Гиллиген Стивен - Терапевтические трансы. Руководство по эриксоновской гипнотерапии

(Окружность показывает диапазон проявлений клиента на настоящий момент. Пунктирная окружность показывает диапазон проявлений, составляющий цель терапии)

Рис.1.2. Традиционный и эриксоновский подходы к решению проблем

7. Уникальность личности может рассматриваться на многих уровнях. С точки зрения гипнотерапии я считаю наиболее полезным различать четыре уровня: глубинное "я", бессознательное, сознание и содержание сознания. Как показано на рис.1.3, эти уровни можно рассматривать как концентрические окружности.

Содержание

Сознания

Сознание

Бессознательное

Глубинное "я"

Рис.1.3. Уровни "я"

Во-первых, сущность человеческого "Я" может рассматриваться как неконцептуальное, невыразимое глубинное "я". Эриксон (1962b, in Rossi, 1980b) говорил об этой сущности как о "том жизненно важном чувстве существования "я", которое часто упускают из виду" (p.345). Эта сущность не может быть воплощена ни в каком образе, определении или в какой-нибудь иной форме; она представляет собой тот ритм и то самоощущение цельности, которые характеризуют уникальность личности. Я полагаю, что эта сущность является источником жизненной энергии и продуктивности. Она неделима, будучи по природе своей единым целым, однако ее невозможно отрицать или недооценивать[3]. Одну из задач продуктивной гипнотерапии я вижу в воссоединении клиентов с их глубинным "я" путем гипнотического самоисследования.

Во-вторых, дифференциация "я" с течением времени приводит к возникновению системы обеспечения целостности, обычно называемой бессознательным. Психика человека - это инструмент, вычислительное устройство, потрясающе сложная информационная система, задача которой - поддерживать единство (целостность) "я", в то же время расширяя его автономность ("область саморегуляции"). Согласно представлениям Бейтсона (Bateson, 1972, 1979), психика рассматривается как кибернетическая система, состоящая из замкнутых (т.е. круговых) информационных петель, или сетей, или путей, по которым передаются различия (т.е. категории или идеи) и изменения этих различий. Таким образом, психика - это карта территории, выражающая и изображающая корреляции между "я" и контекстом; это модель и моделирование взаимоотношений, матрица или созвездие, по которому мы дифференцируем окружающее "пространство" и прокладываем в нем свой путь.

С этой точки зрения, психика не ограничивается рамками тела. Бейтсон (1972) предполагает:

"...Раздвигание рамок индивидуальной психики всегда зависит от того, какие явления мы хотим понять или объяснить. Очевидно, существует множество путей передачи сообщений, лежащих вне границ тела, и эти пути вместе с сообщениями, которые по ним передаются, должны включаться в систему психики как ее часть, когда они имеют к ней отношение...(p.458)"

Индивидуальная психика имманентна, но не только телу. Она имманентна также путям передачи и сообщениям, лежащим вне тела; существует более обширный Дух, подсистемой которого является индивидуальная психика. Этот более обширный Дух, может быть, и есть то, что мы называем Богом... имманентным социальной системе и планетарной экологии, которые тесно связаны между собой" (p.461).

Таким образом, психика означает не только внутриличностные взаимосвязанные системы (Bateson, 1979), но и межличностные связи. Например, клиент может быть частью "группового сознания" семьи или культа; с этим связано и то, что, как мы увидим в главе 3, между гипнотерапевтом и клиентом может быть достигнут "межличностный транс".

В-третьих, сознание может рассматриваться как фигура на фоне или в поле бессознательного. В то время как бессознательное действует целостно, сознание по своей сути линейно. Его главные функции включают в себя структурирование информации в последовательности действий, или программы ("мыслительные структуры"), а также упорядочивание и определение взаимоотношений между понятиями. Сознание рассматривается здесь как менеджер или регулятор; оно по своей природе изначально консервативно, а не продуктивно. Это область ролей, сенсомоторных кибернетических петель, целенаправленных планов, сценариев, стратегий, структур и рациональности. Как мы будем говорить дальше, оно порождается и поддерживается паттернами мышечных напряжений.

Сознание отбирает и отражает трансформы бессознательного; при этом оно подразделяет поле бессознательного (самоощущения) на центральную (внутреннюю) и периферийную (внешнюю) области. Если длительно сохраняется одна и та же схема сознательного упорядочения (разделения), т.е. если постоянно активна одна и та же структура, может наступить диссоциация между сознательными и бессознательными процессами. Как мы увидим ниже, это приводит к симптоматическим проявлениям, которые мы понимаем как символические попытки воссоединить оба этих уровня.

В-четвертых, мы можем выделить содержательные элементы, проходящие через сознание. К ним можно отнести индивидуальное восприятие, двигательные проявления, образы, познание и ощущения. Это единицы информации, с помощью которых отражается, перерабатывается и передается внутренний опыт.

Подводя итоги, мы можем рассматривать личность как уникальную сущность ("я"), работающую в рамках уникальной психобиологической организационной системы (бессознательное, или контекст "Я"), использующую уникальные стратегии в попытке достигнуть целей (сознание, или структура "я") и поглощенную в каждый данный момент конкретным психическим содержанием (содержание "я"). Эта многоуровневая модель дает основания говорить о многоуровневых целях терапии. На первичном уровне для продуктивных проявлений существенна безусловная поддержка ценности глубинного "я". На уровне целостного самоощущения гипнотерапевт стремится: 1) синхронизировать и привести в соответствие с биологическими ритмами подспудные самопроявления и 2) выправить и реконтекстуализировать намерения (т.е. обязательства и запреты), лежащие в основе поведенческих стратегий. На уровне целевых структур гипнотерапевт объединяет, уравновешивает, реорганизует и модифицирует стратегии самопроявления клиента (т.е. сенсомоторные петли). А на уровне содержания гипнотерапевт стремится диверсифицировать конкретное содержание внутреннего опыта личности. Каждый из этих уровней воздействия рассматривается ниже.

8. Бессознательные процессы могут функционировать продуктивно и автономно. Как показано в табл. 1.2, на протяжении многих лет мыслители пытались определить различие между сознанием и бессознательным. Данный подход основывается на том, что обе эти системы по своей природе взаимодополнительны[4], хотя и считает сознание зависящим от более общей системы бессознательного (см. рис.1.4). Таким образом, в то время как сознание может быть разумным и эффективным, для мудрости и продуктивности необходимо бессознательное. Фундаментальные границы сознательных процессов были описаны Бейтсоном (Bateson, 1972):

"Сознание склонно не замечать кибернетической природы "я" и внешнего мира, поскольку содержание "экрана" сознания определяется соображениями цели. Целенаправленные рассуждения обычно принимают следующую форму: "Событие Г желательно; Б ведет к В; В ведет к Г; следовательно, Г может быть достигнуто через Б и В". Однако, если психика в целом и внешний мир, вообще говоря, не имеют такой линейной структуры, то, навязывая им подобную структуру, мы упускаем из вида кибернетические циклы, связывающие "Я" и внешний мир. Наш сознательный отбор данных позволяет увидеть эти циклы не целиком, а лишь частично - в виде дуг, оторванных от целостной системы в силу селективности нашего внимания. В частности, попытки добиться изменения той или иной переменной, находящейся либо внутри "Я", либо во внешней среде, могут предприниматься при непонимании гомеостатической сети, окружающей эту переменную... Возможно, существенная черта мудрости - умение как-то корректировать узость этого целенаправленного подхода" (p.444; курсив оригинала).

Таблица 1.2.

Примеры взаимодополнительности сознания/бессознательного

(с изменениями по Bogen, 1969)

Автор	Примеры взаимодополнительности
	Бессознательное	Сознание
Ч.С.Смит	макроскопично	атомистично
Прайс	синтетично, или конкретно	аналитично, или редукционистично
Уайлдер	геометрично	численно
Хед	понятийно, или невербально	символично, или систематично
Голдстайн	конкретно	Абстрактно
Рейш	аналогово, или эйдетично	численно, или дискурсивно
Бейтсон и Джексон	аналогово	численно
Дж.З.Янг	подобно карте	Абстрактно
Прибрам	аналогово	численно
У.Джеймс	экзистенциально	дифференциально
Сперман	выработка корреляций	выработка соотношений
Хоббс	свободно, или неупорядоченно	управляемо
Фрейд	первичный процесс	вторичный процесс
Павлов	первая сигнальная система	вторая сигнальная система
Сеченов (Лурия)	одновременно	последовательно
Леви-Строс	мифично	позитивно
Брунер	метафорично	Рационально
Акилананда Манас Будда Радхакришнан	интегрально	рационально

Рис. 1.4. Соотношение между сознанием и подсознанием

Сознание

Подсознание

Таким образом, проблемы могут возникать тогда, когда человек отождествляет себя с самодостаточными сознательными процессами и утрачивает связь с более глубоким источником целостности.

Возможно, самое радикальное утверждение здесь состоит в том, что бессознательные процессы представляют собой разумные, организованные и продуктивные ресурсы. Более того, бессознательное может функционировать независимо от сознательных процессов (обычно это называется диссоциативной обработкой информации) и способно на глубинные трансформационные изменения. Таким образом, эриксоновский гипнотерапевт не считает, что в гипнозе внушаемое "переносится" в некий пассивный приемник, а представляет себе транс как процесс, в ходе которого сознательные процессы у клиента отходят на второй план, тем самым позволяя бессознательным процессам продуцировать значимый трансформационный внутренний опыт. С этой точки зрения, сознательное понимание не является необходимым для осуществления таких изменений. Именно в этом смысле Эриксон неоднократно подчеркивал, что "ваше сознание очень разумно, но ваше бессознательное намного умнее".

Таким образом, бессознательное рассматривается как интегральный и центральный аспект "я", а не как нечто такое, чего следует избегать или чем следует пытаться управлять. Главная задача эриксоновского гипнотерапевта заключается в том, чтобы помочь клиенту реализовать это на практике.

Выдвигая на первый план потенциальную продуктивность бессознательных процессов, гипнотерапевт должен понимать, что конечная ценность таких процессов зависит от контекста, в котором они проявляются. Другими словами, тот факт, что бессознательное может быть продуктивным, еще не означает, что оно всегда таково. Как мы увидим ниже, гипнотерапевт стремится поэтому создать условия, обеспечивающие продуктивность бессознательного, например: 1) добиться осознанного намерения (или обязательства) измениться, 2) обеспечить ритмичный и сбалансированный биологический контекст и 3) найти способ эффективно сотрудничать с социальными структурами.

Более того, по мере того как личность начинает интегрировать изменения в желаемый социальный контекст, следует все в большей степени стремиться использовать взаимодополнительность бессознательных и сознательных процессов. Предполагается, что для большинства творческих достижений необходимы в конечном счете обе системы. Примером может служить германский химик Фридрих Кекуле, раскрывший тайну строения молекулы бензола. Кекуле долгое время трудился над решением этой проблемы сознательным путем. В конце концов, когда он грезил наяву, его бессознательные процессы породили аналоговую структуру, в которой шесть змей сплелись в виде шестиугольника. Очнувшись, он понял, что этот образ отражает структуру неуловимого бензольного кольца. Таким образом, его сознание поставило и сформулировало проблему, бессознательное выработало ее метафорическое решение, а после этого сознание смогло интерпретировать смысл метафоры. Без участия соотношений подобия в бессознательном, которые связали между собой две сходные по форме, но различные по содержанию структуры ("конструкция X подобна конструкции Y"), ответ вряд ли мог бы быть найден. Сознание, вероятно, ограничивалось бы в своих поисках категориями, непосредственно относящимися к содержанию проблемы, например понятиями из области химии. Бессознательное же оказалось способным пренебречь содержанием и вместо этого искать соотношения подобия структурного и аналогового (т.е. метафорического) типа. Важно также, что после этого понадобилась способность сознания к абстрагированию, чтобы выразить решение проблемы и сообщить его другим в стандартной форме (т.е. на языке химии), тем самым сделав возможным его техническое применение.

Хотя взаимодействие между системами бессознательного и сознания и может оказаться необходимым условием творческого достижения, это во многих случаях, к сожалению, выглядит скорее исключением, чем правилом. Люди могут полностью находиться во власти бессознательных процессов; в своем крайнем проявлении это называют психозом. Или, чаще, человек может с большим недоверием относиться к интуитивным процессам в бессознательном и поэтому пытаться жестко управлять жизнью рациональным путем. Такое разобщение может объясняться неписаными культурными обычаями или конкретным личным опытом; например, человек может утратить связь с ресурсами бессознательного, пытаясь отмежеваться от некоего незавершенного или травматического переживания или "забыть" его. Задача гипнотерапевта - найти способы научить человека по достоинству оценивать как сознательные, так и бессознательные процессы.

Важная переменная в достижении этой цели - качество соотношения между сознанием и подсознанием. В частности, пограничная линия этого соотношения (окружность на рис.1.4) может быть прозрачной (гибкой, проницаемой, открытой, мягкой) или же непрозрачной (закрытой, жесткой, непроницаемой) в зависимости от таких факторов, как мышечное напряжение, психологическая безопасность, и от того, принимается ли (положительно ли оценивается) или диссоциируется (отрицательно оценивается) данное ощущение. Когда пограничные линии прозрачны, сознание и бессознательное дополняют друг друга; когда границы непрозрачны, системы противодействуют друг другу (например, человек "против" внешней среды, "я" против кого-то другого). Поэтому важнейшая цель данного подхода - смягчить эту границу, чтобы сделать возможными взаимодополняющие взаимодействия. Как мы увидим ниже, гипнотические воздействия являются основными инструментами достижения этой цели.

При этом человек не должен ошибочно отождествлять себя либо с сознанием, либо с бессознательным. Повторим еще раз, что психика - это вычислительный инструмент, с помощью которого "Я" познает и выражает себя в чувственном мире. Созидательный потенциал любого инструмента равен его разрушительному потенциалу - его эффективность зависит от того, как использует его "я". Динамит можно использовать и для мирных целей, и для насилия; вождь способен либо разрушить, либо невероятно обогатить культуру (например, Гитлер в сравнении с Христом). В том же смысле психологические процессы, причиняющие человеку страдание, могут быть использованы для порождения удовлетворения и творческих решений. Этим отчасти объясняется, почему бессознательное может оказывать благотворное действие (гуманистический подход) или же подавлять (фрейдистский подход), - все зависит от отношения к нему человека и от его готовности признать ценность всех частей своего "я".

Главное заключается в том, насколько человек отождествляет себя с этим инструментом. Другими словами, человек, который отождествляет себя с определенным процессом (а не с его проявлением), будет использоваться этим процессом (а не сможет его использовать). Например, представьте себе человека, установившего для себя твердое правило быть разумным (и, значит, не быть неразумным). У него есть сильная мотивация вести себя так, чтобы подтверждать это, в то же время любой ценой избегая поведения, которое могло бы подвергнуть это сомнению. Поэтому он будет не склонен экспериментировать с такими видами поведения, результат которых неясен, и, следовательно, увязнет в привычном образе мыслей и действий, симулирующем разумность. Это, разумеется, неизбежно не позволит ему проявлять разумность, поскольку такой процесс требует независимости, спонтанности и творчества. Конечно, такой человек может действовать "интеллектуально", однако в лучшем случае это будет всего лишь жалкая имитация.

Такое общее представление о мыслительных процессах как об инструментах, обладающих равными разрушительными и созидательными возможностями, имеет самое прямое отношение к практике гипнотерапии. В частности, стратегии воздействия, применяемые эриксоновским гипнотерапевтом, имеют своей задачей достигнуть желаемого состояния, "подстраиваясь" к процессам, протекающим у субъекта, и затем смещая их к определенной цели. В главе 7 говорится, например, как человеку, у которого непрерывный внутренний монолог затрудняет традиционное наведение транса, можно предъявить серию индуцирующих воздействий, которые позволят эффективно использовать его внутренние вербализации как основу для достижения транса. Этот принцип утилизации - "что бы человек ни делал, это как раз то, что позволит ему измениться" - будет постоянно демонстрироваться и подчеркиваться.

2. ПЕРЕЖИВАНИЕ ТРАНСА

"Транс" - слово, вызывающее множество ассоциаций. В настоящей главе рассматриваются некоторые такие ассоциации; при этом главная цель состоит в том, чтобы осмыслить транс как широко распространенный и естественный феномен. В первом разделе излагаются основные теории транса, начиная с умозрительных предположений XIX века и кончая современными представлениями. Высказывается точка зрения, согласно которой большую часть таких представлений можно рассматривать как взаимодополняющие. Во втором разделе предмет обсуждения расширяется и охватывает различия между переживанием транса и конкретным ритуалом гипноза; подчеркивается, что транс - это кроссконтекстуальный и широко распространенный феномен с глубоким терапевтическим потенциалом. В третьем разделе дается обзор некоторых феноменологических аспектов переживания транса применительно как к симптоматическим феноменам, так и к феноменам транса. В заключительном разделе вкратце говорится о том, как терапевтическое использование транса может быть разделено на четыре этапа: 1) создание контекста (подготовка к трансу), 2) осуществление перехода (развитие транса), 3) содействие изменениям (утилизация транса) и 4) закрепление усвоенного (завершение и продление транса).

Теории транса: что утверждают теоретики

Ранние умозрительные предположения

За последние несколько столетий феномену гипнотического транса было посвящено немало ученых рассуждений. Большая часть этих идей была высказана в XIX веке; большинство современных теорий представляют собой их модифицированные версии. Ниже следует обзор наиболее важных ранних метафор, использовавшихся для описания переживания транса; более подробное их изложение можно найти у Элленбергера (Ellenberger, 1970), Розена (Rosen, 1959) и Тинтероу (Tinterow, 1970).

1. Транс как перекачка энергии. Создание современной теории и практики гипноза чаще всего приписывается Францу Месмеру (1734-1815). Месмер был убежден, что здоровье человека связано с воздействием планетарных и лунных сил на невидимый магнетический флюид тела. Он предположил, что болезнь происходит от нарушения равновесия, т.е. от неравномерного распределения этого магнетического флюида. Поэтому перекачка магнетических сил больному должна восстанавливать равновесие благодаря конвульсивному целительному "кризису". Интересно сопоставить конвульсивное поведение во время "месмерических трансов" с расслабленным состоянием, обычно связываемым с современными гипнотическими трансами, - это показывает, как феномены ("внешние проявления") транса могут изменяться в зависимости от убеждений и ценностей, существующих в социальном контексте.

Гипнотические ритуалы Месмера первоначально осуществлялись с настоящими магнитами; позже было "открыто", что животный магнетизм может передаваться и другим целебным предметам. В их число входили деревья, руки гипнотизера и приспособление, известное под названием "бак", которое описал один посетитель дома Месмера:

"На днях я побывал у него дома и был свидетелем его действий. Посреди комнаты ставится сосуд высотой примерно в полтора фута, который здесь называется бак. Его размеры таковы, что вокруг него могут с легкостью усесться двадцать человек; вдоль края крышки, которой он закрывается, проделаны отверстия по числу людей, которые будут сидеть вокруг; в эти отверстия вставлены железные прутья, согнутые под прямым углом кнаружи и имеющие разную длину в соответствии с теми частями тела, к которым они будут прикладываться.

Кроме этих прутьев, есть еще один прут, который соединяет бак с одним из пациентов, а от него идет к другому, и так по кругу. Наиболее ощутимые эффекты возникают при приближении Месмера, который, как говорят, передает флюид определенными движениями своих рук или глаз, не прикасаясь к человеку. Я разговаривал с несколькими людьми, которые были свидетелями таких эффектов и у которых движение руки вызывало и снимало конвульсии..." (Ellenberger, 1970, p.64).

Месмер утверждал, что впечатляющие исцеления, которые, по-видимому, часто наблюдались в результате подобных ритуалов, объясняются исключительно физической энергией животного магнетизма. Он отвергал всякое предположение о наличии здесь психологического компонента. (Это нежелание всерьез рассматривать психологические объяснения неудивительно, если вспомнить, что психология как научная дисциплина появилась намного позже Месмера.) Поскольку этой способностью перекачивать магнетизм обладали, по-видимому, только Месмер и еще несколько других харизматических личностей, Месмер быстро обзавелся доходной практикой во Франции и Австрии. Однако сомнительный характер его теорий и практики вскоре привлекли к нему пристальное внимание ученых. Несколько авторитетных научных комиссий пришли к выводу, что его физические теории не соответствуют истине. Интересно, что ни одна из этих комиссий, видимо, даже не рассматривала безусловно драматические эффекты месмеризации как возможное указание на терапевтический потенциал воображения, внушения или харизматических межличностных взаимоотношений.

2. Транс как сон. Многие исследователи XIX века уподобляли транс сну. Одним из первых был Хосе Фариа (1755-1819), португальский священник, живший в Париже. Начав с занятий животным магнетизмом, Фариа выдвинул теорию сомнамбулизма, согласно которой загипнотизированный субъект впадает в состояние "сна наяву". Это состояние возникает, когда субъект по своей воле мысленно сосредоточивается и отключается от сенсорных ощущений, тем самым ограничивая сознательную волю и внутреннюю свободу. Фариа утверждал, что сомнамбулы способны совершать поразительные действия - например, ставить диагноз собственных болезней и не испытывать боли при хирургической операции. Он одним из первых пришел к выводу, что развитие транса объясняется особенностями субъекта, а не магнетизера. Он был убежден, что самые лучшие субъекты - это обладатели "жидкой крови" и определенной "психической впечатлительности" (внушаемости), те, кто легко засыпает и обильно потеет.

Еще одним сторонником модифицированной теории сна был шотландский хирург Джеймс Брейд (1795-1860). В начале своей деятельности Брейд просил субъекта пристально глядеть в точку, расположенную немного выше уровня его глаз. Через несколько минут глаза субъекта обычно утомлялись и вскоре закрывались. Брейд полагал, что это указывает на наступление нейрофизиологического состояния, подобного сну, которое вызывает утомление и далее - паралич нервных центров, управляющих глазами и веками. Первоначально он называл это состояние "нейрогипнозом", потом сократил это название до "гипноза" (от греческого слова "гипнос" - сон). Позже Брейд изменил свое первоначальное мнение о подобии транса сну, предположив, что на самом деле это состояние психической сосредоточенности, которое он назвал "моноидеизмом" (доминированием одной мысли).

Третьим защитником теории транса как сна был Иван Павлов (1849-1936), который объяснял транс как "состояние неполного сна", создаваемое гипнотическим внушением. Такое внушение, по его мнению, вызывает возбуждение одних участков коры мозга и торможение других, позволяя загипнотизированному субъекту воспринимать исключительно гипнотические воздействия и отключаться от внешнего мира. Как и в первоначальных теориях Брейда, транс считался особым нейрофизиологическим состоянием.

Сейчас доказано, что сравнение транса со сном неточно по меньшей мере в нескольких отношениях. Во-первых, между сном и гипнотическим трансом не существует никакого физиологического сходства (Barber, 1969; Sarbin, 1956); последний больше напоминает редаксацию в бодрствующем состоянии. Во-вторых, лишь очень редко загипнотизированный субъект совершенно не отдает себе отчета в происходящем и утрачивает способность на него реагировать. Хотя временами он выглядит погруженным в летаргию, его внутренний мир далеко не пассивен.

3. Транс как патология. Когда Жан Мартен Шарко (1825-1893) в 1878 году решил заняться исследованием гипноза, он был, вероятно, самым знаменитым из европейских неврологов. В его экспериментах использовалось минимальное число субъектов, это были исключительно женщины с диагнозом истерии из больницы Сальпетриер в Париже. После исследований, близких к тому, какие он применял при неврологических заболеваниях, Шарко пришел к выводу, что транс - это патологическое состояние, подобное истерии[5]. В дальнейшем он теоретически описал три уровня транса: каталепсию, летаргию и сомнамбулизм. Под влиянием авторитета, которым пользовался Шарко в области неврологии, многие исследователи согласились с его точкой зрения на гипноз. Эти исследователи, получившие в совокупности название "школы Сальпетриер", защищали теории Шарко в ожесточенных дискуссиях со сторонниками теории внушаемости, выдвинутой нансийской школой.

4. Транс как внушаемость. Основатель нансийской школы - французский сельский врач Огюст Льебо (1823-1904) уподоблял транс сну с той оговоркой, что транс вызывается прямым внушением. Эта теория пыталась объяснить, почему субъект во время транса сохраняет раппорт с гипнотизером. Метод гипноза, который применял Льебо, состоял в том, что он, пристально глядя в глаза субъекту, внушал ему ощущение все большей сонливости, после чего осуществлял прямое внушение, направленное на устранение симптомов. Его работы прошли бы незамеченными, если бы не Ипполит Бернгейм (1840-1919), знаменитый профессор Нансийского университета, который стал учеником Льебо и публично выражал свое восхищение им. Бернгейм возглавил направление, получившее название нансийской школы. В противоположность физической теории Месмера и неврологической теории Шарко, Бернгейм предложил (1895) психологическое объяснение транса как состояния навязанной внушаемости, вызванное внушением. (Как мы увидим ниже, этот довод, явно представляющий собой порочный круг, заставил некоторых современных исследователей вообще отказаться от понятий транса и гипноза.) Бернгейм был убежден (1895), что каждому человеку свойственна некоторая степень внушаемости, которую он определял как "способность трансформировать идею в действие" (с.137). Будучи превосходным клиницистом, он успешно использовал гипноз для разнообразных медицинских целей, а его разящие выпады против теории Шарко помогли дискредитировать ее. Однако постепенно Бернгейм перестал прибегать к гипнозу, утверждая, что наблюдавшиеся эффекты могут быть получены и внушением в состоянии бодрствования. Он и его последователи назвали эту новую процедуру "психотерапией".

5. Транс как диссоциация. Диссоциация может быть определена как психический процесс, при котором системы идей отщепляются от нормальной личности и функционируют независимо от нее (Hilgard, 1977). Один из первых сторонников этой теории Пьер Жане (1849-1947) описывал гипнотический транс как состояние, в котором подсознание субъекта выполняет познавательные функции помимо сознания. Жане (1910) ввел термин "подсознательный", чтобы избежать употребления термина "бессознательный", который, по его мнению, вызывает ошибочные ассоциации. Его представление о подсознании, выдвигавшее на первый план способность к разумной, творческой и автономной деятельности, очень близко к бессознательному в понимании Эриксона. Жане был также убежден, что кроме диссоциативных аспектов транса существует и "ролевой" компонент, когда деятельность субъекта направлена на то, чтобы сделать приятное гипнотизеру.

В экспериментах Жане гипнотическая диссоциация часто была связана с регрессией в более ранний период жизни субъекта. Находясь в трансе, субъект мог припоминать случаи, происходившие в прежних диссоциированных состояниях (состояниях транса), а также имевшие место в обычном состоянии бодрствования; после пробуждения у субъекта, находившегося в диссоциированном состоянии, наблюдалась амнезия относительно состояния транса. Такая общая теория основывалась на обширных исследованиях Жане во многих областях, включая гипноз, автоматическое письмо и психопатологию (расщепление личности и истерию).

Жане различал два типа диссоциации (1910) - полный автоматизм, при котором субъект полностью перемещается в другую личность, и частичный автоматизм, при котором часть личности отщепляется и функционирует без ведома обычной личности. Идеи Жане оказали влияние на многих теоретиков, включая Вильяма Джеймса (James, 1890) и Мортона Принса (Prince, 1975) в США. Принс (1975) описал изменения личности, которые могут быть получены в результате гипноза, и обратил внимание на возможность использования транса для терапевтической работы с расщепленными личностями.

Современные представления

Этот краткий обзор свидетельствует о том, что среди ученых XIX века гипноз вызывал значительный интерес и немалые разногласия. В первой половине XX века этот интерес снизился, что объяснялось отчасти бурным развитием бихевиоризма, отчасти отказом Фрейда от гипноза, а отчасти той таинственностью, которая все еще окутывала природу гипнза. Вновь вспомнили о гипнозе после второй мировой войны, когда была доказана его эффективность при лечении жертв военных неврозов, в стоматологии и акушерстве (Hilgard, 1965). В 50-е годы как британские, так и американские медицинские общества признали гипноз действенным средством лечения. С тех пор эта тема привлекает все возрастающее число исследователей и клиницистов.

Большинство современных теоретиков отвергает физические и неврологические объяснения гипноза (представления о сне и патологии) и придерживается психологических подходов, выдвигающих на первый план внушение, воображение, мотивацию, диссоциацию и разыгрывание ролей. Ниже дается обзор некоторых наиболее распространенных современных взглядов.

1. Транс как регрессия. Многие сторонники психодинамического подхода интерпретировали гипнотический опыт в рамках фрейдистских и неофрейдистских представлений о психической регрессии и переносе. Крис (Kris, 1952) выдвинул понятие частичной регрессии на службе эго. Джилл и Брентман (Gill & Brentman, 1959) также характеризовали гипнотический транс как регрессию к примитивному состоянию, когда рациональность сменяется импульсивностью и субъект вступает с гипнотизером в трансферные отношения. Фромм (Fromm, 1972; Fromm, Oberlander & Gruenwald, 1970) дал обзор этих и других психодинамических теорий транса и предложил усовершенствованную их версию, выдвигающую на первый план "пассивное эго" и "адаптивную регрессию" у загипнотизированного субъекта.

В одной из первых попыток исчерпывающей теории Шор (Shor, 1959, 1962) высказал предположение о трех размерностях переживания транса: а) глубине ролевой вовлеченности, когда субъект сначала старается мыслить и действовать как загипнотизированный, а затем (после погружения в транс) начинает делать это невольно и бессознательно; б) глубине транса, которая возрастает по мере того, как у субъекта снижается общая "ориентация в реальности", и которая позволяет ему погружаться в произвольный и чисто субъективный мир; и в) глубине архаической вовлеченности, связанной с описанными выше регрессивно-трансферными характеристиками.

2. Транс как научение. Видный американский психолог Кларк Халл считал, что все гипнотические процессы могут быть объяснены законами формальной теории научения - ассоциативным повторением, тренировкой, формированием привычек, привыканием и т.д. В своем классическом труде "Гипноз и внушаемость" (1933) Халл предположил, что гипнотические феномены представляют собой заученные реакции, подобные прочим привычкам. Он пришел к выводу, что трансовые переживания у субъекта вызываются внушением со стороны гипнотизера и строятся на "чисто физической основе ассоциаций между сигналами и реакциями, вследствие чего идеи становятся чисто физическими символическими актами". (Должен признаться, что мне непонятно, как "символический акт" может быть "чисто физическим".) Другие теоретики, включая Вайценхоффера (Weitzenhoffer, 1953, 1957), при обсуждении процесса гипноза пользовались такими понятиями теории научения, как угашение привычек и снижение влечения. Этот теоретический подход имеет некоторые достоинства, поскольку выдвигает на первый план транс как естественное переживание, которое с помощью практики может стать легче достижимым и более полным. Однако даже Вайценхоффер (Weitzenhoffer, 1957, p.56-58) указывает на крайнюю ограниченность такой точки зрения. Помимо признанных в настоящее время слабостей класических теорий научения (Bandura, 1977), этот подход не учитывает феноменологических аспектов транса, уникальности индивидуальных субъектов и межличностных взаимодействий.

3. Транс как диссоциация. Эрнст Хилгард, чья точка зрения на транс с течением времени заметно менялась (Sheehan & Perry, 1976), недавно воскресил и модифицировал представления Жане о диссоциации. Его теория неодиссоциации (Hilgard, 1977) заимствует свои понятия из современной когнитивной психологии, описывая гипнотический опыт как временную отрешенность субъекта от обычного сознательного планирования и управления своим функционированием. Действуя независимо от проверки реальностью, субъект становится менее критичным и поэтому способным испытать диссоциативные переживания, такие, как амнезия, гипнотическая глухота, контролирование боли и автоматическое письмо.

4. Транс как мотивированное участие. Т.Барбер (Barber, 1969, 1972) на протяжении многих лет ожесточенно критиковал представление о трансе как "измененном состоянии сознания", заявляя, что подобные туманные гипотетические конструкции только вводят в заблуждение. Они не только отвлекают оператора (гипнотизера) от операционального определения важных переменных "гипнотического" взаимодействия, но и убеждают многих субъектов, будто они неспособны испытать "поразительные и таинственные гипнотические явления", такие как контролирование боли, галлюцинации и возрастная регрессия. В качестве альтернативы Барбер (Barber, 1969) выдвинул когнитивно-поведенческую точку зрения, согласно которой переживание "транса" является результатом "позитивных установок, мотиваций и ожиданий, создающих готовность мыслить и фантазировать на предлагаемые темы" (с.5). С этой точки зрения любого человека при наличии у него желания можно обучить испытывать "гипнотические" феномены. Барбер считает ненужным формальное (традиционное) наведение, а основное значение придает контекстуальным переменным - таким, как поведение оператора и межличностные взаимоотношения.

Многие считают, что позиция Барбера находится в полном и прямом противоречии с подходом Эриксона. Но если оставить в стороне очевидные различия в терминологии, существуют и черты сходства между этими позициями, особенно в утверждении, что "гипнотические" переживания доступны каждому, что существуют альтернативы формальному наведению транса, что транс естественен, что большое значение имеют мотивационные и межличностные переменные. С другой стороны, прямое приравнивание Барбером транса к воображению выглядит сомнительным, поскольку для многих субъектов переживание транса качественно отлично от всех остальных переживаний.

5. Транс как разыгрывание роли. Эта точка зрения выдвигает на первый план социально-психологические аспекты гипнотической ситуации. Уайт (White, 1941) описывал транс как целенаправленное состояние, в котором субъект имеет сильную мотивацию вести себя "как загипнотизированный" (согласно представлениям оператора, как их понимает субъект). Сарбин (Sarbin, 1950, 1956; Sarbin & Coe, 1972), наиболее ревностный сторонник этой теории, изображал загипнотизированного субъекта как человека, играющего "роль". Как и Барбер, Сарбин неодобрительно высказывался о таких туманных и тавтологичных терминах, как "транс", "состояние" или "бессознательное", выступая за более конкретное описание переменных и условий, ответственных за "трансовые переживания". Сарбин придерживался мнения, что полезнее рассматривать поведение под гипнозом как действия, производимые "как будто бы". Его много раз повторенная характеристика транса как абстрактной метафоры, неправомерно принимаемой за конкретное определение (а следовательно, вводящей в заблуждение), в сочетании с его упором на социально-психологические переменные, заставила многих прийти к ошибочному выводу, будто он отрицает какую бы то ни было ценность "переживания транса".

В действительности Сарбин привлекал сравнение с разыгрыванием роли, чтобы описывать любое социальное поведение, и подчеркивал, что уровень организмической вовлеченности в роль может весьма сильно варьировать - от "небрежного разыгрывания роли" и "ритуальных действий" до крайностей "экстаза" и "превращения в объект колдовства" (приводящего к смерти) (Sarbin & Coe, 1972). Классическое поведение под гипнозом Сарбин помещал посередине этого континуума "вовлеченности", утверждая, что человек, обладающий определенными навыками и мотивацией, способен глубоко погружаться в гипнотическую роль и даже испытывать драматические качественные сдвиги в своей субъективной реальности.

Эклектическая точка зрения

Из обзора этих современных теорий транса можно видеть, что каждая из точек зрения подчеркивает или выдвигает на первый план одни важные характеристики гипнотического опыта, игнорируя или принижая другие. Это говорится не для того, чтобы опорочить эти точки зрения, а скорее для того, чтобы привлечь внимание к многомерной природе гипнотического опыта. Существует много ситуационных и межличностных переменных, которые влияют на общее развитие состояния транса; вдобавок уникальность каждого субъекта не позволяет охарактеризовать транс как переживание, в своей основе одинаковое для всех.

Эриксон прекрасно отдавал себе отчет в этих сложностях; на протяжении многих лет он довольно последовательно воздерживался от теоретических обобщений. Когда в последние годы жизни его часто просили дать конкретное определение природы транса или бессознательных процессов, он, как правило, уклонялся от этого, поясняя: "Как бы я это ни определил... это помешает мне осознавать и использовать многочисленные возможности, которые здесь существуют" (Erickson, личное сообщение, 1977). (Однако после такого отказа он нередко принимался рассказывать на эту тему обстоятельные метафорические истории.)

Вообще говоря, упрощенные и категорические утверждения относительно переживания транса могут удовлетворить теоретика, но вселить предубеждение и внести ненужные ограничения в работу практика. Эриксон отмечает:

"Следует признать, что описание, каким бы точным и полным оно ни было, никогда не заменит реального опыта, а также не может быть применено к любому субъекту (sic). Всякое описание глубокого транса по необходимости должно различаться в мелких подробностях от одного субъекта к другому. Не может быть абсолютного перечня гипнотических феноменов, относящихся к какому-то определенному уровню гипноза. У некоторых субъектов в легком трансе развиваются феномены, которые обычно связывают с глубоким трансом, а другие в глубоком трансе демонстрируют элементы поведения, обычно рассматриваемые как характерные для легкого транса. Некоторые субъекты, которые в легком трансе демонстрируют поведение, типичное для глубокого транса, могут утрачивать те же элементы поведения, когда наступает действительно глубокий гипноз. Например, субъекты, у которых в неглубоком трансе легко появляется амнезия, могут с такой же легкостью избежать амнезии в глубоком трансе. Причина таких кажущихся аномалий лежит в совершенно иной психологической ориентации человека, находящегося в глубоком гипнозе, по сравнению с его ориентацией в состоянии более легкого гипноза" (1952, in Rossi, 1980a, pp.144-145).

Таким образом, эриксоновский гипнотерапевт должен с осторожностью относиться к любым категорическим утверждениям, касающимся гипнотического транса. Это не исключает выработки практиком собственного мнения о природе транса. Эриксон склонялся к диссоциационным моделям транса, как явствует из следующих цитат:

"Глубокий гипноз - это такой уровень гипноза, который позволяет субъекту функционировать адекватно и непосредственно на бессознательном уровне без вмешательства сознания" (1952; in Rossi, 1980a, p.146).

"Терапевтический транс - это период, когда привычные ограничения и убеждения временно изменяются, так что человек может оказаться восприимчивым к структурам, ассоциациям и способам функционирования психики, ведущим к разрешению проблем" (Erickson & Rossi, 1979, p.3).

Качества, наиболее необходимые при использовании метода Эриксона, - гибкость и непредубежденность. В табл. 2.1 показаны некоторые ценные положения, высказанные или подразумеваемые представителями каждой из упомянутых выше современных теорий. Благодаря им практик-гипнотизер может рассматривать эти теории как взаимодополняющие, а не взаимоисключающие. В последующих главах эти положения будут рассмотрены подробнее, и будет показано, что они взаимно перекрываются.

Таблица 2.1.

Некоторые ценные положения,

содержащиеся в современных теориях транса

Теория

Психодинамическая

Теория

Теория научения

Теория

Неодиссоциации

Теория

мотивированного

участия

Теория

разыгрывания

роли

Некоторые ценные положения

а) В ходе гипнотерапии возникает сильное взаимодействие между гипнотизером и теория субъектом.

б) Субъект транса переходит на менее аналитический и более первичный способ переработки информации (т.е. менее критичный и оборонительный и более образно-ориентированный).

а) Транс - естественный навык, которому можно обучиться.

б) Способность к трансу может совершенствоваться в ходе практики.

в) Развитию транса могут мешать другие результаты научения, их нужно обнаружить и обезвредить.

а) Субъект в состоянии глубокого гипноза часто диссоциирован от нормальных процессов контроля и регуляции.

б) Эта общая диссоциация позволяет возникать специфическим диссоциативным феноменам - таким, как возрастная регрессия, гипнотические сновидения, автоматическое письмо, галлюцинации и контролирование боли.

в) Диссоциативные переживания могут возникать и помимо формального гипноза (например, сновидения, воспоминания).

а) Транс - это естественное переживание, феноменологически аналогичное другим психологическим переживаниям.

б) Поэтому любого субъекта при наличии у него желания можно обучить развивать "трансовые" феномены.

в) Формальное наведение и ритуалы не нужны для вызывания переживаний "транса".

г) В высшей степени важно установить раппорт, эффективно информировать и мотивировать субъекта.

а) Гипноз и транс - в действительности всего лишь образные выражения, которые не следует трактовать как конкретные.

б) Поскольку транс есть реакция, возникающая в социально-психологическом контексте, всегда следует учитывать ситуационные переменные (например, воздействия со

стороны гипнотизера, взаимоотношения с ним).

Транс как естественное и кроссконтекстуальное явление

В подходе Эриксона центральное место принадлежит естественному использованию процессов транса. Чтобы глубже понять эту установку, следует различать переживание транса вообще и конкретный ритуал гипноза. Последнее - лишь одно из средств достижения первого. Понимание того, как транс возникает иными путями и в иных ситуациях, заметно расширяет возможности использования таких процессов. Чтобы облегчить такое понимание, ниже приводятся некоторые положения, которые могут оказаться полезными.

1. Ощущения транса характеризуются принципом идеодинамики и логикой "оба/и". Чтобы научиться понимать природу транса, можно отметить несколько принципиальных его черт. Во-первых, ощущения в состоянии транса "просто возникают" без всякого управления, контроля или иного активного участия процессов самосознания. Как будет сказано ниже, в следующем разделе, это свойство непроизвольности описывается принципом идеодинамики, согласно которому идеи могут проявляться в динамике (ощущениях, образах, познании, двигательных актах, восприятии, эмоциях) без всякого участия сознания.

Во-вторых, транс связан с парадоксальной логикой "оба/и". Это означает, что человек идентифицируется с обеими сторонами взаимодополняющего деления на "это" и "то", "внутри" и "вне", "субъект" и "объект". Поэтому в трансе я могу ощущать себя и "здесь", и "там", чувствовать себя и связанным, и разъединенным с вами, и "частью" происходящего, и "отдельно" от него, и ребенком, и взрослым. Эта логика "оба/и" создает неконцептуальное и несловесное состояние ощущаемого единства. Это более первичный, всеобщий способ соотнесения понятий, чем расчленяющая логика "или/и", которая характерна для аналитических, сознательных процессов. Другими словами, процессы транса объединяют соотносимые понятия ("это" и одновременно "то"), тогда как сознательные процессы дифференцируют их ("это" в противоположность "тому").

К числу других особенностей транса, которые будут рассмотрены в следующем разделе, относятся поглощенность переживаниями, непрерывность, искажение времени, изменчивость времени/пространства и изменения восприятия. Вместе взятые они говорят о том, что транс - это состояние глубокой поглощенности переживаниями, когда человек может функционировать независимо от ограничений, накладываемых регуляторными, ориентированными на ошибки сознательными процессами.

2. Транс возникает во многих ситуациях. Даже основываясь на этом кратком описании транса, мы можем обнаружить, что он возникает во многих ситуациях. Нередко он развивается в культурных ритуалах перехода - например, мои ощущения в ходе недавнего боакосочетания были по своему характеру, безусловно, подобны трансу. То же самое можно услышать от спортсменов и артистов, которые рассказывают, что испытывают раскованность и "отдаются течению". Это же могут чувствовать люди, глубоко поглощенные звуками музыки или ритмом танца. Это можно наблюдать у человека, углубившегося в книгу, или у ребенка, увлеченного телешоу, которые не слышат, когда к ним обращаются. Это происходит с замечтавшимся студентом, с клиентом, находящимся в глубокой депрессии, со стариком, ушедшим в воспоминания. Короче говоря, транс возникает во многих контекстах.

3. Транс можно вызывать различными способами. В числе средств наведения транса - ритмичные и повторяющиеся движения (танец, бег, укачивание, дыхательные упражнения и т.д.), монотонное пение (медитация, молитва, групповые ритуалы, скандирование лозунгов на митингах и спортивных соревнованиях, повторяющийся внутренний монолог при депрессии и т.д.), сосредоточение внимания (на мантрах, на голосе гипнотизера, на том или ином образе, идее, телевизионной передаче и т.д.) и уравновешивание мышечного тонуса (с помощью расслабления, массажа, препаратов типа алкоголя и валиума, ритмичных движений и т.д.). Все эти взаимосвязанные способы имеют тенденцию снижать роль дискретных, аритмичных движений рассудочной, сознательной природы, создавая тем самым более целостный тип переживания. В результате изменения мышечного тонуса ослабевает пролегающее по поверхности тела различение собственного "я" и внешнего мира, и человек получает возможность синхронизироваться со взаимодополняющими биологическими ритмами и подстраиваться к целостным психологическим процессам.

4. Транс - биологическая необходимость. Антропологи отмечают, что ритуалы транса могут быть обнаружены буквально в каждой культуре (Richeport, 1982). Историки свидетельствуют, что подобные ритуалы существуют на протяжении столетий. Такое широкое распространение транса в различных культурах и в разное время говорит о том, что это биологически важное для человека явление.

Одно из следствий такой точки зрения состоит в том, что транс все равно возникает, нравится вам это или нет. Это значит, что мы нуждаемся в такой возможности дать себе волю, погрузиться в более глубокий коллективный контекст, отдаться своему глубинному "я". Мы нуждаемся в том, чтобы периодически отключать регуляцию, направленную на сознательное достижение цели и исправление ошибок, и вновь испытать неискаженное ощущение целостности. (Как я часто говорю клиентам, если вы не впускаете сами себя через парадную дверь, то вы все равно никакими засовами не запрете заднюю.) Действительно, я вижу, что многие симптомы развиваются тогда, когда сам человек или общество преграждают пути к трансу, повышающему чувство собственной ценности, или каким-то иным образом делают его недостижимым.

5. Транс выполняет многообразные функции. Если транс биологически необходим, это должно объясняться какими-то конкретными эволюционными целями. С излагаемых позиций транс играет важную роль в уравновешивании биологических и психологических систем. Говоря конкретнее, транс способствует удовлетворению нескольких присущих человеку взаимодополняющих мотиваций - сохранению и расширению целостности автономного (саморегулирующегося) самосознания. Это самосознание всегда проявляется через множество систем: индивидуальные, парные, семейные, социальные и т.п.

Сохранение (т.е. неизменность) самосознания посредством транса может происходить различными способами. Человек или группа людей могут погружаться в транс, чтобы возобновить ощущение безопасности - например, с помощью ежедневной медитации, аутогипнотического транса, групповых песнопений. Серьезная угроза жизни может вызывать защитный транс, связанный с полным уходом от сознательной ориентации (шок, каталепсия, депрессия, проекция образов). Транс может также служить средством выражения сознательно запрещаемых ролей; например, Бейтсон (Bateson, 1958) описал, как племя иатмул на Новой Гвинее исполняет "нэвен" - ритуал транса, при котором мужчины переодеваются женщинами и наоборот, а затем разыгрывают определенные роли, обычно связываемые с противоположным полом. Транс может использоваться для утверждения более глубокой связи с внешним миром на уровне переживаний; например, племена американских индейцев используют ритуальные танцы для вызывания дождя, чтобы погрузиться в состояние приобщенности к естественной окружающей среде. Короче говоря, транс - это возможность вернуться к фундаментальной сущности своего самосознания.

Транс может также расширять круг самосознания человека или сообщества. Это проявляется в значимых ритуалах, связанных с возрастными переходами (свадьба, посвящение во взрослые и т.п.). Он позволяет человеку разрушить некоторые установившиеся связи (например, с болью, с определенным поведением, способом восприятия) и выйти за их пределы. Он порождает метафорические проявления, направленные на решение проблем, - такие, как патологические симптомы, художественное самовыражение или рассказывание историй. И он может облегчить психологическую интеграцию (т.е. объединение разъединенных частей), что составляет важную цель психотерапии.

6. Транс может повышать или снижать чувство собственной ценности. Как и в случае любого другого переживания, ценность транса зависит от контекста, в котором он возникает. Трансы, повышающие чувство собственной ценности, обычно бывают мягкими, ритмичными и непрерывными (плавными); снижающие его - бурными, аритмичными и жесткими. Со временем содержание трансов, повышающих чувство собственной ценности, обычно меняется, поскольку происходит интеграция и возникают новые гештальты. Содержание трансов, снижающих чувство собственной ценности, обычно повторяется, поскольку интеграции не происходит. При трансах, повышающих чувство собстенной ценности, человек не делает попыток активно управлять своими переживаниями; при трансах, снижающих чувство собственной ценности, он прилагает усилия, чтобы контролировать, отрицать или иным способом отвергать переживания собственного и/или другого "я". Например, людей, страдающих психологическими симптомами, можно рассматривать как проявляющих феномены транса, которыми они пытаются управлять ("избавиться от этого") и отрицать их ("это не я"). Аналогичным образом люди, систематически прибегающие к насилию (например, на войне) пытаются стереть это другое "я"; при этом часто возникает состояние, подобное трансу[6].

То, что транс не обязательно полезен, заставляет психотерапевта думать не столько о том, какова степень вызванного транса, сколько о его терапевтическом качестве. Поэтому для эриксоновского гипнотерапевта важна не столько глубина, сколько широта транса - другими словами, то, насколько в данном трансе оказываются доступными ресурсы клиента. Предполагается, что клиент знает, как тем или иным способом вызывать транс; нас интересует, как можно утилизировать терапевтический контекст, чтобы усилить происходящие при таких трансах процессы повышения чувства собственной ценности (а значит, и практическую пользу).

7. Феномены транса - это фундаментальные процессы, порождающие психологический опыт. Когда человек или сообщество погружаются в гипнотический транс, обычно возникают определенные феномены ("проявления"). В их числе - регрессия в прошлое, прогрессия в будущее, наплыв воспоминаний (гипермнезия) или избирательное забывание (амнезия), искажения и диссоциация восприятия (позитивные и негативные галлюцинации)[7]. Хотя на первый взгляд такие феномены могут показаться необычными, они совершенно естественны. По существу, феномены транса можно рассматривать как фундаментальные психологические процессы, с помощью которых порождается и поддерживается внутренний опыт. Действительное их отличие состоит в том, что в состоянии транса эти феноменологические переживания усиливаются и интенсифицируются, из-за чего и представляются такими эффектными или вообще необычными. Например, мы испытываем галлюцинации, когда полностью диссоциируемся от проецируемых нами образов; мы усиливаем свою способность что-то забывать (амнезия), когда используем возможность погружаться в нечто не имеющее к этому отношения. Способствуя более интимному и интенсивному участию в процессах, с помощью которых мы обычно конструируем мир своего опыта, и в то же время создавая чувство отчужденности от него (т.е. в трансе вы чувствуете, что вам нет необходимости контролировать себя или удерживать какие-то ощущения), терапевтический транс создает возможности для фундаментальных сдвигов в наших взаимоотношениях с привычными способами самопроявления. Короче говоря, этот процесс позволяет осуществлять глубокие трансформационные изменения.

8. Феномены транса и клинические симптомы - это одни и те же феномены, проявляющиеся в различных контекстах. Одно из первых поручений, которое дал мне Эриксон, когда я начал сотрудничать с ним, состояло в изучении больных психозами. Устроившись на внештатную должность, которая позволяла мне это делать, я периодически посещал Эриксона и обсуждал с ним различных пациентов. Описывая свою обширную работу с психотиками, он снова и снова подчеркивал три обстоятельства. Во-первых, феноменологические переживания у психотиков и людей, находящихся в глубоком трансе, разительно сходны: для обоих случаев характерны регрессии, диссоциации, амнезии, изменения восприятия и ощущений, символическое самовыражение и т.п. Во-вторых, различие в качестве переживаний огромно: психотики обычно ощущают себя в крайне болезненном и тесном мире, в то время как люди, находящиеся в глубоком трансе, испытывают огромное наслаждение. Другими словами, феноменологическая форма переживаний одна и та же, в то время как контекст радикально иной. В-третьих, психологические процессы в обеих группах представляют собой усиленные проявления нормальных бессознательных процессов.

Из этих мыслей следует вывод, что терапевтический контекст транса идеален для трансформации проявлений симптомов, снижающих чувство собственной ценности. Проявления симптомов можно рассматривать как истинные гипнотические феномены, происходящие в психологических контекстах, снижающих чувство собственной ценности. Поэтому гипнотерапевт стремится установить такой контекст межличностных и внутриличностных взаимоотношений, в котором те же самые процессы узакониваются, определяются как полноправные автономные проявления бессознательного (т.е. феномены транса) и утилизируются как основа для решения проблем и для самоинтеграции.

Феноменологическое переживание транса

До сих пор мы рассматривали общие представления о природе транса. В настоящем разделе более конкретно говорится о некоторых частных феноменологических характеристиках переживания транса.

1. Поглощенность внутренними переживаниями. В состоянии транса внимание субъектов может сосредоточиваться до такой степени, что они на длительное время остаются погруженными в какие-то конкретные переживания. Противоположностью этому является состояние бодрствования, когда процессы внимания остаются рассредоточенными и несфокусированными благодаря постоянной реориентации на меняющиеся внешние сигналы. В трансе загипнотизированный субъект часто не воспринимает посторонние сигналы (шум, другие голоса), а даже если и воспринимает, то они обычно не отвлекают его, он о них не думает и не испытывает потребности на них реагировать. Это особенно справедливо для глубокого транса.

Внимание субъекта может быть направлено вовне или вовнутрь. Большинство традиционных гипнотических ритуалов требует, чтобы гипнотизер сначала зафиксировал внимание субъекта на каком-то внешнем предмете (хрустальном шаре, глазах гипнотизера, кнопке на стене, метрономе и т.п.). Затем гипнотизер постепенно смещает внимание субъекта на его внутренние ощущения. Иногда, однако, бывает удобнее, чтобы субъект, находясь в трансе, оставался ориентированным вовне. Это относится к тем случаям, когда гипнотизер намерен вызвать транс у субъекта, который не хочет закрывать глаза, или когда нужно помочь клиенту улучшить качество его публичных выступлений (речей, социальных взаимодействий, участия в спортивных соревнованиях). Еще одна ситуация, требующая управления извне, - это когда гипнотерапевт сам погружается в транс во время работы с клиентом; этот метод и его преимущества будут охарактеризованы в главе 3.

Подобная особенность - длительная концентрация внимания на внутренних переживаниях - характерна как для гипнотических, так и для "симптоматических" трансов. Можно заметить, как у человека, которого беспокоит вновь и вновь возникающая проблема, появляется своеобразная фиксация на этом проблемном процессе. Как и при гипнотическом трансе, человеку, одержимому проблемой, не приходится прилагать усилия, чтобы сохранять такую сосредоточенность: этот процесс самоподдерживается без всяких сознательных усилий. Однако, в отличие от загипнотизированного субъекта, такой человек постоянно пытается нарушить эту сосредоточенность с помощью различных регуляторных стратегий. Это приводит к диссоциации - разобщению сознательных и бессознательных процессов, причем последние остаются сосредоточенными на проблеме. Другими словами, бессознательное остается зафиксированным на незавершенных внутренних взаимосвязях, в то время как сознание пытается уйти от них (т.е. отвергнуть или отрицать их); это ведет к противостоянию сознательных и бессознательных процессов. Как мы увидим позже, эриксоновские стратегии наведения направлены на то, чтобы объединить оба типа процессов с целью их интеграции.

2. Самопроявление, не требующее усилий. Загипнотизированный субъект обычно почти не испытывает потребности в том, чтобы попытаться что-то сделать, или необходимости "строить планы на будущее". Ощущения "как будто просто возникают" и "текут без всяких усилий". Это проявление транса не обязательно объясняется тем, что субъект передоверяет управление гипнотизеру: оно столь же обычно в состоянии самогипноза и отражает переход от сознательной переработки информации к бессознательной.

Эта особенность отражает принцип идеодинамики (превращения "идей" в "динамику"), согласно которому идеи могут трансформироваться в динамические проявления (например, образы, поведение, ощущения, познание и т.д.) независимо от волевых сознательных процессов, и иногда без их ведома[8]. Как указывал Бернгейм (1895), в трансе идеодинамические процессы более интенсивны и происходят чаще. Например, у субъектов, которым внушают, что рука у них начнет автоматически подниматься, нередко появляется идеомоторное ощущение, будто рука непроизвольно движется вверх: слова гипнотизера могут вызывать у них идеосенсорную визуализацию ощущений. Многократно наблюдая проявления идеодинамических процессов у загипнотизированных субъектов, Эриксон и Росси (1979) определили гипнотическое воздействие как внушение идей, которые психика человека утилизирует способами, лежащими вне обычного диапазона управления со стороны его "эго".

Другими словами, в контексте гипнотерапии у клиента поощряется автономное самопроявление его бессознательных процессов. Такого поощрения Эриксон нередко добивался косвенным образом. Например, он часто вызывал реакцию транса, рассказывая истории о других людях, испытывающих такие феномены транса, как левитация руки или релаксация. У человека, внимательно слушавшего Эриксона, начинали возникать аналогичные образы. При этом субъект идеомоторным путем выражал общий смысл происходящего с помощью минимальных сигналов - незначительных изменений таких физических признаков, как цвет лица, ритм дыхания и расширение зрачков. Эриксон внимательно наблюдал за этими минимальными сигналами и руководствовался ими при дальнейшем воздействии на субъекта в ходе наведения. Такой межличностный "контур обратной связи" часто приводил к тому, что человек впадал в транс без всякого прямого внушения. Этот и другие методы позволяют использовать идеодинамические процессы в терапевтических целях.

Следует также сказать о том, как идеодинамические процессы характеризуют трансы, снижающие чувство собственной ценности (симптоматические трансы). Главная особенность всякого проблемного контекста состоит в том, что его симптомные компоненты проявляются автоматически. Словно само по себе возникает чувство собственной никчемности, то и дело возвращаются беспокоящие образы, навязчиво повторяется внутренний диалог. Эриксоновский гинотерапевт воспринимает такие автоматические проявления как закономерное идеодинамическое выражение бессознательного и стремится дать им возможность привести к повышению чувства собственной ценности сбалансированными и разнообразными способами. Например, с клиентом, жаловавшимся на ощущение тревоги в груди, после установления достаточного раппорта были произведены следующие гипнотические воздействия:

"Ну, хорошо, Мэри. Я только хочу обратить ваше внимание на одну мысль, которая сначала может показаться немного необычной, но я думаю, что вы будете все больше ею проникаться, применяя ее к своим ощущениям по ходу нашего разговора. Так вот, о какой мысли я говорю? Попросту говоря, вот о какой. Ваши бессознательные процессы могут выражаться самостоятельно множеством разных способов... так бывает у всех нас... Например, у вас могут самопроизвольно появляться какие-то ощущения... правильно, Мэри... какие-то ощущения у вас в груди... Вы знаете, что называете их по-разному и по-разному о них думаете... И я хочу только подтвердить вам, что ваше бессознательное способно порождать и такие ощущения, и разные другие тоже... потому что с какой стати все это должно доставаться только на долю вашей груди? Не знаю, сможет ли сейчас же подключиться к этому ваша рука, или это в ногах вы почувствуете теплоту, или холод, или щекотание, или онемение... Я знаю только одно: вы вполне можете проявлять эту непроизвольную бессознательную способность вызывать ощущения множеством разных безопасных способов..."

При таком разговорном гипнозе симптом определяется как частный случай общих способностей бессознательного. Субъекту внушается, чтобы он разнообразил проявления этих способностей через посредство соответствующих идеодинамических реакций (повышающих самооценку) с целью реконтекстуализации симптома как (неосознаваемого) дара, имеющего определенную ценность. Таким путем автоматизм, свойственный как гипнотическим, так и симптоматическим феноменам, используется для трансформации последних в терапевтический эффект.

3. Переживаемое, неконцептуальное участие. Люди, находящиеся в состоянии транса, обычно полностью погружены в мир ощущений, а не понятий. У них повышается способность непосредственно ощущать "вещи как они есть" и обычно почти не возникает потребность логически осмыслять или концептуально анализировать свои ощущения. Мыслительные процессы, как правило, становятся менее критичными, менее оценочными, менее словесными и менее абстрактными; в то же время они становятся более описательными и образными, более сенсорными и более конкретными. Такой чувственный способ переработки информации позволяет устанавливать более глубокие связи с собственными ресурсами и с текущей реальностью. Эта способность особенно важна для клиентов, подвергаемых гипнотерапии. "Познавая себя на ином уровне внутреннего опыта" (Эриксон, личное сообщение, 1977) путем отвлечения от привычных, дисфункциональных сознательных процессов, человек получает возможность исследовать свой опыт под разнообразными углами зрения.

Подобное освобождение чувственных процессов от концептуальных рамок отличает терапевтические трансы от симптоматических. При последних человек, как правило, поглощен процессом переживания и в то же время привязан к жесткой концептуальной структуре, которая формирует и искажает значимость переживаемых сигналов. Это приводит к повторяющимся (и поэтому предсказуемым) переживаемым результатам. Цель гипнотического навежения состоит в том, чтобы разрушить фиксацию на этих жестких структурах, тем самым позволяя процессам переживания разворачиваться в соответствии с глубинным разумом человека.

4. Готовность экспериментировать. В гипнотическом трансе человек обычно проявляет готовность экспериментировать с новыми открывающимися перед ним возможностями. Хотя это свойство обычно определяют как внушаемость, такой термин иногда подразумевает ошибочную предпосылку, будто субъект - это пассивный автомат, у которого ощущения возникают как результат команд другого человека (гипнотизера). Эриксон был с этим не согласен и категорически утверждал (1948):

"Слишком часто высказывается необоснованное и неверное предположение, будто... все, что происходит вследствие гипноза, должно непременно и полностью быть результатом и первичным проявлением внушения. В противоположность этим неправильным представлениям загипнотизированный человек остается тем же, кем и был... Изменения в его поведении определяются жизненным опытом пациента, а не гипнотерапевтом. Самое большее, что может сделать гипнотерапевт, - это лишь повлиять на способ его самопроявления. Наведение и поддержание транса нужны для того, чтобы обеспечить особое психологическое состояние, в котором пациент может перестроить и реорганизовать свои внутренние психологические сложности и использовать свои собственные способности в соответствии со своим внутренним опытом. Это позволяет ему больше узнать о самом себе и более адекватно себя выразить" (Rossi, 1980d, p.38).

Гипнотические субъекты не столь легковерны и, как правило, не склонны выполнять команды, несовместимые с их собственными жизненными ценностями[9]. Попытки заставить погруженного в транс человека сделать что-нибудь такое, чего он делать не хочет, почти всегда выводят его из транса; обычно такие попытки порождают недоверие к гипнотерапевту и гнев, тем самым серьезно вредя их взаимоотношениям.

Загипнотизированный человек сохраняет полную свободу относительно своих переживаний; эту внутреннюю свободу обычно усиливает чувство безопасности и удовлетворенности, возникающее во время терапевтического транса. Подобно замученному делами бизнесмену, оказавшемуся в отпуске, субъект транса, на время освободившись от господства беспокоящей его фиксированной точки зрения, определяемой обычными сознательными процессами, проявляет гораздо большую готовность и способность экспериментировать с творческим и спонтанным поведением.

5. Гибкость пространственно-временных соотношений. Феноменологические переживания обычно имеют место в определенном пространственно-временном контексте. В состоянии транса человек может по-разному соотносить себя с временем и пространством. Он может полностью диссоциироваться от настоящего момента и переместиться в альтернативную пространственно-временную реальность. Например, он может испытать субъективную возрастную регрессию в прошлое или возрастную прогрессию в будущее; он может испытать искажение времени, когда минута ощущается как час (растяжение времени) или час - как минута (сокращение времени); он может испытать позитивную галлюцинацию, вообразив что-то такое, чего на самом деле нет, или негативную галлюцинацию, вообразив, что не существует чего-то такого, что на самом деле есть.

В основе этих и других феноменов транса лежит способность соотносить себя с временем и пространством как с переменными величинами, которыми можно манипулировать, а не как с ограничивающими константами. Другими словами, загипнотизированный человек освобождается от приуроченности к единственной пространственно-временной координате ("настоящему"), что делает доступным для него бесконечное число других потенциальных реальностей. Огромная терапевтическая ценность такой гибкости (например, для реорганизации прошлого, изменения усвоенной в настоящем точки зрения, перемены убеждений относительно будущего) подробнее рассматривается в последующих главах.

Прекрасный пример такой вариабельности пространства-времени можно найти в "Волшебнике Страны Оз". В начальном эпизоде книги сознание Дороти "депотенциализируется" в результате удара по голове. Сразу же вслед за этим ей начинает казаться, будто она вихрем носится по своему дому ("между небом и землей"). Вокруг нее вращаются различные предметы ее повседневного мира: кухонные мойки, велосипеды, корзинки и т.д. Все эти парящие в воздухе предметы "оторваны" от своего обычного контекста. Точно так же в трансе различные элементарные единицы, у бодрствующего человека обычно связанные в жесткие конфигурации, высвобождаются, что делает возможной реорганизацию этих элементарных познаний в новые, более подходящие конфигурации (структуры).

6. Изменение сенсорных ощущений. Субъекты транса часто испытывают изменения своих сенсорных ощущений, такие как искажение восприятия, обострение всех чувств, селективное восприятие и галлюцинации. Эти изменения могут возникать в любой из сенсорных модальностей. Например, очень обычны кинестетические изменения. Субъекты могут чувствовать полную расслабленность и сонливость (тело становится тяжелым и теплым) или же моторную неподвижность (каталепсию) с ощущением легкости или освобождения от собственного тела. Иногда возникает искажение восприятия отдельных частей тела: человек может чувствовать, будто у него непропорционально велика голова, будто рука у него действует независимо от остального тела (как при левитации руки), и т.д. Иногда ощущаются различные сдвиги в вестибулярной системе, такие как приятное чувство вращения или верчения.

Обычны также изменения зрения. У субъектов, глаза которых остаются открытыми, может возникать туннельное зрение, когда периферия поля зрения темнеет или затуманивается. Туннельное зрение наблюдается особенно часто, если внимание субъекта зафиксировано на единственном раздражителе (например, на глазах гипнотизера) и он сидит неподвижно, не моргая. У субъектов с открытыми глазами может усиливаться цветовое восприятие, или он начинает видеть все черно-белым, или в чередующихся цветах. Если субъект смотрит на гипнотизера, он видит, будто его лицо искажается и превращается в лицо кого-нибудь другого (знакомого или незнакомого). В состоянии глубокого гипноза человек может также испытывать позитивные или негативные зрительные галлюцинации.

Субъект транса, глаза которого закрыты, часто погружается в мир ярких зрительных образов. Это могут быть ожившие воспоминания, геометрические узоры и фигуры или же интересные символические образы (как во время гипнотического сновидения).

Могут происходить и изменения в области слуха. Субъект часто избирательно прислушивается к голосу гипнотизера до такой степени, что не слышит других звуков извне. В то же время голос гипнотизера может начать звучать для субъекта совершенно иначе: субъекту кажется, что меняется его высота, что он приближается, или удаляется, или вообще замирает. (При этом субъект, как правило, сохраняет раппорт с гипнотизером, о чем свидетельствует его реакция на гипнотические команды.) Наконец, у субъекта иногда возникает повышенная чувствительность к невербальным воздействиям гипнотизера: подчеркиванию тоном голоса, изменениям интонации (особенно в связи с его собственными невербальными "ритмами", например дыханием) и слуховой локализации в пространстве (см., например, Erickson, 1973). Из-за этого у субъекта могут наблюдаться трудности с возникновением или поддержанием транса, если гипнотизер говорит грубым или отрывистым голосом либо если темп его речи намного быстрее или медленнее, чем внутренние процесссы переработки информации субъектом.

Эти разнообразные сенсорные изменения обычно воспринимаются как вполне приятные и интригующие. Они помогают нарушить ориентацию субъектов на их обычную реальность и тем самым способствуют развитию транса. Они особенно эффективны в качестве "средств убеждения", когда субъект встревожен и не уверен, находится ли он в трансе, - это позволяет ему избавиться от беспокойства и глубже погрузиться в транс.

Эти же сенсорные изменения характеризуют и симптоматические трансы. Они легко заметны у сильно диссоциированных личностей (например, у психотиков), но встречаются и при других проблемах. Например, у одной клиентки, испытывавшей сильную ревность всякий раз, когда рядом с ее мужем оказывалась любая другая женщина, в такие моменты возникало туннельное зрение (полное затемнение периферии поля зрения), за которым следовала высокоизбирательная зрительная ориентация. У другого клиента, бизнесмена, боявшегося публичных выступлений, перед самым выступлением появлялось ощущение, будто он отделился от собственного тела и смотрит на него откуда-то сверху. Подобные необычные изменения восприятия часто сопровождаются мышечным напряжением (обычно от страха) и аритмичными поведенческими реакциями (обычно - попытками перебороть свое ощущение), тем самым создавая диссоциированное проблемное состояние.

Однако в обстановке гипноза, способствующего повышению чувства собственной ценности (когда двигательные реакции могут оставаться расслабленными и ритмичными), подобные симптоматические явления могут рассматриваться как спонтанные и автономные проявления бессознательных процессов, которые можно утилизировать в качестве решений. Например, ревнивая клиентка была обучена с помощью гипноза утилизировать туннельное зрение различными способами, повышающими чувство собственной ценности, в том числе путем сосредоточения внимания на муже, что вызывало чувство безопасности и удовольствия. Диссоциирующийся бизнесмен научился в состоянии гипноза наблюдать за собой с другого конца комнаты, что позволяло ему быть "частью самого себя" и одновременно "отдельно от себя". Таким образом, изменения восприятия в зависимости от их контекстуальной значимости и проявлений могут быть как проблемой, так и ее решением.

7. Изменения степени вовлеченности. Традиционные метафоры, касающиеся "глубины транса", - например, легкий, средний и глубокий транс - говорят о том, что транс - это скорее непрерывный континуум вовлеченности, чем состояние "все или ничего". "Глубина вовлеченности в гипноз" на протяжении транса может колебаться, особенно у субъектов-новичков. У субъекта может, например, возникнуть глубокий транс, который затем переходит в легкий или средний, а потом он пробуждается от транса вообще, после чего вновь погружается в глубокий транс. Транс с такими колебаниями уровня можно назвать "плавающим трансом".

Уровень транса характеризует соотношение сознательного и бессознательного способов переработки информации. Чтобы это было понятнее, можно выделить три основных уровня: сознательный, смешанный и диссоциированный. В сознательном состоянии (обычно называемом состоянием бодрствования) у субъектов доминируют главным образом рациональные и ориентированные на реальность сознательные процессы; они вообще не находятся в трансе. В смешанном состоянии (обычно называемом легким трансом) субъекты испытывают взаимодействие сознательных и бессознательных процессов. Например, они могут все еще воспринимать внешние сигналы, но не чувствовать себя обязанными активно ориентироваться на них; внутренний диалог может присутствовать, но в не столь директивном и доминирующем виде. В этом состоянии релаксации субъекты обычно не чувствуют себя привязанными к единственной точке зрения или зафиксированными на ней. В диссоциированном состоянии (обычно называемом глубоким трансом) субъекты полностью переходят на бессознательную переработку информации и обычно испытывают многие характерные особенности транса, описанные в настоящем разделе.

Гипнотерапевт поступит правильно, если будет следить за этим эффектом плавания, потому что различные уровни транса требуют различных способов его утилизации. Например, индуцирующие воздействия имеют целью перевести субъекта из сознательного состояния в смешанное или диссоциированное. Многие процедуры гипнотерапевтической утилизации предпринимаются лишь тогда, когда осуществлено достаточное наведение (что оценивается способами, описанными ниже). И даже тогда гипнотерапевт должен суметь уловить возможный переход в более легкий транс, поскольку это может снизить эффективность процедуры, особенно если она требует диссоциированного состояния. (Это не означает ошибочного утверждения, будто "чем глубже транс, тем больше вероятность терапевтических изменений"; как мы увидим ниже, многие гипнотерапевтические процедуры требуют всего лишь смешанного состояния, лишь бы сознательные процессы у субъекта не слишком мешали гипнотическому самоисследованию.)

Уровень транса у субъекта может также быть использован для принятия решения о наиболее подходящей манере воздействия. Например, когда субъект находится в сознательном или смешанном состоянии, часто оказывается лучше всего пользоваться косвенными воздействиями (например, метафорическими историями), чтобы избежать возможных помех со стороны сознательных процессов. При диссоциированном же состоянии субъекта необходимость применения косвенных воздействий значительно меньше, поскольку сознательные процессы неактивны.

8. Моторно-вербальная заторможенность. Люди, находящиеся в гипнотическом трансе, обычно не склонны двигаться или вести сколько-нибудь сложный разговор. Повторим еще раз: такое отсутствие подвижности отчасти отражает идеологию, лежащую в основе большинства гипнотических ритуалов. В других ритуалах вызывания транса используются танцы (например, вокруг костра, в хороводе), монотонные песнопения и другие экспрессивные ритмы. Важно, что транс может вызываться и поддерживаться путем как затормаживания движений, так и ритмичных (повторяющихся) движений, т.е. путем исключения беспорядочных и аритмичных ориентировочных реакций (и мышечного напряжения), порождающих сознательные процессы. Относительная неподвижность гипнотического субъекта могла возникнуть как необходимое комплементарное состояние по отношению к непрерывному движению (целенаправленному действию), характеризующему стиль жизни в бодрствующем состоянии, свойственный западной культуре; она может отражать также диссоциацию от своего физического "я" (человек господствует над природой, и в том числе над собственным телом), обычно присущую нашей культуре.

Таким образом, в состоянии транса субъекты могут двигаться или говорить, если пожелают, но часто они воспринимают такое внешне-ориентированное поведение как ненужное и отвлекающее от внутренне-ориентированных переживаний. Чтобы понять это, представьте себе, что вы поглощены взаимодействием с кем-то другим, а экспериментатор начинает расспрашивать вас о ваших ощущениях; естественно, такие расспросы будут прерывать поток ощущений. Кроме того, вербализация обычно прочно связана с сознательной переработкой информации и поэтому имеет тенденцию подталкивать субъекта к этому виду деятельности.

Из потенциальной деструктивности подобных действий следуют несколько выводов. Во-первых, гипнотерапевт должен сводить до минимума просьбы разговаривать или двигаться. Действительно, я редко прошу погруженных в транс субъектов рассуждать, объяснять или подробно описывать свои ощущения во время гипноза. Такое ограничение не следует воспринимать как помеху в работе, поскольку информацию о текущих ощущениях субъекта легко можно получать по минимальным сигналам, идеомоторным реакциям, обсуждению после транса или автоматической речи. Однако, как мы увидим ниже, задача эриксоновского гипнотерапевта состоит в том, чтобы вызвать общие процессы, которые субъект сможет самостоятельно использовать для достижения желаемых изменений. Другими словами, гипнотерапевт не пытается навязывать решения; вместо этого он вводит клиентов в контекст (терапевтический транс), в котором они могут вырабатывать свои собственные решения. В силу этого ему часто необязательно знать конкретные подробности переживаний клиента; однако он должен весьма тщательно наблюдать за текущими общими реакциями (например, эмоциональным состоянием, глубиной транса), чтобы гибко приноравливать к ним гипнотические воздействия. Как мы увидим ниже, об этих общих реакциях можно судить по невербальному поведению клиента.

Второе важное обстоятельство, связанное с затормаживанием двигательно-словесных реакций как индикатором транса, заключается в том, что усиление таких реакций часто служит сигналом о переходе в более легкий транс. Например, если субъект начинает ерзать на стуле, это, как правило, означает, что он переходит на более легкий уровень транса. Возможно, что все дело лишь в описанном выше феномене "плавающего транса", но это же может указывать и на возникновение неких специфических затруднений. Однако в любом случае это следует немедленно утилизировать. Например, гипнотерапевт может, применяя индуцирующие воздействия, заговорить о "способности изменять глубину транса, полной возможности сейчас ненадолго перейти в более легкий транс, немного отдохнуть, собраться с мыслями, а потом снова погрузиться глубже".

Наконец, ритмичное повторение или затормаживание действий, характерные для гипнотического транса, имеют место также и при симптоматических трансах, хотя и связаны в этом случае со снижением самооценки. В число ритмически повторяющихся симптомов входят такие навязчивые действия, как мытье рук, укачивание беспокойного ребенка, пораженческие внутренние причитания, характерные для депрессии ("Я не справлюсь, у меня ничего не выйдет"), медленное и методичное поглощение пищи у некоторых лиц, страдающих перееданием, и т.д. (Одна такая моя клиентка обладала невероятной способностью на протяжении почти часа поглощать пищу, запихивая ее в рот ритмично и непрерывно, словно в трансе, и при этом не отрываясь от телевизора.) Симптомы двигательного торможения проявляются, например, в паническом оцепенении у людей, которые боятся публичных выступлений, в уходе в себя при депрессии, в застывании на месте от ужаса. Любое из этих состояний (ритмичные движения или неподвижность), если оно поддерживается, имеет тенденцию перехода в транс. Повторю еще раз: реконтекстуализация и диверсификация проявлений таких процессов могут привести к трансформационным изменениям.

9. Логика транса. В состоянии транса субъекты переживают свой внутренний опыт в иной логике, нежели в состоянии бодрствования. Повторю еще раз: бессознательные (первичные) мыслительные процессы обычно более ассоциативны, метафоричны и конкретны (образны), чем рациональная, линейная (последовательная) и причинно-следственная логика, которую предпочитает сознательное мышление. В частности, логика транса (см. Orne, 1959) допускает соотношения "оба/и". Например, субъекты, погруженные в транс, не видят ничего особенного или неудобного в том, что воспринимают самих себя как находящихся одновременно в двух разных местах или действующих в фантастических мирах, законы или структуры которых противоречат существующим в реальном мире. Такая логика транса накладывает намного меньше ограничений, чем рациональная, и поэтому лучше подходит для тех случаев, когда требуется максимально широкое разнообразие возможностей (например, в гипнотерапии). Соотношение "оба/и" (в противоположность "или/или") в логике транса позволяет одновременно принимать противоречащие друг другу, на первый взгляд, соотношения, тем самым позволяя выйти на ситуацию, в которой оба альтернативных пути ведут к выигрышу. Поскольку конфликты всегда предполагают (кажущиеся) противоречия, логика транса особенно полезна для интеграции (восстановления целостности) в клинике.

Интересно отметить, что логика "оба/и" лежит в основе двойных связок, как служащих терапевтическим средством (например, коанов[10] Дзэн-буддизма), так и нетерапевтических (например, шизофреногенных систем Бейтсона) (Rossi & Jichaku, 1984). Так, в религии Дзэн учитель говорит ученику: "Если ты скажешь, что это палка, я тебя ударю. Если ты скажешь, что это не палка, я тебя ударю. Что у меня в руке?" Структурную аналогию этому представляют собой слова шизофреногенного родителя: "Если ты скажешь или сделаешь то-то, ты плохой мальчик. Если ты не скажешь или не сделаешь того-то, ты плохой мальчик. Будь хорошим мальчиком и действуй". Разница заключается в контексте: учитель Дзэн (предположительно) создает глубинный контекст повышения чувства собственной ценности, который позволяет ученику проникнуть глубже мира противоположностей и открыть для себя "срединное третье", или "срединный путь", описываемый буддизмом.

Аналогичным образом большинство клинических проблем можно рассматривать как подобные двойные связки, или "гипнотические коаны". Клиент имеет дело одновременно с обеими сторонами кажущегося противоречивым соотношения: "Я хочу измениться/я не хочу изменяться", "Я хочу остаться в одиночестве/я хочу быть среди людей", "Я хочу уйти/я хочу остаться"[11]. С точки зрения сознания нужно выбрать или то, или другое; другими словами, сознание отождествляет себя с какой-то одной стороной в противовес другой. Это создает проблему, поскольку обе стороны имеют одинаковую силу, несмотря на неоднократные попытки предпочесть одну из них. Транс же разрушает ограниченность структуры "или/или" и позволяет ощутить единство, скрытое в основе обеих позиций, тем самым предоставляя возможность для конструктивной интеграции.

10. Метафорическая обработка информации. Это центральное и объединяющее понятие эриксоновского подхода, которое поэтому будет рассмотрено подробно. Символ определяется здесь как нечто заменяющее собой то, чем он не является; под символической (или метафорической) переработкой информации имеется в виду сильная тенденция субъектов транса понимать и представлять себе те или иные воздействия, соотнося их с собой. Например, они могут начать погружаться в транс в то время, как слушают историю о ком-то другом, кто погрузился в глубокий транс; или получить доступ к своей проблеме (проблемам) и исследовать ее, слушая описание другой проблемы, не связанной с ней по содержанию (например, с другими действующими лицами и ситуацией), но подобной ей по структуре; или решить проблему, порождая гипнотические сновидения, которые в символическом виде развивают и затем трансформируют проблемное состояние; или корректировать самореализующиеся пессимистические пророчества путем возрастной прогрессии на несколько месяцев в будущее, чтобы там "увидеть", как много непредвиденных изменений они сумели произвести; или даже выработать у себя желаемый навык, идентифицируясь в трансе с каким-нибудь человеком, этот навык воплощающим (т.е. превращаясь в него). Каждому из этих процессов посвящена глава в готовящейся к печати книге "Гипнотические трансформации: чувственный рефрейминг в эриксоновской гипнотерапии", которую я написал как продолжение настоящей.

Необычность некоторых таких процедур не должна отвлекать внимания от того факта, что метафорическая переработка информации - обычный и естественный процесс. Например, любой человек был свидетелем бесчисленных разговоров, в которых слушатель отвечает рассказом об аналогичном случае, происшедшем с ним самим (см., например, Bower & Gilligan, 1979). Так, описание моей "первой любви" способно вызвать у вас воспоминания о том же, особенно если налицо какое-то сходство. Как мы увидим, многие другие феномены также наводят на мысль о широком распространении этого естественного процесса (например, популярность такого кинофильма, как "Рокки"). Мы также рассмотрим подробно, в какой степени подобная переработка информации зависит от таких переменных, как манера изложения говорящего (например, сосредоточенность на себе или обращение к слушателю), ситуационный контекст (например, гипноз или деловая беседа) и состояние слушателя (транс или бодрствование). Важно здесь то, что транс облегчает символическую переработку информации.

Метафоры играют важную роль и в проблемных процессах. Повторю еще раз: повторяющиеся симптомы можно рассматривать как символическое соединение парных комлементарностей, т.е. сосуществование кажущихся противоположными мотиваций или запретов. Другими словами, это бессознательные попытки примирить стороны конфликта, подобно тому как симптомы проблемного ребенка нередко отражают конфликт между родителями. Когда подобные символические проявления (симптомы) налицо, метафорические воздействия окажутся прекрасным способом подстроиться под особенности клиента.

11. Искажение времени. Как упоминалось выше, ощущение времени у человека, находящегося под гипнозом, резко меняется. Многие даже говорят об "исчезновении времени" в состоянии транса. Если попросить субъекта оценить, сколько времени продолжался транс, он, возможно, окажется несколько озадачен или смущен, как будто это понятие в трансе теряет силу. Я понимаю это так, что нужно различать два вида времени: биологическое время - ритмичное, циклическое, пульсирующее и первичное, и психологическое время - культурное, линейное, последовательное и вторичное. Психологическое время - это, по-видимому, конструкция, создаваемая аналитическим мышлением и полезная для организации целенаправленных действий и последовательных событий, связанных с некими социальными маркерами. Снижение аналитической ориентации в состоянии транса разрушает эти маркеры, а вместе с ними и линейное чувство времени.

Из-за снижения чувства психологического времени в состоянии транса субъекты могут давать оценки, разительно отличающиеся (обычно в меньшую сторону) от действительно прошедшего по часам времени. Например, час такого времени может оцениваться как 10 минут[12]. Как показали Купер и Эриксон (Cooper & Ericson, 1959), а также Мастерс и Хьюстон (Masters & Houston, 1972), это искажение времени имеет много терапевтических применений, особенно в области ускоренных процессов обучения.

12. Амнезия. Нередко субъекты гипноза, пробуждаясь от транса, могут вспомнить лишь немногое (частичная амнезия) или не помнят вообще ничего (полная амнезия) из того, что происходило во время транса. Интересно, что когда-то считали, будто у субъектов транса всегда наблюдается полная амнезия. Начало этому убеждению положил маркиз Пюисегюр, который в 1784 г. "месмеризировал" молодого пастуха, впоследствии не помнившего своих ощущений во время транса. Сегодня, однако, мы знаем, что амнезия не является ни необходимым, ни достаточным условием транса (Cooper, 1972; Orne, 1966). Хотя у субъектов иногда появляется спонтанная амнезия, большинство случаев такого временного забывания объясняется методами, примененными гипнотерапевтом, или же процессами обучения, зависящими от состояния (см. Gilligan & Bower, 1984).

Эриксоновский гипнотерапевт часто пользуется амнезией, чтобы "защитить" бессознательные процессы изменения от вмешательства сознания. В частности, ход гипнотерапии может существенно замедлиться, если клиенты сознательно отдают себе отчет в усвоенном под гипнозом или в полученных командах, прежде чем смогут удовлетворительно интегрировать их (отразить в сознании). Подобное преждевременное осознание особенно нежелательно, например, у клиентов, у которых сознательное воспоминание о вытесненных детских травмах может вызвать крайнее расстройство или подавленность; или у тех, кто сознательно подвергает сомнению и постоянно оспаривает ценность усвоенного во время транса или постгипнотических команд, тем самым мешая их закреплению и консолидации; или у тех, кто пытается сознательно "помочь" усвоению новых типов поведения, тем самым вновь подключая те самые сознательные процессы, которые изначально создали проблему. В подобных случаях амнезия и другие диссоциативные методы позволяют человеку осознавать свои бессознательные процессы в такой степени и таким образом, чтобы это было наиболее благотворно для его "я" в целом.

В этом отношении крайне важно понять, что цель внушения амнезии состоит не в том, чтобы заставить клиента навсегда о чем-то забыть. Скорее она состоит в том, чтобы обеспечить беспрепятственное усвоение нового знания. Любая попытка навсегда стереть воспоминание приведет к самым вредным последствиям.

Бесполезность применения метода (естественной) амнезии для стирания воспоминаний наблюдается при многих клинических проблемах. В подобных случаях те, кто пытается перестать думать о тех или иных событиях или ощущениях, в конечном счете обычно оказываются во власти именно этих процессов. Поэтому эркисоновский гипнотерапевт стремится предоставить клиенту возможность думать о других процессах, тем самым защищая бессознательно усвоенное. Естественные методы достижения этого описаны у Зейга (Zeig, 1985c).

Как гипнотерапевт может организовать ход транса

Как отмечалось выше, на переживание транса и его концептуализацию влияют ситуационные контексты. В клиническом контексте, где основная цель - терапевтические изменения, я считаю наиболее полезным организовывать ход транса в виде четырех главных фаз: 1) подготовка; 2) наведение; 3) утилизация транса; 4) консолидация усвоенного в трансе. В реальной практике эти фазы нередко перекрываются и взаимодействуют друг с другом. Они могут быть использованы как для описания единичного сеанса гипноза, так и для организации более общего многосеансного курса гипнотерапии.

Создание контекста: подготовка к трансу

Эта первоначальная фаза, представляющая собой главную тему главы 5, имеет две цели. Первая - получить информацию от клиента. Гипнотерапевт должен иметь некое общее представление о модели мира, свойственной клиенту, и для этого собирает сведения о его наиболее существенных убеждениях, занятии, уровне образования, интересах, квалификации, семейной жизни и т.д. Кроме этого, гипнотерапевт выясняет, каких изменений желает клиент, а также определяет, какие стратегии или препятствия способны помешать развитию таких изменений. Гипнотерапевт должен также выяснить общие представления клиента о гипнозе и его прежний опыт в этом отношении.

Вторая главная цель - сообщить клиенту нечто о природе гипноза. Возможно, важнее всего, прежде чем начинать наведение, добиться раппорта и доверия. Гипнотерапевт должен также создать у клиента ощущение, что может и должно произойти нечто существенно важное, и установить взаимопонимание по поводу участия клиента в процессе изменений. Наконец, во время этой фазы гипнотерапевт косвенным образом начинает получать доступ к реакциям транса.

Осуществление перехода: наведение транса

Наведение гипноза - это последовательность взаимодействий, в результате которой достигается сосредоточенность субъекта на своем внутреннем опыте и вершиной которой является измененное состояние сознания, когда происходит самопроявление, не подвергающееся сознательному анализу и не требующее усилий. Существует бесчисленное множество способов достижения такого состояния. Эриксоновский гипнотерапевт не пользуется искусственными или стандартными средствами воздействия. Вместо этого он исходит из того, что для эффективного наведения следует использовать уникальные потребности и стереотипы данного клиента, и поэтому стремится постоянно приспосабливать свои воздействия к его текущим переживаниям. При этом гипнотерапевт руководствуется тремя общими принципами наведения:

1) привлечь и сфокусировать внимание субъекта;

2) подстроиться к сознанию клиента и депотенциализировать его;

3) получить доступ к бессознательному и утилизировать его.

Разнообразные способы применения этих принципов составляют основное содержание глав 6, 7 и 8.

Осуществление желаемых изменений: утилизация транса

Как только наступает транс, возникает вопрос: "Что делать дальше?" Назначение этой третьей фазы - дать продуктивный ответ на такой вопрос, утилизируя транс для достижения терапевтических изменений личности. Другими словами, после дефрейминга внутреннего опыта (т.е. наведения транса) перед гипнотерапевтом открываются разнообразные возможности для рефрейминга внутреннего опыта. Для этого существует множество гипнотерапевтических процедур, особенно использующих диссоциативные методы, гипнотические сновидения, метафорические истории, возрастную регрессию, возрастную прогрессию и модификацию личности[13]. Каждая из этих процедур обычно включает в себя: а) получение доступа к неприемлемым переживаниям (лимитирующим факторам) с последующей их трансформацией и/или б) получение доступа к мощным, но до тех пор диссоциированным ресурсам (возможностям) клиента и превращение их в постоянно доступные. Вместо того чтобы пытаться что-то привнести или устранить, эти стратегии обычно помогают клиенту осознать и реорганизовать те ресурсы, которыми он уже располагает.

Консолидация усвоенного во время транса: завершение и продление транса

Эта заключительная фаза состоит из двух основных этапов:

1) завершение транса;

2) обобщение усвоенного во время транса.

Первый этап предусматривает выведение клиента из транса. Этот переход обычно включает в себя общие внушения, повышающие чувство собственной ценности, постгипнотические внушения, общие или конкретные указания по поводу амнезии и воздействия, прекращающие транс. Все это занимает обычно 10-15 минут.

После этого усвоенное во время транса может быть распространено на другие контексты жизни клиента. Этот второй этап часто включает 10-15 минут послетрансовой беседы, посвященной самоисследованиям клиента во время транса. Однако, что, возможно, еще важнее, гипнотерапевт прибегает и к дополнительным процедурам, таким как задания на дом (например, ведение дневника, определенное поведение, практическая деятельность в новых направлениях), указания, касающиеся самогипноза, а также "негипнотические" стратегии (например, поведенческая терапия, семейная терапия, работа с телом, профессиональное совершенствование). Гипнотерапевт может также работать с клиентом в направлении практического применения гипнотического обучения. Например, для усвоения конкретных поведенческих стратегий и выявления возможных препятствий к их применению может быть использовано разыгрывание ролей. Как мы увидим далее, один лишь гипноз часто оказывается недостаточным для достижения стойких терапевтических изменений личности; поэтому для большей эффективности гипнотерапевт дополняет гипноз различными другими подходами.

3. ЭРИКСОНОВСКАЯ ГИПНОТЕРАПИЯ: ОБЩИЙ ПОДХОД

Представьте себе на минуту джазового виртуоза, чемпиона-баскетболиста, оригинального мыслителя, искусного оратора. Что общего у всех этих выдающихся личностей? Прежде всего, они полностью отдаются своему виду деятельности. Это неизбежно: искусство требует полной отдачи. Только путем настойчивой и упорной тренировки может художник приобрести те безукоризненные поведенческие навыки, то изящество, которые необходимы для подлинного творчества.

Мастер всегда подчиняется законам своего вида искусства и "отдается потоку" творческого самовыражения. Музыкант начинает ощущать свой инструмент как продолжение самого себя и благодаря этому рождает новаторские и оригинальные мелодии; баскетболист сливается в единое целое со своими товарищами по команде и начинает неким неуловимым, но несомненным образом предвидеть их намерения и действовать с ними заодно.

Это состояние "управляемой спонтанности" характерно и для искусного гипнотизера. С одной стороны, он никогда не знает, что собирается сделать в следующее мгновение; с другой - он руководствуется комплексом общих правил, которые позволяют сочетать постоянную эффективность с максимальной гибкостью. В этой главе излагаются некоторые такие правила. В первом разделе говорится о целостности как необходимом качестве гипнотерапевта; во втором описываются некоторые эффективные коммуникативные процессы, используемые гипнотизером; в третьем обсуждаются общие принципы, лежащие в основе практического применения эриксоновской стратегии.

Целостность гипнотерапевта

Значение целостности

Важнейший аспект гипнотерапевтического подхода - целостность. В самом общем виде целостность системы - это степень ее внутренней согласованности и взаимной поддержки различных частей. В гипнотерапевтической системе это степень соответствия намерений и действий гипнотерапевта потребностям клиента. Говоря конкретнее, целостный гипнотерапевт намерен и способен:

- полностью поддерживать стремление клиента к трансформационным изменениям;

- отложить в сторону все собственные предубеждения и нужды и полностью принять внутренний опыт клиента (при этом не обязательно с ним соглашаясь);

- воздерживаться от навязывания клиенту решений и собственных убеждений.

Кажущаяся абстрактность этих утверждений не должна затмевать их практической важности. Контекст целостности - существенное условие успеха терапии. При отсутствии целостности даже технически искусные гипнотерапевты обнаруживают, что у клиентов могут проявляться гипнотические феномены, но не происходит терапевтических изменений; или что они высоко оценивают способности гипнотерапевта, но не свои собственные; или что они усваивают убеждения и жизненный стиль гипнотерапевта вместо того, чтобы вырабатывать свои собственные. Короче говоря, качество внутреннего опыта клиента не претерпевает существенного улучшения.

Наоборот, гипнотерапевт, отличающийся целостностью, способен добиться раппорта с клиентом. Доверяя гипнотерапевту, клиент начинает больше доверять своему собственному "я". Это усиливает его желание разобраться в своих недостатках и помогает ему реализовать свои потенциальные возможности выработки нового способа существования. Клиенты проявляют большее желание (как в трансе, так и в состоянии бодрствования) идти навстречу гипнотическим командам, какими бы странными и не относящимися к делу они ни казались. Как мы увидим дальше, такое сотрудничество весьма важно для эриксоновского гипнотерапевта, нередко прибегающего к различным необычным стратегиям.

Трудно, если вообще возможно, объяснить на словах, насколько важна целостность гипнотерапевта для практики. Это связано отчасти с ее кажущейся абстрактностью: ее нельзя определить количественно как ту или иную систему поведения. Однако это не делает ее менее реальной: целостность гипнотерапевта - это контекст, обеспечивающий повышение чувства собственной ценности. Она отличает подлинного лидера от деспота, художника-творца - от ремесленника, мудреца - от просто умного человека. С точки зрения межличностных взаимодействий целостность - это способность полностью подстраиваться к другой личности или живой системе и отдаваться сотрудничеству с ней. Хотя конкретные формы поведения бывают, разумеется, различными, намерения всегда одни и те же.

Я полностью убежден, что поразительные успехи Эриксона были в значительной части связаны с его целостностью. Прежде чем обучаться у него, я тщательно изучил множество его клинических публикаций. Они глубоко заинтересовали меня и произвели большое впечатление, но я не мог понять, как он добивается того, чтобы пациенты шли навстречу его в высшей степени необычным стратегиям. Объяснения, выдвигаемые им и другими (напр., Haley, 1973), сводились к неким туманным общим словам о "принятии внутренней реальности пациента и ее утилизации". Например, Эриксон предостерегал (1952):

"Субъекта следует постоянно оберегать как личность, обладающую правами, привилегиями и неприкосновенностью внутренней жизни, и сознавать, что в ситуации гипноза он оказывается в уязвимом положении.

Независимо от того, насколько субъект информирован, у него всегда существует осознанная или неосознанная общая неуверенность относительно того, что произойдет, что будет или не будет сказано или сделано. Даже те субъекты, которые свободно и раскованно изливали свою душу автору-психиатру, проявляли эту потребность оберегать свое "я" и производить хорошее впечатление, как бы откровенно ни говорили они о своих недостатках.

Такая защита должна быть обеспечена субъекту как в трансе, так и в состоянии бодрствования. Ее лучше оказывать косвенным способом в состоянии бодрствования и более прямым - в трансе.

...Лишить субъекта этого - значит отказаться оберегать его как наделенное чувствами существо. Такой отказ угрожает лишить работу гипнотерапевта всякого смысла, поскольку у субъекта может создаться впечатление, что его усилия не получают должной оценки, а это может привести к снижению уровня сотрудничества" (Rossi, 1980a, p.149-151).

Лишь после знакомства с Эриксоном, в ходе наблюдения за ним мне стало ясно, насколько важны эти идеи. Эриксон постоянно стремился всячески проявлять уважение к своим пациентам и ученикам и поддерживать их. Не скрывая своей руководящей роли, он столь же явно не намеревался манипулировать или управлять людьми в собственных личных интересах[14]. Соответственно и те, с кем он общался, чаще всего "отпускали себя" и полностью сотрудничали с ним в ходе гипноза.

Проблема манипулирования

В контексте целостности Эриксон часто давал конкретные указания, касающиеся поведения клиента. Широкое применение подобной повелительной манеры требует от гипнотерапевтов, работающих по его методу, критического подхода к проблеме манипулирования. Этот термин в общем виде и без элемента оценки определяется здесь как процесс влияния на поведение. Такой процесс широко распространен: сознаем мы это или нет, своим поведением мы всегда влияем на других. В этом реальном смысле всякое поведение есть манипулирование. Как указал Хейли (Haley, 1963), это особенно справедливо для терапевтического контекста, явная цель которого - изменить поведение. Поэтому я считаю необходимым, чтобы гипнотерапевт часто спрашивал себя: "Каковы мои намерения при общении с этим клиентом? Как я влияю на его поведение?" (Как будет рассмотрено в главе 5, на этот вопрос можно дать прямой ответ, выявив в ходе взаимодействия повторяющиеся самопроявления клиента.) Стараясь честно ответить на такие вопросы, гипнотерапевт расширяет свои возможности влиять на других, сохраняя целостность.

Это не тривиальная проблема, которую можно обойти или оставить без внимания. Обучая многих профессионалов в области душевного здоровья, я заметил, что нежелание серьезно отнестись к подобным вопросам создает много проблем. Некоторые обучающиеся с большим трудом признают, что могут оказать сильное влияние на поведение других и действительно его оказывают. Это не позволяет им осознанно использовать гипнотические методы, особенно связанные с дезориентацией (см. главу 8). Других охватывает потребность в самоутверждении, порожденная неуверенностью в себе, и вследствие этого они используют такие методы деспотично, не считаясь с чувствами человека. Оба этих типа обучающихся находятся во власти своей способности к манипулированию: первые - потому, что пытаются диссоциироваться от нее, вторые - потому, что безответственно ею пользуются. В обоих случаях это мешает обогащению внутреннего опыта клиента в ходе терапевтического сотрудничества.

Стоит гипнотерапевту осознать свои намерения и воздействие своего поведения, как его самовыражение приобретает огромную силу и влияние. Но достаточно вспомнить Гитлера или Джима Джонса, чтобы понять, что выработка подобных способностей отнюдь не гарантирует хэппи-энда[15]. Повторю еще раз: результат взаимодействия в конечном счете зависит от намерений "сотрудничающих" (и тем самым отражает их): один и тот же метод может быть использован как для взаимной поддержки, так и для подавления. Разумеется, последний вариант не всегда может быть реализован. Например, большинство гипнотических субъектов быстро теряет доверие к "не поддерживающему их" гипнотизеру и перестает сотрудничать с ним. (Как отмечалось в предыдущей главе, личность в состоянии транса способна "сопротивляться" внушению не менее сильно, если не сильнее). Встать на путь сотрудничества с клиентом гораздо легче, чем пытаться противостоять ему, управлять им или подавлять его, поскольку, если полностью подстроиться к другому человеку, никакого "сопротивления" в действительности быть не может. Кроме того, такая позиция приносит гораздо больше удовлетворения и приводит к большему профессиональному эффекту. В этом смысле целостность - проблема в равной мере как этическая, так и прагматическая. Попросту говоря, чем целостнее вы будете, тем большее удовлетворение испытаете и тем большего успеха добьетесь.

Выработка и сохранение целостности

Таким образом, вопрос стоит так: как может гипнотерапевт выработать у себя и в дальнейшем сохранять целостность? Для начала можно упомянуть три возможности.

1. Выявляйте неприемлемые личные переживания и преодолевайте их. Личные недостатки (ограничения, страхи, проблемы и т.д.) мешают подмечать аналогичные недостатки у других и откликаться на них. Например, один мой коллега неукоснительно придерживался правила вести себя с окружающими самоуверенно и напористо. Он жаловался, что его выдающиеся успехи в лечении омрачают лишь несколько "резистентных" клиентов. Разбираясь в проблеме вместе с ним, я понял, что эти упрямые клиенты тоже считают необходимым держаться самоуверенно. Лишь преодолев связывавшие его в этом смысле ограничения, гипнотерапевт смог избавиться от своего собственного "сопротивления", принять и утилизировать реальности этих клиентов, что и позволило ему добиться гораздо большего эффекта в их лечении. Дело в том, что "неприемлемые переживания" накладывают значительные ограничения на поведение человека. Другими словами, если у человека появляется убеждение, что "стоит мне столкнуться с Х (неприемлемым переживанием), как произойдет нечто ужасное", - то он будет избегать такого поведения, которое может повести к Х, и у себя и у других. Поэтому гипнотерапевту, у которого вызывает отвращение, скажем, обжорство, будет крайне трудно помочь человеку, подверженному этому пороку.

Говоря об этой ключевой идее оценки внутреннего опыта, я вовсе не утверждаю, будто любое поведение можно считать приемлемым в любых контекстах. Безусловно, акты насилия в большинстве ситуаций нетерпимы, и люди, совершающие подобные акты, должны нести ответственность перед обществом со всеми ее последствиями (например, изоляцией). В то же время гипнотерапевт не является частью системы уголовного правосудия. В криминальной области поведение должно расцениваться и регулироваться в соответствии с социальными нормами, в клинической же области внутренний опыт должен оцениваться так, чтобы можно было расширить его поведенческие проявления и предоставить его обладателю больше приемлемых возможностей выбора. Стремясь выполнить свою задачу - расширить, а не ограничить выбор способов существования, гипнотерапевт сталкивается с "гипнотическим коаном": он понимает, что проявления, снижающие чувство собственной ценности, составляют основу проявлений, повышающих его, и разница лишь в контексте, в котором развертываются эти проявления. Принцип утилизации, предусматривающий подстройку под такие проявления с целью трансформировать их контекст и тем самым создать возможности для их "преобразования", в этом отношении имеет фундаментальное значение.

При этом подразумевается, что внутренний опыт следует отличать от его поведенческого проявления. Поведение - это действия, направленные на получение важнейших базовых переживаний (например, ощущения безопасности, любви, удовлетворения). Большая часть нарушений поведения возникает, когда человек испытывает двойственные чувства относительно желаемого переживания - нередко из-за усвоенной им ассоциации между этим переживанием и определенным комплексом поведенческих актов или их последствий. Например, человек мог усвоить, что проявление им гнева ведет к неприемлемому для него отчуждению от остальных, и поэтому он изо всех сил старается не испытывать гнева.

Более того, человеческое "я" следует отличать от намерений, нацеленных на переживания. Внешние проявления их - это переменные; "я" - это константа (не поддающаяся определению, но продуктивная). Поэтому, хотя человек и несет полную ответственность за свои переживания, его нельзя свести лишь к ним.

Наконец, признавать реальность переживания и способствовать ему - далеко не одно и то же. Я признаю, что возможно испытывать ненависть, однако не позволяю себе совершить саморазрушительный акт насилия. Вероятно, признание реальности переживания необходимо, чтобы освободиться от всякой иррациональной или навязчивой тяги к нему ("я должен это испытать") или же диссоциации от него ("я не должен этого испытывать"). Только тогда человек получает истинную возможность выбора - испытать или отвергнуть данное переживание. Об этом свидетельствуют труды Христа, Ганди, Мартина Лютера Кинга и других. Такие же предпосылки, по-видимому, лежат и в основе трудов Эриксона.

Поэтому гипнотерапевт должен стремиться выявить свои собственные "неприемлемые переживания" и научиться справляться с ними. Такие ограничения могут стать очевидными во время сеансов гипнотерапии или в иных социальных ситуациях. Они могут быть выявлены по многим признакам - например, по уничижительным ярлыкам, эмоциональным всплескам и всеобщим квантификаторам (см. Gilligan, 1985). Они могут быть также обнаружены в ходе интенсивного самоанализа, регулярные занятия которым я настоятельно рекомендую каждому гипнотерапевту. Мощным методом преодоления подобных ограничений - независимо от контекста, в котором они будут выявлены, - является самогипноз.

Из-за того, что эриксоновская гипнотерапия представляет собой столь интенсивный межличностный процесс, во время гипнотического "сотрудничества" гипнотерапевт неизбежно будет периодически сталкиваться с "неприемлемыми переживаниями". Об этом может свидетельствовать эмоциональный дискомфорт, возникающий в ответ на поведение или переживания клиента. Например, одна женщина-гипнотерапевт осознала свою собственную сексуальную озабоченность, слушая, как клиент описывает свою; другой обнаружил, что его охватывает непреодолимый страх, когда клиентка обвиняет его в своих бедах. О возникновении "неприемлемых переживаний" могут свидетельствовать и менее очевидные признаки - например, когда лечение заходит в тупик либо когда гипнотерапевт сам обвиняет клиента в том, что тот "болен", или "сопротивляется", или "не желает сотрудничать". В любом случае важно, чтобы гипнотерапевт продолжал работу, утилизируя обнаруженные им собственные личные ограничения. Один из путей к этому состоит из следующих этапов: 1) признать активное "нежелательное переживание (переживания)"; 2) утилизировать соответствующие процессы (описанные в следующем разделе), чтобы оставить их без внимания до окончания сеанса, и 3) исследовать и трансформировать их, работая над собой после сеанса (самогипноз). Есть и дополнительная стратегия - утилизировать неприемлемое переживание как основу для гипнотического самопроявления. Например, гипнотерапевт может начать рассказывать историю, описывающую его собственные переживания, в которой постоянно ставится риторический вопрос - как герой истории мог бы, дав себе волю, примириться с этим переживанием таким образом, чтобы удовлетворить потребности своего "я" в целом. Поскольку эффект этого метода в большой степени зависит от невербальных средств выражения, гипнотерапевт должен, говоря о таком процессе, невербально "отпустить себя". Чтобы это произошло естественным путем, он должен находиться в относительно "сосредоточенном" состоянии - ритмично дышать, принять позу равновесия, расслабить мышцы и т.д. Если достигнуть такого состояния не удается, этот метод применять не следует.

2. Не выносите оценок. В частности, психотерапевт должен воздерживаться от веры в диагностические категории. Эти обобщения часто не позволяют ему выявить уникальность состояния любого отдельного человека. Кроме того, они подразумевают, что клиент "болен" и что его переживания не имеют законной силы. К сожалению, из-за этого как гипнотерапевт, так и клиент отказываются признать правомерными переживания последнего и тем самым исключают возможность добиться трансформационных изменений.

Наглядный пример этого - так называемые "психотики", которым столь часто торжественно сообщают, что их переживания "нереальны" или "дурны" и что прогресс в лечении может быть достигнут лишь тогда, когда они "избавятся" от своих галлюцинаций, заблуждений и т.д. Это, по существу, усиливает основной процесс, порождающий "психотические" переживания, - попытки отделаться (т.е. диссоциировать себя) от какой-то существенной части внутреннего переживания собственного "я", - и тем самым продлевает дисфункциональное состояние. Избавившись от соблазна оценивать переживания как "правильные или неправильные" либо "хорошие или плохие", гипнотерапевт получает возможность признать правомерными и утилизировать те самые переживания, которые создают проблемы для клиента. Тогда становится возможной трансформация.

Мои твердые убеждения по этому поводу в немалой своей части были выработаны за время обучения у Эриксона. Особенно ценной оказался один ряд наших встреч. После многолетнего старательного изучения его подхода мне казалось, что я в достаточной степени овладел его сложными методами. Однако чего-то явно не хватало. Моя работа была не столь эффективной, какой, по моему мнению, могла бы быть, но мне было неясно, какие мои ограничения мне мешают. Наконец, в последний день недельного визита к Эриксону, я почтительно попросил помощи в этом деле. Он же, вместо обычных своих долгих и косвенных рассуждений, заявил просто, но весьма многозначительно: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному". И он немедленно прервал сеанс.

Уходя от него вместе с одним коллегой, я признался, что разочарован, поскольку не получил никакого полезного ответа, однако сочувственно предположил, что, может быть, Эриксон просто стареет и к тому же он никогда толком не осознавал, что именно он делает. Другими словами, я "разложил по полочкам" его ответ! Несколько месяцев спустя, в конце аналогичного тренировочного сеанса, я снова задал тот же вопрос, на который он ответил чуть более суровым тоном: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному!" На этот раз мое разочарование было еще заметнее: "ясно" было, что Эриксон дряхлеет и не помнит, что говорил мне раньше.

Четыре месяца спустя я пришел в еще большее отчаяние, когда получил тот же самый ответ на вопрос, заданный в третий раз. Почему Милтон так скуп на информацию? Почему он не помнит, что говорил раньше? Неужели он всем своим ученикам дает такие же бесполезные советы? И если так, то как быть с его упором на уникальность решений для каждого отдельного человека? Я попытался задать свой вопрос еще раз несколько месяцев спустя, на что он ответил: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному!". И тут меня осенило! Я был потрясен внезапным ослепительным (или, скорее, раскрывающим глаза) прозрением: у меня чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает моему бессознательному!!! Я взглянул на Эриксона и увидел, как сверкнули его глаза. "Правильно", - тихо сказал он.

Это открытие повлекло за собой другие. Стало совершенно ясно, что большая часть моих гипнотических сеансов была потрачена на внутренний диалог, на попытки классифицировать поведение клиента и потом изобрести какой-то хитрый способ на него реагировать. Чем больше я погружался в эти концептуальные оценки, тем меньше внимания обращал на то, что клиент чувствует или делает в действительности. Вдобавок я волей-неволей "объективировал" клиента, помещая его на ту или иную "полочку", и тем самым ограничивал степень возможного раппорта. Стоило мне отказаться от подобной концептуализации, мое понимание уникальности каждой личности возросло. А что еще важнее, мои методы воздействия стали более адекватными и моя работа - более эффективной.

Конечно, время от времени я снова обнаруживаю, что погрязаю в этой оценочной модальности. В этих нередких случаях я каждый раз вспоминаю простое, но настойчивое внушение Эриксона, и оно заставляет меня переключиться на более спонтанные процессы (описываемые в нескольких следующих разделах).

3. Предоставьте клиентам порождать свои собственные переживания. Нередко полагают, что за переживания, испытываемые клиентом в трансе, ответственен гипнотерапевт. Это оказывает на него сильное давление, часто заставляя невольно нарушать неприкосновенность личности клиента. Например, у некоторых гипнотерапевтов это создает видимость превосходства над клиентом, тем самым поощряя повелительный и снисходительный подход. Другие гипнотерапевты, особенно новички, теряются, чувствуют себя неуверенно, не зная, что нужно клиенту, и обращаются к стандартным методам или к стратегиям, которые оправдываются для них (но необязательно для клиента). Гипнотерапевт, который пытается взять на себя ответственность за переживания клиента под гипнозом, независимо от своих намерений обречен на разочарование и огорчение. У него обычно появляется склонность давать клиенту понять, что тот некомпетентен и потому должен пассивно подчиняться патерналистическому гипнопрограммированию. Клиент обычно сопротивляется этому либо прямо (например, открыто отказываясь участвовать), либо косвенно (например, "пытаясь" реагировать на гипноз, но при этом сталкиваясь с трудностями). Важно сознавать, что гипнотерапевт не вызывает переживаний у клиента. Эриксон (1948) подчеркивал:

"Гипнотическая психотерапия - это для пациента процесс усвоения, процедура переобучения. Эффективность результатов... зависит только от действий пациента. Гипнотерапевт всего лишь побуждает его к деятельности, часто не зная, в чем она состоит, а потом руководит им и принимает клинические решения, определяя количество работы, требующейся для достижения желаемого результата. Как руководить и какие решения принимать - вот в чем задача гипнотерапевта, в то время как задача пациента - обучаться благодаря собственным усилиям, направленным на новое понимание своих переживаний. (Курсив мой. - С.Г.) Такое переобучение должно, разумеется, происходить на языке жизненного опыта пациента, его понимания, воспоминаний, установок и идей, а не на языке идей и мнений гипнотерапевта" (In Rossi, 1980d, p.39).

Обратите еще раз внимание на то, какое значение Эриксон в своем подходе придает сотрудничеству. Ответственность взаимна: клиент ответственен за реальное осуществление изменений, гипнотерапевт - за создание контекста, пригодного для беспрепятственного самоисследования. При этом гипнотерапевт исходит из того, что: 1) клиент достаточно умен и располагает нужными ресурсами, чтобы обеспечить как возникновение транса, так и терапевтические изменения, но 2) привычные стереотипы самопроявления (например, сознательные процессы, верования, двигательные акты) ограничивают доступ к этим ресурсам. Поэтому гипнотерапевт стремится подключиться к стереотипам пациента, чтобы дать ему возможность избавиться от жесткой привязанности к ним и тем самым позволить автономным бессознательным процессам произвести трансформационные изменения. Этот общий подход отражен в замечании, которое Эриксон часто делал, обращаясь к субъекту:

"Ваше сознание очень умно... но ваше бессознательное куда умнее... поэтому я не прошу вас обучиться каким-то новым навыкам... я только прошу вас проявить желание использовать те навыки, которые у вас уже есть, но в которых вы не полностью отдаете себе отчет".

Эта общая установка позволяет гипнотерапевту участвовать в сотрудничестве, сохраняя целостность. Он не навязывает программы и процессы, а уважает и утилизирует стереотипы клиента, подчеркивая в то же время его недооцененные потенциальные возможности. Это позволяет клиенту стать активным участником процесса изменений, что всегда делает работу гипнотерапевта более легкой и результативной. Вместо того чтобы беспокоиться о конкретном решении, которое нужно преподнести невежественному или больному человеку, гипнотерапевт думает о том, как добиться сотрудничества с уникальными и в высшей степени разумными бессознательными процессами клиента, чтобы вызвать желаемый внутренний опыт. Эриксон часто говорил:

"У каждого свой собственный стиль... свой собственный темп... свои собственные бессознательные потребности... Поэтому меня интересует, какой конкретный путь покажется вам более подходящим для вас как личности".

Если работать в таком контексте целостности и уважения, перед гипнотерапевтом открываются поистине впечатляющие возможности.

Процессы гипнотерапевтического воздействия

Целостность гипнотерапевта способствует успеху гипнотерапии, но не гарантирует его. Она создает контекст, который затем гипнотерапевт должен эффективно утилизировать. Для этого он исходит из того, что процесс взаимодействия ("как") нередко важнее его содержания ("что"). Например, то, как я говорю кому-нибудь "нет", часто имеет большее значение, чем само это коротенькое слово. В зависимости от таких переменных, как прежний опыт и текущие невербальные сигналы, слушатель может решить, что я хотел сказать, например, "может быть, завтра", или "как-нибудь в другой раз", или "никогда больше меня об этом не просите", или "честно говоря, не знаю". Другими словами, смысл зависит от контекста и передается невербально, особенно в интенсивном межличностном контексте гипнотерапии. На восприимчивость клиента сильно влияют процессы воздействия, используемые гипнотерапевтом. В настоящем разделе будут выявлены некоторые наиболее важные аспекты этих процессов.

Переживание межличностного транса

Многие образованные члены западного общества полагают, что разумное действие требует сознательного мышления. Это не всегда верно; более того, для творческого и эффективного поведения иногда необходимо отсутствие аналитического вмешательства. Так иногда обстоит дело и в контексте гипнотерапии, где гипнотерапевт должен быть постоянно "настроен" на текущие переживания клиента. Сознательные размышления могут этому помешать, потому что человек неспособен воспринимать внешнюю информацию, если он ориентирован в первую очередь на внутриличностные процессы (например, образы, внутренние диалоги, теории и т.д.). Когда гипнотерапевт "останавливается, чтобы подумать", он разрывает сенсорные связи с клиентом. Это лишает его доступа к самому важному источнику информации - текущим реакциям клиента - и ведет к рассогласованию всех синхронизированных ритмов (которые, как мы увидим позже в этой главе, составляют основу раппорта и восприимчивости к гипнозу). Вдобавок активная сознательная переработка информации тормозит творческую бессознательную ее переработку, необходимую для порождения различных гипнотических воздействий.

Поэтому эриксоновский гипнотерапевт иногда отстраняет свои сознательные процессы, чтобы направить все свое внимание на клиента. При этом он не "уходит в себя", чтобы подумать, и не отвлекается посторонними внешними сигналами. Основное содержание сознания гипнотерапевта - это текущее поведение клиента.

Об этом состоянии писали многочисленные авторы (например, Erickson, 1966b, 1977; Epstein, 1984; Freud, 1909, 1912; Rogers, 1985). Например, Элленбергер (Ellenberger, 1970) отмечал:

"В 1912 году... [Фрейд] сформулировал принцип свободно плавающего внимания: ни в коем случае не сосредоточиваясь слишком интенсивно на высказываниях пациента, психоаналитик должен доверять своей "подсознательной памяти"; он не должен делать многочисленных заметок... Он не должен размышлять о причинах и структуре данного случая до тех пор, пока не достигнет значительного прогресса: "Начинайте, не имея определенных намерений", - советовал Фрейд" (p.519).

Чтобы подробнее развить это утверждение Фрейда, которое часто оставляют без внимания или толкуют неправильно, будет полезно привести несколько его высказываний по данному поводу.

"Воздерживайтесь... от суждений и... бесстрастно наблюдайте за всем, за чем только можно наблюдать" (Freud, 1909, p.23).

"[Этот метод] ...очень прост. Как мы увидим, он отвергает применение каких бы то ни было специальных средств (даже заметок для себя). Он состоит просто в том, чтобы не направлять свое внимание ни на что в отдельности и сохранять постоянное "равномерное распределение внимания" (как я это назвал), что бы вы ни услышали... Мы увидим, что это правило - уделять всему одинаковое внимание - есть необходимый аналог предъявляемого пациенту требования рассказывать обо всем, что с ним происходит, без всякой критики и отбора. Если врач поступает иначе, он лишает себя большинства преимуществ, которые вытекают из соблюдения пациентом этого "основного правила психоанализа". Правило для врача можно сформулировать так: "Воздерживаться от всякого сознательного влияния на свою способность восприятия и целиком отдаваться своей "подсознательной памяти". Или, если использовать чисто технические термины, он должен "просто слушать и не заботиться о том, сидит ли у него что-то в голове" (Freud, 1912, p.111-112).

"Опыт быстро показал, что подход, предоставляющий психоаналитику наибольшие преимущества, состоит в том, чтобы дать волю деятельности собственного подсознания, находясь в состоянии равномерного распределения внимания, насколько возможно избегать размышлений и выработки сознательных планов, не пытаться сохранять в памяти что-то определенное из того, что он слышит, и таким путем улавливать своим подсознанием характер работы подсознания пациента" (Freud, 1923, p.239).

"Сформулируем вкратце: он должен направить свое подсознание, как орган восприятия, на сигналы, передаваемые подсознанием пациента. Он должен настроиться на пациента, как телефонная трубка настроена на передающий микрофон. Точно так же, как электрические колебания в телефонной линии, вызванные звуковыми волнами, в трубке снова превращаются в звуковые волны, подсознание врача способно по производным продуктам подсознания, которые оно воспринимает, реконструировать то подсознание, которое определило свободные ассоциации пациента" (Freud, 1912, p.115).

"Как только человек хоть в какой-то степени сознательно сосредоточивает свое внимание, он начинает производить отбор из представленного ему материала; что-то окажется зафиксировано в его сознании особенно ярко, а что-то другое соответствено окажется упущенным, и в ходе такого отбора он будет следовать собственным ожиданиям или склонностям. Однако именно этого делать не следует. Производя отбор в соответствии со своими ожиданиями, он рискует никогда не узнать ничего помимо того, что уже знает, а следуя своим склонностям, он наверняка исказит то, что воспримет. Не надо забывать, что смысл услышанного в большинстве случаев осознается лишь позже" (Freud, 1912, p.112).

Феноменологическое переживание аналогичного "внешне ориентированного состояния транса" ярко описал психиатр Артур Дейкман (Deikman, 1963, 1966). Он подчеркивает огромную ценность того, что он называет "деавтоматизированным опытом", когда человек на время отбрасывает "скорлупу автоматического восприятия, автоматического аффективного и когнитивного управления, чтобы глубже воспринимать реальность" (In Tart, 1969, p.223)[16]. Он обнаружил, что большинство людей может обучиться вызывать у себя такое состояние, сосредоточивая внимание на каком-нибудь внешнем предмете, а затем постепенно отходя от привычных способов аналитического мышления и восприятия (Deikman, 1963). Он формулирует (1966) пять главных особенностей деавтоматизированного состояния: 1) интенсивность реальности (например, "свежий взгляд", когда все видится как будто впервые); 2) необычные ощущения (как во внутренних образах и познании, так и во внешнем восприятии); 3) чувство единства, при котором исчезает обычно ощущаемое разделение на "я" и "других"; 4) непередаваемость (т.е. невозможность описать словами свои ощущения) и 5) транссенсорные явления (т.е. ощущения выходят за пределы обычных сенсорных модальностей, идей и воспоминаний).

Интересно, что для переживаний, о которых сообщали субъекты Дейкмана, были характерны те "особенности транса", о которых говорилось в главе 2 (исчезновение чувства времени, фокусирование внимания, отсутствие усилий). Однако Дейкман доказывает, что эти деавтоматизированные переживания отличаются от гипнотических переживаний: первые более "непередаваемы, глубоки, вдохновляющи и высоко значимы" (In Tart, 1969, p.219). Хотя эти особенности не всегда присущи традиционным гипнотическим переживаниям, они часто характеризуют "продуктивный автономный транс", который рассматривается в настоящей книге.

Об этом состоянии писал также Карл Роджерс:

"В самые лучшие мои моменты в качестве группового фасилитатора или психотерапевта у меня проявляется еще одна особенность. Я обнаруживаю, что, когда я ближе всего к своему внутреннему, интуитивному "я", когда я каким-то образом соприкасаюсь со скрытым внутри меня неведомым, когда у меня в ходе взаимодействия, возможно, возникает слегка измененное состояние сознания, тогда все, что я делаю, кажется мне полным целебной силы. Тогда даже одно мое присутствие раскрепощает и приносит пользу. Я никаким способом не могу искусственно вызвать такое ощущение, но стоит мне расслаблиться и приблизиться к своей трансцендентальной сущности, как я получаю возможность совершать необычные и импульсивные действия, которых не могу объяснить рационально и которые не имеют ничего общего с моими мыслительными процессами. Однако эти необычные действия каким-то странным образом оказываются правильными. В такие моменты мой внутренний дух как будто простирается наружу и соприкасается с внутренним духом другого. Наши взаимоотношения выходят за свои собственные рамки и становятся частью чего-то большего. Налицо глубинный рост, исцеление и энергия" (1985, p.565).

Наблюдения Фрейда, Дейкмана, Роджерса и других (Asante, 1984; Katz, 1982; Richeport, 1925) имеют существенное отношение к межличностной гипнотической ориентации Милтона Эриксона. Подчеркивая примат бессознательного разума, Эриксон отмечал:

"Слишком многие психотерапевты пытаются планировать, о чем они будут думать, вместо того чтобы подождать, посмотреть, какие сигналы они получат, и предоставить своему бессознательному реагировать на эти сигналы" (In Gordon & Meyers-Anderson, 1981, p.17).

"...Скрытое под разнообразием сознательно организованных аспектов личности бессознательное говорит на удивительно единообразном языке... столь постоянном, что бессознательное одного человека способно лучше понять бессознательное другого, чем сознательные аспекты их личности" (Erickson & Kubie, 1940, p.62; перепечатано: In Rossi, 1980c, p.186).

"Если у меня появляются какие-то сомнения в своей способности видеть нечто важное, я погружаюсь в транс. Когда у нас с пациентом наступает критический момент и я не хочу упустить ни одной путеводной нити, я погружаюсь в транс. ...Я начинаю внимательно следать за любым движением, знаком или поведенческим проявлением, которое может оказаться важным" (Erickson & Rossi, 1977, p.42).

Эриксон, таким образом, подчеркивал ценность состояния внешне ориентированного межличностного транса для эффективной гипнотерапии. Существует много путей вызывать подобные состояния. Один из способов можно свести к следующему.

1. Позаботьтесь о том, чтобы было удобно сидеть. Как гипнотизер, так и субъект должны сидеть удобно, лицом друг к другу (на расстоянии 1-1,5 метра). Ваше физическое присутствие - ваш главный инструмент воздействия как гипнотизера, и вы должны в максимальной степени его использовать.

2. На несколько секунд уйдите в себя. Выявите все возможные источники физического или эмоционального напряжения и расслабьтесь. Всякое ненужное напряжение будет мешать гипнотизеру, а следовательно, и субъекту, добиться гибкости и "ощущения потока", необходимых, чтобы творчески приноравливаться к текущим процессам.

3. Сосредоточьте внимание на субъекте. Заметьте темп его дыхания, позу, мышечное напряжение, эмоциональное состояние и т.д.

4. Дышите спокойно и легко. Хотя вам не следует погружаться в летаргическое состояние или утрачивать остроту внимания, вы должны быть расслаблены и целиком сосредоточены на субъекте. Как будет еще не раз подчеркнуто, неровное или стесненное дыхание делает почти невозможным сохранение полной ориентации вовне; и наоборот, правильное дыхание способствует расслаблению и возникновению уверенности в себе, необходимой для эффективного взаимодействия (особенно когда человек изначально испытывает неуверенность или боязнь). Если возможно, синхронизируйте ваше дыхание с дыханием субъекта. Как будет подробно описано в следующей главе, синхронизированное дыхание обычно усиливает способность гипнотерапевта эффективно взаимодействовать с клиентом. Исключение составляют случаи, когда у клиента нарушено эмоциональное равновесие и дыхание поэтому становится крайне неглубоким и стесненным (например, если он напуган или замкнут в себе) или очень частым и неровным (например, если он возбужден); подстройка под такое дыхание часто приводит к возникновению аналогичных эмоциональных состояний, снижающих чувство собственной ценности.

5. Установите зрительный контакт. Многие гипнотерапевты считают, что лучше всего смотреть только в один глаз субъекта, поскольку взгляд в оба глаза часто вызывает ощущение дезориентации, отвлекающее гипнотерапевта от того, что его интересует. Старайтесь насколько возможно поддерживать этот зрительный контакт, преодолевая желание моргнуть, отвести взгляд или предаться собственным мыслям. (Измененное состояние, обычно возникающее в результате этого, будет рассмотрено чуть ниже.)

Один из особенно эффективных способов поддержания зрительного контакта - сфокусировать левый глаз так, как если бы вы глядели сквозь левый глаз субъекта (в точку, расположенную примерно в 30 см позади него). Это помогает сосредоточить его внимание на гипнотизере, тем самым эффективно депотенциализируя сознательные процессы. Тем временем правый глаз гипнотизера фокусируется в точке, расположенной примерно в 30 см впереди субъекта, что позволяет обнаруживать периферийным зрением движения любой части тела субъекта. Таким образом, этот способ дает гипнотизеру возможность одновременно выполнять две важные задачи: сосредоточивать на себе внимание субъекта и постоянно получать информацию о его текущих поведенческих реакциях. Хотя такой способ может показаться необычным, я настоятельно рекомендую его испытать, прежде чем от него отказываться. Ему не так сложно научиться, и он может дать впечатляющие результаты.

6. Дайте своим мыслительным процессам протекать свободно, без усилий. Пусть любые мысли или образы "проплывают" в вашем сознании. Не пытайтесь логически обдумывать что бы то ни было или сосредоточиваться на каком бы то ни было аспекте ситуации. На первых порах это может оказаться трудно и будет сбивать с толку, но вы просто продолжайте дышать и сохраняйте сосредоточенность на субъекте. Вскоре обязательно произойдет что-нибудь интересное.

7. Говорите свободно и легко. Это тоже на первых порах может быть затруднительно, однако нужно всего лишь дать своим словам литься свободно. Вскоре вы обнаружите, что таким способом можете общаться вполне разумно и конструктивно.

У гипнотерапевтов, пользующихся этой методикой, обычно возникает внешне ориентированный межличностный транс. Как правило, изменяются феноменологические ощущения: появляется туннельное зрение, двигательная заторможенность, "мурашки по коже" и другие признаки транса. Это может поначалу слегка дезориентировать, но не должно вызывать тревоги: это лишь кратковременный (длящийся минут пять) "переходный период" от сознательной к бессознательной переработке информации. Если гипнотерапевт продолжает свободно дышать и сохраняет внешнюю ориентацию на клиента (возможно, разговаривая с ним при этом о том о сем), часто возникает состояние необычной ясности восприятия и познания. Гипнотерапевт может испытать парадоксальное чувство полной связи с клиентом и в то же время обособленности от него и бесстрастного интереса - словно часть его "я" полностью сосредоточена на чувственном соотнесении себя с клиентом, в то время как другая часть диссоциирована от него и наблюдает за их взаимодействием со стороны. Это трудноопределимое состояние "слияния при одновременной обособленности" позволяет гипнотерапевту сопереживать субъекту и в то же время сохранять бесстрастие. Вместо того чтобы увязнуть в натужных попытках разобраться в ситуации, гипнотерапевт настраивается на бессознательную спонтанность. Его наблюдательность резко обостряется; словно ниоткуда появляются мысли, часто в форме метафорических образов; ему кажется, будто сами собой возникают нужные средства воздействия.

Это состояние эмпатии следующим образом описано Роджерсом (1980):

"Эмпатическое взаимодействие с другим человеком имеет несколько граней. Оно означает, что вы входите в мир его личного восприятия и чувствуете себя там совершенно как дома. Оно означает, что вы мгновение за мгновением чувствуете все мимолетные переживания, которые чувствует этот человек, - страх, или злобу, или нежность, или растерянность, или любое другое из его ощущений. Это означает, что вы временно переселяетесь во внутренний мир другого, передвигаетесь в нем со всей осторожностью, не вынося никаких суждений; это означает, что вы улавливаете значимые смыслы, в которых он почти не отдает себе отчета, но не пытаетесь вскрыть совершенно не осознаваемые чувства, поскольку это было бы слишком опасно... Такое слияние с другим человеком означает, что вы на время откладываете в сторону собственные взгляды и ценности, чтобы войти в его мир без предубеждения. В каком-то смысле это означает, что вы откладываете в сторону свое собственное "я"; это доступно лишь тем, кто достаточно уверен в себе и знает, что не заблудится в чужом мире, который может оказаться причудливым и необычным, и легко сможет вернуться в свой собственный мир, когда только пожелает" (p.142-143).

Все это время клиент также испытывает сильное влияние неотрывного внимания гипнотерапевта. Часто у него возникают изменения телесных ощущений (например, каталепсия, щекотание, чувство теплоты). Обычно устанавливается фиксация глаз, за которой часто следуют туннельное зрение и другие закрепляющие транс феноменологические изменения. Появление этих и других признаков транса помогает депотенциализировать всякие сознательные процессы, мешающие сосредоточению клиента на своих ощущениях. Некоторые клиенты в результате входят в глубокий раппорт с гипнотерапевтом; другие впадают в растерянность и некоторую тревогу, от которых обычно "избавляются", погружаясь в транс; у большинства появляется состояние повышенной восприимчивости. Гипнотерапевт может использовать это состояние для соответствующего гипнотического воздействия.

Достигнуть состояния межличностного транса не всегда легко. Это может объясняться недостаточной практикой: чтобы выработать способность легко погружаться в такое состояние, могут потребоваться месяцы регулярной практики, после чего для сохранения навыка он должен систематически применяться. Кроме клинической практики, вы можете работать с каким-нибудь другом или коллегой, который наблюдает за вами и сигнализирует (например, легким прикосновением к плечу) всякий раз, когда вы выходите из внешне ориентированного транса (на что указывают стесненное дыхание, изменение позы, разрыв зрительного контакта и т.д.). Можете также практиковаться, глядя в зеркало и экспериментируя с наведением самогипноза. Это может звучать немного странно, но многие находят такой способ вполне эффективным. Кроме того, даже если ничего и не выйдет, вы по крайней мере немного лучше узнаете самого себя.

Межличностному трансу могут также мешать представления гипнотерапевта о бессознательном. Почти всех нас учили, что бессознательные процессы не могут протекать связным и разумным образом. Нас учили также, что осмысленное действие может происходить лишь благодаря сознательному управлению, требующему усилий. Это мешает возникновению межличностного транса, поскольку означает неверие в продуктивность бессознательного. Подобные ограничивающие и ошибочные предубеждения могут быть выявлены и трансформированы различными способами, описанными ниже.

Наконец, затруднения в достижении или поддержании состояния межличностного транса могут объясняться "неприемлемыми переживаниями", к которым вы получаете доступ во время взаимодействия с клиентом. Повторим еще раз: такие переживания обычно вызывают у гипнотизера состояние дискомфорта, проявляющееся в аритмичном и стесненном дыхании, отсутствии зрительного контакта, сокращении мышц и т.д. Коротко говоря, такие переживания противодействуют гибкости, ориентации вовне и восприимчивости, необходимым гипнотерапевту для погружения в межличностный транс. Чтобы на время ослабить такие переживания, гипнотерапевт может систематически следовать процедуре из семи этапов, описанной выше. Однако помните, что позже, после окончания сеанса, с ними надо будет что-то делать, иначе они станут для вас все возрастающей проблемой.

Как только состояние межличностного транса достигнуто, его необязательно поддерживать на всем протяжении терапевтического взаимодействия. Дополнительной стратегией, позволяющей разобраться в данном случае, могут стать сознательные аналитические процессы. В своей собственной работе я обычно первые 10-15 минут отвожу на сбор информации в ходе сознательной беседы с клиентом (см. главу 5). Затем я перехожу в межличностный транс и пробуждаюсь от него только после того, как необходимая работа выполнена, - от 30 до 90 минут спустя. Наконец, в заключительные 10-15 минут воздействия я пользуюсь сознательными процессами.

Здесь важно то, что частота и манера создания межличностного транса могут быть различными у разных гипнотерапевтов. Даже Эриксон с его поразительной способностью часами продуктивно работать в состоянии внешне

ориентированного транса иногда не прибегал к нему. Обсуждая эти и другие аутогипнотические ощущения с Эрнестом Росси (Erickson & Rossi, 1977), Эриксон отмечал:

"Э.: Выполняя экспериментальную гипнотическую работу с субъектом в лаборатории, я замечал, что мы совершенно одни. Налицо были только субъект, физическая аппаратура, которой я пользовался для регистрации его поведения, и я сам.

Р.: Вы так сосредоточивались на своей работе, что все остальное исчезало?

Э.: Да, я обнаруживал, что нахожусь в трансе вместе с моим субъектом. Дальше мне захотелось узнать, смогу ли я работать так же хорошо в окружении реальности или же мне необходимо погружаться в транс. Я обнаружил, что могу работать одинаково хорошо в обоих состояниях.

Р.: Теперь, работая с пациентами в трансе, вы предпочитаете погружаться в самогипноз?

Э.: Сейчас, если у меня есть какие бы то ни было сомнения в своей способности увидеть самое важное, я погружаюсь в транс (Курсив мой. - С.Г.). Когда мы с пациентом доходим до критического момента и я не хочу упустить ни малейшей путеводной нити, я погружаюсь в транс.

Р.: А как вы погружаетесь в такой транс?

Э.: Это происходит автоматически, потому что я начинаю пристально следить за каждым движением, сигналом или поведенческим проявлением, которые могут оказаться важными. И когда я только сейчас начал разговаривать с вами, у меня появилось туннельное зрение, и я видел только вас и ваш стул. Это произошло автоматически, такая страшная интенсивность, когда я посмотрел на вас. "Страшная" - неверно сказано, это было приятно.

Р.: Это то же самое туннельное зрение, как у человека, который глядит в хрустальный шар?

Э.: Да" (p.42).

Интересно, что, по словам Карла Роджерса (1985), у него тоже временами возникало аналогичное ощущение, будто он предоставляет своим бессознательным процессам управлять ходом терапии. Комментируя свою интуитивную реакцию во время терапевтического сеанса, не находившую рационального объяснения в предшествовавшей беседе, он замечает:

"Я стал высоко ценить эти интуитивные реакции. Они случаются не часто... но почти всегда полезны для прогресса терапии. В эти моменты я, вероятно, нахожусь в слегка измененном состоянии сознания, погружаюсь в мир клиента, полностью настраиваюсь на этот мир. Мой бессознательный интеллект берет дело в свои руки. Я знаю гораздо больше, чем то, в чем отдает себе отчет мое сознание. Я не формирую свои реакции сознательно, они просто возникают во мне, из моего неосознаваемого ощущения мира другого человека" (p.565).

Подведем итоги. Терапевтическое воздействие может быть в огромной степени облегчено, если гипнотерапевт погружается в межличностный транс, в котором все его внимание поглощено клиентом. Это состояние особенно полезно для депотенциализации сознательных процессов как у гипнотерапевта, так и у клиента, способствуя тем самым возникновению глубокого раппорта на уровне переживаний. Вследствие этого оба участника проявляют большее желание и способность предоставить своим бессознательным процессам работать автономно и продуктивно: гипнотерапевт - с целью руководить клиентом и наблюдать за ним, клиент - с целью трансформировать свой внутренний опыт. Поскольку межличностные трансы, по убеждению автора, столь существенны для эффективной работы по методу Эриксона, мы рассмотрим их подробнее в последующих главах, особенно с точки зрения того, как гипнотерапевт может использовать их для снижения неуверенности в себе и выработки эффективных средств гипнотического воздействия.

Проявляйте гибкость

После того как гипнотерапевт "настроился" на клиента с помощью гипнотических процессов, этот раппорт нужно поддерживать. Подчеркнем еще раз сказанное ранее: для эффективности гипнотерапии необходима гибкость. Гипнотерапевт должен постоянно приспосабливать свои воздействия к уникальной ситуации клиента. Это требует синхронизации ритмов, при которой гипнотерапевт пристально наблюдает за текущими процессами клиента и принимает в них участие, обеспечивая тем самым возможность выработки таких способов воздействия (техник), которые должным образом их используют.

Разумеется, оценки гипнотерапевта не всегда будут точными. В этом смысле я очень рекомендую не слишком доверять своему восприятию (доверяя в то же время своему глубинному "я"). Ваши методы и стратегии часто не будут достигать желаемого эффекта. Но это отнюдь не проблема: если один метод не работает, воспользуйтесь другим. При гипнотическом взаимообщении ошибок на самом деле не бывает. Любое воздействие вызывает отклик; любой отклик можно утилизировать. Сохраняя гибкость, гипнотерапевт сможет утилизировать любую поведенческую реакцию, какой бы необычной или непредвиденной она ни была.

Именно такая гибкость была в высшей степени характерна для работы Эриксона. Как-то я слышал от него следующее определение психотерапии: "Это такой процесс, когда два человека садятся вместе и пытаются выяснить, какого дьявола хочет один из них". В другой раз я был свидетелем его изумительной творческой работы с одним клиентом. Я решил, что его сложные стратегии - наверняка результат сложного сознательного расчета, и собрался выяснить, каков именно был ход его мыслей. Когда пациент ушел, я приготовил карандаш и решительно принялся за расспросы.

- Вы часто рисуете себе воображаемые картины?

- Нет, - ответил он неторопливо, но твердо.

- Картин не рисует, - пробормотал я, вычеркивая этот пункт из своего списка. - Хорошо, а много вы занимаетесь внутренним диалогом?

- Нет, - снова убедительно ответил он.

- Так, внутренним диалогом не занимается... Подождите, я запишу... Так. Хорошо, а бывают у вас кинестетические ощущения? Ну, знаете, такие ощущения во всем теле, что-нибудь в этом роде?

- Нет.

Я начал испытывать замешательство и в то же время сомнения.

- Значит, никаких картин, никаких внутренних диалогов, никаких кинестетических ощущений... Гм... Знаете, Милтон, я не понимаю. Откуда вы знаете, что надо делать?

- А я не знаю... Я не знаю, что буду делать. Не знаю, что буду говорить... Знаю только одно: я полагаюсь на свое бессознательное, оно подкинет моему сознанию что-нибудь подходящее. И как они будут реагировать, я тоже не знаю. Знаю только одно - что реагировать они будут... Не знаю почему, не знаю когда. Знаю одно: они будут реагировать как надо, так, как лучше всего подходит им как личности. И мне становится очень интересно, как именно их бессознательное решит реагировать. И я спокойно жду их реакции, потому что знаю: когда это произойдет, я смогу принять и утилизировать ее.

Он умолк, и глаза его блеснули.

- Нет, я понимаю, это звучит смешно... НО ЭТО ДЕЙСТВУЕТ!

Здесь важно отметить, что гипнотерапевт в действительности никогда не знает, как именно "это" подействует. К сожалению, многим клиницистам трудно с этим согласиться, и они слишком часто используют со всеми клиентами один неизменный подход. Например, один психиатр, посещавший мои воскресные занятия, словно зачарованный следил за тем, как я применяю метод прерванного рукопожатия (см. главу 7) для наведения глубокого транса у нескольких крайне восприимчивых демонстрационных субъектов. Появившись на таком же занятии три года спустя, этот психиатр признался мне, что, хотя с тех пор периодически прибегал к гипнозу, только около трети его пациентов оказались "гипнабельными". В ходе расспросов выяснилось, что главным методом наведения транса, которым он пользовался, был метод прерванного рукопожатия, поскольку, как он сказал, "это был самый лучший метод, какой я только видел".

Этот пример может показаться крайностью, однако он не так уж отличается от более обычной ситуации, когда гипнотерапевт постоянно использует один и тот же метод (будь это наведение транса, расслабление, гештальт, психоанализ и т.д.). Ни один из этих методов сам по себе не является неэффективным; лишь неразборчивое применение их гарантирует значительную долю неудач (часто приписываемых "сопротивляемости" клиентов). Любой метод может оказаться невероятно эффективным для клиента в какой-то момент и неэфективным в другое время; стратегия лечения, пригодная для многих клиентов, может не годиться для кого-то одного из них. Поэтому наиболее продуктивный подход состоит в том, чтобы рассматривать стереотипные самопроявления клиента как "методы", которые и нужно использовать в качестве основы для любых терапевтических исследований. Другими словами, индивидуальная модель клиента и есть та "теория", или модель, которая подсказывает направление изменений. Гипнотерапевт должен проявлять гибкость и легко приспосабливаться. Это не только делает его работу более эффективной, но и позволяет получать от нее удовлетворение.

Воздействуйте осмысленно

Главная цель гипнотерапевта - помочь клиентам выработать такой способ существования, который повышает их чувство собственной ценности, - достижима лишь настолько, насколько клиент хочет и может исследовать свои бессознательные процессы. Для усиления этой мотивации и этих потенциальных возможностей необходимо осмысленное воздействие; это означает, что с целью добиться полной сосредоточенности клиента и стимулировать его восприимчивость к гипнозу гипнотерапевт создает у него ощущение того, как это для него важно и необходимо.

Это не означает, что воздействия должны носить авторитарный или подавляющий характер; больше того, подобное поведение может оказаться крайне неэффективным. Поскольку смысл воздействия зависит от контекста, действительное поведение может быть различным. Например, жалобы клиентки на сексуальную фригидность сопровождались одолевавшей ее потребностью осмысливать все строго логично. Для установления раппорта я сначала представил ей логическую последовательность фактов и цифр, убедившую ее в необходимости довериться мне и сотрудничать со мной. Поддерживая этот серьезный интеллектуальный настрой на протяжении следующих четырех - пяти сеансов, я постепенно начал отпускать шутки и держаться "легкомысленно", особенно когда пациентка принималась говорить о своих проблемах. Это вступало в противоречие с ее привычкой к хладнокровному анализу своих переживаний. Как я и ожидал, понемногу она пришла в полную растерянность, и в этот момент я немедленно принял напряженный, сосредоточенный вид, а потом тихо, но настоятельно велел ей "дать себе полную волю и погрузиться в транс"[17]. Как я и предполагал, она размякла и залилась слезами. Соответственно я перешел на мягкую, сочувственную манеру и провел ее через некоторые интегративные изменения.

Таким образом, в зависимости от ситуации для эффективности воздействия тон общения может быть серьезным, или юмористическим, или сердитым, и т.д. Но какой бы ни был избран вариант, гипнотерапевт постоянно сохраняет внутреннюю сосредоточенность и целеустремленность. Неизменная ориентация на клиента дает ему понять, что в данный момент нет ничего важнее и что для него и безопасно, и вполне уместно полностью пойти навстречу. В таком случае клиенту трудно не принять осмысленного участия в процессе.

Вырабатывая навыки осмысленного воздействия, гипнотерапевт вскоре убеждается, что для гипнотического воздействия "как" обычно важнее, чем "что". В качестве примера возьмем такое высказывание: "Как приятно знать, что теперь вы можете полностью расслабиться". Произнесите это по меньшей мере пять раз самому себе (например, перед зеркалом или используя диктофон), или кому-то другому, или нескольким людям. Каждый раз, делая это, изменяйте характер невербального воздействия. Один раз произнесите эти слова быстро и отрывисто, другой раз - скучным голосом, без всякого интереса, потом убедительно и настойчиво, и т.д. Экспериментируя таким образом, вы вскоре убедитесь в том, какую могучую роль играет в общении невербальное поведение.

Поскольку осмысленность воздействия имеет первостепенное значение для успеха гипнотерапии, этот вопрос будет так или иначе затрагиваться во всех последующих главах. Для начала здесь вкратце поговорим о трех важных его аспектах.

1. Напряженность. Эриксоновский гипнотерапевт должен уметь придавать своим словам драматическую напряженность. Он должен уметь, целиком сосредоточив на себе внимание человека, передавать ему идеи переживаний так, чтобы сообщаемое им выглядело крайне важным и нужным. В то же время следует поддерживать раппорт и доверие клиента, поэтому гипнотерапевт не должен держаться деспотически или жестко. Часто наиболее эффективным стилем общения оказывается настойчивый, но сочувственный, властный, но мягкий, требовательный, но понимающий.

2. Ритм. Все жизненные процессы различаются своими ритмами. Ритм проявляется на многих уровнях - от простых видов поведения, например дыхания, моргания глазами и простейших телодвижений, до более сложных, например маниакально-депрессивных циклов, конфликтных взаимодействий и периодичности работы и отдыха (см. Leonard, 1978). Эффективное воздействие (установление "общности и единства") становится возможным при синхронности ритмов. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт постоянно приноравливается ("подстраивается") к ритмам клиента. С подавленным человеком он разговаривает медленно, с возбужденным - быстро; он может ускорять ритм, чтобы вызвать у клиента дезориентацию, или замедлять его, чтобы успокоить клиента или вызвать у него скуку. Изменения тона обычно приурочиваются к выдохам клиента (или к вдохам, как в методе левитации руки, когда повышение тона подчеркивает желаемое движение вверх). Эти и другие методы рассматриваются в следующей главе.

3. Конгруэнтность. Смысл сообщаемого передается через посредство многих параметров поведения - тона голоса, положения тела, выражения лица и т.д. Воздействие конгруэнтно, когда сигналы, передаваемые по всем этим каналам, не противоречат один другому. Хотя эриксоновский гипнотерапевт иногда сознательно использует неконгруэнтное поведение, чтобы дезориентировать клиента (глава 7), однако эффективное воздействие должно быть конгруэнтным. Так, гипнотерапевт обычно не должен, например, со скучным видом говорить о чем-то волнующем; точно так же не рекомендуется внушать расслабление напряженным, резким голосом или же разговаривать с человеком в состоянии возрастной регрессии, как со взрослым.

Можно сказать, что все способы воздействия должны поддерживать друг друга. Например, когда субъекту дается указание "глубже погрузиться в транс", голос должен понижаться; приступая к какой-то важной теме, психотерапевт должен выглядеть и говорить серьезнее; рассказывая историю о том, как кто-то испытывал все большую растерянность, он ускоряет темп речи. Такая конгруэнтность придает гипнотическим воздействиям убедительность и настоятельность, тем самым увеличивая вероятность того, что они будут приняты и возымеют эффект. Более того, можно говорить о том, что большая часть гипнотического влияния происходит на невербальном уровне.

Будьте уверены в себе

Может показаться, что это легче сказать, чем сделать. Чтобы успешно утилизировать процессы, охарактеризованные в этом разделе, вы должны верить в свою способность к гипнотическому воздействию. Вам необязательно всякий раз в точности знать содержание или форму того, что вы собираетесь делать. Больше того, отказ от потребности сознательно планировать или прогнозировать иногда оказывается ключом к избавлению от беспокойства и других отвлекающих факторов. Это позволяет вам, что важнее всего, объединиться с клиентои на чувстсвенном уровне, так что мышление становится межличностным, т.е. гипнотерапевт получает возможность воспринимать "внушения" от бессознательных процессов как собственного "я", так и клиента. Поскольку такой терапевтический процесс достижим лишь тогда, когда налицо чувственные ритмы и психологическое чувство безопасности, гипнотерапевт должен следить за этими условиями и постоянно обеспечивать их. Далее, некоторые гипнотерапевты считают полезным держать в уме несколько простых идей или тем, которые и разрабатывают во время подобного гипнотического исследования. Однако вместо того, чтобы диктовать себе заранее, как конкретно эти идеи будут реализованы данным клиентом, гипнотерапевт привыкает доверять бессознательным процессам, которые способны продуктивно утилизировать ситуацию.

Опять-таки это не означает, что планирование и другие аналитические процессы не нужны и никогда не бывают полезны. Скорее мы хотим сказать, что таких процессов часто недостаточно и что для эриксоновского гипнотерапевта весьма ценным инструментом оказываются "управляемо-спонтанные" процессы, выдвигающие на первый план творческое начало бессознательного. Выработка такой "управляемой спонтанности" не означает неразумного отказа от строгости или последовательности. Наоборот, она требует от гипнотерапевта полной сосредоточенности и осознанности, а для этого необходимы постоянная интенсивная тренировка и увлеченность. В основе такой увлеченности лежит уверенность в целостности и творческом потенциале бессознательных процессов. Это основная идея, которую эриксоновский гипнотерапевт передает клиентам. Поэтому если гипнотерапевт не чувствует такого доверия к своим собственным бессознательным процессам, клиентам будет трудно выработать его у себя.

Чем больше гипнотерапевт доверяет своим бессознательным процессам, тем глубже и его вера в потенциал клиента. Осознавая эту веру, гипнотерапевт ослабляет мешающее ему напряжение, которое возникает в тех случаях, когда он ошибочно принимает на себя ответственность за переживания, возникающие у другого человека; сообщая эту веру клиенту, он стимулирует его желание и способность принять ответственность на себя. Обычно это усиливает терапевтический эффект.

Например, одна клиентка обратилась ко мне в очень плохом состоянии. Большую часть своих 40 лет она провела в сиротских приютах, а позже - в психиатрических больницах. Не буду входить в подробности, но гипнотерапия потребовала от нее долгих и энергичных усилий. Однако она была настойчива и через много месяцев добилась значительных трансформаций. Когда мы анализировали ход лечения, она несколько раз подчеркивала, что из всего, что я предпринимал, самое сильное действие на нее оказала передавшаяся ей нерушимая вера в ее собственную способность вести себя разумно и самостоятельно. Она отметила, что буквально все, с кем она сталкивалась, и особенно специалисты по душевному здоровью, постоянно прямо или косвенно давали ей понять, что она обречена навсегда остаться никому не нужной и несчастной неудачницей. Естественно, в конце концов она в значительной мере примирилась с таким приговором[18]. Поэтому, когда я стал внушать ей нечто противоположное, она сначала испытала потрясение и растерянность. Несколько месяцев она изо всех сил пыталась отвергнуть такую возможность, но потом вынуждена была над ней задуматься. Мало-помалу это привело к тому, что она стала проявлять огромное желание сотрудничать со мной и экспериментировать с новыми способами существования как в гипнотерапевтическом контексте, так и вне его. Короче говоря, ее доверие ко мне и вера в себя мотивировали ее и позволили постепенно осуществить долгожданные изменения.

Все это не означает, что уверенность в себе - единственное качество, необходимое, чтобы вызвать разительные изменения; для успеха лечения обычно требуется гораздо большее. Не означает это также, что гипнотерапевт должен быть постоянно радостен и оптимистичен. Временами он может испытывать известную неуверенность в себе и других; иногда он может намеренно проявлять недостаток уверенности в качестве терапевтической уловки. Важно, что из общего контекста уверенности в себе может возникнуть позитивный цикл, когда возрастающая уверенность порождает возрастающую эффективность, которая порождает возрастающую уверенность, и т.д. Этот процесс обычно приводит к наибольшим терапевтическим успехам.

Отсюда возникает важный вопрос: как можно выработать полную уверенность в своих способностях к гипнотическому воздействию? Здесь можно упомянуть четыре возможности.

1. Тренируйтесь в погружении себя в транс. Это позволит вам понять, насколько естественен транс и насколько разумным и автономным может быть бессознательное. Это позволит вам также лучше освоиться с различными гипнотическими феноменами. Ощущения транса можно вызывать путем самогипноза, с помощью другого гипнотизера или в ходе группового транса с коллегами или друзьями. (Прекрасное руководство по групповому трансу - Masters & Houston. Mind Games. 1972.) Выступая в качестве субъекта, вы сможете узнать немало ценного об эффективном гипнотическом воздействии (например, об использовании неопределенных высказываний и некоторых ритмов). Добиваться полного самогипноза иногда на первых порах труднее, особенно для людей с незначительным опытом транса и/или с активным внутренним диалогом. Поэтому может оказаться лучше всего начать с проведения нескольких сеансов с гипнотерапевтом, а потом продолжать практиковаться в самогипнозе.

Исследуя состояние транса, гипнотерапевт убедится, что не у всех переживание транса оказывается одинаковым. В качестве иллюстрации могу сознаться, что в первые годы своих исследований гипноза я часто спорил с близким сотрудником (Полом Картером) о "подлинной" природе транса. Поскольку мои трансовые переживания большей частью характеризовались впечатляющими зрительными образами, я решил, что в этом и состоит транс; у Пола же во время транса преобладали эмоции, и он со мной не соглашался. Интересно, что эти наши односторонние убеждения подтверждали соответственно мои и его субъекты: мои были склонны рассказывать о зрительных образах, а его - об эмоциональных ощущениях. Мы были немало раздосадованы, когда в конце концов поняли, что наши "сопротивлявшиеся" субъекты были просто людьми, которые сталкивались с трудностями при визуализации (у меня) или при глубоком расслаблении (у него). Осознав произвольность таких своих убеждений, мы смогли преодолеть эту односторонность.

2. Сотрудничайте с клиентами на чувственном уровне. Гипнотерапевт побуждает человека к погружению в транс посредством собственного чувственного участия. В этом отношении я считаю чрезвычайно полезным для этического и практического руководства следующий принцип:

Не просите клиентов, не понуждайте их и не ожидайте от них, чтобы они что-то сделали или ощутили под гипнозом, пока вы как гипнотерапевт не продемонстрируете и себе, и клиенту на чувственном уровне собственную готовность и способность сделать то же самое.

Другими словами, поддайтесь собственному внушению сами, прежде чем просить об этом клиента. Вызовите общее состояние транса у себя, а потом предлагайте клиенту принять участие в нем по-своему. Эриксон (1964b) отмечал:

"В ходе разработки этого метода (левитации руки) я вскоре обнаружил, что почти неизменно и у меня поднимается рука и закрываются глаза. Так я понял, насколько важно давать моим клиентам указания таким тоном, который полностью передавал бы их смысл, мои ожидания и то, что я сам как личность внутренне "прочувствовал" свои слова и их смысл" (In Rossi, 1980a, p.344).

Сотрудничество на чувственном уровне может помочь гипнотерапевту выбраться из проторенной колеи мышления. Оно может также повысить его наблюдательность и облегчить выработку продуктивных реакций без помех со стороны сознания. Это часто приводит в действие вышеупомянутый цикл возрастания уверенности/возрастания эффективности.

3. Имейте в виду и смиритесь с тем, что большинство техник окажутся "неудачными". Многие честолюбивые гипнотерапевты чрезмерно беспокоятся о том, будет ли клиент успешно откликаться на конкретную технику. В надежде на "успех" гипнотерапевт очень старается, от этого у него оказывается стесненным дыхание и расстраиваются ритмы. Такой подход приводит к большим трудностям, потому что рано или поздно клиент не реаширует так, как ожидалось. Когда гипнотерапевт привязан к конкретным техникам, из таких непредвиденных реакций делается вывод, будто клиент и/или гипнотерапевт по какой-то причине "потерпели неудачу".

Эриксоновский гипнотерапевт, как правило, видит мало пользы в такой постановке вопроса - "либо выигрыш, либо проигрыш". Заинтересованный скорее в сотрудничестве, чем в доминировании, он не навязывает, а предлагает своим клиентам те или иные возможности переживаний. Вы можете быть уверены, что из многих возможностей лишь некоторые будут реализованы. То есть, может быть, 90% ваших техник и внушений не вызовут глубокого чувственного отклика; человек будет избирательно ориентироваться на те немногие идеи, которые наиболее значимы для него лично, и именно их будет чувственно разрабатывать. Вы не можете в точности предвидеть, какие именно внушения окажутся наиболее подходящими, как и при любом содержательном взаимодействии, никогда неизвестно, как человек станет реагировать.

Осознание того, что большинство техник "окажутся неудачными" (не вызовут ожидаемой реакции), может принести немалое облегчение. Любую реакцию клиента - независимо от ее соотношения с "внушаемой" реакцией - можно в полной мере воспринимать как важную обратную связь, указывающую на уникальные ценности, свойственные данному человеку. Кроме того, гипнотерапевт получает возможность перенести свое внимание на более общий и всеобъемлющий уровень, зная, что рано или поздно, так или иначе у человека появится гипнотическая реакция. Поэтому гипнотерапевт думает только о том, как именно и когда она появится. Держа в уме общую идею, он разрабатывает много возможных конкретных подходов, на какой-то из которых клиент может прореагировать. Он опять-таки допускает, что большая часть подобных внушений не вызовет у клиента гипнотической реакции, но знает, что рано или поздно у него проявится значимая реакция по меньшей мере на одно из них.

4. Практикуйтесь, практикуйтесь, практикуйтесь. Ничто не может заменить практики! Как и всякий навык, эффективное гипнотическое возействие вырабатывается в ходе неуклонной тренировки. Тренируйтесь всегда, везде и с кем только можете; чем больше здесь разнообразия, тем лучше. Заручитесь помощью друзей и добровольцев. Если таких не найдется, изобретайте другие методы тренировки, такие как видеозапись и просмотр своих сеансов, записывание различных наведений, наблюдение за собой в зеркале во время гипнотического воздействия, работа с воображаемым субъектом, сидящим перед вами. (Этот последний способ восходит к методу Эриксона "Мой друг Джон" (1964b), который будет рассмотрен в главе 7.) По мере освоения различных гипнотических техник и принципов начинайте подмечать, как они осуществляются в "негипнотических" контекстах, особенно в области психотерапии. Особое внимание уделяйте тому, как вы уже используете многие гипнотические техники, не осознавая их как таковые. Расширяйте диапазон гипнотических реакций, вызываемых подобными воздействиями.

Эти и другие тренировочные процедуры будут подробнее рассмотрены в следующих главах. Здесь важно упомянуть, что полная уверенность в гипнотических способностях как своих собственных, так и клиента появляется у гипнотерапевта обычно лишь в результате разнообразной практики. Я не хочу сказать, что для этого потребуется двадцать лет практики; у старательного и гибкого человека может за гораздо меньший срок возникнуть чувство того, что как гипнотерапевт, так и клиент - высокоразумные существа, которым под силу достигнуть поразительных результатов в гипнотическом обучении. Поддерживаемый такой уверенностью, гипнотерапевт сумеет искусно пользоваться описанными в этой главе разнобразными методами, которые выведут его на верный путь к успеху.

Общие принципы

Это звучит как парадокс, но для того, чтобы добиться успеха, эриксоновский гипнотерапевт должен сочетать в себе гибкость и систематичность, непредсказуемость и последовательность, творческий подход и методичность. Это отчасти объясняется тем, что он полагается на эвристику, а не на алгоритмы, и руководствуется общими принципами, а не стандартными техниками. В настоящем разделе будут рассмотрены наиболее важные из этих принципов.

Согласно определению Эриксона (1952, 1959, 1946d, 1965; Erickson & Rossi, 1979), наиболее элементарные принципы эффективного гипнотического воздействия таковы:

а) принимайте реальность клиента;

б) утилизируйте реальность клиента.

Принятие реальности означает, что вы предполагаете и соответствующим образом даете понять человеку: то, что он делает, - правильно, и это как раз то, чего вы от него в данный момент хотите. Это не означает, что гипнотерапевт обязательно соглашается с выборами клиента или лично считает их "хорошими" или "плохими". Наоборот, гипнотерапевт воздерживается от желания или потребности немедленно приступить к навязыванию своего понимания или стратегии, вместо этого полностью признавая, что текущие переживания клиента правомерны и действительны, что их не нужно отрицать, скрывать, рационально анализировать или диссоциироваться от них каким-нибудь иным путем. Такое принятие уравнивает гипнотерапевта с клиентом, тем самым способствуя самопринятию клиента. Поскольку в центре большинства психологических проблем лежит диссоциация, связанная со снижением чувства собственной ценности, это важный первый шаг в процессе изменений.

Это особенно справедливо по отношению к поведению или переживаниям, которые принято клеймить как "болезненные проявления" или "отклонения". Эриксон (1964d) отмечает:

"Существует много разновидностей трудных пациентов, которые обращаются за психотерапевтической помощью, но проявляют открытую враждебность, антагонизм, сопротивление, занимают оборонительную позицию и по всей видимости не желают принимать помощь, за которой обратились. Такая враждебная установка - неотъемлемая часть той причины, которая заставляет их обращаться за помощью... Поэтому к такой установке следует отнестись с уважением, а не рассматривать ее как активное, намеренное или даже бессознательное желание противостоять психотерапевту. Такое сопротивление должно быть открыто принято, больше того, с благодарностью принято, поскольку оно представляет собой жизненно важную информацию о части их проблем и нередко может быть использовано как брешь в их обороне... Психотерапевт, отдающий себе в этом отчет, особенно если он хорошо владеет навыками гипнотерапии, способен легко и нередко быстро трансформировать эти явные, казалось бы, недружелюбные формы поведения в хороший раппорт, создать у пациента ощущение, что его понимают, и установку надежды на успешное достижение искомых целей" (In Rossi, 1980a, p.299).

Таким образом, принятие поведения позволяет утилизировать его в интересах терапии. С этой целью гипнотерапевт обычно дает клиенту понять: "То, что вы сейчас делаете, - это как раз то, что позволит вам делать то-то и то-то". Гипнотерапевт исходит из того, что упомянутое желаемое состояние естественным путем возникнет из состояния, имеющего место в данный момент, и поэтому вырабатывает стратегию воздействия, основанную на тех или иных аспектах реальности клиента (например, поведении в данный момент, убеждениях, недостатках, достоинствах, воспоминаниях). Например, установление раппорта с клиентом-католиком я начал с рассказа о своем собственном католическом воспитании. Чтобы создать мотивацию у клиента, отличавшегося скупостью, который в начале лечения тревожился (без достаточных оснований) по поводу возможного банкротства, я заметил, что его плата за лечение будет снижена вдвое, если лечение завершится успешно в течение определенного времени. Еще один клиент, обратившийся за гипнотерапевтической помощью, проявлял интенсивное стремление делать все наоборот по сравнению с тем, что ему внушали. Поэтому ему была дана команда ни при каких обстоятельствах не погружаться в транс; как и ожидалось, он начал "украдкой" погружаться в трансы, которые впоследствии были постепенно углублены и утилизированы в интересах терапии.

В каждом из этих случаев особенности клиента были утилизированы для обеспечения его сотрудничества на чувственном уровне. Практические детали таких стратегий описаны в следующей главе; здесь важно, что эти принципы принятия и утилизации поведения клиента постоянно применяются эриксоновскими гипнотерапевтами. Это не какие-нибудь "разовые сделки"; они охватывают весь текущий поведенческий процесс, в ходе которого гипнотерапевт многократно проделывает путь от наблюдения за реакциями клиента к их принятию и утилизации.

Подчеркивая это, Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975) сформулировали эриксоновские принципы применительно к подобному процессу:

а) подстраивайтесь к любому поведению;

б) ведите за собой поведение.

Подстройка отражает проявления клиента по принципу обратной связи, не внося во взаимодействие какого-либо нового содержания. Ее главная цель - усилить раппорт между гипнотерапевтом и клиентом (т.е. ослабить их разграничение и тем самым вызвать транс). Это позволяет клиенту проникнуться большим доверием и желанием сотрудничать, а гипнотерапевту - лучше его понимать.

Крайняя форма подстройки - полная имитация текущего поведения. Следует ожидать, что это может вызвать у человека дискомфорт. Хотя это иногда желательно и всегда поддается утилизации (см. главу 7), нередко в этом нет необходимости. Чтобы не вызвать такого беспокойства, гипнотерапевт, как правило, должен действовать немного тоньше. В следующей главе говорится, что психотерапевту необязательно подстраиваться ко всем аспектам реальности клиента, а лишь к некоторым ключевым из них; кроме того, там будет рассказано, как может осуществляться косвенная подстройка с использованием и вербальных, и невербальных каналов.

Часто подстройку лучше всего осуществлять без сознательного ведома клиента, поскольку цель гипнотических воздействий - облегчить автономное проявление бессознательных продуктивных процессов. Поэтому гипнотерапевт должен действовать естественно, без всякого "манипулирования", потому что иначе можно возбудить у клиента подозрения и беспокойство. Этого легче добиться, если осознать, что подстройка - крайне широко распространенный, всеобщий и естественный феномен. Например, большинство людей способны интуитивно распознать глубокий раппорт, существующий между двумя собеседниками, заметив, что их тела движутся в едином ритме; хороший оратор, прежде чем убеждать в чем-то слушателей, вырабатывает у себя "ощущение аудитории" и понимание ее установок (убеждений, эмоций); взрослые обычно резко меняют манеру разговора, обращаясь к ребенку; религиозные ритуалы, как правило, включают в себя ритмичные распевы или пляски. Эти примеры показывают, как подстройка усиливает раппорт и взаимопонимание. Наблюдая их и бесчисленные другие примеры, мы начинаем сознавать, что подстройка необходима для эффективного воздействия: она создает контекст "общности и единства", в котором автономные системы могут сотрудничать в едином чувственном поле.

В дополнение к подстройке эриксоновский гипнотерапевт осуществляет и ведение клиента, вводя элементы (например, действия), отличные от его текущего состояния, но совместимые с ним и направленные на достижение желаемого состояния. Это желаемое состояние бывает различным - оно может представлять собой ощущение (например, расслабленность, гнев, транс), простое поведение (сидение на стуле, рассказ о своих переживаниях), сложное поведение (выполнение домашнего задания, осуществление трансформационных изменений) и т.д.

Независимо от содержания, успешное ведение требует адекватной подстройки. В частности, неудачные попытки вызвать желаемую реакцию могут объясняться одной из трех причин. Во-первых, может отсутствовать достаточный раппорт; возможно, клиент не доверяет гипнотерапевту или "не попадает в тон" ему и вследствие этого не поддается внушению. Во-вторых, воздействия, осуществляемые в ходе ведения, могут требовать от клиента ощущений или поведения, слишком отличающихся от его текущего состояния, и поэтому клиент, даже желая этого, не в состоянии выполнить указания гипнотерапевта. Например, слова "вы читаете эту книгу и поэтому можете погрузиться в глубокий транс НЕМЕДЛЕННО!!!" окажутся для большинства читателей, мягко говоря, чересчур сильным ведением. Поэтому обычно бывает необходима серия последовательных промежуточных этапов. В-третьих, требуемое состояние может быть несовместимо с жизненным опытом, убеждениями или ценностями клиента. В таких случаях клиент, даже будучи способным на это, не желает выполнять команды.

Здесь важно, что недостаточность подстройки гарантирует недостаточную успешность ведения. Это особенно справедливо на начальных стадиях взаимодействия, например в ходе наведения гипноза, когда требуется не столько ведение, сколько подстройка. Однако помните, что подстройка необходима на всех стадиях воздействия, особенно когда кажется, что клиент не хочет или не может следовать терапевтическим указаниям. Поэтому эриксонвоский гипнотерапевт постоянно видоизменяет свои воздействия, стремясь: а) установить и поддерживать раппорт; б) продвигаться вперед в темпе, подходящем для данного клиента; в) проявлять уважение к потребностям и представлениям клиента.

Эта важнейшая идея может быть пояснена с помощью музыкальной аналогии. Представьте себе, что тело человека - это музыкальный инструмент, а поведение - это мелодия, на нем исполняемая. Задача учителя музыки (гипнотерапевта) состоит в том, чтобы расширить возможности ученика (клиента) в игре на своем инструменте. Сначала учитель прислушивается к тому, как ученик играет на своем инструменте, тщательно отмечая особенности его индивидуального стиля, его сильные и слабые стороны, интересы и т.д. Потом учитель берет свой инструмент, подстраивает его под инструмент ученика (устанавливает раппорт) и начинает играть ту же мелодию (подстройка). Попав "в ногу" с учеником, он начинает вставлять то там, то здесь новые ноты и предлагать то там, то здесь изменения (ведение), постоянно сохраняя готовность вернуться к основному ритму ученика (возобновление подстройки). Таким путем учитель помогает ученику понемногу развить собственные навыки, изначально в нем заложенные.

Конечно, ученик не всегда захочет или сможет следовать указаниям учителя. Это особенно вероятно, если их инструменты настроены по-разному или же если музыканты (гипнотерапевт и клиент) играют в разной тональности (недостаточный раппорт). Или же учитель может чересчур резко переходить к новой мелодии, ритму, стилю и т.д. - например, от блюза к джазу (слишком быстрое ведение), или вводить какой-то новый стиль - например, фламенко, - который совсем не нравится ученику (неверное ведение). В любом случае для достижения успеха учитель должен пристально следить за трудностями, возникающими у ученика, и приспосабливаться, чтобы преодолеть их (возобновление подстройки).

Это образное сравнение отчасти иллюстрирует ритмичный, сиюминутный, взаимопроникающий и взаимодополняющий характер подстройки и ведения. Оно также позволяет перейти к третьему главному принципу эффективного общения:

Сопротивление клиента указывает на то, что гипнотерапевт должен подстроиться к какому-то более глубинному аспекту (аспектам) его внутреннего опыта.

Это не означает, что гипнотерапевт "ошибся" или "потерпел неудачу", а означает лишь, что нужно скорректировать характер воздействий. Другими словами, эриксоновский гипнотерапевт исходит из того, что все аспекты внутреннего опыта правомерны, действительны и могут быть утилизированы, а затем на уровне поведения осуществляет подстройку и ведет клиента к желаемому состоянию. Он не знает в точности, где и когда будет достигнута эта цель, он знает только, что может быть установлен постоянный ритм, в котором те или иные стереотипы отмечаются, принимаются и утилизируются для прокладки уникальной траектории, ведущей от текущего состояния к желаемому. На этом непредсказуемом пути изменений гипнотерапевт наверняка столкнется с различными препятствиями и барьерами. Но он не будет пытаться силой прорываться сквозь них или же навешивать на них уничижительные или обесценивающие ярлыки, а просто признает их правомерность и приспособится к ним. Благодаря этому эксцентричные стереотипы реакций клиента не отвергаются как "плохие" или "болезненные", а, наоборот, принимаются как дающие возможность достижения желаемых состояний (например, гипнотических переживаний и терапевтических изменений).

Разумеется, любой гипнотерапевт время от времени будет испытывать трудности. связанные с полным принятием и использованием стереотипов поведения клиента. В этом нет ничего страшного. Любой такой тупик можно преодолеть, если остановиться, сориентироваться на свои внутренние ощущения и спросить себя: "Как могу я утилизировать такое поведение?" Не пытайтесь влиять на клиентов, пока вы сами не ощутите, что их переживания правомерны, действительны и могут быть утилизированы. Действуя таким способом, вы вскоре поймете, что клиент не враждебен или не способен - просто у каждого свой, уникальный стиль сотрудничества (см. Shazer, 1982). Соответственно гипнотерапевтическое взаимодействие превращается в увлекательный процесс выявления этого конкретного стиля сотрудничества и поиска путей к его утилизации с целью достижения желаемого состояния.

В силу общей и кроссконтекстуальной природы подстройки и ведения этот процесс может происходить множеством способов. В контексте гипноза принципы утилизации могут быть выражены в более конкретной форме:

а) Подстраивайтесь к сознательным процессам и депотенциализируйте их;

б) Сосредоточивайтесь на бессознательных процессах и усиливайте их.

Эти принципы выражают самую суть эффективного гипнотического воздействия. Они предполагают, что многие затруднения как при вызывании транса, так и в преодолении жизненных осложнений объясняются поглощенностью привычными сознательными процессами. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт стремится депотенциализировать навязчивые сознательные процессы и способствовать освоению недоступных до того ресурсов. Для этого он помогает клиенту отвлечься от сознательных процессов, чтобы настроиться на бессознательные (т.е. чувственные, парадоксальные, нелинейные) процессы.

Чтобы при этом обойти возможное противодействие ("сопротивление"), часто используется косвенный подход. Например, клиент, у которого непрерывный внутренний диалог не допускал возникновения транса, получил указание во время наведения считать задом наперед от 1000 до 1 по тройкам. Другой клиент-врач, желавший подвергнуться гипнозу, был одержим непреодолимым стремлением все осмыслять логически. Чтобы отвлечь и зафиксировать его сознательное внимание, я приказал ему "тщательно наблюдать" за поведением другого человека, на котором я буду демонстрировать процесс наведения, и только за ним. Однако все мои процедуры наведения были направлены на косвенную подстройку к нему и на ведение его текущего поведения с целью погружения его в транс. В третьем случае клиент погрузился в транс "от скуки" после нескольких часов выслушивания нудных историй, приправленных косвенными внушениями, вызывающими транс.

Не является случайным совпадением то, что все эти примеры связаны с наведением гипноза. Косвенное воздействие обычно в наибольшей степени требуется именно на этом этапе, поскольку именно тогда от клиента, в сущности, требуется, чтобы он отказался от своей привязанности к сознательным процессам. Конечно, косвенные методы иногда оказываются необходимыми и на других этапах гипнотерапии. Например, одна клиентка, у которой приближался срок окончания терапии, приходила в ужас при мысли о встрече со своим отцом, от которого сбежала в детстве. В трансе ей было дано постгипнотическое внушение, что на следующий день ее страхи будут неуклонно возрастать на протяжении всего пути до его дома, пока к моменту прибытия туда она не окажется настолько измученной ими, что погрузится в глубокий транс. Тогда у нее возникнет состояние внутренного спокойствия в сочетании с внешней отзывчивостью, которое и будет сохраняться до самого вечера, в течение всей встречи. В конечном счете ее встреча с отцом прошла исключительно успешно.

Эти примеры говорят лишь о некоторых из множества возможностей. Более конкретные стратегии, помогающие определить, как и когда нужно прибегать к косвенным методам, подробно изложены ниже. Здесь же закончим последним принципом:

Пользуйтесь косвенными методами воздействия в тех случаях, когда сознательные процессы клиента противодействуют или иным способом мешают достижению желаемых изменений.

Говоря от противного, применять косвенные методы нет необходимости в тех случаях, когда клиент находится в трансе, поскольку тогда сознательные процессы по определению не являются доминирующими.

4. СТРАТЕГИИ СОТРУДНИЧЕСТВА

В предыдущей главе были в общих чертах описаны контекст, процессы и принципы, характерные для эриксоновского подхода в гипнотерапии, и особенно подчеркнут принцип сотрудничества - принятие "реальностей" клиента и использование их как основы для гипнотических и терапевтических процессов. Цель такого подхода - расширить область проявлений, связанных с повышением чувства собственной ценности, при сохранении (т.е. без разрушения) внутренних ценностей клиента. За основную единицу и межличностных, и внутриличностных взаимодействий принимается соотношение взаимодополняющих структур (например, субъект/объект или я/другие), а контур обратной связи между ними рассматривается как поток информации, связывающий эти взаимодополняющие элементы.

С этой точки зрения самопроявление всегда затрагивает три области: 1) намерения (запреты или обязательства); 2) биологические ритмы и стереотипы; 3) психологические структуры (отражения и проявления стереотипов). В обычных целеориентированных состояниях структуры - например, планы или стратегии - обычно доминируют в сознании, а намерения и невербальные реальности занимают периферию, т.е. окружающее его бессознательное. Проблемы возникают, когда эти три области оказываются застывшими в виде жесткой (т.е. инвариантной) структуры, в результате чего человек становится невосприимчивым к изменениям контекста и биологическим ритмам. Поэтому одна и та же реакция повторяется снова и снова независимо от меняющейся реальности.

Эриксоновский гипнотерапевт рассматривает такую проблему как решение, зная, что те же самые структуры, проявляясь по-разному контекстах, способствующих повышению чувства собственной ценности, могут оказаться продуктивными. Поэтому гипнотерапевт использует принципы сотрудничества с целью: 1) создать контекст, связанный с повышением чувства собственной ценности, в котором человек восприимчив к воздействиям внешней среды (например, гипнотерапевта) и к новым идеям; 2) депотенциализировать сознательные структуры; 3) воссоединить способы переработки информации с биологическими ритмами ("психику" с "телом"). Чтобы достигнуть этого, гипнотерапевт воспроизводит те же самые структурные стереотипы, которые доминируют во внутреннем опыте клиента. Это расширяет внутриличностные связи, сковывающие клиента, до межличностных, включающих и клиента, и гипнотерапевта; другими словами, подстройка стирает различия между внутренним и внешним, тем самым разрушая информационные границы, жестко их разобщающие[19]. Это создает условия для восприятия новых идей и исследования новых способов существования.

В настоящей главе подробно рассматриваются конкретные пути применения этих принципов сотрудничества. В первом разделе говорится о том, как вербальные и невербальные методы подстройки и ведения могут сосредоточить и направить текущее восприятие клиента. Второй раздел посвящен тому, как подмечать и использовать минимальные поведенческие сигналы, указывающие на внутренние переживания человека - уровень транса, эмоциональное состояние и репрезентативные системы. В заключительном разделе показаны способы "сотрудничества" с индивидуальными стереотипами, такими как симптоматические проявления, экспрессивный стиль, общие метафоры в мышлении, навыки и полезные качества, а также структура проблемного поведения.

Использование непосредственного наблюдения

Один из аспектов поведения клиента, который часто необходимо использовать, - это внешняя ориентация: поза, направленность внимания, восприимчивость к внешним раздражителям, словесные высказывания и т.д. Это обычно самый простой случай подстройки и ведения, потому что такие внешние проявления поддаются непосредственному наблюдению. Поэтому гипнотерапевту нет необходимости гадать о внутреннем состоянии клиента, и вследствие этого он может действовать точнее.

Внешняя ориентация вовне может быть использована различными способами. В настоящем разделе обсуждаются основные схемы вербальной и невербальной подстройки и ведения и их прямое и косвенное применение.

Вербальная подстройка и ведение

Синтаксис эффективного гипнотического воздействия рассматривался многими исследователями эриксоновских методов (Erickson, Rossi & Rossi, 1976; Erickson & Rossi, 1979; Bandler & Grinder, 1975; Lankton & Lankton, 1983; Hartland, 1971). В своей основе он предполагает увязывание ведущих высказываний с подстроечными таким образом, что первые представляются бесспорно вытекающими из вторых. Это может делаться в соединительной форме: "Х, и Х, и Х, и Х, и Y", где Х - подстроечные высказывания, а Y - ведущее. Например:

1) Вы сидите на этом стуле, (подстроечное высказывание)

2) и смотрите на меня, (подстроечное высказывание)

3) и дышите свободно, (подстроечное высказывание)

4) и я говорю с вами, (подстроечное высказывание)

5) и вы можете начать

расслабляться. (ведущее высказывание)

Это может делаться также в разделительной форме: "Х, или Х, или Х, или Х, но Y". Например:

1) Я не знаю, хочется ли вам

продолжать смотреть в пол, (подстройка)

2) или вам хочется взглянуть на меня, (подстройка)

3) или опять посмотреть в пол, (подстройка)

4) а может быть, принять более

удобную позу, (подстройка)

5) но я знаю, что ваше бессознательное

может погрузиться в транс таким

способом, какой будет самым подхо-

дящим для вас как для личности. (ведение)

В обоих случаях первые четыре высказывания всего лишь описывают непосредственно наблюдаемое, текущее поведение предполагаемого субъекта. Как отмечают Эриксон, Росси и Росси (Erickson, Rossi & Rossi, 1976), такая подстройка под несомненную реальность вызывает реакцию согласия. Это восприимчивое состояние затем используется для осуществления ведущего воздействия.

Третья синтактическая структура эффективного гипнотического воздействия - обстоятельственное придаточное предложение.

Общая формула	Пример
1. Если Х, - то Y.	Если уж вы сидите на этом стуле, можете начать расслабляться.
2. Пока Х, - Y.	Пока вы устраиваетесь поудобнее, можете подумать о том, что ваше бессознательное может начать погружаться в транс.
3. Когда Х, - Y.	Когда вы слышите мой голос, вам может вспомниться это ощущение комфорта.
4. После того как Х, - Y.	После того, как вы устроитесь удобнее, ваше бессознательное сможет начать самопроявляться любым подходящим способом.

Чтобы такие высказывания оказались эффективными, невербальное поведение гипнотерапевта при их произнесении должно быть соответствующим. Повторим еще раз: клиент, как правило, не захочет или не сможет откликаться на гипнотические воздействия, если гипнотизер выглядит напряженным, чересчур властным, хитрым, незаинтересованным, неубедительным и т.д. Поэтому наилучших результатов можно добиться, когда гипнотерапевт: а) погружается во внешне ориентированный транс; б) синхронизирует свой ритм с ритмом клиента; в) говорит многозначительно и убедительно; г) чутко следит за постоянно меняющимися реакциями клиента.

Далее, содержание словесных высказываний не должно быть неподходящим или неприятным для клиента. Повторим еще раз: обычно, особенно на начальных этапах, нужно не столько ведение, сколько подстройка. Помимо этого высказывания должны, как правило, хотя и не всегда, иметь разрешающий, а не директивный характер (например, "вы можете сделать то-то", а не "сделайте то-то" или "вы должны сделать то-то" и т.д.), потому что многие клиенты автоматически восстают против такой директивной манеры.

Успешно осуществить эти процессы намного легче, когда человек осознает, насколько широко они распространены в повседневных ситуациях. Например, всякому приходилось слышать или произносить такие высказывания: "Раз уж ты идешь на кухню, не принесешь ли мне чашку кофе?", или "Да, кстати, раз уж ты за это взялся, почему бы тебе не...", или "Ты хотел бы услышать эту историю сейчас или позже?"

Заметьте, что подобные команды обычно лучше всего срабатывают, когда произносятся естественным тоном и в недирективной форме. Гипнотерапевт всего лишь использует те же процессы воздействия, однако более сознательно и интенсивно.

Все это можно продемонстрировать на нескольких кратких примерах терапевтического применения внешней подстройки и ведения.

1. Обеспечение добровольного участия. Главная цель начальных этапов гипнотерапии - обеспечить участие клиента в процессе изменений. Нижеприведенный отрывок из записи сеанса показывает, как подстройка и ведение могут способствовать достижению этой цели.

Запись (в сокращении)	Комментарий
1) "Так, хорошо... Мы уже немного поговорили, а теперь я хочу, чтобы вы послушали - я хотел бы кое-что сказать по поводу того, что слышал".	Эта первая фраза показывает, что гипнотерапевт может подстраиваться и к прошлому поведению (например, к только что происходившему разговору), а затем вести клиента, формируя желаемое поведение (клиент слушает) как логическое следствие прошлого поведения. Эту простую форму "Если Х, - то Y" широко применяют искусные коммуникаторы.
2) "Когда вы пришли сюда сегодня, вы сели на этот стул и начали делиться со мной самыми разнообразными вещами... Вы говорили, что с вами уже давно что-то неладно, что это дорого вам обходится в эмоциональном плане... Из-за этих проблем у вас возникли трудности на работе и в личной жизни..."	Гипнотерапевт продолжает подстройку, пересказывая клиенту только что сделанные им высказывания. Этот простой прием часто приносит неоценимую пользу, так как приводит по меньшей мере к трем важным следствиям. Во-первых, это привлекает и сосредоточивает внимание клиента. Как немедленно покажет даже самый краткий эксперимент, очень трудно не обращать внимания на того, кто полностью подстроился под ваше текущее поведение. Во-вторых, клиент, как правило, чувствует, что встречает понимание, и вследствие этого у него появляются доверие, раппорт и мотивация на участие. В-третьих, при достаточно ярком изложении описание основных проблем, с которыми сталкивается клиент, как правило, вызывает у него соответствующие переживания. Обычно он испытывает побуждение ослабить это неприятное состояние эмоционального возбуждения и, как мы увидим, вследствие этого окажется весьма восприимчивым к гипнотическим командам.
3) "Я прав?" (Клиент отвечает утвердительно.)	На первый взгляд, цель этого простого вопроса - удостовериться в правильности предыдущих подстроечных высказываний. Но важнее другое: в нем содержится скрытая просьба к клиенту - признать, что в его жизни что-то неладно. Это обычно необходимый первый шаг к изменениям. Замечу в скобках, что этот ход еще и подчеркивает весьма важный факт: чисто описательная подстройка часто служит и скрытым средством ведения. В данном случае, например, выбрана одна небольшая подсистема текущего поведения, которая описана так, чтобы вывести на первый план проблему; однако гипнотерапевт мог бы с таким же успехом выбрать другие поведенческие проявления, которые создали бы другую "систему отсчета". Таким образом, избирательная подстройка может, вообще говоря, по-разному "формировать" реальность. Как мы увидим, это тонкий и поэтому высокоэффективный способ ведения.
4) "Ладно, прекрасно. И вот сейчас я собираюсь задать вам один важный вопрос, и я не хочу, чтобы вы ответили на него не подумав. Я хочу, чтобы вы как следует над ним задумались, потому что правильный ответ на него может быть "да", а может быть и "нет", и только вы знаете это наверняка. (Пауза.) Но прежде чем я задам этот вопрос, я хочу сказать, что, по моему мнению, вам есть на что надеяться, вы можете добиться таких изменений, но это будет нелегко, будет просто трудно, а временами, может быть, даже болезненно. Время от времени вы, возможно, будете чувствовать себя не слишком уютно, по ходу дела у вас могут случиться рецидивы, вам будет казаться, что дело того не стоит... Но если вы не отступитесь, то сможете добиться изменений, я в этом убежден. Однако только вам решать, готовы ли вы на самом деле избавиться от всех ваших неприятностей и страданий. (Пауза.) Так вот, я хочу, чтобы вы как следует задумались над таким вопросом: хотите ли вы и готовы ли вы участвовать в работе, добиваясь нужных изменений?"	Теперь гипнотерапевт ведет клиента, стремясь обеспечить его участие в терапевтическом процессе. На этом простом примере можно сделать несколько выводов, касающихся внешней подстройки ведения. Во-первых, в гинотической работе восприятие субъекта обычно уже за 5-10 минут постепенно переориентируется на его внутренние процессы, после чего какие бы то ни было дальнейшие упоминания внешних обстоятельств не нужны и часто лишь отвлекают субъекта. Однако здесь есть несколько исключений, например когда внутренне ориентированный (например, сидящий с закрытыми глазами) субъект своим поведением указывает на то, что испытывает физический дискомфорт или ориентирован на внешние шумы. Во-вторых, ведение нужно начинать постепенно, часто со значительной избыточностью. Больше того, слегка избыточная подстройка часто оказывает благотворное влияние, создавая у субъекта "потенциал реагирования". В-третьих, можно подстраиваться и к будущему поведению субъекта. Такая подстройка к будущему должна быть достаточно общей, чтобы охватывать любой из возможных исходов, каждый из которых в таком случае может быть привязан к успеху. Например, в приводимой записи рецидивы, желание все бросить, ощущение дискомфорта и т.д. подаются как часть терапевтического процесса.

2. Наведение. Внешняя подстройка и ведение часто оказываются весьма полезными в начале гипнотического наведения. Они помогают сосредоточить внимание, которое обычно рассеивается различными внешними реальностями, и в результате устанавливается синхронность ритмов гипнотерапевта и клиента. Такой раппорт и сосредоточенность могут затем быть использованы для того, чтобы направить клиента на чувственное исследование внутренних процессов (т.е. на погружение в транс), как показано ниже:

Внимание
рассеяно

Внимание
сосредоточено
(на гипнотизере)

Внимание
сосредоточено
на внутренних
процессах

Пример	Комментарий
"Хорошо, вот вы смотрите на меня и ворочаетесь на стуле, стараясь принять удобную позу, в которой сможете начать погружаться в транс... И при этом вы можете начать просто отмечать все то, что происходит в ваших ощущениях..."	После подстройки под несколько очевидных проявлений поведения (взгляд, движения) гипнотерапевт ведет клиента, определяя происходящий сдвиг как ведущий к погружению в транс. Эти высказывания затем используются для того, чтобы направить (вести) клиента в состояние целостного самоощущения.
"Вы, вероятно, замечаете сейчас много разных вещей... Это может быть звук моего голоса, шум машин на улице, шорох работающего магнитофона, какие-то передвижения по комнате, это неважно..."	Теперь происходит подстройка к возможным внешним воздействиям, воспринимаемым клиентом. Заметьте, что она формулируется как набор возможностей, поскольку гипнотерапевт на самом деле не может знать, действительно ли клиент о них думает. (Если сказать клиенту, что он воспринимает что-то такое, чего он в действительности не воспринимает, то это может нарушить раппорт.) Кроме того, заметьте, что такая подстройка к возможностям представляет собой скрытое ведение: внимание клиента направляется на эти разнообразные объекты, т.е. он уже следует командам гипнотерапевта.
"А важно то, что вы можете начать осознавать: сейчас вы сможете заняться своими собственными нуждами, своими собственными внутренними потребностями".	Предшествующие подстроечные высказывания теперь используются для перехода (ведения) к внутренне ориентированному восприятию.
"И неважно, сидите ли вы на этом стуле, и прислушиваетесь ли к моему голосу, и замечаете ли, что чувствуете себя все приятнее... Потому что ощущения, которые возникают в вашем бессознательном при погружении в транс, могут быть самыми разными..."	Начав ведение, гипнотерапевт снова возвращается к подстройке. Это илллюстрирует важную общую схему: подстройка - подстройка - подстройка - ведение, подстройка - подстройка - подстройка - ведение и т.д.; всякий раз, осуществив ведение, гипнотерапевт немедленно возвращается к подстройке и при этом пристально наблюдает за реакциями клиента. Если видно, что клиент выполняет команды, в этом новом состоянии снова производится подстройка - подстройка - подстройка - ведение, и т.д. Если же он остается в прежнем состоянии, снова производится подстройка или используются другие ведущие высказывания. Заметьте также, что высказывания гипнотерапевта опять представляют собой подстройку к возможному восприятию внешних воздействий, а потом переходят в ведение, определяя любое из этих воспринимаемых воздействий как пригодное для дальнейшего продвижения. Другими словами, что бы ни делал человек, это позволяет ему погрузиться в транс.
"Вы можете погрузиться в транс с открытыми глазами или закрыть глаза и погрузиться в глубокий транс. Я не знаю, какой способ окажется лучше для вас как личности..."	Эти слова иллюстрируют распространенный и эффективный прием - общие высказывания, за которыми следуют конкретные примеры. Это явная подстройка и в то же время неявное ведение, потому что оно определяет конкретные поведенческие проявления (движения век) в контексте общего ведения (как действия, ведущие к наведению транса).
"Потому что вот сейчас ваши глаза открыты, а вот вы опускаете веки... снова открываете глаза и снова закрываете... поднимаете веки... опускаете... открываете глаза... и потом закрываете совсем, это так легко... и СЕЙЧАС!!!.. вы погружаетесь в глубокий транс".	Теперь гипнотерапевт сосредоточивается на движениях век клиента. За подстройкой (упоминанием об опущенных веках сразу после того, как клиент действительно моргнул) следует ведение (упоминание об опущенных веках до того, как клиент моргнет, а потом пауза, пока это не произойдет). Если произносить это с завораживающей многозначительностью и в соответствующем ритме, такой прием невероятно эффективен.
"И как приятно чувствовать, что с каждым вашим вдохом вы можете еще глубже погружаться в транс... С каждым вашим вдохом вы вдыхаете еще немного спокойствия и приятных ощущений... и с каждым выдохом избавляетесь от желания цепляться за всякие ненужные потребности..."	После того, как у клиента закрылись глаза, используется поддающийся наблюдению характер его дыхания, чтобы продолжать подстройку и вести его в транс. На этом этапе наведения обычно постепенно прекращаются упоминания о внешних реальностях, поскольку они теперь могут не восприниматься клиентом.

Конечно, не всегда взаимодействие проходит так гладко, как в приведенном примере; некоторые клиенты не проявляют такого желания и готовности сотрудничать с гипнотерапевтом. Однако, как мы увидим ниже, те же самые основные формы воздействия могут успешно применяться и в более трудных случаях, хотя и в несколько модифицированном виде.

3. "Негипнотическое" терапевтическое взаимодействие. Внешняя подстройка и ведение могут быть эффективными при любом терапевтическом взаимодействии, независимо от того, сопровождается ли оно формальным гипнозом. Например, одна молодая супружеская пара во время консультационного сеанса для супругов затеяла горячий спор. Поскольку ни один из них не слушал другого, гипнотерапевт вмешался с целью вернуть их в "здесь и сейчас". Он прервал их, подстроился к Кейти, заверив ее, что сейчас ею займется, потом повернулся к Бобу и сказал:

Выдержки из записи сеанса

Комментарии

Гипнотерапевт: Ладно, давайте на минутку остановимся. Как вы себя чувствуете, Боб?

Боб: Она меня не понимает.

П.: Вы считаете, что она вас не понимает. А вы хотели бы, чтобы она вас понимала?

Б.: Ну, конечно.

П.: Ладно, прекрасно. И вы согласны попробовать кое-что сделать, после чего она, возможно, начнет вас понимать?

Б.: Ну, я не знаю...

П.: Вы не знаете, хотите ли вы, чтобы она вас понимала?

Б.: Да нет, я в самом деле хочу, чтобы она меня понимала. Но только...

П.: (перебивает) Хорошо, значит, вы хотите, чтобы она вас понимала; значит, вы согласны кое-что испробовать, кое-что очень простое и безболезненное?

Б.: Ну да...

На этом первом этапе гипнотерапевт начинает с простой подстройки к словесным высказываниям Боба, а потом ведет его, связывая их с неким неконкретизированным поведенческим заданием ("сделать что-то иначе"). Боб немного упрямится, поэтому снова производится подстройка, которая затем сильнее привязывается ("если Х, - то Y") к согласию испробовать что-то новое.

Гипнотерапевт: Ладно, замечательно. Так вот, все, что от вас сейчас требуется, - это на минуту остановиться и посмотреть на меня... Хорошо... просто смотрите на меня... прекрасно... и продолжая глядеть на меня, осознайте тот факт, что у вас задержано дыхание... поэтому я хотел бы, чтобы вы начали дышать глубоко и свободно... хорошо... вдох - выдох... вдох - выдох... и обратите внимание, что с каждым вдохом вы чувствуете все большую безопасность, большую расслабленность, большее спокойствие... вы это чувствуете? (Боб утвердительно кивает.)

Хорошо, теперь такое приятное состояние позволяет вам много чего сделать, ведь все, что казалось вам раньше таким ужасным и подавляющим, теперь может представляться немного более управляемым... и поэтому я хочу, чтобы вы просто посмотрели еще раз на вашу жену... и когда вы это сделаете... хорошо... я хочу, чтобы вы еще раз сделали глубокий вдох и расслабились... и вы сделайте то же самое, Кейти... а вы, Боб, вдыхая это приятное чувство облегчения, имейте в виду, что через минуту я попрошу вас рассказать Кейти, что вы чувствуете внутри себя...

Теперь невербальное поведение клиента утилизируется более непосредственным образом. Гипнотерапевт начинает со зрительного контакта, некоторое время подстраивается к нему, потом ведет клиента, заставляя его осознать свое дыхание, а потом и изменить темп дыхания, что определяется как вызывающее внутреннее облегчение. После того, как внутреннее состояние Боба в течение некоторого времени подвергается подстраиванию и разработке, оно утилизируется, чтобы снова подвести его к внешнему контакту с женой, теперь уже носящему иной характер.

"И когда вы к этому приступите, вы, возможно, почувствуете сначала некоторую неловкость... этого нужно ожидать, но мы теперь знаем, что стоит вам начать чувствовать эту неловкость, как вы можете увидеть в ней сигнал о том, что у вас задержано дыхание,... и этот сигнал позволит вам опять остановиться и сделать вдох... Сейчас я помогу вам сделать это в первый раз... так что продолжайте, просто смотрите на нее и начните рассказывать, что вы чувствуете внутри себя... хорошо..."

Теперь используется подстройка к будущему, чтобы определить возможные трудности как часть терапевтического процесса. Затем ведущие высказывания оформляют стресс как преходящее состояние, которое ведет к более свободному дыханию. Для обеспечения этого гипнотерапевт осуществляет подстройку, руководя первыми несколькими попытками.

4. Косвенные приложения. Примеры, приведенные выше, иллюстрируют сравнительно прямые воздействия. Однако иногда гипнотерапевту приходится прибегать и к более косвенным - например, использовать метафорические истории для наведения или стабилизации состояния транса. Нижеследующая запись, взятая из середины процесса косвенного наведения, показывает, как это может делаться. (Предшествовавшие 30 минут были потрачены на сосредоточение внимания субъекта и потом - на наведение легкого транса.)

Пример	Комментарии
"...И пассажиры этого круиза проводили большую часть времени, глядя на воду, прислушиваясь к плеску волн, ощущая ритмичное покачивание судна - вперед-назад, вперед-назад... и медленно двигаясь вперед, туда, где все глубже и глубже..."	Это косвенная подстройка: клиент участвует в наведении транса ("пассажир судна"), слушая голос гипнотерапевта ("плеск волн"), который ритмично покачивается вперед-назад. Последняя фраза - косвенное ведение в более глубокий транс.
"...И воздух был такой удивительный, его было так приятно вдыхать... все вокруг было так мирно и спокойно... что многие пассажиры, которые сидели там с такими удобствами на палубе, начали избавляться от всех своих забот, от всякого напряжения, они просто чувствовали все большее расслабление, понимая, что им не надо ничего делать, а надо только отдаться потребности заняться своими внутренними нуждами..."	Это, в сущности, косвенное внушение того, что дыхание клиента (подстройка) поведет к все возрастающему расслаблению.
"...И по мере того, как надвигался вечер... (хорошо)... он медленно, но неуклонно опускался на них... моря уже не было видно, но плеск волн слышался по-прежнему... и больше не чувствуя этого слепящего солнечного света, раскинувшиеся в креслах на палубе пассажиры начали от всей души наслаждаться прохладным, восхитительным вечером... На некоторое время на палубе зажгли огни, но потом снова их погасили... и наступила темнота..."	Самопроизвольное закрывание глаз клиентом переводится путем подстройки в ощущение "наступления вечера"; потом это ощущение привязывается к продолжающемуся раппорту с голосом психотерапевта ("плеск волн"). Вслед за этим испытываемый клиентом легкий дискомфорт от непрекращающегося зрительного контакта с гипнотерапевтом используется для подстройки ("слепящее солнце"), а затем - ведения к дальнейшему расслаблению. Наконец, субъект на мгновение открывает глаза, это используется для подстройки и затем ведения в виде включения и выключения света.
"...И вскоре капитан сказал, что, пожалуй, пора отправляться внутрь... пассажиры начали медленно спускаться с палубы и вскоре погрузились в свои разнообразные дела... Это погружение на мгновение прервал неожиданный звук пароходного гудка... но голос капитана из динамиков заверил всех, что это всего лишь другой пароход мирно прошел мимо... и погружение в эти внутренние дела снова продолжалось и становилось все глубже..."	Теперь гипнотерапевт ("капитан") ведет субъекта, используя внушение транса ("отправляться внутрь"). Опускание субъектом головы используется для подстройки и ведения в более глубокий транс (спуск с палубы и погружение в свои дела). Субъект вздрогнул, услышав телефонный звонок в соседней комнате, и производится подстройка (пароходный гудок) и затем ведение (заверения капитана) в направлении дальнейшего погружения в транс.

Подводя итоги, можно сказать, что эти разнообразные примеры показывают, как словесная подстройка к внешним реальностям обычно включает в себя описание прошлого, настоящего и будущего поведения субъекта. Главная цель таких воздействий - вызвать у него сосредоточение внимания и признание текущих ощущений, тем самым создавая раппорт, допускающий терапевтическое самоисследование. Если речь гипнотерапевта спокойна, но значима, этого нередко удается достигнуть за относительно короткое время. Вводимые постепенно команды ведения могут быть явными ("раз уж вы сидите на этом стуле, то можете расслабиться") или неявными - например, когда наблюдаемое поведение описывается определенным образом ("приятное ощущение от сидения на этом стуле") или когда производится избирательная подстройка к тому или иному аспекту поведения клиента. Подстраивающие и ведущие высказывания могут быть прямыми или косвенными (т.е. метафорическими); они могут быть также общими или конкретными. В любом случае гипнотерапевт должен произносить их, как правило, недирективным тоном, но убедительно.

Невербальная подстройка и ведение

Гипнотерапевт также различными способами осуществляет невербальную подстройку под текущее поведение клиента и его ведение. Например, верхняя схема на рис. 4.1 показывает процесс прямого отражения, при котором гипнотерапевт уподобляет свое поведение - по частям или все в целом - проявлениям клиента так, чтобы оно полностью с ними совпадало. Это может означать ту же самую частоту дыхания, ту же самую позу или выражение лица и т.д. Прямое отражение может быть полным (копирование всех сигналов) или частичным (уподобление по одному или двум выбранным каналам).

Нижняя схема на рисунке иллюстрирует более косвенный процесс перекрестно-поведенческого отражения, когда гипнотерапевт воспроизводит некоторые стереотипы поведения клиента, но по другому каналу. Например, он может чуть заметно кивать головой каждый раз, когда клиент моргает, или постукивать пальцем каждый раз, когда клиент делает выдох. Поскольку перекрестно-поведенческое отражение более сложно, оно осуществляется избирательно (т.е. по одному или двум каналам за раз).

Рис. 4.1. Неполный перечень невербальных каналов,

участвующих в подстраивании и ведении, с примерами полного и прямого,

частичного и прямого, а также частичного и косвенного отражения

Схема А. Полное и прямое отражение

Параметры поведения гипнотизера Параметры поведения субъекта

Ритм дыхания (1) (1) Ритм дыхания

Темп речи (2) (2) Темп речи

Интонации (3) (3) Интонации

Громкость голоса (4) (4) Громкость голоса

Выражение лица (5) (5) Выражение лица

Движения тела (6) (6) Движения тела

Частота моргания (7) (7) Частота моргания

Прочие (n) (n) Прочие

Схема Б. Частичное и прямое отражение

Параметры поведения гипнотизера Параметры поведения субъекта

Ритм дыхания (1) (1) Ритм дыхания

Темп речи (2) (2) Темп речи

Интонации (3) (3) Интонации

Громкость голоса (4) (4) Громкость голоса

Выражение лица (5) (5) Выражение лица

Движения тела (6) (6) Движения тела

Частота моргания (7) (7) Частота моргания

Прочие (n) (n) Прочие

Схема В. Частичное и косвенное отражение

Параметры поведения гипнотизера Параметры поведения субъекта

Ритм дыхания (1) (1) Ритм дыхания

Темп речи (2) (2) Темп речи

Интонации (3) (3) Интонации

Громкость голоса (4) (4) Громкость голоса

Выражение лица (5) (5) Выражение лица

Движения тела (6) (6) Движения тела

Частота моргания (7) (7) Частота моргания

Прочие (n) (n) Прочие

Главная цель невербальной подстройки, как и вербальной, - установление раппорта. Повторим еще раз: эриксоновский гипнотерапевт использует свое тело как музыкальный инструмент, настраивая его и играя на нем синхронно с игрой клиента. Вообще говоря, такое уподобление - необходимое условие успеха терапии. Без него у клиента часто появляется нежелание или невозможность полного доверия и сотрудничества. Эта скованность часто оказывается вполне обоснованной, так как "не уподобившемуся" гипнотерапевту обычно трудно понимать текущие ощущения клиента, а тем более эффективно на них реагировать. Коротко говоря, невербальная подстройка позволяет как гипнотерапевту, так и клиенту более эффективно участвовать в гипнотическом взаимодействии.

Невербальное ведение может использоваться для того, чтобы постепенно смещать подстроенное поведение в направлении какого-то желаемого состояния. Например, гипнотерапевт может начать перегружать сознательные процессы клиента, говоря быстрее, громче или менее ритмично (см. главу 7). Или, чтобы успокоить возбужденного клиента, он может сначала подстроиться, говоря так же быстро и задыхаясь, а потом вести клиента, постепенно замедляя свою речь.

Как говорится в главе 7, метод перегрузки обычно не рекомендуется применять, если человек находится в крайнем возбуждении. Это не только вызовет неприятные ощущения у гипнотерапевта, но и может еще больше возбудить клиента, иногда вплоть до физического насилия. Поэтому в таких случаях лучше пользоваться косвенной (перекрестно-поведенческой) подстройкой.

Как часть процедуры наведения можно воспроизводить позу клиента и особенно ритм его дыхания, в то время как частота его моргания постепенно нарастает. Определенные эмоциональные состояния (например, расслабление, грусть, гнев, счастье) можно вызвать с помощью тона голоса и/или выражения лица, соответствующего этой эмоции.

В ходе такого взаимодействия, напоминающего танец, обычно нет необходимости постоянно следить за всеми поведенческими каналами. Важно почувствовать, когда ритмы гипнотерапевта и клиента начинают диссонировать, потому что именно в эти моменты необходимо подстраивание поведения. Подобные диссонансы ритма довольно обычны, поскольку реакции другого человека никогда нельзя предсказать в точности. Однако наблюдательный гипнотерапевт, сохраняющий настройку на клиента, может быстро обнаружить их по различным сенсорным каналам. Например, он может почувствовать, что настройка на клиента нарушилась, или ощутить, что клиент от него отдаляется, или увидеть, что клиент реагирует непредвиденным образом (например, напрягается), или, возможно, услышать эмоциональные изменения в голосе клиента. Большинство этих непредвиденных диссонансов несущественны, и их лучше всего рассматривать как полезные сигналы, указывающие на необходимость подстройки поведения.

Иногда, однако, подстройки ритмов оказывается недостаточно. Об этом обычно свидетельствует появляющееся у гипнотерапевта растущее чувство растерянности или волнения и/или подмеченное у клиента усиливающееся "сопротивление" либо иное проявление его нежелания сотрудничать. Как отмечалось выше, это обычно означает, что гипнотерапевту следует изменить общий подход. Можно назвать три компонента воздействия, часто требующие таких изменений (однако следует помнить, что конкретные изменения должны зависеть от конкретной ситуации).

1. Общая манера держаться. Применяя ту или иную технику, гипнотерапевт может выглядеть или крайне властным, или, наооборот, виноватым и извиняющимся. Эти, казалось бы, противоположные реакции во многом связаны между собой. Во-первых, в основе обеих лежит ошибочное убеждение, будто цель подстройки и ведения состоит в том, чтобы управлять другим человеком. Такое убеждение серьезно подрывает целостность гипнотерапевта и представляет угрозу для личности клиента, тем самым снижая вероятность успеха терапии.

Во-вторых, в обоих случаях гипнотерапевт при попытках подстройки и ведения, как правило, испытывает неловкость. Результатом этого обычно становится неровный, прерывистый ритм. Например, гипнотерапевт может сознательно попытаться припомнить "хорошую технику", неумело применить ее и нетерпеливо следить за тем, что из этого выйдет. Поскольку при этом он работает не вместе с клиентом, а над ним, последний будет чувствовать себя скорее объектом, чем уникальной личностью. Обычно весьма чувствительные к подобным вещам клиенты в таких случаях часто на мгновение теряются и смотрят на гипнотерапевта, ожидая разъяснений. В этот момент гипнотерапевт, обладающий достаточной гибкостью, может изменить ситуацию, остановившись, расслабившись и заново установив связь с клиентом. К сожалению, именно здесь неопытные гипнотерапевты часто совершают ошибку, пытаясь отрицать или преуменьшить очевидное. Что еще хуже, они обычно делают это в напряженной и неловкой манере. Независимо от их намерений это, мягко говоря, мешает клиенту полностью довериться гипнотерапевту.

Главный смысл здесь в том, что при использовании приемов подстройки и ведения гипнотерапевт должен быть расслаблен, но сосредоточен. Хотя терапия иногда требует косвенных способов воздействия, гипнотерапевт никогда не должен лгать клиенту. Цель состоит не в том, чтобы "одолеть" человека, а в том, чтобы полностью поддержать его.

Значение этой установки сотрудничества можно глубже оценить, если обратить внимание на широкое распространение невербальной подстройки и ведения в повседневных взаимодействиях. Примеров этого сколько угодно: два человека идут по улице в ногу; любовники сидят за столом, гармонично отражая друг друга; вопящая толпа начинает ритмично хлопать в ладоши, понемногу ускоряя темп; два танцора стоят друг перед другом, по очереди то следуя за партнером и повторяя его движения, то ведя его. Конечно, действующие лица во всех этих ситуациях не называют того, что они делают, невербальной подстройкой и ведением; больше того, они лишь редко осознают, что заняты именно этим. Однако именно такие принципы и процессы использует эриксоновский гипнотерапевт. Отличие только в том, что он применяет их с определенной целью (вызвать транс), сознательно и обычно с большей сосредоточенностью и интенсивностью. Понимая, что невербальная подстройка и ведение совершенно естественны, гипнотерапевт может использовать их весьма эффективно. Не обремененный ошибочным убеждением, будто ему надо делать что-то абсолютно новое, он способен целиком сосредоточиться на том, чтобы мягко направлять невербальные процессы, уже идущие в действительности.

2. Степень прямоты. Иногда гипнотерапевты действуют слишком прямо. Это может относиться, например, к чересчур явным и очевидным попыткам, скажем, отражать позу клиента, подражать его голосу или вести его в транс. Клиенты, осознавшие это, как правило, испытывают неловкость, о чем свидетельствует нарушение текущих поведенческих ритмов (дыхания, позы, тона голоса, взгляда и т.д.). Обычно гипнотерапевт справляется с этим без труда, если остается настроенным на клиента. Повторим еще раз: клиент обычно начинает испытывать настоящий гнев или беспокойство только тогда, когда гипнотерапевт реагирует на испытываемую им неловкость собственным волнением (например, теряется, сердится, приходит в замешательство). Поэтому гипнотерапевт должен сначала проверить и, если надо, изменить свое дыхание, позу, взгляд и т.д.

Если клиент полностью отдает себе отчет в применяемой технике и обеспокоен этим, гипнотерапевт обычно должен прямо прокомментировать свои намерения. Например, он может начать с одного из следующих вступлений:

1) "Вы хотите знать мои намерения? Я пытаюсь помочь вам погрузиться в транс... Насколько, по-вашему, вы этого хотите?.. Хорошо, тогда насколько вы, по-вашему, намерены мне помочь? Прекрасно, теперь..."

2) "Почему я это делаю? Потому что пытаюсь понять вас. И иногда это мне трудно... потому что я на самом деле не знаю в точности, что вам нужно, и заинтересован в том, чтобы это узнать. А один из способов понять реальность другого человека - это найти какой-нибудь такой путь установления связи, который будет удобен для нас обоих".

В большинстве случаев окажется достаточно подобных кратких замечаний, если гипнотерапевт сохраняет искренность и не занимает оборонительной позиции. Иногда лучше всего произносить их шутливым тоном, поскольку это снимает напряжение у клиента; в других - лучше реагировать мягко, но серьезно. Важно невербальным путем дать понять человеку, что вы полностью признаете уникальность его личности и относитесь к ней с уважением. После того, как это сделано, все неожиданно возникшие трудности легко поддаются утилизации.

Поскольку при гипнозе часто желательно обойти сознательные процессы, подходящим способом такой утилизации может стать менее очевидная невербальная подстройка и ведение. Это означает, что на первых порах их должно быть меньше; через некоторое время гипнотерапевт может снова к ним вернуться, но в более косвенной форме (например, в виде перекрестно-поведенческого отражения).

В других случаях гипнотерапевт может добиться более эффективной утилизации, действуя еще прямее. Обычный пример этого - когда в начале наведения он прибегает к полному отражению (схема А на рис. 4.1). Многие клиенты реагируют на это возрастающим чувством неловкости. Хотя некоторые пытаются отвлечь гипнотерапевта от непрерывного отражения, у большинства со временем происходит сосредоточение внимания. Это, как правило, создает еще большую неуверенность; обычно клиент или "ищет спасения" в трансе, или еще больше сосредоточивается на гипнотерапевте. В обоих случаях погрузить его в транс довольно легко (см. главу 7).

Подобный метод может привести к успеху опять-таки лишь тогда, когда применяется в контексте уважения и доверия. Гипнотерапевт не пытается подталкивать клиента или насильно заставлять его что-то сделать; он просто подстраивается к поведению клиента, тем самым депотенциализируя доминирующие у него сознательные процессы и создавая возможности для развертывания продуктивных процесов изменения.

Наконец, иногда гипнотерапевт может действовать слишком косвенно. Подстройка и ведение могут оказаться столь скрытыми, что клиент не замечает их ни сознательно, ни бессознательно. Например, гипнотерапевт, вероятно, не добьется большого успеха, если подстройка будет состоять лишь, скажем, в постукивании ногой на каждом шестом выдохе клиента, поскольку такая малозаметная схема окажется отодвинутой на задний план множеством других ритмов, действующих одновременно с ней. Поэтому гипнотерапевт, вообще говоря, должен убедиться в том, что: 1) внимание клиента сосредоточено и 2) невербальные приемы применяются синхронно с каким-то заметным (хотя и необязательно сознательным) ритмом в поведении клиента.

3. Недостаточная подстройка или неподходящее ведение. В большинстве практических случаев невербальная подстройка и ведение вызывают постепенное, ритмичное, но нелинейное продвижение к какому-то желаемому состоянию (например, трансу). Повторим еще раз: воздействия, осуществляющие ведение, должны: 1) следовать за достаточной подстройкой и перемежаться с ней и 2) соответствовать текущим переживаниям клиента, а также его представлениям о ценностях, убеждениям, способностям и т.д. Другими словами, гипнотерапевт не должен пытаться заставить клиента сделать что-то такое, что он не готов или не хочет делать. Например, клиент может пока еще не хотеть погружаться в транс - в этом случае гипнотерапевт может немного подождать; или, возможно, клиенту трудно расслабиться - тогда гипнотерапевт может сначала невербально вести его, создавая еще большее напряжение, и лишь потом - расслабление. Короче говоря, гипнотерапевт приспосабливает темп и поведенческие цели невербальной подстройки и ведения к чувственной реальности клиента.

Некоторые пояснения

До сих пор мы говорили о том, как можно подстраиваться к восприятию человеком внешнего мира и вести его с помощью вербальных и невербальных средств воздействия. Прежде чем закончить, следует пояснить несколько важных положений.

1. Вербальная и невербальная подстройка и ведение осуществляются обычно одновременно. Обычно словесные высказывания дополняются соответствующими невербальными воздействиями. Например, гипнотерапевт может словесно описывать постепенно возрастающее расслабление, в то же время демонстрируя его своими невербальными проявлениями; или говорить о возникновении определенной эмоции (например, счастья), одновременно передавая эту эмоцию тоном голоса и выражением лица; или, например, добиваясь левитации руки, внушать идею "подъема вверх" повышением голоса и синхронизировать такое внушение с вдохами клиента. Когда это делается в естественной (не преувеличенной) манере, общий процесс утилизации множественных поведенческих каналов для достижения желаемого состояния может оказаться весьма эффективным.

Вербальные и невербальные воздействия можно также сочетать с целью косвенной подстройки и ведения. Например, гипнотерапевт может отвлечь сознательные процессы клиента, беседуя с ним на какие-то близкие к делу темы, и в то же время получить доступ к его бессознательному через невербальные каналы. Как мы увидим ниже, это распространенная и высокоэффективная стратегия гипнотического воздействия.

2. Описанный выше тип поведенческой подстройки и ведения - постепенный, недирективный и адаптивный - не всегда оказывается подходящим. В главе 7 подробно говорится, например, о том, что иногда к большему эффекту приводит намеренное прерывание ритмов клиента или прямое оспаривание его установок. Эти методы - "метод шока" и "метод замешательства" - сбивают сознательные процессы у человека, тем самым создавая условия для выработки альтернативных, более продуктивных способов существования. Подобные методы приводят к успеху, потому что также представляют собой подстройку и ведение, но на более высоком уровне, т.е. поддерживают у человека желание выработать более широкий выбор жизненных возможностей.

3. Эти приемы могут быть весьма эффективными лишь в том случае, если будут применяться разумно и осмысленно. Гипнотерапевт прибегает к любому приему ради того, чтобы достигнуть терапевтических целей. Как неоднократно подчеркивалось, для этого он должен проявлять гибкость и адаптивность. Однако это не означает, что все действия гипнотерапевта сводятся к следованию за клиентом; на самом деле хороший гипнотизер в то же время сам систематически направляет поведение (например, в сторону транса или терапевтических изменений). К сожалению, многие практики, особенно новички, иногда забывают об этом и безнадежно теряют нить, гоняясь за клиентом по лабиринту его психических процессов. Это вполне можно понять: эриксоновский гипнотерапевт действует гибко, никогда не зная в точности, как эти процессы могут привести к желаемому состоянию. Вследствие этого вы время от времени будете, к своему большому огорчению, обнаруживать, что клиент водит вас кругами.

Гипнотерапевт может распознать это по возникающему у него ощущению разочарования или замешательства или почувствовав, что клиент доминирует во взаимодействии и направляет его. В такой момент полезно произвести "перегруппировку сил" - сделать краткую паузу, чтобы сориентироваться вовнутрь себя и сосредоточиться. Вы можете, расслабившись, задать себе вопрос: "Что этот человек делает снова и снова? (То есть на каких инвариантных стереотипах он зафиксирован?) Как мне подключиться к этим стереотипам и увидеть в них те процессы, которые приведут нас к желаемому состоянию?" Как только у вас появится ощущение понимания этого замкнутого круга в психике клиента, снова переориентируйтесь на клиента и начинайте сначала.

Важно, чтобы гипнотерапевт не слишком терялся (смущался, сердился, путался), осознав, что "заблудился" во внутренних процессах клиента, поскольку это лишь еще больше затруднит продвижение вперед. Относитесь к этому как к обычной случайности, которую легко должным образом трансформировать, если ее правильно истолковать. Больше того, нередко оказывается весьма полезно для клиента продемонстрировать ему на такой модели, как неудача или растерянность могут быть эффективно преодолены и трансформированы. В любом случае гипнотерапевту становится понятно, что поведенческая подстройка и ведение должны применяться без принуждения, но направленно, гибко, но систематично. Без такого понимания подобные процессы не столько расширяют, сколько ограничивают возможности гипнотерапевта и эффективность его работы; при наличии такого понимания они становятся замечательным инструментом, позволяющим получить бесконечное удовлетворение.

4. Содержание эффективной утилизации постоянно меняется. Подстройка и ведение - это принципы, определяющие взаимоотношения, это рецепты сотрудничества с текущими стереотипами. Поэтому представляет ли собой тот или иной прием подстройку или ведение, зависит исключительно от реакции клиента; никакой прием не может быть определен отдельно от взаимоотношений. Поэтому гипнотерапевт действует, выражаясь словами Т.С.Эллиота (T.S.Elliott, 1963), "намеками и догадками, намеками, за которыми следуют догадки" (р.213). Об успехе использования той или иной техники свидетельствует углубляющееся сосредоточение клиента на своих внутренних переживаниях. После этого, поскольку переживания клиента меняются, техника должна быть модифицирована. То, что в какой-то момент представляло собой эффективную подстройку, через некоторое время оказывается непригодным. Гипнотерапевт должен постоянно видоизменять свои воздействия в соответствии с меняющимися переживаниями клиента. Чтобы знать, что делать, он сохраняет постоянную сосредоточенность на клиенте; это значит, что стереотипы клиента для него - это контексты воздействия. И это еще раз говорит о необходимости межличностного транса.

Обнаружение и утилизация внутренних процессов

Поскольку эриксоновские стратегии основаны на текущих процессах, эриксоновский гипнотерапевт должен уметь точно определять, что именно на самом деле ощущает клиент. Особенно это касается уровня транса, общего эмоционального состояния и любых сознательных процессов, мешающих переживанию транса. В настоящем разделе говорится о том, как это можно сделать путем наблюдения за минимальными сигналами.

Минимальные сигналы

Повторим еще раз: минимальные сигналы - это слабые, обычно остающиеся незамеченными изменения в текущем поведении человека. Они представляют собой продукт идеодинамических процессов, которые автоматически переводят идеи в динамические проявления. Например, когда я думаю о каком-то счастливом событии, я начинаю выглядеть немного счастливее; когда я восстанавливаю в памяти тревожные переживания, у меня снова стесняется дыхание и расширяются зрачки. В состоянии транса идеодинамические реакции обычно усиливаются.

В табл. 4.1 приведены некоторые минимальные сигналы, обычно важные для работы гипнотизера. Чтобы оценить их значение, мы можем ненадолго погрузиться в восхитительный мир Шерлока Холмса. В нижеследующем отрывке - замечательной иллюстрации "дедуктивного искусства" сыщика - Холмс и д-р Ватсон наслаждаются покоем после обеда, читая газеты в своей лондонской квартире. Холмс прерывает грезы Ватсона словами, из которых явствует, что он "прочитал" ход мыслей доктора. Наш отрывок начинается с недоверчивого ответа Ватсона (Doyle, 1905):

"- Вы хотите сказать, что прочитали ход моих мыслей на моем лице?

- На вашем лице, и особенно в ваших глазах. Вероятно, вы не сможете сами припомнить, с чего начались ваши размышления?

- Нет, не смогу.

- Тогда я вам скажу. Отшвырнув газету - что и привлекло мое внимание, - вы с полминуты сидели с отсутствующим выражением лица. Потом ваш взгляд упал на портрет генерала Гордона[20], который вы недавно вставили в раму, и по изменившемуся выражению вашего лица я понял, что вы начали о чем-то размышлять. Но вскоре ход ваших мыслей оборвался. Вы взглянули на еще не вставленный в раму портрет Генри Уорда Бичера[21], что стоит на ваших книгах. Потом взглянули на стену, и было очевидно, о чем вы подумали. Вы подумали, что если бы вставить этот портрет в раму, он как раз занял бы вон то пустое место и составил бы прекрасную пару с тем портретом Гордона.

- Вы поразительно точно обо всем догадались! - воскликнул я.

- До сих пор мне трудно было ошибиться. Но теперь ваши мысли вернулись к Бичеру, и вы стали пристально вглядываться в портрет, словно хотели прочитать его характер по чертам его лица. Потом вы перестали на него щуриться, но все еще глядели в ту сторону, и лицо у вас стало задумчивым. Вы припоминали разные эпизоды из жизни Бичера. Я был убежден, что вы не могли не подумать о той миссии, которую он взял на себя, чтобы помочь Северу во время Гражданской войны, - ведь я помню, как вас возмутил прием, который ему оказала наиболее буйная часть нашей публики. На вас это произвело такое впечатление, что я знал - подумав о Бичере, вы обязательно подумаете и об этом. Когда секунду спустя я увидел, что вы отвели взгляд от картины, я предположил, что теперь ваши мысли обратились к Гражданской войне, а заметив, что зубы у вас стиснуты, кулаки сжаты и глаза блестят, я убедился, что вы действительно думаете о том мужестве, которое проявили обе стороны в этой отчаянной схватке. Но тут ваше лицо снова погрустнело, и вы покачали головой. Вы размышляли о грустной стороне войны, о ее ужасах, о бессмысленной гибели людей. Рука у вас потянулась к вашей старой ране, и на губах мелькнула улыбка, - я понял, что вы подумали о том, какой это нелепый способ улаживать международные проблемы. На этот счет я с вами согласен - это дикость, и я был рад заметить, что все мои дедукции оказались правильными.

- Абсолютно! - сказал я. - И теперь, когда вы все это объяснили, должен признаться, что я столь же поражен, как и до этого.

- Все это лежало на поверхности, мой дорогой Ватсон, уверяю вас. Я не стал бы отвлекать на это ваше внимание, если бы вы на-днях не проявили некоторого недоверия. Однако к вечеру потянуло свежим ветерком. Не пройтись ли нам по Лондону?" (p.423-424).

Таблица 4.1.

Список некоторых потенциально важных минимальных сигналов

Двигательные

сигналы

1. Глаза (напр., зрительный контакт или взгляд в сторону, частота моргания, дрожание век, расширение зрачков, сигналы доступа, фиксация или блуждание взгляда, слезы, "сверкание" глаз, подергивание мышц глаза, широко открытые или полузакрытые глаза, "жесткий" или "мягкий" взгляд)

2. Щеки (напр., втягивание щек, подергивания, стиснутые зубы, порозовение или появление бледности, симметричность или асимметричность обеих половин лица)

3. Губы (напр., изменение окраски, изменение размера, надутые губы, легкая улыбка)

4. Лоб (напр., напряженный или расслабленный, насупленные брови, нахмуривание, поднятие бровей)

5. Шея (напр., напряженность, видимая частота пульса, сглатывание слюны)

6. Движения головы (напр., "настороженные уши", малозаметные идеомоторные кивки или покачивание головой, очевидные намеренные кивки и покачивание головой, голова, свесившаяся на грудь во время транса, откидывание головы назад или наклонение вперед)

7. Плечи (напр., напряженные или расслабленные, ссутулившиеся, пожатие плечами)

8. Кисти рук (напр., сложенные, стиснутые или расслабленные, дрожащие - особенно во время процедуры левитации руки, спокойные или подвижные, нервно барабанящие пальцы)

9. Общий мышечный тонус (напр., напряженный или расслабленный)

10. Поза (напр., наклонение тела вперед или назад, устремленность к гипнотизеру или от него, скрещенные руки или ноги, откидывание на спинку стула или прямая посадка, потягивание)

11. Дыхание (напр., ровное или неровное, брюшное или грудное, частое или редкое, прерывистое, стесненное, вздохи)

12. Нижние конечности (напр., постукивание ногой, скрещенные ноги)

Параязыковые

сигналы

1. Тон голоса (напр., жесткий или мягкий, носовой или грудной, бесстрастный или возбужденный, повышенный или пониженный, жалостливый, визгливый или приятный, глубокий или сдавленный)

2. Темп речи (напр., колебания, паузы, ускорение или замедление, быстрая или медленная речь)

3. Интонации (напр., монотонность или разнообразие, ритмичность или аритмичность, ровность или неровность, повышение или понижение)

4. Громкость голоса (напр., громкий или тихий, усиливающийся или ослабевающий)

Языковые

сигналы

1. Предикаты (напр., визуальные, слуховые, кинестетические, общие, неопределенные)

2. Упоминание частей тела (напр., "не берите меня за горло", "он у меня в печенках сидит", "меня от этого с души воротит")

3. Концептуальные метафоры (напр., "жизнь - это война", "время - деньги")

Не волнуйтесь: для успешной работы совершенно необязательно обладать исключительной проницательностью и сообразительностью Шерлока Холмса. Однако будет полезно отметить несколько важных выводов, которые следуют из этого отрывка.

Самое важное здесь - то, что для чтения минимальных сигналов требуется пристальное наблюдение. Это опять-таки говорит о необходимости внешне ориентированного состояния. Говоря конкретно, гипнотерапевт должен быть полностью ориентирован на клиента, сохраняя расслабленность, некритичность, но внимательность, и подмечать малозаметные, но информативные изменения - "ту разницу, в которой заключается все дело" (Bateson, 1972, p.272). Например, гипнотерапевт может заметить, что при упоминании какой-то определенной темы у клиента появляется стесненное дыхание, или усиливается мышечное напряжение, или расширяются зрачки, и т.д.

Многие люди изначально с трудом подмечают минимальные сигналы. Это объясняется отчасти воспитанием. Ребенка, который внимательно разглядывает незнакомца, снова и снова ругают за то, что он "глазеет"; в большинстве случаев человек, полностью сосредоточивающий свое внимание на другом человеке, вызывает у того беспокойство, даже враждебность. Таким путем мы понемногу усваиваем, что следует воздерживаться от сколько-нибудь внимательного, пристального и длительного разглядывания других.

Гипнотерапевт должен пересмотреть эту установку. Для этого он может начать с каких-нибудь простейших упражнений по наблюдению. Довольно простой способ - ограничить наблюдение за поведением человека лишь одним-двумя сигналами (см.табл.4.1). Это можно делать в таких социальных ситуациях, в которых вы не являетесь активным участником и поэтому можете все свое внимание сосредоточить на нужных сигналах, - например, в гостях или в кафе можно осторожно наблюдать за находящимися поблизости людьми, занятыми разговором.

Вообще говоря, расслабленное, внешне ориентированое состояние повышает наблюдательность. С этой точки зрения обычно лучше отложить в сторону сознательные процессы (например, внутренний диалог). Иногда это нелегко, особенно если вас беспокоит, сможете ли вы вообще заметить минимальные сигналы или что будете делать, если их заметите. Эта боязнь неудачи неизбежно выливается в самореализующееся пророчество, поскольку мешает сосредоточить все внимание на минимальных сигналах. Чтобы преодолеть такую боязнь, можно прибегнуть к упражнениям на внимание, подобным описанным в главе 3.

По мере совершенствования способности обнаруживать минимальные сигналы можно расширять круг наблюдений. В частности, можно попытаться обнаружить связные сочетания сигналов. Для этого погрузитесь во внешне ориентированный транс, затем сфокусируйте взгляд в точке, находящейся примерно в 30 см впереди интересующего вас человека[22]. Как отмечалось ранее, это создает возможность более целостного восприятия поведения человека. Например, вы сможете наблюдать, как руки человека движутся в такт его речи; напряжение мыщц шеи и стесненное дыхание могут сопровождаться покраснением лица; улыбка может совпадать со стискиванием кулаков. Наблюдать подобные сочетания сигналов будет намного легче, если вы не будете пытаться немедленно истолковать их! Для начала лучше всего ограничиться простым описанием; способность к точной интерпретации понемногу возникает позже. Требуется время, чтобы разбудить дремлющие навыки наблюдения, поэтому на время подобной тренировки наберитесь терпения.

Подметив минимальные сигналы, можно приступить к их интерпретации. Наблюдательный практик способен отлично освоить искусство по минимальным сигналам делать выводы о внутренних переживаниях. Некоторые такие выводы очевидны - в частности, когда проявляется общее эмоциональное состояние (например, счастье). Как показал Экман (Ekman, 1972, 1980), некоторые выражения лица, такие как "счастливая улыбка", во всех культурах означают одни и те же эмоции.

Тем не менее смысл сигнала в конечном счете зависит от контекста. У одного человека тот или иной сигнал может означать одно, у другого - другое. Когда об этом важном положении забывают, легко в результате прийти к ошибочному заключению. Интересно, что это чаще случается с ветеранами-практиками, чем с новичками, поскольку у первых иногда появляется чрезмерная самоуверенность.

Довольно занятный случай подобного рода произошел несколько лет назад, когда я руководил профессиональной учебной группой. Темой занятия были минимальные сигналы, и я пригласил добровольца для демонстрации. Я попросил его закрыть глаза, "уйти в себя" и вспомнить что-нибудь приятное. Когда он это сделал, я стал комментировать различные минимальные сигналы, которые начали у него появляться, такие как более глубокое дыхание, порозовевшее лицо и расслабление мышц щек. Особое внимание я обратил на то, что у него заметно припухли и покраснели губы. Зная, что у него роман с одной женщиной, я на основании предыдущего опыта решил, что он припоминает любовное свидание. Потом я снова сориентировал его на комнату, где происходило занятие, и, сделав драматическую паузу, самодовольно спросил: "Не хотите ли вы рассказать, какое огромное удовольствие доставил вам этот поцелуй?" Он вопросительно посмотрел на меня и сказал: "Поцелуй? Какой поцелуй? Я вспомнил, как ел с приятелями пиццу с острым перцем. Такую горячую, прямо с пылу с жару, так что губы жгло, но вкусно было необыкновенно!" Я попал впросак, но полученный урок того стоил.

Поэтому полезно привлекать дополнительные источники информации. Вышеприведенный отрывок из Шерлока Холмса показывает, что при интерпретации может помочь непосредственный контекст. Каждый вывод Холмса вытекает из предыдущего - например, когда он интерпретирует взгляд Ватсона, устремленный на стену, на основе предшествовавшего разглядывания им портрета генерала. Еще одно средство, помогающее делать правильные заключения, - знание гипнотерапевтом биографии клиента. Это тоже продемонстрировал Холмс, когда воспользовался тем, что знает о возникающей у Ватсона ассоциации между генералом, Бичером и Гражданской войной.

Однако даже самые лучшие из таких вспомогательных средств иногда могут ввести вас в заблуждение. Поэтому, полностью доверяя собственной способности свободно выдвигать гипотезы, вы должны всегда подвергать сомнению их истинность, прежде чем проверить их на клиенте. Это можно делать разными способами в зависимости от того, какие аспекты переживаний человека вы используете и для какой цели.

В остальной части настоящей главы рассматриваются три аспекта, имеющих первостепенное значение для применения гипноза: уровень транса, эмоциональное состояние и когнитивные стратегии.

Поведенческие индикаторы транса

Поскольку люди под гипнозом обычно малоподвижны и не слишком разговорчивы, за уровнем транса лучше всего следить, наблюдая минимальные сигналы. Наиболее обычные сигналы, указывающие на наличие транса, приведены ниже.

Хотя в состоянии внутренне-ориентированного транса у людей обычно проявляется большинство этих признаков, однако здесь бывают значительные индивидуальные вариации. Один человек в состоянии транса может выглядеть крайне расслабленным, другой - "оцепеневшим" и застывшим. Однако у каждого данного человека в трансе часто проявляются одни и те же сочетания минимальных сигналов. Поэтому гипнотерапевту обычно нетрудно научиться определять уровень транса у данного клиента. К тому же он необязательно должен полагаться только на минимальные сигналы. Существуют другие способы оценки глубины транса, основанные на идеомоторных сигналах и послетрансовых беседах.

Некоторые обычные поведенческие индикаторы транса

1. Если глаза открыты: ослабление или утрата рефлекса моргания; дрожание век; фиксация взгляда; расширение зрачков; ослабление способности следить взглядом за предметом; самопроизвольное закрывание глаз

2. Малая подвижность

3. Заторможенность речи

4. Расслабление мышц

5. Изменения дыхания: брюшное дыхание; уменьшение частоты и более правильный ритм

6. Замедление пульса

7. Замедление сердцебиения

8. Разглаживание лицевых мышц (особенно на щеках)

9. Снижение или утрата ориентировочной реакции (например, на шум в комнате)

10. Изменения цвета лица (или побледнение, указывающее на более диссоциативные состояния, или румянец, говорящий о большем кинестетическом расслаблении)

11. Задержка реакции (при разговоре или движениях)

12. Самопровозвольное идеомоторное поведение (например, подергивание пальцев, левитация руки, дрожание век)

Эти минимальные сигналы можно использовать и для столь же важного распознавания момента, когда человек выходит из транса. Например, возобновление таких поведенческих актов, как глотательная реакция, открывание глаз, самопроизвольная речь, движения тела, нахмуривание лба и ориентировочные реакции, обычно указывают на переход в более легкий транс. Эти вполне обычные явления не должны вызывать тревогу у гипнотерапевта, он должен заметить и использовать их. Например, часто лучше всего прервать всякую работу, требующую глубокого транса, поскольку клиент из него уже вышел, и вернуться к наведению. Об этом подробнее говорится в главах 5 и 6.

Эмоциональные переживания клиента

Гипнотерапевт должен также следить за общим эмоциональным состоянием клиента (стрессом, расслаблением, грустью и т.д.), особенно за его интенсивностью[23]. Это особенно важно во время транса, когда значительная часть работы связана с получением доступа к эмоциональным состояниям и их утилизацией. При ориентации на эмоциональные состояния не всегда играют решающую роль конкретные подробности: часто достаточно определить данное состояние как неприятное, приятное или нейтральное. О неприятных эмоциях часто свидетельствуют прерывистое дыхание, покраснение лица, мышечное напряжение, появление слез на глазах, асимметрия левой и правой половин лица и т.д.; приятные эмоции часто сопровождаются более свободным и ровным дыханием, вздохами, улыбками, "удовлетворенным видом", право-левой симметрией лица, разглаживанием лицевых мышц и т.п.

Подобные сигналы обычно говорят об эмоциональной реакции клиента на ту или иную тему разговора. Например, один клиент будет весь напрягаться при всяком упоминании о его жене, что свидетельствует о наличии некоего конфликта в их отношениях; другой будет всем своим видом выражать безмятежность и спокойствие, слушая описание пешего туристского похода, что указывает на источник удовольствия для него. Гипнотерапевт может использовать такую информацию различными способами; в зависимости от ситуации он, возможно, захочет, чтобы клиент продолжал испытывать (усиливал) данную эмоцию или же перестал ее испытывать (отвлекся от нее). В качестве иллюстрации можно вкратце описать три возможных варианта.

1. Метод "блуждания в потемках". Это модификация опубликованного Эриксоном и Розеном (1954) метода с тем же названием, согласно которому гипнотерапевт, ничего не зная о конкретном бессознательном конфликте (конфликтах), имеющем место у клиента, убеждает его "почувствововать это, ПОЧУВСТВОВАТЬ", пока клиент не получит доступа к данному конфликту, после чего он может быть утилизирован в терапевтических целях. Этот метод напоминает игру в "20 вопросов"[24]. А именно: гипнотерапевт стремится получить доступ к какому-то состоянию клиента, начиная с последовательного упоминания нескольких весьма общих тем и постепенно сужая круг этих тем в соответствии с реакциями клиента, проявляющимися в минимальных сигналах. Это может иметь целью получение доступа к приятным ощущениям как средство вызвать транс, как в нижеследующем примере:

Пример

Комментарий

"Вот вы сидите здесь, и вам очень приятно знать, что транс - это естественное ощущение, которое может доставлять удовольствие, как многие из тех ощущений, которые вы испытывали до сих пор... И ваше бессознательное может воспользоваться этими приятными воспоминаниями, чтобы погрузиться в транс... Я не знаю, какие именно воспоминания выберет ваше бессознательное... это на самом деле неважно, какие именно... Может быть, вы вспомните приятный пикник с друзьями (пауза)... или ощущение глубокого раздумья и грез, похожих на сновидения (пауза)... или, возможно, воспоминание о веселой поездке на машине по сельской дороге (пауза)... или восхитительное чувство влюбленности в кого-то (пауза)... хорошо... это неважно, какое ощущение вы будете испытывать, потому что в трансе вы можете множеством разных способов научиться лучше себя понимать и выше оценивать..."

Здесь гипнотерапевт начинает с высказываний общей подстройки (внешнее поведение) и ведения (внутреннее самоощущение). Затем эти общие замечания сопоставляются (т.е. связываются) с самыми распространенными приятными переживаниями. Это не только позволяет воспринимать транс как естественный, но также имеет целью вызвать то или иное переживание. После упоминания каждого возможного варианта гипнотерапевт делает паузу и выжидательно смотрит на клиента в течение 3-5 секунд, тем самым способствуя получению доступа к этим ощущениям. Следует заметить, что эти действия эффективны лишь в том случае, когда внимание клиента полностью сосредоточено. В данном примере клиент не проявил почти никакого отклика на первые несколько тем, однако отреагировал на общее упоминание о влюбленности: он покраснел, улыбнулся, глаза у него подернулись поволокой, мышцы расслабились и т.д. В соответствии с этим гипнотерапевт продолжал говорить о трансе как о состоянии, в котором человек начинает лучше себя понимать и выше оценивать. Так сильная позитивная ассоциация, связанная у клиента с влюбленностью, была утилизирована как основа для наведения транса. Конечно, для другого клиента эта линия действия могла бы оказаться непригодной. Кроме того, всегда следует считаться с моделью мира, свойственной клиенту.

Та же простая стратегия может быть использована для решения важной с точки зрения гипнотерапии задачи доступа к диссоциированным ощущениям клиента:

Пример

Комментарий

"А есть такое переживание, которого вы уже долгое время избегаете... стараетесь о нем не думать... но это переживание создает для вас множество трудностей... и неважно, связано ли это переживание с вашими отношениями с женой (многозначительная пауза)... или с детьми (многозначительная пауза)... или с вашей работой (многозначительная пауза)... Важнее то, что ваше бессознательное способно получить доступ к этому переживанию, исследовать его и трансформировать... хорошо... и теперь, продолжая ровно дышать - вдох-выдох, вы можете продолжать испытывать это переживание..."

Здесь гипнотерапевт тоже начинает с самых общих вещей; однако звучат они очень связно и конкретно. Конечно, буквально у каждого человека есть какие-то переживания, которых он избегает; поэтому клиент, как правило, без труда получит доступ к какому-то определенному переживанию. В данном случае при упоминании о работе у клиента наблюдались мышечные подергивания и стесненное дыхание. Поэтому разговор на эту тему был продолжен, причем напряжение клиента возрастало. Это напряжение было утилизировано для наведения транса, в котором проблема была подвергнута терапевтическому исследованию. Как выяснилось, он отчаянно хотел уйти с работы, которая была ему крайне неприятна.

Этот переход от общего к частному представляет собой прекрасную стратегию утилизации наиболее сильных переживаний клиента как основы для гипнотического самоисследования. Гипнотерапевт перечисляет различные возможности; клиент невербальными сигналами указывает на то, насколько они применимы к данному случаю. Я часто видел, как Эриксон применял усложненные варианты этой стратегии. Интересно, что кое-кто объявлял его "ясновидцем" - с такой на первый взгляд сверхъестественной точностью он определял их ключевые переживания. На самом деле Эриксон, скорее всего, пользовался своей необыкновенной способностью, во-первых, говорить общие слова так, чтобы они звучали конкретно, и, во-вторых, пристально наблюдать за минимальными сигналами. К этому методу "блуждания в потемках" мы еще вернемся в главе 6.

2. Методы создания замешательства. Сознательные процессы у человека часто оказываются помехой для погружения в транс или для достижения терапевтических изменений. Поэтому для депотенциализации этих процессов эриксоновский гипнотерапевт часто применяет методы создания замешательства. Как подробно говорится в главе 7, для всех таких методов характерна одна и та же последовательность этапов, причем к каждому последующему из них переходят лишь после того, как подмечены определенные минимальные сигналы. А именно, первый этап - подстройка к сознательным процессам - заканчивается, как только человек начинает выглядеть спокойным и беззаботным. Следующий этап - создание замешательства путем прерывания или информационной перегрузки - завершается, когда клиент выглядит растерянным или потерявшим ориентировку. Следующий этап - усиление замешательства - служит для усиления состояния неуверенности и заканчивается тогда, когда человек выглядит совершенно сбитым с толку. Заключительный этап - утилизация замешательства - включает в себя воздействие, имеющее целью ослабить неприятное состояние неуверенности, предложив альтернативу ему (например, транс).

Коротко говоря, эта стратегия представляет собой последовательность воздействий, имеющих целью усилить либо приятное (первый и последний этапы), либо неприятное (промежуточные два этапа) эмоциональное состояние. На каждом этапе гипнотерапевт производит воздействия, основываясь на пристальном наблюдении за минимальными сигналами. Если тот или иной коммуникационный контекст или процесс вызывает желаемую эмоциональную реакцию, его продолжают; если нет - испробуются другие способы воздействия.

3. Гипнотерапевтические процедуры. Чтобы получить эффект от гипнотерапевтических процедур, гипнотерапевт пристально наблюдает за минимальными сигналами клиента, указывающими на его эмоции, и приноравливается к ним. Для многих таких процедур характерна общая двухэтапная стратегия. На первом этапе - получении доступа к проблемному состоянию - гипнотические воздействия имеют целью избирательную подстройку и ведение (усиление) минимальных сигналов, указывающих на неприятное эмоциональное состояние, как описано выше. Этот этап заканчивается только тогда, когда клиент выглядит полностью сосредоточенным на неприемлемых переживаниях, связанных с проблемным состоянием. Второй этап - руководство бессознательным клиента с целью трансформации этих переживаний - состоит в переходе к воздействиям, поощряющим и усиливающим приятные эмоциональные состояния. Очень важно, что этот этап заканчивается лишь тогда, когда минимальные сигналы клиента (например, глубокий вздох, право-левая симметрия лица, расслабление мышц) свидетельствуют о происшедшей интеграции.

Важная задача обнаружения и интерпретации эмоциональных сигналов не всегда оказывается легкой, даже в упрощенном случае подразделения реакций на приятные и неприятные. Сигналы нередко малозаметны, и их с трудом обнаруживает даже тренированный наблюдатель. Например, у одного из клиентов одним из немногих сигналов, указывающих на глубокий стресс, служило учащение пульса на сонной артерии. В других случаях сигналы могут носить сугубо индивидуальный характер. Например, одна очень робкая клиентка обычно сохраняла во время транса крайнюю неподвижность; когда же она испытывала потребность ненадолго выйти из транса, ее левая рука непроизвольно подавала сигналы об этом в виде идеомоторных подергиваний. Бывают также случаи, когда сигналы оказываются двусмысленными. Например, у одного клиента частое и поверхностное дыхание сигнализировало о возникновении ощущения утраты контроля над собой, что требовало применения успокаивающих терапевтических воздействий; а у другого клиента тот же сигнал, как правило, свидетельствовал о начале процесса интеграции, и здесь руководства со стороны гипнотерапевта почти не требовалось.

Поэтому эриксоновский гипнотерапевт должен изучить конкретные стереотипы, характерные для каждого клиента. Если у него уже выработана способность к пристальному наблюдению и гибкой адаптации, выявление ключевых стереотипов может эффективно осуществляться различными путями. Например, один простой способ проверки гипотез о возможном значении тех или иных минимальных сигналов состоит в том, чтобы продолжать гипнотические воздействия, имеющие целью подстройку и дальнейшее развитие тех внутренних переживаний, которые, по-видимому, испытывает клиент. Так, с находящимся в трансе человеком, который, по-видимому, положительно реагирует на упоминание, скажем, о радостях семейной жизни, можно продолжить дальнейшую разработку этой темы. Если он сохраняет раппорт и даже выглядит еще довольнее, эту догадку о его эмоциональном состоянии можно считать подтвердившейся; если же он остается безразличным или реагирует отрицательно, это дает основания думать, что догадка была неверной и требуется новая общая подстройка. (Имейте в виду, однако, что у субъектов в состоянии транса между внушением и реакцией на него часто проходит некоторое время; поэтому гипнотизер должен немного выждать, прежде чем делать вывод об отсутствии реакции.) В любом случае сделанные заключения можно в дальнейшем подвергнуть проверке в ходе послетрансовой беседы.

Однако иногда гипнотерапевт может почувствовать, что дело не терпит отлагательства. Например, многие практики начинают испытывать тревогу, не зная содержания тех или иных интенсивных эмоциональных ощущений, самопроизвольно возникающих у клиента. Хотя такая информация часто не нужна и может даже отвлекать гипнотерапевта, иногда она оказывается полезной. В таких случаях клиента можно попросить вкратце описать (но не оценивать и не объяснять) испытываемое им переживание. Если человек все еще находится в трансе и сохраняет прочный раппорт с гипнотерапевтом, можно немедленно перейти к гипнотерапевтическим процедурам утилизации этого эмоционального переживания. В других случаях можно вывести клиента из транса с восстановлением у него внешней ориентировки и обсудить с ним переживания, испытанные им во время транса, после чего применить другие гипнотерапевтические процедуры.

Использование репрезентативных систем

В каждый данный момент люди обычно не охватывают сознанием всего круга своих ощущений. Они отбирают определенные их аспекты, которые и оказываются представленными в сознании. Например, сейчас, когда вы читаете эти слова, вы, вероятно, ориентированы на свою зрительную систему. Однако если я упомяну о различных звуках, доносящихся извне, вы можете начать к ним прислушиваться. Или, возможно, начнете ощущать все возрастающее чувство покоя и расслабления, а может быть, пуститесь во внутренний диалог. Сосредоточившись на любом из этих ощущений, вы будете ориентированы на одну из модальностей - зрительную, слуховую или кинестетическую - в большей степени, чем на другие.

Гриндер и Бэндлер (Grinder & Bandler, 1975) назвали эти сознательные способы переработки информации репрезентативными системами. Они утверждают, что у большинства людей имеется одна наиболее развитая или наиболее предпочитаемая репрезентативная система. Другими словами, некоторые люди мыслят в первую очередь зрительными образами, другие больше оперируют слуховыми (например, внутренний диалог), третьи предпочитают кинестетические (т.е. ощущения своего тела)[25]. С нашей точки зрения, люди способны в той или иной ситуации пользоваться любой из репрезентативных систем (см., например, Richardson, 1969). Более того, в продуктивных состояниях интеграции внутренних переживаний (например, в состоянии транса) все системы функционируют одновременно как единое целое. Однако сознательные стратегии стремятся дифференцировать (диссоциировать) репрезентативные системы, так что одна из них оказывается в фокусе (фигура), а другие отодвигаются на периферию восприятия (фон, или бессознательное). Такая дифференциация не составляет проблемы, если человек сохраняет относительную гибкость и способен в соответствии с ситуацией переходить от одной доминирующей модальности к другой. Этот процесс был отмечен Альбертом Эйнштейном в письме Жаку Адамару (опубликовано в Ghiselin, 1955):

"Слова или язык, письменный или устный, по-видимому, не играют никакой роли в механизме моего мышления. Физические единицы, которые, по-видимому, служат элементами мыслей, - это определенные знаки и более или менее ясные образы, которые можно "произвольно" воспроизводить и комбинировать... В моем случае эти элементы носят визуальный и отчасти мышечный характер. Обычные слова и другие знаки приходится с трудом подыскивать только на втором этапе, когда вышеупомянутая игра ассоциаций уже достаточно установилась и может быть воспроизведена по моему желанию" (p.43).

Хроническое (т.е. инвариантное) предпочтение какой-то определенной модальности подавляет продуктивные реакции, потому что непременное условие жизненного успеха - сбалансированное использование всех систем. Поэтому если ученый будет слишком полагаться на слуховые образы, игнорируя другие системы, то он будет не только испытывать затруднения в межличностных взаимоотношениях (например, аффективных), - от этого, вероятно, будет страдать и его профессиональная деятельность. Привычное предпочтение какой-то одной репрезентативной системы особенно характерно для клиентов, нуждающихся в психотерапии; более того, я считаю, что иногда это один из главных недостатков, ответственных за их проблемы.

Возможно, самое важное здесь то, что из-за такого отсутствия гибкости человеку крайне трудно эффективно общаться с другим человеком, использующим иную репрезентативную систему. Поэтому гипнотерапевт, стремящийся установить раппорт с сознанием клиента, должен пользоваться доминирующей у клиента в данный момент репрезентативной системой. Это означает, что у него должны быть развиты все его репрезентативные системы, а также способность выявлять основную систему другого человека и приноравливаться к ней.

1. Предикаты[26]. Гриндер и Бэндлер (Grinder & Bandler, 1975) высказали предположение о том, что основную репрезентативную систему можно опознать по типу предикатов (глаголов, прилагательных, наречий), которыми человек преимущественно пользуется. В частности, люди, склонные к визуализации, большей частью используют "визуальные" предикаты (например, "видеть", "сфокусировать взгляд", "прозрение"); тяготеющие к слуховым образам чаще прибегают к "слуховым" предикатам (например, "выговориться", "звучит неплохо", "в этом слышится что-то верное"); а предпочитающие кинестетическую модальность будут использовать в разговоре больше предикатов, связанных с тактильными ощущениями (например, "схватить", "тяжелый", "облегчение"). Далее Гриндер и Бэндлер предположили, что можно с успехом подстраиваться к сознательным процессам человека, пользуясь тем же типом предикатов. Нижеследующий пример вкратце иллюстрирует, как это может делаться в случае человека с ярко выраженной визуальной системой:

Гипнотерапевт: И чего бы вы хотели?

Клиент: Ну, видите ли, пожалуй, я должен кое-что прояснить. Но это нелегко. Мне все представляется так расплывчато... Я как будто никак не могу сфокусироваться на том, что выглядит каким-то настоящим слепым пятном в моих ощущениях.

Гипнотерапевт: Хорошо, давайте посмотрим, правильно ли я понимаю, что происходит. Я вижу такую картину: вы хотели бы пролить свет на какую-то темную область в ваших ощущениях, чтобы кое-что высветить и прояснить.

Клиент: Ну да, правильно. Вы как будто видите все верно. Это совсем не то, что последний психотерапевт, у которого я был. У нас с ним был какой-то разный взгляд на вещи. Он как будто не видел, что со мной происходит. Говорил только об одном - чтобы я рассказал, что чувствую. Я никак не мог понять, чего он от меня хочет.

Гипнотерапевт: Мне кажется, я вижу, в чем дело. А теперь, когда все ясно, давайте повнимательнее рассмотрим некоторые вещи, которые, как мне кажется, здесь будут важны. Мне кажется, прежде всего вам надо выработать общую систему координат, в которую укладывались бы ваши взгляды на кое-какие теневые стороны вашей жизни.

Аналогичные приемы подстройки могут применяться и в случае других репрезентативных систем. Однако не всегда все будет так легко и просто. Иногда, например, сказуемые окажутся двусмысленными (например, "ясный" может относиться как к слуховым, так и к визуальным ощущениям) или слишком общими (например, "понимаю", "испытываю", "знаю"). В таких случаях гипнотерапевт может попытаться прояснить дело, например спросив: "Что именно вы при этом испытываете? У вас появляются какие-то ощущения, или вы что-то видите, или говорите об этом сами с собой?" В других случаях высказывания человека будут содержать смесь разных типов предикатов. Например:

"Когда я начинаю прощупывать сам себя в этом отношении, я пытаюсь посмотреть в лицо реальности, но тут все становится совсем туманным и у меня опускаются руки".

Гипнотерапевт мог бы так подстроиться к этому стереотипу:

"Значит, когда вы говорите сами с собой о том, как бы найти контакт с миром, каким вы его видите, вас тяготит недостаток ясности".

Или, если это оказывается чересчур трудно, гипнотерапевт может пользоваться общими словами:

"Значит, вы осознаете, что для вас все становится слишком сложно, когда вы пытаетесь исследовать свою проблему".

Кроме этих простых примеров, предикаты репрезентативных систем можно использовать многими другими способами[27]. Например, у Гриндера и Бэндлера (Grinder & Bandler, 1975) описано, как методы подстройки и ведения могут быть использованы для развития у человека иных репрезентативных систем. А именно, сначала производится подстройка и человеку даются указания вообразить какую-либо сцену (например, сидение на пляже), пользуясь только его основной репрезентативной системой. Затем его постепенно подводят к подключению других репрезентативных систем, начиная со следующей наиболее развитой у него и кончая наиболее недостаточной.

Например, человек относится, скажем, к ярко выраженному слуховому типу, может довольно неплохо вырабатывать кинестетические образы, но имеет обедненную зрительную сферу. Его можно попросить сначала представить себе звуки, характерные для пляжа (например, шум прибоя, крики чаек, детский смех). Когда этого удалось добиться, можно добавлять кинестетические образы (например, ощущение горячего солнца на спине и лице, песка между пальцами ног, прохладного ветерка, овевающего лицо). Если человек с трудом поддается такому ведению, вновь подключаются слуховые образы (т.е. возобновляется подстройка); если же кинестетические образы удалось вызвать, то это можно утилизировать путем подведения, скажем, к обонятельным образам (например, запаху моря, свежего морского воздуха). Через несколько минут человека снова спрашивают, способен ли он вызвать у себя такие образы. Если нет, его опять на некоторое время перестраивают на другие репрезентативные системы; если да, то теперь можно вводить визуальные образы (например: "Вот вы слышите эти звуки и испытываете эти приятные ощущения, а теперь представьте себе, как выглядят эти волны... возможно, этот образ сначала не будет осознаваться... но с каждым вдохом, который вы делаете, с каждым звуком, который слышите, он будет становиться чуть яснее, чуть нагляднее..."). Продолжая таким образом подстройку и ведение - "два шага вперед, шаг назад", - гипнотерапевт может помочь человеку постепенно развить у себя дефектную репрезентативную систему.

Предикаты репрезентативных систем можно использовать и при наведении гипноза. В главе 6 описывается, например, как клиенту кинестетического типа в качестве индуцирующего воздействия может быть предложено "возрастающее расслабление", а клиенту зрительного типа - "управляемые образы". В главе 7 говорится о том, как методы создания замешательства часто включают в себя прерывание или перегрузку основной репрезентативной системы клиента, приводящие к депотенциализации препятствующих трансу сознательных процессов.

2. Физическая дистанция - дыхание - тон голоса. Взаимозависимость этих трех минимальных сигналов дает основания рассматривать их вместе. Предпочтительная физическая дистанция характеризует точку, в которой одному человеку удобнее всего разговаривать с другим[28]. Если сидеть на меньшем расстоянии, чем эта предпочтительная дистанция, то можно вызвать у клиента беспокойство; если сидеть слишком далеко, то можно ослабить ощущение "тесного контакта", способствующее гипнотическим реакциям. Предпочтительная физическая дистанция у разных людей различна; установить ее для каждого данного клиента гипнотерапевт может, незаметно подвигаясь вперед во время разговора на какую-нибудь нейтральную тему. В какой-то момент у клиента появится некоторая напряженность (например, в позе и дыхании), что указывает на нарушение предпочтительной для него физической дистанции. Тогда гипнотерапевт может восстановить ее, немного отодвинувшись назад. Как мы увидим в главе 7, иногда полезно остаться чуть ближе этой минимальнойдистанции, создавая тем самым у субъекта состояние возбуждения, которое можно утилизировать в терапевтических целях.

Такая изменчивость данного стереотипа, как и других двух упомянутых выше, в значительной мере может быть объяснена с точки зрения репрезентативных систем[29]. Например, люди преимущественно кинестетического типа будут наиболее чувствительны к телесным ощущениям, несущим наиболее важную для них информацию. Поэтому для них обычно характерно глубокое брюшное дыхание, а значит, видимая расслабленность и спокойный мышечный тонус. Брюшное дыхание будет придавать их речи ритмичность. Наконец, люди такого типа, как правило, будут стремиться "чувствовать контакт" с другими людьми, и для них предпочтительная физическая дистанция будет составлять 60-90 см.

Для людей же визуального типа соматическая информация имеет меньшее значение; более того, иногда она им мешает. Например, процессы визуализации часто могут быть нарушены физическими движениями или прикосновениями. Поэтому, чтобы снизить такие потенциальные помехи, человек визуального типа часто сохраняет неподвижность, дыхание у него поверхностное, грудное. Вследствие этого голос его будет звучать более "жестко" и отрывисто, иногда пронзительно. Поскольку люди визуального типа стремятся "все как следует рассмотреть", они часто предпочитают общаться на расстоянии 90-120 см.

Человек слухового типа также почти не обращает внимания на соматическую информацию. Когда он "размышляет" (т.е. погружен во внутренний диалог), он мало двигается. Поскольку он сосредоточен на том, что происходит в него "в голове", дыхание его часто бывает поверхностным, неровным, грудным. От этого его голос звучит в нос и монотонно. Часто человек слухового типа, поглощенный языковыми тонкостями и концептуализацией, не слишком склонен к тесному межличностному контакту и поэтому предпочитает сидеть на расстоянии 90-150 см.

3. Сигналы доступа. Этот последний стереотип несколько сложнее остальных. Сигналы доступа - это движения глаз, которые появляются у людей, когда они "останавливаются, чтобы подумать". Например, все видели, как человек в ответ на вопрос обращает взгляд, скажем, вверх и влево, бормоча что-нибудь вроде: "Хм-м... посмотрим". Дей (Day, 1964, 1967) первым из многих исследователей предположил, что направление взгляда указывает на то, какая репрезентативная система используется в данный момент. Позже Гриндер, Делозье и Бэндлер (Grinder, Delosier & Bandler, 1977) рассматривали терапевтическое применение таких поведенческих стереотипов. В частности, они предположили, что гипнотерапевт может, задавая серию определенных вопросов, определить, на какую из репрезентативных систем ориентирован человек, путем наблюдения за сигналами доступа. Некоторые примеры таких вопросов приведены в табл.4.3; обратите внимание, что каждый вопрос предполагает пользование определенной репрезентативной системой (например, цвет предполагает визуализацию).

Таблица 4.3.

Примеры вопросов, имеющих целью установить корреляции

между сигналами доступа и репрезентативной системой

Модальность

доступа

Визуально-эйдетическая (Вэ)

Визуально-конструктивная (Вк)

Слуховая тональная (Ст)

Слуховая дискретная (Сд)

Кинестетическая (К)

Тип вопросов

Какого цвета глаза у вашей матери?

Что было на мне надето в последний раз, когда мы виделись?

Можете ли вы представить себе вашу мать с фиолетовыми волосами?

Можете ли вы увидеть две геометрические фигуры, которые одновременно приходят в движение?

Можете ли вы припомнить несколько нот из мелодии популярной песни?

Можете ли вы припомнить, как произносится нараспев алфавит?

Как вы узнаете, что у вас происходит внутренний диалог?

Уйдите в себя и поразмышляйте сами с собой о чем-нибудь важном.

Можете ли вы припомнить, когда вам было грустно?

Можете ли вы припомнить ощущения от утреннего холодного душа?

Обычный сигнал доступа

(направление взгляда)

Вверх и влево или же глаза расфокусированы и смотрят прямо перед собой

Вверх и вправо

Влево по горизонтали

Вправо по горизонтали

Вниз и вправо

Прежде чем задавать каждый из этих вопросов, гипнотерапевт должен убедиться, что клиент находится в "исходном" состоянии, т.е. расслаблен, смотрит прямо перед собой и не погружен ни в какие конкретные мысли. Можно сказать ему, что необязательно смотреть на гипнотерапевта (поскольку это помешает самопроизвольному доступу), что он может обращать внимание только на свои внутренние реакции и дать им волю. Затем задается вопрос и ведется наблюдение за движениями его глаз. Спустя 5-10 секунд вся процедура повторяется с другим вопросом.

В правой колонке табл. 4.3 приведены типичные сигналы доступа, перечисленные в Grinder et al., 1977. Они даются с точки зрения обследуемого; например, "вверх и влево" означает влево от клиента, т.е. вправо от гипнотерапевта. Как справедливо предостерегают авторы, эти стереотипы представляют собой обобщения, которые могут относиться не ко всем клиентам. Тем не менее у каждого данного человека стереотипы доступа обычно проявляются одинаково на протяжении длительного времени. Поэтому если гипнотерапевт убедился, что, когда клиент смотрит вниз и вправо, он получает доступ к телесным ощущениям, то можно смело предполагать, что и в другой раз это будет означать то же самое.

Поскольку у клиента, сидящего с открытыми глазами, сигналы доступа проявляются часто, они служат для гипнотерапевта ценным источником информации. Они дают ключ не только к тому, какую из систем человек предпочитает, но и к тому, какая из них в данный момент доминирует. Например, у одной клиентки проявлялись преимущественно стереотипы доступа по схеме "вверх и влево", что, как я ранее выяснил, означало, что у нее происходит визуализация (основная система - визуальная). Однако всякий раз, когда у нее появлялись сомнения или возражения по поводу моих воздействий, ее взгляд направлялся вниз и вправо; я установил, что это свидетельствует об идущем у нее внутреннем диалоге. Поэтому появление таких сигналов указывало на необходимость дополнительной подстройки. В зависимости от ситуации это делалось различными способами. Иногда лучше всего было спросить ее прямо, какие у нее возражения; в других случаях, например во время рассказывания метафорической истории терапевтического содержания, я прибегал к более косвенной подстройке: использовал больше слуховых предикатов и с помощью метафор затрагивал ее возражения в самой истории.

Утилизация сигналов доступа не всегда бывает столь непосредственной. Особенно важно здесь следующее. Первоначальные сигналы доступа, указывающие на то, что Гриндер и др. (Grinder et al., 1977) назвали ведущей системой, не всегда свидетельствуют о доминантной репрезентативной системе. Ведущая система используется для припоминания. Это обычно занимает очень короткое время (1-2 секунды), происходит часто неосознанно и нередко связано с иной модальностью, чем основная репрезентативная система. Например, на вопрос о том, какие у меня отношения с женой, я мог бы отреагировать, бросив короткий взгляд вверх и влево, чтобы получить визуальный доступ к какому-нибудь нашему совместному переживанию, а затем перевести взгляд вниз и направо, описывая в подробностях мои чувства, с ней связанные. Таким образом, ведущей системой у меня будет визуальная, однако основной репрезентативной системой - кинестетическая. Если бы кто-то захотел подстроиться к моим сознательным процессам, он должен был бы пренебречь первоначальными (визуальными) сигналами и вместо них принимать во внимание более длительные вторичные (кинестетические) сигналы.

Тем не менее ведущая система иногда имеет большое значение для гипнотерапевта, которого интересует, как клиент обычно получает доступ к какому-то одному (проблемному) состоянию. Например, один клиент, специалист с отличными рекомендациями, несколько лет не мог найти работу, потому что "проваливался" во время предварительной беседы. В ролевой ситуации, созданной для исследования этого процесса, я попросил его войти в комнату так, будто он пришел на такую беседу. Когда он это сделал, с ним произошла удивительная перемена: он смотрел вверх и влево, ссутулился, дыхание его стало неровным, лицевые мышцы нервно подергивались. На вопрос о том, что происходит, он мог ответить только, что "у него ужасное чувство неудачи". Поэтому я попросил его повторить все сначала, а сам незаметно встал у двери. Когда он на этот раз вошел в комнату, снова глядя вверх и влево, я быстро подошел, мягко взял его под руку и приказал: "Остановитесь, закройте глаза и внимательно посмотрите на то, что здесь сейчас!"

Как мы увидим в главе 7, это быстрое прерывание стереотипного поведения обычно создает состояние высокой восприимчивости к гипнозу, которое можно немедленно утилизировать, что и было сделано в даннном случае. Выполняя мои команды, клиент выглядел удивленным и потрясенным, а потом сообщил, что вспомнил забытый эпизод, когда он сильно поругался со своим последним начальником. Особое значение имело то, что начальник в ярости крикнул ему: "Вы никогда больше не получите никакой работы, пока я жив!" В состоянии крайнего стресса и неуверенности в себе, в котором находился клиент, он некритически воспринял это высказывание как мощное постгипнотическое внушение, а потом забыл о нем. Тем не менее это переживание бессознательно возобновлялось всякий раз, когда он отправлялся на беседу по поводу работы, хотя осознавал он только его кинестетическую составляющую. С помощью стратегии возрастной регрессии под гипнозом он сумел выработать альтернативные стратегии реагирования.

Как отмечалось раньше, процесс некритического признания оценок или запретов как естественных "постгипнотических внушений" не так уж необычен. Особенно велика его вероятность в тех случаях, когда человек находится в состоянии крайнего стресса (см. главу 8) и когда "внушение" исходит от человека, наделенного властью или авторитетом (например, начальника, психотерапевта, родителя).

Этот широко распространенный бессознательный процесс получения доступа к лимитирующим переживаниям может быть утилизирован также с помощью иной стратегии: вместо осознания ведущей системы гипнотерапевт может прервать ее действие, тем самым исключая доступ к такому переживанию. Например, одна студентка хотела усовершенствовать свои навыки выступлений на публике. Исследование показало, что, начиная говорить, она, сама того не сознавая, давала сигнал доступа "вниз и влево", что вызывало в памяти голос ее матери, многократно повторявшей ей: "У тебя никогда не получится". Я устроил ее выступление перед небольшой учебной группой. Однако когда она встала, чтобы начать говорить, я поставил рядом с ней еще несколько человек. Один должен был дотрагиваться до ее живота всякий раз, когда у нее стеснялось дыхание; другой должен был шептать: "Посмотри вокруг себя" - всякий раз, когда у нее появлялись ее обычные сигналы доступа. Хотя такое прерывание ведущей системы первоначально ей мешало, она вскоре научилась говорить, не получая доступа к этим переживаниям. Другие методы терапевтического использования этой общей стратегии прерывания сигналов описаны в главе 7.

Утилизация постоянных индивидуальных стереотипов

До сих пор мы видели, как принципы подстройки и ведения могут быть применены к внешне ориентированному восприятию и к текущим внутренним процессам. В этом разделе говорится о том, как эти же принципы можно распространить на более устойчивые стратегии клиента, его убеждения, привычки и т.д. Такие глубинные стереотипы часто не могут быть обнаружены по единичным поведенческим актам - их приходится выводить из многократных наблюдений. Мы рассмотрим краткие примеры пяти таких стереотипов: 1) симптомов как трансовых феноменов; 2) индивидуального стиля самопроявления; 3) повторяющихся концептуальных метафор; 4) навыков и способностей; 5) проблемного стереотипа.

Симптоматические феномены как феномены транса

В главе 2 отмечалось, что трансы могут быть связаны с повышением или снижением чувства собственной ценности и что симптоматические проявления феноменологически эквивалентны феноменам гипнотического транса. С этой точки зрения для обоих типов транса характерны идеодинамика и парадоксальная логика ("оба/и"); главные же различия заключаются в контексте (например, в намерениях), биологическом ритме (при симптоматических трансах ритмы приостанавливаются) и степени изменчивости (содержание самопроявления обычно меняется при продуктивном трансе, но остается неизменным при симптоматических трансах). Поэтому основная стратегия сотрудничества требует создания такого межличностного контекста, повышающего чувство собственной ценности, в котором клиенты могут синхронизировать свои невербальные ритмы и найти способы проявлять свои симптоматические процессы в состоянии гипноза многообразными повышающими чувство собственной ценности способами. Другими словами, симптомы определяются как общие гипнотические способности, а затем проявляются в трансе многообразными новыми способами.

Эта стратегия утилизации может быть разделена на четыре этапа:

1) выявить в симптомокомплексе автономные самопроявления;

2) переформулировать самопроявления как общие способности;

3) проявить эти способности под гипнозом многообразными способами;

4) вновь интегрировать такие самопроявления в симптомокомплекс.

Рис.4.2.

Пример выявления, переформулирования и реконтекстуализации

под гипнозом элементов симптомокомплекса

Общее название

симптомокомплекса

"Пищевые

запои"

Автономные

компоненты

комплекса

ощущение

замкнутости

в себе

руки автоматически запихивают в рот

пищу

глаза устремлены

на телеэкран

ощущение

пустоты

Переформулировка компонентов в виде общих способностей: "Ваше бессознательное может проявить способность Х множеством разнообразных способов", где Х -

уйти в себя

позволить рукам

выражать бессознательные потреб-

ности

полностью

сосредоточиться

на диссоцииро-

ванных (т.е.

проецируемых)

образах

испытывать

глубокие изменения

в телесных

ощущениях

Гипнотические феномены/методы усиления и реконтекстуализации способности

гипнотические пузыри (для обозначения границ)

метод "невероятно

съеживающегося

тела"

уход в "никуда"

левитация руки

гипнотический метод "отъединенных рук"

идеомоторный сигналинг

туннельное зрение

фиксация взгляда

позитивные галлюцинации

"экран сновидений"

гипнотические состояние пустоты

метод "фантомного тела"

Пример такой стратегии показан на рис.4.2. Первая колонка содержит общее название, которым клиентка пользуется для описания своего симптомокомплекса ("пищевые запои"). Во второй колонке показаны несколько автономных компонентов (т.е. индивидуальных элементов) симптомокомплекса, которые клиентка опознает как постоянно повторяющиеся (это всего лишь выбранные для наглядности примеры элементов ее комплекса; для каждого клиента обычно можно и нужно разработать более подробный перечень). Третья колонка показывает, как эти разнообразные элементы могут быть переформулированы в виде общих способностей, необходимых каждому человеку. В четвертой колонке предлагаются гипнотические феномены, воплощающие в себе эти общие способности; их выработка может быть использована для того, чтобы символически получить доступ к самопроявлениям, привязанным к структуре симптомокомплекса, дифференцировать и реконтекстуализировать эти проявления. Таким образом, клиентке предлагается на чувственном уровне "еще больше" проявлять свой симптомокомплекс, но в иных контекстах (и отсюда - с иным значением).

Эта стратегия сотрудничества служит примером эриксоновского подхода к гипнозу как к процессу передачи значимых идей. Симптомокомплекс рассматривается как прочная структура, содержащая многообразные чувственно зафиксированные идеи. Это застывшее созвездие дисфункционально, поскольку не допускает никаких вариантов в проявлении идей; другими словами, независимо от изменения значения текущей ситуации раз за разом реализуется одна и та же структура. В то же время она рассматривается как правомерная попытка интеграции. Поэтому гипнотерапевт вызывает транс, чтобы дефреймировать эти застывшие идеи и воссоединить личность с биологическими ритмами, а затем осуществляет гипнотические процессы, чтобы выработать новые способы проявления этих ключевых идей. Таким образом идеи сохраняются благодаря расширению набора способов их возможного проявления; не делается никаких попыток управлять клиентом или в чем-то его ограничивать. Наоборот, клиенту предлагается "еще лучше" проявлять свои симптомы, т.е. учиться проявлять их многообразными новыми способами.

Индивидуальный стиль самопроявления

Уникальность человеческой личности проявляется многими способами - через походку, манеру говорить, привычки, одежду, жесты и т.д. Наблюдательный гипнотерапевт может использовать эти индивидуальные особенности для терапевтических целей.

Например, Эриксон (Erickson, 1955) описал одну пациентку, которая довольно убедительно утверждала, что покончит с собой, если после трех месяцев лечения не наступит улучшения. Она горько жаловалась на свои многочисленные недостатки, из которых самым главным была некрасивая щель между двумя передними зубами. Эриксон пришел к выводу, что ее жалобы сильно преувеличены: хотя она и в самом деле выглядела какой-то взъерошенной, он заметил, что она привлекательна и изящна. После месяца безуспешного лечения Эриксон обнаружил, что ее интересует один сослуживец: она исподтишка наблюдала за ним, когда он часто наведывался к фонтанчику с питьевой водой, однако несколько раз отвергала его попытки за ней поухаживать.

Имея это в виду, Эриксон потратил следующий месяц на то, чтобы косвенными методами уговорить пациентку понемногу поменять свой гардероб и прическу и научиться пускать сквозь щель между зубами струйку воды. За следующие несколько сеансов Эриксон, воспользовавшись ее пессимистическим настроением, сумел добиться от нее согласия предпринять "одну последнюю попытку". А именно, она должна была нарядиться и уложить волосы, пойти на работу, дождаться у фонтанчика с водой, когда подойдет этот сослуживец, и, набрав полный рот воды, обрызгать его, а потом захихикать и "удрать во все лопатки". Она выполнила эти указания, после чего "потерпевший" кинулся за ней и "наказал" ее поцелуем. Это повело к дальнейшему их сближению - сначала они обрызгивали друг друга водой, потом он стал приглашать ее обедать и, наконец, они поженились. Вряд ли нужно говорить, что ее лечение в это время шло быстро и успешно.

Подобная утилизация необязательно должна быть связана с "недостатками" клиента и часто оказывается намного проще. Например, Бартлет (Bartlett, 1977) описала, как она впервые познакомилась с Эриксоном, посещая один из его учебных семинаров:

"В конце дня мы все гуськом проходили мимо преподавателей, пожимая им руки. Когда я подошла к Милтону, он с улыбкой сказал: "Привет сестрице-барсучихе[30]"; я сообразила, что он тоже кончал медицинский факультет университета штата Висконсин, и это было признание некоей связи между нами. Его из ряда вон выходящая наблюдательность позволила ему сразу подметить мою застенчивость и таким путем помочь мне чувствовать себя на семинаре свободнее" (p.7).

Может быть утилизирована и свойственная человеку манера говорить. Например, работая с подростками-наркоманами, я усваиваю их своеобразный жаргон и развязные ухватки. Конечно, это можно делать только тогда, когда психотерапевт чувствует себя в таком качестве легко и уверенно; иначе это обычно оказывает противоположное действие.

Подстройка к манере речи может использоваться и в более наступательной форме. Например, одна женщина, стремясь к более тесным межличностным отношениям, часто начинала говорить жалобным хнычущим тоном, что, мягко говоря, настраивало против нее всех окружающих. Чтобы подстроиться к этому ее стереотипу, я стал всякий раз сам менять тон на жалобный и еще более противный. Поняв, что я делаю, она сначала рассердилась и заняла оборонительную позицию. Однако своим мягким и шутливым обращением я дал ей понять, каковы мои намерения, и у нее появилось желание испробовать альтернативные варианты поведения. За несколько месяцев ее привычка хныкать заметно ослабла. Каждый раз, когда она снова принималась за свое, я обычно в ответ делал то же самое в преувеличенной форме, и она, как правило, спокойно воспринимала это как сигнал "сосредоточиться".

Последний пример - это клиентка, поведение которой было в высшей степени самоуничижительным и которая постоянно некстати и без всякой необходимости извинялась. Чтобы положить начало терапевтическим изменениям, я утилизировал этот стереотип, "поделившись" с ней своей тревогой, что лечение может оказаться неудачным из-за моей неспособности. Далее я "сознался", что это причинит мне большое огорчение и уронит меня в глазах коллег, а потом извинился за то, что затронул эту тему. Как я и ожидал, у нее появилась сильнейшая мотивация добиться успеха в лечении. Достигнув некоторого первичного прогресса, я сменил стратегию, чтобы усилить этот ее стереотип, а затем подключить другие способы его проявления, повышающие ее чувство собственной ценносту.

Повторяющиеся концептуальные метафоры

Выше говорилось о том, как предикаты указывают на преобладающие репрезентативные системы. Это одна из иллюстраций того, как язык дает ключ к внутренним переживаниям клиента. Более сложным примером такого взаимоотношения могут служить метафорические понятия, используемые в словесном общении. Это стало темой изящного исследования психолингвистов Лакоффа и Джонсона (Lakoff & Johnson, 1980], которые отмечают:

"Понятийная система человека... по своей фундаментальной природе метафорична. Она включает в себя как метафорические, так и неметафорические понятия, и ее метафорические структуры отличаются крайним богатством и сложностью. Метафорические понятия - это такие понятия, которые понимаются и образуют структуры не как таковые, а применительно к другим понятиям. При этом происходит концептуализация одного типа объектов или ощущений применительно к другому типу объектов или ощущений" (p.195).

С точки зрения клиники здесь важно, что конкретные метафорические понятия, используемые человеком, указывают на фундаментальные структуры, управляющие его мышлением. Например, рассмотрим метафорическое представление "ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЕСТЬ БОРЬБА", из которого могут вытекать высказывания такого типа: "я выиграю у него на его поле"; "вы постоянно заранее настроены на поражение"; "он хорошо защищался от словесных нападок"; "у каждого есть своя ахиллесова пята"; "я не оставлю камня на камне от всех его претензий... я выбью его со всех позиций"; "эту проблему надо атаковать в лоб" (с изменениями по Lakoff & Johnson, 1980).

Чтобы эффективно общаться с человеком, постоянно прибегающим к подобным взаимосвязанным метафорам, гипнотерапевт может использовать фразы типа: "мы должны мобилизовать ваши внутренние резервы", "гипноз - это процесс, в ходе которого человек учится брать на себя командование самим собой", "давайте навалимся на эту проблему", "вы здесь сражаетесь за свое достоинство и самоуважение", "вам пора заключить мир с самим собой", "в жизненной игре вы должны выиграть".

Еще одно обычное метафорическое представление - "ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ": "это решение стоило мне года жизни"; "я не могу уделить вам больше времени - оно для меня слишком дорого"; "я потратил много часов, размышляя об этом"; "я должен внимательнее относиться к своему бюджету времени"; "я растратил свое время попусту"; "время, которое мы с вами провели, принесло пользу".

Для подстройки к клиенту, у которого ярко проявляется такое представление, подходят высказывания типа: "давайте посмотрим, во что нам обходится эта проблема"; "если вы потратите некоторое время на упражнения, это впоследствии хорошо окупится"; "вы вложили в это столько времени, что теперь уже нельзя от этого отказаться".

Чтобы выявить подобные общие темы, гипнотерапевт должен быть терпеливым и расслабиться, продолжая, однако, внимательно следить за высказываниями данного человека. Метафорические стереотипы не всегда очевидны сразу; поэтому иногда полезно поразмыслить после сеанса, обдумывая различные выражения, использованные клиентом. При этом хорошо помогает магнитофонная запись сеанса.

Также может быть полезно или во время, или после сеанса наглядно представить себе буквальный смысл высказываний клиента. Подобные образы могут оказаться весьма причудливыми или даже юмористическими - например, такие фразы, как "я полностью связан", "это меня просто жжет", "от всего этого я как будто подвешен в воздухе", "в этом мире человек человеку - волк", "отвяжитесь от меня", "я был ослом" и т.д. Тем не менее они обычно содержат крайне ценную информацию о характере переживаний человека.

Навыки и способности

Терапевтические стратегии обычно оказываются более успешными, когда они используют особые художественные таланты или профессиональные навыки клиента. Например, один клиент, президент процветающей корпорации, страдал интенсивными внутренними конфликтами. Часть терапевтической стратегии, примененной в данном случае, состояла в том, что ему было предложено в состоянии транса вообразить себя на "заседании правления", где присутствовали все разные "части" его самого. Ему было дано указание воспользоваться своей ролью "председателя", чтобы разрешить различные разногласия между "членами правления". Это делалось на протяжении нескольких сеансов и принесло хорошие результаты.

Другой клиент, отличный музыкант и автор песен, был погружен в глубокую депрессию. На каждом еженедельном сеансе он получал задание на дом - написать песню. Первые несколько раз требовалось писать только такие песни, в которых будет горько оплакиваться его печальное положение. В последующих заданиях оговаривалось, что первая половина песни должна выражать сострадание, а каждый куплет второй половины - "не более двух" возможных решений поставленных проблем. В сочетании с другими терапевтическими приемами это привело к значимым изменениям.

Аналогичное применение этот метод нашел при работе с клиентом, который был прекрасным спортсменом. В ходе расспросов выяснилось, что он чувствует наибольшую уверенность в себе и безопасность в то время, когда "разминается". Поэтому ему было дано задание через день бегать трусцой в парке поблизости от дома, занимаясь при этом исследованием своих проблем такими способами, какие я ему порекомендовал. Это привело к таким хорошим результатам, что он стал бегать трусцой каждый день.

Наконец, навыки клиента могут быть использованы и во время наведения транса. Например, один гипнотерапевт отлично владел приемами гипнотизирования других, однако сам испытать транса не мог. Как показала беседа с ним, он был убежден, что гипнотизер погружает клиента в транс "жульническим путем". Это представлялось ему не как доминирование и подавление личности, а скорее как добродушный мысленный поединок. К несчастью, знание техники гипноза никак не позволяло ему "проигрывать", оказавшись в роли субъекта. Незначительное удовлетворение, доставляемое такими "победами", никак не компенсировало сильного разочарования, которое он испытывал от того, что не мог погрузиться в транс.

Беседы, направленные на то, чтобы преодолеть это его заблуждение, имели лишь очень умеренный успех; хотя он и проявил готовность изменить свои представления, но ничего не мог поделать с внутренним диалогом, в ходе которого аккуратно раскладывал по полочкам все гипнотические воздействия. Поэтому я сказал ему, что он может вызвать у себя транс путем самогипноза, прибегнув к новому "экзотическому" методу. А именно: он должен был закрыть глаза и, когда я приступлю к наведению, вообразить, будто подает мне минимальные сигналы о том, какими должны быть мои индуцирующие воздействия. Таким образом, не я должен был вызвать у него транс, а он сам незаметно подсказывать мне, какие указания я должен давать ему. Хотя мы оба посмеялись над очевидным "жульническим" характером подобной стратегии, его интенсивное желание испытать транс позволило ему использовать ее как средство применить на деле свои сознательные процессы, усиленные гипнозом. Короче говоря, он испытал приятное ощущение транса. Как говорил Эрискон о таких приемах, "я знаю, это звучит нелепо... но это действует!"

Проблемный стереотип

Можно с пользой утилизировать и симптомы, проявляющиеся в поведении клиента. Хейли (Haley, 1969) описал, как Эриксон работал с одним содержавшимся в больнице психотиком, который в параноидальном бреду воображал себя Иисусом Христом. Эриксон представился этому "Христу", поздравил его с репутацией хорошего плотника, а затем поручил ему строительные работы в соседнем крыле больницы. Лишь впоследствии были применены другие лечебные методы.

Дисфункциональные процессы у клиента могут быть использованы и не столь эффектным образом. Например, одна весьма полная дама обратилась ко мне за помощью, чтобы сбросить вес. Поскольку с этой проблемой, видимо, были связаны другие (например, навыки поведения в обществе, уверенность в себе, семейные проблемы), я не стал заниматься непосредственно проблемой веса до тех пор, пока в результате нескольких месяцев интенсивного лечения некоторые из этих проблем стали не столь острыми. Затем, изучая ее отношение к питанию, я обнаружил знакомый "запойный" стереотип. Она предпринимала отчаянные попытки сесть на диету, но время от времени совершала набеги на местный продовольственный магазин, а затем лихорадочно поглощала пироги с джемом, лимонад, конфеты и т.д.

Часть стратегии сотрудничества в данном случае состояла в том, что клиентка была погружена в легкий транс, и ей было веско сообщено, что она все делает "наполовину". Заметив, что это, по-видимому, не оказало действия, я заручился ее обещанием следовать моим указаниям. (Это происходило после того, как за несколько месяцев лечения был установлен раппорт; без такого раппорта она, вероятно, не согласилась бы выполнять эти или другие указания, приведенные ниже.) Я описал ей в мельчайших подробностях, как она две недели спустя устроит себе самый большой в жизни "запой", опустошив ближайший магазин. Чтобы как следует к этому подготовиться, она должна была аккуратно три раза в день ходить в этот магазин. Каждый раз, снова и снова обходя магазин и потом отправляясь домой, она должна была думать только о тех восхитительных лакомствах, которые скоро окажутся в ее распоряжении. Первой ее реакцией были ужас и растерянность, но обещание есть обещание. Я велел ей прийти снова в день "запоя" перед его началом, и отпустил ее.

Она последовала моим указаниям, допустив лишь немногие незначительные "нарушения". Однако почти каждый вечер она звонила мне, рассказывала, как ужасно боится предстоящего "запоя", и умоляла отменить нашу договоренность, на что я отвечал вежливым отказом. На назначенный прием она явилась в ужасном нервном состоянии. Я немедленно вызвал у нее транс и затем, после некоторых предварительных замечаний, сказал ей, что я решил: выбирать предстоит ей, она может либо пуститься в "запой", либо отказаться от него. Ее удивление сменилось огромным облегчением: она откажется. Подчеркнув, что это она сама приняла такое решение, я вывел ее из транса и отпустил.

Вкратце поясню, что эта женщина на самом деле не могла сознательно поверить, что способна сбросить вес, и ужасно боялась еще больше потолстеть. Данные ей указания относительно ее поведения охватили обе эти реальности и тем самым не позволили ей осознать, что она вырабатывает у себя новый тип поведения - посещение магазина и возвращение из него с пустыми руками. Осуществление этой поведенческой реальности сделало возможным дальнейшую терапевтическую работу с целью успешно трансформировать и другие аспекты ее дисфункционального стереотипа питания.

С другой клиенткой, желавшей сбросить вес, была применена аналогичная стратегия сотрудничества. Клиентка весь день постоянно жевала разнообразные высококалорийные продукты. Я купил большое количество таких продуктов и положил их у себя в кабинете. Во время нескольких следующих сеансов я периодически, примерно каждые 10 минут, предлагал ей то крекер, то картофельные чипсы, то шоколадку и т.д., вежливо предлагая ей "немного перекусить" не стесняясь. Это делалось в явно дружеской и непринужденной манере, но так, что неизменно прерывало нашу беседу.

Цель такой стратегии состояла в том, чтобы через ощущения получить доступ к ее бессознательной привычке в рамках нашего межличностного контекста. В этом смысле я, безусловно, добился успеха. Я предлагал ей "перекусить" раз двадцать; сначала она смущалась (и я тут же извинялся, притворяясь, будто не понимаю, что происходит), потом сердилась (на что я реагировал так же), потом пришла в замешательство и растерянность - в этот момент у нее был индуцирован транс и осуществлены гипнотерапевтические процедуры, включавшие в себя возрастную регрессию с целью реорганизации структур, к которым теперь был получен доступ.

В заключение следует отметить, что здесь описано лишь несколько избранных случаев, дающих общее представление о том, как гипнотерапевт может сотрудничать с клиентом с целью трансформировать проблемы в решения. Как станет ясно из последующих глав, подобная утилизация обычно составляет лишь часть полного курса терапии. Например, нередко оказывается необходимо потратить по меньшей мере несколько сеансов на то, чтобы завоевать доверие клиента; кроме того, изменения, которым кладут начало такие стратегии, часто нужно закреплять с помощью других терапевтических процедур.

5. СОЗДАНИЕ КОНТЕКСТА ДЛЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО ТРАНСА

Как и гипнотерапия, гипнотическое наведение имеет целью стимулировать некоторые значимые изменения в ощущаемых человеком реальностях. Согласно эриксоновскому подходу, это связано с утилизацией существующих реальностей клиента как основы для всех таких изменений. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт сначала выявляет индивидуальные ценности и стереотипы, характерные для клиента, а затем стремится сохранить эти основные ценности, в то же время расширяя диапазон и гибкость их проявлений. В настоящей главе показано, как этот принцип сотрудничества может быть применен на начальном этапе подготовки к терапевтическому трансу. В первом разделе рассматриваются вопросы, которые могут быть использованы для выработки модели того, как клиент создает свой чувственный мир, и предлагаются способы утилизации собранной таким путем информации для различных терапевтических целей, в том числе сосредоточение внимания, усиление мотивации, наведение гипноза, развитие феноменов транса и выдвижение терапевтических идей. Второй раздел посвящен тому, как транс может быть введен в терапевтический контекст.

Постановка вопросов: конструирование модели

Чтобы понять, как клиент порождает свой внутренний опыт, гипнотерапевт обычно с самого начала наряду с другими методами диагностики предлагает набор вопросов. Эти диагностические вопросы никогда не бывают нейтральными или "объективными": они зависят от подхода к терапии, которого придерживается гипнотерапевт (см. Haley, 1976), и, следовательно, отражают этот подход. Кроме прочих функций, такие вопросы служат для того, чтобы выделить основные категории, вокруг которых организуется терапевтическое самоисследование. Другими словами, они играют роль косвенных внушений, которые ориентируют и структурируют внимание как гипнотерапевта, так и клиента вокруг определенных идей и структур.

Довольно эффектный пример этого был продемонстрирован на одной крупной конференции по психотерапии. Президиум одного из заседаний состоял из четырех психотерапевтов, которые представляли различные направления. Когда один слушатель предложил каждому их них прокомментировать некую историю болезни, вопросы и мысли, высказанные каждым из членов президиума, заметно различались. Психотерапевт-бихевиорист задавал вопросы, имевшие целью создать иерархию десенсибилизации, психотерапевт психодинамического направления расспрашивал о прошлых событиях, специалист по семейной психотерапии предложил изучить взаимоотношения в семье и т.д. Было совершенно ясно, какое значение различные вопросы, задаваемые каждым психотерапевтом, имели для выработки различных представлений о "реальности".

Имея в виду, что воспринимаемая реальность отчасти создается задаваемыми вопросами, гипнотерапевт должен ясно представлять себе предпосылки, лежащие в основе его вопросов. Согласно эриксоновскому подходу, одна из таких предпосылок состоит в том, что более обширные возможности для терапевтических изменений дает ориентирование на будущее, а не на прошлое. Поэтому вопросы должны иметь целью побуждать клиентов к исследованию того, как их ресурсы и потенциал будут использованы для их дальнейшего развития.

Вторая предпосылка состоит в том, что решения содержатся в самих проблемах; другими словами, то, что сейчас делает человек, есть основа для трансформационных изменений. Чтобы наилучшим образом реализовать эту идею, настоящее (проблемы) должно описываться на том же языке, что и будущее (решения). Традиционно дело обстояло иначе: в клиническом языке для описания проблем используются, как правило, уничижительные (т.е. указывающие на социальную неприемлемость) диагностические термины, что создает пугающий разрыв между настоящим ("плохим") и желаемым будущим ("хорошим") состояниями. С нашей точки зрения, пользование одним языком для описания проблем, а другим - для описания решений затрудняет применение важнейшего принципа утилизации - осознания того, что решения содержатся в самой проблеме. Вследствие этого эриксоновский гипнотерапевт стремится к нейтральной формулировке проблемы, так что тот или иной стереотип может описываться как желательный или нежелательный (т.е. как решение или как проблема) в зависимости от качества и контекста его проявления. Например, процесс проявления гнева - не "хороший" и не "плохой"; его оценка зависит от того, как и где он проявляется.

Еще одна связанная с этим предпосылка состоит в том, что гипноз - прекрасная модель, описывающая способ конструирования чувственной реальности. Как мы видели в главе 2, язык гипноза может быть использован для описания как развития гипнотического транса, так и развития симптоматического проблемного состояния. С этой точки зрения, ориентация на проблемный процесс есть ориентация на уже происходящее естественное "гинотическое наведение", т.е. на возникающую в ходе взаимодействия последовательность идей (поведений, познаний, аффектов и т.д.), вызывающих сосредоточенность на переживаниях, - последовательность, способная вызывать ("наводить") измененное состояние сознания, которое характеризуется особенностями, приближающими его к трансу (см. Ritterman, 1983). Как мы увидим ниже, это дает возможность формировать наведение гипноза и другие терапевтические воздействия непосредственно по образцу "наведения проблемы", используемого данным клиентом.

Таким образом, главный вопрос, который стоит перед эриксоновским гипнотерапевтом, состоит в следующем:

Как клиент конструирует свою внутреннюю реальность таким образом, что достигается ее стабильность?

Этот вопрос имеет целью выявить фиксированные ценности и стратегии, который человек снова и снова использует в своем внутреннем опыте. Ответы на него подводят к дополнительному вопросу:

Как фиксированные ценности настоящего могут быть использованы для выработки новых способов существования?

Для терапевтических целей этот центральный вопрос может быть сформулирован по-разному:

Как клиент создает у себя состояния транса со снижением чувства собственной ценности?

Как можем мы воспользоваться теми же самыми стереотипами для создания состояний транса, повышающих чувство собственной ценности?

Каким образом данная проблема остается проблемой?

Как способы поддержания проблемы клиентом могут быть использованы для выработки решения?

В поисках ответа на эти общие вопросы следует исходить из того, что человек организует свой внутренний опыт в рамках ассоциативной сети значений. Эта сложная система организации содержит категории ("идеи" относительно взаимоотношений) из разнообразных областей жизни человека. Эриксоновский гипнотерапевт утилизирует разнообразные области этой сети, в том числе:

1) социальное самосознание;

2) намерения;

3) последовательность наведения проблемы;

4) симптомокомплекс;

5) неизменные ролевые персонажи;

6) укоренившиеся мнения;

7) навыки и ресурсы.

В остальной части этого раздела говорится о том, как выявить фиксированные ценности, действующие в каждой из этих областей, и описываются способы, с помощью которых можно изменять такие переменные, чтобы добиться более гибкого и зависящего от контекста самопроявления.

Социальное самосознание

Самосознание человека развивается и поддерживается через взаимоотношения в рамках социальных сообществ. Поэтому терапевтические воздействия должны учитывать различные ценности, характеризующие социальное самосознание клиента. Чтобы выявить эти ценности, можно задавать прямые вопросы, касающиеся:

1) семьи;

2) дома, где проведено детство;

3) возраста;

4) семейного положения;

5) образования;

6) профессии;

7) круга друзей;

8) религиозной ориентации;

9) этнической принадлежности;

10) предшествующего лечения.

Чтобы сэкономить время и дать клиентам возможность подготовиться, я часто прошу их еще до первого сеанса прислать мне письмо, содержащее информацию по этим вопросам, а также любую другую, какую они сочтут существенной. Во время последующих сеансов с этим человеком можно подробнее развить эти ответы и внести в них полную ясность.

Главная ценность такой информации состоит в том, что она дает представление о взглядах человека на мир и на свое место в нем. Это становится исходной точкой терапии и фундаментом, на который опирается гипнотерапевт, принимая решения, как вызывать и развивать транс, как вырабатывать мотивацию, какие рассказывать истории, в какой мере пользоваться косвенными воздействиями, и т.д. Короче говоря, гипнотерапевт стремится сообщить клиенту следующее:

"Я знаю от вас, что вы располагаете обширным набором разнообразных ценностей, которые делают вас уникальной личностью. (Можно назвать эти ценности.) Я также знаю от вас, что вы хотели бы найти какие-то новые способы самопроявления, не так жестко привязанные к определенным представлениям об этих ценностях. Поэтому я не собираюсь просить вас отказаться от этих ценностей. Больше того, я полагаю, что вам нужно держаться за эти ценности, когда мы будем разбираться в том, как вам выработать такие способы существования, в которых эти ценности будут проявляться в соответствии с текущими потребностями и нуждами вашего "я".

Таким образом гипнотерапевт проявляет уважение к свойственным данному человеку ценностям как к чему-то стабильному, но допускающему изменения. Например, одна женщина, родившаяся и выросшая на Филиппинах, но живущая в Америке, была направлена ко мне для гипнотерапии. Проблема состояла в том, что она впадала в состояние оцепенения и тревоги всякий раз, когда ее муж уезжал по делам. Исходя из ее социального самосознания, было решено, что во время интенсивной работы под гипнозом будет присутствовать "дуэнья", и в качестве второго гипнотерапевта была привлечена женщина-врач азиатского происхождения.

При работе с другим клиентом, социальный стереотип которого включал в себя многократную смену места работы, были основания ожидать, что тот же самый стереотип может проявиться в ходе гипнотерапии, т.е. он может прекратить лечение, когда появятся изменения к лучшему. Чтобы включить этот стереотип в терапевтическую стратегию, я объяснил ему, что терапия будет интенсивной, потребует от него значительной индивидуальной инициативы - углубления в себя и исследования своих "действительных потребностей" на ключевых этапах терапии. Когда он заявил, что готов к этому, я подчеркнул, что в ходе такого "индивидуационного лечения" ему придется быть "равным партнером" и принимать взвешенные решения о том, какие моменты выбирать, чтобы решать, не следует ли прекратить лечение и начать сначала. А именно, я на его месте выбрал бы два дня в неделю - как он и сделал, - чтобы углубляться в себя и "чувственно созерцать" (с помощью стратегий самогипноза, которым я его обучил), как он может действительно "сполна и без всякого риска дать себе волю" и исследовать свои действительные потребности в данный момент. Короче говоря, его социальная стратегия - привычка "уходить со сцены" - была включена в схему терапии в качестве гипнотического процесса. Подобные стратегии дают возможность проявить уважение к символическим средствам, с помощью которых клиент поддерживает осознание своего места в окружающем мире, и включить их в схему лечения.

В заключение следует подчеркнуть, что, выявляя и утилизируя социальные ценности, гипнотерапевт не должен быть связан ими. Утилизируя социальные ценности как главное средство подключить стереотипы клиента и работать с ними, не нужно делать ошибочного вывода, будто они и "есть" клиент. Эриксоновский гипнотерапевт признает в клиенте личность, чей потенциал далеко выходит за пределы социальных ограничений. Подключая социальные ценности, с которыми он себя отождествляет, человек может вызвать у себя такие внутренние процессы, которые позволят ему глубже ощутить свое собственное "я". Так поддержка стереотипа при подключении к глубинной сущности личности позволяет человеку расширить этот стереотип.

Намерения

С нашей точки зрения, значимое действие проистекает из ясного намерения. Другими словами, намерение - это главное средство, с помощью которого идея - фундаментальная предпосылка, первичная категория или побуждение, организующая тема или принцип, мотивация и т.д. - воплощается в переживание через действия, восприятие, познание, эмоции и т.д. Применительно к гипнозу намерения представляют собой "простые идеи" (Erickson, 1952), которые действуют (обычно неявным образом) в качестве "гипнотических внушений", вызывая идеодинамические (т.е. бессознательные) проявления. Как и всякое искусственное средство (орудие), намерение может создавать новые способы существования или же поддерживать старые в зависимости от того, как оно используется. Поэтому важно, чтобы гипнотерапевту были ясны намерения клиента (а следовательно, и гипнотерапевта) в ходе терапии. Чтобы добиться этого, гипнотерапевт ставит себе общий вопрос:

Какие новые варианты своих взаимоотношений вы хотели бы выработать?

В поисках ответа на этот вопрос гипнотерапевт вскоре обнаруживает, что намерения могут выражаться и проявляться различными способами. Например, они могут быть позитивными или негативными, характеризующими то, что человек хочет или чего не хочет. Многие клиенты подчеркивают, чего они не хотят, - "я больше не хочу такого переживать", "я не хочу находиться в таком тревожном состоянии" и т.д. Такие негативные намерения могут на некоторое время затормозить какие-то нежелательные стереотипы, однако обычно их недостаточно, чтобы выработать новые стереотипы. Другими словами, если негативное намерение указывает на вторичный процесс сознательного регулирования (т.е. торможение или ограничение), то позитивное намерение отражает первичные процессы продуктивного самопроявления. Хотя важно и то и другое, позитивное намерение имеет особенно большое значение, когда речь идет главным образом о новых формах самопроявления. Поэтому гипнотерапевт стремится, с одной стороны, признавать правомерность негативных намерений, а с другой - выявлять позитивные намерения: "я хочу иметь возможность чувствовать себя иначе и по-разному", "я хочу, чтобы общение с мужем успокаивало и ободряло меня" и т.д.

Намерения могут также выражаться либо в конструктивной, либо в деструктивной форме. Конструктивные намерения ведут к выработке какого-то нового состояния, позволяющего реализовать потенциальные возможности; они связаны с "ростом" новых самопроявлений и переживаний. Вот примеры:

1. Я хотел бы выработать новые способы испытывать сексуальный интерес.

2. Я хочу относиться к отцу так, чтобы это вызывало у меня чувство удовлетворения.

3. Я хочу чувствовать, что сам управляю своей жизнью.

Деструктивные намерения связаны с устранением, диссоциированием или иным отрицанием самоотождествления с определенными аспектами своих ощущений. Например:

1. Я хочу избавиться от постоянно звучащего во мне голоса матери.

2. Я хочу разрушить все сомнения, которые испытываю.

3. Я хочу полностью забыть о своем прошлом.

В проблемных состояниях намерения часто выражаются в деструктивной форме, т.е. как ограничение набора возможных способов самопроявления путем исключения тех из них, которые нежелательны. Поскольку всякое повторяющееся переживание становится частью самоощущения (особенно когда оно отрицается), такие попытки в конечном счете саморазрушительны. Поэтому в поисках пути к желаемому состоянию гипнотерапевт стремится использовать конструктивные выражения намерений таким образом, чтобы достигнуть цели лечения - расширения диапазона возможных самопроявлений.

Можно заметить далее, что деструктивные намерения ориентированы в прошлое; другими словами, предписывая избавиться от переживаний, имевших место в прошлом и все еще сохраняющихся, они в первую очередь направлены в прошлое человека. С другой стороны, конструктивное намерение направлено в будущее, т.е. на реализацию не реализованного в настоящем потенциала путем каких-то новых действий.

Наконец, намерения могут различаться еще и тем, насколько они привязаны к определенным структурам. Намерение - это общее побуждение или приказ выполнить то или иное условие, отождествляемое со своим "я"; структуры и стратегии - это структуры взаимодействий, предназначенные для его реализации. Несмотря на это различие, намерения нередко сливаются (т.е. смешиваются или путаются) со структурами, так что определенные образы, планы, действия и т.д. оказываются жестко привязанными к тому или иному намерению. Так, человек может быть убежден, скажем, что для того, чтобы быть услышанным, надо перекричать других. Это инвариантное прикрепление намерения (быть услышанным) к структуре (кричать на других) создает проблемы, поскольку изменчивое поле переживаний требует гибкости и вариабельности использования структур; в противном случае намерения остаются неосуществленными, и всякий раз, когда человек пытается применять "в еще большей мере" ту же самую структуру, появляются проблемы (см. Watzlawick, Weakland & Fisch, 1974). С нашей точки зрения, для трансформации этой проблемной ситуации необходимо в первую очередь сформулировать намерение, не зависящее от образов и других элементов структуры. Например:

1. Я хочу иметь возможность испытывать ощущения, чувствуя себя спокойно и безопасно.

2. Я хочу иметь возможность сам выбирать способ взаимоотношений с врачами.

3. Я хочу иметь возможность по-разному относиться к пище.

Выраженное на таком абстрактном уровне, намерение не уточняет, как будет структурировано переживание. После этого для дальнейшего "дефреймирования" поля внимания клиента используется наведение транса, так что его продуктивные бессознательные процессы могут быть привлечены для переструктурирования структур в соответствии с текущими потребностями его "я".

Подведем итог сказанному до сих пор. Эриксоновский гипнотерапевт стремится вырабатывать намерения в позитивной, ориентированной в будущее и дефреймированной форме. Я не хочу сказать, что необходимо вести наступление на негативные, ориентированные в прошлое или привязанные к структурам элементы либо активно их подавлять, поскольку это означало бы усилить именно эти элементы. Наоборот, каждая такая пара рассматривается как взаимодополняющая: позитивное/негативное, конструктивное/деструктивное, прошлое/будущее, постоянное относительно структуры/вариабельное относительно структуры. Как и в любом случае взаимодополнительности, при переходе к действию какая-то одна из сторон выделяется как первичная (см. Varela, 1979)[31]. В проблемных состояниях обычно закрепляется такое выделение:

Намерение, часто выражаемое в проблемном контексте как

НЕГАТИВНОЕ/позитивное

ДЕСТРУКТИВНОЕ/конструктивное

ОРИЕНТИРОВАННОЕ В ПРОШЛОЕ/ориентированное в будущее

ПОСТОЯННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СТРУКТУРЫ/вариабельное

относительно структуры.

Гипнотерапевт признает правомерность таких выделений и подстраивается к ним, стремясь (ведя) к выделениям, более способствующим новым способам существования:

Намерение, выражаемое в контексте решения как

ПОЗИТИВНОЕ/негативное

КОНСТРУКТИВНОЕ/деструктивное

ОРИЕНТИРОВАННОЕ В БУДУЩЕЕ/ориентированное в прошлое

ВАРИАБЕЛЬНОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СТРУКТУРЫ/постоянное

относительно структуры.

Поэтому гипнотерапевт стремится к тому, чтобы наполнить содержанием обе стороны взаимодополнительности, а затем (в темпе, соответствующем особенностям клиента) выводит на первый план ту сторону каждой пары, которая ориентирована на решение. В этом новом контексте прежние выражения намерений приобретают новое значение.

В заключение следует признать, что некоторые клиенты не хотят или не могут выявить в точности свои намерения. В таких случаях гипнотерапевт может действовать по-разному. Превосходный метод - выявить намерение человека как "желание выявить свое намерение", а затем использовать транс как процесс чувственного самоисследования и выявления намерения. Таким образом, бессознательное оказывается действующим фактором, который обнаруживает и раскрывает потребности "я".

Другой метод состоит в том, чтобы попросту обозначить в качестве намерений ощущаемые последствия повторяющегося у клиента проблемного стереотипа. Например, один клиент сообщил, что хочет "избавиться" от приступов гнева, потому что они "деструктивны". Когда я попросил его определить свое намерение в позитивной форме, он сказал, что не может это сделать. Тогда я попросил его подробнее рассказать о некоторых ощущаемых последствиях приступов гнева. В число их входили:

1) облегчение и расслабление (после приступа гнева);

2) чувство отчужденности между ним и его женой;

3) чувство отождествления со своим отцом;

4) измененное состояние сознания, при котором "все происходит само собой".

Как обычно и бывает, исследование показало, что эти последствия не наступают в других чувственных контекстах. Таким образом, каждое из последствий было обозначено как вариабельное относительно структуры намерение, которое в ходе гипнотерапевтического самоисследования может проявляться по-разному.

Намерения могут быть выяснены и другими способами. Некоторых клиентов я отсылал домой с указанием вернуться, когда у них появится чувство, что они в какой-то степени осознают свое намерение в ходе терапии. Других клиентов я оставлял на 15-30 минут сидеть у себя в кабинете, предоставляя им возможность выяснить собственные интересы. Каким бы способом гипнотерапевт ни пользовался, его важнейшая цель, особенно на первых этапах, - побудить клиента размышлять о том, как он хотел бы развиваться дальше, стремясь к самосовершенствованию.

Последовательность наведения проблемы

Повторим еще раз: возникающую проблему можно представить себе как жесткую последовательность взаимодействий с предсказуемым результатом (см. Haley, 1976). Главная особенность этого "цикла наведения", имеющего тенденцию функционировать как в межличностной, так и во внутриличностной области, состоит в том, что он повторяется. Поэтому гипнотерапевт может выявить последовательности наведения, обнаружив стереотипы, которые имеют тенденцию снова и снова повторяться в ощущениях клиента. Общий вопрос, который нужно выяснить, сводится к следующему:

Какова точная последовательность испытываемых вами процессов, когда вы ощущаете проблему?

На рис.5.1 показаны последовательности наведения в трех различных случаях. И здесь каждый из этих циклов может рассматриваться как последовательность гипнотического наведения ("ведения"), которая приводит к возникновения состояния, подобного трансу (т.е. симптома). Говоря конкретнее, транс обычно возникает, когда автоматическая последовательность включается в повторяющийся цикл "противопоставления", как, например, в первом примере, где женщина обнаруживает, что не может вырваться из цикла "тревожиться/не тревожиться". С каждым оборотом этого "порочного круга" можно заметить, как транс (обычно со снижением чувства собственной ценности) углубляется, так что самопроявления становятся все более непроизвольными и парадоксальными по своему характеру. При этом довольно быстро развиваются многие дополнительные особенности транса, рассмотренные в главе 2 (изменения восприятия, искажение времени, иррациональная логика и т.д.). Как видно из примеров на рис.5.1, в высшей точке этого цикла наведения транса часто появляются феномены транса, сопровождающегося снижением чувства собственнойценности: ощущение себя очень маленькой и уход из дома, галлюцинаторные голоса, вызывающие леденящий страх, депрессии и т.д. Такие симптомы можно поэтому рассматривать как попытки найти решения для подобных циклов, основанных на двойных связках (Gilligan, 1985).

---

Рис.5.1. Примеры наведения проблем

Она садится

берет ручку

пишет первую фразу

останавливается

задумывается

Не будь смешной! Не волнуйся У меня ничего не получится!

Почему это так трудно?

Исход: она чувствует себя совсем маленькой

уходит из дома

идет в школу (например, в библиотеку)

Пример 1: Основная повторяющаяся последовательность у женщины, которая уже несколько лет пытается написать диссертацию

Он просит ее что-то сделать

она соглашается

он ей не верит

она обнимает его

оба испытывают напряжение

Один приближаетсяДругой отстраняется

Исход: она слышит галлюцинаторные голоса/он чувствует леденящий страх

каждый уходит заниматься своими делами

Пример 2: Доминантная повторяющаяся последовательность, в результате которой семейная пара вызывает у себя неприятные измененные состояния сознания.

Он ищет работу

находит работу

возбужденно сообщает семье

работает около 3 месяцев

вступает в пререкания с начальником

его увольняют

Он во всеуслышание обвиняет про себя обвиняет самого себя

начальника

Исход: он впадает в депрессию

Пример 3: Человек жалуется на депрессию; расследование показывает, что этот стереотип, связанный с приемом на работу, повторяется несколько лет.

---

Выяснив, в какой момент этой последовательности начинает повторяться цикл противопоставления, гипнотерапевт выявляет ключевые точки, в которых возникает транс со снижением чувства собственной ценности. Знание этого может быть использовано как основа для гипнотического наведения и терапевтических изменений. Например, в первом же сеансе с клиенткой, жаловавшейся на блокировку навыков письма (пример 1 на рисунке), ей было внушено: 1) сесть, 2) взять ручку или карандаш и блокнот, приготовленные для нее, 3) интенсивно сосредоточиться на ощущениях ее руки и сориентироваться на бумагу, 4) начать автоматически писать одну букву, когда она будет к этому готова, 5) остановиться (закончив букву), 6) вызвать у себя диссоциирование состояние "между небом и землей", воспринимая только мой голос и испытывая возрастающее чувство безопасности, 7) почувствовать себя маленькой, но по-прежнему в безопасности и 8) найти для себя психологический "дом", где все будет идти "как по писаному" "для нее и для ее текущих потребностей". Таким образом, сама последовательность, которая наводила снижающий чувство собственной ценности процесс "ухода" (сопровождаемый безотрадными чувствами сожаления и недовольства собой), была использована для того, чтобы вызвать терапевтический транс, связанный с "уходом" в безопасный контекст, в котором могли быть выработаны значимые изменения. Используя проблемные структуры в качестве основы для наведения терапевтического транса, гипнотерапевт добивается того, чтобы возникающий транс имел прямое отношение к проблеме. Его задача при этом состоит в том, чтобы улучшить качество ощущений клиентки в рамках такой структуры; для достижения этого первостепенное значение имеют биологический раппорт, психологическое чувство безопасности и другие процессы, рассмотренные в последующих главах.

Определяя последовательность наведения, следует иметь в виду еще несколько положений.

Во-первых, гипнотерапевт может ориентироваться на циклы различного уровня абстрактности. Хотя примеры на рис.5.1 изложены несколько эскизно, для целей наведения терапевтического гипноза часто могут оказаться полезными более конкретные и подробные описания. Например, более детальные ассоциации у женщины, которая писала диссертацию, включали в себя приостановку (процесса письма), чувство стесненности, сгорбленную позу с локтями, прижатыми к бокам, и стиснутыми зубами. Каждый из этих более мелких сигналов служил указанием гипнотерапевту на то, в какой момент гипноза осуществляется доступ к данному стереотипу, и в то же время на возможное гипнотическое внушение, способствующее доступу к проблемному стереотипу и затем его реструктурированию. Например, одна из схем внушения, многократно примененная в ходе гипноза, включала в себя команды остановиться, ощутить возникающую стесненность в груди и напряжение челюстных мышц, сгорбиться и затем погрузиться глубже в транс, приносящий чувство безопасности. Так осуществлялся доступ к этой последовательности, которая затем, благодаря многократным повторениям во время транса, получала новую направленность.

Во-вторых, проблемный цикл может быть описан с точки зрения различных чувственных модальностей - поведения, познаний, эмоций, чувств, образов, восприятия и т.д. (см. Gilligan, 1985). Предполагается, что, хотя в каждой из этих модальностей что-то происходит, человек часто ориентирован лишь на некоторые из них. Расширяя описание различных модальностей, гипнотерапевт выявляет богатый набор возможных областей, на которые можно ориентировать внимание в ходе гипноза. Например, индуцирующие воздействия могут смещаться с моторных проявлений на чувства, затем на восприятие, на образы и т.д. Такое перемещение внимания с одной модальности на другую представляет собой средство дефреймирования и реструктурирования внимания, в чем и заключается суть эффективного гипнотического воздействия.

В-третьих, человек может иметь более одной неизменной последовательности поведения. Однако гипнотерапевт часто может добиться наибольшего эффекта, работая в каждый данный момент с одной доминантной последовательностью и переходя к другим только после того, как в этой будет достигнута гибкость.

В-четвертых, для определения последовательности наведения гипнотерапевт может использовать разнообразные способы. Один метод, которым я часто пользуюсь, состоит в том, чтобы предложить клиенту разыграть проблемную последовательность в виде "пантомимы". Иначе говоря, я прошу его, не прибегая к словам (но, возможно, используя звуки), изобразить ту последовательность, в которой он крутится снова и снова. Такой метод позволяет обойтись без словесных описаний, которые часто мешают выяснить в точности, что при этом происходит и где нужно добиваться большей гибкости. Кроме того, в ходе такого эксперимента может обнаружиться, что варьирование такого несловесного способа проявления стереотипа (например, выбора момента для переходов, скорости выполнения, легкости движений) помогает повысить качество его проявления.

Например, я часто использую легкий транс, чтобы замедлить цикл наведения и интенсифицировать вовлеченность в него. Так, "запойного обжору" можно попросить много раз разыграть в виде пантомимы процесс поднятия рук ко рту; через некоторое время можно применить гипнотическое воздействие, чтобы замедлить этот стереотип, и попросить человека частично отделиться от него, после чего гипнотерапевт может с помощью дополнительных воздействий модифицировать образы, познания и другие чувственные процессы, ассоциированные с этой последовательностью. Таким образом, сначала происходит подстройка к этой последовательности, чтобы в ходе гипноза сосредоточить на ней клиента, а затем она подвергается модификации, чтобы выработать новое с ней взаимоотношение.

Наконец, даже если последовательность взаимодействий и не используется как точка приложения терапевтического гипнотического воздействия, она может быть использована для других связанных с этим целей. Например, знание последовательности, снижающей чувство собственной ценности, позволяет гипнотерапевту вмешиваться в момент ее возникновения. У одного клиента, например, последовательность глубокого ухода в себя и самоосуждения начиналась с того, что он резко хмурился, после чего у него стекленели глаза, напрягались и горбились плечи. Чтобы изменить качество этой последовательности, гипнотерапевт мягко, но настойчиво окликал клиента по имени всякий раз, когда он начинал хмуриться. После установления дальнейших межличностных связей путем держания за руку и указания держать глаза открытыми гипнотерапевт далее признавал правомерной потребность уйти в себя, в то же время подробно останавливаясь на том, как это можно сделать, не испытывая дискомфорта и оставаясь в поле межличностного общения.

Еще одна связанная с этим практическая возможность основана на осознании того факта, что во всякой последовательности взаимодействий в той или иной степени присутствует противостояние. В повторяющейся последовательности фиксированные элементы противостояния указывают на "трещины" (т.е. диссоциированные состояния) в реальности, конструируемой клиентом. Хотя соотношение между этими полярными состояниями может быть изменено путем разыгрывания под гипнозом всей последовательности наведения, для стимулирования терапевтических изменений могут также быть использованы и другие гипнотические методы (см. Gilligan, 1985).

Симптомокомплекс

В некоторых случаях применения гипнотерапевтических методов проблемы лучше всего представлять себе как фиксированные последовательности наведения; в других случаях полезнее рассматривать их как симптомокомплексы, т.е. ассоциативные сети с фиксированными (т.е. не зависящими от контекста) соотношениями. Главное различие между циклами наведения и симптомокомплексами состоит в том, что первые отражают линейные концепции времени и упорядоченности событий. Поскольку по мере углубления транса (и достижения более текучего, нелинейного состояния) эти концепции играют все менее заметную роль, использование последовательностей может быть полезнее в более легких трансах.

Чтобы распознать симптомокомплекс, гипнотерапевт задает общий вопрос:

"Какие виды поведения, образы, ощущения, познания, эмоции, восприятия и другие ассоциации обычно проявляются у вас, когда вы ощущаете наличие проблемы?"

На рис.5.2 показан один из симптомокомплексов, обнаруженный с помощью этого общего вопроса; этот комплекс наблюдался у женщины, которая жаловалась на боль в области груди после удаления грудной железы. В состоянии легкого транса ее попросили просто рассказать обо всех разнообразных образах, ощущениях и т.д., которые возникают у нее, когда она думает о своей удаленной груди. Как видно из рисунка, таким путем было обнаружено, что всякий раз, когда она мысленно соотносит себя со своей удаленной грудью, у нее возникает доступ к множеству различных индивидуальных ощущений, которые представляли собой недифференцированное семейство ассоциаций. Нет нужды говорить, что иметь дело одновременно со всем этим комплексом эмоциональных ценностей оказалось для нее слишком трудной задачей, и она была вынуждена обратиться за психотерапевтической помощью.

---

Рис.5.2. Пример симптомокомплекса

[надписи на рис., сверху по часовой стрелке]

повторяющийся внутренний голос: "облучение"

левая грудь болезненное ощущение образ удаленной груди

повторяющийся голос: "Это никогда не кончится" "Я хочу, чтобы это кончилось"

образы врачей чувство гнева стиснутые зубы поджатые губы

закуривает сигарету

лицо горит

спазмы желудка

образ: одинокая маленькая девочка

[в центре рис.]

"Боль в (удаленной) груди"

---

Таким образом, каждый из симптомов комплекса подобен отдельной личности в дисфункциональной семейной системе: он привязан к неизменной сети соотношений, так что невозможна никакая дифференциация (т.е. индивидуация) личности. Другими словами, симптомокомплекс подобен "недифференцированной капле", где все категории слились (или коллапсировали) в более крупную единицу. (Это представление родственно "недифференцированной массе группового "я" у Боуэна.) Активация любого из ключевых сигналов комплекса предсказуемым образом открывает доступ ко всему комплексу в целом, и вследствие этого возникают проблемы. Отсюда следует главная задача гипнотерапевта: реорганизовать и сделать более гибким соотношение между ключевыми сигналами в ассоциативной сети идей клиентки таким образом, чтобы структуры (т.е. комплексы), возникающие в той или иной ситуации, реагировали на меняющиеся внешние сигналы этой ситуации.

Транс полезен для решения этой задачи благодаря нескольким своим особенностям. Во-первых, он позволяет отделить "я" от его проявлений; другими словами, человек в трансе может чувствовать себя "частью и в то же время отдельно от" текущих феноменологических переживаний, так что становится возможно наблюдение за ними без вмешательства в них. Во-вторых, транс расшатывает связи между ассоциативными элементами структуры, так что каждый индивидуальный элемент может ощущаться в рамках различных ассоциативных структур. Например, одно из направлений гипнотерапии, проводившейся с этой клиенткой, включало в себя разнообразные ассоциации, вызываемые ключевым словом "облучение": различные истории, образы и фантазии, разбросанные среди прочих гипнотических воздействий, делали упор на все различные взаимоотношения, возможные между "я" и понятием лучей (например, с лучами солнца, с тактильными ощущениями пальцев, подобных лучам, с лучистой улыбкой ребенка). Приписывая этим и другими способами отдельным элементам комплекса тех или иных значений, можно добиться их "дефреймирования" (т.е. дифференциации) благодаря гипнотическим процессам; после этого можно начать выработку новых соотношений.

При выработке нового образа симптомокомплекса гипнотерапевт должен прежде всего убедиться, что клиент достаточно сосредоточен на своих переживаниях, чтобы ассоциации могли всплывать непроизвольно. Затем он может мягко направлять этот процесс, продолжая возвращаться в общему вопросу: "Что еще вы испытываете в данной модальности (образной, познавательной и т.д.), когда думаете о своей проблеме?" Некоторые клиенты в определенных модальностях "вынимают пустой номер", указывая тем самым на возможные области диссоциации. В таких случаях для получения доступа к нужному материалу может оказаться полезной еще большая чувственная сосредоточенность, хотя в таком более глубоком трансе обычно лучше работать только после установления раппорта и накопления совместного опыта транса.

Неизменные ролевые персонажи

Представляя собой последовательность взаимодействий, наведение проблемы обязательно предполагает наличие двух или более персонажей, играющих противоположные роли. Эти действующие лица могут быть межличностными (реальными людьми) или внутриличностными (воображаемыми фигурами). Поскольку терапевтические воздействия имеют своей целью исправить взаимоотношения между этими взаимодополняющими персонажами, гипнотерапевту важно знать:

1) Кто снова и снова присутствует физически, когда возникает проблема?

2) Кто снова и снова присутствует в воображении, когда возникает проблема?

Ответы на эти вопросы показывают, кого следует включить в процесс подстройки и гипнотического воздействия. Например, одна женщина, обратившаяся за помощью в связи с "приступами тревоги", рассказала, что, когда она их испытывает, при этом обычно присутствует ее муж. Как показано на рис. 5.3 А, структурной парой (т.е. единицей взаимоотношений), к которой следует адресоваться, была признана пара "женщина плюс муж". Поскольку в момент возникновения проблемы обычно физически присутствовал муж, гипнотерапевт попросил его физически присутствовать и при лечении. Первоначально он не хотел быть непосредственно вовлеченным в процессы гипноза, поэтому ему было дано указание внимательно наблюдать за тем, как гипнотерапевт работает с его женой под гипнозом, и "реагировать в соответствии со своими собственными потребностями". С помощью косвенного внушения, адресованного ему, одновременно с прямым внушением, адресованным его жене, у обоих участников был вызван значимый транс. Как обычно бывает при использовании такого метода, после нескольких сеансов муж попросил включить в непосредственную работу под гипнозом и его.

---

Рис. 5.3. Структурные пары: взаимодополняющие конструкции как единицы взаимоотношений

А жена муж

Б отец дочь

---

При работе с другим клиентом - женщиной, пытавшейся закончить свою диссертацию (см. с.000), - было обнаружено, что в ее симптомокомплексе неизменно присутствует образ отца, который ее отчитывает. Как показано на рис.5.3 Б, здесь в качестве главной единицы взаимоотношений, к которой следовало адресоваться в ходе гипноза, была признана пара "дочь с отцом". Поскольку это взаимоотношение (на момент лечения) происходило преимущественно в воображении женщины, было решено, что эффективных изменений можно добиться, работая с ней одной[32].

Главная мысль здесь состоит в том, что последовательности с неизменными взаимоотношениями представляют собой усвоенные человеком и закрепленные в памяти информационные стереотипы. Другими словами, это фиксированные инструкции для взаимодействия заранее определенным образом в рамках определенных взаимоотношений. Хотя человек может внешне идентифицировать себя лишь с одной из сторон стереотипа, его поведение определяется динамикой, лежащей в основе обеих сторон; поэтому в ходе гипнотического воздействия следует активно адресоваться к обеим сторонам. Это можно сделать, если обе (или все) стороны реально присутствуют или если человек с помощью гипноза сосредоточен на обеих сторонах. И в том, и в другом случае терапевтический транс может сыграть важнейшую роль. Как мы видели в главе 2, в состоянии транса человек может выработать у себя такие внутренние состояния, в которых он чувствует себя "частью и в то же время отдельно от" тех или иных взаимоотношений. Это позволяет ему переходить с одной точки зрения на другую и даже усваивать противоположные точки зрения одновременно. Более того, терапевтический транс восстанавливает связи между фигурой (т.е. психологическими структурами) и ее фоном (т.е. биологическим контекстом); это, по-видимому, необходимое условие длительных изменений[33]. Освободив человека от жесткой привязки к психологическим структурам и способствуя безопасному сосредоточению его на биологическом контексте, можно добиться трансформационных изменений в его символических структурах.

Чтобы облегчить эти изменения, гипнотерапевт должен отдавать себе отчет в особенностях личностей, составляющих обе стороны конфликта: каковы их стереотипы и содержание их общения, как каждая из сторон будет реагировать на данную внушаемую под гипнозом идею и т.д. Внушая затем те или иные идеи, гипнотерапевт помнит, что он обращается одновременно по меньшей мере к двум взаимодополняющим "частям" человека. Существуют многочисленные методы подстройки к этому динамичному взаимоотношению и его ведения. Один из них - символические истории: гипнотерапевт рассказывает разные случаи, в которых взаимодействия между персонажами аналогичны проблемной динамике клиента (см. главу 6). Другой метод состоит в том, что гипнотерапевт последовательно разыгрывает одну часть этой динамики, так что клиент берет на себя другую часть. Как мы увидим в главе 7, для этого может понадобиться, например, разыграть роль пессимиста лучше, чем сам находящийся в депрессии клиент, так что последний начинает возражать и тем самым берет на себя комплементарную роль ("все не так плохо"). Затем, беря на себя противоположную роль, гипнотерапевт заставляет клиента многократно переходить от одной роли к другой, в результате чего тот на чувственном уровне оценивает обе стороны; это позволяет затем достигнуть системной интеграции через транс (см. главу 7). Еще один метод состоит в том, чтобы предложить человеку в трансе отождествлять себя на чувственном уровне то с одним, то с другим из персонажей, участвующих в этой динамике, а затем внушить ему, чтобы он дал себе волю и "позволил бессознательному выработать между обеими частями интегрирующие и взаимоподдерживающие отношения".

Какой бы метод ни применял гипнотерапевт, он исходит из того, что клиент увяз в динамике взаимоотношений, связанной с неизменными ролевыми персонажами, которые взаимодействуют неизменным образом. Более того, клиент обычно цепляется за одну из сторон этой динамики, отвергая другую и тем самым поддерживая конфликт. Выявляя персонажей и стратегии их реакций в неизменной динамике, гипнотерапевт способен структурировать самоисследование на чувственном уровне, чтобы подстроиться к этой динамике и вести ее к более сбалансированным и взаимодополняющим проявлениям.

В заключение следует подчеркнуть, что персонажи взаимоотношений не всегда бывают представлены людьми. Это могут быть символические "части" людей, представленные фантастическими символами, диалогами голосов, образами (например, животных) и т.д. Хотя в случае появления таких частей вполне можно работать и с ними, обычно считается, что фиксированная динамика создается реальными межличностными факторами, действующими на клиента, и отражает их. Поэтому, хотя гипнотерапевт часто работает с символическими и воображаемыми фигурами, такая работа в конечном счете всегда должна быть связана с реальными факторами взаимоотношений в межличностной области.

Укоренившиеся мнения

Укоренившиеся мнения служат мощным методом наведения, поскольку формируют текущий внутренний опыт человека. Прочная приверженность к ним сильно ограничивает диапазон самопроявлений, способствуя тем самым возникновению проблем. Например, человек, твердо верящий в то, что получит отказ в приеме на работу после предварительной беседы с нанимателем, часто проявляет именно те виды поведения, которые требуются, чтобы побудить его самого и других разыграть такой вариант; более того, перцептивные, эмоциональные и когнитивные процессы у такого человека будут сформированы этим доминирующим мнением, в силу чего он будет убежден, что в "реальности" не существует иных возможностей, кроме отказа. Такие неизменные (т.е. независимые от контекста) укоренившиеся мнения представляют собой гипнотическое внушение, используемое для поддержания проблемного состояния. В соответствии с этим гипнотерапевт ищет ответ на общий вопрос:

Какие у вас сложились мнения, имеющие отношение к переживаниям, связанным с проблемой?

В ходе поисков такого общего ответа могут быть заданы некоторые конкретные вопросы:

1. Как/где/почему/с кем возникла проблема?

2. Какие изменения нужны для решения проблемы?

3. Что произошло бы, если бы у вас не было этой проблемы?

4. О каких частях проблемы нужно говорить? Не следует говорить?

5. Каким образом проблема продолжает возникать?

Другие связанные с этим вопросы касаются мнений, которые доминируют в момент разыгрывания проблемного поведения. В частности, клиенту можно предложить вообразить, что он находится в проблемной ситуации, а затем попросить его ответить (применительно к этой ситуации) на такие вопросы:

1. Как вы считаете, чего от вас хотят другие?

2. Что нужно вам?

3. Что произойдет дальше?

4. Что вы можете сказать или сделать? Чего вы не можете сказать или сделать?

Ответы на эти вопросы позволяют увидеть исходные предпосылки, опираясь на которые человек бессознательно структурирует свое внимание и приводит в действие стереотипы поведения, чтобы исполнилось "пророчество" по поводу исхода дела. Таким образом, в проблемном состоянии укоренившиеся мнения действуют как регуляторы, заставляющие человека продолжать делать одно и то же; соответственно, при утилизационном подходе они используются как рычаги, заставляющие делать что-то другое. Другими словами, если проблема сохраняется благодаря убеждению, что

поскольку Х истинно, значит, у меня нет выбора, кроме (проблемного состояния)", -

то при утилизационном подходе гипнотерапевт внушает, что

"поскольку Х истинно, значит, можно выработать много разных вариантов выбора".

Таким образом, укоренившееся мнение не опровергается, но используется как трамплин для выработки новых способов существования. Например, возьмем описанный выше случай с человеком, который твердо верит, что после предварительной беседы ему неизбежно откажут. Это сложившееся мнение выглядит так:

"У меня возникнет ощущение, что мне отказывают, и это приведет к нежелательному состоянию".

Исходя из этого, гипнотерапевт намечает главную идею терапевтического воздействия, которая будет внушена под гипнозом:

"У меня возникнет ощущение, что мне отказывают, и это приведет к разнообразным желательным состояниям".

Вот пример того, как эта мысль может быть внушена под гипнозом (после достижения легкого транса):

"...И поэтому ваше бессознательное может выработать и укрепить вашу способность к взаимоотношениям множеством разнообразных способов. Например, вы наделены способностью разговаривать с другими людьми, с множеством разных людей множеством разнообразных способов. Вы научились говорить еще маленьким ребенком, вы продолжали разговаривать в детстве, в юности - самыми разнообразными способами. И с течением времени ваши представления о взаимоотношениях и о том, как себя подать, начинают меняться в соответствии с вашим меняющимся самоощущением. И по мере того как вы учились вести беседу, вы выработали разнообразные способы принимать ту или иную идею или отвергать ее сразу, с порога. Вы научились принимать одни мнения и отвергать другие... и поэтому теперь вы можете отвергнуть всякую потребность обращать внимание на все остальное кроме того, как такое отвержение возникает, т.е. какие при этом появляются переживания и как вы на это реагируете согласно потребностям вашего нынешнего "я"... В трансе вы можете исследовать какие-то случаи принятия и какие-то случаи отвержения... потому что, заранее предвидя эту беседу, вы можете исследовать множество разных способов - я не знаю, и вы не знаете сознательно, сколько именно разных способов, но много, - и вы обнаружите, вы сможете обнаруживать, вы уже обнаруживаете, когда, где и как пережить ощущение отказа, таким образом, чтобы доставить удовлетворение вашему "я"... например, отказаться от стесненности дыхания... согласиться дышать свободно и легко... отказаться от ненужной напряженности... согласиться на ощущение заслуженной безопасности... отказаться предвидеть во всех подробностях, как именно вы получите удовольствие от этой беседы... согласиться с тем, что, оказывается, есть бессознательное руководящее начало, которое вас поддерживает... отказаться от желания слишком спешить или слишком медлить... согласиться следовать вашим собственным ритмам, вашей собственной способности действовать так, как вам удобно... отказаться помнить в точности мои слова... согласиться на интеграцию, которая произойдет у вас во сне сегодня ночью и завтра..."

Таким образом, доминирующая у клиента тема отвержения принимается, уравновешивается дополняющей ее темой "принятия" и в ходе гипноза подвергается разработке под углом зрения множества способов испытать это переживание с повышением чувства собственной ценности. Короче говоря, темы проблемного состояния становятся темами состояния решения. Конечно, эти темы могут быть переведены в состояния решения лишь тогда, когда клиент находится в чувственно восприимчивом состоянии. Поэтому внушение этих реконтекстуализованных идей окажется успешным настолько, насколько в ходе межличностного взаимодействия достигнуты раппорт и сосредоточенность клиента.

Главная мысль здесь состоит в том, что укоренившееся мнение - это просто гипотеза, или "самовнушение", касающееся того, как может обернуться дело, и что его адаптивная ценность основывается на способности "я", во-первых, модифицировать эту гипотезу в соответствии с изменениями ситуации и, во-вторых, реагировать на предсказанное событие разнообразными продуктивными способами. Для этого человек должен чувствовать себя в достаточной степени отстраненным от данного мнения, чтобы осознать его двойственную ценность. В тех случаях, когда мнение принимается за абсолют, поведение человека будет жестким и создаст проблему. Чтобы выработать ее решения, нужно сначала поколебать привязанность человека к этому мнению, присоединившись к нему под гипнозом, а затем модифицируя его путем усиления возможных реакций, которые оно способно вызывать. Таким образом, вместо того чтобы опровергать мнение напрямую, "я" клиента благодаря руководству под гипнозом побуждается и получает возможность выработать более гибкое к нему отношение.

Еще одно связанное с этим положение состоит в том, что чем жестче привязан человек к той или иной ценности, тем легче изменить его отношение к этой ценности, если только такая его привязанность не подвергается сомнению напрямую. Поэтому гипнотерапевт постоянно имеет дело с коаном: "Как изменить что-то, поощряя и усиливая это что-то?" Исходя из того, что укоренившиеся мнения суть средства выработки как проблем, так и решений, гипнотерапевт использует то, как создаются первые, чтобы сделать возможными вторые.

Полезные навыки и ресурсы

Способность человека измениться зависит от его готовности и способности реализовать свои ресурсы и полезные навыки. Как мы видели в главе 4, эриксоновский гипнотерапевт ищет поэтому ответ на общий вопрос:

"Какие полезные навыки, ресурсы и способности выработал у себя клиент?"

Этот вопрос можно сформулировать многими разными способами:

1) Что вы умеете хорошо делать в жизни?

2) Что вас действительно увлекает?

3) Какие у вас хобби?

4) С кем вас связывают особые связи?

5) Что вы делаете, когда ощущаете потребность "дать себе волю" и передохнуть?

6) Что вы часто делаете в повседневной жизни?

Ответы могут лечь в основу возможных ресурсов гипнотического воздействия. Например, ниже приведены списки таких ответов, полученных в ходе первых сеансов от трех различных клиентов.

Клиент N 1 (мальчик 13 лет, диабетик):

забрасываю баскетбольный мяч в корзину

мечтаю летать на самолете

слушать рок-музыку

ухожу в себя, чтобы не общаться с родителями

играю в видеоигры

Клиент N 2 (мужчина 35 лет, преподаватель в колледже):

фотографирую

люблю домашних животных

интенсивная сосредоточенность

способен быстро переходить из одного состояния в другое

преподаю

способен уходить в себя

Клиент N 3 (женщина 30 лет, беременна):

взаимоотношения с мужем

вязание

чтение

музыка

вожу автомобиль

гуляю по пляжу

тревожусь (т.е. долгие размышления о будущем)

В каждом из этих случаев гипнотерапевт может подумать о том, как сочетать эти ресурсы с тем или иным переживанием, составляющим проблему, чтобы стала возможна реорганизация этого переживания. При этом нужно исходить из того, что в проблемном состоянии "я" мало использует основные ресурсы. Такие ресурсы могут или оказаться вне проблемной структуры (т.е. функционально диссоциированными от нее) - например, человек может утратить способность просить о том, чего хочет, - или реализовываться в рамках структуры жестким, диссоциированным от "я" способом - например, человек может просить о том, чего хочет, только назойливо и резко, и поэтому не получает желаемого. В обоих случаях жесткость структуры не допускает никакой свободы действий ни вне ее, ни в ее рамках. Наведение же терапевтического транса создает "дефреймированный" контекст, в котором может быть получен доступ к ресурсам из многочисленных контекстов и осуществлена их интеграция:

ПРОБЛЕМНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ + РЕСУРСЫ =

ВОЗМОЖНЫЕ РЕШЕНИЯ

Например, для мальчика-диабетика (клиента N 1) были составлены, в частности, такие пары "проблема/ресурс":

Конкретная проблемная область Возможные ресурсы

уколы инсулина <--------------------------------------> удовольствие от

бросания мяча

анализ крови на сахар <-------------------------> анализ числа удачных

бросков

размышления о будущем ß------------------------------> подстройка к

ритмам, ожидание

перемен

Таким образом, каждое описание ресурса служит возможной структурой для терапевтического обращения к ключевым аспектам проблемной ситуации косвенным образом и путем гипноза. Так, метафора, касающаяся удовольствия от бросания мяча, была использована для внушения удовольствия от уколов инсулина; истории о проценте удачных бросков и анализе численных зависимостей были использованы для внушения необходимости регулярно следить за уровнем глюкозы в крови и т.д. Как показано на рис.5.4, каждая из этих связей "проблема/ресурс" реализуется многообразными способами, обеспечивая тем самым появление множества новых ассоциативных путей из одного состояния в другое. Реорганизуя таким образом описания проблем, вводя их в рамки структур-решений и сбалансированных биологических контекстов, гипнотерапевт создает возможности для выработки решений.

--------------

Рис. 5.4. Установление множества способов связи ресурсов с проблемами

Комплекс проблем

Комплекс ресурсов

_______________

В заключение следует отметить следующее. Некоторые клиенты утверждают, будто не располагают обширными ресурсами. Более того, их поведение и манера подавать себя иногда убеждают гипнотерапевта, что они правы. Однако ресурсы всегда могут быть вскрыты в других областях. Одна из них - область проблемы: требуется очень прочный навык, чтобы поддерживать один и тот же способ существования на протяжении длительного времени. Поэтому тенденция замыкаться в себе может быть расценена и утилизирована как способность в случае необходимости углубляться в себя, чтобы защитить свое "я"; такая оценка гипнотерапевтом этого состояния и межличностная связь его с клиентом во время таких процессов позволяют рефреймировать оценку этого навыка на чувственном уровне.

Кроме того, ресурсы могут быть вскрыты в фундаментальных процессах развития: обучении читать, писать, ходить, говорить, углубляться в себя, сосредоточиваться, есть и т.д. Эриксон часто пользовался этими общими для всех фундаментальными опытными навыками, чтобы адресоваться к каким-то конкретным трудностям, возникавшим у клиента в ходе развития, - возможно, это было отражением его собственного обучения, для которого никаких ресурсов, казалось бы, не существовало (например, когда ему пришлось снова учиться ходить). Он подчеркивал: "На протяжении жизни мы обучаемся на опыте множеству вещей. Мы обучаемся им, даже не зная об этом... Под гипнозом все эти усвоенные на опыте навыки используются, чтобы упорядочить и организовать поведение пациента" (In Rossi, Ryan & Sharp, 1983, p.161-162). Действуя заодно с человеком в тех областях, где имеются доступные ресурсы, можно добиться того, что вскоре начинают реализовываться и другие ресурсы.

Подводя итоги, можно сказать, что задача эриксоновского гипнотерапевта - войти в реальность клиента с целью расширить ее. Чтобы добиться этого, гипнотерапевт сначала выявляет ценности, которыми пользуется клиент, формируя свой внутренний опыт. Эти ценности могут быть выявлены во многих аспектах ориентации человека на те или иные взаимоотношения: на социальные системы, намерения, последовательности взаимодействий, симптомокомплексы, привязанности к тем или иным конкретным ролям или людям, убеждения, полезные навыки и ресурсы. С нашей точки зрения, каждая из ценностей представляет собой "метод", с помощью которого человек формирует реальность; это фиксированная константа в ассоциативной сети "психики", с помощью которой человек создает, переживает и поддерживает реальность. Если эта реальность стала неизменной и создает проблему, жесткая привязка к ценностям, лежащим в ее основе, должна быть ослаблена, чтобы способствовать выработке новых, вариабельных репрезентативных структур. Выявляя такие фиксированные ценности и разделяя их, эриксоновский гипнотерапевт получает возможность снова превратить их в вариабельные, т.е. способные к изменению в соответствии с изменчивыми требованиями текущего опыта. Таким образом, методы поддержки проблем - это и есть методы выработки решений.

Стремясь выявить и утилизировать ценности клиента, гипнотерапевт должен сохранять гибкость. Он собирает информацию на протяжении длительного времени, используя разнообразные способы. Некоторых клиентов полезно заставлять записывать информацию между сеансами, чтобы увеличить степень их вовлеченности и сократить время сеансов. При работе с большинством клиентов важно перемежать вопросы с воздействием на чувственном уровне, чтобы одно дополняло другое. Как мы увидим в следующем разделе, для гипнотерапевта может оказаться полезным, скажем, использовать информацию из ответа на один вопрос, чтобы выработать под гипнозом реакцию на чувственном уровне, затем задать новый вопрос как основу для дальнейшего гипнотического исследования. Таким путем гипнотерапевт поддерживает межличностную сосредоточенность как контекст для расспросов, тем самым добиваясь того, чтобы реакции отражали действительные чувственные ценности клиента.

Наконец, нужно заметить, что внутренние ценности могут быть выявлены различными способами. Например, Гиллиген (Gilligan, 1985) описал, как для сбора информации можно использовать стратегию наблюдения под гипнозом (глава 3), а также как диагностические расспросы могут основываться на выявлении психологических разрывов, составляющих основу проблемных связок. Короче говоря, методики, предлагаемые здесь, - это всего лишь советы, а не исчерпывающие инструкции; ведя расспросы по многим другим направлениям с целью выявить подобные способы сохранения клиентом постоянства своей личности, гипнотерапевт может применять и другие вопросы и стратегии.

Ознакомление с трансом

На первых этапах гипнотерапии гипнотерапевт не только собирает информацию, но и знакомит клиента с процессами транса. Это позволяет осуществлять взаимодействие в области чувственной восприимчивости клиента, что увеличивает вероятность достижения значимых изменений. Ознакомление с трансом может происходить разными способами; в данном разделе рассматриваются шесть аспектов этого процесса:

1) создание благоприятной обстановки;

2) общая беседа о трансе;

3) легкое естественнон развитие транса;

4) рефракционные методы;

5) моделирование транса;

6) обучение трансу.

Создание благоприятной обстановки

Транс - это состояние, в котором человек дает волю своему глубинному "я", что позволяет бессознательным процессам проявляться с терапевтическим эффектом. Поскольку этот процесс связан с той или иной степенью отказа от связанных с мышечной деятельностью ориентировочных реакций, транс на первых порах достигается легче, если: 1) физическое окружение воспринимается как безопасное и комфортабельное и 2) сведены к минимуму неожиданные звуковые и иные сигналы (телефонные звонки, шум от уличного движения и т.д.). Следует обеспечить удобные стулья с надежной опорой для спины и создать щадящую обстановку. Я обычно рекомендую клиентам сидеть прямо, поскольку обнаружил, что горизонтальное положение менее благоприятно для получения доступа к привычным стереотипам клиента и интеграции их в состоянии транса. Однако при возникновении дискомфорта или при различных других обстоятельствах могут быть в качестве альтернативы использованы иные позы (лежачая, движение).

Если нельзя избежать шумов (например, от уличного движения), состояние транса, безусловно, все же может быть достигнуто при условии, если гипнотерапевт хочет и может полностью сосредоточить на себе внимание клиента. Вероятно, каждый может припомнить случаи, когда всепоглощающее межличностное взаимодействие происходило в шумной многолюдной обстановке. Я помню, как сам сидел в кабинете Милтона Эриксона и потом прослушивал магнитофонные записи сеанса; к моему изумлению, только тогда я замечал громкий уличный шум и разнообразные другие звуки, проникавшие в кабинет, - например, телефонные звонки и разговоры в соседней комнате. Поэтому желание гипнотерапевта с максимальной интенсивностью сосредоточиться на клиенте и ощущение им комфорта и безопасности позволяют клиенту последовать его примеру. Если клиент будет по ходу дела реагировать на неожиданные сигналы - например, вздрагивать, - такие помехи могут быть восприняты как повод сделать краткий перерыв, а затем восстановить межличностное взаимодействие с целью продолжения гипнотического самоисследования.

Короче говоря, гипнотерапевт стремится создать такое физическое окружение, в котором клиент может чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы отказаться от сознательного самоконтроля и сделать возможным гипнотическое самоисследование. Хотя комфорт и минимум внешних сигналов могут значительно способствовать созданию этого безопасного окружения, в конечном счете самыми важными факторами являются ощущение комфорта у самого гипнотерапевта и его сосредоточенность на переживаниях, составляющих реальность клиента.

Общая беседа о трансе

И клиент, и гипнотерапевт вступают в ситуацию гипнотерапии каждый со своими представлениями о том, чем является гипноз и чем он не является. Поскольку представления клиента часто отличаются от представлений гипнотерапевта, необходимо посвятить некоторое время откровенному обсуждению этой темы. Я обычно начинаю с того, что спрашиваю человека, о чем он думает, когда слышит слово "гипноз". В ответах обычно выдвигаются на первый план такие процессы, как утрата контроля над собой, выпадение сознания, необычные поступки, расслабление, восприятие только голоса гипнотизера, программирование извне, мгновенные изменения и амнезия. Вряд ли нужно говорить, насколько подобные ассоциации мешают клиенту принять полноценное участие в естественном развитии терапевтического транса. Поэтому я обычно говорю о том, с чем ассоциируется гипноз для меня. Хотя как именно это делать, зависит от клиента, я, как правило, напрямик сообщаю, что первое и главнейшее мое намерение - проявить уважение к целостности личности клиента. Дальше я рассказываю, что вижу в трансе могучее средство выработки чувства безопасности, при котором может возникать приятное ощущение "центра" (альтернативными словами могут быть: "я", самоконтроль, умиротворенность, примирение и т.п.). В ходе дальнейшей беседы выясняется, что этого можно достигнуть разнообразными путями и что данная ситуация предоставляет возможность обнаружить тот путь, который лучше всего соответствует конкретным потребностям, ценностям и особенностям клиента. Я отмечаю, что ощущения транса могут быть различными: иногда клиент меня слышит, иногда нет; иногда мой голос оказывается на переднем плане, иногда отходит на второй; клиент может держать глаза открытыми или закрытыми или чередовать то и другое; транс может быть достигнут немедленно или на следующем сеансе и продолжаться несколько минут или целые часы и т.д. Я еще раз повторяю, что важнее всего добиться чувства безопасности и доверия, необходимого, чтобы ощущения транса развивались в соответствии с потребностями клиента. Затем я часто прошу клиента рассказать мне о своих главных ценностях, заботах, соображениях и т.п., чтобы я мог лучше приспособить к ним свои способы воздействия.

Другое важное представление о трансе, которое я ввожу, состоит в идее господства над собой. Подчеркивается, что транс - это возможность овладеть чувственными процессами, которые, возможно, у данного человека "вышли из-под контроля". Часто используются примеры, показывающие, как в условиях безопасности, создаваемой трансом, можно исследовать проблемы и находить решения.

Излагая представления о трансе, следует отдавать себе отчет в том, что гипноз - всего лишь один из многих языков, описывающих весьма естественные и потенциально целебные переживания. Существует много альтернатив, которые можно использовать, чтобы адекватно выразить главную цель гипнотерапии - воссоединить клиента с его чувственными процессами безопасным и продуктивным образом, чтобы могли произойти желаемые изменения. При работе с балериной, например, процессы гипноза были представлены и описывались как "ощущение движения" и смены различных "рисунков самопроявления"; при работе с компьютерным программистом подчеркивалась необходимость "дать возможность программам работать без сбоев", "пересмотреть схемы подключений", "перестроить входы и выходы", "отрегулировать чувственные интерфейсы" и т.п.; а при работе со специалистом по экспериментальной психологии терминология, связанная с погружением в транс, концентрировалась вокруг мультимодального обучения (через параллельную обработку информации, вероятностную реакцию, случайные процессы, многовариантность ощущений, кривые распределения активности внутренних диалогов и т.д.). Таким образом, гипнотерапевт способствует гипнотическим переживаниям с помощью терминов и выражений, наиболее подходящих для данного клиента.

Легкое естественное развитие транса

Хотя беседа о трансе имеет важное значение, столь же важно дополнять концептуальные разговоры какими-то чувственными процессами, поскольку одними словами очень трудно передать суть транса. Я обычно стараюсь вызвать по ходу беседы хотя бы кратковременное состояние легкого транса, чтобы клиент мог почувствовать, о чем идет речь. Это обычно лучше всего делать в непринужденной, естественной манере, например путем изменения невербальных воздействий гипнотерапевта. Как описано в главе 3, гипнотерапевт может в ходе гипноза поэтапно погрузиться в состояние гипнотической ориентированности на клиента, используя при этом невербальные приемы ведения (например, ритмичное дыхание, межличностное сосредоточение) для наведения транса. Главная цель использования этого невербального метода - сосредоточить и реорганизовать невербальные стереотипы клиента, чтобы установить в дальнейшей беседе чувственный раппорт. Это позволяет обмениваться символами в чувственном (т.е. организмическом) поле, что составляет основу бессознательного обучения.

В дополнение к невербальным воздействиям гипнотерапевт пользуется для наведения легкого транса также ассоциативными символами, личностно значимыми для клиента. Это могут быть ассоциации из детства - например, любимый сорт мороженого, первая пара спортивных тапочек - или текущие взаимоотношения - например, способы, применяемые клиентом для того, чтобы "дать себе волю" или "встряхнуться". Как будет подробно показано в следующей главе, основа метода заключается в получении доступа к различным ассоциативным элементам значимых взаимоотношений и их усиления при сохранении сосредоточенности на межличностном взаимодействии; это создает мощное терапевтическое состояние, в котором у клиента может возникать парадоксальное чувство вовлеченности одновременно в межличностное и во внутриличностное взаимодействия. Чтобы вызвать и поддерживать это состояние, гипнотерапевт должен действовать в такт с уникальными ритмами и темпами клиента - этот процесс сродни изящному танцу.

Рефракционные методы

Сбалансированное применение рационального и гипнотического воздействия - прекрасный способ дать возможность клиентам естественным образом познакомиться с трансом. Такой последовательный переход от разговора к переживанию транса и обратно может осуществляться с помощью рефракционных методов, включающих в себя кратковременное погружение клиента в транс, выход из него и недолгую беседу, затем снова погружение в транс (на этот раз немного глубже), выход из него и снова недолгую беседу, снова погружение в транс (еще немного глубже) и т.д. Таким образом, гипнотерапевт может на протяжении часа чередовать пятиминутные периоды беседы и пятиминутные периоды транса, каждый из них немного глубже предыдущего.

Рефракционные методы имеют многочисленные преимущества. Они позволяют клиентам научиться легко входить в транс и выходить из него - навык, который будет им полезен в преодолении трудностей повседневной жизни. Они позволяют клиентам исследовать состояние транса постепенно, благодаря чему многие будут воспринимать это ощущение как более безопасное. Рефракционные процессы также позволяют и гипнотерапевту, и клиенту естественным образом взаимно обучать друг друга: например, клиент может задавать вопросы и рассказывать, какие реакции возникают у него в ответ на гипнотические воздействия, а гипнотерапевт может использовать эти промежутки для того, чтобы делать упор на те или иные стороны транса, имеющие отношение к этим ощущениям. Затем, в следующем раунде транса, можно утилизировать и подключать такие реакции, чтобы продвигаться в выработке ощущений транса дальше и дальше.

Кроме того, рефракционные методы позволяют гипнотерапевту ориентироваться больше на широту, чем на глубину транса. Вместо стремления "глубже, глубже, глубже", при котором в ходе транса почти не уделяется внимания доступу к главной проблеме клиента и к его ресурсным стратегиям, гипнотерапевт может сосредоточиться на введении в каждом последующем трансе новых тем и модальностей. Продвигаясь постепенно и распределяя свое внимание по широкому диапазону модальностей, гипнотерапевт избегает слишком быстрого движения по какому-то одному пути; это усиливает межличностное взаимодействие и позволяет клиенту понять, что не существует заранее определенного способа вызвать или испытать транс и что к этому могут быть подключены различные аспекты его жизненного опыта. Терапевтическая ценность такого понимания огромна.

При использовании рефракционного метода скорость переходов от состояния бодрствования к трансу должна определяться реакцией клиента, особенно невербальными регуляторными сигналами. Один клиент может оставаться погруженным в гипноз 5 минут, другой 5 секунд, третий 10 минут, четвертый 20 секунд; у каждого из них на вмешательство сознания будут указывать (аритмичные) мышечные движения. Гипнотерапевт может рассматривать такие сигналы как указание на необходимость снова сосредоточить внимание субъекта на межличностном взаимодействии и переключить его на какую-то другую тему, чтобы позволить сознанию клиента участвовать в его аналитических стратегиях, оставаясь настроенным в унисон с гипнотерапевтом, а затем постепенно снова переключить внимание на переживание гипноза, но уже другим путем.

Например, на одном недавнем сеансе у клиента за 90 минут было вызвано четыре транса. Первый имел место, когда клиент проявил эмоциональную сосредоточенность, говоря о своих собаках. Эта тема была развита дальше ("чувство, которое вы испытываете, когда ласкаете собаку", "ощущение безопасности, создаваемое собачьей преданностью"), и с помощью невербального воздействия клиент был погружен в легкий транс. Когда примерно через две минуты он стал хмурить лоб и ерзать на стуле, я внес поправку (вербальным и невербальным способами), спросив, когда он впервые обнаружил, что ему хорошо дается работа с цифрами. (Он был бухгалтер.) Я полагал, что, затронув тему раннего осознания способностей, мне удастся естественным путем перейти к методу возрастной регрессии, однако в ходе дальнейшей беседы о навыках, приобретенных в детстве, он пришел в замешательство и проявил беспокойство. Поэтому я снова сориентировал его на наши межличностные взаимоотношения, скорректировав свои невербальные воздействия и обращаясь к нему по имени. Примерно 10 минут мы разговаривали о трудностях, с которыми он сталкивался в детстве, причем я специально старался пока удерживать его от погружения в транс.

Снова остановившись на том, какое удовольствие он может получить от выработки гипнотических навыков, я указал, что установившиеся между нами взаимоотношения вполне способны открыть перед ним разнообразные новые возможности и что мы можем начать хоть с движений его век. Я отметил, что он время от времени моргает и что он может подсчитать, сколько раз его бессознательное вступало в контакт со мной, "по морганию и по проявлениям, относящимся и к другим каналам". Я добавил, что все это время нужно держать глаза открытыми, даже если возникнут какие-то другие изменения. Продолжая действовать таким образом (этот метод подробно описан в главе 6), я снова вызвал у него транс и заговорил о чувстве безопасности в трансе. Когда примерно через 5 минут снова появились признаки мышечной регуляции, я похвалил его за то, что он понимает, "когда надо на время остановиться", а потом перешел к воздействию, рассчитанному на состояние бодрствования, расспрашивая его о том, какие у него есть хобби. Через несколько минут я спросил, как он чувствовал себя на протяжении предшествовавших десяти минут, и мы побеседовали о некоторых из испытанных им ощущений, подобных трансу.

Третий транс был вызван, когда я начал пожимать ему руку, говоря о социальных стереотипах, а потом незаметно оставил его руку висящей в воздухе и заговорил о трансе как о подходящем случае предоставить его бессознательному возможность действовать независимо от обычных ограничений (см. главу 7). Заключительный транс был вызван с помощью фиксации взгляда в сочетании с внушением изменения ощущений в руках. Этот 10-минутный транс, во время которого глаза его закрылись, был завершен гипнотическим внушением:

"...И теперь, если свести воедино все самоисследования, которые вы выполнили здесь сегодня, как приятно знать, что вы можете получать большое удовлетворение, обучаясь в предстоящие дни и недели всем этим способам и еще кое-каким другим, которые позволят вашему бессознательному наилучшим образом изменить ваше поведение, восприятие и психику, чтобы дать вам возможность понимать и удовлетворять ваши текущие потребности в соответствии с потребностями всего вашего "я"..."

Понемногу изменяя характер своего воздействия, я сказал, что он может снова присоединиться ко мне, когда будет к этому готов. На протяжении заключительных 15 минут мы вели общую беседу о различных переживаниях, испытываемых при разных естественных трансах, причем я подчеркивал, что "там, откуда это берется, есть еще много чего", и о том, как важно в ходе межличностных взаимодействий чувствовать свою безопасность и защищенность.

Таким образом, в рамках первого терапевтического сеанса было вызвано несколько мини-трансов. Каждый транс возникал естественным путем из беседы между гипнотерапевтом и клиентом; в ходе каждого транса поддерживались как межличностная связь, так и внутриличностная сосредоточенность; каждый транс заканчивался, когда сигналы клиента указывали на необходимость той или иной реориентации. Далее, каждый транс был использован для того, чтобы внушить клиенту в чувственно восприимчивом поле различные простые мысли: о природе транса, о чувстве безопасности и защищенности, которым могут сопровождаться переживания, об ожидающем впереди успехе лечения, о потенциальной автономности бессознательного и т.д. Наконец, трансы перемежались прямой беседой, позволяющей и гипнотерапевту, и клиенту больше узнать о том, как им участвовать в терапевтическом взаимодействии.

В качестве дополнительного комментария следует отметить, что, пользуясь методами, требующими более или менее часто менять тему или переживаемое состояние (например, транс/бодрствование), гипнотерапевт может добиваться внутренней последовательности своих действий, все время оставаясь сосредоточенным на межличностной связи. Другими словами, переходя от одной темы к другой, он в то же время продолжает чувственно воспринимать то "я", которое на фоне всех этих изменений остается постоянным. Без этой единой ориентации клиент вполне может прийти в замешательство или почувствовать неприятную разбросанность. Поэтому можно сказать, что контекст взаимоотношений служит клеем, который скрепляет между собой все подобные разнообразные идеи.

Моделирование транса

Вызывая процессы транса, гипнотерапевт может обнаружить, что клиент не хочет или не может принять в них непосредственное участие в качестве центра внимания. Это понятно, если учесть беспокойство по поводу доверия и безопасности, обычно господствующее на первых этапах терапии. Следуя общему эриксоновскому принципу - сосредоточиваться косвенно, когда прямые подходы оказываются неподходящими, - гипнотерапевт может предпринять моделирование транса на другом лице или лицах. Клиента можно попросить не принимать в этом непосредственного участия - такое внушение часто стимулирует погружение в транс благодаря идентификации с моделью.

Моделирование транса может производиться разнообразными способами. Во-первых, гипнотерапевт может продемонстрировать самогипноз - такая стратегия особенно подходит для тех случаев, когда клиент воспринимает его как авторитетную фигуру. Во-вторых, могут быть использованы супруги или партнеры клиента; это часто оказывается полезно при работе с парами, когда нередко в каждый данный момент только кто-то один способен испытывать полный транс. В-третьих, можно использовать членов семьи, выбирая из них "явного гипнотического субъекта"; этот метод основан на том факте, что гипнотические процессы часто происходят в семейных системах естественным путем (см. Ritterman, 1983; Lankton & Lankton, 1986). В-четвертых, могут использоваться обученные субъекты, не связанные с клиентом; этот прием часто применял Эриксон. В-пятых, гипнотерапевт может воспользоваться тем или иным видоизменением эриксоновского (Erickson, 1964b) метода "мой друг Джон", когда при нежелании или неспособности клиента испытать транс его внимание переключается на вымышленного человека, сидящего рядом с клиентом, и у этого воображаемого человека наводится транс. В-шестых, можно прибегнуть к сходным приемам с использованием кукол или другого реквизита. Такие приемы могут особенно нравиться детям, хотя они оказываются полезными и для взрослых. Например, один мой клиент держал в руках трех плюшевых мишек, а я производил гипнотическое воздействие на каждого из них; этот игровой процесс позволял вызвать у клиента значимый транс, связанный с ресурсами детства. Наконец, можно использовать истории о других людях. Это центральный метод эриксоновского подхода, когда гипнотерапевт в ходе гипноза описывает события (например, погружение в транс), происходившие в другое время с другими людьми. Как мы увидим в следующей главе, этот метод может весьма эффективно способствовать участию клиента в той форме, в какой ему хочется.

Пользуясь символическими "другими людьми", чтобы косвенным образом привлечь клиента к участию в гипнотических процессах, гипнотерапевт остается настроенным на межличностные взаимоотношения. Хотя клиент перестает быть темой беседы, внутренняя сосредоточенность на его текущих реакциях остается.

Обучение трансу

Этот подготовительный этап гипноза занимает начало каждого сеанса, а также первые сеансы курса терапии. Во втором случае может оказаться полезно, прежде чем приступать к конкретным проблемам, специально обучить клиента разнообразным гипнотическим процессам. Это особенно справедливо, когда непосредственное сосредоточение на проблемной области создает опасность для клиента. Например, недавно я работал с женщиной, которая в детстве подверглась сексуальному насилию. Ее поглощенность связанными с этим переживаниями была все еще очень сильной, и она мало полагалась на свои внутренние возможности. Поэтому значительную часть первоначальных пяти сеансов я потратил на то, чтобы сосредоточить ее внимание в первую очередь на себе ("внешняя" связь) и вызывать разнообразные гипнотические феномены, полезные для решения проблем - например, гипнотические "щиты" (для обозначения границ), безопасную диссоциацию, разобщение аффекта и восприятия и т.д. Короче говоря, вызываемые феномены служили средством косвенного развития нужных ресурсов, не затрагивая непосредственно проблемного контекста. Как только эти феномены были освоены, мы постепенно сосредоточились на проблемах взаимоотношений, связанных с выработкой новых возможностей выбора.

Кроме ознакомления клиента с конкретными гипнотическими феноменами, этот период обучения дает также возможность усилить представление о трансе как о контексте, обеспечивающем безопасность, самоисследование и овладение психологическими навыками. Каждый транс - это новая возможность познать собственное "я" на более глубоком, более интимном уровне; поэтому серия трансов с повышением чувства собственной ценности может значительно способствовать повышению самоуважения и уверенности в себе в повседневной жизни.

6. АССОЦИАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ ПОГРУЖЕНИЯ В ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ТРАНС

После первоначального этапа - создания контекста - гипнотерапевт стремится вызвать терапевтические трансы. В рамках одного сеанса этот этап наведения представляет собой переход от состояния бодрствования к состоянию транса и может продолжаться от 5 до 60 минут. В рамках курса гипнотерапии, состоящего из многих сеансов, он может представлять собой обучающий период, который занимает от двух до восьми сеансов - за это время клиент обучается легко погружаться в состояние транса (см. Erickson, 1948).

В настоящей главе рассматриваются способы осуществления этих терапевтических процессов. В первом разделе кратко изложено представление о трансе как о естественном явлении, а затем охарактеризованы три основных принципа гипнотического наведения. Во втором разделе рассмотрены различные приемы доступа, полезные для выработки переживания терапевтического транса в межличностном контексте.

Естественное погружение в транс

Чтобы вызвать терапевтический транс, эриксоновский гипнотерапевт подходит к трансу как к естественному явлению, связанному с теми же фундаментальными психологическими процессами, которые играют важную роль и в состоянии бодрствования. Например, возрастная регрессия - это крайний случай припоминания; амнезия - это особый случай забывания; галлюцинации - это очень яркие воображаемые картины; постгипнотическое внушение - это бессознательное ассоциативное обучение; гипнотические грезы напоминают ночные сновидения, которые мы видим по многу раз за ночь. Главное различие состоит в том, что транс значительно интенсифицирует вовлеченность в эти фундаментальные психологические процессы на чувственном уровне - иногда до такой степени, когда мы забываем, что этот наш "как будто бы существующий" мир - всего лишь подобие реального. Кроме того, транс ослабляет другие психические ограничения - например, обычные жесткие, фиксированные способы соотнесения себя с временем и пространством. Короче говоря, в трансе временно отключается способность к критическому анализу и усиливается поглощенность чувственными переживаниями, что делает возможным полное погружение в переживаемую реальность (см. Shor, 1962). Когда человек чувствует себя защищенным и в безопасности, сосредоточенность на гипнотической реальности может оказывать сильное терапевтическое действие, поскольку открывает путь к новым способам мышления и существования.

Естественность транса означает, что его нужно представлять себе не как искусственное состояние, принципиально отличное от других психологических состояний, а как крайнюю область континуума поглощенности чувственными переживаниями. У большинства субъектов наблюдается постепенный переход к внутренне ориентированному, не требующему усилий и основанному на воображении способу переработки информации, который характерен для транса (см. главу 2); транс - это не состояние "все или ничего", в которое клиент переходит резко, словно "срываясь в пропасть". Конкретная последовательность ощущений, ведущая к трансу, уникальна для каждой личности. У некоторых субъектов первоначально могут появляться повышенное оживление и разговорчивость, затем, через 5-10 минут, - фиксация взгляда и погружение в транс; другие могут немедленно расслабиться и погрузиться в транс, но через 5 минут выйти из него. Каждый человек должен найти свой собственный способ и темп погружения в транс; задача гипнотизера - руководить этим процессом поиска и облегчить его.

Поэтому задача гипнотизера не состоит в том, чтобы "усыпить субъекта". Такое представление о наведении транса не только оскорбительно для ума и способностей субъекта, но и обременяет гипнотизера непосильной ответственностью за создание чужой реальности. Гипнотерапевту нет нужды навязывать клиенту те или иные понятия или ощущения, и он не должен этого делать; ему нет нужды даже заставлять субъектов что-то воображать. Транс гораздо легче вызвать, выявляя и утилизируя естественные переживания (например, воспоминания), ресурсы и процессы, уже доступные человеку. Для этого эриксоновский гипнотерапевт сначала создает контекст, в котором клиент хочет и может отложить в сторону обычные сознательные процессы и исследовать новые способы существования. После этого используются естественные воздействия, имеющие целью погрузить клиента в чувственную реальность, что ведет как к возникновению транса, так и к росту личности.

Чтобы осуществить эффективное наведение гипноза, я считаю полезным держать в уме три принципа. Первый - обеспечить и поддерживать сосредоточение внимания. Гипнотизер должен овладеть вниманием субъекта, которое обычно привлечено к различным изменчивым внешним раздражителям, и тем или иным способом направлять его. Можно использовать множество фиксирующих внимание раздражителей: кнопку на стене, ноготь субъекта, монотонное журчание голоса гипнотизера, глаза гипнотизера, метроном, мантру, последовательный счет и т.д. (Я предпочитаю взаимную фиксацию взгляда с клиентом, поскольку это создает межличностную сосредоточенность, усиливающую чувственную вовлеченность как у гипнотерапевта, так и у клиента. Однако некоторые считают, что им лучше удаются другие приемы фиксации.) После того как достигнута чувственная сосредоточенность, внимание поддерживается с помощью вербальной и (особенно) невербальной подстройки и ведения.

Второй принцип наведения - получить доступ к бессознательным процессам и развивать их. Это связано с использованием ассоциативных стратегий с целью получения доступа к реакциям на чувственном уровне. В настоящей главе рассматриваются некоторые основные методы достижения этой цели, в том числе автобиографические расспросы, рассказывание историй, обобщенные команды, обнаружение и ратификация трансовых реакций.

Третий принцип - обойти и депотенциализировать сознательные процессы. В основе этого принципа лежит исходная предпосылка, гласящая, что при наличии у субъектов желания погрузиться в транс главным препятствием к этому служат требующие усилий рациональные процессы, характерные для состояния бодрствования. В той мере, в какой это имеет место, эриксоновский гипнотерапевт применяет диссоциативные стратегии, которые наводят транс путем подстройки к препятствующим трансу сознательным процессам и их последующей депотенциализации. Основные методы достижения этого включают в себя вызывание скуки, диссоциацию, метафорические истории, отвлечение и создание замешательства. Последней стратегии посвящена основная часть следующей главы, поскольку это наиболее разработанный, наиболее сложный и часто наиболее эффективный из таких методов.

Эти три принципа взаимосвязаны. Обычно гипнотизер начинает наведение с сосредоточения внимания субъекта, а затем применяет второй и третий принципы так, чтобы они дополняли друг друга. Ассоциативные стратегии используются для того, чтобы погрузить в транс субъекта, достигшего сосредоточенности, в то время как к дополняющим их диссоциативным стратегиям приходится прибегать, когда субъект испытывает при этом затруднения.

Приемы доступа

Самая естественная и изящная стратегия наведения транса - установление взаимодействия по принципу обратной связи, когда становится возможен доступ к связанным с трансом переживаниям и процессам и их последующая утилизация. Основа метода состоит в том, чтобы осуществлять воздействия, инициирующие процесс поиска (см. Erickson & Rossi, 1981; Lankton, 1980), в ходе которого субъект на чувственном уровне исследует свои внутренние процессы, чтобы обнаружить в их содержании некий значимый личностный смысл. Например, если попросить субъекта припомнить какой-то приятный эпизод, он, прежде чем остановиться на определенном событии, часто получает доступ (может быть, бессознательно) к различным воспоминаниям. Этот процесс поиска раскрепощает психические процессы и способствует ориентации вовнутрь; кроме того, согласно принципам идеодинамики (см. главы 1 и 2), у субъекта начинают возникать переживания и другие аспекты внутреннего опыта, доступ к которым способствует возникновению транса. Эриксоновский гипнотерапевт всего лишь выясняет (например, путем наблюдения), к чему именно получил доступ субъект, подстраивается к этому, а затем предпринимает воздействия, стимулирующие дальнейший поиск. Таким образом, общая цель такого взаимодействия по принципу обратной связи - получить доступ к последовательности связанных с трансом переживаний, которая намечает путь от состояния бодрствования к трансу.

Существует много приемов доступа, которые могут оказаться полезными в этом отношении. В настоящем разделе рассматриваются девять методов: 1) расспросы; 2) скрытые внушения; 3) предвосхищение трансовых реакций; 4) неопределенные высказывания; 5) рассказывание историй; 6) использование уже выработанных ассоциаций; 7) выработка новых ассоциативных взаимосвязей; 8) подстройка к репрезентативным системам и их ведение; 9) закрепление и ратификация гипнотических реакций.

Расспросы

Для инициации процессов поиска и получения доступа к переживанию транса могут быть использованы многие типы вопросов (см. Erickson & Rossi, 1979; Bandler & Grinder, 1975). Например, сосредоточивающие вопросы представляют собой идеальное воздействие для начала естественного наведения, так как они способствуют плавному переходу от непринужденной беседы к наведению. Гипнотизер может начать, например, с обычных принятых в обществе вопросов ("Как погода?", "Не трудно было сюда добираться?", "Вам удобно?"), а затем перейти к вопросам, касающимся нейтральных внешних стимулов ("Как вам нравятся эти часы?", "Что вы думаете о моем новом книжном шкафе?", "Где вы купили этот прекрасный костюм?"). Установив раппорт и завладев вниманием субъекта, гипнотизер может легко перейти к вопросам, открывающим доступ к памяти, которые вызывают трансовые реакции. Эти вопросы могут касаться связанных с трансом переживаний, например:

1) Как вы себя чувствуете, когда действительно расслабляетесь? Можете ли вы припомнить такой момент?

2) Можете ли вы припомнить такой момент, когда чувствовали себя в полной безопасности?

3) Можете ли вы припомнить, что чувствуешь, когда принимаешь приятный теплый душ или ванну после утомительного дня?

Аналогичные вопросы могут затрагивать переживания, которые служат примером естественных феноменов транса. Например, естественные процессы возрастной регрессии могут начинаться с таких вопросов, как:

1) У вас в детстве было какое-нибудь прозвище?

2) Где вы росли? Сколько комнат было в вашем доме?

3) Можете ли вы припомнить, как звучал голос вашей матери, когда она вас ласкала?

Вопросы, открывающие доступ к памяти, могут также непосредственно касаться предшествующего опыта транса:

1) Когда вы испытывали самый глубокий в своей жизни транс?

2) Как вы узнаете, когда начинаете погружаться в транс?

3) Можете ли вы припомнить последний раз, когда испытывали транс?

Разумеется, субъекту, не имеющему предшествующего опыта формального транса, можно задать связанные с трансом вопросы (1-6) или предложить ему подумать:

1) Как вы полагаете, на что это было бы похоже, если бы вы погрузились в легкий транс?

2) Можете ли вы описать какие-нибудь феноменологические изменения, которые могли бы испытать, погрузившись в транс?

Гипнотический эффект вопросов, открывающих доступ к памяти, в значительной мере зависит от того, как их задавать. Заданные напрямик в обычной ситуации, они, очевидно, не смогут мгновенно погрузить человека в транс. Их индуцирующее транс действие определяется тем, насколько: 1) субъект чувственно ориентирован и сосредоточен и 2) гипнотизер задает вопросы многозначительным тоном и ждет ответов. Чтобы выполнить первое условие, до того как задавать вопросы, субъекту нужно дать время приготовиться; чтобы выполнить второе условие, после того как вопрос задан, гипнотизер должен дать субъекту время, чтобы тот мог получить доступ к трансовой реакции на чувственном уровне. Однако, даже когда эти условия соблюдены, вопрос может оказаться не соответствующим опыту субъекта; поэтому гипнотизеру, возможно, придется вести расспросы в нескольких направлениях, прежде чем он обнаружит то из них, к которому субъект гипнотически восприимчив.

В своей работе я весьма часто пользуюсь вопросами, чтобы инициировать транс. Нейтральные вопросы я обычно включаю в первые 5-10 минут непринужденной беседы, имеющей целью установить раппорт и чувственный, самоуглубленный способ переработки информации. Затем я постепенно перехожу к вопросам, открывающим доступ к памяти. Когда я задаю такие вопросы, мои невербальные процессы начинают замедляться и обычно становятся более сосредоточенными (при сохранении расслабленного состояния). (Этот прием невербального ведения служит для замедления реакций субъекта и способствует неаналитической, самоуглубленной переработке информации.) Прежде чем задать вопрос, я делаю паузу на одну-две секунды, многозначительно и выжидательно глядя на человека, чтобы усилить потенциал реакции. После того как вопрос задан - обычно мягко и неторопливо, - я снова делаю паузу на секунду-две, глядя на субъекта еще более выжидательно (и часто почти незаметно кивая головой). Задавая вопросы, я каждый раз пристально наблюдаю за реакцией человека. Когда у субъекта становятся заметны сигналы, указывающие на транс (см. табл.4.2, с.000), моя манера поведения, перед тем как задать следующий вопрос, становится еще более неторопливой и многозначительной. Как только субъект явно погрузился в транс - хорошим признаком этого служат отсутствие саккадических (скачкообразных) движений глаз, обычно сопровождающих сознательную переработку информации, а также торможений движений и торможение или задержку вербальных реакций, - я, как правило, перехожу к приемам, позволяющим субъекту перестать реагировать вербально и полностью погрузиться в транс (например, к риторическим вопросам, общим высказываниям или рассказыванию историй, о чем речь пойдет в этом разделе ниже).

Существует много способов воспользоваться реакцией на вопросы, открывающие доступ к памяти, чтобы добиться полного транса. Один из особо эффективных приемов состоит в том, чтобы подробно расспрашивать субъектов, что они ощущали во время предшествовавшего транса - или, в случае отсутствия у субъекта такого опыта, как они могут это себе вообразить, - а затем повторять каждое их высказывание, делая вид, будто вы просто внимательно их слушаете. Например:

"Гипнотизер: Вы когда-нибудь испытывали то, что считаете глубоким трансом?

Субъект: Да.

Г.: Можете ли вы описать, на что это было похоже, когда вы начали погружаться в этот глубокий транс?

С.: Ну, я сидел на стуле...

Г.: Сидели на стуле...

С.: ...И глядел гипнотизеру в глаза...

Г.: ...Глядели гипнотизеру в глаза, хорошо...

С.: ...И слушал, что он говорит, и начал расслабляться...

Г.: ...Слушали, что он говорит, и начали расслабляться, получая от этого удовольствие...

С.: ...И перед глазами у меня все начало расплываться...

Г.: ...Перед глазами все начало расплываться..."

Такая беседа может продолжаться до тех пор, пока транс не наступит вновь. Этот прием особенно хорош тем, что клиенту, по существу, предлагается наметить ту последовательность наведения, которая подходит для него как личности. Затем гипнотизер всего лишь использует сосредоточивающие воздействия и усиливающие внушения (вербальная обратная связь), чтобы интенсифицировать уже вызванные идеодинамические процессы, приводящие к возникновению транса. Другими словами, припоминание тех или иных ощущений способствует их возобновлению. Это перекладывает ответственность за погружение в транс на того, на ком она и должна лежать, - на клиента, и тем самым позволяет избежать весьма обычной ситуации, когда наведение гипноза отражает тот способ погружения в транс, который предпочитает не клиент, а гипнотерапевт.

Кроме вопросов нейтральных, сосредотачивающих и открывающих доступ к памяти, гипнотерапевт может использовать также риторические вопросы. Такие вопросы выполняют двойную функцию: они концентрируют на себе сознательные процессы и активизируют процессы бессознательного поиска. Они особенно полезны на тех этапах наведения, где происходит углубление транса, когда глаза у клиента закрыты и он больше не разговаривает. Нижеследующий отрывок показывает, как можно использовать риторические вопросы:

"(После того, как вызван легкий транс): ...А транс можно вызывать самыми разными способами... и мне интересно, насколько глубоко вы погрузитесь в транс... и насколько позволите себе полностью расслабиться?.. И вы действительно сможете в своем собственном темпе узнать, как именно будет разворачиваться транс у вас... и когда это будет происходить, интересно, как будет проявлять себя ваше бессознательное? Может быть, оно просто вместе с вами погрузится в множество разнообразных, неожиданных и в то же время таких безопасных и поучительных гипнотических реальностей? А может быть, оно сделает так, что рука у вас сама по себе поднимется, чтобы дать вам знать, что оно действительно может действовать автономно? И, правда ведь, вы погрузитесь, можете погрузиться, хотите погрузиться, уже погружаетесь еще глубже? Как приятно знать, что вы можете обнаружить для себя все это и многое другое..."

Хотя такие вопросы сравнительно нейтральны, они побуждают человека исследовать различные возможности транса и поэтому сами по себе представляют собой эффективные гипнотические внушения (Erickson & Rossi, 1979). Вопросы обывчно задаются медленно, ритмично и многозначительно, чтобы добиться максимальной восприимчивости к ним клиента. Иногда, правда, используется более быстрый темп, чтобы добиться перегрузки сознательных процессов у человека, с трудом погружающегося в транс. При работе с таким клиентом содержание риторических вопросов может быть также более дезориентирущим, иначе они способны вызвать внутренний диалог, в котором вязнет этот человек. Например:

"...И вы можете погружаться в транс или не погружаться в транс множеством разных способов... Ваше сознание может сейчас меня слышать, и ему совсем нет нужды вмешиваться в автономное развитие бессознательных процессов... Ваше сознание может задаваться вопросами: какой прием он собирается применить? Что он говорит на самом деле? Произойдет ли это? Произойдет ли это и почему, а почему бы и нет, почему бы этому не произойти прямо сейчас? И ваше бессознательное начнет свободно блуждать, как свободно блуждают сейчас ваши сознательные мысли... А весной расцветают цветы, а осенью осыпаются листья, и вы дышите - вдох, выдох... А какая естественная пара есть у бодрствования? Говорят, что сон... А какая естественная пара есть у жесткого рационального состояния, когда у вас постоянно идет и идет внутренний диалог?.. Говорят, что транс... Но на самом деле вам надо бы выяснить это самому... А что значит самому?.."

Такое разговорное наведение - прекрасный способ подстройки и депотенциализации сознательных процессов с получением доступа к процессам бессознательным, и оно подробнее рассматривается в следующей главе. Здесь же мы хотим отметить ту центральную роль, какую играют при подобном наведении риторические вопросы.

Еще одна разновидность вопросов - двойственные вопросы. Например:

1) И вы действительно хотели бы погрузиться в транс, разве нет?

2) И вы, вероятно, не можете чувствовать себя действительно комфортно, или можете? (Произносится с восходящей интонацией.)

3) И действительно очень приятно расслабиться, разве нет?

Такие вопросы - удобный способ подстройки к противостоящим сторонам личности - к той части, которая хочет погрузиться в транс, и к той, которая этого не хочет. Как указывают Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975), лингвистическая "глубинная структура" двойственных вопросов содержит одновременно и положительный, и отрицательный смысл высказывания. Кроме того, для понимания таких вопросов требуется сравнительно длительное время, благодаря чему это эффективный способ занять сознательные процессы.

Можно вкратце упомянуть еще два типа вопросов - скрытые вопросы и побуждающие вопросы (см. Bandler & Grinder, 1975). Первые - это на самом деле высказывания, содержащие в себе вопрос. Например:

1) И мне интересно знать, насколько легко вы начнете погружаться в транс.

2) И мне любопытно знать, что вам хотелось бы сделать сейчас.

Принятые в обществе условности требуют, чтобы слушатель отвечал на такое высказывание так, как будто это вопрос, поэтому оно представляет собой косвенную форму воздействия.

Побуждающие вопросы - это вопросы, которые на самом деле являются командами:

1) Можете ли вы положить руки на колени и поставить ноги всей ступней на пол?

2) Не сядете ли вы поудобнее?

3) Можете ли вы описать, до какой глубины хотели бы погрузиться в транс?

Как можно заметить, побуждающие вопросы представляют собой недирективный и косвенный способ давать команду и поэтому имеют большую ценность для эриксоновского гипнотерапевта.

Подведем итоги. В ходе гипнотического воздействия могут быть заданы разные типы вопросов: сосредоточивающие, нейтральные, открывающие доступ к памяти, риторические, двойственные, скрытые и побуждающие. Эти вопросы могут быть использованы для различных целей, в том числе для сбора информации, установления раппорта, выдачи команд, сосредоточения внимания, подстройки одновременно к сознательным и бессознательным процессам, вызывания воспоминаний (особенно тех, что связаны с трансом), углубления транса и перегрузки. Независимо от типа или назначения вопроса, гипнотерапевт должен уделять большое внимание невербальной манере поведения, поскольку она в значительной степени определяет, как и в какой мере клиент будет реагировать на чувственном уровне.

Скрытые внушения[34]

Милтон Эриксон обладал замечательной способностью осуществлять косвенные внушения, незаметно вставляя их среди других своих высказываний (см., например, Erickson, 1966a). Одним из его излюбленных приемов было невербальное подчеркивание определенных слов с помощью изменения темпа речи, громкости и выразительности голоса или позы и выражения лица[35]. Эти скрытые команды, как назвали их Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975), были достаточно незаметны, чтобы ускользать от сознательного восприятия, однако достаточно действенны, чтобы оказывать влияние на бессознательные процессы. В своей собственной работе я обнаружил, что скрытые внушения - один из простейших и в то же время самых мощных приемов косвенного воздействия.

Скрытое внушение может быть словесно выражено разнообразными способами. Обычная процедура состоит просто в том, чтобы, решив, какое внушение вы хотите произвести, включить его в скрытом виде в более обширный речевой контекст. В нижеследующих примерах внушения, имеющие целью вызвать транс (они выделены курсивом), непосредственно включены в простые фразы:

1) Существует много способов начать погружаться в транс, Дениза.

2) Помимо всего прочего подумайте о том, как легко вызвать у себя ощущение комфорта.

3) И вы, Марта, действительно сможете полностью расслабиться.

Внушение может быть более косвенным, если сознательное внимание субъекта отвлечено на какое-то другое время, место или лицо. Например, гипнотизер может говорить о ком-то другом:

1) И Питер действительно очень хорошо мог сесть и дать себе погрузиться в транс.

2) ...И вот я отправился домой и там с головой погрузился в ощущение тепла и уюта...

Особый вид скрытого внушения - прямое цитирование (Bandler & Grinder, 1975) - может осуществляться таким образом:

1) И я сказал Мэри: "Почему бы не дать вашему бессознательному поработать за вас?"

2) А Хэнк обернулся и сказал: "Мне в самом деле кажется, что пора погрузиться в транс".

Близкая к этому косвенная стратегия состоит в использовании весьма общих высказываний:

1) И многие люди обнаруживают, что, вырабатывая у себя способность легко и с удовольствием погружаться в транс, они очень многое узнают о себе.

2) И у каждого человека есть свой собственный способ начать расслабляться и дать своему бессознательному действовать свободно, вызывая гипноз.

Как показывают многие напечатанные курсивом примеры, содержащиеся в остальной части этой книги, выделяемые таким способом внушения могут применяться весьма широко. Для их выделения могут использоваться любые невербальные каналы - выражение лица, изменение голоса, особенности позы и т.д. Во всех этих случаях применяется одна и та же общая стратегия - скрытые внушения выделяются изменением невербального поведения. Например, вы можете говорить с обычной скоростью и громкостью, а затем, чтобы передать скрытое внушение, перейти на более медленную и тихую речь, может быть, сделать секундную паузу, чтобы оно "дошло", и после этого немедленно вернуться к "обычному" невербальному поведению. Скрытое внушение не должно быть очевидным для сознания субъекта, однако должно быть достаточно значимым, чтобы его обнаружило бессознательное. Чтобы уравновесить эти два требования, необходимо экспериментировать.

Поскольку скрытые внушения представляют собой незаметные невербальные воздействия, обычно проходящие мимо сознательного восприятия, иногда возникают сомнения при попытке рационально осмыслить их потенциальную эффективность в качестве гипнотической техники. Поэтому прежде чем делать вывод о ценности этой техники, я настоятельно рекомендую вам поэкспериментировать с ней. Я полагаю, вы обнаружите, что большинство людей удивительно восприимчиво к скрытым внушениям, особенно когда их содержание соответствует потребностям и взглядам человека.

Как я это себе представляю, скрытые внушения оказываются эффективными потому, что они используют стратегии переработки информации, лежащие в центре бессознательного понимания, но на периферии сознательного внимания. В частности, первое в значительной мере пользуется аналоговой информацией - "теми различиями, в которых заключается все дело", как сказал бы Бейтсон (Bateson, 1979), в то время как сознательное понимание в большой мере основано на дискретной (например, вербальной) информации (Watzlawick, Beavin & Jackson, 1967)[36]. Поэтому применение скрытых внушений соответствует принципу гипнотической утилизации, требующему доступа к бессознательным процессам в обход сознательных.

Эта стратегия утилизации может быть применена простейшим образом, как описано выше, или более сложными способами. Эриксон иногда формировал весь ход терапии, вставляя скрытые внушения среди обширных рассуждений на темы, не имевшие отношения к проблеме. Классический пример - его работа с умирающим раковым больным по имени Джо, которого мучали неукротимые боли, не поддававшиеся даже огромным дозам наркотиков (Erickson, 1966a). По просьбе близкого родственника Джо Эриксон согласился попробовать контролировать боли с помощью гипноза, но обнаружил, что Джо терпеть не может даже само слово "гипноз". Вынужденный из-за этого искать способы косвенного воздействия, Эриксон воспользовался профессией Джо - тот всю жизнь занимался цветоводством - в качестве темы разговора, чтобы заставить больного сосредоточиться, время от времени вставляя скрытые команды на погружение в транс и контролирование боли. Нижеследующий отрывок (скрытые внушения выделены в нем курсивом) дает представление о его беседах:

"Джо, я хотел бы с вами поговорить. Я знаю, что вы цветовод, вы выращиваете цветы, а я сам вырос на ферме в Висконсине и всегда любил выращивать цветы. Я и до сих пор это люблю. Поэтому я хотел бы, чтобы вы сели вот в это уютное кресло, и давайте поговорим. Я хочу много чего вам сказать, только это будет не про цветы, потому что про цветы вы знаете больше, чем я. Это не то, что вам нужно. Теперь я буду говорить, говорить спокойно, и я хочу, чтобы вы тоже спокойно слушали меня. Я буду говорить о растении - о помидоре. Довольно странная тема для разговора? Вам стало любопытно. Почему о помидоре? Вот почему. Вы сажаете помидорное семечко в землю. Вы с надеждой ожидаете, что оно вырастет в целое растение, плоды которого доставят вам удовольствие. Семечко всасывает в себя воду, это ему нетрудно, потому что идут дожди, которые несут мир и покой и помогают расти цветам и помидорам. Это крохотное семечко, Джо, понемногу набухает, потом выдвигает маленький корешок, покрытый корневыми волосками. Вы, может быть, не знаете, что такое корневые волоски, а это такая вещь, которая помогает семечку помидора расти, пробиться из-под земли и превратиться в росток, а вы можете просто слушать меня, Джо, я буду говорить дальше, а вы можете слушать дальше, и вам будет интересно, просто интересно, что вы можете на самом деле узнать..." (Erickson, 1966a; In Rossi, 1980d, pp.269-270).

Подобные скрытые внушения, обширные и распространенные, повторяющиеся, но поглощающие все внимание, продолжались до тех пор, пока не стало очевидно, что Джо поддался гипнозу, после чего были незаметно введены постгипнотические команды, имевшие целью длительный контроль над болью. Короче говоря, внушение оказалось эффективным, боли у Джо ослабли, а сил прибавилось настолько, что он смог снова перебраться домой. Примерно месяц спустя Эриксон провел с Джо один день - сделав вид, что просто приехал погостить, - за время которого он таким же косвенным образом осуществил новые терапевтические внушения. Облегчение болей у Джо наблюдалось до самой его смерти, наступившей месяца через три после первого посещения Эриксона.

Анализируя этот и другие случаи, Эриксон (1966а) подчеркивал, как важно: 1) установить нужные взаимотношения; 2) признать и утилизировать сильное желание изменений у пациента; 3) проявить уважение к потребностям и особенностям его личности и утилизировать их; 4) говорить достаточно осмысленно, чтобы в нужной мере сосредоточить и удерживать его внимание. Эти требования, разумеется, справедливы для любой терапевтической ситуации. Когда они выполняются, скрытые внушения становятся могучим косвенным приемом, позволяющим вызвать бессознательные реакции; когда они не выполняются, такие внушения - как, впрочем, и любая гипнотическая техника, - скорее всего, будут отвергнуты бессознательным человека.

Предвосхищение реакций транса

Предвосхищение[37] - это высказывание идей, которые неявно предполагаются истинными. Такие идеи содержатся в любых высказываниях. При наведении гипноза они могут быть использованы для сосредоточения внимания субъекта на том, как, когда, где или с кем будет иметь место гипнотическая реакция; тем самым ему косвенным образом внушается предположение, что гипнотическая реакция будет иметь место (Bandler & Grinder, 1975; Erickson & Rossi, 1979). Как показано на рис.6.1, в ходе гипноза такие предвосхищения, предполагая возникновение общей гипнотической реакции, основываются на конкретных возможных ее вариантах.

Рис.6.1. Два уровня гипнотического внушения

, , ,...,

В этом заключается основное различие между традиционным и эриксоновским гипнозом. При первом гипнотизер сосредоточивается на конкретных внушениях - например, левитации руки; при втором гипнотизер ориентируется на широкий класс гипнотических реакций - например, на диссоциацию от тела, - и ждет, какую из конкретных возможностей субъект изберет для разработки. Этот последний метод позволяет обойти "сопротивление" и способствует активизации бессознательных процессов клиента в ходе гипноза.

Один из способов использования гипнотических предвосхищений - вопросительная форма:

1) Насколько глубоко вы хотели бы погрузиться в транс?

2) Хотели бы вы погрузиться в транс сейчас или через пять минут?

3) Хотели бы вы погрузиться в транс, сидя на этом стуле или вон на том?

4) А знаете ли вы, как легко предоставить вашему бессознательному поработать за вас?

5) Как вы думаете, как лучше вам погрузиться в транс - сидя или лежа?

Заметьте, как в такие вопросы вводятся скрытые внушения (выделенные курсивом).

Гипнотические реакции могут также предвосхищаться и в рамках утвердительных высказываний:

"И я на самом деле не знаю в точности, как вы начнете погружаться в транс... Вы можете погрузиться в транс с открытыми или закрытыми глазами... Вы можете погрузиться в транс, сознательно думая о том, что вы не сможете это сделать... Вы можете погрузиться в легкий транс, или в средний транс, или в глубокий транс... И мне интересно, какой способ окажется для вас самым подходящим... А погрузитесь ли вы в транс полностью и немедленно или некоторое время подождете, не имеет такого уж значения... Важнее то, что вы способны открыть для себя путь погружения в транс, который лучше всего подходит для вас как личности... Некоторые предпочитают немного расслабиться, ненадолго войти в транс, а потом выйти из него, прежде чем снова погрузиться в него совсем... Другие предпочитают подождать несколько минут и потом погрузиться сразу на всю глубину, погрузиться совсем и сразу... Третьи предпочитают входить в транс и выходить из него, туда - сюда, вверх - вниз, пока в какой-то момент не погружаются совсем и на некоторое время забывают вернуться..."

Во всех вышеприведенных высказываниях предполагается, что транс будет действительно испытан. Кроме того, они помогают избежать какого бы то ни было противодействия, поскольку: 1) предоставляют субъекту "иллюзорную свободу" (Kubie, 1958) выбора, какую реакцию избрать, и 2) никогда не внушают транс непосредственно. В них также сообщается богатая информация о трансе, которая позволяет клиенту отдавать себе отчет в многообразии возможных ощущений, тем самым снижая вероятность того, что он ограничится попыткой вызвать у себя лишь один их тип.

Аналогичным образом предвосхищение может использоваться при внушении гипнотических феноменов:

1) И мне интересно, какая рука у вас начнет подниматься первой - правая или левая.

2) И я не знаю, вернетесь ли вы назад в шестой класс, или в четвертый, или еще раньше...

3) И нам обоим интересно, когда ваше бессознательное начнет поднимать этот палец...

4) И я не знаю точно, какое сновидение изберет ваше бессознательное сегодня ночью, чтобы продолжить интеграцию того, что вы узнали...

Эти простые высказывания предвосхищают возникновение какого-то конкретного феномена. Но слова гипнотерапевта могут быть более общими и сложными, особенно когда конкретная реакция не возникает немедленно. Нижеследующий пример показывает, что для этого можно использовать более общий феномен диссоциации от тела:

"И как приятно знать, что в трансе ваше бессознательное способно реагировать независимо, автономно и разумно... И вы можете наслаждаться безопасностью этих ощущений и извлеченными из них новыми знаниями... Ваше бессознательное способно реагировать и проявлять себя множеством разных способов... Поэтому я не знаю, и вы не знаете в точности, как ваше бессознательное проявит свою самостоятельность... Но я знаю, что оно наделено естественной способностью влиять на ваши физические действия разнообразными полезными способами... Например, ваше бессознательное обычно управляет вашим дыханием, которое может быть таким легким и свободным, когда вы автоматически вдыхаете и выдыхаете, вдыхаете и выдыхаете, вдыхаете и выдыхаете... Ваше бессознательное управляет и вашим сердцебиением, и пульсом... И когда вы действительно хорошо, с удовольствием бежите, ваше бессознательное отвечает за то, чтобы ваши ноги автоматически поднимались вверх - вниз, вверх - вниз, в таком приятном ритме... А в трансе эта способность вашего бессознательного может проявиться разнообразными способами... И поэтому я действительно не знаю, как ваше бессознательное физически проявит себя... может быть, оно заставит подняться вашу руку... легко... свободно... непроизвольно... вверх (это произносится с повышением тона)... может быть, это будет ваша правая рука, или левая, или обе сразу... может быть, это начнется всего лишь с подергивания пальцев... может быть, с подергивания руки... Но некоторые люди мыслят более целостно и предпочитают, чтобы их бессознательное заставило подняться всю руку... А другие обнаруживают, что рука давит вниз, так сильно, что кажется, будто она - часть вашего тела и в то же время сама по себе, отдельно от него... Третьи обнаруживают, что действуют отдельно от собственного тела, с восхищением обнаруживают, что, слушая меня здесь, видят его там... И неважно, будет ли это ваш палец, или кисть руки, или вся рука, или все тело, это не имеет такого уж значения... И неважно, давит ли что-то вниз или поднимается вверх, становится тяжелее или легче, или остается таким же, это тоже не имеет значения... Важно то, что вы с радостью и изумлением обнаруживаете способность вашего бессознательного действовать самостоятельно... А если так, то почему бы не предоставить ему преподнести вам сюрприз в виде этой самостоятельности тела... И мне интересно, в чем именно будет заключаться этот сюрприз, когда и как он случится..."

Эти высказывания демонстрируют прекрасную стратегию, позволяющую вызывать любые гипнотические феномены:

1) Сначала подчеркните ценность и разумности бессознательного в целом.

2) Определите общий вид феномена - например, диссоциация от тела, возрастная регрессия, амнезия - в качестве примера возможностей бессознательного.

3) Приведите естественные примеры этого общего феномена (обычно более сложные, чем вышеприведенный).

4) Переходите к конкретным гипнотическим проявлениям феномена, охватывая все возможные варианты.

5) Внушайте, что бессознательное субъекта изберет такое конкретное проявление, которое будет для него наиболее подходящим.

6) Какая бы реакция ни возникла, примите ее и используйте в качестве основы.

Эта стратегия оформляет внушенный феномен как благотворный, естественный и знакомый процесс, тем самым значительно увеличивая вероятность того, что клиент захочет реагировать желаемым образом и окажется способным это сделать. Кроме того, при этом опять-таки предполагается, что какой-то гипнотический феномен непременно возникнет.

Как будет показано позже, иногда между внушением и реакцией на него проходит какое-то время. В таких случаях гипнотизер может по-разному сформулировать внушение и затем перейти к другой теме, продолжая наблюдать и ожидая, когда возникнет внушенный феномен. Как только и если это произойдет, его можно ратифицировать и развивать дальше.

Можно заметить далее, что, если гипнотерапевт охватит все возможные варианты, вероятность возникновения какого-то из них будет выше. Например, в вышеприведенном примере левитацию руки можно было бы, так сказать, подчеркнуть, если бы было приведено больше примеров, когда рука поднимается сама собой (например, при держании за поручень в автобусе, при поднятии руки в классе), если бы было еще несколько раз повторено внушение левитации руки, если бы было применено скрытое внушение, нацеленное именно на эту реакцию, если бы использовалось повышение тона одновременно с вдохами, чтобы передать ощущение "подъема", и т.д.

Разумеется, предвосхищение реакции еще не гарантирует, что она возникнет. Гипнотерапевт должен говорить достаточно многозначительно, чтобы клиент был погружен в свои переживания: это повышает возможность реакции и тормозит критическое отношение, побуждающее к логическому анализу высказываний. Кроме того, предвосхищаемая реакция должна соответствовать ситуационным и личностным потребностям данного человека. Например, крайне озабоченный клиент будет, скорее всего, неспособен положительно реагировать на внушение произвести глубокие, долговременные изменения либо сегодня, либо завтра. Аналогичным образом человек, скорее всего, не захочет выполнять команду совершить антиобщественный поступок "либо сегодня, либо завтра". Конечно, существует множество не столь крайних случаев; важно то, что лишь при соблюдении принципов подстройки и ведения предвосхищение окажется гипнотически эффективным.

Предвосхищать те или иные реакции можно не только так, как было описано выше. Например, таким путем можно добиться выполнения субъектом домашних заданий. В частности, работая с одной погруженной в транс клиенткой, я хотел, чтобы она уселась в ресторане и наблюдала за другими; на протяжении 15-20 минут я объяснял ей, что она должна случайным образом выбрать тех, за кем будет наблюдать. Пытаясь понять, почему выбор должен быть случайным, она была так озадачена, что ей не пришло в голову задаться вопросом, должна ли она делать это вообще. Другому клиенту, мужчине, страдавшему от мигреней, по-видимому, связанных с неспособностью проявлять возмущение, было дано постгипнотическое внушение, чтобы он проснулся среди ночи и ощутил "всю боль мира" в своей левой руке. Я упорно настаивал на том, что это должна быть левая рука, а не какая-нибудь другая часть тела, и он (как и ожидалось) потом сообщил мне, что проснулся с острой болью в правом плече (и без всякой головной боли). В обоих этих случаях предвосхищенная общая реакция оказалась выведенной на периферию (т.е. в бессознательное), благодаря тому что субъект был сосредоточен на каком-то конкретном аспекте реакции. Эта общая стратегия, разумеется, также может быть применена в ходе гипнотического наведения.

Неопределенные высказывания

Эриксоновский гипнотерапевт часто прибегает к неопределенным высказываниям, которые производят впечатление вполне конкретных. Такой прием побуждает слушателей вкладывать в подобные высказывания тот или иной конкретный смысл, наиболее соответствующий их личному пониманию и потребностям. Этим достигается несколько важных целей - в частности, ответственность за происходящее перекладывается на клиента; гипнотерапевт получает возможность эффективно руководить клиентом, не зная в точности содержания его опыта, что снижает вероятность навязывания клиенту той или иной стратегии (возможно, для данного случая неподходящей); облегчается доступ к значимым ассоциациям (а это основная цель ассоциативного наведения); наконец, это дает ценную информацию о том, чему клиент придает особо важное значение. Короче говоря, неопределенные высказывания - существенная часть эриксоновского подхода.

Есть разные виды неопределенных высказываний, которые производят впечатление конкретных. Например, можно использовать неопределенные обозначения событий: "в то давнее время", "тот неожиданный, но приятный сюрприз", "самый глубокий транс, какой вам приходилось испытывать", "то счастливое время много лет назад", "транс", "очень приятное ощущение", "эти важные и поучительные переживания", "то незавершенное, неприятное переживание, которого вы так долго избегали".

Можно также использовать неопределенные глаголы: "познавать", "переживать", "позволять", "вырабатывать", "затрагивать", "исследовать", "признавать", "осознавать", "начинать", "обнаруживать" и т.д.

В вашем распоряжении - и неопределенные существительные: "тот ребенок внутри вас, которого вы скрываете столько лет", "определенный человек", "очень хороший друг", "старый враг, который вас преследует", "тот человек, с которым вы так хотите сблизиться", "ваш первый школьный класс", "те глубинные аспекты вашего "я", которые могут способствовать процессу узнавания".

Каждый из этих примеров представляет собой общий, косвенный способ побудить человека поискать в своей памяти определенную личность, место, событие, предмет или процесс. Произносимые с достаточной убедительностью в рамках гипнотического взаимодействия, эти неопределенные высказывания сосредоточивают клиента на процессах внутреннего поиска, которые заканчиваются получением доступа к вкладываемому в эти слова определенному значению. Поскольку такие значения будут для разных людей различными, использование неопределенных высказываний - прекрасный способ проявить уважение к уникальности каждого человека.

Неопределенные высказывания могут быть использованы в ходе гипноза для многих целей. Одна из таких целей - получение доступа к связанным с трансом переживаниям в ходе наведения. В сущности, наведение гипноза может состоять из одних только неопределенных высказываний, настолько многозначительных, что они звучат так, будто относятся именно к ключевым личным переживаниям клиента. Нижеследующий отрывок иллюстрирует такую возможность (вопросы в скобках указывают на крайне неопределенный характер их значений):

"Хорошо, теперь я хотел бы, чтобы вы сделали только одно: приняли ту конкретную позу [какую позу?], которая для вас удобнее всего... И когда вы разрешаете себе [как?] принять эту позу [какую позу?], как приятно знать, что вам становится понятно: состояние транса [какого транса?] может быть достигнуто [как достигнуто?] многими различными способами [какими способами?]... Потому что транс - это состояние обучения [какого обучения?], а раньше вы уже много раз испытывали такие состояния [какие состояния?]... Вы испытывали такие состояния [какие состояния] в детстве [когда в детстве?], и в юности, и уже став взрослым, и дальше всю жизнь вы будете время от времени испытывать такие особые состояния [какие состояния?]... И как приятно знать [откуда знать?], что вы сможете использовать [как использовать?] состояние транса, чтобы исследовать [как исследовать?] испытанные в прошлом состояния обучения [какие?] и позволить [как?] своему бессознательному вызывать [как вызывать?] разнообразные переживания [какие переживания?], важные [почему важные?] и ценные [почему ценные?] для вас как личности... А поэтому почему бы вам не дать себе волю, чтобы исследовать [как исследовать?], в полной безопасности и глубоко интимно, как увлекательно и интересно [почему увлекательно и интересно?] будет погрузиться в транс [как погрузиться в транс?] и научиться познавать себя [как познавать?] на ином уровне опыта [на каком уровне?]... Так что попробуйте просто отпустить себя [как?] и найти тот конкретный способ [какой способ?], или ритм [какой ритм?], тот конкретный ритм, тот конкретный темп [какой темп?] погружения в транс, который больше всего подходит вам [почему подходит?] как личности..."

Подобные неопределенные и недирективные внушения позволяют человеку вкладывать в них связанный с трансом конкретный смысл, наиболее для него подходящий. В результате за гипнотизером остается его подлинная роль - всего лишь руководить погружением субъекта в транс и наблюдать за ним (Erickson, 1952). Это позволяет также обойти возможное "сопротивление", которое часто возникает, когда конкретные внушения осуществляются слишком прямо и директивно или же оказываются просто несоответствующими уникальным потребностям и представлениям данной личности.

Неопределенные высказывания могут быть использованы и для подстройки к текущим внутренним переживаниям человека. Как отмечалось в главе 4, гипнотерапевту часто достаточно знать лишь глубину транса, в котором находится клиент, и степень интенсивности его эмоциональных процессов; в то же время гипнотерапевт должен общаться с клиентом так, будто знает конкретное содержание его переживаний, потому что в противном случае клиент почувствует недостаточный раппорт и не захочет полностью дать себе волю. Для этой цели идеальны неопределенные высказывания, производящие впечатление конкретных и основанные на невербальном поведении клиента. Например, субъекту, у которого, по всей видимости, возникает приятное гипнотическое переживание, можно сказать:

"Хорошо... просто отпустите себя, продолжайте испытывать это переживание, зная, что ваше бессознательное способно обеспечить вам чувство безопасности и руководить вами, чтобы вы еще полнее погрузились в это приятное спасительное переживание... Ни я не знаю, ни вы не знаете, куда поведет вас это переживание... Но я знаю, что вы можете позволить себе исследовать его сполна..."

Такие высказывания можно модифицировать в соответствии с ситуацией, если минимальные сигналы показывают, что клиент выходит из транса, или получил доступ к какому-то неприятному переживанию, или находит что-то смешным, и т.п.

С этим связан третий случай применения неопределенных высказываний - для подстройки во время транса к внешним сигналам, например к телефонному звонку, звуку пролетающего самолета, шуму играющих на улице детей. Субъект, погруженный в транс, может и не обратить внимание на эти помехи. Однако для верности гипнотизер может в общей форме подстроиться к ним, сказав что-нибудь вроде следующего:

"И во время транса вы много чего воспринимаете... И как приятно знать, что вы можете позволить себе не обращать внимания на то, что воспринимаете, потому что твердо знаете, что находитесь в безопасности и что все это может помочь вам еще глубже погрузиться в транс..."

Подобные высказывания позволяют подстраиваться к любым внешним сигналам, воспринимаемым субъектом, но не заставляют его ориентироваться на те сигналы, на которые он не обратил внимания. Поэтому они предпочтительнее конкретных высказываний, которые рискуют нарушить поглощенность человека, не обратившего внимания на те или иные сигналы.

Еще один случай применения неопределенных высказываний - использовать их как материал для заполнения промежутков, когда гипнотерапевт не знает, что говорить, или хочет дать клиенту некоторое время, чтобы освоиться с тем или иным переживанием, к которому он получил доступ, или вообще с гипнотической реальностью. В такие моменты вполне уместны общие рассуждения (например, о разумности и автономности бессознательного или о приятном чувстве безопасности, которое создает транс). Они дают гипнотизеру время "перевести дух", определить, в каком направлении продвигаться дальше, а субъекту позволяют почувствовать ту огромную пользу, которую могут принести конкретные самоисследования в состоянии транса, руководимые не гипнотизером, а его собственным бессознательным. Возможность использовать общие высказывания для заполнения промежутков часто значительно облегчает положение многих обучающихся, которых беспокоит и тяготит ошибочное представление, будто они должны на протяжении всего времени наведения выдавать непрерывный поток конкретных, наполненных смыслом внушений. Отнюдь не все, что говорит гипнотизер, обязано быть глубокомысленным или точно бьющим в цель; даже если ваши слова всего лишь звучат осмысленно (и если налицо ваше намерение помочь человеку), бессознательное субъекта часто берет на себя все остальное.

Неопределенные высказывания могут быть также использованы в качестве "мостиков", сглаживающих переходы. Часто для этого достаточно таких общих фраз, как, например:

"...И поэтому бессознательное может реагировать самыми разнообразными способами... Я приведу вам еще один пример..."

"Это может происходить и иначе... Например..."

Как показано на рис.6.2, такие высказывания позволяют гипнотизеру переходить к теме, практически не связанной с предыдущей, особенно благодаря тому, что загипнотизированный субъект, как правило, некритически относится к логическим связям между отдельными темами. Это особенно полезно в начале и в конце метафорических историй, используемых в ходе наведения (о которых пойдет речь в разделе, посвященном рассказыванию историй).

Рис.6.2. Переход от одной темы к другой

в процессе разговорного наведения

Общее высказывание-"мостик"

Тема А Тема Б

При создании таких мостиков общая стратегия состоит в том, чтобы использовать в качестве точки перехода какую-то черту, объединяющую обе темы. Например, я хочу перейти от разговора о школьном обучении к спорам между взрослыми людьми. Я могу сказать что-нибудь вроде следующего:

"И кроме всего прочего, эти разнообразные познания, усвоенные в детстве, включают и понимание того, какими разными способами люди вступают во взаимоотношения друг с другом... И это понимание важно, потому что люди действительно могут взаимодействовать самыми разными способами, и приятными, и неприятными. Например, иногда люди принимаются спорить..."

Таким образом, эта общая черта - "способы взаимодействия" - образует средний термин в процессе перехода от конкретного через общее к конкретному. Из-за огромного обилия возможных общих черт обычно не составляет труда подобрать неопределенное высказывание, позволяющее перейти от одной темы к другой.

К этому близка шестая возможность - использование неопределенных высказываний для формулировки общих "тем", которые служат системами координат для интеграции различных гипнотических воздействий. В число тем, которыми обычно пользуюсь я, входят следующие:

1. Транс - естественное явление.

2. Транс - это состояние обучения.

3. Транс - это возможность познать самого себя на ином уровне внутреннего опыта.

4. Транс - это безопасное состояние, к которому вы всегда можете прибегнуть, когда нуждаетесь в поддержке.

5. Бессознательное разумно.

6. Бессознательное способно работать самостоятельно.

7. Ваше бессознательное - ваш союзник.

Кроме выполнения некоторых упомянутых выше функций (например, заполнения промежутков, наведения мостиков, общих указаний), подробная разработка таких тем может сыграть основную роль в достижении важнейшей цели гипнотерапии - обучения клиента умению доверять своим переживаниям во время транса и своим бессознательным процессам и утилизировать их. Поэтому я стараюсь на всем протяжении наведения вводить такие темы в изобилии.

Наконец, еще одна возможность - использование неопределенных высказываний для диагностики. Здесь может быть полезным нечто вроде "игры в вопросы", когда гипнотерапевт сначала сосредоточивает на себе внимание клиента, а затем крайне многозначительным тоном перечисляет различные переживания, потенциально важные для терапии. Например:

"И в вашей жизни есть определенные переживания, которые настоятельно требуют особого внимания... Переживания, которые вызывают у вас чувство особой неуверенности в себе... Возможно, они связаны с вашей женой... (пауза в несколько секунд)... или с ситуацией у вас на работе... (снова пауза)... или с вашими детьми... (пауза)... Это не так уж важно... важно то, что ваше бессознательное способно помочь вам справиться с ними..."

Пауза после того, как названа каждая конкретная тема, дает возможность активировать любые связанные с ней переживания. Такой процесс доступа можно сделать более интенсивным, если смотреть на клиента выжидающе и вопросительно; это позволяет также подметить минимальные сигналы, свидетельствующие об эмоциональной (т.е. личностно значимой) реакции на предложенную тему. Отсутствие таких сигналов говорит о том, что данная тема не имеет терапевтического значения, и тогда можно назвать другую[38]. Наличие же эмоциональных сигналов (например, изменение дыхания и цвета лица, расширение зрачков) указывает на то, что данная тема имеет какое-то терапевтическое значение. Чтобы получить более конкретную информацию (интенсифицируя при этом вызванное переживание), гипнотерапевт может повторить перечисление различных возможностей, на этот раз ограничившись только темой, вызвавшей отклик. Так, если в вышеприведенном примере клиент эмоционально отреагировал на упоминание о своей жене, гипнотизер может продолжать так:

"...А взаимоотношения между мужем и женой временами могут быть очень сложными, они могут плохо складываться по множеству причин... например, из-за сексуальных отношений... (многозначительная пауза)... из-за каких-то знакомств... (пауза) ...из-за разногласий по поводу детей..." и т.д.

Таким путем гипнотерапевт может постепенно добраться до какого-то особо существенного переживания и должным образом его утилизировать.

Такая "игра в вопросы" - эффективный способ быстрого доступа через переживания к темам, играющим центральную роль в проблемах клиента. Это особенно ценно при работе с клиентами, которые не могут или не хотят сообщить подобную информацию, поскольку таким путем можно избежать вмешательства сознания.

Конечно, диапазон применения этого способа шире, чем возможность доступа к проблемным темам. Например, с его помощью можно выяснить, какая из ассоциаций детства (например, прозвище, домашнее животное, товарищ по играм, учитель) лучше всего сможет вызвать у человека поглощенность в ходе возрастной регрессии или какой способ достижения транса для данного человека наиболее пригоден. Во всех этих ситуациях гипнотерапевт: 1) в общей форме перечисляет различные варианты, 2) путем наблюдения выявляет те из них, которые вызывают эмоциональный отклик, и затем 3) сужая тематику разговора, сводит ее к этим темам. Такой процесс повторяется до тех пор, пока субъект в ходе гипноза не сосредоточивается на каком-то конкретном переживании.

Рассказывание историй

В главе 1 говорилось, что в бессознательных процессах идеи представлены и понимаются в более образном, метафорическом виде, чем в сознательных. Поэтому, чтобы стимулировать бессознательную переработку информации, эриксоновский гипнотерапевт часто прибегает к символическим и метафорическим высказываниям - особенно к таким, которые человек может применить к самому себе. Поэтому основной прием, характерный для эриксоновского метода, - рассказывание историй, которые представляют собой метафоры, поскольку субъект в таких историях не фигурирует, но некоторые важнейшие аспекты истории (например, персонажи, события, темы, цели) имеют отношение к внутреннему опыту субъекта. Так, клиенту, который боится транса, можно рассказать историю про кого-то другого, кто столкнулся с такими же трудностями и успешно их преодолел; человеку, который чересчур спешит погрузиться в транс, - историю про бегуна-марафонца, который слишком быстро "перегорел", или про человека, который страдал преждевременным семяизвержением; человеку, который стремится к приятным ощущениям регрессии, - историю про встречи одноклассников или про какие-нибудь обычные впечатления детства. То, что субъект не фигурирует в таких историях непосредственно, затрудняет сознательное "сопротивление" им, но то, что они имеют к нему отношение, способствует автоматической активации аналогичных переживаний. Это широко распространенный естественный процесс; например, когда вы слушаете рассказ приятеля о том, как он провел отпуск на Гавайях, вам, как правило, вспомнится ваш собственный отпуск на Гавайях или в каком-нибудь аналогичном месте либо что-то еще из вашего прошлого опыта, что имеет к этому отношение. Эта стратегия восприятия применительно к самому себе в действительности весьма функциональна. Как сообщают Бауэр и Гиллиген (Bower & Gilligan, 1979), усвоенная информация, ассоциирующаяся с личными переживаниями, вспоминается гораздо легче, чем усвоенная с применением других основных стратегий обучения. Поэтому истории представляют собой отличный косвенный метод, позволяющий получить доступ к бессознательным процессам в обход сознания.

С точки зрения терапевтического взаимодействия истории можно рассматривать как третий элемент, который, добавляясь к нестабильной паре, превращает ее в сбалансированную триаду. На рис. 6.3.А гипнотерапевт представляет собой одну точку отсчета, а клиент - другую. При прямом воздействии субъектом отсчета является или гипнотерапевт, или клиент. На этом же рисунке изображен второй вариант, более типичный для традиционной гипнотерапии, и показано, как у клиента создается замкнутый на него контур обратной связи. Это означает, что клиент должен действовать одновременно на уровне интимных переживаний и на уровне внешнего поведения, что усиливает процессы самоконтроля (беспокойство, торможение, защитную установку, потребность следить за собой).

---

Рис.6.3. Структурное различие между прямым и косвенным (метафорическим) воздействием

А. Прямое воздействие Гипнотерапевт Клиент

Б. Метафорическое воздействие Гипнотерапевт Чувственный символ (разделяемый обоими) Клиент

---

На рис.6.3.Б показано, как косвенное воздействие (например, рассказывание истории) позволяет избежать этого потенциального нарушения равновесия, вводя третью точку отсчета, не являющуюся ни гипнотерапевтом, ни клиентом. Как указывают стрелки, эта метафорическая точка отсчета позволяет клиенту чувственно включаться в межличностное взаимодействие опосредованным (т.е. безопасным) и сбалансированным образом. Таким образом, метафорические истории создают область совместно разделяемого опыта, в которой как гипнотерапевт, так и клиент могут действовать как "часть и в то же время отдельно от" осуществляющегося процесса.

В ситуации гипноза метафорические истории могут быть использованы для различных целей; настоящий раздел касается главным образом их использования при наведении. Одна из общих стратегий наведения транса с помощью историй состоит в том, чтобы приспосабливать историю к различным аспектам внутреннего опыта клиента (например, его интересам, заботам, текущему поведению). При таком подходе гипнотерапевт сначала определяет терапевтическую цель рассказывания истории (например, сосредоточить внимание, добиться транса, вызвать тот или иной феномен транса). Имея в виду эту основную цель, гипнотерапевт может конструировать возможные истории, погружаясь в межличностный транс и в ходе гипнотического взаимодействия с клиентом дать волю различным образам и ассоциациям, которые приходят ему в голову. Из всего этого богатства продукции бессознательного можно отобрать подходящий образ - например, такой, который имеет отношение к ситуации клиента, способен в достаточной степени сосредоточить на себе его внимание, не слишком похож по своему содержанию на эту ситуацию (потому что наличие чересчур близкой параллели может вызвать вмешательство сознания), не заканчивается катастрофой (например, вряд ли годится история про ядерную войну), не вызовет эмоциональных реакций, не имеющих отношения к желаемым (например, не пытайтесь навести транс у социалиста, восхваляя величие Рональда Рейгана)[39]. Этот образ может быть затем развернут в историю, соответствующую цели и особенностям данной ситуации.

---

Рассказывая историю, хорошо начать с какой-нибудь общей темы или идеи. Например:

1) И транс - естественное явление, связанное с психологическими процессами, возникающими в самых разнообразных ситуациях... Например...

2) И бессознательное действительно может действовать независимо... Например...

3) И транс - это состояние обучения... Мы все многократно испытывали разнообразные состояния обучения... Например...

4) Теперь, прежде чем вы погрузитесь в транс, вот одна история, о которой вам стоило бы подумать...

5) А какое отношение все это имеет к трансу? Хорошо, я сейчас поясню то, что хочу сказать, одной историей...

После этого можно рассказывать историю, приспосабливая ее содержание к переживаниям клиента. Например, некоторые темы можно снова и снова выделять, метафорически подстраиваясь к поведенческим реакциям клиента. Характер изложения истории зависит отчасти от ее назначения в ходе наведения. Она может понадобиться, чтобы вызвать у клиента скуку или отвлечь его сознание, тем самым расчищая путь к достижению транса[40]. С другой стороны, она может по-новому, в позитивном ключе, представить мысли или заботы субъекта, тем самым создавая у него мотивацию на погружение в транс. История может быть использована также для того, чтобы получить доступ к подобным трансу ощущениям клиента. Разумеется, в ходе наведения могут иметь место все эти варианты. Например, один человек очень хотел испытать транс, но побаивался этого. Когда он упомянул о том, что увлекается спортом, это навело на мысль о нижеследующем метафорическом приеме наведения:

Наведение	Комментарий
"Хорошо, Фред, сейчас важно, чтобы вы пока еще не погружались в транс совсем... очень важно, чтобы вы держались столько времени, сколько понадобится..."	Историю предваряют высказывания, которые: 1) позволяют подстроиться к факторам, тормозящим транс, и при этом 2) предвосхищают наступление транса.
"И поэтому прежде, чем я даже попрошу вас полностью погрузиться в транс, я хочу поделиться с вами одной историей о прогулке на яхте, в которой мне довелось принять участие. Я всегда хотел покататься по бухте под парусом, и я сказал об этом одному своему приятелю, Питеру, и Питер немедленно отозвался, что у его делового партнера Дейва есть прелестная яхта, которую он держит внизу, в порту, и на которой они собираются выйти под парусами в ближайшую субботу..."	Этого субъекта направил ко мне для лечения трансом один общий знакомый. Приглашение "покататься на яхте" представляет собой метафорический намек на это.
"Питер тут же пригласил меня отправиться с ними, сказав, что он уверен, Дейв не будет возражать... У меня появилось ощущение некоторой робости, некоторого колебания, некоторого опасения по поводу плавания под парусами по бухте, но я решил, что все это пройдет само собой... по крайней мере, я надеялся, что так будет... и поэтому я быстро принял его приглашение..."	Происходит подстройка к боязни транса у субъекта и одновременно к его желанию испытать транс.
"Я проделал все необходимые приготовления к прогулке..." (Дальше я минут 10 описывал различные детали этих приготовлений.)	Это подробное описание имело целью еще больше отвлечь его сознание и вызвать скуку, тем самым "убаюкивая" его и переводя на более чувственный тип переработки информации - "грезы наяву".
"Однако приехав в субботу в порт, я почувствовал, что меня охватили беспокойство и тревога... Я не знал, что может случиться. Я боялся расстаться с твердой землей, к которой привык... но я поднялся на борт яхты, и там ждали Дейв и Питер... и Питер казался мне вполне приятным человеком, который знает, что делает, поэтому я понял, что могу чувствовать себя спокойно, потому что капитан в своем деле разбирается..."	Придя ко мне в то утро, субъект нервничал, боясь "утратить почву под ногами" и утерять связь со своими обычными системами поддержки. В кабинете больше никого не было. Такое несоответствие реальной ситуации имело целью сделать смысл истории не слишком очевидным. Субъекту я, по-видимому, понравился, и через некоторое время он как будто расслабился. Здесь вводится скрытое внушение расслабиться, а также заверение в моей компетентности.
"Но это, конечно, произошло не сразу... Мы выпили по чашке кофе, поговорили на разные интересные для всех нас темы и смогли установить кое-какой раппорт... И через некоторое время я хотя и все еще нервничал, но был готов на это пойти".	В этот момент субъект шевельнулся, очевидно, реагируя на мое предыдущее высказывание. Производится подстройка к его нежеланию идти до конца и полностью дать себе волю. Внимание субъекта к этому времени достаточно сосредоточено, и поэтому предпринимается скрытое внушение транса.
"...Капитан сказал мне, чтобы я просто сел поудобнее, что нет никакой необходимости двигаться или разговаривать, что я могу просто предоставить ему проделать всю работу, а сам могу целиком отдаться созерцанию пейзажей и позволить себе сполна наслаждаться своими ощущениями... Но когда он мне это говорил, я все еще немного нервничал".	Продолжается подстройка под остающееся у субъекта беспокойство.
"Он был человек наблюдательный и заметил это. Тогда он сказал: "Я знаю, что вы многого ожидаете от этой прогулки и размышляете о том, что хотели бы от нее получить... И я уверен, что вы, возможно, немного возбуждены... и, может быть, немного боитесь в этом участвовать... Но это нормально..."	Я внимательно наблюдал за субъектом, у которого в тот момент, когда я давал эти прямые команды погрузиться в транс, появилось туннельное зрение.
"Я советую вам всего лишь и дальше чувствовать то же самое... дышите свободно, глубоко и с удовольствием, и обратите внимание, как ваши ощущения начинают меняться... Теперь я возьму все управление на себя и буду оберегать вас от любых опасностей..."	Субъекту дается команда освободиться от контроля сознания и заверение в полной защищенности.
"...Все, что вам нужно делать, - это расслабиться и неопровержимо почувствовать, как вы начинаете легко погружаться в приятное состояние". И тогда я понемногу позволил себе начать действительно наслаждаться прогулкой, дал себе волю и стал учиться этому новому способу существования..."	Производится дальнейшее скрытое внушение транса, и субъект погружается в транс.

Я продолжал рассказывать эту историю еще минут 10. За это время я образно описал различные переживания транса, упоминая в общей форме некоторые приятные ощущения, которые дает морская прогулка под парусом. Я вводил также различные диалоги, служившие для подстройки к внутреннему диалогу субъекта и его ведения. Кроме того, проводилась косвенная подстройка к его текущим реакциям. Например, покачивание головы субъекта из стороны в сторону сопровождалось замечаниями о том, какое удовольствие и чувство защищенности доставляет приятное покачивание судна от ветра.

Чтобы закончить транс, я описал конец прогулки и наше возвращение на берег. Я вставил прямую речь: "Теперь пора вернуться обратно... пора снова начать ориентироваться в земном мире". Это имело целью восстановить ориентировку у субъекта. Он открыл глаза, улыбнулся, потянулся, зевнул, снова улыбнулся. Затем он сообщил, что довольно быстро настолько погрузился в гипнотическое самоисследование, что больше не обращал внимания на мой голос. После примерно получасовой беседы я его отпустил.

Пользуясь такими метафорическими историями, имейте в виду, что сам процесс здесь гораздо важнее их содержания. Самая лучшая в мире история не вызовет гипнотических реакций, если слушатель не будет про себя признавать и соглашаться с тем, что можно личностно реагировать на историю. Например, ваша готовность и способность сосредоточиться на переживаниях, вызываемых историей, которую рассказывает вам хороший приятель в непринужденной обстановке, будут, вероятно, значительно большими, чем в том случае, если ту же самую историю будет примерно так же рассказывать вам незнакомый человек, когда вы заняты своими делами. Точно так же во время сеанса гипноза субъект может не захотеть раскрыться и получить доступ к своему личному внутреннему опыту, если он не доверяет гипнотизеру; или же он может оказаться неспособен сосредоточиться на своих ощущениях, нередко из-за назойливого внутреннего диалога, постоянно подвергающего все сомнению, или недостаточно завораживающей манеры говорить у гипнотизера (например, сухой и угрюмой монотонной речи). Поэтому гипнотизер должен сначала создать подходящий контекст, а затем сопровождать свою историю воздействиями, позволяющими адекватно подстраиваться к реакции субъекта и достаточно значимыми, чтобы обеспечить и поддерживать сосредоточение его внимания.

Если гипнотизер будет иметь в виду эти переменные, он обнаружит, что истории могут играть важнейшую роль в процессе наведения. Они нужны не только для подстройки к сознательным процессам с одновременным получением доступа к бессознательным реакциям, как говорилось выше; к ним можно прибегать для достижения многого из того, что было описано в предыдущем разделе, посвященном неопределенным высказываниям, - например, для заполнения промежутков, для рефрейминга процессов, для выделения общих тем и для выявления терапевтических проблем с помощью модифицированной "игры в вопросы".

Кроме того, истории в огромной степени помогают вызывать конкретные феномены транса. С этой точки зрения есть отличное тренировочное упражнение - привести 10 естественных примеров каждого из гипнотических феноменов, т.е. обычных повседневных ощущений, связанных с психологическими процессами, проявляющимися в данном феномене. Например, перечислите десять случаев, когда вы к собственному удивлению что-то забывали ("амнезия"); или ощущения, напоминающие левитацию кисти или каталепсию руки (поездка в полном автобусе, держание телефонной трубки, поднятая рука в классе); или случаи "возрастной регрессии" (поездка домой на Рождество, встреча с бывшей возлюбленной, разглядывание старой фотографии). На общем уровне это упражнение показывает, что феномены транса представляют собой естественные процессы; возможно, такой способ осмысления реакций транса более, чем что-либо иное, важен для освоения эриксоновского подхода[41]. На конкретном же уровне это весьма эффективный способ вызвать тот или иной феномен: вслед за неопределенными высказываниями привести какие-то из подобных примеров. Например, начиная вызывать возрастную регрессию, гипнотизер может сказать:

"И как приятно знать, что бессознательное способно творить такими разными способами... Вы можете исследовать множество разнообразных переживаний в обстановке полной безопасности... И как приятно знать, что ваше бессознательное способно удивить вас, вызвав в памяти какое-то очень давнее переживание, такое переживание, которое вы давно забыли... У каждого из нас бывали такие моменты приятного удивления, вызванного давно забытым воспоминанием... Например..." (и дальше рассказывайте историю).

При такой стратегии неопределенные высказывания создают для регрессии общий каркас, а затем в виде историй приводятся конкретные примеры, показывающие данный феномен как естественный и знакомый психологичекий процесс. Кроме того, истории дают субъекту время для проявления феномена. А в соответствии с принципами идеодинамики, которые, как вы помните, особенно сильно проявляются в трансе, - конкретные воспоминания, вызванные к жизни историями, способствуют возникновению соответствующего феномена. Поэтому подобные истории представляют собой прекрасный метод, позволяющий косвенным образом вызывать гипнотические феномены.

Использование ассоциативных якорей

Современная психология начиналась с простых теорий ассоциации, гласивших, что реакция, связанная с тем или иным раздражителем, в результате повторения будет автоматически возникать при предъявлении этого раздражителя (Hilgard & Bower, 1975). Хотя теоретические объяснения ассоциаций стали с тех пор значительно сложнее и разнообразнее, особенно с недавним появлением когнитивной психологии, тем не менее основные представления об ассоциативных связях все еще лежат в основе большинства теорий научения. В контексте гипнотерапии приведение в действие ассоциативных реакций - важнейший метод наведения транса. В настоящем разделе говорится о том, как выявить и использовать ранее возникшие ассоциации; следующий же раздел посвящен якорям, которые устанавливает гипнотерапевт (т.е. ассоциативным сигналам).

Для начала рассмотрим весь внутренний опыт с точки зрения соотношений между элементарными идеями. На рис. 6.4 внутренний опыт изображен в виде ассоциативных сетей, помеченных дискретными маркерами (т.е. средствами языка). Каждый ассоциативный комплекс представляет собой многосигнальный, мультимодальный гештальт, который можно рассматривать как событийную структуру. Значение (т.е. смысл) отдельного переживания определяется гештальтом соотношений между различными сигналами и обозначается закрепленными за ним маркерами. Жизненная история человека может быть представлена в виде сложной сети различных взаимосвязанных ассоциативных комплексов, объединяемых общими сигналами-раздражителями и гештальтами более высокого порядка (например, абстрактными понятиями).

---

Рис.6.4. Обобщенное схематическое изображение внутреннего опыта как ассоциативного комплекса

Название события

---

Для нас сейчас важно то, что утилизационный подход придает первостепенное значение гипнотическим воздействиям, основанным на естественном использовании личностно значимых ассоциаций. Разумеется, не использовать ассоциации просто невозможно, поскольку на них основывается все мышление. Задача гипнотерапевта состоит в том, чтобы выявить те вербальные и невербальные сигналы, которые вызывают у клиента ответные переживания, и затем использовать их как основу терапевтических исследований. С этой точки зрения нужно иметь в виду следующие положения.

1. Сигнал, вызывающий реакцию, может относиться к любой модальности. Другими словами, сигналом может быть то или иное ощущение, зрительный образ, поза или движение, слово или фраза, человек и т.д.

2. Ассоциативные сигналы обычно имеют индивидуальный характер. Например, одна женщина получала доступ к чувству защищенности при мысли об игрушечных зверюшках, которые когда-то у нее были; другая испытывала невероятно приятные ощущения, напоминавшие о детстве, когда слышала упоминание о "шоколадках"; один мужчина чувствовал умиротворенность и полноту счастья, думая о своей любимой двухлетней дочери. Конечно, есть и более широко распространенные подобные сигналы - например, детские песенки, прозвища, поглаживание по голове и т.д.

3. Реакция, вызванная сигналом, может быть как приятной, так и неприятной. Например, разговор о лошадях у одной женщины вызывал чувство удовольствия, связанное у нее с ездой на своем жеребце-чемпионе, другой напоминал об ужасном горе, испытанном, когда пала ее лошадь, а у одного молодого человека пробуждал страшное воспоминание о том, как его укусил пони. При наведении гипноза часто желательно в ходе первоначального обучения клиента ощущению транса вызывать приятные реакции, подчеркивая тем самым, что транс - безопасный контекст для самоисследования. Поэтому гипнотерапевт может в ходе непринужденной беседы выявить эмоциональные реакции на различные ассоциации и затем использовать те из них, которые вызывают приятные реакции, для погружения в транс. (Конечно, такое зондирование может привести в действие и неприятные реакции, в ответ на что гипнотизер может прибегнуть к подстройке и затем ведению в каком-то другом направлении. Исключением являются случаи, когда реакция настолько сильна, что не может быть так легко преодолена, - тогда ее можно утилизировать как основу выработки и утилизации терапевтического транса. Об этом подробнее говорится ниже.)

4. С помощью ассоциативных сигналов может быть вызван широкий набор реакций, связанных с трансом. Чтобы выявить ассоциативные реакции, можно задавать ряд вопросов, сосредоточивая на них внимание субъекта и внимательно наблюдая за вызываемыми переживаниями. Вот примеры типичных вопросов:

1) Какие занятия действительно увлекают вас и доставляют вам удовольствие? Кино? Книги? Спорт? Работа?

2) Что вы делаете, когда хотите отдохнуть и расслабиться?

3) Какие особо приятные ассоциации возникают у вас, когда я прошу вас припомнить что-нибудь приятное из детства?

4) Во что вы больше всего любили играть в детстве?

5) Какие взаимоотношения представляют для вас особую ценность?

С помощью бесед, включающих в себя подобные вопросы, можно выявить различные значимые ассоциации. Например, недавно в ходе первого сеанса с клиентом я определил следующие индивидуальные ассоциации:

Внутренняя поглощенность

· чтение газеты по утрам

· слушание джазовой музыки

· смотрение мне в глаза

Релаксация

· медитация

· послеобеденная прогулка

· массаж

Безопасность

· уверенность в своих способностях альпиниста

· уверенность в отношениях с женой ("Алисой")

· любовь к своей дочери ("Тине")

Детское состояние (возрастная регрессия)

· детское прозвище ("Бад")

· игра в скрэббл с братом

· просмотр мультфильмов

Естественная диссоциация

· просмотр кинофильмов

· сидение в аудитории в пятницу после обеда

· дальние поездки на машине.

Эти раздражители представляют собой сигналы, открывающие непосредственный доступ к чувственной ткани жизненных ресурсов. Они могут быть использованы в различных целях, в том числе и для гипнотического наведения. Нижеследующий пример показывает, как такие индивидуальные сигналы могут быть включены в естественное наведение, основанное на ценностях и ассоциациях субъекта.

Пример	Комментарий
"А теперь, Чарли, я бы хотел, чтобы вы видели, как я сижу здесь, и продолжали смотреть на меня, сидящего здесь, в то время как вы там слышите меня здесь[42] и видите меня здесь из вашего там, обнаруживая при этом так много разных безопасных изменений в ориентации и поддерживая, и углубляя эту безопасность вашего "я"... хорошо... Потому что, Чарли, транс - это чувственный процесс, процесс безопасности, процесс обучения, процесс комфортабельного развития для "я" в "я" посредством "я" для "я" с помощью "я"..."	Ассоциация внутренней поглощенности со смотрением мне в глаза используется для фиксации внимания как в межличностном, так и во внутриличностном плане; тем самым создается основа для предложения первых высказываний о транса. Как и в большинстве трансов, я сразу же подчеркиваю безопасность, поскольку большинство людей озабочены этим прежде всего. Выделение "здесь" и "там" используется для подчеркивания межличностного контекста как контекста транса.
"...И с помощью вашего "я", Чарли, вы можете понять, что транс - это возможность безопасного оживления и осмысленной реорганизации познаний... тех познаний и ценностей, которые являются ресурсами и останутся ресурсами в течение всей вашей жизни... а у вас так много различных ресурсов, так много различных познаний, так много различных возможностей, так много различных способов погружаться в транс... хорошо... И вы можете наслаждаться, открывая эти возможности, отпуская себя прямо сейчас и обнаруживая это безопасное и осмысленное состояние транса, возникающее изнутри... ощущая уверенность от подъема на эту вершину своего "я" и вместе со своим "я", Чарли... обеспечивая надежную точку опоры для проявления своего "я"... с той же безопасностью, какую испытываешь, глядя в глаза ребенку, Чарли... с тем же комфортом, какой ощущаещь во время прогулки после хорошего обеда вместе со своей семьей... Все эти ценности и еще другие... в трансе вы можете нсалаждаться этими ценностями и еще другими, с безопасностью и отстраненностью медитации, которая развертывается в естественных ритмах вашего "я"..."	На чувственном уровне вводится основная идея ("транс - это безопасный контекст для реорганизации"). Ранее выявленные ассоциации с альпинизмом, глазами ребенка, послеобеденной прогулкой и медитацией вводятся для стимуляции реакций расслабления и чувства безопасности. Включение многочисленных ассоциаций помогает также рассредоточить внимание и воспрепятствовать линейной, последовательной когнитивной обработке информации сознанием.
"...И вы можете дать этой безопасности транса проявиться столь многочисленными способами... Вы можете обнаружить способность вашего бессознательного действовать самостоятельно в соответствии с потребностями вашего цеостного "я"... и, читаете ли вы газету... слушаете ли джаз... глядите ли в глаза мне или вашей маленькой дочери... вы можете чувствовать эту уверенность, как массаж сквозь и внутри безопасного Центра вашего "я"... А массаж - это важное послание[43], Чарли... Вы можете это почувствовать... напряжение уходит... ассоциации развертываются... ваше глубинное "я" проявляет себя... вы можете это почувствовать..."	Дальнейшие ассоциации (чтение газеты, джаз, мои глаза, глаза ребенка, массаж) вводятся по ходу основной мысли-послания - предложения дать проявиться более глубоким бессознательным процессам.
"И вы можете чувствовать эти естественные ритмы своего "я", заложенного еще когда вы были Бадом[44], - они были в вас, когда вы учились организовывать и реорганизовывать простые познания и понимания в сложные взаимосвязи... Большие буквы "А" и маленькие буквы "а"... большие буквы "Б" и маленькие буквы "б"... большие старшие браться и маленькие младшие братья... и соединять все это вместе новыми способами... и писать свое имя... и составлять из букв новые слова, играя в скрэббл... и ожидание буквы "к" в слове "знак"... и ожидание буквы "ы" в слове "ты"... и понимание в трансе - хорошо, чуть глубже... что простые познания Бада растут... потому что после "знака" следует "ты"... и что транс - это действительно возможность организации и реорганизации ценностей и познаний вашего "я" в соответствии с нынешними потребностями и пониманием этого "я"..."	Детские ассоциации (изучение алфавита, написание своего имени, старщий брат, игра в скрэббл, прозвище "Бад") используются для разработки основной темы эриксоновского гипноза - о том, что транс представляет собой контекст для реорганизации простейших знаний.
"...И вы можете почувствовать так много разных вещей, исходящих из этой безопасности вашего "я"... потому что вам знакомы эти приятные и безопасные ценности Алисы в Стране Чудес... И вы можете наслаждаться этой Страной Чудес вместе с Алисой... И почему бы вам не отпустить себя еще больше и не исследовать эту Страну Чудес - разнообразных чувственных ассоциаций... в этой безопасности своего "я", где вы можете действовать независимо от констант пространства и времени... где время и пространство могут изменяться в соответствии с потребностями вашего уелостного "я"... время и пространство как переменные... время изменяется, как тогда, когда вы увлечены фильмом... или сидите на скучной лекции... или ведете машину так далеко и так долго... гипнотическое состояние, когда миля летит за милей... пейзаж изменяется, Чарли... пространство изменяется... время изменяется... вы можете чувствовать это... и ждать и чувствовать и знать и ценить эти развертывающиеся ценности вашего "я", погружаясь еще глубже в это безопасное место между небом и землей..."	Ассоциация с безопасностью (его жена "Алиса") используется для введения диссоциированного состояния гипнотического самоисследования, не ограниченного пространственно-временными координатами[45]. Диссоциирующие ассоциации (увлеченность фильмом, скучная лекция, "аутогипнотическая" поездка на машине) используются для дальнейшего углубления этого состояния "между небом и землей" или "в Центре своего "я", которое является основным контекстом гипнотерапевтической работы.

Вышеприведенный пример представляет собой один из многих возможных способов использования ассоциаций в гипнотическом взаимодействии. Каждую из этих ассоциаций можно углублять (например, с помощью историй) в зависимости от реакций субъекта и целей гипнотерапии.

5. Ассоциативные реакции могут быть вызваны прямо или косвенно. И здесь основная идея состоит в том, что на чувственном уровне знания представлены в виде ассоциативных комплексов многочисленных элементов в разных модальностях. Чтобы вызвать определенную реакцию (например, эмоциональные переживания сосредоточенности или безопасности), достаточно лишь выявить индивидуальные сигналы, связанные в результате повторения с этой реакцией. Сила ассоциативных связей, разумеется, будет различной. Сравнительно прямой доступ к желаемым реакциям может быть получен путем отбора сигналов, сильно связанных с реакцией, и включения их в число гипнотических воздействий. Более косвенного доступа к реакциям можно добиться, выбирая слабо связанные с ними сигналы и вводя их в нейтральном контексте. Прекрасный пример этого описан Эриксоном (1964b):

"Чтобы уяснить себе этот тип накопления минимальных сигналов, вызывающих определенную реакцию, вероятно, можно привести такой очень простой и легко понятный пример. В тот вечер вся семья куда-то ушла. Я был нездоров, но уютно устроился в кресле. Семнадцатилетний Берт вызвался остаться дома, чтобы составить мне компанию, хотя необходимости в этом не было. Он завел со мной непринужденный разговор, в ходе которого припомнил, в какой спешке и суматохе все одевались, завтракали и собирали вещи в прошлом году перед отъездом в отпуск в Северный Мичиган... Затем он упомянул о рыбалке, о ловле лягушек и приготовлении обеда из лягушачьих лапок, о пикнике на пляже и о песке, которым младшие дети умудрились засыпать всю еду, и о лягушке-альбиносе, которую мы нашли в заброшенном карьере.

После этого он в ярких подробностях рассказал о том, в какой суматохе все покидали летний домик, о забытых вещах, о том, как все оказывалось не на месте, как младшие дети куда-то запропастились, и все бросились их разыскивать, как запирали домик и какими измученными и голодными все мы вернулись в больницу округа Уэйн под Детройтом, где тогда жили.

В этот момент у меня мелькнула смутная мысль, не предложить ли Берту взять машину и отправиться в гости к какому-нибудь его приятелю, однако она улетучилась, когдла он смеясь стал рассказывать, как его брату Лэнсу на обратном пути ужасно понравилась бабушкина жареная курица. Покатываясь от смеха, он припомнил еще один случай, когда его маленький брат Аллан рассмешил всех, и особенно бабушку и дедушку, тем, что ел, "как бульдозер", т.е. держа тарелку у самого рта и другой рукой методично, не спеша и непрерывно сгребая в рот ее содержимое.

Мне еще раз, уже более отчетливо, пришла в голову мысль предложить Берту взять ключи от машины и поехать покататься, чтобы я мог спокойно почитать, но я забыл об этом, вспомнив замечание своего отца, сказавшего, что такой способ есть, как у Аллана, - самый эффективный и быстрый.

Когда мы отсмеялись, Берт заговорил о поездке на ферму моего брата и о том, как трехлетний Аллан никак не мог понять, каким образом мама-курица кормит грудью своих детей, а шестилетняя Бетти-Элис долго и серьезно объясняла ему, что куры - не млекопитающие, а своих детей кормят грудью только млекопитающие. Мы посмеялись по этому поводу, после чего мне в третий раз, на этот раз совершенно явственно, пришла в голову мысль предложить ему на вечер машину, и я понял, почему. Вспоминая все это, Берт каждый раз говорил о приятных и счастливых моментах, связанных с ездой в машине. Однако он ни разу не произнес слово "машина" - он говорил самое большее о "сборах", "путешествии", "поездке в гости", "прогулке к старому карьеру", "дороге к пляжу", "обратном пути из Висконсина" и о поездке на ферму моего брата, и ни разу не произнес слова "ключи" - даже когда вспоминал, как запирали домик.

Я сразу понял, в чем дело, и сказал: "Отвечаю - нет". Он засмеялся и сказал: "Ну ладно, папа, согласись, что я старался как мог". "Недостаточно, я слишком быстро догадался. Ты чересчур напирал на поездки на машине. Тебе надо было вспомнить про то, как мы ждали у гаража Неда, пока тот починит нашу машину, про Эда Карпентера, у которого я ее купил, про зимнюю рыбалку, на которую мы ездили в машине Эмили, но все равно в машине. Короче говоря, ты ограничился только постоянными косвенными упоминаниями об увеселительных поездках, где неизменно фигурировали мы и только наша машина. Намек был слишком прозрачным. Ты действительно хочешь покататься?" В ответ он сказал: "Нет, мне просто хотелось ради смеха добиться, чтобы ты предложил мне ключи" (In Rossi, 1980a, pp.358-359).

Сравнивая этот пример с предыдущим, можно видеть, что здесь использованы более косвенные приемы. Косвенный доступ к реакциям, вообще говоря, желательно использовать как можно шире, поскольку сознательные процессы клиента могут мешать переработке на чувственном уровне.

6. Ассоциативные элементы следует утилизировать в том темпе, какой свойственен данному клиенту. Поскольку общая цель применения ассоциативных сигналов состоит в том, чтобы вызвать ответные переживания, нужно иметь в виду, что степень желания и готовности клиента полностью сосредоточиться на своих переживаниях может быть различной. Например, недавно мне пришлось положить немало труда, чтобы выявить приятные ассоциации у одной моей клиентки. Она выросла в Европе во время второй мировой войны, и у нее было ужасное детство. Судя по ее рассказам, и ее дальнейшая жизнь была немногим лучше: она вышла замуж за буйного алкоголика, почти постоянно испытывала депрессию, с трудом находила себе работу и имела очень мало друзей. С подобными людьми, у которых мало позитивного опыта, я обычно сначала не пытаюсь вызвать какие-то конкретные воспоминания, а вместо этого стараюсь погрузить человека в межличностный транс с ориентацией на меня. Добившись того, чтобы появилось ощущение безопасности и защищенности, ассоциированное со мной, я начинаю понемногу вести клиента через неприятные ассоциативные реакции, которые у него доминируют.

Выработка ассоциативных взаимосвязей

Кроме утилизации уже существующих ассоциаций, гипнотерапевт может вырабатывать новые ассоциативные связи в терапевтических целях. Это позволяет ему влиять на то, как, когда и какие переживания возникают по ассоциации. Чтобы эффективно создать такие ассоциативные связи, нужно придерживаться следующих пяти принципов.

1. Межличностная сосредоточенность и доверие. Значимые ассоциации всегда вырабатываются в рамках определенного контекста. Поэтому важно, чтобы чувственный контекст, определяющий состояние клиента, включал в себя гипнотерапевта - только тогда он сможет успешно выработать ассоциативные сигналы. Это означает, что, прежде чем пытаться якорить те или иные переживания, гипнотерапевт должен сосредоточить на себе внимание субъекта и обеспечить его доверие и раппорт.

2. Уникальность. Наиболее эффективны такие сигналы-"якоря", которые не привязаны к другим переживаниям во внутреннем опыте человека. Например, обычное рукопожатие, вероятно, не самая удачная метка для того или иного переживания, поскольку оно уже связано с многими другими. Поэтому обычно самые лучшие сигналы - те, которые ассоциируются с гипнотерапевтом: как нейтральные (например, несущее определенный смысл прикосновение к колену), так и необычные (например, пристальный многозначительный взгляд).

3. Расчистка. В момент установления ассоциативной связи сознание субъекта не должно быть занято ничем другим. Следовательно, перед установлением ассоциативных меток и во время его субъект должен быть поглощен своими внутренними переживаниями (например, погружен в транс).

4. Выбор времени. Ассоциации между ощущениями вырабатываются лучше всего, если якорь устанавливается на пике переживания. Есть простой способ правильно выбрать такой момент - вызвать желательное переживание с помощью приемов доступа. Применяя тот или иной прием, гипнотерапевт должен тщательно следить за невербальными минимальными сигналами, характеризующими реакции субъекта (например, за дыханием, цветом лица, мышечным тонусом). Изменения этих параметров указывают на получение доступа к переживаниям, и в этот момент устанавливать ассоциативную метку лучше всего.

5. Обход сознания. Этот принцип основан на том, что в гипнотической ситуации ассоциативные метки лучше всего устанавливать без участия сознания субъекта. При сознательном опосредовании между переживанием и меткой, как правило, вклиниваются присущие субъекту структуры, что делает такие связи бесполезными в гипнотической ситуации. Чтобы эффективно исключить участие сознания, часто лучше всего, чтобы субъект находился хотя бы в легком трансе. Другой подход состоит в том, чтобы отвлечь внимание субъекта в какой-то одной репрезентативной системе (глава 4) - например, в той системе входных сигналов, которую они в наибольшей степени используют сознательно, - и в то же время пометить вызванное ощущение в другой модальности.

Применяя эти принципы, гипнотерапевт может начать с того, чтобы "расчистить" внимание субъекта, т.е. добиться полной его чувственной сосредоточенности на межличностном процессе. Этого можно достигнуть самым прямым способом - многозначительно глядя на субъекта и сосредоточив на себе его внимание, мягко попросить его обратить внимание вовнутрь. Затем гипнотерапевт прибегает к тому или иному приему доступа (например, к любому из описанных в этой главе); в частности, можно попросить человека припомнить какое-то переживание, характеризующееся чувством комфорта и безопасности, и дать знак кивком головы или поднятием пальца, когда к этому переживанию будет получен доступ. Когда человек дает соответствующий сигнал, гипнотерапевт вводит ключевую метку. Например, он может протянуть руку и особым образом дотронуться до колена субъекта, или же мягко подчеркнуть голосом слова "вот это ощущение безопасности", или, может быть, слегка изменить тон (в соответствии с вызываемым переживанием). Выбранная метка оказывается прикрепленной к данному переживанию, так что впоследствии ее предъявление будет его вызывать. Если этого не происходит, следует попытаться еще раз, используя перечисленные выше принципы.

Из многих клинических применений метода создания ассоциативных связей здесь будет сказано лишь о нескольких, особенно важных для гипноза.

1. Наведение транса. Транс можно вызвать, пометив то или иное текущее поведение субъекта ассоциативной меткой как наводящее транс. Прекрасный пример - метод "синхронизации с морганием", при котором моргание ассоциируется у субъекта с погружением в транс. Поскольку моргание - процесс автоматический, естественный и обычно неизбежный, его утилизация неизменно ведет к погружению в транс. Несколько более косвенный вариант метода состоит в том, что то или иное поведение (помимо моргания) обозначается как движения, направленные "вверх" и "вниз", и эти направления синхронизируются с ритмом моргания. Это лучше всего делать в ходе "разговорного наведения", как показывает нижеследующий пример.

Пример	Комментарий
"И существует множество способов, которые позволяют достигнуть транса и испытать его... Вы можете сразу погрузиться в транс на всю глубину... а потом на некоторое время снова подняться на поверхность... (пауза в ожидании следующего моргания)... а потом погрузиться вглубь снова, и снова подняться... и снова погрузиться вглубь, и опять подняться..."	Первый этап состоит в косвенной подстройке к ритму моргания у субъекта. Слово "погрузиться" произносится, когда субъект моргает, а слово "подняться" - сразу после того, как его веки снова поднимутся. Таким путем происходит подстройка к морганию, и оно помечается как связанное с трансом. Кроме того, "погрузиться" произносится с понижением тона, а "подняться" - с повышением.
"И вы начинаете улавливать тот ритм, который лучше всего позволяет вам испытать все большую безопасность и внутреннюю поглощенность... Неважно, поднимаетесь ли вы вверх или погружаетесь вниз медленно, или поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз, поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз... поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз все легче, без усилий, как будто само собой..."	Гипнотерапевт начинает постепенно вести моргание субъекта, вводя слово "вниз" и ожидая, когда его веки опустятся. Дается косвенное внушение ускорить ритм моргания с одновременным обозначением его как показателя наступления транса. Гипнотерапевт может по своему желанию далее подстраиваться к морганию субъекта и вести его, моргая сам.
"...Пока в какой-то момент, когда вы поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз, поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз, вверх и вниз... так, хорошо... вверх и вниз... и потом погружаетесь в транс на всю глубину и некоторое время остаетесь там, в глубине, погружаетесь на всю глубину в транс СЕЙЧАС!"	Как только ритм моргания ускорился и стал синхронным с ритмом гипнотерапевта (о чем часто свидетельствует реакция дрожания век), моргание может быть еще более ускорено, чтобы депотенциализировать сознательные процессы. Затем дается выделенное тоном голоса скрытое внушение полностью погрузиться в транс. Если глаза у субъекта не закрываются, гипнотерапевт может утилизировать это, просто заметив: "...Как приятно знать, что вы можете погрузиться глубоко в транс с открытыми глазами или с закрытыми", - а затем прибегнуть к другим стратегиям.

При работе с субъектом, который "старается" не погружаться в транс, этот метод синхронизации с морганием можно применить несколько иначе, давая более прямые указания:

"...И вы можете погрузиться в транс с открытыми глазами, или можете закрыть глаза и погрузиться в транс... и на самом деле неважно, будете ли вы держать глаза открытыми или закроете их, или закроете, а потом опять откроете... так, хорошо... а потом закроете... (пауза в ожидании, когда глаза закроются)... и опять откроете... и опять закроете (пауза в ожидании, когда глаза закроются) ...и откроете... и моргнете... (пауза в ожидании моргания) ...вверх и вниз... (пауза в ожидании моргания) ...вверх и вниз... это неважно... важно, что ваше бессознательное способно научиться погружаться в безопасный и значимый транс при открытых глазах, или же оно может закрыть ваши глаза и погрузиться в транс СЕЙЧАС!"

В обоих вариантах метода гипнотерапевт обозначает моргание как показатель транса, использует кивки головой, чтобы подкрепить каждое моргание, и вставляет словесные комментарии: "так, хорошо" и "глубже, на всю глубину". В сочетании с полной сосредоточенностью гипнотерапевта на субъекте эти методы эффективно вызывают погружение в транс.

Разумеется, субъект всегда может отреагировать на это тем, что не станет моргать; в этом случае ему можно предложить держать глаза открытыми как можно дольше. После этого гипнотерапевт может сосредоточить его внимание путем непринужденной беседы при открытых глазах субъекта. Решимость не моргать обычно приводит к одному из двух последствий: 1) моргание рано или поздно начинается непроизвольно, что можно утилизировать как показатель наступления транса; или же 2) моргания так и не происходит, вследствие чего возникает состояние каталепсии глаз, ведущее к гипнотическим реакциям (в частности, каталепсии тела, туннельному зрению и т.п.). Таким образом, любые варианты реакции гипнотерапевт может рассматривать как пути, ведущие к трансу, и спокойно ждать, какой из этих путей предпочтет субъект.

2. Повторное наведение транса. В ходе курса гипнотерапии, состоящего из многих сеансов, ассоциативные сигналы можно использовать для якорения и повторного наведения транса. Это экономит время, обеспечивает преемственность переживания транса и позволяет гипнотерапевту вызывать состояние гипноза быстро и косвенным образом. Здесь могут быть использованы различные приемы. Например, в тот момент, когда субъект начинает погружаться в транс, гипнотерапевт может менять тональность речи или выражение лица (если глаза субъекта открыты). В ходе последующих сеансов этот сигнал (сигналы) вызовут новое погружение в транс.

Тональность речи - особенно подходящий якорь для гипнотической ситуации, потому что глаза у субъектов часто бывают закрыты (из-за чего зрительные сигналы оказываются неприменимыми) и субъекты внутренне ориентированы (физическим прикосновением это состояние можно нарушить). Кроме того, большинство людей бессознательно восприимчивы к тональности речи, хотя сознательно почти не отдают себе в этом отчета. Для того чтобы ассоциативно помечать ощущения субъектов, я часто использую до пяти тональностей речи.

Конечно, возможны и многие другие якоря. Например, субъекта можно попросить при погружении в транс принять определенную позу - скажем, поставить ноги всей ступней на пол, руки свободно положить на колени, взгляд направить на определенный предмет. Еще одна возможность - присвоить состоянию транса какое-то название и затем использовать его для вызывания транса.

Потенциальная проблема, связанная с применением якорей при повторном наведении, состоит в том, что терапевтическое качество возникающего транса может оказаться не столь высоким, каким оно было бы при использовании более постепенных методов. Другими словами, некоторые клиенты требуют особого внимания и длительного времени, чтобы "поддаться" гипнозу. Получив указание быстро погрузиться в транс, такие клиенты делают это механически - такой транс не имеет терапевтической ценности. (Хороший пример этого - эстрадный гипноз, когда состояния транса, быстро возникающие у некоторых добровольцев, вряд ли можно считать глубоко затрагивающими их личность.) Поэтому якоря повторного наведения, как и все гипнотические техники, должны применяться с учетом параметров терапевтического взаимодействия - например, потребностей данного клиента. Якоря повторного наведения дополняют, но не заменяют других аспектов терапевтического процесса.

3. Якоря безопасности. Как подчеркивал Эриксон (1952), гипнотического субъекта нужно постоянно оберегать и создавать у него чувство безопасности. Ассоциативные метки, способные обеспечить такой запас защищенности и безопасности, легко доступны в ходе самоисследования под гипнозом. Работая с клиентом, я, как правило, посвящаю значительную часть первоначального самоисследования в трансе выработке ощущения безопасности и установке вызывающих его якорей. Поскольку якоря - сигналы вероятностные (т.е. каждый данный сигнал необязательно оказывает действие), я обычно создаю у клиента много ассоциаций, вызывающих чувство безопасности, особенно если во время самоисследования под гипнозом могут всплыть какие-то травмирующие ощущения. Такая избыточность при создании якорей помогает гипнотерапевту получать доступ к контексту безопасности всякий раз, когда это нужно.

Якоря безопасности особенно полезны, когда клиент под гипнозом заново испытывает неприятные переживания. Например, одна уважаемая женщина-ювелир подвергалась серьезной угрозе со стороны хулиганов, которые намеревались украсть у нее дорогие украшения. Глубоко погруженная в подобное трансу состояние паники и страха, она спрятала драгоценности там, где, как она сказала, "никто их не найдет". Это высказывание, к несчастью, оказалось точным, поскольку у нее появилась амнезия, и она не могла припомнить, где их спрятала.

Три года спустя она обратилась ко мне за помощью. Расспросы показали, что попытки нескольких других гипнотерапевтов восстановить ее память оказались неудачными из-за леденящего ужаса, который охватывал ее всякий раз, когда она пыталась это вспомнить. После нескольких тренировочных сеансов я обнаружил, что она - прекрасный гипнотический субъект. Во время одного из трансов я спросил ее, что позволило бы ей восстановить утраченную информацию. Она ответила, что ей нужна "какая-то сильная поддержка и чувство действительной безопасности". В соответствии с этим я с помощью гипноза дал ей возможность получить доступ к тому времени, когда она чувствовала себя в полной безопасности и имела поддержку. Так как она отметила, что ей особенно помогает, когда ее держат за руку, я установил якорь, создав ассоциацию между этим ощущением и пожатием мной ее руки, сказав, что она может сжимать мою руку всякий раз, когда почувствует потребность в большей безопасности.

Остальное время сеанса было посвящено тренировке в создании ощущения безопасности с помощью пожатия руки. Я ввел постгипнотическое внушение, смысл которого состоял в том, что она будет чувствовать некоторый страх, но приятно удивится, обнаружив, что "этот страх призовет на помощь ваших друзей и приведет в действие ресурсы поддержки, заключенные в вашей ладони". (Говоря это, я слегка сжимал ее руку.)

На следующем сеансе я снова вызвал у нее транс, держа ее за руку. Гипнотические внушения подчеркивали, что она может наслаждаться "этим все углубляющимся чувством защищенности и безопасности", когда "с удовольствием парит между небом и землей вместе со мной, с моим голосом и рукой"; что будут появляться и исчезать различные образы; что один образ ее особенно заинтересует, потому что это будет "безопасный дар, неожиданное сокровище, сверкающий подарок, который вы сможете открыть и посмотреть, в своем собственном темпе, в своей собственной манере, зная, что в любой момент, когда это понадобится, вы сможете остановиться и лишний раз получить руку помощи". Через некоторое время появился образ драгоценностей, и, сделав по пути несколько "остановок, чтобы собраться с силами" (т.е. возобновить чувство безопасности), она вспомнила, где их спрятала. Таким образом, ассоциативная привязка к состоянию, служившему источником ресурсов, помогла ей заново пережить неприятную ситуацию и справиться с ней.

"Якоря безопасности" можно установить в любой модальности: это могут быть слова, образы, звуки, ощущения и т.д. Одно из соображений при выборе таких якорей состоит в том, насколько они выдвигают гипнотерапевта на передний план в ощущениях клиента. Хотя конечная цель гипнотерапии - позволить клиенту получать доступ к своим ресурсам и утилизировать их независимо от гипнотерапевта, в начале курса многие клиенты на это еще неспособны. Например, клиенты, глубоко травмированные эпизодами насилия, часто не хотят или не могут дать себе волю в трансе. В таких случаях я устанавливаю якоря безопасности, в большей степени привязанные ко мне, тем самым давая клиенту возможность использовать меня в качестве помощника и проводника. Благодаря этим якорям межличностный контекст на чувственном уровне включает в себя внутриличностный мир клиента (т.е. поддерживает его), и тот получает доступ к дополнительным ресурсам гипнотерапевта. Для этого клиенту можно дать указание во время транса держать глаза открытыми; или же можно время от времени тихо звать его по имени; могут быть использованы и другие якоря, которые связывают вновь переживаемое потенциально травматическое ощущение "тогда" с повышающим чувство собственной ценности взаимоотношением "сейчас". При таком подходе об успехе лечения можно судить по тому, насколько клиент начинает полагаться на свои внутриличностные, а не привязанные к гипнотерапевту якоря.

4. "Составные части" психологических состояний. Главная задача любой гипнотерапии - дифференциация, т.е. разграничение психологических "составных частей" или состояний, образующих личностный комплекс, с целью позволить им функционировать автономно в рамках интегрального целого. Ассоциативные якоря могут различными способами облегчать этот процесс. Например, их можно использовать, чтобы разграничить желание погрузиться в транс и желание удержать себя от погружения в транс. Эриксон, например, иногда просил клиентов сесть на один стул и переживать все свое "сопротивление" именно на этом стуле, а потом для погружения в транс пересаживал их на другой стул. Таким образом, разные стулья служили якорями для разграничения различных психологических мотиваций.

Аналогичным образом введение в терапевтические беседы понятий "сознание" и "бессознательное" позволяет разграничить различные процессы переработки информации клиентом - целенаправленные и аналитические, с одной стороны, и более холистичные и чувственные - с другой. Введя такие разграничения, можно далее пользоваться понятиями "сознание/бессознательное" как якорями. Например:

"Ваше сознание может размышлять о том, что произойдет дальше, а ваше бессознательное - свободно блуждать в мире ощущений и экспериментировать".

"Ваше сознание может внимательно прислушиваться к моим словам, в то время как ваше бессознательное может сполна откликаться на ваши собственные потребности".

"Ваше сознание может сомневаться и вести внутренние диалоги... а ваше бессознательное может проявляться осмысленным, неоспоримым образом".

Таким путем можно добиться того, чтобы оба типа психологического функционирования работали бок о бок, не мешая друг другу.

Якоря могут быть использованы и для того, чтобы дифференцировать супругов или членов семьи при наличии слияния между ними[46]. Например, работая с одной парой, я начал с того, что усадил их по разные стороны от себя. В ходе общения с каждым из супругов я пользовался различными жестами, позами, тональностями и выражениями, причем сигналы в каждой модальности подчеркивали различия между ними, превращаясь в якоря. Когда в результате моих гипнотических воздействий было достигнуто сосредоточение их внимания, я заметил лежащих на полу двух плюшевых мишек. Положив по мишке каждому из супругов на колени, я зафиксировал их внимание на "душе"[47] этих мишек. В историях про этих мишек, рассказанных во время гипноза, подробно говорилось о трудностях, которые переживали "души" каждого из них в своих взаимоотношениях из-за того, что рядом не было людей, которые помогли бы каждой обрести самостоятельность. Короче говоря, мишки были использованы в качестве якорей, чтобы разграничить и выработать автономность каждого из супругов.

5. Интеграция "составных частей" или психологических состояний. Потребность в дифференциации уравновешивается потребностью интеграции взаимодополняющих частей в одно системное целое. В этом отношении также могут принести пользу якоря. Один из примеров их применения для интеграции неприятных или незавершенных переживаний - метод "наложения якорей", описанный Бэндлером и Гриндером (Bandler & Grinder, 1982). При этой процедуре сначала получают доступ к неприятному переживанию и снабжают его якорем, который подвергают проверке (путем повторного предъявления). Затем клиента просят вызвать у себя какое-то приятное переживание, противоположное неприятному (т.е. дополняющее его); его тоже снабжают якорем (в виде другого сигнала), который подвергают проверке. Далее клиенту помогают погрузиться в легкий транс, независимый как от того, так и от другого состояния, после чего оба якоря приводятся в действие одновременно, что часто вызывает существенную интеграцию "положительного" и "отрицательного" состояний. В заключение эффективность процедуры проверяется приведением в действие первоначального неприятного якоря. Он должен теперь иметь новый эмоциональный эквивалент; в противном случае процедуру необходимо повторить.

Например, один клиент обратился за помощью с жалобами на сексуальную несостоятельность. В легком трансе он вызвал у себя пережитое в старших классах неприятное переживание импотенции, когда оказался с девушкой на заднем сиденье машины; на это переживание был установлен якорь в виде прикосновения к его левому колену. Внушение испытать противоположное "положительное" переживание вызвало у него радостное воспоминание о покупке нового автомобиля[48]; на него был установлен якорь в виде прикосновения к его правому колену. Дальнейшее внушение содержало указания "дать себе волю" и "произвести расчистку", и был снова вызван легкий транс, во время которого я одновременно дотронулся до обоих его колен, чтобы привести в действие сразу оба якоря. На фоне интенсивных телесных ощущений ("вспышки", "напряжение в спине") появилось новое переживание: клиент почувствовал, как он смотрит на аккумулятор нового автомобиля и, соединив его "положительный" и "отрицательный" провода, вызывает эйфорическую и ослепительную "вспышку интеграции". Проверка якоря "неприятного переживания" показала, что теперь он стал вызывать ощущение интеграции. Таким обращом, одновременное приведение в действие "противостоящих" якорей породило третий, интегрирующий якорь.

Репрезентативные системы: подстройка и ведение

Репрезентативные системы были описаны в главе 4 как когнитивные модальности, используемые людьми для переработки информации. Было отмечено, что иногда человек в той или иной ситуации предпочитает какую-то определенную репрезентативную систему - слуховую, зрительную или кинестетическую, что можно проверить, наблюдая за его вербальными и невербальными поведенческими актами. В ходе наведения транса можно подстроиться к доминирующей репрезентативной системе, пользуясь в первую очередь соответствующими ей образными средствами, после чего приступить к ведению, постепенно подключая другие модальности. Для достижения эффекта полезно помнить, что общее индуцирующее воздействие может быть выражено в различных репрезентативных системах.

Например, в нижеследующем отрывке наведение начинается в зрительной модальности, а затем подключаются другие системы:

"Вот вы сидите здесь и смотрите на меня... И вот что я хотел бы сделать - вместе с вами испробовать разные способы, которыми вы можете позволить себе смотреть на меня как можно дольше и в то же время воспользоваться этой возможностью, чтобы исследовать реальности вашего бессознательного... Потому что когда вы сидите здесь, вы можете окинуть взглядом множество разных вещей... Потому что, хотя ваше сознание очень умно, ваше бессознательное намного умнее... Оно может подмечать самые неясные области ваших переживаний и помогать сфокусироваться на них, вводить их в определенные рамки, находить к ним осмысленный подход. Находясь в трансе, вы можете увидеть себя многими разными способами... ваше бессознательное способно пролить свет на такие переживания, на которые вам трудно смотреть лицом к лицу, и прояснить их... А когда вы погружаетесь в глубокий транс, вы можете понять еще и много других вещей... Например, что вы испытывали транс и раньше, не осознавая этого... Например, всякому приходилось, подолгу сидя за рулем машины, в какой-то момент впадать в состояние самогипноза... Вот вы едете в солнечный день по проселочной дороге, вокруг вас красивые пейзажи... но у вас в сознании все начинает плыть... А вы просто дайте себе волю воспринимать все эти чудесные и приятные картины... И при этом вы чувствуете себя так уютно, так хорошо... И как приятно знать, что вы можете обращать внимание только на те свои потребности, на которые важно обращать внимание, чувствовать себя свободно и все больше и больше прислушиваться к своему бессознательному..."

Для субъекта, ориентированного на кинестетическую модальность, тот же общий ход наведения может быть изменен следующим образом:

"И вот вы удобно сидите на этом стуле и, дав себе волю, начинаете настраиваться так, как вам приятнее всего... И как хорошо знать, что вы не только можете ощутить вот это ощущение комфорта и наслаждаться им, но еще и можете, чувствуя себя в полной безопасности, с полной несомненностью понять, что эти ощущения могут начать изменяться, доставляя вам удовольствие... Потому что в трансе вы можете испытать множество разных ощущений... и прежде всего можете, чувствуя себя в безопасности, полностью сосредоточиться... сосредоточиться на том, чтобы дать себе волю и начать нащупывать в себе новые и новые бессознательные способности, которые поддержат вас и позволят вам по-новому и по-разному оценить самого себя... И как приятно знать, что вы можете чувствовать себя таким желанным, таким ценимым, таким спокойным... Потому что транс - это на самом деле возможность как будто погладить себя по головке... он позволяет дать себе полную волю и испытать множество разных ощущений... И когда вы свободно отдаетесь течению, все глубже погружаясь в транс, вы начинаете понимать, что с каждым вдохом можете чувствовать себя все свободнее и раскованнее... и каждый вдох усиливает эту раскованность, а с каждым выдохом уходит все неприятное... Вы целиком отдаетесь ощущению уюта, особой теплоты и мягкости... В трансе ваше бессознательное способно перебирать множество разных ощущений... Можете довериться своему бессознательному, оно справится с любой опасностью... Но пока просто наслаждайтесь этим трансом и дайте вашему бессознательному поделиться с вами этим особым ощущением близости к самому себе... Может быть, это будет как особое ощущение из далекого прошлого, когда вы чувствовали полную поддержку, полное сочувствие изнутри... И вы можете услышать слова, которые сопровождали это ощущение... и увидеть образы, с ним связанные... людей из вашего прошлого... их голоса..."

А к людям, более ориентированным на слуховую систему, можно обращаться так:

"На самом деле транс - это такой процесс, когда вы настраиваетесь на свое бессознательное и прислушиваетесь к нему, потому что можете услышать от своего бессознательного столько важных вещей... И вот, когда вы слышите мой голос, вы можете просто дать себе волю и сосредоточиться на том, что действительно важно для вас как личности... И на самом деле неважно, прислушиваетесь ли вы сознательно к моему голосу, или к своему собственному, или к тому и другому вместе... Потому что гораздо важнее эта ваша беседа со своим бессознательным... эта ваша способность настраиваться и обращать внимание на те стороны вашего "я", которые важны для вас как личности... Потому что транс - это процесс обучения... И до сих вы уже много чему обучились, и все это вы можете призвать себе на помощь... И вот когда вы просто позволяете своему бессознательному вызывать все эти ощущения под гипнозом так, как оно считает нужным, в его собственной манере, в его темпе, и слышите мой монотонный голос, вы можете подумать: когда же он перейдет к делу? О чем он там говорит? Потому что всегда, когда слушаешь лекцию, когда человек говорит, и говорит, и говорит, трудно не погрузиться в свой особый мир... в свои особые грезы, где вы можете быть наедине с собой... наедине с самим собой и с этим голосом... И хотя мой голос может оставаться с вами, вы можете не обращать на него внимания... Вы можете прислушиваться к тишине, которая окутает вас, как только вы дадите своему бессознательному припомнить какое-нибудь ощущение из прошлого, которое было особенно приятным... и услышите голоса, звуки, мелодии, приятные ноты... и все ощущение, которые с этим связаны... А что вы ощущаете, когда слушаете свою любимую мелодию? И как выглядит ваш любимый музыкант? И как хорошо дать себе волю и углубиться в приятное созерцание этих гипнотических реальностей..."

В каждом из этих случаев наведения субъект чувственно сосредоточивается, а затем его просят воспринимать свое бессознательное как могучего союзника, позволить возникнуть трансу и затем вызвать какое-то приятное переживание. Вызванное таким путем воспоминание используется для перехода к другим сенсорным модальностям.

Способность адресоваться к различным образным системам имеет большое значение, потому что неудачная подстройка к доминирующей системе часто не позволяет успешно провести наведение. Например, большинство стандартных процедур наведения не адресованы к внутреннему диалогу и поэтому неэффективны при работе с субъектами, постоянно в него погруженными. Аналогичным образом гипнотерапевту, использующему главным образом зрительные образы, трудно работать с субъектами, которые не ориентированы на визуальную систему. Таким образом, чтобы добиться успеха, гипнотерапевт должнен отдавать себе отчет в индивидуальных различиях когнитивных стилей и приспосабливаться к ним, стремясь к тому, чтобы гипнотическое воздействие было выражено на языке тех образных модальностей, которые соответствуют особенностям субъекта.

Закрепление и ратификация гипнотических реакций

Последний способ вызывания и развития состояний транса - закрепление и ратификация текущих реакций в качестве гипнотических проявлений. Под этим подразумевается вербальное и невербальное подчеркивание различных реакций клиента как ведущих к углублению транса и расширению автономности бессознательного.

1. Закрепление реакций. Этот метод состоит в выделении различных видов поведения и истолковании их как доказательств развития идеодинамических процессов (т.е. возрастающей способности вашего бессознательного действовать автономно в ваших интересах). Применяя этот метод, имейте в виду, что согласно принципу утилизации буквально любой вид поведения может быть использован с целью вызвать транс. Один из типов поведения, пригодный для гипнотического закрепления, - это более или менее бессознательное автоматическое поведение, связанное с текущими процессами, например дыхание, моргание и поза. Закрепления таких реакций можно добиться с помощью высказываний, вводимых в индуцирующую беседу. Например:

Текущие реакции клиента	Закрепляющие высказывания гипнотерапевта
Легкое движение пальца	"Хорошо... И ваше бессознательное способно двигаться к более глубокому трансу и дать знак, что становится все более продуктивным и самостоятельным..."
Вдох и выдох	"Хорошо... Ваше бессознательное может то вбирать все в себя, то отпускать, то сжиматься, то расширяться и, следуя этому ритму, все глубже погружаться в транс..."
Моргание	"И вы можете погружаться в транс, держа глаза открытыми или закрытыми, открытыми или закрытыми... вы можете закрывать их, чтобы моргнуть, и открывать, чтобы видеть и наблюдать, как меняется ваше восприятие... закрыть их на время... и дать вашему бессознательному все это время работать..."
Немигающий взгляд	"Хорошо... И ваше подсознание способно безопасно и осмысленно сосредоточить свой взгляд на этих проблемах, следя за тем, как меняется ваше восприятие и чувствуя, как растет ваша безопасность и сосредоточенность..."
Изменение позы	"Хорошо... И во время транса вы можете двигаться в таком множестве направлений, испытывать такое множество состояний... так многое исправить... такими разными способами в полной безопасности изменить положение..."
Вздох	"Хорошо... И вы действительно можете оставить ненужные заботы и полностью отдаться чувству безопасности и возникающей гипнотической реальности..."

В каждом из этих примеров относительно нейтральная текущая реакция обозначается как метка, свидетельствующая о наступлении гипноза. Подчеркивание ее невербальными средствами способствует усилению чувственной вовлеченности в данную реакцию и тем самым - углублению только что приписанной ей функции гипнотического феномена ("проявления").

Чтобы добиться успеха с помощью этого метода, гипнотерапевт должен рассматривать подобные реакции как действительно гипнотические по своему характеру. Это лучше всего удается в межличностном трансе, когда гипнотерапевт может чувственно сосредоточиться на простых реакциях как потенциальных трансовых феноменах, а затем задаться вопросом, как и когда в этих реакциях действительно проявятся характеристики идеодинамики и чувственной поглощенности. Как заметил Эриксон, "получаемые вами результаты определяются вашим подходом к пациенту... Если вы хотите с помощью гипноза добиться какого-то результата, вы должны говорить то, что думаете... Весь ваш опыт должен говорить о том, что вы не требуете от ваших клиентов чего-то такого, что было бы выше их возможностей. Когда вы внушаете что-то пациенту, вам надо помнить: "Я знаю, что этот пациент способен вызвать у себя аналгезию - я знаю, что этот пациент способен вызвать у себя анестезию - я знаю, что этот пациент способен вызвать у себя амнезию" (In Rossi, Ryan & Sharp, 1983, p.125).

Таким образом, эффективность применения метода зависит от желания и способности гипнотерапевта на невербальном уровне осознать эти проявления как потенциально гипнотические и выразить это. Другими словами. гипнотерапевт не только описывает, но и ощущает гипнотическую природу этих видов поведения. Гипноз - это не просто "манера говорить"; это способ создания продуктивного, повышающего чувство собственной ценности внутреннего опыта.

Гипнотическое закрепление может быть применено и к симптоматическим проявлениям. Повторим еще раз: симптоматические феномены близки к гипнотическим и параллельны им; основное различие состоит в тех контекстах, в каких они проявляются. Отдавая себе отчет в идеодинамической природе симптоматических проявлений как свидетельстве автономности бессознательного, гипнотерапевт предпринимает реконтекстуализацию таких проявлений как терапевтически ценных. Таким образом, симптомы могут служить основой выработки естественного транса. Например, одна женщина обратилась за помощью по поводу своих отношений с мужем. У нее возникало сильнейшее чувство ревности всякий раз, когда ее муж смотрел на другую женщину, даже по телевизору. Ее "стратегия наведения ревности" - инвариантный поведенческий стереотип, который она утилизировала, чтобы вызывать у себя симптоматический транс, - включал в себя интенсивную фиксацию взгляда и возникающее затем туннельное зрение; другими словами, у нее оказалась невероятная способность вызывать у себя изменения восприятия, характерные для гипноза. Закрепив этот навык как доказательство ее общей способности давать волю своему бессознательному, я утилизировал его как средство вызывать терапевтический транс.

Таким образом, стратегия наведения клиентом симптомов представляет собой в то же время основу для наведения терапевтического транса. И здесь оценка стратегии зависит от контекста взаимоотношений, в котором она осуществляется. Задача гипнотерапевта - создать у клиента состояние безопасности и защищенности, ощущение биологического ритма (например, ровное дыхание, расслабление мыщц) и вызвать намерение повысить чувство собственной ценности: клиент сам предоставляет готовую стратегию наведения; затем гипнотерапевт и клиент совместными усилиями дифференцируют стратегию наведения таким образом, чтобы можно было использовать ее для достижения многих целей.

2. Ратификация гипнотических реакций. Этот метод близок к методу закрепления; главное различие состоит в том, что в этом случае подтверждаются реакции, уже закрепленные (явно или скрыто) в качестве гипнотических. Один из типов поведения, поддающийся такой утилизации, - это перечисленные в табл.4.2 действия, свидетельствующие о трансе (например, заторможенность движений, речи, изменения характера дыхания и моргания, расслабление мимических мышц). При появлении этих сигналов эриксоновский гипнотерапевт ратифицирует их с помощью простых высказываний - например: "Хорошо... Вы действительно способны дать волю своему бессознательному действовать в ваших интересах..." Это позволяет клиенту увидеть, что гипнотизер откликается на изменения его ощущений; тем самым укрепляются их взаимное доверие и раппорт, а также усиливается и углубляется восприимчивость клиента к гипнозу.

К самопроизвольно возникающим индикаторам транса близки гипнотические реакции, внушаемые гипнотизером. Такие внушаемые реакции могут быть крайне разнообразными (например, закрывание глаз, расслабление, сигнальные движения пальцев, сосредоточенность на ощущениях). Между внушением и реакцией может наблюдаться временной промежуток (Erickson, 1952). Если же внушаемая реакция не наступает, это следует немедленно истолковать как доказательство возрастающей автономности продуктивности бессознательного.

7. ДЕПОТЕНЦИАЛИЗАЦИЯ СОЗНАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ: СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВА

Применение одних лишь ассоциативных стратегий, описанных в предыдущей главе, окажется недостаточным при работе с субъектами, которые желают погрузиться в транс, но неспособны для этого отвлечься от своих сознательных процессов. Такие субъекты, составляющие по меньшей мере половину клинических случаев, ведут непрерывный внутренний диалог, или же постоянно ориентированы на внутренние образы, или, возможно, все время испытывают отвлекающие их кинестетические ощущения. Чтобы депотенциализировать эти процессы, создающие помехи для погружения в транс, эриксоновские гипнотерапевты прибегают к разнообразным диссоциативным стратегиям. Одна из таких стратегий - скука: например, с целью преодолеть сознательное "сопротивление" человека, гипнотизер может одну за другой рассказывать истории. Другая диссоциативная стратегия - отвлечение: например, субъекта можно попросить считать в обратном порядке от 1000 до 1 по тройкам, или произносить алфавит в правильном порядке, в то же время зрительно представляя его себе задом наперед (т.е. говорить "А", представляя себе "Я", произносить "Б", представляя себе "Ю", и т.д.), или просто внимательно следить во время наведения за каким-то внешним раздражителем (лучше всего - за таким, который уже вызвал у человека интерес). Третья диссоциативная стратегия состоит в том, чтобы вызвать диссоциацию с помощью, скажем, идеомоторных методов.

Четвертая стратегия - та, которой главным образом посвящена эта глава, - это создание замешательства. В первом разделе главы вкратце говорится о целях и структуре метода создания замешательства. В следующих двух разделах описываются специфические приемы создания замешательства - прерывание и перегрузка. В последнем разделе обсуждаются клинические проблемы, возникающие при применении метода создания замешательства.

Сущность метода создания замешательства

Метод создания замешательства представляет собой, по сути дела, такое воздействие, которое нарушает у человека сознательные процессы переработки информации и тем самым способствует развитию чувственных процессов транса. Следуя принципу сотрудничества, метод создания замешательства утилизирует все, что бы ни делал клиент с целью противодействовать трансу или другим терапевтическим процессам, в качестве основы, позволяющей вызывать эти процессы. Как отмечал Эриксон (1964а):

"С клинической точки зрения это очень ценно при работе с пациентами, которые отчаянно нуждаются в лечении, однако неспособны выйти из круга подавляющих их клинических проблем и преодолеть сопротивление, не позволяющее им начать лечение. Как только эти преграды обойдены, появляется возможность добиться от пациента сотрудничества как в коррекции его клинической проблемы, так и в преодолении такого сопротивления... [Метод создания замешательства] многократно способствовал крайне быстрому наведению гипноза при неблагоприятных условиях, например... у людей заинтересованных, но враждебно настроенных, агрессивных или упрямых. ...Следует помнить, что у этих пациентов есть сильная мотивация, что их незаинтересованность, антагонизм, воинственность и недоверие - в действительности ваши союзники, которые со временем позволят достигнуть результата..." (In Rossi, 1980a, pp.284-286).

Например, при работе с клиентом, который во время наведения транса постоянно ерзает, гипнотерапевт может поощрять такую чрезмерную подвижность, предлагая клиенту пересаживаться с одного стула на другой и ускоряя темп до появления признаков дезориентации, что и может быть утилизировано с целью вызвать транс. А при работе с клиентом, который постоянно поглядывает на гипнотерапевта, ожидая указаний, последний может сидеть молча и не давать вообще никаких указаний, тем самым прерывая стереотип, мешающий наступлению транса. Как показано в основной части этой главы, существует много различных приемов создания замешательства; здесь важно то, что подобные приемы представляют собой естественные воздействия, разрушающие жесткие психические конструкции.

Метод создания замешательства основывается на следующих предпосылках[49]:

1. В поведении человека проявляется много автоматических и предсказуемых стереотипов.

2. Нарушение любого из этих стереотипов создает состояние неопределенности с преобладанием недифференцированного возбуждения (например, замешательство).

3. Большинству людей состояния неопределенности весьма неприятны, и поэтому им свойственна сильнейшая мотивация избегать таких состояний.

4. Возбуждение нарастает, если человек не может приписать его определенной причине ("это случилось потому, что...").

5. По мере нарастания возбуждения усиливается и мотивация, направленная на его уменьшение.

6. Человек, испытывающий неопределенность, как правило, готов воспользоваться первым же представившимся способом уменьшить неопределенность (например, поддаться внушению, побуждающему погрузиться в транс).

Почти все приемы создания замешательства, основанные на этих предпосылках, распадаются на несколько основных этапов, которые перечислены ниже.

Этапы создания замешательства

1. Выявите стереотип (стереотипы) самопроявления.

2. Подстройтесь к этому стереотипу (и к этому человеку).

3. Вызовите замешательство, прерывая или перегружая стереотип.

4. Усильте замешательство.

5. Утилизируйте замешательство.

Первый этап - выявление стереотипа (стереотипов) - может быть выполнен различными способами. Поскольку в человеческом поведении проявляется множество стереотипов, есть прекрасное упражнение - начать с того, чтобы перечислить на бумаге как можно больше стереотипов. Это могут быть, скажем, социальные стереотипы - например, для простого рукопожатия нужно, чтобы один человек протянул руку, другой ответил тем же, каждый пожал другому руку, встряхнул ее и примерно через секунду отпустил, после чего он обычно отступает на шаг и что-нибудь говорит. Есть и другие социальные стереотипы: привычка здороваться при встрече, прощаться при расставании, говорить "доброе утро" по утрам и т.д.; запрет для мужчин носить юбки (за исключением Шотландии и, пожалуй, Сан-Франциско); уплата денег за лечение клиентом психотерапевту, а не наоборот; изложение клиентом своих проблем психотерапевту, а не наоборот; запрет перебивать говорящего; привычка время от времени кивать головой, слушая кого-нибудь; соответствие слов говорящего контексту разговора; употребление говорящим правильных грамматических форм. Эти несколько примеров указывают на огромное количество стереотипов, которые потенциально могут служить основой метода создания замешательства.

Кроме общих социальных стереотипов, гипнотизер может также выявить стереотипы, свойственные данному человеку. Это могут быть определенные привычные движения, например приглаживание волос при стрессе, понурая поза при депрессии, необычная подвижность при возбуждении, привычка отводить глаза при замешательстве. Это могут быть также определенные типы реакций - например, стремление возражать или готовность согласиться при эмоциональной неуверенности, перемена темы разговора при замешательстве, перекладывание вины на других, заискивание или чрезмерно рациональные рассуждения при ощущении угрозы. Это могут быть правила, основанные на социальном самосознании, - например, что мужчина никогда не должен кричать на женщину, что всегда нужно быть вежливым и не повышать голоса, что не следует делать замечаний, затрагивающих "отрицательные" переживания человека. И здесь существует великое множество различных возможностей.

Как только стереотип выявлен, гипнотерапевт начинает подстраиваться к нему, чтобы обеспечить подходящий контекст для успешного применения метода создания замешательства. В самом общем виде это требует установления той или иной степени раппорта, чтобы клиент понимал, что гипнотерапевт намерен ему помочь. Другими словами, гипнотерапевт исходит из предпосылки, что главная цель создания замешательства - освободить человека от жесткой привязки к сознательным процессам и тем самым способствовать выработке им более глубинных и повышающих чувство собственной ценности способов существования. Таким образом, в человеке следует видеть нечто гораздо большее, чем стереотип поведения, а создание замешательства как метод позволяет ему осознать эту свою более глубокую сущность. Исходный контекст уважения к человеку абсолютно необходим для того, чтобы применение метода создания замешательства привело к достижению терапевтического успеха, потому что на человека, который чувствует, что им грубо манипулируют или пытаются его обмануть, замешательство не произведет желаемого действия. Экспериментируя в различных естественных социальных контекстах (например, в ресторане, аэропорту, при случайной беседе), можно быстро убедиться, что ненадолго привести человека в замешательство почти не составляет труда, однако гораздо сложнее утилизировать это замешательство сколько-нибудь значимым образом. Не чувствуя себя защищенным и в безопасности, человек невольно отстраняется от того, кто вызвал у него такое состояние, чтобы вновь в какой-то степени обрести чувство равновесия. Если же человек чувствует поддержку, то он захочет и сможет смириться с замешательством и посмотреть, какие чувственные состояния (например, гипнотические реальности) из него возникнут. Поэтому реакция на применение этого метода зависит главным образом от установки и невербальных воздействий гипнотизера перед, во время и после создания замешательства.

Кроме общей подстройки к человеку, гипнотерапевт подстраивается и к конкретному стереотипу (стереотипам), который будет использован для создания замешательства. Для этого может потребоваться всего лишь привести в действие данный стереотип обычным путем (например, протянуть руку для рукопожатия или похвалить и поощрить какой-нибудь индивидуальный стереотип, свойственный данному субъекту).

После адекватной подстройки гипнотизер приступает к третьему этапу - созданию замешательства путем либо прерывания того или иного стереотипа, либо его перегрузки. Большая часть настоящей главы посвящена конкретным способам достижения этой цели. Говоря вкратце, прерывание - это кратковременные, быстрые нарушения стереотипа, часто применяемые до начала формального наведения; чтобы вызвать у человека достаточную степень замешательства, гипнотерапевту обычно приходится прибегать по меньшей мере к нескольким способам прерывания. С другой стороны, перегрузка требует более длительного воздействия, которое часто лучше всего осуществлять во время формального наведения.

Непосредственной реакцией на правильно примененный метод создания замешательства будут обычно растерянность и неуверенность. Это естественный отклик, который проявляется у большинства из нас, когда, например, мы слышим от своего знакомого что-то совершенно неожиданное или непонятное. В такой ситуации мы пытаемся понять, что произошло, при этом, как правило, глядя на говорящего в поисках объяснения. Поскольку говорящий обычно извиняется и разъясняет, что хотел сказать, или же выглядит виноватым и смущенным, замешательство, как правило, ослабевает. Однако эриксоновский гипнотерапевт, применяющий метод создания замешательства, вполне последовательно и осмысленно продолжает действовать в том же духе, чем усиливает замешательство. Этот четвертый этап крайне важен, потому что именно им метод создания замешательства существенно отличается от не столь редких случаев, когда какое-то непреднамеренное высказывание вызывает незапланированное замешательство.

Пятый и заключительный этап - утилизация замешательства, как только оно достигает видимого апогея. Важно иметь в виду, что неиспользованное замешательство рано или поздно приведет к обратному результату, потому что у человека, испытывающего растерянность, в какой-то момент возникает потребность в уверенности и ясности, иначе он выпадает из контекста. Как говорилось выше, именно в этот момент человек готов прибегнуть к какому-нибудь самому простому способу уменьшить замешательство, - например, в ответ на несложное мягкое внушение погрузиться в транс.

Применяя эти пять этапов создания замешательства, важно понимать, что они не всегда будут проходить согласно плану, особенно при первых попытках ими воспользоваться. Иногда метод придется модифицировать или вообще от него отказаться - это зависит от текущих реакций клиента. Тем не менее утилизировать можно любую реакцию. Человеку, который приходит в недовольство и начинает сердиться, можно принести искренние извинения и объяснить цель ваших воздействий. У человека, испытывающего частичное замешательство, можно создать еще большее замешательство, особенно используя различные его варианты. Субъекта, который хихикает или разражается смехом, можно похвалить за сохранение чувства юмора и посоветовать ему использовать это чувство как способ еще больше усилить свои бессознательные реакции. Короче говоря, эриксоновский гипнотерапевт пристально следит за реакциями клиента и применяется к ним. Не забывайте об этом, когда будете читать следующие два раздела, посвященные некоторым из многих приемов создания замешательства - прерыванию и перегрузке.

Приемы прерывания

Как говорилось выше, приемы прерывания представляют собой естественные воздействия, которые нарушают обычные способы приема, оценки, представления и передачи информации человеком. Это может делаться в любой из основных когнитивных модальностей - слуховой, визуальной или кинестетической. В качестве иллюстрации в настоящем разделе подробно рассматриваются приемы прерывания, эффективно нарушающие эти различные модальности. В их числе: 1) намеренные смысловые несуразности; 2) нарушения синтаксиса; 3) торможение двигательных проявлений (у субъекта или гипнотизера); 4) прерывание сигналов доступа, 5) наведение рукопожатием; 6) полярные игры.

Смысловые несуразности

Любое воздействие всегда воспринимается в контексте. Например, то или иное словесное высказывание слушатель обычно истолковывает с учетом предшествовавших ему высказываний, а также невербальных воздействий. Высказывание, которое не имеет никакого отношения к установившемуся контексту или не вытекает из него, представляет собой несуразность (по-латыни - "nonsequitur"). Услышав подобную несуразность, нарушающую языковые стереотипы, слушатель обычно приходит в недоумение, а потом пытается сообразить, что должна была означать эта чертовщина. В обычных обстоятельствах говорящий признает свою "ошибку", разъясняя ее или принося извинения, и тем самым быстро снимая недоумение, вызванное несуразностью. Если же, однако, несуразность преподносится многозначительно и с таким видом, словно это вполне осмысленное и даже очень важное высказывание, слушатель обычно будет продолжать поиски (тщетные) его "подлинного смысла". Это особенно справедливо тогда, когда слушатель относится к говорящему с уважением и предполагает, что тот говорит разумные и серьезные вещи, - например, в случае взаимоотношений между гипнотерапевтом и клиентом. Чем дольше человек пытается найти какой-то смысл в несуразности, тем больше усиливается его растерянность. Нередко уже спустя 3-5 секунд этот нарастающий потенциал реакции может быть утилизирован гипнотерапевтом, который мягко, но настоятельно внушает субъекту, чтобы тот погрузился в транс.

Хорошей иллюстрацией эффективности такого естественного приема служит приведенное Эриксоном (1964b) описание того, как он впервые обнаружил действие намеренной несуразности:

"Однажды в ветреный день я направлялся на первый официальный семинар по гипнозу, проведенный Кларком Л.Халлом в Университете штата Висконсин в 1923 г., где я делал доклад о своих экспериментальных работах, а студенты-психологи со старших курсов обсуждали мои результаты. Я остановился, пережидая порыв ветра, и тут из-за угла вылетел какой-то человек и натолкнулся на меня. Прежде чем он успел опомниться и заговорить, я внимательно посмотрел на часы и вежливо сказал, как будто он спросил меня, который час: "Ровно без десяти два", - хотя на самом деле было почти четыре, а потом пошел своей дорогой. Пройдя полквартала, я обернулся и увидел, что он все еще смотрит мне вслед, явно озадаченный и сбитый с толку моими словами.

По дороге в лабораторию я принялся размышлять над этой ситуацией и припоминать другие случаи, когда я делал аналогичные замечания своим одноклассникам, сотрудникам лаборатории, приятелям и знакомым, и возникавшее у них замешательство, недоумение и стремление как-то это понять. Особенно ярко вспомнился мне один эпизод, когда мой коллега по физической лаборатории сказал своим приятелям, что намеревается проделать вторую (интересную) часть предстоящего эксперимента, а мне оставить первую (трудную и скучную) часть. Я узнал об этом и, когда мы приготовили материалы и приборы для эксперимента и раскладывали все это на две кучки, в самый решающий момент сказал ему тихо, но очень выразительно: "На самом деле та ласточка полетела вправо, потом вдруг свернула влево и вверх, а что случилось дальше, я просто не помню". Пока он в недоумении смотрел на меня, я забрал оборудование, подготовленное для второй части эксперимента, и принялся за работу, а он, все еще недоумевая, последовал моему примеру и начал работать с приборами, предназначенными для первой части. Только когда эксперимент подходил к концу, он нарушил молчание, в котором мы обычно работали, и спросил: "Как получилось, что я делаю эту часть? Я хотел делать другую". На что я ответил всего лишь: "Да так уж само собой получилось" (In Rossi, 1980a, p.259).

Когда я 50 лет спустя познакомился с Эриксоном, его способность использовать этот случайно найденный прием для целей гипноза и терапии была уже почти доведена до совершенства. Один из самых запомнившихся и поучительных для меня подобных случаев произошел в самом начале моего обучения у него. Я твердо намеревался осмыслить и усвоить все, что делал Эриксон, и довольно наивно полагал, что единственный путь к этому - пытаться рационально анализировать все происходящее. Понемногу я пришел к самодовольному, но ошибочному мнению, что, поскольку Эриксон - "мастер метафор", любая из множества историй, которые он рассказывает, "действительно" описывает текущие действия кого-то из тех, кто находится в комнате и слушает эту историю. Поэтому я построил в своем воображении "машину для перевода метафор", с помощью которой мог бы внимательно слушать историю и немедленно "отгадывать", про кого из присутствующих в ней "на самом деле" говорится.

Это не укрылось от внимания Эриксона. Однажды он начал рассказывать серию "явно" метафорических историй, приведя тем самым в действие мою "машину для перевода метафор". Но потом он довольно неожиданно прервал свой рассказ, пристально посмотрел на мою правую руку, указал на нее и потом произнес в высшей степени удивленным и недоумевающим тоном: "Ведь это ваша левая рука не поднимается?.. Все еще?.. И сейчас??!!" Мои воспоминания о своих ощущениях до сих пор довольно туманны. Я помню, что сначала ввел его высказывание в свою "метафорическую машину" и попытался сообразить, о чьей руке он на самом деле говорит. После того, как несколько безуспешных попыток усилили мою растерянность, я почувствовал, что комната "поплыла" вокруг меня, а моя правая рука начала невольно подниматься. Я обнаружил, что смотрю прямо в глаза Эриксону, и он сказал: "Хорошо, закройте глаза и погрузитесь в транс СЕЙЧАС ЖЕ!!!" Сказать, что я сделал это немедленно, было бы слишком мягко. Потом он добавил: "...И дайте вашему бессознательному немного заняться обучением". Я сделал и это. Испытанное мной интенсивное ощущение невольного погружения в транс не только позволило мне на собственном опыте познакомиться с приемом прерывания несуразностью, но и помогло со временем понять, что при изучении эриксоновского подхода полагаться только на сознательные рассуждения совершенно недостаточно.

Заметьте, что этот простой, но совершенный прием содержал в себе все последовательные этапы создания замешательства: выявление стереотипа (попыток переводить истории), подстройку к стереотипу (сосредоточение моего внимания на истории), прерывание стереотипа (высказывание несуразности), усиление замешательства (пристальный взгляд, направленный на меня в течение около 5 секунд) и затем утилизацию замешательства (внушение закрыть глаза и погрузиться в транс). Заметьте также, что эффективности этого приема создания замешательства способствовали два обстоятельства: 1) его мишенью был доминирующий сознательный стереотип, противодействующий трансу, 2) для усиления замешательства было дополнительно внесено резкое несоответствие (указывая на правую руку, он назвал левую). К тому же, произнося это, Эриксон держался в высшей степени серьезно и многозначительно. Гипнотизер, использующий подобные приемы создания замешательства, должен иметь эти обстоятельства в виду.

Я много экспериментировал с этим приемом и обнаружил, что он оказывает поразительное действие на большинство субъектов. Конечно, приходится вносить изменения в этот прием в соответствии с ситуацией и с реакцией субъекта. Например, у сравнительно невосприимчивого субъекта можно осторожно поднять руку - или ту, на которую вы указываете, или ту, о которой говорите, - говоря при этом, что она все еще не поднимается: это значительно усиливает замешательство. (Поднятую руку обычно довольно легко привести в каталептическое состояние и затем утилизировать это.) Чтобы усилить замешательство у человека, впавшего в замешательство лишь частично, можно быстро произнести еще несколько добавочных несуразностей или применить другие приемы создания замешательства,. Если у человека не заметно никаких признаков замешательства, можно, держась по-прежнему уверенно и многозначительно, сказать что-нибудь вроде: "Но конечно, с какой стати мы должны ожидать, что она... Боже мой, кажется, я перестарался. У вас когда-нибудь было такое чувство?..", - а затем переменить тему. В любом случае конкретная динамика метода должна соответствовать реакциям человека в ходе взаимодействия.

Кроме того, не следует ожидать, что с помощью одной лишь несуразности вы добьетесь полного транса. Часто она выполняет ограниченную, хотя и крайне важную задачу - немного сбить с толку клиента, усиливая тем самым действие дальнейших, более сложных приемов наведения. В таких случаях гипнотерапевт произносит слова, содержащие несуразность, а затем тут же возобновляет беседу на прежнюю тему или переходит к новой. Кроме того, несуразности способны отключить поток мыслей, в которых вязнет клиент, делая тем самым возможным введение новых идей. Например, недавно я некоторое время выслушивал жалобы клиента, сочувственно кивая головой, а потом прервал их, сказав в высшей степени серьезно: "Знаете, Джон, ведь в Калифорнии гуси никогда не улетают на юг. Это, наверное, какой-нибудь совсем другой штат". Джон на мгновение застыл в недоумении, выпучив глаза, а потом попросил меня объяснить свое замечание. Я мягко, но с таинственным видом сказал, что лучше всего будет, если он поймет его по-своему, дал ему некоторое время подумать над этим, а потом переменил тему. Как и в большинстве подобных ситуаций, клиент оказался выброшенным из накатанной психической колеи, что сделало возможным дальнейшее терапевтическое взаимодействие.

Несуразности могут быть использованы также для депотенциализации сознательного мышления во время наведения. Так, гипнотерапевт может вставлять в индуцирующую беседу загадочные замечания, как, например, в нижеследующем примере:

"И вы можете испытать в трансе множество ощущений... Тоска зеленая!!!.. Каково это, когда у вас тоска зеленая?.. И всякие другие ощущения тоже... И вы можете позволить вашему бессознательному делать это за вас, потому что ваши руки лежат на коленях, а шнурки завязаны... и поэтому почему бы вам не погрузиться в глубокий транс?"

Повторю еще раз: подобные несуразности окажут максимальный гипнотический эффект, когда они произнесены: многозначительно, человеком, от которого ожидают, что он будет говорить разумно и по делу, и в контексте доверия между слушателем и говорящим. Чтобы оценить справедливость этих положений, попробуйте поэкспериментировать с несуразностями в различных ситуациях, произнося их по-разному. Например, вы можете ответить на телефонный звонок вопросом: "Будьте любезны, нет ли у вас Билла?" - и, выждав несколько секунд, тихо сказать: "Хорошо... И можете закрыть глаза и расслабиться, как только услышите, что я положил трубку", - после чего положить трубку. Или, когда официант будет принимать у вас заказ в ресторане, вы можете в высшей степени серьезно попросить "три запасных колеса, и подержите домкрат", выждать 3-5 секунд (чтобы успело возникнуть замешательство) и потом поднять его руку вверх. При таких неожиданных утилизациях в полевых условиях человек часто застывает в неподвижности, выпучив остекленелые глаза и не моргая, на 5-10 секунд. Потом он, как правило, приходит в себя и в изумлении смотрит на вас. Если в этот момент вы улыбнетесь, давая человеку понять, что вы делаете что-то вместе с ним, а не над ним, - т.е. что вы имеете в виду поддержать его, а не высмеять, - этот человек обычно выражает полное удовольствие от происшедшего. (Если ваше намерение его поддержать не передастся ему, он может на вас рассердиться, и вполне обоснованно.) Однако в подобных ситуациях восприимчивость редко достигает такой степени, чтобы можно было добиться длительного транса. Эти оговорки показывают, насколько существенно реакция на намеренные несуразности зависит от таких факторов, как явно выраженное намерение и ситуационный контекст.

Нарушения синтаксиса

Кроме прагматических правил ведения разговора (требующих, например, говорить разборчиво, на тему, не перебивать и т.п.), существуют и многочисленные правила синтаксиса. Как изящно доказал Хомски (Chomsky, 1957, 1965), у говорящих на родном языке есть общий набор интуитивных представлений о грамматической гладкости высказываний. Поэтому, когда мы сталкиваемся с неправильно построенным высказыванием - например, если я скажу вам: "Это потом запас для потому что знать я", - мы обычно спотыкаемся и на мгновение испытываем некоторое замешательство, прежде чем нам приходит в голову мысль, а не накурился ли говорящий чего-нибудь, или он играет с вами в какую-то игру, или просто ненормальный, или плохо говорит по-английски и т.д. Обычно найти правильный ответ не составляет труда. Но вообразите себе, что ни одним из этих предположений не удается объяснить нарушения грамматики, т.е. говорящий дает вам понять (например, многозначительностью и последовательностью своего несловесного поведения, грамматической правильностью предшествующих и последующих высказываний), что он в своем уме, понимает, что говорит, не принимал наркотиков, знает язык, осознает свои действия и имеет благие намерения. В такой ситуации слушатель, как правило, еще больше теряется и смотрит на говорящего, ожидая какого-то разъяснения, которое снимет его замешательство. Как и при использовании любого приема создания замешательства, именно в этот момент гипнотизер утилизирует потенциал реакции субъекта, производя гипнотические внушения.

В гипнотической ситуации нарушения синтаксиса могут быть использованы различными способами. Особенно эффективным способом является введение в середину фразы ключевого слова, одновременно входящего в совершенно другую фразу. Например:

1. "...На улице шел дождь, и мне пришлось очень быстро войти в транс".

2. "А когда я нырял, мне нравилось сначала проплыть немного под самой поверхностью воды и погрузиться в глубину чуть позже, Джон, или погрузиться раньше, Джон, погрузиться прямо сейчас все глубже и глубже..."

3. "...И что бы это могло значить, когда кто-то говорит, что вы не успеете даже и глазом моргнуть... хорошо... еще... и еще... и теперь на всю глубину..."

4. "Не правда ли, вы ждете, в то время как ваши ресницы опускаются, и вы позволяете им опуститься глубоко в транс прямо сейчас..."

Для нарушения правил синтаксиса таким образом, чтобы эти нарушения могли быть использованы для целей гипноза, можно: 1) подобрать слова с двумя или несколькими значениями, из которых по меньшей мере одно имеет отношение к погружению в транс; 2) составить фразу, в конце которой такое ключевое слово появляется в значении, не связанном с трансом; 3) составить другую фразу, в начале которой это же ключевое слово появляется в значении, связанном с трансом; 4) соединить оба высказывания употребленным всего один раз ключевым словом, которое служит связующим звеном.

Эффективность подобных несколько странно звучащих высказываний в значительной мере зависит от хода предшествующей беседы, от их невербального сопровождения и от их последующей утилизации гипнотизером. В этом отношении есть крайне полезный метод тренировки - выявление и применение в вашем поведении таких невербальных действий и движений, которые вызывают сосредоточенность, удивление, попытки осмысления и другие психологические реакции, имеющие отношение к приему прерывания.

Однако повторю еще раз: даже хорошо выполненное прерывание не всегда вызывает длительный транс. Тем не менее гипнотизер, сохраняющий уверенность в себе и конгруэнтность, обычно без особого труда утилизирует реакцию субъекта. С точки зрения данного приема обычный эффект состоит в сосредоточении внимания субъекта, что способствует дальнейшим гипнотическим воздействиям. Такие воздействия могут включать в себя прямую подстройку и ведение (например, с использованием моргания). Затем гипнотизер может использовать внушения, ведущие к туннельному зрению. Например:

"Хорошо... И вы можете смотреть на меня... и, глядя на меня, вы можете оценить и насладиться вашей бессознательной способностью создать эту безопасную поглощенность процессом видения меня здесь, одновремиенно наслаждаясь этим туманом, который еще чуть приятнее заволакивает все вокруг здесь сейчас..."

Такие высказывания лучше всего произносить быстро, но очень значимо, чтобы создать одновременно и замешательство, и поглощенность.

Торможение двигательных проявлений

Широко распространенный, но обычно остающийся незамеченным стереотип взаимодействия людей - незначительные движения (например, изменения позы, постукивание пальцами, кивание головой), которые часто совершают участники разговора. Главная функция таких движений - поддерживать внешне ориентированную сознательную переработку информации. Это можно продемонстрировать с помощью простого наблюдения - например, обратите внимание, что такие движения часто ослабевают, когда человек погружен в размышления, - или путем экспериментов. Заметьте, например, что происходит, если вы совершенно перестанете двигаться на минуту или больше, - обычно в результате этого возрастает сосредоточенность на своих мыслях, обычно сопровождающаяся сниженным или искаженным восприятием внешних раздражителей.

Значение этого явления для гипноза очевидно. Существует интересный прием наведения, состоящий в прерывании движений. Это может быть сделано разными способами, один из которых - ограничить движения человека. (Как отмечено выше, самопроизвольное появление двигательного торможения - надежный признак начинающегося транса.) Больше того, Эриксон, приступая к наведению, часто внушал субъектам:"Вам нет необходимости двигаться... и нет необходимости разговаривать..."

Такое простое внушение неподвижности может затем быть усилено путем фиксации внимания (и, следовательно, двигательной иммобилизации). Например, Эриксон часто продолжал наведение, внушая фиксацию взгляда и туннельное зрение: "И неважно, что позади меня... и неважно, что слева... и неважно, что справа... а важны ваши внутренние ощущения..."

Произнесенные в настоятельной и сосредоточивающей манере, такие высказывания могут затормозить движения, тем самым нарушая важнейший путь автоматического поддержания сознательных процессов. Это намного увеличивает успешность дальнейших приемов наведения.

Описываемый простой метод особенно полезен, когда клиент погружен в постоянные сознательные рассуждения, практически исключающие возникновение транса. Например, один клиент, войдя ко мне в кабинет, начал горько жаловаться буквально на все, что только приходило ему в голову. После нескольких безуспешных попыток вежливо прервать его я начал проявлять большой интерес к его жалобам, соглашаясь с ним и даже подстрекая к дальнейшим жалобам. Сосредоточив таким образом на себе его внимание и добившись раппорта, я настоятельным тоном сказал ему:

"Хорошо, Билл, мне кажется, вам есть о чем беспокоиться. Ваша жена вас не понимает, ваш начальник вас не понимает, ваши дети вас не понимают... Короче говоря, вам в самом деле приходится плохо, и вы не знаете, что делать. И вот вы здесь, потому что вы хотели бы знать, как справляться с такими ситуациями, как добиться того, чтобы эти люди перестали к вам цепляться, и заставить их понимать вас. Это верно?"

Поскольку эти слова представляли собой, в сущности, краткий пересказ его потока жалоб, он был вынужден согласиться. Дальше я сказал, что внимательно слушал его, а теперь хочу сообщить в ответ нечто важное, и что раз уж он хочет попробовать что-то изменить, то нужно, чтобы он не вставал со стула и реагировал только невербально. Эти последние слова я повторил несколько раз, подчеркивая, что ему захочется реагировать словами, что он будет испытывать непреодолимое желание что-то сказать, но нужно, чтобы он реагировал только невербально. Его отчаяние и мой многозначительный, настоятельный тон заставили его согласиться. Когда я начал говорить, он с трудом удерживался, чтобы не вставить слово. Я утилизировал это, посоветовав ему крепко держаться за стул и сидеть прямо, чтобы ему легче было сдержать свое торжественное обещание. Вскоре он принял напряженную, застывшую позу, что способствовало быстрому погружению в транс с помощью метафорических историй со вставленными в них гипнотическими командами. Короче говоря, благодаря приему двигательного торможения у него оказались нарушены и вербальные, и невербальные стереотипы, и это сделало возможной терапевтическую работу.

Как и большинству методов замешательства, описанных в этой главе, этому методу я научился у Эриксона. Он подчеркивал, что этот метод особенно полезен при работе с людьми, испытывающими постоянную потребность непрерывно говорить и толковать свои ощущения рационально. Хейли (Haley, 1973) описал один случай работы Эриксона с клиентами, который прекрасно это иллюстрирует. Одна сверхрациональная пара научных работников обратилась к нему с просьбой излечить их от того, что они называли "фрустрацией желания проявить чадолюбие"; другими словами, они на протяжении трех лет безуспешно пытались зачать ребенка. Создав достаточный потенциал реакции и заручившись их согласием принять участие в "экспериментальном лечении", связанном с "психологическим шоком", Эриксон дал им указание сидеть тихо, крепко держаться за свои стулья и приготовиться к "шоку". Он потребовал, чтобы после шокотерапии они не разговаривали между собой до самого дома, несмотря на то, что их, вероятно, будут обуревать разнообразные мысли и чувства. Драматически усилив потенциал реакции до еще большей степени и повторив на их научном языке все, о чем они ему рассказывали, Эриксон внезапно сказал: "А теперь почему бы вам не трахаться просто ради удовольствия, помолившись дьяволу, чтобы она не залетела еще по крайней мере месяца три? И можете идти" (In Haley, 1973, p.166). Не тратя лишних слов, скажу, что поздно ночью они ему позвонили и сообщили, что к тому времени, как они проехали 40 миль до дома, им так не терпелось, что они даже не добрались до спальни, а проделали "это" на полу в гостиной. Как пояснял Эриксон, эти шокирующие указания в сочетании с ограничением их вербальных и невербальных стереотипов общения раскрепостили огромную мощь подавлявшихся эротических мыслей и привели к выработке более естественных сексуальных отношений.

Прерывание сигналов доступа

Другие движения, которые иногда полезно прерывать, - это сингналы доступа, описанные в главе 4. Как там отмечалось, эти сигналы, как правило, используются для запуска сознательных когнитивных стратегий. Поскольку такие стратегии делают невозможным непосредственное самоисследование в терапевтическом трансе, их прерывание может расчистить путь к развитию гипноза. Например, один клиент, с трудом погружавшийся в транс, постоянно смотрел вниз и вправо. Этот сигнал доступа, как я обнаружил, наблюдается при сильной тенденции подвергать анализу любое производимое внушение. Поскольку такой словесный анализ противодействует самопроизвольному возникновению гипнотических ощущений, я прервал его, просто попросив клиента во время наведения фиксировать внимание на моих глазах. Каждый раз, когда он начинал получать доступ к своим сознательным процессам обычным для себя способом, я напоминал ему, что он должен сосредоточиться на мне. Таким способом мне удалось вызвать у него транс.

Существует много других способов прерывать сигналы доступа. Как правило, можно получить хороший эффект, дотрагиваясь до человека (например, до его руки или колена). Обычно к такому же результату приводит легкий взмах руки (например, как будто вы хотите пригладить волосы). Годятся также другие внезапные движения или звуки, такие как хлопок руками или покашливание. Все подобные поведенческие акты прерывают сигналы доступа, которые запускают сознательные процессы, противодействующие трансу. Как правило, они создают легкое состояние неуверенности, которое гипнотерапевт может немедленно утилизировать в целях гипноза.

Кроме ограничения двигательных проявлений субъекта, гипнотерапевт может ограничивать и свои движения, чтобы прервать сознательные стереотипы клиента. Например, он может сидеть совершенно неподвижно, многозначительно смотреть на субъекта немигающими глазами, свободно дышать и т.д. Как отмечено в главе 3, такое внешне ориентированное состояние облегчает погружение в транс как для гипнотерапевта, так и для клиента. Если ему предшествует невербальное отражение, оно нередко вызывает аналогичную реакцию и у клиента; во всяком случае, оно обычно прерывает стереотипы, требующие приложения усилий. Поэтому оно особенно полезно, скажем, с теми, кто говорит без умолку. Каждому приходилось иметь дело с такими людьми, и каждый знает, что иногда их не так легко остановить. В то же время многие только способствуют этому словесному потоку, кивая головой, ерзая, пытаясь вставить слово и т.д.; другими словами, их реакция представляет собой ожидаемый стереотип слушателя. Самые простые эксперименты показывают, что лишь очень немногие способны продолжать говорить, не получая поддержки в виде таких минимальных сигналов; особенно это относится к тем неумолчным говорунам, чья "болтовня" часто служит им для отвлечения от своих болезненных эмоциональных процессов. Таким образом, двигательное торможение у гипнотерапевта часто позволяет успокоить человека, в то же время делая возможным доступ к переживаниям, пригодным для терапевтического использования.

Например, одна клиентка недавно вошла ко мне в кабинет, уселась и пустилась в нескончаемые рассуждения о возможных причинах ее крайне несчастной жизни. Поскольку это был уже третий сеанс с ней, я знал, что не стоит и пытаться напрямую прекратить ее не слишком полезный монолог, и поэтому просто погрузился во внешне ориентированный транс, сопровождаемый двигательным торможением, продолжая многозначительно, но молча смотреть на нее. Сначала ее речь стала быстрой и нервной, а затем - все более аритмичной (что говорило о возрастающем нервном возбуждении). Несколько раз она спрашивала меня, что я думаю или что я делаю, но я отвечал просто и загадочно: "Я жду... Вы держались уже много лет... От лишних нескольких минут никакого вреда не будет". Ей становилось все труднее продолжать; она все больше терялась; начиналось сильное эмоциональное возбуждение, о чем свидетельствовали расширенные зрачки, затрудненное и неровное дыхание, покраснение лица, увлажнившиеся глаза и т.д. Когда, судя по ее виду, возбуждение почти захлестнуло ее, хотя она все еще пыталась отводить душу словами, я очень тихо сказал: "Мэри, вам больше нет необходимости сдерживаться. Теперь закройте глаза, и вы почувствуете, как вас отпускает. Я здесь, и я буду здесь, так что беспокоиться вам не о чем. Давайте, закройте глаза и дайте себе ощутить то, что вы так долго сдерживали - сейчас же!!!" Она закрыла глаза и расплакалась, после чего я вмешался и помог ей справиться с теми глубокими эмоциональными ощущениями, к которым она получила доступ.

В другой раз ко мне пришла клиентка, с которой я уже провел примерно полдюжины сеансов. Я встретил ее молча. Привыкнув к тому, что в начале сеанса я руковожу беседой, она начала нервно ерзать на стуле, осматриваться по сторонам, сдерживать дыхание и т.д. Несколько раз она спрашивала меня, что я задумал, но я только продолжал многозначительно, но мягко смотреть ей в глаза; потом я стал вместо ответа на ее вопросы загадочным тоном спрашивать: "Уже пора?" - и слегка кивать головой. Примерно через 15 минут женщина начала тихо плакать, после чего я осторожно взял ее за руки и провел через процесс гипнотической интеграции.

Подобным приемом я пользовался во многих других случаях и в общем считаю его весьма эффективным способом преодолеть сознательное "сопротивление" и получить доступ к переживаниям, важным для терапии. Конечно, прежде чем клиенты позволят себе испытать такие личные и эмоциональные ощущения, необходимо установить с ними взаимоотношения доверия. В вышеприведенном случае на установление такого доверия были потрачены все предшествующие сеансы. Кроме того, нужно, чтобы благодаря вашему невербальному поведению они почувствовали не только осмысленность ваших действий, ваши надежды и целеустремленность, но и вашу мягкость, заботу и готовность к поддержке. При таком подходе, который Эриксон называл "железной рукой в бархатной перчатке", эти приемы обычно имеют огромную терапевтическую ценность.

Насколько я представляю себе терапевтический механизм этого приема ограничения движений, у клиентов обычно существуют прочно выработанные способы не позволять ни себе самому, ни кому-то другому (например, гипнотерапевту) испытывать определенные ключевые переживания[50]. Когда гипнотерапевт погружается во внешне ориентированный транс, клиент обычно чувствует, что его хорошо отточенные способы отвлечения неэффективны и что гипнотерапевт способен "видеть" сквозь эту "диссоциативную завесу". В результате у него возникает боязнь испытать эти ключевые переживания; мысль об этом еще более активирует такие переживания, тем самым толкая его на новые попытки отвлечения. Однако пока гипнотерапевт сохраняет раппорт и интенсивную сосредоточенность, клиент не может переключиться на какие-то другие процессы. Это ведет к усилению у него чувства неуверенности, которое гипнотерапевт, создав ранее контекст доверия и заботы, может терапевтически утилизировать с помощью мягких гипнотических команд.

Подводя итоги, скажем, что ограничение движений субъекта и/или гипнотизера может быть эффективно использовано в качестве приема прерывания как с целью наведения гипноза, так и для гипнотерапии. Чтобы добиться успеха, гипнотизер должен быть способен дать субъекту ощутить свою сочувственную, но твердую установку и, как правило, заранее создать определенную степень доверия, допускающую длительную утилизацию. Этот метод обычно дает наибольший эффект в сочетании с другими.

Наведение рукопожатием

Пожатие руки - один из самых распространенных у нас социальных стереотипов. Из-за того, что связанные с ним движения закреплены постоянным упражнением и в силу этого осуществляются автоматически, прерывание этого стереотипа до его завершения, как правило, вызывает кратковременное замешательство, вполне пригодное для наведения транса. Поэтому неудивительно, что Эриксон использовал рукопожатие как основу для одного из его самых новаторских и эффективных приемов наведения. Интересное применение этот прием нашел в Южной Америке, когда Эриксон, плохо говоривший по-испански, читал лекции и демонстрировал гипноз группам медиков. Чтобы обойти этот языковый барьер, он демонстрировал на отобранных субъектах различные "пантомимические наведения". Вот как он описывал использование наведение рукопожатием при работе с одной клиенткой (1964с):

"Ее ввели через боковую дверь и поставили передо мной. Мы молча смотрели друг на друга; потом, как я уже много раз делал до этого с участниками семинаров в США, отбирая перед началом семинара, а значит, до того, как они познакомились со мной, тех, кого считаю "хорошо восприимчивыми" субъектами, я быстро подошел к ней и с улыбкой протянул ей правую руку; она протянула свою. Я медленно пожал ей руку, глядя ей прямо в глаза, как и она - мне, и медленно перестал улыбаться. Отпуская ее руку, я сделал это определенным необычным образом, выпуская ее из своей руки понемногу и слегка нажимая на нее то большим пальцем, то мизинцем, то безымянным, все это - неуверенно, неровно, как будто колеблясь и так мягко убирая свою руку, чтобы она не почувствовала, когда именно я ее уберу и до какой части ее руки дотронусь в последний раз. Одновременно я медленно изменил фокусировку своего взгляда, дав ей минимальный, но ощутимый сигнал, что смотрю не на нее, а сквозь ее глаза куда-то вдаль. Ее зрачки медленно расширились, и тогда я мягко отпустил ее руку совсем, оставив ее висеть в воздухе в положении каталепсии. Легкое давление на ее запястье, направленное вверх, заставило ее руку немного подняться. Затем каталепсия была продемонстрирована и на другой руке. Все это время она смотрела не моргая... Я медленно закрыл глаза, и она тоже" (In Rossi, 1980a, p.331-332).

Стивен Гиллиген

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТРАНСЫ

Руководство по эриксоновской гипнотерапии