О. Г. Бахтияров.

Постинформационные технологии:

введение в психонетику

От автора.

К появлению идей, развиваемых в предлагаемой работе, причастны многие люди. Автор высказывает особую благодарность Юрию Георгиевичу Глушановскому, который первым выслушал изложенные в книге идеи и чьи советы помогли избежать бесплодных направлений исследования. Большой вклад в развитие темы внесли многолетние дискуссии с Алимом Даниловичем и Еленой Тимофеевной Тытарями, благодаря которым были уточнены многие положения концепции. Совместная работа с Жоржем Антоновичем Рабчинским и Виктором Дмитриевичем Загнибедой в НИИ психологии УССР и научное руководство Лоры Анатольевны Лепиховой позволили отработать разбираемые в книге психотехники. Многие идеи по организации процедур возникли в ходе сотрудничества с замечательными художниками Виктором Михайловичем Антончиком, Ириной Владимировной Лесинской и Рубеном Игоревичем Федоровым. И, наконец, огромную роль сыграли добросовестность и самоотверженность нескольких сотен молодых мужчин и женщин, составивших контингент экспериментальных групп, в сотрудничестве с которыми в 1980 — 1991 гг. были отработаны новые психотехнические методики.

Введение.

Слово "Психонетика" впервые прозвучало в 1970 г. на международной конференции футурологов в Киото. Один из ведущих предпринимателей Японии, глава электронной корпорации "Омрон" Кадзума Татеиси изложил концепцию SINIC — модель предсказания будущих технологий. SINIC должна была показать, когда закончит свое существование общество информатики, какой тип общества придет ему на смену и каков будет характер постинформационных технологий[1].

Суть концепции в ее названии — аббревиатуре, представляющем первые буквы английских слов seed (зepнo),innovation (инновация), need ( потребность), impetus (побег), cycle (цикл) , складывающихся в предложение " От зерна-инновации к побегу-потребности". Эта концепция схематически представляет историю человечества в виде двух циклических связей между наукой, технологией и обществом. Один цикл начинается с появления научного знания нового типа, порождающего зерна новых технологий, которые становятся причиной социальных преобразований. Второй цикл направлен в обратную сторону: потребности общества влекут за собой технические инновации, стимулирующие, в свою очередь, развитие науки.'Таким образом, наука, технология и общество взаимосвязаны так, что изменение в одной из сфер является либо причиной, либо следствием изменения в другой. При этом последовательность главных научных открытий во временном срезе образует экспонентную кривую, позволяющую прогнозировать последующие научные и технические революции.

SINIC насчитывает в истории человечества десять главных инновационных сдвигов, десять сменяющих друг друга технологических суперпарадигм, из которых семь уже осуществились, а три еще предстоят (табл. 0.1.). Наше общество — это общество информатики, однако назревает новый технологический скачок. Если верить этой концепции, биотехнологии, базирующиеся на стремительно оформляющейся бионике, произведут новую революцию и породят общество, в недрах которого созреет психонетика — основа следующего инновационного сдвига, который по расчетам должен произойти в 2025 г. Цикл заканчивается появлением метапсихонетики и формированием на ее основе естественного общества, что означает, судя по всему, окончание истории в том виде, в котором она нам известна последние 5-7 тыс. лет.

С 1970 г. произошло много событий, подрывающих как оптимизм концепции, так и доверие к экспонентным кривым — иррациональной любви футурологов и науковедов. История явно не склонна ни следовать красивым графикам, ни подходить к своему концу.

Таблица 0.1 Диаграмма десяти стадий развития общества, составленная по системе "SINIC"

Для нас, однако, важен тот интеллектуальный контекст в котором появился термин "психонетика" — контекст рассуждении о новых технологических суперпарадигмах. В этом контексте психонетика обозначает не набор методов управления психической активностью, а особый технологический подход, новый мир технологий, столь же радикально отличный от мира информатики, как последняя, в свою очередь, отлична от мира индустриальных технологий XIX века.

С легкой руки футурологов стало возможным обсуждение проблематики событий, которые еще не произошли. Очевидно, на нас действительно надвигается новая научно-техническая революция, концептуальная и технологическая основа и социальные и культурные последствия которой, нуждаются в тщательном осмыслении. Часто, однако, такое осмысление подменяется цепочками названий, порождаемых естественной человеческой инерцией. Последовательность наименований, завершающихся словом "информатика", хочется продлить словом "бионика", а после него появляется соблазн поставить выражение "психонетика", поскольку в нашем сознании укоренился ранжированный ряд "косное — живое — сознательное".

Но совпадает ли реальная последовательность научных и технологических событий с той, которую выстраивает инерция нашего сознания ?

Не говорит ли тот факт, что реально существующая бионика, которая должна была бы являться технологическим отражением теоретической биологии, до сих пор не существует как единый концептуально — технологический комплекс, а довольствуется лишь редким использованием в технике частных биологических сюжетов, о том, что между информационными технологиями и биотехнологиями должно находиться некое, все еще не найденное, но необходимое для биотехнологической революции звено? И не является ли отсутствие этого звена причиной затруднений и в традиционной линии теоретической биологии, и в еретических отступлениях от нее, возникающих при попытках концептуального и модельного воспроизведения сущностных свойств живого?

А само наличие этих затруднений, не преодоленных, несмотря на полувековую историю системного подхода, бравшегося их устранить, не говорит ли оно о принципиальной недостаточности мыслительных средств как таковых для решения столь масштабной задачи? Ведь вся история биологии, как науки европейского типа, сопровождается попытками построения теории живого, приводившими не к работающим и предсказывающим моделям, а формулировкам граничных категорий, не позволяющим именно в силу этой граничности, использовать их в рамках дискурсивного мышления. Такова судьба и "пра-феномена" Гете, и "энтелехии" Дриша. Такова судьба и более поздних развернутых определений Э.Бауэра (принцип устойчивого неравновесия: все и только живые системы никогда не бывают в равновесии и исполняют за счет своей свободной энергии постоянную работу против равновесия, требуемого законами физики и химии при существующих внешних условиях[2]) и К.Тринчера (живой организм есть термодинамическая машина, работающая при температуре своего разрушения[3]), под которыми кроются логические фигуры типа порочного круга. Ни одна из этих и многих других попыток не привела к традиционной для европейской науки линии последовательного накопления знаний.

Столкнувшись с этой хронически неразрешаемой проблемой, мы можем либо совершать новые попытки ( и никто не сможет с уверенностью сказать, что они не станут бесконечными), либо сделать эвристический ход, признав, что разнородные биотехнологии потому и располагаются на периферии технотронного мира, не преобразуясь в единую связную бионику, что для воспроизведения мира живых существ и его законов в теоретической модели, а, следовательно, и в технологии, недостаточно концептуальных средств, продуцируемых рафинированным дискурсивным мышлением, и поставить задачу формирования нового типа организованного знания, способного порождать более мощные средства познания, нежели те, что строятся на основе одной из психических функций — мышления и привлекающего для решения своих задач внемыслительные психические содержания.

Это знание, являющееся предусловием развития бионического концептуально — технологического комплекса и включающее в себя способы целенаправленного порождения новых психических реальностей, методы управления такими реальностями и пути сочленения их с прагматическими технологическими задачами, мы вправе назвать психонетикой. Нам представляется целесообразным ограничиться именно таким использованием термина "психонетика", учитывая описанные выше обстоятельства и контекст его введения в научный обиход. Произвольное употребление этого термина[4] ведет к размыванию и инфляции понятия и порождает неверные ассоциации.

Придание психонетике статуса предшественницы бионики нарушает парадигмальный тезис последовательной технологизации все более сложных и тонких миров — " От косного через живое к сознательному". Тем самым утверждается наличие не трех последовательных эр технологической экспансии, из которых каждая последующая вырастает на основе предыдущей, а двух удаленных друг от друга и потенциально противопоставленных технологических миров."Расстояние" между психонетикой и бионикой оказывается несущественным по сравнению с "расстоянием" между бионикой и индустриально-информатическим комплексом.

Можно сказать, что и психонетика и бионика, понимаемые как особый концептуально-технологический комплекс, являются частью большого организованного знания, к которому применимо название "организмика", более адекватно выражающее суть новой научно-технической революции, чем слова, включающие в себя корень "био", поскольку под организмическими объектами не обязательно понимать объекты биологического происхождения.

Научно-технические революции не происходят только из-за того, что теоретики для разрешения своих специфических затруднений придумывают изощренный методологический ход. Необходимы еще давление потребностей, избыток средств, не находящих себе адекватной задачи, научно-методологический и культурный фон, позволяющий увидеть выход именно в этой идее, а не какой-либо иной.

Разбор всех предпосылок возникновения организмики может составить содержание отдельной большой работы, здесь же мы ограничимся достаточно произвольным перечислением их отдельных фрагментов.

Говоря о давлении глобальных потребностей, мы, как правило, имеем в виду проблемы, возникающие из-за отсутствия концептуальных и технологических средств работы с организмическими объектами. К этому классу проблем относится разработка экологической стратегии, которая все еще представляет собой комплекс мер по замедлению деградации окружающей среды, а не организацию восстановительных процессов. Нет способов компактного построения модели такого глобального организмического объекта как биосфера, которая могла бы служить передатчиком организующего воздействия, позволяющего целенаправленно управлять траекторией биосферного развития. Стандартные же методы анализа оказываются неэффективными из-за невозможности учета всей совокупности слабых и латентных факторов, вес которых, к тому же, постоянно меняется во времени. Другим примером может служить проблема целенаправленного преобразования биологических объектов для обеспечения их соответствия внеземным средам, которая в будущем станет главным фактором, затрудняющим космическую экспансию.

Избыток средств мы наблюдаем в первую очередь в мире прикладной психологии, психотерапии и развивающих психологических практик, где накоплено множество отдельных психотехник и организованных психотехнологий, болee мощных, чем это необходимо для решения ограниченных задач современного секуляризированного общества. Сильным средствам должны соответствовать масштабные задачи и ближайшими из них видятся те, которые могут быть сформулированы в рамках психонетики, как составляющей организмической революции.

Избыток средств и потребностей возникает на определенном культурном фоне, облегчающем радикальную смену познавательной и преобразовательной стратегий. Интерес к основаниям знания -философского, математического, естественнонаучного, — и к фундаментальным различиям исторически сложившихся культур породил волну радикальной релятивизации всей европейской культуры. Выявление основания какого-либо культурного феномена придает ему определенность, делает его этим феноменом и тем самым допускает существование иных оснований и иных вариантов явления. Так, формулировка аксиоматики позволяет построить иную аксиоматику, равноценную исходной, экспликация парадигмы — иную парадигму и т.д. Законченные культурные феномены приобрели самостоятельную ценность, а тем самым и равноценность. Так античность перестала восприниматься как недоразвитая современность, а мифопорождение — как зачаток мышления.

Естественно, что в этой атмосфере рано или поздно должна была быть поставлена под сомнение роль мышления как основного смыслопорождающего механизма и базисной функции современной цивилизации. В психологии этот шаг был сделан К.Юнгом, постулировавшим принципиальную равноценность мышления и других психических функций — чувствования, ощущения и интуиции. В цикле работ В.В. Налимова в 80-е — 90-е годы были разобраны и иные смыслопорождающие механизмы, не тождественные мышлению. Все это должно было привести и привело к выявлению пределов эффективности мышления и постановке вопроса об использовании в качестве инструмента познания и технологического конструирования психических механизмов, отличных от механизмов мышления.

Собственно говоря, такая постановка вопроса является новой только для научно-технической сферы. Мистическое познание и эстетическое понимание предмета основаны на иных, немыслительных механизмах. Однако, эти типы познания не имеют никакого отношения к миру технологий. Психонетика же, расширяющая круг психических содержаний, используемых для решения технических задач, является не естественнонаучной, а научно-технической, технологической дисциплиной, подобно кибернетике или медицине, дисциплиной не описательной, а преобразовательной и конструирующей. Обрастая концептуальным аппаратом и своей картиной мира, она становится концептуально-технологическим комплексом.

Психонетика находится еще в периоде зарождения. Вначале мы построим ее предварительный концептуальный аппарат, развернем и дополним его на примере решения одной из задач. Нам придется ввести новые термины и придать ранее употреблявшимся терминам новое и ограниченное рамками психонетики значение. Список этих слов приводится в конце каждой главы. Методы психонетики будут развернуты применительно к ключевой проблеме, затрудняющей развитие организмики — проблеме концептуального воспроизведения целостных объектов.

В заключение мы обсудим научные, культурные и социальные последствия возникновения психонетики, в частности, кризис духовного, культурного и социального планов, связанный с появлением организмики. Проиграв ситуацию в уме, человек становится подготовленным к ней, даже если ее реальные очертания будут отличаться от картины, нарисованной нашим воображением и обработанной нашим мышлением.

Глава 1. Психонетика. определения и разграничения.

1.1.Психонетика.Психонетикой будем называть концептуально-технологический комплекс (КТК), использующий для описаний, построения моделей и проведения технологических операций особые свойства психических систем, два из которых — проявление сознания, описываемое внешним наблюдателем как рефлексивность, и проявление воли, воспринимаемое внешне как спонтанность, присущи только этим системам, а третье, целостность, является общим с другими организмическими системами.

1.1.1. Называя индивидуальную психику системой, мы отдаем себе отчет в спорности использования понятия "система" для характеристики того, что это понятие порождает. В дальнейшем его следует рассматривать как своего рода метафору, напоминающую, что мы ограничиваемся чисто технологическими аспектами психонетики до того момента, когда нам придется рассмотреть и внетехнологические — культурные, социальные и политические последствия ее возникновения.

1.2. Строение концептуально-технологического комплекса. Концептуально-технологический комплекс понимается как взаимоувязанный комплекс психических операций, описаний, (инструкций, концепций, моделей) и технических операций, ведущих к получению заданного продукта, располагающихся в трех средах -психической среде конкретных людей, знаковой среде, содержащей в себе тексты различной природы, и технической среде.

1.2.1. Нам известны два КТК, порожденные современной цивилизацией — индустриальный и надстраивающийся над ним информационный.

Психическая среда индустриального КТК включает в себя среду логически организованного мышления. Знаковая содержит естественные, математические и графические языки, общетехнические концепции и теории физики, химии, геологии и др. наук, модели устройств, предписания для проведения конкретных операций и т.д. Техническая состоит из процедур (операций сборки-разборки, плавления, слияния реактивов и т.д.), технических устройств, комплектующих, инструментов и т.д.

Психическая среда информационного КТК включает в себя особым образом организованное дискурсивное мышление, отличия которого легко распознаются представителями классических естественнонаучных и гуманитарных дисциплин при первой попытке содержательно изложить задание программисту, знаковая представляет собой алгоритмы и тексты программ и т.д. , а техническая — компьютеры, устройства ввода-вывода, отображения и т.д.

1.2.2. В существующих КТК мыслительным операциям соответствуют определенные единицы описания и предписания в знаковой среде, т.е., в языке описания в рамках той или иной концептуальной модели. Определенным образом сгруппированные единицы описания соответствуют техническим операциям. Таков идеал, к которому стремится и со временем приближается КТК, но реальность, конечно, сложнее, поскольку чем моложе КТК , тем в большей степени в нем представлены не отраженные в текстах внемыслительные действия разработчиков, внеконцептуальные устные инструкции, невербализуемые знания и не зафиксированные в инструкциях навыки исполнителей.

1.2.3. Отношения трех компонентов КТК, каждый из которых реализован в одной из трех сред , не сводятся к иерархии односторонних воздействий — психической среды на знаковую, а знаковой на техническую. Мыслительные операции, отражаясь в знаковой среде, порождают языки описания, более бедные, чем отраженный в них слой мышления, языки описания, в свою очередь, рафинируют мыслительную среду, как психический компонент КТК, обедняя ее и стремясь придать ей равную мощность с собой, техническая среда вносит в описания ранее не учтенные элементы и т.д. В своем пределе КТК стремится к равномощности всех трех его компонентов.

1.2.4.Снижение мощности (Понятие мощности здесь и далее будет использоваться в том же значении, что и в теории множеств.) компонентов КТК отражает процесс взаимной трансляции ограничений трех сред. Поскольку первой реальностью, к которой прилагаются методы психонетики, является психическая среда, именно ограничения мышления, самыми фундаментальными из которых являются его линейный и дискретный характер, представляют для психонетики основной интерес. Линейность и дискретность мышления, транслируясь в знаковую среду, порождают ограничения характеристик текстов, придавая им такой же линейный и дискретный вид. Ограничения знаковой среды, в свою очередь, сужают круг возможных технических операций и, следовательно, продуктов индустриального и информационного КТК (рис. 1.1.).

Рис. 1.1 Строение промышленного и информационного КТК.

1.2.4.1. Линейность и дискретность мышления делают его эффективным при построении технологий, основанных на процедурах типа сборки-разборки механических конструкций, соединения взаимно независимых, а потому легко заменяемых элементов. Но по отношению к мыслительной среде техническая среда является подконтрольной лишь потому, что мышление погружено в континуальную среду сознания и, будучи частью целостной психической системы, увязано в своей работе с иными, нелинейными, целостными, континуальными и активностными "механизмами" психики. Являясь, благодаря этому, более мощной по отношению к линейно-дискретной технической среде , опираясь на неявные, не отраженные в знаковой и технической среде характеристики, мыслительная среда надстраивается над технической и становится управляющей инстанцией по отношению к ней.

1.2.4.2. Мышление оказывается менее мощной средой по отношению к биологическим, социальным и культурным объектам с их нелинейными, целостными и активностными характеристиками, которые не находят своего прямого отражения в мыслительной среде и порождаемых ею языках описания и предписания. Не находя адекватного отражения, эти характеристики могут лишь фиксироваться в языке как граничная категория или имя явления. Подробнее эта тема разобрана в гл.2.

1.3. Локальные психические среды. В общей психической среде легко выделяются локальные психические среды (ЛПС), связанные с тем или иным видом человеческой деятельности. Так, мир технологий связан с мыслительной средой, включение же в КТК внемыслительных ЛПС влечет за собой расширение технологических возможностей.

Локальные психические среды создаются вокруг какой-либо психической функции или их сочетания. Понятие психической функции отталкивается у нас от определений К.Г.Юнга[5], однако область психических функций понимается не как перечень функциональных механизмов — мышления, чувствования, ощущения, интуиции и трансценденции, а как психофункциональный континуум, из которого могут вычленяться не только юнговские функции, но и гибридные образования и развернутые при помощи определенных процедур латентные механизмы, не совпадающие ни с одной из описанных функций. Функция является работающим механизмом, ядром ЛПС, вокруг которого организуются фрагменты других функций и иных психических содержаний, подчиненные в своей работе принципам ядерной функции.

1.3.1. Функциональная трактовка психики — лишь одна из многих реализованных и возможных трактовок. Выбор именно функции, как центрального понятия для описания локальной психической среды, определяется двумя моментами. Во-первых, понятие функции метафорически ближе технологическому духу психонетики, отражая момент преобразования одного психического содержания в другое. Во-вторых, оно позаимствовано из универсальной теории К.Г.Юнга, картина мира и модель психики которого близки психонетическому подходу.

1.3.2. Понятие функции уже понятия ЛПС. Функция означает только механизм преобразования одного содержания в другое, в то время. как ЛПС включает в себя и эти, подверженные переработке содержания, и вспомогательные механизмы, и неявные характеристики среды.

1.3.3. В существующие КТК включаются ЛПС, созданные вокруг функции мышления. Однако с точки зрения психонетики мышление не является единственной функцией, вокруг которой могут быть созданы ЛПС, обладающие технологической потенцией. Внемыслительные ЛПС также способны инициировать возникновение расширительно понимаемых языков описания в невербальных знаковых средах. Выделение пяти юнговских функций представляет собой лишь предварительную разметку психофункционального континуума. Описание этих не сводящихся друг к другу и непересекающихся функций означает лишь выявление определенной культурной матрицы, расчленяющей и упорядочивающей окружающий мир, с которым сталкивается человек, в том числе и мир его психики.

1.3.3.1. Подобно тому, как изменения грамматики языка влечет за собой изменение картины мира, переход к иной культурной матрице означает и иное членение психического пространства. В технологическом контексте аналогом культурной матрицы является внешняя по отношению к психофункциональному континууму задача, требующая адекватного отражения своей специфики, которая может находиться в противоречии с культурной матрицей, порождающей юнговское членение психического пространства, а, следовательно, и требовать формирования для своего решения неюнговских ядерных функций, т.е. ЛПС, актуально не содержащихся в психике современного человека.

1.3.4. Психические среды больших культур строятся вокруг функции мышления. Прочие психические функции определяются по отношению к мышлению и получают свое особое содержание в той мере, в которой они не являются мышлением. Тем самым статус других функций как смыслопорождающих механизмов понижается и становится вторичным по отношению к мышлению. Даже такие сверхкультурные явления, как мистическая практика, или же внутрикультурные формы с высоким иерархическим статусом как музыка, возвышаются над , или существуют на территории, расчерченной мышлением, и ассимилируются культурой лишь после того, как получат интерпретацию в рамках мышления и порожденных мышлением текстов. Мышление, очевидным образом, является базовой функцией современной цивилизации. По этой причине процесс формирования новой ЛПС, равной по мощности и дифференцированности средам, построенным вокруг мышления, несет в себе определенное противоречие: с одной стороны, проект любой новой ЛПС может быть сформулирован лишь в языках, являющихся отражением мыслительных ЛПС в знаковой среде, и, следовательно, несущих в себе все ограничения мышления, а, с другой стороны, эти ограничения не позволяют тексту-проекту стать моделью новой ЛПС, ибо текст не может воспроизвести то, что не может быть воспроизведено в мышлении.

1.3.4.1. Тексты, которые являются посредниками между задачей, не разрешаемой средствами мыслительных ЛПС, и процессом формирования заданной ЛПС, не могут содержать в себе предписаний построения ЛПС, не могут быть текстом-проектом. Их назначение иное.

Во-первых, эти тексты обозначают границы применимости мышления набором граничных категорий, отражающих задачу, которые могут быть сформулированы, названы тем или иным именем, но которые не допускают с собой того же обращения при помощи логического инструментария, что и обычные понятия, находящиеся внутри логически организованной языковой среды. Другими словами, граничные категории не могут быть развернуты в дифференцированную систему предписаний чисто формальными средствами, поскольку заключают в себе смысл, а не формальные признаки задачи. Формальные описания граничных категорий всегда внутренне противоречивы и при попытках приложения обычных логических инструментальных средств приводят к парадоксам. Граничные категории, развернутые в парадоксы, представляют собой как бы пограничные столбы, отделяющие территорию мышления от смежных областей, управляемых иными функциями. Первое назначение текста-посредника — выведение формулировки задачи на границу мышления.

Во-вторых, текст-посредник формулирует предписания для проведения процедур, инициирующих внутрипсихические процессы, которые должны послужить начальным звеном и основой для формирования внемыслительных ЛПС. Текст-посредник может инициировать процесс, выводящий за пределы организованной вокруг мышления ЛПС, опираясь на спонтанность психической системы, обеспечивающей самопроизвольное, т.е. не опирающееся на внешнее вынуждающее воздействие, протекание процесса; на целостность психической системы, позволяющую переместить контроль над процессом за пределы мыслительной ЛПС; на рефлексивность, дающую возможность осуществлять контроль без опоры на воспроизведение процесса в мыслительной ЛПС.

1.4. Рефлексивно-управляющая метафункциональная инстанция. Двойственное предназначение текста-посредника -обозначение границы мышления и инициация процесса формирования новой ЛПС — заставляет выделить в качестве отдельной категории управление процессом. Управление включает в себя осознание и формирование новых психических содержаний. Мышление не может взять на себя управляющую роль, ибо, по определению, эти новые содержания не могут быть адекватно отражены в мыслительных ЛПС и в мыслительных ЛПС нет средств воздействия на неотраженные в мышлении содержания. Поэтому возникает необходимость в целенаправленном формировании новой внутрипсихической инстанции мета функционального характера, надстроенной над психофункциональным континуумом. Эта инстанция, во-первых, должна осуществлять рефлексивные функции, т.е. быть наблюдением, не отождествляющимся с наблюдаемыми психическими содержаниями, и , во-вторых, быть инстанцией, непосредственно формирующей и преобразующей психические содержания. В этом втором своем аспекте метафункциональная инстанция становится посредником между волей и внутрипсихической средой, посредником, который не может быть сведен к какой-либо определенной функции.

1.4.1. В нормальных условиях роль такого посредника принадлежит мышлению, которое тем самым, будучи одной из психических функций, выполняет метафункциональную роль, предопределенную культурной матрицей существующей цивилизации. Однако, во многих случаях — в условиях крайней опасности, экстремального давления, измененных состояний сознания и др. — воля может опираться в формировании внутрипсихической реальности и на другие функции, в том числе и на функции, находящиеся в обычных условиях в латентном состоянии.

1.4.2. Мышление, в отличии от других функций, продуцирует черезвычайно развитые самодостаточные языки, что определяется его статусом базовой функции современной цивилизации. Метафункциональный статус мышления, кроме того, не в последнюю очередь связан со способностью мышления не только к описанию внешних по отношению к нему содержаний, но и к самоописанию. Новая метафункциональная инстанция, будучи сугубо технологическим образованием, не требует такой тонкости, дифференцированности и включенности в культурогенные процессы, однако, она должна быть в состоянии транслировать смыслы, заключенные в формах, порождаемых всеми дифференцированными функциями.

1.4.3. Специфика и формы работы рефлексивно-управляющей метафункциональной инстанции могут быть поняты только в контексте конкретной задачи. Подробнее проблемы ее формирования и работы будут разобраны в гл. 5-6.

1.5. Психонетика и психология. Психонетика не проистекает из психологии и не является ее разделом. Психонетика, будучи знанием технологического, инженерного типа, использует отдельные идеи и модели психологии, от частных и специальных до глобальных, как конструктивный проект, подлежащий реализации в рамках поставленной задачи. Поскольку психонетику интересуют конструктивные модели и подходы, обладающие технологической потенцией, она индифферентна к теоретическим разногласиям, различиям школ и несовместимости парадигм. Теории и парадигмы имеют для психонетики значение лишь как неявный, но существенный элемент модели. Поэтому для психонетики представляет интерес не только актуальное состояние психологии, но и ее история, ибо конструктивная ценность модели не зависит от эволюции и смены теорий. Кроме того, психонетику интересуют не только достижения европейской психологии, но и результаты индуистской и буддийской психологических доктрин, более целостных и изощренных, нежели концепции, проистекающие из новоевропейской традиции.

1.5.1. Следует отметить, что буддийская психология может с большим правом претендовать на статус науки современного типа, чем новоевропейская. В отличие от раздробленной на множество школ, лишенной единой парадигмы современной психологии, буддийская психология опирается на единый комплекс представлений с вытекающим из него экспериментальным и технологическим аппаратом. Кроме того, буддийская психология регулируется собственно психологической парадигмой, а не заимствует ее из физики или теории систем, как это делает в течение всей своей истории европейская психология.

1.6. Психонетика и конструктивная психология. Конструктивная психология — наука о принципах и методах эффективного восстановления, оптимального функционирования и интегрального развития человека. Ее продуктом являются психотехнологии, содействующие интеграции, развитию и осуществлению возможностей самосознающей психики. В задачу конструктивной психологии входит проектирование картин мира, ценностных ориентации, способов деятельности и жизнедеятельности[6]. Таким образом, конструктивная психология занимается преобразованием человека, психонетика же использует особые свойства психики человека и иных психических систем для конкретных технологических задач. Психонетика и конструктивная психология образуют пересечения, в которых психонетическая и конструктивно-психологическая техники могут использоваться для решения общих задач.

1.6.1. Одна из таких общих задач — подготовка оператора-психонетика к профессиональной деятельности. Специфичность операций, производимых оператором-психонетиком, требует особого подхода к отбору, обучению, рекреации и социальной адаптации операторского контингента.

1.6.1.1. Оператор-психонетик использует в качестве рабочего инструмента специально сформированные ЛПС, то есть, часть своей психики, причем в более полном и интенсивном смысле, нежели работники других известных нам интеллектуальных профессий. Любое усиленное и дифференцированное развитие какой-либо психической функции , сопровождающее профессиональную деятельность, ведет к определенным изменениям поведения. Рафинированность мышления исследователя, склонность к четкости и однозначности системного программиста, распространяющиеся и на их внепрофессиональную жизнь, представляют собой, тем не менее, лишь более мощное и дифференцированное развитие тех психических структур, которые актуально присутствуют в психике любого нормального члена современного общества.

В отличие от этого, оператор-психонетик актуализирует латентные структуры и свойства психики, формирует новые, не отраженные в культуре и, вследствие этого, не ассимилированные ею новые психические функции, использует в качестве рабочих те состояния сознания, которые по всем критериям могут быть отнесены к классу измененных, проводит психотехнические процедуры, имеющие формальные пересечения с психотехниками, сопровождающими духовные и мистические практики и так далее. Его картина Мира становится более подвижной и вариативной по сравнению с социально-культурными нормативами. Многие естественные психические процессы, протекающие на периферии его сознания и, в силу своей спонтанности, образующие суггестивную ткань коллективной жизни, становятся целенаправленно формируемыми и управляемыми. Тем самым контингент операторов-психонетиков оказывается в условиях смещения социальных нормативов по отношению к общепринятой социально-культурной норме.

Подобные смещения мы наблюдаем у двух групп населения -монашества и кадровых военных. И подобно тому, как жизнь монастырей и воинских подразделений строжайше регламентируется уставами, четкие регулирующие правила неизбежны и для психонетического контингента.

1.6.1.2. Не менее регламентированной должна быть и подготовка операторов-психонетиков. Со стороны конструктивной психологии такая подготовка обеспечивается разработкой соответствующих психотехник, необходимых для формирования психических структур, ответственных за целенаправленное построение заданных ЛПС. Отдельная область приложения конструктивно-психологических усилий — разработка гигиенических норм и техники безопасности такой подготовки. Форсированное преобразование психики чревато психотическими сдвигами, а формирование новых психических структур -разбалансировкой психики и дезадаптацией к социальной среде. С другой стороны, лабилизация психики при ее преобразовании создает благоприятные условия для реализации программы интегрального развития. Все это требует со стороны конструктивной психологии разработки специального аппарата педагогики для психонетики.

1.7. Психонетика и психотехнологии. Психонетика использует различные психотехнологии, но отнюдь не совпадает с их массивом. Строго говоря, психотехнологии, то есть целенаправленное использования тех или иных функций, процессов, приемов воздействия на состояние и так далее, являются необходимой частью любой современной развитой технологии, поскольку эти технологии опираются на определенным образом культивированное мышление. Разработки рафинированных техник мышления уже оформились в отдельную область методологических исследований, порождая на основе мыслительных технологий такие идеальные продукты, которые невозможно получить, используя спонтанный мыслительный процесс. Уже достаточно долгое время существуют и развиваются системы целенаправленного управления интеллектуальной деятельностью, использующие эффект распределения интеллектуальных ролей в группе и специальные средства стимуляции неформализуемых эвристических компонентов мышления[7]. К числу интеллектуальных психотехнологий можно отнести и системы процедуризации изобретательской деятельности[8].

1.7.2. Помимо ограниченных базовыми свойствами мышления технологий, использующих мыслительные ЛПС, существует чрезвычайно обширная и все еще переживающая время взрывообразного расширения область внемыслительных психотехник. Они охватывают широкую сферу от техник управления вниманием до провокации измененных состояний сознания и проведения целенаправленных процедур при нахождении в них.

Уже сейчас можно говорить не об отдельных методиках, а о пространстве психотехник , хотя их практическое использование ограничивается задачами достижения психотерапевтических эффектов или адаптации к особым условиям существования и носит пока чисто фрагментарный характер. Психотехнологии, несмотря на длительную историю — от гипноза и аутогенной тренировки до методов голотропного дыхания, по сути дела, только начинают входить в тело организованной конструктивной психологии.

1.7.3. Детально разработанные психотехники, использующие различные психические функции в качестве опорных, широко распространены в различных духовно-религиозных практиках, однако, в отличие от светских и прагматических задач психотерапии и прикладной психологии, они организуются не внешними потребностями, а диктуемой изнутри необходимостью продвижения по пути духовного развития и раскрытия. Внутреннее движение подвижника происходит по ценностной вертикали и особые переживания и преобразования его личности являются не самоцелью, а только отражением и символом его духовного преображения. Духовные реалии предопределяют те или иные психотехнические приемы, практически невычленимые из контекста духовных целей. Использование этих приемов вне контекста порождает либо духовные заблуждения, либо грубую психическую патологию.

1.7.4. В отличие от сакральных психотехник, приемы психонетики располагаются на ценностной горизонтали. Они определяются прагматической задачей и должны рассматриваться в ряду чисто технических действий. Одни и те же краски могут использоваться для создания иконы и изготовления чертежа. В психонетике краски используются для чертежей.

Психонетика нуждается не только в разработке специальных приемов, их компоновке и трактовке. Для психонетики важно дальнейшее формирование пространства организованных психотехнологий, позволяющее достигать заданных результатов. Это пространство является вспомогательным по отношению к психонетике и в пределах психонетики подчинено ее задачам.

1.8. Потребители психонетической продукции.

1.8.1. Психонетика, возникновение которой стимулируется потребностями складывающейся организмики, рассматривает организмический КТК в качестве центрального потребителя своей продукции. При этом главным продуктом видятся знаковые среды, позволяющие адекватно моделировать организмические объекты и процессы и, следовательно, эффективно управлять ими.

Трудно прогнозировать, какую конкретно форму примут организмические технологии и организмические продукты. Ожидания отражают, обычно, не будущее, а инерцию настоящего и не сбывшиеся надежды прошлого. Тем не менее, эти ожидания позволяют набросать предварительные контуры первых задач организмики и проблемы, которые она должна будет разрешить для того, чтобы успешно развиваться в будущем.

1.8.1.1. Организмика по инерции воспринимает технические задачи предшествующего периода. Техника, будучи проекцией мышления, то есть одной из составляющих психической системы, рассматривается как нечто меньшее человека и потому допускающее полную подконтрольность и управляемость с его стороны. Так же рассматриваются и природные объекты, допускающие полное отражение в мышлении (объекты механики, химические соединения и т.д.). Их потенциальная управляемость проистекает из возможности их адекватного воспроизведения в части психики, в мышлении. Собственно вся методология науки и техники строится на предположении, что их объекты могут быть интроецированы психикой и потому поняты без остатка неопределенности и тайны, в том специфическом смысле, в котором употребил это слово В.Налимов [9].

Техническая инерция предполагает, что при наличии адекватных моделей, построенных в соответствующей знаковой среде, могут быть построены технические, то есть, полностью подконтрольные и управляемые объекты, способные длительное время поддерживать свою форму и восстанавливать ее после повреждений без поддержки со стороны внешних вынуждающих процессов.

Помимо самовосстанавливающихся объектов, можно мыслить и саморазвивающиеся объекты, начинающие свое развитие с некоторого компактного "зародыша" и самостоятельно, без внешней поддержки, преобразующегося в заданную форму.

Техническое решение этих двух задач предполагает возможность технического отражения такого конструкта, как энтелехия, в том значении, которое придал ему Г.Дриш (см.2.1) и, следовательно, разрешение проблемы индивидуальности, сохраняемой при повреждениях, изменениях и развитии и регулирующей процессы восстановления и преобразования системы в заданном направлении.

Рациональное построение саморазвивающихся объектов связано с разработкой специального аппарата просчета результатов взаимодействия постоянно возникающих подсистем в процессе развития исходной системы. Ничто не указывает на принципиальную невозможность построения такого рационального аппарата, однако его громоздкость представляется очевидной и требующей нетривиальных решений.

1.8.1.2. Вторым классом задач организмики видится работа с равными по сложности человеку и, следовательно, его психической системе организмическими объектами. Здесь возникает доставшаяся организмике по наследству от генной инженерии проблема биологических трансформаций, то есть преобразования живых объектов из одной формы в другое, видовое преобразование.

В генной инженерии речь идет не об управлении морфогенетическим процессом, приводящем в конечном результате к заданной биологической форме, а о скачкообразном внесении фрагментарных изменений в геном с последующим фрагментарным изменением отдельных функций организма. Преобразованию подвергается не весь организм как целое, а его часть — фрагмент ДНК. Отдельные изменения такого рода ведут к замене, устранению или появлению новых белков, но не меняют видовой принадлежности. Теории, позволяющей поставить во взаимное соответствие геном и внешний вид и поведенческую активность живого организма не существует.

Но, самое главное, преобразования генной инженерии не связаны с конкретным, с этим, объектом. Проектируется и создается новый организм, а не преобразуется исходный. Можно говорить о смещении морфогенетической траектории по сравнению с естественной, но не об управлении морфогенезом.

Биологическая трансформация как альтернатива изменения генома означает появление новой технологической парадигмы. Преобразованию подвергается этот, конкретный организм, сохраняющий в процессе и после преобразования свою индивидуальность и преемственность по отношению к исходной форме.

Такая трансформация, затрагивающая объект как целое, а не его отдельные части, требует тотального отражения в знаковой среде преобразующей его системы, а, следовательно, и в психической среде организаторов процесса трансформации. Управление организмом на основе тотального отражения не может быть сведено к традиционной технической задаче управления, которая решается выбором отдельных параметров для воздействия и контроля. Воздействовать на параметры, чтобы вызывать изменение целого и воздействовать на целое, чтобы получать изменения, отраженные в динамике параметров, -формулировки в основе которых лежат совершенно разные парадигмы.

Объект равномощный отражающей его психической системе не может быть адекватно отражен в одной из ее ЛПС, менее мощной, чем система в целом. Отсюда проистекает необходимость разработка специальной методологии работы с равномощными объектами. Насколько нам известно, проблема работы с равным ставилась только М.Бахтиным применительно к методологии гуманитарных наук[10] . Его принцип диалогичности взаимодействия субъектов должен представить интерес для психонетики, ибо равномощная психической системе иная система неизбежно выступает по отношению к ней именно как субъект. Собственно, вся специфика работы с равномощными объектами сводится к тому, что в отличие от традиционной технической ситуации, где речь идет о субъектно-объектном взаимодействии, здесь можно говорить о субъектно-субъектном взаимодействии.

Для сохранения подконтрольности этого взаимодействия психической системе мы должны создать специальную ЛПС, равномощную психической системе, точнее той ее проекции, которая остается после вычитания функций конечного рефлексивного наблюдения и начального волевого импульса, то есть , той основы психической системы, которая проецируется на психическую среду в виде рефлексивно-управляющей метафункциональной инстанции (см.1.4.). Тогда психическая среда становится равномощной этой созданной ( или актуализированной) ЛПС, а та , в свою очередь, становится равномощной организмической среде объекта. Этот подход, устраняющий из рабочих операций аспект субъективности, не решает проблемы интерсубъектных отношений, но, очевидно, это другая, более сложная, более отдаленная и требующая еще ряда подготовительных методологических и психонетических шагов, задача.

1.8.1.3. Организмика будет иметь дело и с объектами, по отношению к которым человек и человеческие сообщества выступают в качестве подсистемы, в качестве части, получающей свое значение лишь в рамках целого. Таковы биосфера, культурные и этнические системы и
другие системы, более мощные, чем психическая среда человека. Если целое может быть без остатка отражено в среде другой системы, то эти системы равномощны, в отношении же более мощных объектов возникает проблема управления большим со стороны меньшего, не имеющая пока аналогов в истории секуляризированной цивилизации. Определенный оптимизм в отношении технологизации активного воздействия части на целое внушает два особых свойства психических систем — наличие воли и осознанность, спонтанность и рефлексивность, которые в своем пределе имеют абсолютный характер, позволяющий выводить психическую систему в определенных аспектах из под контроля суперсистем, в которые включена остальная психическая среда. Это свойство было разрушительным для биосферы и культуры, когда при воздействии на них использовались средства, выработанные в отношении подконтрольных технических систем, однако, после разворачивания достаточно богатого психонетического аппарата, конструктивная постановка задачи, исключающая негативное последствие для суперсистем возможна в рамках психонетики.

1.8.2. Помимо организмики, которая еще только должна возникнуть, уже сейчас есть потенциальные потребители психонетических продуктов, в частности, профессии связанные с необходимостью восприятия, передачи и воспроизведения больших объемов информации, заведомо превышающих актуальные возможности психических систем. С точки зрения психонетики, проблема сводится к формированию подконтрольных ЛПС и адекватно отражающих их ЛЗС .способных осуществлять компактную "свертку" информации и механизмов ее разворачивания. Принципы построения таких ЛПС-ЛЗС и соответствующих психических механизмов будут разобраны в гл.4-6.

Решение проблемы сворачивания-разворачивания больших объемов информации дает в качестве побочного продукта и новые технологии в образовании — овладение знаниями не путем последовательного изучения текстов, а при помощи интроекции и последующего разворачивания свернутых информационных объемов.

1.9. Психонетика и мышление. В предшествующем изложении упор делался на ограничения мышления и основанных на нем ЛПС, на преодолении этих ограничений и возможности использования внемыслительных ЛПС. Из этого не следует выводить антирациональную установку психонетики. Психонетика означает не замену мышления на иные смыслопорождающие механизмы, а расширение области осознанной манипуляции смыслами. Психонетика — не переход к иному полю действия, а расширение на это Дополнительное поле.

Будучи базовой функцией современной и предшествовавших ей цивилизаций, мышление породило аппарат тончайшего различения смыслов, оперирования ими и проектирования внешней реальности. Его четкость сделало возможным ясное осознание многих, ускользающих от прямого усмотрения аспектов внешнего мира и сознания. Естественно, что аппарат психонетики в обозримом будущем будет опираться на мыслительные процедуры там, где они показали свою полную адекватность разбираемым темам. Новый психонетический аппарат унаследует от мышления его способность делать осознанными и ясными те стороны жизни, к которым он будет прилагаться.

1.10.1. Общеупотребительные термины, которые будут в дальнейшем использованы в психонетическом контексте: воля, сознание, целостность, спонтанность, рефлексивность, психотехники, психотехнологии, психические функции, граничные категории.

1.10.2. Новые термины, используемые только в психонетическом контексте: психонетика, организмика, психические системы, концептуально-технологический комплекс, психическая среда, знаковая среда, техническая среда, организмическая среда, локальные психические среды, локальные знаковые среды, локальные технические среды, психофункциональный континуум, рефлексивно-управляющая метафункциональная инстанция.

Глава 2. Целостные объекты: попытки концептуального воспроизведения.

2.0. Проблема адекватного концептуального и модельного воспроизведения целостностей является первым затруднением принципиального характера при работе с организмическими объектами и процессами. Не решив ее, невозможно ни сделать первый шаг в теле собственно организмики, ни начать построения заданных ЛПС в рамках психонетики.

Изучение целостностей исторически проявило себя формированием по крайней мере трех линий исследований:

— попыток с помощью обычных языковых средств отобразить специфику организмических объектов (живой организм, этнос, культура, естественный язык, психика и так далее), попыток, приводивших к введению особых понятий, граничных для рационального мышления;

— исследования возможностей построения идеальных целостных объектов, основанное на противопоставлении холистического и элементаристского подходов;

— сопоставления познавательных стратегий, основанных не на рациональных аналитических процедурах, а на интуитивно-целостном "схватывании" ситуаций, сути изучаемых объектов и их потенциальных возможностей.

Судьба понятия целостности разделяет судьбу всех граничных конструкций. Регулярно появляясь в различных областях знания как предельное описание тех объектов, чья природа не может быть уловлена языком науки, они остаются как бы именами определенных аспектов изучаемого явления, не допускающими дальнейшего инструментального использования. Дойдя до граничных понятий, познавательный процесс замирает, поскольку за ним следует невоспроизводимая в используемом языке иная внелогическая и внеграмматическая территория.

Одна только сводка концептуальных конфликтов между элементаристским, редукционистским подходом и подходом, содержащим в явном или скрытом виде холистическую установку, заполнила бы большой энциклопедический том. Как правило, эти конфликты заканчивались включением в тело Большой Науки редукционистских концепций, а в тело Культуры — холистических проектов. Холистические концепции обычно исчерпывались формулировкой граничных понятий, призванных отразить целостность моделируемых объектов и не имели по этой причине преемников. Каждый из них представляется лишь вариацией одной темы о принципиальной несводимости понятий о целостных объектах к другим понятиям, отражающим иную, нехолистическую реальность. Мы ограничимся только несколькими наиболее известными примерами.

2.1. Г.Дриш: энтелехия. Понятие энтелехии было перенесено в биологию из философского контекста Гансом Дришем[11] как отражающее "своеобразное, неразложимое дальше элементарное начало" автономного жизненного фактора, обуславливающего принципиальное отличие живого от неживого — целесообразность.

2.1.1. Дриш дает формулировку сути элементаристско-холистического конфликта, используя достаточно мягкую, по сравнению с принятыми в последующих работах теоретико-системного толка, форму противопоставления:

"Проблемой является не сам факт целесообразности, но выяснение того, является ли последняя результатом своеобразного сочетания факторов, которые сами по себе известны нам из неорганических наук, или, наоборот, обусловлена своей собственной, присущей только живому закономерностью."

2.1.2. Приняв антиредукционистский вариант решения проблемы. Дриш конструирует понятие, отражающее его подход:

"Последним основанием того многообразия в пространстве или во времени, которое мы наблюдаем в развитии организмов и в их "поступках", должен быть признан фактор, сам по себе лишенный экстенсивного многообразия, то есть локализации в пространстве или во времени. За этим фактором может быть признано лишь "интенсивное" многообразие; выражаясь другими словами, мы можем сказать: как понятие — энтелехия многообразна, как фактор природы — целостна, нераздельна. Энтелехия, не будучи многообразием в пространстве и во времени создает таковое, подобно тому, как акт художественного творчества сам по себе не пространственный, выливается в создание пространственного характера" [12].

Из этой характеристики мы извлекаем особенности энтелехии, которые отличают ее от других биологических факторов. Энтелехия:

— нелокализуема в пространстве и времени;

— целостна и нераздельна,

— будучи простой, неделимой, и, следовательно, не допускающей структурного описания, содержит в себе потенцию многообразногопроявления.

2.1.3. Будучи нелокализуемой и неделимой, энтелехия не может быть задана перечнем свойств, частей, указанием на ее расположение в пространстве или сравнением ее с объектом того же ранга по какому -либо критерию. Энтелехия задается особой процедурой сопоставления с развернутым в признаковом пространстве соответствующего ей организма:

"В частичном претворении возможностей в действительность... и заключается фундаментальная функция энтелехии"[13].

Процедура сопоставления лишенной признаков энтелехии с представленным как многообразие свойств организмом может быть понята лишь как континуальный процесс, связывающий исходное состояние(энтелехия) и конечное(организм), поскольку признаки не могут служить связью с тем, что признаков лишено.

2.1.4. Процедура сопоставления двустороння — подобно тому, как энтелехия разворачивается в организм, организм может быть сопоставлен с энтелехией сворачиванием признаков. Организм, однако, в реальном пространстве дан нам вместе с воздействующими на него и меняющими его состояние внешними факторами, которые также должны быть сопоставлены с энтелехией, а, следовательно, подвергнуться тому же процессу сворачивания, что и организм:

"Чтобы уяснить себе основное различие между возможностями воздействия на энтелехию и взаимодействиями в неорганической сфере, мы должны подчеркнуть, что в первом случае все воздействующие внешние факторы действуют в своей совокупности как единый нераздельный эффект"[14].

Тем самым процедура описания организма посредством процедуры сворачивания-разворачивания приобретает универсальное значение и может быть приложена к любому объекту и совокупности факторов.

2.1.5. "Энтелехия не есть пространственное, то есть экстенсивное понятие и поэтому к ней не применимы все виды пространственных взаимоотношений, к которым принадлежит и делимость... Энтелехия может быть только мыслима. Воспринятыми же могут быть только результаты ее деятельности"[15].

Нелокализуемость в пространстве и во времени и неприменимость к энтелехии пространственных операций выводит ее из-под действия законов причинности:

"Энтелехия... — отрицание экстенсивности, чистая интенсивность. Но мы должны пойти дальше и сказать, что понятие причинности в том виде, как мы его применяем к материи, неприменимо к энтелехии"[16].

Неделимость, неописуемость набором признаков, отсутствие свойств, неприменимость понятия причинности выводят понятие энтелехии из сферы обычных логических операций. Тем самым энтелехия переводится в ранг граничных понятий. У граничного же понятия не может быть даже образного коррелята:

"Непространственный фактор как энтелехия не может, конечно, иметь определенного места в пространстве, так сказать, в определенном месте организма... для энтелехии не существует никакого образного представления. То, что непространственно по существу, недоступно изображению в образах пространственного характера"[17].

2.1.6. Статус энтелехии как граничного понятия распространяется и на процесс разворачивания энтелехии в многообразие организма. Действительно, этот процесс может быть описан и реконструирован как непрерывный, то есть, как собственно процесс, лишь начиная с точки появления чувственно воспринимаемого коррелята энтелехии и организма. До этого следует некий неописуемый и логически не реконструируемый акт перевода непредставимого в наблюдаемое.

2.1.7. Рассуждение Г.Дриша о статусе энтелехии как мыслительной конструкции хочется привести достаточно полно, поскольку оно является парадигмальным при последующем обсуждении статуса подобных конструкций.

"Категории можно считать в известном отношении априорными элементами нашего интеллекта, так как положения в отношении внешнего мира, высказываемые в рамках категорий, являются непреложными.

... Если существующая система категорий является достаточной и объективной для понимания неорганической природы, то нет ли места для новой особой категории в связи с проблемой понимания организмов? Мы знаем, что Кант признавал три категории отношения: субстанцию, причинность и общность или взаимодействие.

В предшествующем изложении мы убедились, что энтелехию нельзя рассматривать как "субстанцию" в обычном смысле этого слова, т.е., как протяженность. Но она представляет известную аналогию с субстанцией в смысле длительности, несмотря на изменяемость. ...

Какое же место принадлежит энтелехии в системе категорий?

... В наше отношение к живому нередко вплетено представление о "целесообразности" или "цели". Первоисточником этого представления служит сознание нашей воли, как фактора, действующего сообразно какой-либо цели.

Но гораздо более глубоким, чем это статистически-телеологическое суждение, основанное лишь на аналогии, мы должны признать добытое эмпирическим путем и вложенное в нашу "энтелехию" представление о нераздельно, хотя и со своими частями существующим "целом". Это "целое" становится для нас вполне реальным, если отсутствие любых частей сложного целого является основанием для нового появления этих частей, т.е. для восстановления "целого" в его цельности, предполагая, что для этого процесса восстановления частей не предсуществовали отдельные, специальные причины. Мы не в состоянии в этих случаях обойтись без специального, господствующего над частями фактора, понимание этого фактора немыслимо помимо категории, включающей в себя понятие "целого". Подходящим термином для этой категории можно считать "индивидуальность".

... В то время, как части "общности" располагаются логически рядом друг к другу и все имеют одинаковое отношение к общности, каждая часть "целого" в смысле "индивидуальности" имеет совершенно специальное отношение к последней.

Наше мышление совершенно определенно сознает, что совокупность частей может быть для нас "целым", мы умеем, другими словами, мыслить "целое" и находить его в действительных объектах; в этом и состоит применение категории "индивидуальности".

... Категория индивидуальности дает нам возможность постичь факторы, имеющие отношение к протяженной природе, но не находящиеся в ней.

... Логический процесс, при помощи которого создается понятие "силы" как первичного элемента идеальной природы и понятие "энтелехии", точно такого же "элемента", в обоих случаях совершенно одинаков. В первом случае мы пользуемся категорией причинности, во втором — индивидуальности".

2.1.8. Сопоставление энтелехии с категорией индивидуальности, как явствует из вышеприведенного, не выводится путем последовательного рассуждения, а, как и положено в случаях граничных понятий, как бы индуцируется соседним граничным понятием.

Два способа построения понятия индивидуальности приводят к разному статусу этого понятия. Индивидуальность может рассматриваться как пересечение нескольких (многих) общих свойств и тогда оно включается в обычные цепочки рассуждений и выводов, к нему применимы логические процедуры. Но индивидуальность может рассматриваться и как исходное понятие, существующее до разворачивания его свойств и потому несводимое к этим свойствам. В этом случае оно не может быть задано перечнем признаков, не вытекающих из его природы, а следовательно, и не существующих вне данной индивидуальности. Мы получаем те же парадоксы, что и при попытках описать энтелехию. Индивидуальность обретает статус граничного понятия, соотнесенного с понятием энтелехии.

2.1.9. Если бы Г.Дришу удалась попытка введения категории энтелехии как приложимой сугубо к живым организмам, но существующей в том же качестве, что и категории, обеспечивающие понимание физического мира и продуцирующие понятия, допускающие их инструментальное использование, то это было бы началом биологической науки в собственном смысле. Но этого не произошло и не могло произойти — у энтелехии статус граничного понятия и как таковое оно представляет собой завершающий пункт рассуждения о природе живого, а не исходное понятие, порождающее иные и допускающее включение в стандартные логические процедуры.

2.1.10. Концепции, завершающиеся формулировкой граничных понятий, вызывают высокие эстетические переживания, но они оказываются завершенными в себе и не имеющими никаких последствий в пределах нормативной науки. Будучи же перенесенными в контекст психонетики, они обретают статус нереализованного проекта и побуждают приступить к разработке программ его осуществления. То, что было завершающим продуктом концепции, становится начальным звеном технологической разработки в специфическом психонетическом значении.

2.1.11. Придавая энтелехии статус категории, Г.Дриш, естественно. должен был задуматься и о приложимости этой категории к другим классам организмических объектов:

"Важно то, что мы можем логично поставить вопрос о том, есть ли государство лишь агрегат индивидуумов, или действительное "органическое целое"?"[18].

2.2. О.Шпенглер: идея культуры, пра-феномен и физиогномика. Представления о государстве, нации, культуре как целостных индивидуальностях-организмах, опираются на долгую историю, представленную именами Ф.Ратцеля, К.Леонтьева, Н.Данилевского, О.Шпенглера, Л.Гумилева и многих других мыслителей и исследователей, работавших в рамках организмической парадигмы. Их работы стали неотъемлемой частью высокой культуры не в последнюю очередь из-за тонкого и всестороннего рассмотрения граничных понятий, но именно поэтому не имели развивающего их продолжения — у вершинных достижений культуры могут быть только эпигоны. Среди авторов этого ряда особый интерес для психонетики представляет О.Шпенглер, давший исчерпывающую формулировку различий форм познавательной работы с механическим и органическим. Содержательная сторона его труда оказала огромное влияние на последующее развитие культурологии, но методология, позволившая выделить граничные культурологические понятия, имела в дальнейшем аналоги, но не развитие.

2.2.1. "Культуры есть организмы... Я различаю идею культуры, ее внутренние возможности, от ее чувственного проявления в картине истории. Это равносильно отношению души к телу, как ее проявлению в области протяженного и ставшего. История культуры есть осуществление ее возможностей. ...

Культура есть пра-феномен всякой прошедшей и будущей мировой истории. Глубокая и мало оцененная идея Гете, открытая им в живой природе и постоянно полагавшаяся в основу его морфологических исследований, будет применена нами в самом точном смысле...Здесь говорит не анализирующий рассудок, а непосредственное мирочувствование и созерцание. ...

Пра-феномен, это то, в чем идея становления в чистом виде лежит перед наблюдателем"[19].

Из сопоставления этих отрывков с текстами, приведенными в п.2.1., становится очевидным, что понятие идеи культуры и пра-феномена истории используются О.Шпенглером в пространстве культурологии так же, как понятие энтелехии Г.Дришем в пространстве биологии.

2.2.1.1. Очевидность совпадения этих понятий как граничных и их родства с философским понятием энтелехии привела почти через 80 лет после появления "Заката Европы" к попытке внедрения в аппарат культурологии понятия энтелехии культуры (хотя и в более суженном и
смещенном по отношению к понятию "идеи пра-феномена" смысле), предпринятой Г.Кнабе, культурологом той методологической ориентации, что и О.Шпенглер:

"...имеются основания: 1) признать существование такого явления как энтелехия культуры; 2) убедиться в распространении его на разные сферы духовной жизни...3) констатировать, что явление энтелехии культуры не только отражает установку воспринимающего сознания, но и отражает определенные объективные свойства самой исходной материи — заложенную в ней "возможность перейти в действительность" по Аристотелю; 4) отметить "музыкальный", логико-аналитически и объективно-рационально не полностью объяснимый характер разбираемого явления."[20].

2.2.2. Понимая граничность, специфику не полностью рационализируемого понятия, Г.Кнабе предлагает произвести "поиск путей распространения на проблему энтелехии культуры научных, верифицируемых методов исследования"[21]. С граничными понятиями, однако, дела обстоят более сложным образом — речь может идти не о новых научных методах, базирующихся, судя по тексту Г.Кнабе, на традиционной научной методологии, а о новой методологии, позволяющей инструментально использовать граничные конструкции.

И Шпенглером поиск такой адекватной методологии был произведен. Результатом явился проект построения нового типа знания, включающего в себя как граничные понятия, так и нерационализируемые продукты работы с ними и со стоящими за ними реальностями:

" Мир как история, понятый, наблюденный и построенный на основании его противоположности, мира как природы, — вот новый аспект бытия, которого до настоящего времени никогда не применяли, который смутно ощущали, часто угадывали, но не решались проводить со всеми вытекающими из него выводами. Перед нами два различных способа, при помощи которых человек может подчинить себе, пережить свой окружающий мир. Я с полной резкостью отделяю по форме, а не по материалу органическое представление о мире от механического, совокупность образов (здесь О.Шпенглер употребляет слово "гештальт" — Gestalt; известно какую судьбу обрело это слово, став ключевым термином гештальт-психологии — прим. автора) от совокупности законов, картину и символ от формулы и системы, однажды действительное от постоянно возможного, цель планомерно стоящего воображения от целесообразно разлагающего опыта, или — чтобы назвать уже сейчас своим именем ранее не замеченную, и тем не менее очень замечательную противоположность — область применения хронологического числа от числа математического"[22].

"То обстоятельство, что кроме необходимости причины и действия — я назову ее логикой пространства — в жизни существует еще и необходимость судьбы — логика времени — являющаяся фактом глубочайшей внутренней достоверности, который направляет мифологическое, религиозное и художественное мышление, ...но в то же время не поддается формам познания, исследованным в "Критике чистого разума", — это обстоятельство еще не проникло в область рассудочной формулировки"[23].

"Морфология механического и протяженного, наука, открывающая и приводящая в систему законы природы и причинные связи, называется систематикой. Морфология органического, истории и жизни, всего, что подчинено направлению и судьбе, называется физиогномикой"[24].

"...В двух возможных мирообразованиях ..., проявляющихся в виде истории и природы, физиогномии всего становящегося и системы всего ставшего, царят судьба и причинность. Между ними такая же разница, как между чувством жизни и формой познания. Каждая из них является исходным пунктом двух совершенных, законченных в себе миров, но отнюдь не единственного мира"[25].

"...Морфологическим элементом причинности является принцип, а таким же элементом судьбы — идея, которую нельзя "познать", описать, определить, а можно только чувствовать и внутренне переживать"[26].

2.2.3. Параллели с текстом Г. Дриша очевидны. О.Шпенглер не заостряет внимание на нелокализуемости идеи культуры и прафеномена, однако эти конструкции так же просты, неделимы и допускают описание себя лишь посредством процедуры сопоставления с развернутым, проявленным культурно-историческим содержанием-многообразием. Так же как энтелехия обеспечивает восстановление утраченных в процессе развития частей, так и пра-феномен истории порождает вполне определенные исторические феномены, которые, в случае их неизвестности исследователю, могут быть реконструированы по тому положению, которое они занимают в целом культуры и процесса ее исторической развертки.

В отличие от Дриша, стремящегося ввести категорию энтелехии в состав обычного знания о природе, О.Шпенглер ставит задачу формирования особого корпуса знаний — физиогномику, противопоставленного науке о природе не только по своему предмету, но и по методу. Введенные граничные понятия предполагается развернуть в инструментальные конструкции посредством процедуры разворачивания, соответствующей такой же процедуре у Дриша (см. 2.1.4. и 2.1.6.) и в той же мере не подлежащей описанию и определению. С учетом невоспроизводимости процедуры в рациональной форме, вводится и представление о внемыслительных психических функциях, ответственных за этот процесс. Проект О.Шпенглера представляет собой, по сути дела, план перехода от использования рационального мышления для описания органического и исторического к использованию психических функций, связанных с интимным переживанием объекта. Сами функции, правда, не определены. Названы лишь их свойства — вчувствование, созерцание и т.д. В соответствии с юнговским делением это могут быть и интуиция и фантазия, по крайней мере этот вопрос О.Шпенглером не уточнен, да это и не входило в его задачу. Переводя рассуждения О.Шпенглера на язык психонетики, можно сказать, что физиогномика должна быть составлена из отраженных в адекватной знаковой среде продуктов внемыслительных ЛПС.

2.2.4.Проект не привел к появлению транслируемых методов работы с культурно-историческими системами, но был реализован на уровне индивидуальных переживаний и внутренних действий самого О.Шпенглера. Случай не редкий в истории культуры: спонтанное формирование новых ЛПС и механизмов преобразования психических содержаний позволяет творцу осуществить свой замысел и получить значимые для культуры и социума результаты, недоступные обычным рациональным методам, однако отсутствие общепонятной (или понятной хотя бы для узкой группы) знаковой среды не позволяет ни развивать новые методы, ни добиваться новых результатов. Не возникает преемственности в работе — основы построения любой технологии.

2.3. К.Г.Юнг: архетипы коллективного бессознательного. Если справедливо утверждение, что попытки адекватного концептуального отражения специфики организмических объектов неизбежно оборачиваются конструированием граничных понятий, то оно тем более справедливо в отношении психических систем. Описывая психическую систему мы сталкиваемся не только с организмическими парадоксами, но и с парадоксами самоописания: любая психическая система является вариацией нашей собственной. Абстрактный эталон, с которым сравнивается конкретная психическая система не может быть построен — такой эталон был бы лишь элементом самой системы, а часть не может стать нормативом для целого. Самоописание же системы является ее элементом и как таковой тоже должно включаться в самоописание. Поэтому появление граничных понятий в психологии вполне естественно. Одним из таких понятий является понятие архетипа — термин, который К.Г.Юнг извлек из философской традиции подобно тому, как применительно к своим профессиональным областям исследования поступили Г.Дриш и О.Шпенглер. Подобно им, К.Г.Юнг попытался придать философской категории характер работающего инструментального понятия в конкретно-научной области и в результате построил конструкцию, параллельную энтелехии и прафеномену.

2.3.1. Коллективное бессознательное, лежащее глубже индивидуальных бессознательных слоев, составлено из содержаний, независимых от индивидуального опыта. Эти содержания принципиально не наблюдаемы — иначе они становятся фактом индивидуального сознания, утрачивая свой универсальный и бессознательный характер. Для их характеристики К.Г.Юнг вводит выражение "архетип", ссылаясь на Филона Иудея, Иринея и Дионисия Ареопагита.

"Среди наследуемых психологических характеристик имеется класс свойств, не зависящих ни от рода, ни от расы, к которым принадлежит индивидуум, — универсальные характеристики сознания. Их следует понимать по аналогии с платоновскими формами [27], в соответствии с которыми сознание организует свое содержание. Можно описать эти формы как категории, аналогичные логическим категориям — этим основным предпосылкам разума. Однако "формы", которые я имею в виду, относятся не к разуму, а к воображению. Так как плоды воображения в принципе визуальны, их формы с самого начала должны характеризоваться как образы и, более того, — как типичные образы".

Интересно совпадение претензий Г.Дриша, О.Шпенглера и К.Г.Юнга на статус описываемых ими конструкций, как равноправных и равнобогатых по отношению к детально разработанному миру рациональных форм (ср. п.2.1.7. и п.2.2.2.).

2.3.2.Подобно своим аналогам, архетипы принципиально ненаблюдаемы, они представляют собой парадоксальный объект -актуально существующая возможность. Проникая в сознание, они перестают быть архетипами:

" Архетип сам по себе является гипотетическим, недоступным созерцанию образом, наподобие того, что в биологии называется "pattern of behavior"[28].

Архетипы, по Юнгу, это извечно наследуемые формы и идеи, которые сами по себе лишены определенного содержания, но обретают его в течение жизни человека, чей опыт заполняет эти формы.

2.3.3. Будучи частью бессознательного и, следовательного, как бы "изготовленными" из другой "материи", подчиняясь иным законам, нежели содержания сознания, архетипы проявляются в сознании благодаря некоторому естественному спонтанному процессу, параллельному процедуре сопоставления (п.2.1.3., 2.1.4., 2.1.6.). При этом процедура сопоставления — целенаправленный познавательный акт, а проявление архетипа — естественный и спонтанный, который может стать аналогом и основой осуществления искусственной процедуры. Искусственным, целенаправленным, познавательным актом у Юнга является обратный процесс — реконструкция архетипа по его проявлениям — архетипическим проявлениям.

"Это не врожденные представления, а врожденные возможности, ... в каком-то смысле априорные идеи, существование которых, однако, может быть установлено не иначе, как через опыт их восприятия. Они проявляются лишь в творчески оформленном материале в качестве регулирующих принципов его формирования, иначе говоря, мы способны реконструировать изначальную основу прообраза лишь путем обратного заключения от законченного произведения искусства к его истокам".[29]

2.3.4. Архетипы не тождественны друг другу, однако, в своей актуальной данности один архетип не может быть отличим от другого, поскольку различающая процедура не может быть применима к непроявленным — существующим, но принципиально не наблюдаемым объектам. Подобно энтелехии, архетип не может быть задан перечнем свойств, ибо такой перечень предполагает возможность построения образной модели. Неразличимость по отношению к любой актуализированной в мире наблюдаемых форм процедуре не дает возможность сопоставить архетип с какой-либо определенностью. Как и энтелехия, архетип может быть задан лишь посредством процедуры разворачивания-сворачивания.

2.3.4.1. Таким образом, энтелехия и архетип в своем конкретном инструментальном применении взаимозаменяемы — архетип есть энтелехия психических образов, а энтелехия — архетип живого организма.

2.3.4.2. Мы фиксируем факт наличия в различных областях знания тождественных по своей природе и способу проявления граничных конструкций и наличие определенного типа исследователей, для которых актуальными являются не только переживания смысловой наполненности граничных понятий, но и процедуры их преобразования и прагматического использования. Спонтанное формирование ЛПС вокруг процедур сворачивания-разворачивания энтелехии-прафеномена-архетипа дает надежду на построение не только индивидуальных ЛПС, но и проявленных в культуре и подлежащих дальнейшей трансляции методов работы с граничными понятиями разобранного типа.

2.3.4.3. Концепция архетипов не только использует граничное понятие архетипа и процедуры сопоставления с развернутыми образами, но и описывает сам механизм спонтанного разворачивания архетипа. Этот процесс может служить основой для психонетической разработки технологически значимых процедур. У К.Г. Юнга же описание архетипа и процесса его проявления сводится к фиксации самого факта, назывании его определенным именем и перечню сопутствующих феноменов.

2.4. Монадология Г.Ф. Лейбница как парадигма попыток концептуального воспроизведения целостностей. Разобранные граничные понятия заимствованы авторами из различных философских систем. Парадигмальной по отношению к ним в контексте нашего рассуждения является категория монады, детально разработанная Г.Ф. Лейбницем. Будучи прообразом инструментально понимаемых граничных конструкций, монада включает в себя моменты, которые излишни для понятия конкретно-научной сферы. Проекция не тождественна прообразу, она лишь строится по его образцу.

2.4.1.1. Монада — "субстанциональная форма", совершенное понятие, из которого вытекает все, заключающееся в данной вещи, она содержит в себе все "случайные" свойства данной вещи. Этот момент совпадает с характеристиками разобранных граничных понятий.

2.4.1.2. Особые характеристики монады [30]:

"Монада — простая субстанция, то есть не имеющая частей".

"Где нет частей — нет ни протяжения, ни фигуры". Будучи не локализуемой, монада, равно как и ее проекции не могут быть описаны перечнем свойств. Вместе с тем они не тождественны.

"Каждая монада должна быть необходимо отлична от другой".

2.4.1.3. В результате вывод — сфера субстанциональных форм принципиально отличается от мира вещей, где все объясняется механически. Соотношение двух миров строится как прообраз процедуры сопоставления: материя не составляется из монад, она результирует из них.

2.4.1.4. Не включаются в характеристику разобранных граничных понятий следующие моменты:

" Каждая монада подвержена беспрерывному изменению".

" Так как всякое настоящее состояние простой субстанции есть следствие ее предыдущего состояния, то и настоящее чревато будущим".

В отличие от этих характеристик наши граничные понятия статичны, изменению подвержены соответствующие им развернутые формы. К статичным же конструкциям принцип причинности не применим.

2.4.2. Учитывая высказанные соображения, в дальнейшем мы введем термин "монада" для характеристики всего класса объектов, к которым относятся разобранные понятия энтелехии, пра-феномена и архетипа. Соотношение с объемом философской категории будет таким же, как и при использовании подобных категорий Дришем, Шпенглегом и К.Г.Юнгом.

2.4.3. Философская категория не может быть прямо перенесена в инструментальный и технологический контексты. Промежуточной областью между философской и инструментальной сферами является область идеальных объектов. В нашем случае речь идет о конструировании идеального целостного объекта.

2.5.А.Г.Смирнов: формальная теория целостностей. Цикл работ А.Г.Смирнова, посвященный изучению возможностей построения формальной теории целостностей и лежащего в ее основе идеального целостного объекта[31] является наиболее глубоким и последовательным из всех известных нам исследований этого вопроса. Работа дала целый ряд определений и поясняющих рассуждений, которые будут использоваться нами в дальнейшем.

2.5.1. Статус идеального объекта определяется многими авторами, мы примем его определение в трактовке А.Г.Смирнова:

"В отличие от реального объекта идеальный объект не может быть предметом ощущения, но есть лишь предмет мысли. Идеальный объект мыслится как нечто, имеющее ясную и однозначную определенность.

Определенность объекта задается с помощью определения. Определение разъясняет содержание, мыслимое в объекте, показывает... какой определенностью он обладает, каковы его свойства. Однако идеальный объект не сводится к определенности, к тому, что разъясняется с помощью определения... Идеальный объект в отличие от понятия есть определенность, мыслимая как существующая"[32]

2.5.2. А.Г.Смирнов дает определение целостного объекта, отталкиваясь от интуитивного представления о целостности, включающего в себя два момента — наличие различий внутри целого и членение целого на такие части (элементы), которые не могут существовать вне целого. Если нечто может существовать вне целого, оно не может быть его элементом. По отношению к процедуре определения это означает, что нельзя определить целостный объект, обладающий различиями (свойствами), с помощью независимого определения этих различий (свойств). Такой объект может быть задан лишь посредством круговой процедуры взаимоопределения свойств. А.Г.Смирнов дает определение двух видов целостных объектов:

"Целый (целостный) объект, в котором все отличные друг от друга определенности, свойства, не имеют независимо друг от друга определения, мы обозначим как единый объект".

Процедура взаимоопределения порождает логическую фигуру типа порочного круга. А.Г.Смирнов констатирует, что в современной математике нет концептуальных средств, позволяющих задать процедуру взаимоопределения в силу существования запрета на построения порочного круга. Отсюда попытка построить идеальный целостный объект, в котором наличны как отдельные определенности, так и связь, объединяющая их в одно целое:

"Объект, в котором есть независимо друг от друга определяемые свойства, а также связь, мы обозначим какцельный объект, в отличие от единого объекта. Цельный объект и единый объект — различные виды целого объекта".[33]

Но связь сама представляет собой объект определенного рода -объект-связь, который будучи фактором превращения независимых определенностей в целостный объект сам может быть либо единым объектом, либо цельным. В последнем случае рассуждение повторяется и мы приходим к выводу, что цельный объект нельзя образовать без предварительного задания единого объекта. Эта формулировка идет из глубокой древности. Сравним у Прокла:

"Всякое целое, состоящее из частей причастно цельности, предшествующей частностям"[34].

2.5.3. Трудности, с которыми связано построение целостного единого объекта проистекают из расположения самой процедуры определения во времени — какое-то свойство должно быть названо первым без ссылок на остальные. Такое свойство неизбежно должно заключать в себе все потенциальное многообразие объекта. У А.Г.Смирнова это звучит так:

"В любом объекте, обладающем единством и многообразием, наличие фундаментальное свойство, задающее характеристику объекта, без которого объект перестает быть "этим" объектом, и набор специфических свойств, задающих конкретную определенность "этого" вида объектов. Набор таких свойств может быть заменен другим набором, но если сохраняется фундаментальное свойство, объект остается тем же самым".[35]

2.5.3.1. Это фундаментальное свойство является как бы "истинным именем" объекта, из которого проистекают, резулътируют все его специфические свойства и определенности. Учитывая параллель этого фундаментального свойства описанию монады, мы будем в дальнейшем именовать его объектом-монадой. Мы получаем как бы иерархию целостностей: объект-монада разворачивается в единый объект, единый объект разворачивается в цельный. Монада присутствует в едином объекте как его фундаментальное свойство, единый объект присутствует в цельном как объект-связь. Этой иерархии соответствует в нашем предыдущем рассуждении процедура последовательного разворачивания-сворачивания энтелехии-пра-феномена-архетипа.

2.5.3.2. Подобно тому, как идеальным объектам физики (идеальный газ, точечный заряд и так далее) соответствуют определенные физические реалии (реальный газ, заряженное тело и так далее) разобранным моментом идеального целостного объекта и процедурам его определения и сопоставления соответствуют в рамках психонетики определенные психические реальности.

Выяснению этих соответствий, реально и естественно существующих в пространстве психики, будет посвящена гл.З, а конструированию искусственных соответствий в пространстве психонетики — гл.4 — 6.

2.5.4.В качестве одной из разновидностей объекта-связи, А.Г.Смирнов подробно разбирает понятие "суммы мест", отталкивающееся содержательно от определения машины Тьюринга[36], в которой любой сложный объект (ряд символов) задается следующим образом: имеется лента разделенная на клетки, задающие "пространство символов", сумму мест, где может находиться тот или иной символ, и список символов, каждый из которых может быть помещен в одну из этих клеток. Многообразие символов становится одним объектом-совокупностью в результате помещения в клетки ленты. Элемент совокупности обладает двумя независимыми друг от друга характеристиками — он занимает определенное место в пространстве символов и характеризуется той определенностью, которой обладает символ. Таким образом, быть элементом совокупности означает — быть определенным, "этим" символом из данного набора и занимать определенное место в данной сумме мест. Объект-совокупность, включающий как сумму мест, так и многообразие исходных объектов, А.Г.Смирнов называет полной совокупностью в отличие от обычного в математике понимания совокупности как частичной — как списка символов без включения в нее суммы мест, то есть объекта-связи.

Сумма мест, понимаемая как объект-связь, то есть, как единый объект, не может быть задана перечнем мест подобно тому, как задается многообразие символов.

"Нельзя построить сумму мест, исходя из многообразия отдельных мест, так как такое построение предполагает, что уже есть готовое "пространство символов", наличная сумма мест, в которую помещается построяемый объект... Наличие суммы мест — условие осуществления процедуры построения, поэтому определение суммы мест не может быть результатом этой процедуры. Сумма мест может либо просто постулироваться (именно так обстоит дело в конструктивной математике), либо задание этого объекта должно происходить на основе другого рода процедур".[37]

"Сумму мест нельзя задать, если воспользоваться процедурой последовательного полагания, поскольку неизвестно, куда надо поместить место, следующее за данным. Поэтому сумма мест может быть результатом только такого полагания, которое задает не последовательное, а взаимообусловленное существование объектов".[38]

2.5.4.1. Отметим, что полагание суммы мест соответствует процедуре, являющейся этапом процедуры разворачивания объекта-монады в чувственно воспринимаемую многообразную форму. Здесь в исходном объекте появились различия, не фиксируемые ни чувственно, ни дискурсивно, но являющиеся предпосылкой появления фиксируемых различий. Полагание суммы мест как определенная логическая конструкция относится к классу граничных, связывающей граничную категорию монады с инструментальными понятиями совокупности и множества.

2.5.4.2. Понятие суммы мест в трактовке А.Г.Смирнова приложимо к определению архетипа у К.Г.Юнга. Архетипический образ столь же двухкомпонентен, как полная совокупность — подобно сумме мест, упорядочивающей частичную совокупность, в полную совокупность, архетип упорядочивает чувственные компоненты в архетипический образ.

2.5.4.3. Сумма мест — более дифференцированный объект, чем монада, но все же, будучи ни чувственно представимой, ни полагаемой посредством дискурсивной, а следовательно последовательно разворачивающейся во времени процедурой, также принадлежит "сфере субстанциональных форм", которая может быть описана лишь посредством граничных понятий.

2.5.5. Фундаментальное свойство, описанное в 2.5.3., рассматривается А. Г. Смирновым в контексте рассуждения о сумме мест, как объекте-связи.

"В цельном объекте имеется как объект-связь, полагающий элементы, так и смена наборов отдельных объектов, выступающих в качестве свойств элементов...

Отдельные объекты, задающие любой набор свойств... последовательно, друг за другом, становятся специфическими свойствами элементов связи. Элементы связи последовательно специфицируются, приобретая отдельные объекты в качестве своих признаков...

... если совокупность свойств рассматривается не как частичная, то образование целого сводится к такой процедуре сопряжения элементов связи и отдельных объектов, при которой отдельные элементы становятся свойствами элементов связи"[39].

"Отдельные объекты сопрягаясь друг с другом, становятся свойствами, тем, что характеризует полученный объект. При этом то свойство, которое рассматривается как главное, чье сохранение гарантирует "этость" полученного объекта, выделяется в качестве носителя других свойств. Носитель свойства -конститутивное, фундаментальное свойство объекта, занимающее первое место в иерархии свойств... В сложном объекте есть как конструктивное свойство, так и специфические свойства. Удаление или изменение специфических свойств не приводит к ликвидации "этого" объекта, к замене его другим, а лишь к смене признаков объекта, остающегося "этим"[40].

"Целый объект сохранится как целое, если специфические свойства элиминировать и оставить конструктивное свойство, задаваемое объектом-связью"[41].

2.5.6. Конститутивное свойство находится в определенных соотношениях со специфическими свойствами:

"...объект не есть безразличное сочетание конститутивного свойства с любыми другими свойствами."

"Если объект выступает в функции конститутивного свойства, то он по необходимости должен обладать функцией выбора специфических свойств, потенциальной специфицируемостью. Если установление соответствия между конститутивным свойством и специфическими не является делом внешнего произвола, характеризует тип объекта самого по себе, то процедура спецификации не может быть отделена от объекта, выполняющего функции конститутивного свойства"[42].

2.5.7.Приведенные отрывки являются вехами на пути анализа проблемы определения идеального целостного объекта. Итог опирающийся на разработанный А.Г.Смирновым понятийный аппарат, звучит так:

"Во первых, определение должно задавать полную совокупность, в составе которой необходим объект-связь, порождающий частичную совокупность (множество) свойств, имеющих независимое друг от друга определение. Единство объекта-связи обеспечивается наличием процедуры взаимоопределения. Во-вторых, объект-связь должен задавать конституитивное свойство целого, членение целого на элементы, отдельные свойства, входящие в совокупность свойств должны быть специфическими свойствами элементов"[43].

Дальнейшая его разработка дала чрезвычайно интересные результаты в области исследования оснований математики, однако эти результаты выходят за рамки нашей узкой темы. Для нас важен главный вывод Смирнова:

"Весь предшествующий анализ убеждает нас в том, что целое нельзя построить из нецелого, относительное — из абсолютного. Констатация этого факта и составляет суть знаменитых "парадоксов целостности". Они указывают на трудность (а точнее на неосуществимость ) перехода от нецелого к целому, от отдельных частей к их единству. Единственный способ сделать целое предметом теоретического рассмотрения — ввести его с помощью постулата".[44]

После этого пункта траектории движения формальной теории целостности и психонетики расходятся. Психонетика заимствует у ФТЦ понятийный аппарат, но способы решения проблемы целенаправленного построения целостных объектов здесь иные. Смирнов:

"Однако отсюда не следует, что понятие построения вообще неприменимо к целостным образованиям. Целое действительно нельзя построить из нецелого, но сложная целостность может возникнуть из простых, может быть результатом их синтеза. Начав с бинарных процедур ( пары относительных элементов ), можно затем с их помощью строить сколь угодно сложные n-арные циклические процессы".[45]

Под бинарной процедурой Смирнов подразумевает процедуры взаимоперехода двух элементов, где условием существования одного является исчезновение другого.

Отметим, что вывод справедлив в отношении процедур в рамках мышления и отражающих его знаковых сред. Однако дальнейшее обращение с исходной целостностью — бинарной процедурой – носит такой же механический характер, как и любые процедуры, инициируемые мышлением.

Исходная целостность может быть порождена и иначе -психической системой, которая уже сама по себе является целостностью. Но это означает переход от мышления к другим психическим функциям и средам. Понимание этого момента присутствует и у Смирнова:

"Оно ( построение — О.Б.) должно осуществляться в сфере, отличной от мышления, но в то же время посюсторонней для сознания, в буквальном смысле подвластной ему, — сознание должно не просто регистрировать происходящее помимо его воли, а целенаправленно формировать соответствующую реальность"[46].

Однако, после этого Смирнов возвращается к рациональной интерпретации полученных результатов и пытается произвести построение опираясь только на мыслительные среды и обычную языковую математизированную среду.

2.5.8. В отличие от ФТЦ, психонетика в процессе разработки своих проектов не абстрагируется от факта наличия трех взаимосогласованных сред — психической, знаковой и среды реальных объектов, процессов и структур. Затруднения, возникающие в мыслительных средах не обязательно должны вести к дальнейшей все боле изощренной разработке мыслительной модели. Возможен и ход, связанный с переходом к иным средам. Напомним, что продуктом психонетики является не теория и не новое понимание природы (они являются лишь элементом психонетики), а технологии решения конкретных задач. Поставив перед собой задачу построения знаковой и психической сред, позволяющих адекватно моделировать целостности и управлять их развитием, мы должны, отталкиваясь от идеальной схемы, найти психические механизмы ее реализации.

2.5.9. Сравним конструкции, введенные в ФТЦ с разобранными ранее примерами.

ФТЦ	ДРИШ	Шпенглер	Юнг	Психонетика
Идеальный целостный объект	Организм	Культура	Архетипический образ	Целостность
Конститутивное свойство	Энтелехия	Пра-феномен	Архетип	Объект-монада
Объект-связь, сумма мест	Энтелехия	Пра-феномен	Архетип	Объект-связь
Процедура пологания суммы мест	—	—	—	Процедура разворачивания
Процедура спецификации	Претворение возможностей в действительность		Манифестация архетипа	Процедура разворачивания
Полная совокупность	Многообразие	История	Архетипичекое представление	Реальный целостный объект

2.6.Построив последовательность разворачивания объекта от нерасчлененного нелокализуемого объекта — монады через процедуру полагания "суммы мест" и процедуру сворачивания — спецификации до полностью развернутого объекта, мы должны найти соответствия каждому из введенных членений в психической среде и знаковую среду для их адекватного отражения.

2 Л.Общеупотребительные и новые термины, введенные в главе 2: конститутивное свойство,целостный объект, цельный объект, единый объект, объект-связь, сумма мест, процедура спецификации, процедура сопоставления, процедура разворачивания, архетип, полная совокупность, объект-монада.

Глава 3. Формирование целостностей в психических средах.

3.0. Невозможность явного воспроизведения конститутивных свойств целостных объектов в логически и линейно-грамматически организованной знаковой среде, соответствующей локальным психическим средам, построенным вокруг рафинированных мыслительных операций, отнюдь не означает, что задача теоретического и модельного отражения целостностей неразрешима. Психическая система целостна по своей природе и любой психический феномен, порожденный в ее пределах, сохраняет присущее психическому свойство быть целостным. Это свойство мы и будем использовать для решения нашей задачи.

3.0.1. В дальнейшем мы будем различать психические и психологические феномены. Психический феномен дан в непосредственном рефлексивном опыте и фиксируется сознанием, схватывается им, как исходно целостный акт. Психологическим же феноменом будем называть отражение психического феномена в той или иной теоретико-психологической концепции или схеме. Психологический феномен может быть описан и как целостный и как не выявляющий своей целостной природы.

3.0.2. Любая концепция интересует психонетику как технологическую, по преимуществу, дисциплину с одной точки зрения -насколько она может быть истолкована как программа построения и преобразования психонетических объектов. Психонетика обращает теоретическую схему, т.е. совокупность описаний, в совокупность предписаний. Часто теория обладает программным потенциалом, т.е. потенциалом предписаний, безотносительно тому, насколько она соответствует действительности и согласуется с системой теоретических конструкций той или иной предметной области. Как правило, чем меньше эта согласованность, тем мощнее ее скрытый преобразовательный, технологический потенциал.

3.0.2.1. Попытки построения психологических и психофизиологических теорий, интегрирующих феноменологию целостностей в корпус научного знания, интересны для нас именно как проекции на языки описания потенциальных предписывающих психонетических процедур и как проекты формирования психонетических объектов. В частности, нас интересует, какие психологические феномены могут послужить основой для построения адекватного языка описания целостностей.

3.0.3. Мы рассмотрим те психологические феномены, которые сможем использовать для нашей задачи. Эти феномены выделяются различными психологическими теориями и даны нам вместе с их "концептуальной упаковкой", что, с одной стороны, ограничивает их использование в психонетике, но, с другой, обеспечивает преемственность психологии и психонетики. Психологические феномены создают как бы мостик между этими двумя дисциплинами, при этом психологический феномен принадлежит психологии, а психический — психонетике.

3.1. Немецкая целостная психология. К течению целостной психологии обычно относят берлинскую школу гештальт-психологии и лейпцигскую школу комплексных качеств, которые в первой трети XX века противопоставляли себя господствовавшей редукционистской ассоциативной психологии. Все течения целостной психологии покоятся на общем методологическим основании — принципе изначальной целостности психики в целом и любых психических процессов и переживаний[47] . Целостная психика порождает целостные психические феномены.

3.1.1. Понятие гештальта, гештальт-качества было введено Х.фон Эренфельсом вместе с описанием феномена транспозиции на примере узнавания слушателем мелодии или переводе (транспозиции) ее в разные тональности. По мысли Эренфельса, помимо элементов, составляющих мелодию, в нее привносится некоторый дополнительный элемент, новое качество, качество формы — гештальт-качество. Именно гештальт-качество делает мелодию целостным образованием, этой мелодией, сохраняющей свой этость при транспозиции на другие элементы. При этом восприятие отдельных элементов мелодии определяется гештальт-качеством.

Транспозиции легко обнаруживаются и в зрительном восприятии. Геометрическая фигура, круг или треугольник, воспринимаются как таковые независимо от толщины , цвета или фактуры составляющих их линий. В этом случае мы можем сказать, что фигура транспонируется на иные цветовые, фактурные и др. среды.

3.1.1.1. Придав исходному множеству элементов, из которых собирается мелодия или визуальная фигура, значение локальной знаковой среды, мы может говорить о транспозиции фигуры на иную ЛЗС. При этом нужно отметить, что не все среды, даже в пределах одной модальности, допускают транспозиции из исходной ЛЗС. Так, треугольник, элементами которого являются отрезки прямой, выполненные в черном или ином цвете, не могут быть транспонированы на среду, составленную из однородных цветовых пространств различной интенсивности. Механизмам транспозиции здесь соответствуют другие механизмы, в частности, механизмы синестезии.

3.1.2. С понятием гештальта тесно связано различение фигуры и фона. Гештальт дан в восприятии как определенная фигура, замкнутое единство, как бы выступающее вперед по сравнению с неструктурированным фоном. Помимо спонтанного выделения фигуры из фона возможно и целенаправленное формирование фигуры вопреки действующим в пределах зрительного поля силам. В случае однородно структурированного фона наблюдается процесс спонтанного образования различных фигур (рис. 3.1.).

Рис. 3.1.

Длительное удержание определенной фигуры требует специальных усилий. Столь же целенаправленным и требующим специальных усилий является разрушение устойчивой фигуры и превращение ее в фон или менее устойчивую фигуру (рис. 3.2.).

Рис. 3.2. Фигуры разной степени устойчивости, выделяемые в кубе Неккера.

Фигура и фон взаимозависимы и влияют друг на друга, что можно наблюдать на примере различных оптических иллюзий (рис. 3.3.).

Рис. 3.3. Влияние целого на части: зрительные иллюзии.

3.1.3. Гештальт не является единственным целостным образованием.

Лейпцигская школа выделяет комплексные качества — целостные, диффузные, аффективно окрашенные переживания. Гештальт-качества отличаются от комплекс-качеств четкой выделенностью из окружающего фона и внутренней расчлененностью, комплексные же качества нерасчленены и сами рассматриваются в качестве фона[48] . Соотнесение комплекс-качеств с гештальт-качествами позволяет ввести своего рода ранжирование последних по степени выраженности их "гештальтности", различать "более прегнантные" и "менее прегнантные" гештальты. К критериям "гештальтности" относятся "совершенство" гештальта, т.е. степень приближенности к "идеалу", "уровень гештальта", т.е. степень его устойчивости и структурированности и "глубина гештальта", или осмысленность[49]. Формирование гештальта проходит несколько стадий, которые хорошо иллюстрируются материалами экспериментов Ф. Зандера, исследовавшего процесс развития переживания от диффузной целостности к "гештальтоподобным" образованиям. Испытуемым на тахистоскопе предъявлялись изображения двух типов: R-тип — попарно расположенные штрихи и Н-тип — штрихи, разбросанные хаотически (рис. 3.4.).

Рис. 3.4. Штрихи R — и Н — типов

Испытуемые описывали свои переживания сразу же после 100-миллисекундной экспозиции каждого из изображений, предъявляемых в случайном порядке. Изображения R-типа создавали у испытуемых ясное, отчетливое, спокойное впечатление ритмичной конструкции, сопровождающееся приятными эмоциями, в то время как изображения Н-типа порождали неприятные переживания с последующим внезапным возникновением упорядоченного осмысленного изображения и исчезновением неприятных эмоций.

На основании этих опытов была построена последовательность формирования восприятия гештальта:

1. Стадия комплексных качеств, сопровождающаяся возникновением впечатления хаоса, переживаниями напряженности, неопределенности.

2. "Drang zur Gestalt" — стремление к гештальту, к структурированию поля восприятия, идущее по двум направлениям: геометрическому упорядочиванию фрагментов изображения (выделение горизонтальных или вертикальных линий, выделение более мелких гештальтов — треугольников, крестов, с подавлением других фрагментов восприятия без образования общей целостной картины) и осмыслению, интерпретации, субъективному приписыванию значений бессмысленному изображению (испытуемые видели "глаз", "взрыв бомбы" и т.д.). Стремление к гештальту выражалось и на идеомоторном уровне: испытуемые сжимали руки в кулаки, производили "схватывающие" движения руками (самоотчет: "я хотел бы все собрать в кучу, навести порядок").

3. Постгештальтный период — возникновение геометрически упорядоченного или осмысленного изображения, сопровождающееся исчезновением всех неприятных ощущений.

3.1.4. В ряде исследований лейпцигской школы, в частности, работами Ф.Зандера было показано существование двух противоположных типов восприятия и, соответственно, двух разных стратегий решения перцептивных задач. Примером является следующий эксперимент.

Испытуемым последовательно предъявлялись на тахистоскопе 15 изображений какого-либо предмета или ситуации. При этом на первой картинке были лишь отдельные штрихи и в каждой последующей добавлялись новые детали вплоть до полного воспроизведения изображения на последней. Испытуемым предлагалось нарисовать увиденное. Одни испытуемые сосредотачивались на отдельных элементах изображения, тогда как целостная картинка воспроизводилась ими на поздних этапах, другие "схватывали" предъявляемое изображение целиком, не обращая внимание на отдельные детали и воспроизводя изображение полностью, хотя лишь в общих чертах. Выделялся и "высший гештальтный тип", сочетающий достоинства обеих стратегий и лишенный их недостатков. Была показана высокая корреляция иллюзии "параллелограмма Зандера" со вторым, синтетическим типом восприятия. Благодаря этому появляется возможность составления методик отбора лиц, склонных к формированию целостных образов.

3.1.5. Немецкая целостная психология задала одну из кардинальных парадигм психологии — первичности целого по отношению к своим элементам. Разобранные в ней психологические феномены — гештальт, развитие гештальта из комплекс-качеств, оптические иллюзии, вытекающие из примата целого, механизмы транспозиции — характеризуют ЛПС, пригодную для формирования описаний, адекватно отражающих природу целостностей. Но существует еще ряд концепций, которые можно рассматривать, как проект нужной нам ЛПС, механизмов ее функционирования и соответствующей ей ЛЗС, хотя это и не входило в намерения их авторов.

3.2. Унитарные восприятия и концепция гностических нейронов Ю.Конорски[50]. Физиологические концепции, связывающие гипотетические нейрофизиологические и нейрогистологические структуры с психологическими феноменами, интересны для нас как метафорические описания психических явлений. Концепцию Конорски мы рассмотрим как описание определенных психонетических процедур безотносительно ее соответствия реальности.

3.2.1. Конорски отталкивается от факта существования унитарных восприятий. Унитарное восприятие (УВ) — мгновенный неаналитический акт опознания объекта, протекающий как единичный акт внимания. Понятие УВ отражает ту же психологическую реальность, что и понятие гештальта, но под несколько иным углом.

Унитарные восприятия, в отличие от сложных:

— представляют собой единичный акт внимания, соотносясь тем самым с работой механизмов внимания;

— целостны и переживаются, несмотря на возможную сложную структуру соответствующего им паттерна, как единичность, как единое простое переживание, существующее наряду с переживанием сложного расчлененного паттерна;

— составлены из комплементарных элементов, взаимно дополняющих друг друга и необходимо соответствующих каждый каждому в отдельности и всей совокупности в целом;

— искажены по сравнению с зафиксированной вовне (на фотографии, на сетчатке глаза и т.д.) структурой сенсорного паттерна, актуализированной в момент восприятия, в сторону соответствия эталону, или, другими словами, константны по отношению к соответствующему данному унитарному восприятию объекту;

— взаимно антагонистичны: хотя данному паттерну могут соответствовать различные УВ, но в каждое данное мгновение это может быть только одно конкретное УВ.

3.2.2. Будучи физиологом, Конорски , естественно, переводит характеристики УВ на язык представлений о нейрофизиологическом субстрате психических феноменов. В этом языке сложным восприятиям соответствуют ансамбли нейронов, а унитарным — единичные нейроны высших уровней отдельных анализаторов. Эти уровни Конорски называет гностическими зонами, а нейроны, отвечающие за отдельные УВ — гностическими нейронами. Наряду с гностическими нейронами существуют нейроны транзитные, объединяющие поступающие к ним отражения отдельных аспектов элементов восприятия, поступающие от рецепторных нейронов во все более сложные паттерны, служащие "сырьем" для гностических нейронов. После передачи паттерна стимулов на более высокий уровень паттерны сливаются в единое целое и полностью теряют свою индивидуальность. Отдельные паттерны конвергируют на нейроны гностической зоны. Тем самым при активизации паттерна, активизируется и соответствующий ему гностический нейрон, что ведет к установлению стойкой связи между ними. В последующем частичная активизация элементов паттерна также ведет к возбуждению гностического нейрона и вторичной активизации паттерна в целом. В свою очередь гностические нейроны могут конвергировать на гностические нейроны более высокого уровня (рис. 3.5.)

Рис. 3.5. Схема процесса формирования нового гностического нейрона.

Т — последнее транзитное поле; Г — гностическое поле. Номерами обозначены нейроны каждого поля.

3.2.3. При всей сомнительности тезиса о соответствии элементарного психического переживания активизации одного нейрона, концепция Конорски дает схематику формирования унитарного восприятия как психического феномена. Схематика порождает возможность целенаправленного действия, параллельного спонтанному процессу формирования гештальта.

3.3. Синестезии и концепция перцептивных универсалий Е.Ю.Артемьевой.

Унитарные восприятия принципиально внемодальны, как это явствует из схемы их образования. Тем не менее, несмотря на свою внутреннюю нерасчлененность и возможность описания лишь посредством ссылки на эталонный паттерн, УВ, соответствующие разным эталонам, субъективно различимы. Внемодальный характер УВ дает возможность сопоставить конкретное УВ с паттернами других модальностей или формируемыми из материала "исходной" модальности, но принадлежащего другой ЛПС. Явление синестезии подтверждает что эта умозрительная возможность актуализирована с разной степенью выраженности у различных людей. Обычно под синестезией подразумевают тот факт, что раздражитель, действуя на соответствующий ему орган чувств, вызывает помимо ощущения соответствующей модальности еще и другое, добавочное ощущение иной, неспецифичной для данного анализатора, модальности. Переводя этот факт на язык концепции Конорски, мы получаем утверждение, гласящее, что сопоставление образов различной модальности и спонтанные синестетические переживания типа цветного слуха возможны потому, что апеллируют к одному и тому же УВ.

3.3.1. Наиболее известным и неоднократно цитируемым текстом, затрагивающим вопрос о синестезиях применительно к цветовой среде и среде форм, повлиявшим на развитие психологии цвета и приведшим к созданию изощренного психологического диагностического инструментария, является работа В.В.Кандинского "О духовном в искусстве"[51]. Приведя ряд примеров синестезий, например, пациента одного дрезденского врача, который неизменно ощущал "синим" вкус одного из соусов, параллельную таблицу музыкальных и Цветных тонов, составленную эмпирическим путем Скрябиным, и сославшись на то, что "понятие слышания красок настолько точно, что не найдется, пожалуй, человека, который попытался бы передать впечатление от ярко-желтого цвета на басовых клавишах фортепиано или сравнивал бы краплак со звуками сопрано", Кандинский формулирует тезис в отношении визуальных форм: форма есть выражение внутреннего содержания. "Звучание" отдельной формы или их композиции по сути дела совпадает с понятием унитарного восприятия форм и их сочетаний.

3.3.1.1. Кандинским дана исчерпывающая и актуальная до сих пор характеристика "внутреннего содержания" цветов. Эти характеристики по критериям эксцентричности- концентричности, активности-пассивности, автономности-гетерономности и т.д. широко известны и легли в основу одного из наиболее валидных проективных тестов — теста Люшера. В этом тесте в скрытом виде присутствуют апелляция к внемодальным факторам, типологически сходным с УВ. Ключевое для этого теста понятие диспозиции, непроявленной предуготовленности абстрактно и внемодально, что роднит его с аналогичными базовыми структурами, разбираемыми в любой концептуальной схеме, касающейся темы синестезий (см. 3.3.2. и 3.3.3.).

3.3.1.2. Язык форм и цвета, разбираемый Кандинским является потенциально не менее тонким смыслопорождающим инструментом, чем вербальный язык:

"Каждая форма чувствительна как облачко дыма: незаметнейший, незначительнейший сдвиг каждой из его частей существенно изменяет его. И это доходит до того, что может быть легче достичь того же звучания, применяя различные формы, чем снова выразить его, повторяя ту же самую форму. Действительно точно повторить звучание невозможно... Но когда человек, применяя более абстрактные и совершенно абстрактные формы (которые не будут получать интерпретации со стороны телесного), разовьет свою восприимчивость, и она станет более тонкой и сильной, — то этот факт будет приобретать все большее практическое значение"[52].

Эти соображения в сочетании с наглядностью холистической феноменологии делает формально-цветовую среду главным претендентом на роль искомой ЛЗС.

3.3.2. Синестетические механизмы, ослабленные, как правило, у взрослых, наглядно проявляют себя у детей. Так, в экспериментах одного из лидеров лейпцигской школы Г.Фолькельта было показано, что в графическом воспроизводстве детьми объемных геометрических фигур отражаются не только визуальные, но и тактильные и абстрактно-топологические характеристики объектов. Срисовывая кубик с достаточно острыми гранями, ребенок 4 г. 8 мес. рисует неровный круг с четырьмя расходящимися от него во все стороны лучами (рис. 3.6.).

Рис.3.6.

В беседе ребенок поясняет, что замкнутая фигура в центре — это не какая-то сторона кубика, а "весь кубик в целом", а линии — не ребра кубика, а "острота его углов и ребер". Другие дети для характеристики "остроты" углов того же кубика пользовались другими символами: рисовали острые углы, треугольники, ставили точки и т.д.[53]

3.3.3. Механизмы синестезии могут быть актуализированы и у взрослых, поставленных перед необходимостью изобразить предмет или абстрактное понятие при ограничении изобразительных средств, не позволяющем дать иконический знак предмета. В наших экспериментах испытуемым предлагалось изобразить различные объекты и понятия, например, "кактус", "пустыня", "воля", "интуиция" и т.д. используя только набор красных, черных, белых и синих квадратов и кругов (рис. 3.7.).

Рис. 3.7. Визуальные эквиваленты различных понятий.

При этом наблюдался высокий процент единообразных решений задачи.

Подобные же результаты приводит в своих работах Е.Ю.Артемьева[54]. В экспериментальных сериях при выполнении задания сопоставления различных геометрических фигур с вкусовыми, тактильными ощущениями и эмоциональными характеристиками типа "агрессивный", "нежный" и т.д. наблюдался единообразный характер такого сопоставления у подавляющего большинства испытуемых. Эти результаты, отражающие наличие абстрактных внемодальных психических содержаний, управляющих процессом сопоставления и условного отождествления разнородных и разномодальных образов, привели к созданию концепции перцептивных универсалий, понимаемых как "комплексы представлений, которые одновременно актуализировались (были бы инвариантными универсалиями) для некоторой группы субъектов, решающих данную задачу, или для некоторого набора задач, решаемых фиксированным субъектом"[55]. Перцептивные универсалии выступают в роли внемодальных родоначальников множества допустимых образов различной модальности.

Признав внемодальный характер универсалий, а следовательно, принципиальную ненаблюдаемость, непредставимость в чувственной форме, Артемьева движется дальше по знакомой нам по гл.2 логической траектории. Убедительные доказательства существования универсалий, представленные результатами экспериментов Артемьевой и многих других авторов не означают предложения алфавита инвариантов:

"Во всех обсужденных выше экспериментах строительным материалом инвариантов служили вербальные ответы испытуемых, порожденные в жесткой категориальной системе, навязанной извне набором шкал. По существу экспериментаторы имели дело с косвенными результатами, искаженными не только процессом вербализации, но и ограничениями, вносимыми навязанной категориальной системой.

В такой ситуации обнаружение истинного алфавита инвариантов задача еще более трудная, чем кажется с первого взгляда. Ведь если даже согласиться с предположением о существовании такого алфавита (базиса, истинной системы координат, истинной категориальной системы), нельзя надеяться на непосредственное его наблюдение. Мы наблюдаем проекции инвариантов в других категориальных системах. Т.о. ... структура некоторой системы описывается на языке другой системы, имеющей принципиально иное строение".

"... выделенные инварианты являются целостными образованиями, не предполагающими аддитивную составимость из каких-либо более дробных элементов. Кроме того, при переходе от наблюдаемых наборов инвариантов к истинным алфавитам речь идет не об отображении математической структуры в математическую структуру другой природы, а о переходе от одной концептуальной системы к другой ".

Перцептивные универсалии должны каким-то образом быть размещены в "пространстве" психики, должны находиться в каком-то соотношении с интроспективно наблюдаемыми и внешне фиксируемыми психическими феноменами, и, наконец, должна существовать определенная процедура сопоставления перцептивной универсалии и множества соответствующих ей образов. Артемьева вводит понятие глубинной семантики отражения для характеристики того "места", где "располагаются" перцептивные универсалии и постулирует наличие двух уровней отражения — уровня символической репрезентации, данного нам в понятийной форме и иконического уровня, связанного с явлениями синестезии. Оба уровня не являются независимыми, а представляют собой этапы перехода от единого глубинного отражения к дифференцированным формам, включающим в себя и логические структуры. Тем самым процедура сопоставления трактуется как процесс актуализации значений в виде развертки глубинных составляющих от коннотативной нерасчлененности к объектно-категориальному отражению мира.

3.4. Представления о гештальте, комплекс-качествах и их последовательной смене в ходе актуалгенеза, об унитарных восприятиях и схеме их последовательного формирования из элементов, о перцептивных универсалиях и их разворачивании в дифференцированные формы, о механизмах транспозиции и синестезии, о соотношении и взаимовлиянии фигуры и фона достаточны для проекта формирования ЛПС и ЛЗС, в которых возможно адекватное описание целостностей. Эти представления достаточно приближены к реальным психическим феноменам и увязаны с ними экспериментальными процедурами для того, чтобы стать исходным звеном в инициации психонетических действий.

3.5.1. Общеупотребительные термины, которые в дальнейшем будут употребляться в психонетическом контексте:

гештальт. гештальт-качество, комплекс-качество, унитарное восприятие перцептивная универсалия, глубинная семантика, фигура фон, транспозиция, синестезия.

Глава 4. Характеристики локальной психической и локальной знаковой сред, пригодных для адекватного отражения целостных объектов.

4.0. Целенаправленное формирование новых ЛПС, не содержавшихся до того в психической системе, либо за счет актуализации латентных психических функций, либо путем объединения и сложного сочетания естественных психических механизмов, сред или их фрагментов порождает новые искусственные психические реальности. Противопоставление естественного и искусственного по отношению к психическим системам достаточно условно. Любое воспитательное или развивающее действие тоже является, строго говоря, продуктом той или иной технологии и потому может быть зачислено в класс искусственных. Тем не менее различение полезно. Мы склонны называть естественными процессы, инициированные приемами, соотносящимися со смысловым полем культуры, к которой принадлежит носитель психической системы. Эти приемы порождены культурой и потому представляют собой входящие в ее тело и не выпадающие из него элементы. Процесс является искусственным, если он несет в себе угрозу порождения дисгармоничных по отношению к смысловому полю культуры феноменов. Такие феномены по своей сути внекультурны и либо подлежат последующей ассимиляции, либо отвергаются культурой и исчезают из практики. Выстраивая те или иные психотехнологии, мы должны помнить об этом и никогда не упускать из виду критерий культурной включенности по отношению к технологии. Поэтому столь важна преемственность терминов, теоретических и методологических схем и образов при психотехнологических разработках.

4.0.1. По отношению к психическим системам удобно использовать не противопоставление "естественное — искусственное", а оппозицию "спонтанное -целенаправленное".

4.1. Целенаправленное формирование ЛПС, соответствующей поставленной задаче, означает, что дано описание того, каким образом воспроизводятся в ЛПС кардинальные свойства моделируемого класса объектов (в нашем случае — целостных организмических объектов), как строится ядерная функция (или совокупность функций) данной ЛПС и в чем ее отличие от нормативных (мы принимаем в качестве нормативных пять юнговских функций с тем чтобы получить точку отсчета в описании характера смещения формируемой функции по отношению к исходной психической системе), какова "карта" ЛПС и ее положение в психическом "пространстве", какие психологические феномены отобраны в качестве исходной базы для начала построения ЛПС, как происходит ассимиляция этих феноменов психонетической схемой, что представляет собой соответствующая ЛПС локальная знаковая среда и каковы способы взаимодействия и процедуры взаимоотражения ЛПС и ЛЗС.

Ответив на эти вопросы, мы можем перейти к проектированию этапов построения адекватного задаче языка и после этого — к выделению из общего массива психотехник тех приемов, которые в совокупности образуют психотехническое обеспечение процесса.

4.2. Семантический континуум и семантические инварианты. Учитывая параллели, которые можно провести между описаниями перцептивных универсалий и унитарных восприятий мы постулируем их отнесенность к одному классу объектов, поступая при этом теоретически непродуманно, но технологически конструктивно. Приоритет в описании этого класса как вполне определенной ЛПС принадлежит В.В.Налимову[56]и вслед за ним мы будем называть ее семантическим континуумом. Налимов поясняет это название следующей метафорой, выделяя еще один аспект семантического континуума — семантический вакуум:

"... изначально все возможные смыслы как-то соотнесены с линейным континуумом Кантора — числовой осью µ на которой в порядке возрастания их величин расположены все вещественные числа. Иными словами, смыслы Мира спрессованы так, как спрессованы числа на действительной оси.

Спрессованность смыслов — это нераспакованный (непроявленный) Мир — семантический вакуум" [57].

4.2.1. Т.о., семантический континуум (СК) представляет собой особую психическую среду, частью которой являются внемодальные унитарные восприятия и перцептивные универсалии. Объекты СК внемодальны, внечувственны и имеют чисто смысловую природу. Учитывая терминологический контекст нашего рассуждения и то, что и перцептивные универсалии и унитарные восприятия являются неизменяемым стержнем, объединяющим и идентифицирующим различные их чувственные проявления, мы будем называть объекты, из которых составлен СК, семантическими инвариантами (СИ).

4.2.2. К классу семантических инвариантов естественным будет отнести и юнговские архетипы, равно как и психические соответствия конкретных энтелехий и тому подобных объектов. Понятно, что архетип Героя или Великой Матери несоизмерим по своей мощи и значимости с унитарным восприятием телеги, но, следует признать, что их характеристики как определенных психических образований, процедуры их соотнесения с развернутыми в признаковом пространстве образами и процедуры их различения совпадают.

4.2.3. Семантические инварианты являются чисто смысловыми образованиями, формы как таковые здесь отсутствуют и потому процедуры различения СИ могут быть проведены лишь вне опоры на формальные признаки. Различия семантических инвариантов не могут быть описаны в обычном языке, ибо объекты описания здесь точечны, нерасчленены и выявляют свои различия лишь в чувственном проявлении. Семантический континуум — область диспозиций-предуготовленностей, "семени санскар".

4.2.3.1. Процедура различения сопряжена с процедурой сопоставления СИ с соответствующим ему развернутым образом, но если мы убираем эту вторую часть, то остаемся лишь с невыразимым в развернутом языке переживанием качественной потенциальности данного этого семантического инварианта. Это переживание включается как необходимый компонент во все юнговские функции, но не совпадает ни с одной из них. Переживание качественной потенциальности вне процедуры сопоставления остается замкнутым в себе и приобретает конструктивное психонетическое значение лишь в процедуре сопоставления.

4.3. Разворачивание семантического инварианта в средах проявления. В реальной психической системе сопоставление СИ с развернутым образом представляет собой, как правило, не процесс, а одномоментный акт. В таком виде процедура сопоставления не может выступить в роли психического соответствия организмическому процессу. Процедура сопоставления в этом случае может лишь привести в соответствие СИ и различные его проявления в различных психических средах. Нам же нужен такой разворачивающийся во времени психический процесс, отдельные пункты которого можно было бы сопоставить с любым вычленяемым пунктом организмического процесса, протекающего в технической среде организмического КТК. Поэтому для нас процедура сопоставления должна одновременно являться процедурой разворачивания внеформального семантического инварианта в континууме формальных чувственных сред различной модальности, степени дифференцированности и полноты.

4.3.1. Последовательное разворачивание СИ в чувственной среде с последовательной дифференцировкой и появлением новых элементов может быть представлено как последовательное прохождение СИ континуума психических сред, начиная со среды семантического континуума. При этом в чувственных средах СИ соответствуют определенные формы, зависящие как от СИ, так и от характеристик сред. Этот ряд форм, соответствующих одному СИ в дальнейшем мы будем называть формой-носителем семантического инварианта. Среды, в которых форма-носитель обретает определенный вид, будут именоваться средами проявления. Траектория разворачивания СИ проходит через различные среды, представляя различные видоизменения формы-носителя.

4.3.2. Чем дифференцированнее среда проявления, тем более дифференцированным и сложным становится проявляемый в среде образ. Для упорядочения описываемого процесса мы должны расположить среды проявления в иерархически упорядоченную последовательность по степени дифференцировки среды. Тем самым средовой континуум приобретает определенное строение. При этом в один слой сред с одинаковой дифференцированностью попадают среды разных модальностей или подсреды одной модальной среды. Понятно, что возможная траектория разворачивания образа разветвляется сообразно разветвлению сред. Образ проявленный в менее дифференцированной среде обладает большей целостностью, в его переживании больший вес имеет исходный семантический инвариант, чем в более дифференцированном варианте. Большая дифференцированность означает и большие возможности для восприятия отдельных частей как целостностей, а следовательно, и для сопоставления этих частей с семантическими инвариантами, отличными от исходного. Можно утверждать, что после прехождения определенного порога сложности образ не может существовать как целостность, соответствующая исходному СИ. Тогда целостность становится суммативным образованием, "холос" превращается в "мерос". Исходя из этого соображения, траекторию разворачивания образа впредь мы будем именовать линией проведения форм-носителей, или, для краткости, НМ-линией (holos — целое, meros — часть).

4.4. Среды проявления. Выделяя из психической среды отдельные локальные среды проявления, мы создаем предпосылки для формирования новой упорядоченности психических содержаний в пределах исходной психической системы. Естественная, первичная упорядоченность как правило не совпадает с той, которая необходима для решения технологических задач. Мы создаем новую упорядоченность вначале как проект, как квазитеоретическое описание, а затем, в ходе проведения психонетических операций и применения психотехнических приемов -как психическую реальность. Исходная упорядоченность складывается под воздействием множества случайных причин, технологически упорядоченная ЛПС должна быть единообразной для всех ее носителей.

4.4.1. Первой средой, через которую проходят все НМ-линии после семантического континуума, является аморфная среда. Здесь еще не задана модальность среды, нет упорядоченных, проецируемых вовне форм, но, тем не менее, есть неопределенные чувственные переживания. Эта среда является психонетической конструкцией, но в естественной психической среде ей соответствует область особых неопределенных переживаний, нелокализуемых в какой-либо части тела, не соотнесенных ни с какой модальностью. Такие переживания часто возникают в ходе экспериментальных процедур по отработке психотехнических приемов, соответствующих психонетическим операциям в начальной стадии разворачивания СИ, когда возникают первые чувственные переживания, и в конечной стадии сворачивания формы-носителя при переходе от чувственного образа к его семантическому инварианту. В естественных условиях этой области соответствует диффузное беспокойство, предшествующее формированию гештальта (п. 3.1.3.).

4.4.2. За аморфной средой следует разделение на модальные, в том числе и полимодальные, среды. Они могут быть упорядочены различным образом. Та упорядоченность, которая рассматривается в данной главе, определяется выбором в качестве основной среды проявления визуальной модальной среды. У визуальных сред по сравнению со средами других модальностей, есть существенные преимущества — наибольшая дифференцированность зрительных восприятий и визуальных образов, прямое соответствие этих образов визуальным знаковым средам и наличие развитых средств фиксации любых визуальных форм в знаковых средах. Остальные модальности представляют собой интерес только с точки зрения отработки процедуры проведения форм-носителей по НМ-линиям.

4.4.2.1. Между аморфной и визуальной средами помещается полимодальный участок. Как правило, при психотехнической работе первые визуальные проявленные образы сопровождаются синестетическими компонентами различной модальности, которые должны быть полностью переведены в чисто визуальный ряд.

4.4.2.2. В визуальной среде, равно как и в других средах, есть свое соответствие аморфной среде, когда неопределенные визуальные переживания не могут быть сопоставлены ни с переживаниями формы, ни с цветом, ни с текстурой. В реальной психотехнической практике эти переживания длятся лишь мгновение, но с помощью специальных приемов их длительность можно увеличить. Эта среда, которую мы будем называть средой чистой модальности, не является обязательным участком, через которую проходит НМ-линия, она редко встречается в естественных условиях, но может использоваться для вспомогательных психотехнических задач.

4.4.2.3. От среды чистой модальности возможет переход либо к визуальной среде во всей ее полноте с последующим ограничением ее подсред теми или иными аспектами, достаточно произвольно выделяемыми различными теориями, либо к одной из многих ограниченных подсред с последующим переходом ко все более полным, богатым и дифференцированным подсредам.

4.4.2.4. Дифференцированность образа (формы-носителя), зависит от полноты среды проявления. Так среда цветных геометрических фигур может быть ограничена лишь различными вариациями треугольников или набором двух-трех цветов. Чем менее полна и дифференцирована среда, тем большее значение имеют нюансы взаимного расположения, ориентации и т.д. элементов формы-носителя для формирования смысловых переживаний.

4.5.Сворачивание формы-носителя. Помимо процедуры последовательного разворачивания образа, т.е. проведения формы-носителя по НМ- линиям, мыслима и осуществима и обратная процедура — сворачивают образа во все менее дифференцированные формы и перевод его в семантический континуум. При необходимости подчеркнуть именно это направление преобразования формы-носителя мы будем обозначать ее траекторию не как НМ-, а как МН-линию.

4.5.1. Если исходным пунктом НМ-линии является семантический инвариант, то исходным пунктом МН-линии — интроецированный визуальный образ эмпирического объекта. При этом интроецируемый объект дан, как правило, с полимодальными синестетическими компонентами. Для того, чтобы стать пригодной для технологического использования формой-носителем, воспринятый образ должен быть переинтерпретирован исключительно в визуальной среде, что предполагает деформацию образа — формы-носителя — по сравнению с непосредственным восприятием. Эта искажающая переинтерпретация и представляет собой завершение акта интроекции.

4.5.2. После интроекции форма-носитель может быть переведена в другие визуальные и иные среды, может быть проведена по МН-линии до семантического континуума. Принципиальная возможность перевода любой визуальной формы в семантический континуум усложняет наши представления о его устройстве.

4.5.3. Очевидно, что семантический континуум определенным образом организован. В нем еще до опыта наличествуют архетипы, перцептивные универсалии и иные диспозиции-предуготовленности, которые при благоприятных условиях разворачиваются в сложные образы, схемы или организуют процедуры сопоставления и идентификации образов различной модальности и степени дифференцированноcти. Очевидно, также, что отнюдь не всем паттернам реального визуального опыта соответствуют актуализированные до опыта семантические инварианты. Унитарные восприятия (естественный процесс) и интроекция-сворачивание визуального паттерна и проведение его по МН-линии (технологический процесс) формируют и актуализируют (рассмотрение этого психического феномена либо с точки зрения его формирования либо с точки зрения актуализации зависит от используемой прикладной квазитеоретической конструкции) ранее не актуализированные семантические инварианты. Осуществление этих процедур означает, что исходный алфавит актуализированных до опыта семантических инвариантов расширяется за счет инкорпорированных извне форм. МН-линия, начинающаяся с акта интроекции, завершается актом инкорпорации в СК (рис.4.1.).

Рис. 4.1. Семантический континуум и среды проявления.

4.6. Статус исходных, доопытных и инкорпорированных СИ различен. Если первые являются основой человеческой психики и придают ей именно человеческую форму, то вторые образуют множество необязательных СИ. Первые как бы заряжены исходной энергией, обеспечивающей им проявление в психической жизни и ее организацию, вторые же получают эту энергию за счет процедуры преобразования паттерна в целостность, "гештальтизации". Метафора энергии, заключенной в целостной форме, обеспечивающей разворачивание СИ в дифференцированный образ близка метафоре, используемой в ядерной физике и физике элементарных частиц — метафоре энергии связи.

4.6.1. Напрашивающиеся аналогии с законами сохранения энергии банальны, но могут быть конструктивно использованы в дальнейшем. В частности, получается довольно стройная схема, объясняющая, почему интроецированный и инкорпорированный в СК визуальный объект не может быть развернут в более дифференцированную форму в той же среде, в которой началась соответствующая МН-линия.

4.6.2. Унитарные восприятия образуются за счет энергии окружающей среды, придающей вынужденный характер восприятиям. Частично этот механизм может использоваться и при процедуре интроекции-инкорпорации, но там, где естественные механизмы неприменимы, целенаправленное формирование СИ осуществляется за счет энергии самой психической системы.

4.7. П.п. 4.1.-4.6 описывают проект ЛПС, необходимой для построения языка, в котором целенаправленно воспроизводились бы свойства организмических целостных объектов.

4.7.1. В проектируемой ЛПС конститутивное свойство целостного объекта (энтелехия организма, архетип и т.д.) отражается в семантическом континууме. Морфогенезу, т.е. преобразованиям и дифференцировке формы при сохранении идентичности объекта, соответствуют процедуры проведения по НМ-линиям, процедуре спецификации — проявление в локальных модальных средах и т.д. В отличие от мыслительной схематизации, информация об объекте не обедняется в процессе проведения по МН-линии — в СИ присутствует в свернутом виде все исходная интроецированная информация.

4.7.2. ЛПС состоит из должным образом упорядоченной совокупности сред проявления, механизмов "гештальтизации", интроекции, инкорпорации и проведения форм-носителей по НМ- и МН-линиям. Проведение формы-носителя по НМ-линиям с сопутствующими обслуживающими этот процесс механизмами может трактоваться как целенаправленно сформированная ядерная функция ЛПС. В самом деле, она не совпадает ни с одной из юнговских функций ни по материалу, ни по результатам, ни по механизму работы. Ее фрагменты обеспечивают работу других функций, но не в большей мере, чем ощущение и чувствование обеспечивают работу мышления, предоставляя ему материал и исходную оценку. В отличие от мышления, она не преобразует формы исходя из их формальных свойств по эксплицируемым правилам, в отличие от чувствования, она безоценочна, в отличие от ощущения и интуиции она не принудительна, а рационально управляема, активна, а не реактивна. Эта функция образуется за счет целенаправленных усилий по ее выделению из общей психической среды и закрепляется в качестве выделенной реальности определенными процедурами.

4.7.3. Исходные психологические феномены, на которых начинается строительство ЛПС — феноменология гештальта, механизмы транспозиции, синестезии, унитарных восприятий. Сопрягаясь с упорядоченной системой сред, включающей в себя постулируемый семантический континуум, эти механизмы преобразуются в единый механизм проведения форм-носителей по НМ- и МН-линиям.

4.8. В качестве ЛЗС принимается визуальная среда с соответствующими конкретным задачам ограничениями ее возможного состава. В силу того, что визуальная среда адекватно воспроизводится в психической среде посредством формирования эйдетических образов (процедура интроекции) и, наоборот, любой визуальный образ может быть переведен в знаковую среду и зафиксирован в ней, можно говорить, что визуальные ЛПС и ЛЗС адекватно отражаются одна в другой.

4.9. Введенная схематизация достаточна для начальной фазы инициации построения ЛПС, дополнительные моменты схемы будут вводиться по мере описания конкретных процедур инициации.

4.9.1. Общеупотребительные и новые термины, введенные в гл. 4: семантический континуум, семантические инварианты, семантический вакуум, качественная потенциальность, среда проявления, аморфная среда, модальная среда, чистая модальная среда, разворачивание и сворачивание образа, проведение форм-носителей по НМ-и МН-линиям, НМ- и МН-линии, интроекция, инкорпорация.

Глава 5. Этапы построения локальных психических и знаковых сред, отражающих феноменологию целостностей.

5.0. Описав в виде своего рода "технического задания" ЛПС и ЛЗС, как основы для построения языка визуальных форм, пригодного для описания и моделирования целостностей, можно приступить к проектированию этапов инициации самого языка. Инициация языка и построение ЛПС-ЛЗС — взаимосвязанные процессы. ЛПС и ЛЗС нельзя построить абстрактно — их можно построить лишь в реальном действии, прикладном по отношению к самой задаче построения ЛПС-ЛЗС.

5.0.1. Исходя из представлений, развитых в предыдущей главе, мы можем говорить именно о языке в том случае, если выполнены три условия:

— владеющий языком человек должен уметь опознать и однозначно понять текст; в нашем случае это означает, что оператор, овладевший процессом проведения формы-носителя по НМ-линиям и фиксации конкретных видоизменений формы-носителя в визуальной знаковой среде, должен уметь однозначно восстановить форму-носитель по зафиксированной визуальной фигуре, отождествить с соответствующим семантическим инвариантом и воспроизвести видоизменения формы-носителя в различных средах проявления;

— текст, построенный одним из носителей языка должен быть понятен всем другим его носителям; в нашем случае это означает, что оператор должен быть в состоянии однозначно восстановить СИ и все видоизменения формы-носителя по визуальной фигуре, зафиксированной в визуальной ЛЗС другим оператором;

— язык должен быть применим для описания объектов окружающего мира; в нашем случае это означает, что оператор, интроецирующий эмпирический объект, должен не только актуализировать соответствующий СИ, но и в процессе разворачивания СИ в чувственных средах получить информацию о свойствах объекта, не манифестированных в его видимой форме.

5.0.2. Процесс формирования языка, параллельный построению ЛПС и ЛЗС, удобно разбить на ряд этапов, в котором каждый предыдущий этап является необходимым условием для инициации последующего. Это разбиение осуществляется согласно внутренней психонетической логике и не обязательно должно совпадать с реальной последовательностью инициирующих психотехнических процедур. В реальности этапы могут протекать параллельно, переплетаться в своих отдельных фрагментах, полностью совпадать, повторяться в определенной ритмической последовательности. Психонетический и психотехнический ряды взаимопредполагают друг друга, но не совпадают.

5.1. Актуализация семантического инварианта и его сохранение при видоизменениях формы-носителя в различных средах проявления. В обычных условиях человек редко сталкивается с ситуациями, требующими разнесения формы и ее семантического эквивалента. Переживания визуальной формы нам дано одновременно, слитно с переживанием ее унитарной составляющей. Для того, чтобы семантический континуум стал актуализированной реальностью, необходимы специальные процедуры, направленные на "расклейку" формы и ее СИ. Простое созерцание формы с волевыми усилиями по выделению унитарной составляющей, т.е. СИ, не может привести к успеху, поскольку форма остается тождественной себе. Только преобразования формы при сохранении ее смысловой тождественности, позволяет пережить опыт наличия внечувственных семантических инвариантов. С этого момента тождественная себе форма становится формой-носителем СИ.
"Расклейка" происходит именно в момент преобразования.

5.1.1. В естественных условиях изменение формы ведет к изменению и ее семантического инварианта. Форма как бы перемещается под другой СИ. Это происходит потому, что форма изменяется в пределах одной и той же среды проявления. Только тот акт преобразования формы, который связан с перемещением ее в другую среду проявления, может сохранить ее соответствие СИ. Естественным аналогом перевода формы-носителя в другую среду является феномен транспозиции гештальта. Здесь, в отличие от целенаправленого проведения формы-носителя по НМ-линиям, мы имеем дело с естественным процессом, который управляется спонтанно актуализированным СИ и вызванным этой актуализацией спонтанным разделением сред проявления вне сознательных намерений воспринимающего субъекта.

Другой феномен той же природы — спонтанные синестезии, представляющие в нашей трактовке феномен перемещения формы-носителя в среду иной модальности.

5.1.2. Осуществить целенаправленную процедуры "расклейки" мы можем лишь введя искусственное разделение визуальной среды на ограниченные подсреды и опираясь на опыт транспозиций и синестезий. В этом случае обучаемый ставится перед необходимостью осуществить проекцию исходной визуальной формы в новую среду, исключающую возможность прямого формального (Соответствия в ней, хотя в дальнейшем возможны и изощренные процедуры, при которых одна и та же форма в разных средах может соответствовать разным СИ.

5.1.2.1. Следует учесть, что исходная форма предъявляется как определенная визуальная фигура Fm во внешней знаковой среде Sp и при осуществлении акта отождествления СИ фигуры Fn из новой среды Sq с СИ исходной Fm, Fn будет подвергаться интроективному искажению (см. п. 4.5.1., хотя причина интроективного искажения здесь иная).

5.1.3. Актуализация семантических инвариантов, а следовательно, и всего семантического континуума в целом является лишь предварительной, предпсихонетической стадией формирования языка. События здесь разворачиваются в психической среде индивидуальной психической системы. Переживание остается только личным событием будущего оператора. Но пережитый опыт актуализации СИ, выделение его из общего потока внутренних переживаний является тем исходным пунктом, с которого начинается собственно психонетическая работа.

5.2. Сворачивание сложного визуального образа и его восстановление. Процедура, которой овладевает оператор на этом этапе, состоит из интроекции визуальной фигуры Fm, достаточно сложной для того, чтобы исключить возможность ее последующего воспроизведения по памяти, актуализации СИ, проведении формы-носителя по МН-линии до сворачивания ее в простой визуальный образ, фиксации этого образа в визуальной ЛЗС в виде фигуры Fn, отсроченного воспроизведения исходной фигуры Fm по зафиксированной фигуре Fn.

5.2.1. Под сложностью фигуры мы подразумеваем не только разнообразие и сравнительно большое число ее элементов, но и необходимость специальных усилий по ее гештальтизации. Сложная мозаичная фигура, как правило, не формирует немедленно унитарной составляющей восприятия. Требуется определенное время и целенаправленные усилия, чтобы превратить мозаику в целостный гештальт (рис.5.1.).

Рис. 5.1. Сложная мозаичная фигура.

5.2.1.1. Гештальтизация фигуры является необходимым условием ее интроекции. Только с появлением унитарной составляющей визуальный образ обретает устойчивость, его спонтанные модификации можно теперь рассматривать как отклонения от нормативного образца. Гештальтизация означает также актуализацию соответствующего семантического инварианта. Однако об инкорпорации унитарного восприятия в семантический континуум мы можем говорить лишь после того, как упрочилась связь СИ с множеством видоизменений его формы-носителя.

5.2.1.2. На этом этапе целесообразно в качестве фигуры использовать двумерные цветные изображения, допускающие практически полное отражение в психической среде. В этом случае интроективные искажения практически отсутствуют. Двумерные изображения относятся к знаковой среде, а не к объектной. В качестве знаковой среды может быть использовано и множество объемных тел, но в этом случае неизбежны интроективные искажения и множественность возможных отражений объемного тела в психической среде.

5.2.1.3. Интроекция сложной мозаичной фигуры не будучи продуктом естественной гештальтизации в акте восприятия задает технологический контекст дальнейшей психонетической траектории формирования языка.

5.2.2. Интроецированная фигура становится формой-носителем в том случае, если ее преобразования происходят под контролем актуализированного СИ. В отличие от первого этапа, где отрабатывается горизонтальное перемещение формы-носителя в иную среду, но соизмеримой степени дифференцированности, перемещение формы-носителя на втором этапе происходит по вертикали — в сторону упрощения, дедифференцировки образа. В результате получаются относительно простые формы, допускающие однозначную фиксацию в визуальной ЛЗС.

5.2.2.1. Преобразованная при проведения по МН-линии форма-носитель становится знаком по отношению к исходной фигуре и все возможные видоизменения формы-носителя также являются знаками. Процедура произвольного обозначения объекта здесь заменена интроекцией фигуры в психическую среду и результат этой интроекции единственен. Множеству произвольных знаков здесь соответствует множество видоизменений форм-носителей, но, в отличие от обычных языков, каждое из видоизменений определяется средой проявления и потому также является единственным. Эмпирические различия, наблюдаемые у разных индивидов мы будем трактовать как результат несовпадения индивидуальных сред проявления. Такая трактовка конструктивна, поскольку из нее проистекает вполне определенная задача — поиск средств отождествления и нормировки сред проявления.

Видоизменение формы-носителя, несовпадающее с исходным интроецированным образом, является обозначающим по отношению и к исходной фигуре, и к семантическому инварианту, что параллельно различению денотата и концепта, хотя отнюдь не совпадает по значению и способам оперирования с понятиями, извлеченными из лингвистической реальности.

5.2.3. В результате процедуры сворачивания формы-носителя оператор получает достаточно простой образ, допускающий однозначную фиксацию в визуальной знаковой среде. Если этот зафиксированный в ЛЗС образ соответствует тому же СИ, что и исходная фигура, то полученный результат может служить исходной точкой для обратной процедуры — восстановления фигуры. Процедура разворачивания должна быть отсрочена во времени по сравнению с моментом фиксации в знаковой среде. Это является критерием не только ситуативной актуализации СИ, но и его инкорпорации в семантический континуум. Инкорпорация означает и возможность обратного проведения формы-носителя по НМ-линии вплоть до воспроизведения исходной фигуры.

5.2.3.1. Процесс воспроизведения в этом случае радикально отличается от воспроизведения по памяти, как простого припоминания (это невозможно в силу первоначального условия — сложности мозаики, исключающей запоминание), как припоминания с опорой на пиктограмму (чисто визуальная форма, не допускающая четких смысловых ассоциаций, не дает возможности построить символический образ), и как воспроизведения фигуры по выявленному правилу ее построения (мозаичность фигуры со случайным расположением частей исключает простые правила).

5.2.3.2. Нормативная последовательность разворачивания предполагает непрерывный процесс видоизменения образа в психической среде, но это достигается лишь на следующих этапах. Здесь же речь идет скорее об опознании фигуры из множества возможных по соответствию ее инкорпорированному СИ. Непрерывность преобразований при проведении по НМ-линиям предполагает актуализацию и упорядочение континуума сред проявления. Но для этого необходимо включать сами среды как особые объекты в логику психонетической работы, причем не только как элементы психической среды, но и как их отражения в знаковых средах.

5.3. Сворачивание — разворачивание сред проявления. Если форме-носителю соответствует определенный семантический инвариант, являющийся частью семантического континуума, то среде проявления соответствует весь СК в целом. Это значит, что в достаточно богатой среде каждому СИ соответствует своя форма.

5.3.0.1. Достаточно богатая среда — это среда, содержащая в себе возможность построения бесконечного множества сочетаний.

5.3.0.2. Если интуитивной параллелью работы с СИ и формой-носителем является работа субъекта с элементом своей психической системы, то параллелью работы со средой становится взаимодействие субъекта с окружающей средой. Субъект здесь выступает как элемент среды.

5.3.1. Среда проявления может быть задана тремя способами:

— перечнем элементов среды (например, "среда состоит из 2-х зеленых треугольников, 5-ти синих треугольников, 3-х желтых квадратов, 2-х оранжевых кругов, 2-х зеленых кругов одного размера, белого плоского пространства, в котором они располагаются, ограниченного квадратной рамкой заданного размера и всеми возможными вариантами их пространственного размещения без перекрытия фигур") и ограничений, накладываемых на порядок проявления (например, "форма может быть составлена лишь из фигур разных цветов"); — правилом, определяющим принадлежность элементов среде; — семантическим инвариантом среды.

5.3.2. В последнем случае мы сталкиваемся с некоторым парадоксом. Работать со средой проявления в психонетическом контексте мы можем лишь постулируя полное соответствие среды и семантического континуума. Лишь в этом случае мы получаем различимые проявления семантических инвариантов. С другой стороны, сворачивание среды должно привести к отражению ее в семантическом континууме и инкорпорации в качестве одного из семантических инвариантов. Это означает, что при разворачивании инкорпорированного СИ среды проявления в ней самой, среда отражается сама в себе в качестве одной из возможных форм.

5.3.2.1. Из этого следует, что для каждой среды проявления есть одна форма, семантический инвариант которой соответствует всей полноте среды в целом. Такая форма является как бы центральной точкой среды. Отталкиваясь от термина, введенного И.Калинаускасом[58] , будем называть эту точку точкой-координатором среды, предполагая, что в объектах средового типа точка-координатор является ключевой в управлении их поведением .

5.3.2.2. Любой достаточно сложный развернутый образ, в том числе и интроецированный объект, может быть представлен в качестве ограниченной среды проявления. По этой причине к нему также применима операция отражения образа на самого себя, и, следовательно, можно говорить о точке-координаторе объекта, отражением которого является интроецированный образ. Отождествление реального элемента объекта с точкой-координатором дает возможность воздействовать на весь объект в целом, прилагая усилия лишь к точке-координатору.

5.3.2.3. Если любая среда может быть свернута вплоть до СИ и инкорпорирована в СК, то мыслима и противоположная процедура -разворачивание СИ, соответствующего интроецированному образу, не в форму-носитель, а в среду. Но разворачивание семантического инварианта в среду предполагает, что он разворачивается в определенной среде проявления, элементами которой являются среды. Эту среду сред, в которой СИ разворачиваются в среды, будем называть нулевой средой So. По отношению к семантическому континууму нулевая среда представляет собой как бы семантический фон, среду чистых возможностей. По отношению к психической системе это психическая среда представляет собой среду чистого сознания. Нулевая среда относится к числу граничных понятий, ее наличие можно постулировать, но это понятие нельзя оперативно использовать в логически организованных текстах.

5.3.2.4. Среды, задаваемые правилом или семантическим инвариантом, представляют собой лишь возможность проявления форм. Каждая среда, кроме нулевой, представляется определенной возможностью, определенной качественной потенциальностью. Нулевая среда, как содержащая потенции возможностей, бескачественна.

5.3.2.5. Можно произвести разворачивание инкорпорированного СИ Im, соответствующего интроецированному визуальному объекту Fm в нулевой среде So с получением среды проявления Sm. В этом случае форма-носитель Fn другого СИ, In, может быть развернута в полученной среде. В результате мы получаем гибрид двух исходных форм. При этом возможна гибридизация двух видов: Fm на Sn и Fn на Sm. В общем случае эти гибридные формы не должны быть идентичными, но мыслим и случай их визуальной тождественности, заслуживающий отдельного исследования.

5.3.3. Реальная процедура сворачивания среды отличается от процедуры сворачивания формы-носителя. Среда не порождает точечного унитарного восприятия, скорее можно говорить о некотором смысловом поле аналогичном интегральному ощущению окружающей среды. Это ощущение сродни чувству языка, позволяющему сказать, принадлежит ли данное незнакомое слову к числу возможных в нем или нет. Сворачиванию подлежит именно это достаточно абстрактное переживание. В силу слабой дифференцированности подобных феноменов у современного человека, его актуализация и усиление требует особой изощренной техники, однако наличие спонтанных переживаний этого типа (чувство языка, ощущение степени безопасности среды, ее пригодности или непригодности для определенного типа действий, напряженности или спонтанных проявлений в коллективе и т.д.) делает задачу посильной для современной психотехники.

5.3.3.1. Сворачивание сред и горизонтальные переходы от одной среды к другой дает возможность упорядочить средовой континуум и ввести своего рода точку отсчета для субъективного упорядочения -нулевую среду. Во всей работе по построению языка это самый напряженный и длительный этап.

5.4. Построение системы НМ-линий. Этот этап, предполагающий придание непрерывного характера проведению формы-носителя по НМ-линиям и формирование системы НМ-линий как части актуализированной ЛПС, тесно увязан с этапом построения групповой знаковой среды, разбираемым в п. 5.5. Реальная проработка задач этапа 5.4. совпадает с групповой работой, обеспечивая тем самым объективность формируемого языка.

5.4.1. Непрерывность процесса видоизменения формы-носителя обеспечивает упрочение, устойчивость и воспроизводимость траектории перемещения формы-носителя по средам проявления. Устойчивость траекторий является свидетельством упорядочения сред проявления и увязки их в единую систему. По сути дела, первая НМ-линия, полностью проведенная от семантического континуума до среды, максимально дифференцированной для данной формы-носителя, является одновременно и свидетельством факта существования фрагмента непрерывного континуума сред и актом его формирования.

5.4.2. Первая непрерывная НМ-линия, проходящая вертикально, т.е. в континууме сред одной модальности или субмодальности, различающихся только степенью дифференцированности, характеризуется четырьмя ключевыми точками.

5.4.2.1. Первая точка соответствует началу НМ-линий, назовем ее Н-точкой. Она совпадает с инкорпорированным семантическим инвариантом и располагается в семантическом континууме. От нее линия проходит через аморфную среду и чистую модальную среду. Этому участку предмодальных и предформальных переживаний нет адекватных отражений в знаковой среде в силу их чувственной неопределенности. Любое визуальное отражение этого участка отсылает к участку, проходящему через психические визуальные среды с соответствующим воспроизведением формы-носителя в визуальной ЛЗС.

5.4.2.2. Вторая точка на НМ-линии — точка проявления визуального образа. Этот образ может быть адекватно спроецирован на знаковую среду и зафиксирован в ней. Этот образ и соответствующая ему визуальная фигура представляют собой наиболее простой, не допускающий выделения отдельных составляющих визуальный эквивалент СИ. В терминах ФТЦ вторая точка может быть охарактеризована как эмпирический представитель единого объекта. В этой точке, которую в дальнейшем будем называть точкой El-перехода (экспликация — импликация), смысловая и формальная составляющая не могут быть разнесены. Если мы подходим к El-переходу по МН-линии, то это последнее фиксируемое видоизменение формы-носителя. Дальнейшая траектория с СК проходит только в психической среде.

5.4.2.3. Третью ключевую точку удобнее объяснить отталкиваясь не от процедуры разворачивания, а от сворачивания формы-носителя. После интроекции объекта форма-носитель на первых шагах процедуры сворачивания сохраняет подобие исходному образу. Здесь еще работают транспозиционные механизмы. Но при дальнейшем сворачивании наступает момент, когда формальное сходство сохранить не удается. Происходит скачкообразная потеря визуального сходства и дальнейшие видоизменения определяются механизмами синестезии. Описанный переход будем называть ST-переходом (синестезия — транспозиция).

5.4.2.4. НМ-линия завершается четвертой точкой, после которой дальнейшее разворачивание и дифференцировка формы-носителя невозможны. Здесь семантический инвариант полностью развернут и унитарное переживание не может удержать форму-носитель в случае дальнейшей дифференцировки от распада. После этой М-точки форма распадается на отдельные гештальты, каждый из которых соответствует новым гештальтам, и, следовательно, новым СИ. Их новая гештальтизация, превращение в целостную фигуру порождает новый СИ, отличный от исходного. Это означает, что форма-носитель после достижения точки М сохраняет свою формальную идентичность несмотря на рост дифференцированности среды (рис.5.2.).

Рис. 5.2. Строение системы НМ — линий.

5.4.2.5. Реальная процедура непрерывного перемещения по НМ-линии включает в себя два момента: фиксацию в сознании оператора семантического инварианта и спонтанные изменения визуального образа в сторону увеличения или уменьшения его дифференцированности. При этом используется одно из специфических свойств психических систем — спонтанность протекающих процессов.

5.4.3. Построение первой НМ-линии от Н- до М- точки является первым шагом формирования ЛПС. Вторая НМ-линия, построенная теми же процедурами, что и первая, дает материал для сравнения, и, следовательно, для субъективного различения участков двух НМ-линии от Н-точки до El-перехода.

5.4.3.1. В условиях обычной жизни актуализированы акты различения и опознания лишь чувственно проявленных форм, хотя они и включают в себя в качестве необходимого компонента унитарные переживания. Различение же чисто унитарных и смысловых переживаний, актуализация такого различения становится продуктом целенаправленного построения системы НМ-линии и, в частности, первых актов различения начальных участков НМ-линии с опорой не на актуально присутствующие чувственные формы, а на предшествующий опыт различения проявленных участков НМ-линии.

5.4.3.2. Этот предшествующий опыт возникает лишь в том случае, если реальное построение НМ-линии начинается с М-точки. Тогда полная операция построения начального фрагмента ЛПС будет включать в себя следующую последовательность процедур: интроекния визуального объекта Oi — актуализация семантического инварианта И — построение МН-линии от М- до Н- точки — обратное построение НМ-линии — интроекция визуального объекта OJ — построение МН- и НМ-линии — сравнение и различение участков Н — EI для форм-носителей Fi и Fj -окончательная актуализация обеих НМ-линий. Теперь у нас есть две НМ-линии и процедура соотнесения их по всем участкам, вплоть до Н-точек. Дальнейшее построение системы НМ-линий есть последовательное применение этих процедур к новым объектам.

5.5. Формирование групповой локальной знаковой среды. Построенная нами ЛПС и отражающие ее визуальные знаковые среды обретают признаки языка когда становятся основой внутригрупповой коммуникации. Предыдущие этапы формировали индивидуальную ЛПС. Теперь задачей становится построение единой групповой знаковой среды и идентификация индивидуальных сред проявления.

5.5.1. Идентификация сред проявления у членов группы представляет собой нетривиальное задание и требует особым образом организованных процедур. Исходные индивидуальные различия в строении естественных ЛПС, в том числе и сред проявления, различия индивидуальных систем НМ-линий ведут к различиям форм-носителей, соответствующих одному СИ, но проявленному у разных индивидов. Групповая знаковая среда служит нормирующим фактором, который обеспечивает идентичный результат разворачивания СИ в различных знаковых средах.

5.5.2. Единая групповая знаковая среда, нормирующая индивидуальные ЛПС операторов, обеспечивает каждому члену группы возможность по зафиксированной в данной ЛЗС форме-носителю однозначно восстановить соответствующий ей семантический инвариант и его проявления в различных ЛЗС.

5.5.2.1. Конкретная процедура, гарантирующая нормативный групповой характер построенной ЛЗС, представляет собой воспроизводимую и однозначно дешифруемую передачу "сообщения" (сложной визуальной фигуры, понятия, мелодии и т.д.) в виде проявленной в данной ЛЗС простой визуальной фигуры. Задачей членов группы является восстановление содержания "сообщения".

5.5.2.2. Такое сообщение не может рассматриваться, как переданное в определенном коде, поскольку нет общего формализованного правила, устанавливающего однозначные соответствия видоизменений форм-носителей в различных средах. Фигуры, с которыми работают операторы, соотносятся только со своим СИ, и для всех видоизменений форм-носителей единственным объединяющим признаком является СИ, т.е. Н-точка, от которой исходят НМ-линий. Появление условного кода разрушает всю процедуру, поскольку при этом начинают использоваться механизмы иных ЛПС.

5.5.3. В строящемся языке семантический континуум выполняет роль, аналогичную алфавиту обычных языков, однако, в отличие от них, этот "алфавит" потенциально бесконечен. Кроме того, семантический инвариант проявлен не в виде какой-либо одной фиксированной преимущественной формы, а в виде набора всех возможных видоизменений форм-носителей, т.е. НМ-линий.

По этой причине базовыми единицами нашего языка могут служить лишь актуализированные НМ-линий из исходного фиксированного конечного нормативного набора и процедуры порождения новых НМ-линий и ЛЗС, идентичных у всех членов группы. Вопрос о том, каков минимальный набор исходных НМ-линий, общий для всей группы и необходимый для дальнейшего расширения с сохранением общегруппового характера, требует специального экспериментального выяснения. Этот минимальный набор и будет служить базовым алфавитом языка.

5.5.3.1. Неполнота базового алфавита при спонтанном расширении набора НМ-линий может привести к формированию различных "диалектов" языка вследствие ослабления идентифицирующего влияния исходного набора. Индивидуальные вариации сред проявления, находящихся вне нормирующего воздействия, приводят к различиям НМ-линий у разных индивидов. По этой причине НМ-линий базового набора должны проходить через все основные среды проявления, число которых определяет собой мерность строящейся ЛПС-ЛЗС. Добавление новых основных, т.е. не зависящих от упорядочения и фиксации предыдущих, сред требует повторения идентифицирующей процедуры.

5.5.3.2. Говоря об идентификации психических сред, мы, конечно, абстрагируемся от реальности. Строго говоря, общегрупповой может быть только знаковая среда. Индивидуальные психические среды подвержены постоянным "колебаниям" вокруг некоторого состояния и потому форма-носитель, единственная для данной среды, на самом деле выступает в виде допустимого множества вариаций нормативной формы, зафиксированной в знаковой среде. В силу того, что в знаковой среде фиксируется одна из множества равноправных вариаций, несовпадение вариаций, принятых в качестве нормативных в разных группах, может также явиться источником формирования отличающихся друг от друга "диалектов" при построении НМ-линий.

5.5.4. Если построение индивидуальной ЛПС-ЛЗС происходит за счет использования спонтанных процессов и естественных механизмов психики, то построение групповой ЛЗС, надстраивающейся над индивидуальными вариациями, является целенаправленным процессом, ведущим к формированию нормативного группового семантического поля, не поглощающего, но существующего наряду с индивидуальными полями.

5.5.4.1. Индивидуальные семантические поля в отличие от социальных конвенций весьма разнообразны и системы значений на их уровне как правило не совпадают у разных людей. Однако групповое семантическое поле в нашем случае строится на уровне именно таких, зачастую мало или совсем не сознаваемых, систем глубинных значений. Поэтому групповая ЛЗС-ЛПС требует более тонких и более регулярных процедур, нежели обучение обычному языку. То, что является имплицитной, формально невыявленной и ясно не осознаваемой основой, предусловием, возможностью языка, в нашем случае становится его осознанной и нашедшей свою форму тканью. Идентификация индивидуальных ЛПС представляет собой вторжение языковых реалий в подъязыковые, базовые структуры психики.

5.5.5. Спонтанность развития и диверсификации нашего языка ограничивается согласованием его с окружающим миром с его естественными и техническими объектами и задачами, по отношению к которым языковые визуальные формы являются подчиненными, и потому внешне нормируемыми.

5.6. Интроекция реальных объектов. Язык можно считать построенным, если в системе ЛПС-ЛЗС могут быть адекватно описаны реальные эмпирические объекты. Поскольку наше рассуждение ведется в контексте формирования организмического КТК, в среде эмпирических объектов мы выделяем локальные технические среды. Строго говоря, любой реальный объект может быть истолкован как технический в тоймере, в какой он изолируется из окружающей среды (физически или концептуально), включается в среду КТК и отражается в ЛЗС и ЛПС посредством принятых в КТК процедур. Возможность его описания означает одновременно и возможность управления его функционированием, поведением и развитием. Поэтому не будет слишком большой натяжкой говорить о любом интроецированном и отраженном в ЛЗС эмпирическом объекте как элементе локальной технической среды.

5.6.1. На этапах 5.1.-5.5. работа велась с элементами ЛПС -визуальными образами и элементами ЛЗС — визуальными двумерными фигурами. Фигура воспринимается как чисто визуальное изображение безотносительно к материальной природе поверхности, на которой она изображена, и краски, которой она исполнена. Будучи чистым изображением, фигура может быть исчерпывающим образом отражена в ЛПС и интроецирована без искажений в пределах неизбежных вариаций нормативного образа. Различия полученного в результате интроекции образа и самой фигуры мы получаем только по мере проведения исходной формы-носителя по НМ-линиям. При этом свернутые в более холистичных средах формы-носители хотя и отличаются от интроецированной фигуры, но тем не менее несут в себе в свернутом виде все ее разнообразие, и существует процедура, позволяющая развернуть форму-носитель в исходный образ и восстановить интроецированную фигуру без потерь ее составляющих. Свернутая форма-носитель представляет собой тотальное отражение исходной фигуры.

5.6.2. В отличие от интроекции визуальной фигуры, восприятие реального объекта принципиально не полно. Интроекция реального объекта включала бы в себя отражение в ЛПС всех его сторон: воспринимаемых; не воспринимаемых, но известных оператору; неизвестных, но принципиально доступных; и, наконец, неизвестных и принципиально недоступных его пониманию. В обычном же акте восприятия множество характеристик неизбежно упускается. Даже технический объект, все стадии сборки которого находятся под контролем, а характеристики компонентов даны в техническом описании, не может быть адекватно отражен в обычных ЛПС в ходе восприятия и с использованием привычных методов описания. Тем более это невозможно в отношении естественных объектов, возникновение которых было неподконтрольно человеку. Так, самое точное визуальное отражение апельсина не содержит иных его компонентов — вкуса, тактильного ощущения, веса, внутреннего строения и т.д. Интроецированный визуальный образ апельсина, содержащий в себе всю информацию о нем, не может совпадать с его отражением на сетчатке глаза. Любая попытка изобразить апельсин с учетом зрительно не воспринимаемых характеристик, не говоря уже о профессионально проведенной интроекции, приводит к резкой деформации полученной исходной формы-носителя.

5.6.3. Тем не менее, несмотря на изложенные принципиальные затруднения при попытках тотального отражения реальных объектов, само наличие возможности тотального отражения визуальной фигуры из нормированных ЛЗС является исходной точкой для поиска определенных рамок и определенных условий для применения процедуры интроекции к эмпирическим объектам. Эта процедура может сохранять свою адекватность и расширять поле применимости лишь в контексте целенаправленно строящейся ЛТС, сопряженной с развивающейся вместе с ней системой ЛПС-ЛЗС. Взаимная адаптация ЛПС, ЛЗС и ЛТС расширяет, с одной стороны, средства отражения в ЛПС-ЛЗС, и, с другой, ограничивает строящиеся эмпирические объекты требованием полного отражения в ЛПС-ЛЗС. Это означает, что не имеющие технологического значения стороны подлежащих интроекции объектов либо устраняются, либо нейтрализуются в своих проявлениях.

5.6.3.1. Целенаправленно строящийся объект существует в рамках определенной локальной задачи. Задача предопределяет отбор аспектов, которые должны быть отражены в ЛПС-ЛЗС. Если семантический инвариант объекта определяется задачей, то его развернутый образ будет содержать все характеристики, необходимые для придания ему статуса технического, т.е. полностью управляемого, объекта. Если объект уже дан в эмпирической реальности, то его неполная интроекция приводит к тому, что после проводки по НМ-линии до Н-точки и обратно до заданной среды (не обязательно исходной) мы получаем форму-носитель, которой в ЛТС соответствует объект отличающийся от исходного, поскольку неизвестные и принципиально недоступные его стороны будут элиминированы в ходе процедуры. Проекция формы-носителя породит иной объект, управляемый и соответствующий задаче.

5.6.3.2. Интроекция естественного объекта может включать в себя и ненаблюдаемые его характеристики, которые даны в восприятии в свернутом виде. Эти ненаблюдаемые стороны участвуют в гештальт-синтезе образа объекта и влияют на его окончательный гештальт.

5.6.4. Критерием адекватности интроекции реального объекта служит возможность восстановления его ненаблюдаемых фрагментов или скрытых свойств после перемещения по НМ-линиям и подбора подходящей среды проявления. Воспринимаемая фигура объекта неполна, но тем не менее в унитарном восприятии эти свойства уже присутствуют в свернутом виде. Совокупность наблюдаемых признаков представляет собой "след" реального 'объекта, его отражение в обедненной среде проявления.

5.6.4.1. Естественным аналогом процедуры целенаправленного восстановления ненаблюдаемых фрагментов является восприятие-опознание объекта. Унитарное восприятие и опознание основывается на части признаков, а отнюдь не на всей их совокупности. Опознав объект по частичному паттерну, мы в состоянии воспроизвести и весь паттерн в целом.

5.6.5. Проверочная процедура представляет собой интроекцию фрагментов объекта, их гештальтизацию и последующее восстановление полного его облика, включающее в себя известные экспериментатору, но скрытые от оператора части.

5.6.5.1. Следует различать интроекцию объекта, например, живого организма и среды, например, естественного языка. В первом случае восстановлению подлежат недостающие части — кости, цепи биохимических реакций и т.д., во втором — неизвестные оператору слова, идиомы, фразеологизмы.

5.6.5.2. Описанная процедура может рассматриваться как базисная процедура проектировавшейся О.Шпенглером физиогномики.

5.7. Управление энергетическими характеристиками форм-носителей.

Интуитивно ясно, что сворачивание такого сложного и большого объекта, как языковая среда, требует значительно больших усилий, чем сворачивание сложной визуальной фигуры, состоящей из нескольких десятков разноцветных фрагментов. Если спонтанная гештальтизация тяготеющих к прегнантности форм происходит автоматически, то такая же гештальтизация удаленных от зоны прегнантности изображений требует специальных целенаправленных усилий по формированию и длительному удержанию фигуры, усилий, воспринимаемых как психическая работа. Для характеристики подобной работы мы введем понятие энергии, определяющей возможности и пределы спонтанного и целенаправленного разворачивания семантических инвариантов и возможности конкретной психической системы к интроекции и сворачиванию реальных объектов, сред и фигур знаковых сред различной сложности и объема.

5.7.1. Эту энергию будем называть семантической энергией, подчеркивая тем самым специфический аспект психической энергии. Строго говоря, психическая энергия — это и есть энергия семантическая, ибо любые преобразования психических содержаний есть преобразования смысловые. Поэтому термин не столько выделяет некий подвид психической энергии, сколько напоминает о контексте.

5.7.2. Перемещение формы-носителя по НМ-линиям связано с преобразованием семантической энергии. Разворачивание семантического инварианта в дифференцированный образ сопровождается "падением напряжения" смыслового поля. Лишенный чувственной формы СИ обладает максимумом семантической энергии, которая по мере разворачивания формы-носителя во все более дифференцированных средах как бы переходит в "энергию связи", удерживающую целостную форму от распада на отдельные фрагменты. По мере увеличения разнообразия и числа элементов формы-носителя свободной семантической энергии становится все меньше и полный ее переход в энергию связи означает предел разворачивания СИ, достижение М-точки. Дальнейшая дифференцировка формы-носителя как целостности невозможна, поскольку энергии связи не хватает для ее удержания. Т.о., величина исходного заряда семантической энергии предопределяет границы возможного разнообразия полностью развернутой формы-носителя.

5.7.3. Поскольку основной психонетический процесс разворачивается в конкретной психической системе, предельно возможные затраты семантической энергии на интроективное создание формы носителя определяются энергетическими ресурсами психической системы и эффективностью механизма концентрации психической энергии, позволяющего выделить из энергетического фона системы "сгущение", обеспечивающее гештальтизацию образа.

5.7.3.1. Эффективность механизма концентрации определяется двумя характеристиками — степенью превышения энергетической насыщенности "сгущения" общего энергетического фона и длительностью удержания этого "сгущения".

5.7.4. Различные психонетические задачи могут быть проранжированны по степени их энергоемкости. Это позволяет оценить ранг энергии, заключенной в той или иной форме-носителе и выяснить "рейтинг" оператора, определяемый рангом доступных для него задач. После проведения ранжирования задач и выявления операторского "рейтинга", работа этого этапа сводится к повышению энергетических ресурсов оператора и повышению эффективности механизмов концентрации семантической энергии и ее преобразования в "энергию связи" форм-носителей.

5.7.5. При описании энергетических характеристик психических систем и соотношений и взаимопреобразований в треугольнике "форма-смысл-энергия", возникает соблазн использования математической символики и количественной оценки. Не отрицая и не осуждая того удовольствия, которое испытывает определенный тип исследователей при переводе какой-либо области знания в такую математизированную форму, следует заметить, что для практической работы оператора-психонетика, для использования приемов психонетики и для пояснения психонетики людям, находящимся вне ее, математизация ничего не дает, ибо психонетика как раз и претендует на описание и конструирование реальности, к которой неприменим ни естественный, ни математический языки.

5.8. Разобранные этапы построения языка достаточны для его формирования. Для своей реализации они требуют специального корпуса психотехнических методик и методик отбора пригодных для выполнения психонетических задач операторов.

5.9. Новые термины, введенные в гл. 5:

актуализация семантического континуума, интроективное искажение, точка-координатор, нулевая среда, смысловое поле, Н-точка, М-точка, ST-переход, El-переход, идентификация сред проявления, семантическая энергия.

Глава 6. Психотехническая организация процесса построения ЛПС-ЛЗС.

6.0. Построение локальной знаковой среды относится к классу психонетических задач, но соответствующие этой задаче преобразования психической системы, необходимые для построения заданной ЛПС и сопряжения ее с ЛЗС, обеспечиваются специально преобразованной для психонетических нужд психотехникой.

Психотехническое конструирование производится по отношению к психонетической задаче как единому целому. Один и тот же прием может актуализировать элементы психической среды, относящиеся к разным этапам психонетической последовательности. Огромный массив имеющихся в настоящее время психотехнических методик и организованных психотехнологий делает излишним разработку принципиально новых приемов, но требует специальных методов сочетания, взаимоадаптации и модификации психотехник, надстраивающихся над психотехническим массивом.

Реализация психотехнической методики включает в себя три компонента:

— нормативную, изложенную в том или ином языке методическую последовательность приемов, представляющую собой психотехническую интерпретацию психонетической задачи;

— организатора психотехнической процедуры, фиксирующего прохождение заданных этапов на основе соответствия внешним критериям, не вполне точно называемых "объективными", и оказывающего методическую и иную поддержку оператору;

— оператора, непосредственно производящего целенаправленные изменения в собственной психической системе и опирающегося на систему субъективных критериев правильности выполнения предписанных приемов

6.0.2. Изложенная в тексте психотехническая методика состоит из перечня методических шагов и приемов, описание которых включает в себя:

— формулировку конкретной задачи данного шага;

— предписание определенных действий для оператора, включающее действующее начало приема (индивидуальная воля, фармакологические средства, сенсорная стимуляция, стимулирующая среда и т.д.), опорные точки приема (исходные и проектируемые переживания, фиксация субъективных параметров и т.д.);

— конкретные действия, которые должен произвести оператор в рамках приема;

— субъективные и объективные критерии успешности проведения приема;

— субъективные и объективные критерии уклонения оператора от заданной траектории и приемы коррекции;

— критерии готовности перехода к следующему методическому шагу.

Методика проводится на реальном контингенте и потому должна включать в себя своего рода технику безопасности. Любой интенсивный прием чреват негативными эксцессами. Перечень возможных эксцессов, их феноменология, возможные последствия и способы их устранения прилагаются к методике.

6.0.3. Психонетическая задача может потребовать для своего осуществления либо использования актуально существующих психических структур, либо их развитие, дифференцировку и специализацию в соответствие с задачей, либо формирования новых структур, ранее не содержавшихся в психической системе оператора. Конкретная форма этого процесса, отбор необходимых приемов, способы их сопряжения определяются помимо требования задачи и своего рода стилистикой методики.

6.0.3.1. При всей сложности четкого определения понятия "стилистики", каждому специалисту, профессионально занимающемуся проблемами психотехники, очевидно наличие или отсутствие в методической последовательности стилистического единства. Какие-то приемы вписываются в общую ткань методики, какие-то, при формальном соответствии задаче, остаются ей чуждыми. Сочетаемость приемов в методике подобно сочетаемости цветов в одежде. "Методический иммунитет" правильно построенной методики обеспечивается последовательным выводом приемов из исходного методического ядра. В этом случае в каждом методическом блоке отражены и представлены и все остальные блоки.

6.0.4. В психотехническом обеспечении нашей психонетической задачи мы должны выделять четыре основных блока:

— формирование основного инструмента внутренней работы — техника управления вниманием и преобразования психических содержаний;

— осуществление содержательной части работы — работа с формально-смысловыми соответствиями;

— энергетическое обеспечение выполнения психотехнических приемов;

— развитие рефлексии и рефлексивное управление психическими процессами.

6.1. Техника управления вниманием. Как уже не раз отмечалось, теоретические конструкции нас интересуют только с точки зрения технологических потенций. Из всех многочисленных трактовок внимания мы остановимся только на той, которая дает возможность построить непротиворечивую и стилистически совместимую с другими аспектами решения поставленной задачи технику, в которой внимание рассматривается как процесс выделения фигуры из фона и ее удержание. Эта трактовка позволяет ввести новые компоненты в ЛПС-ЛЗС, привязанные к конкретным приемам управления психическими содержаниями, а также привести теоретические конструкции психологии в соответствие со строением психотехнических методик. В частности, противопоставление "фигура-фон" дает возможность отождествив фигуру ЛЗС и форму-носитель ЛПС с "фигурой" теоретической психологии, выделить особый компонент в ЛЗС — фон, играющий свою самостоятельную знаковую роль. Этот концептуальный прием и трактовка внимания как активного процесса, формирующего и удерживающего образы, позволяет ввести два полярных тренировочных процесса — концентрацию внимания, выделяющую, воспроизводящую и удерживающую в поле осознания заданную фигуру и деконцентрацию, распределение внимания, превращающую все поле восприятия в однородный фон.

6.1.1. Если внимание рассматривается как процесс выделения и удержания заданной фигуры, то естественным критерием силы концентрации внимания (KB) становится длительность удержания выделенной фигуры. Второй дополнительный критерий — преодоление сил в поле восприятия, препятствующих сохранению выделенной фигуры.

6.1.1.1. Упражнения этого типа были разработаны для решения специальных задач в 1983-1988 гг. В качестве визуального объекта для длительного удержания внимания использовались либо альтернативные версии образов, возникающих на визуальных фигурах типа куба Неккера (рис. 6.1.),

Рис. 6.1. Куб Неккера.

либо производилось целенаправленное выделение заданных фигур из визуальной среды, составленной из однородных элементов (рис. 6.2.).

Рис. 6.2. Выделение различных фигур из визуальной среды, составленной из однородных элементов.

Выполнения этих упражнений дает оператору возможность проконтролировать реальность KB, используя в качестве критерия время удержания по сравнению с контрольным. Индивидуальная ритмика частоты обращения альтернативных образов варьирует в больших пределах — от нескольких десятков до 1-2 раза в минуту. Однако за пределами индивидуальной частоты усилия по удержанию заданного образа у разных людей соизмеримы. Подавление обращений представляет собой, по сути дела, подавление колебаний внимания. Однако то, что значимо для оператора, еще не очевидно для организатора психотехнической процедуры.

6.1.1.2. Объективный критерий эффективности выполнения упражнения на длительную KB вводится в следующей серии упражнений. Обучаемым предлагается на экране монитора динамическая картина, составленная из хаотически перемещающихся 10-12 идентичных геометрических фигур (рис. 6.3.).

Рис. 6.3. Упражнение по длительной концентрации и деконцентрации внимания.

Задача для испытуемых — длительное удержание внимания на одной (в более сложных вариантах — на 2-3-х) из них. По прошествии определенного времени, увеличивающегося от серии к серии, обучаемому предлагается указать среди множества фигур заданную. Очевидно, что такое опознание возможно лишь при условии длительного непрерывного удержания внимания на ней.

6.1.1.3.Эти две версии упражнений базируются на одном и том же феномене — ритмических колебаниях внимания, неустранимых в естественных условиях. Задачей упражнений является не подавление этих колебаний, а повышение базового уровня, от которого ведется отсчет размаха колебаний (рис. 6.4.).

Рис. 6.4. Периоды удержания внимания на заданном объекте до и после упражнения.

Упражнения идентичны по своим результатам, поскольку они зависят от повышения этого базового уровня. Если это происходит, то длительность удержания фигуры от обращения и длительность сохранения внимания на движущейся фигуре зависят только от длительности поддержания повышенного базового уровня внимания.

6.1.1.4. Повышение базового уровня внимания может осуществляться тремя способами:

— за счет создания повышенной мотивации (негативной или позитивной) сохранения заданной фигуры, что обеспечивает спонтанный приток энергии к ней;

— целенаправленной энергетизацией фигуры;

— созданием в ЛПС образной структуры, обеспечивающей действие в ЛПС перцептивных сил, формирующих и сохраняющих фигуру с проекцией этой структуры на поле восприятия.

6.1.1.5. Напомним, что введение дополнительных конструкций типа "базового уровня внимания" осуществляется нами вне зависимости от того, соответствуют ли эти конструкции каким-либо психологическим реалиям. Их назначение сугубо технологическое.

6.1.1.6. Вторым критерием силы KB являются усилия по формированию целостной фигуры. В поле восприятия действуют перцептивные силы, обеспечивающие спонтанное формирование целостных фигур на основе известных законов, сформулированных в рамках гештальт-психологии (близости, однородности, прегнантности и т.д.). Целостная фигура может быть сформирована и при относительной невыраженности перцептивных сил — в этом случае требуются Целенаправленные усилия по ее удержанию. Наконец, фигура может быть создана за счет волевых усилий вопреки действию перцептивных сил.

Понятно, что усилия оператора в этих трех случаях различны, а следовательно, и различна работа, производимая психической системой. Поскольку энергетические ресурсы, обеспечивающие работу внимания, ограничены, длительность удержания сформированной фигуры для данного оператора будет обратна усилиям по ее сохранению. Это дает возможность построения ряда фигур, ранжированных по степени усилий, необходимых для их построения и удержания (рис. 6.5.).

Рис. 6.5. Вычленение фигур разного ранга сложности из организованного визуального фона. (I, 2,3,4 — ранги сложности фигур.)

6.1.1.7. Можно построить условную кривую, отражающую тип зависимости времени удержания фигуры от ранга ее сложности (рис. 6.6.).

Рис. 6.6. Зависимость времени удержания фигуры от ранга ее сложности до (кривая 1) и после (кривая 2) упражнений.

Цель упражнений по повышению базового уровня внимания считается достигнутой, если кривая обретает вид, подобный изображенному на рисунке.

6.1.2. Деконцентрация внимания (дКВ) обратна концентрации и может быть истолкована как процесс разрушения фигур в поле восприятия и превращения всего поля восприятия в однородный (в смысле невыделяемости из него отдельных элементов, которые могли бы быть перцептивно истолкованы как фигуры) фон. В условиях той культуры, в которой мы живем, процессы KB являются повседневными и необходимыми для выполнения профессиональных обязанностей, а потому регулярно тренируемыми в процессе социально обусловленной деятельности, в отличие от дКВ, не являющейся предметом таких тренирующих усилий. Кроме того, согласно системной концепции В.Шевченко, представляющей собой теоретико-системную параллель разбираемых нами технологических построений (см. более подробный разбор в 8.1.3.) естественным направлением эволюции систем считается нарастающая дифференциация и специализация подсистем и их элементов, что в применении к полю восприятия, рассматриваемому как система, означает прогрессирующее выделение стремящихся в обособлению частей, т.е. их выделению из фона.

Таким образом, процесс образования и выделения из фона фигур спонтанен и необходимы определенные усилия по его подавлению. Работа дКВ направлена против спонтанных процессов и требует специальных, более изощренных приемов, нежели приемы КВ. Критерии силы дКВ, однако, аналогичны таковым при оценке KB — длительность времени подавления процесса спонтанного формирования фигур и преодоление работы перцептивных сил, формирующих гештальт.

6.1.2.1. Деконцентрация представляет собой равномерное распределение внимания по всему перцептивному полю, в нашем случае — по визуальному полю. Приемы, провоцирующие дКВ, используют в качестве начального звена спонтанные переживания дКВ, возникающие в двух ситуациях — при попытках использования для восприятия периферийных частей поля зрения, для которых характерны восприятия именно фонового типа и при попытках одновременно сосредоточения внимания на 5 — 9 объектах, ведущих к возникновению кратковременных интервалов дКВ. Этим определяются формы упражнений, направленных на обретение устойчивых навыков дКВ.

6.1.2.2. В качестве учебного визуального поля используются поля с различной степенью визуальной организации, способствующих появлению перцептивных сил, ведущих к формированию гештальтов. Поля ранжируются в зависимости от выраженности этих сил. Упражнения начинаются с равномерного распределения внимания по периферии поля зрения, что создает инерцию процессов дКВ, которые должны захватывать все поле зрения, в т.ч. и его центральную часть. Поскольку начинающие операторы как правило не располагают опытом дКВ, инструкция типа "Распределить внимание по периферии поля зрения" может остаться невыполнимой. Состояния близкие к дКВ провоцируются обычно попыткой сосредоточить внимание одновременно на четырех точках периферии — сверху, снизу, справа и слева. Когда это происходит, зона внимания спонтанно распространяется на всю периферию и требуется лишь дополнительное волевое усилие, чтобы распространить его на центральные области.

6.1.2.3. Субъективные критерии успешности дКВ обратны таковым при KB — длительность удержания поля зрения от формирования в нем фигур-гештальтов. Длительность сохранения дКВ обратна степени организации визуального поля. При правильном выполнении дКВ, когда визуальное поле трансформируется в однородный фон на длительное время, у операторов часто возникает специфическое переживание, напоминающее медитативные состояния сознания. При возникновении этого состояния дКВ поддерживается без волевых усилий в течение значимого интервала времени — до нескольких десятков минут.

6.1.2.3.1. Следует различать два вида дКВ — сопровождающееся отрешенностью от внешнего мира и повышенной включенностью в него. Субъективно они различаются по уровню психического тонуса -сниженного в первом случае и резко повышенного во втором.

6.1.2.4. Объективную оценку степени дКВ произвести труднее, чем КВ. Критерием здесь является повышение эффективности выполнения заданий, требующих высоких характеристик распределяемости внимания. " качестве ведущего упражнения, позволяющего одновременно развивать

1	5	9	16	13	9	23
22	13	19	22	4	6	11
3	15	2	8	15	5	18
17	12	18	12	24	20	17
25	3	20	1	4	23	6
7	10	8	16	24	21	10
11	19	2	14	7	21	14

1 24 2 23 ……………..………..25 1 *

( * последовательность просчета.)

Рис. 6.7. Таблица Шульте-Горбова.

12	8	9	16	18	24	23	22	9	20
1	25	17	2	11	24	11	8	5	25
21	21	5	25	7	3	14	12	5	14
12	16	11	17	14	1	2	19	19	2
24	6	7	18	3	16	15	23	7	5
3	11	17	25	9	15	10	22	2	23
9	6	13	20	4	19	24	13	22	16
6	13	15	21	17	4	15	21	23	10
19	13	1	10	4	18	4	12	14	1
22	18	8	10	20	8	20	6	3	7

1 25 12 1 2 24 13 25……………………….25 1 25 13 *

(*последовательность просчета.)

Рис. 6.8. Четырёхцветная таблица.

навыки дКВ, субъективно прослеживать феномены, сопровождающие углубление дКВ и получать оценку степени дКВ, нами использовалась модифицированная процедура просчета двухцветной числовой таблицы по методике Шульте-Горбова (рис. 6.6.), разработанной в свое время для нужд авиакосмической медицины.

Обучаемым предъявляется числовая таблица из 49 ячеек, заполненная в случайном порядке красными числами от 1 до 25 и черными от 1 до 24 и предлагается произвести последовательный просчет одновременно двух последовательностей — красных в порядке возрастания от 1 до 25 и черных в порядке убывания от 24 до 1, попеременно показывая места нахождения чисел красной и черной последовательностей. В обычных условиях скорость просчета для данного обучаемого является постоянной величиной лишь медленно поддающейся тренировке.

При использовании этого упражнения для формирования дКВ оператор вначале равномерно распределяет внимание по всей таблице, начиная с ее периферии и постепенно охватывая ее целиком, подавляя спонтанное появление из общего фона отдельных чисел. При этом на уровне субъективной феноменологии процесс дКВ проходит две фазы: на первой исчезают цветовые различия, а на второй числа перестают различаться как раздельные фигуры, превращаясь в однородный фон, составленный из их фрагментов. После стабилизации восприятия таблицы как чистого фона задание произвести просчет чисел выполняется иначе, чем в обычном состоянии, когда испытуемый производит поиск чисел перемещая фокус взора и привязанный к нему локус внимания по всему полю таблицы и выискивая нужное число.

В том случае, если дКВ достигнута, взор стабилизируется. Перемещение взора в начальной стадии как правило (за исключением специальных приемов) разрушает дКВ. При стабилизированном взоре таблица воспринимается одновременно во всех своих элементах и при выполнении задания происходит не поиск с перебором чисел, а непосредственное опознание числа с выделением его в качестве фигуры из фона. При этом на начальных этапах тренировки скорость просчета снижается, но затем резко повышается. В наших экспериментах наблюдалось увеличение скорости просчета в среднем на 38% (средние данные по массиву ста испытуемых) с эксцессами увеличения скорости в 2,4 раза.

Следует отметить, что результаты весьма вариативны в зависимости от профессионального состава контингента испытуемых, их мотивации и выбранного методического варианта.

Более сложный, но и более показательный вариант того же упражнения осуществляется на четырехцветной 100-клеточной таблице (10х10), специально разработанной для этих целей (рис.6.7.). Здесь производится одновременный просчет четырех последовательностей (возрастающей, убывающей, сходящейся и расходящейся). Без специальной тренировки это задание крайне редко удается довести до конца, в то время как при дКВ оно выполняется большинством испытуемых (65-70%) с высокой скоростью.

6.1.3. После того, как KB и дКВ отработаны в раздельных упражнениях, обучаемые начинают сочетать их для построения более сложных конструкций внимания. От KB дальнейшая линия упражнений ведет к формированию, удержанию и преобразованию визуальных эйдетических образов, трактуемых как формы-носители. Высокая степень концентрации внимания необходима для выделения, фиксации СИ и последующего удержания его при преобразовании форм-носителей. На основе работы с дКВ формируются навыки восприятия и сворачивания сред, их различения и использования как значимого фона при проведении форм-носителей по НМ-линиям, порождения элементов заданных сред. Взаимопереходы КВ-дКВ являются базой для развития рефлексии, а формирование сложных сочетаний KB и дКВ в пределах ЛПС становятся основой для управления "сгущениями" семантической энергии.

6.1.3.1 Выведением основных линий психотехнической работы из методик КВ-дКВ обеспечивается методическое и стилистическое единство психотехнического обеспечения психонетической задачи.

6.2. Формирование управляемых эйдетических образов. Как известно, эйдетические способности варьируют от полной невозможности формирования зрительных представлений до отчетливых детализированных картин, легко возникающих в зрительном поле при закрытых глазах. Обе крайности создают трудности при управлении преобразованиями форм-носителей — из-за неподатливости образов в первом случае и спонтанной подвижности во втором. Так или иначе, но требуется специальная техника, чтобы придать эйдетическим образам два качества — яркость и устойчивость и управляемость со стороны семантических инвариантов.

6.2.1. Существует три крупных совокупности методов, позволяющих вызвать интенсивные визуальные образы: психофармакологические; методы, основанные на различных техниках дыхания; состояния глубокой релаксации, объединяемые понятием второй ступени аутогенной тренировки.

6.2.1.1. Спектр психофармакологических средств чрезвычайно широк — от ЛСД, мескалина, псилоцибина и др. психотомиметиков, вызывающих интенсивное вторжение в сознание бессознательных содержаний, облеченных в яркую образную форму, до психостимуляторов амфетаминового ряда. Спектр индивидуальных реакций на фармакологические стимулы также весьма широк и если организатор процедуры идет по этому пути, он должен произвести трудоемкий процесс подбора наиболее эффективных препаратов для данного оператора. С нашей точки зрения психофармакологические стимулы представляют интерес на стадии развития навыков рефлексии и управления образным потокам в измененных состояния сознания, т.е. уже после прохождения начального цикла формирования ЛПС-ЛЗС и построенного на их основе языка.

6.2.1.2. Дыхательные методики, ведущие свою родословную от голотропного дыхания представляются более естественными и облегчающими сознательный контроль по сравнению с психотропными препаратами. Наиболее распространенные формы дыхательных методик нацелены, правда, на цели, отличающиеся от психонетических. Обычно речь идет о специфических формах терапии и личностной трансформации. Помимо того, что эти методы способны вызывать яркие образы, они при определенных условиях способствуют резкому повышению психического тонуса участников процедур. Опыт, пережитый в этих состояниях в сочетании с модифицированными методами АТ-2 может быть перенесен и на состояния, в которых проводится психонетическая работа.

6.2.1.3. Глубокое аутогенное погружение с формированием заданных образов представляется наиболее мягкой и подконтрольной на начальных этапах формой работы с визуальными образами. Методики, естественно, модифицируются для нужд нашей задачи. В первую очередь, в методику вводятся операции KB и дКВ по отношению к формируемым в состоянии глубокой релаксации образам. В этих состояниях можно резко усилить восприятия фона, на котором возникают образы, усиливая тем самым результаты дКВ. С другой стороны, перенос навыков состояния KB, ранее полученных на объектах восприятия, придает образам управляемый характер. KB и дКВ в состоянии глубокой релаксации могут эффективно использоваться и на стадии установления управляющей связи с образами со стороны семантических инвариантов.

6.3. Работа с формально-смысловыми соответствиями. В обычных условиях жизни формально-чувственный и смысловой компоненты визуальных образов, как правило, тесно слиты и нераздельны. При этом для изменения семантического компонента преобразуют формальный. Т.о., формальная составляющая образа оказывается как бы ведущей, оперирование формой является источником смыслообразований. Так происходит на уровне технологической культуры. Смыслы, подчиняющие себя психические формы появляются лишь при вторжении в сознание архетипов коллективного бессознательного и мистических откровениях. Современные технологии, будучи наиболее удаленной от духовного полюса сферой человеческой деятельности, последовательно проводят принцип примата формы над смысловыми содержаниями вплоть до формализации наиболее тонких слоев мыследеятельности. Можно сказать, что вектор развития психонетики противоположен вектору современных технологий и направлен на придание управляющих функций в формально-семантических комплексах, каковыми являются любые облеченные в чувственную ткань психические содержания, семантической составляющей.

6.3.1. Специальные приемы фиксации чистых смыслов без опоры на чувственные формы не сложились в современной культуре и требуют специальной разработки. Их основой могут быть навыки KB, выработанные в рамках разобранной в п.п.6.1.1. техники с использованием двусмысленных изображений. В усилии по удержанию заданной версии обратимых фигур неявно присутствует момент фиксации семантического компонента, соответствующего этой версии. Других опор для решения этой задачи нет. Поэтому в навыке KB уже содержится зародыш навыка выделения семантической составляющей и придания ей активных функций.

6.3.2. Семантический компонент активизируется при выполнении заданий, требующих изменения активностных отношений между компонентами. Для этой цели могут введены два типа упражнений -дискретные акты опознания и передачи семантических инвариантов как таковых безотносительно к используемым формам-носителям и построение последовательности дискретных актов установления формальных соответствий заданному инварианту при проведении его по НМ-линиям через различные среды проявления. Эти упражнения являются базовыми для построения групповой ЛЗС и формирования непрерывных НМ-линий.

6.3.2.1. Как уже отмечалось в п.5.1., субъективный опыт расслоения слитного формально-семантического комплекса может быть получен при необходимости изменения формально-семантических соответствий, характерных для естественной для оператора траектории. В этом случае оператор должен быть поставлен перед фактом наличия иных траекторий НМ-линий, идущих от данного СИ через те же среды проявления. НМ-линии, спонтанно сложившиеся у других людей и детерминируемые их индивидуальными семантическими полями, являются первым примером такого отличия. Отсюда проистекает и тип психотехнических упражнений.

Обучаемому предлагается передать партнеру сообщение о выборе одного из 10-12 слов, список которых передается им обоим в рамках обучающей процедуры. Слово можно передать, используя для построения визуального эквивалента понятия ограниченный набор цветных геометрических фигур. Партнер должен опознать слово по переданному изображению. Во избежание формирования условного формального кода набор визуальных стимулов постоянно изменяется. Регулярное опознание возможно лишь в том случае, когда НМ-линий принимающего уподобляются НМ-линиям передающего сообщение. Взаимообмен такими визуальными сообщениями и, как следствие этого, прямой опыт наличия различных кодировок СИ в одной и той же визуальной среде, ведут к "расклейке" составляющих образа. При достижении этой "расклейки" интенсивная KB изолирует семантическую составляющую и фиксирует ее в строящейся ЛПС в течение длительного времени.

Более сложной является вторая фаза этих упражнений. Обучаемый должен не только построить визуальный эквивалент заданного слова, но и воссоздать изображение, которое даст его партнер. Успех при выполнении данного задания означает, что обучаемый овладел техникой построения НМ-линий, альтернативных его спонтанным построениям.

Упражнения могут проводиться и в режиме обмена композициями, составленными из набора заданных элементов, и в режиме компьютерной игры. Последний вариант неизмеримо эффективнее и по скорости обучения, и по возможности коррекции процесса овладения навыком. Этот вариант реализован в виде компьютерной развивающей игры "Пигмалион-1", разработанной в центре "Перспективные исследования и разработки" в 1992 г.

6.3.2.2.Описанные выше упражнения дополняются заданием построения изображений, отражающих заданное слово в различных визуальных средах. При этом используются:

— режимы раздельного построения НМ-линий с последующим согласованием и построением общегрупповой системы НМ-линий;

— чередование партнеров при построении общей НМ-линий;

— передача партнеру результатов построения формы-носителя в одной из сред для опознания исходной формы.

В своей совокупности эти упражнения достаточны для построения групповой ЛПС, однако на первой стадии работы они интересны тем, что позволяют разделить семантический и формальный компоненты и при последующей работе произвести обращение активностных отношений между ними.

6.3.3. Прямой опыт "расклейки" семантической и формальной составляющей образа позволяет сместить KB с формальной составляющей на семантическую. Поскольку KB в предыдущих упражнениях трактовалась как длительное удержание фигуры от распада на фрагменты или растворения в фоне, KB на семантическом компоненте будет означать длительное удержание данного семантического инварианта. Результатами этого являются резкое повышение эффективности KB на визуальных объектах за счет дополнительного формирующего воздействия и возможность управления процессом формирования визуальных образов, соответствующих заданному СИ. Контроль реальности KB на СИ и передачи семантическому компоненту управляющих функций осуществляется в ходе упражнений, бегло очерченных в п.5.2.

6.3.3.1. Обучаемому предлагаются для запоминания и последующего воспроизведения цветные мозаики с числом элементов не менее двадцати-тридцати, которые располагаются в случайном порядке. Экспозиция мозаики должна быть достаточно краткой для того, чтобы избежать осознанного или неосознанного использования мнемотехнических приемов, но в то же время обеспечивать возможность гештальтизации. Как показывает опыт, начальное время экспозиции, достаточное для гештальтизации, составляет около 30 сек., при этом в последующих сериях оно постепенно сокращается до 5 сек. После прекращения экспозиции внимание удерживает только семантическую составляющую, которая и служит критерием воспроизведения изображения. Воспроизведение целесообразно на начальных стадиях производить как опознание отдельных фрагментов мозаики, сверяясь с чувством соответствия или несоответствия актуализированного семантического компонента вариантам заполнения мозаики. Этот критерий соответствия является фактором поддержания устойчивости KB на семантическом компоненте.

6.3.3.2. Интроекция и воспроизведение сложной мозаичной фигуры представляет собой процесс, сочетающий в себе в разных соотношениях два полярных механизма — KB и дКВ. Для успешности выполнения конкретного задания на опознание сложной визуальной фигуры соотношение KB и дКВ не имеет никакого значения, но, поскольку от описанного упражнения идут две различные психотехнические линии, эти механизмы и результаты их работы должны быть разнесены.

Семантический компонент может переживаться как точечный семантический инвариант, либо как диффузное протяженное смысловое поле. При этом СИ является "продуктом" KB, а смысловое поле — дКВ. В зависимости от того, как формируется восприятие смыслового компонента — на основе KB или дКВ — мы получим либо СИ, либо смысловое поле (СП).

6.3.3.2.1.СИ переживается как некий специфический объект внутри психической системы оператора. Он конкретен и связан с конкретными визуализируемыми вариациями форм-носителей, с образами, которые являются частью, элементом ЛПС и потому воспринимаются как нечто малое по отношению к индивидуальной психической системе. Это субъективное переживание соотносит СИ с процессом KB, задающим направление преобразования семантической составляющей в сторону формирования СИ. В самом деле, KB, выделяя малую часть поля восприятия и фиксируя ее, оставляет в поле внимания один объект, воспринимаемый как неделимое целое и тем самым ведет к доминированию унитарной составляющей восприятия, т.е., в пределе, к СИ.

6.3.3.2.2. ДКВ же, в силу направленности на охват всего фона, выводит на переживание окружающей среды, находящейся вне психической системы оператора. Фон, из которого выделяются различные внутрипсихические содержания , перерастает в фон, из которого выделена сама психическая система. Семантический компонент восприятия внешней, т.е. окружающей среды уже не может быть ассоциирован с точкой. Он так же целостен, нерасчленим и прост, но переживается как некая протяженность. Этот протяженный семантический компонент и является смысловым полем. СП, т.о., представляет собой характеристику среды. В особых случаях, когда задается ограниченная среда, составленная из конечного и обозреваемого числа элементов, эта среда переживается как находящаяся внутри психической системы. В этом случае ограниченная среда субъективно отличается от формально совпадающего с ней объекта именно наличием семантического компонента в виде СП, а не СИ.

Процедурные различия дКВ и KB при выделении семантического компонента придают объекту работы либо значение локального объекта, либо ограниченной среды. Перенося акцент на дКВ при работе с мозаичной фигурой, мы получаем начальное звено линии, ведущей к выделению СП.

6.3.3.3. Фон, в который превращается поле восприятия в состоянии дКВ, представляется однородным, неразложимым ни на элементы, ни на отдельные признаки, сплошным образованием, но образованием со своей определенностью. Определенность придается не формальным компонентом, поскольку нет процедуры, позволяющей произвести формальное сравнение между фонами, в которые превращаются различные перцептивные паттерны, а семантическим компонентом -смысловым полем. Для выделения и прагматического использования СП могут использоваться различные психотехники. Мы выделим только те, которые соответствуют стилистике строящейся методики.

6.3.3.3.1. Упражнения представляют собой модификацию упражнений типа "движущихся точек", разобранных в 6.1.1.2. Обучаемому предъявляются на экране монитора 5-7 идентичных точек, которым условно присваиваются "имена" (номера, цвета). Точки при их формальной идентичности различаются только "именами", т.е. только своей семантической составляющей. После того, как установится четкое соответствие между точками и их "именами", начинается хаотическое перемещение точек на экране в течение 0,5-5 мин. и затем обучаемому предлагается восстановить "имена" выстроившихся в новом порядке точек. Эта задача непосильна для оператора при попытках непосредственного слежения за точками. Для ее выполнения обучаемый должен произвести равномерное распределение внимания по всему полю монитора и сохранять состояние дКВ в течение всего времени движения точек. При дКВ внимание не фокусируется избирательно на какой-либо одной или нескольких точках. Воспринимается вся конфигурация точек в целом. Внимание не искажает картину произвольным выделением той или иной формы, освобождая семантическую составляющую от управляющего контроля формальной. С точки зрения оператора, находящегося в состоянии достаточно глубокой дКВ перемещаются не формы (точки), а различающиеся смыслы. В начале серии упражнений этот факт не осознается, но специальные процедуры позволяют вывести различения фигур в осознание. Для этого могут быть использованы различные психотехники, способствующие резкому снижению спонтанной психической активности при сохранении высокого уровня бодрствования. Формируемое состояние облегчает воспроизведение следов неосознанных восприятий.

Восстановление "имени" точек проходит две фазы. Первая фаза представляет собой перенос переживания фона как чисто пространственной характеристики на весь процесс перемещения точек, развернувшийся во времени. Подобно тому, как развернутая во времени мелодия воспринимается как единое и определенное целое, так же воспроизводится и вся динамика взаимного перемещения. На этой фазе обучаемый нуждается в подсказке и регулярной коррекции его усилий, направленной на его движение к доминированию в фоновых переживаниях смыслового поля. От этой фазы идет самостоятельная линия психотехнических упражнений, направленных на перенос слитного переживания фона как смыслового поля на иные среды, в том числе и абстрактные, задающиеся тем или иным правилом.

Вторая фаза использует критерий соответствия для выявления "имени" точки подобно тому, как это описано в п. 6.3.3.1. Сопоставление "имени" и конкретной точки дает либо переживание соответствия, либо рассогласования. Чувство рассогласования, несоответствия, как правило, субъективно гораздо выраженное чувства соответствия, и потому является первой опорной точкой, с которой начинается формирование механизма оперирования чисто семантическими составляющими безотносительно к наличию или степени выраженности формальной составляющей образа.

6.3.3.3.2. После закрепления обеих фаз описанного упражнения опознание точек редуцируется до непосредственного выделения точки из общего деконцентративного фона при воспроизведении в сознании "имени" с установкой на поиск соответствующей точки. Нужная точка выделяется из общего фона подобно тому, как в начальных упражнениях по дКВ выделялось нужное число из превращенных в фон дву- или четырехцветных таблиц (п. 6.1.2.4.). С этого момента мы можем говорить о начале формирования механизма целенаправленного управления формальной составляющей со стороны семантической.

6.3.4. Описанные упражнения по мере усложнения и увеличения длительности формируют новую ЛПС. Доразвитие и дифференцировка актуально существующих процессов KB, развитие из ранее существовавших зачатков дКВ, выделение в качестве самостоятельной реальности семантического компонента образа объекта и среды, придание активной роли семантической составляющей создают предпосылки для построения новой психической функции.

6.4. Формирование рефлексивного пространства. О рефлексии как психонетическом инструменте мы можем говорить лишь в том случае, когда она надстраивается над всеми прочими психическими процессами и содержаниями, за исключением спонтанной организованной активности, т.е. воли, в соединении с которой она образует метапсихическую инстанцию, будучи одновременно и внутрипсихическим действующим агентом, и вынесенным за пределы психической системы организатором психических процессов. Но для того, чтобы стать такой инстанцией, и рефлексия, и воля должны быть актуализированы.

6.4.1. Рефлексия является наблюдением. Обычно наблюдение у нас отождествляется с вниманием, но рефлексия не тождественна вниманию. Внимание — как бы "представитель" рефлексии в целостной психической системе и, будучи элементом такой системы, не может не вносить в ходе изменения своих характеристик соотнесенные с ними изменения других элементов. Внимание организует, формирует и преобразует свой объект, в то время как рефлексия представляет собой чистое наблюдение над всеми содержаниями сознания, в том числе и над процессами внимания, не вносящее никаких изменений в психическую систему и ее составляющие. Именно поэтому мы говорим о рефлексии как метапсихической инстанции.

6.4.2. Поскольку рефлексия надстраивается над всеми психическими содержаниями, упражнения, направленные на ее развитие, надстраиваются над упражнениями, развивающими и формирующими психические функции и механизмы.

Первым инструментом формирования новой ЛПС является внимание, выделяющее, рафинирующее, комбинирующее психические функции и механизмы. В дальнейшем именно внимание становится главным инструментом осуществления психонетических процедур.

Поскольку внимание является изменяющим работу психической системы наблюдением, т.e., тем механизмом, который при недостаточно корректной работе может замещать собой рефлексию, затрудняя тем самым построение рефлексивной инстанции, целесообразно в качестве первых упражнений избрать рефлексивную надстройку над психотехническими упражнениями по управлению вниманием.

6.4.2.1. Работа с двумя состояниями внимания — KB и дКВ и управляемым переходом от одного состояния к другому позволяет с самого начала отделить рефлексивное наблюдение от внимания. Обучаемым предлагается на базе освоенных ими упражнений по управляемому переходу от KB к дКВ произвести ряд упражнений (постоянное расширение зоны внимания, сочетание дКВ в одной части поля зрения с KB на объекте, расположенном в другой части, стандартные упражнения по дКВ, переход от дКВ к KB и наоборот по команде и т.д.) в сочетании с наблюдением за динамикой внимания. Наблюдение динамики перехода — расширение зоны внимания, "сгущения" внимания вокруг прегнантных фигур, разрывы "поля" внимания, распространение зоны внимания по всему полю зрения и его разрушение, "сгущение" внимания вокруг движущихся элементов и т.д. позволяют выделить тот зачаток рефлексии, из которого должно развиться метапсихическое образование.

6.4.2.2. Следует с самого начала четко разграничить рефлексию и оценивающие функции. Операторы, как правило, в начале обучения не обладают опытом рефлексивных переживаний и примешивают в рефлексивное наблюдение эмоциональные и мыслительные оценки. Тенденция подменять собственно рефлексивный процесс в чистом виде его отражениями в функциях мышления и др. должна быть подавлена в самом начале. Задача облегчается предшествующим опытом выделения и использования семантической составляющей образа. Опыт чисто семантических переживаний без опоры на формальные соответствия безусловно помогает в определении чисто рефлексивной позиции, но и он не снимает основных трудностей. Это самый сложный этап в развитии рефлексии, поскольку внешних критериев для оценки правильности выполнения упражнений нет. Опытный инструктор по описаниям-самоотчетам испытуемых может понять о чем идет речь, но формализовать обработку самоотчетов весьма сложно, если не невозможно вообще.

6.4.2.3. С введением регулярных развивающих рефлексию упражнений устанавливается определенная иерархия работы: внимание контролирует психические функции, а рефлексия контролирует внимание, в том числе и модифицирующее воздействие внимания на его объекты.

6.4.3. Второе назначение рефлексии в рамках психонетически ориентированных психотехник заключается в фиксации обычно нерефлектируемых психических содержаний — спонтанно возникающих мыслительных и образных потоков, колебаний фона восприятий, различных фаз реализации волевого акта, динамики измененных состояний сознания, переходов состояний сознания, которые не могут быть зафиксированы без специальных навыков рефлексии, например перехода от бодрствования ко сну. Эти задачи не могут быть решены, если наблюдение ведется из некоторой точки, соотносимой с наблюдаемыми содержаниями. Обычно позиция наблюдателя, "я -наблюдателя", представляется частью (точкой или, реже, небольшим объемом), причем, как правило, центральной частью психической системы. Метафора точки переводит наблюдателя в положение одного из элементов психической системы, что ведет к искажению наблюдаемого. Эта метафора тесно связана с метафорой перспективы с ее неизбежными искажениями наблюдаемого пространства. Метафора точки может быть преодолена лишь метафорой пространства, вмещающего в себя различные содержания и находящегося в равных отношениях со всеми ними. Наблюдаемые явления должны переживаться как находящиеся внутри наблюдателя, в его пространстве.

Рефлексия как метапсихическая инстанция, спроецированная на психическую систему, должна стать пространством, в котором протекают все психические процессы. Тогда переживание "я-точки" либо становится одним из объектов рефлексии, либо "я-точка" превращается в "я-пространство". Подобно тому, как переживание "я-точка" является следствием концентративного процесса, переживание "я-пространство" может быть сформировано в результате особым образом проведенной дКВ. В этом случае внимание равномерно распределяется по всему внутрипсихическому пространству, начиная с точки, отождествляемой с "я". Подробности такой процедуры понятны только при наличии опыта предыдущих упражнений и выстраиваются в диалоге с опытным инструктором.

Все, что касается рефлексии, вообще с трудом поддается однозначному описанию. Трудности изложения этого вопроса очевидны. Неразвитость рефлексии как метапсихической инстанции означает и неразвитость языкового описания рефлективных реалий. Поэтому оформление методик развития рефлексии в виде текста-монолога возможно лишь как перечень названий этапов и имен инструкций, но не как описание конкретной психотехники. Поэтому-то и необходим диалог с инструктором как форма инициации рефлексии. В ходе такого диалога выявляются важные нюансы упражнений, скрывающиеся под оболочкой либо одинаковых, либо парадоксальных слов.

6.4.4. После того, как рефлексивное пространство сформировано, следует принять его в качество синего рода "неподвижной системы" наблюдения. Метафора "неподвижной системы отсчета" позволяет при наблюдении спонтанно протекающих процессов выявить тенденцию вовлечения рефлексии в эти процессы, когда рефлексия вырождается во внимание, привязанное к процессу и управляемое им. В отличие от первичного различения внимания и рефлексии здесь устанавливается понимание иерархической взаимосвязи между ними. Рефлексивное рассмотрение оценочных функций на этом этапе позволяет не только очистить рефлексивное пространство от примесей нерефлексивных процессов, т.е. стабилизировать его, но и соотнести его с психическими функциями в их же плоскости, превращая тем самым рефлексивное пространство в определенную функцию, работа которой несводима к работе юнговских функций.

6.4.4.1. В самим деле, рефлексивное пространство позволяет получать результаты, недостижимые при использовании других психических функций и их комбинаций.

6.4.4.1.1. В стабилизированном рефлексивном пространстве возможно наблюдение и целенаправленная модификация фона, невозможная при опоре на юнговские функции, стремящиеся, наоборот к выделению из фона определенных психических форм. Продукты мышления, ощущения, интуиции, чувствования, фантазии представляют собой законченные ограниченные формы, противопоставленные фону. Фон же сам по себе может быть пережит лишь как реальность, к которой неприменимы ни понятия ограниченности, ни формы-фигуры. Работа любой юнговской функции разрушает фон как таковой и способ, каким она этот фон разрушает определяет ее специфику. Фон же как представитель Хаоса в психической системе только противопоставленфункциям, но не сопоставлен с ними. Рефлексивное пространство, обеспечивая сопоставление вводит фон в число осознанных психических содержании, допускающих конструктивные формы работы с ними.

6.4.4.1.2. Юнговские функции используют при своей работе механизмы внимания, но внимание не становится объектом их работы. Рефлексивное пространство позволяет наблюдать процессы внимания. причем, поскольку внимание погружено в рефлексивное пространство, оно рассматривается как одно из содержаний психической системы, наравне с конкретными восприятиями, образами, эмоциями, оценками, мыслительными операциями.

6.4.4.1.3. В стабилизированном рефлексивном пространстве появляется возможность наблюдать и переходы от одного состояния сознания к другому. Обычно такой переход сопровождается модификацией внимания и разрывом субъективной непрерывности потока сознания. Измененные состояния сознания потому и являются измененными, что предполагают иную организацию формально-чувственной среды, не имеющей точек соприкосновения со средой обычных состояний. Примером может служить переход от бодрствования к "быстрому" или "медленному" сну, т.е. переход в состояние, в котором как правило не представлены ни текущие ситуации с их упорядоченностью во времени, ни целенаправленная деятельность бодрствующего сознания (исключения из этого правила в естественных условиях носят случайный и неуправляемый характер). Разрыв непрерывности потока сознания в этом и других сходных случаях обусловлен тем, что переход от одной среды к другой происходит в условиях отсутствия представленной в сознании объемлющей их метасреды. Рефлексивное пространство и выполняет роль такой метасреды. Это означает, что рефлексивное пространство шире и объемнее любого конкретного состояния сознания. Мы бы могли назвать это пространство фоном, но фоном особого рода — фоном, собравшем в себе всю "материю" сознания психической системы.

Отработка наблюдения переходов состояний сознания усиливает рефлексивное пространство, понимаемое как функция. Рефлексивное пространство связывает между собой ЛПС, которые до работы с рефлексией не соприкасались друг с другом. Критерием сохранения непрерывности потока познания при переходе от одного состояния к другому является возможность использования в измененных состояниях сознания всего объема воспоминаний состояния нормального бодрствования, в том числе воспоминаний о событиях и намерениях, непосредственно предшествовавших переходу в измененные состояния. Проверяемым критерием здесь служит выполнение какого-либо задания (например, построение сложного числового ряда, проведение арифметических расчетов или построение динамического визуального образа), начатого до перехода, продолженного в сформированном состоянии и завершенного после выхода из него.

6.4.5. Поскольку рефлексивное пространство является фоном для других сред, его можно рассматривать как приближение к нулевой среде. Будучи актуализированной, нулевая среда становится частью психической системы, поскольку знание о ее существовании включается в качестве одного из психических содержаний в структуру системы. Рефлексия, сохраняя свой метапсихический характер, порождает внутри психической системы как бы своего представителя — рефлексивное пространство, приобретающее характер психической функции.
Психическая система тем самым расширяется, включая в свой состав новые компоненты. Работа рефлексивного пространство отличается по своим результатам от работы других психических функций — оно не влияет на наблюдаемые психические содержания, не модифицирует их, но меняет дальнейшую траекторию психическом системы, привнося в нее новый элемент — знание о ранее не осознававшихся процессах.

6.4.6. Актуаличацин рефлексии и формирования рефлексивного пространства становятся возможными лишь при условии предварительного овладения техникой выделения и изоляции семантической составляющей. Основа рефлексии — переживание своего "я" как актуальной данности. "Я" представляет собой чисто семантическое переживание, которое в обычных условиях легко подавляется другими формально-чувственными переживаниями. Длительное удержание семантической составляющей и придание ей качества активности дает возможность при переносе этой техники на "я"-переживание длительно сохранять рефлексию актуализированной, рефлективное пространство стабильным и тем самым не вовлекаться в
психические процессы, основанные на формально-чувственной динамике. Это позволяет оградить психическую систему от внешних нерефлектируемых суггестивных воздействий и создает основу для дальнейшей работы с измененными состояниями сознания.

6.5. Волевое управление психическими процессами. Говоря о воле как метапсихической инстанции мы подразумеваем спонтанную причинно не обусловленную формирующую активность. Воля находится вне психических структур и вне психических содержаний, но формирует их в пределах психической системы. Соотношения воли и проявленных психических содержаний таково же как соотношения между ними и семантическим континуумом. Каждый формирующий волевой акт определенен, но определенность его становится явной лишь при проявлении в формально-чувственных средах. Единичный волевой акт порождается волевым импульсом, который содержит в себе как определенный, "этот" волевой импульс (ВИ), всю определенность семантического инварианта, но, в отличие от последнего, в нем наличествует активность. Активность ВИ означает, что он принципиально процессуален и существует лишь как процесс разворачивали”, подобный процессу разворачивания СИ.

6.5.1. Воля относится к числу граничных категорий. Активность как таковая не может быть адекватно воспроизведена в языках, опирающихся на фиксированные знаки и работающих на основе закона достаточного основания. Обычные языки приспособлены для описания реактивных событий, но не активных. В пределах психической системы фиксируются лишь последствия разворачивания волевого импульса и опыт чисто волевого переживания встречается редко. Попытки последовательного описания ВИ ведут к парадоксам и противоречиям.

6.5.2. Волевой импульс не может быть порожден содержаниями психической системы, но моделируется процессом порождения образов.

Этот процесс, трактуемый как внутрипсихическое описание разворачивания волевого импульса, необходим для придания процедуре разворачивания СИ целенаправленного контролируемого и непрерывного характера.

6.5.2.1. В обычных условиях деятельности человек, как правило, не сталкивается с процессом непрерывного изменения образов, соответствующих данному СИ. Однако зачаток такой имеется.Это феномен константности восприятия. Константность образа может рассматриваться как спонтанное преобразование формы носителя в континууме сред, различающихся расположением объекта по отношению к воспринимающему, освещенностью, степенью помех и т.д. Константность ограничивается только участком от М-точки до ST-перехода.

6.5.2.2. Кроме того, определёнными упражнениями может быть индуцировано непрерывное разворачивание СИ на участке от Н-точки до El-перехода.Упражнение строится следующим образом. Испытуемому предлагается отдельными актами сформировать 3-5 различающихся визуальных образа, например, красного квадрата, зеленого круга и синего треугольника. У лиц, освоивших вышеописанные психотехники, это задание не вызывает затруднений.

Формирование образа по команде не дает возможности проследить последовательные фазы его появления. Инициирующим началом здесь служит восприятие слова-команды, по отношению к которой формирование образа реактивно. Процесс визуализации также реактивен и в том случае, когда появлению образа предшествует словесная формулировка, возникшая в самой психической системе. Формирование образа обретает качество активности в том случае, когда выбор визуализуемой фигуры осуществляется в рамках самого же процесса. Для этого обучаемому предлагается произвольно сформировать образ одной из предложенных фигур с измененной по сравнению с эталоном окраской, не прибегая ни к заранее заготовленной последовательности, ни к предварительной формулировке в словах, ни к какой-либо процедуре, принудительно задающей выбор образа. Упражнение осуществляется под контролем и в диалоге с инструктором, хорошо знающим все ошибочные отождествления, которые могут возникать в ходе процедуры.

Сталкиваясь с инструкцией не прибегать к словесной, образной или какой-либо иной внешней по отношению к процессу визуализации формулировке выбора образа и вместе с тем осуществляя его с полным осознанием (что возможно лишь в том случае, когда процесс происходит в стабилизированном рефлексивном пространстве), обучаемый вынужден проследить все фазы формирования образа по направлению к исходному акту выбора, т.е. к волевому импульсу. Его задачей является остановка процесса визуализации на самой ранней из зафиксированных фаз.

Поскольку зафиксированная фаза проистекает из предыдущей. обучаемый, используя рефлексивное наблюдение, должен ее уловить. Так продолжается до тех нор, пока не улавливается волевой импульс в чистом виде, располагающийся в зоне, соответствующей семантическому континууму. Это означает, что обучаемый должен пройти часть отрезка МН-линии от El-перехода до Н-точки.

Обычно появлению образа или слова, его обозначающего, предшествует некое неопределенное напряжение в теле. Эти неопределенности, тем не менее, субъективно различаются в зависимости от того, какой образ визуа.чизируется. Неопределенному напряжению, соответствующему участку аморфной среды, предшествует зона чисто семантических переживаний. Различие исходных ВИ, порождающих различающиеся образы, не может быть описано, поскольку все их свойства присутствуют в них в свернутом виде. Эти различия фиксируются обучаемыми, прошедшими предыдущие этапы подготовки. ВИ представляют собой семантические инварианты, соединенные с волевым началом. В них присутствует момент необусловленного внешней причиной выбора и потенция разворачивания.

6.5.2.3. Непрерывность, достигнутая в ходе описанной процедуры при движении по МН-линии к семантическому континууму переносится и на обратное движение по НМ-линии. Поскольку СИ может быть развернут в среде любой модальности, естественным продолжением описанных упражнений является разворачивание СИ-ВИ в среде иной модальности, нежели та, в которой был сформирован исходный образ. Исходным можс! быть звук или тактильное ощущение, а разворачивание может происходить в визуальной среде. Тем самым преодолеваются стереотипы формирования образов, создающие прерывность траектории разворачивания и снимается опасность подчинения процесса логике соотношения форм.

6 5.2.4. Разворачивание ВИ происходит в континууме сред, естественным образом сложившихся в течение жизни обучаемого. Формирование нового средового континуума, предназначенного для решения технологических задач, является необходимым дополнение к технике разворачивания ВИ. Для этого сам континуум сред, ограниченный рамками задачи, должен быть представлен как особого рода анизотропная среда. Смысловое поле такой среды утрачивает свой однородный характер, в него включаются моменты, связанные либо с изменением степени дифференцированности и субмодальным сдвигом среды во времени (и тогда "скорость" изменения среды будет задавать "скорость" разворачпвания ВИ), либо с пространственной метафорой, заключенной в понятии смыслового поля континуума сред.

6.5.3. Следует различать спонтанное разворачивание семантическое инварианта, реактивное по своей природе, и целенаправленное, волевое. В последнем случае волевой импульс предшествует выбору СИ для разворачивания. Это утверждение само по себе является указанием на парадоксальную природу воли. ВИ, будучи активным процессом, содержит в себе и определенность СИ и выбор этого СИ. Возможно рассуждение о полевом процессе, спонтанно и свободно, вне действующих на него причин, выбирающем этот СИ. Но очевидно, что если волевой процесс не случаен, а свободен, он порождает в себе самом предпосылки определенного выбора. Описание же этих предпосылок целиком совпадает с описанием СИ. Таким образом проблема различающего описания волевого процесса и ВИ лишь переносится на ступеньку выше — появляется проблема формирования предпосылок этого ВИ в рамках самого процесса.

6.5.3.1. Поскольку нашей задачей является не построение теории, а описание процедур, инициирующих ЛПС, пригодных для отражения реальностей, не находящих адекватного отражения в линейно-дискретных описаниях, т.е. таких ЛПС, которые сами по себе не могут быть адекватно описаны, мы не будем разбирать этот парадокс. Будем исходить из того, что СИ может быть реактивен и в этом случае он активизируется за счет сворачивания исходного образа, слова, команды, т.е. стимула в широком смысле слова, но может быть и активен, и тогда он и является ВИ, продуктом не стимуляции, а воли.

6.5.4. С введением процедуры формирования и разворачивания волевого импульса, мы можем говорить о психической функции, обратной по некоторым ключевым характеристикам функции рефлексивного пространства, но совпадающей с ней по месту в психической системе.

6.5.4.1. Источником обеих функций являются метапсихические инстанции, которые до формирования функций как своих представителей в пределах психической системы занимают внешнее по отношению к психической системе место (рис.6.9.). Их проявления не обязательны для полноценного функционирования психической системы. Многие люди в течение своей жизни никогда не сталкивались ни с проявлениями рефлексии, ни с осознанием воли. Для полноценной психической деятельности достаточно внимания вместо рефлексии и внешних и внутренних стимулов вместо воли. И лишь внесистемные стремления человека — религии, мистика, магия — и технологические нужды психонетики требуют их активизации.

И рефлексия и воля действуют в пределах психической системы опираясь на свои проекции в реактивной психической среде, оставаясь внесистемным, стоящим за своими представителями, фактором.

6.5.4.2. Обе функции являются взаимодополняющими составляющими переживаниями своего "я". Попытки последовательного вычленения "я"-переживания из множества психических содержаний неизбежно приводят к одному из двух результатов — "я" как чистое наблюдение и "я "как чистая свободная ничем не обусловленная активность.Чем более актуализирована одна из функций, тем менее выражена другая, но, тем не менее, одна предполагает другую. Волевое действие невозможно вне рефлексии, а рефлексия для своей актуализации нуждается в решении, проистекающем из волевого импульса.

6.6. Нормировка ЛПС и формирование групповой ЛЗС. Базовые упражнения, используемые для этой цели в программе "Пигмалион-1", описаны в п.п. 6.3.2.1. и 6.3.2,2. Помимо разделения семантического и формального аспектов, они создают групповую знаковую среду, не совпадающую с сформировавшейся естественным образом ЛЗС отдельных членов группы. Эта групповая ЛЗС, будучи интроецированной, производит нормировку ЛПС у всех обучаемых, что ведет либо к изменению индивидуальных семантических полей, либо к формированию особой ЛПС, актуализирующейся лишь в процессе целенаправленной психонетической работы. Второй вариант предпочтительнее, поскольку сохраняет психику оператора естественной и ограждает его от чрезмерной профессионализации и специализации личности.

6.6.1. Прямое назначение программы "Пигмалион-1" — развитие эмпатии независимо от профессиональной ориентации пользователей. Активизация механизма эмпатии является необходимым элементом и в процессе нашего обучения. Эмпатическое взаимодействие членов группы делает естественным процесс нормировки ЛПС, "сонастройка" партнеров не требует специальных вынуждающих усилий волевого или стимульного планов. Однако для наших целей эмпатия должна быть направлена на конкретные задачи. Для этой цели разработана программа "Пигмалион-2", включающая в себя, помимо упражнений по передаче визуальных сообщений, усложняющиеся задания, чередующиеся с подкрепляющими упражнениями на развитие силы KB и осознание фона, включающие в себя модифицированные упражнения 6.1.1.2., 6.1.1.4., 6.1.2.3. и 6.1.2.4.

6.6.1.1. Использование компьютерной техники позволяет усилить унифицирующий эффект групповых упражнений, поскольку стимульный материал оказывается идентичным, равно как и используемая для дальнейших упражнений продукция обучаемых.

6.6.1.2. Предшественником программы "Пигмалион" были игровые процедуры, разработанные в 1979-83 гг. известным киевским художником В.М.Антончиком. Игры Антончика рассчитаны на группу из 7-15 человек. В начале игры участники получают различные цветные фишки, которые используются для создания композиций. Игра проходит либо в режиме "вопрос-ответ", причем и вопрос, и ответ, представляющие собой абстрактные Цветные композиции, ограничиваются чисто визуальными средствами с запретом на комментарии и пояснения, либо в режиме сохранения смысла исходной композиции при добавлении в нее новых элементов. Такого рода абстрактно-визуальные "диалоги" часто сопровождаются интенсивными эмоциональными переживаниями, содержания которых как правило не поддается словесному истолкованию.

В рамках прикладных психологических задач игры Антончика были модифицированы на основе теста Фурсова[59], использовавшего для выявления бессознательных установок в системе взаимоотношений испытуемого с окружающей средой нормативный набор цветных карточек, выполненных в виде цветного квадрата с цветным кругом посередине. Использовались семь основных цветов с добавлением черного и белого. Сочетание цветов круга и окружающего квадратного поля дает 81 комбинацию (рис.6.10).

Рис. 6.10. Тест Фурсова, модифицированный для игрового использования.

Использование этого или более суженного набора в игре Антончика дает возможность интерпретации хода и результатов игры по используемым в разных контекстах цветовым сочетаниям. От этой модификации естественным был шаг ко включению игра Антончика в психонетическую программу.

6.6.2. Использование эмпатических механизмов в нормировке ЛПС накладывает ограничения на численность обучаемых в группе. Эмпатия — один из компонентов неформальной регуляции жизни малой группы, а численность участников таковой составляет 7-12 чел. За пределами численности в 12-16 человек вступают в силу другие механизмы социокультурной интеграции. Отсюда и два уровня нормировки — на основе внутригрупповой коммуникации с использованием эмпатии в качестве одного из инициирующих факторов и межгрупповой коммуникации, когда выработка группового языка идет в русле очищенной от дополнительных психотехнических приемов психонетической работы.

6.6.2.1. Для разнесения этих уровней следует ограничить непосредственное знакомство обучаемых между собой рамками первичной малой группы численностью в7-12 человек. В том случае, если реальный человеческий состав других групп обучаемым неизвестен, а коммуникация осуществляется только с помощью технических средств, механизмы эмпатии не будут влиять на выработку языка. Межгрупповая коммуникация организует среду после того, как начинается реальная инициация ЛПС в пределах малых групп. Это позволяет сохранить внутригрупповые диалекты в рамках общего языка, функционирующего и за пределами систем неформальной (в том числе и эмпатической) связи.

6.7. Психоэнергетический тонус. Энергетический аспект психотехнической работы становится актуальным, когда мы сталкиваемся с необходимостью психических усилий, истощающихся за ограниченное время. Удержание образов различной сложности, удержание переживания семантических инвариантов, высокая концентрация внимания в течение длительного времени, длительная рефлексия требуют больших энергетических затрат. Этой напряженной работе должен соответствовать высокий энергетический тонус психической системы. Психоэнергетический тонус, превышающий необходимый для обыденной жизни уровень, нужен и на стадии подготовки операторов для обеспечения психотехнических приемов, и на стадии собственно исихонетической работы для гештальтизации, интроекции, сворачивания и разворачивания различных объектов. При детально разработанной канве подготовительных упражнений и психонетических процедур объем доступных оператору задач зависит только от его психоэнергетического тонуса.

6.7.1. Существует множество психотехнических схем, позволяющих резко повысить психоэнергетический тонус в течение приемлемого для обучения времени. Большая часть из них представляет собой редуцированные заимствования из религиозно, мистически и магически ориентированных психотехник других культур. Многие упражнения перенесены в новый контекст из практики йоги, различных буддийских и даосских школ. Они с трудом интерпретируются в терминах европейской психофизиологии, хотя их эмпирическая эффективность не подлежит сомнению. Как правило, основой этих упражнений служат дыхательные техники, интерпретация ощущений, возникающих при KB на особых зонах тела, как проявлениях жизненной энергии и KB на архетипических образах. Использование этих упражнений порождает ряд проблем. Эффект упражнений отнюдь не сводится только к психоэнергетическим результатам. Психотехники, возникшие в определенном культурно-историческом контексте, неизбежно активизируют и содержательные компоненты, как правило, не имеющие аналогов в личном опыте обучаемого. Невозможность адекватной интерпретации таких содержаний в сочетании с необычно высоким психоэнергетическим тонусом могут спровоцировать психотические эксцессы. Попытки же принятия инокультурных религиозных и философских доктрин, в рамках которых описаны и интерпретированы психотехнические приемы и порождаемые ими переживания, ведет либо к нарушению этнокультурной идентичности обучаемого, что можно рассматривать как личностную катастрофу, либо к формированию упрощенного квазирелигиозного культа, подавляющего прагматическую технологическую установку оператора.

6.7.2. Приемы повышения психоэнергетического тонуса должны быть стилистически и методически совмещены с основным методическим корпусом. Нас интересует не общее повышение тонуса, что необходимо при проведении реабилитационных мероприятий по завершению рабочего цикла оператора-психонетика, а повышение его в той ЛПС, которая создается под психонетическую работу.

6.7.2.1. Приемы, не связанные с архетипическими содержаниями, сводятся к повышению тонуса за счет интенсивных дыхательных упражнений, требующих многомесячной практики, и дозированных физических нагрузок, позволяющих ощутить прилив физических сил уже на ранней стадии занятий. Сильный эффект вызывает действие экстремальных факторов, таких как пребывание в ледяной воде и т.д., но он ограничивается первыми 5-10 сеансами. Общий неспецифический эффект закрепляется в ходе модифицированных релаксационных упражнений, где процесс мышечного расслабления должен сопровождаться субъективным переживанием роста тонуса и общей активизации. В ходе релаксационных упражнений появляется возможность разнесения психофизиологического тонуса как такового и мышечного тонуса, которые как правило совпадают до обретения опыта соответствующих упражнений.

6.7.2.2. Выделение психофизиологического тонуса как отдельной составляющей позволяет осуществить перенос самого переживания тонуса на строящуюся ЛПС. Для этого используется процедура глубокой дКВ по основным полям восприятия, включая и внутреннее психическое пространство. При превращении всего поля восприятия в однородный фон различия между модальностями исчезают и последующая KB с выделением только общего поля ЛПС и тонуса позволяет совместить их и произвести перенос. Такова общая канва упражнения, конкретные детали вариативны и успех переноса зависит во многом от правильно организованного диалога обучаемого и инструктора.

6.8. Отбор операторов. Реальные условия исследования и работы не позволяют ни в настоящее время, ни в ближайшем будущем построить детальные схемы определения способности различных людей к профессии оператора-психонетика. Начальный этап формирования профессии предъявляет к контингенту иные требования, нежели условия регулярного функционирования психонетически-организмического КТК. На этом начальном этапе важными являются три группы качеств:

— чисто психофизиологическое сродство с психонетической спецификой, выявляемое с помощью тестов на выраженность оптических иллюзий типа параллелограмма Зандера, связанных с модифицирующим действием фона, т.е. с повышенной связностью элементов поля восприятия, а также умеренная степень эйдетизма;

— общий культурный уровень обучаемых и привычка строгой работы с тонкими смысловыми различиями, позволяющие сохранить контроль над тонкими переживаниями, ограждающие от поползновений к созданию эрзац-культов и облегчающие выход на семантический континуум, различение и фиксацию СИ;

— высокий уровень внутренней самодисциплины, помогающий не уклоняться от полученных инструкций и не злоупотреблять обретенными способностями.

Наиболее подходящим кандидатом в операторы-психонетики был бы человек, сочетающий организованное мышление математика, образную сферу художника и дисциплину офицера. Увы, такое сочетание встречается очень редко, и, очевидно, акцент следует ставить не на отборе, а на обучении реального контингента.

6.9. Заключение. Разобранные психотехнические приемы приведены как пример разрешимости тех задач, которые формулируются в рамках психонетичеческого проекта. В основном рассматривались приемы и психотехнические проблемы, не получившие широкого освещения в психологической литературе. Построение конкретных подробных методик по критериям, указанным в п. 6.0.2., производится в рамках конкретных задач и определяется условиями работы, доступностью необходимой техники, спецификой обучаемого контингента, особенностями инструкторского состава и многими другими факторами. Однако приведенный объем психотехник достаточен для выполнения задач, сформулированных в гл.5. Подробные методические инструкции и сопутствующий им экспериментальный материал будут разобраны в последующих работах.

6.10. Общеупотребительные и новые термины, введенные в гл. 6:

опорные точки приема, критерии успешности, критерии уклонения, стилистика методики, концентрация внимания, деконцентрация внимания, базовый уровень внимания, формально-семантические комплексы, семантическая составляющая, формально-чувственная составляющая, критерий соответствия, смысловое поле, рефлексивное пространство, волевой импульс, анизотропная среда, эмпатия, психоэнергетический тонус, перенос.

Глава 7. Взаимоинтерпретация организмических и психонетических схем.

7.0. Предыдущие три главы были посвящены описанию проекта формирования локальных психической и знаковой сред, предназначенных для описания целостных объектов. Построение предпринималось нами как проект создания управляющей и прогнозирующей системы ЛПС-ЛЗС по отношению к среде организмических объектов (00). Эта среда в организмическом КТК аналогична локальной технической среде индустриального и информационного КТК, поэтому в дальнейшем мы будем использовать по отношению к ней термин ЛТС, если контекст не будет требовать более определенного указания на организмическую специфику составляющих ее объектов.

Мы должны показать принципиальную применимость построенной ЛПС-ЛЗС для адекватного описания организмических объектов (критерием адекватности является нетривиальный прогноз или ретрогноз развития 00) и для целенаправленного порождения самоорганизующихся процессов, начинающихся в исходно данной среде и приводящих к заданному результату.

7.0.1. Для оценки приложимости проектируемого нами языка описания целостностей к реалиям организмических объектов и процессов мы должны указать:

— какие аспекты 00 могут быть адекватно отражены в языке и для каких он не эффективен;

— каким аспектам соответствуют стержневые процедуры языка;

— какие аспекты принципиально не могут быть воспроизведены;

— какие возможности для построения новых технических сред проистекают из строения ЛПС-ЛЗС.

7.0.2. Следует отметить, что в этой главе не организмические реалии будут сопоставляться с реалиями языковыми (это дело конкретной технологической практики), а описания организмических реалий, как они существуют в современном языке, используемом в биологическом и системном научных циклах, с описаниями ЛПС-ЛЗС, проистекающими из описаний современных языков психологии и системологии.

7.1. Организмическии и техноорганизмическии объекты.

7.1.0. В дальнейшем будем различать термины "организмический (техноорганизмический) объект" и "организмическая (техноорганизмическая) система". Говоря "организмический объект", мы подразумеваем, что описываем объект таким, каков он есть в реальности, что на практике означает не отражение объекта в определенной концепции, а различение концептуального аппарата воспроизведения объекта и объекта как такового. Организмической же системой будем называть воспроизведение реального объекта в концептуальной среде системного подхода. Как правило, такой подход означает отражение объекта в поликонцептуальной среде при помощи специальных системных процедур.

7.1.1. Организ.мическими объектами (00) будем называть такие объекты, к которым применимо понятие целостности (в том смысле, в каком оно развито гл.2) и которые сохраняют свою индивидуальность при допустимых изменениях своей формы.

7.1.1.1. Говоря о допустимых изменениях формы 00 мы подразумеваем, что реальные 00 существуют в "коридоре", границы которого определяются возможными вариациями в ходе онтогенеза 00 и его изменениями под воздействием окружающей среды. За пределами "коридора" объект либо разрушается, либо теряет свою индивидуальность. Допустимый размах вариаций весьма различен для естественных 00.

7.1.2. Нормативным 00 будем считать живой организм, в котором достигает своей полноты идея организмического объекта. По сравнению с живым организмом другие 00 выглядят как редуцированный норматив. К организмическим объектам относятся клетки многоклеточного организма, психические системы, этносы, культуры, языки, биосфера в целом и т.д. Феноменологию 00 рассмотрим отталкиваясь от свойств живого организма.

7.1.2.1. Срок индивидуальной активной жизни 00 ограничен. Живые организмы либо умирают, либо, как у некоторых одноклеточных, их индивидуальное существование прерывается половым процессом, после которого формируются организмы с иной индивидуальностью. Этносы и культуры, пройдя цикл своего развития либо прекращают свое существование, либо превращаются в медленно угасающие реликты. Единственный известный нам 00, в отношении которого это утверждение непроверяемо — биосфера.

7.1.2.2. Организмические объекты развиваются от недифференцированного или малодифференцированного зачатка в направлении сложно устроенного организма с дифференцированными частями и специализацией функций. В этом отношении индивидуальное развитие 00 строго направленно и представляет собой процесс непрерывной дифференцировки. Локальные и ограниченные во времени процессы дедифференцировки (метаморфоз у ряда живых организмов, упрощение социальной структуры после революций и т.д.) вписываются в общую траекторию развития 00. Обратный процесс возможен лишь при целенаправленных усилиях в пределах психической системы, что и выделяет их из множества других организмических объектов.

7.1.2.3. К нормативному 00 — живому организму — применима энергетическая метафора: в момент своего возникновения 00 получает начальный энергетический заряд, который постепенно угасает по мере роста и дифференцировки.

7.1.2.4. Эти взаимосвязанные и единонаправленные рост, дифференцировка специализация и исчерпание начального энергетического заряда 00 будем называть основным организмическим процессом (ООП). Множество биологических, культурологических, этнологических и др. теорий описывают различные стороны ООП. Увязка этих теорий и множества эмпирических фактов производится в информационно-энтропийной концепции развивающихся систем В.Шевченко [60].

7.1.2.5. Практически все теории, касающиеся специфики живого и его отличий от косной материи, приходят к выводу либо постулируют принципиальную невозможность построения 00 из неорганизмических компонентов. Любое описание и интуитивное понимание отличия живого от неорганического включает в себя признание большей мощности живого по отношению к косному и невозможность порождения менее мощным объектом более мощного. Этот вывод проистекает даже не из теоретического рассмотрения проблемы, а из самих свойств мышления и интуиции. Невозможно построить непарадоксальную модель получения живого из неживых компонентов и невозможно получить соответствующий интуитивный образ. Живое порождается только живым. И это придает особую специфику технической среде, составленной из организмических объектов.

7.1.3. Техноорганизмическим объектом (ТОО) будем считать такой организмический объект, над которым надстроена система управления, позволяющая не только менять его характеристики в пределах обусловленных его строением допустимых вариаций, но и производить изменения его формы за пределами допустимого для его естественного аналога (т.е. такого же 00, но без надстроенной системы управления), менять направленность основного организмического процесса и изменять его индивидуальность при сохранении непрерывности его существования. У техноорганизмического объекта управляемы не только поведение и функционирование, но и морфогенез, что означает возможность преобразования его в заданную форму.

7.1.3.1. Преодоление ограничений, накладываемых на 00 его "генотипом", возможно лишь в том случае, когда надстроенная над ним система управления является более мощной, чем сам организмический объект, каковой и является психическая система. Для того, чтобы такое управление могло осуществиться, необходима знаковая среда, транслирующая возможности психической системы. Поэтому ТОО может существовать лишь в сложной системе ЛПС-ЛЗС-ЛТС. Выходя из-под управляющего влияния психической системы, 00 возвращается к законам, определяющим основной организмический процесс и его ограничения.

7.1.3.2. Психическая система человека является частью его организма и надстраивается над организмическим компонентом. Материальная структура организма является как бы носителем психической системы. Отсюда проистекают две различные задачи по отношению к использованию психической системы как управляющей -задача управления собственным организмом и задача управления другим организмом. В первом случае управляющая ЛПС совпадает с транслирующей ЛЗС, во втором они разнесены.

7.1.3.3. Объектами организмики являются и 00, и ТОО. Работа с 00 — прогноз их развития и определение точек воздействия на их жизненные траектории в пределах допустимых "генотипом" 00 вариаций. Работа же с ТОО означает выход за пределы возможного для естественного организмического объекта. Возможности ТОО расширены по сравнению с естественным 00, но управляющий центр уже находится за его пределами. ТОО не становится более мощным, нежели 00, более мощной является система ЛПС-ЛЗС-ТОО.

7.2. Интерпретация организмических и техноорганизмических объектов в построенной ЛПС-ЛЗС. 00 и ТОО отражаются в ЛПС как формы-носители семантических инвариантов. Отсюда и специфика интерпретации свойств 00 и ТОО в ЛПС-ЛЗС.

7.2.1.Организмический объект целостен. Вне нашей ЛПС-ЛЗС это свойство конкретного 00 может быть отражено в психической системе, но оно не воспроизводится в знаковой среде линейно и дискретно организованных языков. Тем самым накладываются принципиальные ограничения на трансляцию управляющих воздействий на среду 00. В пределах же построенной нами ЛПС свойство целостности его визуального "имени" воспроизводится уже в момент его гештальтизации и интроекции. Свойство целостности, которое концептуально выделяется в организмической системе, соответствует унитарной составляющей интроецированного объекта. Фигура в знаковой среде, соответствующая интроецированному организмическому объекту, сама по себе не являетсяцелостностью, ее назначение в том, чтобы читаться в ЛПС как целостность. Тогда любые изменения формы фигуры будут отражаться в ЛПС как смысловые сдвиги.

7.2.1.1. Компоненты реальных 00 находятся в составе 00 в ином виде и состоянии, чем тот вид, который они обретают, будучи реально изолированными от организма. Этому факту соответствует изменение восприятия частей, входящих в целостный визуальный образ, что и является причиной многочисленных зрительных иллюзий. Помимо того, что интроецированному 00 соответствует определенный семантический инвариант, свой СИ соответствует и любой выделяемой части 00. Непосредственно усматриваемым феноменом является то, что СИ изолированной части и части, находящейся в составе целостной фигуры различны. Изменение одного из компонентов целостной фигуры влечет за собой изменение СИ других ее компонентов. Визуальный язык позволяет непосредственно изобразить изменения СИ.

7.2.1.2. Живой организм, равно как и любой другой 00, является открытой системой. Это означает, что некоторые не принадлежащие организму внешние элементы могут быть поглощены им, ассимилированы и стать частью 00. Примерами могут служить включение в состав организма аминокислот, углеводов и других компонентов пищевых продуктов, пересадка органов, включение в культуру выходцев из иных культурных систем и т.д. Подобную же ассимиляцию мы обнаруживаем при включении в целостную фигуру новых компонентов. При этом лишь ограниченный класс новых компонентов не меняет СИ фигуры.

7.2.1.3. Распад целостности 00, т.е. его гибель или превращение в несколько автономных организмов, интерпретируется нашим визуальным языком как распад целостности формы-носителя, проведенной в среду более дифференцированную, чем это допустимо для данного СИ. Кроме того, распад целостности фигуры может проистекать из изъятия определенных ее фрагментов, либо их искажения или замены на несовместимые с целостным восприятием фигуры части.

7.2.2. Организмический объект индивидуален. Его индивидуальности соответствует единственность семантического инварианта формы-носителя. Его морфогенезу при сохранении индивидуальности соответствует в ЛПС-ЛЗС проводка формы-носителя по НМ-линиям, исходящим из данного СИ, по различным средам проявления. При этом онтогенетическая траектория организма интерпретируется как вертикальное перемещение формы-носителя по все более дифференцированным средам, а вариации, связанные с адаптацией к окружающей среде ассоциируются с горизонтальными перемещениями в среды иной субмодальности.

7.2.2.1. Семантический инвариант как отражение индивидуальности 00 обеспечивает определенность системы НМ-линий при перемещениях формы-носителя в различные среды. Различающимся СИ соответствуют и разные системы НМ-линий.

7.2.3. Очевидный феномен изменения степени дифференцированности зародыша по мере его развития от зиготы к взрослому организму фактически воспроизводится при движении формы-носителя по НМ-линиям по все более дифференцированным средам. Визуальное описание этого процесса в нашей ЛЗС адекватно воспроизводит его сущностные характеристики. Разные этапы дифференцировки описываются все более дифференцированными визуальными "словами", в то время как при описании в обычном вербальном языке объекты различной степени дифференцировки воспроизводятся словами с одинаковой дифференцированностью, характерной для данного среза развивающегося вербального языка. Менее дифференцированным формам 00 в вербальном языке соответствуют отнюдь не свернутые языковые формы.

7.2.4. Соответствия организмических объектов и их основных характеристик фигурам ЛЗС и формам-носителям ЛПС естественным образом проистекают из факта принадлежности и 00 и соответствующих им образований в ЛПС к классу целостных объектов. Их основные свойства совпадают, однако 00 автономны и реальны, формы-носители же существуют лишь в рамках психической системы и являются лишь описаниями (отражениями) объектов, внешних по отношению к психической среде.

7.3. Отражение организмических объектов в концептуальных средах. 00 — чрезвычайно сложное образование. Его сложность равна, или, по крайней мере, соизмерима со сложностью интроецирующей части психической системы. Ясно, что знание об объекте всегда меньше знания объекта в его тотальности. Прямое знание объекта невозможно для современного человека (обладающий таким знанием не нуждается в психонетике как технологии). Поэтому знание об объекте всегда представляет собой совокупность частичных знаний, каждое из которых можно рассматривать как отражение 00 в различных средах — средах чувственного визуального или тактильного восприятия (ядерной функцией такой ЛПС является ощущение, понимаемое как юнговская функция), средах непосредственного усмотрения потенций и перспектив 00 (основой этой ЛПС является юнговская функция интуиции) и других средах, обеспечивающих непосредственное знание об объекте, но есть еще и концептуальное воспроизведение объекта и получаемое в результате такого воспроизведение знание о непосредственно не наблюдаемых сторонах объекта. Это знание столь же частично и искажающе, как и знания, результирующие из непосредственного восприятия, однако оно вносит важные дополнения в совокупность знаний об 00. Важно еще раз напомнить — концептуально-теоретическое знание об объекте есть не более чем проекция объекта на специфически организованную среду проявления — концептуальную среду.

7.3.1. Концептуальная среда дана нам не непосредственно, а как концептуальное воспроизведение концептуальной среды. Строение концептуальной среды мы может воспроизвести лишь как совокупность различных методологий науки прямо или косвенно влияющих на представление научного знания. Поэтому научное знание об 00 отделено от прямого знания объекта по меньшей мере двумя ограничивающими фильтрами — методологией построения научного знания и собственно научным знанием.

7.3.2. Современные представления о геноме, механизмах генной регуляции, синтезе белка, межклеточных взаимодействиях в ходе развития зародыша и т.д. являются лишь одним из отражений реального 00 в концептуальной среде. Предыдущие, равно как и последующие, схемы развития и функционирования живого не менее важны для успешной интроекции 00, чем современные теоретические представления.

7.3.3. Интроекция реального 00 представляет собой процедуру, при которой образуется сложный гештальт, включающий в себя не только непосредственно воспринимаемый объект, но и свернутые знания о нем, включающие в себя как непосредственное отражение 00 в концептуальной среде,- так и вспомогательные и парадигмальные конструкции. Сворачиванию подлежат не только выраженные в тексте знания, но и среда как таковая. Понятно, что полученный таким образом сложный гештальт будет значительно искажен по сравнению с прямым визуальным отражением 00.

7.3.3.1. Такая интроекция с неизбежностью становится многоэтапной. Начиная с прямого визуального воспроизведения на каждом новом этапе добавляется новое, свернутое до СИ знание об 00, меняющее его интроецированный образ. Процесс может быть прекращен лишь тогда, когда добавление новых свернутых знаний не меняет интроецированный образ.

7.3.3.2. После интроекции реального 00 должны быть отнормированы НМ-линии с тем, чтобы их траектории соответствовали траекториям реального изменения 00. Учитывая двойственный характер знаний об 00 — как непосредственного воспроизведения и как концептуального воспроизведения, нормировка должна включать в себя не только соответствие формы-носителя внешнему виду 00, но и соответствие отражающим его концептуально-теоретическим схемам, что возможно лишь после предварительной процедуры сворачивания концептуальных схем.

7.4. Воспроизведение онтогенеза. Нетрудно усмотреть прямые аналогии процесса развития живого организма от оплодотворения до взрослого состояния и последующей смерти с перемещением формы-носителя по НМ-линиям во все более дифференцированные среды.

7.4.1. Оплодотворение, в результате которого появляется оплодотворенная яйцеклетка — зигота, представляет собой чрезвычайно дифференцированный процесс с участием высокоспециализированных половых клеток. Зигота уже обладает сложной и дифференцированной структурой и потому ее визуальное "описание" в нашей ЛПС-ЛЗС также неизбежно представляет собой уже достаточно дифференцированную форму-носитель. Отражение зиготы помещается на НМ-линии ниже участка El-перехода. Конкретное ее расположение на более или менее дифференцированном участке между точками EI- и ST-переходов определяется типом последующего дробления. Высокая детерминированность последующей судьбы бластомеров на ранней стадии дробления заставляет помещать форму-носитель, отражающую зиготу, в более дифференцированную среду, а сохраняющаяся на протяжении нескольких первых дроблений эквипотенциальность бластомеров говорит о менее дифференцированном характере начальной точки развития зародыша.

7.4.2. Форма-носитель, соответствующая зиготе, не может быть простой фигурой. Известно, что оплодотворенная яйцеклетка уже располагает участками с различной последующей судьбой, хотя окончательная детерминация на этой стадии как правило еще не наступает. Эти различия предопределяют различия бластомеров, образующихся в результате дробления.

Каждому виду свойственны определенный тип дробления и постоянная скорость этого процесса при данной температуре. Г.Дришу принадлежат первые классические эксперименты, в которых производилось резкое нарушение характера дробления зародыша и, в конечном счете, наблюдалось восстановление нормативной траектории развития. Процесс дробления завершается сходным у большинства видом периодом — образованием бластулы с дифференцированными бластомерами. На стадии поздней бластулы можно совершенно точно указать участки, из которых разовьются те или иные органы, и построить карту презумптивных органов. Это обстоятельство должно привести к выделению в фигуре, отражающей нахождение бластулы на той или иной стадии, частей, которым могут приписаны СИ, содержащие в себе характеристики будущих органов. Определенность типа дробления отражается в определенности и единственности траектории перемещения формы-носителя по НМ-линиям.

7.4.3. Вплоть до окончания стадии бластулы внешний вид зародыша не имеет никакого сходства со строением взрослого организма. Однако на следующей стадии происходит скачкообразный переход зародыша к фазе закладки основных органов и их последующей дифференцировке с последовательным приближением к окончательной форме. Совокупность этих процессов — гаструляция — связана с перемещением клеточных масс и полным преобразованием исходной формы. Этой фазе и соответствует ST-переход.

7.4.4. Достижение зрелого возраста интерпретируется как замедление движения по НМ-линии вблизи М-точки, а смерть — как прохождение через М-точку.

7.4.5. Таким образом, строение ЛПС в ключевых моментах отражает динамику онтогенеза, что позволяет сформировать в ней визуальное описание, отражающее онтогенетический процесс. Критерием адекватности построенного описания явится воспроизведение деталей морфогенеза по описанию взрослой особи. Продуктом психонетической работы в этом направлении станет актуализация семантических инвариантов, соответствующих различным биологическим видам и нормировка траекторий НМ-линий применительно к особенностям онтогенеза каждого из них.

7.5. Онтогенетические траектории техноорганизмических объектов. Поскольку для ТОО управляющей системой становится должным образом построенная ЛПС-ЛЗС, отражающая как организмический объект, так и вспомогательные элементы и операции в локальной технической среде, то определенным процедурам, допустимым в ЛПС-ЛЗС должны соответствовать и процедуры и их результаты в ЛТС, в частности, преобразования ТОО за пределами ограничений, накладываемых на траектории реальных 00.

7.5.1. Основной организмический процесс определяет направленность траектории 00 к М-точке. Однако в нашей ЛПС допустимо и обратное перемещение от М-точки к Н-точке. Перемещение в сторону семантического континуума требует от оператора-психонетика по сравнению с естественным направлением движения образов к М-точке значительно больших энергетических и волевых затрат, однако в пределах психической системы (в отличие от иных организмических систем) принципиальных запретов на это направление нет. Это означает, что если построен механизм вынуждающего следования ТОО траектории, проходимой управляющей ЛПС, то можно осуществить процесс управляемой и целенаправленной дедифференцировки структуры ТОО вплоть до воспроизведения стадии зиготы, т.е., организмический контрпроцесс.

7.5.2. Уровень дифференцировки (а, следовательно, и организации) зиготы является минимально допустимым для живого организма. Дальнейшее продвижение по МН-траектории означает разрушение структур, поддерживающих индивидуальность, "этость" организма. Концептуальное воспроизведение живого организма выделяет в качестве носителя индивидуальности и главного регулятора деятельности организма сложным образом организованный геном. Снижение дифференцировки ниже уровня выделения генома как структурной части зиготы означает потерю и индивидуальности и управляемости организма. Переход от недифференцированной протоплазмы к организованной структуре клетки неизвестен, и тем более неизвестен и переход к бесструктурному живому образованию с сохранением индивидуальности, управляемости и возможностью последующего переход в дифференцированное состояние.

7.5.2.1. Впрочем, своего рода технологический проект осуществления подобного процесса существовал, я имею в виду подзабытую историю с фантастическими фальсифицированными экспериментами Лепешинской по восстановлению клеточных структур из недифференцированной протоплазмы. Опыты были заслуженно отвергнуты как фальсификация, однако лежащий в их основе образ выхода за рамки структурных ограничений в развитии и функционировании клетки совпадает с приведенным выше рассуждением.

7.5.3. Форма-носитель сохраняет свою индивидуальность и определенность строения вплоть до семантического континуума. Если она становится управляющим звеном в системе ЛПС-ЛЗС-ТОО, то функции поддержания индивидуальности переносятся на нее. В реальности это означает скачкообразный переход ТОО во внутреннее недифференцированное, но сохраняющее определенность и индивидуальность состояние.

7.5.3.1. Концептуальное воспроизведение живой клетки оставляет роль точки-координатора за набором ядерной ДНК. Описанный выше переход клетки в бесструктурное состояние означает, что точка-координатор совпадает полностью со всем объемом бесструктурного образования.

7.5.4. От бесструктурного ТОО возможен и горизонтальный переход к разворачиванию его в средах, отличных от допустимых. Этому процессу соответствует переход в управляющей ЛПС-ЛЗС к иным субмодальным средам, нежели те, которые являлись отражением среды реализации 00. Ниже уровня зиготы такой горизонтальный переход невозможен, поскольку он связан с одновременной заменой всех внутренних структур на иные, что равносильно построению живого организма из исходных компонентов. Горизонтальный переход возможен лишь для организма, лишенного внутренней дифференцировки и выступающего как единое нечленимое целое.

7.5.4.1. Горизонтальный переход означает изменение исходной индивидуальности на уровне 00, но в этом случае индивидуальность сохраняется в качестве вынесенного в ЛПС семантического инварианта, управляющего переходами.

7.5.4.2. Представим и сдвиг индивидуальности как переход от одного управляющего СИ к другому. В этом случае роль управляющего и тождественного себе субъекта переходит к рефлексивно-волевой метафункциональной инстанции.

7.5.5. Для управления техноорганизмическим объектом со стороны ЛПС-ЛЗС необходима процедура, реально наличествующая в ЛТС и адекватно интерпретируемая в ЛПС-ЛЗС. Следует напомнить о различии технологий управления при решении двух разных задач — когда ТОО является внешним по отношению к психической системе и когда ТОО представляет собой организм, являющийся носителем психической системы, в рамках которой сформирована управляющая ЛПС. Если для первого случая нахождение процедуры, выполняющей роль канала передачи управляющих воздействий, представляется делом будущего, то для второго случая уже сейчас можно представить направление конструктивной разработки. В гл. 6 разобраны определенные психотехнические приемы, позволяющие получить и чрезвычайно дифференцированные и свернутые восприятия своего организма и их отражения в заданной ЛПС. Зачаточные механизмы воздействия психических образов на соматические системы хорошо известны и потому разработка приемов управления собственным организмом на уровне, близком к формированию ТОО, представляется реальной, хотя и требующей предварительного решения целого ряда промежуточных задач.

7.5.5.1. Первый барьер, препятствующий установлению полной управляемости собственным организмом, это принципиальная неполнота отражения организма в его психической системе. Человек лишен прямого знания своего организма, а знание об организме дано ему в наборах частичных восприятий и концептуальных схем, отражающих лишь отдельные аспекты его строения и работы. Определенные психотехники, развитые в различных традиционных культурах, могут рассматриваться и с точки зрения задачи достижения управляемости организмом со стороны психической системы. Подобная задача ставилась практически во всех культурах и всюду это вело к построению определенных технологий и обслуживающего их концептуального аппарата. Практики в рамках йоги, буддийских и даосских учений, европейской алхимии приводили к результатам, интерпретируемым в поле сакральных задач как успешные, но, с точки зрения организмической и технологической, эти результаты означали значительное, но ограниченное продвижение по пути превращения организма в сознательно управляемый ТОО. По крайней мере, сведения об успешных результатах этих практик с организмической точки зрения противоречивы и, как правило, непроверяемы. Понятны причины затруднений. И задача и технологии формулируются в языках специфических культур и потому могут отражать лишь отдельные аспекты организмической реальности. Высокие культуры всегда озабочены движением к абсолюту и рассматривают интерпретацию материальной реальности лишь как стартовую площадку для такого движения. Технологический подход к задаче возник лишь сейчас и требует особых процедур сворачивания концептуальных сред различных культур в единый внекультурный продукт. Мы сталкиваемся с необходимостью особых поликонцептуальных и поликультурных подходов к построению описательных и управляющих систем, подходов, для которых равноценным исходным "сырьем" являются и восприятия своего организма, рафинированные при помощи психотехник, и теоретические конструкции современных биологии и психологии, и технологии, развитые в сакральном поле иных культур, и субъективные переживания и их интерпретации, полученные на основе этих технологий.

7.5.5.1.1. Необходимо отметить, что такой внекультурный продукт может существовать лишь в специально построенных ЛПС типа той, которая разбиралась нами в гл. 4 — 5. Любая попытка описать его в одном из линейных языков автоматически превращает его лишь в одно из отражений в одной из знаковых частичных сред. Превращение внекультурного продукта в феномен культуры естественным образом проистекает из подчиненности динамики любых организованных форм логике основного организмического процесса. Для поддержания внекультурного статуса требуются целенаправленные усилия против сил ООП.

7.5.5.1.2. Техники сворачивания поликультурных, поликонцептуальных и полиперцептивных описаний одного организма в единый семантический инвариант требуют специальной разработки, однако технологическая метафора подобного подхода на перцептивном уровне существует. Стандартный куб Неккера предполагает по крайней мере три взаимоисключающих интерпретации с тремя соответствующими им семантическими инвариантами — две объемных и одну плоскостную (как набор квадратов, параллелограммов и треугольников). Их сворачивание в единый образ и соответствующий ему единый СИ дает представление о сложности и нетривиальности такой задачи.

7.5.5.2. Второй барьер — наличие минимального уровня сложности, необходимого для существования реального организма, определяемого Уровнем организации зиготы, или, в одной из концептуальных интерпретаций, уровнем сложности генома. Преодоление барьера минимальной сложности при осуществлении организмического контрпроцесса требует наличия как средств разрушения такой организованности, так и средств сохранения в качестве единого целого организма, дедифференцированного путем разрушения генома. При этом процедуры разрушения и процедуры удержания организма от распада должны быть сопряжены и представлять собой вариации единой процедуры, которая может быть построена и реализована лишь на психонетической основе.

7.5.5.3. Третий барьер, тесно связанный с первым, — ограниченность прямой увязки психической и организмической систем человека. Именно эта ограниченность придает большую свободу психической системе по отношению к ООП и дает возможность организовать в ее рамках организмический контрпроцесс, но та же ограниченность препятствует переносу контрпроцесса на организмический носитель психической системы. Отдельные связующие звенья, позволяющие получить соматический эффект при выполнении психических операций, существуют и являются основой различных систем саморегуляции от аутогенной тренировки, где такими начальными звеньями являются ощущения тяжести (легкости) и тепла (холода), до систем биообратной связи, где не воспринимаемые непосредственно физиологические параметры (мозговые ритмы, кровяное давление, мышечный тонус и т.д.) визуализируются в технических системах отражения физиологических данных. Однако этих звеньев недостаточно для того, чтобы получить эффект на уровне геномной регуляции организма, так же, как при помощи химических технологий нельзя получить ядерную бомбу.

7.5.5.4. Преодоление этих и других барьеров возможно лишь в метакультурной среде и с использованием психонетических технологий. Метакультура и психонетика взаимно обусловливают друг друга. Метакультура не есть совокупность многих культур, их ценностей, картин Мира и технологий. Метакультура надстраивается над ними и формирует слой чистых смыслов, технологии их удержания и дифференцировки, процедуры соотнесения со множеством возможных конкретных культурных форм. Метакультура не является еще одной культурой, отражающей в своих специфических формах формы, порожденные другими культурами. Культуры по отношению к метакультуре — лишь языки описания ее смыслов. Метакультура по отношению к конкретной культуре — способ удержания ее на уровне "цветущей сложности" и препятствие деградационному процессу последовательной специализации, дифференциации и десакрализации ее форм.

Метакультура не может быть построена без особой техники сворачивания форм и удержания в сознании всей совокупности форм, соответствующих данному смыслу. В свою очередь, развитая психонетика может существовать лишь как стремящаяся к прямому знанию объекта своей работы и противодействующая подмене такого знания знанием о.

7.6. Формирование самоорганизующихся процессов. Под самоорганизующимся процессом будем понимать такой процесс, который начинается от некоторого исходного состояния системы и после инициирующей процедуры протекает без вмешательства организатора процесса и приводит к заранее заданному результату. Спонтанные самоорганизующиеся процессы мы постоянно наблюдаем в природе и обществе (онтогенез, развитие биоценозов, распространение массовых слухов, возникновение и динамика империй и т.д.). Целенаправленные самоорганизующиеся процессы, очевидно, и должны составить основу технологий следующей научно-технической революции. Следует различать собственно самоорганизующийся процесс и его имитацию — программируемый определенным алгоритмом процесс, протекающий в достаточно простой и предсказуемой среде. О собственно самоорганизующемся процессе мы можем говорить лишь в том случае, когда все параметры среды, в которой он протекает, известны организатору процесса.

7.6.1. Инициирующая процедура включает в себя:

— формирование свернутого до уровня семантического инварианта образа конечного результата;

— проявление его в ЛПС и ЛЗС, отражающих ЛТС, в которой реализована исходная ситуация; формирование реальной ситуации (объекта, ТОО и т.д.), которая должна послужить начальным пунктом процесса;

— процедуру запуска процесса;

— энергетическое обеспечение процесса (либо за счет наделения исходной ситуации или объекта начальным зарядом энергии, либо путем формирования механизма энергетического обеспечения процесса за счет окружающей среды).

7.6.1.1. Ближайшим аналогом свернутого до исходного образа результата является понятие аттрактора. Различие лишь в том, что аттрактор в рамках синергетической концепции вычисляется, а исходное звено процесса в психонетике представляет собой СИ, проявленный в исходной среде.

7.6.2. Формирование реального самоорганизующегося процесса в ЛТС предполагает его реализацию в ЛПС. До настоящего времени является определенной проблемой формирование таких автономных процессов при помощи техник психорегуляции. Как правило, эта задача решается путем склейки заданного процесса с процессом манифестации какого-либо архетипа, как обладающего и собственной автоматикой и собственным энергетическим обеспечением. Процесс же вне траектории манифестации архетипа должен начинаться с создания формы-носителя СИ образа заданного результата с энергетическим зарядом.

7.6.2.1. "Энергетизация" исходной для процесса формы-носителя может опираться как на стандартные, существующие в настоящее время, психотехники, дающие ограниченные результаты, так и на собственно психонетические процедуры. В последнем случае речь идет о формировании не только перцептивного и концептуального образов результата, но и об "энергетическом образе", т.е. специфическом переживании той энергии которая необходима для осуществления процесса, но которая не является частью образа результата. Сворачивание "энергетического образа" происходит по тем же правилам, как и образа перцептивного. Оператор, проводящий процедуру сворачивания, должен придать качественный характер переживаниям количественных различий чувственно однородной энергии.

7.6.3. Запуск процесса предполагает включение в состав формы-носителя и свернутого переживания пусковой активности. Для нашей психической системы это переживание соответствует переживанию волевого импульса, который должен быть совмещен со свернутым до СИ образом результата и "энергетическим образом" (рис.7.1).

Рис. 7.1.

7.6.3.1. Учитывая вспомогательный статус и "энергетического образа" и пусковой активности, соответствующие им СИ должны составлять как бы стандартную библиотеку, обслуживающую содержательную вариативную часть.

7.6.4. Понятно, что для организации процесса не только в ЛПС, но и в ЛТС должны быть найдены соответствия и компонентам исходной формы-носителя, и энергетического обеспечения, и механизма запуска процесса. Поиск таких соответствий — самая трудоемкая часть формирования самоорганизующегося процесса в ЛТС.

7.7. Управление мегаобъектами. Мегаобъектом будем называть такой организмический объект, в который человек включается в качестве одного из элементов или же может быть соотнесен лишь с каким-либо элементом, но не с организмическим объектом в целом, и который является более мощным, чем человек и его психическая система. Примеры таких 00 — биоценоз, этнос и т.д.

7.7.1. Мегаобъект с неизбежностью понимается как среда, как то, что не может быть воспринято и интроецировано в виде компактного, включенного в ЛПС, образа. Добиться управляемости мегаобъекта можно лишь выявив его точку-координатор (см. 5.3.2.1.-5.3.2.2). Поскольку мегаобъект обладает большей мощностью, нежели отражающая его психическая система, мы с неизбежностью получаем несколько различных СИ при процедуре сворачивания его интроецированного смыслового поля. В самом деле, оператор может воспринять лишь отдельные аспекты мегаобъекта, которые могут быть дополнены сверткой концептуальных отражений мегаобъекта в различных системах знания.

7.7.2. Очевидно, что достигнуть прямого знания мегаобъекта возможно лишь при превращении самого познающего субъекта в мегаобъект. Здесь мы сталкиваемся с первым ограничением нашего языка для описания целостных объектов. Описание мегаобъекта превращается в цепочку СИ, каждый из которых отражает результат свертывания не самого мегаобъекта, а различных "каналов взаимодействия" его с познающим субъектом. Такое "серийное описание" мегаобъекта не дает возможности предсказать ни траекторию его развития, ни его ситуативное поведение. Наиболее сильная из разрешимых при работе с ним прагматических задач — определение точки-координатора, которая должна совпадать при всех адекватных частичных отражениях мегаобъекта. В этом случае управляющее воздействие на мегаобъект возможно либо при замещении точки-координатора целенаправленно действующим оператором или группой, либо при воздействии на реально существующую точку-координатор.

7.7.2.1. Следует отметить, что даже при выявлении точки-координатора, часть взаимодействий с мегаобъектом как единым целым будет ускользать от сознательного контроля в силу самой природы серийного описания", допускающего множественность трактовок значения каждого из действий и неизбежно большого объема невоспринимаемых оператором сторон деятельности мегаобъекта. В противном случае оператор не был бы включенной в единое целое частью мегаобъекта, а выпал бы из него в качестве равномощного ему объекта.

7.8. Принципиально невоспроизводимые аспекты организмических объектов. Построенная нами система ЛПС-ЛЗС пригодна для отражения лишь части 00 и лишь части выделяемых нами в них аспектов. В силу статичности фиксируемых форм-носителей адекватно не могут быть отражены процессуальные характеристики, хотя иные ЛПС-ЛЗС, построенные для задач, включающих в себя и отражение процессов процессами же, вполне доступны для психонетических технологий. Принципиально недоступными адекватному отражению остаются активностные и, в частности, волевые аспекты. Учитывая метапсихический характер воли и рефлексии, они требуют для своего адекватного воспроизведения более мощных сред отражения, нежели те, которые можно построить в рамках психических систем. Возможно, что возможность описания их и работы с ними откроет то, что Кадзума Татеиси назвал метапсихонетикой, но о ее характере мы можем лишь гадать, в полной, притом, уверенности, что результаты такого гадания никогда не совпадут с реальностью.

7.9. Общеупотребительные и новые термины, введенные в гл. 7:

организмические объекты, техноорганизмический объект, основной организмический процесс, организмический контрпроцесс, концептуальная среда, знание об объекте, знание объекта, внекультурный продукт, метакультура, инициирующая процедура, организатор процесса, мегаобъект.

Глава 8. Психонетика: научно-техническая революция или контрреволюция?

8.0. Психонетика обретает статус технологической дисциплины лишь в контексте организмической революции. Неотвратимо приближающаяся эра организмических технологий помимо очевидных социокультурных последствий несет в себе и возможность радикального изменения направленности современной цивилизации. Возможность отнюдь не означает гарантию. Каждое потрясение культурного или религиозного характера, всякий социально-политический катаклизм порождает надежды на выход за пределы предначертанного русла истории как основного организмического процесса. Всякий раз эти надежды не сбывались и катаклизмы в лучшем случае лишь иногда порождали локальные и ограниченные во времени контрпроцессы, не меняющие общей направленности этно-, культуро- и социогенеза. Новая научно-техническая революция приводила к появлению более эффективных технологий, более изощренных систем описания Мира, но эти описания становились все более специализированными, менее глубокими и все более оторванными от понимания Мира как единого целого. Новые технологии лишь отдаляли человека от традиционного и архетипического понимания реальности, заменяя его механической карикатурой. При этом выйти за пределы архетипической схемы не удается и каждое последующее рассуждение на архетипическую тему выглядит как деградация предыдущего. В этом легко убедиться, сравнив, скажем, "Первоосновы теологии" Прокла и современную теорию систем. Однако контрпроцесс возможен в мире сознания и его осуществление ведет к пониманию складывающейся ситуации. Парадоксальным коррелятом организмической революции, могущим придать ей "контрреволюционный" характер, является сложившийся в двадцатом столетии традиционалистский подход от Р.Генона до А.Дугина. Традиционализм заставляет выискивать в новых технологиях содержание, которое осталось бы незамеченным в других культурных контекстах.

8.0.1. Организмическая революция порождает два типа технологий: целенаправленное формирование самоорганизующихся процессов, ведущих к заданному результату, и целенаправленное преобразование организмических объектов. Самым же важным ее результатом является принципиальная и технологически достижимая возможность выхода за пределы ограничений основного организмического процесса и осуществление организмического контрпроцесса. Тем самым порождается мир новых технологий, надстраивающийся над современной техносферой и радикально меняющий ее подобно тому, как в свое время информационные технологии надстроились над индустриальными и видоизменили их.

Самое достоверное, что можно сказать в отношении научно-технических прогнозов, это то, что они как правило не сбываются. Хорошо обоснованный прогноз — не более, чем проекция нынешних проблем на будущее. Памятуя об этом, рискнем все же обсудить некоторые возможные последствия возникновения организмических технологий и их необходимого предусловия — психонетики.

8.1. Концептуальное обеспечение психонетики. Следует различать аппарат инициации психонетических операций, разобранный в предыдущих главах, и аппарат описания психонетической феноменологии в дискурсивных концептуальных средах. Аппарат инициации дает предписания предварительных действий, которые должен выполнить оператор для вхождения в пространство психонетических операций. Язык предписаний является прямым продолжением языка прикладной психологии с ее прагматическим подходом, ориентированным на решение конкретных задач, специфическими трактовками и систематизацией психотехнических приемов, преобразованными для решения новых задач. Аппарат описания отражает в дискурсивных средах как психотехническую практику, так и те организмические реалии, на которые эта практика направлена. Вследствие этого описание становится двухслойным -описанию подлежит как мир организмических объектов, так и его отражение в специфических психонетических языках, возникающих как ответ на принципиальную недостаточность именно этих отражающих дискурсивных сред. Тем самым аппарат описания создает рациональную оболочку вокруг психонетики, обеспечивая преемственный переход от биологии, психологии, этнологии, культурологии и др. дисциплин, занимающихся организмическими объектами к собственно организмике с ее специфическим концептуальным аппаратом, который и может быть назван теоретической организмикой и теоретической психонетикой.

8.1.1. Теоретическая психонетика и организмика возникают с момента включения реальной психонетической практики в число подлежащих исследованию и теоретическому воспроизведению организмических объектов. Формируемые психонетическими приемами ЛПС-ЛЗС сами относятся к классу организмических объектов, однако, будучи целенаправленно построенными и потому управляемыми объектами, они становятся удобным инструментом экспериментальной работы, более подходящим для отработки и огранки теоретических конструкций, нежели экспериментальная техника, тесно увязанная с линейно-дискретными ЛЗС.

8.1.2. Двойное описание психонетической практики и организмических реалий — и в обычной для аппарата науки форме и в психонетических языках — порождает и двойную концептуализацию организмики. С одной стороны, описание будет вестись в языках, являющихся продолжением языков современной науки, с другой — в целенаправленно построенных визуальных языках описания организмических объектов. Рациональная теоретическая оболочка психонетики позволяет сохранить культурную преемственность и соотнесение новых смыслов со смысловым объемом, наработанным за всю историю существования линейно-дискретных языков, хотя такое описание будет обладать несравненно меньшей технологической потенцией, чем собственно психонетические языки. Несомненно, такая преемственность поможет смягчить потрясения, вызванные организмической революцией, а в случае выбора стратегии целенаправленного культурогенеза станет инструментом расширения объема актуальной культуры.

8.1.3. Целенаправленное формирование ТОО и его теоретическое отражение должно привести к разработке теории хологенеза, описывающей возникновение и развитие целостных систем. Концептуальные основы для этого существуют уже сейчас, однако концептуальные формулировки смогут приобрести технологическое продолжение и отражающее это продолжение теоретическое развитие только на базе реальной психонетической практики. Наиболее четко и последовательно концептуальные основы будущей организмики изложены в информационно-энтропийной системной концепции В.А.Шевченко [61]. В ней формулируются три принципа, представляющих собой теоретический коррелят ранее изложенной схемы психонетических технологий.

8.1.3.1. Все открытые системы (а реально существуют только открытые системы, закрытые — не более чем абстракция теоретической термодинамики) эволюционируют от высокоэнтропийных состояний квысокоупорядоченным. При этом системообразующим фактором является новая информация, понимаемая как воздействие любой природы на систему и ее структуры. Система как совокупность взаимосвязанных элементов переходит во все более низкое энергетическое и во все более жесткое информационное состояние, закономерно изменяет свою организацию в направлении энергетической минимизации и максимальной упорядоченности относительно действующей информации. Процесс выражается в росте информации, заключенной в системе, детерминированности связей между элементами, закрытости системы, разнообразия ее свойств и т.д. По сути дела этот принцип и есть описание основного организмического процесса.

8.1.3.2. Помимо роста уровня организации системы во времени постулируется иерархия уровней организации актуальной системы, представляющую собой упорядоченную совокупность различных информационно-энтропийных состояний от глубоких центральных равновесных высокоэнтропийных уровней до максимально неравномерных и информационно насыщенных поверхностных. Говоря языком психонетики, реально существующая система может быть описана как набор форм-носителей на данной НМ-линии вплоть до семантического инварианта.

8.1.3.3. Взаимодействие систем с новой информацией представляет собой универсальный стадийный процесс (по терминологии В.Шевченко Универсальный Природный Цикл), состоящий их трех фаз:

— информационного свертывания, т.е. последовательного перехода системы ко все более энтропийному и менее дифференцированному состоянию;

— первичного резонансного взаимодействия, когда система достигает уровня энтропийности, позволяющего войти системной информации во взаимодействие с информацией экзогенной;

— резонансного анализа — восстановление структуры, дополненной информацией о взаимодействии.

В результате описадного цикла информация в системе возрастает, а значит она делает еще один шаг на пути, предопределенном первым принципом.

Концепция В.Шевченко, дополненная психонетическими технологиями, по праву претендует на то, чтобы стать парадигмальным базисом теоретической организмики.

8.1.4. Психонетика, будучи технологической дисциплиной, должна сконструировать и свою онтологию и свою гносеологию. Есть ряд вопросов концептуального свойства, без ответа на которые психонетика не сможет быть эффективно сочленена с организмическими задачами.

8.1.4.1. Первый из них касается традиционной для нейропсихологии проблемы соотношения психических феноменов и нейрофизиологического субстрата. При их очевидной взаимосвязи сам принцип психо-физических соответствий до сих пор не найден. Он и не может быть найден до тех пор, пока в исследовании неявно принимается положение об отражающем характере психических феноменов по отношению к нейрофизиологической динамике. Очевидно, лишь психонетика с ее активным формированием новых психических реальностей позволит создать реальное поле нормативных психических проявлений, соотносимых с нейрофизиологическими проявлениями. Психонетика во многом меняет принятые до сих пор соотношения активности — для нее функциональная структура нейрофизиологического субстрата представляется лишь как разворачивание формы-носителя, соответствующей семантическому инварианту того или иного психического феномена, в концептуальной нейрофизиологической среде. Тем самым мы вводим новые познавательные процедуры в исследовательский аппарат, принципиально меняя и научную методологию. Метод становится неотделим от объекта исследования, язык концептуального описания и визуальный психонетический язык утрачивают разделяющую их границу при сохранении двойственности описания.

8.1.4.2. Второй вопрос касается природы сознания -индивидуального или трансперсонального его характера. Вопрос проистекает из естественной экологической озабоченности — каковы последствия массового проведения технологических операций в поле сознания. Если "поле сознания" трансперсонально по своей природе, то изменение протекающих в нем процессов в сторону большей рафинированности, единообразия и энергетичности не может быть безразличным для всех существ, включенных в это "поле". Психонетика невольно даст ответ на этот вопрос.

8.1.4.3. С этими двумя вопросами тесно увязан и третий — о возможности существования внесубстратных структур сознания и возможности перемещения индивидуального сознания на иные субстраты.

8.2. Военные организмические технологии и их последствия. Организмика открывает новые возможности для деструктивного или контролирующего воздействия на противника и для создания принципиально новых систем обороны.

8.2.1. Возможность инициации самоорганизующихся процессов легко переносится на область социальной и этнической динамики. Деструктивное социально-политическое или псевдорелигиозное движение может создаваться по общей схеме формирования техноорганизмических объектов и самоорганизующихся процессов. Ущерб, наносимый тем самым государству-противнику вполне соизмерим с последствиями крупномасштабных боевых действий. Развитие подобных технологий и соответствующих средств противодействия с неизбежностью ведет к более резкому чем наблюдаемому в современном мире разделению на владеющую психонетическими технологиями управляющую элиту — субъект исторического процесса, и управляемое население. Военный потенциал будет напрямую зависеть от степени субъектности элиты и преимущество будут получать элиты с более высоким уровнем осознания психонетических технологий, подобно тому как в настоящее время залогом военного доминирования становится преимущество в информационной сфере, в отличие от более раннего периода, когда основой военной мощи был индустриальный потенциал. Очевидно, психонетические продукты станут основным объектом засекречивания.

8.2.2. Возможность создания техноорганизмических объектов на любой материальной основе с широкими возможностями трансформации материального носителя открывает перспективу создания техноорганизмических автономных диверсионных устройств, способных парализовать системы массового поражения до их боевого запуска. Такие устройства не более контролируемы в своих перемещениях чем полевые мыши или перелетные птицы.

8.2.3. Технологии управления мегаобъектами могут придать фрагментам биосферной и метеорологической среды характер как наступательных, так и оборонительных систем, способных включать в свой состав боевые средства противника в качестве управляемых элементов организмической мегасистемы и тем самым менять направленность их действия, парализовать их функционирование или полностью устранять.

8.2.4. Управление мегаобъектами позволяет также создать технологии быстрого восстановления природной и техноорганизмической среды после причиненного боевыми действиями разрушения. Системы стратегической обороны с неизбежностью будут включать в себя географический фрагмент биосферы и сопряженной с ним техноорганизмической сферы в качестве целостного управляемого и способного к интенсивному восстановлению объекта. Побочным результатом реализации такого подхода явится фрагментация биосферы на отдельные блоки, географически соответствующие крупным геополитическим образованиям.

8.2.5. Можно описать сотни подобных изменений в военной сфере, но практически невозможно различить среди них, что относится к жанру прогноза, а что к жанру фантастики. Следует отметить только, что именно военные потребности всегда были главным стимулом развития дорогостоящих высоких технологий. Организмика вряд ли будет исключением из этого правила.

8.3. Самоорганизующиеся процессы и производство. Информационные технологии позволили создать автоматизированные системы производства, однако от прежней индустриальной эпохи унаследовано разделение на производственные операции и сырье, превращаемое этими операциями в окончательный продукт. Операции производятся над продуктом и основной точкой приложения усилий является производственный процесс, вынуждающий исходное сырье, полуфабрикаты и комплектующие превращаться в запланированную форму. Организмика переносит производственный процесс как бы в само исходное образование, из которого будет получен окончательный продукт. Самоорганизующийся процесс, в отличие от внешнего вынуждающего, протекает в самом исходном субстрате и не нуждается в сложной технологической среде, обеспечивающей превращение исходного материала в продукт. При этом на каждом шаге вынуждающим фактором становится новая организованность субстрата, которая обеспечивает дальнейшее его преобразование. Общим описанием такого преобразования становится перемещение по НМ-линии формы-носителя от семантического инварианта, представляющего собой свернутый результат, по заданным средам к той среде, в которой процесс прекращается. Задачей психонетики здесь является интроекция проекта продукта, проводка его до семантического континуума и инкорпорация в семантический континуум соответствующего СИ, последующее разворачивание в исходную среду и придание субстрату свойств техноорганизмического объекта. При этом не сам субстрат преобразуется в ТОО, а сочленение субстрата с ЛПС-ЛЗС оператора. Новая организованность, полученная в субстрате и начинает свое разворачивание в заданную форму.

8.3.1. Вводя понятие субстрата и продукта, не следует забывать о предельно абстрактном значении этих понятий. Субстратом может служить и аморфная и организованная материальная среды, причем ее компоненты могут быть пространственно разнесены. Субстратом является и информационная среда, в частности, среда компьютерных программ, среда математических преобразований и т.д. Важно лишь, что субстрат становится частью ТОО и в этом качестве преобразуется в конечный продукт.

8.4. Экологические технологии. Проблемы угнетения биосферы напрямую связаны с использованием в современных концептуально-технологических комплексах в качестве ЛПС среды рафинированного дискурсивного мышления, а качестве знаковой среды-транслятора линейно-дискретных языков. Помимо того, что современные технологии, в том числе и природоохранные, являются продуктом весьма ограниченного спектра возможностей психических систем, по мере все большей дифференциации и специализации как форм мышления так и способов их трансляции (что полностью соответствует логике основного организмического процесса), эти возможности становятся все более ограниченными. Все более рафинированное мышление и рафинированное производство порождают непреодолимый в рамках существующих КТК процесс постоянно усиливающегося рафинирования среды обитания, последовательно лишающейся исходного сложного разнообразия. Психонетические методы формирования организмического контрпроцесса и управления мегаобъектами дают принципиальную возможность обращения вспять опасных и нарастающих процессов оскудения живой природы, которая в настоящее время приводится в соответствие со все более узким спектром активных форм психической жизни. С появлением психонетики природные мегаобъекты становятся управляемыми не только в том единственном направлении, к которому склоняют природу импульсы управления со стороны стареющей и становящейся специализированной цивилизации, но и в направлении восстановления природного разнообразия и мощи жизненных форм. Вопрос лишь в том, будут ли поставлены эти задачи как значимые для общества задачи организмических технологий.

8.4.1. Подзадачей этой задачи, ориентированной не столько на сохранение и восстановление биосферы, сколько на биосферную экспансию, является создание локальных целостных автономных биосфер. Задача эта поставлена начавшейся эпохой пилотируемых космических полетов и работы в этом направлении активно ведутся. Другая прагматичная потребность — выживание целостной биосферы в случае природных или техногенных глобальных катастроф, в т.ч. и военных (см. 8.2), когда из фрагмента уцелевшей биосферы необходимо будет вырастить столь же мощную и долгоживущую как та, что существует сейчас. Если управление реально существующими мегаобъектами требует определения их точки-координатора и воздействия на нее, то задача "выращивания" локальной биосферы сводится к формированию исходного "зародыша", обладающего достаточными информационными и энергетическими ресурсами для разворачивания в автономный мегаобъект.

8.5. Технологии обучения. Психонетические технологии сворачивания-разворачивания больших объемов информации естественным образом порождают и новые технологии обучения. Любое обучение может быть представлено как освоение нового языка и интроекция соответствующей знаниевой среды. Поэтому любая учебная дисциплина, допускающая представление в виде среды и набора актуализированных в ней форм, может быть свернута до семантического инварианта и развернута в сформированной для этой цели ЛПС. При этом следует иметь в виду, что знание есть совокупность определенных структур, представимых в виде текста, и среды, допускающей появление именно этих текстов и предопределяющей возможные в этой среде тексты. Знание — это всегда и знаниевые структуры и особая атмосфера области знания, выявляющая принадлежность человека этой сфере либо его непричастность к ней.

8.5.1. Сворачивание больших объемов информации в компактные визуальные формы — только половина задачи построения организмических технологий обучения. Вторая половина — формирование у обучаемых ЛПС, способной воспринимать и развернуть в дифференцированные формы переданное сообщение. Эта задача требует усилий, сопоставимых с усилиями по подготовке операторов-психонетиков, и представляется не менее емкой по временным и энергетическим затратам, чем элитарное школьное обучение. Переход к таким формам обучения чревато резкими социальными и культурными сдвигами, сопровождающими формирование общества организмических технологий.

8.6. Социальные последствия организмической революции. Психонетические технологии потребуют создания нового социального слоя психонетиков-операторов и психонетиков-разработчиков психонетических продуктов. Этот слой будет в большей степени обособлен от остального населения, чем работники научно-исследовательский сферы в современном мире. Главные причины такого обособления — особая роль в поддержании стабильности и жизнеспособности общества, сопоставимая с ролью магов и жрецов в традиционных обществах, не прошедших цивилизационную мутацию.

8.6.1. Оператор-психонетик проходит специфическую подготовку, релятивизирующую систему стабильных знаков и символов, составляющих основу культурной идентичности, и смещающую социально-культурные нормативы (см. 1.6.1.1.). Это обстоятельство усугубляется возможностью распоряжаться потенциалом самоорганизующихся организмических процессов, причем в гораздо меньшей степени опосредованной уравновешивающей эти возможности технической и социальной средой. При этом контроль за использованием этого потенциала может быть возложен лишь на лиц, прошедших такую же подготовку и испытывающих естественные чувства корпоративной солидарности. Результатом могут быть только очень жесткие нормативы, регулирующие пребывание операторов в своей профессиональной среде.

8.6.2. Роль операторов-психонетиков резко возрастет при переходе к целенаправленному управлению мегаобъектами, поскольку именно от этого слоя будет зависеть стабильность и развитие окружающей среды обитания.

8.6.3. Специфические языки, разработанные для практических нужд, в силу их более широкого характера нежели специализированные языки современной науки, дают возможность воспроизведения самых различных смыслов и потому породят уже не узко специальные жаргоны, а полноценные иные языковые формы, еще больше отделяющие контингент операторов-психонетиков от других социальных слоев.

8.6.4. Трудно предвидеть компенсаторные реакции социума на такие обстоятельства, но очевидно, что столь резкое изменение социальной структуры породит и непредсказуемые сейчас формы организации общества.

8.7. Культурные последствия. Организмическая революция породит по меньшей мере два новых обстоятельства, меняющие культурное устройство человеческого сообщества.

8.7.1. Возникновение метакультуры, как ценностно более высокой сферы, чем собственно культурные формы, придает последним управляемый, имитационный и, так сказать, технический характер. Социально-культурная модернизация, устранившая Церковь как основной культурогенный фактор, привела к автономизации культуры и разделению общества на людей высокой культуры и людей массы, управляемых культурными имитациями. Появление метакультурного слоя вводит такие же соотношения между людьми культуры и людьми метакультуры. При этом появится соблазн формирования искусственных культуроподобных форм, организованных не вокруг архетипов коллективного бессознательного, а вокруг целенаправленно актуализированных семантических инвариантов, находящихся вне архетипического ряда, но столь же энергетизированных, как и архетипы. Тем самым будет разрушена основа культурной среды, придающая ей собственно человеческую форму, несмотря на все историко-культурные трансформации последних тысячелетий.

8.7.2. Использование в технических и прагматических целях соотношений семантического континуума и чувственно проявленных форм, которые ранее были сакрализованы, а на поздних стадиях современной цивилизации приобрели инерционный культурный характер, отодвигает область сакрального, а, следовательно, самого ценного в человеческом сообществе в удаленную от чувственных символов область. Если до появления цивилизационных циклов любое человеческое действие символизировало собой сакральные ценности, а затем сакральный характер приписывался четко очерченным ритуалам и определенным внутренним преобразованиям, то с технологизацией внутрипсихических проявлений многие практики утрачивают характер символизации духовного вертикального движения и превращаются в прагматические психотехники. Когда сакральное покинуло область повседневной жизни, большая часть существования выпала из сферы изображения духовных истин, затем ритуал и иконопись уступили место искусству, теология превратилась в философию и науку и, наконец, внутреннее преобразование и сопряженность внутреннего действия с миром божественных энергий стали областью терапевтических или прагматических психотехнологий.

8.8. Овладение организмическим контрпроцессом. Овладение организмическим контрпроцессом означает, с одной стороны, стабилизацию мегаобъектов (биосферы или ее фрагментов), с другой -консервацию тех этнокультурных форм, которые возникали как моментразвивающейся процессуальной системы, тем самым разрушается процессуальная целостность с последствиями, которые сейчас невозможно предвидеть. Та же проблема возникает и при овладении контрпроцессом по отношению к человеческому организму. Возможность неограниченного продления жизни и биологических трансформаций человека впервые из сферы фантастики перемещаются в сферу угрожающей реальности. В результате снимается давление смерти, принуждающее искать смыслы, выходящие за пределы человеческой жизни, и находить их в преодолении материальной ограниченности и пассивно-реактивного характера своей природы.

Все традиционные учения рассматривают смерть как порог, за которым начинается иное бытие, характер которого зависит от того, как прожита земная жизнь. С этой точки зрения, возможность сознательного продления своего земного существования представляется ловушкой, ограждающей человека от более высоких духовных реализации. Несомненно, такая возможность станет причиной крупнейшего духовного и культурного кризиса, отбрасывая часть людей в царство материального и придавая религиозной устремленности немногих трагический и героический характер.

8.9. Лабилизация стабильных культурных форм. Свой вклад в предстоящий кризис внесет и придание организмического характера окружающей искусственной среде. Организмические технологии придают миру текучий и подвижный характер. До сих пор фундаментальные смыслы "отвердевали" в стабильных образах, сюжетах, изображениях, человеческих характерах, географических и астрономических феноменах. Организмические технологии создавая живой окружающий мир, лишают окружающую среду ценностно-стабилизирующего значения. Один и тот же смысл становится выразим в различных средах и формам-носителям культурных смыслов уже нельзя будет придать символический характер. Символ, утративший единственность выражающей его формы, становится одним из знаков соответствующего семантического инварианта и тем самым разрушается символический каркас культуры. Формы культуры, теряя свою принудительность, перестают удерживать культуру в ее определенности, культура теряет свою "этость", а нового упорядочивающего фактора пока не видно. Этот процесс в сочетании с возможностью искусственной стабилизации культурных форм придает культуре имитационный характер, выхолащивающий ее ценностное содержание. Лабилизация стабильных форм лишь создает тенденцию к хаотизации культурной жизни, но эта тенденция подкрепляется смешением и уравниванием в воздействии на сознание человека архетипов и инкорпорированных в ходе психонетической работы семантических инвариантов. Технология энергетизации СИ придает целенаправленно сформированным СИ (в том числе и не игравшим ранее существенной роли) силу, соизмеримую с силой архетипов по их возможности строить новые организованности человеческой психики. Но тем самым разрушается и привычная человеческая форма, находившаяся в равновесии с окружающим миром. Архетипы и порожденная ими культура всегда направляли человека к реализации его духовной задачи и только от направленности человеческой воли и его силы или слабости зависело, будет ли он реально двигаться в предопределенном архетипической структурой направлении. Появление искусственных внеархетипических содержаний с такой же энергетической насыщенностью отбрасывают человека в мир горизонтали, поскольку архетипы вертикали, утрачивая свой абсолютный характер, ничем не выделяются среди прочих семантических инвариантов. В результате разрушаются связи человека с Реальностью, отраженной в этих архетипах и на смену им приходит хаос индивидуальных иллюзий. Только личная воля немногих, способная заново организовать этот хаос, дает шанс сохранить себя как духовное и активное существо.

8.10. Контрреволюционные потенции психонетики. Знаменуя собой начало новой научно-технической революции, психонетика и организмика несут в себе и возможности научно-технической контрреволюции, обращения вспять той тенденции, которая сопровождала революции до сих пор. Контрреволюционные потенции психонетики проистекают из архетипических содержаний, имитацией которых является организмический контрпроцесс. Психонетические операции имитируют и даже пародируют архетипические действия и от понимания статуса психонетики как имитации сакрального зависит, окажется ли она элементом контрреволюции, восстанавливающей исходную осмысленность и субъектность человеческого бытия, или же останется в рамках последовательного ряда научно-технических революций и превратится в то, во что с завидным постоянством превращаются результаты всех революций — в пародию на архетип и традиционное знание.

8.10.1. Организмический контрпроцесс имитирует, профанирует, пародирует, но все же изображает психический процесс, сопровождающий духовную реализацию религиозного подвижника. В нем присутствуют явственные параллели Великого Делания алхимика, йогической практики и т.д. Знание о том, что именно имитируется придает самой имитации ритуальный характер. В нашем случае имитируется движение к преодолению диктата материальных форм, к пересеканию предела. Вектор стремления к выходу за предел и есть вектор инициации, представляющей собой последовательный переход ко все более высоким метафизическим уровням и обретение субъектности на этих уровнях [62]. Организмический контрпроцесс является изображением инициатического процесса в среде, крайне удаленной от нормальной инициатической. Будучи ограниченным текущими прагматическими задачами, бесконечно далекими от инициатических, контрпроцесс, организуемый средствами психонетики, становится имитацией инициации, но лишь до тех пор, пока у проводящего контрпроцесс оператора не формируется знание об инициатическом прообразе контрпроцесса. С этого момента оператор оказывается перед выбором — продолжить ли прагматически ценную, но духовно сомнительную имитацию, или же стать агентом контрреволюции. Мы говорим об имитации и пародии постольку, поскольку не преследуется инициатическая цель. Инициатический процесс может быть вызван лишь свободной волей его производящего, но никак не давлением потребностей материального мира. Двойственные потенции психонетики определяются парадоксальным сочетанием — с одной стороны наличествует знание о том, что имитирует психонетическая практика, с другой стороны, психонетика принадлежит максимально удаленному от сакральных ценностей слою человеческой практики. В истории нетрудно разглядеть процесс деградации исходных ценностей и исходного знания, содержащегося в Откровении и выраженного в ясных и безупречных формах, а затем отраженного в цикле сакральных наук. Есть искаженное отражение этого отражения в секуляризированной науке. И, наконец, это отраженное знание, в свою очередь, на наших глазах вытесняется ориентированным на прагматические задачи технологическим знанием, максимально удаленным от исходного. Впрочем, у технологических доктрин есть и свои достоинства — они более честны и откровенны, чем академическая наука, поскольку не пытаются выдать себя за знание о реальном мире, а прямо декларируют свой служебный по отношению к прагматическим задачам характер.

Есть по крайней мере два обстоятельства, способствующих выявлению контрреволюционных потенций психонетики-организмики — неизбежное включение в технологические процессы волевого начала и построение метакультуры.

8.10.3. Обозначив волю как метапсихическую инстанцию, мы тем самым технологизировали ее образ для нашего сознания. Этот ход соответствует логике научно-технической революции, поскольку лишает волю, сердцевину нашей психики, значения прообраза сверхчеловеческих реальностей. Но вместе с тем, мы и опасно приблизили ее к области реальной деятельности.

В своей обычной жизни человек редко сталкивается с проявлениями воли. Принятая форма описания в линейно-дискретных языках провоцирует отрицание реальности воли с ее свободой и необусловленностью внешними ситуативными обстоятельствами, замену ее на концептуальное описание в причинно-следственных терминах. Однако в рамках психонетики, по крайней мере в рамках описанного нами варианта, оператор неизбежно сталкивается с актуализированной волей, отраженной в виде волевого импульса, запускающего психонетические процессы. Волевой импульс может либо служить изображением воли, и тогда он легко вписывается в чисто технологический прагматически ориентированный процесс, либо стать проявлением реальной воли и с неизбежностью привести оператора к внутренней постановке вопроса о ее метафизической ориентации. Тонкое различение реальности и ее имитации определяет, по какому пути пойдет оператор — углубляющейся революции, где он становится лишь инструментом уравнивания с прочим материальным миром высокоорганизованных структур сознания, или контрреволюции. Имитация реальности или сама реальность, изображение действия или осознанное действие, роль или свободное осуществление волевого акта могут быть различены лишь при условии актуализации воли. Тот, кому прямое знание своей воли недоступно, не может провести различение между волей и ее изображением, подобно тому, как спящий человек не располагает критериями различения сновидения и реальности. Человек с актуализированной волей уже располагает и опытом вневолевого механического реактивного существования и опытом волевой активной жизни, и потому владеет такими различающими критериями.

8.10.4. Воля не требуется на поздних стадиях деградационного процесса — достаточно лишь изображения, причем все более искаженного по сравнению с образцом того, что раньше было прямой реализацией воли. Механическое копирование ставит пределы существования цивилизации — она начинает определяться лишь энергетическим ресурсом, доставшимся по наследству от времен воли и свободы. Но как только воля проявляется как реальность, реальностью становится и контрпроцесс, причем не только как технология, но и как культурное явление.

8.10.5. Метакультура означает восстановление прямого знания объекта вне становящихся все более специализированными и неполными частичными знаниями все более узких и ограниченных культур. Это восстановление предполагает не только глубокое образование операторов-психонетиков, включающее разнообразное знание о мире и о себе, но упорядочивающее это разнообразие понимание противоречивости истории и человека. Недаром проблема Традиции, проблема тотальной контрреволюции стала ведущей темой культуры накануне организмической революции.

8.10.6. Выявившая свои контрреволюционные потенции психонетика-организмика не есть еще контрреволюция как таковая. Это лишь ее технологический коррелят. Технология всегда лишь не более, чем оружие. И как всякое оружие, она есть и "источник повышенной опасности", и мощное средство, которое в правильных руках может оказаться далеко небесполезным.

Заключение.

Вниманию читателя была предложена первая, насколько нам известно, попытка рассмотреть технологические основы постинформационной научно-технической революции. Идейные предпосылки такой революции стремительно созревают в самых разных областях человеческого знания и уже сейчас есть весьма обнадеживающие философские рассмотрения этого вопроса. Сочленение философских спекуляций на эту тему с технологиями и будет означать, что психонетико-организмическая революция уже началась.

Автор сознательно нарушил чистоту жанру, соединив в одной работе по меньшей мере три различных темы. Можно было бы ограничиться постановкой вопроса о характере постинформационных технологий, но без примера того, как реально могут реализоваться психонетические технологии легко соскользнуть в жанр футурологической фантастики. Ограничение лишь технологическими главами не выводило бы проблему из поля прикладной психологии, а рассмотрение только технологических перспектив вносило бы привкус очередного технологического оптимизма. Постинформационное же общество основания для такого оптимизма не дает. Профессионалы неизбежно должны задуматься о контекстуальной составляющей своей работы. Не технологии, конечно, являются причиной социально-культурных потрясений, они лишь отражают кризис и придают ему специфические формы, но, тем не менее, технологии составляют оперативное звено кризиса. Это и побуждает держать в сознании не только профессиональную часть работы, но и все сопутствующие ей обстоятельства.

[1] Кадзума Татеиси. Вечный дух предпринимательства. Киев, Укрзакордонсервис, 1992.

[2] Э.С.Бауэр. Теоретическая биология. Л., Изд-во ВИЭМ, 1935. Книга малодоступна читателю
и не переиздавалась. Неплохое изложение теории Бауэра можно найти в работе известного эмбриолога Б.П.Токина (Б.П.Токин. Теоретическая биология и творчество Э.С.Бауэра. Л., Изд-во ЛГУ. 1965.)

[3] К.С.Тринчер. Биология и информация. Элементы биологической термодинамики. М., "Наука", 1964.

[4] См., напр., Э.Цветков "Тайные пружины человеческой психики или как расширить сферу своего влияния (психонетика)". К чему здесь приведено слово "психонетика" остается загадкой.Содержание вполне банально и не претендует на создание нового направления ни в технике, ни в психологии.

[5] К.Г.Юнг. Психологические типы. М., "Университетская книга" ACT, 1996.

[6] А.В.Чистяков. Методологічні основи української конструктивної психологіі. В: Етнонаціональний розвиток в Україні та стан української етнічності в діаспорі. Київ-Чернивці. 1997. Приведенное определение впервые было дано А.В.Чистяковым в рукописи "Конструктивная психология" в 1989 г. По ряду причин публикация на эту тему появилась лишь в 1997 г.

[7] Чавчанидзе и др. Проблемы управления интеллектуальной деятельностью. Психоэвристическое программирование. Тбилиси, "Мецниереба", Тбилиси, 1974.

[8] См., напр., сб. Как стать еретиком (сост.А.Б.Селюцкий), Петрозаводск, "Карелия", 1991, или Альтшулер Г.С. Творчество как точная наука.М.,Советское радио, 1979.

[9] В.В. Налимов. Спонтанность сознания. М., "Прометей", 1989.

[10] М.Бахтин. К методологии гуманитарных наук. В: М.Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., "Искусство", 1979.

[11] Г.Дриш. .Витализм. Его история и система. М., "Наука", 1915.

[19] О.Шпенглер. Закат Европы. Изд-во Л.О.Френкель, Москва-Петроград, 1923, с.117.

[20] Г.Кнабе. Понятие энтелехии и история культуры. Вопросы философии, 1993, № 5 с.64 — 74. Указ. цит. на с. 68-69.

[22] О.Шпенглер. Закат Европы. С.З.

[27] В данном случае речь идет об эйдосах.

[28] К.Г. Юнг. Архетип и СИМВОЛ.М., "Ренессанс", 1991, с.99.

[30] Цитаты даются по русскому изданию: Лейбниц. Монадология (1714).Избранные философские произведения. М., 1890. См. также прекрасный разбор "Монадологии", близкий по своему подходу нашей трактовке в: В.Салагова. Трансцендентальный характер учения Лейбница о монаде. Харьков, 1916.

[31] Смирнов Г.А. К определению идеального целостного объекта. В:Системные исследования. Ежегодник. 1977. М.,1977; Об исходных понятиях формальной теории целостностей. СИ, 1978; Основы формальной теории целостностей (часть первая). СИ, 1979; Основы формальной теории целостностей (часть вторая). СИ, 1980; Основы формальной теории целостностей (часть третья). СИ, 1983; Элементаризм, целостность и проблема универсалий. СИ, 1989 — 1990.

[34] Прокл. Первоосновы теологии.п.69.,М., "Прогресс", 1993.

[47] Как правило, в обзоры попадает лишь одна из многих немецких школ целостной психологии — школа гсштальт-психологии. Игнорирование других школ объясняется исключительно политическими мотивами, поскольку они продолжали свои исследования в период 1933 — 45 г.г. Сведения о результатах их работы даются по обзору "Проблема целостности сознания в Лсйпцигской школе (обзор эмпирических и экспериментальных исследований)" Е.Е.Соколовой, выполненному в 1990 — 91 г.г. по заказу центра "Перспективные исследования и разработки". См. также Е.Е.Соколова: История проблемы целостности в психологии (австрийская школа). Вестник МГУ, сер. 14, Психология, 1984, № 3, с.41 — 50; Проблема целостности в психологии. Вестник.МГУ, сер. 14, Психология, 1982, №4, с.56 — 64.

[50] Ю.Конорски. Интегративная деятельность нервной системы. М., "Мир", 1970.

[51] В.Кандинский. О духовном в искусстве. М., "Архимед", 1992.

[53] Volkelt H. Fortschritte der experimentellcn kinder Psychologie. Jena, 1926.

[54] A.E.Артемьева. Об описании структуры перцептивного опыта. Вестник МГУ, сер. 14 "Психология", 1977, № 2, с. 12 — 18.; Психология субъективной семантики, М., 1980; Артемьева, Л.С. Назарова. Об изучении перцептивных универсалий. Психологические исследования, М.,МГУ, 1976, №7, с. 7- 10.

[55] Артемьева, 1977, Артемьева, Назарова, 1976.

[56] В.В.Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М., "Прогресс", 1993.

[58] И.Н.Калинаускас. Жить надо! СПб, "Медуза", 1994. Понятие точки-координатора обсуждается в главе "Метод качественных структур как способ организации внутреннего пространства сознания" на с. 82 — 83.

[59] Тест Фурсова был описан в его студенческой дипломной работе. Вскоре после ее защиты Фурсов умер и тест так и не был опубликован в научной печати. Он показал достаточно высокую эффективность на практике, хотя обычные при разработке теста нормировка и валидизация не производились.

[60] В.А.Шевченко. Универсальный природный цикл. Киев, "Вища школа", 1992.

[62] См. цикл работ А.Г.Дугина от "Пути Абсолюта" (М., "Арктогея", 1991) до "Метафизики Благой Вести" (М., "Арктогея", 1996).

Внимание! Сайт является помещением библиотеки. Копирование, сохранение (скачать и сохранить) на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск. Все книги в электронном варианте, содержащиеся на сайте «Библиотека svitk.ru», принадлежат своим законным владельцам (авторам, переводчикам, издательствам). Все книги и статьи взяты из открытых источников и размещаются здесь только для ознакомительных целей.
Обязательно покупайте бумажные версии книг, этим вы поддерживаете авторов и издательства, тем самым, помогая выходу новых книг.
Публикация данного документа не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Но такие документы способствуют быстрейшему профессиональному и духовному росту читателей и являются рекламой бумажных изданий таких документов.
Все авторские права сохраняются за правообладателем. Если Вы являетесь автором данного документа и хотите дополнить его или изменить, уточнить реквизиты автора, опубликовать другие документы или возможно вы не желаете, чтобы какой-то из ваших материалов находился в библиотеке, пожалуйста, свяжитесь со мной по e-mail: ktivsvitk@yandex.ru

1	5	9	16	13	9	23
22	13	19	22	4	6	11
3	15	2	8	15	5	18
17	12	18	12	24	20	17
25	3	20	1	4	23	6
7	10	8	16	24	21	10
11	19	2	14	7	21	14

12	8	9	16	18	24	23	22	9	20
1	25	17	2	11	24	11	8	5	25
21	21	5	25	7	3	14	12	5	14
12	16	11	17	14	1	2	19	19	2
24	6	7	18	3	16	15	23	7	5
3	11	17	25	9	15	10	22	2	23
9	6	13	20	4	19	24	13	22	16
6	13	15	21	17	4	15	21	23	10
19	13	1	10	4	18	4	12	14	1
22	18	8	10	20	8	20	6	3	7

1	5	9	16	13	9	23
22	13	19	22	4	6	11
3	15	2	8	15	5	18
17	12	18	12	24	20	17
25	3	20	1	4	23	6
7	10	8	16	24	21	10
11	19	2	14	7	21	14

12	8	9	16	18	24	23	22	9	20
1	25	17	2	11	24	11	8	5	25
21	21	5	25	7	3	14	12	5	14
12	16	11	17	14	1	2	19	19	2
24	6	7	18	3	16	15	23	7	5
3	11	17	25	9	15	10	22	2	23
9	6	13	20	4	19	24	13	22	16
6	13	15	21	17	4	15	21	23	10
19	13	1	10	4	18	4	12	14	1
22	18	8	10	20	8	20	6	3	7

О. Г. Бахтияров.

Постинформационные технологии:

введение в психонетику

Оглавление

Глава 3. Формирование целостностей в психических средах.

1	5	9	16	13	9	23
22	13	19	22	4	6	11
3	15	2	8	15	5	18
17	12	18	12	24	20	17
25	3	20	1	4	23	6
7	10	8	16	24	21	10
11	19	2	14	7	21	14

12	8	9	16	18	24	23	22	9	20
1	25	17	2	11	24	11	8	5	25
21	21	5	25	7	3	14	12	5	14
12	16	11	17	14	1	2	19	19	2
24	6	7	18	3	16	15	23	7	5
3	11	17	25	9	15	10	22	2	23
9	6	13	20	4	19	24	13	22	16
6	13	15	21	17	4	15	21	23	10
19	13	1	10	4	18	4	12	14	1
22	18	8	10	20	8	20	6	3	7