Сандвайс Самюэль

Сатья Саи, Святой и... Психиатр

 

 

            "Амрита-Русь"
Москва, 2003 Данная книга является попыткой описать непосредственные наблюдения и опыт воздействия могущества Сатьи Саи на автора. Она - плод борения души в ее стремлении постигнуть явления, само существование которых на Западе считается невероятным. Стремлением автора было подготовить западного читателя ко вступлению в неведомый для него мир... и пригласить вас совершить вместе с ним путешествие, в котором вы встретитесь с загадочным Сатьей Саи, святым, который поможет вам приподнять завесу над волнующей и таинственной областью, именуемой "расширение человеческого сознания".

 

             

           

Часть первая.

Путешествие

Введение

 

Впервые я увидел Сатью Саи^* три года назад. Я поехал в Индию как представитель западной психиатрии с намерением исследовать психологию религии, так сказать, из первых рук. Из Индии я увез с собой глубокое убеждение, что этого человека окутывает тайна, которую я так и не смог разгадать.

            ^* Полное имя учителя Сатья Саи Баба.

            Мое послание - это моя жизнь, - возвещает Сатья Саи. Он притягивает к себе людей со всего света, из всех слоев общества, исповедующих все религии. Он вдыхает новую жизнь в древние истины и несет их миллионам. Существует только одна каста - каста людей; существует только один язык - язык сердца; существует только одна религия - религия любви; существует только один Бог - Бог Вездесущий.

            В чем же притягательная сила этого вселенского Учителя и Наставника миллионов? Его приверженцы считают, что он не просто авторитетный и почитаемый духовный вождь, но нечто гораздо большее. Ученые и профессора, политические и общественные деятели, люди состоятельные и обездоленные - то есть люди различного уровня, различного социального положения - все в один голос утверждают, что Сатья Саи способен на самые невероятные деяния. Имеются свидетельства, что он способен материализовать предметы "из ничего", из воздуха, может принимать другие обличья и превращаться в других живых существ, что он в состоянии оказаться молниеносно в другом конце света и что он может даже одновременно находиться в нескольких местах.

            Уже этот перечень приписываемых ему сверхъестественных возможностей повергает в растерянность. Его приверженцы утверждают, кроме того, что его могущество не ограничено временем и пространством. В их представлении этот Боговдохновенный человек суть Аватар, иными словами, "сверхчеловек", воплощенное в человеческом облике божественное начало.

            По всей вероятности, большинство людей с Запада сочли бы эти оценки, мягко выражаясь, необоснованными. Однако вот что поразительно: с каждым днем появляется все больше документальных подтверждений тому, что он в самом деле наделен сверхнормальными возможностями. Существенно и то, какие люди поверили в его могущество. К примеру, д-р Бхагавантам, ученый, физик, бывший консультант Министерства обороны Индии. Он говорит, что был рационалистом и, в сущности, агностиком, то есть человеком, который не верил ничему, что не имело научного объяснения. Вот как он разрешил для себя конфликт между своим научным знанием и тем, что он наблюдал собственными глазами.

            - Мы, ученые, - говорит он, - рассуждаем в наших лабораториях о могуществе разума. Однако нам известно, что всякий раз, когда мы открываем что-либо новое, мы обнаруживаем наличие множества явлений, истинная природа которых нам неизвестна. Таким образом, прибавляя нечто к нашему знанию, мы одновременно существенно увеличиваем размеры нашего незнания. В результате, пропорционально - то есть по отношению к тому, чего мы не знаем, - наши знания все время уменьшаются. Вы спросите, как я могу, при моей ученой ориентации, верить в учение Сатьи Саи? За те пятнадцать лет, что я его знаю, я тысячи раз видел, как он творит чудеса - материализует предметы, излечивает всевозможные болезни. В соответствии с известными мне законами логики и моими научными познаниями я должен был прийти к выводу, что Сатья Саи, очевидно, имеет другую природу, нежели я или вы. Он не подвластен законам физики и химии. Посему я полагаю, что он - явление необыкновенное: он имеет трансцендентную природу и несет божественное начало.

            Современный мир стоит на краю безумия. Половина населения Земли умирает с голоду или страдает от недоедания. Мы ежедневно становимся свидетелями ограблений, самоубийств, террористических актов. Неслыханная бесчеловечность и уничтожение окружающей нас природы стали фактически нормой поведения. Мы считаем панацеей абсурдную идею гонки вооружений и военных конфликтов. Мы погрязли в эгоистических заботах о своей собственной персоне.

            Каждый считает себя гуру (учителем). Тому свидетельство - бессчетное множество книг, заполняющих книжные полки и якобы указывающих путь к спасению. Однако выхода пока не видно. Мы запутались в мириадах идей, в головокружительном водовороте разрозненных представлений и фактов, которые никуда не ведут и ничего не объясняют. Нам жизненно необходимо научиться распознавать истину, найти правильный путь. Между тем большинство людей полагают, что поиск решения кардинальных проблем личностного и общественного характера - пустая трата времени.

            Мой собственный поиск смысла жизни и значения того, что происходит вокруг, привел меня к медицине, а затем к специализации в области психиатрии. Однако занятия психиатрией, десять лет психиатрической практики и, вследствие этого, основательное знакомство с новейшим направлением, которое можно было бы назвать "движением за раскрепощение потенциальных возможностей человека", ни в коей мере не помогли мне разобраться в этих проблемах.

            Нам обещали глубокие откровения и "расширение сознания", но обещания оказались необоснованными. Можно ли вообще говорить о неограниченности потенциальных возможностей человека и его способности трансформировать свое сознание - вплоть до постижения безграничной и непреходящей сущности бытия, вплоть до открытия Божественного и слияния с ним? Я начинал думать, что такой поиск - это упражнение в пустом времяпрепровождении.

            Таково было мое настроение, когда я обратился мыслями к Востоку. И тут я прослышал о Сатье Саи. Рассказывали, что этот гуру, являющийся знатоком в области человеческого сознания, учит, что мы по природе своей не ограничены временем и пространством, ибо наша подлинная сущность безгранична, неизменна и непреходяща. И что он возвещает, будто все сущее сотворено по воле Святого Духа. Он также утверждает, что наше подлинное бытие суть бесплотное состояние чистой любви и блаженства. Приверженцы Сатьи Саи полагают, что вся его жизнь - неоспоримое доказательство того, что он обладает глубочайшим знанием и несет в себе мощный запас энергии, который поможет людям постичь глубины самоосуществления.

            Как мы, однако же, можем удостовериться в том, что этот мало известный на Западе индийский мистик и святой в действительности обладает той силой, которую ему приписывают его приверженцы? Подтверждение этого факта многие европейцы и американцы видят в его конкретных деяниях, которые являются вещественными доказательствами реальности тех высоких сфер сознания, которым отводится главное место в его учении.

            Данная книга является попыткой описать мои непосредственные наблюдения и опыт воздействия могущества Сатьи Саи на меня лично. Она - плод борения души в ее стремлении постигнуть явления, само существование которых на Западе считается невероятным. Моим стремлением было подготовить западного читателя ко вступлению в неведомый для него мир, пересказав увиденное мною в терминах понятий, используемых в психиатрии, о которых большинство из нас в той или иной мере наслышаны.

            Хотя я и избрал такой путь изложения, я вполне сознаю, что современная психиатрия имеет крайне ограниченный арсенал средств, чтобы осмыслить явления этого порядка. Мне представляется очевидным, что святая жизнь Сатьи Саи, его безусловно сверхнормальный уровень сознания, то положение, в котором он стоит по отношению к людям и окружающей природе, - все это не может найти удовлетворительного объяснения в понятиях и принципах, которые я усвоил за годы занятий психиатрией. Еще в недавнее время явления и проявления, которые наблюдаешь, соприкасаясь с Сатьей Саи, оказывались почти исключительно достоянием святых и мистиков, которые были, если угодно, изыскателями в области динамики расширения сознания. При этом мистики описывали данное явление как космическое сознание, религиозные учения - как божественное откровение, а западная психология XX века - как сверхсознание.

            Уильям Джеймс, опубликовавший в 1908 году свое классическое и глубокое исследование "Многообразие религиозного опыта", был первым западным психологом, обратившимся к исследованию "неординарных" уровней сознания. Десятилетие спустя Карл Юнг сформулировал понятие "коллективного бессознательного" и высказал мысль, что человек способен преодолеть ограниченность времени и пространства и, в конечном итоге, приобщиться к реальности более высокого порядка, нежели объективный мир нашего повседневного житейского опыта. Юнг полагал, что наше сознание, подключившись к этой реальности более высокого порядка, может черпать там интуицию, творческое прозрение, мудрость и духовное водительство.

            Исследования, проводившиеся в психологии в последние двадцать лет и объединявшиеся под ничего не говорившим названием "новая психология", а затем с недавнего времени именуемые "гуманистической психологией", рассматривали вопрос о том, в какой мере расширение сознания способствует развитию творческих импульсов и осознанию глубокого смысла и цели жизни. Гуманистическая психология во главе с Абрахамом Масловым явилась зачинательницей движения за раскрытие потенциальных возможностей человека. В 1973 году гуманистическая психология была официально признана Американской ассоциацией психологов в качестве последнего слова в психологической науке. Маслов был первым из крупных американских ученых, сформулировавшим следующий постулат: человек суть существо, подверженное эволюции; при этом заложенная в нем высшая природа - равно как и низшая природа в нем - стремится к самоосуществлению; если это стремление не реализуется, то есть если прерывается поступательное движение вверх, то наступают патологические состояния. "Высшая природа, - пишет Маслов, - включает в себя потребность выполнять осмысленную работу, проявлять инициативу, реализовывать творческое начало, выказывать объективность суждений и справедливость, производить полезные действия, причем выполнять все это по возможности успешно". Высшая природа человека противостоит его низшей природе, назначение которой - удовлетворять животные желания и инстинкты индивидуума.

            Ряд терминов, используемых гуманистической психологией - такие, к примеру, как "вершинные" и экстатические состояния, самоосознание и самоосуществление, поток энергии и энергетические поля, любовь, сознание, духовная сфера и ряд других, - сближают ее язык с языком мистиков, святых и духовных пастырей. Принятое в этой психологии отношение к самоанализу и эмоциональным реакциям вступает в противоречие с требованием объективного наблюдения, декларируемым классической наукой. Исследователи, работающие в этой области, полагают, что, даже находясь в состоянии медитации, гипноза, отключения от чувственного восприятия, а также в других состояниях преобразованного сознания, человек способен делать существенные наблюдения и приобретать ценные сведения.

            Следовательно, наша цивилизация переживает подлинную революцию в сфере человеческого сознания. Ученые, социологи, специалисты в области гуманитарных наук проводят исследования с целью разгадать природу мыслительной деятельности и сознания человека. В различных университетах страны объявляются новые курсы, свидетельствующие о широком и многообразном интересе к этой новой области знания. Так, например, в экспериментальном колледже Джонсона, входящем в состав Рэдлендского университета (штат Калифорния), был организован полный четырехгодичный курс сверхличностной психологии, в котором рассматриваемые явления анализируются как в гуманистическом аспекте, так и в духовном плане. В Гарвардском университете комиссия по учебным программам недавно рекомендовала для колледжа новый курс "Трансформация сознания". Ежегодно в Каунсил-Гроув (штат Канзас) со всего света съезжаются физиологи, антропологи, физики, философы, врачи, люди святой жизни, чтобы обсуждать вопросы, связанные с феноменом расширения сознания. Устроителями этой ежегодной встречи являются Ассоциация гуманистической психологии совместно с Фондом Моннигера.

            Должен признаться, что мое знакомство с многообещающими идеями этой психологической школы отнюдь не помогло мне разгадать Сатью Саи. Чему удивляться, если большинство практикующих психиатров и психоаналитиков, теоретически признавая духовную природу человека, продолжают тем не менее муссировать проблемы, которые представляются бессмысленными как с точки зрения логического, так и интуитивного знания и которые, к тому же, находятся в противоречии с их собственной системой взглядов. Вот один пример. Центральным вопросом, который обсуждался на конференции, организованной Ассоциацией гуманистической психологии, был следующий: "Допустимы ли отношения между врачом, или психиатром, и его пациентом, если они испытывают влечение друг к другу?" Эти и подобные "проблемы" были бы решительно невозможны в мире Сатьи Саи. Однако большинство людей все еще видят смысл жизни в максимальном удовлетворении своих эмоциональных устремлений, а отнюдь не в соблюдении кодекса морали. В число последних я включаю преданность и покорность Богу, что влечет за собой подчиненность физического плана нашего бытия более высокой сфере, в которой лежат наши отношения с Божественным. Есть ли основания утверждать, что этот кодекс морали устарел или что, более того, следование этому кодексу ведет к противоестественному изживанию личностных черт, к стиранию личности как таковой?

            Интересно отметить, что в поэтической традиции расширение сознания трактуется как форма проявления любви. Я обнаружил, что, вообще говоря, любовь и духовность тесно связаны и образуют, по всей видимости, нерасторжимое единство.

            Та любовь, которую я наблюдал в Индии, не укладывается в рамки эмоций и чувств, как они определяются в психиатрии. Находясь подле Сатьи Саи, я узнал, что благоговение перед Божественным порождает глубочайшее, неисчерпаемое чувство любви. Как известно, глубокое религиозное чувство этого рода даже не упоминается в руководствах по психиатрии и совершенно не принимается в расчет.

            В Индии я узнал, что человек, по глубокой сути своей, есть воплощение чистой и бескорыстной любви. Чистую, идеальную любовь естественно определять в терминах духовных явлений. Тогда мы скажем, что идеальная любовь - это божественная искра, заложенная в сердцевине нашего естества, иными словами, в самой сущности нашей, в средоточии нашей подлинной природы. Подобно сознанию, эта искра растет и расширяется до тех пор, пока не вберет в себя всё, что мы воспринимаем, и всё, что мы осознаем. Естественно, что для психиатра, полагающего, что природа человека имеет в основе своей животное начало и что главным стимулом к действию является боль или же неистребимая потребность в самоуслаждении, та самозабвенная любовь, которую являет собой Сатья Саи, - это ошеломляющее открытие.

            Итак, я стремился сообразовать то, что наблюдал, с моими познаниями в психиатрии. С этой целью я попытался определить те области, в которых проявляется ограниченность современной психиатрической теории и практики. Моим намерением было показать, что психиатрия не может более уклоняться от серьезного рассмотрения и исследования фактов, связанных с расширением сознания, поскольку знание этих фактов открывает человеку новые горизонты.

            Здесь я должен упомянуть о том, что моим искренним стремлением было описать встречу с Сатьей Саи как можно объективнее. Однако уже во время первой из моих пяти поездок в Индию я обнаружил, что метод непричастности, объективного наблюдения воздвигает непреодолимые препятствия на пути к пониманию сути происходящего. Поэтому мне пришлось отбросить в сторону роль заезжего специалиста-эксперта, которую я себе было придумал. Чтобы понять те явления, о которых я пишу, в них надо активно участвовать.

            В сущности, я следовал наставлениям Сатьи Саи, который говорит: для того, чтобы отыскать жемчужину, надо нырнуть на самое дно океана. Мало пользы барахтаться в прибрежных волнах и клясться, что в океане нет никакого жемчуга и что все рассказы о нем - выдумка. Точно так же и в духовном поиске: надо нырнуть как можно глубже и погрузиться в Сатью Саи, дабы пожать плоды присутствия Аватара на земле.

            С позиции ригористической традиционной психиатрии такой подход является страшнейшим прегрешением. Однако некоторые основные положения бихевиористской психологии дают основания для позитивного отношения к такому подходу и для признания его приемлемым. В самом деле, психологическая наука признает, что даже сильные внутренние и внешние реакции на события не исключают для субъекта возможности оставаться в позиции наблюдателя и свидетеля. Я хочу надеяться, что при моих встречах с Сатьей Саи я находился именно в такой позиции. И поскольку это так, то я полагаю, что вношу вклад в рассмотрение данного сюжета, предлагая рассказ непосредственного наблюдателя - каковым я был - об опыте трансформации его собственного сознания.

            Кто такой Сатья Саи? Предположим, он поистине обладает силой, которую ему приписывают. Но тогда остается неясным, как он может открыть нам тайны нашего бытия? Таковы были основные вопросы, с которых я начал свои изыскания. Если вам еще не наскучил автор этих строк, то он приглашает вас совершить вместе с ним путешествие, в котором вы встретитесь с загадочным Сатьей Саи, святым, который поможет вам приподнять завесу над волнующей и таинственной областью, именуемой "расширение человеческого сознания".

            Глава 1. "Сладко, сладко" Что я здесь делаю? Я устало стоял около моего друга Альфа Тидеманда в вестибюле просторной летней резиденции, где обычно живет Сатья Саи, когда он бывает в Бангалоре. Был вечер. Жуки бессмысленно вились вокруг зажженных ламп, и ящерица, лихорадочно вычерчивая зигзаги, бежала вверх по стене. Я не мог понять, как это она не срывается, и всматривался, стараясь разглядеть присоски на ее конечностях.

            Я был изнурен. От утомительно долгого сидения на земле со скрещенными ногами болели кости и поясница. Живот урчал, протестуя против острой индийской пищи. За десять дней я похудел на десять фунтов. Над головой, под самым потолком, с тоскливой монотонностью крутился вентилятор, разгоняя лишь теплый воздух, но отнюдь, не мое уныние.

            Дверь из просторного вестибюля во внутреннюю часть дома сторожили два больших деревянных слона с поднятыми хоботами, стоявшие на пьедесталах. Мебели в вестибюле не было - только по одну сторону, прямо передо мной, стояли скамеечка для ног и покрытое красным бархатом кресло Сатьи Саи, походившее на небольшой трон.

            - Убей меня, но я бы ни за что не поехал в Индию! - отговаривал меня перед отъездом мой брат Дон. - Послушай, Сэм, чего ты ищешь? Ты - преуспевающий психиатр. У тебя хорошее место в университете. Ты счастливо женат, твои близкие здоровы. Ты живешь на берегу океана, в самом лучшем в мире климате. Чего тебе недостает? Ты ведешь себя странно. Мчаться в Индию в погоне за какой-то мечтой, подрывать свое здоровье, огорчать семью. Это же безумие!

            В глубине души, где таилось недовольство собой и извечное томление, у меня всегда теплилась надежда отыскать подлинный смысл жизни. В наши дни вся литература на Западе пестрит рассказами о ясновидении и телепатии, о людях, бесспорно наделенных даром исцелять болезни, иными словами, поднимается вопрос о наличии других уровней сознания, других измерений реальности. Действительно ли существуют такого рода явления? И если существуют, то могут ли они пролить свет на цель и смысл жизни? Не действую ли я, как невропат, отправляясь за полсвета, чтобы встретить человека, который, как говорят, знает ответы на эти древние вопросы и, будто бы, к тому же, творит чудеса.

            Я занимался психиатрией десять лет. У меня была частная практика и место ассистента в психиатрической клинике при Калифорнийском университете в Сан-Диего. Через мои руки прошли тысячи пациентов, и я сам, в процессе профессионального становления, неоднократно проходил свой собственный курс, пытаясь найти потаенный смысл жизни и более глубокий душевный покой. Я все еще искал его и томился без ответа.

            Теперь, Сэм, ты, надеюсь, счастлив, уныло думал я. Этот, будто бы обладающий всемогуществом Христа, Сатья Саи даже не взглянул на тебя. Он даже не подозревает о твоем существовании.

            Но ведь мне говорили, что он материализует предметы. Что он вездесущ, всемогущ и всеведущ. Что он - воплощенная любовь.

            Я провел около Сатьи Саи уже десять дней, но по-прежнему пребывал в сомнении. Время от времени он что-нибудь "материализовал", но я всякий раз был слишком далеко и не мог видеть, как он это делает. Впрочем, кто, будучи в здравом уме, может поверить, что человек - кем бы он ни был - способен создавать вещи из ничего, из воздуха? Трюки фокусника или обман зрения - это я допускаю.

            Сатья Саи только что закончил свое полуторачасовое выступление перед аудиторией в пятьсот человек. То, что я услышал, было совершенно неудобоваримо для меня. Его утверждения не только противоречили современной психиатрической науке, но и казались устаревшими и психологически незрелыми. Его неосведомленность и посягательство на мою систему взглядов были для меня последней каплей. Как я мог, хоть на минуту, принимать эту ерунду всерьез?

            Я получил образование в самой передовой стране мира. Я учился в лучших университетах. Я знаком с основными научными теориями, а также с последними практическими и техническими достижениями в области психиатрии. Как я мог рассчитывать, что найду что-нибудь достойное внимания в Индии? Мне известно о разуме и эмоциях и о том, как обрести внутренний покой, гораздо больше, чем кому бы то ни было в этой примитивной и отсталой стране. Как может какой-то Сатья Саи научить меня, как обрести внутренний покой и душевное равновесие? Вся моя поездка, теперь это уже очевидно, была лишь упражнением в самоистязании.

            Через несколько минут мы с Альфом пройдем вдоль ряда деревьев к воротам ашрама^*, сядем в наше такси и уедем обратно в Бангалор. Несколько комнат отделяли нас от задней части здания, откуда доносились громкие и долгие аплодисменты, возвещая конец беседы. Мы стояли, не произнося ни слова.

            ^* Ашрам - духовное сообщество, духовная обитель во главе с Учителем.

            - Знаешь, Альф, я чувствую себя отвратительно. Точно потерянный. Не пришлось бы уезжать раньше времени. - Альф кивнул головой и устало улыбнулся. Я посмотрел на пол, на свои босые ноги и от скуки стал шевелить пальцами. Да, моя поездка оказалась бессмысленной. Я не увидел чудес, не увидел сверхчеловеческого могущества. Я был один из многих тысяч, кого Сатья Саи даже не заметил. Я вел себя, как глупый мальчишка, и пора ехать домой.

            И вдруг появился он. Быстрой, изящной походкой он подошел к нам, протянул две конфеты и сказал, светясь улыбкой и радостью: Сладко, сладко. Меня приковал к себе его излучающий любовь и блаженство взгляд. Какая весть в его глазах! Я прочитал в них, как мне показалось, знание, лежащее за пределами моего разумения. У меня возникло зябкое и почти жуткое ощущение, что этот человек несомненно знает о моем чувстве безысходности и действует в ответ на него. За десять дней он ни разу не показал, что замечает меня. Откуда же он знает, кто я и что я думал за минуту до этого, когда он был еще окружен сотнями людей и никак не мог меня видеть?

            Что мне открылось в это короткое мгновение? Вселенная! Что-то во мне надломилось. Частица радости и любви, светившаяся в глазах Сатьи Саи, проникла в душу, и я почувствовал, что смеюсь, как ребенок. Какая любовь, какая нежность и забота исходили от этого человека!

            Кто он?

            Самодовольная и эгоистическая привязанность к моим собственным уникальным ценностям рассыпалась в прах, вдруг уступив место чувству благоговения и соприкосновения с Тайной. Один ослепительный, неправдоподобный миг, можно сказать, преобразил всего меня. И тогда я понял, что эта замечательная возможность - в один миг совершенно измениться, преобразиться - заложена в каждом из нас. Сатья Саи быстро повернулся и ушел туда же, откуда пришел, а я остался стоять с открытым ртом, потрясенный и смиренный.

            - Что это было? - спросил я Альфа, обретя, наконец, дар речи и удивленно глядя на его сияющее лицо.

            - Да, - произнес он, - если ты думаешь, Сэм, что это простая конфета, ты глубоко ошибаешься. Попробуй.

            Я ел конфету и ощущал, как сладость во рту сливается с неизъяснимым чувством, наполняющим все мое существо. Я смотрел на Альфа и чувствовал, что и мое лицо озаряется радостью.

            - Я остаюсь, - сказал я.

            Как бы высоко ни вознеслась птица, ей придется рано или поздно опуститься на вершину дерева, чтобы передохнуть. Точно так же настанет день, когда даже самые высокомерные, самые своенравные, самые неверующие и даже те, кто утверждает, что созерцание Высшего Существа не таит в себе радости и мира, - даже они принуждены будут взмолиться: "О, Господи! Даруй мне утешение, силу и радость".

            Однажды (этот эпизод описан в книге Говарда Мёрфета "Человек, творящий чудеса". Изд. Фредерика Мюллера, Лондон, 1971, стр. 156.) д-ру Й. Дж. Рао, руководителю факультета геологии Османского университета в Хайдерабаде, довелось быть свидетелем поразительной для него картины: кусок камня, прямо у него на глазах, был превращен в нечто совершенно другое, что явилось к тому же поводом для душеспасительной беседы на тему о духовных истинах. Вот как это произошло.

            Как-то в Путтапарти (деревня в Южной Индии, где родился и вырос Сатья Саи Баба) Сатья Саи подобрал необработанный кусок гранита и, передавая его д-ру Рао, спросил, из чего он состоит. Геолог назвал несколько минералов, содержащихся в граните.

            Сатья Саи: Я не об этом. А что там глубже?

            Д-р Рао: Ну, молекулы, атомы, электроны, протоны.

            Сатья Саи: Нет, еще глубже.

            Д-р Рао: Я не знаю, Свами.

            Сатья Саи взял из рук геолога кусок гранита, сжал его в кулаке и подул на него. Д-р Рао утверждает, что камень был все время у него перед глазами. Однако Сатья Саи вернул д-ру Рао не бесформенный камень, а статуэтку бога Кришны, играющего на флейте. Удивленный геолог также заметил, что гранит стал другого цвета и несколько изменился по составу.

            Сатья Саи: Вот видишь? За молекулами и атомами скрывается Бог. А Бог - это сладость и радость. Отломи ногу и попробуй.

            Д-р Рао без труда отломил от фигурки Кришны "гранитную" ногу, положил ее в рот и обнаружил, что это... конфета.

            Д-р Рао рассказывает, что этот эпизод научил его видеть дальше терминов и понятий современной науки, иными словами, дальше того, что доступно рациональному знанию современного человека. "Наука сообщает лишь поверхностную истину. Глубинная истина известна только великим носителям духовного знания, таким как Сатья Саи".

            Глава 2. Добрые вести В конце 1971 года я стал искать кого-нибудь, кто мог бы обучать меня йоге и медитации, и вот почему. Экспериментируя с рядом "новейших" психотерапевтических методик, я пришел к заключению, что в некоторых из них западная психология, по существу, подошла вплотную к психическим или "духовным" упражнениям, известным на Востоке в течение многих тысячелетий. Как случилось, что природа человека была впервые разгадана именно в восточных культурах? И каким образом эти "духовные" упражнения приводят к духовному здоровью?

            Я узнал, что в Текате, то есть уже на мексиканской территории, но всего в пятидесяти милях от Сан-Диего, живет на своем ранчо и ведет классы йоги Индра Дэви^* - известный во многих странах преподаватель йоги. Мне посчастливилось получить любезное приглашение Индры Дэви посетить ее дом - так состоялась наша первая встреча и любопытная беседа, которой суждено было стать знаменательной.

            ^* Индра Дэви, в девичестве Евгения Петерсон, родилась в России, откуда она уехала в 20-е годы. Она много жила на Востоке, в частности в Индии, где изучала, а затем стала преподавать хатха-йогу. Сейчас Индра Дэви известна во многих странах как авторитет в этой области.

            Мы с Шэрон (так зовут мою жену) миновали мексиканскую границу, пересекли небольшой городок Текате и свернули на узкую пыльную дорогу, которая, петляя между холмами, вывела нас на небольшую открытую и тихую поляну у подножия горы. Это и было ранчо Лакучума. У меня возникло странное чувство, что я попал в другой мир, отделенный от сутолоки Сан-Диего не одним только расстоянием. Теплые лучи солнца ласкали и успокаивали, по всему телу разливалось чувство покоя.

            Большой старинный дом, в котором жила Индра Дэви, тоже по-своему нас поразил. Едва войдя в дверь, мы увидели на стене большую картину, на которой был изображен индус с негроидными чертами лица и африканской копной волос в ярко-оранжевом монашеском облачении. Он стоял среди своих почитателей, сидевших на земле и глядевших на него с обожанием и благоговением. Мне показалась необычной и сама картина и то, что ее выставили на обозрение при самом входе, чего я никогда не видел ни в одном доме. Индра Дэви сошла вниз нам навстречу. Она словно принесла с собой струю свежего воздуха, пропитанного удивительно пряным ароматом, наподобие запаха благовоний, а также ощущение редкостной открытости - словно бы, и в самом деле, ее существо было пронизано всеми ветрами. Она показала жестом, чтобы мы следовали за ней, и повела нас в дом, напевая странную мелодию, - как я потом узнал, это был бхаджан, то есть духовное песнопение.

            Наш разговор скоро перешел на Сатью Саи - таинственного человека, изображенного на картине. О чем бы я ни спрашивал Индру Дэви, ее мысли словно бы вели ее неизменно назад, к Сатье Саи: Сатья Саи то, Сатья Саи это. Так что под конец я даже подумал, что это очень странно - такое отношение к нему со стороны женщины, которой за семьдесят. Неудивительно, если молодой человек, встретив духовного учителя, проникается к нему чувством благоговейного обожания. Но чтобы Индра Дэви при ее зрелом уме, умудренная опытом... Во время своих многочисленных поездок в Индию она посетила почти все ашрамы и лично встречалась со многими йогами и садху (подвижниками), достигшими большого совершенства. И чтобы теперь, уже на склоне лет, она вдруг изменила всем своим старым привязанностям и отдала свои мысли и сердце этому простому, обыкновенному смертному? Странно и невероятно!

            - Шесть лет тому назад, - объясняла она, - Сатья Саи совершенно преобразил мою жизнь. Власть и могущество этого духовного учителя и наставника лежат за пределами человеческого понимания.

            И тут, к моему удивлению и все растущему недоверию, она стала перечислять безграничные, как казалось, умения Сатьи Саи. Он, к примеру, может материализовать предметы из ничего, из воздуха. Она сама много раз видела, рассказывала она, как несколькими кругообразными движениями руки Сатья Саи материализовал святой пепел (вибхути) - субстанцию, которая почитается в индийской традиции столь же священной и чудодейственной, как святая вода у католиков. Индра Дэви показала этот жест - правая рука вычерчивает горизонтальные круги по часовой стрелке. Или вдруг, рассказывала она дальше, он достает, буквально из воздуха, большую металлическую вазу, наполненную вибхути. Сатья Саи сказал ей тогда, что эта ваза никогда не будет пустой, она будет сама всегда заполняться вибхути. И в самом деле, продолжала Индра Дэви, в последовавшие за этим годы она раздавала много вибхути, и не раз случалось, что ваза бывала почти совсем пуста; однако каким-то образом она всегда снова заполнялась до краев.

            Меж тем наша почтенная собеседница, учитель йоги и автор нескольких книг, описывала все новые и новые способности, которыми якобы наделен Сатья Саи. Ему случалась останавливать дождь. Изображать на небе радугу, дабы убедить сомневающегося. Помогать людям, изменяя ход событий и природных явлений. Молниеносно вызволять своих приверженцев из беды - хотя бы его отделяло от места действия изрядное расстояние. Наконец, достоверно известен, по крайней мере, один случай, когда он воскресил из мертвых.

            После этого я не удивился, услышав, что Сатья Саи знает прошлое, настоящее и будущее любого человека, что он может превращаться в других людей и другие существа, что он может находиться одновременно в двух местах.

            И все же, продолжала Индра Дэви, суть великого чуда, которое являет собой Сатья Саи, заключается не в этом многообразии поразительных деяний, но в его глубочайшем духовном прозрении и в его способности обращать людей к Богу. Она также добавила, что всякий, кто хотел бы самолично испытать эффект присутствия Христа, Будды или Кришны, должен поехать к Сатье Саи, потому что он - их перевоплощение. "В его присутствии вы оказываетесь в ореоле столь интенсивной и напряженной любви, в атмосфере столь глубокой духовности и святости, что подчас мгновенно перерождаетесь. Во всяком случае, почти каждый, кто ездил к нему, ощутил в себе глубокие внутренние перемены".

            Она стала рассказывать о том, что случилось с ней лично. Вот, например, история с фотографией Сатьи Саи, которую она сделала в Индии, а проявила уже в Америке. Кто-то из знакомых, просматривая ее альбом, заметил эту фотографию. "Матаджи (Матушка - так уважительно называют Индру Дэви), - спросил он, - а почему на этой фотографии пыль?" Индра Дэви взглянула на фотографию и застыла в изумлении: она поняла, что "пыль" - это не что иное, как вибхути, который материализуется на расстоянии 12 000 миль от Сатьи Саи. "Я поставила фотографию под стекло, но (ее голос переходит в благоговейный шепот) она по-прежнему покрывается вибхути".

            Она показывает мне вставленную в рамку фотографию. Свалявшиеся хлопья чего-то, похожего на пыль, заполняют пространство между фотографией и стеклом. Зрелище довольно странное. Однако едва ли его можно счесть убедительным свидетельством чуда. Неужели она полагает, что это "доказательство" заставит меня поверить ее россказням? Как же легко она попалась на удочку! Или же, кто знает, может быть, сама себя обманывает. Как бы там ни было, думал я, это отнюдь не доказательство пришествия Мессии.

            - Очень интересно, - услышал я свой голос.

            А горячая почитательница Сатьи Саи все говорила и говорила, распространяясь о его величии и безграничных возможностях и рассказывая при этом такие невероятные истории, что у меня голова пошла кругом, а мозг совершенно отказывался все это воспринимать. Индра Дэви, продолжая говорить в своей восторженной манере, водила нас по дому и показывала разные предметы, которые будто бы материализовал Сатья Саи. Какое странное ощущение! На тебя сыплются, ошеломляя и чуть не сбивая с ног, все эти истории, а ты ни на минуту не забываешь, что это никак не может быть правдой.

            Индра Дэви стала называть известные имена - она уверяла, что все эти люди ездили к Сатье Саи и вернулись преображенными и что они могли бы подтвердить ее рассказ. Вполне допускаю, но это попросту не моя стезя. По всей видимости, Индра Дэви страдает приступами затмения памяти, когда в состоянии своего рода сомнамбулического транса она бродит по дому и, движимая необоримой потребностью верить, переставляет предметы с одного места на другое и посыпает их вибхути, чтобы потом, вернувшись в нормальное состояние и совершенно забыв свои действия, приписать все случившееся Сатье Саи.

            Индра Дэви улыбнулась мне понимающе. "Когда я первый раз услышала о Сатье Саи, - заговорила она, - я не поверила даже, что такой человек вообще существует. Меня до такой степени напичкали рассказами о Сатье Саи, что я уже не верила ни одному слову. Это вроде как объесться пирожными, когда бывает тошно от одного вида сладкого. Я постаралась на время выкинуть все из головы, дать услышанному, так сказать, отстояться".

            Нечто в этом роде произошло и со мной. Я вернулся домой с ощущением, что решительно не в состоянии переварить все обилие новой информации. Я навел справки у тех людей, на которых ссылалась Индра Дэви. Я хотел удостовериться, что Сатья Саи - реальное лицо. Я узнал, что он не только реально существует, но и имеет миллионы приверженцев и что о нем написаны десятки книг.

            Я был изумлен. Оказывается, в Индии в наши дни живет духовный пастырь, которому поклоняются миллионы, а мы здесь, на Западе, абсолютно ничего о нем не знаем. Если хотя бы тысячная доля того, что о нем говорят, соответствует действительности, то как могло случиться, что в наш век, когда весь мир опоясан сетью радио и телевидения, мы даже не слышали о его существовании?

            Дальше все разворачивалось очень быстро. Я решил поехать в Индию, чтобы своими глазами увидеть Сатью Саи. Мне, разумеется, и раньше доводилось читать и слышать рассказы о ясновидении, телепатии и других так называемых "спиритуальных" способностях - вроде тех, которые приписываются Сатье Саи. Таковы, например, рассказы о чудесах Христа. Я всегда полагал, что чудеса - это обман зрения, а рассказы о них - досужие вымыслы доверчивых или недобросовестных историков и борзописцев.

            В моем представлении вера в чудеса либо проистекает из таких психологических явлений, как массовый психоз или групповая галлюцинация, либо строится на способности оказывать воздействие невероятной силы, в результате чего восприятие действительности тех, кто попал в гипнотическое поле, претерпевает радикальные изменения.

            Возможность наблюдать подобного рода явления - так сказать, на месте их возникновения - и самому исследовать их психологический механизм казалась весьма заманчивой. Я подумал, что личное наблюдение за Сатьей Саи даст мне представление о том, что могло и во времена Христа послужить толчком к распространению неправдоподобных историй о творимых им чудесах.

            Интересно будет разобраться в том, до какой степени потребность человека в вере может искажать его восприятие объективного мира. Мы столь малы, столь ничтожны и уязвимы, мы до такой степени боимся принять действительность во всей ее реальности, что сотворяем себе Бога и потусторонние миры, дабы обрести чувство уверенности и большей безопасности.

            Я всегда полагал - вполне в духе прагматических воззрений экзистенциалистов - что жизнь абсурдна, непостижима и бессмысленна, что мы приходим в этот мрачный, сумбурный мир, - где вечно бушуют войны и не стихают распри, а люди жестоки и беспощадны друг к другу, - из ниоткуда и уходим в никуда. Я всегда считал, что максимум, на что мы можем рассчитывать в этой жизни, - это немного удачи и несколько быстротечных счастливых мгновений.

            Но тогда откуда это странное, сладостное и почти жуткое томление при одной мысли, что, быть может, существуют некие Высшая сущность, Высшее сознание, Высшая любовь?

            Нет, нет, просто разыгрались нервы. Давно, еще в школьные годы, я отбросил подобного рода идеи, ибо, считал я, это удел слабых - не противиться потребности верить во что-то, недоступное нашему восприятию.

            Случилось так, что Индра Дэви отправлялась в Индию через месяц после нашей первой встречи. Я решил поехать с нею. Я поеду как ученый, с тем чтобы изучать и разгадать психологическую сущность явления, дающего пищу мистицизму, чтобы доказать, наконец, что чудес на свете не бывает.

            Если тебе покажут камень и скажут: "Гора в миллион раз больше этого", ты все равно не представишь себе гору. Для этого тебе должно увидеть саму гору, хотя бы в отдалении. Точно так же каждому должно приблизиться ко мне, дабы познать меня.

            Глава 3. Письма домой Вторник, 9 мая 1972 г., Лондон, 7 часов утра.

             Дорогая Шэрон!

            Меня пытаются убедить, что сейчас семь часов утра. Солнце встало. Люди вокруг шумят и поедают свои завтраки. Но меня не проведешь: в Сан-Диего лишь час ночи. Я ужасно устал. Завтракать я не могу, потому что только два часа назад поужинал.

            Но вообще-то все складывается как нельзя лучше. Матаджи проявляет много внимания и заботы. Она не раз летала в Индию этим путем, и она опекает меня, как ребенка. Представь себе, в аэропорту Кеннеди она взбежала по лестнице на третий этаж, а потом обратно, бегом, на первый, разыскивая меня.

            Я съел всю еду, которую ты дала мне, кроме мандарина. Прости, что разбудил тебя так рано своим звонком из Лондона. Я все время думаю о тебе. Я тебя очень люблю. Чем дальше улетает мой самолет, тем сильнее я тебя люблю. Или, по крайней мере, тем больше осознаю силу моего чувства. Трудно сказать, что принесет мне это странное приключение. Время покажет.

            Целую.

            Сэм.

             Четверг, 11 мая, Бомбей, 6 часов утра.

             Любимая!

            Сейчас шесть часов утра. Понемногу привыкаю к сдвигу во времени. Я хорошо отдохнул после вчерашней беготни по Бомбею и по магазинам. Я скучаю без тебя и все время о тебе думаю. Прошу тебя, обо мне не беспокойся.

            Полет прошел довольно гладко, хотя 29 часов в воздухе, разумеется, не прибавили бодрости и сил. Из Нью-Йорка в Бомбей мы летели на огромном "Боинг-747". Я мог, заняв четыре места, спать сколько вздумается и с полным удобством. Всю дорогу я донимал себя нескончаемыми вопросами: зачем я поехал? Не ошибка ли это? Существует ли в самом деле человек по имени Сатья Саи? Что меня ждет? И т.д. и т.п. В три часа утра мы, наконец, приземлились в Бомбее. Разница во времени по сравнению с Сан-Диего - двенадцать с половиной часов.

            Мы сошли с самолета. Воздух был жаркий и влажный. Удобная жизнь кончилась. Мое первое и неизменное до сих пор ощущение от Бомбея - чувство неприязни. У меня огромное желание вернуться домой. Так бы и поступил, если бы не Сатья Саи. Аэропорт в Бомбее точно большой сарай - грязный, обшарпанный, неблагоустроенный. Засаленные, захватанные руками голые стены. Примитивные туалеты, забитые изможденными, болезненного вида людьми с признаками белкового голодания. Я обливался потом. С ног валило от усталости и ошеломления. Было чувство, что я уже заболеваю малярией, гепатитом, лихорадкой "су-гон-фу" и всеми другими существующими болезнями. Я боялся к чему-либо прикасаться. Я получил чемоданы и был приятно удивлен, что у меня ничего не украли и что деньги все еще при мне. Пройдя таможенный досмотр и продравшись сквозь толпу, которая пестрела нищими, просившими милостыню, и спекулянтами, пытавшимися произвести незаконный обмен валюты, мы сели в старое, допотопного вида такси и направились в город. Из первых впечатлений: два крохотных москита в машине, и я молюсь, чтобы только не заболеть; ухабистые, трясучие дороги; шофер выключил фары, чтобы не жечь даром батарею; потом он кашлянул - я отпрянул и стал молиться о здоровье. Тощие, изможденные люди спят прямо на дороге, кто как. Жара, невыносимая жара. Влажность. Все действует угнетающе... Вокруг бродят собаки и коровы. Изможденный человек согнулся пополам, чтобы умыться в придорожной сточной канаве.

            Я чувствовал себя усталым и подавленным. Остановился в отеле "Вест-энд". Мы проживем в Бомбее два или три дня, потому что, как мы узнали, сюда приезжает Сатья Саи. Он выступит во время торжественной церемонии, которая состоится здесь, на большом стадионе. В моей комнате, слава Богу, есть кондиционер, так что я не испытываю неудобств. В первый день я пошел по магазинам. Настроение мое еще больше упало, когда я увидел перенаселенный, грязный город и полуголодных людей. "Они расплачиваются за свои грехи", - говорят богатые и благополучные. Не знаю... но я так не думаю. Может быть, Сатья Саи мне объяснит...

            Когда я в первый раз вышел из отеля, чтобы посмотреть город, я был буквально подавлен обилием новых впечатлений. От долгого путешествия и полной перемены окружающей картины у меня голова шла кругом и подкашивались ноги. Солнце сверкало, палило, ослепляло. Вокруг была суета, шла деятельная жизнь. Воздух был наполнен какофонией звуков и несметным множеством запахов. Все это ошеломляло и почти валило с ног. Запахи были всевозможные - запах благовоний и навоза, запах кухни, запах человеческого пота и пота животных.

            Тут же коровы, собаки, обезьяны. Народу - тьма. Неразбериха. Люди снуют взад и вперед. Картины перед глазами и бесчисленные звуки мелькают, словно в калейдоскопе. Чувство такое, будто твой нос, глаза, уши прямо-таки исхлестаны новыми ощущениями. Бам... бам... трамтарарам... запах оттуда... запах отсюда... переливающиеся блики на окнах... прыгающая обезьяна... здесь собака... там корова... и люди, глазеющие на тебя отовсюду. У меня было легкое головокружение и нечто вроде опьянения, однако я с радостью отдавался новым впечатлениям, сдобренным необыкновенностью всего, что я видел, слышал, обонял.

            Я бродил в изумлении по городу и разглядывал каждого встречного, так что даже чуть не наскочил на корову. Вскоре я заметил, что не я один брожу тут туристом. И все же я чувствовал, что в моем западном облачении я был явно не к месту, словно пришелец с другой планеты.

            После полудня Матаджи заехала за мной на такси, и мы пообедали в доме ее знакомых, которые как раз составляли программу торжества, на котором будет присутствовать Сатья Саи. Это были заметные люди: один - богатый промышленник по имени Камани, другой - высокий дружелюбный норвежец Альф Тидеман. Насколько мне известно, Альф - главное действующее лицо в одной из глав книги Говарда Мёрфета "Человек, творящий чудеса". Когда я спросил его о его первой встрече с Сатьей Саи, он сказал, что это долго рассказывать, и отослал меня к 16 главе книги Мёрфета. Быть может со временем, если мы познакомимся поближе, я смогу услышать его собственный рассказ. Вообще-то он был удивительно мил, услужлив и внимателен. Он рассказывал о Саи, говорил о жизни вообще, и от его слов у меня даже улучшилось настроение.

            Странная вещь! Уже несколько раз так бывало, что у меня совсем падало настроение, и я принимался думать, что гоняюсь за несбыточной мечтой. Но стоило мне только поговорить с приверженцем Сатьи Саи, и хандры как не бывало. То ли из-за присущей им всем безудержной радости, то ли из чего другого, но всякий раз у меня возникает чувство, будто в меня вливается нечто искрящееся, тонизирующее, и это нечто поднимает мой дух. Я заметил странное сходство в чувствах и эмоциях различных людей, встречавшихся с Сатьей Саи. Складывается впечатление, что они все вибрируют на одной волне и наделены способностью передавать эти вибрации другим людям. Это обнадеживающий признак.

            Я переходил от подавленности к эйфории. У меня появлялось почти физическое ощущение, что я стою на пороге каких-то событий. Чего-то очень важного, самого главного в моей жизни и в твоей жизни - в наших связанных навеки жизнях, моя любимая, моя драгоценная. Я, как всегда, мысленно с тобой.

            Целую тебя.

            Сэм.

             Пятница, 12 мая, Бомбей.

             Дорогая Шэрон!

            Сегодня предстоит насыщенный день. Друг Матаджи устроила мне свидание с человеком, который прочитает мою судьбу по Книге Брэгу (Бхригу). Для меня это будет впервые, и я волнуюсь. Как я узнал, Книга Брэгу почитается всеми за труд высокого духовного содержания и считается достойной безусловного доверия. Как полагают, Книга была написана 7 777 лет тому назад, и автором ее был человек, преодолевший ограниченность человеческого сознания и постигший тайны других миров.

            По идее, в Книге записаны судьбы всех без исключения людей. Если только это действительно так, то вот поистине головоломка для западных ученых и основательный удар по их представлениям о времени и реальной действительности. Еще одна удивительная вещь - это то, как толкователь выбирает главу или страницу, с которой он будет считывать твою судьбу: он измеряет твою тень, причем в любое время дня, когда бы ты не пришел. Вот и вся процедура. После этого, при помощи таблицы теней, он делает какие-то таинственные вычисления и приносит нужную таблицу. Если вдуматься, какова должна быть сила прозрения, чтобы зашифровать всю эту феноменальную информацию, притом взяв за исходные столь, казалось бы, произвольные и полученные таким элементарным способом данные. Меня смогут убедить, разумеется, лишь конкретные, не известные мне до сих пор факты, а не общие слова. Матаджи заверяет меня, что именно так с ней и произошло: она получила точное описание некоторых очень важных событий из своего прошлого и настоящего, а также ряд конкретных предсказаний на будущее.

            Насколько мне известно, Сатья Саи говорит, что прошлое, настоящее и будущее неразделимы и что только в силу нашей земной природы мы воспринимаем лишь малую часть этой непрерывности, именуемую настоящим. Если чтение моей судьбы по Книге Брэгу поразит мое воображение, то, быть может, это изменит мое отношение к понятию времени.

            Сатья Саи приезжает на торжество сегодня. Мне повезло - я поеду на стадион с одним из организаторов церемонии. Однако я не рассчитываю увидеть Сатью Саи вблизи, потому что там будут тысячи людей.

            Матаджи уже уехала в Бангалор. Это город в горах, в 450 милях к юго-востоку от Бомбея. Я встречусь с ней там через несколько дней. Дело в том, что Бриндаван - летняя резиденция Сатья Саи и место, где проводятся занятия Летней школы, находятся совсем неподалеку от Бангалора.

            Я очень часто, почти все время, думаю о тебе и детях. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. У меня все хорошо, только скучаю без вас.

            Целую.

            Сэм.

            Глава 4. Первая встреча Моя первая встреча с Сатьей Саи, при всей ее необычности, оказалась лишь одной в ряду ей подобных. Когда мы прилетели в Бомбей, то узнали, что Сатья Саи будет выступать на бомбейском стадионе, а затем вернется в свою летнюю резиденцию близ Бангалора. Как он будет себя вести? И установятся ли контакты между ним и всем этим множеством людей на стадионе?

            В тот день, когда на стадионе должна была состояться торжественная церемония, одна из учениц Сатьи Саи пригласила меня отобедать с ней у нее дома, где-то в окрестностях Бомбея. Она сама поехала на стадион заранее, чтобы занять лучшее место, а я все еще чувствовал усталость после долгого перелета и потому решил немного отдохнуть перед тем как поехать на стадион. Она мне объяснила, как туда добраться. Бомбей, надо сказать, это расползшийся гигант с шестимиллионным населением. В этом огромном городе, где-то весьма далеко от стадиона, затерялась маленькая квартирка, в которой я остался отдыхать. Сатья Саи должен был появиться на стадионе в шесть часов вечера. Около половины шестого я вышел на улицу, чтобы взять такси и поехать на стадион.

            Когда я выходил из дома, то заметил, что какие-то люди расстилают перед входом вытертую красную дорожку и вешают над дверью гирлянды из цветов. Я остановился и спросил, в честь чего они это делают. Ответ, брошенный мимоходом, - поскольку кто же станет ожидать, что этот человек в европейском платье поймет все значение происходящего, - вызвал у меня жуткое ощущение, будто это уже случалось со мной раньше. Притом, чем больше я думал, тем больше мной овладевало смятение. Неужели именно в этот дом собирается приехать Сатья Саи? Похоже, что так, - он хочет навестить своего ученика, проживающего на девятом этаже.

            Какое поразительное совпадение! Хотя, впрочем, маловероятно. Просто выдаю желаемое за действительное. Здесь горстка людей расстилает на земле вытертую красную дорожку, а там, на стадионе, его ожидают десятки тысяч. Как глупо даже предполагать, что Сатья Саи приедет сюда. Впрочем, к этому времени мой взгляд на вещи стал менее однозначным, так что я мог допустить, что в этом мире, столь не похожем на мой собственный, может произойти все что угодно. Поэтому я решил немного подождать и посмотреть, что же будет. Мне сказали, как пройти в квартиру на девятом этаже. Там я увидел несколько индусов среднего возраста и их детей-подростков. Ни молодежи, ни европейцев или американцев среди собравшихся не было.

            Человек, стоявший у двери, заверил меня, что они в самом деле ожидают приезда Сатьи Саи. Так сказала ему хозяйка дома, так что остается только проявить немного терпения. Я посмотрел на часы - через пятнадцать минут Сатья Саи появится на стадионе. Вот уж, поистине, так и выдают желаемое за действительное. Так, видно, и родились все истории о Сатья Саи. Какая глупость допускать даже мысль о том, что из всего Бомбея он выберет именно тот дом, где, по чистой случайности, я нахожусь в эту минуту, и что это должно произойти лишь за несколько минут до того момента, когда все ждут его появления на стадионе.

            Я спустился по лестнице и пошел к стоянке такси. Потом остановился и постоял в нерешительности - ехать или оставаться? Логика подсказывает, что надо ехать на стадион. Сатья Саи должен появиться там минут через десять. Однако... Как было бы замечательно увидеть его здесь, притом вблизи, а не на стадионе среди криков толпы и всеобщего столпотворения. С тобой, Сэм, творится что-то странное, подумал я, если ты всерьез рассчитываешь на такое невероятное совпадение.

            И тем не менее, только я открыл дверцу такси, как в метре от меня проехала белая машина и мелькнуло приметное оранжевое облачение и буйная копна волос. Я понял, что Сатья Саи, в самом деле, едет в квартиру на девятом этаже. Прежде чем я успел что-нибудь сообразить, я уже мчался, как безумный, вслед за белой машиной.

            Я резко, чуть не на полушаге остановился, - вот и ты становишься религиозным фанатиком. Я напомнил себе, что я, в сущности, не верю в Сатью Саи. Это, конечно, поразительное совпадение. Однако куда разумней действовать осмотрительно, а не отдаваться, очертя голову, на волю нахлынувших эмоций... Я опять поднялся на лифте на девятый этаж и увидел, что Сатья Саи находится в задней комнате, а все люди молчаливо ждут, когда он вновь к ним выйдет.

            Некоторые приверженцы Сатьи Саи говорили мне, что они почувствовали его божественность с первого момента, как увидели его. Я слышал также, что, случается, люди, впервые встретившись с ним лицом к лицу, теряют сознание или же испытывают сильнейшее эмоциональное потрясение. Я с интересом ждал... И вот он появился - изящный, улыбающийся, лучезарный. Кивнул каждому головой. Он производил впечатление человека, в высшей степени уверенного в себе - огромное самообладание, сдержанность и очень плавные, изящные движения. Он был строен, а ростом лишь немногим более пяти футов. Никаких сильных эмоций я не испытал. Я подумал также, что он ничем особым не примечателен. Я видел многих артистов и музыкантов, которые держались с таким же достоинством и вызывали не меньшее уважение. Кроме того, я имел возможность наблюдать моих достойных учителей и профессоров.

            Все люди, которые там были, старались протиснуться к нему поближе, прикоснуться к его ногам. Мне было стыдно подумать о том, чтобы участвовать в такого рода спектакле. Поэтому я стоял в стороне и наблюдал. Он подошел к одному из мужчин, что-то ему сказал и быстро пошел к лифту. Весь визит продолжался не более двух-трех минут.

            По дороге на стадион я размышлял о вероятности такой вот случайной встречи. Я уверен, что приверженец Сатьи Саи счел бы это доказательством того, что Сатья Саи руководит людьми, направляет их жизни. Однако для человека, который верит в случайности, это было совпадением - достаточно невероятным, но все-таки лишь совпадением.

            Я приехал на стадион слишком поздно, чтобы попасть вовнутрь, и мне пришлось довольствоваться тем, что можно было видеть сквозь решетку входных ворот. Далеко, в другом конце стадиона, я увидел Сатью Саи. Он делал медленные кругообразные движения повернутой вверх ладонью правой руки, чуть воздевая ее кверху и как бы призывая обратить взоры к небесам. Это продолжалось несколько секунд, а потом он вдруг медленно направился в мою сторону.

            На его лице изображалось доброе сострадание и любовь и, вместе с тем, глубокая, устремленная куда-то в неведомое сосредоточенность, и это его выражение выдавало его одновременную принадлежность и этому и иным мирам. У меня появилось такое ощущение, будто он излучает некий внутренний ритм, а также те священные песнопения, которые звучат на стадионе. Люди стали тянуть руки, стараясь прикоснуться к его ногам. Он мягко отступил назад и остановил их жестом руки.

            Я видел устремленные на него молящие, искательные глаза, в которых отражалось пламя сокровенных желаний и надежд. Я видел судорожно протянутые к нему руки, которые жаждали соприкосновения с ним. Потом, в каких-нибудь ста метрах от меня, он вдруг повернулся и, даже не взглянув на меня, пошел назад.

            Тому, кто живет в мирской суете, одержимость Богом представляется сумасшествием. Тому, кто одержим любовью к Богу, мирская суета представляется безумием, глупостью, заблуждением, слепотой. Из всех видов безумия, которыми одержимо человечество, одержимость Богом является безвредным и самым благотворным.

            Господь принимает человеческий облик и ходит по земле, дабы люди могли внимать Ему, лицезреть Его, почитать Его, повиноваться Ему. Он говорит языком людей и действует как человек, то есть как обыкновенный представитель рода людского. В противном случае люди не приняли бы Его и стали бы Его отрицать, либо устрашились бы Его и стали бы Его чураться.

            Глава 5. Из воздуха Бангалор находился всего в 110 милях от Путтапарти - деревни, в которой родился и вырос Сатья Саи. Однако этот город расположен в горах, на 3 000 футов выше, чем Путтапарти, так что он овевается благословенным горным ветром и отличается вполне умеренной температурой. Путтапарти, напротив, лежит в долине, окруженной горами, которые, словно стенки парового котла, пышут жаром знойного индийского солнца. Температура в тени доходит до 110 или даже 120 градусов по Фаренгейту, и все вокруг жухнет и буквально спекается на солнце. Когда я приехал в Бриндаван, там проводились занятия Духовного семинара. Это летний курс, который был впервые организован в том году, и теперь будет проводиться ежегодно. Для занятий на Семинаре в различных колледжах страны были отобраны и уже съехались в Бриндаван 300 лучших студентов. Со всех концов страны приехали, по приглашению Сатьи Саи, образованные и энергичные люди, мужчины и женщины, которые будут читать лекции и проводить занятия на Семинаре. В этом обрамлении мне и предстояло видеть Саи в ближайшие две недели. Я буду жить в гостинице в 12-14 милях от Бриндавана и буду каждый день на такси приезжать сюда, чтобы слушать лекции, посвященные индийской истории и духовному наследию Индии. Я смогу часто видеть Саи, потому что он будет присутствовать на лекциях и будет уделять студентам много времени и внимания. Я буду ежедневно обедать вместе с ним и каждый вечер слушать его полуторачасовое выступление.

            Я надеялся, что, наблюдая за Сатьей Саи и видя его в разных ролях, настроениях, проявлениях, я смогу составить достаточно полную картину того, что представляет собой эта загадочная личность. Я буду смотреть и тщательно, обстоятельно все записывать. Если в нем есть что-либо необычное, глубинное, таинственное, потустороннее, то я, несомненно, смогу в этом убедиться. Я был все еще полон сомнений, но предчувствовал возможность интересных событий впереди.

             14 мая, Бангалор, 7 часов утра.

             Любимая!

            Я затиснут в душную комнату, полную всякой живности. Черные муравьи на стенах и на полу, запах затхлости и пыли и дождь за окном. Я уехал из Бомбея, хотя Сатья Саи еще там. Я просто не мог больше выносить эти толпища людей и мои явно безнадежные попытки встретиться с ним. Я надеюсь скоро переехать в другое место, однако Бангалор - деловой город, и все отели заполнены.

            Саи возвращается сегодня. Я жду этого события со смешанным чувством нетерпения и страха. Я ездил в его ашрам. Это в пятнадцати милях отсюда. Мне нравится ехать на такси и наблюдать здешнюю пьянящую и изрядно странную жизнь. Деловая суматоха города сменяется деревенским покоем: понуро бродят старые коровы и лошади, отощавшие дети-калеки просят милостыню, машина шныряет среди людей и увиливает от испускающих дым автобусов, шофер беспрерывно сигналит и не давит людей и животных только по милости Божией. Порой видишь лачуги и мерзость запустения, а потом снова появляются небольшие поля и доносится запах травы. Я гляжу по сторонам, невольно испытывая чувство умиления.

            Бриндаван неожиданно оказался очень красивым. Деревья, их цвет, их движения с трудом поддаются описанию. Они мирно и молитвенно раскачиваются на ветру, воздевая к небу яркие цветы. Люди составляют контраст этому дивному зрелищу - они сидят, босые, на земле, обсаженные мириадами мух и муравьев, а вокруг бродят шелудивые собаки.

            Я встретил американскую семью: супружеская пара и их дети. Рассказы этих людей о величии Сатьи Саи, их благоговейная преданность ему подняли мне настроение.

            Сегодня, бродя по магазинам, я купил два коврика ручной работы, сотканные тибетскими беженцами. Я сразу обратил на них внимание, - наверное потому, что впечатление от них перекликалось с моим нынешним настроением. Яркие, броские краски и неистовость рисунка: взорвавшийся, готовый раскрутиться клубок драконов и других таинственных существ - словно бы сгусток энергии, который вот-вот распадется, прорвется, извергнется.

            Я все меньше понимаю, зачем я сюда приехал. Многие говорят, что за всем этим должен скрываться какой-то план, но даже эта идея мне больше не кажется привлекательной. Я жду приезда Сатьи Саи, однако я растерян и уязвлен. Я могу входить на территорию ашрама, но меня до сих пор не пропускают за внутренние ворота, то есть туда, где Сатья Саи проводит большую часть времени. Остается лишь надеяться, что со временем меня подпустят ближе к нему.

            Я постоянно вижу перед глазами тебя и наших девочек, и мне начинает казаться, что нас не разделяет тысячемильное расстояние. Но взгляд на тоскливые белые стены возвращает меня в мое примитивное обиталище. Так ношусь я, с удивительной скоростью, между этим миром и моим собственным, пытаясь в моем смятении хоть как-то соотнести их между собой. Я скучаю по тебе и очень скоро вернусь домой.

            Целую тебя.

            Сэм.

            PS. Когда я увижу Саи, я попрошу его движением руки сделать что-нибудь красивое для Рути, Рейчел, Бетти и Джуди. Я так люблю моих дорогих девочек.

             Вторник, 16 мая, половина восьмого утра.

             Дорогая Шэрон!

            Приятно было услышать по телефону твой голос. Сначала мне показалось, что ты где-то далеко. Но одна-две секунды, и я снова был с тобой. Я очень скучаю без тебя и без детей и часто думаю о вас. Я скоро вернусь.

            Хочу рассказать, что случилось за те дни, что я не писал тебе. Мне посчастливилось снова встретить Альфа Тидемана. Он и Матаджи попросили обо мне Сатью Саи, и меня, наконец, пропустили во внутреннюю часть ашрама. Мне разрешают есть вместе со студентами, и я часто бываю в доме Сатьи Саи. Это считается великой честью. Я видел людей, которые прожили здесь по шесть месяцев, но Саи не удостоил их ни единым взглядом. Разумеется, мне оказана милость, потому что иначе сидел бы я в одиночестве по ту сторону ворот и дрог под дождем. Я уже стал было думать, что меня так и не подпустят к нему и что, выходит, я напрасно проделал весь этот долгий путь.

            Уже несколько раз так было - стоит мне расхандриться, как происходит что-нибудь такое, что выводит меня из этого состояния. Так случилось и на этот раз. Вот теперь, когда меня допустили в дом Сатьи Саи, я не спускаю с него глаз. Это увлекательное зрелище. Я покорен его манерой поведения, его энергией, его быстрыми спонтанными реакциями. Когда он выступает, он никогда не читает по запискам, а мысли свои поясняет интересными историями из повседневной жизни. Его выступления очень увлекательны и информативны, но меня отвращают его строгие моральные предписания.

            Моральные принципы, которые проповедуются в лекциях, совершенно не согласуются с моими более современными взглядами в этих вопросах. В соответствии с этими принципами требуется строжайшее воздержание в половых отношениях, подавление агрессивных устремлений, избавление от враждебности, доброта во всех действиях и поступках. Лекции читаются весь день, с самого утра, и длятся по 55 минут каждая. Иногда приходит Саи, и тогда сразу становится интересно.

            Особенно меня раздражал один лектор. Это была лекция о состояниях сознания, и лектор говорил вещи, которые были абсолютно несовместимы с моими основными и незыблемыми убеждениями. Он дошел до того, что стал утверждать, будто бы мысль и действие тождественны и будто бы нет никакого различия между дурной мыслью и дурным действием. Это совершенно неприемлемо в свете современной психиатрии. Я изнывал и раздражался все больше, но в эту минуту неожиданно погас свет, и микрофон замолчал. Потом откуда-то, из всеобщей сумятицы, появился Саи и пригласил лектора, Альфа Тидемана, еще несколько человек и меня пообедать с ним в его личной столовой. Какое удивительное везение! Еще один случай, когда неожиданная удача спасла меня от отчаяния.

            В облике Сатьи Саи и в его действиях есть что-то исключительное. У него высокий мелодичный голос, блестящие глаза и кошачья проворность в движениях. Он отличается живым умом и почти никогда не покидающим его чувством юмора. Подчас он резвится с непосредственностью малого ребенка, но может в один миг обернуться воплощением власти и силы.

            За обедом Сатья Саи за нами ухаживал, накладывал еду в тарелки. Вдруг он обратился к почти беззубому, простоватому по виду старику с нарисованными полосами на лбу. Он похлопал старика по животу и, как мне показалось, шутливо его побранил. Сразу после этого Саи ушел. Тогда я спросил старика через переводчика, что все это значило. Оказалось, что Саи пригласил старика выступить назавтра с лекцией и спросил, сможет ли он выудить из своей утробы хоть какие-нибудь идеи. Старик улыбнулся. Он никогда не знает, сказал он, о чем он будет говорить. Просто идет к кафедре и начинает... Ему думается, что это Саи говорит через него.

            В тот же день, немного позднее, я снова встретился с Саи. В знак уважения я молитвенно сложил ладони перед собой, а он дотронулся до моих рук и пригласил прийти на следующий день. Пока что я могу сказать только, что Сатья Саи добрый и сердечный человек и что за ним интересно наблюдать, его интересно слушать. Но это, разумеется, не основание, чтобы возводить его в ранг Божества.

            Я напишу снова на этих днях.

            Целую крепко.

            Сэм.

             Среда, 17 мая, четверть девятого.

             Дорогая моя Шэрон, дорогие девочки!

            Вчера был длинный день. Я все еще не видел чуда, однако, я милостиво допущен в дом Сатьи Саи и имею возможность общаться там со всеми замечательными людьми, которые его окружают. Вчера перед нами выступал и демонстрировал свое искусство один из лучших в Индии учителей танца. Я беседовал с пожилым человеком, который в течение многих лет сотрудничал с Махатмой Ганди и даже долгое время сидел вместе с ним в тюрьме. Это большая честь для меня.

            А вот и Альф. Пришел к завтраку. Мы каждый день вместе завтракаем, а потом едем в ашрам. Так что я останавливаюсь на этом. Допишу завтра.

             Четверг, 18 мая.

             Дорогие Шэрон и девочки!

            Я провожу целые дни в ашраме и часто вижу Саи. Все говорят, что я счастливец, а я предаюсь тоске. Я все еще не видел никаких чудес. Однако я поражен знаменитостью людей, которых я здесь встречаю. Но на Сатью Саи такие вещи не действуют. Вчера приезжал из Нью-Дели важный генерал, но Саи его не принял.

            Я познакомился с С. Бхагавантамом, выдающимся исследователем в области ядерной физики и бывшим научным консультантом и советником Министерства обороны Индии. Вчера здесь был губернатор одной провинции. И все же, когда я сижу, скрестив ноги и изнывая от боли, на жестком полу, когда ем пальцами рис с хлебом, когда пью воду, в которой вполне может быть всякая зараза, и испытываю приступы тошноты от запаха специй, когда сижу рядом с беззубым простоватого вида стариком с разрисованным лицом, одетым в белую пижаму, я все больше и больше недоумеваю, - что я тут, собственно, делаю?

            Вчера, во время одной скучной лекции, я битый час разглядывал облепленную мухами и муравьями коросту на ступне Альфа Тидемана. Вот так-то. А чудес все нет, и настроение мое совсем упало.

            Мое воображение то возносит меня на пьедестал - я великий глашатай Слова Божьего, меня величают званием поборника справедливости, и мои почитатели проносят меня на руках по улицам американских городов, - то бросает на рифы жизни, и я уже вижу себя обездоленным, без гроша в кармане, в глубокой подавленности.

            У меня нет больше уверенности, что я смогу поговорить с Саи наедине. А о том, чтобы получить от него духовное напутствие и руководство, и думать не приходится. Если Саи и примет меня наедине, то, видимо, - как это обычно бывает, только перед самым отъездом.

            Я внимательно слежу за Сатьей Саи, буквально не спускаю с него глаз, и все-таки каждый раз пропускаю его так называемые материализации. То зачешется плечо или спина, и я на секунду отвернусь, то что-нибудь постороннее отвлечет мое внимание. "Ты видел, ты видел?" - вдруг зашепчет мне в ухо Альф. А мне еще одно огорчение - опять я пропустил чудо. Говорят, Саи может нарочно все так подстраивать, чтобы разжечь аппетит или испытать терпение. Однако я не склонен даже допускать дерзкую мысль о том, что Саи будто бы намеренно водит меня за нос.

            Ну, ладно. По крайней мере, рассвело. И я бодр и готов вынести еще один тоскливый день. Может, хоть сегодня что-нибудь произойдет.

            Целую тебя.

            Сэм.

             Четверг, 18 мая, четверть одиннадцатого утра.

             Дорогая моя Шэрон!

            Сегодня был утомительный, но замечательный день. Утром была торжественная церемония, во время которой Сатья Саи сам раздавал одежду и еду собравшимся тут беднякам. Это было прекрасное незабываемое зрелище. И хотя чуда своими глазами я так и не увидел, но мне впервые всерьез подумалось, что Всезнающий Отец наш и Утешитель, быть может, и в самом деле ходит по земле, среди нас, и от этой мысли глаза мои наполнились слезами.

            Я вспомнил, как несколько месяцев назад во время медитации я увидел в отдалении слабый свет. Я подумал тогда, что это может быть свет в далеком окне. И мне представилось, что по ту сторону окна находится Бог и что, если бы мне удалось подойти достаточно близко, я мог бы увидеть Его. И теперь вдруг эта поразившая меня мысль, когда я увидел, как Саи любовно и сострадательно одаряет страждущих. У меня возникло чувство, что я подошел к заветному окну и вблизи гляжу на нашего любящего Отца. Я едва сдержал нахлынувшие слезы.

            Саи отличается неисчерпаемой энергией. Он сам проводит почти все церемонии и празднества. На этот раз он сам без устали раздавал людям одежду. Последователи Саи уверены, что он знает все про каждого человека, с которым встречается. Они утверждают, что, выступая публично, Саи мгновенно улавливает вопросы, возникающие у слушателей, и вплетает ответы в ткань своих речей. Они утверждают, что он делает это постоянно и что таким образом он отвечает на сотни вопросов. Сегодня я сам видел, как Сатья Саи с неизменным радушием приветствовал, по отдельности, буквально тысячи людей. Причем, надо сказать, между ним и всей этой толпой установилось поистине удивительное чувство близости и взаимного узнавания.

            Вечерняя часть сегодняшней программы была для меня истинным испытанием. Я чувствовал себя усталым и тосковал по дому. Все вокруг говорят, что это естественный ход вещей. Ибо Бог не сразу являет нам Свою милость. Он испытывает человека до той поры, пока тот не созреет для божественного откровения. Разумеется, я мог бы, подобно большинству людей на планете, принять Бога и поверить в Него без прямых подтверждений факта Его бытия. Почему, в сущности, я должен рассчитывать, что мне откроется чудо или что мне будет дано увидеть воочию высшие миры? И все же, несмотря на всю тщетность моих усилий, я не сдаюсь.

            Сегодня вечером Саи говорил о праведности и моральных принципах. Он ратовал за подавление и строгое регулирование эмоций, одним словом, за викторианскую мораль, которая столь несовместима с глобальными идеями современной психиатрии. Я был раздосадован и уже подумывал о скором возвращении домой. Саи говорил о том, что не следует носить узкие брюки, длинные волосы и всякие новомодные штучки, что следует контролировать мысли и эмоции, и о разных других "следует" и "не следует". После его выступления и песнопений люди столпились вокруг него. Они падали перед ним ниц, целовали его ноги. Я решительно чувствовал себя лишним.

            Вслед за Альфом я вошел в вестибюль и стоял там вместе с еще несколькими людьми, пока Саи в задней комнате здоровался с посетителями. Нас разделяло несколько комнат и изрядное расстояние. В эту минуту мое отчаяние достигло, я думаю, высшей точки. Причина была та, что учение Сатьи Саи прямо посягало на весь уклад моей жизни и даже на саму мою профессиональную деятельность. Я всерьез считал, что пора уезжать домой.

            Потом он вдруг появился перед нами, держа в руках две конфеты и приговаривая: Сласти, сласти, и сразу удалился, тем же быстрым шагом, что и пришел. Через секунду я уже расплывался в улыбке. Мое настроение совершенно переменилось. Я стоял и, словно мальчишка, заливался смехом, испытывая при этом смущение и благоговейный страх от этой внезапной перемены в чувствах. Я был ошеломлен и сражен тем обстоятельством, что он сумел угадать мою тоску и отозвался на нее, хотя он был в ту минуту в другой части дома и его окружали сотни людей.

            После этого поразительного эпизода я стал заново осмысливать моральные принципы, провозглашаемые Сатьей Саи. Я теперь сам удивляюсь тому, как свято я верил в мою систему ценностей, хотя она является отражением цивилизации, в которой не все обстоит благополучно. В наши дни половина всех браков, заключенных в Южной Калифорнии, заканчивается разводом. Люди истощают землю, загрязняют воздух и воду, убивают друг друга, меньше всего помышляя о любви к Богу.

            Почему же тогда я цепляюсь за "современные" принципы морали, такие как свобода самовыражения в сексе, несдержанность в агрессивных реакциях, разнузданность в сфере чувств и чувственности - вплоть до экстравагантности и порнографии, - за дозволенность самых абсурдных идей и прихотей, какие только рождаются в погоне за сильными ощущениями, а также право претворять их в жизнь? Мы действуем согласно нашим желаниям, а не по нашему долгу. Мы превозносим, почти боготворим наш разум и отвергаем религию и Бога.

            Сатья Саи, напротив, говорит о работе, о долге, об ответственности, преданности, религиозном чувстве, о любви к Богу. Он ревностный поборник суровой дисциплины, он не устает ратовать за сдерживание эмоций и непривязанность к чувствам, за необходимость поиска высших целей. Я давно втайне лелеял надежду, что эти жизненные принципы отражают глубинную истину и что, стало быть, ими и надо руководствоваться. Однако мой конкретный опыт убеждал меня, что на одной доброте и праведности далеко не уедешь. Такая линия поведения не приносит никаких плодов и лишь делает более уязвимым. Теперь я начинаю думать, что существует более высокая причина, чтобы верить в эти, быть может, старомодные, но весьма существенные, основательные и подлинные моральные устои.

            Сатья Саи учит, что правильные и истинные принципы приближают человека к Богу и к пониманию подлинного смысла жизни. Саи дает людям силы, чтобы поверить в эти забытые принципы. Он дает им силы, чтобы вести жизнь, освященную преданностью великим идеалам. Я начинаю постигать его и понимать его величие.

            Я вас всех люблю и буду снова вам писать.

            Целую вас крепко.

            Сэм.

             Суббота, 20 мая, 6 часов утра.

             Дорогая Шэрон и девочки!

            Ну вот, наконец, я увидел чудо своими глазами. Теперь я не сомневаюсь, что Саи способен материализовать предметы: материальный предмет появился из ниоткуда, из воздуха прямо перед моими глазами.

            Я не знаю, почему это случилось именно сейчас. Возможно, тот случай, когда я был в полном отчаянии и он ко мне подошел, был поворотным пунктом. Теперь я начинаю думать, что мне выпало неслыханное счастье. Видимо, есть смысл в словах о том, что Бог испытывает и выжидает того момента, когда ты готов принять Его.

            Я бродил по залу в ожидании начала программы, когда объявили, что Саи хочет обратиться с прощальным словом к профессору, который приехал сюда, чтобы читать лекции на Семинаре. Саи сидел в восьми футах, то есть в двух с небольшим метрах от меня. Он встал, повернулся лицом в мою сторону, сделал рукой в воздухе несколько кругообразных движений, и я увидел у него в руках длинные четки. Затем он надел четки на профессора. С какой простотой и любовью совершил он поистине невероятный акт! Абсолютно естественно, без всякой рисовки - для Саи это обычное дело. Однако какое потрясение! Ты только подумай, он действительно может создавать вещь из ничего!

            Сегодня мне довелось беседовать с д-ром Бхагавантамом. Я писал о нем раньше. Это замечательный и широко образованный человек, всемирно известный физик, получивший образование в Кэмбридже. Когда Бхагавантам впервые встретил Саи, он был скептиком и считал, что люди святой жизни ничего не делают, чтобы повысить уровень жизни в Индии. Он не собирался искать встречи с Сатьей Саи, но однажды, прогуливаясь по берегу реки, он с ним повстречался, и они разговорились.

            У вас, ученых, - говорил Саи, - искаженный взгляд на жизнь. Вы интересуетесь только преходящими ценностями. Ученые полагают, что они открывают важные законы и познают действительность. По существу же они ничего не знают о том, что на самом деле и есть самое главное, - о смысле жизни. Вы не верите в Бога, - продолжал Саи, - вы не почитаете индийское наследие, индийские традиции.

            Д-р Бхагавантам почувствовал себя задетым.

            - Разве только ученые отвернулись от Бога? Я знаю многих не-ученых, которые не верят в Бога. Я горжусь индийскими традициями. Мой отец и мои деды были учеными: они изучали санскрит и чтили индийское наследие, индийские традиции.

            Д-р Бхагавантам решил сослаться на Роберта Оппенгеймера, выдающегося американского ученого, которого считают отцом атомной бомбы. Когда в Нью-Мехико взорвалась первая атомная бомба, корреспонденты спросили его, как он воспринял это событие. В ответ Оппенгеймер процитировал отрывок из индийского Священного писания Бхагавадгиты. Когда Арджуне, который был приверженцем и другом Кришны, открылся лик Бога, он так описал это видение: "Словно тысяча солнц засияла на небосклоне". Оппенгеймер сравнивал свет, порожденный атомным взрывом, со светозарным видением Бога, представившимся Арджуне.

            - Если в момент высочайшего научного свершения, - говорил Бхагавантам, - американский ученый, не имеющий никакого отношения к Индии, цитировал индийский священный текст, то едва ли можно обвинять ученых в безбожии, как это делаете вы.

            На этом их разговор о Бхагавадгите закончился. Они еще беседовали некоторое время, а потом Сатья Саи спросил: Вы почитаете Бхагавадгиту? Вы станете читать Гиту, если я вам ее подарю?

            - Я бы не бросился читать ее сегодня же, - отвечал Бхагавантам, - но я, разумеется, хранил бы ее, как сокровище.

            - Тогда протяните руку, - сказал Саи, взял пригоршню песка и высыпал на ладонь Бхагавантама. Д-р Бхагавантам утверждает, что песок превратился в миниатюрный томик Бхагавадгиты.

            - Я был рационалист, почти агностик, - продолжал он. - Я был изумлен в высшей степени. Однако, в моем представлении, всякий факт должен был иметь научное объяснение. Поэтому я, естественно, предположил, что книга была выпущена каким-то издательством, и спросил с удивлением, кто издал эту книгу.

            - Ее выпустила "Саи-пресс", - ответил Саи. - Я выбрал текст на телугу, чтобы вам было легче читать.

            Д-р Бхагавантам засмеялся. Потребовалось еще четыре года, продолжал он, прежде чем он поверил в божественность Сатья Саи. За эти годы он видел множество удивительных чудес и потратил много времени и сил, пытаясь разгадать Сатья Саи. Случалось, Саи вдруг подходил к нему и говорил, что у него ошибочный ход рассуждений или что в данную минуту он рассуждает правильно. Так ему стало казаться, что Саи читает все его мысли.

            Последней каплей был случай, который произошел четыре года спустя, когда Саи посетил дом д-ра Бхагавантама. Саи подошел к столу, на котором лежал большой блок почтовых марок, и медленно провел рукой по поверхности листа. Бхагавантам увидел, что на каждой марке появился портрет Сатьи Саи. Бхагавантам абсолютно точно знал и видел, что Саи не доставал других марок из рукава своего облачения. Тогда он, наконец, согласился с мыслью, что Сатья Саи выше его понимания.

            Я все больше начинаю верить в эти рассказы о различных чудесах. Я слышу их от всех людей вокруг. А теперь я и сам, своими собственными глазами, видел чудо и, надо сказать, весьма эффектное. Мне говорят, что Саи обладает способностью читать прошлое и будущее людей. Он знает их мысли и все обстоятельства их будущей жизни. Я говорю себе, что не могу принять все это на веру только потому, что я видел одно чудо. (Тем более, что всегда остается вероятность, что тебя одурачили). Однако я начинаю думать, что Сатья Саи обладает большой силой и что находиться подле такого человека - это редкая удача.

            Поразительно! Невероятно! Неправдоподобно! Вокруг меня происходят ошеломляющие, умопомрачительные вещи. Словно стала явью самая неправдоподобная научная фантастика.

            То, чему я стал свидетелем, нанесло сокрушительный удар по моим прежним убеждениям и по той системе ценностей, которой я придерживался. А ведь это мучительно - отказываться от привычных представлений. И вместе с тем факты, которые я наблюдаю, являются наглядным подтверждением той непреложной истины, что наше подлинное бытие лежит за пределами времени и пространства. Человек, являющий собой это подтверждение, не только приоткрывает нам реальность высшего порядка, но и учит, как осуществить заложенное в нас высшее начало, высшее естество. Я не могу оставаться глухим к этому. Я присутствую не при абстрактных академических спорах или рассудочных словопрениях на тему о том, существует ли Бог. Я наблюдаю реальные факты, подтверждающие Его бытие.

            Если тебе довелось встретить учителя столь высокого ранга, тебе остается лишь следовать ему и полностью повиноваться его воле - подобно тому, как это описано в Библии. Теперь мне представляется очевидным, что библейские рассказы - это не аллегории, но повествование о подлинных событиях. Праведный путь и неправедный путь - это не выдумка, а истинная реальность. Божественное воистину открывается людям, чтобы наставить их на праведный путь. Бог воистину восходит на землю. Во вселенной существуют такие силы, такие творческие начала, о которых нам знать не дано.

            Альф говорит, что миссия Саи заключается в том, чтобы удалить злокачественную опухоль, разъедающую современное общество. Это трудная операция, и сейчас он занят тем, что готовит к ней людей. Альф полагает, что мир стоит на пороге вселенской катастрофы и что людям будет представлена возможность либо выбрать путь праведной жизни, либо, в противном случае...

            Я понемногу привыкаю к смиренной мысли, что я, в сущности, не волен в собственной судьбе, ибо истинным творцом являюсь не я, а Бог. Однако мне полагается мобилизовать все свои силы, чтобы наилучшим образом исполнять свой долг, вести праведную жизнь и следовать руководству великого учителя, каковым является Сатья Саи. Иного пути нет.

            Сатья Саи учит: Откажись от привязанности к земным благам. Упорно трудись. Выполняй свой долг. Стремись побороть соблазны, которые предлагают тебе органы чувств. Люби людей. Учись слушать свой внутренний голос и делать то, что он тебе подсказывает. Медитируй и ищи Бога, который пребывает повсюду - вокруг тебя и в тебе.

            Меня угнетает и страшит мысль, что, видимо, придется отказаться от множества предметов, которые, как я полагал, приносят мне радость. Я чувствую себя совершенно беспомощным и беззащитным перед лицом устрашающей силы и могущества Сатьи Саи. Мои основные жизненные принципы поколеблены. Теперь я начинаю понимать, что в мире неизбежно существуют не одни только силы добра, но и силы зла. Я несколько озадачен тем обстоятельством, что я бессилен понять пружины, механизмы и законы, действующие в этой сфере, лежащей за пределами моего чувственного опыта.

            Мне неизвестны доподлинно ни замыслы, ни структура поведения Сатьи Саи, так что я порой начинаю опасаться, что он сам может оказаться черным магом, и эта мысль повергает меня в совершенный ужас. Вчера вечером я крадучись пробрался в мою темную комнату в гостинице, осторожно открыл дверь ванной, распахнул дверцы шкафов, заглянул во все углы и вздохнул с радостью и облегчением, когда убедился, что там не спрятались домовые и привидения.

            Я чувствую себя, поистине, как новорожденный младенец, которого пугает всё, что он видит, и который едва лишь начинает постигать этот новый для него мир, еще не понимая толком, как к нему приобщиться. Хотя я слышу утешительные рассказы о том, как Сатья Саи спасает и защищает людей, однако у меня пока что нет той непоколебимой веры, которая отличает его приверженцев. Я не уверен, что он своей милостью защитит меня, а потому не чувствую себя в безопасности.

            ... Ну, кажется, я все вам рассказал. Я понимаю, что не следует увлекаться первыми впечатлениями и спешить с выводами. Так что пусть все немного отстоится, и будем ждать новых событий. На днях снова вам напишу.

            Целую вас.

            Сэм.

            Глава 6. Гранит и молот Вскоре после того, как я написал предыдущее письмо, во мне произошла внезапная и коренная перемена, - как будто гранит дрогнул и раскололся под ударом молота. Можно было бы назвать эту перемену трансформацией сознания, сдвигом в ментальном восприятии действительности, обращением в религию или трансцендентальным опытом - дать название нетрудно, труднее описать. Приводимые ниже письма покажут, как все это произошло. Сейчас же я хотел бы прервать на время мое повествование, чтобы поразмышлять и постараться понять, какие факторы вызывают такого рода глубокие сдвиги в психологической и духовной сферах человека. Этот вопрос интересует меня и просто с позиции человека как мыслящего и чувствующего существа, то есть в личном плане, и с позиции врача-психиатра, то есть в плане профессиональном.

            Едва ли не главной причиной, побудившей меня взяться за эту книгу, было желание рассказать о моем духовном опыте, поделиться моим открытием с теми, кто ищет света. Сегодня мы почти ничего не знаем о факторах и механизмах, действующих в процессе духовного преображения, но нам доподлинно известно, что данное явление существует, и это уже немаловажно. Если тебе было дано божественное откровение или же ты стал свидетелем того, как духовное просветление снизошло на кого-либо другого, то уже этого одного достаточно, чтобы озарить твою жизнь радостью и дать тебе новые силы для дальнейшего поиска.

            Что приводит человека к кардинально новому отношению к действительности? Почему один человек после первой же встречи с Сатьей Саи совершенно преображается, в то время как другой тратит месяцы и даже годы на то, чтобы понять его и принять? Почему, наконец, есть и такие люди, которых совершенно не изменяет даже длительное общение с Сатьей Саи, даже самые невероятные свидетельства его величия и силы? Я пытался было разобраться во всем этом, но отказался от этой мысли, ибо понял, что ответы на данные вопросы попросту лежат за пределами моего понимания.

            Помнится, я где-то читал, что однажды Саи спросили, почему некоторые люди живут в ашраме, соблюдают строгую дисциплину, медитируют, делают добрые дела и, по всей видимости, поклоняются Богу, и тем не менее не испытывают существенных внутренних перемен, и почему другие полностью преображаются и обретают радость и блаженство, прожив в ашраме самое короткое время. В ответ Сатья Саи привел такое сравнение. Гранит имеет определенный момент разлома - скажем, двадцать два удара молотком. Допустим, что этот гранит уже получил в прошлом (аналогично человек в прошлых жизнях) двадцать ударов. Стало быть, только два удара отделяют его от момента разлома. Предположим, с другой стороны, что в запасе имеются только два удара. Тогда на данное воплощение приходится целых двадцать ударов.

            Я не достиг того уровня сознания, когда открываются высшие миры и связанные с ними концептуальные идеи, в силу чего мне абсолютно неведомы многие из тех факторов, которые действуют в этой сфере. Поэтому я берусь описывать мой духовный опыт, хотя и с надеждой, что это поможет моему читателю приобщиться к процессу духовного преображения, но с полным пониманием того, что мои возможности весьма ограничены. Вместе с тем я мог бы, как мне кажется, пролить свет на некоторые стороны этого процесса, описав мой собственный путь к Духу. Я должен заверить читателя, что на этом пути его ждет глубокое внутреннее потрясение и что это потрясение откроет ему новое и удивительное видение мира... и принесет поразительное чувство, что наконец-то ты вернулся к истокам своим. Я должен сказать, что именно такого рода перемена произошла со мной лично.

            Вернувшись домой после первой поездки в Индию, я был сам не свой от всего увиденного и пережитого: парил в облаках и был уверен, что все жаждут меня слушать и придут в восторг от моих открытий. Почему же большинство людей в ответ на мои рассказы лишь пожимают плечами и отходят в сторону? Может быть, я упускаю что-нибудь важное? Или это они что-то не воспринимают?

            Вскоре после моего возвращения мы с женой устроили у себя дома прием, на который пригласили 250 человек - наших друзей и коллег. Я также пригласил (видимо, ради самозащиты) нескольких известных людей, которые могли, как и я, рассказать об опыте общения с Сатьей Саи и о том впечатлении, какое он оставляет в людях. Мы также показали замечательные фильмы, которые наглядно подтверждали его могущество и демонстрировали его любовь к людям и власть над их сердцами.

            Я с удивлением заметил, что лишь весьма немногие были хоть сколько-нибудь заинтересованы. Зато тут же обнаружилось, что я потерял доверие моих коллег. Дошло до того, что они обратились к моим ученикам, будущим психиатрам, с просьбой определить степень моего безумия и высказать свое мнение относительно того, могу ли я продолжать преподавательскую деятельность.

            Находясь под сильным воздействием пережитого, я не потрудился подумать о том, что мой рассказ должен наверняка показаться странным и неправдоподобным тому, чей духовный опыт слишком мал или вовсе отсутствует. Я забыл про мою собственную реакцию на слова Индры Дэви, когда она при первой нашей встрече делилась со мной опытом общения с Сатьей Саи. Я забыл всё, что я сам испытал в Индии, прежде чем смог поверить в то, что видели мои глаза и подсказывало мне мое сердце. Если мне было трудно поверить своим собственным глазам, то почему кто-то другой должен поверить мне на слово, что мой рассказ достоверен и я не искажаю фактов? К тому же на каком, в сущности, основании я берусь судить о явлениях из области психологии и парапсихологии?

            Позвольте мне рассказать в этой связи о моем пути в науке и медицине, и лишь затем начертить ту кривую, которая привела меня, шаг за шагом, к духовному перерождению.

            Я родился в семье врача - мой отец был довольно известным в Детройте специалистом по желудочно-кишечным заболеваниям. Много лет спустя он рассказывал мне, что вскоре после моего рождения он поднял мое крохотное тельце к своему лицу и прошептал мне прямо в ухо: "Сын, ты должен стать врачом". Я помню, что с детства я часто ходил с отцом в больницу и там, у постели больного, постигал трудную науку общения врача с пациентом. Во время этих посещений я то с волнением, то со смущением наблюдал, как отец "раскрывал" больного.

            В 1958 году я поступил на медицинский факультет Мичиганского университета. Моим первоначальным намерением было приобрести такие знания, которые дали бы мне возможность помогать людям в критических и жизненно опасных ситуациях. Мне думалось, что я с радостью пошел бы работать либо в пункт скорой помощи, где меня ждут активная деятельность, волнение, драматические события, быстрота, либо в операционную, где я буду героически спасать жизни людей. Однако за те два года, которые я провел на медицинском факультете, я успел обнаружить, что в хирургии и в лечебной медицине практиковались методы и приемы, представлявшиеся мне отражением пороков нашего общества. Я имею в виду высокую степень специализации, которая подменяла собой заботу о человеке в целом. Увлечение сверхспециализацией и сверхсложными приборами и аппаратами сместило все акценты, сдвинуло все представления. Мне кажется, есть что-то чересчур механическое и слишком академическое в этих новых веяниях.

            Я вспоминаю один случай, который, как в фокусе, отразил существующее положение вещей. В аудитории, где было около ста пятидесяти студентов, шла лекция по неврологии. Профессор привел на лекцию пациента, на котором он хотел продемонстрировать ограниченную подвижность лицевых мускулов. Больной не мог говорить вследствие очевидного поражения этих мускулов и казался растерянным. Профессор не обращал на этого человека и на его состояние ни малейшего внимания. Он просил студентов следить за тем, как будут реагировать пораженные лицевые мускулы на различные болевые ощущения. Вслед за этим он вдавил кулак больному в грудь, ударил по колену, ущипнул кожу. Лицо больного - вернее, одна его сторона, ибо другая была парализована, - каждый раз искажалось ужасной гримасой. В научном отношении все было великолепно, но человечности, доброты не было и в помине. Для меня эта лекция была не просто демонстрацией больного с параличом лицевого нерва. Я многое понял.

            Мой интерес к философским проблемам, таким как проблема сущности бытия, а также мое стремление к возможно более глубоким контактам с пациентом привели меня к психиатрии. В интернатуре, куда я был в ту пору зачислен, большое внимание уделялось психоанализу - по той причине, что большинство наших кураторов были сотрудниками Детройтского института психоанализа. Я заинтересовался психоанализом и уже предвкушал самостоятельную практику в этой области, но мои планы были нарушены двумя годами военной службы.

            Почти все то время, что я служил в армии, я работал врачом военного психиатрического госпиталя в форте Сэм-Хьюстон, который находится в Сан-Антонио (штат Техас). Там в моем ведении были две, а иногда и три психиатрические палаты. В целом за все эти годы через мои руки прошли тысячи пациентов. Я испробовал на них - и одновременно на себе самом - методику индивидуальной и групповой терапии. В 1969 году я сдал высший квалификационный экзамен и получил право практиковать в области психиатрии. Я прошел соответствующую подготовку и имею опыт применения целого ряда психотерапевтических методик, таких как гештальттерапия, аутогенная тренировка, психотерапия модифицированного и обусловленного поведения, групповая и семейная психотерапия и др. Я также был консультантом по вопросам брака и семьи и, наконец, имею клинический опыт лечения наркомании и половых расстройств.

            В 1968 году я с семьей переехал в Сан-Диего, где и живу сейчас. Я имею частную практику по психиатрии. Кроме того, я преподаю в Калифорнийском университете - занимаю должность клинического профессора по психиатрии и в этом качестве читаю курс госпитально-прикладной психиатрии и руковожу психиатрической интернатурой. Я также являюсь консультантом по психиатрии в университетской клинике диализа крови и трансплантации почек.

            Интерес к явлениям, связанным с расширением сознания, зародился у меня еще в годы занятий на медицинском факультете. Уже тогда меня поражал тот факт, что большинство людей даже не высказывают любопытства к этому кругу явлений. Я не мог понять, в чем тут причина. Я помню, что, будучи студентом, я прочитал книгу Вильяма Джемса "Разнообразие религиозного опыта" и был глубоко потрясен ею. Меня удивляло, что реакции моих друзей часто не совпадали с моими. Мне всегда хотелось узнать, почему мы реагируем различным образом. Меня гипнотизировала сама мысль о возможном духовном преображении и более глубоком постижении природы бытия. Это чувство не покидало меня и после того, как я стал заниматься психиатрией. Учебники по психиатрии, как правило, наводили на меня тоску. Меня гораздо больше привлекали книги духовного содержания и сочинения мистиков. Я всегда хотел понять, почему психиатрическая наука и мысль не интересуются этими областями, не исследуют их, хотя, казалось бы, именно эти сферы должны привлекать к себе психиатров, коль скоро они занимаются психологическими сдвигами и, в частности, их появлением в процессе применения психотерапии.

            Складывалось впечатление, что реакции, возникающие при обращении к вере, отличаются от тех, с которыми мы имеем дело, применяя психотерапию. Существует ли между теми и другими какая-либо связь? Что общего между психиатрией и духовностью?

            Глава 7. Психиатрия и духовный опыт В самом начале моих занятий психиатрией меня очень привлекал психоанализ. Я сделал, однако, такое наблюдение. Если психоанализу подвергаются люди с эмоциональными расстройствами, их состояние улучшается. Если же пациент практически здоров и его приводит к врачу любопытство, желание лучше узнать себя и постичь глубинные тайны собственной психики, его лечение не дает существенных результатов. В этом случае и сами пациенты, как правило, не отмечают каких-либо существенных, качественных изменений в своем отношении к вещам или в своем поведении, хотя многие из них утверждают, что психоанализ помог им глубже заглянуть в свою душу.

            Я также заметил, что растущий профессиональный опыт не делает психоаналитиков, как можно было бы ожидать, более естественными, внимательными, открытыми. Напротив, к ним приходит суровость в обращении, сухость и бессердечность при общении с другими людьми и обособленность в обществе. Не сказывается ли здесь некая принципиальная ограниченность психоанализа?

            Объяснение этому, как кажется, лежит в следующем.

            Жизнь человека от момента ее зарождения характеризуется двумя основными процессами - с одной стороны, все большей обособленностью от других, возникновением различий, а с другой, сглаживанием различий, утратой своеобразия и цельности.

            Первый процесс имеет место в ходе поразительного, по сути своей, развития человеческого организма от слияния двух единичных клеток: соединившиеся в полости матки яйцеклетка и сперматозоид порождают сначала недифференцированные клетки, из которых затем развиваются внутренние органы, руки, ноги, глаза и т.п. На первой стадии исходные клетки многократно делятся, образуя группу клеток, именуемых "морула". Каждая клетка в составе морулы имеет потенциальную возможность развиться в ткани любого из трех основных типов: эктодерму, эндодерму и мезодерму.

            Вслед за этим, по команде невидимого дирижера, начинается волнующий процесс систематизации, в ходе которого развиваются и дифференцируются основные ткани организма. Дифференциация становится все более и более тонкой, пока, наконец, не завершается чудо создания человеческого организма со всем бесчисленным многообразием его функций.

            Подобного же рода дифференциация имеет место при формировании ментальной и эмоциональной систем организма, которое происходит в раннем детстве. В ходе этого процесса нерасчлененное выражение реакций на чувственные образы и эмоции становится все более расчлененным и своеобразным. Затем появляется отчетливое ощущение своей отдельности и обособленности от всего другого, представление о противопоставлении "я" любому "не-я". После отлучения от груди мы постепенно становимся самостоятельными и все более приспособленными к существованию без посторонней помощи.

            Второй процесс - который, видимо, следовало бы называть процессом умирания, - характеризуется утратой своеобразия. Человек утрачивает чувство обособленности своего "я". В физическом плане это выражается сначала в изнашивании отдельных органов, а затем в умирании всего организма, который вслед за этим разлагается, превращаясь в тлен.

            С внешней стороны умирание представляется явлением чисто регрессивным. Вместе с тем, нетрудно заметить сходство и хронологическую связь между умиранием и описанным в духовной литературе процессом разрушения замкнутого мира "я" и выхода на безграничные просторы вселенского Духа. Напрашивается вывод, что умирание связано и соотносимо с духовным поиском, устремленным на преодоление ограниченности дуалистического сознания во имя слияния с единым, нерасторжимым Бытием.

            Дуализм - это состояние сознания, при котором вещи воспринимаются как отдельные и независимые. Духовный рост, по всей видимости, имеет своей целью преодоление этой разъединенности вещей, стирание граней между предметами вплоть до их восприятия в нерасторжимом единстве, иными словами, полное стирание граней между субъектом и объектом.

            Что касается психоанализа, то здесь описанное направление духовного поиска либо игнорируется, либо подменяется прямо противоположным. Насколько мне известно, психоанализ ставит своей задачей утверждение отдельности индивидуума как сильной и жизнеспособной личности; иными словами, ставится задача помочь индивидууму понять свою самость, поскольку считается, что рост сознания собственной индивидуальности оздоровляет организм. Психоаналитики утверждают, что все личные проблемы возникают у человека в возрасте шести-семи лет, то есть на ранней стадии развития самосознания. Личностные проблемы возникают в том случае, если в силу конфликтных отношений с родителями, травматического воздействия окружающего или по каким-либо другим причинам у человека не сложился к этому возрасту свой сильный и индивидуальный характер. Психоаналитик считает своим долгом помочь пациенту осознать обособленность своего "я". Принято считать, что это достигается путем вскрытия конфликтов, соотносимых с "эдиповой стадией" развития, то есть со стадией, которая приходится на указанный выше возраст.

            Мне стала очевидна уязвимость психоанализа прежде всего именно в этом вопросе. Я не сомневаюсь, что самосознание является необходимой стадией развития организма. Вместе с тем, самосознание отнюдь не является высшей стадией эволюции человека (это положение не получило сколько-нибудь отчетливого освещения в теории психоанализа). Приемы, помогающие осознать собственную индивидуальность и обособленность, особенно в сфере рефлексии и чувств, составляющих сущность нашего замкнутого, конечного "я", приносят свои плоды лишь до определенного момента. Далее они становятся вредоносными, ибо препятствуют поступательному развитию человека, его дальнейшей эволюции. Многие психиатры, а также широкая публика ошибочно полагают, что методы и приемы психоанализа, помогающие человеку обрести жизнеспособность и завершить индивидуальное развитие, чего не было у него своевременно сделано в детстве, могут с таким же успехом использоваться на протяжении всей нашей жизни, неизменно содействуя поступательному развитию. Здесь-то и кроется опасность. Мы легко поддаемся соблазну и переоцениваем наш разум и эмоции в ущерб моральным принципам.

            Поскольку психоаналитик принципиально воздерживается от каких-либо суждений или оценок этического порядка, в процессе психоанализа создается ситуация, при которой, пациенту дозволено фактически всё, что помогает ему осознать и выразить ранее заблокированные эмоции, желания и устремления. Поощряется и стимулируется повышенный интерес пациента к собственным мыслям, идеям, прихотям. При этом обычно используется метод свободных ассоциаций, который предполагает беспрепятственное словесное выражение всякой мысли в том самом виде, в каком она возникает. Таким образом осознается непосредственная связь между мыслями, с одной стороны, и эмоциями, желаниями, побуждениями и устремлениями - с другой. Свободные ассоциации позволяют доводить объекты мысли до сознания, что, в свою очередь, позволяет распознавать их и надлежащим образом на них реагировать. Это один из приемов, дающих возможность глубже проникнуть в ментальную и эмоциональную сферы собственного сознания.

            Описанный выше подход, необходимый при использовании аналитической методики, оказывается губительным в качестве глобального жизненного принципа. Однако мы находим немало примеров того, как этот чисто лечебный прием переносится в жизнь и становится неким убогим моральным принципом, возводящим в абсолют и без того раздутую в нашем обществе заботу о самоуслаждении. Психиатрия, следует заметить, во многом сама содействовала столь неоправданно широкому использованию и искажению ее принципов. Дело в том, что установка на объективность исключала привлечение моральных критериев, причем это моральное попустительство не было сколько-нибудь ограничено установлением разумных границ дозволенного, - хотя едва ли можно сомневаться в том, что такие границы должны быть сформулированы и определены. Вообще говоря, наше общество зашло слишком далеко в своем непротивлении разнузданной сексуальности, полигамии, порнографии, в своем попустительстве своеволию, ожесточенности, агрессивности.

            Похоже, что нашим экспериментам не будет конца. Мы не успокоимся, пока не вывесим на всеобщее обозрение все наше грязное белье. Мы все более поднимаем на щит наши ощущения и чувства, наши малейшие прихоти. Вместо того чтобы сдерживать желания и тем самым содействовать упорядочиванию нашего общества и расширению сознания людей, мы пресмыкаемся перед собственным разумом и эмоциями и готовы пойти на всё, лишь бы насытить свою жажду чувственных наслаждений. Мы истощили землю, отравили воздух, воду и пищу, которую мы едим. Мы не выказываем друг другу любви, не поддерживаем в трудную минуту, но состязаемся в безумии и жестокости. Нам кажутся обветшалыми моральные и духовные заповеди, гласящие, что следует руководствоваться чувством долга и ответственности и что следует смирять эгоистические желания и прихоти, ибо только таким образом мы можем достичь высоких целей и содействовать счастью других людей.

            Переоценка наших эмоций и эмоционального самовыражения не только дезорганизует общество, но и, несомненно, препятствует духовному росту людей. Необходимо умерить свободу эмоционального выражения, что достижимо, если переместить центр тяжести на духовные ценности. Ориентация на духовные ценности приводит, в конечном итоге (о чем речь пойдет ниже в этой главе), к освобождению от рабского пресмыкания перед чувствами и к осознанию того факта, что наше подлинное естество стоит выше эмоций и неподвластно им. Я убежден, что психоанализ сможет избавиться от своей односторонности и ограниченности, если он будет перестроен на основе духовных принципов. Что касается современного общества, то ему, без сомнения, пошли бы на пользу такие духовные упражнения, как контроль за потоком сознания, замедление и остановка мыслительного процесса в ходе медитации, отстранение от эмоциональных переживаний, регулирование и сознательное распределение заложенной в нас энергии. В плане социальном такая направленность безусловно привела бы к упрочению моральных принципов, к росту взаимного уважения и к повышению чувства ответственности.

            В психиатрии процветает еще одна установка и ориентация, которая, по моему убеждению, полезна лишь в определенных пределах, ибо затем она обращается в свою противоположность. Я имею в виду переоценку разума и рационалистического познания, уверенность в том, что с помощью разума можно решить все проблемы и преодолеть все трудности. Теперь уже начинают признавать ограниченность разума, однако психоанализ по-прежнему отводит разуму первое место в ряду перцептивных способностей человека, и это обстоятельство тормозит процесс более глубокого постижения действительности.

            Повышенный рационализм и переоценка разума связаны, по-видимому, с развитием науки и с промышленной и технической революциями. Если мы готовы признать, что современный уровень техники и технологии является безусловным свидетельством подлинного прогресса и поступательного развития нашего общества, тогда наше преклонение перед цивилизацией может оказаться оправданным. Однако все большее число людей высказывают мысль, что этот так называемый прогресс - который затронул главным образом материальную сторону нашей жизни, -обошелся нам слишком дорого, ибо ради него нам пришлось пожертвовать всеобщим благоденствием. Нависшая над нами угроза термоядерной войны и полного уничтожения человечества указывает скорее на ограниченность разума человека, нежели на его непогрешимость и полную надежность.

            Нетрудно заметить, что психоаналитический подход аккумулирует в себе все противоречия и контроверзы, существующие в вопросе мыслительной деятельности человека. Суть дела мне представляется следующим образом. С одной стороны, психоаналитики довольно скоро убедились, что ряд пациентов не реагирует на логические выкладки и рассуждения по поводу состояния их здоровья. С другой стороны, оказалось, что пациенту помогает разобраться в его собственных проблемах и сложностях нерационалистическая методика свободных ассоциаций. В этой ситуации психоаналитики сочли, видимо, целесообразным выход за пределы рационалистического мышления с целью более глубокого погружения пациента в сущность собственного бытия, а затем обращение к рациональному мышлению, чтобы с его помощью оценить и осмыслить полученные данные. Последнее диктуется принципиальной установкой психоанализа, в соответствии с которой стойкие положительные результаты можно получить в том случае, если пациент осознает первопричину своего поведения, иными словами, если он понимает, как симптомы его заболевания соотносятся с травмирующими ситуациями, имевшими место в его раннем детстве.

            В последнее время, надо сказать, специалисты по психологии все более подвергают сомнению представление о том, что существует прямая зависимость между выздоровлением пациента и рациональным осмыслением данных, полученных в ходе свободных ассоциаций. Иначе говоря, теперь существует мнение, что устранение патологических симптомов возможно и без осмысления связи между болезненным состоянием и семейными конфликтами или иными травматическими ситуациями, которые имели место в раннем детстве. Сейчас разрабатываются методы, при которых не ставится задача выяснить "отчего" и "почему", и словесный уровень вообще из лечения исключается. По результатам лечения эти методики не уступают психоанализу. Не может ли быть, что лечебный эффект, достигаемый при использовании перечисленных методик, суть реакция пациента на проявление любви и сердечности и что этот эффект не имеет никакого отношения к рационализации и логическим выкладкам?

            Во всяком случае, психоаналитики не стали бы, очевидно, разрабатывать методику свободных ассоциаций, если бы не пришли к выводу, что рационалистический подход имеет существенные ограничения. И тем не менее, статьи и книги по психоанализу, а также доклады на научных конференциях по-прежнему пестрят рассудочными суждениями и дефинициями, в которых природа человека анализируется в терминах сухих понятий и механицизмов, словно речь идет не о живом существе, а о неодушевленной машине.

            Огромное количество работ по психоанализу написано именно в этом ключе. Помню, еще в студенческие годы мне казалось сомнительным, чтобы такой путь вел к пониманию природы человека. Продираться сквозь эти дебри сухих, сугубо профессиональных рассуждений было безнадежно скучно. Я предпочитал взамен читать книги о жизни мистиков, о дзэн-буддизме и других метафизических учениях. В этих книгах я находил все новые и новые подтверждения той мысли, что человеческий разум по самой своей природе не способен осознать высшие сферы бытия. Более того, разум является помехой, препятствием, без преодоления которого невозможно раскрыть и познать свою подлинную сущность. Ибо тот, кто замыкает свое бытие разумом, эмоциями или чисто физическим аспектом жизни, лишь глубже погружается в мир иллюзий и страданий.

            Я пришел к мысли, что принятое в западной бихевиористской науке отождествление сущности человека с его физическим, естественным бытием свидетельствует об одностороннем видении действительности. Этот принятый в современной психологической науке взгляд на природу человека представляется невероятно узким по сравнению с такими грандиозными и неотвратимо притягательными представлениями восточной метафизики, как Атман (подлинное естество человека, заложенное в каждом из нас божественное начало) и мокша (слияние только по видимости независимой волны с океаном, неотъемлемой частью которого она является; прозрение, избавление от заблуждений; высвобождение из круговорота рождений и смертей; познание вечной радости). Назрела необходимость разобраться в этих восточных воззрениях и построенных на их основе духовных упражнениях.

            Сравнение психоаналитической методики свободных ассоциаций и ориентированной на восточную метафизику практики медитации наглядно показывает различие между Востоком и Западом во взгляде на мыслительную и эмоциональную сферы человека, с одной стороны, и его подлинное естество - с другой. Как восточная, так и западная практика имеют своей целью постижение истинной природы человека, его глубинной сущности. При обоих подходах центральным моментом является осознание человеком его роли наблюдателя и свидетеля в этой жизни. Однако критерии такого осмысления нашей роли в этой действительности различны.

            Методика свободных ассоциаций предполагает, что пациент сознательно занимает позицию стороннего наблюдателя, чтобы проследить, каким образом мысли и эмоции доходят до сознания. Исходным при этой методике является предпосылка, что наши чувства и эмоции имеют определенную ценность, ибо они приводят нас, в конечном итоге, к породившим их некогда конфликтным ситуациям. По идее, вскрытие конфликтов помогает их разрешению. Поэтому пациенту рекомендуется углубление в собственные мысли и эмоции, то есть повышенное внимание к их движению, к их поворотам и изменениям.

            Что касается медитации, то здесь осознание своей роли стороннего наблюдателя и есть искомая цель. Концентрация на здесь и сейчас, то есть полное осознание своего бытия в данном месте и в данный момент, теоретически открывает путь к более глубокому постижению своей подлинной природы. По сути своей, медитация должна вывести человека за пределы его мыслительной и эмоциональной сфер, что даст ему возможность наблюдать свои мысли и чувства со стороны, не испытывая потребности быть сопричастным этим мыслям и чувствам или же выказывать повышенное внимание к их движению, к их поворотам и изменениям.

            При медитации мыслительная деятельность выключается. Вообще говоря, позитивная роль разума усматривается лишь в том, что он сознательным усилием может быть направлен на расширение и углубление внутреннего духовного опыта человека, когда возникает, например, благоговение перед актом Творения, любовь ко всему сущему, глубокое чувство умиротворенности и покоя. Существует ряд приемов, которые помогают целенаправленно моделировать мыслительный процесс. Так, полезно повторять в уме одно из многочисленных имен Бога или рисовать в воображении образ света, а также боготворимое божественное воплощение. Существует, разумеется, множество других приемов и специальных упражнений, которые помогают преодолеть рационализм и усмирить эмоции. Они открывают нам то Божественное, что заложено в каждом из нас и что составляет средоточие нашего естества. Если постигнуть свою духовную сущность и научиться воспринимать свое естественное бытие с позиции стороннего наблюдателя, то можно подняться до такого уровня, когда стираются различия между наблюдателем и наблюдаемым, то есть "я" и другой ("не-я") сливаются воедино. Лишь тогда может стать понятным глубокий смысл изречения: "Тат твам аси" (я есть "То", Сущий), и лишь тогда ты можешь обрести неизъяснимый мир и покой.

            Напротив, в ходе свободных ассоциаций пациенту не рекомендуется быть в состоянии душевного покоя и равновесия. Если это случается, то психоаналитик расценивает такое состояние пациента как уклонение от анализа и призывает его вновь следовать за своими мыслями и чувствами.

            В восточной литературе, посвященной вопросам сознания, читаем следующее: мысли зарождаются, протекают и завершаются в кратчайшие отрезки времени - триллионные доли секунды. Практикуя духовные упражнения, одним из которых является медитация, мы можем достичь такого уровня сознания, когда будем в состоянии наблюдать процесс зарождения мыслей. Между концом одной мысли и началом другой имеется, очевидно, некоторое временное пространство. Достаточно развитое (расширенное) сознание, дает нам способность проникать в это пространство и тем самым выходить за пределы мыслительной сферы. Достигнув этого состояния, известного под названием нирвана, человек обретает абсолютное блаженство. В восточной метафизике при описании природы человека делают решительное различие между естественным бытием человека, с одной стороны, и истинным субъектом, то есть подлинной сущностью человека - с другой. Современная психология совершенно не учитывает этого различия между двумя ипостасями человека.

            Вот что писал в этой связи Сатья Саи: Ученые обращают свои взоры на мир вокруг них, постоянно задаваясь вопросом "Что это тут такое?" (имея в виду некую вещь, воспринимаемую органами чувств, то есть существующую в нашем эмоциональном и ментальном мире). Святые, напротив, всегда обращают взоры вглубь себя, задаваясь вопросом "Что это там такое?" (имея в виду нечто, лежащее за пределами чувственного восприятия, то есть за пределами эмоциональной и ментальной сфер человека). Рефлексия и чувства, - пишет дальше Сатья Саи, - суть пелена, сотканная из желаний. Стоит нам отказаться от желаний, и пелена спадет, обнажив нашу истинную природу и сущность.

            Весьма серьезные опасения относительно безусловной ценности психоанализа возникли у меня еще в пору давнишних первых опытов работы по этому методу. Я заметил тогда, что со мной самим происходит нечто странное: я почувствовал, что утрачиваю спонтанность решений, становлюсь сухим и сдержанным, отдаляюсь от своих пациентов. Одним словом, эффект был как раз обратный тому, которого я ожидал. Тогда я стал искать методику, которая давала бы более широкие основания для восприятия и реакций на окружающее. Мой поиск привел меня к гештальттерапии^*, и этот подход показался мне интересным и перспективным. Я ревностно принялся за изучение новой для меня методики и для начала решил испробовать ее на себе.

            ^* Гештальттерапия - психотерапевтическая методика, одно из основных направлений в психологии XX века, в основу которой положен тезис о необходимости проведения принципа целостности при анализе сложных психологических явлений.

            Положительной чертой гештальттерапии является то обстоятельство, что она вплотную подводит нас к проблеме дуализма и, более того, не исключает возможности его преодоления. Поэтому складывается впечатление, что гештальттерапия, по крайней мере, не отрицает природной духовности человека. Помимо этого в гештальттерапии, во-первых, не переоценивается роль рационального мышления в процессе познания действительности и, во-вторых, подчеркивается, что человек должен сам нести ответственность за свои действия, а не возлагать вину на родителей и силу обстоятельств. Тем не менее и в этой методике, как в большей части других психотерапевтических методик, делающих установку на разрешение внутренних конфликтов через их осознание, большое значение придается свободе самовыражения, а вопрос об отстранении от эмоций (что на определенном этапе развития человека является весьма желательным или даже необходимым) не только не обсуждается, но даже не ставится.

            Психотерапевт, применяющий гештальттерапию, гораздо меньше, чем психоаналитик, озабочен вопросом о причинах того или иного поведения пациента. Обсуждение причин считается пустым разглагольствованием на тему о проблемах, в то время как необходимо их конкретное, непосредственное проживание. Задача психотерапевта - помочь пациенту непосредственно почувствовать и благодаря этому осознать, что он делает и как он пребывает ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. Считается, что концентрация на бытии в данном месте и в данный момент, а также снятие неправомерных ограничений и препон, вызванных воспоминаниями о прошлом, тревогой о будущем, преходящими эмоциями или назойливыми, рассеивающими внимание стереотипами мышления, - все это стимулирует процесс выздоровления.

            Эти установки знаменовали принципиально иную направленность, нежели та, которая характеризует психоанализ. В гештальттерапии считается, что рассуждение врача по поводу болезни и его логические умозаключения - это пустая трата времени, повод, чтобы щегольнуть собственной проницательностью. Следовательно, психотерапевт не ставит себе более задачи сделать надлежащие выкладки относительно состояния пациента, так сказать, вжиться в это состояние. Поэтому его действия становятся менее рассудочными, более спонтанными, интуитивными. Различия в восприятии и мироощущении сказываются во внешнем виде представителей двух школ: психоаналитик обыкновенно сдержан, одет с иголочки и пребывает в абстрактных умствованиях; специалист по гештальттерапии держится, как правило, естественно, одевается подчас с откровенной небрежностью и живет на земле, а не в эмпиреях. Эти специалисты чаще всего предпочитают, чтобы их называли просто по имени.

            Основатель школы Фриц Перлэ принес с собой в психиатрию образ жизнелюба и озорного весельчака - черты, порой граничащие с бьющей в глаза вульгарностью. Он всегда одевался очень буднично, даже появлялся в спортивном костюме. Свою книгу он назвал в том же, так сказать, "ученом" духе: "Мусорный ящик - туда и обратно". Мне импонировал тот особенный колорит, который привнесли в психиатрию гештальттерапия и ее представители.

            При лечении по методу гештальттерапии пациенту рекомендуется преодолеть границу между "я" и "не-я", иными словами, выйти за рамки дуализма, для того чтобы реабилитировать в конечном итоге те аспекты собственного бытия, которые ранее отвергались как чужеродные, подвергались проекции. Все то, что чувства или разум воспринимают как обособленное от нашего "я", обычно описывается в психиатрии как проекция нашего "я". Проекция - это, стало быть, тот аспект нашего "я", который "я", по той или иной причине, воспринимает как нежелательный, чужеродный, подлежащий отторжению. Бывает, что достаточно вообразить себя в роли такого чужеродного, отторгаемого чувства-состояния или отстраняемого аспекта "я" или же вступить с ними в спор, чтобы преодолеть отстраненность от этого чувства-состояния или чужеродного аспекта "я", и тем самым добиться оздоровления соответствующей, уязвимой и отягощенной области психики. Во многих случаях задача психотерапевта сводится к тому, чтобы помочь пациенту реабилитировать или же вновь включить в свое бытие те аспекты своего "я", которые ранее отторгались, и тем самым высвободить ту энергию, которая расходовалась в процессе отчуждения, проекции.

            Особое значение имеют проекции, помеченные меткой "плохой", а также те, которые воспринимаются как наиболее нежелательные и чужеродные нашему "я". Психотерапевт стремится снять отрицательные эмоции, связанные с этими отторгаемыми аспектами "я", и тем самым положить конец внутреннему конфликту. Предположим, например, что пациент страдает фобией, в силу которой он панически боится собачьего лая. В этом случае ему может быть предложено изобразить лающую собаку. Если пациент, допустим, испытывает страх перед проявлениями гнева, перед насилием и агрессивными действиями, то поначалу ему будет трудно изображать лающую собаку. Однако постепенно настороженность рассеивается и предложенная роль перестает казаться отталкивающей, непереносимой. Вполне возможно, что вместе с этим отступит на задний план чувство беспокойства, а также желание действовать агрессивно, то есть те ощущения, которые раньше возникали при звуках собачьего лая. То, что некогда вызывало страх, может стать источником силы: человек разовьет способность сдерживать себя и гасить в себе привычные реакции.

            Нередко случается, что в ходе описанной выше психодрамы пациент начинает понимать, что его проекции являются символами, за которыми скрывается нечто более существенное, вызывающее у него чувства отвращения и страха. Осознав суть проблемы и раскрыв те аспекты своего "я", которые, в силу комплекса страха или вины, вызывают реакцию отторжения и неприятия, человек становится сильнее и здоровее.

            Вернемся к приведенному выше примеру. Если человек испытывает страх перед проявлениями гнева, то устрашающая поначалу перспектива - двигаться и действовать, как лающая собака, может затем стать источником радости и силы, ибо в ходе конкретного опыта ему становится очевидным, что представление лающей собаки не таит в себе ничего неприятного или устрашающего. Описанный выше процесс приводит к реабилитации и высвобождению подавляемых ранее эмоций, которые таким образом, включаются в состав потенциальных реакций человека на окружающую действительность. Это означает, что человек не должен более избегать или страшиться тех ситуаций, в которых одной из вполне реальных и естественных реакций может оказаться гнев или агрессивные действия.

            Благодаря знакомству с описанным только что методом лечения, я глубоко понял природу дуализма и ближе познакомился с рядом приемов, которые помогают преодолеть разграничение субъекта и объекта. Я отдал должное целесообразности использования этих приемов, но вскоре обнаружил, что и они имеют определенные ограничения.

            Возьмем мой случай. Применение упомянутых технических приемов не помогло мне преодолеть страх перед смертью и перед неизбежностью физической и умственной деградации в старческом возрасте. Я не смог достичь такого состояния, чтобы не испытывать этого страха. Я не смог преодолеть в себе чувство отвращения перед немощью. Я хотел быть сильной и гармонической личностью и вовсе не испытывал желания быть слабым и беспомощным.

            Сколько бы раз я ни проигрывал роль слабого и немощного, я все же предпочитал быть сильным и по-прежнему испытывал страх перед немощью. Я осознавал, что это и есть тот аспект моего "я", который "я" воспринимает как чужеродный, и, пытаясь преодолеть это отторжение, я снова проигрывал все тот же спектакль, но не продвигался ни на йоту. Наконец наступил момент, когда я почувствовал, что гештальттерапия для меня исчерпана. Я не смог вырваться из заколдованного круга привычных, циклически повторяющихся реакций и действий и не понимал, как прорваться сквозь эту цикличность.

            Правда, я пришел к пониманию того, что мир, который я считал внешним по отношению ко мне, был, на самом деле, частью меня самого, и что сопротивление этому внешнему миру было лишь отражением моей внутренней борьбы, борьбы с самим собой. Стало быть, чтобы обрести внутренний мир, мне следовало, прежде всего, положить конец моим борениям с "внешним" миром. Однако это мне никак не удавалось. Было такое чувство, словно я попал в некую колею, которая водит меня по кругу, вынуждая без конца повторять одни и те же действия, слова, реакции. Я видел лишь один способ вырваться из этого плена - сойти с привычной колеи и начать двигаться, так сказать, по другим рельсам.

            Я полагаю, что несовершенство и неполноценность психотерапии заключаются в том, что установка делается, вообще говоря, не на разрыв порочного круга стереотипных реакций и действий, а на нечувствительность к боли и страданию и также к связанным с болью и страданием чувствам и эмоциям. Психотерапия может дать положительный результат, но лишь в том случае, когда речь идет о преодолении воображаемого немотивированного чувства страха, то есть страха перед ситуацией, которая в действительности "реально" не таит в себе страдания или боли. Совсем другое дело, когда ставится задача заглушить страх перед ситуацией, "реально" приносящей страдание. Ибо в большинстве психотерапевтических школ считается, что подавление "реальных" эмоций нежелательно и приводит к отрицательным результатам. Такого рода устремления обычно квалифицируются как уход, бегство от действительности. В духовном поиске, напротив, подобная отстраненность от "реального" мира, то есть от мира нашего повседневного опыта, является искомой и заветной целью. Это и есть главный пункт, в котором психотерапия решительно расходится с религией.

            В большинстве психотерапевтических руководств утверждается, что одним из основных стимулов, мотивирующих те или иные действия и поступки, являются полярные чувства страдания и удовольствия. Наш выбор диктуется испытанными ранее болью и наслаждением. Наше восприятие вещей как изолированных, имеющих собственную ценность, прямо связано с ожиданием боли или наслаждения, которые от них исходят. Удовлетворенные желания приносят нам радость, обманутые ожидания порождают мучительную боль. Если бы нам удалось подняться выше этого противопоставления, то все вещи предстали бы перед нами как имеющие равную ценность. Отпала бы мучительная необходимость выбора, ибо не было бы более основания для выбора. Мы перестали бы воспринимать вещи как обособленные и изолированные; иными словами, мы преодолели бы дуализм.

            В психиатрии принято считать, что стремление вырваться из плена чувств, то есть разрушить ту сферу, которая, как полагают, является ведущей в жизни человека, - это попытка оградиться от реальности, что ведет, по существу, к подавлению или стиранию индивидуальных характеристик. Психиатры, в большинстве своем, не верят, что существуют абсолютный (высший) субъект или высший уровень сознания, лежащий за пределами дуализма. Они утверждают, что Бога выдумал человек и что вера во Всевышнего есть ни что иное, как защитный барьер, заслон от всякого рода эмоций и переживаний. Диаметрально противоположной позиции придерживаются те, кто стоят на пути духовного поиска. Они уверены, что привязанность к чувствам, эмоциям - это заслон, препятствующий осознанию своего подлинного естества.

            Мне представляется теперь неоспоримым, что на одном уровне нашего развития, а именно, в процессе обособления и становления индивидуального "я", чрезвычайно важно научиться осознавать и выражать собственные чувства и эмоции. Очень важно прочувствовать бытие как в роли сильного, так и в роли слабого: испытать все реакции, сопряженные с бытием, в каждой из этих двух ролей и научиться выражать всякий раз всю подходящую к случаю гамму чувств.

            Однако на другом уровне развития, а именно, в процессе умирания, то есть в процессе распадения замкнутого мира нашего "я", за которым следует слияние с Высшим субъектом, весьма существенно отстранение от эмоций и чувств, существенно научиться тому, как не возжелать силу в противовес слабости, не возжелать удовольствие в противовес страданиям, не возжелать даже жизнь в противовес смерти; одним словом, научиться принимать все жизненные ситуации как равноценные. Видимое противопоставление полярных чувств и эмоций суть иллюзия и отражение дуалистического восприятия бытия.

            Одной из причин того, что психиатрия не смогла синтезировать или представить как непротиворечивые эти две основные ступени в процессе роста, становления человека, является, по-видимому, глубокое непонимание сущности отстранения, вследствие чего между отстранением и подавлением чувств и эмоций ставится знак равенства. Однако это совершенно различные феномены.

            Я убежден, что в ту пору нашего развития, когда мы стремимся утвердить свою индивидуальность и самосознание, отстранение от эмоций может принести значительный вред. Это было бы равносильно подавлению изначально заложенных в нас потенций в тот момент, когда мы лишь начинаем их постигать, все равно, что отказаться ходить, еще не научившись ходить. В результате мы пришли бы к эмоциональной неполноценности. Невозможно подняться выше чувств и эмоций, отдать их на Его соизволение, не достигнув предварительно ступени самосознания: мы должны сначала осознать свои чувства, чтобы затем научиться сдерживать и контролировать их. Мы можем подчинить Его воле лишь то, что нам принадлежит.

            По существу, наше конечное "я", наше ограниченное сознание, наподобие стебля у растения, поднимает нас вверх и ведет к финальному слиянию с Космическим, Вселенским сознанием. Поскольку же наше земное, конечное "я" имеет не только материальную, но также ментальную и эмоциональную природу, то постижение и осознание собственной эмоциональной сферы играет в нашем развитии столь же важную роль, как рост клеток в стебле растения.

            После того как мы прошли этап самосознания и обрели собственную индивидуальность, настает время, когда мы можем отринуть все личностное, растворить свое конечное, ограниченное "я" ради слияния с Бесконечным, Высшим субъектом; когда мы можем отказаться от привязанности к нашим чувствам во имя более глубокого постижения Бога; когда мы можем - говоря фигурально - не заботиться более о взращивании молодых побегов, но пожинать плоды своих трудов.

            Вот что говорит Сатья Саи о процессе становления человека и о венчающем этот процесс полном освобождении: Цветы нашей индивидуальности завязываются в плод, наша глубинная сущность заполняет этот плод сладким соком, и тогда наступает пора освобождения - плод падает с дерева.

            Стало быть, существует коренное различие между подавлением чувств и эмоций и отстранением от них. Первое проистекает из страха и является, по сути своей, отказом от чувств и эмоций в ту пору, когда человек еще не осознал этой сферы своего бытия и, естественно, не научился контролировать и направлять в нужное русло ту потенциальную энергию, которой он наделен. Второе, напротив, является добровольным отказом от чувств и эмоций и проистекает из нашего полного владения ими и из стремления не останавливаться на этапе самосознания, но продолжать свое поступательное развитие.

            Религия предлагает жизненную философию, определенное отношение к вещам и ряд технических приемов, что - вместе взятое - помогает освободиться от власти чувств и эмоций. Однако большинство психиатров считают, что такого рода освобождение нарушает эмоциональную стабильность и наносит ущерб психическому здоровью. В соответствии с распространенной на Западе точкой зрения, отстранение от чувств свидетельствует о стремлении отгородиться от непреложных, по самой природе, устремлений и эмоций, а это, в свою очередь, порождает, обыкновенно, безразличие к судьбам людей и продиктованный эгоизмом уход от общества. Мудрый стяжатель Духа Святого, естественно, не согласится с этим утверждением. Он приведет примеры высочайших образцов прозрения и духовности, какие являли жизнь и деяния таких титанов, как Христос, Кришна и Будда. Он приведет доказательства того, что рост духовности, расширение сознания наполняют сердце человека любовью и дают ему такой прилив творческих и созидательных сил, что он обретает способность жить на земле, оставаясь по глубинной сути неподвластным этому миру.

            В этой связи возникают такие вопросы: первый - как вырваться из пут дуализма; и второй - можно ли достичь этого, не отказавшись от привязанности к своим чувствам и эмоциям.

            Человек не должен уподобиться губке, впитывающей в себя все страсти и эмоции, все радости и страдания, какие предоставляет ему на подмостках жизни кудесница Природа. Человек должен уподобиться лотосу, который раскрывает свои лепестки навстречу солнцу: лотосу, к которому не пристает ни грязь пруда, где он произрастает, ни даже вода, держащая его на плаву.

            Довольно и того, чтобы вы взращивали в своем сердце любовь - любовь, не знающую границ между "я" и "не-я", ибо все мы лишь клетки одного организма, имя которому Всевышний. Только при помощи любви можно подойти ближе к воплощению любви. Тут ученость не нужна. В сущности, ученость в этом деле лишь помеха, ибо она питательная среда для эгоизма. Ученость порождает сомнения, развивает склонность к спорам и разжигает страсть к стяжанию победных лавров, дабы затем похваляться перед другими своей образованностью.

            Глава 8. Обезьяний ум Подходил к концу длинный, утомительный день, которому суждено было стать для меня поворотным пунктом. Я только что беседовал в течение часа с женщиной, которая была на грани депрессии. Я делал усилия, чтобы сосредоточиться на том, что она говорит, но вместо этого слышал, как во мне начинает шевелиться и расти крайне неприятное чувство. Не знаю точно, как это началось в тот раз, но помню внезапно возникшее и весьма знакомое мне ощущение чего-то наподобие внутренней борьбы... И вот я уже снова в привычном кругу... Опять я за старое!

            Знакомая картина. Я наблюдал ее у многих пациентов, а также на себе самом - особенно пристально в ту пору, когда в ходе профессиональной тренировки я испытывал на себе новый для меня курс лечения. Но одно дело - распознать болезненное состояние, и совсем другое - извлечь самого себя из этого болезненного состояния. Как это вдруг случилось, что силы совершенно меня покинули? Неужели я заразился от моей пациентки ее смятением и подавленностью? Или же это чувство беспомощности родилось в ответ на ее мольбы о помощи и от сознания, что я бессилен облегчить ее страдания? Я не знал что и думать.

            После часовой беседы с этой женщиной я чувствовал себя совершенно смущенным и растерянным. Мне было неприятно сознавать, что я не в состоянии контролировать свои эмоции, и ощущать, как чувство безнадежности, словно паралич, разливается по всему телу и завладевает моим умом. И я пытаюсь сделать над собой усилие, чтобы стряхнуть с себя слабость и взять себя в руки.

            Вот он, дуализм в действии! Если я предпочитаю одно чувство другому или один предмет другому, тогда внутренний конфликт, разумеется, неизбежен. Если же для меня нет различия между радостью и страданием, между печалью и счастьем, между слабостью и силой, тогда конфликт снят. Однако стоит мне вновь что-нибудь захотеть или что-нибудь предпочесть, и все возвращается на круги своя. Как с этим покончить?

            К концу часа, который я провел с моей пациенткой, я совершенно потерял над собой контроль и понимал, что самому мне из этого состояния не выпутаться. Какая безвыходность и какое отчаяние! Кажется, будто внутри у тебя совершенная пустота. Казнишь себя за развинченность и напрягаешь последние силы, чтобы вырваться из этого состояния, вырваться из собственной шкуры и тем избавиться от приступов самобичевания и от внутренней борьбы, вырваться из этого круговорота застарелых ощущений, мыслей и эмоций, сводящих с ума своей назойливой неотступностью. Жестокие внутренние терзания все глубже и глубже погружали меня в состояние отчаяния, растерянности, безысходности. Было очевидно, что меня ожидает бессонная ночь. "Неужели нельзя жить иначе! - мысленно стенал я, обращаясь к темному пространству комнаты, - должен же быть в нашем естестве такой уголок, где царят мир и покой!" Чем больше я размышлял об этом, тем больше оказывался в тисках собственной растерянности и тем отчаяннее стремился избавиться от нее и снова обрести силу и равновесие. А от этого я становился лишь слабее - чем больше я боролся, тем меньше сил у меня оставалось.

            Придя, наконец, в полное отчаяние, я сделал нечто, совершенно мне несвойственное. Мне надо было любым способом заставить ум замолчать. Я стал перебирать в памяти всё, что слышал или читал о различных путях и способах, которыми можно изменить свое бытие в этом мире. И тогда я вспомнил книгу психолога Джека Губера "Глазами Востока". Живя на Востоке, автор книги стал заниматься медитацией, и его книга - описание техники медитации, благодаря которой он поднялся на более высокий уровень сознания. Эта поразительно интересная, по моему мнению, техника заключается в концентрации сознания на процессе дыхания.

            С отчаяния, подстегиваемый безумной мыслью, что одними размышлениями делу не поможешь и что надо что-то предпринять, если я хочу вырваться из того водоворота, в который меня втянула моя неугомонная рефлексия, я сделал попытку сконцентрировать все свое внимание на дыхании - оставить в поле моего сознания одно лишь дыхание и ничего более. Я не прекращал этого занятия целый день и еще половину следующего дня. Где-то в глубине души все еще тлело страдание, сжимавшее сердце жалостью к себе, однако сознание мое было почти исключительно сосредоточено на процессе дыхания.

            Могут подумать, что концентрация внимания на процессе дыхания - это сравнительно нетрудная задача. Оказалось, однако, что совсем непросто контролировать мыслительный процесс и фокусировать мысли в течение достаточно долгого времени в одной точке. Это тем более непросто, если твой ум зажат в тиски отчаяния и безысходной внутренней борьбы. Потребовалось много часов и много усилий, чтобы заставить себя не думать беспрерывно о собственных страданиях, снять внутренние напряжения и, сознательно изменив направление мысли, сконцентрировать их на процессе дыхания.

            Вначале мне удавалось концентрировать внимание на процессе дыхания только в течение нескольких секунд, после чего мой ум вновь обращался к внутреннему смятению и борениям. Затем периоды концентрации стали удлиняться, однако в конце каждого такого периода мои мысли, точно невидимым магнитом, снова притягивались к идее страдания и борьбы. Я буквально разрывался между этими двумя полюсами: концентрация на дыхании - борьба с самим собой, снова концентрация - снова борьба. Я начинал думать, что упражнение с дыханием, по всей очевидности, не принесет мне никакой пользы, однако у меня не было другого выбора, и потому я продолжал. Мне оставалось надеяться, что меня выведут из тупика некие силы, действующие на уровне, недоступном моему сознанию. И тут случилось неожиданное - я стал молиться. Я не молился со времени моего детства, и потому произносить слова молитвы было странно и неловко. Но в ту минуту я был готов сделать всё, что угодно, лишь бы вырваться из цепких объятий неотвязных мыслей.

            "О, Господи, - молил я, - яви мне Свою милость, избавь от этого кошмара. О, Господи, помоги мне!" И случилось невероятное. Через несколько мгновений пришло неожиданное облегчение - словно с сердца свалилась огромная тяжесть. Я почувствовал мощный прилив энергии, которая пульсировала и волнами расходилась по всему телу, а во всех членах ощущалась поразительная легкость.

            Какое странное ощущение! Интересно, как оно связано с чуть ли не двадцатичасовой медитацией и с моей короткой молитвой? Беспокойство, душившее меня еще несколько минут назад, будто испарилось. Я забыл даже и думать о своем недавнем состоянии и словно бы окунулся в снизошедшее на меня дивное спокойствие и умиротворение.

            Как определить то состояние, которое я испытал? Я не берусь описывать его в терминах идей и интеллектуальных понятий. Скажу лишь, что это чудесное ощущение физической бодрости, полного благополучия и умиротворенности.

            Лишь спустя значительное время я понял смысл происшедшего. Наша рефлексия - это мощный инструмент, подлежащий строгому контролю: стоит нам оказаться во власти собственных мыслей, и мы погибли. Если же мысли поглощены нашими чувственными ощущениями, эмоциями и желаниями, тогда мы в западне. Мои мысли были поглощены желанием сохранить сильную позицию, уйти от неуверенности и растерянности. Это и привело меня к внутренней агонии. Едва мне удалось изменить направление своих мыслей, уведя их в сторону от упомянутой коллизии, как я сразу же почувствовал огромное облегчение, прилив энергии и глубокую умиротворенность.

            Сатья Саи говорит, что наш разум не сообразуется с нашим чувственным восприятием и эмоциями. С разумом соотносятся другие свойственные ему "чувства", которыми ему и следует руководствоваться. Это осознание природы бытия, умиротворенность, правдивость, любовь ко всему сущему и полное блаженство (нирвана). Пока наши мысли замкнуты в перечисленных сферах, все прекрасно. Если мы всем сердцем устремлены к Богу, негативные мысли, даже и возникнув, не удерживаются подолгу, но сразу же покидают нас. Привычка думать, - говорит Сатья Саи, - появилась у человека давным-давно. Побороть эту привычку сразу и навсегда невозможно, как невозможно, выключив вентилятор, вмиг его остановить. Самое лучшее - это контролировать свои мысли и направлять их к высоким целям: к совершенному бытию, Раме, Богу.

            Сатья Саи любит рассказывать притчу о бедняке, у которого дел было невпроворот, так что он совсем изнемогал. Однажды повстречался бедняку мудрец. "Каково твое желание?" - спросил мудрец. Бедняк взмолился, чтобы тот дал ему работника в помощь. Мудрец ответил, что желание его будет выполнено, однако с таким уговором: работник будет служить ему верой и правдой, но лишь до той поры, пока у него будет достаточно работы; едва лишь вся работа будет закончена, как он восстанет против своего хозяина и убьет его. Это условие не испугало бедняка. Он знал, что дел у него вдоволь, так что много воды утечет, прежде чем работник сможет их переделать. В скором времени в доме этого бедняка появился человек, который согласился работать на него. Сначала работник был занят весь день. Однако скоро, причем гораздо раньше, чем можно было предполагать, работник переделал почти все дела. И тогда бедняк пришел в ужас, потому что он не мог придумать, чем бы занять своего работника дальше. И ничего ему не оставалось, как броситься за помощью к мудрецу. "Что же мне делать?" - стонал бедняк. "Есть только одно спасение, - отвечал ему мудрец. - Как только работник выполнит последний урок, прикажи ему поставить перед твоим домом высокий столб. А когда он поставит столб, вели ему влезть на столб и тут же спуститься на землю, снова влезть и снова спуститься, и так без конца. Вот и будет он все время занят делом".

            Работник в этой притче - это и есть наша рефлексия. Направь ее в нужное русло, и она станет мощным инструментом познания. Если не дать ей полезного занятия, если позволить ей течь бесконтрольно, куда придется, она может обратиться в опасного врага. Столб в притче символизирует Бога. Сконцентрируй свои мысли на Боге - вот путь, чтобы усмирить собственные мысли и подчинить их своей воле.

            Я прилагал усилия, чтобы сосредоточиться на процессе дыхания. Как только мне это удавалось, мои мысли, отвлекшись от царившего в душе смятения, умиротворялись, и это приносило облегчение и чувство покоя.

            Так началось мое увлечение новой психотерапевтической методикой, построенной не на словесных или рациональных выкладках, но на духовном опыте. Мой собственный, стержневой в моей жизни, духовный опыт был открытием неведомых дотоле форм бытия в этом мире - бытия, которое приносит откровение Божества и является источником внутренней умиротворенности. Я не мог бы описать это бытие в привычных понятиях. Могу лишь сказать, что во мне постепенно складывалась вера в реальность этого бытия. Источником, питавшим эту веру, была интуиция - та способность человека, которую я всегда, до того времени, считал стоящей ниже рефлексии.

            Я стал искать учителя, который знал бы методику, известную под названием биоэнергетическая терапия, или аутогенная тренировка. Биоэнергия (биотоки) - это современное название той формы энергии, которая (в соответствии с убеждением, существующим уже многие тысячелетия) заполняет Вселенную и, стало быть, также человеческий организм, однако недоступна человеческому восприятию.

            Понятие космической энергии, или жизненной силы, - в сфере либо философских, либо религиозных представлений - встречается фактически во всех цивилизациях. В индийской философии это представление о космической энергии, именуемой прана, бытует уже многие тысячелетия. Космическая энергия известна также полинезийцам, где ее называют "мана". Пантеистическое миросозерцание, характерное для большинства до-письменных культур, наделяло этой, как представлялось, всепроникающей жизненосной силой даже те предметы, которые современное западное сознание воспринимает как неодушевленные.

            Существует современная научная терапия, в соответствии с которой беспрепятственная циркуляция биоэнергии в человеческом организме, а также беспрепятственный ее приток из окружающей атмосферы и обратный отток из организма в атмосферу являются залогом физического, душевного и духовного здоровья. Однако у большинства из нас развиваются в организме различного рода преграды, препятствующие поступлению жизненной энергии в организм и ее свободной циркуляции. Эти преграды проявляются в виде уплотнения мышц, контрактур и перетяжек или дают о себе знать как нарушения функций внутренних органов и иных жизненных систем организма, или как другие патологические явления. Нарушение свободного тока жизненной энергии вызывает на физическом уровне недомогание и боли, на эмоциональном уровне - чувство беспокойства и депрессию, на ментальном уровне - импульсивность и одержимость навязчивыми и немотивированными идеями.

            Аналогичным образом описывают нарушение циркуляции жизненной энергии в организме руководства по иглотерапии. Специалисты в этой области полагают, что иглотерапия содействует устранению преград и восстановлению нормального тока энергии в организме. Существуют также другие приемы, которые помогают устранить преграды и нормализовать циркуляцию энергии. Среди них статические позы, вызывающие напряжение мускулов и непроизвольный тремор; применение болевых приемов, глубокий и поверхностный массажи, а также разного рода двигательные упражнения. Снятие преград вызывает ощущение легкости, раскованности, что делает восприятие собственного опыта и опыта других людей более глубоким, более осмысленным, более волнующим.

            Как только разблокированная энергия приобретает свою нормальную подвижность и гибкость, человек вступает в стадию, называемую "центрированием", или "заземлением", - процесс, в ходе которого возникает ощущение стабильности, устойчивости своего положения в жизни. Тогда начинаешь лучше понимать себя и других, становишься более уверенным, чувствуешь себя менее уязвимым. Таков вполне конкретный, чисто физический и эмоциональный эффект "заземления".

            Основоположником этой методики был современник З. Фрейда - Вильгельм Рейх. Он полагал (за что многие считали его сумасшедшим), что в атмосфере существует не известный ранее вид энергии. Он назвал эту энергию "оргон". Рейх верил, что существуют люди, которые могут воспринимать эту энергию, впитывать ее или даже погружаться в нее, черпая в ней силу и бодрость.

            Рейх сделал попытку уплотнить, сконденсировать оргон. Для этой цели он построил странной формы кабины, в которые помещал своих пациентов. Рейх даже полагал, что этот метод даст ему возможность бороться с раком. Эта идея казалась абсурдной досужим критикам, а также и многим другим его современникам. Жизнь Рейха кончилась трагически - за свои идеи лечения рака оргоном и за применение других лечебных методов он был привлечен к суду и умер в тюрьме.

            Сначала я и сам считал идеи Рейха смехотворными. Однако позднее, обнаружив сходство между теорией биотоков и йогой, я всерьез заинтересовался, а потом и увлекся ими. Я имею в виду сходство упражнений и статических поз, используемых обеими методиками, и сходную идею о существовании в атмосфере и в организме человека особого рода энергии. Йоги называют эту разлитую в воздухе энергию праной, Рейх дал ей название оргон.

            Я занялся изучением биоэнергетической терапии (терапии биотоков) через два месяца после описанного выше случая с моей пациенткой и последовавшего за этим столь знаменательного для меня первого опыта медитации. Эти занятия дали мне ощущение, что тело мое как бы раскрывается, давая выход скопившейся там энергии. Мне случалось испытывать подобное чувство при моих первых опытах медитации и первых молитвах. Работа с биотоками открывала мне, мало-помалу, новые формы бытия в этом мире.

            Я начал понимать, что существует вполне реальная возможность вырваться из плена мыслей, переживаний, чувств. Я научился концентрировать внимание на внутренней энергии и благодаря этому выходить за пределы мысли. Я обнаружил, что медитация с концентрацией на этой энергии, на ее вибрациях и волнообразных приливах и отливах делает мое интуитивное чутье при работе с пациентами глубже и острее, а мою жизнь намного счастливее.

            Я не вполне понимал, как все это происходит и почему мне так много дает это "нерациональное" бытие. Я видел только, что этот метод действует и приносит мне пользу. Быть может, подключаясь к некоему каналу энергии, я получал возможность черпать из нее эликсир жизни, который дает мне силу, творческие импульсы и интуицию? Я не мог дать ответ на этот вопрос; равным образом я не мог понять, как этот процесс соотносится с психоанализом и другими теориями психиатрической науки.

            Затем я стал заниматься рядом других методик, назначение которых - давать выход, отток энергии. Всех школ и направлений этого рода не перечесть - в наши дни пошла мода на всяческие методики и технические приемы. Вспомним технику Рольфинга, психотерапию телесного контакта и массаж, всевозможные группы "раскрепощения чувств", групповую терапию, терапию первого крика, методику Тай-Чи и так далее и тому подобное. Я почти не бывал дома, потому что постоянно ходил на занятия в различные группы здоровья и "центры роста и развития", где я танцевал дикарские танцы, топал по земле ногами, кричал, вопил, стонал, рычал, завывал - словом, выплескивал наружу те примитивно животные чувства, которые мы обыкновенно в себе подавляем. И еще мы катались по полу, кидались друг другу в объятия, поверяли друг другу потаенные мысли и чувства, или же я ложился на землю лицом вверх, тянул руки к воображаемой маме, вытягивал губы и сосал воображаемую грудь.

            Этот калейдоскоп разного рода упражнений приносил, без сомнения, некоторые плоды. Меня теперь меньше пугала перспектива дать волю своим устремлениям и порывам. У меня даже появилось чувство, что я как бы оживаю, становлюсь более чутким, более восприимчивым. Я заметил также, что научился, наконец, преодолевать свои непрестанные приступы ипохондрии. И тогда я понял, что нашел способ изменить свою жизнь, контролировать ее.

            Однако я видел и опасности на этом пути. Прежде всего, была поставлена под угрозу моя семейная жизнь, ибо моей близости с женой и детьми явно угрожала опасность. Когда бродишь с одной из упомянутых групп по горам и долам, то невольно подвергаешься множеству соблазнов. Я видел, как многие переходили от упражнений к реальным действиям и вступали друг с другом в интимные отношения. Я понимал, что сама эта обстановка работает против супружеской верности. И тогда я стал себя спрашивать: "Ну, хорошо, ты получил весь этот заряд энергии. Что же ты намерен делать с этой энергией, куда направить ее, чтобы это принесло пользу тебе самому и не вредило тем, кого ты любишь?" Я снова зашел в тупик. Организаторы всех этих групп декларировали, что они знают, как высвободить потаенные силы человека. Они обещали открыть новые горизонты и привести к вершинам освобождения. Однако в скором времени, как уже много раз прежде, я обнаружил, что люди, обещавшие нам освобождение, сами отнюдь не являют пример духовного поиска. И тогда я потерял доверие ко всем этим техникам и методикам. Я не мог доверять тому, что не сообразуется ни с требованиями морали, ни с требованиями самодисциплины. То ли предлагаемые методики были неполноценными, то ли я гонялся за несбыточной мечтой.

             О воображаемом рабстве

            В нашей стране существует особый способ ловить обезьян. В большой глиняный кувшин с узким горлом помещают какую-нибудь приманку. Обезьяна запускает руку в кувшин и хватает полную пригоршню лакомств. После этого она, естественно, не может вытащить руку из кувшина. Сначала обезьяна делает попытку высвободиться от кого-то внутри кувшина, кто - как она воображает - держит ее за руку. Потом она пытается убежать вместе с кувшином, но поздно - она уже попалась. Никто не держит обезьяну. Она сама держит себя, не выпуская из кулака вожделенные лакомства. Стоит ей разжать кулак, и она будет свободна.

            Мир, в котором мы живем, подобен этому кувшину. Наподобие узкого горла кувшина, нас сковывают узы семьи. Нас влекут земные радости и удовольствия. Мы держимся за них руками и ногами, но думаем, что это кто-то или что-то со стороны держит нас. Только мы одни повинны в нашей несвободе. В ту минуту, как мы откажемся от лакомых вожделенных радостей и отстранимся от наших чувств, мы обретем свободу. Это единственный путь к освобождению из воображаемого рабства.

            А вот поучительная притча про слона Гаджендру, которая иллюстрирует суть привязанности человека к земным радостям. В густом лесу жизни бродит дикий слон - то есть земное естество человека. Этот бродящий по свету дикий слон начинает испытывать жажду земных радостей. Чтобы утолить эту жажду, он принимается пить воду из моря мирских деяний. Однако едва он ступает в море, как крокодил - символ привязанности ко всему мирскому - хватает его за ногу. Слон скован привязанностью к миру и ко всему мирскому, и потому он не может освободиться. Слон борется, сколько хватает сил, а когда силы оставляют его, он начинает молиться, прося Господа Бога о спасении. Молитва, обращенная к Богу в минуту отчаяния, никогда не остается без ответа: Бог являет молящемуся слону милость. Если человек обращает свои взоры к Богу, то и Бог обращается к человеку. Это и есть откровение Божества. Если ты ищешь, Бог открывается тебе.

            Глава 9. Кадуцей и кундалини Через неделю после моей первой встречи с Сатьей Саи мне стало известно, в чем заключается символический смысл давно известной мне эмблемы медиков - кадуцей. Существует убеждение, что в человеческом теле дремлет мощный запас скрытой энергии, именуемой кундалини или "змеиный огонь". Большинство людей до конца своих дней даже не подозревает об этом спрятанном в них сокровище. Представление о кундалини занимает важное место в индуизме и йоге и присутствует практически во всех мистических школах и оккультных учениях. Символ медиков, кадуцей, олицетворяет пробуждение, высвобождение кундалини. Когда я это узнал, я подумал, что теперь смогу найти ответы на многие из моих недоуменных вопросов.

            Посмотрим на эмблему, о которой идет речь. Кадуцей представляет собой древко, обвитое двумя переплетенными в нескольких местах змеями. Древко увенчано двумя крыльями. Известный знаток мистической и оккультной литературы Чарльз У. Ледбитер высказал предположение, что кадуцей зрительно представляет собой древний эзотерический путь избавления из пут материальной оболочки (физического тела) и из пут своего "я". Он полагает, что древко символизирует спинной хребет, а змеи - те пути, какими кундалини, дремавший до поры до времени у основания спинного хребта, движется вверх в процессе своего выпрямления и пробуждения: путь, начинающийся слева, именуется на санскрите ида; тот, что начинается справа, - пингала; и, наконец, путь, ведущий через центр спинного хребта к голове, называется сушумна.

            Существует убеждение, что если регулярно медитировать, распевать духовные песнопения и выполнять в течение ряда лет специальные йоговские упражнения, то можно разбудить латентную энергию кундалини. Пробуждение и раскрытие энергии кундалини ведет к оживлению и развитию определенных участков, расположенных вдоль позвоночника и именуемых чакрами. В ходе этого процесса чакры становятся центрами особым образом организованной энергии. Раскрытие энергии кундалини воздействует на сознание человека, изменяя его мироощущение и его реакции на окружающее.

            Мое знакомство с терапией биотоков позволило мне отнестись к этого рода представлениям с должным интересом и вниманием, а также дало возможность нарисовать себе примерную картину того, что происходит в организме человека в процессе описанного выше преобразования. Затем я и сам стал воспринимать новые для меня волны энергии и испытывать новые и странные ощущения. Кроме того, мне стали попадаться на глаза материалы все ширящейся дискуссии по данному кругу вопросов. Вот один пример: д-р Вильям Тиллер, известный ученый, физик из Стэнфордского университета, включает чакры в свою научную модель для описания тех изменений, которые происходят в человеческом организме под влиянием энергии, излучаемой в атмосферу, и информации, поступающей из окружающей среды. А нейропсихиатр из Лос-Анджелеса Шафика Карагулла подробно и увлекательно рассказывает в своей книге "Прорыв к творчеству" о том, как сенситивы, с которыми она работает, то есть люди с высокоразвитой системой чувственного и сверхчувственного восприятия, могут воспринимать чакры визуально.

            Существует, как полагают, семь чакр. Они располагаются не в физическом теле человека, а в его эфирном теле, которое, как принято считать, полностью дублирует контуры физического тела. (Д-р Тиллер называет эфирное тело "негативным пространственно-временным каркасом физического тела". Он полагает, что как физическое тело, так и эфирное представляют собой отлаженную систему, посредством которой человек может черпать энергию из космоса и сообщаться с другим планом своего естества). Высказываются также следующие суждения. Чакры непосредственно связаны с системой эндокринных желез. В процессе последовательного раскрытия чакр происходят соответствующие изменения в физическом теле человека, в его эмоциональной и ментальной сферах и в объеме (границах) сознания. По мере расширения сознания растет наше понимание собственной природы и углубляется представление о нерасторжимости нашей связи с мирозданием. Процесс завершается раскрытием седьмой макушечной (коронной) чакры, когда человек приобретает способность выходить из своего физического тела, то есть преодолевает пути физического бытия.

            Наивысшим доступным человеку знанием является постижение того факта, что его подлинное естество не есть его физическое тело, не есть замкнутый мир его "я", не есть его индивидуальность; подлинное естество человека - это его сознание, точнее, сгусток наделенной сознанием энергии. Венчающие кадуцей крылья символизируют расширение и углубление средненормального сознания и переход его в сверхсознание.

            Можно спросить, какое, собственно это имеет отношение к психиатрии. Дело заключается в следующем. Первая и вторая чакры, которые обычно соотносят в системе эндокринных желез с надпочечниками и с гонадами, локализуются в области таза, а именно в области анального отверстия и гениталий. Заметим, что, по наблюдению З. Фрейда, именно эти участки тела играют наиболее существенную роль в становлении личности. Первая и вторая чакры связываются с грубыми и примитивными проявлениями - или, по терминологии Фрейда, с анальными устремлениями, такими, как враждебность и агрессия, а также с сексуальными и генитальными устремлениями. В соответствии с теорией кундалини, при раскрытии той или иной чакры человек приобретает психологические качества, соотнесенные с контролируемыми данной чакрой видами деятельности. Любопытно отметить, что прослеживается прямая связь между разработанными в психиатрии психологическими характерами и характерными для каждого из них видами деятельности, с одной стороны, и различными - по качеству и интенсивности - наборами анальных и генитальных характеристик, с другой.

            Большинство из нас отдало дань упомянутым примитивным проявлениям. В сущности, мы не можем полностью от них отстраниться, ибо наше жизненное назначение состоит - хотя бы отчасти - в том, чтобы, ради собственного выживания направлять эти проявления в требуемое русло. (Кстати сказать, первую чакру часто называют коренной чакрой.) Существуют, однако, люди, которым совершенно не свойственны эти примитивные, чисто биологические устремления - как если бы первые две чакры так и остались у них в рудиментарном состоянии. Эти люди никогда не проявляют агрессивности и не испытывают сексуальных влечений. Они, по существу, лишены почти всех средств для установления контакта с внешним миром.

            По моему представлению, психиатры должны помогать людям сначала раскрыть свои биологические, низкие стремления, а затем учить их, как направлять эти устремления в такое русло, чтобы их жизнь была более слаженной, гармоничной и счастливой. Однако психиатры, как правило, лишь будят эти чисто биологические устремления, но отнюдь не заботятся о том, чтобы их регламентировать и направлять в некое русло. Неудивительно, что мы страдаем болезнью нашего века: предаем гласности самое сокровенное и преклоняемся перед эмоциями и разного рода стимуляторами чувств вместо того, чтобы стремиться к дисциплине и самоконтролю.

            Выше я писал о том, что такая, по существу, аморальная, позиция может завести наше общество в совершенный тупик. Разрушительные последствия этого наблюдаются уже сейчас. Йоговская традиция, напротив, придает большое значение самодисциплине и направлению биологических, низких побуждений в надлежащее русло. После того как агрессивность и сексуальность познаны, преподается наука отстранения от них, с тем чтобы сконцентрировать все силы на раскрытии чакр более высокого порядка. Обычно йоги, достигшие определенного уровня развития, практикуют сексуальное воздержание, сочетая его с контролем за мыслями и эмоциями (гнев и "дурные мысли" считаются запретными). Как я уже упоминал, большинство психиатров считают, что это равносильно подавлению чувств и эмоций.

            На этом можно закончить разговор о первых двух чакрах. Третью чакру локализуют в брюшной полости и связывают с поджелудочной железой. Четвертая чакра находится в груди, неподалеку от сердца, и соотнесена с зобной (вилочковой) железой. Пятая чакра расположена на шее, вблизи щитовидной железы. Шестая чакра находится на лбу, между глаз (в области так называемого третьего глаза), и связана с гипофизом. И наконец, седьмая, коронная чакра находится на темени и связана с шишковидной железой. Раскрытие каждой чакры означает переход на другую, более высокую ступень сознания и иное восприятие окружающего мира. Раскрытие сердечной чакры, к примеру, наделяет человека способностью к бескорыстной любви. Если пробуждается лобная чакра (третий глаз), то человек приобретает телепатические способности. При раскрытии коронной чакры приходит способность выходить из физического тела и осознание собственной сущности как воплощения чистого сознания.

            Случается, что йоговские умения, приобретаемые в процессе раскрытия чакр, становятся помехой на пути духовного развития. Если обладающий этими умениями привязан к ним, как таковым, то эта привязанность тормозит его движение вперед и отвлекает от главной цели, которая суть приобщение к Духу.

            Такую же опасность таит в себе приверженность к наклонностям низшего порядка, таким как агрессивность, себялюбие и чувственность. Как часто мы оказываемся в плену у собственных эмоций и устремлений низшего порядка. Мы преклоняемся перед их неистовством и силой, и это заводит нас в тупик.

            Если принять, что символика кадуцея и сходные религиозные воззрения отражают истинные положения, тогда становится понятным, почему теория и практика современной психиатрии и ее взгляд на место человека в мироздании оказываются слишком узкими и близорукими. Дело в том, что психотерапевтические методики ограничивают свою задачу пробуждением в человеке присущих ему низших стихий - агрессивности и сексуальности, - в то время как это лишь начало пути. За этим следует долгий и сложный путь эволюции, роста и становления.

            В этой связи приобретает особую значимость учение Сатьи Саи о нормах общественной жизни человека. Такие качества, как чувство ответственности, дисциплина, трудолюбие, сознание долга, благочестие, преданность, праведность и смиренность, необходимы человеку не только для нормального общения с другими, но также, в еще большей степени, для обретения внутренней дисциплины, без которой невозможно справиться с колоссальным запасом энергии, высвобождаемой в процессе пробуждения кундалини. Все религиозные системы утверждают непреложность названных моральных качеств для целей самосознания и для достижения благоденствия на земле. Отсутствие этих качеств в людях ведет, напротив, к деградации, а общество ввергает в хаос.

            В сравнении с современной западной системой ценностей религиозные предписания могут показаться старомодными и скучно-добропорядочцыми. И тем не менее я все больше прихожу к мысли, что только эта, так сказать, старомодная, система моральных ценностей может спасти современную цивилизацию. Эта мысль, разумеется, не претендует на новизну. Как бы там ни было, теперь представляется очевидным, что хаос в нашем мире вызван отрывом от Высшего духовного начала, которое мы обычно называем Богом, и фетишизацией разума, эмоций и предметно-материального мира.

            Итак, теория кадуцеи и сходные взгляды, представленные почти во всех вероучениях, раскрывают, по всей очевидности, иерархическую структуру заложенной в нас энергии, выделяя первофеномены и расставляя акценты с позиций более высоких, нежели те, которые позволяют нам ограниченный мир нашего житейского опыта и повседневная рутина. Однако, к несчастью, в современном обществе существует убеждение, что религиозные системы не имеют ничего общего с реальностью и не открывают нам никаких истин. В наши дни, увы, религия впала в совершенную немилость.

            Лишь открытие мира Духа может вернуть нам веру в вечные истины, составляющие сущность всех религий мира! Лишь феноменальный акт откровения Божества может побудить нас вступить на путь духовного поиска и праведности!

            Глава 10. К свободе духа Если символика кадуцеи, представляющая динамику раскрытия энергии кундалини, в самом деле отражает более глубокое видение действительности, тогда мы можем использовать этот подход при оценке соотношения между западной психиатрией и духовностью, духовным поиском, и, кроме того, извлечь из него новое знание о характере самого пути к вершинам Духа. Мы найдем также рекомендации относительно того, какой должна быть наша жизнь; описание вех и узловых пунктов, которые нам предстоит преодолеть на нашем пути; замечания касательно ловушек и опасностей, которые нас подстерегают на этом пути. Остается лишь решить один кардинальный вопрос: существует ли в самом деле латентная энергия кундалини, и если да, то является ли процесс пробуждения кундалини подлинным выражением восхождения к Духу. Насколько я знаю, большинство из нас, живущих в обществе, в котором царят наука и техника, не склонны к абстракциям; нам подавай прямые и конкретные доказательства. Самый веский аргумент в пользу существования предмета - возможность наблюдать его и оценивать с помощью наших органов чувств.

            Похоже, что русские оставили нас в этой области далеко позади. Как рассказывают Шила Острэндер и Лини Шредер в своей книге "Психические процессы: открытия за железным занавесом", русские научились точно оценивать такие паранормальные и психические явления, как телепатия, ясновидение, телекинез, лечение биотоками, аура и ее характеристики.

            Здесь, в Америке, мы лишь совсем недавно поняли, что явления этого порядка имеют определенную ценность. В последнее время эта область все более становится центром притяжения. Делаются усилия, чтобы найти такую систему описания этих явлений, которая дала бы нам возможность лучше их понять.

            Ученые из Стэнфордского центра научных исследований наблюдали за человеком по имени Ури Геллер. Данные многочисленных тестов подтверждают, что Геллер обладает рядом сверхнормальных способностей. Так, например, он с удивительной точностью воспроизводит рисунки, которые, судя по свидетельствам, передавались ему телепатически другими участниками теста. Кроме того, есть все основания утверждать, что он способен сгибать металлические предметы при помощи лишь волевого усилия (впрочем, в некоторых кругах данные этого последнего теста подвергаются сомнению).

            Эдгар Кейси снискал огромную популярность благодаря своей способности собирать сведения о больном на расстоянии - то есть либо телепатически, либо силой ясновидения. Затем Эдгар Кейси составлял - подчас весьма сложный в медицинском отношении - план лечения больного, которого он никогда в жизни не видел. Поразительные результаты, которых он достигал в своей лечебной практике, подтверждаются документально.

            Очевидно, сенситивы - такие, как Геллер или Кейси, - могут воспринимать вещи, которые находятся вне досягаемости наших органов чувств. Большинство исследователей согласны, что Геллер и Кейси представляют собой явление одного и того же порядка. Не случайно оба сенситива, судя по их рассказам, испытывали во время телепатических опытов сходные ощущения. Складывается впечатление, что в данном случае мы соприкасаемся с действительностью более высокого плана, нежели та, которая нам дана в повседневном опыте, и что сенситивы - по причинам, лежащим за пределами их собственного сознания, - выполняют роль каналов связи между этой действительностью более высокого порядка и материальным миром нашего повседневного опыта.

            Ныне покойная Кэтрин Кульман (широко известная благодаря тем многочисленным и чудесным исцелениям, которые происходили в церкви, где она совершала богоcлужения) также считала себя причастной к реальности высшего порядка. Она уверяла, что отчетливо ощущает присутствие Святого Духа. Стоя перед тысячами своих прихожан и указывая на какое-нибудь место в церкви, она говорила: "Вот там стоит джентльмен, который минуту назад был исцелен от застарелого рака", или "Вон в той части церкви был только что исцелен от страданий человек с переломом лодыжки", или "Вот в том углу церкви человек, который был много лет прикован к креслу, теперь исцелен и может снова ходить. Я прошу этих людей подойти к кафедре". И изумленные люди, ставшие свидетелями поразительного действия какой-то неведомой силы, видели, как исцеленные встают и проходят вперед.

            Рамки этой книги вынуждают нас ограничиться лишь упоминанием этих широко известных свидетельств того факта, что существуют люди, наделенные паранормальными умениями, которые - как они утверждают - находятся в контакте с реальностью высшего порядка. Однако, я полагаю, читатель знаком с обильной литературой по данному вопросу. Разумеется, многое из того, что увидело свет, является абсурдным и рассчитано на сенсацию и шумную рекламу. Но в ряде публикаций мы найдем убедительные и красноречивые свидетельства того, что за пределами нашего материального мира существуют миры иного порядка.

            История человечества знает несколько случаев, когда на земле появлялись святые, которые - как гласит молва - были божественны по своей природе и способны творить чудеса. Эти святые свидетельствовали, что они не только постигли реальность высшего порядка, но что, по существу, они и есть эта реальность высшего порядка. Они утверждали, таким образом, что они полностью преодолели дуалистическое сознание и слились со Вселенским Сознанием.

            Все метафизические вопросы, которые обсуждаются в этой книге, - реальность, скрытая в символике кадуцеи, границы человеческих возможностей, смысл жизни и поиски Бога - все эти глубочайшие по своему философскому содержанию вопросы, которые касаются самой сути нашего существования, вопросы, на которые мы жаждем найти ответы, разъясняются появлением на земле этих божественных воплощений. Явление этих святых на землю оставляло всякий раз неизгладимый след в умах и сердцах людей. Их бытие на земле - ярчайшие события в истории человечества.

            Сама жизнь этих святых, ее неповторимость и несоизмеримость с другими людскими жизнями приоткрывала завесу над леденящей кровь и завораживающей тайной иных, недоступных нам миров. Чудо их любви и сострадания обращало людей к вере, было для них руководством и источником силы. От соприкосновения с их божественностью многие познали экстаз любви и нирвану. Сегодня миру известны лишь немногие из святых, являющих собой божественное воплощение. Это пришедшие к нам из индусской традиции Рама и Кришна, а также Будда, Иисус Христос.

            В этой книге я хотел бы познакомить вас с еще одним святым, имя которого Сатья Саи. По моему мнению, Сатья Саи - это бесспорное и ярчайшее, воплощенное в телесном облике свидетельство того, что Высшая реальность существует. Сатья Саи даёт тому вещественные доказательства - наблюдаемые, осязаемые, доступные измерению. Он сам как-то сказал, что нам, живущим в эти дни, выпало на долю уникальное счастье, ибо никогда еще Аватар - то есть воплощение Святого Духа, Богочеловек - не ходил по земле столь свободно и открыто, давая людям возможность лицезреть его и быть сопричастным тому величию, которое он воплощает. "Приходите ко мне, - взывает он к людям. - Испробуйте меня, разглядите, оцените, а потом уж делайте свои заключения".

            Никакие чувства, переживания, которые я испытывал или наблюдал у других, никакие события или человеческие отношения, знаменовавшие мою жизнь или жизнь известных мне людей, - словом, ничто из моего предыдущего жизненного опыта не может сравниться по силе и великолепию с тем, что я испытал, познав Сатью Саи. Он открыл мне, что самым сокровенным и глубинным нашим устремлением и порывом является отнюдь не агрессивность, жажда власти или чувственность, но жажда познать Бога, жажда вновь слиться со Святым Духом. Сатья Саи показал мне, что психологические теории, которые я ранее принимал и которым следовал, ограниченны и близоруки, ибо они отрицают существование Бога и мира Духа. Он показал мне, что надо упорно, презирая все препятствия, продвигаться вперед по пути духовного поиска. Я считаю его учителем неизмеримой глубины и силы постижения. Нет в человеческом мире таких слов или понятий, которые позволили бы в полной мере характеризовать его, - он шире любых границ и глубже любых критериев.

             Бангалор, 22 мая 1972 года, 8 часов утра.

             Дорогая Шэрон!

            Теперь я не сомневаюсь в божественной природе Сатьи Саи. Мне самому удивительно писать это. Представляешь себе, что должен испытать такой рационалист, такой логически настроенный человек, как я, чтобы прийти к такому выводу! Боюсь, что я не смогу даже приблизительно описать то, что со мной приключилось. Я знаю, что это не гипноз, не галлюцинация, не истерия, не шоковая реакция на чужую культуру и непривычную обстановку, не опьянение наркотиками, не сопричастность массовому психозу. Я мог бы сказать: "Я видел, как он материализует предметы, и это меня совершенно перевернуло", но такое объяснение представляется мне слишком элементарным и упрощенным. Я не могу вполне объяснить, что это было; но я счастлив, что смог разделить чувства всех присутствовавших там людей.

            Я верю, что Сатья Саи - Богочеловек. Мне представляется теперь, что рассказы о чудесах, которые мы читали в индусских, христианских и иудейских текстах, отнюдь не аллегория. Иной, духовный, уровень бытия действительно существует и действительно может принимать зримые формы. Понимание этого пришло ко мне более всего в связи с теми удивительными и кардинальными переменами, которые, я теперь знаю, порождает одно лишь соприкосновение с этой высшей реальностью. Точно переносишься с одного уровня сознания на другой - до такой степени все вокруг предстает в совершенно ином свете.

            Теперь, когда я беседую с приверженцами Сатьи Саи, я ощущаю, как между нами устанавливается своеобразное энергетическое поле, некие тончайшие вибрации, свидетельствующие о нашем соприкосновении с иным уровнем действительности. Когда же общаешься с людьми неверующими, то сразу наталкиваешься на непонимание или как бы глухоту к тем мыслям и словам, которые полны для тебя особого смысла. Я не могу описать лучше и яснее, что происходит с человеком при этой внезапной перемене. Могу лишь сказать, что она, эта перемена, кардинально изменила мою жизнь, потому что я стал воспринимать вещи через призму моего нового опыта и того, неизвестного ранее бытия, которое мне открылось.

            Если у меня достанет сил, чтобы глубже проникнуть в этот открывшийся мне мир, то я стану, по существу, другим человеком. Я теперь ясно осознаю, что существуют моральные и духовные законы, - быть может, более непреложные, чем законы, сформулированные наукой, - которые определяют наше существование и которым мы призваны подчиняться. Только следуя этим законам, можно постичь смысл жизни и абсолютную истину, можно узнать блаженство. Несоблюдение этих законов делает жизнь бессмысленной, исполненной боли и страдания. Не странно ли, что всего несколько дней назад меня терзало множество сомнений, а утверждения этого рода я воспринимал скептически. Сегодня же я абсолютно убежден, что существуют миры иного, более высокого порядка, что существует Высшая реальность.

            Вчера я снова был свидетелем чудес. Как кажется, теперь Сатья Саи не имеет ничего против, если я наблюдаю - притом с близкого расстояния - его чудодейственную силу. Прямо у меня на глазах Сатья Саи материализовал кольцо для профессора-визитера, а также много священного пепла (вибхути). Многие, очень многие тут говорят, что Сатья Саи обладает одной, - можно сказать, жуткой - способностью: он знает все наши секреты, все потаенные мысли и желания. Случается, Саи подходит в ашраме к группе людей, обсуждающих какой-либо вопрос, и делает то или иное замечание. Он не присутствовал при начале разговора, не мог знать, о чем шла речь, и тем не менее его замечание выводит спор из тупика и направляет его в новое русло.

            Короче говоря, перед моими глазами проходит красочный, разыгранный живыми людьми спектакль, в котором, однако, кроется в миллион раз больше чудес, чем в любой из сказок, которые я когда-либо читал моим милым девочкам. По правде говоря, я теперь думаю, что рассказы о ведьмах и ангелах, о страшилищах и богоподобных существах описывают бытие более реальное, чем мир нашего повседневного опыта, который мы считаем реальной жизнью. Я теперь не сомневаюсь, что на свете в самом деле существуют боги и ангелы, а также черные маги и исчадия зла.

            Быть здесь, испытывать то, что испытываю я сейчас, - это, поистине, благословение судьбы. Мне все больше открывается святая любовь Сатьи Саи ко всем нам и его за нас заступничество. В присутствии этой сверхъестественной силы, этой мощи мало-помалу меркнут страх и беспокойство, владевшие мной еще несколько дней тому назад. Сатья Саи - само воплощение любви. Он дарит свою любовь без устали всем и повсюду. Невозможно себе представить, что у обыкновенного человека хватило бы силы и энергии, чтобы делать все то, что делает Сатья Саи. Улыбка его воспламеняет кровь. Но бывает, что он вмиг обратится из кроткого младенца в сурового наставника. Я на себе испытал его власть над человеком, я видел его материализации, и я теперь абсолютно убежден, что рассказы о нем, которые я слышал раньше, отнюдь не преувеличены.

            Моя задача на ближайшее будущее состоит в том, чтобы упорядочить некоторые стороны своей жизни и сделать ее тем самым более созвучной учению Сатьи Саи. Его учение ведет нас к истине. Сатья Саи учит нас ни на миг не отдаляться от Бога, сделать чувство близости божественного существа своим постоянным сознанием. Мы должны, говорит Сатья Саи, вести праведную жизнь и отдавать себя без остатка благим делам так, чтобы в нашей жизни не оставалось места для дурных поступков и мыслей. Мы должны отказаться от привязанности к своим чувствам и эмоциям. Нам надлежит, напротив, сдерживать их и направлять в нужное русло. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. Не теряй ни секунды драгоценного времени. Помни о своей высшей духовной цели. Трудись не покладая рук. Посвяти себя Богу. Тогда постигнешь ты подлинную мудрость... Я всегда восставал против того, что считал пуританской моралью. Теперь, когда мне открылось величие Сатьи Саи, я принимаю без тени сомнения всё, чему он учит. Сатья Саи - это, воистину, великолепное, ослепительно-прекрасное явление!

            Приближается время моего возвращения домой, и я уже не могу дождаться той минуты, когда увижу тебя.

            Целую.

            Сэм.

             24 мая, около 7 часов утра.

             Дорогая, любимая!

            Вчера был очень трудный, даже мучительный день. Я совсем расхворался. Температура 103,6 градуса (по Фаренгейту), все тело ломит, в животе боли, словом, состояние отвратительное. Ты же знаешь, что в таких случаях я всегда ужасно пугаюсь. Но в этот раз, несмотря на боли и дурное самочувствие, я был на удивление спокоен. У меня было такое чувство, что Саи обо мне позаботится. И действительно, во время даршана он сам ко мне подошел, пощупал пульс и сказал, что все будет хорошо. У меня брызнули слезы: подумать только, как же он любит меня и обо мне заботится, если специально ко мне подошел. Сегодня утром я уже чувствую себя гораздо лучше.

            Мне всегда было неловко и неприятно зависеть от кого-нибудь. Однако, по моему убеждению, та зависимость, о которой я здесь пишу, вещь совершенно естественная, ибо человек, по сути, - существо весьма хрупкое и легкоранимое. Мы жаждем познать Отца нашего, жаждем стать сопричастными Высшей реальности. Я полагаю, что, в сущности, это и есть основной инстинкт, заложенный в человеке, и подлинный смысл его жизни.

            В последние дни лекции были несколько лучше. Одна была о Шри Ауробиндо, которого считают святым. Случилось так, что Ауробиндо был арестован за действия, направленные против английских властей, и помещен в одиночную камеру. Вскоре после этого ему открылся иной, более высокий уровень сознания. В течение четырнадцати лет он вел беседы с покойным к тому времени Свами Вивеканандой, который был великим йогом. Вивекананда открыл ему принципы и глубинные основания йоги. Выйдя из тюрьмы, Ауробиндо описал свой опыт общения с Высшей реальностью. Опыт Ауробиндо озарил новым светом мир Духа и вдохнул новую жизнь в духовные искания. После освобождения из тюрьмы Ауробиндо основал ашрам, где прожил безвыходно - ни разу не покинув даже пределов своей комнаты - сорок лет.

            Представь себе эту жизнь. Это под стать либо святому, либо сумасшедшему. Неудивительно, что Ауробиндо считают знатоком человеческого сознания. Он постиг собственное сознание и нашел в себе все высшие ценности, в силу чего общение с нашим миром утратило для него всякий смысл, кроме, разве что, возможности приобщить этот мир к открывшимся ему истинам. Вот, поистине, глубокий и неотвратимо привлекательный путь к познанию. В противовес Западу, где главный упор делается на рефлексии и приобретении интеллектуальных знаний, йог будет десять лет висеть на дереве, держась одной рукой за ветку, и откроет таким образом сущность мироздания. Странно, но факт.

            Меня по-прежнему восхищает и, можно сказать, "электризует" космический порядок вещей с его переплетением разноплановых миров. Мне кажется поразительным то обстоятельство, что, принадлежа к роду людскому, человек тем не менее может вырваться из пут материального мира - или как здесь принято говорить, из мира иллюзий - и подняться на более высокий уровень сознания, приобретая таким образом способность общаться с великими душами прошлого и будущего. Раньше я лишь читал о существовании более высоких уровней сознания. Теперь же я ежедневно наблюдаю конкретные факты и проявления, которые доказывают реальность их существования и демонстрируют, какие качества вырабатывает в себе человек по мере своего восхождения к вершинам Духа.

            Напрашивается следующий вывод: человек должен отрешиться от привязанности к материальному миру и к своим чувствам и эмоциям и устремить свои взоры и помыслы к миру Духа. Сатья Саи говорит, что его назначение на земле - вернуть этот мир и людей, населяющих его, на путь праведности. Сатья Саи не сомневается, что он преуспеет в этом. Очевидно, что в таком случае моя цель - изменить свою жизнь, обратившись к поиску Духа.

            Целую.

            Сэм.

             25 мая, 8 часов утра.

             Дорогая моя Шэрон, дорогие девочки!

            Каждый день я узнаю что-нибудь новое. Вчера здесь был доктор Бхагавантам, всемирно известный физик-ядерщик. Его мягкость и доброта, его смиренность, его почитание Сатьи Саи и преклонение перед ним - все это наполнило мое сердце благочестием. Я видел его простертым у ног Саи. Я также видел, как он смиренно обратился к Саи с вопросом. Саи улыбнулся, подошел к корзине, в которой лежали пакетики вибхути, достал несколько и отдал Бхагавантаму. Прославленный ученый повернулся и отошел от Саи. Сиявшая на его лице улыбка показывала, что он вполне удовлетворен и совершенно счастлив.

            Целую.

            Сэм.

             27 мая, 10 часов вечера.

             Мои дорогие Шэрон и девочки!

            Уже поздно, и я чувствую себя усталым, потому что встал сегодня в три утра. Я принимал участие в ритуальном шествии, именуемом нагара-санкиртан. Это старинный обычай, который вернул к жизни Сатья Саи, и теперь он снова получает распространение в Индии. В пять часов утра я присоединился к группе юношей-студентов и вместе с ними ходил босой по улицам вокруг ашрама, распевая бхаджаны - духовные песнопения, в которых неоднократно повторяются имена ликов Божьих и тех божественных воплощений, которые Он являл человеку на протяжении истории. Сатья Саи говорит, что весьма похвально начинать день с приобщения к Духу через поминание в песнопениях Его Святого Имени.

            Зрелище это - медленно двигающаяся по улицам колонна мужчин, богомольно распевающих духовные песнопения, - производит неизгладимое впечатление. Но я очень устал, так что на этом закончу.

            Да, вот еще что - сегодня я впервые увидел волны энергии, пульсирующие вокруг головы Сатьи Саи, и смог отчетливо различить его ауру. Это, должно быть, и есть тот самый нимб, ореол которого венчает, на всех картинах и в рассказах, голову ангела. Представляете, как я был потрясен.

            Целую.

            Сэм.

             29 мая, 9 часов утра.

             Дорогая Шэрон!

            Вчера был снова занятый день. Я опять встал в три часа утра, чтобы поспеть ко времени, когда начинается шествие с песнопениями. Из-за такого распорядка у меня постоянное чувство усталости и сонливости.

            Впрочем, есть одна замечательная новость. Дело в том, что я собирался уехать тридцать первого, хотя у меня все еще не было аудиенции с Сатьей Саи. Так что я уже начинал беспокоиться и думать, что, похоже, мне так и не представится эта возможность. Я не стал спрашивать разных людей, что же мне делать. Тогда Альф - поскольку он меня опекает - решил, что он должен попросить у Саи этой милости для меня. Саи сказал ему в ответ, что я уеду не тридцать первого, а только первого числа, так что мне надо обменять билет. Это означает, я думаю, что я должен присутствовать на церемонии закрытия летних курсов, которая назначена на тридцать первое. Я надеюсь также, что Саи пригласит меня к себе. Настроение мое, естественно, поднялось.

            Целую.

            Сэм.

             2 июня, 12 часов 45 минут пополудни, в самолете перед отлетом из Бомбея в Нью-Йорк.

             Дорогая моя Шэрон!

            Жду вылета. Наконец-то я лечу домой. С нетерпением жду той минуты, когда всех вас увижу. Последние два дня были страшно занятыми и совершенно необыкновенными. Я отложил отъезд на первое число и таким образом смог увидеть церемонию закрытия летних курсов. Это было впечатляющее зрелище, снова подтвердившее тот факт, что Сатья Саи придает образованию молодежи первостепенное значение и что его мнение разделяют в Индии многие выдающиеся люди. На церемонии присутствовали и выступали представители и руководители самых высоких государственных учреждений Индии.

            Я также узнал, что о личной встрече с Сатьей Саи мечтают многие, но он мало кого сразу же приглашает к себе. Я уговорил нескольких молодых американцев поехать в Индию, к Сатье Саи. И что же? Они просидели у ворот под палящим солнцем много долгих часов и уехали домой в полном разочаровании. Мне невероятно повезло, потому что я видел Сатью Саи вблизи. А главное, потому, что у меня был Альф - замечательный опекун и поводырь, а теперь еще и мой лучший друг. Как бы то ни было, я все еще рассчитывал получить личную аудиенцию и ждал с надеждой... Но Саи едва удостоил меня взглядом.

            В день вылета, рано утром, я поехал в ашрам, но Саи даже не спустился из своих покоев. Короче говоря, я так и не получил личной аудиенции, а поэтому настроение мое не из лучших. Я бы чувствовал себя уязвленным и задетым, если бы не некоторые обстоятельства.

            Во-первых, я знаю, что Сатья Саи видит гораздо дальше, чем я. То, что я хочу, не обязательно согласуется с тем, что мне необходимо. Поэтому его действия не подлежат критике. Во-вторых, я получил, в сущности, всё, ради чего уехал в Индию, - и даже гораздо больше. Сатья Саи доказал мне, что реальность высшего порядка существует, и продемонстрировал ее величие. Он наполнил мою жизнь глубоким содержанием, сделал ее осмысленной. Я получил в дар подлинную жемчужину! А аудиенция, надо думать, сейчас не полагалась.

            Итак, я сижу в заполненном до отказа самолете, жду, когда мы поднимемся в воздух, и думаю о тебе... Ну, вот наконец-то мы тронулись с места. Надо пристегнуть ремни.

            Целую.

            Сэм.

            Часть вторая. Возвращение домой Из века в век я принимаю человеческий облик, дабы защищать добродетель, разрушать силы зла и утверждать праведность на земле. Всякий раз, когда этот мир погрязает в распрях и раздорах, Господь спускается на землю, чтобы открыть людям путь к миру и душевному покою и наставить их на путь истины. Сегодня ссоры и распри разрушают мир и согласие в семьях и школах, в обществе и религии, в городах и государствах.

            Господь является также и потому, что встречи с ним жадно ищут святые и мудрецы. Подвижники, стяжатели Духа Святого молили о явлении Господа, и потому я пришел. Мое главное намерение - вернуть людям мудрость Вед, а моих приверженцев укрепить духом. Ваша добродетель, ваша умеренность и сдержанность в желаниях и чувствах, ваша непривязанность к земному, ваша вера, ваша устремленность к высоким идеалам - вот приметы, по которым люди постигают мое величие. Моим учеником и приверженцем может называться только тот, кто отринул от себя всякий эгоизм и полностью, безоговорочно предался мне. Аватар может открыть вам путь к вечному блаженству. Аватар действует как представитель рода людского, чтобы люди поняли свое родство с Ним. В то же время Аватар возносится на недосягаемые для человека вершины, чтобы люди устремлялись к этим вершинам и через эти стремления постигали Господа Бога. Господь нисходит к вам в облике человека, чтобы вы осознали, что Он, пребывающий в ваших сердцах, суть начало и причина всего сущего.

            Случалось, что Аватар - к примеру, Рама или Кришна - принужден был убивать тех, кто выказывал себя противником праведности и благонравной жизни, дабы таким образом вернуть людей на путь добродетели. Однако это бывал один человек или несколько. Теперь же не отыскать ни одного человека без греха и упрека. Кто же тогда заслуживает Божьего заступничества? Если бы Аватар вознамерился выкорчевывать пороки с корнем, кто бы остался в живых в этом обществе, погрязшем в грехах? Вот почему я намереваюсь сначала и прежде всего выправить ваш ум, ваше разумение. Я стану использовать для этой цели всевозможные средства: я буду давать советы, оказывать помощь, отдавать приказания, осуждать, оказывать дружескую поддержку и доброжелательность всем и каждому, дабы отвратить людей от дурных наклонностей и наставить на путь истины, неуклонно следуя по которому вы придете к цели. Если вы примите меня, то в ответ на ваше "да" вы услышите троекратное "да, да, да". Если же вы отринете меня, то в ответ на ваше "нет" я тоже отзовусь "нет". Придите ко мне, внимайте мне, познайте меня, откройте для себя глубины веры. Только тогда мой приход принесет благо.

            В этом земном воплощении я называюсь Сатья Саи, однако я избегаю поминать это имя в своих выступлениях. Рама, Кришна, Сатья Саи, другие Аватары - все они суть явление Господа Бога в телесном облике. Они равны в своем величии и различаются лишь во внешности. Эти внешние различия не имеют для меня никакого значения или смысла. Поэтому я никогда не возвеличиваю и не умаляю ни одного Аватара перед другим. Молитесь тому Богу, которого вы избрали. Исполняйте те ритуальные обряды, к которым вы привыкли. Тем самым вы приближаетесь ко мне. Ибо я откликаюсь на все имена, и все обличья суть мои воплощения. Вам нет нужды менять боготворимый вами образ Бога лишь потому, что вы увидели и услышали меня.

            Всякое явление Бога на земле имеет свое предопределение. Рама пришел, чтобы посеять правду и праведность. Кришна пришел, чтобы взрастить мир и любовь. Ныне люди забыли правду и праведность, мир и любовь. Вот почему на землю пришел новый Аватар. Праведность, ушедшая в леса, должна вернуться в города и деревни. Неправедность, царящая в городах и деревнях, должна отступить вспять, в джунгли.

            Я пришел, чтобы дать вам ключи от сокровища, имя которому нирвана; чтобы научить вас, как черпать живительную влагу из этого источника блаженства. Вы затопили тропы, ведущие к Божьей благодати. Обойден судьбою тот, кто упустит этот дарованный людям путь к спасению. Вы приходите ко мне за блестящей мишурой и жалким хламом. Вы ищете исцеления от телесных болезней, мелких земных радостей и удобств, благополучия и преуспевания в этой жизни. Лишь очень немногие из вас жаждут получить от меня то главное, что обещает мой приход, - освобождение. Но среди тех немногих, кто избрал духовный путь, лишь единицы достигают конечной цели.

            Ваш земной разум неспособен постичь тайны Провидения. Познать Бога одним лишь умом и разумением невозможно. Вы можете пить из Его благодати, но вы не можете составить себе суждение о Нем. Ваши умозрения - не более чем догадки и несостоятельные попытки прикрыть свое невежество пышными фразами. Взамен умствований наполните всякий ваш день духовными упражнениями - тем вы докажете, что вы познали через меня тайны иной, более высокой реальности. Выказывайте больше любви к ближнему. Позаботьтесь, чтобы ваши речи были ласковы и сдержанны. Принимайте победу, равно как и поражение, - со спокойствием и покорностью. Мне открыто прошлое и будущее каждого из вас в той же мере, как и настоящее. Поскольку мне известно прошлое, то есть истоки ваших сегодняшних страданий, я движим не одним милосердием. Ваша жизнь есть следствие того зла, которое вы причиняли намеренно при ваших прошлых рождениях. Потому вы должны нести свой крест до конца, а я лишь смягчаю ваши тяготы, ублаготворяя вас какой-либо малостью. Не я творю ваши радости и горести. Вы сами их порождаете и вьете из них свои путы. Я суть воплощение нирваны, вечного блаженства. Придите ко мне, почерпните из меня это блаженство, обретите мир и покой.

            Я исполняю свою миссию, то есть дело, ради которого я пришел на землю, через свои действия. Вы поймете назначение тех чудес, которые я творю, если поглядите на них в этом свете. Строя фундамент плотины, человек использует различные материалы, которые скрепляют сооружение и дают ему выстоять перед напором воды. Аналогично, строя фундамент своего духовного раскрепощения, человек должен использовать различные пути, которые открывают ему пришествие Аватара на землю.

            Бог не тщится рекламировать себя. Мне нет нужды объявлять себя, как не нужно это было другим посланцам Бога на земле. Вы берете на себя смелость восхвалять меня. Но что вы обо мне знаете? Вы говорите сегодня одно, а завтра совсем другое. Ваша вера должна быть незыблема. Вы же возносите меня, когда ваши дела идут в гору, и хулите, когда терпите неудачи. Когда же вы меня рекламируете, вы спускаетесь до уровня тех, кто наживает себе капитал, хуля других и вознося себя до небес.

            Там, где считают и копят деньги, где выставляют напоказ богатства, - там меня нет. Я прихожу лишь туда, где ценится искренность, вера и преданность Богу. Только низкие духом почиют на лаврах дешевой популярности и самовосхваления. Аватар стоит выше этого. Аватару не нужны громогласные анонсы.

            Я пришел, чтобы утвердить на земле дхарму, то есть справедливость, праведность, мораль, добродетель. Я пребываю здесь, чтобы наставить на путь дхармы, чтобы посеять среди вас дхарму. То, что вы называете чудесами, - это лишь одно из средств достижения цели. Некоторые из вас заметят, что, по словам Рамакришны (индийского святого, жившего в прошлом столетии), йоговские умения препятствуют духовному развитию стяжателя Духа Святого. Да, йоговские умения могут увести в сторону от духовного пути. Посему подвижники и правдоискатели не должны ставить эти способности своей целью, но должны неукоснительно продвигаться вперед в своем поиске Духа. Стоит лишь, уступив соблазну, похвалиться своими успехами, как раздутое "я" собьет вас с правильного пути. Впрочем, существует принципиальное различие, которое большинство искателей Бога не принимает во внимание. Ваша ошибка заключается в том, что вы принимаете меня за ординарного подвижника и правдоискателя - наподобие тех, кому Рамакришна стремился помочь советом и предостережением. Но Аватар имеет другую природу. Йоговские умения свойственны ему от века, неотделимы от него. Аватар создает вещи спонтанно и лишь ради того, чтобы защитить людей или доставить им радость. Он наделен присущей одному лишь Всевышнему способностью творить, хранить от тлена и разрушать.

            Невежды и циники только лишь критикуют. Если бы вместо этого они читали Священные книги или пришли ко мне, они смогли бы меня понять. Ваша природная леность мешает вам исполнять духовные упражнения, без которых вы не можете познать природу Бога. С этой леностью - в какой бы форме она ни проявлялась, - следует покончить. Ей не должно быть места в человеческой натуре. Достигнуть этого - вот моя миссия. Мое назначение не в том, чтобы врачевать болезни, утешать, избавлять от земных бед и несчастий. Моя миссия значительно выше этого. Избавление от несчастий и горестей существенной роли в моей миссии не играет. Моя главная цель - возвратить людям мудрость Вед и Священных книг, сделать их древнюю мудрость достоянием всех людей. Все препоны падут, и миссия моя будет выполнена - выполнена в надлежащий срок. Таковы намерение и воля Господа, и ничто не может воспрепятствовать воле Его.

            Вам, наверное, приходилось слышать от людей, что я действую будто бы силой магии. Однако неправильно объяснять действие божественной силы как магию. Маги демонстрируют свои умения с целью заработать на пропитание или же добиться славы и богатства. Их действия построены, по сути своей, на лжи, и их преуспеяние зиждется на обмане. Этот Аватар никогда не спустится до такого низкого уровня. Я пришел потому, что Господь так положил, дабы утвердить на земле правду. Веление Господа непреложно. Вам следует помнить, что все в поднебесье подвластно Высшему Владыке. Он может обратить землю в небо и небо в землю. Тот, кто сомневается в этом, лишь показывает свою неспособность постичь Великое, неспособность осознать величие мироздания.

            Я пришел, чтобы вернуть людям знание Вед, чтобы принести им в дар драгоценное учение, записанное в Священных книгах, чтобы оградить дхарму - древнюю мудрость отцов - от поругания и полного растления. Я пришел, чтобы сеять счастье среди людей. Посему я всегда тотчас же отзовусь на ваш зов - во всякое время, как только вы пожелаете, чтобы я был с вами. Иные из вас, видимо, полагают, что паломники, приезжающие в Путтапарти со всех концов Индии и даже из-за границы, наполняют казну Прашанти Нилаяма^* своими пожертвованиями и дарами. Позвольте мне открыть вам один секрет: я ничего и ни от кого не принимаю, за исключением лишь любви и преданности. Это было и остается моим правилом в течение многих лет. Люди, приезжающие в Путтапарти, привозят с собой сокровище своей веры, своей преданности Богу, своей любви. И только это.

            ^* Прашанти Нилаям (Обитель Высшего мира) - название ашрама Сатьи Саи Бабы.

            Многие из вас приезжают ко мне в надежде избавиться от болезней, от всякого рода тревог и забот. Ваши тяготы - это лишь приманка, средство привлечь вас ко мне. Главный же смысл вашего приезда сюда - это обрести благодать и укрепить свою веру в Бога. Тяготы и тревоги - это, поистине, Божье благоволение, ибо они учат вас смирению и благости. Причина всех ваших несчастий - погоня за внешними благами. Этим желаниям нет конца. Человек в плену у собственных чувств и эмоций, и ему не вырваться из этого плена до конца своих дней. Вожделение, порождаемое чувствами, ненасытно, неутолимо. Я же хочу, чтобы вы обратили взоры к Богу, ради этого я призываю вас к себе, ради этого даже одариваю иной раз земными благами. Никогда до этого Пришествия не бывало так, чтобы Аватар свободно ходил среди людей, давал им советы, направлял, утешал, возвышал духовно и наставлял на путь истины, праведности, мира и любви.

            Мои действия и намерения, как бы их ни судили, останутся незыблемыми. Я не изменю своего стремления установить на земле праведность и добронравие. Я не изменю плана своих выступлений и поездок. Вот уже в течение многих лет я непреложно следовал этому решению, и я намерен впредь действовать столь же неукоснительно до той поры, пока я не исполню замысла, ради которого я пришел на землю, а именно: пока вера не наставит людей на путь истины - путь, ведущий к Высшему покою и миру. Ничто меня не остановит, ничто не заставит отступить хотя бы на один шаг. Даже самые великие умы, при всей своей учености, не способны понять меня. Я всегда исполнен блаженства. Ничто не может омрачить мою улыбку. Вот почему мне дано дарить вам радость и облегчать ваши тяготы. Я не радуюсь, когда меня восхваляют, и не огорчаюсь, когда хулят. Лишь немногие смогли понять мое предназначение, но это не печалит меня. Почему я должен тревожиться, если мне приписывают то, чего во мне нет? Почему я должен ликовать, если упоминают то, что есть во мне? Я отвечаю "да, да, да" и на то, и на другое.

            Если вы отдадите Богу все, если предадитесь Ему безраздельно, то Он станет хранить вас и направлять. Для этого Он и явился на землю. Он возвещает, что таково Его предназначение и что предназначение это будет свершено. Мне ведомы порывы и устремления ваших сердец. Мое же сердце для вас непостижимо. Я отзываюсь на вашу боль и на вашу радость, ибо я пребываю в ваших сердцах. Сердце каждого человека - это мой храм. Не отчуждайтесь от меня! Не упускайте эту возможность разделить со мной свою радость и свое горе! Ибо холодные уголья могут воспылать, лишь коснувшись жара.

            Возлюбите меня, и ваша любовь будет вознаграждена. Тогда и вы приобщитесь к высшей божественной любви. Вам выпало на долю великое счастье. Без всякого сомнения, вы все обретете свободу. В сущности, вам уже даровано спасение. Мало кто склонен поверить в то, что жизнь на земле станет со временем светлой, что все люди обретут счастье и что впереди грядет золотой век человечества. Однако же не напрасно Господь явился на землю в этом телесном облике. Вы можете не сомневаться, что этот Аватар сумеет рассеять тучи и мрак, нависшие над человечеством.

            Глава 11. Аватар В философии индуизма Аватар - это неземное существо. Это Богочеловек, Дух, который чудодейственно принимает телесный облик, чтобы ради блага людей явиться на землю. Аватар наделен особыми качествами, которых всего шестнадцать. Наиболее существенными из них являются те, которые кардинальным образом отличают его от простых смертных. Таковы его абсолютная неподвластность материальному миру и безграничная власть над этим миром (вплоть до способности усилием воли материализовать предметы), его всемогущество, вездесущность и всеведение, его неисчерпаемый дар - источать кристально-чистую любовь, а также его способность являть людям особую милость, изменяя их карму, то есть освобождая их от подвластности закону расплаты за дела, содеянные в прошлом. Последнее проявляется в его способности чудодейственным актом Высшей воли полностью изменять жизнь человека. В индуизме принято считать, что последним полным Аватаром был Кришна, живший около пяти тысяч лет назад.

            Сатья Саи постоянно подчеркивает различие между Аватаром и подвижником на пути восхождения к Духу. Подвижник - это человек, достигший в своем развитии высокого духовного уровня. Подвижник может подняться до высочайших вершин самоусовершенствования и, в ряде случаев, достичь сверхъестественной мощи, однако эти качества приходят к нему через духовный опыт. Что касается Аватара, то он обладает этими качествами от рождения. Подвижник рождается на земле и восходит к небесам, иначе говоря, поднимается к более высоким сферам бытия. Аватар, изначально наделенный полнотой божественности, спускается с небес на землю.

            Действия Аватара абсолютно свободны, ибо они не детерминированы и не ограничены законом кармы. Его жизнь - это акт любви, это великое таинство, воплощение божественности. Он приходит на землю, чтобы даровать людям мир и радость, чтобы наполнить чувством свершения души тех, кто изболелся сердцем от тоски по Богу, чтобы вернуть людей на путь праведности, чтобы искоренить пороки и уничтожить на земле зло. Явление Господа людям, облачение бесконечного в конечную материальную форму - это материализация томления по Богу тех, кто влечется к Нему сердцем, это воплощенная в конкретно-материальные формы сладостная преданность подвижников Богу.

            По принятому представлению, Аватар имеет ясное видение настоящего, прошедшего и будущего, а также несомненное осознание своей миссии на земле и предстоящее течение собственной жизни. Он сам выбирает свое место рождения и родителей. Аватар принимает решение явиться на землю в человеческом облике, чтобы принести людям любовь и чтобы расширить и углубить их сознание. Сатья Саи объявил, что он полный Аватар и что его приход на землю был предсказан в священных книгах, в частности, в Библии.

            Сатья Саи родился 23 ноября 1926 года в Путтапарти, глухой деревушке на юге Индии. Его имя при рождении - Сатьянараяна Раджу. В его семье и в деревне сохранились рассказы о "чудесах", которые стали происходить вскоре после его рождения. Так рассказывают, что музыкальные инструменты в их доме стали играть сами по себе. Еще рассказывают, что вскоре после рождения мальчика приключилась одна странная вещь. Кто-то в доме заметил, что одеяло, под которым лежал на полу новорожденный, зашевелилось. Скинули одеяло и схватили ребенка на руки. Под одеялом оказалась кобра. По непонятной причине, она не тронула младенца. Трудно сказать, совпадение это или нет, но кобра является символом Шивы - одного из богов индусской Триады.

            С самого рождения Сатьи Саи было очевидно, что он отличается от других детей его возраста. В его семье ели мясо, но он с самого рождения был вегетарианцем, и сама мысль об убийстве животных была для него невыносима. Он постоянно помогал людям в своей деревне и всегда бескорыстно. Он часто приводил домой нищих, чтобы их накормили, и родители непрестанно бранили его за недозволенную, как они считали, щедрость. Его товарищи по играм называли его "гуру". Когда они шли в школу, он пел духовные песни, а, кроме того, развлекал и поражал их тем, что вынимал из явно пустой школьной сумки конфеты и игрушки.

            Однажды, когда мальчику было тринадцать лет, произошло нечто таинственное. Играя как-то на улице, он вдруг вскрикнул, подскочил и схватился за правую ногу. Родители решили, что его ужалил скорпион и что теперь он умрет. Однако он спал всю ночь, не выказывая признаков боли и недомогания. А через сутки после этого он вдруг потерял сознание и не приходил в себя целый день. Потом он очнулся, но вел себя очень странно: то приходил в состояние бешенства, то впадал в некое подобие транса. Он распевал песни, читал стихи на санскрите, декламировал пассажи из философских трактатов, то есть показывал образованность, никак не вытекавшую из тех знаний, которые он получил в школе.

            По временам его тело деревенело так, что казалось, он вот-вот испустит дух. Потом он вдруг начинал рассказывать о городах и странах, в которых - как уверяли родители - никогда не бывал, и о людях, которых никогда не видел. Он то смеялся, то плакал, то толковал о каких-то мудреных религиозных идеях. Уж не одержим ли он злыми духами?

            Родители принялись возить мальчика ко всем имеющимся в округе заклинателям злых духов, и те терзали его, каждый на свой манер. Один заклинатель - очень известный и всеми почитаемый - решил, что будет позором для него, если он не изгонит этого злого духа. Он обрил мальчику голову и вырезал на черепе три креста. После этого он налил на свежие шрамы и в глаза какое-то едкое вещество. От этого глаза у мальчика распухли и почти совсем закрылись. Однако это не привело ни к каким результатам. И тогда родители, которые не могли больше выносить этого мучительства, потребовали, чтобы заклинатель прекратил свои истязания.

            Саи говорил впоследствии, что он стремился показать в этом случае, что он неподвластен страданиям или радости, ибо он стоит за порогом дуализма. Он также упомянул, что никакой скорпион его не жалил. Аватарами не становятся от укуса скорпиона, а если бы становились, то скорпионов надлежало бы уважать и боготворить.

            В мае 1940 года, то есть через два месяца после пресловутого "укуса скорпиона", отец Сатьи Саи, подойдя к дому, увидел, что вокруг его сына толпится народ. Он также увидел, что сын его достает прямо из воздуха конфеты и фрукты, а люди падают ниц и твердят, что он Бог, сошедший на землю. Отца всегда конфузило странное поведение сына, а тут еще эти фокусы или, того хуже, черная магия. Он в ярости схватил палку и подступил к сыну.

            "Ты кто такой?! - прорычал он угрожающе. - Ты кто такой?" "Я Сатья Саи Баба", - решительно и спокойно произнес мальчик.

            Сатья Саи говорил потом, что он выбрал для своего земного воплощения именно эту семью, потому что об этом молился один умудренный и просветленный старец, который доводился ему далеким предком. Сатья Саи также говорит, что в предыдущем воплощении он был мало известным, но весьма почитаемым мусульманским святым по имени Саи Баба из Ширди. Саи из Ширди одевался как мусульманин, но покрывал лоб пеплом, как это делают индусы. Он умер за восемь лет до рождения Сатьи Саи. Утверждают, что перед смертью Саи Баба из Ширди сказал, что он снова придет на землю... через восемь лет.

            Естественно, многие в деревне отказывались видеть в ребенке, пусть очаровательном и необыкновенном, перевоплощение Саи Бабы из Ширди, которого его последователи почитали святым. Однако же юный Сатьянараяна был несомненно окружен ореолом тайны. И вот однажды (дело было в четверг, который считается в Индии днем гуру) к мальчику подошли несколько крестьян из деревни и стали умолять его, чтобы он открылся, подал им какой-нибудь знак. Мальчик взмахнул рукой, достал невесть откуда букет жасмина и бросил его на пол. Как рассказывают, разлетевшиеся по полу цветы отчетливо выписали буквами телугу - языка, на котором говорят в его деревне, - имя "Сатья Саи".

            Вскоре после этого Сатья Саи заявил родителям, что теперь его место не в семье, а среди его приверженцев. В октябре месяце того же года (ему тогда было четырнадцать лет) Сатья Саи перестал ходить в школу и стал собирать вокруг себя своих почитателей и последователей. Их становилось все больше и больше, так что возникла необходимость основать монастырь (ашрам), где верующие могли бы жить подле своего учителя и куда могли бы приезжать паломники, жаждущие его руководства. Так был заложен Прашанти Нилаям. Строительство и расширение Прашанти Нилаяма продолжается и поныне, ибо число приверженцев Сатьи Саи - и, соответственно, число паломников, стекающихся в ашрам, - растет с каждым днем. Сейчас миллионы людей из Индии и из многих других стран приезжают в Прашанти Нилаям и в Бриндаван, летнюю резиденцию Сатьи Саи неподалеку от Бангалора.

            Сатья Саи Баба говорит, что его имя имеет определенное значение: оно содержит указание на абстрактное женское начало (Саи) и на абстрактное мужское начало (Баба). Таким образом, его имя символизирует слияние этих двух начал. Сатья Саи также говорит, что он воплощает одновременно Шиву и Шакти, то есть и мужское и женское начала Божественного. Когда смотришь на Саи, то открываешь в нем (так, по крайней мере, утверждают многие) как мужские, так и женские черты. В его движениях сквозит то изящество и плавность, то императивная сила и мощь.

            Сатья Саи Баба любит рассказывать о жизни Саи Бабы из Ширди. Он часто материализует его фотографии и отдает их его последователям. Сатья Саи подтверждает свою преемственную связь с Саи из Ширди тем, что так же раздает своим последователям священный пепел. Разница лишь та, что Сатья Саи материализует священный пепел (вибхути), а святой из Ширди брал его из очага, огонь в котором никогда не угасал. Теперь этот огонь горит, надо думать, где-то в другом измерении, и Сатья Саи при помощи одного лишь кругообразного движения руки получает доступ к этому, видимо, неисчерпаемому запасу вибхути.

            Как свидетельствуют очевидцы, Сатья Саи повторил все те чудеса, которые приписывают Иисусу Христу. Его последователи полагают, что он неподвластен законам материального мира и потому не связан временем и пространством. Существуют надежные свидетельства очевидцев (имена некоторых из них вы найдете на страницах этой книги) и другие неоспоримые доказательства того, что Сатья Саи Баба способен читать мысли, видеть прошлое и будущее, мгновенно перемещаться в любую точку земного шара, находиться одновременно в нескольких местах, принимать всевозможные обличия и воздействовать на явления природы: например, останавливать дождь, посылать ветер, прекращать действие разрушительных сил и тем предотвращать катаклизмы.

            Есть также свидетельства того, что, приняв на себя болезнь или увечье другого, чтобы сохранить ему здоровье и спасти жизнь, Сатья Саи сам тяжело заболел, но потом мгновенно излечил себя. Другие очевидцы рассказывают о том, как Сатья Саи Баба излечивает людей: он материализует хирургические инструменты, которыми он сам владеет виртуозно, а иной раз он фактически входит в тело хирурга и сам делает сложную операцию. Он может, как свидетельствуют очевидцы, излечить от любой болезни. Имеется даже свидетельство о том, как Саи воскресил из мертвых одного своего последователя.

            На юге Индии живет мистический поэт и йог Судхананда Бхарати. Однажды, обращаясь к участникам конференции, проходившей под председательством Сатьи Саи, он сказал так: "Я практикую йогу уже пятьдесят лет. Я двадцать лет хранил обет молчания. Мне довелось встретить таких духовных наставников, как Саи из Ширди, Рамана Махарши, Ауробиндо Гхош, Мехер Баба. И вот теперь, в вознаграждение за мое подвижничество, мой жизненный путь увенчала встреча с Шри Сатьей Саи".

            Я пришел, - возвещает Сатья Саи Баба, - потому что встречи со мной жаждали лучшие из лучших на земле: гуру и подвижник, мудрый, добродетельный и благочестивый. Пусть же чистые душой и праведные возрадуются.

            Вечером 28 июня 1963 года Сатья Саи попросил мистера Кастури, своего переводчика, биографа и близкого ученика, объявить в ашраме, что в течение следующей недели аудиенции с ним предоставляться не будут. На следующий день рано утром Саи вдруг потерял сознание.

            Его ближайшие ученики и приверженцы решили сначала, что он просто впал в транс, как это неоднократно случалось до того, когда, судя по всему, Сатья Саи перемещался в своем астральном теле, если одному из приверженцев срочно нужна была его помощь. Сатья Саи мог иногда пребывать в таком трансе в течение нескольких часов. Однако на этот раз Саи не приходил в себя гораздо дольше, чем обычно, так что его ученики стали подозревать недоброе и позвали врача.

            Сатью Саи осмотрел доктор Прасаннасимбха Рао, врач из больничного пункта в ашраме, а также помощник директора Главной больницы штата Майсор, которого пригласили из Бангалора. Перечислив симптомы болезни, врач из Бангалора делает следующее заключение: "Указанные симптомы дают основание дифференцировать туберкулезный менингит; не исключено наличие застарелой туберкулемы, то есть опухолевидного образования, возникающего на месте воспаления, вызванного туберкулезной инфекцией".

            Врач уже собирался сделать больному укол и оказать ему надлежащую медицинскую помощь, предписываемую в подобных случаях, но тут Сатья Саи как будто пришел в себя и от лечения отказался. "Болезнь пройдет через пять дней", - объявил больной. Он также объяснил, что одного из его последователей, который находился в эту минуту далеко от ашрама, должен был разбить паралич. А после этого ему еще предстояло перенести тяжелый инфаркт, который наверняка убил бы его. Чтобы избавить своего приверженца от страданий и неминуемой смерти, Сатья Саи решил принять на себя его болезни со всеми сопутствовавшими симптомами, как то: паралич, сердечные приступы, жестокие боли, частичная потеря зрения, высокая температура. В следующие пять дней у него было четыре тяжелых сердечных приступа. Левая половина тела была парализована. Речь стала невнятной. Зрение в левом глазу резко ухудшилось.

            Затем в четверг, 4 июля, сознание Сатьи Саи почти прояснилось, и у него хватило сил, чтобы объявить, что тромб в мозгу почти рассосался и что сердечных приступов у него больше не будет. Однако левая половина тела все еще была парализована, и говорил он неразборчиво и еле слышно. Приверженцы Саи были уверены, что потребуется несколько месяцев, чтобы его здоровье полностью восстановилось. Приближался праздник Гуру Пурнима (День гуру), и в ашрам стали съезжаться многочисленные гости. Все они, разумеется, были обеспокоены и удручены, услышав о состоянии здоровья Сатьи Саи. Те, кто не знал истинной причины болезни или не поверил, когда им об этом рассказали, недоумевали: "Если Саи и в самом деле Бог, принявший человеческий облик, тогда почему его тело подвержено болезням? Почему он не исцелит себя?" Вечером 6 июля, то есть в день Гуру Пурнима, Саи - с помощью нескольких учеников, которые буквально несли его на руках, - спустился по винтовой лестнице из своей спальни в переполненный людьми храм, находящийся этажом ниже. Вся левая часть его тела все еще была парализована, а когда он говорил - это было еле слышное и невнятное бормотание.

            Вот как описывает эту сцену присутствовавший там врач: "У него была походка и движения, типичные для больного, у которого парализована половина тела. Он волочил левую, парализованную ногу, задевая пальцами пол. Даже самые стойкие разрыдались, когда они увидели Саи в столь удручающем состоянии".

            Несколько минут Саи сидел в своем кресле на возвышении, перед лицом пяти тысяч молчаливых и скорбных людей, - считая тех, кто был в храме и кто сидел или стоял снаружи. Потом Саи жестом попросил воды.

            Принесли стакан с водой и поднесли его к искривленным губам Сатьи Саи. Он отпил немного. Затем он окунул в стакан пальцы правой руки и брызнул несколько капель на парализованные руку и ногу. После этого он погладил левую руку правой, а потом принялся гладить затекшую левую ногу двумя руками.

            В храме, в первых рядах, то есть совсем близко от Саи Бабы, сидел Т.А. Раманта Рэдди, инженер одного из правительственных ведомств. Вот что он рассказывает: "Его левая нога, глаз и вся левая половина в одну секунду стали совершенно нормальными. Так ученикам и приверженцам Сатьи Саи удалось увидеть в действии величайшее из его божественных дарований. Даже боги изумились бы, став свидетелями столь внезапного выздоровления!" А вот как описывает это событие Н. Кастури: "Саи встал и начал свое выступление, предназначенное для фестиваля. Люди не верили своим глазам и ушам. Когда они убедились, что Саи действительно стоит перед ними и в самом деле произносит речь, они вскочили с мест, стали танцевать, кричать, плакать. Некоторые от счастья пришли в такой экстатический восторг, что стали с диким и истерическим хохотом метаться в толпе, хлынувшей со всех сторон в зал.

            Саи говорил, стоя, больше часа. Потом он спел несколько духовных песнопений и после этого поднялся без всякой помощи по лестнице, ведущей в его комнату. В тот вечер он съел свой всегдашний ужин. На следующий день он был, как всегда, здоров и полон сил и вернулся к своему обычному насыщенному распорядку дня. Поразивший его паралич, который он принял по доброй воле, прошел ровно через пять дней, как он предсказывал, не оставив никаких последствий".

            А вот что сам Сатья Саи Баба сказал в тот вечер в своем выступлении: Это не болезнь Свами, а болезнь, которую Свами принял на себя, чтобы спасти другого. Будьте счастливы - только это может сделать Свами счастливым. Если вы печалитесь или тоскуете, Свами не может быть счастливым. Ваша радость - это бальзам для Свами (Г. Мёрфет, "Сатья Саи - человек, творящий чудеса", стр. 128-129).

            В том же выступлении Сатья Саи говорил: Для тех, у кого нет прибежища, Бог - их прибежище. Вот потому-то я и принял эту болезнь, чтобы она не пала на голову моего приверженца, единственное прибежище которого - Бог. Эта ужасная болезнь да еще четыре сердечных приступа, один за другим, принесли бы ему много страданий и убили бы его. Мой долг и моя обязанность - ограждать моих подвижников от беды - предписывали мне спасение его.

            Есть и еще одна причина, которая объясняет, почему следовало соблюсти этот срок - восемь дней. Я хранил эту тайну тридцать семь лет, но настала пора открыться и объявить ее вам.

            Ниже излагается, с некоторыми сокращениями, история, которую Сатья Саи Баба рассказал своим завороженным слушателям.

            Тысячи лет тому назад великий мудрец Бхарадваджа возжелал постичь тайны Священных Вед. Владыка богов Индра дал ему совет исполнить для этой цели ведический ритуал жертвоприношения - ягу. Бхарадваджа взлелеял надежду, что супруга Шивы - Шакти - почтит это действо своим присутствием и благословит его, Бхарадваджу. И вот Бхарадваджа отправился в Гималаи, к овеянной тайной горе Кайлас, где пребывали Шива и Шакти, мужское и женское начала Бога, дабы вручить Шакти свое приглашение. Придя на гору, Бхарадваджа увидел Шиву и Шакти сплетенными в космическом танце и стал ждать. Он ждал восемь дней, но боги не обращали на него никакого внимания. (Потом оказалось, что Шакти улыбнулась ему в знак приветствия, но он этого не заметил).

            Несчастный и обескураженный, Бхарадваджа отправился в обратный путь, но, как только он стал спускаться с горы, его разбил паралич: от холода и усталости у него парализовало левую половину тела. Тогда к нему приблизился Шива и исцелил его, спрыснув водой из кувшина. Так Бхарадваджа был утешен Шивой. Он также был одарен милостью Шивы и Шакти, которые пожелали присутствовать на церемонии яги. Шива дал обещание мудрецу, что они оба, Шива и Шакти, примут человеческий облик и будут трижды рождаться в роду Бхарадваджи или его единоверцев: сначала Шива родится в облике Саи из Ширди, затем Шива и Шакти вместе воплотятся в облике Сатьи Саи, которому суждено родиться в Путтапарти, и, наконец, Шакти получит свое единоличное воплощение в облике Премы Саи (Сатья Саи говорит, что он перевоплотится еще один раз - в облике Премы Саи).

            Далее, во искупление болезни, которая поразила Бхарадваджу на горе Кайлас, Шива дал ему следующее обещание: "Когда мы, Шакти и я, примем облик Сатьи Саи, ты, подвижник богов, будешь поражен параличом. Твоя болезнь продлится восемь дней, а на восьмой день ты будешь избавлен от нее при помощи воды, которой тебя окропят, - точно так же, как это сделал я на горе Кайлас, чтобы спасти тебя".

            Сегодня - продолжал Сатья Саи, - вы наблюдали, как было выполнено обещание, которое Шива дал во времена Трета-юги (давно минувшей эры, когда это происходило). Обещания Шивы должны выполняться неукоснительно. Этот паралич, который должен был разбить несчастного бесприютного подвижника, явился подходящим случаем, чтобы выполнить заверение Шивы, и я взял его на себя. Как и было предначертано, болезнь прошла, подвижник был спасен, обещание было выполнено и тайна раскрыта. Божественное должно было раскрыться людям через явление великого чуда. Всё, о чем я говорил, свершилось лишь благодаря случаю на горе Кайлас.

            Позвольте мне сказать вам еще одну вещь: ничто не может помешать или воспрепятствовать свершению того дела, ради которого пришел на землю Сатья Саи. В эти дни, когда я лежал наверху в моей комнате, некоторые недальновидные люди стали говорить: "Сатье Саи Бабе пришел конец". Эти люди отвратили многих, кто приезжал в Путтапарти. Другие полагали, что я достиг состояния нирваны, как будто я не Аватар, а лишь искатель истины. Наконец, были и такие, которые опасались, что я стал жертвой черной магии, - как будто существуют такие силы, которые могут поразить меня.

            Слава этого Аватара, Аватара нынешней эры, будет расти день ото дня. В былые времена, когда маленький мальчик по имени Кришна оторвал от земли гору Говардхану, молочницы и пастухи, которые были друзьями и сотоварищами Кришны, поняли, что он - Божество. А теперь не одна гора, а целая горная цепь будет поднята в воздух. И вы станете свидетелями этого! Будьте терпеливы, веруйте!

            После того, как Сатья Саи возвестил во всеуслышание, что он - воплощение Шивы и Шакти, число его последователей стало быстро увеличиваться. Прашанти Нилаям скоро станет второй Матхурой (святым городом, местом рождения Кришны), куда будут стекаться сотни тысяч паломников. Множество святых и мудрецов сойдутся в Прашанти и обретут здесь желанную цель, цель всей своей жизни - вечное блаженство. Таковы были слова Сатьи Саи.

            Теперь уже насчитываются тысячи документальных подтверждений того, что Сатья Саи наделен могуществом. Многие из этих свидетельств вы найдете в содержательной и увлекательной книге Говарда Мёрфета "Человек, который творит чудеса". Мне хотелось бы повторить здесь самый потрясающий рассказ, какой мне когда-либо приходилось слышать. Я привожу его из-за уникальности и неповторимости этого случая, а также потому, что он оказал влияние на дальнейшее течение моей жизни. Рассказ этот о воскрешении Вальтера Коуэна, который, по многим свидетельствам, был возвращен к жизни в первый день Рождества 1971 года. Д-р Джон Хислоп - в прошлом профессор и руководитель корпорации, теперь вышедший в отставку и проживающий в Мексике - был свидетелем этой невероятной драмы. Вот, в главных чертах, что он рассказал: "В первый день Рождества, рано поутру, среди приверженцев Саи разнесся слух, что у одного пожилого американца случился тяжелый инфаркт. Услышав об этом, я и моя жена сразу пошли в отель, где остановились Коуэны. Элси Коуэн подтвердила, что муж ее умер. Она молилась Сатье Саи, прося его помощи, но сохраняла полное самообладание и, памятуя о нашей смертной природе, закончила свою молитву словами: "Господи, да свершится воля Твоя".

            Карета "скорой помощи" перевезла тело Вальтера в больницу. Когда, некоторое время спустя, Элси и ее приятельница м-с Ратан Лал пришли в больницу, они узнали, что до их прихода в больнице побывал Сатья Саи. К своему удивлению, они нашли Вальтера живым".

            Понимая, что смерть Вальтера должна быть подтверждена медицинскими свидетельствами и свидетельскими показаниями, д-р Хислоп собрал все необходимые материалы. "По моей просьбе судья из Мадраса Дамадар Рао побеседовал с врачом, который осматривал Вальтера, когда его привезли в больницу. Д-р Рао свидетельствует, что он осмотрел Вальтера вскоре после прибытия кареты "скорой помощи" и, не обнаружив каких-либо признаков жизни, констатировал смерть и заложил ему уши и нос ватой.

            Тело покрыли простыней и поместили в пустой комнате. Д-р Рао уходил на некоторое время из больницы, и поэтому он не встретился с Сатьей Саи. Когда, уже после ухода Саи Бабы, доктор вернулся в больницу, он обнаружил, что Вальтер жив. Рао не может дать по этому поводу никаких объяснений.

            В тот же день, несколькими часами позже, Сатья Саи сообщил своим последователям и ученикам, что он действительно возвратил Вальтера к жизни. Сатья Саи, однако, не стал объяснять, почему он так поступил. Причина этого и поныне остается тайной, которую Сатья Саи не считает нужным открывать".

            После этого случая Саи Баба еще два или три раза помогал Вальтеру, каким-либо необыкновенным образом, оправиться от болезни. Д-р Хислоп рассказывает, что однажды после собрания, на котором Саи выступал с духовными наставлениями и раздавал призы, он обратился к Хислопу со следующими словами: В то время как я выступал на собрании, я услышал, что меня зовет м-с Коуэн. Я сразу же отправился в больницу и сделал все необходимое. Дело было в том, что болезнь м-ра Коуэна опять приняла дурной оборот.

            Хислоп продолжает: "Как видите, выступая с трибуны, Саи в то же время побывал в больнице и сделал все необходимое. Однако я сам и мои друзья все время видели его на трибуне - он ни на секунду не прерывал своего выступления и раздачи призов. Как объяснить эту тайну? Непонятно".

            Когда Вальтер достаточно окреп, Коуэны переехали из Мадраса в Бангалор. Хислоп рассказывает, что Вальтер выглядел совершенно здоровым. "Д-р Джнанесваран, с которым мы с женой познакомились за несколько лет до этого случая, был в Бангалоре домашним врачом Коуэнов. Он запросил историю болезни Вальтера со всеми лабораторными исследованиями, которые показали, что Вальтер в течение ряда лет страдал тяжелым диабетом и рядом других заболеваний. Д-р Джнанесваран сделал серию новых анализов и не поверил своим глазам: он не нашел ни признаков диабета, ни патологии, указывающей на другие заболевания, которыми прежде страдал Вальтер. Доктор в удивлении разводил руками: "Только божественный Саи, только сам Господь мог совершить это чудо!"" Ниже приводится рассказ самого Вальтера Коуэна о том, что с ним происходило во время его очевидной для всех смерти и, милостью Сатьи Саи, воскрешения.

            "Через два дня после приезда в Мадрас, где мы остановились в отеле Коннемара, я тяжело заболел воспалением легких. Я задыхался. Но вдруг мое тело перестало бороться, и я умер. И тогда я вдруг обрел совершенный покой и волшебное блаженство. И Господь, Сатья Саи, был подле меня.

            Хотя мое тело, лежавшее в кровати, было мертво, но мой разум - во все то время, пока Сатья Саи не вернул меня к жизни, - продолжал функционировать. Я не испытывал ни беспокойства, ни страха, но, напротив, огромное чувство умиротворенности, потому что во мне не осталось никакого страха перед смертью.

            Потом Саи привел меня в огромный зал, кишевший сотнями людей. В этом зале сохранялись записи о всех моих предыдущих жизнях.

            Сатья Саи был со мной, когда я предстал перед Судом. Тот, кто этим ведает (оказалось, между прочим, что он прекрасно знает Сатью Саи), попросил, чтобы ему дали записи о моих прошлых жизнях. Я видел его доброту и чувствовал, что любое решение послужит моей душе на пользу.

            В зал принесли записи - груды свитков, по всей очевидности, на разных языках. Стали их читать, а Саи переводил. Сначала шли названия цивилизаций, которые исчезли с лица земли много тысячелетий назад, и я ничего о них не помнил. Потом дошли до времени царя Давида, и чтение стало более увлекательным. Мне даже трудно было поверить: оказывается, во всех предыдущих жизнях я был поистине замечательной личностью.

            В ходе чтения записей о моих жизнях выяснилось, что в разные времена я играл заметную роль на политическом, духовном и миротворческом поприщах. Также выяснилось, что в расчет берутся лишь мотивы моих действий и мое личное поведение. Я не запомнил своих прежних имен. Помню только, что большинство из них фигурирует в книгах по истории всех народов мира, начиная с самых истоков цивилизации. Я рождался в разных странах, но повсюду я исполнял свою миссию - нес людям мир и духовность.

            Чтение свитков продолжалось около двух часов. Затем Господь, Сатья Саи, сказал, что моя миссия в этой жизни состояла в том, чтобы сеять знание истины, и что я еще не закончил то дело, ради которого был рожден. А потому он просит, чтобы - в силу Его милости - моя душа вновь возвратилась в тело. "Да будет так", - ответил судья.

            Слушание дела было закончено, и я удалился вместе с Саи, чтобы вернуться в свое тело. Мне не хотелось выходить из состояния чудесного блаженства, в котором я пребывал. Я взглянул на свое тело и подумал, что вернуться в него - это как ступить в выгребную яму. Однако я знал, что будет лучше, если я завершу свою миссию, чтобы в конце пути соединиться с Господом нашим. Тогда я вновь вошел в свое тело... и в ту же секунду все началось сызнова - я задыхаюсь и так беспомощен, что хуже некуда, но все еще жив. Я открыл глаза, увидел жену и сказал: "Как чудесно ты выглядишь в розовом".

            Услышав рассказ Вальтера, Хислоп спросил у Сатьи Саи, соответствует ли он действительности или является плодом фантазии или галлюцинации. Саи ответил: Нет, это не фантазия или иллюзия. М-р Коуэн рассказывал о реальном опыте, который протекал в его сознании. Я сам при этом присутствовал, направляя и проясняя его мысли. В ответ на вопрос, всякий ли человек испытывает подобного рода опыт после смерти, Саи ответил: Не обязательно: одни получают такой опыт, а другие нет.

             Бхагаван Шри Сатья Саи,
п/о Прашанти Нилаям,
р-н Анантапур, Бриндаван, Вайтфилд

            ПОСЛАНИЕ

            Человек считает, что он - это его тело, его разум, его душа. Это - иллюзия. В реальности человек - это вечное бытие, всеведение, блаженство. Каждый из вас - властелин этого мира. Вы творите весь мир и втягиваете его в игру. Чтобы приобщиться к бесконечному вселенскому Духу, стать универсальной индивидуальностью, вам надлежит разрушить жалкую, тесную тюрьму своей обособленной индивидуальности. Возлюбивший Бога (бхакта) не стенает и не ищет негативных сторон в людях и вещах, которые встречаются на его пути.

            Цель достигается сердцем. Следуйте велению своего сердца. Чистое сердце преодолевает интеллект. Оно действует по вдохновению.

            Всё, что мы делаем, отражается на нас. Если мы поступаем хорошо, мы обретаем счастье, если мы поступаем плохо, нас ждет несчастье.

            Подлинное счастье заложено в глубине твоего естества. Там, в твоих глубинах, плещется безбрежный океан божественного нектара. Ищи этот нектар в своем сердце и вкушай его, вкушай. Вот он - у тебя под рукой. Это и есть твое подлинное естество. Не тело, не разум, не интеллект, не мозг. Твое подлинное естество не есть твое желание или объект твоего желания. Ты выше всего этого. Все это лишь внешние проявления. На самом деле, ты - радость цветущей розы, ты - мерцающее сияние звезд. Что в мире может сравниться с этим? А потому тебе нечего желать.

             С любовью и благословением -
 Шри Сатья Саи Баба Глава 12. Золотоносная жила После возвращения из своей первой поездки в Индию я почувствовал, что как бы внутренне пробуждаюсь - точно во мне открываются когда-то хорошо знакомые, а потом заброшенные и потерянные ходы, и я получаю доступ в ту часть моего естества, о которой я сам давно забыл. Я решил, что это во мне пробуждается любовь к Богу. Мне стало интересно узнать, у всех ли дремлет в глубине сердца это забытое чувство, дожидаясь лишь того момента, когда его выведет из дремоты личный духовный опыт. Это внутреннее пробуждение, или раскрытие, распрямление, стало источником огромной радости и принесло с собой глубокую любовь к Сатье Саи и к людям, ко всем людям. Я спрашивал себя, не довелось ли мне испытать и почувствовать такие стороны любви, о которых решительно ничего не известно в современной психиатрии.

            То новое, что я нашел в себе, стало самым главным в жизни. Я следил, точно завороженный, как раскрывается и изливается наружу этот скрытый во мне источник любви. Отныне мою жизнь определяло учение Сатьи Саи. Я стал вегетарианцем, начал заниматься йогой и усердно медитировал.

            Погрузившись в медитацию, я вновь испытывал пьянящую близость Сатьи Саи, и это вскоре привело меня к мысли, что меня отделяет от Саи не расстояние, но лишь мое слабое умение концентрироваться и фокусировать свое внимание на нем.

            Не отчуждайтесь от меня! Не упускайте эту возможность - разделить со мной свою радость и свое горе! Ибо холодные уголья могут воспылать, лишь коснувшись жара, - говорит Саи. Я стараюсь, чтобы моя связь с ним никогда не прерывалась.

            Это новое отношение к жизни нашло отражение в моей работе и в моей общественной жизни. Я стремился к тому, чтобы моя ежедневная деятельность была продолжением медитации - я концентрировался на телесном облике Саи и на своем опыте общения с ним, как если бы всё, что я делал, было приношением ему. Я стремился видеть его во всем, что я делаю, и реагировать так, как будто всё, что я делаю, составляет, по сути, часть его бытия.

            Приходилось делать усилия, но это тренировало такие качества, как самоконтроль и концентрация, и создавало прекрасный ориентир в повседневной жизни. Телесный образ Саи был всегда со мной, в моей памяти и в сердце, и оттого я чувствовал такую же близость к нему, как в Индии. Я пытался все время фокусировать свое сознание на волшебном, пробудившемся во мне чувстве любви к нему - и потому, что это само по себе приносило радость, и потому также, что Сатья Саи одобряет такого рода упражнения, ибо они приближают нас к Богу. Цель вашей жизни, - говорит Саи, - осознать Бога. Этой цели можно достичь, если сделать Его реальным соучастником всех своих действий и поступков.

            Божественное должно пронизывать ваш ум, ваше сердце, ваши дела. Оно должно сквозить в ваших мыслях, ваших словах, ваших действиях. Разумеется, такое отношение к жизни требует дисциплины, терпения и упорства. Однако это становится удовольствием, если тобой руководит такой любящий и заботливый наставник, как Сатья Саи.

            По существу, именно правила и ограничения делают игру привлекательной. Если бы в футболе каждый игрок мог делать с мячом все, что ему вздумается, и не было бы правил и штрафных бросков, атаки ворот и забитых мячей, удаления с поля и положения вне игры, то игра стала бы бессмысленной. Точно так же, без правил и ограничений, спектакль, разыгрываемый на подмостках жизни, потерял бы свою привлекательность и не вел бы нас к блаженству.

            Я стал понимать, что я должен упорно и регулярно заниматься духовными упражнениями, ибо моя судьба, в большей степени, - дело моих рук. Сатья. Саи сформулировал эту мысль в обращении к своим американским приверженцам в 1972 году: Человек считает, что он - это его тело, разум, его душа. Это - иллюзия. В реальности, человек - это вечное бытие, всеведение, блаженство. Каждый из вас - властелин этого мира. Вы творите весь мир и втягиваете его в игру.

            Далее Саи описывает тот путь духовного поиска, который приводит нас к осознанию своего места во Вселенной: Чтобы приобщиться к бесконечному вселенскому Духу, стать универсальной индивидуальностью, вам надлежит разрушить жалкую, тесную тюрьму своей обособленной индивидуальности. Возлюбивший Бога (бхакта) не стенает и не ищет негативных сторон в людях и вещах, которые встречаются на его пути. Цель достигается сердцем. Следуйте велению своего сердца. Чистое сердце преодолевает интеллект. Оно действует по вдохновению. (См. выше "Послание Сатьи Саи").

            Во мне все больше крепло убеждение, что вся наша сила от Бога и от медитации на Бога, когда мы, наподобие радиоприемника, настраиваемся, по сути, на волну или же частоту колебаний, именуемую "благочестие, медитация, преданность Богу", и тем самым подключаемся к каналу Божественной любви и приобщаемся к Нему, становимся частью Его. Я подумал, что это можно представить себе таким образом: настраиваясь, так сказать, на волну Бога, мы получаем способность воспринимать из Вселенной более глубокие и значимые сигналы, а наше обыденное восприятие объясняется тем, что мы как бы настроены на передающие устройства более низкого ранга, такие как привязанность к объектам чувственного восприятия и непрестанная погоня за властью и престижем.

            Учение Сатьи Саи давало простор для беспредельного роста и развития. Моя врачебная практика оживилась, ибо она стала более интересной и результативной как в профессиональном, так и в духовном отношении. Я заметил, что настроенность на волну Бога повышает мое интуитивное чутье при работе с пациентами.

            Эти изменения усилили во мне желание стать учеником и последователем Сатьи Саи. Что я должен делать, чтобы приблизиться к нему? Должен ли я относиться к нему, как к другим моим учителям, то есть будет ли прямой контакт с ним лучшим способом учиться у него?

            Всего через несколько недель после моего возвращения домой я решил, что должен поехать в Индию и задать все эти вопросы лично Сатье Саи. Я жаждал быть там, жаждал вновь наблюдать действия и события, которые - я был теперь убежден - во многом повторяют факты жизни Иисуса Христа. Я знал, что я становлюсь свидетелем грандиозного явления, события огромной исторической важности. Не могу ли я жить подле моего великого учителя? Быть может, я смогу найти работу врача где-нибудь в Индии, и он позволит мне регулярно к нему приезжать.

            Было решено ехать в Индию в октябре 1972 года. На этот раз со мной поедут моя жена и брат с женой (которая, кстати сказать, сестра моей жены), а также мой кузен. Мы поедем с Индрой Дэви в составе группы из тридцати пяти человек.

            Я вспоминаю, как перед моим отъездом в прошлый раз мы вчетвером - я, моя жена и брат с женой - сидели за обеденным столом и обсуждали мою предстоящую поездку. Брат относился к этой идее явно скептически: не иначе, как у меня с головой что-то не в порядке. Я особенно запомнил одно его замечание: "Убей меня Бог, чтобы я поехал в эту страну. Послушай, Сэм, там же ничего нет, кроме нищеты, отсталости и болезней". Подумать только! Теперь этот ученый-разучёный доктор едет со мной. Он все еще полон сарказма и сомнений, но начинает относиться с интересом к тому неведомому, что его ждет и что, быть может, позволит ему понять, отчего его чудаковатый брат так радикально переменился.

            Мне также позвонил по телефону мой двоюродный брат Джерри, профессор математики в одном из восточных штатов, которого я давно не видел. Джерри только что оправился от довольно тяжелой болезни. Обычно болезнь и смерть заставляют нас глубже задуматься над смыслом нашего бытия: "Кто мы на самом деле? Что нас ждет впереди? Существует ли Бог?" Рассматривая эту проблему с чисто математической точки зрения, Джерри пришел к выводу, что факт пребывания Аватара на земле в наши дни является вполне вероятным. "Трудно себе представить, - говорит он, - что рассказы о прошлых пришествиях святых являются лишь плодом вымысла. По всей вероятности, это были реальные, хотя и редкие события. Исходя из сходства этих рассказов с теми, которые я слышу сейчас, и учитывая интервалы между явлениями святых в прошлом, я считаю весьма вероятным, что подобное событие может иметь место в наши дни".

            С нами поедет также наша приятельница Лайла. Примерно за год до этого, - еще до того, как Лайла услышала о Сатье Саи, - у нее обнаружили опухоль в груди и поместили ее в Университетскую клинику для биопсии. Со страхом и тревогой ждала она операции. И тогда ее соседка по палате, добрая душа, прочитала ей одну молитву. Лайла повторила эту молитву перед самой операцией... и вдруг почувствовала огромное облегчение и умиротворенность. В конечном итоге опухоль ее оказалось доброкачественной.

            Через некоторое время я рассказал Лайле о Сатье Саи, и она очень заинтересовалась. Потом она прочитала книгу о нем и стала думать о поездке в Индию. Однако в то время у нее было много долгов и никакой сколько-нибудь реальной возможности достать деньги для поездки. Ее муж Хомер, изобретатель, не имел в то время постоянного дохода, потому что уже в течение пяти лет ему никак не удавалось продать свое изобретение. Но хотя поездка Лайлы в Индию казалась совершенно нереальной, она все приготовила, сделала профилактические прививки и получила заграничный паспорт.

            Потом стали происходить странные вещи. Однажды - в ту пору, когда Лайла была особенно подавлена всей этой ситуацией, - ей приснился сон, будто она, сидя в машине, поднимает голову и видит: Саи танцует на крыше дома, наподобие скрипача из фильма "Скрипач на крыше"; глаза его блестят, а лицо смеется. После этого сна настроение ее значительно улучшилось.

            Вскоре после этого Хомер набрел на одну интересную идею. Затем последовала серия молниеносных и невероятных событий: кто-то заинтересовался его изобретением, и его финансовые дела вдруг неожиданно улучшились впервые за многие годы. Таким образом у Лайлы появились деньги на поездку в Индию. Это произошло ровно за неделю до вылета. Поскольку все необходимое было сделано заранее, сияющая от счастья Лайла присоединилась к нашей группе.

            Состав людей в группе был довольно странный. Были юнцы и пожилые люди, были такие, которые считали себя наделенными сверхъестественными силами, и такие, которых переполнял скептицизм, - словом, к Саи тянулись люди из всех слоев общества. У одной пожилой дамы в самолете разболелся живот. Вы бы удивились и позабавились, так же как и я, если бы видели, сколько всевозможных методов лечения было испробовано на ней. Хиропрактик скручивал и раскручивал ее тело; врачеватель-спирит уверял, что он знает верный способ вылечить ее - он будет лить ей в рот воду из чашки, поднятой над ее головой, и таким образом прочистит ей внутренности; кто-то пробовал медитацию, кто-то призывал духов, а психиатр (то есть моя собственная персона) пытался поддержать ее морально и всучить ей успокоительную таблетку. Каждый приставал к ней со своими советами и методами, а несчастная страдалица стонала и мучилась почти непрерывными болями. Самое удивительное, что вдруг, на полпути, она совершенно поправилась - несмотря на все наше "лечение".

            Мы прилетели в Бомбей, а оттуда в Бангалор, где узнали, что Сатья Саи находится в Путтапарти. Туда и двинулся на десяти машинах наш сорокаголовый караван. Расстояние между Бангалором и Путтапарти - примерно 110 миль. Поездка была удивительно приятной. Места там красивые. Отъехав немного от Бангалора, мы увидели заброшенную взлетную дорожку. Табличка у края дороги гласила: "Берегись самолетов, совершающих посадку". Я присвистнул от удивления - вокруг были видны лишь коровы да обезьяны.

            Дорога шла через маленькие, кишащие людьми деревни. Пейзаж все время менялся - то холмы, то широкие просторы. Наконец, в шесть вечера мы добрались. Солнце только что зашло, воздух был чистым и дышал свежестью. Мы подъехали к Прашанти Нилаяму по главной улице деревни - по немощеной, забитой людьми и животными дороге, вдоль которой выстроились жалкие лачуги. В лавках - в витринах и у входов - были выставлены портреты Саи Бабы. Высокая каменная ограда, окружавшая Прашанти Нилаям, отделяла ашрам от деревни.

            Мы свернули налево, проехали через старые ворота и оказались на территории ашрама. Все были возбуждены. Откуда-то явственно доносилось ритмичное пение - пели священные песни (бхаджаны). Мы поняли, что ждут появления Сатьи Саи. Нам сказали, что Баба выходит два раза в день - проходит вдоль рядов сидящих на земле людей, даруя им благословенную возможность лицезреть Господа Бога во плоти. Нередко он выбирает несколько человек - это значит, что им выпало счастье получить личную аудиенцию с Саи.

            Мы быстро выскочили из наших такси и устремились по направлению к храму, откуда доносилось пение. Некие особые вибрации и проникшее в сердце чувство глубокого почтения и преклонения перед Божественным дали нам понять, что мы вступили на священную землю. Когда мы подошли, Сатья Саи медленно обходил полукружие перед храмом, образованное сидящими людьми. Там было около пятнадцати тысяч человек. Все глаза неотрывно глядели на Учителя. Его взгляд, устремленный в себя, тем не менее связывал его с людьми и держал их в священном трепете. Это была минута несказанного волнения.

            Мы стояли в некотором отдалении, пока он обходил сидящих полукругом людей. Затем он вновь вошел в храм.

            К нам подошли несколько американцев и помогли устроиться на ночь. Прашанти Нилаям тогда лишь отстраивался. Вдоль стен ашрама уже строились корпуса, которые должны были стать местом для жилья постоянных жителей ашрама и паломников, однако лишь немногие здания были закончены. Повсюду лежали груды камня и песка и сновали строители, внося в тихий и мирный ашрам атмосферу занятости и деловитости.

            Только что закончился один из главных праздников года, Праздник Победы (Дасара), и на территории ашрама все еще находились тысячи людей - слишком много при столь ограниченном количестве жилья. Однако все службы, несмотря на трудности, возникшие из-за стечения такого количества людей, работали на удивление исправно. Два больших крытых барака, каждый площадью с футбольное поле, предоставили кров сотням людей, которые до того спали на голой земле.

            Нашей группе исключительно повезло: нас разместили в спальных корпусах. Тем не менее мы жили в весьма спартанских условиях. Мужчины и женщины были разделены. Семерых из нас направили в комнату размером 10 на 12 футов. Те, у кого не было надувных матрасов, спали прямо на цементном полу. Туалетом служила дыра в полу, но был кран для умывания. Женщин тоже поместили в очень маленькой комнате, но она казалась почти комфортабельной, потому что там были раковина и туалет, как в Америке, с унитазом.

            Американцы, приезжающие в Индию впервые, испытывают сильнейшее потрясение. Я боялся даже ступить в зловонный туалет, полный паутины и пауков. Мне говорили, что система канализации находится в плохом состоянии, потому что слишком много народу и, во-вторых, потому что сильные дожди залили стоки нечистот.

            Однако несмотря на неудобства, почти все ощущали ту особую духовную атмосферу, которая делает Прашанти Нилаям неповторимым, непохожим на другие места. Статуи богов, портреты Сатьи Саи и безукоризненная чистота на священной земле - непосредственно перед храмом - еще усиливали это ощущение умиротворенности и святости. Многие из нашей группы отметили, что их медитации стали более вдохновенными. Присутствие Сатьи Саи буквально пропитывало ашрам. Во время песнопений разлитые в воздухе вибрации создавали почти реальное ощущение его физического присутствия.

            Сатья Саи занимает всего одну комнату на втором этаже храма, расположенного в центре ашрама. Храм в это время перестраивался, и повсюду - вокруг здания и на крыше - работали строители. Перед храмом был расчищенный двор, где сидели молящиеся, дожидаясь выхода Сатьи Саи. В этой части ашрама, в отличие от всей остальной территории, полагается быть без обуви.

            Дважды в день, примерно в одиннадцать часов утра и в половине шестого вечера, Саи выходит к народу. Поскольку точное время его появления перед народом предсказать невозможно, люди обычно приходят заранее и ждут. Почти все американцы большую часть дня - иногда долгие часы под палящим солнцем - сидят в молчании перед храмом, дожидаясь выхода Саи. Те, кто привык к быстрому темпу жизни, томятся бездеятельностью.

            Мы с братом много времени проводили вместе. Брат проявлял удивительную выносливость и упорство. И тем не менее он уверял меня, что поверит в божественность Саи Бабы только если он, во-первых, изменит направление движения солнца, во-вторых, остановит течение мощной реки, в-третьих, сотворит корову на расстоянии, и, в-четвертых, сам обратится в гору.

            Мой кузен Джерри горел от нетерпения. В первое утро он был бодр и готов к сражениям. Он заявил, что не собирается терять ни секунды даже на еду - он будет весь день сидеть перед храмом. Время от времени мы с братом ходили посмотреть на него. Он был все еще полон решимости, но уже во второй половине дня его боевой задор стал мало-помалу испаряться. Просидев безрезультатно целый день и не добившись аудиенции у Саи, он совсем сник.

            На второй день заболел один из моих соседей по комнате. У него начался тяжелый кашель, поднялась температура, и временами он даже впадал в забытье. Он не мог встать, так что мы приносили ему еду и ухаживали за ним. Некоторые из американцев вскоре пришли к выводу, что они не в состоянии выносить такие условия и что им лучше уехать из ашрама как можно скорее. Они только хотели дождаться личной аудиенции у Саи. К концу второго дня мы узнали, что Сатья Саи приглашает нас на аудиенцию на следующее утро. Мы ликовали. Утром все горок человек сбились в маленькой комнате и стали ждать его.

            Было радостно наконец-то, после долгих часов томительного ожидания, вступить с ним в общение. Лицо его выражает полное блаженство, а все тело излучает мощный поток энергии, чего я никогда не замечал ни у кого из людей. Он быстр в движениях, улыбка его электризует... Он постоял с минуту около своего кресла, пристально вглядываясь в каждого из нас. Затем попросил некоторых подвинуться, чтобы всем было удобно сидеть. Уже эти приготовления наполнили наши сердца восторгом. Наконец мы расселись у его ног, и он стал говорить. Говорил он непринужденно, с юмором.

            Вдруг он повернулся к Лайле и ласковым голосом стал повторять ту молитву, которую она услышала год назад в больнице. Просто, без всякой аффектации, он прочел слово в слово всю молитву, потом сделал несколько движений рукой в воздухе, материализовал длинные четки из 108 стеклянных с виду бусин и бросил их Лайле. А перед поездкой Лайла призналась мне, что хотела бы, чтобы Саи материализовал для нее четки - и она подробно описала мне эти вожделенные четки. Так вот, четки, которые подарил ей Саи, точно совпадали с ее описанием. Потрясенная Лайла залилась слезами.

            - Нет, нет, надо быть сильной, - воскликнул Саи.

            - Я стараюсь, я стараюсь, - пролепетала она.

            - Надо не стараться, а быть сильной, - был его ответ.

            Потом он повернулся к одному человеку: Чего вы хотите? Тот не ответил.

            По своему обыкновению Саи сделал правой рукой несколько коротких и быстрых кругообразных движений, и мы увидели кольцо со множеством драгоценных камней, посаженных по краю ободка. Потом Пол - тот, кому предназначалось кольцо, - сказал, что он хотел именно такое кольцо и что еще в Калифорнии, перед поездкой, он кому-то даже описывал это кольцо. Кольцо было точно его размера.

            Аудиенция у Сатьи Саи продолжалась около получаса. Его внимание к нам и любовь переполнили мое сердце радостью. Он сказал, что поговорит с каждым из нас в один из ближайших дней. Потом мой кузен Джерри попросил материализовать что-нибудь для него. Он носил на мизинце дешевое кольцо, которое привез из Греции, и хотел, чтобы Саи сделал вместо этого кольца что-нибудь другое, но Саи отказывался. Джерри чувствовал себя униженным. Саи был явно немилостив к нему или не хотел ему ничего доказывать. Джерри решил, что он уедет в самом скором времени. К тому же, он не мог выносить условий жизни в ашраме и был раздосадован тем, что Саи не пожелал дать ему более веских доказательств своего могущества.

            Почти все американцы невыносимо страдали от примитивных условий жизни и неудобств. Поэтому некоторые решили уехать уже на третий день. Все, кто собирались уехать, получили на следующий день личную аудиенцию у Сатьи Саи, и Джерри записался в этот список.

            Создавался удивительный контраст между великолепием Бабы и тем заскорузлым обрамлением, в котором проходило действие. Немудрено, что многие падали духом из-за чисто бытовых неудобств. Вечером, накануне отъезда Джерри, Дональд и я решили поесть в нашем любимом месте - небольшом заведении на главной улице Путтапарти, которое, хотя и находилось в жалкой хибарке, но имело то преимущество перед другими, что там был холодильник. Там подавали газированные напитки в бутылках, в том числе кока-колу. Не доверяя тамошней воде, мы обычно заказывали апельсиновый напиток в бутылках и заедали его печеньем, мороженым и иногда бананами.

            В тот день мы совершенно изнемогли от жары и бесконечного сидения перед храмом. Мы понуро и сонно брели по главной улице Путтапарти, стараясь не ступать в коровий помет и другие нечистоты. На улице нам встретились двое нищих - мальчик, обезображенный горбом, и мужчина, который волочил по земле свое тело, громыхая висевшей у него на шее кружкой для подаяний. От этого зрелища наше настроение еще больше упало.

            Какой контраст с тем, что еще пять-шесть дней назад нас окружало в нашей благополучной Америке, с ее богатством и комфортом! Мы устало добрели до нашего заведения, сели за столик и заказали каждому апельсиновый напиток, порцию печенья и бананов. Хозяин заведения, ненавязчивый индус, завернутый в белое дхоти^*, вернулся к стойке, и тут вдруг из аппарата, которым он выжимал апельсиновый сок, вырвалась стая жужжащих мух. Мы порадовались, что заказали напиток в бутылках.

            ^* Дхоти - индийская одежда для мужчин: "юбка" с запахом вокруг талии.

            В нашем разговоре отражалась вся наша подавленность. Джерри и Дональд вдруг стали здесь, на расстоянии 12000 миль от дома, подвергать сомнению свое собственное душевное здоровье, а потом принялись и за меня и совершенно всерьез решили, что мне нужен усиленный курс психотерапии.

            О, как я смеялся! Я-то знал, что нам открываются светозарные высоты и что лишения и страдания, которые мы испытываем, - чистейшая иллюзия. Но говорить об этом в ту минуту было бессмысленно. Подумать только, до какой степени бытовые неудобства и эмоциональный стресс выбили нас из душевного равновесия! У меня часто бывают такие спады. И вот что удивительно: я знаю, что эмоции отражают действительность в искаженном виде, и тем не менее поддаюсь им.

            В минуту подавленности я даю себе зарок покончить с этим рабством у собственных эмоций, но проходит некоторое время, и я ловлю себя на том, что меня опять захлестывают чувства. "Ну, что же это ты, Сэм, - ворчу я. - Опять за старое. Надеюсь, хоть на сей раз одолеешь это поскорее". Саи часто говорит о том, что чувства человека - это тиски, западня. Я знаю, что потребуется немало духовных упражнений, чтобы освободиться из этих пут.

            На следующее утро мы с Дональдом сидели на солнце перед храмом и ждали Сатью Саи. Уезжающие в тот день ушли на аудиенцию. Я молился, чтобы Саи сделал что-нибудь хорошее для Джерри! Он так мечтал и надеялся увидеть Божественное, и я знал, что вера принесла бы ему покой и изменила бы его жизнь. Мы прождали довольно долго. Наконец люди стали выходить. Все светились счастьем. Посыпались рассказы.

            Саи, как всегда, был великолепен. Он щедро одаривал людей и излучал на них потоки любви - любви отца и покровителя. Он материализовал предметы и показывал их всем, держа на вытянутой руке, чтобы люди могли хорошо их разглядеть.

            Мы искали Джерри и наконец увидели его. Лицо его сияло, и он был весь удивительно открыт и светел. Он еще не понимает, что дала ему эта аудиенция у Саи, сказал он, но он рад, что приехал сюда. Так или иначе, эта аудиенция у Саи придала всей нашей поездке определенный смысл. Джерри даже изменил своей обычной манере поведения: женщина из группы попросила помочь ей с чемоданом, и Джерри сразу, не задумываясь, предложил ей свои услуги. "Никогда этого раньше не делал, - удивлялся он. - Наверное, сошел с ума".

            Во время аудиенции Саи позвал Джерри в отдельную комнату и повел с ним разговор, но Джерри разговоры не интересовали. Он снова попросил Саи сделать что-нибудь с его кольцом и снял кольцо с пальца.

            Саи сказал, что у него нет такого желания. Но Джерри стал слезно умолять его, и Сатья Саи в конце концов взял кольцо, положил его себе на ладонь и вернул Джерри... совершенно другое кольцо, которое, однако, пришлось ему впору.

            Было очевидно, что это его потрясло. И все же он был не полностью убежден, что это не просто трюк. Но с другой стороны, чем объяснить это волнение и невыразимую радость, охватившую его? Ему нужно побыть в тишине и привычной обстановке собственного дома, чтобы до конца осмыслить всё, что с ним здесь произошло.

            А нам четверым - моей жене, брату с женой и мне самому - предстояло снова сидеть на солнце и снова ждать. Нас все больше раздражали житье в общей комнате, невыносимые туалеты и наша, с каждым днем растущая, неопрятность. Между нами стали возникать споры, и приходилось делать усилие, чтобы сдерживать раздражение. Молодой человек, спавший в дальнем углу нашей комнаты, по-прежнему кашлял, лихорадил и бегал каждую минуту в туалет. Дыра в полу, служившая нам уборной, казалась и брату и мне все более подозрительной, так что мы пытались приостановить регулярное функционирование наших желудков.

            Несмотря на "роскошную", западного типа уборную, у женщин тоже были свои сложности. У них в комнате было так же тесно, как в нашей, и им было трудно даже одеваться. Они пытались одеваться на индийский манер, в сари, но это совсем непросто - так закрутиться в сари, чтобы оно не сползало. Так что они ежеминутно то обматывались в сари, то снова разматывали ткань в тщетной надежде, что на этот раз удастся приладить ее половчее.

            В соседней с нами комнате жила красивая индуска по имени Ума. Она была женой врача из Дели, который отличался удивительной добротой и услужливостью. У Умы был на редкость красивый голос, и наши американки каждый вечер слушали в ее артистичном исполнении духовные песни и индийскую музыку. Ума также рассказывала истории, показывающие величие Сатьи Саи, и это усиливало и углубляло их любовь к нему.

            Я должен сказать, что на меня вообще большое впечатление произвела доброта индусов и их мягкость в общении. Они очень помогали нам в нашей жизни в ашраме и много расспрашивали нас об американском образе жизни. Их всех отличало глубокое и смиренное почитание Саи Бабы. Индия - прародительница духовного начала на земле, и набожность ощущается здесь повсюду и во всем.

            Однажды вечером мы с Дональдом пошли в больницу на территории ашрама. Я рассказал Дональду, что, по слухам, один рабочий на строительстве дормитория в ашраме упал и разбился насмерть. "А где при этом был Саи?" - саркастически спросил Дональд. "Наверное, нет лучшего места, чтобы принять смерть, как возле Сатьи Саи, - задумчиво проговорил я. - Вероятно, он был вознагражден по справедливости тем, что встретил Саи по ту сторону".

            Поскольку женщины жили в одном месте, а мужчины в другом, мы с братом были почти постоянно вместе. Палящее солнце иссушило связывающие нас нити. Чуть не целую неделю мы бродили по ашраму - поникшие, растерянные, неприкаянные.

            Не вздумайте утверждать, что вас не заботит нирвана, что вы удовлетворены своей иллюзорной жизнью и не желаете менять ее на оцепенение вечного бодрствования. Ваше подлинное естество, поверьте мне, испытывает отвращение к этой тупой, безотрадной череде еды, питья и сна. Ваша природа ищет то, что - как ей известно - она потеряла; она ищет покоя, внутренней умиротворенности и радости. Она ищет освобождения от пут рутинного и преходящего.

            Глава 13. Прашанти Нилаям Примерно через неделю после нашего приезда нам сказали, что тем, кто скоро уезжает, будет дана возможность встретиться с Сатьей Саи. Восемь человек из нашей группы, решив, что больше не в состоянии выносить бытовые неудобства в ашраме, записались в список на аудиенцию. И вот, в назначенное время - дело было к вечеру - нас проводили в небольшую комнату, где мы расселись полукругом на полу. Вошел Сатья Саи, встал перед нами, как бы замкнув наше полукружие, и стал говорить с каждым в отдельности. Как всегда, его присутствие заставило забыть все неудобства жизни в ашраме. Лица всех засветились радостью.

            Потом его манера переменилась, он стал безличным, далеким и отстраненным. Он материализовал вибхути. Последовала долгая пауза. После этого он снова стал говорить с нами, но вел себя странно - смотрел поверх наших голов, по временам улыбался. Он спрашивал у кого-нибудь, как его зовут, и тут же погружался точно в дремоту или был где-то далеко. Он качал головой, улыбался и смеялся, будто вел разговор с воображаемым собеседником. Время от времени он поднимал руку ладонью вверх и медленно делал ею кругообразные движения. Или же он делал странное движение пальцами, словно писал что-то в воздухе. Кто-то спросил у него, что он делает. Самым точным из всех доступных нашему пониманию ответов, сказал он, будет тот, что он читает мысли людей и разговаривает со своими последователями.

            Почти каждого из нас он спросил, как того зовут, и только. Ни с кем из нас лично он не говорил, но мы радовались уже и тому, что были с ним. Некоторым он говорил пророческие слова. Так, жене моего брата он сказал, что у нее уже есть сын и что скоро она снова забеременеет, и у нее родится дочь. Аналогичные замечания он адресовал другим. Кстати, произошло именно так, как предсказал Сатья Саи. У брата и его жены Нэнси уже был прехорошенький сынишка, Дэвид. Вскоре после поездки в Индию Нэнси забеременела и родила девочку, которую назвали Дебора.

            Потом Саи спросил Дональда, не хочет ли он побеседовать с ним наедине, и они удалились в ту часть комнаты, которая была отделена занавеской. Когда через несколько минут они вышли к нам, брат был явно растерян и сконфужен, а Саи лучился радостью. Саи сказал, что теперь мы можем идти и что на следующий день, утром, он поговорит с каждым из нас отдельно.

            Когда мы вышли, Дональд рассказал, что произошло за занавеской. Саи обнял его и спросил: Что, страшно? Дональд ответил, что ему немного неловко. Тогда Саи снова обнял его. Дональд был смущен и совершенно растерялся - он не понимал, что все это значит и как он должен это принимать.

            "Не могу понять, почему все эти люди давно не запросили пощады и не отбыли восвояси?" - спрашивал Дональд, удивляясь непостижимой выносливости европейцев и американцев, которые умудрялись существовать в этих примитивных условиях. Если случалось, что Дон тихо сидел, разморенный на солнце, и я подходил к нему с вопросом, как он себя чувствует, он неизменно отвечал: "Пока еще не прошу пощады". Я так и не понял, говорил ли он это весело, в шутку, или цедил сквозь сжатые зубы.

            На следующее утро после аудиенции у Саи Бабы мы проснулись рано совершенно разбитыми, потому что лопнули наши дешевые надувные матрасы и нам пришлось спать прямо на цементном полу. Брат приподнялся на локтях, повернулся лицом ко мне и хлопнул меня по плечу. Я открыл один глаз и увидел, что он старательно тянет ко мне голову. Несколько секунд он не произносил ни звука. Потом я услышал тихий и хриплый спросонья голос: "Пощады!" "В чем дело, Дональд?" - спросил я.

            "Ты слышал, я сказал: пощады!" Снова наступило молчание. Потом он продолжал: "Ты знаешь, я не могу этого уразуметь. Возьми Пола. Целую неделю валяется под москитной сеткой, потеет, мучается какой-то странной дизентерией, но стоит на своем. Как они это могут?" Дональд снова приподнялся на локте. "Эй, Пол!" В другом конце комнаты послышалось шевеление. "Я не могу понять, почему ты еще не запросил пощады?" Пол снова шевельнулся. "Как бы поскорее найти машину и убраться отсюда".

            Мы торопливо приготовились к предстоящей аудиенции и после завтрака расположились у храма. Вскоре нас провели в небольшую заднюю комнату и снова посадили полукругом перед креслом Сатьи Саи. Я оказался у самого кресла справа, а Шэрон села рядом со мной. Саи вошел, светясь улыбкой, и окутал нас, как обыкновенно, волной любви и доброты.

            Сначала он немного поговорил с нами, а потом резко покрутил рукой в воздухе, и на ладони у него оказалась целая гора конфет. Саи стал щедро раздавать конфеты, и я почувствовал себя мальчиком из волшебной сказки, сидящим у ног Санта-Клауса. Хочу заметить (я сам это наблюдал), что даже самые суровые, самые черствые люди превращались у ног Сатьи Саи Бабы в маленьких детей.

            Он подозвал к себе моего брата и попросил его сесть справа от него, передо мной. Потом он сделал жест рукой и материализовал красивое кольцо из тяжелого металла. Кольцо было украшено в центре золотой фигуркой Сатьи Саи, а по бокам - тоже золотыми фигурками его любимицы, слонихи Саи-Гиты. Саи надел кольцо Дональду на палец, и оно пришлось впору. Дональд сиял. Я почувствовал спазмы в горле, а у Шэрон потекли слезы.

            Я был так невыразимо счастлив оттого, что Саи сделал моему брату этот замечательный подарок, и оттого, что он выказал ему столько любви и показал нам силу своего безграничного могущества, что я едва мог сдерживать слезы. Сатья Саи сказал Дональду, что он будет здоровым человеком и проживет долгую счастливую жизнь и что он будет хорошим врачом.

            Потом все стали задавать Саи вопросы. Как мы можем знать, когда Саи с нами, если он так далеко от нас? Саи повернулся к одной женщине из нашей группы, к которой он еще ни разу не обращался: Она знает, когда Саи с ней. Женщина вспыхнула и расплакалась.

            Позже она рассказывала, как она впервые ощутила присутствие Саи. Это было в Соединенных Штатах. Несмотря на протесты своей семьи, она забрала мать из больницы и стала за ней ухаживать. Это было утомительно и трудно, но она действовала из чистой любви. Мать ее страдала недержанием и нуждалась в постоянном уходе, и дочь ходила за ней с великой преданностью.

            Через некоторое время она стала замечать, что стоит ей войти в комнату матери, как ее немедленно захлестывает, пронизывает волна необъяснимого волнения. Она не имела ни малейшего представления о том, как это получается, но она чувствовала присутствие кого-то неизвестного и тем не менее близкого ей. Позднее она услышала, что у Элси Коуэн собираются приверженцы Сатья Саи, и решила пойти туда.

            Когда она пришла первый раз, случилось так, что Элси дала ей кусок ткани одного из одеяний Бабы. Женщина прикоснулась к ткани, и ее точно ударило током - она испытала почти что конвульсивный приступ экстатического восторга. Теперь, после аудиенции у Саи, она была совершенно уверена, что он знал о случае с тканью и имел в виду именно это ее переживание. Он материализовал другие предметы, беседовал с людьми о их жизни, выказывая при этом удивительную осведомленность, давал советы, утешал. Одна женщина пожаловалась, что у нее болят глаза. Саи материализовал для нее медальон и сказал, чтобы она держала его в воде и ежедневно закапывала в глаза по несколько капель этой воды.

            После этого Саи беседовал с каждым в отдельности. У Лайлы было одно желание, и она долгие месяцы молилась, чтобы оно сбылось. Услышав ее просьбу, Саи живо отступил на несколько шагов, сверкнул глазами, расплылся в широкой, полной любви улыбке и повторил точь-в-точь слова ее молитвы, обращенные к нему. Он решительно никак не мог подслушать эту молитву. Лайла была вне себя от изумления и восторга.

            У моей жены были тревоги и просьбы, связанные с нашими детьми. Саи принялся обсуждать с ней эту тему, выказывая знание их индивидуальных черт и характеров. Мне он сказал, чтобы я не беспокоился насчет денег и дал советы относительно моего духовного развития. Было очевидно, что Саи знал о самых глубинных моих порывах и устремлениях. Я был на верху блаженства. Я спросил, могу ли я жить около него. Сначала надо выполнить все обязательства у себя дома, - был его ответ. - Когда дети вырастут, ты будешь свободен в выборе.

            Когда мы снова расселись в комнате для аудиенций, Саи сделал свой обычный жест рукой, и вдруг ниоткуда появились восемь маленьких визитных карточек с его фотографией и адресом. Он сказал, что всегда будет с нами, и каждого подбодрил, каждому выказал свою любовь. Напоследок он раздал нам пакетики с вибхути - священным пеплом.

            Его материализации во время аудиенции производили сильное впечатление. Однако, как всегда, главное, что потрясло меня, - это его сверхъестественное знание всего о каждом из нас. У меня лично не осталось ни малейшего сомнения, что он с нами всегда - даже когда физически он находится далеко от нас. Достоверное знание о том, что твое Божество вездесуще - знание, которое будет с тобой до конца твоих дней, давая тебе ощущение безопасности и защищенности - это ли не великое благословение!

            Эта поездка дала ответ на ряд больных вопросов. Один из них: почему Сатья Саи - если он так велик и могуществен, как говорят, - допускает, чтобы в ашраме было столько бытовых неудобств. Сначала это противоречие ставило меня в тупик. Но потом я подумал, что едва ли справедливо судить об условиях жизни в ашраме сейчас, когда там идет строительство. В такой ситуации неудивительны разного рода неудобства и отсутствие комфорта. И несмотря на это, никому не было отказано в приюте и жили мы все в ашраме бесплатно.

            И еще один вопрос: почему повсюду в мире так много страдания? Является ли это аргументом против существования Бога? В моем представлении, это отнюдь не довод. Мне теперь представляется очевидным, что мы сами ответственны за выбор праведного или неправедного пути, за выбор между добром и злом, и что ситуации, в которых мы оказываемся, порождены нашими действиями в этой или, быть может, прошлых жизнях. Наша цель - выбрать праведный путь и тем исцелить себя от старых ран.

            Я начинаю проникать в смысл закона кармы. Мы пожинаем то, что сеем. Нам воздается в равной мере за добро и за зло, которое мы творим. Никто, кроме нас, не может расчистить те "авгиевы конюшни", которые мы сами забили нечистотами. Было бы глупо и бессмысленно рассчитывать, что это станет за нас делать кто-нибудь другой.

            Встреча с Саи Бабой таит в себе одну опасность. Все ваше существо захлестывает восторг, у вас меняются все представления о действительности, рушится ваша, годами выношенная, система ценностей. В эту пору может легко сложиться впечатление, что теперь Сатья Саи все устроит для вас именно так, как вы того пожелаете - и не только в духовном плане, но также и в повседневной жизни. Ваши былые представления зачеркнуты, старый мир разрушен, земля уходит у вас из-под ног, и тогда вы в страхе и растерянности кидаетесь к Богу за помощью. На этом этапе легко утратить представление о соотношении вещей и о собственной ответственности. То же самое происходит, когда мы ждем, что Саи возьмет на себя заботу о чистоте ашрама - взмах волшебной палочки, и все вдруг становится прибранным и красивым.

            Теперь мне представляется совершенно несомненным, что Сатья Саи затем явился на землю, чтобы принести людям веру в существование реальности более высокого порядка и сообщить им правду о духовных законах; чтобы дать им силы для обращения к праведности и проявления стойкости на путях самоусовершенствования. Если бы некая великая сила избавила нас от болезней и нищеты, но оставила бы нас на том же уровне сознания, то в скором времени мы бы снова вцепились друг другу в глотку и на земле вновь воцарился бы хаос.

            Я с каждым днем все больше узнаю о силе и возможностях йогов. Многие йоги - и сам Саи - говорят, что эти умения часто уводят в сторону от духовного пути. Мне довелось встречать людей, которые так увлеклись своими достижениями в йоге, что упустили из виду ту главную цель, которая должна завершать все их усилия - приобщение к Богу. Саи просит не забывать, что всякий - и духовный поводырь, и искатель истины - может в равной степени оказаться жертвой этого соблазнительного самолюбования. Одновременно Саи подчеркивает, что его не следует принимать за обыкновенного подвижника или искателя истины, который все еще подвержен такого рода низменным устремлениям. Его деяния и свершения суть неотъемлемая часть его природы, ибо он Аватар и, как таковой, стоит вне кармы и зла, вне времени и пространства, вне шаблонов и мерок, вне дуализма. Его могущество - это лишнее подтверждение реальности того факта, что он един со всем сущим, что он повсюду и везде, и во все времена.

            А вот что Сатья Саи говорит о своих сверхъестественных деяниях, которые миллионы людей именуют чудесами. Творение этих чудес сопряжено с заложенным в самой природе вещей безграничным могуществом Бога. Это отнюдь не приобретенное умение (как у йогов) или акт колдовства (как у магов). Способность творить невозможно ни приобрести, ни развить. Эта способность дается только от природы. Свами создает предметы точно так же, как он сотворил Вселенную. Свами может также перемещать предметы из одного места в другое. Ему не нужна для этого помощь каких-либо невидимых существ. Его божественная воля в один миг доставляет эти предметы в требуемое место. Он повсюду, он вездесущ.

            Большинство людей, обладающих паранормальными способностями, знают, что их возможности ограничены. Обыкновенно можно определить те пределы, в которых действуют способности людей. Они сами, как правило, ощущают себя проводниками высшей воли или посредниками между нею и людьми и осознают свою малость перед нею. Умения и способности Саи Бабы, напротив, - безграничны. Он не только заявляет о существовании реальности более высокого порядка и более высоких уровней сознания, которые открывают нам Высшую реальность, но утверждает, что он и есть эта Высшая реальность и путь к ее откровению. Он неотделим от реальности любого порядка, как неотделим он от вас или от меня.

            Невзирая на безграничное могущество, Саи не выказывал и тени помпезности или желания возвести собственную персону в культ. Его миссия заключается лишь в том, чтобы давать, учить, любить. У меня есть личный и профессиональный опыт общения с людьми и некоторые знания о мотивах тех или иных поступков. Я никогда не встречал человека, который вел бы себя, как Сатья Саи. Это самое волнующее чудо, какое я когда-либо наблюдал.

            Я также начинаю в большей степени осознавать природу того, что на санскрите называется майя - иллюзорность мира, который мы считаем реальным, - и того, как действуют наши органы чувств, мысли и эмоции, представляющие нам мир в искаженном, иллюзорном плане. Органы чувств и эмоции затуманивают и искажают наше видение мира, отвлекают нас от духовного пути - в чем я смог воочию убедиться в Путтапарти, когда мои ощущения и реакции на примитивный быт и неудобства, болезни, нищету едва не сыграли со мной злую шутку, затмив передо мной величие Сатьи Саи.

            Саи специально подвергает многих из тех, кто приезжает к нему, тяжким испытаниям, чтобы таким образом продемонстрировать им всю тщетность и пустоту наших желаний. Иные воспринимают это столь непримиримо и болезненно, что отворачиваются от Саи, затаив на него обиду. Однако большинство, оказавшись перед этим выбором - либо отвернуться от Саи, либо отказаться от желаний, - выбирают последнее.

            Я понял, что мне не следует жить в Прашанти Нилаяме. Я должен, живя и работая в Америке, не утратить связи с Саи. Я не раз слышал, как Саи говорил по этому поводу, что нам не следует рвать старые связи и уединяться в лесах или горных пещерах; нам следует выполнять свой долг - каков бы он ни был, - служить людям и стремиться жить повседневно в соответствии с учением Саи Бабы, чем и установится наша неразрывная связь с ним.

            Я приходил к выводу, что величие Саи не заключено в его телесном облике. Его величие представлено в его учении, его любви, его заботе, его правде. Я начинал лучше осознавать всю бесплодность нашего стремления быть всегда, так сказать, в пространственной близости к нему. Я мало-помалу приходил к осознанию того, что я могу достичь подлинной близости с Саи, лишь приобщившись к Богу. Я должен неуклонно вплетать учение Сатьи Саи, его духовность в ткань своей жизни, дабы в конечном итоге слиться с Единым.

            Глава 14. Сгореть дотла После того как я вернулся домой из второй поездки в Индию, я решил, что суть не в том, чтобы жить около Сатьи Саи. Суть заключается в психологической и духовной близости к нему, в том, чтобы он всегда был в твоей душе и в твоем сердце. Я начал с большим рвением изучать учение Бабы и делал серьезные попытки претворить его в жизнь. Я стал практиковать йогу и медитацию - сначала понемногу и с перерывами, а затем регулярно, дважды в день, утром и вечером. Чем больше я занимался медитацией, тем больше радости это мне доставляло. Я легко увеличивал время, отведенное на это занятие. Я также стал посещать группы, в которых пели священные песнопения (бхаджаны), а затем и сам организовал группу для желающих изучать учение Саи Бабы. Таким образом я несколько раз в неделю встречался с другими последователями Сатьи Саи, - либо присутствуя на духовных службах, либо участвуя в обсуждении принципов его учения.

            И тут начали происходить удивительные вещи. Мои эмоциональные и ментальные реакции стали заметно меняться - к чему, кстати сказать, не привели мои многолетние занятия психотерапией. Духовные упражнения - словно сильный, порывистый ветер, разрывающий темный покров туч, - приоткрыли мне безграничность внутреннего мира, куда мне раньше не удавалось проникнуть. Я слышал, что другие чувствовали свет, свою безвременность в пространстве, беззаветную любовь ко всему сущему, но я всегда думал, что эти ощущения надуманны, иллюзорны. Теперь и я захотел проникнуть в эту обширную, нехоженую часть моего естества. Мы знаем, что оргазм является тем механизмом, который в пору половой зрелости высвобождает физическую и эмоциональную энергию, скопившуюся в организме. Не может ли статься, что и в нашем внутреннем мире существуют некие механизмы, с помощью которых - если их обнаружить и раскрыть - человек может получить доступ к более высоким уровням сознания?

            Я взял за правило, обучая студентов психиатрии, задавать им вопрос, занимаются ли они медитацией. Никто из врачей-психиатров и интернов, к которым я обращался, не занимался медитацией регулярно, и лишь один или двое из них когда-либо обращались к этому духовному упражнению. Многие абсолютно ничего об этом не знали. И это люди, которые призваны лечить душевные болезни и нарушения в эмоциональной сфере человека, люди, которые, якобы, имеют дело с внутренним миром пациента. Тогда с чем же имеет дело медитация?

            При медитации, независимо от используемой техники, человек обычно входит в состояние, когда он перестает замечать фоновые звуки, улавливать отрывки мыслей, идей, эмоций. В этой тишине и покое человек приобщается к вечному. Саи говорит так: Возьмите, к примеру, киноэкран. Когда показывают фильм, вы не видите экрана, вы видите только то, что происходит в фильме. Когда фильм кончается, вы видите лишь экран. На экране ничего не происходит - нет звука, нет цвета, нет изображения, нет наименований, нет борения идей. Это и есть Брахман, Всевышний. Веревка теряется в темноте, представляясь змеей; в нашем примере экран теряется в фильме.

            Что можно испытать, погрузившись в медитацию? Сначала вы погружаетесь в свет, потом свет входит в вас, и, наконец, вы и свет сливаетесь в одно, - так говорит Сатья Саи. Стало быть, вы можете ощущать свет божественной энергии - сначала как нечто отдельное от вас, затем как нечто проникающее внутрь и пронизывающее вас насквозь, и хотя еще отдельное, но берущее начало внутри вас. Последняя стадия - вы и свет сливаетесь в одно, вы ощущаете себя как свет - соответствует тому состоянию, когда вы вырываетесь за пределы дуализма, сливаясь с Атманом, или Абсолютом, с Богом внутри вас.

            По мере того как я открывал для себя радость и опьянение медитации, я все больше видел в Саи великого ученого и воспитателя в сфере сознания. И тогда во мне вновь стало расти желание быть рядом с ним. Особенно я хотел услышать от него о различных ступенях сознания и, точно выполнив все его указания, перейти на тот, более высокий, уровень сознания, который начинал мне приоткрываться.

            А кроме того, я не видел Саи уже шесть месяцев, и мне вновь томительно захотелось быть около него и испить из первоисточника то блаженство, которое он несет нам. И тут выяснилось, что Индра Дэви вскоре собирается ехать в Индию. Я взвесил все мои возможности и уже через несколько дней принял решение присоединиться к ней. Итак, я снова летел в Индию.

            Это было мое третье путешествие в Индию, так что перелет туда был мне не внове. Путешествие было приятным. Меня радовала возможность быть наедине с собой, подолгу сидеть неподвижно, погружаясь в медитацию и приобщаясь таким образом к Саи. После долгого полета мы приземлились в Бомбее. Какая радость встретиться с теперь уже знакомым городом! Запахи, образы, движение... Удивительная жизнь захлестнула и совершенно опьянила меня. Я положительно начинал любить Индию - мою добрую знакомую.

            Поздно вечером мы прилетели в Бангалор и там узнали, что Сатья Саи в своей летней резиденции Бриндаван. И назавтра, рано утром, я уже сидел вместе с тридцатью другими американцами и сотнями индусов неподалеку от ворот, из которых должен был выйти Саи Баба. Рядом со мной был мой попутчик, молодой художник из Санта-Барбары.

            Тут я увидел оранжевое облачение. Сердце заколотилось, и вернулось привычное волнение и желание его любви. Блаженно улыбаясь, Саи плыл вдоль аллеи, ведущей из его дома. Само Божество и чудо красоты! Я почувствовал, что весь вибрирую, а внутри разливается тепло. Невероятное чувство!

            Мы сидели по правую (от Саи) сторону аллеи. Не дойдя до нас десять футов, он обернулся к группе людей, сидевших вдоль противоположной стороны аллеи, и с, поистине, невиданным величием сделал кругообразный жест правой рукой. Рукав его облачения был закатан, и мы увидели, как вдруг из ниоткуда на его ладони появился священный пепел - вибхути. Стив, художник из Санта-Барбары, пододвинулся ко мне и сказал приглушенным голосом: "Ради этого одного стоило сюда приехать". Он с минуту помолчал, а потом продолжал почти шепотом: "Я буквально чувствую, как многовековая карма спадает с моих плеч. Я свободен! Я парю, как на крыльях!" Минут пятнадцать или двадцать Саи ходил среди нас, одаряя улыбкой и любовью, а затем направился назад к дому. Вдруг он посмотрел в мою сторону и подошел ко мне. Как поживает брат? - спросил он. У меня мгновенно всплыл в памяти вопрос Дональда перед самым моим отъездом. Как я думаю, спрашивал он, помнит ли его Саи. "Конечно, Саи помнит всех". Но то, что он спросил о моем брате... Какой великолепный подарок привезу я Дональду! Мое лицо расплылось в улыбке, а сердце рванулось ему навстречу. "У него все прекрасно, Свами", - и в тоне моем, как и на лице, была улыбка и радость.

            Хорошо, хорошо, - сказал он по-английски и тоже улыбнулся мне. Потом он повернулся и пошел по направлению к дому. Индра Дэви подошла к группе и сказала, что Саи хочет нас видеть, но нам придется подождать. Через некоторое время нас всех, около тридцати человек, провели в большую гостиную. Мы расселись кругом - мужчины по одну сторону, женщины по другую - и стали молча ждать появления Саи. Он вошел, буквально электризуя нас волнами исходящей от него энергии, двинулся вдоль нашего круга, улыбаясь и одаривая каждого своим искристым взглядом. Затем он попросил д-ра Гокака переводить и сел среди нас, приготовясь говорить и отвечать на вопросы. Он говорил около часа о том, какой смысл и значение имеет устремление всех помыслов к Богу, к Высшей реальности Абсолюта. "Очиститесь - вот цель вашей жизни", - говорил Саи.

            Было такое впечатление, что он отвечает на все наши вопросы, хотя никаких вопросов мы ему не задавали. Саи распорядился, чтобы принесли закуски. После того как мы поели, он сказал, что у него больше нет времени, но он пригласит нас снова в самом скором будущем.

            К несчастью, среди многих людей, для которых Саи является притягательной силой, есть и такие, кто, как это сделал в данном случае я, злоупотребляют его гостеприимством. Теперь мне бы и в голову не пришло навязывать ему свое присутствие таким странным образом. Но в ту пору мое отношение к Саи, в психологическом плане, только лишь устанавливалось, так что я, в сущности, не умел делать различие между чувством благоговения перед моим Божеством и обыкновенной вежливостью. Нас никто не проводил к выходу, и я решил, что останусь в доме и, если меня не попросят, буду здесь до скончания века.

            С моей выгодной позиции я мог заглянуть внутрь дома. Я видел, как Саи двигается взад и вперед, разговаривает с людьми, читает письма и занимается другими делами. Я радовался, что моя поездка оказалась такой на редкость удачной. Спать я буду в вестибюле, при входе в дом, и уходить отсюда не буду. Потом Саи поднялся наверх, чтобы отдохнуть, а я улегся на жестком полу и стал ждать, когда он снова спустится.

            Я задремал. Внезапно все вокруг забегали. К дому подъехала машину. В нее кинули корзинки с едой. Саи и еще несколько человек впорхнули в машину... Саи уехал. Моя мечта побыть около него разлетелась в один миг. Я снова оказался на жарком солнце с бананом в руке в качестве единственного спутника.

            Лишь немногие из самых близких к Саи людей знали, что он уехал в Путтапарти. Позднее мне стало известно, что Саи послал в Бомбей, где он должен был выступать с ежегодной речью, Индру Дэви. Он поручил ей, ввиду его отсутствия, сделать короткое сообщение перед 200 000 человек, которые собрались, чтобы послушать его. Можно себе представить разочарование этих людей. Так что Индре Дэви выпала нелегкая задача. Она надеялась, что Саи поможет ей, что он сделает что-нибудь на расстоянии, чтобы смягчить их разочарование.

            Я решил последовать за Саи в Путтапарти. Мы с приятелем выехали на такси на следующий день рано утром. Воздух был прозрачный и прохладный. Мы отъехали немного от Бангалора, и шумное движение на улицах города сменилось сонными, медленно просыпавшимися пригородами. Дорога была вымощена - одна колея в каждом направлении. Почти никто не попадался нам навстречу. Мои мысли замерли и обратились к широким просторам вокруг и холмам на горизонте. Мы обогнали несколько повозок, запряженных огромными, неповоротливыми волами, которые сонно брели по дороге, погоняемые тоже сонными, дремавшими на ходу возницами. Приближение к деревням обозначалось мужчинами, пасшими коз, и женщинами в поношенных землисто-серого цвета сари, которые несли на головах разные предметы. В городках, которые мы проезжали, меня больше всего изумляла ловкость и изобретательность мальчишек, умудрявшихся ездить на велосипедах, которые были больше, чем они сами: сидение было, как правило, слишком высоким, а перекладина между сиденьем и рулем не позволяла им держаться посередине, так что они крутили педали, скрючившись на одну сторону. Возможно, дело это было не такое трудное, как казалось, потому что эти малыши-ловкачи нам попадались чуть ли не на каждом шагу.

            В большинстве деревень люди занимаются только сельским хозяйством, и жизнь в них, под беспощадным индийским солнцем, разворачивается почти что со скоростью замедленной съемки. Проехав немногим больше полдороги, мы поравнялись с большим селением, спрятавшимся за высокой каменной стеной. Нам сказали, что около 800 лет тому назад здесь жила царская семья и это был процветающий город.

            В Путтапарти было невыносимо жарко. Из-за палящего солнца людей было почти совсем не видно. Мы нашли место для ночлега в одном из дормиториев, поели манго и расположились перед храмом, дожидаясь, когда выйдет Саи. Прашанти Нилаям сильно разросся с того времени, как я был здесь в последний раз. Народу в это время было немного, и ашрам выглядел чище, спокойнее. Здесь по-прежнему царила безмятежная умиротворенность, а солнце палило немилосердно, сжигая и испепеляя все вокруг.

            И по-прежнему воздух был напоен трепетным волнением, когда сходились молящиеся, чтобы лицезреть Саи Бабу. И как прежде, песнопения были проникнуты неповторимым благоговением. Мы с радостью узнали, что на следующий день Саи будет присутствовать на церемонии закладки новой школы неподалеку от ашрама, которая будет носить имя его матери. Это значит, что мы сможем видеть его дольше, чем обычно.

            Действия Саи абсолютно непредсказуемы. Когда на следующий день я и еще несколько человек пришли к месту основания школы, мы увидели, что там почти никого нет. К моменту появления Саи нас было человек двадцать или тридцать. Мы, да еще несколько шелудивых собак, приветствовали его. Я не мог понять, почему он предпочел прийти сюда, в то время как в Бомбее его ожидали двести тысяч человек. Оставалось лишь принять все как есть и порадоваться удаче.

            Саи был в тот день в огненно-оранжевом облачении - более темного цвета, чем обычно. Его походка была изящна, но в этом изяществе чувствовалась сила. В каждой руке он держал по кокосовому ореху. Он разбил орехи, ловко ударив один о другой, и окропил молоком землю. Затем он материализовал вибхути и посыпал им молоко. Саи источал доброту и благорасположение. После церемонии с кокосовыми орехами он взял сумку, наполненную пакетиками с печеньем, и стал ходить среди собравшихся, раздавая им эти пакетики. Движения его были восхитительны. И вот что удивительно и необыкновенно: он не пропустил ни одного человека.

            Я оказался в самом центре столпившихся людей, и это было радостно и увлекательно. Видеть, как подпрыгивают дети и как танцуют их тянущиеся за сладостями пальцы, и как цветут улыбками их лица... а сквозь все это - те двести тысяч на Бомбейском стадионе, которые тщетно дожидаются Саи Бабы.

            На следующий день Саи вернулся в Бриндаван и пригласил нас на пение бхаджанов. Вести бхаджаны будет он сам, а мы будем ему вторить. Тут выступила Индра Дэви. Многие американцы, сказала она, тоже знают бхаджаны и могут их вести. Я знал только одно песнопение и молился, чтобы Саи попросил меня спеть, пока еще никто не "перебил" его у меня.

            Саи, казалось, обрадовался такой возможности. Он обратился к одной женщине, которая сидела напротив меня, чтобы она пропела бхаджан. Сердце мое покатилось вниз - она пела ту единственную песню, которую знал я. Мы все подхватили мотив и стали хлопать в такт, захваченные волнением, которое родилось от присутствия Саи и глубокого благоговения перед ним. Я решил, что буду сидеть тихо-тихо и чуть ли не вдавился в стену, чтобы меня не заметили. Но тут, к моему полному замешательству, я услышал, что Индра Дэви говорит, сверкая улыбкой: "Д-р Сандвайс каждую неделю устраивает у себя дома вечера бхаджанов, и он сам их тоже поет". Моя карта была бита.

            Саи повернулся ко мне: Прошу! Я промямлил что-то невнятное, потом кашлянул и, наконец, произнес: "Свами, я знаю только Ганеша-шаранам, но эту песню уже пели". Ответа не последовало, и потому я решил спеть мою единственную песню. Если бы я пел с воодушевлением, Саи, возможно, не стал бы возражать против повторения, но нет... и потому после первых двух слов Саи сделал жест рукой и воскликнул: Нет, нет, это уже пели! Я совершенно сник и почувствовал себя разбитым и униженным. Два или три дня ушло на то, чтобы пережить эту обиду. Я решил, что теперь выучу больше бхаджанов.

            Саи придает пению бхаджанов очень большое значение. Эти песнопения благотворно действуют на процесс медитации и на духовное развитие в целом. Духовные песнопения (бхаджаны) поются так: один человек (ведущий) поет стих, а все остальные его повторяют. Текст бхаджанов написан на санскрите. Это - перечисление и восхваление имен различных божественных воплощений. Полагают, что в этих именах заключена сила тех, кто назывался этими именами, и что порождаемые ими вибрации способны раскрыть в человеке, который слушает песнопения, потаенные запасы духовной энергии. Слова бхаджанов нередко используются как мантры.

             О духовных песнопениях (бхаджанах)

            Духовные песнопения могут показаться некоторым людям смехотворными, и они станут утверждать, что бхаджаны - это своего рода спектакль, представление, имеющее только изобразительную сторону. Они посоветуют взамен бессловесную медитацию в тихом уединении молельни. Однако же, если сходиться вот так вместе и вместе распевать бхаджаны, то это помогает преодолеть эгоизм. На миру поминание вслух имени Господа не кажется ни смешным, ни постыдным. К тому же набожность других воодушевляет и тебя. Встреча с людьми, настроенными на ту же духовную волну, орошает первые ростки религиозного чувства и не дает им зачахнуть под градом насмешек.

            Вот пример. Одно дело, если подметаешь комнату в одиночестве, и другое, если делаешь это на глазах у других. В последнем случае поневоле смиряешь собственное эго. Точно так же и групповое песнопение: оно отвлекает тебя от сторонних, себялюбивых мыслей, которые захлестывают тебя, как только ты остаешься в одиночестве. А потому - распевай бхаджаны, славь Господа, изливай любовь к Нему во всеуслышание.

            Имя Божие - это мощное тонизирующее средство, ограждающее от всех болезней. Никогда не пропускай групповых песнопений, не ищи повода уклониться от них. Если ты нездоров, бхаджаны излечат тебя. И еще, позволь мне заметить, нет лучшего времени, чтобы встретить смерть, как во время бхаджанов, с именем Господа на устах.

            Далее, не позволяй себе относиться к групповому песнопению, как к приятному времяпрепровождению, как к моде или подготовительной стадии к чему-то более серьезному, или, хуже того, как к малоприятному, но неизбежному занятию, входящему в обязательный распорядок дня. Принимай эти песнопения всерьез, как духовные упражнения, которые уменьшают привязанность ко всему быстротечному, очищают тебя, укрепляют и раскрепощают, вырывая из круговорота рождений и смертей и, стало быть, избавляют тебя от страданий. Может показаться, что это слишком слабое лекарство от столь ужасной болезни. И однако же - это панацея.

            И тем не менее ты постоянно уклоняешься от исполнения этого безотлагательного долга по отношению к самому себе, ссылаясь на то, что безумная занятость - удел человека - не оставляет времени на бхаджаны. Если ты можешь вынести бремя ста с лишним дел, полагая их неизбежными, неужели одно дополнительное, пение бхаджанов, будет тебе не под силу? Раз справляешься с сотней дел, справишься и со сто первым.

            Пой бхаджаны как можно чаще - по крайней мере раз в неделю. Самое лучшее время для этого - вечер, в четверг или в воскресенье. Однако не следует считать, что это строгое правило. Дело не в том, чтобы соблюдать определенные дни недели, а в том, чтобы петь всей душой. Устраивайте песнопения в общественном месте, куда могут прийти все, а не в частном доме, где некоторые люди могут оказаться нежелательными. Бхаджаны должны исполняться просто, не напоказ. Сведите все расходы до минимума, ибо Бог приемлет лишь внутренний порыв, но не внешние украшения. Деньги не должны взиматься ни в каком виде, так что нельзя ни пускать кружку по кругу для подаяний, ни составлять списки или подписные листы на пожертвования.

            Бог вездесущ. Он пребывает в каждом сердце и отзывается на все имена. Стало быть, нет никакой нужды принижать другие имена или другие Его воплощения, становиться фанатиком, ослепленным славой одного из Его воплощений. Когда поете бхаджаны, размышляйте об их смысле, смакуйте сладость всякого имени Его и вспоминайте о той вести, которую принес людям каждый небожитель.

            Рама - это имя должно напоминать о праведности, воплощением которой он был. Имя Радхи вызывает в памяти несказанную, неземную любовь, какую питала к богу Кришне его самозабвенная почитательница. Кришна - это имя должно напоминать вам о сладостной и живительной любви его, которая всех к нему привлекала. Шива - это имя должно напоминать вам, прежде всего, о высочайшей жертве, которую он принес, выпив во имя блага человечества смертельный яд; это имя также вызывает в памяти свежесть благодати, исходящей от священной Ганги, и свет народившейся Луны.

            Помните, каждая песнь во славу Господа - это меч, разрубающий путы лености. Это прекрасное служение людям, ибо это напоминание им об их долге перед Всевышним, который неустанно печется о них. Постоянно поминайте имя Господа и тем изгоните из ваших сердец злобу и зависть. Едва лишь вы проявите подлинную заботу о своем духовном возрождении, как я окажусь подле вас, чтобы увенчать ваши старания успехом. Посему не теряйте времени понапрасну. Избегайте пустых разговоров. Запоминайте смысл священных песнопений и отдавайтесь им всем своим существом. Стремитесь извлечь максимальную пользу из отпущенных вам лет.

             После бхаджанов стали расходиться. В эту минуту Саи отозвал в сторону одного из добровольцев, который вот уже много лет служил ему. Их сразу же окружила стайка индийских мальчишек. Мы тоже пробрались поближе. Саи сделал рукой характерное круговое движение, которое приковало наши взгляды и будто бы закружило нас самих в невидимом, творимом этим движением, воздушном вихре. И сразу же в его руке блеснуло серебро - мы увидели красивые часы. Человек, которому предназначался этот подарок, принял его со смиренным трепетом.

            Мы получили приглашение снова прийти на бхаджаны вечером. В это время в ашраме находился американский вокальный ансамбль "Лайф-сторм", напевший пластинку с американскими бхаджанами. Певцы этого ансамбля играли на гитарах, барабанах и других инструментах, а также, чередуясь с индусами, запевали бхаджаны. Первым запел Саи. Своим невыразимо красивым, чистым и захватывающим пением он задавал тон всему этому духовному действу. Мы смогли воочию убедиться, как любовь и радостное распевание имени Бога объединяет людей совершенно разных культур. Мы все вместе тянулись к Богу, томились по Его любви, искали Его благодати, жаждали приобщиться к Нему, и это сблизило нас.

            Саи уделяет очень много внимания студентам своего колледжа. Их всегда допускают к нему, и радостное восхищение на их юных лицах живо отражает те чувства, которые они испытывают, находясь подле него. В тот вечер у ног Саи сидели двадцать или тридцать студентов колледжа. Они пели свободно и непринужденно даже самые сложные бхаджаны. Особенная манера пения и интонирования, точное произношение и глубокое религиозное чувство - все это с несомненностью выдавало в них наследников великой духовной культуры.

            Контрастом их пению были простые, с джазовым налетом, бхаджаны, которые пели американцы со своими гитарами, банджо, барабанами. И тем не менее было очевидно, что индусы и мы томимся одной и той же жаждой и что, по глубокой сути, между нами нет различия.

            Вот когда начинаешь любить и уважать людей и чувствовать свое родство с ними, невзирая на различия в культуре, национальности и религии. Теплая радость заполнила все мое существо, и я стал благодарить Саи за то, что он показал мне, как через него, через близость к нему мы все становимся братьями. Нет никакого сомнения, что все люди на всем земном шаре разделили бы мои мысли, если бы они постигли реальность Бога.

            Одна из весьма важных особенностей Саи - это проявление в нем свойств Шивы, то есть разрушителя. Три ипостаси Бога в индуизме представляют Брахма (бог-созидатель), Вишну (бог-хранитель) и Шива (бог-разрушитель). В начале своего знакомства с индуизмом я никак не мог понять, как можно поклоняться богу-разрушителю. Но чем ближе я подходил к Саи, тем глубже я понимал значение этого культа.

            Как я упоминал, я мог сколько угодно понимать суть происходящего, но это не меняло дела - стоило мне приблизиться к Саи, и я начинал чувствовать, что во мне что-то ломается, разрушается. Это чувство всегда является результатом слишком большой привязанности к разуму - почти безграничному источнику всякого рода сомнений - и к эмоциям, которые так часто ввергали меня в смятение. Если Саи не обращает на меня внимания, я обижаюсь и гневаюсь. Если он увещевает меня не отдаваться на волю быстротечным удовольствиям, я раздражаюсь от столь примитивного совета. Если он, как мне представляется, делает ошибку, я начинаю думать, что, стало быть, он не Божество. Когда он не противится страданиям, я обуреваем сомнениями. Когда мои чувства и мысли вступают в противоречие с его словами и действиями, мне бывает смертельно трудно отказаться от привычного доверия к свидетельствам моих органов чувств и к логическим выкладкам ума и полностью отдаться его воле. И хотя я даю себе зарок ничего не желать и не просить у Саи, но стоит мне увидеть его, и вновь во мне разжигаются желания, приводя меня к разочарованиям, огорчениям и подавленности.

            Я понимаю, что все это мое эго, узкий мир моего "я" (рефлексия и эмоции), который не желает уступать своих позиций, борется против свержения своего владычества. Но понимание существа дела не всегда приводит к умению контролировать и сдерживать себя. Во время этой поездки к Сатье Саи, как и во время предыдущих, моим главным желанием было разрушить ограниченный мир своего "я" и выйти на просторы вселенского Духа. Однако как это трудно - перестать ассоциировать себя со своими чувствами и мыслями (а я-то думал, что этот этап у меня далеко позади) и полностью довериться Аватару, поверить, что он представляет подлинную реальность и что мои чувства, эмоции и мысли суть иллюзия.

            Невозможно пройти через эту смятенную и глубинную борьбу без взлетов и падений. То тут, то там вылезало наружу мое эго, а Саи с бесконечным терпением сглаживал и оттачивал его. Саи говорит так: Мы родились с одной целью - чтобы умереть, иными словами, чтобы убить свое "я". Когда умирает индивидуальный субъект, душа, Брахма, ты становишься Брахманом, или, вернее, понимаешь, что ты суть Брахман, Абсолют, вселенский Дух. Все эти усилия, все учения, все книги имеют лишь одну цель - показать тебе, как в зеркале, твою подлинную природу, подлинное естество.

            Через неделю после нашего приезда Саи стал приглашать для аудиенции тех, кто собирался уезжать. Нас четверых - меня и троих мужчин - провели в небольшую комнату, где уже был Сатья Саи, а также д-р Гокак, который должен был нам переводить. Мы сели на пол, покрытый ковром. Саи раскачивался взад и вперед в своем кресле и блаженно улыбался. Вдруг он обратился к человеку по имени Джеф, который сидел около меня, и сказал как бы невзначай: Я два раза приходил к тебе во сне.

            Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из моих коллег-психиатров говорил пациентам что-нибудь подобное. Психиатры постоянно имеют дело со сновидениями, но ординарный пациент был бы немало озадачен, услышав от врача: "Я два раза приходил к тебе во сне". Однако я больше не удивляюсь такого рода замечаниям Саи Бабы и принимаю их как лишнее доказательство его паранормальных способностей. Эпизод, который я описываю, лишь укрепил и удесятерил мою веру, тем более что он имел прямое отношение к моей профессии и, вместе с тем, решительно выходил за рамки всех ее возможностей.

            Саи принялся рассказывать и объяснять значение одного из снов, которые видел Джеф, и тогда стало совершенно очевидно, что сны эти были сотворены - можно сказать, вылеплены - не кем иным, как Сатьей Саи, и что Сатья Саи действительно приходил к Джефу во сне, но только это имело место в каком-то другом мире, в другом измерении. Джеф подтвердил подлинность того, о чем говорил Баба. Вот он, величайший из всех известных доныне психиатров!

            Была в сновидении Джефа такая часть: Саи разрезает рыбу (fish) и раздает куски всем присутствующим, в том числе Джефу, хотя он вегетарианец. Джеф никак не мог понять смысла этого. Себялюбие (sel-fish), - улыбнулся Саи. - Разрежь свое себялюбие. Иными словами, разрезание рыбы было использовано во сне, как символ разрушения узкого мира своего "я" (self) с его себялюбием и эгоизмом. Сатья Саи часто играет такими сравнениями, даже когда говорит по-английски. Затем Саи стал говорить о символике распятия. Вертикальная часть креста, объяснял он, символизирует ограниченный мир нашего "я", в то время как горизонтальная его часть, как бы зачеркивающая вертикальную, символизирует Шиву, бога-разрушителя.

            А после этого начался совершенный кошмар. Надо сказать, что Сатья Саи обыкновенно учит словами, но он неизменно привязывает их к чему-то конкретному в данной ситуации. Джеф упомянул, что он получил от Индры Дэви мантру, но не знает, как надо ее произносить. Саи согласился ему помочь. Я знал, что в таких случаях Саи рекомендует использовать ритуальное ожерелье, состоящее из 108 бусин: перебираешь бусину за бусиной, всякий раз повторяя имя Божие.

            "Ага, - подумал я, - сейчас Саи материализует четки".

            И тут я вижу, что Сатья Саи и в самом деле достает из-за спины нечто похожее на четки и держит это нечто в вытянутой вперед левой руке, в то же время продолжая что-то говорить Джефу. Вроде бы, никто, кроме меня, не смотрит на его левую руку, так что никто и не замечает, как он достает эти четки. "Неужели же, - спрашиваю я себя, - Сатья Саи всего лишь дешевый фокусник? Неужели у него припрятаны, где-то на спине, разные вещи, и он по забывчивости достал оттуда эти четки раньше времени и теперь крутит их у меня перед носом?" Какая несуразная мысль! Я делаю усилие, чтобы выбросить из головы нелепое подозрение, но сердце все же ёкает и катится куда-то вниз. Нет, я не дам ему себя одурачить! Ни за что не поверю, что он всего лишь незадачливый трюкач!

            Сатья Саи, между тем, блаженно улыбался и что-то нам говорил. Я же, не отрываясь, следил за его левой рукой. Левая рука снова пошла за спину, потом снова вперед, и я уже не сомневался, что сейчас он отдаст Джефу эти самые четки - как будто он их материализовал. И вдруг он делает знакомое круговое движение правой рукой, и в правой руке у него появляются красивые четки - но совсем не те, которые я видел в левой руке. Те, что были в левой руке, куда-то исчезли.

            Я был ошеломлен этой сменой картин. Сомнения одолевали меня, разумеется, и прежде. Стоило мне возгордиться своей верой и подумать, что теперь-то она прочна и незыблема, как во мне начинает шевелиться и поднимать свою уродливую голову извечное сомнение. И я попадаю в тиски полнейшей растерянности. Я знаю, что это Сатья Саи разрушает узкий мир моего "я", и тем не менее не могу устоять перед этими сомнениями.

            Сатья Саи продолжал беседу с другими тремя, не обращая на меня никакого внимания. Я был этому рад, потому что я все еще не пришел в себя после истории с четками. Между ним и нами существует непрерывная связь - услышал я его голос. Но все же на случай, если мы захотим ему написать, он даст нам свои визитные карточки с адресом. Он сделал движение рукой, и откуда ни возьмись появились три визитные карточки, которые он раздал всем другим, а меня удостоил лишь взглядом.

            К моему удивлению, оказалось, что он материализовал для каждого точно такую карточку, какую я получил от него на аудиенции шесть месяцев назад. Не хотел ли он показать этим, что он помнит тот эпизод и что он знает меня, со всеми моими сомнениями, лучше, чем я мог предположить. Однако он ежедневно встречает сотни людей. Люди буквально осаждают его. Невероятно, чтобы он мог помнить столь незначительный эпизод, имевший место, к тому же, шесть месяцев назад. Тем более невероятен сам факт материализации и та обыкновенность, с какой он это делает. История с визитными карточками, естественно, отвлекла мои мысли от таинственных четок.

            Загадочные манипуляции с четками многому меня научили. "Не надо бы тебе поддаваться на эту игру, - говорил я себе. - Тогда бы не было чувства досады. Ничего не жди, ничего не желай, ничего не проси". Я ушел с аудиенции совершенно счастливый. Ни подозрений, ни обид. Тем более что Саи пообещал пригласить нас снова через день или два для личной беседы. Через несколько дней мы снова были в комнате для аудиенций. Теперь я чувствовал себя хорошо вооруженным против любой его игры. "На этот раз не поддамся на его проделки, - твердил я себе, - он меня больше не разыграет". Когда мы все расселись, Саи взглянул на меня и сказал: В голове у тебя путаница.

            Моя оборона было дрогнула, но я тут же себя одернул: "Держись, Сэм, не реагируй на его критику, не поддавайся на его игру".

            А Саи все смотрел на меня и улыбался. Обезьяний ум, - произнес он мягко, но с иронией.

            Он заговорил с другими, а потом снова обернулся ко мне: Ну, что же вам угодно на этот раз? Помнится, вы бывали здесь и прежде.

            "Свами, - пролепетал я с мольбой. - Прими меня в свое лоно".

            Так, так... Но сначала ты погружаешься в свет, потом свет входит в тебя, и уже потом ты сливаешься со светом.

            Мои оборонительные позиции вновь зашатались. Поздно, теперь мне не спастись. Я заскользил куда-то вниз, в пропасть. Меня окутала привычная пелена растерянности, разорванная по краям грубыми клочьями сомнения.

            "Это моя третья поездка в Индию, - подумал я. - Двадцать пять тысяч миль в одну сторону. Я три раза, можно сказать, рвал когти, чтобы прорваться к Аватару. И что же я слышу от него? Банальности. Сотни раз повторяет одно и то же. Я думал, это мой шанс. Но нет, все развеялось в прах".

            Комнату по-прежнему заполнял голос Саи Бабы. Он повернулся к человеку по имени Стив, обнял его, стал с ним шутить и говорить что-то ласковое, показывая, что ему известно о Стиве такое, что не дано знать ни одному человеку. И тогда во мне зашевелилась ревность. Саи заметил на шее у Стива дешевую цепочку с медальоном: Я подарю тебе хороший медальон.

            "О, Боже, опять начинается". Я стал молиться, чтобы он не вздумал материализовать что-нибудь для меня. Он еще ничего существенного мне не дарил, и я предпочитал, чтобы так и осталось. Я чувствовал себя обойденным и надеялся извлечь из этого чувства хоть какую-нибудь выгоду. "Ты меня игнорируешь? - мрачно думал я. - Невелика беда! Только уж пусть будет так всегда. Пусть твое пренебрежение отличает меня от других". И я стал себя убеждать, что раз во время прошлых аудиенций Сатья Саи не материализовал для меня хотя бы медальон, значит, он явно обходит меня своим вниманием.

            В эту минуту Сатья Саи сделал плавный жест рукой, и на ладони у него оказалось четыре небольших изящных медальона. Он небрежно бросил по медальону каждому из нас. Так я потерял и это преимущество перед другими. Саи отнял у меня даже свое презрение.

            Чем ближе, в чисто физическом плане, подходил я к Сатье Саи, тем все более открывались мне, причиняя боль, его черты Шивы - бога-разрушителя. Однако, как же он божественно красив! И как по-ребячьи шаловлив! С виду может показаться, что он сурово призывает к порядку, но на самом деле он самый добрый и любящий "разрушитель", какого можно себе представить.

            Троих из нас - то есть всех, кроме меня, - он пригласил в отдельную комнату для короткой личной аудиенции. Все они вернулись совершенно преображенными -сияющие лица, в глазах изумление, восторг и благоговение. Саи подошел ко мне и спросил, когда я уезжаю. Поговорю с тобой в другой раз, - сказал он.

            Подведем итоги. Только я не был приглашен на личную аудиенцию. Мне был подарен медальон, которого я не хотел. Я ушел от Сатьи Саи с ощущением, что мне никогда не подойти к нему близко в чисто земном, конкретно-физическом плане. Но я надеялся, что он по крайней мере пригласит меня снова на аудиенцию.

            Через несколько дней открывалась летняя школа, которая была организована по воле Саи для обучения студентов колледжа духовным принципам и истинам. Поэтому весь ашрам бурлил - шли последние приготовления. Я понимал, что при данных обстоятельствах получить вожделенную аудиенцию будет весьма нелегко, но все еще не терял надежды. Я знал, однако, что в случае неудачи надежда обернется отчаянием, и одна эта мысль бросала меня в дрожь.

            Наконец настал канун открытия школы, и ашрам заполнился преподавателями и студентами, съехавшимися со всех концов Индии. А я тем временем изо всех сил старался найти способ, чтобы получить у Сатьи Саи личную аудиенцию. Я сидел под палящими лучами солнца и ждал, когда он выйдет. Я пытался передать записку. И опять сидел и ждал. Жара стала спадать, собрались облака, а я все сидел и ждал. Облака сгущались, грозили дождем. Потом и в самом деле пошел дождь, и я весь промок. Я ждал и под дождем, пока не зашло солнце и стало свежо. Тогда уже не осталось никаких сомнений, что мне не получить желанной аудиенции.

            Вымокший до нитки, продрогший на ночном ветру, трясся я на заднем сидении трехколесного моторикши на пути обратно, в Бангалор. Итак, мне потребовалось три поездки в Индию, чтобы понять, сколь тщетны и бессмысленны все попытки установить с Сатьей Саи личный контакт. Я не стану больше докучать ему, а потом изнывать в тоске. Разве что я получу несомненный знак, убедительное доказательство тому, что пришла для меня пора снова лететь в Индию. Такой зарок я дал себе, дрожа от холода в коляске моторикши, которая тряслась по дороге, ведущей в Бангалор.

            Как бы ни повернулась твоя жизнь, не теряй привязанности к Богу, который суть источник, средоточие и генератор любой мыслимой силы и энергии. Тогда тебе дано будет черпать из этого источника ту энергию и силу, которая тебе необходима. Такая привязанность к Богу именуется бхакти.

            Птица, парящая в темноте ночи над синими водами океана, находит отдохновение лишь на мачте корабля, бороздящего воды этого океана. Оттого, что ей ведомо то место, где она сможет передохнуть, и залетает она без страха неведомо куда, невесть как далеко. В голове ее рисуется эта мачта. Ее она постоянно видит перед своим взором.

            Точно так же и Господь суть единственное прибежище человека, швыряемого штормами в бурном море жизни. Имя Господа - это и есть твоя мечта. И да пребудет это Имя всегда в твоем сердце.

            И пусть вместе с этим Именем перед взором твоим всегда рисуется то телесное воплощение Господа, которому ты поклоняешься. И да будет Имя Господа тем факелом, что освещает тайны твоего сердца. Непрестанно поминай Имя Господа - тем изгонишь ты мрак, прокравшийся в твое сердце и обволакивающий все твое существо. Мир в сердце, любовь к ближнему - вот приметы того, кто непрестанно повторяет Его Имя.

            Глава 15. Путешествие навстречу любви После моей третьей поездки в Индию я был уверен, что теперь поеду туда не скоро - разве что разверзнутся небеса и принесут мне весть от Сатьи Саи. Через четыре месяца после моего возвращения домой до меня дошло известие о кончине Уолтера Коуэна - стало быть, он прожил еще полтора года после того случая, когда Сатья Саи воскресил его. Его вдова, Элси, сообщила мне, что Сатья Саи написал ей о своем намерении приехать в Америку и что она собирается поехать в Путтапарти, чтобы устроить и подготовить его приезд. Я подумал, что Элси целится по слишком далекой цели, потому что разговоры о приезде Саи в Америку ведутся вот уже много лет. Однако, прочитав письмо, которое Элси получила от Саи, я решил, что на этот раз он, в самом деле, готов обсудить возможности своего приезда в нашу страну.

            Когда Элси попросила меня поехать с ней, я стал в тупик: ехать мне или не ехать, ехать или не ехать - но ничего решить не мог. Я стал просить, чтобы мне явился какой-нибудь знак. Я дошел до того, что загадывал на бурундуках, снующих по двору: "Если вот этот прыгнет в ямку - еду, если не прыгнет - не еду".

            Шэрон, которая за полтора года уже свыклась с моими чудачествами, сказала, что она не будет возражать против моей четвертой поездки в Индию, только если нам обоим будет дано знамение, показывающее, что мне надо ехать. То же самое она сказала Элси, разговаривая с ней утром по телефону. В тот же день, несколькими часами позже, я полез в подвал, чтобы прочистить сточные трубы. Когда я пошел потом принимать душ, я увидел у себя на шее пустую цепочку - материализованный Саи медальон, который я носил на ней, исчез.

            У меня ёкнуло сердце, а ум мой стал лихорадочно доискиваться, где же это могло произойти. Странно, почему именно теперь? Я носил медальон шесть месяцев, не снимая, и ничего не случалось. Однако считать эту пропажу особым знаком было бы, что называется, притягивать за уши. Просто, пока я ползал под домом, медальон за что-то зацепился, соскочил с цепочки и теперь лежит там где-нибудь в грязи.

            После душа, натягивая на себя бермудские шорты, я вдруг с полнейшим изумлением замечаю, что на нитке, которой подшит низ штанины, болтается мой медальон. Колечко, которым медальон прикреплялся к цепочке, немного разошлось, медальон соскользнул с цепочки и запутался в штанине шорт. Вид медальона, невзначай запутавшегося в моих шортах, вызвал по ассоциации мысль о ловкости рук фокусника, который, как ни в чем не бывало, вынимает у себя из уха... монету.

            Это сопоставление рассмешило меня. В то же время у меня появилось почти жуткое чувство уверенности, что весь этот эпизод нельзя счесть простой случайностью. Я слышал похожие рассказы о необыкновенных происшествиях с вещами, которые были получены от Саи Бабы. И тем не менее, трудно было принять историю с медальоном за реальное указание и ответ на мой вопрос. Все же Шэрон несколько смягчилась, когда я рассказал ей о медальоне. В конечном итоге, соблазнительная мысль о возможной причастности к организации поездки Сатьи Саи в Америку - сколь бы эфемерной ни представлялась эта поездка в данный момент - оказалась сильнее всех других соображений. Я знал, что меня ждет очередное разочарование, я понимал, что мою особу опять ждет серьезная разрушительная обработка. И все же решил ехать.

            Мое любящее, все понимающее семейство, привыкшее уже к моим частым поездкам в Индию, проводило меня с теплотой и любовью, о какой можно только мечтать. И я снова летел в Индию, чтобы пасть к ногам божественного Саи. Кстати - уже не знаю, было ли это случайностью - в самолете показывали фильм "Дон Кихот Ламанчский", а я дивился тому, как Дон Кихот сражается с ветряными мельницами и гоняется за своей мечтой. Что же меня ждет на этот раз? Будет ли у меня по-прежнему мучительное ощущение, что меня отделяет от Саи непреодолимое расстояние и я не в силах установить с ним личный контакт? Или же, поскольку в этот раз я еду с Элси, мне будет дозволена та близость к нему, о которой я так страстно мечтаю?

            Едва мы прибыли в Прашанти Нилаям, как стало очевидно, что в этот приезд мое общение с Сатьей Саи будет носить другой характер. Саи был с самого начала очень внимателен к Элси. Я знаю, что Баба питает одинаковую любовь ко всем своим почитателям - хотя иногда и кажется, что он не обращает на некоторых из них никакого внимания или даже избегает их. В отношении к Элси, однако, эта любовь проявлялась с полной и несомненной очевидностью.

            Когда мы в первый раз подошли к храму, Сатья Саи прислал Элси в подарок, в знак приветствия, необыкновенное растение, - небольшой, размером с теннисный мяч, цветок с коротким стеблем и круглыми зелеными листиками, несколько напоминавшими лепестки лотоса, который источал редкостный аромат, некую смесь из запахов всевозможных фруктов, цветов и духов. Этот аромат как бы задал тон всему нашему пребыванию в Прашанти Нилаяме.

            В тот вечер нам не удалось встретиться с Сатьей Саи наедине, но уже на следующий день мы получили нашу первую аудиенцию. Около пяти часов пополудни нас и еще трех или четырех индусов провели в комнату для аудиенций. В этот раз, впервые за все время, я реально ощутил его нежную и заботливую любовь, почувствовал, что мои узы с ним крепнут, становятся глубже.

            Саи ласково и любовно гладил руку Элси. Потом повернулся ко мне и с деланной серьезностью произнес: Старость отняла у Элси физические силы... Но дух ее, - добавил он, лучезарно улыбаясь, - сверкает, как алмаз, и тверд, как алмаз. Элси расплылась в счастливой улыбке.

            Саи также сказал, что Уолтер пребывает теперь в его лоне; в момент смерти в Америке он был с Саи, который явился ему, чтобы дать себя лицезреть. Саи знает, что Уолтер и Элси непрерывно повторяли его имя, и он может сказать, что Уолтер встретил смерть в блаженном спокойствии. Всё, что говорил Сатья Саи, Элси рассказывала мне перед поездкой.

            Вдруг, совершенно неожиданно, Саи обернулся и привлек меня к себе. Я чуть не задохнулся от радости. Какой знак расположения! Чего бы ты хотел? - спросил Саи с невыразимой нежностью. Волнение и его присутствие отняли у меня дар речи, так что я смог лишь коротко выдохнуть: "Бога". Он понимающе улыбнулся и ласково похлопал меня по плечу. Затем он плавно покрутил рукой в воздухе и сделал мне красивое кольцо. Вот он, ответ на мои сомнения относительно этой поездки - в его присутствии мое "я" растворяется, уничтожает себя значительно быстрее.

            Саи материализовал четки для одной из индийских женщин и, конечно, вибхути. После этого Саи заметил, что он вскоре попросит нас разойтись по своим комнатам и, повернувшись ко мне, добавил: Я поговорю с тобой о поездке позже. Это замечание ошеломило меня и выбило из колеи. Неужели он в самом деле готов обсуждать детали своей поездки в США? Услышав последние слова Саи, Элси и ее сестра Флой засветились радостью.

            На следующий день, около восьми часов утра, мы расположились перед храмом и стали ждать. В этот день Саи принял много людей: пока мы там сидели, у него на аудиенции было двадцать с лишним человек. Напоследок он еще пригласил человек десять индусов и сделал знак, чтобы мы четверо - Элси, Флой, Хелен Вриленд (почитательница Бабы из Санта-Барбары) и я присоединились к ним. Почти целый час он говорил с индусами на телугу без переводчика: он вел речь о Боге, о Высших духовных ценностях, о путях к обретению душевного покоя.

            Слушать, как он говорит на чужом языке, было волнующим открытием и чуть ли не большей радостью, чем слушать его по-английски. Меня приковал к себе сильный поток энергии, исходивший от его тела и порождаемый его движениями. Он весь источал спокойную и светлую любовь. Его жесты, его смех, его блаженный покой ощутимо заполняли собой пространство комнаты и зажигали наши лица радостью и улыбками. Почти всех индусов он пригласил для короткой личной беседы. Одной из женщин он материализовал ларец для вибхути, а другой - две фотографии, Ширди Саи и Сатья Саи, вправленные в золоченую рамку, размером два на три дюйма.

            Затем, совсем неожиданно, он пригласил меня за занавеску.

            - Я знаю, что Элси мечтает о моем приезде, и я готов, - сказал он по-английски.

            - Свами имеет в виду поездку в Америку?

            - Да, да, - сказал он. - Я приеду и очень скоро. Я готов.

            - Когда, Свами?

            - Я написал письмо со всеми инструкциями. Отвезешь его в Бангалор, Бхагавантаму. С ним вдвоем вы сможете все подготовить. Могут возникнуть небольшие затруднения с визами. Но я готов ехать сразу же после моего дня рождения (23 ноября). Ты пока не уезжай из Путтапарти, мне еще нужно с тобой поговорить. А завтра утром, на рассвете, поезжай прямо к доктору Бхагавантаму. Кроме меня, в Америку поедут Гокак, Бхагавантам и еще один человек.

            Саи жестом пригласил Элси присоединиться к нам и повторил ей все, что он сказал до того мне. Мы с Элси пришли в полный восторг: подумать только, в самом скором времени Сатья Саи - сам, лично - принесет благую весть миллионам американцев, которые истосковались по Богу.

            Ну а затем последовал ряд событий, прекрасно иллюстрирующих, как мне кажется, тот урок, который непрестанно повторяет для нас Сатья Саи: жизнь - это грандиозный спектакль, играйте же свои роли.

            Занявшись устройством поездки Сатьи Саи Бабы в Америку - которая, как показало время, была весьма и весьма проблематичной, - мы оказались вовлеченными в смехотворный и изрядно гротескный спектакль.

            Стараясь хранить наше предприятие в секрете, мы метались по городу под дождем, расплескивая лужи, кидались от одного чиновника к другому, пытаясь оформить нужные бумаги, бегали по туристическим агентствам - одним словом, поистине смахивали на новоявленных донкихотов, ряженных в шутовские одежды. Все это, впрочем, не мешало нам веселиться и подтрунивать над собой и над другими. Мне с трудом удается относиться к жизни, как учит Саи, потому что я всегда был довольно-таки серьезным субъектом, но в данном комическом обрамлении эта наука не казалась столь непостижимой.

            Попрощавшись с Саи Бабой, мы поехали в Бангалор, чтобы доставить письмо д-ру Бхагавантаму. Предполагалось, что он на следующий день поедет в Путтапарти и что я поеду вместе с ним. В отеле я встретился с туристическим агентом, и мы долго, во всех подробностях, обсуждали вопрос о паспортах, визах, билетах. Изрядно устав от этого разговора, я решил позвонить Шэрон и сообщить ей радостную новость. Мне так не терпелось, что я отбросил в сторону то соображение, что в Сан-Диего было в это время два часа ночи.

            Связь, разумеется, была отвратительной, так что я кричал, как оглашенный, и все в отеле, конечно, слышали наш разговор. И при этом я уговаривал держать планы Сатьи Саи в секрете. Шэрон, которую разбудил мой звонок с другого конца света, никак не могла пробиться сквозь треск на линии и уразуметь со сна, что же, собственно, она должна хранить в секрете. В конце концов, до нее дошел смысл моих слов, и она пришла в неистовый восторг, под стать моему, однако пообещала не рассказывать об этом ни единой душе, пока планы Сатьи Саи не определятся окончательно.

            На следующий день, около десяти часов, я позвонил Бхагавантаму. К моему удивлению, Бхагавантам объявил мне, что он перечитал письмо Сатьи Саи и не нашел упоминания о том, что я должен вернуться с ним вместе в Путтапарти. Поэтому он полагает, что будет лучше, если он поедет один. "Ну, что же, - отвечаю я, - значит, придется мне ехать самому. Может случиться, что я там понадоблюсь".

            "Прекрасно, - отозвался Бхагавантам. - Однако я не могу вам в этом помочь, потому что Саи не дает мне инструкций, чтобы я привез вас с собой".

            Я был, разумеется, огорчен и обескуражен, но понимал, что Бхагавантам действует абсолютно правильно: он точно следует изложенным в письме указаниям и хочет быть уверен, что сверхрьяный приверженец Сатьи Саи не станет при данных обстоятельствах досадной помехой.

            Я бросился искать такси. Сразу же было решено, что Элси тоже едет со мной. Несмотря на поспешность сборов, мы не упустили возможности пошутить по поводу комической ситуации, в которой оказались: мы, бравая кавалерия, которая мчится во весь опор, чтобы перехватить Бхагавантама на перевале и тем спасти свои позиции. Элси была полна боевой решимости. Она действовала, словно фельдмаршал, отдающий приказ перейти в наступление по всему фронту. Казалось, окрестные холмы уже оглашаются фанфарами, возвещающими нашу первую победу - спешный отъезд в Путтапарти.

            Поездка была приятной, и Элси смогла немного поспать на заднем сиденье. Когда мы подъезжали к Путтапарти, пошел мелкий дождь, и на небе появилась радуга. В воздухе разлилась свежесть и прозрачность, которая обычно сопровождает такие вот дожди. Тряское такси въехало на пустынную территорию ашрама - дождь разогнал всех людей под навесы. Как обыкновенно, мы расположились перед храмом. Элси послала Саи короткую записку: "Саи, мне немедленно нужно тебя видеть. С любовью. Рани".

            Я подходил к храму, к тому месту, где обычно сидят мужчины, когда из здания вышел Бхагавантам. Он еще не видел Саи, так что ему тоже придется подождать. Я просидел часа полтора с закрытыми глазами, чувствуя внутреннее горение и приподнятость в связи с той ролью, которая в эти дни выпала на мою долю. Вдруг до меня донесся очень сладкий запах - наподобие аромата, исходящего от того растения, которое в день нашего приезда Сатья Саи подарил Элси. Я тут же открыл глаза и увидел, что из храма выходит Саи и направляется к людям, сидящим снаружи. Одновременность этих двух событий - сладкий запах в ту самую секунду, когда из храма вышел Баба, - довели мою приподнятость до экстаза. Возникло ощущение, что затылок у меня совершенно невесом и голова словно бы парит в воздухе.

            Божественный Саи величаво ходил вдоль рядов собравшихся здесь людей. С одними он разговаривал, другим раздавал вибхути. Некоторых он пригласил на аудиенцию и вместе с ними снова вошел в здание храма.

            Прошло полчаса, вошла и вышла еще одна группа людей, а после этого Саи просил позвать Бхагавантама, Элси и меня, и сам вскоре к нам присоединился. Сначала Саи обращался только к Бхагавантаму на телугу, и Бхагавантам нам переводил. Оказалось, что Саи хотел бы поехать в Америку сейчас, но Бхагавантам первого ноября уезжает в Гану, где он читает лекции. Без Бхагавантама ехать в Америку нельзя, потому что он должен переводить. Стало быть, поездка Саи откладывается.

            Весело и почти капризно, словно разыгрывая какую-то роль, Саи говорит: Я тут ни при чем. Я готов ехать. Всему виной Бхагавантам. Во мне что-то надломилось. В секунду разлетелись все мои радужные мечты о поездке вместе с Саи по всему свету. В одну секунду разлетелись моя слава, незаменимость и радость от этой поездки, которые было нарисовал мне мой обезьяний ум.

            Теперь поезжайте домой. Между первым и шестым ноября, когда Бхагавантам вернется из Ганы, он сообщит вам, как обстоят дела с поездкой. А пока что держите все это в секрете - так напутствовал нас Саи. Он также сказал, что он пробудет в Америке семь или восемь дней. Он едет ради того, чтобы выполнить обещание, данное Коуэнам: и остановится он у Элси, потому что хочет принести ей радость и счастье. В Индию он вернется к дню своего рождения, когда в ашраме проводятся грандиозные празднования и приезжает много народу.

            Затем Элси обсуждала с Сатья Саи некоторые деловые вопросы, в частности, вопрос о ее праве выпускать новые издания книг Сатьи Саи в Соединенных Штатах. Выписывать книги из Индии трудно, говорила она. Если эти книги будут издаваться в Соединенных Штатах, то американцы смогут лучше познакомиться с учением Саи. Баба дал Элси разрешение издавать его книги, ибо он заинтересован в их более широком распространении в Соединенных Штатах; однако он просит обсудить все детали этого вопроса с председателем Комитета Саи по образованию. Саи спросил о письмах его американских поклонников, и Элси пообещала привезти их в следующий раз. На этом аудиенция закончилась, и мы решили в тот же вечер уехать в Бангалор.

            Я чувствовал себя совершенно опустошенным и разбитым. Мой обезьяний ум вновь сорвался с узды и зажал меня в тиски иллюзий и надежд. Несмотря на игру моих эмоций, каким-то высшим чувством я понимал, что все складывается именно так, как должно быть, и к лучшему, если смотреть на вещи в более широком плане. Однако сознание этой данности и готовность принять ее не спасали - я не мог противостоять негативным эмоциям, они захлестывали меня.

            Обратный путь в Бангалор был утомительным, даже мучительным и долгим. Горький осадок на сердце не давал мне заснуть. Я утешался лишь тем, что, как я знаю по опыту, через несколько дней сердечная рана заживет, и я снова обрету равновесие. Я было задремал, но внезапно меня разбудила отчетливо появившаяся передо мной фигура Сатья Саи. Я снова впадал в дремоту, снова - еще отчетливее - видел Саи и снова просыпался, так что под конец я перестал различать сон и явь. В этом странном состоянии оцепенения я мог без помех разглядывать его лучезарный облик, и это смягчило мою боль.

            Суббота прошла спокойно. В воскресенье к Элси приходил д-р Сандер Рао, специалист по глазам. Мы были приятно удивлены, узнав, что д-р Рао поклоняется Саи и что его связывают с Саи очень тесные узы. Д-р Рао является председателем Центральной комиссии города Бангалора, которая направляет и организует деятельность приверженцев Саи в этом городе. После того, как д-р Рао осмотрел Элси, он рассказал нам, как организовано в Индии движение приверженцев и последователей Сатьи Саи Бабы. Во многих городах существуют Центральные комиссии, состоящие обыкновенно из двадцати пяти человек. Заседания комиссии проводятся один раз в месяц - поочередно в различных районах города и в близлежащих окрестностях. В Бангалоре около двадцати местных организаций, курируемых Центральной комиссией, которые ответственны за проведение еженедельных собраний для пения бхаджанов. Эти местные организации, кроме того, ответственны за проведение воспитательных мероприятий для детей в возрасте от четырех до десяти и от десяти до четырнадцати лет, а также за организацию групп, состоящих из подростков старше четырнадцати лет и из молодых людей, назначение которых - оказывать помощь всем нуждающимся. Члены этих групп, к примеру, занимаются с отстающими учениками, ухаживают за больными и т.п.

            Регулярно, один раз в неделю, проводятся собрания для пения бхаджанов. Бхаджаны поют в течение полутора часов. За этим следует медитация. Еще один раз в неделю проводятся занятия учебных групп, длящиеся один час. На этих занятиях читают отрывки из различных религиозных книг и из книг Сатьи Саи.

            Помимо этого, раз в неделю, в половине пятого утра, верующие сходятся для нагарсанкиртана - ритуального шествия с распеванием бхаджанов. Наконец, еще один раз в неделю кто-нибудь из матерей собирает группу из десяти-пятнадцати детей и читает им религиозные притчи и легенды, знакомит их с учением Сатьи Саи. Читают всякие религиозные книги - при условии, что они имеют определенную нравственную и духовную ценность.

            Один раз в три или четыре месяца съезжаются представители Центральных комиссий всего штата с целью обменяться новой информацией и согласовать план действий. Такая же система существует в других провинциях Индии. Обыкновенно один раз в год представители провинций собираются на Всеиндийской конференции.

            После ухода д-ра Рао Элси позвонил из Бомбея д-р Ратан Лал, возглавляющий назначенную Саи комиссию по образованию. В этом разговоре были обсуждены все подробности, касающиеся издания книг Сатьи Саи в Соединенных Штатах. Теперь в Америке уже издано немалое число книг о Саи Бабе, биографические материалы, а также работы и выступления самого Бабы.

            На следующий день, рано утром, мне позвонила Элси. "Сегодня, с самого утра, я все время чувствую присутствие Уолтера, - сказала она взволнованно. - Ко мне приходили Уолтер и Саи. Я не сплю с шести утра и полна энергии".

            По настоянию Элси мы рано позавтракали и уже в половине десятого вновь отбыли в Путтапарти. Это была наша третья поездка за последние восемь дней. Шофер, очень внимательный молодой человек по имени Лингапоу, сказал, что он еще никогда не ездил в Путтапарти так часто. "Раньше приходилось ездить раз в месяц, а то и в полгода. Но теперь чуть не каждый день", - удивлялся он.

            Сначала нас было трое - Элси, ее сестра и я, - но потом к нам присоединилась представительница туристического агентства, которая помогала нам устраивать поездку Сатьи Саи в Америку. Теперь она решила поехать в Путтапарти, чтобы иметь возможность лицезреть Саи Бабу. Мы ненадолго остановились, чтобы купить Сатье Саи сладко-ароматных цветов. Накануне прошел сильный дождь, и нам пришлось объезжать размытые участки дорог. Оттого наш путь в Путтапарти был кружным и долгим. Всю дорогу мы молчали, чтобы не выдать миссис Свами (так звали нашу туристическую даму) планов Сатьи Саи.

            Мы приехали в ашрам около полудня, поели и немного отдохнули. Несмотря на дождь, жара в Путтапарти давила, точно лишнее одеяло, накинутое на больного, чтобы он пропотел. Элси попросила меня написать записку Саи, и я написал ее карандашом для бровей на обрывке бумаги, который она мне дала: "Свами, мне нужно многое с тобой обсудить. С любовью. Рани (комната А-7)". После этого мы устроились перед храмом и стали ждать.

            Саи появился без четверти четыре, гораздо раньше обычного. Едва он успел обойти ряды сидевших людей (там были две или три тысячи человек) и направился к храму, как хлынул проливной дождь. Он показал рукой, что люди могут укрыться под навесом перед храмом. Люди ринулись к храму. В суматохе кто-то толкнул Элси и сбил ее с ног. "Я боялась, что в этой толчее меня затопчут, -рассказывала она потом. - Тут я глянула вверх и увидела маленькую смуглую руку. Около меня стоял Саи, улыбчивый, умиротворенный, заботливый. Он помог мне, довел до навеса. Я была так потрясена этой его помощью и поддержкой!" В тот день вечером вместе с нами на аудиенции оказалась женщина лет пятидесяти. Она говорила по-английски и, судя по виду, приехала откуда-то с Ближнего Востока. Женщина была в совершенном отчаянии. Она сказала Саи, что у нее двое детей и она умоляет его позаботиться о них. Она чувствует себя нелюбимой, одинокой и несчастной и беспокоится за детей, потому что она страдает тяжелой болезнью. Я знаю, я знаю, - сочувственно говорил Саи. - Чувство одиночества не редкость, обычное дело в нашем мире. Надо быть сильной.

            Он говорил о том, что надо развивать в себе сильный характер, настойчивость и веру в Бога. Эмоции приходят и уходят. Страдание - это промежуток между двумя удовольствиями. Удовольствие - это промежуток между двумя страданиями. И то, и другое преходяще, переменчиво: наступает и отступает, как волны в океане; налетает и отлетает, как дуновение ветра. Не следует обращать на них слишком много внимания. Помните, ваша сущность неизменна, бесконечна, бессмертна.

            Все говорят "я хочу покоя", - продолжал он. - Покой, это как письмо, вложенное в конверт: "я" - лицевая сторона конверта, "хочу" - его оборотная сторона, а "покой" - содержание письма в конверте. Выбрось конверт, выбрось "я" и "хочу", и содержимое драгоценного письма в твоих руках.

            Саи повторял известные мысли, но они приобретали в этом контексте новое звучание и более глубокое значение. Он говорил, сопровождая свою речь широкими, от сердца идущими жестами и непрестанно излучал на нас свой блаженный, почти потусторонне-беспамятный покой, обволакивая им всех нас.

            Почти все пути к Богу, - говорил он, - это окольные пути, как, например, повторение имени Бога, медитация, бхаджаны. Есть только один прямой путь - любовь. Начинай свой день с любовью, заполняй свой день любовью, заканчивай свой день любовью. Вот истинный и самый короткий путь к Богу.

            Сказав это, Саи сделал жест рукой, предназначавшийся женщине, которая жаловалась на страдания, а также и всем нам, и как бы приглашавший нас уже сейчас почувствовать себя на небесах и воспарить.

            "Но, Свами, - отвечала женщина, - я больна, я страдаю".

            Саи кивнул и сказал мягко и с нежностью: Я знаю, левый бок, боли в животе, там, где железы.

            Она удивилась: "Да, Свами, железы. И сильные боли в животе".

            Я знаю, я знаю, - повторял он успокоительно, - ночью нет сна и разные тревоги. В теле твоем полный беспорядок. Иногда ты мочишься кровью.

            "Все так, Свами, все так", - голос женщины стал мягче, ее успокаивало соприкосновение с бесспорно всевидящим и вездесущим Сатья Саи.

            О, да. Эти глаза, как рентгеновские лучи, - улыбался Саи. И он продолжал описывать, в медицинских терминах, специфические симптомы ее болезни, а она утвердительно кивала головой и все умоляла Саи помочь ей и спрашивала с тревогой, может ли она вылечиться. Конечно, все будет в порядке, - отвечал он с особым выражением. - Не заботься о теле. Тело, как мыльный пузырь, лопнул и нет. Ты - это "Я", Абсолют, не закованный навечно в рамки тела, ты бессмертна. И с тобой все будет в порядке.

            "Свами, а как же мои дети и мое здоровье?" - настаивала она. Саи материализовал для нее вибхути и сказал, чтобы она принимала его перед сном с небольшим количеством воды три или четыре дня подряд. Она начнет лучше спать, бок будет меньше болеть, и она снова будет здорова.

            Саи задали вопрос относительно женщины, которая хотела остаться в ашраме, но администратор, ведающий дормиториями, распорядился, чтобы она освободила комнату. Саи воспользовался этим случаем и заметил, что люди должны подчиняться правилам, и высказал неодобрение по поводу разнузданного и беспорядочного стиля жизни хиппи.

            Сюда приезжает много молодых людей, - говорил Саи. - Они приезжают в одиночестве, а потом вдруг заявляют: "Это моя спутница, я женат на ней".

            Это очень скверно, - продолжал Саи. - Так нельзя себя вести ни здесь, ни за стенами ашрама. Характер, сильный характер - вот что важно. Удовольствия без добропорядочности, чистоты - это скверно. Долг, исполняемый без любви, - это достойно сожаления. Долг, исполняемый с любовью, - это похвально. Любовь, проявляемая не по долгу, - это и есть Божественное. Любовь... любовь... любовь..., -повторял Сатья Саи с лучезарной улыбкой и словно бы пропечатывая свои слова где-то в глубине наших сердец.

            Во время этой аудиенции Сатья Саи впервые представился мне как, прежде всего, воплощение чистой любви взамен того мощного владыки и управителя мира, каким я его видел, по преимуществу, прежде. Теперь я ясно видел, что он движим во всех своих действиях любовью к своим почитателям и приверженцам.

            Могут предположить, что цель поездки Саи Бабы в Америку - пробудить духовные силы на Западе или облегчить страдания американцев, изнемогающих от хаотического беспорядка в политике, экономике и в общественной жизни; или, быть может, обезвредить пороховой погреб на Ближнем Востоке; или, наконец, что эта поездка является звеном какого-то грандиозного предприятия. Но спросите об этом Сатью Саи. Он нежно улыбнется и скажет только: Я это делаю для Элси и Уолтера и чтобы принести людям счастье.

            Несколько недель тому назад Саи принял участие в конференции, на которой присутствовало около двухсот тысяч человек. К нему постоянно приезжают люди со всего света. А он собирается совершить такое далекое путешествие ради того только, чтобы принести любовь одному из своих почитателей, чтобы таким образом продемонстрировать свое желание и полную готовность услужить любому из своих приверженцев.

            Саи снова сделал для нас вибхути. Лицо, весь облик Хелен Врилэнд выражали ее переполненность любовью к нему. "Свами, ты дал мне всё!" - воскликнула она. А потом, после некоторого колебания, она спросила Саи, позволит ли он ей коснуться лбом его ног. Он согласился и встал. Хелен опустилась на колени и прижалась к его ступням. В ее лице зажглось лучистое свечение, а глаза замутились слезами любви. Она лежала так с минуту, закрыв глаза, окунувшись в вечный покой, который принесло ей соприкосновение с Божественным. Саи стоял неподвижно, улыбаясь, понимая искренность ее чувств и с радостью даруя эту милость в ответ на ее просьбу, идущую от сердца.

            Элси отдала Сатье Саи письма от его американских почитателей и показала ему увеличенные фотографии фигуры Христа на кресте, который он материализовал для д-ра Хислопа. Перейдя на деловой тон, Элси спросила Саи, может ли она продавать эти фотографии и какая должна быть цена. Он улыбнулся. Нет, нет, меня не интересуют деньги, не говори со мной о деньгах. Выполняй свой долг - вот дело для тебя. Деньги приходят и уходят. Моральные качества приходят и ведут нас к совершенству.

            Эти сентенции опять же приобретают особый смысл, когда слышишь их от самого Саи. Совершенно очевидно, что он на самом деле не интересуется деньгами и не хочет о них говорить; что деньги порождают коллизии и конфликты, а Саи решительно намерен оставаться в стороне от них. В то же время он понимает и не отрицает роль денег в жизни своих последователей.

            Сегодня мы с Уолтером навестили тебя.

            "Да, да, в шесть часов. Я была так счастлива!" Нет, без пяти минут шесть, - поправил он, ласково ей улыбаясь.

            Он снова выглядел так, словно покинул свое тело и парит где-то в мировом пространстве. Когда чувствуешь Саи в своем сердце, это и есть самосознание, - сказал он. И потом, повернувшись к остальным, добавил: У Элси чистое сердце. Свами счастлив, когда сердце его поклонника исполнено одной лишь любви и преданности Богу.

            Любовь, которую Элси питает к Саи, - это, определенно, основной стимул ее жизни. Эта слабая старая женщина, полуслепая, едва передвигающая ноги, рвется к Саи всем сердцем, тянется к нему - невзирая на физические недуги - всей силой своей любви и преданности. За все время путешествия она ни разу не заговорила о своих болезнях, ни разу не пожаловалась на неудобства. Напротив, она еще нас поддерживала, побуждая открывать для себя Бога и положить на это все силы, и при этом честно выполнять свои земные дела и обязанности.

            Свами помог ей встать и отвел в сторону для личной беседы. Он спросил ее, чего она хочет. Я слышал, как она ответила, что ее переполняет чувство любви к нему. Я постарался больше не слушать, чтобы не нарушать личного характера их беседы. Я вспоминаю, что еще до того, как встретил Саи, один мой друг говорил мне: "Саи наполняет чашу твоего сердца до краев, так что ты уже не в силах вбирать в себя, а он все еще одаряет тебя, одаряет..." Больная женщина, которая в начале аудиенции была в таком отчаянии, встала, чтобы поблагодарить Саи. Он нежно ей улыбнулся и стал крутить своей волшебной, все добывающей рукой. И тут же в его руке появилось замечательное кольцо. Вот, поистине, завершающий мазок мастера. Женщина залилась слезами: "Спасибо, спасибо", и в полуобмороке повалилась к ногам Саи. Этот переход от смертельного страха в начале аудиенции к неудержимому порыву любви и преданности был столь разителен, что мое сердце переполнилось радостью - ее и моей собственной, - и мне стоило немалого труда сдержать готовые политься слезы.

            Как много в этом мире любви! Никогда раньше я не ощущал этого так глубоко, как в этот раз. Сатья Саи в один миг показал мне и открыл то, чего не открыли годы занятия психиатрией. Он показал мне, как разгорается наша любовь к Богу. Эта глубокая любовь рождается из нашей тоски по Богу, из нашего - порой мучительного - пути к познанию Божества.

            Начинай день с любовью,
Наполняй день любовью,
Кончай день с любовью -
Вот истинный путь к Богу.

            Саи принялся раздавать пакетики вибхути, которые лежали в корзинке. Остановившись перед Элси, он стал кидать ей пакетики в сумку, пригоршню за пригоршней, пока сумка не заполнилась доверху. Элси молча следила за ним, онемев от удовольствия. А ты приезжай снова послезавтра с д-ром Бхагавантамом, - сказал мне Саи, похлопав по плечу. - Тогда все и обсудим. А сейчас поезжай с Элси в Бангалор.

            Мы попрощались с Саи, упаковали вещи и отбыли, как говорится в сказках и кинофильмах, навстречу заходящему солнцу. Закат был великолепен. Солнце заходило за пышные, высоко плывущие облака, расцвеченные пурпуром и серебром.

            Через открытое окно такси подул прохладный, освежающий ветерок. Оба мы, Элси и я, ушли в собственные мысли и воспоминания о последних днях, проведенных подле Саи. Вдоль дороги тянулся строй сучковатых деревьев. За окном, в темнеющих полях, которые успокоительно проплывали перед нашими глазами, резвились обезьяны, бродили собаки, коровы и овцы. Вечерняя Индия смотрелась как яркий и вместе с тем утонченно-изысканный коллаж из множества красок, текстур, звуков, каких-то тайн... Я погрузился в размышление о таинстве любви.

            Любовь... Какой она бывает прекрасной и многообразно-выразительной в своих проявлениях! Сколько таится в ней силы, которая изменяет нашу жизнь, наполняет ее смыслом, служит путеводной звездой и фундаментом для нашего роста, для расширения сознания, для самоосознания. Мне довелось увидеть, так сказать, в действии ту сердечную привязанность, которая соединяет Саи Бабу и Элси, и это зрелище представилось мне невыразимо трогательным и полным глубокого смысла.

            Я наблюдал как бы со стороны мое собственное отношение к Сатье Саи, и эти наблюдения оказались для меня неоценимым опытом проникновения в природу нашей рефлексии и эмоций. Несмотря на все взлеты и воспарения, которыми я был обязан Бабе, моя вера была настолько неосновательной, что ее могло поколебать даже самое незначительное обстоятельство. Я заметил, что то же самое происходило и с другими людьми, которых я мог наблюдать в ашраме. Это, видимо, связано с тем, что Сатья Саи - воплощение Шивы, бога-разрушителя. Познание Сатьи Саи - это, прежде всего, извлечение наружу и опаление в его пламени всех скопившихся в нас нечистот, таких как отсутствие веры, как сомнения, метание из стороны в сторону. Этот процесс очищения является, по всей видимости, неизбежным этапом на пути к полному растворению в Боге.

            Ваши дома, деревни и города, провинции и государства должны стать приютом вечного, неизъяснимо-блаженного покоя (Прашанти Нилаям), но вместо этого человек превратил их в арену диких страстей, алчности, ненависти и насилия. Ваши чувства должны подчиняться вашей воле, ибо они, в лучшем случае, сомнительный источник информации и ненадежное руководство к действию. Но вместо этого человек подпадает под их власть. Человек становится рабом эфемерной красоты, мимолетной нежности, преходящих вкусовых ощущений, испаряющихся запахов, мелодий-однодневок. Он расходует всю свою энергию и все плоды своего труда на удовлетворение пошлых и разлагающих устремлений, порождаемых этими неугомонными подстрекателями ко всему низменному. Горе тебе, о человек!

            Вставшее солнце поднималось над храмом Прашанти Нилаяма. Я только что вернулся после утреннего лицезрения Сатьи Саи (даршана) и сидел у входа в дормиторий, пытаясь собраться с мыслями и понять, что мне готовит этот день.

            Саи сказал, чтобы я вернулся в ашрам в четверг вместе с Бхагавантамом. Однако когда я позвонил Бхагавантаму, он сообщил мне, что не собирается быть в Путтапарти до субботы, так что он, во всяком случае, в четверг туда не поедет. Было очень похоже, что Саи в очередной раз разыграл меня. Как бы там ни было, в четверг я поеду, хотя это означает, что мне придется отложить мой отъезд домой. Предполагалось, что я вылечу в пятницу, но теперь придется обменять билет и ждать, что будет.

            На следующий день в половине пятого я был уже на ногах, а в пять отправился в путь. Поездка прошла не без приключений; сначала села шина, потом, за тридцать миль до Путтапарти, отказал мотор, так что пришлось пересесть в другое такси. Но в остальном путешествие было приятным. Часам к десяти я добрался до ашрама. Только там я узнал, что день этот был особенный - Праздник Огня. По этому поводу устраиваются торжества, и Сатья Саи выступит с речью. Переводить должен был Бхагавантам, и его ждали с минуты на минуту. Настроение мое поднялось - не исключено, что мы все встретимся еще сегодня, и тогда я поспею на свой самолет в пятницу.

            Около трех часов пополудни я пошел в храм. В руках у меня была записка, в которой я сообщал, что вернулся в ашрам и готов к беседе с ним. К четырем часам в храме стали собираться люди, пришедшие послушать выступление Саи. Сначала выступали два горячих приверженца Саи Бабы - выдающийся юрист и ученый-педагог; они коротко и красноречиво рассказали, как благодаря Сатье Саи изменилась их жизнь. Потом почти полтора часа говорил сам Саи. Он говорил о значении Праздника Огня, о том, как люди могут изгнать из своей жизни мрак и внести в нее свет, приобщившись к Божественному. Колени ныли от непрерывного трехчасового сидения со скрещенными ногами на каменном полу, но, несмотря на это, выступление Сатьи Саи принесло мне неизъяснимую радость. Потом Сатья Саи пел бхаджан. Все вокруг пришли в экстаз. Между тем, было уже почти семь часов вечера и, стало быть, слишком поздно, чтобы надеяться на встречу с Саи. Что ж, подождем до завтра.

            Так что на следующий день, в пятницу, я снова сидел перед храмом и глядел, как в тонком золотом бордюре, протянутом вдоль его крыши, играют лучи яркого горячего солнца. Я написал еще одну записку, а потом, как и несколько других людей, пошел к храму и стал ждать. Я узнал, что Бхагавантам имел личную беседу с Сатьей Саи и уже собирался уходить, в то время как меня Саи не удостоил даже взглядом с той самой минуты, когда я вместе с Элси уехал из ашрама. Поэтому я понимал, что не могу рассчитывать на аудиенцию, но все же решил ждать.

            Я просидел еще добрых два часа, а потом написал записку, в которой упомянул, что мой самолет вылетает через несколько часов. Я спрашивал, хочет ли Саи меня видеть или благословляет на обратный путь. Через час нарочный принес мне ответ: в данную минуту Сатья Саи не может сказать ничего определенного относительно своих планов, так что я волен отбыть из ашрама. Просто и ясно.

            Возможно, приглашение Саи вернуться в ашрам было своего рода приглашением послушать его речь - чем он мне, воистину, услужил. Как бы там ни было, я понимал, что на чисто внешнее внимание со стороны Саи Бабы мне рассчитывать не приходится. Не исключено, что в скором времени я снова увижу его - в Америке. Я упаковал вещи и еще раз сходил на территорию храма: посмотрел издали, как Саи ходит среди молящихся, которые поют для него бхаджаны, и мысленно с ним попрощался.

            Перелет домой прошел легко и гладко. При посадках почти не приходилось ждать - расписания самолетов были подогнаны, точно детали слаженного механизма, так что на следующий день, в десять часов вечера, я уже был в Сан-Диего. Моя поездка была на редкость удачной. Я был счастлив и полон глубокой, неизъяснимой радости.

            Глава 16. Вопросы и ответы Современные рационалисты не в состоянии преодолеть некий барьер в своем сознании, который мешает им обрести истинную веру в Бога и постичь факт существования реальности Высшего порядка. Сатья Саи помогает преодолеть этот барьер и тем открывает нам путь к постижению глубин собственного естества. Концентрация сознания на идее Бога - будь то одна ипостась Духа, принимаемая за символ Божества (например, любовь, высокие идеалы, духовные распевы-мантры, явление Духа в телесном облике), или представление о Боге как о вездесущей, не облеченной в конкретную форму субстанции, - естественным образом высвобождает нас из плена чувств, эмоций и рассудочности, поскольку человеку свойственно устремляться к тому, на чем концентрируется его сознание.

            Сатья Саи учит нас бережно хранить дарованный нам опыт откровения и концентрировать на нем свое сознание во время медитации. Мы можем медитировать, так сказать, по всем правилам - в уединении, в молитвенной позе и настраиваясь на волны света в глубине своего естества. Однако формой медитации является также постоянное повторение одного из имен Бога. Далее, Сатья Саи учит нас принимать всё, что нас окружает, как явление Божественного - с тем же чувством любви, почитания и благоговения, какое мы испытываем к Божеству. Тогда каждая минута нашего бытия станет служением людям, и вся наша жизнь обратится в акт поклонения Богу.

            Видение Бога во всем множестве вещей и явлений, в их чувственном и словесном представлении, расцвечивает мир невиданными дотоле радужными красками. Мой опыт работы в области психиатрии дает мне основания считать, что такой взгляд на мир является достаточно мощным средством, чтобы вывести человека из мира дуализма, в котором всякий "не-я" воспринимается как отдельный, другой, и привести его к осознанию того факта, что в основе всего сущего лежит единое, универсальное начало. Такой подход к действительности является также мощным импульсом к расширению и росту сознания, ибо все наши умственные и эмоциональные силы концентрируются на высоком переживании, исполненном радостного волнения. Все сторонние и мелкие земные мысли отступают, и человек обретает покой и ощущение своей причастности к Высшим сферам.

            В нашей власти сделать выбор. Если мы выберем Бога, если устремим к Нему все наши помыслы, мы избавим себя от страдания, беспокойства, смятения и неразрешимых противоречий. Да, нам дано созидать тот мир, в котором протекает наше бытие. Но для этого нам нужно все наше разумение, чтобы сделать правильный выбор, вся наша воля, чтобы приступить к выполнению намеченной задачи, вся наша вера, чтобы не сомневаться, что желанная цель достижима.

            До того как мне открылся мир Духа, я всегда считал, что экстатическая настроенность является результатом самовнушения, игры воображения и действия того психического механизма, который, как принято считать, обусловливает поведение человека. Теперь я полагаю, что мы имеем дело с совершенно иным явлением: человек испытывает прилив духовных сил, ибо он черпает их из миров Высшего порядка.

            Если человек, - говорит по этому поводу Сатья Саи, - всеми силами стремится к Богу, если он неизменно отдает Ему все свои думы и помыслы, то в ответ на это единственное усилие Бог вознаградит его десятикратно Своей милостью, Своей добротой и любовью. Такова бесспорная истина, которой Господь учит нас. Встретив Саи, я понял, какая глубокая правда сокрыта в этом божественном обещании. Я хотел бы процитировать здесь слова самого Сатьи Саи: Вы, возможно, скажете, что духовный рост достигается лишь моей милостью. Мое сердце, воистину, мягче воска. Однако оно тает лишь при словах горячей молитвы. Милость даруется лишь тому, кто неустанен в своем духовном поиске. Тоска по Богу, жажда Его откровения - вот что расплавляет мое сердце. Неистовая устремленность к заветной цели - вот чем заслужите вы мою милость.

            Духовные упражнения принесут вам покой, душевное равновесие и чувство уверенности. Луна, проливающая на землю свой ясный и холодный свет, суть Божество, царящее над нашими умами и душами. Уподобьтесь умом и душой Луне. Будьте сдержанны в речах, холодны и спокойны как под градом насмешек, так и при потоках восхвалений. Умеренность во внешних проявлениях, чувствах, страстях, эмоциях, устремлениях - вот истинный путь к душевному покою и внутреннему миру.

            Не предавайтесь бесплодным сомнениям, - предостерегает Сатья Саи, - не тратьте время на пустые рассуждения и словопрения. Не задавайтесь вопросом о том, могу ли я даровать вам мир и покой и как я могу это сделать.

             Ехали однажды по дороге Кришна и Арджуна и видят - летит в небе птица.

            - Это что, голубь? - спрашивает Кришна.

            - Да, это голубь, - отвечает Арджуна.

            - А может, это орел? - снова спрашивает Кришна.

            - Да, это орел, - отвечает на этот раз Арджуна.

            - Нет, Арджуна, - возражает Кришна, - я думаю, это ворон.

            - Прошу прощения, это, конечно, ворон.

            Кришна усмехнулся и упрекнул Арджуну за то, что тот во всем соглашается. На это Арджуна отвечал так: - Прошу меня простить. Однако же твои слова значат для меня гораздо больше, чем то, что сообщают мне мои глаза. Ты властен сотворить ворону, голубя или орла. Раз ты говоришь, что это ворона, значит, так тому и быть.

             Глубокая вера - вот путь к духовному совершенствованию.

            Мне довелось говорить о Сатье Саи с различными людьми. Ниже я привожу те вопросы, которые мне задавали чаще всего.

            Вопрос: Бывало ли, что встреча с Сатья Саи не приносила веру в него?

            Ответ: Да, бывало. Некоторые люди ездили в Индию специально для того, чтобы встретиться с Саи Бабой, но уезжали в полном разочаровании. Также и в Индии есть люди, которые не верят в рассказы о чудесах, творимых Сатьей Саи. Существуют и те, кто осуждает его и стремится его принизить. Но очень редко случается, чтобы человек - каким бы ни было его общественное положение, его звание и титулы, - близко соприкоснулся с Сатьей Саи и остался к нему равнодушным. Знакомство с Саи производит сильнейшее впечатление. Оно будит чувство глубокого почитания и неудержимую потребность поклоняться ему.

            Когда Сатье Саи было двадцать лет и имя его начинало звучать за пределами Путтапарти, его старший брат написал ему письмо, в котором он выражал опасения по поводу того, что всевозможные пересуды, а также люди, которым не по душе его растущая известность, могут причинить ему вред.

            В биографии Сатьи Саи Бабы, написанной профессором Н. Кастури (полное название книги "Сатьям, Шивам, Сундарам", т.е. "Истина, Благость, Красота", книга содержит 4 тома); мы находим рассказ об этой поре жизни Сатьи Саи и об эпизоде с письмом его старшего брата. Ниже приводится этот рассказ, ибо в нем читатель найдет заявление Сатьи Саи, в котором он раскрывает свою подлинную природу и сущность, а также дает рекомендации, как следует реагировать на всякого рода нападки на него.

            Саи Бабе было двадцать лет. Его старший брат Сешамараджу (он был учителем телугу) не мог понять смысла явления Сатьи Саи на землю. С растущим ужасом, рожденным его любовью к младшему брату, он наблюдал за тем, как на правый берег приезжала вереница машин, а потом отбывала назад - в далекие, мерцающие где-то за горизонтом города, кишащие всевозможными соблазнами, - увозя с собой его выросшего в простоте деревенской жизни брата. В прессе появилось несколько заметок по этому поводу - явный плод невежества, - которые больно задели Сешамараджу. И тогда он написал Сатье Саи письмо, в котором предостерегал его и рассказывал, на основе собственного опыта, о современном обществе и человеческих слабостях, о славе и ее искателях.

            Передо мной лежит ответное письмо Сатьи Саи. В этом письме Сатья Саи недвусмысленно говорит о своей природе и сущности. Я позволю себе привести это письмо полностью.

             ВСЕМ, КТО МНЕ ПРЕДАН!

            (хотя письмо было написано брату, оно адресовано всем, включая тебя и меня, ибо всем нам надлежит знать, какова истинная природа Сатьи Саи; надлежит знать, что он явился на землю во имя нашего искупления)

            МОЙ ДОРОГОЙ!

            Я получил письмо, которое ты мне написал. Я нашел в нем твою глубокую любовь и преданность мне, затуманенную сомнениями и беспокойством. Позволь мне заметить, что никто не в состоянии заглянуть в душу и познать природу просветленных йогов - подвижников, аскетов, святых, мудрецов и им подобных. Люди различаются характерами и отношением к действительности, каждый говорит и рассуждает, исходя из собственной позиции, в свете собственной природы.

            Однако же, что бы о нас ни говорили, мы не должны отступать от принятых решений, но должны неизменно идти путем мудрости и праведности. Как говорится, только в спелые яблоки камни летят. Злые люди откликаются на добро злословием и клеветой, добрые люди откликаются на зло презрением и усмешкой. Так устроен этот мир. Было бы удивительно, если бы подобные вещи не происходили.

            На самом деле люди больше достойны сожаления, чем осуждения. Они не ведают, что творят. У них недостает терпения, чтобы судить по правде и справедливости. Одолевающие их гнев, тщеславие и чувственность не позволяют им разобраться в вещах и постичь их суть. Поэтому люди пишут невесть что. Если бы у них было ясное видение мира, они бы так не писали и не говорили. А мы, со своей стороны, не должны, как это делаешь ты, придавать значение их суждениям или принимать их близко к сердцу. Без сомнения, наступит день, когда правда одержит победу. Кривда, неправда победить не может ни при каких обстоятельствах. Может показаться, что неправда одолевает правду, однако это победа временная и в конечном итоге правда восторжествует.

            Мудрым и просветленным не пристало падать духом, когда их хулят, как не пристало им возноситься, когда им воздают хвалу. Замечу, кстати, что ни в одной священной книге мы не найдем предписаний для подвижников и мудрецов - предписаний о том, как им следует жить и относиться к вещам, что им следует делать и чего делать не следует. Их мудрость служит им руководством, превращая все их действия в священный акт. Их благотворные деяния и вера в свои силы - вот что отличает их и выделяет среди других. Они также содействуют благополучию своих приверженцев и воздают им должное за их труды и действия. Почему ты должен тревожиться или беспокоиться, коль скоро я не отступаю от этих принципов? Хула и похвала толпы, в конечном итоге, никак не затрагивает нашей духовной сущности, нашего подлинного естества; всё, что люди могут сделать, - это поцарапать нашу внешнюю, материальную оболочку.

            Моя миссия - наставить всех людей на путь истины и наполнить жизнь каждого радостью и блаженством. Я дал обет - вернуть всех заблудших в лоно Бога и тем принести им спасение. Мне дано выполнить дело, которое мне по душе, - избавить несчастных от страданий и дать им то, чего они лишены. У меня есть основание гордиться своей миссией, ибо я несу искупление всякому, кто воистину мне поклоняется и боготворит меня. От своих последователей я жду непоколебимой силы духа и стойкости равно в радости и в горе, при успехе и при поражении.

            Это означает, что я никогда не покину того, кто мне предан. Кто может запятнать мое имя (как ты опасаешься), коль скоро я отдаю все силы моему благому начинанию? Я бы посоветовал тебе не обращать внимания на абсурдные обвинения и кривотолки. Мудрец велик духом не оттого, что кто-то назвал его великим, и не станет ничтожным оттого, что кто-то назвал его ничтожеством. Только низкие духом, находящие радость в опиуме и гашише, но мнящие себя великими йогами, не имеющими себе равных; только мнимые благочестивцы, цитирующие Священные писания ради тщеславия - дабы продемонстрировать изысканность собственного вкуса; только засушенные схоласты, погрязшие в казуистике и бессмысленном жонглировании доводами и аргументами, - только такие люди падки на похвалы и не в силах сносить осуждения.

            Тебе, вероятно, приходилось читать рассказы о жизни божьих людей и святых. Так что ты знаешь, какая ложь воздвигалась против них, и как в лицо им бросали еще более гнусные обвинения, чем те, о которых ты пишешь. Такова участь всякого, кто велик духом, - повсюду и во все времена. Почему же ты принимаешь все это злопыхательство так близко к сердцу? Шавки, как известно, лают на слонов. Да недолго осталось им лаять - истина скоро выйдет наружу.

            Я не отступлюсь от своего плана и своих намерений. Я знаю доподлинно, что миссию свою я выполню. Я готов принять с равным хладнокровием всё, что меня ожидает, - славу и хулу, честь и бесчестие. В глубинах моего естества я невозмутим. Я действую, но это лишь внешнее проявление. Я говорю и двигаюсь, чтобы люди могли меня слышать и видеть и чтобы я мог возвестить им мое пришествие, но эти действия не затрагивают моего естества.

            Я не привязан к одному месту и не связан одним именем. Я не различаю "мой" и "твой". Я откликнусь, каким бы именем меня ни назвали. Я являюсь, куда бы меня ни позвали. Таков мой первый обет. Я оглашаю его впервые. Я далек от этого мира и не принадлежу ему. Я действую лишь ради блага людей. Познать все мое величие не дано никому - тут не помогут ни многолетние усилия, ни звания и заслуги, ни образованность и интеллект.

            Свет моего величия засияет и откроется вам в скором будущем. Подвижникам Бога надлежит проявлять терпение и стойкость духа.

            Меня не интересует и не заботит, будет ли это письмо предано гласности. Мне, собственно, не было нужды писать эти строки. Я поступил так лишь потому, что полагал, ты огорчишься, если я не отвечу.

             Остаюсь твой,
Саи.

             Вопрос: Требует ли Сатья Саи, чтобы ему поклонялись, как Богу?

            Ответ: Сатья Саи является центром мощного, быстро растущего движения и, несомненно, объектом поклонения для его приверженцев и последователей. Однако он отнюдь не стремится ни к известности и популярности, ни к тому, чтобы ему поклонялись. Сатья Саи родился в семье, исповедовавшей индуизм. Обращаясь к индусам, он часто говорит об их богах и священных книгах. Тем не менее он отнюдь не проповедует одну религию в противовес другим. Я слышал, как он беседовал с христианами о Христе. Мне известно, что он так же поступает и с представителями других религий. Сатья Саи стремится помочь человеку открыть в себе и познать присущего ему Бога. Это достигается, прежде всего, путем изучения Священных книг, чтимых в том вероисповедании, к которому человек причисляет себя, а также при помощи регулярных медитаций и духовных песнопений, при помощи ограничения и подавления чисто материальных, земных желаний, порожденных нашими чувствами и эмоциями, и, наконец, благодаря праведному поведению, в основе которого лежит приверженность истине. Сатья Саи учит, что мы все являемся братьями и сестрами и что всех нас единит одно, главное устремление всей нашей жизни - жажда приобщиться к Богу. Саи стремится показать, что эта жажда слияния с Богом характерна для представителей самых различных вероучений и не зависит от той формы, в которой они поклоняются Богу, и что эта жажда откровения Божества является отражением нашей глубинной, духовной нерасторжимости с Богом. Эта заложенная в нас нерасторжимость с Богом суть универсальная истина, открываемая нам только в духовном опыте. Постижение этой истины - индивидуальная задача для каждого из нас. Каждый должен сам открыть для себя Бога, найти в глубинах своего духовного естества свое Божество, свою Высшую реальность.

            Вопрос: Вы упоминали, что существуют убедительные, документированные свидетельства о чудесах, творимых Сатьей Саи, а также о его могуществе и паранормальных умениях. Если это так, то я не понимаю, как же могло случиться, что на Западе ничего об этом не знают.

            Ответ: Мне самому это непонятно. Многие исследователи Сатьи Саи полагают, что такова его воля. Он предпочитает оставаться до поры до времени в тени. Он упоминал, что его временной распорядок не совпадает с нашим, что иногда возникает необходимость выждать, пока будут завершены сразу несколько начинаний, и что сейчас он как раз ждет того момента, когда созреют и обретут конкретность некоторые факторы, после чего он сможет оповестить все народы и континенты о своем пришествии на землю. В данное время, однако, ему не нужна широкая известность. Я сам видел людей, приехавших из разных стран, которые пытались получить у Саи аудиенцию или сфотографировать его, но безуспешно. Они регулярно приходили в ашрам, целыми днями просиживали на жарком солнце, но Саи даже близко их не подпустил. Устав от бесполезного ожидания, они покидали ашрам.

            Я полагаю, от Сатьи Саи полностью зависит, когда и как человек узнает о нем. Мне представляется, что Саи - вселенский Учитель и что скоро настанет день, когда о нем узнает весь мир.

            Когда Саи был ребенком, он пел и плясал для жителей своей деревни. И еще он рассказывал истории о том времени, когда в Путтапарти будут съезжаться люди из всех частей света, а он станет оранжевым пятнышком на горизонте, и крестьяне из деревни не будут больше иметь к нему доступа. Люди вокруг только смеялись над предсказаниями этого милого их сердцу мальчугана. Теперь эти предсказания сбываются. Боюсь, что в скором времени никто из нас не будет иметь доступа к нему.

            Недавно мне попалась на глаза одна курьезная вещь. В журнале "Ньюз-Уик" был помещен отчет нескольких корреспондентов, которые объехали Индию с целью побеседовать со сравнительно мало известными гуру и духовными поводырями и выяснить их отношение к тем гуру, которые жили, приобрели известность и собрали вокруг себя учеников и последователей в Соединенных Штатах. Суждения были, разумеется, противоречивыми - одни положительные, другие отрицательные. А курьезным было то, что в журнале была помещена фотография одного подвижника Бога: на кровати, утыканной гвоздями, лежит нечесаный бородатый человек аскетического вида, а в глубине комнаты висит небольшое изображение Рамы и рядом портрет Сатьи Саи. Мне стало смешно - вот, значит, та максимальная гласность, которую дозволяет в Индии Сатья Саи. Ясно, что Сатья Саи является духовным учителем этого аскета, но его портрет на фотографии в газете размером не больше горошины.

            Недавно для телевидения был снят цветной документальный фильм, рассчитанный на один час показа; текст читает Род Серлинг. Фильм наглядно демонстрирует, как Саи материализует предметы и как он, можно сказать, обволакивает своих приверженцев любовью и лучезарной красотой. Американские последователи Сатьи Саи приводят конкретные примеры, свидетельствующие о его величии. Фильм этот очень информативен и производит сильное впечатление. И тем не менее, к моему удивлению, компания, снявшая этот фильм, не может найти посредника, который организовал бы его широкий показ.

            С другой стороны, интересная статья о Саи Бабе появилась в марте 1975 года в журнале "Лондон-Таймс". Таким образом, все большее число людей узнают о Сатье Саи, однако только в его воле выбрать то время, когда он откроется всему миру.

            Вопрос: Если Сатья Саи обладает такой властью и силой, почему же он тогда не ускорит разрешение проблем, которые отягощают жизнь в Индии, и почему он, вообще говоря, не облегчит тяготы всех людей, живущих на этой планете?

            Ответ: Я полагаю, что Сатья Саи исподволь создает условия для радикального изменения жизни в Индии и на всей планете. По опыту общения с ним я знаю, что мы не можем обсуждать его действия или время, которое он выбирает для тех или иных перемен на Земле, ибо нашему восприятию и пониманию абсолютно недоступно то, что видит и знает он. Сатья Саи говорит о себе так: Вы можете не сомневаться, что это Пришествие принесет желанные плоды. Это бесспорно. Однако я реализую намеченный план в строго положенное время - это касается также моих намерений на ваш счет. Я не могу спешить лишь потому, что вам не терпится. Возьмите, к примеру, паровоз: никому не придет в голову пустить его с одним вагоном, его держат на запасном пути, пока не будет сформирован состав такой длины, которая соответствует мощности паровоза. Точно так же и я должен иной раз дожидаться, пока десять различных начинаний не будут доведены до конца. Но безусловно одно - слова мои будут претворены в реальность, воля моя свершится.

            Почему Бог допускает страдания на земле? В этом одна из самых сокровенных и неразрешимых тайн нашего земного бытия, постигнуть которую нам не дано. Однако познакомившись с учением Сатьи Саи, я стал понимать, что смысл и цель страдания лежит за пределами этой жизни и что люди сами повинны в тех бедах, которые обрушиваются на них и на нашу планету. Я верю, что не Господь творит страдания, но человек - в силу дарованной ему свободы воли. Страдания - это результат того выбора, который человек делает по своей доброй воле, а также результат его действий и поступков, совершенных в этой или, быть может, в прошлых жизнях.

            По сути дела, единственное осмысленное объяснение того факта, что страдают миллионы, казалось бы, безвинных людей, кроется в идее перевоплощения. Я теперь верю в перевоплощения и в существование закона кармы. Мы пожинаем то, что сеем. Нам воздается как за содеянное добро, так и за содеянное зло. Наша будущая судьба зависит от наших нынешних действий. По моему представлению, Сатья Саи может помочь нам в пору тягостной расплаты за содеянное. Он также может, своей властью, предать полному забвению нашу прошлую карму и избавить нас от нынешних страданий. Почему он дарует эту милость одним и не помогает другим - это, поистине, выше моего понимания.

            Итак, Сатья Саи волен избавить нас от физических и нравственных страданий, а также от финансовых трудностей. Однако, как он постоянно подчеркивает, не это его главная задача. Его главная задача - открыть нам путь к духовному возрождению и искоренить то зло, которое мешает нам осознать свою истинную природу.

            Нынешнее положение дел на нашей планете обусловлено, надо полагать, низким уровнем нашего сознания, при котором страдания и несправедливость неизбежны. Если мы наносим друг другу ущерб ради выгоды или чувственных наслаждений, если ради денег, славы или власти мы сознательно разрушаем землю и уничтожаем населяющих ее тварей, то, очевидно, мы находимся на том уровне сознания, который порождает страдания. Сегодня было бы бессмысленно выкорчевывать царящее зло и избавлять людей от страданий, ибо при нынешнем уровне сознания и духовного развития мир неизбежно, уже завтра, снова был бы ввергнут в пучину пороков и страданий.

            Мы должны, соединив наши усилия, очистить землю от зла и пороков. Мы укоряем за наши беды Бога, а нам следует взамен изыскать в себе такие силы, с помощью которых мы сможем одолеть человеческие страдания. Я уверен, что этим путем мы не только улучшим, но и полностью перестроим нашу жизнь, приобщив ее к Духу. Насколько я могу судить, смысл и назначение страдания в том и заключается, чтобы привести нас к духовному возрождению.

            Да, мы сами творим собственные страдания. А Господь не только дозволяет человеческие страдания, но порой - как это было в случае с Иовом из Ветхого Завета - еще и усугубляет их ради того, чтобы испытать человека и преподать ему урок. Вот что говорит об этом Сатья Саи: Неужели вы думаете, что я стал бы подвергать вас страданиям без всякой на то причины? Так возрадуйтесь же страданиям, как вы радуетесь ныне удовольствиям. Ибо вы страдаете по моей воле... и ради собственного блага. Принимайте боль как желанное испытание. Не бегите от этого испытания, но найдите в своем сердце достаточно сил, чтобы перенести испытание и использовать его себе во благо. Смысл этого переживания вот в чем: страдание, вызванное нуждой, болезнями, несбывшимися желаниями, обратит вас к Богу. Откровение Бога разрушит узкий мир "я" и вырвет вас из тисков разума, чувств и эмоций.

            Благодаря моей психиатрической практике я узнал, с какой готовностью люди вверяют себя докторам, их пилюлям и порошкам, - и это потому, что не верят, что излечение может прийти изнутри, а не извне. По правде говоря, не мне судить или критиковать других за их неверие в собственные силы при лечении своих болезней, ибо еще совсем недавно я и сам в это не верил - хотя до встречи с Сатьей Саи у меня было за плечами девять лет психиатрической практики. Мне было известно, что, как полагают, в человеке заложен большой запас энергии и творческих сил, большая часть которых остается нерастраченной, и что, внимательно прислушиваясь к некоему внутреннему голосу, можно раскрыть секрет, как черпать силы из этого источника. Через мои руки прошли тысячи пациентов, и я сам прошел курс психотерапии, и все же я не обнаружил ни убедительных доказательств того, что в человеке действительно заложен указанный запас энергии, ни того, что путеводный внутренний голос не является фикцией.

            Что такое внутренний голос? Существует ли он вообще? Да, существует. Таково мое нынешнее убеждение, родившееся из опыта общения с Сатьей Саи и медитаций, из все растущего осознания той силы, которая пришла ко мне от моей веры и духовного поиска, а также из нового для меня ощущения, что в глубине моего естества скрывается источник некой таинственной энергии. Следуя внутреннему голосу, мы начинаем осознавать в себе силу, которая способна не только врачевать, но и возрождать нас к новой жизни. Это означает, что мы достигли иного, более высокого уровня сознания.

            Вопрос: Приведите несколько реальных примеров того, как Сатья Саи воздействует на людей.

            Ответ: Сейчас в Индии существует свыше трех тысяч центров, которые объединяют приверженцев Сатьи Саи Бабы. Ряд таких центров существует во многих странах мира и около тридцати из них находится в США. Сатья Саи возвращает людей на путь праведности. Его приверженцы отдают много сил бескорыстному служению людям. Они помогают нуждающимся едой и одеждой, дают бездомным приют, ухаживают за больными и тому подобное. В Индии, к примеру, было построено и посвящено Сатье Саи несколько больниц.

            Сатья Саи считает задачей первостепенной важности заботу об образовании. Он поставил себе целью содействовать организации двух колледжей в каждом штате Индии. Четыре колледжа уже закончены, а другие строятся или проектируются. Сатья Саи сам руководит работой Летней школы в Бриндаване. Сюда со всех концов Индии съезжаются лучшие студенты, чтобы слушать лекции о духовности и духовных ценностях и об индийском культурном наследии.

            Вопрос: Извлекает ли Сатья Саи какую-либо выгоду из своей популярности и из демонстрации своих сверхъестественных способностей?

            Ответ: Я ездил к Сатье Саи пять раз. Я ни разу даже не слышал упоминания о какой-нибудь материальной компенсации. Мне был оказан приют и предоставлялась еда. Сатья Саи хотел в ответ лишь одного - моей любви. Сатья Саи всегда предостерегает против духовных учителей, которые продают свои знания, словно это обыкновенный товар. Однако же, замечает он, если бы фокусник не брал денег за свои выступления и раздавал всё, что он "материализует", он вскоре бы разорился. Вместе с тем Сатья Саи раздает всё, что он материализует. Эти вещи становятся объектом трепетной любви и боготворения. Такое отношение Сатьи Саи к деньгам кажется мне бесспорным указанием на то, что он поистине посланец Бога.

            Личные потребности Саи минимальны. Он живет всего в одной, почти без мебели, комнате при храме Прашанти Нилаяма. Ест он обычно немного риса, кислого молока, чечевицы и бобов, а носит только лишь простого покроя облачение из шелка или хлопка. Он не раз говорил своим приверженцам, что ему, в сущности, не нужен ни ашрам, ни организация, объединяющая его последователей и поклонников; он не возражает против того и другого, поскольку этого хотят сами его последователи и поклонники. Сатья Саи разрешает своим приверженцам перевозить его за свой счет и оплачивать его ночлег и еду... и это всё. Если кто-нибудь хочет сделать Сатье Саи подарок или отдать ему свое время, силы, деньги, то Саи рекомендует лучше использовать это на помощь нуждающимся в своем городе или деревне.

            Вопрос: Не кажется ли вам, что поклонение скульптурному или живописному изображению человека сродни идолопоклонству?

            Ответ: Раньше я думал, что знаю толк в этих вещах и умею отличать правильные, осмысленные и разумные обряды от неправильных и находящихся на грани истерии. Встретив Сатью Саи, я понял, что я совершенный неофит как в делах духовных, так и в вопросах, связанных с процессом и техникой расширения сознания.

            Я был воспитан на идеях иудаизма с его представлением о Боге как о неоформленной субстанции, и потому был уверен, что мы не должны поклоняться золотым идолам и кумирам в человеческом облике. В рамках этих идей не было, по сути, и речи об откровении Бога - будь то бесформенного или облеченного в некоторую форму. И это весьма прискорбно, ибо, как я теперь знаю, в иудаизме большое место отводится идее встречи с Богом, приобщения к Богу, однако эта сторона учения, почитаемая за мистику, обыкновенно не открывается верующим.

            В индуизме допускается большое многообразие отношений человека с Богом, и мне теперь очень импонирует этот принятый в индуизме взгляд на вещи. Сатья Саи учит, что Бог - сущность всех форм бытия. Если принять и усвоить этот принцип, тогда любая форма, которую мы станем почитать, приведет нас, в конечном счете, к Богу.

            Глубоко почитаемый индийский святой Рамакришна в начале своего духовного пути поклонялся Богу в облике вселенской матери - богини Кали. Рамакришна боготворил статую Кали: он омывал ее, приносил еду, распевал перед ней песнопения, словом, отдавал ей все свое время и все силы своей души. Его томление по обожаемой Кали и его жажда получить от нее, изваянной в этой статуе, какой-либо знак, достигли такого накала, что он буквально не мог отойти от изображения своей возлюбленной богини. В конце концов, будучи не в силах совладать со всепожирающей любовью к своему Божеству и страстным к ней влечением, он схватил нож, намереваясь себя убить. И именно в эту минуту его полнейшего отчаяния богиня Кали наконец предстала перед ним, обратив его смертельную тоску в неслыханное блаженство. Так Рамакришна познал высочайшее духовное переживание.

            Экстатический восторг отличает этого рода духовное переживание от негативных или разрушительных душевных состояний. Возникает, однако, вопрос, чем этот духовный опыт отличается от воображаемого переживания, в котором желаемое выдается за действительное, или от переживания, порожденного галлюцинацией. Прежде всего, люди, имевшие подлинный духовный опыт, могут сформулировать и описать те вытекающие из этого опыта изменения, которые претерпело их сознание. Обыкновенно в таких случаях человек утверждает, что он постиг собственную сущность и что он верит и чувствует, что это и есть истинное знание. В результате этого опыта человек осознаёт, что его физическое бытие не есть его подлинная сущность, а его существование не ограничено пребыванием в материальном мире. И далее следует поразительное, ошеломляющее описание других миров, которые проходят перед взором человека, находящегося в состоянии духовного экстаза.

            Еще одно важное обстоятельство: нередко бывает, что в состоянии духовного экстаза человеку открывается некое знание о событиях в прошлом, настоящем и будущем - знание, которое не могло к нему прийти никаким "нормальным" образом. Часто случалось, что другие люди, которым не довелось испытать описываемого духовного опыта, могли подтвердить истинность (или то, что мы называем "истинностью") сообщаемых сведений.

            Позднее Рамакришна постиг другие стороны и аспекты Божественного и другие формы поклонения Ему. Он жаждал, как некогда Хануман - герой классического индийского эпоса "Рамаяна" - познать Бога в облике Рамы^*. В ту пору, когда Рамакришна стремился, как Хануман, открыть для себя Раму, он до такой степени заразился обожанием, которое Хануман питал к Раме, и так вжился в его образ, что стал даже приобретать обезьяньи повадки. Его порыву суждено было свершиться: Божьей милостью ему вновь открылся Дух, на этот раз в облике Рамы.

            ^* Рама - одно из телесных воплощений Бога, который, по преданию, жил на земле миллион лет назад. В "Рамаяне" описываются его жизнь и деяния. Рожденный обезьяной Хануман воплощает в этом повествовании самозабвенную преданность и беззаветное поклонение Богоявленному Раме.

            Затем он пожелал познать бога Кришну, как в свое время гопи (пастушки), поклонявшиеся этому светозарному индийскому Божеству. Подражая их чисто женской манере боготворить любимое существо, Рамакришна перенял также их женский облик и манеру поведения, так что люди вокруг даже стали принимать его за женщину. Как гопи, Рамакришна томился и жаждал познать Кришну, и Господь благословил его видением Кришны. Он видел, как Кришна двигается, как играет на флейте и даже входит в его тело - и тогда он почувствовал, что он сам обращается в Кришну.

            Затем Рамакришна пожелал познать Христа и призывал Его с тем же рвением и жаждой, как он прежде призывал другие божественные воплощения. Как и прежде, по прошествии некоторого времени Господь явил ему свою милость и открылся в облике Христа - этого воплощения чистой любви.

            Рамакришна знал, что можно познать Бога, не связывая Его с какой-либо конкретной формой, и, судя по всему, ему было дано также и это свершение. Рамакришна поднялся до очень высокого уровня сознания, а его экстатические состояния достигли такой степени напряженности и силы, что он стал часто покидать свою материальную оболочку (физическое тело). Самым долгим его "отсутствием" было пребывание вне своего физического тела в течение шести месяцев. Все это время за его телом ухаживали его друзья и приверженцы. Сатья Саи однажды сказал, что существует некий высочайший уровень сознания, достигнув которого человек не может жить больше двадцати одного дня, ибо он становится безразличен к еде и нечувствителен к боли. Тело его усыхает, и он живет одним лишь духом. Только Божья воля может продлить его существование на земле. Достигнув этого уровня, человек вырывается из тисков кармы и становится лучезарным отражением божественного света. И тогда он становится учителем, которому нет равных. Рамакришна достиг таких высот озарения.

            Я пришел теперь к убеждению, что для духовного становления человека несущественно, поклоняется ли он Богу как некой бесформенной субстанции или же избирает для поклонения некую конкретную форму (в частности, телесный облик), если, разумеется, избранная форма олицетворяет для приверженцев этой формы Божество. Мне также представляется, что человек волен избрать то отношение к обожествляемой форме (телесному облику), которое более всего приближает его к Богу - скажем, отношение сыновнее (Бог-мать, Бог-отец), отношение дружеское (Бог-друг), отношение ученика к духовному учителю и, наконец, отношение к Богу, как к слуге.

            Я считаю, что каждому человеку необходим духовный учитель (гуру). Если собственная интуиция недостаточно развита, тогда духовный поиск потребует сторонней помощи - помощи гуру. Однако выбирать гуру надо с большой осмотрительностью. Сатья Саи говорит, что в наши дни редко встретишь истинного гуру. Святой человек учит своим примером. Но часто ли встретишь человека, жизнь которого достойна подражания? По какому праву может называться учителем тот, кто сам, как все другие, барахтается в трясине жизни и погряз в привязанностях? Как он может вытащить из трясины других, если сам в ней завяз? В наши дни подлинные духовные поводыри буквально наперечет. В поисках руководства лучше обратиться прямо к Богу.

            Вопрос: Как долго будет жить Сатья Саи?

            Ответ: Сатья Саи говорит, что он покинет свое физическое тело в возрасте девяноста пяти лет. По его словам, он переродится снова и в следующем воплощении будет носить имя Према Саи (Према на санскрите - любовь). Многие полагают, что он ограничен своим телесным обликом. Сатья Саи предостерегает против этого ошибочного представления о нем. На самом деле он бесконечен, бессмертен, вечен. Сатья Саи говорит, что в данном воплощении его миссия - ускорить наступление золотого века. Еще в наше время, уверяет он, мир станет свидетелем небывалого расцвета и духовного возрождения.

            Вопрос: Что говорит Сатья Саи о смерти?

            Ответ: Момент смерти - это апогей нашего земного существования, венец всех наших земных трудов, это минута, которая имеет для человека исключительную важность и значение. Саи говорит, что наши мысли в момент смерти определяют наше бытие в потустороннем мире и что к смерти надо готовиться в течение всей жизни.

            Если в течение жизни твои мысли и помыслы, твое сердце, все твое существо устремлено к Богу, если самое сокровенное твое желание в жизни - встреча с Богом, если это желание владеет тобой столь неотступно, что его не может затмить даже минута смерти, тогда свершается желанное и перед тобой открывается путь к Богу. Соответственно, если ты подвластен самым низменным сторонам своей натуры и одержим завистью, гордостью, сластолюбием, то в момент смерти твое сознание опускается до соответствующего этим проявлениям уровня.

            Люди на Западе, получившие образование и обремененные научными познаниями, с трудом могут принять абсолютно ненаучный тезис о том, что наша жизнь не обрывается в момент прекращения нашего земного существования. До встречи с Сатьей Саи я считал, что думать о смерти и готовиться к существованию, о котором я не имею ни малейшего представления, - бессмысленное занятие. Вера в потустороннюю жизнь, рассуждал я, не оказывает ровным счетом никакого влияния на наше бытие. Теперь я, однако, понимаю, что наша жизнь меняется в зависимости от нашего отношения к смерти.

            Все время растет число людей, заслуживающих, по всей очевидности, полного доверия, духовный опыт которых подтверждает (по их словам) древнее религиозное представление о том, что смерть - это всего лишь переход из одного существования в другое. Самые поразительные откровения о мирах, лежащих за пределами нашего материального мира, приносят нам великие провозвестники духовных истин, чье расширенное сознание открывает доступ в эти миры. Иногда они приносят из своих скитаний в потусторонних сферах неоспоримые доказательства существования реальности иного порядка. Например, случается, что духовный учитель весьма своевременно доставляет своему последователю какое-либо важное сообщение от его покойного родственника, которого учитель никогда в этой жизни не встречал.

            Существуют также потрясающие рассказы людей, которые находились на грани смерти или даже пережили клиническую смерть. Этим людям был дан удивительный опыт: они испытали ощущение, что их сознание перемещается в какие-то неведомые пространства. Затем они вернулись к жизни (то есть возвратились в этот мир), но пережитый опыт запечатлелся в их памяти как некое возвышенное переживание.

            В последнее время был проведен ряд психологических наблюдений над людьми, которые в результате несчастного случая (человек падает с самолета, тонет и тому подобное) были, казалось бы, на грани неминуемой гибели. (Многие авторы видят в свидетельствах этих людей подтверждение рассказов великих мудрецов об иных мирах и о космическом сознании). Поразительно, что все испытуемые одинаково описывают момент приближения смерти: вначале делаешь отчаянное усилие, чтобы спастись, затем понимаешь, что спастись, судя по всему, невозможно, и тогда принимаешь неизбежное и смиряешься.

            Смиренное приятие происходящего у многих сопровождается чувством облегчения, радости и блаженного покоя. Иной раз перед глазами проходят сцены из прошедшей жизни. В других случаях возникает ощущение, что собственное сознание претерпевает изменения - словно бы входишь в другой мир. Люди, пережившие инфаркт и клиническую смерть, рассказывают, что им казалось, будто бы они отправляются в путешествие. Они больше не ощущали своего тела, но сознавали, что они перемещаются в другое, безопасное место. В результате пережитого у всех этих людей появилась уверенность, что смерть не страшна, ибо это всего лишь переселение в "другое место".

            В газете "Сан-Диего Юньон" за 25 мая 1975 года напечатана статья об интересных наблюдениях известного врача-психиатра Элизабет Кублер-Росс, которая свыше десяти лет обследовала лиц, переживших клиническую смерть. Д-р Кублер-Росс, автор книг "Смерть и умирание", "Смерть - вопросы и ответы" и недавно вышедшей "Смерть - заключительная стадия развития", говорит, что все ее замечания и выводы основаны на сотнях бесед с людьми, вырвавшимися из когтей смерти. Вот некоторые из этих наблюдений.

            Все пациенты д-ра Кублер-Росс отмечают, что после смерти к ним пришло чувство покоя и умиротворенности. Слепые прозревали, страдальцы избавлялись от болей. Когда врачи боролись за их жизнь, они явно досадовали по поводу возможного возвращения на землю. Вернувшись к жизни, они сначала горько об этом сожалели, но после выздоровления испытывали прилив радости оттого, что им была дана еще одна попытка, еще один шанс. По ту сторону жизни, за пределами определенного рубежа, рассказывает большинство пациентов д-ра Кублер-Росс, их встречал кто-нибудь из близких, умерших раньше. Никто из этих людей теперь не беспокоится о смерти.

            Д-р Кублер-Росс описывает, как в больницу был доставлен двухлетний мальчик, у которого не прощупывался пульс, а осциллограмма показывала полное отсутствие мозговой деятельности. Мальчик "умер" от лекарственного шока на медицинский препарат. Врачи вернули его к жизни. "Я знаю, что я умер", - сказал потом этот мальчик своей матери. Он утверждал, что, пока был мертвым; он видел Иисуса и Деву Марию. "Там было так красиво, - говорил он. Он вернулся только потому, что Дева Мария сказала ему: "Твоя мама в отчаянии. Иди, утешь ее".

            Вот еще один случай. Одна женщина, у которой была тяжелая форма рака, "умерла" в небольшой больнице в штате Индиана. Через три с половиной часа реанимационная бригада смогла вернуть ее к жизни. После смерти, рассказывала эта пациентка, она почувствовала, что вылетела из своей физической оболочки, а потом она увидела со стороны свое мертвое тело. По свидетельству д-ра Кублер-Росс, пациентка точно и в подробностях описала действия реанимационной бригады. Пациентка также говорила об испытанном ею замечательном чувстве покоя и умиротворенности. Она пыталась сказать тем, кто боролся за ее жизнь, чтобы они не трудились над этим. Пусть бы они ее отпустили. Но она поняла, что они ее не слышат. Чем больше она старалась их убедить, чтобы они пощадили свои силы, тем неистовее они боролись за ее жизнь. Тогда она отказалась от мысли остановить их, а потом... (это ее собственное выражение) она потеряла сознание.

            Д-р Кублер-Росс заключает, что ее исследование принесло ей веру в Бога - чистую веру, без какого-либо догматизма.

             Почему вы боитесь смерти?

             Принято считать, что смерти надо бояться и что при счастливых обстоятельствах следует избегать разговора о смерти. Однако смерть не является ни благом, ни несчастьем. Впрочем, в отношении смерти у вас нет выбора. Сколько ни звать смерть, она не придет раньше времени, сколько ни проклинать смерть, она все равно придет. Тлена никому не избежать. Каждая минута вашей жизни, начиная с самого рождения, приближает вас к крематорию. Одни приходят к месту назначения раньше, другие идут дальними путями и достигают конечного пункта позже. Вот и все различие между людьми в этом смысле. Однако каждый предпочитает думать, что бедствие, именуемое смертью, еще далеко за горами.

            Смерть - это лишь переход из одной жизни в другую. Это, как сказано в Бхагавад-гите, переоблачение из старой одежды в новую. Однако находятся циники, которым это сравнение кажется смехотворным. "А как же смерть новорожденных, молодых людей и людей среднего возраста? - спрашивают они. - Их физический облик, сколько ни старайся, не сравнишь с поношенным платьем". Ну что ж, платье может быть достаточно новым, но, допустим, оно сшито из старой, лежалой ткани. Новое платье, сшитое из старой ткани, долго не проносишь.

            А еще встречаются умники, которые отказываются верить в перевоплощение по той причине, что они не помнят обстоятельств своей прежней жизни. Но эти люди не помнят и того, что происходило, скажем, первого марта пять или десять лет тому назад, и тем не менее они не сомневаются, что в этот день они были живы. Как же они могут помнить обстоятельства своей жизни в предыдущих воплощениях? Тот факт, что какие-либо события стерлись из памяти, еще не означает, что субъекта не было в то время в живых. Это означает лишь, что соответствующие события не привлекли внимания или что не было особой причины хранить в памяти эти события.

            Не забывайте о смерти. Ваше тело - это тот транспорт, в котором вы едете навстречу смерти. По дороге вас может в любой момент настичь смерть. Опасности подстерегают вас на каждом шагу - грузовые машины, деревья на обочине или железо, лежащее на шоссе. Помните, что время уходит, бежит без остановки, - тогда у вас пропадет охота растрачивать его на пустые разговоры и праздные затеи, на бессмысленное ухарство и грубые, примитивные развлечения. В пути будьте осторожны, не спешите, будьте внимательны к другим, едущим по той же дороге. Не старайтесь из зависти догнать или перегнать другие машины. Соблюдайте правила и ограничения, установленные для вашего транспорта и на данной дороге. Тогда у вас не будет аварий, и ваше путешествие доставит удовольствие как вам, так и окружающим вас людям.

            Если смерть настигает паломника в Каши или Бадринатх, вы утешаете себя мыслью, что это завидный способ покинуть этот мир. Если же в Путтапарти у кого-нибудь, к примеру, разболится голова, то он принимается хулить за это меня. Вы почему-то считаете, что стены ашрама должны защищать вас от смерти. Стоит кому-нибудь здесь умереть, и ваша вера поколеблена, готова рухнуть. Знайте и помните, что даже волос с головы не упадет, если не будет на то воли Божией. Стало быть, вы можете лишь искать милости Божией и полностью предаваться Его воле.

            Непрестанно повторяйте Имя Господа Бога. Его сладостное Имя разбудит в душе сладостные чувства. Вкусив такую радость, вы не сможете и минуты прожить без этой духовной пищи. Она станет вам так же необходима, как воздух.

            Если вам знакомы рассказы из священных Пуран, вы можете возразить, что довольно и того, чтобы помянуть Имя Божие с последним своим вздохом. Однако же, если Имени Божьего не было у вас на устах многие годы перед этим, то вам непросто будет вспомнить его в ваш смертный час. Если только вы не приучите себя заранее держать Имя Божие как бы наготове, - чтобы оно вырвалось из души при первой же надобности, - то Имя Его потонет в смертную минуту в потоке нахлынувших чувств и мыслей.

            Жил однажды на свете лавочник. Услышал он историю про Аджамалу. И тогда он придумал простой способ, как наверняка помянуть Бога в свою последнюю минуту: он даст каждому из своих шестерых сыновей какое-нибудь из имен Бога. Очевидно, что перед смертью он призовет всех шестерых к своему одру и, таким образом, шесть раз помянет Бога. Наконец, пробил его час и случилось именно так, как он предполагал, и он помянул Бога шесть раз.

            Итак, шесть сыновей собрались у одра умирающего отца. Увидев их всех вместе, лавочник успел еще, отходя, выдохнуть свою последнюю мысль: "Что же вы все ушли? На кого вы нашу лавку бросили?" Как видите, всю жизнь у него на уме была лавка, и он не смог в последнюю минуту переключить свое сознание на Бога. Как бы вы ни старались, ваши глубинные устремления все равно дадут о себе знать.

            Умереть с Именем Бога на устах - не такое простое дело. Для этого требуются многолетние упражнения, продиктованные глубокой верой, а также сильный дух, незамутненный ненавистью или злобой. Гордыня и алчность изгоняют мысль о Боге. Кроме того, вам не известно доподлинно, какой миг вашей жизни станет последним. Бог смерти не предупреждает, как фотограф: "Готовы? Снимаю!" Он приходит без предварительного уведомления.

            Для того чтобы небесный фотограф мог сделать хорошую фотографию, достойную небесных сфер, вам надлежит всегда выглядеть привлекательно, держаться достойно, приветливо улыбаться. Будьте готовы к "щелчку фотоаппарата" в любую минуту дня и ночи.

            Вопрос: Говорит ли Сатья Саи о перевоплощении? Если да, то кем он был, по его словам, в прошлых рождениях?

            Ответ: Да, Сатья Саи часто говорит о перевоплощении. О себе он говорит, что он воплощает все телесные облики, в каких Господь когда-либо являлся на землю, и все Его ипостаси. Он говорит также, что непосредственно перед данным своим рождением он ходил по земле в облике Ширди Саи. Ширди Саи был мусульманским святым, умершим за восемь лет до рождения Сатьи Саи. Умирая, Ширди Саи объявил, что он вновь появится на земле через восемь лет, на юге Индии.

            Сатья Саи подчеркивает свою близость к Ширди Саи тем, что материализует священный пепел (вибхути). Священный пепел - как святая вода в католической традиции - имеет, по общему убеждению, трансцендентное значение и обладает целительным свойством. Сатья Саи рекомендует вибхути для внутреннего и наружного употребления при лечении всевозможных болезней и увечий. Он постоянно материализует священный пепел для своих последователей.

            По свидетельствам, Ширди Саи тоже раздавал своим последователям священный пепел, но он брал его из очага, который никогда не затухал. Теперь этот очаг горит, очевидно, в каком-то другом измерении, и Сатья Саи черпает из него и дарит нам загадочный, сладковато-терпкий порошок.

            Смысл вибхути не только в том, чтобы подтвердить преемственность двух Саи - Ширди Саи и Сатьи Саи. Священный пепел символизирует принцип универсальности, неизменности и бесконечности, применимый ко всем формам бытия. Пепел - это символ Бога, вселенского Духа, пребывающего во всем сущем на земле, символ субстанции, остающейся неизменной при сжигании и разложении того преходящего и тленного, что заключено в предметах материального мира. С помощью вибхути также устанавливается связь между Сатьей Саи и Шивой. Шива - один из главных богов в индийской религиозной традиции. Это - бог-разрушитель, основным орудием которого является огонь. Шива помогает нам сжечь все желания, а также привязанность к собственному телу и к миру, данному нам в ощущениях, - то есть привязанность к материальному бытию - и открыть ту часть нашего естества, которая является вечной, нетленной.

            Связь Сатьи Саи с Шивой не ограничивается символикой огня и пепла. Сатья Саи нередко предстает перед своими почитателями и приверженцами в качестве разрушителя. В индуизме - как и в христианской традиции - высвобождение из пут низменных побуждений, заложенных в нашей природе, и восхождение к высшим духовным сферам сознания ассоциируется с "умиранием". Нередко бывает, что с приближением к Саи человек начинает реально ощущать протекающий в нем процесс умирания: он присутствует при разрушении узкого мира своего "я", сопровождаемом вполне реальной физической болью и эмоциональными срывами.

            Одно из самых удивительных ощущений, которое приносит близость к Сатье Саи, - следующий за разрушением эго взрыв любви к Сатье Саи, которая приходит вместе с осознанием того, что Сатья Саи движим одной лишь любовью и что его заботливое внимание - это, воистину, бесценный дар и Божье благословение.

            Кстати сказать, этот аспект постижения Сатьи Саи имеет огромное воспитательное значение: начинаешь понимать, что между удовольствием и страданием, по существу, нет непроходимой пропасти, ибо событие, воспринимаемое как страдание, оказывается на поверку невероятным благодеянием. Мы потому воспринимаем это событие как боль, что находимся в плену наших иллюзорных чувств. Послушаем, что говорит Сатья Саи: Вы не умеете сами делать украшения из золота и потому идете к ювелиру. Вы же не беспокоитесь, когда он плавит ваше золото, прокаливает его, раскатывает в проволоку, скручивает, разрезает. Отчего же вы беспокоитесь, если тот, кто знает свое ремесло, обрабатывает человека так, чтобы он стал украшением общества?

            20 апреля 1972 года Сатья Саи в присутствии, небольшой группы своих американских последователей сотворил чудо, которое ярче всяких слов указывает на его связь с Христом и Шивой. Как рассказывают свидетели этого чуда, мановением руки Саи материализовал небольшой медальон с изображением Христа на лицевой стороне. Крохотный медальон пустили по рукам, и все присутствующие его рассмотрели. После этого Саи снова взял медальон, подул на него дважды, и, как свидетельствуют очевидцы, изображение Христа превратилось в портрет бога Шивы.

             О вибхути

            Фестиваль Шиваратри (поклонение Шиве), как мы его здесь празднуем, - это прекрасный пример для вас. Вы можете заметить: Свами не раз говорил, что все дни должны быть священными и что нет таких обрядов, которые совершались бы в какой-нибудь определенный день. А сам Свами осыпает идола священным пеплом и называет это ритуальным омовением. Правильно ли это? Свами так поступает, чтобы преподать вам урок.

             Вопрос: Как вы полагаете, прослеживается ли связь между представлениями о перевоплощении и карме, принятыми в индуизме, и воззрениями иудаизма и христианства?

            Ответ: Да, прослеживается. Я нахожу, что в этом отношении названные вероисповедания имеют больше сходства, чем различий. Представление о карме, о том, что мы пожинаем то, что сеем, о том, что даже самое незначительное действие в любой данный момент в настоящем оказывает воздействие на наше будущее, сродни по духу золотому правилу: "Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы он сделал тебе". Это правило отражает ту духовную истину, что мы все взаимосвязаны, ибо являемся клетками единого организма, и что, следовательно, оскорбить, ранить другого равносильно оскорблению, удару, нанесенному самому себе.

            Кроме того, в большинстве религий существует представление о загробной жизни, которая определяется действиями в этой жизни. Вспомним, к примеру, христианский рай и ад.

            В иудейских и христианских книгах я не нашел ничего, что противоречило бы идее перевоплощений. Парамаханса Йогананда в своей замечательной и удивительно увлекательной "Автобиографии йога" цитирует ряд мест из Библии, которые, по его мнению, указывают на то, что раннее христианство принимало идею перевоплощения. Основываясь на Библии, Йогананда даже высказал предположение, что Иоанн Креститель и Иисус Христос были в предыдущем воплощении, соответственно, пророком Илией и его учеником Елисеем.

            Вопрос: Говорит ли Сатья Саи что-либо о жизни на других планетах?

            Ответ: Я сам не слышал, чтобы он говорил что-нибудь по этому поводу. Однако он говорит о себе, что он является главным Божеством в сонме богов и что ему подвластна Вселенная. Я слышал, что он давал людям вещи, как утверждают, "с других планет".

            Вопрос: В каком отношении стоит Сатья Саи к Христу?

            Ответ: Это очень интересный вопрос. Как я уже упоминал, Сатья Саи, по его словам, откликается на все имена и принимает все формы. Саи также говорит, что он и Христос, или любое другое телесное воплощение Бога, единосущны. Далее, Сатья Саи неоднократно упоминал любопытные случаи, подтверждающие его единство с Христом. К примеру, случалось, что люди, сомневавшиеся в "подлинности" Сатьи Саи, молились перед изображением Христа, своего любимого святого или гуру, прося подать им знак, чтобы они знали, кто такой Сатья Саи; и тогда изображение Христа, святого или гуру обращалось в образ Сатьи Саи. Я также слышал, что у некоторых на изображении Христа в молельной появляется священный пепел (вибхути).

            Наконец, известна необыкновенная история, поведанная нам близким учеником Сатьи Саи д-ром Джоном Хислопом, чья повесть о поразительном воскрешении Уолтера Коуэна была рассказана выше. Это история о том, как Саи отломал от дерева две веточки, сложил их крест накрест, потом спросил Джона, что ему напоминают эти две веточки, положил их себе на ладонь, подул на них три раза... и все увидели у него в руке деревянный крест с серебряным изображением Христа на нем. Саи сказал, что фигурка Христа - это не плод фантазии художника, а точное воспроизведение того, каким Он реально был на кресте. Саи также добавил, что маленькое распятие с вмонтированной в него серебряной фигуркой Христа сделано из дерева подлинного креста, на котором Он был распят. Вот как рассказал об этом сам д-р Хислоп: "Сатья Саи, а за ним небольшая группа студентов из Колледжа наук и искусств в Бриндаване и еще несколько человек - в том числе и я - спустились с дороги на песчаную косу на дне высохшей реки Кекканахалла. Я шел рядом с Сатьей Саи. Мы проходили мимо куста. Свами протянул руку, сорвал две веточки и сложил их в форме креста.

            Хислоп, - спросил он, - что это такое?

            - Я полагаю, Свами, что это крест, - ответил я.

            Он положил обе веточки себе на ладонь, зажал ладонь в кулак и три раза медленно подул на руку. Потом он разжал кулак и протянул мне крест с фигуркой Христа на нем.

            На этом кресте изображен Христос, - заговорил Свами, - но не так, как изображали Его художники и описывали историки, а точно и подлинно, как это было на самом деле: живот втянут, ребра выдаются, потому что перед этим Он ничего не ел восемь дней.

            - Ну, а крест, Свами, - спросил я, - расскажи мне про крест. - И тогда Свами сказал: Этот крест, - ответил Свами, - часть подлинного креста, на котором был распят Христос.

            А потом Свами добавил нечто весьма любопытное: Найти кусок того самого дерева, через две тысячи лет, было непросто.

            Вот почему он подул на руку три раза и притом медленно. Обыкновенно он один раз подует, и кольцо или другая вещь уже готовы.

            - Свами, а что это за дыра в верхней части креста? - спросил я, заметив в кресте странное отверстие.

            А это, - ответил он, - дыра, чтобы вешать крест на столб.

            О таком мы даже и не слышали. Обычно на картинах, изображающих распятого Христа, крест врыт в землю. А по словам Свами выходило, что крест на что-то вешали и оттого в кресте была сквозная дыра.

            Распятие столь мало, что невооруженным глазом невозможно рассмотреть детали скульптурного изображения Христа. Наш друг Вальтер Вольфе сделал у нас дома, в Нижней Калифорнии, фотографии этого распятия, а затем сильно их увеличил, так что теперь можно рассмотреть детали, и видна чеканная красота крохотной фигурки Христа (длина всей фигуры 7/8 дюйма, размер головы 3/16 дюйма).

            Когда пришли первые отпечатки, мы с женой были просто потрясены. Я написал Вальтеру, что публикация этих фотографий, видимо, вызвала бы сенсацию в мире искусства. Я уверен, что это лучшее из всех существующих скульптурных изображений Христа. На увеличенной фотографии, размером 8x10, буквально видно, как изо лба - в том месте, куда попал камень, - струится кровь. В углу рта отчетливо вырисовывается четкий сгусток запекшейся слюны. Сердце разрывается при виде выражения муки, страдания в Его глазах и в лице. Насколько я могу судить, Саи никогда еще не материализовал ничего более необыкновенного. Не могу только понять, почему он отдал эту вещь именно мне.

            Вальтер Вольфе привез нам увеличенные фотографии. Мы стояли вокруг стола и думали о Христе и о Саи. И вдруг среди ясного неба грянул устрашающий раскат грома. Потом в дом ворвался сильный порыв ветра, он застучал ставнями, захлопал дверьми, зашелестел занавесками. На следующий день в газете "Сан-Диего Трибюн" появилась заметка, в которой сообщалось, что накануне, в пять часов пополудни, при лазурно-ясном небе вдруг раздался таинственный раскат грома и поднялся сильный ветер. Моя жена напомнила мне, что Христос умер на кресте в пять часов пополудни и тогда, как говорится в Евангелии, неожиданно загромыхал гром и земля заходила ходуном.

            Из всего этого я могу лишь заключить, что маленький крест таит в себе огромную силу" (Выдержки из "Санатана-Саратхи" за апрель 1975 года, с комментариями д-ра Хислопа. "Санатана-Саратхи" ("Вечный Колесничий") - ежемесячный журнал, издаваемый в Путтапарти.).

            Сатья Саи может подойти к человеку, которого он раньше никогда не видел, по крайней мере, в реальности, доступной нашему сознанию, и, сделав в воздухе кругообразное движение рукой, материализовать для него изображение Христа или святого, которому поклоняется этот человек. Нередко, беседуя с христианами, Саи рассказывает об учении Христа и, случается, разъясняет какое-нибудь конкретное место в этом учении или исправляет искажения в нем, которые появились, говорит Саи, после того, как рассказ о Христе стал передаваться изустно.

            Как мне представляется, из всех событий, касающихся отношения между Саи и Христом, самым ошеломляющим было то, которое случилось в первый день Рождества 1972 года.

            Сатья Саи сказал, обращаясь к присутствующим: Пославший меня придет вновь, - возвестил Христос. И потом, к моему крайнему изумлению, Саи добавил, что он и есть тот, о ком говорил Христос.

            Предание гласит, что в небе горела звезда и что эта звезда упала и осветила землю ярким светом, и этот яркий свет привел людей с Тибета к тому месту, где родился Спаситель. Люди читают этот рассказ и принимают его на веру, хотя звезды не падают вдруг с неба и даже не скользят вниз по небосклону. Смысл предания в следующем: в небе, над селением, где родился Христос, зажглось и осветило весь горизонт лучезарное сияние. Это было знамение, предвещавшее, что Тот, Кто родился здесь, рассеет мрак неведения и зла и осветит любовью сердца простых людей и их правителей. Сияние и другие знаки, указывающие, что грядет новая эра, обыкновенно сопровождают пришествие Бога на землю.

            Сияние в небе - это предвестие того, что свет рассеет тьму. "Выведи нас из тьмы на свет" - молились люди, и Господь, услышав их молитвы, посылает на землю духовного Учителя и Поводыря.

            А теперь пришло время открыть вам одну очень важную вещь. Перед тем как слиться с Высшим Единосущным, Христос раскрыл своим ученикам грядущее. Его слова объясняли на все лады разные толкователи и мастера упражняться в писанине и в бесконечном нагромождении слов и глубокомысленных бессмысленностей. И сами слова Христа были искажены и закручены в загадочную головоломку. А предречение Его звучало совсем просто: "Пославший меня придет вновь", и Он указал перстом на агнца. Агнец - это лишь символ, знак. Агнец - символ любви. "Он будет называться Верный, Истинный" - возвещал далее Христос. Сатья означает - Истина, Правда. "Он будет облачен в одежду, обагренную кровью" - тут Саи показал на свое красное облачение. - "Он будет невысок ростом и увенчан короной (волос)". Указание на агнца предвещало пришествие на землю воплощения любви. Христос не возвещал, что Он вновь придет на землю. Он сказал: "Пославший меня вновь придет на землю". Тот, чье пришествие предвещал Иисус Христос, - Аватар Сатья Саи (Отрывки из выступления Сатьи Саи в день Рождества 1972 года).

            Вопрос: Откуда вы знаете, что Сатья Саи не лжепророк и не воплощение дьявола? Их появление на земле тоже было предсказано в Библии.

            Ответ: Я всегда думал, что знаю истинное положение вещей, но, когда я первый раз приехал в Индию и встретился с Сатьей Саи, я понял, что ничего не знаю. Вся действительность для меня перевернулась. Я стал думать, что если на свете существует столь мощная сила, несущая добро, то должна существовать также и сила, несущая зло, но я чувствовал свою неспособность отличить одну от другой. Должен признаться, что я перепугался насмерть. Я крадучись пробрался в свою комнату в гостинице, стал со страхом рыскать по шкафам и заглядывать за занавески. Я вдруг почувствовал себя беззащитным, брошенным на произвол судьбы. Я не знал, заложены ли во мне способности и защитные силы, позволяющие противостоять злому началу.

            Как отличить подлинное от мистификации - вот далеко не праздный вопрос. Под личиной "духовного" подчас скрывается столько вредоносного, порочного и разрушительного, что люди склонны отбросить с порога всё, что именуется "духовным". Разумеется, приверженность квазидуховной идее и псевдоблагому делу чревата серьезной опасностью и влечет за собой духовное падение. Трагические примеры тому - крестовые походы и гитлеризм, а в наши дни - помешательство на всевозможных "гуру" и, в совсем недавнем прошлом, нашумевшее дело семьи Мансон, члены которого объявили некое гротескное извращение духовных идей своим кредо и мотивом к совершаемым ими зверским убийствам.

            Поскольку существует такая опасность и поскольку приверженность какому-либо учителю, идее или движению влечет за собой далеко идущие последствия, подобные решения должны приниматься с большим чувством ответственности и лишь после тщательного рассмотрения всех "за" и "против". Возникает вопрос: с помощью каких мерок и критериев можно определить, представляет ли данный духовный вождь и данное духовное движение истинные ценности и оправдано ли безоговорочное принятие соответствующих моральных принципов и духовных идеалов?

            Тот страх, который я испытал в свой первый приезд к Саи, совершенно исчез, и ему на смену пришло чувство безграничного доверия и любви к нему. Прежде всего я пришел к убеждению, что незнание заложенных в нас сил и возможностей компенсируется интуитивной способностью отличать подлинное от фальсификаций. Эта способность различать добро и зло не является функцией органов чувств или логического мышления. Она - проявление духовной сущности человека, Духа, пребывающего в каждом из нас. По мере расширения сознания все более обостряется наша интуиция. Степень, в которой человек доверяется своей интуиции, у каждого различна. Все определяется тем, насколько мы верим в собственные силы и насколько достоверным, надежным и стабильным было наше интуитивное чутье в прошлом. Помимо этого, мы можем косвенно судить о характере и идейной направленности духовного вождя или духовного движения по качествам, присущим приверженцам этого духовного вождя и этого движения. Должен сказать, что последователи Сатьи Саи покоряют своими редкими достоинствами.

            Все люди высокого духовного развития, которым довелось встречать Сатью Саи (с некоторыми из них я познакомился лично), отмечают, что интуитивно они воспринимают Саи как явление неотвратимо-притягательного величия и как несомненное воплощение доброго начала. Большинство людей, попав в ореол Сатьи Саи, становятся более добрыми и сердечными и обретают большее духовное равновесие. Носители злого, дьявольского начала - насколько мне известно по существующим источникам - никогда не надевали на себя личину кристально-чистой любви и не трудились без устали, чтобы спасти людей, привести их к Духу.

            И, наконец, последнее соображение. В индусских и христианских священных книгах мы находим недвусмысленные описания стиля жизни, ценностных критериев и способностей, присущих подлинному Аватару. Аватар не скрывает своих мотивов и действует открыто. Он открыто демонстрирует свои возможности, чтобы рассеять в людях сомнения, убедить их. Интересно, что свои паранормальные способности Сатья Саи называет "визитными карточками". Он никогда не облекает свои паранормальные действия в абстрактно-словесную форму, не рядит их в заумные словесные хитросплетения, цель которых замаскировать тайные намерения и конечные цели. Напротив, Аватар предъявляет конкретные и осязаемые знаки своего всеведения, своей вездесущности и любви к людям - любви, которая жаждет оздоровления планеты и улучшения жизни всего человечества.

            Вопрос: В наши дни существует множество самых разнообразных духовных течений. Что вы думаете о самых фантастических из них - в особенности о тех, приверженность которым побуждает молодых людей порывать с обществом, в котором они выросли?

            Ответ: Я заметил, что мне бывает труднее всего сформулировать то, что происходит в моей душе. Тем более трудно судить о других. Я, однако, считаю, что наш духовный поиск не может и не должен строиться на несчастии других. Моя точка зрения как психиатра состоит в том, что фанатизм и насильственные перемены в жизни, как правило, не свидетельствуют о разумно принятом решении. Попытка слишком резко изменить свои привычки и манеру поведения приводит подчас к плачевным последствиям. К примеру, голодание, проводимое без предварительной подготовки к этому радикальному изменению режима, может привести к обжорству. Духовный поиск, сопряженный с перенапряжением и радикальной ломкой, порождает в скором времени чувство усталости и, вместо того, чтобы обращать к Богу, отвращает от Него. В результате может появиться чувство постоянной неудовлетворенности, вследствие чего ищущий станет метаться из стороны в сторону, непрестанно меняя учителей и духовные направления.

            С чего должно начинаться наше духовное становление? Что реально означают такие понятия, как покорность, отстраненность, самоотречение? Должны ли мы круто и радикально изменять свой стиль жизни, терзать собственное тело, притуплять разум, выбрасывая из жизни всё, чему мы ранее научились? Должны ли мы бежать от общества и жить отшельниками - "в лесу", в полной бездеятельности?

            Как мне кажется, западные люди допускают ошибку, когда они пытаются полностью перенять эзотерический восточный опыт, открытый только подвижникам самого высокого ранга. Я сам лишь начинаю свой духовный поиск, так что являюсь совершенным новичком в духовных вопросах. Я могу лишь искренне посоветовать моему читателю, который хотел бы углубить свои знания в этой области, обратиться непосредственно к выступлениям Сатьи Саи. Его книги, статьи, беседы прекрасны; его учение открывает неисчерпаемые глубины.

            А теперь я хотел бы отметить то, что мне, как психиатру, представляется ошибочным и не вытекающим из духовного поиска. Я хотел бы, с одной стороны, предостеречь против фанатизма и, с другой, заверить, что вступление на стезю духовного поиска отнюдь не означает, что человек должен отныне вести себя ненормально или странно или что он должен коренным образом изменить свой стиль жизни. Вполне возможно, что ошибочная трактовка и ошибочное понимание именно этой стороны религиозных учений является одной из причин того, что многие не приемлют, даже отвергают, мудрость древних.

            Теперь, когда я открыл для себя Сатью Саи, я понимаю, почему ошибки и заблуждения являются столь общим явлением. Прежде всего, многие из нас еще недостаточно продвинулись в своем духовном развитии и не обладают достаточно широким кругозором, неукоснительной самодисциплиной и способностью делать верные умозаключения относительно действительности и относительно нашего бытия в этой действительности. Добавьте к этому опьянение титаническим величием и совершенством Сатьи Саи, пробудившуюся тоску по Богу и Его откровению, а также стремление зачеркнуть все свои прежние представления о действительности, и вы легко поймете, почему в этой ситуации немудрено потерять самообладание.

            Я наблюдал, как многие уродуют свою жизнь и так, и этак: кидаются делать одно, но уже через несколько дней, не видя скорых плодов, принимаются за что-нибудь другое; как они бросаются на поиски Бога и ищут яростно и беспорядочно, не зная в точности, к чему же собственно они стремятся.

            Я уже упоминал, что и широкая публика, и специалисты-психиатры ошибочно считают отстранение тождественным подавлению чувств и эмоций. Другая кардинальная ошибка, характерная для тех, кто начинает свое восхождение к Богу по пути, открытому нам Сатьей Саи, - это желание достичь своей цели как можно быстрее. В таком случае мы можем прийти не к отстранению от чувств, а к их подавлению, не к реальному расширению и углублению сознания, а к некой игре в духовный поиск. В итоге, вместо того, чтобы стать примером, достойным доверия и подражания, мы покажем себя совершенными глупцами.

            Будда рекомендовал средний путь. Саи постоянно учит нас терпению. Однако некоторые люди думают, что фанатизм или абсурдно-нереальная жизнь ускорит их продвижение вперед. Предположим, что человек, у которого не тренировано тело и не развиты мышцы, начинает заниматься хатха-йогой. Может ли он сразу переходить к сложным позам (асанам)? Нет, это было бы опасно и бессмысленно. Искусство хатха-йоги в том и заключается, чтобы уметь определить границы своих физических возможностей, чтобы не насиловать себя и свое тело, пытаясь выполнить слишком сложные асаны, а задержаться на доступном уровне трудности и терпеливо, постепенно развивать и совершенствовать свое тело.

            То же самое вполне применимо к людям, которые тщатся померяться силами с великими святыми, способными жить в Гималаях, в лютом холоде, почти без еды и без крова, медитируя по двадцать четыре часа в сутки. Очевидно, что было бы смехотворной глупостью состязаться с этими святыми, не обладая тем знанием, которое им открыто, - как бесполезно состязаться с йогами, чье тело обладает недоступной нам гибкостью. Это принесло бы лишь мучения и боль.

            При успешном лечении эмоциональной сферы психотерапией вживание того нового, что было приобретено в ходе лечения, в старую структуру психики происходит постепенно. Это показывает, я полагаю, что новое знание было не просто ассимилировано и усвоено логически, но проникло в глубинные сферы личности. Когда же люди пытаются выказать свою осведомленность, хотя их знание о данном предмете не идет дальше чисто логических умствований, мы имеем дело, по моему мнению, с дутыми фигурами. Надо признать, что многие, выдающие себя за стяжателей Духа, оказываются именно в этой категории.

            Вопрос: Каково ваше отношение к людям, занимающимся феноменологией?

            Ответ: Многие сейчас увлекаются спиритизмом и часами беседуют с умершими родственниками или озабочены тем, как научиться различать ауру человека и двигать предметы на расстоянии. Они взывают к "кармической плоскости" или "к лиловому пламени", или к иному эзотерическому символу, в который они верят, чтобы с его помощью развить в себе способность лечить болезни или преодолевать те или иные жизненные трудности.

            В моем представлении наша главная духовная задача - это научиться жить с Богом в сердце и с Его образом в мыслях, научиться концентрировать на Нем все свои умственные силы, сделать свою жизнь образцом преданности Богу и смиренного служения Ему, и, наконец, научиться зримо и осязаемо выказывать благочестие и любовь в нашем повседневном общении с людьми. Сатья Саи и многие другие отмечают, что йоговские умения могут оказаться соблазном, уводящим искателя духовных истин от главной цели - познания Бога. Случается, человек до такой степени заворожен теми умениями, которые мы здесь, на Западе, называем сверхчувственным восприятием или паранормальными способностями, что упускает из виду одно обстоятельство, а именно, что эти умения, подобно агрессивности или повышенной чувственности, могут лишь глубже завести в дебри собственного эго - в мир желаний и притязаний, в мир страданий и обманутых надежд, одним словом, в мир дуализма.

            Из этого, однако, не следует, что человек, поднявшийся на высокую ступень сознания и обладающий паранормальными способностями, должен непременно сбиться с прямого пути. Человек может подчинить себе и научиться контролировать эту энергию более высокого порядка так же, как он научился контролировать более ординарные виды энергии, но для этого нужна значительная самодисциплина и сила воли.

            Вопрос: Что говорит Сатья Саи об употреблении наркотиков, воздействующих на психику человека?

            Ответ: Будучи психиатром, я имел возможность убедиться в том, что центральное устремление человека - это жажда познать Бога, пребывающего в глубинах каждого из нас, то есть жажда возвратиться в лоно Отца нашего, где только и можно обрести силу и найти защиту от всех бед. Я полагаю, что приверженность к психоделическим наркотикам есть не что иное, как экстраполяция пожирающего нас желания вырваться из тисков своего "я" и открыть Божество, приобщиться к Нему. Едва ли можно сомневаться, что одной из главных примет того состояния, в котором находится человек под воздействием наркотиков, является частичное растворение, размывание границ своего "я", своей индивидуальности, ибо человек захвачен, поглощен, закручен водоворотом невиданных дотоле феноменов... Саи неоднократно упоминал, что этот путь, тем не менее, ведет в тупик, а не к познанию Бога.

            Трансцендентный опыт как следствие употребления наркотиков подчас открывает глаза на тот факт, что "реальность" - как мы ее видим и воспринимаем - является, по сути, лишь своего рода сумеречным взглядом на мир явлений, относительно которых мы не знаем решительно ничего. Но даже и в этом случае данный опыт кратковременен и является лишь видимостью откровения, а не подлинным прозрением. Сатья Саи, кстати сказать, сравнивает этого рода опыт с бутафорным виноградом. Просветление и нирвана не достигаются при помощи таблеток и порошков.

            Саи постоянно говорит о самодисциплине, терпении и настойчивости. Божье благоволение открывает тому, кто обладает этими достоинствами, пути для встречи с Ним, для Его откровения в Глубинах своего естества. Саи обещал, что он всегда будет в сердце и в душе каждого, кто вступит на путь духовного поиска и самоограничения во имя Духа, что он станет направлять, заботиться о безопасности и содействовать достижению цели полного самоосознания. Чего большего могли бы мы ждать от нашего Учителя?

            Вопрос: Нужно ли непременно поехать в Индию, чтобы установить контакт с Сатьей Саи?

            Ответ: Нет, не обязательно. Он использует сплошь и рядом самые разнообразные пути для установления контактов с людьми, которые находятся в различных частях света. Я знаю, например, что на некоторых фотографиях Сатьи Саи в домах его приверженцев, живущих за тысячи миль от Индии, начинает вдруг появляться священный пепел (вибхути). А у других появляется почти сверхъестественное, жуткое чувство, что Сатья Саи общается с ними. Или же он приходит к людям во сне, чтобы преподать им какой-либо урок. Мне довелось беседовать с весьма достойными и заслуживающими доверия людьми, которые утверждали, что Сатья Саи внезапно появлялся перед ними здесь, в Америке. Мне кажется теперь очевидным, что мы можем с равным успехом и вероятностью вступать с ним в контакт как в Индии, в Путтапарти, так и на расстоянии, в состоянии медитации или молитвы.

            Сатья Саи описывает такой случай-притчу. Как-то верующий попал в беду - ему грозила смерть от руки бандитов. Тогда он стал звать по имени того Аватара, которому поклонялся, а потом, подражая описаниям в священных индийских книгах, попытался мысленно нарисовать себе свое божество - в его обители, за много миль от места происшествия. Он молился и молился, а бандиты все подступали к нему... И только в самую последнюю минуту Господь дал ему Свою милость и спас его.

            Верующий спросил у Бога, почему он так долго не приходил. И тогда Бог ответил, что Ему пришлось добираться издалека, потому что верующий представил Его себе далеко от того места, где находился сам. Если бы верующий нарисовал Его в своем сердце, он сразу бы явился.

            Вопрос: Можно ли это понять в том смысле, что стоит нам только позвать Саи, и он тут же к нам явится?

            Ответ: Саи говорит, что он пребывает в сердце каждого из нас и что там, в своем сердце, каждый волен искать и открывать Его для себя. Что же касается действий Саи в чисто физическом плане, то они, как мне думается, не уравновешены нашими желаниями, а определяются лишь силой нашей веры, интенсивностью духовного поиска и Его милостивым благорасположением к нам. Мой друг Уоррен Гершвин, врач-психиатр, был недавно в Индии у Сатьи Саи. В эту пору случилось, что его жена Мадлен и их экономка Сильвия сидели дома и беседовали. Сильвия, выросшая в мексиканском городке Тихуана и притом в довольно трудных семейных обстоятельствах, была женщиной уравновешенной, работящей и очень здоровой. В тот вечер Сильвия была в грустном настроении. Она призналась Мадлен что, хотя она поет священные песнопения (бхаджаны) и всеми силами стремится поверить в Сатью Саи, но не может - не способна поверить, что он обладает какими-то особыми способностями. Мадлен пыталась успокоить ее, но без особого успеха.

            Сильвия подняла глаза на портрет Сатьи Саи, который стоял на камине, и стала молча его молить, чтобы он укрепил ее веру. И вдруг, рассказывает Мадлен, Сильвия побелела как полотно и выбежала на кухню, бормоча: "О Господи Боже мой! О Господи Боже мой!" Мадлен в страхе последовала за ней - она подумала, что, быть может, в дом забрался кто-то чужой.

            - Я отвернулась от портрета и заглянула в кухню, - шептала Сильвия с выражением благоговейного страха на лице. - И вдруг вижу... в дверь входит живой Саи... Теперь я понимаю, почему я пою бхаджаны.

            Вопрос: Предположим, я бы поехал в Индию. Какова вероятность, что я смог бы встретиться и поговорить с Сатьей Саи?

            Ответ: Это, поистине, зависит от вашего отношения к Саи. Его действия предсказать невозможно. Но, вообще, теперь очень трудно получить аудиенцию.

            Если вы всерьез думаете о том, чтобы поехать к Саи, я бы посоветовал вам связаться с одним из Саи-центров и узнать там, не организуется ли группа для поездки в Индию. Иногда бывает легче получить аудиенцию, если едешь в составе группы. Если же вы предпочитаете ехать в одиночестве, тогда я рекомендовал бы узнать в одном из центров, где будет находиться Сатья Саи во время вашей предполагаемой поездки. Вы можете получить эту информацию, а также список ближайших к вам Саи-центров во Всеамериканском книжном центре Сатьи Саи.

            Я должен вам напомнить, что условия жизни в Путтапарти весьма суровые, приходится преодолевать разного рода трудности и сложности. Так что поездка в Индию - это во многих отношениях нелегкое предприятие. Однако для искателя истины встреча с Сатьей Саи - это великое благо, ибо она даст ему возможность приблизиться к заветной цели.

            Вопрос: Когда Сатья Саи приедет в Соединенные Штаты?

            Ответ: Весьма уместный вопрос. Однако планы Сатья Саи, его предполагаемые поездки, его намерения скрыты от всех. Он подчас совершенно намеренно сбивает с толку тех, кто пытается предугадать его действия. Пока что он выезжал за пределы Индии только один раз - в 1968 году, когда он был в Африке. Американцы вот уже в течение многих лет умоляют его приехать в США, а он всегда отвечает, что приедет, когда мы будем готовы к этому.

            Один молодой американец спросил Саи в моем присутствии, когда он приедет в его родную Америку. Саи ответил, что он поедет в Америку вместе с ним, и дотронулся до его груди, показывая на сердце. По моему ощущению, Саи действительно бывал в нашей стране тысячи раз, ибо каждый американец, открывший Сатью Саи, привез его домой в своем сердце. Другому паломнику на аналогичный вопрос Саи ответил, что первым долгом следует позаботиться о себе; после того как человек улучшит себя, приходит черед позаботиться о семье, затем о ближних своих, далее о своем городе и, наконец, о своей стране. По всей очевидности, Сатья Саи намерен сначала сконцентрировать все свои усилия на оздоровлении Индии, а уж затем обратить свое внимание к другим странам и континентам.

            Вопрос: Как ваше общение с Сатьей Саи повлияло на вашу психиатрическую практику?

            Ответ: Изменилось все мое мировоззрение, и это, естественно, отражается на моей работе. Прежде всего, после моей встречи с Сатьей Саи я почувствовал себя более счастливым и умиротворенным. Я в значительной степени утратил страх смерти и в то же время обрел чувство постоянного присутствия Саи и своей защищенности. Этот принципиально иной взгляд на вещи и чувство безопасности прояснили мою жизнь и сделали ее более определенной и целенаправленной. Вследствие этого я приобрел способность яснее видеть и лучше понимать жизнь другого. Я пересмотрел свое отношение к сфере чувств и эмоций человека и их роли в его жизни. Занимаясь психиатрией, я понял, какие опасности таит в себе подавление чувств и эмоций. После того как я встретил Саи, я осознал также и те опасности, которые таит чрезмерная привязанность к чувствам и эмоциям. Я понял, что такого рода привязанность может оказаться непреодолимым препятствием на пути духовного становления человека.

            Как ни странно это покажется, нынешняя психиатрия, в сущности, приводит того, кто ею занимается, к агностицизму и атеизму. По всей вероятности, именно в силу переоценки и фетишизации сферы человеческих чувств и эмоций психиатры совершенно игнорируют мир духовных ценностей, лежащих за пределами нашего чувственного восприятия. В своей лечебной практике они, естественно, концентрируются на становлении и оздоровлении сферы чувств и эмоций. С каждым годом психиатрия уделяет все большее внимание и придает все больше значения этим сторонам личности, так что в современной психиатрии дело дошло фактически до абсолютного возвеличения сферы чувств и эмоций.

            Я считаю, что психиатрическая теория и практика характеризуются принципиальной ограниченностью и что этот факт должен быть доведен до сведения наших пациентов. Нельзя отрицать, что огромное большинство людей, страдавших эмоциональными расстройствами, справилось с ними благодаря тому, что смогло разобраться в своих эмоциях и чувствах. Проникнув глубже в сферу собственных чувств, они осознали мотивы своих реакций и получили возможность контролировать их.

            Однако погружение в сферу чувств и эмоций содействует росту и эволюции человека лишь в ограниченных пределах. Я полагаю, что психиатры должны отчетливо понимать, где находятся эти пределы. Они должны отдавать себе отчет в том, что, после того как перейден известный рубеж, погружение в собственные эмоции - лишь во имя того чувства радости и облегчения, которое приносит акт агрессии или сексуальное удовлетворение - раскрепощение этих эмоций, не сдерживаемое четкой системой моральных ценностей и предписаний, таит в себе немалые опасности.

            Психиатрическая наука должна найти в себе смелость принять ту систему моральных ценностей, которая учитывает существование действительности более высокого порядка, и определить надлежащую линию поведения - такую, которая будет содействовать духовному росту человека. Нельзя отрицать, что на определенном этапе лечения нейтральная, морально индифферентная позиция психотерапевта и его рекомендации пациенту, преследующие цель раскрепостить его мысли и расковать, высвободить его чувства и эмоции, являются вполне уместными. Следует, однако, подчеркнуть, что подобная позиция, будучи обобщенной и возведенной в жизненный принцип, крайне опасна. Многие психиатры, наверное, заметили бы, что указанное обобщение их позиций - не что иное, как непонимание и искажение основных положений психиатрии. Я считаю, однако, что психиатрия сама в значительной мере содействовала возникновению такого искаженного взгляда на нее со стороны общества в целом. Психиатрия фактически фетишизирует наши чувства, отказываясь признать существование мира Духа, лежащего за пределами нашего чувственного восприятия.

            До встречи с Сатьей Саи я ошибочно считал, что практика отстранения от эмоций и следования строгим моральным принципам на основе самоконтроля и самодисциплины - практика, которой отмечен всякий поиск Духа Единого и Неделимого, - является, в целом, подавлением эмоций и, как таковая, представляет собой патологическое зачеркивание того главного, что составляет суть и естество человека. Я думал тогда, что естество человека, его главная сущность, заложена в его эмоциональной сфере.

            Итак, на моей методике лечения, естественно, отразилось мое нынешнее убеждение в том, что эмоции должны играть второстепенную и ограниченную роль в жизни человека, а также в том, что психотерапевт должен открыто и недвусмысленно обсуждать с пациентом проблемы морали и той линии поведения, которая приведет его к духовному росту. Как я убедился, эти принципы нетрудно реализовать, причем не вынуждая пациента чувствовать себя объектом критики или наказания, с одной стороны, и, с другой, не прерывая потока материала, необходимого для вскрытия закрепощенных участков эмоциональной сферы. И тогда я понял, что прежде прятался за маской непредвзятого и объективного наблюдателя гораздо чаще, чем это было необходимо и целесообразно.

            По моему убеждению, в психиатрию следует привнести элемент духовности. Образование без силы воли, наука без гуманности, торговля без морали бесполезны и опасны, - говорит Сатья Саи, подчеркивая необходимость ограничить, сузить нашу зависимость от чувств и эмоций. И далее Сатья Саи проводит аналогию между человеком и фотоаппаратом.

            Человек, как и фотоаппарат, обращен на внешний мир и нацелен на сбор информации. Ум - это та энергетическая сила, которая направляет заложенное в человеке воспринимающее устройство, фотографирующее действительность. Высшая способность ума, именуемая интеллектом, направляет ум, избирая объекты для воспроизведения и давая указания относительно ракурса и фокусировки при воспроизведении данных объектов. Наши органы чувств подобны линзам, через которые поступает информация, запечатлеваемая затем на фотопленке. А сама фотопленка - это сердце. Если фильтрующее устройство, то есть интеллект, действует со всей мудростью и пользуется разумным принципом отбора, то его обладатель всегда получает точные фотографии, дающие истинное представление о красоте жизни.

            В момент, когда наше "фотографирующее устройство" воспринимает и запечатлевает то, что - как мы чувствуем - является абсолютной истиной, у нас рождается чувство блаженства, сравнимое с восторгом от встречи с Богом. Смысл фотографирования заключается не в том, чтобы проверить реакцию линз на свет, равно как смысл жизни состоит не в том, чтобы стимулировать и возбуждать наши органы чувств. Если наше воспринимающее устройство не направляется разумом, а стимулируется лишь тем ощущением, которое возникает при механическом пропускании энергии через наши "линзы" (органы чувств), получаемое нами изображение мира будет, разумеется, представлять его как некий хаос, беспорядок.

            Теперь, работая с пациентами, я ощущаю в их словоизлияниях и даже телодвижениях некую пульсацию, некий ранее скрытый от меня элемент, который я идентифицирую как духовную озабоченность и ее последствия. Я по-прежнему способен работать с теми личностными конфликтами, которые концентрируются вокруг сексуальных и агрессивных устремлений, однако я уделяю больше внимания духовным напластованиям в личности моего пациента, которые присутствуют всегда и у каждого, но либо проходят почти незамеченными, либо даже квалифицируются как признаки неврастении.

            Там, где я раньше видел у пациента лишь неврастеническую реакцию, связанную с тоской по любящему и заботливому отцу, какого у него не было в детстве, я теперь нахожу реальное чувство беззащитности и покинутости, возникшее вследствие разобщенности с Богом, и страстную жажду встречи с Ним. Там, где я раньше видел у пациента лишь невротический страх, возникший вследствие стремления преодолеть в себе агрессивные и сексуальные устремления, я теперь распознаю духовное чутье, позволяющее уловить ту опасность, которую таит в себе безотчетное погружение в сферу чувств и эмоций, и в силу этого способствующее отстранению человека от чувств и сенсорных реакций.

            Если я нахожу у пациента сильное отталкивание от всех низменных побуждений и стремление проявлять доброту, любовь, кротость, то я вновь распознаю тоску по Богу, в силу которой человек неосознанно акцентирует в себе те качества, которые ведут его к встрече с Ним. Или же, имея дело с пациентом, у которого я раньше нашел бы лишь порожденный неврастенией комплекс вины, побуждающий его казнить себя и терзаться картинами ожидающего его наказания, я теперь склонен интерпретировать его прошлые "грехи" и интуитивно возникшую в нем потребность покаяния или страх перед Божьим судом как действием закона кармы, в силу которого нам предстоит расплачиваться за содеянное той же монетой.

            Случается даже, что в беседе с пациентом я упоминаю о такой возможности, как связь между его нынешним состоянием и действием, совершенным им в прошлой жизни. Если пациент имеет какое-либо понятие о карме, это может помочь ему справиться с душевной растерянностью или подавленностью.

            Ситуации, когда, овдовев, человек хранит верность своей покойной супруге (или супругу), я трактовал раньше, как мазохическую поглощенность своим одиночеством и депрессию. Теперь я вижу в его поведении духовный порыв, побуждающий воспринимать супружеский союз как святыню, соблюдать целомудрие и стремиться к преодолению чисто физического плана своего существования во имя воспарения к Богу и соединения с любимой (любимым), связь с которой (которым) не прерывается ни на минуту, несмотря на то, что один из них перешел в другой план бытия. Я обычно считал навязчивой идеей утверждения пациентов о том, что он улавливает вибрации любимого человека, с которым его разлучила смерть. Теперь я готов рассматривать такую ситуацию, как вполне допустимую.

            Ряд случаев убедил меня в том, что человек действительно наделен такого рода способностью. Вот один пример. Мне довелось лечить больную, у которой все шло благополучно и никаких причин для подавленности не было. И, однако, она была в глубокой депрессии, которая продолжалась десять дней, причем она могла точно назвать время и день, когда это началось. Лишь несколько недель спустя она узнала, что ее самый близкий друг, с которым у нее не было никаких контактов в течение нескольких месяцев, едва не покончил жизнь самоубийством и что в тот самый час, который она называла, он выложил на стол смертоносные пилюли, обдумывая, как же ему поступить. Он решил не обрывать свою жизнь, и ее депрессия стала отступать. Любопытно, что свертывание его депрессии почти полностью совпадало по срокам с тем, что я наблюдал у моей пациентки.

            Духовные проявления не так редки и не так уникальны, как я представлял себе это раньше. Напротив, они, в сущности, занимают главное, центральное место в жизни пациента, составляя, можно сказать, ее средоточие.

            Психиатр распознает эту сферу у своего пациента, если он предварительно открыл ее в себе. Он способен излечивать других в той мере, в какой он излечил себя, собрав воедино и приведя в гармонию свою жизненную энергию. Я сам ежедневно медитирую и выполняю йоговские упражнения и стараюсь включить элементы из этих духовных и физических упражнений в мою психиатрическую практику, сделать их достоянием своих пациентов. Я могу, к примеру, предложить пациенту практиковать медитацию с целью приглушить или даже совсем потушить отвлекающие мысли и раздражающие эмоции. Или же я могу предложить пациенту практиковать йоговские упражнения и позы, что даст ему приток энергии и вернет подвижность скованным участкам его тела. Во время психотерапевтического сеанса я стараюсь сохранять состояние медитации, полагая, что я скорее найду решение проблем в моей устремленности к Богу, нежели в размышлениях, чувствованиях и теориях. Во мне выросла несокрушимая вера в то, что духовный опыт не только обостряет и раскрывает мою интуицию, но и особым образом включается в мою психотерапевтическую методику.

            И, наконец, не забудем о проповеди любви, занимающей центральное место в учении Сатьи Саи. Любовь, безусловно, должна стать составляющей всякого психотерапевтического сеанса. Мне представляется теперь очевидным, что современная психиатрия чужда любви и даже не способна понять ту любовь, которой учит нас Сатья Саи.

            После моей первой поездки к Сатье Саи, когда я почувствовал, что во мне пробуждается дремавшая до того устремленность к Богу и благоговение перед Ним, мне стало очевидно, что я открыл для себя такие стороны и проявления любви, которые совершенно закрыты для современной психиатрии. Раскрывающееся в глубине души преклонение перед Божественным - это то пламя, в котором растет, закаляется и кристаллизуется наша любовь, это глубочайший источник постижения смысла жизни, из которого рождается неизъяснимое чувство покоя и любви. Богопочитание, - подчеркивает Сатья Саи, - должно стать тем стержнем, вокруг которого организуется вся наша жизнь. Бхакти, или богопочитание, - это единственная дорога, ведущая в Царство Духа. Богопочитание - это панацея, излечивающая от всех болезней этого мира. Богопочитание - это единственный способ постичь истину ("Летняя школа в Бриндаване", 1972, стр.100). Мне предстояло (и я это понимал) научиться неизменно следовать этому принципу - не только в своей психиатрической практике, но и в повседневной жизни.

            Большинство психиатров - и я сам в том числе - по традиции отводят своей персоне слишком большую роль в лечебном процессе. Допущение, что, в принципе, всякий человек в состоянии постичь глубины человеческой природы и тем самым обрести способность излечивать себе подобных, не только глубочайшее заблуждение, но для многих психиатров еще и источник тягостного чувства неловкости, ибо им не под силу обременительная ноша их предполагаемого всезнания и всеведения. Опыт общения с Сатьей Саи, открывший автору этих строк глубины подлинного всеведения, позволил осознать скромность своей роли в этой жизни и показал, как много существует вещей, о которых психиатры не имеют даже представления. Следующим для меня шагом было стремление пересмотреть те задачи и цели, которые ставит перед собой психиатрия, и те конкретные результаты, которые мы получаем в ходе психотерапевтического лечения.

            Свами Вивекананда - индийский святой, ученик Рамакришны - говорил так: "Все ваши действия и усилия имеют целью ваше собственное спасение, предпринимаются для вашего собственного блага. Бог спускается с небесных высот не для того, чтобы побудить вас или меня оказывать помощь - строить больницы или делать что-нибудь в этом же роде. Неужели вы думаете, что хотя бы жалкая букашка прекратит свое земное существование из-за того лишь, что вы не станете ей помогать? Какое неслыханное богохульство! Когда вы даете собаке миску с едой, вы совершаете акт поклонения Богу в облике собаки. Бог есть все сущее. Он пребывает во всем. Будьте благодарны за то, что вам позволено действовать в мире, позволено выказывать свое богопочитание и милосердие, ибо это путь к очищению и совершенству. Будьте признательны человеку, которому вы помогаете, и помните, что он одно из проявлений Бога. Разве это не великая милость, что вам дозволено помогать ближним своим и тем почитать Бога в их облике?" Сатья Саи формулирует эту идею следующим образом: Бог - Распорядитель этого спектакля. Доставшиеся вам роли - это Его дар. Он пишет сценарий. Он ставит пьесу. Он выбирает декорации, костюмы, мимику и интонации, время выхода на сцену и время ухода за кулисы. Вам надлежит хорошо сыграть свои роли и заслужить, после закрытия занавеса, Его одобрение. Если вы станете играть вдохновенно и убедительно, то получите право на исполнение более высоких ролей. В этом и заключается смысл и назначение жизни.

            Я пришел к заключению, что психотерапевтическое лечение благотворно для психиатра не в меньшей степени, чем для пациента. Я стремлюсь действовать так, чтобы лечебный процесс был актом любви и богопочитания. Если, работая с пациентом, психиатр медитирует и настраивается на Бога, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, если он видит в каждом пациенте явление Божественного, то он приобретает сам и сеет вокруг себя более глубокое интуитивное знание, покой и любовь. Я верю, что лишь такая атмосфера любви и покоя приводит к глубоким душевным преобразованиям. Вот тогда сеанс психотерапии оказывает благотворное влияние как на пациента, так и на психотерапевта.

            Саи говорит: Довольно и того, чтобы вы взращивали в своем сердце любовь - любовь, не знающую границ между "я" и "не-я", ибо мы все лишь клетки одного организма, имя которому Всевышний. Только при помощи любви можно подойти ближе к воплощению любви. Тут ученость не нужна. В сущности, ученость в этом деле лишь помеха, ибо она питательная среда для эгоизма. Ученость порождает сомнения, взращивает склонность к спорам и разжигает страсть к стяжанию победных лавров - дабы затем похваляться перед другими своей образованностью.

            С тех пор как богопочитание стало центром и средоточием моей собственной жизни, я и моим пациентам советую искать решения их проблем в этом направлении. Если пациент жалуется на подавленность и ощущение своей полной "брошенности" или говорит о чувстве пустоты и одиночества, я напоминаю ему - в том случае, когда это кажется мне уместным, - о духовной природе человека и рекомендую не только укреплять узы с другими людьми, но искать встречи с Богом. Я обычно объясняю, что способность человека любить прямо вытекает из его богопочитания и поклонения Богу.

            Я понял, что любовь - это инструмент, помогающий и психотерапевту и пациенту подняться до осознания своей глубинной тождественности с Атманом (Высшим Единосущным) и своей, по сути, безграничности во времени и пространстве. Человек, безусловно, наделен способностью испытывать ту любовь, которая пронизывает и питает наш материальный мир.

            Психотерапия должна ставить своей целью осознание пациентами того факта, что любовь является высшей духовной реальностью, которая движет мирозданием, и что богопочитание - это средство, помогающее раскрыть в себе тайники любви. Иными словами, психотерапия должна облегчать физические, эмоциональные и ментальные страдания человека, она должна раскрепощать те сферы его существа, которые окостенели от многолетних страданий. Тогда - словно лотос, раскрывающий свои лепестки навстречу солнцу, чтобы скрепить свою связь с этим источником его жизни и красоты, - человек откроется навстречу любви, станет впитывать в себя ее живительную энергию.

            По моему мнению, конечная цель психотерапии, совпадающая с конечной целью любого духовного вероучения, - это познание Бога (Атмана) при помощи любви. Моя горячая надежда состоит в том, что психиатрия впитает учение Сатьи Саи и обратится в "Саи-атрию" - науку о любви и о Высшем сознании.

            Глава 17. Учение Сатьи Саи. Кто такой Сатья Саи?

            Бог непостижим. Бога нельзя открыть в объективном мире. Он пребывает внутри каждого живого существа. Драгоценные камни следует искать в недрах земли, а не в траве или в придорожной канаве. Бога следует искать в глубинах своего естества, а не в притягательном калейдоскопе окружающего мира вещей. Человеку даровано физическое тело ради этой высокой цели - откровения Божества, но вы используете его отнюдь не по назначению. Это все равно, как если бы вы стали готовить каждодневную пищу в золотой, украшенной драгоценностями вазе, которая досталась вам по наследству.

            Человек восхваляет всемогущество, всеведение и вездесущность Бога, но не трудится открыть Его в себе! Некоторые, как водится, берут на себя смелость приписывать Богу те или иные признаки, качества и свойства. Однако эти описания - не что иное, как досужие домыслы, отражающие склонности и предпочтения их автора.

            Кто может утверждать, что он знает, что такое Бог? Кто может утверждать, что Бог не сопряжен с той или иной формой или с тем или иным свойством? Каждый способен зачерпнуть из безбрежного океана лишь столько, сколько вмещает принесенный им сосуд. Это ограниченное вместилище позволит ему постичь лишь ничтожную малость из всей необъятности.

            Во всех религиях сначала дается определение Бога в терминах и границах, установленных этой религией, а затем утверждается, что в рамках данной религии была открыта сущность Бога. Это похоже на тех слепых, которые взялись описывать слона: один сказал, что это столб, другой - что это веревка, третий - что это стена, четвертый - что это опахало. А все потому, что у каждого из них сложилось впечатление относительно какой-то части или какой-то стороны описываемого предмета, в то время как целое было от них скрыто. Точно так же и в религиях: речь ведется об одном аспекте Бога, а утверждается полное и абсолютное постижение сущности Бога.

            Во всех религиях упускается из виду, что Бог - это все формы и все наименования, любые атрибуты и всевозможные характеристики. Подлинная религия - это обобщение всего существенного, что содержится в различных односторонних вероучениях. Ибо, по сути, существует лишь одна религия - религия любви. Все части слона, которые слепым искателям истины представляются отдельными и обособленными, собраны воедино и одушевлены биением одного общего сердца. Все религии и вероисповедания, которые воспринимаются как отдельные и обособленные, сливаются воедино в общем потоке любви.

            Зрительное восприятие не дает возможности открыть истину. Оно сообщает ложную и бессодержательную информацию. К примеру, многие, наблюдая мои действия, высказывают те или иные суждения относительно моей природы. Но они не в состоянии оценить мою сущность, которая суть святость, величие и бескрайнее, бесконечное бытие. Сила Саи в его безграничности и в неизбывности его могущества. Все формы власти и могущества заключены в одной ладони Саи.

            Различные ученые, йоги, искатели Духа, эрудиты и знатоки Священных книг - все они судят обо мне по самому несущественному, что во мне есть, а именно, по так называемым "чудесам", которые всего лишь незначащие, внешние проявления, открывающие бесконечно малую долю моего могущества. Они не пожелали прильнуть к источнику всякого мыслимого могущества и мудрости, который открыт к их услугам здесь, в Бриндаване. Они довольствуются тем, что выставляют напоказ свою книжную ученость и демонстрируют свое знание Вед, не ведая того, что зачинатель и творец Вед явился к ним ради их спасения.

            Это повторяется из века в век. Люди могут жить по соседству с Аватаром, ничего не меняя в своей повседневной жизни и не осознавая, какая удача выпала им на долю. Они разглагольствуют о чудесах, хотя эти чудеса невозможно даже сопоставить с моей славой и величием - все равно, что сравнивать по силе и величине слона и москита, пристроившегося у него на спине. Поэтому, слушая ваши разговоры о "чудесах", я про себя смеюсь и жалею вас - как вы можете допустить, чтобы такая малость отняла у вас драгоценное знание о моей истинной сущности?

            Мое могущество нельзя измерить. Моя истинная природа непостижима, не объяснима словами. Я объявляю о своей природе, потому что возникла такая необходимость. Впрочем, сегодня я лишь вручаю вам, так сказать, мою "визитную карточку". Позвольте мне сказать вам, что только Кришна столь же ясно и однозначно декларировал свое неземное происхождение. Однако если вы посмотрите на жизнь Кришны, то вы заметите, что некоторые из Его намерений не были свершены и что иные из Его начинаний потерпели неудачу. Впрочем, вы должны принять в расчет также и то, что сами эти неудачи были частью того спектакля, который Он замыслил и которым Он руководил.

            Многие цари умоляли Его предотвратить войну с родом Каурава (род, фигурирующий в знаменитом индийском эпосе "Махабхарата"); и тогда Он признался, что Его миссия при дворе Кауравов, целью которой было утверждение мира, якобы "провалилась". Но дело в том, что Он не пожелал, чтобы Его миссия была успешной. Он решил, что война должна произойти. Его миссией было открыть людям глаза на беззакония, творимые семейством Кауравов, и на их алчность и осудить их перед лицом всего мира.

            Могу вас заверить, однако, что во времена Сатьи Саи даже такие, задуманные по ходу пьесы, провалы и поражения не будут иметь места. Моя воля свершится, мои планы будут претворены в жизнь. Я воплощение истины, а истина не сомневается, не страшится, не отступает.

            Мне нет нужды изъявлять свою волю, ибо на мою милость может рассчитывать всякий, кто платит мне преданной любовью и глубокой верой. Поскольку я хожу среди людей, говорю с ними, пою для них, то даже изощренные умы не могут постичь мою настоящую природу, мое могущество, мою славу и подлинный смысл моей миссии - миссии Аватара. Я могу без труда решить любую самую сложную проблему. Я непостижим, какие бы тщательные обследования и скрупулезные измерения вы ни производили. Только те, кто принял мою любовь и познал эту мою любовь, могут утверждать, что им приоткрылось мое подлинное бытие. Ибо любовь - это та главная магистраль, которая ведет людей ко мне.

            Не пытайтесь познать меня с помощью одного лишь внешнего видения. В храме, перед изображением Божества, вы молитесь с закрытыми глазами, не так ли? Ибо вы чувствуете, что только внутреннее, исполненное мудрости видение может открыть вам Его. Поэтому вы не должны добиваться от меня пустых материальных даров, но искать и открывать меня - тогда вы будете вознаграждены. Это не значит, что вам не следует принимать от меня те подарки, которые я раздаю из любви к вам и в знак моей милости. Я могу сказать вам, почему я раздаю эти кольца, талисманы, четки и тому подобное. Эти предметы - знак той связи, которая существует между мной и теми, кто их получил. Если получивший подарок попадает в беду, то подаренный предмет молниеносно переносится ко мне и молниеносно возвращается обратно, принося спасительное, милостью моей дарованное избавление. Моя милость даруется не только тем, кто получил от меня подарки. Она даруется всякому, кто меня призывает, - каким бы именем он меня ни называл и какому бы из моих воплощений ни поклонялся. Любовь - вот та связь со мной, которая принесет вам мою милость.

            Обратите внимание на значение слов "Саи Баба" в моем имени: "Са" означает "божественный", "аи" означает "мать", и "Баба" означает "отец". В любви ваших земных родителей есть примесь эгоизма. Однако Мать-Отец Саи Баба выказывает любовь или неодобрение с единственной целью - привести вас к победе в вашей битве за самоосуществление.

            Сатья Саи явился на землю, дабы осуществить великую миссию, суть которой - соединить всех людей на земле в одну семью, связанную узами братства; пролить свет на духовную природу человека и тем самым раскрыть ту истину, что Дух, божественное начало, является основанием, на котором покоится все мироздание; подвести людей к пониманию их общего, связывающего их воедино, духовного наследства, в силу которого человеку дано вырваться из животного мира и взойти к вершинам Духа, что и составляет его конечную цель.

            Я - воплощение любви, и любовь - мой главный инструмент. Нет на свете человека, который бы не знал любви. Те, кто находятся на самых низких ступенях развития, любят, по крайней мере, свое "я". А всякое "я" есть Бог. Таким образом, атеистов не существует, хотя некоторые могут не любить Его - как малярийный больной, который не переносит сладостей, - или отвергать Его - как диабетик, который отказывается даже думать о сладком. Те, кто сегодня похваляются своим атеизмом, в один прекрасный день оправятся от болезни и станут почитать и боготворить Его.

            Я должен был рассказать вам все это о моей сущности, ибо я желаю, чтобы вы сделали это знание объектом созерцания и извлекли из него радость, и чтобы эта радость побудила вас к соблюдению самодисциплины, которая принесет свои плоды на путях самоосознания, приведет к постижению Саи, пребывающего в ваших сердцах и озаряющего их светом ("Санатана Саратхи", июль 1974 г.).

            Некоторых людей приводят в восторг выступления истерических и слабоумных шарлатанов, которые возвещают или демонстрируют нечто, утверждая при этом, что это я говорю через них. Это абсурд, не имеющий ко мне никакого отношения! У меня нет посредников, ибо в этом нет нужды. Я не из тех вещателей, которые раскачиваются из стороны в сторону и болтают несуразицу. Посудите сами, даже аскеты, годами терзающие и иссушающие свое тело до того, что оно под конец деревенеет, точно пень, и становится пищей для несметных полчищ муравьев, - даже они подчас не могут постигнуть Бога Как же можно ждать, чтобы те бездельники, которые досыта едят и рабски ублажают свои чувства и эмоции, постигли Бога одним лишь кривлянием? Их ужимки, слова, действия - это дешевая и низкопробная игра. Те, кто почитают их и курят им фимиам, тем самым отворачиваются от меня и устремляются в погоню за фальшивыми ценностями.

            Каким надо быть глупцом, чтобы растрачивать время на пустяки и вести праздные разговоры! Поверьте мне. Господь принимает телесный облик и является на землю не для того, чтобы входить в нечистые помещения, заполнять низкопробные сосуды и разукрашивать образцы безвкусицы. Посему не восхваляйте эту ложь и разоблачайте тех достойных сожаления и заблудших, кто ее распространяет. Проявляйте к ним суровость - это лучшее для них лекарство. Тот, кому довелось увидеть сверкающий алмаз, не должен соблазняться блеском стекляшек. Слава Господа - каким бы именем вы ни поминали Его - подобна алмазу. А мнимые прорицатели - сколько их ни расхваливай, сколько ни разглагольствуй про их достоинства - останутся всего лишь дутой ценностью.

            Храните молчание. Ибо голос Бога, пребывающего в сердце каждого из вас, различим, лишь когда язык бездействует... Для искателя Духа Святого молчание красноречивее любых речей, а выражением подлинной любви являются нежные и ласковые слова. Избегайте крика, бойтесь воплей громогласного тщеславия.

             Само дыхание

            При восхождении к Богу путем преданности Ему и покорности Его воле человек проходит девять ступеней: Желание внимать славе Господа, величию Его творений и захватывающим дух явлениям Божественного. Это начало восхождения, ибо, лишь внимая рассказам о Божественном, мы открываем, в конечном итоге, свою божественность.

            Пение духовных гимнов, восхваляющих величие Господа и Его нерукотворных деяний.

            Концентрация сознания на идее Бога и созерцание Его совершенства, Его величия и Его сострадания к людям.

            Вступление на путь богопочитания: поклонение Его святым стопам и следам на земле, по которой Он ходил.

            Четвертая ступень перерастает в пятую - умилостивление Бога, что выражается в неукоснительном исполнении обрядов богопочитания, приносящего приверженцу Бога радость и озарение.

            Открытие дорогого сердцу божественного воплощения и поклонение Ему в этой форме. Отныне все окружающее - люди, животные, вещи - воспринимаются как явление этой обожествляемой формы и как предмет поклонения. Отсюда приходит почитание Природы и всех разнообразных форм жизни.

            Утвердившись в этом мироощущении, ищущий Бога вступает на путь преданного и покорного служения людям, всем людям без исключения, не различая высших и низших. Это знаменательный этап на пути восхождения, ибо он является предвестником высоких духовных свершений.

            Это ставит искателя Духа в такую близость к Богу, что он начинает ощущать себя - совсем как Арджуна во времена бога Кришны - Его сотоварищем, спутником, другом, поверенным, разделяющим с Ним Его власть и Его сострадание, Его триумфы и Его свершения.

            Само собой разумеется, все упомянутые ступени являются вступлением к последней ступени, когда искатель Духа полностью сливается с Богом и покорно отдается Его воле, которую он постигает благодаря своей тонкой интуиции.

             Как вы заметили, седьмая ступень - это ступень служения людям. Через эту ступень должен пройти каждый, кто озабочен общественным благом и готов служить этому благу в меру своих сил.

            Служение людям приносит большие плоды, чем повторение Божьего имени, перебирание четок или долгие часы медитации - хотя, разумеется, служение становится более глубоким и приносит больше удовлетворения, если в основе его лежит духовный поиск. Вы должны воспринимать всех людей как неотъемлемую часть своего бытия, и точно так же, как вы стремитесь поскорее залечить раны и ссадины любой части своего тела, устремляйтесь на помощь другим, чтобы всеми своими силами и доступными вам средствами утешить их в горести и страдании.

            Вы достигли такой ступени, когда поклонение Богу становится приношением Ему самого дорогого и желанного, когда вы отдаете Ему дань почитания и любви, на какую вы хотели бы рассчитывать для себя. Вы омываете изображение своего кумира, увешиваете Его драгоценностями, приносите Ему яства, обмахиваете опахалом и умащаете благовонными маслами, потому что именно этого вы хотели бы для себя. Однако же вы можете усладить Бога, лишь делая то, что желает Он. Только так вы можете заслужить Его милость. Вы заслужите Его милость, если будете помогать и спасать, пестовать и кормить Его паству и откроете им, что Он является их Повелителем и Заступником; и если приведете их к вере, явив им пример праведной и достойной жизни.

            Одно из первых правил праведной жизни - это хранить молчание. Ибо голос Бога, пребывающего в сердце каждого из вас, различим, лишь когда язык бездействует и бури улеглись, уступив место душевному спокойствию. Если вы станете говорить шепотом, то и другим не придет в голову повышать голос. Вам надлежит задавать тон. Говорите совсем тихо, с громкостью, необходимой только, чтобы вас услышали те, к кому вы обращаетесь. Не растрачивайте звук, храните его, - это сокровище, которое принадлежит эфиру, стихии, являющейся эманацией самого Святого Духа. Разум царит только там, где обсуждения ведутся без громогласности. Для искателя Духа Святого молчание красноречивее любых речей, а выражением подлинной любви являются нежные и ласковые слова. Ненависть вопит, страх визжит, тщеславие бьет во все колокола. А любовь поет колыбельные. Она утишает боль. Она залечивает раны. Источайте слова любви, забудьте слова ненависти и презрения.

            Второе правило - чистота. Не только и не столько внешняя, сколько внутренняя чистота. У вас не будет приятного ощущения свежести и опрятности, если вы наденете под чистую куртку грязную рубашку или, наоборот, если на чистую рубашку наденете грязную куртку. Только тогда появится у вас ощущение звенящей радости, когда и то и другое будет чистым. Точно так же надо стремиться к очищению и внешнему, и внутреннему. В действительности, внешняя чистота является лишь отражением внутренних, глубинных свершений. Особое свечение отличает лицо безупречного человека. Для очищения от внутренней накипи пользуйтесь незыблемостью своей веры и вымывайте эту накипь из себя регулярными духовными упражнениями.

            Третье правило - почитание долга, которым вы связаны в этом мире. Для верующего выполнение обязанностей - это акт поклонения, который радует Бога, а самого подвижника приближает к Царству Его. Почитайте свой долг, как Бога; исполняйте всякую работу, как священнодействие. Почитание - это не форменная одежда, которую вы надеваете поутру и снимаете в положенное время. Пусть всякая ваша мысль станет цветком, достойным подношения Богу. Пусть всякое ваше деяние обратится в сладкий плод, пропитанный соком любви и достойный возложения на Его Лоно. Пусть всякая слеза будет чистой и священной, достойной омыть Его Святые Стопы. Этот идеал должен стать вашим каждодневным поведением. Напоминанием о нем служит эмблема на флаге Прашанти Нилаяма, которая суть символ победы человека, достигнутой в борьбе с дьявольскими соблазнами чувственности и жадности, зависти и ненависти, злобы и тщеславия. Это символ молчаливого покоя Высшего блаженства, путь к которому идет через самодисциплину и самоосознание.

            Не судите других. Не берите на себя решение, достойны ли они вашей помощи. Достаточно того, что они в беде. Как они ведут себя по отношению к другим - не ваша забота. Бесспорно одно - любовь способна совершенно преобразовать их жизнь. Служение людям должно стать для вас священным долгом, главной вехой на вашем духовном пути. Служение людям должно быть для вас непреложным, как дыхание, - до той самой минуты, когда жизнь покинет вас.

             Сатья Саи о духовном поиске и духовной дисциплине

            Подвижник: На Западе духовный поиск (садхана) обычно понимают, как самоусовершенствование. Предполагает ли это, что "я" есть не что иное, как претерпевающая трансформацию личность?

            Сатья Саи: Начальной ступенью может быть стремление к самоусовершенствованию. Однако за этим должен следовать поиск истины, открытие сущности видимых ("этих") и скрытых ("тех") вещей и явлений. Семь десятых духовного поиска (садханы) - это поиск, открытие истины.

            Подвижник: Садхана, как ее обычно трактуют, представляется неблагим начинанием, ибо это, по сути, сознательное усилие, имеющее целью определенное вознаграждение. Мне кажется, что садхана имеет определенный смысл при условии, что она проявляется спонтанно, иными словами, при условии, что сопряженные с ней действия проистекают из естественной любви к Богу, из невозможности не любить Бога и не стремиться открыть истину.

            Сатья Саи: Совершенно справедливо. Однако твоя любовь к Богу не возникла спонтанно. Это лишь твое воображение. Ты убежден, что любовь к Богу живет в тебе изначально, по самой природе вещей. Однако это убеждение есть не что иное, как следствие духовных усилий в течение многих жизней.

            Подвижник: Я абсолютно убежден и ощущаю всеми порами своего существа, что жизнь - это неделимое целое, что "я" и "не-я" являются клетками единого организма. Это единое, неделимое суть Атман, который заполняет Собой все пространство вокруг - также и сейчас. Я неукоснительно соблюдаю духовную дисциплину, выполняю духовные упражнения. Остается непонятным, почему же тогда мне не дано познать на опыте всеединство мира и его спаянность со мной.

            Сатья Саи: Твоя убежденность в единстве бытия - это твоя мысль, идея. Это не опыт. Предположим, у твоей жены болит голова. Значит ли это, что у тебя тоже болит голова? А если нет, то как на опыте подтверждается ваша нерасторжимость? Нерасторжимость, единство надо испытать, а не просто забавляться этой мыслью, играть этой идеей.

            Подвижник: Свами, если садхана и убежденность в единстве бытия - не опыт, тогда откуда приходит опыт?

            Сатья Саи: Из упорного духовного поиска (садханы). Вот сейчас мы едем в этой машине и нас заботит только одно - чтобы машину вели исправно и осторожно. Тогда мы приедем в Анантапур в положенное время, так ведь? Точно так же и садхана: если исполнять ее упорно и точно, то знание на опыте всеединства мироздания придет естественным образом, само собой.

            Подвижник: Но как, в самом деле, может один человек познать в опыте свое единство с другим? Мы испытываем к другим сострадание. Это лишь понимание происходящего, это не прямой опыт единства с другим. Когда кто-то ударил собаку, а у Ширди Саи появились синяки - вот это действительно опыт всеединства.

            Сатья Саи: Все есть Дух. Когда ты утвердишься в знании факта своей духовности, тогда тебе непосредственно откроется духовность других. Ты будешь испытывать чувство сострадания к другим до той поры, пока будешь воспринимать себя как некую отдельность, как порождение комплекса "тело-разум". Рассказ о Ширди, как ты его слышал, не вполне точен. Дело было так: женщина испекла печенье и приготовила полную тарелку для Ширди Бабы, а собака все съела. Тогда женщина побила собаку и прогнала прочь. Когда после этого она принесла другую тарелку печенья, Ширди Саи отказался его принять. Он сказал, что он уже раньше съел печенье, которое она ему испекла, и что теперь он не голоден. Женщина возразила, что она раньше не подносила ему печенья. "Нет, - отвечал Ширди Саи. - Ты поставила для меня печенье, но, когда я стал его есть, ты побила меня". Этим примером Ширди Саи хотел показать свою вездесущность и всеединство мироздания.

            Подвижник: Какой смысл Свами вкладывает в понятие "Вездесущность"?

            Сатья Саи: Вездесущность обозначает постоянное пребывание одновременно повсюду.

            Подвижник: Свами говорит, что на некотором уровне духовного развития внешняя природа отступает. Как это понять?

            Сатья Саи: Духовный поиск имеет десять ступеней. Эти ступени распознаются при помощи звуков различного тембра и высоты - как, к примеру, звук колокольчика, звук флейты, звук "Ом", раскат грома и т.д. На десятой ступени человек преодолевает чувственное восприятие. Выход за пределы чувственного восприятия означает вступление в нирвану - состояние Вечного покоя.

            Подвижник: Является ли состояние нирваны временным? Какой при этом становится повседневная жизнь человека?

            Сатья Саи: Это состояние длится вечно. В этом состоянии думаешь о Боге, питаешься Богом, пьешь от Божьей благодати, живешь Богом.

            Подвижник: Каждый ли человек проходит через эти десять ступеней?

            Сатья Саи: Нет, случается, что человек сразу поднимается на десятую, трансцендентную ступень или же на шестую или седьмую ступень; а бывает, что и вовсе нет никакого продвижения вперед. Тут нет единообразия.

            Подвижник: Должна ли меняться линия поведения подвижника по мере восхождения на высшие ступени?

            Сатья Саи: Ступени меняются, линия поведения остается неизменной.

            Подвижник: Однако искатель истины должен каким-то образом реагировать на эти различные ступени?

            Сатья Саи: Искателя истины не удовлетворяет ни одна из этих ступеней, ибо его цель - полное слияние с Богом. Его никогда не покидает страстное желание достичь конечной трансцендентной ступени и обрести нирвану. Затем всякое желание отступает. В состоянии нирваны все суть Бог. Мысли, желания - все есть Бог.

            Подвижник: Имеют ли мысли, проходящие через наше сознание, материальную природу?

            Сатья Саи: Да, они суть материя. Всякая материя преходяща.

            Подвижник: Откуда приходят мысли?

            Сатья Саи: Их порождает еда и окружение. Если ты ешь саттвическую (чистую) пищу, которая не отупляет и не возбуждает, и если ты желаешь для себя и вокруг себя только хорошего, то тебе будут приходить только хорошие мысли.

            Подвижник: Куда уходят наши мысли?

            Сатья Саи: Они никуда не уходят. Дело в том, что мысли не проходят через ум или сознание. Это ум, сознание выходит наружу и схватывает мысли, вовлекается в различные мысли. Если ты концентрируешься на Боге, то твой ум, разум, не занимается сторонними вещами. Лучше всего не задумываться над вопросом о том, как отделаться от мыслей. Воспринимай все мысли как явление Божества. Только тогда божественные мысли станут приходить тебе в голову, и весь комплекс - тело-разум-интеллект - будет слаженно работать на благо достижения Высшей цели.

            Подвижник: Тогда ради кого функционирует весь комплекс?

            Сатья Саи: Ради Святого Духа, Атмана. К примеру, Земля вращается вокруг своей оси и одновременно совершает обороты вокруг Солнца. Точно так же все механизмы, заложенные в человеке, должны исправно выполнять свои функции, но центром притяжения, центром мироздания является Атман.

            Подвижник: Свами, что должен делать человек, чтобы подчинить все заложенные в нем механизмы Атману?

            Сатья Саи: Если человек осознает, что Атман есть подлинная и единственная реальность, тогда все будет функционировать без помех и осечек. Все дело в том, чтобы полностью предаться Его воле.

            Подвижник: Но Свами говорит, что мы должны нeизменно задавать себе один вопрос: "Кто я такой, чтобы взять на себя смелость утверждать, будто это в моей власти - подчинить свой разум и интеллект Богу? Как я могу сложить к Его стопам то, что мне не принадлежит и что я даже не в состоянии контролировать?" Сатья Саи: Речь идет не о том, чтобы отдать на откуп или подчинить кому-то другому свой разум и интеллект. Ты должен подчиниться своей собственной воле. Осознание того факта, что ты есть Атман, - вот в чем состоит акт подчинения, акт полного предания всего себя Его воле.

            Подвижник: Свами хочет сказать, стало быть, что подчинение на деле есть не что иное, как отстранение от всего, о чем человек имеет ложное и искаженное представление?

            Сатья Саи: Именно так.

            Подвижник: Теперь я понимаю. Подчинение воле Бога предполагает, что человек отдается сам и отдает то, чем он владеет, другому лицу. Однако, в сущности, это лишь отбрасывание тех идей и понятий, которые ему больше не нужны или которые являются, по его убеждению, ложными и искаженными.

            Сатья Саи: Совершенно справедливо.

             САТЬЯ САИ ОТВЕЧАЕТ

            Подвижник: Свами, я чувствую, что мои духовные упражнения не приносят плодов. Что я должен делать, чтобы ты мне открылся?

            Сатья Саи: Я знаю, что ты ведешь суровый, аскетический образ жизни. Тебе следует знать, что я открываюсь только в ответ на любовь к Богу и богопочитание, а также в ответ на жизнь, освященную этой любовью к Богу. Не лишай свое тело того элементарного, что ему необходимо, ибо тело - это заработанное тобой священное устройство, которое доставит тебя к цели. Веди простую, саттвическую (то есть сбалансированную, благостную, чистую) жизнь, ешь простую, саттвическую пищу, будь искренним в речах, с любовью служи своим ближним, будь смиренным и терпимым, всегда храни душевное равновесие. Устремляй все свои мысли к Богу, пребывающему в твоем сердце.

            Подвижник: Что следует делать, чтобы преуспеть в богопочитании?

            Сатья Саи: Существуют различные виды любви и преданности Богу. Иные, по-глупому, льют слезы в тоске оттого, что я нахожусь в физическом плане далеко от них. Другие мне покоряются, однако же безрассудно, с дикой безудержностью. И, наконец, третьи подчиняются моей воле с неизменной силой духа и стойкостью. Я принимаю все эти виды богопочитания. Не вы выбираете форму поклонения Богу. Это я формирую ваши чувства и направляю их. Если вы вознамеритесь поступить против моей воли, я воспрепятствую этому. Все ваши действия подвластны моей воле. Это и есть высшее проявление богопочитания.

            Подвижник: Тогда что же собственно делаю я?

            Сатья Саи: А почему ты думаешь, что "делание" столь существенно? Сохраняй невозмутимость и спокойствие. Тогда тебя перестанет заботить "делание" и "неделание", успех или неудача - ни то, ни другое не потревожит твоего внутреннего равновесия. Пусть огонь страстей, буря желаний, наплыв воспоминаний проходят сквозь твое сознание, не нарушая душевного покоя. Наблюдай их беспристрастно, со стороны. Активное участие в игре сужает сознание и задерживает духовный рост. Пусть все противопоставления растворятся в твоей нейтральности, невозмутимости.

            Подвижник: Понимаю, Свами. Но когда приходится страдать...

            Сатья Саи: Неужели ты думаешь, что я стал бы тебя испытывать страданием, если бы на это не было причины? Открой свое сердце страданиям, как ты открываешь его навстречу радости. Приветствуй страдание, как призыв к новым свершениям. Не беги от страданий. Не руководствуйся разумом. Разум и беды суть тождество, ибо все твои беды идут от разума. Разум обернулся этим миром, потому что у него есть на это своя необходимость. Это все мой замысел: муки неудовлетворенных потребностей побудят тебя прислушаться к моему голосу; а откровение Бога разрушит твое эго и тем самым заставит разум замолчать.

            Подвижник: Свами, я мечтаю быть постоянно в твоем святом присутствии. Скажи мне, где ты будешь и когда?

            Сатья Саи: Я хочу, чтобы ты отвлекся от идеи места и времени. Будь всегда готов встретиться со мной, но тебе не нужно точное знание о времени и месте, ибо это знание ограничивает и связывает. Пусть события разворачиваются сами по себе. Отдайся на мою волю, и я буду тебя направлять.

            Подвижник: Но если мы так несовершенны, как же мы можем соответствовать столь высокой задаче?

            Сатья Саи: Твои несовершенства побуждают тебя преодолевать высокомерие твоего разума и искать меня. Я наделил тебя этими несовершенствами с целью использовать их, как средство подвигнуть тебя к поиску. С их помощью я побуждаю тебя желать встречи со мной. Ты полагаешь, что ты и я разобщены, но это лишь игра твоего воображения. Ты делаешь логические выкладки, которые затем обращаются в твои верования и принципы; последние, в свою очередь, формируют твою моральную позицию и направляют твои действия.

            Подвижник: Ты подвергаешь нас слишком трудным испытаниям.

            Сатья Саи: Я выпекаю вас, наподобие кондитера, приготавливающего пирог: смешиваю ингредиенты, мешу тесто, мну вас и скручиваю всячески, потом окунаю вас в ваши слезы, обжигаю в ваших собственных рыданиях, добавляю сладости, покрываю глазурью - одним словом, делаю вас достойными подношения Господу Богу. Мое намерение - переделать вас, сделать из вас истовых подвижников. Я не покину вас, пока не добьюсь этого. И даже если вы собьетесь с пути, не дойдя до цели, я не отступлюсь от вас. Вам от меня не уйти.

            Подвижник: Сколько в тебе сострадания!

            Сатья Саи: Мне открыто всё, мне ведомы все пути. Мое знание безусловно, ничем не ограничено. Я объемлю все - во мне все сошлось.

            Подвижник: В таком случае, как же я могу рассчитывать на твою милость?

            Сатья Саи: Я не требую от вас высоких достижений в медитации или полного самоотречения. Я жду от вас лишь любви - такой любви, которая в каждом открывает Бога и служит каждому, как Богу. Я лишь прошу, чтобы ты обратился ко мне, если твой разум ввергнет тебя в печаль, разбудит в тебе зависть или распалит гордыню. Открой мне самые потаенные и самые нелепые свои мысли - даже изъеденные сомнениями, даже пропитанные досадой и раздражением. Я знаю, как их врачевать. Я тебя не оттолкну. Я твоя мать. Где бы ты ни был, я буду с тобой. И в любом месте я приду тебе на помощь.

            Подвижник: Я жажду тебя видеть, а ты отсылаешь меня назад, домой, на другой конец света.

            Сатья Саи: Иные думают, что я замкнут в этом теле. Им я нужен еще больше, чем тебе. У них либо вовсе нет веры, либо их вера еще не созрела. Их растерянность проистекает из привычки полагаться на разум и извлекать чувство уверенности, безопасности из чисто внешних событий и фактов.

            Подвижник: Свами, я понимаю свою ничтожность. И все же прошу об одной милости - сделай меня проводником своей воли.

            Сатья Саи: Каждый человек является проводником моей воли. Ты, может быть, думаешь, что я принимаю людей с разбором - этот хорош, этот плох и так далее в том же роде? О нет, годятся все. Моя воля порождает всё, что существует, и всё, что случается. Ею пронизана всякая вещь и всякое действие. В ней заключено всё. И, наконец, ты должен знать следующее: моя воля предписывает тебе открыть мою волю в себе и провозглашать ее через себя ("Санатана-Саратхи", август 1974, стр.185).

             Общественная жизнь и духовный поиск

            Часто задают вопрос: что может быть общего между социологией и общественными науками, с одной стороны, и учением о Духе или постижении человеческой природы, с другой? Многие также спрашивают: что может быть общего между искателем духовных истин, с одной стороны, и обществом и его проблемами, с другой? Следует отметить, что оба эти вопроса поставлены неправильно. Без духовного расцвета человека ни одно общество не достигнет процветания, ни один идеал не будет претворен в жизнь. Люди не смогут осознать Божественность, выражением которой они являются, если они не будут неукоснительно и со всей тщательностью культивировать в себе духовное начало. Как же иначе может раскрыться Божественность как не в человеке и через человека? Ведь мы можем воспринимать только этот преходящий мир с его движением и переменчивым обличием. Мы не можем видеть, слышать, осязать или пробовать на вкус Господа Бога, который задумал и поставил весь этот фантастический спектакль. Точно так же мы можем воспринимать человека, но неспособны охватить нашим взором то, что стоит за понятием "общество", ибо общество не есть отдельный, изолированный комплекс, составленный из элементарных компонентов. Общество - это божественная пролиферация (прорастание), порожденная Высшей Волей.

            Человек смертен. Он восстал из тлена и канет в тлен. Но в нем сверкает неугасимым пламенем искра Божия. В данном случае это не хвалебное выражение, придуманное ведантистами. Атман, Бог - суть источник, породивший и питающий любого человека и любое сообщество людей. Бог - суть единственный исток всякого бытия, его сущность, его питательная среда. Все отдельное - это проявление универсального и, следовательно, индивидуальный Атман - это Бог. Стало быть, в каждом человеке, в любом представителе рода людского - без всякой избирательности или предубеждений, основанных на социальной и классовой принадлежности, цвете кожи, месте рождения или кастовой принадлежности - ты должен видеть своего ближнего, дитя Божие. Саи постоянно учит вас и направляет вас, чтобы вы научились думать, говорить и действовать в этом русле любви.

            Общество не может оправдывать своего существования тем, что оно планомерно распределяет - поровну или неравными долями - трофеи, отвоеванные у природы. Смысл существования общества в том, чтобы любым действием и любым решением содействовать приобретению и расширению знания о бытии Единосущного Атмана и о том блаженстве, которое приносит с собой это знание.

            Саи никогда не говорил: "Индивидуальный Атман не подвластен смерти, поэтому убивайте физическую оболочку, убивайте тело". Нет, Саи не поощряет войны. Саи учит вас видеть в Атмане своего ближайшего друга - более близкого, чем любой из членов вашей семьи, любой кровный родственник или обожаемые вами дети и внуки. Эта тесная дружба послужит залогом того, что вы никогда уже не свернете с правильного пути, а последнее является единственной гарантией вашей постоянной близости к Богу.

            Привязанность к семейным отношениям мешает достойному выполнению обязанностей перед обществом. В то же время привязанность к Божеству наполняет твои действия, продиктованные долгом, новым смыслом, что приносит радость и является залогом успеха. Ничто так не тонизирует и не стимулирует человека, как привязанность к Божеству. Нерасторжимая связь с Божеством открывает человеку в процессе выполнения долга высочайшую мудрость. Из этого вытекает следующий совет: не рассчитывайте, что вы сможете открыть Бога в материальном мире (пракрити); вступайте в материальный мир, лишь вооружившись предварительно откровением Божества - тогда природа предстанет перед вами в ином свете, и сама жизнь ваша обратится в бесконечный праздник любви.

            Существует немало людей, растрачивающих свой ум и свою ученость, даже свое знание Вед, на иссушающие споры и утверждение своей непревзойденности. Они приходят в восторг от своих ничтожных побед и объявляют общество ареной борьбы во имя таких побед. Но Саи призывает вас построить и утвердить другой вид общества - общества, в котором не будет места для подобного рода тщеславных устремлений.

            Сверхученые знатоки Вед совершают ритуальные действа, дабы через них пожать плоды своих усилий и трудов. В природе действуют другие побуждения. Облака приносят дождь как воздаяние Богу - их Верховному владыке. А упомянутые знатоки Вед приписывают все благое всесильности исполняемых ими ритуалов и пользуются этим для раздувания собственного эго. Они расточают священное богатство, удобно устроившись в тени ветвистого дерева желаний. Они запутались в петлях трех нитей - тамаса, раджаса и саттвы^*. Вы должны вырваться из тесных пут трех гун. Вам надлежит всегда пребывать в лоне непреходящей вечной истины. Вам следует укрепиться в вашей устремленности к Единосущному и в уверенности, что раздвоенности, дуализма, не существует, что вы и Он едины. Вас не должны интересовать деньги и богатства. Держитесь в стороне от активности во внешнем мире, а также от накопления вещей, ибо у вас есть все и ни в чем нет нужды.

            ^* В философии санхьи пракрити (природа) в отличие от Пуруши (Духа) сплетается из трех гун (свойств или нитей), называемых тамас, раджас и саттва. Тамас означает "тьма, инерция", раджас означает "движение, стремление" и саттва означает "мудрость, гармония".

            Идеал высокого жизненного уровня, подменив прежний идеал высокого уровня жизни, иссушил человеческое общество. Высокий уровень жизни подразумевает высокую мораль, смирение, непривязанность, сострадание к ближнему. В таком обществе не было бы места соперничеству в алчной погоне за роскошью и безудержному накопительству. Ныне человек является рабом своих желаний. Он бессилен преодолеть свое ненасытное стремление к удовольствиям и роскоши. Он слишком слаб, чтобы обуздать свои непомерные устремления. Он не имеет представления о том, как разбудить дремлющее в нем божественное сознание.

            Одного лишь обучения моральным принципам и соблюдения их недостаточно, чтобы помочь человеку достичь идеала. Этого можно добиться лишь с помощью духовных упражнений, ибо речь идет о коренной перестройке, трансформации человека. Эта перестройка включает зачеркивание разума, который является главным препятствием на пути. Моли Бога, и Он явит тебе Свою милость и даст силы, а божественное благоволение дано тебе от роду и ждет лишь твоего пробуждения и обращения к Богу.

            Человек не должен руководствоваться причудами и капризами разума. Он должен всегда действовать, осознавая свою прирожденную божественность. Если соблюдать это правило, то трехликая природа - то есть природа, сотканная из трех гун или свойств: тамаса, раджаса и саттвы, - будет естественным образом оборачиваться своей святейшей стороной. Это и есть подлинное ее проявление.

            Еще одно соображение. Может возникнуть вопрос: "Если человеку надлежит отказаться от стремления к комфорту, роскоши и удовольствиям, тогда почему он должен участвовать в жизни общества?" Этот вопрос предполагает убеждение, что общество имеет право на существование, только если оно гарантирует человеку названные земные радости. Однако, что это за общество, если оно построено на таком хлипком основании? Это общество лишь по названию. Оно не связывает людей взаимной любовью и духом сотрудничества. Сильный подавляет слабого. Общественные отношения разъедаются недовольством. Даже если попытаются разделить все природные богатства поровну, то и тогда сердечность будет лишь внешним проявлением, а не искренним чувством. Можно ограничить богатства, приходящиеся на долю одного человека, но как ограничить алчность, желания, притязания?

            Желания влекут за собой стремление обладать вещами, которые лежат за пределами возможностей. Первейшая задача - вырвать с корнем все желания. Человек должен отказаться от желания получать земные удовольствия, которое основано на иллюзии, что мир - это многокрасочный многогранный конгломерат, а не на истинном знании - знании о том, что мир, природа, все сущее - это единый организм. Если осознаешь, что все сущее есть Бог, тогда о каких желаниях может идти речь? Ничто не может принадлежать другому или доставить удовольствие другому, потому что другого нет. Монистический взгляд на мир (все есть Бог) разрушает устремление к земным радостям, ибо отпадает разграничение на субъект и объект.

            Истинная функция общества - помочь каждому его члену осознать единосущность мира. Люди, связанные общими интересами в одно общество, - это не просто конгломерат из семей, каст, классов или групп единомышленников и единомышленниц. Все они - единое целое, единый Атман. Люди сплетены теснейшими родственными связями, ибо не только то общество, к которому они себя причисляют, но и все человечество суть неделимый Владыка. Весь мир, как говорится в священных Шастрах, - это одна семья, и каждому надлежит испытать опыт этого единства. В последнее время природные богатства растрачиваются впустую - во имя ублажения эгоистических устремлений отдельных людей. Когда все люди осознают факт божественного всеединства, тогда на планете установится новая жизнь, движимая любовью. То, что сейчас считается милосердием, или навязанной законом взаимной помощью, преобразуется в божественную любовь, которая приносит очищение как дарителю, так и получающему дар. Этого идеала не достигнуть этическими предписаниями или же с помощью политического или экономического давления. Сколько ни провозглашай равенство и ни уравнивай людей, дающий не становится лучше, а получающий не приходит в восторг или умиление. Политика, экономика, этика не имеют ни власти, ни притягательности. Равенство, которое они устанавливают, омрачается нависшей над ним тенью индивидуализма и эгоизма. Эту тень может рассеять лишь осознание причастности всех людей к Единому.

            Следует отметить, что не все желания являются вредными. Носители раджастического начала, которые ущемляют и эксплуатируют других, должны быть осуждены, но почему отказываться от саттвических желаний? Впрочем, желание есть желание, даже если объект желания благотворен и чист. Плод, ради которого делают усилия, рефлексия, которая толкает человека на поиски этого плода, жизненная сила, активирующая разум, сама жизнь - все это должно быть обращено к Богу с чувством поклонения, рожденным видением множественного как единого.

            Утверждающие, что духовный поиск - это удел отдельных личностей, а общество в целом тут ни при чем, допускают огромную ошибку. Это равносильно утверждению, что в доме необходим свет, - а темно за окнами или светло, не имеет значения. Поклонение Богу не может идти об руку с ненавистью к ближнему.

            Надлежит видеть мир и ближнего своего в свете Высшего, Сущего Бытия (Бытие-Всеведение-Блаженство). Непреходящей является лишь духовная близость, в основе которой лежит такое видение мира. Это и есть та родственность и близость, которой вас учит Саи. Углубляя такую близость, вы постигаете Саи, и его постоянное присутствие становится вашим достоянием. Не позволяйте своим прихотям и пристрастиям уводить вас в джунгли слов и эмоций. Будьте стойкими, верными своей подлинной глубинной сущности.

            Добро и зло не заложены в вещах и явлениях, они проистекают из реакций людей. Веданта или атеизм могут быть приняты одними и отвергнуты другими в силу их симпатий или антипатий. Однако учения, как таковые, не зависят от того, принимают их или отрицают. Истинность, ценность учения определяется только на опыте.

            Кто может описать приметы Бога? Заниматься этим - только попусту тратить время. Никому не дано судить о Боге. Тот, кто на это претендует, заблуждается, слепо полагаясь на свой ограниченный интеллект.

            Каждый человек имманентно несет в себе божественность. Эта истина открыта ясновидящему и прозорливому. Отрицать ее - значит отгораживаться от реальности. Никакие утверждения или возражения не изменят его божественной природы, равно как божественной природы других.

            Тогда сам собой напрашивается такой вывод: долг человека - видеть в обществе выражение божественного начала и употреблять все свое умение, все силы, чтобы содействовать благосостоянию и процветанию общества. Человек должен взращивать в себе эту всеобъемлющую любовь, эту заботу о всем сущем, это интуитивное видение. Без этих трех качеств человек превращается в пассивную инертную массу. Если же он еще и высмеивает такое отношение к вещам, то он недостоин даже звания человека.

            Дух отрешенности, праведность, устремленность к служению людям, осознание своей родственности, связанности с ними - вот характерные приметы человека. Жизнь, проведенная в пренебрежении к этим человеческим свойствам, не может быть расценена как подлинная жизнь.

            Осознание божественного всеединства мира является основой для установления на земле братства людей. Все люди жаждут мира, счастья, блаженства - богатства, которое они по праву наследовали от Бога. Но это богатство достается лишь тому, кто осознает связанность людей между собой. Все люди - одного племени, они по природе своей божественны.

            Все люди являются клетками одного организма, имя которому Всевышний. Сделайте осознание этого своей верой, своим богатством, своей крепостью, своей жизнью. Одно лишь осознание этого всеединства дает право называться человеком. Это и есть садхана - духовный путь, это и есть та весть, которую принес людям Саи.

             Максимы

            1. Любовь - это само дыхание жизни.

            2. Человек должен прежде всего и более всего устремить свою любовь к Богу.

            3. Богопочитание суть любовь, обращенная к Богу. Основной пробный камень любой жизни - сила любви к Богу.

            4. Тот, кто ищет Атмана (Духа, божественную искру в душе своей), должен бежать от радостей, приносимых чувствами и страстями.

            5. Сатья (истина, правда) - это источник жизни, само ее дыхание.

            6. Подобно тому, как тело без дыхания умирает и через несколько минут начинает разлагаться и издавать зловоние, так и жизнь без истины превращается в зловонное вместилище горя и внутренних неурядиц.

            7. Веруй, что нет ничего более ценного, чем истина, ничего более вожделенного и более вечного, чем истина.

            8. Истина суть Бог - охранитель всего сущего. Ничто не оградит тебя от бед и несчастий более надежно, чем истина.

            9. Господь, который являет собой воплощение истины, правды, дарует благословенную возможность лицезреть Его тем, кто правдив в речах и любвеобилен в сердце.

            10. Будь неизменно добр ко всем людям и всегда готов пожертвовать собой ради них.

            11. Тебе также надлежит контролировать свои чувства и эмоции, хранить спокойствие и культивировать не привязанность.

            12. Будь всегда настороже, чтобы не впасть в один из четырех грехов, на которые падок наш язык, а именно, не говори неправды, не говори плохо о других, не суди за глаза и не говори слишком много. Похвально всякое стремление проявлять воздержанность и умеренность в речах.

            13. Берегись пяти грехов, в которых повинно наше тело, а именно, не убий, не прелюбодействуй, не укради, не потребляй алкоголя и не вкушай мяса.

            14. Каждый миг будь начеку, чтобы не впасть в один из восьми грехов, присущих разуму, которые суть алчность, гнев, вожделение, привязанность, нетерпеливость, ненависть, эгоизм и гордыня. Наиглавнейшая задача человека - держаться от этих грехов как можно дальше.

            15. Человеческий разум действует поспешно и потому устремляется к ложным целям. Не позволяй ему спешить. Непрестанно поминай Имя Бога или же стремись совершить доброе дело. Это верный путь, чтобы снискать себе Божью милость.

            16. Прежде всего откажись от дурной привычки испытывать раздражение от преуспеяния других и желанияим навредить. Будь счастлив счастьем других. Сочувствуй тому, кто находится в затруднении, и желай ему удачи. Таким путем ты взрастишь в себе любовь к Богу.

            17. Терпение - таков источник силы, необходимой человеку.

            18. Всякий, кто жаждет жить в радости, должен неукоснительно совершать добрые дела.

            19. Ты легко победишь гнев при помощи любви, привязанность - при помощи разума, ложь - при помощи правды, дурные мысли - при помощи добрых мыслей и жадность - оказывая помощь ближнему.

            20. Не вступай в словопрения с недобрыми, безнравственными людьми. Держись от них подальше - это принесет тебе пользу. Порви с людьми такого рода всякие отношения.

            21. Ищи дружбы чистых, добродетельных людей. Если придется, пожертвуй ради этого своим положением или даже жизнью. Но при этом всегда моли Бога, чтобы Он благословил тебя разумением, дабы отличать добрых людей от дурных. В этом поможет тебе дарованный тебе интеллект.

            22. Всякого, кто одержал победу над государствами и приобрел всемирную славу, чествуют и чтут как национального героя. Тогда всякий, кто одержал победу над собственными чувствами и страстями, должен быть объявлен Вселенским героем.

            23. Плоды добрых и недобрых дел, совершенных человеком, преследуют и вечно будут преследовать его.

            24. Алчность порождает лишь печаль. Лучше ищите радость. Нет большего счастья, чем радость.

            25. Всякого рода обман и злокозненность должны быть уничтожены, вырваны с корнем. Если оставить их на земле, они разрастутся и заглушат саму жизнь.

            26. Стойко переноси горе и потери. Представляй себе будущие радости и успехи.

            27. Если тебя охватит гнев, храни молчание и повторяй Имя Бога. Не вспоминай о том, что распаляет твой гнев: это приносит тебе очень большой вред.

            28. Стремись избавиться от всех дурных привычек. Приступи к этому немедленно, не откладывая на потом или на завтра, ибо эти привычки отнюдь не содействуют твоему счастью.

            29. Старайся всеми доступными тебе средствами помогать Божьим бедным людям. Раздели с ними свою еду - доставь им, по крайней мере, эту радость.

            30. Не причиняй другому то зло, которое ты не хочешь получить от него.

            31. Со всей искренностью покайся в грехах и ошибках.

            32. Не поддавайся малодушию; ищи, и ты обрящешь блаженство.

            33. Сторонись всего, что может пошатнуть твою веру и охладить устремленность к Богу. Ибо сила человека определяется силой его устремленности к Богу.

            34. Не возносись, когда тебя хвалят, и не падай духом, когда хулят.

            35. Если твои друзья ненавидят друг друга и между ними разгорелась ссора, не подстрекай их, тем еще более разжигая их вражду, но стремись, напротив, выказывая любовь и сочувствие, помочь им возродить былую дружбу.

            36. Не ищи ошибок у других, но ищи и находи их у себя. Покончи с ними, вырви с корнем. Лучше отыскать одну ошибку у себя, чем сотни у других.

            37. Если ты не в состоянии или не намерен делать добро, то, по крайней мере, не твори зла.

            38. Не обращай внимания, если говорят о твоих недостатках, которых у тебя - как ты полагаешь - нет. Что же касается недостатков, которые у тебя есть, то с ними надо бороться собственными силами и не дожидаясь, пока другие тебе укажут на них. Не таи мстительного раздражения и злобы на тех, кто пытается исправить твои недостатки, не отвечай резкостью, поминая их собственные недостатки, но вырази им свою благодарность. Было бы непоправимой ошибкой искать у этих людей их недостатки. Считать свои недостатки - дело благое, считать чужие недостатки - дело неблагое.

            39. Если тебе выдается свободное время, не трать его понапрасну на пустые разговоры, а посвяти его медитации на Бога или служению ближнему.

            40. Бога может постичь только подвижник, подвижника может понять только Бог. Другие понять его не могут. Поэтому не обсуждай своего отношения к Богу с теми, кто Ему не поклоняется. Такие разговоры лишь поколеблют твою веру.

            41. Если тебе излагают какую-либо мысль в искаженном виде, то не стремись найти другие ошибочные представления в том, что тебе говорят, но впитывай то доброе и благотворное, что содержится в данном изложении.

            42. Если ты желаешь выработать в себе целеустремленность, то, находясь в толпе или в рыночной сутолоке, не гляди по сторонам, не перескакивай глазами с предмета на предмет, но смотри прямо перед собой, стремясь охватить взглядом ровно столько, сколько необходимо, чтобы не наталкиваться на людей и предметы. Ты приблизишься к своей цели, если научишься не глядеть по сторонам, не замечать сторонних предметов и лишь обходить препятствия на пути.

            43. Не сомневайся в твоем гуру и отбрось всякие сомнения относительно Бога. Не вини Бога, если твои земные желания не были удовлетворены. Между этими желаниями и богопочитанием нет, в сущности, никакой связи. С земными желаниями все равно надо, рано или поздно, расстаться. В конечном итоге, любовь к Богу непременно найдет путь к твоему сердцу. В этом ты можешь не сомневаться.

            44. Даже если медитация и Божья молитва (повторение Имени Бога) не приносят плодов, а желания, которые ты лелеешь, не становятся явью, не отвращайся от Бога. Разрыв с Богом приведет тебя к еще большему разладу с собой и к утрате даже того малого душевного равновесия, которого ты уже достиг. При медитации или чтении Божьей молитвы не следует падать духом, терять надежду или приходить в отчаяние. Если тебя посещают такие настроения, значит, в твоем духовном поиске и духовных упражнениях имеются несообразности, которые необходимо устранить.

            Ты можешь открыть для себя божественное начало лишь в том случае, если подчинишь все стороны своей повседневной жизни и все свои действия изложенным выше принципам. Поэтому неукоснительно придерживайся предписаний, изложенных в Максимах.

            Глава 18. Лотосоподобные стопы Саи Вскоре после моего возвращения из четвертой поездки в Индию я связался с издательством, которое переиздает книги Сатьи Саи и распространяет его учение в Америке. И тогда я понял, что на Западе есть потребность в материалах, освещающих учение Саи, и приступил к этой книге. Это было в феврале 1974 года.

            В следующем октябре мой брат Дональд решил снова совершить паломничество к Сатье Саи. К этому времени я написал большую часть книги. Я решил поехать вместе с Доном, чтобы показать Саи то, что я уже написал, и попросить у него руководства. Все то время, что я работал над книгой, у меня было ощущение, что он должен принять эту книгу... да и, в сущности, он неизменно меня направлял и направляет... И все же, я не был вполне уверен и даже стал тревожиться. Как-то он примет меня в этот раз? Сочтет ли он книгу знаком моего поклонения ему? Признает ли он ее как свидетельство моей глубокой тоски по его близости? Скажет ли он, что книга ему нравится и я могу ее продолжать, или же велит ее сжечь?

            Мы вылетели шестого декабря. Отправляясь в очередной раз в Индию, я чувствовал немалые угрызения совести оттого, что в последние три года так часто уезжаю от жены и детей. Благодарение Богу, общение с Сатьей Саи для моей жены Шэрон также было неповторимым и волнующим духовным опытом. Это привело ее к более глубоким отношениям с Саи и дало возможность понять причину моей все растущей привязанности к нему. Однако, хотя, Шэрон понимала и одобряла выбранный мной путь, изменения в наших супружеских отношениях и нелегкие испытания, через которые прошли эти отношения, принесли немало горечи и боли.

            Я с улыбкой вспоминаю ее удивление, когда она встретила меня после моей первой поездки к Сатье Саи. Я уехал современным, свободно мыслящим психиатром. В Индии меня точно подменили и посыпали пеплом: я бормотал непонятные слова на санскрите и уговаривал всех вокруг присоединиться ко мне и распевать песнопения, славящие Господа.

            Она наблюдала, как я вскакиваю еще затемно с постели и сижу неподвижно, словно пень, погрузившись в медитацию. Добавьте к этому удивление учителей наших девочек, которые звонили Шэрон и говорили об их странных рассказах про человека, будто бы способного доставать предметы прямо из воздуха. Добавьте также озабоченность наших родственников, которые воспринимали происшедшие во мне перемены как демонстративный вызов моему прошлому и моей собственной религии.

            А потом в нашу жизнь вторглась вереница поклонников Сатьи Саи, людей из всех слоев общества - от бородатых и босых до одетых с иголочки, - а с ними все эти собрания с распеванием духовных песнопений (бхаджанов) и учебные группы, в которых обсуждалось учение Сатьи Саи, и бесконечные разговоры о Боге. И сверх всего, мои частые поездки в Индию и погруженность в работу над книгой, из-за чего я уделял моей семье меньше времени... А теперь я снова, вот уже в пятый раз, мчусь в Индию.

            К счастью, первый опыт общения Шэрон с Сатьей Саи был таким поразительным, что это, а также последующие ее контакты с Саи, скрепившие ее связь с ним, дали ей силы, чтобы справиться со всеми переменами в нашей жизни.

            Когда мы впервые встретились с Индрой Дэви, она показала нам несколько фильмов о Сатье Саи. Во время демонстрации одного фильма я заметил, что Шэрон вдруг забеспокоилась и стала нетерпеливо ерзать на стуле. Я удивился, но ничего не сказал и продолжал смотреть фильм. Но тут Шэрон не могла больше сдерживаться: - Индра Дэви, а когда день рождения Сатия Саи?

            - 23-го ноября, - был ответ. Шэрон была возбуждена до предела.

            Она родилась в один день с Сатьей Саи и, главное, она почему-то знала заранее, с полной уверенностью, что это именно так. Мы были оба изрядно удивлены, потому что до этого Шэрон никогда не проявляла какого-либо дара ясновидения или способности предсказывать события.

            Это был ее первый духовный опыт, за ним последовали другие. Однажды - как раз перед тем, когда Шэрон впервые летела со мной в Индию (а в то время она очень боялась летать) - она ехала домой из магазина и думала о чем-то весьма далеком от Сатьи Саи и от предстоящей поездки. Вдруг она почувствовала в машине сильный запах вибхути, который держался в течение нескольких минут. В то же время у нее появилось почти жуткое чувство, что Сатья Саи едет с ней в машине. Это ощущение его присутствия, которое оставалось у нее и потом, помогло ей перенести все тяготы путешествия.

            Затем, однажды вечером, после нашего возвращения из Индии, Шэрон и дети сидели в гостиной и говорили о Сатье Саи. Дети спрашивали, правда ли, что Сатья Саи "настоящий".

            - Я думаю, что он настоящий, - отвечала Шэрон. - Я видела, как он делает удивительные вещи.

            - А все же я не знаю, настоящий ли он, - с сомнением проговорила одна из девочек. В эту минуту большой портрет Саи, стоявший на столе неподалеку от них, с пугающим грохотом свалился на пол.

            - Выходит, что он настоящий, - шептали они все в благоговейном ужасе.

            После этого Шэрон видела пять или шесть снов, когда она была с Саи и он ее учил: она задавала вопросы, а он ей отвечал с такой любовью, что потом, после этих снов, она долго испытывала нечто вроде внутреннего свечения. Она не думает, что эти сны были всего лишь плодом ее воображения. Сны с Сатьей Саи неоценимо помогли ей преодолеть ограниченность иудаизма, в котором она была воспитана, и примириться со все растущим влиянием Сатьи Саи на жизнь нашей семьи.

            Вначале Шэрон горела, пожалуй, еще большим энтузиазмом, чем я. Однако ей мучительно было видеть все растущее число портретов Сатьи Саи в нашем доме. Дело в том, что в иудаизме запрещается всякое поклонение человеку, как Божеству. Поэтому Шэрон чувствовала себя крайне неловко, когда ее еврейские родственники и друзья приходили к нам и обнаруживали это несметное множество запретных портретов.

            Надо сказать, Шэрон со временем разрешила для себя этот конфликт между иудаизмом и учением Сатьи Саи. Это пришло к ней вместе с открытием универсального характера учения Сатьи Саи. Она узнала, что Саи поощряет своих последователей не отступать от той религии, в которой они выросли, и что он учит видеть Бога во всем сущем, ибо Богу принадлежат все сущие формы и все имена. Любая форма, которая представляется верующему воплощением Божества, может стать объектом поклонения.

            Поклоняйся Богу на картине, но не картине, как Богу, - говорит Сатья Саи. - Ты можешь называть Бога любым именем, какое радует твой слух, можешь изображать Его в любом виде, какое вызывает у тебя чувство восхищения и благоговения. Ты можешь петь хвалу Богу, именуя Его Маруга, Ганапати, Сарада, Иисус, Майтрейя, Шакти; ты можешь призывать Аллаха, можешь обращаться к Высшей Субстанции или же к Неоформленному Духу. Это не составляет разницы, ибо Он - начало, середина и конец всему, Он - основание, сущность и исток всего сущего.

            Универсальность учения Сатьи Саи находит свое выражение в Прашанти Нилаяме. Здесь ты вступаешь в замечательный и таинственный мир, где люди, исповедующие различные религии, принадлежащие к различным слоям общества, занимающие самое высокое и самое низкое социальное положение, - все проходят глубокую внутреннюю обработку и чеканятся в братство искателей Святого Духа. Удивительно то разнообразие людей, которые влекутся к Сатье Саи, и удивительны их рассказы. Во время моей пятой поездки к Саи, например, я встретил буддийского монаха со Шри-Ланки (Цейлона), который был настоятелем монастыря; двух студентов-медиков, христиан из Англии; сикха из Пенджаба, провинции на севере Индии; европейцев, японцев, африканцев - у каждого из них была своя невероятная, сотворенная чудом история, от которой голова шла кругом.

            Шэрон стала замечать, что в ней постепенно происходят внутренние перемены, и это обстоятельство еще сильнее привлекло ее к Саи. Она открыла, что теперь ей доставляет радость предоставлять наш дом для религиозных собраний. Давая людям, она приобретала сама - притом гораздо больше, чем могла предположить. Она обрела больший покой и открыла для себя новое чувство радости. Она также заметила, что ее давнишний страх перед смертью утихает и мало-помалу отступает. Но, пожалуй, самой большой ее радостью (как она сказала мне, когда мы вместе работали над этой частью книги) было видеть, как ее муж становится более щедрым, более любящим и более счастливым человеком.

            Что касается наших четырех милых девочек, то они, как все дети, были наделены дивной, очевидно врожденной, способностью воспринимать духовное. Дети - то ли по причине своей связанности с родителями, то ли оттого, что, как писал Вордсворт, они недавно снизошли от Бога "тропой небесной славы", - считают совершенно естественным, что на свете есть любящий Бог, с которым можно дружить. Сердце радуется, когда они своими невинными ангельскими голосками распевают духовные песнопения. Такое впечатление, что между Богом и детьми существует прямая, непосредственная связь. Сначала мы с Шэрон думали, что если мы станем воспитывать наших детей одновременно и в духе иудаизма, и в русле учения Сатьи Саи, то могут возникнуть разного рода трудности, но этого не произошло. Если они задавали какой-либо вопрос, то мы отвечали либо исходя из обеих ориентации, либо на основе одной из них. Пример наших дочерей был конкретным подтверждением того факта, что все религии заключают в себе одну и ту же истину.

            Обо всем этом я думал, когда в пятый раз летел в Индию. Я испытывал к Шэрон глубокую любовь и благодарность за то, что она не воспрепятствовала этому моему путешествию и согласилась остаться дома одна, с детьми. Я, разумеется, понимал, что в нашей жизни еще могут быть трудные времена, однако то, что все мы обрели, не идет ни в какое сравнение с осложнениями и неудобствами, которые повлек за собой наш духовный поиск. Я улетал, думая с благодарностью о том, каким редкостным благословением явилось для всей нашей семьи открытие Сатьи Саи, близость к нему, которая наполнила наше существование новым смыслом и подарила нам любовь.

            Был прохладный, прозрачно-светлый воскресный день. Солнце пригревало и взбадривало. На территории Бриндавана, во внешней ее части, разместилось около тысячи паломников. Мы с Доном пристроились в одном из последних рядов. После сорокачасового путешествия, почти без сна, было приятно сидеть на этой земле, окунаясь в лучи солнца и предвкушая появление Саи.

            Тут появилась фигура в оранжевом облачении. Моя первая реакция, когда я увидел его, была для меня своеобразным мерилом моих достижений на духовном поприще со времени моего предыдущего приезда в Индию. Оказалось, что я дошел до той точки, когда при одном его появлении я совершенно теряю власть над собой: меня всего охватила дрожь, а внутри будто что-то оборвалось (никогда не испытывал этого раньше). "Господи, - подумал я, - да уж не впадаю ли я в истерию?" Мне оставалось только надеяться, что никто не заметит моего состояния. Еще хорошо, что я был не слишком на виду, потому что сидел позади других.

            Подойдя ближе, Саи поднял руку, показывая, что он нас узнал и приветствует, и осветил нас неописуемо доброй и ласковой улыбкой. От его взгляда и этого приветствия я словно расплавился. Другие побежали за ним, ну а мне пришлось сидеть добрых полчаса, пока я смог взять себя в руки. Потом вышла Индра Дэви и сказала, что на следующий день, утром, Саи даст нам аудиенцию.

            У меня появилось чувство беспокойства. Одно дело - сидеть в Сан-Диего и рассуждать о вездесущности и всеведении Сатьи Саи, и совсем другое дело - оказаться с ним лицом к лицу, так что отступать некуда, и так прямо ему сказать: "Вот, я написал о тебе книгу. Скажи, что ты о ней думаешь?" Когда мечтаешь отдать Божеству, сложить к Его стопам всё, что у тебя есть, какая радость, если Божество готово принять твой дар! Когда приезжаешь к Саи, желая отдать ему, выплеснуть все свое сердце, то очень больно услышать от него: "Кто ты такой и что тут, собственно, делаешь?" Но зато, когда цепь замкнулась и твоя любовь принята и вознаграждена, твоей радости и счастью - наконец-то... свершилось!.. - нет предела.

            Это была групповая аудиенция. Саи говорил в течение часа - ясно, просто и красноречиво. Потом я поднялся: "Саи, могу я поговорить с тобой о моей книге?" Он ласково взял меня за руку и отвел в отдельную комнату. Так в чем дело? - спросил он.

            Я затрясся. О Боже, снова начинается. Смогу ли я овладеть собой? Я вынул рукопись и стал сбивчиво объяснять... получилось какое-то невнятное бормотание. "Да знает ли он, в самом деле, о чем идет речь? - подумал я. - Или же я все напридумал сдуру?" - Свами, - выдавил я, наконец. - Вот я написал книгу, о тебе...

            Когда подходишь к нему близко, то открываешь в нем совершенно человеческие черты, и оттого начинает казаться, что он так же ограничен и так же подвержен ошибкам, как всякий простой смертный. Так что я стоял перед ним и всерьез спрашивал себя, понял ли он вообще, о чем идет речь. Он посмотрел на меня вопросительно и тогда я снова принялся за свои объяснения. У меня уже появилось чувство, что мы так и не договоримся; но тут он поглядел на меня, улыбаясь своими всезнающими глазами, и сказал: Ну, хорошо. Приходи снова, в четверг, и мы подробно обсудим всё, что касается твоей книги. Д-р Гокак тоже придет. И приведи с собой брата.

            "Ладно", - откликнулся я, вне себя от удивления. Я растерянно побрел назад, к другим, и снова мне ничего не оставалось, как сделать над собой усилие и постараться вернуть утерянное самообладание. Я слышал, что в присутствии Саи многие люди теряют над собой контроль, и все же удивился, когда это случилось со мной: слезы застилают тебе глаза, сердце рвется наружу. Такое впечатление, что чем ближе ты к нему, тем меньше ты можешь владеть собой.

            Саи отдал мою книгу д-ру Гокаку, чтобы он ее прочитал. Д-р Гокак возглавляет (при неизменном руководстве Саи) Воспитательный Центр Сатьи Саи и каждое лето организует работу Духовного Семинара, на котором читаются лекции по основам духовных знаний и по индийской истории. Следующие несколько дней мы с д-ром Гокаком обстоятельно разбирали книгу. В один из этих дней д-р Гокак сделал замечание, которое было для меня совершенным откровением.

            О бедности в Индии писали многие - в особенности западные авторы, поскольку на Западе привыкли к комфорту и материальным благам. Эти авторы часто судят Индию, не давая себе труда подумать, что, возможно, Запад несет ответственность за это положение дел. Д-р Гокак заверил меня, что индусы испытывают отвращение к этому укоренившемуся среди них чувству нищеты и неверия в себя и что сейчас начинает проводиться ряд радикальных мер по борьбе с этим положением. Д-р Гокак также говорил о том, что Запад не может отрицать своей доли ответственности за возникновение в стране подобной ситуации.

            По словам д-ра Гокака, примерно до XVI века уровень материального благосостояния на Востоке мало чем отличался от западных условий жизни. Затем на Западе зародились новые естественные науки, и они привели к расширению знаний человека о физическом мире. Однако Запад старательно скрывал эти знания от всего остального мира. Таким образом получилось, что на Западе постепенно накапливалось богатство, приобретенное за счет технически менее развитых стран. Запад буквально обескровливал эти страны, выкачивая из них все необходимое ему сырье. Стало быть, материальное благосостояние и растущая власть западного мира оборачивались для многих народов и стран нищетой и порабощением.

            Мне довелось слышать от образованных индусов трагическую историю ткачей из Дакки, которая рассказывалась с горечью, видимо глубоко укоренившейся в сердцах людей, населяющих многострадальную Индию. Вот эта история.

            В городе Дакка, который теперь находится на территории Пакистана, было несколько искусных ткачей, ткавших муслин удивительной красоты и изысканности. Тайну своего ремесла они передавали от отца к сыну, из поколения в поколение. Секрет этих ткачей заключался, в частности, в том, что они ткали с помощью маленьких колесиков, которые они прятали под своими длинными ногтями. К несчастью, изысканный, изготовленный с таким тщанием муслин составлял конкуренцию тканям, производившимся на Западе. И потому, как гласит молва, англичане отрубили пальцы всем знаменитым ткачам из Дакки.

            Да... Это проще простого - показывать пальцем на восточных людей и глубокомысленно изрекать (что и делают западные визитеры): "Вы только поглядите, какое свинство они тут развели! И куда смотрят их гуру?" Однако существует, по моему мнению, совершенно бесспорный факт взаимосвязанности всех вещей на нашей планете, так что мы все несем какую-то долю ответственности за страдания людей на земле.

            Наступил день, назначенный для аудиенции. Нас было девять человек, в том числе два студента-медика из Англии, еще два американца из Лос-Анджелеса и пожилая индуска, которую Саи представил как одну из первых индийских женщин, принимавших активное участие в политической жизни страны и немало содействовавших ее освобождению.

            Саи сидел в своем кресле, покачиваясь из стороны в сторону, в такт какому-то внутреннему ритму, и говорил о любви. Он не устает учить нас одной и той же науке: мы, почти все, живем в мире иллюзорной "реальности", придуманной нашим переменчивым и преходящим разумом и вылепленной в соответствии с нашими желаниями и устремлениями. Действительность, в нашем представлении, постоянно меняется. Мы воспринимаем ее в одном виде, когда бодрствуем; в другом, когда спим без сновидений; в третьем, когда видим сны. Наше восприятие действительности также зависит от возраста: человек воспринимает ее по-разному в детстве, в юности, в зрелом возрасте, в старости и в момент смерти. Разумеется, в данном случае меняется не действительность, а состояние нашей психики.

            Возникает вопрос, является ли всякая действительность порождением человеческого разума? Или же существует непреходящий план действительности? Иными словами, существует ли такая действительность, которая не подвержена иллюзорным, искажающим ее домыслам нашего разума? Не можем ли мы, при помощи концентрации, настроиться на такое место в мироздании - или, точнее сказать, на те всеобъемлющие сферы мироздания, - где наш опыт не зависит от того, бодрствуем мы или спим, видим сны или нет, молоды мы или стары, одним словом, где во все моменты нашей жизни действительность предстает перед нами, как непреходящая, неизменная? Способны ли мы познать эту непреходящую, вневременную действительность, в которой все единосущно и единообразно, где нет разницы между прошлым, настоящим и будущим, где человек познает свою, не ограниченную временем и пространством, вечную и непреходящую сущность и свою слиянность с Абсолютным началом, с Духом? То неизменное состояние блаженства, в котором пребывает Сатья Саи, является убедительным доказательством существования такой действительности Высшего плана.

            Раньше я удивлялся тому, что тысячи людей, преодолевая порой сложнейшие препятствия и огромные расстояния - многие из них должны находиться в пути долгие недели, - приезжают в Индию и сидят на земле под обжигающим, палящим солнцем лишь для того, чтобы взглянуть на святого человека. Я понял, в чем тут секрет, лишь когда испытал на себе эффект такого физического контакта с Сатьей Саи. Возникает непередаваемое состояние, некое тончайшее вибрирование, и это состояние приносит абсолютную уверенность, что ты соприкоснулся с великим и вечным, что переживаешь момент высочайшего свершения, какое только доступно человеку.

            Когда говорят о материализациях и других йогических и паранормальных способностях (вспомним медиумов и их возможности), то касаются лишь самой вершины айсберга, лишь его видимой части. Чтобы познать в полной мере величие этого айсберга, иногда бывает достаточно встретиться с ним в физическом плане. Вот почему лицезрение просветленного является поистине Божьим благословением. Внутреннее убеждение, что тебе довелось увидеть божественное воплощение, Святой Дух во плоти - вот та Высшая милость, которая обратила к Богу миллионы людей.

            ... Затем Саи обратился непосредственно к присутствующим и, к моему огромному удовольствию, главной темой его беседы оказалась моя книга. В течение пятнадцати минут Саи обволакивал меня волшебной волной исходившей от него энергии. Так исполнились все мои молитвы и родилась моя уверенность, что цепь замкнулась и он безоговорочно принимает мое подношение. О таком я не мог даже и мечтать. Саи говорил о цели и назначении книги именно так, как я себе это представлял, и именно от этого у меня появилась уверенность, что он понял меня и одобрил. Под конец он нежно, любовно на меня поглядел и произнес: Я удовлетворен. А потом заглянул каждому из нас в глаза, лукаво улыбнулся и добавил: А ведь я еще и не читал этой книги. Я весь обмяк - словно гора свалилась с плеч, сняв неимоверное напряжение.

            В эту поездку, как и в предыдущие, я слышал от разных людей удивительные истории, связанные с Сатьей Саи. Одну из них мне рассказал д-р Рамакришна, сын д-ра Бхагавантама, о котором я уже упоминал. Рамакришна, подобно своему отцу, был воспитан в уважении к наукам, получил степень доктора в области технических наук и преподавал аэронавтику и кораблестроение во Всеиндийском институте по изучению естественных наук в Бангалоре. Он рассказал один эпизод, который случился несколько лет назад, когда ему было двадцать три года.

            В тот день Рамакришна и его четверо друзей ехали с Саи в машине. Они ехали полями. Время подходило к двенадцати, и все думали о предстоящем завтраке. Саи попросил остановить машину и спросил молодых людей, каких фруктов они хотели бы к завтраку. Подозревая, что их ждет нечто необыкновенное, они решили - по молчаливому уговору - назвать разные фрукты: один пожелал манго, другой - яблоко, третий - апельсин и т.д. Саи терпеливо выслушал их пожелания, улыбнулся и, показав рукой на маленькое дерево у края дороги, велел каждому сорвать свой фрукт. Рамакришна рассказывает, что, к их великому удивлению, на ветках дерева висели - на отдельном черенке каждый - те самые пять фруктов, которые они просили.

            Однажды вечером Саи пригласил шестерых из нас на аудиенцию и повелел, чтобы на следующий день, рано утром, мы были готовы выехать с ним из Путтапарти. Мы должны были около пяти часов утра нанять такси в миле от Путтапарти и ждать его там. Вот ваш счастливый случай, - говорил Саи. - Я еду в Бриндаван, и вы поедете следом за мной. Мое намерение, чтобы часть пути вы проехали со мной, в моей машине.

            Мы были так счастливы! Однако надо набрать воды в рот, никому ни слова. Все с этим согласились. Мы знали, что, когда Саи едет куда-нибудь, за ним следуют толпы людей. А потому мы разработали план действия в полной тайне от всех и были уверены, что мы осуществим задуманное, не привлекая ничьего внимания.

            Примерно в половине второго ночи Дон стал выпускать воздух из своего надувного матраца. "Еще не пора", - прошептал я. В половине четвертого, не в состоянии сдерживать дольше нетерпение, мы встали, крадучись пробрались в умывальню, почистили зубы и, взяв в руки багаж, на цыпочках вышли к нашему такси.

            В том же месте стояли и разогревали моторы еще десять машин, нагруженных доверху, а вокруг толпились несколько сот человек. Это было невероятно, сверхъестественно! Откуда они узнали? Нас снова провели! Мы ждали в указанном месте, в миле от Путтапарти. Однако, когда приехал Саи, перед нами оказалось так много машин, что мы не смогли даже увидеть его машину в облаке поднятой пыли.

            На следующий день, в четверг, Саи снова пригласил на аудиенцию около двадцати американцев. Он материализовал вибхути, а потом маленькие медальоны для присутствовавших там детей. Эти медальоны, сказал он, защитят детей в минуту опасности: они немедленно дадут ему знать о случившемся, так что он сможет сразу прийти на помощь. Затем он сделал кругообразный жест рукой в воздухе, и в его пустой перед этим (я сам видел) ладони вдруг появился большой круглый леденец, дюйма три в диаметре. Саи отломил от леденца несколько кусков и дал детям. Остальное, - сказал он, повернувшись ко мне, - будет для твоей жены и детей, а также для семьи Дона, а потом Свами подарит детям еще что-нибудь.

            В четверг бхаджаны распевают с утра до вечера, без перерыва, а Саи выходит к народу два раза в день. Во время нашей личной аудиенции Саи сказал мне и Дону, что мы поедем покататься с ним в его машине. В половине пятого мы уже ждали его у ворот. Проезжая мимо нас, Саи жестом показал, чтобы мы сели в машину. Затем он вышел к ожидавшим его людям - их было около тысячи. Короткое время спустя мы двинулись в путь, проехали через внешний двор ашрама и выехали на улицу. Пока мы медленно катили по территории ашрама, я стал свидетелем такого, чего не могла бы вообразить самая невероятная фантазия.

            Машину захлестнула огромная масса людей, которая из своих открытых сердец, из молящих лиц излучала и направляла на Саи поток энергии такой силы, что находиться в машине было почти невыносимо. Тут мне вдруг припомнилась одна из моих первых встреч с Саи, когда я наблюдал его, стоя за оградой стадиона в Бомбее.

            Там я был один из тысяч, а Саи был в центре. Теперь, сидя рядом с ним, я сам оказался в "центре". Я не берусь описать переживание во всех красках и подробностях... Мне казалось, что я ужасно мозолю всем глаза, и мне хотелось сжаться, чтобы меня не было видно.

            Этот эпизод открыл новый этап в моих отношениях с Саи. Он говорит, что мы должны исполнять духовные упражнения и ритуал богопочитания, веруя, что это приближает нас к Богу. У меня появилось вполне ощутимое чувство, что я, воистину, подхожу ближе к Богу. Сколь многие из нас полагают, что жизнь длинна и монотонна, неподвижна, что мы никуда не двигаемся. Порой мы изнываем от тоски - время еле тянется, и ничего не происходит. На самом же деле, мы мчимся сквозь время и пространство, отведенное для жизни, с головокружительной быстротой.

            В такие минуты, как эта, когда видишь реально и ощутимо, как в течение трех лет ты продвинулся с периферии к самому центру, начинаешь более, чем когда-либо, осознавать, что ты действительно лепишь свою судьбу. Мы не стоим на месте. И в нашей власти, при этом нашем движении, подойти ближе к Божеству. Ты должен расти день ото дня. Не только физически, но и духовно. Сколько времени ты учишься в школе писать алфавит? Подними руку, скажи, что готов к экзамену, сдай его успешно и переходи в следующий класс.

            По поводу нашей ответственности за собственную жизнь и свой духовный рост Саи пишет: Бог не наказывает и не вознаграждает. Он лишь отражает, отзывается и реагирует. Бог - вечный и бесстрастный наблюдатель. Ты должен решать свою судьбу. Будь добрым, делай добро, и ты получишь в ответ добро. Будь злым, твори зло, и ты получишь зло. Не благодари Бога и не хули Бога. Благодари себя самого и брани себя самого.

            Саи дал мне почувствовать это состояние приближенности к центру. Вот он рядом со мной: прост и естествен, и полное отсутствие эго - казалось, он весь растворен в своих приверженцах. Улыбается, машет рукой. Я повернул голову, чтобы взглянуть на него, и вдруг окунулся в его блаженство, был захвачен его любовью, растопившей без остатка отъединенность от других. Тут он взглянул на моего брата и, сверкнув глазами, произнес с лукавой улыбкой: Почему-то все американцы очень ревнивы. Не понимаю, отчего это?

            От этих слов я сник. Саи порой любит "подколоть" тебя, высмеять. Его цель - ускорить разрушение твоего "я", извлекая наружу все нечистоты, всякую ревность, зависть, чтобы ты осознал их и преодолел. Складывается впечатление, что роль разрушителя узкого мира индивидуального "я" - это часть его великой игры, его главной роли. Я слышал от многих, что, как им кажется, Саи намеренно сталкивает одно "я" с другим, один клан с другим, притязания одного с притязаниями другого.

            Какое это сильное переживание - быть к Саи так близко, наблюдать его во всех проявлениях. Он казался таким земным, таким обыкновенным. Он спустился до нашего уровня, чтобы мы могли почувствовать его родственность с нами и его дружбу. Этот опыт, когда тебе дано ощущать Аватара как друга, прекрасно описан в "Бхагавад-гите" на примере отношений между Кришной и Арджуной. Арджуна предпочел быть другом Кришны, нежели возможность увидеть во всей полноте Его могущество и славу. Однажды (гл.11) Арджуна пожелал воочию увидеть всю полноту бытия и славы Кришны. Однако то, что представилось его глазам, было одновременно столь беспредельно-величественным и столь ужасным, что Арджуна был совершенно подавлен и умолял Кришну снова принять свою привычную телесную форму.

            Во время поездки в Соединенные Штаты д-р Гокак дал интервью корреспонденту газеты "Движение", имеющей духовную направленность. Вот что сказал д-р Гокак по поводу этого особого рода отношений между Аватаром и его приверженцем.

            Корреспондент: Должно быть, временами кажется странным находиться в столь близких отношениях с Сатьей Саи? Как вы относитесь к нему? Как к другу или как к материальной оболочке, именуемой Сатья Саи, которую избрал Господь, чтобы явиться людям? Как вы решаете для себя эту дилемму?

            Д-р Гокак: Он друг, которого я люблю, и Бог, которого я боюсь. И он Кришна, от загадочной руки которого я хотел бы погибнуть, чтобы стать бессмертным. Вот каково мое отношение к нему. Я готов ко всему. Я готов быть и готов не быть - и к тому, и к другому я готов в равной степени. И я также готов к чисто человеческим отношениям с ним. Случается, Аватар заходит в мою, соседнюю со своей, комнату и спрашивает, есть ли у меня помазок для бритья, потому что свой он забыл. Тогда я отдаю ему мой помазок. И такие отношения между нами существуют. В нем так много совершенно человеческого. И вместе с тем он может быть таким божественным!

            Корреспондент: Не кажется ли это вам парадоксом?

            Д-р Гокак: Нет. Я, разумеется, знаю что он собой представляет; однако, когда он стоит рядом и мы перекидываемся шутками, я забываю всё, что я знаю о нем, и начинаю говорить с ним, как с другом. Но когда я уезжаю далеко, скажем в Америку, и вижу, что его боготворят в американские домах и что везде висят его портреты, я себя спрашиваю: "Неужели это тот самый Саи, с которым ты живешь бок о бок?" И тогда меня охватывает благоговейный трепет.

            Однажды я спросил у него: "Когда ты покажешь мне свою космическую форму?" А он ответил: Подожди, подожди, покажу. Почему, ты думаешь, я тебя так приблизил к себе? По этой причине и приблизил. Но, на самом-то деле, я не знаю, что он собирается мне показать, однако знаю то, что я уже видел. И все же, когда я около него, я забываю, что он Сатья Саи. Я осознаю, что он великий, недосягаемый, но ощущаю его другом. Я даже могу себе позволить такую смелость, как отпустить шуточку. Но это бывает, если он улыбается, не иначе. И тогда я забываю обо всем остальном. Когда же я где-нибудь вижу, как невесть откуда взявшийся священный пепел (вибхути) застилает фотографии и портреты Саи и как люди приходят в экстаз, повторяя его имя, я говорю себе: "Выходит, он, и правда, ниспослан нам из космоса" ("Санатана Саратхи", январь 1975, стр.340).

            Так вот и мне было дозволено наблюдать Сатью Саи вблизи. Когда машина тронулась, Саи наклонился вперед и оперся локтем на переднее сиденье. Движения его были быстрыми, и, судя по всему, он был в веселом настроении. Я люблю шутить, - сказал он. Повернувшись к нашему молодому шоферу, он стал шутливо его бранить и требовать, чтобы он ехал медленнее. Саи походил на нудного пассажира, который беспрестанно дает шоферу какие-нибудь указания. Медленнее, медленнее... медленнее, - твердил Саи, так что под конец бедняга ехал со скоростью пять миль в час. - Левее, держись левее (в Индии левостороннее движение), - говорил Саи, ни на секунду не переставая улыбаться.

            Справа от нас проехала машина. Я люблю небольшие машины, - заметил Саи. Потом он заговорил о наших женах и детях. - Я хочу сделать вашим детям подарок, - сказал он и материализовал шесть своих изображений, размером с почтовую марку.

            Иногда он сидел неподвижно, казалось, погрузившись в размышления, - точно расслабляясь и отдыхая после трудного дня, - но это продолжалось недолго. Он снова начинал двигаться, говорить. Его речь и движения были быстрыми, порой почти отрывистыми. Он все время поддерживал с нами непринужденный, дружеский разговор, отчего и мы чувствовали себя совершенно естественно.

            Мы проехали некоторое расстояние; тут Саи велел шоферу остановиться и пригласил нас пойти с ним погулять. Через несколько минут мы уже шагали рядом вдоль дороги, как добрые старые друзья. Солнце садилось, и небо на западе обагрилось ярко-оранжевым полукружием. Вдали, на дороге позади нас, мы увидели огни приближающейся машины.

            Закройте меня, чтобы меня никто не увидел. Потому что, если там автобус и люди меня заметят, то они остановятся, и тогда конец нашей прогулке. Это замечание застало меня врасплох: я чувствовал себя с ним так просто и естественно, что совсем было забыл о его несоизмеримости со всеми другими и о его огромной популярности; в конце концов, напомнил я себе, ты имеешь дело с Аватаром, так что его слова лишь отражают истинное положение вещей.

            Воистину, даже тысяча лет жизни, подчиненной суровой самодисциплине и поискам истины, даже участие в этих поисках всего человечества, не даст вам познать природу моего Бытия. Однако вам будет дано в скором времени познать Высшее блаженство, которым осенит вас божественное начало, принявшее священное имя и священное тело этого Аватара. Ваша счастливая звезда принесет вам счастье, какое не выпало на долю монахам, мудрецам, святым и даже тем из подвижников, кто воплощал в себе некоторые аспекты Божественного.

            Вы обманываетесь, думая, что я обыкновенный человек, поскольку я хожу, как вы, говорю, как вы, ем, как вы. Я хочу предостеречь вас от такой ошибки. Я ввожу вас в заблуждение еще и тем, что я пою вместе с вами, беседую с вами и делаю разные другие вещи вместе с вами. Однако в любую минуту перед вами может раскрыться моя божественность, и вы должны быть готовы к этой минуте, быть во всеоружии. Божественность принимает обличие человеческого, так что вам потребуется приложить усилия, чтобы преодолеть майю (иллюзию, заблуждение), скрывающую от вас божественность. Телесный облик, который принял этот Аватар, являет собой всю полноту божественности, Высшего Начала, иными словами, заключает в себе все имена и все формы, какие человек приписывает Богу ("Сатья Саи говорит", т.6, стр.211-212).

            ... Рама, Кришна, Сатья Саи кажутся несхожими из-за различия в одеждах, в которые они облачены. Однако же, поверьте мне, все они являют одну и ту же сущность. Усвойте это, и вы избежите печальных ошибок. В скором времени этот огромный зал и любой другой зал будут слишком малы, чтобы вместить всех людей, стекающихся сюда. В будущем только лишь открытое небо сможет вместить всех паломников, а толпы людей, устремляющихся ко мне, будут столь необъятны, что будет невозможно проехать на машине и даже взлететь на самолете, так что мне придется перемещаться прямо по небу. Да, так доподлинно будет, поверьте мне ("Сатья Саи говорит", т.2, стр.90-91).

            Мы четверо окружили Сатью Саи, изогнувшись кто как мог и изображая на лице улыбку, так что со стороны было очевидно, что мы что-то прячем. Так мы стояли, сгрудившись, как бараны, и ждали, когда же, наконец, огни фар доползут до нас. Но вот они поравнялись с нами и мы увидели... что это всего лишь грузовик. Водители грузовика даже не взглянули в нашу сторону. Если бы они нас заметили, то наверняка остановились бы - посмотреть, что мы там такое прячем. Саи все время улыбался и явно получал удовольствие от всего этого спектакля.

            Когда мы шли назад к машине, мой брат чуть не вступил в кучу навоза, но Саи проворно схватил его за руку и оттащил в сторону. Коровий помет, - сказал он, показывая пальцем, а потом стал учить нас, как правильно произносить "коровий помет" на телугу. Дружно хохоча, мы снова сели в машину. Продолжая свою обычную игру, Саи стал спрашивать - будто он не знает - сколько у каждого из нас детей, а сам тем временем материализовал шесть прелестных серебряных медальончиков, по одному на каждого из наших детей, так что мы имели лишний случай убедиться в безграничности его знания.

            Когда мы тронулись в обратный путь, Саи снова принялся бранить шофера. В целом, разговор был о пустяках, хотя мы коснулись и некоторых серьезных тем. Мы спросили его об инфляции и экономической депрессии. Саи ответил так: Человек должен прежде всего научиться ценить людей, лишь тогда он сможет оценить другие вещи по их реальному достоинству. Мир ждет впереди полоса смут, неразбериха и перемены, и тогда люди обратятся к Богу за руководством.

            - Саи, - спросил я, - скоро ли та весть, которую ты принес людям, станет известна всему миру?

            - Не скоро, - ответил он. - Мало-помалу. Людям будет непросто уразуметь то, ради чего я пришел. Это случится не сразу, постепенно.

            - Когда ты приедешь в Америку? - снова спросил я.

            - Прежде чем навещать других, следует привести в порядок свой дом, - был его ответ. - И потом, стараниями иных гуру, у этого индийского святого сложилась достаточно сомнительная репутация. Но я приеду, приеду... Впрочем, я всегда с вами... всегда... всегда.

            Когда мы подъезжали к ашраму, он повернулся к нам и сказал: Вам выдалась удача провести это время со мной. Когда вернетесь домой, вспоминайте опыт общения со мной. Это будет для вас медитацией.

            Было восемь часов вечера, а наутро мы с братом улетали домой. Саи пригласил нас в свои покои. Мне подумалось, что, быть может, эта поездка в машине положила начало более тесным и личным отношениям с Саи. И тогда, вопреки всем принятым ранее решениям, я спросил Саи, не могу ли я жить подле него. Это лишь в твоем воображении нас разделяет расстояние, - терпеливо объяснил он в ответ. С его позволения я пал к его стопам, прикоснулся к ним лбом... и отбыл.

            Я уверен, что добрая весть о явлении Сатьи Саи на земле скоро облетит весь мир. Однако, как говорит Сатья Саи, уйдет немало времени, прежде чем мы сможем понять все значение и смысл той вести, которую он нам принес. Мне выдалась удача быть приближенным к нему в ту пору, когда еще не исключена возможность установить с ним личные, дружеские отношения и наблюдать своими глазами и в неофициальной обстановке неоспоримые проявления его величия. Я предвижу, что в скором времени Сатья Саи обратится в оранжевую точку на горизонте, окруженную миллионами жаждущих глаз. И подобно крестьянам из его деревни, которым, милостью судьбы, довелось вкусить сладость каждодневного и тесного общения с ним, однако теперь это - к сожалению - в прошлом, должен буду и я, спрятав грусть, смотреть на него издалека.

            Однако довольно и того, что Сатья Саи существует, ходит по земле. И я почту редким счастьем, если мне доведется, благодаря этой книге, хотя бы в самой малой степени содействовать неотвратимому движению человека к самосознанию, отмеченному восхождением сознания к головокружительным вершинам Духа и его раскрытия навстречу тому Существу, присутствие которого на земле, по всей очевидности, знаменует собой скорое вступление человечества в Золотой век.