Посвящается памяти незабвенного учителя Новикова Михаила Петровича

Gaudeamus tffttur Juvenes dum sunuts! Post )ucundam Jiiventutem, Post molestam senectutem Nos habebit humus

Ubt sunt gut ante nos

tn mundo fuere? Transeans ad superos Transeans ad tnferos

Hos st vis vtdere'

Vtta nostra brevis est, Brevt fvn.ie.tur, Vemt mors velostter, Raptt nos atrociter, Neminu parcetw!

Vtvat academta! Vtvant professores! Vmat memomm quodltbet! Semper sint т flare¹.

 

А. А. Радугин

Введение в религиоведение:

теория,  история и современные религии.

 

курс лекций

 

2-е издание, исправленное и дополненное

 

«Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Евангелие от Матфея, XVI, 26.

 

alma mater

Москва 2000 Издательство

 

УДК 2(075) ББК 86.2я73 Р15

Рецензенты:

кафедра философии Воронежского государственного университета. Овсиснко Ф. Г., доктор философских наук, профессор кафедры религиоведения Российской Академии государственной службы при Президенте Российской Федерации

 

На обложке:

фрагмент картины художника Леонардо да Винчи (1452-1519) «Мадонна Литта»

 

Радугин А А

Р15   Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: курс лекций. — М.: Центр, 2000.— 240с.

ISBN-5-88860-053-9

Пособие знакомит с основами религиоведения. В нем представле­ны различные концепции теории религии, ее структура и функции в жизни общества и индивида, освещаются проблемы происхождения и эволюции религии. Основное внимание уделяется рассмотрению со­временных мировых религий. Рассматриваются проблемы диалога ве­рующих и неверующих по ключевым мировоззренческим проблемам, правовой статус религиозных организаций в современной России

Учебное пособие предназначено для студентов вузов и учащихся колледжей, гимназий, школ.

Без объявления ISBN-5-88860-053-9

ББК 86.2я73 © А.А. Радугин, 2000

 

 

 

Содержание

Предисловие  

тема 1. Религия как предмет исследования  

1. Понятие религиоведения. Богословско-теологический (А. Мень) и философский подходы к исследованию религии (Л. Фейербах, К. Маркс и Ф. Энгельс)  

2. Особенности научного метода познания религии. Становление социологии религии (О. Конт, М. Вебер, Э. Дюркгейм)  

3. Психология религии о природе религиозного феномена (У. Джеме, 3. Фрейд, К. Г. Юнг)  26 

тема 2. Структура современных религий  

1. Особенности религиозной веры. Религиозное сознание: соотношение рациональной и эмоционально-волевой сторон  

2. Религиозный культ: содержание и функции  

3. Религиозные организации. Типы религиозных организаций   

тема 3. Функции и роль религии в обществе 

1. Религия как социальный стабилизатор: мировоззренческая, легитимизирующая, интегрирующая и регулирующая функции религии  

2. Религия как фактор социальных изменений  

3. Социальная роль религии. Гуманистическая и авторитарная тенденции в религиях  

тема 4. Происхождение и ранние формы религии 

1. Богословско-теологический и научный подходы к вопросу генезиса религии 

2. Родоплеменные религии: тотемизм, табу, магия, фетишизм и анимизм 

тема 5. Национальные религии 

1 .Понятие национально-государственной религии. Религии Древнего Египта и Месопотамии 

2. Индуизм — ведущая религия Древней Индии 

3. Религии Древнего Китая: культ Шан-ди, культ Неба, даосизм и конфуцианство 

4. Религии Древней Греции и Древнего Рима 

5. Иудаизм — религия еврейского народа 

тема 6. Буддизм   

1. Возникновение буддизма. Буддийское вероучение и культ 

2. Особенности региональных форм буддизма: чанъ-буддизм и ламаизм  

тема 7. Возникновение и эволюция христианства  

1. Христианские источники о происхождении Иисуса Христа. Историчность образа Иисуса Христа  

2. Христианство и иудаизм. Основное содержание новозаветной проповеди  

3. Социокультурные предпосылки возникновения христианства  

4. Церковь как божественное установление и социальная организация  

тема 8. Русская православная церковь: история и современность 

1. Православие как разновидность христианства. Православное вероучение и культ.

2. Русская православная церковь: история становления и взаимоотношения с государством.

3. Организация и управление современной Русской православной церкви

4. Церковные расколы: православные организации «за оградой» Русской православной церкви. 

тема 9. Современная Римско-католическая церковь  

1. Особенности вероучения и культа католицизма  

2. Организация управления Римско-католической церковью  

3. Основные направления деятельности и социального учения современной Римско-католической церкви  

тема 10. Протестантизм 

1. Возникновение протестантизма в ходе Реформации  

2. Общее в вероучении и культе протестантских вероисповеданий 

3. Основные направления протестантизма. 

тема 11. Ислам  

1. История возникновения ислама  

2. Особенности вероучения и культа ислама  

3. Основные направления в исламе. Ислам как основа религиозной и социокультурной общности народов 

тема 12. Нетрадиционные религии 

1. Понятие, характерные особенности и разновидности нетрадиционных религий 

2. Неохристианские объединения: «Церковь объединения» Муна и «Церковь Единой веры» Виссариона  

3. Вероучение, культ и организация Международного Общества Сознания Кришны 

тема 13. Секуляризация и свободомыслие в западноевропейской культуре 

1. Сакрализация и секуляризация как социально-исторические явления. Основные этапы процесса секуляризации  

2. Последствия секуляризации в современном обществе. Свободомыслие и его формы 

тема 14. Свобода совести. Российское законодательство о религиозных организациях  

1 История формирования представлений о свободе совести 

2. Законодательное обеспечение свободы совести в современной России6 

тема 15. Диалог и сотрудничество верующих и неверующих — основа формирования светского характера Российского государства  

1. Понятие «диалог», субъекты и цели диалога по религиозному вопросу  

2. Гуманизм как ценностная основа диалога верующих и неверующих  

 

 

 

Предисловие

 

Проблемы религии всегда волновали человечество. На фоне глубоких перемен в экономической, политической и духовной сфе­рах жизни общества, происходящих в нашей стране, интерес к рели­гии резко возрос. Удовлетворяя эту общественную потребность, в школах, лицеях, гимназиях, колледжах, вузах вводится преподава­ние таких дисциплин как «Основы религиоведения», «История ми­ровых религий », « Религия в системе мировой культуры » и т. д. Осво­ение этих дисциплин является составной частью гуманитаризации образования. Оно помогает учащимся овладеть одной из важнейших областей мировой и отечественной культуры, осуществить свобод­ное и сознательное самоопределение в мировоззренческой позиции, духовных интересах и ценностях, научиться грамотно вести миро­воззренческий диалог, овладеть искусством понимания других лю­дей, чей образ мысли и действия являются иными. Это поможет ему избежать, с одной стороны, — догматизма и авторитаризма, а с дру­гой — релятивизма и нигилизма. В конечном счете изучение этих дисциплин будет способствовать установлению духовного климата взаимопонимания, гармонизации межчеловеческих отношений между представителями различных религиозных и нерелигиозных мировоззрений, утверждению гражданского согласия и социальной стабильности в обществе. Однако при изучении данных дисциплин учащиеся и студенты испытывают потребность в учебном пособии, которое в доступной форме, непредвзято, объективно освещало бы ключевые проблемы религиоведения.

Автор данного пособия поставил перед собой задачу ознако­мить читателей с различными подходами и концепциями религии: богословско-теологическими, философскими и научными. При этом он стремился, с одной стороны, преодолеть господствовавшую в марксистском религиоведении оценку религии, как неадекватную истинному бытию человека форму его самореализации, которая но­сит временный характер и должна быть преодолена человечеством на более высоком этапе его развития, с другой стороны, он не ставил перед собой задачу обосновать богословско-теологическую интер­претацию религии как сверхъестественного, внеисторического об­разования. Его задача как ученого состояла в том, чтобы представить на суд читателей различные позиции и в то же время, не вступая в полемику с представителями богословия и атеизма, на основе науч­ных методов и большого фактического материала раскрыть содер­жание религии, ее структуру и функцию в жизни каждого человека и общества. В данном пособии освещаются также проблемы происхождения и эволюции религии, вероучения, культа и организации современных мировых и нетрадиционных религий, рассматривают­ся проблемы диалога верующих и неверующих по ключевым миро­воззренческим проблемам, правовой статус религиозных организа­ций в современной России.

Учебное пособие адресуется студентам вузов, учащимся тех­никумов, колледжей, лицеев, гимназий и всем, у кого есть интерес к изучению религии.

 

 

 

 

 

тема 1.

Религия как предмет исследования

 

1. Понятие религиоведения. Богословско-теологический (А. Мень) и философский подходы к исследованию религии (Л. Фейербах, К. Маркс и Ф. Энгельс)   

2. Особенности научного метода познания религии. Становление социологии религии (О. Конт, М. Вебер, Э. Дюркгейм) 

3. Психология религии о природе религиозного феномена (У. Джеме, 3. Фрейд, К. Г. Юнг)   

 

 

 

 

 

1. Понятие религиоведения. Богословско-теологический (А. Мень) и философский подходы к исследованию религии (Л. Фейербах, К. Маркс и Ф. Энгельс)   

Религия существует много веков, по-видимому, также долго, как су­ществует человечество. За это время оно выработало множество разновидностей религии. Своеобразные религии существовали в Древнем Мире у египтян и греков, вавилонян и евреев. В настоящее время широкое распространение получили так называемые миро­вые религии: буддизм, христианство и ислам. Помимо них продол­жают существовать национальные религии (конфуцианство, иуда­изм, синтоизм и др.). Для того, чтобы разобраться в вопросе, что пред­ставляет собой религия, необходимо найти у всех ее разновидностей нечто общее, повторяющееся, существенное.

Продолжающиеся в течение длительного времени попытки объяснить, что же представляет собой религия, каковы ее сущностные характеристики, вылились в формирование специальной отрас­ли знания — религиоведение. Религиоведение изучает процесс воз­никновения, функционирования и развития религии, ее строение и различные компоненты, многочисленные проявления религии в ис­тории общества и в современную эпоху, роль в жизни отдельного че­ловека, конкретных обществ и общества в целом, взаимосвязь и вза­имодействие с другими областями культуры.

Религиоведение — это комплексная отрасль человеческого знания. Оно сформировалось в результате усилий представителей богословско-теологической, философской и научной мысли. Но ме­тодология подхода к религии у каждой из этих отраслей знания не одинакова.

Исторически первой формой религиоведческого знания явля­ются теология (от греческого teos — Бог и logos — учение) — учение о Боге в католической и протестантской традиции и богословие как науки о прославлении Бога в православной традиции, поскольку православие отвергает всякую возможность познания Бога и счита­ет возможным только его прославление. Теология или богословие по­являются из стремления разъяснить основные положения той или иной религии, перевести содержащиеся в священных книгах, поста­новлениях соборов образы и догматические формулы на язык поня­тий, сделать их доступными массе верующих. Богословское теологический подход к религии — это подход к религии как бы из­нутри, с позиций самой религии. Основой такого подхода служит религиозная  вера. Понять религию, считают теологи, может только религиозный человек. Нерелигиозному человеку она просто недоступна.

Для богословско-теологического подхода к религии характер­но ее истолкование как особого, сверхприродного явления, результа­та сверхъестественной связи человека с Богом. Таким образом религия с позиции теологии получает надприродный, надчеловеческий, надобщественный статус. Характерной для богословско-теологического религиоведения является концепция религии, пред­ставленная в книге известного православного богослова и священно­служителя Александра Меня «История религии» М., 1994, изданная от его имени по материалам публикаций и рукописей его ближайши­ми друзьями и единомышленниками.

А. Мень отстаивает положение о сверхъестественной приро­де религии. Религия, с точки зрения А. Меня, есть ответ человека на проявление Божественной сущности. «Слово религия не слу­чайно происходит от латинского глагола religare — что значит свя­зывать. Она есть сила, связующая миры, мост между тварным ми­ром и Духом Божественным» («История религии». В поисках Пу­ти, Истины и Жизни. По книгам протоиерея Александра Меня. М., 1994. С. 16-17). Эта связь, по мнению православного богослова, органически вытекает из естественного стремления человеческой души к родственной ей, но превосходящей Божественной субстан­ции. «Не естественно ли признать, что подобно тому, как тело свя­зано с объективным миром природы, так и дух тяготеет к родст­венной ему и в то же время превосходящей реальности» (Там же, С. 81).

Эта связь, считает А. Мень, осуществляется прежде всего по­средством особого вида духовного познания — религиозного опыта. Религиозный же опыт, по его словам, можно в самых общих чертах определить как переживание, связанное с чувством реального при­сутствия в нашей жизни, в бытии всех людей и всей Вселенной неко­его Высшего начала, которое направляет и делает осмысленным как существование Вселенной, так и наше собственное существование (Тамже,С.12).

А. Мень не был ортодоксальным православным богословом. В его работах довольно сильно стремление преодолеть узость одно­стороннего конфессионального истолкования религиозного учения, попытаться дать концепцию религии с общечеловеческих позиций. Поэтому в его концепции религиозный опыт — это не только опыт христиан, а опыт всех верующих людей, это — общечеловеческий опыт «Встреча с Богом, - подчеркивает он, - происходит в жизни каждого человека. И религиозный опыт человека есть опыт универ­сальный всечеловеческий. Разница лишь в том, к какому результату приводит эта встреча, осознает ли ее человек или проходит мимо» (Там же, С. 16). Конечная цель богословско-теологического подхода — защита и оправдание религиозного вероучения, доказательство непреходящей значимости религии ДЛЯ Каждого конкретного чело­века и человечества в целом. «

Богословско-теологическому подходу к религии как подходу «изнутри» противостоят философский ц научный способы объясне-ния религии как подходы «извне». Такой подход не означает обяза­тельно негативную позицию в отношении религии. Он может быть реализован с той же целью, что и Богословско-теологический под­ход, но опираться на иную методологию. Богословско-теологический подход осуществляется на основе принятия религиозного вероуче­ния в качестве исходной и безусловной истины, в рамках «религиоз­ного опыта». Философская и научная методология требует выйти за пределы этого опыта, подвергнуть религию критическому исследо­ванию с позиций разума, логико-теоретических и эмпирическо-научных критериев истинности. При этой общности исходных пози­ций в методологии философии и науки при исследовании религии имеются свои существенные особенности.

Философской методологии присущ универсализм и субстанционализм. Философия стремится объяснить все явления и процес­сы действительности с позиций выявления ее всеобщих принципов и законов, определения «сущности» вещей, процессов и явлений. Для нее характерен критический подход ко всем явлениям действитель­ности, в том числе и к религии. Философия, в отличии от теологии, не довольствуется принятием на веру, а все ставит под сомнение. Это не значит, что она обязательно стремится разрушить коллективные верования, нравственные устои жизни людей. Философы ставят под сомнение всё для того, чтобы проверить насколько прочны эти чело­веческие установления, отбрасывают те из них, которые обнаружи­ли свою неистинность, а те, которые выдержали проверку, поста­вить на более прочный фундамент знания.

Конечно здесь в весьма общих выражениях обозначена специ­фика философского подхода к религии. Реально же философия представляет собой множество учений, школ, течений и направлений. Поэтому в ней могут быть реализованы различные подходы к религии. Существует направление религиозной философии, в кото­ром средствами философской методологии ставится задача дости­жения тех же целей, что и в богословско-теологическом подходе к религии. Наряду с религиозной философией в XVII — XVIII веках зарождается философия религии. В философии религии также пре­обладает позитивная тенденция в отношении оценки роли религии в жизни человека и общества. Но истолкование религии выходит за рамки того или иного направления религии, религиозных конфессий. Это значит, что происхождение религии и ее влияние на человечес­кую жизнь в философии религии не объясняется непосредственно из той или иной формы божественного откровения, а выводится на ос­нове каких-то абстрактно-логических схем. В рамках философии религии существует деизм (от лат. deus — бог) — истолковывающий Бога как высший Разум, с бытием которого связано устройство Все­ленной, а также пантеизм (Бог во всем) — растворяющий Бога в при­роде и культуре.

Существенное влияние на становление религиоведения ока­зала материалистическая тенденция в философии религии, ярким представителем которой был немецкий философ Л. Фейербах (1804 —1872). В своих работах «Сущность христианства» и «Лек­ции о сущности религии» он попытался раскрыть естественные, земные корни религии. Религия, по Фейербаху — это человеческий продукт, следствие и форма отчуждения человеком своей сущности. Л. Фейербах связывал возникновение религии с беспомощностью и невежеством первобытного человека, его полной зависимостью от стихийных сил природы. Первобытный человек обожествлял все то, от чего он зависел, что казалось ему чуждым и таинственным. Таким путем, по мнению Л. Фейербаха, возникли все естественные религии. В понятие «естественные религии» Л. Фейербах включал все разно­образные верования первобытных людей, а также так называемые «языческие религии» (политеизм). Более глубокую человеческую основу, по мнению Л. Фейербаха, имеют так называемые «духовные религии», основанные на признании единого Бога (монотеизм). В ду­ховных религиях, считал Фейербах, человек обоготворяет свою сущность как сущность человеческого рода вообще.

Л. Фейербах стремился раскрыть эмоционально психо­логические и гносеологические механизмы возникновения религии. Решающее значение в формировании религиозных образов он при­давал силе воображения, фантазии, которую называл «теоретичес­кой» причиной религии. Человеческое сознание, по мнению Л. Фей­ербаха, в процессе познания имеет возможность «отходить» от ре­альной действительности. При этом одни черты действительности редуцируются, а другие раздуваются, преувеличиваются. Под воздействием механизмов воображения происходит гипостазирование (от греч. hypostasis — сущность, субстанция) — превращение от­дельных свойств сторон, отношений в самостоятельные существа, наделение их объективным существованием. Л. Фейербах считал, что мысленные образы наделяются самостоятельным существова­нием и становятся предметом веры. Религиозная вера, с этих пози­ций, — это вера в объективное существование сфантазированных свойств, связей, существ. «Всякий бог — писал Л. Фейербах в «Лек­циях о сущности религии» — есть существо, созданное воображени­ем, образ и притом образ человека, но образ, который человек пола­гает вне себя и представляет себе в виде самостоятельного сущест­ва» (Фейербах Л. Избранные философские произведения. М., 1955. T.I, С. 701). В духовных религиях, к которым относится и христианст­во, по мнению Л. Фейербаха, гипостазированию подверглись такие наиболее общие свойства человеческого рода как разум, бессмертие, могущество, благо. Отсюда и проистекают такие характеристики христианского Бога как «всеведающий», «всеблагой» и т. д.

В работах Л. Фейербаха осуществлялся абстрактно-философский подход к объяснению земной основы, человеческого источника религиозных верований. Л. Фейербах рассматривал чело­века вообще, как природное существо вне его социальных характе­ристик. Младшие современники и ученики Л. Фейербаха К. Маркс (1818—1883) и Ф. Энгельс (1820—1995) в силу особенностей своих творческих наклонностей и практической деятельности сформули­ровали основные принципы социально-философского анализа ре­лигии. По мнению К Маркса, сведение Л. Фейербахом религии к ее земной основе имеет большое познавательное значение. Однако «главное остается еще не сделанным, а именно то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в об­лака как некое самостоятельное царство может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы» (Маркс К. Тезисы о Фейербахе / / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 29). Человек, по Марксу и Энгельсу, — это социальное суще­ство. Сущность человека — это совокупность всех общественных от­ношений. Поэтому истинно философское объяснение религии может быть дано лишь на основе анализа общественных отношений.

Все общественные отношения К. Маркс и Ф. Энгельс делили на два типа — первичные материальные, базисные отношения и вто­ричные, идеологические, надстроечные отношения. Религию они рассматривали прежде всего как надстроечное явление. У религии нет «собственной не от мира сего сущности», своей собственной исто­рии, «особого содержания». Она представляет собой духовное обра­зование, результат социального отражения, специфическую форму общественного сознания и социальный институт. При такой установке объяснение природы и сущности религии означало для К. Маркса и Ф. Энгельса раскрытие того процесса, при котором общественные индивиды в ходе материальной деятельности и социальных связей вырабатывают такие определения и характеристики, которые отра­жаются в общественном сознании и становятся его (общественного сознания) определениями и характеристиками.

Одна из отличительных особенностей концепции религии К. Маркса и Ф. Энгельса состоит в том, что религия как социальное яв­ление имеет историческую природу А это значит, что она является порождением не вечных, а преходящих социальных условий. Рели­гия, по Марксу и Энгельсу, порождена такими социальными явлени­ями, которые характеризуются существенной ограниченностью че­ловеческой жизни и деятельности, их зависимостью от стихийных сил природы и общества. Иначе говоря, религия — это результат и форма отражения человеком такого общества, которое еще не обре­ло себя, общества, где господствуют превратные формы организа­ции социальной жизни.

Религия формируется как ответ на ситуацию несвободы чело­века и потребности в преодолении господствующих над ним сил. Эта потребность при определенных социально-экономических и полити­ческих условиях не может быть удовлетворена реальным образом, путем материально-практического изменения мира. Выходом для человека из создавшейся ситуации и является такой тип духовной деятельности, результатом которой является создание особого мира идеальных превращенных форм, мира сфантазированных существ, свойств, связей и отношений, с помощью которого человек рассчиты­вает удовлетворить свои потребности.

Признание исторической природы религии означало также признание ее временного, преходящего характера. Религия как про­явление несвободы человека исторически изживает себя в той мере, в какой развивается свобода и самостоятельность человека. По мне­нию К Маркса и Ф. Энгельса, возможно создание таких обществен­ных отношений, когда человек перейдет из «царства необходимос­ти» .в «царство свободы». Этот тип общественных отношений К. Маркс и Ф. Энгельс называли коммунистическим. Установление коммунистических отношений, по их мнению, означает естественное отмирание религии. Таким образом раскрытие земной основы, соци­альной природы религии означало для К. Маркса и Ф. Энгельса не призыв к ликвидации и насильственное навязывание атеизма, а тре­бование ликвидации тех условий, которые мешают человеку в пол­ной мере реализовать себя, и создание таких условий, в которых че­ловек выступал бы как свободный, самодеятельный субъект позна­ния, деятельности и общения.

 

 

 

 

2. Особенности научного метода познания религии. Становление социологии религии (О. Конт, М. Вебер, Э. Дюркгейм)   

Философский анализ религии складывается в европейской культу­ре, начиная с XVII—XVIII века, он является господствующим вплоть до середины XIX века. С середины XIX века наряду с теоло­гическим и философским начинает формироваться научный подход. В чем же заключается различие между философским и научным подходом в исследовании религии? Это различие состоит как в пред­метной сфере, так и в методах исследования. Предметной сферой философии является исследование действительности под углом зрения решения мировоззренческих проблем. Поэтому философия делает акцент на изучении мировоззренческой стороны религии. Для философов наиболее существенным является то, как решается в религии проблема устройства бытия, что первично: духовное или материальное начало, Бог создал этот мир, в том числе и человека, или человек создал в своем сознании Бога. Тот или иной ответ на этот вопрос служит основанием для решения конкретных смысложизненных вопросов. Предметом науки о религии не являются пробле­мы устройства бытия, ни объект религиозной веры — Бог и все его атрибуты. Наука изучает религию как одну из сторон общественной жизни, в ее связях и взаимодействии с другими областями этой жиз­ни: каким путем формируется религия, как те или иные религиозные системы объясняют мир, какие ценности, нормы и образцы поведе­ния они формируют у людей, как действуют те или иные религиоз­ные организации, каковы функции религии в обществе и т. д.

Различие между философией и наукой проявляется не только в предметной сфере, но также и в методах исследования религии. Философия не проводит эмпирического исследования действитель­ности. Она в большей мере решает свои проблемы умозрительно, ру­ководствуясь определенными установками, которые развиваются на основе цепи логических размышлений. Наука же в своих исследо­ваниях религии опирается на эмпирический материал, фактические данные, полученные на основе непосредственных исследований ми­ровоззренческих представлений тех или иных народов, их верова­ний, обычаев, организации жизни и т. д.

В научном религиоведении с самого начала его формирования широко применяется исторический метод, предполагающий изуче­ние религиозных систем в процессе их возникновения, становления и развития, а также учет взаимодействия в этом процессе как общих закономерностей истории, так и своеобразных конкретных обстоя­тельств. Исторический метод может быть реализован в виде генети­ческого подхода, когда исследователь выводит все последующие стадии из начальной фазы. В ходе этой процедуры важное значение имеет отыскание всех промежуточных стадий в цепи эволюции ре­лигии. Активно используется в религиоведении и сравнительно-историческое исследование. В ходе этого исследования осуществля­ется сопоставление различных этапов развития одной и той же религии в различные моменты времени, разных религий, существу­ющих одновременно, но находящихся на разных этапах развития, проводится реконструкция тенденций развития.

Большое влияние на формирование научного религиоведения оказало использование методов антропологии и этнографии Э. Тейлором, Дж. Фрезером, Б. .Малиновским, Л. Леви-Брюлем и др. Этот метод активно используют также социологи Э. Дюркгейм и М Вебер, психоаналитики 3. Фрейд и К. Юнг и др. Конкретное применение этого метода мы рассмотрим позднее при освещении темы «Происхождение и ранние формы религии.

Поскольку религиоведение является комплексной дисципли­ной, в ней используются общефилософские, общенаучные и частно-научные методы. На базе использования этих методов формируются пограничные отрасли знания. К этим пограничным отраслям знания следует отнести социологию религии и психологию религии Рассмо­трим же вкратце как трактуют проблему природы религии эти важ­ные разделы религиоведения.

Социология религии является составной частью науки об об­ществе — социологии. Социология как самостоятельная наука фор­мируется, начиная с середины XIX века, в течении длительного вре­мени. Социологическое знание накапливалось в недрах философии. Вычленение социологии из недр философии связано именно с тем, что «отцы — основатели» социологии О. Конт, М. Вебер, Э. Дюркгейм поставили перед собой задачу решения общественных проблем, в том числе и проблему религии, на основе использования научных ме­тодов познания действительности. Основатель социологии француз­ский мыслитель О Конт (1798—1857), решая вопрос о том, что лежит в основе социального порядка, неизбежно столкнулся с проблемой роли религии в обществе. Отвечая на этот вопрос, О. Конт сформули­ровал закон о трех последовательных стадиях развития человече­ства: теологической, метафизической и научной. Согласно Конту, на первой, теологической стадии, человек объясняет все явления на ос­нове религиозных представлений, оперирует понятием сверхъесте­ственного. Вера в богов или единого Бога обусловливает стабиль­ность общественной системы. Этой стадии соответствует длитель­ный период истории, вершиной которого является Средневековье.

На второй, метафизической стадии, человек пробует отка­заться от апелляции к сверхъестественному и пытается все объяс­нить при помощи абстрактных сущностей и причин. Ярким примером такого периода является эпоха Просвещения. Задача этой стадии —критическая. Разрушая религиозные представления, она подготав­ливает приход третьей стадии — позитивной или научной. Конт счи­тал неизбежным конфликт между религией и позитивным знанием — наукой и предсказывал в недалеком будущем победу науки над ре­лигией. Наука, по мнению Конта, призвана заменить религию не только с точки зрения формирования нового мировоззрения, но, прежде всего, в качестве связующей силы, призванной объединить людей и социальные институты, стать основой стабильного порядка. Установлению солидарности и согласия между людьми, считал Конт, призвана служить новая синтетическая наука — социология.

Рассмотрение проблем религии О. Контом осуществляется в контексте решения им общих социологических проблем. Непосред­ственно научным исследованием религии с социологических пози­ций занимались немецкий мыслитель М. Вебер (1864—1920) и фран­цузский мыслитель Э. Дюркгейм (1858—1917). Именно они, по наше­му мнению, и являются основоположниками социологии религии как относительно самостоятельной отрасли знания в рамках рели­гиоведения.

М. Вебер рассматривал социологию как науку о социальном поведении. Поведение, по Веберу, становится социальным, если оно имеет смысл, субъективно, осмысленно соотносится с поведением других людей, ориентировано на ожидание определенного их пове­дения и в соответствии с этим сопровождается субъективной оцен­кой шанса на успех тех или иных своих действий.

В соответствие с этой общей концепцией предмета социологии М. Вебер формулирует специфику социологического подхода к ис­следованию религии. С точки зрения М. Вебера, социолог, в отличие от теолога и философа, не должен касаться вопроса об источнике ре­лигии, также как и не должен устанавливать некую метафизичес­кую «сущность» религии. Социолога интересует не сущность рели­гии, а условия ее существования. Иначе говоря, для социолога рели­гия интересна лишь как особый тип мотивации социального поведения людей. Таким образом, социология, по Веберу, должна ог­раничиваться изучением мотивирующего воздействия религиозных идей и представлений, выявлением их влияния на общественную жизнь, не касаясь вопросов об их истинности или ложности, источни­ков их происхождения.

Такая оценка предмета социологии религии вытекает из веберовской трактовки социальной функции религии. М. Вебер рассматри­вал религию как социокультурный институт, который совмещает в себе черты культурной системы, то есть определяет сферу значений, симво­лов и ценностей индивида и общества и вместе с тем функционирует в качестве самостоятельного социального института. Рассмотрим по­дробнее, что же представляет собой религия как основание культуры.

Прежде всего М. Вебер представляет религию как первичную основу ценностей и в этом качестве она является одним из важней­ших способов придания смысла социальному действию, определяет его значения и цели. Именно на основе религиозных установок все происходящие в жизни человека события квалифицируются им как смысложизненные или бессмысленные. Религиозное истолкование мира является средством ориентации в нем и регуляции поведения. Религия рисует определенную картину мира и в то же время задает систему ценностей и норм, в соответствие с которыми одни действия запрещаются, а другие разрешаются. Тем самым она создает мо­ральные нормы поведения человека.

Особое внимание М. Вебер уделял выявлению влияния рели­гиозного фактора на действенное отношение индивида к окружаю­щей действительности. Одни религии стимулируют уход от этого мира, созерцательно-мистическое к нему отношение (например, буддизм), другие нацеливают на его завоевание и преобразование (например, христианство в его протестантской разновидности). М Вебер настаивает на религиозной обусловленности не просто по­вседневного поведения верующих индивидов, но и их «хозяйствен­ного» (экономического) поведения. Одной из важнейших заслуг М. Вебера в области социологии является обоснование им влияния Реформации на становление и развитие капиталистических общест­венных отношений. Протестантская этика, по мнению М. Вебера, за­ложена в основы «духа капитализма».

В своих работах М. Вебер доказывал не только влияние рели­гиозного фактора на становление тех или иных социальных отноше­ний, но и влияние социального фактора на формирование того или иного типа религии. В «Хозяйственной этике мировых религий» он пишет, что для каждой данной религии можно выделить те слои, жизненное поведение которых было определяющим на практичес­кую этику соответствующей религии. Например, в конфуцианстве — это бюрократия, в индуизме — овладевание ведической образо­ванностью брахмы, в буддизме — монашество, в христианстве — го­родские ремесленники и т. д. Отвергая обвинения в упрощенном со­циологизме, М. Вебер разъясняет: мысль автора не сводится к тому, что своеобразие религии является простой функцией социального положения того слоя, который выступает в качестве ее характерно­го носителя, как бы его «идеологией» или отражением его матери­альных и духовных интересов. Напротив, как ни глубоко в отдель­ных случаях экономическое и политическое воздействие на религи­озную этику, ее основные черты восходят прежде всего к религиозным источникам и прежде всего к содержанию благовествования и обетования (Вебер М. Хозяйственная этика мировых ре­лигий //Работы М. Вебера по социологии религии и культуре. Вып. 1. М; 1991.С. 63,64). Религия как социальный институт иссле­дуется М. Вебером в контексте изучения различных типов религи­озных организаций, о которых речь пойдет позже в соответствую­щем разделе курса.

Принципиально иной подход к задачам исследования религии демонстрирует французский социолог Э. Дюркгейм. Специфика ис­следования религии в системе Э. Дюркгейма вытекает из общих принципов получения социологического знания. По мнению Э. Дюрк­гейма, социология основывается на познании социальных фактов. Источник социальных фактов находится не в мышлении и поведе­нии отдельных индивидов, а в обществе. Для того, чтобы возник соци­альный факт, указывал Э. Дюркгейм, необходимо, чтобы по крайней мере несколько индивидов объединили свои действия и чтобы эта комбинация породила новый результат. А поскольку этот синтез происходит вне сознания действующих индивидов (так как образу­ется на основе взаимодействия множества сознаний), то это имеет своим непременным следствием установление и закрепление для индивидуальных сознаний каких-либо образцов поведения, ценнос­тей, норм и т. д, которые существуют для данных индивидов объек­тивно. Религия, как и все другие общественные институты, пред­ставляет собой «социальный факт» и к ее анализу применима та же методология и те критерии оценки, как и ко всяким другим социаль­ным фактам.

Э. Дюркгейм рассматривает религию как созданный челове­ком социальный институт, формирующийся естественным образом как ответ на отдельные условия его существования с целью удовле­творения определенных социальных потребностей. Источником ре­лигии, согласно Дюркгейму, является сам социальный способ суще­ствования людей В религии общество обожествляет само себя. Смысл и предназначение религии состоит прежде всего в том, чтобы культивировать социальное чувство, обеспечить влияние коллекти­ва на индивида. Таким образом, для Э. Дюркгейма религиозными яв­ляются все коллективные представления и верования, если они но­сят обязательный для всех членов общества характер, и тем самым связывают индивида и общество, подчиняют его последнему.

Что же, с точки зрения Дюркгейма, придает коллективным ве­рованиям и представлениям обязательный характер, позволяет обя­зательным образом воздействовать на индивидов и общество? А то, отвечает Дюркгейм, что религия связана с функционированием в социальном взаимодействии священных объектов. Различие в со­циальной жизни двух различных областей — мирской и священной является, по Дюркгейму, главным признаком религии Мирская об­ласть — это сфера повседневной жизни, с частными интересами и обычными занятиями. Священное — это отдельная область, которая состоит из особых предметов, верований и обрядов. Священное наде­лено особым моральным авторитетом и властью. Оно — предмет по­читания и поклонения, источник запрета и принуждения.

В религиозных системах представления о священном облека­ются в мифологическую форму и выливаются в культовые действия. Э. Дюркгейм в религии придавал решающее значение не верованиям и догматическим формулам, а ритуалам и обрядам, т. е. культовым действиям. По его мнению, сущность культовых действий состоит в том, что через них социальная общность открывает себе дорогу к свя­щенным объектам и затем обеспечивает возвращение в обычный мир.

Культовые действия всегда совершаются коллективно. И принимая во внимание этот факт, Э. Дюркгейм предлагает такое ис­толкование религиозного феномена: священное — это почитание в качестве святого главной социальной ценности данного общества — самого этого сообщества. А совершение культового действия это акт, через который данная социальная общность каждый раз ут­верждает себя в качестве данной общности, иначе говоря осознает самотождественность. В соответствии с таким подходом Э. Дюрк­гейм дает следующее определение религии. «Религия представля­ет собой целостную систему верований и обрядов, относящихся к священным вещам, то есть к вещам особым, запретным, это система таких верований и обрядов, которые объединяют в единую мораль­ную общину, называемою церковью, всех тех, кто признает эти ве­рования и обряды»

Э Дюркгейм дает расширенную трактовку религии, по сути дела, отождествляя социальное и религиозное. «Священные объек­ты» он трактует как символы общественного единства. У австралий­ских туземцев в качестве такого символа выступает тотем — живот­ное или растение, которое рассматривается той или иной социальной общностью как общий предок — покровитель и связь с которым от­личает данную общность от другой Для христиан таким символом выступает Иисус Христос В современном обществе появились но­вые мифы и символы, связанные с научным объяснением мира.

Исходя из этой предпосылки, Э. Дюркгейм выдвигает требова­ние конкретно-исторического подхода к оценке ее роли и влияния:

«Вначале, пишет он, — все, что социально, религиозно — оба симво­ла синонимы Потом мало-помалу функции политические, экономи­ческие и научные освобождаются от религиозных и получают все бо­лее ярко выраженный светский характер». Таким образом, Э. Дюрк­гейм признает наличие непрерывного процесса освобождения всех сфер общественной жизни от влияния религии. Однако развитие этого процесса не означает конца религиозности. Религия, по его мнению, будет существовать вечно. Не может существовать общест­во, которое не испытывало бы потребности регулярно оживлять и подкреплять коллективные чувства и идеи, утверждающие его единство и индивидуальность. Э. Дюркгейм верил в то, что в резуль­тате данного процесса на смену религии существ и богов придет «ре­лигия человечности». 

 

 

 

 

 

 

3. Психология религии о природе религиозного феномена (У. Джеме, 3. Фрейд, К. Г. Юнг) 

Социальная философия и социология исследуют природу религии с точки зрения проявления в ней социальных закономерностей. Одна­ко религия представляет собой не только социальное, но и психоло­гическое явление. Она является составной частью внутренней эмоционально-волевой и духовной жизни религиозной личности. Именно на эту сторону религии делают акцент в своих исследовани­ях представители психологии религии — одного из разделов рели-гиоведения, находящегося на стыке философии и психологии.

Психология религии оформляется в самостоятельную отрасль религиоведения в конце XIX — начале XX века благодаря работам американца У Джемса и австрийца 3. Фрейда Основная посылка психологии религии состоит в том, что источник религии находится не в окружающем человека мире, а в самом человеке, в его внутрен­нем мире, и не в интеллектуальной, а в эмоционально-волевой сфере. У. Джеме (1842—1910) в качестве важнейшей формы проявления ре­лигии предлагает рассматривать «религиозный опыт». Религиозный опыт, по Джемсу, коренится в глубинах психики конкретного чело­века. Он присущ всем людям независимо от их национальной при­надлежности и вероисповедения. Однако этим опытом люди облада­ют в различной степени. Одни из них исключительно восприимчивы к присутствию в своей душе божества, проявляют большие способ­ности мистически слиться с ним (религиозные гении), другие менее одарены такой способностью (обычные верующие), а третьи — сов­сем глухи, не слышат в себе «голос божествам (неверующие)

По Джемсу, религиозный опыт в принципе одинаков у всех верующих — буддистов, христиан, мусульман. Но тогда вста­ет вопрос: каким же образом появляются религиозные вероиспове­дания, религиозные конфессии? И здесь У. Джеме обращается к воз­действию социальной реальности. Он полагает, что в зависимости от конкретных условий социального бытия людей, определяемых мес­том рождения, особенностями воспитания и т д., человек становится либо буддистом, либо католиком, либо мусульманином. Однако соци­альные проявления, по мнению Джемса, вторичны и малосущест­венны для религиозной жизни индивида. Решающее значение име­ют непосредственные чувства и переживания. Отсюда вытекает и концепция У. Джемса о терапевтической функции религии. У. Джеме утверждал, что религия содержит в себе определенные психологи­ческие механизмы, благотворно действующие на людей. Она облада­ет чудесной властью самые невыносимые страдания человеческой души превращать в самое глубокое и прочное счастье.

У. Джеме, обращая внимание на эмоционально-волевую приро­ду религиозных верований, не в явной форме постулирует существо­вание сверхъестественного источника этих чувств — божества. Иной подход к объяснению природы религии предлагает основоположник психоанализа 3. Фрейд (1856—1939). 3. Фрейд воспитывался в тради­циях философии Просвещения. Он отвергает существование сверхъ­естественного источника религии. Религия, по его мнению, — это ес­тественный феномен, человеческий продукт, одно из ярких следст­вий зависимости человека от окружающего его мира. «Я пытался показать, — пишет он в работе «Будущее одной иллюзии», — что ре­лигиозные переживания произошли из той же потребности, что и все другие завоевания культуры, из необходимости защищать себя от подавляющей сверхмощи природы. К этому присоединяется второй момент — стремление исправить болезненные несовершенства куль­туры». Однако Фрейд, соглашаясь с просветителями, что религия де­терминирована внешними обстоятельствами, делает акцент на ирра­циональные механизмы формирования религии. В своих работах он устанавливает связь между религией и бессознательными субъек­тивными впечатлениями, желаниями личности.

Согласно учению 3. Фрейда, психика человека представляет собой взаимодействие трех уровней бессознательного, предсознательного и сознательного. Центральным компонентом, глубинным слоем психики он считал бессознательный. Предсознательный и со­знательный компонент он рассматривал лишь как вторичную надст­ройку над бессознательным. Этот глубинный слой человеческой пси­хики, по мнению Фрейда, функционирует на основе природных ин­стинктов, «первичных влечений». В качестве основы первичных влечений 3. Фрейд рассматривал сексуальные влечения, «либидо».

3. Фрейд считал, что в бессознательных влечениях индивида содержится огромная разрушительная для общества сила. Общест­во, стремясь обуздать эти силы, создает различные надстроечные механизмы в виде социальных норм и иных институтов культуры Подавление мощных природных стремлений социальными нор­мами, по мнению Фрейда, и порождает религию. Религия — это спо­соб защиты индивида от враждебного ему социального начала, той узды, которая сдерживает его агрессивные природные инстинкты. Подавление инстинктивных влечений, по Фрейду, приводит к рас­стройству психики человека — неврозу И религия рассматривает­ся Фрейдом как одна из разновидностей невроза — коллективный невроз.

Как известно, невротическое состояние — это болезненное со­стояние психики человека. Находясь в этом состоянии, человек не способен адекватно воспринимать окружающий мир. Он попадает в мир иллюзий. Религия, по Фрейду, и есть форма иллюзорного созна­ния. И в этом своем качестве она играет положительную для индиви­да роль, освобождает его от страданий. «Благочестивый верующий, считает Фрейд, — в высокой степени защищен от опасности извест­ных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки персонального невроза».

Невротические состояния индивида 3. Фрейд пытался свести в основном к так называемому «Эдипову комплексу». Эдипов ком­плекс, по его концепции, выражается в эмоциональной привязаннос­ти мальчика к матери и двойственности отношения к отцу. Испыты­вая влечение к матери, мальчик одновременно ненавидит и любит отца. Вытеснение этого двойственного чувства из сферы сознания в сферу бессознательного приводит, по Фрейду, к детским навязчи­вым неврозам. Этот индивидуальный детский опыт человека и слу­жит тем исходным материалом, из которого оформляется религия. Человек делает силы природы не просто человекообразными суще­ствами, с которыми он может общаться как с равными. Это не отвеча­ло бы подавляющему впечатлению от них, а придает им характер Отца, следуя при этом не только инфантильному, но также и филоге­нетическому прообразу — утверждает Фрейд в работе «Будущее од­ной иллюзии». Таким образом Фрейд устанавливает тесную связь между отцовским комплексом и верой в Бога, бессознательными влечениями и сферой культуры.

Ученик 3. Фрейда, а впоследствии один из его критиков, швей­царский ученый, врач-психоаналитик К. Г. Юнг (1875—1966) в каче­стве основы религии также рассматривает бессознательное, не индивидуальное, а коллективное бессознательное. К. Юнг проводит четкое различие между индивидуальным и коллективным бессозна­тельным. Индивидуальное бессознательное отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления. Коллективное бессознательное — это общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народов. Оно представляет собой скрытые следы памяти человеческого про­шлого, а также дочеловеческого животного состояния. Таким обра­зом, коллективное бессознательное, по Юнгу, сверхъестественно, надличностно.

Содержание коллективного бессознательного составляют ар­хетипы. К. Юнг характеризует архетипы как «итог огромного опыта бесчисленного ряда предков», «психический остаток бесчисленных переживаний одного и того же типа». В отличие от индивидуального бессознательного, архетипы имеют не биологическую, а символиче­скую природу. Вместе с тем, они присутствуют в психике каждого человека и могут открываться сознанию во сне, в медиумном трансе или в мистическом откровении.

Содержание архетипов запечатлено в народном эпосе, мифах, сказках и других продуктах так называемого народного творчества. Одной из важнейших форм проявления архетипов, с точки зрения Юнга, является религия. С содержательной стороны, утверждает Юнг, религия базируется на материале откровений, в которых отоб­ражается первоначальный опыт человечества — опыт его связи со священным. Священное выступает как независимое от воли челове­ка усилие, которое в видимой или невидимой форме воздействует на психику человека, вызывает в ней особого рода изменения. «Можно сказать, что религия — это понятие, обозначающее установку со­знания, измененную опытом священного, — пишет К. Юнг в работе «Психология и религия». Таким образом, если 3. Фрейд на основе ис­следования психики человека делает атеистический вывод о посюстороннем, земном источнике происхождения религии, то К. Юнг использует психологию для обоснования сверхъестественно­го источника религии. Основную свою задачу швейцарский мысли­тель видит в том, чтобы доказать мысль, что душа человека по при­роде своей религиозна. Человеческая душа, — утверждает К. Юнг — это окно в мир священного, божественного.

Итак, религия представляет собой сложное, многоуровневое явление. Поэтому изучение и истолкование религиозного феномена осуществляется целым рядом дисциплин, совокупность которых и образует специфическую синтетическую отрасль знания — религи-оведение. Религиоведение не является наукой в точном смысле этого слова. Оно базируется на различных подходах в истолковании исто­ков, природы и назначений религии И это многообразие не позволя­ет религиоведению занимать однозначную мировоззренческую по­зицию, а призывает проявлять мировоззренческий плюрализм, оди­наково уважительно относиться к характеру аргументации всех его представителей.

 

Литература

Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий // Работы М. Вебера по

социологии религии и идеологии М., 1985.

Джеме В. Многообразие религиозного опыта. М., 1910.

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1990.

Маркс К. К критике гегелевской философии права //Маркс К., Энгельс ф.

Соч. Т. 1

Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3.

Мень А. История религии. В поисках Пути, Истины и Жизни. М., 1955.

Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура М., 1991.

Юнг К. Архетип и символ. М., 1991.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 2.

Структура современных религий

 

1. Особенности религиозной веры. Религиозное сознание: соотношение рациональной и эмоционально-волевой сторон   

2. Религиозный культ: содержание и функции   

3. Религиозные организации. Типы религиозных организаций   

 

 

 

1. Особенности религиозной веры. Религиозное сознание: соотношение рациональной и эмоционально-волевой сторон   

В предыдущей теме мы установили структуру религиоведения, рас­смотрели своеобразие в подходах к исследованию религии предста­вителей богословско-теологической, философской и научной мысли, выявили их воззрения на источник и природу религиозного феноме­на. Теперь необходимо перейти к конкретному анализу религии. И, прежде всего, важно установить, что составляет отличительную особенность религии, на каком основании те или иные взгляды, пред­ставления, действия, организации мы называем религиозными. Ис­торически в религиоведении ответы на эти вопросы приобрели ха­рактер спора по поводу так называемого «минимума» религии.

Проблема «минимума» религии имеет ряд аспектов. Первый аспект связан с определением той сферы религиозной жизни, в кото­рой следует искать этот «минимум». Здесь обозначились три основ­ных подхода. Первый подход утверждает, что этот «минимум» сле­дует искать в сфере религиозного сознания: в особенностях взгля­дов, представлений, чувств и переживаний верующих. Второй подход утверждает, что специфика религии связана с культовой де­ятельностью. Третий — с религиозными организациями.

После того, как выбрана специфическая область проявления религиозного сознания возникает следующий вопрос: а что же в этой области конкретно создает специфику религии? Ответы на эти во­просы в истории религии были самые разнообразные. Рассмотрим же конкретно как решаются эти вопросы представителями различных направлений религиоведения. Большинство религиоведов, считают, что «минимум» религии следует искать в сфере религиозного созна­ния. Они, как правило, связывают религию с верой. Не случайно и в широком обиходе слово «верующий» отождествляется с понятием «религиозный человек». Действительно, в любой религии вера зани­мает важное место. Однако можно ли считать, что наличие у человека веры позволяет характеризовать его как религиозного человека?

Ведь вера, как особое эмоционально-психологическое состояние человека и одновременно его отношение к определенным явлениям окружающего мира, присуща всем людям. Это естественное свойство человеческого сознания: каждый человек во что-то верит, хотя не все люди верят в одно и то же. Так означает ли это, что все люди религиозны? Вероятно, нет. По-видимому, помимо религиозной  веры бывает вера и нерелигиозная. Необходимо разобраться, что .общего у этих;  двух разновидностей веры, иначе говоря, что представляет собой ве­ра вообще и в чем сострит особенность религиозной веры.

Всякая вера имеет свой предмет. Человек не просто верит, а верит во что-то. Это «что-то» не может выступать предметом веры в виде независящей от сознания объективной действительности.

Нельзя верить в объект как таковой, а можно верить только в те или иные наши представления об этом объекте. Например, верить, что этот объект существует, что он наделен теми или иными характери­стиками. Таким образом, вера — это элемент человеческого сознания.;

и она непосредственно направлена на те или иные образования со- и знания: понятия, представления, образы, теории и т. д.          ; :

Какие же из образований сознания являются предметом веры? Вероятно те, которые не являются предметом знания, то есть те, . которые не получили в сознании человека статуса объективных истин: представлений, образов, понятий, теорий, истинность которых^;

доказана логически и проверена практикой. Ученые отмечают, что предметом веры являются гипотетические представления, образы;;:;

понятия и теории. Однако не все гипотезы становятся предметом ве­ры. Как отмечают исследователи этого феномена, вера возникает у человека лишь в том случае, когда он личностно заинтересован в предмете веры, когда этот предмет вызывает у человека эмоциональную и оценочную реакцию. При этом данная оценка чаще всего;

бывает позитивной. Человек прежде всего верит в то, что соответст­вует его психологическим установкам, убеждениям, идеалам. Хотя не исключены и случаи, когда вера предполагает резко отрицательную оценку какого-либо образа, понятия. Например, вера в дьявола как антипода Бога.                        

Важно также отметить, что вера как активное эмоциональное';

и оценочное личностное отношение к своему предмету неизбежно;

захватывает и волевой процесс и проявляется в том или ином поведении личности. Вера как составной момент акта волевого выбора, выражает утвердительную силу духа. Она необходима человеку для мобилизации его духовных и физических сил в определенных про-» блематичных ситуациях: при недостатке информации, отсутствии достаточных логических доказательств, при наличии сомнения и т. д, В этом смысле вера включена в общую систему человеческого познания, общения, деятельности.

Мы дали краткую характеристику веры вообще. Сейчас необходимо разобраться в том, чем отличаются друг от друга религиоз­ная и безрелигиозная вера. По мнению религиоведов, безрелигиоз­ная и религиозная вера различаются своим предметом. Предмет безрелигиозной веры, также как и религиозной — гипотетические, требующие дальнейшей проверки Понятия, образы, суждения или понятия, суждения, относящиеся к будущему. Однако они восприни­маются как нечто естественное, то есть включенное в систему зако­номерностей материального мира, имеют свои реальные причины, которые могут быть выявлены и изучены. Предметом же религиоз­ной веры является сверхъественное. Сверхъестественное, по убеж­дению верующих, не подчиняется законам окружающего мира, находится по ту сторону и нарушает их естественный ход. Религиоз­ный человек верит в исключительный характер сверхъестественных существ или сил, и, в частности, не применяет к ним обычные критерии эмпирической достоверности.

Таким образом, значительное число религиоведов называют веру в существование сверхъестественного «минимумом», сущест­венной характеристикой всякой религии. Для представителей богословско-теологической мысли монотеистических религий — ре­лигия — это вера в единого Бога. Распространенная в ранних формах религии вера в духов, богов, дьяволов и иные потусторонние силы, по их мнению, — это лишь подготовительная стадия к истинной вере в Бога. Она содержит эту веру в Бога, в сверхъестественное, в потен­ции, в зарождение.

Такая позиция в определении «минимума» религии присуща не только представителям богословско-теологической мысли. Веру в существование сверхъестественного и в возможность установле­ния с ним определенных связей, отношений в качестве всеобщей, су­щественной характеристики религии признают и Многие светские религиоведы. Такой подход к исследованию религии называется преформизмом. Преформизм — это учение, утверждающее, что все высшие формы, которые достигает явление в процессе своего разви­тия уже содержит потенции, в зародыше в низших формах. Процесс развития явлений направлен на раскрытие этих потенций, заложен­ных в самом явлении, форм.    .

Основанное на методологии преформизма утверждение о все­общем характере веры в существование сверхъестественного нахо­дится в противоречии с накопленными в религиоведении фактами. Изучение этнографами ранних форм религии, а также близкое зна­комство с такими современными религиями, как индуизм, буддизм, показало, что в них отсутствует четкое деление мира на естествен­ный и сверхъестественный. Представление о существовании сверхъестественного— это результат длительного развития человеческой культуры. Для того, чтобы выработать представления о сверхъестественном надо иметь представление о естественном, а это предполагает возможность мыслить позитивно и научно. Следова­тельно, придавать вере в существование сверхъестественного все­общий характер означает ничто иное, как переносить на ранние ре­лигиозные представления и религиозные представления восточных религий стереотипы, формы мышления человека воспитанного в ус­ловиях западной христианской культуры.

На основе таких фактов и рассуждений немецкий религиовед Р. Отто (1869—19737'предложил при определении «минимума» рели­гии заменить понятия «сверхъестественного» понятием «священно­го», «нуминозного». Религия, по Р. Отто, — это переживание свя­щенного. Переживание священного задано человеку изначально. Оно реализуется в двух основных направлениях. С одной стороны, поскольку человек воспринимает священное как нечто принципи­ально противоположное ему, оно вызывает у него страх, трепет, ужас. С другой стороны, человек относится к священному как чему-то близкому, родственному, оно вызывает восхищение.

Признание священного как особой характеристики религии мы уже встречали и у других религиоведов: Э. Дюркгейма, М. Вебера и т. д. Такое истолкование «минимума» религии, по сути дела, не приводит к преодолению дихотомии естественного и сверхъес­тественного в качестве всеобщего определяющего признака рели­гии, присутствует и в трактовке религии, которой привержены многие современные ученые. «Религия это вера в Существо или су­щества, которые не воспринимаются обычными эмпирическими методами».

Имеется еще один аспект при выявлении специфики религии. Среди религиоведов, признающих религиозное сознание в качестве ведущего, определяющего элемента религии, отчетливо выявляют­ся две тенденции. Одни истолковывают религиозную веру по пре­имуществу как интеллектуальный феномен. Они делают акцент на содержательном характере религиозных представлений. Религия, с позиций такого подхода, предстает по преимуществу как мифологи­ческая система.

Сторонники такого подхода обычно рисуют такую схему фор­мирования религиозного сознания: религиозные представления первоначально выступают в чувственных наглядных образах. Ис­точником образного материала служат природа, общество, сам чело­век. На базе этих образов формируются мыслительные конструк­ции: понятия, суждения, умозаключения. Важное место в религиоз­ном сознании занимают так называемые смыслообразы, которые являются переходной формой от чувственно-наглядных образов к абстрактным понятиям. Содержание этих образов находит свое выражение в притчах, сказках, мифах. Яркими представителями такой позиции являются Ш. Дюпии, К. Вольней, Б. Бауэр и другие предста­вители мифологической школы в религиоведении.

Другие переносят акцент на эмоционально-волевой элемент. Религиозная вера, по их мнению, это прежде всего религиозные пе­реживания, религиозные чувства. Такой подход к религии разделя­ют многие ее исследователи, но наиболее ярко он представлен у представителей психологии религии: У. Джемса, 3. Фрейда, К. Г. Юнга и др. Очевидно, что этот подход в явной или неявной форме предполагает признание факта существования особых религиозных переживаний, «религиозных чувств». Но в чем особенность религи­озных чувств, чем они отличаются от других человеческих чувств? Отвечая на этот вопрос православный богослов А. Мень пишет: «Спе­цифику религиозных переживаний нельзя свести ни к какой другой сфере человеческого духа: ни к нравственности, ни к эстетике, ни к какому-либо чувству, взятому в отдельности (например, страху, на­дежде и т. д.). Точнее всего его можно определить как чувство благо­говения». (Мень А. История религии. В поисках Пути, Истины и Жизни. С. 12). Чувство благоговения означает, по мнению православ­ного мыслителя, благоговение перед Богом. Следовательно, особен­ность этого чувства определяется характером его направленности, а именно направленности на Бога.

С точкой зрения православного богослова соглашается и осно­воположник психологии религии У. Джеме, утверждая, что религи­озные чувства, с точки зрения своих психофизиологических прояв­лений — это обычные человеческие чувства любви, страха, радости, надежды и т. д. Особенность этим чувствам придает их особая на­правленность на объект их веры. «Религиозная любовь — это лишь общее всем людям чувство любви, обращенное на религиозный объ­ект. Религиозный страх — это обычный трепет человеческого серд­ца, но связанный с идеей божественной кары. Религиозное чувство возвышенного — это то самое содрогание, которое мы испытываем в ночную пору в лесу или в горном ущелье, только в данном случае оно порождается мыслью о присутствии сверхъестественного. Точно та­ким же образом можно рассматривать все разнообразные чувства как они переживаются религиозными людьми». (Джеме У. Многооб­разие религиозного опыта. М., 1910. С. 23—24).

Мнение А. Меня и У. Джемса, что специфика религиозных чувств не в их психологическом содержании, а в их направленности разделяют многие религиоведы, поскольку они считают невозмож­ным выделить какое-либо одно психологическое состояние, одно чувство и свести к нему многообразие переживания верующих. Они справедливо указывают, что эмоциональные переживания верую­щих зависят и от индивидуальных особенностей каждого человека и от культуры, в рамках которой он получил воспитание, и от социаль­ных условий, в которых он живет, и от вероисповедания, которому он принадлежит.

Расхождения между религиоведами начинаются при истолко­вании источника этих чувств. Представители богословско-теологической мысли в религиоведении выводят эти чувства из сверхъестественного источника, «из встречи» верующего с божест­вом, «священным». Представители психологии религии считают, что свои суждения они должны основывать на научном подходе. Психо­логия как наука о душе должна ограничиваться своим предметом и не касаться метафизических вопросов, в том числе и доказательства бытия Бога. Это лежит за пределами ее границ. Таким образом пси­хология религии выносит «за скобки» вопрос о естественном или сверхъестественном источнике религиозных переживаний, считая, что разрешение этой проблемы не под силу научным методам позна­ния. Чаще всего психология религии связывает наличие религиоз­ных чувств с врожденными инстинктами (3. Фрейд) или исторически обусловленной предрасположенностью (архетипы, К. Юнг). Сторон­ники атеистической ветви философии религии утверждают, что лю­бые человеческие чувства могут стать религиозными, если они свя­зываются с религиозными верованиями и тем самым приобретают специфическую направленность. Иначе говоря, эти обычные челове­ческие чувства приобретают религиозный характер, если они на­правлены на сфантазированные и гипостазированные существа, связи и отношения.

Проблема приоритета рациональной или эмоциональной сто­рон религиозного сознания получает новую грань при рассмотрении вопроса о взаимодействии различных уровней религиозного созна­ния. Дело в том, что в развитых религиозных системах религиоведы вычленяют, по крайне мере, два четко обозначенных уровня: обы­денное религиозное сознание и теоретически-оформленное, кон­цептуальное (понятийное) религиозное сознание. На обыденном уровне религиозное сознание существует в виде образов, представ­лений, установок, настроений, чувств, переживаний, привычек, тра­диций. На этом уровне присутствует рациональный, эмоциональный и волевые элементы религиозной веры, но доминирующая роль при­надлежит эмоционально-волевому элементу. Содержание сознания облачено в наглядно-образные формы. По характеру своего форми­рования оно в значительной мере носит индивидуально-личностный характер. Поэтому этот уровень нередко называют религиозной психологией.

Религиозное сознание на концептуальном уровне существует в форме систематизированного и кодифицированного вероучения. Содержание вероучения сформулировано в вероучительных книгах (Библии, Коране и т. д.), утверждено религиозными организациями в виде неизменных, канонизированных формул (догматов), признание которых, в их раз и навсегда установленном виде является непре­менным условием правоверия. Содержание вероучения развивается и обосновывается в специальной отрасли религиозного знания — бо­гословии или теологии, которая представляет собой целый набор те­оретических и практических дисциплин: апологетику, догматику, пастырское богословие и т. д.

Основная задача теологии — формировать ортодоксальные религиозные представления, интерпретация основных положений вероучения в той форме как это диктуется интересами церкви в со­ответствие с требованиями времени, борьба с еретическими откло­нениями. Иначе говоря, теология — это инструмент разработки, за­щиты и пропаганды вероучения, которым оперируют религиозные организации, церковь. Эта мысль неоднократно подчеркивалась в документах религиозных организаций. Ее четко сформулировал в энциклике «Искупитель Человечества» нынешний глава Римской католической церкви папа Иоанн Павел II «Каждый из теологов дол­жен осознавать то, о чем сказал сам Христос: «Учение вы слышите не мое, а того, кто послал меня — Отца.» (И. п. 14, 24). Посему никто не может разрабатывать теологию как некое собрание лишь своих воз­зрений, каждый должен осознавать, что он находится в особой связи с той миссией распространения истины, за которую ответственна церковь». На основе всех этих принципов этот уровень религиозного сознания называют религиозной идеологией.

Представители богословско-теологической мысли (особенно католической и православной) настаивают на бесспорном приорите­те догматическо-вероучительной стороны религиозного сознания. Достижение основной цели религиозной веры — «соединения с Бо­гом», «спасение души», возможно, по их мнению, только на основе принятия вероучения в той форме, как оно сформулировано церко­вью. Отклонение от неукоснительного следования этому вероучению является ересью, богоотступничеством и подлежит осуждению и наказанию.

Сторонники научного религиоведения указывают на вторич­ный характер вероучительных формул и документов. По их мнению, эти вероучительные формулы и документы являются результатом переработки, систематизации и кодификации первичного религиоз­ного опыта, тех представлений, чувств и переживаний, которые вы­рабатывают в процессе своей жизнедеятельности верующие люди. При этом отмечается тот факт, что систематизированное вероуче­ние, разработанное идеологами и утвержденное церковью, в свою очередь, оказывает сильное влияние на характер обыденного рели­гиозного сознания, формирует его в заданном религиозными организациями направлении. Таким образом, в развитых формах религии речь может идти не о приоритете какого-либо из уровней религи­озного сознания, а о их взаимодействии и взаимовлиянии друг на друга.

 

 

 

 

2. Религиозный культ: содержание и функции   

Признание религиозного сознания в качестве ведущего элемента ре­лигиозного комплекса является доминирующей., но не единственной точкой зрения в религиоведении. Уже в 80-х годах XIX столетия анг­лийский антрополог Р. Маретт показал, что есть религии, которые не столько представляются (то есть связаны с определенным представ­лением), сколько «танцуются». Иначе говоря, в этих религиях верова­ния выражаются в ритуальных движениях, танцах. Дальнейшее изу­чение показало, что это относится не только к примитивным религи­ям, но также может в полной мере применено к развитым религиям. Отсюда последовал вывод, что наличие веры в любые объекты, в том числе и в священное, сверхъестественное и в возможность установ­ления с ними связи, взаимоотношения само по себе еще не является показателем наличия религии. Такая вера может присутствовать в мифологии, в искусстве и т. д. Эта вера приобретает религиозный ха­рактер, становится элементом религии в том случае, если она вклю­чается в систему религиозных действий и отношений, иначе говоря включается в религиозную культовую систему.

По мнению Маретта, основным элементом религии, придаю­щий ей своеобразие, то есть отличающим от других форм общест­венного сознания и социальных институтов, является культовая си­стема. Следовательно, специфика религии проявляется не в особом характере верования, или в каком-то особом предмете, или объекте верования, а в том, что эти представления, понятия, образы включа­ются в культовую систему, приобретают в ней символический ха­рактер и в качестве таковых функционируют в социальном взаимо­действии.

Из этого следует, что между религиозным сознанием и религи­озными действиями существует органическая взаимосвязь. Религи­озный культ есть ничто иное, как социальная форма объективации религиозного сознания, реализация религиозной веры в действиях социальной группы или отдельных индивидов. Те или иные взгляды и представления, образующие мировоззренческие конструкции, включаясь в культовую систему, приобретают характер вероучения. И это придает им духовно-практический характер.

Культовая система, прежде всего, представляет собой сово­купность определенных обрядов. Поэтому для уяснения особеннос­тей религиозного культа необходимо уяснить, что представляют собой обряды. Обряд — это совокупность стереотипных действий уста­навливаемых обычаем или традицией той или иной социальной общ­ности, символизирующих те или иные идеи, нормы, идеалы и пред­ставления. Обряд выполняет в обществе важные социальные функ­ции. Одной из главных социальных функций обряда являются аккумуляция и передача опыта как индивидами друг другу, так и от поколения к поколению. В обряде аккумулируется и приобретает на­глядность опыт социальной деятельности многих поколений, как бы концентрируется человеческая деятельность и общение. Но обряд не является единственной формой закрепления и передачи опыта. Су­ществуют и другие традиционные способы трансляции культуры:

непосредственное обучение, орудийный (предметный), языково-знаковый и т. д. В общей системе социального взаимодействия обряд фиксирует наиболее важные, узловые моменты в жизнедеятельнос­ти социальной группы. По всей видимости, обряд функционирует прежде всего там, где для обеспечения жизнедеятельности общины обычных способов передачи опыта, приобщения к коллективным обычаям и традициям недостаточно, где требуются особые средства взаимодействия и особые санкции. В связи с этим большую роль иг­рает эмоциональная сторона обрядового действия и его норматив­ный характер, связанный с вырабатываемым обществом регламен­том обрядового действия и общественной санкции.

В качестве важнейшего признака обряда исследователи этой социальной формы называют его символический характер. Разбе­ремся, что же представляет собой символ? В философской литерату­ре существует традиция рассматривать символ как особую разно­видность знаков — «иконический знак», обладающий частичным сходством с обозначаемым предметом. Знак и символ имеют анало­гичную структуру, включающую в себя: 1) материальную форму, 2) замещаемый (обозначаемый) предмет, 3) значение или смысл. Ос­новное функциональное свойство этих социальных форм также ана­логично, Они предназначены репрезентировать (представлять во вне) отличное от их форм содержание. Вместе с тем у знака и символа имеются существенные различия. Знаки — это искусственные обра­зования. Их материальная форма в значительной степени произ­вольна и не влияет существенно на функционирование. Знак не вос­производит объект, а лишь его замещает. Напротив, форма символа обладает частичным сходством с обозначаемым предметом. Она игра­ет важную роль в раскрытии содержания, так как сама по себе ин­формирует о содержании, оказывает влияние на воспринимающего. И этот факт значительно меняет функциональное свойство символов.

Знаковые системы лишь обозначают предмет. Обозначение знаком носит внешний, формальный характер. Оно есть процесс внешнего выражения оформленного смысла. В символе же обозначение в значительной степени носит содержательный характер. Это образное обозначение, в известной мере воспроизводящее символи­зируемое содержание. Следовательно, на уровне символа происхо­дит качественно новый процесс, который уже нельзя характеризо­вать просто как обозначение, а следует назвать символизацией. Символизацию можно определить как способность сознания по­средством определенных чувственно воспринимаемых объектов об­разно репрезентировать (представлять во вне) другие объекты или явления действительности.

С этих позиций, по нашему мнению, и обряд можно рассматри­вать как разновидность символа. Цель и содержание обрядовых дей­ствий заключается не в самих этих действиях, не в их материально-вещественном выражении, а в том идеальном содержании, которое стоит за этими действиями. В обряде любое движение, жест, слово, все вещественные объекты наполнены определенными значениями, которые вне этой взаимосвязи, то есть за пределами знаково-символической ситуации перестают быть обрядовыми действиями. Поэтому смысл, значение и функцию обряда можно определить лишь в том случае, если будет расшифровано, переведено из знаково-символической в содержательную форму его значения, то есть выяв­лены образы, представления, идеи, которые он представляет.

Обряды охватывают все сферы жизнедеятельности человека и не являются специфическим элементом религии. Но в религиоз­ной системе, как отмечалось выше, им принадлежит важная роль и здесь они имеют свои качественные особенности. Специфика рели­гиозных обрядов состоит в их идейном содержании, то есть в том, какие именно образы, представления, идеи, ценности они воплоща­ют в символической форме. Каждая религиозная организация в процессе своего формирования и развития вырабатывает свою спе­цифическую систему культовых действий. Поэтому одни и те же, с точки зрения их естественного, материального содержания, куль­товые действия приобретают в различных религиозных системах принципиальное отличное идейно-символическое и образное со­держание. Так, например, очистительные обряды, связанные с по­гружением в воду или обливанием водой существовали в первобыт­ном обществе и существуют в современных обществах. Как отмечал видный советский этнограф С. А. Токарев, в древних обществах у многих племен они интерпретировались как особый способ «очис­титься» от скверны в связи с нарушением тем или иным человеком табу — общественного запрета. В христианстве этот очистительный водный обряд приобрел значение крещения. Крещение же символи­зирует в христианстве очищение от первородного греха и приобще­ние к церкви.

Религиозный культ базируется на вере в наличие между че­ловеком и предметом его веры возможности установления опреде­ленных взаимоотношений. Приведенный нами пример очиститель­ного обряда является одной из разновидностей таких отношений. Но наиболее ярко эти отношения обнаруживаются в умилостивлительных действиях, начиная от примитивных форм жертвоприношения и кончая высоко духовными молитвами. Жертвоприношения появ­ляются на заре человеческого общества. Этнографы зафиксировали разнообразные формы жертвоприношений духам, богам. Время от времени их «кормили»: мазали кровью, окуривали чадом горящего мяса или жира и т. д. По мере развития и усложнения религиозных систем усложняется и система жертвоприношений. В религиях Древнего Востока жертвоприношения рассматривались как ядро религиозного культа. Насколько важное значение имели жертво­приношения в иудаизме можно убедиться, прочитав некоторые кни­ги Ветхого Завета Библии, в частности книгу «Левит».

Христианство отказывается от непосредственных жертво­приношений. В культовой системе христианства прежние жертво­приношения приобретают все более преобразованную, вторичную символическую форму. Характерным примером этого является ри­туал возжигания свечей и лампад перед иконами и другими священ­ными изображениями.

Эволюция религиозных обрядов шла по линии их спиритуализации, одухотворения. Вершиной такого пути является молитва — вер­бальное (словесное) обращение человека к объекту своей веры. Этно­графы утверждают, что молитва как специфический религиозный об­ряд сложилась на основе языческих заговоров и заклинаний, как элемент вербальной магии (магии слова). В качестве вербального компо­нента она первоначально входила в обряд жертвоприношения. Впос­ледствии молитва отделилась от жертвоприношения и стала важней­шим компонентом культа многих религий. В христианстве, например, различают несколько типов молитв, в зависимости от того, какие чувст­ва и стремления молящегося они выражают: восхваляющие, благодар­ственные, простительные и т. д. В развитых религиях культовые дейст­вия образуют сложную систему, включающую в себя длительные бого­служения, совершения особых обрядов — таинств, поклонение святым, иконам и скульптурам, соблюдение постов. Для того, чтобы постоянно поддерживать религиозные чувства, удовлетворять религиозные по­требности верующих во многих развитых религиях устанавливается богослужебный канон, который включает в себя «круг годового бого­служения», «круг суточного богослужения». «Годичный круг»: каждое число каждого месяца, каждый день года посвящается или воспомина­ниям особых событий или памяти различных святых. В честь этого со­бытия или лица установлены особые песнопения, молитвы и обряды.

В недельном — «седьмичном» круге каждый день недели по­священ «особым воспоминаниям». Так, в воскресенье вспоминается воскресение Христа, в понедельник — ангелы божьи, во вторник — пророки, в среду — предательство Христа Иудой, в четверг — святи­тели христианства, в пятницу — распятие Христа на кресте, в суббо­ту — все святые христианской церкви и «умершие в надежде на жизнь вечную». На каждый из дней недели предназначены особые молитвы и песнопения. В субботу и воскресенье они носят торжест­венный характер, в среду и пятницу — печальные.

Круг суточного богослужения в православии включает в себя девять служб: вечерня, повечерня, полуношница, утренняя, а также четыре дневных: первого, третьего и шестого часа. Центральное бо­гослужение называется в православии литургия. Литургия совер­шается во все воскресенья и праздничные дни.

Американский психолог Дж. Леуба различал два типа молит­вы. Психологической основой первого типа является своеобразная «сделка с Богом», выпрашивание у него тех или иных благ, и соответ­ственно, обещание выполнить все божественные предписания. Це­лью молитвы второго типа является само «общение с Богом», сбли­жение и растворение верующего в Боге.

Молитвы бывают коллективные и индивидуальные. Со­вершение молитв происходит во время богослужений в храмах, мо­литвенных домах, на кладбищах и т. д. Они совершаются организо­ванно. В процессе этих молитв участники богослужения испытыва­ют воздействие друг на друга как психологическое, так и контроли­рующее. Участие в коллективной молитве может происходить по различным мотивам, в том числе и не по религиозным. Человек может присоединиться к такой молитве в процессе богослужения как говорится «за компанию», чтобы не показаться «белой вороной» или просто потому, что пришел в храм, в молитвенный дом, на какое-то торжественное мероприятие, типа освящения вновь построенного здания, сооружения. Индивидуальная, уединенная молитва, как правило, происходит только на основе религиозной мотивации. Поэтому многие социологи считают ее важным признаком подлин­ной религиозности.

Во время богослужения осуществляется чтение священных книг, хоровое песнопение, проповеди, коллективные молитвы, со­вершение обрядов, коленопреклонение, отбивание поклонов и т. д. Значительную роль в культовой системе играет эстетическая сторо­на. Как правило, культовые действия происходят в специально пост­роенных и оформленных культовых сооружениях. Архитектура храмов, их интерьер призваны мобилизовать религиозные чувства. Входя в культовое здание, человек попадает в особым образом орга­низованное социальное пространство, в котором его внимание кон-

38

центрируется на религиозных предметах, действиях, образах, сим­волах и т. д. Уже само здание храма, его освещение и внутреннее уб­ранство определенным образом воздействуют на человека, форми­руют у него религиозные чувства. Эти чувства усиливаются под воз­действием коллективных молитв, песнопений или органной музыки, церемониальных действий священнослужителей и поведения окру­жающих людей.

Как отмечают исследователи религии, в процессе богослуже­ний с помощью культовых действий в сознании верующих воспроиз­водятся религиозные образы, символы, мысли, возбуждаются соот­ветствующие эмоции. В результате происходит трансформация отрицательных эмоций в положительные: исчезает состояние по­давленности, беспокойства, неудовлетворенности, внутреннего дис­комфорта, и на смену им приходят чувства облегчения, удовлетво­рения, успокоенности, радости, прилива сил.

 

 

 

 

3. Религиозные организации. Типы религиозных организаций  

Третье направление в истолковании приоритетов между элемента­ми религиозного комплекса связано с развитием социологии рели­гии. Социологи подчеркивают, что религиозная культовая система — это прежде всего система коллективных действий. Коллектив­ные же действия не могут происходить спонтанно, хаотично. Они нуждаются в упорядочении, организации, поэтому на базе культо­вых действий и отношений формируется религия как социальный институт. Социальные институты — это исторически сложившая­ся устойчивая форма упорядочивания совместной деятельности людей. Становление религии как социального института пред­ставляет собой процесс институционализации религиозных куль­товых систем.

Первичным звеном института религии является религиозная группа. Она возникает на основе совместного отправления религиоз­ных обрядов, то есть символических действий, в которых воплоща­ются те или иные религиозные представления.

Историки свидетельствуют, что в первобытном обществе культовые действия были вплетены в процесс материального произ­водства и общественной жизни и не выделялись в самостоятельный вид деятельности. Круг участников культовых действий совпадал с кругом участников трудовых и иных социальных действий. Поэтому религиозная группа по своему объему совпадала с другими социаль­ными группами — племенем, родом, соседской общиной и т. п. Одним из существенных признаков, отделявших один род или племя от другого, было совместное отправление членами данного рода или племени религиозных обрядов.

Первоначально в культовых действиях участвовали на рав­ных основаниях все члены первобытной общины. Дифференциация их функций при отправлении обрядов происходит лишь по полу и возрасту. В зависимости от уровня развития данных общностей ве­дущую роль в культовой деятельности играют либо женщины, либо мужчины. Однако по мере усложнения общественной жизни выде­ляются специальные люди, которые играют все более важную роль в обрядах. Постепенно в религиозных группах вычленяются специа­листы по проведению культовых действий: колдуны, шаманы. Они образуют своеобразную профессиональную группу, занятую таким видом деятельности, как организация и проведение обрядов.

Вначале эти профессионалы по-видимому избирались общи­ной и не имели никаких привилегий. Однако, позднее, по мере моно­полизации культовой деятельности, этот профессиональный слой превращается в особую социальную группу и становится частью родовой верхушки. Развитие процесса институциализации рели­гии приводит к формированию такой системы отношений, при ко­торой руководители общин, старейшины племен и другие деятели, осуществляющие в них функции управления, одновременно игра­ли ведущую роль в религиозной жизни общины. Как отмечает не­мецкий историк И. Г. Бахофен, в Древней Греции на стадии разло­жения родового строя военный руководитель являлся одновремен­но и верховным жрецом. Это связано с тем обстоятельством, что вся общественная жизнь на данном этапе была сакрализована. Все на­иболее важные события внутриобщинной жизни и межобщинных отношений сопровождались совершением культовых действий. Однако, здесь еще имеет место совпадение религиозной и социаль­ной общности.

Становление раннеклассового общества приводит к сущест­венному усложнению общественной жизни, в том числе и религиоз­ных представлений, а также к изменению социальных функций религии. На передний план выходит задача по регулированию по­мыслами и поведением людей в интересах правящих классов, дока­зательству сверхъестественного происхождения власти правите­лей. И тогда начинают формироваться относительно самостоятель­ные системы культовых действий — богослужение и вместе с ним организация служителей культа — жреческие корпорации. Жре­ческая корпорация — это не просто профессиональная организация людей, занятых однотипным трудом, а социальная прослойка или, точнее, сословие. В разных странах и регионах формирование этого сословия происходит не одинаково. В одних странах жреческое со­словие формируется как особое сословие внутри знати, из которой выделяется группа семей, специализирующихся в данной области, и передающая свое знание и социальное положение по наследству.

40

других странах это сословие образует замкнутую касту, занимаю­щую господствующее положение в общественной жизни (например, брахманы в Индии).

Но и на данном этапе вряд ли следует говорить об образовании религиозной организации как самостоятельного социального инсти­тута. Здесь еще осуществляется тесное переплетение хозяйственно-экономической деятельности, государственно-правового регулиро­вания и культовой практики. В раннеклассовых обществах храмы были собственностью государства и в них накапливались огромные богатства. Жреческое сословие в определенной степени является со­ставной частью государственного аппарата. Но экономическая мощь храмов и роль жречества как обладателя и распределителя этого бо­гатства создает основу для его автономии в рамках государства, пре­вращает жречество в своеобразное «государство в государстве».

В исторической, социологической и философской литературе довольно развернуто показана определяющая роль жрецов в ста­новлении государственной правовой системы общества. Однако эта роль, главным образом, связывается с тем, что жрецы были самым образованным слоем раннеклассового общества. М. Вебер и Э. Дюрк-гейм убедительно показали, что ведущая роль жрецов определялась не только тем, что они были самыми образованными людьми своего времени, а той ролью, которую в общественной жизни раннеклассо­вого общества играл сакральный элемент. Государственно-правовая регламентация в этих обществах являлась составной частью культо­вой системы. Идеологическое регулирование носило синкретичес­кую форму, включающую в себя, наряду с моральными, характер религиозного и государственно-правового регулирования.

По мере усложнения общественных отношений и представле­ний преобразуется и усложняется вся общественная система, в том числе и религиозная надстройка. Усложнение общественного созна­ния и социальных институтов, связанное также с усложнением ре­лигиозного сознания и культовой деятельности, привело к тому, что последние уже не могут функционировать в рамках прежних синте­тических отношений и институтов. Постепенно вместе с самоопреде­лением других надстроечных систем происходит самоопределение религиозной системы. Этот процесс связан с конституированием ре­лигиозных отношений.

Важнейшей целью религиозных организаций является нор­мативное воздействие на их членов, формирование у них определен­ных целей, ценностей, идеалов. Осуществление этих целей достига­ется посредством выполнения ряда функций:

1). Выработка систематизированного вероучения;

2). Разработка систем его защиты и оправдания;

3). Руководство и осуществление культовой деятельностью;

4). Контроль и осуществление санкций за исполнением рели­гиозных норм;

5). Поддержка связей со светскими организациями, государст­венным аппаратом.

Появление религиозных организаций объективно обусловле­но развитием процесса институционализации, одним из следствий которого является усиление системных качеств религии, появление собственной формы опредмечивания религиозной деятельности и отношений. Решающую роль в этом процессе сыграло выделение ус­тойчивого социального слоя, противостоящего основной массе ве­рующих — служителей культа, которые становятся во главе рели­гиозных институтов и которые сосредоточивают в своих руках всю деятельность по производству, трансляции религиозного сознания и регуляции поведения массы верующих.

В развитой форме религиозные организации представляют со­бой сложный социальный институт. Внутренняя структура такого института представляет собой организационно оформленное взаимо­действие различных систем, функционирование каждой из которых связано с формированием социальных организаций, также имеющих статус социальных институтов, В частности, на уровне церкви уже четко разделяются управляющая и управляемая подсистемы. Пер­вая подсистема включает в себя группу людей, занимающихся выра­боткой и переработкой религиозной информации, координацией соб­ственно религиозной деятельности и отношений, контролем за пове­дением, включающим в себя разработку и применение санкций. Вторая, управляемая подсистема включает в себя массу верующих. Между этими подсистемами существует система нормативно оформ­ленных, иерархически выдержанных отношений, позволяющих осу­ществлять управление религиозной деятельностью.

Регулирование этих отношений осуществляется при помощи так называемых организационно-институциональных норм. Эти нормы содержатся в различного рода уставах и положениях о кон­фессиональных организациях. Они определяют структуру этих ор­ганизаций, характер отношения между верующими, священнослу­жителями и руководящими органами религиозных объединений, между священнослужителями различных рангов, между руководя­щими органами организаций и структурными подразделениями, регламентируют их деятельность, права и обязанности.

Исследователи религии выделяют четыре основных типа ре­лигиозных организаций: церковь, секту, харизматический культ и деноминацию. Церковь — это тип религиозной организации со слож­ной строго централизованной и иерархизированной системой взаи­модействия между священнослужителями и верующими, осуще­ствляющей функции выработки, сохранения и передачи религиозной информации, организации и координации религиозной деятель­ности и контроля за поведением людей. Церковь, как правило, имеет большое количество последователей. Принадлежность к церкви оп­ределяется не свободным выбором индивида, а традицией. Фактом своего рождения в той или иной религиозной среде, на основе опре­деленного обряда индивид автоматически включается в данную ре­лигиозную общность. В церкви отсутствует постоянное и строго кон­тролируемое членство.

Секта же возникает в результате отделения от церкви части верующих и священнослужителей на основе изменения вероучения и культа. Характерными чертами секты являются: сравнительно не­большое количество последователей, добровольное постоянно кон­тролируемое членство, стремление отгородиться от других религи­озных объединений и изолироваться от мирской жизни, претензия на исключительность установок и ценностей, убеждение в «избран­ничестве Божьем», проявление оппозиционности и непримиримости к инакомыслящим, отсутствие деления на священнослужителей и мирян, провозглашение равенства всех членов организации.

Харизматический культ — можно рассматривать в качестве одной из разновидностей секты. Он имеет те же основные характери­стики. Особенность же харизматического культа связана с процес­сом его формирования. Данная религиозная организация создается на основе объединения приверженцев какой-то конкретной личное' ти, которая признает себя сама и признается другими в качестве но­сителя особых божественных качеств (харизмы). Основатель и руко­водитель такой религиозной организации объявляется либо самим Богом или представителем Бога или какой-либо сверхъестественной силы (например, Сатаны). Харизматический культ, как правило, ма­лочислен, в нем в более яркой степени выражены претензии на ис­ключительность, изоляционизм, фанатизм, мистицизм.

Деноминация это промежуточный тип религиозной организа­ции, в зависимости от характера образования и тенденции эволюции соединяющей в себе черты церкви и секты. От церкви она заимству­ет относительно высокую систему централизации и иерархический принцип управления, отказ от политики изоляционизма, признание возможности духовного возрождения, а следовательно и спасения души для всех верующих. С сектой же ее сближает принцип добро­вольности, постоянства и строгой контролируемости членства, пре­тензия на исключительность установок и ценностей, идея богоизбранничества. Взаимоотношения различных типов религиозных ор­ганизаций представлено в таблице 1.

Необходимо иметь в виду: что приведенная классификация религиозных организаций в какой-то мере является условной. Ре­ально в обществе постоянно продолжают идти церковнообразова-

 

	Церковь	Деноминация	Секта	Культ
Пример	Римский католицизм. Англиканская цсрквь.	Методизм. Конгрсгациа-лизм.	Свидетели Иеговы; «Христианские науки» (раннего периода)	Отца небесного; Храм людей; Церковь Единения
Источник членства	Все или боль-шинство членов общества преданы церк­ви.	Набор путем обращения в веру детей чле­нов общины; в некоторой мере обращение в веру новых лю­дей.	Братство пре­данных верую­щих; обраще­ние в веру на основе убежде­ния	Братство пре­данных верую­щих; обращение в результате эмоционального кризиса
Отношение к государству и Другим рели­гиям	Тесно связана с государством и нерелигиозны­ми организаци­ями	В нормальных отношениях с государством, но не входит в его структуру	Выступает против других религий, а так­же государст­венных и свет­ских органов власти	Отрицание дру­гих религий, а также государ­ственных и светских орга­нов власти
Тип руковод­ства	Профессио­нальные свя­щенники, рабо­тающие пол­ный рабочий день.	Профессио-нальныесвя-щенники	Непрофессио­нальные лиде­ры, имеющие слабую подго­товку	Харизматические лидеры |
Тип вероуче­ния	Формальная теология.	Терпимость к различным точкам зрения и спорам	Упор на чисто­ту вероучения и возврат к из­начальным принципам	Новые принци- • пы; откровение и проникнове­ние в духовную сущность
Вовлечен­ность членов	Сведено до ми­нимума или совсем не тре­буется для многих членов.	Незначитель­ная вовлечен­ность,разре-шаетсяиметьи другие обяза­тельства	Необходимо глубокое чув­ство преданно­сти	Необходима полная преданность
Тип религиоз­ного действия	Наличие ригу* алов.	Наличие риту­алов, слабая эмоциональная выразитель­ность	Глубокая эмо­циональность	Глубокая эмоциональность 1
Табл 44	ица 1. Классификация религиозных орган			изаций |

 

тельные и сектообразовательные процессы. Возникающие харизматические культы и секты в процессе своей эволюции могут превра­титься в церкви. Так, например, возникли христианство, ислам. В свою очередь от церквей постоянно отделяются какие-то группы, которые образуют секты. Подробнее эти процессы оцерковливания и сектообразования будут освещены при рассмотрении конкретных религиозных объединений.

Подводя итог всему вышеизложенному, можно сделать вывод, что развитые религии представляют собой довольно сложное струк­турированное образование, включающее в себя три основных эле­мента — религиозное сознание, культовую деятельность и религи­озные организации. Тесным образом связанные и взаимодействую­щие друг с другом эти элементы образуют целостную религиозную систему. Взаимосвязь и взаимодействие этих элементов осуществ­ляется в процессе их функционирования. Поэтому настало время пе­рейти к анализу этого процесса, посмотреть как воздействует рели­гия на индивида и общество.

 

Литература________

Борунков Ю. Ф. Структура религиозного сознания. М., 1971, Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира // Ра­ботая М. Вебера по социологии религии и культуре. Вып. 1. М., 1991.

Добреньков В. И, Радугин А. А. Методологические вопросы исследования рели­гии. М., 1989.

Левада Ю. Н. Социальная природа религии. М„ 1965. Угрииович Д. М. Введение в религиоведение. М., 1985. Яблоков И. Н. Религия: сущность и явление. М., 1982.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 3.

Функции и роль религии в обществе

 

1. Религия как социальный стабилизатор: мировоззренческая, легитимизирующая, интегрирующая и регулирующая функции религии 

2. Религия как фактор социальных изменений   

3. Социальная роль религии. Гуманистическая и авторитарная тенденции в религиях   

 

 

 

 

 

1. Религия как социальный стабилизатор: мировоззренческая, легитимизирующая, интегрирующая и регулирующая функции религии  

В предыдущей главе мы рассмотрели три подхода к выявлению оп­ределяющего момента в структуре религиозной системы и в связи с § этими подходами проанализировали религиозное сознание, культо­вую деятельность и религиозные организации. Несмотря на различ­ные акценты в пользу того или иного элемента религиозного ком­плекса, у всех этих подходов имеется нечто общее: они нацелены на выявление сущностных характеристик религии, определение спе­цифики природы религии, рассматривают религию с позиций стати­ки, под углом зрения ответа на вопрос: что она собой представляет, «что она есть»? Но наряду с таким подходом в религиоведении сло­жился и другой подход, который рассматривает религию под углом зрения ответа на вопрос: «каким образом она действует?». Ответом на этот вопрос, разработкой проблемы функционирования религии занимается, по преимуществу, социология религии.

С позиции социологии, религия предстает в качестве необхо­димой, составной части общественной жизни. Она выступает как фактор возникновения и становления социальных отношений. Это значит, что религия может быть рассмотрена и с позиций выявления тех функций, которые она выполняет в обществе. Под понятием «функции религии» в религиоведении подразумевается характер и направление воздействия религии на индивидов и общество или, вы­ражаясь более просто, что «дает» религия каждому конкретному че­ловеку, тому или иному сообществу и обществу в целом, каким обра­зом она влияет на жизнь людей.

Одной из важнейших функций религии является мировоз­зренческая или, как ее еще называют, смыслополагающая. Как уже указывалось выше, с точки зрения функционального содержания, религиозная система включает в себя в качестве первой подсистемы идеально преобразовательную деятельность. Целью этой деятель­ности является мысленное преобразование мира, его организация в сознании, в результате которой вырабатывается определенная кар­тина мира, ценности, идеалы, нормы — то, что в общем составляет основные компоненты мировоззрения. Мировоззрение — это сово­купность взглядов, оценок, норм и установок, определяющих отно­шение человека к миру и выступающих в качестве ориентиров и ре­гуляторов его поведения.

Мировоззрение может носить философский, мифологический и религиозный характер. Цели нашего исследования требуют уясне­ния специфики религиозного мировоззрения. Функциональный под­ход к религии предполагает выведение особенностей религиозного мировоззрения из тех задач, которые решает религия в обществен­ной системе. Одну из моделей объяснения формирования мировоз­зренческой функции религии предложил американский философ и социолог Э. Фромм. По его мнению, человек на основе своей деятель­ности и общения создает особый мир — мир культуры и, таким обра­зом, выходит за пределы природного мира. В результате объективно возникает ситуация двойственности человеческого бытия. Стано­вясь социокультурным существом, человек в силу своей телесной организации и включенности в естественные связи и отношения Все­ленной, остается частью природы. Возникшая двойственность чело­веческого бытия нарушает его прежнюю гармонию с миром природы. Перед ним встает задача восстановить единство и равновесие с этим миром, прежде всего, в сознании с помощью мышления. С этой сторо­ны религия выступает как ответ человека на потребность в равнове­сии и гармонии с миром.

Удовлетворение этой потребности происходит в конкретно-историческом контексте, т. е. в ситуации несвободы человека. Это ус­ловие сообщает данной потребности дополнительное содержание:

потребность в преодолении господствующих над ним сил. Поэтому религиозное сознание, в отличие от других мировоззренческих сис­тем, включает в систему «мир — человек» дополнительное, опосредующее образование — мир сфантазированных существ, связей и отношений, соотнося с этим миром свои представления о бытии в це­лом и делах человеческого бытия. Это и позволяет человеку на миро­воззренческом уровне разрешать противоречия реального мира.

Однако функция религиозного мировоззрения состоит не только в том, чтобы нарисовать человеку определенную картину ми­ра, а прежде всего в том, чтобы благодаря этой картине он сумел об­рести смысл своей жизни. Именно поэтому мировоззренческую функцию религии еще называют функцией смыслополагающей или функцией «значений».

Религия, утверждают многие ее исследователи, это то, что делает человеческую жизнь осмысленной, наполняет ее важнейшими компонентами значений. По определению амери­канского социолога Р. Беллы, «религия есть символическая система для восприятия целостности мира и обеспечения контакта индивида с миром как единым целым, в котором жизнь и действия имеют опре­деленные конечные значения».

На смыслополагающей функции религии настаивает также швейцарский мыслитель К. Р. Юнг. Предназначение религиозных символов, по его словам, придавать смысл человеческой жизни. Ин­дейцы пуэбло верят, что они дети Солнца-отца и эта вера открывает в их жизни перспективу, выходящую за пределы их ограниченного существования. Это дает им достаточную возможность для раскры­тия личности и позволяет жить полноценной жизнью. Их положение в мире, куда более удовлетворительное, чем человека нашей собст­венной цивилизации, который знает, что он есть (и останется) не бо­лее, чем жертва несправедливости из-за отсутствия внутреннего смысла. Чувство ширящегося смысла существования выводит чело­века за пределы обыденного приобретения и потребления. Если он теряет этот смысл, то тотчас же делается жалким и потерянным. Будь апостол Павел убежден, что он всего лишь бродячий ткач, то разумеется он не сделался бы тем, кем он стал. Его подлинная заряженность смыслом жизни протекала во внутренней уверенности, что он Божий посланник. Миф, обладавший им, сделал его великим (Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1992. С. 81).

Основополагающая функция религии действовала не только в Прошлом, но действует и сейчас. Религия не только гармонизировала сознание первобытного человека, вдохновляла апостола Павла на решение всемирной цели — «спасения человечества», но и постоян­но поддерживает индивидов в их повседневной жизни. Человек ста­новится слабым, беспомощным, пребывает в растерянности, если он ощущает пустоту, утрачивает понимание смысла в том, что с ним происходит. Напротив, знание человека зачем он живет, каков смысл происходящих событий, делает его сильным, помогает пре­одолевать жизненные невзгоды, страдания и даже достойно воспри­нимать смерть. Так как эти страдания, смерть исполнены для рели­гиозного человека определенным смыслом.

Учение о социальных функциях религии наиболее активно в религиоведении развивает функционализм (от преобладающего ак­цента на эту сторону изучения общества оно и получило свое назва­ние). Функционализм рассматривает общество как социальную сис­тему: в которой все части (элементы) должны работать внутренне гармонично и согласовано. При этом каждая часть (элемент) обще­ства выполняют определенную функцию. Функционалисты счита­ют различные факторы общественной жизни функциональными в том случае, если они способствуют сохранению, «выживанию» су­ществующего общества. Выживание же общества, по их мнению, непосредственно связано со стабильностью. Стабильность — это способность социальной системы к изменению без разрушения ее устоев. Стабильность обеспечивается на основе интеграции, объе­динения и согласованности усилий людей, социальных групп, ин­ститутов и организаций. Функцию интегратора общественного ор­ганизма и его стабилизатора, с точки зрения функционалистов, и выполняет религия. Один из основоположников функционализма Э. Дюркгейм сравнивал религию в этом качестве с тем, как действу­ет клей: она помогает людям осознавать себя как моральную общ­ность, скрепленную общими ценностями и общими целями. Религия дает человеку возможность самоопределиться в общественной сис­теме и тем самым объединиться с родственными по обычаям, взгля­дам, ценностям, верованиям людьми. Особенно большое значение в интегративной функции религии Э. Дюркгейм придавал совместно­му участию в культовой деятельности. Именно посредством культа религия конституирует общество как целое: подготавливает инди­вида к социальной жизни, тренирует послушание, укрепляет соци­альное единство, поддерживает традиции, возбуждает чувство удовлетворенности.

С интегрирующей функцией религии тесно связана и легитимизирующая (узаконивающая) функция. Теоретическое обоснование этой функции религии осуществил современный представитель t, функционализма, крупнейший американский социолог Т. Парсонс. По его мнению, ни одна общественная система не способна существо­вать, если не обеспечены определенное лимитирование (ограниче­ние) действий ее членов, постановка их в определенные рамки, если их поведение можно варьировать произвольно и безгранично. Иначе говоря, для стабильного существования общественной системы не­обходимо соблюдение и следование определенным узаконенным об­разцам поведения. При этом речь идет не просто о формировании ценностной и морально-правовой системы, но о легитимизации, т. е. обосновании и узаконивании существования самого ценностно-нормативного порядка. Другими словами, речь идет не просто об ус­тановлении и соблюдении тех или иных норм, а об отношении к ним: возможны ли они вообще, в принципе? Признавать эти нормы про­дуктом общественного развития и, следовательно, признавать их от­носительный характер, возможность изменения на более высокой стадии развития общества или признавать, что нормы имеют надобщественную, надчеловеческую природу, что они «укоренены», бази­руются на чем-то непреходящем, абсолютном, вечном. Религия в этом случае выступает базовой основой не отдельных норм, а всего морального порядка.

Наряду с мировоззренческой, терапевтической, легитимизирующей функцией, социологи-функционалисты важное значение придают регулирующей функции религии. С этой точки зрения, религия рассматривается как специфическая ценностно-ориентационная и нормативная система. Регулирующая функция религии обнаруживается уже на уровне религиозного сознания. Каждая религиозная система вырабатывает определенную систему ценностей, реализация которых осуществляется индивидом в про­цессе его деятельности и отношений. Непосредственно регулирую­щую функцию выполняет ценностная установка. Ценностная уста­новка — это своеобразная предваряющая программа деятельности и общения людей, связанная с возможностью выбора их вариантов. Она представляет собой социально — детерминированную пред­расположенность человека к заранее определенному отношению к тому или иному объекту, человеку, событию и т. д. Ценностные уста­новки верующих людей вырабатываются в религиозной организа­ции в процессе общения между людьми и передаются из поколения в поколение.

Осознание индивидом содержания ценностных установок об­разует мотив его поведения и деятельности. Мотив позволяет чело­веку соотносить конкретные ситуации, в которых он действует с си­стемой ценностей, которыми он руководствуется в своем поведении. Ближайший побудительный мотив человеческого поведения вы­ступает в виде его цели. Дели могут быть ближайшими, долгосроч­ными, перспективными, конечными. Конечная цель является само­целью всей деятельности человека. Она насквозь пронизывает эту деятельность и сводит все остальные цели к роли средств собствен­ного достижения. Конечная цель человеческой деятельности назы­вается идеалом. Идеал является вершиной всей пирамиды ценност­ной системы.

Каждая религия вырабатывает свою ценностную систему, в соответствии с особенностями вероучения. В этой системе образует­ся своеобразная шкала ценностей. Так, например, в христианстве особым ценностным элементом наделяется все то, что имеет отноше­ние к общению Бога и человека. Верующий человек, как правило, имеет установку приблизиться к Богу, преодолеть тот разрыв, кото­рый установился между человеком и Богом в результате «первород­ного греха». Эта установка образует мотив его поведения, который реализуется как в системе культовых действий (молитвах, постах и т. д.), так и в повседневном поведении. Христианин в процессе этого поведения ставит перед собой конкретные цели. Например, участие в религиозных обрядах позволяет человеку обрести «дары благода­ти» , которые укрепляют его силы в борьбе с происками дьявола, при­ближают человека к Богу. Конечной же целью всей этой деятельности и поведения для христианина является «спасение» его души, пол­ное слияние с Богом, обретение «Царства Божьего». «Царство Бо­жье» — это тот идеал, на реализацию которого нацелены все усилия как отдельного христианина, так и всех христиан через деятель­ность религиозных организаций.

Еще большим регулятивным потенциалом обладает норма­тивная система религии. Религиозные нормы — это разновидность социальных норм. Религиозные нормы — это система требований и правил, направленных на реализацию религиозных ценностей. По сравнению с ценностями в социальных нормах в большей мере выра­жен момент обязательности, принудительности. В социологии рели­гии имеются различные типы классификации религиозных норм. По характеру регулирования поведения религиозные нормы могут быть позитивными, обязывающими совершать те или иные дейст­вия, или негативными, запрещающими определенные поступки, от­ношения и т. д. По субъекту предписания религиозные нормы могут быть разделены на общие, рассчитанные на всех последователей данного вероучения, или же на определенную группу (только для мирян или только для священнослужителей). Так, например, требо­вание безбрачия в католицизме распространяется только на свя­щеннослужителей.

По характеру деятельности и отношений, на которые воздей­ствуют религиозные нормы, следует выделить культовые и органи­зационные. Культовые нормы определяют порядок культовых обря­дов, церемоний, регулируют отношения между людьми при отправ­лении религиозного культа. Организационно-функциональные нормы регулируют внутриобщинные, внутрицерковные и межцер­ковные, а также межконфессиональные отношения. Сюда относятся нормы, регулирующие отношения, которые возникают в самих ре­лигиозных организациях (общинах, сектах, церквях), между верующими гражданами определенного вероисповедания, между религи­озными объединениями, между священнослужителями различных рангов, между руководящими органами организаций и их структур­ными подразделениями. Эти нормы содержатся в разного рода уста­вах и положениях о религиозных организациях. Они определяют структуру этих организаций, порядок выборов руководящих орга­нов организации и их подразделений, регламентируют их деятель­ность, права, обязанности.

Из этого довольно беглого обзора нормативного регулирования религиозной деятельности и отношений видно, что религия охваты­вает довольно широкую сферу социального бытия человека. И есте­ственно, что в религиоведении идет дискуссия по вопросу, какой вид этого нормативного регулирования можно отнести к собственно ре­лигиозной, а в какой только внешне относится к религиозной сфере.

На этот вопрос предложены два различных ответа: первый состоит в ;a том, что следует признать религиозным всякое регулирующее воз­действие, если оно осуществляется в рамках религиозных организа­ций. Второй стремится развести собственно религиозное регулиро­вание, которое инициировано религиозной мотивацией, и косвенное религиозное регулирование, которое связано с нерелигиозными формами социальной деятельности и отношений, но осуществляю­щееся в рамках религиозных организаций или под эгидой этих орга­низаций. Примером второго вида деятельности является миссионерская деятельность, благотворительная деятельность религиозных организаций.

 

 

 

 

 

2. Религия как фактор социальных изменений   

Функционализм концентрирует внимание на интегрирующей функ­ции религии. В социологии религии ему противостоит теория кон­фликтов, которая акцентирует внимание на дезинтегрирующей функции религии. Для обоснования этой функции используется ряд аргументов. Один из них, самый простой, состоит в утверждении, что, выступая в качестве источника единения тех или иных социаль­ных общностей на базе того или иного вероучения, культа и органи­зации, религия одновременно противопоставляет эти общности дру­гим общностям, сформированным на базе другого вероучения, культа и организации. Это противопоставление может служить ис­точником конфликта между христианами и мусульманами, между православными и католиками, между православными и баптистами и т. д. Причем эти конфликты нередко сознательно раздуваются представителями тех или иных объединений, поскольку конфликт с «чужими» религиозными организациями способствует внутригруп-повой интеграции: вражда с чужими создает чувство общности, по­буждает искать опору только у «своих». Такой тип поведения до­вольно характерен для различного рода сектантских объединений. Представители этих объединений в качестве «чужих» рассматрива­ют не только представителей иных религиозных групп, но и всех тех^ кто не является членом этих объединений, т. е. неверующих людей.

Представители теории конфликтов справедливо указывают и на тот факт, что конфликты существуют не только между религиоз­ными объединениями, но и внутри них. Например, между консерва­торами — традиционалистами и реформаторами-модернистами. Внутрирелигиозные конфликты могут принять самые острые фор­мы и перерасти в крупные социальные конфликты. Ярким примером такого конфликта является Крестьянская война в Германии в XVI веке под предводительством Томаса Мюнцера, а также крупнейшее событие общественнной жизни Европы XVI века — Реформация.

Реформация проходила под лозунгом реформирования като­лицизма, возвращения его вероучения и практики к тем формам, ко­торые были заложены Христом и апостолами во времена первона­чального христианства. Для многих религиоведов события эпохи Ре­формации — это глубокий религиозный конфликт. Однако среди представителей теории конфликтов есть и такие, которые склонны истолковывать этот, как и все другие крупные религиозные кон­фликты, прежде всего как социальные конфликты.

С точки зрения этого течения в конфликтологии, основой фор­мирования общественных систем являются социальные интересы: экономические, политические. Лежащие в основе религии духовные ценности, идеалы и нормы носят по отношению к экономическим и политическим интересам вторичный, производный характер. Поэто­му в основе всех социальных конфликтов следует искать прежде всего экономические и политические причины. Однако при опреде­ленных условиях социальные конфликты могут приобрести религи­озную оболочку, проходить под религиозными лозунгами и непо­средственно инспирироваться религиозными организациями. Рели­гия в этом случае выступает как дезинтегрирующий фактор, способствующий расколу общества на враждебные лагери и инспи­рирующая антагонистическую социальную борьбу.

С этим направлением в религиозной конфликтологии связано учение об идеологической функции религии. С точки зрения этого учения, религия является надстроечным явлением, формой общест­венного сознания. Она сама по себе не может продуцировать те или иные общественные отношения, а лишь отражает их и интегрирует определенным образом. В зависимости от тех социальных сил, инте­ресы которых выражает та или иная религия, на данном конкретно-историческом этапе развития общества, она может оправдывать и тем самым узаконивать существующие порядки, или осуждать их, отказывая им в праве на существование. Поэтому та или иная интер­претация религиозных ценностей, норм, образцов поведения может служить действенным орудием как в руках консервативных, так и революционных сил. Религия может питать социальный конфор­мизм, служа тормозом общественного развития, или же стимулиро­вать социальные конфликты, вдохновляя людей на социальные пре­образования и, таким образом способствуя продвижению общества по пути социального прогресса.

История свидетельствует, что нередко борьба за справедли­вость, социальное равенство получает религиозную мотивацию. Ес­ли религиозное вероучение утверждает, что все люди равны перед Богом и если при этом существует социальное, расовое и националь­ное неравенство, то вполне логично, что люди, опираясь на религиоз­ное вероучение, поднимаются на борьбу за свои права. Религиозная мотивация занимала значительное место в национально-освободительных движениях стран Африки, в борьбе против коло­ниализма и неоколониализма, в борьбе за гражданские права негров США, которую возглавлял пастор Мартин Лютер Кинг, в латиноаме­риканских антиимпериалистических движениях, питаемых идеала­ми «теологии освобождения».

Теория конфликтов, раскрывая дезинтегрирующую функцию религии, позволяет рассматривать религию как важный фактор не только социальной стабильности, но и социальных изменений. Она подчеркивает, что конфликты сами по себе могут нести не только не­гативные разрушительные последствия, но и иметь позитивное, кон­структивное значение. На конструктивную, созидательную функ­цию религии, функцию стимулятора социальных изменений особое внимание обращал видный немецкий социолог Макс Вебер. В своих знаменитых работах « Протестантская этика и дух капитализ­ма», «Хозяйственная этика мировых религий», «Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира», он показал влияние религии на процесс социальных изменений в тех или иных странах и регионах. Одна из главных идей, которую достаточно убедительно обосновал М. Вебер, состоит в том, что протестантизм сыграл видную роль в формировании всей современной западной цивилизации, дал мощный стимул ее развитию, в то время как восточные религии не только не стимулировали это развитие, а в определенном плане даже послужили барьером для такого развития.

Вебер утверждал, что причиной того или иного способа пове­дения людей, в том числе и в экономической сфере, является привер­женность к определенному вероисповеданию. Наиболее благоприят­ные предпосылки для развития буржуазных отношений, по его мне­нию, были заложены в реформатском вероисповедании — кальвинизме. Поэтому протестантизм сыграл решающую роль в воз­никновении «духа капитализма», становлении и развитии капита­листических общественных отношений. Именно поэтому М. Вебер утверждал, что протестантизм содержал в себе тот круг идей, при котором деятельность, направленная внешне только на получение прибыли, стала подводиться под категорию призвания, по отноше­нию к которому индивид ощущает известные обязательства. «Ибо именно эта идея — идея призвания служила этической опорой жиз­ненного поведения предпринимателей «нового стиля» ».

Немецкое слово «Beruf» означает профессию и призвание. Призвание же истолковывается не как личная склонность, а как по­ставленная перед индивидом самим Богом определенная задача. В этом понятии заключена оценка, согласно которой важное значение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека. Именно поэтому не уединенная молитва, не посты и другие воздержания, с точки зрения протес­тантизма, служат высшими проявлениями религиозности, а актив­ная деятельность в рамках той предопределенной Богом доли, при­звания. Профессиональная деятельность является задачей, постав­ленной перед человеком Богом, притом главной задачей. Именно для протестантизма, прежде всего в его кальвинистском истолковании, характерна концепция избранности, обретения уверенности в спасе­нии посредством деятельности в рамках своей профессии. Так, по мнению М. Вебера, формируется образ мышления и действия, необ­ходимый для капиталистического развития: труд ради труда, ис­полнение долга, самоограничение, отказ от роскоши.

М. Вебер, показав важную роль протестантизма в становлении капиталистических общественных отношений, выступал против уп­рощения и фальсификации этой его идеи. В работе «Протестан­тизм и дух капитализма» он писал: «Мы не утверждаем, что капи­тализм возник в результате Реформы, но только то, что Реформа­ция, религиозное учение оказало определенную роль в качественном формировании и количественной экспансии «капиталистического духа». При этом М. Вебер подчеркивал, что возможны и другие пути становления рыночного хозяйства.

 

 

 

 

3. Социальная роль религии. Гуманистическая и авторитарная тенденции в религиях   

Из всего вышесказанного ясно, что религия воздействует на индиви­да и общество в нескольких взаимосвязанных направлениях. Ре­зультат, последствия выполнения религией ее функций может быть разный. Этот обобщенный результат в религиоведении называют со­циальной ролью религии. По определению Д. М. Угриновича «соци­альная роль религии — это система социальных функций религии, присущих ей в определенных исторических условиях». (Угринович Д. М. Введение в религиоведение. М., 1985. С. 99). Из этого определе­ния следует, что степень влияния религии связана с ее местом в об­ществе. Это место не является раз и навсегда данным. В средневеко­вом феодальном обществе религия пронизывала все сферы жизне­деятельности человека, регулировала и санкционировала систему общественных отношений. В некоторых странах Азии (например, Иране, Саудовской Аравии) религия по-прежнему занимает доми­нирующее место в жизни людей, оказывает определяющее воздей­ствие на поведение людей и общественные институты. В странах Ев­ропы и Америки в результате процесса секуляризации роль религии изменилась. Она вытеснена из многих сфер общественной жизни, хотя остается важным мотиватором личностного поведения и оказы­вает воздействие на деятельность социальных институтов.

В современном религиоведении существуют различные кри­терии оценки социальной роли религии. В марксистской социологии религии определение социальной роли религии связывается с ее воздействием на общественный прогресс. Иначе говоря, критерий оценки роли религии формулируется следующим образом: способ­ствует ли религия общественному прогрессу или препятствует ему. К. Маркс, как известно, характеризовал эту роль образным выра­жением «религия есть опиум народа», но при этом добавлял «выра­жение убожества» и «протест против этого убожества». Таким обра­зом, с точки зрения К. Маркса, религия как форма иллюзорного со­знания является препятствием на пути социального прогресса).  Вместе с тем, К. Маркс и Ф. Энгельс неоднократно подчеркивали, что религия при определенных обстоятельствах играет и прогрессивную роль в развитии общества. Так, опираясь на иллюзорную на­дежду в эпоху кризиса рабства, раннее христианство показало свою способность разрешать реальные противоречия и способствовать установлению новой, более высокой системы общественных отно­шений. А еще в большей степени христианство изменило характер духовной жизни общества, подняв его на новый, более высокий уро­вень. Аналогичную роль сыграла религия в процессе Реформации. Как было показано ранее, религиозные идеи в интерпретации Лю­тера, Кальвина и Мюнцера, овладев массами, способствовали ко­ренному преобразованию социального порядка. Поэтому марксист» и екая социология настаивает на том положении, что нельзя говорить  о какой-то неизменной реакционной или революционной роли рели­гии, которая была бы присуща ей во все времена и для всех народов. В различных исторических условиях и в различных социальных слоях религия может выступать и как сила сковывающая человече­скую энергию, приводящая к покорности, бегству от действительно­сти, и может мобилизовать эту энергию, стать стимулом разрыва с существующими общественным порядком, вселять чувства борьбы и созидания новой жизни.

Такую же разноплановую оценку социальной роли религии дает американский философ и социолог Э. Фромм (1900—1980). В ра­боте «Психоанализ и религия» Э. Фромм выделяет в религии, с точки зрения ее социальной роли, две основные тенденции: гуманистичес­кую и авторитарную. Эти две тенденции в той или иной степени при­сущи всем религиозным учениям, хотя выражены в них далеко не одинаковым образом.

Под гуманизмом Э. Фромм понимает определенный тип ми­ровоззрения, утверждающий самоценность человеческого бытия, стимулирующий возможности его самореализации. Примером яр­ко выраженных гуманистических тенденций, американский мыс­литель называет ранний буддизм, даосизм, учения пророка Исайи, Иисуса Христа. С позиций гуманистических религий человек дол­жен развивать свой разум для того, чтобы понять самого себя, свое отношение к другим и свое место во Вселенной. Он должен постичь истину, сообразуясь со своей ограниченностью и своими возможно­стями. Он должен развить способность любви к другим также, как и к себе, и почувствовать единство всех живых существ. Религиоз­ный опыт в таком типе религии — это переживание единства со все­ми, основанное на родстве человека с миром, постигаемом мыслью и любовью.

Ярким примером такого типа религии, по Фромму, является ранний буддизм. Будда не Бог, а великий учитель, тот «пробудив­шийся», который постиг истину о человеческом существовании. Он говорит не от имени сверхъестественной силы, но разума, и обраща­ется к каждому человеку, чтобы тот применил свой собственный ра­зум и увидел истину, которую Будде удалось увидеть первым. Если человек делает хотя бы шаг к истине, он должен стремиться жить, развивать способности разума и любви ко всем человеческим суще­ствам. Только в той степени, в какой ему это удается, он может осво­бодить себя от пут иррациональных страстей. Концепция нирваны, как состояния полностью пробужденного сознания — это не концеп­ция беспомощности и повиновения, но напротив, концепция высшего пробуждения человеческих сил.

В буддизме преобладает не божественное, а человеческое начало. Буддизм не знает разделения мира на две сферы: естественный и сверхъестественный. В христианстве же довольно четко обо­значен раскол мира на две неравноправные сферы. Сверхъестест­венное находится по ту сторону мирского. Эта фундаментальная ус­тановка христианского вероучения на философско-теологическом языке получила свое выражение в идее трансценденции (буквально потустороннее, запредельное). Однако христианству присуща до­вольно ярко выраженная гуманистическая тенденция. При гуманис­тическом истолковании, трансценденция — это не только важней­ший атрибут Бога, выражение его запредельного, потустороннего характера, но вместе с тем и фундаментальное качество человека как «образа и подобия Бога». Бог в данном случае рассматривается как символ самого человека.

В гуманистической трактовке религии, считает Фромм, Бог выступает не как символ власти над человеком, а как символ челове­ческого самовластия. С позиций гуманизма, человек — это не просто результат или продукт прошлого или социальных обстоятельств, а свободное существо. Трансцендентное может трактоваться как мо­мент инициативы и творчества, и религия в таком случае может быть осмыслена не как «опиум народа», а как фермент творчества мира человека и открытия человеческой истории к безграничным горизонтам. Из каждого человека Бог творит творца. Человек не объект воздействия природных, социальных и сверхприродных сил, а субъ­ект деятельности, общения и познания.

Гуманистический потенциал религии состоит и в том, что она возвышает человека над природой. Существо христианского веро­учения состоит в утверждении, что силы, которые управляют ми­ром, не могут полностью детерминировать человека. Напротив, че­ловек может стать свободным от принудительного воздействия сил природы. В нем заложено трансцендентное начало по отношению к этим силам. Это трансцендентное начало позволяет человеку осво­бождаться от тирании всех этих безличных или надличностных сил. Христос самим фактом своего воскрешения преодолел вековую об­реченность человека на смерть, проложил ему путь к бессмертию, тем самым преодолел природную необходимость.

Трансцендентность не означает ничего другого, как разрыв и подъем: разрыв с миром данного, пережитого и подъем к новым воз­можностям, призыв освободить нас от границ, снять всякие ограни­чения. Человек в каждый момент своего бытия может начать новое будущее, освободиться от законов природы и общества. Смерть и воскресение Христа — граница, которая определяет, что конечность человека может быть преодолена. Опыт Христа состоит в возможно­сти преодоления данного состояния и установления нового будущего. Радикальная трансценденция Бога по отношению к человеку осно­вывается на трансценденции человека по отношению к природе, к обществу и к своей собственной истории. Человек не просто продукт природы и исторических условий, он может осуществить свое право преодоления необходимости мира и стать причастным к творческо­му акту продолжения творения этого мира. Человек рассматривает­ся гуманистами как сотворец, сотрудник Бога по преобразованию мира. В этом смысле религиозное мировоззрение создает предпо­сылки для реализации человеческой активности, стимулирует его творчески-преобразовательную деятельность, создает необходи­мые предпосылки для самореализации и самоутверждения челове­ческой личности.

Гуманистический потенциал религии, несомненно, реализу­ется через формирование духовной жизни человека, через приори­тет духовности над социальными, эстетическими и иными ценност­ными ориентациями и регуляторами. Духовность, духовная культу­ра имеет вселенское, космическое измерение. Духовность — это область связи человека с Абсолютом, с Бытием как таковым. Эту связь оформляет религия. Можно сказать, что возникновение и функционирование религии в определенном смысле — это ответ че­ловека на потребность в равновесии и гармонии с миром, пережива­ние единства со всем сущим, основанное на родстве человека с миром, постигаемое разумом и чувством. Религия формирует у челове­ка чувство независимости и уверенности в себе. Верующий человек через свою веру в Бога преодолел чувство беспомощности и неуве­ренности. Приоритет духовности необходимым образом связан с развитием субъективности человеческой личности, уделением пер­востепенного внимания развитию внутреннего мира личности, при­оритета веры, надежды, любви.

Таким образом, утверждает Фромм, можно сделать вывод, что религия представляет собой необходимый элемент культуры, выпол­няющий наряду с другими формами духовно-практического освое­ния человеком природной и социальной реальности — моралью, ис­кусством, — важные общественные функции. Особенность же дейст­вия религиозных регуляторов определяется тем историческим контекстом, в котором происходило становление религиозной куль­товой системы. Этот исторический контекст обусловил как само содержание религиозных ценностей и норм, так и их эволюцию в про­цессе общественного развития. Поэтому, утверждая, что религиоз­ные культовые системы формируются на основе действия внутрен­них, имманентных законов эволюции социально-практических знаковых систем, он одновременно опровергает положение об отчуж­дении как сущностной характеристики религии. Вместе с тем, он счи­тает, что мы обязаны признать тот факт, что ситуация несвободы, от­чуждения человека обусловила ту форму, в которой происходила эволюция культуры и которая наложила свой содержательный отпе­чаток на конкретные религиозные системы. Выражаясь философ­ским языком, можно сказать, что отчуждение — это не сущностная характеристика религии, а ее феноменальное определение, прояв­ление этой сущности на поверхности социальной жизни.

Социальная институционализация религиозных культовых систем является, по Фромму, одной из важнейших предпосылок формирования дегуманизирующих функций религии. На мировоз­зренческом уровне эта функция реализуется в виде авторитарной тенденции. Авторитарная тенденция в религии связана с признани­ем человеком некоей внешней силы, управляющей его судьбой и тре­бующей послушания и поклонения. Причиной для поклонения, по­слушания и почитания служат здесь не моральные качества божест­ва, не любовь и справедливость, а тот факт, что оно господствует, т. е. обладает властью над человеком. Более того, эта сила вправе заста­вить человека поклоняться, а отказ от почитания и послушания оз­начает совершение греха. Существенным элементом авторитарной тенденции в религии и авторитарного религиозного опыта является полная капитуляция перед силой, находящейся за пределами чело­века, т. е. трансценденцией.« За пределами» трактуется в этой тен­денции как стоящая над человеком.

В авторитарной тенденции религии Бог выступает как власть и сила. Он владычествует, поскольку обладает верховной властью. Главная добродетель, с точки зрения проводников этой тенденции, — это послушание. Насколько человек считается бессильным и не­значительным, настолько Бог всезначен и всемогущ. Там, где преоб­ладает эта тенденция, господствующим настроением в среде верую­щих является страдание и вина, а не радость и умиротворение. В ав­торитарной тенденции в религии человек проецирует лучшее, что у него есть на Бога. Когда человек проецирует лучшие свои способнос­ти на Бога, то он обкрадывает себя. Теперь его силы отделились от не­го. Человек отчужден от себя. Все, чем он обладал, принадлежит те­перь Богу и тем самым человеку ничего не остается. Только через посредничество Бога он имеет доступ к самому себе. Поклоняясь Богу, человек пытается соприкоснуться с той частью самости, которую ут­ратил, отдав Богу все, чем он обладал, человек теперь умоляет Бога вернуть хоть что-то из того, что ему раньше принадлежало.

Социальная институционализация культовых систем необхо­димым образом связана с формированием определенных, отличаю­щихся друг от друга и противоречащих друг другу вероучений. Сам факт наличия многообразных религиозных организаций со своими специфическими вероучительными документами, догматикой, культом ведет к ущемлению общечеловеческого, гуманистического начала, заложенного в религии как форме культуры. Развитию этого дегуманизирующего начала способствует претензия каждой рели­гиозной организации на исключительность. Содержание данного вероучения считается не только безусловной, но и исключающей все остальные, истиной. Только верующие в Иисуса Христа, только ве­рующие в Аллаха через Магомета и так далее, есть подлинные дети Бога. Только они достойны спасения, только они могут быть призна­ны нравственными людьми. Отсюда нетерпимость, неприязнь всего, что не укладывается в рамки данного вероучения, конфессии. Эта нетерпимость порождала и порождает этноконфессиональные кон­фликты, способствует разжиганию войн, создает угрозу межобщин­ным связям и сотрудничеству в сферах культуры, межгосударст­венных отношений и т. д.

С сожалением следует констатировать, пишет Э. Фромм, что это притязание на исключительность, не аномалия, не следствие из­вращения основ вероучения какими-то не очень добропорядочными или недальновидными людьми. Она основывается на самих первоис­точниках религии — Библии, Коране, Талмуде и других вероучительных документах. Более того, она заложена в самом смысле поня­тия «откровение», как определенного учения, которое дается людям Богом через пророков, точнее только тем людям, которые в этих про­роков верят. Начиная с Ветхого завета, через всю Библию проходит тема избранного Богом народа. В Ветхом завете этот народ придер­живается заповедей Моисея — евреи. В Новом завете — это пове­рившие в Иисуса Христа. Только верующим в Христа применяются его слова: «Вы соль Земли, Вы свет мира». В Евангелии от Матфея перед людьми четко формулируется альтернатива: «Кто не со мной, тот против меня, и кто не собирает со мной, тот расточает» (Мф. 12, 30). Этому способствуют и установки христианских церквей. Каждая из них учит, что только верующих в Христа ожидает вечная жизнь и спасение души, тех, кто не верит — ожидает гибель.

Более того, противостояние и борьба проникли в глубь самого христианства — между христианскими конфессиями: католициз­мом, православием и протестантизмом. Само наименование конфес­сий несет в себе заряд, направленный на разрушение гуманистичес­кого общечеловеческого начала. Католицизм как вселенская цер­ковь противостоит православию как «правильному, истинному славию Христа» и т. д. Эта тема может быть продолжена до бесконеч­ности, поскольку и вероучительные документы и историческая практика деятельности церквей дает для этих размышлений очень большой материал. Но наша цель состоит не в том, чтобы планомерно раздувать эту тенденцию в истории религии.

Подводя итог всему изложенному выше, Э. Фромм подчерки­вает, что религия как необходимый элемент человеческой культуры несет в себе глубокие гуманистические потенции. Эти гуманистичес­кие потенции выражают не только ее идею, но и реализуются в кон­кретных исторических формах бытия религии, в религиозных на­правлениях, конфессиях. Однако, социальные контексты функцио­нирования религиозных систем накладывают на них свой отпечаток, в результате чего в религиозных системах формируется и получает довольно сильное развитие дегуманизирующая, авторитарная тен­денция. Необходимо знать истоки этой тенденции и помогать тем или иным религиозным объединениям их преодолевать.

 

Литература    __

Вебер М. Протестантсткая этика и дух капитализма // Работы М. Вебера по

социологии религии и культуре. Вып. 2. М., 1991.

Угринович Д. М. Введение в рёлигиоведение. М., 1985.

Фромм Э. Психоанализ и религия // Фромм Э. Иметь или быть. М., 1990.

Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7.

Юнг К. Р. Архетип и символ. М., 1992.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 4.

Происхождение и ранние формы религии

 

1. Богословско-теологический и научный подходы к вопросу генезиса религии 

2. Родоплеменные религии: тотемизм, табу, магия, фетишизм и анимизм   

 

 

 

1. Богословско-теологический и научный подходы к вопросу генезиса религии  

После того, как мы познакомились с основными элементами религии и получили представление о религиозной системе в целом, появилась возможность рассмотреть вопрос о происхождении ре­лигии. Этот вопрос является одним из самых дискуссионных, по­скольку, решая эту проблему, необходимо обращаться к такому пе­риоду жизни человечества, сведения о котором зачастую носят от­рывочный, фрагментарный и вероятностный характер.

В решении проблемы происхождения религии можно вычле­нить два противоположных подхода: богословско-теологический и научный. Согласно богословско-теологическому подходу, чело­век был сотворен Богом и изначально находился с ним в полном единении, как выражается Библия, он «видел Бога лицом к лицу» (Быт. 32,30). После грехопадения, совершенного первыми людьми — Адамом и Евой, этот непосредственный контакт нарушился. Но человек не утратил своего богоподобия, не утратил способности хотя бы в слабой степени познавать Бога. Стремления и действия человека по восстановлению этой связи с Богом и есть религия. Как пишет православный богослов А. Мень: «Религия — восста­новление связи между человеком и Богом, начинается в истории человечества после Грехопадения »(Менъ А. История религии. С. 28). Реальной же, видимой формой возникновения религии А. Мень называет культовые действия. «Библия не случайно в ис­токе всякого проявления религиозного чувства, т. е. культа ставит жертвоприношение. В нем отразилось пусть смутное, но сильное стремление загладить свой грех и восстановить единство с Богом. Жертвуя Незримому часть своей пищи, которая добывалась с та­ким трудом, люди заявляли о своей готовности следовать повеле­ниям Высшей Воли» (Там. же). Человек, с точки зрения богословов, утратив непосредственное общение с Богом, погрузился в пелену мрака. И ему предстояли в течение многих веков поиски Бога.

История религии, начиная с ее самых простых, примитивных форм, представляет собой этот длинный путь человеческого богопознания.

На базе такой установки в религиоведении сформулировалась теория «прамонотеизма», суть которой сводится к положению, что во всех существующих многообразных верованиях, в том числе ве­рованиях самых отсталых народов, можно обнаружить остатки древнейшей веры в единого Бога-творца. Эта вера извилистыми ис­торическими путями продолжает свое движение и получает свое полное развитие в монотеистических религиях. Конечный же путь этого движения представляет собой христианство. Все предшеству­ющие формы религии представляют собой ни что иное, как подгото­вительные формы на пути человечества к «истинной религии». На таких принципах и по такой схеме строится изучение всей истории религии в работах религиоведов, опирающихся на богословско-теологическую традицию.

Иную трактовку возникновения религии дает наука. Вопрос о сверхъестественном источнике религии остается «за скобками» на­учного подхода. Наука рассматривает религию как важный состав­ной элемент культуры и применяет к изучению вопроса о ее проис­хождении все научные методы исследования. Научные методы бази­руются на фактах. Эти факты в данном вопросе поставляют различные исторические науки: археология, антропология, этногра­фия, сравнительное языкознание и т. д.

Исторические факты свидетельствуют о том, что на протяже­нии длительного времени около полутора миллионов лет происходил процесс становления человечества. Этот процесс прошел ряд важ­ных этапов. Но примерно 35—40 тысяч лет назад завершился фор­мированием современного типа человека, человека рода Homo sapi­ens (разумного человека). Этот человек достаточно резко отличался от своих предшественников физическим строением, физиологичес­кими и психологическими характеристиками, был способен к обще-|i нию с помощью языка, регулировал свои отношения на основе опре-| деленных социальных норм.

Археологические раскопки показывают, что в этот период су­ществовала практика захоронения первобытных людей, что при за­хоронении соблюдались определенные обряды: тела умерших по­крывали красной краской — охрой, рядом с ними клали оружие и предметы домашнего обихода. Археологами также были обнаруже­ны наскальные рисунки, на которых изображались люди и живот­ные, иногда люди изображались ряженными в звериные шкуры, а иногда — как полузвери-полулюди. На основе всех этих находок учеными были сделаны выводы, что в этот период истории можно го­ворить о существовании религии.

Итак, можно согласиться с мнением ученых, что религия су­ществует с тех пор, как существует человек современного типа, че­ловек разумный, но человечество само сформировалось в процессе эволюции. Следовательно, сформировалась и религия как часть че­ловеческой жизни, его культуры. Далее научный исторический под­ход требует рассматривать все явления и процессы, как имеющие какое-то начало, стадию возникновения. И, естественно, встает во­прос' как же возникла религия? Археологических и этнографичес­ких фактов для ответа на этот вопрос явно недостаточно. И здесь на­ука вступает на зыбкую почву, а ученые вынуждены прибегать к гипотезам, предположениям, для подтверждения которых недоста­точно эмпирического материала. Поэтому все существующие теории возникновения религии носят вероятностный и в значительной мере умозрительный характер.

Тем не менее попытки представить логику возникновения ре­лигии имели место. И мы попробуем совершить историческую реконструкцию этого процесса, исходя из определенных методоло­гических установок - Первое — религия, как следует из вышеизло­женного, предполагает функционирование в социальном взаимо­действии символов. Второе — основной принцип этой реконструк­ции состоит в признании положения, что возникновение и развитие любого элемента культуры может быть объяснено из содержания общественно-исторической деятельности и общения человека. В на­шем случае это означает необходимость выявления в системе обще­ственно-исторической деятельности и общения таких моментов и характеристик, которые при определенных предпосылках могли и реально сформировались в систему условно-символических дейст­вий, иначе говоря, сформировали и запустили в социальное взаимо­действие символические формы.

Общественно-историческую деятельность и общение невоз­можно рассматривать как какое-то слитное, одноуровневое образо­вание. В ней всегда имеется определенный уровень дифференцированности и структурности. По крайне мере, во всякой деятельности содержатся такие необходимые фазы как подготовительная и реа­лизующая, момент целеполагания и момент материального вопло­щения. Деятельность принимает общественно-исторический харак­тер в том случае, если в ее процессе осуществляется закрепление и передача опыта от одного индивида другому, от одного сообщества другому, от одного поколения другому.

Каждая из этих фаз, моментов, стадий общественно исторической деятельности и общения имеет собственный смысл и содержание, носит относительно самостоятельный характер и уже в этом заложена возможность выделения каждой из фаз, моментов, стадий в самостоятельный вид деятельности, имеющий собственную форму существования и движения. В свою очередь, относительно са­мостоятельная форма существования и движения создает предпо­сылки для развития условного, символического элемента каких-то сторон совокупной деятельности, превращения этих сторон в мнимую деятельность, носящую в определенной мере условный характер. Это осуществляется в том случае, когда в совокупной общественно-исторической деятельности в какой-то ее момент определенные стороны утрачивают свое содержательное значение, т.е. перестают быть нацелены на достижение конкретного матери­ального результата. Поскольку эти моменты деятельности больше не входят в структуру реальной материально-практической дея­тельности, постольку они объективно приобретают характер мнимой деятельности и общения, т. е объективно они в определенной мере приобретают условный, символический характер.

Определенная символизация этих моментов деятельности происходит потому, что выключаясь из непосредственного произ­водственного процесса, опосредованно они продолжают функциони­ровать в нем, и имеют реальное, а не мнимое значение в рамках сово­купной общественно-исторической деятельности и отношений. Од­нако при этом меняются социальные функции данных моментов деятельности. Из функции по непосредственному производству ма­териальных благ они переходят в функцию целеполагания, закреп­ления и передачи опыта и в этом качестве начинают функциониро­вать как относительно самостоятельные виды деятельности. Разви­тие относительной самостоятельности таких моментов деятельности как целеполагание, закрепление и передача опыта и следует рассма­тривать как этап становления условно-символического элемента, этап становления символов. Рассмотрим же как этот процесс проис­ходил в истории.

Исходным пунктом в процессе формирования символа высту­пают целесообразная предметно-историческая деятельность и отношения людей первобытного общества, которая осуществлялась в форме собирательства, охоты, земледелия и т. д. Эта деятельность отражается в сознании людей, вырабатывая определенные идеальные продукты, закрепляющиеся в системе совокупной общественно-исторической деятельности, в формах опыта, навыков, привычек, приемов действий, поведения.

Одним из основных видов практической деятельности перво­бытного человека была охота. Необходимым условием успешной охоты было как знание повадок, привычек и внешнего облика живот­ных, так и умение использовать это знание на практике, вырабаты­вать приемы охоты, в которых бы аккумулировалось это знание. Од­ним из таких приемов, которым человек научился в процессе самой. охоты было подражание повадкам и внешнему облику животных с помощью маскировки. В современной религиоведческой и этногра­фической литературе именно маскировка рассматривается как пер­вичная стадия формирования символа, так как в такой ее разновид­ности как ряжение под животных уже имеется определенный услов­ный элемент, зачатки символизации действия.

В контексте же нашего анализа на этой стадии генезиса символа важно подчеркнуть, что материальные интересы и потреб­ности заставили людей тщательно готовиться к охоте и привели к возникновению маскировки как приема охоты — особого вида целесообразной практической деятельности, включенной в процесс материально-практической деятельности, но имеющей относи­тельно самостоятельную форму существования и движения. Следо­вательно, уже на этой ступени возникла возможность обособления одной из сторон общественно-исторической деятельности, а именно, ее подготовительной фазы в относительно самостоятельный вид де­ятельности.

Однако на самой ранней стадии первобытного общества охот­ничья маскировка еще не выступает как деятельность, носящая обо­собленный и условный характер. В данном случае она должна рас­сматриваться как непосредственная практическая деятельность, направленная на достижение конкретного материального результа­та охоты. А это значит, что она была вплетена в материальную прак­тическую деятельность как ее этап, форма проявления.

Возникновение обряда как специфической идеальной соци­альной формы связано с тем, что в процессе развития общества про­изошло отделение символических действий от непосредственно-практических. Исторически первой формой на пути становления об­ряда были танцы, которые возникли из потребности практики и по своему первоначальному содержанию представляют не что иное, как специфическое отражение практической деятельности людей, их усилий в борьбе за существование. Этнографы отмечают повсеме­стное распространение этой формы коммуникации людей. В этно­графической и философской литературе особо подчеркивается тес­ная связь танцев первобытных людей с их материальной практичес­кой деятельностью. Танцы и пляски часто оказываются простым воспроизведением телодвижений работников.

На уровне танцев и плясок происходит развитие условно-символического элемента. Как отмечает Ю. Семенов, «так как обмен охотничьим опытом и передача опыта новому поколению имело ог­ромное значение в жизни первобытного охотника, то имитирование движений животных как средство передачи опыта постепенно выде­лилось в особый вид деятельности. Возникли своеобразные пляски, состоящие в имитировании движений животного. Подобно тому как

 

а	0,	j 1	~ Е 1 ^	S § 5 д	1
У	t3	(3 s	И ^	n, &	0 $
s	R	Родовые	Идентифика­	Церковь	Укрепляет
ё		мифичес­	ция, «воспро­	отсутствует;	социальную
1	1	кие изобра­	изведение»	единство	солидарность
S	в	жения лю­	историй	религии
5	и	дей ипред-	о родовых изо­	и общества
t?	^	метов	бражениях
§	К К (в (О	Могущест­	Поклонение и	Различные	Требование
s г"	if » U W	венные ми­	жертвоприно­	культы	социального
a a		фические	шение		конформизма
H		существа
4;	11
о S
в s
§	R S	Разрыв	Спасение душ	Церкви:	Напряжен­
у	u	между ес­	на основе доб­	отделение	ность между
1	•	тественным	рых деяний;	религиозной	религией
(3.	w s	и сверхъес-	концепция	организации	и обществом
E	s	' тественным	свободной	от других ас­
S;			воли	пектов обще­
	s fi			ства
g	|J|	Прямая	Соответствует	Доброволь­	Основная
^		связь	всей жизни;	ное членство	перемена
1	1 - S	между	концепция	в религиоз­	в социальных
Ф	g ll	индивидом	веры	ной общине	системах
0 0	^ §1	и сверхъес­
(U 3;	о S —i ff a'	тественной
i	С	силой
g	§	Личность	Поиск лично­	В какой-то	Возможно
s	§	и ее долг	стных этичес­	мере членст­	постоянное
u	§		ких принципов	во в церкви,	совершенст­
	1			но главное —	вование всей
1	§			личная	культуры
	s			ответствен­	общества
	i &			ность	и ценностей
	S				личности
	u

 

Таблица 2. Стадии развития религии по системе Р. Белла

 

ряжение охотника под животных в процессе охоты дополнялось имитированием их движений, имитирование движений животных во время плясок дополнялось ряжением танцоров под животных». Охотничья маскировка на этой стадии уже выступает как мнимая деятельность, носящая в значительной мере условно-символический характер. Таким образом, танцы и пляски первобытных народов уже следует рассматривать как обрядово-символические действия.

В танцах и плясках подготовительная фаза предметно-практической деятельности и момент закрепления и передачи опыта выделилась в форму особого вида деятельности, были отде­лены от непосредственного трудового процесса, существовали до и после него Поскольку эти виды деятельности существовали в систе­ме совокупной общественно-исторической деятельности и отноше­ний, наряду с материальной деятельностью, поскольку их следует рассматривать как социальные идеальные формы общественно-исторической деятельности. В своих объективных формах выраже­ния они выступают в качестве заместителя реальных практических действий, представляют эти действия в социальном взаимодейст­вии. Коллективное участие в охотничьих обрядах плясок и танцев, во-первых, служило средством подготовки к будущей охоте через подражание повадкам животных, во-вторых, приобщало людей к коллективному опыту, в-третьих, создавало определенный эмоцио­нальный настрой и вселяло уверенность в успех предстоящей охоты, и в-четвертых, формировало определенные стереотипы поведения, нацеливало людей в аналогичных ситуациях поступать строго опре­деленным образом.

Существует ряд способов классификаций религий. Первый систематизирует религии по названиям, данным им представителя­ми (протестантами, католиками и так далее). Другой способ (называ­емый системой Р. Белла) ориентируется на степень примитивности или сложности определенного типа религии. Этот вид классифика­ции нам кажется предпочтительней. Р. Белла выделил пять следую­щих категорий религий: примитивную, архаическую, историчес­кую, раннесовременную и современную (см. Таблицу 2).

 

 

 

 

 

2. Родоплеменные религии: тотемизм, табу, магия, фетишизм и анимизм    

Рассмотрим наиболее примитивные и архаичные формы религии. Материалы для этого религиоведение черпает на основе сравни­тельного изучения религий. Основоположником сравнительного изучения религии был английский языковед М. Мюллер (1823— 1900). На основании сравнения общих названий божеств в различ­ных индогерманских языках им была сделана попытка найти общую прарелигию первобытной индогерманской эпохи. Установле­на такая историческая связь между религиями Индии и Персии не только в названиях божеств, но и в более детальных чертах (жертвоприношения, институт жрецов, подробности культа). В сво­ем «Введении в сравнительное изучение религии» (1874) М. Мюллер пытался найти общую прарелигию финнов, монголов и китайцев. Но эта установка на поиск общей прарелигии народов не была плодо­творной, так как ее обоснование свелось к искусственному подтасовыванию фактов для доказательства существования в древних рели­гиях единобожия.

Французский социолог Э. Дюркгейм применил несколько иную форму использования сравнительно-исторического метода ис­следования религии. Он также пытался отыскать прарелигию как наиболее простую и исторически первую форму религии. В работе «Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая систе­ма в Австралии» (1912) в качестве такой самой ранней формы рели­гии он называл тотемизм.

Тотемизм обычно определяют как веру в существование род­ственной связи между какой-либо группой людей (племя, фратрия, род) и определенным видом животных, растений или иных явлений природы. Термин тотемизм заимствован у североамериканского племени ожибвы и означает «род его». Основной признак тотемизма заключается в том, что тотем считается родоначальником данной со­циальной группы, и каждый индивид тотемного класса кровным род­ственником. Члены группы, тотемом которой был, например, кенгу­ру, считал себя кенгуру и всех кенгуру членами своей группы. Мно­гие тотемные племена верят, что после смерти каждый человек обращается в животное своего тотема и что, следовательно, каждое животное — умерший родственник. У рода буйволов умирающего заворачивают в шкуру буйвола, лицо выкрашивают в знак тотема и обращаются к нему так: «Ты идешь к буйволам! Ты идешь к своим предкам! Будь крепок!»

Тотемические представления обусловливают определенные отношения между людьми. Они делят всех людей на «своих» и «чу­жих». С тотемизмом связаны определенные ограничения в деятель­ности и общении: что можно делать, а чего — нельзя, с кем можно об­щаться, а с кем — нельзя. Например, мужчины и женщины одной то­темной группы не могут друг с другом вступать в брак. Они являются друг для друга табу. О содержании термина табу речь пойдет позже.

Первопричиной тотемизма, по мнению Э. Дюркгейма, являет­ся признание священного. «Тотемизм — писал он — это вера не в каких-то животных, каких-то людей или какие-то изображения, а в некую безымянную и безличную силу, обитающую в каждом из этих существ, не смешиваясь при этом ни с кем из них. Никто не обладает ею целиком, но все имеют к ней отношение. Она настолько независи­ма от отдельных субъектов, в которых воплощается, что. и предшест­вует их появлению, и живет после них. Умирают индивиды: одни поколения заменяются другими. Но эта сила по-прежнему остается современной, живой и неизменной. Она одушевляет сегодняшнее поколение как одушевляла и все предыдущие и как будет одушев­лять завтрашние».

Тотемические верования существуют не в виде абстрактных представлений, а в форме системы жизнедеятельности людей, их повседневных поступков, их отношений с окружающей средой, с другими людьми. Важнейшим составным элементом этой жизнедея­тельности является тотемическая обрядность. Значительное место в этой обрядности занимают многочисленные действия по поклоне­нию тотему, его умилостивлению и приобщению к нему. С этой об­рядностью связаны все важные этапы в жизни человека: рождение, посвящение (введение юноши в число взрослых охотников), смерть. В процессе этой обрядности происходила социализация индивида, освоение им обычаев, традиций, навыков своей общины. Поэтому то­темизм нельзя просто рассматривать как совокупность верований и обрядов, а как вторичный социальный институт, производный от ин­ститута рода. Как справедливо отмечают исследователи этого явле­ния, тотемизм — это вырастающая прямо из родовой практики фор­ма идеального отражения и выражения в определенном социальном институте первобытного общества реального единства коллектива первобытных людей, социального способа их существования, проти­востоящего природе и другим аналогичным коллективам. Тотемизм давал высшую санкцию родовым учреждениям. Главнейшие устои рода — неприкосновенность жизни сородичей и вытекающая из них неприкосновенность места, недоступность тотемической обрядности для лиц чужой крови, правила половой регламентации, обязатель­ное наследование тотема по мужской или женской линии, устанав­ливали раз и навсегда контингент лиц, принадлежащих роду.

Таким образом, можно согласиться с выводом Э. Дюркгейма, что первопричиной тотемизма является признание священной силы, силы, заимствованной у самого коллектива, силы коллективного на­чала, превосходящей всех конкретных индивидов. Однако не только в тотемизме отражается эта сила. С тотемическими верованиями и обрядами в первобытном обществе тесно взаимодействует, можно сказать, даже является их определенной стороной, система специ­фических запретов — табу. Классической страной, в которой систе­ма табу получила свое наибольшее развитие, является Полинезия. По мнению английского этнографа Дж. Фрезера, слово «табу» можно перевести с полинезийского буквально как «особо выделенный», «от­меченный». Термин противоположный табу— «пот-а» —то есть всеобщий, обыкновенный. В Полинезии система запретов охватывала все сферы жизни и являлась единственной формой регламентации, заменявшей все то, что в современном обществе обеспечивается мо­ралью, религией, правом. Запрет налагался на употребление в пищу мяса какого-либо животного (тотема), общения постороннего с жен­щиной после ее брака, работу в какой-либо определенный день (например, субботу). Действия табуированных объектов являются двойственными — опасными и полезными. И эта двойственность вызывает также двойственное отношение к болезням, отталкивания от них и притяжение к ним. Из верований связанных с табу происте­кает также деление всех объектов на чистое и нечистое. Чистые — значит невредимые, с ними можно иметь дело. Нечистые — несущие в себе нечто губительное. Так, например, у евреев и народов, испове­дующих ислам, мясо свиньи считается нечистым и потому непригод­ным в пищу. Вразумительного объяснения этому никто дать не мо­жет, а ссылки на то, что это грязное животное, выглядят не убеди­тельно, так как свинья — это очень разборчивое в питании животное.

Следует признать, что громадное большинство запрещений и обрядов, созданных с этой системой являются непонятными, ирраци­ональными даже с точки зрения ее последователей. Единственным их основанием является идущий из глубины веков принцип запретного. Рационального же основания деления всей жизнедеятельности об­щины на две сферы «всеобщий, обыкновенный» и «особо выделен­ный», «отмеченный», не существовало, да и не могло быть. Это осно­вание находится не на рациональном уровне, а на уровне веры. И это вполне объяснимо. Дело в том, что в первобытном обществе индивид не выделяет себя из целого. Внутренний мир индивида первобытной общины — это прямое воспроизведение установлений коллектива, обусловленное потребностью в самосохранении единства в условиях жесточайшей борьбы за существование. Такая повседневная борьба требует от каждого члена первобытной общины полного соотнесения своих действий с действиями других членов общины, полного подчи­нения требованиям коллектива. Коллективная власть над индивидом осуществляется в первобытных религиях в авторитарной форме. По­этому все установления общественной жизни, социальные нормы ос­нованы на вере как доверии. Доверие же в этом случае тождественно чувству принадлежности к коллективу общины — «мы».

Наряду с тотемизмом и табу значительное место в жизнедея­тельности первобытного человека занимала магия (греч. magica — колдовство, чародейство) — совокупность представлений и обрядов, в основе которых лежит вера в таинственные силы, с помощью кото­рых путем определенных символических действий возможно ока­зать влияние на людей, предметы, ход событий в нужном для челове­ка направлении. На магию впервые обратил особое внимание английский антрополог и этнограф Д Фрэзер (1854—1941). Он считал, что магия не является религией, а представляет собой элементарный способ мышления человека, своеобразную форму «примитивной на­уки», свойственной человеку на самом раннем этапе развития.

Однако такая точка зрения подверглась критике со стороны других антропологов и этнографов. Значительное внимание иссле­дованию этого явления уделил Б. Малиновский в работе «Магия, на­ука. и религия». Б. Малиновский справедливо указывал, что магия, как и всякая религия, предполагает символический образ действий. Во время магическогообряда человек совершает определенные дей­ствия, которые не прямо, а косвенно направлены на достижение оп­ределенного результата. Эффективность этих действий связана не с материальными манипуляциями, воздействиями, а теми скрытыми смыслами, которые стоят за ними. Пример магического действия хо­рошо описан в романе А. Дюма «Королева Марго». Героиня этого ро­мана для того, чтобы заставить полюбить себя человека, который прежде ее отверг, приглашает колдунью. Та изготавливает восковую фигурку этого человека и протыкает ее в районе сердца иглой, кото­рая символизирует «стрелу Амура». При этом произносятся опреде­ленные заклинания. Совершающие эти действия, уверены, что в сердце человека, пронзенном «стрелой Амура», под воздействием заклинаний возгорится любовь к заказчику этого действа.

Это пример любовной магии. По целям воздействия магия мо­жет быть вредоносной, лечебной, промысловой и т. д. Первобытный человек предварял свое участие в охоте на зверя целой системой ма­гических обрядов. Так, перед охотой на медведя или оленя соверша­лись магические репетиционные действия, в процессе которых охот­ники стреляли в чучело или иное изображение этого зверя. И если они удачно стреляли в эти изображения, то верили, что в реальной охоте у них будет положительный результат. Во время этих репети­ционных действий совершались ритуальные танцы, имитирующие телодвижения охотника во время выслеживания зверя, погони и т. д.. При этом выкрикивались определенные заклинания.

Магия пронизывала все сферы жизнедеятельности человека. Однако Б. Малиновский отмечал, что магические действия применя­ются там, где деятельность в большей мере носит вероятностный или опасный характер. Так, в рыболовстве магические приемы практи­куются при промысле акул и других крупных рыб, при ловле же мел­ких рыб магические действия считаются излишними. Строительство лодки сопровождается магическим обрядом, строительство дома — не всегда. На основании этих фактов Б. Малиновский делает вывод, что магические представления и действия возникают тогда, когда человек не уверен в своих силах, когда он сталкивается с проблема­ми, решение которых зависит не столько от него самого, сколько от множества привходящих факторов. Именно эта зависимость и за­ставляет человека полагаться на помощь таинственных сил и совер­шать символические действия.

В магии таинственной силой наделяются конкретные дейст­вия людей. Но первобытные люди также верили, что носителями этой таинственной силы могут быть конкретные предметы — фети­ши (от португальского feitico — волшебный, чудодейственный). От­сюда проистекает такая повсеместно распространенная форма пер­вобытной религии как фетишизм.

Фетишем может стать любой предмет, почему-то поразивший воображение человека: камень необыкновенной формы или рас­цветки, зуб животного, кусок дерева и т. д. Не важно, какой это пред­мет — это может быть и обычный булыжник. Важно, что за ним заме­чено действие какой-то силы. Например, шел человек, споткнулся о булыжник, упал и что-то ценное нашел. Эту находку он связал с дей­ствием этого булыжника. Отныне он, чтобы иметь удачу, окружает этот булыжник заботой, старается его не раздражать. Правда, если этот булыжник больше никогда не принесет удачу, он может в конце концов рассердиться на него, подвергнуть наказанию или забросить.

Как отмечал российский этнограф Л. Штернберг: «У первобыт­ного человека фетиши встречаются везде: они встречаются на каж­дой тропинке, у каждого брода, на каждой двери, они висят в виде амулетов на шее каждого человека, они предохраняют от болезни, или наоборот, причиняют ее в случае пренебрежения к ним, приносят дождь, наполняют водоемы рыбой, ловят и наказывают воров, прида­ют храбрость, приводят в смятение неприятеля и т. д.» Одной из раз­новидностей фетишизма является идолопоклонство. Идол — это ма­териальный предмет, которому придана форма человека или живот­ного. Этот предмет наделяется таинственной силой воздействия.

Еще одним из распространенных верований и, связанных с ни­ми символических действий первобытного человека, является ани-мизм (от лат. anima — душа) — вера в существование духов и души. Термин анимизм был введен в религиоведение английским этногра­фом Э. Тейлором (1832—1917) в его работе «Первобытная культу­ра». Он считал, что анимизм — это исходная, элементарная форма религии, которая развивалась затем в более сложные религиозные представления и действия. Однако такое утверждение противоре­чило фактам, поскольку этнографами было установлено, что многие верования, связанные с тотемизмом и фетишизмом, не содержат в себе анимистических представлений, таинственные силы, с которы­ми связаны эти представления, не мыслятся как душа.

Анимизм — это не первоначальная основа религий, некая «прарелигия», а довольно самостоятельная система верований и символических действий, которая, как и все другие верования и действия первобытного человека, тесно соприкасается с ними. Суть ани­мизма состоит в признании самостоятельной, способной существо­вать отдельно от человека, животных, растений некой силы или су­ществ, способных соединяться с ними и их покидать.

Наиболее ранней формой анимизма является вера в духов. Мир первобытного человека населен этими духами. Этнографы склонны объяснять появление этого мира духов вполне естествен­ными причинами. Появление этого мира обусловлено, по их мнению, своеобразным истолкованием первобытным человеком целого ряда оптических и акустических явлений: теней, эха, отражений, шумов и т. д., в реальности которых он не имел никаких оснований сомне­ваться, поскольку об их существовании свидетельствовали его чув­ственные восприятия. Эти восприятия заставляли его прийти к за­ключению, что в окружающем мире наряду с обычными телесными, вполне осязаемыми вещами и существами имеется еще ряд таких же реальных, как и он сам, существ, которые обладают свойством быть неуловимыми в своей телесности. Эти существа — духи. Для перво­бытного человека духи не представляли собой чего-то сверхъестест­венного, они принадлежали к такому же естественному порядку, как и прочие вещи и явления природы. Их единственный отличительный признак — способность быть неуловимыми, принимать вид любого предмета, дерева, камня и т. д. Мир духов — это невидимый мир. По­зднее этот невидимый мир начал наделяться таинственной силой, пошло разграничение на добрых и злых духов.

Высшей формой развития анимизма является вера в относи­тельно самостоятельное существование души. По мнению этногра­фов, различные физиологические явления (сон, сновидения, обморо­ки, а также явления сопутствующие смерти — кровотечения, по­следний вздох и т. д.), привели к мысли, что функциями жизни управляют особые существа (души), от воли которых зависела вся жизнь человека. Эти души могут быть самой различной природы. Одни из них, как, например, кровь, дыхание составляют видимые ча­сти или функции тела, другие, как душа, покидающая тело во время сна и вновь возвращающаяся к нему, представляют собой все при­знаки духа. Эта душа может переселяться в других людей, живот­ных, в растения, предметы. В конце концов развитие анимистичес­ких верований привело к признанию существования души как двой­ника конкретного человека, как той части его организма, которая оживляет его, а в последствие было признано, что и одухотворяет его. Таким образом, первоначально душа мыслилась как некая телесная сила: кровь, колебания воздуха и т. д. Значительно позднее, уже на стадии очень развитых спиритуалистических религий, таких как буддизм, христианство, ислам, душа стала осмысливаться как ду­ховная субстанция.

Тотемизм, табу, магия, фетишизм, анимизм характеризуют верования и обряды первобытного человека. Но это не значит, что они существовали только в первобытном обществе. В этом обществе они только возникли и являлись господствующими формами религи­озной стороны жизнедеятельности первобытного человека. Но су­ществовали они всегда, на протяжении всей истории человеческой культуры, Различные формы их проявлений мы можем четко обна­ружить во всех последующих религиозных системах, в том числе и в современных религиях. Они также существуют в виде суеверий и других пережитков прошлого в сознании людей. Пищевые запреты, христианское причастие — отдаленный отголосок табу и тотемизма. Вера в амулеты, талисманы, в другие священные реликвии живет в сознании современного человека. Магические символические дейст­вия — составная часть всей современной обрядности. Вера в загово­ры, порчу, гадания — никогда не исчезала из сознания и практики людей.

 

Литература

Анисимов А. Ф. Этапы развития первобытной религии. М , 1967.

Мифы народов мира Т 1, 2. М, 1968.

Тейлор Э. Первобытная культура. М , 1980.

Токарев С. А. Религия в истории народов мира. М., 1969.

Фрэзер Дэк. Дж. Золотая ветвь. М., 1967

Штернберг Л. Я. Первобытная религия. М., 1936.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 5.

Национальные религии

 

1 .Понятие национально-государственной религии. Религии Древнего Египта и Месопотамии

2. Индуизм — ведущая религия Древней Индии 

3. Религии Древнего Китая: культ Шан-ди, культ Неба, даосизм и конфуцианство  

4. Религии Древней Греции и Древнего Рима  

5. Иудаизм — религия еврейского народа   

 

 

 

 

1 .Понятие национально-государственной религии. Религии Древнего Египта и Месопотамии  

Тотемизм, табу, магия, фетишизм, анимизм следует рассматривать не просто как отдельные формы верований и обрядовых действий, но и как тесно взаимосвязанные между собой элементы, которые в культуре каждого народа образуют некоторое единство, своеобраз­ное целое. Это своеобразие обусловливается их различным содержа­тельным наполнением, а также различным сочетанием. Однако у всех этих религий имеет одна важная характерная особенность — они являются религиями доклассового, родоплеменного общества. Основными объектами поклонения в этих религиях были природные объекты. Духовные существа в основном носили безличный харак­тер. В культовой деятельности преобладали обряды, в которых уча­ствовали все члены племени. Колдуны, шаманы, заклинатели духов и другие организаторы и исполнители культовой деятельности еще не были жестко отделены от основной массы верующих.

Постепенно, по мере изменения характера производства, пе­рехода от собирательства к земледелию, совершенствования орудий труда, охотничьего и рыболовного промысла начинает появляться имущество, которое необходимо было сохранять и распределять. Наряду с общинной, возникает и частная собственность, постепенно происходит социальная дифференциация в родоплеменных общи­нах, формируются социальные противоречия и все это приводит к формированию института государства. Родоплеменные сообщества уступают место государственному объединению людей. Зависи­мость индивида от стихийных сил природы, обычаев и традиций своей общины дополняется формами государственно-правового принуждения.

Изменения характера жизнедеятельности людей неизбежно вызывают изменения в религиозных верованиях и обрядах. Моди­фицируются прежние религиозные верования, возникают принципиально новые религиозные системы. Социальная дифференциация внутри родоплеменной общины приводит к выделению вождей в осо­бую социальную группу. Особый социальный статус этих вождей ос­вящается формированием специальных верований и обрядов. Вож­ди становятся объектами религиозного почитания как при жизни, так и после их смерти. Если раньше, в родоплеменных религиях табуирование не распространялось на руководителей рода, то теперь появляются такие верования, в которых все имущество вождя, все, к чему прикасалась его рука, провозглашаются запретными для его соплеменников. Ранее аморфные и безличные духи наделяются име­нами, за ними закрепляются определенные функции, возникает ие­рархия духов во многих чертах воспроизводящая социальную ие­рархию. Постепенно эти духи превращаются в богов. Культовая деятельность на данной стадии развития религии становится специ­ализированной деятельностью. Исполнители и организаторы этой деятельности выделяются в самостоятельную социальную группу, место в которой зачастую передается по наследству. Начинают фор­мироваться религиозные организации. Такова общая логика эволю­ции религии в обществах, находящихся на пути перехода от родо­племенной организации к государству.

Формирование государств означало становление национально-государственных религий, принадлежность к которым определя­лась принадлежностью к данному государству. Одно из первых госу­дарственных образований возникших в долине реки Нил во II тыся­челетии до Новой эры, — Древний Египет.

Религия древних египтян носила политеистический характер. |, Египтяне поклонялись многочисленным божествам. В одной из ста­тей международного договора между египетским царем Рамзесом II ; и хеттским царем упоминается тысяча богов и богинь Древнего Египта. В религии древних египтян еще сильно влияние тотемизма. Все божества наиболее древнего периода представляются звероподоб­ными — в виде сокола, быка, коровы, барана и т. д. Постепенно в ре­лигии происходит изживание следов тотемизма и это отражается на t образе богов. Они приобретают облик полузверей, полулюдей. Например, Бог Ра изображался человеком с головой сокола. Бог Хнум — человеком с головой барана, символом Бога Хора был солнечный ' диск с распростертыми крыльями сокола. Боги делились на местные божества, почитаемые в каждом отдельном регионе — номе и богов — общеегипетских, почитаемых во всей стране.

Обилие богов, переплетение их функций требовало упорядо­чения их взаимоотношений. Исполнители и организаторы культо­вых действий — жрецы — стремились провести эту работу. На осно­ве этой деятельности формировался пантеон египетских богов, в котором устанавливалась их иерархия. Наиболее чтимыми верховными божествами были бог солнца Ра, странствующий в небесной ладье по дневному небосклону, бог-творец Птах, создавший мир бо­гов и людей своим божественным словом. Популярными божествами были также Осирис, олицетворявший умирающую и воскресающую природу, владыка загробного мира и его сестра и жена Изида — богиня-мать, покровительница супружеской любви и материнства.

Особую роль в Древнем Египте играло обожествление фарао­на. Согласно верованиям египтян фараон считался воплощением бо­жества в человеческом облике, богочеловеком. Его рождение было результатом священного брака бога-отца, например, Ра или Амон — Ра и земной матери фараона. Имя фараона было священно. Никто не мог его произносить (табу), чтобы не нанести царю вред. Собственно слово фараон и означает иносказательное имя царя — «великий дом». Все распоряжения фараона приобретали характер божествен­ного повеления.

Египтяне представляли своих богов могущественными и гроз­ными. Боги создали людей с одной целью, чтобы заставить их слу­жить себе. Если люди об этом забывали, то их ждала суровая кара. От покровительства богов, их расположения или нерасположения зависели судьбы людей. Поэтому люди, чтобы обеспечить себе бла­говоление богов, должны были ревностно служить им, заботиться об их содержании. С этой целью в Древнем Египте сформировалась развитая культовая система: строились храмы, создавались статуи богов, содержалось огромное количество жертвенных животных. Служение богам осуществляли жрецы, которые постепенно выде­лились в особую касту. Они обладали большой силой и влиянием в стране прежде всего потому, что совершали все необходимые для жизнедеятельности государства и отдельных его членов обряды. Считалось, что без этих обрядов земля не принесет плодов, войско не одержит победы, ни один умерший не попадет в загробное царст­во. Кроме того жрецы выполняли ряд важных государственных функций по ведению хозяйства, вели астрономические наблюде­ния, писали законы и т. д.

В египетской религии большое место занимал заупокойный культ. Согласно верованиям древних египтян, каждый человек представляет собой синтез трех основных субстанций: его физичес­кого тела, его духовного двойника и его души. Только совместное существование этих трех субстанций может даровать бессмертие, то есть посмертное существование. Поэтому египтяне придавали боль­шое значение посмертному сохранению тела. Отсюда важнейшее значение приобрел обычай мумификации умерших и захоронения мумий в гробнице. Посмертное существование воспринималось .как продолжение обычной жизни на земле: вельможа оставался вельмо­жей, раб — рабом и т. д. От того, как проведено и обставлено захоронение, зависела и жизнь на том свете. Поэтому ритуал захоронения знатных лиц и вельмож был очень дорогостоящим. Наследники отда­вали большие средства на строительство гробниц, заупокойных хра­мов, статуй, рельефных изображений и т. д.

Особое место в культовой системе древних египтян играл фа­раон. Во время жизни ему воздавались все божественные почести, воздвигались грандиозные гробницы — пирамиды, на строительство которых сгонялись десятки и сотни тысяч рабов и тратились огром­ные материальные и денежные средства.

Фараон — живой бог — обеспечивал всю жизнедеятельность государства и своих подданных. Благодаря ему осуществлялись раз­ливы Нила, помогающие земледельцам выращивать урожай, он яв­лялся гарантом общественного порядка. Главное достоинство фара­она — его способность воздействовать на богов, быть среди них пред­ставителем своих подданных. Египтяне считали, что основой взаимоотношений людей с богами являются жертвоприношения. Приношение богам жертв являлось главной привилегией и обязан­ностью фараонов. Жрецы приносят эти жертвы не сами по себе, а лишь как представители фараонов. Таким образом в религиозно-культовой системе Древнего Египта фараонам принадлежала цент­ральная роль.

Примерно в то же время, как в Египте, в древней Месопота­мии, в междуречье Тигра и Евфрата, формируется крупное шумер­ское государство с высоко развитой культурой, составной частью которой была и религия. Шумерская религия также была политеи­стической. Каждый шумерский город имел своего бога-покровителя. Кроме того были общегосударственные боги, хотя для каждого из них были свои особые места поклонения. Бог небес — Ану, бог земли — Энлиль, бог луны — Наинар, бог Солнца — Уту и т. д. Постепенно на основе этих представлений сформировался пантеон богов во главе с богом Ану.

Шумерское государство было не единственным государством Месопотамии. В этом регионе не было стабильных централизован­ных государств. Они периодически сменяли друг друга: Шумер, Ак­кад, Вавилония, Ассирия. Поэтому здесь постоянно шел процесс ви­доизменения религиозно-культовых систем: отмирали одни боги и посвященные им храмы, на их смену приходили другие, которым приписывались функции и заслуги уже отмерших богов. Большин­ство богов месопотамской цивилизации уже имели человекообраз­ный облик, хотя семь из них отождествлялись с планетами. Мифо­логии шумеров, аккадов и вавилонян содержат в себе представле­ние о сотворении мира и всемирном потопе. Согласно этой мифологии жизнь во Вселенной происходит по божественным уста­новлениям. В месопотамской цивилизации получила широкое развитие астрономия. Поэтому в религиозных системах этих госу­дарств заметная роль принадлежит взаимодействию людей с небес­ными светилами. Эти религиозные системы в небесных телах виде­ли первоначало и прообраз земных событий и считали, что с помо­щью возникшей тогда астрологии можно по звездам угадывать жизнь людей.

С мифологическими представлениями месопотамской циви­лизации связаны и особенности культа. Центром культовой деятель­ности был храм. Каждый храм посвящался какому-то одному богу и считался местом его постоянного обитания. Все горожане, включая рабов, принадлежали определенному храму и назывались в соответ­ствии с именем бога — покровителя этого храма. Руководство храма­ми, организацию и совершение культовой деятельности совершали жрецы. Храм выполнял все важнейшие функции в деятельности го­сударства: управление строительством ирригационных каналов, сбором налогов, хранением и распоряжением излишками продук­ции, торговли. Он выполнял судебные функции, играя роль послед­ней инстанции в регулировании взаимоотношений и улаживании споров между населением и государством.

 

 

2. Индуизм — ведущая религия Древней Индии   

К середине III тысячелетия до н. э. в долине реки Инда сложилась Индская цивилизация, на базе которой сформировалась оригиналь­ная религиозно-культовая система — индуизм. Индуизм, по сути де­ла, не является единой религией. Исследователи выявляют несколько исторических форм индуизма. Основы индуизма заложе­ны в ведической религии, которую принесли на территорию полуос­трова Индостан племена ариев, вторгшиеся туда в середине II тыся­челетия до н. э. Веды — это собрание гимнов, молитвенных заклина­ний и обрядов. Основу Веды составляет Ригведа — сборник гимнов, включающий в себя около 10 тысяч стихов.

Индуизм, как и другие ранние национальные религии, политеистичен. Первоначально — это множество богов, устойчивой ие­рархии, между которыми еще не установлено. Наиболее часто в Ригведе упоминается о подвигах бога бури Индры, который во главе с дружиной ветров на колеснице с молнией в руках сражался с бес­форменным чудовищем. Когда дракон был побежден, потоки вод по­мчались как стада коров, — это дождь пролился на поля. Наряду с бо­гом Индрой упоминаются бог Солнца — Сурая, бог огня — Агни и др. Считалось, что боги обитают на небесах и одно из их названий — дэ-ва ассоциируется со словами, обозначавшими небо, дневной свет. От­дельные черты описаний богов свидетельствуют, что индуизм в значительной мере отошел от тотемистических верований и представ­лял своих богов в антропоморфном (человекообразном) облике. Но конкретного описания этого облика нет.

Наряду с дэвами в Ведах упоминается и другая группа богов — асуры. К числу асуров относятся Варуна (в некоторых текстах он вы­ступает как верховный бог), Митра (друг) — солнечный бог и защит­ник людей. В последствии дэвы стали у индуистов называться доб­рыми духами, а асуры — злыми. Со злыми духами ведут борьбу Ин-дра и другие добрые боги.

В первом тысячелетии до н. э. наступает второй — брахман­ский период в индуизме. Основным вероучительным источником этого периода являются сборник гимнов — Упанишады. С этого вре­мени индуизм оформляется в два основных направления — вишну-изм и шиваизм. Брахманизм вырабатывает определенную систему взаимоотношения богов. Важнейшими из многочисленных богов объявляется троица — Тримурти — Брахма, Шива и Вишну, разде­лившие между собой, хотя и не совсем четко, основные функции вер­ховного божества — созидательную, разрушительную и охрани­тельную.

В шиваизме наиболее почитаемым божеством стал Шива. В культе Шивы на первый план вышел созидательный момент — культ жизненной силы и мужского начала. Атрибут Шивы — бычок Найди. Каменные изваяния — лингемы в храмах и домашних алта­рях символизируют животворящие потенции Шивы. На лбу Шивы — третий глаз — глаз гневного разрушителя. В этом своем облике Шива внушает ужас. Шива имеет женскую ипостась — Шакти, ко­торая в качестве богини плодородия, имеет наименования Дурги, Ка­ли, Парвати. Культ богини Шакти в индуизме носит относительно са­мостоятельное значение. На его основе сформировалось целое на­правление — шактизм.

Во втором направлении индуизма — вишнуизме образ бога Вишну предстает прежде всего как хранителя мирового порядка. Выполняя эту функцию, бог Вишну является в мир в различных зем­ных воплощениях — аватрах. Основными и наиболее почитаемыми являются герой индийского эпоса Рамаяна — воитель Рама и герой эпоса Махабхарата — Кришна. Вначале Кришна выступает как бо­жество — советник главного героя эпоса воина Арджуны, а позднее он трансформировался в мудреца — философа.

Третий член троицы высших божеств индуизма Брахма рас­сматривается как первопричина мира и творец человечества из различных частей которого произошли разные касты: из уст — брахманы, из рук — кшатрии, из бедер — вашьи, из ног — шудры. В повседневной жизни индийцев происходит поклонение многочис­ленным аватрам Шиву либо Вишну.

Во второй половине XIX века в недрах индуизма возникло ре­формистское движение Арья самафи, которое стремится истолко­вать вероучение индуизма в духе монотеизма (единобожия), изба­виться от идолопоклонства, кастовой системы, неравноправия жен­щин и мужчин, наиболее одиозных установлений традиционного индуизма. Это движение прошло определенную эволюцию и в насто­ящее время представлено несколькими религиозными объединени­ями. Наиболее значительным из них является последователь Рама-кришны Парамахасиса (1836—1886) и его ученики Свами Вивека-нанда (1863—1908) — «Миссия Рамакришны».

Основу вероучения индуизма составляет идея, что мир пред­ставляет собой не случайное, хаотическое сочетание вещей и явле­ний, а универсальный космический порядок — Рта. Он властвует над всеми и ему подчиняются боги. Этот порядок изначален и вечен. Ин­дуизм называет этот всеобщий и вечный порядок, сохраняющий, удерживающий вселенную как единое целое — дхарма (от санскр.

— «держать»). Дхарма — это некая безличная закономерность Все­ленной, которая находится в самих вещах и явлениях. Все подчинено этой закономерности: боги, природа, люди. Благодаря ей устанавли­вается место каждого явления, каждой частицы мироздания в целом.

В ранний ведический период учение о дхарме носило космо­логический характер. В брахманский период это учение приобрета­ет этическое звучание. Здесь уже делается акцент на дхарме каж­дого отдельно взятого существа и сословия, к которому он принад­лежит. Дхарма понимается как долг — совокупность религиозных и общественных обязанностей каждого человека и каждого сосло­вия. В Бхавад-Гите (переводимой буквально «Песнь Господа»)

— входящей в качестве важнейшей составной части в «Maxa.6xa.pa-ту», повествуется о том, как собрались войска двух враждующих группировок знати на поле боя и, увидев в стане противников мно­жество родственников и друзей, один из героев устрашился пред­стоящего кровопролития. И тогда Кришна — воплощение бога Виш­ну произнес страстную речь о значении долга (дхармы). Он говорил, что лучше встретить смерть в бескорыстном служении долгу, неже­ли уклониться от его выполнения, а долгом кшатриев является вой­на и поэтому героям надлежит сражаться. Но поскольку у каждого сословия и каждого человека свое предназначение, свой долг, то этот долг реализуется в различных, даже противоречащих друг другу поступках: что для одного является добродетелью, то для другого — грехом.

Важное место в вероучении индуизма занимает учение о пе­реселении душ (сансара). Смысл существования человека состоит в том, чтобы понять, что множественность мира — это обман, ибо есть одна жизнь, одна сущность, одна цель — мировая душа — Брахма.

Задачей каждого человека является получить возможность объеди­нить индивидуальную душу — атман с мировой душой — Брахмой. В достижении этой цели индуисты видят величайшее благо и высшее назначение. Совокупность средств, с помощью которых можно > постичь духовную основу мира и слиться с ней, называется йога. Индуизм разработал сложнейшую систему упражнений и медита­ций, которые позволяют человеку овладеть своими физиологичес­кими и психологическими потенциями, достичь высокого уровня ду­ховности.

По вероучению индуизма, слияние человеческого начала с бо­жественным, превращение человека в божество невозможно в тече­нии одной жизни. Должна пройти длительная череда перевоплоще­ний. Из этого следует индуисская концепция о бессмертии души, ибо признание переселения души есть признание вечности ее существо­вания. В поэтической форме учение о сансаре выражено в «Махаб-харате» Кришной:

Мудрец, исходя из законов всеобщих Не должен жалеть ни живых, ни усопших. Мы были всегда—я и ты, и всем. людям, Подобно, вовеки и впредь мы пребудем. Как в теле, что нам в сей юдоли досталось, Сменяется детство, и зрелость, и старость, — Сменяются наши тела, и смущенья Не ведает мудрый в ином воплощенье!

(Махабхарата. Рамаяна. М. 1974. С. 174).

Круговорот перерождений, повторных рождений и смертей, счита­ют индуисты, продолжается до тех пор, пока индивид не освободится от всех страстей, от всех желаний. Этот круговорот подчиняется об­щему закону — Карме. Карма — это один из ключевых принципов вероучения индуизма. В широком смысле Карма — это общая сумма совершаемых всяким живым существом поступков и их последст­вий, которые определяют характер его нового рождения, то есть дальнейшего существования. В узком смысле Карма — это влияние совершенного действия на характер настоящего и последующего существования. Каждой группе людей, каждому индивиду предписана своя норма поведения, своя карма, которая соответствует кон­кретному этому пути и следование которой делает возможным пере­ход к более высокому этапу.

Как видно из вышеизложенного, в индуизме довольно сильно выражена мировоззренческо-философская сторона вероучения. Однако индуизм — это религиозная система и, следовательно, все мировоззренческо-мифологическое содержание этого вероучения является содержательной частью культовой системы. На раннем этапе индуизма, в ведический период, основу культовых действий составляли жертвоприношения. Обычное жертвоприношение со­стояло в том, что богов приглашали сесть на подстилку из священ­ной травы у костра и угощали едой и питьем как почетных гостей. В огонь лили масло, бросали ячменные зерна, обращаясь при этом к богу Агни как к посланцу богов. Индусы при этом руководствова­лись принципом «Я тебе — Ты мне». Они считали, что жертвы вмес­те с дымом уносятся на небеса, а насытившиеся боги посылают за­тем еду своим земным почитателям. При жертвоприношении, жре­цы, например, обращаясь к богу, пели следующие слова: «Ярко сверкающий блеском, прогони врагов, демонов и болезни! Как ко­лесница с захваченной добычей, привези награду! О Агни, помоги, чтобы вечно было у того, кто почитает богов, награды в виде коровы! Да будет наш сын, продолжающий род, плоть от плоти!». Аналогич­ные заклинания произносились с целью добиться власти, здоровья, успеха или любви.

В ведический период индуизма постоянных мест — храмов для проведения культовых действий еще не было. Для особо значимых ритуальных действий сооружались специальные пост­ройки — алтари.

В эпоху брахманизма начинается храмовое строительство, а вместе с ним и храмовое богослужение. Важнейшей частью празд­ничных церемоний являлись торжественные шествия и процессии, во главе которых несли изображение божества. Жертвоприношения животных и растений постепенно заменялись более символически­ми формами почитания божества: надеванием на его изображение цветочных гирлянд, курением благовоний, зажиганием светильни­ков и возлиянием воды. Эти действия часто сопровождались танца­ми, музыкой, пением эпических поэм.

Выполнять функции жрецов имели право только знатоки ри­туалов и тайных заклинаний. Уже в ведический период эти знатоки составляли довольно замкнутую социальную группу, принадлеж­ность к которой определялась происхождением. В постведический период в брахманизме жрецы уже составили особое сословие — вар-ну брахманов, которая претендовала на превосходство над всеми другими варнами.

Индуизм как религиозно-культовая система обусловливает социальную структуру индийского общества того периода. Положе­ние каждого сословия определяется его местом в религиозно-культовой системе. На основе этого положения осуществляется рег­ламентация всей деятельности, поведения и отношений индуистов. Наряду с брахманами индуистское общество имело еще три варны (касты): кшатрии (воины), вайшьи (земледельцы, ремесленники и торговцы) и шудры (отверженные).

Чтобы стать полноправным членом одной из первых трех варн, необходимо было не только родиться в ней, но пройти церемонию по­священия и специального обучения в доме учителя — брахмана. Во время этого посвящения на мальчика надевали священный шнур, что рассматривалось как второе рождение. Обряд «второго рожде­ния» означал право на приобщение к таинствам и чтение текстов вед. Шудрам не дозволялось проводить посвящение. «Дважды рожден­ные» и, особенно, брахманы старались тщательно соблюдать строгие предписания ритуальной чистоты. Соблюдение этой чистоты, поми­мо пищевых ограничений и т. д., предполагало строго регламентиро­ванную форму социальных отношений; общение людей должно быть ограничено своим социальным кругом, запрещены браки и совмест­ное принятие пищи между членами различных варн, а также смена кастовой профессии. Семьи и отдельные лица, особенно из высших каст, которые не соблюдали необходимых правил, подвергались са­мому сильному наказанию — изгнанию из касты. Так как безопас­ность человека и его место в обществе зависело от принадлежности к той или иной социальной группе, исключенные из касты либо долж­ны были вымолить и заслужить прощение, либо упасть на самое дно социальной иерархии. Каста определяет место человека в индий­ском обществе, его права, поведение, включая одежду, знаки на лбу, украшения, которые он носит.

 

 

 

 

3. Религии Древнего Китая: культ Шан-ди, культ Неба, даосизм и конфуцианство   

На протяжении двух тысячелетий своеобразный тип религии был выработан в Древнем Китае. Историки-китаеведы (синологи) выде­ляют четыре наиболее крупные формы национальной китайской религии, которые одновременно можно рассматривать и как основ­ные этапы ее эволюции: культ Шан-ди, культ Неба, даосизм и кон­фуцианство.

Культ Шан-ди типичная ранняя политеистическая форма религии. Он вырос из первобытных верований народов, населяющих территорию Китая, носивших тотемический и анимистический ха­рактер-Развитие тотемических и анимистических представлений привело к тому, что из многочисленного пантеона духов и богов на первое место выдвинулся бог господствующего племени иньцев — Шан-ди. Шан-ди воспринимался древними китайцами как верхов­ное божество, их легендарный тотемный родоначальник, заботя­щийся о благосостоянии своего народа, наказывающий тех, кто от­ступает от древних установленных норм. Осуществляющиеся в про­цессе этого культа жертвоприношения носили для данного типа религиозности традиционный характер.

В XI веке до н. э в эпоху династии Чжоу| распространявшей свою власть на большую часть территории бассейна реки Хуанхэ, по мере развития культуры культ Шан-ди оттесняется на задний план, а на передний план выдвигается культ Неба. Учение о Небе в китай­ской мифологии в значительной мере напоминает индуистские представления о дхарме и карме Бог Небо отождествляется с неиз­менным божественно-космическим порядком, определяющим жизнь всего сущего, i Как и в индуизме, культ Неба получает нравственно-этическое звучание Древние китайцы верили, что божественно-космический это одновременно и нравственный по­рядок. Верующие китайцы полагали, что великое Небо карает недо­стойных и вознаграждает добродетельных. Собственно, добродетель и истолковывалась как следование закону Неба. Поэтому смысл жизни для древнего китайца заключался в установлении и поддер­жании правильных отношений человека с Небом, в стремлении впи­саться в божественный миропорядок. Отсюда видно, что древнему китайскому мировосприятию была глубоко созвучна идея совер­шенства природы, внутренней ее гармонии. И верующий китаец счи­тал, что человек не должен вмешиваться в эту гармонию, нарушать естественно установленный порядок, а всеми силами должен стре­миться вписаться в него.

Культ Неба — это не просто система мифологических пред­ставлений и верований, а довольно развитая религиозно-культовая система, органично вписанная в систему социального взаимодейст­вия древнекитайской цивилизации эпохи Чжоу. Небо в религиозно-культовой системе — это не просто физический объект, а символ, верховное божество, олицетворяющее силы природы, космоса и од­новременно выступающее в качестве прародителя китайских пра­вителей Чжоуский ван (правитель) считался сыном Неба, а его стра­на — Китай с тех пор начала именоваться Поднебесной. Отправление культа Неба являлось главной прерогативой самого правителя Ки­тая. Он, как и египетский фараон, выступая в качестве сына Неба, в процессе этого культа выполнял свой сыновний долг, осуществлял жертвоприношения и воздавал почести Отцу — хранителю мирово­го порядка.

Особенности древнекитайской религиозно-культовой систе­мы состоят в том, что в ней не получило сильного развития жречес­кое сословие Китай, по сравнению с Египтом и Индией, был менее сакрализованным государством и те функции, которые в Египте и Ин­дии выполняли жрецы, в Китае выполняли государственные служащие — чиновники. Точнее было бы сказать так в Египте и Ин­дии функции жрецов и чиновников были примерно одни и те же, что и в Китае, но в первом случае они их исполняли потому, что были жрецами, а во втором они были жрецами, потому что были чиновниками. Именно поэтому в китайской религиозно-культовой системе правитель, рассматривающийся как первосвященник, верховный жрец, передавал (делегировал) свое право на совершение культовых действий чиновникам. Деятельность этих жрецов-чиновников была направлена прежде всего на исполнение административных обязан­ностей, призванных способствовать сохранению социальной устой­чивости китайскому обществу. Поэтому/культ Неба в большей мере носил не эмоционально-чувственный, ^формализованный, бюро­кратический оттенок. Ритуалы и церемонии стояли в центре религиозно-культовой системы Древнего Китая.

Культ Шан-ди — культ предков и культ Неба с его космологи­ческими, нравственно-этическими установками и обрядностью со­ставляют основание китайской культуры. На их основе, но расстав­ляя разные акценты, формируются другие национальные религии Китая и, прежде всего, даосизм и конфуцианство.

/Даосизм возникает в Китае в VII веке до н. э. и складывается в развитую религиозно-культовую систему в IV—III вв. до н. э. Осно­вателем даосизма называется легендарный мыслитель Лао-цзы, ис­торический факт существования которого многими синологами под­вергается сомнению. Основное произведение, в котором изложены идеи даосизма — это трактат «Дао дэ цзин» (IV в. до н. э.).

Главный символ даосистской религиозно-культовой системы — Дао в какой-то мере близок символу бога Неба, но ему придан бо­лее абстрактный вид. Дао — своего рода закон бытия, космоса, уни­версальное единство мира, некий божественный Абсолют. Великого Дао никто не создал, но все происходит из него, чтобы затем, совер­шив кругооборот, снова в него вернуться, Дао не только первопричи­на всего сущего, но и его конечная цель, завершение бытия. Его не­возможно воспринять чувствами и выразить словами.

Если бы Лао-цзы ограничился только такими философскими характеристиками, то даосизм просто бы носил характер философ­ской системы, но в символе Дао присутствует религиозно-нравственная характеристика, связывающая эти представления с определенной культовой деятельностью Дао — это не только Аб­солют, но и «путь», по которому следует все в этом мире, в том чис­ле и великое Небо. Каждый человек, чтобы стать счастливым, дол­жен встать на этот путь, попытаться познать Дао и слиться с ним. Согласно учению даосизма, человек — микрокосм, так же как и универсум — макрокосм — вечен. Физическая смерть означает только то, что дух отделяется от человека и растворяется в макро­косме Задача человека в своей жизни добиться, чтобы произошло слияние его душис мировым порядком — Даа (Каким же образом можно достичь такого слияния? 0твет на этот вопрос содержится в учении о Дао.

Пути Дао, учил Лао-цзы, присуща сила де. Именно через де и проявляется в каждом индивиде Дао; Но эту силу нельзя истолковы­вать как усилие, а наоборот, какттремление избегать всякого уси­лия» Де — означает «недеяние» (ву-вэй), отрицание целенаправлен­ной деятельности, идущие в разрез с естественным порядком. Та­ким образом, даосизм учит созерцательному отношению к жизни;

Блаженства достигает не тот, кто стремится добрыми делами завое­вать расположение Дао, а тот, кто в процессе медитации, погруже­ния в свой внутренний мир, стремится вслушаться в самого себя, а через себя вслушаться и постичь ритм мироздания. Таким образом, цель жизни осмысливалась в даосизме как возвращение к вечному, возвращение к своим корням.

Нравственный идеал даосизма — это отшельник, который с помощью религиозной медитации, сексуальной гигиены, дыхательных и гимнастических упражнений добивается высокого духовного состояния, позволяющего ему преодолеть все страсти и желания, по­грузиться в общение с божественным Дао. Иначе говоря, слиться с природой, жить в соответствии с ее ритмами.

Даосизм развивает мистическую сторону китайской религиозно-культовой системы. Конфуцианство направлено на приземление древних верований и обрядов китайцев, придания им прагматического социально-нравственного звучания. Конфуциан­ство разработано великим китайским мыслителем Кун-цзы, учите­лем Куном (551—479). Первоначально конфуцианство возникает как этико-философское учение. Его основатель Конфуций начинал творческую деятельность как учитель мудрости. Свои идеи он раз­вивал в ходе бесед и не оставил упорядоченного письменного изло­жения своего учения. Его высказывания были записаны друзьями и учениками и изданы в книге «Лунъ-юй» (« Беседы и суждения»).

Конфуций жил в эпоху смуты и междоусобиц. Он стремился стабилизировать жизнь китайского общества, дать ему прочную нравственно-религиозную опору. С этой целью он обращается к древним верованиям и традициям. В Древнем Китае, как мы уже от­мечали, значительную роль играл Культ Неба и Культ предков. Конфуций реанимирует эти культы и придает им актуальное для своего времени нравственно-этическое и социальное звучание. Философско-космологические взгляды Конфуция находятся в рус­ле старой китайской традиции, в которой мир представляется как упорядоченное гармоничное вечное начало, обращающееся по одним и тем же законам. Человек должен найти свое место в этой мировой гармонии. А для этого он должен стремиться к совершенству. И Кон­фуций формирует свою оригинальную программу совершенствова­ния человека с целью достижения гармонического отношения с Кос­мосом.

В основе этой программы лежит создание нравственного идеала, которому могли бы подражать в своей жизнедеятельности и по­ведении все люди. Этот идеал — «мудрец» — «благородный муж», которому Конфуций противопоставляет низкого человека, просто­людина. Благородному мужу изначально присущи пять основных качеств: чувственность, долг, знание, чувство меры и доверие. Про­столюдин же изначально лишен этих качеств. Изложение этики кон­фуцианства строится на противопоставлении этих двух образцов нравственных установок и поведения. Первый следует долгу и зако­ну, второй думает, как бы получше устроиться и получить выгоду. Первый требователен к себе — второй к людям. О первом нельзя су­дить по мелочам, и ему можно доверить большие дела, второму же нельзя доверить большие дела и о нем можно судить по мелочам. Первый живет в согласии с людьми, но не следует за ними, второй же следует за другими, но не живет с ними в согласии. Первому легко ус­лужить, но трудно доставить радость, ибо он радуется лишь должно­му; второму трудно услужить, но легко доставить радость. Первый идет на смерть ради человеколюбия и должного, второй кончает жизнь самоубийством в канаве. «Благородный муж боится трех ве­щей: он боится веления Неба, великих людей и слов совершенно му­дрых. Низкий человек не знает веления Неба и не боится его, прези­рает высоких людей, занимающих высокое положение, оставляя без внимания слова мудрого человека» (Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2-х т. Т. 1.М., 1972. С. 170).

Большое значение Конфуций придавал ритуалу. В ритуале он видит главное средство, позволяющее вписать каждую личность, общество, государство в бесконечную иерархию человеко-космического сообщества. Через внешние формы, обряды и церемо­нии, доносились ценности гармонического общения на доступном для каждого человека уровне, приобщая его к добродетели. В конфу­цианстве ритуал является центральной частью социального взаимо­действия и выступает в то же время как важнейшая форма религи­озного культового действия. Сам Конфуций добросовестно исполнял религиозные обряды и учил их неукоснительному исполнению не ради снискания милости божества, но потому что их использование справедливо и прилично благородному человеку, по Конфуцию строгое соблюдение обрядов — главное правило жизни, опора всего социального порядка.

Основной формой конфуцианского культа был культ предков, как живых так и мертвых» Несколько изменив содержание й~формы этого культа, конфуцианство придало ему глубокий смысл символа социального порядка и превратило его в универсальную форму по­ведения. Одно из основных положений религиозной этики конфуци­анства является учение о «сяо» — сыновней почтительности. Согласно этому учению, почтительный сын должен всю жизнь забо­титься о родителях, чтить и любить их при любых обстоятельствах. Даже если отец вор, убийца, почтительный сын обязан смиренно увещевать родителя, просить его вернуться на путь добродетели.

Культ предков и нормы «сяо» воспитывали у китайцев уважи­тельное отношение к семье. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи ставились выше интересов отдельной личности, ко­торые оценивались лишь в контексте семейных взаимоотношений. Конфуцианство не придавало какого-то большого значения эмоцио­нальной привязанности, чувству любви как основе формирования семейных отношений. Любовь — это преходящее, личное. Ее отсут­ствие не должно мешать нормальному существованию семьи и вы­полнению супругами своего долга, который выражался в рождении детей и их воспитании.

^-Важная составная часть культа предков — требование стро­гого повиновения старшим; Любой старший, будь то отец, чиновник, государь — это непререкаемый авторитет для младшего, подчинен­ного, подданного. Слепое подчинение его воле, желанию — это эле­ментарная норма поведения как в рамках семьи, так и в целом в госу­дарстве. Конфуцианство учит, что семья — это малое государство, а государство — большая семья.

Конфуцианство не сохранилось а первозданном виде. Оно постоянно эволюционировало в соответствии с новыми условиями жизни. Конфуций, как отмечалось выше, в управлении обществом придавал главное значение ритуалу. На рубеже новой эры конфуцианцы стали пропагандировать идею о том, что общественная жизнь должна прежде всего опираться на нормы закона. При объединении этих прежде несовместимых подходов проводилось такое разграни­чение: ритуал это форма регуляции отношений благородных людей, верхов общества, при помощи закона следует управлять простолю­динами, низами. Постепенно в Китае происходит обожествление са­мого Конфуция. Указом императора 555 г. о возведении в каждом го­роде храма в честь древнего мудреца и регулярных жертвоприно­шений в его память, конфуцианство, по сути дела, превращается в государственную религию Китая. В настоящее время конфуцианст­во утратило такой статус, но осталось одной из распространенных в Китае разновидностей религии.

 

 

 

 

4. Религии Древней Греции и Древнего Рима   

Важное место в развитии мировой цивилизации занимает античная культура, которая своими истоками связана с религиозными пред­ставлениями древних греков и римлян. Как и все другие религиоз­ные системы, религии древних греков и римлян прошли свой путь развития и претерпели на этом пути определенные эволюционные изменения. Историки, изучающие культуру, быт народов, населяв­ших Древнюю Грецию, отмечают, что в догомеровский период наибо­лее распространенными были тотемические, фетишистские и ани­мистические верования. Окружающий человека мир воспринимался древним греком как населенный различными демоническими сила­ми — духами, которые были воплощены в священных предметах, су­ществах и явлениях, которые обитали в пещерах, горах, источниках, деревьях и т. д. Это могли быть и звероподобные и человекообразные существа типа сатира Силена — одновременно демона источников и в то же время демона плодородия. Отзвуки подобных верований мы встречаем и в более поздний период. Таким существом является зна­менитый Пан — сын бога Гермеса и нимфы Дрионы. Он изображался с козлиными ногами, рогами и с длинной бородой.

Догомеровская религия основана на культе Земли, из которой все проистекает и в которую все возвращается. Небо также является порождением Земли. Религиозное мировоззрение древнего грека этого периода в какой-то мере, воспроизведено в «Теогонии» Гесиода (Vie. до н.э.). Вначале существовал лишь вечный безграничный, тем­ный Хаос. В нем заключался источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса — весь мир и бессмертные боги. Из хаоса про­изошла и богиня Земли — Гея. Широко раскинулась она, могучая, дающая жизнь всему, что живет и растет на ней. Далеко же под Зем­лей, как далеко от нас необъятное светлое небо, в неизмеримой глу­бине родился мрачный Тартар — ужасная бездна, полная вечной тьмы. Из Хаоса, источника жизни, родилась и могучая сила, все оживляющая любовь — Эрос. Начал создаваться мир. Безграничный Хаос породил вечный мрак — Эреба и темную ночь — Нюкту. А от Ночи и Мрака произошли вечный свет — Эфир и радостный светлый День — Гемера. Свет разлился по миру и стали сменять друг друга ночь и день. Могучая, благородная земля породила беспредельное голубое небо — Урана и раскинулось Небо над землей. Гордо подня­лись к нему высокие Горы, рожденные Землей и широко разлилось вечно шумящее Море. Матерью Землей рождены Небо, Горы и Море и нет у них отца.

Далее Гесиод излагает борьбу богов и титанов, которые роди­лись от брака Земли — Геи и Неба — Урана. Эта борьба предстает как великая драма мироздания, в котором формируется новый порядок.

«Теогония» Гесиода написана в VI в. до н. э., когда греки уже жили в Элладе и в значительной мере ассимилировали распростра­ненную там более развитую крито-микенскую культуру. На базе этой культуры создается древнегреческий пантеон богов во главе с богом Зевсом. Древнегреческие боги — это человекоподобные суще­ства, живущие на вершине горы Олимп. Их взаимоотношения друг с другом являются своеобразным отражением отношений глав родо-племенных объединений — родовой аристократии раннеклассового древнегреческого общества. Зевс выступал как олицетворение царя-басилевса. Зевс правит миром, опираясь на аристократию богов: По­сейдона, Аида и т. д. Те, в свою очередь, правят подвластными им сферами мироздания, опираясь на свою аристократию в виде богов и духов. Посейдон правит Океаном, то есть всем водным пространст­вом. В ведении Аида находится подземное царство.

Древние греки далеко не отделяли от себя своих богов и резко не противопоставляли их людям. Боги часто вели себя как люди. Они ссорились, воевали друг с другом, соперничали, нередко влюбля­лись в людей, вступали с ними в брак и от них рождалось потомство типа героя Ахиллеса или Геракла. Их отличие от людей состоит в том, что они были бессмертны, могущественны, а это значит, что они способны были делать то, что не под силу смертному человеку — творить чудеса. И поскольку люди соразмерны богам, то они способ­ны были даже вступить с ними в схватку. И иногда эта схватка окан­чивалась победой людей, правда при этом им, как правило, помога­ли другие Боги.

Мировоззрение греков этого периода нашло свое образное от­ражение в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, а также работах древнегре­ческих мудрецов — философов. Как отмечалось ранее, мировоспри­ятие грека домикенско-критского периода характеризовалось преобладающим ощущением беспорядочности, несоразмерности, дисгармонии, хаоса. Мироощущение грека классического периода связано с идеями порядка, гармонии, космоса. Термин «Космос» и оз­начает упорядоченный гармонизированный мир. Непосредственно этим миром управляет Зевс. В его руках находятся судьбы богов и людей. И люди должны стремиться не разгневать Зевса и других бо­гов, принять меры к их умилостивлению. Поэтому в древнегреческой религии основной формой культовых действий являются жертво­приношения. С этой целью в городах строились храмы и алтари, по­священные различным богам. Наряду с общеэллинскими богами большой популярностью у народа пользовались свои местные боги. Кроме этого, древнегреческая религия признавала определенную специализацию богов и в соответствии с теми или иными потребнос­тями людей, в храмах этих богов проводились специализированные культовые обряды.

В древнегреческом культе широко использовалось предсказа­ние судьбы — прорицательство. Оно осуществлялось в знаменитом храме Апполона в Дельфах. Желающий узнать что-то важное о про­шлом или о будущем, обращался в этом храме с просьбой и служи­тельница этого храма — Пифия — сообщала ему в иносказательной форме волю богов. Значительное место в древнегреческом культе занимало также гадание по внутренностям жертвенного животного -гаруспиции. Это гадание проводил храмовый служитель — жрец. И от его предсказаний зависело как поведение простого человека, так и военноначальника, правителя. Перед тем как совершить какое-то крупное деяние: выступить в поход, начать сражение, обязатель­но обращались к прорицателям и проводили гаруспиции.

Проведение этих культовых действий было обусловлено одним из важнейших характеристик религиозного мировоззрения древних греков — веру во всесилие Рока. Рок властвует над богами и людьми. Судьба самого Зевса находится в руках Рока. Нет такой силы, такой власти, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что пред­начертано богам и людям. Одни Мойры знают веления Рока. «Мойры правят миром» — одна из основополагающих идей древнегреческого мировоззрения. Мойра Клото прядет жизненную нить каждого чело­века, определяет срок его жизни. Оборвется нить и кончится жизнь. Мойра Лахес вынимает, не глядя, жребий, который выпадает челове­ку в жизни. Мойра Антропос заносит в свиток, все, что назначили че­ловеку ее сестры, а то, что занесено в свиток неизбежно.

Идея Рока, в той форме как она изложена нами выше, харак­терна мировоззрению грека раннего классического периода и ее ма­териальной основой в сознании человека являлось господство при­родной необходимости. В позднеклассический период происходит модификация этой идеи. В этот момент начинают утверждаться представления о свободе воли человека. Отныне Рок действует через свободную волю человека. Человек сам несет ответственность за свои деяния.

Древнегреческая религиозно-культовая система не была мо­нолитной, поскольку Древняя Греция никогда не знала государст­венной религии. В этой системе уживались различные культы. Исто­рики культуры отмечают наличие в древнегреческой религиозно-культовой системе двух противоположных культов, таких как культ Аполлона и культ Диониса. Аполлон — бог солнечного света, мудро­сти, покровитель искусств — символизировал разум, закон, общест­венную гармонию. Его последователи исповедовали спокойствие и уравновешенность. Дионис — бог виноградарства и виноделия — символизировал стихийное, разрушительное, буйное, оргаистическое начало. Его последователи устраивали шумные оргии, во время которых пьяные люди совершали всякие бесчинства. В этот момент они не признавали никаких нравственных тормозов.

Культы Диониса и Аполлона являются традиционными куль­тами древних греков. Но уже в VI в. до н. э. в Греции появляются ре­лигиозные течения, в которых преобладают мистические настрое­ния. Одним из таких течений является орфизм, последователи кото­рого исходили из учения мифического персонажа — певца Орфея.

В культе орфиков значительную роль играл образ умирающего и воскресающего бога. Другой разновидностью древнегреческого мис­тицизма был пифагореизм. Пифагорейцы — последователи гречес­кого мыслителя — философа и математика Пифагора. Пифагор счи­тал себя потомком Геракла, полубогом. И в это свято верили его уче­ники. Пифагорейцы разработали религиозно-культовую систему, в которой значительное место занимала процедура религиозной ме­дитации. Они также, как индуисты и другие представители древне­восточных религий, верили в переселение душ.

Эти религиозные течения оказали заметное влияние на фор­мирование такой формы религиозно-культовых действий, как зна­менитые элевсинские мистерии. Элевсинские мистерии связаны не­посредственно с культом богини плодородия и земледелия Деметры. Этот культ воспроизводил годичный цикл умирания и воскресения природы- И крестьяне в своих заботах и трудах, и женщины, жажду­щие потомства, обращались за помощью к Деметре и приносили ей многочисленные жертвы. Элевсинские мистерии проводились вес­ной, когда пробуждалась вся природа. Помимо жертвоприношений, они сопровождались плясками и представлениями.

Религия Древнего Рима прошла те же стадии эволюции, что и другие религии Древнего Востока и Древней Греции. О пережитках тотемических верований свидетельствует легенда об основателях Рима — братьях Ромуле и Реме, которых выкормила волчица. Заво­евание римлянами Древней Греции, культура которой находилась на значительно более высоком уровне развития, оказало влияние на все сферы жизни римского общества, в том числе и на религию. Рим­ляне заимствовали у древних греков, по сути дела, весь пантеон бо­гов, а также связанную с ними обрядность. Греческие боги в Риме по­лучили новые имена и новую прописку. Зевс — Юпитер, его жена Гера — Юнона, Деметра — Церера, мойры — Парки и т. д. Господст­вующей формой религии Римского государства в классический пе­риод был культ полисных богов, центральная роль в котором отво­дилась культу покровителя Рима — Юпитеру. Для совершения различных обрядов в центре города на капитолийском холме импе­ратором Тарквинием Гордым был сооружен величественный храм Юпитеру.

Римляне постоянно вели завоевательные войны и присоеди­нили к своему государству различные народы. Боги этих народов иногда пользовались популярностью среди других народов Рим­ской империи. Так, например, в эллинистический период в Римском обществе, особенно в армии, получил широкое распространение культ иранского бога Митры—митраизм. Состоящая из многих народов, исповедующих различные верования и культы, огромная Римская империя нуждалась в едином интегрирующем культе. Во времена Августа была предпринята попытка создать культ импе­ратора. Были построены специальные храмы, статуи императора, разработана процедура культового действия, в том числе и в виде присяги на верность Римскому императору и его империи. Но эта по­пытка не увенчалась успехом. Многие народы встретили ее в шты­ки. Божественный статус императора воспринимался представите­лями этих религий как поклонение чужому идолу. А это обычаями многих религий рассматривалось как недопустимый грех, как отре­чение от своего истинного «национального» бога или богов. Особенно остро этот конфликт протекал в Палестине, где в это время господ­ствующее положение занимала религия древних еврейских племен

— иудаизм, к изложению вероучения культа и организации которо­го мы приступаем.

 

 

 

 

5. Иудаизм — религия еврейского народа    

Иудаизм — это религия, которая оказала большое влияние на формирование христианства. Поэтому при изложении иудаизма сложилось две тенденции. Первая, христианская богословско-теологическая тенденция рассматривает иудаизм под углом зрения тех моментов, которые утверждают истину христианского вероуче­ния. При этом критикуется собственно иудаистское, как неподлин­ное искажение «истинной веры». Другая традиция рассматривает иудаизм как самоценное религиозное образование, национальную религию евреев. Логике и целям нашего изложения более соответст­вует второй подход, поскольку мы в этом разделе анализируем наци­ональные религии. В этом случае представляется нам, надо рас­крыть содержание данной религии самой по себе, безотносительно тех влияний, которые она оказала на другие религиозные культовые системы. Анализ этих влияний должен быть проведен в соответствующее время, когда будет рассматриваться тема возникновения христианства.

Иудаизм — религиозная система, возникшая на территории ; Палестины на рубеже II—I тысячелетия до н.э.  Термин «иудаизм» происходит от названия еврейского племенного объединения Иуды, которое было самым многочисленным среди всех 12 еврейских пле­мен («двенадцать колен израилевых»), а в конце XI века до н. э. стало господствующим племенем, поскольку в этот момент во главе сфор­мировавшегося Израильско-иудейского государства стал выходец из этого племени царь Давид. Вероучение иудаизма изложено в ряде канонических документов: Священном Писании (Танак) и Священ­ном Предании (Талмуд). Содержание Священного Писания известно широкому читателю по Ветхому Завету Библии — главной вероучительной книге иудаистов и христиан.

Иудаизм называют национальной религией евреев. Истори­ки отмечают, что формирование иудаизма как национальной религии евреев началось задолго до XIII века, когда их кочевые племена вторглись на территорию Палестины. Первоначально верования, ритуалы и обряды еврейских племен принципиально не отлича­лись от верований, ритуалов и обрядов других народов, находя­щихся на аналогичной стадии развития. Знакомство с содержанием Ветхого Завета свидетельствует о сильном распространении и вли­янии среди еврейских племен тотемистических, анимистических, магических верований и обрядов. Религиозно-культовая система того периода носила ярко выраженный политеистический харак­тер. И лишь начиная с XIII века до н. э., после вторжения еврейских племен на территорию Палестины и формирования там еврейского государства, начинает складываться иудаизм как монотеистичес­кая религия.

Естественно, монотеизм не мог сложиться в одночасье. Форми­рование монотеизма заняло относительно длительный историчес­кий период и предполагало существование каких-то переходных форм. Такой переходной формой на пути формирования монотеизма являлся генотеизм. Генотеизм предполагает существование у того или иного народа веры в одного Бога. У еврейского народа таким Бо­гом был бог Яхве (Иегова). И вся религиозно-культовая деятель­ность, система социальных норм и социальных взаимодействий ев­рейского народа строилась вокруг этого Бога. Вместе с тем признава­лось, что у каждого народа имеется свой бог. Правоверный иудей был обязан поклоняться только своему богу и не вступать в отношения с другими богами. Для поклонения богу Яхве в столице государства Израиль сыном Давида царем Соломоном в 945 году до н. э. был пост­роен храм Яхве, который стал центром культовой деятельности иу­даизма. Однако многобожие у евреев просуществовало еще несколь­ко столетий, о чем свидетельствует указ царя Иосифа от 622 г. до н. э. об отмене культов других богов.

Как известно, в 586 году до н. э. Иудея была захвачена вави­лонским царем Навуходоносором. Храм Яхве был разрушен, а евреи уведены в плен. Во время вавилонского пленения иудаизм стано­вится идейной основой борьбы евреев за освобождение и восстанов­ление собственной государственности, принявшей форму движе­ния к возврату на землю предков. С этого времени в иудаизме окончательно утверждается монотеизм. И хотя на монотеистичес­кой интерпретации иудаизма настаивали многие библейские пат­риархи и пророки, но утверждение подлинного монотеизма Библия связывает с именем пророка Моисея. Согласно библейскому повест­вованию, Бог Яхве через пророка Моисея предложил народу Изра­иля союз — «завет». Этот завет содержит два ключевых положения.

Первое — евреи обязаны признать, что Бог Яхве — это не просто один из богов, пусть даже самый сильный и могущественный, но единственный Бог, творец и повелитель всего того, что происходит в природе, обществе и судьбе каждого человека. Второе — еврейский народ является избранным Богом Народом, Он будет находиться под особым покровительством всемогущего Бога до тех пор, пока ос­танется ему верным.

Эти два положения являются центральными в религиозно-культовой системе иудаизма. Несмотря на то, что в иудаизме Бог провозглашается творцом и управителем всего человечества, он подчеркивает, что еврейский народ — это особый, Богом избранный народ, народ — Мессия, призванный осуществлять особую цивили­заторскую миссию с целью установления на земле царства благоден­ствия, мира и справедливости. Казалось было бы логичным стремле­ние представителей иудаизма выйти за рамки отдельного народа, распространяя свою веру среди других народов. Но иудаистское ду­ховенство препятствует ассимиляции евреев. Еще в 444 году до н. э. оно настояло на принятии закона, запрещающего евреям вступать в родственные отношения с другими народами. Таким образом иуда­изм ориентирует еврейский народ на этническую замкнутость. И это имеет свои негативные последствия, связанные с противопоставле­нием евреев другим народам. Но наряду с негативными моментами I   эта ориентация явилась одной из причин исключительной жизне­стойкости еврейского народа, на долю которого в истории выпали очень тяжелые испытания.

Одним из таких испытаний явилось завоевание Палестины в 322 году до н. э. Александром Македонским. Это событие привело ко второму наиболее значительному расселению евреев в странах Вос­точного Средиземноморья. Иудейская война (66—73 гг. н. э.) закон­чившаяся поражением евреев, а также подавление антиримского восстания под предводительством Бар-Кохбы (135 г. н. э.) привели к массовой депортации евреев и их расселению по всему свету. В пери­од расселения (диаспоры) создается Талмуд, который становится основой законодательства, судопроизводства и морально-этическим кодексом для верующих евреев. На основе Ветхого Завета и Талмуда функционирует иудаизм как сложный комплекс рели­гиозных представлений и обрядов, морально-этических и правовых норм, регулирующих всю жизнедеятельность еврея как индивида, еврейского общества и государства.

Космологическая мифология иудаизма изложена в первой книге Ветхого Завета — Бытии. В этой книге рассказывается как Бог из ничего сотворил Небо и Землю, животных и растения, чело­века «по образу и подобию своему», мужчину и женщину — Адама и Еву, как эти первые люди совершили свой «первородный грех», сорвав плод с запретного древа познания добра и зла и как Бог на­казал их за это, изгнав из рая. Отныне они были должны в поте ли­ца добывать себе хлеб насущный и в муках рождать детей. Затем идет повествование о судьбе детей этих людей, о их сложных взаи­моотношениях с Богом.

Однако наибольший интерес при рассмотрении вероучения и культа иудаизма представляет содержание того «завета», который дал Бог на горе Синае пророку Моисею. Содержание этого завета из­ложено в близких версиях в двух книгах Ветхого Завета «Исходе» (20, 2—17) и «Второзаконии» (5,6—12). Этот «завет» представляет собой 10 заповедей — религиозно-культовых и нравственно-правовых норм:

1) Да не будет у тебя других богов перед ликом моим;

2) Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, что в воде, ниже воды, не поклоняй­ся им и не служи им;

3) Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно;

4) Помни день субботний, чтобы освятить его, шесть дней рабо­тай и делай в них всякие дела твои, а день седьмой субботу посвяти Господу своему, ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, а на седьмой почил, посему благословил Господь день субботний и освя­тил его;

5) Почитай отца твоего и мать твою;

6) Не убивай;

7) Не прелюбодействуй;

8) Не кради;

9) Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего;

10) Не желай дома ближнего твоего и ни жены ближнего твое­го, ни раба его, и ни рабыни его, ни осла, ничего, что есть у ближнего твоего.

Иудейская религиозно-культовая система содержит множе­ство положений, регламентирующих питание, брачные отношения, поведение в обществе и в культовых зданиях. Наиболее значитель­ные обряды, связанные с «богоизбранничеством» еврейского народа, обряды инициации — обрезание крайней плоти мальчиков на вось­мой день после рождения и церемония бар-мицва и бат-мицва, осве­щающих вступление в совершеннолетие мальчиков и девочек. Боль­шая роль в иудаизме отводится религиозным праздникам. Наиболее значительные из них: шабат (суббота) — время отдыха и запрета на любую деятельность; йом-киппур (день всепрощения) — суточный пост, символизирующий покаяние; песах (пасха) — праздник, зна­менующий начало весны; суккот и шнуот — праздники, посвящен­ные сбору урожая; симхат-торы (радость Торы) — праздник по слу­чаю завершения цикла чтения Торы в синагоге.

Организационная структура иудаизма на протяжении четы­рех тысячелетий его существования претерпевала значительные изменения. Долгое время в иудаизме ведущую роль играло жречес­кое сословие, концентрирующее религиозную жизнь вокруг храма Яхве. В период рассеяния (диаспоры) ведущую роль в религиозной жизни начинает играть синагога — собрание верующих, во главе с раввином (учителем). В настоящее время иудаизм является господ­ствующей религией государства Израиль, который, хотя и не имеет официального статуса государственной религии, но пользуется ис­ключительной поддержкой государственных органов и оказывает существенное влияние на всю общественную жизнь страны. Руково­дители религиозных общин — раввины находятся на государствен­ной службе и ведают оформлением актов гражданского состояния, осуществляют контроль над кашрутом (системой религиозных пра­вил хранения, приготовления и употребления пищи), ведут воспита­тельную работу и культовую деятельность в армии. В десяти городах страны действуют 24 раввинских суда. Координирует и направляет деятельность раввинов Верховный Раввинатский Совет. Помимо Израиля религиозные объединения иудаистов функционируют во многих странах мира.

 

Литература

Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового завета. М., 1976. Васильев Л. История религий Востока. М., 1962.

История Древнего Востока (Под ред Кузищева В. И.) М., 1988. Конфуций. Луньюй. Пекин. 1957. Кун Н. Т. Мифы Древней Греции. М., 1960.

Немировский А. И. Мифы и легенды Древнего Востока. М., 1994

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 6.

Буддизм

 

1. Возникновение буддизма. Буддийское вероучение и культ   

2. Особенности региональных форм буддизма: чанъ-буддизм и ламаизм   

 

 

 

 

1. Возникновение буддизма. Буддийское вероучение и культ  

Буддизм — самая древняя мировая религия. Он возник в VI в до н. э. в Индии. Пережив в этой стране эпоху формирования и расцвета, буддизм превратился в мировую религию благодаря распростране­нию в страны Южной, юго-восточной, Центральной Азии и Дальнего Востока. В настоящее время буддизм насчитывает около 700 милли­онов человек своих последователей.

Для того, чтобы понять истоки возникновения буддизма, осо­бенности его вероучения и культа, необходимо вспомнить, какой бы­ла религиозная жизнь населения Индии того периода. При изучении национальных религий Индии мы отмечали, что в VI в. до н. э. господ­ствующее положение в индийском обществе занимал брахманизм. В условиях брахманизма господствовала кастовая система разделе­ния населения. Ведущую роль в этой системе занимали брахманы и кшатрии.

Основателем буддизма была реальная историческая личность — Сиддхартха Гаутама (из рода Гаутама), принадлежавший к варне кшатриев. По своему социальному происхождению он принадлежал к царствующему дому небольшого княжества Шакья, расположен­ного на севере Индии. Отец Сиддхартхи Мудсхадана был раджой этого полунезависимого княжества. Мать — Майя — умерла через несколько дней после его рождения. Буддийское предание гласит, что отец Сиддхартхи безумно любил свою жену и после смерти пере­нес свою любовь на сына. Он окружил его заботой и вниманием, не жалел средств для развлечения ребенка, а затем и юноши. Однажды царевич, гуляя со своим возницей Чангой, неожиданно увидел дрях­лого старика и, пораженный его видом, стал расспрашивать слугу о старости. Он был потрясен, когда узнал, что это общий удел всех лю­дей. Перед ним со всей остротой встали смысложизненные вопросы.

Индийская культура того времени уже выработала опреде­ленные формы ответа на эти вопросы. Существовали развитые фи­лософские системы, развивалась практическая йога. И Сиддхартха обратился к изучению философского наследия ведизма и брахма­низма. Многое из этого наследия было усвоено им, творчески перера­ботано и затем вошло в новое учение. Но это случилось не сразу. Философские системы того времени учили, что покой можно обрести, только ведя аскетический образ жизни, занимаясь самоумерщвле­нием своей плоти. И Сиддхартха стал отшельником — йогом. Шесть долгих лет он бродил в чаще, почти ничего не ел, лицо его стало страшным. Оно почернело и невероятно исхудало, кожа сморщи­лась, волосы выпали, он стал похож на живой скелет. И вот однажды в полуобморочном состоянии, он уснул под деревом и во время этого сна ему открылись великие истины, он стал просветленным — Буд­дой (слово Будда буквально и означает просветленный). С тех пор он стал сам просвещать людей, проповедовать свое учение. Буддизм как религиозная система и философско-нравственое учение начина­ется с того момента, когда Сиддхартха Гаутама захотел сделать свое просветление всеобщим достоянием и начал свою проповедь.

Формулируя свое учение, Будда опирался на знакомую всем индийцам брахманистскую традицию. Он использует в своем учении принцип перерождения (сансары), идеи воздаяния (кармы), правед­ного пути (дхармы).

По буддизму, жизнь во всех ее проявлениях есть выражение различных комбинаций или «потоков» нематериальных частиц — дхарм. Сочетание дхарм определяет бытие всего существующего в этом мире: людей, животных, растений, неорганической природы. После распада соответствующего сочетания наступает смерть, но дхармы не исчезают бесследно, а образуют новую комбинацию. Эта комбинация осуществляется в соответствии с законом кармы — воздаяния в зависимости от поведения в предыдущей жизни. Беско­нечная цепь перерождений (сансара), или колесо жизни может быть прервано. Именно к этому и должен стремиться каждый человек. Прекращение перерождений, вызывающих страдания, достижение состояния покоя, блаженства, слияния с Буддой — такова главная цель человеческих усилий. Таким образом в буддизме главный упор делается на то, что уже здесь, при жизни человек может обрести со­стояние бесстрастия, покоя, просветления. Как видно из всего вы­шеизложенного, буддизм не только заимствует ряд важных поло­жений из брахманизма, но и противопоставляет свое учение брах­манизму. Он отказывается признавать необходимым деяния всех людей по кастовому признаку. По его учению все люди располагают равными возможностями встать на путь просветления. Сословные, этнические и вообще социальные различия признавались вторич­ными, производными от уровня, степени нравственной близости че­ловека к пути, указанному Буддой, и, соответственно, могли быть изменены в процессе нравственного самоусовершенствования. Та­ким образом именно в буддизме закладывается один из первых принципов, характерных для всех мировых религий — обращение с проповедью ко всем людям, независимо от их этнического и социального происхождения. Реализация этого принципа и способство­вала усвоению данных религиозных систем разнообразными наро­дами земного шара.

Второй важной особенностью буддизма, также сближающей его со всеми другими мировыми религиями, является перемещение акцента с коллективной на индивидуальную религиозную жизнь. Согласно буддизму, человек мог вырваться из сансары индивиду­альным усилием, осознав и сформулировав свой, личный «правед­ный путь», и, повлияв на судьбу, изменить воздаяние. Таким обра­зом, одним из важнейших принципов вероучения буддизма являет­ся ориентация на индивидуальную духовную жизнь.

В учении Будды говорится: «Как мастер, изготавливающий лук и стрелы, строгает стрелу и делает ее прямой, так и умный чело­век исправляет свою душу». Душу трудно сдерживать. Она легко воз­буждается, успокоив душу, человек обретает покой. Эта душа причи­няет человеку зла больше, чем может причинить обиженный человек или враг. Человек, который может сохранить свою душу от жажды, от гнева и от всех зол, может обрести истинный покой» (Учение Будды //Запад и Восток. Традиция и современность. М., 1993. С. 289).

Эти установки Будды были сформулированы в виде четырех основных положений его вероучения:

1. Сущность жизни есть страдание.

2. Причина страданий — желания и привязанности.

3. Чтобы избавиться от страданий, надо с корнем вырвать же­лания и привязанности.

4. Для этого необходимо вести добродетельную жизнь по зако­нам правильного поведения и нравственного знания (так называе­мый восьмеричный путь, о котором речь пойдет чуть позже), веду­щий к просветлению и через него к нирване.

Таким образом суть вероучения буддизма сводится к призыву к каждому человеку встать на путь поиска внутренней свободы, полного освобождения от всех оков, которые несет в себе человече­ская жизнь. Обрести просветление означало прежде всего в буддиз­ме обретение полноты внутренней свободы, освобождение от пут жизни и смерти, прекращение цепи перерождений.

Каким же образом, с точки зрения буддизма, обретается это освобождение? Ответ гласит: освобождение обретается в нирване. Нирвана — наряду с просветлением является ключевым понятием буддизма. Слово «нирвана» в переводе с санскрита означает «зату­хание». «угасание». По учению буддизма, нирвана — это внутрен­нее состояние человека, при котором угасают все чувства и привя­занности, а вместе с ним и весь окружающий человека мир. «Муд­рые — учил Будда, угасают как лампады». Это внутреннее угасание освобождает человека от его страдающего я, и от самой жажды жизни, влекущей все живые существа к новым и новым пе­рерождениям. Тем самым разрывается власть кармы и просвет­ленный человек — мудрец — до конца растворяется в блаженной пустоте абсолютного покоя.

Смысл нирваны состоит в том, что она ставит человека по ту сторону необходимости. И в этом значении нирвана равна свободе. Однако впервые человеку открывается лишь негативная сторона свободы. Это свобода, понимаемая лишь как отрицание полной зави­симости, «свобода от...». Подлинная же свобода не только отрицает, но и утверждает бытие человека как личности, его самоценное достоин­ство и неисчерпаемые творческие силы. Но личность в VI в. до н. э. еще не сформировалась в Древней Индии. И поэтому полная свобода ис­толковывается Буддой как полнота отрицания: нирвана лежит не только по ту сторону необходимости, но и по ту сторону всякого бы­тия, Нирвана освобождает человека не только от необходимости, но и от собственного «Я», от всякого положительного содержания и потому не может быть вполне адекватно выражена ни в слове, ни в образе.

Нирвана манит к себе как «внутренний остров», достигнув ко­торого мудрец — просветленный обретает независимость от людей и богов и даже от самой природы. «Тот несравненный остров, где ничем не владеют и ничего не жаждут, я называю Нирваной, разрушением смерти и гибели» — говорил Будда. Немногие достигают этого остро­ва, но тем, кому удалось это сделать, даже боги завидуют.

По буддийскому учению люди не одиноки на пути к просветле­нию, в этом им помогает Будда, а также бодхисаттвы — существа, которым осталось сделать последний шаг для достижения нирваны, но которые его не делают сознательно, чтобы помочь людям обрести покой. Однако, главное на этом пути должен сделать сам человек. Просветление и нирвана достигается ценой собственных усилий. Для этого человек должен проделать путь по «восьмеричной дороге». Каковы же основные вехи этого пути:

1. Правильные взгляды, т. е. взгляды, основанные на «благородных истинах».

2. Правильная решимость, т. е. готовность к подвигу во имя истины.

3. Правильная речь, т. е. доброжелательная, искренняя, прав­дивая.

4. Правильное поведение, т. е непричинение зла.   

5. Правильный образ жизни, т. е. мирный, честный, чистый. 

6. Правильное усилие, т.е. самовоспитание и самообладание.

7. Правильное внимание, т. е. активная бдительность сознания.

8. Правильное сосредоточение, т. е. верные методы созерцания и медитации.

Овладение этими принципами рассматривалось Буддой как некий ряд постепенно восходящих ступеней. На вершине лестницы, ведущей к нирване, человек находит высшее просветление, состоя­ние самбо дхи (самадхи).

В раннем буддизме поиск просветления и обретения нирваны предполагал отказ от всех мирских привязанностей и уход в монас­тырь, ведение отшельнического образа жизни. Однако буддизм был противник крайнего аскетизма. Люди, вставшие на путь просветле­ния, строго следили за личной гигиеной, помещения, в которых они жили постоянно содержались в образцовом порядке. Как правило, они образовывали монастырскую общину — санги. Культовая сторо­на первоначального буддизма отличается крайней простотой. В ос­новном она сводилась к медитациям и гигиеническим ритуалам.

Кроме усилий по личному просветлению монахи были обязаны заниматься миссионерской деятельностью, пропагандировать уче­ние своего учителя. Это учение встречало большой интерес, но не каждый был способен встать на путь отрешения от всего мирского. Поэтому возникла проблема буддистов-мирян. Эта проблема была разрешена на основе разработки учения о двух путях спасения: хинаяне и махаяне.

Хинаяна — это узкий путь спасения. Хинаяна предполагала относительно жесткий аскетизм. Это путь индивидуального про­светления и обретения нирваны, которым шли архаты — члены сангхи.

Махаяна — широкий путь спасения. В махаяне допускалась возможность обретения нирваны и мирянином, соблюдающим обеты духовного совершенствования под руководством сострадательного бодхисаттвы. В отличие от монахов мирянам давался более упро­щенный этический кодекс поведения. Он сводился к соблюдению пя­ти заповедей: 1) воздерживайся от убийства; 2) воздерживайся от воровства; 3) воздерживайся от прелюбодеяний; 4) воздерживайся от лжи; 5)'воздерживайся от возбуждающих напитков. Вместе с тем, в махаяне получила большое развитие культовая практика.

Бодхисаттвы наделяются особой сверхъестественной силой, выступают в качестве заступников и покровителей, они способны от­кликаться на любовь и молитвы. А это значит, молитвы, как один из важных элементов культовой системы, получают в махаяне наибо­лее широкое распространение.

 

 

 

 

 

2. Особенности региональных форм буддизма: чанъ-буддизм и ламаизм  

В Индии сформировались основы вероучения, культа и организаций буддизма. В ходе исторического развития он претерпел там стадии расцвета и постепенной утраты своего влияния. Брахманизм и индуизм оказались сильнее, они вытеснили буддизм за пределы Индии. Но это вытеснение вместе с тем означало начало массового распрост­ранения буддизма по всему земному шару. Уже в IV—III вв. до н. э. буддизм распространяется за пределы Индии в южном и юго-восточном направлении, а на рубеже новой эры начинается его дви­жение на север, северо-запад, а затем на северо-восток.

Одним из первых центров буддизма за пределами Индии стал остров Цейлон — территория нынешнего государства Шри-Ланка. Уже в III в. до н. э. буддизм укрепляется на Цейлоне в качестве госу­дарственной религии. В Шри-Ланке возникает множество монасты­рей, вокруг них формируются общины буддистов-мирян и на основе их объединения возникает централизованная религиозная органи­зация — сангха, под руководством Сантараджи. В настоящее время буддийская сангха Шри-Ланки состоит из трех основных направле­ний (Сиам-никая, Амарапура-никая, Раманшия-никая).

Другим важным направлением распространения буддизма являлся Индокитайский полуостров, где сосредоточено свыше 94% буддистов юго-восточной Азии. Крупные общины буддистов нахо­дятся в Таиланде, Вьетнаме, Мьяме, Камбодже, Лаосе. В Таиланде и Камбодже буддизм является государственной религией. Монастыри в этих странах являются центрами общественной жизни, особенно в сельских районах. Монашество пользуется большим уважением и влиянием. Монах служит и идеалом для подражания, и человеком, с помощью которого верующий-мирянин накапливает заслуги для своих будущих перерождений, и учителем религии. Как правило, буддийские общины в этих странах имеют централизованную бюро­кратическую организацию, в значительной мере копирующую госу­дарственный аппарат.

Одним из крупнейших регионов распространения буддизма является Китай. Буддизм проник в Китай в I в. н. э. Период наивыс­шего расцвета буддизма в Китае приходится на VI—Х вв. н. э. Буд­дизм в Китае получает свое распространение в виде махаяны. Ма­хаяна была гораздо доступнее для понимания простого человека и содержала в своем учении ряд моментов, которые оказались более привлекательны для широких масс. Так, если в учении хинояны нир­вана выступает как субъективное переживание, внутренняя реаль­ность, то в махаяне вводится представление о мировой нирване, ко­торая называется мировым телом Будды или просто природой Буд­ды. Эта природа Будды представляется как великая пустота (шуньята). Махаянская вера в просветляющую пустоту и стала од­ним из краеугольных камней китайского буддизма.

Китайский буддизм получил название чань-буддизм. Слово «чань» (японский вариант «дзен» произошло от индийского «дхъя-на » — сосредоточение, медитация). По преданию чань-буддизм принес в Китай буддийский проповедник Бодхидхарма в VI в. н. э. Свое развитие чань-буддизм получил в работах Хуанженя (605—675), Хуан-Нэня (638—713), Мадзу (709—788).

Чань-буддизм в какой-то мере созвучен даосизму. Их объеди­няет понимание главной цели религиозной жизни — освобождения как процесса внутреннего слияния человека с миром, вплоть до отка­за от своего собственного «Я», а формой осуществления такого слия­ния выступает недеяние, в котором, по мнению этих двух религиозно-философских учений, реализуется истинная природа человека. На основе восприятия идей даосизма учение махаяны в форме чань-буддизма значительно меняет трактовку медитации. Медитация ос­мысливается как внутреннее сосредоточение, погружение в мир соб­ственного «Я». «Если вы не ищите Будду в самих себе, а ищите вовне, значит вы уподобились заблудшим людям. Если внутри вашей при­роды вы отрешитесь от ваших страстей, то вы сразу же узрите собст­венную природу, а это и есть истинный Будда», — учил Хуан-Нэнь (Алмазная сутра шестого партиарха Хуан-Нэня. /Цит. по Завод­ская Е. В. Эстетические проблемы старого Китая. М., 1975, С. 334).

Таким образом, с точки зрения чань-буддизма, достичь про­светления — значит воссоединиться с изначальной и всеобъемлю­щей природой Будды, а для этого вовсе не требуется изнурительная сидячая медитация, или бесконечное повторение священных текс­тов. Последователь чань-буддизма исходит из установки: Если Буд­да уже есть внутри нас и тогда нужны не специальные усилия, или в нас нет Будды, и тогда все усилия бесполезны. Поэтому главной фор­мой обретения Будды является недеяние.

Еще одна важная особенность чань-буддизма состоит в том, что его последователи не рассматривают в качестве конечной цели религиозной жизни достижение нирваны в том смысле, как это име­ет в виду Сиддхартха Гаутама и его последователи — сторонники хинаяны. Главной целью чань-буддиста является достижение про­светления в форме озарения. В хинаяне это лишь подготовительная стадия в нирване, одна из ступеней на пути к абсолютному покою. Для чань-буддиста это конечная стадия религиозной жизни, тот идеал, к которому он стремится. Просветление — это путь внутрен­него самоизменения человека, в процессе которого происходит пере­стройка не только интеллектуальной цели, но всей глубины его пси­хического и духовного «Я». Просветление несет человеку внутрен­нее освобождение от власти обстоятельств и пробуждает полноту творческой интуиции. Сознание просветленного человека как бы сливается со всем миром, начинает работать в его ритме. Сознатель­ный контроль уступает место бессознательной регуляции поведения человека и нужный результат достигается как бы без усилий, в ходе осуществления человеком своей внутренней сущности.

Еще одной разновидностью буддизма является ламаизм. На­звание этого особого направления в буддизме, бытующее в европей­ских языках произошло от слова «лама» названия монаха или жре­ца. Ламаизм сформировался в VII в. н. э. На территорию Монголии проник в конце XVI в. На территорию России ламаизм проник в XVIII веке и получил распространение среди бурят, тувинцев и калмыков.

В ламаизме наиболее ярко проявилась одна из главных зако­номерностей формирования мировых религий. Чем дальше от места возникновения проникает то или иное религиозное течение, тем больше оно удаляется от первоначального, исходного варианта и на­сыщается элементами местных религиозных верований, культов, обычаев и традиций. Ламаизм представляет собой довольно при­чудливый синтез махаяны, тибетского буддизма — ваджраяны и добуддийских архаичных верований народов, населяющих эти тер­ритории.

Вероучение ламаизма содержит довольно примитивную кос­мологию. Согласно вероучению ламаизма, Земля является плоским кругом (мандалой), на которой расположены четыре материка, омы­ваемых океаном. Эти материки имеют различную форму: круг, полу­круг или трапецию, треугольник и квадрат. Посреди круга возвыша­ется гора Сумеру, вокруг которой движутся Солнце и Луна, от чего происходит смена дня и ночи. Земля лежит на слоне, слон стоит на , черепахе, черепаха плавает в море. Когда на земле накапливается много грехов, черепаха начинает шевелиться, от чего происходят землетрясения. Любой факт землетрясения — это сигнал неблагопо­лучия и, следовательно, необходимо усиление культовой деятельности, обращения за помощью к богам.

В вероучении и культе ламаизма сильно выражены идеи тантризма (от лат. тантра — хитросплетения, сокровенный текст, магия). Истоки тантризма находятся в ведической религии. В основе его лежит идея единства космоса и тела, составляющего энергетическое начало всего сущего. Человек рассматривается как микрокосм, его тело устроено аналогично космосу и из того же материала. Характерным признаком тантризма является поклонение некоему половому энергетическому началу, чаще всего женскому. Поэтому с точки зрения тантризма щедрость природы вызывается или усиливается имитацией акта оплодотворения. Имитация такого акта одна из форм проявления ламаистского культа.

С тантризмом тесно связана и йогическая практика, при помо­щи которой стремятся освободить дремлющие энергетические по­тенции человека. Проводником на этом пути (тантры) является на­ставник гуру, в качестве пособия выступают эзотерические закли­нания, тексты (мантры) или символы, образы (янтры), покровители и охранники последователя тантризма, антропоморфным символом его созерцания выступают идеалы — низшая категория божествен­ных существ, легендарные проповедники буддизма и бодхисаттвы.

Ламаизм располагает довольно обширным и разветвленным пантеоном богов, в который вошли, наряду с традиционным буддий­ским, чисто местные божества тибетцев, монголов, бурят, тувинцев, калмыков. На вершине этого пантеона располагается Будда Шакья-муни — будда современной космической эпохи. Вместе с ним боль­шую роль играет Будда Майтрейя — будущий будда, своеобразный мессия. Покровителями вселенной выступают также изначальный, первичный Будда, воплощающийся своими важнейшими качества­ми в будды Амитабке, Вайрогане, Акайбы. Наряду с почитанием будд в ламаизме сложился культ бодхисаттвов. Наиболее почитае­мые бодхисаттвы: Авалокитехара, сын Амитабха, особенно в образе защитника Подменани, Ваджранани — великий маг и мудрец Манд-жушри. Развитие представления о первооснове энергетического на­чала повлияло на формирование образа Шакти — спутницы божест­ва, его женской ипостаси. В результате исходные божества и бодхисаттвы образовали многотысячные «семьи» и свиты, куда включались: спутницы — шакти, духовные сыновья — бодхисаттвы, демоны, охранители и антиподы благих качеств будд — демоны-враги. В этот пантеон также входили обожествленные реальные де­ятели буддизма, например, великий проповедник и маг Падмассомб-хава (Гуру Римноге VIII в.). С именем этого великого Гуру и его учеников предание связывает распространение буддизма и станов­ление ламаизма в Тибете, Непале, Сиккиме. Развитие ламаизма в Тибете сделали этот район организационным и духовным центром ламаизма. В столице Тибета — Лхаса до 1959 г. находилась резиден­ция главы ламаизма Далай-лама (монг. — Тибет букв. море. Лама, т. е. Лама великий как море)). Этот титул установлен в 1391 г. Первым Далай-ламой был Биндуидуб (1391—1475). В настоящее время гла­вой ламаистов является Далай-лама XIV Лозондантзен-джанцоигвант (р. 1935).

Далай-Лама рассматривается как высшее из всех переродив­шихся существ. Земное воплощение высокопочитаемого бодхисатт­вы Авалокитешвары, живой бог. Смерть живого бога становится на­чалом его нового земного воплощения, поэтому специальная, наде­ленная высокими полномочиями, комиссия из высших Лам отыскивала среди младенцев, родившихся на протяжении года по­сле смерти Далай-ламы того, в ком воплотилась его божественная сущность. Младенец помещался в монастырь, где получал соответ­ствующее воспитание. До достижения совершеннолетия нового Далай-ламы, его функции выполнялись регентом. После подавления восстания в Тибетском районе Китая в 1959 году, носившего национально-религиозную одежду, Далай-лама и более ста тысяч его приверженцев покинули Китай и перебрались в соседнюю Ин­дию, Непал, Бутан. Сам Далай-лама проживает в Индии.

Центром религиозной жизни ламаизма являются монастыри, в которых осуществляют культовую, ритуальную, просветитель­скую и политическую деятельность иерархически организованные ламы, воплощенцы («живые боги»), настоятели, монахи, послушни­ки, ученики. В монастырях накапливаются, демонстрируются раз­нообразные культовые принадлежности: Иконы — танка, реликва-рии, музыкальные инструменты, конлографированные каноничес­кие тексты Ганджур и Танджур, изображения наиболее почитаемых божеств: будды Шакьямуни, будда Майтрея, бодхисаттов, Падма-самбхава, лам-основателей.

В ламаизме большое развитие получила обрядовая сторона. Одной из ведущих форм ламаистского обряда является молитва. . Молитва должна произноситься на тибетском языке. Буряты, тувин­цы, калмыки, как правило, не знают этого языка, Поэтому они меха­нически заучивают молитвы и произносят их, обращаясь к богам и бодхисаттвам. Кроме молитв, ламаисты используют большое коли­чество заклинаний для того, чтобы уберечь себя от действия злых духов и всевозможных несчастий.

Ламаизм ввел своеобразную механизацию молитв. В так назы­ваемые хурдэ — полые, обычно металлические цилиндры заклады­ваются молитвенные тексты. Через центр крышки и дна цилиндра пропущена ось, вокруг которой все сооружение может вращаться. Верующие подходят к этому цилиндру и запускают его вращение. Считается, что один оборот цилиндра равноценен прочтению всех заключенных в нем молитв.

Неотъемлемой принадлежностью жилища верующего-ламаиста является семейный алтарь. Это невысокий шкафчик, с по­лочкой перед ним. Внутри него находятся металлические, глиняные, деревянные скульптурные изображения божеств ламаистского пан­теона, висят небольшие, писанные на полотне, шелке или дереве иконы, лежат различные священные предметы. На полочке стоят бронзовые чашечки для жертвоприношений, курильные свечи, цве­ты. К содержимому этого алтаря верующий-ламаист обращается во время проведения всевозможных культовых действий, в том числе и религиозных праздников.

Среди ламаистов широко распространена вера в талисманы — бу. Этот талисман состоит из куска бумаги или ткани, на который на­несены тексты молитв и заклинаний: для долгой жизни, для запрета от болезней или насильственной смерти и т. д. Сложенный текст об­шивается кожей и носится на шнурке на шее. Более действенным считается гу — маленькая статуэтка Будды или часть одежды «живого бога», которую носят также на шее в деревянном или серебря­ном, украшенном чеканкой футлярчике. Как правило, талисман привязывают к шее, рукам и ногам ребенка, сразу после совершения Ламой обряда имянаречения над новорожденным.

Погребение умершего сопровождается также специальным обрядом напутствия — зурдайн-судур, во время которого Лама по­дробно рассказывает о том, что встретит на своем пути душа, рас­ставшись с телом.

В ламаистском культе существует относительно небольшое . количество праздников. Среди них наиболее крупные — цанагган — т. е. белый месяц. Он приурочен к началу нового года по старинному тибетскому (лунному) календарю. В течение 16 дней этого праздника проводится целая серия обрядов, посвященных так называемым «двенадцати чудесам Будды». В середине лета празднуется круго­вращение майдары и т. д.

 

Литература_________

Бхагавадгита. М., 1974. Кочетов А. Буддизм. М., 1983. Кочетов А. Ламаизм. М., 1973. Махабхарата—Рамаяна. М., 1974.

Учение Будды //Запад и Восток. Традиция и современность. М.,1993.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 7

Возникновение и эволюция христианства

 

1. Христианские источники о происхождении Иисуса Христа. Историчность образа Иисуса Христа   

2. Христианство и иудаизм. Основное содержание новозаветной проповеди   

3. Социокультурные предпосылки возникновения христианства   

4. Церковь как божественное установление и социальная организация   

 

 

 

 

1. Христианские источники о происхождении Иисуса Христа. Историчность образа Иисуса Христа   

Наряду с буддизмом, к числу мировых религий, имеющих наиболь­шее число сторонников, относится христианство. По данным ООН, в настоящее время в мире насчитывается около 1,5 миллиарда после­дователей христианства. Христианство — это собирательный тер­мин для характеристики трех основных направлений: православия, католицизма и протестантизма. Каждое из этих крупных направле­ний в свою очередь, подразделяется на ряд более мелких вероиспо­веданий и религиозных организаций. Но все их объединяют общие исторические корни, определенные положения вероучения и куль­товые действия.

-В центре христианства находится образ богочеловека — Ии­суса Христа, который своей мученической смертью на кресте пост­радал за грехи человечества, но тем самым снял с него эти грехи, примирил человеческий род с Богом. А своим воскресением он от­крыл для тех, кто в него уверовал, новую жизнь, путь к воссоедине­нию с Богом в Божественном царстве. Слово «Христос» — это не фа­милия и не имя собственное, а как бы титул, звание, присвоенное че­ловечеством Иисусу из Назарета. Христос переводится с греческого как «помазанник», «мессия», спаситель. Этим нарицательным име­нем Иисус Христос связывается с ветхозаветными преданиями о приходе на израильскую землю пророка, мессии, который освободит свой народ от страданий и установит там праведную жизнь —Божье царство.

Священной книгой христиан является Библия, которая состо­ит из двух частей. Ветхий завет — священная книга последователей иудаизма и Новый завет, излагающий важнейшие этапы жизни со­здателя христианства — Иисуса Христа и основные положения его учения. Новый завет состоит из четырех Евангелий/Слово «еванге­лие» в переводе с греческого означает благовествование или Радостная весть. Два из этих Евангелий — от Матфея и от Иоанна, припи­сываются непосредственно ученикам Иисуса Христа, а два других — от Марка и от Луки — ученикам учеников Иисуса Христа. Помимо Евангелий в Новый завет входят «Деяния апостолов» — первых уче­ников Христа и проповедников христианства, послания апостолов христианским общинам и, наконец, Откровение Иоанна Богослова или Апокалипсис.

Христианство возникло в I в. новой эры на территории Восточ­ной части Римской империи в Палестине. Новая эра и начинает свой отсчет со времени рождения Иисуса Христа. Такой порядок летоис­числения был предложен в VI в. н. э. До этого все страны Средиземно­морья вели летоисчисление со времени основания Рима. По этому ле­тоисчислению рождение Иисуса Христа совершилось в 747 году от основания Рима. Как отмечал отец А. Мень, уже в нашем веке из со­поставления всех исторических сведений о событиях того времени было установлено, что рождение Иисуса Христа произошло ранее даты, принятой в VI в. Таким образом можно утверждать, что Рождество Христово совершилось в 7-6 гг. до «Р. X.» (Мень А. История религии. С. 156^

Христианскую версию о жизни, деятельности и учении Иису­са Христа мы узнаем из трех видов источников. Первый вид — это канонические книги Нового Завета. Они называются каноническими потому, что их текст был признан «богодухновенным» (то есть напи­санный под диктовку Бога) и утвержден на Трулльском соборе (692 г ). Неканонические сочинения не считаются «богодухновенными», но и не отвергаются христианскими церквями. Это «Евангелие от Никодима», «Первоевангелие Иакова-еврея», «Книги о Рождест­ве Девы Марии», «Книги Иосифа Плотника», «Учение 12 апостолов» и др». Третья категория христианских источников — это сочинения «отцов церкви» — раннехристианских мыслителей, защитников и пропагандистов христианского вероучения в первые два века его су­ществования: Юстина Мученика, Иринея, Татиана, Тертуллиана, Климента и др.

В Евангелии от Матфея следующим образом рассказывается об обстоятельствах рождения Иисуса Христа. «По обручении мате­ри Его Марии с Иосифом, прежде сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого. Иосиф же, муж Ее, будучи пра­веден и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил се — ангел Господень явился ему во сне и сказал: «Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в ней есть от Духа Святого». Родит же Сына и наречешь ему имя:

Иисус, ибо он спасет людей своих от грехов их (Мат. 1,18-21). Ма­рия сделалась беременной, будучи еще девицей. Это ничего не зна­чит, — говорил Матфей. «А все сие произошло, да сбудется речен- Господом через пророка, который говорит: «Се дева во чреве приимет, и родит сына, и нарекут ему имя: Еммануил, что значит: с на­ми Бог» (Мат. 1,22-23).

Христос рождается в Вифлееме. Это оправдывает слова ев­рейского пророка Михея, сказавшего, что из Вифлеема выйдет вождь, который спасет народ Израиля.

Затем Матфей рассказывает: «Волхвы пришли к царю иудей­скому Ироду и спросили его: где родившийся царь иудейский? Ибо мы видели звезду его на востоке и пришли поклониться ему».

Ирод встревожился и весь народ Иерусалимский с ним. Тайно выведав у волхвов время появления звезды, Ирод поручил разыс­кать младенца. «Звезда, которую мы видели на востоке все время шла перед ними как наконец пришла и остановилась где был младе­нец». Затем мудрецы увидели младенца с Марией, поклонились ему, подарили золота, ладана и смирны и ушли в страну свою.

Во сне Иосиф получает приказание от ангела Господня бежать с младенцем и его матерью в Египет, так как Ирод собирается убить младенца Христа. Ирод приказывает убить всех младенцев до 2-х лет. И когда Ирод умирает, ангел опять является во сне Иосифу в Египте и приказывает ему идти в землю Израилеву. Затем Иосиф во сне получает указание идти в Землю Галилейскую и поселяется в го­роде Назарете».

Евангелист Лука же считает, что родители Иисуса Мария и Иосиф — всегда жили в городе Назарете и оказались в Вифлееме в связи с переписью населения. Согласно указу императора Августа о переписи, каждое семейство должно было прийти в город, откуда был родом глава семьи. Иосиф был из Вифлеема и потому он оказал­ся там вместе со своей беременной женой, которая там и родила сына — Иисуса.

Некоторые расхождения между этими двумя Евангелиями проявляются и при изложении генеалогии Иисуса. Евангелие от Матфея подгоняет родословную Иисуса под особого рода троицу — Всех родов от Авраама до Давида — 14, от Давида до переселения в Вавилон —14, от переселения в Вавилон до Христа —14. По этой ге­неалогической цепочке получается, что Иисус — потомок еврейских царей: Давида, Соломона и Ровоама. Иначе говоря, предсказанный пророками мессия, спаситель народа Израиля. Евангелист Лука проводит ту же версию, но у него получается, что от Давида до рож­дения Иисуса Христа прошло только 28 поколений.

Эти и другие неточности и противоречия в Новом завете, а так­же проблемы истолкования библейских текстов породили сомнения относительно историчности образа Иисуса Христа. В течение многих веков в религиоведческой литературе шел спор на тему: является ли Иисус Христос исторической личностью. Постепенно по этому вопросу сформировалось два мнения, связанные с мифологической и исторической школой в религиоведении. Представители мифологи­ческой школы утверждали, что наука не располагает достоверными данными об Иисусе Христе как исторической личности. Один из ос­нователей этой школы французский мыслитель XVIII века Ш. Дю-пии стремился доказать, что Иисус Христос — это солнечное боже­ство, заимствованное христианством из восточных религий и что все события его жизни, излагаемые в евангелиях следует воспринимать как астральные аллегории. Сторонники мифологической школы так­же указывали на сходство христианской истории о рождении, смер­ти и воскресении Христа с аналогичными учениями о рождении, смерти и воскресении восточных богов Осириса и Изиды и т. д. А не­мецкий философ Б. Бауэр оспаривал историчность Иисуса Христа на основе вывода, что христианство возникло не в Палестине, а в Ри­ме или в Александрии.

Вторая, историческая школа считала Иисуса Христа реаль­ной личностью, проповедником новой религии, сформулировавшим ряд принципиальных идей, заложивших основы христианства. С точки зрения представителей этой школы, реальность Иисуса под­тверждается реальностью целого ряда Евангельских персонажей, таких как Иоанн Креститель, апостол Павел и другие. В качестве на­иболее убедительного доказательства рассматривается сообщение еврейского историка Иосифа. Флавия (37 — после 100гг.) о жизни Ии­суса, содержащееся в его знаменитых «Древностях». Большинство историков признают эту работу подлинным документом. В ней гово­рится: «В это время жил мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью. Многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть. И те, кто считал себя его учениками не отреклись от своего учителя. Они рассказывали, что он явился к ним на третий день после смерти и был живой. В соответствии с этим он и был мессия».

Мифологическая школа была тесно связана с атеистическим учением и утверждая, что Христоса как исторически-реальной лич­ности не было, ее представители тем самым стремились лишить ре­альных основ само христианство, превратить его в миф, в чисто чело­веческий продукт. Историческая школа, утверждая реальность Иисуса Христа, как бы создавала гарантии для реальности всего то­го, о чем говорится в Евангелиях.

Мы не хотим вставать ни на ту, ни на другую точку зрения, по­скольку проблема историчности образа Иисуса Христа принципи­ального значения для уяснения сути его учения не имеет. По нашему мнению, религиоведение может принять версию Нового Завета о сверхъестественном происхождении христианства и связанную с ней идею о сверхъестественном происхождении Иисуса Христа. Но это будет признано как богословско-теологическая позиция, которая не претендует быть научной. Мы же, учитывая и уважая данную по­зицию, стремимся дать научное объяснение возникновению христи­анства. И в это объяснение вполне укладывается версия, что некогда в 1 в. н. э. существовал великий проповедник Иисус, который сфор­мировал свое вероучение и создал общину своих последователей, ко­торая позднее разрослась до рамок мировой религии. Задача научно­го религиоведения реконструировать этот процесс, постараться дать объяснение, привести факты, почему учение именно этого про­рока переросло рамки отдельного города, региона и захватило своим влиянием весь мир.

 

 

 

 

2. Христианство и иудаизм. Основное содержание новозаветной проповеди   

 

Первым шагом на пути этой исторической реконструкции должна быть констатация факта, что христианство зародилось в иудейской среде и эта среда наложила глубокий отпечаток на многие положе­ния христианского вероучения. Как указывает Библия, Иисус Хрис­тос родился в еврейской семье. Его земные родители Мария и Иосиф были правоверными иудеями и свято соблюдали все требования сво­ей религии. Сам титул Иисуса «Христос» — означает «мессия», «спа­ситель» — базируется на глубоко укоренившемся в иудаизме уче­нии о мессианской роли еврейского народа, на том, что именно из этой среды появится спаситель человечества.

Мессианские настроения в среде иудеев были постоянны, но их проявление на разных исторических отрезках времени было не одинаково. В период социальной стабильности на первое место вос­ходил «закон», а мессианские ожидания уходили на второй план. Когда же еврейское общество переживало кризисную стадию свое­го развития, мессианские настроения пробуждались и активно рас­пространялись. В 1 в. н. э. Иудея переживала острый кризис, свя­занный с давлением на население трех уровней власти: римского императора, его наместников-тетрархов, царя Ирода Антипы и иу­дейских первосвященников. Каждая из этих властей эксплуатиро­вала народ, принуждая его платить непомерные подати, принуж­дала к определенным формам поведения, которые зачастую проти­воречили нравственным убеждениям и вероучению еврейского народа.

В этот период на территории Палестины были широко рас­пространены мессианские надежды, появилось много бродячих проповедников, возвещавших скорое пришествие Мессии, спасите­ля народа, истинного царя Иудейского. Библия называет двух великих пророков того времени — Иеремию и Иоанна Крестителя. Эти проповедники стремились привлечь к себе внимание людей необыч­ным видом. Иеремия проповедовал с ярмом на шее, Иоанн Крести­тель носил одежду из верблюжьего волоса, не стригся, жил отшель­ником в пустыне, питался сушеной саранчой и был очень худ. Одним своим внешним видом он производил на людей неизгладимое впе­чатление. А его речи, разоблачавшие нравственное падение властьимущих, царивший во дворцах разврат, пренебрежение к нуждам и страданиям людей, находили живой отклик в массах. Властьимущие боялись проповедей Иоанна Крестителя и, как гласит библей­ская легенда, ему отрубили голову по приказу царя Ирода Антипы, спровоцированному на этот поступок «танцем живота» своей свод­ной дочери Саломеи.

Иоанн Креститель не считал себя мессией, спасителем челове­чества. По библейской версии христианства он — лишь Предтеча. Его задача была подготовить народ к приходу мессии. Суд Божий, утверждал Иоанн, недалек. Он призывал людей раскаяться, встать на путь праведной жизни. Символом вступления в мессианскую эру Иоанн избрал обряд погружения в воду реки Иордан. Этому погру­жению придавалось символическое значение. Подобно тому, как во­да омывает тело, так и покаяние очищает душу. Обряд омовения по­лучил символическое значение крещения (греч. баптизо — русск. крещение) Отсюда и прозвище Иоанна — Креститель. Перед омове­нием люди исповедовали свои грехи, очищали душу.

Библия умалчивает о жизни Иисуса до 30 лет. И именно с появ­ления Иисуса на берегу Иордана и принятия им крещения от Иоанна начался его путь проповедника, закончившийся смертью на кресте и чудесным воскресением. После крещения Иисус удалился в пусты­ню, где в одиночестве провел некоторое время, готовя себя к служе­нию Богу. Вскоре он вновь появился на берегу Иордана. Иоанн Крес­титель узнал его и сказал людям «Вот Агнец Божий, который берет грехи мира». Это означало, что он объявил Иисуса мессией и это за­ставило людей поверить в его особое призвание. Вокруг Иисуса спло­тилась довольно тесная группа его последователей, ядро которой со­ставляли двенадцать апостолов и ближайших родственников, а так­же Мария Магдалина. Вместе с этой группой Иисус передвигается по Иудее, проповедует свое учение, творит всевозможные чудеса, помогает излечиваться от болезней и т. д.

Чему же конкретно учил Иисус Христос? Какие положения легли в основу его учения? Мы уже отмечали иудейские корни хрис­тианства. Без уяснения существования тесной связи с иудаизмом многое в христианстве будет выглядеть не понятным. Христианство возникает как секта иудаизма. Оно ставит перед собой задачу очис­тить иудаизм от тех «вредных» наслоений, которые привнесли в него книжники и фарисеи, которые превратили живое учение в систему косных положений и автоматических ритуальных действий. Для книжников и фарисеев буква «закона» была дороже его сути. Хрис­тианское учение развивается в полемике с иудаистскими книжника­ми и фарисеями, хотя поначалу и не претендует на что-то преиму­щественно новое. «Не думайте, что Я пришел нарушать закон или пророков, не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф. 5,27). Вместе с тем, в Евангелиях довольно четко обозначена линия противопостав­ления нового учения иудаизму. Эта линия уже отчетливо обозначена в знаменитой Нагорной проповеди Иисуса Христа, которая воспро­изводится в Евангелии от Матфея.

«Вы слушали, что сказано древним: «Не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своем». Сказано также, что ес­ли кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А я гово­рю вам: кто разводится с женою своею кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать, а кто женится на разведенной, тот прелюбодействует. Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А я гово­рю вам: не клянись вовсе, ни небом, потому что оно престол Божий;

ни Землею, потому что она подножье ног Его — Да будет слово ваше:

да, да, нет, нет, а что сверх этого, то от лукавого. — Вы слышали, что сказано: «око за око, зуб за зуб». А я говорю вам: не противься злому, но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую, — Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте про­клинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за оби­жающих вас и гонящих вас»(Мф. 5. 27-44).

Таким образом, основное направление в переосмыслении иу­даизма христианством состоит в углублении содержательного нравственного начала религиозного учения под углом зрения ут­верждения ведущей роли принципа любви. Заповедь любви: любви к Богу, любви к ближнему, в том числе и к своему врагу многие религиоведы считают краеугольным камнем религиозно-нравственного учения христианства.

Во время Нагорной проповеди Иисус Христос обозначил тот нравственный идеал, следуя которому люди могли надеяться спасти свою душу и попасть в царство Божие:

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешаться.

Блаженны, кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

 Блаженны милостивы, ибо они помилованы будут.

Блаженны, чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное

(Мф. 5. 3-10).

Вместе с тем, в Новозаветной проповеди довольно отчетливо прозвучали и социальные мотивы: идея равенства всех людей перед Богом, осуждение богатства, насилия, эксплуатации. «Удобней верб­люду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царство Божие». Особенно явственно социальный мотив прозвучал в откро­вении Иоанна Богослова — Апокалипсисе. Все содержание этого произведения пронизано идеей возмездия, которое наступит в час Страшного суда. И суд этот, по мнению автора Апокалипсиса, насту­пит скоро, еще при жизни этого поколения.

Но не следует на основании этих высказываний превращать Новый завет в революционный манифест, а Иисуса Христа объяв­лять революционером, как это нередко делали некоторые леворадикальные богословы в прошлом и в настоящем. Христианство — это не социальное, а прежде всего нравственно-религиозное учение. Иисус Христос учил: отдайте кесарю кесарево — а Богу — Богово. Тем не менее социальные мотивы раннехристианской проповеди оказыва­ли и оказывают большое влияние на общественно-политические движения во всем мире.

Основная мысль Евангельской проповеди Иисуса Христа со­стояла в том, чтобы донести до всех людей мысль, что Бог — Отец всех людей — послал его возвестить людям о скором установлении царства Божия. Благовесть — то есть весть о спасении людей от ду­ховной смерти, о приобщении мира к Божественной жизни, Царст­вию Божию как высшей его цели. Оно наступит тогда, когда в душах людей воцарится Господь, когда они ощутят светлое, радостное чув­ство близости Отца Небесного. Путь же в это Царство людям откры­вает вера в Иисуса Христа как сына Бога, посредника между Богом и человечеством. «Никто, говорил Иисус не приходит к Отцу как толь­ко через меня» (Ин. 14.6).

Власти Иудеи и Рима встретили Иисуса Христа как самозван­ца. Они обвинили его в кощунстве и подстрекательстве против влас­тей и приговорили к смерти через распятие на кресте. Народ иудей­ский в своей массе также отвернулся от него. Когда народу было предложено выбрать, кого из осужденных на смерть он желает по­миловать, то толпа предпочла Иисусу разбойника Варраву. Иисус Христос был казнен и, как гласит евангельский рассказ, воскрес на третий день, явился своим ученикам, дал им наставление, а на 40 день вознесся на Небо.

 

 

 

 

 

3. Социокультурные предпосылки возникновения христианства   

После смерти и воскресения Иисуса Христа в Иерусалиме осталась об­щина его последователей во главе с апостолом Петром Помимо этой об­щины к 60-м годам I века на территории Палестины существовало еще несколько раннехристианских общин. Наличие таких общин на данной территории подтверждено данными науки. В 1947 году недалеко от Мертвого моря (район Вади-Кумран) учеными были обнаружены древние свитки, ставшие известными мировой общественности под названием Кумранских рукописей. Эти рукописи рассказали о поселе­нии иудаистской секты ессенов, которая по многим положениям веро­учения и культа, а также образу жизни, была близка к христианству. Члены этой секты называли себя «Новым союзом», «Общиной нищих», а свое учение «Новым заветом». В рукописях речь идет об «учителе праведности», который говорил о неизбежном конце света, после кото­рого «Бог будет судить человеческие души по их вере». Ессены не были сторонниками идеи, что только евреи — особый богоизбранный народ. Они считали главным не этнический фактор, а духовное единство. В этой общине были простые обряды, такие как крещение, хлебопреломление, общее имущество, взаимная поддержка всех членов.

Сейчас важно объяснить, как из маленькой иудаистской секты христианство разрослось до масштабов мировой религии? Почему народы Римской империи, среди которых прежде всего начало рас­пространяться христианство, оказалась так восприимчивы к этому учению? Богословско-теологический подход связывает этот процесс с «богодухновенностью» христианского учения и деятельностью по его распространению апостолов, «подвижников веры». Мы не отвер­гаем этой версии. Но наша задача раскрыть те естественные, социо-культурные механизмы, которые привели к тому, что учение иудей­ского пророка Иисуса стало мировой религией, оказавшей огромное влияние на ход мирового развития.

В религиоведении на эту тему с разных позиций написано до­вольно большое количество работ. Значительная роль в объяснении этого процесса принадлежит немецкому философу Ф. Энгельсу, по­святившему этой проблеме ряд произведений: «Бруно Бауэр и пер­воначальное христианство», «Книга откровения», «К истории первоначального христианства». Общий вывод этих работ сводится к идее, что к моменту возникновения первой христианской общины в Палестине, общественное сознание народов Римской империи было подготовлено к восприятию этого вероучения. Ф. Энгельс зафикси­ровал как социальные, так и культурные предпосылки для восприя­тия христианства. По его словам «Христианству предшествовал полный крах мировых порядков. Христианство было выражением этого краха» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 21).

К середине I века настало время, когда уверенность римлян в том что их мир наилучший из возможных миров, осталось в про­шлом, на смену этой уверенности пришло ощущение неминуемой катастрофы, крушения вековых устоев, близкого конца света. В со­циальных низах возрастает недовольство властвующими, которое периодически принимает форму бунтов, восстаний. Эти бунты, вос­стания жестоко подавляются. Настроения недовольства не исчеза­ют, но ищут иные формы своего удовлетворения.

Христианство в Римской империи первоначально восприни­малось большинством людей как ясная и понятная форма социаль­ного протеста. Оно пробуждало веру в заступника, способного обуз­дать властьимущих, утвердить идею всеобщего равенства, спасения всех людей, независимо от их этнической, политической и социаль­ной принадлежности. Первые христиане верили в близкий конец су­ществующего миропорядка и установление «Царства Небесного», благодаря прямому вмешательству Бога, в котором будет восстанов­лена справедливость, восторжествует праведность над неправедно­стью, бедные над богатыми.

Обличение испорченности мира, его греховности, обещание спасения и установление царства мира и справедливости — таковы социальные идеи, которые привлекли на сторону христиан сотни ты­сяч, а позднее и миллионы последователей. Они давали надежду на утешение всех страждущих. Именно этим людям, как следует из На­горной проповеди Иисуса и Откровения Иоанна Богослова, прежде всего было обещано Царство Божие. Те, которые здесь первые, там станут последними, а последние здесь — там будут первыми. Зло бу­дет наказано, а добродетель вознаграждена, Страшный суд свер­шится и всем воздается по их делам.

Но только этой стороной христианской проповеди, удовлетво­ряющей социальным чаяниям масс, не объяснить широчайшего вли­яния христианства, тех значительных темпов его распространения на территории Римской империи в I—II в. н. э. Причина этого кроется в тех богоискательских тенденциях, которые были характерны для Римского общества в период его глубочайшего кризиса. Социально-психологические корни богоискательства этой эпохи следует искать в настроении беспомощности, покинутости, переходящих в отчаяние и безысходность, в слепую покорность судьбе. Окружающий мир представлялся людям той эпохи погрязшим в пороке и зле, и обычно­му человеку ничего не оставалось делать как покориться, следовать своей участи, пассивно ожидать и надеяться на некое мистическое спасение. В общественном сознании того времени господствующее положение приобретает идея рока, судьбы, неотвратимости того, что предначертано свыше. Свое философское выражение эта идея полу­чила в позднем стоицизме.

В трактовке стоиков, мир представляет собой единое, целост­ное образование. Единый мировой порядок существует благодаря единству и всеобщности божественного Логоса. Божественный ми­ровой Логос является семенем мира, распадающимся на множество семян — Логосов. Каждое семя содержит в себе мысль, разумное на­чало, предопределяющее судьбу каждой части целого. Поэтому по своей сущности мировой Логос тождественен мировой судьбе, боже­ственному промыслу, сотворившему мир и управляющему его суще­ствованием. «Захочешь ли назвать бога судьбой, — спрашивает Сенека и отвечает, — не ошибешься, ведь от него все зависит, он причи­на всех причин. Хочешь назвать его провидением, верно будет сказано, ведь его мудрость все направляет, чтобы не было в мире бес­порядка, и все получило разумный смысл и объяснение. Назовешь ли его природой, не согрешишь против истины, от него все рождено, его дыханием живет. Назовешь его миром, не обманешься. Ведь он есть то целое, что ты видишь, совершенство во всех составляющих час­тях, сам сохраняющий себя, своей силой».

Стоицизм предоставил христианству не только методологи­ческие установки для формирования мировоззрения, но и систему нравственных ценностей. Для него характерна проповедь аполитиз­ма, пренебрежение к реалиям конкретной социальной жизни, отри­цание ценности предметно-телесного и противопоставление теле­сному духовного как более высокой сферы жизненных интересов. «Я не так мал, чтобы быть рабом своему телу — Я на него гляжу не иначе как на цепь, сковавшую свою свободу» — пишет Сенека свое­му другу и покровителю Луцилию. «Помните, — убеждал Сенека, — ничто кроме души не достойно восхищения, а для великой души все меньше ее».

В своей нравственной проповеди Сенека призывал создавать между людьми особое содружество, проникнутое невидимой, но са­мой прочной связью — общину святых праведников, соединяющую в себе мир божественный и мир человеческий. Такую общину, по его мнению, способны создать люди, воплотившие в себе идеалы мудре­ца — стоика. Это люди, свободные от всевозможных страстей и по­требностей, настоящие хозяева самих себя, обладающие всеми доб­родетелями, всегда поступающие правильно и достигшие всех этих качеств отношением непротивления и религиозной покорности к провиденциальному устройству мира. «Мы должны представить в воображении своем два государства: одно, которое включает в себя богов и людей, в нем наш взор не ограничен тем или иным уголком земли, и другое — это то, которому нас приписала случайность. Есть такие люди, которые служат и большому и малому государству, есть такие, которые служат только малому». «Несомненно, — считает Се­нека, — правильный выбор сделали служащие «большому государству». Эта идея религиозного космополитизма была созвучна ожида­ниям избавления, грядущего царства Божия, всемирного религиоз­ного братства, в недрах которого могут найти себе место разные племена и народы. Христианству были также созвучны установки Сенеки о скоротечности и обманчивости чувственных удовольствий, забота о других людях, самоограничении в пользовании материаль­ными благами, недопустимость разгула страстей, скромность и уме­ренность в повседневной жизни.

Другой не менее важный вклад в формирование и усвоение христианского учения, в особенности в среде интеллигенции, внес еврейский философ из Александрии Филон. Философия Филона ба­зировалась на представлении о Боге как высшем существе, стоящем вне времени и пространства, трансцендентном миру (находящемся за пределами мира). В силу своей трансценденции Бог не может вступить в непосредственный контакт с миром, для этого нужен по­средник. На мифологическом уровне эта проблема была разрешена в христианстве через образ агнца — Иисуса Христа, принявшего жертвенную смерть за грехи человечества во имя его спасения. Од­нако становящемуся христианству требовалось дать решение этой проблемы на теоретическом уровне. На этой основе сформировалась так называемая христологическая проблема, которая с особой силой стимулировала богословские поиски, открывала широкое поле для философских размышлений.

В античной философии уже были выработаны определенные подходы в решении проблемы преодоления дуализма мира и его сущности. Пифагорейцы, Платон и его последователи заложили ос­новные методологические принципы учения о духовном единстве мира. Но ни классики античной философии, ни неоплатоники не со­здали концепцию бога-личности. Они трактовали божество как не­кое абстрактно-безличное первоначало, произведшее из себя все бытие. Личностное понимание Бога впервые дано Филоном Алек­сандрийским.

«То, что — личность, неповторимо и неразрушимо, не состав­лено из чего-то внеличного», — рассуждал Филон. Попытка объяс­нить личность причинно-генетически приводит к переходу от одного элемента к другому, вплоть до бесконечности. При этом дроблении теряется личность. Следовательно, чтобы сохранить личность во всей индивидуальности, своеобразии и единстве необходимо допус­тить, что она может быть сотворена из ничего, без всяких предпосы­лок. Личность, так же как и Бог, — беспредпосылочна. Если Бог — аб­солютное начало, то он не может не быть личностью, ибо если он не личность, то ему что-то предшествовало, а, следовательно, он не аб­солютное начало. Таким образом, Бог — это личность и требует лич­ностного отношения и понимания.

Характеристика Бога как личности была существенным шагом вперед в направлении христианского мировоззрения, но не давала пол­ного понимания преодоления пропасти между Богом и миром. Необхо­димо было ввести опосредующие силы Для этой цели Филон использу­ет одно из центральных понятий античной философии — понятие Ло­госа. Так же как и в античной философии, Логос у Филона наделяется рационально-логической и структурно-упорядочивающей функцией. Логос — это мировой порядок, красота и гармония. Это закон, приводя­щий все разнообразие вещей к единству. От него всякая форма, всякая устойчивость и определенность, Взятый сам по себе, в абстракции от те­лесных вещей, Логос есть царство вечных умопостигаемых идей, тож­дественных с божественными мыслями. Мир создается Богом по модели этих идей и служит им отображением.

Но в отличии от античной философии, Логос у Филона выступает как сотворенный Богом дух, который первоначально есть боже­ственный разум. После сотворения реального мира божественный разум сделался имманентным миру. Соответственно идеи и логосы, как божественные составляющие также становятся имманентными миру. В представлении Филона о Логосе не доставало лишь отожде­ствления его с мессией — Христом. Логос, отождествленный с Хрис­том, появится вскоре после смерти Филона в Евангелии от Иоанна:

«Вначале было Слово (в греческом подлиннике Логос) и Слово было у Бога и Слово было Бог» (Ин, 1,1). И далее автор сочинения сближает Иисуса Христа, с Богом через Логос. «Слово стало плотью и обитало в нем» (Ин, ^, 4 J. Таким образом, возникает версия, что извечно суще­ствовавший Логос воплотился в Иисуса Христа. Иисус Христос ин­терпретируется как Бог, но понятие «Бог« — не тождественно поня­тию «Христос». Между ними существует известное различие, ибо иначе трудно понять смысл земного существования Логоса, его цель и назначение в мире. Бог-Отец невидим, а Логос-Сын должен вопло­титься среди людей, чтобы они через него узнали об Отце.

 

 

 

 

 

 

4. Церковь как божественное установление и социальная организация   

Итак, под влиянием целого ряда социокультурных факторов в конце I — начале II века н.э. на территории Римской империи начинают по­являться и распространяться христианские общины. Постепенно по мере выработки единого вероучения и создания организационных форм взаимодействия, формируется христианская церковь как ор­ганизация, объединяющая на основе общего вероучения и культа приверженцев нового учения и священнослужителей.

Христианское богословие утверждает, что церковь — это не историческая организация, а мистическое образование, земная, те­лесная форма существования Иисуса Христа. Как утверждает крупнейший русский религиозный философ В. С. Соловьев: «Цер­ковь есть тело Христово не в смысле метафоры, а в смысле метафи­зической формулы. Множественность отдельных людей, из которых слагается церковь, образует единую общность, в которой благодатно проявляется действие Духа Божия» (Соловьев B.C. Духовные основы жизни. Собр. соч. 1903. Т. 3. С. 388). В связи с этим православные бо­гословы и католические теологи стремятся подчеркнуть специфич­ность церкви, ее отличие от любых форм социальной организации. Церковь — «это не смертный, рассыпающийся на индивиды коллек­тив, а как бы живое существо, надмирной сверхчеловеческой приро­ды, имеющее божественные свойства вечности, неразрешимости, нетления, святости, непогрешимости», —утверждает православный богослов А. В. Карташов (Карташов А. В. Православие — свет ис­тинный опровержения безбожия. 1938. С. 205).

При обосновании специфичности института церкви особое ме­сто занимает аргументация, связанная с доказательством ее мисти­ческой, таинственной природы. «Понятие таинства подчеркивает, что церковь есть ни что иное, как выражение и обнаружение для лю­дей таинства универсальной любви Отца, Сына и Святого Духа как чистого союза с ними человечества. Термин saecromento со всей си­лой подчеркивает наиболее глубокие структуры «Тайны Христа» в его отношении к церкви, аутентичность его природы с природой церкви. Латинское слово saecromento тождественно греческому по­нятию mysterium — разъясняется в «Избранных темах по экклес-сиологии» — документе конгрегации по делам вероучения, подготов­ленном по случаю XX -летия II Ватиканского собора.

Православное богословие не ограничивается констатацией надисторического характера церкви, а стремится вывести ее всецело за рамки земной человеческой организации и представить как кос­мическое, вселенское начало. В полноту церкви, согласно этому под­ходу, включается не только человеческий род, но и все живое, все су­ществующее, весь Богом созданный Космос. Наиболее ярко данный подход представлен в главной работе крупнейшего богослова начала XX века Л. А. Флоренского «Столп и утверждение истины». «Цер­ковь, — по Флоренскому, — основа бытия, сопряженность всех чле­нов мирового тела. Она — душа богосозданного мира. Без церкви предшествующей, ради которой создан мир, космос оставался бы безвинным хаосом. Без церкви исторический мир вновь обратился бы в хаос. Церковь есть корень времени и корень вечности» (Флорен­ский П. А. Столп и утверждение истины. М., 1914. С. 489).

Мы не будем оспаривать богословско-теологическую интер­претацию церкви. С точки зрения православного и католического ве­роучения эта позиция вполне правомерна и она находит свое канони­ческое оправдание в двенадцатом члене христианского символа веры — «Кредо», утверждающего, что только в церкви и через церковь возможно спасение. В данном случае, как и во всех других аналогич­ных случаях, мы видим свою задачу не в полемике с богословско-теологическим подходом, а в раскрытии социокультурных механиз­мов становления и эволюции христианской церкви как разновиднос­ти социальной организации.

Факт, что церковь является социальной организацией, при­знают и православные богословы и католические теологи. Но для них важнее, что она является трансцендентным образованием. Социоло­гия религии утверждает, что формирование христианской церкви как организации подчиняется всем закономерностям социальной институционализации культовых систем. Отправным моментом это­го процесса послужил тот факт, что в конце I начале II века н. э. в раз­лагающемся античном обществе появилась первая религиозная культовая система, послужившая основой для образования специ­фической социальной группы единоверцев-христиан. Представите­ли этой социальной группы в мировоззренческом отношении проти­вопоставляли себя другим социальным группам Римского общества. Мировоззренческие различия, связанные с особым пониманием уст­ройства мироздания, места и целей в этом мироздании человека, привели и к размежеванию с представителями других мировоззрен­ческих систем, ик консолидации представителей новой религии.

Идеологической основой образования христианских объеди­нений послужил универсализм — обращение ко всем людям, неза­висимо от этнической, религиозной, классовой и государственной принадлежности: «Нет ни эллина, ни римлянина, ни иудея, ни бога­того, ни бедного, перед Богом все равны». На базе данной идеологиче­ской установки была создана возможность для объединения пред­ставителей всех слоев населения. Таким образом, формируются ис­ходные, первичные ячейки христианской церкви — христианские общины — экклессии. Главную интегративную роль в этих общинах играет основанная на определенном вероучении культовая система.

Слово «экклессия» в переводе с греческого означает собрание. В этом термине сосредоточено несколько смыслов. В греческих горо­дах этот термин использовался в политическом контексте как народ­ное собрание — главный орган полисного самоуправления. Христиа­не придали этому термину новый оттенок. Экклессия — это собрание верующих, на которое мог свободно приходить каждый, кто разде­лял их взгляды. На этом собрании произносились проповеди, молит­вы, «изречения Иисуса», совершались обряды крещения и причаще­ния в виде коллективных трапез. Члены этих общин называли друг друга братьями и сестрами. Все они были равны между собой. Ника­ких следов иерархии должностей в раннехристианских общинах ис­ториками не замечено.

Вместе с тем, историки отмечают особую роль, которую играли в первых христианских общинах пророки — харизматические лич­ности, которые считались наделенными особой благодатью Божией. Христиане верили, что устами пророков вещает дух святой, поэтому общение с пророками рассматривалось членами общин как священ­нодействие. В каждой общине были свои пророки — мужчины и жен­щины. Но были и странствующие пророки, которые переходили из общины в общину.

Христиане стремились помогать каждому своему собрату. С этой целью на основе добровольных пожертвований в христианских общинах накапливались определенные материальные и денежные средства. Обязательная взаимопомощь сплачивала христиан и при­тягивала к ним всех тех, кто в такой помощи нуждался.

Однако жизнь в первых христианских общинах была далека от идиллической. Там периодически возникали конфликты на почве различного истолкования вероучения и по вопросам распределения имущества. О наличии таких конфликтов свидетельствуют Посла­ния апостолов Павла и, Петра различным общинам, в которых они увещевают своих единоверцев. Наличие споров, разногласий, кон­фликтов, необходимость упорядочения жизни в общинах, собира­ния взносов, распределение помощи, забота о больных и заключен­ных братьях по вере поставили на повестку дня вопрос появления особых должностных лиц. Историки свидетельствуют, что уже в начале II века н.в. появляются старейшины — пресвитеры. Их функции по началу были в большей мере организационно-хозяйственные. Иногда эти пресвитеры назывались епископами. Пресвитеры-епископы (обязательно мужчины) избирались самими членами общины. Им в помощь избирались служители более низко­го ранга — диаконы, среди которых могли быть и женщины. Они прислуживали во время причастия, имели определенное отноше­ние к общинной кассе и т. д.

В течение II века из старейшин — пресвитеров (которых назы­вали также и епископами) выделяется высшее должностное лицо — епископ. Такому выделению способствовало право старшего пресви­тера (который затем один стал называться епископом) совершать об­ряд причащения, рукополагать пресвитеров и диаконов, представ­лять свою общину в сношениях с другими христианскими общинами. Тем самым в христианстве начинается процесс формирования спе­цифической социальной группы — священнослужителей.

Итак, раннехристианские общины не представляют собой церковной организации. На первых этапах становления христианст­ва их можно бы охарактеризовать как культовые сообщества. Куль­товое сообщество складывается из лиц совместно выполняющих культовые действия и имеющих различную степень устойчивости.

Они могут образоваться на основе объединения одних и тех же лиц, регулярно в одном и том же месте совершающих культовые дейст­вия и в этом случае эти сообщества носят относительно устойчивый характер. Они могут образовываться и в разовом порядке для совер­шения того или иного обряда. Во всяком случае культовое сообщест­во распадается как только заканчиваются культовые действия.

Превращение культового сообщества в религиозную органи­зацию совершается тогда, когда в его рамках образуется устойчивая прослойка служителей культа с закрепленным социальным стату­сом, вырабатывается единое вероучение, носящее нормативный ха­рактер, происходит выполнение определенных социальных функ­ций как по отношению членов данной организации, так и более широ­ких социальных образований, в том числе и государства.

Таким образом, христианская церковь как специфическая со­циальная организация представляет собой исторически сложившу­юся систему власти и управления поведением и деятельностью лю­дей, внутри которой постепенно складывалось определенное разде­ление труда, дифференциация функций и ролей. Первой, наиболее значительной вехой на этом пути, является обретение особого соци­ального статуса внутри христианских общин истолкователей веро­учения, исполнителей и руководителей культовых действий, орга­низаторов хозяйственной и другой повседневной деятельности об­щины: апостолов, пророков, пресвитеров и епископов.

Выделившееся в общинах духовенство берет в свои руки руко­водство идейной, моральной и материальной жизнью. Особый статус духовенства идеологически закрепляется вероучительными уста­новками и культовыми действиями. На это, в частности, направлено установление обряда рукоположения. В раннехристианских общи­нах — экклессиях — клирики избирались на свои должности верую­щими. Но для того, чтобы выборная должность получила авторитет, существовал обряд рукоположения, в память о рукоположении пре­свитеров, которое, согласно христианскому преданию, совершили первые пророки и апостолы, считавшие себя носителями божествен­ной благодати — харизмы. Рукоположением как бы передавалась благодать, полученная от самих апостолов, новому поколению руко­водителей христианских общин.

Однако выдвижение в христианских общинах епископов еще не означало создания единой церковной организации. Должности епископов в течение III века были выборными, хотя кандидатура вы­двигалась руководителями общин — пресвитерами и согласовыва­лась с епископами соседних областей, которые должны были совер­шать рукоположение. Епископы обладали большой духовной и мате­риальной властью, но недостаточно эффективным аппаратом принуждения, с помощью которого могли бы заставить повиноваться верующих. Епископальные общины различных областей сущест­вовали независимо друг от друга и каждая из них соблюдала свои обычаи в трактовке ряда положений вероучения и культа. Периоди­чески в христианстве возникали различные идейные течения, рас­пространение которых существенно угрожало единству складываю­щейся религиозной организации, — гностицизм во II веке, монтанизм в III веке и т. д.

Борьба различных направлений существенно подрывала единство. Пока не был создан достаточно эффективный организаци­онный механизм, который выполнял бы интегративные функции в христианстве. Съезды епископов отдельных областей — поместные соборы — носили спорадический характер и не всегда приводили к желаемым последствиям.

Определенная степень упорядоченности церковной организа­ции связана с установлением института митрополитов (от греческо­го metropolites — человек из главного города) — епископов главных городов провинций. За митрополитами закрепилось право отводить кандидатуры при выборе епископов других областей, из предложен­ных духовенством и знатью кандидатур, назначать одну из них по своему выбору. Происходит также разграничение функций в сфере низшего духовенства, Все это способствует формированию центра­лизованной, строго иерархизированной организации с четкой струк­турой, специализацией кадров. Полное оформление христианских общин в единую централизованную организацию — церковь — осу­ществляется в результате двух взаимосвязанных друг с другом про­цессов: канонизации вероучения и культа и превращения христиан­ства сначала в терпимую (313 г.), а затем и в государственную (324 г.) религию Римской империи.

В религиоведческой литературе отмечается, что христиан­ское вероучение первоначально существует в виде устных пропове­дей и рассказов. Само слово «евангелие» не имело для христиан зна­чения писанного произведения. В посланиях Павла это слово упо­требляется в значении устной проповеди о новом учении или самого учения. В многочисленных христианских общинах циркулировали различные вероучительные версии. Организационная разобщен­ность раннехристианских общин обусловила относительно позднюю запись христианских поучений и преданий. Появление письменных вероучительных документов явилось определенным шагом в оформ­лении христианской церкви, так как позволяло в какой-то степени преодолеть тот разнобой и противоречия, которые вольно и невольно содержались в проповедях апостолов и пророков.

Однако кардинально эта проблема не была решена до тех пор, пока не началась работа по отбору идей и книг, по их кодификации и канонизации. Эта работа в христианстве осуществлялась в течение нескольких столетий и происходила в упорной, ожесточенной борьбе между разными группами руководителей раннехристиан­ских церквей, по поводу того, какие книги считать «боговдохновенными» и, следовательно, продиктованными их авторам «святым духом», а какие обыкновенным продуктом человеческой деятель­ности, т. е. апокрифами. В истории христианства существовало, по-видимому, несколько вариантов канона. Об этом свидетельствует, например, так называемый канон Муратори, названный по имени миланского библиотекаря, открывшего в XVIII веке древний папи­русный фрагмент с перечислением канонических книг Нового заве­та. Фрагмент датируется примерно 200 г. В нем отсутствует ряд произведений, впоследствии вошедших в канон: Послание Павла к евреям, оба послания Петра, Третье послание Иоанна, Послание Иакова. Зато в этом каноне фигурирует Апокалипсис Петра, впос­ледствии причисленный к апокрифам. Большие споры долгое вре­мя вызвал вопрос о включении в канон Откровения Иоанна Бого­слова (Апокалипсиса). Заседавший в 364 г. Лаодокейский помест­ный собор утвердил Новозаветный канон без Откровения Иоанна Богослова. После этого вопрос о новозаветном каноне подвергался обсуждению еще на двух соборах Гиппонском (393 г.) и Карфаген­ских (397—429 гг.), пока окончательно не был утвержден на Трулльском соборе (652 г.).

Значительная роль в оформлении религиозного вероучения принадлежит догматам. Догмат — это конечный этап пути формиро­вания вероучения, при котором основные вероучительные установ­ки приобретают характер канонизированных форм, признание ко­торых в их раз и навсегда установленном виде является непремен­ным условием правоверия. Наличие догматов позволяет объединить ту или Иную вероучительную систему едиными исходными установ­ками, принципами и тем самым обеспечить возможность наиболее эффективного выполнения ими своей социальной роли.

В связи с этим религиозный догмат следует охарактеризовать как особый тип социальных норм. идеальную социальную форму, че­рез движение которой осуществляется функционирование религи­озной организации. В качестве особого типа социальных норм рели­гиозные догматы являются способом регуляции поведения людей. Вместе с тем, религиозные догматы выступают в качестве функ­ционально-связующего элемента всей религиозной системы. Через него осуществляется связь религиозной теории, точнее концептуально-систематизаторского элемента религиозного созна­ния с институциональным элементом — церковью. Догматы выраба­тываются специальными социальными сословиями — религиозны­ми идеологами — теологами и приобретают нормативный характер через санкционирование, канонизацию их церковью.

Основные положения христианского вероучеия 12 догматов и семь таинств были приняты на первом (Никейском) соборе 325 г. и втором (Константинопольском) соборе 381 г. Последующие соборы лишь вносили определенные корректировки в интерпретацию этих догматов. О содержании вероучения и культа христианских церквей будет рассказано в последующих разделах курса.

Параллельно со становлением общего для всех христианских организаций вероучения шел процесс изменения социального стату­са христианских общин. Как свидетельствуют исторические источ­ники, христианство в первые три века своего существования было гонимой религией. Христиан первоначально отождествляли с иуде­ями. Вначале враждебность местного населения разных провинций к христианам определялась не сущностью их учения, а их положени­ем чужаков, отрицавших традиционные культы и верования. При­мерно таким же образом к ним относились и римские власти.

Под своим именем христиане появляются в сознании римлян в связи с пожаром Рима при императоре Нероне. Нерон обвинил в под­жоге христиан и в связи с этим многие христиане подверглись жесто­ким пыткам и казням. Одной из главных причин преследования хрис­тиан служил их отказ приносить жертвы перед статуями императора или Юпитера. Исполнение подобных обрядов означало исполнение долга гражданина и подданного. Отказ означал неповиновение влас­тям и, по сути дела, непризнание этих властей. Христиане первых ве­ков, следуя заповеди «не убий», отказывались служить в армии. А это также служило причиной преследования их со стороны властей.

В то время против христиан велась активная идеологическая борьба. В общественном сознании распространялись слухи о христи­анах как безбожниках, святотатцах, аморальных людях, совершав­ших каннибальские обряды. О характере таких наветов видный раннехристианский мыслитель Тертуллиан (150—222) пишет следую­щее: «Говорят, что мы во время наших пиршеств умерщвляем дитя, съедаем его и после столь ужасного пиршества предаемся кровосме­сительным удовольствиям. Между тем, как участвующие в пирше­стве собаки опрокидывают подсвечники и гася свечи, освобождают нас от всякого стыда» (Тертуллиан. Апология VIII).

Подстрекаемый такими слухами, римский плебс неоднократ­но устраивал массовые избиения христиан. Из исторических источ­ников известны случаи мученической казни отдельных христиан­ских проповедников: Юстина- Мученика, Киприана и других. В этих условиях раннехристианские авторитеты стремились ободрить сво­их приверженцев, внушить им идею их особого положения, богоизбранничества. Фанатичное самопожертвование, страдания за веру они представляли как наиболее богоугодное дело. «Что же для чело­века полезнее ли со славой покинуть этот мир, сделавшись мучени­ком или же избавившись (от мучения) и оставшись здесь на земле продолжать грешить? Вот мы видели многих, которые отреклись пе­ред Богом и лицом суда и по некоторым обстоятельствам, по божест­венному промышлению получили свободу: они, проживши немного времени, впали во многие прегрешения. Какая же польза получилась для них от их отречения. Лучше было бы для них, если бы они вышли чистыми из этого мира, получивши небесный венец, чем оставшись здесь, обременять себя грехом, за который они должны будут давать отчет. Поэтому тот, кто ради имени (Бога) терпит страдания, пусть молится о том, чтобы ему каким бы то ни было образом (можно было) сделаться мучеником и выйти из этого мира. Ведь такой (человек) никогда не будет осужден, он сам будет судить, получивши прису­щее ему участие в первом воскресении. Итак, будь тверд, всегда не­поколебим в своей вере и когда тебя поведут на мучения, повинуйся охотно, чтобы таким образом могла бы обнаружиться твоя воля» (Ипполит. Толкования 1, XXVII).

Уже во II веке н. э. идеологи христианства предпринимают усилия договориться с властями Рима. В сочинениях, адресованных прежде всего представителям власти — римским императорам, на­местникам — христианские авторитеты убеждают их в лояльности приверженцев новой религии. «Какие люди более заслуживают по­лучить просимое, как не мы, которые молимся за вашу власть, чтобы сын, как требует справедливость, наследовал от отца царство и что­бы ваша власть более и более утверждалась и распространялась и все всем покорствовали. Это полезно и для нас, чтобы нам вести жизнь тихую и безмятежную и охотно исполнять все ваши повеле­ния», — писал Афиногор римским императорам Марку Аврелию и Луцию Аврелию Коммоду.

В условиях постоянных преследований идеологи первона­чального христианства выискивали юридические аргументы, чтобы отстоять для своей религии право на гражданское существование. В то время они апеллировали к естественному и гражданскому праву, ратовали за единообразное применение законов ко всем гражданам империи, независимо от вероисповедания, требовали применения принципа свободы совести. «Естественное и гражданское право, —   заявляет римскому наместнику Скапуле Тертуллиан, — требует, чтобы каждый поклонялся тому, кому хочет. Религия одного челове­ка ни вредна, ни полезна для другого. Несвойственно одной религии делать насилие другой. Религии должны быть приемлемы по убеж­дению, а не насильственно. Жертвоприношения божеству должны делаться по согласию сердца» (Тертуллиан. К Скапуле. 2).

Последний, наиболее жесткий период гонений христианство испытало при императоре Диолектиане. В 305 году Диолектиан от­рекся от власти и его приемник Галерий в 311 году приказал отменить преследования христиан. Через два года Миланским эдиктом Константина и Лициния христианство было признано терпимой ре­лигией. Согласно этому эдикту, христиане имели право открыто со­вершать свой культ, общины получили право владеть имуществом, в том числе и недвижимым. А в 324 году христианство было признано государственной религией Римской империи.

С этого времени церковь как организация приобретает относи­тельную самостоятельность и становится обладателем особых инте­ресов по отношению как к верующим, так и государству. Одной из важнейших целей церковной организации становится поддержа­ние и воспроизводство целостности и устойчивости самого инсти­тута церкви. В ходе этого процесса активизируется деятельность органов управления по введению предписаний, требующих безусловного подчинения аппарату церкви, усиливается стремле­ние систематизировать эти предписания, чтобы как можно шире ох­ватить все многообразные ситуации, требующие вмешательства ор­ганов управления, т. е. усиливается особый вид идеологической дея­тельности — нормативно-правовая регламентация, связанная с разработкой определенных идейных обоснований и создания струк­тур организационной деятельности, направленных на пропаганду этих идей, их реализацию.

Исторически эта форма деятельности вылилась в создание ка­нонического и церковного права. Каноническое право включает в се­бя систему норм, регулирующих все существенные стороны жизни церкви и верующих. В этом праве тесно переплетаются друг с другом религиозные и правовые нормы. Тесное переплетение двух видов со­циальных норм приводит к тому, что противоправное поведение рас­сматривается как греховное, юридическим же нормам приписыва­ется сверхъестественное происхождение.

Нормотворческая деятельность в христианстве начинается с первых веков его существования. Первоначально она осуществляет­ся на поместных (провинциальных), а затем и на Вселенских собо­рах, где помимо проблем вероучения и культа, рассматривались так­же вопросы управления церковью, церковной дисциплины, поведе­ния клира и мирян и др. Принимаемые по данным вопросам решения, основывающиеся чаще всего на сложившихся в христианских общи­нах, обычаях и традициях, приобретают характер общеобязатель­ных для всех верующих канонов.

С V в. каноническое право римско-католической церкви стало вводиться декретами римских епископов. Со временем нормотворчество пап стало ведущим источником католического канонического права, так как постановления Вселенских соборов римско-католической церкви рассматривались как одна из форм папского «законодательства». Идеологическим обоснованием нормотворчества пап служит возникшая в середине века и широко распространен­ная в современной церковно-правовой литературе теория церковно­го властвования. Согласно этой теории, Бог, якобы, учредил в церкви чисто правовую власть и передал ее апостолу Петру, от которого она перешла к римским епископам. Основной источник канонического права — преобразующая воля церкви. Так как христианская цер­ковь имеет божественное происхождение, то это правообразующая воля есть воля божественная.

На самом деле, и это все подтверждается ходом исторического развития общественной практики, нормотворческая деятельность церкви приобретает юридический характер по вполне земным зако­нам, а именно в силу того, что религиозные нормы, регулирующие деятельность церкви и верующих, санкционируются государством и обеспечиваются государственным принуждением. Со времени при­знания христианства государственной религией Римской империи постановления вселенских соборов официально утверждались рим­ским императором. И именно в силу этого утверждения они приобре­тали характер правовых актов. Помимо этого императоры издавали специальные церковные законы, которые вошли в каноническое право. В частности, несколько титулов книги Кодексов Юстиниана содержат в себе нормы, посвященные церкви. Первый титул, изла­гая догматы христианской веры, возводит их в рамки правовых норм. Он начинается законом императора Феодосия, повелевающим всем подданным Риму народам исповедовать христианство. Нормы трех последующих титулов посвящены устройству церкви, церковному имуществу привилегиям церкви и духовенства, церковному суду и т. д. В кодекс Юстиниана вошли законы его предшественников. Мно­жество норм, регулирующих дела церкви, содержатся в конститу-циях(новеллах), изданных Юстинианом после кодификации. Цер­ковные законы издавались и приемниками Юстиниана, особенно Львом Мудрым (конец IX — начало Х в.).

Важный источник католического права — капитулярии франкских королей — постановления, принятые собранием духов­ных и светских баронов и получивших королевское утверждение. Особое значение в формировании канонического права католицизма принадлежит конкордатам — договорам между государствами и римским папой, регулирующим широкий круг вопросов, связанных с церковью государственными отношениями. Так, например, один из первых конкордатов, Вормский конкордат 1122 года, заключенный между папой римским КалликсТом II и германским императором Ге­нрихом IV, санкционировал юридическую правомерность 74-го апо­стольского правила (канона) о привилегированной подсудности, в со­ответствии с которым дела всех духовных лиц изымались из компе­тенции светских судов и рассматривались лишь церковными судами. Отношение церкви и государства, регулирование всех сто­рон жизни русской православной церкви и других конфессиональ­ных организаций — занимают одно из центральных мест в «Своде за­конов Российской империи». Эта часть «Свода законов» лежала в ос­нове канонического права Русской православной церкви.

 

Литература_________

Амусин И. Д. Кумранская община. М., 1983.

Библия. Книги Ветхого и Нового Заветов. М., 1980.

Донини А. У истоков христианства. М., 1979.

Косидовский 3. Библейские сказания. М., 1975.

Косидовский 3. Сказания евангелистов. М., 1987.

Крывелев И. История религий. Т. 1, 2. М., 1975, 76.

Кубланов М. М. Новый Завет. Поиски и находки. М., 1968.

Мень А. История религии. М., 1992. Т. 1.

Мень А. Сын человеческий. М., 1992.

Ренан Э. Евангелия. Второе поколение христианства. М., 1991.

Свенцицкая С. От общины к церкви. М., 1984.

Энгельс Ф. Бруно Бауэр и первоначальное христианство

//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19.

Энгельс Ф. Книга откровения //Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 21.

Энгельс Ф. К истории первоначального христианства //Маркс К, Энгельс Ф.

Соч.Т.22.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 8

Русская православная церковь: история и современность

 

1. Православие как разновидность христианства. Православное вероучение и культ.

2. Русская православная церковь: история становления и взаимоотношения с государством.

3. Организация и управление современной Русской православной церкви. 

4. Церковные расколы: православные организации «за оградой» Русской православной церкви. 

 

 

 

 

1. Православие как разновидность христианства. Православное вероучение и культ.

В предыдущем разделе мы проанализировали общие закономернос­ти формирования христианской церкви, выявили особенности церк­ви как социальной организации. В данном разделе речь шла об общей логике становления церковной организации. В реальной истории христианство никогда не представляло единой организации. В мно­гочисленных провинциях Римской империи оно приобретало свою специфику, приспосабливаясь к условиям каждого региона, к мест­ной культуре, обычаям, традициям, социальным отношениям и т. д.

Политическое и культурное разделение Римской империи уже в III — IV веках привело к обособлению восточных и западных церк­вей. На востоке Римской империи сформировались четыре автоке­фальных (самостоятельных) церкви: Константинопольская, Алек­сандрийская, Антиохийская, Иерусалимская. Вскоре от Антиохийской отделилась Кипрская, а затем Грузинская православные церкви. В середине пятого века, не признав решения Халкидонского собора, обособилась Армяно-григорианская церковь. Наиболее круп­ный удар по единству христианства, был нанесен 16 июня 1054 года, когда глава Западной церкви Римский Папа и формальный глава пра­вославия — Константинопольский патриарх, провозгласили друг по отношению друга анафему, т. е. подвергли церковному проклятию.

Фактически же раскол христианства на два основных направ­ления — православие и католицизм — произошел гораздо раньше, после распада Римской империи в начале V в. на Восточную и Запад­ную. Православие сформировалось в Восточной части Римской им­перии, в Византии. Католицизм — в Западной части Римской империи. Византия в то время представляла собой сильное централизо­ванное государство. Император Византии считал себя главой всей Римской империи. Столицей Римской империи был объявлен Кон­стантинополь. В VI в. глава Византийской церкви Константинополь­ский патриарх после освобождения Византией Рима от варваров стал именовать себя вселенским партиархом, то есть главой как вос­точной, так и западной церкви. Соперничество между главой Рим­ской католической церкви Папой и Константинопольским патриар­хом за власть над христианами продолжалась в течение многих ве­ков. Эта борьба шла с переменным успехом. После завоевания императором франков Карлом Великим Италии (конец VII — начало VIII в.) Римский Папа выходит из-под юрисдикции византийского императора и начинается процесс усиления его позиций. Византия же в это время подвергается атакам со стороны арабского халифата и теряет ряд важных территорий, на которых происходит консоли­дация самостоятельных церковных организаций.

В настоящее время насчитывается 15 автокефальных (самостоятельных) православных церквей: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Гру­зинская, Сербская, Болгарская, Кипрская, Элладская (греческая), Румынская, Албанская, Польская, Чехословацкая, Американская. Автокефальные церкви имеют в различных странах экзархаты, епархии, благочиния, подворья, миссии. .Например, Русская право­славная церковь имеет экзархаты в Средней и Западной Европе, епархию в Бельгии, благочиния в Австрии, Японии, Венгрии, подво­рья в Белграде, Бейруте, Софии и т. д. В свою очередь, другие автоке­фальные православные церкви имеют свои представительства на территории России и стран СНГ.

Многие из автокефальных церквей имеют автономные право­славные церкви. Пределы самостоятельности автономных церквей определяются соглашением с той автокефальной церковью, которая предоставила им автономию, Главы автономных церквей избирают­ся поместными соборами с последующим их утверждением патриар­хом автокефальной церкви. За Константинопольским патриархом Д сохраняется титул «Вселенского патриарха», но ему не предостав­лено право вмешиваться в деятельность других православных церк­вей. Иначе говоря, Константинопольский патриарх по авторитету считается «первым среди равных».

Для всех православных церквей является общим вероучение, культ и каноническая деятельность. Основу православного вероуче­ния составляет Никео-Царьградский символ веры, принятый на первых двух Вселенских соборах (325 г. — Никейском и 381 г. — Кон­стантинопольском (Константинополь в древней Руси назывался Царьград, отсюда и название Никео-Царьградский символ веры).

Этот символ веры был утвержден в виде 12 членов (параграфов), со­держащих догматические формулировки основных положений ве­роучения о Боге как творце, о его отношении к миру и человеку, о триединстве Бога, боговоплощении, искуплении, воскресении из мертвых, спасающей роли церкви и т. д. Православный называет се­бя православным потому, что провозглашает своей обязанностью со­хранять в неприкосновенности «вверенный первоначальной церкви залог веры, ничего к тому догматическому наследию вселенской церкви не прибавляя и ничего не убавляя». Реально же это означает признание в качестве истинных только тех положений вероучения, которые были утверждены первыми семью Вселенскими соборами.

Мы уже отмечали решающую роль для формирования право­славного вероучения первых двух соборов. Последующие пять собо­ров вносили определенные уточнения и разъяснения в догматичес­кие формулировки Никео-Царьградскому символа веры. На третьем Эфесском Вселенском соборе (431 г.) было утверждено шесть правил по защите догмата о боговоплощении в связи с попыткой сторонни­ков патриарха Константинопольского Нестора, ослабить божествен­ную сущность Иисуса Христа. Женщина, утверждали несториане, родила человека, а не Бога. И только по наитию Святого Духа в него вселилось божество.

На четвертом Халкидонском Вселенском соборе (451 г.) глав­ное внимание было уделено обоснованию догмата искупления и боговоплощения. На этом соборе проявился крен в истолковании богочеловеческого характера Иисуса Христа в противоположную сторону. Монофизиты (одноестественники) заявили, что в Иисусе человечес­кое естество воплощено божественным, а потому признавали в нем только одну божественную природу. Собор утвердил догмат боговоплощения в такой редакции, что Иисус Христос должен рассматри­ваться и как истинный Бог и как истинный человек, вечно рождаясь от Бога Отца по божеству, он родился от Девы Марии по человечест­ву, божество и человечество соединилось в нем как едином лице «не­сомненно и неизменно, нераздельно и неразлучно».

Пятый, шестой и седьмой Вселенские соборы были посвящены разрешению споров о том, в каком виде изображать Иисуса Христа, и возможно ли вообще употреблять в храмах изображение священ­ных лиц и поклонение этим изображениям. Пятый Вселенский — второй Константинопольский собор (553 г.) обязал изображать Сына Божьего в человеческом облике, а не в виде агнца. Шестой Вселен­ский собор (Эльвирский) установил правило, согласно которому на стенах храмов не должно быть никаких предметов почитания и по­клонения. Седьмой Вселенский — второй Никейский (787 г.) утвер­дил правило в соответствии с которым считалось необходимым изо­бражение священных лиц и событий и поклонение им.

Итак в результате первых семи Вселенских соборов сформи­ровалось православное вероучение. Это вероучение ежедневно вос­производится верующими христианами в виде молитвы — «Ве­рую», как знак признания основных положений вероучения. Корот­ко содержание православного вероучения можно представить следующим образом:

Православные верят в единого Бога, сотворившего весь мир, в том числе и человека. Этот Бог, по православным понятиям, пред­ставляет собой тождество трех равноправных лиц: Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого; в первородный грех, который совершили первые люди Адам и Ева; во второе пришествие Иисуса Христа — Бога Сына, который вочеловечился (т. е. принял человеческий облик, родившись путем непорочного зачатия от Девы Марии) и доброволь­но принес себя в жертву за грехи человечества (был распят на крес­те и на третий день воскрес, а по прошествии 40 дней вознесся на небо) и придет снова во второй раз в силе и славе, чтобы судить живых и мертвых и установить свое вечное царство на земле, как и на небе, в котором праведники будут блаженствовать, а грешники вечно му­читься. Православные верят в бессмертие души, в существование ада и рая, где пребывают души умерших до страшного суда. По пра­вославному вероисповеданию добиться спасения можно только в рамках церкви, которая является «мистическим телом Иисуса Хри­ста», посредником между Богом и человеком.

В православии, как и всякой другой религии, с догматическим вероучением тесно связана система культовых действий. Основы этих культовых действий составляют семь главных обрядов — та­инств. Таинствами эти культовые действия называются богословами потому, что в них «под видимым образом сообщается верующим не­видимая божественная благодать». Православные признают семь таинств: крещение, причащение (евхаристия), покаяния (исповедь), миропомазание, брак, елеосвящение (соборование), священство.

Таинство крещения — это одно из главных таинств, символизи­рующих принятие человека в лоно христианской церкви. Обряд кре­щения происходит в форме омовения. В православной церкви младен­ца трижды погружают в воду. Взрослого человека просто обмывают во­дой. Через таинство крещения, учат богословы, человеку прощается первородный грех (а если крещается взрослый, то и все прочие грехи). Совершение обряда крещения означает приобщение человека «в лоно церкви». Именно после совершения этого обряда он становится христи­анином — православным, если этот обряд проведен по православному канону, католиком — если по католическому и т. д. С обрядом крещения связано и имянаречение. В результате этого обряда новорожденный получает свое собственное имя. По традиции это имя связано с именем святого, которому посвящен день, в который родился крещаемый.

Второй по времени, но не менее важный обряд — это соверше­ние таинства причащения или святой евхаристии (благодарствен­ной жертвы). По христианскому вероучению обряд причащения был установлен на тайной вечере самим Иисусом Христом, который тем самым «воздал хвалу Богу и Отцу, благословил и освятил хлеб и вино и приобщил своих учеников, а в их лице и всех верующих к Богу» «Ядите тело мое, пейте мою кровь в знак близости ко мне», — запове­довал Иисус Христос. Памятуя об этом, церковь совершает таинство причащения. Конкретно содержание этого обряда состоит в том, что верующим дают съесть специально выпеченный хлеб — просфору, который они запивают глотком красного вина из особого сосуда — потира. Считается, что во время этого обряда совершается таинство преосуществления, то есть хлеб-просфора превращается в тело Ии­суса Христа, а вино — в кровь.

Причащению придается большое значение в православной церкви. Этот обряд сопровождается рядом других таинств. Духовенст­во настаивает на том, чтобы каждый верующий, причащался не реже одного раза в год. Считается, что только на основе таинства причаще­ния человек может сохранять неразрывную связь с Иисусом Христом.

Совершение таинства покаяния (исповеди) является непре­менным атрибутом религиозной жизни православного христианина. Совершение таинства покаяния включает в себя два важных акта. Первый состоит в исповедании грехов. Исповедание грехов пред­ставляет собой отчет верующим перед священнослужителем в нару­шении заповедей божьих или церковных предписаний. Считается, что исповедание грехов духовно очищает человека, снимает с него груз грехов, удерживает в дальнейшем от всякого рода прегреше­ний. Поэтому важной составной частью таинства покаяния является ритуал «отпущения грехов», который правомочено сделать только специальное лицо — священнослужитель определенного ранга. Первоначально, в раннем христианстве покаяние носило публичный характер. Начиная с XIII века вводится «тайная исповедь». И свя­щенник должен соблюдать тайну исповеди. Церковь гарантирует со­хранение этой тайны. Нарушение тайны исповеди считается боль­шим грехом.

Таинство миропомазания также важная составная часть многих культовых действий. В православной церкви миропомаза­ние совершается сразу за обрядом крещения. Это таинство проис­ходит в форме крестообразного смазывания тела человека (лба, глаз, носа, губ, ушей, груди, рук и ног) особым ароматическим мас­лом (миром). Перед миропомазанием священник читает молитву о ниспослании на человека Духа Святого. При этом он повторяет сло­ва «Печать Святого духа». Смысл этого таинства в православном ка­техизисе истолковывается так: «чтобы сохранить душевную чисто-русская православная церковь: ту, полученную в крещении, чтобы возрастать и укрепляться в жиз­ни духовной, нужна особенная помощь Божия, которая и подается в таинстве миропомазания».

Таинство брака — церковное освещение обряда бракосочета­ния или венчания — это также важный момент религиозной жизни человека. С точки зрения православного вероучения, семья — это первичная ячейка духовной общности людей — «домашняя цер­ковь». В этой церкви рождается христианин, через крещение он при­общается к вселенской церкви, получает христианское воспитание и умирает как христианин.

Обряд венчания построен таким образом, чтобы подчеркнуть особую важность этого события в жизни молодых людей. Священник встречает молодых в праздничном облачении. Звучат слова псалмов, славящих Бога, именем которого совершается брак. Читаются молит­вы, в которых священнослужитель испрашивает у Бога благослове­ния для жениха и невесты, мира и согласия будущей семье. На головы вступающих в брак налагаются венцы. Им предлагают выпить вина из одной чащи. Затем их обводят вокруг алтаря. При этом вновь воз­носятся молитвы к Богу. Духовный смысл этого обряда состоит в том, что при совершении венчания на будущих супругов изливается Бо­жья благодать, которая обеспечивает неразрывный символический союз, основанный на любви, верности и взаимной помощи до гроба.

Таинство елеосвящения (соборования) совершается над больным человеком. Обряд состоит в смазывании лба, щек, губ, рук и груди освященным деревянным маслом — елеем, сопровождаемым чтением молитв, в которых священнослужители просят Бога нис­послать больным выздоровление. При этом читаются семь посланий апостольских, произносятся семь ектений (прошений) о болящем. Духовный смысл этого таинства, по учению церкви, заключается в том, что елеосвящение обладает целительной силой, очищает боль­ного от грехов.

Таинству священства православная церковь приписывает особый смысл. Оно совершается при посвящении человека в духов­ный сан, то есть в ту или иную степень священства. В православной церкви существует три степени священнослужителей: первая (низ­шая) — диакон [(диакон, протодиакон, архидиакон, (в монашестве иеродиакон)]; вторая (средняя) — пресвитер [(священник — иерей, протоиерей, протосвитер, (в монашестве — иеромонах, игумен, ар­химандрит)]; третья (высшая) — епископ (викарный епископ, правя­щий епископ, архиепископ, митрополит, экзарх). В совокупности все эти категории священнослужителей составляют церковную иерар­хию. Каждая из ступеней священства имеет свои отличительные особенности в облачении, за каждой из них закреплены определен­ные права и обязанности.

Таинство священства совершается на основе специального обряда хиротонии — рукоположения, в процессе которого осуще­ствляется возложение рук вышестоящего служителя культа — на голову посвящаемого. Считается, что в момент возложения рук епископа на голову посвящаемого в пресвитеры или в диаконы, по­следнему передается божественная благодать, делающая его по­средником между Богом и людьми. Пресвитер получает от еписко­па власть совершать все таинства, кроме священства, и все бого­служения и обряды. Дьякон не может самостоятельно совершать таинства и богослужения, а лишь помогает служить епископу и пресвитеру при совершении ими таинств при богослужений. В епи­скопы может посвящать лишь собор епископов. Посвящение в пат­риархи осуществляется посредством особого обряда — интрониза­ции собором (собранием) трех других православных глав автоке­фальных церквей после избрания на эту должность Поместным собором православной церкви.

Помимо совершения таинств православная культовая система включает в себя молитвы, поклонение кресту, иконам, реликвиям, мощам и святым. Молитвы — это обращение верующего к Богу или святым со своими просьбами, жалобами, благодарностью и т. д. Мо­литвы могут быть мысленные и изустные, выражающиеся в подоба­ющем словесном обращении к Богу или святому. Молитвы могут быть индивидуальными и коллективными. Примером коллективной молитвы является литания. Во время коллективной молитвы боль­шое значение придается определенным ритуальным действиям: ко­ленопреклонению, воздеванию рук, закрыванию глаз и т. д.

Поклонение кресту — один из важнейших элементов право­славного культа. Крест является символом христианской веры. Им увенчаны православные храмы, одежды священнослужителей, его носят на теле верующие, во время молитв, богослужения верующие и священнослужители совершают крестное знамение (крестятся). По православному учению, крест как символ был принят христиан­ской церковью в память о мученической смерти Иисуса Христа, ко­торый, как известно из Библии, был распят на кресте и тем самым ос­вятил его своею кровью. Кресту приписывается магическая спаси­тельная сила. Форма креста может быть различной: четырех, шести (для изображения надписи, прибитой над головой Христа) и восьми­конечная (с присовокуплением бруса для ног).

Культ икон — живописных или рельефных изображений Бо­га-Отца, Бога-Сына, Бога Святого Духа, Троицы, Богоматери, свя­тых, евангелистов и т. д. имеет широкое распространение в право­славии. Считается, что через эти изображения верующий может вступать в контакт с изображенными на них персонажами, обра­щаться к ним с молитвами. Некоторые иконы пользуются особым объектом поклонения. За ними признается особая чудотворная сила, потому что с этими иконами связаны какие-то чудесные события. Примером такой иконы является икона Казанской Божьей Матери.

Православные верующие почитают также святые мощи. Мо­щи, по православному учению, это останки умерших, по божьей воле оставшиеся нетленными и обладающие даром чудотворения. В отли­чии от византийского православия, в котором под мощами понима­ются только нетленные тела, в русском православии возобладало представление о мощах как нетленных телах, а также частях тела, изъятых силой божьей из всеобщего закона тления.

С культом мощей тесно связан культ святых. По учению церк­ви, святые — это лица, которые вели благочестивую жизнь, совер­шили «подвиги» во славу Божью и после смерти были отмечены все­вышним даром чудотворения, способностью влиять на судьбы лю­дей. Православные христиане верят, что святые — это посредники между Богом и людьми, небесные покровители, живущих на земле, и обращаются к ним с просьбами о земных делах. Причисление к лику святых осуществляется на основе акта канонизации. В первые века христианства канонизация происходила стихийно, увековечивая память о мучениках, отшельниках, исповедниках. По­зднее были разработаны определенные правила, одним из которых является обретение мощей данного святого. В настоящее время во­просами канонизации в Русской православной церкви занимается специальная комиссия, предложения которой рассматриваются Священным синодом и принимаются решения Поместных соборов. В православном каноне содержится строгая иерархия святых: ангелы, пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные, праведники.

Важное место в православном культе занимают праздники и посты. В церковных календарях каждый день связан с именем Иису­са Христа, Богородицы, святых, чудотворных икон, креста. Во главе праздничного круга Русской православной церкви — пасха. Пасха — это наиболее почитаемый в православии общехристианский празд­ник, установленный в память воскресения распятого на кресте сына Божьего Иисуса Христа. Поскольку идея воскресения является цен­тральной в христианстве, постольку и посвященному этому событию празднику отводится центральное место. Православные богословы называют его «праздником праздников» и торжеством из торжеств. Этот праздник отмечается в первое воскресение после весеннего равноденствия и полнолуния. Для исчисления дня празднования па­схи составляются специальные таблицы — пасхалии.

Вслед за пасхой по значимости идут так называемые двунаде­сятые праздники — Рождество Христово, Крещение господне, Сре­тение, Благовещение, Преображение, Рождество Богородицы, Успе­ние Богородицы, воздвижение Креста, Вход Господен в Иерусалим или Вербное воскресение, Вознесение и Троица. За двунадесятыми праздниками следует пять праздников, называемых великими: об­резание господне, рождество Иоанна Предтечи, праздник святых Иоанна и Павла, усекновение главы Иоанна Предтечи, покров Пре­святой Богородицы. Остальные праздники называются престольны­ми. Это местные праздники, связанные с престолами — святым мес­том в храме, которое посвящено тому или иному святому. В Русской православной церкви широко распространены «Николин день», «Ильин день», день «Казанской божьей матери» и другие.

 

 

 

 

 

2. Русская православная церковь: история становления и взаимоотношения с государством.  

В предыдущем разделе была дана общая характеристика правосла­вия. Теперь перейдем к рассмотрению особенностей деятельности Русской православной церквиь.Христианство в форме православного вероучения и культа официально было признано государственной религией Киевской Руси в 988 г. Конкретным актом принятия право­славия явилось знаменитое Крещение на Днепре населения города Киева князем Владимиром. Однако проникновение православия в Киевскую Русь началось гораздо раньше. Исторические источники утверждают, что бабка князя Владимира княгиня Ольга была хрис­тианкой/Христианами были и некоторые видные деятели дружины князя Владимира. Православные источники связывают проникнове­ние христианства на территорию Киевской Руси с миссионерской деятельностью апостола Андрея Первозванного в первом веке новой эры, который якобы после смерти, воскресения и Вознесения Иисуса Христа отправился проповедовать его учение в Византию, а затем, «прошел Черным морем до Днепра, и Днепром вверх до Киева, а от Киева даже до Великого Новгорода...».

Исторических источников, подтверждающих версию о мисси­онерской деятельности апостола Андрея не существует. Однако су­ществуют источники, что христианство на Руси имело свои корни и ' до знаменитого крещения. Киевская Русь жила не изолированно. Ее население вступало в контакт с окружающим миром, в том числе и с Византией в процессе торговли или завоевательных походов. Однако /перед историками всегда стоял вопрос: почему же Русь выбрала именно православие? По этому поводу выдвигаются две версии: бо­гословская, церковная и светская, научная.

(В соответствии с церковной версией, принятию православия Киевской Русью предшествовала процедура «испытания вер» Согласно летописному повествованию, прежде чем принять византий­ский вариант христианства .(князь Владимир выслушал привержен­цев различных религий: иудаизма, ислама (мусульманства) и христианства. Затем он направил своих послов в те страны, где эти религии утвердились. Выполнив задание Великого князя, послы возвратились в Киев и сообщили Владимиру и его окружению следу­ющее: «Ходили де к болгарам, смотрели как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса: сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как бешеный и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали, на небе или на земле мы: ибо на земле такого зрелища и красоты такой и не знаем, как рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и службы их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, ес­ли вкусит сладкого, не возьмет потом горького, так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве». Наряду с этим описанием «выбо­ра вер» качестве причины принятия христианства церковь выдви­гает версию о сверхъестественном озарении, которое снизошло на князя Владимира во время посещения им храма Св. Софии в Кон­стантинополе

Светская, научная интерпретация этого значительнейшего события в Русской истории связана с истолкованием социальных процессов, происходивших на Руси в Х веке: К середине Х века Ки­евская Русь была сильным феодальным государством с высоким уровнем развития духовной и материальной культуры, ремесла и торговли, военного дела и т. д. Старая славянская религия — язычес­кий политеизм — уже не удовлетворяла духовных потребностей на­селения. Тем более он не способствовал упрочению становящейся новой общественной системы, в которой значительное место должна была занять централизация управления населением на основе вели­кокняжеской власти.

Все древнеславянские верования были связаны с родоплеменными богами. Боги одних племен не имели никакого значения для других племен. В новых условиях они утратили способность быть со­циальными интеграторами и регуляторами. Нужна была объединя­ющая идея для всех племен и народностей — идея единого Бога. Этим требованиям соответствовало христианство, с его учением о едином Боге — спасителе всего человечества.

Правящие слои тогдашнего Русского общества осознавали не­обходимость принятия новой цивилизованной формы религии, для того, чтобы обрести идейное единство с Византией и Западной Евро­пой, для которых они являлись варварами. Это единство благоприят­ствовало развитию контактов с цивилизованным миром, благопри­ятствовало торговле, заключению военных союзов и т. д. Конкретный же выбор византийского православия, помимо прочих общих соображений, был продиктован наиболее тесными контактами с Византи­ей, а также династическими амбициями князя Владимира, который через брак с сестрой Византийского императора Анной, хотел породниться с ним.

Князь Владимир был крупным государственным деятелем своего времени. Он проявил понимание исторической необходимости принятия христианства, а также достаточную волю для осуществле­ния этой нелегкой миссии. Всякое новое воспринимается с трудом, тем более, что связано с вековыми обычаями и традициями. Истори­ческие источники свидетельствуют, что установление христианства на Руси не исчерпывалось актом знаменитого Крещения. Потребова­лись многие годы борьбы, просвещения и увещевания, прежде, чем новая религия укоренилась на территории Русского государства.

В каноническом отношении Русская православная церковь долгое время находилась в полной зависимости от Константинополь­ской патриархии. После принятия христианства, уже при сыне Вла­димира Ярославе Мудром (ок. 978—1054) в Киеве была создана митрополия во главе с присланным греком — митрополитом Леонтием. До татарского нашествия высшее духовное лицо в России — Киев­ский митрополит прямо назначался из Константинополя. 'Только два раза 1051 и 1147гг. русские попытались посвятить себе митрополи­тов (Иллариона и Клима) сами, собором русских епископов. Констан­тинополь не утвердил этих назначений сославшись на то, что «нет того в законе, чтобы епископы ставили митрополита. Патриарх ста­вит митрополита». И русские в конце концов вынуждены были при­знать власть патриарха Константинопольского.

Только со времени нашествия татар на Русь отношения русской церкви к патриарху начали изменяться. Этому способство­вало то, что Византия в результате наплыва тюрков из Азии, попала в руки крестоносцев четвертого похода. Эта двойная неурядица — в России и на Балканском полуострове — привела к тому, что русские митрополиты все чаще стали посвящаться дома, а в Константино­поль ездили только за утверждением. Так продолжалось два века — до середины XV столетия. В 1448 г. русская церковь объявила себя автокефальной.

В 1455 г. Константинополь захватили турки.  Разрушение Ви­зантийской империи, интересы укрепления авторитета российского государства, а также возросшее влияние Русской православной церкви за рубежом привели к тому, что в 1589г. была создана москов­ская патриархия и митрополит Иов на Поместном соборе был избран первым русским патриархом. Сделав Русского патриарха независи­мым от Константинопольского, собор вместе с тем поставил его в за­висимость от царской власти; согласно соборному уложению, патри­арх после избрания на Поместном соборе, утверждался царем.

Дальнейшее укрепление власти церкви в государстве было проведено патриархом Никоном в середине 17 века. Никон провел ряд реформ, последствием которых явился раскол в Русской православ­ной церкви — возникло старообрядчество. Мы не имеем сейчас вре­мени рассматривать причины этого раскола. Мы их рассмотрим при изучении соответствующей темы. Здесь же отметим, что Никон в сво­ей реформаторской деятельности стремился утвердить приоритет духовной власти над светской, стремился стать над царем. Но в борь­бе с самодержавием Никон потерпел поражение. В результате Поме­стный собор 1667 года осудил Никона, лишил его сана и подтвердил необходимость подчинения церкви царской власти. Окончательное подчинение церкви государству произошло в период управления Пе­тра I. В 1721 г. Петр I ликвидировал патриаршество и учредил Свя­тейший синод — коллективный орган, члены которого назначались царем. Главой церкви стал сам царь, а синодом должен был управлять царский чиновник обер-прокурор. Церкви вменялось в обязанность исполнение ряда функций государственной власти: запись актов гражданского состояния, руководство начальным образованием, на­блюдение за политической благонадежностью граждан. Православие верой и правдой служило самодержавию в течение последующих двух веков, вплоть до свержения династии Романовых и ликвидации монархии в результате Февральской революции 1917 года. Самодер­жавие характеризовалось православным духовенством как народная святыня — «сокровище, какого нет у других народов». «Кто осмелит­ся говорить об ограничении его, тот наш враг и изменник» — утверж­далось на страницах официального органа Русской православной церкви «Церковные ведомости». (1911. №5. С. 179.

На начальном этапе Февральской революции между церко­вью и Временным правительством установилось взаимопонимание и тесное сотрудничество. Временное правительство для проведения своей политики нуждалось в поддержке церкви. Поэтому оно пред­приняло ряд шагов, направленных на установление добрых отноше­ний. Церковь получила крупные ассигнования на содержание хра­мов и клира. Временное правительство запрещало конфискацию зе­мельных землевладений. Руководство Временного правительства высказывало знаки уважения к церкви. Так на открытии Поместно­го собора присутствовал и выступил с приветствием тогдашний ру­ководитель Временного правительства А. Керенский. В свою оче­редь, православные священники стремились оказать поддержку Временному правительству, обосновать законный характер новой власти. «Отрекшись от престола бывший наш государь передал за­конным порядком власть своему брату, в свою очередь отрекшемуся от власти до окончательного решения Учредительного собрания брат государя законным же порядком передал власть Временному правительству и тому правительству постоянному, которое будет дано России Учредительным собранием. Итак, мы теперь имеем вполне законное Временное правительство, которое является влас­тью предержащей, так называет ее слово Божье. Этой власти ныне единой, верховной и всероссийской мы обязаны повиноваться по долгу религиозной совести, обязаны за нее молиться, обязаны пови­новаться и власти местной, от нее поставленной» (Православный благовестник. 1917. № 5—12. С. 27).

Временным правительством в порядке обеспечения свободы совести был проведен ряд реформ, основной смысл которых заклю­чался в том, чтобы уравнять в правах все религии России, отделить школу от церкви и т. д. В школах было отменено обязательное препо­давание закона божьего, церковноприходские школы передавались из-под юрисдикции церкви Министерству школ. Все эти мероприя­тия вызвали в церковных кругах недовольство Временным прави­тельством. Церковные круги не могли отрешиться от старых амби­ций, а может быть и не хотели признать, что революция требует принципиальных изменений в церковно-государственных отноше­ниях. Большинство было склонно думать и требовать, чтобы государ­ство сохранило свои обязательства по отношению к православной церкви и только освободило ее от стеснительной опеки. Церковь представлялась им как самостоятельная сила, стоящая как бы над государством. Подобные настроения нашли свое отражение в ряде документов церкви, в том числе и в решениях Поместного собора, ко­торый начал свою работу 15 августа 1917 года. Таким образом в уп­равлении Русской православной церковью, а значит и в ее отношени­ях с государством произошло эпохальное событие. Собор был при­зван восстановить патриаршество Русской православной церкви, определить ее дальнейшие пути развития на долгосрочный период. В ноябре 1917 года жребием из трех кандидатов патриархом Москов­ским и всея Руси был избран Тихон  (Белавин Василий Иванович (1865—1925)].

В период работы Поместного собора состоялся Октябрьский переворот. Власть от Временного правительства перешла в руки большевиков. Началась Великая Октябрьская социалистическая ре­волюция, которая сопровождалась гражданской войной. Патриарх Тихон сразу после своего избрания занял позицию резко враждеб­ную по отношению к Советской власти. В своем новогоднем обраще­нии к пастве патриарх Тихон сравнивал начавшиеся в России социа­листические преобразования с вавилонским строительством и пред­рекал, что их ожидает та же участь, что и замысел вавилонян.

( Антагонизм в отношении церкви и новой власти заметно уси­лился после принятия в декабре 1917 — январе 1918 гг. Советом народ­ных комиссаров и его органами ряда декретов в той или иной степени непосредственно затрагивающих интересы церкви. В изданном в де­кабре 1917 года «Положении о земельных комитетах» конкретизи­ровались идеи первого декрета о землею том плане, что все сельскохо­зяйственные, лесные и водные угодья объявлялись общенародным фондом и передавались в ведение и распоряжение земельных комите­тов. В частности, в декрете шла речь и о церковных и монастырских землях. Следовательно этим декретом совершалась секуляризация церковного земельного имущества. В постановлении комиссариата по народному просвещению от 11 декабря 1917 года в декретной форме осуществлялась передача дел воспитания и образования из духовного ведомства в ведомство названного комиссариата. 18 декабря 1917 года принят декрет о гражданском браке и метрикации. 20 января 1918 го­да — о прекращении денежных выдач на нужды церкви. Эти акты Со­ветской власти были частью широкой программы превращения Рос­сии в современное светское государство, неотъемлемым атрибутом которого было бы воплощение принципа свободы совести.

Наиболее крупное, можно сказать, эпохальное значение в реа­лизации идеи светского государства и в установлении новых отно­шений церкви и советской власти было принятие 23 января 1918 года декрета Совета Народных комиссаров «Об отделении церкви от го­сударства и церкви от школы». Этим актом советское государство конституировалось как светское государство. Оно уравнивало в пра­вах представителей всех вероисповеданий, верующих и неверую­щих. Религия объявлялась частным делом граждан. В связи с этим прекращались всякие государственные ассигнования на нужды церкви и запрещались подобные ассигнования и местным государст­венным учреждениям. Здания и предметы, предназначенные специ­ально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлени­ям, местной и центральной государственной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ. Обязанности по содержанию зданий церквей, молитвенных домов и священнослу­жителей перекладывались на тех, кто нуждался в их существовании и функционировании, т. е. на верующих. Церковные службы и требы могли продолжаться при условии возбуждения ходатайства коллек­тивом верующих с обязательством принятия на себя ремонта и со­держания помещений, инвентаря и служащих. Поставив религию в положение частного дела граждан, декрет, естественно, и всякое обучение религии относит к частным занятиям, совершаемым вне его государственных и общественных учреждений.

Декрет поставил церковь в очень трудное положение. Ни мо­рально, ни организационно, ни материально церковь не была готова жить по новым правилам. В декрете не устанавливалось никакого переходного этапа между старым и новым статусом церкви. Церковь сразу же оказалась без всякой материальной базы. Декрет, лишил ее не только средств, получаемых от государства, но и естественных ис­точников дохода, которые она получала от движимого и недвижимо­го имущества.

{Конфронтация церкви и советского государства продолжа­лась и в период гражданской войны, Особо острый характер она при­обрела в 1922—1923 годы, когда под предлогом борьбы с голодом в Поволжье были конфискованы церковные ценности, в том числе и такие, какие по каноническому положению не могли быть использо­ваны иначе, чем в богослужебных целях. Только после смерти патри­арха Тихона и опубликования его так называемого «Завещания» от 7 апреля 1925 года отношения церкви и государства постепенно на­чали нормализоваться на основе принципа аполитичности церкви, невмешательства ее в дела государства.

Полное урегулирование церковно-государственных отноше­ний осуществляется при приемнике патриарха Тихон» местоблюс­тителе патриаршего престола (а позднее и патриархат Сергии. Мит­рополит Сергий повел решительную борьбу против тех представи­телей духовенства, которые стремились вернуть церковь на путь борьбы с Советской властью; В послании пастырям и пастве от 29 ию­ня 1927 года он осудил церковных деятелей, продолжающих кон­фронтацию с Советской властью. «Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советскому Союзу, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Правосла­вию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные привер­женцы его, для которых оно дорого как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужеб­ным укладом». В конце своего послания Сергий формулирует социально-политическую установку, которая становится определя­ющей в деятельности православия на все последующие годы и посто­янно воспроизводится во многих статьях и официальных документах современной Русской православной церкви, включая документы По­местного собора, посвященного празднованию 1000-летия Крещения Руси 6-9 июня 1988 года. «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, ра­дости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». Таким образом митрополит Сергий в истолковании прин­ципа аполитичности переходит от концепции нейтралитета к кон­цепции лояльного сотрудничества. На базе этой концепции и строи­лись государственно-церковные отношения весь последующий пе­риод существования Советской власти»^

Яркой вехой на пути этого сотрудничества является взаимо­действие церкви и советского государства в период Великой Отече­ственной войны. Церковь материальными средствами и духовной поддержкой внесла существенный вклад в дело защиты Родины.

Принципиально новый этап в отношениях церкви и государст­ва начался во времена так называемой «перестройки» 1986—1991 го­ды и продолжается до сих пор в условиях современной России. Цер­ковь получила большие возможности для пропаганды своего учения, усилилась миссионерская, благотворительная деятельность, рас­ширились ее международные связи. За последние годы резко увели­чилось число церквей и монастырей, духовных учебных заведений, воскресных школ, активизировалась издательская деятельность. Большую поддержку в деле возрождения православия церковным организациям оказывают государственные органы и общественные организации. За последние годы церквам переданы и из государст­венных музеев, в том числе из музеев Кремля, священные реликвии, иконы высокой художественной ценности, колокола и т. д.

 

 

 

 

3. Организация и управление современной Русской православной церкви. 

Рассмотрев историю взаимоотношения церкви и государства, перейдем к рассмотрению организации управления современной Русской Православной церкви/Высшим коллективным органом вла­сти является Поместный собор. Ему принадлежит высшая власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда. Чле­нами Поместного собора по своему положению являются правящие и викарные архиереи, а также избираемые в соответствии с Уставом Русской православной церкви представители от духовенства, мона­шествующих и мирян.

Поместный собор истолковывает учение православной церк­ви, решает канонические, богослужебные, пастырские и другие во­просы внутренней и внешней деятельности, канонизирует святых, утверждает постановления Архиерейских соборов, оценивает дея­тельность Священного Синода, избирает патриарха, является по­следней инстанцией, полномочной рассматривать догматические и канонические отступления в деятельности патриарха.

В Синодальный период (1721 —1917) Поместные соборы не со­бирались. После свержения Николая II и ликвидации самодержавия 15 августа 1917 г. в Москве для избрания Патриарха был созван со­бор. Он проводил свою работу до 1 сентября 1918г. На этом соборе был избран патриархом Тихон (Белавин). Следующие два Поместных со­бора собираются в 1943 и 194 5 годах. В 1943 году патриархом избира­ется Сергий (Старогородский), а через год после его смерти (8 февра­ля 1945 года) Патриархом Московским и всея Руси становится Алек­сий (Симанский). Третий постсинодальный собор проходил с 30 мая по 2 июня 1971 г. в связи со смертью патриарха Алексия. Главными решениями этого собора было избрание на должность патриарха Пимена (Извекова), а также предоставление автокефалии Американ­ской православной церкви и автономии Японской. Было принято так­же решение об «отмене клятв на старые обряды и придерживаю­щихся их».

В связи с празднованием 1000-летия Крещения Руси был со­зван Поместный собор. Его работа проходила 6—9 июня 1988 года. Собор принял новую редакцию Устава Русской православной церк­ви, а также канонизировал святых Русской православной церкви:

князя Дмитрия Донского (1350—1389), иконописца Андрея Рублева (ок. 1360 — 1370 — ок.1430), писателя и публициста Максима Грека (1475—1556), собирателя и переводчика на русский и другие языки святоотеческих произведений, возродителя школы старчества, ар­химандрита Паисия Величковского (1722—1794), блаженную Ксе­нию Петербургскую (18 — нач. 19 в.), богослова, епископа Игнатия Брянченинова (1807—1867), иеромонаха Амросия Оптинского (1818—1891), богослова, епископа Феофана Затворника (1815— 1891). Последний собор был в 1990 году.

Наряду с Поместным собором для решения наиболее важных вопросов религиозной жизни РПЦ созываются Архиерейские собо­ры. Их участниками являются епархиальные, а также возглавляю­щие синодальные учреждения и духовные школы архиереи. Собор заслушивает отчет о деятельности Патриарха и подотчетен По­местному собору, на котором утверждаются его решения.

Персональной главой Русской православной церкви является Патриарх Московский и всея Руси; Согласно Уставу Русской право­славной церкви он имеет первенство чести перед епископами, управ­ляет церковью совместно со Священным Синодами подотчетен только Поместному и Архиерейскому соборам. Патриарх избирается на должность пожизненно на Поместном соборе. В период между собо­рами ему принадлежит высшая власть в вопросах вероучения, цер­ковного управления и суда. Он назначает и контролирует деятель­ность епархиальных архиереев, награждает титулами и высшими церковными наградами (орденами и медалями Святого Владимира трех степеней) и осуществляет связи с другими Церквами и органи­зациями и т. д.

Патриарх правит церковью вместе со Священным Синодом. Священный Синод состоит из председателя (патриарха), пяти посто­янных и пяти временных членов (епархиальных архиереев). На сво­их заседаниях (во время весенних и зимних сессий) рассматривает вопросы внутренней и внешней деятельности церкви, среди которых избрания, назначения, перемещения и увольнения на покой архи­ереев, заслушивание отчета епархиальных архиереев, назначение руководителей синодальных учреждений, ректоров и инспекторов духовных дел.

Для организации текущей деятельности РПЦ в Священном Си­ноде создано 8 отделов: внешних церковных сношений, учебный, уп­равления делами патриархии, хозяйственный, пенсионный, издатель­ский, благотворительности и социального служения, катехизации.

В административном отношении РПЦ делится на епархии, во главе которых стоят епархиальные архиереи. Епархии включают благочинные округа, округа делятся на приходы.

Приход — является первичной ячейкой РПЦ. Главой прихода является священник, который руководит его деятельностью с помо­щью выборного органа мирян — церковного совета. Церковный со­вет, как правило, имеет старосту, заместителя старосты, казначея и не менее трех членов ревизионной комиссии.

 

 

 

 

 

4. Церковные расколы: православные организации «за оградой» Русской православной церкви. 

Русская православная церковь (РПЦ) без сомнения является самой крупной православной организацией в нашей стране. Но наряду с ней, вне рамок РПЦ в течение длительного времени в Российской им­перии, в СССР и в современной России действовали и продолжают действовать иные православные организации, исторически связан­ные с Русской православной церковью. Возникновение этих органи­заций связано с глубокими коллизиями, которые время от времени возникали в Российском обществе и захватывали в свою орбиту и Русскую православную церковь.

Наиболее значительное потрясение Русская православная церковь испытала в середине XVII века, когда произошел раскол. Под расколом в религиоведческой литературе понимается религи­озно-общественное движение, приведшее к отделению от Русской православной церкви старообрядчества.

Поводом для раскола стала проведенная по инициативе царя Алексея Михайловича и патриарха Никона реформа, направленная на исправление богослужебных книг по греческим образцам и уста­новление единообразия церковной службы. Подоплека этой рефор­мы состояла в следующем: в Киеве открылась духовная школа в которой можно было научиться древним языкам и грамматике. Не­сколько питомцев этой "школы были допущены к изданию богослу­жебных книг на Московском печатном дворе — единственной тогда государственной типографии. Сличая по своим служебным обязан­ностям рукописные и печатные тексты издаваемых книг, они нашли, что печатные издания неудовлетворительны, а рукописные полны разночтений. Единственным средством установить правильный и однообразный текст — было обратиться к греческим оригиналам. Выписали греков и греческие оригиналы, стали сличать и, помимо ошибок перевода и описок переписчика, заметили в русских книгах оригинальные русские вставки, соответствовавшие национально-обрядовым особенностям. Вставки эти предстояло выбросить из ис­правленного текста.

Избранный недавно на должность патриарха Никон лично от­правился в патриаршую библиотеку и, насколько умел, сличил там книги московской печати с древними греческими рукописями и убе­дился в существовании разногласий. Он созвал Поместный собор на этом соборе в богослужебные книги и богослужебную практику были внесены необходимые изменения. Эти изменения для православного вероучения и культа были несущественны, то есть они не затрагива­ли основ православия, его догматики и таинств, а касались некото­рых грамматических и культовых новшеств. Вместо «Исус» стали писать «Иисус», вместо «певцы» — «песнопевцы» и т. д. Двуперстное крестное знамение было заменено на трехперстное, наряду с восьми­конечным крестом был признан четырехконечный. Земные поклоны заменены поясными, изменено направление движения во время службы («посолонь»).

Однако эти изменения вызвали огромные последствия. Все русское общество раскололось на приверженцев старой и новой ве­ры. Этот раскол имел свои как идеологические, так и социально-политические мотивы. Сторонники «старой веры», «старого обряда» отстаивали идею самобытности Русского православия, его превос­ходство над другими православными церквами, в том числе и над своей прародительницей — Константинопольской, которая, по их мнению, заключив в 1481 году Флорентийскую унию с Римской като­лической церковью, впала в ересь. С точки зрения староверов, грече­ские богослужебные книги для Русской церкви не образцы. Мало ли, что там написано. У нас имеется своя истинная, Русская православ­ная вера. И они поднялись на борьбу против нововведений.

Противники реформы были преданы церковному проклятию — анафеме на Поместном соборе 1666—1667 годов. С этого времени они подверглись жестоким репрессиям. Спасаясь от преследований за­щитники «старой веры» бежали в глухие места Севера, Поволжья, Си­бири, на юг России. В знак протеста они сжигали себя живыми. В 16 7 5— 1695 г. было зарегистрировано 37 коллективных самосожжений, во время которых погибло не менее 20 тысяч человек. Идейным руководи­телем старообрядцев был протопоп Аввакум, который также осущест­вил акт коллективного самосожжения в срубе строящегося дома.

Жестокие репрессии со стороны царского правительства, в ре­зультате которых тысячи сторонников старообрядчества были каз­нены, десятки тысяч подверглись пыткам, заключались в тюрьмы и ссылались, не поколебали наиболее ярых приверженцев в их убеж­дениях. Они объявили существующие власти ставленниками Антихриста и отказались от всякого общения с мирским (в еде, питье, мо­литве и т. д.) Свою богослужебную практику они строят на старых бо­гослужебных книгах. Летоисчисление у них также сохранилось с допетровских времен.

Уже в конце XVII века старообрядчество раскололось на два основных направления: поповцев и беспоповцев. Первые признава­ли необходимость священников при богослужениях и обрядах, вто­рые отрицали всякую возможность существования «истинного духо­венства», так как оно, по их мнению, истреблено антихристом.

Поповцы и беспоповцы разбились на различные толки: бегло-поповский, поморский, федосеевский, филипповский, странничес­кий, спасовский, белокриницкую иерархию и др. Эти толки в, свою очередь, разбились на многочисленные согласия.

В 1971 году на Поместном соборе Русской православной церк­ви со старообрядцев была снята анафема и тем самым были созданы канонические предпосылки для сближения и объединения с Русской православной церковью. Но такой процесс не пошел. Все закончи­лось декларациями. В настоящее время в России действует ряд са­мостоятельных старообрядческих церквей. Поповцы: Русская пра­вославная старообрядческая церковь (митрополия) во главе с митро­политом Московским и всея Руси; Русская Древлеправославная церковь (архиепископия) во главе с архиепископом Новозыбсковским, Московским и всея Руси. Беспоповцы: поморский, федосеев­ский, филипповский, спасский, часовенское согласие.

Другим важным событием, потрясшим основы русской право­славной церкви явилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Она в какой-то мере способствовала массовому отходу верующих от церкви и привела ее к внутреннему расколу. В.1922 го­ду в Русской православной церкви сформировалось мощное идейно-теоретическое, организационное течение —обновленчество.

Обновленчество представляло собой разнородное движение, включающее в свой состав три основных группировки: так называе­мую «Живую церковь» во главе с архиепископом Антонином (Гра­новским), «Церковное возрождение» (возглавлял В. Д. Красницкий) и «Союз общин древнеапостольской церкви» (руководимый протоие­реем А. И. Введенским).)0бновленцы неоднократно предпринимали попытки консолидировать свое движение, создать единую организа­цию. Наиболее крупной из этих попыток был созыв в мае 1923 года II Всероссийского Поместного собора православной церкви, который принял ряд важных документов, направленных на модернизацию вероучения и культа и примирение церкви с Советской властью.

Идеологи обновленческого движения выдвинули широкую программу реформ, которая включала в себя пересмотр всех сторон церковной жизни: догматов, этики, литургии, канонического права и т. д. Конечная цель этих реформ состояла в устранении всех тех на­слоений в православном вероучении и церковной практике, которые обусловили защиту духовенством интересов эксплуататорских классов, и создании идеологической основы для перехода на позиции отстаивания интересов рабочих и крестьян.

Непосредственное обоснование реформаторских усилий об­новленцев происходило на основе известной концепции «о достоин­стве христианства и недостоинстве христиан». Согласно этой кон­цепции, следует различать церковь и церковность. «Церковь господ­ня, — пишет один из главных идеологов обновленчества 20-х годов А. И. Введенский, — свята и незыблема. Церковность же всегда отно­сительна и иногда ошибочна, временна... Церковь есть социальный организм и поэтому неизбежно попадает в церковность. Как же кон­кретно произошло, что «святая церковь» оказалась поражена «цер­ковностью»? Идеологи обновленчества не стремились дать ответ на этот вопрос, исходя из конкретно-исторического анализа взаимоот­ношения христианства с социальными организациями той или иной исторической эпохи. Они пытаются объяснить это верующим при по­мощи образно-символических средств, используя для этого образ птицы, находящейся в золотой клетке. По Введенскому, Христос принес в мир идею всеобщей любви, эта идея в силу своей неотрази­мости и привлекательности быстро завоевала весь мир. Носительни­ца идеи любви — христианская церковь получила огромное влияние. Этим влиянием захотели воспользоваться властьимущие, превра­тить церковь в свою союзницу. Князья, короли, императоры «прино­сят добычу, золото и серебро, драгоценности», все дарят церкви, рас­цвечивают ее купола и вот она в клетке. Оковы, цепи и кандалы не видны, но они металлические и держат крепко... И попала птица гос­подня в руки человеческие, и не могла она больше взлететь огромны­ми крыльями своими, не йогла царить Она больше над миром и возве­щать миру слово правды» (Введенский А. И. Церковь и революция. 1922. С. 8). Не означает ли это, что церковь навечно порабощена эти­ми силами и больше не способна благовествовать истину? Нет, ут­верждает православный архиерей, церковь была существенно де­формирована, но не утратила своей святости, благодаря тем «путе­водным огням», что всегда горели и горят на небе церковном, т. е. святым и праведникам. В церкви всегда были живые силы, которые хотели изменить положение, но их было ничтожно мало. «Большин­ство же стало благополучно прислуживать, служить и выслуживать милости у всевозможных императоров и королей» (Там же).

Сейчас же, когда благодаря революции рухнули старые фор­мы государственности, настало время сбросить с церкви золотые це­пи и восстановить ее облик в таком виде, какой придал ей Христос, святые и праведники. «Лик Христа запятнали, запачкали своими нечистыми поцелуями, — пишет А. И. Введенский.— Нужно стереть эту человеческую грязь. Нужно уничтожить всякую фальсифика­цию церкви. Евангелие должно предстать в своей первобытной чис­тоте и красоте, в своей ясной простоте. Налеты византизма, осквер­няющие церковь союзом с государством, должно смахнуть не дерз­кой, но дерзновенно любящей рукой. Нужно раскрепостить церковь. Нужно пересмотреть все сокровища церковные и понять, что в них Божье, а что мишура человеческая» (Там, же, с. 28).

Одна из важнейших особенностей обновленческого движения 20-х годов, четкая социальная переориентация православия. Лиде­ры обновленческого движения с самого начала приветствовали Ве­ликую Октябрьскую социалистическую революцию и тесно сотруд­ничали с представителями Советской власти в решении многих кон­кретных проблем взаимоотношения церкви и государства. Они осуждали антисоветские действия верхушки официальной русской православной церкви во главе с патриархом Тихоном. «Церковные люди затеяли глупую и преступную борьбу с Советской властью, — писал протоиерей Введенский. — Мы прекращаем эту борьбу. Мы всем открыто говорим — нельзя идти против власти трудового наро­да. Нужно работать всем, чтобы уничтожена была неправда внешней жизни, чтобы не было богатого и бедного, чтобы братьями были лю­ди». В соответствии со своей концепцией «святой церкви» и дефор­мирующей ее «церковности» обновленцы приветствовали также Де­крет об отделении церкви от государства и школы от церкви как акт разрушающий «золотые цепи». «Для религиозного сознания Декрет об отделении церкви от государства  - есть осуществление лучших, заветнейших чаяний. Церковь есть церковь, Церковь Христова и больше ничего», — утверждал А. И. Введенский.

Идеологи обновленчества выработали целую систему аргу­ментации для обоснования принципа свободы совести. По их мнению, нельзя признать основательными церковные требования, чтобы го­сударство непременно оставалось религиозным. Уже в силу просто­го принципа свободы совести, не оспариваемого и здравыми церков­никами, государство должно быть чисто светским, не связывать себя никакими религиозными обязательствами. Ведь религиозные воз­зрения граждан могут быть и бывают разнообразны, причем в совре­менном государстве есть определенный кадр людей безрелигиоз­ных. Трудно примирить с этим религиозный характер государствен­ности, всегда односторонне расположенной к одним кругам верующих. В какой бы мягкой форме не выражалась религиозная ок­раска государства, в религиозном государстве нет полного равенст­ва. С этой точки зрения, в идее отделения церкви от государства ска­зывается государственная справедливость. В свою очередь, вне свя­зи с государством, церковь может жить еще лучше, именно со стороны своего духовного состояния и роста. Предоставленная самой себе церковь должна развивать собственные силы и поддерживать свой престиж чисто моральным авторитетом (Титлинов Б. В. Цер­ковь во времена революции. М., 192 4. С. 111—118).

Решительная поддержка Советской власти ставила обнов­ленчество в затруднительное положение: не означает ли такая по­зиция новой формы политизации религии, создания иной разновид­ности «золотой клетки» для церкви. Этот упрек в адрес обновленцев раздавался со стороны идеологов официальной православной церк­ви. Отвечая на этот упрек, лидеры обновленческого движения отри­цали непосредственную политическую направленность своего уче­ния и деятельности. «Мы представители прогрессивного движения духовного, — заявлял протоиерей Введенский, — всегда боролись против всякой политики, потому что наше дело и наша политика од­на: любить и служить любовью Богу и миру... Церковь миру служит любовью. Она не должна вмешиваться в политическую игру, она не может пятнать свою белую ризу политическими плакатами» (Вве­денский А. И. Церковь и революция. С. 29). Но в то же время перед ними стояла задача подвести под свою политическую ориентацию соответствующий идеологический фундамент. И выход был найден на путях этизации социального учения. Церковь не есть политичес­кий организм, но церковь не может и жить вне жизни, рассуждали обновленцы. Современная же жизнь характеризуется острой борь­бой между капиталом и трудом. Что в таких условиях должна де­лать церковь? Может ли она сказать, что я не вмешиваюсь в полити­ку? В известном смысле, да. Но утверждение нравственной правды есть элементарнейший долг церкви. И здесь, как видим, представи­тели обновленчества формулируют концепцию социальной этики христианства, которая позволяет церкви вторгаться в область по­литики, оставаясь внешне в рамках этического учения. Капиталист, с позиций социальной этики обновленцев, —это, в переводе на еван­гельский язык, будет тот «богач», который, по Христу, не наследует вечной жизни. «Пролетариат» — те меньшие, обойденные, Лазари, спасти которых и приходил Христос. И церковь теперь определенно должна стать на путь спасения этих обойденных, меньших братьев. Она должна осудить неправду капитализма с религиозно-нравственной точки зрения.

Одна из главных задач православного богословия того времени осмысливается обновленцами, как задача религиозно-нравственного освещения Октябрьской социалистической револю­ции. Поскольку в принципах Октябрьской революции нельзя не усмотреть принципов первохристианства, постольку церковь рели­гиозно принимает правоту социального переворота и активно до­ступными ей церковными средствами должна проводить эту правду в жизнь, — таково социально-политическое кредо обновленчества. В этом духе и было сформулировано «Обращение к ВЦИК» на II Все­российском Поместном соборе.

Революционно-демократическая деятельность обновленчес­кого движения с большим сочувствием была воспринята православ­ными верующими, и поначалу наблюдалась значительная поддерж­ка этого движения. В 1922 году к обновленцам примкнуло около тре­ти православных приходов и 37 из 73 правящих архиереев. Конечно, не все это делали искренне, по идейным соображениям. Многие из иерархов, скорее всего руководствовались конъюнктурными соображениям. Некоторые из них, вероятнее всего, рассматривали обновленческое движение как возможность сохранения православ­ной церкви в революционной России.

Апогеем развития обновленчества был II Всероссийский По­местный собор православной церкви. Но вскоре после собора обнов­ленческое движение пошло на спад. Уже на самом соборе обнаружи­лись расхождения по богословским и каноническим вопросам, Глав­ная же причина поражения обновленцев состоит в том, что они проводили модернизацию православия, не сообразуясь с характе­ром массового религиозного сознания. И это привело к отрыву от мас­сы верующих. В то время как официальная церковь во главе с патри­архом Тихоном опиралась на вековые традиции, провозглашала свою неизменную верность учению древней православной церкви. Обновленческие общины просуществовали до середины 40-х годов. После смерти А. И. Введенского (1945 г.) обновленческое движение прекратило свое существование.

Если обновленческий раскол был продиктован стремлением приспособить идеологию Русской православной церкви к новым реа­лиям Советской России, то основанная в 1921 году представителями церковной эмиграции Русская православная церковь за границей (РПЦЗ), во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) ставила совершенно противоположные цели. Она выступила против норма­лизации отношений Русской православной церкви с Советским госу­дарством, о котором заявил в Декларации 1927 года местоблюсти­тель патриаршего престола Сергий (Страгородский). В связи с тем, что организационное оформление Русской православной церкви за границей произошло в городе Сремски Карловцы (Югославия ) эта организация получила наименование «Карловацкий раскол».

С точки зрения вероучения и культа Русская православная церковь за границей осталась в рамках традиционного православия. И поэтому она оставалась и остается правоверной православной церковью. Ее особенность состоит в том, что она вышла из канониче­ского подчинения и евхаристического общения с Патриархом Мос­ковским и Всея Руси и образовала собственные управляющие структуры. Главой этой церкви является митрополит Восточно-Амери­канский и Нью-йоркский Виталий (Устинов). Его резиденция г. Оторданвиль. Митрополит избирается по жребию на Соборе, управляет церковью с помощью Синода, который состоит из 5 правящих архи­ереев. Всего архиереев —12, епархий —16. Верующие объединены в 350 приходов, которые разбросаны по всему миру. Имеется 12 мона­стырей. Выпускаются различные периодические издания: «Право­славная Русь», «Церковная жизнь», «Русское возрождение» и др.

Когда начался процесс демократизации в СССР, 1989 года в юрисдикцию Русской православной церкви за границей начали переходить отдельные представители православного духовенства и общины в России, на Украине, в Латвии, образовав Российскую православную свободную церковь (РПСЦ). В своей деятельности эта церковь руководствуется «Положением о Свободных приходах», принятым Архиерейским собором Русской православной церкви за границей 15 мая 1990 г. Приходы находятся в юрисдикции РПЦЗ и в евхаристическом общении с ней. С Московской же патриархией в та­кое общение они не вступают. Постановлением Архиерейского сино­да РПЦЗ 1991 г. Россия объявлена миссионерской территорией и каждому из российских архиереев предоставлено право осуществ­лять руководство теми приходами, которые приняты им в молитвен­ное общение. Каждый приход может подчиняться по своему собст­венному усмотрению любому архиерею в России, вне зависимости от того, где он расположен. Самая крупная епархия Суздальская, кото­рая объединяет 50 общин. РПСЦ ведет также издательскую дея­тельность, готовит своих священнослужителей. Для этого она распо­лагает необходимой материальной базой и кадрами.

В то же время (1927г.) и в связи с теми же событиями, которые привели к образованию Русской православной церкви за границей, на территории СССР возникла истинно-православная церковь (ИПЦ). Общины этой церкви во главе с митрополитом Иосифом (Пе­тровым) перешли на нелегальное положение. Поэтому ИПЦ еще на­зывают Катакомбной церковью. Последователи Катакомбной церк­ви также не признают над собой власти иерархии РПЦ. Истинно-православная церковь по вероучению и культу осталась в рамках православия. В настоящее время одна часть ее приходов перешла под юрисдикцию РПЦЗ, другая часть — под юрисдикцию РПСЦ, тре­тья часть создала межрегиональное управление ИПЦ и находится в канонической близости и евхаристическом общении с Украинской автокефальной православной церковью.

Таким образом, из всего изложенного видно, что демократиза­ция Российского общества создала большие возможности для дея­тельности Русской православной церкви, как и других религиозных организаций. Но, как и всякое смутное переходное время, оно породило множество проблем. И теперь руководство Русской православной церкви ведет большую работу по консолидации своих рядов, в том числе и борьбу с расколами и обрушившимися на ее паству много­численными зарубежными миссионерским организациями.

 

Литература________

Введенский А. И. Церковь и революция. ПГ., 1922. Гордиенко Н. С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. М., 1986.

Милюков П. Н. Очерки по истории Русской культуры в 3 т. М.,1994. Т. 2.

Никольский Н. М. История русской церкви. Изд. 3-е. М., 1983. О вере и нравственности по учению Православной церкви. М., 1991. Новиков М. П. Православие и современность. М., 1965. Патриарх Сергий и его духовное наследие. М., 1947. Религия и церковь в истории России (Советские историки о православной церк­ви в России). М., 1975.

Розанов В. В. Религия, философия. Культура. М., 1992. Титлинов Б. В. Церковь во время революции. ПГ., 1924. Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI—XIV вв. М., 1972.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 9.

Современная Римско-католическая церковь

 

1. Особенности вероучения и культа католицизма  

2. Организация управления Римско-католической церковью  

3. Основные направления деятельности и социального учения современной Римско-католической церкви  

 

 

 

 

1. Особенности вероучения и культа католицизма   

Как следует из предыдущих лекций, христианство никогда не представ­ляло собой единого течения. С самого начала формирования, в нем суще­ствовали различные направления и ответвления. Наиболее крупной, са­мой массовой разновидностью христианства является католицизм. Со­гласно данным ООН приверженцами католицизма в 90-х годах XX века было около 900 млн. человек, что составляет более 18 % всех жителей на­шей планеты. Католицизм преимущественно распространен в Запад­ной, юго-восточной и Центральной Европе (Испания, Италия, Португа­лия, Франция, Бельгия, Австрия, Германия, Польша, Литва, Чехия, Словакия, Венгрия, часть Украины и Белоруссии). Он охватывает своим влиянием около 90 % населения Латинской Америки, около трети насе­ления Африки. Довольно сильны позиции католицизма в США

Католицизм разделяет с православием основные положения вероучения и культа. В основе вероучения католицизма лежит об­щехристианский символ веры, «Кредо», включающий в себя 12 дог­матов и семь таинств, о которых речь шла в лекции о православии. Однако этот символ веры в католицизме имеет свои отличия.

Каково же историческое происхождение особенностей като­лического вероучения и культа и в чем конкретно оно заключается?

Как мы уже отмечали в предыдущей теме, православие при­нимает решения только первых семи Вселенских соборов. Католи­цизм же продолжал развивать свою догматику на последующих со­борах. Поэтому основу вероучения католицизма составляет не толь­ко Священное Писание, но и Священное Предание, которое образуют постановления 21 собора, а также официальные документы главы католической церкви — Римского папы. Уже в 589 г. на Толедском со­боре католическая церковь вносит дополнение к символу веры в ви­де догмата о филиокве (буквально, и от сына). В этом догмате дается своя оригинальная трактовка взаимоотношения лиц Божественной троицы. Согласно Никео-Царьградскому символу веры, Святой Дух исходит от Бога-Отца. Католический догмат о филиокве утвержда­ет, что Святой Дух исходит и от Бога-сына.

Православное учение считает, что в загробной жизни души людей в зависимости от того, как прожил человек земную жизнь, по­падают в рай или ад. Католическая церковь сформулировала догмат о чистилище — промежуточном между адом и раем месте. Согласно католическому вероучению, в чистилище пребывают души грешни­ков, не получившие прощения в земной жизни, но не отягощенные смертными грехами. Они горят там в очищающем огне. Католичес­кие теологи этот огонь понимают по-разному. Одни трактует его как символ, и видят в нем муки совести и раскаяния, другие признают ре­альность этого огня. Догмат о чистилище был принят Флорентий­ским собором в 1439 г. и подтвержден Тридентским собором в 1562 г.

С точки зрения католицизма, судьба души в чистилище может быть облегчена и срок пребывания ее там сокращен «добрыми дела­ми». Эти «добрые дела» в память умершего могут совершать остав­шиеся на Земле родные и близкие. Под «добрыми делами» в данном случае понимаются молитвы, богослужения в память об умершем человеке, а также пожертвования в пользу церкви. С этим догматом тесно связано учение о запасе добрых дел. Согласно этому учению, провозглашенному папой Климентом I (1349) и подтвержденному Тридентским и I Ватиканским соборами (1870), церковь располагает запасом «сверхдолжных дел». Этот запас накопился у церкви за счет деятельности Иисуса Христа, Богоматери и святых Римской католи­ческой церкви. Церковь как мистическое Тело Иисуса Христа, его наместник на Земле распоряжается этим запасом по своему усмот­рению и распределяет их среди тех, кто в них нуждается.

На основе этого учения в Средние века, вплоть до XIX века, широкое распространение в католицизме получила практика прода­жи индульгенций. Индульгенция (в переводе с лат. милость) — это папская грамота, свидетельствующая об отпущении грехов. Ин­дульгенцию можно было купить за деньги. С этой целью руководство церкви разработало таблицы, в которых каждая форма греха имела свой денежный эквивалент. Совершив грех, состоятельный человек приобретал индульгенцию и тем самым получал отпущение грехов. Все грехи, за исключением так называемых «смертных грехов», можно было легко искупить за деньги. Правом распределения «сверхдолжных» дел, распределения благодати, отпущения грехов пользуются все священники. И это обусловливает их привилегиро­ванное положение среди верующих.

Для католицизма характерно возвышенное почитание Бого­родицы — Матери Иисуса Христа — Девы Марии. Чтобы отметить ее особую и исключительную роль среди людей в 1854 году папа Пий I провозгласил догмат о непорочном зачатии Девы Марии. «Все ве­рующие, писал Папа, должны глубоко и постоянно верить и испове­довать, что Пресвятая Дева с первой минуты ее зачатия была ограждена от первородного греха благодаря особой милости всемогущего Бога, проявленной ради заслуги Иисуса — Спасителя рода челове­ческого» В продолжении этой традиции в 1950 году папа Пий XII ут­вердил догмат о телесном вознесении Богоматери, в соответствии с которым Пресвятая Богородица Приснодева после окончания ее земного пути была взята на небо «с душой и телом для Славы Небес­ной». В соответствии с этим догматом в католицизме в 1954 г. был ус­тановлен специальный праздник, посвященный «королеве небес».

Одной из специфических особенностей католицизма являет­ся учение о главенстве папы Римского над всеми христианами. Это учение связано с претензией католицизма быть единственным, ис­тинным и полным воплощением христианства. Термин «католичес­кий» — производное от греческого katholikos — всеобщий, вселен­ский. Глава католической церкви Папа Римский — провозглашает­ся наместником Христа на земле, преемником апостола Петра, который по христианскому преданию был первым римским еписко­пом. В развитие этих претензий на I Ватиканском соборе (1870 г.) был принят догмат о непогрешимости Папы Римского. Согласно этому догмату, Папа Римский выступая официально (ex kathedra) по вопросам веры и морали, непогрешим. Иначе говоря, во всех офи­циальных документах, публичных выступлениях устами Папы го­ворит сам Бог.

Важное отличие католицизма от православия состоит в соци­альном положении священников. Е( православии духовенство делит­ся на две категории: черное и белое. Черное духовенство — это мона­хи. Белое — священнослужители, которые не принимали обета без­брачия. Высшими должностными лицами в православии, начиная с епископов, могут быть только монахи. Приходские священники, как правило, относятся к белому духовенству. В католицизме же, начи­ная с XI века, действует целибат — обязательное безбрачие духо­венства. В католической церкви все священники принадлежат одно­му из монашеских орденов. В настоящее время наиболее крупными являются монашеские ордена иезуитов, францисканцев, салезианцев, доминиканцев, капуцинов, христианских братьев, бенедиктин­цев. Члены каждого ордена носят специальную одежду, которая поз­воляет их отличать их друг от друга.

Своеобразие католицизма проявляется не только в вероуче­нии, но и культовой деятельности, в том числе и в совершении семи таинств. Так, например, таинство крещения производится путем об­ливания водой или погружения в воду. Таинство миропомазания в католицизме называется конфирмацией. Если у православных это таинство совершается вскоре после рождения, то в католицизме конфирмация совершается над детьми и подростками в возрасте 7— 12 лет. Таинство причащения (евхаристии у православных) совершается на квасном тесте. Православная просфора представляет со­бой маленькую булочку. В католицизме же просфора печется из пресного теста в виде маленького блинчика.

Различается и процесс богослужения. В православном храме богослужение совершается стоя или верующие могут стоять на ко­ленях. В католическом храме верующие сидят во время богослуже­ния и стают только при пении определенных молитв. В православном храме в процессе богослужения в виде музыкального оформления звучит только человеческий голос: поет священник, дьякон, хор и ве­рующие. В католическом храме присутствует инструментальное со­провождение: звучит орган или фисгармония. Отсюда можно сде­лать вывод, что католическая месса носит более пышный, празднич­ный характер, в которой используются все виды искусства для воздействия на сознание и чувства верующих.

Канонических правил, строго различающих внешний вид и уб­ранство храмов, в православии и католицизме не существует. Одна­ко в православном храме преобладают живописные произведения — иконы. Святое место — алтарь отгорожено от основного зала специ­альным сооружением — иконостасом. В католическом храме алтарь открыт для всех взоров и совершающееся там таинство причащения священников видят все люди. Преобладающим же культовым эле­ментом в католическом храме являются скульптурные изображения Иисуса Христа, Богородицы, святых. Однако во всех католических храмах на стенах развешаны четырнадцать икон, изображающих различные этапы «Крестного пути Господня».

 

 

 

 

 

2. Организация управления Римско-католической церковью   

С особенностями вероучения и культа тесно связана организация управления Римской католической церковью. В отличие от право­славия, католицизм объединен в единую централизованную органи­зацию. Он имеет международный центр управления — Ватикан и главу Католической церкви — Папу Римского.

Ватикан — это своеобразное, уникальное теократическое го­сударство, располагающееся в центре столицы Италии — городе Рим. Занимает площадь 44 га. Как и всякое суверенное государство, Ва­тикан имеет свой герб, флаг, гимн, почту, радио, телеграф, прессу и другие атрибуты. В качестве суверенного государства, Ватикан при­знан абсолютным большинством государств мира и имеет с ними дипломатические отношения. Широко представлен Ватикан и в раз­личных международных организациях. Он имеет постоянного на­блюдателя в Организации Объединенных наций. На различных уровнях представлен в ЮНЕСКО — организации ООН по вопросам просвещения, науки и культуры, организациях ООН по вопросам промышленного развития, продовольствия, сельского хозяйства, в МАГАТЭ — международном агентстве по атомной энергии, в Евро­пейском совете и т. д.

Глава Ватикана — Папа Римский. Он является светским и ду­ховным руководителем этого государства. Светская власть Папы в ее настоящей форме была установлена Латеранским договором в 1929 г. между правительством Муссолини и папой Пием XI. Официальный полный титул папы звучит так: епископ Рима, наместник Иисуса Христа, помощник князя апостолов, верховный понтифик вселен­ской церкви, патриарх Запада, Италии, архиепископ и митрополит Римской провинции, монарх государства-города Ватикан. За всю ис­торию Римской католической церкви было 262 папы. Папа избирает­ся конклавом (коллегией кардиналов) пожизненно из среды высшего духовенства. С 1523 года по 1978 год папский престол занимали толь­ко итальянцы (Два случая, когда во главе Римской католической церкви были французы, не признаются законными). В 1978 году на папский престол был избран поляк — Кароль Войтыла — архиепис­коп Краковский, который принял имя Иоанна Павла II (род. 1920 г.)

Согласно конституции Ватикана, Римскому Папе принадле­жит высшая законодательная, исполнительная и судебная власть. Правящий орган Ватикана носит название Святой престол. Цент­ральный административный аппарат Римской католической церкви называется Римская курия. Римская курия руководит церковными и мирскими организациями, действующими в большинстве стран мира. В соответствии с реформой, которая была проведена папой Иоанном Павлом II в 1988 году, римская курия включает государст­венный секретариат, 9 конгрегации, 12 советов. 3 трибунала и 3 кан­целярии, курирующие различные направления и формы деятельно­сти церкви.

Государственный секретариат организует и регулирует дея­тельность Ватикана с точки зрения внутренней и внешней политики. Священные конгрегации, трибуналы и секретариаты занимаются церковными делами. Важнейшая роль принадлежит Священной конгрегации по делам вероучения. Эта конгрегация является на­следницей средневековой инквизиции, в том смысле, что в ее задачу входит контроль за деятельностью теологов, духовенства с точки зрения соответствия их взглядов, высказываний, поведения орто­доксальному католическому вероучению.

Инквизиция, как известно, по отношению к вероотступникам действовала очень жестоко. В качестве наказания она применяла порки, тюремное заключение, публичное раскаяние — аутодафе, смертную казнь. Времена изменились и нынешняя Священная кон­грегация по вопросам вероучения может действовать только путем предупреждений и отлучения от церкви через церковное проклятие. О том, что подобная практика имеет место свидетельствуют вызвав­шие широкий резонанс у мировой общественности «дело Кюнга», «дело Боффа» — крупнейших католических теологов, опубликовав­ших ряд сочинений, в которых они подвергли ревизии некоторые по­ложения традиционной католической догматики.

Новые веяния коснулись и системы управления церковью. Происходит некоторая демократизация управления, решение мно­гих конкретных вопросов отдается в ведение национальных церк­вей. По решению II Ватиканского собора при Папе действует с сове­щательным голосом церковный синод, созываемый один раз в три года. В его состав входят патриархи и митрополиты восточных като­лических церквей, руководители национальных епископских кон­ференций, монашеских орденов, лиц, персонально назначенных Папой. На синодах рассматриваются узловые проблемы религиоз­ной жизни католиков, принимаются обязательные для исполнения решения.

На региональном уровне действуют епископские конферен­ции, которые также периодически собираются на свои заседания. А в промежутке между заседаниями на постоянной основе действует избранный конференцией руководящий орган. Так существуют епи­скопские конференции стран Европы, стран Латинской Америки, стран Азии и Африки. Несмотря на систему централизованного уп­равления, национальные церкви пользуются значительной свобо­дой. Эта свобода прежде всего распространяется на экономическую деятельность национальной церкви. Национальные церкви делают некоторые отчисления в бюджет Ватикана (так называемый» грош Петра»), в соответствии со своими доходами. Остальные средства ос­таются в полном распоряжении национальных церквей.

Наиболее богатой считается католическая церковь Соединен­ных Штатов Америки. В настоящее время имущество католических организаций США оценивается почти в 100 млрд. долларов, а их ежегодный доход составляет около 15 млрд. долларов, недвижимое имущество католической церкви США оценивается приблизитель­но в 50 млрд. долларов. Капиталы различных организаций церкви вложены в крупнейшие корпорации и банки страны.

Каждая национальная церковь управляется назначаемым Па­пой высшим иерархом — кардиналом, патриархом, митрополитом, архиепископом или епископом. Вся территория национальных церк­вей разбита на епархии, во главе которых стоит иерарх, в зависимо­сти от значимости этой епархии он может иметь звание от епископа до кардинала. Первичной структурной единицей католической церкви, так же как и православной, является приход, во главе кото­рого стоит священнослужитель.

 

 

 

 

 

 

3. Основные направления деятельности и социального учения современной Римско-католической церкви 

Важной структурной единицей Римской католической церкви явля­ются монашеские ордены, которые организованы в конгрегации и братства. В настоящее время насчитывается около 140 монашеских орденов, деятельностью которых руководит Ватиканская конгрега­ция по делам освященной жизни и обществ апостольской жизни. Мо­нашеские объединения занимаются по преимуществу пропагандой католицизма и обращения в свою веру населения, в форме миссио­нерской деятельности, а также благотворительностью. Под эгидой этих объединений действует целая сеть благотворительных органи­заций типа «Харита».

Преимущественно новыми объектами миссионерской дея­тельности католического монашества в настоящее время являются страны Африки и Азии. Исследователи отмечают в последние годы довольно значительный рост влияния католицизма в этих регионах.

В 80-х годах XX в. после начала перестройки, демократиза­ции общественной жизни России в нашей стране резко возросла миссионерская деятельность католических организаций. В 1991 го­ду были восстановлены руководящие структуры католической церкви в России: апостольская администрация для католиков ла­тинского обряда Европейской части России (Москва) и Азиатской части России. Наибольшую активность в миссионерской деятельно­сти проявляет легализировавший свою деятельность в нашей стра­не орден Иезуитов.

Активная миссионерская деятельность католических органи­заций на территориях, находящихся под юрисдикцией Московской патриархии, привела к серьезным осложнениям в отношениях меж­ду Русской православной и Римской католической церковью. Осо­бенно ярко столкновение интересов этих двух христианских церк­вей проявляется на Украине и Западной Белоруссии. По причине этих столкновений до сих пор так и не состоялся многократно плани­руемый визит в нашу страну папы Иоанна Павла II.

Широкая активность Римской католической церкви прояв­ляется не только в форме миссионерской деятельности. Ватикан активно участвует в международной деятельности, принимает участие в работе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в переговорном процессе по разоружению, деятельности международных организаций по правам человека и т. д. И было бы серьезным заблуждением, исходя из незначительных размеров этого города-государства, преуменьшать его вес в международных делах. У Ватикана довольно высокий авторитет и этот авторитет зиждется не только на больших финансовых возможностях Ватикана и национальных католических церквей, но и на той силе ду­ховного влияния, которым он располагает благодаря 900 миллио­нам своих приверженцев, проживающих практически на всей тер­ритории Земного шара.

Однако главная форма влияния католической церкви состоит в формировании мирового общественного мнения по важнейшим социально-экономическим, общественно-политическим и нравст­венным вопросам. С этой целью в течение длительного времени раз­рабатывается и пропагандируется социальная доктрина церкви. Положение этой доктрины формулируется в решениях Вселенских соборов, церковных синодов и папских энцикликах (посланиях Пап по вопросам веры и морали, обращенных к католикам и «всем людям доброй воли»). Социальная доктрина церкви содержит определен­ные социально-экономические и политические установки, следова­ние которым является религиозным долгом верующих католиков.

Теологическое обоснование статуса социальной доктрины церкви строится на следующих двух предпосылках: первая состоит в утверждении, что христиане — это граждане небесного и земного градов. Главная цель церкви обеспечить их спасение, привести к «граду небесному». Но дело «спасения» осуществляется в «земном граде». Поэтому церковь, руководствуясь духом Священного Писа­ния и Священного Предания, должна решать и земные проблемы че­ловека. Вторая — социальный вопрос — это прежде всего нравствен­ный вопрос. И, следовательно, социальная доктрина церкви есть ни что иное, как применение истины веры и морали к сфере социальных отношений.

Существенное место в социальной доктрине церкви занимает оценка состояния современной цивилизации. В документах церкви эта оценка носит пессимистический характер. Современная цивили­зация, с точки зрения католической церкви, находится в состоянии глубокого кризиса. В документах церкви довольно обстоятельно рас­сматриваются проявления этого кризиса в материальной и духовной сферах жизни человечества. В материальной сфере акцент делается на неразрешенности так называемых глобальных проблем совре­менности, прежде всего экологической проблемы. В духовной сфере наиболее заметным проявлением кризиса, с точки зрения церкви, является широкое распространение идеологии потребительства. Как утверждается в этих документах, современное производство в развитых странах создало материальные предпосылки для удовле­творения потребностей населения и, в определенной степени, осво­бодило его от тирании плотского начала. Однако, по мере того, как по­степенно исчезает рабская зависимость от необходимости основное время посвящать добыванию «хлеба насущного», современный че­ловек во все возрастающей степени попадает в зависимость от многообразных вещей. Каждое удовлетворение определенной потребно­сти рождает у человека новую потребность. Таким образом, человек попадает в бесконечный, неисчерпаемый круг.

Опасность этого явления для человека, с точки зрения католи­ческой церкви, состоит в том, что в сознании человека возникает опас­ное заблуждение, что целью и смыслом жизни являются вещи и обла­дание ими. Распространение идеологии потребительства наносит ущерб духовному миру личности, ограничивает возможности ее все­стороннего развития. Эта идеология противоречит «трансцендентно­му» началу в человеке, разрушает его связь с Богом, отвлекает его от религиозных задач «спасения». Выход из этой ситуации предлагается на путях самоограничения производства и потребления, принятие идеологии «нового аскетизма».В социальной доктрине церкви подчер­кивается, что «если мы будем обладать всеми вещами и потеряли Бо­га , то мы потеряем все, но если мы потеряем все, кроме Бога, то мы ни­чего не теряем». На основе этих установок делается также вывод о не­возможности построения «нового мира» без Бога или против Бога, поскольку этот мир в конце концов обратится против человека.

Самое серьезное внимание уделяется в социальной доктрине церкви проблеме труда. В традиционном христианском учении труд предстает как одно из последствий первородного греха — наказание Бога за своеволие человека. «В поте лица твоего будешь ты есть хлеб. {Быт. 3,192), — говорится в Библии при изложении последствий для человека его «преступного греха». В современной социальной докт­рине церкви, прежде всего в энцикликах и выступлениях папы Ио­анна Павла II, ярко выражено стремление придать гуманистичес­кую окраску христианским представлениям о труде.

Иоанн Павел II делает упор не на греховную природу челове­ка, а на то, что существенно сближает Бога и человека. Он постоянно подчеркивает, что человек как «образ и подобие Бога» — единствен­ное существо наделенное сходными с Богом способностями. В энцик­лике «Лаборэм экзерценс» труд трактуется не как второстепенная сторона человеческого существования, а сама его сущность, метафи­зическое условие его бытия. «Церковь убеждена в том, говорится в этом документе, что труд составляет основную сторону жизни чело­века на Земле». Первородный же грех не привел к возникновению труда, а обусловил лишь то, что труд стал тяжким, — что ему сопут­ствуют страдания. Совершив грех, человек выступил против господ­ства Бога над собой. В результате то, что было естественным образом подчинено человеку, восстало против него. Он лишился естественно­го господства над природой и вновь приобретает его благодаря труду.

Современная научно-техническая революция существенным образом меняет положение человека в общественно-исторической практике, в том числе и в производственном процессе. Нормальный ход производственного процесса зависит от уровня образования и профессиональной подготовки работника, от его инициативы и спо­собностей, от его отношения к труду — в общем от всех тех элементов, которые мы называем «человеческим фактором», и которые характе­ризуют творческое отношение к труду. Возрастание роли творческо­го элемента в современном производстве нашло свое отражение в ка­толической концепции труда как способа сотрудничества человека и Бога по преобразованию мира. В этой концепции человек рассматри­вается как «творец», как продолжатель дела Бога. «В словах божест­венного откровения глубоко укоренилась та основная истина, что че­ловек, созданный по образу Божьему, своим трудом участвует в деле творца и, до некоторой степени, по мере своих возможностей продол­жает развивать и дополнять его, все более преуспевая в раскрытии ресурсов и ценностей всей совокупности сотворенного мира», — гово­рится в энциклике «Лаборэм жзерценс». В этой энциклике Иоанн Па­вел II, также указывает, что «человек должен обладать землей, вла­дычествовать над ней, поскольку, как образ Божий, он является лич­ностью, субъектом, способным целесообразно и рационально действовать, способным к самоопределению и самоосуществлению».

Отмечая важное значение труда в создании материальных благ, социальная доктрина церкви делает акцент на духовной сози­дательной функции труда. Духовная созидательная функция труда рассматривается в католическом социальном учении преимущест­венно под углом зрения восхождения человека к абсолюту Бога. «Церковь усматривает свой особый долг в формировании духовнос­ти труда, способного помочь людям благодаря ему (труду — авт.) приблизиться к Богу — творцу и искупителю, участвовать в плане спасения человека и мира...» Поэтому, признавая определенное по­зитивное значение деятельности человека по преобразованию мира в лучшее бытие, в лучшую жизнь, социальная доктрина церкви под­черкивает, что основное значение для религиозной жизни труд име­ет не благодаря своей созидательной стороне, а прежде всего благо­даря «тяготам труда».

Одним из главных измерений человеческого труда в «Лаборэм жзерценс» объявляется то, что всякий труд, физический или умст­венный, неизбежно связан со скорбью. «Крест есть необходимое ус­ловие духовности труда». В католическом учении подчеркивается, что сами по себе результаты труда не имеют значения для «спасе­ния». Ценность труда, с точки зрения этого учения, состоит в том, что «люди своей деятельностью могут доказать верность Богу, подчине­ние божественной воле». «Обретая все большую власть над землею, благодаря труду и раздвигая, благодаря же труду, свою власть над видимым миром, в любом случае человек на каждом отрезке этого процесса не переступает первоначального плана творца» — говорит­ся в «Лаборэм жзерценс». А это значит, что отметая представления о самодостаточности человека как субъекта, Иоанн Павел II под­черкивает субстанциональную ценность божественной воли, кото­рая должна выступать для человека сутью, сердцевиной всех его по­мыслов и дел, Таким образом центральной идеей социальной докт­рины церкви в отношении труда является не столько признание его объективного значения, столько эсхатологической ценности. «В че­ловеческом труде, — провозглашает Иоанн Павел II — христианин обретает толику Креста Христова и принимает его в духе искупле­ния, с которым Иисус Христос принял смерть ради нас. В труде бла­годаря свету, проникающему в нас воскресеньем Христовым, мы по­стоянно находим отблески новой жизни, нового блага, мы находим как бы провозвестие «нового неба и новой земли», в которых человек участвует именно благодаря тяготам труда».

Наряду с официальной социальной доктриной католицизма в рамках церкви существует ряд течений религиозной мысли, кото­рые в рамках «теологии политики», «теологии освобождения» и т. д. предлагают альтернативные решения наиболее актуальных социально-экономических и общественно-политических проблем. «Теология политики» объединяет разнородные и даже противопо­ложные с точки зрения социально-классовых позиций идейно-теоретические течения. Этим термином называют и теоретиков ле­вых христианских движений и сторонников умеренного реформиз­ма. В «теологии политики» эта единственное место локализации божественного присутствия, а непосредственное участие в общест­венно-преобразовательной деятельности объявляется способом су­ществования христианской веры.

«Теология политики» выступает против нейтралитета рели­гии в отношении политики, она стремится к разработке такой идео­логии, которая приобщила бы религию к борьбе за социальный про­гресс. «Церковь, — утверждает один из основоположников этого те­чения Ж.—Б. Метц, — больше не может закрывать глаза на факт социальной обусловленности религии. Противники христианства, ссылаясь именно на эту обусловленность, критикуют религию как идеологию господствующих классов. По этой причине теология, ко­торая пытается противостоять этой критике, с необходимостью должна заняться социально-политическими следствиями своих об­разов и идей». Метц и другие сторонники «теологии политики» при­знают, что в прошлом существовала связь христианской церкви с эксплуататорскими классами. Но сегодня, по их мнению, ситуация в корне изменилась. Если раньше церковь выступала как институт по­давления, то теперь она должна проявлять себя как институт осво­бождения людей. Метц определяет назначение церкви в ее отноше­нии к миру как институт социальной критики. Он апеллирует к «эс­хатологическому резерву церкви». «Любая эсхатология, — пишет он — должна стать политической теологией социального критицизма».

Католицизм, считает немецкий теолог, обладает для этого всеми не­обходимыми предпосылками, так как церковь в своих основополагающих документах подчеркивает свою независимость от любой кон­кретной формы социального устройства. Поскольку церковь устрем­ляется в вечное, ее не устраивает ни одна из существующих земных политических систем, и поступая последовательно, она находится в постоянной оппозиции к любому обществу.

Другим крупнейшим оппозиционным социальным учением официальной церкви является «теология освобождения», получив­шая широкое распространение в 70—80-х годах XX века в развиваю­щихся странах, прежде всего в странах Латинской Америки и Афри­ки. Основные идеи были сформулированы в работах перуанского ка­толического священника Г. Гутьерреса, в настоящее время их развивают в Латинской Америке — У. Ассман, Ф. Бетту, Л. Бофф, Э. Дюссель, П. Причард, X.—М. Сомбрино и др.; в Африке — К. Аппиа-Куби, А. Бэсак, Б. Науде, Ж. В. Шипенде, Д. Туту и др.

«Теология освобождения» сложилась в результате разочаро­вания в христианском социал-реформизме, отражает революцион­ные устремления народных масс в этих регионах и ориентирована на практику политической борьбы. По своей социальной направленнос­ти неоднородна: в ней присутствуют как умеренно-либеральная, так и революционно-демократическая тенденция. Спасение в ней ос­мысливается как освобождение, при этом вычленяется три уровня единого, всеохватывающего освободительного процесса: социально-политический, исторический и религиозно мифологический.

Интерпретация освободительного процесса находится в опре­деленной зависимости от социально-политической ситуации в тех или иных странах, личной позиции теологов. Умеренно-либеральная — в большей мере культивирует религиозно-мифологический ас­пект, развивает националистические, культурологические идеи. В революционно-демократической тенденции акцент делается на социально-политический аспект: ликвидация колониального гнета, эксплуатации и угнетения. Классовая борьба и ее высшая форма — революция признаются в качестве наиболее эффективного инстру­мента. При этом все направления «теологии освобождения» ставят освобождение в зависимость от действия сверхъестественных сил. Таким образом официальные социальные доктрины католицизма и неофициальные, в какой-то мере альтернативные политические те­ологии, отражают весь многообразный спектр социальных устрем­лений, надежд и чаяний приверженцев католического вероиспове­дания и позволяют церкви вести активный диалог с миром.

 

Литература

Добренькое В. А, Радугин А. А. Христианская теология и революция. М., 1990. Мчедлов М. П. Католицизм. М., 1973.

Овсиенко Ф. Г. Эволюция социального учения католицизма. М., 1987. Шейнмав М. М. От Пия IX до Павла VI. М., 1970.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 10.

Протестантизм

 

1. Возникновение протестантизма в ходе Реформации   

2. Общее в вероучении и культе протестантских вероисповеданий  

3. Основные направления протестантизма.  

 

 

 

1. Возникновение протестантизма в ходе Реформации  

Третьей крупной разновидностью христианства является протес­тантизм. Протестантизм возник вследствие второго наиболее круп­ного раскола в христианстве. В данном случае раскол произошел в Римской католической церкви. Возникновение протестантизма свя­зано с развитием широкого религиозного, социокультурного и обще­ственно-политического движения XVI — XVII вв., которое получило название Реформация (от лат. reformatio — преобразование, ис­правление). Реформация проходила под лозунгами исправления ка­толического вероучения, культа и организации в духе первоначаль­ных евангельских идеалов, устранения в них всего того, что в средне­вековом католицизме представлялось реформаторам отходом от этих идеалов.

Реформация имела глубокие исторические корни. Амораль­ное поведение и вопиющие злоупотребления католического духо­венства, церковный формализм и ханжество задолго до начала Ре­формации обличались благочестивыми верующими, мистически на­строенными теологами и общественными деятелями. Предтечами Реформации являются профессор Оксфордского университета

Джон Виклиф (1320—1384) и профессор Пражского университета Ян Гус (1369—1415).

Джон Виклиф выступал против поборов римских пап с Анг­лии, сомневался в праве руководства церкви отпускать грехи и вы­давать индульгенции, настаивал на том, что Священное Писание (т. е. Библия) имеет несомненный приоритет над Священным Преданием, отвергал идею, что в процессе таинства причастия реально, то есть материально, происходит преобразование хлеба в тело Господне, а вина — в его кровь. С похожими идеями выступал и Ян Гус, требовав­ший отказа церкви от богатств, покупки и продажи церковных долж­ностей, запрета на торговлю индульгенциями, преобразования дея­тельности церкви по образу раннехристианских общин, лишения духовенства всех привилегий, в том числе и главной обрядовой при­вилегии — причащения вином. Дело в том, что в католической церк­ви вплоть до решения Второго Ватиканского собора (1962 - 1965) в обряде причащения между мирянами и священниками существовало серьезное отличие. Миряне имели право причащаться только хлебом, а священники хлебом и вином. Ян Гус за свои еретические идеи был осужден церковным судом и сожжен на костре в 1415 г. Но его последователи (гуситы) в результате длительной борьбы в 1462 г. получили право причащения вином.

Непосредственно же Реформация проходила в Германии и Швейцарии. Ее инициаторами и вождями были Мартин Лютер (1483—1546), Томас Мюнцер (1430—1525), Ж. Кальвин (1509—1564) и У. Цвингли (1484—1531).

Как видно из вышеизложенного, благочестивым, ориентиро­ванным на глубоко внутреннюю связь человека с Богом, верующим-католикам, было больно наблюдать роскошь и разврат, которым предавалось высокопоставленное духовенство. Озабоченные про­блемой спасения души, они не могли смириться с мыслью, что дело их спасения находится в руках таких людей. Вызывали протест не только роскошь, аморальное поведение, но и крайний формализм религиозной жизни. Как отмечают исследователи этого периода, в средневековом католицизме вся религиозная жизнь замыкается в рамки церковных установлений. Все формы общения верующих с Богом унифицируются и кодифицируются и теологическим оправ­данием такой практики стало создание доктрины ex opero operate (действие посредством действия). Согласно этой доктрине обрядо­вые литургические действия имеют силу сами по себе, распростра­няют божественную благодать независимо от моральных качеств и тех, кто является объектом священнодействия, и исполняющих их священников, как бы действуют автоматически. Решающим усло­вием действенности таинств является соответствие их процедуры утвержденным каноническим нормам. Авторитет священников, их права и возможности, место в церковной иерархии также определя­ются не моральными качествами, а каноническим правом, юридиче­скими нормами.

Наиболее ярким и концентрированным выражением форма­лизации религиозной жизни и ориентации церкви на обогащение, с точки зрения благочестивых верующих, была торговля индульген­циями. Выступление М. Лютера против теории и практики торговли индульгенциями и явилось тем отправным моментом, от которого ве­дет свое начало Реформация. 31 октября 1517 года Лютер опублико­вал в Виттенберге (вывесил на двери церкви) 95 тезисов об отпуще­нии грехов, в которых обличал корыстную торговлю «небесными со­кровищами» как нарушение евангельских заветов. Обвиненный руководством католической церкви в ереси, Лютер отказался пред­стать перед судом, а в 1520 г. публично сжег папскую буллу, отлучав­шую его от церкви. Идеи Лютера поддержали представители раз­личных сословий Германии. Ободренный такой поддержкой он разрабатывает все более радикальные доводы против официального ка­толического вероучения. Основная аргументация всего лютеровского учения направлена на разрушение власти церкви. Он отвергает особую благодать священства и его посредничество в деле спасения души, не признает папскую власть. Вместе с католической иерархи­ей им был отвергнут и авторитет папских булл (декретов) и энциклик (посланий), то, что входило в содержание Священного Предания. В противоположность господству церковной иерархии и Священно­го Предания Лютером был выдвинут лозунг восстановления тради­ций раннехристианской церкви и авторитета Библии — Священно­го Писания.

В средневековом католицизме право читать Библию и истол­ковывать ее содержание имели только священники. Библия издава­лась на латинском языке и все богослужение шло на этом языке. Лю­тер перевел Библию на немецкий язык и каждый верующий получил возможность познакомиться с ее текстом и истолковывать в соответ­ствии со своим разумением.

Лютер отверг господство церковной иерархии над светской властью и выдвинул идею подчинения церкви государству. Эти идеи оказались особенно близки некоторым немецким государям, недо­вольным сосредоточением в церкви земельных владений и богатств, выплатой крупных денежных средств римским папам и вмешатель­ством папы в их политику. Группа немецких князей провела в своих владениях реформы в духе лютеровских идей. В 1526 году Шпееровский рейхстаг, по требованию немецких князей-лютеран, принял постановление о праве каждого немецкого князя выбирать религию для себя и своих поданных. Однако второй Шпееровский рейхстаг в 1529 году отменил это постановление. В ответ 5 князей и 14 импера­торских городов составили так называемую Протестацию — протест против большинства рейхстага. С этим событием и связано проис­хождение термина «протестантизм», который начали употреблять для обозначения совокупности вероисповеданий христианства по своему происхождению связанных с Реформацией.

Реформация имела ряд течений. С первым из них, которое воз­главил М. Лютер — лютеранством, мы уже вкратце познакомились. Второе течение возглавил Томас Мюнцер. Мюнцер начал свою ре­форматорскую деятельность как сторонник и последователь Люте­ра. Однако позднее и в отношении вероучения, и в социально-политических вопросах Мюнцер переходи/на более радикальные позиции. В религиозном учении Мюнцера преобладают мистические мотивы, он выступает против церковной иерархии, ортодоксальных теологических учений, «самоуверенных фарисеев, епископов и книжников» и противопоставляет им непосредственную «веру серд­ца». По его мнению, чтобы обрести подлинную истину, человек должен порвать со своей греховной природой, почувствовать в себе дух Христа и от безбожной мудрости обратиться к высшей божествен­ной мудрости. Источником истины для человека, по Мюнцеру, явля­ется действующий в человеческой душе Святой Дух.

Из лютеровского постулата о равенстве между мирянами и священнослужителями Мюнцер делает вывод о равенстве всех сы­нов Божьих. А это означало и требование гражданского равенства и устранения по крайней мере наиболее значительных имуществен­ных различий. Таким образом, Мюнцер выступил с идеей социаль­ной справедливости, за уравнительное или коллективное земле­пользование. Идеалом Мюнцера явилось построение Царства Божия на Земле. Под этим лозунгом вспыхнуло восстание и началась Крестьянская война в Германии (1524—1525). Эта война кончилась поражением восставших и гибелью Мюнцера. Потерпев пораже­ние, сторонники Мюнцера бежали в Голландию, Англию, Чехию, Моравию.

В первой половине XVI века реформационное движение стало быстро распространяться за пределы Германии. Появляются от­дельные лютеранские общины в скандинавских странах, Прибалти­ке, во Франции и Польше.

Наиболее крупным центром Реформации в этот период стано­вится Швейцария, в частности города Женева и Цюрих, в которых действовали Ж. Кальвин и У. Цвингли. Ж. Кальвин основные идеи своего религиозного учения заложил в двух основных трудах: «На­ставления в Христианской вере» и «Церковные установления». На базе этого учения возникает особая разновидность протестантизма

— кальвинизм.

Реформация затронула и Англию. В Англии она началась по инициативе правящих верхов. В 1534 г. английский парламент объ­явил независимость церкви от папы и объявил главой церкви коро­ля Генриха VIII. В Англии были закрыты все монастыри, а их иму­щество конфисковано в пользу королевской власти. Но при этом бы­ло объявлено о сохранении католических обрядов и догматов. В результате борьбы английских властей с Римским папой был най­ден компромисс и на основе этого компромисса в 1571 году парламентом был принят символ веры, на основе которого сформи­ровалась третья крупная разновидность протестантизма — англи­канство. Таким образом протестантизм с самого начала своего су­ществования разделился на ряд самостоятельных вероисповеданий

— лютеранство, кальвинизм, англиканство. Позже возникло мно­жество сект, деноминации. Этот процесс продолжается и в наши дни и возникают секты, некоторые из них переходят в стадии деномина­ции, приобретают характер церкви. Например, баптизм, методизм, адвентизм.

 

 

 

 

 

2. Общее в вероучении и культе протестантских вероисповеданий  

Что же общего в вероучении и культе протестантских вероисповеда­ний. Почему мы можем говорить о протестантизме как едином на­правлении в христианстве?

Протестанты отвергают догмат о спасающей роли церкви и настаивают на личном отношении человека и Бога. А это значит, что вся церковная иерархия для дела спасения не нужна, не нужны и священники как посредники между человеком и Богом, не нужны монашеские ордена и монастыри, в которых сосредоточивались ог­ромные богатства.

Из этого положения также вытекает учение о всеобщем свя­щенстве. Каждый христианин, будучи крещенным, получает посвя­щение на общение с Богом, право проповедовать и совершать бого­служение без посредников. Служители культа в том или ином виде сохраняются в протестантизме, но у них принципиально иной ста­тус, чем тот, которым они обладают в православной и католической церкви. Служитель культа в протестантизме лишен права исповедо­вать и отпускать грехи, в своей деятельности он подотчетен общине. В протестантизме отменен целибат (обет безбрачия).

Пастырская деятельность трактуется в протестантизме как служба, на которую уполномочивает данного человека община. Бе­зусловно, должность пастора требует специальной подготовки в толковании Священного Писания, в совершении обрядов и т. д. Но только эта специальная профессиональная квалификация и отли­чает пастора от всех других прихожан. Поэтому с точки зрения протестантизма, все взрослые члены общины могут играть актив­ную роль в ее деятельности, участвовать в выборе руководящих органов.

Протестантизм отверг авторитет церкви и вместе с ним авто­ритет всех церковных постановлений: решений Вселенских соборов, документы пап и иных патриархов церкви, то, что называется Свя­щенным Преданием для того, чтобы утвердить абсолютный автори­тет Священного Писания, Библии. Библия, в том виде как она от­крывается твоему разумению и является тем важнейшим резер­вуаром, откуда верующий человек обретает свое познание Бога, те важнейшие религиозно-нравственные установки, которыми он ру­ководствуется в своей жизни.

Главным догматом протестантизма является догмат об оправ­дании одной лишь верой в искупительную Жертву Иисуса Христа. Иные способы добиться спасения (обряды, посты, богоугодные дела и т д.) считаются несущественными. Принятие этого догмата вытекает из признания протестантизмом коренной испорченности природы человека, которая наступила в результате совершенного им первородного греха. В следствие грехопадения человек утратил способ­ность самостоятельно совершать добро. Все те добрые дела, которые творит человек, не являются его заслугой, а оцениваются лишь как следствие любви к Богу, проистекающей из веры в благую весть Ии­суса Христа. В силу этого человек не может спастись своими заслу­гами, так называемыми «добрыми делами». Спасение может прийти к нему только как результат божественного вмешательства, спасе­ние — это дар божественной благодати.

С точки зрения протестантизма, верующий человек — это че­ловек, сознающий греховность своей природы. И этого достаточно для того, чтобы он непосредственно обратился к Богу с молитвой о своем спасении. Молитва о спасении должна быть подтверждена до­бросовестным выполнением своих мирских обязанностей, ибо по сте­пени такой добросовестности Бог судит о крепости веры и желании обрести спасение. Как справедливо показал М. Вебер, для протес­тантизма характерно рассмотрение мирской деятельности человека с позиций религиозного призвания. В понятии «призвание» содер­жится такой смысл, что выполнение человеком долга в рамках своей мирской деятельности, является наивысшей задачей религиозно-нравственной жизни. Таким образом все сферы жизнедеятельности человека получают религиозное значение и рассматриваются как многообразные формы служения Богу.

Из учения о принципиальной испорченности природы челове­ка и оправдании его одной лишь верой в искупительную жертву Христа вытекает очень важное положение протестантского веро­учения о предопределении. С точки зрения протестантизма, каж­дый человек, еще до своего рождения, как говорится «в Адаме», уже предопределен спастись или погибнуть. Никто не знает и не может знать своей судьбы. Имеются лишь косвенные свидетельства о том, какой достался тому или иному человеку жребий. И эти косвенные свидетельства связаны с его верой и осуществлением призвания. Глубокая вера в спасительную жертву Христа — это не заслуга че­ловека, а дар божественной благодати. Человек, получив этот дар, может надеяться, что он избран к спасению. Осуществление призва­ния это тоже не заслуга человека. Успешное ведение им своего дела — знак расположения к нему Бога. В наиболее последовательной форме это учение представлено в кальвинизме.

Протестантизм, отвергнув догмат о спасающей роли церкви, тем самым значительно упростил и удешевил культовую деятель­ность. Богослужение сведено главным образом к молитве, пропове­ди, пению псалмов, гимнов и чтению Библии. Библия читается на родном языке. Из семи таинств протестанты оставили только два:

крещение и причащение. Отвергнуты молитвы за умерших, покло­нение святым и многочисленные праздники в их честь, почитание мощей и икон. Религиозные сооружения — храмы, молитвенные до­ма в значительной мере освобождены от пышного убранства, от ал­тарей, икон, статуй. С них сняты колокола.

 

 

 

 

 

 

3. Основные направления протестантизма.   

Мы дали общую характеристику вероучения и культа протестант­ских вероисповеданий. Однако каждое из этих вероисповеданий имеет свои особенности, в том числе и самостоятельные организаци­онные структуры. Рассмотрим некоторые наиболее крупные на­правления протестантизма.

Исторически первой и одной из самых крупных по числу последователей разновидностей протестантизма является люте­ранство или евангелическая церковь. В настоящее время к нему принадлежит 75 миллионов человек. Лютеранство оформляется как самостоятельное вероисповедание и религиозная организация в се­верных немецких княжествах в результате так называемого «Аугсбургского религиозного мира». Этот мир был заключен 25 сентября 1555 г. на Аугсбургском рейхстаге соглашением между императором Священной Римской империи Карлом V и протестантскими князья­ми. Он установил полную автономию князей в вопросах вероисповедания и их право определять религию подданных, исходя из принци­па «чья страна, того и вера». При этом предусматривалось право на переселение тех людей, кто не захочет принять навязываемое ему вероисповедание. С этого времени лютеранство получило официаль­ное признание и обрело право быть государственной религией.

Вероучение лютеранства базируется на Священном Писании — Библии. Вместе с тем лютеранство признает основные положения Никео-Царьградского символа веры: о Боге как творце мира и чело­века, о божественной Троице, о Богочеловеке и т. д. В Лютеранстве, наряду с Библией, имеются свои вероучительные книги: «Аугсбургское вероисповедание» (1530), составленное Ф. Меланхтоном (уче­ником и последователем Лютера), «Книга согласия» М. Лютера, ку­да вошли «Большой» и «Малый Катехизис», «Шмальнильдинские статьи», а также «Формула согласия». В этих документах излагают­ся основные претензии лютеран к католической церкви и те новые положения, которые Лютер внес в вероучение. Главным из них явля­ется догмат об оправдании только верой в искупительную жертву Иисуса Христа.

Лютеранство возникло в результате компромисса между от­стаивающим интересы католической церкви Карлом V и протес­тантски настроенными немецкими князьями. Поэтому в его вероуче­нии и, в особенности, в культовой практике, а также религиозной организации имеется много элементов заимствованных из католицизма. Лютеранство признает таинство крещения и причащения. Обряду крещения, как в католической и православной церкви, подвергаются младенцы. Четыре других традиционных для католициз­ма и православия таинства рассматриваются как простые обряды:

конфирмация, брак, рукоположение (ординация) и соборование. По отношению к исповеди в лютеранстве не выработано единой пози­ции. В лютеранстве сохранены священнослужители и епископат. Духовенство отличается от мирян соответствующим облачением. Однако функции и назначение служителей культа в лютеранстве принципиально иное, чем в католицизме и православии. Они высту­пают как организаторы религиозной жизни, толкователи Священно­го Писания, проповедники Слова Божия, нравственные наставники.

Лютеранство влиятельно в Германии, Швеции, Дании, Норве­гии, Финляндии, США. На территории России существуют лишь от­дельные лютеранские общины. В 1947 году создан Всемирный люте­ранский союз.

В наиболее яркой форме компромисс протестантского веро­учения и культа с католическим вероисповеданием осуществился в англиканстве. Как уже отмечалось раньше, преобразование англи­канской церкви в духе протестантизма происходило по инициативе парламента и короля Генриха XIII в 1534 г. Борьба межу сторонника­ми различных вероисповеданий в Англии продолжалось в течение полувека. Во время правления королевы Марии I Тюдор (1553— 1558) католикам на время удалось взять реванш и вернуть Англию в «лоно» католической церкви. Однако взошедшая на престол короле­ва Елизавета I (1558—1603) встала на сторону протестантов и про­цесс формирования новой разновидности протестантизма получил свое закономерное оформление. В этот период была завершена раз­работка «Книги общих молите», а в 1571 году был утвержден сим­вол веры англиканства — так называемые «39 статей».

В этом документе главой англиканской церкви объявляется правящий монарх — король или королева. В то же время сочетаются положения о спасении личной верой с положением о спасающей ро­ли церкви. Сохраняется церковная иерархия, не отклоняется пред­ставление о священнике как посреднике между человеком и богом. Обряд рукоположения в священнослужители — ординация, с точки зрения англиканства, не свидетельствует, что в этот момент посвя­щаемый получает какую-то особую силу для совершения таинств и отпущения грехов. В англиканстве отрицается значение Священно­го Предания и проводится учение о Священном Писании как перво­начальном источнике вероучения.

В культовой практике также присутствуют элементы католи­ческой и протестантской обрядности. Богослужение в англиканских церквях в значительной мере напоминает католическую мессу. Священнослужители имеют особые облачения. Однако из семи таинств признаются только два: крещение и причащение. Также, как в люте­ранстве, этим обрядам придается символический характер. При со­вершении обряда причащения отрицается возможность преосуществления.

Одной из характерных черт англиканства является его епис­копальное устройство, что означает наличие церковной иерархии, претендующей, как и католическая иерархия, на преемственность власти от апостолов. В англиканской церкви существует два Архи­епископства и ряд епархий. Архиепископы Кентерберийский и Йоркский, а также епископы назначаются монархом по рекоменда­ции правительственной комиссии. 'Архиепископ Кентерберийский считается духовным руководителем англикан Великобритании. По­мимо Англии существуют епископальная церковь Шотландии, Про­тестантская епископальная церковь в США, а также ряд церквей в Индии, ЮАР, Пакистане, Канаде, Австралии и других странах, вхо­дивших в состав Британской империи. Всех их объединяет Англи­канский союз церквей, который избирает консультативный орган — Ламбетские конференции.

Наиболее радикальные преобразования вероучения и культа осуществлялись в кальвинизме. На базе кальвинизма сформирова­лись реформатская и пресвитерианская церкви. В отличие от люте­ранства, в реформатстве и пресвитерианстве нет общеобязательного символа веры. Единственным источником вероучения считается Биб­лия. Авторитетными для проповедников являются написанные Ж. Кальвином «Наставления в христианской вере» (1536—1559), «Церковные установления», «Женевский катехизис» (1545), а так­же «Шотландское вероисповедание» (1560) и «Вестминстерское исповедание веры» (154 7 ). В кальвинизме наиболее жестко дается оцен­ка собственных возможностей человека добиваться спасения. В раз­деле о свободе воли Вестминстерского исповедания говорится:

«Грехопадение полностью лишило человека способности направлять свою волю на какие-либо духовные блага или на что-либо ведущее к блаженству. Таким образом природный человек полностью отрешен от добра и мертв во грехе и поэтому не может по своей воле обратить­ся (к Богу — авт.) или даже приготовить себя к обращению». Из этого следует, что вера в Бога является исключительным даром Бога.

Такая оценка возможностей человека находится в соответст­вии с учением кальвинизма об избранности к спасению и предопре­делению. В главе 3 (Об извечном решении Бога) «Вестминстерско­го вероисповедания» Кальвин пишет: «Бог решением своим и для проявления величия своего предопределил одних людей к вечной жизни, других присудил к вечной смерти... тех людей, которые пре­допределены к жизни, Бог еще до основания мира избрал к спасению во Христе по вечному и неизменному намерению своему, тайным ре­шением и свободной волей и сделал он это из чистой и свободной ми­лости и любви и не потому, что видел причину или предпосылку это­го в вере, добрых делах и в любви, в усердии, в чем-либо из перечис­ленного или в каких-либо других чертах сотворенных им. Свершил Он все это к вящей славе высокого милосердия своего. И угодно было Богу по неисповедаемым решениям и воле его, по которым Он дарует благодать или отказывает в ней, как угодно будет Ему для возвели­чивания неограниченное власти своей над творениями своими ли­шить остальных милости своей и предопределить их к бесчестию и гневу за грехи их и во славу своей высокой справедливости. И угодно Богу тех, кого он предопределил к вечной жизни и только их, в назна­ченный и подходящий час посредством Слова и Духа Его, Он вынет из их груди каменное сердце и даст им сердце живое, Он обратит их волей и предназначит их для блага всемогуществом своим... Злона­меренных и безбожников, которых Бог, праведный судья, ослепляет и ожесточает за прежние грехи, он не только лишает милости своей, которая освятила бы разум и смягчила бы их сердца, но подчас отни­мает у них и те достоинства, которые они имеют, Он ставит на их пу­ти такие преграды, которые в силу испорченности этих людей стано­вятся для них поводом к греху, Он предает их собственным порокам, мирским искушениям и власти Сатаны. Таким образом они сами себя ожесточают, даже теми средствами, которыми Бог пользуется, что­бы смягчить сердца других людей».

На основе этого учения в кальвинизме наиболее ярко прояви­лись учения о религиозном смысле «мирского призвания» и «мирско­го аскетизма ». С точки зрения кальвинизма, человек в любое время и на любом месте находится на службе у Бога и несет ответственность за предоставленные ему Богом дары — время, здоровье, таланты, собственность. Каждый человек должен осмысливать всю свою жизнь как исполнение долга перед Богом и движения к цели, постав­ленной им. Энергия и результаты усилий являются косвенным сви­детельством о том, что данный человек избран к спасению.

В кальвинизме значительно упрощена культовая деятель­ность и церковная организация. Богослужение ведется на родном языке прихожан. Главные элементы богослужения: чтение пропове­ди, пение псалмов и гимнов, чтение Библии. Основные обряды, кре­щение и причащение, утратили значение таинств и истолковывают­ся, как символы близости Иисусу Христу и верующих друг другу. Внутреннее убранство реформатских и пресвитерианских церквей очень строгое. Отсутствует алтарь, иконы, статуи, свечи и другие ат­рибуты католических и православных храмов. На переднем плане стоит большой крест и на небольшом возвышении — подиуме стоит кафедра, с которой проповедует пастор.

(Священнослужители — пастор, дьякон и старейшина (пресви­тер) избирались из числа мирян. Они составляли руководящий орган независимых общих конгрегации — консисторию. Вышестоящим ор­ганом был провинциальный синод, или ассамблея, состоящие из де­легатов от провинциальных консисторий. На национальном уровне действовал национальный синод или ассамблея.

Кальвинизм получил широкое распространение во Франции (гугеноты), в Нидерландах, Венгрии, Чехии. Значительное влияние он имел в Англии, Шотландии. Именно здесь впервые сформирова­лась такая разновидность кальвинизма как конгрегационализм, счи­тавшая местную общину (конгрегацию) самостоятельной церковью, имеющей право на исповедание своей веры.

Позже кальвинизм распространяется на территории британ­ских колоний в США, Канаду, Австралию. В 1875 году был образован Всемирный альянс реформатских церквей. В 1891 году — междуна­родный конгрегационалистский Совет. В мире насчитывается около 40 млн. просвитериан и 3 млн. конгрегационалистов. В современной России действуют отдельные общины реформатов и пресвитериан.

Лютеранство, англиканство и кальвинизм относятся к ранним формам протестантизма на базе этих вероисповеданий, углубляя идеи протестантизма возникают новые вероисповедания. Среди них значительное распространение получил баптизм. Это название про­исходит от одного из главных баптистских обрядов, крещения взрос­лых путем погружения в воду. Греч. «Baptize» — и означает погру­жение в воду, крещение водой.

В основе вероучения баптизма лежит Библия. Баптисты раз­деляют положения протестантского вероисповедания. Особое вни­мание они уделяют учению об искупительной жертве Иисуса Хрис­та, который своими страданиями и мученической смертью уже зара­нее искупил перед Богом грехи каждого человека. Чтобы человек стал причастен этой жертве от него требуется только вера. Верит же только тот, кого Бог избрал к спасению. Для баптистов характерны настроения их исключительности, богоизбранности. Отличитель­ным признаком баптистской догматики является учение о «духов­ном возрождении» человека, которое происходит под воздействием входящего в него «Святого Духа». После этого все верующие получа­ют один дух с Христом, становятся «братьями» и «сестрами» Христа и друг друга.

Из христианских таинств в баптизме остались только два об­ряда: крещения и причащение, которое называется хлебопреломление. Эти обряды осмысливаются приверженцами баптизма как сим­волы духовного единения с Христом. Крещение рассматривается как акт сознательного обращения к вере, духовного возрождения. По существующей в раннехристианских общинах традиции в баптизме возрожден институт катехимента, т. е приближенных, которые в те­чение года проходят испытательный срок и после открытого покая­ния на собраниях общины принимают водное крещение. Обряд хлебопреломления осмысливается как напоминание о «тайной вечере», когда Иисус Христос «ел пасху» «преломил хлеб» со своими учени­ками — апостолами» В баптизме имеется также особый ритуал бра­косочетания и погребения.

Из всех христианских праздников баптисты оставили лишь те, которые связаны с биографией Иисуса Христа, так называемые двунадесятые праздники: рождество, крещение, воскресение и т. д. Введены и новые праздники, такие как Праздник жатвы, День един­ства. Праздник жатвы — это не только форма выражения благодар­ности Богу за все, что он дал людям за год, но и отчет о результате миссионерской деятельности. Миссионерской деятельности — про­поведи своей веры — баптисты придают огромное значение. В соот­ветствии с принципом всеобщего священства эту проповедь должен вести каждый. И оценка того или иного члена общины во многом за­висит от того, сумел ли он привести в общину своих ближайших род­ственников, соседей, товарищей по работе и т. д.

Последователи баптизма два — три раза в неделю собираются в молельном доме на молитвенные собрания. Молельный дом в прин­ципе ничем не отличается от обычного дома. Он не имеет никаких особых предметов культа. Если это специально оборудованное зда­ние, то на переднем плане находится возвышение — подиум, на кото­ром стоят кафедра, стол и стулья. На стенах развешаны лозунги ти­па «Бог — это любовь». А за столом сидит руководитель общины и по­четные гости — представители братских общин.

Молитвенное собрание чаще всего происходит До установлен­ному сценарию, звучит проповедь, читаются отрывки из Библии, хор поет гимны и псалмы. К пению хора присоединяются все верую­щие. Тональность службы варьируется от минорной в начале, до ма­жорной в конце. В результате богослужения наступает душевный подъем и люди уходят с молитвенного собрания в приподнятом на­строении.

Баптистская община представляет собой сплоченный коллек­тив единомышленников, оказывающих друг другу как материаль­ную, так и духовную помощь. Основные решения в общине принима­ются на демократической основе. Во главе общины стоит совет, со­стоящий из выборных пресвитеров и авторитетных членов общины.

Баптизм является одним из самых распространенных конфес­сий протестантизма. Его последователи проживают в более чем 130 странах мира. Наиболее крупные организации баптистов существу­ют в США- В этой стране баптизм пользуется огромным влиянием. Многие президенты США принадлежали к церкви баптистов.

В Российскую империю баптизм проникает во второй полови­не XIX века первоначально на Украину, Прибалтику, Закавказье. В 70-х годах в Петербурге появилось близкое к баптизму течение еван­гельских христиан. В 1905 году в связи с выходом указа о веротерпи­мости были созданы Союз баптистов и Союз евангелистов. В 1944 го­ду произошло их объединение и создан Союз евангельских христиан

— баптистов СССР. В 1945 году к этому союзу присоединились часть пятидесятников, ав1963г. — братские менониты. Во главе союза сто­ял избираемый съездом Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов (ВСЕХБ).

В 60-х годах XX в. начинается обратный процесс. В 1965 году из ВСЕХБ выделилась группировка общин, возглавляемая Советом церквей ЕХБ. Ее руководители потребовали усилить религиозное воспитание детей и молодежи, вели борьбу за гражданские права ве­рующих, свободу проповеди и миссионерской деятельности. В 70 го­дах сложились три самостоятельных организации: Союз ЕХБ, Совет церквей ЕХБ и автономные церкви ЕХБ. С конца 80-х годов в связи с демократизацией общественной жизни получили право на регист­рацию пятидесятники и они начали образовывать самостоятельное объединение.

В начале 30-х годов XIX в. в США от баптизма отделилось ре­лигиозное течение адвентизм (от лат. adventus — пришествие). Ос­нователь этой церкви Уильям Миллер, объявил, что он точно вычис­лил дату второго пришествия Христа — 21 марта 1843 г. Однако в этот день второе пришествие не состоялось. Дата второго пришест­вия была перенесена на год. Но и в 1844 году пророчество не сбылось. Теперь приемники Миллера не называют точных сроков второго пришествия, однако его ожидание и вера в скорую близость состав­ляет одну из отличительных особенностей адвентизма.

Таким образом адвентизм представляет собой одну из разно­видностей эсхатологических вероисповеданий. Адвентисты учат, что мир вскоре будет уничтожен огнем. А для верующих будет со­здана новая земля. Человек умирает духовно и телесно. Он может воскреснуть также с душой и телом. Воскрешение состоится после второго пришествия Христа. Это воскрешение обретут праведники

— сторонники адвентизма, исповедующие его учения и ведущие со­ответствующий образ жизни. Иисус Христос во время второго при­шествия установит свое/тысячелетнее царство, в котором праведни­ки будут наслаждаться близостью с Иисусом Христом. После этого срока будут воскрешены и неправедники, для того, чтобы вечно слу­жить праведникам.

Из различных направлений адвентизма наибольшее распро­странение получили адвентисты Седьмого дня (АСД), основателем и ведущим деятелем этой церкви стала Елена Уайт (1827—1915). Она выдвинула два важных положения. Первое — о праздновании седьмого дня — субботы и второе — о «санитарной реформе» В первом случае ссылка делается на Ветхий Завет, где седьмой день недели, в который Господь «почил от дел» называется суббота. Во втором слу­чае выдвигается идея своеобразной аскезы — санитарной реформы, которая должна подготовить тело человека к воскресению. Эта ре­форма провозглашает запрет на употребление свинины, чая, кофе, табака, алкоголя.

В международном масштабе адвентисты объединены в рамках Генеральной конференции с 1863 г В России эта конфессия появля­ется в 80-х годах XIX века В настоящее время действует церковь Адвентистов седьмого дня.

США стали родиной еще одного крупного направления проте­стантизма — пятидесятничества. Название этого направления свя­зано с рассказом о Новозаветной Книге «Деяния апостолов» (Е. 118) «О сошествии на апостолов Святого Духа на пятидесятый день после Пасхи и получении ими вследствие этого способности пророчество­вать и говорить на разных языках» (глоссалия). Поэтому, оставаясь близкими по своему вероучению и обрядности к баптизму, пятиде­сятники подчеркивают возможность непосредственного мистичес­кого общения с Богом во время богослужения и «крещения Святым Духом». Тот, кто прошел такое крещение и освятился сможет стать органом Святого Духа и получить дар провидения и пророчества Для молитвенных собраний пятидесятников характерна обстановка крайнего нервного возбуждения и религиозной экзальтации.

Пятидесятники разделены на несколько направлений. С 1947 года существует всемирная пятидесятническая конференция. До конца 80-х годов XX столетия общины пятидесятников находи­лись на нелегальном положении или в составе ВСЕХБ. Сейчас они легализировались. Формируется Всероссийское объединение пяти­десятников.

Мы рассмотрели не все, но наиболее крупные направления протестантского вероисповедания Существует еще множество бо­лее мелких протестантских церквей, деноминации, сект Особеннос­ти вероучения, культа и организаций протестантизма создают большие возможности для сектообразовательного процесса

 

Литература_________

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М Избр произведения М ,1990

Гараджа В. И. Протестантизм М , 1973.

Портиов Б. Ф. Кальвин и кальвинизм // Вопросы истории религии и атеиз­ма М,1958 № 6. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // Маркс К , Энгельс Ф Соч Т 7

 

 

 

 

 

 

тема 11.

Ислам

 

1. История возникновения ислама   

2. Особенности вероучения и культа ислама  

3. Основные направления в исламе. Ислам как основа религиозной и социокультурной общности народов   

 

 

 

1. История возникновения ислама   

Ислам — вторая по числу последователей мировая религия. Ислам исповедуют около 860 млн. человек более чем в 120 странах мира. В 28 странах ислам признан государственной или официальной ре­лигией (Египет, Иран, Ирак, Кувейт, Марокко, Саудовская Аравия, Пакистан и др.) Подавляющее большинство мусульман проживает в странах Западной, Южной, Юго-восточной Азии и Северной Афри­ки. В нашей стране последователи ислама составляют вторую по численности этно-конфессиональную группу и проживают преимущественно на территории Башкортостана, Татарстана, республик Северного Кавказа. Крупные мусульманские общины есть в г. Моск­ве, С.—Петербурге и других регионах России.

Ислам относительно молодая мировая религия. Он возник в начале VII века н. э. на Аравийском полуострове. Населяли эту тер­риторию арабские племена, преимущественным занятием которых, было скотоводство. Вместе с тем, в то время через территорию За­падной Африки проходил караванный путь, что привело к появле­нию там таких крупных городов как Мекка, Ясриб (будущая Меди­на), Таиф. Торговые связи способствовали активному общению с разными народами и религиями

Возникновение ислама подчиняется общим закономерностям формирования мировых религий Ислам начинает формироваться на базе родоплеменного культа одного из наиболее влиятельных племен Западной Аравии — курейшитов, религиозный и админист­ративный центр которого находился в г. Мекка. Племенным богом мекканских курейшитов был Аллах (араб. аль-Илах). По мере того, как курейшиты подчиняли своему влиянию соседние племена и на­селение близлежащих городов, бог курейшитского племени стал вы­теснять богов менее сильных и влиятельных племен. В целом социокультурная ситуация того времени способствовала формированию монотеизма.

Однако этот процесс формирования монотеистической рели­гии не проходил автоматически. Решающий импульс ему придал реальное историческое лицо — пророк Мухаммед (ок. 570 — 632). Мухаммед происходил из племени курейшитов, рано осиротел, работал пастухом, затем женился на богатой вдове и стал купцом в Мекке. Вскоре он бросил торговые дела и в 610 году выступил с проповедью монотеистической религии, которую назвал ислам (в переводе с арабского означает «покорность», «предание себя богу»). Последова­тели ислама —мусульмане— «покорные». Мухаммед провозгласил, что существует лишь один великий Аллах и что все должны быть по­корны его воле, служить ему в ожидании конца мира, судного дня и установления царства справедливости и мира на Земле. В пропове­дях Мухаммеда звучали также требования социальной справедли­вости, братства верующих, оказания богатыми благотворительной помощи бедным, осуждения ростовщичества, необходимости соблю­дать простые нормы нравственности.

Первоначально идеи Мухаммеда не нашли широкой поддерж­ки у горожан Мекки. Мухаммед провел переговоры с племенем аус и хазрадж в г. Ясрибе и с их согласия в 622 году вместе со своими при­верженцами — Мухаджирами переселился в этот город, который позднее был переименован в Медину (город пророка). С этого собы­тия (арабское «Хиджра» — переселение) и начинается мусульман­ское летоисчисление. В Медине Мухаммед основал мусульманскую общину (умму), в состав которой вошло помимо Мухаджиров значи­тельная часть жителей Мекки. Члены общины признали Мухаммеда своим пророком, религиозным и светским руководителем.

Между Мединой и Меккой в течение восьми лет шла ожесто­ченная война. В 630 году мекканская знать была вынуждена принять новое учение. Мухаммед торжественно въехал в Мекку и Мекка пре­вращается в центр ислама. С этого момента формируется мусульман­ское феодально-теократическое государство, которое получило на­звание Арабский Халифат. Мухаммед был религиозным и политиче­ским руководителем этого государства. В 632 году Мухаммед умер и был похоронен в Медине. После смерти Мухаммеда на пост Халифа — приемника, заместителя пророка был избран его ближайший спо­движник Абу Бекр, который организовал ряд крупных завоеватель­ных походов во имя Аллаха, покорил своей власти многие племена и народы и стал главой обширного Арабского Халифата. Таким путем ислам быстро распространился по всей территории Аравии и превра­тился в господствующую религию арабского государства.

Завоевательные войны арабских халифов не ограничивались территорией Аравии. Уже в VII—VIII вв., пользуясь слабостью Ви­зантии и Персии, арабы подчинили своему господству народы Сред­него и Ближнего Востока, часть Индии, Средней Азии и другие стра­ны. Началась довольно быстрая исламизация покоренных народов. В определенной степени эти народы были уже подготовлены к едино­божию на основе проповеди иудаизма и христианства. Арабские халифы экономически поощряли переход иноверцев в ислам. Покорен­ные народы, принявшие ислам, платили в казну халифата только де­сятину дохода — умр. А не принявшие ислам — обязаны были выплачивать более двух третей поземельного налога и подушную подать. Таким образом, совокупность насильственных мер, экономи­ческая политика и проповедь ислама способствовали превращению этой разновидности исповедания в мировую религию.

 

 

 

 

 

2. Особенности вероучения и культа ислама  

Основные положения вероучения ислама изложены в главной «священной книге» — Коране (араб. куран — чтение). Как и другие мировые религии, ислам является религией откровения. По му­сульманскому преданию, содержание Корана было поведано Му­хаммеду самим Аллахом через посредничество ангела Джебраила отдельными откровениями, главным образом по ночам, через виде­ния. Основу Корана составляют первые проповеди Мухаммеда, ко­торые были записаны его секретарями-писцами. Полный текст Ко­рана (Сухуф) был собран после смерти Мухаммеда, затем при ха­лифе Османе составлен текст (Мусхаф), который был объявлен каноническим. Текст Корана содержит 114 сур (глав), имеющих различное количество аятов (стихов) от 3 до 286. Всего в Коране от 6204 до 6236 аятов (по разным вариантам счета). Коран содержит вероучительные установки, культовые предписания, предписа­ния, регулирующие семейные, имущественные, правовые и иные Общественные отношения.

В исламе принцип монотеизма проведен более последователь­но, чем в других религиях. Вера в единого бога Аллаха составляет . фундамент мусульманского вероисповедания. Аллах — это единст­венный бог, сотворивший все сущее и определяющее его существо­вание. Он — высший и всемогущий, мудрый, всемилостивейший и верховный судья. Рядом с ним нет ни других богов, ни каких-либо са­мостоятельных существ. Аллаху покорны все явления природы, лю­ди, ангелы и демоны. Ангелы и демоны — это бестелесные существа, выполняющие волю Аллаха. К ним относятся носители доброго нача­ла: Джабраил, Микаил, Асрафил, Азрил, ангелы смерти — Накир и Мункаф, страж рая — Ридвана, страж ада — Малика и воплощение зла—Иблис, которого проклял Аллах.

Для ислама характерна также вера в пророков: В Коране встречается ряд библейских пророков: Ибрахим (Авраам), Муса (Моисей), Пух (Ной), Иса (Иисус). Однако главное значение придает­ся «печати пророков», «посланнику Аллаха» — Мухаммеду. Основное положение мусульманского символа веры гласит «Нет Бога кро­ме Аллаха и Мухаммед — посланник Аллаха».

Мусульманин верит в бессмертие души, покидающей тело в день смерти и воскресение ее из мертвых в день Страшного суда. С этой верой тесно связана вера в существование двух форм загробно­го мира: рая и ада. Мусульмане представляют рай в виде чудесного места, где в изобилии имеется все, о чем мечтает человек в этом ми­ре: прекрасная пища, чистая прохладная вода, реки из молока, меда и вин, всевозможные наслаждения. Ад — это место мук и страданий. В рай могут попасть те мусульмане, которые неукоснительно выпол­няют религиозные предписания, неверных (немусульман) и откло­нившихся от вероучения и культа ожидает ад.

Какова судьба каждого человека, что ему уготовано — рай или ад, согласно мусульманскому вероисповеданию, определит сам Ал­лах на Страшном суде. Он будет допрашивать каждого из живых и мертвых, а они, нагие, с книгой, в которой записаны их дела, будут в страхе ждать его решения. Заступничество Мухаммеда может смяг­чить участь грешников, побудить Аллаха простить грешника и на­править его в рай.

В исламе очень сильно выражена вера в божественное предо­пределение. Все подчинено воле Бога. Воля Бога ничем не связана и непостижима. В 6-ой суре аят 125 говорится: «Кого пожелает вести Аллах прямо, уширяет тому грудь, а кого пожелает сбить с пути, де­лает грудь узкой, тесной, как будто бы он поднимается на небо». Ина­че говоря, Аллах милостив к тому, к кому благоволит и у того челове­ка все получится как надо, тот, от кого Аллах отвернулся, все равно ничего не выйдет. Тем не менее, удел всех — безусловная покорность божественной воле.

Основные культовые предписания ислама сформулированы в форме пяти «столпов веры» (аркан-ад-дин). Следование этим столпам является важнейшей обязанностью мусульманина. Первое культовое предписание — произнесение вслух махады — основного положения символа веры — «Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед — посланник его». Произнесение этой формулы вероучения, понимание ее смысла и искреннее убеждение в истинности — первое условие, чтобы быть правоверным мусульманином. Второе культовое предписание — ежедневный пятикратный ритуал — намаз (молитва). Каждый мусульманин обязан пять раз в день совершить намаз — молитву. Пер­вая, утренняя молитва на заре, совершается в промежуток времени от рассвета до восхода солнца, вторая — полуденная, третья — во второй половине дня до заката Солнца, четвертая — при закате Солнца, пятая — в начале ночи. Ритуал каждой молитвы расписан до мелочей, с определенным количеством сгибаний спины и касаний лбом пола или земли. Перед молитвой правоверный обязан совершить омовение, об­ряд очищения. Пятница является днем коллективной молитвы, кото­рая проводится в мечетях и сопровождается проповедью.

Третье культовое предписание — соблюдение поста (перс. ура-за) в месяц рамазан. В течение этого месяца правоверный мусульманин не имеет права с рассвета до наступления темноты ни пить, ни есть, ни курить. В исламе предусмотрено освобождение от поста больных, глу­боких стариков, беременных женщин и т. д. В месяц рамазан каждый день совершается особая молитва после проведенного днем поста.

Четвертое культовое предписание — закят — обязательная уплата налога, взимание которого предписано в Коране, а размеры обложения разработаны в шариате. Первоначально закят был добро­вольной милостыней во имя Аллаха, затем превратился в обязан­ность для очищения грехов. Кроме обязательного налога существует добровольное пожертвование — садака —1/40 часть годового дохода.

Пятым культовым предписанием является хадж паломничество в Мекку. Хадж состоит в посещении в Мекке главного храма Ка­абы, поклонении главной святыне ислама — гробнице Мухаммеда в Медине, а также других священных мест Хиджаза. Паломничество должно совершаться в двенадцатый месяц мусульманского кален­даря. Совершение этого ритуала не является строго обязательным, оно зависит от материальных возможностей и физического состоя­ния человека, но поощряется: совершившие обряд паломничества получают почетное наименование — хаджи.

Помимо выполнения этих обязательных предписаний в му­сульманской культовой системе имеются такие важные элементы, как культ Каабы и культ мазаров. Кааба — это священный храм в Мекке — четырехугольное каменное здание (кааба в переводе с араб­ского означает куб) высотой примерно 10 метров, шириной — 8, с пло­ской крышей, без окон. В наружной стене этого здания находится ни­ша с «черным камнем», по всей видимости метеоритного происхожде­ния. «Черный камень» ассоциировался с присутствием Аллаха, это его символ. Храм Кааба построен задолго до появления ислама и яв­лялся святилищем племени курейшитов. В Каабе кроме «черного камня» были размещены более трехсот идолов племенных богов. По­этому это святилище было объектом поклонения и других племен, проживающих вокруг Мекки. В качестве главного регионального свя­тилища Кааба служила местом, где собирались представители пле­мен для торговых сделок, переговоров и заключения договоров о ми­ре, союзе или совместных действиях. Это место считалось запретным, священным. В нем не допускались столкновения племен, враждебные по отношению друг к другу акции, поэтому сюда мог являться каж­дый для поклонения Богу. После победы ислама и утверждения веры в единого Бога Аллаха идолы были разбиты и выдворены из храма. Отныне Кааба с его «черным камнем», стал главным культовым зда­нием ислама. Прийти к Каабе и прижаться губами к «черному кам­ню», означает для мусульманина исполнить завещание пророка Му­хаммеда. Кааба как святилище, в котором пребывает Аллах, играет огромную роль во всей религиозно-культовой деятельности ислама. Во время молитвы благочестивый мусульманин должен обратиться в сторону Каабы. Считается, что только в этом случае молитва будет действенной, услышанной Аллахом.

В качестве сохранившегося пережитка древних культов в исла­ме, является и поклонение святым местам — мазарам. Мазарами счи­таются различные древние сооружения, могильные холмы, места за­хоронения святых, кладбища, деревья, камни и т. д. Обычно эти мазары освящены легендами, мифами, их святость в глазах верующих опирается на многовековые предания, рассказы, привычки, традиции, поражающие воображение. Один из признаков значимости мазара — его древнее происхождение. Примером таких мазаров является Гур-Эмир в Самарканде, место захоронения Тамерлана. Мазаром считает­ся и мавзолей Шахи-Зинда. Верующие ходят поклоняться этим мес­там, совершают молитвы с просьбой решить какую-то проблему.

Как и в других религиях, значительная роль в культовой сис­теме ислама придается религиозным праздникам. Среди них особое значение имеют ураза-байрам, курбан-байрам, мирадж, мавлют.

Ураза-байрам — это праздник окончания поста. Он приходится на начало следующего за рамазаном месяца, т. е. на первое шавваля — десятого месяца мусульманского лунного календаря и называется праздник фитр. Из названия этого праздника следует, что правовер­ный мусульманин после окончания поста обязан внести представи­телю духовенства фитр — то есть подношение в натуральном или денежном виде. Часть этого подношения позднее распределяется между бедными членами общины. Праздник длится три дня и сопро­вождается хождением в гости, угощениями.

Курбан-байрам — день жертвоприношений, отмечается через семьдесят дней после окончания поста уразы. Он связывается с библей­ским преданием о пророке Ибрагиме (Аврааме), который хотел принес­ти в жертву Богу своего сына Исмаила (Исаака). Бог в последнюю мину­ту сжалился над несчастным и послал архангела Джабраила (Гавриила) с барашком и спас Ибрагиму сына. В память об этом дне каждый мусуль­манин обязан принести жертву (курбан), то есть зарезать при чтении со­ответствующей молитвы овцу, корову, верблюда, коня. Основанием для этого жертвоприношения служит аят Корана: «Вам не достичь благоче­стия, пока не будете делать пожертвования из того, что любите» (3.86). Среди мусульман существует поверье, будто на спине животного, при­несенного в жертву, минуя мост Сират «тонкий как волос, острый как лезвие меча, горячий как пламя» — перекинутый над адом, правовер­ный может проследовать в рай. Если же человек уклонится от принесе­ния жертвы, ему не удастся преодолеть Сират и он свалится в ад.

Приготовления к этому празднику, как и сам праздник, обстав­ляются весьма торжественно. В мечети совершается особое богослу­жение, читаются проповеди, в домах готовятся угощения. Курбан-байрам продолжается три дня. В дни праздника правоверные посеща­ют могилы своих близких, молятся за них, раздают милостыню.

Мирадж — посвящен памяти чудесного ночного путешествия пророка Мухаммеда на быстром как молния коне Аль-Бураке из Мекки в Иерусалим, а также вознесении на небо к престолу Аллаха, который соблаговолил принять его и удостоил беседы, во время кото­рой Мухаммед изрек 99 тысяч слов. Однако, по преданию, все это произошло так мгновенно, что возвратясь к своему ложу, пророк Му­хаммед застал его еще теплым, а из случайно опрокинутого сосуда для омовения не успела пролиться даже капля воды. Этот праздник празднуется 27 числа месяца раджаб.

Мавлюд — день рождения Мухаммеда. Этот праздник отмеча­ется 12 числа раби-аль-авваля. Он сопровождается чтением молитв и проповедей в мечетях и домах верующих, угощениями и подноше­ниями духовенству.

Пятница — день отдыха мусульман, имеет такое же для них значение, как воскресенье для христиан и суббота для иудеев. В пят­ницу проводятся большие торжественные полуденные богослуже­ния, люди надевают праздничные одежды и т. д.

Кроме этих основных праздников у каждого народа в каждом ре­гионе традиционного распространения ислама существуют свои специ­фические обряды и ритуалы, переходящие из поколения в поколение.

Религиозным центром, местом проведения культовых мероприя­тий в исламе является мечеть. В мечети проводятся богослужения, чита­ются проповеди, совершаются различные обряды. Но в исламе мечеть — это не только религиозный, но и социокультурный центр. Здесь решают­ся текущие дела, проводится сбор милостыни и пожертвований. Важная функция мечети — организация обучения детей. При мечетях создают­ся школы — мектебе, в которых преподает мусульманское духовенство. При наиболее крупных мечетях существовали и существуют духовные школы — медресе, где готовят будущих священнослужителей, специа­листов по исламу, богословов и законоведов. Ислам не имеет единой цен­трализованной религиозной организации типа церкви. На базе ислама формируется единая общность—умма. Первичной же организационной единицей в исламе выступает религиозная община.

Возглавляет религиозную общину имам (впереди стоящий) и мулла. В главных региональных культовых зданиях — соборных ме­четях имеется разветвленный штат служителей культа во главе с муфтием. Муллы избираются мусульманами из своей среды. Это мо­жет быть специально подготовленный человек, окончивший духов­ное училище, а может быть просто обученный человек, приобретший навыки совершения богослужения и других обрядов. Муфтий как высшее должностное лицо, избирается на съездах представителей духовенства и верующих. В странах, где ислам является государст­венной религией, муфтий назначается правительством.

Важнейшей частью религиозно-культовой системы ислама является шариат. Шариат (араб. шариа — надлежащий путь) — свод норм морали, права, культурных предписаний, регулирующих всю общественную и личную жизнь мусульманина. Шариат базируется на Коране и Сунне — святом предании ислама. Сунна — сборник хадисов, то есть изречений и деяний Мухаммеда. Шариат формиро­вался в течении двух веков. В начале его формирования все действия мусульман разделялись на два вида: запретное и одобренное. К мо­менту окончания формирования шариата действия были разделены на пять категорий: 1) действия, выполнение которых считалось строго обязательным; 2) желательные действия; 3) добровольные действия; 4) нежелательные; 5) строго запрещенные виды действий.

 

 

 

 

 

3. Основные направления в исламе. Ислам как основа религиозной и социокультурной общности народов   

Ислам не представляет собой единой религиозной организации. Уже во второй половине VII века возникли три направления ислама: хариджиты, сунниты и шииты. Непосредственным импульсом этого разделения послужил спор о принципах наследования религиоз­ной и светской власти.

Хариджиты (от арабского хараджи — вышедший, восстав­ший) образовали самостоятельное течение в конце VII в. Они высту­пали за равенство всех мусульман, независимо от происхождения и цвета кожи. В традиционном исламе утверждалось, что главой рели­гиозной общины халифом может стать только родственник Мухам­меда, его потомок по той или иной линии родства. По учению хараджитов главой религиозной общины халифом может быть любой по­следователь ислама, избранный данной общиной. Община же имеет право сместить любого неугодного халифа. Уже в середине VIII века хараджиты потеряли свое влияние. В настоящее время существует одна хариджитская община — ибадиты (в Аммане и некоторых рай­онах Африки). Большую часть современных последователей ислама составляют сунниты и шииты. Суннизм является самым крупным направлением в исламе. Почти 90% мусульман являются сторонни­ками суннизма. Разделение ислама на суннизм и шиизм также про­изошло в конце VII в.

Сунниты, опираясь на Коран и Сунну (Священное Предание), разработали концепцию исламской государственности, согласно ко­торой государственная власть должна принадлежать уважаемому мусульманину в силу особого договора (мубайи). Такой договор за­ключается между религиозной общиной (уммой), точнее ее признан­ными представителями, и претендентом на государственную власть — будущим халифом Условия, которым должен удовлетворять бу­дущий халиф, сформировал средневековый богослов и правовед Аль-Наварди. Эти условия сводятся к следующему: халиф должен быть мудштахидом (т. е. иметь репутацию и звание богослова-законоведа высшего ранга), происходить из племени курейшитов, быть справедливым, мудрым, физически здоровым и заботиться о благе подданных. Это учение являлось оправданием исторической практики, когда Арабским халифатом правили Абу-Бекр, Омар, Ос­ман и другие омейяды.

Последователи шиизма полагают, что государственная власть имеет божественную природу и должна переходить по наследству прямым наследникам — ближайшим родственникам пророка Му­хаммеда. В VII в.н.э. таким прямым наследником являлся Али — дво­юродный брат и зять пророка Мухаммеда. Али создал свою группу (партию) шиитов (шаа — группа, партия), организовал заговор, в ре­зультате которого халиф Осман был убит, а четвертым халифом был провозглашен Али. Курейшитский род омейядов не смирился с по­ражением. В 661 г. Али был убит в мечети г. Куф. Халифом стал Муа-вия. Ему удалось откупиться от внука пророка Мухаммеда Хасана, и расправиться с его младшим братом Хусейном, поднявшим мятеж против халифа. Никто из воинов халифа не хотел брать на себя лич­ную ответственность за убийство родственника пророка, и была вы­работана форма коллективного убийства — Хусейна буквально ра­зорвали на части. Такая смерть послужила причиной того, что Хусейн был объявлен святым мучеником, и шииты ежегодно отмечают день его гибели — Шахсей -вахсей, который проходит в форме тор­жественных процессий, участники которых подвергают себя само­бичеванию. Таким образом, шииты считают единственно законным наследником пророка Мухаммеда халифа Али и его прямых наслед­ников — имамов. Так возникло шиитское учение об имамате — фор­ме наследования духовной и светской власти в исламском обществе.

Последователи шиизма признают 12 имамов из числа прямых потомков Али. Двенадцатый имам — Мухаммед бек аль Хасан таинст­венно исчез и скрывается от людей. Они называют этого имама мунта-заром (ожидаемым) и с считают его мессией (махди). Шииты верят, что махди явится на Землю перед Страшным судом для установления ра­венства и справедливости. Как и во всех мессианских вероисповедани­ях, в шиизме периодически распространяются слухи о том, что «скры­тый имам» уже пришел, что он воплотился в конкретного человека. Распространение таких слухов в 60—80-х годах ХХ в. способствовало успеху иранской клерикальной революции, которую возглавил аятол­ла Хомейни, провозглашенный его последователями имамом.

Сунниты в качестве основы вероучения и культа принимают все основные положения вероучения, сформулированные в Коране и Сунне. Шииты, как и сунниты, признают абсолютный авторитет Ко­рана, а в Сунне признают лишь те хадисы, авторами которых являются четвертый халиф Али и его последователи. Вместе с тем, шии­ты имеют собственное «Священное писание» — ахбары, куда входят хадисы, связанные с творчеством Али и его приемников.

Принципиальных различий в культовой практике между сунни­тами и шиитами не существует. Эти различия лишь связаны с особенно­стями исторического пути развития шиизма и мест его преимуществен­ного распространения. Основными .шиитскими центрами являются Иран и Ирак, поэтому помимо Мекки и Медины местами поклонения шиитов являются Кум и Мешхед в Иране, Неджеф и Кербала в Ираке.

Руководят религиозной жизнью общин как в суннизме, так и шиизме — муллы. Самых авторитетных и почитаемых духовных лиц, ученых-теологов в шиизме называют «аятолла» (божественное зна­мение), а высшее звание в шиитской ветви ислама — «великий аятол­ла» (отражение Аллаха). Суннизм и шиизм в свою очередь не пред­ставляют собой целостной сплоченной организации и единого вероис­поведания. В их рамках существуют различные направления и толки. Особенно большое количество направлений существует в шиизме.

В России большинство мусульман принадлежит к суннизму. Шиизм имеет своих приверженцев в основном в республиках Север­ного Кавказа.

Ислам за довольно короткий исторический период сумел пре­вратиться в мировую религию. Из небольшой группы семитских племен выросла огромная этноконфессиональная культурная общ­ность, так называемый «мусульманский мир», с мощной политичес­кой структурой и высоко развитой цивилизацией. В средние века од­ним из важных инструментов создания такой культуры явилась арабизация. Можно даже сказать, что арабизация — неотъемлемая составная часть исламизации мира. Дело в том, что исламизация предполагала чтение Корана. Коран же написан по-арабски и пере­водить его запрещалось. Волей-неволей верующим приходилось изучать арабский язык и читать Коран в подлиннике. В средние века знание арабского языка давало человеку многочисленные преиму­щества. Поскольку арабский язык на территории халифата являлся основным средством общения, то его знание открывало большие воз­можности в торговле, ростовщичестве, на службе и т. д. Историки свидетельствуют, что в средние века быстро развивающаяся арабо-мусульманская культура на какое-то время стала во главе мировой цивилизации. Успехи и достижения арабской культуры воздейство­вали на многие страны, в том числе и культурные центры христиан­ской Европы. Широко известны заслуги перед мировой культурой таких мусульманских мыслителей, как Аль-Фараби (870—950), Ибн-Сина (Авиценна) (XI в.), Ибн-Рушт (1126—1198) и др. Значителен вклад в мировую литературу Абулькасима Фирдоуси (934—1030), Омара Хайяма (1040—1123), Джами (1414—1492) и др.

В связи с упадком арабской государственности влияние ислам­ской культуры на мировую цивилизацию ослабло. Эпоха колониализ­ма сопровождалась борьбой христианства с исламом. В какой-то сте­пени эта борьба привела к ослаблению позиций ислама. В некоторых странах ислам был вытеснен с позиций государственной религии. Так, например, Турция, Египет были объявлены светскими государствами. Однако ислам в большинстве стран своего традиционного распростра­нения продолжает играть огромную роль в качестве религиозного ве­роучения, формы социальной организации и культурной традиции.

В настоящее время в религиоведении и политологии широко распространяется концепция «мусульманского возрождения». Авто­ры этой концепции отмечают резкое усиление роли ислама в экономи­ческой, политической, духовной жизни народов, которые входили в ор­биту традиционного распространения ислама. Это возрождение объясняется рядом причин. В качестве таких причин выдвигается и относительная молодость ислама. Утверждается, что ислам — самая молодая мировая религия, он еще не исчерпал своих потенций, сохра­нил жизненную силу и способен к экспансии. Идеологической основой такой экспансии служит идея «завершения пророчества». В трактовке мусульманских теологов эта идея звучит таким образом: пророк Му­хаммед был последним посланником Бога на Земле, он принес оконча­тельную истину, и это свидетельствует об исключительности мусуль­ман, как избранном Богом народе, и об особом положении ислама срав­нительно с другими религиями. Важное значение в аргументации придается таким особенностям исламского вероисповедания, в кото­рых проявляется охват религиозными предписаниями всех сфер жиз­недеятельности верующих. Ислам регулирует социальное устройство, экономические, политические и культурные отношения, сферу семей­ных отношений и быта. Все это приводит к тому, что ислам представля­ется не просто как вероисповедание, а как образ жизни, всецело опре­деляющий мировоззрение и повседневное поведение людей.

Идеи «панисламизма» получили практическое воплощение в деятельности мусульманских международных организаций. Первая организация такого типа — Всемирный Исламский Конгресс (1926 г.). В настоящее время значительным влиянием обладают сформиро­ванная в 1962 г. «Лига Мусульманского мира» и наиболее представи­тельное международное объединение на правительственном уровне «Организация исламской конференции» (основана в 1969 г.)

 

Литература_______

Аширов Н. Ислам и нации. М., 1975. Васильев Л. С. История Востока. Т. 2. М., 1993. Коран. М., 1963.

Климович Л. И. Книга о Коране. М., 1988. Климович Л. И. Ислам. М., 1973.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 12.

Нетрадиционные религии

 

1. Понятие, характерные особенности и разновидности нетрадиционных религий  

2. Неохристианские объединения: «Церковь объединения» Муна и «Церковь Единой веры» Виссариона  

3. Вероучение, культ и организация Международного Общества Сознания Кришны  

 

 

 

1. Понятие, характерные особенности и разновидности нетрадиционных религий 

Мировые религии, наряду с национально-государственными, охва­тывают своим влиянием большинство верующего населения земного шара. Однако процесс формирования религиозных систем продол­жается и в наше время. Религиоведами установлена определенная взаимосвязь между характером той или иной эпохи и зарождающи­мися в данную эпоху религиями. Каждая эпоха в соответствии со своими специфическими особенностями порождает и свои разновид­ности религии. На этой идее базируется классификация религий, созданная крупнейшим американским социологом Р. Белла (см. Таблицу 1). По мнению Р. Белла в XX в. начинается новый этап в эволюции религии. Этот этап характеризуется ослаблением влия­ния и авторитета традиционных форм религии и появлением значи­тельного числа новых религиозных движений, организаций, куль­тов, которые в нашей отечественной литературе часто называются нетрадиционными религиями.

Следует отметить некоторую расплывчатость данного терми­на, поскольку все эти так называемые «нетрадиционные религии» обладают характерными признаками традиционных религий. Их не­традиционность проявляется не в какой-то специфике, экстрава­гантности, а в том, что они возникли сравнительно недавно, в новей­шее время и в этом смысле не являются религиозными вероиспове­даниями, привычными для нас, имеющими давнюю традицию в европейской или североамериканской культуре Исследователь этой проблемы Л. Н. Митрохин предложил назвать возникшие в на­шем веке религиозные вероисповедания религиями «Нового века». Иногда их называют «внеконфессиональные неканонические веро­вания», «альтернативные культы», «молодежные религии». Рассмо­трим же их характерные особенности и разновидности.

Нетрадиционные религии формируются как разновидность харизматических культов. Обобщенную характеристику основных особенностей новых религиозных вероисповеданий дает Л. Н. Мит­рохин в своей работе «Религиозные культы в США», М., 1984.

1. Во главе стоит харизматический лидер, уверяющий, что он обладает новым уникальным «откровением» относительно Бога и ре­альности. 2. Лидер создает особую «семью» или коммуну, в которой его называют «отцом». 3. Лидер устанавливает обязательные для всех абсолютные правила поведения, но вовсе не обязательно следу­ет им сам. 4. Группа придерживается катастрофическо-апокалиптического взгляда на мир. Члены организации часто отказываются от всего имущества, меняют место жительства. 5. Используется опре­деленная техника контроля за поведением обращенных, обычно предполагающая изоляцию от внешнего мира. 6. Культ в этих новых организациях предпочтительно коллективный, используется «тех­ника» психологического манипулирования, психотерапия, особое внимание уделяется новообращенным, их адаптированию к группе.

Исследователи нетрадиционных религий выделяют следующие их разновидности:

1. Неохристианские объединения — «Цер­ковь объединения», «Дети Бога», «Церковь тела Христа» и др. Для этих вероисповеданий характерно стремление объединить христи­анское вероучение с элементами восточных религий, наукообразная фразеология в изложении вероучения, ярко выраженные мотивы скорого конца света и мессианизм, наделение руководителя стату­сом посланника Бога, «живого Бога», сообщающего людям новое от­кровение и высшие нравственные предписания.

2. Саентологические (от англ. science — наука) или наукообразные направления. Классический представитель — «Церковь саентологии» Р. Л. Хаббарда. В этих направлениях получают мистическую трактовку раз­личные неисследованные явления природы и психики человека.

3. Неоориенталистские культы: «Общество Сознания Кришны», «Тихоокеанский узел — буддийский центр», «Миссия Божественно­го света», «Маха рай Джи» и др. Общей чертой всех этих неоориенталистских (восточных) культов является агрессивная антиинтеллектуалистская направленность, а также способы психофизического воздействия на человека. Они называются неориенталистскими по­тому, что заимствованы с Востока: это западные издания индуист­ских и буддийских учений.

4. Сатанинские группы — «церковь Сата­ны» — провозглашают себя сознательными носителями зла и анти­подом христианства.

Деление нетрадиционных религий на эти четыре группы не­сколько условно, так как в содержательной части вероучений и культовой деятельности между ними нет жестких границ. Неохрис­тианские вероисповедания используют многие элементы восточных учений и культовой практики, при обосновании вероучения широко используется наукообразная фразеология. В свою очередь, ориенталистские культы пытаются найти опору в христианском сознании, использовать знакомые для европейцев и американцев христиан­ские образы и понятия.

 

 

 

 

 

2. Неохристианские объединения: «Церковь объединения» Муна и «Церковь Единой веры» Виссариона 

Рассмотрим ряд таких нетрадиционных вероисповеданий. Наиболее значительное распространение получила «Церковь объединения» или «Ассоциация Святого Духа за объединение мирового христи­анства». «Церковь объединения» основана в 1954 году в Южной Ко­рее преподобным Сан Мун Муном. В настоящее время эта организа­ция имеет миллионы последователей в более, чем 150 странах мира. Она представляет собой целостную международную организацию. Руководящий Центр Церкви — «Всемирный Миссионерский центр» находится в Нью-Йорке. Президентом центра является преподоб­ный Кван.» Церковь объединения» зарегистрирована Министерст­вом юстиции Российской Федерации. Группы приверженцев этой церкви имеются в ряде крупных городов России: Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и т. д.

Основатель церкви Мун родился в 1920 году. Свое призвание он почувствовал в возрасте 16 лет, когда в состоянии глубокого мо­литвенного погружения пережил, как он утверждает, нисхождение на него Божественного откровения. В результате девятилетней ду­ховной работы он сформулировал основополагающие истины веры, изложенные им в труде под названием «Божественный Принцип».

Согласно учению Муна, существует единый Бог, отец всех на­ций, извещающий о себе в иудаизме, христианстве, исламе, буддиз­ме и других религиях мира. Теперь настало время осознать живого Бога вне границ традиционных религий. Человеческая история складывается из трех периодов: «век Ветхого Завета», «век Нового Завета», «век Завершенного Завета». Каждому веку Бог сообщает «истину» в определенном объеме, учитывая духовный уровень лю­дей, используя различных мессий и пророков. Первый и второй пе­риоды получили свою «истину» в Библии. В 1960 году начался по­следний период — век «Завершенного Завета». Мессией третьего пе­риода Мун объявил самого себя, а свой труд «Божественный Принцип» существенным дополнением откровения.

Мун считает, что Христос создавая церковь, видел в ней не не­кую организацию, а основание Царства Божия на Земле. Цель «Церкви объединения» состоит в строительстве этого царства. По­скольку 9сновными препятствиями для создания этого царства являются, с точки зрения Муна, расизм, войны, бедность и другие со­циальные пороки, постольку в Церкви первенствующее значение придается не индивидуальному нравственному совершенствова­нию, а активному социальному действию. Церковь ведет большую предпринимательскую деятельность. Она владеет корпорациями в пищевой промышленности, рыболовстве, производстве компьюте­ров, медицинской техники. Преподобный Мун видит в промышлен­ности фундамент, на котором будет построено «Царство Божие».

«Церковь объединения» функционирует во всем мире как «се­мья». В ней отсутствуют формальные каноны и обряды. Главное, по учению Муна, это составляющие ее люди, заботящиеся о других лю­дях. Члены церкви жертвуют религиозной общине деньги, имущест­во. Главная цель члена церкви — обрести «новое рождение» и при­нять активное участие в строительстве царства Божия.

«Церковь объединения» — это весьма развитая организация, способная потягаться с, так называемыми, традиционными религия­ми. Но выросла она до таких размеров и приняла такую форму из ма­ленькой общины — харизматического культа, пройдя все стадии институционализации, оцерковливания. Основные принципы созда­ния нетрадиционных вероисповеданий работали в ней на начальной стадии формирования. Однако они являются общими для всех воз­никающих вновь исповеданий. И в этом мы можем убедиться, изучив историю возникновения и деятельность сформировавшейся в Рос­сии и на территории бывшего СССР «Церкви Виссариона» или «Церкви Единой веры».

Родившийся 14 января 1961 года в г. Краснодаре Сергей Тороп, в мае 1990 года в г. Минусинске Челябинской области объявляет о том, что он является новым мессией, сыном Божьим, проводником Духа Святого Великой Мудрости Творца — Виссарионом, что значит «дающий жизнь». На основе минусинского общества уфологов — кружка местной интеллигенции, интересующихся различными вне­земными неопознанными объектами, рассуждавшими о возможных формах внеземной цивилизации, увлекавшихся различными вос­точными культами, возникает харизматическая культовая община. Сергей Тороп получает имя Виссарион. Сначала он выступает как апостол, последователь Христа, а затем со временем наделяется ха­рактеристиками Живого Бога.

Виссарион начинает активную миссионерскую деятельность. В городах России и СНГ он собирает довольно крупные аудитории и создает общины своих приверженцев. В 1993 году публикуется «Сло­во Виссариона, являющееся Последним Заветом от пославшего его Отца Небесного». Это послание, как и в учении Муна, трактуется как Третий Завет. Общение с аудиторией высвечивает в содержании этого Завета определенные проблемы, и вскоре в том же году выходит первое дополнение к «Слову Виссариона», а в 1994 году выходит в свет второе дополнение. Чтобы повысить эффективность миссио­нерской деятельность Виссарионом и его учениками создается свое­го рода катехизис — краткое изложение его учения под названием «Основные положения учения Виссариона — учения единой веры». Приведем текст этого документа дословно.

«ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ УЧЕНИЯ ВИССАРИОНА — УЧЕНИЯ ЕДИНОЙ ВЕРЫ»

- Вселенная создана по воле Великого Творческого Начала — Единого, или как его называют в различных традициях: Бога Отца, Абсолюта, Высшего Разума Вселенной. Он существует в области самых тонких полей и энергий, пронизывая всю Вселенную, знает обо всем и приво­дит мир в определенную гармонию, устанавливая всеобщие Правила и Законы мироздания. Все существующее во Вселенной есть те или иные проявления полей и энергий разного качества и информацион­ной наполненности.

Поля и энергии эти, в свою очередь, являются в той или иной степени уплотненными, трансформированными энергиями Единого, как бы отторгнутыми им от Себя для того, чтобы творить. Материя в нашем традиционном понимании состоит из максимально уплотнен­ных сгустков энергии Единого (элементарные частицы, из которых состоят атомы). Энергия, с помощью которой Единый творит формы, трансформирует, питает или разрушает их, названа Духом Жизни или «Ци» — в Китае, «Прана» — в Индии.

Во Вселенной существует Великая Гармония, где все упорядо­чено и развивается на основе Высшего Разума. Во Вселенной не про­исходит ничего случайного. Любое проявление является результа­том большого количества причинно-следственных связей и регули­рующих воздействий Единого.

Вселенная развивается на основе закона Целесообразности, в соответствии с которым все сущее в своих проявлениях заботится прежде всего о себе и при этом стремится как можно меньше мешать другим, а по возможности содействовать им (взаимовыгодное со­трудничество).

Проявлением закона Целесообразности является закон «Бу­меранга» (закон Кармы) — «Все направленное тобой в Мир обяза­тельно к тебе вернется, но умноженное». Тем Вселенная отреагирует на твою деятельность, поощрит благом твои благие дела или пресе­чет отрицательным воздействием твою деятельность, несущую вред другим Членам Сообщества. В этом основа эволюции Вселенной.

Крайним проявлением закона Целесообразности является правило, гласящее: если меньшее мешает или угрожает большему, то оно подлежит уничтожению во благо большего.

В рамках Гармонии Материальной Вселенной возникло огром­ное количество Цивилизаций, проявлений Подвижного Разума Все­ленной. Но поскольку все они развиваются только на основе разум­ных логических проявлений, то во Вселенной отсутствуют ныне та­кие понятия как сострадание, милосердие, бескорыстная помощь и самопожертвование, Любовь.

Гармония существует, но она холодна и жестка для нас, людей. И это не случайно, ибо Человек несет в себе зародыш новой Гармо­нии, связанной с возникновением во Вселенной Нового Творческого Начала, качественно нового Ее состояния — Бога Сына.

Рождение Его Лучезарной Сущности произошло относитель­но недавно по Вселенским масштабам у Земли. При слиянии энергий Духа Жизни Бога Единого и энергий планеты Земля, которая явля­ется живой и в определенной степени разумной сущностью, произо­шел синтез энергии поля с новыми, более утонченными и необычны­ми для Вселенной свойствами. И главное, что Родившийся Сын во­брал в себя все свойства Творца Отца Своего, и к этому добавилась еще способность творить не на основе холодного Разума, а на основе Любви — трепетного и нежного отношения ко всему, что тебя окру­жает, в стремлении все согреть, защитить, сделать прекрасное не­зависимо от того, что окружающее несет тебе, и не задумываясь, бу­дет ли тебе благо за твое благо. Так родилось и существует пока только у Земли качественно новое состояние Вселенной — Духов­ное, которое с благословения Бога единого должно постоянно разви­ваться, заполнять всю Вселенную, неся ей Новую Гармонию союза Разума и Любви.

Для того, чтобы проявиться во Вселенной, творить и умножать Силы Свои, Богу Сыну потребовались помощники. С этой целью и были созданы люди. Богом Единым на основе существовавшей на Земле ранее юной цивилизации были подготовлены плоти с необхо­димыми качествами. И в эти плоти, состоящие из плотного тела, энергетических тел и разума, Бог Сын начал вкладывать частицы своей уникальной Духовной Ткани на вызревание.

На неуничтожимой сверхтонкой Духовной Ткани для каж­дого человека была написана его индивидуальность, предначер­тание или программа его индивидуального развития, и там же стала откладываться память проживаемой жизни, трансформи­руемая в особые качества творения. Это и есть Душа живая или собственно Человек, так как плоть после ее износа может заме­няться на новую, являясь инструментом для развития Души. Ду­ша же сохраняет свою индивидуальность даже после смерти, ибо духовная ткань по предначертанию должна бесконечно развива­ясь, заполнять всю Вселенную. Душа, поэтому, может существо­вать вечно.

Таким образом, в Человеке заложено два великих начала. Плоть его развивается на основе законов Материальной Вселенной Бога Единого. Душа — на основе нового закона — закона Любви, за­кона Духовной Вселенной Бога Сына.

Бог Сын является тем Великим Началом, что породило челове­чество, крайне заинтересован в его существовании и терпеливо ве­дет нас по новому, еще не пройденному никем во Вселенной Пути. Он то и является Отцом Нашим Небесным.

В настоящее время на Земле происходит подготовка Человека как помощника Отцу Своему Великому. Главное при этом сформиро­вать в себе способность устойчиво управлять плотью своей (физиче­ским телом, эмоциями и разумом) в процессе творения во благо окру­жающего мира, наполняя труд свой любовью, добром, милосердием, состраданием, творчеством. Научиться ни в коем случае не допус­кать негативного отношения к окружающему, какую бы боль его про­явления не несли тебе. Человечество должно стать абсолютно невре­доносным. Только тогда его можно допустить на следующую ступень развития — творения Любви, Добра и Красоты уже во Вселенной.

Развитие духовной ткани основано на законе Отдачи. Душа растет и крепнет, обретает необходимые качества тогда, когда че­ловек отдает тепло души своей людям, окружающему Миру через деяния рук своих. Причем необходимо научиться отдавать тепло и добро даже тем, кто несет тебе агрессию, страдание, разрушение. При этом основной формой духовного развития является сама жизнь, в сложных проявлениях которой Человек получает уроки и испытания, формирующие особые качества его Души. Но важно знать законы и основы нашего развития, иначе уроки могут пойти не в прок. А неправильно пройденные испытания ведут к падению, загрязнению и утрате Душой своих уникальных качеств. Нанося вред окружающему Миру, Человек и Человечество в целом вклю­чают механизм своего самоуничтожения по суровому закону Мате­риальной Вселенной.

В настоящее время на Земле начался сложный и ответствен­ный процесс перехода Человечества в новое качественное состояние. Люди должны будут понять правила своего развития во Вселенной, войти в Гармонию с Ней на основе расцвета Души и достижения аб­солютной невредоносности.

Сохранившие в себе хоть малейшие проявления агрессии по отношению к окружающему миру, должны будут закончить свое существование в результате тяжелого воздействия Земли и Все­ленной.

Правила и сроки этого перехода, а также силы духовные для достойного преодоления его даются ныне Отцом Небесным детям своим через Слово Свое Живое — особую избранную плоть — проводника Духа Святого и Великой Мудрости Творца. Новое духов­ное имя Учителя Любви — Виссарион, что значит «Дающий Жизнь». Учение Его призвано объединить все Религии и Духовные учения в Одну Религию Всеединства, Религию Единой Веры, сформировать миропонимание людей Новой Эпохи — эпохи Люб­ви, Истины и Света, заложить основу духовного и культурного единения Человечества в Единый Народ на Земле и наметить пути развития его во Вселенной.

Таким образом, миропонимание, формирующееся в настоя­щее время у большого количества людей на основе Учения Виссари­она, несет мощное мировоззренческое содержание, закладывает вы­сокие нравственные основы практической жизни и деятельности че­ловека, указывает пути выхода Человечества из опасного кризиса и является в связи с этим бесценным общечеловеческим достоянием, подлежащим широкому и быстрому развитию и распространению не только в России, но и во всем Мире.»

Религиозная организация — «Церковь Единой веры» официально зарегистрирована в Министерстве Юстиции Российской Федера­ции. Центр ее находится в г. Минусинске. Там же проживает Висса­рион, собираются наиболее преданные его последователи. Они про­дают свое имущество и все деньги жертвуют на строительство хра­ма, в котором хотят встретить Конец Света.

Ощущения скорого Конца Света — одно из характернейших настроений среди членов этой общины. Они разрушили свои тради­ционные социальные связи, бросили работу, ушли из семьи, живут своей особой семьей или «коммуной». Те из них, кто сохранил какие-то средства, могут снимать жилье, более или менее регулярно пи­таться. Большинство же влачат жалкое существование, ведут полу­голодный образ жизни. Но это их не очень беспокоит. В общине суще­ствуют большие ограничения на те или иные виды пищи: мясо, молоко, хлеб и т. д. Члены общины крайне озабочены тем, чтобы не нарушать этот запрет. Виссарион периодически дает им разъясне­ния как по вопросам вероучения, культовой деятельности, так и по повседневному поведению. Он сам больше не занимается миссионер­ской деятельностью. Живет обособленно, общается только с самыми приближенными. И даже для членов общины, живущих в Минусин­ске, встреча с ним — большая редкость.

Интересен состав Виссарионовских общин. Они в основном со­стоят из интеллигентных людей, имеющих высшее образование, включая лиц, имеющих ученые степени и звания. Многочисленную прослойку составляют представители естественных и технических наук. В основном это люди среднего возраста 25-45 лет.

 

 

 

 

 

 

3. Вероучение, культ и организация Международного Общества Сознания Кришны  

Наиболее крупной из неоориенталистских современных вероисповеданий является «Международное Общество Сознания Кришны»

(религиозная организация вайшнавов). «Международное Общество Сознания Кришны» (MOCK) было основанно в 1966 году в США ин­дийским проповедником Абхай Ширан Де (1896—1977) получившим ритуальное имя Его Божественная Милость Бхактиведанты Свами Прабхунда. Благодаря активной миссионерской деятельности осно­вателя общества сознания Кришны и его последователей это религи­озное вероучение получило широкое распространение по всему ми­ру. В России деятельность кришнаитов началась в 1972 году, начало которой положил сам Свами Прабхунда. В настоящее время в России имеется более 90 храмов МОСК. Общее количество приверженцев этой религии около 700 тысяч человек. Ведется подготовка кадров священнослужителей, издается журнал «На пути к Богу».

Учение кришнаитов генетически связано с индуизмом. Кришнаиты представляют свое вероучение и культ как органическое про­должение, современную интерпретацию древнего ведического уче­ния. Основной труд, в котором Свами Прабхунда изложил свое уче­ние, называется «Бхагават-Гита, как она есть». Таким образом, кришнаиты хотят подчеркнуть, что их религия не является каким-то новообразованием. Она имеет древнейшие корни и базируется на «ученической преемственности», цепь которой возникла на заре тво­рения, когда Кришна — Верховная личность Бога, вложил ведическое знание в сердце Брахмы, первого сотворенного живого существа во Вселенной. Брахма передало это знание своему сыну и ученику Нерьяде, который впоследствии стал духовным учителем Шрилы Вьясадевы, составителя Вед. В XX в. эта цепочка дошла до Бхакти­веданты Свами Прабхунды, который сумел изложить это учение на понятном для человека нашего времени языке — языке людей, вос­питанных в традициях европейской культуры.

Вероучение кришнаизма или религия вайшнавов (преданных Богу) основано на принципе монотеизма. С точки зрения этого веро­учения, существует единственный абсолютный Бог — Кришна, ко­торый выступает в трех сторонах своего проявления: Бхагавака, Брахман и Паратама. Бхагавак — это сторона Бога как Верховной личности, обладающей непостижимыми качествами, всем богатст­вом, могуществом, красотой. Брахман — это внеличностная сторона:

всепроникающая абсолютная истина, непостижимая, бесконечная сила, излучение трансцендентального тела Личности Бога. В Паратме выражается Верховная Душа, которая находится в сердце каж­дого живого существа наряду с индивидуальной душой — дживой.

Бог вечен и несотворим, обладает бесконечным разнообразием энер­гий. В соответствии со множеством действий у Бога множество имен, но главное из них — Кришна (Всепривлекающий). Остальные Боги мыслятся как аватары (воплощения) Кришны. В качестве такой аватары выступает в кришнаизме и Иисус Христос. Кришнаизм, как и многие другие вероисповедания, возникшие в XX в., стремится стать религией объединения. Поэтому он включает в свой пантеон всех Бо­гов традиционных религий.

Кришнаиты большое значение придают учению о двойствен­ной природе всего мира: духовного и материального. Человек также представляет собой существо, состоящее из двух начал: духовного и материального. Духовное начало является основой человека, то, что живет вечно, тело лишь оболочка души, и душа постоянно меняет эту оболочку. Следуя традициям ведической религии, кришнаиты утверждают, что душа способна перевоплощаться в 8400000 форм жизни. Эти перевоплощения происходят по закону Кармы и могут продолжаться бесконечно. Однако, когда душа приобрела человече­ский облик, у нее появляется возможность прервать эту цепь пере­рождений, развить свое изначальное духовное сознание и осознать себя неотъемлемой частицей Верховного Господа. Иными словами, у нее появилась возможность слиться с Кришной.

Освободиться от материального мира, развить в себе сознание Кришны может каждый человек. Для этого он должен посвятить се­бя преданному любовному служению Богу. Это служение составля­ет основу бхакта-йоги, которая складывается из девяти видов дея­тельности

Бхакта-йога составляет основу культовой деятельности кришнаитов. Цель культовой деятельности кришнаитов, по их мнению, заключается в том, чтобы полностью погрузиться в духов­ное сознание, восстановив свои взаимоотношения с Богом и развить в себе любовь к Богу, изначально присущую каждому живому су­ществу.

Один из важнейших принципов, на которых базируется куль­товая практика кришнаитов, состоит в самоограничении человека. Кришнаит — «преданный» должен стремиться свести к минимуму потребности материального тела, чтобы поднять свое сознание на бо­лее высокий уровень и сберечь время для духовной деятельности. Самоограничение включает в себя отказ от мирской жизни и всех благ, которые она предоставляет. Идеальной формой такого отказа является прежде всего имущество, пожертвование средств в пользу Общества Сознания Кришны и переход на положение монаха или монахини в храм. Те, кто не переходят на монашеский образ жизни, могут продолжать свою деятельность в мире, зарабатывая себе на жизнь и внося пожертвования в храмы.

Большое значение в кришнаизме придается пищевым огра­ничениям. «Преданным» запрещается употребление в пищу мяса, рыбы, яиц. Кришнаиты пропагандируют вегетарианскую пищу. Вместе с тем, они запрещают применение одурманивающих и воз­буждающих средств, в том числе кофе, чая, табака. Осуждают не­дозволенные половые отношения, то есть половые отношения, не предназначенные для зачатия детей.

В культовой практике кришнаитов большое место отводится омовению. Чистоплотность, по их мнению, — это одно из важных ка­честв «преданного». Омовение рекомендуется совершать два — три раза в день. Совершив омовение «преданный» наносит на тело тилак. Тилак — это глина с берегов Ямуны — одной из священных рек Ин­дии. Тилак наносится на лоб и двенадцать других мест на теле, каж­дый раз произносится одно из имен Вишну. Эти знаки, с точки зрения кришнаизма, защищают тело и указывают на то, что человек нося­щий тилак является преданным Верховной Личности Бога, Нуш Кришны.

Большое место в культовой практике кришнаитов занимают ритуальные богослужения в храме. Эти богослужения совершаются каждый день, начиная с рассвета — в 4 утра — и заканчиваются в 21 час. Особое значение в культовой практике занимают медитации. Во время медитации человек полностью выключается из этого мира и концентрируется на любви к Богу. Исключительная роль во время медитации отводится мантре (очищение ума): «Харе Кришна, Кришна Харе, Харе, Харе Рама, Харе Рама Рама, Рама Харе, Харе». С точки зрения кришнаитов, мантра — это воспевание святых имен Бога. В течение дня кришнаиты должны произнести мантру 17 28 раз. Как утверждают учителя кришнаизма — гуру, повторение мантры необходимо для того, чтобы полностью сконцентрировать сознание на Боге, придя в молитвенное состояние и медитируя на звуки Его святого имени. Медитации могут носить как индивидуальный, так и коллективный характер. Индивидуальные медитации (джана) со­вершаются на четках. Коллективные медитации осуществляются во время службы в храме. Этот вид медитации называется киртана.

Кришнаиты придают религиозное значение всей жизнедея­тельности своих последователей — «преданных». Поэтому в качест­ве культовой деятельности выступают и уборка храма, и перевод на родной язык учения Свами Прабхунды, и благотворительная дея­тельность. За каждым «преданным» закреплены определенные обя­занности и выполнение их осмысливается как осуществление рели­гиозного долга, форма проявления любви к Кришне и служение ему. Наиболее же важной признается миссионерская деятельность, про­поведь и пропаганда учения, включая и переводческую и издатель­скую деятельность.

Международное Общество Сознания Кришны представляет собой религиозную организацию типа деноминации. Основными ячейками религиозной жизни являются храмы. При храмах, как правило, создают проповеднические (миссионерские) центры — гуркулы, где получают систематическое религиозное образование и воспитание пришедшие в общину «преданные». После прохождения обучения они получают посвящение в вайшнавы. Все храмы в адми­нистративном отношении самостоятельны. Вместе с тем, имеются три уровня взаимодействия и координации их деятельности: регио­нальный, зональный и национальный. На низшем уровне координа­ция проходит через региональные советы, состоящие из представи­телей храмов региона. На национальном уровне — через совет пре­зидентов наиболее крупных храмов данной страны. Мировой центр международного общества Сознания Кришны находится в Индии — Западная Бенгалия, город Маяпур.

 

Литература_______

Гуревич П. С. Нетрадиционные религии на Западе и восточные религиозные культы. М.,1985.

Митрохин Л. Н. Религиозные культы в США. М., 1984. Слово Виссариона являющего Последний Завет от пославшего его Отца Небес­ного». М„ 1993.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 13.

Секуляризация и свободомыслие в западноевропейской культуре

 

1. Сакрализация и секуляризация как социально-исторические явления. Основные этапы процесса секуляризации   

2. Последствия секуляризации в современном обществе. Свободомыслие и его формы 

 

 

 

 

1. Сакрализация и секуляризация как социально-исторические явления. Основные этапы процесса секуляризации  

В предыдущих лекциях мы рассматривали религию с точки зрения ее структуры, функций и роли в жизни общества, эволюцию религиозно-культовых систем, содержательные характеристики каждого из вероисповеданий. Иными словами, мы охарактеризовали религию как социокультурное явление, по преимуществу, с позиций ее внутреннего содержания, социокультурной статики. Теперь необ­ходимо ответить на вопрос о динамике взаимоотношений религии и общества, о мере влияния религии на различные сферы обществен­ной жизни, определить, существуют ли в этой области определен­ные тенденции.

Динамика влияния религии на общественную жизнь описыва­ется двумя основными понятиями: сакрализация и секуляризация.

Сакрализация (от лат. sacer — священный) — это процесс вовлече­ния в сферу религиозного санкционирования сознания, деятельнос­ти, поведения людей, социальных отношений и институтов. Как сле­дует из содержания темы «Происхождение религии», сакрализация сопровождала процесс становления человеческого общества, фор­мирования его культуры. На ранних этапах человеческой истории сакрализация осуществлялась в рамках непосредственной деятель­ности и общения на основе введения в социальное взаимодействие обрядов, символов, определенного типа верований, связанных с при­знанием «священного». Позднее с созданием организации сакрали­зация углубляется на основе клерикализации общественной жизни. Клерикализация (от позднелат. clericalis — церковный) означала не только регуляцию всей личной и общественной жизни, но и разра­ботку соответствующего идеологического обоснования, основными этапами которого были кодификация, догматизация и канонизация вероучения, стремление замкнуть все сферы интеллектуальной де­ятельности в систему богословско-теологического мышления.

В каждом обществе, в каждой культуре процесс сакрализации имел свои особенности. Например, как видно из предшествующего изложения, в районах распространения ислама не было создано мощной религиозной организации типа церкви. Процесс сакрализа­ции в исламе пошел по пути формирования теократического госу­дарства. В отличие от других религий он стремился не к тому, чтобы осветить религиозным авторитетом существующие общественные отношения, а к тому, чтобы воплотить в жизнь религиозное сообще­ство, осуществить полное слияние духовного и светского начала.

Исторически ислам развивался в условиях религиозно-политической слитности. Политические лидеры арабского мира на­делялись харизмой. Наделение харизмой (от греч. charisma — дар) — одна из форм процесса сакрализации. Харизма, по М. Веберу, это особое свойство личности, выделяющее ее из среды остальных, которое является не столько благоприобретенным в процессе жизнедея­тельности, воспитания и образования, сколько милостиво даровано ему Богом, судьбой. Таким образом, в исламе политические лидеры были одновременно и религиозными вождями: пророк, халифы, эми­ры, чиновники на местах, судьи и т. д. были носителями религиозно­го авторитета.

Сакрализация личной и общественной жизни на основе хрис­тианства в Западной Европе началась в послеконстантиновскую эпоху и достигла своего наивысшего развития в Средневековье. В этот период не проводилось различия мирской и сакральной сфер жизнедеятельности человека. Каждый человеческий поступок, всякое социальное явление ставилось на «сакральную платформу» или непосредственно подчинялось сакральной сфере. Как отмечает выдающийся американский социолог русского происхождения П. А. Сорокин, главным принципом средневековой культуры Запа­да, ее главной ценностью был Бог. Все важные разделы средневеко­вой культуры выражали этот фундаментальный принцип или цен­ность. «Архитектура и скульптура Средних веков была «Библией в камне». Литература также была насквозь пронизана религией и христианской верой. Живопись выражала те же библейские темы в линии и цвете. Музыка почти исключительно носила религиозный характер. Философия была практически идентична религии и тео­логии и концентрировалась вокруг той же основной ценности или принципа, каким являлся Бог. Наука была всего лишь прислужни­цей христианской религии. Этика и право представляли собой толь­ко дальнейшую разработку абсолютных заповедей христианства. Политическая организация в ее духовной и светской сферах была преимущественно теократической и базировалась на Боге и рели­гии. Семья, как священный религиозный союз, выражала все ту же фундаментальную ценность. Даже организация экономики контролировалась религией, налагавшей запреты на многие формы экономических отношений, которые могли бы оказаться уместными и прибыльными, поощряя в то же время другие формы экономичес­кой деятельности, нецелесообразные с чисто утилитарной точки зрения. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления подчеркивали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное отношение к чувственному миру (мирской жизни—авт.), его богатству, радостям и ценностям. Чувст­венный мир рассматривался только как временное «прибежище че­ловека», в котором христианин всего лишь странник, стремящийся достичь вечной обители Бога и ищущий путь, как сделать себя до­стойным того, чтобы войти туда. (Сорокин П. Социокулътурная ди­намика и религия. Кризис нашего времени / / Человек. Цивилиза­ция. Общество. М., 1992. С. 430).

 

Противоположный сакрализации процесс называется секуля­ризацией. Секуляризация (от позднелат. saecularis—мирской, свет­ский) — это процесс освобождения из сферы религиозного санкцио­нирования сознания, деятельности, поведения людей, социальных отношений и институтов. Или, проще говоря, это процесс обмирще­ния. То, что раньше находилось под влиянием религиозной веры и религиозных организаций становится от них независимым, приоб­ретает светский характер. Процесс секуляризации выражается в изменении места религии и религиозных организаций в жизни об­щества и личности, сужении круга выполняемых ею функций. Тер­мин «секуляризация» был впервые использован в 1646 году французским посланником Лонгвилем во время переговоров, предшест­вовавших заключению Вестфальского мира, и означал возможность удовлетворения интересов победителей за счет конфискации монас­тырских владений. И первоначально термин «секуляризация» озна­чал акт отчуждения церковного имущества в пользу монарха, госу­дарства или частных лиц. Секуляризация в этом смысле предстает как юридический акт в сфере имущественных отношений, отноше­ний собственности. Как известно, в Средневековье как католическая, так и православная церковь, являлись крупными собственниками земельных владений и имущества. И между церковью и государст­вом периодически возникала борьба за передел собственности. В ре­зультате этой борьбы нередко осуществлялся процесс секуляриза­ции собственности церкви, монастырей. Но если в эпоху феодализма этот процесс носил случайный, спорадический характер, то станов­ление буржуазных отношений поставило этот процесс на законо­мерную основу. Реформация в Западной Европе означала и развитие процесса секуляризации: в сфере имущественных отношений кон­фисковывалась земля, ликвидировались монастыри, национализи­ровалась собственность.

Реформация дала мощный импульс и другой, политической стороне процесса секуляризации. В процессе Реформации происхо­дит освобождение из под контроля церкви сферы властных отно­шений. Северогерманские князья отказались подчиняться власти пап и проводили независимую внешнюю и внутреннюю политику.

Но аналогичный процесс проходил и в странах не захваченных Реформацией. В республике Венеция он проходил в 1606—1607 гг. К середине XVII века на этот путь встали Франция и Англия. В этих странах постепенно происходило освобождение от религиозного санкционирования государственно-правовых отношений, прекра­щение абсолютной монополии церкви на образование. Этот процесс происходил в форме замены духовенства на служащих мирян в пра­вительственных учреждениях, передача юридической власти от церковных судов светским судам, переход контроля над образовани­ем в руки государственных органов, открытие светских школ, уни­верситетов. С развитием светского образования процесс секуляри­зации захватывает широкую сферу науки и культуры. В XVII— XVIII в. в европейской культуре начинает утверждаться принцип разделенности принципа и веры, светского и духовного начала. На основе этого принципа разделения формируется светская наука и философия. Ф. Бэкон, Р. Декарт, Г. Галилей, И. Ньютон формируют новую научную картину мира, свободную от влияния сверхъестест­венных СИЛ.                               j

Европейское Просвещение раздвинуло границы и углубило процесс секуляризации. Оно впервые обосновало идею независимос­ти человека от всех авторитетов, в том числе и от авторитета рели­гии, церкви. Как отмечал Ф. Энгельс: «Великие люди, которые во Франции просвещали головы для приближающейся революции, вы­ступали крайне революционно. Никаких внешних авторитетов, ка­кого бы ни было рода, они не признавали. Религия, понимание приро­ды, государственный строй — все было подвергнуто самой беспо­щадной критике, все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыс­лящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., Т. 20. С. 16).

В противоположность религиозным установкам, подчиняю­щим человека Богу, разум — вере, просветители проводили идею ак­тивно действующего субъекта, способного познавать и изменять мир в соответствии со своим разумом. Отныне не вера, а разум рассмат­ривается в качестве источника и основного импульса всей субъек­тивной деятельности человека. Человек как разумное существо, с точки зрения просветителей, призван стать властелином мира, пе­рестроить общественное отношение на разумных основаниях. На этой основе декларировалось право человека быть свободным в

 

	До Х века	X—XI века		XII-	-XIII века
религиозные	81.9	94.7		97.0
светские	18.1	5.5		5.0
«целом	100	100		100
XIV—XV векаХУ! век			XVII век
религиозные	85.0	64.7		50.8
светские	15.0	33.3		49.2
в целом	100	100		100
	XVIII век	XIX век			XX век
религиозные	24.1	10.0		3.9
светские	79.9	90.0		96.1	'
в целом	100	100		100

 

Табл. 3. По книге Сорокин П. Социодинамика культуры.. Кризис нашего времени.// Человек. Цивилизация. Общество. М.„ 1992. С. 444

своих решениях и действиях от религиозных догм и запретов, разра­батывались меры по обеспечению гражданских и политических сво­бод, в том числе и свободы совести. Французские просветители за­щищали право каждого человека мыслить по-своему, обладать ин­дивидуальной, непохожей на другие, духовной жизнью. «Отчет о вере я должен дать только самому себе», — писал Гельвеций. — Ни­какой государь, никакой папа не может преследовать меня за мни­мое преступление — за то, что я думаю не так, как они. От природы я получаю право думать и говорю то, что думаю» (Гельвеций. «О чело­веке»// Гелъвеций соч. в 2-хтомахМ., 1974,Т. 1.С. 226). В результа­те общественных преобразований в XIX веке во Франции, в США и ряде других стран процесс секуляризации принял форму отделения церкви от государства и школы от церкви.

Существует много различных индикаторов, на основе которых можно показать развитие процесса секуляризации в западноевро­пейском обществе. Нам представляется интересным и очень красно­речивым подход, продемонстрированный Л. А. Сорокиным в его кни­ге «Социодинамика культуры». Американский социолог на основе изучения более чем сотен тысяч картин, представленных в музеях ведущих европейских стран с начала Средних веков вплоть до 1930 года, показал, как меняется тематика картин, как из века в век уменьшается количество картин, основанных на принципах религи­озного восприятия мира, и увеличивается число картин, базирующихся на мирских светских идеалах и ценностях. Среди изученных картин и скульптур процент религиозных и светских по векам показан в таблице 3.

На основе всего сказанного выше можно сделать вывод о том, что в результате процесса секуляризации в современных развитых странах коренным образом изменилось

положение религии, веры и церкви в обществе. Сформировались светское государство, светская школа, светская культура. Светский подход, секулярность, свобода совести воплощаются в миропонима­нии человека, в его самосознании как свободного самодеятельного субъекта, который ничего не обязан принимать на веру, слепо подчи­няться силе традиции. Этот человек критически воспринимает и оценивает мир, в котором он живет, и считает возможным устраи­вать этот мир сообразно своим целям и возможностям. Короче гово­ря, секуляризация сформировала современное общество, индивида и культуру.

 

 

 

 

 

2. Последствия секуляризации в современном обществе. Свободомыслие и его формы

Хорошо это или плохо? Как оценить значение процесса секуляриза­ции? В религиоведении существуют различные ответы на эти вопро­сы. Немецкий социолог П. Бергер оценивает секуляризацию как ут­рату «священного» и угрозу социальному порядку и согласию. По его мнению, религия выполняла важную функцию в обществе, она со­здавала «священный космос », окружая аурой святости устои жизни, набрасывая на них «священную завесу» и наделяя безусловным смыслом. Религиозные заповеди несли абсолютные непререкаемые императивы и общие цели, без которых общество не может долго су­ществовать. Секуляризация склоняет человека к представлению о том, что нет ничего «святого», абсолютные ценности становятся от­носительными и условными, и это ведет к утрате смысла жизни, дез­ориентации человека.

Более сдержанную оценку значения секуляризации для жиз­ни личности и общества дает американский социолог Т. Парсонс. Он характеризует секуляризацию как элемент эволюции и видоизме­нения функций религии в ходе социальных перемен. С точки зре­ния Т. Парсонса, развитие общества идет по пути дифференциации, и религия утрачивает значение его «священного образа», превраща­ется в одну из многих сфер социальной жизни и становится во все большей степени частным делом. Но это не означает, что религия по­теряла свое значение для индивида и общества. Она оказывает мень­ше прямого влияния на экономику, политику, образование, культу­ру. Но это компенсируется тем, что для индивида, который получает теперь возможность сознательно выбирать религиозную веру, осво­бождаясь от принуждения со стороны церкви, религия становится более значимой.

Основание для оптимистической оценки роли религии в совре­менной жизни Т. Парсонс видит в том, что западная цивилизация сложилась на христианской основе. А это значит, что современный человек живет в социальной системе, впитавшей в себя христиан­ские идеи и ценности, находится как под их прямым, так и косвенным влиянием. И даже не отдавая себе отчета в этом, современный чело­век направляет свои действия в соответствии с христианской эти­кой, ведет себя под влиянием религии, ставшей «невидимой религи­ей». Таким образом, считает Т. Парсонс, упадок церковной религиоз­ности может вести к возникновению новых форм религии и к новым формам религиозности, отвечающим потребностям современного человека.

С мнением Т. Парсонса солидаризуется другой видный амери­канский социолог Р. Белла. По его мнению, современный христианин — это «секуляризованный христианин», который живет в сегодняш­нем мире — мире без Бога, живет мирской жизнью, беря на себя от­ветственность за решение всех проблем, за удачи и неудачи. Рели­гия, таким образом, вынуждена искать почву не в посюстороннем начале, но в этической стороне жизни человека в «этом», посюсто­роннем мире. И поскольку человек продолжает искать смысл своего существования в этих новых взглядах на мир, этот новый взгляд на мир глубоко религиозен. Отсюда следует вывод: процесс секуляри­зации влечет за собой не ликвидацию самой религии, а изменение ее структуры и роли.

С близких позиций определяет сущность религии и ее пер­спективы бывший пресвитерианский священник, а ныне профессор религиоведения университета Виктории (Новая Зеландия) Л. Джи-ринг. В книге «Новая эпоха, веры: взгляд на современность» он опре­деляет религию как ответ веры на предельные запросы человеческо­го бытия, ответ, посредством которого общество (или индивид) выра­жает чувство своей идентичности, свою цель в жизни и свою надежду на ее осуществление, ответ, который проявляет себя в ком­плексе верований, ритуалов, жизненных стилей и структур. Про­фессор Джиринг, по сути дела, осуществляет полную этизацию ре­лигии. Религиозным феноменом объявляются все усилия людей, на­правленные на решение наиболее важных онтологических вопросов, поиск ценностных установок и идеалов. Этот поиск человечество бу­дет осуществлять вечно, значит, утверждает он, и религия вечна.

В свете оптимистических для религии прогнозов Л. Джиринг стремится реинтерпретировать термин «секуляризация». Секуля­ризацию, по его мнению, неправильно истолковывают как противоположность религии. При таком подходе, во-первых, сужается по­нимание религии, а, во-вторых, секуляризация, интерпретируемая как отрицание религии, сама оказывается чистой отрицательностью. Тем самым теряется то позитивное содержание, которое несет в себе процесс секуляризации, в том числе и его положительное влияние на религию.

Как видно из вышеизложенного, западные социологи, в том чис­ле и те, кто придерживается богословско-теологической ориентации, особенно не драматизируют процесс секуляризации, а порой и истол­ковывают его как положительное для религии явление, способствую­щее ее очищению от всего случайного, наносного. Однако в современ­ном религиоведении существует и другой подход к оценке секуляриза­ции, при котором секуляризация рассматривается как один из закономерных и необходимых этапов атеизации индивидуальной и общественной жизни. При этом атеизация определяется как процесс утверждения во всех сферах и на всех условиях общественной и лич­ной жизни атеистических связей и отношений. При таком подходе про­цессы секуляризации и атеизации рассматриваются как однопорядко­вые, одноуровневые, различающиеся лишь по конкретным характери­стикам. Дело представляется так, что за процессом секуляризации следует более высокий по своему содержанию процесс атеизации.

С нашей точки зрения, постановка вопроса таким образом весьма проблематична. Чтобы доказать положение, что процесс ате­изации однопорядковый процессу секуляризации, необходимо дока­зать, что в социальном взаимодействии функционируют специфиче­ские социальные идеальные формы атеистического типа. Возникает вопрос: какова природа таких форм? Ответ таков: эти формы носят научно-материалистический характер.

С нашей точки зрения такая аргументация не убедительна. Ре­лигия и атеизм, а, следовательно, секуляризация и атеизм — это не одноуровневые, однопорядковые явления. Религия, а вместе с ней се­куляризация, носят многоуровневый характер. Они охватывают как различные сферы общественной, так и личной жизни, носят институциональный характер. Атеизм же — это определенная харак­теристика общественного и личного сознания, своеобразное решение мировоззренческого вопроса. Атеизм — это научно материалистическое мировоззрение, система взглядов и ценност­ных установок, отвергающих религиозные представления и утверж­дающих самодостаточность и самоценность природы и человека. В социалистическом обществе была предпринята попытка придать атеизму институциональный характер в форме так называемого «го­сударственного атеизма». Эта попытка была реализована в виде ис­пользования инструментов государства против враждебной социа­лизму «религиозной идеологии» и религиозных организаций. Антирелигиозная компания, осуществляемая государственными органами, политическими и общественными организациями приводила к разру­шению культовых памятников, храмов, мечетей, синагог, многочис­ленным репрессиям священнослужителей и рядовых верующих. По­нимание атеизма как одной из возможных мировоззренческих пози­ций, которая находит свое отражение и выражение в различных сферах общественного сознания, в том числе и в духовной культуре, позволяет снять жесткую оппозицию религии и атеизма, перевести характер отношений между носителями противоположных мировоз­зренческих позиций в плоскость диалога и сотрудничества. .

Отсюда можно сделать вывод, что атеизм является этапом развития не секуляризации, а свободомыслия. Свободомыслие и ате­изм — вот одноуровневые понятия. Атеизм — это одна из ступеней в развитии свободомыслия. Свободомыслие — это мировоззренчес­кая установка, утверждающая независимость человека от религии и церкви, в решении общественных и личных проблем.

Свободомыслие как определенная мировоззренческая уста­новка является элементом не только индивидуального, но и общест­венного сознания. В этом качестве оно является формой духовной культуры человечества, которая развивалась в течение довольно длительного исторического периода и проявлялась в многообразных формах. Религиоведы выделяют следующие разновидности свобо­домыслия в европейской культуре: богоборчество, скептицизм, ан­тиклерикализм, индифферентизм, нигилизм, атеизм.

Богоборчество как правило выражается в чувстве протеста против Бога, создавшего этот, как это кажется богоборцу, несправед­ливый и жестокий мир. Богоборчество тесно связано со скептициз­мом. Скептицизм проявляется в сомнении истинности вероучения в целом или некоторых его положений. Критика религии с позиций скептицизма обнаруживается уже в Древнем мире. Он выступает как сомнение в существовании богов и других мифологических обра­зов, действенности религиозных обрядов. В Древней Греции такое сомнение наиболее ясно выражали философы Ксенофан, Кратил, Эпикур. В Средние века этот скептицизм больше проявляется в фольклоре и художественной литературе. В эпоху Возрождения скептицизм получает философское обоснование в трудах Ш. Монте-ня. В Новое время идеи скептицизма развивали П. Бейль и Д. Юм. В наше время скептицизм в отношении религиозного вероучения яв­ляется одной из распространенных характеристик индивидуально­го сознания.

Антиклерикализм как мировоззренческая установка и соци­альное движение начинает формироваться в эпоху Возрождения. Оно направлено против притязаний духовенства и церкви на господ­ство в обществе. Антиклерикализм может иметь религиозное и светское обоснование. Религиозное обоснование связано с борьбой про­тив формализации религиозной жизни, господства в ней организа­ционных структур и духовенства. «Христос создавал общину верую­щих, а явилась церковь», — утверждают религиозные сторонники антиклерикализма. Яркой формой антиклерикализма являлась Ре­формация. Светское обоснование антиклерикализма как правило связано с идеей веротерпимости, свободы совести.

Индифферентизм (лат. indifferens — безразличный) — без­различие к религии и ее существенным идеям. Это весьма распрост­раненное явление, которое имело место на протяжении всей истории цивилизации. В настоящее время в связи с развитием процесса секу­ляризации индифферентизм получил наибольшее развитие. Это своеобразная форма секуляризованного мировоззрения. Такое ми­ровоззрение не представляет собой внутренне целостной системы и объединяет его по существу один признак — безрелигиозность. На разных уровнях общественного и индивидуального сознания сте­пень, глубина осознанности этой безрелигиозности различна. Одна­ко есть общие принципы ценностной ориентации, которые объеди­няют всех носителей этого мировоззрения: признание того факта, что главной ценностью для человека является человек, независимо от его отношения к религии.

На теоретическом уровне безрелигиозное, секуляризованное мировоззрение представлено множеством философских учений, школ. Среди них можно выделить естественнонаучное, антрополо­гическое направление, секулярный экзистенциализм и др. Для свое­го самообозначения представители этого мировоззрения использу­ют такие понятия как «агностик», «секулярист», «гуманист».

Безразличие к религии может быть следствием отсутствия духовных устремлений, а может быть и следствием скептицизма как форма протеста против религиозного мировоззрения. В этой форме индифферентизму близок нигилизм (от лат. nigil — ничто) — отри­цание религии не связанное с утверждением какого-то иного миро­воззрения, положительных ценностей, идеалов. На обыденном уровне он выражается в бездуховности, попрании морали, прагма­тическом отношении к жизни и людям. На теоретическом уровне опирается на теоретические учения волюнтаристского толка. Идео­логами нигилизма являются немецкие философы М. Штирнер (1801—1856) и Ф. Ницше.

Крайней формой свободомыслия является атеизм (а — отрицательная частица, theos — бог, переводится с греч. буквально «безбожие»). Атеизм, в отличие от нигилизма, не ограничивается от­рицанием религиозного мировоззрения, критикой различных сто­рон религии и деятельности ее организаций. В своих высших прояв­лениях он базируется на материалистическом мировоззрении и гуманистических ценностях и идеалах. Эта линия в развитии атеизма наиболее яркое воплощение нашла в работах Л. Фейербаха, К. Маркс, Ф. Энгельса, 3. Фрейда, Э. Фромма, Ж.—П. Сартра, А. Ка­мю и Б. Рассела.

 

Литература_________

Белла Р. Социология религии//Американская социология. Перспективы. Про­блемы. Методы. М„ 1972.

История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. М., 1986.                   '"'

Сорокин П. Социодинамика культуры. Кризис нашего времени// Человек. Ци­вилизация. Общество. М., 1992.

Трофимова 3. П. Гуманизм, религия, свободомыслие. М., 1992. Тажуризина 3. А. Идея свободомыслия в истории культуры М., 1987.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 14.

Свобода совести. Российское законодательство о религиозных организациях

 

1 История формирования представлений о свободе совести  

2. Законодательное обеспечение свободы совести в современной России  

 

 

 

1 История формирования представлений о свободе совести  

В настоящее время в России происходит формирование гражданско­го общества, закладываются основы демократических обществен­ных отношений. В связи с этим большое значение для будущего Рос­сии приобретает характер складывающимися взаимоотношений между людьми, придерживающихся различных мировоззренчес­ких ориентации, в том числе между верующими и неверующими, между различными религиозными вероисповеданиями и их отноше­ния с государством в лице законодательной и исполнительной влас­ти, между государством и неверующими. Нельзя сказать, что в наше время эти проблемы обострены до предела. Однако в общественной жизни страны в постсоветский период отчетливо проявляются тен­денции к конфронтации, претензии одних на исключительное поло­жение в государстве на правах «религии большинства», «господст­вующей в данном регионе религии», попытка создания политичес­ких объединений по вероисповедальному признаку для отстаивания интересов тех или иных религиозных организаций. Имеет место так­же стремление использовать властные структуры государства для борьбы с ведущими активную миссионерскую деятельность нетра­диционными для России религиозными организациями: католициз­мом, кришнаизмом, мунизмом и т. д.

Определенные проблемы возникают между религиозными ор­ганизациями и неверующими. Можно даже сказать, что на место «воинствующего атеизма» приходят элементы «воинствующего кле­рикализма», которые проявляются в стремлении некоторых кругов религиозных организаций насильственно навязать неверующим ре­лигиозные взгляды и нормы поведения. Подобные рецидивы встречаются в деятельности Русской православной церкви, но особенно широкое распространение получили в регионах традиционного распространения ислама, ламаизма. Так, в частности, предпринимают­ся попытки поставить под вопрос светский характер школьного об­разования через введение цикла учебных дисциплин, таких как «За­кон Божий», «Основы религии», изучение которых предполагает функции катехизации, то есть привлечение к религии на основе разъяснения основ вероучения. При этом игнорируется тот факт, что в данной школе, в данном классе обучаются дети, родители которых придерживаются различных мировоззренческих ориентации: неве­рующие, представители различных вероисповеданий — ислама, иу­даизма, православия и т. д.

Правовой основой разрешения всех этих проблем в современ­ном Российском обществе может служить соблюдение принципа свободы совести. Совесть — это категория этики, характеризующая способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязаннос­ти, требовать от себя их выполнения и производить самооценку со­вершаемых поступков. В самом общем виде принцип свободы сове­сти означает признание права человека на самостоятельный выбор своих убеждений и возможность их проявления в действиях и по­ступках не в ущерб другим людям и обществу в целом. Таким обра­зом, постановка вопроса о свободе совести означает постановку во­проса о духовной свободе человека, о возможности существования для индивида такой области духовной жизни, куда не в праве втор­гаться никакая власть, никакие общественные или иные организа­ции. Реализация принципа свободы совести означает признание не­обходимости установления в социальном взаимодействии в межлич­ностных взаимоотношениях и в отношениях с властью принципа толерантности (терпимости).

В условиях сакрализованных обществ духовная жизнь челове­ка целиком формировалась на основе той или иной религии. И пробле­ма совести была исключительно религиозной проблемой. Поэтому ис­торически вопрос о свободе совести сформировался как вопрос о пра­ве человека на выбор того или иного вероисповедания, на основе которого он мог формировать свои нравственные принципы. Таким об­разом, первоначально свобода совести означала свободу вероиспове­дания. Борьбу за эту свободу в течение длительного времени вынуж­дены были вести люди, оказавшиеся по тем или иным причинам под властью людей, государственных структур, навязывающих им иное, чуждое им вероисповедание. Такую борьбу, например, вели евреи, когда их территория была покорена римлянами. Христианство в Рим­ской империи на первых порах было запрещено. И христиане, если они he отрекались от своей веры, подвергались гонениям. Раннехристиан­ские мыслители — апологеты, отстаивали право для своих сторонни­ков исповедовать христианство наравне с другими религиями.

Ситуация изменилась после того, как христианство стало господствующей религией Римской империи, а, затем, и других го­сударств Европы. В средневековой Европе католическая церковь была нетерпима ко всякому иноверию и жестоко преследовала его, не останавливаясь перед физическим уничтожением так называе­мых «еретиков». В России в течение длительного времени сущест­вовала аналогичная ситуация. В «Уложении» от 29 января 1646 года царя Алексея Михайловича в главе 1 о богохульниках и цер­ковных мятежниках говорится: «Будет кто иноверцем, какие ни буди веры или и русский человек, возложит хулу на Господа Бога и спася нашего Иисуса Христа или на рожденную его пречистую Владычицу нашу Богородицу и приснодеву Марию, или на святых Его угодников: и про то сыскивати всякими накрепко. Да будет сы­щется на то допрямо, и того богохульника, обличив, казнити, сжечь». И мы знаем, что это «Уложение» и другие законодатель­ные акты в полной мере применялись в отношении старообрядцев, отказавшихся принять нововведения Русской православной церк­ви. Таким образом в Средневековой Европе отклонение от господ­ствующей веры рассматривалось как опасное государственное преступление.

Идеология Эпохи Возрождения в качестве одного из своих важных принципов содержала принцип веротерпимости. Практи­ческое же воплощение этих принципов началось в эпоху Реформа­ции. В знаменитых 95 тезисах М. Лютера уже содержится по суще­ству принцип свободы совести как свободы выбора вероисповеда­ния, беспрепятственного распространения Священного писания, вольной проповеди, свободы религиозных союзов. Принцип свобо­ды совести получил свое теоретическое обоснование и развитие в работах философов Нового времени. Английский философ Джон Локк в своих письмах о веротерпимости выдвинул требование от­деления церкви от государства. По его мнению, государство должно предоставить людям право религиозного самоопределения, оно не должно лишать своих подданных гражданских и политических прав в зависимости от определенной принадлежности к религии. Французский мыслитель Ф. Вольтер в 1763 году провозгласил, что свобода совести есть право, которое человек получил от природы и никто не может принуждать его в вопросах веры. Каждому нужно разрешить молиться на свой лад, каждый вправе исповедовать ту или иную веру в согласии лишь со своей совестью. Эти идеи получи­ли законодательное закрепление во французской «Декларации прав человека и гражданина» (1789), положенной в основу законо­дательства французского государства эпохи буржуазных револю­ций, а также в Конституции США (1787) и американском Билле о правах(1794).

Россия позже других стран Европы пошла на признание прин­ципа свободы вероисповедания. В «Своде законов Российской импе­рии» изданных в 1875 году, все религии на территории страны дели­лись на три группы- государственная (православное исповедание), терпимые (католическая, протестантская, армяно-григорианская церкви, ислам, буддизм, иудаизм, язычество) и нетерпимые («секты» — духоборы, молокане, иудействующие, скопцы, иконоборцы). В «Уложении о наказаниях» особым видом государственного преступ­ления объявлялось отвлечение и совращение из православия в дру­гую веру, воспрепятствование воспитанию детей в православной или христианской вере, распространение ересей и расколов. К виновным в этих преступлениях применялась целая система карательных мер, вплоть до каторги и ссылки в Сибирь. Внеисповедное состояние госу­дарством вообще не признавалось. В 1894 году к числу запрещенных религий причислены и так называемые «штундисты» — русское наи­менование баптистов и евангельских христиан. Их вероисповедание было объявлено вредным, а их молитвенные собрания запрещены.

После Февральской революции постановление от 20 марта 1917 года «Об отмене вероисповедных и национальных ограниче­ний» и постановление от 17 июля 1917 года «О свободе совести» бы­ли отменены все ограничения, связанные с вероисповеданием: на жительство, передвижение, приобретение права собственности, за­нятия ремеслами, торговлей, промышленностью, поступлением на государственную службу, на учебу, участие в выборах и т. д Под свободой совести по-прежнему понимались свобода выбора вероис­поведаний. При этом, постановления Временного правительства ос­тавляли неизменным господствующее положение Русской право­славной церкви по отношению к другим религиозным организациям на том основании, что православие является религией большинства населения России. Внеисповедное состояние по-прежнему не при­знавалось.

После Октябрьского переворота и установления Советской власти был принят Декрет от 23 января 1918 года 06 отделении церкви от государства и школы от церкви») В этом Декрете впер­вые провозглашалось, что все религии должны быть в равном поло­жении и что каждый гражданин имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Таким образом, в этом доку­менте впервые принцип свободы совести получил современную форму — он означал не только свободу выбора вероисповедания, но и свободу не исповедывать никакой религии.

Из изучения истории, да и из самой жизни, мы знаем, что дек­ларация о свободе совести в СССР в значительной мере оставалась декларацией. Ее провозглашали все конституции Советского госу­дарства, а принимавшиеся в дополнении к конституциям правовые акты в значительной мере ограничивали реальные возможности ре­лигиозных организаций, содержали многочисленные запреты. Во­преки конституционным гарантиям, государство вмешивалось во внутренние дела религиозных организаций, стремилось оттеснить верующих граждан на периферию общественной жизни. В реальной практике существовали большие ограничения на различные формы деятельности для верующих людей, религиозных активистов. Для них практически была закрыта возможность карьеры в организаци­ях управления, в армии, в системе образования, здравоохранения и т. д. Как отмечают историки-исследователи советского периода Рос­сийского общества, в идеологии и практике Советского государства был реализован так называемый «государственный атеизм». Одна­ко, давая отрицательную оценку практике реализации свободы со­вести в СССР, следует признать положительное значение той новой трактовке принципа свободы совести, которая декларировалась в официальных документах. Эта трактовка в последующем получила свое закрепление в ряде международных документов и стала осно­вой для признания принципа свободы совести в таком виде всем ми­ровым сообществом.

Документы ООН: «Всеобщая декларация прав человека» (10 декабря 1949г.); «Декларация о ликвидации всех форм нетерпимое -ти и дискриминации на основе религии и убеждений» (25 ноября 1981 г.); «Итоговый документ Венской встречи представителей государств — участников совещания по безопасности и сотрудни­честву в Европе» (15 января 1989 г.); «Парижская хартия для Новой Европы» (21 ноября 1980 г.) утверждают право каждого человека «на свободу мысли, совести, религии и убеждений».

 

 

 

 

 

2. Законодательное обеспечение свободы совести в современной России   

Международные акты по вопросам свободы совести послужили им­пульсом для изменения государственно-церковных отношений в на­шей стране. Уже в 70-етоды появился ряд законодательных актов, расширяющих возможности религиозных организаций в удовлетво­рении религиозных потребностей верующих, отчасти освобождав­ших их от мелочной регламентации и опеки. В 80-х и 90-х годах этот процесс приобрел качественно новые характеристики. Постановле­нием Верховного Совета СССР от 1 октября 1990 г. был принят закон «0 свободе совести и религиозных организациях », который привел советское законодательство в соответствие с международными нор­мами права и гарантировал право граждан на определение и выражение своего отношения к религии, устранил многочисленные огра­ничения и противоречия, препятствующие практическому осуще­ствлению свободы совести.

25 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон «О свободе вероисповеданий», который гарантировал осуществле­ние свободы совести в нашей республике. Данный закон состоит из трех разделов. В первом разделе освещаются общие наиболее важные принципы осуществления свободы совести: 1) Равнопра­вие граждан независимо от их отношения к религии; 2) Отделение религиозных и атеистических организаций от государства;

3) Светский характер системы государственного образования; 4) Равенство религиозных объединений перед законом; 5) Наличие специальных законодательных актов, обеспечивающих реализацию свободы вероисповедания и устанавливающих ответствен­ность за их нарушение.

Статья 3 данного закона сформулировала принцип свободы вероисповеданий как право каждого гражданина свободно выби­рать, иметь и распространять религиозные и атеистические убежде­ния, исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, действовать в соответствии со своими убеждениями при единствен­ном условии — соблюдении законов государства. В последующих статьях закона уточняется, что равноправие граждан не допускает ограничения каких-либо прав или установления преимуществ в за­висимости от отношения к религии, возбуждения в связи с этим вражды и ненависти, либо оскорбления граждан.

Принцип отделения религиозных объединений от государст­ва предусматривает невмешательство государства, его органов и должностных лиц в вопросы, определяющие отношение граждан к религии, во внутреннюю деятельность религиозных объединений, если эта деятельность не нарушает требований законов страны. Го­сударство не должно финансировать деятельность религиозных ор­ганизаций, равно как и деятельность по пропаганде иных убежде­ний. В свою очередь, религиозные объединения не могут вмешивать­ся в дела государства, не участвуют в выборах его органов власти и управления, в деятельности политических партий. Но служители этих организаций имеют право на участие в политической деятель­ности наравне со всеми гражданами.

В законе четко сформулирован светский характер государст­венного образования. На основе этого закона доступ к образованию предоставляется всем одинаково: верующим и неверующим. Госу­дарственное образование не преследует цели формирования определенного отношения к религии. Это означает, что в государствен­ных учебных заведениях не допускается религиозная проповедь, обучение Закону Божьему, катехизация (разъяснение основ веро­учения), хотя не исключается изложение истории религии, ее функ­ций в жизни общества и человека. В равной мере недопустима и атеистическая пропаганда, сознательное и целенаправленное формирование атеистических убеждений. Обучение религиозному ве­роучению и получение религиозного образования возможно только на негосударственной основе. С этой целью региональные организа­ции имеют возможность создавать свои специализированные учеб­ные заведения, группы для взрослых и детей и т. д. Аналогичные права подразумеваются и для атеистических организаций, хотя они не прописаны в законе. В общеобразовательных программах должно быть выражено отношение взаимной терпимости и уважения между гражданами, исповедующими религию и неисповедующими ее, между последователями разных религий.

Все религии и религиозные объединения равны перед законом, ни одна из них не пользуется какими-либо преимуществами или ог­раничениями. Государство нейтрально в вопросах веры и убеждений.

Второй раздел закона регулирует право на религиозные убеждения и религиозную деятельность. Статья 15 закона предус­матривает право выбирать, иметь и менять религиозные убеждения, высказывать и распространять их в устной, печатной и любой другой форме, исповедовать любую религию, беспристрастно совершать религиозные обряды, добровольно вступать в религиозные объеди­нения и выходить из них. Статья 17 определяет религиозные объеди­нения как добровольные объединения совершеннолетних граждан, образованные в целях совместного осуществления права граждан на свободу вероисповедания. Они имеют право образовывать регио­нальные или централизованные структуры со своими органами уп­равления и подразделениями. В статьях 18, 20 указывается, что ре­лигиозные объединения наделяются правами юридического лица с момента регистрации их устава (положения) в Министерстве Юсти­ции или его органах на местах. Статья 21 определяет, что деятельность религиозного объединения может быть прекращена либо по решению общего собрания его учредителей или съезда, его образо­вавшего, либо в случае его самоликвидации (распада), либо по реше­нию суда.

Религиозные объединения могут осуществлять миссионер­скую деятельность, милосердие и благотворительность, религиоз­ное обучение и воспитание, подвижничество в монастырях, скитах и т. д., паломничество и другие виды деятельности, которые соответст­вуют определенным вероучениям и предусмотрены уставом (поло­жением) данного объединения. Раздел третий этого закона регули­рует имущественные и финансовые правоотношения религиозных объединений.

Принципы свободы совести, сформулированные в законе «О свободе вероисповеданий», нашли свое конституционное закрепле­ние в основном законе страны — Конституции Российской Федера­ции, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. В статье 2 главы 1 утверждается, что человек, его права и свободы яв­ляются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства.

Согласно статье 17 (1) в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека согласно общественным принципам и нормам международного права и в соответствии с на­стоящей конституцией. Статья 14 (1) провозглашает Российское го­сударство светским государством, причем никакая религия не мо­жет устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 14(2) Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Статья 28 гласит: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать ин­дивидуально или совместно с другими религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Статья 29 (2):

Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающая социаль­ную, расовую, национальную или религиозную направленность и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, религиоз­ного или языкового превосходства.

Статья 19. Государство закрепляет равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положе­ния, места жительства, отношения к религии, убеждений, принад­лежности к общественным объединениям. Конституция запрещает любые формы ограничения прав граждан о социальной, расовой, на­циональной, языковой или религиозной принадлежности.

Статья 59 (2) устанавливает, что гражданин Российской Феде­рации несет военную службу в соответствии с Федеральным зако­ном. Пункт 3 этой статьи устанавливает правовую норму, согласно которой гражданин Российской Федерации в случае, если его убеж­дениям или вероисповеданию противоречит несение военной служ­бы, а также в иных установленных Федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой. По­ка не принят Федеральный закон об альтернативной гражданской службе, эта норма Основного закона не действует.

Таким образом законодательство Российской Федерации при­ведено в соответствие с международными актами и гарантирует ре­ализацию принципа свободы совести.

 

Литература

Конституция Российской Федерации. М., 1993. На пути к свободе совести. М , 1989.                                       » О свободе вероисповеданий// Ведомости Верховного Совета СССР. М., 1990. № 12.»' О свободе совести // Ведомости Верховного Совета РСФСР. М., 1990 № 12. ,.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

тема 15.

Диалог и сотрудничество верующих и неверующих — основа формирования светского характера Российского государства

 

1. Понятие «диалог», субъекты и цели диалога по религиозному вопросу  

2. Гуманизм как ценностная основа диалога верующих и неверующих  

 

 

 

1. Понятие «диалог», субъекты и цели диалога по религиозному вопросу 

Российская конституция и законодательные акты о свободе совести создают необходимые правовые основы для формирования в нашей стране такого типа общественного устройства, при котором каждый человек имел бы возможность реализовать свои права на свободу мыслить, иметь свои убеждения и реализовывать эти убеждения в практической деятельности. Однако законодательство создает лишь правовые предпосылки для реализации этих прав, осуществление принципа свободы совести, формирования России как светского го­сударства. Практическое осуществление этих положений возможно лишь в ходе мирного диалога между представителями различных мировоззренческих ориентации, религиозных организаций и госу­дарства.

Какое же содержание мы вкладываем в термин «диалог»? Тер­мин «диалог» прежде всего предполагает обмен мнениями между различными сторонами. Очевидно, что в зависимости от его участни­ков, целей и задач содержание понятия «диалог» изменяется. Диалог может происходить в форме конкретных формальных мероприятий:

встреч, переговоров, собеседований, дискуссий, консультаций, кон­ференций и т. д. Конкретные формальные мероприятия имеют важ­ное значение для решения насущных практических проблем. Одна­ко в общественной жизни, вследствие существования множества культур, идеологий, мировоззренческих и иных ценностных устано­вок, постоянно идет более широкий диалог, который осуществляется на основе циркуляции в общественном сознании различных идей, вырабатываемых интеллектуалами, и распространяемых через спе­циальную литературу, средствами массовой информации и коммуникации, деятельностью различных организаций и т. д. В ходе этого диалога происходит филиация идей, их столкновение, взаимопро­никновение, взаимовлияние.

Чтобы диалог приносил полезные результаты независимо от формы протекания диалога, его участники должны руководствовать­ся определенными принципами. Прежде всего, это признание равно­правия сторон. Каждая из сторон диалога должна обладать той мерой свободы, которая исключает возможность диктата, отношений гос­подства и подчинения. Диалог требует от каждой из сторон призна­ния права на существование и равноценность иной мировоззренчес­кой системы, иного типа мышления, иных ценностных установок, взаимное уважение взглядов и позиций друг друга, отказ от силового давления и иных форм воздействия. Одно из обязательных условий диалога — каждый его участник отстаивает свои взгляды, а это пред­полагает признание того, что он не обязан отказываться от них. Вмес­те с тем, диалог — это форма общественного взаимодействия, которая требует отношений взаимопонимания, то есть усилий понять пози­ции другого и, поняв, постараться, по возможности, их принять. Сле­довательно, в диалоге важна психологическая установка на взаим­ность, т. е. взаимопонимание и взаимоуступчивость. Диалог направ­лен как на сближение, так и на взаимное обогащение позиций и представляющих их людей — субъектов диалога. Таким образом, можно дать такую обобщающую характеристику диалога: диалог — это специфическая форма социального взаимодействия, основанно­го на равенстве и свободе участвующих в нем сторон, направленное на прояснение, сближение и взаимное обогащение позиций.

Теперь следует уточнить, кто же является сторонами — уча­стниками диалога по религиозному вопросу. Исходя из концепции «общественного диалога», можно было бы сказать, что им является все российское общество. И это правильно, ибо в этот диалог, практи­чески, так или иначе вовлечено все население страны. Но в более уз­ком и точном смысле сторонами диалога выступают следующие субъекты. Во-первых, субъектами диалога являются представители различных религиозных вероисповеданий, организаций, конфессий. Между этими представителями осуществляется в различных фор­мах социальное взаимодействие, в том числе и по вопросу о их месте и роли в Российском государстве. Во-вторых, субъектами диалога являются, с одной стороны, различные религиозные организации, а с другой, — государство в лице его законодательных и властных структур. В-третьих субъектами диалога являются государство в лице его законодательных и властных структур и неверующие граждане. И, наконец, в-четвертых, субъектами диалога являются верующие, в лице религиозных организаций и их сторонников, и не­верующие.

Каковы же цели диалога? В самом общем плане можно сказать, что целью общественного диалога по религиозному вопросу явля­ется объединение усилий всех людей для возрождения России, со­здания в России гражданского общества, основанного на идеалах де­мократии и справедливости, создание общественного климата уважения, терпимости к различным мировоззренческим позициям, к реализации прав человека на свои собственные духовно-нравственные ориентации.

Но эта общая цель может быть реализована лишь через дости­жение конкретных целей диалога между различными сторонами. Как отмечалось ранее, сторонами диалога в нашей стране являются представители различных религиозных организаций — право­славные, мусульмане, католики, протестанты, буддисты и т. д. Они могут вести диалог по многим, в том числе и по вероисповедальным вопросам, в духе тенденций экуменизма, направленных на богословско-теологическое сближение конфессий. Такое направле­ние диалога может быть полезным. Но с точки зрения рассматривае­мой нами проблемы главное значение мы придаем диалогу, направ­ленному на реализацию принципов свободы совести и светского ха­рактера Российского государства. С этих позиций целью диалога является попытка преодолеть идеологическую зашоренность кон­фессий. Это значит, что каждая из религиозных организаций долж­на преодолеть претензии на монопольное положение в государстве или регионе, отказаться от идеи своей исключительности, превосходства данной конфессии над другими конфессиями, найти общую ценностную основу, стремиться решать конкретные практические проблемы их сосуществования и взаимодействия на основе принци­пов равенства, уважения друг к другу, избегая силового давления и нацеливаясь на компромисс.

Диалог религиозных организаций с государством в лице его законодательных и властных структур, имеет целью законодатель­ное и практическое обеспечение равенства всех религиозных орга­низаций и вероисповеданий, создание условий для возможности от­правления ими религиозных обрядов, обучения основам своего веро­учения и т. д. При этом следует иметь в виду, что светский характер государства обеспечивается тогда, когда властные структуры госу­дарства не стремятся использовать в своих частных целях те или иные религиозные организации, и, в свою очередь, те или иные рели­гиозные организации не должны стремиться использовать в своих частных целях властные структуры государства.

Не менее важно и то, что государство принимает такие законо­дательные акты, благодаря которым верующие получают широкие возможности реализовать на практике свои мировоззренческие и нравственные установки. Это, с одной стороны, позволяет им действовать как свободным полноправным гражданам, реализовать свои права человека. А с другой стороны, вносить свой существенный вклад в духовное возрождение России.

Следует признать, что религиозные организации располагают многовековым опытом, огромным идейным багажом, соответствую­щими кадрами и навыками, которые могут быть и уже практически направлены на духовное оздоровление общества. Одним из основ­ных путей в этом направлении является внедрение в общественное сознание определенных идей, ценностей, идеалов, базирующихся на концепции трансцендентного. Благодаря этому в обществе может быть создана атмосфера потребности в духовном. Религиозные орга­низации и верующие могут способствовать переориентации общест­ва и личности в плане перестановки приоритетов с материальных потребностей на духовные, разоблачать идеологию потребительст­ва, стимулировать стремление людей к духовному росту, возвыше­нию духовых потребностей личности. В этом состоит главное пред­назначение религии. В обществе нет другой силы способной обеспе­чить решение этой проблемы.

Религиозные организации, духовенство и верующие способны внести позитивный вклад и в культурный процесс. Религия является закономерным результатом развития культуры, ее необходимой со­ставной частью на всех этапах человечества. Религии аккумулиро­вали в себе достижения мировой культуры и в значительной мере являются хранителями культурного наследия народов и государств. Возможности сохранения и приумножения культурного наследия народов России — одно из ведущих направлений диалога и сотруд­ничества государства и религиозных организаций.

Важным направлением участия религиозных организаций в общественной жизни является благотворительная деятельность. Эта деятельность имеет практическое значение в плане оказания конкретной помощи в борьбе за мир, восстановление памятников культуры, поддержки бедных, оказания помощи больным и преста­релым. Но она улучшает и духовно-нравственный климат, способст­вует гуманизации общественных отношений, так как люди видят, как можно осуществлять на практике гуманистические принципы сострадания, любви к людям.

Диалог неверующих с государством в лице его законодатель­ных и властных структур также должен быть направлен прежде всего на обеспечение конституционного права неверующих придер­живаться своих мировоззренческих позиций. Государство через за­конодательство и властные структуры должно создавать условия для реализации неверующими своих нравственных установок, обу­чения и воспитания их детей без давления различных организаций. В свою очередь, неверующие не должны стремиться использовать властные структуры для борьбы с религией, как это было в период «государственного атеизма». Вместе с тем, в ходе диалога должен быть задействован тот богатый духовно-нравственный потенциал секулярного сознания, носителями которого являются неверующие.

Наиболее крупными сторонами диалога являются верующие, входящие или не входящие, в религиозные организации, и неверую­щие. Их усилия, прежде всего, должны быть направлены на измене­ние укоренившихся в сознании оценок противоположных мировоз­зренческих ориентации. Со стороны неверующих необходимо пре­одолеть имеющую широкое распространение оскорбительную для верующих одностороннюю антиисторическую оценку религии как неадекватную истинному бытию человека форму его самореализа­ции, «продукт и форму отчуждения», «опиум народа», «вид духов­ной сивухи», которая носит временный характер и должна быть пре­одолена на более высоком этапе его развития.

Со стороны верующих должна быть пересмотрена оценка ате­изма. Верующие должны проводить различие между атеизмом как идеологией и атеизмом как мировоззренческой позицией, не вклю­чающей в свою систему взглядов влияние сверхъестественных сил, а строящей картину мира на научных основах. Особое значение в диа­логе верующих и неверующих занимает оценка нравственных основ сознания и поведения неверующих. Верующие должны отказаться от предубеждений, что без веры в Бога невозможна человеческая нравственность и признать возможность иных нерелигиозных осно­ваний нравственности: общественный договор, исторические усло­вия, общественное благо и т. д. Практика показывает, что неверую­щие люди в своем большинстве не отвергают духовные ценности и не ставят над ними приоритет материальных благ. Все зависит от ха­рактера образования и воспитания индивида. Хорошо воспитанный, высокообразованный человек независимо от своей мировоззренчес­кой ориентации, как правило, отдает приоритет духовным ценнос­тям. Различие между верующими и неверующими состоит не в том, признавать или не признавать важную роль в жизни человека ду­ховных ценностей, а в том, какую интерпретацию дают они этим цен­ностям. Поэтому для поиска точек соприкосновения между верую­щими и неверующими необходимо найти какие-то базисные основы ценностных ориентации. По нашему мнению, такой базисной осно­вой могут быть ценности гуманизма.

 

 

 

 

2. Гуманизм как ценностная основа диалога верующих и неверующих 

В философской и религиозной литературе существует различные интерпретации понятия «гуманизм». Исторически под гуманизмом чаще всего понимали систему ценностных установок, направленных на удовлетворение потребностей человека. В этом смысле по­нятие «гуманизм» совпадало по своему значению с понятием «чело­вечности», «человеколюбия».

Гуманизм, как определенная система ценностной ориентации и установок, доведенный до логического конца, получает значение об­щественного идеала. В этом смысле гуманизм рассматривается как высшая цель общественного развития и заключается в призыве создания необходимых условий для полной реализации всех потен­ций, возможностей человека и общества, достижения гармонии в социально-экономической и духовной жизни, наивысшего расцвета конкретной человеческой личности. Другими словами, высшая цель человечества заключается, очевидно, в достижении полного осуще­ствления принципов гуманизма как торжества человеческого начала.

Гуманизм в этом смысле не следует понимать односторонне как только полную реализацию человеческого начала в духовной сфере, морально-нравственных отношениях. Гуманистическое на­чало неразрывно связано со всеми сферами жизни людей, в том чис­ле и с общественным производством и с системой производственных отношений, поскольку без удовлетворения материальных потребно­стей общества и человека, ни о каком духовно-нравственном гума­низме не может быть и речи.

Наряду с этим в современной философской и религиозной лите­ратуре чаще всего подчеркивается, что реализация принципов гума­низма означает проявление общечеловеческого начала. Такая трак­товка представляется для целей диалога наиболее перспективной.

Понятие гуманизма чаще всего противопоставляют классово­му, национальному, узкогрупповому, индивидуальному и т. д. Обще­человеческое здесь выступает как нечто значимое не для какого-то ограниченного круга людей: класса, социальной группы, партии, го­сударства или отдельной личности, а как то, что имеет значение для всего человечества. Это могут быть те или иные конкретные ценнос­ти и материальные объекты, от достаточного наличия которых зави­сит существование человечества. К таким ценностям и объектам следует отнести тот круг проблем, решение которых обеспечивает выживание человечества. Этот круг проблем получил название «глобальных проблем современности». Глобальные проблемы — осо­знание трагических перспектив человечества перед лицом ядерной угрозы, угрозы голодной смерти и экологической катастрофы — вы­нуждают человечество преодолевать узкий горизонт локальных, партикулярных, относительных ценностей и обратиться к поискам ценностей общечеловеческих. К этому побуждает человечество не только стремление к выживанию, инстинкт самосохранения, но и глубинная потребность человека в органической связи с другими, ко­торая стала ныне более осознанной и более настоятельной, что выражается в таком, еще очень мало исследованном, явлении, как рост планетарного сознания. На неизмеримо более высоком уровне при сохранении богатства индивидуального самовыражения, человече­ство как бы обращается к временам, когда в индивиде видели не только представителя рода, племени, общины.

Данный круг общечеловеческих ценностей является следст­вием исторической необходимости, он носит приземленный харак­тер и способствует лишь внешнему объединению людей в борьбе за выживание. Однако наряду с данным значением термин «общечело­веческие ценности» имеет более широкий характер. Общечеловече­ские ценности рассматриваются как трансцендентные ценности.

Трансцендентные ценности понимаются как предельные, ис­торически нелокализуемые. Они в той или иной мере присущи всем народам, но не у всех выражены одинаковым образом. Это зависит от степени метафоричности менталитета народа, его устремленности к чему-то абсолютному, трансцендентному, включающему в себя непрояснимый элемент и требующий особого почтения, пиетета. Эти ценности обусловлены особенностями культурно-исторического развития той или иной страны, его религиозными традициями, ти­пом цивилизации. Так, например, подспудно коренящаяся в созна­нии россиян метафизичность находила свое выражение во вселен­ском чувстве, мессианской идее, призванной соединить распавшие­ся ветви общечеловеческого прогресса. Отсюда и притягательность идеи коммунизма, всколыхнувшей российское сознание, и, по сути дела, перевернувшей всю общественную жизнь России.

Трансцендентные ценности имеют глубокий эзотерический смысл, который, как правило, не улавливается, ибо его постижение предполагает восхождение к самим истокам фундаментальной тра­диции, сохраняющей свое духовное содержание. Тогда ценности предстают не просто в качестве внешних моральных правил, а как объекты прямого внутреннего опыта, то есть в их основе оказывает­ся, в конечном счете, идея Бога как добра, любви, красоты, истины и всемогущества. Это масштаб, посредством которого оцениваются де­ла человечества. Устремленность человека к некой иной, высшей де­ятельности есть важная и неистребимая психологическая потреб­ность, дающая импульс активности, развитию творчества, без кото­рой невозможны никакие великие свершения. «Величайшая красота, которая достигается в этом мире, — писал Н. А. Бердяев, — связана не с тем, что человечество ставило себе чисто земные цели в этой действительности, а с тем, что оно ставило себе цели за предела­ми этого мира. Тот порыв, который влек человечество в мир иной, в этом мире воплощался в единственно возможной, высшей для него красоте, которая всегда имеет природу символическую, а не реалис­тическую.» (Бердяев Н. А. «Смысл истории». М., 1990. С. 157—158).

Общечеловеческие ценности — это идеал, символ, образец, регулятивные идеи. И в таком качестве они имеют право занимать со­ответствующее место в нашем сознании, в мировоззрении. В этом смысле общечеловеческие ценности не являются просто выдумкой, пустой мечтой, за ними стоит глубоко пережитый исторический опыт человечества, его потенции и устремления. Однако, попытка апелли­ровать к трансцендентным, то есть предельным, абсолютным ценнос­тям, употребляемым часто под видом общечеловеческих, приводит порой к неразрешимым проблемам. На это обратил внимание еще Л. Витгенштейн в своих лекциях, прочитанных в Кембридже в 1929— 1930 годах. Посмотрим, что бы мы могли подразумевать под выраже­нием «абсолютно правильная дорога». «Я думаю, что это была бы до­рога, по которой каждый, увидя ее, должен был бы с логической необ­ходимостью пойти, или испытывал бы чувство стыда не пойдя по ней. Подобным образом абсолютное добро, если оно является описывае­мым состоянием дел, было бы тем, что каждый независимо от его вку­сов и склонностей с необходимостью осуществлял бы или испытывал чувство вины за неосуществление его. Но такое состояние дел, так сказать, есть химера». (Витгенштейн Л. «Лекции об этике»//Об­щественные науки за рубежом. Сер. 3.1991 JV°3 с. 84).

То же самое относится к такой ценности, как свобода. В пони­мании того, что есть свобода и как возможно ее осуществление, сра­зу же появляются расхождения. «Быть может самые глубокие про­тиворечия между людьми, — полагал немецкий философ К. Ясперс, — обусловлены их пониманием свободы. Тб, что одному представля­ется путем к свободе, другой считает прямо противоположным это­му. Почти все, к чему стремятся люди, совершается во имя свободы. И далее он продолжает «Абсолютная истина, а тем самым и полная свобода никогда не достигается. Истина вместе со свободой находит­ся в пути». (Ясперс К. «Истоки истории и ее цель»//Ясперс. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 166). Свобода как предмет науч­ного познания не существует. Поэтому свободу нельзя определить

твердо установленным понятием.

Таким образом, требование определить общечеловеческие ценности в соответствии с установленными в логике нормами сопря­жено с большими трудностями. Размышления над смыслом транс­цендентной ценности Л. Витгенштейн в конечном счете пришел к вы­воду, что они бессмысленны, но не потому что бессмысленность яв­ляется их сущностью, «Ибо то, что я хотел сделать с их помощью — это выйти за пределы мира и, тем самым, за пределы значимого язы­ка. Этот выход за пределы, за стены нашей клетки совершенно абсо­лютно безнадежен. Всякие высказывания об идеальном, предель­ном, абсолютном добре и т. п. ничего не прибавляет нашему знанию, но она есть свидетельство устремленности человеческого сознания, которой я лично не могу содействовать сколько-нибудь основатель­но, но которую я никогда не подвергну осмеянию» (Там же С. 90). Со­временная эпоха не только высветила роль общечеловеческих цен­ностей, но и показала их противоречия и динамику, причем в разных взаимосвязанных планах. Речь идет о противоречиях в самой приро­де общечеловеческих ценностей, о противоречиях между ними и конкретными историческими явлениями и о разнородности в систе­ме этих ценностей.

Понятию общечеловеческих ценностей как регулятивной идее, идеалу, образцу противостоит представление о том, что эти ценности как таковые противоречивы по своей природе и не могут быть иными, поскольку одно и то же — всечеловеческое. Один и тот же масштаб применяется к различным, в том числе взаимоисключа­ющим явлениям. Так, даже самые высокие побуждения добра, блага могут обернуться злом для многих людей и всего общества, когда они равным образом, одинаковой мерой распространяются и на тех, кто способен воспринимать добро и на тех, кто просто глух к нему, а ис­пользует призыв к добру в эгоистических целях, для нанесения ущерба конкретным людям и обществу.

И все же противоречивость общечеловеческих ценностей не привела в истории к отказу от представления их в качестве цельно­го, непротиворечивого идеала, то есть к признанию их относительно­го характера, релятивизации. Во многом этого не произошло потому, что релятивизации ценностей всегда сопротивлялись различные религии. В религиозной интерпретации общечеловеческие ценности осмысливались как ценности, имеющие божественную природу. Это очищало их от внутренних противоречий, хотя в определенной мере акцентировало внимание на существовании противоречия между ними и земной социальной реальностью.

Основываясь на подобной трактовке гуманизма представите­ли различных религиозных организаций, верующие и неверующие могут вести плодотворный диалог о предназначений человека, нрав­ственных опорах его индивидуальной и общественной жизнедея­тельности.