С. Р. Аблеев

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ ЖИВОЙ ЭТИКИ

В КОНТЕКСТЕ СТАНОВЛЕНИЯ НОВОЙ НАУЧНОЙ КАРТИНЫ МИРА

 

 

 

 

1.        ПРОБЛЕМА  ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЯ  КЛАССИЧЕСКОЙ  НАУЧНОЙ  КАРТИНЫ  МИРА 

И  ФОРМИРОВАНИЕ  НОВОЙ  НАУЧНОЙ  ПАРАДИГМЫ

 

Научная революция ХХ столетия, бурное развитие экспериментального естествознания и появление альтернативных теоретических концепций заставляют академический мир все более серьезно рассматривать вопрос о необходимости коренного пересмотра классических научных представлений XIX – XX веков о мире и человеке. Вопрос этот касается не только естествознания. Едва ли сегодня найдётся такая область науки, в которой не существуют определённые противоречия между эмпирическим материалом и его теоретическим осмыслением. Наука вступает в полосу системной трансформации своих мировоззренческих и методологических оснований. Но, как доказывали в ХХ столетии постпозитивисты, - такое преобразование науки есть явление совершенно нормальное и даже неизбежное. Процесс познания мира не может завершиться формулированием неких раз и навсегда законченных и абсолютных представлений о природной реальности. Человеческая истина в большинстве своем истина относительная. И мерой этой относительности является только дальнейшее восхождение по лестнице познания, когда разум начинает прозревать действительность еще более объемно и глубоко.

  Если в первой половине ХХ века Классическая научная картина мира (КНКМ) подавляющее большинство учёного мира вполне устраивала, то во второй половине столетия ситуация начала резко изменяться. Недоверие принятой КНКМ стали выражать как философы, так и представители самых разных научных областей и дисциплин. Корни такого недоверия, прежде всего, заключались в следующем: общепринятые теории и модели не позволяли построить стройную, непротиворечивую картину мировой действительности, явления и процессы которой получали бы ясное, понятное и исчерпывающее объяснение.

На  начальных  этапах  научного  взрыва XIX–ХХ веков количество фактов, явно не вписывающихся в утверждённые теоретические схемы, было сравнительно невелико и их можно было под тем или иным предлогом не принимать во внимание. Поэтому сохранялась уверенность в адекватности научных представлений, которые, как считалось, полностью справедливы и, может быть, требуют только некоторых уточнений и лёгких корректировок. Однако в дальнейшем лавинообразное увеличение числа новых фактов стало вызывать озабоченность всё большего количества исследователей. Действительность явно не укладывалась в построенное для неё научно-теоретическое ложе. Оставалось достаточно большое количество фактов и явлений, которые традиционная наука не могла или не хотела объяснять. В результате, к исходу ХХ столетия мысль о коренном пересмотре фундаментальных научных представлений и принципов стала приобретать своих новых сторонников не только среди «вольных художников» от философии и паранауки, но и в академической среде.

Переосмыслению стали подвергаться не только частные узкодисциплинарные теории. Оказалось, что появляется необходимость и более радикальных шагов. А именно – изменения, а может и полной замены, некоторых базовых философских и общенаучных установок, которые в последнее время все чаще обозначаются понятием «научная парадигма».

Так, передовые исследователи почувствовали невозможность дальнейшего прогресса познания, если в его основании сохранится старое материалистическое мировоззрение. В результате, наконец, были услышаны голоса тех мыслителей, которые обозначал такой тип миропонимания как вульгарный или детский материализм. Вульгарный потому, что он низводил великое материальное многообразие бытия до отдельных, вырванных из общего онтологического контекста развития, форм материи. Всё же остальное обозвали нелепым термином «идеальное», которое, как показалось некоторым большим умам, не имеет действительного объективного существования, а значит, противостоит реальным материальным объектам и явлениям.

Однако эволюция научно-философского познания через некоторое время достаточно бесцеремонно поставила нас перед непростым выбором. Или мы признаём, что материальность настоящего бытия намного шире и неоднозначнее, чем мы её себе представляли. Или мы соглашаемся, что некоторые малоизученные явления (вроде вакуумных виртуальных частиц, телепатии, психического воздействия на физические процессы и др.) происходят без помощи каких-либо материальных агентов, – то есть сверхъестественным образом. Для каждого, кто немного представляет себе главные принципы научного подхода к изучению мира, понятно, что принятие второго утверждения означает автограф науки под декларацией о своей гносеологической импотенции и фактически полное соглашение с теологическими спекуляциями на предмет «чуда» как явления внепричинного и внезакономерного. Поэтому важнейшая задача, стоящая сейчас перед искренними сторонниками научного типа познания – преодоление научного детства, связанного с вульгарным, упрощенным или ограниченным материализмом. Материя должна пониматься более широко, а принцип материальности необходимо распространять на всю беспредельность космического бытия во всем великом многообразии его материальных видов и форм.

Развитие познания и науки, в частности, никогда в истории не происходило изолированно от иных явлений культуры – мифологии, религии, философии, экономики, политики и т.д. Современная наука – не исключение. Внимательно изучая культурное поле Х1Х-ХХ столетий, мы обнаруживаем мощное эвристическое влияние восточной духовной мысли на различные научные направления и дисциплины. Значительную роль здесь играют философские течения, порожденные традицией Сокровенной Мудрости Востока – теософия и Учение Живая Этика. Философские идеи этих учений (которые на самом  деле очень тесно связаны между собой) не редко предвосхищали научные открытия и помогали многим исследователям обрести новые твердые мировоззренческие основания взамен уходящей из-под ног почвы классической научной парадигмы и наивного материализма Нового времени. Космическая философия Живой Этики оказалась весьма созвучной умонастроениям многих талантливых мыслителей и передовых исследователей прошлого века. Более того, оказалось, что идеи Живой Этики отвечают эволюционному духу обновления науки, общества и культуры, духу, который интуитивно начали ощущать наиболее чуткие, наиболее утонченные философы, ученые и мастера искусства.

Разрабатывая философские подходы и идеи Живой Этики и, вместе с тем, оценивая тенденции развития науки, ее новые достижения и проблемы, мы начинаем понимать что именно не позволяет классической науке развиваться дальше. Мы начинаем ясно видеть ее важнейшие негативные черты, контрпродуктивные принципы и постулаты, которые настало время переосмыслить и заменить на новые. Отметим некоторые, наиболее значимые из них.

          Во-первых, ограниченное понимание материи и материальности. Несмотря на провозглашение материальности природы и неисчерпаемости ее материальных форм, утвердившееся в науке Нового времени, практически во всех философских школах материалистической, эмпирической, позитивистской ориентации возобладало упрощённое понимание философской категории «материя», а также форм, видов и способов существования того, что данная категория обозначает. Борьба различных взглядов на материальное и духовное бытие началась отнюдь не в последнем тысячелетии. Но именно в нём,  в период интенсивного развития западной науки, в научном, а затем и в массовом сознании утвердилась точка зрения, согласно которой, материальным является лишь то, что поддается сейчас какому-либо экспериментальному изучению или находится в поле досягаемости физиологических чувств. Все, что оставалось недоступным опытному изучению и чувственному восприятию, либо исключалось из сферы исследований, либо переводилось в плоскость так называемого «идеального», под которой в научных кругах было не принято рассматривать определённые онтологические основания.

          Во-вторых, антидиалектичность некоторых важных научных постулатов и принципов. Эта проблема имеет два основных аспекта. Первый из них заключается в пониженном внимании к философскому принципу развития. В ХХ веке это проявилось, например, в недостаточно широком применении концепции «естественнонаучного глобального эволюционизма». Второй аспект состоит в догматичном разрыве и противопоставлении друг другу полярных, но, несмотря на это, не взаимоисключающих друг друга категорий: материя и сознание, бытие и мышление, объективная и субъективная реальность, природное и общественное и др. Данная негативная особенность во многом вытекает из недостаточно широкой трактовки принципа материальности бытия.

          В-третьих, атомизм, понимаемый в качестве стремления разложить целостную, интегральную природную действительность на множество дискретных первоэлементов, лежащих у её основания. Понятие множества, как убеждаются современные физики, в описании природной реальности не может претендовать на универсальность, а также не может более выполнять направляющую функцию при изучении микромира. Становится очевидно, что  атомизм Левкиппа и Демокрита как представление о существовании неких «кирпичиков-атомов», из которых построен весь мир, должен уступить место пифагорейско-платоновской идее Единого (в современной научной интерпретации это вакуум как особое состояние материального пространства-времени), порождающего многообразие «элементарных» частиц и иных образований физического мира.

          В-четвертых, редукционизм, выступающий как закономерное следствие атомизма. Негативная редукционистская тенденция состоит в стремлении низвести высокоорганизованные формы и состояния материи к их составным элементам и объяснять их специфику на основе особенностей этих составных элементов. Например, наука ХХ века пыталась объяснять феномен человеческого сознания молекулярными процессами головного мозга. Однако оказалось, что этот путь привел исследователей в тупик. Выяснилось, что сознание может сохранять свою активность даже тогда, когда мозг совершенно не работает (кома, клиническая смерть и др.). Наука очень болезненно принимала эту истину, так как она рушила все здание позитивистской антропологии, вселявшей ученым мужам иллюзорную уверенность в понимании феномена сознания. Оказалось, что онтологически, функционально и психически сознание неизмеримо более сложное и загадочное явление, чем это казалось антропологам, вскормленным молоком наивного материализма Нового времени.

           В подобном болоте философского редукционизма находятся и корни попыток объяснения законов макро и мегамира только лишь законами движения микрочастиц. Такие попытки напрочь отметают глобальные законы космической эволюции и сложную взаимосвязь объектов и явлений космоса. Поэтому они не оправдали и не оправдают возлагаемых на них познавательных надежд.

          В-пятых, антропоцентризм. Всеобщее распространение этого мировоззренческого принципа не может способствовать объективному изучению действительности. Человек не должен рассматриваться как изолированное надприродное существо (коим в Средние века являлся теистически понимаемый Бог), которое имеет право субъективно, т.е. произвольно, оценивать всё и вся с высоты своей надприродной недосягаемости. Такая точка зрения грозит опасностью видового антропологического эгоизма, при котором все космическое бытие, все многообразие жизни понимается как существующее ради и только для человека. Развивающийся планетарный экологический кризис – это ответ природы на человеческий эгоизм и искаженное понимание своего места и роли в великом спектакле Космической Эволюции.

          Теоретически Homo Sapiens не может являться венцом эволюции жизни и разума. Это противоречит, по крайней мере, базовым положениям философской диалектики. Более того, практически это так и есть, и наука рано или поздно докажет наивному “царю природы”, что существуют более высокие ступени эволюции Разума, ступени, до которых человеку так же далеко, как пресмыкающимся до человека.

Человеку целесообразнее не исключать свою персону из общей закономерности развития, а возвратиться к непрерывной линии глобальной эволюции. Тогда мы поймем, что человек в его настоящем виде есть всего лишь этап в великом космическом «творческом порыве» становления и прогрессивного развития жизни, сознания и разума.

          В-шестых, отсутствие целостности и фрагментарность научной картины мира. Принцип построения существующей НКМ исключал применение своего рода общего философского фундамента, на котором бы возводилось целостное и монолитное здание научного понимания мира. Это здание строилось бессистемно и слагалось из разрозненных, порой противоречащих друг другу концепций, теорий, моделей, схем и гипотез. В конечном счёте, они оказались почти не связанными между собой ничем, кроме общей вывески – «научная картина мира». Но самое удивительное, что так называемая «научная картина мира» нередко противоречила объективной действительности или не хотела ее воспринимать такой, какой она является на самом деле. Вот в чем причина живучести альтернативных – паранаучных вариантов миропонимания.

          И, наконец, в-седьмых, засилье биологизаторского подхода в разработке проблем жизни и сознания. В течение всего Нового времени и позже – в ХХ веке наука упорно пыталась объяснять феномен жизни и сознания на основе биологической формы движения материи. На начальных этапах этот подход был продуктивен. Однако чем дальше исследователи углублялись в проблемы жизни и смерти, сознания и бессознательного, тем больше они сталкивались с недостаточностью биологических оснований для понимания и объяснения отмеченным научных проблем. Новые успехи в теоретическом объяснении удивительного эмпирического материала (полевые формы жизни, автономное существование сознания от биологического тела и др.) появились только тогда, когда во второй половине ХХ столетия спонтанно начала формироваться иная теоретическая платформа – энерго-информационная концепция. Исследователи начали понимать, что граница между «живым» и «неживым» веществом на самом деле весьма условна. А сознание является не столько функцией мозга, сколько особой функцией отражения материи вообще. Тогда заговорили о полевой сущности  и свойствах сознания и вспомнили спиритуализм древней философии Востока, рассматривавшей сознание как особую духовную реальность объективного материального мира.

Теперь мы ясно видим, что разрушение авторитета старых теорий вовсе не означает деструкцию научного миропонимания вообще, а свидетельствует о новой научной революции и постепенном формировании новой – Постклассической научной картины мира (ПНКМ). Почему правомерно говорить о новой научной картине мира? Потому, что переосмыслению подлежат действительно фундаментальные положения Классической НКМ, а не только отдельные, частные её фрагменты. Эти положения затрагивают такие проблемы, как онтологическая структура космического пространства, законы и механизмы эволюции, происхождение жизни и сознания, сущность и природа человека, перспективы его дальнейшей эволюции, общее представление о материи и иерархии её форм, видов и состояний, роль космического фактора в социальной истории, движущие силы истории, взаимодействие Космического Разума с общественным сознанием и некоторые другие. Одним словом, речь идёт о коренной перестройке здания НКМ, а не о его косметическом ремонте.

Безусловно, успехи современной науки – важнейший довод в пользу разработки новой НКМ и трансформации, с одной стороны, наивно-материалистического, с другой, религиозно-догматического мировоззрений. Вместе с тем, не нужно забывать, что плоды современной науки появились не на пустом месте, а выросли на древе человеческого познания, возраст которого, по некоторым оценкам, может исчисляться миллионами лет.

Мы восхищаемся великими открытиями последних веков и, воспевая мощь научного разума, забываем о том, что большинство из открытых истин было установлено задолго до того, как Исаак Ньютон взялся изложить «Математические начала натуральной философии». Но многие ли сегодня знают об этом? Если же говорить не о частных положениях прикладной науки и технологических достижениях современной цивилизации, а о фундаментальных истинах, касающихся многомерного космического бытия, сущности человека и смысла его существования, разума земного и Разума Космического, то сравнение Древней Мудрости и современной науки даже в ХХ веке выглядело не в пользу последней.

Что есть космологические модели нестационарной Вселенной, как не научные версии древних индийских космических мифов, в которых естественные природные процессы описывались символическим языком? Когда психологи и нейрофизиологи приходят к пониманию того, что сознание человека является особой тонкой реальностью, делают ли они открытие? Разве что для самих себя. Для всех просвещённых философов от Пифагора и Платона,  до Блаватской и Рерихов это было прописной истиной. Все наиболее значительные памятники древней индийской мысли, так или иначе, отражали данную истину: Веды, Махабхарата, Упанишады, Йога-сутра, буддийские сутры, Пураны и многие другие. Восемь философских школ в Индии – от санкхьи и йоги до буддизма и веданты – разрабатывали проблематику духовной сущности человека, не отождествляемой с биологическим телом.

Академическая медицина наконец-то признала, что психические реакции сознания человека воздействуют на все процессы его организма, включая физиологические. Но мы же не будем лукавить, воспринимая этот факт как великое достижение науки. Тысячи лет йоги регулировали жизненные процессы и излечивали самые тяжёлые заболевания, используя не тонны медицинской аппаратуры и килограммы таблеток, а «силу духа» – то, что сейчас именуют «психической энергией», «импульсами сознания», «ментально-эмоциональными реакциями» и другими неологическими понятиями.

В ХХ веке физики заговорили о многомерных пространствах, без которых теоретическое описание физической реальности становилось явно затруднительным. А что есть «мир Идей» Платона, как, говоря современным языком, не многомерное информационно-энергетическое пространство? Разве не выделяли последователи ортодоксальных даршан индийской философии в общем круге бытия сферы Пуруши (духовная сфера) и Пракрити (объективно-природная сфера)? Неужели не разрабатывали буддисты доктрину об особом состоянии реальности – Нирване? Нет никаких сомнений, что за теоретическими схемами о дифференциациях Акаши, об Астральном Свете, о пространствах-состояниях Кама-Локи и Дэва-Чана стояла общая идея многомерного Космоса.

Многое, очень многое из того, что было доподлинно установлено духовной наукой древних, в традиции западной рационалистической науки оказалось утеряно. А точнее говоря, никогда в неё и не входило. Благо, что стена самоограничения, возведённая детским материализмом, начала разрушаться.

Реабилитируя мудрость древних, мы отнюдь не отрицаем принципиального исторического прогресса в познании, с одной стороны, и не утверждаем необходимость преклонения перед прошлым, с другой. Речь идёт лишь о том, что канувшим в лету культурам – атлантам, древним арийцам, древним египтянам и некоторым другим – было известно многое из того, что для нас сотни лет оставалось и ещё остаётся тайной.

Поэтому, говоря о достижениях современной науки, мы не должны забывать, что они, порой, являются лишь официальным научным признанием того, что некоторым, а иногда и многим, уже давно известно. Кроме того, когда психологи достигнут определённых успехов в понимании механизма творчества, а главное – установят, каким образом многие гении науки пришли, приходят и придут к своим величайшим открытиям, тогда, быть может, мы задумаемся и о том, кто же является истинным автором великих открытий. И тогда, может быть, даже перманентным скептикам не покажется бессмысленным вопрос: не были ли вдохновляемы разумы гениев другими, значительно более Великими Разумами?

Возвращаясь к новой научной картине мира, отметим другие, помимо достижений науки, важнейшие источники её становления. Одним из них является традиция Сокровенной Мудрости (так называемая эзотерическая мысль), идеями которой было напитано немалое количество религиозных, этических, философских, мистических учений и научных теорий. Естествознание, наконец, доросло до того, что ранее именовалось презрительным словечком «мистика». Для дикарей любая простейшая техническая безделушка, вроде радиоприёмника, – сверхъестественное мистическое явление. Порой, такими же дикарями выставляют себя маститые титулованные учёные, когда начинают рассуждать о вещах им мало знакомых и ещё менее понятных. Конечно, никакой мистики в том смысле, как её себе представляют некоторые религиозно настроенные люди, т.е. как нечто чудесное, сверхъестественное и непостижимое, не существует. Для адептов Сокровенной Мудрости мистическое знание всегда воспринималось как духовная наука о естественных, но сокрытых силах природы и человека. И то, что современное естествознание, наконец, приступило к изучению этих сил, ознаменовало начало великой эпохи в истории человеческого познания.

Отвергнутые и забытые философские учения Пифагора и Гераклита, Платона и Будды, этическая мысль Христа, идеи гностиков и неоплатоников, достижения многочисленных школ восточной философии, а также идеалистические учения западных мыслителей в связи с развитием физики, психологии, медицины, биологии, космологии и других научных дисциплин снова приобретают немалую актуальность. В целом, можно уже определённо говорить о развивающейся тенденции этико-научно-философского синтеза. Позитивистская наука, как кульминация традиции западного рационализма и эмпиризма, начала сближаться с традицией духовной мысли Востока, которая предполагала как высокую нравственность, так и иррациональные методы постижения действительности. Особую роль в этом сближении сыграла деятельность малоизвестной в широких научных кругах  группы индийских духовных мыслителей, именовавшихся Махатмами или Великими Учителями. Под их руководством первая в современной истории серьезная попытка этико-философского синтеза «Тайная Доктрина» (Махатмы и Е.П. Блаватская) получила дальнейшее развитие в фундаментальном учении о космической эволюции человека Живая Этика (Махатмы и семья Рерихов). Теософия и Живая Этика в ХХ столетии не только выдержали конкуренцию со стороны иных идейно-философских систем, но стали оказывать все более существенное влияние на развитие новой философской мысли и новой научной парадигмы. Особенно заметно это влияние проявилось на постсоветском культурном пространстве.

 

 

2.        ПРОБЛЕМА  УНИВЕРСАЛЬНОГО  КОСМИЧЕСКОГО  ЭВОЛЮЦИОНИЗМА

 

Помимо нарастающего стремления к пересмотру Классической научной картины мира, к числу основных тенденций современной науки относится возрастающее влияние на умы исследователей идеи глобального (универсального) космического эволюционизма. Мы полагаем, что принцип универсального космического эволюционизма как современное научное проявление древней философской идеи о постоянной изменчивости и развитии бытия может явиться одним из важнейших мировоззренческих оснований Постклассической научной картины мира. Интересно, что две отмеченные тенденции развития науки Новейшего времени были определенно предвосхищены идеями учения Живой Этики, авторы которого одними из первых поставили на повестку дня вопросы, как о радикальной трансформации науки, так и о непрерывной эволюции космоса и человека.

Что есть научная картина мира в своем, так сказать, идеальном виде? Это есть стройная, непротиворечивая, способная к преобразованиям и дальнейшему развитию система объективных научных представлений о природной действительности, которая построена на едином мировоззренческом основании. Чтобы не утверждали апологеты КНКМ, она не имеет такого основания или интегрального мировоззренческого принципа, позволяющего связывать в единое ожерелье разрозненные бусины различных научных достижений.

Современные учёные-эволюционисты ставят вопрос о том, что новая научная картина мира не может строиться  только  как  физическая  картина  мира. Генезис Постклассической НКМ невозможен без учёта достижений других научных дисциплин, а истинное понимание действительности немыслимо без широкого теоретического и мировоззренческого применения идеи развития. Космос развивается. И этот процесс должен быть поставлен во главу угла наших попыток познания бытия. Вот почему на первый план выступает принцип глобального эволюционизма и его далеко идущие следствия.

Сейчас мы уже имеем определенные основания полагать, что глобальный эволюционизм может послужить фундаментом здания новой научной картины мира, в которой отдельные процессы и явления, изучаемые частными дисциплинами, будут органично вписываться в логику глобального процесса космической эволюции. Благо, что уже не только теоретическая философия, но и эмпирическое естествознание позволяет говорить о «едином мировом процессе развития» /Н.Н. Моисеев/.

Нам представляется, что глобальный эволюционизм можно считать позитивным полюсом философского принципа развития, где последнее рассматривается в русле одного из своих направлений – прогрессивного развития. Таким образом, "прогрессивное развитие" ("прогресс"), если оно не происходит скачкообразно, есть смысловой аналог понятия «эволюция». Вместе с тем, существуют и иные смысловые наполнения и трактовки рассматриваемого понятия. Неоднозначность понимания эволюционизма связана как с углом зрения и широтой применения данного принципа, так и с недостаточной разработанностью философского содержания понятия «эволюция».

          Давно уже требует пересмотра традиционная практика, при которой термин «эволюция» в основном применяется только «для обозначения многоаспектного развития биологических объектов, регулируемых естественным отбором» /Философский энциклопедический словарь. – М., 1983./. Таким образом, традиционное понимание процесса эволюции должно быть дополнено:

а)   диалектикой эволюция – инволюция;

б)   распространением диалектики эволюции – инволюции не только на биологические объекты, но и на всю космическую реальность.

В итоге, под эволюцией следует понимать прогрессивное постепенное развитие любых материальных объектов и их систем (неживых, живых, сознательных, бессознательных и т.д.) в том числе и общества; тогда как инволюция есть регрессивное постепенное развитие любых материальных объектов и их систем.

Со смыслом термина «эволюция» связана и трактовка принципа глобального (универсального) эволюционизма. Например, универсальный космический эволюционизм в трактовке индийских мыслителей и их учеников (теософия, Живая Этика) в некоторых существенных аспектах довольно значительно отличается от того глобального эволюционизма, который в последние десятилетия ХХ века начал формироваться на основе достижений естественнонаучных дисциплин.

Универсальный эволюционизм сакрального учения Махатм в определённом смысле более философичен, так как основан на философском принципе развития как всеобщей закономерности бытия. Отсюда, при сохраняющемся внимании к индуктивному обобщению эмпирических данных, ведущую роль играет дедуктивная методология, – от общего понимания универсума как глобального эволюционного процесса мысль следует к изучению отдельных явлений и суб-процессов, которые не могут оставаться в стороне или выпадать из общего космического мегаэволюционного потока.

Современный естественнонаучный глобальный эволюционизм имеет несколько иные основания. Формирование этой концепции явилось результатом достижений различных естественнонаучных дисциплин, которые благодаря росту эмпирического материала столкнулись с необходимостью введения в свои теории эволюционных представлений. Таким образом, в этом случае концепция глобального эволюционизма возникала как индуктивное обобщение отдельных эволюционных схем и процессов, которое по мере продвижения исследований привело к постановке вопроса о глобальной эволюции.

Универсальный эволюционизм Живой Этики не исчерпывается положением об общности законов и механизмов развивающихся систем. В этом его большое преимущество. В Живой Этике постулируется именно глобальность или универсальность эволюции в Космосе. Она рассматривается как синтез двух мегапроцессов:

1)              эволюции Космоса как суперсистемы;

2)    эволюции всех элементов и подсистем единой космической суперсистемы. Это может быть проиллюстрировано теорией развития немецкого философа Готфрида Лейбница, у которого оно универсально и присуще как каждой отдельной монаде, так и всему их множеству. Не случайно пифагорейский термин «монада» и трактовка развития монад, во многом пересекающаяся с лейбницианской, находят своё применение и в философии Махатм.

Эволюция должна рассматриваться как многоуровневый космический процесс, который охватывает всю совокупность видов и форм космической субстанции (духо-материи). Вместе с тем, необходимо учитывать многовариантность и параллельность локальных эволюционных процессов. Диалектика космической эволюции не может исключать и инволюционного движения. По всей видимости, мы имеем дело не с линейным, однозначно предзаданным какими-либо силами развитием, которое неизбежно совершится по определённому фатальному руслу, а с живым, творческим, многовариантным процессом совершенствования, на который влияют многие известные и неизвестные нам силы и факторы.

Проблема направленности эволюции, вероятно, одна из самых сложных проблем как многочисленных вариантов концепции эволюционизма, так и всего естествознания в целом. Дело в том, что она имеет не только чисто научное, познавательное значение, но предстаёт в качестве важнейшего мировоззренческого положения, которое во многом определяет отношение человека к своей жизни и миру в целом.

Сложность проблемы заключается в том, что она, по всей видимости, не решается однозначным образом: «да» - эволюция направленный процесс или «нет» – эволюция не направленный процесс. Положительный ответ граничит с утверждением всеобщей предопределённости, т.е. фатализмом. Отрицательный ответ практически тождествен индетерминизму и означает абсолютную произвольность космического развития. Философия знает, что любой сложный процесс диалектичен. Не является исключением и процесс эволюции. Он противоречив в самой своей сути. Пытаясь осмыслить его, мы должны учитывать эту противоречивость. Поэтому можно сказать, что эволюция - процесс направленный, но, вместе с тем, не предопределённый.

Что позволяет говорить о направленности эволюции? Онтология Живой Этики связывает ее с общей логикой (линией или схемой) космического развития. Проявляясь в объективное бытие из Абсолюта, космическая субстанция (духо-материя) включается в процесс космического движения. Предельно утончённые формы духо-материи постепенно теряют свой высокий онтологический статус. Подвергаясь дифференциации и уплотнению, они погружаются всё глубже и глубже в плотные слои космического пространства. С физической точки зрения, это можно понимать как перестройку внутренней пространственной структуры вакуума с микрокомпактификацией пространственно-временных характеристик духо-материи (подобные объяснения многомерности микрочастиц появились в физике еще во второй половине ХХ века).

В эзотерической философии этот процесс символично называется «погружением Духа в Материю». Дух теряет свои высшие свойства, т.е. претерпевает инволюцию. Однако с другой точки зрения, этот процесс означает эволюцию Материи, которая порождает всё более совершенные формы. Так, дабы преодолеть несовершенство Материи, Дух должен «пожертвовать» своим совершенством. Погружение Духа в Материю и развитие материальных форм – две диалектические стороны единого процесса. Также и восхождение-эволюция Духа из Материи, и инволюция материальных форм есть различные аспекты общего процесса. В целом процесс движения духо-материи от начала до конца космического цикла бытия (космической манвантары) представляет собой универсальную космическую Эволюцию.

Описанная схема движения духо-материи в космосе в теософии и Живой Этике рассматривается в качестве объективного закона эволюции. Надо сказать, что подобный сценарий не исключает и одна из современных научных космологических моделей развития Вселенной, предполагающая расширение космического пространства-времени из состояния сингулярности и обратное сжатие в исходную сверхплотную вакуумную точку. Однажды Космос возродился из Абсолютного Небытия, свидетельствует сакральная философия Востока, и однажды он опять растворится в нём. Эволюционный импульс изошёл из недр Абсолюта, и, истощив свою энергию, он вернется к своему Истоку. Именно это заставляет говорить о направленности эволюции, вектор которой устремлён к Абсолюту. Все остальные доводы в пользу конкретной направленности эволюционного процесса (увеличение степени организации материи, возрастание свободы и т.д.)  есть только следствия. Но это лишь одна диалектическая сторона.

Другая заключается в том, что можно предполагать однозначную детерминированность лишь общего процесса движения от Абсолюта – «вниз» к плотным сферам космоса – и обратно к Абсолюту. Однако этот закон движения вовсе не означает того, что все формы духо-материи смогут выявить свои потенциальные качества и, пройдя лестницу необходимых эволюционных ступеней, возвыситься до высших состояний жизни, сознания и разума. Если какая-либо форма жизни не способна двигаться в ногу с эволюцией, – она обречена. Движение означает изменение. Изменение предполагает возможность совершенствования. Совершенствование дает жизнь.

Духовная мысль Востока обосновывают непрерывность процесса прогрессивного развития духо-материи. Это означает, что абстрактные элементарные единицы духо-материи (в теософии - монады) в своём движении должны пройти ряд последовательных эволюционных ступеней. Наличие элементарных единиц  (или точнее - элементарных потоков эволюции) которые движутся через всевозможные объективные формы материи, и есть то, что делает эволюцию не механической суммой сменяющих друг друга видов и форм, а органичным, диалектичным, непрерывным процессом совершенствования жизни в Космосе. Данная идея кульминирует в известной теории реинкарнации духовной сущности живого существа.

Согласно теософской доктрине и философии Живой Этики, дух, который сокрыт в материи, «должен постепенно пробудиться к жизни и сознанию». На этом пути монада должна пройти через свои минеральные, растительные и животные формы, прежде чем свет Логоса-Разума проснётся в животном человеке. Жизненный импульс, движущий от планеты к планете определённое множество монад (искр духа или зародышей жизни и сознания), последовательно восходит от одной формы к другой. В перспективе такое восхождение приводит к развитию монадического микрокосма до информационно-энергетических масштабов Макрокосма. В высшей точке эволюционной спирали осуществляется синтез микрокосма и Макрокосма, субъективного и объективного, духовного Сознания и материального Бытия. Смертная, тщедушная тварь становится бессмертным, всемогущим Богом.

Рассматривая проблему универсального космического эволюционизма, необходимо коснуться вопроса об источниках или движущих силах эволюции. Мы полагаем, что можно рассматривать три основные источника эволюции. Вместе с тем, нет оснований исключать их определённую взаимосвязь. Не исключено, что причина движения и эволюции, как частного его случая, всего одна. Но наше сознание воспринимает её в нескольких, казалось бы, самостоятельных аспектах.

Первый аспект – информационно-энергетический импульс Абсолютной Реальности как источника космического бытия. Конечно, здесь не подразумевается первотолчок Божественной Личности, явившей тем самым причину движения в Космосе. Абсолютное состояние Бытия-Небытия не может иметь каких-либо личностных атрибутов, а значит, не может рассматриваться в качестве теистически понимаемого Бога. Да, филосфы-мистики иногда отождествляли понятия «Бог» и «Абсолют». Но эзотерическая традиция познания никогда не персонифицировала и не антропоморфизировала Высшего Бога, который рассматривался не столько религиозно, сколько чисто философски, – т.е. как мировой Закон, безличная всеобщая Идея или изначальный всеобъемлющий Принцип.

Кроме того, понятие «первотолчок» слишком механистично. Оно упрощает и искажает определённый процесс, который предшествует генезису космического пространства и материальных образований. Этот процесс – генерирование Абсолютом первичного информационно-энергетического импульса, благодаря которому начинается онтологическая перестройка фрагмента Абсолютного Пространства. В современном естествознании это представляется как взрыв сверхплотной вакуумной точки, вызвавший расширение Вселенной. Кто из физиков не согласится с тем, что такой взрыв потребовал колоссальной энергии? А кто из специалистов усомнится в том, что такая энергия должна иметь определённый источник? Для нас, в принципе, пока не так важно, соотнесут ли этот источник с Абсолютной Реальностью или со сверхплотным физическим вакуумом. Дело не в терминах. Важно другое – пракосмический импульс имел место быть (об этом, по крайней мере, свидетельствует установленное астрофизиками межгалактическое расширение космического пространства), и не может не являться важнейшим фактором последующей эволюции. Вопрос же о том, почему и каким образом в лоне Абсолютной Реальности (сверхплотного вакуума) возникает такое явление пока остается открытым, так как выходит за пределы эмпирического и рационального опыта.

Второй аспект – противоречивая внутренняя активность космической субстанции (духо-материи), что в законах диалектики Георга Гегеля именуется единством и противостоянием противоположностей. Сущность данного явления заключается в следующем: проявленное космическое бытие сопряжено с расслоением единого субстанциального Элемента на противоположные полюса. Это расслоение или дифференциация предполагает множество различных аспектов (т.е. речь идёт не только об абстрактном дуализме духа и материи), которое достигает своего предела на низших онтологических планах Космоса. Противостояние полюсов порождает потенциальное энергетическое поле. Актуализация энергии вызывает движение (жизнь), которое подлежит развитию по эволюционной или инволюционной спирали.

Третий аспект – информационно-энергетическое взаимодействие форм духо-материи различных уровней развития. В научном обиходе этот вид взаимодействия обычно называется энергообменом. На наш взгляд, всё же точнее его называть информационно-энергетическим обменом, так как за исключением отдельных случаев, понятия «энергия» и «информация» отражают совершенно разные аспекты природной реальности.

Таким образом, разрабатывая основы новой научной парадигмы, наука не должна обходить стороной принцип универсального космического эволюционизма. Вряд ли найдется иная, кроме эволюционизма, общенаучная концепция, способная явиться основой воссоединения различных разрозненных научных теорий и гипотез. В природе нет никакой физики, химии, биологии и других, казалось бы, самостоятельных наук. Они существуют только в человеческом сознании. В природе же существует великий процесс Космической Эволюции, включающий в себя множество различных аспектов от метагалактического расширения до развития биологической и небиологической жизни. Наука должна понимать, что она есть средство познания объективной природной реальности, но не абстрактной реальности вообще, а окружающей нас эволюционирующей Космической Реальности. Частные научные дисциплины дают нам не универсальное знание, а познание отдельных этапов и аспектов эволюции Космоса. Все они имеют четкую последовательность, причинную обусловленность и эволюционное предназначение. Осознание и изучение этих вопросов – задача Постклассической науки третьего тысячелетия.

 

1.        ПРОБЛЕМА АНТРОПОГЕНЕЗА

                  И ПЕРСПЕКТИВЫ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ЭВОЛЮЦИИ ЧЕЛОВЕКА

 

Проблема происхождения человека (антропогенез) и связанная с ней проблема перспектив дальнейшей эволюции человека без преувеличения принадлежат к числу важнейших вопросов современной науки. Эти вопросы имеют не только чисто познавательное, но крайне существенное мировоззренческое значение, которое может повлиять на будущее развитие всей земной цивилизации. Сейчас, в начале ХХI века, все сильнее ощущается неудовлетворенность научного мира ответами на данные вопросы, которые были сформулированы в рамках классической научной парадигмы. Можно не сомневаться, что в рамках постклассического этапа развития науки появятся иные решения проблемы антропогенеза и перспектив эволюции человека, нежели доминировали в ХХ столетии. Определенное предвосхищение этих новых, только формирующихся научных концепций мы находим в теософии, Живой Этике и философии русского космизма. Небезынтересно, что подобное свойство некоторых духовно-философских учений (в частности, Живой Этики) побуждает современных исследователей рассматривать их в качестве некого «сверхнаучного знания» (Л.М. Гиндилис), - знания, которое появляется в культурном пространстве современной цивилизации из иных, космических источников, не имеющих отношения к академической науке.

          Долгое время проблема антропогенеза решалась на основе теологического креационизма - концепции о сотворении человека Богом. В XIX столетии успехи естествознания увенчались формированием первой научной концепции антропогенеза – теории биологической эволюции человека, в основе которой лежали идеи Чарлза Дарвина. В ХХ веке она получила некоторое развитие и обоснование благодаря достижениям генетики, палеонтологии и эволюционной биологии. Основные положения концепции английского естествоиспытателя Чарлза Дарвина и его сторонников хорошо известны. Здесь развитие человека рассматривается как естественный природный процесс без вмешательства каких-либо сверхъестественных сил. Главные факторы этого процесса понимаются как биологические законы наследственности, изменчивости и естественного отбора. Известный немецкий философ Фридрих Энгельс добавлял к ним еще один фактор – социальный, и полагал, что труд оказал весьма существенное влияние на формирование и развитие человека разумного.

К теологическому креационизму наука относилась терпимо разве что во времена расцвета деизма, когда подобные умонастроения просветителей явились большим, прогрессивным шагом вперед. Однако вскоре концепции природного трансформизма и эволюционизма вытолкнули из научного пространства «пережитки теологии» и открыли дорогу теории биологической эволюции растительных и животных видов. Эта теория достаточно успешно объясняла ряд научных проблем. Но, вместе с тем, имела и определенные недостатки, о которых большая часть академического мира либо не знала, либо дружно умалчивала по различным причинам (идеологическим, корпоративным и др.). Так в чем же состоят слабые стороны дарвинизма? Дарвинизм не объясняет происхождение сознания и низводит все многообразие факторов эволюции до биологической наследственности, изменчивости и естественного отбора. Кроме того, палеонтология, археология, историческая наука, биологическая антропология, психология и другие научные дисциплины накопили немалое количество артефактов и вопросов, объяснить которые дарвинизм не в состоянии.

Вот почему в последнее время антропологи начали задумываться об альтернативных идеях и концепциях, способных повлиять на более продуктивное решение познавательных задач. Основы одной из таких концепций были изложены еще в позапрошлом веке в работах индийских Махатм и Елены Блаватской (Письма Махатм, Тайная Доктрина и др.). Позже они были развиты в теософском Учении Храма и философии Живой Этики. Условно эту концепцию можно обозначить как гипотезу (модель) космической эволюции человека.

Из указанных источников можно установить, что гипотеза космической эволюции человека уходит своими корнями в глубь столетий. Ее идеи представлены, например, в архаичных манускриптах, получивших название «Книга Дзиан» и древних тибетских комментариях сакрального символизма этой книги. Надо отметить, что данная концепция находится особняком относительно основных течений классической философии Востока и тесно связана с традицией Сокровенной Мудрости (эзотерической мысли) Востока.

          По своей общей мировоззренческой ориентации гипотеза космической эволюции человека занимает промежуточное положение  между теологическим креационизмом и биологическим эволюционизмом. Сторонники сакральной философии Сокровенной Мудрости не отвергали описания происхождения человека, характерные для некоторых религиозных учений. Однако, они полагали, что Священные Писания содержат не буквальную, а зашифрованную истину. Вместе с тем, учения близкие философии Сокровенной Мудрости (теософия, Учение Храма, Живая Этика) признают и идею эволюции. Более того, они рассматривают ее не только в биологическом аспекте, но и в более широком контексте – как универсальную космическую эволюцию, в которой биологическая эволюция выступает лишь одним из этапов развития жизни и разума.

          На какие философские и научные основания опирается модель космической эволюции человека? Она предполагает вечность и всеобщность существования жизни (гилозоизм), многообразие и изменчивость ее форм и разновидностей; непрерывность космической эволюции жизни и трансбиологическую эволюцию человека; панспермию как повсеместную потенциальность появления жизни, в том числе жизни биологической; самопроизвольное (естественное) зарождение биологической жизни на Земле как результат эволюционного импульса; понимание человека как сложного многомерного образо­вания, сочетающего в себе биологические и полевые (тонкоматериальные или духовные) аспекты микрокосма; понимание сознания как особой энерго-информа­ци­онной функции  космической субстанции;. энергетическое влияние космоса и Космического Разума  на развитие человека.

          Принимая во внимание эти философские постулаты, которые, на наш взгляд, вызывают к себе не больше вопросов, чем, например, мировоззренческие основания дарвинизма, рассмотрим, чем же отличается концепция космической эволюции человека от эволюционно-биологической теории антропогенеза.

          Во-первых, предполагается, что жизнь на Земле появилась из космоса в результате естественных процессов эволюции. Первые формы земной жизни были небиологическими (астральными) и прошли длительный путь адаптации и развития до появления человекообразного существа.

          Во-вторых, предполагается, что ранние человекообразные виды имели совершенно иные формы размножения, нежели современный человек и человекообразные обезьяны. Морфологически они были более крупными, даже гигантскими и постепенно уменьшались в размерах, как вся флора и фауна.

          В-третьих, помимо биологических и социальных факторов, допускается космический фактор эволюции, под действием которого у прото-человеческого существа начинает развиваться  новое необычное для животного мира свойство - разум. Разумеется, на дальнейшее развитие разума оказывали влияние все отмеченные факторы.

          В-четвертых, отвергается происхождение человека разумного от одного из видов антропоидных обезьян. Их происхождение объясняется как результат скрещивания ранних человеческих существ с животными видами, что породило побочную ветвь эволюции.

          В-пятых, предполагается, что эволюция человека не заканчивается на биологической стадии. Высокоразвитый человеческий разум будет иметь другой – небиологический носитель. Например, тело из уплотненной пластичной (астрально-полевой) субстанции.

          Очень важным аспектом рассматриваемой гипотезы является представление о бинарной (двойной) эволюции жизни на Земле. Что это означает? Когда бессознательные астральные формы жизни появились на Земле, началась первая линия земной эволюции жизни – астрально-психическая. Эти астральные живые сущности, как утверждают древние источники, не имели ни костей, ни плоти и являлись бесплотными тварями, для обозначения которых современная наука не имеет соответствующих понятий. Постепенно, претерпевая различные изменения, они приспособились к планетарным условиям существования и получили некоторое уплотнение. Несколько позже начинается вторая линия эволюции жизни на Земле – био-физиологическая. Почему позже? Дело в том, что первая линия эволюции, по мнению Махатм, могла получить начало в условиях, совершенно непригодных для биологической жизни (по температурным, химическим и иным причинам). В результате этой второй линии эволюции появляется так называемая «живая клетка» – основной кирпичик биологических организмов. Постепенно она развивается и дает начало новым, более сложно организованным  биологическим видам.

Что происходит дальше? Насколько мы понимаем,  в некоторый момент начинается постепенное пересечение двух эволюционных линий развития жизни. Астральная сущность получает внешнюю биологическую оболочку. Биологическая форма получает астральное (т.е. психическое) наполнение. На каком этапе это происходит – не понятно. Но в результате этого процесса со временем появляется биопсихический прото-человек. Однако по своему развитию он пока еще «животное», ибо «разум его спит». А если сказать точнее, – разума он еще не имеет.

Откуда же появляется разум? Адепты сакральной философии Востока полагают, что разум подобен огню. Огонь загорается от другого Огня. Свет разума вспыхивает от другого Света. Таким образом, разум, т.е. особое информационно-энергетическое свойство, человеку мог передать лишь тот, кто им обладает. Обратим внимание, что здесь вовсе не предполагается вмешательство Бога в его традиционном теологическом понимании.

   Интерпретируя символизм сакральной философии, можно предполагать, что новое свойство у прото-человека появляется под действием некого природного явления, которое  условно можно назвать Разум Космический. Как это понимать с точки зрения науки? Мы полагаем, что в этот период имело место магнитное влияние неизвестного космического поля, имеющего высокую энергетическую и информационную насыщенность. Произошло своего рода «намагничивание» биологических организмов полем Разума. Некоторые из них, которые имели физиологическую и психическую готовность, получили новое свойство – разумность. Дальнейшее развитие этого свойства стало преимущественно происходить под влиянием биологических и социо-культурных факторов эволюции. Упрощенная техническая аналогия описанного процесса – трансляция магнитных полей (информационных файлов) с жёсткого диска компьютера на магнитный носитель дискеты. К слову, идея космического универсума как природного суперкомпьютера в современной науке достаточно активно изучается и разрабатывается. Специалисты различных научных дисциплин, анализируя эмпирический материал, все чаще задумываются о неком мощном факторе самоорганизации в природе, факторе, который последователи ряда философских учений в широком смысле называют Космическим Разумом.

В результате всех отмеченных преобразований появляется человек. Внешне он еще не очень похож на современника (велик в размерах и т.д.), но уже разумен и имеет аналогичные нам системы организма – от половой до пищеварительной. В процессе эволюции он будет уменьшаться в размерах, и совершенствовать своё сознание. Это будет длиться, по исчислениям восточных философов, более десяти миллионов лет.

Что с человеком станет дальше? Согласно рассматриваемой модели, человек уже прошел точку предельного уплотнения или погружения в материю. Постепенно будет нарастать обратный процесс. Итогом его должно явиться разуплотнение человеческой формы жизни и смена типа её жизнедеятельности. Те человеческие существа, которые в своем развитии сумеют вписаться в сроки эволюции, получат иной – астральный  организм. Мы понимаем это как небиологическую (полевую) форму разумной жизни. Но такое Существо уже нельзя назвать Homo Sapiens – человек разумный. Это совершенно другая форма жизни и другой тип разумного человеческого существа. В религиях его именовали «богочеловеком». На научном языке его можно назвать – духовный космический андроид – высокоразумное человекообразное существо, обладающее полевым организмом и носителем сознания.

Таким образом, эволюция человека начинается до возникновения биологической ступени и распространяется далеко за ее пределы. Причем, авторы Живой Этики вообще не склонны ограничивать горизонт эволюции какими-либо рамками.

 

Современный естественнонаучный глобальный эволюционизм в принципе так же не отвергает дальнейшую эволюцию человека. Однако в большинстве своём апологеты этой парадигмы не рассматривают возможность эволюции земного человека за пределы его настоящего биологического вида. Одна из причин такой позиции – понимание сознания как продукта деятельности биоорганизма, а значит, отрицание автономности принципа сознания и возможности его активного существования вне биологического тела.. В результате, совершенствование человека – этических основ, интеллекта, органов чувств и соматической природы – трактуется как совершенствование чисто количественное, то есть не способное вылиться в качественные преобразования важнейших сторон человеческой сущности и существования.

          Такой подход имеет два важных недостатка:

а)  определённый редукционизм, так как налицо стремление объяснять специфику более высокой формы организации материи, т.е. сознания и разума, движением нижестоящей формы, т.е. биологических образований;

б)  явную недиалектичность, так как не учитывает возможность качественных преобразований человека в результате его развития.

Идея космической эволюции человека оказалась близка многим русским философам-космистам. Они исходили совершенно из иных философских и религиозных оснований, нежели восточные мыслители и их ученики. Однако выводы их оказались практически тождественны убеждениям авторов Живой Этики. Николая Фёдорова, Александра Сухово-Кобылина, Владимира Соловьёва, Николая Умова, Владимира Вернадского, Константина Циолковского, Алексея Манеева и других космистов объединяло убеждение в том, что направленность развития жизни и разума не может остановиться на человеке в ныне существующей, ещё далеко не совершенной его природе. Принципиально важно и то, что в ряде работ допускалась возможность или даже неизбежность видоизменения биологического организма и замены его иным, более совершенным носителем сознания небиологического характера.

Убеждение в возможности дальнейшего качественного развития человека существует и среди современных исследователей. Так, например, радикальные эволюционистские идеи развиваются российским естествоиспытателем Леонидом Лесковым. Отталкиваясь от концепции бинарной (двойственной) структуры вселенной и тезиса о возможности квазиустойчивого существования мэонных реплик сознания, отделённых от соматической атомно-молекулярной структуры, он допускает возможность появления нового сверхбиологического типа человека – Homo sapiens autocreator – человека разумного самосозидающего.

Однако подобные взгляды пока не являются доминирующими. Большинство академического мира либо не рассматривает дальнейшую эволюцию человека в ее качественной плоскости, либо не видит будущего человека вне техники и технологии. Что означает последняя позиция по своей сути? Она означает и предполагает переплетение двух линий развития – развития человека и технических систем.

 Некоторые западные футурологи  видят человека будущего как кибер-организм, формирующийся по мере «усовершенствования» духа и тела человека различными техническими устройствами (кардио и психостимуляторами, скелетными и мышечными имплантантами, микрочипами связи и порталами подключения к компьютеру, искусственными органами чувств и др.). Безусловно, с каждым годом мы убеждаемся все больше, что такая линия развития человека и человеческой цивилизации вполне возможна и реальна. Вопрос состоит в другом: это эволюция или инволюция человека как духовного существа? Вполне очевидно, что техника, давая человеку дополнительные возможности и силы, незаметно лишает его свободы и природной жизнеспособности. Уже сейчас человек является рабом техники настолько, насколько она вторгается в его жизнь под мнимым или реальным предлогом улучшения этой жизни. А что будет с человеком завтра, если техника не просто войдет в его дом, а войдет в его тело, в его психический мир, в его душу и разум?

Человечество стоит на пороге больших изменений. Возможно, изменений совершенно необратимых и вовсе непозитивных. От решения казалось бы далеких от жизни научных проблем все сильнее зависит будущее человечества. Если наука сможет обосновать и утвердить возможность дальнейшей эволюции человека как духовного космического существа, человек способен избежать технического рабства и постепенного превращения в живую машину, или ее придаток. Если наука в этом не преуспеет, будущее человечества весьма туманно или даже трагично. Кинематограф уже давно живописует его различные варианты. Мы можем еще что-то сделать, чтобы эти трагические варианты остались только на экранах кинотеатров и на страницах книг?

 

 

 

________________                                                            

Аблеев Сергей Рифатович,

доктор философских наук.

НИИ социальных проблем РАЕН.

Российский междисциплинарный проект

комплексных исследований «Мистериум Магнум».