Артур Конан Дойль известен широкой публике, прежде всего, как литератор, мастер детективно-приключенческого жанра, книги которого давно стали классикой художественной литературы. Однако не все знают, что Конан Дойль занимался исследованиями весьма неординарных научных проблем, среди которых далеко не последнее место занимала проблема спиритизма.

Спиритизм, который широко распространился в XIX веке в Старом и Новом Свете, представлял собой веру в возможность общения живых людей с потусторонними силами (душами умерших людей и т.д.). Спиритические сеансы и проводившие их медиумы вызывали в обществе множество горячих споров. Одни считали, что медиумы просто ловко дурачат светских простаков. Другие искренне верили, что жизнь за пределами физической смерти существует и два мира – мир живых людей и мир бесплотных духов – могут взаимодействовать между собой.

Тогда же, в XIX веке, спиритизм и медиумизм стали широко изучаться различными исследователями – как противниками, так и сторонниками доктрины посмертной жизни в духовном мире. В течение XIX–XX столетий наука накопила достаточно фактов, которые, по крайней мере, подрывают основу наивного материализма Нового времени и заставляют переосмысливать устоявшиеся представления о жизни, природе человека и так называемой «смерти».

В этом выпуске журнала мы публикуем фрагмент малоизвестной исследовательской работы Артура Конан Дойля, посвященной истории изучения спиритических феноменов. В статье рассматривается период XIX – нач. XX вв. Текст приводится по русскому изданию: Конан Дойль Артур. История спиритизма. – СПб.: Журнал «Звезда», 1998. // Рук. проекта С. Иванов, перевод – М. Джурри, редактор – Е. Кулагина. Права на издание предоставлены: Psychic Press Limited и АОЗТ «Global Books»  (Редакция).

 

Спиритизм во Франции и в других центрах латин­ской культуры отождествляется с именем Аллана Кардека, ко­торый предпочитал употреблять собственную терминологию и проповедовал веру в перевоплощение духа.

Ипполит Леон Денизар Ривай, избравший для себя псевдоним Аллан Кардек, родился в 1804 году в Лионе, где его отец служил адвокатом. В 1850 году, когда загадочные манифестации духов в Америке привлекли пристальное внимание всей Европы, Кардек исследовал медиумические способности двух дочерей своего близкого друга.

Посредством сообщений, которые он получал от них, выяс­нил, что «духи, гораздо более развитые, чем те, с которыми он обычно общался через юных медиумов, снизойдут на него и го­товы общаться с ним для того, чтобы помочь ему в выполнении предназначенной ему важной духовной миссии».

Он продолжил свои исследования, поставив перед предполагаемыми духами ряд вопросов, касающихся человеческого бытия, и при помощи хлопков и записи на планшете получил ответы, легшие в основу его будущей спиритической системы.

По прошествии двух лет непрерывного общения с духами он вдруг понял, что его мысли и убеждения полностью изменились. Он говорил: «Полученные сообщения явились основой совершен­но новой теории существования человечества, его судьбы и предназначения. Теория представлялась мне абсолютно рациональной и убедительной, удивительно понятной и ясной, не говоря уже о том, что она явно представляла большой интерес». По воле духов, с которыми он общался, им овладела идея собрать получен­ные сведения и опубликовать их. Он должен был открыть миру новое учение — такова была миссия, предназначенная ему Про­видением. Духи также предложили название для его книги — «Le Livre des Esprits»¹.

Она была написана в 1856 году, имела колоссальный успех и переиздавалась двадцать раз. Второе, переработанное издание книги вышло в 1857 году, став признанным учебником филосо­фии духов во всей Франции. В 1861 году Аллан Кардек издает «Книгу медиумов»; в 1864-м — «Евангелие в трактовке духов»; в 1865-м — «Рай и ад» и в 1867-м — «Генезис»². В дополнение к перечисленным основным работам Кардек издал два небольших трактата, озаглавленных «Что такое спиритизм?» и «Спиритизм в доступном изложении»³.

Мисс Анна Блэквелл, переводившая работы Аллана Кардека на английский язык, отзывалась о нем следующим образом: «Он был человеком среднего роста, крепкого телосложения, с круп­ной круглой головой, правильными чертами лица, с ясными и се­рыми глазами. Он более походил на немца, чем на француза. Энергичный и настойчивый, он обладал спокойным темперамен­том, был осмотрителен до прозаизма и невозмутим. Недоверчи­вый по природе и в силу своего образования⁴, рассудительный, он обладал логическим и практическим складом ума; ему в рав­ной степени были чужды мистицизм и излишняя восторжен­ность... Основными его отличительными чертами являлись степен­ная и медлительная речь, скромные манеры, чувство собственного достоинства, порожденное его серьезным и целеустремленным ха­рактером; нетерпимость к нападкам на дело, которому он посвятил свою жизнь. Он безотказно принимал несметное количество по­сетителей со всего света, которые хотели приобщиться к его но­вому учению, терпеливо отвечал на их вопросы, разъяснял не­понятное, предоставляя информацию о своих работах всем серь­езным исследователям, разговаривая с ними свободно и с воодушевлением. Его лицо всегда озаряла приятная улыбка (как человек чрезвычайно сдержанный, он не имел привычки смеять­ся). Среди тех, кто посещал его, встречались люди с высоким по­ложением в обществе, деятели литературы, искусства и науки. Не секрет, что император Наполеон III увлекался спиритизмом и неоднократно приглашал Кардека в Тюильри, где долго бесе­довал с ним, обсуждая «Книгу духов».

Кардек основал Общество психологических наук, собиравше­еся каждую неделю в его доме для общения с духами посред­ством «пишущих медиумов». Он также основал ежемесячный журнал — «Ля ревю спирит»⁵, существующий до сих пор, ко­торый он редактировал вплоть до самой смерти в 1869 году. Не­задолго до того он набросал план своих дальнейших исследова­ний, который назвал «Совместная кампания по продолжению ис­следований Аллана Кардека». Это «предприятие» имело права на ведение коммерческой деятельности, получение пожертвований и даров, дальнейшее издание «Ля ревю спирит». После его смер­ти план продолжал успешно претворяться в жизнь.

Кардек считал, что слова «духовный», «спирит» и «спириту­ализм» уже получили определенное значение. Поэтому он упот­реблял собственные термины — «спиритизм» и «спиритист». Фи­лософия спиритистов отражала его уверенность в том, что духов­ный прогресс человечества происходит благодаря целой серии инкарнаций, которые он называет «перевоплощениями». Духи со­вершенствуются благодаря тем испытаниям, которым они подвер­гаются в земной жизни. Но так как она — лишь миг по срав­нению с бесконечностью духовной жизни, то одного пребывания в этой жизни недостаточно для полного очищения духа. Поэтому дух столько раз покидает земную жизнь и снова в нее возвра­щается, сколько это необходимо для достижения такой цели. Число земных существований, через которые должен пройти каждый отдельный дух, остается неопределенным. Дух, прошед­ший все перевоплощения, необходимые для его очищения, более им не подвергается. Тогда он становится чистым духом и наслаж­дается высшим блаженством вечной жизни. При каждом пере­воплощении дух приобретает все большие познания и опыт, ко­торые способствуют его совершенствованию. Таким образом — возрождение есть средство для облагораживания духа. То, что дух приобретает во время земного существования, как в области знаний, так и в нравственной сфере, никогда уже им не утрачи­вается. Переродившиеся духи населяют разные планеты Вселен­ной⁶.

Кардек проводил свои исследования, общаясь с духами по­средством вопросов и ответов, добывая таким образом материал для своих трудов. Много информации поступило и о перерожде­ниях. На вопрос: «Какова цель перевоплощения духов?» был полу­чен следующий ответ: это — необходимость, предопределенная Всевышним для достижения совершенства. Для некоторых из них это — искупление, для других — миссия. Для достижения со­вершенства необходимо пройти через все превратности земного существования. Это испытание имеет целью искупление и при­носит неоспоримую пользу. Перевоплощение имеет и другую цель — участие духа в созидательной деятельности, для чего он принимает форму земного существа, живущего в гармонии с государственным устройством каждого мира, в который он попа­дает и согласно которому он выполняет особую работу в том ми­ре, который был определен ему Божественным Провидением. Он должен внести свой собственный вклад во имя общего блага, тем самым преследуя цель собственного совершенствования.

Английские спириты не смогли выразить общее мнение по по­воду «перевоплощения». Некоторые из них разделяли взгляды Кардека, но большинство — нет. Они сходились только в одном, что истинность теории Кардека невозможно было доказать, по­этому авторитеты английского спиритизма предпочитали не при­нимать во внимание его воззрения. Мисс Анна Блэквелл, поясняя эту позицию, считала, что мнение остальных европейских спири­тов было более благосклонно по отношению к теории Кардека. Англичане же, по ее словам, «обычно склонны принимать во вни­мание уже получившие признание теории, которые подтвержде­ны фактами».

Мистер Томас Бревиор (Шортер), один из редакторов жур­нала «Спиричуал мэгазин», обобщая мнение современных ему ан­глийских спиритов, писал:

«Когда к теории перевоплощений подошли с более научной точки зрения, опираясь на ряд очевидных фактов и используя форму изложения, более привычную для современного спирита, это явление сразу же удостоилось должного внимания и обсуж­дения. Но предоставим возможность строить воздушные замки любителям спекуляций; жизнь так коротка, а еще нужно успеть многое сделать. В том стремительном мире, в котором мы живем, нет времени для отдыха или подобных пустых занятий. Лучше провести отпущенный нам срок с пользой, в труде, отстаивая собственное мнение, чем тратить его на борьбу с чужими за­блуждениями»⁷.

Уильям Хоуит, один из столпов раннего английского спири­тизма, до сих пор считается одним из самых яростных против­ников теории перевоплощения Кардека. Приведя цитату из книги Эммы Хардиндж Бриттен, которая утверждала, опираясь на со­общения, полученные через медиумов, что тысячи представите­лей загробного мира не согласны с этой теорией и не могут предоставить никаких доказательств существования этого явления, Хоуит пишет: «Данная теория имеет общие корни со всеми существующими учениями о духовном Откровении. Если мы начнем сомневаться вообще в возможности общения с духами, приняв во внимание предлагаемые аргументы, то какое же место мы отведем спиритизму как таковому?

Если перевоплощение происходит в действительности, то — страшно представить — миллионы духов, входя в мир иной, дол­жно быть, тщетно пытались разыскать своих родичей, детей и друзей... Доходил ли до нас с вами когда-либо хоть малейший слух об этом прискорбном событии, которое пришлось в таком случае пережить тысячам и десяткам тысяч духов, вступающим в общение с людьми? Никогда. Опираясь на вышесказанное, мы должны признать теорию о перевоплощении душ ложной, так как все, что исходит от сил зла, лишено истинности» ⁸.

Мистер Хоуит, однако, поддавшись страсти исследователя, забыл о том, что инкарнации разделяет определенный промежу­ток времени, и этот процесс регулируется волевым началом.

Его превосходительство Александр Аксаков в интереснейшей статье⁹ дополняет список имен медиумов из окружения Аллана Кардека и приводит их краткие характеристики. Он также под­черкивает, что вера в теорию перевоплощения прочно утверди­лась во Франции того времени, что подтверждает труд М. Педзани  «Многоликое существование» ¹⁰ и другие работы. Аксаков пишет: «Совершенно ясно, что пропаганда теории самим Кардеком свидетельствовала о его сильной пристрастности: с самого начала «перевоплощение» преподносилось не как рабочая гипотеза, а как догма. Чтобы поддержать это мнение, он бесконечное число раз обращался к пишущим медиумам, которые, как всем хорошо известно, психологически подвержены влиянию сомнительных идей — учение спиритизма порождало немало таковых. Через физических же медиумов, как правило, поступали гораздо более объективные сообщения, и они всегда противоречили доктрине о перевоплощении. Кардек вынашивал план всеобщего осужде­ния физических медиумов, ссылаясь при этом на их, якобы, низ­кие моральные качества. Нам не известны какие-либо другие экспериментальные методы, подтверждающие теорию Кардека. За двадцать лет своего существования ни сама теория, ни ее ме­тоды не продемонстрировали никакого прогресса, и потому пол­ностью игнорировались англо-американским спиритизмом. Не­сколько французских физических медиумов, которые развивали свои медиумические способности без участия Кардека, никогда не упоминались им в своем журнале: они оставались неизвест­ными для спиритов всего мира только лишь потому, что их духи не поддерживали теорию перевоплощения».

Аксаков поясняет, что его заметки никоим образом не заде­вают теории перевоплощения, а только способствуют пропаганде этой теории под знаменем единого учения о спиритизме. Д.Д. Хоум в своем комментарии к статье Аксакова подвергает теорию перевоплощения духов колким нападкам. Он пишет: «В своей жизни я не раз сталкивался с подобными «перерожденцами». Я имел удовольствие пообщаться, по крайней мере, с двенадцатью Мариями Антуанеттами, шестью-семью Мариями — королевами Шотландии, с призраками короля Луи и других королей, двад­цатью Александрами Великими, мне осталось только поговорить по душам с Джоном Смитом. Я убедительно прошу вас, если вы встретите хоть одного такого, то поместите его в клетку как ди­ковинку»¹¹.

Мисс Анна Блэквелл в своем обзоре основных трудов Кар­дека характеризует их следующим образом: «Книга духов» дока­зывает существование психической силы, приводит ее отличи­тельные признаки и рассматривает причины ее возникновения, а также природу отношений между этой силой и Вселенной, на­ставляя нас на путь Божественного Провидения. «Книга медиу­мов» описывает разнообразные методы общения между нашим и загробным мирами. «Рай и ад» раскрывает суть Божественного правосудия, рассматривая дьявольскую природу зла как резуль­тат невежества, показывая путь дальнейшего просвещения и очи­щения человека.

«Евангелие в трактовке духов» представляет собой коммен­тарии к основным заповедям Христа, сопровождаемые описани­ем основных событий жизни Христа и сравнением их с совре­менными проявлениями силы духов.

«Генезис» подчеркивает согласие философии спиритизма с достижениями современной науки, и связь этой философии с разрозненными летописями событий, связанными с проявлением духов».

«Все эти работы, — пишет она, — свидетельствуют о боль­шом влиянии европейских спиритов в формировании основ рели­гиозной философии будущего — философии, существующей в гар­монии с достижениями научных исследований в различных областях человеческих познаний; философии, распространяемой просвещен­ными духами, направляемыми самим Иисусом Христом».

Сопоставляя факты, автор пришел к выводу, что перевопло­щение духов существует, но это явление не приобрело вселен­ского значения. Если не принимать во внимание точку зрения на­ших друзей — духов, вопрос все же касается нашего собствен­ного будущего и, если мы не уверены в своем собственном будущем, то вполне возможно, что и духам приходится сталкиваться с подобными трудностями. Если задаться вопросом: «Где мы были до того, как родились?», то ответ совершенно очевиден: мы пребывали в стадии медленного перерождения, перемежающегося длительными периодами духовного существования. Если же у нас нет определенного ответа на данный вопрос, мы дол­жны признать невозможность того, что мы были рождены в свое время для загробной жизни. Очевидно, что наше существование после смерти обуславливается прежним существованием. Естест­венным будет вопрос; «Почему же мы не помним прежних своих воплощений?». Мы можем отметить, что память о них могла бы самым невероятным образом усложнить нашу жизнь. Замкнутый круг прежних наших жизней постоянно оказывал бы на нас дав­ление. По сути, все жизни одного человека можно представить в виде четок, нанизанных на одну нить. Эта теория, соединяющая в себе теософические взгляды и идеи восточной философии, на­ходит подтверждение в понятии о Карме, которая отрицает ко­нечность существования всего живого. Подтверждение ее пра­вильности можно найти и в смутных воспоминаниях и ощущени­ях, которые порой трудно объяснить, но которые определенно пережиты в прошлой жизни. Известные эксперименты по гипнозу, проведенные французским исследователем полковником де Роша, могут считаться доказательством ее правильности. Объект эксперимента, находясь в состоянии транса, возвращался назад на несколько перерождений, однако самое первое из них не под­давалось определению и это вызывало подозрение, что послед­ние перерождения можно было объяснить хорошей осведомлен­ностью медиума. В то же время можно допустить, что когда тре­бовалось решить особо сложные задачи или исправить собственные недостатки, то определенный дух использовал пе­рерождения, как единственно возможное средство.

Прежде чем закончить рассказ об истории французского спиритизма, нельзя не упомянуть группу блестящих писателей –  приверженцев этого учения. Кроме Аллана Кардека и таких исследователей, как Гелей, Максвелл, Фламмарион и Рише, нам известны и другие видные спириты: Габриэль Делан, Анри Рено и Леон Дени. Последний считается великим мастером французской прозы, ему были подвластны любые темы и сюжеты.

Цель нашего повествования — рассказ о магистральном пути спиритического движения, но это основное русло разделяется на множество мелких ручейков, охватывающих весь земной шар. Схожие проявления повторялись неоднократно, с завидным по­стоянством, отличаясь друг от друга лишь в мелких деталях и уже не раз описывались различными исследователями и свидетелями событий. Можно отметить одну закономерность движения: оно неоднократно воспринималось обществом (в том числе и европейским), как своеобразный культ, имеющий в своей основе католицизм. От Аргентины до Исландии похожие явления проис­ходили при примерно одинаковых обстоятельствах. Для описания всех этих событий понадобился бы не один том. Но мы все же уделим несколько страниц нашей книги развитию спиритизма в Германии.

Изучая шаг за шагом возникновение движения в этой стране, можно сказать, что вплоть до 1865 года, а именно тогда в Гер­мании впервые вышла спиритическая газета «Псише» («Рsусhе»), здесь, как ни в какой другой стране, традиционными являлись мистицизм и магические эксперименты. За этим «подготовитель­ным периодом» последовало признание нового Откровения. Пи­онерами движения стали Парацельс, Корнелиус Агриппа, ван Гельмонт и Якоб Бёме ¹², Все они чувствовали свои неординар­ные возможности, хотя, вероятно, даже не представляли доста­точно ясно конечной цели своих начинаний. Куда более опреде­ленные цели ставил перед собой Месмер, который жил и работал в Вене в конце XIX века. Хоть он и ошибался в некоторых своих конечных выводах, несомненно одно — он стал первым подвиж­ником нового учения, поставившим вопрос о раздельном суще­ствовании человеческой души и тела. Живший в Страсбурге, М. де Пюсегюр продвинулся в своих изысканиях еще на один шаг дальше, открыв миру чудо ясновидения. Имена Юнга Штиллинга и доктора Юстиниуса Кернера всегда будут ассоциировать­ся с развитием человеческого познания в этой дотоле неведомой области. Первые известия об общении с духами были восприняты с интересом, смешанным со скептицизмом. Эти события проис­ходили задолго до того, как появились авторитетные свидетель­ства в пользу психических проявлений. События стали развивать­ся более стремительно после того, как Слэйд совершил свой ис­торический визит в Германию в 1877 году, где шесть профессоров после тщательной экспертизы подтвердили полную объективность его опытов. Этими профессорами были Цолльнер, Фехнер и Шайбнер из Лейпцига, Вебер из Геттингена, Фихте из Штутгарта и Ульрике из Халле. Их свидетельства поддержал Беллакини — известнейший фокусник Германии, который заверил письменно и под присягой, что у Слэйда не было ни малейшей возможности для каких-либо трюков. Это произвело на публику сильное впечатление, особенно усилившееся после того, как ко мнению Беллакини присоединили свои заключения два выдаю­щихся русских исследователя спиритизма — А. Аксаков и про­фессор Петербургского университета Бутлеров. Однако учение не приняло форму культа, несмотря на наличие для этого благо­приятной «почвы» на родине бюрократии и милитаризма.

Период наивысшего подъема в развитии движения связан с именем Карла дю Преля.

Барон Карл дю Прель из Мюнхена начал свою деятельность с изучения мистицизма, и его первая работа¹³ была связана ско­рее не со спиритизмом, а со скрытыми возможностями челове­ческого организма. Он изучал процесс сновидения, состояния транса и гипнотического сна. В другом своем трактате, озаглав­ленном «Задача для фокусников»¹⁴, он подробно описывает тот путь, который привел его к безоговорочной убежденности в ис­тинности спиритизма. В этой книге он отмечает, что представи­тели науки и философы не всегда могут безошибочно определить шарлатанов, и напоминает читателям о Боско Гудини, Беллакини и других опытных фокусниках, которые после проверки ряда ме­диумов заявили, что все они не применяли никаких трюков и шарлатанами не являются. Дю Прель же не хотел довольство­ваться по примеру многих чужим опытом, предпочитая сам при­сутствовать на сеансах, проводимых Иглинтоном и Эвсапией Палладино, уделяя особое внимание психографии (записи сооб­щений на грифельной доске). Он объяснял это свое пристрастие так: «Очевидно, что психографию должно относить к явлениям трансцендентального происхождения. Мы должны констатиро­вать следующее: 1) гипотеза о заранее приготовленных грифель­ных досках с записью неприемлема; 2) записанные сообщения находятся в недоступных для рук медиумов местах (в отдельных случаях двойная доска надежно запиралась в отдельной комнате, около нее оставляли только крошечный кусочек грифельного ка­рандаша); 3) записи появлялись на доске только после выполне­ния пункта 2; 4) сам медиум не мог производить никаких запи­сей; 5) записи могли быть выполнены только кусочком грифеля или свинцового карандаша; 6) записи производились разумным существом, все полученные ответы были логичными и разумны­ми; 7) это существо могло читать, писать и понимать человеческую речь, знало язык этой речи, зачастую незнакомый даже самому медиуму; 8) оно сильно напоминало человеческое сущест­во, как по уровню своего умственного развития, так и по ошибкам, которые оно иногда допускало. Однако существо было невидимым, поэтому было трудно определить его наружность; 9) если эти существа и говорили, то явно на человеческом языке; на вопрос — кто они такие, следовал ответ, что они человече­ские существа, которые покинули земной мир; 10) если же эти создания становились видимыми, то можно было разглядеть их только частично, например, руки, напоминавшие руки человека; 11) когда эти существа становились полностью видимыми, они принимали очертания человеческого тела...

Наука должна изучать явления спиритизма. Я бы смалодушничал, если бы не стал открыто выражать свои убеждения».

Дю Прель подчеркивает тот факт, что его утверждения ос­новываются на результатах, полученных профессиональными ме­диумами. Он заявил, что знает, по крайней мере, троих из них, в присутствии которых «письменные сообщения получали не толь­ко внутри двойной грифельной доски, но также и в недоступных для медиумов местах».

«При таких условиях, — сухо отмечает он, — вопрос «фо­кусник или медиум» только способствует разжиганию скандала вокруг учения». Это замечание следовало бы принять на заметку некоторым исследователям в области психических явлений.

Интересно отметить, что дю Прель, в отличие от других, не считал полученные сообщения глупыми и банальными, хотя в то же время признал, что не нашел в них следов присутствия духов.

Конечно, прежде чем утверждать так, каждый должен опре­делить для себя, насколько сверхъестественной может считаться разумная сила духа по отношению к его собственному разуму. Говоря о материализации, дю Прель пишет: «Когда подобные объекты становятся полностью видимыми в темной комнате, причем сам медиум сидит при этом в тесном ок­ружении присутствующих на сеансе людей, нет сомнений, что это духи принимают очертания человеческого тела. Легко утвер­ждать, что медиум может умело замаскироваться «под духа». Но когда медиум подает голос со своего места, его соседи в этот же момент утверждают, что он крепко держит их за руки, а я в то же самое время вижу фигуру, стоящую вплотную ко мне. Она видна мне совершенно отчетливо, освещенная лежащей на столе стеклянной трубкой, заполненной ртутью, с вытяжкой (излуче­ние получают с помощью потряхивания трубки). Коллективные свидетельства со всей неизбежностью доказывают очевидность существования трансцендентального существа, даже если в этом случае мне придется перечеркнуть итоги моего двадцатилетнего труда. Хотя с тех пор, как он был начат, мои взгляды (как вы мо­жете увидеть в моей книге «Философия мистицизма») несколько изменились, они все-таки находят подтверждение в моих наблю­дениях, поэтому я преследую здесь свои субъективные интере­сы, отстаивая право считать эти явления объективной реально­стью». Затем он добавляет: «В настоящий момент я доказал эмпирическим путем суще­ствование таких существ. Я убедился в этом, опираясь на соб­ственные чувственные ощущения, прежде всего визуальные. И это не говоря уже о самих сообщениях, полученных от подобных существ. Придя к одинаковым выводам после применения двух разных методов в исследованиях, я должен был бы быть проклят богами, если не признаю существования бессмертия. Хотя пока мы не получили действительно весомых доказательств этому, лучше все же говорить не бессмертие, а продолжение жизни че­ловека после его смерти».

Карл дю Прель умер в 1899 году. Его вклад в изучение пси­хических явлений можно считать самым значительным в истории немецкого спиритизма. С другой стороны, великолепным оппо­нентом дю Преля был Эдуард фон Гартман, автор «Философии подсознания»¹⁵, который выпустил брошюру под названием «Спиритизм»¹⁶. Комментируя ее, Ч. К. Мэсси писал¹⁷: «Впервые человек, занимающий ключевую позицию среди светлейших умов, выступает перед нами в роли оппонента. Он решился восстать против фактов или, по крайней мере, подойти к ним с критической точки зрения, хотя формально и склонялся к признанию существующих доказательств. Он пришел к заклю­чению, что наличие в человеческом организме сил и возможно­стей, до сих пор не изученных наукой, следует считать неоспо­римой истиной. Тому существует достаточное количество дока­зательств — как в прошлом, так и в настоящем. Он даже настаивал на создании и финансировании государственных ко­миссий по проверке существования сверхъестественных сил.

Он отвергал со всей силой своей философской и научной мысли все предположения, что факты априори неправдоподобны или «противоречат законам природы». Он доказал всю неконст­руктивность «разоблачений» и не оставил камня на камне от смехотворного уподобления медиумов фокусникам. Несмотря на то, что использование им психологии сомнамбулизма применительно к проявлениям психических сил выразилось в отрицании существования духов в целом, все же его теория содержала инфор­мацию, весьма ценную для общества и обнадеживающую для ме­диумов».

Мэсси говорит далее, что философская позиция фон Гартмана отрицает деятельность духов, а бессмертие личности считает заблуждением. «В настоящий момент в философии психологии существуют разногласия между его школой и школой дю Преля и Гелленбаха».

Александр Аксаков оппонировал Гартману в своем ежемесяч­ном журнале «Психише штуден». Он подчеркивал, что Гартман никогда не имел практического опыта, он уделял недостаточно внимания тем фактам, которые не соответствовали его собствен­ным убеждениям, а многие явления и вовсе остались неизвестны ему.

Гартман, к примеру, не верил в реальность материализации. Аксаков же с блеском привел во всех подробностях ряд случаев, которые решительно отрицали выводы Гартмана. Ссылаясь на ба­рона Лазара Гелленбаха — первого в Германии спирита, который подошел к изучению проблемы с философских позиций, Аксаков  пишет: «Признание Цолльнером существования медиумизма про­извело в Германии настоящую сенсацию». Во многом его призна­ние напоминало то, о чем писал Гартман, не обладая при этом полным знанием предмета.

Германия дала миру нескольких великих медиумов, среди ко­торых следует особо отметить госпожу Анну Роте. Вполне воз­можно, что эта женщина прибегала к мошенничеству, когда пси­хические силы покинули ее, но она, несомненно, обладала огром­ным потенциалом. Это подтверждали свидетели на судебном процессе, посвященном ее «разоблачению» в 1902 году.

Медиум Анна Роте после двенадцати месяцев и трех недель предварительного заключения была приговорена к восемнадцати месяцам тюрьмы и штрафу в пятьсот марок. В ходе судебного разбирательства в ее пользу свидетельствовало множество лю­дей, в их числе — господин Штокер, бывший судья Хаплайн и судья Зультцерс — председатель Верховного апелляционного су­да Цюриха. Он заявил под присягой о том, что при посредниче­стве госпожи Роте общался с духами своей покойной жены и умершего отца, которые говорили ему о таких вещах, в которые не были посвящены не только женщина-медиум, но и ни один другой смертный. Он также утверждал, что в комнате прямо из воздуха появились необычные цветы, заполнив всю ее светом. Его показания вызвали настоящую сенсацию.

Совершенно ясно, что исход судебного процесса был пред­решен. Решение суда мало чем отличалось от позиции судьи ми­стера Флауэрса на процессе Слэйда. Это «светило германского законодательства» сказало в своей заключительной речи следу­ющее: «Суд не может позволить себе критику в адрес спиритиче­ской теории, для этого он должен обладать обширными позна­ниями в области данного учения со всеми его авторитетами и культурой. Поэтому суд не может утверждать возможность сверхъестественных проявлений».

Последней фразой суд признавался в том, что любые дока­зательства не имели для суда никакого веса.

За последнее время к названным именам добавились еще два, имеющие непосредственное отношение к событиям, происходя­щим в наши дни. Первым следует назвать доктора Шренка Нот-цинга из Мюнхена…. И второе — это имя знаменитого доктора Ганса Дриша, профессора философии Лейпцигского университета. Совсем недавно он провозгласил, что «реальность психических явлений в настоящее время ставит­ся под сомнение только невежественными догматиками». Он вы­сказал эту мысль на лекции в Лондонском университете в 1924 году, позднее его лекция была опубликована в журнале «Квест» («Тhе Quest»)¹⁸. В развитие сказанного выше он говорит: «Борьба за признание подобных проявлений была жестокой. Главной ее причиной стало то, что они противоречили общепри­нятым понятиям о психологии и естественнонаучным законам, которые преобладали в умах общественности конца прошлого века».

Профессор Дриш подчеркивал, что естественные науки в це­лом и психология в частности радикально изменились с начала нынешнего столетия, и психические явления вот-вот встанут в один ряд с «привычными» представлениями о природе вещей. Он отмечает, что если естественные науки откажутся признать су­ществование каких-либо связей этих явлений с человеческой психикой, то это никак не повлияет на истинность подобных яв­лений. Он показывает крах чисто механистической теории, при­водя яркие примеры из области биологии. Объясняя суть своей виталистической теории, профессор Дриш утверждает, что она «усматривает тесную связь между биологическими и психиче­ским явлениями в сфере психического исследования».

Италия по сравнению с другими европейскими странами ока­залась наиболее прогрессивной в своем отношении к спиритиз­му. Это шло вразрез с постоянной оппозицией Римской католи­ческой церкви, которая с завидной непоследовательностью при­писывала одержимость дьявольскими силами всему, что не было отмечено особой печатью святости, принадлежавшей только са­мой Римской католической церкви, и что выходило за рамки «Acta Sanctorum» — уникальной многовековой церковной лето­писи всевозможных психических проявлений, включая левитации, пророчества и другие случаи, связанные с медиумическими силами. Римская церковь всегда преследовала спиритов. Властная и могущественная, со временем она должна будет столкнуться с чем-то более сильным и неподдающимся ее власти.

В самые тяжелые для спиритизма дни в его защиту выступил великий Мадзини¹⁹. Его сподвижник — Гарибальди²⁰ — был президентом Психического общества. В письме к другу, написан­ном Мадзини в 1849 году, он определил принципы своих рели­гиозно-философских воззрений, которые во многом предвосхи­тили основные постулаты современных спиритов. Он, в частно­сти, заменил выражение «временное чистилище» на «вечный ад», объяснив различие между этими двумя понятиями, определил иерархию духов и предсказал непрерывное развитие в направ­лении высшего совершенства. Италия всегда славилась своими медиумами, но этой стране более других посчастливилось и в от­ношении людей науки, которым хватило мудрости продолжать ис­следование фактов, не задумываясь заранее, к какому выводу они придут. Среди таких одержимых исследователей, убежденных в реальности психических проявлений (хотя далеко не все среди них были ярыми сторонниками спиритизма), вы найдете имена Эрмакора, Скиапарелли, Ломброзо, Бодзано, Морселли, Киайа Пиктет, Фоа, Порро, Брофферио, Боттадзи и многих других. Им посчастливилось иметь дело с прекрасными объектами для исс­ледований в лице Эвсапии Палладино, о которой мы уже упоми­нали, и других не менее выдающихся медиумов, таких как Полити, Каранчини, Дзукарини Лючия Сорди и, осо­бенно, Линда Гадзера. В Италии, как и в других странах, первым импульсом к развитию движения был пример англоязычных стран. Стоит напомнить о визите Д. Д. Хоума во Флоренцию в 1855 году и о последовавшем за ним визите миссис Гаппи в 1868 году. Оба они надолго запомнились итальянским последо­вателям движения. В 1872 году синьор Дамиани стал первым итальянским исследователем медиумических способностей Пал­ладино.

Дамиани передал эстафету доктору Дж. Б. Эрмакора — од­ному из основателей «Ривиста ди студи психичи» («Rivista di Studi Psichici») и помощнику редактора, которым был доктор Финци. Эрмакора погиб в Ровиго в возрасте сорока лет от руки убийцы, что стало большой потерей для движения. Его преданность уче­нию и энтузиазм повлияли на деятельность других исследовате­лей. Так, Порро в своем страстном некрологе писал: «Ломброзо обосновался в Милане с тремя полностью лишен­ными предрассудков молодыми физиками — Эрмакора, Финци и Героза и двумя выдающимися мыслителями, целиком посвятив­шими себя философской стороне вопроса — немцем дю Прелем и русским Аксаковым, а также высокообразованным философом с проницательным умом по имени Брофферио, знаменитым аст­рономом, Скиапарелли и физиологом Рише.... Трудно подобрать лучшую компанию более одаренных и хорошо образованных лю­дей для дальнейших серьезных и компетентных исследований с использованием технических возможностей в экспериментах. Группа молодых ученых обладает проницательностью и рассуди­тельностью, необходимыми для того, чтобы сделать объективные выводы и заключения».

Порро продолжает: «Брофферио в своей монографии 1892 года «В защиту спиритизма»²¹ отклоняет шаг за шагом все аргу­менты, подбирая и классифицируя доказательства в пользу своей теории, используя при этом неподражаемый диалектический ме­тод. Эрмакора использовал все возможности своего трезвого и изощренного мышления для подтверждения истинности выводов Брофферио.

Он получил колоссальное удовольствие от этого нового и плодотворного труда, полностью забросив свою работу, связанную с изучением электричества и снискавшую ему славу преемника Фарадея и Максвелла»²².

Доктор Эрколе Киайа, скончавшийся в 1905 году, был также одним из тех добросовестных тружеников и пропагандистов, ко­торым многие достойные мужи, известные в Европе, доверяли свои первые открытия, касающиеся психических явлений. Среди них можно назвать Ломброзо, профессора Бьянки из универси­тета в Неаполе, Скиапарелли, Флурноя, профессора Порро из Генуэзского университета и полковника де Роша. Ломброзо так отзывался о Киайа: «Вы совершенно правы, высоко почитая память Эрколе Киайа. В стране, где все новое повергает общественность в ужас, только благородная душа могла решиться стать апостолом новой веры, вызывающей насмешки общества. Борьба за это учение требует большого мужества, упорства и энергии, которые были присущи Киайа. Благодаря ему, многие (в том числе и я) поняли все преимущества, которые открываются перед нами при исполь­зовании нового подхода к изучению психики. Только одним пу­тем можно убедить образованного человека в открытии чего-то нового — путем непосредственного участия в наблюдениях».

Сарду Рише и Мо также отдавали должное трудам Киайа²³. Благодаря его усилиям, величайший психиатр своего времени  Ломброзо начал изучение психических проявлений. После пер­вых своих экспериментов с Эвсапией Палладино в марте 1891 года Ломброзо писал: «Я чувствую стыд и огорчение оттого, что с таким упорством отрицал существование так называемых спи­ритических фактов». Сначала он уделял внимание только фактам, оставаясь противником каких-либо теорий, их подтверждающих. Однако даже частичное его признание психических проявлений вызвало сенсацию в Италии и во всем мире. Аксаков писал док­тору Киайа: «Слава доктору Ломброзо за его благородные слова! Слава вам за вашу преданность!». Ломброзо представляет собой убедительный пример обращения крайнего материалиста в лоно спиритизма после долгого и тщательного изучения фактов. В 1900 году он писал профессору Фалькомеру: «Я чувствую себя маленькой песчинкой на пляже. И вот я обнаружил, что каждая волна относит меня все ближе к морю». К концу своей жизни, став верным последователем учения и убежденным спиритом, он издает свою прославленную книгу «Что нас ждет после смер­ти?».

Эрнесто Бодзано, родившийся в Генуе в 1862 году, посвятил исследованиям психики тридцать лет. Результаты его работы вылились в тридцать обширных монографий. Он запомнился совре­менникам своей острой критикой²⁴ недобросовестных ссылок Подмора на работы Стэнтона Мозеса. Свою критическую статью он озаглавил «В защиту Уильяма Стэнтона Мозеса». Бодзано, со­вместно с профессорами Морселли и Порро, провел продолжи­тельную серию экспериментов с Эвсапией Палладино. После об­суждения субъективных и объективных характеристик психиче­ских сил медиума ему пришлось «в силу неопровержимости фактов и следуя логике» полностью согласиться с точкой зрения спиритов.

Энрико Морселли, профессор психиатрии из Генуи, многие годы, по его собственному признанию, весьма скептически отно­сился к существованию психических явлений. Начиная с 1901 года он посетил тридцать спиритических заседаний с участием Эвсапии Палладино, в результате чего полностью убедился если не в истинности самой теории, то в реальности происходящих в присутствии медиума явлений. Он опубликовал свой доклад в книге «Психология и спиритизм»²⁵, метко охарактеризованной профессором Рише как «прекрасный образец эрудированности». Ломброзо приводит самый общий обзор этой книги²⁶, отмечая скептическое отношение автора к описываемым им примерам психических проявлений. Да, Морселли совершил ту же ошибку, что и Флурной в случае с мисс Смит²⁷, изобретательно пытаясь найти подтверждение тому, что все увиденное им своими глаза­ми — неправда и не заслуживает доверия. Например, по проше­ствии нескольких дней после появления духа его собственной матери он признался мне, что действительно видел ее и даже го­ворил с ней на языке жестов. В этом «разговоре» она с горечью отметила, что он постарел, голова его облысела, вспомнила о том, как он выглядел в то время, когда она покинула этот мир. Тогда Морселли попросил свою мать привести какие-либо доказатель­ства реальности происходящего. Она коснулась своей рукой его лба, нащупывая родинку. Но так как она пыталась найти ее сна­чала на правой стороне лба, а потом коснулась левой (где дей­ствительно была бородавка), Морселли не поверил в то, что это действительно была его мать. Более опытный в общении с меди­умами Ломброзо указал ему на все те трудности, с которыми им приходится сталкиваться при первом общении с духами. Правда заключалась в том, что Морселли по непонятным причинам было в высшей степени неприятно появление духа матери через по­средство медиума. Ломброзо не мог понять его чувств. Он гово­рил: «Должен признать, что я не разделял этих чувств. Например, когда я вновь увидел свою мать, то испытал наивысший духовный подъем и такую радость, от которой перехватило дыхание. Я вов­се не держал зла на медиума, это было чувство признательности к медиуму, благодаря которому мать оказалась в моих объятиях  спустя столько лет. Этот случай неоднократно заставлял меня за­бывать о неразвитости Эвсапии, которая вовсе не была гигантом  мысли и психической силы. Но именно благодаря ей я получил возможность встретиться со своей матерью».

Морселли же в своем отношении к психическим исследова­ниям скорее придерживался точки зрения профессора Рише. Не­смотря на это, он, как и упомянутые выше другие выдающиеся ученые, оказывал сильное влияние на общественное мнение, про­пагандируя более цивилизованный взгляд на спиритизм.

Морселли возмущался невниманием науки к спиритизму. В 1907 году он говорил: «Спиритическое учение обсуждается вот уже более пятиде­сяти лет, и хотя в настоящее время никто не может с точностью предвидеть, чем все это закончится, все соглашаются с тем, что проблемы, оставленные нам в наследство (с начала XIX столе­тия), имеют огромное значение. В то же время никто не отрицает того, что спиритизм — это мощное движение, имеющее тенден­цию к развитию и влияющее на умы современности. Если за про­шедшие годы академическая наука не смогла оценить все те фак­ты, которые — честные или сомнительные, полезные или ни­кчемные — накопила история учения и на которых оно базируется, то это невнимание ученых к спиритизму не может вызвать уважения к ним.

Плохо, что ученые оставались глухи и слепы ко всем заяв­лениям доверчивых сектантов и серьезных, маститых ученых, та­ких как Крукс, Лодж и Рише. Мне не стыдно признаться, что я сам в свое время упорно поддерживал скептиков до тех пор, по­ка я не ощутил в себе силы порвать оковы предвзятого мнения, которыми был «опутан» мой здравый смысл»²⁸.

Заметим, однако, что большинство итальянских профессоров занимали сходные позиции в признании существования психиче­ских факторов, но отказывались следовать выводам тех, кого они называли «спиритистами». Де Весме так объяснял это: «Необходимо отметить, что возрождение интереса со сторо­ны общественности Италии к этим вопросам могло бы и не воз­никнуть, если бы ученые, уже провозгласившие однажды объек­тивное существование медиумизма, не дополнили бы свое утвер­ждение осторожным признанием того, что эти факты ни в коем случае не означают принятия всех гипотез спиритизма».

Надо сказать, что понявшие и оценившие по достоинству зна­чение нового Откровения в полном объеме все еще оставались в подавляющем меньшинстве.

 

Примечания.

¹  «Книга духов».

²  Kardec Allan. The Mediums Book, 1861; The Gospel as Explained by Spirits, 1864; Heaven and Hell, 1865; «Genesis», 1867.

³  Kardec A. What is Spiritism?; Spiritism Reduced to its Simlest Expression.

⁴  Аллан Кардек воспитывался у знаменитого швейцарского педагога И. Г. Песталоцци (1746—1827) — создателя теории развивающего обучения, предусматривающего соединение обучения с производительным трудом. Впоследствии он изучал медицину, право и языки.

⁵  «La Revue Spirite».

⁶  Kardec A. Le Livre des Esprits, 1856 (introduction).

⁷ «The Spiritual Magazine», 1876, p. 35.

⁸  «The Spiritual Magazine», 1876, p. 57.

⁹  «The Spiritualist», Vol. VII (1875), p. 74—75.

¹⁰  Pezzani M. The Plurality of Existences.

¹¹   «The Spiritualist», Vol. VII, p. 165.

¹² Парацельс (Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) (1493—1541) — врач и естествоиспытатель эпохи Возрождения, родом из Швейцарии; Агриппа Генрих Корнелиус (1456—1535) — ученый, философ, основоположник учения о естественной магии; Гельмонт ван Иоханн Баптиста (1579—1644) — фламандский химик, исследовал процессы ферментации, интересовался медициной Парацельса; Беме Якоб (1575—1624) — немецкий философ-пантеист, сохранивший тесную связь с теологией.

¹³ Du Prel Carl. Philosophy of Mysticism. 2 Vols.1889 (перевод Ч.К. Мэсси).

¹⁴ Du Prel Carl. A Problem for Conjurers.

¹⁵ Von Hartmann Eduard. The Philosophy of the Unconscious.

¹⁶ Von Hartmann Eduard. Spiritism. 1885.

¹⁷ «Light», 1885, p. 404. Не следует путать адвоката Чарльза Карлтона Мэсси и поэта Джеральда Мэсси. Хотя они оба являлись спиритами, но не были связаны друг с другом. — Авт.

¹⁸  Июль 1924 года.

¹⁹ Мадзини Джузеппе (1805—1872) — вождь республиканско-демократического крыла итальянского национально-освободительного движения Рисорджименто; считал участие в этом движении религиозным долгом каждого итальянца.

²⁰ Гарибальди Джузеппе (1807—1882) — один из вождей Рисорджименто, национальный герой Италии, пытался вооруженной силой освободить Рим от власти пап, приветствовал Парижскую коммуну.

²¹ Brofferio Angelo. Per lo Spiritismo. Milan, 1892.

²² Максвелл Джеймс Клерк (1831—1879) — английский физик, создатель классической электродинамики; развивая идеи М. Фарадея, создал теорию электромагнитного поля, выдвинул электромагнитную теорию света.

²³ «Annals of Psychical Science», Vol. II (1905), p. 261—262.

²⁴ «Annals of Psychical Science», Vol. I (1905), p. 75—129.

²⁵ Morselli Enrico. Psicologia e Spiritismo. 2 Vols. Turin, 1908.

²⁶ «Annals of Psychical Science», Vol. VII (1908), p. 376.

²⁷ Хелен Смит – медиум, о котором писал Флурной в своей книге «От Индии до планеты Марс».

²⁸ «Annals of Psychical Science», Vol. V (1907), p. 322.

 

 

________________                                                                 

Артур Конан Дойль