ПОСЛЕ СЕАНСА

 

Человек и письмо

 

-О-Чего мы от себя хотим

-О-Собако, которую зовут Исключение

 

Фауст.

—  В придачу ко всему ты и шпион? Мефистофель.

—  Я не всеведущ, я лишь искушен.

—   Алло.  Извините, я вас,  кажется, разбудил.  Извините, доктор. Я хотел задать только один вопрос...

 

Это надо объяснить сразу. Люди звонят тебе рано утром, потому что иначе им трудно тебя поймать. Встречают и провожают на улице, подходят в кино, в театре, на выставках, в ресторанах, в частных домах, во время прогулок и в местах общего пользования. «Ах, как чудесно, что я вас встретил, вы уж извините, я как раз хотел пару вопросов насчет дочки... Ничего-ничего, я подожду...»

Все в порядке, говоришь ты себе, все так и должно быть. Никто из этих людей не обязан знать, что он не один на свете и что в сутках только 24 часа. Ситуация, знакомая всякому, имеющему дело с человеческими потребностями. Разумеется, ты имеешь право ограничить рабочий день и дать понять, что график твой уплотнен; ты можешь деликатно объяснить, что ты тоже... Чтобы с каждым оставаться достаточно свежим...

—  Я ждала этого разговора целую вечность, но когда вы взглянули на часы...

Часы во время психотерапевтического приема нужно держать перед собой так, чтобы взгляд мог упасть на них незаметно.

С некоторых пор, выходя из дома, ты ежедневно вынимаешь из почтового ящика толстую пачку писем и прочитываешь, что успеваешь, в метро, в автобусе или в такси. Кладешь на стол в надежде между приемами и сеансами успеть пробежать еще пару строчек, а может быть, исхитриться что-то и черкнуть. В перерыве, за чашкой чаю — еще, по дороге домой — еще. Письма постепенно заселяют твой дом: занимают стеллажи, ящики и другие поверхности и помещения. Обедаешь с письмами вприкуску, ложишься спать с письмами в обнимку.

«...но в вашей книге разобраться я не смогла, тем более, что она была у меня в руках только один день, и 56 страниц кем-то выдрано... Совершенно не владею собой, совсем одинока... А тут еще эта проклятая щитовидная железа... Вам пишут, наверное, очень многие, но поймите, мне не к кому больше обратиться...»

А. И-ва, инженер.

«...и еще расскажите мне про гипноз, про систему йогов, про борьбу самбо и каратэ. Я буду очень ждать.»

Витя М., ученик 6-го класса.

«...в редакции мне ваш адрес не дали, в связи с чем произошел очередной сердечный приступ. Как же добиться вашего приема? Я приезжий, в Москве у меня много родственников, все больные и занятые...»

Н. Г., пенсионер, инвалид II группы.

«...два года тому назад вы любезно разрешили мне написать вам о своей жизни. Все это время ежедневно стучала на машинке, сегодня закончила, ровно на пятисотой странице. Правда, за это время случилось много других событий, так что придется, наверное, писать продолжение. Сообщите, пожалуйста, когда и где...»

Е. Т., научный работник.

«...поймите, если состояние моей жены... Трое ребят... Ваше слово...»

В. С, рабочий.

«...наконец-то сумел раздобыть ваш адрес. В июле меня отпустят в недельный отпуск, уже договорился, лечу к вам из далекого Забайкалья. Не будете ли вы так любезны заблаговременно заказать мне номер в гостинице, чтобы мне не пришлось затруднять вас ночевкой...»

Б. Г., геолог.

«...вы моя последняя надежда. Если вы мне не поможете...»

Подпись неразборчива.

Протестую. Последняя надежда? Да почему же? Есть врачи и опытнее, и умнее... И сколько же раз я не смог помочь — не

понял, не потянул, — а другой смог; и как часто оказывается, что все не так уж страшно, просто истерика, и как же быть с вашей ночевкой, уважаемый гражданин, и при чем тут каратэ, милый мой мальчик... И сколько раз, не дождавшись письма... Надежда не бывает последней.

Обрисовка сюжета

Существует Закон Неучтенных Последствий, он же принцип джинна, выпущенного из бутылки. Счастье кузнеца, который сам же его и кует... Каждому, кто живет на свете и как-то при этом действует, должно быть знакомо напряженное положение, выражаемое краткой формулой: «За что боролись, на то и напоролись». Не всегда так грубо, разумеется; но то, что нами самими придумано, сделано, вызвано, — наше, стало быть, счастье имеет неукоснительное стремление брать нас в плен. И всерьез, и надолго.

Вот так попался и я.

Сколько времени человек может ждать ответа на письмо, отправленное, допустим, писателю, книга которого, только что прочитанная, вызвала какие-то вопросы, недоумения?.. Месяца два — три, ну полгода, не больше. Или — совсем не ждать.

А на письмо врачу, от которого ожидается совет, помощь?..

Дело зависит, очевидно, и от срочности случая, и от терпения человека, и от того, насколько он может представить себе объем занятости, объем переписки... Иные, не получив ответа через два дня, считают себя вправе негодовать. Другие согласны ждать и месяцы, чуть ли не годы. Но ведь не бесконечно. За день, за минуту может произойти такое, что ответ окажется запоздалым.

На письмах, требующих сверхсрочного ответа, вне всякой очередности, красным фломастером ставлю пометку SOS. Из них, правда, все равно образуется очередь: SOS с одним восклицательным знаком, с двумя, с тремя...

Но ведь и остальные — лежат и ждут. Если через месяц не придет ответ, тот шестиклассник будет считать, что я его предал. Через полгода он сильно вырастет.

А в ином письме — никакого SOS, все нормально, человек все понимает, и именно поэтому хочется ответить быстрее.

 

Уважаемый В. Л.!

Разрешите прежде всего уточнить цель моего письма. Ни в очные, ни в заочные пациенты я к вам не прошусь, пока, по крайней мере, нужды в этом не чувствую.

Уже в течение многих лет слежу за вашими публикациями. Окончил биофак Н-ского университета. Работаю в биохимической лаборатории. В своей специальности я, к сожалению, не вижу выходов на человековедение и врачевание, интересующие меня, как вы понимаете, в немалой степени по вашей «вине». Моя ближайшая цель теперь — поступить в медицинский институт и стать врачом-психотерапевтом. Кстати, стыдно, до сих пор я еще не уяснил себе, есть ли принципиальная разница между психологом, психотерапевтом и психиатром, или это просто разные обозначения одного и того же. Ясно мне только одно: интереснее человека и его психики в мире нет ничего.

Уважаемый В. Л., прошу о совете: стоит ли в мои годы (мне 28 лет) затевать новое образование, не опоздал ли? Или лучше оставаться на месте и искать какие-то другие пути? Может быть, в моем положении целесообразнее попытаться получить психологическое образование? Обязательно ли оно для психотерапевта?

И еще. Это уже не совсем личная просьба, а скорее, общественная. Пожелание от лица той немалочисленной категории ваших читателей, к которой, как думаю, отношусь и я. В своих книгах вы то в одном, то в другом месте рассказываете и о своем личном опыте, ваших собственных трудностях. Но все это в отдельных отрывках или намеках. А вам, должно быть, и самому ясно, что это как раз и есть то, что наиболее волнует читателей (во всяком случае, мою «категорию») и пробуждает особое доверие и благодарность.

Так вот, пожелание: в следующих книгах пощедрее делиться именно этим опытом. Понятно, что существуют не зависящие от вас объективные ограничения. И все же хотелось бы получить более целостное и углубленное представление о вашей конкретной повседневной работе, о людях и проблемах, с которыми вы сталкиваетесь как врач и как человек. О том, как вы сами стали собой. О письмах, которые получаете... И о том, в том числе, как все это у вас совмещается с литературным трудом, как пишутся эти книги. Ведь это тоже, как я полагаю, и человековедение, и врачевание.

Аркадий К.

 

Письма и люди — так я и хотел одно время назвать эту книгу.

Дорогой Аркадий!

Спасибо за добрые слова и хорошее чтение. Совета, о котором  просите, дать не могу. Скажу только, что человековедением, в самом широком смысле этого слова (а он только и может быть самым широким), можно заниматься при любом деле, на любом месте — все зависит лишь от того, насколько интересует вас человек и с какой стороны. На любом же месте можно оказывать людям помощь — в том числе важнейшую, труднейшую и тончайшую — психологическую. Человек человеку врач.

Еще не поздно, конечно, постараться стать снова студентом, приобрести квалификацию, о которой вы мечтаете. Времени может хватить. Хватит ли душевных сил, вот вопрос. Ведь квалификация психотерапевта ни медицинскими, ни психологическими знаниями, ни даже сколь угодно богатым практическим опытом не исчерпывается. Трудности этого пути нелегко описать даже в самом пространном личном письме. (...).

Вашу вторую просьбу я постараюсь выполнить если не сразу и полностью, то постепенно. Как раз сейчас пишу новую книгу на основе переписки с читателями, и ваше письмо может послужить хорошей отправной точкой для разговора. Если позволите, я дам вам второй, открытый ответ — через книгу.

До встречи.

 

Фактор Икс

 

...Разговор уже не совсем между нами, нас слушают многие и очень разные люди; но можно сделать и так, что это нам не слишком помешает...

Начнем с попытки уточнения профессии.

У меня нет специального психологического образования, которое можно получить, закончив психологический факультет университета. По диплому я врач широкого профиля, и поэтому мне несколько неловко письменно или устно называться врачом-психологом: вроде как самозванство. Тем более, что такой профессии в официальном медицинском реестре у нас не значится. Однако практически с некоторых пор' приходится выполнять именно эту работу, в то же время будучи и психотерапевтом, и психиатром...

Нужно, наверное, вкратце объяснить, как это вышло.

Узнав довольно много своих коллег и познакомившись с биографиями известнейших психотерапевтов, я могу заключить, что это прежде всего совершенно разные люди, непохожие друг на друга. Но у каждого, у кого действительно есть призвание, можно выявить некий потенциал... Не знаю, как это лучше назвать. Фактор Икс...

У моего ближайшего друга В. этот потенциал складывается из особой склонности к сопереживанию — вплоть до полного растворения в чужом мире плюс особое вдохновение, охватывающее его, когда он ощущает хоть малейшую возможность помочь человеку... Этот гений самоотдачи, в обыденной жизни лентяй и мечтатель, способен вытянуть из пропасти самого пропащего, тоскливейшего пациента, потерявшего все координаты, утратившего смысл жизни... Я еще не встречал врача, со столь нежной силой любящего своих больных. Но его избыточная доверчивость не приносит пользы, когда попадаются пациенты неискренние, уклоняющиеся от живого контакта, прячущиеся под привычной маской.

В подобных случаях имеет преимущество Д. — исключительно трезвый и проницательный аналитик, мастер врачебной беседы, в которой соединяются и диагностика, и лечение. От его глаза не укроются ни малейшая фальшь, ни двусмысленность или недомолвка. «Следователь Сократ» — зовем мы его иногда меж собой. Подобно достославному мудрецу, он умеет построить беседу так, что и наглухо закрытый пациент раскрывается, упираясь в собственные противоречия, и спустя некоторое время начинает по-новому видеть себя и свои проблемы.

У Р., виртуоза внушения, необыкновенно развит артистизм поведения — каждое его слово, каждая интонация, каждый жест предельно выразительны, красивы, отточены. Незаурядная диагностическая интуиция. Блестяще работает с людьми мнительными, страдающими всевозможными страхами, и особенно с женщинами всех возрастов; труднее, однако, со скептически настроенными мужчинами...

Коллега Е. отличается повышенным оптимизмом, энергией и уверенностью в себе. Склонность к лидерству, непринужденность, практический здравый смысл — преимущества бодрой сангвинической натуры. Хорошо идет дело с подростками и не слишком интеллектуальными юношами, удаются случаи семейно-сексологические, есть некоторый успех даже с алкоголиками...

Коллега С, напротив, несколько тяжеловесен, медлителен, замкнут, выглядит то ли глубоким меланхоликом, то ли флегматиком. Излучает величественное и таинственное спокойствие. Говорит очень мало — лечит своим молчанием, лечит присутствием. Это великий гипнотизер. Мы направляем к нему пациентов, кажущихся безнадежными, — его вмешательство порой творит чудеса. Притом, однако, зауряднейшие случаи идут иногда с осечками...

У коллеги Н., матери двоих детей, твердость характера и мягкость манер, соединяясь, дают поразительную естественность и физически ощутимую человеческую надежность. Это «мать для всех» — один из прекраснейших, если не самый прекрасный, из женских типов. Поговорив с ней, чувствуешь себя отдохнувшим и набравшимся сил, все заботы и тревоги отступают... Но людей определенного склада — именно тех, кому необходимы постоянные подтверждения своей исключительности, — она раздражает и разочаровывает. Тут нужна актерская гибкость...

Фактор Икс, стало быть, предопределяет диапазон возможностей психотерапевта, но и ограничивает их — универсальность вряд ли достижима. Так или иначе решает не техника, не методика (хотя без них и нельзя), а вот это, личное...

Из выдающихся психотерапевтов недавнего прошлого вспоминается С. И. Консторум, работавший в предвоенные и первые послевоенные годы. У него была невыигрышная внешность — инвалид с тяжелым физическим недостатком. При этом человек с богатейшим внутренним миром, эрудит, превосходный рассказчик и импровизатор на фортепиано. Когда он вел беседы и сеансы, которые часто сопровождал музыкой, становился внезапно красивым (лоб, глаза, руки), заставлял петь воздух, излучал физически ощутимую духовную силу... (Вот, это оно: близко к сути). А личным методом психотерапии была «встречная исповедь». Да, рассказывал пациенту и о себе, рассказывал с беспощадной искренностью, но так тонко и вдохновенно, с таким юмором, что пациент, охваченный доверием и благодарностью, переставал чувствовать себя одиноким, видел во враче самого себя, и они — уже вместе — искали и находили решения, боролись с недугами. Духовная сила начинала принадлежать обоим... Метод «встречной исповеди», конечно, не общеупотребим.

...Вы спросите: ну а что же, обыкновенный здравомыслящий человек, средних способностей, простой и добрый, каких много, без разных там факторов, — разве не может, соответственно выучившись, сделаться психотерапевтом?

Отчего же, может. Но... во-первых, психотерапия, если только человек ей отдается по-настоящему, волей-неволей разовьет у него фактор Икс, то есть сама вытянет из запасников души то, что нужно и что возможно. Так же точно, как и любая другая работа. Психологи давно уже пришли к выводу, что всякая профессия производит «профессиональную деформацию» личности. (Мне, правда, этот термин не нравится). А во-вторых, кроме фактора Икс, в призвании психотерапевта много значит еще некий кризис, поворотное переживание... Опять называю не совсем точно.

Попытаюсь сказать иначе. В практическом человековедении никак не обойтись без метода, который один мой коллега назвал, по-моему, удачно, Методом Собственной Шкуры.

Желательно, чтобы психотерапевт был человеком гармоническим, оптимистичным и здравомыслящим, хотя бы в рабочее время. Но человеком беспроблемным, благополучным ему быть нельзя. Есть глубокая закономерность в том, например, факте, что среди врачей-фтизиатров многие сами переболели туберкулезом. Разумеется, чтобы стать хорошим хирургом, вовсе не обязательно самому перенести все операции — вполне можно обойтись и без этого, но знать, что такое боль, хирургу желательно не только по учебникам. То же и для тех, кто имеет дело с болью душевной.

Первый психотерапевтический опыт (осознавшийся как опыт значительно позже) мне довелось обрести около тринадцати лет от роду. Дружил с девочкой чуть старше меня, дочерью близких друзей семьи. Был влюблен. Она казалась мне самой красивой и умной на свете, самой-самой... Только вот грустная — почему?.. Лет с одиннадцати, несмотря на прекрасные способности, училась все хуже. Потом появились странности: то, уединяясь, о чем-то шепталась сама с собой и совершала необычные движения, то начинала вдруг неудержимо смеяться, непонятно над чем. Я принимал это как должное — как ее особенности; пожалуй, именно странности и заставляли сильнее любить... Но однажды я подслушал разговор взрослых: они говорили, что Лиля психически больна, что ее придется отдать в больницу. Прозвучало незнакомое слово: «шизофрения»... Не спал ночь, пытаясь додуматься, что же с Лилей теперь будет и как сделать так, чтобы ее не отняли. «Это все неправда... Все это глупости, она здорова, она просто не такая, как все, она лучше всех... Они ее не понимают, а она... Не может объяснить... А я объясню, я докажу...»

Я помогал ей готовить уроки и видел, что со мной ей легче, свободнее, чем с кем бы то ни было, включая и ее родителей, и подруг, которые постепенно от нее отходили... Я представлялся Лиле чем-то вроде младшего брата и с прямолинейным простодушием допытывался, почему у нее плохое настроение, и что значат эти перешептывания и странные движения, и над чем она вдруг смеется... Отмалчивалась: пыталась что-то объяснить невнятными намеками...

Наконец произошел между нами Великий Разговор. Взяв с меня страшную клятву хранить тайну, Лиля рассказала мне, что общается с некой Невидимой Силой, которая и заставляет ее проделывать эти вот странные движения, чтобы получать свидетельства послушания, чтобы не было худшего... Что она, эта Сила, все знает о ней и наказывает за множество грехов... Вкладывает в голову не ее, а посторонние и чужие, иногда очень скверные мысли, чтобы проверить... Что от той же самой Силы зависят некоторые особые ощущения...

Как вы понимаете, тут уже открылось нечто чрезвычайное, ни на что из моего прежнего детского опыта не похожее. Я пришел к выводу, что Лиля пребывает в невероятнейшем заблуждении (слово «бред» в медицинском смысле мне было еще неведомо), что ее одолевают фантазии, сказки, в которые — уж это я знал по себе — так легко поверить, зажить ими, но ведь нельзя же совсем всерьез! А главное, их менять, менять надо почаще сказки, а то просто неинтересно!

—   Если Сила действует на тебя, то почему она не действует на меня? Ты что, особенная?

—   Не знаю.

—   А я знаю: ты особенная. Ты слишком хорошая... Ты красивая... И поэтому воображаешь... черт знает что...

—  Ты не знаешь моей мерзости.

—   Знаю, знаю. Тебе хочется иногда, чтобы мама и папа... Чтобы все взорвалось, полетело... Тебе хочется иногда...

—  Да-

—   Ну и что? Мне тоже всего этого хочется, а никакая Сила не наказывает, очень ей надо.

—   Может и наказать.

—  А я не боюсь. Ну и пусть. Вот обругаю ее сейчас... Эй ты, Сила, такая-сякая, пошла ты туда-сюда!.. Вот видишь — и ничего!

Так я старался ее переубедить. В другой раз:

—   Слушай, а по-моему, эта Сила смахивает... на нашего завуча.

—   Как? Чем?

—   Ну, такая же... Настырная.

—   Правда, немножко. (Смеется). Она даже говорит мамиными словами...

Мы составили список пунктов, по которым Лиля должна была признать свои заблуждения, — но и я подписал несколько пунктов согласия. Это был компромисс. Невидимую Силу мы обоюдно признали простившей нас и временно не существующей. Соглашение торжественно закопали возле дома, в палисаднике, под кустом сирени.

Я не осознавал, что веду психотерапию душевного заболевания, и, наверное, к лучшему: я верил в успех здравого смысла так горячо, что эта вера не могла, хоть отчасти, не передаться и Лиле. Усилия наши, а они были обоюдными, начали приносить плоды: Лиля повеселела, занятия пошли успешнее, странностей поубавилось. Навряд ли на нее оказали глубокое воздействие мои аргументы, но сама возможность разговаривать о тайная тайных, о том, что немыслимо доверить ни матери, ни подругам, ни докторам... Почему-то однажды мы ни с того, ни с сего поклялись друг другу ни за что не жениться и не выходить замуж до тридцати лет, а потом... Потом, решили мы, видно будет.

Но тут вмешалась другая сила. Лилина мать, женщина ревнивая и, как я понял гораздо позднее, сама глубоко неуравновешенная и несчастная, учинила мне допрос: о чем мы говорим с Лилей наедине, чем мы занимаемся, кроме уроков? Лиля, по ее наблюдениям, в последнее время слишком оживлена, у нее появился нездоровый блеск глаз. Связанный тайной, я смутился вдвойне, втройне, залепетал в ответ что-то невразумительное. И тогда разразился гром: в наших отношениях была заподозрена нечистота. Меня выгнали, и мои родители были поставлены об этом в известность. Редкие телефонные звонки, несколько встреч украдкой... А потом больница. Лекарства не помогали.

Наконец однажды я узнал, что Лилю не уберегли от самой себя...

Сейчас я не думаю, что наша дружба могла бы победить ее болезнь, — у нее был действительно очень тяжелый процесс. И все-таки мне и теперь кажется, что если бы нас не разлучили, она бы выжила.

 

Определения

 

—   Этот, что ли, бугай, — ваш новый санитар?

—   Плечики годятся. На пьющего не похож. Скорее больной. Или новый ординатор.

—   Вид довольно нахальный.

—   Ничего, скоро узнает, что такое депрессия первогодков.

У молодого человека, к которому относились замечания, был неплохой слух. А происходило дело двадцать лет назад, в холле у кабинета главврача одной из крупнейших московских психиатрических клиник. Замечания исходили от двух хрупких женщин в белых халатах, стоявших у окна. Вышел мелкими шажками, сел некто, странно посмеивающийся, и от скрылись за дверью кабинета, даже не посмотрев в сторону предполагаемого непьющего, который еще примерно час маялся, размышляя, что бы это могло значить — депрессия первогодков и неужели у него и впрямь нахальные плечи.

Наконец его встретила, сидючи за столом с тремя телефонами, элегантная дама с мягкой улыбкой и твердым выражением глаз.

—   Очень хорошо, что вы к нам пришли, очень приятно... У нас не хватает врачей. Мы знаем, что у вас есть интерес к науке. Но учтите, молодому врачу необходима прежде всего практика. Три года как минимум придется отработать. У нас многим нравится. Какие пожелания?

—   Направьте меня, пожалуйста, в буйное отделение.

—   Что-что, как вы сказали?..

—   В буйное.

—   Вы отстали от жизни, коллега. Буйных у нас нет. Это устарелое понятие.  Времена  смирительных рубашек давно миновали.

—  А... А какие?

—   Есть острые отделения для первичных больных, мужское и женское. Есть и острые для хроников. У некоторых больных в этих отделениях, и в других тоже, иногда бывают состояния психомоторного возбуждения. У нас достаточно фармакологических средств. Приходится, конечно, иногда и... (Телефонный звонок). Да... Да... Ну, и что же вам не понятно? Швы немедленно... Вызывайте из первой городской... Ребро или  ключица?..   Ну,  разбирайтесь...  Нет...   Пока  замены  не найдете, не подпишу. (Отбой). Вот видите, санитаров тоже не хватает. Значит, так: в острое мужское. Первичное или хроническое? В обоих нужны врачи мужского пола.

—   В первичное.

—   Прекрасно, это как раз то, что нам нужно. У вас нет увечий? Спортом занимаетесь?.. Наш Григорий Николаевич, зав. отделением, международный мастер спорта по самбо. Ну, пожалуйста, идите. И гордитесь званием психиатра. Психиатрия — королева медицины, кто это сказал?

—   М-м... Не помню.

—   Шарко. Душ Шарко знаете? Ну, как говорится, ни пуха ни пера... Халат получите у сестры-хозяйки.

Она, естественно, шутила.

Итак, определения.

Невропатолог (невролог). Врач по нервным болезням. В обычной нашей поликлинической практике именно к нему первому попадает пациент, у которого врач другой специальности (терапевт, хирург, отоларинголог и др.) не находит ничего «своего», а вместе с тем что-то все-таки есть... Как правило, однако, и невропатолог ничего не находит, и возникает вопрос, не пойти ли дальше, во владения вышеупомянутой королевы. Почему-то к ней, надо заметить, не очень рвутся.

В обыденном сознании «нервное» и «психическое» разграничиваются нечетко — да и в медицине тоже не удалось до сих пор установить ясных границ. Невропатолог — специалист по нервно-мозговой карте, географ мозга, и вместе с тем инженер-ремонтник. Всевозможные параличи и нарушения чувствительности — его родная стихия, наряду со всеобщим любимцем — радикулитом. В ведении невропатолога все те случаи, когда болезнь непосредственно связана с поражением того или иного участка нервной системы, той или иной точки. Там же, где такая связь не обнаруживается или неоднозначна, начинается сфера, общая с психиатрией.

Психоневролог. Нечто промежуточное между невропатологом и психиатром. Врачи, так именуемые, обычно работают с детьми, выявляют у них разные формы умственной отсталости и мозговых нарушений («органики»). Если «органики» нет или мало, но имеются явные психические расстройства, ребенка стремятся направить к узкопрофильному специалисту — детскому психиатру. И здесь границы сугубо условны.

Психиатр. Врач, лечащий людей с психическими расстройствами и психическими болезнями (душевными заболеваниями). «Расстройство» и «болезнь» — не одно и то же. Расстройство психики может произойти, например, в результате травмы, отравления, закупорки мозгового сосуда, отсутствия или избытка общения, а то и от чересчур резкой смены погоды. Болезнь же — нечто более самостоятельное, склонное к определенным фазам, к последовательной смене признаков — тому, что называют «течением». Иначе: не всякий, имеющий психические расстройства, психически болен, и не всякий психически больной обнаруживает психические расстройства. Несовпадение внешнего и внутреннего... В нем вся сложность.

Мозг, говорим мы, есть орган психики, тело — «дом души». И значит, по логике вещей, всякая душевная болезнь, всякое нарушение психики должно быть связано с какими-то нарушениями работы мозга. Но удивительно: картина, рисуемая исследованиями, к такому выводу не подводит. Есть множество случаев, когда повреждения мозга огромны, а нарушений психики никаких или они незначительные. И наоборот: тяжелейшие психические расстройства, а мозг, как ни взгляни, в полном порядке, прекрасные биотоки...

Мы еще мало знаем, как именно рождает мозг чувства, мысли, память, регулирует поведение. Но дело, наверное, и в другом: события, именуемые душевной жизнью или психической деятельностью, происходят на особом уровне. Психика и ее домоправительница материя, включая и вещество мозга, обладают некоторой взаимной свободой, тем большей, чем выше развитие.

Дом — не тюрьма. Будь дело иначе, никакая психотерапия не была бы возможна.

Обычные места работы психиатров: психиатрическая больница (клиника), психоневрологический диспансер (амбулатория, помощь и наблюдение на дому), специальные отделения, кабинеты и консультативные ставки в некоторых медицинских и иных учреждениях.

Но что же считать психическим нарушением (отклонением, расстройством, болезнью) и что нормой? Вопрос о норме воистину самый больной вопрос. Когда человек среди бела дня видит чертей или слышит обращенную лично к нему радиопередачу с планеты Марс, когда он выбегает на улицу в нижнем белье, утверждая при этом, что дважды два равняется сковородке, — дело как будто бы ясное. (Хотя, конечно, совсем не ясное). Когда настроение без явных на то причин падает настолько, что человек не в состоянии двинуться с места и день, и другой, и третий, и не может думать ни о чем, кроме ухода из жизни, — ясно, это депрессия (хотя и не ясно, откуда взявшаяся), и психиатр обязан такого человека принять, понять и лечить.

Но столь грубые и явные отклонения, как и всякие крайности, возникают не часто. Гораздо многочисленнее состояния, обозначаемые термином «пограничные»... Да, именно, речь идет о рубежах нормы и патологии: не болезнь, но и не здоровье; не явная ненормальность, но все-таки отклонение; не то, чтобы психопат, но очень уж тяжелый характер; не законченный алкоголик, но на пути к этому... То ли из-за подавленности обстоятельствами, то ли из-за внутренней дисгармонии, то ли по обеим причинам сразу...

Кстати, эта самая «депрессия первогодков». Потом я узнал — так больничные психиатры обозначают довольно обычные состояния, возникающие у необстрелянных. Начинает казаться, что мир только и делает, что болеет психически, что все пациенты неизлечимы и что сам тоже вот-вот... Адаптация к профессиональной вредности, вам понятно. Проходит месяца через два — три — четыре, у кого как.

Эта сумеречная, размытая область по традиции именуется еще «малой психиатрией» в отличие от «большой» — больничной, клинической; но по частоте и разнообразию случаев как раз «малая психиатрия» и оказывается самой большой. В этом убедился и я, когда, отработав в больнице и закончив аспирантуру в другой клинике, перешел на амбулаторную практику в диспансер. Тут стало особенно ясно, что мир психиатрии не отделен от остального, не заперт на семь замков, что замки, если и есть, искусственны...

В диспансере мне удалось организовать кабинет психотерапии. А рядом трудились участковые психиатры, консультировали невропатолог, нейрохирург, нарколог, логопед. Выходя на улицу после рабочего дня, я уже не ощущал слишком большой разницы между работой и жизнью. Может быть, и это была профессиональная иллюзия.

Существуют ли абсолютно нормальные люди? Обязан ли психиатр знать психологию? Должен ли сам иметь здоровую психику? И что такое, в конце концов, норма — то же, что показатели статистического большинства, нечто среднее, наиболее вероятное и часто встречающееся? Или что-то другое, присущее человеку, вот этому человеку, вне всяких сравнений?

Принимая до 30 пациентов за день (так полагалось в диспансере), я пытался задумываться и об этом. Но времени оставалось мало...

Психолог. Специалист по нормальной (условно говоря) психике. Практически — званием обязуемый разбираться лишь в какой-то ограниченной сфере, ориентирующийся лишь в узком уголке психической вселенной. И если действительно ориентирующийся, то это уже великое достижение.

По книгам, периодике и личным контактам я уже много лет пытаюсь быть в курсе развития психологии. И много уже лет понимаю, что дело это вполне безнадежное. Ибо уже давно психология, наподобие физики, математики и других крупных наук, разветвилась на огромное множество отраслей, направлений, школ и специальностей, теоретических и прикладных, — одно их перечисление могло бы, вероятно, составить целую книгу. Инженерная психология, педагогическая психология, социальная психология... Вавилонская башня. Как это обычно, к сожалению, и для других наук, представители отраслевых дисциплин постепенно все больше отгораживаются друг от друга. Сложная терминология и системы понятий, колоссальный объем данных, экспериментов, гипотез... На научных заседаниях психологов я не раз слышал споры о том, чем же, наконец, должна заниматься психология, какой такой предмет изучать. А «предмет», мне казалось, находится совсем рядом и даже ближе...

При некоторых наших научно-психологических учреждениях созданы коллективы, исследующие производственные и семейные взаимоотношения, проблемы контактов и одиночества, причем исследуемым пробуют оказывать и консультативную помощь. Бывает, что психологам не нравится место, куда их направляют (какое-нибудь КБ); тем не менее редко встретишь психолога, который пожалел бы о выборе профессии.

В нашем университетском курсе психологии есть и под-ветвь «медицинская психология», изучающая психику больных и психологическую ситуацию «больной — врач». После такой специализации психологи могут работать в медицинских учреждениях и помогать врачам.

Врач-психолог. Время бежит быстро — пока я собирался вам писать, с запозданием узнал, что врачи-психологи на вполне законных основаниях, так именно и называясь, прикомандировываются к отдельным перспективным спортсменам. «Врач-психогигиенист» — один из синонимов.

Статус этой специальности в широком смысле ждет все-таки уточнения. По идее врач-психолог должен пройти как медицинскую, так и психологическую подготовку, понимать как болезнь, так и здоровье (и телесное, и душевное), да еще приобрести особые навыки общения и воздействия на людей (см. выше и ниже определения психотерапевта). Но на деле получить эти два огромных образования очень трудно: на это уйдет едва ли не треть жизни. Ведь врач, не имеющий хотя бы пяти лет стажа, — еще не врач, а психолог без опыта разнообразного и длительного общения — еще не психолог.

Есть страны, где узаконена специальность «психолог-консультант» или «психолог-практик». Люди, так себя называющие, не обязательно с врачебным дипломом, берутся помогать своим подопечным в разрешении разного рода личных проблем. Неумение управлять собой и организовывать свою жизнь, завязывать и поддерживать отношения, дисгармонии характера, сексуальные трудности, всевозможные страхи и комплексы неполноценности, одиночество, пристрастие к алкоголю или наркотикам, потеря смысла жизни...

Человеку, сознает он это сам или нет, нужно, чтобы его поняли и утешили, вдохновили и просветили; чтобы разобрались в его конфликтах, научили понимать других и руководить собой; чтобы не только дали совет, но и помогли его выполнить... Довоспитание и перевоспитание, доучивание жизни и переучивание, духовная поддержка и духовное руководство — ни много ни мало. Вот что требуется от понимающего, назовем ли мы его психиатром, врачом-психологом, воспитателем, другом или, как называют индусы, «гуру» — учителем, пастырем. Но одно дело — что требуется, другое — что предлагается...

Границы между действительно квалифицированной помощью, простым человеческим содействием и шарлатанством провести сложно, и суть не в названии, а в содержании духовной работы, которое никогда не вместится ни в какую номенклатуру.

(Я чувствую, что этот беглый обзор более дразнит вас сложностью, чем проясняет положение вещей, но мы стеснены местом и временем).

Психотерапевт. В буквальном переводе то же, что и «психиатр», — «врачующий душу». Так бы оно и должно было быть — одно и то же, но на практике получается разница... Мне представляется, что психиатр непременно должен быть и психотерапевтом; но психотерапевтом может быть и врач любой другой специальности, и даже, если слегка расширить понятие, не обязательно врач. «Может» и «должен»: между этим тоже не нахожу границ...

В диспансерном психотерапевтическом кабинете ко мне сразу же валом повалили такие сложные и разнообразные пациенты — на первый, да и на второй взгляд люди совершенно нормальные (и это несмотря на «профильность» учреждения), — что пришлось срочно обложиться справочниками и учебниками, обновить пути в Ленинскую и медицинскую библиотеки... Разумеется, никто уже не ждет той универсальности, что требовалась когда-то от земских врачей — они были одновременно и терапевтами, и хирургами, и акушерами-гинекологами, и психиатрами, — теперь это утопия, сказка, но все-таки...

И главная трудность: вместе с больными и их болезнями в кабинет мой уже совсем без стеснения ворвались их личные проблемы и житейские дела, их духовные кризисы, тупики и искания, не определяемые никакими научно-медицинскими терминами. Не испугаться отчасти помогло то, что мой жизненно-ролевой опыт врачебной деятельностью не замкнулся. В студенческий и аспирантский периоды, да и позднее, я много ездил и путешествовал, успел поработать сельскохозяйственным рабочим на целине, отбыл службу в армии, был лесосплав-щиком, грузчиком, преподавателем медучилища, литконсуль-тантом, лектором, газетным корреспондентом, переводчиком и т. д., включая и довольно утомительную должность киноактера (сыграл роль больного в учебном фильме по психиатрии). Все это были кратковременные, но очень полезные врезки в основной курс. Ибо, когда я наконец понял, что настоящая моя профессия называется человековедением, и никак иначе, — тогда ясно открылось и то, что даже такая, казалось бы, безмерно насыщающая в этом смысле специальность, как врач-психотерапевт, имеет свою узость; что и это — лишь «точка зрения», щелка в человеческий космос. А главным методом получения достоверной информации о человеке всегда было и остается бытие им — тот самый Метод Собственной Шкуры.

Кому и зачем

Вы спросили, как пишутся эти книги. Да вот как сейчас: берешь бумагу и ручку — и пишешь. А потом переписываешь квантум сатис (сколько потребуется), правишь и опять переписываешь.

Хорошо, что кроме дня есть и ночь.

Что еще добавить?.. Да, желательно еще знать — кому пишешь и зачем.

Недавно открыл у Ахматовой:

...А каждый читатель как тайна, Как в землю закопанный клад, Пусть самый последний, случайный, Всю жизнь промолчавший подряд.

Там все, что природа запрячет, Когда ей угодно, от нас. Там кто-то беспомощно плачет В какой-то назначенный час.

И сколько там сумрака ночи, И тени, и сколько прохлад, Там те незнакомые очи До света со мной говорят.

За что-то меня упрекают И в чем-то согласны со мной... Так исповедь льется немая, Беседы блаженнейший зной.

Потребность писать можно отнести к проявлениям более древней потребности говорить. Основная разница в том, что пишущий обращается к невидимому собеседнику. А в случае публикации — и к невидимому, и к многоликому.

Можно хорошо знать своего Невидимку или воображать, что знаешь, — в любом случае результат никогда полностью не предсказуем.

В семь лет я написал свой первый рассказ — чистую выдумку про охоту на леопарда; придумал себе заодно и родного брата, которого не хватало. До сих пор я считаю этот рассказ своим самым удачным произведением. Адресат, Невидимка, в нем был только один — некий мальчик, может быть, живой до сих пор...

Одно время я думал, что вся разница между книгой и письмом состоит лишь в том, что письмо, личное письмо, делается открытым, письмом для многих. Письмо поболее обыкновенного — вот и книга. Человек в единственном числе обращается к человеку во множественном. Это может иметь вид рассказа, статьи, очерка, пьесы, романа... Вопрос в этом самом «кому и зачем». Если он решается удачно, все в порядке. Решен ли — судит человек во множественном числе...

Но в том-то и фокус, что всякий раз — только в единственном.

«...Ваши книги показались мне примитивными, скучными и растянутыми, как изображение на резине. Совершенно очевидно, что вы пишете даже не ради честолюбия, а просто для заработка».

 

Имя рек

 

Вот и еще один Невидимка стал видимым. Даже профессиональное владение аутотренингом в таких случаях не помогает. С ясностью выстрела: письмо твое не дошло. Имярек для тебя потерян.

И вот почему. Потому что в данном случае ты не знал, кому пишешь. Потому что твое письмо-для-всех в данном случае оказалось письмом-для-никого. Имярека оно просто не имело в виду, Имярек для тебя не существовал. И он дает страшный сигнал твоею фактического несуществования. Бытностью своего исключения он утверждает, что ты не правило. Он живет, а ты нет. Он тебе отомстил.

...Мой друг, художник и любитель словесных экспериментов, придумал как-то словечко, поначалу мне не понравившееся: ОБЩ.

Показалось, что оно звучит оборванно и невкусно, почти как «борщ», но друг мой настаивал, что это зверек такой, что-то живое, во всяком случае, и ни в коей мере не общее место. Принадлежа мне в отдельности как личная собственность, принадлежит в то же время и вам, и ей, ему, им — Человеку. И в единственном числе, и во множественном. «Здесь есть Общ, — говорил мой друг о какой-либо книге, музыке или картине. — А вот здесь преогромный. А здесь его нет. А вот здесь есть, но очень противный».

Однажды я увидел во сне существо типа суслика с обезьяньим хвостом и человечьими глазками, женского пола, или так показалось. «Общ», — представилось существо, затем подошло поближе, зажмурилось и укусило. Я попытался его схватить, но оно издевательски взвизгнуло, махнуло хвостиком и исчезло. Проснувшись, я понял, что наконец решил для себя проблему адресата.

Нет никакой необходимости представлять себе человека во множественном числе, это непосильно, это немыслимо. Обращаться нужно к кому-то одному, кого ты не знаешь, но любишь, не видишь, но чувствуешь. Даже если это всего лишь ты сам, ничего страшного. Надо об этом забыть, вот и все.

Цветок человековедения

Что же до обстоятельств, сопутствующих писанию, то для примерного представления вкратце изложу историю своей «Охоты за мыслью». Написана эта книга в основном во время ночных дежурств в клинике, в промежутках между обходами, вызовами, урывками сна, партиями в шахматы и всем прочим, чем занимаются дежурные врачи.

Первое издание вышло, когда автору было без малого 29 лет. Незадолго до этого была получена ученая степень. Опыт предыдущих публикаций, после которых Вселенная оставалась на месте, ничему автора не научил.

Два первых варианта рукописи возвратили из редакции с терпеливыми увещеваниями, что не стоит уподоблять различные функции психики политико-экономическим и географическим единицам («Страна памяти», «Королевство эмоций», «Государство потребностей»), также не стоит описывать работу мозга в стихах, лучше в прозе, считаясь при этом с некоторыми повседневными представлениями... Третий вариант, написанный уже почти без надежды и в страшной спешке, редакции вдруг понравился. К заглавию прибавили подзаголовок — «Заметки психиатра»... Читая корректуру, автор вдруг увидел нечто чудовищное: массу непоправимых нелепостей, неправильностей, банальностей, пошлостей — короче говоря, полный набор признаков его, авторской, непригодности для жизни на этом свете.

«Ну что ж, как-нибудь переживем, — успокаивал внутренний голос, — будем считать это ошибкой молодости. Еще не поздно начать жизнь сначала».

Когда книга наконец вышла, автор боялся на нее взглянуть. Обложка, правда, показалась приличной, но с задника ее смотрела чья-то чужая, самодовольная физиономия. «Все будут думать, что это ты. Так тебе и надо».

Автор ждал потока уничтожающих рецензий, осуждения со стороны коллег и отлучения от науки. Ждал самого мучительного: утешения от друзей, того всем знакомого утешения, когда обе стороны хорошо знают, что утешиться нечем.

Вместо этого начались письма...

Примерно та же история у «Я и мы», «Искусства быть собой» и «Искусства быть другим». Эти книги вряд ли бы появились, если бы не письма читателей. Они-то главным образом и убедили меня, что Многоликого Невидимку интересуют не литературные красоты и не научная строгость, даже не знания, в привычном понимании, и не советы, как жить, хотя все это может кому-то и пригодиться. Читатель ищет в книге себя и (заметили?) — очень часто находит именно в тех местах, где автор ведет речь, казалось бы, о своей персоне или о ком-то еще.

...Новая книга — новая любовь, все сначала.

Авторедактура — пляска самосожжения, исполняемая ножницами под аккомпанемент толстого вычеркивающего фломастера. Гибнет геройской смертью страница за страницей; добро, если уцелевают две-три худощавые фразы. Ограниченность печатного пространства и безграничность задач требуют безжалостно отжимать воду. (То же самое и во врачебном письме). Но в некоей пропорции вода все же нужна. Твердое смысловое вещество без растворителя не будет усвоено. В научном трактате, в диссертации даже, где-то надо перевести дух, желательны отступления и разрядки, иначе, как говорят психологи, грозит психологическая аннигиляция. Для заглатывания духовной пищи необходимы усилия, но подлинное усвоение происходит в момент отдыха и наслаждения, в счастье досуга. Если знание не умеет нравиться, тем хуже для знания. Самые нужные людям книги — тома Книги Жизни — по форме своей должны быть поэмами и детективами. Это хорошо понимали древние, не слишком заботившиеся о строгости жанра; но сегодня писать так несравненно труднее.

Безграничность содержания — в ограниченность восприятия... Не всякому легко объяснить, что человековедение — не набор рецептов и не свод формул, а многомерная ткань, мировой океан, который везде; что человеку не чуждо ничто нечеловеческое; что «суть» не спрятана где-то в одном месте, а распределена, рассеяна, взвешена в подвижной неравномерности наподобие ионов воздуха, образуя в то же время единый объемный рисунок, как лепестки цветка — гигантского, движущегося... В чем, в самом деле состоит суть цветка? И можно ли добраться до нее, обрывая лепестки, один за другим?..

Обратная связь. Миниписьма

Одно время я выступал очень часто. Аудитории самые разные: рабочие, инженеры, студенты, колхозники, научные работники, школьники, врачи, актеры, милиционеры... Обычная программа, нечто вроде лекции, все о том же — как быть собой и как быть другим... Плюс зрелище — гипнотический сеанс, для иллюстрации некоторых положений. Я уже про это писал, сейчас о другом.

Горка записок начинает расти с первой минуты. На все ответить обычно не успеваю, но все сгребаю и уношу с собой.

Записка — огромная ценность. Сигнал обратной связи. Миниписьмо. Лепесток цветка человековедения...

И нам с вами будет, пожалуй, удобнее вместо непосильного обзора объемистых писем вкратце просмотреть содержание этих маленьких, но концентрированных документов — совпадений в общей картине достаточно.

Вот одна такая горка, с последнего выступления. Зал на семьсот человек. После сеанса закрываешь глаза и видишь... глаза. Ищущие, сияющие, полные мысли, пустые, недоверчивые, слишком доверчивые... Дня три еще потом они следят за тобой, спорят, о чем-то спрашивают...

Первым делом отсеиваем записки стандартные, дежурные:

Верите ли вы в телепатию?

Как вы относитесь к йогам (Фрейду, лечению биополем,

гипнотизеру Р., летающим тарелкам, своей жене)? Можно ли полюбить под гипнозом? Как попасть к вам на прием?

Давно уже шевелилась идея, что подобные встречи можно превращать не только в лечебно-профилактические сеансы, но и в исследования. Бывают аудитории и по тысяче человек, и поболее, это уже статистически представительно.

И вот людям задается вопрос. В сущности, тот же, что и основной вопрос вышеупомянутых книг, и вот этой, которая пишется сейчас:

ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ ОТ САМИХ СЕБЯ? Или в другом варианте:

В ЧЕМ ВАМ МОГЛА БЫ ПОНАДОБИТЬСЯ ПОМОЩЬ ВРАЧА-ПСИХОЛОГА?

(Или психотерапевта, или просто психолога, лучше не психиатра).

Отвечать прошу всех желающих, короткой запиской. Перед началом сеанса просматриваю, отбираю те, где представляется возможной помощь на месте.

Дома — обработка. Все записки снова просматриваю, раскладываю по темам, разделам, рубрикам... О цифрах не скажу ничего, работа еще не кончена.

Откладываем в сторонку и РАЗНОЕ, или Несбытотдел. Всевозможные недоумения, недопонимания, недо...

Что же все-таки у вас за специальность?

Либо непонятливость, либо выступавший был недостаточно убедителен. Бывают, конечно, и неудачные выступления. А нам и так хорошо!

 (Нетвердый мужской почерк). Крепкий юноша, могучим нажимом прорывая бумагу, желает избавиться от робости перед тещей, а также стать гениальным.

Скромнее:

Хоть один раз выиграть в Спортлото.

Хочу быть молодой.

Как избавиться от желания иметь деньги?

Где-то очаровательная наивность, где-то пыльные шуточки, знаки скепсиса, недоверия... («Ну чего ты пристал, зачем лезешь в душу без приглашения? Неужели не понимаешь, что наши самопожелания лежат в сферах недосягаемых? Забыл, что ли, что есть невезение, старость, болезни, которые не вылечиваются? А тысячи прочих неустройств и несчастий, а все бытовое, ежедневное, алкогольное, все безумие неотложностей — о чем разговор?..»).

Я хочу слишком многого...

Один так или иначе дает понять, что ему не о чем с тобой толковать (но зачем же тогда отвечать? — или все-таки не вполне убежден?); другой явно не понял вопроса; третий понял слишком буквально...

Мне хотелось бы получить трехкомнатную квартиру

на троих, с мужем и сыном. Избавиться от лысины. Волосы!!!

Что ж, волосы, так волосы. Это может быть и отчаянно серьезно.

Помочь маме. Стареет, тоскует, теряет память... Понять своего ребенка.

Это уже по делу. Вот двое... трое хотят

избавиться от чувства ревности.

Еще... целое общество по борьбе с ревностью. Вот кто-то опять хочет разучиться краснеть, и таких в этой аудитории...

Обобщенно: управлять  своими   эмоциями!

Вот и целая рубрика. Огромная. Кто не желает?.. Нежелающих почти нет, но как различны желания! Один всего лишь

хотел бы быть сдержаннее, другой —

быть абсолютно невозмутимым,

третий жаждет

страстно влюбиться!

Не так уж просто, оказывается, отделить наш Несбытотдел от Отдела Реальных Запросов. Еще труднее понять, где кончается Приспособление и начинается Самоусовершенствование.

Непритязательное

не бояться зубною врача — дважды, трижды...

Хочу, чтобы у меня хватило силы отречься от соблазнов и сосредоточиться в работе над книгой.

В самую точку, подписываюсь. Как и под множеством остальных.

Всяческий САМОКОНТРОЛЬ (главы и тома Книги Жизни):

преодолеть свою лень,

бросить курить,

не терять последовательность мысли в разговоре и

выступлен иях, бросить пить.

Редкая записка. Легионы желающих бросить пить обычно почему-то об этом умалчивают либо утверждают, что им и так хорошо.

Вылечиться от заикания,

избавиться от бессонницы,

избавиться от сонливости,

похудеть с помощью самовнушения, если можно.

Да, можно. Но самовнушение — еще не все. Как насчет низкокалорийной диеты и повышения физической активности?..

САМОРАЗВИТИЕ:

больше знать,

хочу научиться мыслить,

хочу меньше думать.

А если соединить так: «думать меньше да лучше»?.. РАБОТА. САМООРГАНИЗАЦИЯ И РАБОТОСПОСОБНОСТЬ. Быть постоянно в состоянии вдохновения!

Прекрасно, но для этого придется и

уметь отдыхать в условиях постоянного шума, сохранять энергию, неутомимость, деловой тонус, научиться расслабляться на службе.

Неплохая идея, но... Кое для кого более актуально «научиться расслабляться не только на службе».

Работать с удовольствием, непринужденно.

Требует от себя большего наверняка тот, кто и так работает лучше других...

Уметь экономить время.

Быть собранным, знать, что делать каждую минуту.

Все во всем. Связь, всеобщая связь. Рубрики мои трещат, рвутся, сквозят.

Победить страх перед работой, страх в форме обычной лени, с искусными самооправданиями на каждый случай.

Повысить объем оперативной памяти — могу запоминать и вспоминать только в неестественных ситуациях.

Одно в другом, другое в третьем, в четвертом... И заметно, что чем заказчик моложе, тем заказ основательнее.

САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ.

Хочу перекроить себя сверху донизу. Верю в возможность, не хватает реальных знаний. Нужна система понятий, переходящая в систему приемов. Все до сих пор прочитанное неудовлетворительно.

18 лет, студент. Хорошо. Но... А дальше?.. Осторожней насчет системы понятий, а особенно системы приемов... Тоже общее:

не думать о смерти.

А почему бы и не подумать? Иногда не мешает и поиметь в виду... Впрочем, может быть, это случай невроза, тогда дело другое...

Однословная:

остроумнее! (Молодой мужской почерк). 30

ОБЩЕНИЕ.

Хотелось бы научиться по возможности глубже анализировать отношения с мужем, а не воспринимать все положительные и отрицательные факты семейной жизни как цепь само собой разумеющихся событий. Цель — по возможности исключить стихийность в отношениях.

Дельно.

Я хотела бы быть менее обидчивой, покончить с раздражительностью.

НРАВСТВЕННОЕ САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ.

Хочу стать менее эгоистичным.

Быть терпимее, сохранять юмор в семье.

Научиться дарить радость, перестать быть занудой.

Все негромко, но хорошо... Написавший «я хотел бы стать искренним», наверное, уже искренен.

Научиться любить людей. Не умею ни получать, ни давать тепло. Уже много лет пустой манекен, фальшивый актер. Внешний успех. Лгу всем, не могу лгать себе.

Признающиеся в таком бывают удивительно симпатичными. Нередко приходят с побочными симптомами в виде депрессии или алкоголизма. Человек мужественный, но слабый — частое сочетание (так же как сильный, но трусливый).

Которые здесь мои, сколько их? Как сказать...

И это вполне нормально:

хочу научиться не завидовать другим людям. Уже есть надежда.

Хотел бы быть приветливым с человеком, вызывающим антипатию.

А это как понимать? Возлюбить ближнего? Стать вежливым? Выучиться лицемерить?.. Самоусовершенствование или Приспособление?.. Разное под одинаковыми словами...

Всегда и при всех обстоятельствах сохранять жизнерадостность.

Понять или почувствовать, зачем живу. Уйти от яростного ощущения бессмысленности существования.

На записке следы губной помады. Почерк круглый, веселый, немного детский... Фауст женского пола.

ПОИСК КРЕДО И СМЫСЛА ЖИЗНИ.

Найти лекарство от скуки. Перепробовал, кажется, все. Для творчества не хватает веры.

Еще один, в роде мужском. Надо бы поговорить... Всяческая УВЕРЕННОСТЬ.

Хочу избавиться от боязни разговора с малознакомыми

людьми. Хотела бы более уверенно чувствовать себя со своим

знакомым.

Перестать бояться собак Хочу чувствовать себя уверенно в коллективе. Не бояться себя.

Неуверенные не хуже и не лучше уверенных, но вопиющая несправедливость распределения...

Хочу избавиться от наглости, перестать быть хамом. Таких нет, галлюцинация. Но:

хочу быть более уверенным в себе в построении личною счастья,

знать себе цену в отношениях с противоположным полом.

Ну, вот она и ЛЮБОВЬ, многоликая любовь, всяческая любовь. Сюда, вместе с самопожеланиями ревнивцев, соискателей совместимости и многих не по делу краснеющих, стягиваются всевозможные подтексты и полуподтексты:

очень хочу стать проницательной в общении с ... (зачеркнуто),

приобрести артистизм, непринужденность манер и чуть-чуть нахальства (см. «всяческая уверенность»).

Открыто:

достичь хоть небольшой привлекательности при крайне

невыигрышных внешних данных, счастья в любви, я бы хотела быть менее раздражительной и больше

любимой.

Второе, вероятно, зависит от первого. Или наоборот?.. И наоборот тоже...

Отвлечься от свободной любви.

Перестать краснеть при выполнении супружеских обязанностей.

Быть всегда неотразимой.

Найти совместимого человека, верную, самоотверженную спутницу жизни, любящую готовить и с веселым характером.

Для одной спутницы достоинств не многовато ли? И вопрос, кажется, задавался о вас...

Хочу научиться любить. Хорошо общаюсь, но полюбить не могу.

Случай из наитруднейших: научившись любить, часто разучиваются общаться, и как раз с тем, кого любят...

Хочу быть любимым. Не хочу никого любить. Полюбить своего мужа.

Я прошу вас помочь в несч. любви (две записки именно с таким сокращением).

Пожалуй, на сегодня довольно, уже повторения... Нет, вот еще.

Простите, что отвечаю длинно. Не примите за сумасшествие, хочу осчастливить мир. Понимаю фантастичность звучания и чудовищную скромность наличных возможностей, но не могу дышать спокойно, зная, что хотя бы одному существу на земле плохо. В более практическом выражении хотелось бы стать врачом-психологом если не по званию, то по сути...

ПРИЗВАНИЕ. А где адрес, телефон?..

Итого

Вы понимаете, конечно, что по этим запискам, очень скучно здесь процитированным, нельзя составить цельного представления ни о данной аудитории, ни о человеке вообще. Но все-таки есть над чем подумать, не правда ли? Хор многоголосый, мелодии самые разные...

Чего же мы хотим?

Помочь маме. Понять своего ребенка. Найти смысл жизни, свое кредо, свое призвание. Хорошо работать. Хорошо общаться. Хорошо мыслить. Владеть собой во всех отношениях. Быть менее эгоистичными, не завидовать. Любить и быть любимыми теми, кого любим. Никого не любить без нашего на то высочайшего соизволения... Утопия, разумеется, ну а все-таки... Ах — и все-таки! — быть счастливыми, быть обаятельными, быть гениальными! И квартира, и теща, и волосы, и усовершенствовать мир, и не думать о смерти — все через запятые, путаница масштабов, — но спрашивается, что же предложить, чем помочь?..

Вспомнился вдруг, может быть, не совсем кстати, один эпизод. По поводу дела одного из своих пациентов я сидел, ожидая очереди, в юридическом учреждении. Открывается дверь кабинета, в ней показывается рассерженная молодая особа и любезно выпроваживающий ее пожилой юрист.

— Я же вам объясняю, гражданочка дорогая. Специалист по изнасилованию в кабинете напротив. Запись в регистратуре, в четвертом окне.

Ничего не поделаешь, век узкой специализации, подумал я.

...Ну, а если так: у человека несчастная любовь, он краснеет, бледнеет, ревнует, боится зубных врачей, плохо спит, сонлив, теряет работоспособность, лысеет, худеет, толстеет, мало зарабатывает, неостроумен при исполнении супружеских обязанностей, раздражителен, завидует, робеет перед тещей, стремится быть постоянно в состоянии вдохновения, не может отвлечься от свободной любви, думает о смерти, нуждается в квартире, ленив, не прозревает смысла жизни, хочет стать менее эгоистичным и более эластичным, хочет больше знать, меньше думать, быть более уверенным в построении личного счастья, опасается собак и при том все же рассчитывает как-то осчастливить мир?.. В каком окне запись?

Без шуток.

Того, кто берется одновременно лечить зубы, желудок, легкие, кожу, бессонницу, импотенцию, рак, несчастную любовь и так далее, в наш век называют шарлатаном, и справедливо. Но зубы никак не отделяются от желудка, желудок от кожи, кожа от бессонницы, и несчастную любовь тоже не отрежешь от всего вышеназванного. Врач занимается врачеванием — но отсечем такие неврачебные вопросы, как теща, квартира, ложь, зависть, скука, смысл жизни, и мы отсечем человека. Ты работаешь — и вот он к тебе пришел. Не болезнь, не проблема или проблемка в его лице, а он сам — сложение всех болезней, умножение всех проблем.

Множественное число подтверждает, что человек един. И давно сказано: лечить не болезнь, а больного.

 

Собака, которую зовут Исключение

 

Странная повторяющаяся история, говорю я себе, странная и повторяющаяся слишком уж часто... Ты психиатр, врач-психолог, психотерапевт и так далее. Ты узнал кое-что о человеке, удалось кое-кому помочь, и ты хочешь помогать дальше. Пишешь статью в журнал, пишешь книгу — скрупулезно разбираешь «что», «почему» и «как». Излагаешь, казалось бы, с предельной ясностью и доступностью: читай, осмысливай, действуй. Тебе плохо? Я тебе объясняю, почему. Я тебе рассказываю, что и как. Не умеешь, не получается? Я объясняю еще и еще, я показываю...

Идут письма.

Вот — о, радость! — дошло, подействовало, помогло!

Вот — «читатель предлагает, советует...».

Но вот — одно, другое, третье... После очередной статьи о том, как избавиться от чрезмерной застенчивости, после подробнейшего — в который уже раз! — разжевывания этих проклятых зажимов общения, после целой книги — для них, для застенчивых, для любимых, в первую очередь! — идут письма. От кого бы вы думали? От застенчивых. Все от них же. Имя им — легион. Да, я читал, великолепно, спасибо огромное, все понятно, содержательно, оригинально, замечательные советы... А теперь, дорогой В. Л., скажите, как же избавиться от застенчивости? Умоляю, ответьте мне, что делать? Помогите!!!

Вот тебе на. Как же так?..

Это особый, нетипичный случай, который ты не сумел учесть... Но нет: случай-то как раз совершенно типичный.

Это плохой читатель. Не умеет читать, не желает осмысливать. Смотрит и не видит... Нет, и это не так. Читатель как читатель. Письмо грамотное, особенно в исповедной части... Нет, не дурак.

Парадоксальная слепота на лично-сверхзначимое. Кто-то в целой книге увидит лишь одну фразу, относящуюся, по его мнению, лично к нему, а остальное проигнорирует; другой, наоборот, как раз этой-то фразы, действительно о нем, не заметит.

Теплее, ближе...

«Ну а теперь, Владимир Львович, скажите МНЕ. Помогите МНЕ».

Не в этом ли МНЕ и зарыта собака?..

Это написано обо всех и для всех — КРОМЕ меня. Ведь автор лично МЕНЯ еще не встречал; ведь я — как раз тот СТОТЫСЯЧЕПЕРВЫЙ, которого он еще не изучил и не понял.

Ведь автор пишет о том, что бывает КАК ПРАВИЛО. И советы дает — как ПРАВИЛО, и все правильно у него выходит. Только у меня-то правильно не выходит. Я ведь не правило. Я — Исключение!..

Да. Вот оно. Я — Исключение! Я — не правило!

Кроме меня, кроме меня! Я не хочу и не могу быть правилом — черт возьми, это было бы даже неинтересно! Это было бы скучно и страшно! Этого просто не может быть!.. Не хочу, чтобы меня клали на полочку в вашем общем ряду!..

Не подумайте, что я сейчас буду расправляться с этим вопиющим заблуждением, с этим дерзким непонятливым чудаком, возомнившим, что он какое-то там исключение.

Нет, я должен признать: чудак этот прав. Он действительно Исключение. И вы — Исключение. И я — Исключение.

Как правило, человек есть исключение из правила. В чем-то — исключение... Это «в чем-то» и есть, пожалуй, самое важное в человеке. Самое трудное. И самое интересное.

Усилия не стать роботом

Кажется, на письме № 101 я понял, что почта моя, вместе с этими горами записок, вместе с вопросами и ответами, вопросами и вопросами, представляет собой МАТЕРИАЛ.

Отвратительное словцо в применении к живому, не правда ли? Ну вот чем угодно хочется быть, только не материалом. Это ведь — умереть. И еще хуже — быть заживо расчлененным.

Но никуда не денешься. Одно-единственное худенькое письмецо рассмотри-ка пообстоятелькее — это повесть, роман. И это наука. Сами просятся — на анализ, на сравнение, на обобщение...

Все мы — материал друг для друга. Да и подумать если, ничем другим в конечном счете, вернее, в бесконечном и ты стать не можешь...

Эпистолярная психотерапия — особый жанр врачевания, имеющий свои плюсы и минусы. Сведения, даваемые письмом корреспондента, то недостаточны, то избыточны (иные письма по объему бывают больше всех моих книг, вместе взятых), а чаще всего и то и другое одновременно. Степень вольного или невольного искажения действительности определить сложно: почерк и стиль — все-таки не глаза и не пульс... Однако нехватка нужного и избыток ненужного — обычное условие всякой работы с живыми людьми.

В письме человеку иной раз труднее, а иной раз легче высказаться; в письме же врачебном, при должном навыке, можно сжато и вразумительно сформулировать то, что не успеваешь или не можешь сказать в беседе, растянутой сколь угодно. Письмо в состоянии произвести внушение, равносильное гипнотическому.

Наконец, в письме, пока оно не отправлено, успеваешь исправить кое-какие ошибки, а ошибка слова устного (жеста, взгляда) во врачебном деле неисправима.

Чтобы писать на одну и ту же тему, но писать по-разному, то бишь по-человечески, необходимы усилия. Вживание в мир Невидимого Адресата, предвидение его реакций, вычисление удельного веса всевозможнейших обстоятельств, подбор интонаций, стиля, уровня разговора. Наконец, вдохновение...

А вдохновение, как известно, пташка капризная. Прилетает и улетает.

В поточном производстве брак неизбежен. Не замечаешь, как утомление, подспудное раздражение, отупение отнимают и знание, и воображение, низводят к шаблонам, к ложному пафосу, к равнодушию...

Психотерапия редко бывает делом одномоментным. Хотя иногда удается помочь сразу, за одну беседу, сеанс или одним письмом, решительно и надолго, как это бывает у счастливцев хирургов, — все же гораздо чаще приходится вести человека годами, едва ли не всю жизнь, такова уж специфика. Вот и со многими корреспондентами я переписываюсь уже долгие годы и вижу, как меняется или не меняется человек, как одни проблемы постепенно или внезапно уступают место другим, как иногда те же темы в других вариациях звучат уже у детей...

Работающие врачебные письма могут пригодиться и Многоликому Невидимке. Но здесь, но сейчас же я хочу попросить прощения у тех, кому пришло нечто иное, с печатью вынужденной машинообразности. К кому вообще ничего не пришло...

Повсюду слышен голос гуманизма, а там, в недосягаемой тиши, безмолвствуют потерянные письма, и в каждом крик потерянной души.

Потерянные письма, вы мне снитесь, потерянные души, улыбнитесь, не верьте одиночеству, вернитесь к себе домой.

Здесь встретит вас потерянный волшебник, листающий потерянный учебник. Пропитан сон-травой его лечебник и сулемой...

Здесь горькое лекарство: потерянное царство, потерянных мгновений хрустальные гробы,

и синь аквамарина, и лампа Аладдина, и лепесток сирени, лекарство от судьбы...

Начав вплотную обрабатывать переписку, я понял, что моему первоначальному замыслу — составить одну книгу из писем на разные темы — сбыться полностью не суждено.

Темы пришлось изрядно сузить, от многого отказаться... В эту книгу входит главным образом то, что можно объединить под условной общей шапкой: грамота психофизического здоровья. Азы взаимоотношений духа и тела. Минимум общего человековедения.

Главными рабочими блоками служат пары: «письмо — ответ». Письма обрабатываются лишь самые характерные; цитируются предельно сжато и так, чтобы было обеспечено инкогнито корреспондента. (В некоторые, ради маскировки, я даже нарочно ввожу «свой стиль», стараясь не искажать содержания). Ответы — соответственно. В каждом, включая его в книгу, я стараюсь выбрасывать то, что уже сказано раньше или будет сказано позже, обозначая выкидки знаком {...). но кое-где неизбежны повторы и переклички.

Другой сквозной прием: «вопрос — ответ». Вопрос — как бы конспект подборки писем и обращений. Таким образом, вся книга должна составить одно большое письмо.

В промежутках будем просто разговаривать или молчать.

 

БЕДНОЕ МУДРОЕ ТЕЛО

 

 

Если бы человек знал, как жить, он никогда бы не умер

Р. Л. Уоррен

 

Пришлось немного подумать, как это назвать сокращенно. Получилось

ок

Оздоровительный Комплекс

По чистой случайности (а может быть, не совсем) это совпадает с общеупотребительным сокращением знаменитого О'Кей — ОК, слова, уже ставшего международным ОК — все в порядке, все хорошо, нормально, отлично

Во всех ответах на все вопросы и письма, которые вы далее прочтете, я знакомлю моих корреспондентов с разными сторонами ОК, делаю акцент то на одних, то на других, В различных вариациях и сочетаниях

Где взять тонус

Месть забытой Природы, Движение и радость движения. Как начинать с нуля или с минуса

В Л, здравствуйте1

Мне скоро 30, и из этих 30 лет я могу насчитать едва ли 30 дней, проведенных в нормальном человеческом самочувствии Эти 30 счастливьте дней я наскреб из редких минут и часов бодрости, все остальное — вялость, хроническая усталость с мучительными стараниями пересилить себя, подавленность физическая и моральная Чего стоит один только утренний подъем Стыдно признаться, но иногда я просто плачу от бессильной злобы на себя. Ведь если бы не эта дохлость, я бы, возможно, добился кое-чего в жизни. Учителя в школе считали меня незаурядно способным, особенно к математике, у меня и сейчас неплохая память. Но к систематическим занятиям из-за своего тонуса, вернее, из-за его отсутствия, я не способен, институт пришлось бросить, армию едва дотянул, работаю сейчас в какой-то конторе, отсиживаю часы.

Не стану перечислять вам все, что я перепробовал для изменения своей проклятой природы, — перепробовал, наверное, все... Питаюсь нормально, стараюсь есть больше фруктов, овощей, витаминов. Не худ и не толст, на вид, кажется, вполне нормальный мужчина. Терапевты и невропатологи признают меня здоровым. (Один сказал, правда, что-то о «неврастеническом синдроме» и «астенической конституции», хотя не могу причислить себя к астеникам по телосложению). Советы обычные, вам и мне хорошо известные: «возьмите себя в руки», «не валяйте дурака» и т. п. Один врач обвинил даже в симуляции, тут уж я не удержался (...). Ходил к эндокринологу, думал, каких-нибудь гормонов не хватает. И опять: вполне здоров, больше свежего воздуха, зарядка и прочее. Зарядка, зарядка... Посмотрели бы вы на это зрелище: ворочаю себя, как мешок, после такой зарядки хочется утопиться. Свежий воздух и вправду иногда действует ободряюще, но где его взять, ведь я живу в большом промышленном городе. Аутотренинг успокаивает, но вялость все та же, после занятия хочется глубоко уснуть, что иногда и происходило. Тонизирующие формулы на меня почему-то совершенно не действуют. Если бы я дал себе волю, то, наверное, валялся бы сутками с сигаретой в зубах. (Забыл добавить, что я курю, бросить не могу, да, правду говоря, не нахожу нужным. Полтора года некурения несколько лет назад ничего существенного не дали).

Надо жить и работать, в скором времени ожидается прибавление семейства.

Неужели я обречен на зто полусуществование до конца жизни? Иногда подумываю: не лучше ли ускорить конец, чем так мучиться. Где взять тонус?!

М. С.

 

Как люди, как лица — бывают письма типичные и нетипичные. А у меня еще и свое разделение: типично мои и нетипично мои. Это из типично моих. Когда больше не к кому. Когда диагноза либо нет, либо он бесполезен. Болезни бездомные, болезни безымянные и неуловимые, прикидывающиеся здоровьем... Но всего чаще — здоровье, прячущееся в болезнь.

 

Дорогой М.!

Вас, конечно, не удовлетворит ни о чем, в сущности, не говорящий диагноз «астенодепрессивный синдром» или «астеническая конституция», который и я мог бы поставить вам, имея в виду хронически пониженный нервно-мышечный и психический тонус. Вряд ли утешит вас и мое сообщение, что таких, как вы, много и даже чересчур много. Заочно разобраться, конечно, трудно. Но постараемся...

Тип не есть обреченность. Есть люди всю жизнь толстые, как бы ни питались, как бы ни жили; есть и всегда худые; есть добродушные и беззаботные, и есть всегда тревожные или злобные. Это конституция, тип, склад индивидуальности — некое постоянное свойство, а скорее, целый комплекс практически постоянных свойств. Но таких законсервированных, всю жизнь одинаковых людей очень и очень мало. Гораздо больше тех, кто толст или худ в зависимости от питания и двигательного режима; беззаботен или тревожен в зависимости от обстоятельств; добр или зол в зависимости от отношений... Однако одни легче толстеют, а другие легче худеют; одни легче влюбляются, другие легче приходят в ярость. Это тоже можно было бы назвать «конституцией»; но правильнее считать это склонностью, тенденцией организма и психики к определенному состоянию, преобладанию той или иной реакции. Точно так же обстоит дело и с тонусом: неизменная «конституция» — постоянная бодрость или постоянная вялость — крайняя редкость; обычно имеет место только тенденция. Проявление же тенденции зависит от образа жизни.

Генетики давно уже выяснили, что у всех организмов есть наряду с активно действующими генами еще и множество подавленных, не проявляющихся или слабо проявляющихся. Это относится и к организму в целом. В большинстве случаев за, казалось бы, сложившимся типом таится другой, как бы теневой, конституция как бы спящая или дремлющая — имеющиеся, но не реализуемые возможности. И мне приходилось не раз наблюдать, как человек по тем или иным причинам переходит из одного типа в другой (увы, не всегда в наилучший). Более того, мне отчасти удалось изменить и собственный тип, но об этом потом...

Именно таков и ваш случай: для вас ВОЗМОЖНО и иное состояние, вы зто сами знаете, оттого и мучаетесь. Если бы у вас не было в активе хотя бы этих 30 бодрых дней, если бы совсем не было с чем сравнивать — вы бы и не жаловались, а считали, что живете нормально, то есть были бы, наверное, глубоким флегматиком, только и всего...

Давайте разбираться.

Мозг мозга. Начнем с физиологии. Психофизический тонус, как известно теперь медикам и физиологам, определяется состоянием специальных центров мозга, находящихся в самой его сердцевине, в том, что можно назвать «мозгом мозга». Это главный энергетический регулятор, дозирующий расход внутренних сил, пульт, подающий напряжение для всех приборов и лампочек организма. У вас активность «мозга мозга» по большей части держится вблизи нижнего предела.

Причиной тому может быть либо нехватка в «мозге мозга» неких биохимических компонентов, его собственных рабочих веществ, либо, наоборот, наличие веществ лишних, подавляющих — внутренних ядов. Либо же — как чаще всего и бывает — и то, и другое.

От чего мы зависим. Пойдем дальше. А от чего же зависит эта самая биохимия? От многого. От солнечных протуберанцев и направления ветра. От прирожденных свойств нервных клеток и от количества и качества крови, того питания, которое получает мозг... А от чего зависит это количество и качество? Тоже от многого. От активности кровообращения: от работы сердечной мышцы и состояния ваших сосудов и капилляров. От того, чем вы дышите, что и как всасывается в органы пищеварения, а значит, и от состояния самих органов пищеварения, и конечно, от того, что вы едите и пьете. От того, что и как выводится прочь — от работы органов выделения: почек, кожи, кишечника, легких, клеток соединительной ткани...

Мозг и мышцы. Но и это еще не все: мозг связан еще и с мышцами; в «мозг мозга» непрерывно идут импульсные и химические сигналы о том, как им, мышцам, живется-можется, что им надо и чего от них можно ждать.

И эта связь очень важна, ибо мышцы — и слуги мозга, и в немалой мере энергоснабженцы: и через биопродукты, поступающие от них в кровь, и через импульсную обратную связь. Мышца — это действующее продолжение мозга, вынесенное в пространство, и дальше мышцы способна действовать только мысль.

...Ну, так что же? Картина не так уж проста, не правда ли? Зависимостей очень много, и все обоюдные. На тонус влияет все, и тонус влияет на все. Какое-то звено не срабатывает — и вот целый порочный круг... Но какое же? Где круг начинается и как его разорвать?..

Продолжать искать некую таинственную, глубоко прячущуюся болезнь, чтобы потом, может быть, найти от нее еще более таинственное лекарство?..

А вот что очевидно, то очевидно. Вам не хватает самого простого: движения и свежего воздуха. Организм ваш пребывает в застое, в глубокой инерции, в самоотравлении малоподвижностью. Тело ваше почти не работает, «мозг мозга» не получает необходимой стимуляции, и никакое питание поэтому не идет впрок, а наоборот, становится дополнительным источником внутренних ядов. Что-то к этому добавляет и отравление табаком, что-то — отравление дурным настроением, скверными мыслями...

Не спешите разочаровываться, дорогой М., если сейчас вы услышите то, что уже многократно слышали. Возможность новой жизни зависит сейчас от того, как отнесетесь вы к старым истинам.

Пять минут назад. «Новое — хорошо забытое старое». Мы хорошо, мы очень хорошо забываем. Мы забыли собственную Природу. Перестав жить, как жили тысячи и миллионы лет, — только что, исторически всего минут пять назад, — перестав жить по Природе в связи с появлением денег, автомобилей, телевизоров и т. д., перестав, короче говоря, быть собой, мы тут же забыли о том, как это делается. Как есть, спать, дышать, двигаться...

Но не забыли о том наше бедное тело и наша глупышка психика. Стараются нам напомнить, бьются изо всех сил, что-то лопочут на языке наших болезней, недомоганий, всяческих отклонений... А мы тупы и глухи. Не вспоминаем.

Насилие необходимо. Глупо ошибается тот, кто думает, будто следовать Природе — значит ни к чему себя не принуждать, а повиноваться только своим желаниям. Давайте вспомним сперва о том, что произвели нас на свет вовсе не по нашему заявлению об уходе из чрева, а путем грубого физического насилия. Давайте вспомним: спасаться от голода, холода и врагов, бегать, бродить целыми днями, сражаться, лезть в ледяную воду, карабкаться на скалы — все это отродясь делалось далеко не по доброй воле. Вспомним: зачем нам ноги и плечи, позвоночник и мощный таз, зачем это изобилие малонужных мускулов и скрипучих связок? Зачем столько горючего адреналина в крови? Да все затем же: чтобы выдержать вынужденные нагрузки.  Необходимость   природного насилия предусмотрена нашей генетической программой — мы испытываем в нем потребность, хотя далеко не всегда ее осознаем. Нам нужны напряжение, и борьба, и опасность, и страх, и торжество, и скорбь, и экстазы...

Перегруженность недогруженностью. Мы говорим: стресс, чертов стресс, нас достают, видите ли, эмоциональные перегрузки. Да, все так. Но какой стресс и какие перегрузки, позвольте спросить? Знаете ли вы, какой самый взрывчатый материал в мире? Скука! Отсутствие настоящего стресса, даваемого природной борьбой за жизнь, а не телефонными звонками, домашними скандалами и руганью в очередях; перегрузки от недогрузок... А знаете ли вы, почему так тяжело ехать в переполненном транспорте в часы «пик»? Толкотня, духота, давка. Но главное — неподвижность: нельзя повернуться, изменить позу, нельзя подпрыгнуть, толкнуть... И правильно, конечно: нельзя! — но иногда кое-кому так хочется... Мы говорим: спорт. Да, прекрасно, но спросим себя — зачем? Не затем ли, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся в результате исчезновения вынужденных природных нагрузок? До спорта ли было пахарям и охотникам, воинам на войне, пастухам в горах? Сама жизнь их и была спортом.

А массовое современное явление вот какое: мы физически недогружены; мы дьявольски стеснены в движениях; мы если только не голодаем, то неудержимо переедаем; мы отравляем свою кровь и свой мозг; мы ленивы и избалованы; мы эмоционально обеднены.

Первая формула здоровья. Так что же? «Назад в пещеру», выходит? Ну нет. Те прелести невозвратны... Но ясно одно: если в условиях внезапного снижения природного насилия мы хотим жить полноценно, если не хотим физически и психически деградировать, нам остается лишь заменить Природу в этой ее функции — то есть принуждать себя к активности физической и духовной. Сознательно, добровольно. Формула здоровья: равновесие желания и принуждения.

Приверженцы и пренебреженцы. (Реплика в сторону). По отношению к своему телу и физическому здоровью можно выделить две крайности, два противоположных «лагеря» (с гаммой переходов, как и во всем). Приверженцы и пренебреженцы — назовем это так.

Что касается пренебреженцев (берем крайний вариант), то вот их позиция, в самых общих чертах.

Человек — не животное. Человек — духовное существо, во всяком случае, должен к этому стремиться. Надо жить духовно, надо развиваться и мыслить, общаться на высочайшем уровне. Тело этому мешает. Тяжкая обуза, обитель греха и страдания, недоразумение. Не за что любить тело и нечего с ним считаться, ну его к черту, плевать на него. Все равно никогда не знаешь, что тебя ждет завтра; неизбежно будешь болеть, стареть... Так пропадите же пропадом все эти зарядки, бег трусцой, водные процедуры, аутотренинга и режимы питания. Будем жить интересной духовной жизнью...

Проверено: ничего не выйдет.

Ну вот, наконец, и к делу. Чтобы преодолеть инерцию, надо приложить силу. Чтобы иметь тонус, и физический, и духовный, надо работать для тонуса. Иного пути нет.

Сначала понять. Не стоит на себя злиться, это тупое занятие, происходящее от умственной слепоты. Сперва попробуйте себя понять, а потом уж решайте, злиться или не злиться, — как вам самому понравится.

Не нужно требовать от себя невозможного и в результате помышлять о преждевременном уходе из жизни. И требуйте от себя, и делайте только реально осуществимое: постепенно и методично, не отступая ни на шаг, увеличивайте свою активность.

Обычнейшее возражение втянутых в порочный круг астении: «Допустим, чтобы иметь тонус, надо работать для тонуса. А где взять тонус, чтобы работать?» Начните без тонуса, «через не могу», преодолейте инерцию. Да, некоторое время помучайтесь, и тонус придет. «А если не придет?» Придет, куда же он денется. «Пробовал — не приходит, становится еще хуже, валюсь с ног...» Значит, не пробовал.

И встречный вопрос: а к а к вы работаете? Что именно делаете для своего тонуса? И главное: сколь регулярно и продолжительно?

Вы говорите, что всю жизнь мучительно себя пересиливаете. Но скажите, положа руку на астению: из прожитых 30 лет посвятили ли вы хотя бы 30 дней целиком и исключительно врабатыванию в новый нервно-мышечный тонус? Провели ли вот так, целенаправленно, хотя бы один очередной отпуск? И уверены ли, что установили точные границы между своей астенией и своей ленью? По опыту знаю, как это трудно, ибо одно переходит в другое с легкостью необыкновенной.

 

СЕМЬ УСЛОВИЙ ХОРОШЕГО ТОНУСА

 

Если вы:

1)   ежедневно  двигаетесь  (физически  работаете,  любым способом — копаете ли землю, играете ли в пинг-понг) в два раза больше, чем вам хочется (а это значит, округляя, в два раза меньше, чем можете), и притом хоть единожды разогреваетесь до пота;

2)  едите в два раза меньше, чем можете съедать, или примерно в полтора раза меньше, чем хочется, питаясь разнообразной, но преимущественно живой растительной пищей;

3)  в той же пропорции к возможностям и желаниям имеете половые общения (у минимизации пределов нет);

4)  проводите на свежем загородном воздухе хотя бы 14 часов в неделю (лучше всего по 2—3 часа ежедневно или, что хуже, только полные выходные);

5)   спите и пьете {воду, соки, чай) ровно столько, сколько хочется;

6)   по крайней мере через день — совершаете прохладные купания или ежедневные (а лучше два раза в день) интенсивные обтирания и самомассаж;

7)  и наконец, пусть раз в день, а лучше 2—3 раза, в течение 5—10 минут в состоянии полного покоя и расслабления занимаетесь самовнушением (спокойствие, уверенность, бодрость),

то вы тем самым уже делаете ВСЕ, ОТ ВАС ЗАВИСЯЩЕЕ, для своего тонуса.

...И это все? Да нет же, конечно! Семь условий можно было бы довести и до семидесяти, и до семисот. Это только минимум миниморум, реальнейшее из реального. Но спросите себя, делаете ли вы все это?

Если нет, если делаете, но не все, если делаете, но не регулярно — то... Ну что тут сказать? Как говорят на Востоке, можно подогнать ишака к воде, но пить его не заставит и шайтан.

Ориентироваться и продолжать. Если же делаете все и регулярно (в чем я сомневаюсь), а ровным счетом ничего не меняется, значит, надо продолжать, только и всего. Но продолжать не тупо. Не долбить в одну точку. Искать, экспериментировать, изменять акценты, присоединять что-то новое, все из того же хорошо забытого старого. Ориентироваться — и продолжать!

Арсенал ОК бесконечно богат и гибок. Для повышения тонуса к вашим услугам:

разные виды движения и спорта, как-то: ходьба, пеший

туризм, бег, плавание, теннис, лыжи, коньки и т.д.; гантельная гимнастика; статическая гимнастика; комплекс хатха-йоги; солнечные и воздушные ванны; бани или сауны; самомассаж.

Все вышеперечисленное и множество прочего в разнообразнейших сочетаниях. Множество кажущихся пустяков, мелочей, частностей, каждая из которых может стать той крупинкой, что перевесит чашу весов в пользу бодрости и здоровья. Ели ли вы в больших количествах морковь? Пробовали ли сочетать яблоки и орехи? Съедали ли по лимону в день? По головке хорошего чеснока? Гуляли ли полный выходной в лесу?

Вы потратили на овладение хатха-йогой год, и другой, и третий, как она того требует, — и без малейшего результата?...

Если «да», то позвольте вам не поверить. Я еще не знаю ни одного человека, РЕГУЛЯРНО занимающегося хатха-йогой, который жаловался бы на свой тонус. Не бывает, исключено. А вы, как сами же пишете, пока еще не в ладах и с обыкновенной зарядкой.

Воля к нездоровью. Ах вот оно что! «Все это мне тяжело, неприятно, неинтересно, наконец, скучно. Все это надо, а мне не хочется. У меня нет воли. Безнадежно, мне себя не заставить...»

Слышу, слышу. Знакомое. Расшифруем, переведем:

«Я себя не знаю и знать не хочу. У меня нет опыта самопринуждения к здоровью. Я не знаю вкуса настоящей свободы. Я боюсь шагнуть в неизвестное. Я предпочитаю стонать, жаловаться, скрипеть, гнить, заживо разлагаться, но не двигаться с места. Я и не хочу быть иным. Я все еще хочу получать благодать бесплатно».

Отсутствие силы воли?... Нет, скорее, недостаток чувства реальности. Надежда на манну небесную. Присутствие воли к нездоровью, к маразму — потрясающая сила воли.

Не продолжил — не начал. Самопринуждение откроет вам и мир новых желаний, и радость отдыха, и драгоценное чувство меры. Оно, и только оно, разовьет вашу волю, как ежедневное поднятие тяжестей развивает мышцы.

Главная же беда ваша и вам подобных в том, что начало самопринуждения не продолжается. А начало непродолженное — не начало. Невозобновленная попытка — попытка не бывшая. Нетерпение и тревожность, тревожность и лень... Отступление, поспешное отступление... Нет, не безволие, а выбор образа жизни, основанного на недоверии к самому себе. Все эти начинающие и бросающие подобны тому, кто, задав вопрос собеседнику, отворачивается и не слушает.

Поделюсь личным опытом. Заверю вас сразу же: я не ас самопреодоления, отнюдь не сверхчеловек. Победил себя далеко не во всем и далеко не в той мере, в какой это удается людям более организованного и систематического склада, в том числе и некоторым моим бывшим пациентам, по сравнению с которыми я выгляжу «сапожником без сапог». Нет, к сожалению, не могу порекомендовать себя в качестве образца примерного поведения. Но вкус целительного самопринуждения мне все же знаком.

Месть забытой Природы, по счастью (именно так — по счастью), довольно рано приперла меня к стене. Имея неважную сосудистую наследственность и ведя образ жизни преимущественно сидячий и аритмичный плюс курение плюс дурное питание (колбасы, консервы) плюс брошенный спорт плюс нервная работа плюс еще многое — я уже в двадцать — тридцать лет узнал, что такое грудная жаба. Приступы стенокардии. Сначала просто «сдыхал», когда случалось иногда по старинке поиграть в бадминтон или в футбол, некогда страстно любимый. Сдавливало грудь, заходилось дыхание. А потом вдруг обнаружил, что не могу пробежать и тридцати метров, не ощутив холодный кол за грудиной; не мог больше играть не только в футбол, но и в волейбол, не мог быстро ходить, появились сердечные боли даже в покое, поползла вниз и умственная работоспособность. Таскал с собой валидол, была уже и плоховатая кардиограмма, диагностировали «ишемиче-скую болезнь»... Все это, разумеется, мало способствовало жизнерадостности. В то время книга Гарта Гилмора «Бег ради жизни» не была еще широко известна; стенокардию лечили лишь химией и «покоем». И вот тут-то, когда призрак инфаркта замаячил совсем уже неподалеку, что-то во мне взбунтовалось — я понял, а вернее, какой-то глубиной вспомнил: спасение в ДВИЖЕНИИ! В том самом движении, которого меня хочет лишить проклятая жаба... И долой табак, и да здравствует свежий воздух!...

Борьба началась с поражения.

Бросив курить, я оказался вышибленным из творческой колеи: за год некурения не сумел написать ни одной страницы связного текста, ни толкового письма — ничего... Узкое место — зависимость, захватывающая высшие умственные механизмы. Курящие писатели поймут, о чем речь. (Хотя знаю и некоторых, бросивших стопроцентно успешно). Моральный ущерб от творческого бесплодия перевесил физические плюсы — пополз в депрессию. Понял, что придется пойти на компромисс: приняв свою дисгармоничность по этой части как данность, постараться, насколько возможно, нейтрализовать вред табака обходными мерами, отобрать свое на других фронтах. Хватило ума не запрезирать себя — отступил: закурил снова, но с постоянным стремлением держать минимум дозы, с очистительными перерывами.

Изменил питание. Подружился со свежим воздухом, с водою и холодом. И — в моем случае главный фронт — начал РАСХАЖИВАТЬСЯ. Много и быстро ходить, ходить ТОЛЬКО БЫСТРО. И бегать...

Пробивание. Сперва, как и следовало ожидать, очень скоро наступил момент спазма, боли — и... Несколько раз пришлось остановиться. Был и страх смерти: казалось, что вот-вот, сейчас — все... Боль ворчала, угрожала и скалилась. Но после какого-то ПОРОГА, который я назвал ПОРОГОМ ПРОБИВАНИЯ, начинала слабеть, съеживалась, отступала... Потом уже не останавливался, а лишь на время снижал скорость.

Что за «пробивание»?

Преодоление инерции. Вытаскивание тела из глухой защиты, пассивности (она же самоубийство). В активность, в полноценную жизнедеятельность! Освобождение сосудов от спазма, трусливого сжатия. Прочистка клеток и капилляров, включение в действие дотоле преступно простаивавшей, заживо распадавшейся биотехники организма. Переход на новый энергобаланс.

Новый уровень жизни. Теперь я почти каждый день прохожу, а иногда пробегаю, не менее 8—10 километров, и с непривычки угнаться за мной сложновато. Стенокардия, во всяком случае, осталась далеко позади. Лыжи, плавание, велосипед — живу в радости движения и при всякой возможности с упоением играю в подвижные игры. Принимаю контрастный душ, а зимой еще и снежные ванны, в любой мороз. Не могу передать вам, какое наслаждение растирать снегом обнаженное тело, какой праздник сосудов и торжество тонуса! Теперь я знаю, что сердце, как волка, ноги кормят; что сосуды аплодируют скорости; что за час интенсивной ходьбы на открытом воздухе — ходьбы яростной, ходьбы радостной, ходьбы до пота, до счастья — мозг платит тремя — четырьмя, а то и пятью — шестью часами хорошего тонуса...

Мое здоровье идеальным не стало. Но форма, в которой я себя ныне держу, позволяет мне полноценно работать умственно по 12—14 часов в сутки.

Во время прогулок и гимнастики мозг мой не только отдыхает, но и выполняет множество рабочих операций. Найти подход к сложному пациенту, ключ к решению какой-то проблемы, найти слово — все это делается за столом лишь на 15—20 процентов, а остальное — в движении. (Еще иногда процентов 5—10 — лежа, в расслаблении). Лучшими страницами, любимейшими мыслями, интереснейшими решениями я обязан двум своим друзьям: свежему воздуху и собственным мускулам. И когда пишу книгу или большое письмо, то, возвращаясь с прогулки, обычно имею в голове несколько готовых страниц текста, которые остается лишь побыстрее перенести на бумагу. (Это письмо к вам тоже, в основном, выхожено в парке «Сокольники» около часа тому назад).

Пробивать снова и снова. Внимание! Все эти плоды гарантированы лишь тем, кто уже втянулся, кто прошел порог пробивания! И — внимание! — пробивание это должно происходить КАЖДЫЙ РАЗ сызнова, на каждом очередном сеансе спасательного движения! Разница между еще не втянувшимся и уже втянувшимся только в том, что для первого это тяжкий труд, борьба со страданием, а для второго — труд радостный.

«Тело глупо», — сказал великий учитель здоровья Поль Брэгг. Тело глупо, сказал этот человек, волей и умом исцеливший тел множество, и свое в том числе. И не согласиться нельзя: да, тело глупо. Тело упрямо, как упрямейший из ослов. Тело трусливо, капризно, коварно.

Но сказано это лишь о том теле, которое забыло свою Природу.

Не будем же неблагодарны. Тело податливо и благодарно, восприимчиво и внушаемо, как малый ребенок. И мудро — как тот же ребенок, как зверь, как растение. Тело, знающее Природу, одухотворенное тело — прекрасно и гениально.

Обозначим

ПЯТЬ ПРИНЦИПОВ ОБРАЩЕНИЯ С СОБОЙ.

применимые практически ко всему, начиная с таких, казалось бы, элементарных вещей, как сон, питание и физические упражнения, и кончая высочайшими уровнями жизни духовной.

1.  Кнут, или преодоление Инерции.

2.  Пряник, или дружба с Природой.

3.  Творчество, или Эксперимент.

4.  Постепенность и Мера.

5.  Универсальность, или Гармония.

Что же делать сегодня. Вы вялы, у вас нет энергии, вас гнетет какая-то полусонливость-полусуетливость-полугневливость-полуплаксивость, а вам надо жить, действовать, мыслить. Вам надо, надо и еще раз надо... А этому телу с его непонятной мудростью все до лампочки... И вот гасится мозг, приходят в бездействие самые нужные нервно-мускульные приборы, и — и...

Спать?.. Прямо так взять и завалиться?.. Если бы это было возможно в любой момент... И если бы после сна всегда прибегали к нам ожесточенная бодрость и новоиспеченная свежесть. И если бы во сне можно было бы заодно, между делом, исполнять и наши многочисленные обязанности — о, тогда, пожалуй, и я бы не переставал спать... Стимуляторы? Это всему конец.

Но у нас есть ДВИЖЕНИЕ. У нас всегда есть в запасе движение! То единственное, чем мы можем ответить на всю неизбывность мировой глупости, в нас поселенной.

Не спать — значит двигаться. Не отдыхать — значит работать.

Отдыхать — тоже работать.

Гулять? Да, гулять! Если не в лесу, то в парке, если не в парке, то во дворе, на улице, на бульваре! (Только подальше от загазованных магистралей). Ходить, бегать! Играть в мяч, в пинг-понг, играть во что угодно, лишь бы во что-то подвижное, бегать взапуски с ребятишками во дворе!

Э-э, не та комплекция, не гот возраст... Неудобно, да и не примут ребятишки, разбегутся, пожалуй... А потом — вон погода какая... Хороший хозяин собаку не выгонит...

Ладно, погода. Сегодня и впрямь кошмарная слякоть. Останемся в четырех стенах.

Как двигаться у себя дома. Что сейчас на вас надето — пижама, халат, брюки, куртка? Снимите, снимите это утомительное барахло. Останьтесь обнаженным, либо в трусиках, либо в наилегчайшем, наисвободнейшем спортивном костюме.

Откройте окно или форточку. Отодвиньте подальше стол, стулья, что там у вас еще, — к черту мебель, освободите площадку для физических упражнений. Поместите на нее свое глупое мудрое тело. Встаньте спокойно, свободно.

Прочь ужимчивые смешки, прочь скованность и псевдосолидность! Приготовились. Начали!...

...А ЧТО начали?.. Вот те раз. Оказывается, мы и не знаем, с чего начинать. Мы стоим, мнемся и жмемся. Мы забыли, как можно двигаться. Ну чего там — наклончики, приседания или ходьба на месте?... Притоп-прихлоп?...

Учитесь у тех, кто еще не забыл. Как же обидно и как стыдно. Посмотрите на любого младенца, он еще не забыл, он вам подскажет. Вот он и приседает, вот и топает-хлопает, вот и ползает, и кувыркается, и отжимается, и подтягивается... А посмотрите, сколько у него упражнений для брюшного пресса, для таза и спины: он вращает ногами в воздухе, подтягивает пятку ко рту — это уже почти йога... А вот и прыжки «в партере»: упершись руками в пол, отбрасывает ноги назад, и снова вперед, на корточки — прекраснейшее упражнение, разгонка крови по всему телу.

Посмотрите же на ребятишек, посмотрите и на спортсменов, посмотрите на балерин, на цирковых акробатов, посмотрите, наконец, на обезьян в зоопарке или на своего собственного кота, когда он играет, — они еще не забыли, они вспоминают и дают вспомнить вам... Вы так не можете?... МОЖЕТЕ! Если не ТАК, то вроде того, в том же духе!

Все мы с детства имеем стремление подражать, копировать, брать пример. Ну так что же, возьмите подборку журналов с комплексами разных гимнастик — перефотографируйте, перерисуйте, развешайте у себя перед глазами. Делайте то хотя бы, что вам подсказывают, демонстрируют, предлагают. Смелее, смелее! Гантели, эспандеры, резиновые бинты, турник, кольца, трапеция, «шведская стенка», всевозможные гимнастические станки и снаряды — тащите все это к себе в дом, тащите во двор — что можете! — насыщайте свою обстановку пособиями для движения!

Учитесь у себя самих. Но и безо всего этого — есть ли у вас, наконец, хоть капля воображения? Неужто нельзя представить, что вы ползете, прыгаете, прячетесь, атакуете, боретесь, прыгаете с ветки на ветку, катаетесь по земле от счастья, тащите на себе что-то тяжелое и сопротивляющееся, боретесь за добычу, за жизнь, кого-то очаровываете, соблазняете — неужели нельзя все это вспомнить? А вы... Сидеть, стоять, ходить как-то? Рукой помахать, наклон враскоряку, побежать вприсядку — и все?... Стыдно, стыдно...

Не ждите вдохновения. Итак, быстренько! Если вы не в агонии и не в бессознательном состоянии, если сердце худо-бедно гоняет кровь, если у вас как-то двигаются ноги, руки, шея и поясница, даже при тяжком радикулите (хуже все равно некуда!), оседлайте-ка своего осла — не раздумывая, не куксясь, не ожидая прилива вдохновения, ну, НАСИЛЬНО! — заставьте работать! Ну же, вот теперь-то и разозлитесь, наконец! Да здравствует Кнут! Скажите ему, то есть себе: «Баран, медуза, моллюск, спасайся от неподвижности! Марш к здоровью!»

— НАЧАЛИ!!!

...Ну вот, помахали руками, словно птичка крылышками, — но почему же так вяло, невдохновенно... А чуточку поэнергичней?! Покрутить головой, пошевелить ушами, повращать шеей, чтобы потрещали, как хворост, заиндевевшие позвонки!

...Кое-что ПРОБИЛОСЬ, не так ли?.. Могу сказать по секрету, что вы совершили подвиг. А теперь вот что: сядьте на пол и отдышитесь. Сели... Отдышались... А теперь задерем-ка повыше ногу — попробуем как-нибудь водрузить ее вот на это плечо. Это уже элементы творческой йоги. Не получается?.. Получилось? Великолепно! Ну, а теперь — нога остается за плечом, а вы ее — в руку. Да-да, ногу в руку — не в эту, в другую!.. И вытягивайте, да-да, распрямляйте рукой ногу! Выше, еще выше... Тяните!..

Глупость требует осторожности. Тс!.. Чуточку тише, самую малость поосторожней... Видите ли, с глупым телом нужно быть... как бы это сказать? Слегка обходительным. Дураки ведь шуток не понимают, они обидчивые. Мой, например, однажды, когда я слишком ретиво на него поднажал, занимаясь с резиновым эспандером (после бессонной ночи, многочасовой неподвижности — сдача рукописи, цейтнот...), выдал мне, представляете, сердечную истерику, сбой, да какой... Не надо, не надо шутить с дураками! Обращаться с ними следует, с одной стороны, вежливо, с другой — внушительно, с одной стороны, не идя на поводу, а с другой — не давая повода...

Вы меня поняли. Принцип Меры и Постепенность.

Давайте себе время на адаптацию, приспособление к новым требованиям, оно же вышеупомянутое «пробивание». Раскисшие ваши мышцы должны успеть встрепенуться, раскачаться, взыграть; залежалый жир — возгореться и принести жертву самосожжения; сосуды — умножить свою упругость и проходимость; капилляры — раскрыться, освободиться от застоявшейся мути; сердце — успеть напитаться освеженной кровью, развить ударную силу, наладить ритм. Всем клеткам тела нужно какое-то время, чтобы перейти на новый энергобаланс. Этот переход имеет свои графики, определяемые скоростями биохимических циклов. Клеткам мозга и «мозга мозга» тоже нужно успеть вжиться в новую ситуацию, сообразовать с ней свои импульсы. Слишком быстро и сильно — плохо; слишком слабо и медленно — тоже плохо, не включишься.

Семь разминок как минимум. Спортивная разминка — вы наверняка с ней знакомы, хотя бы издали. Но есть разминка — и разминка. Вы видели по телевизору, как разминаются футболисты перед тем как выбежать на поле, — это разминка легкая, поверхностная, главным образом для нервов и сухожилий. Когда я занимался боксом, узнал, что бывает разминка до пота: одной такой разминки новичку хватало на пятидневные боли в мышцах. И это была-лишь первая разминка, а дальше еще и еще... Разминка тканевая, глубокая, до седьмого пота, воистину до седьмого. (Число «семь», кстати сказать, не зря так часто фигурирует в народной мудрости, это действительно магическое число и для тела, и для души; очевидно, оно каким-то образом запечатлено в генах: семь усилий подряд, большой цикл из семи рабочих циклов во всем, а потом — подведение черты, полный отдых, переключение).

Не забывайте же, что каждое упражнение, каждое трудное и новое движение — каждый подвиг повторять не менее семи раз.

ТОЛЬКО С ЧУВСТВОМ МЕРЫ.

Тайные компромиссы. Но как же вам ее узнать, эту меру? Предел нагрузки, предел резкости и напряжения? Как, если глухота к своему телу столь застарелая?..

А вы — слушайте. Вы — просто слушайте. Вы — пробуйте. Вы — нащупывайте. И внимайте тому, что отвечает тело на ваши действия — как реагирует.

Вот вы слышите: болью в мышцах, стеснением дыхания, сердцебиением, дребезжанием в печени, еще чем-то — слышите, как оно, едва начало шевелиться, уже вопит: «Стой! Хватит! Больше не могу. Ой, мамочки родные, пощадите!..» Протест бурный, отчаянный. Вам страшновато.

Но вы слышите и другое — как оно где-то там, про себя, во глубине клеточек лопочет украдкой: «Ну, еще три — четыре движения вытяну, ну еще пять —шесть, может быть...»

Глупое-то оно глупое, но и хитрое тоже — а лени сколько накоплено, а всевозможных сорных веществ — шлаков, неудаленных отбросов, — какие помойки внутри, какие завалы!.. И вы тоже будьте хитры: пойдите на компромисс. Остановитесь, расслабьтесь. Но все-таки не сразу, как услышите вопль, а где-то на предполагаемой серединке между началом протеста и тем крайним пределом, до которого еще далеко. (А если б спасались от настоящей гибели!..). Говоря проще, в самые первые разы останавливайтесь пораньше, поближе к старту. А потом — дальше. Перевести дух — и дальше.

Движение: приход радости. Вдруг или постепенно — станет легче, станет спокойнее...

И — в один прекрасный миг, воистину прекрасный — услышите вы, как тело  обрадуется.

И захочет — еще.

Вы и сами, наверное, знаете, что почти во всех тканях организма — и в коже, и в клетчатке, и в сосудах, и в мышцах, и в слизистых оболочках — есть «приемники ада»: нервные рецепторы боли и других отрицательных ощущений. Но в еще большем количестве в нас разбросаны «приемники рая» — рецепторы положительных ощущений самых разных видов, масштабов, красок, тембров, оттенков... Будем признательны: в этом Природа не поскупилась, она одарила нас более щедро, нежели мы заслуживаем.

Выполняя физические упражнения, следите не только и не столько за неприятными, предупреждающими ощущениями, сколько за ощущениями приятными — ищите их, ориентируйтесь, опирайтесь на них! Момент перехода усилия, напряжения, трудовой муки в трудовое удовольствие, в радость напряжения, в наслаждение от усилия — чрезвычайно важный, великий миг.

Ага, вот оно и выдало себя! Оказывается, этот давешний протест, писк и хныканье был не предел вовсе, а лишь предупреждение о приближении к пределу, о приближении к приближению..

Телу хорошо. Мышцам вкусно. Нервы поют песню счастья. Сосуды играют победный марш. Клетки ликуют и рукоплещут.

Это значит — предел отодвинулся. Это значит: тело ваше вспомнило свою Природу, свою изначальную мудрость. Неизбежный великолепный момент — награда за труд.

Вот оно и пробилось. Теперь вам будет легко, будет радостно продолжать. Вам будет просто жалко, просто трудно не продолжать. Теперь вы уже не на осле — на коне. И да здравствует Пряник!

Используйте «маятники». Тело, как и мозг, имеет разномасштабные временные шкалы, связанные с биохимией обменных процессов. Почти у всех этих процессов колебательная природа: трата — восстановление, отклонение в минус — отклонение в плюс, действие равно противодействию. Так поддерживается подвижное равновесие. Не в нашей власти совсем устранить колебания, но мы можем управлять их амплитудой, продолжительностью, можем в определенных пределах смещать оси равновесия, регулировать уровни своего бытия.

Глубокое здоровое физическое утомление обязательно возвратится к вам в виде глубокого здорового тонуса. Но не сразу. Если вы, например, без привычки совершите большой пеший или лыжный поход, то после него, всего вероятнее, день — два, а то и три — четыре не почувствуете ничего, кроме разбитости. Однако — если только вы сами не испортите праздник какими-нибудь вредностями — тонусная награда все же придет на второй день или на четвертый, на пятый... Тяжесть и разбитость сменятся легкостью, звенящей упругостью. Будьте же внимательны: это знак, что тело усвоило нелегкий урок и просит: «ЕЩЕ! Продолжать! Я уже могу больше!..»

Сперва вы заставите свое тело вас уважать, подчиняться — «поставите» себя, как это приходится делать укротителям диких зверей и подобной публике. Ну а потом — если только не пережмете — получите от него и то, что можно сравнить с любовью. Это и есть одухотворение...

Втянувшись в высокотонусный режим, вы обнаружите интересную закономерность: двигательный покой, ранее безрадостный и бесплодный, теперь работает на тонус, становится приятным. Полежав-повалявшись изредка, вы ощутите себя бодрым, свежим, по-настоящему отдохнувшим — это заслуженная награда за многодневные двигательные труды. Так отлеживаются иногда кошки, собаки, львы, лоси...

Но перевалявшись сверх меры, пеняйте на себя: то, что должно было стать бодростью, превратится в неприятное беспокойство, затем в недомогание и апатию... Все покатится назад.

Учитесь схватывать исследовательским вниманием крупные промежутки времени. Наладив дружеское общение со своим телом, вы скоро обнаружите, что оно поразительно поумнело, а может быть даже — я не шучу, — сделало чуточку поумнее и своего хозяина.

Изучайте себя движением. Двигательное питание выбирайте на вкус. А если вкуса нет — развивайте.

Все виды движения, все упражнения по-своему хороши. Стать ходоком, бегуном, пловцом, велосипедистом или гимнастом, лыжником или конькобежцем, играть в волейбол или в теннис — неважно, важно лишь, чтобы это вам нравилось и продолжалось. И радиозарядка, и хатха-йога, и просто танцы — все может принести и пользу и радость. Но самую лучшую гимнастику, самый лучший комплекс можете создать для себя только вы сами.

Да здравствует Универсальность! Да здравствует Творчество! Комбинируйте, ищите, испытывайте. Двигайтесь по-своему! Танцуйте по-своему!

У вас есть какие-то мышцы или группы мышц, особо голодные, особо жадные до движения, особо неутолимые. Когда-то они просили, умоляли: дайте нам работу, дайте нам жить! Но вы не вняли, и вот они умолкли, завяли в апатии и мстят вам адом распада. Теперь ваша задача — отыскать этих страдальцев, снабдить хлебом насущным и оживить через них себя.

У вас, возможно, есть какие-то слабенькие, дохловатые от рождения клетки — то ли в печени, то ли в костном мозгу или в кишечнике, — клетки-заморыши, нуждающиеся в строго отлаженном режиме, бесперебойном кислородном питании. Есть, возможно, и какие-то сосуды с ослабленной проходимостью, легко засоряющиеся, — их нужно прочищать и упражнять в кровотоке с двойным усердием. Какие же именно? Если бы знать... Далеко еще не всегда медицина способна вовремя отыскать таких вот заморышей и поддержать их. Но вы сами можете это сделать — в какой-то мере.

У вас есть какие-то особенности взаимосвязей тканей и органов, которые присущи только вам и более никому в целом свете. Может быть, у вас кишечнозависимый мозг, может быть,  ваше сердце особо влюблено в ваше левое ухо или правую пятку — не знаю. Но вы сами можете это узнать, изучая себя движением.

Не обязательно уточнять, что это за клетки, что за сосуды, и тревожиться за них. Ваш исследовательский прибор, и его достаточно, — собственное самочувствие. Плюс осторожные, вдумчивые двигательные эксперименты...

Одни движения, позы (равно как и еда, питье, музыка или человек) вам почему-то нравятся больше, другие — меньше. Почему — вы отчасти знаете, а отчасти не знаете, не испытали. Насчет еды и питья — не уверен, насчет человека — еще менее, но если нравится движение — это бесспорный знак, что оно полезно. А если не нравится — еще вопрос, в чем причина... Может быть, просто неизведанность, неумение. Но может быть, и предупреждение: не надо этого, нехорошо, слабое место (допустим, сосудистая аномалия или готовность к грыже). Кроме вас, постичь это некому.

Вспоминайте свою природу — изобретайте движения. Вы уже делаете ряд знакомых, хорошо себя зарекомендовавших упражнений? Прекрасно. Но наряду с этим и осмотрительно экспериментируйте — пробуйте новое, вслушивайтесь, вдумывайтесь в свое тело. Вносите в гимнастику творческий дух — и он возвратит вам сторицей, воздаст обновлением. Тело, как душа, со временем ко всему привыкает, постоянно меняется, и даже ослу когда-то надоедает одно и то же.

Шансы на гениальность можно повысить. Разнообразие движений особенно необходимо людям умственного труда. Каждая мышца, работая, тонизирует мозг, каждое движение — сложнейшая симфония импульсов. И каждый импульс от каждой мышцы не просто вспыхивает и гаснет — нет, все продолжается! Импульсы в мозгу перебегают с узла на узел, с клетки на клетку, возбуждают новые... Ни один не пропадает зря. Каждое новое движение — толчок к новой жизни. Изобретайте движения! Некоторые из них могут вернуться к вам в виде новых идей...

Дорогой М., нам пора прощаться. Тонус ждет вашей работы. Если хотите себе помочь, то единственное, что требуется, это начать и не прекращать.

 

Владимир Львович!

Пробилось! Только что из бассейна, спешу на корт. Большое письмо напишу позже, еще не все вполне ясно, боюсь спугнуть, но пока — ОК!

Час в день — гимнастика. Не курю, чего и вам настойчиво желаю. Еще желаю вам (...).

М

 

Этот случай оказался в общем-то легким. Никогда не помышлял стать проповедником физкультуры, и вот пришлось... Кто работает с людьми и кто работает над собой, знает, сколько к тому препятствий, и внешних и внутренних. Наша лень, трусость и скудоумие свивают себе гнездышки в наших мускулах и сосудах, обкладываются жирком, костенеют в склерозе, а у стадиона есть такой мощный конкурент, как пивная.

Наконец, надо ли объяснять, что для гармоничного здоровья физкультуры самой по себе недостаточно?..

Вопрос.  Как вы относитесь к спорту?

Ответ. Люблю. Но смотря какой. Точнее говоря — что понимать под спортом. Радость усилия и борьбы? Мощь и грацию, красоту и свежесть? Азарт и риск?

Самоусовершенствование, счастье победы? Горечь поражения и бессилия?

Спортивные результаты?.. Все эти метры, сантиметры, килограммы, секунды, голы и очки, бесконечные очки?..

Мне приходилось заниматься психотерапией с некоторыми весьма квалифицированными спортсменами. Почему вдруг спортсмен — кажется, само здоровье, куда уж дальше, — нуждается в поддержи врача, и не какого-нибудь, а психотерапевта?.. Почему в этом самом здоровом теле — не самый здоровый дух?

Дело здесь не столько в крайних нагрузках, предельном напряжении тренировок и состязаний, сколько в отношении к ним. Одержимость достижением победы во что бы то ни стало и вопреки всему приводит некоторых спортсменов к неврозам (то, что я называю «парадоксальными состояниями»), расшатывает психику. Фанатическое подчинение целей, чувств и помыслов спорту и только спорту — явное нарушение меры, прискорбное обеднение. Дух уже не властвует над спортом, а подчинен ему. И дух мстит...

Трагично, когда человек становится жертвой своего дарования, спортивного в том числе.

Я люблю спорт и живу, в меру сил, спортивно; но я против СУЖЕНИЯ СОЗНАНИЯ спортом. Это относится как к спортсменам, так и к болельщикам и прочей возлеспортивной публике. Когда азарт переходит в фанатизм, когда утрачивается дух игрового веселья, озорства и великодушия, когда культивируется «спортивная злость», но забывается спортивная радость — тогда спорт способствует не развитию человеческой Природы, а ее извращению. Если человек предпочитает добычу очка красоте риска и поиска, скучный выигрыш — красивому проигрышу, то это уже печально, это активная бессмыслица. В судорогах престижности меркнет и здоровье, и человеческое достоинство...

Настоящий спортсмен — не маниакальный добытчик очков и медалей, а рыцарь и художник Здоровья, фанатик Гармонии. Он бесстрашный и грозный боец, но радуется и за соперника, его победившего, и успеху слабейшего. Настоящий спортсмен всегда выше спорта.

Я ненавижу свою болезнь

ОК — питание в первом приближении. Элементарные сведения о пищевом воздержании. ОК — солнце. ОК — вода

 

Здравствуйте, В. Л.!

Вы, конечно, и не подозреваете, что уже около восьми лет были моим собеседником. Когда мне было плохо (а это случалось часто), я говорила себе: если станет нестерпимо, напишу...

Вот уже четыре года, как канул в прошлое мой психологический «ад» и с детства сложившееся чувство, что я не такая, как все. Когда я стала нормальным человеком, я остановилась, чтобы перевести дух, и обнаружила себя, мягко говоря, в плохом состоянии.

Не буду писать вам, сколько я тогда весила, — вы все равно не поверите. Утро я обычно начинала с того, что падала в обморок. Меня положили на два месяца в больницу. Там мне кололи (...). Спала целыми днями. После больницы я два года была здорова. Кровяное давление поднялось до нормы, я забыла, что такое слабость, сердцебиение, отсутствие аппетита. Изменилась даже внешне: исчезли прыщи, потливость, слабость десен, жирность волос. Я приобрела свежий цвет лица. Это было как в сказке, из дурнушки я превратилась в достаточно привлекательную женщину.

Прошло два года. Мое давление упало до 90 на 60, одно обострение гастрита за другим... К концу семестра теряю последние силы. Звенит в ушах, пропадают сон, аппетит. Я не высыпаюсь, даже когда сплю по 10 часов в сутки. По ночам не дает спать сердцебиение. Месяцами держится температура 37° с десятыми.

Вот перечень моих диагнозов: вегетососудистая дистония, гастрит, дисфункция яичников, гиперплязированная щитовидная железа, хронический насморк.

А ведь мне всего 22... Когда в конце семестра я с трудом вхожу в кабинет и жалуюсь на слабость, меня спрашивают: «Чего же вы хотите? У вас ведь пониженное давление. Для вас это естественно». Стоит мне заикнуться, что у меня третий месяц температура 37°, в ответ слышу: а вы ее не мерьте, это все самовнушение...

Разумеется, я встречала много милых и хороших врачей, но они не смогли мне помочь, противоречили друг другу. Например, одни рекомендовали солнечные ванны, другие утверждали, что солнце мне категорически противопоказано. Невропатолог посоветовал заняться плаванием, но отоларинголог предостерег, что это грозит перевести хронический насморк в хронический гайморит. Я и сама во всем этом запуталась. После пребывания на солнце бывают несколько часов, а иногда и несколько дней хорошего самочувствия. Но не раз в жаркие дни было что-то ужасное. Загар ко мне пристает плохо. Купание и водные процедуры то действуют прекрасно, то наоборот...

Один доктор сказал, что мне могла бы помочь йога и что он сам с ее помощью избавился от целого букета болезней. Но когда я заинтересовалась, как и у кого заниматься, он ответил, что это секрет. А другой, когда я заикнулась о йоге, лишь скептически ухмыльнулся... Еще один врач рекомендовал лечение голоданием. Я стала наводить справки у других, но мне сказали, что голодать ни в коем случае нельзя, наоборот, надо питаться как можно лучше...

Что же мне делать, В. Л.?

Стыдно и глупо обращаться к психотерапевту с хроническим насморком, и я понимаю, что, например, гастрит — совсем не ваш профиль. Но мне кажется, что все мои болезни имеют один общий источник, глубоко скрытый в организме... Я также думаю, что выздоровела бы, если бы изменила образ жизни. Да и зачем мне было избавляться от духовной ущемленности, любить кого-то, выходить замуж, если жизнь больше не приносит радости? (...)

Я ненавижу свою болезнь. Не хочу, чтобы со мной мучился мой муж, мечтаю сама воспитать троих детей. Но чтобы жить, нужны силы...

Татьяна Л., студентка.

 

«Обратитесь к врачу по месту жительства. Обратитесь в клинику такую-то. В институт такой-то...»

Не надо, наверное, объяснять, все понятно. Уже обращались.

Ответственность заочной диагностики и лечения. С ней знаком каждый врач, дошедший до потолка перегрузки. Кто-то звонит по телефону — вот тебе и опрос, и диагноз, хочешь не хочешь, и рецепты-советы...

Все пройдено и все продолжается: сомнения и ошибки, преступная самонадеянность и не менее — не менее! — преступная нерешительность. Однако же с какой-то поры начинает набирать силу опыт. Риск ошибки уже меньше.

Таня, здравствуйте!

Вы правильно догадываетесь: все ваши недомогания одной породы. Это нервно-гормональная разрегулированность плюс недостаточно налаженная очистка организма от продуктов его же собственной деятельности — обменных шлаков. Одно поддерживает другое, замкнутый круг.

Конечно, это лишь самый обобщенный, грубо упрощенный диагноз. Точную изначальную причину ваших страданий назвать трудно. Возможно, в организме нарушается выработка всего лишь какого-то одного вещества... Гадать не будем — не знаем, да и не так уж обязательно это знать. Можно победить и неопознанного врага, если зажить в настоящей дружбе с собой. Вам действительно безотлагательно необходимо начать новый образ жизни, к чему вы и сами уже интуитивно склоняетесь.

Посылаю вам индивидуализированное описание ОК (оздоровительного комплекса), нацеленного на комплекс ваших болезней. В каждом из средств по отдельности нет ничего особенного, но В ЦЕЛОМ это залог победы. Вы можете вылечиться, если наберетесь терпения, смелости и веры в себя. Запомните:  важно   все.

ОК — питание. Преимущественно растительно-молочная диета. Побольше свежих овощей, зелени, фруктов, при возможности орехи. Мясо (мягкое, нежирное, отварное) — не чаще четырех раз в неделю. Из круп предпочтительны овсянка, гречка (продел), рис. Исключить: консервы, колбасы, сосиски, копчености, кондитерские изделия типа тортов, пирожных, конфет, пряников и т. п. Хлеб — подсушенный, лучше черный, в небольших количествах. Можно сухое печенье. Соли и сахара — меньше, взамен фруктовый сахар или патока. Мед — хорошо, но не слишком много. Размоченные сухофрукты. Масло — главным образом подсолнечное, сливочное — лишь немного. Творог, молочные продукты — по желанию.

Кофе и чай только некрепкие; кофе желательно вообще исключить, из сортов чая предпочтительнее желтый или зеленый. Обзаведитесь соковыжималкой, и дома у вас появятся прекраснейшие из напитков — натуральные овощные и фруктовые соки (из овощных особенно хороши морковный и капустный). Минеральные воды — по кислотности; «Боржоми», впрочем, годится практически для всех. Если нет заметной отрицательной реакции со стороны желудка и сердечно-сосудистой системы, то иногда не возбраняется пить понемногу и сухие некислые вина.

Есть 4—5 раз в день. Первый завтрак очень легкий, не ранее чем через два часа после пробуждения; ему должна предшествовать физическая активность: организм должен заработать еду, иначе он не усвоит ее полноценно. Второй завтрак и обед — поплотнее, ужин — опять полегче, не позднее чем за полтора — два часа до сна. Этот режим питания — ПЛЮС ВЕСЬ ОК! — будет поддерживать внутреннюю чистоту организма.

Разумеется, на расстоянии давать детальные рекомендации трудно: я не знаю многих особенностей вашего организма (может быть, например, ваш кишечник плохо переносит клетчатку каких-либо фруктов и овощей), не знаю бытовых возможностей, не знаю, наконец, ваших вкусов, а это тоже имеет значение. Поэтому рассматривайте сказанное не как категорическое предписание, а как направление, где вам следует искать нечто свое. Единственное, на чем настаиваю с полной категоричностью, — это исключение тех продуктов, которые я перечислил, не дающих организму, по существу, ничего, кроме излишних шлаков.

Старайтесь соблюдать правило: продукты как можно меньше смешивать, зато разнообразно чередовать (день гречки, день картошки, день мяса, фруктово-яблочный день и т. д.).

Возможности перемен в питании описанным, конечно, не ограничиваются. Это лишь примерная «компромиссная» диета ОК — нечто среднее между «обычным» питанием и «чистой» диетой сторонников строго натурального питания и сыроедения. Если вас это заинтересует особо, постарайтесь достать соответствующую литературу и рецептуру.

Однако и любая диета сама по себе еще далеко не все.

Организм нуждается в отдыхе от еды. Ему необходимы пищевые разгрузки. Вам говорили и о лечебном голодании, говорили разное... Требуется внести ясность в значение слов.

Допустим, вы с утра позавтракали, пропустили обед — есть совсем не хотелось, а к вечеру почувствовали, что аппетит появился, и с удовольствием поужинали. Голодали ли вы с завтрака до ужина? Нет. Вы просто воздержались от еды. В организме все это время было достаточно питательных веществ и энергоресурсов. (Питательные вещества находятся, кроме пищеварительного тракта, и в крови, и в клетках тканей. Да и в кишечнике их остается немало еще долгое время после того, когда, казалось бы, все усвоено, а неусвоенное выведено наружу).

Допустим, вы неважно себя почувствовали, болел живот, было отвращение к пище, и вы ничего не ели два с половиной дня, хотелось только пить... Голодали ли вы эти дни? Нет, нельзя этого сказать. Хотя вы и успели несколько похудеть, это была вынужденная, необходимая для организма разгрузка, очистка. Воздержание от еды.

Никакое животное добровольно не голодает, но всякое, заболев, на какой-то срок отказывается есть. Подобные воздержания — в природе живого, и их главная цель — внутренняя очистка.

Чувство голода и голодание — тоже разные вещи. Бывает и так: у человека аппетит огромный, чувство голода почти постоянное, а комплекция его о недостатке питания отнюдь не свидетельствует. При некоторых болезнях (диабет) человек может есть сколько угодно, питательных веществ в организме полным-полно, а клетки их не усваивают, фактически голодают...

Итак: голодание — это одно, а пищевые ограничения и воздержания от пищи — другое.

В строгом смысле голодание начинается только тогда, когда абсолютно исчерпан запас энергопитательных веществ, поступивших извне, — когда все «высосано» из кишечника, все подчищено, все «сгорело», и организму приходится расщеплять свои собственные ткани, поддержии31"1» одни органы за счет других — «есть себя». Точно установить момент, правда, довольно сложно, ибо у разных людей и в разных условиях скорость сгорания питательных веществ разная, разные жировые запасы и т. д. В среднем переход на «внутреннее питание» наблюдается после пятого — шестого дня отказа от какой бы то ни было пищи, а окончательно устанавливается по истечении второй недели.

Теперь — мнение и рекомендация. Проводить многодневное лечебное голодание можно только под постоянным наблюдением специалиста. Это категорически — и для тех в первую очередь, кто опыта лечебного голодания еще не имеет. Поэтому о голодании пока лучше забудьте.

Что же касается кратковременного воздержания от пищи — разгрузок, очищающих организм, то его вполне можно проводить самостоятельно.

Пищевое воздержание может быть частичным и полным.

Многие века практиковались традиционные посты. Это время, когда запрещается или ограничивается употребление животных продуктов. Посты, в свою очередь, бывают более или менее строгими. Строгий пост предусматривает отказ от всякой животной пищи, чистое вегетарианство. Какой смысл, зачем? Очищение организма плюс упражнение воли.

Диетологи часто рекомендуют «разгрузочные» дни — фруктовые, молочнокислые и т. д. В некоторых же случаях назначается и периодический полный перерыв в еде, обычно на срок от 12 до 36 часов, максимум — до трех суток. Еще раз уточним: это не голодание, а лечебное воздержание от пищи, которое может иметь и просто профилактическое значение.

Вам, я думаю, после компетентной консультации будет полезен еженедельный «пищевой выходной» от 24 до 36 часов. Такой способ очистки организма, предельно естественный, применяется в амбулаторной практике очень давно и широко, с самыми разными целями и, кроме некоторых специальных случаев (язвенная болезнь, диабет), противопоказаний не имеет. При соблюдении правил дается нетрудно. Основной смысл: организм регулярно получает возможность отдохнуть от пищеварения (а это работа, и нелегкая!) и сосредоточиться на выведении обменно-пищевых шлаков. В результате  облегчаются  и  налаживаются  функции всех  органов, прибавляются жизненные силы, возрастает активность и сопротивляемость всевозможным недугам.

 

ПИЩЕВОЙ ВЫХОДНОЙ

 

(Семь главных моментов)

1.  Время и срок надлежит установить заранее. Можно, например, воздержаться от еды с 7 вечера до 7 вечера следующего дня, то есть от ужина до ужина (с пятницы на субботу, допустим), или с ужина до завтрака послезавтра (это будет уже около 36 часов).

2.  День «до» и день «после». День перед пищевым воздержанием и день после него предпочтительнее сделать строго постными, молочно-растительными. Почему? Потому что животная пища, особенно жирно-мясная, создает наибольшую шлаковую нагрузку. Лучше, если эта нагрузка будет и убавляться, и прибавляться постепенно (см. пункт 7).

3.   Предварительная  очистка   кишечника  клизмой   или легким слабительным (особенно, если есть склонность к запорам) преследует ту же цель — обеспечить внутреннюю очистку. Если воздержание продолжается более суток, то очищать кишечник каждые сутки, а еще лучше — по два раза.

4.  Очистительное питье. Часто и понемногу пить. За 24 часа выпивать не менее двух с половиной литров жидкости. Пить можно щелочную  минеральную воду («Боржоми»),  и просто кипяченую с добавлением лимонного сока или меда (половину чайной ложки на стакан), и водопроводную, если она там у вас хорошего качества. Зачем пить? Все затем же: помогать организму выводить скопившиеся отходы, промывать ткани.

5.  Не мешать! Во время пищевого воздержания желательно не принимать никаких лекарств. Очистка должна быть очисткой. Однако решать это надо, посоветовавшись с врачом.

6.   Поведение и настрой. Тем, кто не привык к воздержаниям от еды, кто боится их, у кого есть склонность к тревожным опасениям за свое здоровье, проводить «пищевой выходной» поначалу трудно. «А вдруг не выдержу, а вдруг упаду в обморок?..» Наконец, наступает момент, когда просто здорово хочется есть! (Правда, когда как: бывает, что и на второй — третий день особого аппетита не появляется).

Все это легко преодолимо, если сразу твердо поверить в необходимость и целебность разгрузки. Вы убедитесь сами: грамотно воздержаться от пищи сутки-двое не так уж тяжело, даже  в  рабочие дни,  но лучше  все-таки посвящать  этому предвыходные и выходные.

Во время пищевых воздержаний и физические, и психические нагрузки должны продолжаться (да и куда от них деться!), но распределяться с особой гибкостью. И работать, и отдыхать стараться по принципу «часто и понемногу», интенсивных напряжений по возможности избегать. Но, в общем, движений может быть даже больше привычной нормы (я, например, в такие дни стараюсь как можно больше ходить пешком и прохожу по 16—20 километров). Равномерная ходьба с перерывами, разнообразная гимнастика несколько раз в день с неторопливыми, не слишком сильными движениями... Если же вы остаетесь дома, то следует особо заботиться о свежести воздуха.

Не бойтесь слабости и кратковременных недомоганий. В первые несколько воздержаний такие эпизоды возможны — это признак, что организм начинает усиленную самоочистку. Полеживайте только при явной слабости и неподолгу, а потом снова принимайтесь за дела. Если аппетит разыгрался чересчур ощутимо, не приближайтесь к едящим, не говорите о еде, устремляйте свои мысли на более возвышенные предметы. Если вы худы, то не страшитесь падения веса. Поначалу за 24 часа можно потерять около 1 — 1,5 килограммов. Но при регулярном правильном пищевом воздержании вы ничуть не похудеете, если не захотите этого; вес может даже увеличиться, причем не за счет переедания в другие дни (упаси Боже), а исключительно за счет лучшего усвоения пищи.

7. Правильный выход. Уточняю, что такое «день после». Первая еда — фрукты, или пара помидоров, или арбуз, дыня, или стакана два свежего натурального фруктового сока. Или — немного овсянки... Пока все. Уверен, скромная эта трапеза покажется вам и отменно вкусной и сытной. Но, конечно, аппетит скоро возьмет свое. Вторая еда (через 3,5—4 часа) — картошка или каша (овсяная, гречневая, манная), снова фрукты или овощи, но уже побольше. Третья (еще через 4—5 часов) — опять каша или овощное блюдо, позволительно и немного творога. Если вы воздерживались от пищи только с вечера до вечера, то «восстановительный» ужин может состоять, скажем, из тарелки овсянки и стакана простокваши или кефира. Тогда следующая еда будет уже обычным завтраком.

Вот и все основное.

Положительное влияние «пищевых выходных» вы почувствуете сразу же, в тот же день, либо в «день после» и в дальнейшие. Но всего вероятнее, что ощутимые результаты появятся, когда эти «выходные» войдут в расписание вашей жизни, сделаются привычкой, даже потребностью. Она и будет знаком того, что организм принял очистку как свой естественный долг и право и наладил добросовестное выведение шлаков. Внутренняя чистота не приходит за один раз, ведь засоряем мы себя чем попало годы и годы...

Итак, еженедельно — «пищевой выходной»!

Если же вы на них не решитесь или выявятся какие-то непредусмотренные противопоказания, полезно систематически проводить разгрузку на соках, на двухдневной простокваше (сыворотке), яблоках, сухофруктах или арбузах. Придерживайтесь такого рациона 1—2 и даже 3 дня в неделю. Целесообразно, если нет непереносимости к молоку, проводить и чисто молочные дни. И здесь главное — последовательность, регулярность.

Немного о йоге. Вы спрашиваете, стоит ли применять и как... Да, без сомнения, стоит. А вот как — ответить сложнее.

То, что называют «йогой» в нашем обиходе, — лишь небольшая часть единого, грандиозного целого: часть, касающаяся, главным образом, телесного уровня: хатха-йога — комплекс своеобразных физических упражнений. Но целое неразделимо, и понять, что такое настоящая йога, без квалифицированного руководства нельзя. «Самодеятельность» наносит крупные потери духу и качеству занятий, а если к ней добавляются фанатизм и невежество, может стать и небезопасной для здоровья, физического и душевного. Йога — учение очень древнее, гораздо старше, например, алхимии, произросшее из культуры, мировоззрения и условий жизни, совсем непохожих на наши, и адаптация ее к современной реальности во многом проблематична.

При всем том удивительно, однако, насколько и в целом, и в частностях йога совпадает с тем, к чему приходят современное человековедение и медицина, как много в ней великолепных прозрений и здравого смысла, сколь многое предвосхищается. Может быть, этим и объясняется ее растущая популярность.

Йоговская гимнастика — прекраснейший способ погружения в Океан Движения, музыка здоровья, пробуждающая взаимную любовь тела и духа. Это гимнастика далеко не только для мышц. Упражнения хатха-йоги превосходно массируют нервы, сосуды, капилляры и ткани внутренних органов. Каждое упражнение проводится с предельной внутренней сосредоточенностью и сопровождается интенсивным положительным самовнушением. Итог — свежесть, бодрость, спокойствие, чувство гармонии. Могут отступить и некоторые болезни.

Хочу предупредить и ободрить: если вам не доведется заполучить хорошие йоговские руководства, не считайте себя обделенной невосполнимо; а заполучив, не впадайте в догматическое ученичество. Изучая и применяя любой человеческий опыт, в том числе и многовековой опыт йоги, относитесь к нему творчески, испытывайте с доверием и энтузиазмом, но в то же время и критично, памятуя, что никакой опыт не исчерпывает реальности. И на йоге не сошелся свет клином; как всякая система, она больше подходит одним и меньше другим, причем тут, как я заметил, есть связь с типом психофизической организации. Хатха-йогу легче воспринимают люди самоуглубленного склада, способные к длительным однотонным напряжениям, «интроверты», часто несколько медлительные и аритмичные в движениях. (Сама йога, кстати сказать, интро-вертирует таких людей еще сильнее, и это не всегда хорошо, ибо всякая односторонность чревата дисгармонией). Труднее прививается йога тем, кто более зависим от внешних воздействий, — «экстравертам», живым и подвижным людям. Таким людям йога может дать очень многое, и физически, и психически, но чтобы получать, нужно уметь брать.

ОК — солнце. Можно ли вам загорать? Лучше поставим вопрос так: насколько вы овладели искусством общения с солнцем?

Хорошо ли к вам пристает загар, может быть существенно эстетически, но не главное в смысле здоровья. Главное в том, какова истинная реакция всего организма на ту или иную дозу солнечного облучения — и разово-однократную, и суммарную — за один, скажем, летний сезон; главное — почувствовать и узнать в осторожном самоисследовании, какова ваша оптимальная   доза. Хотя бы примерно.

Ваш случай, очевидно, требует особой осторожности. И все же совсем отказываться от солнца не стоит, ибо слишком уж крепко заложена потребность в его прикосновениях в каждом живом существе. Почти все животные, обитающие на земле, время от времени вылезают погреться на солнышке, исключения очень редки. А ведь мы не только животные, мы еще в какой-то дальней своей глубине растения — да, растения! — мы растем, мы зависим и от земли, и от воды, и от неба. В самой древней основе все живое едино.

Если в общении с солнцем соблюдать принцип «часто и понемногу» — принцип, которому стихийно следуют природные существа, живущие под открытым небом, среди деревьев и лужаек, где чередуются свет и тень, — а мы именно такие по происхождению существа; если, как это делают звери, в ясные дни пользоваться солнцем утренним, мягким, еще не жарким, а также вечерним; если, наконец, неукоснительно следить, как воспринимает организм солнце, с приятностью или нет (а этот знак безобманен), и повиноваться его указаниям — то солнце не принесет вам ничего, кроме великой пользы и наслаждения.

 

ОК — СОЛНЦЕ

 

(Пять главных предупреждений)

1.   Не пребывайте в длительной неподвижности на солнце, даже не жарком. Общераспространенное пляжное «загорание» в застывших неестественных позах — варварское насилие  над организмом,  за которое кое-кто расплачивается очень жестоко.

2.   Избегайте интенсивных облучений головы, особенно прямыми, зенитными лучами. Человеческая голова — слишком ненадежный прибор. Однако непродолжительные мягкие облучения могут быть полезными.

3.  Избегайте солнечных облучений под сильным ветром, даже не холодным. Такое сочетание чревато сшибкой слишком разных воздействий, на которые организм реагирует срывом защитных сил. Обратите внимание:  звери никогда не лежат на солнце под ветром.

4.  Солнце солнцу рознь. В горах — самое жгучее и проникающее, на море — самое коварное, в степи и поле — самое беспощадное. Городское солнце много обещает и мало дает. Самое честное и безопасное солнце — в лесу, у реки, на лужайке, в саду.

5.  Особая осторожность — в конце весны, в первые ясно-теплые дни.

Зимой в нашей средней полосе солнышко, как известно, светит, но не греет. Но и зимнее ясное солнце несет благодать: даже укутанные, мы воспринимаем ее через глаза. Да, посматривайте иногда, осторожно, искоса, чтобы не ослепиться... Солнечные лучи через зрительный нерв тонизируют весьма важный участок мозга, от которого зависит тонус всего организма.

Хроническое солнечное голодание с пароксизмами солнечного переедания — одна из причин общей хилости и болезненности современной цивилизованной публики. Пусть же тело ваше, не торопясь, познает солнце в пределах своих возможностей.

Ближе к дереву. Круглый год — свежий воздух! Будьте жадны до природного воздуха, станьте фанатиками чистоты дыхания!

В холодное время, глубокой осенью и зимой, наша избалованность загоняет нас в затхлые каменные норы. Не поддавайтесь, не отступайте, не покидайте, не предавайте воздух! Парк, сад, лес исцеляют всегда, в любую погоду.

Не забывайте, что дышат не только легкие — дышит все тело. Одевайтесь и обувайтесь как можно легче, свободнее и проще, игнорируйте требования моды, если они расходятся с требованиями Природы. В торжественные и официальные моменты эти расхождения, увы, неизбежны и неестественности приходится уступать, но ежедневные платья и обувь должны быть прежде всего помощниками телу, а уж потом — украшениями (впрочем, на мой взгляд, настоящее удобство и настоящая красота не могут не совпадать). Никакой закупорки, никаких панцирей и скафандров. Поменьше одежды из синтетических материалов. Льняные и хлопчатобумажные ткани, натуральная шерсть — вряд ли у них есть соперники, так же сохраняющие земное дыхание.

При любой возможности:

ходите босиком и предпочтительно — по голой живой

земле, ходите с непокрытой головой (см. выше предупреждение

о солнце), обнажайте тело (разумеется, в пределах, допускаемых

приличиями), общайтесь с деревьями.

Да, приближайтесь, трогайте, проникайте... Дерево, его листья — целительный источник: он насыщает воздух кислородом и множеством драгоценных летучих веществ... Это друзья детства человечества, и друзья вернейшие.

Тайна, из которой мы состоим. ОК — вода. Ну конечно же, купайтесь и плавайте, плескайтесь и обливайтесь — не бойтесь воды! Узнайте, что она такое...

Первая среда жизни и главная составляющая организма. Мы выходцы из воды, мы из нее состоим более чем на две трети. Тело человеческое знает, любит и помнит воду, оно с незапамятных времен овладело искусством извлекать из нее необходимое — всеми своими порами, всеми клетками, нервными и сосудистыми приборами. Как именно, нам пока что мало ведомо, но мы можем довериться наследственной памяти.

Подружившиеся с водой избавляются от нужды во многих лекарствах, получают долгосрочный кредит свежести, бодрости и уравновешенности.

Вода очищает организм изнутри и снаружи, обновляет ткани и кровь, охлаждает и согревает... Но, как и в общении с солнцем, войти в доверительные отношения с таинственной мощью воды — не просто. Я не говорю о лечебных водах, для этого нужна специальная квалификация. Особо активные физико-химические компоненты (свободные ионы, атомы микропримесей и поляризованные молекулы, сильные «не числом, а умением») содержатся во всякой воде: в дождевой, талой, речной, морской, озерной и водопроводной. Соприкосновение водных масс с воздухом заряжает его целительной силой — ионизирует. Вот почему любая река, озеро, ручеек и особенно фонтаны и водопады несут благодать. Вот почему и снег, особенно свежийГ, делает воздух волшебно-легким.

 

ОК — ВОДА

 

(Семь пожеланий)

1.  Вода во что бы то ни стало! При всякой возможности! И при болезненных состояниях, например, при простуде, шансы на то, что водные процедуры принесут пользу, гораздо выше, чем шансы на осложнение. Научившись внимать своему телу, вы сами легко будете чувствовать, в какой мере и как пользоваться водой.

2.  Предпочитайте естественные водоемы — искусственным; воду проточную — воде стоячей. Вода морская — мощное и великолепное средство оздоровления, но требует осторожности, ибо мы, хотя и происходим именно из нее, от нее же всего более успели отвыкнуть. На последнее место приходится поставить хлорированную воду плавательных бассейнов.

3.  Особое внимание — воде ключевой, талой, дождевой и росе — водам естественнейшим и чистейшим. При всякой возможности — умывайтесь, брызгайтесь, обтирайтесь — и пейте! Пять — семь капель свежей росы ежедневно в течение летних месяцев могут дать вам больше, нежели пять флаконов лекарств. Обратите внимание: собаки и маленькие дети часто закусывают свежим снегом.

4.  Для купаний вначале предпочтительна вода при 17-22°С — это практически безрисковая температурная зона, к которой  организм адаптируется  оперативно;  такая  вода  и, тонизирует, и успокаивает, и закаливает. К воде более холодной и к температурным контрастам постепенно, но неуклонно развивайте привычку.

5.  Ни в какой воде не пребывайте в неподвижности. Даже лежа в ванне, в глубоком расслаблении, слегка пошевеливайтесь, меняйте положения, потихоньку массируйтесь. И перед, и сразу после пользования водой делайте физические упражнения, интенсивно двигайтесь. Любые водные процедуры сочетайте с одновременным или последующим самомассажем.

6.  Для воды,  как и для еды, для движения,  как и для наслаждения: «лучше сорок раз по разу, чем один раз сорок раз».

7.  Все водные процедуры хороши натощак и проблематичны после еды.

Домашняя водоионизацня. Если можете приобрести кондиционер, увлажнитель или водный ионизатор — не упустите, дело стоящее. Но и без этого нетрудно устраивать домашние сеансы водоионизации, в некоторых случаях буквально спасительные. Вот один из простейших способов. Подышав минут 5—8 на расстоянии около полуметра от максимально сильной струи из-под крана, разбивающейся о раковину (только холодной! — горячая и теплая вода дают пар, это уже совсем другое качество, не всегда желательное), вы можете освежить кровь, облегчить дыхание (особенно при насморке, а иногда и при астматических приступах), унять головную боль и всевозможные спазмы. Вблизи разбивающейся струи образуется облачко мельчайших водяных брызг, возникает микрозона повышенной ионизации. Свежесть, бодрость и ясность часа на три, а то и больше. Вода разбивается лучше, если на кран надевается колпачок с точечным рассеивателем.

Еще одна прелесть, доступная каждому, у кого в доме бывает горячая вода, —

 

КОНТРАСТНЫЙ ДУШ

 

(Как принимать?)

1.  Пока нет привычки, будьте умеренны. Три, пять, семь процедур — только нерезкие контрасты. Постепенно, раз от раза, увеличивайте амплитуду.

2.   Начинайте всегда с воды тепловатой. Обливайтесь ми-нуту-две.

3.   Первый контраст: от умеренно-теплой до умеренно-холодной, бодрящей и чуть-чуть, поначалу, может быть, неприятной. Под холодом — от 10 секунд до минуты. Сам переход из тепла в холод в период привыкания — плавный, но не слишком затянутый; в дальнейшем — быстрее и резче, до мгновенности. (Впрочем, смотрите сами, по своей реакции). Возврат:  опять в умеренно-теплую воду или погорячее,  на полминуты-минуту. В этот момент, как правило, ощущается «сосудистое удовольствие».

4.  Следующие контрасты: от все более горячей струи — ко все более холодной; с развитием привычки — к ледяной. Соотношение во времени тепла к холоду — примерно 2:1. (Регулируйте по  опыту и самочувствию).   Всего контрастов 5—7. На последних организм уже испытывает радость от холодной    воды — значит, он «понял, в чем дело», и готов отозваться высоким тонусом и закалкой.

5.  Заканчивать  умеренно-прохладной,  нейтральной  водой,  полминуты.  Если выработалась привычка — можно и холодной (с последующим растиранием и самомассажем).

6.   Под душем беспрерывно  двигайтесь,  разминайтесь, массируйтесь. Лучше пользоваться гибким шлангом. Не направляйте струю подолгу на одно место.

7.  Осторожность — в контрастах на голову, чтобы избежать нежелательных сосудистых реакций. Потихоньку, однако, привыкайте: прекрасно освежает мозги и, кстати, отлично укрепляет волосы. Самая последняя вода для головы — чуть потеплее нейтральной; для ног и поясницы — похолоднее.

Внимание! И под душем, и при других водных процедурах — полнейшая раскованность, беззаботность! Сбрасывайте вместе с одеждой все тревоги, сомнения и проблемы, смывайте водой все грехи, обиды и недоумения, пойте, мурлычьте, радостно рычите. Целиком отдавайтесь отдыху и наслаждению. Хорошие мысли, если вдруг придут — не исключено! — конечно, не упускайте...

Дозреть до гармонии. Прервемся, освоим сказанное. Нужно ли ненавидеть свою болезнь? Нет, не нужно. Ненависть унижает — любая ненависть. Болезнь свою достаточно понимать и слегка презирать. Полюбите здоровье. А это значит — работать ради него, работать и телом, и духом. Не забывайте, что ОК — не набор рецептов, а творческая стезя. За давлением и температурой действительно следить не стоит — следите за образом жизни и за образом мыслей.

(...) А беременности не бойтесь: ваша мечта о троих детишках вполне осуществима. Дайте себе лишь время на физическую и моральную подготовку. Рожайте, как только почувствуете, что уже втянулись в ОК, не дожидаясь, пока здоровье наладится на все сто процентов. Невзирая на вашу склонность болеть, не считайте себя непригодной для материнства. Обычно беременность приводит женский организм к дозреванию и гармонизации, даже если протекает трудно, даже если осложненным оказывается послеродовой период. А вашему организму нужно именно ДОЗРЕТЬ до гармонии, и все, о чем мы беседовали, весь ОК, в этом ему поможет.

«У» и «Э»

ОК — воздух. Некоторые причины детских болезней, несостоятельности мужчин и преждевременного старения

Хоть я и психиатр по происхождению, но никак не возьму в толк некоторых человеческих странностей. Вот вижу: сидят в погожий денек на лавочках по дворам и паркам мамаши-папаши с малышками, да в большом количестве там и тут крепенькие пенсионеры и пенсионерки. Сидят. Подолгу сидят. Разговаривают. Молчат. Закусывает кое-кто кое-чем. Забивают «козла». И опять сидят. Странно. Ведь могли бы и походить. И в футбол поиграть могли бы. В лапту, в волейбол, в городки. Нет, сидят.

Однажды зашел в громадный спортзал посмотреть, с научной целью, как занимаются каратэ. Вижу: около сотни залитых потом молодых людей в кимоно прыгают, машут руками и ногами, наносят теням друг друга удары и кричат: «Й-а-а!!» Но боже мой, что такое... Скорей зажать нос и бежать отсюда... Шесть огромных фрамуг, но чуть-чуть приоткрыта только одна, при семи градусах тепла на улице. Ну скажите, не странно ли?

Спешно ретировался, помчался в парк, отдышался. И там самому себе, как доктор, задал вопрос. Что важнее для здоровья: свежий воздух или физические упражнения?

(Кто более велик — Бах или Моцарт? Пушкин или Толстой? Шекспир или Данте?).

О чем тут, кажется, толковать?

Свежий воздух — это хорошо, это полезно. Мы знаем. Только вот дует что-то, прикрыть бы форточку...

Давайте все-таки потолкуем.

Начнем с того, что свежий воздух — просто НОРМАЛЬНЫЙ воздух. Воздух Природы, взрастившей нас, — ионно-газовый океан, среда и питание нашей крови, клеток, мозга, питание первейшей, величайшей необходимости. На свежем воздухе мифический Мафусаил прожил свои 900 с лишним лет (ну, может быть, чуть-чуть поменьше, не спорю); на свежем воздухе взросли наши гены.

Надо еще заметить, что свежий воздух — не один на всю землю, их очень много: воздух лесной, степной, морской, горный, воздух лиственной чащи, сосновый, луговой, пасечный... Что ни местность, что ни уголок, то и свой особенный свежий воздух. НОРМАЛЬНЫЙ воздух — не роскошь, а средство жить.

Человеческий организм, однако, имеет немалые резервы приспособления к воздуху городов и закрытых помещений — спертому, отравленному, ненормальному. Можно удивляться, как человек выдерживает это грандиозное хроническое отравление. Впрочем, как сказать...

История этого приспособления уходит корнями в непроглядную тьму веков, когда кого-то из наших предков осенило забраться в пещеру и развести там огонь. С той поры ценой потери свежего воздуха стали расплачиваться за тепло, уют, сытость и безопасность.

Попробуем вообразить, как это было.

Долго ли, коротко ль — сидят обезьянолюди в пещере, заваленной преогромным камнем. Тепло, сытно, уютно. Но почему-то вдруг один из них встает, пошатываясь,  вращая помутневшими глазами, фыркая, кашляя, и, указывая лапой на камни, произносит:

—  У!

Что означало: душновато здесь стало, братцы. Давайте-ка этот камень отвалим. Глотнем свежего воздуха. Двое других ему возражают:

—   Э! Э!

Что означало: ничего, зато тепло, и саблезубый тигр не кусается, и палеошакал не украдет наш шашлык, сыты будем. Сиди, короче говоря и не рыпайся.

И тут еще один обезьянолюдь сказал: «Э!», и еще двое:«У!» И пошла перепалка.

Тогда тот, первый, произнесший «У», подошел к камню и отвалил его; но двое возразивших «Э» привалили обратно. Началась небольшая драчка, кому-то откусили ухо, но это уже исторически несущественно. Камень же и поныне то отваливается, то приваливается. Но больше приваливается.

Наверное, с той самой поры и разделилось человечество на две непримиримые партии. Как бы их назвать: «У» и «Э»?.. Ну, скажем так: одна партия — тепловики, они же безопас-ники, уютники, сытники; а другая — свежевики, они же холодисты, голодисты и, главное, увы, бесприютники, что будет ясней из дальнейшего. Должен предупредить, что, будучи убежденным, идейно и физически закаленным свежевиком, я не могу дальше вести повествование с позиций гнилого объективизма, играющего на руку тепловикам, а провозглашу сразу же: да здравствует свежий воздух какой угодно температуры! Долой духоту и трусливый искусственный перегрев! Прочь одуряющие радиаторы, источники ядовитой пыли, головных болей, сердечных спазмов, склероза и — прошу поиметь в виду — импотенции. Да, без шуток, экспериментально доказано: избыток тяжелых ионов... вносит известную лепту. Так что лучше подальше... И — да здравствует свежесть! Да здравствуют юные ионы, да здравствует кислород! Даешь естественное разогревание путем движения и самовнушения! У!

Меня перестают слушать, машут руками, кричат «Э!» и фанатически законопачивают форточки... Маниакально включают газ, все до одной горелки, на полную катушку. Да еще и электрокамин! На улице, понимаете ли, минус тридцать и северный ветер. Эх вы, тепловики, сытники, презренные уютники и жалкие безопасники! Неужели вам не хватает даже этих комнатных плюс восемнадцати, ведь это почти тропическая жара! А что бы вам скинуть с себя неуклюжие шкуры да потанцевать хорошенько, да разогреться гимнастикой?..

Жмурятся, хмурятся. Обкладываются поролоном, замазываются замазками, баррикадируются матрасами — и ни одной, ну, ни одной щелочки!

И вот так всегда и во веки веков. Свежевик робко приоткрывает окошко — тепловик угрюмо и решительно закрывает, законопачивается, как барсук. Свежевик проделывает малюсенькую дырочку — «У?» — подышать? — тепловик замечает, нечленораздельно мычит свое «Э» и затыкает плотнее. В автобусах, поездах, залах ожидания, кинотеатрах, читальнях — везде и всюду диктатура тепловиков. «Закройте, дует...» И закрывают. Даже никого не спросив — закрывают, с яростным кипением правоты. И свежевик понуро отступает, смиряется. И приходится ему дышать тем, что один мудрый доктор прошлых времен назвал (вы уж меня простите за точность цитирования) газообразным калом других людей. Да и своим тоже, что уж теперь поделаешь.

Но почему, собственно, свежевики обязаны подчиняться? Что у них — права не такие или законом отдано предпочтение тепловикам? Или потому только, что в меньшинстве?.. А ведь вовсе и не всегда в меньшинстве. Но даже в летнюю теплынь на любой вагон непременно найдется дяденька или тетенька, производящие деспотическую закупорку. «Ребенок простудится...»

Да что за бред! Кто это сказал, что дети простужаются от свежего ветерка, а не от перегрева, дурной пищи, отсутствия нормального воздуха и закалки? Кто это постановил, что терпеть зловонную духоту легче и безопаснее, чем терпеть — и не терпеть, а просто принять — не холод даже, а некоторую прохладу, некоторое дуновение свежести?..

Дело, думаю, еще в том, что изменение качества воздуха не так быстро и не так явственно ощущается, как изменение температуры. Кожные температурные рецепторы поверхностны и оперативны по действию, а рецепторы свежести воздуха... Вот в чем беда. Их в общем-то почти и нет, этих рецепторов. Мы их не выработали, не успели. Ведь в те дальние времена, когда развивалась наша чувствительность, качество воздуха под вопросом еще не стояло: менялись температура, влажность, давление, что-то еще, но постоянная свежесть воздуха была гарантирована, нужных ионов и кислорода хватало с избытком. В борьбе за сытость и безопасность мы научились различать в воздухе малейшие физико-химические примеси — запахи, но запах самого воздуха, его физико-химию мы не чувствуем, ибо он принимается организмом за неизменный фон, за постоянную величину. Вот почему рецептором свежести воздуха может служить только наше собственное самочувствие — состояние наших клеток и органов, крови и мозга. Мы успеваем порядочно отравиться, а еще не отдаем себе отчета, что же, собственно, происходит. Да и как отдать себе этот отчет, если как раз сами механизмы самоотчета, тончайшие мозговые структуры, отравляются в первую очередь?

Обращали ли вы внимание, как быстро и чудодейственно преображаются горожане на свежем воздухе? Умиротворяются, добреют, отчасти даже мудреют... А знаете ли, что от дурного воздуха можно впасть в слабоумие?

Предупреждаю вас, читатель, что

 

ОТ ХРОНИЧЕСКОГО НЕДОСТАТКА СВЕЖЕГО ВОЗДУХА

 

снижаются потенция мужчины и интеллект женщины, не говоря уже о красоте;

происходит множество супружеских и иных конфликтов, которых могло бы и не быть;

возникает большинство детских болезней, и прежде всего так называемых простуд;

дети делаются нервными, капризными и неуправляемыми, не желают учиться и не усваивают уроков; не ждите здоровья, ни физического, ни психического, у ребенка, зачатого, выношенного и воспитанного в духоте;

взрослые становятся раздражительными и мрачными, теряют память и соображение, лысеют, страдают бессонницей, перестают отличать существенное от несущественного, утрачивают ориентиры внутренних ценностей;

молодые люди хиреют, впадают в меланхолию и теряют волю к жизни, люди среднего возраста быстро делаются пожилыми, а пожилые стареют и преждевременно умирают.

Заявляю всерьез: лишать человека свежего воздуха — значит казнить его одной из коварнейших казней, значит попросту душить духотой. Медленно, но тем вернее.

Теперь объясню, почему я, человек достаточно общительный, не люблю всевозможных сборищ в закрытых помещениях, каких бы то ни было. Потому, что там душно. И не верю я, заранее не верю ни в какую пользу от общения в духоте, соберись за столом хоть созвездие супергениев. Не произведете вы хороших идей задушенными мозгами, будьте спокойны.

Увы, я далек от наивной мысли, будто все вышесказанное сможет хоть на микрон сдвинуть мозги заскорузлого тепловика: он прочтет, ничего не поймет, пробурчит: «Э-э-э» и закроет форточку.

Я обращаюсь к вам, братья по разуму. Не дадим себя задушить. Осознаем, наконец, непреложность своих прав и святость обязанностей. Право на свежий воздух священно, как право на жизнь. Тепловики, сытники и безопасники будут обвинять нас в злостном стремлении переохладить их драгоценные личности, простудить детей, заразить воспалением легких и прочая, будут рычать, скулить и стонать. Будем же и тверды, и гибки. Рычащим — не уступать, скулящих — подбадривать, а уступать только стонущим, действительно зябнущим, с плохими сосудами и нарушенным тепло балансом. Не окно, так хоть полокна, не форточка, но полфорточки. И не ограничиваться борьбой за свежий воздух в замкнутых помещениях, проведем наступление на всех загрязнителей атмосферы, производителей духоты и зловония.

И давайте же сами вовсю пользоваться свежим воздухом, покуда он, какой-никакой, еще есть на нашей планете. Ведь открытые форточки или даже распахнутые настежь окна в наших бетонных пещерах — это еще далеко не свежий воздух в полном смысле этого слова. И даже балкон и открытая веранда деревянного дома — не совсем то, хотя уже лучше. И городская улица, покрытая удушающим асфальтом, — не то.

Настоящий свежий воздух — это живая земля, целительная ее зеленая нагота, наполняющая пространство волшебными излучениями. Настоящий свежий воздух — это сады, леса, поля, озера и реки, горы и море.

Чистая земля и чистое небо.

 

Диктант

 

Один ответ на множество писем

Говорят: одному здоровье дается, а другому нет. Что ж, это верно, как одному дается арифметика, а другому не очень.

Дается-то оно дается, но отнимается и у тех, кому дано с избытком.

Думаю так: дается не здоровье, а способность к здоровью. Наследственный капитал, аванс. На способностях могут продержаться разве что гении, да и то до поры. А нам, простым смертным, здоровью надо учиться.

Где? У кого?

Делать радиогимнастику?.. Читать журнал «Здоровье»?..

Разрешите спросить: на что тратятся десять прекрасных школьных лет? И все последующие более или менее прекрасные годы?.. И почему бы не начинать преподавание азов здоровья и человековедения — с детского сада?

Только где взять преподавателей?..

Прошу от имени коллег: не требуйте невозможного от врачей. Нас учили борьбе с болезнями, но здоровью не обучали. Иначе мы бы не болели сами, не так ли?.. А мы (говорю уже от имени пациентов), мы с такой бесшабашностью тратим свои авансы, каждый день, с пеленок, так последовательно и систематически учимся нездоровью, у нас такие квалифицированные наставники, мы такие способные... Что же взять нам с врачей?

Настоящих Учителей Здоровья, физического и духовного, на земле было и есть очень немного. Все они самоучки, все приходили в главном к одному, каждый своим путем. Труд их велик и рискован. Двое из трех величайших йогов, в числе их Вивекананда, жили совсем недолго...

Мечтал писать романы, а пишу азбуку. Дежурный преподаватель здоровья сам только первоклассник.

Откроем тетрадки, уважаемые дошкольники, возьмем ручки. Напишем диктант и выучим его наизусть.

 

МИНИМУМ МИНИМОРУМ,

или Семь великих ежедневных необходимостей каждому! Хотя бы раз в день:

 

1. Заставить поработать, подвигаться, пусть лишь разминочно, все мышцы тела, все суставы и сухожилия, сверху донизу и обратно — а вместе с ними промассировать, провентилировать движением все сосуды и нервы. Кто не работает, тот не живет!

2.  Вспотеть в результате физических усилий — каких угодно. Потение от горячего питья, бани или просто жары — не в счет, хотя и это может быть хорошо. (Потение от нервозности и болезни, разумеется, случай особый). Прочистка капилляров — вот что это такое.

3.   Продышаться свежим воздухом так, чтобы почувствовать ОБНОВЛЕНИЕ КРОВИ. Вот главные составляющие этого чувства: облегчение дыхания и движений; оживление памяти и мышления, улучшение настроения или хотя бы прекращение его ухудшения; облегчение боли, если была; появление аппетита и других естественных желаний. С непривычки можно и слегка опьянеть.

4.  Ощутить самопроизвольный аппетит, без которого ничего не есть!  Ничего!.. Исключение допустимо только для свежих фруктов, ягод и овощей (морковь, помидоры), а также для соков, усваивающихся и без аппетита. Страдающие язвенной болезнью, колитом и диабетом не должны дожидаться голодных пароксизмов, а есть заблаговременно, но очень помалу. Все остальные — запомним: еда без аппетита — один из скучнейших способов самоубийства.

5.  Подвергнуть свое тело ощутимой смене температуры.

Прохладные купания (степень прохладности, как знают моржи, вещь относительная), холодный душ с последующим энергичным растиранием или контрастный; обтирание снегом, воздушная ванна с энергичными движениями и т. п. — по вкусу, по выбору, сочетания всевозможнейшие. Усвоим: температурные контрасты для тела столь же естественны и необходимы, сколь и смена дня и ночи в Природе.

6.  Найти повод хоть для одной маленькой радости или улыбки.

7.  Помимо ночного сна — днем от 5—10 до 40—50 минут (вариации по индивидуальностям и условиям) побыть в состоянии полного покоя и мышечного расслабления. В это время входить в доверительное общение с собой, восстанавливать и укреплять взаимную связь тела и духа, проводить самовнушение — собираться. Медитация, аутотренинг. Или просто подремать, отключиться,  но с непременным убеждением в святости этого дела, с настроем: «Здоров, спокоен, люблю жизнь, готов ко всему». То же самое — в постели, проснувшись, и перед самым засыпанием, хотя бы в течение нескольких секунд... Ни дня без общения с собой!

...Все успели? Проверим...

 

 

 

СКАЖИ МНЕ, ЧТО ТЫ ЕШЬ

 

-OK - питание

-{•Как есть, чтобы жить

•{Как не есть, чтобы жить

•{Как не надо кормить ребенка

 

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало

Два важных правила запомни для начала

Ты лучше голодай, чем что попало ешь,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало

Омар Хайям

 

Уважаемый В. А.!

Мне 48 лет Работаю старшим экономистом предприятия В семье нас шестеро муж, сын, дочка с мужем, внучка, четырехлетняя Сонечка, и я Сразу же скажу вам, В Л, — не с психологическими проблемами я к вам осмелилась обратиться Все вроде бы нормально (тьфу, не сглазить) Живем весело Не верят, завидуют, говорят, не бывает А вот у нас вышло, представьте себе, повезло

Конечно, не без трудностей, не без ссор, случается Но, дорогой В Л, при всем этом счастье не оставляют нас болезни, увы Мама моя умерла от инсульта, могла бы еще жить и жить У мужа (он старше меня на 5 лет) гипертония и язва 12-перстной кишки, было уже и предынфарктное состояние У дочери мигрени и что-то нехорошее с почками Сын 4 месяца лечился от закрытой формы туберкулеза, слава Богу, обошлось, но теперь какие-то астматические приступы, лысеет слишком быстро У Сонечки диатез сильнейший, диспепсии то и дело, простуды бесконечные Борис, муж дочери, пожалуй, самый из нас здоровый, но и у него, помимо колита, ( ) Сама я то холециститом мучаюсь, то головной болью и головокружениями, подкатывает под сердце И все мы, кроме Бориса, какие-то рыхлые По весу особенно «выдающийся экземпляр» — лично я Но, боюсь, Маринка скоро меня догонит

Что ж нам делать, В Л ? Ходить по врачам устали Болячки наши остаются при нас Стараемся делать зарядку, гулять на воздухе, по выходным дням — на лыжи, никто не курит, выпиваем только по праздникам И все равно что-то не то со всеми нами.

Я слышала, что последнее время большое значение придается правильному питанию. Но такие разные кругом мнения. Живем мы не бедно, ни в чем себе не отказываем. На столе и колбаска, и тортик, и икорка бывают... Любим покушать всем семейством, этого у нас не отнимешь. Сама я обязана соблюдать холецистатную диету, но не всегда же удержишься... Если можно, В. Л., хотя бы несколько слов, чтобы не развалиться нам, одному за другим.

А. Р.

 

Уважаемая А. Р.!

Не удивляйтесь, пожалуйста, объему моего послания. Ваше симпатичное семейство заслуживает быть впридачу еще и здоровым. Вы правильно почувствовали, что для здоровья в вашем случае имеет особое значение изменение питания.

Вот и подтолкнуло меня ваше письмо к осуществлению давно задуманного: написать нечто вроде Заповедей Грамотного Питания с сопутствующими размышлениями. Я не специалист-диетолог и не эксперт по вопросам пищеварения. Но уже не первый десяток лет наблюдаю и за тем, что люди делают с пищей, и за тем, что пища делает с людьми, — поэтому считаю себя вправе иметь совещательный голос.

Прошу извинить, если кое-что покажется не относящимся лично к вам, — волей-неволей приходится иметь в виду еще многих.

Не только о еде

Перевоспитание Гаргантюа. Семь «не» для ребенка

Что такое — нормальное питание, грамотное питание, правильное питание?

Вопрос этот древнее любой поваренной книги, древнее матушки-медицины, древнее древнего.

Что вы едите и КАК едите?

Я спрашиваю об этом моих подопечных, с какими бы болезнями и проблемами они ни обращались ко мне, — спрашиваю, настаиваю, прошу подробного описания: каково меню? И что же?.. Процентов 50 удивляются: какое это имеет значение? Да не помню, ей-богу, не обращал внимания — ну, что придется, ну вот блинчики люблю с мясом. Ну, борщ там в столовой, ну, сосиска какая-нибудь, картошка... Ничего, все нормально, желудок работает... А что, разве это важно, м-м... для вашей специальности?..

Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе, чем ты болеешь. Скажи мне, что ты пьешь... (впрочем, это и так ясно).

Вынесем за скобки проблему снабжения. Какой-то выбор всегда есть. Давайте спросим себя: что и как мы выбираем? Правильно ли, хорошо ли пользуемся имеющимся?..

Нет — и не надо. Вот идет по улице гордый счастливец, нагруженный консервированной селедкой и батонами колбасы. Поглядим-ка, что у него там еще? Водка, импортный вермут, немного икорки, какая-то еще жирная колбасина, праздничная коробка конфет, здоровенный торт, блок «Мальборо» и три банки растворимого кофе.

—   Где брали?

—   Где брал, там уже нет.

Спрашивающие, конечно, несколько разочарованы. Ну а я, знаете ли, от души радуюсь за людей, которым все это не досталось. Мне хочется крикнуть им: глупые, вы не понимаете, что как раз сегодня вам повезло! Радуйтесь, веселитесь! НЕТ — И НЕ НАДО!

А зато вот у того, который поспешает с бананами и апельсинами, я сам первый и спрашиваю:

—   Где брали?..

Что надо, то надо. Иду покупать морковку, укроп, петрушку, редиску, свежие помидоры... Нагружаюсь тыквой, капустой, беру лук, свеклу, чеснок. Запасаюсь подсолнечным маслом. Вот удача — прекрасная гречка и хорошие яблоки. Одобряю кабачки, приветствую дыню, виват арбузам. Уважаю горох, бобы и фасоль. А вот и праздник мозгов — орехи. Если учесть, что ни селедка, ни шоколад, ни роскошнейшие торты, ни икорка меня решительно не волнуют, что и сливочное масло, и наисвежайшее мясо мне интересны лишь раза два, самое большее три в месяц, а летом и того меньше... Экономя на всем этом не только деньги, но и время, а главное, сохраняя здоровье и бодрость духа, я могу позволить себе вдоволь орехов и меда, иногда какую-нибудь экзотику, вроде бананов...

Нет, я не ортодоксальный вегетарианец и не фанатический сыроед. Я не морю себя голодом, практикую лишь периодические посты и недлительные очистительные воздержания, а потом ем, что хочу и сколько хочу. Ем все, стараясь лишь соблюдать ПРОПОРЦИЮ. Ем все, кроме ядов. Да и притом не утверждаю, что всегда прав, бывают и неугадки, и срывы...

Что делают с вами колбасы и торты. Если вам интересно, какие яды имеются в виду, могу уточнить: во-первых, яды общеупотребительные. И, во-вторых, яды лично мои. То есть продукты, с которыми у меня, именно у меня, как выяснилось по опыту, не складываются отношения. Последние никого больше не касаются, а вот о ядах общеупотребительных стоит, пожалуй, потолковать обстоятельнее.

Не волнуйтесь, пожалуйста, ни в коей мере не хочу вас пугать. «Яды» — это, конечно, некоторая гипербола. Ну разумеется же, вы не умрете ни от давешней колбасы, ни от позавчерашнего торта, ни от банки вот этой таежной кильки, даже съеденной зараз под бутылку красного. Я не отрицаю — это калорийно, это наверняка слишком калорийно; это, может быть, даже вкусно, и слишком вкусно. (Я, правду сказать, уже забыл, вкусно ли, и не хочу вспоминать). А ваш организм настолько силен, что выдержит и укус гадюки.

Только вот что я знаю наверняка: этот невинный кусочек торта удавом обовьет вашу печень и наводнит кровь зловещими хлопьями тяжеленного холестерина; он забьет изнутри ваши капилляры и поры сквернейшими недо окисленными жирами, загрязнит почки, поможет выпадению и без того некрепких волос и прибавит народонаселение прыщей и угрей. Если у вас еще не начался склероз, он поможет его началу, а если уже начался — поспособствует всемерному развитию и прогрессу. И уж, конечно, если у вас есть хоть малейшая склонность к полноте, вы с гарантией будете носить его, этот кусок, вот тут на себе, пониже груди или пониже спины, и носить долго, скорее всего, пожизненно. Вы сомневаетесь, вы посмеиваетесь?..

Риск на риск. Повторю еще и еще раз: я противник всяческой односторонности и всякого фанатизма, в том числе пищевого. Вам безумно хочется съесть шоколадку, кусок селедки, маринованный огурчик, кружок ливерной колбасы. Ну съешьте, съешьте ради бога, если только нет у вас к этому категорических противопоказаний, уже твердо установленных опытом (аллергии, болезни почек, кишечника и так далее). Старая студенческая мудрость — «Что нельзя, то нельзя, но если очень хочется, то можно» — справедлива, наверное, наполовину. Если вдруг почти с галлюцинаторной силой, ни с того ни с сего, не видя даже перед собой, вы начинаете мечтать вот об этом и ни о чем более, — то это значит, скорее всего, что организм срочно нуждается в пополнении каким-то веществом, содержащимся именно в ЭТОМ продукте; что он готов принять и шлаковую нагрузку, пойти даже на риск отравления... Так бывает у беременных, у людей, долго сидящих на какой-нибудь строгой диете, и при некоторых нарушениях обмена. Риск встречи с враждебными веществами в таких случаях, видимо, перекрывается риском недостачи чего-то (иногда известного, иногда нет) — недостачи, грозящей нарушением жизненно важных процессов. И организм дает об этом знать, организм требует — неотвязным желанием, жаждой, жгучей галлюцинацией. Съешьте сегодня. Съешьте и завтра, если желание возобновится. Но послезавтра...

Обманите обманщика. А вот послезавтра и далее — мой вам совет: остановитесь. Спросите себя: что это, безотлагательная потребность, действительная нужда или просто притяжение привычки, рефлексик на вкусненькое, сладенькое, солененькое, алкогольненькое?..

Если можете — воздержитесь. И если не можете — постарайтесь. Не говорите себе: нельзя, ни в коем случае... Будьте похитрее. Скажите: ладно, хорошо. Только потом. Попозже. И еще, и еще попозже... Отложите удовлетворение на как можно более долгий срок. Вожделения — опаснейшие обманщики. Истинное желание проверяется отказом. Ослабнет, уйдет — туда ему и дорога.

Эх, раз, еще раз... Давайте запомним: разовое, случайное, редкое употребление — это одно, а постоянное, регулярное, систематическое — другое. Давайте поймем: питание — это вал, поток, масса. Всю жизнь, ежедневно... А во всех массовых процессах решает тенденция — повторяемость, частота. Количество переходит в качество. Качество, в свой черед, — в количество: жира на животе, волос на голове, угрей на лице, простуд в течение года, солевых отложений в суставах, приступов стенокардии, мигрени, астмы, испорченных нервных клеток, склеротических бляшек на стенках сосудов...

Мыслить природными вероятностями. Знаете, что больше всего меня удивляет у тех редких, гармонично здоровых людей, которые живут долго, весело и счастливо, себе и другим в удовольствие? Память. Но не память в обычном понимании, хотя у них она тоже часто бывает поразительной. Память жизненной интуиции, память о собственной Природе. Они тонко чувствуют свое естество. Не аскеты, а просто воздержанны и умеют выбирать — по условиям, по самочувствию. Подвижны и умеют отдыхать. Умеют и принуждать, и слушаться, и любить себя — живут правильно: так, как надлежит жить природному существу по имени Человек. Это особенно заметно у долгожителей-горожан — есть ведь и такие, легко переваливающие за сто даже в крупных промышленных центрах. Гены?.. Но ведь и гены суть не что иное, как носители памяти поколений, частицы памяти жизни. Учась у чемпионов здоровья, кое-что можем вспомнить и мы, простые болящие.

Мы можем мыслить природными   вероятностями. Что бывало в Природе чаще, что реже? Какие условия были постоянными, в каких пределах менялись, что исключалось? Что, иными словами, естественно, что полуестественно, а что искусственно и противоестественно?

Думая об этом, можно сделать много открытий.

Природа и пищевое насилие. Все долгие миллионы лет эволюции мы двигались и когда просто хотели (как это сейчас делают звери и дети), и когда нас к этому принуждали другие требования: спасаться от врагов, искать укрытие, исследовать, искать пищу, любовь...

Иначе дело обстояло с питанием.

Есть или не есть — вопрос этот всегда решался только на основании внутреннего состояния. Питание — чисто внутренняя потребность, извне лишь провоцируемая (вид, запах пищи). Принуждать нас к питанию и к выбору той или иной пищи в Природе имел право один только голод. Принуждение это было благодатно, когда было из чего выбирать, и могло быть страшным, когда выбора не было.

ТЫСЯЧУ РАЗ ВНИМАНИЕ! Никакой враг, никакие обстоятельства никогда не могли заставить никого, от вируса до человека, есть, когда не хотелось и что не хотелось. Приходилось — и очень-очень часто! — НЕ есть, когда хотелось, и НЕ есть, что хотелось. Иными словами: принуждение в питании всегда было, но всегда только со знаком минус, с частицей НЕ. Принуждение   к    отказу.

И таким оно должно оставаться и ныне, если мы не хотим быть пищевыми самоубийцами.

Итак,

 

ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ ГРАМОТНОГО ПИТАНИЯ

 

(Для всех, и для вас в том числе)

1.   Никогда не ешьте, если не хочется и что не хочется. И не заставляйте других. Не навязывайте — ни себе, ни другому! Подать пример — другое дело. Свобода воли в еде священна.

Уточнение для пищи лекарственной. Кое-что заведомо полезное (лимон, морковь, ягоды, лук, чеснок) есть все-таки желательно, пусть и невкусно, и кисло... Особенно когда больны: тогда это равнозначно приему лекарств, которые не обязаны быть приятными. Но если чувствуете резкий внутренний протест, то не нужно.

2.  Если хочется — сначала спросите себя: не лучше ли воздержаться? Не спорьте со своими вкусами, спорьте только с привычками.

3.   Никогда не  ешьте до  чувства полного насыщения.

Лучше недоесть, чем переесть.

Уточнение: как узнать свою меру. Чувство насыщения, как и чувство голода, бывает поверхностное и глубинное. Наружное и внутреннее. Тактическое и стратегическое. Или, иначе сказать: нервное, или желудочно-ротовое — и организменное, или клеточное. В идеале они должны составлять гармоничный дуэт, обеспечивающий точность и надежность соблюдения меры. Но Природа наша не идеальна. Природа только практична — избыточно практична, за что сама и расплачивается... Точными, истинными, она сделала голод и насыщение глубинные, внутренние; наружные же доступны всяким сомнительным соображениям типа: «на всякий случай», «а вдруг», «а может быть»...

Это сделал дефицит, извечный спутник живого. «Лучше переспать, чем недоспать». Лопай, пока влезет, а вдруг это в последний раз?.. Огромное большинство людей (да и животных тоже) ориентируются на наружное насыщение, то есть едят, пока есть еда и пока лезет. По такому принципу можно, например, минут за пять употребить килограмм мороженого, а за полчаса — небольшого бычка, в порядке предварительной закуски, и все еще не ощутить творческого удовлетворения. С другой стороны, можно часа на три — четыре обмануть себя «заморением червячка», то есть приглушить глубинный голод наружным насыщением, ничего, по существу, не дав организму. Способность к такой заглушке — отработанная эволюцией мера нервной самозащиты в условиях пищевого дефицита. А когда дефицита нет, когда еды достаточно, когда еды много — аппетит набирает изрядную избыточность. Не голодаем — переедаем. Физиологически же дело в том, что внутреннее насыщение наступает позднее, стратегия не поспевает за тактикой. Оно и понятно: ведь поглощенная пища должна успеть перевариться, всосаться, войти в кровь, усвоиться... И тогда уже приходит окончательный сигнал: «да, все в порядке, насытился» — сигнал, как правило, безобманный.

Сильно все упростил, но основное, надеюсь, понятно. Как же узнать, как научиться чувствовать, сколько необходимо и достаточно съесть для истинного насыщения? Это довольно просто, если у вас более или менее в порядке обмен веществ (и очень важно именно для того, чтобы он оставался в порядке).

Старайтесь некоторое время (недели две — три, месяц) прекращать всякую трапезу ДО явного насыщения — да, останавливаться, тормозить заблаговременно, когда можно было бы еще... Съесть, допустим, полпорции вместо целой, и... Отвлечься от еды. Заняться чем-то другим. За это время и подоспеет внутреннее насыщение. И отчетливо скажет вам: все прекрасно!

Вы обнаружите, что вполне спокойны и сыты. Ваша умеренность вознаградится превосходной бодростью и повышенной работоспособностью. А вскоре вы убедитесь, что и наружное насыщение приходит быстрее, делается все более точным. Его голос станет деликатным, но твердым. Вместо «больше не могу» оно будет говорить вам: «Хватит, достаточно, все в порядке».

Так вы установите свою истинную норму.

Если же этого не произойдет и раз, и другой, и третий, и пятый, если вас будет продолжать допекать аппетит, нарастать раздражительность, слабость и т. п. — что ж, значит, при такой степени самоограничения норма вашего внутреннего насыщения действительно недовыполняется или вы чересчур близкий родственник грызунов и жвачных. Подольше жуйте, как рекомендуют йоги. Да, как это ни скучно, жуйте как можно медленнее и дольше: этим вы, помимо должной обработки пищи, усиливаете наружное насыщение и позволяете внутреннему догнать его более плавно. Если и это не помогает, съедайте по три четверти порции, на худой конец — целую, съешьте, если уж совсем невмоготу, полторы...

Но опять же, лучше не сразу. На этот случай у нас есть следующая заповедь.

4.  Лучше часто и понемногу, чем редко помногу. Уточнение: считаться с индивидуальными особенностями.

Кроме того, существует особая сезонная пища, располагающая к пиршествам, «жору»: кое-что организм сам просит в максимальных количествах, какие-то важные вещества — про запас. Сегодня есть земляника или клубника, завтра уже не будет. Малиной, черешней, арбузами, дынями, мандаринами и т. п. не грех наесться впрок «до отвала» (а изредка и мясом, и рыбой). Но все-таки — не до пресыщения!

5.  Всякую еду да оплатят мускулы.

Уточнение на случай, когда заплатить якобы нечем. По Природе всякая пища должна даваться физическими усилиями, особенно пища животная. Цивилизация лишила нас этой элементарной необходимости, нарушила естественную справедливость пищевой награды: пойти купить, съесть готовенькое — вот и все... Еда теперь оплачивается не мускулами, а нервами. А мы платим за это ожирениями, склерозами и множеством других форм пищевой зашлакованности. Старайтесь же не позволять себе есть, физически не поработав каким угодно образом.

Ранние плотные завтраки, когда первым проснувшимся органом оказывается желудок, — тяжелые завтраки с кашами, бутербродами и котлетами, мотивируемые лишь тем, что до обеда еще далеко, — эти завтраки суть не что иное, как варварское насилие над Природой, утренние серенады пищевого самоубийства. (Старый же совет «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу» подразумевал, что до завтрака люди часа три — четыре пахали землю, охотились, сражались или рубили дрова). Даже если впереди тяжелая физическая нагрузка, плотное наедание загодя не оправданно — имеет смысл лишь легкая заправка. Только пища, заработанная мускулами, усваивается полноценно.

Практически, однако, как бы мы того ни хотели, не до всякой еды удается хорошенько подвигаться. Что ж, отрабатывайте потом, хотя это и худший вариант. Отрабатывайте свои калории, сожгите избыток!

«Сытое брюхо к ученью глухо»: воздержанность в еде нужна прежде всего людям умственного труда.

Уточнение для учащихся и ученых. При особо напряженной сидячей умственной работе (подготовка к экзамену, работа над книгой, шахматный турнир и т. п.) некоторым людям требуется больше калорийной пищи, чем обычно. Но в таких случаях как раз особо необходимо одновременно повысить и физическую активность!

6.  Свежий воздух — превосходнейшая из приправ.

7.  Лучше теплое, чем холодное. Лучше холодное, чем горячее.

Уточнение: горячее самоубийство. Попробуйте ради опыта сунуть палец в горячий чай, который вы пьете. А теперь представьте, каково каждый день так вот обжигаться небу, языку, пищеводу, желудку... Имейте в виду: ваши внутренности лишены достаточно точных и оперативных терморецепторов, они беззащитны перед температурным насилием. В расчете на наше инстинктивное благоразумие Природа снабдила температурными стражами только наружный вход в пищевой канал — губы, язык, йебо и глотку, но изнасилование горячим быстро приводит и этих сторожей в состояние отупения. Ваша кошка или собака, даже зверски голодные, никогда не станут есть горячего, они подождут, пока остынет. Ваш ребенок тоже некоторое время стремится следовать этому простейшему правилу. В Природе никогда не было, нет и не будет горячей пищи, а лишь прохладная или теплая, не горячее птичьей крови. Примерно при 39,5°С начинают разрушаться ферменты пищеварительных клеток, а при температуре выше 40°С — сами клетки. Отказавшись от горячего, вы прибавите себе немало здоровья и, может быть, много лет жизни... Постоянное температурное травмирование может дать толчок развитию опухоли... Да, вы рискуете. Совсем холодная пища не так страшна.

8. Разнообразие — стратегия, однообразие — тактика.

Уточнение: одна удача — одна еда. Природное питание наших предков было в высшей степени разнообразным: в пищу шло все съедобное, а временами и несъедобное... Разнообразие это стало потребностью. Нам нужно пополнять себя белками, жирами и углеводами; нам нужны всяческие аминокислоты, витамины, ионы и множество микроэлементов — все, что когда-то давала нам земная поверхность с ее растениями и животными, а еще до того — океан. Разнообразие и еще раз разнообразие! Но...

Разнообразие это никогда не было разовым, одномоментным. Наиболее вероятная пищевая ситуация: одна удача — одна еда. Одна трапеза — одна пища. Никогда не бывало, чтобы бананы росли на одном дереве с вермишелью, а рядом с только что убитой антилопой валялись пирожные. Найденная или добытая однородная пища съедалась, далее следовал некий перерыв, и лишь затем искалось и добывалось другое пропитание. Надо полагать, случались и совмещения — сразу двойные, тройные удачи, но вряд ли часто. В течение некоего времени приходилось сосредоточиваться на чем-то одном — по сезону, по местности. О том, что дело обстояло именно так, и ныне свидетельствует образ жизни недомашних животных.

И вот почему, когда мы теперь беспорядочно смешиваем всевозможнейшие продукты, ориентируясь исключительно на их сомнительную вкусовую совместимость, у многих страдают пищеварение и обмен веществ.

Диетологи и биохимики все настойчивее возражают против такого произвольного смешивания. Лишь немногие из продуктов встречаются внутри нас приветливо и дружелюбно, остальные норовят перессориться и отравить атмосферу. Хлеб плюс мясо, яйцо плюс картофель, дрожжевое тесто плюс сладкие фрукты, огурцы плюс молоко... Загрузка в чрево подобных смесей равносильна тому, как если бы от вас потребовали одновременно играть на фортепиано, играть в футбол, решать квартирный вопрос, сдавать экзамен по философии и вырывать зуб. Не мудрено, что и живот, и все прочие части тела отвечают на это демонстрациями протеста и сидячими забастовками.

Люди с крепким пищеварением, правда, худо-бедно справляются с большинством пищевых микстур, особенно с привычными, вроде бутербродов или мяса с картошкой. Тяжелоатлеты пищеварения могут заглатывать и политый уксусом, майонезом и медом салат из раков по-польски, устриц по-китайски, икры по-уругвайски, капусты по-мозамбикски, цыплят табака и винограда, запивая все это коктейлем из коньяка, молока, водки, простокваши, портвейна — и ничего, выживают... Бедные гаргантюасы не отдают себе отчета, что творит с ними эта безумная какофония на уровне обмена веществ: ведь все, что съедается, взаимодействует не в брюхе едином, но и в крови, в сердце, в сосудах, в почках, в мозгу...

Одномоментность, заметим, не означает только: сразу вместе или одно за другим. Речь идет о промежутке по меньшей мере от нескольких часов до суток — о времени переваривания, всасывания и выведения из кишечника, как минимум о полной единице цикла пищеварения. Имеет значение и последовательность в более длительной перспективе. Плохо, например, есть мясо на другой день после яиц; нежелательно — сыр на другой день после мяса. (А дыня или арбуз — хорошо). Скверно все, кроме фруктов и простокваши, на другой день после праздника...

Итак, стратегически стремясь по возможности разнообразить свой рацион и не лишать себя ничего, кроме явных вредностей, тактически старайтесь придерживаться правила: за один раз — одна пища, а также устраивать время от времени «ударные» периоды преимущественной однородности — фруктово-овощные, молочные, рыбные, мясные (с поправкой на индивидуальные склонности). Самыми продолжительными должны быть периоды вегетарианские (до месяца и больше), самыми короткими — рыбные и мясные (не свыше двух — трех дней). Однако не исходите из умозрительных построений, не перемудривай-те. И характер, и продолжительность таких периодов подскажет сам организм, если вы еще не совсем разучились его слушать.

В периоды же обычного, более или менее смешанного питания, памятуя, что любая пища всего прекрасней в чистом виде, нелишне иметь ввиду следующие соображения

 

О ПИЩЕВОЙ СОВМЕСТИМОСТИ.

 

(Оговариваюсь еще раз: соображения и предложения, а не категорические предписания).

Овощи, фрукты и ягоды наиболее совместимы между собой, что нашло отражение в искусстве салатов. Но и в сочетаниях достаточно однородной пищи необходима квалификация. Неграмотно приготовленный винегрет, где свекла соседствует с соленым огурцом, луком, картошкой, зеленым горошком, а нередко с колбасой или ветчиной — серьезное испытание для кишечника, поджелудочной железы и всех прочих органов. Кислые и сладкие фрукты и овощи лучше не сочетать. Растительное масло — предпочтительная приправа к овощным блюдам.

Все овощи, фрукты и ягоды лучше есть на пустой желудок, а спустя не менее чем полчаса приступать к чему-либо иному. Самый капризный плод земли — дыня, она богата быстрореа-гирующими ферментами и не выносит никакого общения.

Орехи вполне совмещаются со сладкими фруктами, медом, в небольшом количестве годятся с творогом (размолоть и припудрить, необычайно вкусно), но все же желательно их не сводить ни с какой другой плотной белковой пищей.

Горох, фасоль, бобы, чечевица — превосходный источник жизненной силы и наилучшего растительного белка. Кроме зеленых овощей и травок (плюс растительное масло), не смешивать ни с чем (во избежание газовой атаки).

Мясо одновременно идет с зелеными и красными овощами (огурцы, помидоры, укроп, лук, перец, морковь, травки) и всеми кислыми овощами и фруктами, а последовательно — со сладкими (яблоки, арбуз). Сначала — фрукты, потом — мясо, обратный вариант хуже. Обычные гарниры — картошка, каши, макароны и т. п. — сами по себе безобидные, в компании с мясом ведут себя плохо. Вопиющая безграмотность — соединять мясо с тяжелым тестом и хлебом. Пельмени может выдержать разве что сибирский желудок, но при частом употреблении не выдержит никакая поджелудочная железа. Чебуреки я сравнил бы с ударами под дых тренированного боксера-тяжеловеса. Беляши — кирпичи с начинкой, которой суждено испытывать терпение вашего организма дня три — четыре. Пирожки с мясом, да еще жареные в течение долгих часов на одной и той же смеси масла и маргарина... Об этом не будем.

Рыба — все то же самое, несколько либеральнее.

Яйца — не крутые, а сырые или всмятку, более или менее гармонируют со свежими овощами и травками. Плохо — с картофелем, горохом и крупами (газообразование). Излишне сопровождение любой другой животной пищей (сами по себе — концентрированнейший животный продукт). Сочетание яиц с сыром, маслом и тяжелым тестом — насилие над печенью, желчным пузырем и поджелудочной железой, холестериновый удар по сосудам. Короче говоря, яйца оптимально сочетаются с яйцами.

Молоко свежее одновременно не совместимо ни с чем, кроме каш (без сахара лучше). В дни питания молоком и творогом лучше не есть мяса и яиц; свежий хлеб и молоко сходятся плохо.

Простоквашу, кефир, ряженку одномоментно не сочетайте ни с чем. Лучше без сахара.

Сметана. Чудесный продукт, в умеренности дружелюбный почти ко всему. Рекомендую блюдо собственного изобретения: размятые финики, приправленные сметаной. Заменяет любое пирожное.

Сливки. Осторожнее. Можно добавлять в чай или кофе (обоюдно снижает вредность). Взбивать не стоит. Допускается как заправка зеленых салатов. (В остальном см. «Масло»),

Масло сливочное, в небольших количествах и свежайшее, традиционно дружит с кашами (маслом не испортишь, все правильно), хлебом (единственный бутерброд, имеющий право на существование, плюс сыр, близкородственный продукт), хуже — в компании яиц (переизбыток холестерина) и крайне несимпатично с мясным и сладким. Жиры животные и растительные в одной трапезе совмещать не рекомендуется.

Сыр отлично сочетается со всеми зелеными овощами и травками, с яблоками. Все тяжелое, калорийное, белковое, крахмалистое — не надо.

Мед любит одиночество и разбавку водой или чаем. С молоком осторожно. Терпит фрукты, орехи и бездрожжевые мучные изделия. Все остальное более или менее враждебно.

Дружелюбные крупы — гречка, рис, пшено, в меньшей степени манка.

Овсянка и еще раз чечевица — мощный и мягкий источник жизненной силы при любых диетах. Так хороши сами по себе, что не требуют дополнений.

Суп — вещь необязательная, а на мясо-бульонной основе и не всегда желательная. Однако если вы привыкли к супу, пусть он будет единственной едой на этот момент: ведь в нем, в борще, например, и так много всего понамешано. Традиционная же последовательность «первое-второе» по меньшей мере неостроумна.

Белый сахар — величайший, пожалуй, из пищевых обманщиков. Биохимически портит почти все, с чем сочетается. В организме плох почти для всего, кроме, может быть, печени и мозга, — на короткое время поддерживает. Но есть люди, которые, даже зная о вреде сахара, не могут избавиться от неудержимой потребности. Им в действительности необходимо повышенное количество натурального, плодового сахара.

Соль — тоже обманщица и разрушительница. Чем меньше, тем лучше. Только при сильной внезапной тяге к соленому надо ее удовлетворить не раздумывая: соль могут запросить истощившиеся надпочечники.

Пить (воду, чай, соки) — желательно независимо от еды или, как это делают звери, через час — два после трапезы.

О вине к еде — разговор особый.

Я сказал, разумеется, далеко не все, могу в чем-то и ошибаться — понаблюдайте, сравните, поправьте опытом.

9.   Прежде всего естественность. Предпочитайте пищу сырую, живую, природную — пище индустриально-промышленной,  искусственной,  экстрагированной.  Горсть пшеничного зерна даст вам несравненно больше жизненной энергии, чем плитка роскошнейшего шоколада.

Для всякой хозяйки, всякой пищи и всякого живота: чем проще обработка и готовка, тем лучше. Но, конечно, со многими индивидуальными исключениями как для продуктов, так и для животов.

10.   Пища свята.

Уточнение: культ еды? «Когда я ем, я глух и нем»... Ну нет, зачем же! Даже привычку некоторых подростков читать, жуя, и жевать, читая, не обязательно изгонять как криминальную: если она уже образовалась, значит, одно помогает другому, все хорошо.

Не культ, а культура. Радость и святость трапезы. Осознание простой истины: перед вами дар жизни, а не жратва. Если это понимается, если чувствуется, то дар будет воспринят наилучшим образом и на уровне физиологии. Настоящий здоровый аппетит с «культом еды» никоим образом не совместим. Без духовного, возвышенного отношения к пище нельзя ни соблюсти грамоту питания, ни красиво вести себя за столом.

 

Приложение

 

КАК НЕ НАДО КОРМИТЬ РЕБЕНКА

 

(Семь великих и обязательных «не»)

1.   Не принуждать.

Мамы и папы, тети и дяди! Бабушки и дедушки! Помните каждый день! Пищевое насилие — одно из самых страшных насилий над организмом и личностью, вред и физический, и психический! Если ребенок не хочет есть — значит, ему в данный момент есть не нужно! Если не хочет есть что-то определенное — значит, не нужно именно это! Никакого принуждения в еде!

2.   Не навязывать.

Насилие в мя1кой форме, уговоры, убеждения, настойчивые повторные предложения... Прекратить — и никогда больше!

Исключение, единственно допустимое: в случае болезни уговорить съесть лекарственную пищу, тот же лимон. Сделайте это либо обходным маневром, с помощью игры и шутки, либо энергичным, но непременно веселым внушением. Ни намека на скандал, ни доли конфликта — так впрок все равно не пойдет!

3.   Не соблазнять и не ублажать.

Никаких особых пищевых вознаграждений, никаких мороженых, конфеток и шоколадок за хорошее поведение или сделанные уроки, а тем более за съеденный против желания завтрак. Еда — не средство добиться послушания, а средство жить. Вашими конфетками вы добьетесь лишь избалованности и извращения вкуса, равно как и нарушения обмена веществ.

4.   Не торопить.

«Ешь быстрее! Ну что ты возишься?! А ну, кто быстрее съест?!» Поймем же, наконец, это чудовищно. Еда — не тушение пожара. Темп еды — дело сугубо личное. Спешка в еде всегда вредна, а перерывы в жевании необходимы даже корове.

Если приходится поспешить в школу или куда-либо еще, то пусть лучше ребенок недоест, чем в суматохе и панике проглотит лишний кусок, который может обернуться ему лишней ангиной или аппендицитом.

5.   Не отвлекать.

Пока ребенок ест, телевизор должен быть выключен, а новая игрушка припрятана. Но если ребенок отвлекается от еды сам, не протестуйте и не понукайте: значит, не голоден.

6.  Не потакать, а понять.

Ребенок ребенку рознь. Бывают дети со своеобразными пищевыми прихотями. Подавляющее большинство этих прихотей безобидно и может быть удовлетворено, однако некоторые маленькие гурманы не прочь подчас закусить и спичками и кое-чем еще. Как правило, подобные эксцессы связаны с каким-то нарушением обмена, какой-то химической недостаточностью. Постарайтесь разобраться, в чем дело, посоветуйтесь с доктором. Разумеется, нельзя позволять ребенку есть что попало и в каком угодно количестве (скажем, неограниченные дозы варенья или мороженого). Не должно быть пищевых принуждений, но должны быть пищевые запреты. Соблюдение всех прочих «не» (плюс десять заповедей) избавит вас от множества дополнительных проблем.

7.  Не тревожиться н не тревожить.

Никакой тревоги по поводу того, поел ли ребенок вовремя и сколько. Следите лишь за качеством пищи. Не приставать, не спрашивать: «Ты поел? Хочешь есть?» Пусть попросит, пусть потребует сам, так будет правильно. Так, только так!

«...А как же кормить?..»

Очень просто. Какое-то время еде надлежит быть в пределах досягаемости ребенка, больше ничего. Если младенец, то дать грудь или бутылочку при проявлении беспокойства. Если малыш, то безнасильно увлечь к столу, но не удерживать против воли. Если ребенок постарше, то вы можете сообщить ему, что завтрак, обед или ужин готов. Все перед тобой: хочешь — ешь.

Будьте спокойны: если только вы сами не испортили дело насилиями и соблазнами, то инстинкт ребенка всегда точно и своевременно подскажет ему, что, когда, сколько, в каком сочетании и последовательности ему нужно съесть или выпить. Будьте уверены — его организм знает это лучше вас и любого доктора! Не мешайте ему быть здоровым!

И конечно же, сами в первую очередь подавайте здоровый пример. По всем десяти заповедям.

Уважаемая А. Р.! Прошу извинения за неупоминание таких популярных  заповедей, как  «мойте руки  перед едой»,  «недосол на столе, пересол на спине» и пр. Надеюсь, что не слишком испортил вам аппетит и что «десять заповедей» с приложениями сослужат добрую службу здоровью вашему и всего семейства. Но имейте в виду, что при всей абсолютной необходимости правильного питания, для здоровья его одного, самого по себе недостаточно. Только ОК — Оздоровительный Комплекс в целом — дает твердые гарантии наилучшего из возможного. И теперь мне остается добавить к сказанному лишь конспективные указания на случаи наихудшего.

 

ОК — ПИТАНИЕ ПРИ БОЛЕЗНИ

 

(Основная последовательность. Для всех возрастов.)

1.   Период  атаки   (нарастание  болезни   и  кульминация, кризис):

воздержание от пищи, только питье;

при невозможности полного воздержания (прием лекарств) допустимы фрукты, овощи, свежеприготовленные фруктовые соки и иногда кипяченое молоко;

мед — с питьем, понемногу.

2.  Послекризисный период (нарастание обороны, начало контрнаступления организма):

щелочные или минеральные воды, свежее или кипяченое молоко;

свежие фрукты и овощи; мед и сахар — с питьем; каши, хлеб — минимально.

3.  Период  выздоровления   (развитие  контрнаступления организма):

свежие фрукты и овощи — максимально; молоко и творог — умеренно; каши и хлеб — понемногу увеличивать; свежее мясо — еще более понемногу.

4.   Период  после  выздоровления   (восстановление,  возврат к норме):

свежие овощи и фрукты — максимально;

свежее мясо — умеренно;

все остальное — по желанию и возможности.

Маленький комментарий. Первая задача питания при болезни — не помешать организму. Избежать малейших дополнительных вредностей и затрат драгоценных внутренних сил, бросаемых на борьбу. Вторая же задача — помочь. Обеспечить организм необходимым материалом для контрнаступления и восстановления сил.

Начало — всегда с воздержания, с очищения. Простуда, ангина, грипп, какая-то другая инфекция? Сердечно-сосудистое недомогание, гипертонический криз? Серия приступов мигрени, радикулит, болит зуб?.. Немедленно прекращайте есть, а пейте побольше. Полдня, день, два, а то и три, в зависимости от серьезности состояния, выдержите режим очищения плюс другие меры, по необходимости.

Само пищевое воздержание — очень крупная мера, убавляющая нужду в других. Если приходится принимать лекарства, то вместо полного воздержания — разгрузка в виде строгого фруктово-овощного рациона, соки или, при явном желании, молоко. При отвращении к пище и особенно при рвоте или поносе — не есть ни в коем случае ничего, только пить, даже на фоне приема лекарств.

А затем — начинать есть в указанной последовательности. Нарушить ее имеет право лишь настойчивое желание чего-то определенного, как это иногда бывает после температурных кризов (сильно захочется, допустим, белого куриного мяса), только категорическое требование организма, который в болезни обычно резко мудреет. И мудрость эта проявится тем вернее, чем решительнее вы поможете организму очиститься.

Не сбрасывайте со счетов колоссальный природный опыт. Болезнь, травма, любое кризисное состояние заставляют организм в сжатом виде повторить сызнова все этапы питания, которые пришлось пройти на протяжении эволюции. Возврат к изначальное™ — испытаннейшее средство спасения всего живого.

Хочу надеяться, что грамота здоровья позволит вам и вашей семье обойтись без крайних мер.

Как поздно приходишь к простейшим истинам.

Скольких не спас, а мог бы. Сколько мучился сам...

Одно из первых воспоминаний детства — голод, ревущий голод. Война, эвакуация... Маленькое рахитично-дистрофич-ное существо бродит меж столиков детского садика, стараясь отыскать недоеденное... Раз в неделю мама приносила мне одно-единственное сырое яичко, которое тут же и выпивалось, залпом.

Голод ушел, пришло нечто обратное. «Доедай. Пока не доешь, из-за стола не выйдешь... Ешь с хлебом, тебе говорят...» Болезни, болезни и снова болезни — к чему еще может привести невежество в безумном сочетании с самыми благими намерениями?.. Родные мои, от скольких тревог и мучений избавило бы вас своевременное просвещение. И насколько дольше вы бы со мною жили...

 

Двуликая сытость

 

Страх и перестраховка.

Досрочную старость можно предупредить.

Предостережение энтузиастам

— Дедушка, а голод не тетка? — спросил я как-то в малолетстве у своего деда. — Он дядька, да?

— М-да. Дядька... С большим мешком.

Тяжело усмехнулся... Я не знал еще, что он пережил два настоящих голода: в гражданскую и до того. По вокзалам и рынкам в те времена промышляли «мешочники»... Решил: тетка — она тетка и есть: какая-никакая, а накормит и спать положит. А голод — нет. Голод — дядька с черным страшным мешком, хватает ребятишек, запихивает в мешок и уносит...

Раз или два этот жуткий дядька приснился мне.

Люди боятся голода. Даже сытые, давно сытые и сверхсытые — все равно боятся.

Пережившие блокаду (я познакомился потом со многими из ленинградцев) долгие годы спустя не могли отделаться от неукротимого желания наедаться впрок, обследовать продуктовые лавки, покупать, копить, запасать... Или просто смотреть: как рубят мясо, как режут хлеб, рыбу... Не дай Бог выкинуть на улицу корку!

Все это понятно. Но почему и у тех, кто никогда не испытывал голодных мучений, такой явный, такой упрямый страх перед голодом, пусть и воображаемым?

Дядька Голод слишком хорошо знаком нашим генам. Тысячи и миллионы лет он бродил за нами со своим черным мешком. Это он загнал нас на деревья, вместе с диким зверьем, а потом принудил бежать куда глаза глядят; это он заставил нас сделаться упрямыми, жадными, запасливыми и скупыми. Это его работа: безмерность аппетитов и притязаний, это он научил преследовать и убивать...

И как теперь осознать, что тот же самый изувер за те же самые миллионы лет умудрился стать нашим охранителем, лекарем и санитаром? Как вспомнить, что ему мы обязаны выживанием тех, кому грозила бы гибель от бесконечных инфекций, тяжелейших травм, от ядовитых укусов и отравлений? Как убедить себя, что этот каннибал стал столь же необходим для нашего тела и души, сколь насекомые, грабители растений, — для размножения этих растений?.. Но гены помнят не только плохое.

«Не ешь. Подожди. Пока воздержись. Ведь еда — это работа, ведь еду надо переварить, расщепить, усвоить, успеть нейтрализовать яды. разогнать, распределить, разложить по клеткам и органам. Не могу я сейчас этим заниматься, не в силах, других забот слишком много... Отравит меня пища, не справлюсь. Подожди, не ешь... Дай лучше отлежаться, отдышаться в покое, дай выходиться... Я скажу тебе, когда можно и нужно будет, но не сейчас, слышишь?..»

Так обращается к нам тело в немощи, болезни и повреждении. Так призывает оно на помощь сурового дядьку. Ибо нет у него никакого другого спутника, с которым оно было бы так давно и близко, так интимно знакомо... Ибо научилось оно, за эпохи отчаянной борьбы, брать у него силу и сбрасывать в черный его мешок болезни и яды. Ибо знает, последнею глубиной каждой клетки, что у голода два лица: одно мрачно-яростное, мертвецкое, а другое — ясное, просветленное...

«Что за глупости?! Почему это я должен морить себя голодом?..»

Не морить, а спасать, глупый человек. И не голодом вовсе. Разумным пищевым воздержанием.

Не столь давний эксперимент показал возможность естественного долголетия. Лабораторные крысы, если их с детства и далее кормить сколько влезет, живут себе спокойно, мирно жиреют, болеют, а затем, как полагается, стареют и подыхают. Крысы той же породы, которых кормят качественно полноценно, но количественно ограниченно, показывают иной тип развития. Они достигают несколько меньших размеров, не акселераты, зато активнее, подвижнее, сообразительнее и живут на 2 5-50 процентов дольше, причем значительно дольше сохраняют активность и способность к размножению.

Крысы — ладно, мало ли чего не покажут крысы. Я им и сам, признаться, не очень-то доверяю. Однако и народный, и медицинский опыт давным-давно подтвердили то же самое. «Держи брюхо в голоде, голову в холоде»...

Дядька Голод жесток и страшен, но по крайней мере откровенен, не прячется. А тетка Сытость ласкова, вкрадчива, усыпляюще-безмятежна; убивает потихоньку, мало-помалу, оставаясь как бы ни при чем...

Двуликость питания. Как убивается миллион лошадей.

Мы говорим: это полезно, а это — вредно. Да, но относительно. Ядовита, в сущности, всякая пища (недаром, может быть, и корни слов так близки: траво-яд-ное, плото-яд-ное). Любая еда, введенная непосредственно в кровь или ткани, вызовет моментальное отравление, шок, разрушение. Страшно даже и представить себе, что произойдет, если чудесный морковный сок ввести внутривенно. Все постороннее, все не свое, если только не перерабатывается, не подвергается у-свое-нию, насилует и убивает. Затем и нужен этот громоздкий перегонный аппарат — желудок с кишками, печенью и поджелудочной железой, — чтобы превращать яды в еду.

Мы говорим: Природа позаботилась, приготовила... Да глупости же, ничего подобного. По меньшей мере наивно предполагать, будто какое-то растение или животное когда-либо лелеяли мечту угодить в наш желудок. Все живое живет для себя, а для других — как получится. Никакая природная пища никогда не была рафинированно-идеальной. Всегда — увы, как и в человеческих отношениях — накладки, осложнения и немалая доля принудительного ассортимента. Хочешь получить углевод, белок, витамин, микроэлемент, без которого не прожить? Вот, изволь, но прими в нагрузку и пищевой диатез, аллергию и прочее, получай вместе с нужными вещами — ненужные и опасные, управляйся, как можешь. Даже и свое-то собственное, чисто внутреннее, чуть отклонившись, изменившись неуправляемо, поднимает разрушительный бунт и грозит уничтожить и виноватых, и правых. Ваша печень, этот колоссальный по сложности, да и внушительный по размеру биохимический фильтр, пропускает через себя за жизнь количество ядов, достаточное для одномоментного убийства миллиона лошадей (пересчитывать на людей не будем). Как ей удается все это нейтрализовать? Как не погибаем мы, поедая свиную печенку?..

Питание — это прежде всего борьба. Борьба с внешним — за внутреннее, с чужим — за свое. Борьба с пищей — за пищу истинную.

(Все это справедливо, заметим в скобках, и в отношении пищи духовной).

Схватка в полости пищеварения — еще самое начало, авангардная рукопашная. Еще кровь, еще лимфа, еще клетки соединительной ткани участвуют в этой битве. Уже давно все, кажется, переварено, всосано и использовано, а почки, и кожа, и легкие продолжают выделять, выбрасывать, исторгать всякие ненужные примеси и отходы...

Обратите внимание на свою кожу и волосы на второй — третий день после жирного, обильного стола. Вы обнаружите, что ваши сальные железки переполнены тем, что называлось на столе сливочным маслом, икрой, ветчиной, тортом... Теперь это надежнейшая основа для расцвета угрей и фурункулов. То же самое плюс еще многое — в ваших лимфатических железах, в капиллярах и клетках разных органов. Четыре дня подряд вы кормили своего ребенка, склонного к ангинам, котлетами и жирным мясным супом. Не удивляйтесь, если на пятый - восьмой день у него опять заболит горло, и не вините мифическую «простуду».

Что не может быть выведено — куда ему деться?..

Накапливается. Как мусор, как хлам и пыль в доме. Как ржавчина в трубах, как мерзость в отстойниках...

Нет, не только в виде жирка на брюшке и двойных-тройных подбородков. Это еще полбеды, это даже и не всегда показатель. Есть и гармонично полные люди, вовсе и не переедающие, одетые в свой уютный жирок, как иные одеты в волосяной покров. А иные худощавые, кажущиеся чуть ли не истощенными, на самом деле таскают в себе массу лишнего, разлагающегося, отравляющего. В каждой клетке остаются свои помойные ведра, которые мы, увы, забываем вовремя выносить.

Не осудите меня, читатель, за некоторую неэстетичность сравнений: мы говорим о деле жизненно важном, и тут не до благозвучия. Дом своей души мы загаживаем. И вот почему мы болеем тем, чем могли бы не болеть, и стареем досрочно и некрасиво. И душа страдает: свалка отбросов — не самое лучшее для нее место.

 

Уважаемый В. Л.!

В прошлом году мы обменялись с вами письмами, а потом я по вашему любезному предложению послал вам письмо с подробным описанием моих болезненных симптомов, фотографией и некоторыми медицинскими анализами. Вы ответили. Прошло еще более года, и с середины мая я опять в депрессии. Работоспособность где-то около нуля, утомляемость чрезвычайная, разбитость, развинченность. Любое пустяковое дело вырастает в трудноразрешимую проблему, а серьезные дела вообще не под силу. Сколько можно так жить? Антидепрессанты не помогают, я только теряю последнюю энергию, «балдею» и сплю. Все на свете утратило привлекательность. Сон не дает отдыха.

Вспоминаю, что в прошлые годы депрессии чаще были летом, с конца весны. Периоды с признаками повышенной фазы, как правило, приходятся на зиму, но в это время усиливаются и стенокардические боли. Три зимы подряд я по месяцу пролежал в больницах, а в этом году уже с диагнозом «мелкоочаговый инфаркт». Давление подскочило, особенно нижнее. Чай и кофе совершенно не тонизируют. Хромаю на обе ноги — на работе и дома. Отчаяние. О больнице больше не может быть и речи, не могу себе этого позволить.

Мне 45 лет. Ответственность за семью. Спрятаться некуда, только под одеяло. Просыпаюсь ночью, смотрю на часы. Если времени час, два или три — хорошо, еще довольно далеко до необходимости шевелиться. Четыре — тоже ничего, пять — уже хуже, приближение шести переживается почти панически. Играть свои жизненные роли без капли вдохновения мучительно, а «зрители», окружающие, видят только, что роли играются плохо,. Кто же будет помогать?

Вы писали о пищевых воздержаниях. На пониженных оборотах потребляется и так мало пищи. Если от нее совсем отказаться — откуда взять энергию?

Не хочу верить, что положение безнадежно, но слишком многое убеждает (...).

Б. Н.

 

Случай тоже в достаточной степени «мой». Сравнительно мягкая форма так называемой циклотимии — более или менее периодических расстройств настроения по типу «подъем — спад», гораздо реже «норма — подъем».

Обидно впасть в депрессию с середины мая. Обидно впасть в депрессию с середины жизни. Обидно впасть в депрессию когда бы то ни было. А здесь еще и явные признаки настоящего преждевременного старения, и довольно грозные...

Уважаемый Б. H.!

В отчаянии вы спрашиваете: кто же будет помогать? Самому справиться с собой в таком состоянии трудно, согласен. Но ведь у вас много помощников, о которых вы забыли. Все они доступны и только ждут вашего приглашения. Общее имя им — ОК, я уже писал вам кое-что об этом.

Сейчас, в депрессии, конечно, нелегко что-то предпринять, все кажется непомерно сложным и непосильным. В такие моменты обычно возлагают надежду на лекарства или на больницу — но вы категорически возражаете, ищете другой выход. Что ж, тогда остается терпеть и ждать: депрессия у вас не впервые, и вы хорошо знаете, что она пройдет и на этот раз. Да, ждать и терпеть. Но не пассивно, а в непрерывном посильном действии. Выйти на прогулку, пройтись более быстрым шагом, чем обычно, принять освежающий душ, дважды среди дня минимум на 15 минут расслабиться, устремив свои помыслы к выздоровлению — все эти меры вполне осуществимы и, хотя не дадут немедленных результатов, помогут продержаться самое трудное время.

Основное же для вас — и сейчас, и особенно в дальнейшем, в светлые периоды, — правильно понять суть своего страдания и наладить меры предупредительные.

Вот в чем суть. Депрессия ваша — только симптом, вернее, один из симптомов общего неблагополучия. Организм един, все в нем взаимосвязано, и очень редко бывает, чтобы разные болезни у одного и того же человека имели принципиально разную основу, нет, весь «букет» произрастает обычно из одного корня. В вашем случае (широко я не обобщаю) этот корень — засорение организма продуктами его же собственной жизнедеятельности, обменными шлаками. Последствия в виде различных симптомов приобретают свой ритм, периодику, (так же, грубо говоря, как периодически засоряются, скажем, водопроводные трубы и любые механизмы, если ими регулярно пользуются, но не чистят).

Организм производит самоочистку, разумеется, но неполную. Без вашей поддержки ему с этим не справиться.

Значит, стратегическая ваша задача — помочь организму наладить внутреннюю очистку. И делать это не как придется, а заблаговременно и постоянно.

«Пониженные обороты» — вовсе не «отсутствие энергии», а лишь ее неиспользование. Нарушение расхода, а не прихода. В свое хорошее время вы явно переедаете, двигаетесь же явно недостаточно — ив хорошее, и в плохое. Сосудистые неполадки кричат вам о том же.

Организм сам вам подсказывает. Необходимо перейти на качественно иной энергетический баланс. Помимо принципа «меньше есть, больше двигаться», резко ограничить потребление мяса, животных жиров, соли и белого сахара. Кстати, то, что при депрессии аппетит понижен, говорит о том, что САМ организм противится введению в него пищи, САМ хочет перестроиться на режим очистки. Помогите же ему!

Регулярные пищевые воздержания (плюс весь ОК!) помогут вам в период депрессии если и не вовсе ее устранить, то уменьшить до пределов переносимости; в периоды хорошего тонуса — если и не полностью предупредить спады, то все же, с большой вероятностью, ослабить их крутизну, сбалансироваться.

Нет, речь идет не о голодании. Я рекомендую вам кратковременные воздержания от приема пищи, на срок от одних до максимум трех суток, воздержания вполне физиологичные, природно высоковероятные. Еженедельно вы можете проводить суточные пищевые воздержания, дважды в месяц — двухдневные (тогда одно очередное суточное пропускаете), а трехдневные — примерно один раз в полтора месяца.

Для начала целесообразна такая последовательность. Попробуйте для упражнения выдержать 24-часовое полное воздержание от пищи (с соблюдением всех правил!). Убедитесь, что ничего страшного. Через неделю — 48-часовое, двухдневное. Еще через полторы недели (через 9—10 дней) — трехсуточное. Затем сделайте перерыв, «отдых от воздержания», на три недели, но эти три недели постарайтесь провести как можно подвижнее, в общении с Природой, на свежем воздухе. Вполне вероятно, что к концу этого срока или еще раньше депрессия с вами распрощается. Если нет — не отчаивайтесь, не спешите с выводами. Вам надо сбросить с себя шлаки многолетней давности, сразу это не дается. Повторите ту же последовательность, при этом переходите на регулярное еженедельное суточное воздержание. В любом случае это безвредно, а пользу приносит огромную. Введя очистительные разгрузки в систему своей жизни (плюс весь ОК.!), вы почувствуете себя другим человеком. И — залог тому опыт многих — увеличите шансы на гармоничное долголетие.

Еще несколько замечаний о пищевом воздержании. Будьте гибки. Соотноситесь и со своим самочувствием, и с погодой, и с обстановкой. Если дело идет к значительному потеплению, в любое время года, то имеет смысл провести если не полное воздержание, то разгрузочный день на фруктах или просто попоститься: это будет соответствовать Природе и уменьшит риск неприятностей при следующем перепаде в похолодание. В сырость с низким атмосферным давлением тоже нужно быть особо осторожным в еде, ибо в таких условиях выделительные функции организма слабеют.

В командировках и гостевых поездках проводить полные пищевые воздержания нереально, но весьма и весьма стоит уделить внимание обороне от соблазнов и пищевого насилия, увы, почти неизбежной накладки традиционного гостеприимства. Обижаются, если не съешь, презирают, если не выпьешь, перестают доверять, о диете и слышать не хотят, смеются — да-да, знакомо и мне. Я в таких случаях сразу же заявляю, что только что перенес небольшую холеру или легкую форму бешенства и еще не совсем поправился.

Хорошо воздержаться от пищи в поезде, учитывая и то, что тратить калории в дороге почти не приходится. Меня, не могу не заметить, всегда приводят в ужас раблезианские пиры моих почтенных соседей по купе — эти непременные курицы, пирожки, колбасы и яйца, бесконечные крутые соленые яйца. Безумцы — зачем?.. Как вы потом истратите эти чудовищные калории, куда сбросите ядовитые шлаки? Ведь они с гарантированной неподвижностью прибудут вместе с вами точно к месту назначения.

Внеочередные пищевые воздержания имеет смысл проводить после всякого переедания и нарушения диеты, после всевозможных банкетов и возлияний. Если вы, как писали мне, в периоды подъема иногда два, три дня подряд «гуляете», то не удивляйтесь, если последующие две — три недели будут «гулять» ваши голова, сердце, сосуды, печень, почки и все остальное.

Итак, никакой безнадежности. Начинайте борьбу с собой за себя — крепитесь духом и действуйте.

Кто бы знал, какое жестокое дело — давать советы. Стократ врачебные, и стократ заочные. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется...» Иной раз кажется, что это вообще устаревшая, архаическая форма, правомерная лишь в ироническом или пародийном звучании. «Доктор советует не пить — выпьем за доктора!» — «Доктор говорит, сахар — белый враг. По врагу!..»

Мне тоже хочется иногда попросить у кого-нибудь совета, чтобы было что нарушать.

Когда же советы личные переходят в публичные...

«А я?.. А мне что же делать?..»

Не знаю.

«А зачем пишете?»

Чтобы вы сосредоточились и осмотрелись. Чтобы подумали, сопоставили и намотали на ус. У вас тоже депрессия?.. У депрессий сотни причин, депрессии очень разные. «Шлаки» — причина одна из многих, не у всех главная... Да, к врачу, ну конечно. И не откладывая. ОК, в том числе и пищевые воздержания, ни в коей мере не заменяют специальной врачебной помощи, лишь дополняют.

Врачебный совет, став публичным, может снова стать личным только через посредство личного уразумения. А в случае серьезной болезни — еще и через посредство личного совета вашего доктора. Советы могут и не совпасть — ориентируйтесь, думайте.

...Да, и я их лечил. Я их видел — людей, исцеленных ОК с применением пищевых воздержаний, воскресших, деятельных, счастливых, рывший больной бронхиальной астмой, сидевший на гормонах и все равно задыхавшийся, сделался превосходным спортсменом, плавает, бегает на лыжах, лазает по горам. Молодой человек, состарившийся в 23 года, якобы безвольный, с якобы вялотекущей шизофренией, превратился в энергичного парня, заканчивает институт, обрел множество друзей, расцвел во всех отношениях. Расползшаяся пожилая дама с чемоданом недомоганий снова сделалась стройной кокеткой, и за нею не без успеха ухаживает 68-летний молодой человек с двумя инфарктами за плечами, ныне бегун-марафонец. Уверенная кандидатша в старые девы, вся в прыщах и болезнях, стала миловидным жизнерадостным существом. Болезни забыты, не до того...

И все же... «Я убедился, что нет предписания, которое не довела бы до абсурда некритичная крайность». Это горькие слова Януша Корчака, врача и психолога, познавшего людей, как никто другой. Как же мне хочется, чтобы в вашем, именно в вашем случае, драгоценный мой неизвестный, эти слова оказались неверными.

 

ЯЩИК ПАНДОРЫ

 

-Из почты SOS

-Здоровье как философия

-{Человек и лекарство

Так не надо лечить ребенка

-Щели в образе жизни

 

Человек есть тайна    Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком

Ф. Достоевский

 

Если ты человек общеупотребительной профессии, то незнакомые люди очень быстро узнают, кто ты такой и чем можешь пригодиться.

Крепкий человек русой масти, типа средневеса-боксера, но уже с рыхловатинкой н с лысоватинкой, поймал меня на площадке второго этажа Пицундского Дома творчества, он же Дом отдыха не только писателей

—  Так и так, доктор    Извините, как вас зовут, не знаю. Семья, понимаете, пацан пятилетний

Глаза слегка оловянные, на лбу мощный шрам с сизой вмятиной.

Существует особое врачебное «ты», преграждающее путь фамильярности Опыт в данном случае продиктовал не «очевидно, вы несколько злоупотребляете спиртными напитками», а нечто попроще, некоторый вульгаризм

—   Поддаешь?

—  Да такое дело.. Шахтер я Был монтажник-высотник, в десантных войсках служил, с парашютом прыгал.   А теперь на третий этаж не могу Высоты боюсь

—  Травма — когда?

—  Два раза в шахту летал   Один раз хорошо был на ремне    Двое суток без сознания На завалах работаю

—   Ну так    с этим делом тогда особенно

—  Да известно

—   Страх — когда поднимаешься илн когда уже наверху?

—   Как только подумаю  Самолетом три года не летал  К другу на девятый не могу   К балкону и близко не подойти сейчас брошусь,  и все   Поменял квартиру на первый.  На втором на балконе сердце начинает вот так

—  Ас женой как?

—   Нормально   Я ее не вижу почти   Ночью придешь со смены

Он просил меня о гипнозе.

—   Но условие: чтобы три дня перед тем — ни капли. Под этим гипноз не пойдет.

—   Вас понял. Сам себе не враг. Через три дня подойду. Через три дня подошел к нему я, а он стоял у дверей

столовой, благосклонно пошатываясь.

—   Отдыхаем, доктор, такое дело. Тут друг один уезжал... 3-завтра. Завтра с утречка можно?

Назавтра с утречка я встретил его уже опохмеленного. Он играл в пинг-понг, систематически уминая ракеткой то место воздуха, где шарик был примерно секунду назад, и с благодушной искренностью удивлялся, почему игра не идет.

Я попросил его уступить мне ракетку.

Уже накануне отъезда, вечером, я столкнулся с ним все на той же лестничной площадке все того же второго этажа. Он пытался зажечь изжеванную беломорину, меж тем совершая пируэты вокруг оси предполагаемого равновесия. Я хотел его обойти, но он колебнулся не в ту сторону.

—   Вечер добрый. Никак не высохнем? Уезжаю.

—   С-сегодня хотел. Да вот. До шести утра. В преферанс. Голова разболелась. Такое дело...

—   Огонь   бензином   заливаешь.   Свихнуться   совсем   задумал?

—   А, пропади все пропадом. Тридцать пять уже. В пятьдесят п-подохну, такое дело... Доктор!.. Погодите... Ну завтра — один раз, а? С утра завтречка — может мне и хватит, а?.. На третий этаж...

«Что ему даст этот сеанс? Поднимется, взлетит, страх исчезнет... Но если не бросит «такое дело», а он, конечно, не бросит, весь взлет испарится уже через две — три недели, а то и через два — три дня — и опять будет ползать. Если даже чудо из чудес — вдруг от радости завяжет, — все равно без серии поддерживающих сеансов...»

Такие промелькнули соображения, пока я топал к себе наверх укладывать чемодан (лифтом я там тоже старался не пользоваться).

Назавтра он стоял у меня на двенадцатом, на балконе, у самых перил, слегка расставив руки и растопырив пальцы. Я стоял рядом, стараясь растворить синевой напряжение глазных яблок. В двух часах полета ожидала меня предзимняя московская слякоть, а тут солнце будто нарочно выпалилось по-летнему, и южная зелень кипела внизу, зелень донельзя самоуверенная. Справа, совсем близко, блистало и шелестело море; слева гряда нагретых громад выставляла на обозрение ослепительные шапки и сиятельные воротники.

—   Не дрожит ничего. Красота... И похмеляться не надо...

—   Не надо.

—  Завязано.  Высота взята, так сказать. Сердце — вот! Такое дело... Вас понял. Лечу самолетом. Сейчас пойду билет брать. - Ну теперь, доктор... Всю жизнь, так сказать... Извините... Я вам...

—   Чемодан — видишь? Давай-ка вместе, до лифта. Чемодан был и вправду тяжелый — чемодан с этой рукописью.

Слова и суть

Бродит по белу свету... Где-то затаивается, караулит. А потом — хвать! Набрасывается и сваливает. Треплет, терзает. Или исподволь, потихоньку влезает, вползает, вселяется. Начинает мучить, сосать изнурять...

Сколько же на свете болезней? Десятки, сотни, тысячи?..

Болезнь... В русском звучании этого слова слышится корень «боль». Больно — нехорошо — тяжело — плохо — опасно... А по преданию древних греков, Болезни вместе с Пороками и Обидами выпустила на свет Божий то ли из сосуда, то ли из ящика, то ли из урны некая полубогиня по имени Пандора. Выпустила просто из любопытства.

И пошло, поехало...

Инерция языка. Когда-то люди верили в духов, в заполненность ими всего и вся, в души деревьев, камней, топоров... Как раз в те времена создавался язык, все обретало свои названия. И с той-то поры всякое существительное мы склонны представлять себе существом. Если и не одушевленным, то все же каким-то предметом, какой-то штукой...

Как вы представляете себе Гипертонию? Я, например, не иначе как в виде нудной и требовательной тетки, с маленькими злющими глазками, тройным подбородком и торчащими усиками. Ходит за людьми, толстой лоснящейся ручищей, пахнущей селедкой, хватает за сосуды — сжимает и давит...

Но признаюсь вам, что за все годы врачебной практики я подобных чудовищ ни разу не повстречал, почему и пришел к умозаключениям, звучащим несколько странно.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.

ЕСТЬ ТОЛЬКО РАЗНЫЕ СПОСОБЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ.

Болезнями называются только некоторые из них.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.

ЕСТЬ ТОЛЬКО РАЗНЫЕ СПОСОБЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

— между нами и миром, между нами и нами. Болезнями называются только некоторые из конфликтов.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО ГАРМОНИЯ И ДИСГАРМОНИИ.

Болезнями называются только некоторые из дисгармоний.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.

ЕСТЬ ТОЛЬКО

РАЗНЫЕ СПОСОБЫ ПРОДЛЕНИЯ ЖИЗНИ, ОНИ ЖЕ СПОСОБЫ УМИРАНИЯ.

Они называются болезнями, когда нам это удобно.

...Что-что?.. Как это так, доктор? Да вы, позвольте, в своем ли уме? Нет болезней?.. А грипп, а скарлатина, а свинка? А сифилис, а туберкулез? А инфаркт, а гипертония, а ревматизм? А...

Не спорю, не спорю.

И в самом деле, отказаться от слова «болезнь»?.. Удобное слово. Сразу ясно: нечто, с чем надлежит бороться, справляться, что необходимо побеждать, изгонять. И признаки есть у этого «нечто» — симптомы; и целые совокупности признаков — синдромы и полисиндромы; и развитие, оно же течение; и судьба, она же прогноз... Диагноз, лечение, профилактика, и справки, и больничные листы, и путевки, и льготы, и антильготы...

И не надо отказываться. Только посмотрите, что получается. Мы говорим:' болезнь — это когда больно и плохо, когда тяжело. Разве не так? Так. Но бывает, что и больно, и невыносимо — а нет болезни, невозможно найти диагноз, никакой. А бывает, что болезнь есть — и не больно, и все вроде бы хорошо, все в порядке. Мы говорим: болезнь — это когда умирают. Но бывает ведь, что болезней куча, а человек живет и живет. А другой — безо всяких болезней...

Дело не в том, как называть. Дело в том, как понимать.

Это замечено очень давно. Организм похож на государство. И наоборот: государство — на организм. Это не поверхностная аналогия. Об этом надо думать и думать. Государство и организм. Обоим есть чему друг у друга поучиться, и на достижениях, и на ошибках. Есть единые принципы существования сложных систем, взаимодействия их частей, развития и умирания. Есть законы и правила многоцелевых игр, которые и суть в совокупности — жизнь. И единые законы гармонии.

Цели внутренние и внешние; совпадения и несовпадения интересов; взаимозависимость и взаимопротиворечия; просчеты и недальновидность; обольщения и угрозы; взаимонепонимание и ложные сигналы, создающие псевдореальность; попытки перестроиться и губительная инерция; эгоизм, до некоторых пределов спасительный, а далее — самоубийственный, — все это проза существования тканей и клеток.

Эти ткани и клетки... Едины, устремлены к одному, а в то же время — кто в лес, кто по дрова... Дивное молодое тело, но неудержимая лысина; замечательная выносливость к холоду, но предательская беспечность костного мозга — отсутствие иммунитета; общий развал на почве инсульта, полный маразм, но все еще неукротимо полыхает юная половая сфера; отличный могучий мозг при никуда не годных сосудах и никогда не бывавшем влечении к размножению; беспомощное сердце, убиваемое взбесившейся селезенкой; кровь, отравляемая слепою кишкой и провоцирующая бунт почек; великолепно работающая часть психики — увы, только часть: гениальнейший шахматист и совершеннейший психопат; все в полном порядке, но в мозговой сердцевине барахлят некие клетки, и вот ни в чем не повинное тело содрогается в периодической агонии... А не насмешка ли — этот знаменитый скандинав, проживший 211 лет и в результате умерший от очередного запоя?

Что угодно дается живому, кроме гарантий. Но сама жизнь — разве не длящаяся гарантия?.. Кто заглянул в темноту взглядом исследователя, каждый день удивляется тому, что живет.

Овцы и петухи

Самолечение или самопомощь?

 

Уважаемый В. Л.!

Моя подруга К. уже год как собирается вам написать. Состояние ее таково...

Мы дружим еще со студенчества. Сейчас К., как и мне, 37 лет. Всегда была жизнерадостной и общительной, красавица, умница, любимица курса. Но при неудачах и особенно при болезнях близких сильно и надолго расстраивалась. Была и склонность к панике. И вот 19.. год. Похоронила одного за другим обоих родителей. А через 8 месяцев операция молочной железы. Глубокая депрессия, невозможность работать. Пришлось лечь в больницу. Лечение препаратами: (...) и физиотерапией дало слабый эффект. Больничные врачи порекомендовали заняться AT по вашей книге «Искусство быть собой». Раздобыть книгу удалось только через год после выписки. Глубокое расслабление не получалось, но все же появились признаки улучшения, настроение поднялось настолько, что сумели оставить лекарства. Но вот новый удар: автомобильная катастрофа. Муж погиб, у К. — травма головы, два перелома. Дочка осталась невредимой, но сильнейший испуг. После выписки из травматологии опять больница.

Продолжала заниматься AT, с его помощью удалось уменьшить дозы снотворных, но состояние оставалось очень подавленным. Присоединился страх транспорта и закрытых помещений. Тут выяснилось, что в районном диспансере появился психотерапевт X., лечащий гипнозом. Он принял К. и согласился провести ряд сеансов.

Однако возникло непредвиденное осложнение. Перед первым сеансом, узнав, что К. занимается по вашей книге, доктор X. категорически потребовал, чтобы она выбирала одно из двух: лечиться либо у него, либо у вашей книги. Он сказал, что это руководство по самолечению. К. спросила, читал ли он эту книгу сам. X. ответил, что просмотрел, но читать не. счел нужным. Затем предложил ей брошюру «Вред самолечения» со словами, что всякому самолечению нужно объявить войну не на жизнь, а на смерть. Когда он это произнес, у К., как она мне сказала, словно что-то оборвалось внутри. Брошюру читать не смогла (ужасный язык) и теперь не ходит больше к X., не занимается и аутотренингом. Отчаяние, угроза инвалидности. Книгу вашу все же почитывает, это ее хоть как-то успокаивает.

В. Л., чем можно помочь К., если можно? Действительно ли самолечение так опасно, что с ним следует бороться «не на жизнь, а на смерть»? Как же тогда понимать призыв «Человек, помоги себе сам»? И как обойтись без самолечения в случаях, когда практически обратиться не к кому? Является ли AT самолечением или это что-то другое? Признаюсь, мне тоже хотелось бы разобраться в этом получше, так как я тоже не идеально здоровый человек. Но не буду отнимать ваше внимание еще и своими болячками...

Н. И.

 

Дорогая Н. К.!

Спасибо за письмо. Думаю, что вы психологически помогаете К. не хуже грамотного врача. Постараюсь, насколько удастся, исправить положение. Передайте, пожалуйста, К., чтобы она прислала мне письмо с описанием своего состояния, и в ответе (увы, навряд ли достаточно скором) я попробую разъяснить ей, что возможно.

О самолечении. Вы затронули чрезвычайно важный вопрос. Да, врачи обязаны бороться против самолечения и предупреждать о его опасностях, хотя формулировка «не на жизнь, а на смерть» и не представляется особо удачной...

Грамотная самопомощь, без которой не обойтись. Вечером, после напряженного рабочего дня, у вас сильно разболелась голова. Головная боль, как и всякая боль и недомогание, может возникнуть от десятков разных причин. Может быть и признаком начала тяжелого заболевания, и проявлением простого утомления, перенапряжения или недостатка свежего воздуха. Вы-то сами не знаете, почему у вас так страшно разболелась голова, с вами это случается в первый раз. Что же делать вам, человеку без медицинского образования? Немедленно вызывать врача, «скорую»?.. Если следовать строгому уставу, то да, вызывать. Мало ли что, а вдруг... Ну, а если это всего лишь пустяк, не стоящий вызова? Ведь три дня без передыха работали и питались чем попало, и есть еще одна вероятная причина, весьма прозаическая... Беспокоить доктора, отнимать его время, столь драгоценное для действительно тяжелых больных... Не лучше ли сперва попробовать принять вот эту таблетку от головной боли из домашней аптечки, пойти на самостоятельный шаг?.. Но это уже самолечение... А если просто взять себя в руки, пройтись по воздуху, продышаться? Или попытаться расслабиться и снять боль самовнушением... Ну вот — и вправду помогло, все прошло... Так что же это — прогулка и расслабление — тоже самолечение?

И да, и нет — смотря как понимать, не правда ли? Смотря с какой широтой, в каком масштабе и границах употреблять это понятие, «самолечение». Вы согласны?

Да, врачи протестуют против безграмотного самолечения, и они правы. Но никакой здравомыслящий врач не станет протестовать против самопомощи, которую пациент может оказать себе в тех пределах, где не требуется врачебная квалификация. Каковы же эти пределы?.. А вот это уже когда как. Бывают положения, когда врача просто нет, неоткуда его вызвать, а нужна срочная и довольно сложная помощь — например, обработка раны, вправление вывиха или накладывание шины на перелом, промывание желудка — да мало ли еще что... Если пациент справляется с этим сам и делает это грамотно, то чего, кроме восхищения, он заслуживает?

Самолечение, самопомощь, самопрофилактика, самоконтроль — кто и как проведет демаркационную линию между этими понятиями? Не нужно ли в каждом случае мыслить конкретно?..

В арсенал врачебных средств всегда входило и знание, передаваемое пациенту, — врачебная информация. Каким образом она передается — рецептом, устным советом, книгой или письмом, — не так уж важно, но пользование ею всегда предполагает некую степень самостоятельности, хоть какую-то, но голову на плечах. И нельзя ответить однозначно, являются ли самостоятельные занятия AT «самолечением» или нет. Никто еще не проложил точной границы между самолечением и индивидуальной интерпретацией врачебных советов — действием другой «заинтересованной стороны», без которого никакого лечения быть не может. Нет помощи без самопомощи.

Два слишком правильных рассуждения. Конкретная же реальность сложна и многообразна. Самолечение бывает вопиюще безграмотное — и бывает, хотя и редко, достаточно грамотное, если, скажем, лечит себя сам врач или фельдшер, хорошо знающий свою болезнь; бывает рискованное — и бывает осторожное; бывает безответственное — и бывает героическое... Есть, в немалом числе, жертвы самолечения, но есть и триумфаторы, победители своих болезней, и это не только те, которым просто повезло. Как бы ни предостерегали врачи против опасностей самолечения, некая часть населения, и довольно изрядная, будет продолжать гнуть свое, со' всеми вытекающими отсюда последствиями. И мне кажется, что наиболее реалистическая врачебная практика по отношению к этому слою — не проклинать самолечение и не запрещать его (запретить все равно нельзя), а преподавать, со всей мыслимой увлекательностью, грамоту практического человековедения, включающую и возможную самопомощь (лучше все-таки употреблять именно это слово). Не запрещать. Просвещать.

В собственной практике мне приходится иметь дело с самолечениями чуть ли не ежедневно. Больше, конечно, с жертвами. Называю я их (про себя, разумеется) — «петухами». Из них довольно-таки многие, набив шишки, переходят в противоположный лагерь — «овец», послушных, опасливых и пунктуальных, шагу не ступающих без врачебного на то указания...

Кредо «Овцы». Всякое недомогание есть признак болезни. Всякая болезнь требует лечения. Если я вовремя не начну лечиться, я рискую запустить свое заболевание до осложнений, до необратимости. Если мне вообще возможно помочь, то мне поможет только доктор, и только очень хороший доктор, но в крайнем случае хоть какой-нибудь. Если я нарушу врачебное предписание, то осложнения еще более вероятны. Если я попытаюсь помочь себе самостоятельно, то, скорее всего, наврежу еще больше, так, что мне уже никто не сможет помочь. Я ничего не знаю, ничего не умею, всего боюсь. Ответственность слишком велика. Долой самолечение/

Кредо «Петуха». Большинство болезней проходят сами по себе, если их не задерживать лечением. Врачи тоже люди, а людям свойственно ошибаться, настаивать на своих ошибках, а если возможно, то и скрывать их. Хождение по врачам — большая трата времени и нервов с сомнительными результатами, и всегда есть риск благодаря их услугам и информации приобрести новые болезни, о которых я не имею и не хочу иметь представления. Врачи обязаны делать вид, что они все понимают и все могут, и что нам ничего нельзя, но мы-то ведь не малые дети. А зачем же они сами и пьют, и курят? Никто на этом свете более меня не заинтересован в моем здоровье, и в конце концов, я знаю самого себя столько лет, сколько живу на свете. А ну-ка, человек, помоги себе сам! Да здравствует самолечение!

Примерно так выглядят два ярко выраженных экстремистских подхода... «Так за кого же вы, доктор, за овец или за петухов?» Отвечаю под строгим секретом: и за тех, и за других, понемногу. Жаль только, что и те, и другие выбирают свою позицию, не спрашивая моего совета. Впрочем, под еще более строгим секретом: правильно делают. Не разделяю твердой убежденности, звучащей в известном лозунге: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Однако полагаю, что и утопающим есть некоторый резон научиться плавать. И лучше заранее...

Истина, как говорят мудрые, находится между крайностями. Увы, это еще мало о чем говорит, ибо пространство между крайностями довольно обширно. Посредине?.. Нет, и там ее не всегда сыщешь. В точке «золотого сечения»?.. Может быть.

Доверяя себе, вы доверяете не только себе. А вам и вашей подруге пока единственный мой совет: относитесь к самопомощи в каждый момент так, как подсказывает внутренний голос. Никаких особых «принципов» — чувство здесь надежнее всяких умозрений. Обращаться к врачу или нет? Не мудрствуйте, поступайте по первому побуждению, доверяйте себе, и это доверие всегда подскажет вам и свои пределы: ведь у вас есть не только инстинкт самосохранения, но и огромный общечеловеческий опыт, действующий в виде интуиции и здравого смысла. Даже если вы всю жизнь занимаетесь преступнейшим самолечением, то в применяемых вами способах с большой вероятностью присутствует то, что уже открыто или рекомендовано кем-то другим. Все велосипеды, в основном, изобретены, вопрос лишь в том, на каком поехать... А некоей доли самопомощи все равно не избежать, находясь и в палате реанимации: можно дышать так, а можно эдак, многое зависит и от того, на каком боку лежишь и какие думы думаешь... Никто за нас не проживет и секунды.

Человек и лекарство

И ста жизней не хватит. Я хотел бы написать гимн миру фармакологии, таинственному, чудесному, грозному. И гимн, и предостережение...

Вопрос. Совместим ли ОК с лекарствами? Как вы относитесь к лекарствам? Назначаете ли своим пациентам? Принимаете ли сами?

Ответ.  Да. Отношусь хорошо. Назначаю и принимаю.

По мере надобности. Лекарство есть средство, которое исцеляет; в более узком значении — лечебное вещество, целебная химия. О лекарствах знаем не только мы, люди. Когда собака, живущая в деревне, заболевает, она убегает в лес искать лекарственные травы. Что подсказывает ей, какая травка поможет? Загадка. Но факт: самолечение в данном случае помогает достаточно часто. Так же, как и простое зализывание раны.

Первые и главные наши лекарства происходят из нас самих, вырабатываются организмом. Назвать ли естественнейшие жидкости, исцелившие исторически больше всего народу?.. Но этого нам не хватает: мы ищем лекарства в пище (чего стоит тот же мед), изыскиваем особые воды, соли и минералы. Ищем травы, коренья, цветы, ищем зверей с необыкновенными свойствами, срезаем рога маралов, доим муравьев, давим змеиный яд; ведь все живое — родня, и мы готовы извлечь пользу из любых родственников...

Но и этого нам не хватает. Мы изучаем химическую механику своего организма, уйму сложнейших реакций и взаимодействий. Синтезируем новые, Природе неизвестные вещества, которые, по расчетам, должны нам помочь. Проверяем их действие сначала на подопытных животных, потом на себе.

Самый первый вопрос. Большим знатоком лекарств назвать себя не могу — знания общепрактические. Поэтому (и не только поэтому) первейший вопрос, который себе задаю, принимая пациента, такой: можно ли в данном случае обойтись БЕЗ лекарств?..

Не ждите перечислений, когда можно, а когда нет. Учету не поддается. Решается в деле. Могу сказать лишь о некоторых нелегких соображениях.

Тише едешь — дальше будешь. Лекарство — спасательный круг утопающему. Но нехорошо, если круг становится цепью, и совсем не годится, если сам тянет ко дну. Лекарство — артиллерийский снаряд, обрушиваемый на супостатов здоровья. Но ни в коей мере не желательно, чтобы снаряд бил по своим. Лекарство — рука упавшему, костыль — инвалиду, протез — калеке. Но плохо, если рука подается могущему подняться. (В следующий раз он, пожалуй, и не захочет встать). Плохо, когда костыли отучают двигаться. Нельзя сделать протез души.

Если все это учитывается, то лекарство — нужнейшая вещь на свете.

Вот молодой человек в угнетенном настроении, с уймой проблем и недомоганий, отчаявшийся, кажущийся себе безвольным... Тело в пренебрежении, дух в загоне, никакого представления об ОК, девственная безграмотность в образе жизни, условия тоже не способствуют... Дать тонизирующий препарат, антидепрессант? «Иди, мальчик, глотай трижды в день, все будет в порядке»?.. Пойдет мальчик. Будет все, допустим, в порядке: настроение поднимется — хоть куда! Но велика ли цена такому улучшению?..

Не его заслуга в том, не его воля. Зависимость от помощи извне, какой бы то ни было, — нет, это не то, что можно пожелать вам ли, мне ли, ему ли. Да и добро была бы гарантия... Есть только вероятность, что лекарство поможет. (Как и гипноз, как и все остальное).

С другой стороны, не назначишь лекарство — всегда рискуешь. А вдруг это что-то более серьезное, чем тебе показалось? Дело зайдет слишком далеко. Не поддержишь — может упасть, расшибиться...

Наиболее частый компромисс: даешь сперва что-то легкое, тихое, нейтральное, в небольших дозах — не протез, а подвязка, не костыль, а тросточка, чтобы выйти из пике, миновать кризис. Главный упор — на ОК. и психологическую сторону, сообразуясь со всеми реалиями. Наблюдаешь: если идет к лучшему — можно уменьшать дозы, еще меньше, еще... Вот и легче, вот можно уже и распрощаться с химией. Спасибо, тросточка, и довольно.

Ну, а если к худшему, то, конечно, — спасательный круг. И побыстрей, и полегче...

Ясно: нужду в лекарстве увеличивают и тяжесть состояния, и разные другие неблагоприятные обстоятельства. При прочих равных условиях — с учетом индивидуальной чувствительности. Беременной — минимум миниморум.

Уважаю гомеопатию. Сам, болея, принимаю лекарство, когда совсем уж невмоготу, в малых дозах. Предпочитаю медленное выздоровление средствами ОК быстрой искусственной «поправке», чреватой непредсказуемым разбалтыванием организма. Но у всякого и свой характер, и свой запас сил. Возможности компромиссов неисчислимы.

Лекарства и ОК по большей части вполне совместимы. Лишь меньшинство препаратов, из числа сильнодействующих, ограничивают возможности движения и пользования водой и солнцем, и ни один не ссорится с чистым воздухом и самовнушением. Ни одно лекарство не имеет права мешать правильному питанию.

Слабое — слабее лечит, сильное — сильнее... Любителям сильных лекарственных ощущений назначаю дистиллированную воду под гипнозом — результат потрясающий.

Минимум сочетаний. Все, что говорилось о сочетаниях пищевых, справедливо, в общем, и для лекарственных. Препарат плюс препарат плюс препарат... Что происходит при их взаимодействии в организме, в котором все связано со всем и ничто друг другу не безразлично? Нечто неизвестное, в лучшем случае. Комбинирование препаратов — одно из величайших врачебных искусств, требующее и огромных знаний, и интуиции. Есть превосходно себя зарекомендовавшие, чудодейственные комбинации. Некоторые препараты нуждаются в препаратах-спутниках, но большинство лекарств друг друга не любят, и справедливо.

Старый друг лучше новых двух. Как-то еще могу понять тех, кто гоняется за модной одеждой. Новый фильм, пьеса, новая книга, музыка... Но предпочитать какое-то лекарство только потому, что оно новое — это уже не смешно. И обидно за старые, добрые, давно проверенные средства, незаслуженно забываемые. Так же, как за старые книги, за музыку, за старых людей, за добрые мысли...

Неостановима победная поступь вечно юной старушки-глупости.

Лекарственная самопомощь — в каких пределах? Лучше всего — ни в каких. Самолечение, говорим мы, долой и еще раз долой. Но, конечно же, принять несколько капель валерьянки на ночь или пососать валидол при сердечном приступе — не преступление.

Многие безрецептурные аптечные средства — аскорбиновая кислота, легкие болеутоляющие, спазмолитики и т. п. могут применяться и по личной инициативе, если только при сем присутствует маломальский опыт и здравый смысл. Также не грех, если нет возможности посоветоваться с врачом, самостоятельно возобновить лечение препаратом, которым вы уже лечились с успехом раньше. Нельзя только ни в коем случае назначать себе препарат, о котором вы узнали из медицинской литературы, или принимать лекарство на том лишь основании что оно помогает Ивану1 Ивановичу. Даже опытному врач> перед подобным решением желательно посоветоваться с другим, пусть и менее опытным.

Особь статья — народные средства типа прополиса, медвежьего жира, мумие и т. п., а также траволечение. Это древний, огромный, могучий мир, малоизвестный большинству нынешних врачей, чем, к сожалению, пользуются нередко и недобросовестные шарлатаны, и добросовестные, но несведущие энтузиасты. Если вам повезет встретить действительно квалифицированного специалиста по этим средствам, то... Сообщите мне, пожалуйста, его адрес.

Оборотная сторона медали. От незнания один шаг до перестраховки. От перестраховки — до привычки чуть что хвататься за пузырек, глотать то и се. От привычки — до привыкания. От привыкания — до зависимости. От зависимости — до болезни, уже лекарственной. Начинаем глотать лекарства от лекарств... Все это вам известно, наверное, лучше, чем мне.

Слишком важная и слишком сложная вещь лекарство, чтобы можно было сказать «принимайте» или «не принимайте» и на том успокоиться. Вокруг лекарств создалась целая психология. Причем психология меняющаяся. Может быть, год от года это не так заметно, но в масштабе десятилетий кое-что видно.

Когда я начинал работать психиатром, в большой почет и моду входили так называемые психотропные средства — новые (теперь уже относительно старые) препараты с мощным (теперь уже относительно слабым) воздействием на мозг и состояние психики. Сообщали о фантастических результатах, о невероятных ремиссиях и исцелениях. Говорили, что это революция в психиатрии. Казалось, еще немного, и с психическими заболеваниями будет блистательно покончено.

Увлечение, ну понятно. Психотропные средства в обиходе и нынче, их стало гораздо больше, они действуют сильнее, прицельнее, разветвленнее. Есть люди, живущие на них годами и даже десятилетиями, и для них это действительно необходимейшая, решающая поддержка- Но увлечение уже меньше: уже поговаривают, что неплохо бы ограничиться тем-то и тем-то; что побочные эффекты иногда перевешивают эффект лечебный; и что эффект лечебный ограничивается лишь воздействием на симптомы болезней, но не устраняет причин; что в препаратном буме как-то слегка позабыли о таких испытанных средствах, как человеческое слово, человеческий взгляд, человеческое прикосновение...

«Только не надо, не назначайте лекарств. Наелся — вот так! Больше не могу».

А такое уже чаще слышишь от самих пациентов. Или если не слышишь, то видишь: в надежде, появляющейся в глазах, когда отодвигаешь подальше пузырек с препаратом; в опасливом взгляде, бросаемом на рецептурные бланки...

Конечно, кто как. Встречаются и такие, среди пожилых в основном, кого отпустить без рецепта никак нельзя: сочтет неучем, шарлатаном, обидится. Работает еще в некотором масштабе и так называемый плацебо-эффект: любой препарат, даже дистиллированная водичка, действуют нужным образом при надлежащем «оформлении» назначения, тем более при большом личном авторитете и обаянии назначающего. Косвенное внушение, переходящее в самовнушение... Но и плацебо, этот давний дружок эскулапов, в последнее время как-то скисает.

Если попробовать оглянуться еще дальше назад, то можно заметить, что в лекарства особенно горячо верили в 20—ЗО-е годы, после появления первых сильных иммунных и гормональных препаратов, и два десятилетия после войны, когда восторжествовали антибиотики. Сейчас вера эта слегка пошатнулась, хотя, казалось, должно бы наоборот: никогда мы еще не знали такого изобилия лекарств — и хороших! — чуть ли не на все случаи жизни.

В чем же дело?

Причины множественные. Назову только три.

Одна. Люди ко всему привыкают. Всякое увлечение имеет свой подъем, за которым следует неизбежный спад. Всеобщий закон волнообразности, неискоренимый маятник. От этого, увы, зависит и отношение к любому лечебному средству, и результат его применения.

Другая. Выясняются постепенно не только положительные, но и отрицательные свойства лекарств — все эти побочные эффекты и зависимости. Их боятся, и тоже с перестраховкой.

Третья и, пожалуй, самая главная. «Для человека нет ничего полезнее самого человека». Люди не хотят, чтобы врачи закрывались от них лекарствами (равно как и приборами, аппаратами, иглами и прочей медамуницией). Люди хотят живого общения и личного, непосредственного влияния. Как и в стародавние времена, они хотят видеть во враче Человека, Которому Можно Верить. Чтобы он на них смотрел, слушал их, чтобы с ними разговаривал, распекал и ругал даже... Они ждут живого прикосновения и улыбки, хотят — ну не отсталость ли? — ласки, немножко врачебной ласки. Им необходимо, понимаете ли, чтобы с ними возились. Таблетка же, пусть это даже великий, знаменитый и всемогущий веломотоцик-лин, — таблетка как-то скучна и суха, таблетка безлична

И наконец: есть люди, которым недостаточно и общения с Человеком, Которому Можно Верить. Те, кому хочется не просто верить, но знать. Чтобы одно поддерживало другое... Таких любознательных все больше. И они правы. Заглянуть же в инструкцию, прилагаемую к препарату и написанную, как правило, далеко не художественно...

Вот поэтому и выходит, что лекарства, прекрасные лекарства, помогают уже не так, как хотелось бы и как помогали еще совсем недавно. И поэтому же все чаще они не принимаются, даже если назначаются Человеком, Которому Можно Верить.

Будьте соавторами своего здоровья. Вчера и позавчера действовало прекрасно; но сегодня в чем-то переменилось ваше питание и в организме возникла другая химическая ситуация; сегодня изменилась погода, а вслед за ней и ваше кровяное давление, состав крови и реактивность мозга; вчера вы приняли еще что-то, совсем от другой болезни, но в сочетании с данным препаратом в организме образовался принципиально иной продукт; сегодня доза достигла критического порога — и общая картина резко изменилась; наконец, в самом организме, независимо ни от чего, произошло некое изменение — настало тому время, — и вот все уже по-другому.

Не все можно учесть.

Наблюдая за собой, тактично и сколь возможно спокойно старайтесь помочь доктору понять вас и, если уж так случилось, исправить недоучет или ошибку.

Есть десятки препаратов, спасающих жизнь, восстанавливающих работоспособность, улучшающих самочувствие; есть лекарства, сделанные с великолепной точностью, попадающие в цель практически без отклонений; есть и прекрасные доктора, оперирующие этими лекарствами, как хирурги скальпелями...

Но будем все-таки помнить, что лекарственная химия — это экспериментальная хирургия организма; будем относиться к ней с благоговением и не применять всуе.

В мире, где мы живем, переходы от естественного к искусственному и к противоестественному неуследимы. Замените атом, положение иона в молекуле — и вот свое вещество превращается в чужое, фермент — в антифермент, лекарство — в яд, и наоборот. Никакое лекарство ни стопроцентно «естественно», ни стопроцентно «искусственно», у каждого есть некое родство с химией жизни, корни, связующие с естеством мира Круговорот веществ, этот грандиозный мировой рынок, несравненно таинственнее и богаче, чем мы можем себе представить

Я верю в потенциальное могущество химии точно так же, как в самотворческую предназначенность разума, которому в схватке за вечность придется пересоздать Природу, и не в последний черед — собственную. Все должно стать, да простится мне невольная игра слов, сверхъестественным. Человек есть фантазия Природы и, если только удастся фантазии этой выжить и сбыться, границы между «искусственным» и «естественным» окажутся лишь памятными отметинами нашего сегодняшнего невежества и беспомощности

Еще раз о чудесах

 

Уважаемый В. Л.!

Вам пишет группа студентов-медиков, членов научного студенческого общества Н-ского медицинского института Мы прочитали все ваши книги. Рассказывая о гипнозе, вы касались и телепатии. В последнее время много говорят о лечении парапсихологическими методами. Нам хотелось бы узнать ваше мнение о лечении биополем, об операциях филиппинских хирургов, о диагностике по фотографиям. С нетерпением ждем

Подписи

 

Дорогие друзья! Извините за нескорый ответ.

Чем только не лечат нынче Гипноз, травы, йога, гомеопатия — старина заслуженная и прекрасная. Но время идет вперед. Вот теперь лечат еще и биоэнергией, астральной аурой, реинкарнацией, анимотрансформацией Не берусь расшифровывать, сам не все понимаю, но звучит, а?..

Не презираю, не осуждаю, не отговариваю никого из тех, к го в отчаянии или из простого любопытства обращается к знатокам методов вышеназванных и неназванных. И ведь правда же, бывают случаи, когда и обыкновенное рукопожатие помогает И реверберация помогает. Нет вообще ни одного средства, которое хоть кому-нибудь не помогло.

Но вот очень обижаются посвященные в эти дела, если я осторожно замечаю, что стопроцентно успешного метода для лечения всех болезней, то бишь панацеи, все-таки нет, что при всех анимотрансформациях не исключен элемент внушения и самовнушения; что и старушка психотерапия, то бишь лечение верой, во всем этом что-нибудь да значит, хотя бы в косвенной форме. Какие глупости! Психотерапия давным-давно выдохлась, отжила свое!.. Астрал — другой разговор. Вот, к примеру, что скажете: целитель Игрек по фотографии ставит 16 точнейших диагнозов, включая, например, трещину между пятым и шестым позвонком после автомобильной аварии, неполадки в печени в результате пьянства, а также ушиб левой пятки на нервной почве. А целитель Икс и без фотографии, просто по имени-отчеству определяет склероз аорты и вывих большого пальца. Одной только трансовой медитацией.

Некоторые диагнозы известны заранее. Ну и что, отвечаю я. И я тоже, худо-бедно, и по фотографии могу что-то сообразить, и по фамилии кое-какой астрал могу схватить. И даже без фамилии, а так как-то... Вот, допустим: молодая, еще не замужем... Стоп, все, больше никакой информации.

Отвечаю: гипотония, астения, гастрит, аллергия, невроз страха, депрессия, воспаление придатков... Могу сказать и причину... Ну что, угадал?..

Обижаются, однако, презирают: козлище ты упрямое, профессиональная в тебе ревность. Сам не можешь, вот и не признаешь. Разрушаешь веру.

Да признаю же, признаю!.. Но могу я или нет иметь насчет признаваемого свое особое мнение?.. А насчет веры — вот то-то и оно.

Говорят: что-то есть. Я не отрицаю: да, что-то есть. Но при этом, друзья мои, согласитесь, чего-то все-таки и не хватает. А то бы давным-давно всеобщее наше бессмертие наступило, не говоря уже о каких-то болячках. А вы знаете, чего не хватает? Я знаю. Не хватает чудес. Потому что не бывает.

А что бывает, хоть изредка, хоть однажды, то ведь уже не чудо. Это уже факт.

«Объясните, каким образом филиппинские хирурги делают операции одними руками, без разреза кожи, тканей и органов. Объясните, как узнает все о человеке и как предсказывает события слепая болгарская ясновидица Ванга».

А вот — отказываюсь объяснять. Феномен есть феномен. Чего не знаю, того не знаю. Чего не проверил — не отрицаю и не утверждаю. Хочу верить, надо проверить — вот- и все объяснение.

Откуда этот замшелый предрассудок о науке, будто она наделена полномочиями объяснять все и вся, а что объяснить не может, того, стало быть, и не признает?

Настоящая наука есть нечто совершенно обратное.

Всякий факт — если это воистину факт — действительно имеет какое-то объяснение, то есть некую связь с цельнобытием мира. Но не всякий факт можно объяснять из наличного объяснительного материала, то есть на основе других,   известных   нам   фактов.

Хорошо объяснимая потребность в Необъяснимом сегодня приняла форму потребности в объяснении, желательно наукообразном, ну и чтобы... чуть-чуть художественно. Большинство легко удовлетворяется сочетанием двух-трех слов — полузнакомых, полутаинственных. Чересчур сложное отпугивает и не внушает доверия, но и слишком понятное тоже не внушает...

Отсутствие в мире Необъяснимого было бы совершенно необъяснимо. Куда делась бы тогда бесконечность, беспредельность всего сущего? Куда дели бы мы в этом случае и себя самих — необъяснимейших существ на земле? Потенциальная объяснимость всего на свете не исключает, а, напротив, подразумевает, что Необъяснимое будет сопровождать нас всегда. И более того: чем больше мы объясним, тем и необъяснимого будет больше.

Когда мне вдруг делается скучно и грустно, я вспоминаю об этом, и настроение улучшается.

Чудо — закон природы. Вы же и сами видите: вся фантастика рано или поздно реализуется, и притом все быстрее: уже кое-какие фантазии не поспевают за жизнью. И нельзя исключить, что из окружающей нас и в нас живущей Вселенной к нам время от времени залетают некие метеориты — вестники иных миров, иных измерений, реальности иных уровней. Может быть, есть и люди, к таким метеоритам особо чувствительные. Может быть, есть и люди-метеориты. И даже наверняка...

Но как это ни печально, а нашенская, тутошняя реальность тоже еще существует, худо-бедно перебивается. И действуют еще зачем-то законы Природы, все те же самые, а ведь хватит бы, надоело одно и то же, ну сколько можно. Знали бы вы, как я тоже хочу какого-нибудь нового чуда, хоть одного маленького, но на всех. Я не против чудес, друзья мои, я только за то, чтобы мы по возможности творили их сами, не будучи в ослеплении и не полагаясь на чудеса слишком дешевые.

 

Профанов Профан Профанович

Кандидат жизневедения, кандидат, но не доктор и уж никак не профессор — здравствуйте, это я. Что делать, таким уж родился. С раннего детства не отличал Пруса от Пруста, Мориака от Моруа, Гашека от Чапека, Брижит Бардо от Лоллобриджиды. Во втором классе на перемене проглотил учебник «Родная речь». Не был, не состоял, не имею, не участвовал, не подвергался...

Профанов Профан Профанович — это он, это вы, это мы с вами, только в разных, густо пересекающихся плоскостях нашего земного существования. Когда-нибудь мы достигнем божественного совершенства, отменим нашу всеобщую детскую зависимость друг от друга и перейдем на универсальное самообслуживание. Покуда же этого не произошло, не вижу постыдного в том, что я, некомпетентный потребитель техники, считаю автомеханика наместником Бога по карбюраторной части. Ну вот видите, меня поправляют: автомеханики карбюраторами не занимаются, это дело автоэлектриков. Господи, ну до чего же я Профан! И как же мне хочется все уметь и все знать. Но, увы: благополучие мое зависит сегодня от множества компетентных представителей высших сил. Вчера опять пришлось вызывать сантехника. «У вас, — сказал он, — унитаз с негабаритным пломбиром». Не понимаю, не постигаю, какой такой крем-брюле, сую купюру. А он... Глядя в сторону: «И профундирование эксклюзивное. Целых три тромба». Я понял так, что надо еще две, и оказалось, правильно понял, с трудом, но правильно. Я очень хочу все уметь и все знать. Но когда дело доходит до кризисов благополучия, то я так: либо верю, либо не верю. Никаких промежуточностей.

Либо — ДА — наука семимильно бежит вперед, уже людям сердца меняют, мозги переставляют, а я тут сижу в темноте с моей отсталой бессонницей и не знаю, к кому обратиться, все проплывает мимо, потому что я Профан Профанович, потому что мне некогда, потому что нет сил, и голова слабая, и никто не заботится, только требуют, и никто не вникнет, выкручивайся как хочешь, пей таблетки, от них голова болит и влияют на органы, но ведь есть гипноз, есть наука, надо только найти, и вот он нашелся, гипнотизер, профессор, йог, маг, экстрасенс, вот он, наконец, и либо он поможет.

Либо — НЕТ — никто ничего не знает, науки никакой нету, сплошная липа, диссертации пишут для должностей и зарплат, психологи трепачи, врачи шарлатаны, сами себя вылечить не могут, проповедуют одно, делают другое, какие там йоги, все пьют, вранье В":е...

Примерно так мыслит Профанов Профан Профанович, являющийся ко мне в кабинет и присылающий письма. Примерно так если не мыслю, то чувствую я сам, являясь к зубному врачу или перед ликом вышеупомянутого сантехника. Гротеск, разумеется. Каждый что-то знает и понимает, каждый Профан Профанович считает себя в некотором роде гением, и отчасти он прав. Есть разные уровни интеллекта, образованности, культуры... Однако когда докатываются до отчаяния, уровни как-то сравниваются. И трудно, неимоверно трудно заменить грубое «или — или» тонким «и — и», ускользающей гранью Истины. Я Профанов Профан Профанович, всей моей жизни едва хватает на ю, чюбы в этом убедиться, и невероятно жаль мне и стариков моих, и детей, и себя иногда, и всех братьев по неразумию...

Небольшое предупреждение

 

Уважаемый В. Л.!

Прочитал вашу статью «Шизофрения. Понять, чтобы победить». Статья вызвала беспокойство описанием симптоматики. В другом месте вы рассказываете о смерти человека. Зачем?

Вы же доктор, психотерапевт, ну как вы не понимаете? Не надо пугать людей. Не надо рисовать мрачных картин. Не следует говорить о болезнях, отклонениях, аномалии, вероятной старости и возможной смерти. Нужно внушать людям уверенность в их нормальности и здоровье, тон описаний должен быть светлым и оптимистичным. Вам должно быть известно, что у нас встречаются еще ино1да мнительные товарищи. Надо учитывать их реакции. И вообще — ведь все в основном у всех хорошо, все благополучно! Вот и пишите об этом.

Н. Б., сотрудник печати.

 

Уважаемый Н. Б.!

Согласен, в основном — все хорошо. Почти у всех все почти благополучно. Согласен писать об этом, и даже пишу, старательно пишу. Только ведь это и так все знают. Повторение общеизвестного без должных  вариаций может дать обратный эффект: «Ты сказал раз — я поверил. Ты сказал еще раз — я засомневался. Ты сказал в третий раз...». Вот ведь еще как бывает.

Насколько же известно мне из профессионального опыта, наилучшей психотерапией всегда была и остается точная информация о реальности. Иными словами — правда. Если не сказать поточнее: Истина. А Истина — это много правд в совокупности.

Я не спорю с вами: кроме правды фактов есть еще правда эмоциональная — правда видения, восприятия, отношения. Розовые очки, сколько помнится, никому не помогли лучше видеть. Черные — и того меньше. Но на всех никак не угодишь, мера у каждого своя: один и тот же факт одного перепугает, а другого недопугает. Отказываться от Истины из-за возможных реакций особо мнительных товарищей все же нельзя. И давно заповедано: «Тяжело в ученье — легко в бою». Курс практического человековедения непременно должен включать в себя и знания о болезнях и аномалиях, и подготовку к «вероятной старости» и «возможной смерти». Делать вид, что всего этого нет, для врача по меньшей мере смешно, а по большей — преступно.

Хочу надеяться, что вы меня поняли.

Пейзаж из окна

Я работал в той самой больнице... Дежурствуя, ходил на вызовы и обходы, в том числе в старческие отделения, а также в самые старческие, которые назывались «слабыми» и откуда практически не выписывали, а провожали. (Ходил потом и в другом качестве. Провожал).

Меня встречали моложавые полутени со странно маленькими стрижеными головками; кое-где шевеление, шамканье, бормотание, вялые вскрики. Сравнительный уют, сладковатый запах безнадежности. Деловая терпимость обслуживающего персонала. Если позабыть о душе, что в силу упомянутого запаха в данном случае довольно легко, то все ясно и очевидно: вы находитесь на складе психометаллолома, среди еще продолжающих тикать и распадаться, полных грез и застывшего удивления биологических механизмов. Некоторые время от времени пластично воспроизводят запечатленные некогда куски сознательного существования, отрывки жизни профессиональной, семейной, интимной, общественной; другие являют вскрытый и дешифрованный хаос подсознания, все то подозрительное, что несет с собой несложный набор основных влечений; третьи обнажают еще более кирпичные элементы, психические гайки и болты, рефлексы хватательные, хоботковые и еще какие-то. Это не старики и старухи, это уже что-то другое, завозрастное...

Врач слабого отделения был созерцательным оптимистом. Что-то писал в историях болезни, за что-то перед кем-то отчитывался — то ли оборот койко-дней, то ли дневной койко-оборот, статистика диагнозов и т. п., но фактически не ставил своим больным никаких диагнозов, кроме одного: «Конечное состояние человека»; различиям же в переходных нюансах с несомненной справедливостью придавал познавательное значение. Доктор неистощимо любил больных и всех, за редкими исключениями, называл уменьшительными именами, как детей: «Саша», «Валя», «Катюша» (некоторые реагировали на свои имена, некоторые на чужие...). Себе он наметил угловую койку в палате, из окон которой виднелся прогулочный дворик с кустами то ли бузины, то ли рябины.

Я возвращался в дежурку, чтобы пить чай, курить, (после этого иногда хотелось курить), болтать с медсестрой, читать и, если удастся, поспать, а если не удастся, поесть. Впрочем, когда как. Бывало и некогда: вызовы один за другим; бывало, что и ничего не хотелось... Забыл добавить, что я был тогда до чрезвычайности молод и увлекался живописью.

...Открой же глаза на все. Необязательно слушать каждый день похоронные марши, но нельзя любить жизнь без знания смерти. Оптимизм без постижения бытия есть мыльный пузырь, и когда он лопается, это опасно.

Если ты врач, исследователь, любящий или художник (четыре чистейших состояния духа), смертная нагота человеческая тебя не смутит и не отвратит. Беспомощная даже при самых могучих формах — вот она, вот ее завершение. Па-тологоанатомический зал— первое посещение в медицинском студенчестве, первое, но не последнее... Хищные холодные ножницы с хрустом режут еще не совсем остывшие позвонки, ребра, мозги, железы... Помутневшая мякоть... Никаких более тайн, все видно, как при разборке магнитофона: все склерозы и циррозы скрипят и поблескивают на ладони, вон сосуд какой-то изъеден, сюда и прорвалось. Прощальная, искаженная красота конструкции, всаженная и в самые захирелые экземпляры...

Я не испытывал ничего, кроме практической любознательности. Да, так все это кончается. Сегодня он, завтра я — ТАК кончается,  что  же по  сравнению  с  этим  какие-то  мелкие несообразности?..

Но ВСЕ ли кончается?

Се ля ви, доктор

 

Уважаемый В. Л.!

Если все это для вас будет выглядеть как симптоматика заболевания, прошу не отказать в диагностике.

Презираю природу и ненавижу тело. Презираю и ненавижу организм вообще и свой в частности. (...) Это какая-то зловещая ошибка или просто издевательство — помещение духа в этот животный маразм, в эту слизь. Чего стоит один только мерзейший кишечник, производитель зловоннейшего в мире продукта, чего стоит один только вход в этот урчащий змеевик — рот, эта дыра, полная гнили и стрептококков. Можно еще как-то вытерпеть тело ребенка, если он уже вышел из состояния, когда купается в собственных выделениях. Ребенок пахнет солнцем и свежестью. Но дальше, дальше!.. Осатанелое оволосение. Ноги, благоухающие заплесневелым сыром. Тошнотворная испарина дикорастущих подмышек. Душные джунгли, окружающие совмещенный санузел, где органы, изрыгающие отбросы, функционируют в одной упряжке с органами совокупления и размножения. И это называется цветением юности! Фантасмагория прыщей и угрей, скользкое сало, выползающее из пор, молоко, родственное поту, сперма, родственная молоку, гримасы и содрогания гнусной похоти. А дальше... А дальше распад. Прокисающие жиры, усыхающие белки, пухнущие сизые вены. Камни в почках и печени, грустный хруст одеревенелых суставов. Разлагающая работа нетерпеливой смерти, протухание заживо. Нечто дряблое, обвисающее, облезлое, волосатые бородавки у бывших красавиц. Неужели вы способны выносить зрелище пляжа?

Се ля ви, доктор. Жизнь есть болезнь, но зачем? Некрасиво. Природа — враг самоусовершенствования

(...) Вы спросите, а есть ли у вас цель, есть ли мечта. Отвечаю: Красота Духа. Но сначала надо освободиться от безобразия плоти.

В. П.

 

Ничего не скажешь, написано... Сначала надо освободиться от впечатления.

В. П. сообщает в том же письме, что имеет незаконченное медицинское образование: не хватило выдержки, отвратило естество. Занимается ныне одной из окологуманитарных профессий. Физическое состояние оставляет желать лучшего. Одиночество и депрессия. Большая начитанность в области научной фантастики и философии. В стилистике письма чувствуется одаренность.

 

Уважаемый В. П.!

Не буду ставить никаких диагнозов, ни под какую болезнь вы не подпадаете, хотя и здоровым ваше состояние назвать трудно...

(Запев, как давно уже, наверное, заметил читатель, адресуемый многим).

Вся трудность в том, что вы правы. Ваше отношение к «безобразию плоти» имеет вполне реальные основания: все, что вы столь красочно живописуете, так оно и есть. Дело только в том, что это не все. Если уж необходимо употреблять термины, то я бы назвал это ущербностью видения. Необъективностью. Безлюбовностью.

Какой-то светофильтр образовался внутри у вас, какой-то детектор отвратных сторон живого... В сущности, вы просто мало знаете о Природе и человеке. Но дело и не в количестве. Сколько бы вы ни узнали, пока светофильтр не снят, вам будет слишком легко меня опровергнуть. Мне жаль и горько. Есть признаки, по которым можно высказать предположение, что из вас мог бы выйти незаурядный врач («грустный хруст»...). Не страшно, если это только настроение. Страшно, если это уже позиция. Противопоставить ей — если вам это нужно — я могу лишь свою собственную.

Есть основания быть сдержанным. Любить человеческую природу? Восхищаться, благоволить, неукоснительно следовать?..

Ну уж нет. Всегда были и личные, и врачебные основания не впадать в особое благоговение. Никаких таких крайних восторгов.

Знать — другой разговор. Знать и работать.

Кто ставит цели? Мы ничего не знаем насчет целей Природы, в частности, что она имела в виду, создавая нас. Мы не знаем, были и есть ли у нее вообще какие-нибудь цели, или все только по принципу «так уж вышло», то есть исключительно по законам причинно-следственным.

Одна из гипотез — что цель возникла лишь с человеком. Так уж вышло — никаких целей не было, ну а теперь вот есть — наши, исключительно наши цели. Хотим — ставим, не хотим — нет, как хотим. Самоуправцы. Иначе говоря: мы единственные не полностью детерминированные существа в мире, полностью детерминированном. Так уж вышло.

Другая гипотеза — что мы только одно из звеньев чьего-то грандиозного неясного замысла... Что жизнь идет не ОТ, а К, не ИЗ, а В, что причина, движущая эволюцию, лежит не позади, а впереди нас. Что не прошлое, а будущее правит событиями — не толкание, а притягивание. Так уж будет.

И если ТАК — то ни о каком нашем самоуправстве не может быть и речи. И если ТАК — то все наши цели имеют право быть лишь разгадками Цели Неведомой...

За «так уж вышло» говорит наше несовершенство, говорит «безобразие плоти». Говорит ваше письмо.

За «так уж будет» говорит Красота. Хотя бы просто физическая, хотя бы просто и красота ребенка. И тоже — ваше письмо.

Запланировано ли совершенство? Если вдуматься, обе гипотезы не противоречат друг другу. Не из Природы ли и пошло наше отклонение от Природы?

Нельзя валить все беды и на неудачливую цивилизацию. Наивно думать, будто дальние предки наши, жившие на Природе, по одной этой причине были здоровыми и гармоничными существами. Нет, далеко нет. Они не были богатырями — мы и больше их, и сильнее; они в среднем раньше нас умирали (хотя по большей части и по иным причинам), они много болели (хотя и не совсем теми болезнями).

Цивилизация — в целом — при всех ее кошмарах подвела человечество к порогу космической гармонии, к горизонту Вечности. Природа же вовсе и не планировала нашу гармоничность и совершенство, ей было не до того. Она обеспечила нас только всем необходимым для выживания — по крайней мере в том мире, в каком мы жили, покуда не начали его переделывать. Возможность произвести потомство, сохранить род, жить дальше — вот в общем-то все, что мог дать нам естественный отбор.

Правда, возможность эта сама по себе предусматривала чрезвычайно многое — колоссальную сложность множества биомеханизмов, от клетки .до психики, их надежность и взаимосогласованность... И — очень важно! — достаточное разнообразие ВАРИАНТОВ. Разнообразие разделения функций; разнообразие, позволяющее при гибели одних выживать другим; разнообразие, покрывающее огромное пространство вероятных   перемен, прощупывающее Неведомое.

Вот откуда и множество накладок, с которыми приходится теперь возиться и разбираться. Естественный отбор мыслил не особями, не индивидами, а родами, популяциями; всякий же индивид имел право жить лишь постольку, поскольку вносил вклад в продолжение рода. Ни всеобщее здоровье, ни жизнерадостность, ни долголетие, ни высоконравственность, ни тем более всеобщая гениальность не входили в природные замыслы. Зачем? Для чего эта роскошь? Необходимо лишь, чтобы большинство этих существ было относительно здорово в период активного детопроизводства, а дальше уж как получится; чтобы некая их часть была устойчиво жизнерадостной, иначе все быстро передохнут, если не с голода, то с тоски; чтобы долголетия достигали немногие, дабы род не состоял из стариков, но имел память не слишком короткую и руководство не чересчур легкомысленное; чтобы на столько-то этого роду приходилось хотя бы два не способных лгать, и хотя бы один, способный жертвовать собой; чтобы гении, проникающие в суть и взрывающие умы, рождались как можно реже и встречали звериное сопротивление, иначе и самой Природы через столетие-другое уже и не сыщешь... Но все-таки — чтобы рождались, чтобы творили, страдали и гибли, ибо без них — нуль движения...

Грубейшее упрощение, разумеется. Но суть более или менее вырисовывается: стандартно-массового совершенства человеческих экземпляров для природной жизни не требовалось, а потому и... Кажется, ясно.

Но ничего не ясно.

Не ясно, почему и зачем в нас все-таки вложена эта странная, эта мучительная потребность в самоусовершенствовании.

Непонятно, зачем, кроме секса и размножения, нужна Красота, которая вовсе не ограничивается целями половой привлекательности. Почему — откуда — зачем — красота детей, ведь и без того силен родительский инстинкт; потрясающая красота некоторых стариков и старух; особая красота, иногда приходящая к человеку в болезни; наконец, красота искусства, красота мысли, красота отношений — вся Красота

Духа, о которой вы так тоскуете... Ведь она есть, эта красота, в чрезвычайно малых дозах, крайне дефицитная, прямо скажем, но ЕСТЬ (иначе откуда бы у нас взяться и представлению, и тоске по ней?..).

Природа — не враг самоусовершенствования, Природа — лишь его стимул, а стимул вовсе не обязан всегда быть морковкой, несомой перед носом осла. Гораздо чаще, признаемся, это кнут, подхлестывающий его сзади. Несовершенства и дисгармонии вместе с дарами гармонии и волшебствами красоты даны нам для Жизни. Дальше — наследство, в которое мы вступили для хозяйского распоряжения.

Человек есть творческий инструмент Возможной Природы. В него вложено великое доверие, великий риск и великий вызов Природы самой себе.

(...) Если можете, примите к сведению и не обессудьте за конспективность.

Ответа на ответ я не получил, но не перестаю ждать.

«Жизнь есть болезнь, но зачем!»

Памятка для неисцеленных

Ты знаешь только свое Ты хочешь немедленного исцеления или на худой конец утешения.

Слушай же, я утешу.

Я слышу, как ты обвиняешь судьбу в немилости, а Природу — в ошибках «Я живу один раз, во веки веков, всего лишь один. Зачем же эти угри, вылезающие как звери из нор, и но выводящиеся годами? Зачем запах изо рта, почему гниют зубы и не желает работать кишечник? Зачем эти ноги, кривые колеса, ведь я никогда не был и не буду кавалеристом? Где моя талия, кто украл бюст? Почему такой нос такая жуткая несправедливость? Зачем эта аллергия и эта астма, и непутевое сердце, и кожа, покрытая лишаем? Откуда это искривление позвоночника, этот несоразмерный таз, этот жалкий пенис К черту, к дьяволу гены — заменить, переставить! Дайте лекарство1 Сделайте операцию! Почему я не могу контролировать свое внимание и свои мысли? Почему я чувствую не так, как другие? Кто отнял мою радость, мою волю? «В человеке все должно быть прекрасно — и лицо, и одежда, и душа, и мысли» — разве не так? Ведь должно! И тело, мое тело, должно быть здоровым, красивым и вдохновенным, и соблазнительным, черт возьми! И одежда — должна! И душа — должна! Ведь я живу один раз, один раз! Должно же мне быть приятно жить или хоть просто, ну, просто-напросто — переносимо!..»

Должно-то оно должно. Ты совершенно прав. Только об одном забыл: никто тебе ничего подобного не обещал.

С кого требуешь и кому жалуешься? В какую инстанцию подаешь заявление?

Все это ты наобещал сам себе. Сгоряча, не подумав — навоображал, намечтал. Помогли тому и детские сказки о героях, о блюдечке с голубой каемочкой.

А вот посмотри теперь, каково оно получилось.

Создать именно себя, создать прекрасным и сильным, здоровым и обольстительным, обеспечить тем-то (и душой, и одеждой), обезопасить от того-то (и от нехороших мыслей, и от некрасивых чувств) — никто такого рискованного обязательства на себя не брал, а если и брал, то не подотчетно. Тебя не спрашивали, да ты и не вникал. Может быть, и в наинижайшей болезни твоей есть высочайший смысл, только не до него тебе. Что тебе обломилось, какой билет выпал в лотерее, называемой жизнью, — знал ли о том продавец билетов?.. Тот самый живчик, вонзившийся в ту самую яйцеклетку, — этот твой полупредок, равно как и вторая многоуважаемая половинка, ни о чем ведать не ведали, а если и ведали, то концов тех не сыскать. Они знали только свое...

И ты знаешь только свое. Но знай — и не только. Всегда знай, что есть в мире сотни, тысячи и миллионы, страдающие несравнимо жесточе, несравнимо неутолимей. Всегда держи в сердце, в голове, что на всякое несчастье найдется другое, еще страшней, еще безнадежней. Благодарствуй, что тебя миновало, и не забывай — тебе повезло. Припоминай время от времени: нет богов там, куда ты обращаешь свои вопли и жалобы, требования и надежды, — нету там ни святых, ни ангелов, ни небесных целителей, а есть только исполнители ролей таковых — более или менее искусные или удачливые, более или менее вдохновенные. И говорят с тобой, и обследуют, и делают операции, и лекарства прописывают — только люди всего лишь люди  Болеющие, страдающие, умирающие — как и ты

«Жизнь есть болезнь, но зачем?»

Затем, наверное, чтобы выздороветь...

Клинический идиот с мутными глазами и лицом ящерицы. Некто немыслимо нескладный, какофонический, весь измятый и перекошенный еще в материнском чреве, — явный мутант, жертва родительского алкоголизма, а может быть, скорбный гений неизвестной породы... Тело, исковерканное подлыми генами или ранней болезнью, — некий обрубок, несущий, однако, в себе здоровый мозг, даже сверхполноценный. Существо как бы женского рода, но столь своеобразное, столь далекое от возможности...

...Нет, не все. Есть еще и Венеры с убогими душами, и Аполлоны с кривыми мозгами. Еще есть и талантливые, и красивые, и прекрасные душой — со свищами в сердце, с несращением неба, с недоразвитием хрусталика или влагалища, с предательски перепутанными кусочками хромосом. Какая-то мельчайшая гормональная ерунда, но вот эти красивые, здоровые, одаренные не могут психически отождествиться со своим полом — прирожденные извращения. Ну довольно, ну хватит?..

Помогать, где возможно. Где нельзя — просто поддерживать. Изучать, чтобы помочь, может быть, только через пятое поколение. А пока это есть — вот и все...

Нет, не все.

Страдают по-разному. Одни живут себе и не мучаются или не понимают, чем мучаются. Крест близких, семьи. Другие страдают лишь в ситуациях обостренного самосознания, когда наталкиваются на стену; не выйти замуж, не поступить на работу, не выступить на состязании или на концерте, не испытать радости любовной игры, материнства... Отсечен-ность от целых пластов бытия. Но удивительно при том, сколь многие из них умеют защищать душу от безнадежности, сколь многим оставлен дар мысли, сочувствия и чистого смеха, как мало среди этих обиженных судьбой мстящих, злобных, завидующих. Живут с достоинством и тихой печалью. Драгоценные, сколь многим нормальным можно у вас поучиться настоящей нормальности.

В здоровом теле здоровый дух? Да, но и не всегда. Здоровый дух поселяется, где захочет.

№ почты SOS. Один (одна): «Я тоже человек. Я имею право на жизнь. Я хочу жить, как вы все. Природа виновата передо мной, но я невиновен. И я отберу свое. Помогите же! Примите, признайте! Искупите вину Природы, отдайте мне должное, или всех взорву!»

Отвечаю: «Возьмите. Совет, рецепт, разъяснение, утешение. Право на жизнь. А взрывать — не надо».

Другой (другая): «Я урод, я ошибка, несчастье, мучение. Мне лучше бы не родиться. Я недоделанный, я не человек. Я хочу умереть».

Что сказать в ответ?..  «Нет, живи. Нет,  мучайся!» Или что-то другое?.. Или не отвечать? Отвечаю.

Ты человек. Как у всякого человека, у тебя есть и право на жизнь, и право на смерть. Но ты особый человек. Тебе сегодня не повезло. Твоя жизнь действительно незавидна, и я на твоем месте, может быть, пришел бы к тем же намерениям... Стой, подожди.

Не спеши. Это всегда успеется. Испытай жизнь — дальше. Испытай себя — глубже. Все-таки ты еще не знаешь, повезло тебе или нет, потому что ты еще не знаешь, что такое везение и невезение. Ведь это смотря как понимать и смотря как повернуть. Ты ведь не столько уродлив и болен, сколько не просвещен — не посвящен в таинство счастья. Найдет тот, кто знает, что искать, а ты ищешь не то и не там. Ты еще не нашел себя — не почувствовал способ своей жизни, свой стиль бытия; не обжил нишу под кровом Вселенной, не уловил настоящей цели.

Ты способен страдать — значит, способен радоваться. Ты сознаешь себя — значит, способен мыслить и совершенствоваться. И значит, в главном ты такой же, как все, и может быть, лучше многих. Не уходи же, посмотри, наконец, кто же совершенен на Этом Свете?..

Всем нам еще доделываться и доделываться.

 

Эта тяжкая обязанность быть здоровым

 

Мотивы самовредительства. Все равно или не все равно

Как странно, однако. Тысячи жаждущих прибавить хоть каплю здоровья ждут... Ждут и жаждут — где-то там, далеко... А вот тут, рядом, под боком, живет существо, н е желающее быть здоровым. Не могу вытащить на прогулку. Отказывается от воздуха, поглощает яды, дуреет, костенеет от неподвижности...

Я бессильно бешусь, *я проклинаю тот день и час... Но в иные минуты мне это понятно. Потому что и мне тоже не всегда хочется   быть здоровым.

Кратчайший конспект философии нездоровья. Самовредители — три разряда:

невежды (не знающие, что благо и что зло); рабы (знающие, но не могущие); самоубийцы (знающие, но не желающие).

Помыслим о разряде самоубийц. Воля к нездоровью — откуда она?..

Самоубийства бывают быстрые и медленные. Отчаянные и равнодушные. Злобные и стыдливые. Жалкие и величественные. Способов столько же, сколько способов жизни. Некоторые возникают как производные от определенной жизненной философии, другие сами вырастают в своеобразное мировоззрение.

Один из наиболее примитивных мотивов, почти рефлекс — «да ну его к черту!». Отвращение к обязательному, ненависть к необходимому, ненависть до тошноты, до судорог — аллергия на слово «надо». Надо то, надо се, надо это! Еще со школы, еще с пеленок: не давите на меня. Хватит! Не хочу и не буду. Я не хочу ничему и никому подчиняться! Я никому ничего не должен, в том числе и себе! Я хочу жить, как хочу, и умирать, как хочу. И катитесь...

Рефлекс глобального отвращения и сопротивления — совокупный рефлекс на воинствующий идиотизм — рефлекс простой и понятный, рефлекс жалкий, трагический. Из-за него (плюс, конечно, всякие побочные обстоятельства) одни целеустремленно кончают жизнь самоубийством, другие яростно плюют на диету, третьи доканывают сердце изуверской малоподвижностью, четвертые вдохновенно не чистят зубы. Кто-то принципиально обжорствует, а кто-то наоборот.

Еще один мотивчик, вполне понятный: всем нам хорошо известная выгодность — быть больным. В некоторых ситуациях, в некоторых пределах... Ну давайте начистоту. Быть здоровым — это все-таки тяжело, трудно, ну согласитесь же, это немалая на земле ответственность. С тебя спрашивают, с тебя требуют, от тебя ждут... А с больного какой спрос? Пока болеешь, к тебе какое-никакое внимание, с тобой как-то считаются, за тобой ухаживают, с тобой носятся (если есть кому, разумеется). Ну и больничный не повредит опять же, и путевочка кое-куда, и...

Внимание! Прошу точности восприятия! Я не против льгот больным, я вместе с вами за всемерное внимание к страждущим и заботу об инвалидах. Но надлежит все-таки по мере возможности отличать нездоровье, как несчастье от нездоровья как воли к нездоровью, и тем более — от спекуляции нездоровьем.

Отличать — хотя бы в себе самом. Этого и достаточно.

Разглядеть в себе волю к нездоровью и, если не уничтожить, то хотя бы нейтрализовать пониманием, уже значит получить 51 шанс из 100 в пользу здоровья.

Болезнь как способ привлечь внимание. Когда мы болели — еще там, далеко, еще в детстве, — ах, было, было... За нами ухаживали, над нами тряслись, нас любили, как никогда, и мы это запомнили. За это — о да, за такое заплатить можно и кашлем, и насморком, и температурой, и сыпью, и даже болью, да, настоящей болью, лишь бы не слишком и лишь бы вот так же опять посмотрели, погладили. И ни в детский садик, ни в школу... Ну а теперь? Где-то там, в глубине, мне запомнилось, что болеть — может быть и хорошо, славно, а быть здоровым бывает и скучно, и грустно... Я не хочу болеть, нет, сознательно не хочу, упаси Боже. А вот подсознательно   — тем, детским своим нутришком...

Воля к здоровью воспитывается сызмальства. Слышу тревожный вопрос: «Что же, как же?.. Не надо, значит, и ласкать детишек больных, не надо ухаживать?..» Почему же, надо. Но только не слишком. Но только в меру. Не до той степени, чтобы болезнь давала ощущение каких-либо преимуществ. Вы меня понимаете? Пусть чувствует, что болеть плохо, невыгодно. Пусть развивает волю к здоровью.

Слишком очевидное. Любой мало-мальски квалифицированный врач легко отличит болезнь от сознательной ее симуляции. Но сознательная симуляция есть не воля к нездоровью, а воля производить впечатление нездоровья. Как правило, симулянты крайне плохие артисты, крайне вульгарны. Но вот от симуляции подсознательной, неведомой самому человеку, от невротической имитации, способной в серьезнейшей форме воспроизводить картину любой болезни, со всеми симптомами и последствиями и, сверх того, рождать много новых, досель неизвестных, — от такой псевдоболезни отличить истинную можно уже не иначе как путем лечения, да и то не всегда. Ибо это уже она сама и есть — воля к нездоровью, осуществившаяся, воплотившаяся.

До такого дело доходит, конечно, не часто. Просто «невозражения» подсознания в соединении с сознательным пренебрежением к самоконтролю достаточно, чтобы открыть дорогу недугу. Ну, а там уже...

Вот и «высокие аргументы». Ну, а в конце концов: ЗАЧЕМ быть здоровым?..

 «Жизнь вредна, от нее умирают». У пятидесятилетнего творческого работника, излеченного внушением и ОК от множества хворей и многолетней несостоятельности, рождаются от юной жены один за другим двое детей. Вопроса «зачем быть здоровым» для него нет. Но вот шестидесятилетняя мать взрослых детей, уже давно живущих своей жизнью, живущих далеко... Вот девятнадцатилетний философ с законченно пессимистической концепцией бытия как наказания, которое остается терпеть. А если терпеть невмоготу, то... ЗАЧЕМ? Вот одинокая сорокатрехлетняя. Шансов стать матерью уже нет, родных никого, предмет любви разочаровал, другие интересы не развиты...

Гениальная шутка Юрия Олеши «Жизнь вредна, от нее умирают» могла бы стать эпиграфом к томам превосходнейших сочинений, философских и поэтических, обосновывающих волю к нездоровью простым фактом конечности телесного существования.

ЗАЧЕМ? ВСЕ РАВНО. От судьбы не спрячешься. Всего не предусмотришь, не переборешь, не перелечишь. Все равно какая-нибудь болячка тебя достанет, расковыряет, разрушит. Все равно жизнь — та или иная разновидность самоубийства, более или менее растянутого, все равно впереди старость...

Ну а если ВСЕ РАВНО — то не все ли равно?.. Десятью годами пораньше, пятью годами попозже... Что значат какие-то жалкие четверть века, даже и полтора века, в масштабах вечности? Зачем, кому нужно это микроскопическое долголетие? Вот Н. Н. — вел исключительно правильный образ жизни, не пил, не курил, моржевал, йожился, бегал по утрам кроссы — ну и в одно распрекраснейшее утро, едва успел набрать скорость, столкнулся с выскочившей из-за угла поливальной машиной, набравшей скорость чуть раньше. А вот М. М. — ест за четверых всевозможнейшую требуху, пьет, как лошадь, дымит, как паровоз, и не пропускает ни одной дамы, в чем единственно и состоит его физзарядка. Позавчера сей почтенный юноша отпраздновал восьмидесятилетие, причем, как всегда, шумел, ко всем придирался и рассказывал неразборчивые анекдоты. Ну-с, так что же насчет физзарядки? А вот Т. Т., великий спортсмен, еще совсем молодой, — за два месяца «съеден» раком, неизвестно откуда взявшимся. Так как насчет физзарядки?.. А может, лучше опохмелиться? Пока времечко еще есть, а, как вы считаете?..

Таков примерно общий ход рассуждений приверженцев философского самовредительства. Опровергать таковые нет нужды, да нет и возможности, если не исходить из принципиально иной системы координат.

ЗАТЕМ, ЧТО НЕ ВСЕ РАВНО. Всех сознательных самовредителей, ведающих, что творят, и творящих себе бесполезный вред, я бы сам с прискорбным удовольствием подвергал общественно-показательной гигиенической порке. Да-да, именно по местам, безвредным для организма. Чтобы почувствовал, что жизнь полезна, что от нее оживают.

А если всерьез, то отношение к своему здоровью — дело не только личное. Жизнь едина, и каждый на этом свете, до последнего калеки включительно, нужен не только себе. Именно так, хоть не все это понимают. Миру нужны и здоровые, и больные. Но здоровые не имеют права делать себя больными, потому что в мире и так слишком мало здоровья. Наше здоровье, и духовное прежде всего, есть общечеловеческое и общевселенское, космическое достояние. И нездоровье наше — проблема вселенская, никак не меньше. Убийство же есть убийство — важно ли, чьими руками оно совершается? Убивающий себя — такой же убийца, как и убивающий другого. Самоубийство в любом виде, совершаемое не ради другой жизни, есть преступление перед жизнью.

И значит — НЕ ВСЕ РАВНО.

И пора нам опять вспомнить о детях.

 

КАК НЕ НАДО ЛЕЧИТЬ РЕБЕНКА

 

(Памятка-приложение к каждому второму письму)

Еще десять великих и обязательных «не».

1.  Не искать в каждой болезни ребенка чью-то вину, в том числе и свою. И при правильнейшем образе жизни некоторые болезни практически неизбежны.

2.  Не укладывать в постель, если ребенок бодр и активен, даже при повышенной температуре, и не лишать его возможности играть и развлекаться, а при незаразности заболевания — общаться со сверстниками.

3.  Не кутать; не закупоривать и не перегревать помещение.

4.  Не кормить насильно и не навязывать еду.

5.  Не пичкать лекарствами. Кроме серьезных заболеваний, по предписанию врача.  Никаких лекарств «на всякий случай»!

6.  Не стесняться, вызывая врача, но и не вызывать без очевидного повода.

7   Не таскать без явной надобности (нарастающее ухудшение состояния) по различным обследованиям.

8.   Не создавать в доме обстановку тревожного ожидания всевозможных болезней. Помните — ваш ребенок внушаем!

9.  Не приставать с расспросами относительно самочувствия, наблюдать исподволь.

10.   Не ублажать сверх обычного во время болезни.

Примечание, отнеся все это к себе, получим ответ на вопрос, как не надо болеть.

Жизнь ради бега!

...Отличим теперь Энтузиаста здоровья от Рокового Борца за здоровье

Первый, даже при самых скромных успехах, здоров в главном — душевно. Второй, даже при успехах невероятных, в конце концов умудряется добиваться обратного.

Энтузиаст. Развито чувство меры. Реалист без пессимизма и оптимист без иллюзий. Принимая здоровье как ценность № 1, понимает его широко, как равновесие духовного и физического, и в ситуациях выбора отдает предпочтение духовному. Зная, что здоровье начинается с сердца и головы, превыше всего ставит атмосферу доброжелательности. При всех обстоятельствах старается сохранить юмор. Признает множественность путей к единому — не догматичен, не фанатичен, не раб «систем». Понимая слабость и ограниченность ближних, не навязывает им свои идеалы, цели и методы, увлекает лишь Личным примером. Не предъявляет к жизни чрезвычайных требований, ищет компромиссы между желаемым и во 5-можным.

Роковой Борец. Дефект чувства меры и чувства реальности. Если оптимист, то некритический В погоне за мухами спотыкается о слонов. Догматический последователь сип ем и авторитетов, фанатик. Либо нередко — раб собственной системы, которой пытается подчинить не только себя Людей иных взглядов и иного образа жизни склонен считать если не врагами, то существами низшего порядка. Страшно расстраивается, когда по непредвиденным обстоятельствам вынужден нарушить режим, очень сердится на тех, кто оказывается тому причиной, даже на собственного ребенка. Ему всегда что-то мешает, его злостно не понимают, с ним не считаются, вредя ему и обществу. Тиранически насилует ближних — заставляет их быть здоровыми, при неподчинении крупно скандалит, для их же блага. За хорошее настроение воюет так яростно, что образует вокруг себя пустыню, сметает на своем пути все препятствия, включая и себя самого. Во имя здоровья тратит столько здоровья, что потом приходится лечиться. Лечится так усердно, что...

Пожалуй, достаточно.

 

Щели в образе жизни

 

ОК, правильный образ жизни. Найдите, выберите свой образ жизни.

Легко сказать.

А если выбора нет? А если — ночные дежурства, день в шахте, в горячем цеху, в шумной душной конторе, а потом автобус битком, больной ребенок, неуклонная супруга, уклоняющийся супруг, умопомрачительная теща, ни сна, ни отдыха... Если просто некогда?

Конкретные обстоятельства. ЭТО все тоже выбрано и продолжается... Но кто же мог знать заранее. И ведь что-то же и дано, что-то навязано, подсунуто, что-то обрушивается... Пусть сам, собственными руками завязал узел судьбы, но уже не развяжешь. А разрубить — значит разрубить жизнь, и не только свою.

Да и насколько вообще переводим опыт одной жизни в другую, даже опыт миллионов — в одну-единственную, но другую?

Правильно питаться, правильно воздерживаться от питания, правильно восстанавливаться А как все это делать, если магазинный рацион ограничен, зима, мало фруктов и овощей, не хватает времени?

Прогулки, ходьба, бег трусцой! А человек прикован к посгели. Зажат в четырех стенах. А у человека нет ног. Что же ему7 .

Ничего?.. О «ничего» не может быть и речи. Нет ног — тем более! — двигаться! Обязательнейшие интенсивные упражнения. Трудом всех оставшихся мышц будут жить сосуды, сердце и мозг. При наличии духа нехватка ног, равно как и любых других частей тела — не катастрофа, примеров тому немало.

Но наличие духа... А где взять его? Как быть, если и дух болен, и где найти, если потерян?.. Не глотается в виде таблеток и не впрыскивается шприцем. Не заимствуется, не одалживается. Не берется напрокат у героев.

...А вот можно всегда — ВСМОТРЕТЬСЯ.

Всмотреться — и поискать. Найти компромисс, равнозначный выигрышу, пусть и с минимальным счетом, пусть и проигрышу, но достойному. Всмотреться — и отобрать свое.

Нет, это не легко. Всмотреться в обстоятельства трудно, а в себя страшно. Рискуешь увидеть вдруг такое... Хоть и тошнит отчаянно, но где-то и сладок наркоз бездуховности. Да и как, чем смотреть, если привык быть слепым?

А все-таки.

Обстоятельства, данности непреложные: раз, два, три и четыре. (Возраст, уровень интеллекта, характер, наследственность). Еще обстоятельства, еще и еще. Вот здесь давит и здесь смыкается — плотно, бесповоротно. Жилье, климат. Работа, транспорт. Семья или отсутствие таковой. Окружающая среда, состоящая главным образом из окружающих человеков. Сложившиеся отношения. Биография с кучей наломанных дров. Паспорт и трудовая книжка. Привычки.

Привычки... Стоп-стоп. Привычка — а это что? Тоже обстоятельства?.. Говорят: вторая натура. Но как это? Тогда есть и третья, и пятая?..

Щель.

Привычка сидеть, тупо уставившись в телевизор. Нет, я совсем не против телевизора, это благо. Но сидение перед ним, когда надо и не надо, когда и смотреть'то не на что, — всего лишь привычка. Всего лишь щель. И вы имеете право ее заткнуть.

Поищем еще. Пьем пивко и винцо подешевле под названием «бормотуха». Бормотаемся день-другой, беломоримся или едим конфеты, пирожные, консервы, сосиски... Маленькие удовольствия — надежный кредит больших неприятностей. А что, если отказаться?.. Простые крупы, овсянка, да-да, попроще, да пореже винцо и пивко, оно и бюджет поправит... Вы думаете, удовольствий в жизни убавится? А вы попробуйте-Увидите: наоборот. Откроется ящик радостей, забытых и не-постигнутых.

Бережем энергию: ездим в лифте на третий, на четвертый этаж. А что бы пешочком, да, на своих двоих? Потренировать лишний раз ноги и сердце?

Идем в кино на необязательный фильм. Не идем ни в библиотеку, ни в лес, а валяемся взакупорку на тахте в грустных помыслах о самоусовершенствовании. Не идем на лыжах, неохота сегодня. В рабочий перерыв сидим, дымим, маразмируем под видом общения. Приглашаем гостей не ахти каких, отправляемся сами куда-то — не то чтобы охота, но надо. А надо ли?

Болтать не обязательно. Еще одна щель: болтовня. Что, поймал?.. Никуда не денешься. Болтовня, болтовня. Какая там щель — труба, огромная, выхлопная! Утечка энергии, потеря тепла и света, отравление атмосферы. А ведь болтать не обязательно. Вы можете быть заняты, у вас может болеть горло. И я могу вам помочь, могу выслать медицинскую справку с личной печатью о категорической противопоказанное™ болтовни.

Не будем болтать. Серьезно. Всмотримся дальше — в свои нетронутые, позабытые, в свои пренебрегнутые силы, время, свободу. Внутри образа жизни, диктуемого обстоятельствами, всегда прячется масса других — возможных и неизведанных. Кто ищет — найдет.

Пешком, еще раз пешком. Простая щелка в самооздоровление, доступная, наверное, более чем половине читателей этой книги: на работу и с работы — пешком ходить, топать, на все тех же своих двоих. Быстрым шагом, как можно более быстрым. В большом городе — стараться по возможности не по самым загазованным магистралям... Очень далеко?.. Ну а полпути, четверть хотя бы? Одну десятую?.. А на велосипеде если попробовать?

И полчаса — это здоровье. Не получается?.. Ну а если вставать каждый день на полчаса раньше? Только на полчаса, всего-то на полчаса. Да, брать эти полчаса у драгоценного сна, у сладчайшего утреннего сна; отбирать жестоко, насильственно! Но — отдавать занятию, обеспечивающему за эти самые полчаса бодрость и уравновешенность целого дня: хатха-йоге. Или просто гимнастика, или пробежка, а затем душ и самомассаж... Эти полчаса, отнятые у сна, возместятся, окупятся... Расслабиться где-то днем, вздремнуть после работы... Наконец, лечь на полчаса раньше...

Не однажды я с ужасом и отчаянием убеждался, что самоусовершенствование подобно ходьбе по кругу: начинаешь с того же места, опять и опять, продвижения нет... Но если не двигаться, круг быстро сужается и превращается в засасывающую воронку, тебя затягивает, и ты гибнешь. Продержавшись на круге с переменным успехом без малого тридцать лет, имею право сказать: он не замкнут. Труд одухотворения жизни дает счастье.

Меньше, да лучше. «Человек все может», «взять себя в руки», «заставить себя», «переломить себя», «победить себя» — все это демагогия и опаснейшая из глупостей, если нет знания возможностей и пределов.

Ну вот и еще... Рьяно поднимал тяжести, качал силу — докачался до грыжи, и близорукость пошла вперед. Испугался, бросил упражняться совсем, отказался от всяких нагрузок, стал толстеть безудержно, стал нервным, тревожным, вспыльчивым, пошли головные боли, расклеилось сердце... Голодала, свирепо блюла талию — доголодалась до дистрофии, перепортила внутренности, сорвала психику. Занимался йогой, делал регулярно стойку на голове, хотя почему-то именно это упражнение делать не хотелось. Однако ж превозмогал себя, как-то решил, испытывая волю, постоять подольше — и вдруг померкло в глазах: кровоизлияние в сетчатку. А ведь это тот самый слабый сосудик предупреждал, не хотел... Геройски бросил курить — все прекрасно, но начал неудержимо переедать, весь расползся; а дальше и того хуже — вдруг нечем стало противостоять эмоциональным нагрузкам, разъехались нервы, покатился в депрессию, попал в клинику. А ведь другие бросают спокойно — и все в порядке, цветут!.. Смиряла себя в неукоснительном альтруизме, везла воз, никому ни слова, тянула — и не выдержала, свалилась сама, стала обузой... Преодолевал трусость: прыгал с вышек, прыгал с парашютом. Но трусость не отступала, возвращалась опять, ныла, подзуживала. И вот однажды полез на скалу...

Неудача похожа на своего хозяина. Тут и однобокое понимание «силы воли», и непонимание себя, и некритически воспринятые внушения со стороны, и зависть к тем, кто устроен иначе... Неудачи человека, как правило, чем-то смахивают на него самого.

Не вина, а беда.

Объемное понимание меры, стереоскопия противоположностей — ДИАЛЕКТИКА ЖИЗНИ — даются всего труднее. Снова и снова — кошмар кривотолков. Скажи абзацем повыше: «Нужно заставлять себя, принуждать...» — «Ну опять, старая песня. Вы требуете невозможного». Скажи абзацем пониже: «Нужно уметь отпускать себя, уметь быть внутренне свободным». — «Ага, так вы за распущенность!»

Как же объяснить, как втолковать, что одни гибнут от распущенности, другие — от внутренней несвободы, а третьи, коим несть числа, — от того и другого одновременно?.. Что научиться пользоваться свободой несравненно сложнее, чем свободу завоевать? Что нельзя бороться с собой, не научившись с собой дружить?..

Не предавайте себя. Сладок вкус и малой победы, драгоценен и опыт поражения.

Но не знающий себя после чересчур резвой попытки подняться рискует скатиться еще ниже.

Печальный опыт пытающихся похудеть сразу, наскоком. Держимся день, другой, пятый, сбрасываем геройски килограмм за килограммом, прокалываем новую дырочку в поясе... А потом — ух! — скатываемся в такую обжираловку... Пропади все пропадом!

Взобраться наверх мало, надо еще там привыкнуть. И мало привыкнуть — надо еще научиться держать привычку. Тяга вниз — она ведь всегда...

Я удивлялся одно время недолговечности многих великих спортсменов. Один едва дотягивает до шестидесяти, другой, глядишь, в сорок два... В чем же дело? — спрашивал я себя. Спорт, казалось бы, такой могучий заряд жизненности, на годы вперед. Спортсмены, тем более выдающиеся, — физически одаренные, повышенно здоровые люди... Почему же, стоит только сойти с арены, так быстро начинают многие из них пухнуть, жиреть, расползаться, покрываться морщинами, седеть и лысеть, терять живость реакций?..

Нет, не спортивная изношенность причина тому, хотя и такое не исключено. Главное в том, что эти повышенно здоровые люди позволяют себе становиться  бывшими.

Они останавливаются, они прекращают. С безоговорочной внушаемостью принимают свой «неспортивный» возраст, свой статус «ушедших». Разрешают себе жить без прежних ограничений и прежних нагрузок: хватит, свое отыграл, отбегал, отпрыгал — теперь поучим других... И вот месть за самопредательство: все оборачивается вспять, ржавеет, разваливается...

И наш мир, и мы сами устроены так, что все требует пополнения, поддержания. Про запас не набегаешься, не надышишься, не налюбишься. Кто больше имеет, тот и больше теряет. Организм живет ритмами и циклами, маленькими и большими, которые не только изначально вписаны в гены, но и создаются, образуются на ходу, образом жизни. Меня легко поймет всякий, бросивший, допустим, курить, пить или принимать сильнодействующее лекарство. Бросить — проще простого, трудно   держаться.   И трудность эта набирает силу не сразу, а вонзает звериные когти, когда подходит тому время. И после долгого голодания не сразу, не с первой едой приходит главный аппетит, а потом. И тот, кто бегал и прыгал годами, а потом стал лишь сидеть и похаживать — не сразу, не через месяц, а через год — другой — третий, но обязательно обнаружит, что суставы его ног превратились в скрипучие деревяшки, а сердце заплыло удушающим жиром. Образ жизни, который прекратился, обязательно, скоро или медленно даст отдачу — в контраст, в собственную противоположность. Прекращенное действие переходит в равновеликое противодействие. У бывших спортсменов происходит, очевидно, какая-то глубокая отмашка всех биомаятников — вся наработанная масса повышенного здоровья начинает ползти назад...

Они держатся. А вот другое. Вот восьмидесятидевятилетний старик марафонец, которого нельзя назвать стариком: человек без возраста, с юными сосудами и юной улыбкой. Он знает, что перестать бегать нельзя, потому что это выбранный им образ жизни, потому что это значит перестать жить. Вот ослепительно седой Чарли Чаплин, гений подвижности, ушедший под девяносто и несовместимый со смертью; он знал, что прекращать двигаться — играть и снимать — нельзя; он держался. Вот великая Балерина. Сколько ей лет?.. Да какая разница! Она все та же, она все лучше.

Они держатся. Они продолжают.

Финиш может быть разным. Да, разумеется. Да, придет и этот момент. Но это будет момент торжества. Слово «смерть» в данном случае неприменимо.

Финал — в танце; финиш — на бегу; уход — в работе, в полете; воспарение — в наслаждении, в тихом сне... Славный Поль Брэгг утонул, катаясь в океанских волнах на бревне, без малого девяноста шести лет от роду.

Точку ставить нельзя. Я видел и быстрые, как снегопад, постарения, и поздний, сладостно-затяжной возврат весны, которая обрывалась ударом грома. Наблюдал мгновенное по-взросление и столь же мгновенное впадение в детство...

Есть времена года. Но есть и погода еще, могущая время опровергать, что, как известно, немаловажно для урожая. Есть запрограммированная дистанция жизни, от старта до финиша — пробег между двумя небытиями. Но программирование не во всем жестко — программа открытая, подвижная, и может быть, включает в себя и какие-то антипрограммы. Есть гены и гены-антагонисты. Есть характер врожденный, есть созданный обстоятельствами, судьбой, и есть выработанный, саморожденный — последний если не всегда сильнее, то несравненно важнее. Есть явный возраст, со всеми его непре-ложностями и необратимостями. Но есть и другой возраст, таинственный, духообязанный, и он всегда снисходит на тело и смеется над временем, генами и врачами.

...Вы, возможно, заметили мое пристрастие к многоточиям. Дело в том, что после слова «человек» нельзя ставить точку...

 

НОЧНОЙ КОНСИЛИУМ

 

О-OK — самовнушение О-Комментарии к аутотренингу

Встань, победи томленье нет побед, запретных духу, если он не вянет, как эта плоть, которой он одет

Данте

«Искусство быть собой» (ИБС) Аутотренинг (AT) Корреспонденция Отдельный большой стеллаж Сейчас я должен решить, что с этим делать

Доныне ИБС была, пожалуй, самой работящей из моих книг Но не угадать мне, читатель, прочитали вы ее или нет н каков результат в случае, если прочитали Может быть, вы еще н слыхом не слыхивали ни о каком AT н не сознавали в том нужды А может быть, как раз интересовались, искали Заново переписывать написанное не резон, а тема важнейшая    Средство связи духа и тела Составность ОК

Хорошо, скажем так Прочитали вы ИБС или нет, занимались AT или и не собирались, вы частично уже знакомы с самовнушением и AT, если (достаточно любых трех пунктов из семи)

1)  понимаете, что ваше внутреннее состояние в большинстве моментов вашей жизни зависит от вас самих,

2)  способны остановить внимание на каком-либо предмете, ощущении, мысли, образе или воспоминании,

3)  способны   осознавать   свою   внутреннюю   напряженность, тревогу, раздражение н прочие отрицательные состояния н хотя бы несколько уменьшать их, расслабляясь, убеждая себя или приказывая успокоиться,

4)  способны приглушить неприятные ощущения или боль, отвлекшись или, что то же самое, сосредоточившись на чем-либо другом,

5)   способны мобилизоваться и стать хотя бы на короткое время бодрее, собраннее, подвижнее, работоспособнее, чем были только что;

6)   способны приказать себе или уговорить себя временно забыть, временно поверить во что-либо сомнительное, повеселеть хотя бы слегка, заснуть или задремать (хватит чего-либо одного);

7)   верите в силу веры.

...Да — знакомы. Частично знакомы. Ну а полностью?.. А вот на это не может претендовать ни ваш покорный слуга, ни кто-либо из известных ему лиц. Это и к лучшему — есть еще чем заняться.

 

 

Невидимая рука

 

Квинтэссенция самовнушения. Как войти в курс AT без курса AT

 

Здравствуйте, В. Л.!

Мне 21 год, я живу в городе Н-ске, работаю строителем, студент-заочник. Ваша книга «Искусство быть собой» была у меня в руках только 4 часа. Я «проглотил» ее и сразу же понял, что это именно то... Но, увы, книга была чужая.

История моей жизни. (...) Мои физические недомогания. (...) Мои психологические отклонения. (...)

Как же быть?.. AT для меня срочно, жизненно необходим! Я должен постичь сущность самовнушения, должен овладеть техникой аутотренинга во что бы то ни стало, иначе, (...).

Андрей М-в.

 

Я очень сильно сократил это письмо, типичное из типичных. Суть пересказываю в «диагностической» части ответа, обработанного как обычно.

 

Дорогой Андрей!

Извини за нескорый отклик.

Запас авторских экземпляров ИБС, к сожалению, давно израсходован.

И психически, и физически ты в целом здоров. А ту дисгармонию    душевного и физического развития, которую ты описываешь, можно свести к трем основным моментам. В той или иной степени они свойственны почти всем.

1.   Неумение регулировать свое внутреннее напряженне.

Именно в этом заключена, между прочим, причина твоего «навязчиво неравнодушного» отношения к вещам. «Вещизма», как мировоззрения, у тебя нет, сознанием ты понимаешь истинную ценность всего этого барахла, но вот до подсознания это понимание доводить еще не можешь. Иначе говоря: не научился регулировать внутреннюю значимость того или иного дела, ситуации, вещи — отсюда и неуправляемые импульсы. (Другая причина — эгоцентризм, о нем дальше). Отсутствие автоматизмов непринужденности, неумение быть небрежным в несущественном — а отсюда и трудность концентрации на существенном. Для работы надо всем этим, конечно, необходим AT, что ты почувствовал абсолютно верно.

2.  Хроническая усталость. Мозг отказывается от режима повышенных значимостей, реагирует защитным торможением  (тупость,  слабость  восприятия,  отказ  памяти),   спазмом сосудов (головные боли) и т. д. и т. п. Но в еще большей мере это результат твоей неграмотности в отношении к своему телу и мозгу и неправильности образа жизни. AT в сочетании с ОК поможет тебе и отдыхать, и работать.

3.  Эгоцентризм. Я употребляю это слово не в морально-осуждающем смысле, а лишь как диагноз определенного психологического состояния. Повышенная значимость   своей персоны, своих   дел,   своих    вещей, своего    настроения... Это следствие и причина всех прочих твоих неурядиц и недомоганий.  Эгоцентризм произвольный,  эгоцентризм  понятный, оправданный — ты ведешь трудную, отчаянно трудную борьбу — и доныне почти вслепую! — за здоровье и будущее, тебе не на кого рассчитывать, кроме как на себя... И все же — чрезмерность. Неспособность взглянуть на себя и на мир широко, ограниченность восприятия... Это таит угрозу обеднения и одиночества, и эту угрозу ты уже сам почувствовал. Чем может здесь помочь AT, я постараюсь объяснить.

Как следствие всего вместе взятого — и падение тонуса, настроения, и ощущение потери цели и смысла жизни... Справишься ли ты со всем этим, зависит не только от овладения AT, но и — прежде всего — от того, сумеешь ли обрести новый взгляд на жизнь и на себя самого.

Все во всем, все в единстве. В ИБС, как ты успел заметить, систематически и подробно описывается около тридцати упражнений и приемов AT. Как я ни старался чуть ли не на каждой странице растолковать, что это тридцать путей к одному и тому же — выбирайте любой или прокладывайте свой собственный, уяснив суть, — некоторые читатели (и как раз наиболее старательные!) спотыкаются, застревают уже вначале... Не овладевают, понимаешь ли, чувством тяжести в левом мизинце.

И вот приходится вновь и вновь объяснять, что AT — не «система» и не «курс», а творческое пособие по душевно-телесной гармонии. Что суть не в приемах и упражнениях, а в новом подходе к себе. Что прежде чем себя переделывать — и одновременно с этим! — нужно потрудиться себя понять. И не только себя...

AT: побочные эффекты. Я знаю семьи, в которых благодаря AT наступил, казалось, недостижимый мир. Один пациент-заочник сообщил мне, что занимаясь AT, неожиданно для себя продвинулся вперед в игре в шахматы и стал побеждать соперников, которые раньше не оставляли ему никаких шансов. Другой вскоре после начала занятий AT обнаружил у себя призвание к изобретательству (он инженер-нефтяник) — за три года получил двадцать авторских свидетельств, перешел на более высокооплачиваемую работу. А целью занятий сперва было облегчение засыпания...

Все эти «побочные действия» AT не случайны: так, на разных уровнях, работает Внутренняя Свобода. И путь к этому — не школярское разучивание приемов и упражнений, а целостное постижение. Упражнения и приемы — лишь точки опоры.

Это доступно каждому, твержу я многообразно. Но убедить удается, увы, не каждого. «Ваша книга интересная, хорошая, но... Это для волевых людей. Не для нас, простых смертных».

Жаль, искренне жаль таких слишком простых смертных. Самое интересное, что дело-то вовсе не в силе воли.

Вера — прежде всего. Чтобы этого добиться, надо уметь быть наивным. «Возьми себя в руки!» — слышишь ты то и дело. Но какие же руки имеются в виду?.. Навряд ли верхние конечности. Самовнушение — вот рука твоего духа, рука, данная от рождения.

Всю жизнь ты учился пользоваться своими руками и учишься до сих пор. Тут все ясно: рука — инструмент видимый, вот она — двигай, действуй. А самовнушение — рука невидимая, в том только и разница. Воспользоваться этим инструментом, при всем разнообразии возможных приемов, можно одним способом: поверив в него. Наивно. По-детски. И никакая сила воли, повторю, здесь ни при чем. Потом уже, в ходе овладения самовнушением и AT,  сила   воли   развивается.

Если ты наблюдал за маленькими детьми или сам помнишь свое детство, еще не очень далекое, то мог обратить внимание, как дети иногда разговаривают с собой, особенно после пережитых обид и разочарований: «Я все равно вырасту большим... Я буду самым-самым сильным, самым хорошим, самым красивым... Я куплю мотоцикл и поеду на Луну» — ив таком духе.

Это уже начало самовнушения. Формы затем, конечно, изменятся, станут менее наивными и более скрытыми, но суть останется той же: воздействие на себя самого, самонастрой, основанный на горячей, наивной вере и еще более усиливающий эту веру — ДО СОСТОЯНИЯ.

В этом вся суть. Непроизвольное самовнушение появляется у нас одновременно с проблесками самосознания: это как бы другой человек внутри нас — наш первый утешитель и первый доктор. Но тем, кто утерял, а вернее, закрыл от себя живую связь со своей природно-духовной основой, — тем не встретиться с этим доктором без внутреннего труда, без восстановления связи...

Как войти в курс AT без курса AT. Ты УЖЕ умеешь делать все то главное, что входит в AT. Ты умеешь и управлять своим вниманием, и расслаблять мышцы, и поднимать свой тонус, и расширять и сужать сосуды, и приводить себя в состояние той или иной степени сна. Ты умеешь регулировать и свой внутренний темп и разговаривать с сердцем и другими органами тела. Ты успешно устремляешь свой мозг ко множеству целей, ты далеко не раб своих мыслей, они тебе подчиняются, они даже боятся тебя. Ты в большой степени владеешь своим настроением. Ты умеешь внушать себе очень и очень многое. И — это самое главное — ты УЖЕ веришь в силу самовнушения, то есть в себя самого, иначе бы у тебя не было интереса к AT.

Дело лишь за тем, чтобы этим воспользоваться.

Общий настрой. Основные формулы. Приказ духа. Приказ самому себе — вот то первое и обязательное, что собирает внутри нас все воедино и направляет к цели, как приказ командира собирает солдат и заставляет их безо всяких дополнительных рассуждений выполнять нужные действия.

Само собой разумеется, приказ должен звучать достаточно четко. Вот несколько примеров Основных Формул самовнушения, которые я преподаю своим пациентам и по мере возможности применяю сам.

 

ОСВЕЖИТЬ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВ, ВЖИТЬСЯ (вслух, шепотом или мысленно):

 

ВНИМАНИЕ!

—   хорошо всем знакомая и неизменно действенная формула готовности к любым восприятиям и любым действиям.

ГОТОВ!

—   тоже формула, известная с детства. В свежем значении — мобилизация ко всему, рабочая сосредоточенность.

ЖИТЬ!

—   формула, в которую мне приходится заново «вживать» некоторых пациентов, кисло-вялых,  рассредоточенных, утерявших вкус к деятельности и простым радостям жизни.

ЗДОРОВ!

—   общая мобилизация воли к здоровью и всех защитных сил организма.

СВОБОДЕН!

—   раскованность, непринужденность, естественность, готовность к жизненному эксперименту и импровизации; противовес избыточной напряженности в ответственных ситуациях.

СПОКОЕН, или:

СПОКОЕН — СВОБОДЕН, или:

СПОКОЕН — НЕВОЗМУТИМ

—   то же самое в разных степенях и оттенках.

ДЕЛАТЬ! или:

НАЧИНАЙ! ЕСТЬ!

166

—   (варианты неисчислимы) — включение в любое действие или состояние.

СТОП!

—  прекращение любого действия или состояния. Может использоваться и как формула внутреннего замедления, успокоения и расслабления.

СТЕРЕТЬ! или:

ПРОЧЬ! или:

МИМО!

—   (варианты неисчислимы) — отключение внимания от всего ненужного, неприятного или мешающего.

ПОКОЙ (ПОЛНЫЙ) или:

ТИШИНА

—   полное глубокое расслабление с переходом в дремоту.

ВСТАТЬ! или:

ПОДЪЕМ!

—  тоже хорошо известная формула пробуждения, выхода из расслабления, дремоты и забытья.  Можно заменить каким угодно тонизирующим самообращением, например:

УДАР!

Ты все понял. Основная, формула — это сжатый, концентрированный, обобщенный сигнал для любого состояния организма и мозга, которого ты хочешь добиться. И если только есть в тебе запал этой вот наивной всеобъемлющей веры (а эта вера живет в каждом, ибо каждый в душе ребенок) — сигнал сработает, и все в тебе совершится само собой.

Я МОГУ!

—   еще одна из Основных Формул; ее я отрабатываю с теми, кто не уверен в себе, привык считать себя в чем-то неполноценным. Состояние, выражаемое этой формулой, знакомо в той или иной степени даже распоследнему замухрышке. Да, «в ударе» — непонятно откуда вырастающая вдруг уверенность, вера в успех, к успеху и приводящая!.. Непонятно?.. Да как раз понятно! Из себя самого! Только найти, только вызвать. Только захотеть — и поверить!

Этому и служит AT.

Ты можешь научиться приказывать себе спать и не спать, быть спокойным и энергичным, быть сосредоточенным и веселым. Ты сможешь приходить в состояние вдохновения.

Стопроцентно?..

Ну нет, разумеется. Есть ограничения, обусловленные и способностями, и тонусом организма, и настроением в данный момент... Раз на раз не приходится, даже у асов самовнушения, каковыми являются, например, лучшие из актеров. И у тебя будет получаться не всегда и не все. Но вера в силу самовнушения УВЕЛИЧИТ ДИАПАЗОН твоих возможностей, ПОВЫСИТ ВЕРОЯТНОСТЬ достижения требуемого. Это уже очень и очень много.

Самовнушение — творческая импровизация. Словесные или образные выражения, формулы, как ты понял, могут быть самыми разными — любое слово или сочетание слов, любое представление, любое сравнение или метафора сгодятся, если только ты сам почувствуешь: это то. Никакая формула не может быть навязана или предписана, она может быть лишь предложена, и если твое чувство с ней согласится, тогда порядок. Но лучше все-таки, если человек находит свою формулу сам.

Вот еще одна из моих личных:

СОБРАЛСЯ!

—   (резко, коротко, мысленно или вслух) чтобы внушить себе что угодно в пределах реально возможного: допустим, для сеанса гипноза или написания вот этой страницы.

Еще одна:

РАСТВОРИСЬ!

—  для максимальной остроты и глубины восприятия при чтении, слушании музыки и т. д., для общения и полноты внимания к собеседнику. (Помогает и при нарастании раздражения).

И еще одна:

ВСТАНЬ — ПОБЕДИ!

—  для борьбы с неприятными, чрезвычайными состояниями (крайнее утомление, подавленность, растерянность, боль).

Это формулы кратковременного, оперативного действия. (Есть еще и долговременные, стратегические — о них далее).

Я занимаюсь AT не первый год — они включаются уже по большей части бессознательно, непроизвольно. Но иногда этого недостаточно: приходится возобновлять сознательно, вживаться и освежать. Заметил также, что для меня, по складу характера, предпочтительней формулы юмористического звучания: «прыг» вместо «начинай», «кайф» вместо «покой», «брысь» вместо «стереть» и т. п. И тебе ни в коей мере не возбраняется найти свои слова или образы, сколь угодно фантастические, смешные или даже задевающие приличия, лишь бы они ощущались тобой как твои.

Управление вниманием — техническая основа. Мы сказали: основа в вере. Да, так, это основа духовная и эмоциональная. Но есть и другая основа, техническая, — сосредоточенность. Управление своим вниманием. Чтобы заниматься самовнушением, надо им заниматься. Желательно на этот момент оставить такие занятия, как созерцание телевизора или ловля блох.

Не предлагаю специальные упражнения для внимания, описанные в ИБС. Можно обойтись и без них. Самовнушение и AT, в любом виде, уже сами по себе тренируют и развивают внимание. Кроме того, есть особая хитрость: вовсе не все самовнушения требуют прямого, лобового внимания — во множестве случаев как раз нужно уметь отвлечься, переключиться, и самовнушение сработает наилучшим образом. Косвенное самовнушение (или подсознательное), если уловлена и прочувствована его суть, может стать великолепным творческим инструментом.

Степень категоричности самовнушення может быть разной. Мы сказали: приказ. Да, самоприказ, самотребование — это основа для самых серьезных разговоров с собой.

Но ведь ты хорошо знаешь, что большинство людей не любит, когда к ним обращаются в приказном тоне; не всегда это нравится, наверное, и тебе. Имей же в виду, что и твое подсознание подчиняется не любому приказу сознания, а лишь тому, который соответствует его расположенности, его скрытой воле. Мое тоже. Я человек, любящий поспать, но в то же время и расположенный к бессоннице. Если я говорю себе железным внутренним голосом

СПАТЬ»

— когда еще не хочу спать, то есть не валюсь с ног, не клюю носом, мое подсознание показывает мне большой внутренний кукиш и начинает мыслить о человечестве или, еще того хуже, писать стихи. Но если я вместо этого говорю ему что-нибудь вроде: «Эх, а работы-то еще вон сколько, а всех дел не переделаешь все равно... Пожалуй, не мешало бы сочинить поэмку, а заодно и расслабиться, а может, и...»

ПОДРЕМАТЬ

— подсказывает подсознание. «Но не спать, нет ведь, не спать?» — спрашиваю я наивно. «Ну а это уж как мне заблагорассудится». — «Ну хорошо, хорошо...». И глядишь, дело идет к согласию.

Степень строптивости твоего подсознания в тех или иных случаях извес тна тебе лучше, чем мне. Разберись же с ним и действуй соответственно: где прикрикнуть, а где и употребить тонкий дипломатический подход.

Исходное состояние. Научись расслабляться. Добрых полкниги ИБС я посвятил подробному, подетальному описанию, как снимать внутреннее напряжение, как расслаблять мышцы и сосуды, освобождать дыхание, успокаивать сердце и все остальное. Состояние, достигаемое этим общим саморасслаблением (релаксацией), в максимуме подводит человека к границе самоуправляемого сна (самогипноз, аутогипноз). В минимуме — быстро снимает усталость и напряжение. Оно же есть наиблагоприятнейший фон, наилучшая почва для любых целенаправленных самовнушений, будь это оперативный самоприказ:

ДВА ЧАСА ПОЛНОЙ НЕПРИНУЖДЕННОСТИ И УВЕРЕННОСТИ,

стратегическая формула:

ЖИТЬ — МЫСЛИТЬ — ТВОРИТЬ

или любая другая.

Кратко опишу тебе состояние умеренного общего саморасслабления, из которого с равной легкостью можно перейти и в бодрость с повышенной работоспособностью, и в глубокий самогипноз, который, в свою очередь, может легко перейти в обыкновенный сон.

(Сидя в удобной позе, полулежа или лежа. При должной отработанности — даже стоя или на ходу, в любом действии).

ЛЕГКО, ХОРОШО

УДОБНО, СПОКОЙНО

ВСЕ ТЕЛО МЯГКОЕ, РАССЛАБЛЕННОЕ

ВСЕ ТЕПЛОЕ

ТЕПЛОЕ И МЯГКОЕ

ВСЕ НАСЛАЖДАЕТСЯ ПОКОЕМ И ОТДЫХОМ

ЛЕГКО ДЫШИТСЯ, ХОРОШО

РОВНО ДЫШИТСЯ И СПОКОЙНО РАБОТАЕТ СЕРДЦЕ ПРИЯТНО ДЫШАТЬ И ПОГРУЖАТЬСЯ В ПОКОЙ ВСЕ РАСТВОРЯЕТСЯ В ТЕПЛЕ И ПОКОЕ ПРИЯТНАЯ ТЯЖЕСТЬ И ТЕПЛОТА ВО ВСЕМ ТЕЛЕ ПРИЯТНАЯ ТЯЖЕСТЬ, ИСТОМА И ТЕПЛОТА ЛЕГКАЯ ПРОХЛАДА ОВЕВАЕТ ВИСКИ И ЛОБ ВЕСЬ РАССЛАБЛЕН, ПОЛНЫЙ ПОКОЙ...

Это состояние при всех возможных словеснообразных оформлениях непременно включает в себя расслабление мышц (ощущение покоя и приятная тяжесть), расширение сосудов (чувство тепла), выравнивание ритма дыхания (оно начинает приближаться к дыханию спящего) и успокоение сердца, которое происходит и само собой, без обязательного к нему обращения.

Вообще, «обязательных», в привычном смысле слова, элементов в AT нет: всякая формула, слово или представление могут быть заменены другими; без любого ощущения, если оно не дается, можно обойтись и опереться на другие. Тот, кто, допустим, никак не может почувствовать тепла в теле (это, правда, бывает очень редко), может заменить это ощущение представлением «пощипывания» или «наполнения ртутью» и т. п. — результат будет тот же. Чувство тяжести, дающееся не всем и не для всех оказывающееся приятным, не грех вообще обойти. Для небольших (но очень нужных) степеней расслабления, особенно в движении или во время общения, целесообразнее внушать себе как раз чувство телесной легкости, некоторой невесомости, порхания или парения... Во время глубоких расслаблений чувство прохлады в висках или области лба не обязательно; однако, если вызывается, помогает углубить погружение (это чувство соответствует гипнотическому состоянию средней степени).

Ты понял? Не детали, а суть: общий настрой.

Как же расслабиться на сеансе AT — аутотренировке?

Освободить тело от чрезмерно стягивающей одежды. Принять по возможности удобное положение, чуть-чуть стряхнуть, сбросить мышечные «зажимы», если они ощущаются, легким пошевеливанием или поигрыванием мышцами и — предаться покою. Думать только о покое. Представлять покой. Рисовать его себе какими угодно словами и образами. Созерцать покой. Наслаждаться покоем.

Не требуется ни абсолютной неподвижности, ни каких-то усилий — наоборот, именно никаких усилий. Еще раз напоминаю, что ты УЖЕ умеешь расслабляться — иначе как бы ты мог засыпать и хоть как-то отдыхать?.. Точно так же УЖЕ умеешь ты выходить из расслабления, тонизироваться — иначе как бы ты, худо-бедно, каждое утро вставал по утрам с постели? Ты встаешь, встряхиваешься, делаешь несколько энергичных движений... Или приказываешь себе: «Встать! Подъем!» Или представляешь, что уже 8.30, а на работу к восьми...

Ты умеешь — повторю еще и еще! — управлять собой в очень большой степени. AT поможет тебе почувствовать   себя полным хозяином этих своих умений.

Научись расслабляться в любой момент. А тем более — в моменты, когда ты сам ощущаешь в себе излишнюю напряженность. Последнее нелегко, но затем и нужен AT. Когда навык саморасслабления «по заказу» придет к тебе хотя бы частично, ты обнаружишь, что УЖЕ стал хозяином самого себя в гораздо большей мере, чем раньше. Ты откроешь, что состояние покоя имеет неисчислимое множество степеней и оттенков; что в саморасслаблении возможна интенсивная умственная работа самого высокого качества (Пушкин многие свои прекраснейшие стихи написал в постели); что и физическая работа, и упражнения могут сопровождаться одновременной релаксацией (это помогает многим спортсменам); что саморасслаблением можно предупреждать неуправляемые смены настроения; что и быстрый отдых, и сон — уже не проблемы...

Это и есть основополагающий навык AT.

Теперь кое-что в деталях. (Приходится все-таки делать некоторые выжимки из ИБС).

Стань повелителем своих мускулов. Да, умеешь... И все-таки — ты еще не владеешь своим телом. Ну конечно же! Ты все еще скован и неуклюж, в движениях у тебя не хватает свободы и пластики, ты не освободился от лишнего: и суетливость, и напряженность... Все это мешает тебе и работать, и отдыхать, и общаться, и думать — ты даже не отдаешь себе отчета, сколько энергии у тебя отнимает мышечное бескультурье.

Приучи же себя быстро сбрасывать мышечные зажимы, где бы и когда бы они ни появлялись. Да, стряхивай, сбрасывай... Научись во всяком деле и во всякий момент находить наилучшее, наиудобнейшее положение тела, с минимумом напряжения. Влюбись в свои мышцы — не за объем, не за силу и даже не за красоту, которая не обязательна и не всегда достижима, а за ту радость и внутреннюю гармонию, которые они могут тебе дать, если ты сам отнесешься к ним с должной проникновенностью. Разумеется, все физические упражнения, все виды движения тебе в этом помогут. Научись двигаться в быстром темпе, но величественно, научись двигаться медленно-величественно, но легко... Естественно, ты не должен непрерывно обращать внимание на свои мышцы и движения — речь идет лишь о каком-то периоде, о необходимом медовом месяце. «Мышечный контролер» скоро привыкнет работать автоматически, без участия твоего сознания. В результате ты станешь намного свободнее — и внешне, и внутренне, твоя работоспособность повысится, а способность к общению и уверенность в себе обретут физиологическую почву. Красота осанки — не самоцель, но прибавится и она.

Не забывай, что AT можно проводить всегда и везде: он не требует никаких исключительных условий, ведь твое тело всегда с тобой и дух тоже.

Особо важные мускулы. Шея, лицо, рот, глаза. Если хочешь быть спокойным и непринужденным — займись этим. Ты множество раз наблюдал, как разительно меняется облик человека при различных состояниях духа. (С возрастом это заметнее, преобладающее состояние как бы впечатывается во внешность: постоянно нахмуренные брови, искривленный в застывшей гримасе рот... Морщинки вокруг глаз, свидетельствующие о частой улыбке... Ссутулившаяся, всегда готовая к труду и обороне шея... Гордая, свободная посадка головы, открытый, спокойный взгляд... Лоб, вечно наморщенный в безнадежном усилии...). Все это, как правило, совершенно безотчетно, непроизвольно. Но если уделить этому внимание и направить в нужную сторону, можно добиться удивительных результатов.

Научись освобождать мышцы шеи, а вместе с ними и весь позвоночный столб — ты почувствуешь, что у тебя прибавилась немалая толика уверенности и спокойствия, ты избавишься от ненужной инерции глупой глухой обороны, в которой столь многие пребывают известно почему, но неизвестно зачем. Полное освобождение мышц шеи и затылка (например, легким, медленным круговым движением — туда и сюда) поможет тебе быстрей засыпать.

Научись освобождать мышцы лица. Полностью расслабив рот, нижнюю челюсть, язык, ты почувствуешь, что как бы «провалился» в расслабление, что уже легко и забыться, и уснуть. В сочетании с расслаблением шеи и глаз — надежный способ быстрого отдыха, засыпания и стирания нежелательного эмоционального осадка. В трудные, напряженные периоды (скажем, подготовки к экзаменам), когда приходится внушать себе очень многое сразу, хорошо начинать с этого приема каждое занятие AT.

Научись освобождать мускулы глаз, а также близкие к ним мышцы лба и бровей — ты обретешь способ быстрого и глубокого мозгового отдыха и душевного успокоения. Научись разморщиваться, расхмуриваться, научись, наконец, улыбаться! Хотя бы одними глазами, хотя бы мысленно — ты не пожалеешь об этом...

Стань хозяином своего дыхания. Ты пишешь, что склонен к избыточному волнению, что у тебя подчас «перехватывает горло», «подкатывает комок», испытываешь стеснение в груди, подчас даже заикаешься... Это значит, что тебе нужно уделить доверительное внимание своему дыханию. Да, влюбись и в свое дыхание, пообщайся с ним. Не надо стремиться как-то особо дышать или не дышать. Твое дыхание в полном порядке — научись лишь сбрасывать все тот же «зажим», освобождать дыхание от судорожной напряженности. Для этого привыкни в любое время дышать спокойно и равномерно, получая естественное удовольствие от этого великого чуда жизни. «Мое дыхание всегда мне послушно. Я дышу всегда ровно и с наслаждением. Я люблю дышать» — сопутствующие самовнушения в таком духе. В моменты излишней напряженности -«включай» первым делом дыхательное удовольствие, подражай дыханию спящего (только без храпа) или просто отдавай короткий самоприказ: «Дышать ровно. Спокойно». Несколько сеансов саморасслабления начинай именно с освобождения дыхания, наслаждения его равномерным ритмом — это и будет твой дыхательный AT. А лучше всего, конечно, проводить его на свежем воздухе, в лесу, в парке, в крайнем случае на балконе. Наслаждайся полным дыханием на ходу.

Стань господином своих сосудов. И это очень типично... Иногда у тебя, даже если не холодно, как-то неприятно стынут руки и ноги; бывает чувство познабливания, а температура нормальная; бывают еще какие-то неясные неприятные ощущения... Давление то слегка пониженное, то слегка повышенное... Все это означает, что твоя сосудистая система недостаточно отрегулирована, сосуды склонны к сжатиям, спазмам или, наоборот, неуправляемому расширению (у них ведь тоже есть свои мускулы). И это значит, что тебе, наряду со всеми прочими мерами ОК, следует посвятить какое-то время и сосудистому AT.

Тоже влюбиться?.. Ну а что ж, почему бы и нет. Научись прежде всего вызывать чувство приятного тепла в руках, в ногах, особенно в кончиках пальцев, а затем и во всем теле (кроме головы). Это несложно, ибо уже одно лишь сосредоточение на какой-то области тела обычно вызывает и это чувство, и действительное потепление — сосуды начинают расширяться сами, в благодарность за внимание (поэтому, кстати, и краснеют от смущения). Общее саморасслабление, даже если «тепло» и не входит в формулу, тоже мягко расширяет сосуды и дает чувство тепла.

Через некоторое время ты сможешь легко и быстро вызывать по своей воле потепление, а при сильном на то желании — покраснение любой области тела, ставить себе «психические горчичники». Ты научишься снимать спазмы, станешь гораздо более холодоустойчивым. Сердце и без специального к нему внимания (и лучше именно так) сделается спокойным, уравновешенным.

Когда ты овладеешь- вызовом тепла (см. выше замечания о возможных заменах), ты сумеешь внушить себе и противоположные ощущения — охлаждения (только обязательно приятного, желанного, как после жары или парилки), легкого познабливания, мурашек на спине и т. п. Эти ощущения соответствуют сужению сосудов, оживлению тонуса и могут способствовать быстрому подъему кровяного давления, если требуется (при гипотонии). Иметь такой навык неплохо, но увлекаться не советую, особенно если давление обнаруживает склонность к повышению. «Тепло» или его замены, сосудорас-ширение — главное, и его вполне хватит, чтобы через посредство сосудов получить ключ к регуляции многих органов.

Когда ты овладеешь навыком саморасслабления и хотя бы частично управишься'с телесной «периферией», тебе уже не надо будет тратить специальные усилия на приведение себя в порядок «по частям». Быстро расслабившись до возможной в данный момент степени, отключив тем самым все или многое лишнее, ты сможешь полностью сосредоточиваться на Основной Формуле — том реальном, чего сам от себя желаешь.

Чего именно? Тебе это известно лучше, чем мне. Сейчас, как я понимаю, на повестке дня — учебные хвосты. Что ж, AT — как раз тот самый топорик, который поможет обрубить их быстро и без потерь.

Святые минуты. Послушай меня внимательно, это очень важно. В течение дня тебе непременно следует отводить хотя бы 15—20 минут на глубокое, целенаправленное ничегонеделание. Учитывая громадные фонды времени, расходуемые практически каждым на нецеленаправленное ничегонеделание, — выделить такой срок в своем расписании довольно легко. Святое дело — полнейший отдых, совершеннейшая отключка от всяких обязанностей. Твое личное время — время AT.

Лечь или сесть, удобно, свободно; освободить, распустить, расслабить все мышцы; закрыть глаза или уставить их в потолок, в небо, куда угодно, как само выйдет... Если ты захотел заняться, скажем, сосудистым AT, освобождением дыхания или отработкой мышечного расслабления лица — занимайся этим. Неважно, с чего AT начинается, все его пути и дорожки ведут к одному — к Внутренней Свободе. Если ты хочешь сосредоточиться только на Основной Формуле, то не надо как-то специально дышать, не надо стараться вызывать какие-то особые ощущения, хотя, если ровное дыхание может доставить удовольствие — есть полное право им наслаждаться; если по мышцам разливается приятное тепло и истомная тяжесть — отдаться этим ощущениям... Но ничто не обязательно, ничего не нужно в эти святые минуты! «Я отдыхаю, я восстанавливаюсь, я наслаждаюсь покоем... Я общаюсь с Вечностью, с чем-то самым главным и сокровенным в себе и в мире...»

Мозг и тело становятся чистой пленкой, на которую можно записать все, что угодно. В эти минуты ты и внушаешь себе желаемые состояния — в формулах или образах — на текущий момент («Спокойствие, собранность целый день. Сосредоточенность на занятиях»), на какой-то отрезок будущего или навсегда («Свободен, спокоен в общении с Н. Н... Отныне всегда внутренне независим... Полностью сосредоточиваюсь на самоусовершенствовании...»).

Все основное, как видишь, очень просто. Но это простое и основное надо прочувствовать и ввести в систему   — в свою собственную систему.

Два великих ежедневных момента. Утренний и вечерний настрой. Каждое утро, едва проснувшись, в естественнейшем расслаблении говори себе: «Сегодня я начинаю жизнь сначала, с чистой страницы. Сегодня я постараюсь использовать все возможности, чтобы снова насладиться общением с великими природными ценностями: движением, дыханием, чистым воздухом, водой, солнцем, покоем... Сегодня я хоть на микрон, но продвинусь по пути к внутренней гармонии, ясности и свободе духа...»

К этому главному можно добавить любое самовнушение («На работе спокоен, собран... С людьми четок, непринужден...»)

А вечером, перед засыпанием: «День окончен. Что было, то было — теперь отдых, теперь спокойствие, наслаждение безмятежностью, погружение в священную беззаботность... Все перестает существовать, все уходит... Все придет, а теперь пусть уходит...»

И тоже — можно вклинить, добавить любое самовнушение («Завтра — полное спокойствие при встрече с Н. Н.»).

Спокойствие против равнодушия. Различай, помни. Спокойствие отличается от равнодушия, как младенчество от старости, как сон от смерти, как свет от тьмы. Спокойствие есть высшее равновесие всех чувств, равнодушие есть их отсутствие. Спокойствие есть вера, равнодушие есть безверие. Плюс-бесконечность и минус-бесконечность...

Удивительно, сколь многие этого не понимают. Боятся спокойствия, считая его равнодушием. Может быть, потому, что на тревожном дне души этих людей есть черные камушки действительного равнодушия, и они опасаются, что в прозрачности спокойствия эти камушки станут видимыми... Страх напрасный: лишь совершенное спокойствие и может растворить эти шлаки жизни.

Знай же и напоминай себе ежедневно: Покой, Священный Покой — твой величайший друг, спаситель и обновитель. Всеобъемлющий Покой, Великий Покой, ничего не имеющий общего с безразличием или с равнодушием. В Покое заключена громадная деятельная энергия — энергия возрождения, ядерная энергия Жизни. И ты верь: твой Деятельный Покой в тебе УЖЕ ЕСТЬ.

Только возьми.

Стань другом своей души. Послушай теперь еще внимательнее... Некоторые молодые и не очень уж молодые люди впадают в трагическую ошибку. Название этой ошибки — сужение сознания. Ограниченность. Такие люди могут давиться из-за шмотья, убиваться из-за диссертации или из-за результата футбольного матча. Могут всю жизнь посвятить вранью, никому не нужному. Могут поссориться из-за ерунды в один миг и враждовать долгие годы. Могут... О, мало ли что они еще могут, ты все сам знаешь и понимаешь. А все потому, что они не видят и не хотят видеть жизнь в ЦЕЛОМ, даже собственную, такую, в общем, краткосрочную жизнь — но целиком, а не по частям, как видят мир насекомые. Свою-то, единственную, дорогую и любимую жизнь — не хотят, ну, никак не хотят они видеть дальше своего носа. И таким людям, конечно же, никакой AT не поможет.

ЦЕЛИКОМ

старайся воспринимать и свою жизнь, от начала и до конца, и жизнь общества, и жизнь человечества, и Вселенную.

ЦЕЛИКОМ

смотри на свою судьбу, от начала и до конца, и отличай главное от побочного, существенное от несущественного.

ЦЕЛИКОМ

воспринимай и каждого человека, и каждое явление жизни, и каждую книгу. Связывай все со всем и не уставай думать. Как ни важны задачи текущего дня, сколько бы ни было актуальных и сверхактуальных проблем — не ограничивайся сиюминутным, смотри дальше и глубже, охватывай жизнь в основном и главном. Нельзя планировать чересчур далеко, не предусмотреть всех поворотов судьбы, неизвестно, что ждет тебя за линией горизонта, а подчас и за углом. Чтобы быть достойным звания человека, нужно быть всегда морально готовым к неожиданностям, к сюрпризам, приятным и неприятным. И нельзя погружаться безвылазно и беспросветно в суету повседневности, нельзя отворачиваться от Вечности, которая ждет нас — не за углом, нет, — в нас самих... Нельзя пренебрегать мгновением, нельзя не заботиться о текущем дне, но нельзя не заботиться и о том, что будет после нас, что будет потом, что будет всегда...

Понимаешь ли ты меня?

Я не предлагаю на сей предмет никаких формул — подумай сам. На это у тебя есть целая жизнь, ЦЕЛИКОМ. Но откладывать в дальний ящик все-таки не советую...

Вот пока и все, пора и мне заняться своим сеансом... В остальном — как подскажет «внутренний голос». Я бы на твоем месте учебу не прерывал и, с учетом всего сказанного, постарался вести как можно более активную и разнообразную жизнь.

Напиши, как пойдут дела. Доброй ночи.

Ответ был получен. Ответ хороший.

Разговор с болью

 

Здравствуйте, уважаемый В. Л.! Спешу поделиться с вами одним случаем, произошедшим со мной.

В один из ноябрьских дней у меня началась резкая зубная боль. Болел зуб мудрости, болела вся правая сторона до виска. Я принимала все меры для утоления боли, но она периодически возобновлялась и усиливалась, что привело меня к необходимости принять жаропонижающую и болеутоляющую таблетки. Эффект был кратковременным. Вечером, пока боль не возобновилась, я решила перед сном почитать одну из своих любимых книг — «Красное и черное» Стендаля. Но вдруг боль стала резко обостряться. Я где-то слышала совет о том, что при зубной боли надо поплакать — это снимает температуру с зуба, и зуб перестает болеть. Поплакала, но и это не помогло. Оставалось опять принять таблетки, чего я очень не хотела. Так я лежала в постели, пока что-то в моей памяти не натолкнуло применить AT. Видимо, я ухватилась за эту мысль, как за последнюю возможность. Здесь следует сказать, что я читала вашу статью и книгу «Искусство быть собой» задолго до этого случая, но прямо перед ним заглянула в книгу снова, выхватив из нее некоторые моменты, после чего она лежала у меня на письменном столе.

Все последующее было настолько удивительно и потрясающе (да, да!), что я решила написать вам, сообщить еще об одном подтверждении магической действенности AT. Хочу воспроизвести все детали с максимальной точностью.

Мой муж, как назло, должен был срочно что-то отпечатать. Вы представляете — зубная боль и рядом печатающая машинка. «Ну все, — подумала я, — какой там сон». Так я лежала, изнывая от боли, пока не вспомнила про AT. И начала... Начала с того, что стала уговаривать, заговаривать общую боль — боль всей челюсти. Я не говорила себе, что боль нехорошая, не злилась на нее, наоборот, я упорно заставляла себя радоваться ей, нежить ее, как бы холить, задабривать. Тут возникло образное представление о боли в виде женщины, но не злой, а доброй, только встревоженной. Я ее уговаривала... Твердила, что она молодец, подбадривала ее мысленными фразами: «Ну, еще! Ну, давай!», пока она не стала вдруг послушной и, по нашему общему с ней сговору, не стала уходить — не куда-нибудь, а в землю, медленно погружаясь... (Тут я еще вспоминала электрический ток, мгновенно уходящий в землю). Временами Женщина-Боль все же высовывала голову из земли и тревожно наблюдала — за кем вы думаете?.. За нервом, чье биение я отчетливо ощущала и концентрировала на нем внимание (заметьте, общей боли, боли всей щеки, уже не было).

В этот момент у меня возник образ нерва в виде ребенка, которого я принялась успокаивать, как дитя. Он кричал, и, когда усиливал свой крик, я не говорила «тише», а наоборот: «Кричи, кричи, ну, еще, еще...» Затем, осторожно: «Ну, ну, спи, мой маленький, мой хорошенький...» И тут же поняла, откуда тревога в глазах у Женщины-Боли. Она смотрит на ребенка-нерв, она боится его оставить! Но я ее успокаиваю и баюкаю нерв...

Далее я переключилась на дыхательную гимнастику. Глубоко, не торопясь, вздохнула семь раз, представляя, что с каждым выдохом уходят последние остатки боли и успокаивается малыш-нерв. Для него эти выдохи — благотворительные дуновения... Постепенно переключаюсь на формулы, подобные приведенным в вашей книге: «Мое тело свободное, свободное, никаких зажимов. Какая приятная тяжесть в моей руке... Какая она, правая или левая, мне все равно, они одинаковые, как стороны равнобедренного треугольника... Мне тепло, хорошо, уютно... Как прелестно, тихо...»

(Мой муж, не знаю, как это получилось, решил дать мне уснуть и не стучал на машинке, чувствуя мое состояние).

Я продолжала: «Как тихо, спокойно, плавно... Река, спокойная, плавная, как она удивительно плавно течет... И мы плывем, плывем в сон, кругом солнце, тепло, свет, мелодия...»

Голову заполняют плавные трезвучия первых тактов Лунной сонаты Бетховена. Я понемногу успокаиваюсь вся, ничто не беспокоит, но уснуть не могу. А почему? Потому что я ликую! Потому что яаутотренингом сняла себе боль. Потому что я научилась «нащупывать» доступ к своему подсознанию и заставлять его петь в унисон с сознанием!

С уважением, Е. П. (24 года, образование лингвистическое).

 

Я не ответил на это письмо. Не потому, что нечего было ответить, а потому, что было слишком много других... Но теперь я отвечу: дорогая моя читательница, спасибо вам — и пять с плюсом! Вот так и может, и должен работать AT в прозе жизни, это и есть творческое отношение к психотехнике и торжество духа над плотью — сегодня уняли больной зуб, а завтра... Дел хватит, будьте спокойны...

Само, само...

 

Здравствуйте, уважаемый В. Л.!

У меня есть друг. Он болен. Болезнь поразила головной мозг. Хирургическое вмешательство опасно. (...) Усугубляется все это еще и тем, что друг мой где-то от кого-то слышал, что жить ему осталось самое большее два года. (Об этом он сказал только мне). Я разубеждал его, как мог, говорил, что сказано это было вовсе не о нем, но все безрезультатно. Его часто, почти ежедневно преследуют головные боли, не давая забыть об угрозе. Один — два раза в месяц бывают приступы с вызовами «Скорой помощи».

Мне удалось вселить в него уверенность (может, надежду), что с помощью самовнушения он вылечится.

Вам я решился написать, надеясь на то, что вы поможете найти оптимальный вариант формулы самовнушения именно для этого случая. Мой друг читал все ваши книги, поэтому (...). Тем более, что человек он очень впечатлительный.

Ю.

 

Дорогой Ю.!

Тронут вашей заботой о друге. Мне в общих чертах ясно, какая у него болезнь, и могу заверить и вас, и его, что «прогноз», данный кем-то от большого ума, — совершеннейшая чепуха. Молодой человек должен поправиться. Самовнушения помогут ему облегчить страдания и ускорить выздоровление.

Формулы самовнушения (утром, сразу после просыпания, днем в состоянии легкого расслабления 1-2 раза, вечером перед засыпанием):

спокойствие, тело делается мягким, теплым,

свободным, приятно тяжелым, само, само;

спокойствие полное, голова делается легкой,

свежей,

свободной,

голова просветляется и свежеет сама, сама;

спокойствие совершенное, дыхание ровное,

свободное,

легкое, сладко дышится

и ритмично само, само;

спокойствие абсолютное, уверенность безграничная, и здоровье, само здоровье возвращается, наполняет меня силой,

свежестью,

радостью;

да, здоровье входит и наполняет меня само, само, да, само...

Подсознание самолюбиво. Обратите внимание на ритмически повторяющиеся: САМО, САМО... Это специальный прием самовнушения, акцентирующий доверие к собственным силам организма: САМОпроизвольность — естественность — САМОстоятельность. И особенно это важно, когда и покуда мозг, орган САМОвнушения, находится в состоянии неполного послушания самому себе, пока еще не наладилась внутренняя гармония. САМО, САМО — не давление, а проявление доверия, не насилие, а пробуждение сил.

Подсознание, в общем-то, и безо всяких слов САМО знает, что от него требуется, ему нужно лишь время от времени напоминать, что оно может действовать свободно, легко и уверенно, ни на что не сбиваясь. Как САМОлюбивому человеку, ему постоянно необходимо подтверждение его правоты. САМО, САМО, да, САМО — суть, и, когда самовнушение укрепится, можно будет ограничиваться этим САМО (да, само), которое будет подразумевать все остальное. Все прочие слова и образы нужны в качестве первоначальных ориентиров, как стрелки, указывающие направление к главной дороге:

само, само, да, само...

свежесть, ясность,

здоровье, легкость...

само, само...

Пусть ваш друг поймет, что САМОвнушение — это приведение в гармоническое единство многих и многих миллионов мозговых клеток, которые выполняют программу здоровья. Резервные силы организма огромны, они ждут только организации и управления на понятном для них языке. Вера и есть этот язык.

В слова, которые я написал, и им подобные, по импровизации, подсказываемой непосредственным чувством, вашему другу надлежит вживаться изо дня в день, и постепенно они станут основной программой подсознания, его деловым руководством. Укрепленная вера САМА перейдет в состояние духа и тела.

Во время приступов, пока они еще возвращаются, — обычные меры плюс те же самовнушения.

Всего хорошего, хороший человек!.. Это письмо можно показать вашему другу и передать ему мои пожелания мужества и твердой веры в выздоровление.

 

Дорогой В. Л.!

Ваше письмо сыграло запланированную роль как нельзя лучше. Уже появляются первые результаты: мой друг сделался гораздо спокойнее, жизнерадостней. Реже стали резкие изменения настроения. И что самое главное, письмо заставило поверить в выздоровление, поверить беспрекословно. Спасибо от моего друга и от меня.

Ю.

 

Это пример эпистолярной «скорой помощи» и совместного воздействия внушения и самовнушения.

Иногда, между прочим, бывает, что человек, не желающий много о себе рассказывать, но желающий побольше узнать, пишет мне о «друге», имея в виду себя. Таков ли данный случай, не знаю, да и не так уж важно, лишь бы человек и в самом деле стал своим другом.

«Проходит...»

Дорогой доктор!

Вскоре после рождения ребенка я тяжело заболела. Разладилось сразу все внутри: и сердце, и желудок, и печень, и почки, и голова. Я почти не могла двигаться, каждое движение приносило невыносимую муку. Потеряла сон. В течение четырех лет — сплошные врачи и больницы, чего только не глотала... Потеряла работу, перешла на инвалидность. Муж оставил меня, мальчика месяцами пришлось держать в Доме ребенка. Психотерапевты пытались гипнотизировать, оказалась негипнабельной. Убеждали «взять себя в руки», но никто не мог объяснить, как же это сделать.

(...) Я хочу описать вам, как это произошло. Уже через две недели после начала занятий AT, днем, во время самовнушения тепла и тяжести, которые мне удалось вызвать только во второй раз, я вдруг почувствовала, что куда-то «уплываю», возник какой-то сладкий страх и вместе с тем полная отдаленность от себя самой. Затем снова «соединилась» с собой, вместе с ощущением, что поднимаюсь вверх на мягком облаке, и чей-то знакомый мягкий мужской голос (галлюцинация?) шепнул откуда-то из-за затылка: «Проходит». Далее впала в забытье. Очнулась — оказалось, прошло всего 30 минут. Я с удивлением обнаружила, что все неприятные ощущения в животе и груди исчезли, вместо них до вечера оставалась во всем теле сильная, но приятная тяжесть, похожая на слабость после родов. Усиленно заработали почки. В эту ночь я впервые за 4 года уснула без снотворного, едва коснувшись подушки, и проспала десять с половиной часов. Утром почувствовала себя так, как будто заново родилась, какая-то волшебная легкость, это состояние даже обеспокоило меня, уж слишком все хорошо! Днем все же наступила некоторая напряженность, неуверенность. Опять внушила себе тепло и тяжесть в теле, «уплыла» и «поднялась», но теперь уже без страха и без голоса, просто растворилась в полунебытии. И потом снова приятная слабость, но уже не такая сильная. Ночной сон спокойный, проспала 8 часов, проснулась с ощущением внутренней силы, захотелось работать, действовать... Следующие расслабления сократились до 15—20 минут, ощущения «уплывания» и «подъема» стали уменьшаться и скоро исчезли, осталось просто растворение в глубокой приятной истоме, в полусознании, но не похожем на обычную дремоту, так как все время сохраняется ощущение какой-то особой благожелательной силы, управляющей моим мозгом и телом. Я знаю, что это и есть сила самовнушения.

(...) Сейчас я работаю. Сын живет со мной. Других сторон личной жизни стараюсь пока избегать, хотя появились возможности... Хожу плавать в бассейн, а по воскресеньям мы вместе с сыном в любую погоду отправляемся в лес — благо, неподалеку от дома. Как бы мне хотелось, чтобы все, с кем случилось несчастье, подобное моему, сумели воспользоваться волшебством AT!

Ваша Н.

 

И это письмо не потребовало пространного ответа. В нем содержится довольно характерное описание глубокого мышечно-сосудистого расслабления и так называемых аутогенных разрядов («уплывание», «подъем», «растворение» и т. п.). «Голос», который услышала Н., был не галлюцинацией, а внутренним выражением того, к чему она подсознательно стремилась уже давно и страстно — субъективным «оформлением» самовнушения, к которому непроизвольно подключились, быть может, и некоторые другие, подавленные желания. Так произошло самоисцеление от невроза.

Еще и Уже

Вопрос.   Чем отличается самовнушение от самообмана? Ответ.    Тем же, чем истинный румянец отличается от косметического или хорошая музыка от плохой.

Как мы знаем, есть графоманы, считающие себя великими писателями; есть преступники, считающие себя благодетелями человечества; есть и сумасшедшие, считающие себя божествами. Все это можно назвать ложными самовнушениями, превратившимися в ложное самосознание. Искренний самообман. Но все это не имеет никакого отношения к сознательным самовнушениям.

Да, занимаясь самовнушением, мы заставляем себя поверить, что то, чего ЕЩЕ нет, УЖЕ есть. Но это не самообман, а творческое  опережение  реальности,  превращающее   возможность   в свершившийся  факт.

Утверждающая формула. Относится ли это к мобилизации тонуса, к расслаблению, настрою на общение или к преодолению страха — внутренние события при самовнушении неизменно протекают в следующей последовательности:

(ДОЛЖЕН) — ХОЧУ — МОГУ — СТАНОВЛЮСЬ — ЕСТЬ.

Первый элемент — «должен» — взят мною в скобки как не всегда обязательный: вам, быть может, вовсе не надо быть сегодня веселым, вам этого просто хочется, и вы настраиваете себя... Если же не хочется, а все-таки надо (друзья, гости, общение с человеком, которого необходимо развлечь), то задача формулируется уже как «должен захотеть», что звучит хотя и парадоксально, но довольно привычно...

Следующий элемент — «хочу» — обойти уже никак нельзя. Его переход в «могу» — решающая фаза, рождение ВЕРЫ, приводящей к искомому состоянию или действию. Переход этот кажется таинственным и непостижимым; на самом же деле это совершенно естественный процесс, обусловленный устройством мозга и организма. Предвосхищение — великий принцип существования, вложенный во все живое, начиная с клетки и гена. Если бы наши желания не содержали в себе действенного опережения событий, мы бы всегда от них отставали. Вся практика организма свидетельствует, что в любом желании присутствует и свершение. Вы еще только хотите есть, а желудочный сок уже выделяется. Вы еще не спите и даже не отдаете себе отчета в сонливости, но у вас уже опускаются веки...

При непроизвольных самовнушениях, которыми мы, незаметно для себя, пользуемся в привычных ситуациях, утверждающая формула действует автоматически, ее элементы остаются в подсознании в «свернутом» виде. Да и зачем, в самом деле, вам нужно знать, что, когда появится ваш начальник, вы внутренне напряжетесь, мобилизуете память и увеличите быстроту реакций? Это произойдет и так...

Той же автоматичности достигают рано или поздно люди, научившиеся пользоваться сознательным самовнушением. Любой самоприказ реализуется моментально, без предисловий:

ЕСТЬ!

Артистизм. Так женщина, владеющая одним из испытаннейших ключей к сердцу мужчин, мгновенно и всегда своевременно вызывает у себя слезы. Тем же, кому подобная виртуозность не по плечу, придется поработать. Дерзайте.

Риск заблуждения иногда имеется. Будем лишь трезвы в определении границ и масштабов. Когда мы внушаем себе:

Я СПОКОЕН,

Я БОДР И РАБОТОСПОСОБЕН,

Я ХОРОШО СЕБЯ ЧУВСТВУЮ,

Я ОЩУЩАЮ СИМПАТИЮ К ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ

—   и действительно это чувствуем, то мы не обманываемся нисколько. Если же: «я мировая знаменитость», «я непревзойденный гений во всех областях», «я лучший из когда-либо существовавших людей» — то...

Формула-противовес. Разговор этот имеет все шансы стать бесконечным. Сейчас же, поглядывая на очередную толстую пачку писем, я советовал бы вам, читатель, найти для себя то, что я называю в обиходе «контрастной формулой» или «противовесом», — состояние, прямо противоположное тому, к которому вы склонны по натуре или по обстоятельствам. Упражнение в этом состоянии, сознательное его культивирование.

У меня, к примеру, есть один личный противовес, звучащий приблизительно так:

СВЯЩЕННАЯ БЕЗЗАБОТНОСТЬ

—  да, а иногда даже и почти криминально: «священное легкомыслие». Или равнозначно: «Что НЕ делается, все к лучшему». Или: «Тебе   виднее...» Это не значит, спешу пояснить, что я делаю легкомыслие принципом своей жизни.  Это означает лишь,  что   на   данный    момент    я слагаю со  своего сознания  непосильную  обязанность  распределять текущие значимости и доверяюсь подсознанию, интуиции или, что почти то же, судьбе. Противовес этот в считанные мгновения сваливает с моей души неподъемные горы, снимает походя кое-какие спазмы и уменьшает, между прочим, потребность курить.

«Дрожание моей левой ноги есть великий признак...»

Вопрос. Как применять навыки AT и саморасслабления в ситуациях обыденной жизни, когда необходимо напряжение и быстрая ориентировка, а главное — направление внимания ВОВНЕ, а не на себя, как того требует AT? Например, в рабочем аврале, при встрече с высокозначимым лицом, при выяснении отношений?

Ответ. Подавляющее большинство жизненных ситуаций в основных чертах повторяются, а следовательно, предвидимы — и авралы, и выяснения отношений... Элементарное наблюдение и размышление помогут вам выделить существенное, типизировать ваши трудные ситуации — без этого не обойтись.

А чтобы применить навык AT (допустим, быстрое освобождение дыхания и сброс мышечных зажимов при нарастании напряженности в разговоре), достаточно лишь опознать тип ситуации и включить налаженный автоматизм, продолжая действовать по обстоятельствам...

Направление же внимания вовне ИЛИ внутрь — не вопрос. Внимание — ив AT, и в жизни — всегда должно направляться И вовне, И внутрь. Дело только в пропорции.

Не читайте по буквам. При отработанности основных навыков AT вам нет никакой нужды долго и сосредоточенно смотреть внутрь себя и посылать приказы каждой части организма по отдельности. Вовсе нет! Все может делаться сразу и целиком, в одно незаметное мгновение. Солдат-новобранцев обучают всем приемам боевой подготовки подетально, отдавая при этом множество разнообразных приказов. Но когда солдаты уже обучены, то для приведения их в боевую готовность достаточно только одного приказа или сигнала. Вы когда-то учились читать и писать по буквам и слогам, но потом слова и фразы стали для вас цельными, слитными. Точно так же сливаются в вашем подсознании отдельные освоенные элементы AT. Уже при самих занятиях они автоматически соединяются в нечто целое.

Чтобы ускорить и облегчить этот процесс, я предлагаю и своим пациентам, и вам, читатель, выработать свой

AT — СИМВОЛ (AT — сигнал)

— свой личный условный знак для приведения в действие

необходимой вам суммы навыков AT. Это может быть:

легкое пощелкивание пальцами или

легкое встряхивание плечами или головой или

едва заметное движение стопы или

проглатывание слюны или прикладывание языка к небу или слегка усиленный выдох.

Короче, все, что угодно, но чем проще и незаметнее, тем, конечно, лучше. В повседневности вы, возможно, могли заметить, что некоторые люди, и не слыхавшие об AT, время от времени делают какие-то жесты не вполне понятного значения, движения, которые никому и ничему не мешают и необязательно выглядят странными. Один усиленно трет себе лоб, другой то и дело щурится, третий постукивает пальцами, четвертый слегка таращит глаза и поднимает брови, пятый пританцовывает правой пяткой и через пять вдохов на шестой надувает щеки... Такие жесты обычно непроизвольны и чаще всего незаметны для самого человека. Вполне вероятно, что они свойственны и вам, читатель, — ничего страшного, право. Это не что иное, как непроизвольные сигналы внутренних коррекций, обычно в сторону сброса излишнего напряжения, но иногда и наоборот — тонизирующих, мобилизируюших. «Дрожание моей левой ноги есть великий признак», — утверждал Наполеон. Я не призываю вас ему подражать: не у всех, надо признать, левая нога действует столь магически.

Шутки шутками, но если вы чувствуете, что какое-либо деликатное движение вам помогает, нет смысла вырабатывать новый АТ-символ, а стоит лишь подключить его к AT. Всякий раз начинайте и заканчивайте этим движением очередную аутотренировку. Этот же сигнал подавайте себе в трудной ситуации, едва заметите в этом необходимость. Он сработает через подсознание. Если же символа нет или вы его не знаете, то есть смысл принять новый, любой — чем. проще, тем лучше. (Мой личный АТ-символ — легкое разгибание пальцев левой руки: когда-то у меня был здесь «зажим», теперь — только воспоминание).

...Не удалось? Не падайте духом. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Отчаялись?.. И не отчаивается тот, кто ничего не делает.

Минус на минус

Удивительное создание человек! Нет способности, не имеющей дефекта. Нет характера, не имеющего антихарактера. Нет идеи, не имеющей контридеи. И, кажется, нет такой болезни, которая не имела бы своего антипода в виде другой болезни.

Вот два письма, пришедшие ко мне с разных концов нашей страны. Не буду приводить их текстуально. Два случая невроза одного и того же органа — мочевого пузыря. Но случаи прямо противоположные: в одном человек испытывал позывы, как только оказывался в незнакомой обстановке и в обществе незнакомых людей; в другом — наоборот, не мог сделать это простейшее дело в присутствии кого-либо, даже отдаленном, даже за дверьми, и не было никакой возможности в незнакомом месте... В обоих случаях, понятно, тяжкие страдания и неудобства. Множество испробованных лекарств ни тому, ни другому не дали никаких результатов. Не помог и гипноз (в первом случае), не подействовала (во втором) и рационально-аналитическая психотерапия. «Последняя надежда» — в обоих письмах...

Суть парадоксального метода. Здесь я должен, хотя и с некоторым запозданием, упомянуть о великой заслуге австрийского врача Франкля, впервые применившего в лечении неврозов метод так называемой «парадоксальной интенции». Метод заключается в сознательном вызывании, в провоцировании того самого симптома, от которого пациент страдает и хочет избавиться. Если, например, у человека «писчий спазм» — неуправляемое напряжение мышц руки, держащей карандаш или ручку, то ему предлагается вызвать у себя этот спазм нарочно и как можно сильнее. Как ни странно спазм исчезает! «Вы не спите ночью? — говорил Франкль своим пациентам. — Прекрасно! Старайтесь не спать, старайтесь изо всех сил, бодрствуйте, боритесь с мельчайшей крупицей сна! Посмотрим, что из этого выйдет, сумеете ли вы одолеть сон...»

Я уже применял в своей практике метод «гротеска», описанный в ИБС, когда узнал о работах Франкля, проведенных еще в те годы, когда я был малышом. И надо сказать, ничуть не огорчился, поняв, что изобрел очередной велосипед.

Никто не первый и никто не последний. Парадоксальный метод, по сути своей, метод столь же древний, сколь и сладость запретного плода...

Как не удержится мальчик отведать вина из сосуда, который при нем запечатан,

Как опрокидывает колесницу с возницею вместе нещадно хлестаемый конь,

Так и Фортуна чрезмерность усердия нам не прощает,

И надоедливых псов щелкает по носу Зевс.

Это по-своему чувствовали и стоики, и буддийско-йогов-ские мудрецы, и христианские... А недавно вот и психологи обнаружили, что оптимальный уровень мотивации, то есть заинтересованности, необходимой для достижения успеха, как правило не есть максимально возможный. На шкале от нуля до максимума точка оптимальности чаще всего лежит где-то между максимумом и серединой — похоже, что как раз в математической точке так называемого «золотого сечения», таинственно важной для всех видов гармонии: и в музыке, и в живописи, и в архитектуре, и в строении тела, и в дизайне жилища... На это общее правило накладываются индивидуально-типологические различия. У сангвиников и флегматиков оптимум ближе к максимуму, у меланхоликов и холериков сдвинут в сторону минимума. Не для всех, следовательно, справедлива очевидная, казалось бы, истина: чем больше хочешь, тем больше добьешься. Справедливо и обратное, выраженное формулой: «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей».

«Парадокс сверхзначимости» — основа множества конфликтов, внешних и внутренних. Это он вызывает такие разные по виду расстройства, как заикание, бессонница, импотенция, тот же писчий спазм, невозможность заниматься тем, чем надо, именуемую «безволием», всяческие страхи, застенчивость... Напряженная борьба с напряжением, отдаление цели средствами, уничтожение жизни путем жизнеобеспечения... Это происходит на различных уровнях, происходит с вами и со мной, каждый день, и имеющий глаза — да увидит.

Суть же лечебного метода — парадокс встречный: принять, чтобы освободиться; примириться, чтобы превозмочь; забыть, чтобы вспомнить; отдать, чтобы получить; уйти, чтобы остаться; проиграть, чтобы выиграть...

Что и требовалось доказать. Кстати, коль уж о том зашло. У сексопатологов при лечении мужской проблемы с невротической почвой давно уже в ходу безыскусный, но весьма действенный-прием «провоцирующего запрета». Пациенту (и весьма желательно другой заинтересованной стороне) торжественно объявляется, что в течение такого-то срока, в целях восстановления нервной энергии и т. д. и т. п., ему не рекомендуется — да, не рекомендуется или даже категоричнее — запрещается — да, запрещается! — именно то, в чем проблема... При этом, однако, разрешается находиться в обществе упомянутой заинтересованной стороны, разрешаются некоторые проявления интереса и нежности, разрешается, короче говоря, все, кроме того, в чем проблема... Ну и конечно же, при таком условии, если только пациент не чересчур большой педант... Что и требовалось доказать. (Аналогично и для другой заинтересованной стороны).

Вы уже, наверное, догадались, читатель, что я посоветовал двум вышеупомянутым корреспондентам. Да, именно так: первому стараться делать одно, другому — другое... Да, стараться сознательно делать как раз то, что само собой делает глупое подсознание — бороться наоборот! (Правда, с некоторыми уточняющими деталями, входить в которые публично мы не можем). Общими же для обоих советами были: 1) научиться хорошо расслаблять все тело и особенно мышцы поясницы и живота, с вызыванием чувства тепла в ногах и области таза; 2) смотреть на свою проблему — и это прежде всего — с философским юмором, как она, в сущности, того и заслуживает; иначе говоря, — избавиться от гнетущей сверхзначимости... Результаты не заставили себя ждать: оба избавились от своих неврозов.

 

Чудо, которое всегда с вами

 

«На вашем Эхо-магните* я закончил институт, а дело было, казалось, безнадежное»,— сказал мне один парень, с которым мы случайно познакомились во время моего - отдыха на Кавказе. «Ваш Эхо-магнит избавил меня от хождения к сексопатологам, а дело было, казалось, безнадежное», — сообщил другой человек, из-за рубежа. «Эхо-магнит стал для меня тем, чем не могли стать килограммы лекарств, принимавшихся 10 лет подряд», — а это написала женщина, страдавшая тяжелым неврозом страха. Для психотерапевта, конечно же, нет большей радости, чем слышать такое. И сейчас я хотел бы только пояснить вам, читатель, что чудо, которое я называю Эхо-магнитом, работает в нас всегда.

Одно из обычнейших, знакомых каждому, проявлений — вспоминание забытого слова, фамилии или мысли: вы чувствуете, вы знаете, что помните это, но ЭТО куда-то ускользает, ЭТО не дается... И вот, чтобы вспомнилось, необходимо,   во-первых дать  себе   задание   —  вспомнить,  а

* См.: «Искусство быть собой». 192

во-вторых, перестать вспоминать, забыть, что вам надо вспомнить... И вдруг в какой-то момент — неожиданно! — приходит само!..

Перекличка между сознанием и подсознанием. Словно эхо, подсознание возвращает сознанию его содержание — в действенном виде. Происходит это как раз в тот момент, когда сознание перестает «приставать» к подсознанию, целиком ему доверяется. Так трудное и нежелательное может стать желанным и радостным, произвольное — непроизвольным. Подсознание как бы намагничивается сознанием и, в свою очередь, начинает его притягивать...

Как специальный психотехнический прием Эхо-магнит отличается тем, что вы совсем отказываетесь от сковывающего самоконтроля, доверяетесь себе целиком. Подсознанию вашему дается и больше времени, и больше свободы, чем обычно, — вы обращаетесь с ним так, как должен обращаться руководитель с особо ценным творческим работником.

Перед любой ответственной ситуацией, о которой вам более или менее известно заранее (публичное выступление, общение с любимым или крайне нужным лицом, экзамен, выполнение чрезвычайного задания, зубоврачебная процедура, хирургическая операция, поездка или выход куда-либо, вызывающий страх, и т. п.) — за два часа, час, полчаса или 10—15 минут до ЭТОГО (варьируйте по опыту самонаблюдений) в течение 5—7 минут предельно сосредоточьтесь в уединении на том, чего вы в данной ситуации от себя требуете. Представьте основные детали обстановки и свои основные действия, в наилучшем их варианте, как можно четче.

Сформулируйте самовнушение. Если в словах, то как можно категоричнее, короче и проще. Например: «Спокойствие. Внимание. Легко оперирую всеми приборами». Или: «Легко двигаюсь. Непринужденность». Или: «Уснуть глубоко. Проспать всю ночь. Проснуться свежим и бодрым». Повторите это раз 5-7, в чередовании с 10—20-секундным расслаблением. Затем на 3—5 минут освободите все мышцы и дыхание, расслабьтесь как можно полнее (можно с вызовом тепла, прохлады, тяжести, если это уже отработано). Полежите или посидите (можно и походить) в расслаблении, ничего от себя больше не требуя. Затем в течение 1 —2 минут — легкие тонизирующие упражнения. ВСЕ. Эхо-магнит пущен в ход. С этого момента   полностью   доверьтесь    своему подсознанию. О предстоящем не думайте, а если мысли придут сами собой, не гоните их, но и не задерживайте, отвлекайтесь, занимайтесь любым делом. Вы можете принять душ, сделать массаж, гимнастику, погулять, почитать, поработать — словом, что угодно, кроме сосредоточения на ЭТОМ. Когда же для ЭТОГО подойдет время, просто входите в ситуацию... Если перед самым моментом ЭТОГО ощутите нарастающую напряженность и волнение, снова переключите внимание на расслабление, вспомните, что существуют небо и Вечность... Доверие и любовь к жизни! Внутренняя свобода!

Закажите себе сон среди дня. Вы лучше меня знаете, какие ситуации для вас наиболее ответственные (или, может быть, только кажутся таковыми) и в чем вы наиболее и наименее послушны себе. Эхо-магнитное самовнушение может применяться и два — три раза в день, если, скажем, что-то серьезное предстоит вечером или ночью, — но не переусердствуйте...

Тем, в частности, у кого проблема со сном, я рекомендую эхо-магнитное самовнушение только дважды в день: один раз в середине дня и другой вечером, за час — полтора до того, как вы намерены ощутить сонливость. Если сонливость придет раньше срока, то не огорчайтесь и по возможности используйте по назначению.

 

Потери на трение

 

Солоноватый вкус практики... В письмах нравится отвечать на конкретные, четко поставленные вопросы людей, знающих, чего они хотят и зачем.

Но есть и письма, где разговор вроде бы ни о чем...

 

Уважаемый В. Л.!

Не могу заниматься AT, потому что не могу заставить себя поверить в логическую нелепость. Нельзя прыгнуть выше себя. Что может дать аутотренинг человеку, целиком зависящему от условий, от внешней среды, от тысячи обстоятельств, от него не зависящих? Измените условия — изменится человек, а подсознание всегда останется подсознанием. Плохой мир — плохое подсознание. При чем здесь AT? Извините, но, по-моему, это демагогия, отвлечение от насущных проблем. AT представляется вами чем-то вроде вечного двигателя, а его по закону природы не может быть, всегда будут потери на трение. И если взять себя в руки, то чем же работать, ногами, что ли?

Д., техник-конструктор.

 

Уважаемый Д.!

Не могу не согласиться с вами относительно невозможности вечного двигателя и заверяю, что AT к этой идее никакого отношения не имеет.

Барон Мюнхаузен был, по-видимому, единственным в мире человеком, которому удалось вытащить себя за волосы из болота, да еще и впридачу с лошадью. Вряд ли кому-нибудь удастся повторить этот успех. Глаз способен увидеть все, кроме себя, ну, еще уха разве. Рука может схватить что угодно, но опять-таки не себя, в крайнем случае ногу. По счастью, однако, у человека есть вторая рука, а увидеть свои глаза и уши можно в зеркале или глазами общественности. Нашей внешне-внутренней парности (начиная с двух полушарий мозга) в соединении со способностью воспринимать свои отражения извне, в принципе, вероятно, достаточно для полного самообщения и самоуправления. Но для этого нужен еще и ЯЗЫК самообщения, методы, навыки самовоздействия — как обстоят дела с этим?

Увы, как о том свидетельствует и ваше письмо, — неважно... Все, чем снабдила нас Природа, — не идеально и не безошибочно, все, даже самое здоровое и надежное, требует развития и доработки в действии, «доводки», как выражаются техники. Технологическая цивилизация с младенчества обучает как общаться с внешним миром и манипулировать всевозможными предметами и себе подобными существами (в еще большей степени — быть объектами манипуляции). Но в отношении самих себя она стремится оставить нас глухонемыми и парализованными и делает это, хотя и не со стопроцентным КПД, но все-таки слишком успешно. И когда мы запоздало пытаемся применить к себе наши привычные представления из механического мира и обращаемся к себе на его языке — логичном, слишком логичном, — мы, как правило, терпим фиаско: у нашего тела и духа другие законы и другой язык, близкий скорее к музыке и поэзии. Короче говоря, мы воспринимаем себя немногим более успешно, чем кошка свое отражение в зеркале. Отсюда и отчаяние, и попытки взвалить вину то на несовершенство мира, то на темные силы подсознания. Разумеется, имеет место и то, и другое, но где же мы сами?..

Для прыжка выше себя. Да, мы зависим от всего, начиная с погоды и собственных генов и кончая последними событиями где-нибудь в Юго-Восточной Азии. Но мы очень охотно забываем, что сумма внутренних сил человека всегда ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ РАВНА сумме сил, воздействующих извне, — будь дело иначе, человечество давно перестало бы существовать. Да, есть случаи, и сколько угодно, когда 'чужие силы берут подавляющий перевес: то стихийное бедствие, то транспортная пробка, то болезнь, то неуемное желание выкурить сигарету заставляют нас почувствовать себя абсолютно беспомощными.

Но прикиньте хотя бы в масштабе своей частной жизни: часто ли у вас возникали моменты такой вот полной, рабской зависимости от неуправляемых условий и обстоятельств? Не постояннее ли периоды относительного благополучия и свободы, когда внешние обстоятельства молча ждут своего часа и когда именно избыток свободных ВНУТРЕННИХ сил ищет и не находит себе применения? Нейрофизиологи обнаружили, что при обычной работе человеческого мозга его потенциал используется лишь на пятнадцать - двадцать процентов от возможного. Семьдесят — семьдесят пять процентов неиспользуемых нервных клеток в вашем мозгу — зачем они, не стоит ли призадуматься? А вдруг и как раз — для прыжка выше себя?

«Измените условия — изменится человек»? Да, возможно. Но: «измените человека — изменятся и условия» — другая гипотеза, на мой взгляд, не менее интересная.

Значение слова «демагогия» в вашем контексте осталось для меня непонятным. Если вы имеете в виду AT, то это всего лишь язык самообщения, один из возможных. Потери же на трение на сегодняшний день, к сожалению, устранить нереально.

Когда книга не помогает

За годы (чуть было не сказал «врачебной») писательской практики автору этих строк удалось открыть семь новых способов не читать печатное произведение.

Просто отложить в сторону или захлопнуть, пробежав глазами оглавление, — способы устарелые.

1.  Скепсис. Читая, думать о том, что ни одна книга не имеет ни малейшего отношения к реальной жизни, и к вашей прежде всего. Быть уверенным в том, что книги пишут либо маньяки, либо проходимцы и жулики. Ни на минуту не забывать, что автор и издатели  заинтересованы только в том, чтобы поймать вас на удочку, но вы не из тех, кого проведешь, и т. д.

2.  Экономия внимания. Этот способ подробно описан в ИБС.

3.  Сверхзаинтересованиость. Ну где же, где наконец речь идет о моем — язве, бессоннице, любви, заикании и т. д.? Якобы ненужное — вычеркивается, а нужное — подчеркивается с такой силой, что перестает восприниматься. Все в точности по механизму парадоксального состояния.

4.   Быстрочтеиие. По диагонали, через строку, через страницу, через главу, справа налево, задом наперед и т. п. (в сущности, вариант способа № 2).

5.  Фасеточность — способ, каким видят мир насекомые. Видеть перед собой не единый связный текст, а отдельные абзацы, фразы, слова, знаки препинания. Близко к способу № 3. Излюбленный метод непрочтения книг некоторыми критиками (цитатами оперируют с помощью ножниц).

6.   Заучивание,  или  способ  отличника — наизусть все подряд. Доступен не каждому.

7.  Толкование, или способ параноика. Читать для того, чтобы уличить автора в проповеди недопустимых взглядов, злостной крамолы и пр. К примеру, пишущего о технологии изготовления бутылок — в пропаганде алкоголизма; пишущего о цветах — в порнографии (цветы, как известно, являются органами размножения). Читать для того, чтобы убедиться, что автор либо украл, либо злонамеренно отрицает гениальную идею, высказанную вами во всех деталях еще до рождения. Читать, чтобы...

Все способы легко комбинируются и вполне пригодны для непрочтения любой книги.

Если же вынести за скобки все огромные недостатки, лежащие на счету автора, плюс мелкие неурядицы обстоятельств книгопечатания, то главные причины, почему психотерапевтическая книга не помогает некоторым читателям или недостаточно помогает, можно суммировать так.

1.   Непрочтение. См. выше — способы. Но кроме этого, при самых больших стараниях с обеих сторон, причиной плохого усвоения может быть и плохое состояние читающего на данный момент, непривычка мыслить, нехватка образования и культуры... Конечно, печально. «Массовый читатель» — абстракция. Психотерапевтическая литература должна, в идеале, тонко подразделяться по уровням развития и потребностям самых разных слоев населения, начиная с дошкольников. Но книга и пишется для того, чтобы ее можно было перечитать.

2.   Безотносительность. Проблема читателя находится вне круга проблем, охватываемых книгой, или лишь в отдаленной связи. Например, невозможность найти подходящую работу, жилье или спутника жизни. До сих пор я ставил своей задачей только помочь найти правильное   отношение    к подобным  ситуациям.  Есть,  однако,  корреспонденты, требующие моего немедленного личного содействия в поиске: квартиры, брачного партнера, горнолыжной обуви, породистой кошки, туалетной бумаги, запчастей к «Жигулям», моей книги и т. д. (нужное подчеркнуть).

А вот перемена отношения, как показывает практика, может привести к перемене ситуации. Вы еще не пробовали?..

3.  Самонепонимаиие. Читатель неправильно понимает себя и свои проблемы и вследствие этого пытается применить психотехнику в ложном направлении. Скажем, некто, не понимая, что причина его страхов, трудностей в общении и скверного настроения коренится в его собственном эгоцентризме, узости мысли, незнании людей, несамобытности и неразвитости интересов, считает, что ему просто не хватает «нахальства», «обаяния» или «везения» и пытается внушить их себе с помощью AT...

4.   Самобеспомощность. Читатель хорошо читает, правильно видит себя и свою проблему, но состояние его таково, что требуется помощь иного рода (в ИБС — «единицы» и «двойки»). Самобеспомощность не исключает помощи и от книги, если не в сам момент плохого состояния, то после того, как оно улучшится с помощью иных средств.

5.   Иждивенчество.  Человек  рассчитывает на постороннюю помощь и не хочет помогать себе сам. Самая безнадежная категория, равноценная тем, кто вообще не хочет никакой помощи. Но таких, по счастью, немного.

 

AT — парадоксы

 

Вот еще несколько писем нерадующего содержания... У одного во время AT возникли неприятные ощущения там-то и там-то,- другому показалось, что происходит что-то с дыханием, испугался, вызвал «скорую помощь», попал в больницу; у третьего при самовнушении тяжести почему-то свело ногу, и потом это стало повторяться при каждом расслаблении — «пришлось бросить, не знаю что делать, без AT жить не могу, помогите...». Еще одна милая, но невероятно тревожная женщина, сообщив, что ИБС спасло ее от самоубийства, высказывает опасение, не вызывает ли AT расстройств психики и «раздвоения личности». Стала замечать, что после тренировок становится «не такой», — она, собственно, и хочет быть не такой... А какой? Вот этого-то и не уяснила...

У всех этих неудачников один и тот же набор «симптомов»:

нет ясной жизненной цели и представления о смысле

своей жизни;

нет   достаточно   глубокого   предварительного    самоанализа;

нет четкого понимания общей сути самовнушения и AT; чрезмерная фиксация на частных технических деталях,

подход школярский, догматический; тревожность и подсознательный страх во время занятий

AT, сочетающийся со стремлением во что бы то ни

стало «преодолеть себя»; характер Рокового Борца и шараханье из кредо Петуха

в кредо Овцы; изрядный эгоцентризм при недостатке живого интереса

к жизни и другим людям; поиск   панацеи,   отказ   понимать   многосложность

жизни...

Когда на AT делается ставка как на «единственное спасение», когда на него возлагаются надежды как на волшебный ключ к полному здоровью и счастью, то эта нелепая односторонность неизбежно за себя мстит. Ведь при такой установке сам AT превращается в сверхценность № 1, а значит, тут же подкарауливает парадокс сверхзначимости, со всеми его последствиями...

Что же делать?..

Не бросать, а подойти по-другому. Не относиться к AT как к панацее, не требовать от него чудес. «Бросать» AT не стоит, но стоит по-иному к нему подойти. Если во время AT однажды возникло неприятное состояние и затем повторяется, то нет смысла продолжать упорствовать в одном направлении; следует еще раз переосмыслить свои цели и поискать другие пути. Если тело «не любит», когда на него обращается внимание, то и не делайте этого, а просто внушайте себе общий покой и нужное состояние духа. Косвенно это подействует и на тело, и подействует хорошо.

 

Ночной консилиум

 

Благодарность бессоннице.

Как подписать договор с судьбой

Сегодня я болен. Заломало переутомление и ненастье, нарушил с десяток собственных заповедей. Валяюсь в постели, пытаюсь работать...

«Врачу, исцелися сам»...

Это все-таки жестоко. Являясь на прием к зубному врачу, я не требую, чтобы он открыл свой рот. Я не настаиваю на том, чтобы зубы у него были в идеальном состоянии. Это было бы слегка даже странно. Я сажусь в кресло и открываю рот, вот и все.

Я охотней доверюсь доктору, который знает мою болезнь не по книгам, а по себе. И если ему даже не удалось помочь самому себе, это еще не значит, что он не поможет мне. Может быть, наоборот...

«Врачу, исцелися...»

Это было сказано о другом, вот в чем дело, дошло... Имелось в виду исцеление моральное.

Нет на свете совсем чистеньких и здоровеньких. Только перед операцией хирург приводит свои руки в абсолютную чистоту.

«Встань, победи томленье...»

Уже и зная о себе кое-что, и подружившись с ОК и AT, я все же иногда посещаю некоторых своих коллег на правах пациента. Главным образом, для того чтобы показать, как мне хорошо живется без них, но сегодня...

Среди моих пациентов есть и врачи. Среди «заочников» — тоже.

 

Здравствуйте, В. Л.!

Вашу книгу «Искусство быть собой» прочитал «вдоль и поперек». Занятия AT облегчились. Многое стало понятнее. Но... Поскольку выставил себе двойку с минусом, на правах коллеги, с тысячами извинений, напрашиваюсь в «заочники».

Постараюсь покороче. Сначала представлюсь: Н. Д., 48 лет, врач-хирург высшей категории.

Родился в деревне. Детей было у матери девять.

Я человек мужественной профессии, но с мнительно-тревожным характером, раздражителен и застенчив. С детства страдаю головными болями, страхами. Были детские инфекции, в том числе (...). Затем, в институте, — невроз сердца, гипертоническая болезнь. Но школу и институт закончил успешно, несмотря на хвори, занимался спортом (велосипед, бег, плавание). В медицине избрал физически самое трудное — хирургию. До 19... года работал с большой нагрузкой. Надо было помогать младшим братьям (пятеро из нас закончили разные институты). Изредка лечился амбулаторно, на курортах отдыхал, с работой справлялся, «грома» не было слышно. В интимных отношениях терпел не раз фиаско, потерял веру в себя и остался холостым. Это меня тревожило (надежду все-таки не терял!). Беды начались с 196... года. Приступы страха смерти. Областная больница: диэнцефаль-ный синдром, астеническое состояние. В Н-ской больнице в Москве в неврологическом отделении остановились на неврастеническом синдроме по гипертоническому типу, невроз страха. Проводили гипнотерапию — без успеха.

Овладев AT, стал опять оперировать. Иногда прибегал к химиотерапии (когда нарушался сон). Встал опять на лыжи, на коньки, начал снова плавать, хотя временами бывали кризы. Почти ежегодно лечился на курортах — помогало. Сменил квартиру, купил «Жигули». Жил один, затем с сестрой, затем опять один. Была любовь.

Но вот 197... год. Все хуже становилось матери, уехала «она»... Оперировать приходилось и ночью, и серьезное. В августе 197... оперировал проникающее ранение сердца. Девушку спас, но после этого болезнь моя обострилась, и с тех пор опять «забуксовал». Снова «умирание». Перехватить такие состояния AT не удается. Коллеги стали рекомендовать оставить большую хирургию. В 197... году умерла мать, очень   переживал. Опять скатился к химии. В работе перешел на поликлинический прием, а сейчас вообще не работаю. Боюсь всякой новой обстановки, дороги, леса. Сон без химии 3—4 часа. С вечера могу расслабиться и заснуть, но, проснувшись, уже не засыпаю, лежу, паникую. Астения нарастает. Не хожу в кино, раздражает музыка. Пишу — и то волнуюсь... Встает вопрос о группе инвалидности...

Такова моя исповедь. Пожалуй, более чем достаточно. Такие нюансы, как половая неудовлетворенность, думаю, вам ясны.

Вопросы: можно ли обойтись без стационирования в психбольницу, которое мне рекомендовали? Можно ли продолжить работу хирурга? Кем быть? Как быть? Как перехватывать приступы?

Н.Д.

 

Дорогой коллега!

Думаю, вы поймете и простите задержку... Сейчас время, наконец, выкроилось — постараюсь ответить, насколько удастся, обстоятельно. Ваше мужество в борьбе за жизнь и здоровье — и ваших больных, и свое собственное — достойно восхищения, но не нам с вами устраивать овации. И не надо извинений: пути врачебные неисповедимы, и я с той же вероятностью мог бы оказаться у вас на приеме, и вам пришлось бы на путь истинный наставлять меня... И вообще, не кажется ли вам, что взаимоврачебные отношения суть просто нормальные человеческие отношения? И даже единственно нормальные?.. К делу.

Не торопитесь в инвалиды. В психбольницу ложиться не вижу смысла. Если и полегчает вам там, пускай и основательно, это все-таки будет не ваша заслуга. Морального удовлетворения вы не испытаете, и основной проблемы — реорганизации вашей жизни в духе оздоровления, телесного и душевного, — никакая, даже и наилучшая больница, не разрешит. Есть риск обзавестись и новыми диагнозами... Всякое стационирование, тем более в учреждение данного профиля, чревато непроизвольными отрицательными самовнушениями, главное и опаснейшее из которых — принятие психологической роли больного, инвалидизация самооценки.

Вы сами врач и все это понимаете. А я совершенно уверен: вы можете продолжить работу на высшем уровне своей квалификации, мало того — продвинуться дальше, подняться выше.

Диагностически вы, конечно, вполне «мой человек», то есть психически вполне нормальны, с вполне «нормальным» неврозом. Конституционально повышенный уровень тревожности — все оно так, хотя и представляется мне скорее следствием, чем причиной. Следствием чего? — спросите вы.

Ответить придется уже не нашим привычным клиническим языком, а некоторой смесью психологического, физиологического, биологического... Боюсь, что лаконичным быть не удастся.

Психологический уровень. Он же в какой-то мере и философский.

Дисгармоничность внутренней позиции — односторонность миро- и самовосприятия. Неумение верить себе. Односторонность, а по сути, неграмотность в отношении к судьбе. Дисгармоничный перевес Ответственности над Внутренней Свободой, вами не обжитой. Односторонний настрой: борьба! — долг! — обязанность! — необходимость!.. Да, зто прекрасно. Но куда делись свободное желание и игра, радость отдыха и раскрепощения, наслаждение безмятежностью? Почему зто совсем выброшено?..

Никаких фиаско! Именно это постоянное «при исполнении» представляется мне, между прочим, и основной причиной пресловутой «слабости» в сфере интимной. Мужчина в расцвете лет! Знайте, пожалуйста, что мужчина по закону Природы находится в расцвете лет всегда, до смерти! (А в редких случаях и после оной). Не должно быть и понятия эдакого, никаких «фиаско»!

Все будет стопроцентно в порядке, если только вы будете спокойно общаться с представительницами прекраснейшего из полов, позабыв свое «при исполнении» и всегда помня, что вы личность с физиологическими правами, но без физиологических обязанностей, существо духовной природы, а не половой функционер. Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе! Вы не обязаны быть «на высоте»! Даже на операции вы человек, а не автомат, и успех ваш настолько же зависит от вашей собранности, насколько и от умения быть непринужденным, и от уважения к судьбе. Уметь себя раскрепощать так же необходимо, как иметь не одно, а два мозговых-полущария. Но вы не  обязаны   и раскрепощать себя!..

Атаки на самого себя. Физиологический уровень. Вы почти всегда держитесь на той грани, где физиологически необходимые напряжения переходят в физиологически разрушительные. Отсюда весь сосудисто-вегетативный комплекс: и подскоки давления, и спазмы; отсюда и неустойчивость сна.

Приступы... Думаю, что основная их причина — не какие-либо мозговые изменения, а потребность мозга время от времени освобождаться от накапливающегося «оборонительного потенциала». Но так как извне обороняться вроде бы не от чего, мозг разряжается внутрь...

Вероятность этого была бы значительно меньше, живи ваше тело в оптимальном «биотонусе», имей должную внутреннюю чистоту. Но ведь этого нет.

Опять азбука. Биологический уровень. Дорогой коллега, со всей очевидностью: вы сейчас двигаетесь гораздо меньше, чем можете и чем нужно, а едите, боюсь, и гораздо больше, чем нужно, и не то, что нужно. Объяснять ли вам эту азбуку?.. Даже сильное физическое напряжение, например, при проведении операции не освобождает ваше тело от потребности во множестве разнообразных движений, более того — увеличивает эту потребность. Важна и должная затрата калорий, и постоянная гармоническая проработка всего мышечно-связочного аппарата, а вместе с ним и сосудистого, и нервного. Без этой постоянной поддержки ваши нынешние 48 лет намного раньше срока, отпущенного вам наследственностью, перейдут в 58 и далее.

Вы все уже поняли.

Все нижеследующее примите не как категорические рекомендации, а как предложения.

Карта практического самоанализа. Составьте «сумму прошлого» — вернее, две суммы: плюсовую и минусовую. Допустим, по такому образцу:

 

 

Такие таблички можно составить и для общего состояния, и для отдельных, важных для вас компонентов — допустим, кровяного давления, сна или частоты и силы болезненных приступов. Несложный рабочий вариант «самоанализа для ипохондриков», как я его именую. Но шутки в сторону, вещь полезная, если учесть, как мы (я имею в виду прежде всего нас с вами — сапожников без сапог) забывчивы, безалаберны и ненаблюдательны по отношению к себе, при всех наших драгоценных ипохондриях.

Чтобы составить такую карту, придется немного повспоминать. Может быть, вам понадобится всего полчаса сосредоточенности, а может, и месяц-другой для постепенного заполнения, это как выйдет. Пусть не будет полной точности и исчерпывающей полноты, пусть где-то будут слабо мерцать лишь вопросительные знаки — неважно; главное, что вы все-таки подытожите основные, узловые моменты вашего опыта — и положительные и отрицательные: и борьбы ЗА здоровье, и борьбы СО здоровьем.

Уже мало сомнений, что в плюсовую часть таблицы у вас войдут:

пребывание на свежем воздухе, спорт,

водные процедуры,

все факторы, повышающие самооценку (хорошо бы поглубже продумать, какие именно и почему), AT, некоторые развлечения.

А в минусовую:

дефицит свежею воздуха,

малоподвижность,

перенапряжения и отрицательные эмоции,

сбои режима,

переедание и питание как попало,

неконтролируемая зависимость от  чужих оценок и

мнений, пренебрежение самовнушением...

Это, конечно, только вчерне. Ваше дело — развернуть, детализировать, уточнить, привести в связь, насколько возможно. К примеру: как влияют на вас различные изменения погоды, насколько существенен для самочувствия секс, характер питания и питья, всевозможные нагрузки, лекарства и т. д.

Как подписать договор с судьбой. Когда такая карта будет готова, вы легко составите и следующую:

 

 

...Заполнили? Вот и чистая конкретность. Теперь вы соавтор своей судьбы и полководец здоровья. Перед вами развернутый план генерального наступления. Ясно: главное значение отныне имеет все, ЗАВИСЯЩЕЕ ОТ ВАС. Ваша забота, прежде всего — устранение факторов ВСЕГДА отрицательных и культивирование ВСЕГДА положительных. «Всегда», конечно, понятие относительное. И вы, и я хорошо знаем, что выполнять все, зависящее от нас, удается практически далеко не всегда. И все-таки очень важно знать эти «всегда» и время от времени, раз в неделю, допустим, припоминать, а в периоды «падений» — пересматривать и уточнять. В «когда как» — продолжать наблюдение, устанавливать тенденции, отмечать связи, осторожно экспериментировать.

В договор можно вносить изменения. Что же касается всего НЕ ЗАВИСЯЩЕГО от вас... Ну что ж, вы и тут все понимаете сами. Учитывать, в меру сил предусматривать и... принимать. Как погоду, как лето и зиму... Торговаться со стихиями бессмысленно, а переживать по поводу их неуправляемости — самое глупое, что можно делать на этом свете. Но отметим любопытный момент. Войдя во вкус грамотного самоанализа, вы вскоре обнаружите, что некоторые пункты из графы «Не зависит» начинают сами собой перемещаться в графу «Зависит». Из «когда как» — в «часто», «обычно»... И это произойдет тем вероятнее, чем точнее вы отделите одно от другого и чем неукоснительнее будете выполнять ваши «всегда».

Дорогой коллега, еще раз прошу простить вынужденно дидактический тон — стараюсь лишь добросовестно исполнить роль, вами предложенную. Разумеется, не обязательно составлять все эти таблицы, лишь бы только они работали у вас в голове.

Ваши приступы означают, что организм нуждается в очистке. Еще важная рекомендация на уровне биологии. Целесообразно, помимо всего прочего, проводить регулярные пищевые воздержания сроком от одного до трех дней. Более точные рекомендации даст ваш собственный опыт.

Ваш режим должен стать вашим другом. Вы уже знаете мою позицию: человеку надлежит быть хозяином своего режима, а не его рабом. Но... Десятки и сотни «но», нам с вами прекрасно известных...

Однако как раз сейчас, пока вы временно не работаете, стоит потрудиться именно над режимом. Мне кажется, что вам следует стремиться к графику максимально четкому, к ритмическому постоянству. Я рекомендую это не всем; вам же — потому что вы ритмически разлажены, очевидно, не по натуре, а образом жизни. К режимной четкости придется подойти постепенно. Ни в коем случае нельзя сразу навязывать себе жесткий режим и вгоняться в него вопреки всему — такая тактика чревата обратной реакцией. Ваша главная задача — постепенно гармонизировать в себе все, сверху донизу, а это всегда достигается путем некоего компромисса между желаемым и возможным, между самопринуждением и самоприятием... Пока вы не загружены работой — присмотритесь, приладьтесь к себе, опробуйте несколько вариантов. Не исключено, что вы остановитесь и на «скользящем» графике, особенно, если выявится заметная зависимость от погодных факторов. Когда же тип наилучшего режима более или менее прояснится, можно будет переходить к следующему этапу: искать компромисс между ним и рабочими графиками.

В любом случае советую вам, отньше и далее, предусматривать в своем ежесуточном бодрственном графике, в общей сложности, НЕ МЕНЕЕ ЧЕТЫРЕХ ЧАСОВ, ПОСВЯЩАЕМЫХ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО УКРЕПЛЕНИЮ ЗДОРОВЬЯ. Прогулки, физические упражнения, водные процедуры, AT — распределяйте их как хотите, но эти четыре святых часа должны принадлежать вашему здоровью и ничему более. Если на сон мы условно отведем восемь часов, на питание и сопутствующие хлопоты два, то на остальное — работу, общение, развлечения и др. — остается десять. Учитывая наличие выходных — вполне достаточно.

Паника всегда лжет. Вот, наконец, добрались и до вашего сна. Здесь, дорогой коллега, позвольте мне по-нашему, по-врачебному сделать вам, как говорится, небольшой «втык».

Спрашивается: почему, проспав 3—4 часа нормальным сном, проснувшись и убедившись, что заснуть более не расположены, то есть потребность во сне на данный момент удовлетворена, вы продолжаете лежать и, главное, — паниковать?.. По поводу чего паника?

Слышу, слышу, не в первый раз...

—   Нормальный ночной сон взрослого человека должен длиться как минимум семь часов...

Так?.. Вы уверены, что всегда именно так — должен?..

—  Утром на работу, а я иду не выспавшись...

Не выспавшись... Причина для паники?.. Мне ли объяснять вам, что такое ночные вызовы и дежурства?.. Спросите у десятерых подряд в утреннем автобусе или метро: «Вы сегодня выспались?» Ручаюсь, едва ли один ответит вам: да, вполне. А у девяти остальных, если поинтересуетесь подробнее, обнаружатся разные поводы для недосыпания: у одного сверхурочные, другой готовился к защите диплома, третий просидел за преферансом, у четвертой плакал ребенок, у пятой не ночевал дома муж, у шестой ночевал, но...

Лишь двое — трое из этой девятки вдобавок к относительному недосыпанию еще и переживают по поводу недосыпания, чем, конечно, ничуть не помогают себе выспаться в следующий раз, а наоборот. Пролежать же, непрерывно паникуя, целых 3—4 часа — это, я вам скажу, само по себе работка!..

Как не надо бороться за сои. Дорогой Н. Д., не впадайте же в парадокс сверхзначимости, не повторяйте ошибки тысяч и тысяч непросвещенных страдальцев, не превращайтесь в Рокового Борца за сон! Как коллега коллеге скажу вам, что эти несчастные ох как трудны. Стабильное сочетание тревожности и упрямства. Никак не могут взять в толк, что Природа не подчиняется режимным установлениям... Всякое отклонение — непременный повод к принятию каких-либо «мер»... Отчаянная борьба за сон отнимает у них и тот, который их мозг мог бы им предоставить безо всяких на то усилий. Непослушный ребенок, которого они столь яростно запугивают в себе внутренними криками «спать! — немедленно! — спать и не просыпаться!» — и рад бы послушаться, да уже не может — боится, дрожит: «а вдруг не засну, вдруг проснусь?..» Переходя на иждивение снотворных, разучиваются спать сном естественным, то есть спать,   сколько   спится.

Значит, временно выспался. Дадим же свободу своему сну. Давайте, наконец, возблагодарим и великую дарительницу рода людского, Бессонницу — акушерку духа, подругу гениев. Имей Пушкин регулярный и крепкий сон, вряд ли бы мы узнали и половину его поэзии...

Если вы проснулись среди ночи и больше не спится; если не получается и просто расслабиться и спокойно полеживать; если в теле ощущается неприятное беспокойство, а в голову лезут всевозможные мысли и заботы — совет единственный и решительный: не раздумывая — ВСТАВАЙТЕ!

Да-да, спокойно поднимайтесь, встряхивайтесь, умойтесь. Все это беспокойство, и хаос мыслей, и «ни в одном глазу» от успокаивающих препаратов означает лишь одно: на данное время ваш мозг выполнил свою норму сна, и больше ему не требуется. Ваш мозг и тело просят активности. Она им нужна! Вставайте же и занимайтесь чем угодно: домашними делами или делишками, чтением, писанием писем... Чем угодно! (Кроме того, конечно, что грозит нарушить сон ближних, еще продолжающих спать).

Вставайте — и дайте себе свободу не спать. Если вдруг опять потянет спать — снова ложитесь (только не перед самым уходом на работу). Если вдруг очень захочется поесть (бывает и так) — перекусите, но чуть-чуть. Чтобы успокоиться, если взбудоражены, выпейте немного теплой воды с ложкой меда или отвара шиповника из термоса... Можно выпить и немного валерьянки или другой успокаивающей травяной микстуры. После этого, минут через 15, сон может вернуться, а может и нет. Но ни в коем случае никакого снотворного.

Главное, будьте совершенно спокойны: нет сна — значит и не надо! Бодрствуется — бодрствуйте полноценно! Употребляйте излишек времени, который вам одалживает уходящий сон, прежде всего на свое же здоровье: идите на прогулку (глубокой ночью и ранним утром в городе и самый чистый воздух, и относительная тишина) или, если на улицу совсем уж не тянет, открывайте пошире форточку и делайте обстоятельный комплекс упражнений.

Не спеша работайте мускулами, массируйтесь, занимайтесь своим телом — и оно воздаст вам дневной бодростью, воздаст гораздо более надежно и полноценно, чем какой-то жалкий полудосып, который, если уж не миновать того, всегда можно перенести на полсуток или на сутки вперед... Кстати сказать, коллега, вот эти строки я пишу вам ровно в 4 часа 53 минуты по московскому времени. «Временно выспался» — так это называется. Моя обычная последовательность в таких ситуациях: подъем не раздумывая — контрастный душ — легкие упражнения общеразминочного типа и пара любимых поз собственного производства — умственная работа, пока работается (обычно врачебные письма, ночью больше сосредоточенности и ощущения живого общения) — прогулка или досыпание, по возможности. Сегодня досыпания не предвидится, поэтому ставлю пока точку и отправляюсь на часок погулять по предутреннему городу. Чего в сходных условиях желаю и вам.

Хорошо спит тот, кто хорошо бодрствует. Дописывать приходится через две ночи, вы уж меня простите. Итак, никакой паники по поводу временного недосыпания. Доспится: не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Заботьтесь о полноценном бодрствовании, которое обеспечивает сон всем необходимым. Понаблюдайте за тонус-ным графиком: весьма возможно, что в течение суток у вас есть период особо пониженного тонуса, сонливости или хотя бы расположенности полежать. Если удастся сделать этот промежуток времени свободным от работы — смело пользуйтесь им для второго сна (или третьего, какой там у вас выйдет), или просто для расслабления, или легкой дремоты. Хотя бы полчаса — час где-то днем могут вполне возместить и трех-, и четырехчасовой недосып...

Впрочем, всегда ли это действительно недосып? «Норма» сна для взрослых, эти пресловутые 7—8 часов, — лишь некая статистически усредненная цифра, достаточно сомнительная, если учесть массовую ненормальность образа жизни. В каждом же конкретном случае норму определяет индивидуальность, а в индивидуальности, в свою очередь, — бесчисленные колебания и изменения: по возрастам, по временам года и погоде, по условиям и состояниям. Была ли у вас когда-нибудь собака или кошка? Всегда ли они соблюдали «режим сна», каждый ли день спали одинаковое, точно отмеренное количество часов?..

Вот и у нас: бывают сутки, а порой и несколько подряд, и целые недели, когда потребность во сне резко уменьшается; бывают, наоборот, спячечные полосы. Довольно у многих это определяется влиянием солнца, луны и погодных фронтов; у других — явная зависимость от сексуального тонуса; у третьих — от съеденного и выпитого; у четвертых — от эмоционального состояния, у пятых — от собственных внутренних циклов, у шестых — от всего, вместе взятого. Есть люди, всегда превосходно высыпающиеся за 4—5 часов, есть и невы-сыпающиеся за 10—11. Об исключительных случаях полного отсутствия потребности во сне вам, наверное, известно? И зто тоже не патология, а вариант нормы, быть может, даже и намек на идеальную норму будущего...

Так или иначе, дело не только и не столько в количестве, но — и главным образом! — в качестве сна.

 

ПЯТЬ УСЛОВИЙ ПОЛНОЦЕННОСТИ СНА

 

Качество же сна обеспечивается (стыдно мне повторять вам азы, но приходится):

1)  правильностью устроения ложа (просторность по комплекции, не слишком выпуклое и не слишком вогнутое, не скрипучее, не мягкое и не слишком жесткое, подушка не высокая и не слишком низкая, одеяло не слишком тяжелое, ноги лучше к югу или к юго-западу, голова к северу или северо-востоку, в максимальном удалении от отопительного радиатора);

2)  должным расходом энергии в бодрствовании, гармоничностью тканевых нагрузок (кто не работает, тот не спит);

3)  чистотой воздуха и его хорошей температурой (чем прохладней, тем лучше, но, разумеется, не до замерзания);

4)  чистотой тела, и прежде всего внутренней, зависящей от количества и качества питания (кто объелся перед сном, у того мозги вверх дном, но голодное нутро тоже будет колобро...),

налаженности выведения отходов и шлаков (у запора нет врага, злейшею, чем курага),

вышеупомянутой чистоты воздуха,

нижеупомянутой чистоты духа;

5)  чистотой духа, зависящей от вышеупомянутой чистоты тела, еще выше упомянутою грамотною отношения к Судьбе, грамотного отношения к самому сну — в принципе такого же, как и к Судьбе («все будет так, как должно быть, даже если...»), спокойствия совести (самое трудное), должным образом проводимых самовнушений.

Вот, пожалуй, и последнее, чем завершим наш? ночной консилиум.

Благодарите свой организм за критику. Дорогой коллега, AT для вас уже не новинка, поэтому позвольте не останавливаться на технической стороне дела и сразу перейти к вашему основному вопросу «как быть» — в смысле: как применять AT в вашем личном случае. И как обходиться с приступами. Именно, не как «перехватывать», а как  обходиться.

Давайте сразу же исключим слово «перехват». Хотя я его и сам, помнится, употребил раз или два в ИБС, но считаю это своим недосмотром, ошибкой. «Перехват» предполагает ожидание, напряженную готовность, тревожно-оборонительную настроенность...

А вот этого-то как раз быть не должно.

Именно ожидание приступов примерно с пятидесятипроцентной вероятностью, а то и более, их провоцирует . Ожидание, главным образом, подсознательное, безотчетное. Это и есть самый коварный момент. Подсознание тут прямиком не возьмешь, его нужно перехитрить.

Все, что напоминает вам о возможности приступов, все прямые или косвенные намеки на них, включая и заботы о «перехвате», надо отбросить от себя, выкинуть, исключить.

Вы можете возразить: но ведь прогнозировать-то, но ведь трезво, сознательно предусматривать надо?

Надо.

Но надо — только однажды. Спокойно и трезво сказать себе: да, приступы возможны. Да, они могут возникать помимо моей воли. Да, с этим приходится, пусть временно (все в жизни временно), примириться. Да, с этим приходится жить.

Но — вот и все. И на этом поставить точку.

Реализм прежде всего. Некая вероятность приступа — примем ее как данность. Пока это то, что от вас НЕ ЗАВИСИТ, это, так сказать, обеспечено. А стало быть, об этом можно не беспокоиться. Не прогнозировать, не вычислять, не брать в голову, как говорили в Одессе.

Вы еще ни разу не умерли от своего приступа, не так ли? Не умрете и от десятка, и от сотни последующих, если будут.

Очень может быть, что как раз ваши приступы и стремятся продлить вашу жизнь. Я не шучу: всякое приступообразное состояние есть борьба организма за очищение и обновление — всеми доступными ему в данный момент средствами. Приступы, а тем более повторные, дают сигнал, что ваш организм требует налаживания гармонии. Эта открытая активная «критика снизу» гораздо желательнее, чем трусливое замалчивание и пассивность. Благодарите свое тело за честность и бдительность! И отвечайте на критику делом.

Поддерживайте в себе постоянный положительный настрой. Регулярно, не меньше трех раз в сутки (утро, день, вечер), вживайтесь в углубленное внутреннее спокойствие. Утром и днем — с выходом в рабочую бодрость, а вечером — в предсонное расслабление.

Так вы будете держать себя в форме.

И так (плюс все остальное!) постепенно сумеете исключить приступы из ваших подсознательных ожиданий и сведете их вероятность к пределу минимума.

Конечно, если вы четко ощущаете предприступное состояние или хотя бы намеки на его приближение, есть смысл провести внеочередное самовнушение, хорошо расслабиться и все прочее. Удастся обойтись без приступа — прекрасно. Не удастся — не брать в голову. С той же переменной эффективностью могут подействовать и хорошая прогулка, физические упражнения или водные процедуры — варьируйте, выбирайте по опыту. Помните, что задача ваша — не борьба с приступами, а общая внутренняя гармонизация. Работайте по-крупному!

Как преодолеть страх смерти. Он пройдет сам, когда вы себя наладите и вернетесь к активной жизни. Если же, вопреки всему, вас не оставят черные мысли и мыслишки, что никогда и ни у кого не исключено, то и этого бояться ни в коей мере не следует. Напротив, если уж они приходят, эти мысли, то надо не гнать их — бесполезное занятие! — а как раз наоборот: встречать с открытым забралом и додумывать до корней.

«Двум не бывать, одной не миновать» — да, но это еще не все... Настоящее размышление (порукой тому и опыт вам пишущего) приведет вас к самым глубоким основаниям оптимизма и к твердому убеждению, что с физической смертью жизнь человеческая не кончается.

Нет небытия, есть забвение.

Обвиняю себя в черной неблагодарности

моей единственной Утешительнице,

дарящей мне свет без тени,

моей последней Учительнице,

ждущей моего понимания...

Нет, не тебя я боюсь, а только пути к тебе,

Возлюбленная Неизвестность!

Нет небытия, есть неведение.

Страх мой лжет,

страх клевещет,

изображая тебя в безобразном облике искаженной

жизни.

Но я знаю, что это не ты — твой лик неизъяснимо прекрасен,

а этот мерзкий скелет — это и есть мой страх.

Знаю:

тобой не кончусь, напротив,

начнусь с неведомого начала,

и оно там,

за гранью

оптического обмана — моей ограниченности собой.

Нет небытия, есть равнодушие.

Если уж говорить о смерти,

то она есть небытие в другой жизни,

в другой боли — до боли знакомой,

в другом сердце. Вот в этом сердце,

вот здесь, вот она, эта смерть —

мое равнодушие,

и в такой смерти я живу постоянно,

и такой казнью казню себя сам...

Иногда кажется — осталось совсем чуть-чуть,

что-то тонкое, прозрачное

прорвется, откроется,

и я выйду из плена

и снова сделаюсь всем и всеми, но

звериная тяжесть

не дает мне свободы...

Возлюбленная Новорожденность,

.научи меня быть достойным тебя, научи быть достойным!

Нет небытия, есть безумие.

Я ведь знаю,

почему перед тобой трепещу:

это просто стыд,

душа моя не готова,

тупая, ленивая,

не успела постигнуть и малой крупицы твоей науки.

Душегубной ревностью к самому себе

мучает меня мое жалкое полузнание.

Как прекрасно

я бы соединился с тобой,

Возлюбленная,

если бы знал о тебе

все или ничего...

Не торопи же,

не торопи, я приду,

дай мне время...

 

Дорогой Н. Д.! Вы, наверное, лучше меня знаете, как выглядит финал земной жизни, и мне ли объяснять вам, что настоящий оптимизм — это бесстрашная трезвость, открытые глаза, а не политика страуса. Я же, со своей стороны, убежден, что ОК, включающий и AT, и гармонизацию жизненной философии, вернет вам здоровье и работоспособность и что вы чудесными своими руками еще спасете не одну жизнь.

Разрешите на этом пожелать вам если не спокойной, то доброй и бодрой ночи.

 

Дорогой В. Л.!

(...) Ваш труд не пропал даром. Я снова в строю армии медиков. (...)

Ваш Н. Д.

 

Еще кое-что о правиле из исключения. Солнце взойдет — солнце зайдет. Родимся — умрем. Непреложность жизненных стадий, от зачатия до смерти, выглядит слишком очевидной.

Загипнотизированные беспощадным законом, который, в сущности, говорит лишь о том, что ДО СИХ ПОР ИНАЧЕ НЕ БЫЛО (а может быть, подвирает, скрывает что-то? А вдруг не было, да будет? ну вдруг?!), мы почти не замечаем другой стороны медали. Тонкую вязь колебаний, живую сопротивляющуюся ткань, обвивающую железный каркас, — эти непрестанные попытки Природы от себя уклониться, эти временные, частичные, непринципиальные исключения, которым, кажется, и нечего больше делать, как подтверждать общее правило.

Ах, но разве не замечаем?..

Один мальчик заговорил в год, другой — едва в пять. Один старичок умер в 75, другой в 150. Все равно умер, но ведь черт же возьми... А вдруг... А вдруг он просто не догадался жить дальше? Предлагалось бессмертие, а прошляпил. А некоторые йоги, говорят, поднимаются в воздух, сантиметров на двадцать и преспокойно висят, пока не надоест. А кое-какие буддийские ламы вроде бы прыгают метров эдак на двадцать и преспокойно летают... Сказки, разумеется. В том-то и весь соблазн! Кто же из нас не надеется быть исключением — в способностях, в любви, в темпе старения, в исходе болезни, в смерти, на худой конец, в денежно-вещевой лотерее? Кто н е верит, в тайная тайных, что он-то и есть исключение, что еще будет решающее тому доказательство? И как же легко подцепить в каждом эту тайную веру...

Ведь в том-то и дело, что во всей этой объективности, закономерности, неизбежности — и как там еще это ни назови — с неискоренимой закономерностью присутствует и частица Свободы, дразнящее «может быть»... Не везло так, что дальше некуда, полный тупик — и вдруг повезло! Безнадежная болезнь — и вдруг исцеление, отсрочка, равноценная вечности... «И дурак раз в жизни бывает умным». Бывает! Раз в жизни! Но все-таки же бывает! Так, значит, возможно?.. Значит, не вполне безнадежно?..

Есть действительность реальная и есть действительность потенциальная, именуемая возможностью, или суммой возможностей, — тоже действительность, для создания которой нужны лишь некоторые условия. Есть возможность и есть возможность возможности — опять-таки некоторые условия, создающие возможность, еще не имеющуюся. Возможность возможности. Возможность возможности возможности... Что такое это все?

Восходящие в бесконечность степени чуда.

Надежда, всегдашняя наша Надежда — не просто выразительница наших безнадежных желаний. Ее рождает всегдашнее обещание — вкрапленность чуда во все сущее.

Сокращаем вычисления. Чтобы превратить чудо в действительность, необходимо приобщиться к творению — знать. Знать — значит к чуду подойти. Останется только взять — но сперва вымыть руки...

Человек равен воображению. Нельзя вообразить ничего такого, чего не было бы в человеке.

Нет такой работы, за которую кто-нибудь бы не взялся. Нет роли, которую кто-нибудь не согласился бы исполнять.

Выдумайте любую историю — она либо когда-то уже произошла, либо произойдет. Нарисуйте любой портрет — и вы обязательно встретите оригинал, или кто-нибудь другой встретит, или сам им окажется. Представьте любую красоту, любое уродство, любое божество, любое чудовище — и вы обязательно, рано или поздно, далеко или близко, найдете точное воплощение...

Нет чудес, есть только недоделанные дела.

НЕ ОПОЗДАЙТЕ НА СВИДАНИЕ С СОБОЙ

С- Недостаточность необходимого -Пять фронтов войны с ограниченностью

Не опоздайте на свидание с собой, откройте дверь тому, кто в вас стучится, кто хочет жить и нежности учиться, и это будет пир и смертный бой, и вы еще должны успеть проститься...

Когда это все изучается в курсе логики, все вроде бы ясно. С = А + В. «А» необходимо для получения «С». Но одного «А» недостаточно. Нужно еще и «В».

Понять это в жизни почему-то труднее. И я, кажется, догадываюсь почему. Потому что жизнь не складывается из «А» и «В». Жизнь сложнее.

«Почему у меня повышенное давление и сердечные спазмы? Я не пью и не курю, делаю по утрам зарядку, по воскресеньям бегаю кроссы — разве этого недостаточно?»

Недостаточно, уважаемый Н. Н. Вы едите чересчур много соли, мяса и хлеба, а двигаетесь все равно меньше, чем нужно; у вас хроническое воздушно-солнечное голодание; вы не овладели специальной гимнастикой для сосудов, вы совсем не прочищаете свои капилляры, не знаете даже элементарного контрастного душа; наконец, вы не понимаете прелести жизни, вы внутренне напряжены и тревожны... И вот по всему по этому, плюс наследственность, у вас, ко всему прочему, еще и гипертония. А если бы вы впридачу еще и курили, пили и совсем лишили себя движения, то навряд ли бы уже смогли повести со мной этот разговор...

«...У меня бессонница, головные боли, печеночные колики и боли в суставах из-за солевых отложений. Я периодически воздерживаюсь от еды и соблюдаю строгую диету, я много хожу, занимаюсь плаванием и йогой, практикую аутотренинг, об алкоголе и курении нет и речи — и все равно... Разве этого недостаточно?»

Недостаточно, дорогая Л. А., необходимо, но недостаточно. Все, что вы делаете для своего здоровья, вы делаете мужественно и правильно, и это помогает вам держаться далеко не в худшей форме. Честь и хвала. Если бы вы не делали всего перечисленного, вы бы давно уже стали больничным хроником. Но чтобы у вас прошли боли в суставах и наладилась печень, вероятно, надо еще пить какие-то лекарства и специальные воды. Может быть, нужна смена климата, а может быть, и некий препарат, которого еще не изобрели. Чтобы прошли головные боли, вам, возможно, следовало бы лишь ввести в свою гимнастику какие-то новые упражнения или добавить особое самовнушение. А чтобы прошла бессонница... Это у вас вовсе не бессонница, а такой график сна, не совсем удобный. И, может быть, еще вы слишком многого требуете — и от своего сна, и от бедной труженицы-медицины...

Проза врачевания: надевая халат правоты, скрываешь чувство вины. Каждому пациенту хочется дать бессмертие. Каждую книгу сделать исчерпывающей... Но другой голос (тот самый противовес) призывает: не суетись. Обнимай необъятное по частям — так оно и дается. Обязанность совершенствоваться предполагает право на несовершенство. Иначе что, собственно, совершенствовать?..

Когда болеешь сам, то иной раз кажется: здоровому все полезно, больному все вредно. Да, где-то и так... Но:

ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ,

ДЛЯ ЖИЗНИ, ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, ДЛЯ КРАСОТЫ,

ДЛЯ ГАРМОНИИ, ДЛЯ ЛЮБВИ, ДЛЯ

САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

НЕОБХОДИМО ВСЕ — И НЕДОСТАТОЧНО НИЧЕГО.

Закон недостаточности необходимого. Это наша видовая и космическая особенность...

 

Плач по волосам

 

Здравствуйте, уважаемый В. Л.! Не совсем уверен, что вы получите это письмо. Мне 24 года. С 20 лет я начал лысеть.

Моя нервная система с детства отличалась возбудимостью. Спортом не занимался и к 20 годам имел слабо развитую мускулатуру.

И вот стройотряд. Работа по 12 часов в сутки в течение двух месяцев. Именно с этого времени началось необратимое выпадение волос. Многомесячное лечение в различных косметических институтах результатов не дало.

И физически и психически я устаю очень быстро. Когда чувствую себя лучше, и выпадение волос уменьшается. Но незначительная перегрузка вновь влечет за собой осложнения.

Надеюсь, что все еще поправимо, что сдаваться еще рано. Но временами просто отчаяние. Когда смотришь на себя в зеркало...

Можно ли в моей ситуации найти какое-либо радикальное средство?

С. И.

 

Есть случаи, где надежда есть. Есть случаи, где надежды нет. А есть и вот такие: неопределенные, полубезнадежные, многоточечные...

 

Добрый день, уважаемый С.!

Давайте сразу по делу. Лысеющие люди делятся на два больших разряда:

1)  просто лысеющие;

2)  делающие из своего облысения проблему.

По опыту врачебных и жизненных наблюдений могу с уверенностью сказать, что представители второго разряда лысеют успешнее.

Сказанным я вовсе не намереваюсь уверить вас, что вы обратились ко мне с пустяком, не стоящим внимания. Проблема ваша серьезная; суть только в том, что вы ее не так видите, не тот ставите акцент. Не в облысении главная беда ваша, дорогой С. Не в том главная проблема, что находится или не находится на голове, а в том, что находится в ней самой.

Я имею ввиду СИЛУ ДУХА, от которой зависит и крепость вашего тела, и, хотя и со знаком вопроса, крепость волос.

Разберемся же сперва с волосами.

Статистика свидетельствует, что примерно тридцать процентов мужского населения (во всяком случае, в пределах европеоидной расы) склонно к облысению и примерно половина из них до 27—30 лет успевает обзавестись хорошо оформленной лысиной.  Остальные догоняют попозже или  всю жизнь тщательно увеличивают пробор. Цифра солидная: лысеет, в той или иной мере, каждый третий мужчина.

Отрешимся от эстетических эмоций. Как понимать, почему это происходит? Болезнь или проявление какой-то болезни?

Врачебные наблюдения подтверждают прежде всего разнообразие причинно-следственных связей между состоянием волос и состоянием организма и психики. На волосы влияет все, но у кого как и когда как. Бывает, что люди быстро лысеют после психических потрясений или перенапряжений, бывает, что обострения невроза явно увеличивают выпадение волос, как, по-видимому, и в вашем случае. Но во многих других случаях никаких таких связей не замечается, волосы живут как бы сами по себе. Всякого рода невоздержанность обычно взимает за себя плату в виде очередного подтаивания шевелюры, но есть и пьяницы, и развратники с густейшими гривами (какая несправедливость, правда?), и есть аскеты с сияющими черепами. Облысение может быть связано с болезнью (например, последствия перенесенного тифа или кожного заболевания, нарушения обмена, понижение функции щитовидной железы, облучение и т. д.), но может быть и не связано НИ С КАКОЙ БОЛЕЗНЬЮ. Облысение может быть результатом возрастных изменений организма, общего увядания, но может возникать и в расцвете молодости, когда ни о каком увядании нет еще и речи.

И вот такое, ни с чем не связанное, ни от чего явно не зависящее облысение — вариант как раз самый частый, основной; примерно 2/з всех случаев раннего облысения, или около десяти процентов к общей массе мужского населения.

Это то, что правомерно назвать «конституциональным» облысением — по врожденной склонности, с легко прослеживающейся наследственной передачей. Оно наступает как некая фаза развития: волосы исчезают, как какие-нибудь отжившие лепестки у растений, и обнаженная голова вступает, так сказать в непосредственный контакт с окружающей средой. В чем же тут дело?..

Лысым есть чем гордиться. Некоторые намеки на ответ дают сравнительные наблюдения. «Конституционально» лысые мужчины обыкновенно отличаются повышенной физиологической мужественностью и сильной, подвижной, работоспособной нервной системой. Обычно у них высокий объемистый череп, скудость растительности на коем компенсируется изобилием в других зонах. Четкость в движениях, решительность в действиях, развитое чувство ответственности и нередко притом хорошее чувство юмора... Короче говоря, это в высшей степени нормальные и здоровые люди, и если вы обратитесь к портретам наиболее выдающихся и достойных людей нашей планеты, то легко убедитесь, что волосы на голове — не самое частое их украшение. Сократ, Юлий Цезарь... Разумеется, не под каждой лысиной обязательно скрывается дарование, но несомненно, что «конституционально» лысые мужчины в большинстве своем относятся к числу наиболее ярко выраженных представителей своего пола. Вы никогда не встретите лысого евнухоида или лысеющего ребенка, облысение же у женщин, вообще очень редкое, как правило, связано с перенесенной тяжелой болезнью или серьезным нарушением обмена веществ.

Как бы то ни было:

лечение облысения всеми медицинскими и косметическими средствами до сих пор приносило менее чем скромные результаты, и это касается в первую голову наиболее многочисленных случаев конституционального облысения;

пока мы не научились управлять своими генами: кому суждено облысеть, тот облысеет;

и, наконец, самое существенное: если только в голове у мужчины есть то, чему быть должно, то внешний вид головы значения не имеет.

Дорогой С., давайте же согласимся: не волосами едиными жив человек, тем паче мужчина. При всей огорчительности исчезновения шевелюры — не первостепенное это дело и даже не третьестепенное. А первостепенно для вас — сейчас и как можно быстрее — установить к волосам правильное, трезвое, точное отношение, отвечающее истинной мере их значимости.

Ваш случай, судя по описанию, близок к конституциональному, хотя и имеется несомненная зависимость волос от общего состояния организма и нервной системы. Очевидно, усиление темпа выпадения волос у вас лишь частное, побочное проявление неблагополучия духа и тела, то есть жизни в дисгармонии с Природой. Но вряд ли судьба ваших волос — прямое производное от чего бы то ни было. Чему быть, того не миновать — с той лишь поправкой, что «чему быть» мы никогда точно не знаем и не всегда должны знать.

Четыре главных совета.

1.   Не тратить драгоценное время и еще более драгоценные душевные силы на малоперспективную борьбу за волосы как таковые.

2.  Уделять собственно волосам ровно столько внимания и эмоций, сколько они заслуживают, — то есть тот минимум, который вы уделяете, скажем, своим ногтям, в этом масштабе, не больше (некоторые уточнения ниже).

3.  Употребить все время  и силы, высвобождающиеся в результате снятия этой проблемы, плюс еще «эн» возможных, на укрепление своего общего здоровья — душевного и физического.

4.   Постоянно напоминать себе, что из всех сил сильнейшая — сила духа; что из всех красот красивейшая — красота души; что из всех забот важнейшая — забота о,развитии личности.

И действовать соответственно. Остается лишь небольшое дополнение:

Ок головы,

или Как сохранить волосы в наилучшем виде

 

Для того, кому еще есть что терять, — четыре совета вдобавок к общим мерам.

1. Расставайтесь со шляпами. Не носите головных уборов, кроме как в холодные (ниже 7-10°С) и ветреные зимние дни. Лучший головной убор для таких дней — легкая шерстяная (вязаная) шапочка лыжного типа. Выработайте рефлекс: входя в любое закрытое помещение — транспорт, магазины, — моментально ее снимайте. Кепки и шляпы летом и тяжелые шапки зимой — помощницы облысения. Кожа головы должна всегда свободно дышать и иметь нормальный теплообмен. Постепенно закаляйте ее, не прячьте от дождя и падающего снега (если только нет слишком сильного мороза или пронизывающего ветра). Если с непривычки чувствуете, что голова замерзает (спазм кожных сосудов), произведите интенсивный массаж, разотрите покрепче пальцами — сосуды головы расширятся, и это пойдет на пользу и волосам, и вам. Повторите эту процедуру раз-другой, не забывая, что состояние сосудов головы зависит и от общего состояния сосудистой системы. Если на холоде интенсивно двигаться, не замерзнет и непокрытая голова.

2.   Встречайтесь с солнцем. При всякой возможности понемногу облучайте голову нежарким, лучше всего утренним солнцем (до   10.30 —  11). Но будьте осторожны, не перегревайте!

3.   Поменьше пользуйтесь мылом и шампунями. Все эти средства, как бы их ни хвалили заинтересованные производите и, содержат чужеродные для организма вещества, вредные для волос. Мыльная щелочь сушит кожу и вызывает компенсаторное жирообразование в сальных железках и шелушение — перхоть. Естественнейшее и лучшее средство для мытья — простая вода, лучше всего дождевая или чистая речная, чуть похуже — водопроводная. Не предлагаю расстаться с мылом тем, кто не мыслит без него чистоты. Но совет: если хотите укрепить волосы, мойте голову простой чистой водой, и мойте почаще, как минимум через два — три дня. Голова будет чище, чем от всякого мыла, и волосы крепче и приятней на вид. Особенно  хорошо действует  на  волосы  контрастный  душ. Одновременно с мытьем и общим самомассажем производите и массаж кожи головы. Массаж волосяной щеткой — само собой.

4.  Пищевые воздержания, проводимые грамотно и регулярно, всегда улучшают состояние волос.  Имеются случаи, когда уменьшается и лысина, и седина.

Знайте, что ОК, весь в целом, — поддержка и обновление для всего, в том числе для ваших волос, которые возьмут от этого себе все для них возможное. Таким образом, вы будете делать для ваших волос ВСЕ, ОТ ВАС ЗАВИСЯЩЕЕ, не делая из волос никакой проблемы и тем еще более способствуя их благополучию и процветанию.

Вот, пожалуй, и все, дорогой С. Могу лишь добавить к этому, что ваш покорный слуга с помощью вышеназванных мер успешно остановил начинавшееся, как у вас, облысение с достаточно выраженной конституциональной основой и ныне имеет волосы заметно более надежные, чем лет пятнадцать тому назад. Но честное слово, я согласился бы стать и седым, и лысым хоть завтра и до скончания века, лишь бы доказать вам, что дело не в этом.

 

Еще о внешности

 

Три тайны мужчин.

Как исправляются неисправимые недостатки

И опять, и опять...

 «Уважаемый В. А! Простите, что тревожу вас пустяками... Но дело в том, что для меня это далеко не пустяк... Ужасная форма моего носа...»

Не только носы. И лысины, и ноги, и бюсты, не укладывающиеся в общепринятые представления. В последней пачке писем снова с десяток упряменьких, как я их ни уговаривал в ИБС, не желают краснеть, а на этот десяток приходится трое, жалующихся на чрезмерную бледность. Не устраивают прыщики на локтях, родимые пятна на пятках, распределение волос, величина зрачков, цвет зубов, асимметрия лопаток...

Рубрика эта именуется у меня «Внешность». Но по-настоящему проблема звучит так:

 

ОТНОШЕНИЕ К ВНЕШНОСТИ.

 

Дорогой В. А! Умоляю вас!

Мне 26 лет, с 13 лет мечта о привлекательности, зависть ко всем хорошеньким. Я не просто некрасива, я отвратительна. У меня (...) и отталкивающее выражение лица. Посмотрите на фотокарточки и вынесите приговор, но прошу вас, без психотерапевтических комплиментов. Впридачу ко всему страшный характер. Я не могу улыбаться, не могу спокойно смотреть людям в глаза, каждое мое движение вымученно, неестественно, во всем сковывающее напряжение, ослабевающее, только когда я остаюсь одна, в четырех стенах. Я не могу ни с кем нормально разговаривать, в голове у меня все зажато и пусто, как в тумане, и желание одно: поскорей прекратить эту пытку. Общаясь с людьми, я думаю только о том, что они думают о моей внешности. Когда я прохожу мимо кого-нибудь, на меня так смотрят, что (...).

Почти все бывшие подруги повыходили замуж, некоторые успели уже разойтись. С одной из этих разведенных мы недавно случайно встретились. Она рассказала мне со слезами, что муж оставил ее из-за недостаточно (...).

Я была у районного психиатра. Выслушал и с усмешкой сказал: «Вы нормальны. Успокойтесь. Внешность не имеет значения». Вот и все. Почти догадываюсь, что то же самое услышу от вас.

Ведь это неправда. Внешность имеет огромное значение, а для женщины это все. Признать себя нормальной я не могу.

Как добиться естественности? Я знаю, что бывают и красавицы без обаяния. Но хоть чуточку непосредственности... Неужели безнадежно?

И. Т.

 

Случай типичный, и случай серьезный. Цитируя, я изъял из текста описание сопутствующих физических недомоганий (все телесные проявления глубокого хронического невроза), убираю и соответствующие места в ответе. Кое-что подправляю в расчете на более широкую аудиторию.

Дорогая И. Т.!

Нет, не угадали. Не собираюсь и не подумаю даже психотерапевтически уговаривать вас, что внешность, мол, не имеет особого значения. Имеет. Особое.

Ну вот, к примеру, такое. Одна юная дама, перед тем как стать моей пациенткой, совершила нешуточную попытку отправиться в мир иной по той лишь причине, что за намеченный срок ей не удалось сбросить 5 лишних килограммов веса, которые она считала губительными для своей талии и сопутствующего жизненного успеха. Между прочим, вес ее равнялся 65 кг при росте 166 см — нормальный, в общем-то, вес. Но она желала весить ровно 60 кг, и не более. Хорошо, допустим даже, что они действительно были лишние, эти 5 килограммов, они давали пять лишних сантиметров объема талии. Но измерять в килограммах свою жизнь, приравнивать ее к пяти сантиметрам — это уже трагично, вы не находите?.. Другая дама, отчаявшись что-либо поделать с упорной краснотой носа (которую, кстати сказать, замечала только она), перестала выходить на улицу. Перестала принимать гостей. Перестала вообще с кем-либо общаться. Наконец, надела на себя марлевую повязку — и стала жить в маске. Даже на ночь не всегда снимала: привыкла...

Так что, как видите, внешность действительно значит очень и очень много. Вопрос в том — ДЛЯ КОГО.

Стократная иллюзия. Прошу вас сосредоточиться — это важно! Вы уверены, что окружающие обращают пристальное внимание на вашу внешность. Предположим, что это и так. А не замечали ли вы другого удивительного явления? Вот вы надеваете новое платье или, скажем, новые туфли, вот выходите на улицу, идете в кино, в магазин... И тут уж на вас смотрят все — ну буквально все, как по команде! Пялят глаза, выворачиваются!.. И что им за дело до вас? Ведь платье-то не какое-нибудь супермодное, обыкновенное платье, разве что новое...

Так смотрят, правда, только в первые день — два, а потом почему-то теряют интерес. Хотя платье вроде бы все еще новое...

Объясняю. Эта одна из самых общераспространенных иллюзий восприятия, связанная с тем, что психологи именуют «проекцией» чувств. В действительности, когда вы надеваете свое обыкновенное новое платье, на вас смотрят не больше и не меньше, чем когда вы выходите в старом. Но пока вы сами к новому не привыкли, то есть пока ваша внешность является предметом вашего собственно-то повышенного внимания, вам кажется, что она привлекает и повышенное внимание окружающих.

Поняли?.. ЭТО ВАМ КАЖЕТСЯ. И так кажется КАЖДОМУ в сходном положении. Иллюзия восприятия — работа незримого фокусника, в нас сидящего. И фокусник этот называется  эгоцентризмом.

Конечно, нечто сверхоригинальное может привлечь взгляды, не спорю. Но спросите у себя: сильно ли, а главное, надолго ли возбуждается ваше любопытство, если мимо вас проходит кто-то, выглядящий иначе, чем вы?.. Забыто — через долю секунды. Да и заметалось ли?.. Ведь взгляды по большей части бессознательны, автоматичны.

Прошу неослабевающего внимания. Чтобы помочь себе, вам нужно себя понять. А чтобы понять себя, вам нужно хотя бы в некоторых деталях понять общечеловеческую психологию. Пожалуйста, уясните: в той или иной мере каждый человек пребывает в иллюзии, что его внешность является предметом наипристальнейшего внимания окружающих и непрерывно ими оценивается. А вы ПОЙМИТЕ И ЗАПОМНИТЕ — ЭТО НЕ ТАК!

Примите во внимание и другой факт, многократно подтвержденный психологическими экспериментами. Средний мужчина — мужчина! — по меньшей мере в 10 раз более озабочен своей собственной внешностью, чем внешностью кого-либо другого. У женщин же, начиная примерно с 11 и приблизительно до 56 лет, эта цифра увеличивается до ста. Да! И в том, что касается внешности, вы тоже в сто раз больше заняты собой, чем другими!

А стало быть, и в сто раз ошибаетесь.

 «Ошибаются все, кроме меня. Какие там фокусы. Я-то знаю, я-то ведь вижу, что на меня смотрят, и главное, как   смотрят...»

Не обольщаюсь: давно усвоил, что не так-то легко переубедить человека, пребывающего в иллюзии, тем паче в сфере, имеющей столь исключительное, я бы сказал даже без преувеличения, умопомрачительное значение.

Ну хорошо: пусть даже и смотрят, пусть даже и ТАК смотрят, как вам представляется. А много ли ЭТО значит?

Услышать, чтобы увидеть. Знаменитая эта фраза приписывается Сократу, но я встречал нечто сходное и в жизнеописаниях других мудрецов. Приходит ученик и благоговейно смотрит на учителя. Учитель смотрит сквозь ученика невидящим взглядом; ученик продолжает молча благоговеть. Учитель продолжает игнорировать; ученик падает ниц... Наконец учитель взрывается: «Ну что ты здесь ползаешь, путаешься под ногами? ЗАГОВОРИ, ЧТОБЫ Я УВИДЕЛ ТЕБЯ!»

Дорогая И., а теперь разрешите немного поговорить с вами не с позиции врача и психолога, а с позиции обычного представителя своего пола. Раскрою вам тайну мужчин, и даже не одну...

Внешность как результат внушения. Внимание!

Тайна Номер Один. МЫ РАЗНЫЕ. Не верьте, пожалуйста, никому из подруг, утверждающих, что всем нам нужно только одно, чтобы было «достаточно», и тому подобное. Неправда это, неправда глупейшая. Разные мы очень, и нужно нам — совсем разное. И настолько мы разные, что среди нас во множестве найдутся как любители, так и нелюбители ЛЮБОЙ внешности, ЛЮБОЙ формы ног, носа и прочего, равно как и ЛЮБОГО возраста, ЛЮБОГО характера... Ну конечно! Ведь мы и сами — разных возрастов и характеров, с разными носами, глазами...

Вот и Тайна Номер Два. НАСТОЯЩЕЙ ВНЕШНОСТИ ЖЕНЩИНЫ МЫ НЕ ВИДИМ.

Вы удивитесь: «Как это не видите?.. Вы что же, разве не отличаете стройных ног от кривых, тонкой талии от расползшейся, носика изящного от не очень?..»

Ну как же, как же. Разумеется, отличаем. Только понимаете, как бы это сказать... Своеобразно отличаем. Талия, например, и нос всегда представляются нам превосходными, если только у женщины красивые, стройные ноги. Ноги же всегда кажутся нам стройными, когда у женщины красивый рот. А рот будет красивым только в том случае, если у женщины красивые глаза. Красивыми же глаза бывают, когда женщина улыбается. Но не просто улыбается, а лично нам улыбается. И не просто нам лично, а — как бы это сказать... Со значением.

...Вот-вот. Значение — больше ничего. Вот так и делаются стройными ноги и талии, красивым нос, рот и все остальное. Вот и весь секрет привлекательности, обаяния и т. п. Говоря иначе, не в ту женщину мы влюбляемся, которая красива или хотя бы не уродлива, а как раз наоборот: в которую влюбляемся, та и красива, будь она для кого-то страшно сказать что. «Не по хорошу мил, а по милу хорош». А стало быть, видим мы вовсе не настоящую внешность (да и кто же ее знает, какая она настоящая?), а только ту, которую женщина нам ВНУШАЕТ. И все, стало быть, очень просто: чтобы стать самой красивой, прекраснейшей на белом свете, женщине достаточно внушить нам...

Значение   — больше ничего. Но КАКОЕ значение?

Это уже Тайна Номер Три.

Теперь я хочу объяснить, зачем я раскрываю вам наши мужские тайны. Исключительно затем, чтобы вы не беспокоились о своей внешности. Нет, я не предлагаю вам не следить за собой, не ухаживать за прической и пр. Следить — да, ухаживать — да, сколько угодно. А вот беспокоиться — нет.

Беспокоиться нужно совсем-совсем о другом.

«Заговори, чтобы я увидел». Но как же — заговорить? О чем? С какой интонацией, с какой миной, с какой скоростью?.. И как же заговорить — если внутри все зажато, все напряжено, как струна, которая вот-вот...

Вот-вот. О чем же и как вы будете говорить, если вы зажаты, скованы, стиснуты своим беспокойством?..

«...Значит, надо беспокоиться только о том, о чем и как говорить?.. Но ведь я об этом и беспокоюсь, и даже очень. И как раз это беспокойство...»

Нет-нет, вы не поняли. И о чем, и как говорить — об этом не следует беспокоиться.

Совсем-совсем о другом.

Душа и одежда. Я смотрю на вашу фотографию, на лицо и фигуру. Нет, не ждите ни «приговоров», ни «психотерапевтических комплиментов». Я ничего не могу сказать о вашей внешности — я НЕ ВИЖУ. Ни «отталкивающего выражения», ни (...) — ничего. Лицо особы женского пола — вот и все, что могу сказать. Это лицо может принадлежать и буфетчице, и учительнице, и актрисе; его обладательница могла бы быть и преступницей, и святой, его можно было бы не заметить, от него можно было бы отвернуться, в него можно было бы страстно влюбиться...

Лицо — только сосуд, который можно наполнить и простоквашей, и драгоценным вином. То же самое и фигура. Согласен, ваша — не стандартного образца с обложки журнала мод. Вполне возможно, кому-то она не понравится, как например, фигура Венеры Милосской, которая очень не нравится одному моему приятелю. (Смотрите Тайну Номер Один). Я же думаю так: фигура ваша станет вполне привлекательной, если будет легко и свободно двигаться, если будет пластичной. Свободу же и легкость движений, пластику, способна придать любой фигуре только одухотворенность — то внутреннее наполнение, та психология, которая всегда переходит и на уровень физиологии. И особенно легко — в сочетании с достаточно хорошим физическим состоянием, которое, в свою очередь, зависит как от вышеозначенного наполнения — состояния духа, — так и от образа вашей жизни, во всех конкретных деталях: питания, физических упражнений, пребывания на свежем воздухе.

Короче говоря, и фигура — зеркало души.

Вот мы и подошли к самому главному. К тому, чем наполняются изнутри и лицо, и фигура. Что действительно делает нашу внешность привлекательной или отталкивающей. О чем действительно следует беспокоиться.

О  значении.

...Как там сказано?.. «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Да-да, все должно и слегка затаскано бесконечными повторениями... А как быть, если не получается?.. Если, например, лицо имеет косметические дефекты, а прекрасной одежды нету в продаже или просто нет денег?.. Если прекрасных мыслей тоже почему-либо нет?.. Если прекрасная душа нечаянно потерялась, допустим, в очереди все за той же одеждой?.. И главное, если приходится выбирать порядок, последовательность, выстраивать иерархию, то что поставить на первое место — лицо или мысли? Одежду или душу?

Случай нормы. Позвольте рассказать вам об одной двадцатидевятилетней женщине, Л., руководительнице молодежного клуба-театра при ДК. Женщину эту в 18 лет постигло несчастье: взрывом газа ей выжгло лицо. Рубцы — нечто ужасное, ну вы представляете. Косметическая хирургия оказалась бессильной, слишком глубокое поражение ткани. Улыбаться невозможно, все стянуто. Зрение, к счастью, удалось сохранить, хотя и не полностью. Так вот, эта Л. представляет собой одно из самых великолепных существ женского пола, которое мне когда-либо приходилось встречать. Масса друзей, широкий круг интересов. Способный режиссер и талантливый педагог. Владеет несколькими языками, спортивна, замечательно музыкальна.

Знакомясь с новыми людьми, она обычно, улыбаясь внутренне, предупреждает (у нее удивительно мягкий голос): «Не пугайтесь, сейчас привыкнете». И правда, уже через две — три секунды первоначальное восприятие куда-то исчезает, словно растворяется. Перед вами милое, живое, привлекательное лицо. Представьте же себе это чудо — чудо, к которому сразу же привыкаешь, как к чему-то само собой разумеющемуся.

Л. обаятельна, популярна. Смеется: «Никак не соберусь сменить паспорт, там старая фотография...» Я видел эту старую фотографию. Она не показалась мне лучше теперешнего ее облика — просто нечто совершенно другое. Л. как-то обмолвилась, между прочим, что с детства у нее был нелегкий характер и какой-то комплекс неполноценности. Сейчас никакого комплекса нет. Недавно вышла замуж, собирается стать матерью. Я знаком с ее мужем, это очаровательный человек, художник. У него есть одна физическая особенность: отсутствуют обе ноги, передвигается на тележке (тоже несчастный случай). Тем не менее он полон энергии, жизнерадостен, остроумен, а потому и эта особенность через две — три секунды общения перестает замечаться...

Вот что такое ВНУШЕНИЕ ВНЕШНОСТИ.

И —  значение.

Известно ли вам, что юная Марина Цветаева одно время ходила стриженная наголо, в черном чепце и черных очках? Она спасала свой дух от преждевременного физического расцвета. У нее был слишком большой успех.

Чем красивее наружность, тем выше и требование ее внутреннего оправдания — понимаете ли?..

Принять неизбежное с мужественным спокойствием; быть выше зависти и уметь восхищаться достоинствами других; не пренебрегать юмором, в том числе и по отношению к своей персоне, — это и значит исправить неисправимое.

Те же, кто по поводу своей внешности страдает и убивается, кто зацикливается на ее реальных или воображаемых недостатках, равно как и те, кто оценивает других по «достаточно» или «недостаточно», имеют один общий и печальный диагноз... Увы — нищета. Глубокая духовная бедность. И мне хочется сказать всем этим страдалицам и страдальцам — всем сразу, без различия комплексов и проблем: успокойтесь! Ваша проблема совсем не в талии (нос, ноги и т. п., ненужное зачеркнуть), а в том, что вы до сих пор слишком мало заботились о значении своей жизни. Дай вам даже какую-нибудь чудо-талию (ноги, нос.) — поверьте, счастливее вы не станете. Не там ищете.

Теперь мы подошли к самому болезненному и трудному. Если вы хотите действительной помощи, а не «психотерапевтических комплиментов», не взыщите за прямоту и выслушайте меня до конца. Прошу вас воспринять мои слова не как критику и обличения, а только как врачебную диагностику.

Воспаление нормы. Я не стану уверять, что вы нормальны или ненормальны. Дело совсем не в этом. Если уж употреблять это слово, то беда ваша и множества ваших товарищей и подруг по несчастью состоит в том, что вы слишком нормальны — да, слишком. Именно от нормальности (в вашем понимании) и надо лечиться.

Главное, чего вам не хватает, — это самобытного отношения к жизни. Одной-единственной настоящей смелости — быть собой. У вас практически нет своих собственных жизненных ценностей и мерил человеческого достоинства. Вы приняли за свое нечто чужое, дешевое и расхожее. «Привлекательность», «обаяние», «симпатичность» — что там еще входит в этот малый джентльменский набор?.. Иметь успех, выйти замуж, жить нормально, как все... (Кто это там среди «всех» живет нормально, хотел бы я, кстати, посмотреть). Рыночная психология. Рабская зависимость от стандартных оценок не самого высшего вкуса. А иначе сказать — духовная недоразвитость. Не умственная, а, подчеркиваю, духовная. Вы завидуете стандартно «хорошеньким», стандартно «непосредственным» (равным образом молодые люди того же уровня запросов завидуют «сильным», «нахальным», «пробивным», «с подвешенным языком» и т. п.). Вы желаете быть как минимум не хуже, чем ВСЕ, хотите играть в игру «здорового большинства». И не хотите принять очевидное: что игра эта — и не лучшая, и не ваша. И невдомек вам, что у вас есть свой путь, который приведет вас КО ВСЕМУ И КО ВСЕМ, но совершенно с другой стороны.

Путь этот мы можем с вами обсудить, если захотите, в следующем письме. А пока — жду реакции...

 

Одухотворение

 

Пять первых шагов самоусовершенствования

Дорогая И.,

Вот теперь вы,  наконец, спрашиваете о самом главном, и я подытожу ваши вопросы:

В чем же, собственно, состоит или должна состоять духовная жизнь?

Как заниматься духовным самоусовершенствованием?

Вы, конечно же, понимаете: ответы на эти вопросы не вместит в себя ни одно письмо, ни одна книга, ни одна самая гениальная голова. Вопросы это вселенские, и пишущий вам не оракул, а всего лишь человек со своей субъективностью и ограниченностью. Но в том и надежда, что каждый и ставит, и решает эти вопросы сам, и конца этому нет и не может быть.

Духовная жизнь не имеет границ и не подвластна определениям.

Не «что», а «как» и «зачем». Как и зачем вы едите и пьете, двигаетесь и спите, общаетесь и читаете, работаете и мыслите, живете и умираете?..

Обычнейшая ошибка: думать, будто «духовное» — это что-то «особенное», «возвышенное» и т. п. Будто жить духовной жизнью — значит непременно погружаться в философские размышления, вести проникновенные разговоры, писать стихи, слушать органные мессы, читать высокоумные книги и прочее, и подобное.

Да, духовная жизнь включает в себя и ЭТО; формы ее столь же разнообразны, сколь разнообразна сама жизнь человеческая. Но духовная жизнь этим не ограничивается, и все это может быть столь же духовным, сколь и антидуховным...

Все дело опять — в  значении.

Любое слово и действие, любой миг жизни, любой взгляд и вздох могут быть и духовно наполненными, и бездуховными, в зависимости от внутренних «как» и «зачем». Никто и никогда не определит этого лучше, чем ваша собственная душа.

Духовно все, что выводит вас из пределов вашего сиюминутного «я». Духовно все, что связывает вас с жизнью в целом, пусть даже одной-единственной другой жизнью ничтожнейшего существа, которому вы помогаете... Любое дело, сделанное с душой, добросовестно, — и хорошо приготовленный ужин, и хорошо связанная шапочка, и хорошо починенные башмаки...

Не что — а как и зачем. Каждый миг жизни, каждое дело, каждое ваше состояние, даже каждое сновидение дают возможности для духовной работы. И самое большое, что может каждый из нас постараться совершить на этом свете, — это одухотворить свою реальную повседневную жизнь и тем самым посильно одухотворить жизнь других, ибо одно неизбежно влечет за собой другое.

Давайте же наметим

 

ПЯТЬ ПЕРВЫХ ШАГОВ САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ,

 

то основное, с чего приходится начинать каждому — и вам, и мне, и любому, каждому, для кого духовность не пустые слова, а жизнь. Начинать — каждый день, снова и снова, и не заканчивать никогда.

«Пять первых шагов» — не означает, что сначала делается один шаг, потом второй, третий и так далее — нет, все шаги делаются одновременно.

Шаг   первый.  Самооздоровление.

Здесь уже не требуется дополнительных разъяснений. Все, что я написал вам относительно ОК, будет служить не только вашему телу, но и духу — при правильном к тому отношении. Суть опять-таки не только и не столько в том, каких результатов вы добьетесь, а в том, как и зачем будете добиваться. Физическое здоровье — не самоцель, но одно из средств одухотворения жизни.

НЕОБХОДИМО — НО НЕДОСТАТОЧНО!

Шаг   второй.  Самообщение. Переоценка ценностей. Обновление Кредо.

Пересмотреть и подвергнуть критическому разбору свои представления о том, «что такое хорошо» и «что такое плохо» вообще и для вас в частности. Устроить открытый судебный процесс над основными смысловыми предпосылками вашей жизни. Над внутренними позициями. Над тем, что как бы «само собой разумеется» и от чего в первую очередь зависят ваши желания, ваши цели, ваше отношение к себе и другим, к любому обстоятельству и событию.

На каждое «да» найти «нет», на каждое «нет» — «да», на каждый довод — противодовод, на тезис — антитезис и снова тезис... Только таким путем вы придете к новому решению — синтезу. К новому отношению — к миру, к жизни, к себе, — к новому Кредо.

Делается это единственным способом: внутренним диалогом. Разговором с собой.

Как вести внутренний диалог. Ни один человек на свете внутри себя не единствен. Это не стоит и доказывать, достаточно вспомнить, сколько раз в жизни вы противоречили сами себе, не совпадали с собой, самоопровергались. Это нормальное человеческое состояние, и нужно лишь его внутренне узаконить, нужно, чтобы оно  работало.

Внутренний собеседник. Есть ли у вас Сокровенный Человек — друг вашей души, Возлюбленный Друг?.. Нет, не обязательно из людей, которые вас окружают, которых вы знаете лично (хотя это было бы, конечно, прекрасно...). Он может жить далеко; мог жить когда-то и где-то; может быть вашим отцом или матерью, учителем или другом детства, любимым писателем, композитором или артистом... Может быть и вымышленным лицом — персонажем, героем, созданным чьим-то воображением. Прометей, Дон Кихот, Гамлет, князь Мыш-кин, пушкинская Татьяна — в сущности, такие же живые люди, как мы с вами, а может быть, кое в чем и живее... Он может быть, наконец, и человеком, созданным вами лично, придуманным, и это будет, пожалуй, наиболее близко... Неважно, короче говоря, кто это и живет ли в материальной действительности. Важно ввести Его в свой духовный мир — сделать своим Внутренним Собеседником*.

Без Него ваши диалоги с собой, сколько бы они ни продолжались, вряд ли сдвинут вас с мертвой точки.

С Ним вы пойдете дальше, подниметесь выше.

* В «Искусстве быть другим» — Гость. 236

При небольшом усилии воображения вы всегда можете предугадать, что скажет, подумает или сделает в таком-то случае такой-то известный вам человек; пусть вы и ошибетесь, но главное: это может весьма и весьма отличаться от того, что скажете, подумаете или сделаете в том же случае вы сами. И вот это отличие — драгоценно.

Даже самые беспомощные попытки войти в мысленное общение с Превосходящим — плодотворнейшее занятие. В такие мгновения вы тянетесь к высоте — и пусть вы ее не достигаете, но вы растете. И рост ваш продолжится.

Если только ваш Внутренний Собеседник будет выбран правильно — по душе, — то будьте уверены: его точки зрения, его «хорошо» и «плохо» окажутся во многом иными, нежели ваши. Возможны поразительные, потрясающие расхождения!..

Обсудите же с Ним жизнь свою и всеобщую. В чем смысл жизни и в чем бессмысленность?.. Что в жизни действительно ценно и что стоит внимания и забот — все? Или совсем ничего?.. Ради чего стоит жить — или ничто этого не заслуживает?.. Вы в теперешнем своем положении — верно ли его оценили?.. Теми ли мерками мерите, не заблуждаетесь ли в самых основах?..

Ваш Собеседник может преподнести вам немало сюрпризов, и, наверное, далеко не все из них будут приятными. Он может, например, легко доказать, что вы нечестны, двуличны, лживы и перед людьми и перед Ним (то есть перед собой); что вы совершенно не соответствуете тем духовно-нравственным ценностям, которые исповедуете. Вы можете оказаться в его глазах (то есть в своих) мерзкой личностью, полнейшим ничтожеством...

Но ничего не бойтесь и будьте уверены: если только это действительно говорит ваш Сокровенный Человек, значит, Он видит и иную реальность, другие пецспективы — ваши возможности, еще не раскрытые. Он не из тех, кто гладит по головке, но и не тот, кто выносит приговоры. Все Его оценки открыты. Он ждет вашего ответа.

Ничего «само собой разумеющегося». «Всегда ли плохо болеть?» — казалось бы, что за вопрос? Конечно, всегда плохо! А Собеседник уверенно возражает: нет, не всегда. И болезнь может дать драгоценнейший опыт, развить дух, привести к открытиям, откровениям — тому в истории мы тьму примеров сыщем. Более того, может даже продлить жизнь! «Хорошо ли много знать?» Ну разумеется. А вот и не разумеется...

Жизнь духа кончается там, где начинается ограниченность. Весь смысл внутреннего диалога — в его открытости, в принципиальной незавершимости.

Посмотри: ползут муравьи муравьиной служить любви. Каждый ношей своей нагружен, каждый знает, зачем он нужен.

Ну а ты, а ты человек, проклиная времени бег, сам с собой никогда не дружен и не знаешь, зачем ты нужен...

Кредо — временная остановка. Мышление по природе своей бесконечно, но размышлениям до бесконечности предаваться нельзя. Всякий разговор, и с собой в том числе, приходится если не заканчивать, то прерывать и переходить к делам жизни. Чтобы можно было двигаться дальше, где-то нужно   временно   остановиться — и  вовремя.

А что такое «вовремя»? А как узнать — вовремя или нет?..

На уровне духа звонок будильника этот вопрос не решит. Подсказчик только один: чувство.

Если вы вели внутренний диалог добросовестно, если действительно подружились со своим Внутренним Собеседником — оно обязательно придет, это чувство, и придет вовремя.

Ощущение просветления, обновления... Ощущение внутреннего освобождения — и покой, и возможность действовать, и решимость... вы сможете сформулировать свое новое Кредо — новое понимание смысла жизни. Быть может, всего лишь в двух —трех фразах или двух—трех словах. А может быть, и вовсе без слов...

...Но однажды придет весна, и, как почка от зимнего сна, тихим солнечным смехом разбужен, ты узнаешь, зачем ты нужен...

Сегодня вы в этом убеждены, сегодня вы в это верите. Завтра придете к другому; но, конечно же, Кредо — не то, что можно менять как перчатки. Это сердце вашего духовного организма, и ему нельзя останавливаться...

Не опоздайте на свидание с собой. «Технический» вопрос: а когда же и где же вести внутренние диалоги?

Спросите себя: когда же и где же вы думаете?.. Когда и где думается, не так ли?..

Вопрос в качестве.

Не забудьте о шаге первом. Наилучшие мысли приходят в голову свежую, которую дает чистота организма — гармоническое здоровье. Наилучшее место для общения с Внутренним Собеседником — оно же свидание с собой — открытый воздух, Природа, земля под ногами и небо над головой. Здесь совместите вы оздоровление телесное и душевное.

Шаг   третий.   Развитие самобытности.

Если вы вошли в общение с Внутренним Собеседником, то он, должно быть, уже заметил, что во многих отношениях вы живете (мыслите, чувствуете, двигаетесь, говорите...) не в согласии с ним — не по-своему. Не оригинально, не самобытно, а... Как другие. Как кто-то. Как большинство... Как вам предложили, как показали, как навязали... Стандартно. Банально. Безлико. Без божества, без вдохновенья...

Вы могли возразить, что по-своему жить (мыслить, чувствовать, двигаться, говорить, одеваться...) просто-напросто невозможно. Что, начиная со строения тела и мозга, все у людей в общем-то одинаково, вариации на одну тему. Что начиная с языка, на котором вам приходится говорить, с денег, которые приходится получать и платить, все у людей общее, все построено на стереотипах, и все главное волей-неволей принимаешь от жизни в готовом виде. Что для каждого существуют препятствия к жизни по своим склонностям, и среди них не последнее — людская косность, глупость и нетерпимость. Что, наконец, само стремление к оригинальности — стремление наибанальнейшее. А почему, собственно, самобытность лучше стандарта? Смотря какая самобытность, какой стандарт — так ведь?..

Собеседник не мог с этим не согласиться. И, однако: «Но почему же ты не живешь (не мыслишь, не чувствуешь...) по-своему в тех хотя бы пределах, где это возможно? Да, люди в основном одинаковы; да, есть стандартные требования, есть писаные и неписаные законы, которые обойти нельзя. Да, и в твои мозги успели вогнать множество стандартов, стереотипов, шаблонов — еще в том нежном возрасте, когда сопротивление этому было невозможно... И тем не менее: в одних и тех же условиях одни люди более стандартны, другие менее, одни безлики, другие имеют лицо, самобытны. Это не готовое и не навязанное — это выбор. Что ты предпочитаешь?..»

Вы.   Не знаю... Не представляю себе, в чем же именно можно и нужно быть самобытным. И как же найти   свое, если затеряно? И вдруг его нет, не было и не будет?..

Он. О «нет» не может быть и речи. Раз есть ты, значит, при тебе твоя самобытность. Самобытен каждый ребенок — а значит, и каждый взрослый, лишь в более или менее заглушённом виде. У тебя есть способности, у тебя есть таланты, о которых ты и не подозреваешь...

Вы. Никаких способностей, никаких талантов, никаких дарований... Совершенно бездарная и тупая, совершенно серая личность...

Он. Неправда и клевета. Бездарности нет — есть лишь незнание СВОЕГО дара. Твое (и не только твое) представление об одаренности основано на ограничениях, узких мерках, опять же стандартных. На убеждении, будто существует регламент талантов: поэт, художник, ученый, артист, спортсмен... организатор... оратор... кто там еще?., «светский человек»?.. Полнейшая чушь это меню талантов, убогая чушь. Все дело-то в том, что спрос на таланты в каждом месте и времени узок, ограничен, конечен. А предложение — бесконечно! Сообрази: сегодня есть талантливые физики, они в почете, они нужны. Но три тысячи лет назад еще не было никакой физики, а талантливые физики все равно рождались?.. Талант — пленка, жизнь — проявитель. Есть талант полководца, но когда нет войны, гениальнейший полководец может мирно тачать сапоги и не ведать о своем даре, не так ли?..

Вы .   Одни таланты престижны, другие не очень.

Он. А вот на это уже плевать. Талантливый дворник такая же нужная личность, как талантливый композитор. А сколько на свете еще дарований безымянных, неопределимых, невыразимых?.. Открой свой дар прежде всего для себя! Возделывай свой участок бытия — живи творчески! Выработай свой особый стиль жизни, свой жизненный почерк. Найди свой жизненный интерес, свое дело, не обязательно совпадающее с профессией. Пусть это будет то, что называют «увлечением», или «хобби», — важно, чтобы это было действительно что-то твое, любимое. Фотография, коллекционирование бабочек, марок?.. Разведение кроликов, попугаев? Библиофильство?.. Вязание?.. Имей смелость отдаться этому, как вдохновению, как любви, и поставь задачу: достичь, овладеть! Добиться максимума возможного! Знать или делать что-либо — хорошо, отлично, превосходно, прекрасно, до совершенства! Может быть, твое призвание — составлять букеты, красить полы, чинить старые велосипеды, улыбаться людям или просто молчать? Неважно: все это одинаково прекрасно, одинаково нужно, лишь была бы влюбленность!.. У тебя могут быть и два, и пять, и сто двадцать пять призваний — следуй любому, совмещай, чередуй, лишь бы влюбленность!..

Вы уже поняли. Истинная самобытность достигается не стремлением к оригинальности, а одержимостью быть собой — любовным возделыванием своего жизненного участка. Не обязательно быть дипломированным ученым, прыгать выше других, писать стихи.

Оригинальность возникает САМА, самобытность развивается и цветет, когда человек становится поэтом, исследователем и рекордсменом своей собственной жизни, и совершенно при этом неважно, отличается ли он от других внешней формой существования.

В этом и только в этом случае человек становится воистину ИНТЕРЕСНЫМ.

Внутренний диалог может изменить вашу жизненную программу (отменить замужество, уехать в дальние края, сменить профессию и т. п.), но может и оставить все на местах, изменив не форму существования, а лишь содержание, лишь значение.

Лучше по-новому жить по-старому, чем по-старому жить по-новому.

Шаг   четвертый.  Самообразование.

Телу нужна пища телесная. Духу нужна пища духовная.

Без необходимого питания — дистрофия и гибель. Без знаний и культуры, без подлинного образования — никуда и никак, все понятно. Но что такое образование?..

Как тело не может усвоить пищу без желания, без аппетита, так и дух ничего не усвоит без соответственного стремления. Аппетит духа есть любознательность. Голод же — настоящий, здоровый духовный голод — есть страсть к Истине.

Можно блестяще закончить десяток университетов и остаться темным невеждой. Можно всосать в мозги содержание всех на свете библиотек — и стать ходячим кладбищем знаний. Так может получиться, если дух в результате неправильного питания перестанет чувствовать подлинный голод. Как тело, пока его не сбили с толку, инстинктом всегда знает, какая пища ему нужна, так и дух сам, и только сам, может руководить своим питанием, выбирать пищу. Настоящее образование — только само-образование. Любое обучение — только стимул к само-обучению. Как бы ни трудились педагоги, преподнося вам духовные деликатесы, как бы ни разжевывали, усвоить их или извергнуть — дело ваше, и только ваше.

Дух живой и здоровый разжует и окаменелость, переварит и непереваримое.

Спросите же себя: все ли возможное вы делаете для своего образования? Питаете ли свой дух регулярно и полноценно, умеете ли выбирать?.. Не впали ли в самоубийственное заблуждение, сочтя, что ваше образование завершено?..

Все в ваших руках, живи вы даже в глухой таежной сторожке.

Немаловажна, конечно, и проблема снабжения. (...) Здесь легко заблудиться, запутаться, потеряться. Но ваш интерес выведет вас на путь. Неважно, каким он будет, — важно, чтобы он продолжался. Изберете ли вы стратегию широты («немногое о многом») или стратегию глубины («многое о немногом») — вы не знаете, что ждет вас за горизонтом.

Шаг   пятый.  Выход нз одиночества. Шесть замен.

Есть только один путь выхода из одиночества. Путь этот — идти к одиноким и выводить их из одиночества (осознаваемого или нет — разница небольшая). Есть только один способ найти настоящего друга. Способ этот заключается в том, чтобы стать самому таким человеком, которого вы хотели бы иметь другом, или хотя бы двигаться, приближаться к подобию. В этом же и надежда снискать любовь.

Постарайтесь же произвести

ШЕСТЬ ЗАМЕН

в ваших привычных и таких понятных стремлениях; шесть замен, которые могут сотворить чудо в ваших взаимоотношениях с людьми.

Вот и ключ к Тайне Номер Три.

Перестройка себя в этом духе потребует, разумеется, времени. Скорее всего — целой жизни, которой может и не хватить...

НЕОБХОДИМО — НО НЕДОСТАТОЧНО!

Психотерапия — война с ограниченностью. Когда-нибудь, верю, какой-либо гений изобретет маленькую лампочку, которая будет вовремя включаться, предупреждая:

ВНИМАНИЕ — ОГРАНИЧЕННОСТЬ!

А пока — сколько страдальцев и сколько жертв разнообразнейших ее разновидностей...

А пока — на сотни ладов: человек, ты безграничен. Человек, ты чело-вечен — узнай это и живи дальше! Ты в мире безмерно  мал и  в одиночку непоправимо беспомощен;  но

ОТКАЖИТЕСЬ ОТ СТРЕМЛЕНИЯ 1) к   естественности,   непринужденности,    непосредственности; 2) интересовать,   привлекать, нравиться; 3) вызывать уважение, добиваться   престижа,   признания; 4) получать      благодарность, тепло, симпатию и сочувствие; 5) скрывать свои недостатки; 6) получать помощь, поддержку, быть предметом любви. Стремясь к этому, вы этою не добьетесь. Отказавшись от этого, вы это получите

СТРЕМИТЕСЬ 1) к внутренней независимости — жить в соответствии со своим Кредо; 2) интересоваться,     вникать, наблюдать людей; 3) внушать людям уважение к самим себе; 4) проявлять    благодарность, согревать сочувствием, понимать причины человеческих слабостей и несовершенств; 5) развивать свои достоинства, принимать чужие успехи и достоинства как свои собственные; 6) помогать, приносить пользу, любить. Стремясь к этому, вы этого достигнете. Достигнув этого, вы получите то, от чего отказались

узнай, что ты всевозможен и всемогущ, что мы вечны, если едины. Человек, что бы ни было, каким бы ты ни был, — не будь ограниченным!

Да, на сотни ладов! Прекрасно и необходимо — заботиться о себе, любить себя, утверждать себя; нельзя только ограничиваться этой заботой, самоутверждением и самолюбием, иначе становишься отвратительнейшим из животных. Прекрасно и необходимо любить — кого угодно; нельзя только ограничиваться любовью, не оставляя в себе ничего сверх того, иначе и любовь не будет полна, и любимому существу губительна. Прекрасно и необходимо — быть верным, преданным (человеку, семье, делу, идее...); нельзя только ограничиваться этой преданностью, ею исчерпываться, иначе нет уже в тебе человеческого, лишь фанатичное или рабское... Что угодно — без ограниченности, — и тогда, даже потеряв все, ты не потеряешься...

 

Солнечная книга

 

Из ответа заочнику

Дорогой Н. Н.!

Получил сразу два ваших письма. Рад, что мое пришло на этот раз вовремя, и опять за вас огорчился. Бросается в глаза прежде всего крайне несправедливая, ЧУДОВИЩНО заниженная самооценка. «Умственно почти дебильное существо», «полный развал души» — эти ваши самоопределения, ей-богу же, граничат с бредом, это уже самоуничижение на грани глубокого мазохизма. Да как вы смеете себя так обзывать?.. Поверьте, с некоторой поры, в силу опыта, я сужу по письму об интеллекте и душевном состоянии человека с малой долей ошибок — и говорю вам, без малейшей доли психотерапевтической смазки, что ум ваш далеко превышает средний уровень, а эмоциональный механизм в высшей степени сохранен и, более того, — тонок, незауряден, как и ваш интеллект.

Медаль, повернутая другой стороной. Вам почти всегда, почти непрерывно плохо, плохо и еще раз плохо. Душевный аппарат ваш непрерывно работает в режиме «ада», исключительно настроен, натренирован на этот самый «ад». Вы, можно сказать, атлет, титан, рекордсмен отрицательных эмоций. У  «ада» вашего какой-то невероятный, зверский, зверинейший аппетит...

Все это, впрочем, вы прекрасно понимаете сами.

Но вы еще пока не понимаете другого. Не понимаете еще (а потому и не верите), что психика, душа ваша может работать и в «райском» режиме. Что сила положительных эмоций ПОТЕНЦИАЛЬНО у вас ничуть не меньше, чем сила отрицательных. ПОТЕНЦИАЛЬНО вы такой же атлет и эмоций положительных, титан радости, рекордсмен счастья.

Но всю жизнь вы культивировали в себе отрицательный полюс и развили «мускулы ада» неимоверно, оставив «рай» в хилости и запустении. Всю жизнь смотрели на оборотную сторону медали, упирались в нее, не догадываясь повернуть. Весь ваш пессимизм, вся «жизнь — пытка», идет отсюда, и заниженная самооценка — отсюда же.

Да, жизнь — пытка. Но жизнь и НЕ ТОЛЬКО пытка. Жизнь — еще и радость, и наслаждение, и буйство красок и сил, и экстаз, и умиротворение, и тихое благорасположение... Эти краски, эти тона и полутона еще вами не исследованы, не опробованы, не изучены, не обжиты. А между тем они в вас живут — живут молча, таясь, неведомо — и ждут своего часа...

Дождутся ли?

Составьте свою Солнечную книгу. Я настоятельно советую вам с сегодняшнего же дня, буквально с этой вот минуты заняться вживанием в положительный спектр вашей эмоциональной палитры. Вы, например, сию секунду (так кажется мне) ощущаете какой-то малюсенький приливчик надежды, чуточку бодрости, чуточку радости — я угадал? (Вы уже писали мне однажды о действии получаемых писем...). Задержите же на этом свое внимание — поподробнее, пообстоятельнее! Поймайте себя на этом: АГА! ЭТО ВОЗМОЖНО! Я ЭТО МОГУ! Я МОГУ И ЭТО! И ЭТО — ХОРОШО!

Ведь это ошибка: думать, будто читаемые сейчас строчки — причина этих ваших маленьких положительных эмоций... Ведь они, строчки эти, — лишь повод, пусковой механизм для вскрытия возможности, заложенной в ВАС, только в вас! Вы просто ОТКРЫЛИ свой «рай» этому поводу, просто дали ему поработать, погулять, порезвиться, потому что такова ваша воля (пока — бессознательная), таков ваш настрой.

Только открытость тем или иным поводам творит наши чувства. Творит как бы извне, а на самом деле — изнутри, изымая все из сундучков нашего собственного существа. Не отражение, а проявление пленки.

Ваша стратегия — односторонняя, ошибочная — была до сих пор в том, чтобы убегать, спасаться от отрицательных эмоций, чем вы их только упражняли и развивали. Ибо само ведь «спасение» совершается через отрицательные эмоции!..

Нынешняя же, новая стратегия должна быть: идти навстречу положительным. Развивать их, упражнять, культивировать! Растить «рай» радости, наслаждения, не пренебрегая и самым малейшим, самой крошечной крохой!

Давайте-ка обозрим и перечислим наши богатства, составим реестр наших радостей, наших блаженств, наших наслаждений, удовольствий, приятностей — и не каких-нибудь заоблачных, а тутошних, повседневных, хорошо нам знакомых, доступных ежечасно и ежесекундно. Да-да, займемся этим всерьез, основательно, неторопливо, они того заслуживают! Внимание и еще раз внимание! Мы сказочные богачи! И вы, и вы, и вы тоже! Вы — Крез, вы — Рокфеллер или кто там еще? Вы — Аладдин райских возможностей. Вы живете посреди клада сокровищ, в волшебной горе райских блаженств — они валяются у вас под ногами, они повсюду, они всегда там, где вы!

Вы умеете смеяться и умеете думать — разве этого мало?.. ПОЗВОЛЬТЕ СЕБЕ ЭТО!

Никогда не поздно научиться благодарности жизни. Мне хочется снова напомнить вам о той дисгармонии вашей внутренней философии, которую вы сами так удачно назвали — «сдвиг в будущее». Из-за этого и парадокс: вы все время тревожны и полны забот о какой-то вам предстоящей жизни, а эта самая жизнь так никогда и не наступает. Все время готовитесь «начать жизнь» и уж, почитай, который десяток лет... Каждому мгновению придаете значение как залогу каких-то других, «настоящих» мгновений, поэтому-то никакое мгновение не дает вам удовлетворения и не ценится по достоинству...

Из этого заколдованного круга (в котором долгое время метался и я, порой ненароком вкручиваюсь и по сей день) есть лишь один выход.

Учиться смотреть на жизнь в целом. Не забывать смотреть на жизнь в целом.

Тогда мы увидим, что каждый возраст, каждый период жизни, каждое мгновение имеют свои права, друг перед другом равные. Свои обязанности, одинаково важные.

У человека только одно детство, только одна молодость, только  одна   зрелость,  только  одна   старость.  Только  одна жизнь и только одна смерть. Так? Так — но и не совсем так. Вглядевшись внимательно в свою жизнь, в любой ее год, час, мгновение, — мы обнаружим, что множество раз переживаем и старость в молодости, и молодость в старости; что в нашем детстве то и дело мелькает взрослость, а в зрелости полным-полно детства; что мы и умираем, и воскресаем бессчетно...

Нет никаких особых привилегий ни у прошлого, которого нет, потому что оно прошло; ни у будущего, которого нет, потому что оно еще не наступило; ни у настоящего, которого нет, потому что оно постоянно, как песок, утекает меж пальцев. А правильнее сказать так: у всех этих трех времен свои особые привилегии. И прошлое, и будущее, и настоящее всегда   есть   — потому что есть Вечность.

Равно драгоценны и минута, и век, в котором всего-навсего пять миллионов двести двадцать шесть тысяч минут. Ни один миг жизни нельзя рассматривать ни как полностью самоценный, ни как лишь служебный, подготовительный для других. Но: и подготовительный, и самоценный.

И то, и другое — всегда И то, И другое!..

Забота о будущем должна занимать некоторое место во всякое время, но только некоторое. И скажем точнее: ровно такое же, как и забота о прошлом и настоящем. Тогда можно надеяться на гармонию в распределении наших духовных и физических сил, в соотношении работы и отдыха, удовольствия и страдания, серьезности и веселья.

...Спросим же себя, отчего же, откуда — этот наш постоянный «сдвиг в будущее»? Есть много тому причин, внешних и внутренних, индивидуальных и общих... Но главная, по-моему, в том, что мы не умеем делать настоящее   настоящим. Бедность, слабость нашего духа. Бегство от себя.

Научиться жить настоящим — первейшая забота о всяком будущем. И состоит эта наука в умении принимать жизнь как есть и радоваться доступным радостям — проще говоря, в благодарности жизни. А кто не умеет быть благодарным настоящему, каким бы оно ни было, тот несчастен воистину: у такого человека нет никаких шансов на какой-либо просвет в будущем, даже при наиблагосклонней-ших изворотах судьбы. Ибо и туда, в будущее, он принесет с собою свою неблагодарную слепоту, и там тоже ему будет казаться, что радоваться нечему. А ему просто — НЕЧЕМ...

Составьте же — я серьезно настаиваю! — теперь ПО-СВОЕМУ подробнейший перечень, каталог, Солнечную книгу своих радостей и удовольствий, всех рангов и уровней — актуальных и потенциальных, крупных и маленьких, испытанных хоть однажды, хоть намеком, хоть в воображении... Составьте эту книгу и вживайтесь в нее, как актер вживается в новую роль.

Вы обретете внутренний противовес. Вы увидите, убедитесь... Мало-помалу ваш «рай» начнет просыпаться... Оживление второй, наилучшей вашей половины пригасит ту, «адскую», которая сейчас держит вас в непрерывном затмении. Вы не убьете отрицательные эмоции — нет, но вы их уравновесите, поставите их на место (без них-то ведь совсем и неинтересно!). Да — страх, да — депрессия, да — все прочие прелести... Пусть будут, говорите вы себе, пускай функционируют и коптят. Только МНЕ, говорите вы, отныне до этого никакого дела нет, меня это не касается. Я занят отныне исключительно другой своей половиной и наверняка лучшей!..

Как мало нужно, чтобы жить.

Я удивляюсь виноградине:

кто догадался ей внушить,

что дух вина — вот в этой впадине

с едва заметным волоском,

с непостижимой червоточиной,

а не в бутылке с коньяком,

своей ценою озабоченной?

Открой глаза, не надо спать, дыша в обнимку с полотенцами, пора в общение вступать с небесными переселенцами, летят деревья и мосты, летит земное притяжение, вот это я, вот это ты, а это — вечное движение.

Как мало нужно, чтобы петь. Всего-то лишь себе понравиться, взмахнуть руками и взлететь, всего-то лишь с собой не справиться. А те, кому взлетать нельзя без риска головокружения, пускай живут себе ползя — весьма полезный вид движения.

Как заботиться о беззаботности. Да, заботиться о себе. Но вот КАК?..

Ведь та тяжкая забота, которой вы заботились о себе до сих пор, — она же и привела вас к нынешнему состоянию! Ведь из-за нее-то вы и превратились в улитку, спрятавшуюся в свою раковину!

Многолетнее путешествие вокруг себя, вокруг своих страхов, своих состояний, своих проблем. Катастрофическая задолженность самому себе. Глухая безнадежная оборона. Отсутствие активности по отношению к миру, к людям. «Да куда же мне — мне, такому-то и такому-то?..»

А я вот уверен, я просто ЗНАЮ, что на войне вы были бы в первых рядах, да, были бы и смелы, и бодры, и находчивы. Такие-то «меланхолики», такие вот «психастеники» и оказываются храбрецами — но! — только в ситуациях, когда требуется САМОЗАБВЕНИЕ. Когда самозабвение становится настоящей жизненной РОЛЬЮ — ПОЗИЦИЕЙ — МИССИЕЙ.

А сейчас у вас позиция страдающего, роль «меланхолика», миссия «психастеника». Роль, в которую вы вжились, увы, не без тайного горького удовольствия... Этой-то ролью вы и превращаете себя в «черный генератор», создаете собственное эмоциональное поле и пробуждаете к себе соответствующее отношение.

Вот вы и в больнице, как сами пишете, обливали всех помоями своего пессимизма — а почему, а зачем?..

А затем, наверное, чтобы получить что-нибудь вроде сочувствия, чтобы взять взаймы чужой оптимизм, пусть и под видом ответного пессимизма. Не было у вас внутренней задачи: если и не излучать оптимизм, то хотя бы уберегать окружающих от излияний своего «ада», поддерживать хотя бы нейтральность.

Вы вообще, очевидно, сознательно не настраиваетесь на какое-либо воздействие на окружающих, вам это и голову не приходит. Позиция «воспринимателя», «переживателя». Пережевывание переживаний, переживание пережевываний...

ОШИБКА. Потребительская позиция, которая вам же и мстит — непрестанно!

А что же необходимо?..

Научиться хотя бы на час в день забывать о себе! Ну хотя бы на полчаса, в которые вы для себя — не цель, а всего лишь средство!

Леча других, лечусь сам. Для начала необходимо найти себе хотя бы одного подопечного, покровительствуемого вами — человека, человечка или хотя бы звереныша, хоть котенка или щенка. Кого-то, нуждающегося в чьей-то — почему бы и не в вашей?! — душевной помощи, духовной поддержке, как вы сегодня нуждаетесь, например, в моей. Знаете, как быстрее всего научиться быть счастливым? Постараться этому научить кого-нибудь. А вы, именно вы и могли бы научить многих, ибо у вас огромный опыт: вы знаете, как НЕ БЫТЬ счастливым, вам и карты в руки — сытый-то ведь голодного не разумеет, не так ли?.. ВСЕРЬЕЗ — вы тоже МОГЛИ БЫ писать психотерапевтические письма многим и многим, ничуть не хуже меня. МОГЛИ БЫ!

Попробуйте же — экспериментально хотя бы! Возьмите на себя какое-нибудь, ну самое незначительное неофициальное опекунство. Риска нет никакого, просто нормальный способ человеческого существования... Нуждающихся — не оберешься, невпроворот!

Приняв эту позицию, отдавшись ей искренне, вы почувствуете совершенно НОВОЕ состояние духа, войдете в небывалое качество... Не хочу предвосхищать его пространными описаниями. Это новое состояние не сделает вас новеньким, не изменит вашей физиологии, не решит проблем, но оно даст вам новую возможность СОСУЩЕСТВОВАНИЯ со всеми этими проблемами, поставит их на место... А иногда (вы заметите, если захотите заметить), иногда вообще вся физиология и все проблемы и проблемки, вроде удаления зубов, будут куда-то улетучиваться или проваливаться в преисподнюю, а возвращаясь, будут выглядеть уже слегка потрепанными, а потому не такими страшными. В вас поселится, короче говоря, новое «я». Безо всяких рассуждений и красивых словес вы ПОЧУВСТВУЕТЕ СМЫСЛ ЖИЗНИ.

...А без ЭТОГО — скажу без обиняков — пропадете заживо, никто и ничто не поможет вам.

Имейте в виду, что ваш подопечный вовсе необязательно должен быть «слабее», «глупее» или «хуже» вас — нет! Все дело только в позиции. Приняв позицию более сильного (умного, хорошего...), вы и в самом деле сделаетесь таковым. Хотя бы только на время общения...

Кстати, об удалении зубов. И в этом страдании вы не одиноки. Один из моих подопечных точно так же регулярно грохался в обморок при подходе к зубодробильному агрегату, в связи с чем регулярно обходил оный в радиусе 50 км, не оставив уже, кажется, ни одного здорового зуба в запасе. Но вот однажды я, ради некоторой психотерапии, признался ему, что боюсь идти ремонтировать один свой запущенный зуб — ну не то что боюсь, а так, неохота как-то... И что вы думаете? Мой меланхолик и психастеник, взыграв гневом и презрением сапожника без сапог, схватил меня, как котенка, за шкирку и поволок. Для ободрения пошел САМ ПЕРВЫМ. Геройски выдержал расправу с пятью сразу зубами. Правда, потом признался, что за час перед процедурой принял две с половиной таблетки реланиума, предварительно глотнув валерьянки...

Вы тоже можете воспользоваться и тем и другим средством — то есть потащить с собой к зубному в порядке индивидуального шефства какого-нибудь психотерапевта (можно и любого другого товарища по несчастью).

(...) А теперь разрешите предложить вам два необходимейших упражнения для развития самых важных из ваших мускулов.

Как  развить  мускул  радости. Упражняйтесь  в  удаче.

Зачем, как вы думаете, мальчишка 50 раз подряд втыкает ножик в землю?.. И каждый раз добивается, чтобы ножик падал как надо и каждый раз как-то по-разному?. Чтобы научиться втыкать в землю ножик, только для этого? Чтобы похвастаться — вот как я умею в землю ножик?.. Нет, он не собирается ни перед кем демонстрировать своего умения, он даже слегка стыдится... Он просто упражняется в удаче. Он развивает мускулы радости.

Зачем этот пес лаем требует, чтобы хозяин бросил мячик, а он, пес, мог бы его схватить и опять принести?.. Чтобы просто поиграть в мячик? Нет, далеко не просто. Чтобы поупражняться в радости, чтобы потренироваться в удаче.

Чтобы мускул радости не атрофировался, чтобы переживание удачи не забывалось, а жило в вас и развивалось, вопреки всему и несмотря ни на что, каждый день — совершенно необходимо! — делать что-либо, что у вас ПОЛУЧАЕТСЯ, и получается ХОРОШО.

Что?! Да ведь вы же знаете это лучше меня. И вы можете узнать это еще лучше, если будете разнообразить свою деятельность, если действование приобретет для вас самоценность, как для молодого игривого зверька, как для ребенка. Загнать в лузу три подряд бильярдных шара. Превосходно вымыть посуду, а потом до невероятного блеска начистить ботинки. Непостижимым способом зажечь спичку, починить чьи-нибудь часы, разобрать (а желательнее собрать) радиоприемник... Написать гениальное (ну пускай даже и не совсем гениальное) стихотворение... Вы все поняли —действуйте же!

Разжигайте в себе удачу сперва мелкими щепками, хворостом — подкладывайте, подкидывайте все более крупные, — и она разгорится в неугасимый костер.

Как развить мускул любви. Вы любите кошек?.. А собак?.. А людей?.. А кого вы любите, если не секрет? Ну кто вам хоть чуть-чуть нравится?.. Бабочки, попугаи, цветы? Лягушки?! Прекрасно. Непременно заведите себе лягушку. Одну, две, три — много лягушек! Кормите их самыми вкусными комарами, поите нектаром, хольте-лелейте. Отдайтесь своей симпатии, упражняйте ее, культивируйте, развивайте! А кто еще вам нравится, если не секрет, кроме лягушек?.. Ну не может же быть, чтобы больше никто, так ведь не бывает. Ведь симпатии наши, равно как и благодарность, и любовь, и все прочие добрые чувства, никогда не имеют и не могут иметь четких границ. Как и чувства противоположного знака, они склонны расширяться, распространяться, переноситься с предмета на предмет, с существа на существо, с человека на человека...

Если каждый день (каждый час — каждую минуту — всю жизнь...) вы будете находить себе предмет или существо для симпатии, если будете с ним общаться, то есть симпатию свою выражать, и если только не будете эту свою симпатию искусственно ограничивать... Вы все поняли. Единственный способ стать симпатичным человеком.

Возвращение займа. Вам (...) лет. Прожита энная часть жизни. Легкой она для вас не была, эта часть, что и говорить, «план» страдания перевыполнен на много лет вперед, пожалуй, что и не на одну жизнь. Но впереди другая часть, и можно твердо сказать, что хуже она не будет, поскольку вроде бы и некуда хуже. Но не этим, разумеется, я хочу напоследок вас вдохновить. Учитывая стремление природы к стихийному равновесию, можно рассчитывать, что теперь настал ваш черед... Следующая часть жизни, конечно, легкой тоже не будет, и не может, и не должна быть легкой. Но она должна быть ДРУГОЙ. Качественно иной. Просветленной.

Вы должны еще жить долго и продуктивно. «Счастливо» — не говорю, ибо зависит сие лишь от внутреннего соглашения с собою самим: что же считать этим самым счастьем?

...И все же — счастливо!..