Аркадий Вяткин Реальны ли миры Сергея Лазарева?

Одним из веяний нашего времени является повышение интереса к различного рода нетрадиционным оздоровительным методикам, философии, религии. Появившись на руинах официальной "религии" нашей страны - марксизма-ленинизма, указанные течения как бы заполнили тот "вакуум" в головах у людей, который неизбежно возник после краха тоталитарной системы. Нельзя сказать, чтобы этот процесс "заполнения мозгов" проходил гладко и непротиворечиво. Стихия рынка сказалась, прежде всего, на выпуске полиграфической продукции. Наряду с замшелыми и сомнительными в своей нравственной чистоте переизданиями древних "сонников", руководств по "черной магии" и "колдовству", имеющими псевдонаучный и наивный в своей прямолинейности характер. Появились подлинные научные труды, сочетающие опыт древности и современные изыскания. Откровенно скажем, что обыкновенному человеку выплыть в этом "книжном море", не наглотавшись "чернухи" очень нелегко.

На этом фоне я могу выделить несколько книг и среди них произведение С.Н.Лазарева "Диагностика кармы". Отличаясь хорошим современным языком, немалой эрудицией автора и плохо скрываемыми ясновидческими и экстрасенсорными способностями, книга получила скандальное распространение и стала едва ли не бестселлером среди лиц, интересующихся вопросами магии и парапсихологии. Стало хорошим тоном ссылаться на нее или иметь эту книгу в личной библиотеке. Однако та же книга вызывала противоречивые чувства у искушенного человека, а некоторые суждения автора попросту вызывали недоумение и неприязнь. Именно это и послужило поводом к написанию данной работы.

Рассмотрим одно из положений С.Н.Лазарева, согласно которому родители передают детям негенетические негативные программы, имеющие надфизический характер, способные отрицательно воздействовать на их здоровье и даже на их судьбу. Всякого рода нарушения общечеловеческой этики, включая не только негодование, злость, зависть, но и почему-то по С.Н.Лазареву - сожаление и жалость, откладываются в подсознании их автора и впоследствии провоцируют деформации полевых структур у его отдаленных потомков.

Образно говоря, если кому-то свалился кирпич на голову, то винить надо не плохую кладку, а только то, что когда-то, очень давно рассердился дед на бабу, хлоп по … кулаком.

Полностью отрицать подобного рода кармическую зависимость мы, разумеется, не можем. То, что Россия переживает сейчас не лучшие годы своей истории, виноваты деды и прадеды, которые напортачили 75 лет назад, а может еще и раньше. Но стоит ли до конца сводить к такого рода причинностям все сегодняшние беды, тем более что другого рода объяснения окажутся куда там ближе и понятнее?

Средневековый философ Уильям Оккам некогда писал, что "сущностей не следует умножать сверх необходимости", т.е. не следует привлекать заумные доказательства, если достаточно и простых. И если кто-то, к примеру, решив пренебречь законами физики, а заодно и "проверить собственную" карму, схватился за обнаженный электрический провод или спрыгнул с третьего этажа, то дальнейшие рассуждения о какой-то вине или неэтическом поведении его предков будут просто нелепы.

С.Н.Лазарев создает зачастую чрезвычайно сложные умозрительные конструкции, с помощью которых он пытается объяснить причину болезней или череду неудач у своих клиентов. Следует ли стрелять из пушек по воробьям или собирать консилиум из профессоров, когда требуется лечение простой царапины? - Все житейские рассуждения обычно решаются по линии наименьшего сопротивления и без излишнего мудрствования. Впрочем, о том же говорит и сам автор, когда он сообщает о человеке, освоившем его метод и пытающимся с его помощью добраться до основополагающих кармических причин в глубине генеалогического дерева. Запутавшись в сложных родственных связях и в нескончаемой иерархии причин, породивших текущую патологию, ученик Лазарева убедился в нецелесообразности и никчемности таких поисков. Но даже сейчас, выявляя мудреный и довольно-таки запутанный ход рассуждений автора, каким он является в принципе, я вовсе не пытаюсь опорочить, назвать ложным или надуманным метод его диагностики, который в отношении к истине ничуть не хуже и не лучше других, поскольку истина на земном плане создается самим человеком. Дело оказывается не столько в громоздкости, сколько в этической недопустимости методик Сергея Лазарева.

Из книги видно, что все объяснения С.Н.Лазарева носят по преимуществу драматический характер. Его не устраивают банальные результаты, и поэтому он тревожит души давно умерших родственников, выискивая какие-либо аморальные действия, своего рода "духовный криминал" с их стороны. Такого рода копание с выворачиванием наверх каких-либо фамильных изъянов, о которых все давным-давно забыли, навряд ли окажется этичным и оправданным даже со стороны ближайшего результата, поскольку он дается слишком дорогой ценой.

Народная мудрость гласит, что о мертвых либо не говорят ничего, либо говорят только хорошее. Всем известно, что люди не ангелы, и у каждого найдется целый букет грешков и всевозможных промахов, о которых мы вспоминаем с сожалением, стыдом, либо вообще стараемся о них не думать. И неизвестно почему С.Н.Лазарев из этого, подчас нескончаемого в своей меркантильности набора бед и обид выбирает только один, подчас с физической стороны и не самый серьезный причинный фактор, на основании которого он и строит своеобразный "патогенез" текущего несчастья. По Лазареву получается, что остальные прегрешения уже не прегрешения, или что все они уже каким-то образом "прощены", но тогда когда и кем? И почему они на потомков уже не действуют? - Этого, по-видимому, не знает и сам Сергей Лазарев. И если перекладывание ответственности и комплекса вины с клиента на его пращуров еще как-то резонно с психотерапевтической стороны и получения самых ближайших результатов, то оно не выдерживает ни малейшей критики с позиции отдаленных результатов, элементарной логики и общечеловеческой морали. К примеру, автор сообщает, что его клиент, пользующийся приемами черной магии, "не виноват", а "виновата" его бабушка, которая по неопытности и молодости лет сделала себе аборт и тем самым "убила любовь", нарастив свою карму. Автор нимало не задумался о том, что на бабушке вся история никак не кончается, и она, следуя канве рассуждений, тоже не виновата, а виновата прабабушка, которая тоже сделала аборт или другой неблаговидный поступок. Таким образом, двигаясь по цепочке из генеалогического дерева, мы дойдем до Адама или до динозавров, а там и до самого Господа Бога…

Теперь сделаем несложный расчет. Если условно допустить, что за столетие в среднем происходит смена четырех поколений, что ровно век назад у каждого из нас было 16 предков, 200 лет назад - 256, 300 лет назад - 4096, 400 - 65526, 500 лет назад - 1048416.

Таким образом, уже во времена Ивана Грозного каждый житель тогдашней Руси являлся нашим предком даже с учетом, что кое-где генеалогическое дерево пересекалось само с собой или привлекало в качестве пополнения генофонда иностранцев.

Но рассуждаем дальше. 600 лет назад количество предков насчитывало уже более шестнадцати с половиной миллионов человек, а это много больше, чем число всех жителей Старого Света. Таким образом, не, доходя до Адама, каждый из нас является кровным родственником каждого жителя нашей планеты, и, следовательно, все современное человечество, буквально, повязано коллективной кармой.

Что там какая-то бабушка с ее жалким "убийством любви", когда в средневековье несчетно летели головы и рекою лилась кровь! - Не учитывать этого просто позор, и от этой кармы, если следовать логике Сергея Лазарева, нам, действительно, никогда не отмыться.

Кроме того, используя традиционное индийское понятие кармы, С.Н.Лазарев весьма искаженно и однобоко трактует его. В частности он рассматривает причинную зависимость только в пределах клана или группы лиц, соединенных кровными узами, тогда как укоренившееся представление кармы означает духовное наследование, а не генетическое. Иными словами, в кармическую связь вступает все население планеты, причем и без учета прямого родства. Сведение кармических счетов только лишь к группе близких родственников обедняет и искажает истинный смысл духовной причинности, а сам Лазарев начинает напоминать чудака, ищущего деньги под фонарным столбом не потому, что он их там потерял, а потому, что там светлее.

С.Н.Лазарев справедливо пишет, что непричинение вреда даже в мыслях - это основной закон во вселенной, поскольку зло порождает зло в виде соответствующего дефекта на физическом плане. Однако сам он придерживается этого закона далеко не всегда. В частности, конструируя цепочку причинных связей от индивида к прадедам и обратно, Лазарев выполняет сугубо местные, сиюминутные задачи, в то же время, причиняя заведомый вред всем предыдущим поколениям, привязывая к ним большинство промахов их легкомысленных потомков. И навряд ли сам Лазарев не знает, что даже очень давно умерший человек, будь то Калигула или Гитлер - это далеко не мусор, который можно выбрасывать на помойку. Дух самого отпетого негодяя продолжает существование на тонком плане, имея все перспективы своей эволюции в будущих воплощениях. Навешивая на духовную основу когда-то живущего на Земле человека всякого рода обидные ярлыки и проступки, С.Н.Лазарев усугубляет положение духа, втаптывая его в грязь и превращая в мальчика для битья. Тем самым С.Н.Лазарев не очищает карму своих клиентов, а по большому счету создает иллюзию очищения, в конечном итоге отягощая карму не только у своих клиентов, но и у самого себя.

Настораживает и чрезмерная категоричность суждений С.Н.Лазарева, его демонстративное пренебрежение и слепота не только по отношению к традиционному толкованию закона кармы, но и к учениям других авторов, действующих в том же направлении. Но все это, если говорить честно, характерно для большинства исследователей, которые считают правильными только свои взгляды, отрицая или игнорируя мнения других, в особенности, если они противоречат или "не состыковываются" с их собственными суждениями. Можно назвать несколько теорий подобного рода, относящихся, казалось бы, к одной области знаний и практических задач, но обнаруживающих не только взаимную несовместимость, но и притязания на абсолютную свою истинность. Итак, это теория условных рефлексов И.П.Павлова, концепция психоанализа З.Фрейда, дианетика Р.Хаббарта, нейро-лингвистическое программирование Д.Гриндера и Р.Бэндлера, психосинтез Р.Ассаджоли и ряд других. Каждый из авторов не столько обращается к какой-то конкретной стороне бытия, создавая на счет ее свою собственную, оригинальную теорию, сколько конструирует с помощью этой теории беспрецедентный мир отношений и символов, несовместимый со всеми другими. Точно так же и С.Н.Лазарев создает собственные умозрительные конструкции и затем манипулирует ими как истинными и единственно возможными.

Можно ко всему сказанному сообщить больше: даже самые дикие фантазии и белогорячечный бред способны заполучать особого рода устойчивость или инерцию, если в них поверит некоторая часть человечества. Примером является фашистская и коммунистическая идеология, а крылатое выражение карла Маркса "призрак бродит по Европе - призрак коммунизма" можно понимать и буквально.

Чем больше сторонников, разделяющих те или иные взгляды, тем больше образуется коллективное биополе, так называемый эгрегор, который, обладая относительной самостоятельностью и независимостью, становится способным к вторичному воздействию на физический план…

Согласно восточным учениям все то, что нас окружает и воздействует на наши органы чувств, не есть нечто отстраненное и существующее независимо от нас. Все вокруг нас, вся так называемая "объективная реальность" есть результат бессознательного конвенционализма больших масс людей и всего человечества в целом. Здесь не только мир комара отличается от мира собаки и человека, но и миры двух живущих рядом людей зачастую имеют немного общего, чтобы понимать друг друга. Именно поэтому высказывание С.Н.Лазарева, что "многие читатели встретят в книге весьма неожиданную информацию, напоминающую сцены из мира фантастики", или, как он говорит в другом месте, - "вторгаясь в духовные структуры человека со своими программами, я ориентируюсь на свою логику, свое видение мира", - в совокупности и дало название данной статье, тем самым, проводя параллель между реальностью, создаваемой Лазаревым, и фантастическими мирами Г.Гаррисона, А.Азимова, Р.Шекли и других прославленных писателей…

Поскольку реальность любого рода оказывается "сделанной" или "сконструированной" субъектом, то может появиться встречный вопрос, что такое реальность вообще?

К этому надо заметить, что нет и не может быть реальности, оторванной от субъекта и независимой от него. "Истинная" или "объективная" реальность - это мир, данный нам в ощущениях, впечатлениях, мысленных образах, который определяется и создается в соответствии к канонами, стереотипами, размерностями и ценностями, задаваемыми субъектом.

Ребенок развивается в мире для него расплывчатом и бесформенном. Поначалу он и не знает, что такое цвет, расстояние, время. Он не отличает одно от другого и от самого себя, реагируя только на самые элементарные физиологические побуждения. Впоследствии он научается не только отделять себя от порожденного им внешнего мира, но и через внушение, обучение, воспитание приобретает принятое в обществе видение мира таким, "как он есть".

В основе тольтекской магии, описываемой К.Кастанедой, лежит разрушение косных стереотипов, стандартов постижения, овладения и оценки мира с актуализацией изначального, не затронутого цивилизацией детского видения. Подобной непосредственности восприятия добивались и на другом конце Земного шара сторонники чань- или дзен-буддизма с помощью подобных приемов.

Можно еще раз сказать, что современный мир, будучи сконструированным усилиями всех предшествующих поколений, существует как образ, как эгрегор, т.е., казалось бы, как нечто эфемерное и нестабильное. Но он в то же время, благодаря многочисленным циклам повторения и усвоения, оказывается небывало устойчивым, ригидным, вторично воздействуя на нас как самая жесткая и независимая от нас реальность.

Для современного, европейски образованного человека все предметы "обязаны являться", т.е. иметь максимально четкий, однозначный, отграниченный от других характер. "Неопределенное существование" - это для нас пустой звук. Нам недостаточно сказать: "Вот он, этот предмет", и мы обязательно спросим: "Каков его вес? Форма? Предназначение?" Мы называем "просто предмет" недостаточной абстракцией, тогда как с других позиций метафорическим или иллюзорным окажется, напротив, максимально точное, конкретное определение предмета, изобилующее массой деталей, теорий и свидетельств. В этом утверждении мы напоминаем человека, видящего очень яркие сны и с упоением рассказывающего их окружающим, которые сны не видят. Все остальное, что в эзотерике называют иногда непроявленной реальностью, для одаренных сенситивов является самой смачной действительностью, по отношению к которой наш физический мир - только лишь ее блеклый слепок…

Возвращаясь к книге С.Н.Лазарева, от которой мы невольно отошли, укажем на еще одну опасную тенденцию в его рассуждениях. Вполне естественно, когда человек вносит часть самого себя в свое собственное произведение. Это отмечено в любом творчестве. Однако там, где автор не просто создает что-то похожее на научную теорию, но и настаивает на непогрешимости, абсолютной истинности всех своих рассуждений, - все это и без того шаткое его сооружение становится вообще неустойчивым пока, наконец, не рушится, словно карточный домик. И уж совсем зловещими выглядят угрозы автора, создателя, обещание репрессий, болезней, всяческих напастей и невзгод всем своим оппонентам, отступникам и противникам.

Как бы ни отмежевывался и автор "Диагностики кармы", - дескать, он здесь не причем, но неоднократно повторяемые предупреждения читателей об опасности не просто неприятия, критики, но также внешне безвредных сожалений и обид в его адрес, не могут не озадачивать. Безусловно, сам С.Н.Лазарев не может находиться в фаворе у Господа Бога, а поэтому можно было бы предположить, что кармическое наказание достанет строптивца, если объектом оскорбления окажется такая кристально чистая душа, как Иисус Христос или гималайские Махатмы. Тот факт, что сам С.Н.Лазарев находится не на небесах, а в обремененном страстями физическом теле, свидетельствует об обратном: о нечистоте его духовного начала, если, разумеется, он не архат и не бодхисаттва. Высказывания автора о неизбежности наказания хулителя или обидчика явно преувеличены и свидетельствуют больше о его гордыне, преобладании чисто земного, меркантильного начала в его душе. Словом, трудно поверить, будто бы "кармическая экзекуция" отступника, если даже она и будет иметь место, свершается помимо желания самого Лазарева и его поклонников, образующих своеобразный эгрегор. Но, как известно, наказание ближнего астральной или физической властью не позволяли себе ни Иисус Христос, ни святые, ни индийские гуру, поскольку это претило их философии непричинения вреда и всепрощения. Я поэтому ничуть не сомневаюсь, что в основе обещаемых другим несчастий и бед лежит горделивое чувство Сергея Лазарева о его "непогрешимости" или "превосходстве" над простыми смертными, не достигшими высот его собственного развития.

Понтий Пилат, римские воины, фарисеи, участвующие в истязаниях и казни Христа, не стали жертвами несчастных случаев, неизлечимых болезней или череды неудач. Во всяком случае, история этого не зафиксировала. То же самое можно сказать и о духовных учителях из Индии, которые, будучи чуть ли не святыми, терпели различного рода невзгоды, но никто, заметьте, никто из обидчиков не пострадал ни светской, ни высшей властью. Более того, страдания необходимы, поскольку только через них сжигается негативный груз кармы и осуществляется рост духа.

Физическая жизнь на Земле имеет, следовательно, нравственное, духовное обоснование. Согласно преданиям Иисус Христос взял на себя грехи всего тогдашнего человечества и вполне осознанно взошел на крест, чтобы искупить эти грехи страданием. Роль Иуды, следовательно, противоречива. Иисус знал, что ему готовится предательство, но ничего не сделал, чтобы его предотвратить, поскольку его миссия на Земле в противном случае не состоялась. Роль Иуды, следовательно, была и позитивной, как и аналогичные прегрешения содействующих казни лиц, поскольку они оказывались орудиями помощи Христу в его высшем предназначении. Но и роль Христа-спасителя свелась бы к нулю, если бы в него поверило и его возлюбило все тогдашнее человечество…

Физическая жизнь человека представляет, пожалуй, в равной степени, как возможность греха, так и возможность очистки своего духовного начала от негативных кармических наслоений. Однако если наращивание кармы происходит легко, как бы по инерции - достаточно лишь не сопротивляться соблазнам - то избавление от кармического груза, напротив, осуществляется постоянным самоконтролем, ограничением, трудом. В этом смысле физический план уникален и не имеет себе равных, в отличие от мира тонкого, где невозможно грешить, но нельзя и отрабатывать собственную карму. Поскольку сжигание кармы сопровождается страданием, то в этом отношении физическая реальность уподобляется аду, и это, как ни печально, вполне оправдано. Тепличная, лишенная невзгод и трудностей обстановка приводит к духовной и физической деградации, с чем соглашаются даже прагматики и коммунисты. Однако тяготы и лишения не должны становиться самоцелью или источником мазохических переживаний. Человек именно бедствует, а не ликует даже, если где-нибудь в глубине души и сознает, что через претерпевание он очищает собственный дух. В то же время психически здоровый человек никогда сознательно не станет культивировать страдания, а всеми силами будет стремиться к обратному. Человек, как духовное и вместе с тем как физическое существо вообще находится в двойственном, противоречивом положении. Со стороны своей физической природы человек стремится к самосохранению и самоутверждению, стремясь по возможности преумножить свои достоинства и возвыситься над остальными, тогда как стороны своего духа он чужд амбициям, стремится быть в тени и обязан любить все сущее. Однако крайности здесь недопустимы, поскольку они не приводят к росту духовности и физически опасны. Как свидетельствует кибернетика, система не может быть абсолютно изолированной или абсолютно открытой. Альтруизм и космополитизм, возведенные в степень космического чувства, не менее одиозны, чем тотальный эгоизм и мизантропия. Находясь в своем физическом теле, человек не способен к уменьшению своей кармы со 100%-ным КПД. Так, к примеру, в мире всегда есть обездоленные, которым даже ваш последний кусок хлеба спасает жизнь. Но это совсем не означает, что вы должны отдать и его, чтобы самому умереть с голоду. В других случаях даже сам факт вашего существования оказывается вполне ощутимым препятствием, чтобы более полноценно жить другим, - например, когда вы едете в часы пик в переполненном автобусе.

Человек в самом себе неоднозначное и противоречивое существо и неспособен к прямолинейному эволюционному развитию. Отступления неизбежны, но они не должны затмевать собой продвижение вперед. При этом попытки очищения собственной кармы от "археологических" и "генетических" наслоений психологически вполне понятны и допустимы, но навряд ли будет по-человечески красиво, если вы начнете "отпихивать" их кому-то другому, например, собственной бабушке. Скажем также, что С.Н.Лазарев абсолютно неуязвим для формальной материалистической критики, отрицающей все эзотерическое. Привлекательность его идей для простаков, не задумывающихся, куда девается их карма, которым С.Н.Лазарев дает своего рода карт-бланш "прощения" подобно средневековой индульгенции. Карма в этом случае не уничтожается, а напоминает собой короткое одеяло, которым вы закрываете ноги, но открываете грудь. Карму невозможно изменить, не страдая, поскольку это противоречит ее коренной сути

Вариант статьи опубликован в журнале "Сура" (г.Пенза) №1, 1995 г. под названием "Миры С.Н.Лазарева или опыт рецензирования его книги "Диагностика кармы".

В сокращенном виде - в журнале "Наука и религия" № 9, 1994 г. под названием "Реальны ли миры Сергея Лазарева?".

При использовании фрагментов представленных материалов ссылка на автора обязательна.