Главная Книги список категорий Ссылки Обмен ссылками Новости сайта Поиск || Объединенный список (А-Я) || А || Б || В || Г || Д || Е || Ж || З || И || Й || К || Л || М || Н || О || П || Р || С || Т || У || Ф || Х || Ц || Ч || Ш || Щ || Ы || Э || Ю || Я ||

Владимир Данченко

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ
И ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОЙ ПРАКТИКИ

Главы из "Очерков эзотерической психологии эпохи развитого социализма"

·         Эзотерическая психология: методологические предпосылки
содержательного синтеза

·         Проблемы духовной практики

·         Первый шаг: Честное Самопроявление

________________________________________

Эзотерическая психология: методологические предпосылки
содержательного синтеза

Называя "эзотерическим" определенный класс знаний, представленных в нашей культуре, мы подразумеваем, во-первых, что эти знания не отражены в социальной структуре, то есть, что функцию их сохранения и развития осуществляют частные лица – отдельные энтузиасты или группы энтузиастов, – а не какие-то общественные институты; во-вторых, мы подразумеваем, что это знания о нетривиальных формах отношений человека с миром. Нас в данном случае интересует знание о принципах и методах духовного развития человека – интегрального развития его отношений с миром. Говоря далее об эзотерических знаниях, мы будем подразумевать именно знания такого типа.

Поскольку знания эти в нашей культуре не общеизвестны, человек, испытывающий потребность развиваться духовно, ощущает поначалу острый информационный голод. Однако когда ему удается получить к ним доступ, картина резко меняется. "Неофит" сталкивается с фактом существования множества традиционных и современных учений о духовном развитии, каждое из которых с большой убедительностью доказывает собственную истинность, и подчас с не меньшей убедительностью отрицает при этом истинность остальных учений. Такая теоретическая многоаспектность эзотерического знания (равно как и практическая многоаспектность существующих методов духовного развития) сбивает человека с толку, серьезно препятствуя процессу его действительного духовного роста.

Феномен теоретической многоаспектности эзотерического знания особенно начал давать о себе знать в ходе широкого освоения духовного наследия восточных культур, окончательно подорвавшего на Западе духовную монополию христианской идеологии. Поэтому начиная с конца прошлого века предпринимались неоднократные попытки так называемого "эзотерического синтеза", долженствующего упорядочить ставший очевидным хаос теорий и методов духовного развития, относящихся к различным культурным регионам. Теософия Блаватской, арканологические изыскания Шмакова, Агни Йога Рерихов – все это синтетические учения [1]. Однако, осуществляемый ими культурологический синтез носил преимущественно формальный характер: синтезируя по тому или иному принципу формы традиционных региональных учений, они в целом некритически относились к их содержанию, принимая во внимание лишь общие положения и игнорируя значимость принципиальных содержательных различий. Результатом такого формального синтеза всякий раз становилось очередное учение, по существу продолжающее ряд учений, которые оно должно было синтезировать.

Действительная же задача эзотерического синтеза состоит именно в том, чтобы СНЯТЬ ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ МНОГОАСПЕКТНОСТЬ представлений о духовном развитии, зафиксированных в многочисленных текстах, которые создавались на протяжении всей письменной истории человечества. Задача эта может быть осуществлена лишь путем СОДЕРЖАТЕЛЬНОГО СИНТЕЗА, – то есть синтеза содержания различных учений о духовном развитии.

Ближе всех к осуществлению идеи содержательного синтеза подошли Г.И.Гурджиев и П.Д.Успенский, указывавшие, что в основе всех философских, религиозных, оккультных и т.п. учений о духовном развитии лежат различные системы психологических знаний о принципах и методах такого развития. В самом деле, предмет всех этих учений един – духовное развитие человека; а духовное развитие действительно можно рассматривать как специфическую форму психического развития. Таким образом, внутреннюю, "эзотерическую" сторону различных духовных учений составляют различные психологические системы воспитания и самовоспитания (системы "психической культуры"), называемые также школами эзотерической психологии или просто эзотерическими школами.

Однако выделение эзотерической психологии в качестве единого содержания, скрытого за многообразными формами духовных учений, еще не создает предпосылок для последующего их синтеза, так как не объясняет факта различий, существующих между самими школами эзотерической психологии. Возникает следующий вопрос: чем обусловлены эти содержательные различия, и что может быть положено в качестве содержательной основы эзотерического синтеза?

Если отвлечься от культурологического слоя различий, становится вполне очевидным, что различные эзотерические школы, при всей их несхожести, неизменно обращаются к ряду общих психологических тем, проблем, задач и т.д. Создается впечатление, что действительно существующие между этими школами различия психологического порядка обусловлены не чем иным, как различной степенью осознания и целенаправленного использования какого-то единого психологического механизма, лежащего в основе процесса духовного развития, и, подобно самой психофизиологической структуре человеческого организма, относительно мало подверженного модификациям со стороны культурных факторов, – механизма, общего для людей всех времен и эпох. Различные эзотерические школы понятийно фиксируют и теоретически разрабатывают различные группы функциональных блоков этого механизма, чем и объясняются существующие между ними различия.

Приняв гипотезу о существовании ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО МЕХАНИЗМА ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ, можно попытаться выделить из наличного массива эзотерических знаний ряд понятийно зафиксированных блоков указанного механизма, число которых было бы необходимым и достаточным; последнее предполагает, что все выделенные блоки функционально между собой связаны и представляют средоточия важнейших практических и теоретических проблем духовного развития, явно или неявно затрагиваемых всеми историческими школами эзотерической психологии. Таким образом, система функциональных блоков психологического механизма духовного развития составила бы в то же время и СИСТЕМУ КАТЕГОРИЙ ЭЗОТЕРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ своеобразных "узлов" понятийной сети, охватывающей всю совокупность знаний о принципах и методах духовного развития, обретенных к настоящему моменту человечеством. Выделение системы категорий знаменовало бы завершение "школьного" этапа развития эзотерической психологии и начало нового этапа ее развития в качестве единой науки.

* * *

Далее мы попробуем выделить ряд традиционно зафиксированных функциональных блоков психологического механизма, посредством которого осуществляется процесс духовного развития человека.

Начнем с констатации того факта, что у человека нет необходимости развиваться духовно. Определяя духовное развитие как превосхождение социально-нормативного ("взрослого") уровня отношений человека с миром, мы можем рассматривать его как высшую форму сверхнормативной активности, проявления способности человека подниматься над уровнем нормативных требований; наиболее очевидным примером сверхнормативной активности служит творческая, революционно-преобразующая деятельность. Специфика духовного развития как высшей формы сверхнормативной активности состоит в том, что оно не может быть непроизвольным. Не обладая духовным стремлением, не будучи мотивирован к духовному развитию, человек неспособен и развиваться в данном направлении. Неслучайно поэтому духовное СТРЕМЛЕНИЕ полагается всеми школами эзотерической психологии в качестве несущего стержня духовного развития.

Стремление не может быть беспредметным, это всегда стремление к чему-то, к какой-то цели. Все школы эзотерической психологии единодушны в том, что целью духовного стремления есть ПОСТИЖЕНИЕ человеком своей подлинной сущности и своего подлинного места в мире: постижение "высшего Я", постижение своего единства с Абсолютом, постижение себя нераздельным с Богом, постижение своей слиянности со Вселенной, постижение себя в качестве Пустоты или не имеющим качеств, постижение того, что меня нет и т.д. Несмотря на различие формулировок этих и тому подобных традиционных определений, все они связывают акт постижения с неким изменением самосознания, а именно – с выходом за рамки ординарного, личностного уровня самосознания, на котором "я" безусловно противостоит "всему остальному" (человек – миру, личность – обществу и т.д.).

Важно отметить, что основополагающая для эзотерической психологии идея возможности постижения надличностных уровней самосознания, – идея трансперсонализации, – служит в настоящее время и основным камнем преткновения на пути научного освоения донаучных представлений о принципах и методах духовного развития. Поскольку традиционным объектом психологии является психика нормального, а не "сверхнормального", превзошедшего личностный уровень самосознания человека, все отклонения от этого уровня здесь склонны относить к разряду компенсаторных реакций и патологических симптомов.

Исходя из бытующего сегодня определения самосознания в широком смысле как "системы высшей саморегуляции" человеческого поведения [2], духовное развитие представляется не чем иным, как развитием этой "системы", сознательным повышением уровня ее организации. Это рискованный процесс, действительно связанный с возможностью расстроить "систему", нисколько ее не улучшив; вместе с тем история человечества свидетельствует, что такая возможность – не единственная, и что превосхождение личностного самосознания может способствовать значительному повышению социальной эффективности личности. Признание принципиальной возможности развития "системы высшей саморегуляции" предполагает и более внимательное отношение к историческому опыту такого развития, обретенному человечеством, к эзотерическому наследию, – в частности, к идее трансперсонализации самосознания, то есть становления качественно новых форм "высшей саморегуляции".

Разумеется, человеческое существо не исчерпывается самосознанием. У него имеется тело, а также ряд психических "инструментов", посредством которых осуществляются основные формы взаимодействия человека с миром. Традиционно объединяемые в эзотерической психологии общим термином "низшая природа" человека, они представляют собой основное препятствие духовному росту: "мирские" стереотипы активности "низшей природы" мешают как постижению, так и утверждению человека в надличностных уровнях самосознания. Различные школы теоретически фиксируют различные элементы "низшей природы", однако все они говорят о необходимости ее ПРЕОБРАЖЕНИЯ, то есть превращения из противника в союзника в проводник постижения, привносящий свет в повседневную жизнь.

Ни постижение, ни преображение не приходят сами собой; одного лишь стремления для этого недостаточно, – для этого нужно что-то делать. Все школы эзотерической психологии согласны в том, что человек, стремящийся к духовному развитию, должен заниматься духовной ПРАКТИКОЙ, то есть осуществлять какие-то целенаправленные действия, упорядочивающие процесс его жизнедеятельности определенной программой, – например, ходить в церковь или бегать кроссы, поститься или соблюдать диету, стрелять из лука или ткать ковры, читать книги или писать их, упражняться в сосредоточении внимания или его рассредоточении, танцевать или молиться, контролировать отрицательные эмоции или честно самопроявляться, работать с Чакрами или практиковать недеяние и т.д. и т.п.

Стремление, постижение, преображение и практика представляют собой четыре традиционные категории эзотерической психологии, в явной или скрытой форме используемые всеми ее школами. Они не всегда явны в том смысле, что не всегда выступают в приведенных выше формулировках. Но человек не сможет продолжительное время заниматься духовной практикой, не обладая соответствующим стремлением, – вне зависимости от того, осознает ли он наличие стремления или нет. Духовное развитие всегда связано с постижением себя в некоем новом качестве, хотя описывать его человек может различно. Если же человек действительно духовен, то духовен не только в трансе, но и во всех своих повседневных отношениях с миром, – а это невозможно, если его "низшая природа" не преображена; верно и обратное – если "низшая природа" остается не преображенной, то духовное развитие сводится к развитию способности входить в трансовое состояние. И, наконец, процесс духовного развития вообще оказывается невозможным, если человек не предпринимает для этого никаких целенаправленных усилий, пренебрегает духовной практикой.

Таким образом, все четыре традиционно зафиксированные блока необходимы; однако достаточны ли они для описания рассматриваемого механизма? Способны ли они теоретически воспроизвести процесс духовного развития, или какие-то его существенные элементы остались незафиксированными? Чтобы выяснить данный вопрос, нам придется рассмотреть, как эти блоки связаны между собой. Для большей наглядности мы будем изображать выявляемые между ними связи графически.

* * *

Как уже указывалось, стремление – это всегда стремление к чему-то; в контексте духовного развития речь идет о стремлении к постижению. Вместе с тем, само по себе стремление не приводит к постижению, – для этого нужно что-то делать, то есть заниматься практикой. Однако именно стремление побуждает человека обратится к практике, и именно благодаря стремлению он продолжает заниматься ею: практика, не подкрепленная стремлением, быстро сходит на нет. Достаточно продолжительная практика приводит в конце концов каким-то образом к постижению, а последнее создает условия для преображения "низшей природы". Поэтому мы можем утверждать, что логически стремление предшествует практике, практика предшествует постижению, а постижение преображению.

В зависимости от исходных мировоззренческих установок конкретных эзотерических школ преображение рассматривается либо в качестве цели духовного развития, наряду с постижением, либо в качестве сопутствующего ему побочного эффекта. В любом случае преображение и постижение относятся, условно говоря, к верхнему уровню рассматриваемой системы – уровню целей или следствий. Стремление и практика составляют нижний ее уровень – уровень средств или причин (см. рис.1).

Рис.1

Наша задача состоит в том, чтобы выявить, каким образом данные причины вызывают данные следствия, то есть выявить связи между уровнями, а также между блоками каждого уровня.

Ясно, что стремление первично по отношению к практике: человек должен быть мотивирован к тому, чтобы ею заняться. Но далее мы сталкиваемся с традиционным парадоксом, зафиксированным многими школами эзотерической психологии, – парадоксом невыводимости постижения из практики и недостижимости постижения вне практики. Поскольку же постижение логически предшествует преображению, сказанное относится в равной степени и к преображению. С одной стороны, постижения и преображения невозможно достичь непосредственными целенаправленными усилиями, с другой, – постижения и преображения невозможно достичь и путем отказа от усилий. Этот центральный методологический парадокс эзотерической психологии может быть назван "парадоксом духовной практики". Лишь на пути разрешения данного парадокса можно установить причинные связи в системе функциональных блоков психологического механизма духовного развития.

Человек неспособен достичь чего-либо, не прилагая к тому усилий, – постижение, равно как и преображение, не составляют в этом смысле исключения; но роль усилий в их достижении неоднозначна. Развитие стихийного осмысления проблем духовного роста привело в наше время к постановке парадоксального вопроса о том, имеет ли практика в любых ее существующих и возможных формах какое-либо отношение к постижению вообще. Ведь человек может целенаправленно изменить в себе только то, что ему известно, и достичь лишь того, о чем знает. Однако человек не может знать, в чем состоит постижение, поскольку постижение связано с изменением его самого, а не чего-то по отношению к нему внешнего. Постижение – это не просто "пиковое переживание", не "измененное состояние сознания", которое может быть отрефлексировано и описано, – это он сам, "свидетель состояний", субъект рефлексии в некоем новом качестве. Выражение этой сферы психического опыта доступно лишь языку поэзии и логических парадоксов.

Когда он не знал о Пути,

Горы для него были горами,

А воды водами.

Когда он вступил на Путь,

Горы для него перестали быть горами,

А воды водами.

Когда он постиг Путь,

Горы для него вновь стали горами,

А воды – водами.

Согласно основной идее эзотерической психологии, мы (не "наше я", а именно мы сами) представляем собой динамический, текучий процесс, который в принципе может развиваться; развитие этого процесса, если таковое имеет место, осуществляется в форме качественных скачков, "постижений". Меняясь же качественно, мы неспособны прогнозировать, какими мы станем: происходит всякий раз нечто качественно новое, нечто такое, чего мы не можем себе даже представить, – ведь тексты, оставленные нам теми, кто прошел по этому пути раньше нас, содержит лишь философско-эстетические гимны, которые возвещают о постижении как об уникальной возможности человека, и толкования, которые утверждают эту возможность в качестве высшей ценности человеческой жизни. Любые тексты способны предоставить нам лишь какие-то культурно обусловленные интеллектуальные и эмоциональные проекции постижения; однако действительное постижение не исчерпывается только интеллектуальным и эмоциональными изменениями, – оно связано именно и прежде всего с изменением самосознания, изменением "нерефлексируемого субъекта рефлексии". Поэтому постижение всякий раз не соответствует тому "образу постижения", к которому человек стремился в своем воображении, и который был обусловлен его прошлым опытом. Постижение – это качественно новый опыт.

Таким образом, не постигнув, невозможно узнать, в чем состоит постижение. А "того, не знаю чего", невозможно достичь целенаправленными усилиями; непосредственным эффектом целенаправленных усилий может быть только совершенствование уже имевшихся качеств, упрочение в наличном уровне самосознания, а не выход на новый уровень. Сказанное в равной мере относится и к преображению. Практика, направленная на совершенствование "низшей природы" (развитие тела, психических функций, всякого рода способностей и т.п.) сама по себе может привести лишь к так называемому ее "прославлению", а не преображению. Известно ведь, что умнейший, тонко чувствующий, волевой и прекрасно владеющий своим телом человек может быть отъявленным негодяем. Никакая практика, никакой тренинг сам по себе не делает нас более открытыми миру, более человечными, – его положительные результаты способны разве что упрочить изоляционистские тенденции личностного уровня самосознания, выгодно отличая нас от нетренированного окружения. В связи с этим эзотерическая традиция настойчиво подчеркивает необходимость личного контакта с наставником, то есть человеком, уже прошедшим тот путь, на который вступил ученик. Наставнику действительная цель духовного развития – качественно новый для ученика уровень самосознания – хорошо известна, тогда как ученику знание о ней доступно лишь в форме фантастических образов воображения.

О постижении неизменно говорится как о таинственном, мистическом событии – оно "даруется свыше", "случается" и т.д. С психологической точки зрения эти и подобные им определения свидетельствуют, в сущности, об одном: постижение – спонтанный акт, не зависящий от воли стремящегося к постижению. И тем не менее, оно "даруется" лишь человеку, который усиленно над собой работает: сказано, что "вера без дел мертва". Постижение каким-то загадочным образом связано с практикой, – более того, достаточно напряженной практикой, которая сама по себе привести к постижению не может. Парадокс состоит в том, что хотя постижение – спонтанный, самопроизвольный процесс, подобная спонтанность не достигается праздностью. Но если не практика, то что приводит к постижению?

Фактически, указанный парадокс подводит нас к вопросу об ЭФФЕКТЕ ПРАКТИКИ. В чем должен состоять эффект духовной практики? В рамках собственно эзотерической традиции подобный вопрос не поднимался. Эффективность практики полагалась чем-то само собой разумеющимся: поскольку духовная практика преподается неофиту непосредственно "теми, кто знает", предполагается, что она по природе своей неизбежно должна принести должный эффект.

Однако опыт самодеятельных йогов, применяющих хорошо испытанные временем традиционные формы практики показывает, что традиционность и результативность – разные вещи. Традиционная практика вполне может оказаться нереалистичной, не соотнесенной с действительными условиями, возможностями и способностями данного конкретного человека, и потому давать результаты прямо противоположные ожидаемым. Так, желая поправить здоровье, человек может подорвать его окончательно, желая приобщиться к высшей мудрости – изрядно поглупеть, желая достичь "космического сознания" – превратится в самовлюбленного эгоиста и т.д. и т.п. Сегодня становится вполне очевидным, что для духовного развития требуется не просто духовная практика, а эффективная духовная практика.

Итак, в чем должен состоять эффект практики? Посмотрим сперва, в чем он может состоять. Наши целенаправленные усилия могут быть направлены лишь на то, что нам известно. Поэтому любые формы практики могут быть направлены исключительно на изменение "низшей природы". В том, что касается "низшей природы", практика дает вполне очевидный непосредственный эффект, позволяя развивать практически все функции организма и психические процессы, а также обретать над ними контроль, управлять ими. Целенаправленные изменения "низшей природы" могут быть определены понятием КОНСТРУКТИВНЫЙ ЭФФЕКТ ПРАКТИКИ. Он создает предпосылки для преображения, но, как уже указывалось, к нему не приводит.

Ввиду его зависимости от характера конкретной практики, конструктивный эффект может быть назван "специфическим". Но кроме специфического конструктивного эффекта, на достижение которого она рассчитана, любая результативная практика дает также менее очевидный побочный эффект, состоящий в подкреплении первичного стремления, первичной мотивации, побудившей человека обратиться к данной практике. Этот неспецифический эффект может быть условно назван ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ ЭФФЕКТОМ ПРАКТИКИ.

Указание на роль энергетического эффекта создает предпосылки для разрешения парадокса невыводимости постижения из практики и недостижимости постижения вне практики. Разрешение этого центрального методологического парадокса эзотерической психологии было бы равнозначно выявлению психологического механизма духовного развития. Поэтому далее мы остановимся на рассмотрении энергетического эффекта практики более подробно.

Что такое практика? Это система целенаправленных деятельностей (упражнений, мероприятий и т.п.), то есть деятельностей, направленных на достижение конкретных целей. Если рассматривать неизреченное постижение в качестве конечной цели, то задаваемые практикой конкретные цели можно назвать промежуточными. Система таких добровольно принятых человеком промежуточных целей создает в его сознании систему искусственных разрывов между реальным и идеальным, – между тем, что есть, и тем что должно быть. Формируемое таким образом противоречие порождает мотивацию к его преодолению – стремление к тому, что должно быть. Иными словами, в процессе практики формируется система вспомогательной мотивации, способной по закону доминанты подкреплять ведущую мотивацию.

Духовная практика представляет собой именно искусственное вторжение в поток спонтанной "мирской" жизнедеятельности: последняя всякий раз как бы "спотыкается" о практику. Отвлекаясь от своих естественных занятий, человек оказывается вынужден всякий раз вспоминать зачем, во имя чего он это делает. Практика в этом смысле служит напоминанием о конечной цели, стоящей за реализуемыми в практике промежуточными целями. Усилия, которые направлены на достижение этих конкретных промежуточных целей, и сопровождаются непроизвольным сосредоточением на основном, глубинном мотиве, вызвавшем в конечном счете обращение к данной деятельности, подкрепляют последний. Поэтому, кстати, если человек не обладает духовным стремлением, его "духовной" практике будет попросту нечего подкреплять, точнее, она будет подкреплять те мотивы, которые действительно доминируют в мотивационной сфере его психики и заставляют этой практикой заниматься.

Когда стремление, возрастающее в ходе практики, достигает некой "критической массы", происходит спонтанная "цепная реакция", результатом которой является взрыв личностного самосознания и постижение себя в новом – надличностном качестве.

Возникает следующий вопрос: каким образом количественный рост стремления приводит к постижению? Каким образом подкрепление мотивации к выходу за рамки личностного самосознания приводит к действительному качественному изменению самосознания, – изменению, характер которого задается различными эзотерическими школами различно? Иными словами, каким образом мотивационная сфера психики связана с самосознанием?

Существование человека становится возможным благодаря тому, что он адекватно воспринимает мир и адекватно на него реагирует. В осуществление этих двух жизненно важных задач – отображательной и регулятивной – вовлечены все структурные уровни человеческого организма и психики. Любой протекающий здесь процесс включает в себя как отображательный, так и регулятивный компонент, согласованность же процессов отображения и регуляции обеспечивается их системной организацией. Таким образом, мы можем говорить о двух "сквозных" функциональных метасистемах, обеспечивающих целостность двух фундаментальных аспектов психического отражения: отображательного и регулятивного.

В рамках данной концепции САМОСОЗНАНИЕ определяется как интегральная регулятивная функция взаимодействия человека с миром. Это значит, что самосознание представляет в снятом виде всю систему регулятивных механизмов (эмоциональных, интеллектуальных, мотивационных, нейрофизиологических, гормональных и т.д. и т.п.), обеспечивающих существование человека в качестве самостоятельного психофизиологического организма, автономного функционального элемента системы природно-социального мира. Как единое системное целое самосознание, с одной стороны, проявляет системную целостность регулятивного аспекта психического отражения, а с другой, выступает фактором целостности – "системной силой", определяющей эту целостность.

Самосознание в рамках данной концепции соотносится с "я", со "мной", субъектом рефлексии, "незримым зрящим" эзотерической традиции. Именно интегральной, системной природой самосознания объясняются трудности непосредственного интроспективного поиска "я", "себя"; в СОЗНАНИИ же, определяемом как интегральная отображательная функция взаимодействия человека с миром, самосознание представлено "образом-концепцией себя в мире".

Обычно человек не отличает себя от своего "образа-концепции": "мое" при этом отождествляется со "мной", с "я", и противопоставляется "не моему", полагаемому как "не-я". Возникающий вследствие такого отождествления феномен ЛИЧНОСТНОГО САМОСОЗНАНИЯ и осуществляет функцию самоотношения человека к миру: то, кем я себя сознаю, определяет мое "стратегическое" отношение к тому, что я сознаю как не себя, то есть к миру в самом широком смысле слова. Так, если я осознаю себя преимущественно отцом семейства, ответственным работником или непризнанным гением, то и к миру я отношусь как отец семейства, ответственный работник или непризнанный гений, а не, скажем, как человек.

Что касается мотивационной сферы психики, то она в рамках данной концепции рассматривается как ведущая подсистема в системе регулятивных механизмов. Эзотерическая традиция именует эту область "телом причин", скрытым за остальными "телами" – интеллекта, эмоций и т.д.; считается, что протекающие в этом "теле" процессы, как правило не сознаваемые, служат причиной всех наших мыслей и поступков. Мотивационная сфера не однородна и представляет собой иерархическую систему мотивов, обладающих различной конкурентоспособностью. Роль данной сферы психики в нашей жизни становится очевидной, когда мы оказываемся в ситуации выбора, проявляющей борьбу равноценных мотиваций; в зависимости от того, которая из них окажется сильнее, наша дальнейшая деятельность будет протекать совершенно различно, даст совершенно различные следствия, повлечет за собой совершенно различные цепи последующих событий, – то есть в конечном счете определит нашу дальнейшую судьбу. В том случае, если мотивационная сфера диффузна, размыта, распылена, если в ней отсутствуют ясно выраженные главенствующие мотивы, человек бросается от одного дела к другому, от увлечения к увлечению, – он раздираем на части разнообразными взаимонейтрализующими стремлениями.

Формирование духовного стремления представляет собой не что иное, как формирование доминирующего мотива, который, подчиняя себе все остальные мотивации, выступает в роли системообразующего фактора данной регулятивной подсистемы и реорганизует соответствующим образом ее структуру. Поскольку же мотивационная сфера, будучи ведущей подсистемой в системе регулятивных механизмов, играет роль системообразующего фактора по отношению к системе в целом, происходящие в ней кардинальные перестройки не могут не отразиться и на остальных подсистемах, а тем самым и на интегральной регулятивной функции, целостно "резюмирующей" всю систему, – на самосознании.

Таким образом, блоки стремления, практики и ее энергетического эффекта образуют своего рода "усилительный контур", благодаря которому обеспечивается подкрепление первичного стремления, соответственная перестройка мотивационной сферы и последующее постижение (см. рис.2).

Рис.2

Первые "озарения", ввиду своей непродолжительности сравниваемые иногда со вспышкой молнии, далеким раскатом грома и т.п., оставляют тем не менее неизгладимый след в памяти и стимулируют ряд дальнейших глубинных перестроек в психике, длящихся подчас годами. Вспоминая пережитое, человек утверждается в своем стремлении; он уже не может мыслить себя по-старому; изменяется само его мировосприятие, а также реагирование на конкретные жизненные ситуации; начинается фундаментальная переоценка ценностей и пересмотр смысложизненных ориентаций. Все эти процессы обусловлены образованием второго "усилительного контура", который можно назвать "контуром автоподкрепления" (см. рис.3).

Рис.3

Постижение на первых порах мимолетно, подобно дуновению ветра: оно приходит и уходит само по себе. Подобное непостоянство обусловлено не "своенравием" постижения, а относительной автономностью регулятивных подсистем, которые, обладая собственными механизмами саморегуляции, поддерживающими их структурно-функциональное постоянство, быстро нормализуют деятельность "отбившегося от стада пастыря" – интегрирующего их самосознания. Этот факт зафиксирован в эзотерической психологии как проблема "низшей природы". Говорится, что "низшая природа" весьма инертна и противится нисхождению "горнего света", что она есть вместилище всяческого зла и порока, сковывающая дух грешная плоть и т.д. и т.п. Что делать с "низшей природой"? Иными словами, в чем должен состоять конструктивный эффект практики? Какова его роль в процессе духовного развития? Каковы причинные связи этого промежуточного блока с блоками верхнего уровня?

Основным препятствующим фактором постижения является самопроизвольная активность "низшей природы", которая, с одной стороны "не пускает" человека в надличностные уровни самосознания, а с другой, дестабилизирует постижение, моментально возвращая человека на личностный уровень, вследствие чего постижение становится неуловимым, подобно звуку, издаваемому во время хлопка одной ладонью. Конструктивный эффект практики, состоящий в целенаправленном изменении "низшей природы", должен обеспечивать не что иное, как условия для стабилизации постижения, – условия, в которых бы неуловимый "звук" постижения мог превратиться в фоновый.

Существует два способа решения этой задачи – отрицательный и положительный. Первый из них представлен традиционными формами аскетической практики ("умерщвление плоти", сенсорная депривация и т.д.), конструктивный эффект которых состоит в УГНЕТЕНИИ "низшей природы". Предельным случаем подобного угнетения становится метод трансовой стабилизации постижения: погружения в транс путем произвольного устранения любых явлений и процессов "низшей природы" из поля восприятия, где потом беспрепятственно разворачиваются переживания, обусловленные актами углубленной рефлексии.

Но выйдя из транса человек опять сталкивается со своей "низшей природой", которая включается в привычный для нее "мирской" режим функционирования, восстанавливая тем самым и личностный уровень самосознания, интегрирующий этот режим. Разумеется, трансовые погружения не проходят для "низшей природы" бесследно, однако исторический духовный опыт человечества свидетельствует, что сами по себе они неспособны преобразить ее: "грешная плоть" (а также "мятущийся ум" и "ненасытная чувственность") так и остаются в оппозиции к постижению. Иными словами, трансовая, отрицательная форма разрешения проблемы "низшей природы" оказывается недостаточной, поскольку из действительной жизни "низшая природа" принципиально неустранима; традиционным же "индикатором" духовного роста служит именно действительное поведение человека, очевидное для всех, а не его переживания, очевидные только для него самого. Говорится, что "по делам их узнаете их".

Положительное разрешение проблемы осуществляется посредством устранения ее причин. С точки зрения системной концепции регулятивных функций, проблема "низшей природы" возникает вследствие рассогласования целей управляемых подсистем (составляющих "низшую природу") и управляющего "центра" (духовного стремления, соотносимого с ценностно-мотивационной сферой психики). Если целью последнего является развитие целого, то целью первых – свое собственное ("частное") функционирование. Известно, однако, что даже сосредоточив в "центре" все необходимые данные о системе в целом, мы можем централизовать лишь функции принятия решений, но не функции их исполнения. Исполнение всегда остается монополией управляемых подсистем.

Положительное разрешение проблемы "низшей природы" осуществляется посредством согласования целей управляемых подсистем и "центра" управления; в качестве конструктивного эффекта практики при этом полагается не угнетение, а РАЗВИТИЕ "низшей природы". Предельным случаем подобного развития становится метод трансмутационной стабилизации постижения: превращения (трансмутации) "низшей природы" из противника в союзника, в совершенный "проводник" надличностных уровней самосознания.

Трансмутационная стабилизация представляется более развитой формой стабилизации постижения, нежели трансовая. Вместе с тем она соответственно и гораздо более труднодостижима; по своей сложности и характеру она традиционно ассоциируется с алхимической Трансмутацией – превращением свинца в золото. Если для освоения трансовой формы стабилизации требуется, согласно классическим йогическим трактатам, от шести месяцев до шести лет, то для освоения трансмутационной формы, как указывает Шри Ауробиндо, может потребоваться вся жизнь.

Дело в том, что духовная практика, рассчитанная на положительный конструктивный эффект (то есть на развитие "низшей природы", а не на ее подавление), до предела обостряет противоречие между энергетическим и конструктивным эффектом. Это центральное противоречие духовной практики и делает путь духовного развития "узким, подобно лезвию бритвы".

Конструктивный эффект практики достигается в процессе осуществления промежуточных целей (развитие "низшей природы"), полагаемых в качестве СРЕДСТВ достижения конечной цели (развитие самосознания). Вместе с тем в процессе духовной, равно как и любой другой формы практики наблюдается закономерное явление превращения средств в ЦЕЛИ: совершенствование обретаемых в практике навыков (новых способностей и состояний) влечет за собой самоподкрепление этих навыков, то есть усиление стремления к их самоцельному развитию. Причем речь идет не о "сверхнормальных" (телепатия, психокинез), а о вполне нормальных способностях вроде способности стоять на голове, задерживать дыхание, обостренно воспринимать происходящее или оказывать влияние на людей, – а также о вполне нормальных состояниях вроде положительного эмоционального настроя, невозмутимости и т.д. Подобное увлечение частными деталями ведет к специализации развития, идущей в ущерб его целостности, которая единственно способна создать прочную основу для новых "системных сил" самосознания.

Иными словами, конструктивный эффект практики имеет тенденцию превращаться из промежуточной цели в самоцель, отвлекая внимание человека от действительной цели духовного развития. При этом вспомогательная мотивация, порождаемая промежуточными целями, становится доминантной, что вызывает ослабление энергетического эффекта практики и угасание собственно духовного стремления: человек срывается с "лестницы в небо". С другой стороны, конструктивно неэффективная практика неспособна давать и энергетический эффект: более того, она производит именно отрицательный энергетический эффект – эффект фрустрации.

Рис.4

Таким образом, центральное противоречие духовной практики состоит в том, что энергетический эффект невозможен без конструктивного, но им же и нейтрализуется: блок энергетического эффекта как бы "закорачивается" на блок конструктивного эффекта, ослабляя тем самым первый "усилительный контур" (см. рис.4). Положительный конструктивный эффект, предполагающий согласование целей управляемых подсистем и "центра" управления, обостряет указанное противоречие, поскольку коррекции подвергаются цели не только подсистем (переориентация на саморазвитие), но и "центра" (переориентация на развитие как целого, так и частей, – как самосознания, так и "низшей природы"); при этом противоречие привносится в сам "центр" управления, то есть в блок стремления.

Следует заметить, что внутренне противоречивы любые формы индивидуальной практики вне зависимости от того, на какой конструктивный эффект они рассчитаны – положительный или отрицательный. Данное противоречие разрешается в процессе поиска оптимального соотношения между активностью и пассивностью, "дерзновением и смирением", – между произвольными и спонтанными изменениями "низшей природы". Именно в связи с этим недеяние традиционно рассматривается как необходимый элемент практики: говорится, что не заботиться о своем росте значит обрести золотой ключ к этому росту, что Трансмутация возможна лишь тогда, если в процессе Трансмутации о ней не думать и т.д.

Поскольку же оптимальность соотношения между деянием и недеянием у каждого человека индивидуальна, конкретная духовная практика – это всегда искусство, не поддающееся точному расчету. Вместе с тем "искушения", порождаемые конструктивным эффектом, слишком велики, чтобы слабая (недосамоутвердившаяся) личность могла перед ними устоять, они служат ее естественному самоутверждению, так что духовная практика дает эффект прямо противоположный предполагавшемуся. Поражение здесь обращается победой лишь при наличии опытного наставника, способного довести развитие личностного самосознания воспитуемого до высшего предела, связанного с необходимостью перехода в надличностное качество. Поэтому те школы эзотерической психологии, которые подобно христианству, обретали экзотерический статус государственной идеологии, начиная модифицировать сознание людей в масштабах целого общества и утрачивая тем самым возможность осуществлять принцип индивидуального подхода в духовном воспитании преобладающего большинства своих адептов, вынуждены были разрабатывать мягко действующие ритуалистические формы коллективной духовной практики.

В чем состоит столь труднодостижимая трансмутационная форма стабилизации постижения? Она представляет собой не что иное, как преображение "низшей природы". Преображение, в свою очередь, может быть определено формулой "положительный конструктивный эффект практики плюс постижение". Тем самым подчеркивается, что положительный конструктивный эффект практики, то есть развитие "низшей природы" еще не означает ее преображения. О преображении можно говорить лишь в том случае, когда "низшая природа" становится выразителем, "проводником" надличностных уровней самосознания в процессе действительного взаимодействия человека с миром. Преображенная "низшая природа" более не препятствует постижению, но напротив, стабилизирует его.

Преображение – это, по сути дела, трансперсонализация поведения. Таким образом, постижение, трансперсонализация самосознания оказывается не только целью духовного развития; в рамках данного механизма постижение становится также средством преображения. С другой стороны, преображение становится той опорой, посредством которой постижение обретает и утверждает свою действительность: новые "системные силы" самосознания не возникают самопроизвольно, – они возникают именно в ходе реорганизации старой системы регулятивных механизмов. Иными словами, постижение и преображение "низшей природы" – это две стороны одного процесса. "Корректирующими аналогиями" здесь могут служить такие пары понятий, как причины и симптомы, центр и периферия, целое и части, а также традиционный "господин" и его "слуги". Как наверху, так и внизу.

Итак, система функциональных блоков, составляющих психологический механизм духовного развития, замыкается следующим образом. Новые "системные силы" самосознания, возникающие в процессе реорганизации низшей природы благодаря становлению "усилительных контуров", начинают отражаться на положительном конструктивном компоненте этой реорганизации – развиваемой "низшей природе"; возникает связь между блоком постижения и блоком конструктивного эффекта, что приводит в конечном счете к формированию блока преображения, который, в свою очередь, стабилизирует блок постижения по каналу обратной связи. Блок постижения, конструктивного эффекта практики и преображения образуют своеобразный "стабилизирующий контур", благодаря которому обеспечивается стабилизация и последующее развитие трансперсонализации как самосознания, так и поведения (см. рис.5).

Рис.5

Образование "стабилизирующего контура" завершает формирование психологического механизма, обеспечивающего процесс духовного развития человека. Будучи сформированной, данная органическая система из шести необходимых и достаточных элементов начинает саморазвиваться. Функции блока практики при этом "берет на себя" сама жизнь, а духовное развитие становится по видимости спонтанным, непроизвольным. В действительности же происходит не что иное, как перестройка старой структурной организации регулятивных подсистем (вплоть до так называемой "трансформации физического тела") под воздействием новых "системных сил" самосознания, – становление новой целостной системы регулятивных механизмов.

* * *

Выявление шестиблочного психологического механизма духовного развития позволяет понять причины неэффективности самодеятельного применения традиционных форм духовной практики. Последние представляют собой не более чем "вершины айсбергов" соответствующих систем духовного развития, долженствующих обеспечивать формирование в психике человека всех шести функциональных блоков, а не только одного из них, блока практики.

Все, что говорилось и делалось в области эзотерической психологии на протяжении всей истории ее существования, говорилось и делалось фактически для формирования того или иного из функциональных блоков психологического механизма духовного развития. Причем говорилось гораздо меньше, чем делалось, – об этом, в частности, свидетельствует выявление двух блоков, теоретически не зафиксированных эзотерической традицией и формировавшихся в ее рамках чисто эмпирическим путем: блоков энергетического и конструктивного эффекта практики, первый из которых обеспечивает подкрепление стремления, а второй, в конечном счете, – стабилизацию постижения. Эти блоки не являются простыми следствиями практики и не обеспечиваются ею автоматически: как известно, практика вполне может быть неэффективной. С их формированием связан ряд методологических проблем, самостоятельных по отношению к методологическим проблемам формирования блока практики, более того, – обуславливающих последние.

С другой стороны, предпринятый анализ не просто обнаруживает проблемы там, где их, казалось бы, не было, – он позволяет воспользоваться существующим опытом их разрешения. Системный анализ традиционных представлений о принципах и методах духовного развития создает предпосылки для содержательного синтеза этих представлений, способного снять их теоретическую многоаспектность, порожденную процессом взаимопроникновения культур, – он упорядочивает "эзотерический хаос", привнося в него ряд ясных ориентиров для будущих исследований традиционных систем духовного развития, а также для последующих конструктивных исследовательских программ по разработке нетрадиционных систем духовного развития, которые бы были действенны в наличной культурно-исторической ситуации.

март-август 1985

________________________________________

Примечания

[1] Здесь не упоминается Интегральная Йога Шри Ауробиндо, поскольку она осуществляет региональный – индуистский синтез. Заслуживает внимания тот факт, что у истоков всех упомянутых движений духовного культурологического синтеза стояли наши соотечественники.

[2] Общая психология. М.,1981.

________________________________________

________________________________________

Проблемы духовной практики

Рига, 30.01.85 (Печатается с магнитозаписи)

–...Как уже говорилось, любые формы конструктивного эффекта практики, состоят ли они в подавлении "низшей природы" или ее развитии, сами по себе не могут привести к постижению, то есть расширению личностного самосознания, его трансперсонализации. Само по себе такое изменение "низшей природы" приводит не к выходу в надличностные области, но напротив, к упрочению личностного самосознания, эгоизации. Человек начинает резко отличаться от других людей своими способностями, своими состояниями и т.п. Развивая регулятивные функции психики, он становится неуязвимым для внешних воздействий, становится своего рода "психологическим сверхчеловеком". Такое резкое отличие от "обычных", "среднестатистических" людей укрепляет его эго, то есть стимулирует процесс прямо противоположный процессу духовного развития.

Олег – Это неизбежный результат работы с "низшей природой" или только один из возможных результатов?

Женя – Это закономерное явление. Любое усилие, связанное с работой над собой, усиливает эго.

– Работа над собой приводит к этому в тех случаях, когда хотя бы один из блоков описанного механизма духовного развития остался несформированным, – если нет духовного стремления, если стремление не подкреплено энергетическим эффектом практики, если человек еще слабо упрочился в постижении надличностных уровней самосознания и т.д. На начальных этапах духовная практика с неизбежностью приводит к укреплению эго, – ведь функциональные блоки формируются неравномерно и далеко не сразу. Это действительно закономерное явление, и в нем нет ничего страшного: напротив, исходя из того, что мы говорили о механизмах формирования стремления, его можно только приветствовать. С другой стороны, выявление данной закономерности подтверждает традиционное указание на необходимость духовного наставника: в абсолютном большинстве случаев превратить это поражение – усиление эго – в победу можно лишь посредством целенаправленного внешнего воздействия.

Только соприкоснувшись с надличностными уровнями самосознания и достаточно в них утвердившись, человек сознает, что развитие "низшей природы" и упрочение в своем противостоянии миру неспособно разрешить никаких его экзистенциальных проблем. Эти проблемы разрешаются исключительно на пути интеграции, воссоединения себя с миром, как бы этот мир ни интерпретировался теоретически: как идеальный плод моего или чьего-то воображения, как материя, пребывающая в вечном движении или как-то еще.

Олег – Получается, что трансовая форма стабилизации постижения неизбежно должна предшествовать трансмутационной: прежде чем браться за развитие "низшей природы", необходимо ее подавить.

– Не обязательно. Да и способность к погружению "низшей природы" в транс должна быть, в свою очередь, развита прежде чем ею можно будет воспользоваться, причем развитие этой способности, как известно, – сложный и продолжительный процесс. Трансмутация "низшей природы" никак не зависит от транса; она становится возможной в том случае, когда развитие "низшей природы" подкрепляется инсайтами – спорадическими проблесками надличностного самосознания, обусловленными энергетическим эффектом практики, – и ведется в духе целенаправленного формирования проводника этих "высших достижений души". Преображенная "низшая природа" стабилизирует инсайты, способствует повышению их частоты и продолжительности. Блок преображения формируется в последнюю очередь и завершает, "замыкает" систему, превращает ее в саморазвивающийся организм. Причем если постижение представляет собой процесс интеграции человека с миром, то преображение можно рассматривать как процесс интеграции "низшей природы" человека, интеграции ума, чувств, "энергетики", тела и прочих составляющих его натуры.

Интеграции человека с миром, постижению себя как целого предшествует дезинтеграция "низшей природы", разложение ее на составляющие элементы. Человек, еще не вступивший на путь духовного развития и пребывающий в добром здравии, как бы не замечает своей "низшей природы", психофизиологической целостности своего существа. Он полностью отождествлен со своим "низшим я", то есть с функционированием этой целостности в природно-социальном мире. Попросту говоря, со своей социальной ролью, со своей функцией в системе общественных отношений. И когда у него спрашивают, кто он, он обычно называет свою профессию или занимаемую должность.

Приступая к самоизучению, человек обращается к аналитическому исследованию себя как психофизиологической единицы – индивида, который способен выполнять различные роли, но не сводится к ним. Тем самым человек растождествляется со своей социальной ролью, со своим "низшим я": он обнаруживает, что за "низшим я" скрывается "низшая природа", целый мир, живущий своей собственной жизнью. Инструментом исследования этого внутреннего мира служит интроспекция. Развивая интроспекцию, человек обнаруживает, что его внутренний мир качественно неоднороден, что в нем существуют как бы различные слои и уровни, жизнь которых можно наблюдать, но не управлять ею. Оказывается, что эти уровни с некоторой натяжкой можно назвать "моими", но уж никак не "мною". Действительно, даже говорится "мой ум", "мое тело" – никто не называет себя "умом" или "телом". Однако эти и прочие составляющие моей натуры пребывают у меня в собственности чисто формально; скорее наоборот, – я пребываю у них в собственности и они пользуются мною. Они пользуются мною как вывеской. Ум, чувства, ощущение тела – это не я, а некие независимые сферы реальности, скажем так, – субъективной реальности. Все эти сферы или области интроспективного восприятия обладают качественной спецификой: подобно "стихиям" внешнего мира (земля, вода, воздух, огонь), эти "стихии" внутреннего мира, по-видимому, несводимы друг к другу.

Процесс преображения "низшей природы" можно рассматривать как процесс, противоположный аналитическому выделению, изучению, контролю, развитию и т.д. этих "стихий" в ходе духовной практики, – как синтетический процесс обратной интеграции этих психических функций в некоторую новую целостность. Ауробиндо, который специально занимался вопросом преображения психических функций, рассматривал данный процесс как одну их содержательных ветвей всеобщего эволюционного процесса. По его мнению, преображение "низшей природы" осуществляется не только в йогинах, занятых созерцательной работой над собой; йогины попросту облегчают течение всеобщего процесса. На мой взгляд, Ауробиндо мистифицировал проблему всеобщей трансформации, однако некоторое рациональное зерно в его суждениях имеется. И свидетельства тому можно найти в жизни.

Я имею в виду прежде всего современное "биоэнергетическое" движение. Ведь по сути дела, о чем говорит это массовое распространение "энергетического" языка для описания межличностных взаимодействий? Да о том, что множество людей начинают ощущать свое тело в норме, а не только во время болезни. "Энергетики" рассматривают свое тело уже не просто как механическое средство передвижения, как это было свойственно оккультистам прошлых времен. Тело становится живым, непосредственно ощущающим ситуацию, способным извлекать качественно новую информацию о среде и объекте взаимодействия, – информацию, качественно отличную от той, которую предоставляют пять органов чувств. Сегодня наблюдается массовое обретение способности к такого рода глубинным телесным ощущениям и восприятиям. Можно предположить, что дальнейшим этапом всеобщей интеграции "низшей природы" будет обретение способности не только ощущать ситуацию, но и чувствовать, эмоционально переживать ее всем телом. В общем-то, многие люди чувствуют так уже сегодня, но их гораздо меньше, чем тех, кто способен извлекать посредством тела так называемую "биопольную информацию", а попросту говоря – ощущать телом происходящее. Ну, а следующим логическим шагом будет способность мыслить телом. Тогда исчезнет разбивка психических функций, противостояние тела и духа, и человек обретет качество некой сознательной целостности, в тигле которой сплавятся воедино "стихии" его "низшей природы". Таким образом, если в начале пути человек бессознательно является целостностью, то в конце он ее сознательно осуществляет.

Олег – А что происходит в этом промежутке?

– В промежутке имеет место сознательное становление целостностью, духовная практика. Что именно происходит в процессе духовной практики, обусловлено социальным пространством и историческим временем ее осуществления, а также типом личности практикующего; как говорит Ауробиндо, "у каждого своя Йога". С другой стороны, существуют некоторые объективные требования, которым должна отвечать любая конкретная модификация практики. Существование общих требований объясняется тем, что практика представляет собой лишь один из шести функциональных блоков единого психологического механизма духовного развития, – механизма, общего для всех времен и народов. Формирование блока практики должно быть согласовано с формированием остальных пяти блоков.

Как мы уже знаем, практические действия, способствующие достижению целей духовного развития, должны обеспечивать двойной эффект – энергетический и конструктивный; последние составляют, так сказать, промежуточную цель духовного развития. Требуемый энергетический эффект состоит в подкреплении духовного стремления. Практика становится духовной только при наличии духовного стремления: не следует забывать, что практика подкрепляет именно ту мотивацию, которая побудила человека обратиться к данной практике. Вместе с тем практика не только формирует, но и трансформирует стремление: в ходе практики может происходить как возвышение, так и приземление потребностей. Следовательно, необходим постоянный контроль и коррекция стремления (равно как и практики, видоизменяющей это стремление). Короче говоря, формирование блоков практики и стремления должно осуществляться параллельно, а не последовательно.

Развитие мотивов происходит в процессе изменения и расширения круга деятельности, что влечет за собой требование "нарастания" практики, постепенного усложнения задач. Развитие практических навыков подкрепляет мотивацию, которая вызвала обращение к их обретению; освоение навыка, в свою очередь, приводит к угасанию мотивации. Этим психофизиологическим фактом обусловлено требование "ступенчатого" нарастания практики, выделения ясно различимых ступеней, структурированных по уровню сложности. Последовательно осваиваемые ступени духовной практики образуют систему промежуточных целей, цельную перспективу, долженствующую нейтрализовать неоправданные ожидания неофита по поводу "духовной действенности" того или иного конкретного упражнения.

С другой стороны, системы разнообразных и увлекательных упражнений имеют тенденцию превращаться из промежуточной цели в самоцель: неофит, вовлеченный в такого рода деятельность, легко увлекается ею и забывает, что она представляет собой лишь один из блоков механизма духовного развития. Отсюда возникает требование компактности и подчеркнутой несамоцельности практики. Излишняя регламентированность, фиксированность, определенность практики может создать у неофита иллюзию самодостаточности данной конкретной системы методов, способствовать развитию изоляционистских, сектантских тенденций. Следовательно, данная система должна быть открыта для модификации, потенциально способна принять в себя всю полноту методического культурного наследия.

Требования открытости тесно соприкасается с требованием реалистичности практики, ее принципиальной осуществимости. Речь идет о необходимости нахождения оптимального уровня различия между реальным и идеальным, – между тем, что есть и тем, что должно быть. Если это различие будет слишком мало, оно не породит достаточной мотивации; если оно будет слишком велико, то не породит ничего, кроме фрустрации. Имея дело с нереалистичной практикой вроде попыток вставать каждый день в 4 часа утра и медитировать, неофит, как правило, уже через неделю подобной практики обламывается и забрасывает ее. Хотя можно предположить и такого гипотетического субъекта, которому именно такая практика и требуется.

Олег – Одного из таких субъектов ты видишь перед собой.

– О, это редкая удача! (Смеются.) Короче говоря, не человек для практики, а практика для человека. Замечу, что несмотря на кажущуюся банальность, самоочевидность выдвигаемого по отношению к практике требования реалистичности, на деле оно редко когда принимается во внимание. Оно настолько очевидно, что ускользает из виду.

Перечисленные выше требования можно свести к формуле нахождения оптимального соотношения между осуществимостью и неосуществимостью, компактностью и разнообразием, несамоцельностью и увлекательностью и т.д. Все эти требования относятся к дискретной практике, то есть системе упражнений, выполняемых в какие-то специально отведенные часы. Для осуществления энергетического эффекта такая дискретная практика необходима, но недостаточна, поскольку мотивационная сфера формируется в целостном процессе нашей действительной жизнедеятельности. Дискретная практика, будучи системой неких упражнений, составляет лишь малую часть этого процесса и поэтому должна быть дополнена непрерывной практикой – практикой как образом жизни. Эти две формы практики именно дополняют друг друга. Так, сама по себе непрерывная практика имеет тенденцию к растеканию, растворению и, в конечном счете, поглощению ординарной жизнедеятельностью. Чтобы этого не произошло, она должна быть укреплена дискретным костяком, каркасом жесткой дисциплины.

Женя – Да, а то она будет просто сливаться с образом жизни...

– Ну, слияние практики с образом жизни – это идеальный вариант. При таком слиянии функцию блока практики берет на себя сама жизнь. Дискретная практика необходима для того, чтобы практика не рассосалась в образе жизни, так и не передав ему своих функций.

До сих пор речь шла о требованиях, необходимых для обеспечения энергетического эффекта практики. Но практика должна давать также конструктивный эффект. Спрашивается, каким должен быть этот эффект и какой должна быть практика, чтобы его обеспечить? Принципиальный ответ на первый вопрос зависит от принципиального решения проблемы стабилизации надличностных уровней самосознания. Если мы решаем данную проблему трансовым порядком, то ничего изобретать не нужно: существует методика, описанная Патанджали две тысячи лет назад. Но если нам не подходит трансовая форма стабилизации, нам не подходит и методика Патанджали. Если мы хотим стабилизировать постижение путем трансмутации, то конструктивный эффект практики должен состоять в развитии "низшей природы", а не в ее последовательном подавлении.

Следовательно, возникает проблема структурирования "низшей природы", выделения конкретных объектов приложения конструктивных усилий. Эзотерическая традиция выделяет два класса таких объектов: систему "тел", называемых также "существами", "оболочками", "покровами", – и систему "центров", называемых также "лотосами", "колесами" или Чакрами. Далее я буду говорить просто о "телах" и "центрах".

Чтобы лучше понять существо этих двух классов объектов, можно представить "низшую природу" как систему элементов, организованную в единое целое системой отношений со средой. Элементы "низшей природы" представлены в эзотерической традиции как система "тонких тел", выявляемых в процессе интроспекции, наблюдения за своим внутренним миром (см. Приложение), – а ее отношения представлены здесь как система "центров", выявляемых в процессе интеракции, взаимодействия человека с внешним миром. Иными словами, "тела" и "центры" представляют собой внутренние и внешние функции "низшей природы", ответственные за поддержание ее целостности.

В действительности внешняя и внутренняя система функций неразделимы: в работе каждого из "центров" представлены все "тела", а на работе каждого из тел отражается структурная организация "центров". Смысл теоретического разграничения "тел" и "центров" состоит в указании на необходимость двух различных форм духовной практики – интроспективной и интерактивной. "Тела" и "центры" служат ориентирами для этих двух форм практики, указывая основные сферы нашего внутреннего мира (его "элементы") и основные сферы наших отношений с внешним миром. Короче говоря, конструктивный эффект практики должен отразиться как на элементах "низшей природы", так и на ее отношениях со средой...

Олег – Постой, я не совсем понял, что ты подразумеваешь под "центрами". По-твоему, получается, что система центров представляет собой систему наших отношений с миром?

– Скажем так.

Олег – Но почему ты называешь эти отношения "центрами"? Традиционно под центрами подразумеваются известные области тела – промежность, верхняя и нижняя часть живота, грудь, горло, междубровье и макушка.

Женя – В самом деле, какая связь между Чакрами и "отношениями с миром"? Кроме того, традиционную работу с Чакрами – подъем Кундалини – вряд ли можно назвать "интерактивной практикой". Это именно интроспективная практика, осуществляемая в уединенном месте. При чем тут "отношения с миром"?

– Я хотел сказать только то, что традиционно выделяются два класса объектов духовной практики. В своей трактовке этих объектов я отталкиваюсь от традиции, развиваю традицию. Моя трактовка действительно нетрадиционна; но она не отрицает традицию, а включает ее в себя.

Действительно, подъем Кундалини – это интроспективная практика, осуществляемая с целью достижения трансового состояния. Транс достигается здесь путем обретения сознательного контроля над так называемой неспецифической активирующей системой и последовательной "обесточки" различных отделов вегетативной и центральной нервной системы [1]: говорится, что Кундалини последовательно "растворяет" в себе все Чакры. Вместе с тем Чакры – это не просто нервные центры и даже не "центры эфирной энергии", скрытые в теле человека, как полагали теософы. Чакры лишь связаны с известными областями тела, но не расположены в них. Если мы обратимся к тантрической традиции, а не к западным ее интерпретациям – теософским или парапсихологическим, – то увидим, что Чакры представляют собой сложные символические комплексы, резюмирующие представления данной культуры о фундаментальных элементах мира и его силах – как естественных, так и божественных. Согласно Тантрам, "что есть здесь (в теле человека, точнее, его Чакрах), то есть и повсюду, а чего здесь нет, того нет нигде". Чакры есть "резюме вселенной", точки сопряжения, узлы связи человека и мира, полномочные представительства мировых сил в человеке. По мнению древних, процесс "освобождения" оказывается возможен именно благодаря тому, что в системе Чакр упорядочено представлены все силы, правящие человеком и миром: для тантристов "растворение" Чакр в Кундалини было равнозначно растворению мира и человека в изначально сотворившей их Силе. По существу же "растворение" Чакр равнозначно последовательному разрыву отношений человека с внешним и внутренним миром.

Подобный разрыв представляет собой типичный пример подавления "низшей природы" во имя трансовой стабилизации инсайта. Однако меня в данном случае интересует, каким должен быть конструктивный эффект практики, ориентированной не на трансовую, а на трансмутационную стабилизацию. Стратегическое направление ясно – не на подавление, а на развитие. Ясно также, что отношения с миром невозможно развивать путем интроспекции, – их можно развивать лишь путем интеракции, взаимодействия с миром.

Традиционное для европейского эзотеризма понимание Чакр как неких "центров", заключенных в теле, вполне естественно, ведь мы действительно ощущаем их локализованными в теле. Мы впервые обнаруживаем их именно в качестве источников специфических телесных ощущений, несущих информацию о среде, о ситуации взаимодействия со средой. Но это лишь одна, наиболее заметная сторона Чакр, – это их "энергетический", пранический аспект. Легче всего заметить, что тело ощущает наши отношения с миром, выделить ряд областей тела, реагирующих и принимающих участие в разных отношениях такого рода. Гораздо менее заметно, что та же структура отношений отражена в эмоциональном плане, плане интеллектуальной активности, мотивационной сфере. И уж совсем незаметен тот факт, что отношения эти отражены в нашем физическом теле, что самое строение нашего организма отражает историю эволюции, историю развития отношений мира с самим собой.

Короче говоря, "низшая природа" включена в отношения с миром всей полнотой своего состава, всеми "телами": все ее "тела", включая физическое, единообразно структурированы системой этих отношений, организованы ею в единое целое. Поэтому и наблюдаются устойчивые соответствия между определенными областями тела и определенными ощущениями, переживаниями, намерениями, ходом мыслей и т.д. Я рассматриваю "центры" как функциональные системы, обеспечивающие определенные формы отношений с миром. Эти системы формировались последовательно в ходе биологической эволюции по мере того как живые существа расширяли свои отношения с миром, причем формирование новых функциональных систем приводило к изменению телесной организации. В этом смысле тело человека есть микрокосм, в котором отражен макрокосм – мир человека. И наоборот, мир человека таков, каким его отражает человеческое тело, – как говорили друиды, "душа человека, подобно омеле, паразитирует на дереве его тела". Существа с иными телами (козы, капуста) пребывают в иных отношениях с миром; они неспособны вступить с ним в те же отношения, что и человек; их мир иной. Отношения – это своего рода "экзистенциальные изменения", определяющие "экзистенциальную точку координат" существа, или, по Гурджиеву, его "уровень бытия".

Олег – О каких отношениях идет речь? Какие отношения ты связываешь с теми или иными центрами?

– В общем-то, я достаточно подробно рассмотрел этот вопрос в последней статье.

Олег – Я еще не успел ее дочитать.

– Ну, так давай я просто зачитаю это место. Там, кстати, есть и о работе с центрами. (Читает) "Рассматривая центры как функциональные психофизиологические сегменты человека, осуществляющие основные формы его взаимодействия с миром, работу с центрами можно определить как работу с функциями центров, то есть как проработку основных сфер наших реальных и идеальных отношений с миром, а именно:

1.         ОТНОШЕНИЙ ВЫЖИВАНИЯ ("ПРАВ и ОБЯЗАННОСТЕЙ"), связанных с фундаментальным фактом включенности человека в структуру объективных связей природно-социального мира с вытекающей отсюда необходимостью следовать законам этих связей, – сферы ориентационных отношений "моего места в мире", в том числе отношений подчинения и господства (Муладхара Чакра);

2.         ОТНОШЕНИЙ ВЗАИМОДОПОЛНЕНИЯ ("ПАРТНЕРСТВА"), обусловленных фундаментальным фактом дуальности любых форм взаимодействия, фундаментальной "поляризацией" универсума, способом существования которого является взаимодействие составляющих его элементов, – сферы коммуникативных отношений, "диалога" человека с миром, в том числе отношений между полами (Свадхиштхана Чакра);

3.         ОПЕРАЦИОНАЛЬНЫХ ("ДЕЛОВЫХ") ОТНОШЕНИЙ, связанных с негэнтропийным (упорядочивающим) характером взаимодействия человека с миром, – сферы "рекомбинаторных", манипулятивных отношений с миром в процессе его преобразования, в том числе экономических отношений (Манипура Чакра);

4.         ОТНОШЕНИЙ ТОЖДЕСТВА ("ЛЮБВИ и СОСТРАДАНИЯ"), обусловленных фундаментальным фактом субстанциального единства человека и мира (Анахата Чакра);

5.         ФОРМООБРАЗУЮЩИХ ("ТВОРЧЕСКИХ") ОТНОШЕНИЙ, обусловленных прогрессивным, развивающимся характером "вечно новых" отношений человека с миром (Вишуддха Чакра);

6.         ОТНОШЕНИЙ НАУЧЕНИЯ ("ЗНАНИЯ и УМЕНИЯ"), связанных с усвоением и использованием личного опыта отношений человека с миром (Аджна Чакра);

7.         ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ или ЦЕННОСТНО-ОРИЕНТАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ, обусловленных историческим процессом обобществления опыта отношений человека с миром (Сахасрара Чакра).

Пространственная организация системы центров отражает историю ее становления: нижние центры осуществляют эволюционно более древние формы отношений с миром. Так, уже простейшие ОДНОКЛЕТОЧНЫЕ пребывают со средой в отношениях выживания; в РАСТИТЕЛЬНОМ царстве расцветают отношения взаимодополнения (половое размножение и "великий цикл" фотосинтез – дыхание), а операциональные отношения достигают своего совершенства в жестко "автоматизированном" царстве ЧЛЕНИСТОНОГИХ. В царстве ПОЗВОНОЧНЫХ актуализируются отношения видового тождества ("ворон ворону глаз не выклюет") и творческие отношения, связанные с развитием пластичности приспособительного поведения. Отношения научения, играющие огромную роль в организации жизнедеятельности МЛЕКОПИТАЮЩИХ, приобретают особое значение на этапе АНТРОПОГЕНЕЗА; идеологические же отношения с миром присущи лишь ЧЕЛОВЕКУ. На каждом из последующих этапов развития системы центров предшествующие формы отношений включаются в структуру с более высоким уровнем организации и видоизменяются согласно законам ее функционирования, – в частности, благодаря отражению в них новых отношений, утрачивают свою однозначность и становятся более многообразными. Человек пребывает во всех перечисленных отношениях с миром ОДНОВРЕМЕННО.

В настоящее время мы являемся свидетелями и участниками процесса становления восьмого центра, посредством которого человек вступает в отношения со своими отношениями с миром. Шри Ауробиндо называет этот центр "супраментальным"; можно назвать его также КООРДИНАЦИОННЫМ ЦЕНТРОМ или центром МЕТАОТНОШЕНИЙ. Формирование координационного центра системы завершает очерченный выше этап эволюции и создает предпосылки для качественного нового ее этапа, который в большинстве учений о духовном развитии традиционно ассоциируется с возникновением "нового человека" и "нового мира".

Естественное функционирование системы семи центров протекает автоматично, непроизвольно и практически не фиксируется сознанием. Мы движемся по жизни на "автопилоте" центров, сформировавшемся в процессе стихийного взаимодействия с миром, и не сознаем характера тех отношений, которые у нас с ним сложились: в этом попросту нет необходимости, поскольку все происходит "само собой". В подобной спонтанности наших отношений с миром нет ничего "плохого"; но для того, чтобы сделать их более полными, более тесными и глубокими, чтобы перевести их на качественно более высокий уровень, необходимо определить тот уровень, на котором они находятся.

Этой задаче и служит проработка центров. Проработка центров не имеет ничего общего с популярными представлениями о "власти над центрами". Она включает в себя прежде всего ясное осознание действительного характера наших отношений с миром, присущих нам индивидуальных особенностей этих отношений (спектр актуализировавшихся отношений, доминирующие отношения, формы компенсации, подавления, недостаточности, смешения функций и т.д. и т.п.), а также их гармонизацию. Гармонизация же системы центров создает предпосылки для последующего ее интегрального развития. Проработка представляет собой по существу ПРОЦЕСС РАСТОЖДЕСТВЛЕНИЯ с центрами – выделения себя из системы центров и вхождения в отношения с ними.

Работа с центрами не может быть сведена к "упражнениям". Всевозможные упражнения и приемы, тем или иным образом активизирующие (или, наоборот, угнетающие) функцию определенных центров, то есть актуализирующие сопряженные с ними сферы отношений с миром, способствуют осознанию характера присущих нам форм этих отношений, но составляют лишь малый эпизод действительной работы с центрами и сами по себе недостаточны. Фактически, подобные упражнения просто заставляют нас обращать внимание на те отношения с миром, в которых мы пребываем ПОСТОЯННО, и которые благодаря им становятся очевидными.

Основным полем работы с центрами является повседневная жизнь. Любой ее "вызов" адресован какому-то из центров и вызывает его реакцию; с другой стороны, различия в степени восприимчивости ("раскрытости"), а также внутренней активности разных центров в значительной степени определяет специфику наших "ответов". Можно даже сказать, что РАБОТА С ЦЕНТРАМИ – ЭТО РАБОТА С ЖИЗНЬЮ. Обретение полноты отношений с жизнью становится возможным именно благодаря гармонизации функций в системе центров; и напротив, – работа, сосредоточенная на одном из центров или на какой-то их группе, неизбежно ограничивает наши отношения с жизнью и представляется полезной лишь в качестве временной, инструментальной методики. Будучи же возведена в методологический принцип, она становится препятствием к интегральному развитию отношений с миром". Конец цитаты; думаю, о работе с центрами на первый раз достаточно.

Итак, конструктивный эффект практики должен отражаться как на элементах "низшей природы", так и на ее отношениях со средой, а сама практика должна осуществляться в двух формах – интроспективной и интерактивной. Указанные две формы практики неразрывно связаны, подобно тому, как неразрывно связаны элементы "низшей природы" и ее отношения, организующие деятельность последних. Интерактивная практика обнажает характер задействованности элементов в различных сферах отношений с миром, предоставляя тем самым материал для интроспективной практики. В приведенном выше отрывке содержится указание на два необходимые направления этой практики, а именно, – на необходимость растождествления с "низшей природой" и ее гармонизации.

Человек, далекий от духовной практики, с трудом отличает себя от своих мыслей, чувств и т.д. Чем теснее он слит с ними, тем сложнее даются ему задачи "самоуправления", тем сложнее ему "держать себя в руках" в экстремальных ситуациях. Но гармонизация "низшей природы" – задача гораздо более сложная, нежели задача управления отдельными ее элементами в конкретных обстоятельствах. Поэтому необходимым условием гармонизации является растождествление с "низшей природой", выделение себя в качестве невовлеченного наблюдателя, который "возвышается" над нею. Растождествление с "низшей природой" имеет и самостоятельное значение, создавая предпосылки для постижения "высшего Я", надличностных уровней самосознания.

Элементы "низшей природы" оттого и называются в эзотерической традиции "покровами", что они скрывают, заслоняют нас собою. Эти качественно различные сферы внутреннего восприятия оказываются внешними по отношению к тому, кто их воспринимает; они "окружают" его, в связи с чем называются также "оболочками".

Об элементах "низшей природы" говорят и как о "существах"; подчеркивая тем самым их функциональную автономность, независимость от непосредственного волевого контроля. Эта независимость обнаруживается уже при первых попытках управлять ими: оказывается, что ум и чувства подвластны нам не в большей степени, чем пищеварение или кровообращение.

Олег – А почему их называют "телами"?

– Интроспективный опыт обнаруживает, что наш внутренний мир состоит из ряда "миров", столь же огромных и сложных, как и внешний, физический мир: мира мыслей, мира чувств и т.д. Человек, не растождествленный с элементами "низшей природы", и неспособный управлять ими, как бы растворен в этих мирах, пребывает во власти автономно действующих тут сил. Он подобен младенцу, который не властен над своим физическим телом, но всецело зависит в своих проявлениях от протекающих в теле процессов. Обретая власть над элементами "низшей природы", человек выделяет себя из внутренних миров, – он как бы обретает соответствующие "тонкие тела", способные действовать в этих "тонких мирах".

Олег – То есть управление элементами "низшей природы" все-таки возможно?

– Разумеется. Каждый человек в какой-то степени управляет ими. Однако произвольность этого естественного, непроизвольно выработанного управления весьма ограничена; по существу, оно не имеет ничего общего с произвольным волевым контролем, с принуждением, – а ведь именно так обычно понимают управление. Естественное управление основано на взаимосогласованности функций, а не на манипулировании ими. "Низшая природа" как целое – это сверхсложный механизм (точнее, организм), который обладает надежной системой "защиты от дурака", вознамерившегося "управлять" им. В существовании такой защиты нетрудно убедиться, занявшись, например, остановкой внутреннего диалога.

"Низшая природа" слишком сложна в том числе и для того, чтобы управлять ее развитием: в ней все тонко взаимосвязано, так что попытки развивать нечто одно оборачиваются угнетением чего-то другого...

Олег – Но ведь ты сам сказал, что задача практики, ориентированной на трансмутационную стабилизацию, в том как раз и состоит, чтобы развивать "низшую природу".

– Верно, это стратегическая задача. Проблема состоит в том, что "низшую природу" невозможно развивать по частям, "комплексно". РАЗВИВАТЬ ЧАСТИ – ЗНАЧИТ РАССТРАИВАТЬ ИХ ЕСТЕСТВЕННУЮ ВЗАИМОСОГЛАСОВАННОСТЬ, понижать уровень организации целого. Именно поэтому тактика осуществления этой стратегической задачи – развития – состоит в гармонизации частей, а не их непосредственном развитии.

Женя – А чем, по-твоему, гармонизация отличается от развития? И осуществима ли она при невозможности управлять элементами "низшей природы"?

– Гармонизация представляет собой форму развития целого, а не его частей. Гармонизация "низшей природы", в моем понимании, это упорядочивание того, что есть, а не привнесение чего-то нового. "Новым" тут оказывается сам факт упорядоченности, расстановки элементов по своим местам без привнесения в эти элементы каких-либо изменений. Разумеется, такое упорядочивание элементов есть повышение организации системы в целом, а значит – ее развитие.

Ясное дело, что в процессе гармонизации мы управляем элементами, – но управляем путем констатации фактов, а не борьбы с ними. Это управление путем наблюдения, а не путем принуждения. В принципе человек способен научиться управлять движениями своих "тонких тел" так же свободно и естественно, как движениями физического тела. Гармонизация как раз и есть первый шаг к такому естественному невымученному управлению; она есть та ниточка, потянув за которую можно распутать запутанный клубок связей внутреннего мира.

Олег – Постой, я что-то никак не пойму, что такое гармонизация. Что значит "упорядочивание" элементов, расстановка их "по своим местам"?

– В процессе естественного развития "низшей природы" наблюдается устойчивая тенденция к так называемому "смешению функций". Имеется в виду, что тела, равно как и центры, развиваются неравномерно, и что более развитые тела и центры в конце концов начинают как бы "глушить" менее развитые. Происходит своего рода подмена, точнее, смешение слаборазвитых функций с доминантными, вследствие чего человек начинает "звучать" не гармоническим аккордом, а однообразным дребезжащим звуком, искаженным посторонними модуляциями. Все мы сталкивались с таким дребезжанием в лице интеллектуалов, рационализирующих свои и без того бедные эмоции, а также в лице эмоциональных дамочек, брезгующих рациональными аргументами. Это, так сказать, клинические случаи смешения функций; обычно же смешение носит гораздо более тонкий характер.

В неравномерности развития нет ничего "плохого" и гармонизация вовсе не предполагает ее устранения; гармонизация призвана устранить лишь смешение функций. Это достигается путем наблюдения работы различных тел и центров в их чистых, несмешанных проявлениях, и позволения им быть тем, чем они есть, сколь бы несовершенными не были данные проявления; это достигается также путем наблюдения смешения их функций – наблюдения, сопровождаемого констатацией факта смешения. Так постепенно развивается способность к различению "звуков" и музыкальный вкус, тяга к чистоте "звучания". Доминирующие тела и центры при этом определяют индивидуальную траекторию взаимодействия человека с миром, а менее развитые, высвобождаясь из-под их пресса, обретают возможность дальнейшего развития в процессе этого взаимодействия. Тем самым разрыв в развитии различных тел и центров постепенно сокращается.

Сказанное не означает запрета на работу с отдельными телами и центрами. Но в чем конкретно должна заключаться такая вспомогательная исследовательская работа, сказать вряд ли возможно; каждый должен выяснить это для себя сам. Ведь прежде чем человек приходит к выводу о необходимости такого рода работы, он проходит определенный жизненный путь, на котором его тела и центры формируются волей случайных обстоятельств. Поскольку же конкретные жизненные обстоятельства у всех людей неповторимы, неповторимы и проблемы, которые предстоит решать конкретному человеку по ходу работы с телами и центрами.

Ясно, однако, следующее: чтобы выяснить, как с ними работать, необходимо прежде выяснить, как они работают сами по себе. Данной цели служат два общих методологических принципа: принцип Некритического Самонаблюдения и принцип Честного Самопроявления. Каким бы ни был жизненный путь человека, именно эти принципы должны лежать в основе начальных этапов его духовной практики: интроспективный метод должен основываться на принципе Некритического Самонаблюдения – безоценочной констатации фактов своего внутреннего мира без деления их на "плохие" и "хорошие", "желательные" и "нежелательные", – а интерактивный метод должен основываться на принципе Честного Самопроявления, то есть установки честно быть самим собой во всех формах своего проявления – двигательных, эмоциональных, интеллектуальных, ценностных. Единственным ограничением для Честного Самопроявления служит принцип Непричинения Вреда.

Честное самопроявление обеспечивает материал для некритического самонаблюдения, позволяя человеку просмотреть себя во всех сферах отношений с миром. По существу, честное самопроявление представляет собой самораскрытие человека миру, – "саморазоблачение", отказ от доспехов лжи, привычного манипулирования собой и другими людьми. Подобное раскрытие требует значительных усилий, на которые редкий человек способен, если он один. Так мы приходим к выводу о необходимости дополнения индивидуальной духовной практики практикой групповой работы.

Олег – Но формы групповой работы столь же разнообразны, как и формы индивидуальной практики.

– В данном случае проблема групповой работы возникает в связи с принципом Честного Самопроявления... (Обрыв записи)

________________________________________

Примечание

[1] О нейрофизиологической интерпретации процесса подъема Кундалини см.: N20. "Принципиальные вопросы общей теории Чакр и тантрическая концепция тела". 1983. Рукопись.

________________________________________

________________________________________

Первый шаг: Честное Самопроявление

(Из "Комментариев к Тезисам о Раджнише")

2.1....Раджниш "теорий не измышляет" – та конкретная культурная ситуация, в которой он работает, не требует новых теорий: все необходимые теории здесь уже созданы. Раджниш известен прежде всего как самобытный комментатор классических текстов и просветленный Мастер, то есть человек, способный с минимумом средств и максимумом выразительности продемонстрировать любому индивиду его нерешенные проблемы, препятствующие духовному развитию, – действительные проблемы, закамуфлированные ворохом псевдопроблем.

3.2....Разница профессионального статуса Мастера и Специалиста заключается в том, что первый работает с людьми, а второй – с информационными потоками. Специалист "работает головой" и призван нести людям знание, Мастер же "работает сердцем" и призван преображать их; это взаимодополняющие формы эволюционной работы, и неверно было бы считать, что какая-то из них "лучше". Поскольку же автор не сознает ни различий в иерархическом статусе, который определяется масштабом фактической значимости, ни того факта, что специфика действительной работы с людьми (тем более, работы планетарного масштаба) лежит вне сферы его профессиональной компетенции, он берется мерить глобального Мастера своими региональными мерками и по своим профессиональным критериям – и в результате оказывается способным расценить его, в лучшем случае, как "могущественного и удачливого" жулика ("черного мага", согласно терминологии автора).

3.4. Мастера не просто "апеллируют" к людям, но работают с людьми; в отличие от Специалистов, они ничего не доказывают, – они ПОКАЗЫВАЮТ, обращаясь при этом к глубинным, мотивационным структурам психики, а не только к интеллекту как таковому. Поэтому любые темы, концептуальные модели и т.д. не несут для Мастера никакой самоценности и представляют собой фактически не более чем ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА. Основную массу Специалистов, хорошо знающих свой предмет, неприятно поражает вольное и по видимости "дилетантское" обращение Мастера с материалом; эта негативная реакция мешает им понять действия Мастера и уловить то, что он показывает. Известно, например, что большинство Специалистов своего времени не приняли Христа и его учения. С другой стороны, сведения о Мастерах прошлого доходят до нас именно благодаря упорядочивающей и систематизирующей деятельности тех Специалистов, которым удалось их понять: даже с "Системой" Г.И.Гурджиева (умер в 1949 году) мы знакомы в интерпретации П.Д.Успенского. Сегодня же, благодаря развитию звукозаписывающей техники, мы впервые можем наблюдать живую деятельность глобального Мастера во всей ее неадаптированной парадоксальности. Нам еще только предстоит понять, что показывает Раджниш, и далее мы попытаемся это сделать.

3.5.1. "Я здесь для того, чтобы пробудить вас, а не для того, чтобы дать вам знание", – говорит Раджниш. – "Поэтому я предумышленно непоследователен: тем самым я лишаю вас возможности превратить мои слова в догму или вероучение. Я живу настоящим моментом. И все, что есть в моих словах истинного, истинно лишь для этого момента... Утверждения мои атомарны и не составляют системы". И тем не менее, насколько мы можем судить, все беседы Раджниша пронизаны единой центральной идеей: что действительно НУЖНО с точки зрения духовного развития, так это ЧЕСТНО БЫТЬ САМИМ СОБОЙ во всех формах своего проявления – двигательных, эмоциональных, интеллектуальных, ценностных; и если это достигнуто, ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ПРИДЕТ САМО СОБОЙ. Если же это не достигнуто, то любые усилия окажутся бесплодными, – точнее, плоды их будут препятствовать духовному росту. Честность – это, с одной стороны, абсолютно необходимый, а с другой, единственно возможный для начинающего первый шаг; лишь сделав его – и только его – он сможет начать свой путь. Но начавший – это уже не начинающий: теперь он может и должен идти дальше.

3.5.2. Таков, как мы его видим, специфический "полезный сигнал", тонко вплетенный в "шум речевого потока" Раджниша. Сигнал этот неуловим для большинства Специалистов также по причине его методологической природы. Действительно, призыв Раджниша к честному самопроявлению, подобно призыву Будды к отказу от желаний и призыву Христа возлюбить ближнего, это не теоретическое суждение, а МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ЛОЗУНГ духовного развития. Специалистам нелегко понять Раджниша, поскольку они ориентированны на восприятие теоретического, а не методологического материала: проблемы методологии духовного развития в соответствующей литературе почти не отражены, поскольку специалисты данного профиля сегодня встречаются еще крайне редко. Далее мы попробуем дать "развертку" выделенного сигнала, рассказать о том, что показывает Мастер.

3.5.3. Известно, что "путешествие в тысячу миль начинается с одного шага". Но ЧТО ЭТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗА ШАГ? И как его сделать? Что можно предложить молодежи, ищущей пути и средства к тому, чтобы подняться над своим настоящим уровнем сознания? Благородные призывы медитировать на "свете и доброй воле" в данном случае повисают в воздухе. Специфика мироощущения молодых людей требует более конкретной духовной пищи; им скучны и не интересны отвлеченные материи, а стиль жизни книжников и фарисеев претит их здоровому чувству "подлинности".

3.5.4. Вместе с тем идея Честного Самопроявления отражает объективные максималистические тенденции развития сознания, еще не вышедшие на стационарную орбиту "здравого смысла", который ориентирован уже не на полноту самопроявления, а лишь на так называемое "оптимальное функционирование". Поэтому призыв Раджниша без труда находит отклик как у молодежи, так и у всех тех, кто остался "молод духом" – перспектива сделать свои проявления "еще более" честными и естественными ассоциируется у них преимущественно с положительными переживаниями и представляется весьма привлекательной. С другой стороны, воспитание установки на честность в своих внешних проявлениях – это единственная форма внутренней работы над собой, которую действительно можно предложить начинающему; это ЕДИНСТВЕННЫЙ РЕАЛЬНЫЙ ШАГ, с которого он действительно может начать свой путь. Короче говоря, Честное Самопроявление – это именно тот искомый первый шаг, с которого человек МОЖЕТ и ДОЛЖЕН начинать свой путь. Справедливость этого догматического на первый взгляд утверждения подтверждается печальным опытом множества самодеятельных "йогов", желавших кем-то казаться.

3.5.5. Методологический лозунг Раджниша нередко объявляется профанацией, более того, – "дьявольской" профанацией духовности. Основные возражения при этом сводятся к следующим: 1) Обращаться к "людям с улицы" с призывом быть честными во всех своих проявлениях значит ПОТАКАТЬ ПОРОКУ. 2) Ничто "само собой" не приходит; и едва человек бросает весла, он начинает плыть ВНИЗ по течению. Рассмотрим эти возражения.

3.5.6. Действительно, казалось бы, что толку, если грязная свинья будет грязной свиньей, совершенно искренней во всех своих свинских проявлениях? Однако парадокс ситуации заключается в том, что "аутентичная" грязная свинья не просто не сознает, – она не признает себя грязной свиньей, хотя может и провозглашать себя таковой. Тот же феномен фиксируется популярным утверждением, согласно которому "дурак, знающий, что он дурак – это уже не дурак"; во всяком случае, не совсем дурак. Иными словами, осознание своего состояния свидетельствует о выходе из этого состояния, поскольку невозможно сознавать свое состояние, не отстранившись от него, не разотождествившись с ним. Парадокс также заключается в том, что человек не может быть честным в своих проявлениях в смысле "само"-проявления. Любые его проявления отражают не столько "его собственные" характеристики, сколько характеристики различных обуславливающих его комбинаций организмических и средовых факторов. Практика Честного Самопроявления представляет собой по существу метод, с помощью которого человек может выявить характер обусловленности различных своих проявлений. Как говорится, для того, чтобы управлять, нужно понимать; и практика такого рода – единственный путь к подобному пониманию, действительно способному ПОБЕДИТЬ ПОРОК, а не "окультурить" его, переведя в более тонкие формы.

3.5.7. Второе возражение предполагает, что человек, будучи честным в своих проявлениях, тем самым отказывается от усилий стать лучше, чем он есть; оно предполагает также, что жизнь течет "вниз". Однако, пытаясь быть честным, человек вовсе не отказывается от усилий, – наоборот, лишь теперь только он и начинает их проявлять, поскольку честность требует постоянного усилия не идти на поводу у всякого рода благопристойно-лживых поведенческих стереотипов, требует постоянной внутренней бдительности и готовности не солгать ни в слове, ни в деле, ни в мысли. И именно благодаря этому непрерывному усилию "все остальное" приходит само собой (см. 3.5.1). Единственное усилие, от которого отказывается человек, решивший не обманывать и, по мере возможности, не самообманываться, – это усилие стать "лучше", чем он есть. Потому что мы можем стать лучше в каком угодно смысле, но только не в духовном: по той простой причине, что через себя не перепрыгнешь. "Плывите с рекой", – говорит Раджниш, – "не подталкивайте реку". Оставив истерические попытки взять небеса штурмом и решившись стать собой, раскрыв себя жизни, человек начинает плыть вверх по течению, ибо ЖИЗНЬ ТЕЧЕТ ВВЕРХ.

3.5.8. Как непосредственно переживаемый нами этап всеобщей эволюции, окружающая и текущая через нас жизнь в целом представляет собой процесс прогрессивного развития, последовательного повышения уровня организации материальных систем. Мы можем принимать или не принимать сознательное участие в этом процессе, но, будучи включены в него ФАКТИЧЕСКИ, мы не можем не развиваться. Не развиваться не в наших силах, хотя в наших силах развиваться гораздо более эффективно.

3.5.9. Естественное, некультивируемое развитие человека, сколь бы низким и примитивным ни был его уровень, ИНТЕГРАЛЬНО, то есть всесторонне, целостно и гармонично. Медлительному и пассивному процессу непроизвольного интегрального развития человека сопутствует процесс активной его специализации, то есть целенаправленно осуществляемого им развития каких-то ЧАСТНЫХ своих способностей и форм жизнедеятельности. При этом "искусственный" процесс специализации в определенном смысле антагонистичен "естественному" процессу интегрального развития. Важно отметить, что духовный уровень человека (то есть эволюционный уровень его самосознания или "уровень бытия") обусловлен именно уровнем его интегрального развития – он как бы "индицирует" или "резюмирует" последний, представляя его в снятом виде. Парадокс сознательного духовного развития заключается в том, что пытаясь целенаправленно "развиваться", становиться "лучше" и т.д., мы тем самым заключаем себя в рамки очередной искусственной специализации, а это отрицательно сказывается на течении естественного процесса интегрального развития.

3.5.10. Имеются еще две причины, по которым духовное развитие ("индицирующее" процесс интегрального развития) может протекать только естественным, непроизвольным образом. Во-первых, человек неспособен учесть и целенаправленно стимулировать всю динамическую совокупность бесконечного числа внешних и внутренних связей и отношений, включенных в действительный процесс интегрального развития. Поэтому культивируемое им "интегральное развитие" оказывается односторонним или "несколькосторонним", – но в любом случае частичным, неорганичным, – и несет на себе характерную печать несовершенств, неизбежно присущих данному человеку на том этапе, когда он решает из невольного соучастника всеобщего эволюционного процесса превратиться в его сознательного участника. Иными словами, "приступая" к духовному развитию, человек НЕ ИМЕЕТ К ТОМУ СРЕДСТВ, поскольку познания Специалистов, фиксируемые в форме текстов, и постоянно углубляющиеся на протяжении всей истории человечества, "все еще" далеки от всеведения, единственно способного целенаправленно и эффективно стимулировать процесс действительно интегрального развития. Во-вторых, целенаправленное духовное развитие невозможно и по той причине, что его действительные ЦЕЛИ ПРИНЦИПИАЛЬНО НЕДОСТУПНЫ ПОНИМАНИЮ и представлению человека, "приступающего" к развитию, – несопоставимы с имеющимся у него опытом. (Здесь и далее имеются в виду фактические, объективные, а не экзистенциальные цели: результаты, плоды процесса расширения сознания, а не сам этот процесс.) Поскольку "цель" представляет собой всякий раз некий качественно новый уровень осознания, ее постижение (осознание) становится возможным лишь после того, как она не только достигнута, но и преодолена, то есть перешла в разряд явлений некоего последующего, "сверхнового" уровня сознания. Иными словами, "цель" духовного развития может быть постигнута лишь задним числом. Поэтому говорится, что ДУХОВНОЕ РАЗВИТИЕ ОСНОВАНО НЕ НА ЗНАНИИ.

3.5.11. Именно по той причине, что на любом из этапов духовного развития цели его не могут быть достигнуты произвольными целенаправленными усилиями, Мастер вынужден держать ученика в неведении относительно действительного значения осуществляемой им практики, – подобно тому как экспериментатор в целевых психологических экспериментах вынужден держать испытуемого в полном неведении относительно действительного смысла процедуры эксперимента. Мастеру цель – качественно новый для ученика уровень сознания – хорошо известна; однако ученику она не может быть известна принципиально – он может лишь представить себе некие воображаемые псевдоцели. Поэтому Мастер просто не в праве быть "честным" в отношениях с учеником. В противном случае он преступал бы закон Ахимсы, непричинения вреда (напомним, что согласно Патанджали закон Сатьи, честности, – это принцип духовного развития, второй по значимости после Ахимсы), поскольку его "откровения" зацикливали бы ученика на уровне ментальных структур, препятствуя тем самым обретению действительного духовного опыта. Поэтому обвинение Мастера в "сознательном разрыве между тем, что говорится и тем, что реально делается" звучит в устах автора "Тезисов" по крайней мере странно – ведь данная "формула обвинения" представляет собой также и "формулу научения" в рассматриваемой нами области, и Специалист не может этого не знать. Вот, кстати, что говорит об этом сам Раджниш: "Вам не поможет, если я буду говорить вам правду; чтобы помочь вам, я вынужден высказывать ложные утверждения, поскольку правда не просто не пошла бы вам на пользу, – она причинила бы вам вред. Так, говоря правду, я должен был бы сказать вам, что все ваши действия бесполезны – и вы с готовностью бы со мной согласились. Тем самым правда оказалась бы для вас лишь поводом, чтобы вообще перестать что-либо делать и прилечь там, куда вы успели дойти. Поэтому Мастер всякий раз вынужден говорить нечто, соотносимое с вашим уровнем, и высказывать, по мере вашего продвижения, новые утверждения, пребывающие в явном противоречии со старыми, уже сделавшими свое дело. И если я однажды говорю вам, что медитация бесполезна, а вы, согласившись со мной, продолжаете тем не менее медитировать, это свидетельствует о том, что слова мои предназначались именно вам и выполнили свое предназначение... Но если вы понимаете только слова, вы упустите то, что я хотел передать вам. Те, кто слепо верит мне, не принимают меня и не следуют за мной".

3.5.12. МАСТЕРУ НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ и говорит он не затем, чтобы ему поверили. Его высказывания составляют лишь один из элементов создаваемых им ситуаций, – ситуаций, максимально благоприятствующих обретению учеником личного опыта, зачастую невыразимого словами. Все это, так сказать, инструментальное, а не "откровенное" знание. Следует особо заметить, что принцип инструментальности распространяется не только на высказывания, но и на всю деятельность Мастера в целом. Последняя обусловлена уже не аудиторией, а той конкретно-исторической ситуацией и социально географической средой, в которой она протекает. Так, перемещение Раджниша из центральной Индии на северо-запад Соединенных Штатов повлекло за собой соответствующее изменение форм его деятельности. Вне всякого сомнения, в средней полосе России его деятельность также разворачивалась бы в совершенно иных формах.

3.5.13. Итак, цели духовного развития – качественно новые уровни сознания и самосознания – не могут быть достигнуты произвольными целенаправленными усилиями. Возникает вопрос: как они при таких условиях могут быть достигнуты вообще? Однако каждому из нас на личном опыте достоверно известно, что они могут быть достигнуты, и именно при таких условиях. КАЖДЫЙ ИЗ НАС обладает личным опытом расширения сознания и самосознания, в сжатой форме воспроизводящим все основные этапы всеобщей эволюции сознания, которую к настоящему моменту прошло человечество. Это опыт ВЗРОСЛЕНИЯ, опыт "принудительного интегрального развития", в котором нашим Мастером была сама жизнь во всем ее многообразии. Мы не хотели учиться, но нас учили – учили ходить на горшок, кушать ложкой, читать и слушаться старших, учили музыке, алгебре и географии, учили пить водку, целоваться, прощать обиды и выполнять свой долг, – учили чему угодно, но только не "расширению сознания и самосознания". И тем не менее, оно произошло, – достаточно сравнить тот организм со скромным набором вегетативных реакций, которым мы появились на свет, и ту развитую личность, которой мы в настоящий момент являемся. Какое-то время человека активно стимулирует к развитию все общество; результаты такой стимуляции, как мы видим, поистине удивительны. Но сознавали ли мы в процессе этой стимуляции, что с нами происходит? Осознавали все что угодно, но только не "расширение сознания и самосознания", а происходящие с нами изменения сознавали лишь задним числом, подобно тому, как отмечаем их, сравнивая свои старые фотографии разных лет.

3.5.14. Так называемый "пиковый" духовный опыт (экстаз, инсайт и т.д.) соотносим именно с такой фиксацией, с осознанием этапов пройденного пути, на котором за каждой вершиной скрывается последующая. Пиковые переживания не составляют ни фактической, ни экзистенциальной цели развития; они служат лишь в качестве подкрепления, своеобразной "премии в конце квартала". Иными словами, "духовные переживания", равно как и "сверхспособности", – это не путь, но цветы у дороги. Собственно духовное развитие протекает столь же естественно и незаметно, как и взросление, – в сущности, духовное развитие представляет собой ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ этого процесса, превосхождение "условно-взрослого" уровня сознания. Поэтому проблема "сознательного духовного развития" может быть переформулирована следующим образом: "Как продолжить взрослеть?" Или еще: "По каким причинам естественный процесс взросления замедляется до такой степени, что почти сходит на нет, и как эти причины устранить?"

3.5.15. Существует по крайней мере два фактора, или "силы", препятствующие дальнейшему интегральному росту (и связанному с ним, "индицирующему" его взрослению) – внешняя и внутренняя. Первая такова. После того, как человек проходит через различные формальные и неформальные общественные институты, ответственные за революционный рост граждан (воспитание в семье, детском и подростковом "коллективе", различных учебных заведениях) и обретает, благодаря им, некоторый условный "общедостигнутый" уровень сознания, он обнаруживает, что "развивающее принуждение" среды слабеет: он уже взрослый, и больше ему взрослеть не надо. Теперь ему надо "искать свое место в жизни". Тем самым в дело вводится вторая из "препятствующих сил" – сила специализации. Человек продолжает активно – и теперь уже самостоятельно – развиваться, но развитие это сосредотачивается в каком-то одном направлении. В остальных же наблюдается своего рода "обесточка": сфера специализации как бы "перекачивает" на себя творческие потенции (то есть способность к созданию и восприятию чего-то нового) из других сфер активности, в результате чего последние как бы закрываются для вечно нового потока жизни и отвечают на ее вызовы заученными однажды стереотипными наборами механических реакций. Следует заметить, что жизнь в целом "течет вверх", представляя собой грандиозный процесс интегрального развития, именно благодаря общим усилиям таких многообразно развивающихся специализированных личностей, то есть общим усилиям всего человечества.

3.5.16. Наряду с двумя силами, препятствующими дальнейшему интегральному росту "взрослого" человека, существуют также две силы, способствующие такому росту, – внешняя и внутренняя. Первая из них – это проблемные ситуации, спорадически возникающие в различных сферах жизни каждого из нас. Для удовлетворительного разрешения таких ситуаций освоенный уровень "общепринятых" стереотипных реакций оказывается недостаточным: он требует творческих, принципиально новых для данного человека решений, они как бы пробуждают его ото сна, раскрывают жизни и заставляют чему-то у нее учиться. Второй из "дружественных" сил служит так называемая потребность в самосовершенствовании – одна из важнейших мотивационных составляющих человеческой деятельности. Эта потребность выражается в двух формах – "специальной" и "интегральной"; в последнем случае мы имеем дело именно с потребностью в само – развитии, крайней формой которой служит потребность в эволюционном росте, расширении самосознания. Потребность в самосовершенствовании выражена у различных людей в различной степени, поэтому мы знаем специалистов более и менее высокого класса; поэтому также у некоторых людей спонтанное интегральное развитие практически затухает еще на школьной скамье, а у некоторых достаточно эффективно продолжается на протяжении всей жизни без того, чтобы они обращались с какими-то системами "сознательного духовного развития".

3.5.17. Очевидно, для того, чтобы сознательно продолжить взрослеть (или начать "развиваться духовно"), необходимо сознательно создать или принять некие ЖИЗНЕННЫЕ УСЛОВИЯ, которые бы каким-то образом нейтрализовали указанные "враждебные силы" – и, соответственно, стимулировали "дружественные".

3.5.18. Именно такие условия создаются в процессе групповой работы, основанной на принципе Честного Самопроявления: 1/ люди, в совместную работу с которыми вовлечен человек, занимают по отношению к нему АКТИВНУЮ ПОЗИЦИЮ, в определенной степени восстанавливая тем самым требуемое "развивающее принуждение среды". 2/ Классики указывали, что "действительное духовное богатство человека всецело зависит от богатства его действительных отношений", что фактический уровень сознания человека "резюмирует" именно многообразие опыта его фактических отношений с миром – в том числе отношений с другими людьми, а также со своим внутренним миром. Поскольку же практика Честного Самопроявления предполагает самораскрытие человека всей полноте жизни, а не каким-то отдельным ее аспектам, и требует от него такой же честности в самопроявлении, благодаря ей человек оказывается перед необходимостью не только начать сознавать реальное богатство порождающих его "я" отношений с миром, но также АКТИВНО РАЗВИВАТЬ И УМНОЖАТЬ ЭТИ ОТНОШЕНИЯ, в определенной степени компенсируя тем самым односторонность своего развития, обусловленную процессом целенаправленной специализации. Теперь мы можем уточнить, что речь идет не просто о профессиональной специализации, но именно о специализации отношений с миром. 3/ Практика Честного Самопроявления превращает наше существование в своего рода ПЕРМАНЕНТНУЮ ПРОБЛЕМНУЮ СИТУАЦИЮ, требуя от нас постоянного поиска новых, творческих решений в казалось бы тривиальных жизненных ситуациях; ибо поток жизни вечно нов, и нельзя честно "дважды войти в одну реку". 4/ Следует особо остановится на четвертой функции практики Честного Самопроявления – функции ПОДКРЕПЛЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В ИНТЕГРАЛЬНОМ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИИ, то есть потребности в интегральном развитии отношений с миром, – во вхождении в более тесные и глубокие отношения с миром. Такое подкрепление происходит в двух направлениях: ценностном и "энергетическом" (мотивообразующем).

3.5.19. Впитывая в себя ("присваивая") в процессе взросления общественно зафиксированный опыт отношений с миром, человек проникается также общественными ценностями; последние, преломляясь в его сознании, переживаются в качестве индивидуальных потребностей. В частности, потребность в самосовершенствовании ("специальном" и "интегральном") отражает такую несомненную общественную ценность, как индивидуальное развитие членов общества. Человек с актуализировавшейся, "прорезавшейся" потребностью в интегральном самосовершенствовании находит себе поддержку в "священных писаниях" всех времен и народов, идеологически закрепляющих за предметом данной потребности статус высшей ценности индивидуального человеческого существования. Именно благодаря знакомству с традиционной (или не совсем традиционной) "духовной литературой" и происходит "чрезвычайный акт" ВСТРЕЧИ ПОТРЕБНОСТИ СО СВОИМ ПРЕДМЕТОМ, так называемое "опредмечивание", конкретизация потребности. Опредмеченная потребность трансформируется в соответствующую мотивацию, которая и обеспечивает поведение, нацеленное на удовлетворение данной потребности. Неопредметившаяся потребность неспособна трансформироваться в поведение. Так, человек может испытывать острейшую потребность в витаминах, и не быть мотивированным к их получению, поскольку он не знает о причине своего состояния, не знает предмета своей потребности.

3.5.20. Важно отметить, что именно благодаря этой чисто психологической функции опредмечивания потребности в интегральном самосовершенствовании, религиозные, оккультные и т.п. тексты продолжают оказывать мощное воздействие на сознание людей современной нам эпохи научно-технической революции, – эпохи, все еще не выработавшей собственного языка для описания тематики, связанной с проблемами интегрального (эволюционного) развития человека. В результате встречи с указанной литературой или людьми, уже с ней знакомыми, человек уясняет природу своего неясного томления духом, – более того, получает авторитетную "санкцию свыше" для дальнейших, теперь уже сознательных поисков в данном направлении. Иными словами, теперь в дополнение к "активирующей функции" как предпосылки к деятельности, потребность в интегральном развитии отношений с миром обретает "направляющую функцию", то есть способность направлять и регулировать деятельность человека. Дальнейшее развитие (упрочение) этой потребности происходит в форме развития (конкретизации) ее предметного содержания.

3.5.21. Вместе с тем, со стороны своего непосредственного "мирского окружения" такой человек, фактически, никакого ценностного подкрепления не получает: будучи ориентировано главным образом на специализацию, это окружение живет иными ценностями – "специальными" (как "низкими", так и "высокими"), а не "интегральными". Взятые сами по себе, отвлеченные книжные ценности неизбежно оказались бы "оттесненными" и "затертыми" в сознании человека конкретными мирскими ценностями. Это, однако, происходит не всегда, поскольку такой человек не совсем одинок: рядом с ним живут некоторые люди, в той или иной степени испытывающие сходные потребности и разделяющие аналогичные ценности. Именно благодаря ОБЩЕНИЮ с такими людьми человек и получает конкретное ценностное подкрепление своей достаточно редкой потребности в эволюционном росте, – расширении сознания и самосознания. Разумеется, в организованной групповой работе, участники которой безоговорочно полагают духовное развитие как высшую индивидуальную, социальную и универсальную ценность, как цель и смысл своей жизни, эффективность указанного ценностного подкрепления значительно возрастает.

3.5.22. Рассмотрим теперь, как благодаря практике Честного Самопроявления осуществляется функция "энергетического" подкрепления потребности в эволюционном росте. Вопреки популярной интеллектуалистической иллюзии, "духовное знание" не порождает "духовного стремления", этого единственного движителя "духовного развития"; сообщение подобного знания само по себе не создает устремления к его предмету ("цели духовного развития"), – оно способно развивать у человека лишь так называемую "первоначальную ориентировочную реакцию", которая, в случае, если никакой деятельности в связи с данным предметом не возникает, естественно гаснет. Сила, которая побуждает и стимулирует нашу деятельность, и которая субъективно переживается как "стремление", на языке научной психологии называется "мотивацией". Знание становится такой силой лишь будучи подкреплено делом, поскольку мотивацию, составляющую "энергетическое обеспечение" той или иной нашей деятельности, способна порождать лишь сама эта деятельность: мотивация формируется и развивается в деятельности. Именно этот психологический факт скрывается за такими, по видимости не имеющими ничего общего утверждениями, как "вера без дел мертва" и "аппетит приходит во время еды".

3.5.23. Таким образом, для пробуждения у человека некоего "целевого" стремления (в том числе духовного), недостаточно простого указания на цель, подкрепленного лишь соответствующей логической аргументацией; подробная аргументация так и останется благим пожеланием, если человек не будет вовлечен в некоторую деятельность в связи с указанной ему целью. Поэтому, учитывая все сказанное выше, мы можем демистифицировать понятие "духовной практики", определив ее как ОСОБЫЙ ТИП ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, МАКСИМАЛЬНО СПОСОБСТВУЮЩИЙ ФОРМИРОВАНИЮ ЭВОЛЮЦИОННОЙ МОТИВАЦИИ ("духовного стремления"). Для того, чтобы определить, в свою очередь, наиболее эффективные в данном отношении формы деятельности, нам придется сказать еще несколько слов о принципиальных механизмах мотивообразования.

3.5.24. МОТИВЫ ФОРМИРУЮТСЯ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА. Единству жизни человека соответствует и единство мотивационной сферы его психики. Поэтому "духовные" и "мирские" мотивы не могут развиваться по изолированным, не связанным друг с другом линиям. Следовательно, духовная практика, как воспитание эволюционных мотивов, должна осуществляться в непосредственной связи с развитием жизни, с развитием содержания действительных жизненных отношений человека. Только при этом условии практика может принести РЕАЛЬНЫЕ духовные плоды. Иными словами, действительно эффективная "практика" предполагает некую деятельность в самом широком смысле слова и не может быть сведена к "упражнениям", то есть конкретным деятельностям или действиям, осуществляемым в специально отведенное для этого время. Практика Честного Самопроявления отвечает данному требованию, поскольку под Честным Самопроявлением подразумевается на упражнение, а ОБРАЗ ЖИЗНИ.

3.5.25. Мы видим, что теоретические положения научной психологии замечательным образом подтверждают эмпирические факты духовного опыта: духовная практика приносит действительные плоды духовного роста лишь в том случае, если она наполняет собою всю жизнь человека, если "Йога становится жизнью, а жизнь Йогой". Вместе с тем, эффективность такой "непрерывной" духовной практики (то есть общего потока деятельности, образующей человеческую жизнь) значительно увеличивается, если она упрочена "дискретной" системой конкретных деятельностей, то есть конкретной методикой, в состав которой могут входить различные упражнения, процедуры, мероприятия и т.д. Методика создает перед учеником более или менее очерченную сферу конкретных целей, определяемых в качестве "промежуточных" на пути к неизреченной "конечной цели", – способной, как уже указывалось, вызвать действительный интерес (то есть породить мотивацию) у абсолютного большинства начинающих лишь на непродолжительное время. Одну из важнейших функций "дискретной" духовной практики составляет именно создание системы дополнительной мотивации, которая подкрепляет основную эволюционную мотивацию, формируемую "непрерывной" духовной практикой, и способствует утверждению ее доминантного статуса в мотивационной сфере психики индивида (традиционно именуемой Карана Шарирой или "телом причин").

В данном случае мы рассматриваем лишь "реализационный" аспект духовного развития и "энергетическую" (мотивообразующую) функцию духовной практики, не касаясь "трансмутационного" аспекта развития и, соответственно, "конструктивной" функции практики. Подробнее об этом см.: №20. "Элементы Садханы". К., 1983 (рукопись).

3.5.26. Несомненным преимуществом рассматриваемой нами формы групповой работы служит осуществленное в ней внутреннее единство индивидуального и собственно группового аспектов, то есть образа жизни и всевозможных упражнений, процедур и мероприятий: как "непрерывная", так и "дискретная" духовная практика подчинены здесь единой цели – САМОРАСКРЫТИЮ ЧЕЛОВЕКА МИРУ. Подобное раскрытие требует больших усилий, – усилий, на которые редкий человек способен, если он один. И именно благодаря таким усилиям человек в конце концов сливается с потоком жизни и начинает вместе с ним "течь вверх".

3.5.27. Тотальная мобилизация личных усилий сближает методику Раджниша с методикой Гурджиева-Успенского. Существует, однако, одно принципиальное различие: лежащие в их основе методологические лозунги выражают различные типы методологической стратегии духовного развития. Если центральный методологический лозунг Гурждиева-Успенского – Некритическое Самонаблюдение – ориентирует человека на СЕБЯ САМОГО, то Честное Самопроявление, с необходимостью включая в себя элемент некритического самонаблюдения, ориентирует человека на ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ с миром, сокращая тем самым опасность "самоконсервации", самозаточения в тюрьме интроспективного анализа.

3.5.28. Поясним эту мысль. Мы представляем собой взаимодействующую систему "человек-мир", то есть систему, элементами которой служат человек и мир. Сознание человека, далекого от проблем самосовершенствования, ориентировано на мир, на "мирской успех". Такой человек развивает мир; при этом второй элемент взаимодействия – он сам – изменяется лишь постольку, поскольку этого требует от него мир. Сознание человека, занявшегося самосовершенствованием, переориентируется с мира на самого себя, "уходит от мира". Такой человек развивает себя; при этом второй элемент взаимодействия – мир – изменяется лишь постольку, поскольку этого требуют личные нужды человека. Однако изолированное развитие одного из элементов системы неизбежно "саботируется" недостаточно развитым вторым элементом и оказывается крайне ограниченным по своим возможностям. Подлинное развитие свойственно только системе в целом. Анализ ограничений, которым подвержено одностороннее "развитие мира", не входит в задачу настоящих "Антитезисов"; здесь мы коснемся лишь некоторых очевидных осложнений, возникающих в связи с ориентацией на "себя".

3.5.29. Человек, далекий от проблем саморазвития, всецело обусловлен личностным уровнем самосознания. Поэтому когда он отстраняется от "мирских реализаций" и занимается "собой", он, фактически, занимается своей личностью, а именно, – упорядочиванием и совершенствованием личностной структуры психических функций, "личных качеств", создавая тем самым необходимые предпосылки для последующего выхода на надличностные уровни самосознания. Поскольку же данный объект развития (личностная структура) не содержит в себе каких-либо ориентиров роста, целеобразующую функцию берет на себя та или иная "теоретическая" картина мира – мифологическая, религиозная, философская или научная, – создающая требуемую "эволюционную перспективу". На данном этапе самосовершенствования собственно "духовное" развитие (то есть расширение самосознания) протекает преимущественно на уровне воображения и представляет по существу не более чем интеллектуальное освоение "надличностной перспективы", задаваемой принятой картиной мира. Ни на что большее человек пока еще неспособен: он неспособен проклюнуться из скорлупы эго ИЗНУТРИ, – он, как правило, даже не подозревает о ее существовании.

3.5.30. Для действительного выхода на надличностные уровни самосознания в данном случае необходим ТОЛЧОК ИЗВНЕ. Поскольку же сознательно такой толчок может произвести только Мастер, традиционная методология духовного развития, ориентировавшая человека на себя самого, подчеркивала необходимость личного контакта с Учителем. Дело в том, что если указанный толчок не произведен вовремя, рост и упорядочивание личностной структуры сменяется ее "прославлением": процесс, служивший необходимой предпосылкой дальнейшего роста, обращается в свою противоположность. Самозацикливаясь на уровне эго, человек начинает варится в собственном соку, в результате чего личностное развитие "перерастает" в личностную деградацию, очевидную для внешнего наблюдателя, но "трансцендентную" для самого человека, отождествленного с личностью и неспособного со стороны оценить протекающие здесь процессы. Таков механизм формирования трагикомического образа самодеятельного "йога", удивительного как скудностью отношений с миром и слепотой отношений с людьми, так и мощью распирающего его ощущения собственной значимости. Об этом сказано: "Кто душу свою хочет сберечь, тот потеряет ее".

3.5.31. Указанные сложности можно значительно облегчить, если изначально указать на подчиненный характер процесса совершенствования и упорядочивания личностной структуры, переориентировав сознание человека с одностороннего развития МИРА не на столь же одностороннее развитие САМОГО СЕБЯ, а на развитие своего ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ с миром.

3.5.32. В процессе активно прогрессирующего взаимодействия, то есть интегрального развития отношений человека с действительным миром (а не только с его "картиной", которая, как говорится, все стерпит), сам мир лишает человека интроспективных иллюзий на свой счет, едва он впадает в самообольщение. Сама жизнь берет на себя функции Мастера, обеспечивая внешний толчок, точнее, многочисленные внешние толчки, способствующие прорыву блокады эго.

3.5.33. Вместе с тем, переориентация человека с "самого себя", то есть с продукта взаимодействия с миром на сам процесс взаимодействия не идет в ущерб совершенствованию и упорядочиванию индивидуальной структуры психических функций, поскольку структура эта по сути дела совершенствуется лишь в процессе взаимодействия с миром. Не будучи же скована личностной методологией, ориентирующей человека на "себя самого", она обретает дополнительные (надличностные) перспективы развития. Важно отметить, что хотя у Раджниша, в отличие от системы Гурджиева-Успенского, объектом общей ориентации сознания человека становится не он сам, а процесс его взаимодействия с миром, объектом приложения конкретных преобразующих усилий человека здесь утверждается именно "он сам", то есть его личность. Методологический призыв к Честному Самопроявлению, равно как и методологический призыв к Некритическому Самонаблюдению скрыто содержат в себе указание на ОПТИМАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПРИЛОЖЕНИЯ НАШИХ УСИЛИЙ.

3.5.34. Известно, что не все формы усилий, направленных к той же цели, одинаково результативны. Так, пытаясь ускорить течение потока усилиями, направленными на сам поток, мы лишь бестолково мутили бы воду; но мы вполне можем достичь указанной цели, занявшись расчисткой русла, по которому этот поток протекает. То же относится и к духовным усилиям: согласно Раджнишу, желающим повысить эффективность своего интегрального развития, предпочтительнее обращать свои преобразующие усилия не на естественный и неизбежный процесс становления (роста), а на то, что становится – на данную конкретную личность, которой мы являемся. Мы сами в немалой степени тормозим процесс интегрального развития наших отношений с миром искусственностью и неестественностью присущих нам представлений – установок о "должном", а также обусловленными этими установками неестественными ("наигранными", "заученными", "нарочитыми", "защитными", "рекламными" и т.п.) формами проявлений, препятствующими естественному течению указанного процесса. Идея "оптимизации духовных усилий", заключенная в методологическом призыве Раджниша к Честному Самопроявлению, может быть развернута в следующей формуле: ХАРАКТЕР НАШЕГО СТАНОВЛЕНИЯ ЗАВИСИТ ОТ ТОГО, ЧТО МЫ СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕМ. Иными словами, полноценность становления определяется полноценностью пребывания.

3.5.35. "Расчистка русла" под поток становления заключается в том, чтобы честно проявлять себя, решившись БЫТЬ самим собой и не КАЗАТЬСЯ чем-то иным. Пытаясь же казаться, мы в конце концов действительно становимся кажимостью, фантомом. По той же причине "смерти подобно" казаться самим собой и казаться естественным. Честность родственна, но не тождественна естественности. "Прежде, чем будет достигнуто естественное состояние", – говорит Раджниш, – "человек должен честно открыть глаза на свою неестественность... Цель групповой работы состоит вовсе не в том, чтобы привести участников к их естественному состоянию; в ее задачу входит помочь вам увидать вашу неестественность. Однако обнаружив и признав свою неестественность, вы попросту не сможете ее больше поддерживать, –, а она, в отличие от естественности, нуждается в вашей поддержке". Можно сказать, что естественность достигается честностью. Такая честность не имеет ничего общего с демонстративным и нарочитым педантизмом честности по мелочам, – это глубинное согласие быть собой и идти своим неповторимым путем, "родственное принимая, чужеродное отвергнув".

3.5.36. Учитывая сказанное выше, мы можем предложить еще одну формулировку "центральной идеи" Раджниша: ГЛАВНОЕ – БЫТЬ; А ВСЕ, ЧТО СМОЖЕТ ПРИДТИ – ПРИДЕТ. Напомним, что этот методологический лозунг указывает лишь на необходимый первый шаг и ни в коем случае не исключает всех остальных, поскольку полноценность пребывания, в свою очередь, определяется полноценностью становления. Как Мастер, Раджниш ничего не упоминает в своих публичных лекциях о последующих шагах, – говорить о них людям, не сделавшим первого шага, бессмысленно. Все то, чему "учит" Раджниш, оказывается по существу "постановкой эволюционной мотивации", взращиванием "праведного стремления" или "раскрытием сердца" для Пути. А "то, для чего открыто сердце, не может составить тайны и для разума". С другой стороны, лозунг Раджниша не утрачивает своей актуальности и после того, как "все остальные" шаги сделаны. Да и сам первый шаг – это не "всего лишь" первый шаг. Сказано, что "с лягушкой, сидящей в своем колодце, невозможно говорить о Великом Океане". Но если человек действительно сделал первый шаг, к которому призывает Раджниш, это значит, что он не просто "выпрыгнул из колодца", – это значит что он преодолел половину пути к Великому Океану.

* * * * *

3.9. "Разрушительное действие текстов Раджниша" – это не недостаток и не скрытый подвох, это их прямая ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ. Пользуясь инструментом деструктивного катарсиса, Раджниш, как выразился один йог, "вскрывает концептуальные жестянки йогов, консервированных в собственном соку", восстанавливая утраченное ими равновесие с миром. Тексты Раджниша обладают очевидной и несомненной способностью практически мгновенно излечивать слабо и умеренно запущенные случаи "йогических неврозов", возвращая издергавшихся самодеятельных "йогов" к нормальной жизни. Когда их фантастические представления о духовном развитии оказываются разрушенными, "йоги" превращаются в обычных людей и перестают испускать вибрации нетерпимости по отношению к окружающим их "не-йогам", – вибрации не имеющие ничего общего с той благостью, за которую такие "йоги" ратуют. Подобная деструкция катарсична и по той причине, что опыта, который у человека действительно имелся, не может перечеркнуть ничто: текстами Раджниша стираются с лица земли лишь воздушные замки. Указанная психотерапевтическая обработка (автор грозно называет ее "идеологической") призвана способствовать преодолению "болезни роста", завершающей его "изоляционистскую" стадию противопоставления себя миру и претензий к миру. Насколько эффективным будет дальнейший рост – неизвестно. Однако выздоравливая человек, по крайней мере, создает предпосылки для такого роста.

7.2. Действительная опасность заключена не в "разрыве между теорией и практикой", сознательно якобы задуманном Раджнишем, а в ОТРЫВЕ "теории" от практики, то есть, фактически, в чтении, не подкрепленном практикой внутренней работы над собой. Автор прочувствовал действие книг Раджниша в нашем регионе, и в сугестивной форме "энергетического подхода", доминирующего в определенном слое регионального массового сознания, экстраполировал свое чувство на самого Раджниша и его деятельность как таковую, а тем самым – и на деятельность его последователей. Сведение личных счетов переплелось в "Тезисах" с благородной попыткой нейтрализовать губительное действие книг Раджниша Очевидно, в свете "Антитезисов" заявление о губительном действии книг Раджниша прозвучит несколько неожиданно, однако некоторые основания для него все же имеются.

7.3. – "Чего ты дергаешься?" – как бы спрашивает у читателя Раджниш. – "Ты ведь УЖЕ просветленный, – тебе осталось лишь осознать это". Осознать это, разумеется, не так просто, однако идею о том, что он "уже просветленный", человек усваивает с легкостью. В группе его от этой идеи быстро бы избавили, но будучи ОДИН человек оказывается в затруднительном положении. Сказано, что "человек не может один".

7.4. Раджниш весьма убедительно, буквально на пальцах демонстрирует читателю, что все его усилия тщетны и ни к чему не приведут, поскольку единственное, что ему действительно нужно, – это ЧЕСТНО БЫТЬ САМИМ СОБОЙ ВО ВСЕХ СВОИХ ОТНОШЕНИЯХ С МИРОМ. Однако Честное Самопроявление становится возможным только в группе людей, сделавших его своим образом жизни. Мало того, что человеку очень трудно самостоятельно заметить в себе какую-либо нечестность помимо связанной с преднамеренной ложью; даже осознав однажды какие-то формы своей нечестности, человек, как правило, оказывается слишком слаб для того, чтобы самостоятельно быть честным в своих проявлениях, – он способен лишь к непродолжительному, взрывному, спорадическому усилию в данном направлении. Ему нужно постоянно напоминать об этом, поощрять его к этому, заставлять наконец. Единственное, на что способен одинокий человек, начитавшийся книг Раджниша, – забросить ту "духовную практику", которой он занимался прежде. Но насчет честности он может только самообманываться, вообразив, будто зажил наконец-то "честной" жизнью. Потому что человек даже не представляет себе, что значит быть честным. Несмотря на оптимистичность методологического лозунга Раджниша, его реализация, особенно поначалу, связанна с массой неприятных ощущений, на которые редкий человек согласится пойти по доброй воле.

7.5. Короче говоря, Честное Самопроявление становится возможным лишь в условиях групповой работы. Сами по себе книги Раджниша могут надолго затормозить начинающего, внушив ему идею ненужности усилий и "уже-просветленности". Расслабляя человека, снимая с него напряжение, сами по себе они неспособны организовать его активность в должном направлении: человек так и остается расслабленным, неспособным к конструктивному усилию. Эта специфика рассматриваемой методики, категорически требующей дополнения слова делом, приобретает решающее значение в нашем регионе, где развитие подлинно духовной групповой работы оставляет желать лучшего. Следует уточнить, очевидно, в чем состоит различие между духовной и не-духовной групповой работой.

7.6. Как известно, организованная групповая работа, предполагающая развитие сознания вовлеченных в нее лиц, может принимать самые разные формы – от более или менее регулярных встреч до совместного проживания (коммунальные квартиры, сельские общины, летние лагеря). При этом сущностную основу любых форм групповой работы составляет не что иное, как ОБЩЕНИЕ; "обыкновенное" общение – это уже своего рода групповая работа. Общение может быть спонтанным, непосредственным, "незапрограммированным", а может быть структурировано в соответствии со специальными методиками различной степени сложности. Однако все это относится к СТРУКТУРЕ общения; с духовной же точки зрения определяющим моментом служит не структура общения, а его ФУНКЦИЯ.

7.7. В функциональном отношении можно выделить два типа общения. Первый служит удовлетворению так называемых "потребностей сохранения". Он направлен на СТАБИЛИЗАЦИЮ ранее достигнутого участниками уровня равновесия со средой, зафиксированного в соответствующем "образе себя в мире", и основан на принципе подкрепления этого образа-концепции: "кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку". Второй тип общения служит удовлетворению так называемых "потребностей развития". Поскольку равновесие само по себе не может обеспечить стимула развития, – таковой возникает лишь в процессе становления и разрешения внутренних противоречий "образа себя в мире", – данный тип общения основан на принципе честного взаимообмена видением друг друга и направлен именно на НАРУШЕНИЕ ранее достигнутого участниками уровня равновесия со средой, создавая тем самым возможность для последующего обретения такого равновесия на качественно новом уровне целостности, – то есть для повышения уровня организации системы "человек-мир".

7.8. Основная функция общения, удовлетворяющего потребности развития, состоит в КОМПЕНСАЦИИ НЕДОСТАТКОВ ИНТРОСПЕКЦИИ, самонаблюдения; оно позволяет человеку наблюдать себя со стороны, – позволяет увидать ту сторону медали, которая от самонаблюдения скрыта. Такие формы общения доступны только мужественным людям, способным как честно самопроявляться, так и честно делиться с партнером своим видением его проявлений. О мужестве здесь говорится не для красного словца: и первое, и второе представляет самую непосредственную угрозу для нашего экзистенциального комфорта – нашей обкатанной картины мира и нашего насиженного места в нем. Действительно, активно проявляя свой уровень, мы "рискуем", что те, чей уровень более высок, со всей очевидностью покажут нам нашу недостаточность. Теоретически мы можем, конечно, соглашаться со своей недостаточностью сколько угодно, но увидать ее со стороны – это совсем другое дело. Опять же, показывая человеку, как мы его видим, мы "рискуем", что нам покажут нашу слепоту. И первое, и второе крайне неприятно, но позволяет нам стать более сознательными. Важно и то, что в процессе такого общения "образ себя" не только выявляется: этот интроспективно благополучный образ воображения оказывается под постоянной угрозой. Тем самым он утрачивает свою функцию убежища от действительности и человек в конце концов покидает его за ненадобностью.

7.9. В обыденных отношениях между людьми доминирует общение первого типа, санкционированное правилами хорошего тона; общение второго типа актуализируется здесь лишь во всякого рода конфликтных и переходных ("пограничных") ситуациях. В отношениях между людьми, стремящимися к духовному развитию, указанные два типа общения с необходимостью должны дополнять друг друга, поскольку развиваться способно лишь способное сохраняться. Таким образом, неверно было бы утверждать, что какой-то из них лучше; важно, однако, то, что они составляют основу для двух типов групповой работы, неразличимых по провозглашаемым ими лозунгам, но совершенно различных с точки зрения действительно осуществляемых ими целей, – назовем их КОНСЕРВАТИВНЫМ ("сохраняющим") и ПРОГРЕССИВНЫМ ("развивающим"). Рассматривая духовность как "эволюционную интенцию", то есть стремление к развитию сознания и самосознания, в качестве "духовного" можно определить лишь последний тип групповой работы.

7.10. Выше неоднократно говорилось, что "человек не может один", и что групповая работа создает условия, благоприятствующие духовному росту. Выделение двух типов групповой работы позволяет понять, почему действительная ситуация, наблюдаемая в области организованной групповой работы, по всей видимости свидетельствует об обратном – о том, что никакому духовному росту групповая работа не способствует, и что человеку, который стремится к духовному развитию, вообще желательно держаться подальше от всякой групповщины. Необходимо учитывать, о какой групповой работе идет речь. Духовному росту способствует лишь прогрессивная групповая работа; однако организованная групповая работа такого типа, в отличие от повсеместно распространенных консервативных ее форм, – явление исключительно редкое. Для этого имеются по крайней мере две серьезные причины.

7.11. Во-первых, ситуация групповой работы создает благоприятные условия для удовлетворения не только духовных, но и многих других потребностей, – таких, например, как потребность в половом партнере, эмоциональном взаимодействии ("общении"), потребность принадлежать к какой-то социальной группе и занимать в ней определенное место, потребность в новизне (игре, развлечении, смене обстановки) и т.д. и т.п. Тем самым групповая работа становится пробным камнем для провозглашаемых участниками духовных лозунгов, выявляя потребности действительно доминирующие в мотивационной сфере их психики. "Духовные стремления" большинства людей этого экзамена не выдерживают. В удовлетворении любой из перечисленных выше потребностей нет ничего плохого; однако поскольку групповая работа организуется под предлогом духовного развития, общение в ее рамках неизбежно принимает манипулятивный характер: утверждаемые участниками цели по существу оказываются средствами осуществления неких скрытых "программ". Ненормальность манипулятивного способа удовлетворения потребностей в том и заключается, что люди вынуждены "говорить одно, а делать (по крайней мере, пытаться делать) другое", – то есть врать друг другу и самим себе. Впрочем, подобная ситуация весьма неустойчива по той простой причине, что неспособна дать полноты удовлетворения. Поэтому, рождаясь, как грибы после дождя, группы и живут не намного дольше.

7.12. Таким образом, организованная прогрессивная групповая работа – явление исключительно редкое прежде всего потому, что МАЛО КТО СПОСОБЕН ПРИНИМАТЬ В НЕЙ УЧАСТИЕ. Человек неспособен "захотеть" развиваться, неспособен произвольно вмешиваться в иерархическую структуру движущих ими мотивов и реорганизовать их, "сделав" доминирующими эволюционные потребности. Сказано: "Йога не для голодных желудков". В более сильной форме об этом говорится, что "к Йоге способны только те, кому здесь уже нечего терять". Иными словами, к интегральному развитию способен лишь тот, чьи индивидуальные потребности самосохранения, потребности видового воспроизводства (сексуальные и родительские), а также многообразные социальные потребности изжили себя в качестве доминирующих, утратили способность осуществлять функцию экзистенциального целеобразования; лишь при таких условиях эту функцию могут начать осуществлять эволюционные потребности.

7.13. Однако хотя человек неспособен манипулировать своими действительными мотивами и потребностями, он в принципе способен начать сознавать их и честно жить ими. Процесс такого сознательного и честного "существования по потребностям", называемый индусами "изживанием Кармы", представляет собой не что иное, как процесс развития потребностей: пожиная плоды своих честных устремлений, человек собирает урожай стремлений качественно новых. Стимулированию группового процесса и служит групповая работа, основанная на принципе Честного Самопроявления, в рамках которой участников приучают "говорить то, что они делают". Стимуляция здесь осуществляется благодаря выявлению и демонстрации человеку движущих им мотивов, а также психологических механизмов, понуждающих его жить воображением, а не действительностью. Кроме того, стимуляции способствует упреждающая деструкция доминирующих не-эволюционных мотиваций (указание на их конечный, самоисчерпывающий характер) и предоставление теоретических перспектив дальнейшего роста. Очевидно, в прогрессивной групповой работе такого рода мог бы участвовать любой человек, изъявивший желание развиваться духовно, – вне зависимости от того, чего он хочет на самом деле. Но вторая из вышеупомянутых причин (см. 7.10) как раз в том и состоит, что такую работу НЕКОМУ ВЕСТИ.

7.14. Для того, чтобы вести такую работу, необходим Мастер, то есть человек, который любит людей и видит их насквозь, – видит причины и следствия каждого движения души. Мастер – это человек, который, с одной стороны, способен выявлять и демонстрировать людям их проблемы (то есть внутренние конфликты, порождаемые прежде всего подменой действительных мотивов воображаемыми), а с другой – разрешил свои собственные. Об идеальном Мастере говорится, что он "сжег свою Карму", изжил все свои доминирующие потребности, в том числе и эволюционные, – он уже никуда не "идет", он уже пришел. Разумеется, идеальный Мастер – существо едва ли не мифическое; от реального же Мастера требуется "всего лишь" любовь к людям и достаточный личный опыт интегрального развития. Но и такое сочетание качеств встречается слишком редко.

7.15. Любовь в данном случае выступает не этическим, а техническим требованием. Речь идет не о каких-то канонических формах поведения и общения, построенных на самоцельном "анахатничанье", демонстративной благости и выспренных фразах, а о способности переживать другого человека как часть самого себя. Степень мастерства определяется именно степенью развития указанной способности, поскольку лишь она одна может дать полноту знания и видения другого человека. Знание без любви частично; оно позволяет манипулировать человеком для достижения каких-то частных задач, но не задач интегрального развития. Только любовь позволяет Мастеру исходить при работе с конкретным неповторимым человеком из самого человека, а не из абстрактных представлений о "должном". Без любви он слеп; это подмастерье, способный действовать лишь по готовым рецептам, навязывая группе внешний ей опыт – либо чужой, либо свой личный. Подмастерье не ведает, что творит, и поэтому положительные результаты его усилий носят случайный характер.

7.16. Однако в абсолютном большинстве за дело берутся даже не подмастерья, а псевдомастера, для которых руководство групповой работой оказывается средством удовлетворения своих собственных, отнюдь не эволюционных потребностей. У псевдомастеров отсутствует не только любовь, но и личный опыт интегрального развития; будучи неспособны предложить группе какую-либо осмысленную методику, они подменяют ее окрошкой диковинных приемов и упражнений, создающих видимость "работы над собой". Впрочем, ощущая свою несостоятельность в сфере интегрального развития, псевдомастера предпочитают специализироваться в каких-то частных областях: развития экстрасенсорных способностей, межличностной восприимчивости, психической саморегуляции, визуализационных исследований и т.д. и т.п. Вне зависимости от характера специализации, псевдомастер приносит группе несомненный вред: рассматривая ее в качестве средства удовлетворения каких-то своих потребностей, он стремится превратить групповую работу для ее участников в самоцель и, вместо того, чтобы обучать их работе в миру, потакает их тенденциям бежать в группу от мира, – короче говоря, взращивает так называемую групповщину. Групповщина противопоставляет человек миру, тогда как подлинно духовная групповая работа готовит его к принятию "посвящения в жизнь" у самой жизни – единственно безупречного Мастера, Учителя Учителей.

7.17. Итак, поскольку прогрессивная групповая работа, на привлечение к которой рассчитаны "завлекающие беседы" Раджниша, поставлена в нашем регионе очень слабо, книги его представляют определенную и действительную опасность (см. 7.5). Необходимо ясно осознать, что факт появления такого Мастера как Раджниш – это ВЫЗОВ всем нам. Откликаясь на этот вызов жизни негативным образом, а именно, пытаясь отрицать его значимость, автор "Тезисов" избрал совершенно бесперспективный путь решения проблемы: никакие выдумки не сравнятся по силе воздействия с вдохновенной речью Мастера. Профанация духовности в нашем регионе может быть предотвращена единственно позитивным образом – путем повышения эффективности и качества прогрессивной групповой работы, основанной, как было показано, на принципе Честного Самопроявления.

июль 1984

________________________________________

Приложение

КРИТИКА ИНКАУНТЕРОЛОГИИ

Реферат по книге Дж.Наэма "Психология и психиатрия в США". М.,1984.

1.         В январе 1974 года газета "Нью-Йорк Таймс" писала, что "к настоящему времени миллионы американцев встретились, прошли курс и пересмотрели свой образ жизни с помощью одного из методов групповой терапии". Инкаунтер – общее название для ряда групповых методов; это многозначное слово обычно переводится в данной связи несколько вводящим в заблуждение термином "групповая терапия", поскольку инкаунтер-группы рассчитаны преимущественно на практически здоровых людей. Несмотря на огромное разнообразие форм инкаунтер-групп и применяемых ими методов, в основе этого типа групповой работы лежат некоторые принципы, выявление которых позволило, с одной стороны, говорить об инкаунтерологии как о целостном явлении, а с другой, – поставило под сомнение соответствие реально используемых здесь средств провозглашаемым целям:

o          углублению понимания человеком обстоятельств своей жизни и обстоятельств жизни других людей;

o          развитию межличностной чувствительности и восприимчивости и основанных на них новых форм поведения;

o          максимальному раскрытию врожденных ресурсов человека с тем, чтобы он мог жить наиболее полной жизнью;

o          переориентации стремлений человека на развитие личности.

2.         Инкаунтерология сосредотачивает свое внимание исключительно на "здесь и сейчас", то есть на ощущениях, которые личность переживает в данный момент и в данном месте. Участников групповой терапии призывают "жить в настоящем" и учиться у своих непосредственных переживаний, а не посредством обсуждения проблем, выходящих за пределы группы, в мире, который они оставили. Прошлый опыт, образование, семейное и социальное положение – все это полагается не имеющим значения. Указанный подход не учитывает того факта, что в настоящем мы общаемся с прошлым именно затем, чтобы не совершать его ошибок в будущем. В любом случае ограничение жизни человека сиюминутными непосредственными переживаниями, исключение богатства прошлых связей, отношений, переживаний, знаний и воспоминаний, наряду с запретом обсуждать будущую деятельность, нарушает принципы нормальных человеческих взаимоотношений, обедняет их и делает тривиальными.

3.         Основу непосредственных переживаний составляют чувства и ощущения. Инкаунтерологи прямо призывают человека "отключить свой разум и обратиться к чувствам". С этой целью в групповой терапии применяются разнообразные формы и методы стимуляции чувств. Участников программируют на достижение "пиковых переживаний", совершенно оторванных от их реальной жизни, внушая им утопическую идею о необходимости превращения таких переживаний в постоянные.

4.         Основным источником переживаний во многих направлениях групповой терапии становятся телесные ощущения, а сама она незаметно превращается в погоню за утонченными чувственными наслаждениями. Разумеется, наслаждение цветом и вкусом, запахом и прикосновением – одна из приятных сторон нашей жизни. Но жизнь не исчерпывается ею. Ограничивать человека уровнем простых ощущений и восприятий – значит возвращать его к инфантильным реакциям. Ощущения представляют собой сырой материал восприятий; восприятия ведут к мышлению, суждению, умозаключениям и другим эволюционно более поздним уровням психической деятельности.

5.         Недооценка указанных уровней сказывается и на тех формах групповой терапии, которые придают исключительное значение эмоциям. От участников строго требуют абсолютной честности и открытости в выражении друг другу своих эмоций, более того, – эмоции буквально "вырывают" из них посредством специально разработанных приемов. При этом эмоции противопоставляются интеллекту, определяемому как "обуза человеческой жизни"; участников призывают "избегать думать головой, а говорить то, что говорят внутренности". Подобный подход предлагает лишь "спектр эмоциональных переживаний", долженствующих якобы разрешить все проблемы, но он не предлагает никаких средств для "переваривания" этих переживаний.

6.         Очевидно, антиинтеллектуалистическая направленность инкаунтерологии является самой вредной ее чертой. Отвергая не оправдавший себя гиперинтеллектуализм, антиинтеллектуализм вместе с грязной водой выплескивает и ребенка, то есть мыслящий разум. Конечно, эмоции играют в нашей жизни важную роль. Но их нельзя отрывать от интеллекта. Только согласованная деятельность указанных двух начал может способствовать обретению полноты существования. Безаналитически же сосредотачиваться на эмоциях, главным образом негативного характера, ожидая, что конфронтация таких "чистых" эмоций приведет к психологическом очищению, – означает сыпать эмоциональную соль на психические раны. Для многих людей такая "терапия" не только неэффективна, но и вредна. Исследование Либермана, Ялома и Майлза ("Инкаунтер-группы: первые факты". Нью-Йорк, 1973), проведенное в Стэнфордском университете, показало, что из 210 студентов, принимавших участие в различных формах групповой терапии, она принесла пользу только одной трети участников, а в 10% случаев состояние людей после прохождения восьмимесячного курса ухудшилось.

7.         Малоэффективность инкаунтерологии объясняется не только ее методологической несостоятельностью, но и характерным для нее несерьезным подходом к вопросам теории и практики. У групповой терапии нет единой теории; ее заменяют обрывки всевозможных устаревших теорий, скрепленные фантазиями лидеров движения. Руководителям групп, как правило, не хватает профессиональной подготовки, они неспособны ставить верный "диагноз", выявлять скрытые расстройства, рассчитывать и регулировать степень индивидуальных нагрузок, предвидеть конкретные последствия применения тех или иных приемов и т.д. Поскольку группе приписывается чисто магическое "самоорганизующее" терапевтическое действие, дела здесь зачастую пускаются на самотек, так что участники занимаются преимущественно взаимообменом мимолетными впечатлениями.

8.         Группа, не имеющая структуры и руководства, а также общих задач и целей в реальной жизни, группа, члены которой не связаны никакими общими интересами, а то и незнакомы вовсе, испытывают большей частью случайные и негативные чувства, имея дело исключительно с непосредственными событиями, – такая группа представляет собой не вполне подходящее средство для реализации целей, провозглашаемых движением за групповую терапию (см. 1). Невербальные приемы общения, нагота, спонтанность, откровенность, разнообразные физические упражнения, медитация, снижение сенсорных порогов, массаж, биоэнергетика, оргии, визуализация, прикосновения и другие проявления сокровенных человеческих переживаний, будучи свалены в кучу, превращаются в надежное средство достижения совсем иных целей: все это позволяет участникам, дав выход своим эмоциям, забыться в них "здесь и сейчас", отвлечься от действительных проблем, поджидающих их "там и тогда".

9.         Критика инкаунтерологии дает основания для следующих выводов. По причине своей ОДНОСТОРОННОСТИ, не учитывающей реального богатства психической и практической деятельности человека, лозунг "переживать здесь и сейчас не думая" неспособен играть роль общего методологического принципа, полагаемого в основу групповых методов развития личности. Вместе с тем представляется весьма вероятным, что наряду с другими специальными приемами, разработанными в рамках инкаунтерологии, он может давать хорошие результаты, применяясь в конкретно требующих того ситуациях.

август 1990

Внимание! Сайт является помещением библиотеки. Копирование, сохранение (скачать и сохранить) на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск. Все книги в электронном варианте, содержащиеся на сайте «Библиотека svitk.ru», принадлежат своим законным владельцам (авторам, переводчикам, издательствам). Все книги и статьи взяты из открытых источников и размещаются здесь только для ознакомительных целей.
Обязательно покупайте бумажные версии книг, этим вы поддерживаете авторов и издательства, тем самым, помогая выходу новых книг.
Публикация данного документа не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Но такие документы способствуют быстрейшему профессиональному и духовному росту читателей и являются рекламой бумажных изданий таких документов.
Все авторские права сохраняются за правообладателем. Если Вы являетесь автором данного документа и хотите дополнить его или изменить, уточнить реквизиты автора, опубликовать другие документы или возможно вы не желаете, чтобы какой-то из ваших материалов находился в библиотеке, пожалуйста, свяжитесь со мной по e-mail: ktivsvitk@yandex.ru