Блаватская Елена

Ошибки и отрицания девятнадцатого века

      В начале нашего века, или около того времени, все книги, называемые герметическими, были громко объявлены просто ~собраниями историй, мошеннических претензий и совершенно абсурдных утверждений~, и стали считаться таковыми, будучи, по мнению среднего ученого, недостойными серьезного внимания. Говорили, что они никогда не существовали до начала христианской эры; что все они были написаны с троякой целью: с целью спекуляции, обмана и религиозного мошенничества; что все они, и лучшие из них, были простыми ~апокрифами~. В этом отношении девятнадцатый век оказался в высшей степени достойным наследником века восемнадцатого. Ибо как в век Вольтера, так и в нашем столетии все то, что не исходило непосредственно от Королевской Академии, было ложным, суеверным и глупым, и вера в мудрость древних с презрением высмеивалась, однако даже больше, чем сегодня. Сама мысль о признании достоверности сочинений и выходок ~лживого~ Гермеса, ~лживого~ Орфея, ~лживого Зороастра ~, ~лживых~ оракулов, ~лживых~ сивилл~, и трижды ~лживого~ Месмера и его абсурдного флюида, была табуирована во всех отношениях. Таким образом, все то, что возникло за пределами догматических и ученых окрестностей Оксфорда и Кембриджа,<<1>> осуждалось в те дни как ненаучное и абсурдное до смешного. Эта тенденция сохранилась и до наших дней.

      Каждый почувствует себя униженным и оскорбленным, читая то, что великий современный разрушитель всякой религиозной веры в прошлом, настоящем и будущем,месье Ренан,говорит о бедном человечестве и силе его проницательности. Человечество,полагает он,обладает весьма ограниченным разумом; и количество людей, способных быстро (finement, тонко) уловить истинную аналогию вещей совершенно незначительно (Etudes Religieuses). Однако, сравнивая это утверждение с другим мнением, высказанным тем же самым автором, а именно, что ум истинного критика должен со связанными руками и ногами соглашаться с фактами и следовать за ними, куда бы они не могли привести его (Etudes Historiques),<<2>> можно почувствовать облегчение. Кроме того, если эти два философских утверждения усилить третьей формулировкой знаменитого академика, который провозглашает, что tout parti pris ~a priori~ doit etre banni de la science [всякое априорное мнение должно быть изгнано из науки], остается совсем немного поводов для страха. К сожалению, месье Ренан первым нарушает это золотое правило.

      Свидетельство Геродота, которого несомненно лишь саркастически называют отцом истории, поскольку во всех вопросах, по которым современная мысль не соглашается с ним, его доказательства ничего не стоят; спокойные и искренние уверения в философских повествованиях Платона и Фукидида, Полибия и Плутарха, и даже некоторых утверждениях самого Аристотеля,все это неизменно отбрасывается в сторону, когда они оказываются связанными с тем, что современная критика предпочитает рассматривать как ~миф~. Некоторое время назад Стросс провозгласил, что присутствие сверхъестественного элемента или чуда в повествовании является ~безусловным свидетельством присутствия в нем мифа~, и таков тот критерий, который молчаливо принимает каждый современный критик. Но что же такое, прежде всего, мифmufoz? Разве не говорят нам со всей определенностью древние классики, что ~миф~это эквивалент слову ~традиция~? Не был ли его латинским эквивалентом термин ~fabula~, то есть, басня, у римлянсиноним того, о чем ~говорили~ как о случившемся в доисторическое время, а не как о том, что обязательно было выдумкой? И все же, с такими самодержцами критицизма и деспотическими правителями, как месье Ренан во Франции и большинство английских и немецких ориенталистов, не может быть конца тем сюрпризам, которые припасены для нас в веке грядущем,историческим, географическим, этнологическим и филологическим сюрпризам,и искажения в философии становятся столь обычным делом, что ничто не может удивить нас в этой области. Один ученый мыслитель уже сказал нам, что Гомер был просто мифической персонификацией Эпопеи,<<3>> другой, что Гиппократ, сын Эскулапа, ~мог быть лишь химерой~, что Асклепиадынесмотря на их семисотлетнюю историюмогли в конце концов оказаться просто ~выдумкой~; что город Трояневзирая на Шлиманасуществовал ~только~ на картах, и т.д., и т.д. Почему же после всего этого нас не призывают рассматривать любого до сих пор исторического героя древности, как миф? Если бы Александр Великий не был нужен филологии в качестве кувалды, чтобы разрушать брахманические хронологические претензии, он бы уже давно стал символом аннексии, или гением завоевания, как это со всей очевидностью выразил де Мирвиль.

      Чистое отрицание является единственным оставшимся средством, самой надежной защитой и убежищем, чтобы укрыться на небольшое время от прихода последнего из скептиков. Когда кто-либо отрицает безусловно и все, ему становится ненужным продолжать трудоемкие споры, и, что еще хуже, время от времени делать оду-две уступки перед неопровержимыми аргументами и фактами оппонента. Крейцер, величайший из символогистов своего времени, наиболее ученый среди массы эрудированных немецких мифологов, должен был позавидовать безмятежной самоуверенности некоторых скептиков, когда он был должен признать в минуту безнадежной растерянности, чтоПрежде всего и самым решительным образом мы вынуждены вернуться к теориям о троллях и гениях, как их понимали древние, к учению, без которого совершенно невозможно объяснить кому-либо что-нибудь имеющее отношение к мистериям.<<4>>

      Оккультизм, повсюду на земном шаре, теснейшим образом связан с халдейской мудростью, и его записи обнаруживают предков арийских брахманов в святилищах халдеев (Chaldees)касты Адептов (отличающихся от вавилонских Chaldeans и ~Caldees~)во главе искусств и наук, астрономов и мудрецов, ведущими беседы со звездами и получающими наставления от сверкающих сыновей Илу (~скрытого~ божества). Святость их жизни и великое учение, переходящее к потомкам, сделала их имя на долгие века синонимом Науки. Да; они были поистине ~посредниками~ между людьми и определенными посланниками небес, ~чьи тела~ сверкали на звездном куполе, и они же были истолкователями их воли. Но было ли это звездопоклонничеством или сабейством? Поклонялись ли они ~тем звездам, которые мы видим~, или же это делают современные римские католики (следуя в этом католикам средневековым), которые виновны в таком же поклонении ~букве~, и, заимствовав этот культ от более поздних халдеев, ливанских набатейцев и крещеных сабеев (а не от ученых астрономов и посвященных древности), скрывают его, предавая анафеме его источник? Теология и церковь рады были бы замутить тот чистый источник, который питал их с самого начала, чтобы помешать потомкам взглянуть в него и таким образом увидеть свое отражение. Однако, оккультисты верят в то, что пришло время воздать каждому по его заслугам. Что же касается других наших оппонентов, современных скептиков и эпикурейцев, циников и саддукеев, они могут найти ответ на свои опровержения в наших более ранних работах (см. Разоблаченную Изиду, том 1, стр. 535). Мы говорим сегодня то же, что говорили тогда в ответ на многочисленные несправедливые клеветнические обвинения, бросаемые в адрес древних учений: По представлениям современного критика или комментатора древняя ученость ограничена ~экзотеризмом~ храмов и вращается вокруг него; его интуиция либо не склонна, либо неспособна проникнуть в величественную святая святых древности, где иерофант давал наставления неофиту в отношении публичного культа в его истинном свете. Никакой древний мудрец не стал бы учить, что человек является царем творения, и что звездное небо и наша мать-земля были сотворены ради него.

      Когда мы обнаруживаем такие работы, как Реки жизни и Фаллицизм, которые появились в наши дни в печати под покровительством материализма, легко заметить, что уже ушло время утаивания и искажения. Наука в области филологии, символизма и сравнительного религиоведения продвинулась слишком далеко, чтобы ее можно было отрицать и дальше, и церковь сегодня слишком благоразумна и осторожна, чтобы не извлечь выгоды из этой ситуации. Кроме того, ромбы Гекаты и колеса Люцифера,<<5>> которые ежедневно извлекаются из земли на месте бывшего Вавилона, не могут и дальше использоваться как очевидное свидетельство культа Сатаны, поскольку те же символы демонстрируются и в ритуалах латинской церкви. Последняя является слишком ученой, чтобы не знать о том факте, что даже поздние халдеи, которые постепенно впадали в дуализм, сводя все вещи к двум первичным принципам, не в большей степени поклонялись Сатане или идолам, чем зороастрийцы, которых и сегодня обвиняют в том же самом,но что их религия была столь же возвышенно-философской, как и любая другая; их дуальная и экзотерическая теософия стала наследством евреев, которые, в свою очередь, были вынуждены поделиться ею с христианами. Парсов и по сей день обвиняют в солнцепоклонничестве, но все же в Халдейских Оракулах, в Магических и философских заповедях Зороастра, мы обнаруживаем следующее:

      Не обращай свой разум к безбрежным просторам земли,

      Ибо росток истины не на земле.

      Не измеряй размеры солнца, ища законы,

      Ибо оно двигается по вечной воле Отца, а не ради тебя.

      Отвернись от стремительного движения луны:

      Ибо она всегда бежит по воле необходимости.

      И движение звезд было создано не ради тебя.<<6>>

      Существует огромная разница между ~истинным~ поклонением, которому учат тех, кто показал себя достойным этого, и государственными религиями. Магов обвиняют во всех видах суеверий, но ~Халдейский Оракул~ продолжает:

 

            Далекий полет птиц в небесахэто не истина,

            Как и изучение внутренностей жертв; они всего лишь игрушки,

            Если ты открыл священный рай благочестия,

            Где собраны вместе добродетель, мудрость и справедливость.

 

      Конечно, не тех, кто предостерегает людей от корыстного обмана, можно обвинить в этом; ибо, как сказано в другом месте: Если они совершают поступки, которые выглядят чудесными, то кто может, сохраняя справедливость, позволить себе отрицать, что это было сделано просто потому, что они обладают знанием естественной философии и психологической науки на уровне, неизвестном нашим ученым школам?.

      Вышеприведенные стансы образуют довольно странное учение, которое пришло к нам от тех людей, кто, согласно общераспространенным представлениям, поклонялись солнцу, луне и небесному воинству,как богам. Величественная глубина заповедей Магов недоступна для современной материалистической мысли, и халдейские философы вместе с невежественными массами обвиняются в сабействе и солнцепоклонничестве,культах, которые существовали лишь у необразованных масс.

      За последнее время положение вещей поистине изменилось; расширилось поле для исследований; понимание древних религий стало немного лучшим; и, с того памятного дня, когда комитет Французской Академии во главе с Бенджамином Франклином исследовал феномены Месмера, но лишь обвинил его в шарлатанстве и искусном мошенничестве, языческая философия и месмеризм приобрели некоторые права и привилегии, и ныне их рассматривают с совершенно иной точки зрения. Но в то же время, в полной ли мере воздается им справедливость, и лучше ли к ним относятся? Мы опасаемся, что нет. Человеческая природа сегодня та же, как в те времена, когда Поп сказал о силе предубеждения, что:

 

            Столь же велика разница между

            Смотрящими, как и между предметами, на которые смотрят.

            Все способы имеют свой собственный оттенок,

            И некоторые меняют свой цвет из-за нашей страсти,

            Или луч фантазии увеличивает, умножает,

            Сокращает, преобразует и создает десять тысяч цветов.

 

      Таким образом, в первой декаде нашего века герметическая философия рассматривалась представителями обеих церквей и людьми науки с совершенно различных точек зрения. Первые называли ее греховной и дьявольской, вторые решительно отрицали ее подлинность, невзирая на те свидетельства, которые выдвигались наиболее эрудированными людьми каждого века, в том числе и нашего. Например, ученый отец Кирхер даже не был упомянут; и его утверждения, что все фрагменты, названия которых известны как сочинения Меркурия Трисмегиста, Бероза, Ферекида Сирского и т.д., были свитками, ускользнувшими от того огня, который поглотил десятки тысяч томов великой Александрийской библиотеки, попросту высмеивались. Тем не менее, образованные классы Европы знали тогда, как и сейчас, что знаменитая александрийская библиотекаодно из чудес светабыла основана Птолемеем Филадельфом; и что большинство из ее манускриптов было тщательно скопировано с иератических текстов и папирусов халдеев, финикийцев, персов, и т.д., и эти транслитерации и копии составляли в свою очередь сотни тысяч экземпляров, как утверждают Иосиф и Страбон.

      Кроме того, есть дополнительное свидетельство Клемента Александрийского, которому следует доверять в некоторой степени,<<7>> и он удостоверяет существование дополнительных томов Книг Тота, находящихся в библиотеке в гробнице Осимандия, над входом в которую написаны слова: Лекарство для души.

      С тех пор, как это известно каждому, полные тексты апокрифических сочинений ложного Поймандра и не менее ложного Асклепиада были обнаружены Шампольоном записанными внутри наиболее древних из египетских памятников. Посвятив все свои жизни изучению записей древнеегипетской мудрости, Шампольон-Фижак и Шампольон-младший, невзирая на некоторые предубеждения и осуждаемые определенными опрометчивыми и неблагоразумными критиками, публично признали, что ~Книги Гермеса~:

      На самом деле содержат большое количество египетских традиционных представлений, которые часто подтверждаются самыми достоверными надписями и памятниками Египта наиболее древнего периода, и являются лишь аутентичными копиями того, что обнаруживается в них.

      Никто не будет ставить под вопрос заслуги Шампольона, как египтолога, и если он признает, что все свидетельствует о правильности писаний таинственного Гермеса Трисмегиста, что их древний возраст сокрыт в глубине времен, и что они подтверждаются в своих мельчайших деталях, тогда поистине критики должны быть полностью удовлетворены. Эти надписи,говорит Шампольон,являются лишь правдивым эхо и выражением самых древнейших истин.<<8>>

      С тех пор, как это было им написано, некоторые из ~апокрифических~ стихов ~мифического~ Орфея были также обнаружены скопированными слово в слово в виде иероглифов, обращенных к различным божествам, в некоторых памятниках Четвертой династии.

      И, наконец, Крейцер открыл и выделил многочисленные отрывки, которые были заимствованы из Орфических гимнов Гомером и Гесиодом; христиане, в свою очередь, обращались к свидетельствам Эсхила, показывающему предвидение по крайней мере одной из сивилл древности, говорит де Мирвиль.<<9>>

      Таким образом, древние утверждения начинают постепенно реабилитироваться и подтверждаться, и современный критицизм должен подчиняться очевидности. Сегодня существует много писателей, которые полагают, что такого рода литература, как египетские герметические книги, не могли иметь ~столь древнего ~ происхождение в доисторические времена. Было также обнаружено, что тексты многих из этих древних сочиненийвключая книгу ~Еноха~,которые столь громко провозглашались апокрифическими в самом начале нашего столетия, ныне открыты и распознаны в наиболее тайных и священных святилищах Халдеи, Индии, Финикии, Египта и Центральной Азии.

      Но даже такие доказательства бессильны убедить материализм. Причина этого совершенно проста и самоочевидна. Такие тексты, изучаемые и хранимые во всеобщем благоговении в одно время, переписывались и переводились каждым философом и находились в каждом храме; часто ими овладевали, величайшие из мудрецов, государственные деятели и писатели-классики, короли и прославленные адепты, посвящавшие этому всю свою жизнь, проведенную в непрестанном умственном труде,и чем же были они, эти книги? Трактатами по ~магии~ и ~оккультизму~ в чистом виде; ныне табуированной и высмеиваемой теософией и оккультными науками, которые подвергаются презрительным насмешкам современного материализма. Были ли люди во времена Платона и Пифагора столь простыми и легковерными? Были ли миллионы людей в Вавилонии и Египте, в Индии и Греции, в течение периоды учения и цивилизации, которая предшествовала ~первому~ году нашей эры (эры, которая породила лишь интеллектуальную тьму фанатизма средневековья), столь простыми и легковерными, что столь многие в иных отношениях мудрые люди должны были посвятить свои жизни иллюзии, простой галлюцинации? Это выглядело бы именно так, если бы мы должны были согласиться с заключениями наших современных философов.

      Однако, любая наука или искусство, каким бы ни было ее внутреннее содержание, должна была иметь своего открывателя и, впоследствии, своих специалистов для того, чтобы учить ему других людей. Каково же происхождение оккультизма? Кто его самые знаменитые учителя? И что известно о них в истории или легендах? Мы видим, что Клемент Александрийский, один из самых ученых и интеллигентных их ранних отцов церкви, ставит те же самые вопросы и отвечает на них. Если,справедливо доказывает этот экс-ученик неоплатонической школы и ее философов,если существует наука, то необходимым образом должен быть и ее учитель. И он продолжает, говоря, что у Клеанта был Зенон, который учил его; у ТеофрастаАристотель; у МетродораЭпикур; у ПлатонаСократ, и так далее; и когда он оборачивался назад, к Пифагору, Ферециду и Фалесу, он все же продолжал искать и спрашивать, кто был их учителем и кем были их учителя. И то же самоедля египтян, индусов, вавилонян, и для самих магов. Он говорит, что он не перестал бы спрашивать для того, чтобы узнать, кем же были ~они~, учителя всех их. И когда он должен бы был довести свое исследование до самой колыбели человечества, до рождения первого человека, он повторил бы еще раз свой вопрос и спросил его (безусловно, Адама): кто был ~твоим~ учителем? Поистине, доказывает Клемент, его учителем на этот раз был бы не ~человек~, и даже когда мы поднялись бы столь же высоко, как и ангелы, им следовало бы задать тот же самый вопрос: кто были ~вашими~ [имеются ввиду ~божественные~ и ~падшие~ ангелы] учителями и наставниками в науках?.<<10>>

      Целью долгой аргументации доброго Отца является, конечно, обнаружение ~двух~ различных Учителей, один из которыхнаставник библейских патриархов, а другойучитель язычников. Но Тайной Доктрине не нужно приходить к такому затруднению. ~Ее~ учителя прекрасно знают о том, кем были Учителя их предшественников в оккультной науке и мудрости.

      В конце концов Клемент находит двух Учителей, и они являются, как и можно было ожидать, Богом и Его вечным и постоянным врагом и противником, Дьяволом; предмет исследования Клемента соотносится с дуальным аспектом герметической философии как причина и следствие. Признавая, что в каждой из оккультных работ, с которыми он был знаком, проповедовалась нравственная чистота и добродетели, Клемент хочет узнать причину очевидного противоречия между доктриной и практикой, доброй и злой магией, и он приходит к заключению, что магия имеет два источника~божественный~ и ~дьявольский~. Он воспринимает это раздвоение в виде двух путей; отсюда его выводы и заключения.

      Мы так же понимаем это, но не считаем обязательным называть это раздвоение ~левым~ путем; мы оцениваем ее так, как она выходит их рук своего создателя. Иначе, оценивая таким же образом последствия собственной религии Клемента и занятия некоторых их ее учителей со времени смерти их Учителя,оккультист имел бы полное право прийти к такому же заключению и сказать, что поскольку Христос, Учитель всех ~истинных~ христиан, был во всех отношениях добрым, то те, кто обратился за помощью к кошмарам инквизиции, к уничтожению и пыткам еретиков, евреев и алхимиков, протестант Кальвин, который сжег Серветуса, и наследники католических и протестантских преследователей, вплоть до тех, кто охотился на ведьм и сжигал их в Америке,должны были иметь ~своим~ Учителем Дьявола. Но оккультисты, не верящие в Дьявола, лишены возможности ответить тем же самым образом. Однако, свидетельство Клемента является ценным постольку, поскольку оно показывает: (1) огромное количество сочинений по оккультным наукам, существовавшее в его дни; (2) те исключительные силы, которые приобретали некоторые люди при помощи этих наук.

      Он посвятил весь шестой том своих Строматов этому исследованию двух первых Учителей соответственно истинной и ложной философии; философий, которые сохранялись в святилищах Египта. И после этого он обращается к грекам, спрашивая, почему они не верят в чудеса Моисея, если их собственные философы заявляют о правах на те же самые привилегии. Аякс,говорит он,вызвал благодаря своим силам чудесный дождь; Аристей заставил подуть ветры, Эмпедокл успокоил бурю и вынудил ее прекратиться,<<11>> и т.д., и т.д.

      Его наибольшее внимание привлекли книги Меркурия Трисмегиста. Он отмечает, что их удивительная мудрость должна всегда быть на устах у каждого человека.<<12>> Он громко восхваляет Гистаспа (или Gushtasp) и Сивилловы книги, и даже астрологию.

      Использование магии и злоупотребление ею происходило во все века, так же как применяют месмеризм и гипнотизм и злоупотребляют им в наше время. У древнего мира был свой Аполлоний и Ферицид, и люди с развитым интеллектом могли проводить различия между ними, как они могут делать сейчас. В то время как никто из классических и языческих писателей никогда не высказал ни одного слова осуждения, например, Аполлония Тианского, то нельзя этого сказать в отношении Ферецида. Езихий Милетский, Филон из Библа и Эвстанций обвиняют его в том, что он построил свою философию и науку на демонических традициях. Цицерон признает, что Ферецид является ~potius divinus quam medicus~, скорее предсказателем, чем врачом; и Диоген Лаэртский дает огромное количество историй, связанных с его предсказаниями. Однажды Ферецид Сирский предсказал крушение судна, удаленного на сотни миль от него; в другой раз он предрек захват в плен лакедемонян аркадийцами; наконец, он предвидел свой собственный ужасный конец.<<13>>

      Такие обвинения, как эти, почти ничего не доказывают, кроме, возможно, наличия ясновидения и предвидения во все века. Если бы не было свидетельств, выдвигаемых его единоверцами, что Ферецид злоупотребляет своими силами, то вообще не было бы доказательств против него, ни в колдовстве, ни в каких-либо иных противозаконных действиях. Такие свидетельства, как те, что дают христианские авторы, не являются ценными. Например, Барониус и де Мирвиль находят окончательное доказательство демонологии в вере философа в одинаковую вечность материи и духа. Де Мирвиль говорит:

      Ферецид, утверждая в принципе первичность Зевса, или Эфира, и далее признавая на том же самом плане другой принцип, со-вечный и со-действующий с первым, который он называет пятым элементом, или Ogenosтаким образом, признается, что он получил свои силы от Сатаны... ибо Ogenosэто ~Гадес~, а Гадесэто наш христианский Ад.

      Первое утверждение известно каждому школьнику и без Мирвиля, который встречается с трудностями при его объяснении; что же касается вывода, то каждый оккультист решительно отвергнет его, и лишь улыбнется этой глупости. Но теперь мы перейдем к заключениям.

      Resume (краткое изложение) взглядов католической церкви,как их выражают различные авторы того же типа, что и маркиз,состоит в том, что герметические книги,невзирая на их мудрость, и на то, что эта мудрость полностью признается в Риме,являются наследием, которое оставил проклятый Каин человечеству. Абсолютно доказано,говорит современный мемуарист в книге Сатана в истории,что сразу после потопа, Хам и его потомки вновь распространили древние учения проклятых каинитов и погибшей при потопе расы. Во всяком случае, это доказывает, что магия, или колдовство, как он ее называет, является допотопным искусством, и таким образом одна из целей достигнута. Ибо, как он говорит, существует свидетельство Бероза (Древности, I, 3), и он утверждает, что Хам идентичен первому Зороастру (!), знаменитому основателю Бактрии (!!), и первому создателю всех магических искусств в Вавилонии. Зороастр, по мнению того же автора,это Chemensenua, или Хам (Cham),<<14>> ~пользующийся дурной славой~,<<15>> который оставил правоверных и преданных потомков Ноя, благословенных; он является объектом поклонения египтян, которые, получив от него название своей страныКемия (Chemia, химия?), воздвигли в его честь город, названный Кеммис (Chemmis), или огненный город.<<16>> Говорят, что Хам поклонялся огню, откуда и произошло имя Каммаим (Chammaim), данное пирамидам, которое, в свою очередь, подвергаясь вульгаризации, превратилось в название наших современных каминных труб (cheminee).<<17>>

      Это утверждение совершенно ошибочно. Египет был колыбелью химии и местом ее зарожденияэто прекрасно известно в наше время. Кенрик и другие показали, что корень этого слова~chemi~ или ~chem~, который не есть ~Cham~ или Хам, но ~Khem~, египетский фаллический бог мистерий.

      Но это еще не все. Де Мирвиль склонен обнаруживать сатанинское происхождение даже у ныне безобидных Тарот.

      Что касается средств распространения этой магиидурной, дьявольской магии,традиция показывает нам, что она была нанесена в виде определенных рунических знаков на металлические пластинки [или листки, des lames], которые избежали разрушения во время потопа.<<18>> Они могли бы считаться легендой, если бы последующие открытия не показали, что это совсем не так. Были обнаружены пластинки с другими такого рода руническими и сатаническими иероглифами, нанесенными на них, и, извлеченные из земли, они были опознаны [?]. Они были покрыты странными знаками, которые совершенно не поддавались расшифровке и были безусловно древними, и которых хамиты [колдунысогласно автору] приписывали чудесные и ужасные силы.<<19>>

      Мы можем оставить набожному маркизу его собственные ортодоксальные верования, так как он, во всяком случае, выглядит совершенно искренним в своих взглядах; тем не менее, его лучшие аргументы будут подорваны в самом своем основании, ибо необходимо на математической основе показать, ~кем~, или скорее ~чем~ были в действительности Каин и Хам. Да Мирвильэто лишь доверчивый сын своей церкви, заинтересованной в сохранении антропоморфного характера Каина и его места в Священном Писании. Изучающий оккультизм, с другой стороны, заинтересован в одной только истине. Но этот век должен следовать естественному ходу эволюции. И, как это сказано в Изиде:

      ~Мы находимся в нижней точке цикла и, очевидно, в промежуточном состоянии~. Платон разделял интеллектуальный прогресс во вселенной в течение каждого цикла на плодоносящие и бесплодные периоды. Он говорит, что в подлунном мире сферы различных элементов вечно остаются в совершенной гармонии с божественной природой; но их части, из-за слишком тесного сближения с землей и их смешения с ~земным~ (которое есть материальное, и, поэтому, царство зла), временами согласуются с (божественной) природой, а временами противоречат ей. Когда такая циркуляциякоторую Элифас Леви называет токами астрального светав универсальном эфире, содержащем в себе все элементы, происходит в гармонии с божественным духом, наша земля и все, имеющее к ней отношение, наслаждается плодотворным периодом. Оккультные силы растений, животных и минералов находятся в магической симпатической связи с высшими существами, и божественная душа человека совершенным образом понимает эти низшие существа. Но в течение пустых, бесплодных периодов, последние утрачивают свою магическую симпатию, и духовный взор большинства человечества столь слеп, что утрачивает всякое представление о высших силах своего собственного божественного духа. Мы находимся в бесплодном периоде: восемнадцатый век, в течение которого злокачественная лихорадка скептицизма распространялась столь неудержимо, повлек за собой в девятнадцатом веке неверие, как некое наследственное заболевание. Божественный разум сокрыт в человеке; и лишь один его животный мозг ~предается философствованию~.

 

Е. П. Б.

Люцифер, июнь 1892 г.

 

<<1>> Нам кажется, что мы увидим однажды в Кембриджском Университете небесный призрак древнего философа и мистика Генри Мура, двигающийся в астральной дымке над поросшими мхом крышами древнего города, в котором он написал свое знаменитое письмо к Гленвилу о ведьмах. Душа кажется обеспокоенной и возмущенной, как и в тот день, 5 мая 1678 года, когда доктор горько жаловался автору ~Sadducismus Triumphatus~ Скота, Эди и Вебстера. Наши новые вдохновенные святые,слышит бормотание душа,верные адвокаты ведьм, которые ... вопреки всякому здравому смыслу... будут иметь на сцене даже не Самуила, а сообщника-мошенника... этих надутых шутов, наполненных ... невежеством, тщеславием и тупым неверием. (См. Письма к Гленвилу, цитируемые в Разоблаченной Изиде, том 1, стр. 206).

<<2>> ~Memoire~, прочитанные в Academie des Inscriptions et des Belles Lettres, 1859 г.

<<3>> См. Грецию Альфреда Маури, том 1, стр. 248, и рассуждения Холиманна.

<<4>> Крейцер, Introduction des Mysteres, том 3, стр. 456.

<<5>> Pneumatologia де Мирвиля, Религия демонов.

<<6>> Пселл, 4. См. Древние фрагменты Кори, 2-е издание, стр. 269.

<<7>> Сорок две священные книги египтян, о которых упоминает Клемент Александрийский, как о существующих в его время, были лишь частью книг Гермеса. Ямвлих, опираясь на авторитет египетского жреца Абаммона, различает двенадцать сотен, а Манефонтридцать шесть тысяч таких книг Гермеса. Но свидетельство Ямвлиха, поскольку он был неоплатоником и теургистом, конечно отвергается современными критиками. Манефон, к которому Бунзен относится с огромным уважением как к чисто историческому персонажу, с которым не может сравниться никто из более поздних историков его страны (см. Египет, 1, стр. 97), внезапно становится псевдо-Манефоном, как только выдвигаемые им представления вступают в противоречие с научным предубеждением против магического и оккультного знания, которое утверждали древние жрецы. Однако никто из археологов ни на миг не усомнится в непостижимой древности герметических книг. Шампольон высказывает величайшее уважение к их достоверности и правдоподобности, поскольку это подтверждается многими из древнейших монументов. И Бунзен предоставляет неопровержимые доказательства их древнего возраста. Например, мы узнаем из его исследований, что существовала преемственность из шестидесяти одного царя до времени Моисея; они были представителями ясно прослеживаемой цивилизации, которые предшествовали периоду Моисея и продолжалась в течение нескольких тысяч лет. Таким образом, оправдывается наша вера в то, что труды Гермеса Трисмегиста уже существовали за много веков до рождения еврейского законодателя. Стили (палочки для письма) и письменные приборы были найдены в памятниках Четвертой династии, самые древние в мире,говорит Бунзен. Если знаменитый египтолог отвергает время в 48863 года до Александра, к которому возводит Диоген Лаэртский записи жрецов, то он, очевидно, еще более приведен в замешательство десятью тысячами астрономических наблюдений, и отмечает, что если это было на самом деле астрономическими наблюдениями, то они должны охватывать период в десять тысяч лет (стр. 14). Однако, мы узнаем,добавляет он,из одного из их собственных хронологических сочинений... что подлинная египетская традиция в отношении мифологического периода говорит о ~мириадах~ лет. (Египет, 1, стр. 15).

<<8>> Египет, стр. 143.

<<9>> Pneumatalogia, VI, Часть 2, Прометей.

<<10>> Строматы, I, VI.

<<11>> Поэтому Эмпедокл называется Kwlusanemozвластителем ветров.~Диоген~, L. 8. 60.

<<12>> См. Строматы, I. VI. гл. 4.

<<13>> ~Диоген~, L. 1. I. пар. 146.

<<14>> Люди, говорящие на английском языке, которые произносят имя недостойного сына Ноя как Хам (Ham), должны помнить, что правильное произношениеэто Kham или Cham.

<<15>> Черная магия, или колдовствоэто дурной результат, получаемый в любой области и любым путем посредством практики оккультных искусств; следовательно, его нужно оценивать лишь по его последствиям. Имя Хам или Каин, при своем произнесении, никогда никого не убило; тогда как, если нам следует доверять тому же Клементу Александрийскому, который относит учителя любого оккультиста, который не принадлежит к христианству,к Дьяволу,имя Иегова (произносимое как ~Jevo~ и особенным образом) вызывало смерть любого человека на расстоянии. Таинственное имя Шемхамфораш (~Schemhamphorasch~) не всегда использовалось каббалистами для добрых целей, особенно в шаббат, или субботу, посвященную Сатурну, или злому Шани (Shani).

<<16>> Кеммис, доисторический город, мог быть построен сыном Ноя, а мог и не быть таким, но вовсе не ~его~ имя было дано городу, а имя таинственной богини Khoemnu, или Choemnis (в греческой форме), божества, которое создавалась пылкой фантазией неофита, который таким образом подвергался танталовым мукам в течение двенадцати работ испытания перед окончательным посвящением. Ее мужским двойником является ~Khem ~; Chemmis или Khemmis (сегодняAkhim) был главным местом поклонения богу Khem. Греки, отождествляя Khem с Паном, называли этот город Панополисом.

<<17>> Pneumatologie, том 2, стр. 210. Это выглядит скорее религиозной местью, чем филологическим выводом. Однако, картина является неполной, поскольку автору следовало бы добавить к трубе и ведьму, вылетающую из нее на метле.

<<18>> Как могли они избежать потопаесли бы Бог не хотел этого?

<<19>> В России существует любопытное сочинение, написанное на церковно-славянском языке знаменитым архиепископом Петром Могилой. Это книга заклинаниях против (и, в тоже самое время, вызываний) злых сил, которые беспокоят прежде всего монахов и монахинь. Те, кому посчастливилось получить ее,ибо ее продажа была строго запрещена и она хранилась в секрете,пытались читать ее вслух для изгнания этих сил. Некоторые становились лунатиками; другие умирали при одном только виде того, что происходило. Одна дама получила ее, заплатив две тысячи рублей за ее неполную копию. Она использовала ее лишь однажды, и затем бросила ее в огонь в тот же самый день, и впоследствии смертельно бледнела всякий раз, когда упоминали эту книгу.