Одной из главных целей преображения человека с точки зрения жизненных ценностей в антропологии космистов является достижение бессмертия. В свою очередь, смыслы бессмертия детерминированы исходной для них общеметодологической идеей космического эволюционизма. По этой причине и само преображение они определили как «космическое» [1, § 108]. Смысловое содержание космического преображения предполагает анализ взаимодействия объективного и субъективного компонентов в космистском дискурсе бессмертия, отличающимся своеобразием по сравнению с имеющимися в нашем распоряжении типами ответов на вопрос «как возможно бессмертие». При анализе проблемы бессмертия мы использовали понятие Homo immortalis («Человек бессмертный»), послужившее введению в научный оборот термина «иммортология» - наука о бессмертии.

Исторически сложились три основных, принципиально различных подхода к разрешению проблемы бессмертия: религиозно-мистический, естественнонаучный и философско-антропологический. Первый и третий подходы предусматривают выход в бессмертие как инобытие, второй – как пролонгацию здесь-бытия.

Христианский иммортализм основан на вере в посмертное личное бессмертие. Эта идея укладывается в религиозную модель нравственности. Так, по мнению христианских богословов, жизнь обретает смысл только «благодаря вере в «истину» воскресения Христа»; теряя эту веру, мы теряем смысл самой жизни. Поэтому «цель и смысл жизни есть Вечная жизнь – жизнь с Богом» [2, 32]. Смерть объявляется случайным явлением, но вместе с тем и неизбежным, поскольку она – результат греха.

В научной литературе проблема бессмертия опирается на биологические и социальные основания. В рамках научного подхода изучаются предпосылки личного бессмертия, подкрепленные современными взглядами на перспективы родо-видовой эволюции человечества. В.П. Казначеев писал о том, что социальная эволюция вступила в противоречие с биологическим законом старения и смерти, служащий основным законом сохранения вида [3, 16]. Учитывая, что биологи изучают феномен смерти с позиций ее несоответствия естественному отбору, сама она приобретает новый смысл – не смерть, но ее отсутствие выступает фактором ускорения прогресса. Названное «практическим бессмертием», это направление предполагает, что «личное практическое бессмертии… не только не должно стать преградой на пути духовного прогресса, но, напротив, явится мощным импульсом движения человечества, позволив максимально использовать творческий потенциал людей, неисчерпаемую уникальность каждого из них» [4, 192].

Ученые сегодня спорят о том, является ли способность простейших организмов к потенциальному бессмертию аргументом в пользу реального личного бессмертия человека. В зависимости от того, признается ли этот аргумент, решается или радикально отрицается возможность достижения человеком бессмертия. Учитывая подходы к смерти как отсутствию жизни, утрате молодости и здоровья, понятно, что научная версия противостоит религиозной иммортологии. В споре с теологами материалистическая философия, в первую очередь марксистская, знаменовала собой заключительный пункт критики богословской идеи бессмертия богоподобной личности, состоящий в открытии социальной природы человека и био-социальной эволюции родовой сущности человека. Ее формула: «бессмертен не человек, а человеческий род», «в роде снимается трагизм смерти отдельного человека». В то же время, несмотря на редукцию бессмертия[2] к увеличению продолжительности жизни и к эволюции рода, наука поставила важнейший вопрос о резервах организма, опираясь на которые, можно преодолеть смерть, не входя в «инобытийственные» состояния, но раздвигая временные пределы индивидуального существования. Идея скрытых резервов, элиминирующих смерть из жизни, системно разрабатывалась философами-космистами. Ядро такого резерва – духовно-психическая, а не биофизическая эволюция человечества.

Для русской философии проблема бессмертия всегда являлась актуальной. Ее характерными чертами могут считаться: интуитивизм, связь с религиозно-мистическим опытом, гуманизм.[3]

 Невозможно обойти здесь фигуру Н.Ф. Федорова, одного из основоположников русского космизма, создателя оригинальнейшей иммортологической гипотезы о бессмертии путем воскрешения предков. Идея «воскрешения отцов» совмещается как с религиозной идеей воскресения, так и с космической эрой. Характерно, что вопрос о воскрешении ушедших поколений для Федорова в отличие от других представителей иммортологических утопий считался главным, системообразующим.

Представители русского космизма, восприняв идеи своих предшественников и коллег, вернули в орбиту философствования активный принцип космоцентризма, наделив его, помимо прочего, смыслами бессмертия. Рассматриваемые нами философы-космисты, по сути дела, создали новый тип «иммортологии», объединенный рациональной верой в возможность достижения такого состояния, которое уничтожает смерть. Вместе с тем пути решения проблемы бессмертия ими предлагаются разные в зависимости того, чтό мыслители считали вечным, абсолютно бессмертным в человеке. В свою очередь, бессмертное (вечное) и смертное (преходящее) определяется системой взглядов на человеческую субъективность, а точнее, на ее дифференциацию на личное и безличное.

Желание (даже жажда) бессмертия предстает естественным, извечным стремлением человека: «Люди ищут бессмертия в форме возможно долгой жизни, - отмечал Циолковский. - Это так же хорошо, как сшить прочную обувь и стремиться к долговечности всех наших машин и сооружений» [5, 15].

Бессмертие должно было бы стать следствием естественной эволюции, но последняя исчерпала себя, и природа более не совершенствует человека. «Чем далее продвигается человек по пути прогресса, - подчеркивал философ, - тем более естественное заменяется искусственным» [6, 76]. Следовательно, задача науки состоит в «особом долголетии», в практической иммортологии.

Философ оспаривает христианское учение о единственности земной жизни человека и ее обусловливающего значения для всей его последующей судьбы. Во избежание страданий и мучений мыслящего человечества философ отрицает бессмертие духовно-личностного начала. Уничтожение страдания и шире – всякого несовершенства в космосе – главное положение «этики земли и неба» [7, 185] Циолковского. Но, освобождая человека от драматизма раскаяния и искупления, философ, как следствие, упрощает проблему личной ответственности и сводит в своей концепции состояние человеческого сознания на уровень физиологической обусловленности. При этом, он неизбежно теряет самого человека, прежде всего, высокие достижения его индивидуального сознания.

Философские искания побудили К.Э. Циолковского выдвинуть три оригинальных варианта бессмертия, непременно связанные с его счастливым, блаженным состоянием.

Первый из них – и наиболее разработанный в философской концепции ученого – связан с бессмертием атомов-духов, составляющих человеческое существо. Именно атом Циолковский называет «бессмертным гражданином космоса» [7, 265]. Под атомом-духом он понимал простейший, далее неделимый элемент материи. Причем, в нем, по мысли философа, «преобладает энергия, а не масса», и «в пределе такая материя представляет одну энергию» [7, 237]. Хотя философ наделял каждый такой атом чувствительностью, т.е. способностью ощущения приятного и неприятного, радости и горя [7, 109], однако атом полностью лишен памяти [8, 359]. Он – вечная точка, не имеющая измерений прошлого и будущего.

По мысли философа, будущее прогрессивное человечество уничтожит все несовершенные формы жизни, как сделали это высокоразвитые цивилизации на других планетах. Поэтому атом-дух ждет счастливая жизнь в мозгу совершенного существа, либо состояние небытия во всех других формах, лишенное каких-либо мучительных ощущений. Этот вариант бессмертия можно определить как атомарно-безличный. Такое бессмертие, в действительности, подменяется идеей бесконечного круговорота материи. Хотя существование подобного круговорота не вызывает сомнений, оно, к сожалению или к счастью (!), вряд ли может удовлетворить глубинные духовные искания человека.

Второй вариант бессмертия, предложенный философом, связан с идеей автотрофности, с учением об «эфирном существе». Циолковский полностью убирает какое-либо посредническое звено между человеком и источниками его питания, будь то растение или лаборатория синтеза веществ. Он вживляет пластины хлорофилла под кожу человека, который теперь содержит в себе все звенья пищевой цепочки. Если окружить такое существо прозрачной гибкой кожей, пропускающей только солнечную энергию, то образуется самодостаточная замкнутая система с «внутренним обменом материи» [7, 271]. Такое существо, по мысли Циолковского, и бессмертно, и способно жить в космическом пространстве. Философ был уверен в реальном существовании подобных существ в космосе. Если бессмертна Вселенная, то ее части тоже бессмертны.

Третий вариант сформулирован К.Э. Циолковским в беседе с А.Л. Чижевским. В эзотерической части своих размышлений Циолковский разделяет «космическое бытие человечества, как и все в космосе» [9, 670] на четыре основные эры. Эра расцвета, следующая за эрами рождения, и становления, знаменуется началом процесса «телепатизации космоса». Она закономерно приводит к терминальной эре, когда человечество «сочтет за благо из корпускулярного вещества превратиться в иное состояние» [9, 670], которое он называет «лучистым». На определенном этапе эволюции «отпадет необходимость в отдельных мозговых аппаратах», земные и неземные разумные существа преобразуются в «единый мозг» [9, 669], «единую идею» Космоса [9, 667], «телепатическое поле мира» [9, 669]. Человечество станет «бессмертным во времени и бесконечным в пространстве» [9, 677].

Все логические модели бессмертия Циолковского направлены на доказательство его универсальной природы, обратной стороной которой стало отсутствие необходимости личного бессмертия. Физическое бессмертие для него уже не являлось ценностью; на его место встало ментальное бессмертие «лучистого человечества».

По мысли Циолковского, человечество способно добиться осуществления права и возможности свободно выбирать между жизнью и смертью. Свободный выбор усилия по воплощению практического бессмертия – это и есть путь из «царства необходимости в царство свободы».

Размышления В.И.Вернадского о проблеме бессмертия предваряют научные изыскания источника жизненности как предела смерти. До середины 10-х годов XX века он разделял идею бессмертия души и даже отстаивал ее в споре с Л.Н. Толстым (1893 г.) [10, 260-262]. Но с обоснованием им понятия живого вещества, идеи космичности и вечности жизни, формированием учения о биосфере он пересматривает «вопрос о личном бессмертии как вопрос научного опыта» [10, 263]. Прежде всего, ученый отказывается отрывать явление жизни от материального субстрата, с чем мы сталкиваемся в ряде религиозных и философских учений в виде идеальной «души». Подобную предпосылку мы обнаруживаем также в концепциях К.Э. Циолковского и философов Учения Жизни.

В поисках источника «живой материи» В.И. Вернадский отделяет в живом организме «те материальные его части, которые, взятые отдельно, явно не имеют признаков живого или жизненности»  (например, вода, газ, части скелета и т.п.) [11, 180].

Ученый формулирует несколько общих признаков «оживленной материи». Обратим внимание на некоторые из них: размеры живой материи всегда микроскопически мелкие, приближающиеся к величине молекул и даже атомов. Однако эти «крупинки» являются «могучим источником энергии» [11, 203] для всех процессов, вызывающим огромные изменения в захваченном ими мертвом веществе. При всех этих изменениях «свойства крупинки неизменны» [11, 203]. Данная материя, резюмирует ученый, «находится вследствие жизни в особом состоянии», «сближающем [её – авт.] с некоторыми проявлениями энергии в представлении физиков и натуралистов, энтелехии у философов» [11, 204]. Понятие материи получает здесь расширенную трактовку не только как вещества, но и энергетической – говоря современным языком, полевой - формы.

Энергетическая природа сближает «живую крупинку» Вернадского с «атомом-духом» Циолковского. В размышлениях Вернадского обращает внимание то, что его живая материя выступает организующим началом для косного вещества. На это свойство ученый обращал особо пристальное внимание. Он писал: «Материя может быть фактически приведена в связь с энергией (кванты, электроны, эфир – в разных построениях). Но в мире есть ещё регуляторы энергии – сознание… Духовное начало?» [12, 183] Вернадский затруднялся связать явление человеческого сознания с какой-либо конкретной формой материи (энергии), однако он явным образом обнаруживает необходимость существования его особого источника (центра).

Придерживаясь строго научного подхода, Вернадский акцентирует внимание на особом изотопическом строении живого вещества в отличие от косного. В 40-е, последние годы жизни, Вернадский отмечает в дневнике: «Сознание» - «Мысль» – в атомистическом аспекте связано с определенными изотопами. Метемпсихоз в этом отношении – дальше идти нельзя пока – допустим, но едва ли можно думать, что личность  [после смерти] сохраняется. Гилозоистический пантеизм, может быть, одна из форм будущих религиозно-философских исканий» [10, 150, 267].

Последнее предположение не лишено оснований. Из рассматриваемых концепций  Учение Жизни и космическая философия К.Э. Циолковского, не признающие непроходимой границы между живым и косным (т.е. мертвым) веществом, действительно характеризуются как «гилозоистический пантеизм» и даже панпсихизм [1, § 77; 7, 194]. При этом, философы Учения Живой Этики признают существование бессмертной части именно человеческого существа, в то время как Вернадский решает вопрос бессмертия «не с точки зрения человека, но с точки зрения всего живого вещества» [13, 267]. Таким образом, его вариант весьма близок идеям К.Э. Циолковского и может быть также определен как «атомарный».

Как и К.Э. Циолковский, Вернадский использует идею автотрофности, развивая концепцию автотрофного[4] (самопитающегося) человечества. В отличие от автотрофности растения человечество гетеротрофно по своему источнику питания, т.е. нуждается в дополнительных звеньях пищевой цепочки (например, растения и т.п.). Целеполагающая идея заключается в том, чтобы приблизиться к прямому использованию энергии солнца.  «Непосредственный синтез пищи, без посредничества организованных существ» [14, 481] позволит человечеству, по мысли Вернадского, стать независимым от других форм жизни (не только животных, но и растительных) и перейти к качественно новой эволюционной ступени человечества – «автотрофного животного» – с принципиально иным источником питания. Важно здесь то, что новая ступень явится шагом к сознательному самосозиданию, преображению человека собственными творческими усилиями, которое и может в пределе привести его к состоянию бессмертия.

Безусловно, в данном случае мы имеем пример бессмертия не элементарной материи, а именно человека, включая его личностное самосознание. Не случайно, существ следующей эволюционной ступени К.Э. Циолковский (II в-нт бессмертия) и В.И. Вернадский обозначают как «высшее животное» [7, 300] и «автотрофное животное» [14, 482]. Ибо преображение человека идет, прежде всего, по линии его физической природы. Этот вариант бессмертия  можно определить как «физическое». Отметим, что в этом же русле разрабатывал идею «общего дела» – воскрешения всех ушедших поколений – Н.Ф. Федоров. Он так же ставил бессмертие и дальнейшее развитие самосознающей личности в зависимость от бессмертия ее физического тела.

Чрезвычайно важно выделить те цели и ценности, ради которых мыслители обращались к разработке идеи бессмертия человека. Следует иметь в виду, что отличительной чертой философских концепций космистов является позитивное отношение к смерти. Так, согласно атомарной антропологии К.Э. Циолковского и концепции Учения Жизни, «и жизнь, и смерть [человека – авт.] есть только преобразование» [7, 262]. Долгожительство и далее – бессмертие Циолковский рассматривает под углом огромной ценности и незаменимости плодотворного и гениального разума человека [8, 117-118].  «Создание нового, автотрофного существа даст ему, - отмечал также В.И. Вернадский, - доселе отсутствующие возможности использования его вековых духовных стремлений…» [14, 484]. Философов Живой Этики вдохновляет то, что Агни йог «ни на мгновение не прерывает служения Истине» [15, § 175]. Итак, главной ценностью выступает, как мы видим, целостный ментально-психический мир человеческого сознания, физическое тело осмысливается только как его носитель.

Категория бессмертия априори имеет смысловой вектор, противоположный понятию энтропии, причем с беспредельным потенциалом. Вслед за В.И. Вернадским и другими мыслителями, мы должны констатировать в отношении человека, что именно благодаря самосознанию и разуму он стал небывалой геологической силой, перестраивающей структуру биосферы. Именно развитое человеческое сознание выявляется мощной антиэнтропийной силой. В этом смысле закономерно, что философы Учения Жизни связывают бессмертие не с физическим телом человека, а с формированием и преображением его сознания как полноценной автономной структуры микрокосма. Этот вариант бессмертия отвечает главным видовым характеристикам человека – самосознанию и разуму. Философы Учения создали интегративную картину движения человека к бессмертию, опираясь на два антропологических принципа – структурной энергетической «телесности» и активной роли сознания. Для них человек сознательно утверждает не столько продолжение своих органов чувств в технических приборах, сколько свое духовное измерение, тождественное космической многомерности.

Мы не случайно акцентировали внимание на том направлении поисков бессмертной части человека Циолковского и Вернадского, которое характеризуется углублением в мир материи вплоть до ее тонко-энергетического состояния. Ход мысли философов Учения Жизни созвучен с ним и являет его продолжение.

Авторы Учения утверждают присутствие высшего духовного начала – безличной космической энергии, искры или луча Абсолюта – во всех формах жизни многомерного космоса. Оно не принадлежит этому проявленному космосу, бытийственному существованию. Луч Абсолюта являет собой тот «Мир Реальности», который «есть Вечное ЕСТЬ» [16, 268]. Он является той основой, на которой с человеческой ступени эволюции становится возможным создание сознательного индивидуального бессмертия.

Иными словами, луч есть сверхличностное начало, отвечающее за бессмертие. Это субстанциональная, онтологическая основа бессмертия. Таким образом, в духе человека концентрирован потенциал бессмертия. Здесь мы имеем дело с диалектикой личного и безличного (сверхличного), задающего план трансформации человека.

Эта сердцевина человеческого существа, зерно его духа ассимилирует вокруг себя только те энергии личности, которые соответствуют ей по напряжению, светоносности, непрерывности [1, § 68; 17, § 149]. В Учении Жизни отнюдь не утверждается бессмертие всего личного сознания человека, но только его утонченно-энергетических, духовных аспектов, отвечающих принципу изначальной психической энергии. Этому уровню соответствует та часть его ментально-психической деятельности, в которой воплощены принципы Даяния, Красоты, Истины, Общего Блага.

Накопления такой сознательной психической энергии обусловливают полноту проявления духовного ядра и, как следствие, активность и бесконечность индивидуального сознания в земной и надземной жизни. «Полное или истинное бессмертие, означающее безгранично осознающее бытие, - отмечается в «Письмах Махатм», - не может иметь ни перерывов, ни задержек, ни остановок в Самосознании» [18,  319]. Бессмертие в Учении Жизни определяется как «сохранение полного сознания во всех оболочках и во всех сферах» [19, 328] бытия.

Таким образом, в концепции космического бессмертия Учения предстает совмещение двух его аспектов – безличностного (сверхличного, духовного) и личностного (самосознающего, индивидуального). Следует отметить, что состояние бессмертия (на ближайших к человеческому этапах эволюции) не является абсолютным, но может иметь различный период длительности в зависимости от энергетического потенциала микрокосма. Различая сам феномен бессмертия и метод его достижения (жизни земных личностей), мы должны констатировать, что чем выше уровень бессмертия, тем больше в нем преобладание сверхличностного начала [20, 263].

Общепринятым для анализа Учения Жизни является признание его буддистского источника. В этом контексте бессмертие тождественно понятию нирваны, являясь «выражением достижения максимума совершенства в соответствии с определенной стадией эволюции» [19, 335]. Максимум совершенства человеческого микрокосма образует его новую эволюционную ступень Богочеловека, Архата.

Имея целью глубинное обновление и аккумулирование своего энергетического потенциала, человек, согласно Учению, неизбежно переживает последовательные смены не только физической, но и тонко-энергетических оболочек (тел). В этом смысле продление земной жизни человека вплоть до физического бессмертия (см. II  вариант К.Э. Циолковского) предстает философам Учения противоречащим основному закону космической жизни – закону обмена энергий, причем смерть выступает здесь одним из механизмов преображения микрокосма [17, § 576; 1, § 143].

Все земные воплощения личности связаны единым панэтическим принципом ответственности. В этом смысле процессуальные характеристики бессмертия являют собой не что иное, как практическую этику жизни. Правда, процесс достижения бессмертия не освобождает человека от страдания и драматизма искупления своих низших проявлений. Но рост нравственного разума открывает возможность бесконечного полноценного существования. Организованность, цельность, полнозвучность энергетического комплекса человеческого сознания (сфер чувств, мышления, воли и т.п.) только и может, согласно Учению, явить мощную вибрацию, обладающую качеством непрерывности и бесконечности. «Осознание синтеза ляжет как ступень к преображению расы, - подчеркивают философы Учения. [21, § 325].

Современная жизнь человечества построена, по оценке авторов Учения Жизни, «мышлением смерти», т. е. конечности, бесцельности, ничтожности явления человека. Авторы  Учения Жизни настаивают: «Найдите путь мышления Бессмертия!» [1, § 70] Каждое неэгоистическое, сверхличное действие поднимает сознание на более высокий энергетический уровень. Длительность мысли отличает преходящее от непреходящего [22, § 100].

Высшая духовная индивидуальность человека, обладающая качеством бессмертия, объемлет многообразный опыт миллиардов лет эволюции как во всех низших царствах природы, так и в сотнях земных и надземных существований[5]. Она являет собой на человеческом этапе эволюции связь исторических эпох и национальных культур, неоценимую сокровищницу знаний, полнозвучие творчества (нравственного, эстетического, интеллектуально-познавательного), совершенное развитие способностей и качеств, и их активно-сознательное состояние. Такая духовная индивидуальность обладает, действительно, космическим масштабом и может быть определена как Богочеловек. Восхождение к первичному лону, к которому имманентно принадлежит человеческий дух, к Первоистоку (Абсолюту) высших энергетических эманаций являет собой осуществление идеала единства человечеств, как земного, так и надземных. «…Человечество, - отмечают философы, - есть лишь частица интегрального Целого, которым оно однажды станет» [18, 347]. Иерархия разумных существ определяется в Учении как единое Космическое Сознание (Разум).

 «Космический Разум» Живой Этики и «телепатическое поле мира» К.Э. Циолковского имеют глубокое созвучие между собой и с величественной идеей Софии в ее аспекте вечной идеи человечества и учением о Богочеловечестве В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, Л.П. Карсавина, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка и П.А. Флоренского.

Космистская мысль развивается в общем для многих русских религиозных мыслителей XIX-XX вв. русле «религиозного материализма» и онтологизации ведущих понятий этики. Отметим, что в концепциях Богочеловечества В.С. Соловьева [23, 53-54], как и «телепатического состояния Космоса» К.Э. Циолковского, не признаётся бессмертие индивидуально-личностного начала человека. В то время как бессмертие духовных аспектов человеческого сознания в Учении Живой Этики весьма плодотворно актуализирует ценность земной эволюции бесчисленных поколений человечества, их ответственность перед эволюцией планеты и космическим бытием в целом. Бессмертие самосознания в Живой Этике выражает не самостную отделенность, но принципы осознанности и добровольности саморазвития микрокосма. В итоге, такой вариант бессмертия соединяет вечность во времени и пространстве с преходящей природой каждого человеческого существа Земли.

Итак, мы видим, что научные открытия конца XIX – начала XX века, связанные с разрушением представлений о вечности и неизменности видимой, физической материи, пробудили философскую мысль к поискам бессмертного начала в человеке. Наибольший интерес представляют те из них, которые имеют целью найти вечную основу самосознания и разума как главных видовых свойств человека, мощной антиэнтропийной силы природы. Научно-философские искания К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского и философов Живой Этики оказались созвучны в их углублении в структуру материи. Если В.И. Вернадский обнаружил особый изотопический характер живого вещества, с которым связывал явление сознания, то мысль К.Э. Циолковского проникает в структуру материи до последнего неделимого атома-духа и порождает проект преображения ее в бессмертное «лучистое состояние» разума. Философы Живой Этики значительно глубже и масштабнее решают данную проблему. Они убеждены в бессмертии духовных аспектов человеческого сознания на основе высшего абсолютного начала духо-материи, проникающей многомерный космос. При этом, каждая земная личность может путем развития утонченно-энергетических структур сознания приобщиться к беспредельности и могуществу Космического Разума. Таким образом, в концепции бессмертия Учения Жизни и близкого ему третьего варианта бессмертия Циолковского именно сознание, человеческая мысль способна придать материи особые характеристики и возвысить свой микрокосм до состояния бессмертия. Высокоразвитое сознание выступает единственным вечным началом и силой человека.

Анализ проблемы бессмертия в трудах космистов показывает, что «новая иммортология», во-первых, интегрирует естественнонаучные, религиозные и философско-антропологические представления о преодолении смерти. Во-вторых, иммортология избранных нами философов-космистов базируется на методологической идее бессмертия безличного (надличностного) начала в отличие от личного бессмертия, представленного работами Н.Ф. Федорова. В-третьих, смысл бессмертия вариативен: родовое бессмертие интерпретируется и как бессмертие разума (Циолковский, Вернадский), и как бессмертие духа (Учение Жизни). Причем, самому бессмертию придается в зависимости от контекста онтологическое (энергетическое, ноокосмическое, духовно-этическое) содержание. Новая иммортология, как важнейшая часть аксиологии русского космизма, противостоит, как ни парадоксально, не естественнонаучным подходам, хотя и несет в себе существенный элемент антропологической утопии, а, скорее, утилитарно-материалистическому подходу. Это свойство в полной мере выражает внутренние интенции русского способа философствования, презентированного философами-космистами.

В целом, идея бессмертия человека выступает в своем гуманистическом качестве, предполагающем всеобщую, неэлитарную характеристику основ жизни человечества.     

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература:

1.   Учение Живой Этики: Беспредельность. Ч. 1-2. – М.: МЦР, 1995. – Ч. 1. 258 с.; Ч.2. 282 с.

2.   Журнал Московской Патриархии. 1987. № 4.

3.  Казначеев В.П. Адаптационные возможности человека и продолжительность жизни. // III Всесоюзный съезд

      геронтологов и гериатров. - Киев, 1976.

4.   Вишев И.В. Проблема личного бессмертия. -  Новосибирск, 1990.

5.   Циолковский К.Э. Причина космоса. Калуга, 1925.

6.   Циолковский К.Э. Тяжесть исчезла. М.-Л., 1933.

7.   Циолковский К.Э. Очерки о Вселенной. – Калуга: Золотая аллея, 2001.– 384 с.

8.   Циолковский.Э. Космическая философия. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 478 с.

9.   Чижевский А.Л. Аэроионы и жизнь. Беседы с Циолковским. – М.: «Мысль», 1999. – 718 с.

10.  Вернадский В.И.: Pro et contra. – СПб.: РХГИ, 2000. – 872 с.

11.  Вернадский В.И. Живое вещество. – М.: Наука, 1978. – 358 с.

12.  Вернадский В.И. Биосфера, мысли и наброски. – М., 2001.

13.  Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2003. – 576 с.

14.  Вернадский В.И. Автотрофность человечества. // Владимир Вернадский: Жизнеописание. Избранные труды.

       Воспоминания современников. Суждения потомков. – М.: Современник, 1993. – 688 с.

15.  Учение Живой Этики: Знаки Агни Йоги. – М.: МЦР, 1994. – 416 с.

16.  Письма Елены Рерих, 1929-1938. В 2 т. Т.2. – Мн.: Белорусский фонд Рерихов; ПРАМЕБ, 1992 – 432 с.

17.  Учение Живой Этики: Братство. Ч. 1. – М.: МЦР, 1996 – 280 с.

18.  Письма Махатм. – Самара, 1993. – 720 с.

19.  Письма Елены Рерих, 1929-1938. В 2 т. Т.1. – Мн.: Белорусский фонд Рерихов; ПРАМЕБ, 1992 – 444 с.

20.  Рерих Е.И. У порога Нового Мира. – М.: МЦР, 2000. – 464 с.

21.  Учение Живой Этики: Иерархия. – М.: МЦР, 1995 – 254 с.

22.  Грани Агни Йоги. 1961 г. – Новосибирск: Изд-во «ППК «Полиграфист»», 1994 – 400 с.

23.  Гайденко П.П. Владимир Соловьёв и философия Серебряного века. – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – 472 с.

 

2004 г.

 

Сведения об авторе:

 

Башкова Наталья Валентиновна, к.ф.н.,

Российский междисциплинарный проект

комплексных исследований  «Мистериум Магнум»

Контактный е-mail: eidos@tula.net