Егорова М. В., Любитов И. Е.

О некоторых закономерностях трансформации

образов в осознаваемых сновидениях

       В подавляющем большинстве психотерапевтических практик, имеющих дело со сновидениями, взаимодействие с материалом  сновидения начинается как раз тогда, когда сон уже закончился, в бодрствующем состоянии. Таким взаимодействием может быть интерпретация, анализ, драматизация... В любом из этих подходов сон рассматривается как сырье для дальнейшей работы.  

        Однако исследования осознаваемых сновидений в 

       последние десятилетия (П.Гартфилд, С.Лаберж., Х.Рейнголд, P.Tholey и др.) свидетельствуют о существовании возможности диалога с содержанием сновидения внутри самого сна. При этом эффект, в том числе психотерапевтический, можно наблюдать непосредственно по трансформации образов сновидения.  

        В этом сообщении мы хотим рассмотреть некоторые  механизмы трансформации, наблюдаемые в осознаваемых сновидениях. Материалом для этих обобщений послужили сновидения наших испытуемых, записи снов, помещенных в телеконференциях FIDO и Internet, а также сновидения, опубликованные в книгах С.Лабержа [7, стр. 201,207,226], П.Гартфилд и К.Келзера.  

        Осознаваемыми сновидениями, вслед за Силией Грин,  мы будем называть сны, в которых сновидящий понимает, что он спит и видит сон. Обычно в нормальном сновидении (осознанном или не осознанном) присутствуют следующие элементы, создающие собственно  внутреннее пространство сновидения:  1. интерьер или пейзаж(обстановка сновидения), в который  

       вписываются  2. объекты и персонажи(1), могущие, в свою очередь,  

       взаимодействовать со  3. сновидческим “Я”, “Ego” сновидения, т.е. тем персонажем, с которым видящий сон в данный момент идентифицируется.  Из этих элементов могут складываться радостные, нейтральные или довольно неприятные картины.  

       Можно сказать, что сновидение обращается к сновидцу с помощью персонификации важных психических содержаний, символизации, проекции эмоционального состояния сновидца на окружающий пейзаж и  погоду и r.п.. Таким образом, движение смыслов в сновидении оказывается наблюдаемым непосредственно (через образы сна и их трансформации в процессе взаимодействия с ними или рефлексии).  

        Следует отметить, что трансформация образов  сновидений постепенно происходит и сама собой даже при отсутствии особых условий. При сравнении сновидений одной серии можно наблюдать, что  одна или несколько тем развиваются по мере того, как человек взрослеет, превращается, делает выборы на жизненном пути... Однако  в случае осознаваемых сновидений символическая трансформация может происходить быстрее и эффективнее (поскольку при этом у бодрствующего эго имеется возможность напрямую договориться с важными частями бессознательного).  

       Это особенно актуально в случае кошмаров или повторяющихся снов, манифестирующих внутренний конфликт. В опытах Толи (P. Tholey) 66% из 62 испытуемых в осознаваемых сновидениях разрешили какие-либо свои внутренние проблемы или конфликты [1,7]. В литературе есть сообщения о том, что повторяющиеся кошмары, являющиеся одним из симптомов ПТСР, могут сниматься в том числе при помощи обучения ясным сновидениям(2)[6, стр.162].

 

       В данном сообщении мы рассмотрим случаи, когда в сновидении присутствует ярко выраженный антагонист сновидческого “Я”. Эта встреча с антагонистом не обязательно происходит в кошмарном сне, но все-таки обычно она расценивается сновидцем как довольно неприятная.  

       Антагонист может предстать в виде тигра, безобразной прокаженной старухи, огромного мерзкого рябого варвара, машинки для разрезания людей на куски из фильма ужасов или просто страшного фантастического монстра. В некоторых случаях это может быть человек, причинивший сновидцу боль в реальной жизни своим уходом или насилием. Чаще всего антагонист выступает в роли преследователя до тех пор, пока наступившая осознанность не позволит сновидцу развернуться к нему лицом. После этого возможны разные стратегии. Методики П.Толи [1,7] и В.Рассохина [4,8] предлагают отнестись к преследователю с любовью и пониманием, имея в виду, что он представляет собой часть внутреннего мира,  скорее всего чем-то обделенную и обиженную. И если сновидцу, действительно, удается реализовать этот подход, существо-антагонист более или менее развернуто сообщает сновидцу, в чем тот был не прав и превращается в предмет у него в руке или просто сливается с ним (обычно при этом Ego сновидения приобретает новое качество или возможность ).

 

        Например, приняв свою “любовь к красивой жизни” сновидец может превратиться в дизайнера, стоящего на сцене с мотком проволоки в руке; в другом сне сновидец, положив в снег тряпичную куклу, в которую превратился антагонист, получает возможность завершить травмирующие отношения.

 

        Часто при этом изменяется контекст (окружающая обстановка) – исчезает сцена погрома, небо проясняется, сновидец попадает на сцену из-за  кулис и т.п. В некоторых случаях трансформация бывает не полной и не  завершается превращением антагониста в предмет или его слиянием со сновидцем. Враждебный персонаж в процессе переговоров может просто приобретать более приятные и дружелюбные черты. Но в таких случаях история будет иметь продолжение .

 

        Рассмотрим несколько примеров — конкретных сновидений, приснившихся людям, практикующим осознаваемые сновидения: Сон Н., участника группы, посвященной осознаваемым сновидениям, приснившийся ему в период работы группы. В то время, к которому относится сон, Н. Было 20 лет и он учился в техническом вузе, (5.03.95,7 утра):  

        Приснилась К., с которой я расстался примерно около года назад. Мы гуляли вместе, пока я не понял, что это сон, поскольку мы  расстались окончательно . До того ,как я понял, что это сон,  было ощущение легкой подавленности, но после осознания я почувствовал себя более нейтрально и стал разглядывать то, что было вокруг . Но т.к. вокруг ничего интересного не было (грязная  дорога, тающие серые сугробы, блеклые краски), то я стал рассматривать К. ,и заметил, что это не совсем та девушка, которую я знал. Она вызывала ощущение чего-то ненастоящего, несла какой-то бред, лишенный всякого смысла (наяву, впрочем, она тоже ничего особенно умного не говорила), при этом она постепенно трансформировалась в тряпичную мультяшную куклу . Я остановился, держа эту куклу в руке и не зная, что с ней делать. Я посмотрел на небо и увидел, оно светлеет, тогда я положил куклу в сугроб и пошел дальше. Постепенно краски становились все ярче и ярче. В какой-то момент я очутился в другом месте. Там был день, ясное голубое небо, летние зеленые деревья, освещенные солнцем. Это место мне знакомо: улица, перпендикулярная той, на которой я живу.  

       ... Я почувствовал приятный теплый ветер, зовущий ... я полетел , но мне помешали прохожие, идущие с электрички (я их задел, кажется, и они возмутились тем, что я здесь летаю). Начав с ними препираться, я проснулся.

 

       После этого сна я отбросил все депрессивные мысли, связанные с нашей разлукой с К.

 

       На примере этого сновидения хорошо видны изменения, происходящие в состоянии сновидца в момент возникновения осознанности: появляется возможность “посмотреть по сторонам” и свежим взглядом увидеть К., в данном случае образ значимого другого, который является причиной страдания. Этого оказывается достаточно для того, чтобы, говоря в терминах психоанализа, “жизненная сила”, катектированная в этом образе освободилась в буквальном смысле (небо светлеет, девушка превращается b куклу), и прощание с К. могло завершиться.

 

       В данном случае от сновидца не требовалось никакой специальной активности, кроме “изменения (расширения) жизненной перспективы”.  

       Сновидение Х., сентябрь 1998 (Х. 30 лет, занимается сновидениями 6

лет, заканчивает психотерапевтическое образование).  

            (Осознаваемый сон.) Лечу вдоль крышки школы, за мной едет какаято механическая хреновина с металлическими ножами. Страха нет, вспоминаю, что по "сенойской методике" П.Гартфилд преследователей можно съесть, что значит перенять качества преследователя, современным языком - интегрироваться. Решаю так и поступить. Поворачиваюсь к хреновине и начинаю ее есть. Невкусно, трудно жевать, жестко, похоже на сухой лаваш. Штуковина говорит мне, что может быть ее не нужно есть, а нужно оставить снаружи. Я думаю, что она может оказаться интроектом, отбрасываю лезвие, которое жую, оно вонзается в стену рядом с девицей, которая и внешне, и по смыслу напоминает Л. (школьная подруга жены, с которой они разругались несколько лет назад). Штуковина хочет чтобы я "взял ее с собой снаружи". Тогда я прошу ее уменьшится - чтобы не мешала мне летать. Штуковина превращается в машинку от детской железной дороги (обобщенный образ) из мешка с игрушками, которые я использую для психодрамы с игрушками.  

            В сновидении X. сновидец сначала пробует применить стандарные приемы повернуться лицом к преследователю, "поглощение противника". Часть из них оказывается уместной, а часть нет. Сновидение в буквальном смысле вступает в диалог с X. Присутстие бодрствующего эго позволило X. проанализировать ситуацию и отказаться от "поедания противника", то есть не брать в себя то, что ему не принадлежит. В результате нашелся не предусмотренный заранее выход (трансформация преследователя в полезный объект).

 

            Сон М. (23 года, студентка МГУ, гуманитарный факультет, сон приснился через несколько недель после чтения статьи про интеграцию враждебно настроенных частей собственной личности в измененных состояниях сознания, вызванных дыхательными техниками.(3) )   Я осознаю себя в актовом зале перед сценой с коробкой печенья в руках. Я раздаю это печенье сидящим на первом ряду. Последние три персонажа - безобразные старухи-бомжи одна отвратительнее другой, а последняя - прокаженная. Я чувствую отвращение, не могу дотронуться до нее, поэтому буквально бросаю в нее печенье. В ответ на это она поднимается и движется ко мне. Я начинаю пятиться и мы оказываемся за кулисами. Старуха тянется ко мне и крепко хватает меня за руку. Мне становится страшно. Я помню, что это сон и, следовательно, старуха это одна из моих субличностей, которая чего-то от меня хочет. Я вспоминаю рекомендации из статьи, про то, что ее надо полюбить и спросить, кто она такая и чем я ее обидела. Она отвечает: “я твоя любовь к красивой жизни” и превращается в кусок проволоки у меня в руках. Кусок проволоки для поделок, который остается у меня в руке. В следующую секунду я оказываюсь на сцене в качестве дизайнера. Мне аплодирует зал.

 

            Действительно, в тот момент мне казалось, что заниматься интерьером и тряпками - это мещанство и я не позволяла себе этого. Так нет же, творчество! (Пришлось купить швейную машинку.)   В литературе, посвященной осознаваемым сновидениям, можно найти достаточное количество таких описаний, и это свидетельствует о том, что прямое обращение к символу внутри сна может быть очень эффективно. По крайней мере, это так в тех случаях, когда речь идет о выраженных, актуальных аффектах. Это ограничение метода иллюстрирует полу анекдотическая история, произошедшая с одним из авторов этих строк: под впечатлением от рассказов об успешном взаимодействии с монстрами в осознаваемом сновидении я неоднократно приставала к прохожим в сновидениях с вопросами о том, чего бы они от меня хотели и просьбой немедленно интегрироваться. Такое поведение вызывало недоумение у мирных персонажей (действительно “нуждающиеся” в интеграции субличности сами проявляют инициативу по вступлению в контакт с эго сновидения, но внутренний конфликт вначале должен созреть).

 

            Видимо, желания внутренне расти и интегрироваться со всем подряд не достаточно - существует естественная динамика психических процессов. Тем не менее, появление осознаваемых сновидений практически во всех случаях ведет к исчезновению кошмаров и навязчиво повторяющихся сновидений (об этом сообщили 90% участников интервью).  

             С другой стороны, конфронтация с какими-то силами внутри сновидений, осуждение персонажей и отвержение их приводит к обратному эффекту.  

             К примеру, нам не удалось обнаружить сновидений, имеющих вышеописанную структуру в книге Кена Келзера, который при встрече с теневыми персонажами прогоняет их прочь, отшвыривает от себя или просто противостоит им, ощущая свою силу и превосходство — не о каком диалоге здесь не может быть и речи [4, стр. 31-32, 128-129, 125]. Вероятнее всего, ничего такого не было и среди снов Ван Эдена(4), противопоставлявшего “демонические сны” и классические осознаваемые сновидения, наполненные блаженством и религиозными чувствами. Обсуждая опыт Ван Эдена, С.Лаберж (с.223) пишет о том, что вероятнее всего, те, кого родоначальник исследования ясных сновидений считал “разумными существами очень низкого нравственного уровня” были “попыткой [со стороны бессознательного] скорректировать психический дисбаланс, порожденный чувством собственной важности и гипертрофированной набожностью”. Принять их как части собственного “Я” Ван Эдену, похоже, так и не удалось.  

             В заключении следует отметить, что задачи тех групп, участникам которых приснились эти сны, были обучающими, а не психотерапевтическими. X. также не использовал сновидения в качестве средства личной терапии. Поэтому приведенные случаи стоит рассматривать скорее как побочный эффект практики осознаваемых сновидений.  

            Сходство структуры трансформации сновидений принадлежащих разным людям наводит на мысль о существовании здесь закономерности, которая может быть предметом отдельного исследования.

 

            Литература: 1. P. Tholey, “A Model of Lucidity Training as a Means of Self- Healing and Psychological Growth”, in Conscious Mind, Sleeping Brain, eds. J. Gackenbach & S. LaBerge (New York: Plenum, 1988, 263-287) 2.   Гартфилд П."Творческое сновидение" в книге "Управление сновидениями". М., "Беловодье", 1994.  

            3.  Джеймс А. Холл “Юнгианское толкование сновидений”, Б.С.К., С.- Петербург, 1996, стр. 106 4. Егорова М.В., Россохин А. В. “Рефлексивная активность личности в сновидении.”// в сб.  

            5.  Келзер К. “Солнце и тень (мой эксперимент с осознаваемым сновидением)”, М. Издательство Трансперсонального Института, 1997 6. Криптнер С., Диллард Д. “Сновидения и творческий подход к решению проблем”, М. Издательство Трансперсонального Института, 1997

7. Лаберж С., Х. Рейнголд “Исследование мира осознанных сновидений”, М., 1995 8. Россохин А.В. “Личностная рефлексия в измененном состоянии сознания”. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1993.  

           

9.   Семьюэлз Э., Б.Шортер, Ф. Плот "Критический словарь аналитической психологии К.Юнга", МНППМ, 1994 10.  Юнг К.Г. “Архитип и символ” М.:”Ренессанс”,1991 11. Юнг К.Г. “Проблемы души нашего времени”, М., Издательская группа “Прогресс”, ”Универс”, 1993.  

            _______________________________  1 Юнг пишет : архетип предстает перед сознанием только в форме конкретных образов, создаваемых из “строительного материала”, свойственного данной эпохе [10]. Комплексы личного бессознательного должны быть персонифицированы или объективированы для того, чтобы они могли рефлексироваться [9,11].  

            2 Lucid dreams, или ясные сновидения, также, как “прозрачные сны” — принятые в литературе синонимы “осознаваемых сновидений”.  

            3 Россохин А.В. "Интерактивная психотерапия , как метод разрешения внутриличностных конфликтов". В кн. "Симптоматика и этиология конфликтов" Б., 1995.  

            4 Ван Эден первым в 1913 году ввел понятие “Ясного сновидения”, имея в виду осознаваемые сновидения. Термин “осознаваемое сновидение” появился в 1968 году (Силия Грин, в кн. “Осознаваемое сновидение ”)