ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие................................................................................................................

1. Наша эпоха  и образовательные проблемы людей....................................

2. Освоение психологических практик создания делового настроения либо репетиторство учителей-предметников?.....................................................................................................

3. Главный изъян  сложившейся системы образования..............................

4. Научает ли школа навыку чтения?..............................................................

5. Семья, школа, общество...................................................................................

6. Историческая наука  и человеко-общество-ведение: взаимосвязи.....

6.1. Введение в тему............................................................................................

6.2. Споры об учебнике истории.....................................................................

6.3. Каким должен быть  «объективный» учебник истории?...................

6.3.1. Поиск критериев объективности...............................................

6.3.2. «Лакирование» прошлого, «очернительство» и «объективность» на основе достоверных фактов............................................................................................................

6.3.3. Категории,  лежащие в основе объективности исторической науки        

6.3.4. Главное свойство исторического процесса............................

6.3.5. Предъистория  и начало истории нынешней глобальной цивилизации      

6.4. Историческая наука  и человеко-общество-ведение...........................

7. Учебник “Введение в обществознание”  как выражение профанации педагогами  своего долга перед учениками и обществом....................................................................................

7.1. “Обществознание” и естествознание......................................................

7.2. Введение в гуманизм:  в ложный и в истинный....................................

7.3. Что делает с человеком  обучение в российской школе?..................

7.4. Кто из людей есть  настоящий человек в Жизни?.................................

7.5. Что человеку нужно?..................................................................................

8. Выводы по главам 6 и 7.......................................................................................

9. Главный жизненный навык —  искусство диалектики познания и созидания           

Приложения
1. Выдержки из директив Совета национальной безопасности США: 
20/1 от 18.08.1948 г.  “Наши цели в отношении России”  и СНБ-68 от 30.09.1950 г.           

.... 2. Предшествующая глобальная цивилизация
и её наследие..........................................................................................................

 

Предисловие

Система внесемейного образования, работающая на основе деятельности учителей-профессионалов, — элемент культуры всякого цивилизованного общества.

Характер систематического образования, его доступность и недоступность тем или иным социальным слоям в каждую историческую эпоху, отношение общества к учительству и учителей — к обучаемым, во многом предопределяют (обу­сла­вливают) последующую жизнь этого общества. Поэтому:

·     осмысленные действия в настоящем по организации системы образования представляют собой акт управления воплощением в жизнь в будущем неких возможностей, уже объективно открытых для осуществления в настоящем;

·     реформы во всякой системе (включая и систему образования), не определённые по отношению к целям и качеству функционирования системы в целом по завершении реформ, можно уподобить “навигации по флюгеру”, хотя нормально всякое плавание имеет определённую цель и предполагает определённость маршрута её достижения.

Если же общество переживает затяжной кризис, то это означает, что на протяжении длитель­ного времени, предшествовавшего кризису, система образования успела покалечить мировоззрение, интеллект, нравственность и психику в целом в нескольких поколениях, которые, вступая во взрослую жизнь, постепенно привели общество на грань катастрофы.

Соответственно, один из аспектов преодоления кризиса обществом — реорганизация системы образования на качественно иных принципах для того, чтобы получаемое в ней людьми образование соответствовало эпохе и обозримым перспективам жизни общества и его развития. Чем более успешно общество в постановке и решении этой задачи, — тем более продолжительный период бескризисного развития ему предстоит. При неспособности общества поставить и решить эту задачу адекватно эпохе и перспективам оно обречено на затяжной кризис, в котором может и погибнуть.

Обстоятельства краха СССР и длящийся более десятилетия кризис становления постсоветских государств на его территории, включая и Россию, показывает, что проблема реорганизации системы образования в стране — актуальна. Но ни в специальных изданиях, ни в политической публицистике до настоящего времени не опубликованы материалы, в которых бы выразился взгляд на проблему реорганизации системы образования во всех её жизненно значимых аспектах в их взаимосвязи.

Тематика публикаций, в которых встречаются слова типа «ре­форма системы образования», посвящена преподаванию тех или иных учебных дисциплин (предметов) конкретно, распределению учебных часов в программах школы и вузов между дисциплинами учебного плана, но не вопросам о том:

·     Каким должен выходить из системы базового (т.е. обязательного) и специального образования человек для того, чтобы в последующем его жизнь и труд протекали бы в ладу с жизнью и трудом всех остальных людей?

·     Что надо сделать в системе образования, чтобы люди с её помощью становились именно такими? Т.е. необходимо ответить на вопросы:

Ø   Чему учить?

Ø   Как учить?

Что базовое образование должно быть доступно всем детям одинаково и должно быть основой для получения специального (профессионального) образования (включая и высшее) — это должно признаваться всеми как аксиома: в противном случае общество расслаивается на изолированные друг от друга по образовательно-профессиональному признаку корпорации и мафии, которые начинают враждовать друг с другом, вследствие чего общество в целом становится внутренне антагонистичным.

Всё это и обязывает нас обратиться к рассмотрению проблематики приведения системы образования в соответствие с потребностями людей и перспективами развития общества.

 

1. Наша эпоха
и образовательные проблемы людей

Вопрос, вынесенный в заголовок настоящего раздела, — ключевой вопрос, ответ на который ­— в зависимости от степени его адекватности эпохе и перспективам — либо позволяет, либо не позволяет выработать требования, которым должна соответствовать система образования в итоге реформы. Определиться же в требованиях именно к системе необходимо, поскольку иначе реформа системы возможна только в стиле басен И.А.Крылова про лебедя, рака и щуку, про квартет и т.п.

Прежде всего, следует признать, что:

·     проблемы России и человечества в целом проистекают вовсе не из того, что физика или химия (как естественнонаучные основы современной техносферы и большинства видов деятельности в быту и на работе) развиты недостаточно;

·     дальнейшее развитие естествознания при сохранении прежнего характера жизни обществ и человечества в целом, будет только усугублять проблемы, поскольку научно-техни­чес­кий прогресс при нынешнем характере жизни цивилизации большей частью уходит:

Ø   в гонку вооружений,

Ø   в гонку ненасытного потребления ради получения того или иного удовольствия и

Ø   в техногенное давление глобальной цивилизации на биосферу Земли и Природу в целом.

Но также следует признать, что дальнейшее развитие комплекса так называемых «гума­ни­тарных дисциплин» при сохранении обществом их прежнего качества тоже не сулит ничего хорошего, поскольку разрешение таких проблем как глобальный биосферно-эколо­ги­ческий кризис и локальное преодоление последствий разнородных малых и больших техногенных и природных катастроф, последствий воздействия оружия на людей и на среду обитания (начиная от масштаба уличной преступности и кончая войнами и терроризмом), гармонизация внутрисоциальных взаимоотношений (как лич­ност­ных, так и взаимоотношений национальных культур), преодоление последствий разнородных социальных катастроф (в частности, “бархатных” революций и откровенно жестоких государственных переворотов и иных гражданских войн) — всё же требует определённых прикладных знаний и навыков, а не вожделения «всеобщего благоденствия» и общих рассуждений и деклараций о гуманизме, альтруизме либо о личной заинтересованности как о «неисся­кае­мом источнике благоденствия» и т.п.

Именно на основе системы образования, для которой характерны названные выше особенности естественнонаучного и гуманитарного сводов преподаваемых дисциплин, человечество к концу ХХ дошло до того, что:

·     «гуманитарии» «закапсулировались» в своих отраслях деятель­ности и не могут понять не только «физиков» и «тех­на­рей», но и «гуманитариев», работающих в иных отраслях;

·     а «физики», «технари» и так называемые “экономисты”[2] в их большинстве в своей профессиональной деятельности не обременены «лирикой» — нравственной потребностью в осознании и соблюдении общечеловеческих этических норм, что «гумани­та­рии» называют «бездуховностью».

Сочетание двух названных особенностей системы образования и порождает всю выше упомянутую проблематику жизни нынешней глобальной цивилизации.

Если же говорить о перетоке творческого потенциала людей из области «физики» и «техники» в область «лирики», то он встречается, хотя и относительно редко[3], поскольку нечто общечеловеческое является необходимой основой для того, чтобы люди могли достичь результатов в области естественнонаучной и технической деятельности. А вот, что касается перетока творческого потенциала из области «лирики» в область «физики» и «техники» (в область прикладных знаний и навыков), или хотя бы в медицину (как отрасль деятельности, имеющую дело непосредственно с человеком), — то таких достаточно широко известных примеров нет.

Если под «гуманитарными дисциплинами» понимать, прежде всего, комплекс наук о человечестве и о человеке как личности в их развитии, то, к сожалению, «гуманитарии» в своём большинстве бесплодны: их благотворная отдача обществу мизерна и явно недостаточна для преодоления глобального биосферно-экологического и нравственно-этического кризиса нынешней цивилизации.

Это бесплодие профессиональных «гуманитариев» в области разработки фундаментального и прикладного знания, в нашем понимании, — один из показателей дефективности системы собственно «гума­ни­тарного образования» и «гуманитарных» дисциплин в смысле их оторванности от жизни и во многом противоестественности, когда они превращаются в претендующие на самодостаточность как бы научные рассуждения о воображаемых «гума­ни­тариями» химерах, которым однако нет места ни в реальной жизни, ни в матрице возможностей бытия.

В нашем понимании, противопоставление гуманитарного и естественнонаучного образования и особая «закапсулированность» гуманитарного знания в себе самом — ошибка культуры нынешней глобальной цивилизации. В нормальной культуре гуманитарные науки — специфическая часть естествознания[4], и потому:

Именно характер «гуманитарного образования» и деятельность «гума­ни­та­риев» оказывают решающее (по отношению к будущему) воздействие на все области жизни общества, хотя это воздействие носит характер опосредованного (а не непосредственного), поскольку именно человек — мера всех вещей, а какой мерой меряет он — такой же ему и отмеряется…

С этим утверждением согласны многие, в особенности сами профессиональные «гума­нитарии», однако предметно показать объективную состоятельность этого утверждения во взаимосвязи разнородных явлений в реальной жизни общества — они в большинстве своём не могут вследствие крайнего невежества в области естествознания. Для того, чтобы показать особую значимость так называемого «гуманитарного образования», необходимы определённые критерии оценки качества самого «гума­ни­тар­но­го образования» и «гуманитарных наук». То есть:

·     если «гуманитарные науки» неадекватны, то общество обречено усугублять проблематику своей жизни;

·     если «гуманитарные науки» в ладу с естествознанием и потому адекватны, то проблемы жизни общества и людей неизбежно будут разрешаться при условии, что система образования эффективна и доступна всем детям.

Если с выдвинутыми критериями согласиться, то открывается следующая система взаимосвязей проблематики жизни общества, человека и качества «гуманитарных наук», которая позволяет увидеть выход из усугубляющегося кризиса нынешней цивилизации.

Дело в том, что в настоящее время как никогда в прошлом выявилось, что:

Для разрешения современного кризиса человечества и построения безопасного счастливого будущего главная — ключевая наука — психология человека (личностная и коллективная), из которой должны быть практические выходы в педагогику (начиная с периода, предшествующего рождению) и во все прочие научные дисциплины (включая и биологию человека), в художественное творчество и иного рода деятельность людей.

Это — объективный факт, которого большинство не понимает, хотя многие и осознают, что:

·     если в далёком прошлом (на заре цивилизации) через технико-технологически неизменный мир проходило множество поколений,

·     то в настоящее время на протяжении жизни одного поколения людей успевают сменить друг друга несколько поколений разнородной техники и технологий.

При этом каждое новое поколение техники и технологий создаются на основе новых знаний как фундаментальных, так и прикладных, по какой причине для того, чтобы быть успешным в профессии (со всеми сопутствующими профессиональному успеху социальными обстоятельствами), — человек в наши дни должен на протяжении всей своей жизни вырабатывать и осваивать новые знания и навыки. В отличие от современности, в прошлые времена (ещё в XIX веке) в большинстве отраслей деятельности единожды освоенных знаний и навыков хватало на то, чтобы кормиться на их основе всю жизнь.

Соответственно этой особенности жизни общества в прошлом школа (включая и разнородные эзотерические системы введения в посвящения) была ориентирована на то, чтобы однократно «за­гру­зить» в психику человека те или иные определённые знания и алгоритмику осуществления тех или иных навыков, необходимые ему для предстоящей взрослой жизни в практически неизменной технико-технологической культуре. На этой же основе — степени освоения тех или иных определённых знаний и навыков, ставших традиционными и потому предлагаемых в программах образования, — строилась и система оценок успеваемости.

­Сопутствующим эффектом такого характера образования является неумение большинства чувствовать Жизнь и быть внимательным к происходящему, неумение думать[5].

В настоящее время и в обозримой перспективе многие знания и навыки, которые сейчас  представляются актуальными, неизбежно устареют уже к моменту завершения образования, и владение ими перестанет быть жизненно значимым. Это означает, что:

Сложившаяся в прошлом и унаследованная нами система образования всех уровней зашла в тупик потому, что в случае её сохранения на будущее от неё требуется, чтобы она:

·     уже сегодня давала обучаемым те знания и навыки,

·     которые ещё только будут выработаны «завтра»

·     и на основе которых обучаемым предстоит работать по завершении образования «после­зав­тра».

Суть проблемы именно в этом, а не в том, что объёмы востребуемых от человека жизнью знаний и навыков многократно возросли в сопоставлении с концом XIX века и редкий школьник или студент может освоить всё необходимое для профессионального успеха (как одной из предпосылок к жизненному успеху) без ущерба для своего здоровья.

Проблемы образовательного характера, с которыми сталкивается большинство людей, состоят в необходимости на протяжении всей активной жизни — при смене места работы, при обновлении техники, технологий и организационных принципов и процедур на прежнем месте работы, — осваивать в короткие сроки новые знания и навыки, к чему они в их большинстве психологически не готовы: т.е. их личностная культура чувств, личностная культура внимания, личностная культура мыслительной деятельности не позволяют им в короткие сроки осваивать новое дело на уровне признаваемого обществом профессионализма.

С одной стороны, уметь осваивать и вырабатывать новые знания и навыки в темпе возникновения в них потребности — это то, что им необходимо для жизни, успеха и безопасности, а с другой стороны, это — именно то, чего не может дать и не даёт школа всех уровней, основанная на педагогике «загрузки в психику» обучаемым более или менее готовых к употреблению знаний и навыков прошлых эпох.

При этом создание системы так называемого «непрерывного образования» (перео­бу­чения) взрослых проблему не решает, потому что для её функционирования необходим дополнительный штат учителей, которые способны некоторым образом осваивать новые знания и навыки самостоятельно для того, чтобы учить и переучивать других людей. А таких учителей сложившаяся система образования в массовых количествах обществу дать не может в силу сложившихся в ней господствующих принципов обучения.

*         *         *

Это означает, что будущая школа должна стать качественно иной — школой обучения людей:

·     освоению их личностного творческого потенциала — это необходимо для самостоятельной выработки новых знаний и навыков в темпе возникновения в них потребностей по жизни;

·     навыкам самообразования — это необходимо для самостоятельного освоения новых знаний и навыков, выработанных другими.

При этом следует исходить из того, что хотя биологический врождённый потенциал человека — объективная данность, но реальные способность к освоению знаний и навыков, освоение и реализация творческих способностей непосредственно обусловлены организацией психической деятельности личности, а не генетикой; генетика создаёт только основу для этого.

Организация же психической деятельности всякой личности во всяком возрасте — итог её нравственно-психического развития или же — итог извращения и закрепощения врождённого потенциала личностного развития внешними факторами, включая и порочную школу, в основе которой лежит педагогика «зомби­ро­вания» и закрепощения психики обучаемых в процессе загрузки в неё знаний и навыков.

*                   *
*

Именно поэтому ключи к разрешению нынешнего кризиса человечества и России, в частности, лежат в области «гуманитарных дисциплин» и прежде всего — в области психологической науки: она должна дать людям теорию и практики, которые адекватны генетически свойственному человеку потенциалу развития его психики, включая и творческие способности.

Без выработки и внедрения в школьную повседневность такого рода теорий и психологических практик невозможна и жизненно полезная реформа системы образования.

Т.е. в будущей школе освоение знаний и навыков должно быть основано на владении психологическими практиками, которые позволяют человеку произвольно создавать необходимое для успеха его деятельности настроение.

Однако к настоящему времени сама психологическая наука, признаваемая в обществе легитимной, находится в плену выдуманных психологами-классиками «химер», которыми психология же замусоривает и извращает психику психологов новых поколений и тех людей, кто некритично осваивает её “достижения”[6]. В её неадекватности жизни — главная причина того, что педагогической практике из неё практически нечего взять.

2. Освоение психологических практик создания делового настроения либо репетиторство учителей-предметников?

Чтобы показать, что нынешней школе не достаёт именно адекватной психологической теории и выражающих её в учебном процессе психологических практик, расскажем реальную историю из жизни российской школы.

Жила была маленькая девочка. Она росла, пошла в школу, училась сначала «сред­нень­ко» (на четвёрки с тройками, причём по математике было больше троек), потом стала учиться получше и доучилась до 10 класса, в учебной программе которого есть такая дисциплина — стереометрия. И всё: задачи по стереометрии никак не решаются ни дома ни в классе…

Стереометрия — это геометрия в трёхмерном пространстве, а не на плоскости. Многие школьники старших классов и их родители прошли через ужас стереометрии и постарались побыстрее забыть этот кошмар тем более, что в последующей жизни у большинства людей нет практической потребности в доказательстве теорем и решении задач о пирамидах, секущих их плоскостях, сферах и т.п.

Решение задач по стереометрии требует:

·     Пространственного воображения объектов, составляющих задачу, — за это отвечает правое полушарие головного мозга.

·     Представления (интерпретации) пространственной задачи как преемственной последовательности задач геометрии на плоскости — это требует согласованной работы правого и левого полушарий, в которой правое отвечает за образы в пространстве и на плоскостях; левое — за логику перехода от одной плоской задачи к другим в их преемственной последовательности, а также и за решение каждой плоской и пространственной задачи на основе известных теорем, доказательств положений, не выраженных в стандартном наборе теорем, и кроме того — за алгебру и арифметику в ходе решения всех задач.[7]

Когда дети сталкиваются с «кошмаром стереометрии», большинство родителей идёт по ошибочному пути: решают задачи сами (если могут), детям дают их списывать и объясняют алгоритмику решения, которую дети должны запомнить и понять. Набор теорем и решений стандартных задач, осевший в памяти, позволяет таким методом решать новые задачи, компонуя куски из уже решённых при минимальной мыслительной активности. Процесс накопления решений стандартных задач длительный, мучительный и для школьника, и для помогающих им родителей, и потому все новые задачи по стереометрии повергают многих школьников в ужас, а будучи им охвачены, они напрочь утрачивают способность мыслить и т.д. Этот сценарий знаком многим по личному опыту.

Эффективность большинства репетиторов по математике обусловлена тем, насколько они знают «короткий путь» доведения до сведения школьников наиболее эффективного базового множества решений стандартных задач, после чего школьников остаётся только натаскать на перебор стандартного набора задач и его фрагментов при решении задач нестандартных. И в этом отношении эффективность репетитора подобна эффективности дрессировщика, если не того хуже.

Но есть и иной подход к преодолению «кошмара стереометрии» и всей школьно-вузов­ской математики, который лежит вне области самой математики и опирается на вполне гуманитарную основу. Однако эта действительно гуманитарная основа, будучи естественной для биологии человека, не принадлежит к господствующей ныне традиции «гумани­тарных наук», включая и педагогику.

Все проблемы с недосягаемостью для освоения школьником стереометрии и всей остальной математики могут быть решены в течение примерно недели — двух, если:

·     есть человек, который несёт в себе культуру мышления, позволяющую ему решать эти задачи, даже не зная набора решений стандартных задач;

·     школьник не закрепощается в общении с этим человеком и потому способен в общении с ним замкнуть свои биополя на его биополя и изменять настройку своих биополей, подстраиваясь под его настройку в процессе мышления[8].

Если они сядут рядом, то школьник окажется в биополе взрослого. Взрослому достаточно просто сидеть рядом и, наблюдая за действиями школьника, выслушивая его предложения, молча воображать последовательность действий, ведущих к решению задачи: воображение пространственной задачи, разбиение её на последовательность плоских задач, решение каждой из плоских задач в их преемственной последовательности, ведущей к решению пространственной задачи.

Если школьник не будет закрепощён, и оба расположены друг к другу просто по-человечески, то обратив осознанное внимание к задаче, школьник начнёт бессознательно подстраивать свои биополя к режиму излучения биопуля взрослым по мере того, как будет продвигаться решение задачи. Взрослому не требуется решать задачу, показывать и объяснять её решение. От него требуется устойчиво поддерживать своё рабочее настроение (опре­делён­ную гармонию в излучении биополей)[9], а в затягивающихся паузах задавать наводящие вопросы, выводящие интеллект шко­льника из состояния зависания или зацикливания (в компьютерно-про­грам­­мист­ском смысле этих слов) и обеспечивающие переход от одного этапа решения задачи к последующим. Спустя какое-то время школьник замечает (либо на этот факт тоже следует обратить его внимание), что один он не может решать новые задачи, но каждая из них решается по существу им самим за несколько минут без особых трудов, если он сидит рядом со взрослым.

И если процесс идёт, как описано, — в биополевом единстве школьника и взрос­лого, — то поскольку факт по существу самостоятельного решения задач в присутствии взрослого — факт действительный, то школьник соглашается с ним, хотя возможно, что он и не может его объяснить. Тогда до его сведения необходимо довести и объяснить, что:

·     решение задач требует определённого функционирования духа школьника (его биополя), поскольку именно дух (биополе) является носителем всех процессов психической деятельности, включая и мышление;

·     для того, чтобы задачи решались, необходимо прежде, чем приступить к решению задачи, создать рабочее настроение — настроить биополе (дух) так, чтобы психика была в состоянии решить задачу;

·     после того, как осознаётся, что необходимое настроение обретено, можно начинать решение задачи.

И соответственно этому даётся “рецепт” решения всех задач по стереометрии и математике вообще: прежде, чем решать задачу, ты воображаешь, что сидишь на диване рядом со мной, и мы решаем её вместе, как всегда. Когда к тебе придёт осознание того, что ты чувствуешь своё вещественное тело, свои биополя так, как это бывает, когда мы вместе решаем задачу, то ты можешь начинать решение задачи, поскольку твои правое и левое полушария работают согласованно, а настройка твоего организма способна поддержать алгоритмику психики на протяжении достаточно продолжительного времени в процессе решения задачи.

Потом этот же рецепт обобщается в том смысле, что:

Успешное осуществление всякого дела требует вполне определённого делового настроения, позволяющего нести алгоритмику психики, соответствующую тому или иному определённому делу.

Поняв это, и обладая некоторыми волевыми навыками и творческим потенциалом, человек в любом возрасте способен сам научиться разрешать многие жизненные проблемы на этой основе, целенаправленно вырабатывая и произвольно создавая в себе соответствующее делу настроение. Но всё же этому лучше научиться в детстве — в раннем детстве, чтобы приходить в школу, умея владеть своим настроением так, чтобы оно всегда соответствовало избранному или предлагаемому делу.

Как невозможно исполнить музыкальное произведение на ненастроенном инструменте, так и психика человека не может решать задачи, которые не соответствуют её текущему настроению.

·     Для того, чтобы решать разнородные задачи в жизни, человек должен уметь произвольно входить в определённые настроения и уметь поддерживать их в процессе решения задачи.

·     Для того, чтобы переходить от решения задач одного рода к решению задач другого рода, человек должен уметь произвольно расслабляться, выходя из одного настроения сосредоточенности на одном деле, и входя в иное настроение, соответствующее новому делу, из состояния как можно более полной раскрепощённости.

Поняв это и последовав рецепту — создавать должное настроение перед началом дела, — девочка преодолела стереометрию, по итогам олимпиады без вступительных экзаменов поступила в вуз («престижный») и окончила его с отличием…

*         *         *

Могут быть высказаны возражения, что приведённый пример — нетипичный; что он представляет собой некий из ряда вон выходящий случай, который, если не выдуман “сказоч­никами”, то имел место благодаря исключительному стечению обстоятельств, и поскольку на основании приведённого описания его невозможно тиражировать, то он не может быть положен в основу педагогической системы и т.п. Но это — отговорки из серии «кто не хочет (чего-либо делать) — ищет себе оправдания; кто хочет — ищет, находит и осваивает средства, позволяющие осуществить желаемое».

На такого рода пустые по их существу возражения тоже есть возражение: описанный случай не выдуман. Да, он имел место, был понят и описан благодаря редкому в жизни общества стечению обстоятельств. Этот реальный жизненный случай приведён выше не для того, чтобы учителя начали пытаться массово тиражировать описанное, не создав предварительно в себе самих психических и этических предпосылок к массовому успеху. Однако:

В приведённом примере выразилась та психическая основа творчества и освоения знаний, которой нынешняя школа систематически пренебрегает по разным причинам: от собственной беспросветной зомбированности и закрепощённости учителей, которые не чуют настроения ни своего собственного, ни учеников, и отгородились от них духовно, — до целенаправленного вредительства. И потому на описанных в настоящем разделе биолого-психологических основах, свойственных человеку, может быть взращена живая педагогическая практика, которая может быть реализована в системе всеобщего обязательного и специального образования.

И именно благодаря своей исключительности представленный читателю случай — один из наиболее показательных по отношению к рассматриваемой проблематике.

Другое дело:

·     есть ли у учителей, учеников (а так же и у политиков) желание признать описанное соответствующим объективно открытым возможностям и начать развивать и внедрять в школы педагогическую практику, основанную на осмысленной личностной духовной культуре — личностной культуре владения своим духом как учителями, так и учащимися?

·     либо предпочтительнее настаивать на том, что описанное — уникальное и не воспроизводимое событие[10], вследствие чего массовая педагогическая практика не может строиться на такого рода «чудесах»?

— Действительно, если в работу в школе не вкладывать душу, а только сетовать на низкую зарплату и тяготы жизни в переживающем кризис обществе[11], то массовая педагогическая практика будет близка к нынешней попугайско-магнитофонной, в которой в большинстве случаев ни учителям, ни ученикам друг до друга как до личностей нет дела. Если же любить Жизнь, любить каждого пришедшего в школу ученика, то педагогическая практика, воплощающая в себе описанные выше принципы, может быть построена и получить широкое распространение, хотя придётся столкнуться с противодействием её построению и распространению со стороны исторически сложившейся системы образования, к преображению которой в условиях противодействия с её стороны педагог-творец должен быть готов сам.

Другими словами, из данного описания важно понять принцип, который может быть положен в основу педагогической практики.

Однако сам конкретный пример полностью повторён быть не может (тем более без соответствующей нравственно-психической подготовки обеих сторон, участвующих в учебном процессе), поскольку в каждом случае будет иметь место своеобразие личностей, их психики, настроения, которые полностью воспроизвести невозможно.

*                   *
*

Хотя в последующей жизни у большинства людей нет практической потребности в решении задач о пирамидах, секущих их плоскостях и сферах и т.п., тем не менее стереометрия представляет собой специфический полигон, на котором могут быть выработаны и проверены в действии психические навыки, действительно необходимые для взрослой жизни[12]. Иными словами учебные дисциплины в школьной программе могут быть полезны для взрослой жизни не сами по себе, т.е. не теми знаниями, которые заложены в программу их изучения, а теми творческими и иными навыками, которые школьники могут освоить в процессе их изучения.

И это касается не только стереометрии. То же касается во многом и роли физкультуры в школе. Так:

·     Если цель командной игры (например, в баскетбол) состоит в том, чтобы «накидать» побольше мячей команде противника, то такая игра — понапрасну потерянное время, к тому же игра — потенциально опасная, поскольку цель — «накидать им» — оправдывает средства — «играть на грани и за гранью фола», угрожая здоровью членов команды противника и рискуя своим собственным здоровьем без какой-либо пользы себе и обществу.

·     Если цель командной игры — научиться чувствовать ситуацию в целом, её динамику, поведение и роли партнёров по игре как в своей команде, так и в команде противника, — то  игра служит не только телесному развитию, но даёт возможность освоить и жизненно необходимый психический навык, который полезен во всяком деле, тем более — в деле коллективном, какими являются большинство видов деятельности в обществе как на работе, так и в семейном быту.

Т.е. физкультура в школе может быть средством воспитания агрессивности и бессмысленного вандализма.

И та же самая физкультура при ориентации учащихся на другие цели может воспитывать коллективизм, который необходим как в созидании, так и в защите созидания от агрессии и вандализма[13].

Поэтому вследствие различий в мотивации в одном и том же спортивном зале две команды школьников могут играть друг против друга в два разных баскетбола, а участники команды, выигравшей матч, впоследствии могут оказаться проигравшими жизнь…

Казалось бы сказанное выше о настроении и выработке психических навыков как о необходимых предпосылках к успеху в деле должно быть само собой разумеющимся, однако в России школьник может окончить школу и поступить в вуз, потом окончить вуз и начать жить по-взрослому, так и не научившись владеть своим духом[14], своим настроением, не осознавая, что и для чего он делает, для чего живёт и как…

Таково состояние системы образования в России ныне. Спрашивается:

Что делала на протяжении многих десятилетий Академия педагогических наук[15], — если предпосылкой к успешному освоению в школе знаний и навыков, необходимых для дальнейшей взрослой жизни, ОБЪЕКТИВНО являются навыки чисто психического по своей сути характера, которые ребёнок должен осваивать не в десятом классе, когда сталкивается с «кошмаром стереометрии», а желательно до школы — в детском саду, если их он не может обрести в семье, в которой живёт?

Если же судить по состоянию массовой педагогической практики и тому, что пишут о предстоящей реформе системы образования, то складывается убеждение, что носители учёных степеней и званий от кандидата педагогических наук и выше в большинстве своём — дармоедствовали на протяжении десятилетий и продолжают дармоедствовать ныне.

3. Главный изъян
сложившейся системы образования

Изъян — это то, чего не достаёт для обретения качества системной целостности. Главный и принципиальный изъян российской педагогики — неразвитость психологической теории и психологических практик, ориентированных на определённые возрастные периоды (игровых — для ясельно-детсадовских возрастных групп и младших классов, и деловых — для школьно-юношеских возрастных групп), в которых люди своевременно учились бы:

·     быть властными над своим настроением (эмоциями и осознаваемым потоком мыслей);

·     быть властным над согласованностью работы чувств, лексического и образного мышления, ассоциативного мышления;

·     отличать истинную память[16] от бессознательной подмены истинной памяти воображаемым прошлым;

·     осознанно произвольно обращаться к истинной памяти и к воображению.

Всем этим человек в некоторой минимальной степени должен овладеть до того, как он начнёт осваивать знания и навыки в школе. Это — необходимые предпосылки к успешной учёбе в школе и вузе без переутомления, а так же и к творчеству.

И поскольку названные психологические навыки не являются врождёнными автоматизмами, то им дулжно учить детей целенаправленно — как до школы, так и в самой школе, чтобы человек вышел из неё готовым к жизни. При этом они не должны обретать характер закрепощающих автоматизмов, но должны становиться основой для дальнейшего личностного развития.

“Профессионалы” же от педагогической науки и практики наших дней, не научив ребёнка создавать эти (названные) и другие психологически организационные предпосылки к успешной учёбе, начинают грузить в организационно не подготовленную психику школьников разнородные знания и навыки, калеча психику и закрепощая личность мировоззренчески разнородным вздором, подаваемым в качестве достоверной истины, которого довольно много в школьных программах[17].

Поэтому первоосновой реформы системы образования должна стать разработка и внедрение в систему педагогического образования адекватной психологической теории и выражающих её психологических практик, ориентированных на разные возрастные группы детей, которые должны собственно подготовить детей к успешной и неутомляющей учёбе в школе.

Нынешняя же школа, не подготовив школьника к взрослой жизни, способна утомить его вплоть до необратимого разрушения здоровья вовсе не потому, что школьник изначально слаб здо­ровьем или бесталанный, а в следствие системной жизненной несостоятельности школы. На это никакая школа не имеет права.

4. Научает ли школа навыку чтения?

Кому-то может показаться вздорной постановка этого вопроса: ведь мы живём в эпоху обязательного образования, а навык чтения — это (наряду с умением писать) первичный навык, с обучения которому начинается учёба в школе. Этот навык — неизбежно необходимый в системе образования, поскольку без умения читать школьник не имеет доступа к информации учебников по всем предметам. Раз школа даёт образование, то значит читать она научает — это точно.

Однако читать можно по-разному:

·     по складам: «ма» да «ма» — «мама»; «мы» да «ла» — «мы­ла»; «ра» да «му» — «раму»; — «мама мыла раму»!!!

·     со скоростью внутреннего монолога, повторяющего фонемы (звучание, присвоенное буквам) в той последовательности, в которой они появляются в тексте: «мама мыла раму».

·     в темпе листания книги со скоростью 30 и более страниц в минуту, за каким темпом подачи информации внутренний монолог человека вне трансовых (вне изменённых) состояний не угонится[18].

Теперь вообразим, что обучение чтению в школе завершается на стадии освоения чтения исключительно по складам, а возможность освоения навыков чтения со скоростью внутреннего монолога и быстрее блокируется принципами построения самой же системы образования, вследствие чего чтение по складам — господствующий в обществе способ чтения. Соответственно придётся признать, что на основе такого навыка чтения на освоение той обязательной школьной программы, которую так или иначе освоили все ныне взрослые, получившие аттестат зрелости, потребуется не 10 лет (как было в СССР в последнее десятилетие его существования), не 11 лет (как это имеет место в России ныне), не 12 лет (как это предлагается в некоторых нынешних проектах реформы системы образования), а 4 — 5 десятилетий, если не больше.

Т.е. нынешняя цивилизации на основе всеобщего навыка чтения исключительно по складам была бы невозможна, поскольку необходимый для её поддержания объём знаний и навыков люди могли бы обрести только к глубокой старости.

А редкие люди, которые неведомо как научились в обход системы читать гораздо быстрее, будут в обществе воображаемой нами цивилизации расцениваться (а возможно и расценивать себя сами) в качестве «гениев», хотя их превосходство над другими реально обусловлено только тем, что описанная нами воображаемая система образования закрепостила стандартным для неё навыком чтения по складам личностное развитие куда более одарённых детей.

Так и наша система образования во многом аналогична описанной выше воображаемой с тою лишь разницей, что она закрепощает психику школьников не на рубеже освоения навыка чтения по складам, а на рубеже освоения навыка чтения со скоростью внутреннего монолога, проговаривающего читаемый текст.

Соответственно, ограничив скорость чтения и тем самым не позволяя школьнику освоить — узнать и осмыслить самостоятельно — потенциально интересные для него массивы информации, накопленной в культуре, нынешняя система образования останавливает множество людей в личностном развитии[19], не позволяя им стать «энциклопедистами», «гениями» (по меркам нынешней культуры) и в то же самое время стимулируя самопревознесение над толпой «обычных людишек-недотёп» тех, кто читает быстрее и потому смог стать более начитанным и отчасти — более знающим.

Тем не менее прочитать множество источников и помнить из прочитанного всё — мало: надо уметь ещё и думать, соотнося известное из текстов с собственными чувствами и потоком событий в жизни. Но думать — этому школа тоже не учит, поскольку культура мышления это тоже — психологическая практика, основанная на создании и поддержании определённого настроения; а всем психологическим практикам в сложившейся системе обязательного образования легитимного места нет.

Однако если вообразить, что:

Школа в первом (либо в подготовительном) классе учит не чтению в темпе внутреннего монолога, проговаривающего читаемый текст, как это имеет место ныне, а чтению в темпе листания книги, то говорить о перегруженности среднестатистического школьника любой из нынешних учебных программ уже не придётся.

Более того, в школьную программу можно будет ввести дополнительные учебные курсы (прежде всего художественно-эсте­ти­чес­кого характера, и среди них обязательно — музыку и танцы, а также — более основательный курс истории и социологии), которым в ней ныне нет места[20]; наличествующие учебные курсы можно будет сделать более обстоятельными, и кроме того — ввести в школьную повседневность свободные обсуждения тем учебного плана и их взаимосвязей с жизнью. А главное — у учителей появилось бы время для индивидуальной работы с учениками, что необходимо для личностного развития учащихся и учителей, включая и рост профессионализма самих учителей. И всё это  можно сделать не в ущерб здоровью и не за счёт поглощения обязательной учёбой всего свободного времени детей и подростков. Для этого требуется одно — сразу же научить школьника скорочтению.

И хотя методики обучения скорочтению известны на протяжении нескольких десятилетий, однако путь в общеобразовательную школу для них закрыт[21]. А вопрос: Вследствие каких причин и для каких целей внедрение в общеобразовательную программу первого (или подготовительного) класса обучения скорочтению не происходит? — педагогической общественностью (включая и номинан­тов разных премий «лучший учитель») даже не ставится.

В результате приходится наблюдать парадоксальные ситуации:

·     школьник в состоянии за один вечер прочитать довольно толстую книгу (например “Три мушкетёра”), запомнить и обстоятельно пересказать её содержание своим приятелям;

·     и он же, прочитав не по одному разу, не способен пересказать содержание нескольких десятков страниц учебников истории, географии, литературы, биологии, даже после того, как непосредственно перед уроком заглянет в учебник, чтобы «осве­жить в памяти» прочитанное накануне дома[22].

И дело не в том, что некоторые учебники написаны действительно занудно, а интересы людей субъективны, вследствие чего, одни и те же учебники не всем интересны. Процесс получения двоек и троек[23] и объяснение причин собственной плохой успеваемости дома — достаточно неприятны для того, чтобы школьник предпочёл иметь хорошие оценки и по неинтересным для него предметам, и по изучаемым на основе занудно написанных учебников.

Дело в том, что причины этого парадокса носят чисто психический характер. И состоят они в следующем:

·     при чтении и пересказе содержания интересной толстой кни­ж­ки организация психической деятельности — одна;

·     а при чтении и пересказе заданного на дом параграфа в несколько страничек из учебника организация психической деятельности — другая;

·     они качественно отличны друг от друга;

·     а вхождение в ту либо в другую организацию психики носит непроизвольный для школьника характер, обусловленный внешними сопутствующими обстоятельствами, т.е. носит характер, не подвластный его воле.

И потому, приступая к чтению учебника или к ответу по «не­интересному» для него предмету, школьник не умеет произвольно воссоздать в себе то эффективное настроение (и соответственно — ту организацию психической деятельности), в котором он часом ранее (или несколькими днями ранее) читал “Трёх мушкетёров” (либо какую-то другую увлёкшую его книгу) или пересказывал её содержание во всех подробностях (и в лицах) своему приятелю, превосходя в искусстве лицедейства если не корифеев сцены, то большинство профессиональных актёров из многих нынешних сериалов.

Поэтому при всём желании учиться на одни пятёрки и многократно даваемых обещаниях «исправить двойки и тройки», школьник оказывается не способен ни осуществить свои желания, ни исполнить обещания. Он нуждается в помощи в обретении навыков организации своей психической деятельности. И если он оказался в этой ситуации, то это означает, что ни семья, в которой он растёт, ни школа, в которую он ходит и попусту теряет в ней время, — необходимых ему для этого навыков не дали; а возможно, что им просто нечего ему дать, кроме требования «учись хорошо и отлично».

Т.е. и освоение заведомо гуманитарных дисциплин, как и преодоление «кошмара стереометрии» и прочего математического абстракционизма, тоже упирается в отсутствие в исторически сложившейся педагогической традиции культуры психологической подготовки школьников и неосвоенности учителями и школьниками психологических практик создания определённого настроения, отвечающего потребностям дела.

И в частности, учить скорочтению всё же надо целенаправленно и сразу же в первом классе. Само же скорочтение по своей сути — психический навык.

А реформа образования без введения обязательного обучения скорочтению в первом же классе — не реформа, а вредная суета на тему «урвать от инвестиций в образование» себе «на коттеджик» и т.п.

Обучение же скорочтению — необходимо неотъемлемой составляющей общеобразовательного стандарта — только одно из условий, выполнение совокупности которых необходимо для преодоления нынешнего биосферно-эколо­ги­ческого и социального кризиса и перехода человечества в качественно иную — жизненно безопасную цивилизацию.

Также не следует забывать и о навыке письма в обоих его современных видах: рукописном и вводе текста с клавиатуры.

Написание каждой из букв в рукописи должно быть ориентировано на удобочитаемую скоропись, а не на украшательство букв и слов «зави­туш­ками», каждая из которых, став автоматизмом, замедляет скорость письма и вызывает неряшливость и неразборчивость написанного текста, если человек систематически оказывается в ситуациях, когда он вынужден писать быстро и много (как все студенты). Клавиатурной грамотности учить надо сразу же по слепому десятипальцевому методу, признавая удовлетворительным ввод текста со скоростью не менее 120 символов в минуту (т.е. 2 символа в секунду и выше).

5. Семья, школа, общество

Школа как общественный институт, действующий на основе профессионального учительства, возникает и существует вследствие того, что большинство детей не может на основе воспитания в семье[24] получить те знания и навыки во всей их полноте и детальности, которые необходимы в ту или иную историческую эпоху взрослому человеку в жизни в обществе, а обществу — для поддержания и развития культуры.

Поскольку государственность — это система профессионального управления делами общественной в целом значимости как на местах, так и в масштабах общества в целом, то нормальное[25] государство неизбежно оказывается заинтересованным в здоровье семьи и школы как двух взаимно дополняющих друг друга общественных институтов, обеспечивающих развитие общества и его культуры в преемственности поколений, и поддерживает их своей политической деятельностью соответственно реальным обстоятельствам, перспективам и целям дальнейшего общественного развития в том виде, как их понимает государство.

В условиях системного кризиса общества все его институты так или иначе тоже оказываются в кризисе, а в преодолении кризиса тоже участвуют все общественные институты. И чем полнее их взаимопомощь, — тем быстрее кризис преодолевается.

В условиях России это означает, что школа по мере того, как она преодолевает свой собственный кризис, должна начать давать детям то, чего не могут дать им семьи, в которых они растут; и прежде всего это касается помощи школы детям, живущим в по-разному неблагополучных семьях[26]. Для этого государственность должна выработать стратегию поддержки и развития института семьи[27] и согласованную с нею стратегию реформы и поддержки школы и начать проводить их в жизнь, что возможно только при опоре политики государства в области образования на творческую инициативу той части общества, которая понимает суть системного кризиса общества и его институтов — семьи, школы, государственности.

Поэтому обратимся к рассмотрению вопроса о том, чего семья в большинстве случаев детям дать не может, но что необходимо для их успешной учёбы в школе и жизни в качестве человека состоявшегося.

К настоящему времени семья и школа как общественные институты, обеспечивающие процесс становления в обществе новых поколений:

·     Во-первых, обладают специализацией[28]:

Ø   функция образования — в смысле предоставления доступа к знаниям и оказания помощи в их освоении — большей частью лежит на школе;

Ø   функция воспитания — формирования личности[29] (нрав­ст­вен­ности, характера, выражающихся в личностной культуре поведения в обществе, в отношении человека к другим людям, к природе и искусственной среде обитания, в отношении к принятому на себя делу и ответственности за его прямые результаты и сопутствующие эффекты) большей частью лежит на семье.

·     Во-вторых, школа начинает свою образовательную деятельность только после того, как ребёнок на протяжении примерно шести лет (а в прошлом — семи лет) находился под исключительным воздей­ствием семьи и дошкольных учреждений (детских яслей и детских садов).

При этом в наши дни говорить о какой-то особой благотворной роли дошкольных учреждений в формировании нравственности, характера и культуры поведения детей в дошкольный период — к сожалению — не приходится:

·     дети в них большей частью заняты друг другом;

·     а так называемые «занятия» носят поточно-конвейерный характер, вследствие чего: не учитывают изначального личностного своеобразия каждого ребёнка и потому не ориентированы на выявление и преодоление его личностной проблематики[30], как это должно быть.

По существу такие дошкольные учреждения (а их большинство) решают самую примитивную задачу: обеспечить прокорм детей и их безопасность в играх и шалостях в тот период времени, когда родители находятся на работе. Такая стадно-конвейерная специфика дошкольных учреждений приводит к тому, что типичные жалобы родителей на детские ясли и сады:

Ребёнок после дня пребывания среди себе подобных под надзором «воспитателей»[31] либо перевозбуждён, либо устал. После пяти дней яслей или детского сада он приходит в себя и становится маленьким человеком только к вечеру субботы (первый выходной день при пятидневной рабочей неделе) после того, как выспится и отдохнёт[32]; и бывает самим собой только в воскресенье (второй выходной день при пятидневке). А с началом новой недели этот цикл повторяется[33].

Но при таком характере дошкольных учреждений возможности семьи в деле формирования личности весьма ограничены прежде всего каждодневным дефицитом времени, в течение недели, когда и родители, и ребёнок, уже отдохнули от работы, а родители освободились от домашних дел.

Кроме того в наши дни положение усугубляется ещё и тем, что:

·     Вследствие идиотизма и вредительства представителей экономической науки, чиновников государственного аппарата и предпринимателей-рвачей[34] (эксплуататоров людей), экономическая обстановка в стране такова, что многие родители вынуждены для поддержания своих семей работать больше, чем узаконенные приблизительно 8 часов в день при 42-часовой рабочей неделе, перерабатывая как в рабочие дни, так и в выходные и праздничные дни, что по сути является нарушением прав ребёнка общаться с родителями по потребности и препятствует родителям в исполнении ими родительского долга перед детьми и обществом.

·     Многим взрослым просто нечего дать чего-либо хорошего своим детям[35], т.е. они не способны целенаправленно заниматься воспитанием детей — формированием их личности, их культуры психической деятельности как совокупности взаимосвязанных нравственно обусловленных психических навыков, поскольку сами не несут в себе по разным причинам жизненно необходимых психических навыков, которые дети могли бы у них перенять. У них дети могут перенять большей частью только дурное, что потом будет мешать им состояться в качестве человека и способно нанести вред другим людям, включая и последующие поколения.

·     Многие родители не считают своим долгом, своею обязанностью заниматься воспитанием детей в смысле формирования их личностей (в их представлении обязанности родителей — накормить, одеть, профинансировать потребности, которые родители сочтут уместными, а всё остальное ребёнок должен осваивать сам) и уклоняются от общения с ними, ссылаясь на разного рода свои дела и неуместность со стороны детей интереса к тем или иным сторонам жизни.

В богатых семьях часто функция воспитания детей возлагается на «наёмников» — нянь, гувернанток и гувернёров. Однако многие из них просто не могут исполнить долг воспитателя, поскольку, с одной стороны, — сами дети и их родители видят в них не людей, милостиво согласившихся помочь им в разрешении их чисто семейных проблем, а людей второго сорта — «прислугу», а с другой стороны, — они сами принимают такое отношение к себе со стороны работодателей и их отпрысков.

В таких условиях личностная культура психической деятельности детей формируется, как придётся в каждом конкретном случае.

Но именно личностная культура психической деятельности как совокупность психических навыков, обусловленных возрастом и нравственностью, является той основой, на которую система образования (школа) начинает укладывать знания и прикладные навыки, предусмотренные учебной программой.

И главные из необходимых для успешной учёбы в школе и во взрослой жизни психических навыков это:

·     личностная культура чувств и мышления и

·     произвольное (т.е. подвластное осознанной воле) выявление и снятие барьеров и конфликтов между уровнем сознания и бессознательными уровнями психики человека, а также в самом бессознательном[36].

Зачатки обоих этих навыков нормально становятся достоянием личности в раннем дошкольном возрасте. Далее в жизни человека они только развиваются. Обретение их во взрослости во многом проблематично как в силу объективных биологически возрастных факторов (развиваются только своевременно востребованные жизнью генетически запрограммированные структуры организма и алгоритмика их деятельности), так и в силу субъективных факторов (самодовольство, закрепощённость, неспособность в потоке событий жизни выделить время и силы для личностного развития).

Поэтому в обществе некоторым образом формируется статистика освоенности этих и других личностно-психических навыков детьми к моменту начала их учёбы в школе. Статистика — это распределение количества (в данном случае детей) по последовательности диапазонов оценки (диапазонов меры, шкале) некоего качества. Соответственно:

·     В одном крайнем диапазоне оказываются те дети, чьи психические навыки таковы, что школьная программа для них непреодолима и школе их проще признать «не обучаемыми». Но если их перевести в другую школу, где другой состав учителей, которые не знают, что «новичок» был признан «не обучаемым», и которые могут помочь ребёнку обрести эти психические навыки, то в другой школе он может освоить учебную программу в числе наилучших учеников этой школы. Т.е. причина «необучаемости» может не быть генетически обусловленным объективно биологическим дефектом или результатом болезни, нанёсшей непоправимый ущерб здоровью[37], прежде всего, — психическому (в самом общем смысле этого слова, включающем способность организма поддерживать интеллект, память, чувства, целостность психики и т.п.).

·     В другом крайнем диапазоне оказываются те дети, чьи психические навыки таковы, что школьную программу они осваивают мимоходом на фоне своих игр и увлечений по интересам; осваивают, не напрягаясь. Это не значит, что они биологически превосходят менее успешных в учёбе, и к этому есть две причины:

Ø   первая — у них просто было более счастливое детство, чем у некоторых из тех, кто по врождённому потенциалу развития их объективно биологически действительно превосходил на момент рождения, но кому ни семья, ни дошкольные учреждения не дали необходимых для успешной учёбы психических навыков, которыми они овладели бы до начала учёбы в школе;

Ø   вторая — сама школьная программа не во всём адекватна Жизни и благотворным перспективам общественного развития[38], и потому ребёнок, чья интуиция развита и очень дальновидна или чья судьба редкостна или уникальна в каких-то аспектах жизни общества, просто не будет тратить время и силы на освоение предлагаемого ему школой вздора.

Иными словами, некоторые отличники — по организации их психики — просто эффективно программируемые «зомби»[39]; а некоторые двоечники — интуитивно уклоняются или Промыслительно оберегаемы Свыше от того, чтобы их психика была замусорена вздором, на основе которого они могли бы эффективно соучаствовать в продвижении нынешней технократической цивилизации к её краху; преображение же цивилизации требует иных знаний и навыков, которых школа не даёт[40].

·     Между этими крайностями оказываются те дети, которым по силам освоение школьной программы в диапазоне оценок от «слабой тройки» до «пятёрки с плюсом» по разным предметам.

Сказанное по существу означает, что государство обязано:

 1.    Создать такие экономические условия, чтобы семья могла развиваться, решать свои проблемы, рождать и воспитывать детей без того, чтобы её члены (как взрослые, так и подростки) были вынуждены искать дополнительные заработки и работать сверхурочно — все потребности семьи должна покрывать зарплата по единственному месту работы её взрослых членов и разнородные социальные выплаты[41].

 2.    Изменить политику телевизионного вещания — телевидение должно перестать растлевать подрастающие поколения, внося в их психику общественно вредное отношение к жизни, будто успех оправдывает средства его достижения, как то: финансовый аферизм и азартные игры, насилие и вседозволенность в других её видах, распущенность и извращённость в сексе, кайфово-тусовочный образ жизни и т.п. Государство обязано начать пропаганду:

Ø   абсолютной трезвости как нормы жизни в отношении алкоголя (включая пиво), табака и прочих дурманов (нарко­тиков);[42]

Ø   добросовестного труда и жизни без паразитизма одних на труде и жизни других как главного источника благосостояния всех и каждого и средства обеспечения внутренней бесконфликтности общества.

При этом надо, прежде всего, пресечь поток дебилизирующе-развращающих мультиков, воздействию которого подвергаются чуть ли не младенцы — т.е. люди в том возрасте, когда формируются скелетные основы нрав­ственности и психики личности в целом[43].

3.   Выработать образовательный стандарт и организовать массовую подготовку в высших педагогических учебных заведениях воспитателей детских яслей и детских садов и учителей начальных классов — психологов-практиков (т.е. носителей психологических практик), разносторонне образованных, которые помогли бы детям дошкольного возраста обрести психические навыки, необходимые для успешной и не утомляющей учёбы в общеобразовательной школе. Готовить педагогов этой категории следует не из числа выпускников школ, которые сами ещё ничего не знают и не умеют, а из числа людей уже имеющих высшее педагогическое образование и стаж работы в школе в качестве учителей-пред­мет­ников, а так же и из числа имеющих стаж представителей иных профессий, требующих систематического общения с разными людьми. Лучшие педагоги психологи-практики должны работать с млад­шими возрастными группами, поскольку старшие возрастные группы уже способны к саморазвитию, а младшие нуждаются в поддержке и водительстве. Поэтому, чем эффективнее педагоги младших возрастных групп — тем легче работать педагогам в старших возрастных группах, и тем легче учиться и далее жить самим детям, когда они повзрослеют. И если рассматривать этот процесс в преемственности поколений, то наилучшим педагогом самых младших возрастных групп должна стать мать всякого ребёнка.

Пункт 3 нуждается в пояснении.[44]

В осмысленный диалог с людьми дети вступают в возрасте освоения членораздельной речи. И по существу именно в этом возрасте на основе членораздельной речи они становятся членами общества. А скелетные основы личности — её нравственность, этика, миропонимание складываются в раннем детстве в возрасте от 1,5 — 2[45] до 5 лет. Вопросы и требования, которые задают и выдвигают дети в возрасте от 3 до 7 лет могут резко контрастировать по отношению к повседневному кругу их игровых интересов и притязаний получить удовольствие от чего-то вкусненького или ещё чего-то, что свойственно детям в этом возрасте.

Ребёнок в этом возрасте может добиваться от родителей ответов на вопросы о том, как устроен Мир. А на ответ, что «Мир состоит из материи», начнёт требовать по существу ясного ответа на вопрос: «чем отличается неизвестная ему «мате­рия», из которой состоит Мир, от той известной ему материи, из которой сшита одежда?» (если его вопрос перевести на язык «на­уч­ной» фило­софии). Его интересуют и вопросы, чем отличается живое от неживого? что такое смерть, и как живут умершие[46]? есть ли Бог, а если его нет, то почему говорят, что Он есть? больно ли дереву, когда его пилят? а хорошо ли есть мясо, ведь животным, птицам и рыбам страшно и больно, когда их убивают? откуда берутся деньги и почему возникают цены такие, и почему нельзя бесплатно? кто хозяин? как устроено государство, и почему в одних есть короли, а в других нет? что такое «хорошо», и что такое «плохо»? почему и для чего девочки и мальчики — разные? как выглядят взрослые дяди и тёти без одежды? Расскажи, какой ты был (бы­ла), когда ты был (была) маленький (маленькой). А как жили, когда меня не было? откуда взялся первый человек?

И ребёнка интересуют ещё множество других вопросов, поиск ответов на которые обеспечит работой не один научно-исследо­ва­тельский центр на несколько десятков лет.

Для очень многих детей в возрасте от 3 до 7 лет в такого рода философских вопросах выражаются их личностные интересы, заблаговременно направленные Свыше на информационно-алго­ритмическое обеспечение осуществления ими в судьбе каждого из них программы «максимум» на протяжении всей последующей жизни.

И самое печальное то, что взро­слые относятся к такого рода вопросам несерьёзно — как к детским бессмысленным причудам, отмахиваются от них или же дают на них ответы ложные[47], а не по существу, хотя бы в меру своего сложившегося понимания и соответственно тому, что ребёнок в его возрасте способен понять при уже освоенных им знаниях и развитости мировоззрения и миропонимания[48]. Глядя же на то, как взрослые относятся к такого рода вопросам детей, можно подумать, что взрослые сами никогда не были детьми, что их никогда не интересовали такого рода вопросы смысла Жизни — вопросы философии и богословия очень высокого уровня, если говорить языком науки мира взрослых.

Но кроме того, что ребёнок задаёт глубокие философские вопросы, он может требовать, доходя до скандала, чтобы ему купили какую-то вполне определённую книгу, к восприятию содержания которой он в его возрасте заведомо не готов, в чём он и убедится, если ему её начать читать или дать полистать. После этого книга может находиться дома десяток и более лет, прежде чем он её найдёт, прочтёт, либо вспомнит прочитанные ему в детстве и непонятные тогда фрагменты, а написанное в ней сочтёт значимым для своей взрослой жизни[49].

Ребёнок может и «присесть» на информационные потоки взро­с­лых, когда они обсуждают что-то просто интересное или важное для них, а он, внезапно прекратив свои игры, шум и приставание, присоседится тихонечко рядом со взрослыми и со вниманием будет слушать и запоминать то, чему нет места в игровых интересах его и сверстников, и будет помнить это если и не всю свою жизнь, то долгие годы (либо вспомнит это спустя десятилетия).

И вся такого рода тяга детей в возрасте 3 — 7 лет к недетским интересам может протекать на фоне обычных детских игр и капризов по поводу не купленной, но желанной игрушки, мороженного и т.п., что свойственно всем детям в их возрасте. И хотя интенсивность и мощность капризов у каждого ребёнка своя в каждом его возрастном периоде, и капризничают все дети просто в силу свойственного их возрасту «Я-центризма» и определённой неустойчивости алгоритмики психики, информационное и нравственное обеспечение которой ещё не сформировалось, однако некоторые капризы и требования детей выделяются из их общего набора как-то особенно своей казалось бы немотивированностью или мотивированностью интересами, не соответствующими их возрасту.

Такого рода явления в жизни ребёнка могут вызывать удивление и раздражение родителей, обусловленное их забывчивостью об их собственном детстве и непониманием ими Жизненной целесообразности происходящего в психике ребёнка (зачем «это» “ИХ крохе”? — родители не думают, во-первых, что «кроха» — не «их» собственность, а ­свободная душа от Бога в этом Мире, и, во-вторых, что «кроха» вырастет, а детство дано, чтобы подготовиться ко взрослой жизни, в чём взрослые должны оказать помощь), но в отличие от взрослых, ныне в большинстве своём живущих сиюминутными интересами и суетой, ребёнок в возрасте от 3 до 7 лет даже в нынешней культуре живёт ещё под Божьим водительством и боль­шей частью не противится ему: он под Божьим водительством готовится к продолжительной жизни, и Бог — лучше малыша и его родителей — знает, что именно потребуется ребёнку во взрослой жизни, и заблаговременно предоставляет ему доступ к необходимой «пер­вич­ной» информации, как непосредственно давая ребёнку в Различение нечто, что влечёт за собой с его стороны вопросы философско-богословского и высоко научного характера, просьбы и требования к родителям и всем окружающим, явно не укладывающиеся в круг игровых интересов детства; так и опосре­до­ванно, — давая нечто в Различение окружающим, чтобы они осмыслили это сами, а осмыслив данное им в Различение, — дали бы ребёнку заблаговременно что-то дулжное и необходимое для его будущей жизни.

Интерес детей в возрасте 3 — 7 лет к вопросам, во взрослой жизни относимым к компетенции философии, богословия, социологии, теоретической и экспериментальной физики, биологии, инженерного дела[50] и т.п., причём интерес — часто запредельный по отношению к наивысшему достигнутому к историческому вре­мени их детства уровню развития соответствующих отраслей культуры общества, — естественен.

И чтобы не воспроизводить в новых поколениях автоматизмы поведения на основе ошибочности мнений прошлых поколений по разнородным «запредельным» вопросам, взрослые сами должны думать вместе с малышами о том, во всех ли своих мнениях по «запредельным» вопросам они правы.

Для общества лучше поддерживать и удовлетворять интерес малышей именно к этой проблематике — запредельной по отношению к достигнутому уровню культуры, — нежели отказывать малышам в удовлетворении их интересов или навязывать им в качестве обязательных интересов представления взрослых дипломированных педагогов, часто бездумных (вследствие собственной зомбированности) и беспамятных о том, что — на взгляд взрослых — якобы должно быть интересно в детстве людям другого поколения, которому предстоит решать иные задачи развития человечества.

Но если взрослые в семье к этому не способны (в силу особенностей их личностного развития) или у них на это “нет времени”, то на помощь детям должны придти высокопрофессиональные педагоги именно в дошкольных учреждениях. А для этой работы надо целенаправленно отбирать кандидатов и после этого кандидатам надо давать дополнительное образование, которое по своему характеру должно быть не только историко-философским (фактологическим), но прежде всего — прикладным психологическим.

Обязательность прикладного психологического по его существу характера образования воспитателей дошкольных учреждений и учителей младших классов состоит в том, что, когда ребёнок задаёт богословско-философские вопросы и прочие мировоззренческие вопросы, ДУЛЖНО — обязательно — вступать с ним в осмысленные диалоги. Причём взрослый обязан понимать, что ответы на эти вопросы значимы для ребёнка во всей его последующей жизни. Но при этом:

Взрослый обязан думать (раз­мы­шлять, соображать) сам, а не выдавать известные ему готовые мнения по ним в магнитофонно-попугайском режиме.

Дело в том, что процесс мышления — не химические реакции и физиология обмена веществ в тканях нервной системы человека, а биополевой процесс, только поддерживаемый физиологией обмена веществ и структурами вещественного тела.

Процессу мышления соответствует определённая алгоритмика управления органами чувств, каналами передачи информации в организме человека, алгоритмика взаимодействия правого и левого функционально специализированных полушарий головного мозга[51] и других структур организма. И эта алгоритмика в целом и в своих составляющих отлична от других режимов: бездумья, сна, мышечной работы, отдыха в состоянии бодрствования и т.п. Всё это и многое другое находит своё выражение в излучении биополей человеком, будь он ребёнком или взрослым.

Именно поэтому взрослый в общении с ребёнком, отвечая на его вопросы, ОБЯЗАН САМ ДУМАТЬ о сути вопросов и о сути ответов.

Но есть и разница между взрослым и ребёнком: как взрослый сильнее ребенка в отношении мощи мускулатуры, так он нормально сильнее ребёнка и в мощи биополей. И это означает, что если биополя ребёнка и взрослого не разобщены, а замкнуты друг на друга[52], то взрослый, является лидером в настройке алгоритмики биополей системы «ребёнок + взрослый», в том числе и возбуждая излучение ребёнком тех составляющих его биополя, излучение которых для него самого пока не свойственно (ребёнок ещё не нашёл в себе эти возможности).

Ребёнок обладает (пусть и бессознательной) чувствительнос­тью к биополям, тем более к биополям своих старших родственников. На основе генетически заложенной рефлекторной настрой­ки контуров прямых и обратных связей физиологии организма в психике ребёнка формируется алгоритмика подстройки под разнородные внешние обстоятельства. Она наиболее активно развивается тоже в период детства в возрасте 3 — 7 лет в играх, в которых дети воображают себя кем-то или чем-то, подражают окружающим объектам и субъектам. И соответственно, оказавшись в биополе взрослого, ребёнок — просто для того, чтобы чувствовать себя уютно (явный диссонанс по-разному излучаемых биополей может быть столь же неприятен в ощущениях, как чирканье сталью по стеклу или фальшивые ноты в аккорде или мелодии), — бессознательно настраивает алгоритмику управления организмом и его специализированными вещественными и биополевыми стру­к­турами на тот режим, в котором излучение им биополей синхронизируется и спектрально повторяет более мощное излучение взрослым его биополей, в которых находится ребёнок[53].

Если личностная культура мышления и психической в целом деятельности взрослого эффективна, то ей соответствует и определённый режим излучения биополей; если взрослый отвечает на вопросы ребёнка в магнитофонно-попугайском режиме, не думая вообще, либо отвечая на вопросы ребёнка рассеяно и сосредоточенно “думая” о чём-то своём, то этому соответствует и иной режим излучения биополей. В этом случае ребёнок может попытаться помочь себе и взрослому вопросом, типа «пап, ты где?», который должен побудить взрослого вернуться к ребёнку и дать ему то, в чём он нуждается: опорный ЖИВОЙ образец-эталон настройки биополевой системы организма в процессе эффективного мышления. Если этот эталон-образец взрослый дать не сможет, то ребёнок вынужден будет вырабатывать его сам методом проб и ошибок, возможно на протяжении всей своей жизни, или будет искать его в доступных ему эгрегорах[54].

Но не исключено и такое, что он уйдёт из жизни древним слабоумным стариком, однако не выжившим из ума вследствие разрушения структур организма в старости, а так и не научившимся думать; не научившимся думать всего лишь потому, что, когда необходимо было думать вместе с ним о ключевых вопросах Жизни в его детстве, его родители отмахнулись от него или дали ответы на вопросы в магнитофонно-попугайском режиме[55].

Основой — фундаментом, на котором строится личностная культура настройки организма на разнородную психическую деятельность, является личностная культура чувств и культура внимания. И потому, начиная с самого раннего ясельного детства, для воспитания культуры чувств малыша надо вместе с ним слушать, как растут цветы и травы, когда ему самому интересно это, а не читать газету сидя в сторонке; смотреть, как ползают по земле и травинкам жучки и как блестит структурированная поверхность их надкрылий, а в ней отражаются мелодии солнечного лучика, играющего в атмосфере; видеть, что земля у основания стеблей, не чёрно-серое однородное месиво, какой она представляется из окна мчащегося по шоссе автомобиля, а множество песчинок и крупинок останков трав и иной живности прошлых поколений, по которым ползают муравьишки и ещё какие-то мелкие букашки, и что всё это живёт, представляет собой часть Жизни, и тоже как-то “смотрит” на человека и человечество; по-своему как-то относится к ним, подобно тому, как мы сами “смотрим” на них и относимся к ним.

Если у самих родителей вследствие множества дел на это не остаётся времени и сил, то их должны поддержать дедушки и бабушки. Но для того, чтобы помощь дедушек и была своевременна, семья (множество совместно проживающих в одном месте родственников) должна включать в себя несколько поколений, а её жилище должно быть достаточно просторным и удобным для этого[56].

С такого рода обделённостью детей в возрасте от полутора до семи лет свободными сопереживаниями вместе со взрослыми разным формам жизни в биосфере Земли, с обделённостью детей обоюдно интересными диалогами на богословско-философские темы о Жизни вообще и о Жизни в её частных разнородных проявлениях, в которых взрослые не только должны помочь детям сформировать скелетную основу их нравственности, но и дать им опорный живой эталон настройки алгоритмики управления организмом и психикой в целом в процессе чувственной деятельности и мышления, — связаны и большинство проблем с успеваемостью в школах в более старшем возрасте.

Пока же семья в силу разных причин не может дать всего этого детям, необходимого им для успешной учёбы в школе, то для того, чтобы институт семьи мог это дать в будущем, реформа системы образования должна начинаться с преображения дошкольных учреждений, в которые должны придти воспитали — носители высокой личностной культуры психической деятельности, включая и культуру мышления, и они должны посвятить себя детям.

Для того, чтобы они пришли, их надо начать готовить массово. А чтобы люди, способные к этому виду тяжёлой работы, пошли на неё, государство должно обеспечить им и их семьям достойные условия существования как за счёт прямых денежных выплат, так и за счёт системы адресного социального обеспечения, поскольку единичные подвижники-бессребреники, которые могут делать общественно полезное дело и без оплаты, решить проблему в масштабах общества, переживающего кризис, не могут: они могут только указать пути и выработать средства разрешения проблем и преодоления кризиса.

9 февраля — 24 марта 2005 г.

Что касается собственно преодоления системного кризиса общества, то для выхода из него необходимо очисть учебники от того вздора, который они преподносят учащимся в качестве якобы неоспоримой научной объективной истины, формируя тем самым у них заведомо неадекватное Жизни мировоззрение и миропонимание, опираясь на которое в последующей жизни они сами же создают себе и другим проблемы и трудности, от которых не могут освободиться. И прежде всего, сказанное об опасной для жизни вздорности учебников касается учебников исторического и обществоведческого характера, с которых мы и начнём рассмотрение вздора, наличествующего в учебниках нынешней школы. При этом, поскольку социология, как будет показано далее,  является наукой объемлющей по отношению ко всем отраслям деятельности людей и обществ, придётся попутно приводить примеры вздора из других школьных учебных курсов.

25 марта 2005 г.

6. Историческая наука
и человеко-общество-ведение: взаимосвязи

6.1. Введение в тему

Почти каждый может вспомнить, как он, — тогда ещё подросток, — сидит на уроке в школе, а учитель несёт вздор, который ни уму, ни сердцу. И вздор есть вздор вне зависимости от того, несёт его учитель “вдох­но­венно” и самозабвенно либо делает это осознанно — цинично или с унылым “лицом”, но одинаково вопреки чести и совести потому, что он держится за школу и за профессию как за привычный для него источник дохода и средство поддержания своего какого ни на есть «социального статуса». И в душе подростка встаёт протест, его с души воротит от этого учебного курса. И даже, если он способен рассказать учителю всё «как надо», чтобы получить оценку «отлично», то всё равно очень часто он оказывается в конфликте с учителем, который не может стерпеть, чтобы в классе был ученик, который чует, что учитель фальшивит, а тем более достоверно это знает. И один из способов защитить себя и одноклассников от агрессии плохого учителя, не сломаться психологически и сохранить свой потенциал личностного развития — уметь ставить в классе на его уроках такие вопросы, на которые нет ответов в учебнике.

Хотя активизация такой самозащиты может вызвать ответную волну придирок со стороны плохого учителя, так и не состоявшегося в качестве человека, и, как следствие, — падение успеваемости, но если эту стратегическую линию проводить целенаправленно и непреклонно, то плохой учитель обречён либо одуматься и начать работать над тем, чтобы стать хорошим учителем и человеком, либо ему придётся ходить на уроки в этот класс как на пытку в непрестанной депрессии, неся в себе предпосылки к тому, чтобы впасть в истерику по любому поводу и без повода. Но после первой же истерики на нём, как на учителе в этой школе, на несколько лет можно будет поставить крест.

В наших школах в настоящее время наук всего две — математика и география, поскольку сведения, относимые к этим отраслям знания действительно представляют собой объективную информацию.

Все остальные науки (за исключением «ремё­сел», к числу которых можно отнести информатику и освоение языков, а также и собственно профессиональную подготовку в профтехучилищах и техникумах и «колледжах») представляют собой субъективные интерпретации наблюдаемых фактов, текстов, изустных сообщений и артефактов[57].

Это касается как естественнонаучных, так и гуманитарных дисциплин. Но прежде всего прочего, это касается истории и обществоведения[58], в каких бы формах они ни существовали, поскольку во всяком обществе они обслуживают потребности власти, делающей политику, которая, в свою очередь, проистекает из историко-общество­вед­ческого образования прошлых лет.

Политика — дело разноплановое, так или иначе охватывающее всё общество, все стороны его жизни; а кроме того, политика — исторически реально — дело далеко не всегда и не во всём праведное и честное. И соответственно одна из задач, с которой сталкивается школьник как личность, сам того ещё толком не зная, состоит в том, чтобы защитить своё мировоззрение и миропонимание от лжи словом и в умолчаниях, которые проникают под воздействием неправедной политики в школьные курсы истории, литературы, обществоведения. Вследствие этого обстоятельства:

И школьники, и хорошие — совестливые и честные — учителя должны уметь это делать, помогая друг другу; должны уметь защищать мировоззрение и миропонимание как своё собственное, так и других людей от проникновения лжи на словах и в умолчаниях, которая под воздействием неправедной политики проникает в школьные курсы истории, литературы[59], обществоведения.

А для этого надо уметь ставить вопросы, на которые нет ответов в общепринятых (а тем более в рекомендованных) учебниках, и уметь находить на них адекватные жизни ответы. Именно это и требуется делать для того, чтобы не стать зомби самому и помочь не быть зомби другим.

Предлагаемые вниманию читателя главы 6 и 7 настоящего сборника показывают, как это делается, на примере одного из учебников “Истории Отечества” и учебника “Общество­зна­ния”, принятых в России в последнее десятилетие в качестве базовых в системе обязательного образования.

19 февраля 2004 г.

6.2. Споры об учебнике истории

Начнём с события, произошедшего в конце ноября 2003 г. Публикация Марии Железновой в интернете[60] “За резкость и пристрастность” с подзаголовком «Министерство образования отозвало “неправильный” учебник истории» сообщает:

«Министр образования Владимир Филиппов подписал приказ об отзыве грифа “Рекомендовано Министерством образования” у учебника отечественной истории для 10 — 11 классов под редакцией Игоря Долуцкого. Учебник признали неполиткорректным и теперь его нельзя использовать в качестве основного пособия в государственных школах. Кроме того, Минобразование намерено выяснить, на каком основании учебник Долуцкого получил министерский гриф в 2001 году».

Сам автор злополучного учебника тогда же выступил на радиостанции «Эхо Москвы», о чём сообщается в публикации “Ис­то­рический скандал с учебником по истории. Мнение автора”[61]:

 «Вот как Долуцкий объяснил причины гнева министерских чиновников: «Мой издатель, случайно оказавшийся на коллегии Министерства, услышал в пункте «разное» от министра о том, что мой учебник не соответствует замыслам Министерства по образованию детей в области истории…

…В учебнике есть две цитаты из Юрия Буртина и Григория Явлинского, которые оценивают то, что происходит в России с 2000-го года как «государственный переворот с перспективой установления авторитарной власти президента». Явлинский оценивал это как «полицейский режим»[62]…

… Удивительно, что учебник, получивший гриф от министерства с этими цитатами в июне 2001 года и два года издававшийся, вдруг стал таким неугодным[63]. То есть, видимо, что-то произошло не с учебником, а в стране и с министром…».

При этом автор подчёркивает, что учебник получил заключение Экспертного совета. Долуцкий намерен в ближайшее время обратиться по этому поводу в Комиссию по народному образованию Госдумы РФ. Об этом сообщает НТВ».

Прошло полтора месяца, и сайт «inoСМИ.RU» 14 января 2004 г. опубликовал перевод статьи из британской газеты “The Guardian” (“Гардиан”) “Путин возмущён инсинуацией в учебнике истории” с подзаголовком “Кремль постарался обставить пересмотр учебников истории как требование народа”. Приводим эту публикацию полностью[64].

«Москва, 14 января 2004 года. Книги по истории России, возможно, будут переписаны ещё раз. Президент Владимир Путин распорядился пересмотреть все учебники истории, после того, как выяснилось, что в одном спорном учебнике ученикам предлагается обсудить вопрос, не является ли он диктатором, который руководит полицейским государством.

Российский президент написал президенту Российской Академии Наук письмо с требованием до 1 февраля провести изучение учебников истории, которые используются по всей России. Предлогом для этого письма, датированного прошлым месяцем, стал ответ на жалобы ветеранов второй мировой войны. Однако из неофициальных разговоров известно, что кремлёвские чиновники возмущены конкретным учебником “Отечест­вен­ная история двадцатого века”, в котором затронута тема авторитарной администрации бывшего сотрудника КГБ.

Кремль постарался обставить пересмотр учебников истории как требование народа. По свидетельству газеты “Коммер­сантъ”, г-н Путин в своём письме пишет: “Я разделяю чувства и мнения ветеранов Великой Отечественной войны. Я предписываю в кратчайший срок пригласить учёных и историков для обсуждения ситуации с учебниками истории для средней школы. Результаты работы следует доложить к 1 февраля”.

Учебник “Отечественная история двадцатого века” был запрещён в школах в ноябре постановлением Министерства образования. Около 20000 экземпляров этого учебника читали 16 — 17-летние школьники — восприимчивые будущие избиратели.

Книга написана учителем истории Игорем Долуцким и рассматривает восхождение к власти г-на Путина. Она просит учащихся “опровергнуть или подтвердить” высказывание журналиста Юрия Буртина в отношении “личной власти Путина и авторитарной диктатуры”».

Последнее — «восхождение к власти г-на Путина» — не может быть основным содержанием учебника “Отечественная история двадцатого века” просто потому, что это один из эпизодов во многотысячелетней истории России; и тем более не её конечная цель (не говоря уж о том, что всю историю России в ХХ веке представлять как предъисторию прихода к власти В.В.Путина в 2000 г. — тоже глупость). И это — не ошибка перевода с английского: “Гардиан” просто нагло врёт и дурит головы своим читателям[65], представляя дело таким образом и сообщая столь нелепые сведения о характере исторического образования в России.

И на то, чтобы быть недовольными предстоящим изменением характера преподавания историко-обществоведческих дисциплин в школах России у политических сил, обслуживаемых “Гардиан”, есть свои причины. Публикация на сайте «Ревком»[66] проливает на них свет. Оказывается, что при посещении Российской государственной библиотеки (в прошлом Библиотека им. В.И.Ленина) всё того же 27 ноября 2003 г. в беседе с учёными историками В.В.Пу­тин как глава государства высказал определённые требования к учебникам истории:

«“Современные учебники для школ и вузов не должны становиться площадкой для новой политической и идеологической борьбы, — сообщил президент, — в этих учебниках должны излагаться факты истории, они должны воспитывать чувство гордости за свою историю, за свою страну”. “В своё время, — про­должал Путин урок диалектики[67], — историки напирали на негатив, так как была задача разрушить прежнюю систему; сейчас у нас иная, созидательная, задача. При этом необходимо снять всю шелуху и пену, которые за эти годы наслоились”[68].

То есть было время, например, в начале 90-х, когда книги Долуцкого были нужны, чтобы разрушать, а теперь нет, теперь нужна другая история».

И обеспокоенность “Гардиан” прямым указанием главы государства Российского: изменить характер преподавания истории в школах и вузах, — понять можно: на Западе есть ощущение того, что в Российской политике задачи изменяются не только вследствие их «автоматической» преемственности в естественном течении времени; но задачи изменяются кроме того и потому, что в России обретают власть другие постановщики задач — нелегитимные с точки зрения заправил Запада. Однако для “Гардиан” невозможно публичное обсуждение по существу как самобытно российских задач, так и задач, внедрённых в российскую политику с Запада, поскольку это было бы саморазоблачительным для заправил Запада.

Но может быть, в самом деле защитники И.Долуцкого и его учебника правы? — тем более, что из среды школьных педагогов — профессионалов в преподавании истории — раздаются такого рода мнения:

 «Учителя считают, что этот учебник хорош и неординарен. Учебник “Отечественная история XX века” Долуцкого, с которого, по словам автора учебника, министерство образования намерено снять гриф своей рекомендации, — “один из хороших учебников”, заявила в эфире радиостанции “Эхо Москвы” преподаватель истории московской школы № 1619 Галина Семшова. “Учебник хороший, я с ним работала давно, когда он только начал выходить в маленьких брошюрках, — пояснила преподаватель. — Мне нравится его подход, документы, он — неординарный”. Однако, несмотря на то, что этот учебник был рекомендован министерством образования РФ, “к нашему большому сожалению, в школах этого учебника не было”, подчеркнула Семшова. По её словам, учебник использовался в тех случаях, когда школьники приобретали его за свой счёт, или учителями в качестве методического пособия. “До сих пор в школах Москвы нет ни одного учебника по отечественной истории XX века для 11‑х классов”, — заявила Семшова. “Мы занимаемся по старым учебникам, переизданным в 1993 — 94 годах”, — отметила она. “У нас есть параллельно учебник “Россия и мир”, а истории Рос­сии XX века нет”, — добавила преподаватель. Заслуженный учитель РФ Евгений Ямбург: Пугает стремление вернуться к одному учебнику истории. “Дать гриф министерства, или не дать — это довольно серьёзный инструмент управления, — считает директор школы-лицея номер 109, заслуженный учитель РФ Евгений Ямбург. — Можно пользоваться учебниками и без грифа, но для большинства управленцев России гриф — это разрешение к применению и снятие с себя ответственности”. Ямбург считает учебник Долуцкого “очень неплохим”. “Он очень авторский, с личной позицией автора, — заметил он. — И это неплохо, потому что когда учебник обезличен, его хуже читать детям”. Кроме того, по мнению учителя, “учебник написан автором, который исповедует принципы демократии, и это серьёзно”. “Разумеется, учебник Долуцкого не лишён недостатков, — заявил в эфире «Эхо Москвы» Ямбург. — Но покажите хоть один учебник, и если я задамся целью, то, как педагог и историк, я могу любой учебник разгромить”[69]. “Пугает стремление вернуться к одному учебнику истории”, — заявил учитель. “У нас уже был один учебник — “Краткий курс ВКП (б)”, по которому при Сталине занимались все”, — отметил Ямбург. По его мнению, “учебник истории всегда на острие идеологических споров”, поэтому предпочтительнее, “когда есть несколько разных учебников истории, и учитель, и ребенок имеют право выбирать”. По словам Ямбурга, “дело не только в учебнике, на самом деле ни один уважающий себя автор в таких условиях как сегодня учебник писать не будет”. Он пояснил, что “уже несколько лет преподавание истории переведено на концентрическую основу — это означает, что дети с 5 по 9 класс должны пройти всю историю, а в 10 — 11 классах будет идти углубление”. По словам Ямбурга, “это нереально, поэтому эти учебники очень облегчены, и учителя поставлены в такие условия, что изучить серьёзно, систематически курс истории невозможно”. “Если в задаче задаются неверные условия, то и как бы ни старались авторы, хорошего продукта получиться не может”, — заключил он» (публикация В.Тулупова на Форуме “Культура” Телевизионного агентства Ура­ла, тема “Так и надо”[70]).

Однако есть и мнения противоположного толка:

«В 1994 году издательством “Мнемозина” был выпущен учебник “Отечественная история. XX век” тиражом 200 тысяч экземпляров. Автор учебника — господин Игорь Иванович Долуцкий. Отличительная особенность его “Отечественной истории” — стиль написания, сходный со стилем небезызвестного телеведущего Доренко. Только тот льёт грязь на Лужкова, Примакова и т.д.[71], а г-н Долуцкий — на Николая II, на семью Романовых, на русский народ. Весь “учебник” пропитан махровой ненавистью к России, к её истории. Приведу несколько характерных выдержек.

В одной из глав автор рассматривает вопрос, была ли Россия колониальной империей, были ли у России колонии или это были окраины. Он пишет: «первый тип окраин — это территории, захваченные Россией: Казахстан, Средняя Азия, Кавказ и Закавказье, часть Сибири, Дальний Восток». Здесь автор явно лукавит. У кого, спрашивается, эти территории были захвачены?.. да ни у кого, просто это пропагандистская уловка. В том-то всё и дело, что никакого захвата не было. Вспомните хотя бы Георгиевский трактат 1783 года о вхождении Грузии в состав России.

Но это только цветочки. Далее автор анализирует, каково народу было жить в империи. Он пишет о еврейских погромах 1905 года, о восстаниях хивинских туркмен 1913 года, как «в ходе столыпинской реформы колонизацией были охвачены огромные районы Казахстана и Средней Азии» и как в ходе этой самой “колонизации” у местного населения было отнято 30 млн. десятин земли. И далее характерная цитата: “И самый главный вопрос: можно ли утверждать, что Россия была тюрьмой народов? Не спеши с ответом... (обращение к ученику. — М.С.), но учти, что самыми гонимыми нациями в империи были евреи, армяне, поляки». Разве это учебник истории для школы? Нет, это не учебник, — это современная геббельсовская пропаганда!

Однако, это ещё не вся грязь, которой одарил г-н Долуцкий учащихся. Цитата: «но подлинный разгул шовинизма великоруссов-реакционеров связан с травлей евреев. Газета “Русское знамя” требовала: «Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постепенно вымирали». И далее вопрос к ученику: «ты, видимо, знаешь, что с подобными же заявлениями выступают в наше время “русские патриотические организации” в том числе и общество “Память”. Как ты думаешь, можно ли та­кую позицию считать патриотической? Почему так ненавидели и ненавидят евреев в нашей стране?». И это нужно прокомментировать. Во-первых, здесь попахивает разжиганием межнациональной розни, но только не против евреев, а против русских. Во-вторых, я пришёл к такому выводу, что автора не интересует точка зрения ученика. Он, наоборот, навязывает своё мнение, а ученику остается лишь соглашаться — что, с педагогической точки зрения, совершенно недопустимо. Автор приписывает русскому народу те качества, которых у него никогда не было. У русских никогда не было шовинистических настроений, русские никогда не призывали к уничтожению той или иной нации.

Но и это ещё не всё. Про Николая II и семью Романовых автор пишет следующее: «Никого, кроме себя, жены и детей своих, не любил император Николай Александрович. Что же, бывает и хуже: когда тиран из любви исключительно к себе забывает всех и вся, но это — скорее клинический случай. Никого император не жалел, никем не дорожил... Единственное исключение из этого правила было сделано для Распутина... В царской семье всегда присутствовало мистическое настроение. Колдуны, чародеи, ворожейки, странник Антоний, Матрёна-босоножка были любимцами императрицы. Теперь — Распутин. Но “старец” дискредитировал монархию, ползли слухи о царице и Распутине». А это что? Разве всё это может воспитать патриотизм? Скорей, наоборот. Так писать о Царских мучениках, на которых молятся тысячи верующих, — это, мягко говоря, кощунство и плевок в лицо православным людям. Как вы думаете, что бы было с г‑м Долуцким, если бы этот “учеб­ник” вышел в 1937 году? Ответ очевиден. Можно ли заниматься по такому “учеб­ни­ку”? Ответ тоже очевиден.

Само издание этой книги не удивительно. Во-первых, издана она на деньги и при поддержке небезызвестного американского магната Сороса. А во-вторых, был у нас заместитель министра образования — господин Асмолов. Так вот, он как-то заявил своим ангельским поющим голоском, что нужно изменить менталитет российского народа. Ничего себе замминистра образования! Вот он и изменял менталитет на пару с г-м Долуцким под руководством г-на Сороса.

И тут возникает вопрос: какое дело гражданину США г-ну Соросу до российского образования? А такое, что в XXI веке Россия останется самой богатой кладовой природных ископаемых и энергоносителей. В США же, несмотря на то, что большинство месторождений нефти, газа, железной руды законсервировано, запасы полезных ископаемых катастрофически скудеют, и через несколько лет там может наступить энергетический голод. Поэтому вот уже в течение 15 лет с Россией ведётся негласная война, чтобы сделать её сырьевым придатком США. Но ведётся эта война не путём варварских бомбардировок и открытого геноцида, как было в Югославии, а путём идеологических диверсий, главную роль в осуществлении которых играет г-н Сорос. Суть этих диверсий состоит в том, что, начиная со школы, народу России «промывают мозги», зомбируют. Чтобы в будущем он не возражал против того, что Россия стала фактически сырьевым придатком США, юридически — их колонией, а сам он — рабской рабочей силой, питающейся травой и работающий по 22 часа в сутки. Согласитесь, это очень похоже на планы Гитлера по захвату всего мира. А самое страшное то, что такие планы существуют, разработаны они ЦРУ и Госдепом США и уже воплощаются в жизнь. Иначе не было бы ни Сороса, ни Асмолова, ни учебника Долуцкого.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что деградация российского школьного образования — процесс, обусловленный не внутренними причинами, как-то: нехватка средств, низкие доходы населения, отсутствие национальной идеи. Этот процесс — результат сознательного действия враждебных России сил.

Чтобы нейтрализовать последствия деградации школьного образования, которые проявятся уже через 10 лет, нужно провести его реформу. Необходимо патриотическое воспитание в школе, главный принцип которого должен состоять в том, что российское государство основано на братском единении русских людей, на их верности Богу, Отечеству, государственной власти и закону. Необходимо также и духовное воспитание в школе, основанное на православных традициях. Если этого не произойдёт в ближайшее время, то существование России как независимого государства будет поставлено под вопрос, в России не останется патриотов, которые самоотверженно встали бы на защиту Родины» (М.В.Синицын. “Школьное образование глазами старшеклассника” публикация в интернет-версии журнала “Русский дом”, № 9, 2000 г.[72]).

Т.е. недовольство учебником истории И.Долуцкого было высказано за три года (т.е. задолго), до того времени, как на этот учебник обратила внимание администрация президента, и исходило это недовольство не из госаппарата, а из народа России, хотя выразилось в приведённых порицаниях учебника мнение далеко не всего народа.

Однако в 2000 г. “незави­си­мые” СМИ России и зарубежья не посчитали необходимым придать огласке этот факт и развернуть дискуссию на тему, чем плох и чем хорош учебник Долуцкого; следует ли его оставить в качестве рекомендованного в школах, либо следует не только снять рекомендательный гриф, но и запретить преподавание истории во всех школах России на его основе[73]. Причина этого в том, что с точки зрения заправил СМИ учебник хорош именно потому, что сеет в психику отлич­ников — честолюбцев и карьеристов — разруху и презрение к их Родине, а всех остальных — тех, кто взгляды авторов учебника не приемлет, — обрекает на невежество и двоечничество.

Но как только государственность порекомендовала науке изучить вопрос о том, что пишут в учебниках истории и как это соотносится с реальным историческим прошлым, — началось нагнетание истерии на тему: “В России к власти пришёл тиран, который хочет быть вне критики и потому подавляет личность яркого самобытного учителя демократических убеждений, автора очень хорошего учебника, без которого дети никогда не узнают истинной истории”.

Иными словами, приведённые выдержки из разных публикаций показывают, что история (как поток событий, имевших место в прошлом) — у нас у всех общая, одна единственная. А вот субъективизм представлений об этом потоке событий, о причинно-следственных взаимосвязях в нём, о проявлениях в нём воли и безволия так называемых «исто­ри­ческих личностей» и так называемых «простых людей» — явление множественное, описываемое статистикой. И сама эта статистика субъективизма представляет собой исторический факт в каждую эпоху, а её изменение представляет собой один из процессов в потоке развития культуры и психики людей.

В этой статистике есть место и корпоративному субъективизму государственной власти, на фоне которого выступает личный субъективизм главы государства; и корпоративному субъективизму политически активных и политических пассивных оппозиций правящему режиму; и корпоративному субъективизму двух мощнейших мафий, действующих под девизами «Не могу знать» и «Чего изволите?»; и только на фоне этих мафиозно-корпора­тив­ных статистик выступает персональный субъективизм каждого члена общества, включая главу государства (в данном случае В.В.Путина), авторов учебников (в том числе и И.И.Долу­ц­кого) и всех остальных, кто берётся судить об истории и её описаниях в учебниках и в прочей исторической литературе.

Так, возможно сами того не желая, защитники и критики И.До­луц­кого и его учебника как в России, так и за рубежом показали, что историческая наука и образование историко-обществовед­чес­кого профиля в нынешней глобальной цивилизации обслуживают политику и выражают субъективные интересы тех или иных политически активных сил. Иными словами:

История в современном нам обществе — не столько наука, изучающая глобальный исторический процесс и в его составе региональные истории как объективную данность, сколько замкнутое в себе самом классовое и корпоративное искусство интерпретации исторических фактов с целью введения обманываемого историками общества в русло той или иной политики.

И соответственно:

Для того, чтобы не стать заложником, а тем более — жертвой мастеров этого искусства, надо самим владеть этим искусством так, чтобы самостоятельно интерпретировать наблюдаемые факты, тексты, изустные сообщения, артефакты, и делать приемлемую для себя политику по своему произволу.

Именно умение делать это позволяет преодолеть обилие разнородного культивируемого в обществе субъективизма, далеко не всегда согласного друг с другом и так или иначе работающего на взаимоисключающие политические сценарии и свойственные каждому из сценариев цели.

И всё это приводит к вопросу, который мы вынесли в заглавие следующего раздела.

6.3. Каким должен быть
«объективный» учебник истории?

6.3.1. Поиск критериев объективности

На вопрос: “Каким должен быть «объективный» учебник истории?” — многие люди, не задумываясь о существе дела, дают ответ в том смысле, что:

·     историк должен привести в учебнике истории объективные факты,

·     а вот положительное или отрицательное отношение к этим фактам он не должен навязывать, поскольку именно в отношении к фактам и выражается субъективная и корпоративная «идеологи­зи­ро­ванность» исторической науки.

И если этому требованию учебник удовлетворяет, то он, следовательно, и есть «объективный» учебник истории.

Однако дав ответ в таком смысле, люди попадают в ловушку субъективизма историка, который предоставляет им такого рода якобы объективный учебник. Такой учебник тоже может быть очень даже субъективным и соответственно — очень глубоко и «круто» идеологизированным, хотя эта идеологизированность и не навязывается жёстко в открытых формах. Дело в том, что субъективизм во всей исторической литературе неизбежно проистекает из того, что историк не может привести в учебнике все без исключения исторические факты и описать каждый из них в мельчайших деталях — тем более во взаимосвязях с другими фактами. Историк сам по своему субъективизму как по произволу, так отчасти и невольно выбирает из всего множества известных ему фактов (а есть ещё и неизвестные ни ему, ни науке) те факты, о которых он упомянет в своём учебнике, и опишет их с избранной им детальностью, связав их с другими приводимыми им фактами; и точно так же он по своему субъективизму выбирает те факты, о которых он упоминать не будет.

Чтобы показать, к чему это ведёт, обратимся к конкретным историческим фактам недавнего прошлого.

ОБЩЕИЗВЕСТНО, что 22 июня 1941 г. гитлеровская Германия напала на Советский Союз без объявления войны, и её массированный удар был внезапным для сухопутных войск СССР, которые понесли катастрофические потери, утратили боевые порядки и управляемость со стороны высших штабов, вследствие чего уступили врагу огромные территории.

Но МАЛОИЗВЕСТНО, что Военно-Морской флот СССР, включая и его войсковые части наземного базирования, встретил то же самое нападение в состоянии полной боевой готовности по боевой тревоге.

Соответственно:

·     Если автор учебника истории упоминает только о первом, то на этой фактологической основе далее строится миф о том, что Гитлер якобы обманул Сталина; что Сталин якобы мешал военным подготовить страну к отражению неизбежного нападения, в неизбежности которого были убеждены все, кроме него; что исключительно диктатор Сталин виноват в катастрофе лета 1941 года; что в Великой Отечественной войне «победил солдат, простой народ», а Сталин только мешал его победе, а потом приписал себе всю славу и заслуги и начал новую волну репрессий против победителей[74] «и т.д. и т.п.»

·     Если автор учебника истории упоминает не только о том, что сухопутные войска не были подготовлены для отражения массированного нападения врага, но и о том, что в отличие от них Военно-Морской флот СССР встретил войну в полной боевой готовности по боевой тревоге, то упоминание этого — одного единственного — исторического факта разрушает весь миф целиком о том, что виноват исключительно «диктатор» Сталин, построенный на множестве фактов — как исторически реальных, так и ставших «как бы фактами» в результате вымыслов, сплетен и пересудов.

Этот миф рушится потому, что одна и та же война не может быть и внезапной (для одного вида вооружённых сил — сухопутных войск), и ожидаемой (для другого вида вооружённых сил того же самого государства) в настолько определённое время, что ВМФ успел привести свои базы, корабли, части наземного базирования в полную боеготовность и встретить нападение по боевой тревоге. Если бы война действительно началась неожиданно внезапно, то в Севастополе и других базах ВМФ СССР, на которые были произведены налёты германской авиации под утро 22 июня 1941 г., должно было произойти что-то подобное тому, что произошло 7 декабря 1941 г. в главной базе ВМС США на Тихом океане — в Пирл-Харборе[75].

И это исторически реальное обстоятельство наводит всякого думающего человека на мысль о том, что Военно-Морской флот управлялся накануне Великой Отечественной войны лучше, чем сухопутные войска. И «диктатор» Сталин руководству ВМФ в подготовке сил флота к отражению возможной внезапной агрессии не мешал[76]. А вот сухопутные войска управлялись недопустимо скверно по другим причинам, над которыми Сталин был не властен. И это наводит на мысли, что в сухопутных войсках имели место:

·     Профессиональная непригодность и несоответствие занимаемым должностям высшего командного состава[77].

·     Преступная халатность высшего командного состава, вследствие которой распоряжения о подготовке войск к отражению массированного внезапного нападения врага[78] саботировались и не исполнялись должным образом;

·     Покрытие должностными лицами ошибок и упущений, злоупотреблений властью[79] со стороны их подчинённых, обращение с такого рода намёками и просьбами к вышестоящим руководителям[80] автоматически порождает заговор, который в процессе своего развития обретает характер заговора политического и измены Родине. Соответственно этому обстоятельству профессиональная непригодность, несоответствие занимаемым должностям и преступная халатность к 1941 году объективно были прикрытием заговора изменников Родины, который в 1937 — 1938 гг. не был полностью разоблачён и обезврежен[81].

Но эти предположения, которые реально можно подтвердить фактами[82], сразу же приводят к вопросам и о послевоенной истории СССР:

Если в стране на протяжении более полувека после завершения войны нашей победой[83] культивируется миф о том, что начало войны было внезапным вопреки исторической действительности, то это означает, что предвоенный заговор изменников Родины победил и в 1991 г. именно он привёл СССР к якобы неизбежному краху и разрушению?

И соответственно кошмары “демокра­тизации” на территории СССР в 1990‑е гг. — это не результат исключительно самобытной деградации СССР, но в них есть и целенаправленно организованная извне[84] поработительная составляющая, поддержанная изменниками внутри страны? И соответственно Сталин не был тираном и маниакально подозрительным самодуром?

А бывшего Наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова после войны целенаправленно травили[85] в отместку за то, что он сорвал в 1941 г. планы заговорщиков и их закулисных хозяев?

И был этот заговор не анти-Сталинским, как его пытаются представить многие, а именно антинародным потому, что в результате этого заговора погибли миллионы советских людей, которых заговорщики подставили злоумышленно под бой в приграничных сражениях 1941 г. во имя осуществления целей своих хозяев?

Но если не знать, что ВМФ СССР встретил войну по боевой тревоге, и не иметь образных представлений о том, что такое государственное управление, включая и управление Вооружёнными силами (а это незнание свойственно подавляющему большинству школьников), то миф о внезапности нападения фашистской Германии по вине исключительно И.В.Сталина и Л.П.Берии представляется исторически достоверным. И в этом случае у человека нет причин для того, чтобы поставить все выше заданные нами вопросы, а также и другие вопросы, которых мы в этом тексте не задали. Соответственно нет и причин к тому, чтобы искать ответы на такого рода вопросы[86].

Но большинство населения имеет представления об истории на основе того, что сообщается в учебниках. Именно поэтому столь важно для созидания будущего то, как представляют прошлое учебники истории, и прежде всего, — базовые учебники, по которым учится подавляющее большинство.

Однако может встать вопрос: А где найти факты, о которых авторы учебника умалчивают? Ответ на него прост: Множество свидетельств рассыпаны по мемуарной литературе как отечественной, так и зарубежной.

Люди живут, что-то делают, а потом пишут воспоминания. И в этой мемуарной литературе, которая даёт куда более широкое и полное представление об их времени, содержится множество свидетельств о фактах, которые в курсы истории и исторические трактаты не попадают по разным причинам, и которые из воспоминаний редакторы и цензоры (если они были) не вычеркнули потому, что не смогли понять их значения. Т.е. надо больше читать, а не пялиться в телевизор, поглощая видеофильтрат, и не играть в компьютерные бродилки-стрелялки или в “футбол” на экране монитора. А чтобы читать больше, успевая делать множество других дел, надо один раз высвободить время и освоить скорочтение, для того, чтобы читать не по словам, как ныне учат в школе, а в темпе листания страниц книги, чему в школе не учат[87].

Так приведённый выше пример показывает, что «объектив­ность» учебника истории выражается не в фактах, не в их количестве. И не важно по злому умыслу историк не упоминает каких-либо фактов, зная, что они разрушают тот исторический миф, который он строит, выполняя заказ тех или иных политических сил; либо он не упоминает какие-то факты по другим починам: по собственному невежеству (узости кругозора, неэрудированности); вследствие того, что какие-то факты засекречены государством или мафиозными корпорациями, наличествующими в обществе; потому, что сам историк не понимает исторической значимости фактов, которые он знает, но не включает в повествование потому, что не видит их взаимосвязей с другими фактами как более ранними, так и более поздними.

С другой стороны, пример отношения к учебнику И.Долуцкого противниками излагаемой им версии истории показывает, что критика чьих-либо воззрений на историю игнорированием или неприятием каких-либо сообщаемых сведений хотя и доставляет удовольствие самому критику и его почитателям, но оказывается неспособной разоблачить несостоятельность неприемлемых воззрений, а равно и злоумышленную их лживость[88].

Ведь то, что не нравится в учебнике И.Долуцкого М.В.Сини­цыну, было в истории России: была и раздача земель переселенцам, что послужило причиной бунтов местного населения (хивинских туркмен); и вокруг царской семьи вилось множество авантюристов, некоторые из которых претендовали на роль «кураторов» российской политики[89].

И в частности газета “Русское знамя” действительно требовала: «Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постепенно вымирали», как о том сообщает И.Долуц­кий. Но отрицать этот, как и многие другие приводимые И.Долуц­ким в его учебнике факты, — глупо, даже если И.Долуцкий не дал в своём учебнике точной библиографической ссылки (номер выпуска газеты, автор, название статьи, страница, библиотека, учётный номер тома хранения). Глупо потому, что если Вы обратитесь к полиграфической продукции России времён 1844 — 1917 гг., то Вы найдёте в ней много чего подобного. Однако наряду с этим Вы найдёте и много других сведений[90], которые не позволят Вам согласиться с позицией И.Долуцкого, а предложенные им школь­никам вопросы Вы найдёте не соответствующими реальным историческим обстоятельствам, о которых свидетельствует рассмотрение более широкого спектра российских книжных публикаций и периодических изданий тех лет. Последнее поставит Вас перед вопросом, кто такой сам И.Долуцкий: невежественный самоупоённый графоман? либо прожжённый циничный подлец? А также и перед вопросом: кто и в каких целях И.Долуц­кого употребляет? И почему некоторые историки и учителя «сто­ят горой» за его учебник?..

Т.е., чтобы опровергнуть ложь, излагаемую на основе исторически достоверных фактов (!!!), в историческую концепцию оппонента надо добавлять иные факты, упоминания которых тот избегает либо в силу свойственного ему субъективизма, либо в силу того, что ему известно, что эти факты развеют в хлам столь тщательно выстраиваемый им ложный исторический миф[91]. Но после того, как предложено ввести в обсуждение исторический факт, с которым связаны вопросы, разрушающие ту или иную концепцию исторического прошлого, её приверженцы:

·     либо вынуждены будут от неё отказаться, и честные из их числа Вам же скажут спасибо за то, что Вы освободили их из-под власти ложных представлений об истории,

·     либо вынуждены будут «терять лицо» и выдумывать идиотские ответы на такого рода вопросы.

Если же приверженцам лживой концепции исторического прошлого подконтрольна система образования и средства массовой информации (как это имеет место в случае заступников за И.Долуцкого), а также и массовые искусства[92], то они могут развернуть кампанию замалчивания неприемлемой им концепции прошлого и раздувать пропагандистскую кампанию в защиту приемлемой для них концепции, вываливая на людей груды исторически достоверных фактов, подтверждающих приемлемую им версию — однако при условии, что не менее достоверные исторические факты, её разрушающие, тщательно и целенаправленно замалчиваются и скрываются.

Т.е. «объективность» учебника истории обусловлена не фактами как таковыми, а чем-то другим, что скрывается за фактами и что через них проявляется в жизни национальных обществ, человечества в целом и каждого из людей. И это приводит к вопросу:

А что собственно мы хотели бы извлечь из учебника истории, что учебник истории должен дать нам?

В нашем понимании ответ на этот вопрос можно сформулировать так:

Учебник истории, должен дать образные представления о том, что в жизни общества и людей персонально чем обусловлено в потоке событий описываемой эпохи; событий — как внутренних по отношению к этому обществу, так и событий внешних по отношению к нему и проникающих в него извне.

По существу это означает, что:

«Объективный» учебник истории должен представлять собой описание исторического процесса[93], которое без привлечения к рассмотрению фактов оказывается невозможным, но это описание должно быть устойчивым по отношению к добавлению в него в качестве иллюстраций любых других исторически достоверных фактов и обличать хотя бы некоторую часть[94] исторически недостоверных «как бы фактов», т.е. вымыслов о прошлом, злоумышленно возведённых в ранг фактов или некоторым иным образом оказавшихся в таковом ранге[95].

Последнее — устойчивость излагаемой концепции исторического прошлого по отношению к добавлению в повествование достоверных фактов извне и саморазоблачение в ней хотя бы некоторой части вымыслов — и есть критерий объективности всякого текста и изустного выступления на тему «течение исторического процесса».

Этот критерий объективности исторического повествования по существу означает, что историческая наука — наука такая же точная, как и математика, но точность исторической науки основывается на других понятийных (описательных) категориях.

6.3.2. «Лакирование» прошлого, «очернительство» и «объективность» на основе достоверных фактов

И в такого рода описании исторического процесса привлекаемые к рассмотрению факты являются своего рода «крас­ка­ми», с помощью которых повествователь-историк рисует для читателя картину течения исторического процесса и жизни людей в нём. Но в каком учебнике истории прямо сказано о том, что исторические факты — своего рода «краски», с помощью которых писатель-историк должен нарисовать живую картину исторического процесса в рассматриваемую им эпоху? — мы таких учебников истории не видели.

Понятно, что если красок нет или каких-то цветов не хватает, то нарисовать картину невозможно[96]; но если красок вполне хватает, то даже один и тот же пейзаж два стоящих рядом художника в одно и то же время отобразят в свои полотна с натуры по-разному. Тем не менее, если они не абстракционисты и не “зю-зю-р-реалисты”, то в большинстве случаев в их произведениях узнать натурный объект можно; ну а если абстракционисты или “зю-зю-р-реалисты”, то по отношению к рассматриваемому нами вопросу остаётся вспомнить слово из ясельно-детсадовского лексикона — «каляка-маляка», которым дети именуют то, что с их точки зрения не является рисунком, правдивым рисунком.

Но если произведения реалистической живописи сопоставлять с фотографиями, то можно будет заметить, что фотография содержит больше деталей, многими из которых разные художники пренебрегли, но пренебрегли по-разному. Если говорить о возможностях изображения в живописи городского пейзажа, то один художник, чтобы показать красоту архитектуры унаследованного от прошлого здания, не нарисует троллейбусные и осветительные провода, столбы, дорожные знаки, стоящую рядом строительную вышку, с которой ведётся покраска облезшей кое-где штукатурки, и стоящие «не на месте» мусорные баки на его картине тоже будут отсутствовать; а другой, построит композицию вокруг мусорных баков, рекламным щитом или дорожным знаком загородит какие-то архитектурные красоты и т.д.

В результате изображённый вторым город-свалка будет вызывать отвращение у большинства (психика людей такова, что только для меньшинства изображённое на такой картине станет укором), а устремлённое в будущее наследие прошлого, запечатлённое первым в очищенном от наносного и временно пребывающего хлама, само будет звать людей к тому, чтобы и они создали в своей жизни нечто достойное уважения потомков и их благодарной памяти.

И если говорить о том, какой из двух художников ближе к объективности, то, на наш взгляд, — первый; о втором можно сказать, что он «за деревьями леса не видит», а его “шедевр” давит на психику зрителя субъективизмом своего автора[97], вследствие чего фотография, хоть и продукт техники, но для зрителя полезнее, чем такая “живопись”.

Другой стороной этой аналогии является то обстоятельство, что далеко не все люди могут сами увидеть нечто действительно значимое, вглядываясь как в реальность, так и в изображение на фотографии[98]. А произведение художника отличается от фотографии прежде всего тем, что художник не стремится изобразить реальность в абсолютной полноте всех деталей, а теми или иными художественными средствами выделяет то, что в его восприятии и миропонимании является наиболее значимым и характйрным в этой реальности. Но таких художников, которые показывали бы в своих произведениях, по своему произволу, нечто действительно объективно важное и значимое для созидания благого будущего из того, что они увидели в реальности как таковой, — известно крайне мало.

Примерно так же обстоит дело и с «объективным» учебником истории: он может быть создан и представляться “объективным” в любом из трёх видов, которые мы пояснили в предшествующей аналогии:

 1.    Либо неизбывная основа, уходящая сквозь века в прошлое, необходимая для воплощения в жизнь идеалов будущего;

 2.    Либо «свалка-помойка».

 3.    Либо своего рода «голографическая» — многоплановая объёмная «фотография», в которой видны с разных сторон и отличимы друг от друга:

Ø   и неизбывная основа, уходящая сквозь века в прошлое, необходимая для воплощения в жизнь идеалов будущего,

Ø   и весь мусор, свойственный свалке или стройке.

Вопрос только в том, насколько детально изображение всего этого на «фотографии».

Первый стиль обычно именуется «украшательством», «лаки­ро­ванием прошлого»; второй — «очернительство»; третий — и есть настоящая историческая объективность, и в этом стиле должны быть выдержаны все работы по истории любой эпохи и прежде всего — учебники общеобразовательных курсов.

Понятно, что очернительство — это психологическая война против народа, история которого очерняется, с целью сломать его в нравственно-психическом отношении. Это понятно всем, кроме тех, кто поверил очернительству; даже многим очернителям это понятно.

Но и украшательство — это выражение лжепатриотизма в масштабе истории народа и государства; и выражение античеловечности в масштабе всемирной истории. Однако это утверждение нуждается в пояснении.

Ещё А.И.Герцен писал в предисловии к своему историческому сборнику: «Далее ещё не позволяют нам знать историю. Русское правительство как обратное провидение устраивает к лучшему не будущее, но прошедшее». Здесь обусловленность бедственного будущего приукрашенным прошлым подмечена верно.

Это происходит в жизни так. Сначала в обществе создаётся благообразный с точки зрения его заказчиков культовый исторический миф, который отождествляется с исторически реальным прошлым. И только после этого, этим лживым мифологизированным прошлым начинают гордиться подпавшие под его власть, обожая его как якобы своё историческое прошлое. Так миф затмевает собой реальность и в представлении многих становится реальностью более действенной, чем его исторически реальная первооснова, поскольку именно миф замещает её собой в сознании людей.

Однако нравственно-этические ошибки прошлого из этого культового мифа удалены в умолчания либо представлены как благо. Поэтому коллективное бессознательное общества в настоящем на основе этого исторического мифа работает так, что воспроизводит ошибки прошлого непрестанно, формируя тем самым будущее.

Человек всё же не бесчувственное создание. И когда он сталкивается с реальной жизнью, то он ощущает, что в жизни что-то происходит не так, как о том повествует миф. В результате настоящее становится ему ненавистным, а будущее, в направлении которого течёт (трансформируется) настоящее, неся в себе тенденцию воспроизвести неприятные эпизоды праведно не переосмысленного прошлого в новых исторических декорациях и сочетаниях, — его пугает. Но после того, как власть мифа утрачена, в психике остаётся пустота, которая у людей, не способных заблаговременно отвергнуть приукрашенный исторический миф, немедленно заполняется мифом, чернящим прошлое.

И чем больше таких людей, разочаровавшихся в мифе, приукрасившем прошлое, тем ближе общество к катастрофе. Именно вследствие этого Россия пришла к 1 марта 1881 г., к катастрофам 1917 г. и 1991 г. Как указал один из лучших историков эпохи конца Российской империи В.О.Ключевский, «Прошедшее[99] надо знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не умело “уб­рать своих последствий”».

Но если мы поймём, что представляет собой «объективность» исторической науки и как она достигается, то перед нами открывается возможность избежать следующей катастрофы.

При этом необходимость избежать и очернительства, и приукрашивания прошлого приводит к вопросу о том, что есть неизбывная основа для воплощения в жизнь идеалов будущего, и что есть «мусор» и «стро­ительные леса»? Однако ответ на этот вопрос лежит вне исторической науки как таковой.

Ответ на него должна давать другая научная дисциплина, в разные времена называемая по-раз­но­му: «философия истории», «обществоведение», «общество­знание». Но поскольку ответ на него связан не столько с производством продукта исторической науки, сколько с потреблением и выработкой на основе курса истории благодетельного политического курса на будущее, то продолжим рассмотрение вопроса об объективности повествований на исторические темы[100].

«Объективный» учебник истории должен давать адекватное представление и о неизбывной основе, необходимой для построения будущего; и о мусоре (ошибках общественного самоуправления в прошлом); и о «строительных лесах» (прохо­дя­щих процессах, которые значимы для общества в самоё время их течения, а в последующие времена достигнутые в них наработки и опыт утрачивают значимость для общества и его дальнейшего развития). Поэтому обратимся к выявлению понятийных категорий, опора на которые обращает историю из искусства мифотворчества, обслуживающего «невесть откуда» проистекающую политику, в науку точную, — порождающую политику.

6.3.3. Категории,
лежащие в основе объективности исторической науки

История, как и математика, наука точная. Только, если в математике вычисления могут вестись с точностью до одного знака или более, то всякий исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до безликой толпы-народа и “личности” — личности вождя, гения, великого и мудрого или низкого и подлого, в зависимости от того, с позиций какой концепции организации жизни общества (общественно-политической концепции) смотреть.

В более сложном варианте описания толпа-народ[101] по-преж­не­му остаётся безликой, но к личности вождя добавляются другие личности — сподвижники вождя, его враги и сподвижники врагов. Это — так называемые «исторические личности». Т.е. это описание с точностью до толпы-народа и «истори­чес­ких личностей».

Но поскольку с «историческими личностями» в жизни и в деятельности оказываются связанными другие люди, принадлежащие безликой толпе-народу в историческом повествовании двух вышеописанных типов, то в прежде безликой толпе-народе можно выявить разного рода партии (части). Некоторые из такого рода партий существуют в течение непродолжительных сроков времени в пределах активной жизни одного поколения. Но другие партии воспроизводят себя в преемственности поколений, вбирая в себя новых людей на замену уходящим из жизни. Кроме того в обществе можно выявить и разного рода социальные группы: общественные классы; профессиональные корпорации; во многонациональном обществе в пределах государства и в составе человечества в целом — народы и народности, национальные меньшинства, и т.п. Соответственно, исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до определённых социальных групп.

Из числа такого рода социальных групп, особо выделяются те социальные группы, все представители которых так или иначе заняты большей частью политикой. Соответственно исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до церковного ордена или политической партии.

Однако не все такого рода социальные группы действуют открыто в публичной политике, некоторые из них таятся от общества, делая закулисную политику, или же, занимаясь ею, стараются произвести на окружающих впечатление, что они занимаются не политикой, а чем-то иным (например, собирают коллекции бабочек или занимаются неким «личностным совершенствованием» своих участников). Соответственно выявлению этого фактора в историческом процессе[102], исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до глобального заговора (например многих поколений римских пап, российских императоров, коммунизма, фашизма, анархизма, гомосексуализма, жидомасонского и т.п.).

Но поскольку заговоры стратегической направленности бывают многослойными (это полезно на случай провала, а кроме того — организационно необходимо для канализации излишней политической активности полностью непосвящённых и не вполне посвящённых, а также и активности части противников целей заговора, вовлекаемых однако в заговор для управления ими, а равно — обезвреживания их деятельности по отношению к целям главного заговора), исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до внутренних «заговоров в заговоре», главенствующих над заговорами более низких уровней таинственности (например, масонства[103] в Евро-Американской региональной цивилизации).

Однако и с заговорами не так просто, поскольку в каждом настоящем заговоре есть свой «мозговой трест», который задаёт цели заговора, определяет пути и средства их осуществления, контролирует ход выполнения планов и корректирует планы при необходимости; а есть и исполнительная периферия. Соответственно этому обстоятельству, исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до «мозговых трестов», самых глубинных во многослойных заговорах.

Однако и всё человечество, вне зависимости от его реальной или вымышленной внутренней структуры, только часть Мира. И соответственно этому обстоятельству, не надо с порога отвергать возможность того, что исторический процесс может быть описан:

·     с точностью до отношений земного человечества с иными цивилизациями, иерархией сатаны и Царствием Бога — Творца и Вседержителя (Промыслом Божиим).[104]

Однако названные выше (а также и другие, оставшиеся не названными) описательные категории, которые могут быть соотнесены с историческим процессом как таковым в процессе его описания, — не факты истории. Но факты истории с ними соотносятся через принадлежность людей к тем или иным социальным группам или же через действия «исторических личностей» или социальных групп. Описательные категории, если проводить аналогию истории с математикой как наукой точной, задают пространство формальных параметров некоторой размерности, в соотнесении с которым исторический процесс может быть представлен как многокачественный процесс. Иными словами, историческое повествование с точностью до «исторических личностей» и безликой толпы-народа, это — примитивная плоская модель реальной истории; выделение в безликой толпе-народе каких-то партий — даёт трёхмерную модель истории и т.д.

Показанный ранее эффект, когда исторический миф (модель истории) рассыпается при добавлении к нему всего лишь одного факта, обусловлен тем, что миф, представляющийся исторически достоверным на основе «n» описательных категорий при добавлении одного факта, с которым связаны описательные категории, не входящие в тот набор «n» категорий, на которых построен миф, оказывается в пространстве параметров большей размерности. В пространстве параметров большей размерности его внутреннее нестроение обнажается. Всё подобно тому, как если бы на плоскости Вы увидели прямоугольную тень трёхмерного объекта, то чтобы понять, что именно отбрасывает тень прямоугольной формы, надо от плоскостного рассмотрения перейти к рассмотрению трёхмерному[105].

Соответственно этой аналогии набор базисных описательных категорий в общем курсе истории должен быть по возможности большей размерности (т.е. по количеству отображаемых с его помощью качеств) и обладать свойством, аналогичным свойству «полноты базиса» в математике. Если качество полноты набора описательных категорий достигается, то при выявлении какой-то казалось бы новой описательной категории, при её более внимательном рассмотрении выявляется, что она уже содержится в принятом наборе описательных категорий под другим именем[106] либо представляет собой какую-нибудь комбинацию уже известных категорий.

Т.е. в этой аналогии всё похоже на определение базиса векторов в n-мерном векторном пространстве. Но эта аналогия не полная, поскольку операции сложения, вычитания, скалярного и векторного произведений векторов и т.п. по отношению к набору базисных описательных категорий исторического процесса бессмысленны.

Так же историческая наука от математики отличается тем, что не требует формально строгого введения «базиса описательных категорий», рассмотрения вопроса о свойствах базиса, задаваемого им пространства и т.п. перед тем, как перейти собственно к пользованию базисом в своих целях.

Тем не менее, если проанализировать любое повествование на темы истории, то базис описательных категорий в них выявляется. А содержание описательного базиса определяется отраслью истории (история техники, история войн, история искусств и т.п.) и целями, которым служит конкретное повествование. Кроме того, в самом повествовании, если его уподобить линии, имеющей начало координат (некий ноль), эти описательные категории обладают разной значимостью (в частности потому, что они выявляются из порядка их взаимной вложенности).

Это можно уподобить положению цифр в порядке при отображении числа в виде суммы целой части и некоторой десятичной дроби: чем дальше вправо от десятичной запятой (точки) находится цифра — тем менее она значима; например, в числе 1,238 целая часть — 1, а 0,238 — десятичная дробь, и хотя 8 > 1, но в порядке цифр, отображающих это число, 1 более значима, нежели 8. Так же и описательные категории в базисе, обладая разной объективной значимостью, образуют некоторую упорядоченность, вследствие чего оставить в умолчаниях одни позволяет не потерять сути, а оставить в умолчаниях другие означает извратить представления о прошлом.

При этом мы хотим пояснить: попытка формализовать историю, втиснув всё её разнообразие и детальность повествования в тот или иной раздел математики была бы глупостью, но математика (даже в том объёме, который известен школьникам 8 — 11 классов) даёт человеку образные представления о том, что в Мире, в котором мы живём:

·     всё разнокачественно;

·     что разнокачественности не равнозначны в их сопоставлении друг с другом;

·     что разнокачественности упорядоченно взаимно связаны друг с другом и обуславливают друг друга;

·     что определённый набор разнокачественностей может быть упорядочен объективными не зависящими от человека факторами (чему примером отображение любого количества в позиционной системе счисления[107], в частности, в десятичной, которой мы пользуемся в большинстве случаев), а может быть упорядочен и человеком по его субъективизму (чему примером служит рассмотрение разного рода траекторных задач в механике в правой либо левой системе координат, при задании направления осей по своему произволу);

·     что в зависимости от постановки задачи и целей её постановки в ряде случаев набор описывающих некий реальный процесс разнокачественностей может быть расширен или их упорядоченность может быть изменена.

В зависимости от того, насколько человек умеет пользоваться в решении прикладных задач аппаратом абстрактной математики, — настолько он успешен в их решении. Соответственно мы и привели эту аналогию, поскольку и в истории дело обстоит во многом так же по отношению к её базисным описательным категориям.

И при любом стандарте точности исторических описаний (в смысле опоры на определённый набор описательных категорий) возможны и ошибки, как возможны ошибки и при математических вычислениях с любым количеством знаков. При чтении исторических работ они также воспринимаются читателем с точностью до указанных категорий.

Как известно, в математике в приближённых вычислениях, ошибка в n-ном по порядку знаке, обесценивает все последующие знаки в полученном численном результате, а также и многие последующие результаты вычислений, полученные на основе ошибочных. Т.е. если Вы ведёте расчёты с 8-ю знаками, и совершаете ошибку в 5-м знаке, то первыми четырьмя знаками Вы пользоваться можете, а вот знаки с 5‑го по 8-й Вам придётся отбросить вне зависимости от того, является полученный результат итоговым в каких-то расчётах, либо он включается в состав исходных данных для последующих расчётов. Тем более печально, если ошибка допущена при вычислении первого же результата в расчётной схеме (алгоритме) и допущена она в первом знаке.

Если от этой аналогии возвращаться к теме объективности исторической науки и, в частности, — к вопросу об «объективном» учебнике истории, то встаёт вопрос: Какое качество исторического процесса, если его не выявить или же не придать ему должного значения, по своему воздействию на всё описание исторических событий эквивалентно ошибке в первом знаке, допущенной в первом же вычисленном результате?

Иными словами, что является свойством исторического процесса первоприоритетной значимости, его главным свойством?

6.3.4. Главное свойство исторического процесса

Если же рассматривать содержание истории того или иного государства, то история внешней и внутренней политики этого государства представляет собой тот поток событий, который во многом открывает или закрывает возможности осуществления каких-то иных событий. Поэтому политика представляет собой одну из наиболее значимых составляющих и в жизни общества, и в изучении его жизни исторической наукой, хотя сама политика и её возможности обусловлены причинно другими потоками событий в жизни общества, которым текущая политика последует с некоторым запаздыванием во времени[108]. Поэтому надо определиться с тем, какой смысл объективно свойственен слову «поли­ти­ка» вопреки его субъективному ограниченному пониманию многими людьми и, прежде всего, — школьниками.

“Комсомольская правда” от 16.12.1998 г. опубликовала статью “Управлять Россией — нудное занятие”, в которой приводятся некоторые материалы опроса 9-классников школы № 1133 в Крылатском.

Статья начинается с изъяснения греческого слова: «Политика» в переводе с греческого означает «искусство управлять государством». Далее сообщается, что 2/3 опрошенных дали следующие формулировки того, что под «политикой» понимают московские школьники:

«… «борьба за власть», «деятельность людей, которые интересуются проблемами государства и пытаются сделать хорошо для самих себя», за что и «получают большие деньги».

<...>

На вопрос, привлекает ли их самих политика, абсолютно все опрошенные ребята со всей решительностью заявили, что их интересует другое. Прежде всего музыка. На втором месте компьютерные игры. Только около трети опрошенных более или менее вникают в хитросплетения политической жизни страны. И совсем не многие заявили: «хотелось бы знать, что происходит в стране», «беспокоит инфляция, безработица», «любопытно, как упра­в­ляют государством», «что будет завтра»...

<...>

Почему школьники отмежевались от политики? А просто «неинтересно», «скучное и очень нудное занятие», «там всё очень сложно», «слишком тяжело». Один юный философ полагает, что «политика — дело опасное, вон у них сколько врагов», а другой воскликнул: «Жить хочу!» …»

Хотя от политики не уйти, но явному нежеланию в неё вникать в то же самое время сопутствует обеспокоенность по существу тем, что в результате осуществления другими политики им самим придётся не сладко. Поэтому определиться всё же надо: и с тем, что это такое, и со своим соучастием в этом.

Просто опасно жить так, как жило и живёт подавляющее большинство так называемых «интеллигентных людей»: они — такие «гуманисты» и настолько «чисты и возвышены духом», а политика, как показывает история, — цинична, жестка и жестока, и к тому же грязна; однако они, отстраняясь от политики по своей воле, всё же оказываются в политике, но уже тогда, когда сама политика берётся за них своими жёстокими и грязными лапами. Так дальше жить нельзя именно потому, что «Жить хочу!» — желание, свойственное всем людям с раннего детства. Если оно и исчезает, то не в силу «природы человека», а в силу неспособности индивида справиться с обстоятельствами, которые большей частью формируются именно политикой.

Одно из афористичных определений того, что представляет собой политика как явление в жизни обществе, политика — искусство возможного. Само же слово «политика» по-гречески буквально означает «много интересов»: «поли» — много, «тикос» — интересы. Т.е. его смысл шире, чем тот, что привела в цитированной выше статье “Комсомольская правда” — «искусство управлять государством». Оно подразумевает «управление интересами» в самом широком и общем смысле этих слов, что затрагивает всех, поскольку включает в себя:

·     целеполагание и формирование соответствующих интересов как своих собственных, так и интересов других людей;

·     выявление и анализ сформировавшихся интересов (тоже, как своих собственных, так и других людей);

·     изучение возможностей их полного и бесконфликтного удовлетворения;

·     расстановку приоритетов, очерёдности удовлетворения разных интересов при невозможности их полного и бесконфликтного удовлетворения;

·     выработку мер, необходимых для закрытия возможностей к удовлетворению отвергнутых интересов (это касается большей частью интересов других людей);

·     управление деятельностью как своей собственной, так и других людей, вплоть до человечества в целом, по удовлетворению признанных интересов (включая и организацию самоуправления в тех случаях, когда непосредственное управление оказывается невозможным или неприемлемым по каким-то причинам);

·     подавление и канализацию активности, направленной на удовлетворение отвергнутых интересов;

·     подавление активности, направленной на пересмотр множеств удовлетворяемых и отвергнутых интересов, как по составу интересов, так и по составу персон и социальных групп, чьи интересы удовлетворяются или отвергаются.

Мы перечислили только самые общие действия, которые может включать в себя понятие «управление интересами». С точки зрения Достаточно общей теории управления (ДОТУ)[109] названные выше компоненты процесса управления интересами представляют собой этапы полной функции управления (понятийная категория ДОТУ) по отношению к обществу. Но если от трудно и неоднозначно понимаемых без дополнительных объяснений терминов: буквального «политика» — «управление интересами» и афористичного «политика» — «искусство возможного»[110], — перейти к более общепонятным словам, характеризующим суть политики как явления, то:

Политика — это управление жизнью общества в целом, включая управление внутрисоциальными образованиями и связанными с обществом искусственными и природными системами, а также включая и организацию самоуправления там, где управлять непосредственно невозможно или нежелательно.

Если понимать государственность как систему управления делами общественной в целом значимости на профессиональной основе, то государственность в обществе — только одна из такого рода систем и один из инструментов осуществления политики в более узком смысле слова, чем «управление интересами».

Если же рассматривать историю любого государства[111], то по отношению к нему, как это общеизвестно, политика разделяется на внешнюю и внутреннюю. Однако, если мы рассматриваем историю некоторой совокупности государств, то мы вправе задаться вопросом:

А не порождает ли сплетение внутренней и внешней политики полной совокупности обществ в этих государствах ещё один вид политики, объемлющей все государства этой совокупности и так или иначе проникающей в каждое из них?

При расширении множества рассматриваемых государств и присовокуплении к ним обществ, не имеющих государственных институтов, этот вопрос эквивалентен тому:

А существует ли некая глобальная политика (управление глобальным историческим процессом изнутри самогу общества, т.е. осуществляемое самъми людьми), которая некоторым образом оказывает воздействие как на внутреннюю, так и на внешнюю политику каждого из государств?

Если она существует, то тогда мы можем определить термины:

·     Глобальная политика это — деятельность по осуществлению целей в отношении всего человечества и планеты Земля.[112]

·     Внешняя политика это — деятельность по осуществлению целей правящего класса государства (в более широком понимании политически активной части общества) вне пределов его территории и юрисдикции;

·     Внутренняя политика это — деятельность по осуществлению целей правящего класса государства (в более широком понимании политически активной части общества) на его территории в пределах его юрисдикции.

Правящие классы подавляющего большинства государственных образований в истории не однородны, в силу чего разные их подгруппы могут иметь разные интересы и по-разному распределять свои усилия между глобальной, внешней и внутренней политикой. По этой причине глобальная политика, внешняя политика и внутренняя политика одного и того же государства в большей или меньшей степени могут расходиться между собой и подавлять друг друга[113].

У кого-то может сложиться мнение, что глобальная политика могла появиться только в относительно позднее историческое время, не ранее эпохи великих географических открытий, с началом формирования мировой системы колониализма; что в древности её не было, и соответственно глобальный исторический процесс нынешней цивилизации человечества изначально был не управляемым; что мысли об управлении им, о создании институтов выработки и осуществления глобальной политики стали воплощаться в жизнь только в ХХ веке с созданием после первой мировой войны Лиги наций, а в ходе второй мировой войны Организации объединённых наций.

Если быть приверженным этому мнению при написании учебника истории, то это и будет «ошибка в первом знаке», влекущая за собой множество других ошибок.

Вследствие этого курс истории, созданный с умышленным или неумышленным исключением описательной категории «управ­ле­ние глобальным историческим процессом и региональными историческими процессами», неизбежно будет необъективным и будет представлять субъективную ошибочную реконструкцию течения истории, несообразную свершившейся исторической реальности.

В действительности, глобальный исторический процесс издревле управляем изнутри самогу общества, и соответственно в курсе Всемирной истории глобальной политике должно уделяться особое внимание; а региональная история должна рассматриваться как процесс взаимодействия глобальной политики, внешней и внутренней политики обществ в государствах региона.

Что касается Лиги наций и ООН, появившихся в ХХ веке, то они — следствие того, что осознание единства человечества, общности его судьбы стало распространяться в политически активных слоях разных национальных обществ. И это осознание позволило выявить потоки глобальной политики, идущие издревле. Чтобы не быть голословными обратимся к одной из наиболее распространенных в мире книг, о которой почти все слышали, но мало кто осмысленно интересовался её содержанием и проникновением её содержания в повседневную жизнь множества людей в преемственности поколений на протяжении, как минимум трёх последних тысячелетий. Обратимся к Библии:

*         *         *

«Не да­вай в рост бра­ту твое­му (по кон­тек­сту еди­но­пле­мен­ни­ку-иу­дею) ни се­реб­ра, ни хле­ба, ни че­го-ли­бо дру­го­го, что воз­мож­но от­да­вать в рост; ино­зем­цу (т.е. не иу­дею) от­да­вай в рост, что­бы гос­подь бог твой (т.е. дья­вол, ес­ли по со­вес­ти смот­реть на су­ще­ст­во ростовщи­ческого паразитизма) бла­го­сло­вил те­бя во всём, что де­ла­ет­ся ру­ка­ми твои­ми на зем­ле, в ко­то­рую ты идёшь, что­бы вла­деть ею» (по­след­нее ка­са­ет­ся не толь­ко древ­но­сти и не толь­ко обе­то­ван­ной древ­ним ев­ре­ям Па­ле­сти­ны, по­сколь­ку взя­то не из от­че­та о рас­шиф­ров­ке един­ст­вен­но­го свит­ка истории болезни, най­ден­но­го на рас­коп­ках древней психбольницы, а из со­вре­мен­ной, мас­со­во из­дан­ной кни­ги, про­па­ган­ди­руе­мой все­ми Церк­вя­ми и ча­стью “ин­тел­ли­ген­ции” в ка­че­ст­ве веч­ной ис­ти­ны, дан­ной яко­бы Свы­ше), — Второза­коние, 23:19, 20. «И бу­дешь гос­под­ство­вать над мно­ги­ми на­ро­да­ми, а они над то­бой гос­под­ство­вать не бу­дут», — Вто­ро­за­ко­ние, 28:12. «То­гда сы­но­вья ино­зем­цев (т.е. по­сле­дую­щие по­ко­ле­ния не-иу­де­ев, чьи пред­ки влез­ли в за­ве­до­мо не­оп­лат­ные дол­ги к пле­ме­ни рос­тов­щи­ков-еди­но­вер­цев) бу­дут стро­ить сте­ны твои (так ны­не мно­гие се­мьи ара­бов-па­ле­стин­цев в их жизни за­ви­сят от воз­мож­но­сти по­ез­док на ра­бо­ту в Из­ра­иль) и ца­ри их бу­дут слу­жить те­бе (“Я — ев­рей ко­ро­лей”, — воз­ра­же­ние од­но­го из Рот­шиль­дов на не­удач­ный ком­пли­мент в его ад­рес: “Вы ко­роль ев­ре­ев”); ибо во гне­ве мо­ём я по­ра­жал те­бя, но в бла­го­воле­нии мо­ём бу­ду милостив к те­бе. И бу­дут от­вер­зты вра­та твои, не бу­дут за­тво­рять­ся ни днём, ни но­чью, что­бы бы­ло при­но­си­мо к те­бе дос­тоя­ние на­ро­дов и при­во­ди­мы бы­ли ца­ри их. Ибо на­ро­ды и цар­ст­ва, ко­то­рые не за­хо­тят слу­жить те­бе, по­гиб­нут, и та­кие на­ро­ды со­вер­шен­но ис­тре­бят­ся», — Иса­ия, 60:10 — 12.

Иерархии всех якобы-Хри­сти­ан­ских Церк­вей, включая и иерархию “русского” “православия”, на­стаи­ва­ют на свя­щен­но­сти этой мер­зо­сти, а ка­нон Но­во­го За­ве­та, про­шед­ший цен­зу­ру и ре­дак­ти­ро­ва­ние еще до Ни­кей­ско­го со­бо­ра (325 г. н.э.), про­воз­гла­ша­ет её от име­ни Хри­ста, безо всяких к тому оснований, до скон­ча­ния ве­ков в качестве благого Божьего Промысла:

«Не ду­май­те, что Я при­шёл на­ру­шить за­кон или про­ро­ков[114]. Не на­ру­шить при­шёл Я, но ис­пол­нить. Ис­тин­но го­во­рю вам: до­ко­ле не прей­дёт не­бо и зем­ля, ни од­на ио­та или ни од­на чер­та не прей­дёт из за­ко­на, по­ка не ис­пол­нит­ся всё», — Матфей, 5:17, 18.

Это конкретный смысл Библии, в результате которого возникла и которым управляется вся библейская цивилизация — так называемый «Запад» и отчасти Россия. Всё остальное в Библии — мелочи и сопутствующие этому обстоятельства, направленные на расстройство ума и порабощение воли людей.

*                   *
*

Кто скажет, что это — не программа глобальной политики? — только тот, чьи рабовладельческие интересы эта программа выражает, а также и тот, кто пленён ею настолько, что не может воспринимать Мир таким, каков он есть, и не желает думать.

Если бы И.И.Долуцкий написал объективный учебник истории, то он вырвался бы из плена библейской глобальной политики и не задавал бы школьникам провокационных (и по существу глупых) вопросов, образчики которых в своём возражении И.И.Долуцкому приводит М.В.Синицын:

«… но подлинный разгул шовинизма великоруссов-реакци­оне­ров связан с травлей евреев. Газета “Русское знамя” требовала: «Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постепенно вымирали». И далее вопрос к ученику: «ты, видимо, знаешь, что с подобными же заявлениями выступают в наше время “русские патриотические организации” в том числе и общество “Память”. Как ты думаешь, можно ли та­кую позицию считать патриотической? Почему так ненавидели и ненавидят евреев в нашей стране?»

Ответ на эти, — по существу глупые, — провокационно-подстрекательские вопросы состоит в том, что проведение в жизнь библейской программы глобальной политики повсеместно встречало и встречает сопротивление народов планеты. Но поскольку миропонимание обществ не доросло до понимания этой глобальной политики[115], способов её осуществления и проникновения в культуру национальных обществ, то реакция на неё на протяжении истории носит большей частью характер эмоциональный, т.е. выражалась и выражается в ненависти части населения к евреям, поскольку именно на них некогда в древности была возложена миссия осуществления этой глобальной политической программы и они эту миссию так или иначе осуществляют во всех обществах, хотя в своём большинстве делают это бездумно. В какие-то моменты естественная ненависть к поработителям переходила и переходит в насилие и ответные гонения, но поскольку общества сохраняли по-прежнему приверженность библейской культуре (исторически реальное христианство — одна из её подсистем), то:

·     так называемый «антисемитизм» оказывался внешним средством сплочения евреев, препятствующим их ассимиляции (при­общения к народам, среди которых они живут) и краху библейского проекта порабощения всех[116];

·     ритуальные убийства евреями христиан, материалы расследования одного из которых представил В.И.Даль в ранее упомянутой книге, — также одно из системных средств разобщения народов и евреев, которое представляет собой внутреннее средство сплочения еврейства как инструмента осуществления библейской глобальной политики;

·     появление такого проекта в среде кочевого племени, живущего в каменном веке[117], не может быть самобытным достижением его культуры (не тот масштаб мышления у кочевников каменного века, и не то миропонимание), и это даёт основания предполагать, что древние евреи стали первой жертвой этого проекта, который исторически реально был разработан вне их среды и помимо их воли;

·     масонство занимается строительством глобального государства, как о том прямо сообщает “Советский энциклопедический словарь” (1986 г.), но делает это не вообще, а в русле именно этой программы глобальной политики (о чём почти все источники, авторы которых пишут о масонстве, умалчивают);

·     если кому библейская программа глобальной политики не нравится и он действительно не хочет, чтобы он сам и его потомки были жертвами этого глобального политического проекта, то этот проект следует искоренить в русле более мощного альтернативно-объемлющего глобального политического проекта;

·     при этом:

Если библейская программа глобальной политики человека не устраивает, то, поскольку Библия сама себя хвалит, приписывая происхождение своих социологических воззрений и вероучений Богу, человек оказывается перед необходимостью разрешить множество вопросов, в исторически сложившейся культуре относимых к богословию и человеко-общество-веде­нию, т.е. оказывается перед необходимостью выйти за пределы компетенции исторической науки для того, чтобы оценить и свершившуюся историю как таковую, и её толкование исторической наукой; а так же и для того, чтобы выработать и проводить альтернативную или альтернативно-объемлющую глобальную политику.

·     И надо признать:

Это очень подлый ход — возводить происхождение расовой доктрины порабощения человечества к Откровению Бога истинного. Но ход этот оказался эффективным, поскольку откровенных сатанистов, осознанно желающих конфликтовать с Богом, во все времена среди людей не очень то много, а за житейскими делами далеко не каждый способен отвергнуть Библию в целом, изложить понятно и убедительно для окружающих иную концепцию глобальной политики и религиозной жизни и подвигнуть общество к тому, чтобы жить иначе; тем более это трудно осуществимо (но осуществимо при поддержке Свыше) в условиях целенаправленно карательной политики хозяев и заправил библейского проекта в отношении тех, кто ему противится (библейское: «такие народы совершенно истребятся», — это не пустые слова). Поэтому приписывание этой глобальной политики Богу многих её противников просто парализовывало, тем более после того, как Библия становилась основой культуры их обществ (и так было на протяжении многих веков)[118].

Если же умалчивать о содержании библейского глобального политического проекта и задавать вопросы, подобные вопросам, которые задаёт школьникам И.И.Долуцкий, то, соглашаясь с тем, что ненависть к людям, мотивированная якобы по признаку происхождения человека (истинные-то причины, вызывающие ненависть, не обсуждаются, поскольку остаются в умолчаниях), есть зло, человек оказывается если не в плену, то заложником библейской глобальной политики.

Однако, подчиняя библейской глобальной политике жизнь школьников, согласившихся с его курсом истории, И.И.Долуцкий не утруждает себя тем, чтобы:

 1.    Показать неоспоримо, что воплощение в жизнь библейской программы порабощения всех и уничтожения несогласных с нею и есть истинное объективное Добро и благо для всего человечества[119].

 2.    Что, пока она не воплощена в жизнь в полном её объёме, то возможны разные жизненные неудобства как то:

Ø   организованные заправилами проекта в ХХ веке японско-русская война,

Ø   революции в России 1905 и 1917 гг.[120],

Ø   гражданская война в России и эпоха репрессий, в которых смешались человеконенавистничество и защита человечества от человеконенавистников,

Ø   две мировые[121] и множество локальных войн,

Ø   экономические неурядицы, созда­ваемые искусственно и целенаправленно во всех странах,

Ø   и тому подобное,

— что предназначено для построения глобального государства, путём разрушения исторически сложившихся национальных и многонациональных государств и низведения уцелевших государств до ранга провинций в глобальном государстве.

 Естественно, что глобализация по этому проекту подавляет свободу, демократию, самобытное развитие национальных культур и уничтожает многие из них, что под её гнётом и извращающим воздействием на психику неизбежно оказывается всякая личность.

Всё это действительно можно показать в объективном учебнике истории на основе никем не оспариваемых фактов и свидетельств современников событий.

Однако учебник истории И.И.Долу­ц­кого таковым не является. И потому рекомендательный гриф с него снят правильно. Но кроме того, вставшие на его защиту учителя[122] — дурные историки и плохие учителя: они — вредители.

Тем не менее, беда исторического образования в России в другом — остальные учебники истории тоже не удовлетворяют критериям объективности: их базис описательных категорий не полон (а в ряде случаев — умышленно выхолощен); их авторы исходят из того, что глобальный исторический процесс издревле до настоящего времени протекает не управляемо изнутри самого общества; прислуживая сиюминутным потребностям той или иной власти, они забывают об исторической действительности и занимаются поочерёдно то украшательством, то очернительством одних и тех же исторических событий. Сама же историческая наука темы «объек­тив­ность результатов исторических исследований» — избегает.

Подводя итог этому разделу, можно сказать, что главное качество глобального исторического процесса состоит в том, что глобальный исторический процесс управляем изнутри общества издревле и также будет управляем изнутри общества в обозримой перспективе. Соответственно все региональные исторические процессы в большей или меньшей степени обусловлены глобальной политикой и, в свою очередь, каждый из них оказывает более или менее сильное ответное воздействие на глобальную политику, т.е. на управление глобальным историческим процессом.

Однако выйдя на понимание об управляемом издревле изнутри общества течении глобального исторического процесса, мы оказываемся перед вопросом: С чего началась история нынешней глобальной цивилизации?

6.3.5. Предъистория
и начало истории нынешней глобальной цивилизации

Учебники истории, выражающие атеистическую точку зрения (а таких в последние полтора столетия — большинство), исходят из того, что человек современного биологического вида «Homo sapiens» «сам собой» возник в биосфере планеты, начал думать, создал многочисленные культуры каменного века; а потом на основе племенных союзов около 7 — 5 тыс. лет тому назад возникли первые региональные цивилизации и государства, была изобретена письменность, началась политика, появились государственные документы, исторические хроники, и таким образом (с появлением письменных хроник) закончилась предъистория и началась история нынешней глобальной цивилизации. Это — тот исторический миф, под властью которого живёт большинство тех, кто изучал историю в школе и вузах.

В последние годы появились попытки заменить этот исторический миф хронологически более короткой версией якобы достоверно известной истории. В частности, в работах математиков МГУ А.Т.Фо­менко и Г.В.Носовского на основе статистического анализа сообщений хроник утверждается, что хроники большей частью достоверны, начиная с XI — XII веков нашей эры, а вся более древняя история представляет собой многократно смещённую в прошлое историю средних веков, в которой средневековые реальные люди действуют под другими прозвищами и в изменённой географической локализации средневековых же реальных событий[123].

Но дело в том, что есть факты, которые не укладываются ни в тот, ни в другой исторический миф. Чтобы разрушить миф, в него достаточно вставить всего один факт, который он не сможет объяснить.

Начнём с вопроса: Где то «промежуточное звено» в переходе от обезьяны к человеку, которое бы свидетельствовало о происхождении вида Человек разумный от каких-то обезъяноподобных пред­ков в процессе эволюции под воздействием труда[124] и естественного отбора? — С того момента, как Ч.Дарвин (1809 — 1882) опубликовал свою книгу “Происхождение видов путём естественного отбора” (1859), на которую стали сразу же ссылаться сторонники возникновения Человека в фауне, — антропологи так ничего и не нашли. Т.е. биологических подтверждений излагаемой в учебниках предъистории Человечества к настоящему времени науке не известно. И это не досадное исключение: нет «промежуточных звеньев» и для того, чтобы объяснить происхождение всех прочих биологических видов от каких-то видов-прототипов: видовые различия носят дискретный характер. Иначе говоря, кит — водное млекопитающее, но никаких «земно­вод­ных» «полукитов-полукотов», от которых произошли современные киты и коты, — тоже нет.

Но и с собственно историей дело обстоит не лучше:

Так, например, известны развалины древнего города, ныне именуемые Мохенджо-Даро. Характер его разрушений, выявленный археологией, говорит о том, что город был уничтожен чем-то по своему воздействию аналогичным ядерному взрыву:

«Археологическая экспедиция, проводившая в начале 1900-х годов раскопки возле индийского поселения Мохенджо-Даро, обнаружила руины большого древнего города, принадлежавшего цивилизации, которая была одной из самых развитых в мире и существовала на протяжении двух — трех тысячелетий. Однако главная загадка мегаполиса, возникшая перед учёными, была связана не с его расцветом, а с гибелью.

Исследователи пытались объяснить, отчего “умер” город, выдвигая различные предположения. Но все гипотезы рассыпались, как карточные домики: в развалинах сооружений не замечено ни малейших признаков разгула водной стихии, не было и многочисленных трупов людей и животных, а также обломков оружия и следов разорения. Ни один из найденных скелетов не имел повреждений, характерных при ранении холодным оружием. Очевидным был лишь единственный факт — катастрофа произошла внезапно и длилась недолго.

Наконец англичанин Джейс Девенпорт и итальянец Энрико Винченти выдвинули ошеломляющую гипотезу — они категорически заявили, что древний город постигла судьба... Хиросимы и Нагасаки! Иными словами, древнейший мегаполис был уничтожен ядерным взрывом! Это подтверждают, в частности, разбросанные среди руин куски глины и зеленого стекла (целые пласты!). По всей вероятности, песок и глина под воздействием высокой температуры вначале расплавились, а затем мгновенно затвердели. Такие же пласты зелёного стекла появляются в пустыне штата Невада (США) всякий раз после ядерного взрыва.

С момента раскопок в Мохенджо-Даро прошло целое столетие. Современный анализ показал, что оплавление фрагментов древнего города произошло при колоссальной температуре — не менее 1500 градусов Цельсия. Исследователи выявили также чётко очерченную область эпицентра, где все дома сравнялись с землёй. От центра к периферии разрушения постепенно уменьшаются. И еще деталь: именно в районе Мохенджо-Даро обнаружены десятки скелетов, радиоактивность которых превышала “нормальную” в... 50 раз!

Между прочим, в древнем индийском эпосе “Махабхарата” зафиксировано немало преданий о странной силе неведомого оружия, подтверждающих эту более чем гипотезу. Например, в одной из глав рассказывается о снаряде, “сверкавшем, как огонь, но не имевшем дыма”. После его падения на землю “глубокая тьма затянула весь небосвод. Поднялись ураганы и смерчи, несущие бедствия и разорение. Тысячи домашних и диких животных и десятки тысяч людей испепелил ужасный взрыв, крестьяне, горожане и воины бросались в воды реки, чтобы смыть отравленную пыль...”» (цитировано по публикации в интернете[125]).

И это — не единственное место, где поверхность земли по неизвестным причинам выглядит так же, как и там, где нынешняя цивилизация производила наземные ядерные взрывы.

Ещё факт. В раннем средневековье существовали карты, на которых была изображена Антарктида, берега Северной и Южной Америки. Причём Антарктида была изображена без ледяного панциря, в каком виде она никогда не была на памяти нынешней цивилизации согласно её официальной истории[126].

Нынешняя же цивилизация приступила к глобальной картографической съёмке только спустя несколько столетий после появления этих карт в эпоху великих географических открытий (с 1519 г., если считать от начала первого кругосветного плавания Ф.Магеллана). Глобальная картографическая съёмка продолжительностью в четыре столетия была ею завершена в основном только в 1906 г., когда Р.Амундсен прошёл из Атлантики в Тихий океан через проливы в архипелагах севера Канады; а полностью была завершена только в 1970-е гг. с окончанием программы систематических съёмок поверхности Земли из космоса.

Вопреки всему этому, действительно достоверно известному, на средневековых картах береговые линии Антарктиды, обеих Америк, Европы и Африки на большом протяжении изображены с ошибкой по долготе, которую уровень развития хронометрии[127] и математики[128] в нынешней цивилизации обеспечивает только, начиная с 80-х годов XVIII века н.э.

Египетский Сфинкс у пирамиды Хеопса датируется историками традиционалистами вместе с самими пирамидами возрастом не более пяти тысяч лет. Его плохой вид историки объясняют ветровой эрозией: дули ветры, несли песок, песок и выветривание выскоблили часть материала и т.п. Когда же осмотром Сфинкса занялся профессиональный геолог, то он пришел к выводу, что Сфинкса длительное время поливали ливневые дожди и он повреждён водной эрозией, вызванной атмосферными осадками… однако в нынешней цивилизации Сфинкс стоит в одном из самых сухих мест планеты, где редкие дожди не могли вызвать водную эрозию, оставляющую глубокие вертикальные борозды и волнистые горизонтальные канавки, в то время как выветривание и ветровая эрозия оставляют исключительно горизонтальные следы с острыми краями, образуя при этом причудливые формы: скалы-грибы, скалы-зонтики, скалы фигуры и т.п.

И залежи мамонтов в вечной мерзлоте перемешаны с более южной растительностью, чем та, что произрастает ныне в этих широтах; мгновенно погибшие в большом количестве животные в этих отложениях обнаружены в сочетаниях, не встречающихся в обычной жизни биоценозов (хищники и травоядные в большом количестве вместе, да к тому же вперемешку с поломанными деревьями), были в некоторых местах засыпаны слоями вулканического пепла или залиты грязью, после чего быстро заморожены прежде, чем их разорванные[129] либо целые трупы начали разлагаться. Кроме того:

«… по всей Южной Америке обнаружены ископаемые останки времён Ледникового периода, “в которых скелеты несовместимых видов животных (хищников и травоядных) беспорядочно перемешаны с человеческими костями. Не менее важным является сочетание (на достаточно протяженных площадях) ископаемых сухопутных и морских животных, беспорядочно перемешанных, но погребенных в одном геологическом горизонте”».[130]

В Южной Америке есть озеро Титикака (Titicaca). Это солёное озеро на границе Перу и Боливии, на высоте 3812 метров над уровнем моря, его глубина доходит до 272 метров. На озере Титикака есть остров с хорошо сохранившимися остатками древнеперуанских построек. На дне озера обнаружены развалины древнего города. По мнению геологов это озеро было частью океана. Кроме того, на его берегах обнаружены остатки древнего порта, из которого плыть по этому озеру — некуда, что наводит на мысли о том, что озеро «вознеслось» и стало высокогорным озером уже после того, как этот порт был построен.

В Европе есть множество мегалитических сооружений эпохи каменного века. Если рассматривать не каждое из них по отдельности, а все вместе, то многие из них оказываются расположенными на прямых линиях, тянущихся на протяжении многих сотен километров через весь континент: через леса, горы, озёра, а некоторые — через Балтийское море и его заливы. А разные линии такого рода сходятся в древнегреческий город Дельфы (а равно исходят из них лучами) — резиденцию Дельфийского оракула, место куда являлся (согласно мифам) бог Аполлон. Для лесных охотников и первобытных земледельцев столь точная привязка множества объектов — это слишком,[131] если предполагать, что для такого рода строительства необходимы геодезия и картография, развитая до уровня, близкого к нынешнему; а если реально это всё построено без геодезии и картографии в нашем современном их понимании, то всё, что ныне интерпретируется наукой как примитивный «каменный век», на самом деле было эпохой качественно иной духовной культуры (культуры психической деятельности), позволявшей решать многие ныне не решаемые инженерные задачи «органолептически», т.е. на основе собственных чувств, а интел­лект использовался не для их решения, а в каких-то других целях.

В ацтекской цивилизации[132] был город, развалины которого ныне находятся на территории мегаполиса Мехико, и который известен современной науке под именем Теотиуакан. В плане расположения архитектурных объектов этого города выявлены пропорции расстояний от Солнца до планет солнечной системы, включая пояс астероидов и Плутон[133]. А между прочим, Коперник опубликовал свой труд о Солнечной системе, в центре которой Солнце, только в 1542 г. незадолго до смерти; Галилей создал телескоп только в 1609 г., и ранее этого времени ни о каких астероидах, а тем более «поясе астероидов» в науке и речи быть не могло; а планета Плутон, была обнаружена в телескоп только в 1930 г. И для того, чтобы это всё построить в Теотиуакане, тоже были необходимы и знания и градостроительный план, для создания которых, в свою очередь, необходима предъистория развития науки, в частности астрономических наблюдений, конечно, если исходить из научно-технического мышления нашей цивилизации. Либо и это всё, включая знания о местонахождении Плутона и пояса асте­ро­идов, тоже получены «органолеп­тически»[134]?

Но и это ещё не всё. На территории современного Судана, проживает племя догонов, которое (как считается) ранее жило на территории Мали. С 1946 года с племенем общалась французская этнографическая экспедиция. Результаты её исследований были опубликованы в 1951 г. в книге “Суданская сириусологическая система”. Суть дела состоит в том, что это племя издревле знает, что оптически видимый Сириус — не одиночная звезда, а звёздная система. И астрофизические параметры звёзд, входящих в эту систему, известные догонам, были подтверждены астрономией нынешней цивилизации только в XIX веке, и то — только частично. В XIX веке был установлен факт существования «Сириуса В» — белого карлика, период обращения которого равен приблизительно 50 годам и задаёт ритмику культа Сириуса у догонов, как минимум с XV века, если не ранее. Но мифы догонов упоминают ещё об одной звезде в составе звёздной системы Сириуса — «Эмме Йа», у которой тоже есть своя звезда-спутник, о существовании которых, равно как и об их несуществовании современная нам астрономия ничего определённого сказать не может[135]. Эти знания тоже получены догонами «органолептически» в незапамятной древности на расстоянии 8,5 световых лет между Солнечной системой и системой Сириуса? А если они их восприняли в готовом виде в древности, то от кого?

Такого рода факты, — а это только наиболее известные из их множества, — не укладываются в тот исторический миф, который изучается в школе как якобы реальная история человечества и составляющих его народов. И к настоящему времени такого рода факты послужили основанием к тому, чтобы не историческая наука, а те или иные исследователи, персонально не связанные корпоративной дисциплиной «учёного сообщества», интерпретировали их:

·     Либо как памятники соучастия в земных делах инопланетных цивилизаций[136].

·     Либо как свидетельство того, что началом нынешней глобальной цивилизации было завершение некой катастрофы планетарного масштаба, которая уничтожила прошлую глобальную цивилизацию и её культуру; в результате той катастрофы люди одичали, вследствие чего и начался каменный век; но параллельно ему началась и цивилизаторская миссия в отношении дикарей малочисленных уцелевших носителей прежней высокой культуры[137].

·     Не исключено, что прошлая цивилизация в деле освоения космоса продвинулась к моменту своей гибели дальше, чем продвинулась нынешняя. Возможно, что были и контакты с внеземными цивилизациями. И соответственно, кроме водоплавающего ковчега ею были созданы космические и пещерно-бункерные убежища[138].

Но как бы там ни было в исторической действительности, историческая наука не в праве игнорировать факты, памятники археологии и антропологии, которые «не лезут» в порождённые ею исторические мифы, коими она пичкает ничего не знающих о прошлом (в силу их возраста) школьников и студентов. Она обязана их интерпретировать для того, чтобы быть объективной.

6.4. Историческая наука
и человеко-общество-ведение

Но предположим, что историческая наука породила объективный учебник истории, из которого можно узнать то, что действительно было в прошлом. Но тогда неизбежно встаёт множество вопросов, аналогичных тем, которые в обществе обсуждаются ныне и в отношении которых разные люди и разные социальные группы придерживаются разных, подчас взаимоисключающих, мнений.

Так, одни полагают, что это хорошо, что победила Великая октябрьская социалистическая революция. Другие стоят на том, что по своему воздействию на дальнейшую историю России октябрьский переворот 1917 г. аналогичен Батыеву нашествию, которое в 1238 г. пресекло самобытное развитие древней Руси (согласно культовым на протяжении последних нескольких веков воззрениям на историю )[139].

Далеко не все расценивают деятельность Гитлера исключительно как поток злодейства. Есть те, кто считает, что всё, что он сделал для Германии и всего мира до 1 сентября 1939 г., — благо, а злодейство с его стороны началось только с 1 сентября 1939 г. Но есть и те, кто считает, что после 1 сентября 1939 г. с объявлением войны Германии Великобританией и Францией началось злодейство в отношении Германии, и сожалеет о том, что во второй мировой войне ХХ века фашистская Германия под руководством Гитлера потерпела сокрушительное поражение и перестала существовать, вследствие чего человечество якобы не смогло выйти из тупика, в котором оказалось к началу ХХ века.

Хотя объективный курс истории снимет многие из такого рода вопросов, просто пролив свет на то, что происходило и о чём раньше умалчивали и причинно-следственные связи чего с другими событиями в историческом процессе показывали извращённо, но всё же многие вопросы останутся, поскольку они связаны с другими вопросами, лежащими вне истории и вне компетенции исторической науки. Дело в том, что в зависимости от того, каковы индивиды, соста­вляющие общество, — такова и структура общественно-политической организации жизни общества как системной целостности и таковы взаимоотношения людей в нём. Во все эпохи это выражается в текущей политике, а когда текущая политика имеет своими истоками прошлое, то адекватные представления именно о прошлом должна дать объективная историческая наука. А когда представления об этом ею даны, то человеку открывается возможность судить о том, что в прошлом есть объективное Добро, а что объективно является злом, устремлённым в будущее; о том, как дулжно вести себя так, чтобы уже в настоящем начало исчезать объективное Зло, а будущее стало бы воплощением исключительно Добра.

По существу это вопросы о сути человека как личности, о том, как люди, в зависимости от сложившейся в обществе статистики их личностных свойств, порождают общество как систему личностных и групповых взаимоотношений разного рода.

И нахождение жизненно состоятельных ответов на такого рода вопросы обусловлено факторами, познание которых относится к компетенции не истории, а других наук.

Дело в том, что в более или менее здоровой природной среде всякий комар с того момента, как он вылупился из личинки, — полноценный представитель своего вида. И в жизни комариной особи в этом смысле нет места каким-либо вариантам.

В отличие от комара, взятого в качестве примера, человек для того, чтобы стать членом общества, должен быть воспитан. Воспитывающими факторами являются как культура общества в целом, так и непосредственное общение с другими людьми в процессе взросления личности. Кроме того, обретя некоторые качества в личностном развитии в процессе воспитания, человек обретает способность к дальнейшему самовоспитанию и самообразованию, которое может продолжаться на протяжении всей его жизни, будь она короткой либо продолжительной. И вариантов того, какие личностные качества может обрести личность к началу взрослой жизни и, тем более к завершению своего земного пути, — множество. И далеко не все варианты равнозначны в отношении того, какое воздействие они оказывают на жизнь общества как системы личностных и групповых взаимоотношений.

Если исходить из того, что в нормальном человеческом обществе в глобальных масштабах не должно быть внутренних конфликтов, что человечество в целом и все люди должны жить в ладу с биосферой Земли и Космосом, то это предположение:

·     во-первых, приводит к выводу о том, что ни одно из нынешних национальных обществ, ни человечество в целом не является нормальным в указанном смысле человеческим обществом;

·     во-вторых, это должно ставить людей[140] перед вопросами:

Ø   о политическом курсе в области воспитания и образования;

Ø   об организации управления глобальным историческим процессом и региональными историческими процессами в соответствии с выявленными представлениями об объективности Добра и Зла, которые должны быть подтверждаемы жизнью человечества в преемственности поколений в ладу с биосферой Земли и Космосом при отсутствии в нём внутренних конфликтов.

И соответственно из ответов на эти вопросы проистекают и ответы на вопросы о том, что в историческом прошлом является неизбывной основой для будущего; что «мусором», от которого следует избавиться, если он присутствует и в настоящем; а что в прошлом и настоящем является строительными лесами, которые пока необходимо поддерживать для того, чтобы они, исполнив свою роль, в будущем исчезли. Ответы на эти вопросы должно давать человеко-общество-ведение.

В сказанном нет ничего нового. Так английский этнограф XIX века Э.Б.Тай­лор — современник К.Маркса и Ф.Энгельса — высказался о «философии истории в обширном смысле, как об объяснении прошедших и предсказании будущих явлений в мировой жизни человека на основании общих законов»[141]. Известно и ещё более раннее аналогичное по смыслу высказывание Наполеона Бонапарта: «Предвидеть — значит управлять». Предвидеть же означает — видеть в настоящем матрицу многовариантных возможностей дальнейшего течения событий, а также и последствия выбора и осуществления каждого из видимых вариантов.

При этом неизбежно представление о том, что всякое осуществляемое людьми управление носит ограниченный характер и протекает в тех или иных объемлющих процессах, которые могут быть интерпретированы как объемлющий процесс прямого и опосредованного управления по отношению к любому ограниченному процессу управления, осуществляемого людьми. По существу такая интерпретация всякого управления, как процесса протекающего в русле объемлющего управления приводит к вопросу о характере иерархически наивысшего всеобъемлющего управления, т.е. к вопросу о бытии Бога — Творца и Вседержителя.

А если посмотреть в обратном направлении (т.е. от человеко-общество-ведения в прошлое), то представления о прошлом исторической науки, культивируемые в обществе, обусловлены во многом именно ответами на такого рода вопросы, данными либо прямо, либо в умолчаниях.

Сказанное о взаимосвязях истории и человеко-общество-веде­ния означает, что история — наука социально значимая, и учебник истории должен быть полным и объективным. Но ещё более социально значимой научной дисциплиной является человеко-общество-ведение: в советском прошлом — «общество­веде­ние»; «обществознание» — в нынешней России; философия истории — в терминологии науки досоветского периода.

Однако, поскольку человеческого общества нет без истории, то человеко-общество-знание без взаимодействия с исторической наукой существовать и развиваться не может; а его необходимость и значимость для личности и общества можно показать только исходя из анализа истории как таковой, и как научной дисциплины. Поэтому прежде, чем приступить к анализу школьного курса обществознания, одну главу потребовалось посвятить исторической науке и её проблематике.

10 — 19 февраля 2004 г.

Уточнения и добавления: 23 февраля 2004 г.;
29 марта — 12 мая 2005 г.

7. Учебник “Введение в обществознание”
как выражение профанации педагогами
своего долга перед учениками и обществом

7.1. “Обществознание” и естествознание

Мы обратились к 8‑му изданию учебника “Введение в обществознание” для 8 — 9 классов общеобразовательных учреждений под редакцией Леонида Наумовича Боголюбова[142], выпущенного издательством «Просве­ще­ние» в 2003 г., которое характеризуется как «пере­работанное и дополненное». И последнее подразумевает, что авторский коллектив и его руководитель имели достаточно времени для того, чтобы содержание учебника было адекватно жизни и увязывало бы воедино разрозненные знания, которые школьники должны получать при изучении других (по своему существу прикладных) специализированных дисциплин, во многом тематически изолированных и обособленных друг от друга в силу характера каждой из них: общей биологии, биологии человека, географии, истории, физики, химии, литературы и т.п.

У кого-то может возникнуть вопрос: А какие есть связи между обществознанием и частными, большей частью прикладными науками, такими, как физика, химия, биология? Ответ на этот вопрос проистекает из того, что узкоспециализированные прикладные науки, такие как физика и химия, вкупе с другими узкоспециализированными прикладными науками могут давать ответы на вопросы типа: есть ли техническая возможность построить ракету для полёта на Марс либо нет? есть ли техническая возможность построить атомную электростанцию либо нет?

Но ответы на вопросы типа: следует ли делать что-либо подобное, либо не следует? а если что-то всё же следует делать, то — на основе уже имеющихся технологий и организации коллективной деятельности людей либо для достижения поставленных целей следует разработать и внедрить какие-то иные технологии и организационные принципы? — лежат вне компетенции любой из прикладных дисциплин и их «меха­нически» образуемых совокупностей, поскольку целеполагание и определение допустимости применения тех или иных средств для достижения поставленных целей, хотя и подчинено объективным закономерностям бытия, которые изучаются естествознанием, однако носят характер субъективный, обусловленный ПСИХИКОЙ ЧЕЛОВЕКА, изучение и ФОР­МИРОВАНИЕ которой — особая область научно-иссле­до­вательской и ПРАКТИЧЕСКОЙ деятельности людей. И вопросы такого рода и ответы на них жизненно более значимы, нежели вопросы и ответы, которыми заняты узкоспециализированные прикладные дисциплины.

Иными словами, Чернобыльская катастрофа — прямое следствие достигнутого уровня развития физики, математики и прикладных технико-технологических и управленчески-организа­цион­ных дисциплин в условиях извращённости и неразвитости именно человеко-общество-ведения.

Этой катастрофы, как и многих других катастроф, можно было бы избежать, если бы адекватное жизни человеко-общество-веде­ние было объемлющей матрицей, в которой формируется профессиональное миропонимание физиков, деятелей прочих фундаментальных наук, инженеров и управленцев разного рода. Это — единственное, что способно сдержать их неуместные порывы и придать фундаментальной и прикладной науке иное качество и направленность развития.

Избежать Чернобыльской катастрофы и многих других неприятностей, непрестанно порождаемых ядерной энергетикой, действительно было возможно. Она не была чем-то неожиданным по своему характеру и вовсе не разрушила иллюзии в отношении того, что реально несёт человечеству ядерная энергетика. В 1957 г. вышел в свет научно-фантастический роман Ивана Антоновича Ефремова “Туманность Андромеды”, ставший тогда общеевропейским бестселлером. Одна из его сюжетных линий включает в себя гибель цивилизации на некой планете Зирда в результате развития её обитателями энергетики на основе ядерных реакций, оставляющих после себя технически неуничтожимые (при нынешних возможностях) радиоактивные отходы.

Когда этот роман вышел в свет, до Чернобыльской катастрофы оставалось ещё 29 лет.

Это — куда как большой и достаточный срок для того, чтобы физики, техники и политики призадумались о возможных последствиях развития ядерной энергетики на основе реакций расщепления ядер некоторых химических элементов.

Однако “Туманность Андромеды” была расценена как «беспоч­венные фантазии», «художественная литература», предназначение которых — занять досуг читателей и в которых нет места объективному научному знанию, значимому для реальной жизни читателей и общества в целом. И соответственно такой оценке, пусть даже и не высказанной “научной общественностью”, корпоративно-ма­фи­оз­ное своекорыстие науч­ной “элиты”[143], её предельно узкая профессиональная специализация при удручающе узком общечеловеческом кругозоре, при несостоятельности учёных и инженеров в области человеко-общество-ведения[144], а также безволие и трусость многих из тех, кто понимал эту опасность, повлекли за собой развитие ядерной энергетики на основе имевшихся к тому времени представлений теоретической физики; и это произошло вопреки тому, что долговременные интересы народов СССР и всего человечества требовали отказаться от употребления этих биосферно-экологически недопустимых технологий энергетики, требовали выработать и освоить в практике иные — биосферно допустимых технологии[145]. Но последнее, прежде всего прочего, требовало иного человеко-общество-ведения, а не атеистического «мрак­сизма»-ленинизма с его «диаматом», господствовавшего в СССР.

В итоге ядерная физика и обслуживающие ядерную энергетику прикладные отрасли знания дали удовлетворение честолюбию и личностным амбициям множества кандидатов и докторов наук, членкорам и академикам, за что общество расплатилось не только денежным содержанием научной “элиты”, но также Чернобылем и другими менее известными ката­строфами[146] и инцидентами с объектами-носителями тех или иных компонентов ядерной энергетики и её отходов, последствия чего предстоит изживать в будущем не одному поколению.

Однако авторы учебника “Введение в обществознание” не сочли необходимым сразу же показать такого рода примерами, что пути развития фундаментальных и прикладных наук и плоды, приносимые обществу этими науками, обусловлены характером и развитостью в этом обществе человеко-общество-ведения, в повседневной жизни общества выражающегося в алгоритмике психики людей. Более того в своём обращении к читателю («От авторов») они пишут[147]:

«Курс «Введение в обществознание» включает в себя начальные сведения из целого ряда общественных наук: философии, экономики, социологии, этики, права, экологии. Умению пользоваться этими знаниями в жизни учащимся помогут размышления, критическое восприятие разнообразной информации, самостоятельный поиск решения различных проблем, возникающих в жизни человека и общества» (рассматриваемый учебник, стр. 5).

 Все науки, относимые к естествознанию, и развитые на основе естественных наук прикладные инженерные и организационные дисциплины авторы учебника не посчитали необходимым упомянуть. И это при том, что множество проблем в жизни человека и общества возникли в прошлом и продолжают возникать ныне именно вследствие исключения естественнонаучных, технико-технологических и организационных дисциплин из компетенции так называемых «общест­вен­ных наук», являющихся якобы исключительно «гумани­тарными». Такая их характеристика — удобная отговорка “гуманитарной” научной “элиты”, за которой скрывается ущербность интеллекта и неразвитость культуры мышления её представителей, получивших однобокое — противоестественное (так называемое «гуманитарное») —  образование и пасущихся на ниве «общественных наук».

Однако упоминание истории развития ядерной энергетики в обществе, обладающем вполне определённой культурой (включая и художественную литературу), могло бы показать, что человеко-общество-ведение[148] должно носить характер, объемлющий по отношению к частным наукам, поскольку все частные науки в их исторически реальном виде порождены людьми и являются одной из отраслей деятельности общества. И это упоминание также подтвердило бы правильность высказанного ещё Аристотелем (384 — 322 гг. до н.э.) мнения, которое авторы учебника поместили на первом форзаце книги:

«Кто двигается вперёд в знании, но отстаёт в нравственности, тот более идёт назад, чем вперёд».

И потому неизбежно встают вопросы:

·     А обладает ли школьник к началу 8‑го класса, когда он открывает учебник и видит это высказывание Аристотеля, знаниями и культурой мышления, необходимыми для того, чтобы самостоятельно понять его мысль, согласиться с его правотой и начать стараться жить соответственно приоритету развития своей собственной нравственности надо всем прочим?

·     А если школьник не обладает такого рода знаниями и навыками, то:

Ø   открывает ли ему предлагаемый учебник доступ к необходимым знаниям и навыкам?

Ø   либо и с этого учебника следует снять рекомендательный гриф Министерства образования РФ и заменить учебник под редакцией Л.Н.Боголюбова другим учебником человеко-общество-ведения, — соответствующим потребностям улучшения качества жизни человечества?[149]

Чтобы ответить на эти вопросы, необходим прочитать и прокомментировать учебник, хотя бы фрагментарно.

7.2. Введение в гуманизм:
в ложный и в истинный

Первый раздел учебника называется “Введение”. Автор “Введения” — Л.Ф.Иванова, кандидат педагогических наук, — начинает его следующими словами[150]:

«Курс обществознания открывается разделом о человеке и человеческом отношении ко всему, что его окружает. Человеческое отношение по-другому называют гуманным (от лат. homo — человек). Гуманным называют великодушное, доброе отношение к людям, готовность понять другого, стремление видеть в нём равного себе, достойного уважения человека.

От этого же слова происходит и понятие «гуманизм». В словаре[151] гуманизм определён так: «Исторически развивающаяся система воззрений, признающая ценность человека, его право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей, считающая благо человека критерием справедливости общества».

(…)

Гуманизм — это не только определённое отношение к человеку, но и его определённое поведение. Такое значение гуманизма даёт нам возможность предположить, что все люди достойны уважения и им присущи добрые качества. Хотя, конечно, не всегда добро, заложенное в людях, проявляется свободно и беспрепятственно. Иногда обстоятельства мешают доброму поступку, развитию лучших качеств. Во многом гуманизм как принцип поведения зависит от устройства общества, законов, по которым живут в нём люди. О справедливости и гуманности общества люди мечтали веками. Гуманное общество — это общество справедливое, в котором главное — человек, его благо. Чем большему числу людей общество может дать всё необходимое для подлинно человеческого существования, для разнообразных проявлений в них лучшего, доброго, светлого, тем оно гуманнее.

Истинный гуманизм заключает в себе ответственность человека за свои дела и поступки» (рассматриваемый учебник, стр. 6).

По нашему мнению только этого приведённого фрагмента текста более чем достаточно для того, чтобы:

·     во-первых, дисквалифицировать[152] авторов учебника,

·     во-вторых, снять с учебника рекомендательный гриф Министерства образования РФ,

·     в-третьих дисквалифицировать тех экспертов и чиновников Министерства образования, которые в прошлом присвоили этому учебнику рекомендательный гриф.

Учебник, в котором так объясняется понятие и само жизненное явление гуманизма, работает на то, чтобы сломать интеллект школьника, заставив его согласиться со вздором, поскольку для получения хорошей оценки у дурного учителя школьник вынужден воспроизвести весь вздор из учебника, подав его как своё мнение и не задавая вопросов, которые показывают жизненную несостоятельность высказанных в учебнике мнений.

Если при этом школьник думает над прочитанным в учебнике, соотнося сказанное в нём с жизнью, то вздорность написанного для него будет очевидна. Но, отвечая урок дурному учителю, школьник вынужден будет делать вид, что в учебнике вздора нет, и что он сам обогатился из учебника новым знанием. Таким образом на протяжении 8 — 11 классов учебник обществознания учит в школе детей лицемерию как оправданной в самом же учебнике норме жизни всего общества[153]. Это обстоятельство следует соотнести с приведённым выше мнением Аристотеля о движении вперёд и движении назад в личностном развитии человека и сделать соответствующие выводы о характере обучения в школе и о его последствиях.

Если школьник бездумно воспроизводит этот вздор, признавая его своим собственным мнением, то он становится идиотом. Если же он безальтернативно отвергает вздор, то он по завершении учебного курса в лучшем случае остаётся незнайкой, потерявшим в школе время, а в худшем — обретает отвращение как к обучению, так и к самообразованию, что снижает потенциал развития общества и порождает опасность для жизни как этого общества, так и окружающих его других обществ в нескольких поколениях.

А чтобы выработать альтернативу вздору — надо знать многие факты и думать самому. Однако большинству школьников в нынешней системе образования это не по силам: и фактов мало знают, и думать не умеют.

Чтобы убедиться в том, что приведённый отрывок из “Вве­дения” вздорен, давайте соотнесём текст учебника с реальной жизнью и для этого выделим в тексте жирным шрифтом то, на что следует обратить внимание и самостоятельно переосмыслить, соотносясь с потоком событий исторически реальной жизни:

 «Гуманным называют великодушное, доброе отношение к людям, готовность понять другого, стремление видеть в нём равного себе, достойного уважения человека. (…) Гуманизм — это не только определённое отношение к человеку, но и его определённое поведение. Такое значение гуманизма даёт нам возможность предположить, что все люди достойны уважения и им присущи добрые качества».

Действительно в своём воображении можно предположить, что «все люди достойны уважения». Однако попытка осуществить этот принцип на практике означает, что тогда уважения каждого человека одинаково без разбору достойны: Христос, Иуда, члены синедриона; хан Мамай и князь Дмитрий Донской; царь Василий Шуйский, Лжедмитрии с разными номерами, Минин и Пожарский; Пушкин и Геккерен с Дантесом; Гитлер, Троцкий, Сталин; краснодонские подпольщики-молодогвардейцы и изменники Родины, холуи оккупантов, которые пытали молодогвардейцев в гестаповских застенках[154]; Горбачёв, Ельцин, аферист Мавроди, новые россионские миллиардеры[155] и все обездоленные ими; сексуальный маньяк и убийца Чекатило, множество менее из­вестных насильников и убийц и их жертвы. А те, кто уважает только некоторых из них, отказывая в уважении другим, — нравственно недоразвитые, нравственно извращённые люди и соответственно — не «гуманисты».

В данном случае мы не перетолковываем превратно авторский текст, а соотносим его — такой, каков он есть, — с реальной жизнью. И ссылки на то, что мы якобы не в праве так поступать, потому, что автор якобы неточно выразил свою мысль и т.п., в данном случае неуместны, поскольку:

·     Во-первых, автор — имеет учёную степень кандидата педагогических наук, а руководитель авторского коллектива в целом и данного автора персонально — академик РАО, профессор, доктор педагогических наук, и все эти регалии автора и руководителя авторского коллектива, освобождающие от необходимости работать руками и оплачиваемые обществом гораздо выше МРОТ[156], должны обязывать авторов выражать мысли однозначно понимаемым образом, исключающим возможность неадекватного понимания.

·     Во-вторых, мы читаем не стенограмму поисково-творческой дискуссии, в которой люди, беседуя о ещё непознанном, выражают мысли так, как это позволяет им их личностное развитие и миропонимание, а 8‑е (!!!) издание учебника, переработанное и дополненное (!!!). Т.е. авторы сами обязаны были прочитать (или хотя бы просмотреть) этот учебник, как минимум, 8 раз и 8 раз подумать над тем, есть ли в реальной жизни место тому, что они там понаписали.

·     В-третьих, авторы при каждом прочтении своего учебника обязаны были думать о том, как их слово отзовётся, не имея права прятаться за слова Ф.И.Тютчева[157], поскольку на основе прочтения их учебника у десятков тысяч[158] нынешних школьников сложатся или не сложатся представления о том, что является сутью человека, к какому характеру жизни общества людям должну стремиться и как воплотить в жизнь эти устремления так, чтобы в будущем не ссылаться на то, что «не всегда добро, заложенное в людях, проявляется свободно и беспрепятственно. Иногда обстоятельства мешают доброму поступку, развитию лучших качеств». Тем более, что подобного рода ссылки исторически реально слишком часто оказываются заурядным цинизмом обыкновенных злодеев.

В отличие от того, как предлагает понимать гуманизм авторы учебника, в реальной жизни одних и тех же людей за их определённые поступки уважают одни; и за те же самые поступки тех же самых людей не уважают другие.

В жизни же, вне зависимости от того, что пишут авторы учебника, определённые люди уважают и не уважают других людей за что-то определённое, совершённое или не совершённое ими. В силу определённости намерений людей и их поступков, в которых и выражаются эти намерения, невозможно не то что уважать всех людей без исключения, но даже невозможно стремиться к уважению всех людей без исключения.

Для того, чтобы начать уважать, например, Гитлера или Троцкого, А.Д.Сахарова, Горбачёва, Ельцина, Мавроди и Чекатило, — надо себя покалечить и в нравственном, и в интеллектуальном отношении.

Иными словами, нравственность и миропонимание людей выражаются в уважении ими одних за их определённые дела и в неуважение ими тех же самых или других людей за определённые дела, но уже другого рода. Уважают, как и не уважают, людей за что-то определённое из их дел и недеяний.

И потому неизбежно встаёт вопрос об объективной праведности и правомочности поступков одних людей и нравственной обязанности окружающих их уважать либо не уважать соответственно делам, что, в свою очередь, должно выражаться в поддержке уже своими делами людей уважаемых.

Но этой проблематики, определяющей характер жизни общества и его перспективы, авторы учебника не заметили.

Если же “уважают” вне зависимости от того, что «уважаемый субъект» совершает, то это называется холопство. Холопству неотъемлемо свойственны двойственные «нравственные стандарты», по какой причине за что одного “уважают”, другого порицают[159].

Так под видом «гуманизма» учебник обществознания предлагает в качестве жизненного идеала школьникам холопство и самодовольное нравственное безразличие, когда холопствовать не перед кем.

И это означает, что авторы учебника сами — зажравшиеся холопы.

*         *         *

Те, кто считает, что с нашей стороны так проявлять «невеж­ли­вость» по отношению к авторам рассматриваемого учебника недопустимо, пусть подумают над афоризмом В.О.Клю­чевского: «У них нет совестливости, но страшно много обидчивости: они не стыдятся пакостить, но не выносят упрёка в пакости».

Кроме того если, занимаясь рассмотрением, например, физических теорий, допустимо не переходить от их тематики к анализу и характеристикам личностных качеств их авторов, то во всех отраслях человеко-общество-ведения такого рода формальная вежливость обрекает на содержательное бесплодие, поскольку имен­но люди персонально, социальные группы и общества являются в них и объектами исследований, и субъектами-иссле­до­ва­телями. И при этом выясняется, что все проблемы жизни тех или иных людей персонально и обществ в целом при их углублённом содержательном рассмотрении объективно оказываются проблемами личностно-психического характера каждого из людей, образующих социальные группы и культурно своеобразные общества в целом.

Но также и в естествознании переход от рассмотрения научных идей к рассмотрению личностных нравственно-псих­ических качеств их авторов, запрещённый традиционной этикой научной деятельности[160], позволяет в ряде случаев понять причины тех или иных научных заблуждений и достижений.

И соответственно этому обстоятельству, прежде чем начинать писать учебник обществознания, — надо выявить и если не изжить, то хотя бы начать изживать в самом себе холопство и другие пороки, поскольку, чем их меньше — тем чище знание, выраженное в учебнике.

*                   *
*

И соответственно такое соотнесение с жизнью предложенного в учебнике понимания гуманизма приводит к необходимости сделать выбор одного из двух мнений:

·     ПЕРВОЕ. Гуманизм — пустое слово, а в жизни — невозможная «химера», и соответственно «гума­нистические учения» разного рода потребны, прежде всего, циничной и лицемерной власти для того, чтобы снимать внутрисоциальную напряжённость и осуществлять «выпас» благонамеренных дураков.

Это мнение мы оставим в утеху озлобленным бесплодным нигилистами, которые недовольны всем. Пусть они из него далее сами делают каждый свои «как бы выводы» о том, что «гума­низм» надо оставить в утеху «лохам», а самому надо накачивать собственную «крутизну», чтобы быть независимым и от «лохов», и от цинично-лицемерной власти.

Но «крутые» одиночки торжествуют только на экранах американских боевиков в неестественных обстоятельствах[161], выдуманных сценаристами, а в реальной жизни о трупы «крутых» претендентов в герои-одиночки хорошо организованные корпорации вытирают ноги, а виновных в их гибели в большинстве случаев не находят.

·     ВТОРОЕ. Гуманизм как творение Добра и Правды — не в том, чтобы “уважать” всех без разбора нравственно безразлично вне зависимости от их дел, а в том, чтобы инициативно-дея­тельно Любить людей даже тогда, когда их действительно не за что по большому счёту уважать.

В истинном гуманизме выражается Любовь к Жизни и людям, а не уважение их за что-то, поскольку любят не за что-то определённое, сделанное либо не сделанное, обещанное или ожидаемое втихую, а от щедрот души, не взирая ни на что, и вопреки многому, что недостойно уважения и за что порицают. И Любовь — это не секс и не психологические привязанности, сковывающие одного (якобы любящего) человека и претендующие на то, чтобы поработить другого (якобы любимого) и обратить его в свою собственную — бесправную — человекообразную вещь; Любовь — совокупность совершенства, имеющая основание и цели в себе самой, вследствие чего она освобождает волю человека от разнородных привязанностей, над которым он не был властен, и делает “человека” человеком и по истине свободным и эмоционально самодостаточным.[162]

И если признать истинным второе мнение, то надо учиться быть человеком и научиться быть человеком, всегда обладающим силами и умением Любить всякого другого человека так, чтобы встретившийся в жизни потенциальный Гитлер или Чекатило не состоялся в качестве Злодея, но тоже стал бы Человеком, преисполненным инициативно-деятельной Любовью и потому достойным уважения.

А для того, чтобы целеустремлённо научиться быть человеком, прежде всего необходимо ясно увидеть объективную суть человека — тот идеал, который дулжно воплотить в Жизни в себе самом всем и каждому. И соответственно этому на втором форзаце учебника весьма уместно приведено высказывание Ф.Шеллинга[163]:

«Человек в известной степени вырастает, когда он познает[164] самого себя и свою мощь. Внушите человеку сознание того, что он есть, и он скоро научится быть также тем, чем он должен быть».

И казалось бы именно к этой проблематике далее и обращается учебник, поскольку его первая часть называется «Человек. Природа. Общество», в которой глава I названа: «Что такое человек». Её начинает «§ 1. Что делает человека человеком?», автором которого является сам академик РАО Л.Н.Боголюбов.

7.3. Что делает с человеком
обучение в российской школе?

Мы прочитали «§ 1. Что делает человека человеком?» главы I учебника…

Это можно выучить наизусть и выдать учителю в попугайско-магнитофонном режиме текстуально точно. Но понять содержание и изложить его другому человеку своими словами — невозможно.

Если полагаться на интеллект и совесть тех, кто произвёл Л.Н.Боголюбова в академики РАО, доктора наук и профессора, то останется расписаться в собственном слабоумии, и на этой основе психически сломаться, утратив веру в себя: как же, параграф лично написал доктор наук, профессор, академик; надо полагать написал умно, а нам — простым людям, тем более школьникам, — всей глубины им написанного не понять по своему слабоумию и невежеству.

Тем не менее обратимся к тексту учебника, чтобы понять, кто в действительности слабоумен: авторы учебника либо большинство его возможных читателей. Пятистраничный параграф академик завершает “подведением итога”:

«Каковы же отличия человека от животных? Во-первых, человек способен производить орудия труда, использовать их. Во-вторых, он обладает сложно организованным мозгом, мышлением и членораздельной речью. В-третьих, человек способен к целенаправленной творческой деятельности.

Человек — биосоциальное существо, представляющее собой особое звено в развитии живых организмов на Земле» (рассматриваемый учебник, стр. 13, выделение текста жирным повторяет выделение текста в цитируемом источнике).

За этим «итогом» следует перечень вопросов для самопроверки, которые мы воспроизводим ниже (комментарий в сноске к одному из вопросов — наш):

«1. Что означают слова: «Человек — существо биосоциальное»?

2. Какие свойства человека являются биологическими?

3. Какие качества человека имеют социальную природу (т.е. возникают только в обществе)?

4. В чём проявляется творческий характер деятельности человека?

5. В чём заключается взаимосвязь между мышлением и речью?[165]

6. Как проявляются способности человека?

7. Что такое самореализация человека?

8. Почему самореализация человека возможна только в деятельности?»

Можно было надеяться, что академик изложил содержательные ответы на них в тексте параграфа. Однако такого рода надежды тщетны: академик не смог воспользоваться известными ему фактами и потому, как говорят сами педагоги, «не раскрыл тему», заявленную им в названии параграфа. Соответственно канонам оценки сочинений в школе, написанный им параграф заслуживает оценки «2» (за то, что некоторые факты знает: если бы и фактов не знал, то была бы заслуженная «1»).

Если не поддаться давлению на психику учёных степеней и званий, якобы являющихся объективными сертификатами об интеллектуальной мощи, освоенных знаниях и навыках, а, рассуждая самостоятельно, соотносить текст, произведённый академиком и прочая, прочая, прочая…, с фактами, известными по жизни и из школьного курса, то мы придём к содержательно иным  (по отношению к тем, которые мы цитировали выше в качестве «итога параграфа») выводам о сути (природе) человека и о его отличиях от животных. Поэтому обратимся к тексту учебника:

«Отличие человека от других живых существ. Что такое человек? Чем он отличается от животных? Над этими вопросами люди задумывались давно. Древний философ Платон отвечал на них так: «Человек — это двуногое животное без перьев». Через две тысячи лет известный французский физик и математик Б.Паскаль возразил Платону: «Человек без ног всё же остаётся человеком, а петух без перьев человеком не становится».

Что отличает людей от животных? Есть, например, признак, присущий только людям: из всех живых существ лишь человек имеет мягкую мочку уха[166]. Но является ли этот факт тем главным, что отличает человека от животных?

Великие мыслители пришли к выводу: самый важный признак человека заключается в том, что он существо общественное, или социальное (латинское слово socialis означает «обще­ствен­ный»). (Вспомните из курсов истории и биологии, что вам известно о происхождении человека). Итак, человек — это существо общественное. Лишь в обществе, в общении между людьми[167] происходило формирование таких человеческих качеств, как язык (речь), способность мыслить и др.» (рассматриваемый учебник, стр. 8).

На этом «др.» прервёмся, кое-что вспомним, как это советует нам академик, и подумаем. В главе 6. “Историческая наука и человеко-общество-ведение: взаимосвязи” мы анализировали учебник истории И.И.Долуцкого и, найдя некоторые факты и поставив некоторые вопросы, мимоходом развалили тот исторический миф, который навязывается школьникам в качестве истинных представлений об объективно свершившемся историческом прошлом. Займёмся тем же самым: будем подбирать факты и задавать вопросы, и посмотрим выдержит ли текст академика такой подход.

Некоторые факты: Платон жил в 428/427 — 348/347 гг. до н.э. В каком контексте Платон высказал мысль: «Человек — это двуногое животное без перьев», — мы по невежеству своему не знаем, а академик этого не сообщает, хотя возможно, что и сам он оригинальных текстов Платона не читал (древнегреческий после 1917 г. изъят из общеобразовательных программ). Возможно, что в том контексте, в котором эту фразу выдал Платон, она была уместна и потому умна в том объемлющем её контексте. Но вырванная из контекста и поданная в качестве самостоятельного определения того, что есть человек, она представляет собой культовую глупость, которая из века в век кочует из одной книги в другую.

Но современником Платона был и другой греческий мыслитель — Диоген из Синопа (404 — 323 гг. до н.э.). И легенда о нём куда более значима для понимания того, кто есть человек, а кто — человекообразный член общества, нежели «мысленный эксперимент» в области «куро­щуп­ства» тех, кто серьёзно цитирует “определение” Платона и серьёзно возражает ему.

Диоген не сомневался в том, что человек — существо общественное. И хотя он жил один, а домом (как сообщают о нём литературные источники) ему была большая пустая бочка, тем не менее он ходил в город Синоп — в общество — днём с зажжённым фонарём. Поскольку днём и без того светло, то сограждане недоумённо задавали ему вопрос: «Почему ты днём с фонарём?» — На него Диоген отвечал просто, но непонятно (для подавляющего большинства): «Ищу человека…»

Диоген не был ни дураком, ни клоуном, потешающим толпу зевак. Он имел какие-то свои представления[168] о том, что должен являть собой человек в жизни, и находил, что его сограждане-соотечественники в качестве «человеков» не состоялись, хотя и имеют образ тела вполне человеческий. Отсюда и проистекает его ответ на недоумённые вопросы сограждан.

Вопрос первый: Почему академик сообщает школьникам клоунски-идиотское (либо нагло издевательское: — вряд ли Платон был идиотом либо клоуном) “определение” Платона, но умалчивает о том, что в истории есть легенда о Диогене, понять смысл которой — значит прояснить для себя и других существо множества проблем и вопросов? Т.е. почему академик уходит от главного и не желает пояснить ответ Диогена «Ищу человека…», который Диоген давал на задаваемые ему вопросы о фонаре? Для этого надо не много, а именно — показать:

·     в чём состоят объективные возможности в личностном развитии каждого из людей, составляющих общество?

·     как эти различия могут быть классифицированы?

·     и есть ли среди признаков, объективно лежащих в основе полученной классификации, такие, которые не позволяют считать всех членов общества настоящими человеками только потому, что они биологически принадлежат к виду «Человек разумный» и выросли не среди зверей, а в обществе себе подобных?

Это не надуманные пустые вопросы тем более, что академик сам пишет:

«Были случаи, когда совсем маленькие дети попадали к животным. Выросшие среди зверей, они не научились ходить на двух ногах, разговаривать, пользоваться различными предметами. Они не способны были мыслить, как люди, и, оказавшись среди людей вели себя как пойманные животные» (рассмат­ри­ва­емый учебник, стр. 9).

Этот пример показывает, что для того, чтобы детёныш вида «Человек разумный» действительно вырос человеком, необходимо дать ему соответствующее воспитание и образование. Но этот же пример приводит и к вопросу:

Если общество, в котором человек родился и растёт, не способно (в силу особенностей достигнутого им качества жизни) дать некоторое специфическое воспитание и образование всем и каждому, а просто воспроизводит из поколения в поколение себе подобных, то люди в нём в большинстве своём объективно не могут быть человеками, хотя могут быть при этом самодовольно убеждены в том, что они есть «настоящие человеки», — так ли это?

И если Диоген это ощущал ещё в IV веке до нашей эры, то у него были причины привлечь внимание своих сограждан к проблеме преображения их общества — такого, каким оно объективно было, — в общество человеков, с какой целью он и вышел на улицы города с фонарём.

Но вместо того, чтобы заняться рассмотрением этой проблематики по существу, академик громоздит кучу очевидных и само собой разумеющихся фактов: человек существо общественное, а мягкость мочки уха или отсутствие таковой у некоторых людей — это действительно не тот признак, который отличает человека от не-человека.

Наш ответ на вопрос: “Почему академик уходит от легенды о Диогене[169]?” — прост: академик не знает ответа на вопрос, кто есть человек, а кто состоялся всего лишь как человекообразный субъект. Не знает он этого потому, что об этом не сообщается в прочитанных им книгах, а творческие навыки, необходимые для того, чтобы самостоятельно выработать соответствующее знание, — им лично не выработаны в процессе воспитания и получения образования; но зарплату (а возможно и авторский гонорар за издание и переиздание учебника тиражами в десятки тысяч экземпляров) получать хочется, а общественно полезно работать — нет ни умения, ни желания: что бы ни делать — лишь бы не работать.

Иначе говоря, академик — сам жертва нравственно порочного воспитания и зомбирующей педагогики, которая программирует психику школьников разнородными сведениями, но не учит их чувствовать Жизнь, мыслить самостоятельно и коллективно. Но именно это всё, чему не учит школа, и необходимо для личностного развития и обретения качества «человека состоявшегося». И поскольку академик не чует того, что в легенде о Диогене сокрыто многое жизненно значимое, а общество однако возвело его в ранг академика, то это показатели, которые объективно говорят:

Со времён Диогена в обществе ничего качественно не изменилось, и обозначенная Диогеном проблематика преображения исторически сложившегося общества в общество человеков по-прежнему актуальна.

И чтобы жертв порочного воспитания и зомбирующей педагогики, подобных авторам учебника, в будущем не было, чтобы свершилось преображение нечеловеческого общества в общество человечное, необходимо раскрыть объективный жизненный смысл ответа Диогена: «Ищу человека». Тогда в обществе будет развито доступное для освоения всем человеко-общество-ведение, которое сделает невозможным ложногуманистический трёп на социологические темы. Иначе содержательно неопределённый ложногуманистический трёп на социологические темы будет по-прежнему приводить к большим и малым бедствиям людей персонально, общества, человечество.

Ещё некоторые факты. Есть такой вид обезьян — орангутаны. Это слово вошло в языки всех цивилизованных народов как название вида обезьян. Но мало кто знает, что оно заимствовано из языка нецивилизованного племени, рядом с которым в джунглях и жила одна из популяций этого вида обезьян. И на языке этого племени «орангутаны» означает «лесные люди». Судя по всему, нецивилизованные дикари дали такое наименование обезьянам,  поскольку не видели принципиальных различий между ними и собой: т.е. они тоже считали, что мягкая мочка уха, шерсть по всему телу или отсутствие таковой и т.п. — не главное, что характеризует человека и отличает его от животных.

Ну ладно, «дикари и есть дикари»: цивилизации нет, науки нет, — вот и произвели обезьян в человеки. Прошло несколько столетий с того времени, как этот вид обезьян был описан наукой и слово «оран­гу­тан» вошло в лексикон зоологии. И вот в ХХ веке зоологи, исследуя жизнь в природной среде обезьян, выявили, что популяции некоторых видов обезьян отличаются друг от друга жизненными навыками, передаваемыми на основе «социальной организации» племени. Это явление, по своей сути аналогичное культуре человеческого общества, зоологи тоже определили как своеобразную «куль­туру». В частности этой теме посвящена публикация в газете “Известия” от 8 января 2003 г. “Орангутаны — культурное племя”[170]. Она начинается словами:

«В ходе исследований, которое 10 лет вела международная команда под руководством Карела ван Шейка из американского университета Duke, выяснилось, что у орангутанов, которые считаются одними из родственников человека, имеется культура. Само по себе приятно. Но важнее другое: история человеческой культуры ещё древней, чем предполагалось ранее. Выявлены 24 модели поведения орангутанов, которые передаются путём имитации и являются прямым признаком культуры. Культурное поведение возникло 14 млн. лет назад, когда орангутаны сформировались как самостоятельный вид.

Чарльз Дарвин знал толк в эволюции. Чарльз Дарвин сказал: “Обезья­на, однажды опьянев от бренди, никогда к нему больше не притронется. И в этом обезьяна значительно умнее большинства людей”.[171] <…>

Один из примеров культурного поведения орангутанов — использование листьев в качестве салфеток и перчаток. У человекообразных приматов есть рациональные модели, когда с помощью палки они сбивают насекомых с дерева, есть и такие, что служат забаве. Орангутаны придумали ритуал: укладываясь спать, сдувают с ладони невидимые предметы. Некоторые занимаются спортом: съезжают, как с горки, с поваленных деревьев, при торможении хватаясь за ветви.

Поводом для исследований послужил тот факт, что некоторые орангутаны пользуются орудиями труда, а другие в руки их не берут. “Поначалу мы растерялись, когда поняли, что следует из наших данных”, — говорит ван Шейк. Работа стала продолжением изучения зачатков культуры у шимпанзе, которая тоже заняла 10 лет. Было выявлено 39 парадигм культурного поведения — в результате культура приматов получила датировку в 7 млн. лет».

Ну и в обезьяньей стае складывается своя иерархия личностей подобно тому, как это имеет место в исторически известных обществах людей.

Т.е. всё это говорит о том, что, назвав «орангутанами» — «лесными людьми» — представителей живущей по соседству популяции одного из видов обезьян, «нециви­ли­зованные дикари» имели к тому объективные основания, а не ошиблись по своей «дикости» и интеллектуальной неполноценности. Нет только у обезьян способности к членораздельной речи: «hardware» — биомасса, тело — не поддерживает эту способность, т.е. не поддерживает необходимый для её осуществления «софт», если говорить языком компьютерных аналогий.

Но и со способностью к осмысленной членораздельной речи в животном мире не всё столь однозначно: в 2003 г. в прессе и на телевидении проскользнули сообщения о том, что некоторые попугаи, проживая вместе с людьми, осваивают язык людей и пользуются членораздельной речью в общении со своими хозяевами, выстраивая вполне осмысленные и соответствующие развитию ситуации[172] фразы типа: «Я тебя люблю, а ты на меня кричишь!»; «Дай жареной картошечки!»; и давал ответ: «Не хотел» — на вопрос: «Почему ты не говорил, когда приезжало телевидение тебя снимать?».

Вопрос второй: Куда после всего этого девать якобы определяющие человека качества, которые академик привёл в «итогах» написанного им параграфа «Что делает человека человеком?»: пользование орудиями труда, способность мыслить и на основе мышления заниматься творческой и иной целенаправленной деятельностью?

Так что возможно, что и Платон, видя, что большинство его современников не состоялось в качестве человека, в действительности дал не определение того, что есть человек, а выразил своё презрение к человекообразным людям. Но не состоявшиеся в качестве человеков человекообразные, считая себя настоящими человеками[173], насмешки Платона над ними не поняли, вследствие чего цитируют и опровергают его “определение” вполне серьёзно. О Диогене же они предпочитают не вспоминать на публике, поскольку если заняться содержательным рассмотрением поднятого им вопроса об идеале человека, который должно воплотить в жизни, то можно узнать о себе многое такое, что будет неприятно для болезненно обидчивого себялюбия и собьёт спесь; однако и забыть Диогена в своём узком кругу «профессиональных философов» — не могут, предпочитая рассказывать о нём, как о потешном курьёзе в истории философии (т.е. “Зелен виноград”, — если вспомнить известную басню).

Однако поиском ответов на поставленные вопросы мы займёмся несколько позднее. Пока же, чтобы вспомнить новые факты и поставить новые вопросы, что необходимо для содержательно более полного и точного понимания того, кто есть настоящий человек, а кто всего лишь человекообразное существо, снова вернёмся к тексту академика:

«Но, будучи общественным (социальным) существом, человек не перестаёт быть существом природы. Природа создала тело человека. Бестелесны только призраки в страшных сказках. Результатом длительного развития природы является человеческий мозг. Человек — чудесное создание природы. Он имеет многие биологические потребности: дышать, питаться спать, он нуждается в определённой тепловой среде. Наше тело, кровь, мозг принадлежат природе. Следовательно, человек — существо биологическое. Это проявляется в анатомии и физиологии человека, в протекании нервно-мозговых, электрических, химических и других процессов в человеческом организме.

Социальное и биологическое слиты в человеке воедино. Прямая походка, строение мозга, очертание лица[174], форма рук — всё это результат изменений, происходивших длительное время (мил­ли­оны лет). Каждый ребёнок обладает  послушным его воле пальцами: он может взять кисть и краски, рисовать. Но стать живописцем он может стать только в обществе. У каждого родившегося есть мозг и голосовой аппарат, но научиться мыслить и разговаривать он может только в обществе. У каждого человека, как и у любого животного есть инстинкт самосохранения. Значит, в человеке биологическое и социальное начала органически связаны между собой, и только в таком единстве существует человек. Это неразрывное единство позволяет сказать: человек — существо биосоциальное» (рассмат­ри­ва­емый учебник, стр. 9).

Приведённый фрагмент — яркая иллюстрация дефективности однобокого так называемого «гумани­тар­ного образования». Так и хочется спросить: Леонид Наумович, а Вы помните и понимаете хоть что-то из того, чему Вас учили в средней школе на уроках физики?

Вопрос третий: Чем отличается живой организм человека от трупа, если рассматривать не только специфические химические реакции, совокупность которых свойственна физиологии человека, как впрочем, и любого другого клеточного или многоклеточного организма? — Ответ на этот вопрос состоит в том, что живому организму свойственно кроме протекания в нём определённых химических процессов ещё и излучение биопуля, отличного от тех излучений, которые свойственны трупу.

Биополе — это не какой-то особый вид одного из физических полей, подобно электростатическому и магнитному, а совокупность разнородных общеприродных полей, излучаемых живым организмом и характерных для него[175]; т.е. характеризующих его точно также, как и особенности строения и биохимии вещественного тела. Разница только в том, что если тело видимо и осязаемо, биохимия идентифицируется в лаборатории, то приборная база для исследования биополей до настоящего времени оставляет желать лучшего и потому многие могут делать вид или быть искренне убеждёнными, что биополей в природе нет.

И с чего академик взял, что «бестелесны только призраки в страшных сказках»? Что кроме неспособности большинства людей воспринимать осознанно физические поля биополевых структур живых организмов, говорит нам о том, что в природе не существует исключительно полевых — т.е. бестелесных (невещест­вен­ных) — форм жизни, обладающих своей особенной исключительно биополевой физиологией[176]? В отличие от них:

Организм живого человека, как и многих других биологических видов в биосфере Земли представляет собой взаимодействующие друг с другом, структурно соответствующие друг другу и взаимосвязанные телесное (вещественное) тело и биополе, некоторые компоненты которого распространяются на ангстремы и микроны[177] от поверхностей клеточных мембран[178], а другие мгновенно (вопреки теории относительности, поскольку представлены не электромагнитными полями)[179], уходят в бесконечность и достигают «пределов Мироздания».

Если же академик с этим не согласен, то пусть так прямо и скажет: магнитное поле не существует потому, что оно не дано ему лично в ощущениях, как того требовал В.И.Ульянов-Ленин, давая своё определение материи как «философской категории» в своём во многом графоманском труде “Материализм и эмпириокритицизм”[180].

В древности биополе именовали «дух», и говорили о здоровье как тела, так и духа человека. А из текста академика следует понимать, что человек — это только тело: «Природа создала тело человека. Бестелесны только призраки в страшных сказках». — Иными словами, духа (биополей разных организмов) в природе якобы не существует. Но “избавившись” от духа, академик избавился и от необходимости осветить всю проблематику духовного здоровья:

«Каждый ребёнок обладает послушными его воле пальцами: он может взять кисть и краски, рисовать» (рассматриваемый учеб­ник, стр. 9).

А что такое воля? Послушен ли дух (биополе) воле ребёнка? В каком возрасте формируется воля и как? Если воля не сформировалась, и взрослый безволен, он — настоящий человек либо человекообразный? Должен ли ребёнок для того, чтобы стать настоящим человеком, научиться чувствовать дух — свой, других людей и прочих живых организмов? Должно ли быть подвластно воле человека излучение биопуля и какие оно может вызывать и вызывает последствия в окружающей среде?[181] И каковы ответные воздействия среды на дух? — это только некоторые из вопросов, от которых ушёл или которых не заметил однобоко “гуманитарно” образованный академик, как в прочем этих вопросов не замечают и однобоко образованные «физики», не задумывающееся о человеке как о физическом объекте.

Но если не дать жизненно состоятельные ответы на такого рода вопросы, то в реальной жизни может произойти такое, что она покажется страшнее самой пугающей сказки.

Однако и с пониманием биологии, которая в объёме школьного курса свободна от неподвластных “гуманитарному” сознанию тяжёлого математического аппарата, химии и физики, — дело у академика обстоит не лучше, поскольку он бездумно воспроизводит вздор, некогда почёрпнутый им из курса биологии.

«Прямая походка, строение мозга, очертание лица, форма рук — всё это результат изменений происходивших длительное время (мил­ли­оны лет)» (рассматриваемый учебник, стр. 9).

Аналогичные по сути представления о том, как в природе возникают новые виды живых организмов, включая и возникновение Человека разумного (Homo sapiens), свойственны многим. Если попросить раскрыть содержание того, что ведёт к появлению нового биологического вида в биосфере планеты, то большинство расскажет примерно следующее:

*         *          *

В жизни каждого биологического вида имеет место «естест­вен­ный отбор», представляющий собой взаимодействие двух процессов:

·     В биологическом виде — родителе будущего нового вида — протекает внутренний процесс:

Ø   воспроизводство новых поколений сопровождается мутациями, в результате чего генотип рождающихся особей изменяется по отношению к генотипу их предков;

Ø   вследствие мутаций у особей возникают те или иные особенности в строении их организмов, их физиологии и т.п., в результате чего они обретают новые характерные признаки и качества, которые были не свойственны их предкам.

·     Среда обитания представляет собой процесс, внешний по отношению к биологическому виду. Она оказывает воздействие на каждую из особей вида, и под этим воздействием особи, чьи жизненные возможности, запрограммированные генетически, не соответствуют среде, погибают и умирают статистически чаще; а выживают особи, чьи жизненные возможности, запрограммированные генетически, более соответствуют среде, и они выигрывают как во внутривидовой, так и в межвидовой конкуренции за жизненные ресурсы.

Когда мутаций в генотипе особей биологического вида в целом или в какой-то его популяции накапливается достаточно много, то можно сказать, что в биосфере появился новый биологический вид.

*                    *
*

Такого рода представления о происхождении биологических видов восходят к Чарльзу Роберту Дарвину (1809 — 1882). На основе материалов, собранных им в ходе кругосветного плавания (1831 — 1836 гг.) на корабле “Бигль”, Ч.Дарвин разработал гипотезу[182] об эволюционном происхождении биологических видов, изложенную в его труде “Происхождение видов пу­тём естественного отбора” (1859 г.). С публикацией этого труда он тянул долгие годы (ко времени выхода в свет книги прошло более 20 лет после завершения плавания на “Бигле”), поскольку отдавал себе отчёт в том, что увиденная им в ходе кругосветного плавания картина жизни природы в разных регионах Земли, разрушит и в обществе исторически сложившееся библейское мировоззрение и миропонимание точно также, как она разрушила их в нём самом[183]. Гипотеза о происхождении человека от обезьяноподобного предка, представляет собой частный случай общей гипотезы о происхождении биологических видов путём естественного отбора (т.е. в процессе смены поколений на протяжении долгого времени). Она была высказана Ч.Дарвиным в работе “Происхождение человека и половой отбор” (1871 г.), которая вызвала скандал в библейски мыслящем обществе, поскольку поставила человека в один ряд с другими биологическими видами в биосфере Земли, лишив его статуса «венца творения».

Впоследствии в результате многократного пересказа и перетолковывания гипотеза Ч.Дарвина о происхождении биологических видов путём естественного отбора в процессе смены поколений была возведена в ранг достоверной научной теории, и в разных модификациях вошла в учебные курсы биологии. В СССР она стала безальтернативной теорией, которая никогда публично не оспаривалась, вследствие чего и после краха СССР — в силу инерции бездумного (безубразного[184]) восприятия готовых мнений из книг — она продолжает доныне формировать представления о развитии биосферы Земли всех тех, кто не верит в библейский миф о творении Богом всего сущего в течение шести дней.

Но в те же учебные курсы биологии входит и описание механизма наследственности биологических видов, действующего на основе химических реакций ДНК и РНК, который в наиболее развитом виде в биосфере Земли представлен в структурах и процессах хромосомного аппарата многоклеточных организмов. И то, что известно даже из школьного курса биологии[185] о работе хромосомного аппарата многоклеточных организмов, опровергает теорию эволюционного (т.е. постепенного) происхождения биологических видов путём накопления мутаций в течение продолжительного времени в процессе смены многих поколений.

Дело в том, что биологические виды генетически замкнуты по отношению друг к другу: каждый из них уникален по количеству хромосом, их генному составу и упорядоченности генов в хромосомах. Вследствие этого межвидовые гибриды либо невозможны, либо бесплодны (мул — гибрид осла и лошади — бесплоден), либо генетически неустойчивы в преемственности поколений (так, в преемственности поколений неустойчивы искусственно выведенные породы домашних животных и сорта культурных растений, хотя далеко не все из них — межвидовые гибриды).[186]

Это означает, что если в результате каких-то мутаций, протекающих в одном двуполом[187] биологическом виде на протяжении смены многих поколений, всё же и возникнет особь, вобравшая в свой генотип такие мутации, что она принадлежит к какому-то «новому виду», то, возникнув в одном единственном экземпляре какого-то одного определённого пола, «новый вид» исчезнет из биосферы сразу же со смертью этой особи, поскольку потомства она дать не может — нет других особей своего вида; а если бы и дала какое-то потомство, то оно было бы межвидовым гибридом — либо бесплодным, либо генетически неустойчивым в преемственности поколений.

Также проблематична возможность накопления мутаций в процессе смены многих поколений в естественной среде обитания при рассмотрении возможности возникновения таким путём «но­вого вида». Прежде всего к этому не располагают сами условия жизни многих биологических видов. Так млекопитающие некогда и как-то возникли на суше. Но все китообразные — морские млекопитающие — живут в водной среде; и они погибают не то, что оказавшись на суше, а оказавшись просто на мели, с которой не могут выбраться сами. Всякий кит настолько приспособлен к жизни в море и настолько неприспособлен к жизни на суше и амфибийному существованию, что возникнуть этот вид мог только в море в полностью готовом виде. И в современной биосфере не существует никаких «переходных форм» от сухопутных млекопитающих к китообразным, а науке не известны и какие-либо ископаемые останки «переходных форм» от вполне сухопутного какого-то «кота»[188] к полностью водному киту.

Но наука не знает и «переходных форм», связывающих друг с другом и все остальные виды в биосфере Земли.

Причём поиски этих «переходных форм», особенно «пере­ходных форм» от обезья­но­подобного предка к человеку вида «Homo sapiens», носили целенаправленный характер, поскольку учёные материалисты и атеисты, чтобы устранить из культуры обществ вероучения и религии[189], стремились обосновать гипотезу Ч.Дарвина фактическими данными о прошлых, ныне исчезнувших биосферах[190]. Но именно вследствие того, что биологические виды возникали практически мгновенно, что означает — во множестве особей, таких «переходных форм» за полтора столетия после выхода в свет работ Ч.Дарвина о происхождении видов найдено не было потому, что останков таких «переходных форм» нет: они не могли возникнуть и не возникли в силу особенностей работы генетического аппарата.

Что касается механизма естественного отбора, то он действует в биосфере Земли. Но новые виды не возникают на его основе; на его основе все существующие биологические виды приспосабливаются к изменениям среды обитания, которые происходят в жизни планеты. Всякий же новый биологический вид, может возникнуть в биосфере Земли только в результате «генетической катастрофы» в биологическом виде — его родителе: вследствие «гене­ти­ческой катастрофы» особи вида-родителя массово рождают потомство, принадлежащее к другому биологическому виду, которого в биосфере Земли прежде того не было[191]. Если это не так, то надо отвергнуть всё, что во второй половине ХХ века наука узнала о ДНК, РНК и работе хромосомного аппарата.

Высказанное предположение о рождении новых видов в результате генетических катастроф в видах-родителях не противоречит тому, что ныне известно о работе хромосомного аппарата, и соответствует факту отсутствия каких бы то ни было «переходных форм» в геологических отложениях прошлых эпох жизни биосферы. О факторах, которые способны вызвать такого рода «гене­ти­чес­кую катастрофу» — рождение нового вида — могут быть разные пред­положения:

·     Пришельцы из космоса, представители внеземной высокоразвитой цивилизации, которые были способны реализовать проект «Биосфера Земли» средствами «нанотехнологий»[192] и генной инженерии. Но это предположение приводит к вопросам:

Ø   о характере этой формы жизни (вещественная либо полевая);

Ø   о природе Мироздания и самой первой цивилизации в нём, от которой пошли все прочие цивилизации[193].

·     Некий поток преобразующего вещество излучения, приходящий на Землю из Космоса, которому естественно протекающие на Земле в каждую эпоху химические и физические процессы «внемлют», отвечая изменением своего качества, в результате чего образовались первые белковые соединения, возникли молекулы ДНК и началось развитие биосферы Земли.

·     Сама биосфера Земли несёт в себе алгоритм своего развития, в результате чего по достижении каких-то качеств:

Ø   биосфера сама порождает особые вирусы[194], которые, воздействуя на половые клетки вида-родителя, модифицируют их так, что в результате зачатия начинается развитие организмов новых биологических видов.

Ø   пробуждает в организмах так называемые «спящие гены», в результате чего происходит изменение физиологии особей вида-родителя и они рождают особей нового биологического вида.

Но и это предположение приводит к вопросу о том, откуда взялся этот биосферный алгоритм, который на некоторой стадии своего действия порождает разумный биологический вид, некоторые представители которого (например академик Л.Д.Боголю­бов) признают разумность исключительно за представителями этого вида.

Вопрос четвёртый: Неужто неразумная Природа безумно и бесцельно породила биологический вид «Человек разумный»?

По существу — это вопрос о существовании Разума, породившего этот алгоритм развития биосферы, включающий в себя и возникновение биологического вида «Человек разумный»; а обратная сторона этого вопроса — вопрос о предназначении человека в этом алгоритме и воздаянии человечеству и каждому человеку за уклонение от своего предназначения.

Некоторые вероучения называют этот Разум — Богом, Творцом Мироздания и всего существующего в нём, Вседержителем; другие вероучения, отрицая акт творения Мироздания Богом, обожествляют Мироздание (Природу)[195]; третьи вероучения, представляющиеся научным мировоззрением и миропониманием, предпочитают делать вид, что только человек разумен, а вокруг него полное отсутствие какого бы то ни было мышления как в настоящем, так и в прошлом[196].

Иными словами, сказанное выше о возможностях происхождения видов живых организмов означает, что и вид «Homo sapiens» возник единомоментно как целое поколение в течение жизни одного или нескольких (не многих) поколений вида-родителя, как и все остальные достаточно высокоразвитые биологические виды. Вид «Человек разумный» возник сразу же в принципе таким, какими мы сами себя знаем, хотя на протяжении всей своей последующей жизни он изменялся в процессе естественного отбора, включающего в себя по отношению к «Человеку разумному» и составляющую, обусловленную культурой, развитой самими людьми; продолжает он изменяться и ныне.

И разумность Человека (как личностей так и вида в целом), мышление которого действительно отличается от мышления остальных вещественно-телесных живых существ в биосфере Земли, предполагает направленный характер этих изменений, подвластный воле самих людей в некоторых объективно существующих пределах.

Поэтому после того, как в учебниках биологии описан механизм естественного отбора и работа хромосомного аппарата наследственности и изменчивости, в учебнике обществознания не следует писать: «Прямая походка, строение мозга, очертание лица, форма рук — всё это результат изменений происходивших длительное время (миллионы лет)», — подразумевая при этом жизненную состоятельность гипотезы Ч.Дарвина об эволюционном происхождении видов путём естественного отбора в процессе смены поколений.

Миллионы лет могли быть необходимы алгоритмике развития, несомой биосферой Земли, для того, чтобы вид «Homo sapiens» в ней возник, но возник он единомоментно (в историческом масштабе времени). Причём, как было показано в главе 6 “Исто­ричес­кая наука и человеко-обще­с­т­во-ведение: взаимосвязи”, нынешняя глобальная цивилизация — не первая глобальная цивилизация на Земле.

Но если:

·     учебник биологии содержит в себе две группы сведений, взаимно исключающих друг друга,

·     а учебник обществознания, ссылаясь на курс биологии, подразумевает истинность обеих этих групп сведений,

·     да ещё при этом рассказывает о строении организма человека так, что для того, чтобы согласиться с ним, школьнику надо отключить правое полушарие головного мозга и забыть всё, что он знает из других источников (включая и учебники физики при всех их недостатках),

— то такой метод обучения следует признать общественно опасным и общественно вредным.

Но именно так, разрывая взаимосвязи различных сведений, объединяя ошибочные и заведомо лживые сведения воедино с истинными, современная российская школа превращает каждого школьника, который воспринимает это всё без переосмысления в соотнесении с жизнью как таковой, — в субъекта, чьи мировоззрение и миропонимание раздробленны на взаимно изолированные и конфликтные по отношению друг к другу фрагменты; который не способен думать сам; потому с таким мировоззрением и миропониманием недалеко и до явно выраженной шизофрении, с которой существующая ныне психиатрия совладать не может. А те, кто способен выявлять вздор в школьных учебниках, — неизбежно оказываются в конфликте со школой как общественным институтом в лице дурных учителей этой школы: т.е. исторически сложившаяся школа под ложногуманистический трёп о человеке отвергает лучших в нравственно-психическом отношении учеников либо «прессует их по полной программе» (учебной), чтобы они:

·     стали «как все», т.е. в большей или меньшей степени дурными в нравственно-психическом отношении;

·     либо нравственно-психически сломались, отвергнув суть самих себя под давлением системного требования согласиться со вздором и заведомой ложью, и стали отбросами общества.

Нужна ли нам такая школа, обучение в которой потенциально здорового в нравственном, психическом и интеллектуальном отношении ребёнка ведёт к тому, чтобы он стал циником, лицемером, слабоумным, шизофреником или невежественным незнайкой?

И потому при вдумчивом прочтении всего лишь одного первого параграфа учебника “Введение в общество­зна­ние” возникнет желание:

 1.    Преобразовать Российскую академию образования (РАО) в Российское педагогическое общество, не имеющее прав присваивать какие-либо учёные и почётные звания и степени.

 2.    Ликвидировать Высшую аттестационную комиссию[197] и аннулировать все квалификационные дипломы, выданные ею в прошлом, дабы не плодить честолюбцев, от которых один вред и науке, и технике, и всему обществу.

 3.    «Разогнать» нынешний штат Министерства науки и образования РФ[198] и набрать новый на конкурсной основе.

 4.    Всех паразитов на науке и образовании из ВАК, РАО, Минобразования обязательно трудоустроить на низовых рабочих должностях в дорожном и гражданском строительстве — чтобы жизнь среднестатистического человека знали не по книгам, а прочувствовали на своей собственной шкуре и думали соответственно реальной жизни, а не оторвавшись от неё под впечатлением книжного знания и заведомого книжного вздора.

И это желание выражает не агрессивность озлобленных завистливых недоумков-неудач­ников, не сумевших пробиться в легитимную “интеллектуальную элиту” общества, а проистекает из свободного разумного соотнесения текста учебника “Введение в обществознание” с фактами, известными по жизни, из других учебников и из публикаций в прессе.

Однако, если провозглашая заботу о детях, начать немедленно осуществлять эти меры, то ничего хорошего не получится[199]. Чтобы их осуществить,

·     во-первых, необходим кадровый корпус, который должен находиться у власти и который должен быть способен проводить конкурсный отбор претендентов для работы в своём составе и в системе народного воспитания и образования, действуя на основе иных принципов, а не тех, что исторически сложились и воспроизводятся по инерции в настоящее время;

·     во-вторых, если бы такой кадровый корпус в органах государственной власти уже и был, то если эти меры осуществить «сверху» диктаторским указом, то общественная полезность этих мер не будет понятна многим и многим людям, которые воспримут это как акт деспотизма, инквизиторское избиение научных и административных кадров, сведение личных счётов и т.п.

Это означает, что весь описанный выше и прочий профессионально организованный идиотизм в сфере науки и образования можно безболезненно изжить только, идя «снизу», воспитывая новые поколения, которые станут носителями качественно иной культуры, включающей в себя и субкультуру педагогической деятельности:

·     “определение” Платона будет нравственно неприемлемым в отношении себя самого для каждого из людей будущей культуры, поскольку в ней будет всем понятно, почему Диоген ходил по Синопу с фонарём и в чём состоит идеал человека, который должен быть воплощён в каждом члене общества;

·     каждому в ней будет стыдно, если он своими личностным качествами так или иначе окажется соответствующим “опре­де­лению” Платона, что есть “человек”.

В составе этих поколений появятся новые научные и управленческие кадры, которым будет понятно, что в самоуправлении общества неуместны академии и высшие аттестационные комиссии, министерства и прочие структуры, укомплектованные оторвавшимися от жизни бюрократами — запрограммированными зомби и просто проходимцами, для которых документооборот и есть дело, а не средство обеспечения коллективной деятельности людей в обществе. И люди этих поколений, входя в науку, в государственную власть и бизнес, — выражая в делах своё миропонимание, — сами просаботируют и сведут на нет бюрократическую деятельность названных и других того же рода учреждений, упразднят многие из них за не надобностью. Но это не вызовет никаких возражений в понимающем полезность этих мер политически активном обществе.

Развитие нравственное и развитие миропонимания общества представляет собой развитие культуры и оно должно опережать реформы, чтобы реформы не пошли крахом и не дискредитировали закладываемые в реформы по существу правильные жизненно состоятельные идеи.

Пока же необходимо пережить то, что есть, понимая, что единственное обстоятельство, смягчающее вину академика и возглавляемого им авторского коллектива, а также и школы в целом как общественного института, состоит в том, что они — сами жертвы порочного воспитания и зомбирующей педагогики прошлых лет, программирующей психику детей на неспособность думать и замусоривающей память всевозможным вздором наряду со знаниями, вполне пригодными для пользования ими в готовом виде.

Однако вне зависимости от того, что пишут академик и возглавляемый им авторский коллектив в учебнике “Введение в обществознание”, надо внести ясность в затронутые им в параграфе 1 учебника вопросы и понять, что есть человек: со времён Диогена прошло много веков — пора выявить идеал человека и воплотить его в жизнь.

7.4. Кто из людей есть
настоящий человек в Жизни?

Начнём рассмотрение этого вопроса снова от текста учебника. В параграфе 1 первой главы академик пишет:

«Социальное и биологическое слиты в человеке воедино.  (… — опустим то, что уже прокомментировали в разделе 7.3). У каждого человека, как и у любого животного, есть инстинкт самосохранения[200]. Значит в человеке биологическое и социальное начала органически связаны между собой, и только в таком единстве существует человек. Это неразрывное единство позволяет сказать: человек существо биосоциальное» (рассматрива­е­мый учебник, стр. 9).

Соотнесите всё здесь сказанное с приведённой ранее публикацией в газете “Известия” “Орангутаны — культурное племя” и получится, что и орангутаны, которых Карел ван Шейк из американского университета Duke изучал 10 лет, тоже существа «био­социальные», поскольку в их популяции тоже существуют навыки, возникшие в результате их мыслительного творчества и передаваемые из поколения в поколение на основе «социальной организации».

Жизненно состоятельный ответ на вопрос: В чём различие между «биосоци­аль­но­стью» орангутанов и «биосо­ци­аль­ностью» человека помимо того, что орангутаны не обладают способностью к членораздельной речи? — можно найти, если заняться рассмотрением того, что общебиологического есть в человеке, и как оно связано с тем, что является социально обусловленным.

Однако вместо того, чтобы заняться рассмотрением по существу органических взаимосвязей в человеке компонент общебиологического и социально обусловленного, академик обратился к теме «Мышление и речь», о содержательной несостоятельности чего уже было упомянуто ранее в одной из сносок. Поэтому и в этот раз нам придётся самим рассмотреть вопрос о взаимосвязях общебиологического и социально обусловленного в человеке, чтобы понять, чем «биосоциальность» людей отличается от «био­со­циальности» некоторых видов обезьян, помимо того, что обезьяны не обладают способностью к членораздельной речи.

Биологический вид  «Человек разумный» — действительно порождение биосферы Зем­ли. И он действительно — единственное явление, которому нет в ней аналогов. При этом каждой особи вида «Человек разумный» свойственно всё то, что генетически свойственно подавляющему большинству достаточно высокоразвитых видов животных в биосфере Земли, а именно:

·     Врождённые безусловные рефлексы разных иерархических уровней в организации его организма (уровня клеток, уровня органов, систем органов и организма в целом).

·     Врождённые инстинкты, поведенческие программы которых относятся к уровню организации «организм в целом» и обеспечивают взаимодействие с окружающей средой в «автома­ти­чес­ком» режиме вне зависимости от персонального жизненного опыта той или иной определённой особи, нарабатываемого ею в течение всей своей жизни. И хотя инстинкты свойственны всем особям вида, но весь комплекс инстинктивно обусловленных поведенческих программ, обслуживает не жизнь той или иной особи, а жизнь вида (его популяций) в целом, поэтому главенствующий из них во всём комплексе — инстинкт продолжения рода и его алгоритмика обладает своеобразием, отличающим друг от друга психику особей соответственно принадлежности каждой из них к одному из полув[201].

·     Однозначно не запрограммированный потенциал поведенческих способностей каждой особи в её взаимодействии со средой, включающий в себя как условные рефлексы и привычки, так и выработку тех или иных поведенческих программ на основе мышления в русле той или иной целесообразности.

У наиболее высокоразвитых видов животных последняя составляющая приводит даже к появлению некой «социальной организации» и «культуры» как набора поведенческих навыков, передаваемых от поколения к поколению на основе «социальной организации».

Всё это и послужило основанием для того, чтобы «дикари» назвали один из видов обезьян, чья популяция жила по соседству с ними, «лесными людьми» — «орангутанами». Для представителей же науки нашей цивилизации развитость её техносферы и оторванность от жизни биоценозов, незнание множества особенностей в образе жизни обезьян, затуманили существо вопроса.

Но наряду со всем этим общебиологическим каждому представителю вида «Человек разумный» генетически свойственно и то, что отличает этот вид и каждого его представителя ото всех прочих биологических видов в составе биосферы Земли. Однако это не то, о чём написал академик в параграфе 1 учебника, т.е. это не вертикальное положение тела при ходьбе, высвободившее передние конечности, что позволило им стать руками; не наиболее высокоразвитый мозг и способность к выражению мыслей в членораздельной речи и т.п.

То, что отличает человека от животных, непосредственно невидимо для подавляющего большинства людей, и не воспринимается их вещественными органами чувств непосредственно, хотя каждый человек, вышедший из подросткового возраста, способен осмысленно воспринять эту особенность человека непосредственно в себе самом и опосредованно увидеть её в поведении других людей, поскольку она выражается именно в поведении.

Насколько об этом позволяют судить данные зоологии, опыт животноводов и дрессировщиков, главное, что характеризует организацию психической деятельности животных состоит в том, что:

В каждом из видов в биосфере Земли, за исключением человека, генетически запрограммирован однозначный безальтернативный характер организации психической деятельности как процесса получения и обработки информации, поступающей из общего всем «внешнего мира» в психику особи того или иного вида.

Поэтому, чему бы ни научили обезьяну или циркового зверя; до чего бы и как ни додумался самостоятельно медведь в лесу или Ваш домашний кот, пёс или попугай (хоть он и птица, а не животное), но все они по организации своей психической деятельности так и останутся неизменными представителями каждый своего био­логического вида.

В отличие от животных и птиц в биологическом виде «Человек разумный» такой однозначной безальтернативной врождённой запрограммированности организации пси­хической деятельности нет.

Это и есть то, что отличает всякого представителя биологического вида «Человек разумный» от представителей всех прочих видов, а вид «Человек разумный» в целом — выделяет как уникальное явление из всей биосферы Земли.

Дело не в том, что человеку как и представителям всех высокоразвитых видов свойственны: 1) безусловные рефлексы, инстинкты и способность к выработке условных рефлексов, 2) раз­ви­тость «социальной организации», на основе которой от поколения к поколению передаются те или иные знания и навыки, возникшие в результате мыслительной деятельности представителей прошлых и ныне активного поколений, 3) что по интеллектуальной мощи и творческим способностям человек превосходит представителей всех остальных биологических видов в биосфере Земли.

Дело в том, какую иерархическую значимость (приоритет­ность) в психической деятельности определённой личности имеет каждый из названных источников поведенческих навыков (поведенческих алгоритмов).

Иными словами, что — чему в поведении человека в жизни (в её определённые периоды и моменты выбора линии дальнейшего поведения) подчинено: творческий потенциал и культура — инстинктам; либо инстинкты и культура — творческим способностям; а если имеет место последнее, то что несёт творчество личности Миру.

Действительно:

Если поведение человека (включая и творческий потенциал, каким бы мощным он ни был) безусловно подчинено врождённым инстинктам и рефлексам, то по организации своей психики СУБЪЕКТ НЕОТЛИЧИМ ОТ ЖИВОТНОГО. Он, как это и определил Платон, — «двуногое существо без перьев», хотя возможно (и это достаточно часто встречается в жизни общества), что с претензиями на нечто более значимое.

Однако в обществе людей — вследствие того, что организация психики каждого из них может быть многовариантной, и люди объективно стремятся отличаться от животных, — неизбежны ситуации, в которых инстинкты требуют от личности одного, а культура, в которой хотя бы отчасти выражается предопределённая Свыше суть человека, — чего-то другого. Если в такого рода ситуациях субъект подчиняется диктату инстинктов, то, как было сказано выше, он неотличим от животных по организации своей психики. Но если он не подчиняется инстинктивным позывам, а отдаёт предпочтение нормам культуры, то он человек?

— Нет, вовсе не обязательно: даже современный уровень развития робототехники позволяет запрограммировать многие поведенческие нормы культуры в технические устройства, которые могут быть и человекообразными (тем более при дальнейшем развитии био- и нанотехнологий).

Однако в жизни неизбежны ситуации, когда исторически сложившиеся нормы культуры и культурно обусловленные навыки поведения не позволяют выявить и разрешить проблемы, с которыми сталкивается человек. Если в такого рода ситуациях субъект отдаёт предпочтение традиционным нормам культуры, а не своим творческим способностям; либо, выявив проблему и определив пути и средства её разрешения на основе своего мышления и творческого потенциала, субъект безусловно подчиняется нормам традиционной культуры, запрещающей прямо или косвенно иметь дело с этой проблематикой, а равно относиться к ней как-то иначе, то он ПО СВОЕМУ ПОВЕДЕНИЮ НЕОТЛИЧИМ ОТ ЗАПРОГРАМ­МИРОВАННОГО АВТОМАТА[202], в программно-алго­рит­ми­ческом обеспечении которого есть две компоненты: 1) своего рода «BIOS»[203] (пред­став­ленная в человеке набором врождённых безусловных рефлексов и инстинктов) и 2) набор отлаженных прикладных программ, соответствующих определённым условиям (тради­ци­онная культура), которые автомат не способен ни остановить, ни изменить, ни заменить на другие — выработанные им самим и более соответствующие обстоятельствам и потребностям. Но если в такого рода ситуациях, требующих отказаться от традиционной культуры и явить нечто, прежде не свойственное ей, субъект это новое являет в своём поведении, он — человек?

— Нет, вовсе не обязательно. Если согласиться с академиком Л.Н.Боголюбовым, представившим в учебнике человека как «вы­со­коорганизованное тело», то так подумать можно. Но если вспомнить о духе — биополе человека, некоторые компоненты которого распространяются если не мгновенно, то быстрее скорости света на очень большие расстояния в пределах Мироздания, — то не исключена возможность получения индивидом новых навыков и знаний в готовом к употреблению виде извне. Физическая (общеприродная) основа для этого состоит в том, что, излучая сходные и совместимые по своим физическим характеристикам биополя, разные люди образуют собой все вместе биополевые организмы, несущие и коллективную психику, включая и коллективный интеллект[204], в которых происходит обмен информацией. Поэтому то, что видится со стороны как творчество чего-то нового одним единственным «высокоорганизованным гениальным телом», якобы полностью изолированным от внешних источников готовой к употреблению информации, в действительности может представлять собой списывание именно из внешних источников субъектом в свою психику (её носитель именно дух, биополе) информации и алгоритмики (состав­ля­ющих знания и навыки, вос­требуемые ситуацией) как максимум в готовом к употреблению виде, а как минимум — считывание подсказки[205], позволяющей самостоятельно выработать необходимые знания и навыки.

Воспоминания о биополевой составляющей жизни по существу означают, что кроме роботов, действующих автоматически в автономном режиме, могут быть и роботы, в которых самоуправление на основе автоматизмов, в каких-то ситуациях дополняется управлением и информационно-алгорит­ми­ческой поддержкой их деятель­но­сти извне.

Но предположим, что субъект, анализируя своё прошлое поведение и намерения на будущее, определился в том, 1) что именно в его психике (внутреннем мире) проистекает из инстинктов, 2) что именно он воспринял из культуры общества, в котором вырос и живёт, 3) что именно пришло и приходит некоторым образом извне в готовом виде или как подсказки.

И тогда, «вычтя» это из всего ему известного о своей жизни, он может определиться и в том, что характеризует именно его. Возможно, он обнаружит, что собственно его в нём лично ничего до настоящего времени и нет, а он сам — носитель и вместилище не только животного, но и растительного начала и ещё много чего чужого, унаследованного им из культуры, от других людей или воспринятого в готовом виде на основе биополей. Т.е. он — пустая форма, заполненная чужим содержанием[206], возможно, что содержанием и не плохим — с точки зрения его самого и окружающих. Но после этого ему останется сделать печальный вывод: собственно меня как человека в этом Мире нет. После этого встанет вопрос, о смысле собственной жизни и о том, для чего и как жить дальше.

Но возможно, что всё же он выявит и «сухой остаток» — свои собственные нравственно обусловленные интересы и волю, подчиняющую его деятельность, включая мышление и разнородный творческий потенциал, осуществлению этих интересов. Если это произойдёт, он — человек?

— Тоже вовсе не обязательно, хотя он по организации своей психики отличается и от животных, чьё поведение безусловно подчинено инстинктам, и от роботов, чьё поведение обусловлено загруженными в них программами и управлением извне.

Но чтобы пояснить последнее утверждение, нам придётся прервать собственное повествование на эту тему и снова обратиться к тому, что известно из школьного курса, а также и к тексту учебника “Введение в обществознание” под редакцией Л.Н.Боголю­бова.

*        *        *

О том, что был в России поэт Михаил Юрьевич Лермонтов (1814 — 1841), в нынешней России возможно знают не все школьники. Но авторы учебника “Введение в обществознание” не могут не знать этого факта, и вряд ли они не читали поэмы М.Ю.Лермонтова “Демон”. И хотя, с точки зрения Л.Н.Бого­лю­бова «бестелесные существа существуют только в страшных сказках», но вряд ли он будет настаивать на том, что демон у Лермонтова характеризуется тем, что он бестелесен и что он — дух[207] (т.е. существо, чей организм — структура, образованная какими-то физическими полями и возможно плазмой, удерживаемой этими полями).

В поэме М.Ю.Лермонтова “Демон” персонаж, давший ей название, — предстаёт как нравственно-психологический тип, в своём поведении выражающий именно своеволие, действующее для достижения самоудовлетворённости по принципу «что хочу — то и ворочу»… насколько это позволяет его собственная «нака­чан­ность» и «крутизна» в складывающихся обстоятельствах, не вполне подвластных воле демона. Эти внешние — не подвластные его воле — субъективные и объективные обстоятельства представляют собой то единственное, что кладёт пределы воплощению в жизнь демонического «что хочу — то и ворочу: бери от жизни всё!»[208] Т.е. демонизм — вопреки его притязаниям и забывчивости о своей ограниченности — объективно ограничен в своих возможностях, вследствие чего постоянно и неизбежно терпит крах в достижении своих целей и получает разочарование, даже в случае их достижения (поскольку достижения сопровождаются сопутствующими эффектами, появление которых не было предусмотрено демонизмом).

Однако, то что описал М.Ю.Лермонтов, — не пустой вымысел: такая организация психической деятельности имеет место не только в жизни «бестелесных существ в страшных сказках», а свойственна хоть и не большинству людей, но многим из людей как в прошлых, так и в ныне живущих поколениях.

При этом, НОСИТЕЛИ ДЕМОНИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ обречены ошибаться и в целеполагании, и в осуществлении своих намерений, вследствие чего сталкиваются с неприятностями сами и наносят больший или меньший ущерб жизни окружающих и Мирозданию. Это является следствием ограниченности демонизма в способности получать и перерабатывать информацию в процессе выработки и осуществления своих намерений.

Поскольку это характеризует демонизм как таковой без разделения его:

·     на «добрый» благонамеренный демонизм (хочу, чтобы в мире не было зла, чтобы всем было хорошо, «давайте жить дружно»[209]),

·     и «злой» (чего я пожелаю, то и есть «добро»[210]),

— то это приводит к вопросу о том, может ли ограниченность (в том числе и человека) пребывать в ладу с неподвластной её воле неограниченностью Жизни в её полноте и целостности?

На этот вопрос в культуре человечества есть разные ответы в широком диапазоне смыслов: от «это невозможно в принципе» до «это жизненно необходимо всем людям и осуществимо, если человек живёт в ладу с Богом, в диалоге с Ним достигая того, что его воля выражает Любовь и всегда действует в русле Божиего Промысла».

Т.е. вопрос о том, кто есть человек и отличается ли он от демона в ранее определённом нравственно-психологическом смысле этого термина, приводит к вопросу о том: Есть ли Бог — Творец и Вседержитель? И соответственно — двум возможным ответам на него и следствиям из них:

·     Если Бог есть, то ЧЕЛОВЕК — ЭТО ТОТ, КТО ОСОЗНАЁТ И ВОПЛОЩАЕТ В ЖИЗНЬ ПРЕДЛОЖЕННУЮ ЕМУ В СУДЬБЕ И ИЗБРАННУЮ ИМ СВОЮ ДОЛЮ В ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРОМЫСЛА БОЖИЕГО О ЖИЗНИ МИРОЗДАНИЯ И ВСЕХ СУБЪЕКТОВ, КОТОРЫЕ ЖИВУТ В НЁМ.

·     Либо если Бога нет, то человек — это то существо, которое выше было описано как «добрый демон», который хочет, чтобы в мире не было «зла», чтобы всем было «хорошо», чтобы все жили дружно; а для того, чтобы это осуществилось, такой добрый демон-человек (как единолично, так и в составе корпораций) борется против злых демонов, для которых «добро» — это то, что они хотят получить в готовом виде или достичь в результате своих усилий:

Ø   единолично;

Ø   или на основе признания каждым из них определённой иерархии личностей и корпоративной дисциплины, принятой в этой иерархии.

Последнее подразумевает, что демонизм может носить характер обособленно индивидуалистический, а может носить характер корпоративный вне зависимости от его «доброты» или обнажённой злонамеренности.

В случае признания демоном иерархии демонических личностей и корпоративной дисциплины, корпорация обособляется от окружающего Мира и противопоставляет себя Жизни. Но поскольку требуется определённость «добра» и «зла» для того, чтобы себя и других относить к «добрым людям» и «злым демонам», то выдвигается тезис, якобы достаточный для самоопределения «добрых»: «Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы было сделано тебе».

Казалось бы такого рода тезис, смысл которого выражается в разных формулировках на протяжении истории, — достаточен для того, чтобы всегда определяться в том, кто есть «добрый человек», а кто «злой демон». Однако реальная жизнь такова, что этот тезис оказывается недостаточным, вследствие чего в истории и появились разного рода доктрины о «добром Зле» и «злом Добре», «грешных Праведниках», и «святых Грешниках» (мани­хей­ство, неоманихейство, бердяевщина, ныне климовщина[211] и т.п.).

Этот тезис недостаточен потому, что всякие действия сопровождаются непредсказуемыми сопутствующими эффектами, которые по своей значимости могут оказываться (и в действительности достаточно часто оказываются) более весомыми, нежели сами действия, воплощающие в жизнь благонамеренность «добрых людей» или злые умыслы «демонов». Сопутствующие эффекты неизбежны вследствие целостности Жизни и разнородных взаимосвязей в ней разных, подчас весьма удалённых и казалось бы не связанных друг с другом событий. Вследствие этого и непредсказуемости для ограниченности сопутствующих эффектов:

·     «добрые люди» рождают такие афоризмы, как общеизвестное Жванецко-Черномыр­дин­ское: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»;

·     а «злые демоны» высказываются в том смысле, что они — «часть той силы, что вечно хочет зла и совершает благо»[212], однако оставляя в умолчаниях: по не зависящим от нас обстоятельствам.

Обретая ту или иную власть в обществе, демонизм как злой, так и добрый требует безоговорочного служения себе, порождая самые жестокие и изощрённые формы подавления окружающих. Один из наиболее изощрённых вариантов проявления демонизма — принуждение окружающих к добродетельности, который в качестве образца поведения демона привёл Ф.М.До­стоевский в “Селе Степанчиково и его обитателях” (Фома).

Т.е. даже если попытаться избежать ответа на вопросы о бытии Бога и взаимоотношении человека и демонов с Ним, сославшись на «категорический императив[213] Канта» («не делай другим того, чего не желаешь себе» либо в иной формулировке «поступай по отношению к другим так, как ты бы хотел, чтобы они поступали по отношению к тебе»), то соотнесение практики применения этого императива с реальной жизнью всё равно приводит к богословской проблематике: т.е. к  необходимости определиться в своих взаимоотношениях с Богом.

Так и лермонтовский Демон некогда не был демоном и жил иначе, не зная разочарования и краха в своих делах. В то время «… он верил и любил, / Счастливый первенец творенья! Не знал ни злобы, ни сомненья, / И не грозил уму его / Веков бесплодный ряд унылый…».

И сам Л.Н.Боголюбов сопроводил параграф 1 первой главы учебника заданием, по сути приводящим к богословским вопросам, вопреки всему остальному его собственному ложногуманистическому трёпу о том, что есть человек:

«Прочитайте стихотворение и выскажите ваше отношение к словам автора.

Для человека мысль — венец всего живого.
А чистота души есть бытия основа.
По этим признакам находим человека:
Всех тварей на земле превыше он от века.
А если он живёт, не мысля и не веря,
То человек не отличается от зверя.

Анвари»

Здесь необходимо пояснить: Авхададдин Анвари (умер в 1191 г.) — не только поэт персидского средневековья, но и суфий. Последнее означает, что религия для него — не ритуал (подобный обязательной ежедневной «гимнастике» для тела, памяти и ума), а осмысленный диалог с Богом по жизни на основе веры человека Богу и исповедания человеком Божиего Промысла (в меру своего понимания), что должно реально выражаться в делах человека. А слова Анвари о человеке: «всех тварей на Земле превыше он от века», — прямое следствие коранического утверждения, что наместником Бога на Земле предназначено быть именно человеку: «Он <Бог> — тот, кто сделал вас наместниками на земле; кто был неверным — против него его неверие; неверие увеличит для неверных у их Господа только ненависть; неверие увеличит для неверных только убыток!» (Коран, 35:37(39) ).

И соответственно, представлениям Анвари: если субъект думает, что Бога нет, либо не верит Богу и потому уклоняется от того, чтобы принять на себя свою долю в наместничестве Божием на Земле, то он как человек не состоялся и неотличим от зверя.

Казалось бы академик, приводя цитату, должен знать, кого он цитирует и какой смысл цитируемый им автор вкладывал в свои слова, будучи порождением своей эпохи и культуры. И школьникам прежде, чем давать им задание высказать то, что они думают о словах поэта-суфия, надо пояснить существо дела.

Однако, богословские вопросы в параграфе 1 первого тома учебника Л.Н.Боголюбов обсуждать не стал, а рассмотрение вопросов религии и атеизма вынес во второй том учебника, предназначенный для 10 — 11 классов, который назван “Человек и общество”. В нём § 46 главы XII второго тома называется “Религия и современный мир”. Во втором томе 49 параграфов в 13 главах, что означает, что параграф 1 первого тома и параграф 46 второго тома в учебном курсе разделяют почти что 4 года. И это приводит к вопросу: научила ли школа учеников по их произволу вызывать в сознание из памяти всё, необходимое им в настоящем, из того, что попало в память не неделю — две, а годы тому назад? Если не научила, то школьник сам осознанно соотнести текст параграфа 46 второго тома с текстом параграфа 1 первого тома — оказывается не в состоянии.

Однако обратимся к параграфу 46 второго тома. Его автором является не академик Л.Н.Боголюбов, а некто Н.Н.Сухолет[214], который, как можно понять, не имеет учёных степеней и званий (о них ничего не сообщается в отличие от других — остепенённых — членов авторского коллектива). Кроме того, в парагра­фе 46 гла­вы XII второго тома, использованы материалы В.С.Овчинни­кова. Этот параграф начинается словами:

«Религия — это определённые взгляды и представления людей, соответствующие обряды и культы.

Сердцем религии является вера» (рассматриваемый учебник, т. 2, для 10 — 11 классов, стр. 385).

Кому вера? либо во что вера? — не уточняется, хотя вера кому-то определённому и вера во что-то определённое — это две различные веры, которые могут быть в конфликте друг с другом. Кроме того, авторы продолжили советскую традицию искажения изначального смысла слова «религия». Ещё в XIX веке философ В.С.Соловьёв объяснял существо религии как жизненного явления так:

«Религией, по несомненному общему смыслу, вне зависимости от сомнительной этимологии, мы называем то, что, во-первых связывает человека с Богом, а во-вторых, в силу этой первой связи, соединяет людей между собой» (“Магомет. Его жизнь и религиозное учение”, СПб, «Строитель», 1992 г., стр. 15; первое издание 1886 г. в серии «Жизнь замечательных людей»).

И это истолкование В.С.Соловьёвым смысла слова «религия» лежит в соответствии с тем, что можно прочитать в “Латино-русском словаре” О.Петрученко (репринтное переиздание IX издания 1914 г., Москва, «Греко-латинский кабинет Ю.А.Шичали­на», 1994 г.), в котором, кроме слова «religio» есть ещё термин «religo — связь», изначальный по отношению к слову «religio».

Но если обратиться к словарям советской эпохи, то это — изначальное слово «religo» — из них исчезает. “Философский словарь” под ред. акад. И.Т.Фролова (Москва, «Политиздат», 1981 г., стр. 315) сообщает: «religio — благочестие, святость». “Советский  энциклопедический словарь” (Москва, издательство «Советская энциклопедия») сообщает: «РЕЛИГИЯ (от. лат. religio — набожность, святыня, предмет культа)». “Толковый словарь иноязычных слов” под редакцией Л.П.Крысина (Москва, изд. «Русский язык», 1998 г., стр. 600), даёт иное, но близкое приводимому в “Фило­софском словаре” значение латинского слова «religio — совестливость».

Таким образом ретроспективный просмотр словарей показывает, что авторы учебника в словари не заглядывали, а изложили своё собственное представление о том, что такое религия, которое оказалось не адекватным изначальному смыслу латинских слов. Т.е. объективно они продолжают традицию извращения миропонимания школьников, которые в силу своего возраста ещё не знают много чего, о чём не сообщается в учебниках.

При этом даваемое в учебнике определение термина «религия» в значении система взглядов и представлений, свойственные определённой субкультуре, — вторично по отношению исходному значению латинского слова «связь». Но термин «религия» в его вторичном значении — мировоззрение и миропонимание — подразумевает не те или иные «определённые взгляды и представления людей», как о том пишут авторы, а определённость в ответе на вопрос, что есть святость и благочестие, воплощаемые в жизнь общества религиозными людьми по их совести. При этом религиозность без Бога невозможна[215], но она вполне возможна без культа «соответствующих» (чему? — вопрос особый) обрядов и ритуалов.

И соответственно свобода совести — это не право исповедывать какую-либо религию или быть атеистом, а право человека быть свободным от подавления его совести тем или иным культом вероучения (будь оно религиозным или откровенно атеистическим[216]) и корпорацией, которая этим культом заправляет и получает с него доход, принуждая людей к соблюдению ими норм ритуала. Последнее обращает человека в биоробота, если соотноситься с высказанными нами ранее мнениями о возможных вариантах организации психической деятельности человека. Это может быть сутью культа того или иного вероучения, но сутью истинной религии быть не может.

Далее автор параграфа 46 пишет:

«В чём особенности религиозной веры? Первым её элементом, является вера в само существование Бога как Творца всего существующего, управителя всеми делами, поступками, помыслами людей. (…)

На основании чего возможна такая вера?

На основании знания содержания религиозных мифов и Святых книг (Библии, Корана и др.) и доверия к содержащимся в них свидетельствам тех, кому довелось убедиться в фактах существования Бога (явления народу, откровения и т.п.); на основе непосредственных доказательств бытия Бога (чудеса, непосредственные явления, откровения и т.п.)» (рассматриваемый учебник, т. 2, для 10 — 11 классов, стр. 385).

 Начнём с того, что представлять дело таким образом, что Бог управитель всеми помыслами людей — глупость: Вседержительность — процесс объемлющий и диалоговый по отношению к тому, как сами люди управляются со своими помыслами. В данном случае авторы учебника просто распространяют невежество, жертвой которого они сами пали в прошлом в силу своего нелюбопытства. В частности Коран сообщает: «Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не переменят своих помыслов» (сура 13:12).

Но и это не всё, что можно сказать о приведённом фрагменте текста учебника. Далее, вопреки тому, что автор пишет о книгах как источниках религиозной веры, он же сам сообщает и о неких непосредственно даваемых Богом доказательствах Своего бытия, которые имели место в прошлом по свидетельству живших тогда людей; либо если не верить такого рода свидетельствам, то надо признать, что в истории объективно происходили события, которые истолковывались (осмыслялись) их участниками и/либо очевидцами в качестве такого рода доказательств Богом Своего бытия.

Однако вопрос о непосредственных доказательствах Богом Своего бытия авторы сводят к чудесам — явлениям, которые происходят крайне редко непонятным образом вопреки привычному течению событий и представлениям людей об объективно возможном развитии явлений в природе и обществе. А одним из видов «чудес» представляются те явления, которые можно назвать «стратегическим откровениями», вследствие которых в обществе появляется ранее не свойственная его культуре информация, определяющая дальнейшую жизнь той или иной региональной цивилизации и человечества в целом на протяжении многих последующих веков. Соответственно такому подходу к непосредственным доказательствам, авторы учебника пишут:

«История показывает, что случаев непосредственных явлений высших сил, не описанных ранее в мифах и Священных книгах, практически не существует (действительно, часто ли история требует «стратегических откровений», определяющих судьбы народов и течение истории на многие века и потому привлекающих всеобщее внимание? — наше замечание при цитировании): церкви крайне осторожно относятся к любому проявлению чуда, справедливо полагая, что ошибочность или, хуже того, недобросовестность в описании его вызовет у людей неверие и может подорвать авторитет церквей и вероучений» (рассматри­ва­емый учебник, том 2, стр. 385).

Как можно этому возразить? — Действительно, течение истории не требует, чтобы «стратегические откровения» (в определённом в предшествующем абзаце значении этого термина) давались Богом каждому человеку и не по одному разу на протяжении его жизни. Кроме того, если предположить, что привычное нам течение процессов в природе и обществе внезапно прекратилось и началась эпоха «сплошных чудес», то с течением времени всё это станет привычным для будущих поколений точно так же, как современная техносферы, возникшая во второй половине ХХ века на памяти взрослых поколений, является обыденным явлением для нынешних детей и подростков: многие из них и вообразить-то не могут, что их бабушки и дедушки жили в мире, в котором не могли пользоваться не только мобильными, но и проводными стационарно установленными телефонами; что телевизора в доме не было вообще, а не только цветного и т.п. Т.е. авторы учебника, сославшись на церкви, иерархам которых действительно надо заботиться о том, чтобы «стричь» свою паству, — ушли от рассмотрения вопроса о непосредственных доказательствах Богом Своего бытия всем и каждому в повседневном течении жизни без каких бы то ни было сверхъестественных явлений.

Хотя авторы ссылаются на Библию и Коран, но судя потому, что они пишут, сами они не знают содержания ни того, ни другого. И соответственно они пишут учебник на основании вторичных сплетен об этих книгах, циркулирующих в среде “научной элиты”.

Если же обратиться к Корану (пусть даже и в переводе, возможно, что не во всём удачном), то вопрос о сути религии и доказательствах Богом Своего бытия всем и каждому, кто того пожелает, поясняется однозначно понимаемым образом. Мухаммаду говорится: «А когда спрашивают тебя рабы Мои обо Мне, то ведь Я — близок, отвечаю призыву зовущего, когда он позовёт Меня. Пусть же и они отвечают Мне и пусть уверуют в Меня, — может быть, они пойдут прямо!» (сура 2:182).

Здесь «уверуют в Меня» — это некая неточность. Неточность потому, что если человек последует совету и обратится к Богу сам по своей инициативе без отъявленного своекорыстия[217], то он получит ответ, соответствующий смыслу его обращения: конечно, если он не домогается явления ему сверхъестественного «чуда», неуместного в повседневном течении событий в русле Промысла[218].

Однако после того, как такое доказательство предъявлено, человек может отказаться от своего собственного обращения к Богу и расценить полученный им жизненно значимый ответ Бога в качестве ничего не значащего случайного совпадения или проявления генетически свойственных ему магических способностей. Но повторных доказательств не будет: умному достаточно одного.

Но если человек не отказывается от смысла своего обращения к Богу после получения ответа, который выражается в изменении течения событий (а это может быть известно только ему одному), то вопрос о вере в Бога снят для него раз и навсегда. Но для него сразу же обретает актуальность вопрос о вере Богу как личности в течение всей своей прошлой и будущей жизни и вопрос об осмысленном отношении к ней, чтобы ему быть носителем своей судьбы в русле Промысла, а не вместилищем чужого при неоспоримом отсутствии себя самого в этом Мире, подобно Пьеру Безухому, о чём речь шала ранее. Т.е. это означает, что доказательства Своего бытия Богом, даваемые Им непосредственно каждому, кто о них попросит, даются на веру, но требуют разумного к себе отношения, поскольку носят этический нравоучительный характер как в повседневной жизни личности, так и в случае «стратегических откровений».

Уведомить об этом учебник человеко-общество-ведения не только может, но и обязан. Однако школьник может обратиться к Богу за такого рода доказательствами только сам, и к этому его не может принудить никто, поскольку это вопрос, принадлежащий к области личностных взаимоотношений самого школьника и Бога, а Бог — не тиран и не шантажист, в отличие от того, чему учат церкви имени Христа на примере эпизода, приключившегося с будущим апостолом Павлом на пути в Дамаск.

Однако вполне естественно, что ложногуманистический учебник обществознания от рассмотрения и обсуждения этой проблематики уходит, и подводит школьников к согласию с мнением о невозможности для простого человека сформировать жизненно состоятельное мнение о бытии Бога и о нормальных взаимоотношениях человека с Ним, продолжая освещение богословских вопросов:

«В течение многих веков богословы всех религий стремились доказать существование Бога. Однако немецкий философов И.Кант убедительно показал в своих рассуждениях, что логическим путём доказать ни существования Бога, ни его отсутствие невозможно, остается только верить» (рассматриваемый учебник, том 2, стр. 385)[219].

Утверждение: «Остаётся только верить» в то, что Бог есть, — это либо заведомая ложь, либо заблуждение бездумного атеиста, поскольку каждый человек способен и в праве испросить у Бога доказательство Его бытия — вне ритуалов и вероучений церквей, а просто — по жизни, обратившись к Богу мысленно. Но после этого ему предстоит определиться в том:

·     жить ему далее на основе осмысленной по жизни веры Богу, избрав и творя свою долю в Промысле;

·     либо Богу в вере и доверии ему следует отказать, обидеться на Него и начать вести образ жизни демона в меру своих способностей.

Теперь можно вернуться к продолжению рассмотрения вопроса о вариантах организации психической деятельности человека.

 *                  *
*

Соответственно, кроме двух выявленных ранее вариантов организации психической деятельности личности, в одном из которых человек неотличим от животных, а в другом — неотличим от робота, управляющегося автономно или управляемого извне, рассмотрение богословских вопросов позволяет выявить ещё два возможных варианта организации психической деятельности людей:

·     В одном из них человекообразный субъект НЕ ОТЛИЧИМ ОТ ДЕМОНА, вследствие того, что на основе освоенных им способностей действует по принципу «что хочу — то и ворочу», обособляясь от Бога или впадя в атеизм, чем противопоставляет себя Мирозданию и всем остальным людям.

·     В другом варианте он — ЧЕЛОВЕК — Человек, живущий в осмысленном диалоге с Богом по жизни на основе веры Богу, и потому обретающий в себе Любовь от Бога и находящий место для проявлений своей воли в русле Божиего Промысла. При этом достигается эмоциональная самодостаточность человека в Жизни, не зависящая от обстоятельств; а также достигается и наивысший уровень дееспособности человека во всех обстоятельствах, в которые его приводит Жизнь[220].

Соответственно можно утверждать, что генетика человека допускает четыре типа строя его психики, определяющих характер организации психической деятельности личности:

 1.    Животный — когда поведение человека безусловно (т.е. вне зависимости от обстоятельств) подчинено врождённым инстинктам и безусловным рефлексам разного уровня организации в структуре его организма.

 2.    «Зомби», биоробот — когда поведение человека безусловно подчинено поведенческим программам, взятым им из культуры общества или целенаправленно внедрённым в его психику извне их разработчиками.

 3.    Демонический — когда человек проявляет свою волю соответственно принципу «что хочу — то и ворочу», обособляясь от Бога на основе неверия Ему либо на основе отрицания факта Его бытия или на основе отрицания благости Божиего Промысла и Вседержительности[221].

 4.    Человечный — когда человек по своей воле на основе веры Богу старается жить в ладу с Богом, действуя осмысленно в русле Божиего Промысла.

Но есть и ещё одна возможность, осуществлённая самими людьми, не состоявшимися в качестве человеков — носителей человечного типа строя психики, — и воспроизводимая культурой общества в преемственности многих поколений:

5.   Опущенный в противоестественность строй психики — когда субъект, принадлежащий к биологическому виду «Че­ло­век разумный», одурманивает себя разными психотропными веществами: алкоголем, табаком и более тяжёлыми наркотиками наших дней. Это ведёт к противоестественному искажению характера физиологии организма как в аспекте обмена веществ, так и в аспекте физиологии биопуля, что имеет следствием множественные и разнообразные нарушения психической деятельности во всех её аспектах (начиная от работы органов чувств и кончая интеллектом и волепроявлением)[222], характерных для типов строя психики животного, зомби, демонического (носители человечного типа строя психики не одурманивают себя). Так человекообразный субъект становится носителем организации психики, которой нет естественного места в биосфере, и по качеству своего не отвечающего складывающимся обстоятельствам поведения оказывается худшим из животных[223]. И за это нарушение им самим предопределённого для него статуса в биосфере Земли он неотвратимо получает воздаяние по Жизни.

При этом, если у субъекта возникает зависимость от дурманов, то он обретает стойкое искажение своего биополя. И соответственно, по параметрам своего духа он перестаёт принадлежать к биологическому виду «Человек разумный». Кроме того большинство дурманов являются генетическими ядами, т.е. они нарушают работу хромосомного аппарата и разрушают хромосомные структуры тех, кто принимает их в свои организмы. Дефективные хромосомные структуры передаются потомству, что так или иначе подрывает их здоровье, потенциал личностного развития и творчества. Это тем более имеет место, если зачатие происходит до того, как системы восстановления хромосомных структур, действующие в организме, успевают исправить повреждения. Но если генетические яды поступают в организм слишком часто и в таких количествах, что системы восстановления хромосомных структур организма не успевают исправлять все повреждения, то потомство просто обречено на вырождение.

Именно эти обстоятельства и позволяют назвать этот тип строя психики, — порождённый самими людьми и воспроизводимый культурой общества, — опущенным в противоестественность.           

Каждый тип строя психики, выражаясь в поведении множества людей — его носителей, порождает качественно определённые субкультуры, совокупность которых и образует культуры народов и человечества в целом в их историческом развитии. И это приводит к вопросам:

·     Какая культура, определяемая по качеству воспроизводства в ней в преемственности поколений того либо иного типа строя психики, представляет собой тот идеал, который должен быть воплощён в жизни человечества?

·     Как изжить порочные по качеству культуры, препятствующие воплощению в жизнь избранного идеала?

*         *         *

Также необходимо особо отметить, что изложенные выше представления о сути человека при их отображении в политическую практику государства не являются выражением «клери­ка­лиз­ма», «религиозного мракобесия», не посягают на светский характер государства и свободу совести, именно потому, что в них принцип свободы совести и выражается, поскольку:

·     во-первых, в изложенных выше представлениях о сути человека — взаимоотношения личности и Бога предстают как сокровенное знание их обоих, в суть которого третьи лица по своей воле сами вторгнуться не могут,

·     во-вторых, они не связаны и не могут быть связаны с тем или иным традиционным либо нетрадиционным вероучением и соответствующим ритуалом (буддизмом, иудаизмом, католицизмом, православием, исламом и т.п.).

·     и главное:

Конечная ответственность за то, при каком типе строя психики живёт и действует в то или иное время субъект, — возлагается на него самого. На него же возлагается конечная ответственность за плоды его деятельности и за то, как Жизнь реагирует на его деятельность (включая и отказ от деятельности в каких-то обстоятельствах).

*                   *
*

Именно эту проблематику должен освещать учебник человеко-общество-ведения.

Если бы Л.Н.Боголюбов хотя бы после того, как стал академиком[224], задумался о смысле своей фамилии и вдался бы в рассмотрение вопроса о том, что именно в человеке общебиологического, а что характерно исключительно для него, и изложил бы вопрос о генетически запрограммированной вариантности организации психической деятельности людей в параграфе 1 своего учебника, то у авторского коллектива получился бы качественно иной учебник.

И уже по прочтении параграфа 1 школьник мог бы задуматься о том: кто есть человек? состоялся ли он сам в качестве человека? и о многом другом, что связано в ответами на эти вопросы и что происходит в жизни общества.

И если просмотреть текст настоящей главы, то можно убедиться, что фактов, сообщаемых академиком, вполне достаточно для того, чтобы придти к изложенному выше мнению о том, кто есть человек, а кто в таковом качестве не состоялся. Наше упоминание Диогена для этого не обязательно, поскольку носило характер воздействия извне, необходимого для того, чтобы вывести читателя из “логики” повествования доктора педагогических наук, профессора, академика РАО.

15 — 26 марта 2004 г.
Уточнения: 22 апреля — 23 мая 2004 г.;
22 августа 2004 г.;
30 марта — 11 апреля 2005 г.

7.5. Что человеку нужно?

“Что человеку нужно?” — так называется параграф 2 главы I рассматриваемого учебника “Введение в обществознание” под редакцией академика Российской академии образования (РАО) Л.Н.Боголюбова. Автором этого параграфа является сам академик. Параграф 2 небольшой — всего на три странички, не считая ещё одной странички с вопросами и заданиями к нему. Параграф начинается с риторических вопросов:

«Что нужно человеку для нормальной жизни? Почему у разных людей разные потребности? Могут ли потребности быть разумными и неразумными? Может ли труд быть потребностью человека, или это только необходимость?»

Поставив читателя перед этими вопросами, Л.Н.Боголюбов перешёл к освещению темы, вынесенной в заглавие параграфа. Ниже мы приводим последующий текст параграфа 2 полностью (здесь и далее сноски в цитатах из учебника — наши):

*         *         *

«Нужду человека в чём-либо можно назвать потребностью. Значит можно поставить вопрос по-иному: каковы потребности человека?

Вдумаемся в воображаемый разговор вашего сверстника со старшим товарищем:

— Можно ли ответить на вопрос, что нужно человеку? Ведь у каждого есть свои желания. Одному нужна интересная книга, другому — магнитофон, третьему компьютер…

— Да, но почему ни у кого нет потребности, например получить в подарок каменный топор?

— А кому он сейчас нужен?

Вот именно. Представим себе первобытного человека. Как ты думаешь, обрадовался бы он таком подарку?

— Ещё бы! Этот предмет был в числе самых необходимых в его жизни! А изготовить его было очень трудно[225].

— А могла ли у первобытного человека возникнуть потребность в магнитофоне, компьютере?

— Конечно, нет! Он и представить себе не мог такие вещи.

— Значит мы должны сделать важнейший вывод: потребности человека не могут быть одинаковыми во все времена. Напротив, они меняются с течением времени, даже в пределах того или иного исторического периода, не говоря уж об исторической эпохе. И еще: потребности зависят от условий, в которых живут люди, от уровня развития хозяйства.

— А у современного человека есть потребность иметь множество вещей?

— Есть, конечно. Но важно понять основное: зачем человеку эти вещи? Если книги нужны, чтобы похвалиться перед гостем наличием в доме редких изданий, — это одно. А если для того, чтобы читать, — это другое[226]. Одно дело, когда человек выбирает себе костюм, чтобы его внешний вид был приятен окружающим, и совсем другое, когда он действует по правилу «все носят такие костюмы». Значит мы должны выяснить, какие потребности рождает желание, иметь какую-то вещь: потребность в знаниях или потребность в прекрасном, потребность любым способом выделиться из массы других людей или потребность быть «как все».

Нельзя говорить только о материальных нуждах, о потребности в вещах. Конечно, человеку необходимы пища, жилище, одежда, обувь. Но и эти физические, или первичные, потребности очеловечены: человек вряд ли будет рвать зубами сырое мясо, он воспользуется ножом и вилкой; он не станет пить из лужи; ему нужны не только стены и крыша, защищающие от холода, но и определённые удобства.

Кроме материальных потребностей, есть и возникающие только в обществе социальные потребности: в знаниях, творческой деятельности, создании прекрасного. У многих людей есть важнейшая потребность здорового человека: потребность в труде.

— А можно ли считать её потребностью? Просто люди работают, чтобы получить средства для приобретения пищи, одежды… Некоторые с удовольствием не работали бы.

— Да, для многих людей труд лишь необходимость, и они работают без особого желания. Но есть и другие люди, для которых труд — радость, источник удовлетворения, способ раскрыть свои возможности. И конечно, следовало бы удовлетворить материальные потребности разных людей в соответствии с количеством и качеством их труда[227]. Кто больше и лучше работает, чей труд более сложный и тяжёлый, тот и должен иметь большие возможности для удовлетворения других своих потребностей. Однако для этого необходим соответствующий уровень развития экономики[228].

— Но ведь может так получиться, что тот, у кого самые большие потребности, имеет меньше возможностей для их удовлетворения, чем другой, имеющий очень ограниченные потребности.

— Пока иначе быть не может[229]. Но тут мы подошли к важнейшему вопросу. Вспомним «Сказку о рыбаке и рыбке» А.С.Пушкина: сначала старухе понадобилось новое корыто, затем изба, далее она пожелала стать столбовою дворянкой, потом потребовала, чтобы золотая рыбка сделала её царицей, а когда всё это она получила, захотела стать владычицей морской, у которой золотая рыбка служила бы на посылках. Некоторые люди подобны этой старухе: для них существует лишь слово «хочу!». А думающие люди поняли, что потребности должны быть разумными.

— А что это означает?

— Ну, во-первых, разумные потребности связаны с пониманием того, что возможности удовлетворения всех человеческих потребностей ограничены имеющимися природными ресурсами. Так разумно требование, чтобы каждый человек мог по вкусу приобрести удобную и красивую одежду. Но нелепо требовать, чтобы каждому человеку дали возможность иметь шубу из собольего меха, — соболей столько на Земле нет, и возможности их разведения ограничены[230]. Во-вторых разумной, является потребность иметь нормальные условия жизнедеятельности. Например, обеспечить гигиенические условия на производстве или иметь для семьи отдельную квартиру. В-третьих, эти потребности не должны противоречить нравственным нормам общества, причинять неудобства другим людям. Потребность человека слушать музыку вполне разумна, но при условии, если он не заставляет её слушать тех, кто в это время нуждается в покое и отдыхе. В-четвёртых, и это главное, разумны те потребности, которые помогают развитию в человеке его подлинно человеческих качеств: способности трудиться, тяги к знаниям, стремления к прекрасному, желания приносить людям добро.

Если потребности в пище, одежде, жилище естественны, но имеют разумные границы, то потребности человека в знаниях, в творческой деятельности, в красоте беспредельны.

— У некоторых людей есть потребность в курении…

— А это уже ложная потребность: организм человека не нуждается в табачном дыме, напротив, курение наносит лишь вред курящему и окружающим людям. Хотя у курящих вырабатывается привычка, которая создаёт ощущение нужды в сигарете. На деле, повторяю, это лжепотребность[231].

— А если у человека нет ложных потребностей, значит ли это, что человеку нужно немногое?

— Это зависит от его ценностных ориентаций.

— Речь идёт о ценных вещах, деньгах, золоте?[232]

— Нет, не об этом. У каждого человека есть собственные жизненные ориентиры. По ним он сверяет свою жизнь, как путник, который постоянно держит в поле зрения ориентиры на местности, чтобы не заблудиться. Когда говорят о ценностных ориентирах, имеют в виду вопрос: что в окружающей жизни, в поведении других людей человек считает особенно важным, значимым, предпочтительным для себя? Например, одного человека привлекает в людях ум, другого физическая сила. Один предпочитает книги детективного жанра, другой — «про любовь». Значит, ценностные ориентиры и потребности человека тесно связаны между собой.

Человек идёт в гости к знакомым: что для него наиболее значимо — вкусное угощение или содержание беседы? Многочасовая игра в карты или просмотр репродукций картин? Ценностные ориентиры являются регулятором поведения человека. Если для человека особенно значимо приобретение вещей, то у него преобладают материальные потребности. Если его привлекают знания и творчество, то у него формируются различные духовные потребности, которые делают жизнь наполненной интересной[233].

Подумайте над следующими словами общественного деятеля и публициста начала ХХ в. А.В.Луначарского:

«Разве человек живёт для того… чтобы каждый день надевать брюки, среди дня съедать кусок мяса, а вечером ложиться в постель? Нет. Всё это только средство для того, чтобы добиться счастливой жизни.

Человек живёт не ради этих средств. Ему надо одеваться, питаться, отдыхать и работать для того, чтобы развертывать свои познания, развивать чувства, ощущения, чтобы узнать счастье, быть счастливым и дать это счастье другим» [234].

·     Основные понятия: Потребности, ценностные ориентации.

·     Термины: Материальное, духовное.

*                   *
*

А теперь скажите честно, возможно ли из текста приведённого выше параграфа уяснить ответы на вопросы (тем более школьнику, который пока ещё мало что видел в жизни): Что именно объективно необходимо человеку, а что ему объективно вредно? как объективно необходимое и полезное выявить в жизни и отличить его от объективно вредного? есть ли у людей возможность гарантировано удовлетворить все свои объективно полезные потребности и уничтожить в культуре объективно вредные потребности и их генераторы? — Это действительно жизненно важные вопросы для всякого общества, однако академик до их постановки не дошёл и ответов на них не дал, продолжив традицию многих «научных светил» уклоняться от выявления и разрешения жизненно важных проблем и оставив школьников и учителей наедине с высказанными им банальностями.

Поэтому ответы на эти вопросы нам придётся дать самим. Однако в отличие от того, как мы рассматривали учебник истории И.Долуцкого, “Введение” и первый параграф учебника “Введение в обществознание”, на сей раз мы не будем ставить в явной форме частные вопросы, позволяющие вырваться из плена бессодержательных банальностей авторов учебника. Будем вести повествование, подразумевая наводящие вопросы и общеизвестность фактов, которые лежат в основе высказываемых нами далее мнений.

Тем не менее начнём от текста учебника. Среди заданий к параграфу есть и такое:

«Л.Н.Толстой писал: “Прежде чем говорить о благе удовлетворения потребностей, надо решить, какие потребности составляют благо”.

Соотнесите слова Л.Н.Толстого с материалами этого параграфа».

Л.Н.Толстой поставил действительно ключевой вопрос, поскольку, если выявить те потребности, которые объективно составляют благо, то придётся написать содержательно иной параграф. И его содержание поставит читателя перед вопросами о том, как лично он, — если претендует на то, чтобы быть человеком (в нашем понимании — носителем человечного типа строя психики), — должен соучаствовать в политической, экономической и культурной жизни общества.

Если же исходить из того, что всякий человек — существо, представляющее собой и часть биосферы, и часть общества[235], то это означает, что в человеческом обществе у людей:

·     есть потребности, которые непосредственно обусловлены биологией вида «Человек разумный», и

·     есть потребности:

Ø   которые, во-первых, непосредственно обусловлены исторически сложившейся культурой того или иного общества и

Ø   которые, во-вторых, сами определяют перспективы этого общества и его будущую культуру, в зависимости от того, как сами люди относятся к этим потребностям: признают ли они их естественными либо противоестественными.

Так к общебиологическим потребностям принадлежат потребности: в еде; в общении с себе подобными; потребность в сне и отдыхе; потребность в продолжении рода; потребность в местах обособления, где сон, отдых, зачатие, рождение и воспитание потомства защищены от воздействия разнородных неблагоприятных факторов, включая и других людей и т.п. Трудовая деятельность людей подчинена удовлетворению прежде всего этих потребностей[236].

Но генетика биологического вида «Человек разумный» такова, что сам вид несёт в себе потенциал развития культуры[237]. Иными словами, это означает, что трудовая и прочая деятельность людей лишена однозначной инстинктивной запрограммированности (по­до­бной запрограммированности «труда» муравьёв в муравейнике), а в развитии культуры (в том числе и культуры труда для удовлетворения общебиологических потребностей) выражается многовариантный разнообразный творческий потенциал людей многих поколений. И соответственно, те потребности, которые в каждую историческую эпоху обусловлены культурой, представляют собой продукт человеческого творчества и, возможно, сами служат опорой людям в их дальнейшем творчестве: в одну эпоху для этого необходим — каменный топор, а в другую — компьютер, и при этом и тот, и другой — продукты прошлого творчества и средства воплощения творческих замыслов если не всех, то хотя бы некоторой части своих пользователей.

Кроме того, развитие культуры таково, что в обществе возникают потребности, обусловленные культурой и не имеющие непосредственного отношения к удовлетворению общебиологических потребностей людей (таковы в своём большинстве все потребности художественно-эстетического характера, удо­вле­творению которых служат искусства).

И во всякую эпоху есть разнородные потребности психического характера (по месту локализации процессов их удовлетворения), непосредственно не связанные ни с физиологией организма, ни с исторически сложившейся культурой и направленностью её изменения, хотя они отчасти обусловлены и биологией, и культурой. Это то, что чаще называют «духовными потребностями».

При этом культура (как общества в целом, так и личностная культура людей, составляющих это общество) интегрирует в себя общебиологические потребности, придавая им разного рода культурные оболочки: мы, действительно, в нормальной обстановке и в более или менее нормальном психологическом состоянии не пьём из луж, а для еды пользуемся столовыми приборами и подвергаем большую часть продуктов питания той или иной кулинарной обработке.

Но классификация потребностей по их возникновению (био­ло­гия — культура) и локализации процессов, ведущих к их удовлетворению (психика личности, её внутренний мир — общий всем мир: природа, общество, техносфера), не говорит ещё ничего о том, какие из них объективно являются благом, а какие вредом; обусловлено ли отнесение той или иной определённой потребности к одной из названных категорий «благо — вред» какими-либо сопутствующими обстоятельствами, либо носит всегда однозначный, не зависящий от сопутствующих обстоятельств характер.

Обусловленность части потребностей людей общей биологией вида «Человек разумный», а части потребностей — культурой, при надстроечно-главенствующем характере культуры по отношению к биологическим процессам в жизни людей, означает, что рассматривать потребности индивида в отрыве от общества и в отрыве общества от биоценозов, в которых оно живёт, — значит совершать длящуюся во времени ошибку, чреватую самоубийством этого общества.

И если не настаивать на том, что сказанное в предшествующем абзаце якобы «само собой разумеется» всеми, то именно эту ошибку и совершил академик в параграфе 2 главы первой рассматриваемого учебника.

Но рассмотрение и классификация потребностей индивида, исключающее возможность такого рода ошибки, могут быть произведены только на основе рассмотрения потребностей общества в целом в ареале его обитания.

Потребности общества в целом в ареале его обитания могут быть представлены как спектр потребностей: т.е. — перечень (номенклатура) потребностей и объёмы запросов общества в целом по каждой из позиций номенклатуры. В этом спектре потребностей каждому индивиду соответствует его личностный спектр потребностей, представляющий собой выборку из перечня потребностей и объёмы запросов по каждой из позиций личностного перечня запросов. Аналогично и реальное удовлетворение потребностей может быть представлено в виде спектра.

Для наших целей нет необходимости расписывать перечень потребностей во всей его детальности[238], но такой чисто формальный ход, как сведение всех общественных потребностей в спектр, позволяет лучше понять характер взаимного давления общества и биосферы друг на друга и характер взаимоотношений личности с обществом, с биосферой. Также это позволяет увидеть перспективы как личностей, так и общества целом в преемственности нескольких поколений; а предвидение вариантов возможного течения событий является основой для управления их течением и воплощения в жизнь наилучшего из возможных вариантов[239].

Кроме того, надо понимать, что каждый из типов строя психики отличается от других по спектрам потребностей его носителей: как по составу потребностей, так и по объёмам запросов, по упорядоченности разных потребностей по значимости и очерёдности их удовлетворения, по способам их удовлетворения. Реально, подавляющее большинство потребностей всякого индивида требует коллективного труда множества людей. Поэтому вопрос о потребностях и их удовлетворении неразрывно связан с вопросом об организации в обществе производства и распределения разнородной продукции.

*         *         *

Статистика, описывающая такого разные стороны жизни общества и их взаимосвязи, объективно существует и обладает со­бственными характеристиками устойчивости во времени, обусловленными сменой поколений и измене­нием культуры, и может быть выявлена. Поэтому вне зависимости от мнений, побежда­ющих в спорах о нравах, индивидуальный и статистичес­кий анализ причинно-следственных обуслов­ленностей в системе отношений:

— позволяет статистически объективно выделить всем и без того известные вредоносные факторы: алкоголь, прочие наркотики и яды, разрушающие организм и пси­хику; поло­вые извращения; чрезмерность (равно: недостаточность либо избыточность) потребления самих по себе невред­ных продуктов и услуг, вследствие которой возникает вред их потребителю и (или) окружа­ющим, потомкам, биосфере; а также выделить и фак­торы, ранее не осозна­ваемые в качестве вредоносных.

*                   *
*

И соответственно такому подходу все потребности людей распадаются на два класса:

·     ПЕРВЫЙ: биологически допустимые демографически обусловленные потребности — соответствуют здоровому образу жизни в преемственности поколений населения и биоценозов в регионах, где протекает жизнь и деятельность людей и обществ. Они обусловлены биологией вида Человек разумный, половой и возрас­т­ной структурой населения, культурой (включая и обусловленность культуры природно-географи­чес­кими условиями) и направленностью её развития.

*        *        *

Направленность развития культуры может быть двоякой:

Ø   к человечности — к цивилизации, в которой человечный тип строя психики признаётся единственно нормальным для всех людей, начиная с юности и старше;

Ø   либо назад в культуру откровенного рабовладения, в которой доминируют типы строя психики — животный и зомби (большей частью рабы), зомби и демонический (большей частью рабовла­дель­цы).

Также может проявлять себя и тенденция к «консервации» исторически сложившегося человекообразия — общества, в котором состоявшимися человеками признаются все вне зависимости от их строя психики, либо в котором вопрос «Кто есть человек?» никогда не обсуждается по его существу.

*                   *
*

·     ВТОРОЙ: деградационно-паразитические потребности, — удовлетворение которых причиняет непосредственный или опосредованный ущерб тем, кто им привержен, а также — окружающим, потомкам, и кроме того, разрушает биоценозы в регионах проживания и деятельности людей; приверженность которым (как психологический фактор, выражающийся, в частности, в зависти или неудовлетворённости к более преуспевшим в разнородном «сладо­страс­тии»), пусть даже и не удовлетворяемая, препятствует развитию людей, народов и человечества в целом в направлении к человечности.

Деградационно-паразитические потребности обусловлены первично — господством в обществе нечеловечных типов строя психики и сопутствующими извращениями и ущербностью нравственности, вторично выражающимися в преемственности поколений в традициях культуры и в биологической наследственности.

Кроме того, оказывается, что деградационно-паразитическими потребностями могут стать и казалось бы вполне естественные потребности общебиологического характера, а не только культурно обусловленные.

 Так потребность в еде при чрезмерном её удовлетворении или удовлетворении «кулинарными шедеврами» (многие из которых по составу входящих в них продуктов не соответствуют физиологии организма человека[240]) наносит вред здоровью человека. Инстинктивно запрограммированная потребность в продолжении рода, не сдерживаемая ничем при нечеловечных типах строя психики, способна привести к избыточному росту численности общества; в этом случае люди обожрут и вытопчут природу в ареале своего обитания, вследствие чего прежние биоценозы исчезнут; после этого рухнет и традиционная культура этого общества. При этом может сложиться такая ситуация, в которой общество не сумеет перейти к новому типу культуры, соответствующей новым биоценозам, а ослабнет или погибнет в биосферно-экологической катастрофе; либо будет вынуждено его собственной дурью и неумением жить в ладу с природой начать войну против соседей за не изгаженное «жизненное пространство».

Но и так называемые «духовные потребности» тоже могут носить деградационно-паразитический характер. Дело в том, что в жизни людей эмоции играют далеко не последнюю роль, а во многих жизненных ситуациях эмоции играют роль определяющую в отношении деятельности человека. Поэтому люди стремятся к положительным эмоциям. Однако только при человечном типе строя психики человек — вне зависимости от стечения жизненных обстоятельств — обретает положительную эмоциональную самодостаточность. При всех остальных типах строя психики он эмоционально зависим от разного рода обстоятельств, а одним из способов создания для самого себя положительного эмоционального фона является:

·     получать удовольствие в искусственно порождаемых обстоятельствах или принимать воздействие разнородных искусственных факторов, доставляющих удовольствие и, соответственно, изменяющих эмоции, сформировавшиеся естественным образом в течении потока событий жизни индивида;

·     избегать воздействия обстоятельств, несущих неудовольствия.

В принципе на основе такого рода противопоставления удовольствия — неудовольствию протекает жизнь особей всех биологических видов в животном мире на основе инстинктов, рефлексов и т.п. Т.е. это явление общебиологическое. Но в жизни человеческого общества оно обретает специфические черты, являющиеся следствием отличия биологического вида «Человек разумный» ото всех прочих биологических видов, включая и анатомически наиболее близкие к нему (человеко­об­разных обезьян и… свиней[241]): вследствие открытости для человека пяти вариантов организации его психической деятельности каждый из возможных вариантов[242] выражает себя в принятии или отторжении исторически сложившихся норм культуры и в построении культуры будущего.

При этом творческие способности человека в процессе их реализации при нечеловечных типах строя психики имеют одним из направлений: получить удовольствие во что бы то ни стало вне зависимости от обстоятельств и последствий — как для окружающих, так и для самого претендента на получение удовольствия.

На этом направлении развития культуры и возникают разного рода культурно обусловленные деградационно-паразитические потребности и разрабатываются всевозможные способы их удовлетворения. Апофеозом этого направления являются тяжёлые наркотики и вживление электродов в головной мозг с целью непосредственного возбуждения тех структур, которые активизируются естественным путём, когда человек переживает что-либо приятное.

Если индивид идёт по этому пути и заходит по нему настолько далеко, что у него возникает физиологическая или психологическая зависимость от искусственно вызываемого удовольствия, то он становится паразитом и погибает. Скоротечность его смерти зависит от того, сколь быстро разрушается его организм под воздействием «генераторов удовольствия», в зависимости от которых он оказался, а так же и от того, насколько быстро он утомляет остальное общество, вследствие чего люди отказывают ему в поддержке или же его добивают так или иначе сами, защищаясь от его паразитизма и несомых им бед.[243]

Т.е. «кайф» алкоголиков, курящих, прочих наркоманов и нравственно-психически опущенных, будучи по своему существу психологической потребностью — потребностью духовной (субъекту нужны положительные эмоции или уход в мир грёз от неприемлемой жизненной реальности), оказывается в конечном итоге деградационно-паразити­чес­кой потребностью.

Но кроме стремления к получению удовольствия необходимо рассмотреть и потребность избежать неприятностей (неудоволь­ствий). Одной из реальных неприятностей, с которой люди сталкиваются с самого начала становления нынешней цивилизации, является работа, для выполнения которой у человека не хватает умения (навыков) или которая поглощает его время и силы в таких количествах, что у него не остаётся свободного времени; либо вообще приходится трудиться так много, что в течение времени, остающегося для отдыха, восстановить силы и способности к работе не удаётся[244].

Естественно, что выбор «неприятность — отсутствие неприятности» в этом случае предполагает разные возможности:

·     Освоение навыков, необходимых для эффективной работы, чтобы она перестала быть стрессовым фактором. Но эффективно учиться — это тоже надо уметь, т.е. обладать навыками к освоению готовых к употреблению знаний и навыков или воспроизводству с нуля более эффективных знаний и навыков[245].

·     Изменение организации режима труда и отдыха, но это не всегда во власти самого человека в силу коллективного характера большинства видов деятельности и исторически сложившейся социальной организации. Изменить социальную организацию — требует политической воли и определённых историко-социологических знаний, которых невозможно почерпнуть из учебников, аналогичных учебнику истории И.И.Долуцкого и учебнику “Введение в обществознание” (т. 1) — “Человек и общество” (т. 2) под редакцией Л.Н.Бо­го­лю­бова.

·     Уклониться от работы самому, что кроме обыкновенного воровства и попрошайничества в наиболее последовательном виде предполагает принуждение к работе на себя других людей, средствами чего являются:

Ø   грубая сила или угроза её применения;

Ø   создание условий зависимости других людей от себя;

Ø   разнородный обман тех, кого принуждают к работе на других в ущерб жизненным интересам их самих и их близких.

И в обществе реально сложилась культура уклонения от работы. Однако уклониться от работы полностью удаётся только нравственно-психически опущенным деградентам (алкоголикам и наркоманам), для которых зависимость от «генераторов удовольствий» настолько сильна, что работать они неспособны.

Всем остальным — «котам Матроскиным»[246] — всё же приходится заняться или непосредственно управленческой деятельностью в процессе принуждения к работе на себя других; или приходится пассивно поддерживать подвластными им разнородными ресурсами социальные институты и управленческую деятельность других по организации совместного труда людей для пользы только некоторых из них.

И деятельность многих поколений «котов Матроскиных» выражается в том, что уровень потребления (и соответственно доходы) тех, кто составляет “элиту” сферы управления общественной в целом значимости, выше (причём многократно), нежели доходы и уровень потребления тех, кто занят работой — непосредственно производственной деятельностью.

Эта особенность организации жизни общества стала автоматически воспроизводимой традицией, не подверженной воздействию ни революций[247], ни реформ[248]; она идеологически обоснована и во многих случаях поддерживается юридически[249]. Это — одна из форм монопольной эксплуатации управленческих знаний и навыков, эксплуатации социального статуса, недоступного другим в силу сложившихся традиций и т.п.

Не пожелав показать школьникам эту проблематику, академик тем не менее пишет в параграфе 2 главы первой анализируемого нами учебника “Введение в обществознание”: «… главное, разумны те потребности, которые помогают развитию в человеке его подлинно человеческих качеств: способности трудиться, тяги к знаниям, стремления к прекрасному, желания приносить людям добро». Т.е. при умолчании о корпоративной деятельности множества «котов Матроскиных» в преемственности многих поколений, учебник предлагает идеал — бескорыстно, щедро и творчески трудиться на исторически сложившуюся корпорацию паразитирующих деградентов. Достойно ли это человека? — на наш взгляд нет: смысл жизни человека в другом.

Самый простой ответ на такого рода предложения вкалывать задарма на паразитов состоит в общеизвестной фразе: «Дураков работа любит и дурак работе рад» и лозунге «Коси и забивай!» под изображением символов труда — серпа и молота. Если множество людей чувствуют, что их вынуждают работать на других в ущерб интересам их самих и их близких, — то такой ответ оказывается достаточно эффективным, для того, чтобы создать некоторые проблемы корпорации «котов Матроскиных». Но он не эффективен для того, чтобы освободиться от их притязаний: для этого нужны знания историко-социоло­гичес­кого характера и политическая воля к тому, чтобы изменить жизнь общества и его культуру.

Дело в том, что если такого рода политической и культурной деятельности нет, то «коты Матроскины» оказываются корпорацией монополистов, которая для вовлечения других людей в совместную работу для пользы «котов Матроскиных» предлагают потенциальным и эксплуатируемым ими работникам и соответствующие «духовные потребности», казалось бы (на первый взгляд) не имеющие ничего общего с откровенно деградационно-пара­зи­ти­ческими потребностями, такими как алкоголь, курение, наркотики, половая распущенность и т.п.

В предшествующих разделах 7.1 — 7.4 главы 7 настоящего сборника, посвящённых вопросу о том, кто есть человек, мы уже анализировали то, что сообщает учебник обществознания о религиях. И тогда мы показали, что авторский коллектив учебника — невежественные атеисты. Но если продолжить рассмотрение изложения вопросов религии и атеизма во втором томе учебника “Человек и общество”, предназначенного для изучения в 10 и 11 классах, то неизбежно придётся сделать вывод, что авторский коллектив не только невежественные атеисты, но ещё и наёмники паразитов и пакостники.

Параграф 46 главы XII, названной “Духовные ценности современной цивилизации”, содержит подраздел “Многообразие религий”, который следовало бы назвать “Разнообразие вероучений”, поскольку по существу речь в нём идёт именно о вероучениях, а не о религиях как личностных сокровенных связях людей и Бога. Этот раздел начинается словами:

«В мире существует многообразие верований, сект, церковных организаций. Это и различные формы политеизма (много­божия), традиции которых идут от первобытных религий (веры в духов, поклонения растениям, животным, душам умерших). С ними соседствуют разные формы монотеизма (единобожия). Здесь и национальные религии — конфуцианство (Китай), иудаизм (Израиль) и т.д., и мировые религии, сформировав­ши­еся в эпоху возникновения империй и нашедшие себе приверженцев среди народов, говорящих на разных языках, — буддизм, христианство, ислам. Именно мировые религии оказывают наибольшее влияние на развитие современных цивилизаций[250]» (“Человек и общество” — т. 2 рассматриваемого учебника, стр. 386).

Этот абзац — образчик того, что в последние годы стало принято называть «мани­пу­ли­рование сознанием». Начнём с того, что иудаизм уже был, а государства Израиль[251] ещё не было. Более того, на территории современной Палестины в древности после её завоевания древними евреями изначально сформировалось два государства: Израиль в северной части Палестины и Иудея — в южной части на границе с древним Египтом. Как самостоятельное государство Израиль просуществовал около ста лет (одна из возможных причин падения древнего Израиля — неприятие им иудаизма), а Иудея, как самостоятельное государство, — почти тысячелетие. В исторический период после государственного краха древней Иудеи и бегства евреев из Палестины в период завоевания Палестины Римом в I в. до н.э. — I в. н.э. иудаизм перестал быть «национальной религией»: во-первых, исповедующие его иудеи перестали быть нацией[252]; во-вторых, исповедующие иудаизм жили во множестве стран мира среди других народов, иврит перестал быть их языком (а для многих прозелитов, принявших иудаизм, он никогда и не был родным) и говорили они на разных языках, т.е. на языках народов, среди которых жили. Будучи предшественником исторически сложившегося христианства, которое мало чего общего имеет с учением Христа[253], иудаизм исторически реально является мировой религией, а не национальной. Более того, по целям заложенной в него социологической доктрины иудаизм — мировая религия изначально.

Однако никаких протестов со стороны еврейской общественности и обвинений авторского коллектива учебника в «антисе­ми­тизме» в связи с таким снижением ранга иудаизма в истории не последовало. И единственное объяснение целесообразности такого снижения ранга иудаизма в учебнике и полное молчание еврейской (и прежде всего раввинской) общественности в связи с этим, состоит в том, что глобальная социологическая концепция иудаизма не подлежит публичному обсуждению и оценке. Приведём ещё раз то, от обсуждения чего академик и возглавляемый им авторский коллектив ушли:

*         *         *

*         *         *

«Не да­вай в рост бра­ту твое­му (по кон­тек­сту еди­но­пле­мен­ни­ку-иу­дею) ни се­реб­ра, ни хле­ба, ни че­го-ли­бо дру­го­го, что воз­мож­но от­да­вать в рост; ино­зем­цу (т.е. не иу­дею) от­да­вай в рост, что­бы гос­подь бог твой (т.е. дья­вол, ес­ли по со­вес­ти смот­реть на су­ще­ст­во ростовщи­ческого паразитизма) бла­го­сло­вил те­бя во всём, что де­ла­ет­ся ру­ка­ми твои­ми на зем­ле, в ко­то­рую ты идёшь, что­бы вла­деть ею» (по­след­нее ка­са­ет­ся не толь­ко древ­но­сти и не толь­ко обе­то­ван­ной древ­ним ев­ре­ям Па­ле­сти­ны, по­сколь­ку взя­то не из от­че­та о рас­шиф­ров­ке един­ст­вен­но­го свит­ка истории болезни, най­ден­но­го на рас­коп­ках древней психбольницы, а из со­вре­мен­ной, мас­со­во из­дан­ной кни­ги, про­па­ган­ди­руе­мой все­ми Церк­вя­ми и ча­стью “ин­тел­ли­ген­ции” в ка­че­ст­ве веч­ной ис­ти­ны, дан­ной яко­бы Свы­ше), — Второза­коние, 23:19, 20. «И бу­дешь гос­под­ство­вать над мно­ги­ми на­ро­да­ми, а они над то­бой гос­под­ство­вать не бу­дут», — Вто­ро­за­ко­ние, 28:12. «То­гда сы­но­вья ино­зем­цев (т.е. по­сле­дую­щие по­ко­ле­ния не-иу­де­ев, чьи пред­ки влез­ли в за­ве­до­мо не­оп­лат­ные дол­ги к пле­ме­ни рос­тов­щи­ков-еди­но­вер­цев) бу­дут стро­ить сте­ны твои (так ны­не мно­гие се­мьи ара­бов-па­ле­стин­цев в их жизни за­ви­сят от воз­мож­но­сти по­ез­док на ра­бо­ту в Из­ра­иль) и ца­ри их бу­дут слу­жить те­бе (“Я — ев­рей ко­ро­лей”, — воз­ра­же­ние од­но­го из Рот­шиль­дов на не­удач­ный ком­пли­мент в его ад­рес: “Вы ко­роль ев­ре­ев”); ибо во гне­ве мо­ём я по­ра­жал те­бя, но в бла­го­воле­нии мо­ём бу­ду милостив к те­бе. И бу­дут от­вер­зты вра­та твои, не бу­дут за­тво­рять­ся ни днём, ни но­чью, что­бы бы­ло при­но­си­мо к те­бе дос­тоя­ние на­ро­дов и при­во­ди­мы бы­ли ца­ри их. Ибо на­ро­ды и цар­ст­ва, ко­то­рые не за­хо­тят слу­жить те­бе, по­гиб­нут, и та­кие на­ро­ды со­вер­шен­но ис­тре­бят­ся», — Иса­ия, 60:10 — 12.

Иерархии всех якобы-Хри­сти­ан­ских Церк­вей, включая и иерархию “русского” “православия”, на­стаи­ва­ют на свя­щен­но­сти этой мер­зо­сти, а ка­нон Но­во­го За­ве­та, про­шед­ший цен­зу­ру и ре­дак­ти­ро­ва­ние еще до Ни­кей­ско­го со­бо­ра (325 г. н.э.), про­воз­гла­ша­ет её от име­ни Хри­ста, безо всяких к тому оснований, до скон­ча­ния ве­ков в качестве благого Божьего Промысла:

«Не ду­май­те, что Я при­шёл на­ру­шить за­кон или про­ро­ков[254]. Не на­ру­шить при­шёл Я, но ис­пол­нить. Ис­тин­но го­во­рю вам: до­ко­ле не прей­дёт не­бо и зем­ля, ни од­на ио­та или ни од­на чер­та не прей­дёт из за­ко­на, по­ка не ис­пол­нит­ся всё», — Матфей, 5:17, 18.

При признании священности Библии и убеждённости в неизвращённости в ней Откровений Свыше, расово-“элитарная” доктрина “Второзакония-Исаии” становится главенствующей политической доктриной в культуре библейской цивилизации, а Новый завет программирует психику паствы церквей имени Христа на подчинение заправилам библейского проекта порабощения всех:

«… не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», — Матфей, гл. 5:39, 40. «Не судите, да не судимы будете» (т.е. решать, что есть Добро, а что Зло в конкретике жизни вы не в праве, и потому не противьтесь ничему), — Матфей, 7:1.

Это конкретный смысл Библии, в результате которого возникла и которым управляется вся библейская цивилизация — так называемый «Запад» и отчасти Россия. Всё остальное в Библии — мелочи и сопутствующие этому обстоятельства, направленные на расстройство ума и порабощение воли людей.

В результате в библейской цивилизации складывается своеобразная система внтурисоциальных взаимоотношений, проникающая во все её государства и национальные общества, признающие Библию священной или хотя бы безразлично-терпимо к ней относящиеся:

 1.    Высший уровень иерархии — заправилы проекта, предпочитающие избегать публичности в своей деятельности.

 2.    Второй уровень иерархии — законопослушные иудеи, на которых возложена миссия непосредственного управления в регионах, где есть диаспоры евреев.

 3.    Низший уровень — исповедующие традиционное христианство в одной из его модификаций на основе канона Нового завета и традиции истолкования Библии для неиудеев[255], а также атеисты и представители прочих вероисповеданий, не имеющие за душой альтернативных глобальных проектов.

 4.    Плюс к этому — «соединительная и нервная ткань» системы, связывающая её компоненты воедино и обеспечивающая их взаимодействие — масонство, действующее на основе принципов:

Ø   каждый в меру посвящения работает на то, что понимает, а в меру непонимания — на тех, кто посвящён в высшие, чем он степени, и на тех, кто понимает больше вне зависимости от наличия посвящения или его отсутствия;

Ø   неукоснительное подчинение и ответственность носителей низших степеней перед высшими.

При этом степени с 1 по 33 могут получить все, с 34 по 66 — только иудеи, с 67 и выше — только раввины. Принадлежность к высшим степеням в каждом разряде требует в большинстве случаев (хотя могут быть и исключения) наследственной принадлежности претендента к системе. Такая расово-клановая фильтрация и требование наследственной принадлежности являются достаточно надёжным заслоном от продвижения внедрённой в масонство антимасонской агентуры на руководящие посты в системе на протяжении жизни одного поколения, о чём концептуально безвластные[256] борцы с «жидомасонским заговором» (в котором и «жиды», и масоны — всего лишь «фигуры», устроенные несколько сложнее, чем шахматные) не задумываются (а у концептуально властных людей, не приемлющих библейский проект, в такого рода проникновении в его структуры с целью возглавить и изменить направление и характер деятельности — нет потребности).[257]

И для того, чтобы в обществе не формировались представления о системной целостности и определённой целесообразности библейской культуры, учебники истории ничего внятного о масонстве не сообщают, чем извращают представления большинства о течении истории и политики.

*                   *
*

В культуре нынешнего общества для некоторой части населения соучастие в отправлении библейских культов (иудаизма и так называемого «христианства» во всех его модификациях) — насущная духовная потребность, которую они считают высоконравственной. Однако по своему существу, как это видно из доктрины Второзакония-Исаии, это деградационно-паразитическая потребность и для каждого из них, и для общества в целом. Может ли это проистекать от Бога и лежать в русле Промысла? — Для ответа на этот вопрос у каждого есть совесть.

Скрыв от школьников приведённую выше суть библейской социологии и выведя её из обсуждения, учебник “Человек и общество” перечисляет остальные мировые религии и даёт краткие оценки их вероучений:

«Буддизм — сама ранняя по времени появления мировая религия. Наиболее широкое распространение она получила в Азии. Центральную часть буддистского вероучения составляет нравственность и нормы поведения человека. Через размышление и созерцание человек может достичь истины, найти правильный путь к спасению и, соблюдая заповеди святого учения, прийти к совершенству. (…)

Одна из важнейших заповедей буддизма — любовь и милосердие к живым существам. Причём буддизм предписывает не делать различий между ними и относиться равно доброжелательно и сочувственно к добрым и злым, к людям и животным.

Последователь Будды не должен платить злом за зло, ибо в противном случае зло не только не уничтожается, а, наоборот, возрастают вражда и страдание. Нельзя даже защищать других от насилия и наказывать за убийство. Последователь Будды должен спокойно, терпеливо относиться к злу, уклоняясь лишь от участия в нём. (…)

Христианство — вторая по времени возникновения мировая религия. (…)

Нравственные правила христианства изложены в заповедях «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «почитай мать и отца твоих», «не делай себе кумира», «не произноси имени Господа Бога всуе»[258]…

Центральными в христианстве являются идеи греховности человека как причина всех его несчастий и учение об избавлении от грехов путём молитвы и покаяния[259]. Проповедь смирения, прощения обид безгранична. (…)

Всё, что мы до сих пор говорили о религии в современном мире, наиболее характерно для христианства, потому что оно оказалось лучше приспособленным к общественным изменениям, чем другие религии[260]. (…)

Ислам (мусульманство[261]) — самая поздняя по времени возникновения мировая религия. (…)

Ислам в переводе на русский язык означает «покорность»[262]. Человек, по Корану, существо слабое, склонное к греху, он не в состоянии ничего добиться в жизни самостоятельно[263]. Ему остаётся уповать на милосердие и помощь Аллаха[264]. Если человек будет верить в Бога, выполнять предписания мусульманской религии, то заслужит вечную жизнь в раю. Требуя от верующих покорности Аллаху, ислам предписывает такую же покорность и земным властям[265]. (…)

… реализация исламских лозунгов руками экстремистов может принести человечеству неисчислимые беды[266]» (учебник “Человек и общество”, Москва, «Просвещение», изд. 7, 2001 г., стр. 386 — 389).

Но у нас вопрос: Реализация на протяжении многих веков доктрины Второзакония-Исаии, о которой авторы учебника по невежеству и пакостливости умолчали, уже принесла множество бед человечеству. Что с нею делать? Допустимо ли жить под её властью? — об этом учебник “Введение в обществознание — Человек и общество” умалчивает, предлагая одним участь «котов Матроскиных» (рабовладельцев), а другим — участь рабов-невольников, обязанных ишачить на «котов Матроскиных», живущих в своё удовольствие на всём готовом, для чего рабы должны самозабвенно развивать в себе творческие способности и лжегуманизм — уважать всех без разбора их нравов, этики и дел. Это подаётся школьникам как «лучшие человеческие качества». И кроме того: об агрессивности и паразитизме иудаизма авторы учебника умолчали; непротивленцев агрессии — похвалили; ислам, отвергающий порабощение, представили как потенциально главную опасность для будущего человечества.

И это ли не пакость со стороны авторского коллектива учебника и Министерства науки и образования РФ по отношению к сотням тысяч школьников?

Однако не всем приемлем выбор участи: быть рабом или быть рабовладельцем?

И тому, и другому есть альтернатива — стать и быть человеком. Но это требует знаний и навыков, умения производить знания и навыки в темпе возникновения в них потребностей, а главное — воли, способной воплотить всё это в жизнь и воздерживаться от скольжения по деградационно-паразити­ческому пути[267].

Но разделение потребностей на два спектра — не самоцель.

Во-первых, поскольку человек вне его личностных осмысленных диалоговых взаимоотношений с Богом не состоятелен именно как человек, то демографически обусловленный спектр потребностей — объективная данность, данность вполне познаваемая. При этом демографически обусловленный спектр потребностей в каждую историческую эпоху выражает сущность человека.

Во-вторых, если демографическую пирамиду «положить на бок», совместив её ось с горизонтально расположенной осью времени, поместив основание пирамиды в соответствующий календарный год, а вершину отнеся в прошлое, то она предстанет не как пирамида, а как демографическая волна, бегущая во времени в будущее. В этой модели демографическая динамика (в условиях отсутствия войн и эпидемий — это забота политики и культурного строительства, соответственно) предсказуема на десятилетия вперёд. Её предсказуемость при эффективной политике порождает её предсказуемость на столетия вперёд. Поскольку демографически обусловленные потребности общества связаны с демографией, то это создаёт предпосылки к тому, чтобы общество и его государственность могли заблаговременно подготовить производственные мощности, инфраструктуры образования, здравоохранения, транспорта и связи к исчерпывающе полному и гарантированному удовлетворению демографически обусловленных потребностей всех. В этом случае общекультурный, научный, технико-технологи­чес­кий и организационный прогресс идёт в запас устойчивости такого рода возможностей и планов по их воплощению в жизнь и придаёт им исторически конкретное наполнение[268].

При этом потребности деградационно-паразитического спектра подлежат искоренению, поскольку в силу ограниченной производительности биоценозов и их способности к самовосстановлению, ограниченности производственных мощностей общества деградационно-паразитический спектр потребностей мешает гарантированному и полному удовлетворению демографически обусловленных потребностей как в жизни какого-то одного поколения, так и в преемственности поколений[269]. Однако в современном обществе демографически обусловленный и деградационно-парази­тический спектры потребностей не разделяются ни в практике государственного управления, ни в экономических теориях.

Одна из причин этого в том, что на протяжении многих веков правящие “элиты” обществ — сами жертвы деградационно-пара­зи­тического спектра потребностей, вследствие чего под разговоры о всеобщем благе и заботе о народе, государственная политика направлена на то, чтобы совместный труд был на “пользу” кланам правящей “элиты”. Все потребности “элиты” при этом удовлетворяются в первую очередь в ущерб жизненным потребностям подавляющего большинства населения. Наряду с “элитой” и социальными низами, существуют разного рода слои прикормленных прихлебателей, которые обслуживают потребности “хозя­ев жизни” — «котов Матроскиных», занимаясь научной деятельностью, искусствами и т.п. «высокими» видами деятельности. Остальное же население, занятое борьбой за выживание в условиях откровенно силового принуждения к работе на “хозяев жизни” или в условиях нескончаемого роста цен, на протяжении всей истории не имеет свободного времени, сил и минимально необходимого образовательного уровня для того, чтобы выработать и воплотить в жизнь альтернативу разнородному цивилизованному рабовладению.

*        *        *

То, что об этом сейчас говорится прямо и однозначно понимаемо; то, что в России есть альтернативно-объемлющая Концепция общественной безопасности, направленная на становление глобальной цивилизации человечности и искоренение таким путём цивилизованного рабовладения «котов Матроскиных» во всех его формах —

·     результат общеисторического культурного прогресса человечества в целом,

·     а также — одно из достижений Русской многонациональной цивилизации, обусловленное практикой социалистического строительства в СССР на протяжении более, чем 70 лет[270].

*                 *
*

Всё это (вопрос о типах строя психики и том, кто есть человек; вопрос о разделении потребностей на демографически обусловленные и деградационно-парази­ти­чес­кие) полезно изложить в самом начале изучения курса человеко-общество-ведения. Это необходимо потому, что, во-первых, в 8 классе школьники способны это всё понять, во-вторых, в их большинстве они ещё не успели втянуться в процессы деградации и паразитизма и, потому могут этого избежать. А главное — всё это носит не абстрактно-теоретический характер, оторванный от реальной про­бле­матики жизни школьников и их родителей, а — актуальный прикладной, позволяющий обществу, — и прежде всего новым его поколениям, — приступить к разрешению проблематики жизни общества, не воспроизводя бессознательно-авто­матически в своей жизни искренних заблуждений, ошибок и лжи, которые были свойственны прошлым поколениям.

Однако надо понимать, что люди не осознают всех потребностей общества и того личностного спектра потребностей, который каждый из них порождает и на осуществление которого работает; не осознают того, какие из их потребностей принадлежат к демографически обусловленному спектру и способствуют их личностному и общественному развитию, а какие принадлежат к деградационно-паразитическому спектру и препятствуют их личному и общественному развитию, создавая множество проблем для них самих, окружающих и потомков. То есть люди не ведают во всей полноте, что они творят как в силу собственной ограниченности и многоуровневой организации психики, так и в силу возникновения разного рода «сопутствующих эффектов», которые порождает их деятельность; а некоторое количество людей даже не желает ведать, что они творят. А главное — исторически сложившая культура такова, что устойчиво воспроизводит в преемственности поколений нечеловечные типы строя психики. В силу этого, хотя что-то человеческое нам всем не чуждо, однако даже те, кто пережил хотя бы единократное пребывание при человечном типе строя психики, далеко не всё время бодрствования и сна живут на его основе, вследствие чего те или иные деградационно-пара­зи­ти­ческие потребности свойственны нам всем (возможно, что за редчайшими исключениями). Поэтому хотя людям и хочется удовлетворения их потребностей по демографически обусловленному спектру, и это осуществимо в принципе, но их же приверженность каким-то деградационно-паразитическим потребностям препятствует реализации этой возможности[271].

Более того:

Реальная нравственность и психика личностей и коллективная психика общества таковы, что людей невозможно облагодетельствовать, предоставив всё необходимое по демографически обусловленному спектру потребностей исключительно усилиями сторонних благодетелей, будь то меценат-едино­лич­ник, «благотворительный фонд», «социально ориентированное государство», «старик Хоттабыч», «Золотая Рыбка» или Бог: хоть что-то — да всё равно с точки зрения облагодетельствованных будет «не так», а собственные усилия по «улучшению» предоставленного, проистекающие из деградационно-парази­ти­ческих потребностей, так или иначе свойственных всем, разрушат благодеяние, совершённое другими, или сделают его в чём-то несостоятельным, либо обратят в откровенное зло.

Иными словами, при нечеловечных типах строя психики на основе которых живёт большинство людей в исторически сложившейся культуре современности, сторонняя помощь может только помочь людям в выявлении и разрешении каких-то проблем их собственными усилиями — единоличными и коллективными. Но разрешать проблемы придётся самим, помогая в этом другими людям и принимая помощь других[272]. Однако это возможно, если дело и его результат в смысле общественной полезности для человека более значимы, нежели его своекорыстие — притязания на удовлетворение потребностей своих собственных и своих близких и деятельность, направленная на удовлетворение потребностей своекорыстия во что бы то ни стало, не взирая на последствия для себя, окружающих, потомков.

По существу же, всё сказанное в этой и предшествующей главах означает:

Поскольку что-либо человеческое не чуждо нам всем, то главная потребность людей, которую должны осознать все, состоит в том, чтобы изменяться в направлении становления в себе человечного типа строя психики, который должен стать основой для дальнейшего личностного развития и соучастия в жизни общества. А это требует вхождения в религию не в смысле соблюдения той или иной обрядности и «воцер­ков­ленности», а в смысле личного диалога с Богом по жизни, поскольку это является основой для исповедания Божиего Промысла и деятельности в его русле.

Те же, кто это уже понял, должны также понять, что все прочие испытывают потребность в Любви с их стороны, потому что, Любовь[273], изливаемая на человека другим человеком, прежде всего прочего умиротворяет, защищает и, тем самым освобождая человека из-под власти суеты, даёт ему возможность одуматься, переосмыслить прошлое, настоящее, намерения на будущее и тоже начать двигаться по пути к человечности, а не скользить по пути деградации и паразитизма. Любовь, даруемая человеку Богом, будучи совокупностью совершенства, имеет основания и цели в себе самой и потому творит то, что представляется как чудеса. Но именно это чудо Любви и нужно всем и каждому, а для этого необходимо научиться его творить.

16 — 22 апреля 2004 г.
Уточнения: 11 — 13 апреля 2005 г.

8. Выводы по главам 6 и 7

Возможно, что кто-то посчитает приведённый выше анализ характера исторической науки, преподавания истории в школе на её основе и двух томов[274] учебника по курсу “Обществознания” придирками и графоманством, полагая, что разным либералам-соро­ся­там, академику РАО и чиновникам Минобразования и науки виднее, что писать в учебники школы Русской многонациональной цивилизации. Те, кто полагается в таких вопросах на авторитет ВАК, авторитет обладателей учёных степеней и званий, авторитет административных должностей высокого ранга могут думать, что они правы в такого рода мнениях о наших комментариях. Но, как сказано в Коране, «предположение ни в чём не избавляет от истины» (сура 10:37(36)), поэтому им предстоит убедиться в том, действительно ли правы они…

Мы же выскажем рекомендации, дополняющие те, что были высказаны ранее в главах, предшествующей гл. 6 настоящего сборника.

1. Если титулы авторов учебника “Обществознание” вынести за скобки и соотносить его текст как таковой с жизнью (как это делали мы в главе 7 настоящего сборника), то под давлением жизненных обстоятельств придётся придти к выводу, что такой учебник “Обще­ст­вознания” вреден, поскольку он не только не учит школьников жизни, но калечит их нравственно, миро­воз­зрен­чески и интеллектуально.

Соответственно школе требуется содержательно иной курс обществоведения и содержательно иной курс истории. Требуются и другие учебники по этим предметам, повествование в которых было бы основано на реальных жизненных фактах (прежде всего касающихся нравов и этики) и показывало бы жизненную состоятельность вполне определённых мнений о жизни общества, о сути и перспективах человека и человечества, а также ложность и жизненную несостоятельность других мнений, включая и общепринятые в качестве традиционной истины в тех или иных исторически сложившихся культурах. Пустому же трёпу о фактах и домыслах, который невозможно связать с реальной жизнью, не место в школьных учебниках.

Школа должна готовить детей ко взрослой жизни. Если её учебники наполнены вздором, то она не справляется с этой общественной жизненной задачей.

2. Есть люди, которые полагают, что альтернативой действительно дурным курсам истории в стиле Сороса-Долуцкого и “Обществознания” в стиле Богомолова может стать учебный курс “История православной культуры”. Однако введение в образовательную программу учебного курса типа “История православной культуры” на первом этапе (с целью последующей замены им курса “Обществознания” и согласования с «историей православной культуры» всего школьного курса истории на втором этапе) не решает проблем. Более того: это вредно, поскольку:

Курс “История православной культуры” в редакции РПЦ объективно (т.е. вне зависимости от «деклараций о благонамеренности» её иерархов) имеет скрытой целью обратить школьников в рабство в соответствии с фашистской по её сути доктриной Второзакония-Исаии порабощения всех от имени Бога, и потому его введение в качестве безальтернативно изучаемого[275] в школе недопустимо.

На протяжении более, чем 10 лет[276] РПЦ и другие ветви исторически реального христианства:

·     Либо, замыкаясь в своей глухоте и немоте, в принципе уклоняются от обсуждения библейской доктрины порабощения всех от имени Бога заправилами международной мафии;

·     Либо безосновательно настаивают на её боговдохновенном происхождении и перетолковывают её по своему усмотрению так, чтобы, запугав людей чертями и посмертным нескончаемым адом, навязать им своё вероучение и возвести приемлемую им группу верующих в боговдохновенность Библии в ранг «нового истинного Израиля».

При этом под «Израи­лем» подразумевается не исторически сложившаяся иудейская общность, как о том однозначно говорится в Ветхом Завете; и не государство на Ближнем Востоке, — а общность носителей якобы Божиего Промысла, выраженного по их мнению только в Библии и их версии «святоотеческого предания», и уж никак не в событиях Жизни в историческом прошлом и непрестанно текущем настоящем.

Но вне зависимости от позиции вероучителей-библейцев: ростовщичество и бредни о собственном превосходстве того или иного «Израиля» над прочими людьми и согласие паствы с той или иной версией идеалистического атеизма — не перестают быть Злом и продолжают оказывать своё вредоносное прямое и опосредованное воздействие на жизнь людей как персонально, так и глобальной цивилизации в целом. Дух Святой для таких “верующих” не является наставником на всякую истину, что в культуре такого общества делает жизненно несостоятельной и вредоносной Науку и её приложения (пока же науку и её приложения в библейской религиозной и светской культуре «крышует» исторически сложившийся иудаизм и его заправилы, что не сулит в перспективе ничего хорошего как в силу свойств самогу библейского проекта порабощения всех, так и в силу отношения к этому проекту Свыше).

3. Приведённый выше анализ учебника по курсу “Общество­знание” ещё раз показал, что социология является объемлющей наукой по отношению к другим отраслям знания.

При этом было показано, что школе уже сейчас требуются новые учебники физики, биологии, в которых излагались бы не только легитимно господствующие в науке мнения, но сообщалось бы и о тех фактах, которые не укладываются в развитые к настоящему времени научные теории.

Также необходимо обновление курса математики путём включения в него обзорного курса  “Математика вообще и в приложении к практической деятельности”.

 

4. И главное:

Школе необходим курс адекватной жизни психологии, которая бы не описывала внешне видимые проявления психической деятельности, а объясняла бы её алгоритмику и взаимосвязи различных компонент психики личности и характер порождения личностями коллективной психики[277], открывая тем самым пути к выработке, освоению и развитию разного рода психологических практик, а по существу качественно новой духовной культуры соборности и человечности.

Современная светская школа взращивает честолюбие у наиболее успешных её учеников — претендентов в инженеры и физики, в политические деятели и администраторы, в деятели искусств и т.п. Честолюбие подпитывается мифами о гениях-единоличниках, которые единолично в науке и технике, в политике, в искусствах рождают и воплощают в жизнь «великие идеи», которые сами по себе якобы определяют дальнейшую жизнь человечества. Общение «гениев» с «простыми смертными» на предмет разработки самих идей и внедрения их в общество в этих мифах отсутствует: «великий Эйнштейн» — всё сам, «великий Менделеев» — всё сам, «великий Форд» — всё сам, «великий Бил Гейтс» — всё сам с приятелем; также и «великие и ужасные» политики — Чингисхан, В.И.Ленин и И.В.Сталин — тоже всё сами. И так в каждой отрасли жизни и деятельности общества. И даже С.П.Королёв и И.В.Курчатов в мифологизированном восприятии истории — тоже «всё сами», хотя их идеи развивали и доводили до практического воплощения в жизнь целые отрасли народного хозяйства СССР.

Потом и в светских вузах учат всему, чему угодно, но только не тому, что успех в работе в качестве мастера на заводе или учителя в школе обусловлен не только и не столько знаниями, сколько умением общаться с людьми, располагать их к себе, друг к другу и к общему делу, будь то подчинённый многотысячный коллектив или дети в классе.

А у претендентов в семинаристы при том типе честолюбия, что характерен для физиков, инженеров и политиков, — сразу же в перспективе «профнепригодность».

И есть основания полагать, что церковное образование (вклю­чая и образование в системе РПЦ) хотя бы на уровне неформализованных навыков (если не на уровне осознаваемого подхода к набору кадров) изначально отсекает заведомо «профнепри­год­ных» претендентов в служители культа, реагируя на то, что претенденты несут в своём духе и через свой дух выражают, подчас даже не осознавая того.

При этом надо отдавать себе и людям отчёт в том, что:

Если те или иные определённые люди способны к общению практически со всеми, с кем их сводит Жизнь[278], то именно они в процессе общения объективно оказываются координаторами коллективной деятельности множества людей, которые к непосредственному общению друг с другом не способны или непосредственно друг с другом не общаются по каким-то иным причинам, но каждый из которых является носителем тех или иных знаний и навыков, включая и те, что обладают социальной значимостью.

Плюс к этому имеют место эгрегориальные процессы, в которых соучаствуют и координаторы, и координируемые.

В этом аспекте — аспекте взращивания координаторов коллективной деятельности и общественной жизни в целом — церковное образование, тем более церковно-профес­сио­наль­ное образование служителей культа, даёт «сто очков» вперёд светскому: если не за счёт учебного плана и самогу учебного процесса (который возможно более психологичен, чем в светской школе), то как минимум за счёт отсева заведомо «проф­непри­годных» абитуриентов и «по­ста­новки на место» гордецов и честолюбцев, претендендующих в «отличники».

Однако если способные к общению люди сами концептуально безвластны, то участники координируемой ими коллективной  деятельности оказываются заложниками тех, кто концептуально властен[279] и формирует миропонимание и культуру психической деятельности самих координаторов. Вследствие этого специфика господствующих исторически сложившихся в толпо-“элитар­ном” обществе традиций вероисповедания такова, что на их основе проблемы жизни общества выявлены и разрешены быть не могут, поскольку проблемы и порождены во многом господством традиционного исторически сложившегося мировоззрения и миропонимания концептуального безвластья как паствы, так и вероучителей[280].

И потому так называемая «светская» школа должна наконец-таки обрести адекватную жизни психологическую науку, чтобы формировать у школьников адекватные жизни представления о психической деятельности людей и обществ, что необходимо каждому из них и обществу в целом для выявления проблем и созидательного их разрешения в русле Божиего Промысла.

5. Кроме того, надо понимать, что:

·     язык — языковая культура изустной и письменной речи, — не только является средством выражения мыслей, но также является одним из средств формирования культуры чувств и мышления новых входящих в жизнь поколений;

·     языковая культура проникает не только на уровень сознания психики, но и в безсознательные уровни психики, характер процессов на которых в своей основе запрограммирован генетически, включая и генетическую предрасположенность человека к тем или иным языкам в качестве его родных языков.

Взаимосвязи языковой культуры уровня сознания и безсознательных уровней психики, включая и взаимосвязи с генетикой человека означают, что далеко не всё равно:

·     пишем ли мы «безсознательные»,

·     либо «бессознательные», заменяя «з» в приставке «без» на «с» перед глухой согласной составного по сути корня «со+знан», как того требует ныне принятая орфография русского языка,

— поскольку в результате оглушения «з» в невнятно-шепелявой изустной речи современности приставка «без» при таком письме утрачивает неотъемлемо свойственную ей смысловую нагрузку и становится просто не определённым по смыслу «созвучием», смысл которого обусловлен контекстом, в котором «созвучие» появляется.

То же касается и других случаев замены звонких согласных на глухие при образовании слов из смыслнесущих морфем[281] и написаний типа «предыстория», «подыграть» вместо «предъистория» и «подъиграть»; изъятия из азбуки букв «i» (десяти­рич­ное и), h (ять)[282]; необходимости возобновления употребления буквы «ё»[283] и много другого. Такого рода кажущиеся целесообразными и полезными упрощения орфографии на потребу приведения её в согласие с практикой изустной речи:

·     одним своим аспектом имеют поощрение плохой дикции — шепелявости и невнятности изустной речи, что мешает людям быть пунятыми и понимать других людей;

·     а другим аспектом порождают дополнительные трудности в согласовании работы левого и правого полушарий головного мозга при чтении текста с соображением, т.е. при таком чтении, когда потоку слов в письменной (а также в изустной речи) ставятся в соответствие определённые образы в процессе формирования личностных образных представлений на основе изустного или письменного сообщения.

Т.е. жизнь требует отказа от фонетически невнятной — шепелявой — ныне действующей безсмысленной “орфографии” и возрождения смыслвыражающей орфографии Русского языка[284], переосмысления его морфологии и выработки соответствующей смыслу речи грамматики, т.е. — жизнь требует совершенствования языка как средства выражения мыслей и освоения информации, передаваемых языковыми средствами; а также и как средства немеханического — «магического» воздействия на течение событий[285]. Недопустимо позволять делать из живого Русского языка «лайт[286] пиджин инглиш[287]», на котором пишет и говорит россионская журналистика наших дней[288].

*          *          *

Однако всему сказанному в этой главе возможны возражения в том смысле, что в содержании предполагаемых к написанию учебников будущей школы неизбежно окажутся те или иные несуразности, ошибки и заведомая ложь, вследствие чего реформа системы образования с внедрением новых учебников не только не улучшит положения дел и перспектив общества, но, разрушив прежнюю систему, ещё более усугубит проблемы, накопившиеся от прошлого, и создаст новые. Т.е. логически закономерны и нравственно-этически правомерны вопросы:

А где гарантии, что в результате осуществления предлагаемых мер система образования действительно станет более совершенной и будет лучше готовить детей ко взрослой жизни?

Где гарантии того, что в результате предлагаемых реформ в системе образования снова не получится по известному афоризму «хотели, как лучше, а получилось, как всегда»?

Ответ на такого рода вопросы состоит в том, что:

Система образования должна нести в себе самой системообразующее качество, которое позволяло бы в ней самой выявлять и вычищать ошибки и заведомую ложь (это касается как педагогов, неадекватных задаче воспитания и образования новых поколений, так и содержания учебников), она должна взращивать это качество в детях и возпроизводить его в преемственности поколений.

Само это качество и возможности включения его в систему образования разсмотрим в следующей главе, вернувшись в последующем тексте большей частью к общеупотребительной шепе­ляво-безсмысленной “орфо­графии”.

14 апреля — 11 мая 2005 г.

9. Главный жизненный навык —
искусство диалектики познания и созидания

Есть два способа жить и делать в жизни всякое дело:

·     ПЕРВЫЙ, наиболее распространённый и всем известный по личному опыту или опыту окружающих:

Ø   бороться с обстоятельствами и самим собой в меру своих сил, способностей и понимания,

Ø   а когда не хватает сил, способностей и понимания, — «плыть по течению» в потоке обстоятельств до тех пор, пока обстоятельства не уничтожат человека окончательно, либо пока они его не отпустят с большим или меньшим ущербом для него самого и окружающих;

·     ВТОРОЙ, о котором даже мало кто догадывается, — жизнь и дело как бы «сами себя делают», следуя воле человека, слившегося воедино с Жизнью, что сопровождается ощущением лёгкости жизни и дела и свободы от неподвластных и — тем более — от угнетающих обстоятельств.

Второе подобно скольжению в слаломе с горы на лыжах, плаванию под парусами, скольжению на сёрфере по волне, парению на планере или дельтаплане; подобно в том смысле, что есть сила, которая тебя несёт сама, и тебе остаётся только принять её в себя (или слиться воедино с устройством, на которое она воздействует: лыжи, парусник, планер) и направлять её воздействие, чтобы насладиться ощущением свободы и лёгкости полёта в достижении определённой цели.

Однако, если удержаться на естественной несущей силе не удастся, то неизбежны неприятности: от мелких (потеряв одну волну, серфингист дождётся следующей) до средних (команда лишившейся мачт и парусов яхты будет вынуждена потратиться на буксировку и ремонт) и крупных (упавший или «заруливший не туда» слаломист может изрядно покалечиться и даже погибнуть, покалечить или убить оказавшихся на его пути людей).

 Т.е. потеря самообладания (координации в отношении самого себя) и влекомая этим потеря потока несущей естественной силы или обрушение потока несущей силы на себя самого в приведённой аналогии эквивалента первому способу жизни и деятельности.

Если же перейти от этой аналогии к реальной жизни, то выяснится, что большинство потеряло поток несущей силы так давно, что уже и не помнит, когда и как это произошло; а если помнит, когда и как, то не понимает, что произошло именно это.

Но есть и определённая разница между этой аналогией и реальными жизнью и деятельностью людей в цивилизованном обществе:

·     Слалом на лыжах, скольжение на сёрфере по волне — разные выражения грациозности человека, выработанной биологической эволюцией и заложенной в каждом из нас (хотя бы в потенциале) генетически — т.е. без участия самого человека и человечества в целом. Если эта биологически эволюционно наработанная видом «Человек разумный» грациозность не проявляется в каждом из его представителей в повседневной жизни, то в этом вина культуры, образа жизни цивилизации, в которой малоподвижный способ существования закрепощает и останавливает развитие природных задатков, включая и задатки грациозности, а также вгоняет их в область забвения[289].

·     А вот режим жизни и деятельности, когда жизнь и дело, как бы «сами себя делают», не требуя от человека постоянного напряжения своих сил и тем более сверхнапряжения[290], — обусловлен не только биологией и генетикой вида «Человек разумный» как таковыми, но и качеством развития культуры, включая и культуру воспитания[291] и образования[292] личности в процессе её взросления — т.е. он обусловлен деятельностью самих людей.

Умение жить и работать без устали (т.е. без усталости) на основе принятия в себя потока естественно природной силы — потенциально доступно человеку, но исторически сложившейся культурой это умение во всех его проявлениях не развивается и не воспроизводится.

При этом в данном контексте особо следует оговорить, что:

·     речь идёт не о выявлении, вскрытии и употреблении по своему усмотрению неких резервных энергетических запасов человека как автономной системы,

·     а речь идёт о таком способе жизни человека в единении с Мирозданием и об опоре в жизни и деятельности на естественно природные потоки энергии, в котором собственные запасы энергии индивида необходимы главным образом для того, чтобы войти в энергетику течения событий и удерживать себя в ней при каких-то несогласованностях собственных действий с потоком событий, которые однако не приводят к выбрасыванию индивида из потока несущей его силы, оказывая при этом целесообразное воздействие на течение потока событий.

Т.е. последнее подобно тому, что имеет место при плавании под парусами: хотя ветер и несёт парусник, но для того, чтобы настроить паруса на движение корабля определённым курсом в определённом скоростном режиме, команде приходится тянуть снасти своими силами. Если с парусами не работать, то парусник превращается в игрушку стихий ветра и моря и гибнет — это вопрос времени.

Иногда, когда видят, что люди мало едят, их спрашивают: “Ты что: Святым Духом питаешься?” По существу в этом вопросе, ныне забытом (результат того, что мы жили более 70 лет в культуре материалистического атеизма), а когда-то шутливом (в эпоху господства культуры идеалистического атеизма) содержится и ответ на вопрос о том, что требуется для того, чтобы жизнь и дело как бы «сами себя» делали, не порождая перед человеком непреодолимых для него препятствий и не превращая его в «выжатый лимончик». Дух Святой действует в помощь человеку только в русле Божиего Промысла[293], и потому человек может опереться на его поддержку, — тем более эффективную, чем более адекватно он чувствует и осознаёт Промысел, свою возможную миссию в нём и чем более щедро начинает её исполнять. Живя и действуя в области попущения Божиего, человек либо не обретает поддержки, либо встречает сопротивление своей деятельности, которое может доходить вплоть до уничтожения его самого или связанных с ним и его деятельностью объектов и субъектов.

При этом надо понимать, что быть «боговдохновенным автоматом»[294] — не является предназначением человека, которому даны Свыше ум-разум, воля[295].

Если бы предназначение человека состояло в том, чтобы быть «боговдохновенным автоматом», то разум и воля были бы ему не нужны. Иначе говоря, ум-разум даны человеку Свыше для того, чтобы человек мог направить свою волю в русло Промысла, а для этого, в свою очередь, ум-разум должен быть подчинён воле человека настолько, чтобы достичь понимания Промысла, понять место и возможности человека и человечества в нём.

Т.е., начав от рассмотрения свойственного многим желания жить легко так, чтобы по жизни всегда «везло», мы пришли в вопросу о необходимости уметь осмысленно познавать Жизнь, поскольку без этого навыка желание жить легко так, чтобы по жизни всегда «везло», — неосуществимо.

Иначе говоря, наряду со всем прочим школа наконец-таки должна начать учить навыку познания. Собственно решению этой задачи и осознанию факта достижения результата должна быть подчинена вся учебная программа, весь учебный процесс.

Возрастная же психология и возрастные потребности таковы, что практическое освоение навыка нормально должно предшествовать его осознанию и описанию языковыми средствами.

Однако мы живём в эпоху, в которую образование «для всех» (включая и образование для “элиты”), предназначено для того, чтобы этим навыком не владел должным образом никто, кроме замкнувшегося в себе круга закулисных заправил глобальной цивилизации.

Поэтому среди потенциальных читателей настоящего сборника много тех, у кого навыков эффективного познания нет даже в зачаточном состоянии (хотя генетически заложенный потенциал есть у всех более или менее биологически здоровых людей) — они мыслят большей частью готовыми мнениями комбинаторно, но не мыслят познавательно-творчески. Поэтому кто-то может возразить, что высказанное о необходимости учить навыку познания всех школьников — всего лишь красивая мечта, но она не осуществима в массовой педагогической практике, поскольку открытыми остаются вопросы: кто этому будет учить? и как подготовить учителей?

В действительности такого рода возражения и вопросы безосновательны.

Если рассмотреть процесс осознанного познания как таковой, то он представляет собой поток разрешения разного рода неопределённостей: «Промысел Божий — Попущение Божие — пределы попускаемого, за которые выйти невозможно», «чёрное — белое» и т.п. умение осмысленно различать, классифицировать, задавать определённо понимаемые вопросы и находить определённо понимаемые ответы на них. В этом общая суть всякого процесса познания вне зависимости от того, что именно стремится познать тот или иной человек или тот или иной коллектив.

В прошлом искусство находить истину путём постановки вопросов в некоторой последовательности и нахождения ответов на поставленные вопросы древние греки называли «диалектикой». И в таком понимании диалектики как метода (способа) нахождения истины древние греки были более правы, нежели философы-диалектики как материалисты, так и идеалисты последних нескольких веков.

Если согласиться с пониманием диалектики как метода познания объективной истины человеком путём постановки вопросов и нахождения на них ответов, то становится понятным, что:

Наше повествование в главах 6 и 7 настоящего сборника представляет собой просто распечатку диалектического процесса познания — т.е. распечатку того, как практический навык диалектического познания, свойственный личностной культуре психической деятельности разработчиков настоящего сборника, выразился в их текстах.

Кроме того, надо понимать, что тексты бывают двух основных типов:

·     изложение того, что человек уже знает к моменту начала написания текста;

·     мышление в письменной форме, когда человек, не предполагает, что он сам узнает из своего же текста по его завершении.

Работы ВП СССР, хотя и основываются на определённом уже известном обществу знании, большей частью представляют собой тексты второго типа (т.е. все они — в большей или меньшей степени — распечатки диалектического процесса познания), к которому принадлежит и текст настоящего сборника:

Это означает, что:

·     если главы 6 и 7 читатель читал в открытом раскрепощённом состоянии психики, при молчании внутреннего монолога[296], то он имел возможность войти в процесс диалектического познания состояния дел в отечественном образовании и созидания будущего нашей школы и воспринять этот процесс (его алгоритмику) в свою психику;

·     если главы 6 и 7 читатель читал в закрепощённом состоянии психики с намерением запомнить как можно больше готовых мнений или более внимал возражениям своих внутренних голосов[297], то этот процесс прошёл мимо его восприятия, хотя и остался «записанным» в каких-то зонах его памяти, более или менее изолированных от активного процесса его психической деятельности.[298] Т.е. в этом случае главы 6 и 7 следует перечитать снова в открытом, раскрепощённом состоянии психики, погасив монологи своих внутренних голосов.

Но и тем, кто причитал главы 6 и 7 в открытом раскрепощённом состоянии психики и воспринял в свою алгоритмику психики приведённый в них демонстрационный пример процесса диалектического познания, необходимо дать некоторые пояснения для того, чтобы они лучше поняли диалектику как метод познания и процессы, происходящие в их психике в ходе познавательной и созидательной деятельности.

«ЛОГИКА — наука о способах доказательств и опровержений» (“Советский энциклопедический словарь”, 1986 г.). Все функционально специализированные разновидности логики по-своему отвечают на вопрос: как от истинных суждений-посылок (исходных данных) прийти к истинным суждениям-следствиям (решениям, ответам на вопросы). Для логики характерна обусловленность каждого из последующих суждений суждениями предъидущими и исходными данными. При этом все вопросы в логической процедуре проистекают из предшествующих суждений, аналогично тому, как в начальных классах школы все решали задачи по арифметике по вопросам, переходя от ответа на один вопрос к ответу на следующий вопрос в ходе решения задачи.

ДИАЛЕКТИКА — не логика. Диалектика объемлет логику в том смысле, что вопросы по ходу диалектического процесса познания (и созидания) и ответы на них могут проистекать:

·     из исходных данных и предъидущих суждений, как это имеет место в логике;

·     из каких-то догадок, обоснованных как-то иначе, а не логически;

·     «браться с потолка» — т.е. из никак не обоснованных (в логике на это «имеют право» только аксиомы) интуитивных предположений и понятийно неясного ощущения не выявленных формально причинно-следственных связей разных, казалось бы не связанных друг с другом явлений.

В силу двух последних обстоятельств диалектика является неформализуемым искусством, психическим навыком, возможность освоения которого генетически заложена в человеке, но который невозможно освоить формально алгоритмически: делай «раз», делай «два», делай «три», …, поздравляем Вас и вручаем Вам квалификационный сертификат «диа­лек­тик-бакалавр» («диалектик-магистр» и т.д. вплоть до степени «президента Академии диа­ле­ктики и всех наук» включительно).

Поэтому, если искусство диалектики не освоено, то человеком задаются «не те вопросы» и не в той последовательности, и даже если на них даются в общем-то верные соответствующие этим вопросам ответы, то последовательность «вопрос — ответ, вопрос — ответ, …» (или сеть «вопросов — ответов» в их некоторой взаимосвязи) оказывается жизненно несостоятельной и не приводит к истине.

Вследствие этого диалектика отсутствием в ней формализованных алгоритмов и формально-логических законов[299] внешне — формально — похожа на так называемую «дьявольскую логику», в которой законы и правила вырабатываются, утверждаются и отменяются (в том числе и по умолчанию) по ходу дела соответственно целям и потребностям заправил процесса убеждения кого-либо в чём-либо на основе «дьяво­льской логики», что делает её,  в свою очередь, похожей на шизофрению[300].

В отличие от «дьявольской логики» процесс диалектического познания и созидания содержательно иной и потому ведёт к Правде-Истине, а не к ошибкам и шизофрении.

Причины сбоев диалектического процесса познания (в том числе и перехода его в «дьявольскую логику») состоят в ошибочности мировоззрения и неорганизованности психики.

Что касается ошибок мировоззрения, то прежде чем на них указать, рассмотрим типы мировоззрения и миропонимания[301]. Мировоззрение человека представляет собой систему его собственных субъективных образных представлений о Жизни и может быть:

·     Калейдоскопическим, когда субъективные образы жизненных явлений большей частью разрознены (каждый сам по себе) и определённые взаимосвязи между ними, адекватные взаимосвязям в жизни явлений, несущих первообразы, отсутствуют. Взаимосвязи устанавливаются и разрушаются хаотично под воздействием извне подобно тому, как пересыпаются разноцветные стекляшки в калейдоскопе, образуя причудливые узоры, но не складываясь в картину мира.

·     Мозаичным, которое от калейдоскопического отличается тем, что субъективные образы в психике большей частью взаимосвязаны друг с другом и образуют более или менее адекватную картину мира, подобно тому, как фрагменты мозаики складываются в определённую картину. Мозаичное мировоззрение может быть двух типов:

Ø   Я-центричное, в котором картина мира «рисуется» так, что в её центре оказывается сам субъект. В нём мир представляется разным в зависимости от того, какое положение в нём занимает субъект. Кроме того, горизонт, обозримый субъектом с «его колокольни», ограничен и за ним много что скрывается такого, что замещается собственными или  приобретёнными фантазиями о неведомом, вследствие чего Я-центричное мировоззрение всегда оказывается ограниченным и в конфликте с неограниченностью тем более глубоком, чем более неадекватны фантазии о неведомом самому объективно неведомому (т.е. тому, что объективно существует, но неизвестно). Я-центричное мировоззрение строится на понятийных категориях: пространство, время, вещество, дух, которые в разные исторические эпохи могут представать под разными именами и в разных комбинациях.

Ø   Богоначальное мировоззрение, в котором картина мира «рисуется» на основе Богом данных образных представлений о Жизни и взаимосвязях в ней явлений. Это мировоззрение триединства материи-информации-меры[302], о котором речь шла ранее в одной из сносок в гл. 5 настоящего сборника. И в котором общая картина мира обретает свойства голограммы: т.е. в ней на один и тот же предмет возможен взгляд с разных точек зрения как попеременно так и одновременно, а сама картина мира не изменяется в зависимости от изменения точки зрения (положения «своей колокольни»).

Понятие — компонента психики человека, которая представляет собой определённые субъективные образы в их определённой взаимосвязи с языковыми средствами того или иного языка, которым пользуется субъект. Миропонимание — система понятий в их взаимосвязи. Поскольку миропонимание невозможно без мировоззрения, то в зависимости от типа мировоззрения, свойственного человеку, ему свойственно и миропонимание одного из трёх названных типов: калейдоскопическим, мозаичным Я-центрич­ным, и мозаичным богоначальным.

Диалектический процесс познания не работает на основе калейдоскопического мировоззрения. Диалектический процесс не работает на основе пустословия, когда за словами нет образов тех явлений, о которых идёт речь. Диалектический процесс порождает ошибки, когда имеют место неточности словоупотребления и когда миропонимание построено на неадекватных взаимосвязях образов и языковых средств или на неадекватных образных представлениях. На основе мозаичного Я-центричного мировоззрения диалектический процесс может быть работоспособен, когда опирается на адекватные жизни фрагменты мировоззрения; и непредсказуемо утрачивает работоспособность, когда переходит на неадекватные жизни фрагменты мировоззренческой мозаики.

Диалектический метод познания и созидания наиболее работоспособен на основе богоначального мировоззрения триединства материи-информации-меры при адекватном употреблении языковых средств[303].

Вопрос об ошибках в организации психической деятельности также требует некоторых пояснений.

*         *         *[304]

Есть один вопрос, который можно назвать исходным вопросом психологии как науки:

Самодостаточен ли человек в способности выбирать информацию из потока событий Жизни, и прежде всего — «первич­ную»[305] информации, либо же нет?

Выбор одного из двух ответов на него по своему существу есть выбор одного из двух классов теорий, описывающих становление психики и психическую деятельность человека. И соответственно этому каждый из ответов на него открывает возможности вхождения в те или иные качественно различные психологические практики и закрывает возможности вхождения в иные психологические практики. Т.е. это один из вопросов, ответы на которые определяют качество и направленность развития цивилизации и её культуры.

Этот вопрос — действительно исходный вопрос для развёртывания психологии как науки, поскольку вся субъективная психическая деятельность начинается только после того, как «первичная» информация стала достоянием психики субъекта; если информации нет — психика пуста: нет личности, нет человека, нет ни познающего субъекта, ни объекта познания, подчас в одном и том же лице.

Каждый из двух вариантов ответа на поставленный вопрос порождает два взаимно исключающих мнения и о возможностях человека и человечества в этом Мире:

·     Если попадание информации (в том числе и «первичной») в психику полностью обусловлено самой этой психикой и здоровьем организма, то субъект объективно имеет возможность идти по Жизни куда и как хочет.

·     Если же попадание информации, и прежде всего «пер­вич­ной», обусловлено не только психикой и здоровьем организма, но и неподвластными субъекту объективными процессами, включая и прямое распределение информации Богом Вседержителем, то:

Ø   есть области, куда одному субъекту будет позволено идти в его личностном развитии предоставлением ему соответствующей информации;

Ø   а другой субъект при всём его рвении не сможет войти в те же области, будучи лишён необходимого информационного обеспечения; не сможет войти в них, по крайней мере до тех пор, пока в результате исключительно своей психической деятельности не изменит в себе самом нечто, после чего ему извне будет предоставлен доступ к соответствующему информационному обеспечению пути и деятельности.

И такого рода различия возможностей субъектов в получении доступа к определённой информации объективны, хотя во многом они обусловлены субъективизмом каждого — его осмысленным отношением к становлению его личности и его отношением к обществу и Жизни в целом.

Но за единичными исключениями все публичные («экзоте­ри­чес­кие») психологические школы Востока и Запада этого вопроса и выводов, сопутствующих каждому из ответов на него, не видят. А по умолчанию они большей частью исходят из того, что человек самодостаточен в способности к выборке информации из потока событий Жизни.

И эта позиция выражается в большинстве психологических теорий либо гласно, либо по умолчанию, вопреки тому, что:

Управление как таковое (т.е. характеризуемое по существу процесса, именуемого этим термином) представляет собой со­четание адресного и циркулярного (безадресного) распределения информации в управляемой системе, влекущее за собой заранее предсказуемые последствия (как результаты, так и им сопутствующие эффекты).

Это общее положение Достаточно общей теории управления наводит на мысль о том, что адресное распределение «первичной» и «ответной»[306] информации с заранее известными Богу последствиями, полностью соответствующими целям Его Промысла, — одна из составляющих Его Вседержительности. И соответственно этому:

Человек не самодостаточен в вопросе выборки разнородной информации из потока событий в Жизни, и прежде всего, — в вопросе выборки «первичной» информации, состав которой — «строитель­ный материал» для его мировоззрения и миропонимания, лежащих в основе выработки им своих намерений, способов их осуществления и поведения в Жизни. Другими словами, свою психику во взаимодействии с обстоятельствами Жи­з­ни человек строит сам, но Кто, как и в русле какой Высшей целесообразности поставляет ему «стройматериалы» для его строительства, — об этом большинство не задумывается.

А во многих случаях человек оказывается явно не самодостаточен и в вопросе выборки из потока событий не только «первич­ной» и «ответной» информации, но и информации, которую условно назовём — «оперативной», т.е. необходимой ему для осуществления текущих дел и намерений на будущее.

Но бывает, что в человеке, в его внутреннем мире что-то происходит, после чего он, как бы смотрит на Мир новыми глазами, и видит и слышит то, чего не замечал накануне; а дела, которые стояли или были безнадёжно зависшими, начинают как бы сами собой идти легко к их благополучному завершению благодаря тому, что информация, которую человек ранее не мог выбрать из потока событий, стала его достоянием.

И после этого он сам удивляется: “Как же так: вот оно всегда было перед глазами, а я проходил мимо, и мне не было до этого дела?”

Объяснение такого рода фактов, известных по их собственной жизни почти всем, несамодостаточностью человека в вопросе выборки информации из потока событий Жизни, просто и ясно:

То, что видится человеку как выборка из потока событий в Жизни «первичной» и «ответной» информации (а в ряде случаев и «опера­тив­ной» информации) самим человеком, в действительности является предоставлением ему непосредственно Свыше доступа к информации в обеспечение осуществления Промысла Божиего.[307]

И это объяснение зависания и краха разных дел несамодостаточностью человека в вопросе выборки «первичной» и «оператив­ной» информации полностью согласуется с общими принципами организации управления со стороны иерархически высших уровней иерархически низшими вложенными подсистемами в иерархически организованных объемлющих системах. Кроме того:

В таком понимании Жизни наука становится составной и неотъемлемой частью религии, поскольку научная истина воз­никает на основе предоставления человеку в сокровенной обою­досторонне направленной связи его и Бога (т.е. в рели­гии) самим Богом доступа к «пер­вич­ной», «опера­тив­ной» и «ответной» объективной информации.

Другое дело, как человек — носитель субъективизма — осмыслит в процессе освоения предоставленную ему объективную информацию, и что именно он устремится делать и бу­дет делать на основе полученного информационного обеспечения. Но и на это будет реакция Свыше в виде «ответной» информации, пришедшей по цепям обратных связей.

Утверждению же о самодостаточности человека в выборке «первичной» и «оперативной» информации из потока событий в Жизни, по умолчанию сопутствует то, что такого рода факты зависания и краха разных дел списываются на никем не управляемые “случайности”, не имеющие ни причин, ни целесообразных следствий, что по сути является выражением атеизма.

Коран всё сказанное выше о поступлении первичной, ответной и оперативной информации в психику человека объясняет, как даваемое Богом непосредственно каждому Различение. Различение в самом общем смысле представляет собой способность видеть некое «это» на фоне некоего «не это», т.е. видеть разграничение «это» и «не это». В психической деятельности всевозможные пары «это — не это» предстают как субъективные образы реальных жизненных явлений, первообразы которых доступны органам чувств человека, и которые даются человеку Богом в Различение[308].

В психике человека Различение — озарение Различением — возникает на уровне сознания (и такого рода моменты озарений Различением практически все люди могут вспомнить в своей жизни). Но следующий вопрос состоит в том, что происходит в психике человека с информацией, которую он обретает в Различении. Вариантов два:

·     Первый — худший — она проходит мимо внимания и без осознанного осмысления уходит куда-то в бессознательные уровни психики. Это ведёт к формированию калейдоскопического мировоззрения, нарастанию имеющейся калейдоскопичности, остановке в личностном развитии, бессмысленности бытия и куче бед, вызываемых деятельностью людей на основе неадекватного мировоззрения и миропонимания;

·     Второй — осознанное внимание человека её подхватывает, и воля даёт команду запомнить и осмыслить. В зависимости от характера запоминания и осмысления возникает мозаичное мировоззрение и миропонимание одного из двух названных выше типов: Я-центричное либо богоначальное мировоззрение и миропонимание триединства материи-инфор­мации-меры, обладающее голографическими свойствами.

Если говорить кратко, то для того, чтобы субъективная диалектика как процесс познания объективной Правды-Истины работала достаточно хорошо, необходимо, чтобы культуре психической деятельности личности была свойственна триада, образованная преемственностью «Озарение Различением à Внимание à Осмысление», которая должна быть устойчива активна в любых обстоятельствах.

Что касается озарения Различением, то Коран (8:29) сообщает, что оно даётся Богом непосредственно каждому по его нравственности:

«О те, которые уверовали! Если вы будете благоговеть перед Богом <т.е. будете остерегаться вызвать неодобрение Божие>, Он даст вам Различение и очистит вас от ваших злых деяний и про­стит вам. Поистине, Бог — обладатель великой милости!» (Коран, сура 8:29).

Из всего сказанного здесь о Различении и о триаде «Озарение Различением à Внимание à Осмысление» следуют подтверждаемые жизнью выводы, суть которых может быть изложена кратко так:

Если человек верует Богу и соответственно старается ввести свою волю в русло Промысла, то все ошибки в его мировоззрении и нравственности устраняются тем успешнее, чем эффективнее работает триада «Озарение Различением à Внимание à Осмысление», поскольку Бог даёт в Различении соответствующую информацию и вводит человека в ситуации, осмысленное отношение к которым с верой Богу, позволяет выявить и устранить ошибки в мировоззрении, миропонимании, в нравственности, в личностной культуре мышления и личностной культуре психической и прочей деятельности в целом.

При этом особую роль в жизни человека и его психической деятельности занимает нравственность, поскольку именно она определяет всю алгоритмику психической деятельности и мышления, в частности.

Алгоритм как описание представляет собой совокупность, во-первых, информации, описывающей характер преобразования входного потока информации в каждом блоке алгоритма, и во-вторых, мер (мерил), управляющих передачей потоков преобразуемой в алгоритме информации от каждого блока к другим. Алгоритмика — это система специализированных алгоритмов в их функциональной взаимосвязи.

Внешне формально алгоритмы и их фрагменты могут быть отнесены к одному из следующих типов или же представлять собой их упорядоченную комбинацию:

·     линейные — в них информация передаётся последовательно по цепочке от блока к блоку;

·     циклические — в них несколько блоков образуют кольцо, по которому передаётся информация в процессе преобразований;

·     разветвляющиеся — в них передача информации от одного блока к последующему не определена однозначно структурой алгоритма, но обусловлена результатами обработки информации;

·     «распараллеливающиеся» — в них информация от одного блока передаётся сразу нескольким блокам-преемникам[309] процесса.

Все типы, кроме линейного, если речь не идёт о прерывании или остановке выполнения алгоритма до его завершения, требуют некоторого управления потоками информации при передаче их от блока к блоку: вхождение и выход из цикла, выбор блока-преемника, параметры «распараллеливания» процесса и т.п. — требует управления. Управление информацией в алгоритмах при передаче её от блока к блоку основано на сопоставлении получаемых результатов с некоторым стандартом сопоставления. Такой стандарт может быть как «вычисля­емым» в самом алгоритме, так и быть неизменным свойством самого алгоритма. По своему существу в мировоззрении триединства материи-информации-меры такой стандарт сопоставления, управляющий информационными потоками в алгоритме, представляет собой одно из жизненных выражений меры, т.е. это — мерило.

Как можно понять из этого описания, в двух экземплярах одного и того же достаточно разветвлённого алгоритма с некоторым количеством циклов обработки информации один и тот же входной поток информации будет преобразовываться в различные результаты, если в одном экземпляре заменить значения мер (ме­рил), свойственных алгоритму (а не вычисляемых в нём[310]), с которыми сопоставляются промежуточные результаты обработки информации, и на основании какого сопоставления информационный поток передаётся для дальнейшей обработки в последующий блок.

Приведённое определение алгоритма и сказанное об управлении в алгоритмах информационными потоками вполне применимо и к психической деятельности индивидов и коллективов (к соучастию индивидов в эгрегорах); т.е. применимо к алгоритмике психики в целом (личности, эгрегора или некоторой совокупности эгрегоров) как к совокупности частных алгоритмов, в ней содержащихся, в которой происходит передача управления от одного частного алгоритма к другим.

Роль управляющих потоками информации стандартов сопоставления в алгоритмике психики человека играет его нравственность, которая едина и для уровня сознания и для бессознательных уровней психики, хотя может быть внутренне конфликтной, являясь специфической составляющей мировоззрения, которому в большей или меньшей мере свойственна калейдоскопичность.

В информационном отношении нравственность индивида пред­ставляет собой совокупность образных представлений и описаний (на внутренних языках личности) каких-то жизненных реальных и возможных характерных событий с оценками каждого из них «хорошо», «плохо», «не имеет значения» или «значение не определено» либо «обусловлено сопутствующими обстоятельствами», которые кроме того ещё и иерархически упорядочены по их предпочтительности.

Соответственно:

Безнравственность — составная часть нравственности субъекта в целом, представляющая собой по существу, во-первых, неопределённость нравственных мерил, обусловленную отсутствием каких-то из них или множественностью нравственных мерил, применение которых возможно в одной и той же ситуации, и во-вторых, разного рода неопределённости в иерархической упорядоченности по значимости нравственных мерил.

С этой совокупностью описаний-мерил и их взаимосвязей, составляющих нравственность субъекта, соотносится вся алгоритмика психики в процессе преобразования информации при оценке течения событий, выработке намерений и линии поведения в изменяющихся обстоятельствах жизни. Соответственно перезадание выявленных нравственных мерил с новыми значениями оценок «хорошо» — «плохо» в отношении связанных с каждым из них множеством характерных событий, переопределяет и весь характер алгоритмики сознательных и бессознательных уровней психики, изменяя при этом то множество целей, к осуществлению которых в жизни стремится человек, и то множество путей и средств их достижения, которые он признаёт допустимыми.

При этом, если переопределённые (под воздействием переосмысления жизни) новые значения нравственных мерил менее ошибочны по отношению к Божьему предопределению для человека, чем прежние, то и «автопилот» бессознательных уровней психики сам вырабатывает лучшую линию поведения, нежели в прошлом; если заданы ещё более ошибочные значения, то ошибки «автопилота» бессознательных уровней психики будут ещё более тяжкими[311].

Но если роль нравственных мерил как стандартов сопоставления всевозможных результатов обработки информации в алгоритмике психики признаётся, то неизбежно встаёт вопрос: «Есть ли возможность быть крепким не задним умом, разбирая ошибки совершённые в прошлом, а быть шибко умным упреждающе по отношению к неблагоприятному течению событий, дабы избежать воплощения в Жизнь ошибочных линий поведения?» — Такая возможность генетически заложена в психику человека и состоит она в умении поддерживать определённый эмоционально-смысло­вой строй психической деятельности во всех обстоятельствах.

Надо признать, что бессознательные уровни психики как система обработки информации многократно мощнее, нежели уровень сознания. И нормальные взаимоотношения сознания и бессознательных уровней психики личности подобны взаимоотношениям пилота (сознание) и автопилота (бессознательные уровни психики): возможностей пилота не всегда хватает для управления самолётом в сложных полётных условиях, но пилот способен настроить автопилот так, чтобы полёт был безопасным, и передать управление автопилоту. По сути и мы едем по жизни на «автопилоте» бессознательных уровней психики, далеко не всегда задумываясь о том, на что и как настроен этот «автопилот».

При этом мы осознаём какой-то определённый смысл на фоне тех или иных эмоций.

Эмоции по своей сути представляют— нравственно обусловленную — знаковую оценку бессознательными уровнями психики происходящего.

Понятно, что целостность психики требует взаимного соответствия эмоций, порождаемых бессознательными уровнями психики, и осознаваемого смысла. Кроме того, эффективность психической деятельности требует не только целостности психики как системы обработки информации, но и определённого настроения, соответствующего делу[312], одной из компонент которого и является взаимное соответствие эмоций и осознаваемого смысла.

И это приводит к вопросу о своего рода «камертоне», с помощью которого человек мог бы произвольно воспроизводить настроение, обеспечивающее целостность психики и её работоспособность как в устранении ошибок в самой психической деятельности, так и в процессе познания и созидания.

Выход на камертон эмоционально-смыслового строя психической деятельности прост, и тоже представляет собой процесс диалектического познания.

СПРАШИВАЕТСЯ: Ошибается ли Вседержитель? либо Вседержительность (безраздельная всеобъемлющая власть Всевышнего, простирающаяся всюду в Жизни — в Объективной реальности) безошибочна во всех без исключения своих проявлениях?

— Вседержитель не ошибается, а Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях без исключения.

Спрашивается: Если Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях, а индивид не в конфликте со Вседержителем, то интеллектуально-рассудочное осознание индивидом этого факта должно сопровождаться эмоциями тем более, что эмоции всегда сопутствуют осознанию Жизни?

— Должно.

Спрашивается: Какие эмоции, какое настроение должны сопутствовать интеллектуально-рассудочному осознанию этого факта?

— Доброе настроение — радостная внутренняя умиротворённость и желание благодетельствовать Миру, порождающие открытость души Жизни[313], как эмоциональный фон — норма для человека, пребывающего в ладу с Богом, во всех без исключения жизненных обстоятельствах и соответственно — норма для необратимо человечного строя психики.

Спрашивается: Если же радостной внутренней умиротворённости и желания благодетельствовать Миру, открытости души нет, а есть эмоциональная подавленность, настроение дурное или “ни­какое”, то что сообщается бессознательными уровнями психики сознанию, отождествляемому большинством людей с их «Я»?

— Ответ прост:

·     в настоящее время или в свершившемся прошлом, либо в намерениях индивида на будущее имеет место некий его конфликт со Вседержительностью, плоды которого при избранной им линии поведения ему неизбежно придётся пожинать (если он их уже не пожинает) и они будут неприятны.

Но что конкретно имеет место, в чём состоит объективный смысл конфликта, возник ли он в результате умысла индивида или представляет собой следствие его невнимательности и распущенности и обусловлен ошибками в алгоритмике его бессознательных уровней психики, — это необходимо выяснить, что требует осознанно осмысленного отношения индивида к Жизни, к течению событий в ней, к стечению разного рода обстоятельств вокруг него и в нём самом.

·     либо же индивид, открыто не конфликтуя с Богом, что-то воспринимает несообразно или несоразмерно Объективной реальности или чего-то недопонимает во вседержительно происходящем по Божией воле, а вследствие его неверия Богу его бессознательные уровни психики выдают ошибочную эмоциональную оценку происходящего, что в перспективе также не обещает индивиду ничего хорошего, поскольку вследствие этого его поведение может оказаться в конфликте с Промыслом.

В обоих случаях дурные эмоции являются выражением ошибочности его собственной нравственности, пытающейся отвергнуть исходное нравственное мерило богоначального мозаичного мировоззрения:

Вседержитель безошибочен: всё, что ни делается, — делается к лучшему; всё, что свершилось и свершается, — свершилось и свершается наилучшим возможным образом при той реальной нравственности и производных из неё намерениях и этике, носителями которых являются индивиды, в совокупности составляющие общество; Вседержитель велик и всемогущ, и милость Его безгранична.

Кроме того:

Приведённое утверждение — это действительно своего рода камертон для психики, задающий настроение, как единство эмоционального и смыслового (интел­лектуально-рассудоч­но­го) строя психической деятельности, ладное Жизни: Осознание того реального факта Жизни, что Вседержитель не ошибается и всё и всегда свершается наилучшим возможным образом, должно вызывать доброе настроение — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру, порождающие открытость души Жизни.

И только после того, как при осознании названного факта пришли внутренняя умиротворённость и желание благодетельствовать Миру с открытой душой, возник добрый эмоциональный фон, доброе настроение, можно приступать к делу, будучи при этом отзывчивым к голосу совести, и дело будет благим; в противном случае алгоритмика бессознательных уровней психики и психика в целом будут фальшивить, как фальшивит расстроенный рояль или гитара.[314]

И эту настройку психики необходимо учреждать при пробуждении ото сна своею волей и регулярно возобновлять в течение суток; и тем более — возобновлять всякий раз, как только человек осознаёт, что его настроение, эмоции не соответствуют названному объективному факту Жизни.

*                   *
*

Эти пояснения позволяют понять, что в основе работоспособности диалектики как способа познания лежит осознанная религиозность человека и его вера Богу, Который соучаствует в процессе познания и ведёт его, давая необходимую для постановки вопросов информацию в Различение человеку; если Бог Различения не даёт, то вместо диалектики получается «дьявольская логика» или честолюбиво-шизофреническое объяснение Жизни в целом и жизненных явлений.

Из сказанного можно понять, что есть три возможных способа освоения диалектики и их комбинаторика:

·     В общении с носителем личностной культуры диалектического познания вместе с ним войти в процесс диалектического познания и воспринять его в биополе, аналогично тому, как это было описано в гл. 2, после чего осмыслить самостоятельно, что и как происходило в психике, либо ознакомиться с описанием диалектического процесса познания как процесса психической деятельности для того, чтобы найти в себе самом все компоненты процесса и собрать их воедино в каком-либо процессе самостоятельного познания той или иной реальной жизненной проблемы.

·     Прочитать какую-либо «распечатку» процесса диалектического познания и постараться воспроизвести процесс в своём биополе,  для чего надо читать в открытом раскрепощённом состоянии психики, а после этого осмыслить самостоятельно, что и как происходило в психике, либо ознакомиться с описанием диалектического процесса познания как процесса психической деятельности для того, чтобы найти в себе самом все компоненты процесса и собрать их воедино в каком-либо процессе самостоятельного познания той или иной реальной жизненной проблемы.

·     Прочитать описание диалектического процесса познания как процесса психической деятельности, найти в себе самом все компоненты процесса и собрать их воедино в каком-либо процессе самостоятельного познания той или иной реальной жизненной проблемы.

Последняя оговорка, общая для всех трёх методов освоения диалектики, проистекает из того обстоятельства, что диалектика — инструмент для выявления и разрешения реальных проблем и не работает в полигонных условиях «учений на тему…».

Что касается участников ВП СССР в его составе на конец 1990‑х гг., то система образования не смогла подавить в них генетически заложенную во всякого человека склонность к диалектическому способу познания. Далее было прочтение произведений классиков диалектического материализма, из которых можно было узнать их представления о диалектическом процессе познания[315]. Потом пришло осознание того, что диалектика — естественный для человека способ познания и созидания, который исторически сложившаяся культура толпо-“элитарного” общества подавляет и извращает, поскольку она целенаправленно сформирована так, чтобы меньшинство властвовало над большинством и беспрепятственно паразитировало на его труде и жизни. После этого было сказано, что владение диалектикой — главный жизненный навык. Спустя 13 лет после этого ВП СССР был готов к тому, чтобы изложить своё понимание диалектического процесса познания и созидания как психического навыка. Это нашло своё выражение в работе ВП СССР “Диалек­тика и атеизм: две сути несовместны”, в которой дано более обстоятельное описание диалектики, чем в настоящей работе.

Т.е. ничто не говорит о том, что массовое освоение навыка диалектического познания в школе невозможно, хотя для того, чтобы оно было действительно массовым, необходимы новые школьные учебники, в которых был бы текстуально запечатлён процесс диалектического познания разных явлений соответственно изучаемому предмету; или такого рода тексты были бы включены в список обязательной для изучения литературы. Это при овладении скорочтением и нравственно-этически здоровой атмосфере в школе (прежде всего среди педагогов, общение с которыми необходимо именно для освоения психических навыков) открывает возможность к тому, чтобы диалектика как психический навык действительно массово осваивалась школьниками уже в младших классах и осмысленно осознавалась в старших.

Что  касается «дьявольской логики», то этому научить невозможно: виртуозами «дьявольской логики» становятся те, кто не состоялся в силу разного рода причин в качестве диалектиков. Поэтому, чтобы виртуозов «дьявольской логики» было поменьше, и чтобы они не могли нанести вреда обществу, школа должна учить навыку диалектики всех, и учить ему эффективно.

Диалектика же в вере человека Богу — метод познания Правды-Истины в Жизни в ладу с самую Жизнью. Это — зерно, из которого всякий человек может вырастить всё остальное, что необходимо для безопасной жизни его самого и человечества.

И прежде всего из диалектики произрастает Достаточно общая теория управления (ДОТУ). Сама Достаточно общая теория управления — ствол, непосредственно вырастающий из диалектики и далее разветвляющийся на множество прикладных ветвей ДОТУ в соответствии с потребностями людей в выявлении проблем и решении тех или иных задач своей жизни и жизни общества.

 Если в младших классах школа научила скорочтению, то школьнику вполне по силам понять ДОТУ и освоить её если не в профессиональных прикладных аспектах взрослой жизни, то в аспектах эгрегориально-матричного управления общественными и биосферными процессами. Достаточно общую теорию управления тоже надо ввести в общеобразовательный курс.

13 апреля — 11 мая 2005 г.

Работа опубликована в незавершённой редакции

Приложения
1. Выдержки из директив Совета национальной безопасности США:
20/1 от 18.08.1948 г.
“Наши цели в отношении России”
и СНБ-68 от 30.09.1950 г.

Далее фрагменты директивы СНБ США 20/1 “Наши цели в отношении России” цитируются по книге Н.Н.Яковлева “ЦРУ против СССР” (Москва, «Политиздат», 1985 г., стр. 38 — 40 выборочно):

«Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум:

а) Свести до минимума мощь Москвы;

б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России.

…Мы не связаны определенным сроком для достижения своих целей в мирное время.

…Мы обоснованно не должны испытывать решительно никакого чувства вины, добиваясь уничтожения концепций, несовместимых с международным миром и стабильностью, и замены их концепциями терпимости и международного сотрудничества. Не наше дело раздумывать над внутренними последствиями, к каким может привести принятие такого рода концепций в другой стране, равным образом мы не должны думать, что несём хоть какую-нибудь ответственность за эти события… Если советские лидеры сочтут, что растущее значение более просвещенных концепций международных отношений несовместимо с сохранением их власти в России, то это их, а не наше дело. Наше дело работать и добиться того, чтобы там свершились внутренние события… Как правительство, мы не несем ответственности за внутренние условия в России…

…Нашей целью во время мира не является свержение Советского правительства. Разумеется, мы стремимся к созданию таких обстоятельств и обстановки, с которыми нынешние советские лидеры не смогут смириться и которые не придутся им по вкусу. Возможно, что оказавшись в такой обстановке, они не смогут сохранить свою власть в России. Однако следует со всей силой подчеркнуть — это их, а не наше дело…

…Речь идёт прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля.

…Не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим.

…Если взять худший случай, то есть сохранение Советской власти над всей или почти всей нынешней советской территорией, то мы должны потребовать:

а) выполнение чисто военных условий (сдача вооружений, эвакуация ключевых районов и т.д.) с тем, чтобы надолго обеспечить военную беспомощность;

б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира.

…Другими словами, мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:

а) не имел большой военной мощи;

б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира;

в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами;

г) не установил ничего похожего на железный занавес.

В случае, если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьём, так кбтаньем навязать их для защиты наших интересов».

Из Директивы СНБ-68 от 30.09.1950 г. (Там же, стр. 64, 65):

«…сеять семена разрушения внутри советской системы с тем, чтобы заставить Кремль по крайней мере изменить его политику… Но без превосходящей наличной и легко мобилизуемой военной мощи политика “сдерживания”, которая по своему существу политика рассчитанного и постепенного принуждения, не больше, чем блеф.

…Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов и разрушить иные замыслы Кремля. Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах.

…Помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть таковы, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы, срыв замыслов Кремля — первый и важный шаг к этим изменениям. Совершенно очевидно, что это обойдётся дешевле, но более эффективно, если эти изменения явятся результатом действия внутренних сил советского общества…

Победу, наверняка, обеспечит срыв замыслов Кремля постепенным увеличением силы свободного мира и перенесение её в советский мир таким образом, чтобы осуществить внутренние изменения советской системы».

А чтобы понять, как это реализовывалось в жизни СССР, достаточно прочитать “Сказку о ретивом начальнике” М.Е.Салты­ко­ва-Щедрина:

«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был ретивый начальник. В ту пору промежду начальства два главных правила в руководстве приняты были. Первое правило: чем больше начальник вреда делает, тем больше отчеству пользы принесёт. Науки упразднит — польза, население напугает — ещё больше пользы. Предполагалось, что отечество завсегда в расстроенном виде от прежнего начальства к новому доходит. А второе правило: как можно больше мерзавцев в распоряжении иметь, потому, что люди своим делом заняты, а еврейцы — субъекты досужие и ко вреду способные.

Собрал начальник еврейцев и говорит им:

— Сказывайте, мерзавцы, в чём, по вашему мнению, настоящий вред состоит?

И ответили ему еврейцы единогласно:

— Дотоле, по нашему мнению, настоящего вреда не получится, доколе наша программа ВСЯ (выделено нами при цитировании) во всех частях выполнена не будет. А программа наша вот какова. Чтобы мы, еврейцы, говорили, а прочие чтобы молчали. Чтобы наши, еврейцев затеи и предложения принимались немедленно, а прочих желания, чтобы оставались без рассмотрения. Чтобы нас, мерзавцев содержали в холе и в неженье, прочих всех в кандалах. Чтобы нами, еврейцами, сделанный вред за пользу считался, прочими всеми, если бы и польза была принесена, то таковая за вред бы считалась. Чтобы об нас, об мерзавцах, никто слова сказать не смел, а мы, еврейцы, о ком задумаем, что хотим, то и лаем! Вот коли ВСЁ (выделено нами при цитировании) это неукоснительно выполнится, тогда и вред настоящий получится.

— Ладно, — говорит начальник, — принимаю вашу программу, господа мерзавцы. С той поры вредят еврейцы невозбранно и беспрепятственно» (М.Е.Салтыков-Щедрин, Москва, «Художественная литература», ПСС, т. 15, книга 1, стр. 292 — 296).

2. Предшествующая глобальная цивилизация и её наследие

Образ жизни предшествовавшей глобальной цивилизации можно восстановить только по мифам и сокровенным учениям, не предназначенным для целенаправленной пропаганды в толпе, и передающимся издревле в нынешней цивилизации среди допущенных и заинтересованных лиц, хотя в некоторые эпохи эту специфическую информацию представляют и толпе в качестве разного рода курьёзов. Это всё в совокупности с ныне господствующим историческим мифом означает, что каменный век, как то показывает археология, был. Но не все уцелевшие в предшествовавшей ему глобальной катастрофе одичали до уровня каменного века. Кроме того, согласно одной из реконструкций образа жизни прошлой глобальной цивилизации на основе мифов, они жили не так, как мы…

«Раса господ» была относительно немногочисленной и обитала только на одном из материков с наиболее приятным климатом. Вне этого материка были только её опорные пункты для управления хозяйственной деятельностью обслуживающих её подневольных народов, которые были лишены возможности вести производственную и иную деятельность на основе техногенной энергии. Это обеспечивало высокий потребительский уровень «расы господ» при относительно благополучной экологии планеты в целом. Т.е. нынешние поползновения к разделению населения планеты на “золотой миллиард” и обслуживающее его “рабочее быдло” имеют в своей основе давнюю глубинно психическую подоплёку.

Одна из такого рода реконструкций утверждает, что экземпляры особей «расы господ», если и не обладали телесным бессмертием, то воспринимались в качестве бессмертных всем остальным населением планеты, поскольку многократно превосходили подневольных им по продолжительности жизни: это и дало почву для легенд о богах и полубогах, некогда живших среди людей. Не исключено, что они употребляли и генную инженерию в отношении подневольных, обратив тех фактически в биороботов, чьи способности к творческому саморазвитию были искусственно и целенаправленно ограничены[316]. Последнее, как известно, в нынешней глобальной цивилизации, особенно в Западной её составляющей, является пределом мечтаний многих представителей правящей “элиты”. Фильм “Мертвый сезон” — только одно из художественных отображений научных исследований, реально проводимых в направлении создания методами науки расы “господ” и множества рас её обслуживающих саморазмножающихся функционально специализированных, программируемых и дистанционно (тех­но­генно и экстрасенсорно) управляемых биомеханизмов.

Так или иначе, стремление установить в глобальных масштабах нечто подобное такого рода расово-“элитарным” реконструкциям жизни Атлантиды, прослеживается на протяжении всей истории нынешней цивилизации. И прослеживается оно тем более ярко, чем большего достигают наука и технологии нынешней цивилизации. Однако, в нынешней глобальной цивилизации обнажённое владение «господ» «говорящими орудиями» и открытое разделение общества на «господ» и «рабочее быдло», свойственное изначальным региональным цивилизациям, не смогло устояться.

Не исключено, что атлантическая «раса господ» в прошлой глобальной цивилизации, безраздельно контролировала не всю планету, но были регионы, сохранившие самостоятельность своего управления. В них в ходе глобальной катастрофы тоже не все погибли. Возможно, что это и лежит в основе резкого отличия культуры при-Тихоокеанского Востока и культуры вокруг-Атлан­ти­чес­кого Запада, а также и культуры доколумбовой Америки в нынешней глобальной цивилизации.

Тем не менее, даже если оставить в стороне особенности жизни прошлой глобальной цивилизации, то неоспоримо главное, от чего отводит внимание ныне господствующий исторический миф:

Параллельно каменному веку нынешней глобальной цивилизации развивалась цивилизаторская миссия уцелевших выходцев из прошлой цивилизации.

Кроме того, катастрофа могла быть и не внезапной, вследствие чего те, кто отнёсся к прогнозам о её возможности серьёзно, заранее позаботились, чтобы уцелеть в ней и сохранить культурное наследие для последующего возобновления нормальной по их понятиям жизни. Если же к прогнозам отнеслись серьезно и правящие слои, то были предприняты государственно организованные усилия для того, чтобы обеспечить ускоренное восстановление нормального (в их понимании) образа жизни после завершения катастрофы.

Библейские и коранические сообщения о Ноевом ковчеге, представляют по существу сообщения о целесообразной реакции на такого рода предостерегающие прогнозы. Следует также иметь в виду, что и библейские, и коранические сообщения о ковчеге едины в том, что ковчег — произведение оппозиции правящему режиму прошлой цивилизации. Прошлая цивилизация была целенаправленно уничтожена Свыше[317] за необратимо извращённые в ней нравственность и этику, поскольку её правящая “элита”, в которой возобладал демонический строй психики, добилась безраздельной внутрисоциальной власти, устойчивой в преемственности поколений.

В нашей цивилизации всегда вставал вопрос, насколько достоверны сообщения о Ноевом ковчеге, хотя бы потому, что своими размерами, которые приведены в Библии (Бытие, 6:15: длина 300 локтей; ширина 50 локтей; высота 30 локтей; примерно 150, 25 и 15 метров — это больше, чем главные размещения крейсера “Аврора”), ковчег превосходит все деревянные суда, построенные в нынешней цивилизации по настоящее время включительно, а металлические суда большего размера нынешняя цивилизация начала строить только во второй половине XIX века.

В последние несколько лет в прессе многократно появлялись сообщения, что ковчег найден на горе Арарат, как и написано в Библии о месте завершения его плавания. Последний обзор сообщений по теме этой находки опубликован в “Комсомольской правде” (толстушке) 20 февраля 1998 г.

Приводятся свидетельства одного турка, которого его дед водил в горы к «святому кораблю» ещё в 1905 г. Сообщается о том, что во время первой мировой войны ХХ века русский лётчик Росковицкий, совершая полет в районе Арарата, на берегу горного озера обнаружил полузатопленный корпус корабля. «С одной стороны его корпус был частично разобран, а на борту зияла квадратная дверь шириной около шести метров. Это показалось мне необычным, ведь даже сейчас корабли не имеют таких больших дверей[318]» (цитата из интервью Росковицкого, данного им в 1939 г. журналу “Нью Эден Магазин”, приведённая “Комсомольской правдой”).

Как сообщается далее, Россией была организована экспедиция к ковчегу (Арарат в то время находился на территории, подвластной Российской империи), которая произвела фотографирование и обмеры ковчега, взяла образцы его материалов. Но по возвращении экспедиции в Петроград, уже революционный, «по некоторым сведениям» всё попало в ведение Л.Д.Троцкого и по его приказу члены экспедиции и её материалы были уничтожены.

После этого о ковчеге забыли до тех пор, пока он не был вторично обнаружен уже вросшим в ледник в ходе аэрофотосъемок ВВС Турции в 1959 г. После этого к ковчегу было направлено несколько экспедиций, в том числе и нелегальных. Найденные ими некоторые материалы были экспонированы в Нью-Йорке в 1985 г., что вызвало протест Турции по поводу нарушения её законов о культурных ценностях.

Кроме того некий объект на склоне Арарата был обнаружен и космической разведкой США. Когда слухи об этом просочились в общество и один из американских исследователей, ссылаясь на Закон о свободе информации, запросил эти фотографии, то ему министерство обороны предоставило другие фотографии, полученные при аэрофотосъёмке ВВС США в 1949 г. — на десять лет ранее материалов турецких аэрофотосъемок. Все материалы по этой теме, как сообщается, оседают в архивах ЦРУ, официальные же лица Турции хранят молчание.

Публикации, посвящённые теме находки кораблеобразного объекта на Араратском нагорье, содержание иллюстрации, есть и в интернете[319].

На основании того, что известно в истории нынешней цивилизации, мы всё же придерживаемся взгляда, что прошлая глобальная цивилизация была не обществом всеобщего равенства человеческого достоинства и всеобщей Любви. Она была цивилизацией генетически различных рас. И по крайней мере в той её части, на развалинах которой возник современный Запад, было разделение на расу «господ» и расы обслуживающих «гос­под» «говорящих орудий».

Это всё нашло своё разнообразное продолжение в истории нынешней глобальной цивилизации и многое объясняет в ней, а в особенности — в истории региональной цивилизации, ныне называемой Западом, на ранних этапах её развития:

·     Кастовое деление в древности в одних регионах — выражало стремление потомков «господ», осуществлявших цивилизаторскую миссию, сохранить в преемственности поколений генетически чистые линии и исключить своё “вырождение” при скрещивании с потомками бывших «говорящих орудий».

·     Браки братьев и сестёр, родителей и детей в жреческих и царских династиях в других регионах имели ту же цель — сохранить генетически чистые линии «господ» в преемственности поколений от привнесения в них генетического материала «говорящих орудий».

·     С другой стороны, право первой ночи и половой распущенности самцов «господ» в отношении самок «говорящих орудий» должно было расширить возможности цивилизаторов за счёт некоторого “улучшения породы” цивилизуемых в преемственности поколений при осуществлении естественного и искусственного отбора.

·     С этими же тайнами “крови” связан и запрет на исследования в области генетики, навязанный СССР во времена И.В.Ста­лина. Поскольку чисто сионистское интернацистское развитие революции по Марксу и Троцкому в России не удалось, то появление в стане противника весьма специфической информации о генетике населения, хозяева марксизма-троц­киз­ма (наследники древнеатлантических цивилизаторов) посчитали целесообразным пресечь, тем более, что уже в 1925 г. в советской печати проскользнули публикации о возможности с 90 %-ной уверенностью определить по анализу крови, является ли индивид евреем либо же нет (поче­му интерес был проявлен к выявлению именно этого различия, не объяснялось, хотя именно такого рода селекция необходимо лежит в основе библейской расовой “элитарно”-невольничьей доктрины). Запрет на исследования в области генетики — своего рода аналог анекдота: «Штирлиц знал, что дважды два четыре, но он не знал, знает ли об этом Мюллер», однако в несколько иной форме: «Глобально властный “Никто”[320] знал, что есть в генетике свое “дважды два”, и не хотел, чтобы об этом узнали в регионе, ускользающем из под его безраздельного контроля».

·     Возможно, что эти же генетические особенности, унаследованные от прошлой неправедной глобальной цивилизации, выражаются в том, что многократно подмечали многие организаторы коллективной деятельности в обществе. Об этом Генри Форд писал так:

«Подавляющее большинство желает оставаться там, где оно поставлено. ОНИ ЖЕЛАЮТ БЫТЬ РУКОВОДИМЫМИ, ЖЕЛАЮТ, ЧТОБЫ ВО ВСЕХ СЛУЧАЯХ ДРУГИЕ РЕШАЛИ ЗА НИХ И СНЯЛИ С НИХ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ[321]. Поэтому главная трудность состоит не в том, чтобы найти заслуживающих повышения, а желающих получить его. <…>

… для большинства людей наказанием является необходимость мыслить. Идеальной представляется им работа, не предъявляющая никаких требований к творческому инстинкту[322]».[323]

Отупляющее воздействие систематического школьного и вузовского образования, во многом не отличимого от дрессировки, натаскивающей на решение разного рода задач унаследованными от предков методами; образования, программирующего психику конкретными знаниями и навыками, но не обучающего людей сотворчествовать: т.е. чувствовать себя и Жизнь, осмыслять Жизнь самостоятельно, по мере необходимости порождая в себе и в культуре общества необходимые знания и навыки, конечно тоже может иметь такие последствия, о которых написал Г.Форд.

И хотя с системой образования сталкиваются если и не все без исключения, то большинство, однако, не всех оно отупляет. То обстоятельство, что не все выходят из школы и вузов выдрессированными для работы в какой-то области идиотами, реально тоже может иметь и генетическую запрограммированность, унаследованную ещё от прошлой глобальной цивилизации.

После становления около 7 — 5 тысяч лет тому назад центров региональных цивилизаций, весьма удалённых друг от друга, но имеющих много сходного и общего в сюжетах дошедших до нас мифов, повествующих об их становлении, началась их экспансия в сопредельные регионы. В результате этого, когда они стали граничить друг с другом, началась эпоха войн между региональными цивилизациями.

Вне зависимости от того, как цели этих войн понимали и объясняли владыки каждого из регионов, это были войны, имевшие объективной целью в дальней исторической перспективе построение единой глобальной цивилизации той региональной цивилизацией, которая победит в финале войн с прочими претендентами на то же самое.

В ходе этой эпохи войн Египет раньше всех своих конкурентов за безраздельное мировое господство перешёл от войн «горячих» к войне «холодной» — информационной войне методом культурного сотрудничества с порабощаемыми им соседями, чья исторически сложившаяся культура при осуществлении культурного сотрудничества замещалась либо извращалась целенаправленно сконструированной агрессором культурой — библейской культурой в нашей исторической реальности.

Как выражение этого способа ведения мировой войны, длящейся уже несколько тысяч лет, в результате усилий тамошних знахарей — наследников пирамид и знаний прошлой глобальной цивилизации — возникла приведённая в главе 1 настоящей работы библейская доктрина скупки всего остального мира у глобально беззаботных и бездумных на основе ростовщичества. Сам Египет, как региональная цивилизация, почти умер в родах этой доктрины и пребывает в коматозном состоянии по настоящее время.

Чтобы осуществлять агрессию методом культурного сотрудничества необходим был самовоспроизводящийся инструмент, несущий искусственно и целенаправленно созданную культуру. По всей видимости собственную наблюдательность и усилия иерархи знахарей Египта подкрепили наследием Атлантиды из области генетических экспериментов, селекции и генной инженерии. Подручным «этнографическим материалом»[324], избранным для этой цели, оказались кочевые племена, ныне именуемые древнееврейскими, жившие в каменном веке[325] и залучённые в плен египетский. Они стали храмовыми, а не государственными рабами и не рабами частных лиц: т.е. стали собственностью иерархии хранителей знаний и навыков, именуемой по-прежнему «жречеством» безо всяких к тому оснований в их последующей деятельности.

Потом, в ходе синайского “турпохода”, на основе этого «этно­гра­­фичес­кого материала» была выведена особая порода людей — носителей библейской доктрины. Она исторически развилась в современное нам еврейство, вобрав в себя на протяжении веков и множество прозелитов (иноплеменников, принявших иудаизм, — подчас целые племена, как то было с хазарами).

И если ветхозаветно-талмудический иудаизм многократно утверждает, что «народы Земли» — суть животные в человеческом обличьи», то это можно понимать как знак того, что хозяевам иудаизма издревле было известно об одичалости до близкого к животному состояния большинства населения Земли в ходе прошлой глобальной катастрофы. Но и назначенным Библией на должность расы “господ” гордиться тоже нечем: иерархия знахарей древнего Египта выводила исторически реальное еврейство точно также, как ныне выводят породы скота, наперёд задавшись вполне определёнными требованиями. Для осуществления задуманного мирового проекта, еврейство в целом должно было удовлетворять двум основным тактико-техническим требованиям:

·     чтобы в нём количественно преобладал строй психики биоробота автономного и биоробота дистанционно управляемого средствами экстрасенсорики, в котором культурно обусловленные программы поведения подавляют инстинкты, что в массовой статистике должно обеспечить превосходство большинства индивидов-биороботов над индивидами носителями животного строя психики в процессах конфликтования достаточно большой продолжительности, в которых преобладающие при животном строе психики инстинктивные краткосрочные программы поведения утрачивают эффективность. В последствии достигнутый успех в этой области породил воззрение об особом интеллектуальном и культурном — сверхчеловеческом — превосходстве евреев над прочими.

·     чтобы хозяева глобального проекта и их потомки могли скрыться в социальной среде этой расы “господ” после того, как проект будет развёрнут в международных масштабах, а поднимающиеся из дикости народы, окажутся управленчески зависимыми от “господ” на основе внедрённой им библейской культуры. Возможно, что некоторым образом была обеспечена и генетическая несмешиваемость хозяев проекта с их еврейским коконом-биороботом. Во всяком случае газета “Новый Петербург”, 06.02.1997 в статье “Все раввины от одного предка” сообщает следующее: «Группа исследователей из Израиля, Канады, Англии и США, проведя большую работу, опубликовала её результаты в журнале «Nature». Изучив наследственный материал раввинов в общинах евреев-ашкенази (Центральная и Восточная Европа) и сефардов (Южная Европа), они убедились, что все священники, даже издавна разделенных сообществ, действительно происходят от одного предка по мужской линии. Генетическая разница между священниками и их паствой в местной общине намного больше, чем разница между раввинами отдаленных друг от друга диаспор».

На протяжении всей последующей истории действительным хозяевам еврейства неоднократно приходилось выбраковывать множество особей, генеалогических линий и почти целых стад биороботов для того, чтобы еврейство неизменно удовлетворяло высказанным только что двум важнейшим тактико-техническим требованиям к инструменту агрессии.

Последняя такого рода выбраковка евреев, “одичавших” с точки зрения их хозяев, была названа «холокостом»; она была вызвана стремлением множества евреев в Европе эмансипироваться в тех народах, среди которых они жили, ассимилироваться с ними; то есть осознанным или бессознательным их стремлением стать такими же, как и все остальные люди.

Высказанное утверждение о цивилизаторской миссии и средствах её осуществления многим может показаться вздорным, но тем не менее, если обратиться к публикациям на темы загадок истории, к монографиям класса «Всемирная история», школьным и вузовским учебникам, написанным без каких-либо “дурацких шуток” на основе интерпретации данных археологии и уцелевших хроник, то можно увидеть весьма специфические особенности такого рода публикаций.

·     Практически все без исключения мифы региональных цивилизаций древности и многих “нецивилизованных” народов и племён, говорят о том, что их возникновение обусловлено пришельцами из-за моря (или из космоса), просветителями, которые учили дикарей собирателей и охотников земледелию, ремёслам, основам государственного управления. Потом цивилизаторы либо умерли или были убиты, либо покинули своих подопечных; иногда в этом устранении пришельцев-цивилизаторов принимали участие злые “боги”, также стремившиеся осуществить цивилизаторскую миссию, став преемниками добрых “богов”, её начинавших.

·     На протяжении всей истории многие мыслители выявляли глобальное надгосударственное управление на основе общеизвестных фактов, которые культивируемый исторический миф представляет как не связанные друг с другом беспричинные диковинки или совпадения случайностей, ни коим образом не влияющие на жизнь большинства: «Ну бред: Антарктида на карте XV века за три столетия до открытия её Ф.Ф.Беллин­с­гаузеном и М.П.Лазаревым, но тебе-то в ХХI какое до этой карты дело? — учиться, работать и тому подобное надо, а не ерундой заниматься». Такого рода факты выявления глобального управления зафиксированы в литературе нынешней цивилизации: от новозаветных сообщений о «князе мира сего», который распределяет власть над государствами, предложив её как-то раз и Христу[326]; до современных нам научных строго документированных монографий, таких как книга американского политолога Ральфа Эпперсона “Введе­ние во взгляд на Историю как на Заговор” или откровений Рерихов о многовековой деятельности Мирового правительства[327].

·     Культивируемый же исторический миф всякий раз выявленное глобальное надгосударственное управление, выражающееся в поддержании “элитарно”-невольничьих порядков, в прошлые века приписывал либо Богу, либо дьяволу, назначенному хозяевами мифа на должность «князя мира сего», а иные клеймил как шизофрению. При этом хозяева мифа тщательно убирали из учебной литературы по истории сообщения о такого рода фактах, как географические карты Пири Рейса, о древнеегипетских и прочих «исторических аномалиях», а также и информацию о деятельности орденов и прочих систем посвящения (прежде всего масонства), осуществлявших надгосударственное управление в соответствии с их концепцией реставрации Атлантиды. Наиболее ярким примером последнего являются Ветхий и Новый заветы в их сложившихся исторически редакциях — в прошлом обязательное поучение для всех, — в котором “жречество” Египта и члены Синедриона представлены исключительно как частные лица, свободные в своём поведении и никоим образом не связанные по рукам и ногам дисциплиной иерархий систем посвящения и распределения власти, что противоречит реальной практике деятельности такого рода структур, очевидной и в наши дни по деятельности иерархии церквей и партий (например КПСС, КПРФ, РПЦ).

·     Если обществу и предлагается “альтернатива” господствующему историческому мифу, то это нечто вроде теории «пас­си­онарности» Л.Н.Гумилёва, где все неприятности — «закон природы, за который люди моральной ответственности не несут»; либо предложение опёки извне живущими среди людей «добрыми пришельцами», чья опёка должна заменить собой прошлую и нынешнюю опёку «злых пришельцев» из космоса; либо предложения бездеятельно, не противясь злому, покорно властям «уповать на Бога».

·     Ясно, что монографии класса «Всемирная история» могут быть двух видов:

Ø   во-первых, описание глобального исторического процесса, как единого целостного процесса, объемлющего взаимосвязями множество региональных исторических процессов;

Ø   во-вторых, описание всей совокупности региональных исторических процессов практически без какой-либо связи между ними, что исключает видение целостного глобального исторического процесса теми, кто не способен чувствовать и осмыслять жизнь общества самостоятельно.

Все выше перечисленные особенности учений класса «Всемир­ная история» в совокупности обеспечивают определённую запрограммированность поведения в обществе носителей животного строя психики и носителей строя психики биороботов, что обеспечивает их социальное поведение, при котором они не видят тирании надгосударственного глобального управления и его очередных и долговременных целей, либо относят все эти процессы исключительно к непостижимому “божьему промыслу”.

Все «Всемирные истории» нынешней цивилизации принадлежат ко второму виду, в котором за деревьями леса не видно: множество локальных историй, но нет истории целого; в каждой локальной истории — множество фактов, но нет процесса. В результате этого большинство их читателей имеют представление об особенностях общественного управления в государствах, принадлежащих региональным цивилизациям, и пребывают во мнении, что надгосударственное управление, а тем более внутрисоциальное управление глобальным историческим процессом отсутствует и он протекает сам по себе, случайным образом, а не в направлении вполне определённых целей управления. А неэффективность Лиги наций и ООН только убеждают его в правоте мнения о невозможности глобального управления, хотя он пытается рассуждать о возможности и невозможности глобального внутрисоциального управления на основе весьма превратных понятий об управлении вообще.

Отсутствие же у него понятий об управлении вообще действительно не позволяет рассуждать о возможности или невозможности осуществления весьма специфического глобального внутрисоциального управления, что он и отождествляет с истинностью мнения об отсутствии такого внутрисоциального управления в виду якобы “его принципиальной невозможности”.

Так культивируется исторический миф о бесцельно неуправляемом течении глобального исторического процесса от каменного века до наших дней, вопреки множеству исторических фактов, которые говорят о том, что изначально в глобальном историческом процессе имеет место цивилизаторская миссия, а то и не одна, каждая из которых преследует вполне определённые и во многом взаимно исключающие глобальные цели.

Возражения же против целесообразно управляемого на внутрисоциальном уровне характера течения глобального исторического процесса носят истерический характер, а при возможности — характер беспощадных репрессий против тех, кто придерживается этого мнения. Но никто и никогда не брался за то, чтобы показать:

·     лживость сообщений о гибели Атлантиды;

·     подлог раннесредневековых карт с изображением Антарктиды и обеих Америк (карта Пири Рейса — не единственная[328]);

·     фальсификацию обелисков на Луне, план расположения которых согласно фотографиям “Маринера‑9”[329] зеркально повторяет план расположения пирамид в Гизе в Египте и т.п., поскольку обширный фактологический материал такого рода, распределённый хронологически на всём протяжении истории нынешней глобальной цивилизации, даже в случае его подлога является выражением глобального надгосударственного управления, но несколько отличного от того, о котором преимущественно идёт речь в настоящей работе.

Поскольку систематические действия, как минимум по неафишированию, а как максимум по сокрытию глобального надгосударственного внутрисоциального управления и определённой цивилизаторской миссии не бесцельны, то это приводит к вопросу о характере взаимоотношений цивилизаторов и цивилизуемых.