Меняйлов Алексей

Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

 

Особая благодарность Виктору Васильевичу Рогоцкому, без которого появление всей Валдайской части этой книги было бы невозможно. В. В. Рогоцкий — учёный-гидролог, знает слово, замдиректора Валдайского национального парка по научной части, белорус. Его словом отворялись запоры запретных зон Валдая — и это самое меньшее, что он сделал для дела вызволения Истины.

 

Аннотация

 

Очевидно, что у волхвов отличает некая тайна. Очень важная. Ведение — не просто умственное знание, но и владение Силой. К этой Силе есть Путь — инициатический. Ясно и то, что цивилизаторы не стесняются никакой лжи, чтобы оболгать и этот Путь (Ворга), и тех немногих, кто в истории нашей планеты принял сокровище Силы волхва. Не стесняются лжи и не жалеют на её поддержание миллиардов долларов.

Но сам Путь неодолим, а карта Пути у всех перед глазами. Надо только увидеть.

А волк путь к встрече с Духом волка указать готов.

 

 

Знает слово

 

В то укрытое туманом утро произошло невозможное.

Невозможное по опыту всего фронта.

Разведгруппы гибли.

Гибли одна за другой при попытке перейти линию фронта.

Казалось, не то что человеку, разведчику, но и мыши не проскользнуть сквозь глухую блокаду, из месяца в месяц совершенствовавшуюся немецкими строительными частями…

Парадоксально, но там, где нет надежды для маленькой мыши, может пройти размером с человека волк. Точно так же, как там, где хитрости лисы недостаточно, справится всё тот же волк. Кто, как не волхв, знает это — на собственном опыте? Ведь весь путь посвящения волхвов — огонь, вода и медные трубы — к тому и сводится: к обретению качеств волка.

…И вдруг наши бойцы из охранения увидели чудо. Произошло невозможное. Со стороны непроницаемой немецкой обороны из туманной мглы показалась подвода, гружённая мешками, по виду такими, в каких перевозили хлеб. Хлеб, в голодающем блокадном Ленинграде превратившийся в мечту.

Седой волчьей тенью скользнула вторая подвода…

Третья…

Десятая…

Двадцатая…

Но это же невозможно!

Двадцать первая…

Тридцатая.

«Волос к волосу» седым волком-спасителем скользнул весь обоз.

В предыдущих книгах я упоминал об обозе с хлебом, который провели в наглухо блокированный Ленинград люди, владевшие смыслом основополагающего слова древнего ведения: «варга». Это — редкость, и их характеризует. Знали и употребляли именно в сокровенном его смысле — «состояние углублённого размышления, состояние отстранённости». В «Культе Девы» их деревню я ошибочно назвал Волчьими Забегами. На самом деле, «волчьими забегами» на Псковщине называют всякую глухомань. Когда мне рассказывали эту историю в первый раз, я сразу этого не понял. Официальное название той деревни — Терептино, Порховский район. Здесь мой информатор, Морозова Анна Петровна, сразу после Войны много лет работала учительницей, вышла замуж. В терептинской школе учились дети не только из самого Терептино, сюда приходили и из соседних деревень. Даже дальних. Из «волчьих забегов». В речи одного из таких учеников и проскользнуло: «варга». Анна Петровна не поняла и попросила смысл слова «варга» объяснить. Ребёнок учительнице отказать не смог.

Чувство справедливости подсказывает, что история с удивительным обозом достойна того, чтобы о нём много писали и говорили — много и подробно. Я об этом обозе впервые узнал в средних классах, когда читал, наверное, всё, что публиковалось о действиях партизанских отрядов. Не знаю, сколь много написано с тех пор, но предполагаю, что в описаниях бездарей нигде не упомянуто самое главное — что обоз этот шёл из «страны колдунов».

Хотя об участии в обозе волхва легко догадаться не только по слову «варга». Сколько разведгрупп погибло при попытке перейти линию фронта и не столь глубоко эшелонированную, как вокруг блокадного Ленинграда, — а ведь в группе всего два-три человека! — а тут одних подвод тридцать, да возчики, да сопровождающие, словом, человек 40, не меньше. Да ещё обратно вернулись. Такое под силу только волку. Или волхву.

Вообще говоря, волхвы в Великую Отечественную — совершенно неизвестная страница нашей истории. А ведь по одному этому случаю с обозом очевидно, что страница эта самая из всех удивительная, самая прекрасная. Что ж, в этой книге постараюсь эту страницу приоткрыть. Она написана в Войну — только сокрыта.

С полным правом можно сказать и так: пока страница о боевых действиях волхвов не будет явлена, всякое без неё изложение истории Великой Отечественной не более чем фальсификация. Не более чем инструмент оболванивания аборигенов в учебных заведениях цивилизаторов.

Всё изложенное на «волховской» странице пересказать, понятно, невозможно, но и часть её прекрасна, и самая возвышенная, и, что самое главное, в Войне решающая.

Сейчас в «стране колдунов» никто не живёт, как ветром сдуло, уж и следов от большинства деревень не осталось. Забегинцы себя проявили и обязаны были уйти, обязаны были раствориться, исчезнуть из поля зрения тех, кто не умеет видеть непосредственно.

Пустыня-пустыней, но значение очень важного выражения «знает слово» мне было объяснено именно там, на территории «страны колдунов».

До границы (Терептино) я добрался сам, но через границу меня перевёз коваль. Вернее, сам себя он называет молотобойцем, да и то во времена самой первой своей молодости, и всего лишь год — но он коваль. Сейчас он глава одного из посёлков Порховского района Псковщины, по штату ему положен «козёл», на нём мы и «рассекали» январское снежное бездорожье «страны колдунов».

В точном соответствии с канонами культа воды снежный покров в «стране колдунов» намного толще, чем за её пределами. Переход очень резкий — не промерил бы своими ногами, не поверил бы. Впрочем, и на глаз всё видно. Коваль сказал, что, сколько себя помнит, со снегом здесь из года в год так.

Глава главой, зарплата и «козёл», но зарабатывает коваль сейчас как пчеловод — почему-то пчёлы размножаются у него, ну, очень хорошо, да и трудятся что надо.

Хобби — вполне надёжный материал, по которому можно судить о наличии волхвов среди предков того или иного человека.

Удивительно, пожалуй, ещё и то, что кузнец-пчеловод открыл мне, наконец, тайну профессии мельников с ныне уже исчезнувших мельниц. Все знают, что мельников причисляли к колдунам, но вот почему?

При слове «мельник» мне с детства представлялись крутящиеся жернова и сыплющаяся мука, словом, сплошное разрушение. К такой ассоциации со словом «мельник» приучили нас цивилизаторы — сколько знаю горожан, все представляют сосредоточение тайны мельников именно вокруг жерновов.

На самом же деле, тайна мастерства мельника заключается в умении «держать плотину». У среднего человека плотину — испокон веку деревянную — постоянно сносило в паводок, а если и не сносило, то тогда её непременно заиливало, и внутри плотины воды не оказывалось. Казалось бы, крутится средний человек, крутится, вертится, толк есть, но не так чтобы уж очень. А вот у настоящего мельника, про которого люди говорили «знает слово», ту же самую плотину никогда не сносит, да и не заиливается она никогда. Вовремя открыл задвижку, вовремя закрыл — вот и всё. Надо «только» время угадать.

А бобрам и вовсе удаётся перегородить реку кучей хвороста — и очень успешно. Попробуйте-ка изобразить! И тоже не заиливается. И тоже вода всегда есть. Так что механизм обретения слова можно представить так: мы — деграданты, а вот предки были совершенней, умели находить общий язык с животными, в частности с бобрами, — соответственно, мельница предков была совершенной. Но и нам для того, чтобы стать мельником-«бобром», достаточно обратиться к родовой памяти и оживить в себе того древнего мельника-«бобра».

Итак, различие между двумя владельцами мельниц только одно: один, мастер, знает слово, а другой, средний, — нет.

Точно так же и у пчеловодов. Один и книжки о пчёловодстве читает все, что выпускаются, и крутится он, вертится, всё время при ульях, и пчёлы мёд дают, и пчеловод доволен, нос всегда в табаке. Но иной к ульям, казалось бы, и не подходит вовсе — а мёда многократно больше, рекой течёт. Знает слово.

Вот и добровольный мой проводник по «стране колдунов» из числа тех самых, кто знает слово. Потому-то он и понимает и в кузнечном деле, и в пчеловодстве, и даже в мельничном деле, к которому по жизни не прикасался.

Таким образом, в первом приближении древнерусское выражение знать слово вовсе не означает результат прежнего чтения какого-то набора букв. Состоянию знает слово никакой учитель научить не может.

Когда я был молодой и глупый горожанин, то думал, что выражение знать слово означает воспринять на слух некое слово — так мне представлялось после того, как я прошёл обработку в учебных заведениях цивилизаторов. Узнать слово — это именно инициатическое постижение мастерства при созидании. Совершить первое проникновение в мир предков.

Глюк истерика отличается от настоящего проникновения в мир предков тем, что истерик не обрёл мастерства в каком-то из видов созидания.

Кузнечное дело — это стихия огня. Парадоксально, но и мельница — тоже стихия огня, хотя открытого огня в водяной мельнице нет. Пчеловодство — тоже стихия огня, всё то же место ПЕРВОГО проникновения в мир более одарённых предков (инициация «огонь»).

Итак, мой проводник, хотя и пчеловод и знает тайну мастерства мельника, архетипически именно коваль.

Но на этом удивительные качества проводника в «страну колдунов» не заканчиваются. Я уже писал, что внук Сталина Владимир Константинович Кузаков (Сольвычегодская ветвь), совершенно очевидный волхв, — единственный встреченный мною человек, который спонтанно сажает дубы. «Спонтанно» — это просто нравится.

Так вот, теперь могу сказать, что в своей жизни встречал уже двоих. Второй — этот кузнец-проводник.

С одним из посаженных ковалём дубов случилась следующая история. Посадил он дуб почти у самой стены родительской избы. Казалось бы, место выбрал очень неудачное. Но вот прошло семнадцать лет, и в бурю января 2005 года, равной которой старожилы не помнят, стоявшее невдалеке от дома родителей высоченное дерево рухнуло — и, вот несчастье, как раз в сторону избы. Но на пути оказался тот самый юный семнадцатилетний дубок. Он всё и всех спас. Прикрыл собой, спружинил, удар отвёл. Сам дубок, на удивление, уцелел. Живой символ всей системы причинно-следственных связей нашей жизни.

То, что проводник именно коваль, я знаю не только из того, что он кувалдой махал, а потому, что тема предков для него свята. Охотиться он любит только в пустынной «стране колдунов», там ему не просто хорошо, а насладительно. Но бывает, ну не идёт, ничего вокруг не видит. Тогда зайдёт на какое-нибудь заброшенное кладбище, постоит, шапку снимет — и глаза как бы открываются. Лес-то, оказывается, отнюдь не пустой!

Но и это, сами понимаете, не всё. Ещё принимал меня кузнец все три дня по-царски, аж приятно вспомнить — а ведь мы встретились, с формальной точки зрения, совсем случайно. Я, разыскивая слово «варга», заглянул в дом с молодым дубком у стены — а через час и он подъехал. Подозрительность — норма, однако, кузнец перестроился уж как-то очень быстро. Человек может прятаться за словами — но его всё равно выдаёт скорость реакции.

Принимал он меня «по-царски» — но не подумайте, не в материальном смысле.

А его мама на прощанье подарила мне шерстяные, ручной вязки, носки.

Всё сказанное, и эта последняя деталь тоже, имеет прямое отношение к теме знает слово.

Собственно, о знает слово я уже сказал почти всё, что имеет смысл сказать в начале книги. Знать слово по Гребню Девы: СЛ-В — «слияние с Девой», в меньшей степени «сила Девы». В переносном смысле, «слияние с совершенством». ВЛ — символ Девы, одно из Её качеств.

Не секрет, конечно, что каждое слово имеет несколько значений, слово «слово» — не исключение. Познавшему слово есть что сказать.

Но главное, для знающего естественно становится восприятие Волшебного слова «космос» — ключа к Гребню Девы. Без Гребня Девы Волос Девы не расчесать…

Да, ещё один штрих. В кузнечном роду моего проводника странное население, жившее в «стране колдунов», называли хозы. Что интересно, опрашивая на границе стариков из обычных крестьян, я выяснил, что они слово «хозы» не знают. Слово «варга», кстати, тоже не знают. Скорее всего, слышали, но ничего в сердце не отдалось, чтобы спросить, что это слово значит, какую сокровищницу ведения отмыкает. А может, действительно, только ребёнок мог употребить слово «варга» в присутствии внешних.

«Не слышали» — очень важная деталь. Очень.

Хозы слово явно однокоренное слову «хозяин». ХЗ-Н — «старший над хозами». На языке Русского Севера «хозяин» вовсе не владелец или командир, как это звучит в южных областях, а волк. Волк — глава хозов? Отец хозов? В каком смысле глава или отец? Волк или человек-волк? Но это уже следующая ступень, более высокая.

 

 

Долины смерти

 

В Сибири, в предгорьях снежных Саян — скалистых гор, поражающих своей красотой, — мне рассказали о долинах смерти.

Таких долин в Восточных Саянах, говорят, немало.

Долины смерти с обычными долинами не спутаешь. Трава там — выше человеческого роста. Естественное следствие перехода тел животных в менее организованную форму существования.

Сочность и высота трав важны для всех, но в особенности для тех оленей и лосей, которые состарились настолько, что им за низкорослой травой в обычных местах наклонять шею стало уже больно. Может показаться, что идут состарившиеся олени в долины смерти поесть.

Но молодые-то олени туда не идут.

В долины смерти уставшие от биологической жизни идут не из-за пищи.

Идут порой долго, мучительно.

Трава, да, густая, сочная, густая настолько, что в ней не сразу разглядишь многочисленные черепа и кости. Останков многих и многих оленей и лосей ушедших прежде поколений.

Древность — понятие относительное. От соприкосновения с тысячелетиями черепа, естественно, рассыпаются — и подымаются над землёй в особенной сочности зелени.

В долине смерти волки не живут постоянно. Возможно, им претит растревоженное ими же самими дыхание смерти. Вообще все животные след последнего вздоха чувствуют. След этот держится долго. Его научились фиксировать даже приборами.

Чувствуют след смерти все животные — и волки в том числе.

Но завершающих жизненный цикл оленей ни сам след, ни хруст черепов под копытами от долин смерти не отпугивает.

Волки в долины смерти только наведываются.

Наведываются, чтобы нанести удар милосердия.

Нанести тому, кто, если о чём и мечтает, так только о таком ударе — и ради него в долины смерти и пришёл.

Получается, волк спасает оленя от мук? Волк, выходит, спаситель?

Лоси за помощью идут к волкам, а собаки, когда им в драке выпустят кишки, ползут к хозяину — с единственной целью, чтобы тот, не дрогнув, одним ударом оборвал их страдания. Если хозяин — баба, то ползут к соседу. Хозяин — это тот, кто заботится — среди прочего, помогает умереть без страданий.

Кстати, волка называют хозяином не только в Саянах. Живущие много севернее эвенки, к примеру, тоже так его называют. И не только эвенки. Но и мы, русские Севера.

Тут возникает ряд вопросов.

Первое: от кого олени и лоси узнают о долинах смерти? В самом деле, от кого, если ни один из «единоплеменников» оттуда не возвращался? Ан знают. Поневоле мысль обращается к волку, поскольку из этих долин возвращаются только они. Волк, получается, и хозяин, и спаситель — да ещё живому и советчик?

А тогда — второе. Чьему голосу повинуются идущие в долины смерти волки? Ведь явная у них неприязнь к этим долинам? Неприязнь-то неприязнь, а всё-таки в долины спускаются. Кто посоветовал им?

Поведение человека, который, скрепя сердце, добивает свою любимую собаку, можно ещё объяснить эгоистическими мотивами: дескать, экономия забот и жажда тишины, собака под окном воет, дом ведь подмышку не возьмёшь, от воя не унесёшь, — но вот почему волк чувствует себя хозяином? Человеку не уйти, а волк, напротив, идёт, да порой издалека.

Не захочешь, а предположишь, что существует в Природе некая цепочка взаимопомощи, взаимного служения. Отсвет некой гармонии, о которой знали древние авторы ойкумены — дошедшие до нас древние тексты говорят о ней гадательно.

Но об особенной роли волка при вызволении из богатыря Великого Атамана (освободителя своего народа и над своими людьми Хозяина), древние знали точно.

И не только древние. В Грузии и во времена детства Сталина тоже, если охотник убивал волка, то ему предписывалось облечься в траур — как по упокоившемуся значимому родственнику. Во многих народах волка полагалось неприбранным не оставлять, а непременно похоронить. А якуты и вовсе найденного мёртвым волка хоронили, как великого шамана: оборачивали в солому и подвешивали к ветвям дерева.

Так кто же в качестве хозяина, в том числе и облегчающего страдания, первичен: человек или волк?

 

 

Хозяйка леса

 

Запомните навсегда этих четырёх апостолов Девы, наших учителей от Хозяйки:

волк,

сокол,

собака-канака,

олень.

Благая весть каждого из апостолов Девы прочитывается не только по его взаимоотношениям с людьми (отступниками от гармонии взаимного служения), но и по взаимоотношениям с сотоварищами. Скажем, многое начинаешь понимать, когда видишь, как тундровый или таёжный волк спасает раненого оленя от рыси: рысь — противник смертельно опасный, но волк с ней бьётся насмерть, зная наперёд, что олень уйдёт, и за бой «мясной премии» не будет. И даже если оленю уйти не по силам, волки, победив рысь, оленя не трогают и уходят.

Волку собаки нипочём, но голодную собаку-канака волк от тризны не отгоняет. А тем более лайку — которая, говорят, в общем-то, не собака.

…В лесном селении теперь уж совсем немногочисленного сибирского народа селькупов, среди самых больших в мире болот, Васюганских, болот знаменитых, мне существенное приближение к собаке-канака увидеть довелось.

То, что канака понимает человеческую речь, — пустяки. Даже чтение мыслей хозяина на желудочные темы штука невелика. Есть штуки и покруче — вовсе за пределами понимания горожанина.

Но, по порядку.

Стоит хозяину, скажем, в разговоре с соседом предположить, что проезжие цивилизованные, похоже, намыливаются украсть с грузовой нарточки рыбу, как отдыхавшая далеко в стороне канака встаёт, идёт к этим нарточкам и ложится с ними рядом. Хотя никогда прежде нарточки не охраняла.

Или такая картина. Возвращается кадровый охотник вечером из тайги в своё пахнущее хвоей зимовьё, за день выстудившееся, — и сразу же начинает топить печурку. Остывшая за день печь чадит, поэтому дверь в зимовьё при топке обычно держат открытой. Собака при этом обычно лежит на пороге. Голова — на пороге, нос — внутрь, хвост виляет снаружи.

Наблюдает за хозяином.

И слушает.

Охотник вообще с канака разговаривает больше, чем с женой или детьми.

Стоит хозяину после неудачного охотничьего дня начать искренно сокрушаться — что-де охота на соболя совсем в этом году неудачная, так и пропасть недолго, как канака встаёт и уходит в лес — одна. Одна в темноте ходит сколь угодно долго, но не позже утра непременно притаскивает соболя. Как она берёт соболя с дерева без помощи охотника  — загадка, но берёт. Именно канака. Обычной охотничьей собаке такое не по росту.

Каждое обладающее дыханием живое существо мечтает о ласке, тянется к ласке и ради достижения этого маяка готово своротить горы. Далеко не всякий владелец собаки любит свою собственность душой. Но если любит, но не гладит, более того, стиснув зубы, ластящуюся собаку отфутболивает валенком, то тогда собака вынуждена учиться купаться в ласке на психоэнергетическом уровне. Тем более, если её лишают возможности играться с уличными шавками — проще говоря, сажают на цепь. Иными словами, беззлобные пинки валенком выводят собаку на совершенно иной уровень восприятия жизни — почти вызволяют в ней канака.

Для неведающего налицо парадокс: внешне сплошной ужас, эдакий постоянно действующий ГУЛАГ, — ан собака гениальна и счастлива, жизнь её духовно изобильна; а у купающего своего «любимца» в «христианском милосердии», наоборот, — дегенеративна и не благородна.

Но, напоминаю, валенок становится «рабочим» только при возвышенном состоянии души «устроителя ГУЛАГа».

Теперь — вторая ступень. Итак, перед нами собака, которая своего хозяина воспринимает особенно обострённо, на тонких уровнях. Понятно, что такая собака вырастет иной — более на тонких уровнях развитой. Понятно также и то, что расти она будет в зависимости от того, чтo о ней думает хозяин. Каков её образ. Так сказать, мыслеформа. Даже бесчувственный человек меняется в зависимости от того, как к нему относятся окружающие: к нему уважительно — и он не хамит, а в случае собаки этот феномен усиливается в тысячи раз.

Итак, если владелец собаки будет видеть в ней предмет интерьера, то она и будет чем-то сродни табуретке или подушечке для ног. Если будет видеть в ней идеальный инструмент для охоты, то она идеальным инструментом и останется, выше не подымется.

Другое дело, если хозяин будет угадывать в ней одного из четырёх «евангелистов» Девы — «евангелистом» она и вырастет. И вот у такой собаки поучиться есть чему.

Городским жителям, которые лезут к каждой собаке, чтобы погладить, чтo такое учение у настоящей собаки (канака, а тем более апостола) не понять, — в городах настоящих собак нет, нет и хозяев.

С коренными народами на эту тему говорить несравнимо легче — они понимают.

Если человек не вырастил канака — он сам остаётся без учителя. Последний виток Спирали ему не одолеть. Мудрость сия — с Ворги, пути ведающего.

Высшее служение канака — обучение хозяина до хозяина. Подготовка хозяина к обращению в волка.

Не только волк на этом свете являет великий круг служения. Признает вас сибирский шаман или волхв за своего — кивнёт: волк, сокол, канака, олень…

Человек в тайге полностью зависит от собаки. Если собака городская или шавка, то лучше в тайгу не ходить. Хорошая собака — прекрасно. А гениальная собака — преддверие мастерства. Мастерство — это вовсе не товарное количество добычи, а обретение счастья, которого не достичь, если ты не постиг смысл жизни М. Смыслом жизни матёрый волк владеет отчётливо. Помните, как в очень древней русской сказке «Иван-царевич и серый волк»: волк не только хозяин, советчик и спаситель, но он Ивана, убитого и расчленённого братьями-предателями, ещё и воскрешает. И это не метафора.

Настоящий хозяин — это ведающий, который знает слово о всех четырёх стихиях красoты Девы. Хозяин — это тот, кто смог вызволиться до такой концепции жизни, внутри которой естественно обретаются и соединяются такие, казалось бы, несвязанные умения, как талант непобедимого военачальника и способность вызволить из собаки канака.

Есть такая теория жизни — «красная шапочка». Есть общая теория, а есть специальная. Согласно специальной теории волк находит бабушку, снимает с неё чепчик, сжирает её, потом надевает чепчик на себя и сжирает внучку. В жизни волки людей никогда не трогают, однако горожане и даже цивилизованная часть сельских жителей веруют, что волки очень-очень опасны, страшные до ужаса.

Общая теория жизни «красная шапочка» есть расширение специальной теории на все случаи жизни. Яркий пример — муха Аристотеля. Аристотель, непререкаемый авторитет, в каком-то трактате упомянул, что у мухи восемь лапок. Казалось бы, на каждого из нас садятся мухи, легко подсчитать, что лапок у мухи шесть — однако все европейские учёные две тысячи лет веровали, что у мухи именно восемь лапок.

Яркий пример хозяина — Сталин. В первом же сражении в 1918-м году Сталин одерживает блестящую военную победу, и с тех пор знамя победы реет над ним до самого конца — и это при том, что ни малейшего военного образования у Сталина не было. «Ни малейшего» в понимании тех, кому «красная шапочка» стаей цивилизаторов натянута на самые уши. Сталин учился у кречета — полярного сокола. Вообще говоря, это известная традиция — упоминание вы обнаружите в изобилии на древних восточных фресках и в древних свитках.

В круге апостолов Девы Сталин начал учиться в Нарыме — это как раз те самые великие Васюганские болота, или граница Лукоморья, о котором я чуть выше уже упомянул, — очень может быть, что канака ему показали в той же самой глухой деревушке, что и мне. Через год это наивысшее из образований Сталин продолжил, будучи сослан ещё дальше, уже в Красноярский край в Костино, а затем и в прославленную его присутствием Курейку. Полнотой изначальной сути апостолы Девы владеют только в тех местах — в Гиперборее, Прародине. Эти места, кстати, апостолы никогда, несмотря на 60-градусные морозы, не покидают. Соколы, между прочим, тоже не улетают — хотя крылья улететь есть.

Там, за Полярным кругом, Сталин и воспитал себе канака, собаку, о которой слышали, по меньшей мере, все историки, изучающие удивительный феномен Сталина. Звал он её уважительно, по имени-отчеству: Тихон Степаныч. Разговаривал он с ней много. И ещё с этой собакой связаны удивительные события, о которых речь ещё впереди.

У хозяина собака живёт не только в этой жизни. Она не только современница хозяина. Она живёт также и во всех прошлых жизнях.

Скажем, укусила охотника змея. Требуется противоядие — во всяком лесу есть соответствующая травка или из них сбор. А которая из многих трав может спасти, охотник и знать не знает.

И где такую траву найти — не знает тем более.

Мне рассказывали: канака отбегает немного, останавливается и, обернувшись, смотрит в глаза мучающегося хозяина внимательно так, внимательно. Хозяин понимает и идёт за ней. Она опять отбегает и опять останавливается. И так до тех пор, пока не ткнёт охотника носом в необходимую траву. Спасительную.

Канака разбираться в травах никто из людей не учил, да и школ для собак, где бы им преподавали подобные предметы, в тайге не строят.

Однако ж, канака умеет и это.

Каким способом научилась?

Первый возможный источник — родовая память.

А раз так, то, согласно Гребню Девы, у разных народов в словах, обозначающих собаку, эту высшего уровня развития друга ведающего охотника, должны обнаруживаться корни — ГД, МН, К.

И точно. Английский — dog (ГД), тофаларский — Ч-ГД, селькупский — К-Н-К, русский — «собака», «кобель» и т. п.

Гласные, разбавляющие корни, от языка к языку могут отличаться (канак, кунак, киник), но согласные корня для всех языков общие — в особенности, в языках древних или осознанно охраняемых жречеством, а также в русском. Эта часть ведения волхвов называется Гребнем Девы.

Второй источник (сопутствующий родовой памяти) удивительных возможностей канака — слияние с территорией, планетой, третьей стихией «земля» вообще.

Сибирские шаманы подымают планку повыше: верность чистоте Хозяйки леса, Деве, Великой Матери.

А раз слияние с третьей стихией «земля-кунь», то ищи в словах, обозначающих собак, корень С (СоБаКа, ПёС).

Слово слово, прочтённое в обратном порядке, даёт слово волос. Это не случайно.

Слово, пройдя через Гребень Девы, обретает красоту (защитную силу) Волос Девы. Кто поймёт, почему это так, то есть научится владеть Гребнем, тот, даже будучи заключён в одиночную камеру, всегда будет обладать доступом в величайшую в мире библиотеку.

Тема Гребня Девы обширна. Она или открывается при озарении, или должна быть предметом книги совсем другого объёма, с обширным научным аппаратом — первый том уже вышел. В столь малом, как эта книга, объёме учить жреческому ведению о способе расчёсывания волос Девы, возможности нет.

Общий же для этой главы вывод следующий: грамотные действия ведающего по отношению к собаке способствуют, во-первых, пробуждению у неё родовой памяти, а во-вторых, подводит на шаг ближе к Хозяйке леса самого ведающего.

Волк же выводит хозяина на самую высокую ступень. И тот обретает право на новое имя — Рубка, Бирюк, Спаситель.

 

 

Высоцкий: «Охота на волков»

 

Нет у Высоцкого песни более экспрессивной, чем знаменитая «Охота на волков».

 

Рвусь из сил — и из всех сухожилий,

Но сегодня — опять как вчера:

Обложили меня, обложили —

Гонят весело на номера!

 

Из-за елей грохочут двустволки —

Там охотники прячутся в тень, —

На снегу кувыркаются волки,

Превратившись в живую мишень.

 

Идёт охота на волков, идёт охота —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Не на равных играют с волками

Егеря — но не дрогнет рука, —

Оградив нам свободу флажками,

Бьют уверенно, наверняка.

 

Волк не может нарушить традиций, —

Видно, с детства — слепые щенки —

Мы, волчата, сосали волчицу

И всосали: нельзя за флажки!

 

И вот — охота на волков, идёт охота, —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Наши ноги и челюсти быстры, —

Почему же, вожак, — дай ответ —

Мы затравленно мчимся на выстрел

И не пробуем — через запрет?!

 

Волк не может, не должен иначе,

Вот кончается время моё:

Тот, которому я предназначен,

Улыбнулся и поднял ружьё.

 

Идёт охота на волков, идёт охота —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Я из повиновения вышел —

За флажки, — жажда жизни сильней!

Только сзади я радостно слышал

Удивлённые крики людей.

 

Рвусь из сил — и из всех сухожилий,

Но сегодня не так, как вчера:

Обложили меня, обложили,

Но остались ни с чем егеря!

 

Идёт охота на волков, идёт охота —

На серых хищников, матёрых и щенков!

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,

Кровь на снегу — и пятна красные флажков.

 

Высоцкого всегда «продавали» как эдакого борца с режимом, эдакого героя, который всегда шёл против течения. Смешно, но будущий демократический электорат (интеллигенция) внимал эту дурилку со всхлюпом.

На самом деле Высоцкий пишет, что после этой песни его возлюбило начальство (будущие внезапные миллионеры), сами знаете, какая нация назначила Высоцкого совестью русских (и это при папе-юристе!), правоборцы его боготворили, быдло млело. Это 68-й год.

Экспрессивности в «Охоте на волков», точно, хоть отбавляй.

Что касается смысла песни, то Высоцкий врёт — то ли намеренно, то ли от незнания. Из текста песни однозначно следует, что внутри оклада полегла почти вся стая, включая и вожака. Спасся же один только молодой прогрессивный волк, демократ, от лица которого, так сказать, и ведётся повествование.

На самом же деле флажки — непреодолимый барьер только для прибылых и переярков, то есть для волков молодых, которым до матёрого под хлёсткими ударами жизни ещё учиться и учиться. Флажки — не преграда только для матёрого.

Да, в реальной жизни за флажки первым вырывается матёрый — а вся проблема молодых волков только в том и состоит, чтобы услышать зов предков, в частности, несмотря на страх, последовать за умудренным жизнью отцом, поскольку вожак в стае — биологический отец всех молодых волков. Отец-волк не просто отец — он, в свою очередь, дожил до очередной на него охоты потому только, что сам прежде услышал зов предков и последовал за своим отцом.

«Прогрессивисты» же, на самом деле, гибнут все.

Итак, внять зову предков для молодых волков — единственный способ спастись.

Повторюсь, у Высоцкого всё в точности «до наоборот». По Высоцкому, за флажки вырывается демократ, то есть тот, кому не по росту понять, в чем же заключено наследие гениального Прапредка. Суть усилий цивилизаторов в том и состоит, чтобы отсечь от аборигенов ту простую истину, которую проповедуют спасшиеся волки: полноту жизни обретает только тот, кому удаётся вызволить в себе Прапредка, Гения.

Впрочем, есть и встречное движение: народ истины шугается. Быдло враньё лижет, как всем доступную суку.

Высоцкий не одинок в тиражировании «красной шапочки». Созерцающему Воргу полезно знать, что волки воют только в августе и в конце июля. Вой волков — явление удивительнейшее, совершенно желудочно не обоснованное; норвежцы песню волка обозначают священным словом «варга» — и она такова для всех народов, — но сейчас речь не об этом.

Ещё раз: в остальные кроме августа месяцы волки не воют.

Не воют!

Не во-ют!

Поймите, зимой не воют. Не воют зимой. Леса ещё не все вырубили на экспорт — можете проверить.

Однако, если обратиться к литературе цивилизаторов, то в ней волки зимой воют-заливаются. То, что у Шекспира волки воют зимами, так это не удивительно — как не удивительно и то, что Толстой на Шекспира наплюнул. Но даже и у любимца российских военных, алкоголика Сергея Есенина, волки воют в стужу («Яр» и др.). Тут интересно то, что Сергей Есенин зарабатывал на водку и дорогие цивилизованные гостиницы текстами а ля рюс деревня. Главный, так сказать, специалист по вековечному укладу крестьянства. Впрочем, Рязанская область, откуда родом этот «специалист», далеко не Русский Север.

Так что, если уж вал пишущих цивилизаторов не в состоянии осилить такой простой вопрос, как время, когда воет волк, то можете себе представить, какова истинная стоимость их остальных о волке, с позволения сказать, размышлизмов.

А вот у Льва Толстого сбоев с описанием варги волка нет.

Шукшин волков почти не замечает, но и у него волки на человека не нападают — в том числе и с нескольких шагов (рассказ «Волки!»). Но эти два автора, в сущности, русские и потому — исключения.

 

 

Тунгус и волк, Великий Атаман и волк, Волк и волк

 

Стоит человеку сорвать с глаз «красную шапочку», согласно которой волк — лишь желудок на четырёх ножках, как вызволенный взгляд обнаруживает несравненный образ небесного благородства.

Волк благороден во всём, а не только в своём отношении к детям и взрослым. В собственной семейной жизни он благороден тоже. Волк и волчица верны друг другу до смерти — и после неё тоже. Если милый друг погибает, то оставшийся в живых в новые сексуальные контакты не вступает. Вдовец присоединяется к полной семье и принимает участие в воспитании и выкармливании их волчат в качестве «дядюшки». Исследователи порой встречают такие семьи. Даже лебеди по брачной чистоте волкам уступают.

Лебедей не оболгали потому, что они вне Ворги (инициатического пути), они не опора для вызволения, и потому правда о них цивилизаторов пугает мало. А вот волков уничтожить для цивилизаторов — голубая мечта.

Волк — не учётная единица охотхозяйства, и среди зверей волк не просто зверь. Это в «красной шапочке» лиса самый хитрый персонаж, а в реальной жизни — таёжные охотники это вам подтвердят — умнее волка, мастера многоходовых комбинаций, никого нет. Лиса уступает волку по уму, а лебедь по чистоте.

Повторюсь: в Грузии в прежние времена, и во времена детства Сталина тоже, виновник смерти волка (в капкан попал, расставленный, скажем, на медведя) облачался в траур, как по старшему родственнику.

Старший родственник — это тот, кто помогает тебе вырасти до полноты духовной зрелости. «Старший» именно учитель, а не тот, который показывает приёмы, как побольше урвать.

Итак, волк — наш старший родственник по духу. Следы этого ведения обнаруживаются не только в Грузии, но и вообще во всех народах. И на территории России, и на территории бывшей Российской империи, и за её пределами — правда, в меньшей степени. Предок у нас один, цивилизаторы о духовном старшинстве волка знать подробно не позволяют всем аборигенам, но разные народы сопротивляются по-разному.

…Странная встреча состоялась у меня на паромной переправе на Ольхон. Ольхон — это остров. На Байкале. Минуя паром, на остров не попасть.

Среди магов Востока считается, что Ольхон — духовный центр планеты. Они полагают, что Ольхон — Прародина корейцев, японцев и т. п. Доказательство — то, что даже не на Ольхоне, а на берегу Байкала корейцы нашли скалу, которая при определённом освещении с какой-то одной точки кажется сидящим стариком-корейцем. Как следствие, на Ольхон съезжаются целые потоки городских магов и шаманов из многих стран и Азии, и Европы.

В самом деле, по Гребню Девы Ольхон (ЛН-Х) — «место рождения особенных, выдающихся». Возможно, действительно лучших из японцев, корейцев и кого-то ещё. Действительно, нет места, которое не было бы чьей-либо родиной, но Прародина ли Ольхон вообще? ЛХ-Н — «великий шаман» или, наоборот, «распоследний лох». Так что ЛН-Х можно прочесть и как «место рождения законченных кретинов» или «место притяжения законченных кретинов».

Для центра действительно духовного на Ольхоне толчётся слишком много народа — а ведь истинно священные места обладают свойством туристические потоки от себя отталкивать.

Большинство из приезжающих на Ольхон иностранцев по какой-нибудь системе пророчеств знают, что в начале XXI века из «стран гиперборейских» придёт великий свет, обновится религия солнца и огня. Не спорю. Но в «странах гиперборейских». А каким образом к этим «странам» всем этим корейцам и японцам удалось присобачить Ольхон, расположенный много южнее, мне непонятно.

Возможно, Ольхон они вылизывают потому, что Заполярье приводит их в ужас: зимой — морозами, а летом — мошкой. А на Ольхоне — курорт, прозрачная вода Байкала запоминается навсегда.

По тунгусам на всю страну такого уровня специалист, как профессор М. Г. Туров, может, один — но мы пересеклись (его наняла консультировать группа южнокорейского телевидения). Мало того, что вообще пересеклись, важно, что произошло это на пароме — священном месте в культе полноты целого (он же культ пути, он же культ земли; стихия земля). Осознаёт это человек или не осознаёт, но место влияет — человек на пароме преображается. Не случайно на паромах люди впадают в особенно задумчивое состояние — ворга называется.

Профессор М. Г. Туров — специалист по коренным народам Сибири вообще, но, прежде всего, по тем народам, которые живут вокруг столь странного места, как станок Курейка.

Курейка — это не только Сталин, который вышел отсюда непобедимым военачальником. Кинорежиссёр Тарковский вспоминает геологическую экспедицию в пойму реки Курейка как место самого сильного за всю жизнь духовного импульса. А Борис Воробьёв, автор «Весьёгонской волчицы», был на Диксоне — это тоже территория Прародины. Надо быть полным идиотом, чтобы по этим примерам не понять, что Лукоморье — место преображающее.

Кстати, и я тоже как бы оттуда. Редьярд Киплинг носил имя, которого нет. «Редьярд» — название озера, на берегу которого познакомились мать и отец Киплинга. Ну, а мои родители познакомились в эпицентре Тунгусского феномена, который по недоразумению называют метеоритом. Что известно об этом феномене? Гигантский выплеск энергии, который осветил всю планету — и, видимо, не только осветил. А в чём причины этого выплеска? Серьёзные учёные не знают. А пойма Подкаменной Тунгуски – это если и не Прародина, то граничащая с ней территория. Вернее так: правые притоки Подкаменной Тунгуски, точно, берут начало на Прародине. Так что если Киплинг — Редьярд, то Меняйлов — Тунгусский.

Многие исследователи говорят, что именно Лукоморье — прародина человечества. Я знаком со многими концепциями расположения Прародины. Прародину вообще отсылали куда угодно: цивилизаторы в наше время особенно напирают на Африку — но именно Лукоморье вплоть до Путораны («страны гиперборейские»), я убеждён, и есть искомое место. Дело не в древних рукописях, начиная с Древней Греции и даже раньше. Прародина свою святость должна проявлять. Отсюда и сегодня должны приходить гении — выводящие нас к истокам. Я уже назвал Сталина, Воробьёва и Тарковского. Я знаю и иные доказательства — но достаточно и этих трёх имён.

В тех местах почитают за честь кочевать и ненцы, и нганасаны, и тунгусы, постоянно живут остяки. Тунгусы же народ такой: проложат власти к ним подобие дороги, а тунгусы бросят селение, и уйдут в места ещё более недоступные, куда дорог нет никаких.

Профессор Туров о тунгусах рассказал мне вот что.

Вот, тунгус созерцает оленье стадо. Высший пилотаж созерцания: обернуться оленем. Взглянуть на себя, человека, со стороны. Олень священен, тунгус отважен и боль переносит с улыбкой. Кто видел, как почитатели веры отцов нитками на лице сами себе вышивают ритуальные узоры, тот нисколько в этом не сомневается. Так что, защищая святое, настоящий тунгус собственную жизнь отдаст легко. Совершит любой подвиг.

Олень тунгусу и его семье и кормилец, и учитель ведения — казалось бы, оленей надо защищать от всех подряд.

Настоящий тунгус и защищает.

Но вот появляется волк. Он врезается в стадо — и одного из оленей режет. А захочет, и не одного.

Предположим, он режет единственного у тунгуса-шамана оленя. Можно бы волка остановить, но тунгус сидит и спокойно курит свою трубочку — табак наполовину с оленьим волосом и стружками. И принимает урок-благословение. В чём урок — позже. Знание совсем уж неожиданное, чтобы о нём говорить в начале книги.

Настоящий тунгус, имею в виду, шаман, не помешает волку никогда.

Учтите, что тунгусский шаман и есть тот самый олень.

Волк, получается, для максимально развитого тунгуса важнее даже самой его жизни, и даже его семьи. Понять причину — понять великие тайны жизни. Понять тайну — обрести великое могущество. А эта тайна наговаривается многим из нас голосом бабушки: Серый волк воскрешает Ивана-царевича.

Кабинетные цивилизаторы учат, что волки идут туда, куда направляются олени. Но настоящие таёжные охотники знак причинно-следственной связи поменяют на противоположный: олени идут туда, куда идёт волк. Он хозяин. И дело не только в передвижном варианте «долины смерти»…

Даже в мемуарах полярников, того же Моуди, например, можно найти, что мигрируют именно олени, а волки остаются на месте.

Тунгусы — это Заполярье. Но и казаки наши, с противоположного, заметьте, конца — с юга, из выжженных солнцем степей, тоже не в неведении…

Знание о волке как спасителе разом и отдельного человека, и народа у казаков из поколения в поколение передаётся в виде легенды о Великом Атамане. Великий Атаман — это тот, чьи соратники будут выходить победителями из любой передряги, даже самой страшной, грозящей тотальным уничтожением. Народу при нападении на него какого-нибудь «Гитлера» без Великого Атамана не сдюжить.

Великий Атаман — герой самоотверженный, благородный. Как бирюк. Так называют одинокого матёрого волка.

О бескорыстии Великого Атамана можно и не говорить.

Спаситель народа. Подчёркиваю: Спаситель…

Так вот, по казацкой легенде, тот, кто встретится со взглядом умирающего волка, тот и станет тем самым непобедимым Атаманом.

Я полагаю, что источник могущества — в волке лишь частично, в большей степени, в самом человеке. В стрессовой ситуации с присутствием волка в «картинке» — ситуации без волка неповторимой — происходит инициатическое овладение ведением того предка, которого мы называем великим посвящённым.

Всякая инициация сильно изменяет человека, инициация «волк» — в особенности. В некоторых народах говорят о передаче духа волка («аморака»). Если кому из читателей неясно устройство подсознания и непонятны механизмы инициации, то можно говорить о передаче духа. Пусть неточно, но вполне допустимо.

Смысл слова «атаман» по Гребню Девы крайне интересен.

ТН-М — «[познавший] тайну смысла жизни».

МН-Т — «овладевший потоком родовой памяти».

МТ-Н — «первый у Матери», то есть «первородный Девы», «особенно приближенный к Деве».

Что и говорить, «особенно приближенный к Деве» овладел потоком родовой памяти, естественное следствие чего – постижение тайного смысла жизни.

Великий-то атаман, конечно, великий, да, спаситель, но…

Всегда это «но»!

Но война кончается, враг повержен, народ спасён и, казалось бы, должен испытывать к Спасителю благодарность — согласно благородному принципу справедливости. Но, победив интервентов, Великий Атаман вдруг оказывается в пустыне неприязни — и это-то среди своих! Среди тех, чьих детей он спас! Вдруг обнаруживается, что Атамана мало кто понимает (в самом деле, и многие ли овладели потоком родовой памяти и поняли глубинный смысл жизни?).

Понимать способны только очень достойные люди — коих во все времена мало. Единицы. Зато народа много. Того, который быдло и чернь.

И Великий Атаман оказывается перед пропастью.

Он обречён, в том числе, быть оболганным.

Более того, по современной версии казацкой легенды, Атамана народ по окончании войны убивает. Якобы за то, что Атаман немилосерден и жесток — ведь в нем живёт дух волка, а волки, якобы, пожирают бабушек без чепчиков и девочек с пирожками. «За волчье немилосердие», говорят, так было озвучено в сериале «Сармат» — теперь вся страна так думает.

Но авторы «Сармата» или заблуждаются, или соврали намеренно. Ненависть к спасителю коренится не в гипотетической злобе волка — нет животного не только более благородного, но и более милосердного. Убивают Атамана за другое. За то же, за что убили и Христа, и многих и до того, и после.

Спасённое Великим Атаманом быдло, действительно, спасителя ненавидит — он их всех обличает одним только своим существованием, своим бескорыстием, своей способностью не прятаться от правды жизни (иначе — интеллектуальной гениальностью).

Накал этой неприязни измерен многократно, в том числе, и на посмертной судьбе Сталине — Сталин тоже, в последнем своём «классе» образования, в Туруханском крае, в зимнюю стужу сошёлся с волком. «Зимняя стужа» — деталь важная.

Сталин, что и говорить, воспетым с древности Атаманом, действительно, стал. И мы все, включая нас, родившихся уже после Войны, выбрались победителями из самой невероятной передряги, самой-самой из всех времён и народов. Вторая часть тоже исполнилась: Сталина предали, а главное, оболгали.

 

В тех местах, в которых молодой Сталин, заглянув в глаза волку, принял дух волка («аморак» по-эскимосски), тунгусы в те времена были гостями не редкими.

Бережное отношение к волкам объяснить просто: не будет волков — не будет волчьего взгляда. Не будет взгляда — не будет источника аморака для «рождения» героя-атамана, Спасителя. И не будет у народов России даже надежды на выход из того униженного состояния, в которое мы впали со времени ухода Сталина, Рубки.

Тунгусы — отважны, но когда по следам Ермака ворвались русскоязычные, тунгусы им не сопротивлялись, хотя, казалось бы, должны были сопротивляться носителям пьянства, лжи и воровства. Причина того, что не сопротивлялись, в том, что над Истиной глумились христиане, русскоговорящие, а тунгусы пропускали растворённых среди них русских. Настоящих. Умеющих слышать зов Прапредка. Пропускали к Прародине именно их. С ними сибиряки знакомы со времён давних — поджо называют.

Русскоговорящих — тьма, однако среди них нет-нет, да и блеснёт русский, настоящий, тот, на сретение с которым выходит волк. Тунгусы самопожертвенно открывали путь, которым уже однажды прошёл Сталин, — было на то пророчество, и, как предречено, пройдут и последующие прорусские правители.

Таёжные охотники знают, что когда на Русь приходят тяжёлые времена, число волков увеличивается. На памяти тех охотников, с кем я общался в Лукоморье, в XX веке было три волны резкого увеличения численности волков: Великая Отечественная, смерть Сталина и Перестройка. Народ ещё бился в радостном экстазе, что кровяные родственники «семьи» Эльцина, отобрав последнюю коровёнку, вот-вот вернут десять (обещали же!), а волки уже всё поняли — и своим появлением предлагали не только понять происходящее, но и подсказывали единственный способ решения проблемы.

Увеличение числа волков в начале Перестройки не объясняется гипотетическим увеличением кормовой базы, увеличением поголовья скота или лесных обитателей. При демократах в средних районах Сибири сельское хозяйство было уничтожено, животноводство в том числе. Численность лесных обитателей тоже упала — Дума внезапно издала закон, разрешающий для охоты нарезное оружие. То, что это должно было привести к экологической катастрофе, априори понятно даже дебилу.

Волки по кабинетным теориям из-за отсутствия кормовой базы должны были в числе уменьшиться, однако они, напротив, умножились. Тем нам возвещая: трудности ваши, люди, из-за недостатка у вас благородства; мы ждём тебя, честный, благородный человек, коваль, хозяин, и мы, волки, готовы лучшего из нашего братства принести в жертву ради народа-хранителя…

 

Итак, ведение и у северных тунгусов, и южных казаков совпадает.

А что между ними?

Между заснеженными территориями тунгусов и южными степями казаков живут те, о которых никто кроме волхвов-молчунов не знает, что это за странная такая национальность — русские — и национальность ли вообще?

Вспомните русские выражения: морской волк, полярный волк! Наивысший уровень развития, выше нет. Похвалы выше нет.

Но эти непонятные русские взглядом на волка делились и в литературных шедеврах — скажем, из-под руки Льва Николаевича Толстого.

 

 

Толстой: «Война и мир»

 

«…Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зеленя уклонились и ярко-зелено отделялись от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло-жёлтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа ещё бывшие зелёными островами между чёрными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко-красными островами посреди ярко-зелёных озимей. Русак уже до половины затёрся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. …В общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и… идти в отъезд, начиная с Дубравы, где был нетронутый волчий выводок.

В таком положении были дела 14 сентября…»

Тем из моих постоянных читателей, кто не очень хорошо помнит описание в «Культе Девы» того, как я с внуком Сталина Владимиром Константиновичем Кузаковым ставил в Сольвычегодске столб исконной русской веры, напоминаю, что 14 сентября — День Предков.

Две оговорки. Во-первых, 14 сентября — лишь один из нескольких ключевых дней Коловорота, из той же «обоймы» также и 9 мая, и 25 (27?) марта. Во-вторых, 14 сентября — первый день в многодневном ритуале, повествующем о возможности посвящения в Волка, Великого Атамана. Животных, связанных с культом предков, два. Один — гад-змий, второй — волк. Или наоборот: первый — волк, второй — гад-змий. Их взаимоотношение пока не понимаю. Хотя по работам такого продвинутого археолога, как академик РАЕН В. А. Сафронов, знаю, что у сербов происходит прямое соединение гада и волка. (В его переводе «Змей Огненный волк» — нечто вроде казнить нельзя помиловать — ясно только наличие отождествления. Кстати, у эвенов волк — «эгден ньэлуки», ГД ЛК, «змей волк». Сербы — вон где, а эвенки — вон где, а одно и то же.)

Через максимально близкий контакт с гадом-волком — оба вызывают сильнейший стресс (необходимое условие инициации) — при наличии у посвящаемого собственной энергии благородства возможна инициация его в Предка, гения. Инициация — это пробуждение прежде дремавших слоёв подсознания.

Толстой редактировал отдельные места своих текстов до 102 раз, в его текстах нет ни одного случайного слова, и точная дата начала ритуала, 14 сентября, указана им не случайно.

За три десятка лет я более десяти раз перечитал толстовское описание охоты — и всякий раз ощущение восторга доходило разве что не до судорог. Сильнее этого места у Толстого на меня не действует ничего.

Но, увы, всякий раз я объяснял эту странной силы реакцию по схеме, вдолбленной мне цивилизаторами: дескать, эмоциональная вовлечённость в преследование, в погоню за кровью. На самом деле особое волнение можно объяснить наличием «рабочей» родовой памяти и сакральными корнями ритуала — при их соприкосновении проскакивает искра, рождающая пламя огня.

«…Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо; пахло вянущим листом и собаками. Чёрно-пегая широкозадая сука Милка с большими чёрными навыкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по-русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и, подняв правuло (хвост), стала тереться о ноги Николая.

— О гой! — послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас и самый тонкий тенор; и из-за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по-украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник, с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё-таки был его человек и охотник.

— Данила! — сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей породы, этих собак и охотника его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюблённый в присутствии своей любовницы.

— Что прикажете, ваше сиятельство? — спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два чёрные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» — как будто сказали эти два глаза.

— Хорош денёк, а? И гоньба и скачка, а? — сказал Николай, чеша за ушами Милку.

Данило не отвечал и помигал глазами.

— Уварку посылал послушать на заре, — сказал его бас после минутного молчанья, — сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъёмное место.)…»

«Перевела» — судя по окончанию, не он, а она. Граф Лев Толстой — не реликтовый русский, он как бы полунемец, поскольку его род на службе у немцев Романовых усердствовал не одно поколение. Итак, Толстой, как бы немец, слышит от русских слово «перевела» и видит волков. Истолковать смысл любого слова можно по-разному. Толстой соединил этот глагол с видимым, визуальным, с волчицей. Толстой, родившись графом от прислужников у цивилизаторов, о Деве, Хозяйке, видимо, даже и не слышал. Неизвестна ему была русская потаённая культура. А может, и слышал что-то, но в романе «Война и мир» соблюдал конспирацию — власть в России как-никак была у цивилизаторов. Но волчью стаю «перевела» не волчица. «Перевела», на самом деле, Дева. А волк из отрадненского леса — прообраз ближайшего Её помощника, волка-Спасителя.

Именно Дева, Хозяйка, выбирает, на кого из тех многих, кто, отдавшись жребию, стоит на выпавшем ему лазе, пойдёт волк. Эта деталь ритуала (воля Хозяйки) может научить многому — даже всей полноте пути посвящения на Спирали Девы.

Охоту все, и Ростов, и другие участники, ведут по усвоенному с детства ритуалу, смысл которого им самим, похоже, не понятен. Но Ростов способен понимать важность завещанного предками ритуала — как учебного пособия, источника ведения.

В чём цель дворянской охоты, если не в соблюдении ритуала? Так при намерении получить удовольствие себя не ведут. И хозяйственную целесообразность так не соблюдают. Растерзанные тысячные собаки, увечья участников, уничтоженные посевы — да за десятую долю расходов крестьяне бы нанялись не оставить во всём поместье ничего живого…

Чтобы понять глубинный смысл происходящего во время охоты на волка надо иметь в виду, что происходящее — древнее священнодействие, богослужение и даже крещение (в древнейшем смысле слова «крест», как «карта освоения стихий»). Ритуал завещан предками, и подводить это учебное мероприятие должно к той истине, что человек, освободившийся от доли страха и желающий этот путь продолжить, со временем непременно пересечётся с тропой волка.

«…Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьёзным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошёл мимо Наташи и Пети, которые что-то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперёд стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меринка, называемого Вифлянкой, вёл графский стремянной; сам же он должен был прямо на оставленный ему лаз выехать в дрожечках.

Всех гончих выведено было пятьдесят четыре собаки, под которыми доезжачими и выжлятниками выехало шесть человек. Борзятников, кроме господ, было восемь человек, за которыми рыскало более сорока борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около ста тридцати собак и двадцати конных охотников.

Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал своё дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров, равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.

Как по пушному ковру, шли по полю лошади, изредка шлёпая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистывание охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своём месте.

Когда отъехали с версту, навстречу ростовской охоте из тумана показались ещё пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.

— Здравствуйте, дядюшка! — сказал Николай, когда старик подъехал к нему.

— Чистое дело марш!.. Так и знал, — заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), — так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донёс, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя — чистое дело марш! — под носом выводок возьмут.

— Туда и иду. Что же, свалить стаи? — спросил Николай. — Свалить…

Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из-под которых виднелось оживлённое, с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от неё Петей и Михайлой-охотником и берейтером, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему-то смеялся и бил и дёргал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своём вороном Арабчике и верною рукой, без усилия, осадила его.

Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьёзным делом охоты.

— Здравствуйте, дядюшка, и мы едем, — прокричал Петя.

— Здравствуйте-то здравствуйте, да собак не передавите, — строго сказал дядюшка.

— Николенька, какая прелестная собака Трунила! Он узнал меня, — сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.

«Трунила, во-первых, не собака, а выжлец», — подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое их должно было разделять в эту минуту. Наташа поняла это.

— Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому-нибудь, — сказала Наташа. — Мы станем на своём месте и не пошевелимся.

— И хорошее дело, графинечка, — сказал дядюшка. — Только с лошади-то не упадите, — прибавил он, — а то — чистое дело марш! — не на чем держаться-то.

Остров Отрадненского заказа виднелся в саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих, и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.

— Ну, племянничек, на матёрого становишься, — сказал дядюшка, — чур, не гладить.

— Как придётся, — отвечал Ростов. — Карай, фюит! — крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матёрого волка. Все стали по местам.

Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и ещё не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, весёлый, румяный, с трясущимися щёками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую, как и он сам, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хоть и не охотник по душе, но знавший твёрдо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся, улыбаясь.

Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семён Чекмарь. Чекмарь держал на своре трёх лихих, но так же зажиревших, как хозяин и лошадь, волкодавов…

…Семён не договорил, услыхав ясно раздавшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трёх гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. — На выводок натекли… — прошептал он, — прямо на Лядовской повели.

Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трём собакам, и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, который служит признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из-за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, входил из-за леса и звучал далеко в поле.

Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянный убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу, мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба этих гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семён вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель. Граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл её и достал щепоть.

— Назад! — крикнул Семён на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать её.

Граф и Семён смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот-вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.

Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперёд, на другую сторону.

— Береги! — закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.

Граф и Семён выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.

Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам и, так же мягко переваливаясь, прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с рёвом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине её комочком, валясь вперёд, сидел Данило, без шапки, с седыми встрепанными волосами над красным, потным лицом.

— Улюлюлю, улюлю!... — кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.

— Ж…! — крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.

— Про…ли волка-то!... охотники! — и как бы не удостаивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понёсся за гончими. Граф, как наказанный, стоял, оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семёне сожаление к своему положению. Но Семёна уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошёл кустами, и ни один охотник не перехватил его.

 

Николай Ростов между тем стоял на своём месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих он чувствовал то, чтo совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матёрые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где-нибудь травили и что что-нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбой о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, — говорил он Богу, — сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но, ради Бога, сделай, чтобы на меня вылез матёрый и чтобы Карай, на глазах дядюшки, который вон оттуда смотрит, влепился ему мёртвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряжённым и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из-за куста направо.

«Нет, не будет этого счастья, — думал Ростов, — а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах и на войне, во всём несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матёрого волка, больше я не желаю!» — думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что-то. «Нет, это не может быть!» — подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье — и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам, и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперёд и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седой спиной и наеденным красноватым брюхом. Он бежал неторопливо, очевидно убеждённый, что никто не видит его. Ростов не дыша, оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив жёлтые зубы, сердито отыскивая блоху, щёлкал ими на задних ляжках.

— Улюлюлю, — шёпотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай дочесал свою ляжку и встал, насторожив уши, и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.

«Пускать? не пускать?» — говорил сам себе Николай, в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав ещё, вероятно, никогда не виданные им человеческие глаза, устремлённые на него, и, слегка поворотив к охотнику голову, остановился — назад или вперёд? «Э! всё равно, вперёд!..» — видно, как будто сказал он сам себе и пустился вперёд, уже не оглядываясь, мягким редким, вольным, но решительным скоком.

— Улюлю!.. — не своим голосом закричал Николай, и сама собой стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины впоперечь волку; и ещё быстрее, обогнав её, понеслись собаки. Николай не слыхал ни своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чёрно-пегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на неё, и, вместо того, чтобы наддать, как это она всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.

— Улюлюлюлю! — кричал Николай.

Красный Любим выскочил из-за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту же секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щёлкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперёд, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.

«Уйдёт! Нет, это невозможно», — думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.

— Карай! Улюлю!.. — кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай их всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчёт Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдёт наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти навстречу. Ещё была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щёлкнул зубами — и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.

— Караюшка! Отец!.. — плакал Николай.

Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, ещё дальше спрятав полено (хвост) между ног, и наддал скоку. Но тут — Николай видел только, что что-то сделалось с Караем, — он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.

Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из-под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), — минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперёд. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненный, с трудом вылез из водомоины.

— Боже мой! За что?.. — с отчаянием закричал Николай.

Охотник дядюшки с другой стороны скакал наперерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.

Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад, и всякий раз пускаясь вперёд, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его.

Ещё в начале этой травли Данило, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка, и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошёл наутёк, Данило выпустил своего бурого не к волку, но прямой линией, к засеке, так же как Карай, — наперерез зверю. Благодаря этому направлению он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.

Данило скакал молча, держа вытянутый кинжал в левой руке и, как цепом, молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.

Николай не видел и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел, тяжело дыша, бурый, и он не услыхал звук паденья тела и не увидал, что Данило уже лежит в середине собак, на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для охотников, и для собак, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данило, привстав, сделал падающий шаг и всею тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данило прошептал: «Не надо, соструним», — и, переменив положение, наступил ногою на шею волка. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данило раза два с одного бока на другой перевалил волка.

С счастливыми, измученными лицами живого матёрого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трёх — борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который, свесив лобастую голову с закушенной палкой во рту, большими стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех.

Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.

— О, матёрищий какой, — сказал он. — Матёрый, а? — спросил он у Данилы, стоявшего подле него.

— Матёрый, ваше сиятельство, — отвечал Данило, поспешно снимая шапку.

Граф вспомнил своего прозёванного волка и своё столкновение с Данилой.

— Однако, брат, ты сердит, — сказал граф. Данило ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски-кроткой и приятной улыбкой…»

 

 

Суть культа предков

 

Суть «технологии» обретения гениальности в культе предков проста — достаточно понять, как мы устроены.

А устроены мы, люди, таким образом, что каждый из нас, каждый без исключения, является носителем родовой памяти. На генном уровне записана эта память, на молекулярном или ещё на каком, не важно, главное, записана. И может быть «воскрешена».

В каждом из нас хранится память всех предков. Сколько их у каждого есть — десятки тысяч, сотни тысяч или миллионы. Вот всех этих предков память, их опыт мы можем «вспомнить».

Активизации родовой памяти внешние условия, понятно, благоприятствуют. Одни условия — очень способствуют, другие — так скажем, не очень.

Жёсткие условия благоприятствуют, конечно, кардинальней.

Способствующих пробуждению спящей памяти обстоятельств всего-навсего четыре:

— желание выбраться из кризисной ситуации,

— стресс,

— перед глазами инициирующий предмет,

— а главное, совместимость с самым главным, нравственным миром того из предков, которому по росту решение не на шутку волнующей вас проблемы.

Проблема совместимости, действительно, главная. Состоит она в следующем. Homo sapience от поколения к поколению деградирует. Мы уже не умеем видеть будущее, уже не умеем жить на морозе без одежды (как Порфирий Иванов, который 50 лет проходил в трусах зимой и летом), не видим планету как целое, волк вызывает страх, всеприсутствие Хозяйки для нас новость.

Иными словами, внутренний мир наших предков был более масштабен, чем тот кусочек от мира, который видим мы. Наш кругозор сужен в результате, с одной стороны, собственной деградации, а с другой — в результате причёсывания нас цивилизаторами под угодный им стандарт марионетки-исполнителя.

Поесть, попить, подсидеть, урвать — вот то, чем живут нынешние соседи и сослуживцы. Изображают из себя культурность, не понимая, однако, что всё кажущееся многообразие оригинальностей поведения суть стандарты, разработанные для них цивилизаторами.

Но тот редкий человек, вымученный ударами судьбы относиться к своей жизни масштабно, в пределе видит её как целое, то есть сообразуется с тем, что обнаруживается за пределами биологического существования. Этот редкий человек, по меньшей мере, догадывается, что карна (жизнь — это пищеварение, карна — дух, Ворга) за пределами биологического существования пронизана принципом справедливости и чистоты. Если это ему интуитивно нравится, вот тогда-то он с предками становится принципиально совместим. Может, и не с очень далёкими, но предками. Более масштабными. И более благородными.

Принципиальная совместимость открывает возможность инициации, то есть воскрешение в себе предка.

Резкое, однократное, внезапное — для внешнего наблюдателя —  обретение опыта какого-либо из предков и называется инициацией.

Привлекает внимание опыт, понятно, только такого предка, который, значителен, велик, успешен, удачлив.

Обращаю внимание: движущая сила инициации исходит не извне, как вдувают в уши в сектах, не от учителя, возлагающего вам на голову руки, пусть, о чудо, и бесплатного — истинная инициация идёт изнутри гоя.

Именно поэтому инициацию человек Девы проходит в уединении, без участия какого бы то ни было человека, а, тем более, целой из них толкучки. Только гой — и в нём воскрешающая череда предков.

Чтобы произошла инициация, как я уже сказал, необходимы также желание и стресс.

Так сказать, пробуждающий пинок.

Удар.

Чем угодно.

Надвигающийся на тебя вражеский танк, который надо подорвать, чтобы защитить своих детей, жену, мать… Хлынувшая в лёгкие вода, из которой надо выбраться, чтобы спасти уже собственную жизнь…

В общем, ситуаций много. Всех не перечислить.

А ещё желателен перед глазами инициирующий предмет, он же символ, он же «знак могущества».

Многие знают об особенностях подсознания. Если вам дали разводным ключом по голове, а в это время до ушей доходил звук текущей из-под крана воды, то даже после того, как у вас заживёт на голове ссадина и от неё не останется и следа, звук текущей воды будет сам по себе провоцировать у вас головную боль.

Боль — движущая сила возвращения прошлого.

«Инициирующий предмет» — звук текущей воды.

Итак, некие предметы, в частности, звук, могут возвращать нас в прошлое, где данный предмет был лишь частью интерьера.

Иными словами, зацепившись за этот предмет, вы «вползаете» во всю «картинку».

У внешних воздействий (скажем, песня жаворонка среди дубов, как в случае с инициацией Константина Васильева, или геомагнитные поля Заполярья в жизни полярников) есть свойство одаривать нас воспоминаниями не только из собственной нашей жизни, но и из жизни предков.

Дали по голове у водопада вашему прадеду, а голова от вида водопада будет побаливать у вас.

Так уж мы устроены.

Сокрушаться бесполезно, единственный путь — научиться извлекать из этого нашего свойства пользу.

К счастью, жизнь предков состояла не из одних ударов по голове. Вернуться в предка и обрести его могущество можно и без телесных повреждений.

В некоторых фильмах нам показывают, как какая-нибудь экспедиция, не жалея усилий, ищет сокрытый в каком-нибудь древнем разрушенном храме некий священный жезл или священный перстень. Или ещё что-нибудь вроде того — искусственного происхождения.

Ценность некоторых предметов определяется не стоимостью их изготовления или ценой материалов, а тем, что обретший жезл вместе с ним обретает и могущество.

Всё это правильно. Обретает. Оказывает влияние.

Но перстни и жезлы — это мелочная магия. Изготовленный в мастерских жезл может отправить ищущего могущества человека назад недалеко, всего на несколько десятков поколений. Или сотен. Всего-навсего. Как произошло это, ну, скажем, с Адольфом Гитлером при зрительном контакте с «копьём могущества» Габсбургов.

Гитлер шёл путём вовсе не культа предков, как может показаться (и как казалось прежде и мне), если призывы Гитлера к немцам вернуться к нравственному величию предков понимать буквально. На практике, Гитлер шёл путём культа Солнца, однако лишь малого круга энергий. Прошлое всех народов, действительно, захламлено этим малым кругом энергий, и сейчас этот культ не в меньшей силе над людьми — хотя на нём сменили ярлыки и товарные знаки. Посвящение в малые энергии, действительно, может дать некоторое могущество каждому — вплоть до положения второго человека в планетарной иерархии. Гитлер поставил на колени Европу потому только, что в культе Солнца нашёл самые прямые пути — и начал не со знамён, а непосредственно с копья.

Можно сказать и так: тот, кто ищет одного только могущества, неминуемо попадает в тупик культа Солнца (малый круг энергий).

Но есть путь другой, лучший, которым шёл победитель Гитлера Сталин. Сталин шёл путём древнерусским, Воргой, тропой культа Девы, волоком Отца народов, в котором первая ступень — посвящение горна, у пламени огня кузницы, древнейшем из храмов.

Если выражаться совсем точно, то Гитлер вошёл в могущество культа Солнца (малый круг энергий) через предвратное пространство культа предков.

Инициация Гитлера, вернее, самоинициация, произошла в Хофсбургском музее, тогда Адольф, безвестный художник, снимавший комнату на пару с каким-то поляком, зашёл в музей, намереваясь лишь обогреться. Зашёл по той простой причине, что на улице накрапывал дождь, спрятаться, кроме как в музее, было негде, а посещение музея было бесплатным.

Экскурсовод стандартно работал со стандартной группой, подводил к витринам и рассказывал о том, что было выставлено за стеклом. В одной из витрин, среди прочего, лежало «копье могущества», последние владельцы которого принадлежали к династии Габсбургов, императорам Великой Римской империи. Уж кто-кто, а Габсбурги на практике знали, что копьё это могущество даёт, и даёт с избытком, ценили его бесконечно, знаменитый император Барбаросса даже утонул, так и не выпустив его из рук.

Но копьё «цепляет» не всякого — а только того, кто может обнаружить в пластах своей родовой памяти глаза Габсбургов.

После того, как вымерла официальная линия Габсбургов, глаза, которые могли бы от вида этого копья засиять солнцем, исчезли, казалось бы, навсегда.

Но из всех ветвей древа Габсбургов отмерли только «законнорождённые». Но всегда есть и боковые ветви. Проще говоря, дети, рождённые вне браков. Дворовые девки, придворные дамы — вообще услужливых женщин всегда предостаточно.

С подачи экскурсовода художник и бродяга Адольф подошёл к витрине с копьём: простой кусок железа, почти метровой длины … без древка … наконечник да гвоздь, которым он некогда крепился к древку… Знал ли Гитлер, что копьё — классический предмет инициации в тупиковом варианте культа Солнца?..

Тут-то, собственно, и произошло с Гитлером нечто странное. Вошёл он под своды музея безвестным художником-копиистом, мелким по положению, но с грандиозными намерениями и мечтами. А вышел великим правителем, перед которым армии по непонятным им самим причинам роняли оружие, руки бойцов сами собой вскидывались вверх, спины выражали готовность исполнить пожелания победителей. Многие обрушились перед Гитлером государства.

И не важно, что сдающиеся армии разных европейских государств превосходили немецкие армии числом и вооружениями… они сдавались.

Не могли понять по какой причине, понятно, только миллионы смердов.

Даже в коридорах генштаба вермахта говорилось, что победа в военном противостоянии народов зависит вовсе не от размеров арсеналов — но от инициатической посвящённости вождя. Если упрощённо, то чем больше посвящённость — тем больший масштаб личности, тем большее число факторов он может просчитать одновременно.

Но, ещё раз повторяю: тот взлёт, который случился с Гитлером — это, по большому счёту, мелочи. Потому что «копьё могущества» вернуло иницианта всего-то на несколько десятков (или сотен) поколений. Мелочная магия.

Но есть предметы, звуки и поля, которые в состоянии отправить человека назад на сотни и даже тысячи поколений…

Как это произошло с Константином Васильевым — он тоже  точно знал день и час своей инициации. Крик жаворонка в дубраве — эта «картинка» неизменна уже многие тысячи лет. А главное, доступна.

Толстой тоже пишет о пережитом потрясении, и тоже рядом с дубом.

Сталин инициатически постиг все четыре стихии Красoты Девы, обстоятельства и года некоторых из них (Грузия, Новая Уда, Сольвычегодск, Нарым, Курейка) мне в экспедициях удалось выяснить, — не успеваю оформлять тексты книг.

О Сталине, как великом посвящённом, слышали только вскользь? Правильно, боятся, боятся его все те, кто рядом с ним не просто карлики, а беспросветные карлики.

Сталин уже в пятнадцать лет (!) был поэтом класса Пушкина, потому ещё до Революции попал в антологию грузинской поэзии — несложно убедиться, что гениальное владение словом есть следствие посвящения в культе предков. Не знаете стихов Сталина? Познакомиться с ними не дали? В госшколах пичкают бездарными Бродским и всякими прочими Мандельштамами?

А знаете ли вы, что первое место работы Сталина — обсерватория? Не знаете?

А знаете ли вы, что у Сталина был контакт с волком? Не знаете? А он, этот контакт, был. В Туруханском крае.

А то, что в Нарыме Сталин учился у канака, охотничьей собаки Прародины?

А то, что под Сольвычегодском, в деревне Пожарища, Сталин проводил время в обществе русского волхва Афанасия Белых, выдававшего себя за Афанасия Черных, и читал с ним какую-то резную деревянную дощечку? А что волхвы уже тогда (1909) звали Сталина Рубка (Великий посвящённый, Бирюк), хотя это посвящение Сталин прошёл только в 1916-м?

А то, что зимой 1903 года в районе Байкала Сталин как на работу взбирался на священную гору Кит-Кай на совет с Великим Шаманом? Не знаете? А ведь на Кит-Кае ангарские капитаны-речники в конце 80-х поставили Сталину памятник — громадную глыбу белоснежного мрамора затащили почти на самую вершину. Повторюсь, сделали они это в конце 1980-х, когда городское быдло с визгом требовало Эльцина и готовилось вместо вывезенной за океан одной коровёнки вот-вот получить десять. Не можете на гору взобраться? Так, пожалуйста, белоснежную глыбу видно даже от подножья (в бинокль), капитаны паромной переправы бинокль предоставят. И это от вас СМИсители утаили?

Сталин, скажете, политика? Дескать, «всего-навсего» борьба за власть, а политики без вранья не могут? Но почему тогда цивилизаторы оболгали ещё и волка? А почему цивилизаторы из всех словарей изъяли важнейшее слово русского языка «ворга»? А знает слово почему до сих пор не знали, что означает?

У всех приведённых линий вранья источник один. Потому что все три упомянутые линии от одного корня Истины.

На три вопроса разом ответить легче, чем три раза всякий раз на один. И волк, и «ворга», и Сталин — это отсвет того прекрасного мира вечности, который дегенератам не по росту.

И о Ворге, и о волке, и о Сталине можно и нужно говорить разом, так сказать, под одной обложкой. Всё это культ предков, или, что почти то же самое, Спираль Девы, или, что почти то же самое, Красoта Девы, и чтобы всё это понять, желательно осмыслить свойство человека постигать мир глазами предков.

Инициирующий предмет, открывающий доступ к первой ступени лестницы посвящения в культе предков — дуб, вернее, всякое дерево-патриарх.

Вернее так: в культе предков есть несколько ступеней. «Нулевая», самая доступная — открывается при общении с дубом, он же кедр, он же oak. О древе-патриархе (oak-кедр-дуб) в жизни гениев я подробно писал в книге «Сталин. Культ Девы». Здесь повторяться не буду.

Одна из следующих ступеней — общение с огнём и знакомство с принципом трансформации. Происходит это у коваля, он же кузнец, он же smith (С-МТ — «представитель праматери (Девы)»; СТ-М — «преддверие смысла жизни»).

Одна из последующих ступеней — древняя обсерватория. В «Культе Девы» она называлась одной из Грудей Девы, а здесь — просто точкой на Спирали. Или одной из стихий Красoты Девы. И то, и другое, и третье верно.

И, наконец, совсем на вершине — «принятие аморака» от взгляда волка-спасителя, которого человек хочет и пытается спасти.

Кстати, человек (Ч-ВЛК) — «вместилище волка», «обитель волка». Точно так же, как и личность (Ч-ЛН-СТ) — «тот, кому надлежит пройти высшее посвящение «Лоно» (оно же «волк»).

 

 

Почему Данило матёрого волка, по сути, спас?

 

«…Совершилось величайшее счастье — и так просто, без шума, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам, и сомнение это продолжалось более секунды…»

Сколько деталей щедро рассыпал Толстой — «величайшее счастье»! Ведь яснее же ясного! И как только столько лет я был не в состоянии сконцентрироваться на этой детали?!

А ведь так всё просто: «величайшее счастье»!

Итак, с чего бы это оно величайшее?!

А потому, что будь это не ритуал, а действительность, то получалось, что Хозяйка Ростова выбрала — предоставила ему возможность пройти высшую инициацию, обрести высшее ведение и возможности, соответственно. Ростов, может, смысл ритуала до конца и не понимал, и даже не знал, кто такая Хозяйка, но родовая память безошибочно определила этого момента важность — «величайшее счастье»…

«…Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая…» Это об охотничьих собаках Ростова. Дорогие собаки, но не канака. «Ничего не понимая…». Классический литературный приём. Ростов — почему-то «величайшее», а собаки своим появлением в тексте должны оправдывать употребление такого слова («ничего не понимая»), которое помогло бы читателю задуматься: а с чего это «величайшее»? Есть счастье любви, счастье победы, счастье свершившейся мести, выздоровления — ан, оказывается, что если судьба выбрала тебя для встречи с волком, то это счастье из всех самое величайшее. С чего бы это? «Ничего не понимая…» Значит, вопиют к читателю своим присутствием собаки: есть тебе, человек, что понимать в таком повороте судьбы. Волк — это, прежде всего, перст судьбы, перст избрания к постижению полноты Истины…

«…Но тут — Николай видел только, что что-то сделалось с Караем, — он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину…»

«Что-то сделалось»… Гениальность Толстого как художника в том и состоит, что он умел замечать, что кроме расчётной стороны кишечно-желудочной жизни в нас сокрыто подсознание, величайшее сокровище всякого заблудшего, открывающее доступ на Воргу, в карну.

То, что кладовые родовой памяти по ценности превосходят любое иное сокровище, показано читателю при помощи образа Наташи, её невесть откуда взявшегося русского танца, возможно, исконного. К сокровищнице родовой памяти человек получает доступ в стрессовой ситуации — отсюда и «величайшее счастье», «счастливейшая минута», «что-то сделалось с Караем»…

Чтобы понять истоки счастья, надо «всего только» «познать себя», как было начертано на фронтоне храма Аполлона в Дельфах, в Греции, основанного, кстати говоря, пришельцем их Гипербореи по имени Олень, волхвом.

«…Что-то сделалось с Караем, — он мгновенно очутился на волке…» — здесь же целая библиотека ведения!

 «…Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из-под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), — минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни …»

Оставалось только протянуть руку и, заглянув в глаза волка, его стреножить. И это, что и говорить, для всякого не смерда — «счастливейшая минута его жизни»!

Ростов Ростовым, но и Данило очень важный сакральный образ. Образ эдакого теневого жреца, колдуна, волхва, ушедшего в «пустыню» и пока ещё не вернувшегося — так, только рука показалась, которая и спасла волка.

Почему Данило не подъехал, когда, как ему показалось, волка уже добивали?

Почему Данило, когда логика событий вынудила его не наблюдать, а действовать, волка заколоть не позволил? Уж не потому ли, что в собравшейся компании не было мужа, который прошёл бы достаточного числа инициаций на Спирали Девы? Всегда ли волхв спасает волка?

Сипатый Данило был достаточно здоров, чтобы кричать — он криком кричал, когда в унизительное ничто превратил зазевавшегося в ритуале охоты самозванца, присоединившегося к ритуалу от скуки. Но на охоте, посреди всеобщего ора, он, взявший волка в полон, больше шептал — и только шептал.

«Данило раза два с одного бока на другой перевалил волка», — а это ещё зачем? На такое поведение в прообразе ритуала охоты, думается, есть серьёзнейшее основание.

 

 

Егор: избрание избранного

 

«Весьёгонская волчица» полярного капитана Бориса Воробьёва — самое сильное, на мой взгляд, произведение второй половины XX века. Уверен, придёт время, и его ещё признают Священным писанием русских.

Ясно, что волхвами становятся. Ясно и то, что к становлению есть путь. «Весьёгонская волчица» и есть описание этого пути. Причём человеком, который на логическом уровне Варгу не осмыслил.

«…Логово — неглубокая яма, оборудованная, по-волчьему обыкновению, без всякой подстилки и боковых ходов, было вырыто среди корневищ двух сросшихся между собой сосен. Вокруг валялись обглоданные кости, и остро пахло волчьей мочой.

Волчата, сбившись в тесную кучу, поглядывали на Егора скорее с любопытством, чем со страхом. Страх ещё сидел в самой глубине звериных душ, высвободить его оттуда мог только опыт, а какой опыт у волчат, которые ещё недавно были голыми и слепыми?

И всё-таки они почувствовали опасность и, когда Егор стал вытаскивать их из ямы, огрызались и норовили вцепиться острыми зубами в руку. Егор отвлекал их внимание и, хватая за шиворот, тут же совал в мешок. Волчата ползали по его дну, тыкались носами в углы и потихоньку скулили.

На всё ушло не больше десяти минут, и, завязывая мешок, в который уже раз подивился странному свойству волков, которые даже и не думали спасать потомство. Все звери и птицы защищают свои выводки, на что уж клуша — и та глаза выклюет за цыплят, а волки нет. Убегают и смотрят на всё издали, и Егор не мог объяснить себе, в чём тут дело.

Но коли речь зашла о странностях, то и сам Егор слыл среди остальных охотников человеком с причудами. А как сказать по-другому, когда все, кто занимался добыванием волчьих выводков, всегда убивали волчат — палкой, прикладом, кто как умел, а Егор не убивал? Он без всяких раздумий стрелял взрослых волков, ловил их капканами, но волчат приносил живыми…»

В повести «Весьёгонская волчица», к тексту которой мы ещё не раз вернёмся, сосуществуют два параллельных описания происходящего. Одно основано на эмпирическом опыте (волки людей не трогают). Другое же — искусственное построение, проповедуемое стаей цивилизаторов (ужас перед волками, фантомное ощущение их клыков на горле и якобы «смрадного дыхания»). Егор — на границе, как человек не осмысливающий Воргу, он спотыкается, поэтому, несмотря на опыт, страх забрасывает его под внушения стаи цивилизаторов.

Стая цивилизаторов постоянно внушает Егору, что странное поведение волков объяснимо только мотивом мести — каждый, вообще говоря, в состоянии приписать другому только те чувства, которые перечувствовал сам. Егор, увидев волков, залез на дерево, веруя, что внизу желудки на ножках, мстительные желудки, хотят его сожрать, хотя сам же на варгу (логово на болоте) за волчатами ходил без оружия. Опыт, казалось бы, должен ему подсказывать, что не желание сожрать движет волками.

Итак, на дереве свой страх Егор объясняет себе мнимой на себя охотой, дескать, мстят ему за похищенный выводок. Но, может, волк-спаситель и Хозяйка Егора избрали? Потому избрали, что у Егора, в отличие от остальных, убить волчат рука не поднималась. Да, относил в контору, но не убивал. А прежде Егор даже не поленился вызволить из трясины утопавшего там лося — и его отпустить…

Гений, скованный в каждом из нас, будет как-то прорываться наружу, и милосердие к животным при охотничьих возможностях это, безусловно, знак.

 

 

Волчата и проволока

 

После смерти Сталина при Хрущёве стали не только выращивать кукурузу за Полярным кругом.

Взялись ещё и уничтожать соколов. И это уже далеко не маразм.

В одном только 1963-м хрущёвские премии были выплачены за 150 000 убитых соколов. Эти убийства пострашнее, чем ложь на XX съезде. После Хрущёва все соколы попали в Красную книгу.

Цивилизаторы и за убийство волков платили премии. Хрущёв распорядился бить волков в Заполярье с самолётов. Каждый убитый с самолёта волк обходился в 4 тысячи рублей. По тем временам — состояние. Четырехлетняя зарплата молодого инженера.

Добавьте сюда бессмысленную Целину, преступную мелиорацию, распыление над лесами ядов — и вы начнёте догадываться, что за цель была у Хрущёва (его кукловодов). Цель была вовсе не рост валового продукта, с которым, кстати говоря, произошёл облом. Иная цель. Какая-то. Некая. Которую не хотели проговорить. И сейчас не хотят.

Был после смерти Сталина период, когда за шкуры волков платили от размера. Поэтому убить волчонка совсем маленьким промысловикам было невыгодно. Устроились так: обнаружив волчье логово с волчатами, промысловики им связывали проволокой задние лапы — и оставляли в логове. Волчата уйти не могут, родители их продолжают выкармливать, и через некоторое время, когда у волчат шкура становилась размером побольше, промысловик возвращался и измученных волчат убивал.

Какая категория населения так изуверствует? Понятно, что не ведающие, не, если быть точным, «реликтовые» русские. Для ведающего волк священен, неприкосновенен, залог воскрешения предков. Русские волков не трогают. Более того, настоящего русского отличает сильнейшее желание спасителя защитить.

На Руси над волчатами измываются новые русские, проще говоря, христиане. Проволока — один из современных вариантов инквизиции. Те же христиане распространяют о волках ложь — пытаясь оправдать свой страх и ненависть перед всякой Истиной.

Борис Воробьёв, автор «Весьёгонской волчицы», в частной беседе рассказал мне такой случай. Произошло это во Владимирской области. Некий человек наткнулся в лесу на логово, в котором обнаружил волчат со скрученными проволокой задними лапами. Видимо, помянув недобрым словом христианина за его жестокость, человек измученных волчат от проволоки освободил.

Отец-волк и мать-волчица это, естественно, видели.

И человек этот, вернувшись в свою деревню, вдруг обнаружил, что находится под охраной волков. Волки и прежде не наносили никакого вреда ни ему, ни его хозяйству, а тут и вовсе стали защищать — от воров-христиан, например.

Сам я волчат со скрученными проволокой задними лапами не видел. Но убеждён в достоверности этого случая. Убеждён потому, что есть и свой аналогичный опыт, похожий по сути. Во многих местах бывал, но до того, как начал целеустремлённо искать встречи с волком, за всё время встретил только одну-единственную деревню, в которую волки заходят зимой, заходят постоянно, и режут собак или какую иную живность. Одна-единственная. Тогда я о волках не знал ничего, и мне было удивительно, что волки заходили только в эту деревню, а в соседние нет.

Эта деревня, в самом деле, от остальных деревень отличается. Там при Горбачёве-Эльцине сделали национальный парк или что-то вроде того — иными словами, туда стали пачками ездить увеселяться американцы и тому подобные. Упиваться видами девственной природы, понимаете ли.

Население именно этой деревни перед ними просто расстилается, холуйствует прямо-таки мистически. А ещё, после того как нам Горбачёв-Эльцин ввел христианство, жители этой деревни, естественно, в него уверовали активно. Настолько активно, что когда я там заикнулся, что разыскиваю следы веры наших предков, меня чуть ли не выгнали. Чуть не взашей. Лично директор парка. Вернее, на тот момент уже бывший — уволили. За алкоголизм.

Это деревня Вершинино на Кенозере. Там даже сказки об Иване-дураке пересказывают так, что полностью извращается их сакральный смысл.

Зная, что волки очень хорошо различают людей, и, зная, что в окружающих деревнях живут люди не столь подхалимистые, нисколько не удивляюсь, что волки приходят именно в Вершинино напомнить, что есть совесть, есть вечность и полнота жизни. Что поделать, если эти подхалимы начинают чувствовать хоть что-нибудь, только когда несут материальные потери?

На территории Руси взаимопроникают, увы, два мира. Там, где нет холуйства, подлости и лжесвидетельств, волки не то что не озоруют, но жителей даже охраняют. Но к подлецам волки относятся по-русски. По исконно русски.

Неприятно волкам, что люди унижают человеческое достоинство. Пребывание в дегенеративном состоянии для людей такое же преступление, как вязать волчатам лапы проволокой и оставлять родителям-волкам на вырост.

 

 

Наташа (НТ-Ш — «прорвавшаяся к тайному знанию»)

 

Овладение сокровищами родовой памяти доступно всем: и собакам, и мужчинам, и женщинам.

«…За холодной ключевой, —

      Кричит, девица, постой! —

играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.

— Ну, ну, голубчик, дядюшка, — таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь её зависела от этого. Дядюшка встал, и как будто в нём было два человека — один из них серьёзно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.

— Ну, племянница! — крикнул дядюшка, взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.

Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперёд дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движенье плечами и стала.

Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, — эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, — этот дух, откуда взяла она эти приёмы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приёмы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские, которых и ждал от неё дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошёл, и они уже любовались ею.

Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Фёдоровна, которая тотчас подала ей необходимый для её дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, чтo было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тётке, и в матери, и во всяком русском человеке…»

 

 

Тайна логова волка

 

Странность — событие, которое невозможно объяснить комплексом причинно-следственных связей, знаки которых навязаны нам цивилизаторами.

Размышляя над любой странностью, можно, опираясь на неё одну, начать распускать натянутую нам на уши «красную шапочку», и распустить её до конца.

Воспользуемся приёмом простые соображения. Это естественный приём, которому меня научил тесть в ту пору, когда я был зятем главного раввина.

Итак, волки тех, кто добр, охраняют. Охраняют не только тех, кто, раскрутив проволоку, избавил волчат от страданий, но и просто людей особо возвышенных. Что удивительно, волки защищают всякого, кто добр вообще — даже если ему ещё не удалось сорвать «красную шапочку» и он пока ещё стреляет в волков. Пример с человеком, который прекратил мучение волчат, освободив их от проволоки, приведён выше.

Понятно, что в недалёком ещё прошлом добрых людей, личностей, волкам защищать всего удобнее было, поселившись с их деревней рядом — меньше бегать. Скотина в этом селе не просто не будет пропадать, а именно будет особенно успешно размножаться. Волк вообще при добрых людях скоту в благословение, и только при уродах — в проклятие.

Шавка или дорогущая породистая собака не только не ценность, но и для человека позор — поскольку она не канака. Раз у дома или в доме вместо канака всего лишь собака — то это кричащая вывеска: здесь живёт не человек, а недоумок, урод, нововер! И недоумок, увы, не пока, а, скорее всего, навсегда.

В публикациях всех известных мне авторов озвучена та вера, что волки сначала выбирают место для логова, выбирают из каких-то соображений, якобы геометрических, а только потом в оказавшейся поблизости деревне никого не трогают.

Предлагаю знак причинно-следственной связи изменить на противоположный. Сначала, руководствуясь своим знаменитым сверхмощным психоэнергетическим чутьём, волки выбирают деревню с наиблагороднейшим в округе населением, а уж потом селятся рядом.

Иными словами, по схеме цивилизованных, волки — трусы.

Есть известный принцип: увидел пьяного — отойди. Если я отошёл в сторону от блюющего засранца, боюсь ли я его? Точно, не боюсь. Умный, увидев мой поступок, поймёт всё верно. Но вот одержимый страхами заподозрит: испугался.

Итак, по схеме цивилизованных, волки — трусы: на ближайшую деревню нападать боятся, только боятся и ничего больше. Но волки вовсе не трусы, сами цивилизованные одержимы страхами. Волк вообще идеальное «зеркало». Суждение о волке есть отражение скрываемых чувств смотрящего.

А вот наши гениальные предки от схем свободны. Волки — спасители, более того, далее увидим, ещё и воскресители. А для стад — «катализаторы» размножения. (Ниже мы присмотримся к удивительным важским пастухам, у которых волки стад не только не трогают, но и провоцируют в этих стадах повышенный приплод. Повторяю: в сочетании с русским волк — катализатор размножения стад, а в сочетании с дегенератом, нововером, наоборот — уничтожитель стада.)

При таком знаке причинно-следственной связи открываются прежде недоступные «мёртвые пространства». Уже не о волке, а о людях-комедиантах.

Скажем, молодой человек хочет, чтобы у него были здоровые дети, талантливые, не наркоманы, не тупицы, хочет, чтобы на столе была вкусная еда, приготовленная здоровыми руками, а жена была бы такая, с которой было бы не бессмысленно разговаривать. Вспомните Толстого, который говорил, что в современном обществе всякий мыслящий человек непременно доживает до такого момента, когда хочется завыть волком и, оставив свой дом, уйти жить в лес одному.

Как же молодому человеку, недостаточно опытному, не ошибиться в выборе подходящей невесты в этом мире актрис?

Правильно. Любая комедиантка своими кривляниями и подхалимажем обмануть может любого молодого человека. А вот волка — никогда. Так что молодой человек просто вынужден отправиться к той деревне, рядом с которой, как он точно выяснил, поселились волки.

Одно из неотъемлемых свойств стерв таково, что сколь бы своеобразное ни получала она переживание от задирания подола по подворотням с вечеровальниками, всё равно она архетипически хочет иметь семью — чтобы было кому усесться на шею, попилить, поизмываться, вырастить из детей нравственных уродов, таких же, как она сама. Всё это цивилизованные называют «противоречивость человеческой натуры» — а на самом деле лишь проявление дегенеративности нравственных уродов, которых, увы, пруд пруди.

Из литературы мне ещё с детства было известно, что в русских сёлах стояла проблема старых дев. В детстве я полагал, что старые девы — это девственницы в возрасте. Так, якобы, бедолаги и мыкались. Все мы, горожане, пропущенные через школы цивилизаторов, понимаем только так. Раз мы так поняли, то они и хотели, чтобы мы так поняли.

Но теперь, занявшись вплотную изгоняемой цивилизаторами древней русской культурой, вижу, что «старые девы» отнюдь не девственницы. Даже наоборот. Старая дева могла иметь хоть два десятка детей — но она всё равно называлась «старой девой», потому что никогда не состояла в браке.

Ничего удивительного в таком употреблении слова от корня ДВ нет. Всякий корень образует не одну, а две пирамиды из слов прямо противоположных значений. Вспомните такое слово как «дьявол». На периферии памяти всплывает что-то индийское «дэви» — именно в смысле «дьявол». В индийских тонкостях могу и заблуждаться, но точно знаю, что в христианском богословии любого направления «дьявол» переводят как «клеветник».

«Истина» и «сатана» тоже от одного корня.

Итак, «старая дева» — это почти всегда шлюха, но, главное, клеветница. Шлюха — это её личное дело, а то, что клеветница — наше общее. Она будет натягивать «красную шапочку» соседским детям и взрослым, чтобы сделать из них марионеток. Не своих, а стаи вообще. Потому что она сама не личность, а лишь функционер стаи.

Можно выразиться и так: «шлюха» или «не шлюха» важно потому, что половая жизнь дамы — вернейший признак того, что она клеветница, умелица натягивать «красные шапочки». Признак вернейший.

Шлюха это не та, которая в своих взаимоотношениях с вечеровальником зашла дальше поцелуев. То, что вечеровальники никогда в брак со своими пассиями не вступали, даже если она и оказывалась «стойкой на передок», знали все — и нет на свете женщины настолько тупой, чтобы это не понимать. Шлюха — это та, которая утратила смысл жизни, в том числе и биологической её фазы, утратила способность созерцать чистую красоту Девы, а главное, отказалась от максимально ей доступного Деве служения — свадьбы. Истинного свадебного обряда.

Вы, верно, не раз обращали внимание, что и современным девушкам главное – побывать центральным персонажем на свадьбе, а кто при этом будет женихом — ей не столь уж и важно. Замечали? И я много раз. Эта тяга к обряду  свадьбы архетипична — идёт это из прошлого, далёкого прошлого, и будет в женщинах всегда, как бы они не врали о своём безразличии к свадьбе.

Итак, главное служение Деве, которое может совершить женщина, — это свадьба. Свадьба — это в первую очередь ритуал, рассказ о красoте Девы (символ — крест), то есть истоках могущества и непобедимости, о возможности вечности; это рассказ о смысле жизни, о сценарии жизни, которую можно считать успешной, и которая открывает путь в вечность, а уж во вторую очередь соединение двоих. Свадьба — это служение братьям, сёстрам и отдалённо — своим детям.

Ну а то, что жених не важен, возможно, искажение — впрочем, это тема половинки. Половинка — это вообще исключительно из жизни волков (ПЛ!) и человеков, то есть тех, кто способен созерцать Деву и при Ней волка.

Шлюха и волхв — слова однокоренные; всякий же корень имеет, по меньшей мере, два противоположных смысла. «Дева» и «дьявол», «истина» и «сатана» — мы уже только что говорили.

Итак, «старая дева» это не просто б/у, а во всём остальном могла бы быть прекрасной матерью, хорошей хозяйкой, милой любовницей и созерцателем Девы. Нет, старая дева — это копрофилка, истеричка, дура, предательница и лжесвидетельница — в чём можно легко убедиться на примере ваших соседок. Ни одна из них сама себе в том, что она дерьмовочка, не признается — но это, как говорится, их проблемы.

Спокон веку «старые девы» пытались изобразить из себя девственниц. Мужика женщине обмануть проще простого. В особенности, если тот из дальней деревни и наблюдать за ней годами у него возможности не было. Таким образом, в старые добрые времена, когда все жили в своих усадьбах, если жених из дальних, то единственный его советчик — волк. Одно только наличие его логова говорило о многом — обо всём.

Волк «старой деве» и вообще нравственным уродам не враг, а обличитель и указующий путь к вечной жизни. Но «старая дева» потому и «старая дева», что вместо к волку благодарности, она к нему будет испытывать ненависть и страх.

Вот и получалось, что шлюха — злейший враг волка. Это для натур благородных волк — спаситель и защитник, для шлюх же — обличитель и правдолюбец.

Вот и получалось, что из рода в род самым главным волконенавистником были деревенские шлюхи. Этот род, как вы легко можете убедиться по девицам из любой торговой конторы, не остановится ни перед каким враньём, ни перед каким лжесвидетельством, клевета — их единственный способ существования.

Всем известна ситуация, когда жена предлагает мужниному другу с ней перепихнуться. Отказываются далеко не все, но если какой и «пошлёт» эту дрянь, и тем самым окажется своему другу другом настоящим, то эта дерьмовочка наврёт мужу, что его друг хотел над ней снасильничать.

Попытается друзей стравить.

Но не для того, чтобы просто отомстить, как полагают почти все те, кто столкнулся с подобной ситуацией, — а чтобы разлучить, сделать из мужа идиота. Настоящий друг в силу своей порядочности, в сущности, становится для неё волком, опорой к здравому мышлению — потому что не придурок. Шлюха пытается уничтожить и этого «волка» или хотя бы оклеветать. Муж, обычно урод ей под стать, да ещё и дурак, этой клевете верит. Подобное случается сплошь и рядом. Знаю таких историй десятки.

Так и с буквальными волками: дерьмовочка наклевещет с три короба, лишь бы волки у деревни с порядочными невестами были изничтожены. Сама и телёнка прирежет, и с потрохами в болоте утопит, сама и соседнего мальчика зубами изорвёт — а на волка спишет.

Стая вообще всегда руководима дамой — это и у оленей так, и даже у волков-малолеток (до полутора лет) и, тем более, у дегенератов-людей. Даже в «Апокалипсисе» об этом есть. Таким образом, шлюха, скрестив пальцы, наврёт, а цивилизованные уверуют и бросятся тропить волка и капканы на него ставить — повторение истории с Христом. Вернее, Христос — это повторение истории с волком.

А волкогоны ещё и героями себя считать будут, а не придурками. Дескать, спасители человечества.

Ясно, что и особенная ненависть к волкам попов тоже не случайна. Попы требуют перед собой поклонения — но до «мастерства» шлюх им далеко, попам и людей-то обмануть удаётся только уж совсем ограниченных. А волков попам и вовсе не обмануть. Что удивляться единству по жизни этих двух категорий клеветников?!

Трудящийся мне скажет: ну уж если сложился такой тандем шлюх и профессиональных нововеров, то с ними должен быть и еврей.

Хорошо, как говорится, «идя навстречу пожеланиям трудящихся», отвечу. Точно. Есть. Мантейфель фамилия.

Вот сколько бы вы ни разговаривали со знатоками волка, с практиками, я имею в виду лесников и охотников, то все они говорят одно: волк людей не трогает. Даже в таких ситуациях не трогает, когда, как говорится, сам Бог велел.

Но в науке иначе. Там у мухи — восемь лапок. Всегда было, есть и будет. «По своему личному опыту, — пишет в статье какой-нибудь волковед, — я не сталкивался ни с одним доказанным случаем убийства человека волком. Но Мантейфель пишет…»

Мантейфель точно, пишет.

Рисует.

Малер.

Таки Малерман.

Картины Мантейфеля, что и говорить, впечатляющие. Если тысячи и тысячи специалистов за всю жизнь не видели — не видели!!! — ни одной жертвы растерзанной волком, то Мантейфель, куда бы он ни отправился, повсюду проходил через деревни, улицы которых были просто устланы трупами растерзанных мальчиков и девочек. С застывшими на ресничках слезинками.

Читаешь и думаешь: или Мантейфель на какой-то другой планете живал, или он еврей. Вот ломаю голову, как бы проверить?

В случае Мантейфеля есть соблазн обойтись без теории стаи. Дескать, он сам по себе. «Личность». Именно соблазн. Мантейфель долго-долго был главой учёного совета ВНИИОЗ (охотоведения и звероводства). Сейчас-то уж, верно, сторчался, но оставил у кормила учеников, которые в науке делали карьеру, повторяя заклинания учителя.

Начальственный путь Мантейфеля в науке был долог — и число трупов, через которые он перешагнул и о них свидетельствует, исчисляется, похоже, тысячами.

Я не знаю, за две тысячи лет, которые наука веровала, что у мухи восемь ног, были ли сомневающиеся, но на Мантейфеля ссылается всякий, кто не желает быть изгнанным из науки. На самого Мантейфеля и на тех, кто ссылается на него.

Но плевать на Мантейфелей.

Обратимся-ка лучше к тому опыту, который в своей жизни может воспроизвести каждый читатель.

Я решил исследовать, чем биографии тех охотников, которые аж трясутся при упоминании слова «волк», отличаются от тех охотников, которые волка не трогают. Видят его порой, но ружья с плеча не снимают. Нет, не по идейным соображениям — а «просто». Душа против.

По разным районам ездил — и, что называется, к каждому встреченному охотнику лез в душу.

Бросается в глаза прежде всего то, что охотящиеся на волков пьют намного больше тех, кто к теме волка относится спокойней. Тут и обнаруживается за спиной охотничка та самая шлюха. Она натравливает — не может не натравливать.

Те же, кто к волку ненавистью не пылают, пьют меньше. А то и вовсе не пьют.

За свою жизнь мне подвернулась возможность поговорить всласть только с двумя лесниками. Оба — бывшие. Оба почти не пьющие. Оба охотились на волков. Но один будет охотиться и дальше, а другой после трёхчасового со мной разговора, уверен, не прицелится больше ни в одного волка.

Тот, который убийца волков, — «свидетель Иеговы» и вор. В том смысле вор, что воровать в лесу начал ещё до того, как воровство стало государственной политикой нововведённого демократического режима. Я с этим «свидетелем» несколько лет работал на монтаже компьютерных сетей — поэтому знаю как облупленного.

Всё у этого вора типично протестантское. Жена в том числе. Она его взяла, когда у неё уже было несколько детей — от разных. Она — дочь генерала. Старше «свидетеля» лет на восемь. Всё имущество записывается на неё, у волкоубийцы нет ничего — и поделом. Из них она первой стала «свидетельницей». Он не русский — преимущественно поляк. Хотя кровей намешено в нём много, есть и еврейская, и русская. Лесником работал в дальнем углу не то Тверской, не то Ярославской области.

А вот другой бывший лесник, тот, который после разговора со мной, уверен, не убьёт больше ни одного волка, — прямая «свидетелю» противоположность.

Когда я с Василием познакомился, он меня поразил тем, что, говоря о волках, он прямо-таки трясся. Я тогда подумал: ай да чистота типа!

Правда, в вину волкам он ничего, кроме как «собачек бедненьких таскают», поставить не мог.

Я решил Василия разговорить по характерным точкам: шлюха ли жена, мать не из той же ли породы, не извращенец ли она сам, ну и самое тонкое — к какому миру, светлому или тёмному, относит он Сталина?

Чем больше я с Василием беседовал, тем больше удивлялся.

С лесом он в удивительных взаимоотношениях — и его сослуживец, который сидел с нами, это подтвердил. Повсеместно типичный охотник идёт «за мясом». Добыл — и только скорей бы вернуться. А этот может уйти в лес на несколько дней даже вообще без ружья, всё ради того, чтобы полюбоваться неожиданными сочетаниями красок отцветающего лета или неожиданно прорвавшимся лучом света. Всё так — сослуживец Василия подтвердил.

Далее выяснилось, что Василий (ему на момент разговора было 38 лет) прекрасно понимает, что всё, что спускают на Сталина СМИсители — враньё. Лучше сказать так: Сталина он почти боготворит. Да, железную дорогу по району в 42-м строили зэки, украинские угольные шахты захватили немцы, был срочно нужен воркутинский уголь, поэтому для ускорения строительства  каждые три километра было по лагерю. Но в лагерях этих сидели не херувимы, как нам внушают СМИ, а сволочь такая, что помнят люди до сих пор. На фронт идти не хотели. (Вор и «свидетель Иеговы» Сталина, сами понимаете, ненавидит).

Проще говоря, на логическом уровне о Сталине Василий смог разобраться только на основании того, что нынешние хулители Сталина родная кровь мрази, уклонявшейся от фронта. Уважаю.

Василий не воровал в лесу не то что при советской власти, но даже и при демократах. «Ушли» его из лесничества после того, как он, застав нукеров каких-то жирующих фирмачей за повалом леса, отнял у воров бензопилу и составил соответствующий акт. Но на суде демократы стали под статью подводить его. Дескать, а с чего это вы взяли, что имели право остановить порубку? Дескать, надо было смотреть, как уничтожают деревья, не мешать, а уж потом в суд. Демократия называется.

Это через наши-то суды! Обхихикаться!

Василий — коренной русский: граница архангельской и вологодской областей. Как истинный северянин, сами понимаете, под христианское ярмо выю не склонил.

Чем больше я слушал Василия, тем больше удивлялся: и такой человек волка ненавидит? Пылает ненавистью?

Сам я, если и говорил с Василием, то не о волке, а о Сталине — обсерватории, волхвы, цыганы, Сольвычегодск (тем более, что до Сольвычегодска всего несколько часов на поезде), важские пастухи, высшее посвящение «волк»… Рассказал, что Сталин в Курейке клялся собакой.

И вдруг Василий меня перебил:

— А вы знаете, — оправдывающимся тоном сказал он, — мне бабушка рассказывала, что когда она была совсем маленькой, а это был век, наверное, ещё девятнадцатый, её посылали пасти овечек. Так однажды пришёл волк, вошёл в стадо, походил среди овечек — а они его нисколько не испугались — и, так никого и не тронув, ушёл.

И замолчал…

Я ему опять о Сталине: что его женщины-экстрасенсы в Курейке постоянно путали с Лешим. Тут Вася меня опять перебивает:

— А ведь у меня волки собак моих ни одной не тронули. И что это я на них взъелся?

— Так о том и речь! — разве что не подскочил я. — Я ж с того самого и начал! Всё зависит от человека. Волк наказывает только осквернителей земли русской. А людей благородных идеалов — защищает! Не сам по себе волк определяет события, а именно сочетание: волк — человек. Всё определяет человек: дебил он или, наоборот, предков уважает.

От Василия я ушёл совершенно счастливый. Было такое ощущение, что я только что получил заверение, что жизнь свою прожил не зря — спас волка. А может, и не одного. Счастье было безмерное — наверное, как у Ростова на лазу.

Вообще было такое ощущение, что я где-то в лесу, солнце, снег, мороз, день чудесный и ощущение полёта. Словом, я не я, а опять волк.

Через неделю я сообразил, что счастливый хожу уж что-то очень долго.

Ненормально долго.

Такие состояния — важный инструмент познания. Словом, вскоре, наконец, догадался, что этот долгий срок указывает на нечто архетипическое. Архетип «спасение волка» — повторение какого-то события в жизни предков. Тут я стал думать дальше. То, что мои предки, видимо, из деревни, рядом с которой было логово волка — самый малый плод тех размышлений. А кто предок моих предков?

Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

 

 

Чур и волк

 

Я сейчас расскажу одну историю, коротенькую — и только по её завершении вы на любом числе деталей, взятых из живой жизни, проверите, справедлива эта история или нет.

Сначала история, а потом доказательства, а не наоборот, как обычно происходит в моих книгах.

Итак, жил-был Прапредок. Ведающие потомки назвали его Чур (Ч-Р — «воплощение совершенства», «само совершенство»). А ещё его называли Ваней (ВН — «лучший»). Ваня-Иван был Гением — и благородней его не было никого. А благородство немыслимо, среди прочего, без готовности не задумываясь отдать свою жизнь ради спасения друга.

«Друг» — это не посиделки в бане, не выпитые вместе декалитры пива, а Р-ГД. Или ГР-Д.

ГР-Д — «совершенная мудрость» (гуру, агора, угорье и т. п.). Насколько я понимаю, совершенной мудростью обладает только Прапредок. Прошедший инициацию «волк» — уже следующая ступень.

Теперь Р-ГД: «воссияннейший из предков». Опять тот же результат — Прапредок!

Общий смысл прочтений по Гребню Девы: только тот тебе до конца друг, кто обладает высшей мудростью, то есть «принявший дух волка», то есть воскресивший собой предков. А не обладающий ГР — и не захочет, а волчью яму тебе выроет.

Долго ли, коротко ли, а возникла ситуация, в которой Прапредок не побоялся пойти на смерть, чтобы спасти друга — погибающего волка. Погиб или не погиб в результате Прапредок — пока не важно. Главное — готовность спасти друга даже ценой своей жизни, стресс от опасности, грозящей им обоим, и волк, который отныне в веках становится «инициирующим предметом» той древней ситуации. «Предмет» даже не сам волк, а тот особенный взгляд, который неповторим, который бывает единственно при обоюдной смертельной опасности, из которой выход — самопожертвенная гибель одного из друзей.

Чур опередил — погиб он.

А волк оказался в должниках.

Волк оказался спасён.

Спасённый волк был благороден — и он сам, и его потомки отныне понимали жизнь так, что их жизнь принадлежит не им, а Чуру.

Чтобы остаться в мире благородства, надо воскресить отдавшего за тебя жизнь.

Механизм воскрешения, напомню, прост: надо спровоцировать ситуацию, в которой потомок Прапредка — непременно герой, то есть прошедший посвящение в культе воды и, желательно, и земли тоже, — окажется в стрессовой ситуации и увидит глаза стоящего в преддверии гибели волка. Тут-то Прапредок и воскресает.

Волк — апостол, то есть благороден, то есть тоже готов ради воскрешения Чура положить всего себя — и свою жизнь тоже. И волчата его тоже такие — ради воскрешения Чура готовы возрастать, чтобы отдать свою жизнь.

Вспомните легенды, из которых следует, что инициация Великого Атамана происходит в момент смерти матёрого волка (или за секунды до его смерти!) — добровольной жертвы. А «Весьёгонская волчица»? Там тоже Егор бросает всё и пытается спасти раненую волчицу.

И через 17 лет после первой публикации «Волчицы» Борис Воробьёв на логическом уровне ни слова не знал из того, что написано в этой книге. А всё описал тютелька в тютельку. Это говорит о том же, о чём и моё ощущение счастья от спасения волка. Это естество руса — и Путь одновременно.

Кстати, а почему матёрый волк именно матёрый? К особи женского пола, с которой ассоциируется это слово, матёрый волк отношения не имеет? Гребень Девы даёт ответ. МТ-Р — «великая мать», «совершенная мать». Мудрый Волк, Бирюк потому «мать», что только он и может «породить» Великого Атамана, Отца народов, Личность, Прапредка.

Подчёркиваю, волки готовы делегировать на красотную (крёстную) смерть лучшего из лучших всепланетной своей стаи не ради Егора (персонаж «Весьёгонской волчицы») как такового, не ради его красивых глаз или необыкновенных талантов. Бирюк готов на красотную смерть ради воскрешения Чура — который может воскреснуть в теле всякого, выбравшегося на Воргу. «Егор» ценен тем, что он ГР, «мудрый», то есть обладает достаточным внутренним величием, чтобы созерцать самопожертвенного Прапредка.

Эта древняя история о великой дружбе двух Совершенных многое объясняет. Она объясняет все странности поведения волка. Объясняет она и странности поведения человека — у деградантов необоснованный страх перед волком, а у личностей, наоборот, готовность волка спасти. Клевета на волка тоже понятна, как и сила вокруг него эмоций.

Объясняет и то, почему высшей инициацией является именно контакт с волком, именно погибающим. И циркуляцию в этот момент в «системе» духа смерти. В самом деле, наивысшая точка развития Гения — его зрелость, последнее мгновение перед гибелью в бою за жизнь брата. Если бы Прапредок умер от старости, глядя в глаза столь же дряхлого спутника-волка — то всякий прошедший высшую инициацию «волк» тоже бы умер.

Но воскрешённый Чур не дряхл.

Сталин, воскресив Чура, может продолжить его жизнь.

Может быть, воскрешение Чура резко изменит всё.

Вернёт космосу состояние вселенной.

Конечно, есть некоторые неясности: у Прапредка была спутница — и неизвестно была ли она половинкой, то есть ПЛ, «волчицей», совершенной. Может, и была, но в какой-то момент супруга предала — тут и возникла смертельная для одного из друзей ситуация.

Неизвестно, в каком количестве были вокруг двуногие без перьев и с плоскими ногтями, и каков был их духовный рост?

Да и волк был ли с волчицей, неизвестно, сколько было вокруг волков, да и были ли они вообще?

Если были и не отождествляли себя с погибшим волком, то их потомки — простое хулиганьё и достойны отстрела.

Но как бы то ни было, эта история, которая архетипически воспроизводится и в жизни людей, и в жизни волков, объясняет странности, «нелогичные» поступки волков. Во всяком случае, намного лучше, чем концепция волка как желудка на четырёх ножках, озабоченного только размножением, как то следует со слов волкоубийц, уж точно никак не гениев.

 

 

«Сармат» один, глаза разные

 

Интересно, что фильм «Сармат», а именно эпизод с передачей «духа волка» мальчику, приняв который он и стал великим спецназовцем, разные люди мне пересказывали по-разному.

Сначала человек двадцать мне или пересказали или подтвердили такой вариант. Волк преследовал лошадь, желал, дескать, её сожрать. Защищаясь, лошадь копытом проломила волку голову. Мальчик, ехавший на этой лошади, с неё упал и, случайно встретившись с умирающим волком взглядом, принял от него дух волка. Отчего и стал непобедимым командиром спецназа.

Но один человек пересказал мне этот центральный эпизод «Сармата» совсем иначе. Волк, оказывается, вовсе на лошадь не нападал. И нападать не собирался. Волк всадника сопровождал. Просто. Ведь сплошь и рядом люди вспоминают, что по ночам, когда они боятся по тёмному лесу идти от деревни к деревне, боятся настолько, что просто исходят от страха, из леса выходит волк их сопровождать. А то и два. И сопровождают на расстоянии шагов двадцати. Ты остановился — и они сели.

Так и в «Сармате». Что до лошади, то она проломила копытом волку голову — случайно. А мальчик очень волка жалел. Очень. Всю жизнь потом вспоминал. Потому это и стало лейтмотивом всего фильма — и вообще момент центральный. Жалел.

«Мальчик хотел спасти волка» в этом пересказе произнесено не было, но «жалел», вообще говоря, подразумевает «хотел спасти».

Вот так, фильм один, эпизод один, и волк, и лошадь тоже, а знак причинно-следственной связи человек видит в зависимости от того, каков он — смерд или потенциальный волхв.

Вот этот «двадцатый» от массы, естественно, отличался и в других отношениях. Девятнадцать с большим интересом выслушали мои про волков или Сталина речи, но и пальцем не пошевелили ради продолжения. А двадцатый вцепился в чужой (!) экземпляр «Культа Девы» и, так и не выпустив ни на мгновение, утащил книгу с собой.

Кстати, бывший десантник. Наверное, потому и «Сармата» смотрел не отрываясь.

Лет ему тридцать. Думаю, в детстве он, по меньшей мере, раскалил на газу гвоздь и жахнул по нему молотком.

До нашего разговора был, как внушали ему цивилизаторы, антисталинистом, но понял всё с ходу и ушёл, сжимая в руках «Культ Девы».

Бывает, сидишь в компании такого состава, что подымать раздражающие дегенератов темы волка и Сталина невозможно, но очень интересен сидящий напротив человек. Можно не подымать. Достаточно попросить «подозрительного» (своими живыми глазами) уточнить, нападал ли волк в «Сармате» на лошадь, чтобы её сожрать, или, напротив, всадника сопровождал, чтобы, если что, защитить.

И таких утончённых приёмов зондирования должно быть много.

Например, такой. Спросите собеседника, деградируем ли мы от поколения к поколению или, напротив, совершенствуемся. Если скажет: совершенствуемся, как учат нас цивилизаторы, то можно отворачиваться и, если дело происходит в поезде, сладко заснуть.

Беседуя с охотниками (не на волков, а вообще), я обратил внимание, что те охотники, которые доросли понимать внутренний стержень благородства Сталина, визуально воспринимают волка совсем иначе, чем смерды. Умеющие понимать Сталина видят волка так, как будто у него размыты контуры. В частности, вот он, волк, есть — и вдруг совершенно неожиданно исчез.

Я волка, к сожалению, пока видел только в зоопарке, в Челябинске, — буквально в нескольких шагах от клетки мне довелось читать лекцию местным ведистам. Меня вид волчицы просто поразил — птица, совершенно летящая птица! Хотя волчица стояла, не двигалась. Но я-то ясно видел, что она в полёте, она не ограничена контурами своего тела!

О размытости контуров мне рассказали уже на Вычегде, после Челябинска, такое восприятие волчицы — моё непосредственное.

Ещё раз повторяю, да, впоследствии я часто от многих — даже от волконенавистников! — слышал, что нет на свете ничего красивее, чем бег волков по снегу.

Уточняю: не бег это вовсе, а стелящийся полёт. Утверждаю, что волк парит над землёй. Он летит, даже когда стоит, не двигаясь, в клетке.

Такой странный тип восприятия объясним. Смерд и волхв живут в разных плоскостях бытия: у одного — жизнь, обслуживание желудка, а у другого — карна, вита. Смерд вообще из-под «красной шапочки» теории демократии мало чего видит — вокруг одни только «мёртвые пространства». Состояние «карлик» для него приговор.

Но в результате даже первой инициации — узнал слово — человек переходит в иную плоскость мира. В этом мире он видит, что любой волк суть продолжение «духа волка» — так на Прародине называют мудрейшего на планете волка-прапредка. Но об этом ниже.

Но высший пилотаж утончённого зондирования, это взмыть над потоком людей и сразу выхватить взглядом тех немногих, кто умеет распознавать в себе волховскую кровь и умеет наслаждаться созерцанием её источника.

 

 

Что нам скажет идеолог уничтожения волков?

 

 

Всю жизнь Павлов, автор цитируемой ниже книги (М. П. Павлов Волк, Москва, ВО Агропромиздат, 1990, С. 74), получал деньги в основанном Мантейфелем институте не столько за уничтожение волков, сколько за поиск их уничтожения оправданий. Но и за убийства тоже.

За десятилетия, проведённые в лесу под ружьём, как пишет сам Павлов, ему удалось убить 16 волков. Ему, как сотруднику головного института, предоставлялись все мыслимые и немыслимые технические средства — но волки оказывались умнее. Но ещё Павлов организовал много на волков облав. Естественно, поскольку премии Павлов получал с головы убитого волка, то, чтобы волка обмануть и убить, он вынужден был о нём вызнать хоть что-нибудь, чтобы хоть как-то предугадывать его поступки. Другое дело, что домысливание мотиваций волка к самому волку не имеют никакого отношения, а — суть самооправдания Павлова перед неизбежным для всех и каждого Судом.

«…Есть примеры насторожённого поведения волка, которые трудно объяснить тем, что воспринятая им опасность являлась следствием только развитых органов чувств. Так, при облавных охотах на волка не раз подмечалось, что матёрый зверь, многократно побывавший в крутых переделках во время облав, редко становится трофеями (так в тексте — А. М.) умелых охотников, хотя им, как правило, доверяются наиболее надёжные волчьи лазы. В то же время такие охоты почти не обходятся без того, чтобы какой-либо малоопытный охотник или так называемый «охотник по случаю», не оказался раззявой, т. е. не прозевал бы выход к флажкам, а то прямо на выстрел таких вот «мудрых волков»…

Из одной небольшой деревни в другую, большую, в школу возили на подводе детей. По дороге в утренних сумерках им часто встречался волк, повадившийся здесь навещать скотомогильник. И каждый раз при приближении подводы зверь сходил с дороги, отдаляясь метров на 30 – 40, иногда садился, пропуская детей. По требованию родителей в деревню были отправлены охотники, чтобы ликвидировать «подозрительного и вообще опасного зверя». Ознакомившись с ситуацией, охотники заключили, что на сей раз дело очень простое. Они решили переодеть одного из охотников в одежду прежнего возчика (женщины) и направить его на подводе с детьми. Завершение этой уловки было таким: волк при первом же приближении подводы с детьми, управляемой замаскированным в женскую одежду охотником, отдалился от дороги на 200 м…

Анализируя эти любопытные случаи, есть основание считать, что подобную «разумность» в поведении волка можно объяснить или проще объяснить способностью опытного зверя улавливать определённое настроение (душевное волнение, эмоции) людей. Ведь нетрудно представить, сколь же напряжённым было состояние группы детей, сидевших теперь не с возницей, а с охотником, когда они наблюдали приближение волка. Известно также, что страстный охотник, подстерегающий волка с ружьём в руке, — это предельно напряжённый человек. Малейший шорох или чьё-либо мелькание — и его, как говорится, словно «током пронизывает»»...

 

Итак, подумаем головой над содержанием опуса подручного (прихвостня) Мантейфеля. Волк, явно приветствовавший детей, оказывается, прежде всего, шёл на скотомогильник. Я, грешным делом, полагаю, что если скотомогильник не плод фантазии наёмника, а был на самом деле, то с чего бы это волку ходить туда в одно и то же время суток? Да ещё задерживаться синхронно опозданиям детей?

В том смысле, что сани с детьми выходили почти (!!!) в одно и то же время, не точно, но волк всё равно встречался на одном и том же месте.

Оно конечно, научные сотрудники бывают необыкновенно тупы, но не настолько же! Значит, самооправдание. Значит, страх перед Судом. Страх подразумевает предзнание Суда. И знание перечня совершённых мерзостей и «текста» приговора.

Насчёт предзнания «текста» приговора — очень серьёзно. В рассказе Павлова между строк отчётливо прочитывается, что дети стали очень напряжены, когда к ним подсел охотник, а вот когда с ними была безоружная женщина-возница и волк, — дети были совершенно спокойны. Перечитайте, перечитайте! Не боялись — хотя полностью безоружны. С волком чувствовали себя защищёнными, а рядом с волкоубийцей как-то иначе.

Подсознание Павлова видит реальные знаки причинно-следственных связей: волк приходил безоружных детей именно защищать — от собак, от медведей, от «мантейфелей». И волк из всех защитников — защитник самый предпочтительный, потому что способствует обретению вечности и полноты биологической жизни. Но Павлов «благословляет» охоту и на этого волка и на других. Выкормыш хрущёвский.

Но кто в деревне натравил на волка охотников? Что-то сомнительно, что кто-то из родителей детей, — врёт Павлов и здесь. Волк защищает не только детей, но всю деревню. Не удивлюсь, что в этой деревне сравнительно с близлежащими деревнями аномально высокий процент орденоносцев Великой Отечественной и вообще Героев.

Так что натравил кто-то нравственно чуждый — не русский. «Христианин» какой-нибудь. Какой-нибудь «мантейфель» или «павлов».

Врёт Павлов и о механизме появления мудрых волков. Дескать, «матёрый зверь, многократно побывавший в крутых переделках во время облав». Волк не Павловская собачка с наработанными рефлексами, а если и собачка, то в меньшей степени, чем сам Павлов. Пойдите, поговорите с лесниками: травят ядами одних волков, а от смерти собрата обучаются отраву не брать — другие. Подумайте сами и посоветуйте «павловым» тоже подумать — но на этот раз уже головой.

 

 

Смерть волка

 

Волк — уж слишком тонко чувствующее существо, чтобы встреча его со смертью происходила случайным образом.

На Валдае был такой случай: молодой волк, съевший отравленное мясо — теперь на Валдае сколько мясо отравленное ни выкладывают, ни один волк не берёт, даже пришедший сюда за сотни и сотни километров, — пришёл умирать под окно одного из лесников.

Смерды какие только объяснения не придумали этому удивительному выбору места смерти. Дескать, на свет лампочки пришёл — как будто «лампочка Ильича» только у одного этого лесника! Заведующий охотхозяйством Валдая уверенно врал мне, что волка привела дорога. Дескать, по дороге идти легче, шёл-шёл, вот и упёрся. Но не учёл заведующий, со шкурой волка над столом, что дотошный москвич — везучий, свезло ему и в этот раз: попалась попутка как раз в ту дальнюю деревню, словом, побывал у того лесника рядом с домом (в отсутствие хозяина). Нет там дорог. То есть, вообще нет. Удивительно, но это так — нету вообще. Врал заведующий — но ведь как убеждённо врал!

Тот лесник — третий человек в моей жизни, который сажает дубы. Не по работе, а от души. Даже целые в лесу аллеи. Выводы делайте сами.

Кстати, Борис Воробьёв, прежде чем написал «Весьёгонскую волчицу» — а чтобы написать такое, надо быть готовым, защищая волка, встать на линию по нему огня, чтобы заслонить, — прежде сам был охотником на волков.

Когда человек движим одной только интуицией и с Воргой на логическом уровне не знаком, то он петляет.

«…Придя домой, Егор сказал жене, что вот она и дождалась своего, теперь он никакой не охотник, а с будущей недели начнёт работать в колхозе.

Жена сначала не поверила, а потом, как Егор и думал, обрадовалась. Да и он сам чувствовал себя по-другому. Не радостнее, нет, а вроде бы спокойнее, как будто что-то свалилось с души. Всё стало определённым, и начинается новая жизнь. Завтра отпустит волчицу, а с понедельника — на работу. Хоть куда. Хоть к Василию на конюшню, хоть в кузницу к Гошке. Лучше к нему. Василий ничего мужик, да больно командовать любит. Он и с лошадьми-то не по-лошадьи, а всё командует. А Гошка, тот молчун, знай себе стучит молотком. У него сейчас работы навалом, к посевной надо и плуги отремонтировать, и бороны, и телеги. А помощник у Гошки-то не очень-то — мальчишка Пахомов. Парень смышлёный, ничего не скажешь, да силёнок ещё маловато…»

А может, потому Гошка молчун, что не готов ещё Егор к серьёзному разговору? А больше и поговорить не с кем.

Сдаётся мне, что волк приходил плакать под окно к леснику, чтобы его усовестить. Противоядия-то он волку дать не мог. Противоядия не существует. И волк это знал. Или, если не сам волк, то координатор.

 

 

Проблема волка-одиночки

 

Академическая наука о волке — суть лженаука.

Лженауки уже торжествовали во времена Древней Греции — об этом говорят тексты античных трагедий. Уже тогда их зрители утратили ведение — соответственно, удовольствие получали при удачном варианте самооправдания.

Ладно, плевать и на этих «искусствоведов».

Созерцание науки начинается с момента определения границ, где кончается точное знание, а где начинаются фантазмы или, наоборот, догадки.

В волковедении такой границей является волк-одиночка.

В лесу испокон веков обнаруживали следы одиноких матёрых волков.

Волков-одиночек.

Бирюков.

Да, конечно, встречаются в лесу совсем седые волки, с обломанными о стальные капканы клыками или стёршимися в голодные годы о высохшие мослы. «Старики» жмутся к помойкам столовых и о пуле чуть ли не умоляют. Их убивают — но, увы, отнюдь не их жалости.

Но есть и другие волки-одиночки — самые крупные, самые красивые, самые неуловимые — и монахами (МН-Х — «праотец», точнее, «носитель-Х ведения-М праотца-Н») они живут не один год.

Цивилизаторы втирают нам под кожу веру, что волк-одиночка образуется в результате того, что его выгнали из стаи — за неспособность. Некую неспособность. К примеру, за невозможность помогать волчице кормить волчат. Я понимаю, что городского оболванить легче лёгкого, но дело оболванивания поставлено так широко, что под каток цивилизаторов попадаются даже охотники.

Изгнанный, говорите, молодыми сыновьями? Которые матёрому в пупок дышат?

Неподалеку от Сольвычегодска встречают следы громадного волка-одиночки вот уже четвёртый год. Раз «четвёртый», то одиночкой он стал не в предсмертном состоянии. Да и на волков в тех местах давно не охотятся — и волчицу его убить не могли.

Да и вообще, кто когда видел, чтобы матёрого выгоняли? Кто, когда и в какие времена? Подсмотреть за интимной жизнью волка практически невозможно, его и просто намеренно встретить — проблема. Чтобы утверждать, что самых сильных и мудрых именно выгоняют, надо обвешать всю волчью семью телекамерами, каким-то образом сделать, чтобы волки на эти камеры не обращали внимания, а потом долго-долго наблюдать. Долго, потому что надо дождаться, когда дети подрастут и начнут грызть отца.

Такой эксперимент пока не поставлен — соответственно и вывода обоснованного сделать невозможно. Миф об изгнании («Акела промахнулся!») — фантазм. Да и появился задолго до появления телекамер.

Словом, весь этот желудочный механизм бредятины об изгнании — не более чем продолжение того фантазма, что волки суть желудки на ножках, что якобы они Павловские собачки с рефлексами и цель их — пожрать да размножиться.

Но вся видимая часть жизни волка тому противоречит.

На самом деле, высшая цель волка («популяции» как целого) — воскрешение Чура.

В жертву себя приносит не просто так волк. Не волчонок. Не прибылой. Не переярок. И даже не средний вожак семьи.

Восходит на плаху из волков самый лучший — праволк.

Эвены его называют «дух волка».

Праволк — лучший их волков-одиночек.

Волк-одиночка из стаи уходит сам. Само слово «стая» (СТ — «преддверие», «суть») говорит о том, что семья волков — ячейка «учебного заведения». Во всяком случае, в том биологическом объекте, которому изначально прилагалось слово «стая».

Пока будущий бирюк учится в семье — начинает волчонком, потом стажируется в качестве вожака семьи — он просто лучший. Но потом он перерастает семью и служит сразу многим семьям. Становится координатором.

Успех коллектива предполагает наличие координатора.

Неподалеку от Сольвычегодска, на большой посёлок Харитоново (пара тысяч населения) волки однажды зимой совершили нападение — таскали собак. Собаки и пискнуть не успевали — а всё для них уже кончалось.

В этом посёлке охотников много, и утром, не досчитавшись собак, мужики сообща внимательно осматривали следы. Среди прочего, выявили одного странного поведения волка. Клыками он не работал. Он взобрался на высокую поленницу дров и залёг там. Лежал долго, достаточно долго, чтобы снег с одной стороны подтаял. Сама «операция» волков длилась минуты — следовательно, волк пришёл «сканировать» Харитоново задолго до того, как туда ворвался волчий «спецназ». С поленницы руководил волк-координатор.

Он никак себя не проявил в звуковом отношении — волки вообще договариваются о совместных действиях без звуковых сигналов. И без мимики тоже. Договариваются даже на бегу, догоняя, скажем, сохатого: рассматривать на бегу морды тех, кто бежит позади хвоста, недосуг.

Охотники во время облав убивают только молодёжь, прибылых и переярков, а матёрого взять им не удаётся. Если и удаётся, то очень-очень редко. А о матёром рангом повыше, координаторе нескольких семей, и вовсе могут даже не мечтать. Охотники ещё на охоту не вышли, а координатор уже в курсе. Так что от координатора только следы по снегу — да и то в начале зимы.

Из того, что охотники вышли на волка, вовсе не следует, что координатор бросится на помощь потомков вожака, которой позволил свою семью выследить. У координатора другое предназначение. А лохов надо учить. От балласта и вовсе надо избавляться.

По глубокому следу охотники «пупков не рвут», а на насте конца зимы следов не остаётся — волка в бесснежье, можно считать, не существует. «Не существуют» даже молодые волки, а уж что говорить о матёром или координаторе…

Лженаука о волках постулирует, что волчья стая ограничивается семьёй. (Семья — максимум 15 особей.) Но это пустая вера. Волчья стая живёт сотнями и тысячами семей и на громадных территориях.

Американским исследователям удалось надеть передатчики (с ошейниками) на нескольких волков — тут и выяснилось, что при отсутствии волчат волки перемещаются даже на 900 километров. Но то молодые волки — только на них можно надеть передатчик.

Матёрый, понятно, живёт шире. Насколько шире?

А координатор насколько?

А праволк?

Так что тот громадный волк-одиночка, следы которого уже четвёртый год в начале зимы обнаруживают в районе Сольвычегодска, в середине зимы может оказаться на Валдае или на границе с Польшей, а летом — в районе Курейки. Или на границе с Кореей. Великие сибирские реки волку не преграда — плавают волки даже лучше, чем бегают. Чем, вообще говоря, поражают тех, кому удавалось заметить плывущего волка.

Насчёт лета в Курейке, так, художественный образ. На самом же деле есть соображение, из которого следует, что если нет важных дел, связанных с многоходовой комбинацией по воскрешению Чура, то праволк или кандидат в праволки на Прародине окажется в конце зимы. Но об этом соображении я в этой книге распространяться не буду. Можете разобраться сами — это следует из культа воды.

Чтобы доказать наличие праволка по строго научной методике, надо каким-то образом его отловить, нацепить хотя бы передатчик и потом фиксировать его передвижения. Что, вообще говоря, охотникам не по силам — в принципе. Не то что праволка, но и координатора.

Так что приведённую мной схему мировой волчьей стаи доказать традиционными способами невозможно. Но тем более, невозможно экспериментально подтвердить веру волконенавистников, что самого красивого и сильного волка-отца выгоняют его «неоперившиеся» дети.

Только метод простых соображений, которому меня научил достойнейший отпрыск главраввинского рода, мой первый тесть (на самом деле это обычное мышление волхва), может подтвердить то, что вера дегенератов — «Акела промахнулся!» — это идиотизм.

Теперь к Ворге. Ступень, предваряющая инициацию в Чура, предполагает обнаружение праволка. В книгах о нём — ни звука, ни ползвука — так что искать надо в Евразии как целом или в подсознании. Но и это ещё не всё. Главное — в праволка надо преобразиться.

 

 

Лисья доха

 

Вот что было написано в моей книге «Сталин: Прозрение волхва» в главе «Девятое доказательство»:

«…У Сталина были и бытовые странности. А именно: зимой он ходил в валенках, о которых пишут все, и в лисьей дохе, которую он привёз из Заполярья, — о ней пишут реже. Вид и состояние этой дохи приводили в ужас его охранников. И не только их. Я не видел ни одной фотографии Сталина в этой дохе — на фотографов она тоже производила на редкость сильное впечатление. По отзывам было ей, по меньшей мере, лет сто.

Однако Сталин с ней упорно не хотел расставаться. Странным каким-то способом она была повязана с его подсознанием, его родовым прошлым, его духовно-генетическим отцом.

Сталин был не единственным, кто удивлял Москву заполярной лисьей дохой. Был ещё один подобный уникум.

Правильно — это был Михаил Булгаков. Его лисья доха тоже поражала окружающих настолько, что о ней написали в мемуарах разве что не все.

Не верю в случайность редких и сверхредких совпадений.

Даже если объяснить странность лисьей дохи психоэнергетической зависимостью Булгакова от Сталина, то всё равно это указывает на общего генетического предка.

Не удивлюсь, если каким-то образом узнаю, что в седой древности лисья доха была «спецодеждой» кобы с Русского Севера…».

 

Далее в «Прозрении волхва» высказывалась догадка, что лиса хитра — вот и шуба.

Каюсь, соплив был тогда, запутался. В толковании смысла лисьей шубы запутался. Пошёл на поводу у массовой психологии. Не знал я тогда, что лиса рядом с волком по уму просто отдыхает. Спит. Вечным сном.

А на самом деле вот что.

Если волк кого и полагает среди зверей скверной, так это лису. Волк лис ловит, душит, но редко поедает.

Волкоубийцы описывают даже такие случаи: волк в окладе, трещётки и кричащая аура вставших в засаду, казалось бы, думать в такой ситуации можно только о спасении, но волк, увидев лису, пренебрегает своей безопасностью и сначала ловит лису и её душит, а уж затем продолжает путь.

Так что если какая шуба и сочетается с прошедшим инициацию «волк», так это лисья доха. Ну не скальп же вашего убитого друга вы будете носить, а уж точно того, кто вашему другу был враг.

 

 

Почему Сталин назначил Днём Победы ночь с 8-го на 9-е мая?

 

В самом деле, странно.

Очень странно.

Основание для изумления следующее. Немцы даже в самом конце Войны на подступах к Берлину и на улицах своей столицы дрались отчаянно.

Но в мае 1945 года грандиозная наступательная Берлинская операция закончилась — разгромом немцев. Закончилась ещё 2-го числа. Вернее, даже 1-го — ведь генерал Вейдлинг подписал акт о безоговорочной капитуляции уже в 00 часов 40 минут (2 мая) — это есть в любом официальном описании Войны.

Генерал Вейдлинг, конечно, не лично фюрер, но немцы стали сдаваться повально и послушно.

Отдельные боестолкновения, по сравнению с Берлинской операцией ничтожно мелкие, настолько мелкие, что упоминания недостойны, происходили ещё не одну неделю — сдавались немцы вплоть до 19 мая. Единственно крупную немецкую группировку — в Чехословакии, в районе Праги — мы добивали 11 мая. А вот 8 мая, как и всю предыдущую неделю, не происходило ничего приметного — во всяком случае, с точки зрения военной. Клоунада с повторным подписанием капитуляции с участием американцев — пустой звук. Уж для Сталина-то в первую очередь. Сталин — не ублюдочный плод лживой теории демократии, не Эльцин и не десятки других президентов, которые, изогнувшись в три погибели, умильно заглядывают американцам в задницу. Сталин — Личность.

Итак, почему Сталин назначил Днём Победы именно мая 9-е число?

Вернее, ночь с 8-го на 9-е мая?

Ведь именно в ночь с 8-го на 9-е, в ту же самую минуту, когда было сообщено, на какой день Сталин назначил День Победы, на улицы ликующим потоком выплеснулись все, кто мог бежать, идти, ползти, перекатываться, передвигаться.

За неоправданный расход боеприпасов, конечно же, ожидали неприятности, но салютовать начали все стволы, которые были не под складским замком.

Вся страна высветилась будто миллионами огоньков давно ожидаемого Перунового цвета. Эйфория была такая, что, казалось бы, проснуться и возликовать должны были даже мёртвые. И, как мы увидим ниже, предки седого прошлого, прежде всего.

О последних днях Тысячелетнего Рейха во все те годы, когда ветераны были ещё активной частью населения, было написано и опубликовано множество статей и книг. Ребёнком и старше я их читал, не мог не читать, любил читать и перечитывал. И, помню, ещё в том возрасте задавался вопросом — а почему, собственно, Сталин со 2-го мая тянул целую неделю?

Целую неделю!

Это ж сколько радости перекипело — а кому-то и не досталось вовсе (умерли от ран, несчастные случаи, мелкие боестолкновения…)!

Почему Верховный ждал более недели?!

Ответ, может показаться, можно найти в море каждодневных событий мая 1945 года. Якобы можно обнаружить такое военное или политическое событие, которое бы именно 9-е число превращало в День Победы, праздник.

Но каждый день происходит множество событий — и так в любом месяце любого года. Были они и всю неделю перед 9-м мая. Но ничего особенного не происходило.

Удивительно, но в детстве я как-то не смог догадаться, что у Сталина относительно 9-го мая было некое особое соображение, которое ускользнуло от взгляда многочисленных авторов, пишущих о событиях мая 1945 года.

Теперь, затратив на поиски ответа в Сольвычегодске пять месяцев, исходив там не меньше тысячи километров, я многое понял. Сталин, как человек Девы, Волк, Личность, не мог не восстанавливать порушенное цивилизаторами — предвидя, какое спасительное благословение для России на многие десятилетия и, возможно, века принесёт русским возвращение древнего ритуала Дня Победы, который наши предки проводили именно 8-го – 9-го мая. Ведь соблюдение этого ритуала позволяет пройти инициацию теми, кто способен её пройти, на несколько лет раньше.

 

Среди работников массовых электронных СМИ в ходу такие понятия как «проходной» и «не проходной». «Не проходной» — это тот человек или тема, которую господин распорядился на экран или полосу не допускать. Ни при каких условиях. Ни за какие деньги.

Нам разрешено преподавать, что практически все отдельные поступки Сталина подаются как глупости, какую ни возьми — тема освоения Севера, Война, репрессии предателей Родины и т. п. Иной взгляд, соответственно, — «не проходной».

Однако, совокупность якобы глупостей Сталина даёт картину величественную.

Величественную и красивую.

Достойную созерцания.

Любой поступок Сталина, рассматриваемый по отдельности, может показаться глупостью только для того, кому «красную шапочку» натянули на самые уши. Уловленным в ложную картину мира. Элементы этой картины цивилизаторы «втирают нам под кожу» далеко не первое столетие.

Технологии «втирания под кожу» лжи бывают не только простые, но и утончённые. Чтобы «втереть», скажем, веру в благость для России демократии, можно использовать даже передачу «В мире животных» — никто даже и не поймёт причину появления у зрителей соответствующей веры. «В мире животных» — приём утончённый. «Охота на волков» Высоцкого — тоже утончённый. Но есть и потоньше.

Вход в полноту верной картины мира «охраняют» волк, олень, канака и сокол. Не охраняют, конечно, а, так скажем, — привередливые туда проводники. Сталину войти в этот мир оказалось по росту, поэтому все решения Сталина закономерно победоносны.

Дата Дня Победы не сама собой выпала. Сталин дату Дня Победы назначил — и сделал это не позднее 1942 года. Подробно об этом — ниже, там, где речь пойдёт об исполнившемся «пророчестве» Мессинга, именно тогда было впервые сказано, что Победа будет 9-го мая.

«Не позднее» — означает, что, возможно, и раньше, только у меня нет на это указаний.

Как легко узнать даже из научных справочников, на территории России Ивана Купала издревле празднуется в одних местах в ночь с 6-го на 7-е июля, а в других — в ночь с 8-го на 9-е мая.

Ясно, что одна ночь не тупое повторение другой.

В деревне Пожарища, в которой Сталин учился у волхва Афанасия Белых (Черных), знают, что в Ивана Купала центральный момент — звезда. Надо «достать с неба звезду». Когда человек в древней обсерватории концентрируется на небосводе, с ним происходит нечто, что его резко меняет.

Но с 6-го на 7-е июля на Русском Севере звёзд не видно. Вообще не видно. Белые ночи. А если бы и было видно, то сосредоточиться невозможно — комары в лесу не оставляют ни одного мгновения на сосредоточение. Не оставляют. Облепляют сплошь.

А в ночь с 8-го на 9-е мая напротив — и звёзды сияют, и наилучшие в году условия для сосредоточения (ворги) — комариков нет. К тому же, с голым задом даже на юге Архангельской области 8 – 9 мая не поскачешь — задницу легко отморозить.

В космосе два параллельных мира (уроды-нововеры и ведающие) и два ритуала, оба вокруг огня, остальные внешние формы — противоположные (8-го – 9-го мая — чистота, 6-го – 7-го июля — подчёркнутая грязь), а весть, как ни странно, одна.

В самом деле, нонсенс с 6-м июля аж слепит. С одной стороны, на Руси ценилась чистота (девичья честь — одно из проявлений). Простыни после первой брачной ночи, помнится, носили по селу, демонстрируя известные следы, доказывающие непорочность невесты. Соответственно, противоположной чистоте жизнью — групповухи, «свободная любовь» — жили «новые русские» той далёкой эпохи, с «красной шапочкой» на ушах. Но нам цивилизаторы внушают, что беспорядочное совокупление было священной обязанностью русских исконной веры.

Нонсенса не видеть может только смерд с отмершей способностью к критическому мышлению.

Можно предложить следующую схему возведения голых жоп в псевдосвятыню. Предки чисты, мы — деградируем. Предки праздновали День Предка (он же День волка) в чистоте волка (честь и чистота на разных уровнях, включая и брачную). Но вот в русских селениях завелись цивилизованные. Чистота у них вызывает приступы истерик с взвизгиванием об «оскорблении человеческого достоинства». Внешние цивилизаторы ещё не пришли, волхвы ситуацию контролируют. Все знают об Ивана Купала, всем внутренний голос подсказывает в празднике участвовать — но 9 мая к священному огню шлюх обоего пола допускать кощунственно. Да и для шлюх бесполезно.

Вот им и сделали отдельный праздник: 6-е июля с голой жопой. Но шлюх не обделили: в обряде 6 июля тоже заключена весть — только всё наоборот. Надо только подумать головой — и всё поймёшь. Всё просто: зеркальное отражение. Комары заживо съедают, но надо сосредоточиться? Значит, ищи наиболее благоприятное время — когда уже не мороз, но и комаров еще нет. Понятно, май месяц. Надо «достать звезду» (инициация на ПЛД), а 6 июля ни одной звезды не видно? Подумай головой и сделай соответствующие выводы о дате. И так далее — по всем деталям.

Можно сказать так: 9-е мая — для староверов, а 7-е июля — для нововеров. Не путать с христианами или исламистами.

Но вот на Русь приходят цивилизаторы. Они любят трескучие фразы, самовосхваление, но не жить грязной жизнью они не могут. Единственный путь сохранить самовосхваление — опорочить «волчат». Начать информационно поддерживать (внушать): 6-е июля, дескать, это есть изначальная сердцевина исконной веры — голые зады и групповуха.

Вот так и получилось, что средний абориген в условиях монополизации СМИ цивилизаторами сотни лет слышит об исконной вере предков только лжесвидетельства верующих.

На самом деле никакой трагедии нет: если подумать головой, то разобраться легко. Сталин разобрался. Я тоже. Думаю, список понявших намного обширней.

Кстати, Иван Купала — не имя и фамилия, а обозначение смысла праздника. ВН-К-ПЛ — «лучший волк-вожак». Или наоборот, «дебил и т. п.» ВЛК-ПН — «те, кто не волки». Или наоборот. Всё чётко. Групповуха 6 июля — это «те, кто не волки». А 8-е – 9-е мая — это день Великого Атамана, день Ворги, день Победы — и не только военной, между прочим.

Таким образом, Сталин «натянув» на 9-е мая  известное событие, восстановил древний День Победы. Истинного Ивана Купала.

Иначе и быть не могло.

Всякий, кто прошёл посвящение хотя бы первой ступени, непременно заботится о том, чтобы поддержать систему символов — скажем, огонь в День Победы и перед ним Минуту Молчания, способствующую инициации в следующем поколении неугодников.

Для первой инициации не нужны ни лекции, ни объяснения. Необходима и достаточна Минута Молчания у огня-креса-пламени-ГР.

Гениально то, что поддержание этих инициирующих символов культа предков Сталин возложил на государственную машину, которая — а Сталин это предзнал — после его смерти надолго окажется подмятой его оппонентами, а потом и вовсе законченными цивилизаторами.

Сталин сделал так, что возвращённую древнюю мистерию инициации 9 мая никаким дерьмократам было не отменить! Скоро отменить ритуал или перенести праздник начнут пытаться — потому и настало время назвать вещи своими именами. Что я и сделал.

Сталин возложил, и, заметьте, не объяснил.

В его молчании глубокий смысл и до времени польза.

Одни поняли, другие — нет.

Те, кто в этой жизни дышит полной грудью, поняли всё.

Именно они, обычно молчаливые, подымались в атаку с криком «За Родину! За Сталина!» — и побеждали, и победили в самой страшной в истории человечества войне.

Победят они и в вечности. И космос вновь станет Вселенной.

В сущности, Сталин возвращением древнего дня Победы сохранил жизни сотням тысяч россиян, людям разных национальностей — вспомните межнациональные бойни, спровоцированные в России проамериканским демократическим режимом.

Во времена Путина особенно отчётливо обнаружилось, что нас, русских, революционные праздники и всякие прочие Дни Конституций не объединяют и не возвышают. Праздники, введённые демократами — всякие разные Дни Независимости, не объединяют и не возвышают тем более. Церковные праздники тоже ноль. Повод нажраться до поросячьего визга — и только.

Какой праздник остаётся?

Получается, что население России толком объединяет только 9-е мая, День Победы, день Волка, день свободы от нравственных уродств, день гениальности, день приятия в дар Гребня Девы и вечности.

 

 

Последняя штука Волка,

от которой двинется всё и вся

 

На одной из ступеней-инициаций Спирали Девы Сталин восстановил в себе способность видеть будущее.

Примеров частных предзнаний Сталина множество — некоторые приведены в моих книгах, но ещё больше обнаружит всякий ищущий.

Среди прочего, Сталин предзнал, что после своей смерти будет оплёван бездарями. Сталин предзнал, что толпы поджидающих эти плевки будут подхватывать с причмокиванием.

Драп самоубийственен — выскочив из окопа, всякий дристун оказывался под пулемётным огнём или чужих, или своих. Останься дристун бойцом, почувствуй броню окопа и начни сопротивляться, шанс выжить был для него весьма велик. Выжить — пустяки; наслаждение победой — вот ценность.

Анализ случаев повального драпа 1939 – 42-ых годов показывает, что дристуны составляют бoльшую часть населения не только Европы и мира, но даже, увы, и России. Сталин и без статистики, основываясь на одной только теории стаи осознавал, что толпа поджидающих заполонила историю нашей планеты навсегда.

Интеллектуальное, эмоциональное и духовное противостояние личности толпе дристунов выводит его на путь к Хозяйке, к Деве, на Воргу, первая ступень на которой — стихия огня, открывающая путь к предкам и истокам гениальности. Высший пилотаж — способность к обучению у канака, оленя, сокола и волка.

Противостояние стае всегда выливается в конкретные формы.

О России, как хранительнице Прародины («Лона Девы»), в разных духовных традициях мира обнаруживается немало пророчеств — Изумрудная скрижаль в терминах алхимии чуть ли не наименьшая из них всех. О старинном пророчестве Рене Неро о явлении в России в начале XXI века великого света, связанного с древним знанием, мы ещё поговорим. Сталину было по росту понимать смысл этих о России пророчеств. Но и без знания пророчеств Сталин предзнал, что вернётся — в теле следующего прорусского правителя. (Тут речь вовсе не о «переселении» душ, а о закономерностях циркуляции воды, на которой герои оставляют след).

«Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет её» — эти пророческие слова Сталина в дыхании многих неугодников.

Естественное следствие Сталинского ведения: плюс к возвращению Дня Победы он не мог не совершить некоторых частных действий, которые его духовному сыну и предречённому наследнику, Волку, существенно облегчили бы обретение власти.

Наследник, пройдя все инициации древнерусских культов, сможет, конечно, взять власть и сам, но при помощи последней штуки Сталина ему, следующему прорусскому правителю, не придётся годами или даже десятилетиями изображать из себя поджидающего.

Сталину пришлось ломать эту комедию много лет  — предполагаю, что это было для него унизительно.

Но разве мог Сталин обойтись без этой комедии? Ведь в России вот уже второе тысячелетие (если не больше) в коридоры власти допускают только поджидающих.

Всякий ровняет путь своему преемнику — потому что свой.

Мысль о помощи Сталина своему преемнику повторим на более осязаемых образах. Если следующему прорусскому правителю для возвращения власти русам (народу — Хранителю Лона Девы) понадобится оружие, то, можете не сомневаться, Сталин по всей стране раскинул целую сеть тайных складов вооружений.

Если следующему прорусскому правителю для того, чтобы остановить продолжающееся уродование наших детей дурилками цивилизаторов, будут необходимы деньги — то, можете не сомневаться, Сталин позаботился и о сокровищницах с золотом или иными ценностями в количестве, более чем достаточном, чтобы нам получить свободу.

Но Сталиным приготовлено, быть может, вовсе не оружие и не золото. Но вот что именно? Сталин — из числа гениев, его грядущий преемник — тоже, выражаясь предельно туманно, человек неординарный, так что сталинский «сюрприз» может быть настолько неожиданным, что предугадать его характер простому человеку просто невозможно. Вон 9-го мая натянул — а мало кто понял. Кстати, Сталин парировал такой удар чёрного жречества, от которого все мы по колени в землю вросли, но тоже никто — во всяком случае, из пишущих — его не заметил. Об этом ударе ниже, когда будем исследовать слово «страх».

Приготовлено нечто.

Штука.

«Штука» — это трюк, фокус.

Вернее, нечто, вызывающее сильнейшее изумление. После чего не волхвам остаётся только обмереть.

Так что от последней штуки Сталина двинется всё.

Хорошо, а как эту «сокровищницу» найти? Скажем, если она состоит из золота и драгоценностей? Или так: как спрятать громадное сокровище, чтобы его многие десятилетия не смогли ни цивилизаторы «вычислить», ни плотные цепи наёмников с миноискателями «вычесать»?

Оставить после смерти карту? Зашифрованную?

Но ведь нет такого письменного шифра, который невозможно было бы расшифровать.

Цивилизованному уму проблема может показаться неразрешимой.

Но почему непременно традиционные способы? Сталин — Волк, он — не оцивилизованный примитив.

Принцип абсолютно надёжной шифровки прост: чтобы ищущему найти к сокровищнице оба ключа, ему надо Сталину уподобиться, воспринять его образ мышления, пройти необходимые инициации, приобрети масштабы Прапредка, Отца народов, Личности.

Иными словами, для того, чтобы предречённому прорусскому правителю обрести первый из двух ключей, ему надлежит пройти посвящение Спирали Девы, овладеть всеми четырьмя стихиями Креста Девы. Посвящение перед ведающими не сымитировать.

Фуфель разыграть комедию патриотизма, подобно нашим депутатам, конечно, сможет. И даже очень убедительно. Но до ключа имитатору никак не дотянуться.

Конечно, возможны варианты.

Посвящение в культе воды (культ героев, стихия обретения смысла жизни) позволяет обращаться к опыту всякого покойного героя, в том числе и к Сталину — напрямую.

Сам Сталин говорить с героями умел — как, скажем, на священной горе Кит-Кай советовался с покойным Великим Шаманом (в 1904 году, во время самой первой своей ссылки в район Байкала, о священном Кит-Кае подробно в готовящемся «Древнерусском Кресте Девы»). Вполне получается и у наших современников (в смысле, обратиться к Сталину напрямую) — надо только достичь достаточной чистоты побуждений. Достаточной, чтобы совместиться с тем из предков, кто будет с Великим Шаманом почти на равных.

Обратиться к Сталину напрямую. Испросить совет. Именно так. Так что цивилизаторам завалить доступ к истине всё умножающимся враньём (в том числе о волках, Понтии Пилате и Сталине) не получится. И, наоборот: до тайников добраться им не по силам.

Другое дело, что для воплощения наследника Сталина должна наступить полнота времён — а полнота наступит тогда, когда оппоненты Сталина проявят себя «как класс». В глазах истории. Одного Хрущёва-Горбачёва недостаточно. Скажите, вполне они себя проявили? Мало они у нас и детей наших кровушки попили? Или ещё их надо подкормить?

…Стержень той идеи, что Сталин приготовил некую штуку для того, чтобы грядущему прорусскому правителю помочь, принадлежит не мне. Эту идею мне подсказал в Ростове Великом (Ярославская обл.) учёный-археолог, болгарин по национальности.

Мои постоянные читатели, наверное, не забыли, какие закономерности жизни, касающиеся каждого из нас, я пытался показать в «Теории стаи». В той книге я, иллюстрируя мысль о психологическом на планете расслоении на неугодников и стаю, и территориальных формах этого процесса, рассказал об отделившейся от основного ствола болгар ветви. В Болгарии на рубеже XVIII – XIX веков возникла уникальная ситуация. Русские войска разгромили турок, которые наслаждались различными садистскими актами над болгарами, вроде запрягания их вместо коней в повозки и порки плетьми просто ради развлечения. Но потом по договору русские войска должны были в пределы Российской империи вернуться. Население Болгарии расслоилось по психологическому принципу: болгары-холуи остались под плётки (сейчас они вступили в НАТО), а болгары-неугодники ушли. Ушли не к русскоговорящим, а именно к русским неугодникам — поскольку в те времена искусственным образом в русских войсках поддерживалась повышенная сравнительно с остальным населением концентрация неугодников. В двух словах не объяснить, надо читать «Теорию стаи».

Болгары осели на территории Одесской области и в южных районах Молдавии. Из теории стаи следует, что болгары, которые от нынешней насильственной украинизации и румынизации уйдут в Россию, будут чем-то особенным. Неугодниками «двойной очистки». Это должно проявиться в неких особенных их достижениях. В «Теории стаи» я это предсказал, но до сих пор примеров, подтверждающих это следствие из теории стаи, у меня не было. Просто не встречал таких болгар.

Вот, наконец-то, я первого такого болгарина на территории России встретил. Бейлекчи Виктор Стефанович. Он сходу и подсказал мне ценную мысль о завещании Сталина.

Бейлекчи Виктор Стефанович до нашествия демократов работал в Академии наук Молдавии. Он — археолог. Выражаясь его словами, «всю жизнь на лопате». В том числе руководил и раскопками в Болграде и вокруг него. Дерусизация Молдавии привела, естественно, к уничтожению библиотек и науки. Виктор Стефанович в 1994 году переселился в Ростов Великий.

Виктор Стефанович давным-давно понял, что для Сталина марксизм не более чем маска, необходимая для всякого политика, прорусского в том числе. Виктор Стефанович пришёл к выводу, что план построения мира красоты, справедливости и гармонии Сталин продумал не в Кремле, а ещё в ссылках. На составление такого плана требуется много времени, а при руководстве такой страной, как Россия, его у правителя мало.

Но в ссылках Сталин, по мнению Виктора Стефановича, занимался не только планами в границах биологической жизни. Сталин предзнал, что будет оплёван. Думается, предзнал ещё в ссылках. Мир ведь представляет собой противостояние бездарей и личностей (неугодников) — остальные следствия строго логичны. Знал Сталин и то, что вернётся, в духе аморака, разумеется. Так что, как человек пишущий, Сталин написал завещание. Наверняка.

Не мог не написать.

Но до нужного времени скрыл.

И ясно, что не в сейфе.

Виктор Стефанович так и понимает: чтобы найти это завещание, надо прежде освоить гениальную логику Сталина — и тогда станет ясно, где это завещание хранится. Виктор Стефанович считает, что завещание, верно, написано ещё до революции, во время какой-то из ссылок.

Возможно, оно передано на хранение одному из родов коренных народов Сибири. Скорее всего, шаманам. (Кстати, именно этим можно объяснить патологическую ненависть к настоящим шаманам Хрущёва и неохристиан.)

Завещание Сталина у шаманов выманить его врагам не удастся. Ведающих цивилизаторам не обмануть. Дурачками оленеводы только прикидываются, а в их примитивность верят только дебилы.

Шаман сидит в юрте, не выходит. Кто-то подъехал. Шамана, к примеру, спрашивают: кто приехал? И шаман рассказывает о прибывшем, скажем, о его нарте, где на полозьях скол, где царапина — хотя плотскими глазами сквозь стены юрты видеть невозможно. И Сталина шаманы, соответственно, на том же непостижимом для деграданта (цивилизанта) уровне определили. И масштаб Личности определили в молодом Сталине ещё до революции.

Для болгарина «двойной очистки» то, что Сталина ещё в 1909 году русский волхв Афанасий Черных под Сольвычегодском называл Рубкой, то есть «Великим Посвящённым», было новостью — но, узнав, болгарин нисколько не удивился: так должно быть. Ну, а то, что историю с волхвом Афанасием Черных удалось раскопать только сейчас, для него просто знак времени.

Ещё Виктор Стефанович как учёный считает, что коренные народы Сибири о Сталине не только запомнили, но и записали — только не буквами, а своими образными способами — возможно, с помощью того, что цивилизованные привыкли называть геометрическими узорами.

Но главный ключ, конечно, в совмещении с образом мысли Сталина, со Спиралью Девы. Может быть до инициации «волк» клады не дадутся.

Итак, путь к сокровищам Сталина лежит через ведение.

Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

 

 

Почему эта книга ковалась на Валдае?

 

В первом варианте этой книги на этом месте была глава «Почему эта книга написана в Лукоморье?» Сравнение этих книг тоже информация — о культе земли.

Наша Земля — создание, и притом живое. Голос планеты — а только наша Земля и есть в полном смысле планета — способен услышать всякий знающий слово. Ценность сия велика.

Планета (ПЛ-ТН) — «тайна ПЛ», «тайна [инициации] волк (гениальности)».

Так планету назвал Чур. Планета потому ПЛ-ТН, что всякого, кто знает слово, и в культе воды обогатился ведением о смысле жизни, планета может обогатить ещё бoльшим ведением, что приведёт к познанию структуры планеты как целое и, соответственно, к знанию расположения территории высшей инициации ПЛ.

Earth (РТ) — по Гребню Девы «высший путь», «наивысший путь» и наоборот, «полнота истины», «воссиянная истина». Во многих языках мира — «путь проникновения». Земля (З-МЛ) — «платформа-прах [обретения] высшего смысла». Тропа — лишь часть земли, потому она П-РТ, П-earth, она предваряет-П, постижение «полноты истины».

Земля неравномерна: она облегчает нашу жизнь тем, что вместо того, чтобы оглушать полнотой Истины во всяком месте, она сужает круг вопросов — до одного в каждом данном месте. Ещё более неравномерной её делают умножающиеся «следы» людей — тысячекратно чаще, увы, следы предательства. К счастью, исконные священные места отталкивают быдло, и там туристов не бывает.

Итак, планета суть собрание разных учебных дисциплин, голос её в разных местах открывает Истины разные стороны, соответственно, разные маршруты для слышащего слово суть разный «цикл лекций», умение через особые места проложить Путь к духовной вершине — суть культа Земли.

Проложить самостоятельно.

Перемещение вне видения Вершины — не Путь. Или путь очень долгий, петляющий.

Культ земли становится источником наслаждения только для тех, кто прошёл посвящение в культе предков (стихия огня, стихия спасения), кто затем прошёл посвящение в стихии смысла жизни (культ воды). В культе Земли-планеты (стихия целостности) личности предстоит понять, куда на Земле ведёт Путь (top — верх, завершение).

Именно ввиду неравномерности планеты, для того автора, который способен слышать голос Земли, имеет значение, где делается редакция книги. Интонация «Стратагем вызволения гения…», написанных в Нарыме, совсем иная, чем «Смотрите, смотрите внимательно…», написанных в 15 метрах от воды Валдая. Хотя значительная часть глав почти идентичны.

Сталин оставил удивительный след и на Валдае.

Поразительные открываются вещи при первых же шагах по Русалочьей горе, где стояла «дача» Сталина. В кавычках, потому что это только видимость дачи, — в Войну этот удивительный объект был штабом фронта. Именно отсюда руководили первым, стабилизировавшимся среди всеобщего драпа, фронтом. «Всеобщего драпа» — имеется в виду Вторая Мировая.

 Сталин по завершении строительства «дачи» в 1940-м году поступил странно.

Но прервёмся.

Сначала перескажу, что пришлось услышать на этой даче от заведующей музеем той территории, которое ныне называется домом отдыха «Валдай». Потом из моря оценок выловим нечто достоверное, и только над этим материалом попробуем подумать головой.

То, что рассказала заведующая, переписывают друг у друга так называемые учёные-историки, так называемые писатели и, конечно же, СМИсители. Всё они говорят одно и то же — сплошная ретрансляция. Так что достоверность их непорядочности или идиотизма проверить легко.

Итак, строительство самой северной «дачи» Сталина было начато в 38-м и закончено в 1940-м году.

На даче сохранился бильярдный стол, у которого одна луза шире остальных на пару миллиметров. Заведующая музеем назвала её «лузой вождя» — в неё якобы забивал Сталин, в остальные пять — его противник.

Правда, человечество пока ещё не изобрело такой игры в бильярд, чтобы в одну лузу мог закатывать шары только один участник, но это для заведующей музеем мелочи. Главное, что «луза вождя» подтверждает веру от СМИ, что Сталин был самовлюблённый жулик, одержимый мелким тщеславием.

Не менее сочны и остальные толкования «лузы вождя» — так буду называть не только отдельные проявления идиотизма, но и саму заведующую.

Вообще-то внешность «лузы вождя» немедленно наводит на мысль о расположенном неподалеку новом еврейском кладбище. Есть и старое — но оно уже переполнено. Представляете? Переполнено. Представьте. Это в российской-то глубинке!

Говорят, на прямой вопрос о национальности она уклончиво отвечает: «приехала из Молдавии».

Итак, со слов «лузы вождя» Сталин на дачу приехал один раз — поздно приехал, рано уехал, ночевал одну ночь, так что никто его не видел. Сталина вообще никто на этой даче не видел — никто и никогда.

«Луза» приезжающим на территорию «дачи» объясняет, что Сталин не приезжал сюда из-за страха — дескать, Сталин вообще очень мнительный. По «лузе» то, что не приезжал, подтверждает веру от СМИ, что Сталин был невероятно мнителен и труслив.

Причина страха «лузе вождя» очевидна — ловушка.

«Луза» рассказывает, что существует где-то документ, в котором оговорены типовые требования к любой из дач Сталина. (Кстати, все дачи Сталина выстроены по одному проекту одним и тем же архитектором. Перенесись из одной дачи в другую по мановению ока — и не заметишь. Разве что деревья за окном будут другие.) В этом документе оговаривается, что дорог к даче должно быть по меньшей мере три. Вокруг должно быть мало населения, но много воздуха, воды, солнца.

Но на северную «дачу» из-за озёр дорога могла быть построена только одна. Перекрой её — и всё. Ловушка. Следовательно — страхи. Луза вождя.

Дескать, может, за невозможность на эту дачу построить ещё две дороги, архитектора в 1943-м арестовали и осудили на 17 лет труда на свежем воздухе.

Но Северная дача не пустовала — здесь жил ближайший друг Сталина Жданов. Здесь в 48-м и умер. И отсюда началось знаменитое дело врачей-отравителей.

Словом, расположение дачи — якобы ошибка архитектора.

Ну а теперь подумаем головой. Сделаем то, что до сих пор по поводу «Валдая» никогда не делалось пишущей братией.

Документ о трёх дорогах, думаю, Власик (начальник охраны Сталина) составил — не составить не имел права. Существование этого обязательного документа никак не свидетельствует о страхах Сталина, на которых так настаивают все «лузы вождя». В деле охраны высших лиц государства есть каноны.

Но вот что интересно: Северная дача Сталина была последней из более чем десятка однотипных объектов, построенных под кодовым названием «дача». Если все эти объекты были действительно дачами, то есть местом отдыха Сталина от оглупляющего поля города, то уж кто-кто, а архитектор всех этих дач забыть о правиле трёх дорог никак не мог — тем более, что место утверждал не он один, а комиссия, включавшая, уверен, и Власика. Однако ж, из того, что требованием о трёх дорогах пренебрегли и утвердили место с одной дорогой, следует только то, что было некое соображение, которое перекрывало обязательные условия безопасности. Думается, и Сталину докладывали на этапе выбора места — дача дело интимное. Но ему проект понравился.

А вот какое соображение? Архитектор знал вкусы Сталина — иначе бы не досидел на своём месте до начала строительства не то что «Северной», но и уже второй по счёту. Но досидел. Следовательно, было в Русалке нечто особенное. Видов, подобных тем, которые открываются с территории «дачи», пруд пруди и в других местах. Воздух, солнце тоже не редкость. Тут что-то иное.

Русалочья гора — или просто Русалка — вдаётся в озеро Ужин. Одно из четырёх основных значений корня ЖН — «отрицание плоти», т.е. «святое».

У Девы имён много, в каждом имени отражена особая грань Её всеприсутствия. Любое из Её имён подчёркивает характер одного их тех даров, которые Она приготовила для всякого, кто вышел на Воргу.

Цивилизаторы нам со школы внушают, что русалка — это деваха с хвостом. Но, вспомните Пушкина, русалка «на ветвях сидит». Странное место для полурыбы. На ветвях не рыбы, а птицы сидят. И точно, в слово «русалка» вписывается слово «сокол». Р-СКЛ — «ясный сокол». Одна из ипостасей Девы. Причём та её ипостась, которая дарует созерцающему воинскую непобедимость.

Иными словами, судя по топониму, как выясняется исконному, прочтённому с помощью Гребня Девы, древнему ведению волхвов, квинтэссенции языкознания, находящийся на этом месте должен становиться прозорливым военачальником. Правильно, с этого места и остановили наступление немцев — впервые за всю Вторую Мировую.

Сталин на объект «дача» не приезжал не по причине, что не понравилось. Понравилось. Очень понравилось. Иначе бы здесь не жил ближайший (!) друг Сталина Жданов. Друг, ближайший после убитого троцкистами Кирова. «На тебе Боже, что мне не гоже» — это логика христиан, сами признаются. Но не Сталина.

Сталин умел провидеть будущее — и заботился он не о своих удовольствиях, а о духовном благополучии народа — Хранителя Лона. Когда умер Сталин, сатанист Хрущёв приказал из «дачи»-штаба изъять и уничтожить всю мебель — хотя Сталин здесь если и был, то несколько часов.

Вообще, «был — не был» основывается только на одной-единственной устной обмолвке Булганина, дескать, был, наспех переночевал. Местные не видели ровным счётом ничего, да и не могли видеть в принципе.  Так что приписываемые Сталину две фразы, которые цивилизаторы принудили на Валдае выучить всех — «Ловушка, боюсь» и «Фуй, как много воды», — не более чем «луза вождя». Диагноз состояния совести самих сталиноненавистников.

С «Северной» победную мебель вывезли и уничтожили, библиотеки и архивы чистили по всей стране и, видимо, какие-то документы фальсифицировали, а на «Ближнюю», с которой Сталин вёл народ — Хранитель Лона — к Победе, не пускают никого. До сих пор. А ведь более полусотни лет прошло со времени странного предсмертного жеста Хозяина.

Цивилизаторы не смогли объяснить этот жест. Но он легко узнаваем для всякого, кто общался с коренными народами Севера. Скажем, рыбачат ненцы. И вот один, неловко повернувшись, падает в воду. Никто его не спасает — Дева призвала. Да и сам ненец не бьётся, а, сделав «сталинский» жест, помахав рукой на прощание, если заслужил праведностью вечность, спокойно переходит в воду.

Сталин предзнал, что после его смерти сатанисты будут лжесвидетельствовать не столько на него лично, сколько будут уничтожать именно всякое свидетельство истоков непобедимости и могущества всякого прорусского правителя.

 

Подойдём к проблеме «дачи»-штаба с другой стороны.

Воспользуемся очевидными методами арифметики.

Есть две статистики потерь немцев в начале войны — наша и немецкая.

Согласно нашей, составленной на основе низовых донесений, немецкая армия вторжения уже к ноябрю 41-го была уничтожена несколько раз. Обоз из 30 подвод, о котором я говорил в начале книги, трансформировался в обоз из 223-х подвод, собранных чуть ли не лично одним из комиссаров одной из партизанских бригад (вскоре разукрупнённых в связи с полной неэффективностью). А за сколько тысяч немцев убитых тот комиссар или командир отчитался — диву даёшься, как ещё кто-то в Германии жить остался!

А вот согласно немецкой статистике они за весь 41-й год потеряли убитыми, утонувшими и насмерть замёрзшими всего-навсего 300 000. Для сравнения за тот же период они только до концлагерей довели 3,8 миллиона наших военнопленных.

Будем пользоваться только немецкой статистикой. Так вот, в Демьянском котле немцы потеряли по их данным 90 тысяч. 90 из 300. Демьянский котёл — это Северо-Западный фронт, тот самый, которым дирижировал со странной «дачи» Сталина генерал Курочкин. Но Северо-Западный фронт это не только Демьянский котёл. Это ещё много чего. Таким образом, получается, что на Северо-Западный фронт приходится ли чуть не половина потерь немцев начала войны.

Фронтов было двенадцать или почти двенадцать.

Ну а чем тогда занимались остальные одиннадцать?

Получается, что они активно сдавались в плен и перегоняли немцам тяжёлое вооружение — танки и столь дефицитное у немцев топливо.

Но может быть, в Демьянском котле мы давили худшие части немцев?

Сохранилось письмо Гитлера к Муссолини, в котором Гитлер просит помощи живой силой. «…Дивизия «Мёртвая голова», численностью в 20 000 человек, сражалась в начале войны в России. Вышла она южнее Ленинграда, переброшена она была в район озера Ильмень. Зимой 1941/1942 вместе с другими войсками была окружена в районе Демьянска… После боёв в «демьянском котле» от 20 000 человек осталось 170…» (Цитата по сборнику «Южнее озера Ильмень», Лениздат, 1985, С. 307).

Вот, оказывается, на Северо-Западном фронте не только давили, но ещё и лучшие. Только вот странность: о генерале Курочкине и странном «штабе» мы ничего не слышим. Даже я узнал о СЗФ только на «даче» Сталина. Почему не слышим? Вот о Жукове со времён Хрущёва все уши прожужжали.

Кстати, Жуков? Получается, что Жукова как военачальника рядом с Курочкиным не сидело, не лежало и не стояло. Положил под Москвой на 1 немца 51 нашего — но доложил, видимо, что перебил всю армию вторжения. Липа весь этот Жуков. Как и его «Воспоминания». У нас в Институте Российской истории его «Воспоминания» на диванчике называли «Сказки дядюшки Жорика, который совсем потерял совесть». Хрущёвская липа. «Луза вождя». А гниды-учёные и СМИсители с голоса Хруща поют до сих пор. Демократ Лужков ему памятник за наш счёт поставил в Москве. Позор!

И когда только придёт прорусский правитель, чтобы сказать, наконец, о Войне правду? Перестанут нам бить баки, что войну выиграл мародёр Жуков во главе с дристунами. На самом деле Войну выиграли неугодники и герои во главе с волхвами. Когда цивилизаторов нейтрализуют и позволят аборигенам России рассказать о Войне правду, ситуация у нас в стране изменится — и вновь продолжится прерванная смертью Сталина череда побед.

Но пойдём дальше. Северо-Западный фронт до того, как на него назначили генерала Курочкина, действовал очень неудачно: как и остальные фронты — бездарное управление, позор и массовые сдачи в плен.

Но вот в августе Сталин вызывает к себе генерала Курочкина и лично благословляет его на «дачу» — защитить Валдай. О «даче» напрямую в мемуарах нет, но «один плюс один» я сложить в состоянии.

Действительно, 22 августа генерал Курочкин принимает фронт, штаб расположен в конторе Никольского рыбзавода, тут рядом, недалеко от Валдая, на озере Велье. А через несколько дней, если не часов, — штаб уже в «районе Долгие Бороды», то есть на горе Русалка, в двух шагах от храма Девы. То есть перелом в войне начался с того момента, как Курочкин с неостывшим ещё рукопожатием Сталина перешагивает порог загадочной «дачи» Сталина. Порог — это важно. Сам генерал Курочкин в июне-июле тоже действовал не особенно-то удачно.

Всякое святое место должно себя проявлять. Сила «Русалки» проявилась не только на высших офицерах, но и на рядовых и младших командирах.

Читаем текст специалиста по работе штабов, научного работника, доктора наук и генерал-лейтенанта связиста Курочкина П. М. (не путать с генералом Курочкиным П. А, командующим). До тяжёлого ранения он руководил связью как раз на Северо-Западном фронте.

«…Такая стабильность связи объясняется тем, что штаб фронта почти  не менял района своего размещения. Только однажды на некоторое время он выдвигался под Осташков, а затем опять возвратился в район Долгие Бороды.

Кстати сказать, вражеская разведка не могла точно определить расположение штаба СЗФ (Северо-Западного фронта — А. М.), несмотря на то, что он около года находился в одном и том же районе. Как потом выяснилось, противник считал, что штаб находится в районе Валдая. Скрытность расположения штаба обеспечивалась хорошей маскировкой против наблюдения с воздуха (штаб располагался в большом лесу), радиомаскировкой (все радиостанции большой и средней мощности были удалены от штаба на 20 – 25 километров и размещались рассредоточенно). Тот факт, что штаб фронта не был обнаружен, объясняется и высокой дисциплиной штабных командиров, личного состава частей связи, инженерных и комендантских частей, обслуживавших штаб…» (Сборник под ред. П. А. Жилина. На Северо-Западном фронте. 1941 – 1943. Наука, 1969, С. 225).

Что можно прочесть между строк? Военный специалист по устойчивой работе штабов, учёный, преподаватель академии имени Фрунзе говорит о том, что все штабы начала Великой Отечественной немцы обнаруживали — кроме «дачи» Сталина. Немецкая разведка обнаруживала штабы прежде всего из-за гнилого поведения рядового и младшего офицерского состава. А тут на Русалке рядовых и младших командиров как подменили. Не влияние ли Русалки?

Есть  ещё одно объяснение. При штабах нацсостав обслуги сильно отличался от нацсостава передовой. Те, которыми кишмя кишели склады и штабные хозпридатки, с готовностью сотрудничали с немецкой разведкой — хотя «ванькам» это кажется странным (не по-русски). Не исправил ли Курочкин положение, доведя нацсостав до уровня окопного — и тем защитил штаб от предательств? Тогда становится понятно, почему Курочкина, Победителя, напрочь вычеркнули из истории Войны — а на его место поставили мародёра, который не стеснялся награждать орденами не только своих шофёров, но и свою любовницу.

И ещё. Немцы с воздуха искали пересечение трёх дорог — верный признак штаба. Обнаруживали что-то, бомбили в пыль — но это был не штаб.

***

Итак, поджидающий Хрущёв планомерно и масштабно уничтожал всякие намёки на тот путь, который ведёт Русь к Победе — о тотальном уничтожении соколов мы еще поговорим, о волках тоже. Уничтожалась даже добротная мебель с «дачи».

Но не было никакого формального повода уничтожить вместе с мебелью и само добротное здание, в котором Хозяин, может, и не был ни разу, но где явно ковалась Победа.

Так что «дача» «Северная», а на самом деле изначально, с 1938-го года — победный штаб армии Северо-Западного фронта, в советское время была просто «обречена» стать домом отдыха для Героев Советского Союза, — и она им стала.

И что на территории «Северной» видел настоящий Герой? Не услужливый шибздик, вылизавший себе источник привилегий, а именно Герой. Или человек, воспаривший достаточно высоко, но ещё стоящий ступенью ниже героя: знающий слово.

От «дачи», шагах всего в двадцати, обрыв метров в тридцать. Внизу знающий слово видит озеро Святое-Ужин. А на самой высокой точке горы «Русалка» знающий слово видит храм Девы.

Да, тут Сталиным для героев-штабистов выстроена небольшая, на одного человека, деревянная беседка, конструкция, издревле посвящённая Деве, чистой, прекрасной, изначальной Деве.

Кто владеет древним ведением — до того донесётся лёгкий, как дуновение ветра, шёпот аскетичной беседки. Кто ведением не владеет, но способен понять, что означает октаэдрическое её горизонтальное сечение, — у того зайдётся сердце и от одного этого.

Геометрические формы усиливают то особое дыхание Земли, которое с Русалки возносит всякого героя.

А ещё Герою непременно расскажут о древнем колдуне (слово имеет два противоположных значения), жившем напротив, на острове Тёмном. Расскажут о том, что из-под земли по сей день там раздаётся звук кузнечной работы. По легенде, туда издревле приходили издалека люди послушать — и этот звук и шёпот воды: «Валда!..». Всё это предречение возвращения волхвов. Я по библейскому образованию использую термин «пустыня», а в древнескандинавской «Старшей Эдде» используется образ пленённого валды Вёлунда, колдуна-финна, который низведён до уровня кузнеца (нет учеников и т. п.).

Герою рассказывали о приказе о трёх дорогах, которым пренебрегли — значит, была ценность, ради которой стоило пренебречь.

Пробовал к этому месту подойти и Ельцин (уже на пенсии, охранники и всё такое) — но говорят, его с Русалки как в унитазе смыло. Он тут же перебежал на дачу своего Охранника — и там им было хорошо.

Место, куда в резиденцию своего Охранника перебежал Ельцин, в СМИ называют «Долгие Бороды», но это неправда. Деревня «Долгие Бороды» далеко в стороне, а на громадной территории резиденции — Разбойничья Лука.

Сталин и с этим святым местом обвёл их всех вокруг пальца — не будь здесь дачи и храма-беседки, над этим святым местом надругались бы. А так оно не просто ухожено, но и превратилось в место поклонения.

Сталин всё срежиссировал в точности, как с Днём Перуна: 9 мая поклоняются павшим, но благословение Дня Победы даруется достойным, приезжающие на Валдай идут благоговейно по сталинским местам, а душа преклоняется перед Ясным Соколом.

Всё, как с 9 мая: даже если человек на логическом уровне словесными формулами древнего ведения оперировать не обучен, всё равно он от общения и особенным местом изменяется — и становится светом миру.

На уровне солдата и младшего командира, речь идёт не о дристунах, а о неугодниках, Победу начали ковать с 22 июня, а вот на уровне генералов успешные действия начались только за порогом загадочной «дачи» без дорог. Вообще, зная на ряде примеров (одни взаимоотношения с Булгаковым начиная с 1925-го года чего стоят!), что Сталин умел видеть будущее, напрашивается мысль, что на священном месте изначально строился именно штаб — а под дачу он был только замаскирован.

Это так, к вопросу о ненаписанной истории боевых действий колдунов в Великую Отечественную.

Страница, без которой История Войны не более чем фальсификация. Инструмент для оболванивания аборигенов цивилизаторами.

Что до байки о ловушке, то со Сталина вполне может статься, что Русалку он посетил специально — только для того, чтобы сказать приписываемые ему слова. Он и здесь их всех обвёл вокруг пальца — как с Мессингом!

Сталин великолепно понимал скрытый механизм работы СМИ — и вот на Валдае сталиноненавистники сделали так, чтобы всё население района выучило слова: «Ловушка, страшно». А слова эти криком кричат: «Есть, есть такая странная и удивительная причина, по которой пренебрегли правилом трёх дорог. Так что задайся вопросом, если ты думающий, а не верующий: что это за причина?»

 

 

Волк: краткая инициатическая биография

 

Русская вера наших предков, исконная, идущая от Прапредка (не требующая никаких «священных текстов», потому что открывается в слове посредством Гребня Девы), состоит в том, что вызволиться из неминуемого положения марионетки, достичь полного раскрепощения, превратиться в Личность, человека — возможно при одном-единственном условии: прохождении высшего инициатического посвящения волк.

«Физический смысл» Красоты Девы состоит в том, что если удалось хотя бы раз вернуться назад хоть на немного, хоть на поколение-два, можно эту самую главную в жизни удачу в себе развить — до невероятных пределов.

Искусственно — позы, «медитация» — первое проникновение в мир предков не получится в принципе. Другое дело, что после выхода книги на этой теме большие бабки срубят ловкачи. Подобно тому, как на телеканалах «вдруг» появился Сольвычегодск после моей книги «Сталин». Для гипнабельных — подножка, для мыслящих — благословение.

Проникновение в мир гениальности, к предкам, всегда бывает спонтанно: оно связано с созерцанием огня, минутой молчания, внутренним сродством с героями и потребностью в созидании. Некое из этого переплетение. Никто этого не описал, я тоже. Да и вообще, думаю, что это тайна. Тайна же постигается только инициацией. Знает слово — вернейший признак того, что человек прошёл. Смог пройти. Вызволился на Воргу.

Далее человек, если мир предков вызвал в нём состояние созерцания (любование с удовольствием), начинает прибегать к помощи стихий, чтобы от раза к разу проникать всё ближе и ближе к Прапредку.

Заблуждения мешают. Сталин руководил выборами депутатов от большевиков в IV Госдуму, успешно руководил, я тоже поработал в штабе политической пиар-компании, узнал, что такое демократия в натуре — «красная шапочка» на моих ушах потеряла нитку.

Легче идти стало.

На уровне первой стихии — культ предков — вопросы у вызволяющегося не столь уж масштабные, достаточно подсказок предков молодого, репродуктивного возраста — мудрость которых ещё впереди. Да  и предки они совсем недавние — лишь десятки поколений прошло.

Шли-шли — остановились.

Проблема в том, что мир лучших из предков нравственно чист, а мы — дети своего времени и своих родителей. Проще говоря, мы нечисты и с дальними предками из-за этого не совмещаемся.

Дальнейшее продвижение к Прапредку возможно только при вызволении в себе смысла жизни. Проблема, на самом деле, громадная — смысла жизни они не знают. Хотя у них одних священнослужителей разных направлений сотни тысяч.

Смысл жизни вызволяется в культе воды.

Они не дошли, а мы пошли дальше.

Шли-шли — остановились.

Внешние условия мешают — это нормально.

Следовательно, надо найти места, где не мешают. Если вы начинаете передвигаться по земле, методом «тыка» определяя, где ощущение счастья от общения с предками выше, то вы уже на подходе к умению прокладывать Путь, к состоянию «капитан». «Физический смысл» Пути в том, что надо увидеть в обратном порядке то, что видели деградирующие поколения потомков Прапредка.

Вот уж точно: чем менее у них оставалось сродства с Прародиной, тем больше они обкладывали оковами Истину — внутри себя. Следовательно, если вызволяющийся на петляющем пути предков-эмигрантов сумел найти точку, где они, петляя, утратили некую истину, то, вернувшись по их следам на шаг назад, ты в этой наиближайшей точке уже можешь обрести утраченную часть мозаики  Истины.

Приходится петлять: вертолётом на Прародину не летают. Не изобрели ещё такой конструкции. И никогда не изобретут.

Понял ценность Лона, готов до него хоть ползти, хоть в состоянии перманентного сердечного приступа — у разных по-разному, у меня было так — тут что-то изменится. У меня вот сердечные приступы прекратились. Но прежде чем прекратились, я точно решил, что хоть в состоянии, в каком в реанимацию везут, я всё равно пройду по местам ссылок Сталина. И поехал — в Нарым. Тут-то и выяснилось, что приступов нет.

Освоился с тайной речного капитана? Теперь разгляди собаку-канака. Обнаружь её в кладовых своего подсознания. Иди к соколу. А северный олень обозначит пространство главной в твоей жизни встречи.

Сталин шёл около двадцати пяти лет. Я раскалил на огне гвоздь и треснул по нему молотком, думаю, лет в десять. Прошло 37 лет — ещё не дошёл. Но на Прародину готов хоть ползти, хоть всё отдать, хоть в лагерный бушлат, хоть в сердечных приступах кататься…

Дёргаться, однако, не надо. Прежде надо услышать, что это такое, когда внутренний голос говорит: «ещё не пора». Если не спас ни одного волка здесь, где солнце встаёт из-за горизонта каждый день, — обдумай всю Красоту Девы заново.

Такова инициатическая биография того, кто прошёл весь путь. И ожидающее каждого могущество.

Говорят, что настоящую дату своего рождения Сталин скрывал — знал возможности математического аппарата астрологии. Возможно, со времён работы в обсерватории — такое он себе выбрал первое место работы. Могли просчитать. Сталин понимал, что его неисследимость России на пользу — и дату скрывал.

Позднее, даже в Сольвычегодске, где все ссыльные были наперечёт, и выдумывать псевдонимы было бессмысленно, Сталин в библиотеке подписывался вымышленной фамилией Джугоевич. (Упоминаю потому только, что и в музее Сольвычегодска, и в библиотеке Сольвычегодска это известно, а в литературе о Сталине об этом упоминаний нет. А ведь явно характерная деталь).

Итак, родился Сталин, предположительно, не позднее 1879 года.

Из Грузии в начале 1900-х Сталин вышел гением, отражением Предка (посвящение в культе предков, стихия спасения, она же субстанция огня).

Новая Уда (1903), Вологда, Сольвычегодск, отсюда в 1911-м Сталин вышел героем (посвящение в культе героев, она же стихия постижения смысла жизни, она же субстанция воды).

Из Нарыма, а это как раз граница Лукоморья, в 1912-м Сталин вышел путником (посвящение в культе путника, субстанция земли, стихия достижения целостности).

Из Курейки в 1917-м Сталин вышел хозяином, пастырем (культ Р, в популярных изданиях его обычно называют культом солнца-Ра или воздуха-air; субстанция Солнца, стихия гармонии). Солнце — солнцем, воздух воздухом, но постижение стихии гармонии даётся только через перевоплощение: в Полярных собаку-канака, сокола, оленя, волка. Так что Сталин из Курейки вышел Волком.

Диалектика на высших уровнях особенно заметна: у каждого из перечисленных апостолов свои особые отношения с каждым из культов. К примеру, сокол «курирует» культ воды. Но сокол это не только герои, но и способность видеть будущее, прежде всего, той части жизни, которая связана с судьбой народа-Хранителя. Так что в соколе главное вовсе не то, что он летает.

1941-й — Победитель в величайшей в истории человечества Войне, войне на уничтожение хранителей Лона. Я не оговорился: именно 1941-й, а не 1945-й. Но о том, как Сталин обвёл вокруг пальца Гитлера ещё до начала Войны с промышленностью подробно в особенной книге, в этой лишь несколько абзацев. Об этом в литературе нет нигде. А тайный штаб Победы Сталин на Валдае начал строить в 1938-м, коммуникации, маскировка от аэроразведки и всё такое, — и очень вовремя закончил. Тютелька в тютельку.

Сталин носил «маску», элементы которой (исполнители способны заметить только совсем простые из них) считаются искренними убеждениями Сталина. Электорат как заклинило: все знают, что женщины — комедиантки, все знают, что патриоты наши телевизионные — фуфель, все до одного носят «маски», но Сталина, даже ненавидящие его, полагают воплощением правдивости даже на трибуне. Знает кошка, чьё мясо съела.

Если бы электорат всю жизнь занимался не подготовкой самооправданий на Суде, а руководствовался логикой, то, отталкиваясь от простенькой истины, что политическая трибуна есть место профессионального вранья, он бы смог легко, созерцая Сталина, добраться до ведения.

Чтобы понять Сталина, надо его маску отделить от источника могущества. Изучать полезно и инициатическую биографию, и маску. Маска важна потому, что без неё следующему прорусскому правителю власти не взять — дуром переть, как нас призывают рядящиеся в патриотов, не путь волхва. «Дуром» это для вождей типа Гитлера и Эльцина. Этот путь всегда в ущерб России. Русский пойдёт путём Сталина — брать правящую иерархию изнутри.

 

Кочующий акцент Волка

 

Цитирую книгу доктора исторических наук Емельянова «Сталин. Путь к власти» (М., Вече, 2003, С. 58):

«Однако было одно исключение. Сталин блестяще изучил русский язык, прекрасно чувствовал русскую речь. Правда, оспаривая это, Рой Медведев утверждал, что на русском языке Сталин «свободно говорить так и не мог до конца жизни», и заявил, что он «говорил по-русски лишь тихим голосом, медленно и с сильным грузинским акцентом». Из этого замечания можно заключить, что свободно русским языком владеют лишь те, кто кричит и тараторит, как развязные торговцы на базаре. Хотя грузинский акцент Сталина был заметен в его речи (об этом, в частности, писал Г. К. Жуков), есть основание полагать, что официальные записи его голоса не дают верного впечатления о произношении Сталина.

Родственница Сталина М. А. Сванидзе, которая часто общалась со Сталиным, не узнала его голос, когда впервые услышала его выступление по радио. Она записала в дневнике: «Как странно, я не узнала его голоса — через микрофон тембр был другой, а главное акцент был на 100% сильнее, чем в жизни. Он очень чисто говорит по-русски, и обороты речи у него хорошего народного языка, а через микрофон он говорит в точности, как в жизни говорит Шалва Элиава».

Итак, только одна эта деталь о внезапном появлении акцента и столь же внезапном его исчезновении говорит о том, что Сталин создавал фантом, с которым и надлежало бороться его врагам. Враги России просчитывали действия Сталина, веруя, что он марксист и грузин, — и всякий раз ошибались. Естественно, что все политики мира, включая Гитлера и Черчилля, жаловались, что Сталин непредсказуем, дескать, что-то уж очень сложная личность.

Иными словами, так называемые «лучшие умы человечества» не могли создать даже приблизительную концепцию личности Сталина. Не знают эти умы-цивилизанты даже смысла жизни — не воспарил в их жизни из воды сокол.

Биологический отец Сталина вовсе не сапожник Виссарион. Мать Сосо принадлежала к известному типу женщин, так что национальность биологического отца Сталина неизвестна — и это, возможно, к лучшему. Пусть для каждого народа России остаётся надежда на то, что именно он дал миру Сталина. В конце концов, все правы, ведь истинный отец Сталина — Прапредок. А прапредок всех народов один. Так что Сталин, действительно, Отец народов. Волк, скажите, какой национальности?

Лично меня греет мысль, что биологический отец Сталина — этнический русский. Хоть в кои веки что-то сделали так, как надо делать. В книге «Сталин: прозрение волхва» я привёл список из девяти странностей Сталина: хобби и причуды, которые и открывают портрет отца или, скорее, деда. На основании анализа психологического портрета, являемого этими странностями, я и утверждаю, что отец или дед Сталина — из нашенских, скорее всего, архангельский мужик. Но, если очень надо, готов уступить — будь биологический отец Сталина хоть папуас, с меньшим благоговением к Сталину я от этого относиться не стану.

В пользу того, что отец Сталина русский, сейчас я могу привести ещё два соображения — в «Прозрении волхва» отсутствующие.

Сталин, в те годы, когда жил на нелегальном положении, пользовался поддельными паспортами — часто на русские фамилии. Иванов, Чижиков, Иванович, были и ещё. И границу под такими фамилиями пересекал. Четыре раза. Но не только пограничники проверяли этническую принадлежность владельца русского паспорта. Проверки соответствия этих паспортов с «оригиналом» придирчивыми хозяйками меблированных комнат описаны в мемуарах. Что интересно, ни у одного, будь то жандармы, пограничники или хозяйки комнат, при чтении паспорта и опроса владельца не возникло подозрения, что Сталин не русский. Как это возможно при якобы неотъемлемости сильнейшего у Сталина акцента? Вот и получается: причесался иначе, чем на канонических (для полиции или парадных портретов) фото, — и вот ты по внешности от русского неотличим.

И ещё. Здесь, на Валдае сразу после войны главным в городе был двойник Сталина. Он был настолько похож внешне, что при первой случайной с ним встрече в коридоре учреждения или ещё где, одни пугались до обморочного состояния, а другие, наоборот, заходились от счастья. Интересно, что двойник был славянских корней. Ни малейших кавказских примесей. Ни малейших. Так что уместно вспомнить о мухе с восемью лапками: сказали гипнабельным, что Сталин — грузин, и всё — полная потеря критически осмыслить что-либо. В том числе и чисто славянскую кровь двойника и поддельные паспорта на русские фамилии.

А в «Прозрении волхва», напомню, ещё девять соображений, заставляющих вспомнить, что в нескольких домах от дома бос-Кето были казармы русских солдат. Ну, очень неудовлетворённых.

Кстати, дочь двойника я встретил, когда в Валдае обществу язычников читал лекцию. Её интерес к язычеству — очень важная деталь к теме двойника.

И ещё: в Горийском районе грузинами цивилизаторы и несведущие называют огрузиненных осетин: язык — грузинский, фамилии — грузинские, а дух и религия — осетин. Осетины — единственный из кавказских народов, который настойчивей других народов давал пинка под зад нововерам и сохранял преданность вере предков. Из Горийского района «грузины» и поныне идут через перевалы на поклонение святыням в Осетию. Почему самый жестокий теракт (уничтожение сотен детей в Бислане) исламисты совершили именно в Осетии? По теории стаи так и должно было произойти: неугодники самая ненавистная стае любого типа категория. А то, что после трагедии в Бислане там поставили памятник Сталину, тоже, думаете, случайно? В конце концов, кроме азербайджанцев чуть не из всех народов Кавказа читают мои книги, но пригласили в гости только в Осетию. Три «попадания» в одну точку не случайны. Об удивительных тонкостях взаимоотношений ведающих осетин с волком, открывающих постижение глубин понятия «герой», совершенно цивилизованным не понятного, в какой-нибудь другой книге. Четвёртое «попадание» — сам Сталин, Волк.

А то, что мать Сталина была глубоко верующая христианка, так это для проституток и шлюх. Оглянитесь вокруг и убедитесь.

К тому же она — женщина, а они всегда предают первыми.

Но даже если бы Сталин по крови ближайших родственников русским и не был, то он им стал, потому что стал русом, посвящённым древнейших культов, а эти древнейшие культы подводят к русскому языку, языку Хранителей (хранителей Прародины). Что удивляться, что Сталин стал знатоком именно народного языка, не прошедшего фильтрацию в руках цивилизаторов.

Если бы кто из электората мог думать головой, то такая деталь как «обороты речи у него хорошего народного языка» могла объяснить им многое.

Сталин позволить себе сказать о себе правду не мог, не имел права — никому.

Но это при биологической жизни.

После начала его жизни в ином качестве — а ведь он оставил на воде след — дело другое.

Правда о Сталине не может быть не высказана — на пороге пришествия его преемника.

Да, конечно, многие ещё при жизни Сталина пытались понять, кто он такой на самом деле. В частности, так называемые писатели. Пытались — но напрасно. Они не знали древней русской культуры.

Один только Булгаков — кстати, как и Толстой не член Союза писателей — кто такой Сталин, что он именно тот самый Предречённый, понял. Не случайно, пьеса о Сталине сначала называлась «Мастер» (а Булгаков работал над ней параллельно с «Мастером и Маргаритой», то есть, в сущности, это единая вещь), потом «Пастырь» (человек, прошедший посвящение не только от волка, сокола и собаки, но и от северных оленей тоже!).

Сталин, который, на удивление, не запрещал никаких произведений Булгакова, иногда, казалось бы, откровенно белогвардейских, — запретил, на удивление, только одну пьесу — пьесу о Себе, Рубке, Великом Сталине, Предречённом.

Запрет этот исходил из того же источника, что и кочующий акцент Сталина — всё на благо России.

 

«…Адъютант (входит). Телеграмма, ваше превосходительство.

Губернатор. Пожалуйста.

Адъютант (читает). «Вайнштед уволил на Ротшильде 375  человек.  Подпись: полицеймейстер города Батума».

Губернатор. Сколько?

Адъютант. 375.

Губернатор. Гм... И опять — не угодно ли! Уволил! Почему уволил? Зачем? Ведь он целую, так сказать, роту уволил. Позвольте, этот Вайнштейн... это... э... управляющий?

Адъютант. Так точно. Вайнштед.

Губернатор. Это безразлично. А важна, опять-таки, причина увольнения и смысл его. Смысл! Запросить.

Адъютант. Слушаю. (Выходит и через короткое  время  возвращается.)  Срочные, ваше превосходительство.

Губернатор. Да, да. Содержание.

Адъютант (читает). «Вследствие падения спроса на керосин в жестянках на заводе Ротшильда Вайнштейном уволено 390 человек. Подпись:  корпуса  жандармов ротмистр Бобровский».

Губернатор. По крайней мере, ясная телеграмма. Толковая.  Неприятная,  но отчетливая телеграмма. Но, позвольте, тут уж  кто-то  другой,  какой-то Вайнштейн?

Адъютант. Это тот же самый, просто в одной из телеграмм ошибка.

Губернатор. Но в какой из телеграмм?

Адъютант. Затрудняюсь сказать, ваше превосходительство.

Губернатор. Ну конечно, это все равно. А важно вот что... гм... «Падения»... Полицеймейстер телеграфирует — 375 человек, а  ротмистр  —  уже  390... Впрочем, и это не важно, а важно... э...»

 

Текст — всегда — прочитывается через контекст. Он для того и написан, чтобы понимали не все, а только те, кто того достоин.

 

«…Губернатор. Вы сказали, служил в консерватории?

Трейниц. В обсерватории.

Губернатор. Да,  да.  Но  это  безразлично…»

 

Когда отрицательный персонаж столько раз повторяет «не важно», то это литературный приём. Иными словами, толкование надо начинать с Ротшильда — всепланетный символ, между прочим. А губернатор отнюдь не глуп — это видно по всем остальным его репликам.

Это даже не тайнопись. Это — на поверхности. Азы чтения произведений со смыслом.

Кому ни скажу, что будущий Сталин работал в обсерватории, — действует, как удар о стену. С размаху. С разбегу. Сразу догадываются, что Сталин вовсе не вурдалак, который не мог заснуть, не выпив ведра детской крови — каким его рисуют СМИ, подмятые под себя цивилизаторами. Не случайно цивилизаторы насмерть молчат об этой детали биографии Сталина.

Интуитивно понимают: обсерватория — не просто кольцеобразно оформленное место…

Интересно, что у разных народов названия древних обсерваторий происходят от одного корня ПЛ-Д (lupus — волк).

 

 

Странное поведение Волка под бомбёжкой

 

Многих спрашивал: как вы думаете, бывал ли Сталин на передовой? Все отвечали одинаково: нет, не был ни разу, дескать, тыл, бункер, безопасность. Люди, настроенные к Сталину благожелательно, говорили: ко всем вокруг относился ответственно, и к себе тоже, потому и на передовой оказаться не имел права.

Я и сам так считал почти всю жизнь. А потому считал, что так внушали — пусть и не прямым способом.

Но вот есть и такие малоизвестные воспоминания:

«…В первый раз он выехал на фронт в страшном июле 1941-го года. Тогда на малоярославском направлении он осматривал местность, чтобы определить, где сосредоточить войска для обороны Москвы.

В сентябре 1941 года мы сопровождали его на можайско-звенигородскую линию обороны. Помню, когда проезжали какую-то деревню, пацаны узнали вождя, бежали за машинами: «Сталин на фронт едет! Ура!» Кстати, ездили, как правило, двумя машинами. На одной Сталин с двумя телохранителями, на другой — три человека охраны. Плюс на автобусе тридцать человек вспомогательной охраны.

В октябре 1941 года Верховный поехал в 16-ю армию Рокоссовского по Волоколамскому шоссе, чтобы посмотреть, как действуют «катюши». На фронте есть неписанный закон: после залпа сразу меняй место, так как тут же последует артудар и накроет авиация противника. Была осенняя распутица, и «паккард» Сталина сел на брюхо. Реактивные установки после пуска тут же ушли, а мы — застряли. Сталина пересадили в 8-цилиндровый «форд», «паккард» подцепили танком и устремились к шоссе. А тут начался артобстрел, потом артналёт. Знали бы фашисты…

…Вспоминаю такой эпизод. Приехали мы к генералу Захаркину на фронт. А тут над головами наши истребители с фашистами ведут бой. Сталин вышел из машины, смотрит вверх. А вокруг раскалённые обломки падают и шипят в мокрой траве, как змеи. Начальник охраны Власик стал уговаривать Сталина уйти в укрытие, а тот отвечает с усмешкой: «Не беспокойтесь, наша бомба мимо нас не пролетит…»

(А. Т. Рыбин, сопровождал Сталина в поездках. Цит. по: Аллилуев В. Ф. Аллилуевы — Сталин: хроника одной семьи.

М., Молодая гвардия, 2002, С.163)

 

Сверхотвага? Сверхбезответственность?

Это Сталин-то безответственный?!

А может, он предзнал, каким способом будет убит — и потому мог спокойно разгуливать под бомбами?

Знание — одно, а не вздрагивать при близком разрыве — другое. Чтобы не вздрагивать, вот уж точно надо быть Волком.

 

 

Высосать смерть из умирающей девочки

 

Кого ни спроси, из всего Собрания сочинений Чехова наиболее сильное впечатление производит рассказ «Попрыгунья».

Фабула рассказа следующая: на глазах у молодого земского врача Дымова умирает девочка — от дифтерита. В её горле всё набухает и набухает гнойник, девочка начинает задыхаться. Болезнь заразная. Во враче чувство сострадания побеждает страх заразиться и умереть. Дымов находит трубку и гной отсасывает, рискуя жизнью.

Девочка спасена. Но сам врач заражается и, мечась в жару и задыхаясь, умирает.

На его похороны собираются немногочисленные близкие ему по масштабу духа коллеги. Тут же присутствует и жена погибшего Дымова, которая по случаю траура сшила новое платье и теперь принимает эффектные позы. Привычные позы.

Эффектные позы она разучила, готовясь к встречам с выдающимися, в её представлении, людьми. Дама где-то вычитала, что «развитая натура» от неразвитой отличается тем, что ей близки выдающиеся люди. Вот она все годы брака и занималась поисками этих самых людей. «Попрыгуньей» она потому и названа, что за выдающихся людей она систематическим образом принимала кривляющихся еврейчиков (так у Чехова) — теперь мы знаем, что по причине «стокгольмского синдрома».

Один из коллег погибшего, не выдержав кривляний новоиспечённой вдовы, выкладывает «попрыгунье» всё, что о ней думает, и при этом говорит, что настоящий-то выдающийся человек жил рядом с ней, именно он — соль земли, а она, дермецо, ему жизнь отравляла.

Как, психологически картинка достоверна, а?

Куда достоверней. Не поспоришь.

Мощь символа всей истории цивилизации.

Кстати, волки верны друг другу до смерти. С каким волком волчица теряет невинность, тому она верна и до конца. Так же и волк. Благородное существо благородно во всём.

А «соль земли», ясно — синоним нравственного станового хребта России.

Если нет, ради чего стоит умереть, то и нет смысла жить.

Счастлив чеховский врач, что он всего лишь врач. Его поступок можно отчасти объяснить его служебным долгом. А вот был бы он не врачом, а  стал бы прорусским правителем, спасителем русского народа, его бы жидовские СМИ превратили в кровожадного монстра, тупицу, аморального типа, марксиста, атеиста, грузина, еврея, перса и так далее. Визжали бы так, что в ушах бы закладывало, — собственные бы потомки поверили.

Из рассказа «Попрыгунья» невозможно почерпнуть медицинские навыки, но зато знаешь: полезешь с трубочкой в горло к умирающей девочке, высосешь гной — умрёшь. Чтобы оценить Сталина, надо помнить о том, что «Попрыгунью» он читал. Его великолепную память отмечали даже после инсульта, случившегося со Сталиным от переутомления во время Войны.

Так вот, оказывается, когда Сталин находился в ссылке в Туруханском крае, в станке Курейка, Хозяйка поставила Сталина в благословенное положение — на его глазах умирала девочка. Она задыхалась: в ее горле образовался гнойник и всё увеличивался и увеличивался.

Все растерялись.

Но Сталин через какую-то трубочку высосал гной.

К счастью для нас, исследователей Ворги Девы и возможностей Волка, он не умер.

Интересно, что и Михаил Булгаков оказался в сходной ситуации. Это случилось тогда, когда Михаила Булгакова призвали на военную службу. Его тогда отправили не на фронт, а в глубинку. К нему попала подобная девочка — и Булгаков тоже, отсосав гной, её спас. Разница заключается в том, что Булгаков работал в клинике, в которой хоть и не было больше врачей, но которая была великолепно оснащена. Булгаков вовремя вколол себе нужную сыворотку — и спасся. Но всё равно болел, опухал и мучился.

Подобное к подобному — так что глубоко закономерно, что Михаил Булгаков, догадавшись в году, кажется, 1934-м, кто такой Сталин, глубоко преклонялся перед его нравственным величием. Сталин, не жалея времени, помогал Булгакову — но не за то, что он понял. В «Дурилке» я привёл документ, что Сталин начал помогать Булгакову в 1926-м, а теперь знаю, что раньше — по меньшей мере, в 1925-м.

Полагаю, что на примере Сталина и Булгакова вообще можно изучать, что такое на Ворге дружба.

О преобразующей силе контакта коваля с волком рассказывают легенды и ритуалы (вроде описанной Львом Толстым охоты). Но легенды не более чем легенды. Тем более, пересказанные не один раз теми, кто не владеет концепцией Спираль Девы в целом.

Историческая же личность, которая прошла через контакт с волком и своей жизнью подтвердила справедливость легенд — непобедимость и непонимание народом — перед нами только одна, и это оклеветанный Сталин.

Думается, что всплывёт тьма людей, которые, услышав о Спирали Девы, начнут утверждать, что волк приходил к ним умирать и потому-де они избранные. По плодам узнаете их. Сталин интересен тем, что, изучая его жизнь, легче понять, на какой надо выйти уровень, прежде чем контакт с волком действительно достигнет статуса инициации.

Именно потому, что пример перед нами один, для нас, желающих получить представление о собственных инициатических возможностях, в жизни Сталина важна каждая деталь. И случай со спасением девочки — тоже.

 

 

Волхв Афанасий Черных

 

Чтобы раскопать основные детали этой истории, мне потребовалось прожить в Сольвычегодске в общей сложности пять месяцев.

Так много времени понадобилось потому, что из тамошних коренных жителей слова клещами приходится тащить.

Доходит до совсем уж несообразностей. Скажем, вы пришли в столовую — единственный там, кстати, «пункт общественного питания». Казалось бы, её работники заинтересованы в продажах. Однако ж, никакой рекламы ассортимента.

— Что у вас есть?

— А что вам надо?

— Клюква есть?

— Есть.

— Грибы есть?

— Есть.

— Солёные есть?

— Есть.

— А маринованные?

— Есть.

— Брусника есть?

— Есть.

— А что ещё у вас есть?

— А что вам надо?

А откуда мне, приезжему, знать, что у них там растёт?

Эта скрытность признак вовсе не идиотизма. Эта скрытность — следствие сотен лет на Руси инквизиции. В Европейской части России веру предков Север хранил дольше остальных территорий. Сюда от извращенцев в рясах бежали, естественно, из южных районов. Молчат и потомки бегунов — и о приготовленной на продажу клюкве с брусникой, и об удивительных деталях пребывания Сталина в Сольвычегодске — в особенности.

Итак, если коротко: Сталин во время пребывания в ссылке в Сольвычегодске не ленился ездить (или иногда ходить) 20 километров в деревню Пожарища. Деревня эта маленькая, десяток домов, но особенная. Женщины там успешно исцеляли девятой водой — и сейчас их потомки по женской линии успешно лечат тем же приёмом.

Жители Пожарищ знали тонкости древних русских праздников — в частности то, что в Ивана Купала надо «достать звезду с неба», хотя 6-е июля, разрекламированное цивилизаторами, как исконное, звёзд в этих местах не видно по причине белых ночей. Здесь вообще не помнят, чтобы 6-е июля отмечали с голым задом — как предписывают цивилизаторы. Удивительный ночной ритуал посадки репы есть, а голого зада нет.

В Пожарищах Сталин читал с Афанасием Черных какую-то резную дощечку — нечто от исконной русской веры. Полагаю, это, скорее всего, пророчества. Может, о Войне — ведь речь шла об уничтожении русских и попытке немых (не знающих священного русского языка и, соответственно, древнего ведения МН) захватить Лоно.

И новое имя Сталину в Пожарищах дали чудное — Рубка. По Гребню Девы оно означает «ученик» и, наоборот, «великий посвящённый». Если буквы переставить, получается «бирюк». То есть Афанасий ещё в 1909 году знал, что Сталин через несколько лет пройдёт в Курейке высшее посвящение волк.

Деталей много, разговор о них отдельный, но одну деталь не упомянуть не могу. Мне удалось выяснить, что все мужчины из Пожарищ стали речными капитанами. В окружающих многочисленных и многолюдных деревнях нет ни одного капитана, а в Пожарищах — все мужчины.

Тут-то и открылся для меня новый источник о Ворге. Этот источник —  преобразующая сила некоторых профессий.

О Ворге нет никаких письменных источников — да и зачем они тому, кто знает слово и Гребень Девы? Тут цивилизаторам, чтобы сфальсифицировать на ноготь, приходится наизнанку выворачиваться. Но всё без толку.

Хороший источник — предки. Свои. Живущие в тебе и потому не обманывающие.

Не менее хороший источник и чужие предки (недалёкие).

В процессе выявления списка преобразующих профессий выяснилось, что отношение к Сталину — созерцательное или равнодушно-ненавистное — определяется вовсе не историей семьи, сидел кто или не сидел, а только тем, смерд человек или волхв. Все встреченные мной знающие слово (почти волхвы) и шаманы (естественно, настоящие), все как один перед Сталиным преклоняются.

Есть профессии хотя бы одной стороной соприкасающиеся с архетипом волхва.

Речные капитаны, где бы они ни были, — за Сталина все. И на Ольхоне, и на Северной Двине, и на Оби, и на Васюгане. В Новой Уде (река Ангара) речной капитан Орленко впёр почти на вершину священного Кит-Кая громадную мраморную глыбу — на то место, куда взбирался Сталин в 1903 году.

Полярники — тоже за Сталина.

Шаманы — тоже.

Кузнецы, дальнобойщики, астрономы, геологи — всё это люди преобразующих специальностей — отблеска первопрофессии древних жрецов.

Проще говоря, все эти частные проявления одного древнего архетипа: кузнеца. В чем заключалась работа кузнеца ещё полтысячи лет назад? Он не только трансформировал кусок раскалённого металла, но он этот металл ещё должен был добыть. Сам. В виде руды. То есть он ещё и геолог. И дальнобойщик. И речной капитан. Именно речной, а не морской — потому что в древности перевозить металл было проще именно по рекам. Река вообще принципиально иной объект, чем море. Пролагают по ней Путь, опираясь на интуицию — то есть, обращаясь к предкам.

Выявив преобразующее действие профессии речных капитанов, я долго полагал, что они от культа воды. Дескать, на воде, вот и набираются. Но те же рыбаки, которые всё делают то же самое, что и капитаны, к Сталину равнодушны. Потому что у них цель — добыча, а у капитанов — путь. Не стихия воды, а стихия Земли. То, что они, желая усовершенствоваться, перенапрягаются, скажем, в бурю и узнают слово — это одно. А путь, как частица планеты, частица целого — другое.

Даже само слово капитан (КП-ТН) — «тайна top-вершины», «тайна пика», указывает на высшее предназначение капитана — знание Пути.

Капитаны — это от культа Земли. Этим объясняется и то, почему капитаны речных паромов тоже в состоянии постичь Сталина. Хотя казалось бы, паром вообще не прокладывает путь. Но паром издревле — священное место. Это не из-за конструкции судна. Паром потому святое место, что устраивается на пересечении двух древних дорог—сухопутной, которая идёт, подлаживаясь, по меньшей мере, под рельеф, и реки — русло которой тоже предопределено свыше. Бросается в глаза, что на всех местах ссылок Сталина — паромы. На всю громадную Иркутскую область всего четыре парома, один — у Сталина.

Проще говоря, достаточно опрашивать людей об отношении их к Сталину и уточнить те профессии, которые составляют их жизненный опыт, — и можно выявить всю Воргу, все ступени посвящения.

С помощью опросов можно выяснить даже апостолов — священных животных.

Лабытнанги. Это на Оби, сразу за Полярным кругом. Уральский филиал Академии наук. Зелёная Гора. Меня туда пустили пожить в пустующий отсек. Бесплатно. Спасибо огромное директору-немцу (русскому), фамилию, увы, запамятовал. Сотрудников филиала демократы разогнали, но четверо всё-таки остались. Восьмиквартирник на территории филиала. Через деревянную стенку два кандидата наук — один преклоняется перед Сталиным, а другой — его ненавидит. У обоих дед с бабкой из репрессированных, потому и в Лабытнанги прижились. Всё у них одинаковое, даже должности — заместители директора. Оба — орнитологи. Но ненавидящий Сталина изучает мелких пичуг, а способный оценить Сталина — соколов.

Вот вам и явление на Ворге сокола.

Хотя я о соколе узнал совсем из другого источника. Их много этих источников. Начните разгонять тьму из «мёртвых пространств» — и увидите.

Это я так, к слову. Афанасий Черных был охотником, соколы тогда у Сольвычегодска были, мог наблюдать. А у лабытнангского «сокольника» фамилия — Пасхальный.

 

 

Совет волхвов

 

В очередную поездку в Сольвычегодск удалось обнаружить такие сведения — совершенно удивительные, — которые позволяют утверждать, что во время Сольвычегодской ссылки Сталина в деревне Пожарище собрался Совет волхвов разных народов — в связи и по поводу Рубки, тогда ещё не Сталина, а Кобы.

А если не волхвов, которые ещё в «пустыне», то знающих слово. Слово «волхв» употребляю исключительно для простоты и краткости.

Совет знающих слово.

Конспирацию волхвы смогли соблюсти мастерски: из цивилизованных этого Совета не заметил никто. Ни царские жандармы, обязанностью которых было следить за Сталиным. Ни попы, которым шло специальное финансирование по линии Стефано-Прокопьевского «просветительского» братства, специально утверждённого для удушения Культа Девы. Ни музейщики всего советского периода — хотя дети свидетелей живы и помнят поведанные им детали.

Обнаружить мне удалось сведения о пятерых участниках Совета. Шестого предполагаю — вернее, уверен, что он присутствовал, не мог не присутствовать. Есть намёк, что были и ещё участники, но кто, я пока не знаю.

Итак, первый — это сам тридцатилетний Сталин, тогда ещё Коба. Участники Совета называли его Рубка, Великий Посвящённый. Да и сам Сталин знал, что он — Предречённый.

Второй — Афанасий Черных, дворяк, пришёл неизвестно откуда, и вообще фамилия его не Черных. (Дворяком в Архангельской области называют человека, который, женившись, перешёл жить в дом жены; при желании он принимал фамилию жены.) Что интересно, прошлое Афанасия Черных, по воспоминаниям, было для разговоров запрещённой темой.

Третий — купец Некрасов. В книге «Сталин: культ Девы» я подробно показал, что продолжительные отлучки Сталина из Сольвычегодска, для политссыльного совершенно невозможные, могут быть объяснены только тем, что жандармы получали взятки. К тому же, Сталин в Сольвычегодске жил явно не на 7 рублей 40 копеек, которые выплачивали ему на содержание жандармы — сани до Пожарищ, шуба, казино, платная библиотека…

Средства шли явно не от большевистской партии или какой иной организации, с которыми соприкасался Сталин: несколькими годами позже Сталин в письмах чуть ли не криком кричал, умоляя выслать в Курейку хоть немного денег на еду. Если получил тогда, то какие-то крохи. В Курейке Сталин попросту голодал. Сами понимаете, не до казино (если б оно там было). Весь срок кричал. А ведь ко времени Туруханской ссылки Сталин в партии занимал более высокое положение, чем перед ссылкой в Сольвычегодск.

Шуба, сани и отлучки предполагают, что некий купец не жалел на Сталина денег. И этот купец был третьим (кроме самого Рубки и двухметрового чеченца-охранника) во время поездок в Пожарища. И точно, уже на следующий день, после того как я привёз в Сольвычегодск экземпляры «Культа Девы», мне сообщили фамилию того «вычисленного» мной купца: Некрасов. У него две дочери: одна перебралась в Москву, другая — в Питер.

Ну и самое главное, чем в последний тур обогатился: Сталин с Некрасовым постоянно ходили вместе на охоту. Или, якобы, на охоту. Словом, брали ружья, входили в бескрайнюю Архангельскую тайгу — и исчезали из поля зрения.

Да, эта деталь об «охоте» очень впору. Она многое может означать, если знать, что Сталин после Сольвычегодска тут же начал учиться у апостолов — и в Нарыме, и в Курейке. А может, Сталин стал учиться уже в Сольвычегодске? Вместе с купцом? Или под его руководством? Получается, что и сам купец Некрасов значительный в духовном плане человек? Это подтверждается тем, что был вхож в простую крестьянскую избу Афанасия Черных — что возможно только для очень духовно значительного человека.

Были ли в те времена в окрестностях Сольвычегодска кречеты или нет, выяснить не удалось. А вот олени, которых сейчас нет, были. Многочисленные ныне лоси в районе Сольвычегодска появились в 1939 году — они бежали сюда от военных действий в Финляндии, после чего расплодились неимоверно. По какой-то причине после этого олени исчезли. Но и поныне старики помнят, что оленей в тех местах была прорва.

Четвёртый участник Совета — цыганский баро. Баро — это высший жрец цыган, это мастер, непременно кузнец, знает слово. Ничего общего с нынешним телевизионным образом бандита и разводящего цыганский баро не имеет. Цыгане, во все времена непревзойдённые кузнецы, на дальнем берегу Вычегды кочевали — это точно. Причём табор полевых цыган, по воспоминаниям, всегда останавливался у деревни Пожарища. Информаторы вспоминают, что жители Пожарищ делились с этими цыганами всем, о чем они просили. Предполагаю, что в Пожарищах цыганам и в голову не приходило нахальничать и просить чего-либо сверх острой нужды.

Речные капитаны — знатоки стихии Земли, кочующие цыганы — тоже. Было бы странно, если бы в такой духовной пустыне, как наша Земля, столь редкие специалисты не рвались бы встретиться друг с другом.

Теперь представьте: цыганский баро, так сказать, в Полярном исполнении (а это важная деталь и означает очень много), знает, что в Пожарища наведывается Предречённый, Рубка, Великий Посвящённый, пусть и будущий. Что цыганский баро сделает?

Правильно, он хоть в чистом поле рядом поселится, чтобы только на Предречённого посмотреть. А уж тем более ему как-то помочь. Подставить плечо. Но, уверен, баро был приглашён.

Пятый участник — Ахмет. Его в музее Сольвычегодска называют «добровольный охранник Сталина». Пока я думал, что Сталин в Пожарища ездил учиться, и о Совете не догадывался, я о внутренней сущности Ахмета не задумывался. Представление у меня о нём было как о «быке». Нечто вроде современных охранников. Каюсь. И на старуху бывает проруха.

Теперь, поняв, что в Пожарищах состоялся Совет знающих слово, всё больше задумываюсь: кем же на самом деле был тот человек, который в Сольвычегодске носил «маску» охранника Сталина?

Почему именно «носил «маску»»?

В наше время, когда СМИ и государственные структуры (Министерство образования) предписывают считать Сталина монстром, у всякого человека вполне достаточно материала понять, что всё это враньё. Живы люди той прекрасной эпохи. Скатывание в нравственную грязь в постсталинский период вообще происходит на глазах, из одного этого угадываются высоты прекрасного нашего сталинского прошлого.

Тотальная лживости СМИ очевидна, цивилизаторы, хотя русский язык и изгадили, но полностью не уничтожили — и, тем не менее, найти человека, который бы стойко отстаивал о Сталине правду и вообще им восхищался, довольно затруднительно. Чтобы отстаивать эту правду, надо быть человеком незаурядным.

Но до какой степени надо быть незаурядным, чтобы преклониться перед Сталиным (а у него и в помине не было той гипнотической харизмы, которая возбуждала толпы вокруг Троцкого, Эльцина, Гитлера и т. п.), когда он был ещё Кобой?

Для того чтобы распознать в Кобе сталина, надо быть не просто незаурядным, а, по меньшей мере, жрецом.

Да, насколько знаю, рядом ни с одним из марксистов добровольных охранников не было.

Это не единственный аргумент в пользу того, что чеченец Ахмет только прикидывался охранником, а на самом деле был волхвом — скорее всего, древнейшего чеченского культа предков.

У нас по Москве чеченские бандиты разъезжают на своих новых «мерседесах» свободно. Сталкивался я с ними и в спортзале. Все они, как на подбор, низкорослые. Судя по репортажам из самой Чечни, сепаратисты — а ведь пропаганду сепаратизма они строили, вспомните, именно на антисталинизме!! — не более чем среднего роста.

А Ахмет, повторяю, «двухметровый». А с учётом акселерации — сейчас бы он был ростом 2 метра 20 сантиметров. Что и говорить, иная, чем у сепаратистов порода. Рост — это не абсолютный показатель. Но проблема противоположности миров быдла и ведения всегда проявляется в каких-то внешних формах.

Очень уважаю бурят. Среди прочего, они набрались мужества и сохранили за своим колхозом название «…имени Сталина». Это километрах в пятидесяти от священного Кит-Кая. Теперь колхоз, понятно, переименовали в «Союз фермерских хозяйств имени Сталина». И в районе Улан-Удэ, говорят, тоже есть что-то подобное. Так вот, фермеры мне рассказывали, что во времена Сталина больше половины колхозников в лагерях пересидело. Сажали с позиций нынешней вакханалии воровства за мелочи: ведро с зерном утащили или того меньше. Но никто на Сталина не обижается. Сами, считают, виноваты, при чём здесь Сталин? Правила игры знали заранее. (Стыдно, знаете ли, иногда быть русским: переименовывать города, в особенности Сталинград — это же национальный позор! Кстати, и эвены мужественно сохранили на своей территории «Сталино».)

А вот нынешние чеченцы обиделись. В Войну предали Лоно Девы, предали Предречённого, предали предков — Сталин их в Азию сослал, чтобы уму-разуму набрались, вспомнили Бога, обрели вечность, — а чеченцы мстить начали. Были бы они благородны, хотя бы в десятую долю от Ахмета, рассудили бы, как буряты: сами виноваты. До бурят чеченцам расти и расти. Вот сами и рассудите, что есть источник благородства: вера отцов, которой остались верны западные буряты, или ислам, который заново ввёл чеченцам Горбачёв-Эльцин.

Эх, счастливы будут дети чеченцев, когда во главе их встанет человек, который плюнет на вкус быдла и в красном углу своего дома утвердит портрет Сталина, Отца народов, отца чеченцев в том числе.

Итак, мы видим, что в Пожарищах во времена ссылки Сталина в Сольвычегодск собиралось ведическое жречество из разных народов — чеченец, цыган, полуосетин и русские — по нынешним временам диаметрально противоположные полюса. Возможно, там были лучшие и из других народов — но у меня сведений об этом нет. Дело не в представительстве — волхвы херомантией демократии не страдают. Херомантия демократии нужна там, где нет ведения, а есть одна сплошная ложь и цивилизованность. В Пожарищах присутствовало достаточное число знающих слово, чтобы решить какую-то проблему.

Конспирация — идеальная. Никто и не заметил. Ни жандармы, ни попы, ни музейщики советского времени и демократического режима. Понадобилось, чтобы Меняйлов прокопался там более пяти месяцев, чтобы прорисовались контуры этого великого в истории XX столетия события.

Шестой участник — предположительный. Им мог быть — и был! — пастух с поймы реки Вага, мастер, знающий слово.

О важских пастухах придётся рассказать чуть подробней. Удивительное явление, мощное гнездо древней русской веры, всё на поверхности, а в СМИ — ни слова.

Дело в том, что пастухи с Ваги умели «договориться» с волком. Как следствие, волки стада важан не трогали. К тому же, стада под управлением пастухов с Ваги активно размножались.

Напоминаю, что во всех народах Евразии активного размножения стад испрашивали именно у волка, «скотьего бога». И не только домашнего скота, но животных вообще. В некоторых районах Украины его называют «мышиным богом». Потому, что при отсутствии больных животных, хозяйственный волк ограничивает свой рацион мышами.

Естественно, что пастухов, которые знают, высоко ценили, нанимали за большие деньги и приглашали даже издалека. О пределах территорий, на которых они работали, сведения у меня пока отсутствуют, но знаю, что и с Кенозера их приглашали. А от Кенозера до Ваги не одна сотня километров — больше, чем до Сольвычегодска.

Интересно ещё и то, что их умения христианам перенять было не по росту. Как бы христиане ни пыжились — не получалось. Христиане вообще с женской логикой, или, что то же самое, с логикой смерда. В Евангелии ясно написано: «И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями (От Марка 1:13)». «Был со зверями» все богословские школы трактуют одинаково: был со зверями в гармонии. Следовательно, истинно духовный человек, как и Христос, должен быть со зверями в гармонии, то есть достигать в пастушестве успехов больших, чем пастухи с Ваги, ведающие. Однако ж…

Пастве вдалбливают, что гармония со зверями — это чудо, дескать, Христос — внеземное существо, только потому и мог. А им, попам, гармония со зверями не по росту. А пастве — тем более. А те, которые, как Христос, так могут — дескать, сатанисты. Если не нравится выражение «женская логика», то пусть будет «поповская».

Вот уж кому на Евангелие наплюнуть, так это христианам. И эта деталь «со зверями» тоже указывает, что в нецензурированном Протоевангелии Христос был человек-волк. Не проходил ли Он стажировку у Важских пастухов? Путь по тем временам недолгий. Заглянул, скажем, на пути в Прародину.

Ещё раз: чтобы достигнуть таких успехов в животноводстве, пастух должен был уметь «договориться» с волком. Чтобы тот, с одной стороны, каким-то образом благословил размножение скота, а с другой — этот скот не резал. О том, что такое «договориться», в одной из следующих глав.

Уж если все братство важских пастухов таково, что их стада охраняют волки, то можно предположить, что среди них мастер был в постижении ведения поистине великим.

То, что Сталин с ними общался и у них учился — несомненно. Другое дело, неизвестно, был ли мастер от этих пастухов приглашён на Совет в Пожарищах. Думаю, был. Если был, то свидетельства обнаружатся. Так всегда: строю какие-то предположения, публикую, отвожу в Сольвычегодск, а через несколько дней начинаю принимать ходоков. О подтверждении гипотезы о купце уже упомянул.

Жив буду, отвезу и эту книгу. Послушаем, что скажут про пастухов-волколюбов в Сольвычегодске.

Итак, знающие слово:

цыганский баро особо представлял стихию огня, кузнец кузнецов;

Афанасий Черных, не знаю, что особо представлял, скорее всего, стихию воды;

купец Некрасов представлял стихию земли, никто, как особенно посвящённые в этой стихии, являются пламенными патриотами Руси;

пастух с Ваги представлял высшую стихию Р, гармонии, Солнца-воздуха, air-Ра.

Каждый волхв, будучи сведущ во всей Спирали Девы и воспринимая её именно как Красоту Девы, вынужден в условиях научно-технической революции зарабатывать какой-то однобокой специальностью.

Решать какую проблему собрались мастера всех четырёх стихий, не знаю, но думаю, не для торжественной инаугурации Рубки. Думаю, что темой обсуждения была Война, которой предстояло начаться уже через 30 с небольшим лет.

 

 

Милосердие Волка

 

Более всего в Сталине удивляет его поразительное милосердие.

Всё познаётся в сравнении: Христос в милосердии уступает Сталину не в два-три раза — Христос уступает Сталину в милосердии в сотни и тысячи раз.

Соотношение оценить легко.

Христос, как и Сталин, умел провидеть будущее. Христос видел, что в 66 году н. э. евреи подымут против Римской империи восстание. Лозунги как всегда о счастье народном, а на самом деле, как водится, для того, чтобы заправилы по всему Средиземноморью могли половить рыбку в мутной воде. Христос знал и то, что, как следствие восстания, против ангелов бедствий человеческих в Иудею будет отправлен римский легион. Христос, судя по изречённому Им пророчеству и сохранившемуся в Евангелии, провидел, что в осаждённом Иерусалиме начнётся междоусобица, в результате которой евреи частью перережут друг друга, а частью друг друга уморят голодом (поскольку во время взаимной резни они ещё и спалят продовольственные склады). Это было ужасно: еврейки ели не только детей соседских, но даже и своих — об этом сообщает Иосиф Флавий.

Затем евреи начнут втайне друг от друга сдаваться римлянам — бросая свои посты по ночам. Надежда на снисхождение во все времена зарабатывается только одним — предательством. Это знал не только Иуда Искариот, но и каждый из тысяч втайне покидавших Иерусалим евреев.

Но снисхождения не было, что не удивительно: еврейская диаспора вполне себя показала на всей территории Римской империи.

Римляне казнили евреев тем же способом, который отцы и деды перебежчиков-«иуд» требовали для умерщвления Христа. На окружающем Иерусалим валу были установлены кресты многоразового использования. С них ежедневно снимали около пятисот «двухсотых», а на их место насаживали столько же из числа заискивающе улыбавшихся перебежчиков.

Думается, некоторые лишь на кресте поняли, что они, будучи точным повторением своих дедов, как бы сами себя приговорили к смерти в мучениях. За всё надо платить — а деды на площади перед преторией скандировали: «Распни Его! Распни Его!».

Христос провидел муки сменявших друг друга на стационарных крестах людей, провидел Он и то, что поток иуд от недели к неделе будет не только не ослабевать, но даже нарастать.

Через некоторое время римским офицерам надоел этот дурной конвейер, и они взяли Иерусалим приступом — практически не понеся потерь. Говорят, по улицам истомлённого мерзостями города кровь текла ручьями.

Некоторые евреи при взятии города уцелели — для того только, чтобы погибнуть мучительной смертью через некоторое время. Сдавшихся при штурме мужчин отправили на рудники в Египет, где они вскоре и погибли от переутомления и побоев — разве Христа во двор претории тащили евреи не на побои?

Некоторые оказались на песке гладиаторских арен, где под возбуждённое улюлюканье зрителей познали мгновения, когда твою плоть рассекает меч или тебе впивается в шею зубами собственный брат — в надежде перекусить сонную артерию.

Тех из склонившихся перед легионерами евреек, на которых можно было смотреть без содрогания, римляне отправили в низкопробные публичные дома на положении рабынь, где они быстро снашивались и умирали — в последние минуты, возможно, вспоминая, как духарились их бабки в день распятия Христа.

Но были среди жителей Иерусалима и те, кто при осаде и падении города не только уцелел, но даже не попал в рабство, — этих немногих нас приучили называть первохристианами.

Они уцелели, потому что помнили пророчество Христа о признаках гибели города — и, увидев исполнение признаков, успели бежать.

Это пророчество записано в Евангелии.

 

«Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его:

тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него,

потому что это дни отмщения, да исполнится все написанное.

Горе же беременным и питающим сосцами в те дни; ибо великое будет бедствие на земле и гнев на народ сей:

и падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников».

(От Луки 21:20 – 24)

 

«Итак, когда видите мерзость запустения, речённую через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет, —

тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы;

и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего;

и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои.

Горе же беременным и питающим сосцами в те дни!

Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу,

ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира

доныне, и не будет».

(От Матфея 24:15 – 21)

 

«Первохристиане» знали этот текст и ему повиновались — потому и выжили, бежав из Иудеи, как и сказано им было, в горы, в соседнюю Идумею.

Люди любят предсказания и с готовностью им повинуются — если преподаваемый текст понятен.

Ну, что стоило Христу чуть подробнее расписать ситуацию — чтобы она была ясна и спаслось всё население Иудеи? Чтобы не рубили детей пополам, так, мимоходом, просто потому, что мать, держащая младенца, уродлива? Чтобы не было всех этих ужасов массовых распятий, сырых рудников и изнурения в дешёвых борделях?

Да ничего особенного не стоило.

Вернее, вообще ничего.

Христу надо было всего лишь добавить к уже произнесённому пророчеству ещё фразу-другую. Уточнить детали. Когда предсказание подробно, люди всегда понимают.

Но Иисус не добавил. Не уточнил. Знал — но скрыл.

Иными словами, Иисус желал, чтобы все эти ужасы произошли с теми, кто не захотел повиноваться Его словам, с теми, кто — Он провидел — оплюёт Его в день распятия. Или, что то же самое, нанесёт на Его могилу кучу мусора — в переносном, разумеется, смысле.

Всем сколь-нибудь развитым людям известны слова Сталина:

«Я знаю, что на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет её».

Нанесли. Оплевали. Воздай Сталин за провиденное им будущее в той же степени, что воздал Христос, то справедливо бы было уничтожить половину населения СССР (в тот период нас было 160 миллионов). Или уничтожить хотя бы полтора миллиона, как при осаде и штурме Иерусалима в 70-м году.

Историки во все времена жили и живут двойной жизнью — и в наше время тоже. За деньги, порой за большие, порой за ничтожные, историки перед телекамерами говорят совсем не то, что говорят за бутылкой водки среди своих. Совсем не то. Другое.

В домашней обстановке или в коридоре института вам любой историк скажет, что на Сталина в период, когда он контролировал работу карательных органов, ложится вовсе не 40 миллионов расстрелянных, как лжёт Солженицын, и не 100 миллионов, как лжёт той же национальности разогнавшийся Лев Разгон, а всего 230 тысяч. Если ликвидированные Сталиным и были друзьями народа, то только не русского — это были палачи русского народа (троцкисты) в карательных органах, предатели родины в период Войны. Всегда, во все времена есть и невинно осуждённые.

Будь эти расстрелянные 230 тысяч не дегенератами и троцкистами, а лишь простыми обывателями, всё равно, уничтоженных в шесть раз меньше, чем обывателей, ликвидированных во время Христовых репрессий. С точки зрения привитой нам антирусской юриспруденции Христовым репрессиям подверглись вот уж точно невинные!

Повторю: с точки зрения упомянутой юриспруденции Сталин репрессировал виновных, а Христос репрессировал — невинных!

А если исчислять репрессированных в процентном отношении от населения, то при Сталине было ликвидировано 0,15% против 50-80% при Христе — то есть в 300 – 500 раз меньше!

Сталин милосердней Христа не в 500 раз, а много больше, если сравнивать проценты невинных. Сталин милосердней Христа в тысячи и тысячи раз!

Могут возразить, что какой-нибудь аклаш «дядя Вася» вообще никого не тронул.

Да, но алкаш не предречён. А Сталин и Христос — Предречённые. Христос за сотни лет, а Сталин — по меньшей мере, за две с половиной тысячи.

Подобное имеет смысл сравнивать только с подобным.

Исполнившееся на Сталине столь древнее пророчество, как Изумрудная скрижаль, наполняет радостью душу всех тех счастливых избранников, кто способен хотя бы на начатки мышления волхва-руса.

В других своих книгах, я называл критическим мышлением — то, что отличает неугодника от исполнителя из стаи.

 

 

Алхимики о Волке

 

Ниже приведена цитата из моей книги «Сталин: Прозрение волхва», глава «…Какое потрясение судьба уготовила Сталину в Сольвычегодске?».

 

«…Цель инициации — возвращение домой.

Но тротиловый или тем более гексогеновый заряд взорваться сам по себе не может — нужен запал.

И такой нужен «запал», чтоб дух захватило, чтоб на вздохе захлебнуться. Нужно потрясение.

И такое потрясение судьба Сталину в Сольвычегодске уготовила.

Именно уготовила.

Видя, не видят — у каждого свой на данный момент предел. Иными словами, кто что может увидеть, вычислить несложно.

Что же мог и не мог не увидеть в Сольвычегодске глаз человека, обожавшего лисью доху, и знакомого одновременно с:

—  алхимией,

—  евангельским текстом,

—  православной традицией,

—  работавший в обсерватории?!

Ясно, он бы разглядел и соединил то, что не владеющий комплексом таких знаний в упор бы не разглядел. Тайное знание — прежде всего тайное видение.

 

Общедоступный уровень восприятия Евангелия: смерть на кресте, причём смерть добровольная. Он от наложенных на Него рук освободиться мог легко.

Деталь «добровольно» — врата к великому знанию. Однако врата эти замкнуты, открываются не перед всяким. Пути здесь расходятся. Одни поняли и вошли. Другие не поняли, не вошли, но делают вид, что поняли и вошли. Подлог выдаёт вакханалия отсебятины.

Не вошедшие во врата растекаются по лицу земли и рассказывают о вратах, как о пройденном этапе.

И чем человек порочнее, тем громче звучит его враньё, тем больше народа в его ложь веруют. Однако некоторые детали лжецы исказить не в состоянии. Это прежде всего упоминание креста и весть о добровольности  на этой карте Пути к Прародине распятия.

Таким образом, энергия, которую лжецы направляют на оправдание порока, используется для распространения вести. Кому-то она может раскрыть глаза.

Точно так же распространяется весть алхимии — и даже не важно, что повторяющий её может не понимать истинного смысла им произносимого. Начало начал несложно и запоминается слёту: очищенная первоматерия (а именно, красная материя — iosis, — одновременно и дальняя) подвергается воздействию трёх философских элементов: меркурия, серы и соли, в результате чего появляется философский камень.

Меркуриальные воды (Дева) и серное пламя только на первый взгляд действуют поочерёдно. Поочерёдно — только как первое прикосновение к очищенной первоматерии. На самом деле, они вступают в «супружескую связь» — взаимоуничтожающую. Даже термин циркулирует занятный: химическая свадьба.

Соль (киноварь, эликсир бессмертия) вершит дело при образовании философского камня, он же эликсир жизни.

Странное название «острова» — Сольвычегодск.

Да ещё недалёкая активность Девы, она же Дева Света.

А что такое Стефано-Прокопьепское просветительное братство, призванное эту Деву уничтожить? Есть три подхода и все три ведут к одному ответу — сера.

Воздействие на прибывшего Девы, серы и Соляного острова не порождают ли философский камень?

А что это такое — этот  камень? Синонимический ряд значителен, но для человека даже с незначительным христианским богословским образованием всё однозначно — священник по чину Мелхиседека.

Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека

Псалтирь 109:4

 

…И Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего

Бытие 14:18

 

…Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, — ибо с ним сопряжен закон народа, — то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться?...

…И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной…

К Евреям 7:11, 15

 

Хоть ночью любого протестанта разбуди, спроси о Мелхиседеке — тут же скажет: древний чин, на века и тысячелетия «ушедший в пустыню», до времени, соединение духовного проникновения и светской власти (Салим — мир).

В точности так же ответили бы и Джугашвили со товарищи во время учёбы в семинарии. Протестанты могут и не знать, а учившийся в православной семинарии и, следовательно, остро интересующийся традицией, скажет: Мелхиседек — коба, сын шлюхи. «Священник, сын шлюхи» — так принято говорить, но это не верно. Мелхиседек иного чина, не священник.

Всё ясно?

Мы ещё разберём несколько «совпадений», но и так понятно: Коба увидел исполнение основной формулы алхимии — на себе.

На Сольвычегодск, может, когда и падала тень Девы, но никогда в противостоянии с серой. Сера хотя прежде, видимо, и пыталась опалить Сольвычегодск — но никогда не вступала в «химический брак» с Девой, следствием чего есть взаимоуничтожение, как это обычно бывает в обычных браках.

Девы приходили и приходят, пересекались они не раз и с серой, но что-то и не упомнить, чтобы название места их взаимоуничтожения включало в себя «соль»…

А тут ещё как печать сверху: коба, сын шлюхи…

Такое сочетание немыслимо.

На самом деле всё намного круче: коба, сын шлюхи, владеющий сочетанием знаний для современников не типичным: алхимией, богословием, традицией…

И самое главное: соединяющий в себе и проникновение в тайное знание, и региональную светскую власть…

Но и этого мало: сын шлюхи, взыскующий звания коба, прибыл на Полюс «красным» — разве Коба отбывал ссылку не за коммунистические убеждения? Мало того — дальним, издалека. Трудно найти место более удалённое от Сольвычегодска (но внутри Российской Империи), чем Грузия. Из Якутии в Сольвычегодск не ссылают: это место для жителя Якутии —  курорт.

Думаю, есть основание порассуждать и об «iosis» — что-то уж очень подозрительно оно напоминает имя «Иосиф»…

Первое, что приходит в голову: основная алхимическая формула — пророчество. Древнее, как сама алхимия. Древнее пророчество, седина которого вобрала тысячи, возможно, десятки тысяч лет.

В самом деле: что надо сделать, чтобы пронести через десятки тысяч лет какое-нибудь пророчество? Любой материал истлевает — даже камень изваяний и надписей бывает срублен — как это произошло с гигантским изваянием Сталина, вырубленном из скалы на энтузиазме и взорванном по приказу Хруща.

Самый прочный материал — порочное сердце человека. Внуши отцу-основателю (совершившему невиданный доселе подвид преступления), что и он сам и, соответственно, верные ему ученики — избранные, и череда тёмных инициаций потянется сквозь столетия и тысячелетия, от учителя к ученику. Никакими усилиями, никакими гонениями, никакими казнями на костре, никакой логикой эту темноту не развиднеть.

Неприемлемое для затронутой череды «просветлённых» откровение: всё их учение не более чем поддержка одного только пророчества.

Я могу понять, что происходит с человеком, когда на нём исполняется пророчество, изречённое за пару поколений прежде его рождения. Испытал на себе. Подъёмная сила волны колоссальная. Мобилизация всех сил и вообще. Ещё ничего толком не успел сделать, а уже знаешь, что ты — исполнение пророчества. Сама смерть теряет всякий смысл.

Это общий принцип: с уверенностью можно говорить только об испытанном — что произойдёт с человеком, на котором исполнится пророчество, возраст которому тысячи, если не десятки тысяч лет, я на себе не испытал. Предполагаю: перенапряжение таково, и «пробивает» так, что на постижение тайного знания не требуются годы и поколения.

Возможно, становится доступной вся «библиотека» родовой памяти одновременно.

Только от одного прочтения о себе древнего пророчества «крыша поедет» и уедешь «со сдвигом» — другим, чем приехал.

Сталин, думается, сразу понял, что такой отдалённости (масштаба) пророчество не может указывать на него одного. Очевидно, что речь может идти только о инициатической Династии Света, предречённом «выходе из пустыни» священства по чину Мелхиседека. Тем более что много и просто многовековых и древнейших предсказаний указывают на Россию в начале эпохи Водолея. Точка начала эпохи для слабых наших умов плавающая: первый рассчитанный энтузиастами год — 1880, далее 2000 и несколько позже…

Обсерватория!!! Не датой ли начала эпохи Водолея (эпоха Волка по ведическому календарю) интересовался Сталин?!

Так что Булгаков был ещё студентом-медиком, а помощь ему в известности как писателя уже была предрешена…

А кто был такого масштаба провидцем, чтобы видеть на тысячи лет вперёд? Кому был интересен коба сталин Джугашвили?

Думается, так видеть могут только в среде мирового священства. Видят то, что интересно — Коба Сталин им был свой.

А ещё коба Джугоевич, сын шлюхи, не мог не обратить внимания, что исполнилось пророчество на острове. На соляном острове. В алхимии это важное понятие. Это — Полюс. Соляной остров то же самое, что и соляная гора, — совокупность всех изначальных благ. Полюс. А Полюс — центр белого мира. В противостоянии волнам захлёстывающей тьмы.

Не случайно на Русском Севере сера вела такую охоту на острова — их закрывали для свободного доступа, омаковливали. Но от предречённого не уйдёшь. Нужный остров может и появиться — такой возможности предусмотреть мозгов не хватило.

Но есть способ и защиты острова. Растворить силу серы лозунгом — «веруйте, что алхимия есть не способ передачи одного пророчества, наподобие падших церквей Ветхого и Нового завета, а — сатанизм».

И всё.

Ищи-свищи нужный остров.

Куда хотите себе свисток вставляйте — всё бесполезно.

Естественен вопрос: а много ли людей способны прочесть пророчество изумрудной скрижали — ведь надо знать и алхимию, и Евангелие, и православную или католическую традицию, и вообще обладать критическим мышлением? Сейчас в Сольвычегодске нет никого, кто бы мог. Да и раньше, думается, тоже. Ссыльные? Это ж как должна была послужить человеку его жизнь, чтобы научить всему разом!

Это я так, к тому только, что Иосиф Джугоевич не сомневался, что он и есть точка приложения пророчества — ещё и потому, что мало кто, видя, может увидеть.

Можно себе представить, как пересмотрел смысл событий своей жизни потрясённый до предельных глубин естества коба Джугоевич. В самом деле, богословское образование было платным — но его вдруг принимают учиться бесплатно. Ребёнком попал под коляску, но не погиб, а «всего только» навсегда покалечило руку и ногу, тем укоротив его путешественнический зуд и устранив с пути к книжному знанию такую неприятность, как зуд молодости. Даже в обсерватории и то сразу нашлось место.

А Сольвычегодск? Привезли — бежал. Поймали в Питере. Но не на новое место сослали, как всегда случалось и с Кобой, и с другими, а вновь возвратили именно на  соляной остров, где «химическую свадьбу» играли Дева и сера… Никакие бы армии не смогли воспрепятствовать возвращению на Полюс Предречённого — кобы, сына шлюхи.

Вспышка света древнего пророчества, в сущности, не главное — не более чем запал к взрывчатому заряду. Главное — сам заряд. А «взрывчатое вещество» Сталина рвалось сквозь наносное грузинство — к Небесной Сварге.

 

Но очнулись, пошатнулись,

Переполнились испугом,

Чашу ядом налитую, приподняли над землёй

И сказали: — Пей, проклятый,

Неразбавленную участь,

Не хотим небесной правды,

Легче нам земная ложь…

И. Сталин, коба, сын шлюхи,

 «дальний», сосланный в Сольвычегодск, некогда красный, иосис,

 знающий сравнительное богословие, традицию,

 терминологию и формулы алхимии,

предречённый стать ещё и светским правителем

и им ставший

 — и всё это не главное.

 

Сталин молчал всю оставшуюся жизнь…»

 

 

Инициация у кедра-дуба-oak

 

Не хотел я поначалу повторять небольшую часть одной моей предыдущей книги — ан, видать, не избежать.

Меня очень многие пытаются клюнуть. Ядом прямо-таки брызжут.

В Интернете можете заглянуть, к примеру, на «Еврейский ресурс».

Вот я и подумал: если эта моя книга хотя бы процентов на 15 будет состоять из цитат из Толстого, то он становится, как бы, моим соавтором.

Всякие разные будут подымать голос не против меня, а, как бы, против Толстого.

Успехов им!

«Улыбок тебе казак».

В конце концов, могу напомнить, что именно Сталин устроил из творчества Толстого целый культ — культ личности вообще.

 

«…Воздействие дуба на себе испытали все гении.

В том числе и Лев Толстой. Он бы не смог угадать в князе Андрее такие чувства — если бы не испытал их сам.

«…— Ваше сиятельство, лёгко как! — сказал он, почтительно улыбаясь.

— Что?

— Лёгко, ваше сиятельство.

«Что он говорит? — подумал князь Андрей. — Да, об весне, верно, — подумал он, оглядываясь по сторонам. — И то, зелено всё уже… как скоро! И берёза, и черёмуха, и ольха уже начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».

На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берёз, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой берёзы. Это был огромный в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, сучьями и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися берёзами. Только он один не хотел подчиниться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

«Весна, любовь, и счастье! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам всё один и тот же глупый бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мёртвые ели, всегда одинаковые, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где не выросли они — из спины, из боков. Как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.

«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, — думал князь Андрей, — пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадёжных, но грустно-приятных в связи с этим дубом возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь и пришёл к тому же прежнему, успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая…»

 («Война и мир». Том 2, начало 3-й части)

 

Какими событиями князь Андрей был подготовлен к встрече с дубом?

Год, как написано, шёл от Рождества Христова 1809-й. В 1805-м обрушилось военное поражение под Аустерлицем, стоившее русским солдатам и младшим офицерам многих потерь. Поражение это случилось усилиями властвовавшего в тот период над Россией шибздика — Александра I, Романова, человека чуждого чистоты Девы.

Чем дальше, тем больше Александр I заводил Россию в мерзость предательства и безысходности. В 1809-м этот поповский помазанник изрядно напресмыкался перед Наполеоном на встрече в Тильзите — и вот уже русские полки впервые отправляются против австрийцев, тем обеспечивая повод к ненависти ещё и австрийцев в последующие Первую и Вторую Мировые войны.

Князь Андрей мало совмещался с антирусской иерархией Александра I. И это не случайно — ведь князь Андрей был совестливым, нравственно полноценным человеком. Естественно, нравственно двусмысленное положение русских в связи с Аустерлицем откликалось в князе Андрее депрессией.

С этого места, собственно, и начинаешь догадываться, что князь Андрей более чем русский — он потенциальный рус. Только рус может испытать такое потрясение рядом с инициирующим символом первой ступени посвящения на Ворге Девы.

Князь Андрей был ещё и героем. Еще в далёкой древности южане-философы (этим карликам Ворга не по росту), задались вопросом: а чем взгляд на жизнь героев отличает от взглядов посредственностей и трусов? Ответ философов хотя далеко не полон, но в самом первом приближении верен: не герой, а просто самопожертвенный человек от прочих отличается тем, что воспринимает свой народ как единое целое. Не только герой, но и фанатик поступает так же — определение героя требует уточнения с опорой на вечность.

Не надо заблуждаться: к истокам допущен может быть только герой.

Перед инициацией у дуба князь Андрей, понятно, настрадался особенно: кроме общего унижения от поражения, он пережил ещё и унижение буквального плена. Понятно, что для такого человека пребывание в плену не просто временная потеря привычных удобств. Но даже после освобождения из плена предчувствие бед, надвигавшихся на Россию по вине выскочек Романовых, приводили руса в угнетённое состояние.

Полноценный человек (рус или потенциальный рус) даже в предельно угнетённом состоянии не может не искать спасения — для своего народа (какой бы ни была его паспортная национальность). Спасение всегда одно — обретение гениальности, а эта дорога всегда ведёт к Прапредку и Прародине, там и обнаруживается народ-Хранитель.

Ищущий бессознательно угадывает, где искать и куда смотреть — потому он и ищущий.

Если считать «Войну и мир» отображением духовной, психической и исторической реальности, то князю Андрею выбраться на Воргу было трудно. В правящей прослойке Романовской России он не мог обнаружить упоминаний о сути исконной русской веры — ступенях посвящения на Ворге Девы. Возрастать князь Андрей мог только интуитивно — весть о Ворге живет в родовой памяти любого человека, любой национальности.

Слова важны, но они — лишь внешняя оболочка чего-то намного более важного.

Итак, исстрадавшийся благородный рус (потенциальный), герой (помните ли вы князя Андрея, раненого, опрокинутого взрывом навзничь на груду погибших врагов и своих, даже в беспамятстве не выпустившего из руки полкового знамени?) въезжает в лес.

Жизнь изобилует указаниями и знаками, поэтому тот символ, который может вывести ищущего победы, естественно, и должен был приковать взгляд князя Андрея.

Так и произошло.

А повтор — оправдан.

«…На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берёз, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой берёзы. Это был огромный в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, сучьями и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися берёзами. Только он один не хотел подчиниться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

«Весна, любовь, и счастье! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам всё один и тот же глупый бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мёртвые ели, всегда одинаковые, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где не выросли они — из спины, из боков. Как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него…»

«…Целый новый ряд мыслей безнадёжных, но грустно-приятных  в связи с этим дубом возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь и пришёл к тому же прежнему, успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая…»

 

А потом в поместье явлена была Дева в облике чистой Наташи.

Часто слышу от женщин недоумённое: а чем Наташа так хороша, что все мыслители ею так восхищаются?

А хороша Наташа тем, что чистота её достаточна, чтобы стать представительницей Девы — Хозяйки, которая дарует ищущему силы к возрождению и жизни в ведении.

После описания странной лунной ночи с Наташей и князем Андреем, уже на следующей странице читаем:

«Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту берёзовую рощу, в которой этот старый корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики ещё глуше звенели в лесу, чем месяц тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные в лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.

Целый день был жаркий, где-то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая, мокрая, глянцеватая, блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.

«Да, здесь в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображённый, раскинувшись шатром сочной, тёмной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвёл их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мёртвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — всё это вдруг вспомнилось ему.

«Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, — вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей…»

 

 

Тайна коваля

 

Напомню, как раскрывается смысл слов «коваль», «кузнец» и «валда» при помощи Гребня Девы. Ясно, что, будучи объединены горном и кувалдой, они отличаются внутренним миром.

Сооружение, посвящённое Деве — беседка, такая, какую Сталин строил на всех объектах под условным обозначением «дача» (Ч-Д — «обитель совершенства», «совершенная обитель»).

Беседка (К-СДБ) — «великая судьба».

В этом месте корректор на полях написала, что ей непонятно каким образом я группирую согласные. Дескать, число вариаций огромно. И попросила объяснить. Отвечаю: это тема другой книги, предыдущей — «Сталин: Культ Девы». Число комбинаций ограниченно. Для тех, кто сам пытался «прочесть» слова, всё просто. Это практически все читатели, которые выходили на контакт. Но обращаю внимание: «Культ Девы» вещь, в сущности, не оконченная. У целого ряда букв не прописано противоположное значение. Прописать самим легко: начните как Сталин и Меняйлов читать словари. Сразу же найдёте множество слов от корней, которые употребляются в русском языке только с одним значением. В период работы над «Культом Девы» у меня ещё не сложилась привычка читать словари иных языков.

Если в беседку ведающий внесёт наковальню, кувалду и меха (уж не из шкурок ли лисы должны изготавливаться настоящие меха?), то строение обретает название «валдай».

В храме Девы, валдае, валдой называется только тот из работающих с огнём, кто свой Путь сумел проложить через Прародину.

Если человек с кувалдой вообще не понимает, что это такое Варга — то он всего лишь кузнец.

Таким образом, слово «кузнец» указывает на то, что в храме могут быть только руки без головы. Храм только по внешнему виду — кузница.

Слово «валда» указывает на Деву — ВЛ-Д; ЛД-В; ДВ-Л.

Слово «коваль» указывает на волка. Уметь поклониться самопожертвенности волка — это великое духовное достижение. Пусть ещё и не паломничество к полярному волку и даже к духу волка.

Постиг отличие смыслов слов проводящего у горна через огонь к волку — понял всю Воргу.

Однако зайдите в магазин эзотерической литературы, заваленный тысячами изданий — и ни в одной из книг вы не найдёте о сакральном пути кузнеца ничего.

Как, впрочем, не  найдёте и упоминания слова «ворга», хотя это слово на территории России употребляется от Псковской области до Приморья. И за пределами России тоже — по всей Евразии. Но сейчас речь не о реальной ценности реального потока коммерческой продукции издательств — а о Ворге Девы.

Почитаем, что о кузнецах сообщает наилучший на сегодняшний день источник. Берём официальный «Мифологический словарь» советского времени — то есть каждое слово в нём взвешено.

Подряд цитировать — заснёте. Но по кусочкам и с обильными комментариями можно вкушать. Вполне.

«КУЗНЕЦ в мифологии персонаж, наделённый сверхъестественной созидательной силой, связанной с огнём, и обладающий функциями демиурга — верховного божества или бога — помощника одного из главных богов, культурного героя и (или) предка. К. может создавать не только любые орудия из разных металлов (ср. Тувалкаина, ковача всех орудий из меди и железа), но и волшебное оружие героев: палицы (палицы, созданные божественным мастером Кусар-и-Хусасом для громовержца Балу, в западносимитской мифологии), щит» и т. п.

Цитировать тарабарщину этой статьи особенного смысла нет. Методика написания научных текстов о предметах, которые авторы не понимают, проста: умники начинают морочить голову — чтобы создалось впечатление, что понимают. Техника: двусмысленность.

Так кто же, судя по приведённому тексту, кузнец: главный или на подхвате?

Непонятно. Двусмысленность.

А потому непонятно, что авторам вбили в подкорку, что многобожие — это когда на облаках много-много развесёлых мужиков и баб в белых балахонах друг с другом разбираются, кто кого круче. Естественно, при таком постулате не разобрать, кто на небесах командует и кем, и вообще командует ли.

Как я уже говорил в других книгах, слово бог (Б-Г) означает «путь познания». Или «путь ведающего (шамана, кама и т. п.)». А ещё — «источник ведения». Но источник всё равно подразумевает движение, Г, путь. Опять любимая Сталиным диалектика.

В таком случае, многобожие в изначальном смысле — это образное описание оптимальной последовательности работы с сущностями (постижение даётся не через чтение текстов, а только через дело-ЛД, созидание, отдал себя всего — познал слово Девы), на первом витке Спирали. Это — овладение пронизывающими вселенную стихиями, символизируемыми теми или иными субстанциями (огнём, водой, землёй, солнцем-воздухом-гармонией и т. д.). Только при таком взгляде один и тот же бог может оказаться как главным (путь познания надо начинать с него), так и самым малым (он даёт лишь начатки ведения).

Оба в одном лице.

Главный — потому что мимо него не пройти, он — врата. Вспомогательный — потому что он даёт лишь начало ведения.

Читаем дальше: «…Кузнец … создаёт самые разные предметы и их изображения (скамеечки для ног, туфли, чаши, как Кусар-и-Хусас), включая и целую модель мира в металле (как щит, сделанный Гефестом), основные небесные светила — солнце и луну (как Ильмаринер или Телявель). Кузнец может выковать песню, свадьбу, слово (в мифах и обрядовом фольклоре балтов, славян, германцев). Характерная функция кузнеца — строительство им дома себе (например, Гефест) и другим богам (в мифах первых изобретателей железа, хатти или «протохеттов», Хасамиль строит дом богу-солнцу Эстану с помощью железного молота и железных гвоздей, Кусар-и-Хусас строит дом для Балу)…».

«Построить дом», видимо, означает: дать ведение тому, кто его ищет, помочь этот «дом» увидеть и войти в него. Направление движения именно таково: от огня, через воду к просторам основы исконной веры, к максимально достижимой гармонии (Ра-air) элементов.

В общем, весь прочий мифологический материал в том же духе: кузнец главный, но одновременно для возрастания лишь опора.

Кузнец в огне отрывает гения, в воде закаливается братское общение с героями, путник вызволяется в путешествиях по Земле, хозяин — после того как сокол, олень и канака подготовят его к встрече с волком и эта спасительная встреча состоится.

Но ученика-рубку надо найти ещё в юном возрасте — чтобы он успел. Успел пройти всю Спираль. Успеть — это проблема. Олимпийских чемпионов тоже начинают тренировать отнюдь не в старческом возрасте.

Именно поэтому воспитание Хозяина — дело общенародное. Иными словами, подвести к огню необходимо каждого мальчика народа. В какой бы глуши, наподобие Гори, он ни жил.

Вспомним жизнь русских: горшечники были не в каждой деревне, а вот кузнецы — в каждой. Кузниц бывало в селе до трёх. И не было в русском селе мальчика, который бы не оказывался на пороге кузницы во время «священнодействия» кузнеца.

Может показаться, что научно-техническая революция изжила кузницы навсегда. Нет, дескать, в век штамповки на их восстановление ни малейшей надежды. Но это не так. Все материальные феномены общественной жизни субъективны — и отражают желание правителя или кукловодов этого правителя. Предположим, что мыслящим помогут понять, а быдлу сделают внушение, что домашнее счастье состоится в том, и только в том случае, если глава семейства самолично откуёт варгу. Или хотя бы оба супруга с горячим металлом просто соприкоснутся.

Проще говоря, придёт, как предречено, прорусский правитель и это объяснит.

Тут же всё изменится, как по волшебству. Повсюду запылают горны, и музыкой зазвучит перезвон кувалд.

Девушки поумнее да покрасивее за тех, кто не поработал в кузнице и не отковал амулеты счастья, не то что замуж выходить не будут, но даже в их сторону и не взглянут.

Так что и при современной штампованной технологии место для кузниц есть.

И возвращение огня в горны непременно произойдёт — при следующем после Сталина прорусском властителе.

Я разговаривал с директором одного из краеведческих музеев центра России (не буду выдавать имени, пусть работает без препятствий) — величие духа волка, породившего Сталина, он понимает вполне. Директор рассказал мне, как пяти или шестилетним ребёнком он, заворожённый, стоял на пороге кузницы и смотрел, как кузнец работал с раскалёнными заготовками. Ребёнка поражало, что из ничего, чуть ли не из мусора, получается вещь. А плавка и вовсе произвела сильнейшее впечатление на всю жизнь. (Я его очень хорошо понимаю: когда я, будучи одно время подпольным ювелиром, проводил плавки серебра или золота, тоже волновался несообразно простоте операции).

Тот кузнец — а дело происходило в предгорьях Алтая — детей никогда не прогонял, хотя, казалось бы, это целесообразно: путаются под ногами, всегда есть опасность травматизма, та же чешуйка окалины в глаз при ударе кувалды отскочить может. Но не прогонял.

А ещё этот кузнец странно вёл себя при выборе молотобойцев. Казалось бы, целесообразно брать матёрых мужиков. Но тот кузнец брал ребят ещё не набравших полной силы — допризывников. И часто их менял. Не прогонял — просто наступало им время идти в армию.

Такое впечатление, что тот кузнец с предгорий Алтая архетипически пропускал через преддверье как можно больше мальчиков и молодых людей — тем принося пользу много большую, чем изготовление предметов хозяйственного обихода. Это был волхв, коваль, жрец, волк.

И ещё деталь: когда тот алтайский кузнец работал, он пел. Какие песни он пел, мой информатор вспомнить не смог — помнит только, что, хотя все кругом уже пели советские песни, кузнец пел русские народные. Мне кажется, что не развлекательные, а скорее, обрядовые. А вот с каким именно текстом, мне ещё предстоит выяснить.

Когда-то в Гори стоял — как заворожённый — юный Сосо.

Кузнец не мог не обратить внимания на мальчика, с немного повреждённой рукой (после того, как он в шесть лет попал под коляску). Доделав дело, кузнец отложил молот, отпустил молотобойцев и развернулся в сторону очарованного странника.

Мальчик не отвёл сияющих глаз и не убежал.

Мастер снял со стены наконечник от копья — совершенно, казалось бы, в кузнице неуместный — и начертил им на земле в круге крест.

— Ну, пацан, что скажешь, — ровным голосом, казалось бы равнодушно, обратился к нему кузнец.

— А что это такое? — спросил мальчишка.

Лицо кузнеца окончательно просветлело. Это очень важно — смочь задать вопрос.

— Как зовут?

— Сосо.

— Хочешь, Сосо, знать тайный смысл этого знака?

— Хочу.

— Тогда будем ковать варгу. Топор то есть.

Мальчик подумал и спросил:

— А почему, когда кузнец отковывает топор, то, пока не закончит, он не имеет права даже глотка воды сделать? Почему только топор?

Кузнец ещё внимательней присмотрелся к мальчику.

— Потому что варга... Откуда знаешь?

Сосо сделал неопределённый жест здоровой рукой.

— Понял, — сказал кузнец. — Тогда приступим сразу. Но сначала тебе придётся в кузнице подмести, — и указал на веник в углу, первейший в настоящей кузнице инструмент.

 

 

Священный волос от корня ВЛК

 

Слово «волк» произрастает от корня ВЛК.

От всякого корня из трёх согласных, от ВЛК в том числе, происходит множество слов — кои можно разделить на восемь «кустов» смыслов.

Число «кустов» определяется легко: по Гребню Девы каждая согласная имеет два смысла, прямо противоположных, корень из двух букв — четыре «куста» смыслов, из трёх согласных, как корень ВЛК, — восемь.

Но для ведающего из восьми смыслов обычно интересен только один — с Ворги. Этот смысл определяется легко, проще простого — по крайним возвышенным смыслам каждой буквы. Этот смысл толпе обычно неизвестен — но, случается, можно и обнаружить, если поискать его на Русском Севере.

В-КЛ — «постигший Деву».

ВЛ-К — «посвящённый Девы».

КВ-Л — «носитель возвышенного».

Значение ВЛК с Ворги Девы представляет, если можно так выразиться, «среднеарифметическое» из трёх этих значений. Постигший Деву, безусловно, Её посвящённый и, разумеется, носитель возвышенного.

В корне ВЛК в культе Девы ВЛ фиксировано и означает, прежде всего, Деву, волю. А вот буква К может иметь противоположные значения, в духовном смысле нейтральные — «начало пути» и, наоборот, «вершина пути». То есть ВЛ-К — может означать и «детоводитель к Деве» и, наоборот, «апостол Девы», наиболее к Ней приближённый.

Вот уж точно, кузнец, коваль — это детоводитель к Деве. А волк («зубами щёлк») — «апостол Девы», то есть воплощение благородства, проявляющееся среди прочего в том, что волк (или волчица?) всегда готов добровольно отдать жизнь ради вызволения предводителя народа-Хранителя и, соответственно, ради спасения народа от очередной волны дегенератизации под ещё более плотной «красной шапочкой» от цивилизаторов. Страшно не прерывание биологической жизни, а потеря видения и превращение в марионетку цивилизатора.

***

У эстонцев есть эпос. Они позаимствовали его у сибирского народа манси. Но с манси у них общий только язык, вернее, часть языка. От эстонцев ещё в Средние века отслоились неугодники. Во времена инквизиции неугодники ушли в Россию, а оставшиеся сами обрекли себя быть в прихвостнях мировой стаи. Смешно, но эстонцы даже кичатся своей цивилизованностью.

То, что эстонский эпос эстонцы позаимствовали у уральского народа манси, я точно знаю потому, что эстонец Хэйкки Сильвет, сотрудник Эстонской Академии наук по пути к манси — а дорога-то через Москву — и при возвращении из экспедиций всегда ночевал у меня, в Москве — и мне было очень интересно слушать его рассказы. «Калевипоэг», конечно, поздняя литературная обработка сказаний, её сделал Фр. Крэйцвальд — искажений море, но, как говорится, «мотивы» сохранились.

Так вот, если обратиться к эпосу эстонского народа, то там обнаруживается Прапредок — Калев (ВЛК). Этот Калев уже в первой главе рождает от девственной Линды сына-деграданта.

Неверный сын Калева всё эпическое сказание занимается тем, что уничтожает всё самое святое — ни за что, даже без ссоры, убивает сына кузнеца, за что теряет его благоволение, зато получает проклятие на меч. Затем этот придурошный сын Калева берётся истреблять волков, и, наконец, идёт войной на русских. Естественное следствие — неверный Сын Калева (деградант!) оказывается во власти сатаны, Рогатого. Конкретная форма рабства — замурован в скалу.

Вот последняя строфа «Калевипоэга»:

Говорят, настанет время —

Рухнет адова твердыня.

Если с двух концов лучины

Широко воспламенятся,

Пламя высвободит руку

Из гранитного зажима.

И могучий муж, Сын Калев,

В дом отцовский возвратится —

Счастье созидать потомкам,

Прославлять страну родную.

Обратите внимание, что и в эпосе эстонцев-манси обретение свободы начинается с огня. Всё чётко. Сначала Минута Молчания у огня и окончательное постижение врат на тропу Ворги, а затем все остальные богатства духа.

В русском народе цикл годовых праздников, унаследованный от предков — носителей исконной веры, называется «Коловорот». Это слово не имеет никакого отношения к устройству для бурения льда, хотя обозначающее это приспособление слово буква в букву с ним совпадает. Низменное значение слова «коловорот», конечно, имеет право на существование и существует обоснованно, нисколько Гребню Девы не противореча. КЛВ-РТ = ВЛК-ТР — «тропа волка». Опять-таки не того, который «зубами щёлк».

Ритуал каждого праздника возвращает нас к первозданной истине и рассказывает о той или иной ступени лестницы инициаций. День Волка или День Предков суть две упомянутые в этой книге ступени. Неслучайно цивилизаторы не жалеют усилий, чтобы путь народа к свободе изгадить и приписать праздникам лживый, цивилизующий смысл.

Тема большая и предполагает книгу совсем другого объёма. Если вы, читатель, с?интуичили — дело пойдёт.

Упомянутый Тувалкаин, кузнец, тоже интересно читается: ВЛК-ТН — «овладевший тайной волка-коваля».

Мы нередко пользуемся такими устойчивыми словосочетаниями как «волкu позорные», «волчьи законы», «законы волчьей стаи», подразумевая взаимоотношения внутри цивилизованного общества, внутри которого, действительно, готовы друг друга сожрать, продать, обмануть и подставить.

У волков лесного братства всё совершенно иначе. Взаимоотношения среди волков самые что ни на есть возвышенные, люди о таких могут только мечтать. Откуда тогда столь странные словосочетания?

Можно, конечно, заподозрить идеологическую диверсию — дескать, ложно описывая жизнь волков, цивилизаторы тем самым разрушают подступы к Ворге, и сохраняют аборигенов в порабощённом состоянии.

Очень может быть, что диверсия. Но есть и другое объяснение.

До сих пор мы рассматривали абсолютно ворговое значение корня ВЛ, а именно «дева», «совершенная форма женского естества», «источник совершенства». Но ВЛ имеет и прямо противоположное значение — «похотливая истеричка». Вот уж где-где, а среди «похотливых истеричек» действуют те самые закономерности, которые мы называем «волчьими». «Похотливые истерички», проще говоря, шлюхи из иного, чем волчицы, мира — истерия и нечистота признак принадлежности к стае. И правильно называем.

Низменное значение букв к изначальному значению вибраций вселенной, думается, никакого отношения не имеет. Появление второго смысла у каждой буквы — следствие явления Великой Шлюхи и извращения вселенной в космос, или, используя христианскую терминологию, следствие самозародившегося греха, грехопадения.

Образ Великой Шлюхи очень подробно разработан в «Апокалипсисе». Всё в «Апокалипсисе» допускает различные толкования; фиксирован, пожалуй, только образ Великой Шлюхи, её противостояния Деве и тема самоуничтожения Великой Шлюхи в конце времени.

«…Подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих;

с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле.

И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами.

И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее;

и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным…»

(Откровение 17: 1 – 5)

Так что дошедший до нас вариант «Апокалипсиса», тоже, скорее всего, прошедшего цензуру («Апокалипсис» я на этот предмет не исследовал), вполне допускает авторство человека ведающего.

Если обыватель «законы волчьей стаи» приписывает не цивилизаторам, а степным, лесным и арктическим апостолам Девы, спасителям, так это от недоразвитости. И от незнания Гребня Девы тоже.

Кстати, слово цивилизаторы происходит от корня ВЛ — и правильно, они суть волкu в волчьей шкуре.

Маленькая деталь: в природе основная пища волков — мыши и другие грызуны. Эта деталь обычно поражает даже профессиональных биологов, обдолбанных баснями Мантейфеля и соприкоснувшихся, наконец, с живыми волками.

На крупную дичь волки выходят только зимой и только от голода, а здоровых особей на своей территории вообще не трогают. Не только не трогают, но и охраняют, например, от рысей. Об этом уже говорилось: тяжелый бой с рысью, чтобы олень мог спастись.

Волки вообще не боятся никого, не останавливаются вступить в бой даже с медведем. Если волки и уступают своё логово с волчатами человеку, который несравнимо слабее и медленнее медведя, так это не от страха, а только потому, что того требует их апостольское служение нам, видимо, самому шаткому элементу космоса.

Чистопородные волки вообще всегда и везде ведут себя как хозяева, в том смысле, что несут ответственность перед теми, кто живёт на их территории.

И если волки, случается, режут скот (при этом, заметьте, его не поедая), то, как уже было сказано выше, только в воспитательных целях. Страдают всегда только клеветники на Истину.

Вообще народ, получив внушение, впадает в удивительную слепоту. Смотрят на волков — и их боятся, и не принимают от них обличения. Отчасти это напоминает ситуацию с мухой Аристотеля.

 

Волк и цыганы

 

Веру в полную тождественность Сталина и Гитлера СМИ внушали и внушают по всему миру. Гипнабельные этой «восьминогой мухе» внимают точно так же, как и сказке о Красной Шапочке и волке в чепчике.

Во время сеансов внушения, разумеется, не говорится, что поступки Сталина и Гитлера отличались — и сильно. Отличались они, среди прочего, и своим отношением к цыганам. Гитлер цыган уничтожал, а вот Сталин, наоборот, предоставлял полевым цыганам привилегию — то есть юридически ставил их выше всех остальных народов СССР.

Единственная привилегия полевым цыганам даровалась та, что каждые десять лет специальным указом Сталин продлял им право на беспаспортность.

Это не от слабости власти. Если бы Сталин полагал, что для России полезней, чтобы цыгане недокручивали гайки на конвейере, то через два дня после соответствующего сталинского приказа цыгане были бы уже построены, а через четыре уже маршировали бы стройной колонной — в ногу и с песней.

Ясно, что Сталин, как посвящённый Девы, ценил не каждого цыгана, а только среди них носителей истины — пусть и непроизвольных.

Иными словами, Сталин мог ценить только тех цыган, которые каким-то образом способствовали пути гения к Лону Девы. Поскольку появление среди цыган «нужных цыган» явление, так скажем, статистическое, то охранять ведающий человек будет весь цыганский народ, как целое. Что Сталин и делал.

Цыгане в созидательном смысле в недалёком прошлом прославились, пожалуй, только одним: они неподражаемые кузнецы. В одной из кибиток табора всегда были и наковальня, и всё прочее, необходимое для священнодействия. Что важно: ковали цыганы ночью.

И ещё. Как ни удивительно, но в столь морозном месте, как дальний берег Вычегды и Двины, то есть в районе Сольвычегодска, цыгане кочевали ещё недавно. И всякий раз останавливались на ночлег рядом с деревней Пожарища.

Что не удивительно: раскалённая сталь варги закаливается в воде, среде обитания речных капитанов.

«Так закаляется сталь» — это древняя алхимическая формула перехода не просто от огня к воде, а от гения к герою. И именно с этого перехода и звучат слова, которые ныне для школьного чтения запрещены: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…».

Гитлер и Сталин — два разных мира: отличает Гитлера и патологическая ненависть к волку. На территории Германии, говорят, стоит памятник последнему волку. На этом месте был убит последний в Германии волк. На памятнике дата, указывающая, что Гитлеру или его кукловодам было очень важно уничтожить всех волков.

 

 

Лукоморье

 

У Лукоморья дуб зелёный…

Лукоморье, о котором писал Пушкин, есть на древних картах — на той же карте Меркатора, например. Это конец XVI века.

Лукоморье — это место двух последних ссылок Сталина.

Двух завершающих курсов наивысшего образования Рубки.

Там чудеса, там Леший бродит…

Леший, как его трактуют в изданиях, прошедших через цензуру цивилизаторов, — это оборотень, дедок, у которого шея в волчьей шерсти.

На самом деле, Леший это тот, который может представляться вызволяющемуся, когда нужно Истине — волком, а когда нужно — человеком. Когда нужно всё той же Истине. На Русском Севере русские вам скажут, что Леший добр, возможно, добрее его и нет никого на свете. Православные не были бы христианами, если бы не утопили себя и здесь в лжесвидетельствах.

Лукоморье — это варга, то есть самое большое в мире болото, а волк — это единственное в космосе животное, которое предпочитает устраивать своё логово среди болот, на песчаном островке, конечно. Таким образом, «там Леший бродит» можно прочесть, как конкретную географическую привязку к самому большому в мире болоту, которое в прежние времена называлось Лукоморьем и которое цивилизаторами с карт вытравлено.

В слове «лукоморье» вы встречаете сразу два корня, от которых происходит имя волка — ЛК и МРК. Лукоморье (Л-МРК) — «главный дух волка». ЛК-МР — «волк, обладающий полнотой (Р) смысла жизни (М)». Эвены — самый многочисленный на Лукоморье коренной сибирский народ. Сейчас среди них достаточно деградантов, которые, зная прекрасно, что отцы и деды говорили о святой невозможности охоты на волка, тем не менее, за хрущёвские деньги на него охотились. Так вот, они легко убивают молодняк, но при встрече с матёрым волком их пробивает холодный пот от ужаса — не дух ли это волка?! Жители Лукоморья вообще точно знают, что волка-то они убить могут, но мстить им будет дух волка — волк особый, ведающий любую их мысль. И, как говорят эвены, мушку сбивает, и они «вдруг» в матёрого (даже не в волка одиночку!) не попадают.

«В темнице там царевна тужит, и бурый волк ей верно служит…».

«Бурый волк» — это волчонок. Цвет шерсти у него иной, чем у взрослых волков. На Севере матерые волки — дымчатые до голубого отлива.

Пушкин, на удивление, был хорошо осведомлён о Прародине и, соответственно, о Прапредке и, как следствие, о способе обретения гениальности.

Вообще в знании о Прародине нет ровным счётом ничего удивительного. Немало иностранцев, живших на Руси до Романовых, пишут о Лукоморье (Таймыр, Вайгач и т. п.) именно как о прародине всего человечества. Историкам то ли строго настрого запрещено об этом говорить, то ли они беспробудно тупы — но они умалчивают, что именно при династии Романовых цивилизаторам удалось вытравить русские тексты о Прародине…

Чтобы добраться до древнего лесного поселения остяков Тюхтерево в Лукоморье, я несколько часов ломал ноги по лыве, проще говоря, безбрежному кочкарнику. Выдохся конкретно — всю дорогу с завистью наблюдал за проводником-селькупкой, которая шла впереди меня с рюкзаком, пожалуй, потяжелее, чем у меня, но которая, казалось, не чувствовала ни малейшей усталости. Ей-то что: она, верно, видела вокруг вовсе не корявый кочкарник, а совсем другое — прекрасные окна озёр, недавно вставший на них лёд, в котором то тут, то там виднелись промоины от подземных ключей целебной воды. Словом, завлекающие узоры Лукоморья, варги, главного волчьего логова планеты, мeста, куда некая сила (то ли некая закономерность вселенной, то ли некая организация) посчитала нужным отправить Сталина при завершении им образования волхва…

Деревни Тюхтерево нет на картах, даже на подробных. Впервые я об этой деревне услышал в краеведческом музее Томска. От остяка, конечно. Действительность превзошла все ожидания — в Тюхтерево не проложена даже линия электропередач. Когда мы вечером обсуждали мои вопросы, то поневоле смотрели на огонь — и пламя уносило нас туда, где значимо только значимое…

Вот так, предавшись созерцанию красоты огня, посреди разговоров о волках и тонкостях охоты с канака, я стал расспрашивать о кузнецах, дескать, ищу потомственного — ну, очень надо. Так надо, ну, так надо, просто край!

— А кто у тебя отец по профессии? — спросили меня.

— Вулканолог, — ответил я.

— А брат?

— Тоже вулканолог. Погиб при извержении вулкана.

— Ну и?.. — улыбнулись мне. — Огонь при извержении…

Тут меня по башке шарахнуло так, что чуть навзничь не повалился.

Ну, конечно же! Геф(п)ест — хромой первокузнец! Другое же его имя — Вулкан! КВЛ-Н — «первый кузнец»! ВЛ-КН — «территория Девы»! ВН-ЛК — «лучший из волков»! Обалдеть! И ВН-ЛК — «лучший из волков», и ВЛК-Н тоже «лучший из волков». Ай-да-да! А Гепест — «истина великой матери», ПСГ-Т! ПСГ-то «мать» по-местному! «Господи», соответственно, «великая мать», «Дева»!

Отец — вулканолог, «первокузнец», брат — тоже, фамилия МНЛ — означает «кузнец», причём в крайнем северном исполнении, заполярном. Так, во всяком случае, по «Калевале»! Вот уж кто потомственный кузнец — так это я! В неизвестно, судя по фамилии, каком поколении!

— А мать кто по профессии? — с улыбкой не отпускали меня, и отблески огня из открытой печи играли на лице спрашивавшего.

— Геохимик… — и тут я впервые сообразил о матери, —  и она тоже? Геохимия из всех геологических профессий самая к кузнецам приближенная. В Институте металлургии Академии наук потом работала… Перед пенсией лет пятнадцать. Металлургии?..

Это ж, блин, надо! Перемазаться, как свинья, в самых больших в мире болотах, чтобы добраться до этого Тюхтерево, которого и на картах-то нет, к которому даже электричества не подвели, эта лыва ещё долго будет сниться в кошмарах, с ног просто валюсь, грудь со свежесломанным ребром разболелась так, что уж и не вздохнуть — и всё это только для того, чтобы выяснить, что искомый потомственный кузнец (во многом только ради этого сюда и шёл!) — это я сам и есть. Да и сам не пустое место: и ковал, и ювелиром был, и химфизиком пять лет отпахал…

Ну, блин, Лукоморье! А я — урюк. Как есть — урюк.

— Ковал, — обречённо, как на предсмертной исповеди, сказал я. — Но только четыре дня. На Украине. Но до этого занимался химфизикой. Пять лет. Экспериментальной. В Академии наук. И два с половиной года ювелирного стажа. Эти специальности по алхимическим канонам приравнены к кузнечному делу.

— А почему  в кузницу пошёл?

— А только начинал писать, собрался повесть написать про кузнеца… До сих пор в ящике валяется. Кузница там центр духовного сопротивления… Скоморох туда приходил в сумерках… Кузница?.. а… а…

И тут меня по голове опять как шарахнуло! Сюжетец-то не с полки упал!

— Всё, — сказал я, хватаясь за рёбра. — Больше не могу. Спать пойду.

— Вон на ту, — указал на лучшую койку хозяин.

Лучшая, потому что не у стенки, которая промерзает, а у внутренней перегородки.

И достал из-под полога «вертикалку».

— До темноты ещё час. Пойду, настреляю чего к столу…

 

 

«Весьёгонская волчица»

 

Знаменитый на всю округу охотник Егор Бирюков похитил у волков выводок волчат. Кровью волчат руки себе не обагрил, но принёс в заготконтору и сдал — что, вообще говоря, убийству равносильно.

Оставшиеся в живых волки-родители, разглядев в тени доброты Егора ростки совести реликтового русского, стали его учить — хотя Егор в провоцируемых ими стрессовых ситуациях оставался в заблуждении, что волки хотят ему отомстить.

Волки никогда на людей не нападают — поэтому за брёвнами для новой бани Егор и на этот раз отправился в лес без оружия. Когда он увидел себя в окружении волков, то решил, что его хотят сожрать, как Красную Шапочку. Тем  и отомстить — а вовсе не научить.

Стегнув лошадь, отчего она бросилась в сторону дома, сам Егор взобрался на ель — и стал от отсутствия возможности двигаться замерзать.

Егор-добытчик (добытчик, а вовсе не охотник) никак не мог понять: волки хотят ему помочь проснуться. Вернее, хотят инициировать его подсознание. Егор на логическом уровне так этого и не понял. Во всяком случае, до конца повести.

Имя «Егор» переводится как «мудрый», «старец», «предок», «гуру», «герой», РХГ (по-древнеосетински «волк»). А «Весьёгонская волчица» — это «волчица с прародины (ВГН, вагина, лоно)». Так что хотел того Борис Воробьёв или не хотел, но повесть получилась о тропе пробуждения родовой памяти людей вообще. Хотя вся повесть производит впечатление картины реальных событий, хотя статус «Весьёгонской волчицы»  много выше — символ.

Одно только рассуждение автора о «первожителе» говорит о том, что вся повесть — плод подсознания и опыта, а не логического знания о культе Девы и инициации «Волк».

Итак, ночь Егора на ёлке в окружении пяти волков подходила к концу…

«…Алая полоска мелькнула в лесных просветах — загоралась ранняя зимняя заря, и, глядя на неё, Егор вдруг испытал незнакомое ему досель чувство полнейшей затерянности. Кто мог сказать сейчас, где он и что с ним? Никто. Никто на всём свете. И это всеобщее незнание как бы исключало Егора из сонма живущих; он был, и в то же время его не было, как не бывает любого, когда никому не известно о его существовании.

Эта неожиданная мысль поразила Егора и вызвала щемящую тоску в сердце, какая охватывала, наверное, первого человека, ещё беспамятного и безъязычного первожителя, бродившего в смутной тревоге по холмам и равнинам земной юдоли, где не было ничего, кроме одиночества и безвременья.

Безвременье окружало и Егора. Он уже не мог сказать, сколько сидит здесь, и утро или вечер предвещает красная полоска зари: минуты обрели иное значение, иной физический смысл — теперь они не были ни мерой конкретного, ни конкретным понятием вообще, а были всего-навсего условной величиной, которая могла вместить в себя и сколь угодно мало, и сколь угодно много. Мыслей не стало. В голове проносились одни обрывки, не выстраивавшиеся ни в какую логическую цепь, а составляющие хаотическую картину из образов, которые Егор не знал и не помнил.

А потом Егор увидел деда. Он выглядывал из-за дерева и манил Егора к себе: в заячьей шапке, в латаном полушубке и с берданкой на плече — точь-в-точь такой, каким Егор его помнил. «Слезай, не бойся, — говорил дед. — Не тронут тебя волки. Со мной не тронут. И Егор слез на землю, и волки не тронули его, словно и не видели, и он подошёл к деду. «Пошли», — сказал тот и повёл Егора в глубь леса. Егор не спрашивал, куда и зачем ведёт его дед, но почему-то знал, что тот сейчас откроет ему какую-то тайну. Единственное, чему удивлялся Егор, так это полному незнанию мест, по которым они шли, хотя ему всегда казалось, что он исходил здесь всё вдоль и поперёк. А дед молчком, как и всегда в лесу, всё шёл и шёл и всё, казалось, чего-то искал. Наконец они вышли на поляну, посередине которой стоял пень. «Нашёл, слава богу, — сказал дед и повернулся к Егору. — Сколько охотишься, а волков не знаешь. Побегай-ка теперь сам волком». Дед подвёл Егора к пню: «Втыкай нож». Егор хотел сказать: нет, мол, ножа, не на охоту ехал нынче, за брёвнами, но тут увидел, что нож висит на ремне, — тот самый, Гошкин, который отдал председателю. «Втыкай», — повторил дед, а когда Егор воткнул, велел: — А теперь говори за мной: на море, на океане, на острове на Буяне, на голой поляне светит месяц на осинов пень — в зелёный лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый». Егор повторил дедов заговор. «А теперь, — сказал дед, — прыгай через пень». Егор разбежался и прыгнул, но ничего с ним не случилось. «Не так, — сказал дед. — Перекувыркнуться надо». Егор перекувыркнулся, ударился о землю и стал волком. Смотрит, а деда на поляне уже и нет. Да он и не нужен был теперь Егору: у людей дела человечьи, а у волков свои — волчьи. Отряхнулся Егор от снега и побежал, куда глаза глядят. Долго ли бежал, недолго, не знал, а остановился дух перевести, видит: лежат под деревом другие волки, а на дереве человек сидит — в инее весь, то ли живой, то ли уже мёртвый. Присмотрелся Егор, а это он сам на дереве-то. Тут бы и удивиться, а Егору хоть бы что. Подбежал он к стае и лёг рядом с волчицей. И они узнали друг друга, и волчица сказала ему по-волчьи вот что: «Люди думают, что им можно всё. Но есть тайна. Тайна совместного проживания на земле, которую люди не знают…»

…Осадив жеребца у штабеля, председатель выскочил из санок. Следы на поляне показали ему всё, и он, утопая в снегу выше колен, побежал к ели. Увидел скрючившегося на суку Егора и понял, что тот сам не слезет. Обернувшись, крикнул конюху:

— Василий! Давай сюда, здесь он!..»

(Борис Воробьёв, Весьёгонская волчица,

журнал Искатель № 3, 1987 г., С. 27 – 29)

 

 

Клык волка

 

Жизнь порой одаривает такими ребусами, над разрешением которых поломать голову одно удовольствие.

Ребус (БР-С) — «основа освящения». РС-Б — «источник ведения для руса».

Встречаюсь с одним из читателей у метро, а он мне протягивает странный предмет с болтающейся, как мне попервоначалу показалось, верёвочкой. Протягивает и говорит:

— Вот! Один мой знакомый — кузнец! — просил Вам передать. Подарок.

— Он, что, тоже мои книги читает? — спросил я.

— Нет, ни одной не читал. Но вот просил передать.

Вот и первая часть ребуса: ни одной не читал, а дарит. Да ещё кузнец — а у меня уже вторую неделю, как тема кузнецов огнём горит.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что верёвочка вовсе не верёвочка, а изящный, квадратного сечения ремешок. Ровный, без малейших утолщений. Ремешок тот — от ножен совершенно неожиданной формы, очень изысканной. Многое на своём веку повидал, а такой изысканной формы, а главное, такой филигранности исполнения — никогда.

А в ножнах — нож, причём пропорции достаточно непривычной — рукоять длиннее лезвия.

Несведущие скажут: лезвие коротковато, не как в кино — но я-то знаю, что это самая боевая пропорция. Горло перерезать, до сердца достанет, а эти театральные тесаки — фуфель, только рычаг чрезмерный, кисть вывернет и остриё по ребру скользнёт.

«Волчий клык» — почему-то сразу окрестил я нож, хотя до темы волков ещё не добрался, в Лукоморье — к Сталину — только собирался, со дня на день.

Клык-то клык, но по форме, скорее, волчий коготь.

Но дар кузнеца был странен не только пропорциями.

Слава богу, за плечами, среди прочего, два с половиной года работы ювелиром — и уровень ручной работы оценить в состоянии. Если не  с первого взгляда, то с второго-то уж точно.

Нож сделан из простых материалов — ручка белая, из берёзы, дерево священных предметов — но, чтобы добиться такой линии, надо быть настоящим мастером.

Ножны — это вообще отдельная песня. Я себя считаю приличным ювелиром — но столь искусные ножны я бы сделать не смог. Я даже конструкции-то такой удивительной никогда не видел. А потому не видел, что сделать её просто невозможно. Ан, однако, сделано. Причём тем, кто такую вещь дарит.

На ножнах через некоторое время обнаружилась ещё одна деталь — руна. Я её обнаружил лишь на пути в Лукоморье — такая она была миниатюрная. Обнаружил, потому что свет был. Редкий случай: билет купил заранее, а не за час до отправления, и плацкартная полка была нижняя. Из окна свет — вот и смог руну разглядеть.

И вот когда я этот знак Девы разглядел, не знаю почему, но я нож не убрал, а положил под правую руку — и заснул. А просыпаясь, в состоянии, как его называют, пограничном, в котором я, вообще говоря, и делаю значительную часть своих открытий, вдруг обнаружил, что стою я в снегу, за кустом, в засаде, и вообще не человек я, а волк.

Это было нечто новое, сны мне снятся часто, но не упомню, чтобы я смотрел на происходящее глазами не человека. Что, интересно, довело до жизни такой? Стремление попасть в Лукоморье? Или влияние странного подарка?

Так вот, все четыре мои лапы утопают в снегу, стою я за кустом, и вижу: на дороге едут сани, а в санях — знаю точно!! — находится Сталин. Мышцы уже напряглись перед броском вперёд…

Тут необходимо сделать отступление. Драгоценный подарок от неизвестного кузнеца, который даже не читал ни одной моей книги, мне передал молодой парень двухметрового роста (если не выше), фамилия деда которого по материнской линии — Варганов. ВРГ-НВ — «разведчик варги», «лучший с пути Девы». То, что дед именно по материнской линии — деталь важная, ведь мать из сына воспитывает своего отца. Он юрист, но, что интересно, при первой нашей встрече сказал, что мечтает всё бросить и стать кузнецом.

Скажите, может быть случайным соединение таких обстоятельств: «разведчик с пути Девы», коваль, драгоценный дар от того, кто в книги мои не заглядывал, «преображение» в волка? Подчёркиваю, я тогда ещё не обнаружил, что все мои познания о волках на уровне «красной шапочки»! Урюк урюком был на уровне сознания. По этой теме я знал только, что шаманы Ямала своих сыновей учат у животных, выводят их тайно в тундру. То, что у оленя учатся, знал — но о соколе, собаке и волке не знал.

Настаиваю, именно на плацкартной полке с «волчьим клыком» в руке мне и пришла идея этой книги. Вернее, не идея — а интонация. Человек симпатизирует преимущественно самому себе. К волку созерцательно относиться может только тот, кто хоть чуть-чуть волк. Благородный, настоящий волк.

Посредством Гребня Девы я пока не обнаружил никаких доказательств концепции реинкарнации — будь эта концепция верна, можно было бы упиться собственной значительностью: дескать, в одной из прошлых жизней я был «отцом» нашего Великого Атамана. Но следов концепции реинкарнации не обнаружил. А эмоционально мне «по барабану», есть эти реинкарнации или нет их. Мне и без реинкарнаций хорошо, и с ними не хуже.

Помню, мы с одним читателем гнали ночью по пустой дороге из Москвы на Север, в Сольвычегодск (1000 км.). Встречных машин — одна за два часа, зима, над головой прямо по курсу — северное сияние пылает. Вообще освежает: лес, ночь, над нами впереди сияние,  пустое узкое двухрядное шоссе, за рулём лётчик и скорость соответствующая — и мы спорим о теории реинкарнации. Я всё повторял и повторял: аргумент «мужик сказал» для меня с некоторых пор не убедителен. «Мужик сказал, а я, дура, поверила…». Я больше не верующий, а думающий. Нужно что-то иное — вроде подтверждения от Прапредка.

Рождение этой книги при столь нелогичных обстоятельствах лишний раз подтверждает: кто ищет, тот всегда найдёт. А помощь приходит совершенно неожиданно и с неожиданной стороны. Например, в виде удивительно точной работы ножен с руной Девы. Вот ребус-то!

 

 

Почему Волка гоняли по всему Русскому Северу?

 

Люди не любят Истину, поэтому Истине, чтобы уцелеть, приходится оставлять яркие формы.

А ещё ей приходится рассредоточиться.

Вовсе без истины население жить, может, и хотело бы — но без истины наступает мгновенная аннигиляция, самоуничтожение. Полнота лжи — это смерть. У стайных смерть такова, что о них исчезает всякая память. А вот у героя со смертью меняется лишь форма существования.

Итак, Истина есть повсюду — но в разъятом на части состоянии.

Чтобы стать Великим Посвящённым (Рубкой, Бирюком) надо, угадав в древе тень Девы — а именно в этом красота дерева, — и Ею бессознательно восхитившись, пройти очищение огнём, водой и путничеством, и добраться до истоков совершенства. Совершенство СТР — это Прародина, Прапредок  и подводящие к ним сокол, канака, олень и волк.

Но все части истины на одной территории собираются вместе редко.

Население с таких территорий бежит.

Итак, частями и только по отдельности.

Сейчас в Нарыме домашнего оленя не встретить, хотя во времена Сталина в эти места (а именно на остров Тунгус, что на Оби) каслал (кочевал) тунгусский шаман. И после Войны он сюда тоже каслал, с символическим стадом в сотню оленей, — и к нему шли за советом. Пуст теперь остров Тунгус.

В Сольвычегодске сейчас тоже нет оленей.

Так же и в Новой Уде.

Но все эти места не «эпицентр» Прародины, хотя и называются Русским Севером. А полнота воплощения «евангелистов» именно в Арктике — и они эти места, несмотря на 60-градусный мороз, никогда не покидают.

Но там, где все четыре «апостола» Хозяйки встречаются разом, то есть на плато Путорана или в Туруханском крае, последнем месте ссылки Сталина, откуда он вышел верховным военачальником, непобедимым (что он доказал уже в ближайшем, 1918-м году), сейчас населению знать кузнечное дело не по росту.

А ведь когда-то, в седой древности, если где на планете и был центр кузнечного и литейного искусства, так это как раз в тех самых местах — на Таймыре.

Только на Таймыре в древности неудачные отливки не пускали на переплавку, а выбрасывали. Так не поступали никогда и нигде в мире.

Считается (Н. С. Новгородов, Сибирская прародина, Томск, 2004), что выбрасывали по той причине, что медь в тех местах валяется буквально под ногами — выпадает из берегов самородками весом до пяти килограмм, самородки эти собирают, как грибы.

Но, убеждён, дело обстоит не совсем так. Даже если и валяются, то до берега надо идти, а бракованная отливка — вот она, бери и в переплавку. То, что неудачные отливки выкидывали, говорит о том, что кузнечное дело на Таймыре, прародине человечества, было исключительно сакрального характера. В символе никак не может быть даже следов неудачи.

Лукоморье — это Лоно, следовательно, здесь мировой центр высшего посвящения — и Сталин свой жизнью (внезапной непобедимостью, восстановлением Дня Победы) это доказал.

Кстати, даже в районе Нарыма историки много лет не могут решить одну странную загадку. Археологи не обнаруживают ни малейших следов плавки металлов и кузнечного дела. Однако, обнаруженные одеяния селькупских шаманов сплошь увешаны кованными металлическими предметами. Но каждую деталь своего одеяния шаман должен изготовить своими руками — в том числе и отковать металлические символы. Ну и как они это делали? Откуда привозили металл? Где проводили ковку? Да и сами предметы удивляют мастерством исполнения.

Сплошь загадки, а ответить некому — представители шаманских родов из этих мест куда-то ушли. Возможно, как и тунгусы, — в непроходимые уголки Лукоморья, в укромные места. А оставшиеся от селькупов смерды ничего о кузнечном деле не знают, и, ассимилировавшись с христианами, совсем спились.

Очень логично выглядит путь Сталина как целое: от периферии и антирусской организации до Заполярья в то единственное место, где водятся белые сокола, да ещё на границе с Лукоморьем, а с точки зрения культа земли и вовсе — Прародина, место, которое избрано для рождения Первогения. Возможно, выбрано им самим.

Так что Волк петлял только географически, а духовно — летел по прямой.

А карательная машина цивилизаторов, сама того не желая, оплатила Волку все необходимые для этого экспедиции.

 

 

Предсказание Мессинга о 9-м мая

 

Цитата из готовящейся к печати книги «Сталин-3: Древнерусский крест Девы» (название рабочее, возможно, будет изменено):

«…Я это к тому, что «лишних» жертв в Берлинскую операцию было, может быть, и 100 000, но тех, о ком можно было бы жалеть праправнукам, то есть героев, среди них была от силы 1 000. Остальные — это такие же, кто в 41-м драпал, просто попутный ветер изменился.

И все герои, понимай они благословение от возвращения братьям и сёстрам древнего Дня Победы, как входа на Воргу — ради чего завершить Войну необходимо было не в августе, а именно в начале мае — пошли бы на смерть хоть в полный рост, хоть на мины — ради нужного дня — добровольно.

И главная деталь: всякая масштабная наступательная операция требует подготовки. Берлинская задумывалась месяцев за несколько. Скажем, месяцев за шесть.

Так что на 9-е мая Сталин «натягивал» День Победы не со 2-го мая, а со времени гораздо более отдалённого. И, как сейчас увидим, даже не с 1945-го года и не с 1944-го…

…Сведения для следующей ступени взяты из специальной телевизионной передачи о знаменитом гипнотизёре Мессинге. Источник особо надёжным, конечно, назвать невозможно. Но на безрыбье, как говорится, и «раком свистнешь».

В 1942-м году Мессинга, умевшего залезать в чужие мозги, вызвали к Сталину на беседу неизвестного содержания. «Проходные» публицисты предполагают, что тема разговора касалась возможности обучения разведчиков копаться в мозгах «языков». Это предположение они доказывают, во-первых, намёками на то, что на созидательный труд Мессинг от рождения был не способен, и обсуждать с ним можно было только вопросы гипноза, а во-вторых, тем, что сразу после этой беседы Мессинг отправился в Новосибирск, где в Войну была школа разведчиков.

В Новосибирске, то есть почти сразу после того, как Мессингу представилась возможность попытаться покопаться у Сталина в мозгах, Мессинг сообщил единоплеменникам, что война закончится 9-го мая.

В упомянутой телепередаче (несколько их было на самом деле) то, что Мессинг — а не будь Мессинг евреем, СМИ о нём бы и не заикались — за целых три года смог точно предсказать дату Дня Победы, СМИ однозначно толкуют, как персональное Мессинга умение предвидеть будущее. Дескать, слава Мессингу, типичному представителю «избранного народа»!

Однако, что выяснится, если попробовать подумать головой?

Известно только то, что Мессинг дату вербализировал. То есть всего только назвал. Но из факта озвучивания даты однозначно не следует, что будущее умеет видеть вербализатор персонально.

Факт вербализации может быть объяснён ещё, по меньшей мере, двумя способами. Во-первых, вербализатору информацию могли передать традиционным способом, то есть рассказать. Во-вторых, вербализатор мог залезть в мозги того, кто этой информацией обладал, но считал полезным о ней умалчивать. Может, скрывал, а может, напротив, хотел чтобы нужный текст прозвучал погромче.

На механизм интеллектуального воровства надо обратить особенное внимание в том случае, если объект умел наводить гипнотический транс, и, вообще, воровски залезать людям в мозги. А это, как раз, случай Мессинга.

В самом деле, а почему бы Мессингу было не предсказать дату Дня Победы уже в 1941-м? Время из тяжёлых самое тяжёлое, драп, психику Гитлеру ещё не надломили, поддержка нужна была любому единоплеменнику Мессинга. Да и самому Мессингу тоже. Ведь в случае поражения Сталина Мессингу, как еврею, грозило «окончательное решение» у какого-нибудь рва.

Однако ж, до встречи со Сталиным Мессинг назвать даты не мог.

Должен бы, если бы сам мог видеть будущее, но не мог.

Странно и наводит на размышление.

Итак, Мессинг смог озвучить назначенную дату Победы только после встречи со Сталиным. Почему? Потому что вызнал её у Сталина.

Сталин не мог не понимать, что после его смерти аборигенов России в смысле правды и истины посадят на голодный паёк, о Сталине будут врать взахлёб, придумывать невесть что, но не сообщать достоверного: об обсерватории, о стихах, о культе Девы, бесстрашии на фронте и готовности спасти ребёнка ценой собственной жизни.

Сталин не мог не понимать, что скажи он о 9-м мая сам — в СМИ после его смерти об этом и не заикнутся. Другое дело, если дату назовёт вор-еврей. В этом случае СМИ донесут это предсказание до каждого жителя России.

Сталин и здесь их всех переиграл!

Ну, зачем, скажите, Сталину какой-то Мессинг, если Сталин и в Нарыме, и в Монастырском с этим авангардом социал-демократии даже есть за одним столом брезговал! Хотя они навязывались по известному принципу: в дверь гонишь, а они в окно лезут. Сами в своих мемуарах об этом и пишут.

Так что Мессинг был всего лишь ретранслятором — для того и был привезён.

Таким образом, мы имеем косвенное указание на то, что уже в 42-м Сталин думал, каким образом Войну, величайшее бедствие в истории нашей страны, обратить в величайшее из благословений — в энергию активации при возвращении веры предков всем достойным из всех народов.

Мессинг объект для изучения интересный — но с точки зрения обывательской. А вот Сталин видеть Мессинга больше не желал — и больше не приглашал. Что поучительно.

Кстати, по тому же механизму копания в чужих мозгах могли вознестись и другие разрекламированные СМИ предсказатели — вроде Настрадамуса, тоже, кстати, «единоплеменника». Вам о нём все уши продолбили, а вот о Рене Неро или Елене Уайт вы даже и не слышали.

Люди во все времена и на всех территориях знакомы не с хорошим, а с разрекламированным. О Жванецком с Райкиным и батальоне подобных в России слышали все, а о исконной русской вере и древних истоках 9 мая «почему-то» никто.

Как вы думаете, почему?

 

 

Женщина в кузне

 

Это из текста Сергея Алексеева, «Волчья хватка»:

«…Ржаный слышал звон железа в прачечной, где размещалась кузня, видел дым над трубой, но и в голову не пришло, что наречённая может быть там.

У горна, в косынке, в кожаном фартуке стояла рослая, красивая девушка с клещами и тяжёлым молотком в руках, точными и сильными ударами раскатывала в полосу толстый огненный прут арматурного железа. За её спиной гудело белое пламя, чётко вырисовывая стройную женственную фигуру.

Она вскинула глаза, когда металл на наковальне стал малиновым, взялся серой окалиной и перестал слепить. Смотрела секунды две-три, не больше, и увидеть выражение её лица оказалось невозможно из-за контрового яркого света из горна. И наоборот, их с иноком было видно отлично.

Суженая обернулась назад, сунула остывшую полосу в огонь, разбила кочергой спекающийся уголь. После чего сняла рукавицу, сдёрнула с головы косынку.

— Это и есть мой наречённый? — спросила непринуждённо у деда и вышла из-за наковальни. — Ну, здравствуй боярин…»

(Сергей Алексеев. Волчья хватка)

 

Хочу попросить прощения у всех женщин. Во всех предыдущих книгах обличал их в кромешной тупости и полной неспособности мыслить. С моих слов получалось, что тупость — женское качество чуть ли не неотъемлемое. Дескать, единственное упражнение, на которое женщины способны — это умение получить с клиента деньги. Это и их быт, и семья, и реальная основа их бизнеса, который прикрыт, сами понимаете, приличными вывесками.

«Неотъемлемость» женской тупости следовала из «цивилизованной» картины жизни, которую иначе как «красной шапочкой» и назвать невозможно.

Теперь, обнаружив Воргу, а на ней ту закономерность, что ведение происходит отнюдь не от скамьи, а от дел, которым не просто отдаёшь самого себя, но через которые постигаешь ту или иную стихию Красoты Девы, вижу, что насчёт неотъемлемости я был не прав.

Женщина — вовсе не беспробудное в своей тупости животное, хотя за свою жизнь почти не видел примеров обратного.

Причина этого знаменитого состояния женщин в том, что цивилизаторы так устроили жизнь аборигенов, что женщина даже и не приближается к первой ступени инициации — горну и наковальне. И остальные на Спирали Девы движения — Арктика, сокола, обсерватория — тоже в жизни женщин отсутствуют.

А даже если и присутствуют, то без освоения первой ступени, опыта коваля-волка, они малополезны.

Отсюда и тупость.

Иными словами, женщины тупы не потому, что женщины, не потому, что несколько иначе от мужчин физиологически устроены, а потому, что они пребывают вне Ворги. А внутри стаи будь женщина хоть королевой, хоть низовым исполнителем, всё одно она — смерд.

Мужчины-смерды тоже тупы — как женщины.

Но с чего бы это надо веровать, что женщине в кузне не место?

Сил физических меньше, чем у мужчин? Тяжело? Ну, а если поковка весит сто пудов и ни одному из мужчин она точно не по силам, так что же, и мужчинам путь в кузницу заказан?

Кузня производственная площадь лишь во вторую очередь, а в первую — место первичной инициации. Точно так же, как обсерватория — место для каких-то замеров лишь во вторую очередь, а в первую — одна из инициатических ступеней на Ворге.

В Библии кузница не упоминается вовсе, а кузнецы упоминаются всего восемь раз. Причём отчётливо написано, что для того, чтобы превратить еврейский народ в управляемое стадо и Филистимляне, и Вавилоняне поступали одинаково, — они отсеивали из народа кузнецов (1 Цар. 13:19; 4 Цар. 24:14). Правильно, путь к свободе любого народа лежит через вызволение — через огонь к волку, — а дорога эта начинается у огня. Пояснения при огне ведающего чрезвычайно полезны. Из искры возгорается пламя, а через пламя лежит путь к духу волка.

Кстати, волк в Библии (и в Ветхом, и в Новом заветах) упоминается 12 раз и всякое упоминание подпирает лживую концепцию волка. Допускаю, что южные волки это практически шакалы, этот гибрид отличается от волков, а тем более, волков Лукоморья и Заполярья, самых чистопородных. Но в таком случае так и надо писать: «шакалы». Для сравнения: против 8 упоминаний кузнецов и 12 — волков, золото и серебро в Библии упоминается, сами понимаете, 725 раз.

Понятно, раз механизм оскотинивания народов описан в Ветхом Завете столь отчётливо, то пожелай главраввинат поработить какой-нибудь народ, им и изобретать ничего не надо, рецепт в Ветхом завете прописан. Надо лишь вклячить аборигенам для обязательного обучения такой «священный текст», в котором о кузнецах не будет помину, а о волках — сплошная ложь и лжесвидетельство.

Поучительно, что о кузнецах говорится только в Ветхом Завете, а в Евангелии о них нет и помину. Жаль, что далеко не все аборигены в состоянии думать головой, а то эту деталь оценить смогли бы.

Четыре канонических Евангелия смастрячены из Протоевангелия цензорами. Это в Евангелиях нет ни упоминания о кузницах, ни правды о волках, ни разъяснения принципов инициатического обучения. Но нет ни малейшего основания полагать, что об этом не говорилось в Протоевангелии.

В «Психоанализе не того убийства» я — недаром же четыре с половиной года отпахал в христианской академии, занимаясь переводами богословских трактатов, — показал, что автором Протоевангелия мог быть только Понтий Пилат. Отсюда и столь странные у Иисуса с ним отношения — взвалил на себя дополнительные муки в виде истязаний во дворе претории, да и разговоры тоже.

В «Психоанализе не того убийства» я показал, что в Евангелиях сохранились детали, из которых следует, что Пилат был из рода копьеносцев, южной ветви жрецов.  Прошло несколько лет с завершения той книги, однако оснований отказываться от этой концепции не появилось. Разве что теперь я могу уточнить, что имя «Пилат» (Пиляа) происходит от корня ПЛ, «волк», lupus.

Уж что-что, а латинский язык Пилат, офицер легиона, по меньшей мере, с десятилетним стажем, знал, и как всякий человек не мог не обращать внимание на волка, от которого его имя (он не мог не знать) происходило.

Как человек, так скажем, не чуждый Риму, да к тому же женатый на даме самого высшего римского «света», Пилат не мог не знать, как проходит главный религиозный праздник Римлян — Луперкалии, священнодействие, начинавшееся в пещере Волка в центре Рима. Не мог не знать, что ритуальное священнодействие на Палантинском холме отправляют жрецы в числе двенадцати человек — не больше, не меньше, а именно двенадцать.

Римляне и даже луперки могли забыть о самопожертвенности волка, в конце концов, от Лукоморья до Рима много тысяч километров, но Пилат тайну волка знал. Не мог не узнать — от скифов. Потому что не мог не интересоваться благодаря благословению имени. Итак, двенадцать луперков перед приносящим себя в жертву волком. Для чего? Чтобы могло произойти высшее посвящение сталина.

Так что тему волка Пилат в литературном труде всей своей жизни не мог не подымать — не мог не говорить правды и о самопожертвенности волка, и о крёстном пути всякого Волка, уже человека.

Имеющий чем мыслить, да сообразит.

Не мог не знать Пилат и того, что все основные духовные традиции были основаны пришедшими с севера гиперборейцами, и речь не только об основателе культа Аполлона Олене — впрочем, что мне пересказывать «Психоанализ не того убийства»?

Пилат не мог не затронуть тему волка уже хотя бы потому, что ни в одной из по-настоящему духовных традиций тема инициации (или вариации на тему кузнеца) не может оказаться в пренебрежении.

Не захочешь, а заподозришь, что цензурированные Евангелия есть искусственное устройство для закабаления народов.

…Знания о Ворге порождают многие следствия — в том числе и семейного свойства. Если мужчина вышел на путь становления как личность («дружинник Лона», ЛН-Ч-СТ), то ему не следует забывать, что по мере роста он всё более и более будет лезть на стенку от тоски рядом с женщиной-смердом, беспробудной тупицей, такой же, как все.

Следовательно, надо проверить возможную подругу на способность к инициации, на способность преодоления первой ступени к обращению в верную волчицу. Надо предложить ей поработать в кузнице.

Если начнёт отказываться, да раскорячиваться, да изображать что-то из низкопробных сериалов, дескать, на модные курсы ходила, брошюрку читала, диплом о 98% адекватности купила, дескать, до примитива кузницы опускаться ей не к лицу  — пинка ей под зад. Пусть идёт к смерду и его «осчастливливает». Подобное — к подобному. Два сапога — пара.

Но надо, конечно, учитывать, что с выходом этой книги появится некоторое число комедианток. А после прихода прорусского правителя, число их будет значительным. Фуфелиц будет много больше достойных.

Половинка — это не одна только психоритмическая сочетаемость, а именно восхождение на ПЛ. В человеке, как и в собаке как таковой, нет ничего, что бы могло вести к верности. Всё это дар Девы, явленный в волке. Всё союзы вне ПЛ — лишь ячейки групповухи, хотя и могут по каким-то причинам быть стабильными.

Высший из всех возможных даров, который может преподнести мать дочке, а бабушка внучке — это взять её за руку и отвести если не в валдай, то хотя бы в кузницу. Как бы далеко эта кузница ни располагалась.

А если родители этот великий дар не преподнесли — не из подлости, просто они сами обездолены своими родителями, — то счастье девушки может начаться с пристального взгляда на парня, который позовёт её в кузницу. Позовёт не туда, куда все, в кабак или бесноваться в толпу быдла, а разыщет затерявшуюся на просторах России кузницу, и пригласит её туда. Возможно, сам он и должен возжечь в горне огонь. Или хотя бы развести костёр, чтобы раскалить в нём кусок стали или меди.

 

 

Запретное слово «ворга»

 

Русское слово «ворга» — из священного словаря волхвов. Означает оно — «дорога (Г) светоносца (Р) к Деве (В)», «мудрость Девы», «обретение мудрости», «страна мудрости (ГР)».

В переносном смысле — «путь высшей самореализации, гармонии».

Но это значение получено с помощью Гребня Девы формально.

Попробуем к слову «ворга» подойти с помощью стандартных приёмов этнографии. Гребень Девы — инструмент, вообще говоря, сравнительно с этнографией, несравнимо более надёжный — продублируем.

Начнём со справочников. Сразу же обнаруживаем, что ни в каких толковых словарях русского языка слов с корнем ВРГ возвышенного смысла вы не найдёте. Есть только низменно-бытовые — «враг», «ворюга», «овраг», «варган». Выйдите на улицы крупных городов — там и вовсе, кроме «враг», «овраг» и «ворюга», не услышите ничего.

А между тем…

Воргой в ряде районов Архангельской области называют особый род троп или волоков, или путиков (все три этих слова ныне обозначают лесные дороги). Ворга от прочих лесных дорог отличается тем, что идёт она вдоль русла реки и ведёт к её истоку.

Река — важный символ жизни и её смысла. Как и у реки, у жизни есть исток, есть течение, есть стремнина и притоки, много чего есть — есть и её завершение, устье, сливающееся с морем (мор, морг, смерть, и наоборот, вечность, аморак, дух волка). Но что есть начало реки? Не первая ли капля росы? А откуда взялась она, эта первая, отражающая восходящее солнце, росинка?

Лесная ворга ведёт не просто к истоку реки, но в центр междуречья — к наиболее высокому месту. Именно на этом высоком месте роса, образующаяся из чего-то глазу невидимого, порождает великие реки. Так и на уровне символа Ворга ведёт не просто к банальному рождению плоти, а к изначальному истоку — по череде оживающих теней предков к Прапредку.

В этом смысле русские и употребляют слово «ворга» в Архангельской области.

В безбрежном и, казалось бы, всеобъемлющем Интернете в 2004 году мне удалось найти только одно употребление слова «варга». Означает оно, со слов автора текста, «болото».

А какова суть слова «болото»? Одни скажут, что это сырое место, другие — топкое, третьи — что это исток абсолютного большинства рек. Тут, казалось бы, и происходит исчерпывающее пересечение смыслов «ворги» и как пути к истоку реки, и самого истока пути.

Но один человек на сто тысяч скажет, что болото — это место жительства волка. В самом деле, волк это единственное животное — если волка вообще позволительно называть животным — которое укромное место для логова выбирает на одном из островов болота. Сырое окружение выбирает серый. Логово волка не просто найти ещё и потому, что трудно до него добраться.

Итак, самое излюбленное волками место — остров, то есть возвышенное место среди болот. То есть то самое место, куда ведёт лесная ворга в архангельском понимании этого слова.

Иными словами, учитывая временную утрату населением волоса от корня ВРГ, от которого во всех народах и происходит священное употребление слово «ворга», можно предполагать, что более точный перевод архангельского употребления слова «ворга» означает «наземный образ пути  к Деве, в который входит и редко достигаемая высшая инициация волк».

Ворга (дорога вверх по реке) к варге (место жительство волка, болото) связана не с болотом, а с понятием истока, до него добраться можно только через стрессовую инициацию волк.

То, что ключ к волосу — не болото с водостоками, а волк, нам подсказывает норвежское употребление слова «варга» — «песнь волка». Ну, никак не прилепить это употребление к гидросистеме.

«Варгой» в низовьях Оби (там живут ненцы) называют путь (по земле) Пастыря. Пастырь, думается, не Хозяин, потому что Хозяин — это Волк. Так что к варге (логову волка на болоте), добраться может только пастырь, то есть прошедший инициации на всех предыдущих ступенях Спирали Девы.

Итак, «песня волка» — это одновременно и «путь пастыря», и «исток», и «место обитания волка».

«Варгой» в Приуралье (по меньшей мере, в районе Соликамска) называли мастеров солеварения. Соль и сила слова однокоренные. Более высокая степень обобщения пирамиды смыслов слов от корня СЛ приводит  нас к понятию «слияние». Слияние бывает низменное, бывает и возвышенное. Слияние частных областей ведения в первоисток. Понятно, что «слияние» ведёт нас к Деве и Её апостолам. Что до соли и солеваров — то, похоже, это символ. «Соль земли» — устойчивое словосочетание и означает оно «нравственный стержень народа». А высшее проявление нравственности, как мы видим, это волки и человек, прошедший инициацию волк.

Варяги — так ещё несколько веков назад называли тех, кто в западных наших областях в древности водил обозы с солью. К такому заключению пришли научные работники краеведческого музея Старой Руссы, самого древнего из известных центров солеварения. Но ходу результатам их изысканий не дают — об этом они говорили мне сами. Слишком многих авторитетов в области истории и смежных наук по всему миру эти результаты ставят в весьма неудобное положение. Но истина от этого не меняется. Правы сотрудники музея Старой Руссы, правы.

Варга (от санскритского warga) — сила. Конечно, только максимальная самореализация — а она возможна только на пути инициаций — и может привести к максимальной силе.

Вареги — среди поморов Кольского полуострова и на Вологодчине так называли рукавицы для работы, для созидания. Конечно, можно вполне довольствоваться предположением, что здесь случай низменного слова от корня ВРГ. Однако, полагаю возможным напомнить, что вся ворга есть череда инициаций, которые суть овладение созидательными профессиями.

«Варганом» на Алтае называют странный музыкальный инструмент, который зажимают между зубами. Вибрация звука, исходящего от варгана, меняется в зависимости от конфигурации рта играющего. Большего приближения к слову придумать сложно. На Ворге слово — та ступень, которую следует одолеть для обретения небесной силы, чтобы стать солью земли, достичь слияния с вечным (с мировоззрением Прапредка).

«Варга» — по частному сообщению директора природного парка «Вепский лес» означает по-вепски «вода». «Вода» — от того же корня ДВ, что и «Дева». Вода — это не Дева, но источник героической интонации в нашей серой жизни. Момент оставления на воде следа, есть момент соприкосновения с Девой. Впрочем, это тема отдельной книги. Если же коротко, то и вепское значение слова «ворга» вполне вписывается в священное понятие. Вода, благодаря своему свойству проистекать от истоков, с ворги, ведёт к логову волка.

Вирго (от латинского virgo) — дева. Комментарии излишни.

Вирга (от латинского virga) — росток, отрасль, «сын».

Враги — это ругательство, в общепринятом низменном смысле слова. Ругательство — это нечто на низменном пути особенное. Отклоняющееся. Выпирающее. Отличающееся особой амплитудой напряжения. Полезное правило: всякое с низменного пути ругательство с той же амплитудой важно и на Ворге. Раз есть «враг» (то есть тот, который дегенератизирует тебя лестью, который не называет вещи своими именами), то на Ворге непременно должно быть слово, обозначающее наибольшего друга. Я его не знаю, но оно непременно должно быть.

«Лесть», «своё имя» — слова не случайные. Есть такое слово — оговор. То есть где-то затерялось слово со смыслом «истина».

Всё сходится: Дева наш наибольший друг, та, чьи слова истинны, она выводит на путь пастыря, на варгу — куда дегенераты загнали волков. Вернее, волки сами туда ушли (вслед за Истиной), но для ищущих своё место жительства обозначают «песней волка», варгой.

Есть в Псковской области деревня Терептино. Там располагается школа, в которую после войны сходились дети из окрестных деревень, в том числе глухих, которые на Псковщине называют «волчьими зaбегами». Мой информатор Анна Морозова, которая сразу после Войны начала там работать учительницей, от кого-то из детей из одной из таких деревень и услышала слово «варга». Попросила разъяснить смысл. И ребёнок не скрыл: «вдумчивое, углублённое состояние размышления». Я об этом и об обозе писал в самом начале книги.

Итак, ушёл человек в мыслях с низменного пути на возвышенный, в вечность, — ворга! Это ли не грань Ворги Девы? Только в ворге человек по ворге может достичь варги — ну, скажем, чтобы погладить волчат и послушать воргу.

Варга — по непроверенным данным это слово у хантов означает не то «возвышенный путь», не то «священное место». Или то и другое вместе. Это ли не грань Ворги Девы?

Арабист Сергей Олегович Павлов, познакомившись с рукописью этой книги, сказал, что арабские слова от корня ВРГ дают практически все приведённые выше смыслы — включая даже «вареги».

Вода ведёт к высшему посвящению двумя способами. Во-первых, она является носителем памяти о жизни героев, буквально. Во-вторых, из-за свойства воды течь сверху вниз, всякая река на самой, казалось бы, ровной равнине является указателем пути наверх.

Итак, частные значения слова «ворга»: путь к истокам к вышнему, дева, сила и «соль земли», возвышенный путь, возвращение к истокам, ворга-медитация, путь учащегося пастыря оленей (Лоно Девы), путь к волку (Лоно Девы), созидание в варегах (Грудь Девы), истина (Волосы Девы) — чувствуете биение чрезвычайно важного ритма?

На санскрите есть одно очень важное употребление слова «варга». Варга — это топор. Я просто обмер от счастья, когда упомянутый выше внук Варганова подсказал мне это значение. Иначе получалось, что в первой части «Культа Девы» я говорю о значениях изгнанного цивилизаторами России слова «ворга», а в конце книги я говорю о топоре, как наиболее священном символе древнерусского ведения. Создавалось впечатление, что связаны они не очень.

Эти важнейшие области ведения не могут не быть соединены. Они-то соединены — просто я к тому времени до Нарымской ссылки ещё не добрался и ничего не знал ни о волке, ни об остальных апостолах Девы.

Об обучении у животных в книгах не встретишь ничего внятного. Цивилизованные начинают хихикать, когда говоришь о таком обучении, —  дескать, на луну выть что ли у них учиться? А вот настоящие охотники, реликтовые русские и представители коренных народов Сибири понимают с полуслова.

Санскритское употребление слова «варга», которое мне подсказали, всё расставило на свои места. Топор-варга символизирует, конечно же, не только путь, но и смысл жизни — а смысл жизни, среди прочего, естественно, в слиянии с истиной и вечностью — проливание воды сквозь отверстие топора говорит об этом отчётливей некуда. Особенно тщательно этот ритуал сохранили в Белоруссии.

Легко догадаться, что само изготовление топора-варги тоже представляет собой наставление на всю жизнь. Каждая операция — пробивка отверстия, закалка лезвия, выглаживание и т. д. — есть рассказ об очередной ступени на Спирали Девы.

 

 

Егор: на пути к варге

 

«…Болото встретило Егора тяжёлым запахом испарений, сыростью и той особенной тишиной, которую хранят тайные, дремучие места. Словно некая завеса отделяла болото от остального мира, от его привычных звуков, здесь против воли хотелось ступать неслышно, а говорить шёпотом, как будто и шаги, и слова были запретны среди этих трясин и зыбей.

Ярко-зелёный весенний мох пружинил под ногами, как губка, процеживал сквозь себя коричневую торфяную воду, которая до краёв наполняла глубокие вмятины следов. Множество островков, поросших частой берёзовой молодью и невысокими кривыми соснами, были разбросаны по болоту вперемешку с окнами открытой воды, сгороженными, как частоколом, зарослями рогоза и осоки. Такие окна могли скрываться и подо мхом, посмотришь иной раз — вроде безобидный зелёный лужок, а наступишь — и поминай как звали, и Егор остановился, чтобы подобрать шест — будет чем прощупать подозрительное место. Всяких лесин валялось вокруг множество, и нужно было только обрубить сучки у подходящей.

Топора у Егора не было, он никогда не брал с собой топор, который в лесу вечно за что-нибудь да цеплялся; не хуже топора ему служил нож, изготовленный деревенским кузнецом Гошкой. С ручкой из лосиного рога, с широким и тяжёлым лезвием, нож годился для любого дела. Им Егор снимал шкуры, рубил лапник для подстилки и валежник для костра, а на спор перерубал даже гвозди.

Пригодился нож и теперь. Через пять минут шест был готов, и Егор, опираясь на него как на посох, двинулся вглубь болота. Каждый островок в нём мог быть тем самым местом, в котором устроились волки, и Егор не пропускал ни одного, тыча шестом во все щели. Ноги то и дело проваливались в колдобины, но хуже всего было в чащобе, сквозь неё приходилось продираться согнувшись, да ещё увёртываться от веток и сучков, и скоро Егор взмок. Отыскав во мху бочажок, он напился из пригоршни, обмыл лицо…

Солнце, повисев над головой, медленно покатилось к закату…

Болото на глазах меняло свой облик. Воздух над ним чуть заметно посинел, и эта синева, смешиваясь с зеленью мха, осок и листвы, как туман окутывала всё вокруг, перемещалась и пульсировала, словно живая, странным образом изменяя формы и очертания. Повсюду мнилось чьё-то движение, слышались какие-то вздохи, какое-то клокотание и шипение, а время от времени на поверхность тёмных окон вырывались громадные пузыри и тут же лопались, чтобы освободить место новым. Казалось, что на всём болоте происходит какая-то невиданная варка, что кто-то, загрузив этот огромный котёл, удалился до поры до времени и где-то ждёт результатов своего опыта. Сгущаясь, испарения стояли над болотом, как чад, и лучи низкого солнца, пронизывая его, вспыхивали и переливались крошечными разноцветными искрами…».

 

 

Возможности «языка» в постели

 

СК — «прими», «возьми», «дар», «символ спасения», но и, напротив, «вместилище», «дай».

Словом, сука.

Женщина — «вместилище» во многих смыслах, и не только результатов генитальных потребностей мужчины, но и информации, которое некоторые родители рады бы у неё отнять, но не могут.

Женщина — СК даже тогда, когда она честна и девственна. Даже тогда, когда она ещё ребёнок. Причём, в двух смыслах. И об этом русский язык говорит прямо — знающему Гребень Девы.

Во-первых, пока дева чиста, она представляет собой ступени культа Девы (Волосы, Грудь, Лоно), она — «символ спасения». Во-вторых, женщина — хранительница информации о своих предках, скрыть которую вне Ворги она не в состоянии.

На всякой войне нет ничего ценнее разведданных.

Вообще при любом противостоянии.

Хочешь победить — добудь «языка», суку. «Язык» — из лексикона военных, а «сука» — из лексикона уголовников.

Недалёкие предки умели читать чужие мысли лучше нас. Мессинги все как один.

Иными словами, даже недалёкие предки пользовались гораздо большим числом каналов сбора разведданных, чем мы.

Однако ж — вырождение, деградация…

Действительно, лишь в последние столетия военачальники ограничиваются результатами визуальной разведки, анализом схем расположения вражеских частей и оборонных предприятий. Хотя и Гитлер, и Сталин вернуть древний способ разведки пытались.

Не знаю, как у Сталина, а у Гитлера ничего не получилось. Обманул его товарищ Сталин визуальными «страшилками», обманул — и видом снарядов, в навал «складированных» у самой границы (их вид мог навести на какую угодно концепцию войны, кроме той, которую Сталин задумал: молниеносный перенос промышленности за Урал и инициирующее сверхнапряжение психики попавших в окружение).

Гитлер только-только начал войну, рассчитывал, как и по всей Европе, захватить военные заводы — ан сталинская промышленность, как по волшебству, перенеслась за Урал, более того, чудесным образом заработала без стен и крыш. Но, на удивление, не совсем в чистом поле. Вдруг оказалось, что коммуникации в достатке — это в чистом-то поле! Да и все мелочи, без которых процесс может сорваться, например, силовые кабели к станкам, тоже оказались в нужном месте, в нужное время и в нужном количестве.

Я уж не говорю, что для осуществления чудесного переноса заводов Сталин приёмами, не укладывающимися в сознание людей средних, загодя подготовил особую группу людей — об этом в следующей книге достаточного объёма.

Если бы Гитлер смог разгадать сталинский план чудесного перенесения заводов — нам было бы десятикратно хуже. Мы бы эти заводы потеряли. Гитлер военачальником был несравненным, не забывайте, и окажись заводы изначально хоть во Владивостоке, Гитлер и там бы навёл им концы в первые же два месяца войны.

Гитлеру пытались помогать Тибетские ламы, гигантские средства шли на грандиозный проект Ананербе, даже с месторасположением Лона Девы Гитлеру удалось, похоже, разобраться. Но не смог, не смог Гитлер влезть в мозг Сталина и вызнать его гениальный план обороны и победы.

А ведь Гитлер, судя по одной только удивительной его начитанности, о возможности сверхчувственно вызнать намерения мог бы знать.

Потому что знали об этом древние.

Можно на это найти указания в книгах древних авторов.

Если б Гитлер знал и понимал, то должен бы был выкрасть дочь Сталина Светлану.

И вот почему.

В древности, если мудрый правитель хотел победить врага, то для того, чтобы узнать невысказанные намерения главнокомандующего армии противника, он распоряжался похитить не старшего офицера, а из клана вражеского правителя женщину, желательно, дочь правителя.

После похищения мудрый правитель с похищенным «языком» спал (в смысле, он её имел, даже, если можно использовать такое интеллигентное слово, трахал), и хотя она могла проявлять чудеса преданности своему правящему дому, молчать или даже откусить себе язык, вообще быть дура дурой, ничего бы не помогло. Всё равно с неё «считывали» тайны правителя-отца — невербальным способом. И, вооружившись самыми совершенными из разведданных, достигали победы.

Зная прикуп, можно жить без зарплаты.

Кстати, в древности, скрепляя договор с новым союзником, правители обменивались дочерьми — и этот акт отсутствия «кривых» намерений был не отвлечённо символическим. Дочь — вовсе не заклад, а именно «язык». И её непременно, как бы ни было противно, трахали — если не успевал сам правитель, то его доверенное лицо.

Предательства женщин — притча во языцех. С намеренными предательствами всё понятно. Но даже если женщина и не желает никого предавать, она всё равно сука.

И не язычок сукам подрезают, а горло — потому что ничего невозможно изменить. Хоть током пытай, хоть что угодно делай.

Итак, достойный правитель трижды подумает, прежде чем допустит, чтобы его дочь потеряла невинность — ведь при этом правитель может утратить тайны. Неприятности вплоть до утраты собственной независимости.

Обезопасить свои тайны, не прибегая к убийству собственной дочери, приёмов не так много. Можно заточить её в башню — но история показала, что всё равно ход найдется.

Отдача замуж за конюха с последующим их изгнанием — способ, по прежним временам, неплохой. Перед внешними правитель, как и положено, разыгрывал комедию праведного гнева по поводу омерзительного поведения дочери — но всё это только комедия.

Итак, кто-то поперёк воли правителя уложил его дочь на обе лопатки. Если это смерд, то не опасно. А если не смерд? Тогда он узнал тайные ходы, расположение сокровищницы и слабые места обороны.

Если тот, кто «разложил» дочь, не смерд, тогда властителю остаётся его или купить (отдать полцарства), или убить. Не убьёт и не купит — потеряет всё царство.

Это очень важно знать.

Нередко сохранение царства — истинный и скрываемый мотив исторических событий.

Недооценка полюбовника (зятя) — преддверие краха.

И вот почему. Дочь всегда выбирает отца. Всякий человек, отец-властитель в том числе, многослоен. Он может быть жаден (или нет), кривобок, косоглаз, холерик, умён, масштабен — одновременно.

Соответственно, дочь предпочтёт того из претендентов, у которого больше признаков, совпадающих с отцовскими. Если нарушитель целомудрия подобно отцу-правителю кривобок и жаден, то это хорошо, пинка ему под зад или пусть «утешает» дочь.

Ну, а если масштабен и способен к жреческой деятельности, как отец или дед и прадеды — скажем, главные раввины? Тогда — кто кого. Или он тебя вытряхнет, или ты его убьёшь. Или на мировую — и полцарства в придачу.

Я это всё про себя рассказываю. Это я тот самый зять. И я — русский. А что за известная ветвь главраввинов на мне оступилась, я подробно писал в «Психоанализе не того убийства». Вновь к этой теме возвращаться не вижу смысла.

Иначе, лучше повторюсь: зять-иноплеменник с равными привилегиями, или как бы всё не забрал.

Это в родах смердов за дочь брали калым, а если порченная, то приданое давали хоть какое, лишь бы с рук долой. А в правящих родах — или эшафот, или полцарства.

Меня они, как видите, пока не убили, но и полцарства не дали.

За конюха, получается, приняли?

Ну, тогда сами, блин, напросились.

 

Многие не могут успокоиться, если им не покажется, что они в объекте угадали его мотивы, если не низменные, то хотя бы отнюдь не возвышенные. Не сомневаюсь, что и обо мне будут гадать — чего это я убиваюсь в Заполярье и коммерчески бессмысленные книги пишу? Насчёт того, что меня гложет обида за недополученное «полцарства», вполне могут и не поверить — аскетический образ жизни, да и направленность мыслей иная.

Что ж, могу предложить ещё один мотив.

Когда я опубликовал книгу «Дурилка. Записки зятя главного раввина. Утончённые приёмы скрытого управления» на меня обрушился вал угроз и предупреждений — догадайтесь от кого.

Потом я опубликовал книгу «Сталин: прозрение волхва». А через месяц с небольшим убили мою младшую дочь. Правда, сомневаюсь, что она моя — мать её глубоко верующая христианка, протестантка, так что знакомится даже по объявлениям. Но фамилию девочка носила мою.

Казалось бы, естественно предположить, что раз после предупреждений убивают дочь автора таких книг, то следователь должен хотя бы встретиться с отцом. Ведь мотив  — куда серьёзней.

Но на такое расследование дерзнуть можно только при правителе-личности. Такой у нас за последнюю тысячу лет один только был — Сталин. А возможно ли подобное расследование при демократах, скажем, при втором сроке Путина?

Правильно, следователь и прокурор проявили «странную» недогадливость. Меня никто ни о чём не спросил. Зачем им я? Неплохая сумма была передана матери моей дочери — так что и внезапную недогадливость прокурора и следователя тоже можно легко объяснить.

Непосредственного исполнителя, этого татуированного урода, мне самому карать смысла нет — он лишь марионетка стаи. Тут важен поводырь.

Так что, ищущие мотивов, можете считать, что этой книгой я мщу за убитую младшую дочь. Не к господину же Путину Владимиру Владимировичу за помощью обращаться.

Но что моя дочь! Я вот в процессе поисков выявил четырёх авторов, которые, хотя и работали в достаточно специальных областях знаний, но свой работой помогли мне больше всего. Это художник Константин Васильев, дипломат, историк и писатель Похлёбкин, историк Глеб Лебедев и этнограф и писатель, который составил «Русскую свадьбу», фамилия из головы вылетела, кажется, Балашов. Вот эти четверо подобрались к Ворге, на мой взгляд, ближе остальных. И надо же, все четверо — трупы. Удивительные самоубийства и несчастные случаи. И все это не только при Путине, но и при Эльцине, и при Брежневе.

Только я в случайности 100%-й статистики не верю. Вот если бы расследовали «несчастный случай» с Глебом Лебедевым, я бы к Путину обратился с просьбой расследовать и убийство моей дочери. А так какой смысл? Я же не идиот — как-никак зять главного раввина, хоть и бывший.

 

 

«Всё хорошо — не вру, без дураков…»

(Гимн деградантов)

 

Прошла пора вступлений и прелюдий, —

Всё хорошо — не вру, без дураков.

Меня к себе зовут большие люди —

Чтоб я им спел «Охоту на волков».

 

Быть может, запись слышал из окон,

А может быть, с детьми ухи не сваришь—

Как знать — но приобрёл магнитофон

Какой-нибудь ответственный товарищ.

 

И, предаваясь будничной беседе

В кругу семьи, где свет торшера тускл, —

Тихонько, чтоб не слышали соседи,

Он взял, да и нажал на кнопку «Пуск».

 

И там, не разобрав последних слов, —

Прескверный дубль достали на работе —

Услышал он «Охоту на волков»

И кое-что ещё на обороте.

 

И всё прослушав до последней ноты,

И разозлясь, что слов последних нет,

Он поднял трубку: «Автора «Охоты»

Ко мне пришлите завтра в кабинет!».

 

Я не хлебнул для храбрости винца, —

И, подавляя частую икоту,

С порога — от начала до конца —

Я проорал ту самую «Охоту».

 

Его просили дети, безусловно,

Чтобы была улыбка на лице, —

Но он меня прослушал благосклонно

И даже аплодировал в конце.

 

И об стакан бутылкою звеня,

Которую извлёк из книжной полки,

Он выпалил: «Так это ж — про меня!

Про нас про всех — какие, к чёрту, волки!»

 

…Ну всё, теперь, конечно, что-то будет —

Уже три года в день по пять звонков:

Меня к себе зовут большие люди,

Чтоб я им пел «Охоту на волков».

1971

 

Для человека тренированного на стезе прочтения текстов на богословском уровне — обсосать со всех сторон, да каждое слово несколько раз, потом облизать и вновь обсосать — этот опус Высоцкого блюдо поистине пиршественное!

Впрочем, не только богословы, но и разведчики кое-что могут. Скажем, отслеживается какая-нибудь тематика в науке. Вот группа авторов публиковалась-публиковалась — а потом вдруг из печати исчезла. Объяснений возможных три: погибли под трамваем все разом, тема больше не финансируется, напоролись на открытие, имеющее выход на новые военные технологии. Если не трамвай и нигде по другим тематикам не публикуются, то всё ясно — надо паковать деньги и ехать устанавливать контакт, для чего в первую очередь надо выявить среди родственников представителей известной национальности.

Иными словами, ищи точку перегиба — и, как пелось в гимне покойной Австро-венгерской империи, «путь открыт к успехам»!

Высоцкий нам эту точку перегиба описывает подробно: появление «Охоты на волков». Пока он писал про «кроликов, слонов и алкоголиков» он был просто одним из многочисленных еврейчиков, обильно кривлявшихся  на сценах всех наших театров того периода. А как только написал «красную шапочку» — и тут же и в кремлёвских коридорах, и за океаном, и на тусовке у синагоги был возведён в сан совести русской нации. В голос об этом голосили Лурье, Резоль и другие утончённые специалисты по русской совести.

Вторая деталь: «большие люди» прозрели все как-то разом. И мнение у них как со штампа: «Так это ж — про меня! Про нас про всех — какие, к чёрту, волки!» Сплошная «оттепель», тотальная демократизация.

Надо эту чиновно-демократическую публику знать хоть чуть-чуть. На самостоятельное мышление они не способны в принципе. Если бы были способны, хоть один помог бы Меняйлову в его дорогостоящих экспедициях. Стоимость проезда до Туруханска больше, чем гонорар за эту книгу — так что, думаю, не догадаться может только клинический дебил или мерзавец по жизни. Но все будто ослепши — и тоже как-то разом. Помогла даже пенсионерка — честь есть и слава вечная — а у «больших людей», как у евреев в военную пору, тотальное выпадение у кого прямой кишки, а у кого кривой. Ну, ничего, перед смертью поворочаются, вспоминая.

Высшие чинодралы — отражение народа, вернее, быдла: если они слушают «Охоту», наслаждаются, значит им это впиарили по самые «не балуйся».

Итак, что же это за внешняя сила, которая впиарила марионеткам преклонение перед «Охотой»?

«Охота на волков» написана в 1968-м. Четвёртый год, как сместили откровенного сатаниста Хрущёва, при котором, напомню, внезапно стали истреблять соколов, как никогда изощрялись в убийствах волков, распыляли над лесами яды и устраивали экологическую катастрофу всеми возможными способами — одна экологически преступная целина чего стоит. В 1964-м Брежнев сатаниста скинул и шаг за шагом стал запрещать охоту, в самом конце правления даже запретил отстрел волков.

Их этой детали, вообще говоря, следует, что у одного Брежнева из всех этих Горбачёвых-Эльциных просматривались хоть какие-то личностные качества. Кстати, только Брежнев укоротил ложь на Сталина. Нет, не отменил, а так, чуть-чуть укоротил. Не подумайте, до Сталина Брежневу как до неба, но из карликов он самый рослый, а, может, и не карлик даже. Просто малоразвитый.

Итак, после того, как прекратили обвал экологической катастрофы, внутренняя жидва оказалась на полуголодном пайке. Гадить приходилось меньше на других, больше под себя. Выход на самореализацию только один — начать гробить Россию на уровне более высоком, чем то способен сообразить Брежнев со товарищи, — и поставить тому заслон. Тут и подворачивается «красная шапочка» Высоцкого.

Кстати, ни в брежневский, ни в демократический периоды не нашлось ни одного пишущего или «ответственного товарища», который бы сообразил, что «Охота на волков» — прелюдия к геноциду русского и других российских народов в наше время. Из этой «слепоты» следует, что «Охота на волков» — диверсия уровня главраввината. Уровень, недоступный простым исполнителям, пусть по должности он хоть президент. Что до соколов, то бить их Брежнев запретил, возможно, не от понимания, что это элемент Ворги, которая одна может дать русским освобождение, а всего лишь потому, что соколов и прочих, истребляемых цивилизаторами животных, Брежневу стало просто жалко.

На наших глазах не русские, а эти «большие люди», которые «в день по пять звонков», и устроили нам Перестройку. В 68-м и далее им было плохо — они задыхались без сатаниста. Они хотели Перестройки, продолжения оттепели, проституток и наркотиков — и, как только взяли власть, опять на нас обрушили истребление священных животных.

Всех их и вскормил фальшивый волк Высоцкого.

Есть и третья деталь — очень важная. В приведённой песне Высоцкий упоминает срок: «три года». То есть получается, что тот невидимый, который диктует вкусы марионеткам, заметил «Охоту на волков» практически немедленно по её первому исполнению. Отследили и донесли. Но, может, её Высоцкому и заказали. В конце концов, Высоцкий точный соплеменник Солженицына. Та самая среда, в которой еврейские общины вдоль пути «из варяг в греки» выращивали христиан.

Тут жизнь опять подводит нас к мысли о том, что существует некая контролирующая организация — надгосударственная. Дело не в одном Высоцком: вспомним четыре трупа из четырёх, вспомним, что Аркадий Стругацкий не сообщил никому в Союзе писателей о появлении «Весьёгонской волчицы», священного писания русских, вспомним тотальную цензуру в нынешних СМИ, вспомним полное отсутствие в них даже упоминаний об исконном русском ведении.

А ещё мне вспоминается поразительно высокий уровень страха, который владел Высоцким, — о силе его страха мы можем судить по его стихам. Незадолго до смерти Высоцкий написал продолжение «Охоты на волков». Там волки все до одного, как у христианина Айтматова, законченные трусы, страх — их единственное чувство. Чемпионы страха. Чего Высоцкий так боялся? Ведь защита у него полная, «ответственные товарищи» перед ним в струнку, «марш деградантов» утонуть не даст ни при каких обстоятельствах — ни в России, ни во Франции. Совесть, как мы знаем, в Высоцком не взыграла до самого конца.

Высоцкий как всякий профессионал — а любой студент Литинститута или актёрского факультета знает причину — не мог не понимать, что означает его сверхпопулярность. Означать она могла только одно: написал он не просто отстой, а именно гимн сатанизму, марш деградантов.

Так что источников появления столь сильного страха два: или Высоцкий начал подумывать о том, чтобы покаяться, но его «пятая колонна» запугала, или он трясся от понимания, что «Охота на волков» — суть приговор о лишении его вечности.

И всё это не считая того, что расплачивался он общением с себе подобными.

Сердце не выдержало у Высоцкого в 42 года. А что это означает? Страх и ужас — знаем. Перед Судом? Высоцкий накачивался алкоголем, пьют так, как пил Высоцкий, между прочим, от страха — от разобщённости со стихиями красоты Девы.

Реальный портрет Высоцкого вселяет оптимизм. Уж если Высоцкий, игравший суперменов, на самом деле весь в корчах страха и ужаса, то как же на самом деле корчит душу ему подобным?! Разным там Горбачёвым-Эльциным? И прочим демократам с правоборцами?

 

 

Стругацкие

 

Моё поколение сажали «на иглу» Солженицына, Высоцкого и Стругацких. Первые два — лжецы. Посмотрим, что за звери такие Стругацкие?

Русские называют братьев Стругацких «двумя раввинами» — может быть, во-первых, потому, что оба они евреи, а, может быть, потому, что дурилку эти братики нам засаживают на таком глубоком уровне, что среднему человеку и не распознать. Вот текст, посмотрите, не обвирают ли они Деву? Может, как ещё порочат?

Итак, Стругацкие, «Парень из преисподней».

«Но, в общем, мне моя конурка нравится. Я здесь отдыхаю душой, а то в других комнатах, как в чистом поле, всё насквозь простреливается. Правда, нравится она здесь только мне. Корней посмотрел, ничего не сказал, но, по-моему, он остался недоволен. Да это ещё полбеды. Хотите верьте, хотите нет, но эта моя комната сама себе не нравится. Или самому дому. Или, змеиное молоко, той невидимой силе, которая всем здесь управляет. Чуть отвлечёшься, глядь, — стула нет. Или лампы под потолком. Или железный ящик в такую нишу превратится, в которой они свои микрокниги держат.

Вот и сейчас. Смотрю — нет тумбочки. То есть тумбочка есть, но не моя тумбочка, не Гепарда, да и не тумбочка вовсе. Шут знает что — какое-то полупрозрачное сооружение. Слава богу, хоть сигареты в нём остались, как были. Родимые мои, самодельные. Ну, сел я на мой любимый стул, закурил сигаретку и это самое сооружение изничтожил. Честно скажу — с удовольствием. А тумбочку вернул на место. И даже номер вспомнил: 064. Не знаю уж, что этот номер значит.

Ну, сижу я, курю, смотрю на свою тумбочку. На душе стало спокойнее, в комнате моей приятный сумрак, окно узкое, отстреливаться из него хорошо в случае чего. Было бы чем. И стал я думать: что бы мне на тумбочку положить? Думал-думал и надумал. Снял я с шеи медальон, открыл крышечку и вынул портрет её высочества. Обрастил я его рамкой, как сумел, пристроил посередине, закурил новую сигаретку, сижу и смотрю на прекрасное лицо Девы Тысячи Сердец. Все мы, Бойцовые Коты, до самой нашей смерти её рыцари и защитники. Всё, что есть в нас хорошего, принадлежит ей. Нежность наша, доброта наша, жалость наша — всё это у нас от неё, для неё и во имя её.

Сидел я так, сидел и вдруг спохватился: да в каком же это виде я перед ней нахожусь? Рубашка, штанишки, голоручка-голоножка… Тьфу! Я подскочил так, что даже стул упал, распахнул шкаф, сдёрнул с себя всю эту белоснежную дрянь и натянул своё родимое — боевую маскировочную куртку и маскировочные штаны. Сандалии долой, на ноги — тяжёлые рыжие сапоги с короткими голенищами. Подпоясался ремнём, аж дыхание спёрло. Жалко, берета нет — видимо, совсем берет сгорел, в пыль, даже не сумели восстановить. А может, я его сам потерял в той суматохе… Погляделся я в зеркало. Вот это другое дело: не мальчишка сопливый, а Бойцовый Кот — пуговицы горят, Чёрный Зверь на эмблеме зубы скалит в вечной ярости, пряжка ремня точно на пупе, как влитая. Эх, берета нет!..

И тут я вдруг заметил, что ору я Марш Боевых Котят, ору во весь голос, до хрипа, и на глазах у меня слёзы. Допел до конца, слёзы вытер и начал сначала, уже вполголоса, просто для удовольствия, от самой первой строчки, от которой всегда сердце щемит: «Багровым заревом затянут горизонт», и до самой последней, развесёлой: «Бойцовый кот нигде не пропадёт». Мы там ещё один куплет сочинили сами, но такой куплет в трезвом виде, да ещё имея перед глазами портрет Девы, исполнять никак невозможно. Гепард, помню, Крокодила за уши при всех оттаскал за этот куплет…

Змеиное молоко! Опять! Опять эта лампа в какой-то дурацкий светильник превратилась. Ну что ты будешь с ней делать…»

По поводу Стругацких интересно вот что. После того, как мне вложили в руки «Весьёгонскую волчицу» и я её, не отрываясь, прочёл, я тут же кинулся разыскивать автора. Но его адрес мне удалось разыскать не сразу. О существовании Бориса Воробьёва в Союзе писателей, похоже, никто и слыхать не слыхивал.

Живёт он теперь в Тверской области. Выйдя на пенсию, из Москвы переселился в деревню. В свою родную.

Нашёл. И прямо с порога воспел, что его «Весьёгонская волчица» — Священное писание русских.

— Очень здорово, — сказал Борис Воробьёв. — Семнадцать лет прошло с первой публикации, тираж за полмиллиона, а уже второй человек мне об этом говорит.

Ну, конечно, не спросить, кто был первым, я не мог.

— Кто же был первый?

— Аркадий Стругацкий.

Вот это совсем интересно. Еврей насчёт тайной веры русских всё понял. Распознал. Другие под русскими фамилиями не поняли, а этот понял.

Но ещё интересней то, что, распознав, он об этом никому не сказал. Если бы в Союзе писателей хотя бы шепнул, они б все до сих пор благоговейно повторяли бы имя Бориса Васильева. Но не захотели кукловоды Стругацких и Союза писателей, чтобы русские знали о появлении Священного писания.

Стругацкий понял, но, тем не менее, в своих произведениях врал и дальше. Солженицын с Высоцким врали потому, что ни шиша не понимали, просто марионетки, а «раввин»-то понял! А этот уровень намного опасней. Солженицына уже не читают, Стругацких по-прежнему заглатывают.

Стругацкий не сказал, но уж точно доложил.

Но самое интересное, всё-таки то, что Стругацкий понял.

А насчёт «доложил» сразу вспоминаются и четыре трупа из четырёх, и подлог с Ивана Купала, и поджог Вельского музея, единственного места, где есть хоть какие-то материалы по важским пастухам, которые умели «договориться с волком». Но в особенности четыре трупа — ведь о каждом из них кто-то доложил, прежде, конечно, прочитав. А не всякий умеет читать тексты, имеющие смысл.

Борьба за Россию идёт — она заметна, и очень жёсткая,— но не за её природные ресурсы, как внушают нам СМИ.

Страшна не Россия как государство — мы поставлены на колени и без нового Гения нам не подняться, — а страшен сатанистам Прапредок, которому надлежит воскреснуть именно у нас.

И борьба эта вовсе не на уровне дурилок, которые преподают в так называемых высших учебных заведениях.

Если упрощённо, идёт борьба двух жреческих направлений. С нашей стороны это волхвы, которые полностью из «пустыни» пока не вернулись. Цивилизаторы нам — Гитлера, а мы им — на Русалке «дачу», строительство который началось в 1938-м, то есть ещё за три года до вторжения. Они нам — ХРСТ, а мы им — День Победы «натягиваем». Они нам — Высоцкого, а мы им — Меняйлова, в конце концов, и мне кто-то загадочный помогал. Они нам соколов в Красную книгу вогнали, а мы им пока, похоже, не ответили…

А что до геноцида русских, так это пустяки, следствия. Это не уровень борьбы, а так, последствия.

Их стратегия проста: разрушить Воргу, инициатический путь, загасить огонь Дня Победы, уничтожить соколов. Наша стратегия тоже проста: стать до времени выхода из «пустыни» невидимыми, найти из этого положения следующего Предречённого и помочь ему у огня осмыслить трудности пути к волку.

Описание истории человечества вне уровня борьбы вокруг Ворги — в частности, описание Великой Отечественной и теории стаи без описания участия знающих слово в боевых действиях — фуфель и дурилка в руках цивилизаторов.

Интересно то, что они знают, что проиграют.

Ибо, уже проиграли.

Слушайте, слушайте внимательно, о волки!

 

 

Плаха

 

Ну, а теперь Айтматов.

«…Прежде человека увидели волчата, игравшие наверху овражка. Зверёныши не подозревали, да и не могли предполагать, что неожиданно появившееся здесь существо — человек (сборщик на своё тело пыльцы с конопли, анаши, и торговец. — Примеч. А. М.). Некий субъект почти голый — в одних плавках и кедах на босу ногу, в некогда белой, но уже изрядно замызганной панаме на голове — бегал по тем самым травам. Бегал он странно — выбирал густые поросли и упорно бегал между стеблями взад-вперёд, точно это доставляло ему удовольствие. Волчата вначале притаились, недоумевая и побаиваясь, — такого они никогда не видывали. А человек всё бегал и бегал по травам, как сумасшедший. Волчата осмелели, любопытство взяло верх, им захотелось затеять игру с этим странным, бегающим как заводной, невиданным, голокожим двуногим зверем. А тут и сам человек приметил волчат. И что самое удивительное — вместо того, чтобы насторожиться, подумать, отчего здесь вдруг оказались волки, — этот чудак пошёл к волчатам, ласково протягивая руки.

— Смотри-ка, что это? — приговаривал он, тяжело дыша и отирая пот с лица. — Никак волчата? Или мне это почудилось от кружения? Да нет, трое, да такие пригожие, да такие большие уже! Ах вы мои зверёныши! Откуда вы и куда? Что вы тут делаете? Меня-то нелёгкая занесла, а вы что тут, в этих степях, среди этой проклятой травы? Ну, идите, идите  ко мне, не бойтесь! Ах вы дурашливые мои зверики!

Неразумные волчата и в самом деле поддались на его ласки. Виляя хвостиками, игриво прижимаясь к земле, они поползли к человеку, надеясь пуститься с ним наперегонки, но тут из овражка выскочила Акбара. Волчица в мгновение оценила опасность положения. Глухо зарычав, она кинулась к голому человеку, розово освящённому предзакатными лучами степного солнца. Ей ничего не стоило с размаху полоснуть его клыками по горлу или по животу. А человек, совершенно обалдевший при виде яростно набегающей волчицы, присел, в страхе схватившись за голову. Это-то его и спасло. Уже на бегу Акбара почему-то переменила своё намерение. Она перескочила через человека — голого и беззащитного, которого можно было поразить одним ударом, перескочила, успев при этом разглядеть черты его лица и остановившиеся в жутком страхе глаза, почуяв запах его тела, перескочила, развернулась и снова перескочила во второй раз уже в другом направлении, бросилась к волчатам, погнала их прочь, больно кусая за репицы и оттесняя к оврагу, и тут столкнулась с Ташчайнаром, страшно вздыбившим загривок при виде человека, куснула и повернула его, и все они, гурьбой скатившись в овраг, в мгновение ока исчезли…

И тут только тот голый и нелепый тип спохватился, бросился бежать… И долго бежал по степи, не оглядываясь и не переводя дыхания…

То была первая нечаянная встреча Акбары и её семейства с человеком… Но кто мог знать, что предвещала эта встреча…».

 

«…Облава в Моюнкумах кончилась лишь к вечеру, когда все — и гонимые и гонители — выбились из сил, и в степи стало смеркаться…

А волчица Акбара и её волк Ташчайнар, уцелевшие из всей стаи, трусили впотьмах по степи, пытаясь удалиться как можно дальше от мест облавы. Передвигаться им было трудно — вся шерсть на подбрюшине, в промежностях и почти до крестца промокли от грязи и слякоти. Израненные, избитые ноги горели, как обожжённые, каждое прикосновение к земле причиняло боль. Больше всего им хотелось вернуться в привычное логово, забыться и забыть, что обрушилось на их бедовые головы.

Но и тут им не повезло. Уже на подходе к логову они неожиданно наткнулись на людей. С края родной ложбины, вклинившись в низенькую, ниже колёс, тамарисковую рощицу, возвышалась громада грузовой автомашины. В темноте возле грузовика слышались человеческие голоса. Волки немного постояли и молча повернули в открытую степь. И почему-то именно в этот момент, прорезая тьму, мощно вспыхнули фары. И хотя они светили в противоположную сторону, этого оказалось достаточно. Волки припустили, прихрамывая и прискакивая, и понеслись, куда глаза глядят…».

 

Мир, на который смотрят Толстой и Айтматов, один — но насколько сильно отличаются этих двух авторов нашего мира описания!

У Толстого волк не трусит, даже когда наталкивается на твёрдую волю обложивших его людей. Толстовские охотники тоже, желая взять волка, даже не подают виду, что боятся — а кто-то, видимо, и не боится.

Но у христианина Айтматова боятся все: люди, волки, сайгаки. Боятся и бегут…

Всё бежит и всё трусит — «гармония» страха, теория стаи в действии.

Что интересно, у Айтматова вообще нет ни одного отважного персонажа.

Всякий писатель, сколь бы разнообразной ни казалась его фантазия — во всех своих героях всегда описывает самого себя. У автора внутренне отважного, среди персонажей, кроме одержимых страхом, непременно присутствуют и бесстрашные. А вот у автора-труса все персонажи трусы.

Язычник Толстой отличается от христианина Айтматова не только духовным ростом персонажей произведений, но и поведением читателей. Именно толстовцы были наилучшими бойцами самого сложного периода Войны, нашими спасителями.

В книге «Катарсис-2: Теории стаи» я исследовал психологический портрет тех немногих, кто в 1941-м не драпал, а защищался. Их было немного — один из ста. Мне удалось выяснить и доказать, что герои Великой Отечественной — толстовский тип. Эти люди совмещали в себе как созидательный интеллектуальный потенциал, так и неодолимую тягу к рукомеслу. Особенно яркий пример, который мне удалось обнаружить, — это партизанский отряд из научных сотрудников, химиков одного из институтов Краснодара. Отряд потерял всего 5 человек, а вот немцев и румын вывели из строя 8 000. То есть боевая эффективность этих гражданских лиц в 10 000 раз выше, чем у господ-товарищей офицеров (кстати, товарищи воевали лучше, чем господа). Что удивляться, что военные не дали ходу и этой правде о Войне?

В «Теории стаи» я писал, что эти ошеломляющей результативности бойцы — химики-экспериментаторы. А теперь могу уточнить: по характеру довоенной работы архетипически они именно кузнецы (не ковали и не валды, но уже не смерды).

Не удивительно, что Волк Сталин, умея видеть будущее и предвидя самую страшную в истории человечества Войну, чтобы сохранить от уничтожения русский народ, устроил настоящий культ личности Толстого и его творчества. Русского Толстого.

А вот Айтматов совсем из другого лагеря. Айтматова возносила клика Горбачёва-Эльцина. Эти глубоко верующие христиане возносили христианина Айтматова.

Из одной этой противоположности миров и читателей, и персонажей произведений можно предположить, что среди предков Айтматова были палачи собственного народа — палачи, возможно, репрессированные Сталиным. И точно — 1937 год смёл с поста и материального довольства большого при Лейбе Троцком начальника в Киргизии, отца Айтматова.

При Горбачёве в СССР истерию поклонения Айтматову нагнетали усиленно. Помните, как это было: ну уж если киргиз уверовал в христианство, а не в веру предков — то, точно, всему населению России надлежит креститься в веру от семитов. Понятно, что в этой нагнетаемой кампании использовали не только Айтматова, но и других христиан. Но истерию начали именно с Айтматова. Классического христианина — клеветника и на волков, и на Сталина, и на Прародину, и на предков, и на Деву.

«Трус» и «страх» — слова однокоренные. Корень — СТР. СТР — «структура», «гармония» и, наоборот, «деструктивность».

Самоназвание на человека влияет. Фамилия — один из частных случаев самоназвания. Имя — тоже. Очевидно, что и название народа тоже на него влияет.

А ещё влияет название веры.

Например, «христианин». ХРСТ. Переставьте буквы корня и получите «страх». А раз так, то самоназвание «христианин» непременно ведёт или к тому, что человек весь в страхе (Айтматов и другие христиане), труслив и, как следствие, легко управляем, или наоборот, он неугодник, лишен страха перед временем, пространством и волком — и, как сейчас увидим, именно волком.

Это очень важно. Трус будет исходить о волке лживыми фантазмами — например такими, какими исходят христиане поголовно. Эта ложь вовсе не проигрыш в информационной войне. Тем более ещё лет сто назад.

Повторение — мать учения. Каждый корень (слово) имеет, по меньшей мере, два значения — противоположных. Одно — с Ворги, другое — низменное, из царства страхов. Если каким-то образом уничтожить у корня значение с Ворги, то тем самым оставшееся значение становится инструментом утончённого скрытого воздействия.

Забегая вперёд, ХРСТ означает и «страх» и, наоборот, «дух волка». Если привить аборигенам ложное представление о волке и заставить это население пользоваться самоназванием от ХРСТ, то оно превратится в легко управляемое быдло, которое ещё и кичиться будет своей податливостью.

Упражнение для зятя главного раввина не Бог весть какой сложности. Один из приёмов порабощения аборигенов. И не самый утончённый. Есть и более утончённые. Но это не тема этой книги.

Высказывалась мысль, что настоящие главраввины те, которые всегда в тени, вовсе не евреи, а потомки древнеегипетских жрецов. А евреи, дескать, суть дворня, наиболее легко управляемая часть населения. Эта мысль небезосновательна. Есть в её пользу аргументы, которые прежде в печати не высказывались, — но и это не тема этой книги. Скорее всего, не моей.

Обратите внимание на то, что делают цивилизаторы с русскими! Цивилизаторов совершенно не волнует, что аборигены вообще ничего не знают о Евангелии.

Действительно, христианин это тот, которому оказалось не по силам дочитать Евангелие до конца. Чтобы убедиться в этом, надлежит самому несколько раз прочесть Евангелие до конца, желательно пару раз переписать и переписанное осмыслить. Если вы высказываете суждение о том, изучили ли попы Евангелие, не изучив прежде Евангелие сами, то вы попадаете в известное положение: мужик сказал, а я, дура, поверила. Любая ваша фраза — «попы читали» или «попы не читали» — на самом деле означает: мужик сказал, а я, дура, поверила.

Итак, цивилизаторы не настаивают на знании. Но настаивают на том, чтобы все называли себя христианами. Одновременно, заметьте, всё топят во лжи. Отсюда мы и получаем свидетельство истории, что христиане на поле боя более трусоваты, чем реликтовые русские. (Начиная с панического бегства христианской части дружины Святослава, кончая современными примерами и не только Русско-японской войны). И литература христиан — исповедь трусов. Айтматов пример этой главы. Упомянуты Шекспир, Есенин — список, вообще говоря, бесконечен. Достоевский со своими ужасами во главе этого списка.

У нас не мыслящие, но верующие, боятся вспомнить, кто нам ввёл христианство. Дегенераты Горбачёв-Эльцин не первопроходцы. Наберитесь мужества и вспомните: при Брежневе принять христианство нас уговаривали «Голос Америки» и «Свободная Европа». Как вы думаете, для достижения какой цели они это делали?

Что удивляться, что Волк в преддверии Великой Войны освободил русский народ от позорного самоназвания? Без этого мы бы не победили. И из той ямы, в которую нас загнали карлики и дегенераты, носители позорного самоназвания не выберутся никогда.

Ну, а теперь выполним несложное упражнение. «Страх» на Ворге имеет своё значение — противоположное трусости. Восстановить это значение легко. Восстановим. СТР — это обозначение четвёртой высшей стихии красoты Девы, «структура». Х — «яркое явление», «вершина».

Итак, что же есть «вершина СТР»? Кто дарует высшую инициацию на Ворге? Да вся эта книга о том, что предки наши-то и пытались передать своим потомкам, что высшая инициация даруется «духом волка»!

Порядок букв в корне значения не имеет. Христ-ос — это «дух волка», «главный координатор»!

А разве не то же самое я утверждал в предыдущем варианте этой книги, вышедшей под названием «Стратегемы инициации гения в древнерусских культах»? То и говорил, что в Евангелиях, которые суть фальсификация Протоевангелия, всё-таки отчётливо угадывается, что Христос являл собой волка-координатора. СТРХ добровольной смертью на кресте (символе красoты Девы) напомнил людям истину о волке Прародины, хранителе Гипербореи, который готов ценой своей жизни даровать всякому человеку вершину неугодничества.

Понятие от корня СТРХ на Ворге противоположно трусости. И действительно, что не могут отрицать даже волконенавистники, так это отсутствие всякого страха у волка при приближении смерти. Те, которые после первого неудачного попадания в волка вынуждены были его добивать, вспоминают одно и то же: когда охотник целится в раненого волка, чтобы добить, он оборачивается и смотрит в глаза охотнику очень спокойно, ясным взором, в котором нет ни страха, ни ненависти. Ни страха, ни ненависти — это взгляд добровольно Распятого.

 

 

Пень

 

Меня замаяли вопросом: и как Вас-то до сих пор не грохнули?

Четыре трупа из четырёх, но сами-то живы?

Вот и до волков добрались. Да ещё двумя ступенями раньше должен был с вами «несчастный случай» случиться?

Да, есть некоторые, удивляющие меня, моменты, которые я пока не в состоянии объяснить. Например, странно, каким это образом получилось, что Сталина ссылали в такие расчудесные места (в инициатическом смысле расчудесные), и что ещё более удивительно, в нужном порядке. Как на заказ — прямой путь к высшей инициации.

Напрашивается предположение, что в высший «инквизиционный трибунал» внедрился волхв, который и отслеживал места и порядок ссылок Сталина. Наш человек в самом гнусном из мест.

Термин «инквизиционный трибунал» уместен. Вернее, именно он и уместен. Ведь Сталина в тюрьмах избивали именно инквизиторы — в жандармы отбирали непременно глубоко верующих христиан. И не только потому, что они среди аборигенов лучше других управляемы — состояние ненависти им естественно.

А вот Сталин, пройдя через христианские застенки, не мстил, но как волк-Христос, палачей простил. Что до закрытия церквей в 20-е, так люди сами попам давали под зад. У нас сейчас историю преподают христиане — то есть однобоко и лживо. Как-то умалчивают, что была у нас революция 1905 года, что утопили её в крови, что в крови топили полки, на знамёнах которых было вышито то изображение, которое цивилизаторы приучают называть ликом Христа. Вешали, расстреливали и не забывали грабить полки из авангарда христианства, самые глубоко верующие — казаки из южных губерний. Те самые, которые потом к Гитлеру переходили в каратели. А революция 1917 года состоялась потому, что внуки тех, чьи деды кровь проливали на Бородинском поле, вдруг увидели, что с приходом Николая II всё в России стало стремительно переходить в руки Бурбулисов, Эльциных и, конечно, Абрамовичей, а главное, естественное следствие — удушающая атмосфера нравственного разложения.

Сталин, пройдя через христианские застенки, палачей простил — но людей оскорбляли символы палачей русского народа. Вот и давали попам под зад.

Что до того, почему меня за правду ещё не грохнули, то, быть может, на уровне пророчеств существует некий запрет на ликвидацию всякого, причастного к главраввинским семьям. Дескать, если у кого поднялась рука на зятя, то и основной линии рода недолго портить воздух осталось. Очень может быть, что есть пророчество, мне неизвестное, запрещающее убивать зятя. Все пророчества намеренно двусмысленны — их можно понять и так, и эдак.

Поживём, увидим. Если случится со мной «несчастный случай», как с Константином Васильевым или Глебом Лебедевым, значит, нет такого запрета.

Но что говорить обо мне. Чем дольше живу, тем менее сам себе интересен, глядишь, скоро из поля собственного зрения и вовсе исчезну. А интересно то, что наши цивилизаторы прекрасно знают, на каком уровне идёт рубка, знают, что вершина противостояния — волк. Отсюда всякие Высоцкие, с их чудотворным вознесением в совесть русской нации, и Айтматовы, с их воспарением в сан богословов, и истребление соколов.

Сдаётся мне, что порабощение нас не могло не начаться именно с осмысления «духа волка». Только вот в какой форме была та первая «красная шапочка», самая из них первая?

Из общих соображений следует, что эта «красная шапочка» должна быть священным предметом язычников-нововеров, тех, у которых Ивана Купала 6 июля и богов не сосчитать.

Священным предметом?

Святое святых?

Ни малейших пока доказательств, но перед внутренним взором при постановке этого вопроса возникает столбик Велеса.

Как бы вместо него не столбик с резьбой от человеческой руки должен быть, а нечто иное, без участия руки человека. Скажем, святыня предков, а важских пастухов и по сей день — пень.

Ну да посмотрим.

Как бы то ни было, но вызволение из-под ярма цивилизаторов, по любому, начнётся с того же места — со ступени, наиболее приближенной к волку. «Предваряющая ступень» — это П, а «изначальное» — это Н. «Пень» получается. А что это — уж для самостоятельного изучения. Что это за кувырок над «ПН-всем», в результате чего человек становится совершенен подобно далёкому предку? Ну, ладно. Надо же оставить хоть что-то, что бы было границей разделения между имитаторами и теми, кто на самом деле познает слово.

Да, вот уж загадка: что это за соединение пня и возвращения волхвов, которые выйти должны из валдая?

 

 

Так что же, всё-таки, необоснованные репрессии?

 

Вспомним уничтоженных соколов, волков и экологическую катастрофу на всей территории России, которую устроил русским Хрущ. Если читателю по росту понимать, что Хрущ — сатанист или, скорее, марионетка сатанистов, то можно идти дальше.

Сатанизм никогда до конца не склонял головы, даже при Сталине, тем более он чувствовал себя «нормально» и после Хруща. Высоцкого при Брежневе нам втирали под корку из окон каждой многоэтажки для быдла. При марионетке Горбачёв-Эльцин экологическую катастрофу нам повторили.

Ну, а теперь вспомните, откуда у населения мнение, что все репрессии необоснованные? Населению об этом рассказали СМИ — воспевавшие и Хруща и Горбачёв-Эльцина, то есть тех, при ком и было внезапно обнаружено, что в лагерях сидели репрессированные необоснованно.

Мне могут возразить, что сатанист — это Хрущ, а Горбачёв — типичная проститня. Тонкости не важны. Оба они, по любому, марионетки.

Историческая наша наука, если что успешно и доказала, так только то, что она совершенно свободно, с архивными документами в руках, может доказать совершенно противоположные вещи. Ельцин, писали, — Илья Муромец, теперь, говорят, — урод. Сталин, писали, — гений, под бомбами не ложился; теперь нам внушают, что чуть ли не под кроватью прятался, когда за стеной раздавались шаги кошки.

По поводу тех, кто вынужден был начать обучаться созидательным профессиям в лагерях, бытует два мнения, противоположных — сатаниста Хруща, отца сына-эмигранта, и, с другой стороны, созидателя-волхва Сталина, отца четырёх отважных сыновей, три из которых воевали на фронтах.

К кому прислушаетесь? С кем согласитесь?

Понятно, прислушиваются к тому, кто духовно ближе.

Основания для логического мышления, конечно, есть. Для меня вполне достаточно того, что репрессированные отнюдь не отождествляли себя с  населением России — и проявилось это и в том, что они не желали идти на фронт. Что это так, можно выяснить на Севере. Вокруг лагерей русские шли добровольцами, а из лагерей — нет. Не сидели бы в лагере, можете быть уверены, воровали бы на складах, были бы при штабах парикмахерами и служили бы немцам.

Не отождествляли себя с русскими…

Если сталинское выражение «враги народа» вам не нравится, то можете использовать по отношению к ним другое выражение — «друзья народа». Полезно уточнить какого. Не русского — это точно.

Не сомневаюсь, мне возразят историки-демократы, с архивными документами в руках, что при 160 миллионах населения в лагерях сидело 300 миллионов, а добровольцами на фронт ушли 600 миллионов. 600 миллионов! Следовательно, в лагерях сидела, как и пишут историки и СМИсители за деньги, совесть нации.

Смешного тут только то, что электорат поверит — в конце концов, электорат же верует в слова Солженицына, что из 160 миллионов Сталин расстрелял 40 миллионов, то есть всех до одного взрослых мужчин, да и детей прихватил. Веруют!

Ну, как же, возразят мне, сейчас молодёжь вся повторяет о Сталине формулы, надиктованные им с телевидения и предписанные обязательной школьной программой. Получается, все они предатели?

Все — не все, но я имею право быть не верующим, а думающим.

В Институте российской истории РАН я изучал события лета 1941-го. Всё отчётливо: в начале войны, если не брать Северо-Западный фронт периода штаба на горе Русалка, дристунами и предателями себя показали 99% армейцев и мобилизованных. Почти как в Европе. В Европе было ещё хуже.

От того, что с начала Войны прошло 65 лет, духовный состав населения нисколько не изменился. Это к вопросу о школьниках, которых трясёт от ненависти при имени «Сталин».

А вспомните, удержало ли население исконную веру своих великих предков? Где она, Святая Русь? Почему мы всё в удавке христианства?

В общем, куда ни глянь — глазами думающего, конечно, — картина одна: дегенератов больше, чем личностей.

Не стоит печалиться: Сталин работал с точно таким же материалом — и победил врага и более многочисленного. И страной мы до Революции под руководством христиан (презревших веру отцов) были, сравнительно с той же Германией и её союзниками, технически более отставшей. И прибалты со многими украинцами нас предали напрямую, и от азиатов толку на фронтах поначалу не было никакого — а всё равно победили. Победили!

Значит, можем сделать это и ещё один раз, и вообще сколько угодно раз.

Надо немногое: нужен гений, надо, чтобы его не убили ребёнком…

Когда появились паровозы, имел хождение такой анекдот.

Лектор объясняет устройство паровоза.

— Всё поняли?

— Всё!

— Вопросы есть?

— А куда лошадь запрягать?..

Вот так и я, читаешь где-нибудь лекцию о Сталине, волхвах, ведении.

А напротив сидит «мешок с навозом» и в конце спрашивает:

— Ну, так а как же со сталинскими необоснованными репрессиями?

Догадайтесь, этот мешок с навозом христианин или русский?

 

 

Действительные мотивы неприязни к Волку

 

Свои действительные мотивы люди скрывают.

Всегда.

Следует учитывать: завираются люди всегда так, что сами собственному вранью начинают верить.

Пример. В советское время все члены Союза писателей рассказывали своим любовницам, любовникам и знакомым, что как писатели они вовсе не блёклые, не бездари, как то может показаться от чтения опубликованных их текстов, — просто из их творчества публикуют якобы только самое блёклое, плоское, бездарное.

Дескать, самые ценные мысли цензура вырезает.

Тотально.

Тоталитарный, дескать, режим.

Система, дескать, плохая, а вот они сами — гении.

Но вот пришла Перестройка, и был период в несколько лет, когда публиковали всё подряд — потому что народ скупал всё подряд, впрок.

Цензуры не было, контроль зарубежного капитала в книгоиздании только набирал обороты.

Ну, и где же гениальные мысли в гениальных книгах?

Почему их нет?

Тут-то и выяснилось, что членов у Союза Писателей было много, не было только у них гениальных мыслей.

Блёклые в советское время книги выпускались не потому, что цензура все мощные мысли вырезала — нечего было вырезать. А все эти полуистеричные обличения цензуры — всего лишь игра. Хорошая мина при плохой игре. Правоборцы, однако.

На этом вранье паразитировал не только Союз Писателей, но и прожорливый Союз Журналистов, тут как тут и колонны кино- и теледеятелей…

Враньё и комедия.

Маска.

Охаивание Сталина тоже из той же маски.

Гению помешать не может ничто. Сталин родился в условиях хуже некуда. Мать — уборщица, презираемая шлюха, отец неизвестен. Номинальный папаша Виссарион, когда Сосо было 8 лет, ушёл в Тифлис и исчез. Сына бил. Бил без любви — чужой как-никак. Денег — нет, связей — нет.

Однако мальчишка стал не просто начитаннейшим человеком планеты и не только поэтом класса Пушкина, не только Победителем в величайшей Войне в истории человечества — но главное, Предречённым, который вернул Предкам уважение, вернул пламя огня и Минуту Молчания в ночь с 8-е на 9-е мая.

Я пишу — и весь трясусь. Только что вернулся из Нарымского сельсовета, разговаривал там с некоторыми начальничками — они все из потомков сосланных при Сталине кулаков. 9 мая, как они сами того не скрывают, в их душе ровным счётом ничего не шелохнется. Да, отца мобилизовали, деться было никуда, вот и пошёл, погиб — и кушали, как следствие, не так жирно, как хотелось бы. И — никаких у этих антиподов Сталина возвышенных чувств.

Я вот им сказал, что для меня 9 мая самый особенный из всех особенных, горло в Минуту Молчания перехватывает аж до судорог — каждый год так. И не у меня одного так, но и у молодёжи, у некоторых из которых воевали уже даже не деды, а прадеды и, казалось бы, всякое чувство должно раствориться.

Рассказал я это потомкам раскулаченных — а они меня не поняли. Не то чтобы открыто посмеялись — а так, как бы рассмеялись.

Вот меня и трясёт. До сих пор.

На одном языке говорим, а — разные.

Ненавидят эти «не шелохнется» Сталина не потому, что корову у их деда отняли. А потому Сталина ненавидят, что у него ещё ребёнком перехватывало горло при сосредоточении на теме предков-героев. Чужды им те, кто оставил след на воде.

Вот этим, собственно, и отличается мир гениального Сталина и мир бездарного кулацкого отродья из Нарыма, и ублюдков вообще.

Если у человека перед пламенем огня Победы в Минуту Молчания не перехватывает горло, если в пламени его подсознание не различает весть о чистоте волка, если в кресе он не угадывает способ посоветоваться с Прапредком — то он не родился для вечности, для гениальности, для счастья на Ворге…

Предположим, вам предоставлен выбор: быть вторым в стае, зятем главного раввина, или при сталине на Лоне — но последним.

Что бы вы выбрали?

О выборе здешней Нарымской сволочи не сомневаюсь.

А я за счастье почту быть при Сталине наименьшим из вертухаев!

Кому-то помочь через неведомое прежде созидание стать человеком — помогу непременно.

А для остальных специально стальные набойки набью, чтобы чувствительней получались удары под крестец этим, которые одним своим дыханием портят воздух тем, кто ищет возможности стать следопытом и различать на воде следы.

За честь почту. Самым наименьшим.

И не только вертухаем, но и даже заключённым.

Народ без кровопускания не может, поэтому раз уж для сохранения Лона в чистоте необходимо соорудить лагеря, а слух пустить, что их в сто раз больше, а эти лагеря неким будет наполнить, то готов быть и заключённым.

А в лагере постараюсь стать стахановцем.

Нет, не для того, чтобы стать расконвоированным.

А чтобы помочь сталину.

В конце концов, деве-Роженице видней, через какие ужасы в жизни надо пройти именно мне, чтобы понять в этой жизни хоть что-нибудь.

 

Мир делится на неугодников и стаю. Или что то же самое, на личностей и бездарей. В этом суть главного космического противостояния. Итак, главный и единственный мотив неприязни к Сталину — бездарность, неспособность оставить на воде след.

И страх перед водой вообще.

 

 

Канака — один из четырёх апостолов Девы

 

Нарым. Он — учитель, мать — русская, отец — бурят. Отец из забайкальских бурятов, в тридцатые был сослан сюда, в Нарым. Прожил в Нарыме 33 года. Женился на русской. Когда сыну было шесть лет, отец решил вернуться в Бурятию.

Вот тут-то и начинается самое интересное. Мальчик взял на воспитание щенка — от местных, бурятских собак. Щенка этого воспитал. Кровь у щенка, подчёркиваю, местная, бурятская, но собака получилась, ну, совсем на местных собак не похожая.

Видно это из такого случая. Ночью лошадь запуталась в ремнях, стала задыхаться — вот-вот погибнет. Распутать может только человек — однако, ночь, все спят так, то не добудиться.

И тогда собака прыгает в окно, и, разбив стекло, будит хозяев.

Коня спасли.

А собаку вскоре нашли убитой. Кто-то из соседей расстарался.

Почему убили? Ни одна восточнобурятская собака на столь сложную комбинацию по спасению лошади не способна. Так что местная собака, воспитанная выходцем с Русского Севера, была обличением. Вот её и убили. А со временем и мальчика прижали так, что он предпочёл вернуться в холодный Нарым — навсегда. Он здесь учитель истории.

То, что буряты именно восточные, а не западные, среди которых Сталин лазил на священный Кит-Кай, уточнение не случайное. «Сталинские» сохранили веру отцов, а вот восточные приняли новобраз — ламаизм. Кто скорее убьёт собаку?

Таким образом, всякая чудо-собака — плод особого приёма воспитания.

Механизм прост. Мальчик один из принципов воспитания канака, как говорится, впитал вместе с воздухом Нарыма. Вот и получилась такая собака. Хотя, точно знаю, не воспринимал собаку как «евангелиста» Девы. И она, соответственно, до этого уровня не доросла.

Кстати, и мальчик не совсем простой, и отец тоже. Казалось бы, отца раскулачили — какие-то мелочи, просто на нём план выполняли — и от него можно было бы ожидать ненависть к Сталину. Однако ж этого не случилось.

О Сталине отец-бурят сказал таким тоном, что сын запомнил на всю жизнь. Время было такое, что все утопали во вранье о Сталине, а отец сыну, несмотря на это, умирая, сказал: «Сталин — настоящий мужик. Настоящий».

Это называется духовным завещанием.

Так что канака вызволяется из собаки только у неординарного владельца. И вызволиться может из собаки с любой территории.

 

О странном отношении Сталина к его полярной собаке сохранилось несколько мемуаров. Как уже было сказано выше, Сталин свою собаку в Курейке звал «Тихон Степаныч». По Гребню Девы: «носитель (Ч) важной (Х) тайны (ТН) сути (СТ) всего (ПН)».

Сохранился следующий автограф Сталина. Проще говоря, письмо Р. Малиновскому.

«Кто-то, оказывается, распространяет слухи, что я не останусь в ссылке до окончания срока. Вздор! Заявляю тебе и клянусь собакой, что я останусь в ссылке до окончания срока (до 1917 года). Когда-то я думал уйти, но теперь бросил эту идею, окончательно бросил. Причин много, и, если хочешь, я когда-нибудь подробно напишу о них. Иосиф».

(Н. И. Капченко, Политическая биография Сталина,

Северная корона, Тверь, 2004, С. 320,

со ссылкой на книгу

«Большевистское руководство. Переписка 1912 – 1927», С. 19)

 

Анализировать в этом письме Сталина можно каждое слово, и каждое достойно отдельной главы. Но в этой маленькой книжечке остановлюсь коротко только на двух — «клянусь собакой».

В каждой шутке есть доля шутки, совсем пустых шуток не бывает в принципе. Но для человека, которого шаманы и волхвы в разных концах России не только принимали как равного, но и шли его встречать, «клянусь собакой» — очень серьёзно.

Клянутся обычно самым дорогим. Казалось бы, странно: у Сталина уже двое сыновей, Яков и Константин (родился в Сольвычегодске), возможно, уже родился Саша (в Курейке), но клянётся Сталин собакой.

Для смерда совершенно непонятно, при каком таком взгляде на жизнь можно собаку ставить выше, чем сыновей? Или матери? Но это проблема только для смерда. А для волхва всё просто.

Для волхва превыше всего Дева, но поминать её всуе не след. Ею клясться могут разве что прошедшие инициацию волк. Ступенью ниже в системе ценностей — апостолы. Потом — братья по духу. А уж только потом родня.

Сыновья по плоти это всего-навсего сыновья по плоти. Христос тоже, помнится, поставил тех, кто ему близок по духу, выше родственников.

В Курейке со Сталиным жил Свердлов. Он жаловался, что Сталин не желал с ним разговаривать. (Сталин с ним и в Нарыме разговаривать не желал.) В тот период в не столь уж далёком от Курейки селе Монастырском (административный центр района) жили сосланные депутаты Госдумы и прочая высшая интеллигенция социал-демократии. Сохранилось множество воспоминаний, что в этот период Сталин в редкие наезды в Монастырское с ними разговаривать брезговал, молчал на собраниях всё время, а когда вынуждали слово молвить, у него вдруг обнаруживался настолько сильный кавказский акцент, что даже мысль не получалось у него выразить. А вот с Тихоном Степанычем Сталин разговаривал много и с удовольствием. Об этом есть в воспоминаниях и у Светланы Аллилуевой тоже.

Одна деталь, добытая в бытность зятя главного раввина. Не у моей бывшей жены, а у её единокровной сестры было хобби. Необычное. Очень. Настолько необычное, что можно говорить о голосе крови. Она увлекалась орнитологией — ездила в Заполярье, к соколам. Например, в Кандалакшский заповедник. Называлось это «считать соколов».

Никаких кошечек, дома только собаки. Волки тоже под пристальным наблюдением. Вот про оленей ничего сказать не могу — возможно, были, но я был не достаточно развит, чтобы заметить.

Таким образом, ведение Спирали Девы проступает в родовой памяти и интересах обеих мне известных ветвей успешных высших правителей — главраввината и Сталина.

И, наоборот, у марионеток ни тени этого ведения нет.

 

 

Лоно Девы

 

Лоно Девы — это Прародина, место совершения Прапредком Подвига.

Иными словами, Прародина — это место высшей степени посвящения, Лоно Девы.

Лоно и в плотском, физиологическом смысле — «место рождения». Но не земля, не почва, не территория породила Прапредка.

Ценность Прародины остро чувствует только тот, кто, освоив культ огня и культ воды, способен постигать и культ земли. Как в воде особо притягательны ушедшие в неё герои, так и на планете особенно прекрасно место высшей инициации — Лоно Девы.

Прародина — не какая-то отдельная то ли долина, то ли гора, то ли остров на болоте. Это вся территория, на которой жил Прапредок — а он умел не покидать особо благословенных территорий. Сокол-кречет, возможно, научился у Прапредка. Кроме того, возможно, и в этом белого кречета служение вселенской гармонии.

Возможно, Прародина – это всё-таки очень малое пространство. Даже б знал — не сказал бы. Найти это место своим просто: надо по Спирали Девы подняться достаточно высоко, чтобы обрести в культе земли общее видение планеты, восстановить ампутированное у нас цивилизаторами ощущение пространства — оно и выведет вас на встречу с Прапредком.

Не скажу, но намекнуть могу. Оно не далее, чем в радиусе 1400 километров от станка Курейка. Расчёт следующий. Сталин исчезал из Курейки (с попустительства охранника, сохранилось письмо Сталина) на две недели. Величие Сталина шаманы определяли с полувзгляда — и ему помогали. Они все — оленеводы. Средний прогон оленя в ездовой упряжке за день — 200 километров. За семь дней — 1400.

Станок Курейка потому станок, что к нему зимой должны были стянуться местные народности, которых царское правительство облагало обязанностью заниматься извозом в пользу власти.

Ясно, что благословение места убывает по мере удаления от его центра — по какой-то закономерности, описываемое законом с переменной расстояния неизвестно в какой степени. Возможно, высокой — то есть убывает резко. Математическое описание этой закономерности мне не известно — но мне достаточно и жизненного опыта. Все обладатели критического мышления, кто много читает, знают, что писатели-эмигранты, пока не покинули России, ещё на что-то были способны, но стоило им пересечь границу — как их потуги в писании давали лишь фуфель.

«Ну, как же так! — может возразить какой-нибудь шибздик. — А Набоков? Уехал и написал «Лолиту». Какое гениальное описание совокуплений с несовершеннолетней! А какие прелюдии! Все цивилизованные СМИ в восторге!»

Возразил — сам своё возражение и жри.

Таким образом, эмиграция из России — это не просто смена «колхоза», как то мне пытались внушить выезжающие евреи, протестанты и им подобные. Удаление от Прародины это не дегенератизм. Это — сатанизм, а дегенератизм, стайность и отсутствие критического мышления — лишь проявления.

Итак, Лоно Девы — это Прародина, с ней связаны некие важнейшие события в жизни Прапредка. Одного на все народы.

Другое название Прародины (или её части) — Лукоморье.

Ещё название — «пуп земли». По-киргизски — Аркa. По-древнегречески — Аркадия. Курейка? Противоположность пупа — край. Край так и звучит: край.

Границы Лукоморья вовсе не обязаны в точности совпадать с контурами карты Меркатора.

Сам ли Прапредок выбрал на планете Лоно, или оно ему было определено — но о том, что оно по какой-то причине для неугодника наилучшее, говорит хотя бы верность Лону всех апостолов Девы. Даже полярный сокол, у которого есть крылья и возможность быстро улететь в тёплые края, хотя бы на зиму, от её 70-градусных морозов, Прародину не покидает. Значит, мёрзнуть причина есть.

Шли века или тысячелетия, потомки Прапредка вырождались и Прародину покидали ради Ж (пищеварение, плоть). Это влекло дальнейшее вырождение.

Все, кто с Арктикой на «ты», знает, что собаку нельзя пускать в тёплый дом ночевать — тут же теряет сверхсвойства, подчас навсегда. К людям это тоже относится.

В мотивировке Ж есть сердцевина — ЖД. От этого корня происходит известное слово «жид», само звучание которого напоминает нам о Прародине и, следовательно, о пути вызволения из-под ига стаи (цивилизаторов). Именно поэтому голубая мечта цивилизаторов из лексикона населения слово «жид» вытравить.

Мороз, конечно, влияет на возвращение утраченных сверхсвойств, также развивает учёба у апостолов («священных» животных), но Лоно обладает и непосредственным влиянием — и на неугодников, хранителей, и на их противоположность — стаи эмигрантов.

Речь уже не о высшей инициации. Понявший тайну непосредственного влияния  Лона на стаю, обретёт существенную часть силы сталина.

Используем в качестве «языка» режиссёра Тарковского, который в своём роде, действительно, величайший из режиссёров — к тому же он буквальный эмигрант при забавных обстоятельствах. Детали разоблачают не скрываемые им лично мотивы, а всю стаю.

 Тарковский хоть и не неугодник, но до глубинных слоёв пирамиды своих страхов докопался. Не основы, а глубинных слоёв.

Все, кто мог, обратили внимание на глубину «Сталкера». Все они помнят о непонятном, ничем, казалось бы, не мотивированном страхе всех героев Тарковского (значит, и самого Тарковского) перед комнатой. Той, которая в зоне.

В «Культе Девы» я показал, что комната — синоним стихии огня (вход в мир предков), она выявляет скрытую сущность человека. Повторяться не буду.

Многие обращают внимание на то, что фильмы Тарковского переполнены страхом и ужасом по отношению и к стихии воды тоже.

Вообще говоря, исполнитель не может не быть переполнен ужасом ко всем стихиям Девы — к волкам в том числе.

Как бы подробно охотники ни рассказывали смерду о благородстве волков, как бы близко этот смерд ни общался с теми, кто детьми оказался в логове с волками — всё равно «простой» будет бояться.

А раз ужас вызывают все элементы Спирали, то смерды (вожди в особенности) должны бояться не только начала Спирали (огонь, комната), не только высшую точку — волка, но и промежуточные — воду и Прародину.

Страх ведёт к поступкам — в частности, к желанию от Лона оказаться подальше. Территориально. Проще говоря, из России эмигрировать.

Напрямую ни один трус высказаться не способен — они все будут этот свой страх скрывать. И даже прикрывать его рассуждениями, как почти все схваченные за руку воры и шлюхи, об оскорблённом человеческом достоинстве, правах человека и т. п.

С Тарковским именно это и произошло. Сам Тарковский по всем известному рецепту цивилизаторов постоянно жаловался, что он-де гоним, гонимый из гонимых. Однако, работавшие параллельно с Тарковским режиссёры рассказывают, что если кому и создавали режим наибольшего благоприятствования (в финансовом отношении), так это Тарковскому. У нас, у нас, в России, при совке. Врал страдалец. И льстецы при нём — тоже. Тарковский с его ложью об Ивана Купала — брат-близнец Высоцкого.

Тарковский, эмигрируя, говорил, что ищет бесцензурного творчества. Но в Италии его цезура просто раком поставила. Даже композитора не позволили самому выбрать. Да и дрянными получились у него оба снятых вне России фильма.

Впоследствии, когда стало ясно, что Тарковский потерпел творческий крах, он стал говорить, что сбежал из России из желания пожить достойно — материально, конечно. Но юмор заключается в том, что, во-первых, жиду всё равно всего мало, а во-вторых, материально Тарковский проиграл и в абсолютном смысле.

Вспоминал, наверное, как ему в Москве квартиры меняли, одна другой лучше. Заболел и умер, верно, от расстройства.

Бывают ли у эмигрантов (в широком смысле этого слова, не административном) настоящие друзья? Если бывают, то должны были бы Тарковскому сказать, пока не поздно, правду: собаке собачья смерть.

А если крутившиеся при Тарковском были ему не друзья, а фуфель, то, верно, пели льстивое — дескать, воплощённое благородство и бесстрашие, борец с тоталитарным режимом, правоборец.

На самом деле движущая сила поступков Тарковского та же, что и всех остальных элементов стаи. Это — страх. В разных формах. Страх Лона в том числе. Очень значимый предвестник Суда вечности.

На то, что основа жизни стаи именно страх, есть указание от Прапредка, Чура — в речи. Но это не может быть темой этой книжечки.

Так много места здесь уделено Тарковскому потому только, что в своих произведениях он великолепно прописал страх стаи к стихиям огня и воды (несовместимость с предками и героями). А своей эмиграцией и обстоятельствами своей собачьей смерти прописал и страх земли.

Если понять скрываемый стаей мотив её поступков, то всякий сталин приобретает над ней победное преимущество. Стая сама себя загнала в ловушку. Смерд или вообще не думает, или для самого себя описывает жизнь так, что себе самому в этом фальшивом описании кажется крутым.

Этому фуфелю, чтобы придать фальшивке видимость законченности, необходимо закрыть глаза на огромный кусок пространства жизни.

В военном деле это называется «мёртвое пространство». Не простреливаемое. А главное, невидимое глазу наблюдателя.

А волк, напротив, видит всё — и по этому, невидимому для стаи пространству, всегда может зайти стае в тыл.

Со всеми вытекающими последствиями.

Сталин обходил их всех потому, что прошёл испытание Лоном.

Так что проблема победы только одна: надо в чистоте душевной принести Деве жертву — полоску ткани от своей одежды. Главное, в чистоте душевной.

Цивилизаторы внушают, что единственное значение слова «родина» — это территория, на которой ты родился. Могут прибавить прилагательное «малая». Придурки связывают родину с государственным границами. На самом деле Родина — это Лоно Девы. Предатель Родины — это предатель Девы, Её чистоты. Проще говоря: духовная мразь.

«Предатель Родины» это не только эмигрант, который за океаном работает, чтобы на получаемые с него налоги разрушать Лоно и дебилизировать народа-хранителя. Главное, конечно, психоэнергетическая подпитка стаи. «Предатель Родины» — это и тот, который духовно бездействуют, путь живёт он в пределах России или даже в Курейке. Устроены мы замечательно: каждый живущий на планете прочитывает в самом себе: предатель Родины — это приговор вечности.

Планета напряжена противостоянием.

Это противостояние можно описать разными парами терминов.

Личности и шибздики.

Неугодники и стая.

Цивилизаторы и волк.

Дева и Великая шлюха.

Русы исконной веры и эмигранты (всех тысячелетий).

Это противостояние проявляется, в частности, в виде несовместимости государства из эмигрантов двойной очистки и теми, кто согревается только на территориях, прилегающих к Лону Девы. Согревается даже в лютый мороз.

Чуждые чистоте Девы всегда будут ненавидеть правду и Истину. Гребень Девы им, естественно, не дастся. И будут писать они для нас сказки о Красной шапочке и о Снежной королеве, которая на Севере превращает попавших туда людей в окончательных скотов.

 

 

Лукаши

 

Есть всего лишь три надёжных источника, опираясь на которые мы можем добраться до истоков непобедимости Сталина. Четвёртый перекрыт: вы не можете не то что познакомиться с пометками на полях книг огромной библиотеки Сталина, но нам, русским, запрещено познакомиться даже с этих книг наименованиями.

Итак, источника три: стихи Сталина (попробуйте-ка, найдите!), неадекватности поведения потомков Сталина (поищите-ка литературу!), поведение Сталина в ссылках (Меняйлов — первый за сто лет, который догадался эти места объездить).

Сын Сталина Василий, отправляясь на боевой вылет (он — истребитель, сбил 3 самолёта немцев), не брал в кабину парашют. Но ещё он интересовался жизнью волков на самом глубинном уровне.

То, что на самом глубинном, следует из того, что Василий приблизил к себе лукаша.

Я об этом узнал от дочери того самого лукаша. Она живёт в деревне Острова Порховского района, я у неё был в гостях.

Слово «лукаш»     очень важное. В духовном смысле.

Важное, ибо есть от того же корня ЛКШ ругательства — «шакал» и «алкаш». А из этого по принципу амплитуды противозначений (ругательство — ведение) следует, что на Ворге слово «лукаш» особенно крепко, поскольку открывает некий значительный сектор ведения.

«Лукашами» у нас на Руси, судя по научной литературе, называли часть жителей деревни Острова Порховского уезда — совершенно выдающихся охотников на волков. Лукаши не просто знали о волке всё или почти всё, у лукашей на волка было чутьё. Никому из охотников-нововеров этого чутья у лукашей перенять не удавалось. (Лукашей в Островах, когда они туда переселились из Литвы, приняли в деревню староверы — на равных.)

Но узкое значение слово «лукаш», которое встретить можно разве что в специальных трудах волкогонов, можно расширить. Лукашами, по меньшей мере, в западной части России называли вообще всякого, кто умел с дикими зверями договориться. Со змеями, например. Это имело практическое значение в тех местах, где без сапог из-за змей и шагу было невозможно сделать. Лукаш или лукашиха очищала заговорами определённую территорию — по ней дети ходили босиком. Смерть последней лукашихи в селе воспринималась как трагедия.

Но в Порховском уезде Псковской области, в деревне Острова лукаши жили в XIX и первой половине XX века. В Острова они пришли из Литвы, а в Литву из Польши. Кто они по крови, неизвестно, может, частью поляки, а может, и чистопородные русские, которых в Польшу отбросили какие-то исторические катаклизмы. Фамилии у них русские.

Лукаши являются изобретателями охоты окладом — то самое ныне всем известное обложение флажками. Некогда, в XIX веке, этот способ нововерами воспринимался как чудо.

Волки способны к обучению: и теперь из-под флажков уходят стаями. Волки обучились даже противостоять новым русским с вертолётами: волк становится у дерева на задние лапы и обнимает лапами ствол — и с вертолёта не виден.

Лукашей нанимали егерями и для царской охоты, и в вотчины богатых землевладельцев, и за границу. Всё дело в чутье — умении предсказать поступки волка по его следу. А такое «умение» возможно только на условии учебного перевоплощения в волка. Это недоступно никому из нововеров — этот сектор для них сплошное «мертвое пространство».

«Мёртвые пространства» окружают всякого нововера — какой бы то ни было волны: нововеры-христиане,  староверы-христиане тоже нововеры, современные «язычники» — тоже нововеры, потому что точка росы для них — «мёртвое пространство».

Если нововер боится волка (стихии гармонии, культ Солнца), то он боится и тех, кто верен Родине, и потому утрачивает возможность распознавать потомков волхвов — и иметь с ними общение. Расплата — пребывание в идиотизме.

Если нововер боится стихии земли, то он лишается понимания Пути, как следствие, утрачивает возможность пройти высшую инициацию на Прародине. Расплата — пребывание в идиотизме. Кстати, страх перед стихией земли толкает человека к побегу из России, вообще к предательству.

Если человек боится смерти (чужд стихии воды), он пережигает жизнь в стаде, в котором вынужденно укрывается, и потому лишён высокого удовольствия от созерцательного общения с героями прошлого. Расплата — пребывание в идиотизме.

Словом, всё ценное карны укрыто от взора дегенерата в «мёртвых пространствах».

Страх перед стихией гармонии лишает нововера обилия стад. Обрекает нововера на унылое земледелие.

Пастухи с Ваги, в сущности, те же лукаши. Всё то же умение договориться со зверями, утраченное нововерами-деградантами.

К вопросу о воздействии на каждого стихии земли: деградант не умеет созерцать Россию, а «лукаш» наоборот — к Святой Руси внутри России будет льнуть.

И точно! Интересен маршрут рассматриваемой группы лукашей  из Островов, которым они идут от поколения к поколению. В веке XVIII-м они были в Польше, потом — Литва, потом — Острова, Порховский уезд, а это уже почти Новгородская область, вернее, стык Новгородской и Тверской области, и, наконец, при Сталине — Москва. Посмотрите на карту: прямая не прямая, но общее направление очевидно — в сторону Прародины.

Не удивлюсь, если после этой книги получу письма от лукашей, продвинувшихся к Прародине ещё ближе.

Всё сходится! Ещё в «Теории стаи» я приводил примеры происходящего на планете психологического расслоения. Жидва (в нормальном смысле этого слова, то есть евреи, протестанты, воры, нововеры вообще) не чают, как удрать их России или хотя бы устроить здесь порядки на манер государства эмигрантов двойной очистки. И наоборот, неугодники, даже сами того не понимая, от поколения к поколению стягиваются в сторону прародины.

Яркий пример из «Теории стаи» — болгары-неугодники. Ушли из Болгарии, и т. п., повторяться не буду. Но лукаши — пример, я бы сказал, покруче.

Лукаши, естественно, все сплошь сталинисты и при Сталине, и после него, ещё до Войны перебирались в Москву и устраивались егерями-инструкторами при разных министерствах. У меня не было возможности проследить судьбу следующего после них поколения — знаю только один пример. Это — Старшинов. Тот самый. Абсолютная легенда русского хоккея. Он как раз из Островов.

Что Гребень Девы говорит о корне слова «лукаш»? ЛК — по-санскритски «волк». Этот корень входит и в наше слово «волк» — В-ЛК, то есть «ЛК Девы» или «принявший ЛК».

Ш — «граница», «пределы» или, наоборот, «проникший», «постигший». Таким образом, ЛК-Ш — это или «постигший волка», «обитель волка» или, наоборот, «загонщик волка».

Что интересно, оба прочтения, по сути противоположных, подходят. Но можете быть уверены, что главные защитники волков — из лукашей. Борис Воробьёв один из таких. Охотился, был грех, а потом написал «Весьёгонскую волчицу»

Ворговый смысл слов «человек», «лукаш» и «личность» практически синонимичен.

Когда я для отработки темы рассказываю окружающим о лукашах, многие тут же говорят: Лукашенко, белорусский президент.

Не знаю, что там о предках Лукашенко врут президентские органы, я имею ввиду пиарасов, но в предках «батьки» точно есть волхвы. Они есть у каждого из нас, только у одних поближе, а у других подальше — у Лукашенко совсем близко. Ну не с полки же он такой упал!

Отсюда его всё.

Как следствие, обожание Лукашенко юными российскими ведичками и самыми матёрыми нашими мужиками.

Смотрю на наших российских шибздиков с гибкой спиной — и завидки берут.

Ну и обратное, конечно, действие: фамилия непременно оказывает на человека влияние — это общий закон.

Что до оппозиции белорусского «лукаша», так сказать, правоборцев, то ой, вы мне делаете смешно: я ведь как-никак зять главного раввина. И не какого-нибудь, а белорусского, довоенного, когда избранного народу там было — плюнуть некуда. Кстати, евреи от гитлеровского нашествия эвакуироваться не хотели: говорили, что им лучше с немцами, чем с русскими. За что и поплатились.

Полагаю, что сам Лукашенко значение слова «лукаш» не знает. А жаль. Это знание было бы в благословение и Белоруссии, и России, и всей планете в целом.

 

 

«Нападение» волка — дар Хозяйки

 

Некоторые, пролистав книгу, верно, решили, что раз полнота гениальности обретается через принятие аморака (духа волка), то его можно обрести клоунадой — дескать, встал на четвереньки, завыл, ногами засучил, вот и волк, вот и гений.

А ещё дотумкают в шкуру волчью обрядиться. И хорошо, если траченную молью.

Много хуже, если кто решил, что надо хватать карабин, убить волка и изгадить ему последний взгляд своим присутствием — вот, якобы и предпосылка инициации «Волк».

А не произошла — ещё одного убить.

Потом третьего, четвертого.

Узбеки вообще додумались ждать благословения от частей тела убитого волка, жилочку при родах в постель кладут и так далее. Но узбеки они и есть узбеки.

Всё не так. Преображение в Волка, конечно, предварено не только внутренним усилием, но и внешним тоже. А волка убивать не след. Жертвующего собой волка подарить может только Хозяйка.

Это удалось в сериале «Сармат». Там волк по какой-то причине преследовал мальчика, ехавшего на коне. Каким-то образом получилось так, что мальчик с коня упал, а волку конь копытом пробил голову. Мальчик наткнулся на взгляд умирающего волка и стал непобедимым командиром спецназа.

Сюжет грамотный, мягко выражаясь, лишь в отдельных деталях.

Прежде, чем Хозяйка одарит контактом с духом волка, отдающим свой аморака, посвящаемому прежде надо стать волком в начале Спирали, то есть ковалём — опереться на опыт созидательной трансформации сущностей.

Но некоторые говорят мне так: всё, идею понял, фрахтую самолёт, летим в Курейку, через неделю — занимать Кремль.

Я возражаю, дескать, Сталин к Курейке двадцать с небольшим лет подбирался. Возражаю — а они оскорбляются…

 

 

Тайна «Отцеубийцы»

 

Предатели Прапредка (Родины, Подвига) разнесли по всему свету, что Сталин вдохновлялся повестью Казбеги «Отцеубийца» — отсюда и знаменитый псевдоним, который он сам себе выбрал: Коба.

Правы предатели Родины Прапредка: вдохновлялся и выбрал.

Но если бы предатели Родины Прапредка понимали, что творят! Они бы вырвали языки — друг другу. Лишь бы не был упоминаем «Отцеубийца».

Когда я работал над «Прозрением волхва», я не смог найти текста «Отцеубийцы» — само собой, ни в Интернете, ни в обычных библиотеках нет. Спасибо, один из читателей передал в подарок свой экземпляр. Низкий ему поклон.

Когда я прочёл, изумился, насколько содержание «Отцеубийцы» отличается от того лживого пересказа, который на нас спускают СМИ предателей. Я понимаю, что вся эта мразь без вранья не может, но в данном случае они исказили сюжет «Отцеубийцы» настолько, что даже я, признаться, удивился!

Содержание «Отцеубийцы» простое: чистую девушку оклеветали — повторяю, оклеветали!!! — дескать, она убила своего отца. Она его не убивала. Несмотря на очевидность ситуации, ей перед жандармами не удавалось оправдаться — чиновники, все сплошь нравственные уроды и от простых доказательств отворачивались.

Чистая девушка, Дева — в темнице, и приговорена к казни.

На её защиту становится Коба.

Он ей никто, даже не жених.

Им руководит одно только чувство справедливости. (Признак принадлежности к вечности, к Деве).

Вот такое содержание. А я прежде в разнообразных СМИ читал, что это Коба — отцеубийца, он убивает отца, чтобы трахнуть мать, поэтому произведение и называется «Отцеубийца». Сталин, якобы, как и Коба-отцеубийца, ненавидел всех и вся, поэтому-то и назвал себя Кобой. Взяв власть и спрятавшись под кроватью, стал всю территорию России заливать кровью. А то, что Сталин мерзавец, СМИсители как раз и доказывали тем, что Сталин ещё в молодости отождествил себя с Кобой-отцеубийцей.

Электорат уверовал. Блин, даже я в молодости. В голову не пришло, что всё, что говорит демократ или демокро-патриот — сплошное враньё.

Сталин, действительно, отождествил себя с Кобой, с тем, который встал на защиту чести Девы, но не с хоровыми фантазмами СМИ.

Любой сюжет любого произведения опирается на древний бессознательный архетип — только такой сюжет и интересен читателям. Потому что это архетип.

Все архетипические сюжеты подсчитаны — их чуть больше сотни. А всё кажущееся многообразие произведений суть бесконечная череда римейков. Так что все эти многочисленные джиниусы, которых нам СМИ подают как гениев, просто фальсификаторы-римейкщики.

Так вот, Дева, оклеветанная как отцеубийца, а при ней Коба-изгой — мощный архетип, очень редкий (непопулярный), соответственно, «цепляет» только потенциальных гениев.

Защитить оклеветанную Деву!

Эмоциональная вовлечённость в этот «архетип» просматривается в поступках Сталина всей его жизни. Это и освоение Севера (Сталин начал прокладывать арктическую железную дорогу к Прародине — жидва прикрыла), и романтика дороги, и строительство беседки (храма Девы) в победном штабе «Гора Русалка».

Даже пребывание Сталина в духовной семинарии уже после того, как он прошёл посвящение огня, питалось желанием постичь культ Девы.

Вся совокупность информации, распространяемая православием и католичеством, делится на три части:

— протестантизм (изложенное в тексте фальсифицированных Евангелий);

— культ Девы в виде антикульта.

В самом деле, что есть поклонение Богоматери (Мадонне, Деве Марии)? Ведь в Десятисловии поклонение кому бы то ни было строго-настрого запрещено? Правильно, это поклонение — отголосок (!) культа Девы. Именно отголосок, потому что Деве поклонение — есть на неё клевета. То есть это культ Девы с обратным знаком.

Или что есть конструкция часовни? Это беседка Девы — но оклеветанная.

А паломничества? Ведь о них в Евангелии ни слова? Да, это культ земли, только разворачивают паломника лицом к месту жительства евреев. Прочь от Прародины Прапредка. Задом к истинной святыне.

Список фальсификаций громаден — чтобы изучить весь, надо поступить в католическую или православную семинарию, безразлично. (Что Сталин и сделал.)

Таким образом, человек — думающий, а не верующий! — изучая конкретное христианство и, вычитая из него учение Евангелия, получает культ Девы в виде антикульта.

До Истины — один шаг.

«Анти» — это, во-первых, перенос «пупа земли» с Гипербореи в Иерусалим, поэтому все паломничества даже по территории России во многом теряют свою силу и благословение — ибо делаются спиной к Прародине. Во-вторых, это ликвидация системы инициаций — истинного креста. В-третьих, клевета на волка. В-четвёртых, уничтожение краеугольного сюжета космоса — оклеветанной Девы и рядом с ней защитника-Кобы. Мадонна не оклеветана и в защите не нуждается.

Сталин, пройдя инициацию огня ещё до поступления в духовную семинарию, вовсе не подсматривал за мерзостями будущих священников, вовсе не был игрушкой своей матери, которая, будучи шлюхой, до конца, естественно, мечтала, чтобы её сын стал православным священником. Сталин, уже тогда гениальный поэт со знанием терминологии алхимии поступил в семинарию именно изучать культ Девы методом «вычитания».

Сто сюжетов.

Каждый из живущих на земле увлечён тем или иным.

Гений, естественно, увлечён тем сюжетом, который не привлекает предателей Родины (Прапредка) — оправдание оклеветанной в отцеубийстве Девы и восстановление Истины. Это сюжет «Отцеубийцы» Казбеги. (Тема отцеубийцы подымается в главе «Вариации на тему «Чур и Волк»»).

Острый интерес — вплоть до выбора псевдонима «Коба» — к «Отцеубийце» Казбеги открывает в Сосо редкий тип человека — отсюда и его способность обращаться и в сокола, и в волка.

Как поступит тот, кто хочет сохранить господство над аборигенами? Правильно. Он должен отслеживать тех детей аборигенов, которые заинтересовались сюжетом Казбеги, и их уничтожать. На иглу сажать, инсценировать их гибель от рук маньяка и т. п. Что и говорить, мне, у кого стая убила дочь, эта тема близка. Должны — и убили. Ведь, в конце концов, убили же и Похлёбкина, и Константина Васильева, и Глеба Лебедева, и Балашова. Четверых из четырёх.

Наше дело ребёнка-гения защитить.

Наше, личностей, призвание.

Научить его прятаться.

Следопытом сделать — одно, прежде — прятаться.

А чтобы научился прятаться, надо научить некоторым истинным законам космоса.

Для того эти законы и перевираются в школах, чтобы уничтожить Этого ребёнка.

Я не выдал способ выявления ребёнка-гения. Они этот приём — ловля по архетипу — знают. Аборигены России не знают, а они — знают. Я вообще по всему тексту этой книги делал указания: то и то они знают. И о соколах знают, и о волках, и об экологии, и о Прародине, и о таинстве русской свадьбы и так далее. «Базар» я фильтрую. Я очень стараюсь нигде не выходить за рамки уха и глаза зятя главного раввина. Говорю, чтo зять мог бы выведать традиционными приёмами разведки.

Сдаётся мне, что Этот ребёнок уже вошёл в мир или вот-вот войдёт. Я знаю — мне помогали, но на прямой контакт не выходили. И это замечательно, я никого не могу выдать. Даже захотел бы — не могу. А раз пишу, то кто-то из читающих эти строки и спасёт ребёнка.

А раз ребёнок вошёл, то непременно будет искать валдай-кузницу, а раз будет искать, то уж лучше я сам поставлю настоящую, чем стая поставит фальшивую.

Ещё с моей стороны хитрее ход, если мне удастся показать, что такая передвижная кузница вполне может кормить — тогда таких кузниц станет много. Ну и попробуйте найти, в которую из них войдёт тот, кому предречено быть спасённому.

А спасение просто — оно в точности то же, каким был спасён Сосо. Умеешь сочувствовать оклеветанной «отцеубийце» — умей сделать вид, что ты иной. Рыдания рвутся от жалости к оклеветанной Деве — да будет твоё лицо каменным. Жиды продолжают духариться над Россией — да будет твоё лицо спокойно. Сослали в Сольвычегодск — даже в библиотеке подпишись вымышленной фамилией «Джугоевич». Вышел на трибуну — заговори «с кавказским акцентом» о любви к воздетой стаей в данный период дурилке и связанной с ней имени-символу (или Маркс, или Фрейд, или Солженицын, или теория демократии, или христианство).

 

 

Сокровенное

 

Есть у меня сокровенные желания.

Мне хочется, чтобы отец воскрес.

Хочется, чтобы опять я с ним, как в детстве, мог поехать в лес, жечь костёр — который он, опытный таёжник, научил меня разжигать с одной спички — и слушать его рассказы о вулканах и геологических экспедициях. Вновь услышать, уже с бoльшими подробностями, как однажды на порогах разбилась и утонула экспедиционная лодка, и его партии две недели нечего было есть, кроме двух бочек красной икры, которые они, отплывая, бросили в старом лагере.

Вновь услышать, уже с бoльшими подробностями, как он однажды напоил лётчика — сам, когда тот запрокидывал голову, водку выливал в фикус — поскольку тот не хотел лететь, а когда на двухместном самолёте полетели, то лётчик за штурвалом уснул. И как отец его не мог добудиться.

Вновь услышать, уже с бoльшими подробностями, как батальон отца, в котором он был комиссаром, штурмовал ту деревню, в которой отец получил тяжёлое ранение.

Вновь услышать, уже с бoльшими подробностями, как он затем был начальником топографического училища и учил поляков. А потом девушек — мне он рассказывал с удовольствием, что они ему, тогда после года костылей ещё опирался на палочку, — из леса притаскивали ягод.

Хочется.

Хочется, чтобы воскрес.

Но, чтобы отцом можно было гордиться, как я гордился, но чтобы у него не было тех его недостатков, за которые мне всю жизнь было очень стыдно и обидно.

Мне очень хочется, чтобы мама моя выздоровела от рака, встала с постели, с которой ей уже никогда не встать, и опять ходила, хотя бы по квартире. А ещё лучше, чтобы воскресла молодой, чтобы опять её называли «штурман шестого разряда». Однажды, она, из-за отсутствия лоцмана, решилась самостоятельно провести экспедиционную лодку через пороги, которые пройти мог только лоцман шестого разряда. И удачно провела. С тех пор ей такую «кликуху» и дали. Первыми — жители деревни ниже по течению. Это было на Подкаменной Тунгуске. Там, где «метеорит».

Хочется, чтобы она опять приготовила «аказики» — из Якутии привезла рецепт, если упрощённо, котлета в тесте, но только почему-то очень-очень вкусная. Мелочь, но очень хочется. Ничего вкуснее за всю жизнь не ел. Но чтобы у матери не было недостатков, за которые мне всю жизнь было очень стыдно и обидно.

У меня не было ни одного деда, оба умерли до моего рождения. И того хочу, чтобы воскрес, который в голод в Поволжье отказался от еды — чтобы выжили дети. И они все восемь выжили, и отец тоже. Но и деды нужны такие, чтобы были мудры, как волхвы, а не так, барахло, наподобие того, которое вокруг нас живёт.

Мне очень хочется, чтобы у меня был друг, который был бы настолько благороден, чтобы за него было бы не жаль, как за Сталина, отдать жизнь.

Мне хочется встретить «дух волка», лучшего из лучших волков-одиночек.

Нет ничего ценнее содержательной беседы — мне очень хочется поговорить с чистой девушкой. Такой, охранять которую из лесу выйдет матёрый волк.

А всё остальное не важно — можно хоть в лесу в землянке жить. Например, у полотна арктической железной дороги, которую к Прародине начал строить Сталин. Дороги, которую жиды, удавив, боятся даже обсмеивать.

Живут во мне желания, они есть — но цивилизаторы мне внушают, что исполнение этих желаний невозможно.

Я созерцаю собранные воедино эпизоды жизни волка-одиночки — но мне натягивают на уши Мантейфеля, который хочет, чтобы мы видели землю сплошь заваленной трупами растерзанных детей.

Мне подсовывают Фрейда, который мне внушает, что мои чистые грёзы о чистой Деве суть трансформированное похотливое желание трахнуть собственную мать.

Множество Солженицыных и прочих Мандельштамов с Бродскими мне хором внушают, что отец без недостатков невозможен, дескать, противоречивая человеческая натура, а венец этой противоречивости — они сами. Дескать, любуйся этими уродами и их Нобелевскими премиями тоже любуйся.

Я чувствую в себе способность воскресить в лице моих предков самое прекрасное, что в них есть — Прапредка. Но передо мной, заслоняя свет Огня и Солнца, вздымают Редигера в разноцветных тряпочках, маслом помазавшегося, который тычет мне текстом от тех же евреев, из которого следует, что о самостоятельном воскрешении предков я должен забыть, но заплатить его братве деньги за обещание.

Мантефель, Редигер, Фрейд…

Стена.

Монолит.

По всем направлениям.

Мантейфель, Фрейд, Мандельштам с Бродским, Редигер…

Но если спустить всю эту погань в унитаз, то за ними обнаруживается скрываемый удивительный мир Огня и Солнца. Есть в этом мире и мой отец-фронтовик без недостатков — а зовут его Чур, Ваня, Прапредок.

И воскресить я его могу — если взявшийся защитить Деву «Коба» будет мне братом.

А другом — волк. В прямом и переносном смысле.

В огне открывается солнце, а за солнцем — прекрасная Дева, и вот уж точно, умнее и благородней Её нет никого на свете.

Оказывается, все эти грёзы о воскрешении и чистоте потому и живут во мне желаниями, потому что они достижимы! Не желания, а мечты — потому что достижимы, когда постигаешь смысл карны и виты.

Мечта (МТ-Ч) — «обитель матери», небесной, разумеется.

Есть место истине без доказательств: воскресение всех милых сердцу людей, друзей и братьев произойдёт в момент воскресения Чура. Это воскресение — результат совместных усилий не одного поколения — и победа предречена.

И если это не смысл жизни, то смысл усилий — наверняка.

 

 

Вариация на тему «Чур и волк»

 

Чур — совершенен, мы — деграданты, а что посередине?

А посередине, получается, вклинилась Деградация.

Самоизвратившаяся Великая Шлюха их «Апокалипсиса».

Грехопадение из Торы.

Та, кто низвела вселенную до космоса, по Гребню Девы.

Впрочем, появление в нас кого-то, кто разделяет нас с Прапредком, очевидно и без каких бы то ни было «священных» текстов.

В каких пределах торовский рассказ об Адаме и Еве имеет смысл? Так уж ли важно, биография всё это или символ. В конце концов, ведь какой-то брат однажды открыл счёт убитым братьям? Вот вам и повесть о Каине и Авеле.

Но пусть будет биография.

Евангелие интересно не столько тем, чтo в нём сохранилось после ножниц цензуры, сколько тем, что из Протоевангелия вымарано.

Так же и Тора (Ветхий завет) — вымаранное более важно, чем сохранённое.

Убедимся в этом.

Читаешь историю об Адаме и обнаруживаешь могучую несуразицу.

Считается, что Адам, согрешив и увидев плоды греха, среди прочего и в виде убитого первородного сына своего, Авеля, возопил от боли и со временем покаялся. Похоже.

Но покаяние непременно должно проявляться — и не в словах, а в делах. Однако по Торе Адам только размножался-размножался, а потом умер. Эдакий желудок на двух ножках.

Странно это для текста, считающегося духовным.

Отсутствует самый главный момент — единственно ради которого и стоило уродоваться над писанием Прототоры. То есть отсутствует нечто такое, что способствует вызволению читателя из-под ярма дурилки от Цивилизаторши.

Предположим, что Прототору писал действительно духовный человек. А цензурировал тоже не дурак, который понимал, что чем меньше цензор впишет отсебятины, тем качественней будет обман. Только вымарывать. Долепливать чуть-чуть.

С точки зрения технологии цензурирования, всё просто: достаточно удалить линию «коваль — дух волка», а оставшийся текст аборигены могут обмусоливать хоть всю жизнь — оставаясь внутри цензурированного текста, они, как были марионетками, так ими и останутся.

Следовательно, момент покаяния Адама вне волка не поддаётся изложению. Вымарали вместе с волком.

Нормально. Приходим к культу Девы.

А ещё, опираясь на кричаще куцый рассказ Торы о жизни Адама можно предположить, что смерть Адама тоже невозможно изложить без волка.

Нормально. Приходим к бредням (БРД-Н) Меняйлова о Чуре и волке. Ну, и к легендам всех народов тоже. Чур погиб, глядя в осенённые смертью глаза волка.

Может, где-то рядом и момент покаяния Чура?

Начнём сызнова.

Обратимся к методу простых соображений. Само собой, этот метод незаметно приводит к кладовым родовой памяти. Но кладовые — дело интимное, поэтому будем особенно строги к логике.

Итак, Адам пал, рай закрыли, перед глазами труп сына, в перспективе сплошные ужасы дегенератизма, которые суть история человечества в космосе.

Естественное для всякого порядочного человека движение: попытаться помочь ещё живым сыновьям, внукам и так далее. Писать книги, лекции составлять — дело бесполезное. Смотрит в книгу, видит фигу. Наподобие армий богословов истории Адама, которые тысячелетиями не замечают странного отсутствия в ней самого главного элемента — героического поступка покаявшегося Адама.

Ни к кому текстами не докричаться, слова и так на слуху, этого более чем достаточно, но можно оставить след на воде, а сын-следопыт его обнаружит и прочтёт.

След на воде оставляет только герои-ГР-мудрые, те, кого завещал вспоминать 9-го мая Сталин.

И Прапредок таким героем стал. Не намеренно, не искусственно, а так получилось. Он спас волка — спасая сына.

Реконструируем очевидное. В том смысле, что просто к тому, что мы видим вокруг, привесим таблички: Адам, Каин, волк.

Адам (то есть Падший — теоретически или сам Прапредок, или кто-то из его потомков, который под Шлюху «пал» первый) был совершенней нас, деградантов. Больше чувств — чувство пространства, например. То, на котором строится культ земли. Во всяком случае, Адам достаточно совершенен, чтобы понимать и чувствовать, что Земля на разных территориях помогает или «проклинает» по-разному. Соответственно, Адам для своего подвига спасения сына Каина выбрал самое-рассамое для покаяния (обретение в себе Прапредка) место. Осталось только дождаться, когда там окажется Каин.

В Торе есть интересная деталь: Каин постоянно передвигался по планете. Так что рано или поздно, хоть через 500 лет он бы вышел на самую-рассамую точку. Где его и поджидал Адам с волком. Может быть, все 500 лет.

Ясно, что Каин не созидал — оставалось или горы крушить или убивать. Убивал, конечно. И мечтал убить «птицу» покрупнее. А покрупнее после убийства единственного старшего брата Авеля были только два объекта — отец и совершеннейшее из животных, не просто волк, а дух волка.

Вот вам и стимул для Каина выйти на самую-рассамую точку: там были разом и отец и дух волка, замочить которых самое оно.

Вот так: каков бы ни был климат на Курейке или Путорана в те далёкие времена, встретиться все трое могли только там. Если тот же жуткий холод, который не могли переносить или дух волка или Адам, то Адам от Каина прятался где-то — до первого наста. Не из трусости, а чтобы быть сыну в благословение в самой-рассамой точке.

Словом, они сошлись.

Ясно, что у Каина был выбор: кого убить первым. Маньяки тоже эстеты: максимальное удовольствие можно получить, только убивая самую сладкую цель последней. То есть отца.

Соответственно, духа волка сначала.

Но вот именно этого и не мог допустить Адам. У убийцы волка шанс к покаянию уменьшался.

Вот так и произошёл и первый подвиг, и первое отцеубийство: Каин знал, что его заманивают, но делать нечего, пришёл, замахнулся прежде на волка, но под удар ворвался отец. Тут-то, собственно, и началась человеческая история.

Первый отцеубийца сам не покаялся.

Но у него были потомки.

У них были фантазмы, которые они приписывали другим, но которые, на самом деле, суть боль обличения. Это я о странном сюжете Казбеги, в котором в отцеубийстве обвиняют Деву.

Отец, врывавшийся под удар сына, порочного по его вине, знал, что однажды придёт в это самое пустынное место Евразии, на Путорана, потомок сына Каина — кровь напомнит — а в каждом из нас не одна капля крови первого Отцеубийцы.

***

Мне скажут: такие главы писать можно только там, в Эвенкийском автономном округе, поближе к Путорана. А вы пишете на Валдае. Точно. Ещё не доехал. Холодно, блин! Темно!! Но я хитрый. Есть такой автор — Виктор Астафьев, вы его по «телеку» видели, как он, изогнувшись буквой «зю», полз за Эльциным, уцепившись за его руку. Дегенерат — его вместе с Солженицыным и Высоцким в совесть русской нации записали, в цивилизаторские учебники вместе с этим навозом навалили.

Но кроме подражаний Хемингуэю у Астафьева есть нечто своё. Это — описания Курейки (в тех местах он вырос). Самые сильные в собрании сочинений Астафьева страницы. Это «Сон о белых горах», глава в «Царь-рыбе». Вот я и исхитрился: полчаса читаю — десять минут пишу…

Вот и написал.

Но обратите внимание: вся глава у меня — сплошная логика.

 

 

Меняющиеся ипостаси кузнецов

 

В деле кузнецов есть весьма важная тонкость. Настоящий кузнец, то есть неугодник, коваль (но ещё не валда) — это, во-первых, не всегда мужик, а во-вторых, он не всегда стоит у горна.

Он может заниматься и другими делами.

Коваль — ясно, совместившийся с волком, посвящённый, но не только в стихии огня (культ предков). Коваль — ведающий вообще, он в курсе всего цикла посвящений Красoты Девы — или хотя бы стремится в посвящении зайти как можно дальше.

Ведающего радует перспектива покормить волка-бирюка с рук, он готов многое отдать, чтобы прочесть весть, заключённую в полёте полярного сокола — тем более и в него перевоплотиться. Ведающему любо побывать на Лоне и с него воспарить.

Для ведающего общение с ведающим — награда. Однако долг возвещателя Волшебного слова перед пламенем-огнём-кресом требует от ведающего отказа от удовольствий малолюдного Заполярья. Ему приходится избирать для жительства места более людные, несколько южнее — приглядываясь к каждому впущенному в эту жизнь поколению, чтобы помочь тому, кто способен задать вопрос там, где остальные для вопросов не видят ни малейшего повода.

Кузница — это не единственный вход на Воргу, но самый проторенный. Познать слово можно в любом деле, в котором угадывается какая-либо древняя профессия. Этот выход, эти врата надлежит поддерживать ради других, поэтому коваль мечтает о кузнице, подобно встречи с волком.

Но мы все стеснены оковами необходимости зарабатывать.

Буквальная кузница обеспечивала ковалей средствами к существованию тысячи лет — нож отковать, подкову, варгу. Но времена меняются.

В последние полтора столетия изменился способ производства — в век штамповки кузнецу времён юности Сталина приходится профессию предков менять. Название места работы иное — хотя ведающий может остаться ковалём по сути, опустившись разве что ступенью ниже и став лишь неугодником.

Давайте рассудим, кем могли работать ковали, скажем, в 60-е – 70-е годы XX века? Во времена, когда спроса на продукцию классических кузниц уже практически не осталось?

Кузнец в древности не только ковал, но и путешествовал. Не было тогда ни отделов снабжения советского времени, ни менеджеров нынешнего — ездить добывать железо он отправлялся сам, порой, вероятно, в дальние края. Возможно, и железо из руды выплавлял он тоже собственноручно. И даже сам эту руду находил. Он ещё и, как бы, геолог.

Таким образом, волхв в одном лице соединял и технолога по горячей обработке металлов, и «дальнобойщика», и геолога, и химика, и педагога — потому что смысл жизни коваля в воспитании духовного сына.

Итак, традиционные кузницы отошли. Куда идти и ему самому и его потомку? В кузнечный цех? Доступ к горячему металлу есть — но могут поручить годами выполнять одну и ту же операцию, одну и ту же, а это не для коваля. К тому же, нет возможности для путешествий (соответственно и посвящения в культе земли!!). Да и детей в цех не пропускали, а живущий в душе коваля педагог такого ограничения самореализации не потерпит.

А вот если коваль работает геологом, то тогда есть и путешествия, и ковка (вся советская техника в полевых условиях чинилась с помощью кувалды). Есть в партиях и молодёжь, практиканты — мало, но есть. Моя мать в эпицентр Тунгусского феномена студенческую молодёжь в начале 50-х водила пачками — набирала рабочими в свою партию. Но вот кувалды в руках, думаю, не держала никогда. Или немного.

А вот если ты дальнобойщик 60-х, то кувалда — твой любимый инструмент. Путешествий — море. В том числе и в Арктику. Сосед мой всю страну объездил. Хотя на новом месте зарплата выше не была. И эта, казалось бы, «бесцельная» смена мест ради новых территорий была «нормой».

И дети, когда ты ремонтируешься, вокруг, как заворожённые, стоят, смотрят. Сам стоял. И смотрел. Как заворожённый. Как раз тогда был в том возрасте, когда Сталин ребёнком попал в кузницу-валду. А ведь помню, со мной эти шоферы разговаривали. А я их благоговейно слушал. А что говорили — не помню.

Здорово.

Жаль только, уж очень много лет понадобилось, чтобы понять.

Коваль без кузни — лишь неугодник.

Вернее, так: тот, кто пред кресом не возвещает Волшебное слово — просто неугодник. Молоко на губах не обсохло.

Таким образом, из всех специальностей, которые я знаю, в 60-е к кузнецам древности по возможности самореализации ближе всего были водители грузовиков. И точно, в те времена единственная социальная группа нашего общества, которая в среде кромешного о Сталине вранья оказалась не гипнабельной, и свою приверженность Истине не боялась проявлять, — дальнобойщики (они тогда назывались дальнорейсовики). Они чуть ли не все как один прикрепляли на лобовое стекло портрет Сталина. Всё моё поколение помнит эти кустарно размноженные портреты на лобовых стёклах — и до сих пор вспоминает.

Не знаю, кому из тех, кто от страха обмирал, видя эти портреты, помог этот акт личного мужества, а мне они точно помогли. По меньшей мере, эти портреты на лобовых стёклах помогли разобраться в том, что кузнец в эпоху научно-технической революции вовсе не обязательно стоит у штамповочного агрегата. Низкий вам поклон, шофера 60-х, отважные люди! Вечность вам принадлежит по праву.

Жутко сказать, но за всю мою глупую жизнь не нашлось ни одного человека, который бы взялся противостать «красной шапочке» стаи цивилизаторов и попытался бы мне доказать, что Сталин — это соль земли! Ни одного! То ли я смотрюсь полным идиотом, то ли слишком мало тех, кому по росту чувствовать величие Сталина и кто одновременно способен об этом внятно говорить.

Не встретил ни одного! А ведь тысячи людей скользнули мимо. Самому пришлось сдирать с себя эту нахлобучку из «красной шапочки»! Распутывать по нитке.

К 1917-му году ковали уже были вовлечены в процесс исхода из обжитых за тысячелетия кузниц. Семьи в России в те времена были большие, детей человек по восемь, и, очень может быть, что детская смертность среди кузнецов была меньше, чем в среднем по стране и планете. Создаётся впечатление, что в условиях бурного промышленного роста у мастеров горячих цехов учеников всегда вдосталь. Да и выбора-то особенного не было — ни катеров, чтобы стать капитанами, ни трэйлеров, чтобы стать дальнобойщиками. Так что в Революцию ковали растворены были в среде рабочего класса.

То, что неугодники в тот период были именно в этой среде, многое объясняет. Во-первых, становится понятно почему, как только становилось трудно, так победоносное сталинское правительство с призывом помочь обращалось именно к рабочему классу, тогда немногочисленному. Из откликнувшихся легко и свободно получаются прекрасные учёные, следователи, разведчики и контрразведчики, которые легко обводили вокруг пальца князей, дворян, доцентов, спекулянтов и зарубежные разведки. Лётчики отважные получались и стахановцы — словом, вся высокая поэтика сталинского периода. Разительный контраст с пропитым рабочим классом хрущёвского и далее периодов — ни на что не способная пьянь, смерды, никаких среди них неугодников.

Источником поэтики Революции был не рабочий класс, в смысле люди, проводившие день в цехах, а ковали и неугодники, в тот период оказавшиеся растворёнными в рабочем классе. Временно.

Точно так же, самая пронимающая до глубин души поэтика 60-х – 80-х — это романтика дальних дорог. Всё те же ковали — но из цехов они совершили исход на транспорт. Дело не в дорогах, а в неугодниках, Деве и вечности.

Во-вторых, некоторые странности поведения Сталина можно понять, только учитывая последствия бури научно-технической революции и, как следствие, миграцию ковалей из одного социального слоя в другой.

Никто до меня не догадался объехать все ссылки Сталина. А ведь ссылки — единственный достоверный источник материалов о Сталине.

Скажем, в Нарымской ссылке запомнились Соломон, Адольф, Моня и какой-то Мандельштам без имени, которых всех объединяла какая-то тётя Ася, в письмах-таки передававшая поимённо приветы всем участникам Нарымской ссылки. Так вот, Сталин с этой братией отказывался даже есть — что и зафиксировано в протоколах опроса жителей Нарыма Новосибирской комиссии 1938 года. Да и вообще Сталин с верными ленинцами во всех ссылках, как говорится, на одном гектаре присесть отказывался.

Но это в ссылках.

А между ссылками Сталин на удивление был активен в общении с низовым слоем партии, с рабочими, партийными и беспартийными. Говорил он с ними на языке экономической теории марксизма и образами справедливо устроенного общества, объяснял, каким образом фуфель национальных культур (как противоположность Истины) и новых вер используют для формирования из людей марионеток.

Как в жизни Сталина соединить ненависть к марксистской верхушке с приверженностью их терминологии?

Соединить можно только одним способом: рабочий класс вечен, а вот неугодники в этой социальной группе могут быть, а могут и не быть. Тогда, когда в этот слой погружался Сталин, они были. И преимущественно там. Ведь тогда для неугодников строились препятствия в образовании.

Из этого исторического экскурса есть выход на практику. Состоит он в том, что для России есть проверенный способ выхода из трудностей — пусть и крайне редко используемый.

Современное бедственное состояние России искусственно сконструировано — цивилизаторами. Ключ к их господству — отсутствие прорусского правителя, гения. Положение усугубляется тем, что все каналы СМИ откровенно антирусские, или, что то же самое, в руках девоненавистников — проще говоря, проститни.

Как говорят знающие люди, на телевидении пидарасы через одного. Но даже если провести на телевидении чистку от извращенцев и проститни и оставить только традиционно ориентированных, даже если достичь там пропорциональное присутствие коренных народов (русских и других) — всё равно останется та же антирусская клоака, потому что по-прежнему в СМИ не будет ковалей (русов, неугодников). Так что следующий прорусский правитель, сталин, как и Иосиф Виссарионович, проведёт на телевидение «рабочий призыв», только не из среды нынешнего спившегося пролетариата, а из другого социального слоя.

Какого?

Где сейчас ковали-неугодники?

Выдавать не буду.

Новый сталин разберётся легко.

Правда, тут есть трудность. Неугодников ограниченное число. И Сталин их в СМИ при своём правлении не посылал вовсе. Были другие, более важные на тот момент дела. Булгаков — это единичный проект.

Так что прорусский правитель очень может быть начнёт не со СМИ. А  может и со СМИ.

 

 

Красoта Девы

 

Красoта. Крест.

Корень — КРСТ.

Групп смыслов — шестнадцать.

Есть полный вариант этой главы с подробными экскурсами в Гребень Девы, здесь — только сокращённый вариант.

КР-СТ — «преддверие Прародины». В уже изданной книге «Сталин: Культ Девы» я подробно, на ряде примеров, показал, что СТ — это «преддверие». В тексте этой книги показано, что сакральное прочтение КР — «Прародина», «пуп земли».

СК-ТР — «карта проникновения [к Прародине или, скорее, Прапредку]». В «Культе Девы», насколько помню, ТР: «канал проникновения», «поток к свету». Там же СК — «вместилище», «емкость». «Вместилище канала проникновения» после литературной обработки даёт «карту проникновения».

КТ-РС — «единение русов» или, так скажем, национальная идея русов. РС — понятно, что русы, другое дело, не совсем понятно, кто они. В пока ещё не изданной, но почти написанной книге о местах ссылок Сталина я, в частности, подробно исследовал корень КТ в применении к священной горе Кит-Кай, на которую ежедневно в 1903-1904 годах во время первой ссылки взбирался Сталин на совет с Великим Шаманом. КТ-К — «совет великих». КТ — «совет», «единение».

Итак, с первых шагов видно, что КРСТ (четыре стихии, Красoта Девы, Крест — её символ) суть карта проникновения к тому единственному месту, который даёт полноту вызволения Гения, Прапредка. Естественно, что эта карта стихий — суть преддверие Прародины; ну а вызволение, естественно, только и может быть «национальной идеей» русов.

Удивительное, согласитесь слово! По смыслу удивительное, а по Гребню Девы на редкость гармоничное.

Но и это ещё далеко не всё!

К — стихия крес-огня; Т — стихия воды; С — стихия земли; Р — гармония, структура. Увы, доказательства в следующей книге — но можете легко проверить самостоятельно.

Разбивка КРС-Т даёт карту, то есть порядок освоения стихий: «крес (огонь) — вода». От креса — к воде. Вбери в себя огонь — только потом вода отдаст тебе то, что взяла.

Но вода так же и ТРК.

Разложим КРСТ так: Т = ТРК-С — то есть, из огня, войдя в воду, далее из воды на землю. От К (КРС) к Т (ТРК), затем С (СКТ).

Да, С это так же и СКТ.

Разложим КРСТ так: СКТ-Р — получается третий шаг: от земли к стихии гармонии (обучение через перевоплощение в канака, оленя, сокола и волка).

Р это ещё и СТР. СТР-К — то есть четвёртый шаг: от гармонии «назад» к огню. Это круг креста — доросший до состояния волк возвращается в ковали, и даже в валду. Так что «назад» в кавычках не случайно.

 

Торкнуть — то есть догадаться. Но «догадаться», это когда подсказывает предок, ГД. Догадаться — означает получить веденье в культе предков. Символ — крес, огонь, пламя, горение. А «торкнуть» — от воды. От обретших в воде вечность героев. От ведающих в высшей точке развития — в момент перехода в вечность.

На древнегреческом языке слова от корня ТРК: «проклятый», «погребальная жертва», «предсказание», «деятельный человек» (особо выдающийся человек?). Ну, очень понятно, что в древнегреческом корень ТРК сохранился в словах священных. И каково же значение этого корня на Ворге?

Русское слово «трактовать» тоже указывает на глубину ведения того, кто трактует нечто окружающим непонятное. Но какова глубина, ведь ведение бесконечно? Бесконечна и не пресыщает (а-КРСТ — по-древнегречески «насладительное», «не пресыщающее»).

СКТ выводит на слова «скит», «искатель», «скиталец», «скаут», «аскет», «скотина».

Кстати, от корня КРСТ «произрастают такие слова как «старик» и «катарсис».

Старик — это не тот, кто дряхл. Дряхлый — это дохлятина.

Катарсис — это нравственное очищение, причём очищение, которое сопровождается удовольствием, часто ярким. Легко догадаться, что истинное очищение человек обретает при вызволении в Красоту Девы — от стихии к стихии.

Огонь, кстати, возжигают от Солнца.

Священный, имеется в виду, огонь.

Но огонь и Солнце не одно и то же — как то полагают многие прихихеривающиеся под знатоков древней культуры.

 

Итак, Красoта — это единство всех четырёх стихий.

 

 

Идеальный ритуал Дня Победы

 

Для празднования 9 мая существует идеальный ритуал.

Его не может не быть.

Ритуал — это то, что помогает старейшине совершить непопулярные действия. Непопулярно — это когда живущему в каждом из нас хорьку (толпарю) не по шёрстке.

К тому же ритуал — лекарство от забывчивости. Ритуал помогает сохранить целостность вести, ради которой данный ритуал установлен.

Деталей этого идеального ритуала я не знаю. Сами, ребята, сами.

Но некоторые принципы, которые при исполнении этого ритуала не могут не быть реализованы, восстановить мне удалось.

Ясно, что священнодействие 8 – 9-го мая должно происходить вокруг пламени-огня-креса-ГР. Не знаю, что лучше: то ли пламя костра в лесу, то ли огонь в горне, начале Ворги, то ли красота креса, то ли горение, хранилище многих слов, смыслом которых можно насладиться только с обретением Гребня Девы.

Минута Молчания перед огнём-пламенем-кресом-ГР — обязательно. Но какой смысл и, так скажем, направленность Минуты Молчания?

Цивилизаторы внушают нам ограничиваться так называемым литературным русским языком. Ограниченность этого убогого диалекта нашего языка цивилизаторов устраивает. В литературном языке мы для «пороговой стихии» Креста Девы обнаруживаем только два обозначения — «огонь» и «пламя». Однако в настоящем русском языке есть ещё два. Одно — «крес». Мы его различаем в слове «кресало» (приспособление для высекания огня). Кресало ещё называют «огнивом». Слово «крес» со смыслом «огонь» встречается в специальной литературе по русской культуре — у Афанасьева, например. Слово «искра», однокоренное «кресу», сохранилось, никуда не делось.

А ещё пороговую стихию обозначает слово от корня ГР («высший путь», «путь гармонии»). Этот корень мы встречаем в слове «горение». Этот корень входит в слово «варга» (В-ГР — «внешние формы [пути] гармонии»). Горн (устройство, в котором идёт горение, пылает огонь) — тоже от этого корня. Горение и герой —  слова однокоренные. Гуру — от того же корня. Другое дело, что те толпари, которые называют себя «гуру» — шарлатаны, потому что давным-давно перестали быть кузнецами. В древнегреческом языке слова от корня ГР означают «мудрость», «жизненный опыт». Слово «агора», взятое из жизни Древней Греции, мы слышали все. На Русском Севере то же значение имеет слово «угорье». Угорье может быть ровным, без склонов. На угорье проводятся ритуалы. На угорье идёт причитать невеста во время ритуала свадьбы.

Судя по тому, что из четырёх слов утеряно именно то, которое происходит от корня ГР, ключевое для передачи смысла пороговой стихии именно оно. Оно выводит на Гребень Девы.

Возможно, мы его вовсе не потеряли. Одно только ощущение утраты. Да и то цивилизаторами создано искусственно. При составлении словарей цивилизаторы в упор не желают замечать слово «ворга», хотя мы, русские употребляем его с десятком оттенков, по меньшей мере, в десятке губерний. Возможно, точно также цивилизаторы охраняют словари и от обозначения «пороговой стихии» через корень ГР. Прошу читателей о помощи: сообщите, в каких населённых пунктах употребляется искомое слово?

Цивилизаторы нам внушают Минуту Молчания отдавать не героям, а павшим вообще и даже просто не вернувшимся. На первом месте, нам намекают, должны быть конкретные бабушки и дедушки. Воспоминание — а не приобщение к одному из принципов вечности.

Казалось бы, благородно, каждому по серьге, и героям, и трусам, и предателям, и по собственной вине попавшим под колёса, и умершим от дизентерии, и умершим от заражения крови после трусливого самострела.

На самом деле, при такой подмене мы теряем всё. Благословение Минуты Молчания исчезает, ибо оно от героев, а цивилизаторы изничтожают у наших детей будущее.

Простенькой подменой цивилизаторы сбивают нас с тропы, ведущей к источнику победы. А эта тропа идёт по следам, оставленным на воде героями, в окружении новых форм их вечной жизни.

Ясно, что сверхнапряжение Минуты Молчания должно соединять нас с Тем, Кто обеспечивает всякую победу. День Победы — это день особенной близости с Его потомками, героями. С героями не с точки зрения какой-нибудь из администраций, а с героями с точки зрения вселенской, с теми, кто, заслужив вечность, встретится уже в воде. Ну и при воскрешении тоже.

В самом деле, вот, воюют между собой синеухие и зеленоухие. Один из зеленоухих бросается со связкой гранат под танк синеухих и гибнет. По ряду второстепенных признаков самопожертвенно. А на соседнем участке фронта, наоборот, уже синеухий бросается со связкой гранат под танк зеленоухих — и тоже гибнет. И тоже по ряду второстепенных признаков самопожертвенно. Который из них герой? Оба одновременно след на воде оставить никак не могут — ведь один против другого, а Истина одна.

Возможно, никто из них не ГР — потому что герой это тот, чьи усилия обращёны к вечности, к Деве, к Истине. Синеухие и зеленоухие, возможно, просто «мочили» друг друга — и больше ничего.

Итак, один из принципов 9-го мая: перед Минутой Молчания старший должен изъяснить младшим, кто есть настоящий герой, чтo есть вечность, о какой вечной памяти говорил Сталин, вспоминая погибших в Войне героев. И слушающему из числа тех, кто только знакомится с сокровенными (и скрываемыми) принципами жизни, полезно видеть перед собой горение, пороговую стихию, порог.

Путь постижения сущности героизма только один. Логическое доказательство единственности пути (Крест) тоже одно: Гребень Девы.

Ключ к Гребню Девы — Вызволяющее Слово, раскрывающее противостояние Девы и Великой Шлюхи.

Таким образом, в День Победы над огнём должно быть произнесено Вызволяющее слово «космос» — и определён его смысл. Как следствие озвучивания смысла, подсознание активизирует живущее в каждом из нас знание о Деве.

Слово огонь напоминает, что пороговая стихия Креста Девы инициирует в достойном участия в Минуте Молчания гения, Прапредка. Победитель это он. И он — Отец героев.

В слове «пламя» открывается волк, ПЛ, спаситель. Строго говоря ПЛ — не имя волка, а одно из его качеств. Качество, лучше всего являемое в волке. И качество это противоположно эпитету «плохой».

Я не собираюсь ничего доказывать, но для меня и без Гребня Девы герой не только сам Сталин, и не только те, которые шли в атаку со словами «За Родину! За сталина!», понимая сакральную глубину этих слов, но и тот волк, который добровольно отдал свою жизнь, чтобы передать аморака Сталину. И те волки, которые просто готовы принести себя в жертву ради воскрешения Прапредка.

Ещё раз говорю: спорить отказываюсь — тот, кто перед пламенем смог настроиться на верную волну Минуты Молчания и тем высвободил в себе великий источник энергии, со временем распознает в себе признаки всё большего и большего посвящения на Спирали Девы. Ему будет оказана помощь: человек придёт, сокол прилетит, волк явится как бы ниоткуда, собака принесёт целебную траву, в давно потухшем горне кузницы из искры возгорится пламя.

А тем, кто на верную волну Минуты Молчания настроиться не захотел, объясняй не объясняй, доказывай не доказывай, всё бесполезно. Чего тут спорить?

Почему имен четыре: огонь, крес, пламя, горение?

Я пишу (форма особо напряжённого размышления) уже второй десяток лет. Первые десять лет я рубил головы дракона. К примеру, работал в архивах музея Толстого и выяснил, что всё, что вешают на уши СМИсители и училки о Толстом — наглейшее враньё. Или работал в Институте Российской истории РАН, занимался летом 1941-го года. О Войне, выяснил, врут в соответствии с заказом. Причём в научных изданиях тиражом в 300 экземпляров правда допускается, но на 100 000 000 телезрителей спускают, ну, полное дерьмо. И так далее. О Булгакове враньё, о Сталине, о волках, обо всём. Рассказы о Евангелии тоже враньё — и это легко доказать всякому, кто в состоянии дочитать Евангелие до конца.

Я эти драконьи головы сносить замучился.

Одну снёс, а в это время поджидающим оплатили выращивание ещё тысячи.

Поневоле задумаешься: где растёт та сосна, на которой висит сундук, в котором яйцо и игла — переломи которую, дракону смерть.

Буквально взвыл: неужто нет каких-то таких ОБЩЕДОСТУПНЫХ источников знания, которые цивилизаторам сфальсифицировать не по плечу в принципе?

Так, чтобы без архивов можно было бы обойтись в принципе?

Тут на помощь и явилась нить жизни Сталина. В Сольвычегодске впервые услышал прежде неслыханное словосочетание: культ Девы. Потом понял что синоним — культ предков. Потом выяснил, что в каждом из нас живут все предки, Гений в том числе, надо только его вызволить. Гений — огонь.

Потом, той же осенью, спустя всего четыре месяца после открытия Сольвычегодска, в Заполярье я принёс первое в моей жизни жертвоприношение Деве. Через три дня открылось Вызволяющее Слово и постепенно открылся весь Гребень Девы.

Расчёсанные волосы составляют косу. А КС — это первая часть слова «космос».

Потом на священном Кит-Кае (первая ссылка Сталина) прочувствовал, что на воде остаётся след, этот след оставляют только герои, рыцари Девы (любого, разумеется пола), и что следа вполне достаточно, чтобы последующим поколениям вступить с героем в общение непосредственно. Слово «прочувствовал» выделено потому, что прежде я этот принцип понял логическим умом, анализируя корень слова «след».

А пламя — это ПЛ, волк, апостол, спаситель. Это уже Нарым.

А на границе «страны колдунов», у хозов, я вышел ночью в лес и трижды обратился в сторону леса: «Волк-Волчок! Научи меня уму-разуму!»

Вот и выяснил в итоге, что есть четыре имени у огня-пламени-креса-ГР, и каждое из имён указывает на один из четырёх источников познания, независимых от вранья.

И именно об этих источниках в ритуале 9-го мая и должен напомнить или рассказать старейший (СТР-Ш — «постигший гармонию»).

Таким образом, идеальный ритуал празднования дня Победы включает:

угорье, укромное место (выход из-под психоэнергетического давления стаи, и, напротив, освобождение пути амораку);

огонь-крес-пламя-горение и объяснение смысла имён пороговой стихии Креста Девы (Спирали Девы);

определение истинного героя (как следствие постижения противостояния открывающегося в слове «космос»);

Минута Молчания — минута особого усилия при соединении с теми, кто богат опытом яркой жизни, но кто в генетические предки к тебе не попал.

Застолье в День Победы, уверен, вполне уместно. Хлеб-соль, братина и всё такое.

Важная деталь: тому, кто не заступил на Воргу, пытаться что-либо объяснить бесполезно. Следовательно, к общему огню допущен может быть только тот, кто хотя бы на бытовой газовой плите раскалил гвоздь и его расплющил. В конце концов, это можно сделать и на камне перед началом ритуала. Но лучше всё-таки заранее.

Итак, Сталинский День Победы — это не стакан водки, как приучали нас цивилизаторы, и не воспоминание о погибшем или получившем ранение отце, деде или прадеде.

Сталинский День Победы — это призвание из пламени чистоты и интуитивного всеведения волка, от огня гениальности Прапредка, от креса Девы обретение защитного ремня логического осмысления мира, бесстрашие героя от горения. Герою же даёт бесстрашие великая мудрость-ГР.

Эта даруемая огнём опора и дарует приклонившемуся в Минуту Молчания великие при биологической жизни возможности.

Волк на пороге кузницы, среди детей, — образ не отвлечённый. Кузница только тогда кузница, когда на пороге стоят дети, а всё происходящее одухотворено присутствием волка. И только тот для кузнеца по-настоящему удачный день, когда кто-то из стоящих на пороге детей к этому невидимому волку протянет руку — ладонью вперёд.

 

 

Валдайский кузнец

 

Можно ли обрести высшее ведение, живя на Прародине безвыездно?

Невозможно.

Третья стихия постигается только в путешествиях, в непосредственном общении с планетой. Не в любовании видами — а во вбирании отдельных аспектов мудрости. В каждом месте аспект свой.

Итак, чтобы обрести мудрость, надо, войдя в огонь и, пройдя воду, охватить Землю-матушку-Деву — а уж потом общение с апостолами Прародины. Возвращаться или в первый раз.

Сталин тем и ценен с точки зрения технологии познания, что легко выявить его в третьей стихии путь. Увы, далеко не всякую точку. Но и контуры — громадное богатство.

Цивилизаторы боятся всякой истины — древних исконных топонимов в том числе. Вернее так: из всех топонимов цивилизаторы особенно боятся исконных — тех, которые «проговаривают» тот или иной волос. Поэтому они исконные топонимы и переименовывают. В разные Богородицки, Борисоглебски, Свердловски и Питеры.

Боятся, потому что исконные топонимы даны тем, кто был сведущ в культе земли, и верное название облегчает путь к благословению от данного места планеты — примерами полон «Культ Девы».

«Валдай» тоже исконен. Я проверил и на себе, и по легендам, и по особенностям жизни населения в пределах вести ВЛД.

Если подходить упрощённо-формально, то такие слова как «Виланд» (древнейший английский бог кузнецов), Вёлунд (кузнец-волхв в древнеисландской «Старшей Эдде»)  и «кувалда» объединены одним корнем — ВЛД. Виланд (ВЛД-Н) — по Гребню Девы «старший над ВЛД», в простонародье «бог». То есть из одного этого имени бога следует, что Валда — это «кузнец». Вёлунд богом не назван, но, так скажем, следующим после него, финном (волхвом) — то есть в точности Н-ВЛД. «Кувалда» подтверждает.

Мне формальные способы не нужны — я исконное место читаю непосредственно. И это чтение формальный подход подтверждает.

Что означает имя легендарного кузнеца «Валда», точно не знают даже в местном краеведческом музее. Полагают, что это «просто» имя первого кузнеца, поселившегося на берегу озера. Согласно современному варианту легенды он приехал, Дева-озеро в него влюбилась, а он уехал. А у озера, Прекрасная Дева, тоскуя, из года в год зовёт его: «Валда… Валда…» Эти слова отчётливо угадывались в шорохе волн.

Проезжие купцы тоже услышали и подумали, что озеро нашёптывает своё собственное имя — и его запомнили. Так и обрело озеро имя Валдай.

Это останки некой истинной легенды (образное изложение волоса). Вернее, это та часть легенды, которая понятна экскурсоводам, не ведающим.

Во-первых, даже искажённый вариант даёт нам подтверждение: «валда» — это «кузнец-финн». (Здесь «финн» = «пинн». Загадочным образом в ряде языков П было подменено на Ф. На Украине — Иосип, а в Грузии — Иосиф; по-английски — wolf, но поменяйте Ф на П и получится ЛП — в точности lupus латинского языка от которого, как утверждают, и произошёл английский. Примеров множество.)

Что «во-вторых» — много интересней.

То место, которое мы привыкли называть «кузница» меняет свою суть в зависимости от масштаба личности того, кто движется в свете пламени горна. В одном случае кузница не более чем производственная площадь, в которой посвящение молотобойца может произойти спонтанно, без поддерживающей воли валды.

Но навес с наковальней (кузница) преображается в храм Девы — если у наковальни не кузнец, а валда.

Какое слово от чего? Слово «кузнец» содержит букву З — «плоть, грех». Ничего удивительного, что от того же корня КЗН мы обнаруживаем такие слова как «казнь», «закон», «князь». Закон нужен только для того, чтобы ограничить желающих прокатиться на чужом горбу. «Казнь» и «князь» — сами додумывайте.

А вот «валда» слово удивительное — в него вписываются сразу три имени Девы, причём самых известных — ДВ, ЛД, ВЛ. ДВЛ — «дьявол», соответственно, на Ворге «валда» это «чистая истина». Или «[познавший] истину». Или «[преподающий] истину». Из одного этого кузница-валдай храм именно Девы, а вовсе не огня, как написано даже в лучших справочниках деградантов.

Косвенным подтверждением является и то, что «кузнец» в языке отступников от веры предков присутствует, а «валда» забыто. Точно так же, как «жизнь» присутствует, а «карна» забыта, хотя и обнаруживается как часть таких слов, как «реинкарнация» или в противоположном прочтении «некро».

Подытожим «во-вторых».

Ясна ось: кузнец-волхв (валда) и Дева.

Дева не просто деваха — ибо она озеро. Да и веет от легенды глубинами мудрости.

Что валда отнюдь не самец, а именно волхв, тоже ясно: не может же Деву-озеро заинтересовать смерд. Только волхв!

Ясно, что история эта протяжённостью не в одно поколение. За приходом и уходом Валды угадывается глубина тысячелетий.

Раз Дева зовёт, то, следовательно, Валды сейчас нет. Настолько нет, что до этих строк никто не смог вычислить истинное значение этого слова.

Но Валда когда-то у озера был — и сюда же вернётся.

В каком смысле волхв от Девы ушёл? Что за бред?

Тут же вспоминается уход волхвов в «пустыню» и их предречённое возвращение. Предречённое тысячи лет назад. Ясно, что они «ушли», а Дева их «зовёт». Зовёт, потому что есть смысл звать — они хотят вернуться. Вернуться им надо помочь. Помочь самим себе вызволиться.

Может, валдайская легенда, на самом деле, одно из пророчеств о возвращении волхвов?

Но почему Дева говорит нам, народу как целому, чреватому валдой, шорохом волн именно этого озера? Я сюжета подобного «Дева зовёт Валду» в привязке иной, чем пространное «страны Гиперборейские» что-то не упомню, чтобы где встречал. Даже в «Старшей Эдде» хоть и всё то же самое, но более расплывчато.

Не знаю, так уж ли с берега Валдая ушли в «пустыню» волхвы, очень может быть — анализ «Старшей Эдды» это подтверждает — но то, что кузнец-валда из «пустыни» выйдет именно на берег Валдая, очень похоже на правду.

«Выйти» — это означает, что после тысячелетия кузниц какая-то превратится в валдай.

Валда из валдая понимать будет много больше, чем привычный кузнец. Что такое «валда» понимать, во всяком случае, он  будет. А ради такого случая и до Прародины, думается, прежде доберётся. К волку прийти можно только через огонь, а дверь валдая открывается только с Прародины.

Но что бы ни значило то послание предков, которое цивилизаторы приучили население называть легендой, сдаётся мне, что озеро и/или окрестности особенным образом способствуют обретению слова (инициации в культе предков).

Скажем так: энергии культа земли будут «поддерживать руки» того, кто собрался пойти через огонь к общению с волком на равных.

Вот и получается, не на берегу ли Валдая мне поставить кузницу?

Я уж давно говорю, что мечтаю организовать кузницу, в смысле, храм инициации для детей. Да вот только места подходящего никак не мог найти. А сюда, на Валдай, добрался и в первые же сутки, ещё ничего не зная не то что о значении слова «Валдай», но даже и о штабе Победы, голос Земли услышал отчётливо и понял: здесь. В первый же день. Ещё ничего не зная.

А ведь, правда, давно эта мечта к сердцу подбирается: завершить, наконец, книгу о смысле жизни — все предыдущие мои книги только к этой книге ступени — и приступить, наконец, к делу — построить передвижную кузницу. Детям — бесплатно, с взрослых — мзда. Чтобы принять, надо быть готовым отдать. А мне не на пустяк — фильм сниму. До молодых людей без книги не достучаться. Внук Сталина внутри будущей кузницы расскажет об устройстве валдая, объяснит в нём символы — лисья шкурка, оленьи рога, резные столбы и т. п. — то есть в запоминающейся форме расскажет о ступенях возвращения к Прапредку. А я расскажу потом о Сталине, о том, как он этот путь прошёл. Откуём что-нибудь на пару. Из медного самородка, который привезу с Таймыра. Воды, пролитой через «каменный топор» (из коллекции Владимира Константиновича), выпьем. Есть и ещё интересные мысли. Как сюжетец?

Но кроме сердечного желания есть ещё и обязанность.

Должок есть за мной.

Цыганскому баро.

Уж дважды я публиковал о баро «отчёт», думал всё, а получается опять надо. Это посвящение к третьему тому «Катарсиса»:

«Посвящается
цыганскому барону
города Болграда,
все смысловые уровни предсмертного поступка которого
я был бы счастлив понять ещё при жизни

 

 

 

«На миру и смерть красна» — так народная мудрость подмечает то, что нет ничего труднее, чем решиться на высокий, продиктованный талантом поступок, зная, однако, наперёд, что никто, ни единый человек тебя не то что не поймёт, не то что не поддержит, но все осудят — приговорят к смерти, и притом немедленной! — в том числе и твоя жена с детьми, казалось бы, самые близкие тебе люди...

Несколько тысяч лет назад нечто подобное произошло с Ильёй-Лаокооном, жрецом бога Солнца из Илиона. Это сейчас он человек знаменитый (среди мыслящих), а в то время его самопожертвенный, вплоть до мучительной смерти, поступок могла понять одна только пророчица Кассандра, толпой, кстати, тоже совершенно не понятая.

Так произошло и с современным жрецом цыган — которому и посвящается заключительный, главный том «КАТАРСИСа» — но ему было, похоже, много тяжелее, чем Лаокоону: за тысячи лет люди ещё больше деградировали, надежда на то, что толпа сможет ощутить тепло Истины от столетия к столетию становится всё более призрачной, и, главное, не было рядом особенного взгляда Кассандры...

Да, метнув в обманного деревянного коня, дара осаждающих Трою данайцев, своё единственное, положенное по духовному сану, копьё-символ, Лаокоон обрёк себя, обезоруженного, на мучительную смерть в сжимающихся кольцах змия — всё это ради Кассандры, — но он, очевидно, был знаком со старинными письменными пророчествами как о её судьбе при собственно жизни, так и о её великом предназначении в веках и потомках — ведь Лаокоон был храмовый жрец, берите выше, фламин, а они обязательно были люди книжные, знакомые с содержанием хранящихся в храмах книг о тонких уровнях грядущего.

Совсем другое дело Цыганский Барон: как и все таборные цыгане, человек он явно не книжный и потому не мог быть знаком ни с самим «КАТАРСИСом» (да и работа над ним продвинулась тогда лишь до середины), ни с давними об этой книге письменными пророчествами — в силу лишь перечисленного идти на мучительную смерть жрецу цыган было много труднее, чем Лаокоону.

Но с другой стороны, что значат письменные источники для того, кто явно овладел сутью Тайного Знания — и обрёл способность черпать понимание из окружающего непосредственно?! Цыгане и так знамениты исключительной способностью видеть будущее (понятно, лишь грубые его слои), цыганскому же барону, понятно, в грядущем открыты и те слои, которые недоступны разномастным прорицателям из толпы.

 

Необычайные поступки по силам только необычайным людям.

«Барон» у цыган вовсе не аналог властителя-самодура средневековой Европы, воплощение принципа психоэнергетического подчинения человека человеку во всём, включая и мнения об устройстве мира и критериях того, состоялась жизнь или нет. Цыганский барон воплощение прямо противоположного принципа — непосредственного восприятия Истины. Он — жрец. Подобно слову «барон», идущее от той же древности слово «жрец» не просто многозначно, но даже значения его противоположны. Цыгане, если не последний на нашей планете народ, то, во всяком случае, один из немногих, который возносит способность составлять суждения на основе нравственной справедливости (мерило которой не подавлено «мусором» стайно-угоднической психологии) до статуса жречества.

Различить такого жреца возможно: ведь доступ к Тайному Знанию проявляется во всех сторонах жизни его носителя-неугодника.

Знающие цыгане говорят, что их барон виден сразу — уже с детства, с первых же лет. Заметив его среди играющих детей, за ним постоянно наблюдают, и так многие годы, и лишь окончательно удостоверившись, что замечен действительно бессознательный носитель логосов Тайного Знания и что он не оступается, его «коронуют» уже формально.

Смысл жизни настоящего цыганского барона отнюдь не в дальнейшем структурировании какой-нибудь субстаи-иерархии, к чему стремятся элементы современных священнических иерархий или авторитеты группировок, преступных на иной манер.

Есть поступки, за совершение которых «коронованный» цыганский барон должен быть исторгнут с лица земли — причём его умерщвление вменяется в обязанность каждого цыгана, за исключением разве что родных братьев и сыновей.

Стержень, объединяющий караемые немедленной смертью поступки, — бесчестие древнего идеала цыганского народа; некоторые формы бесчестия специально оговорены. Например, смертным преступлением считается то, что цыганский барон склонится в поклоне перед другим человеком Земли, тем более, если он в поклоне поцелует кому из мужчин руку. Это у русских подобный жест означает наивысшую степень духовного благоговения, у цыган же наоборот — это знак унижения всего цыганского рода, попрание его совести, духовного идеала.

Так что, когда болградский Цыганский Барон остановил меня у своего дома и на глазах у всей своей семьи в троекратном поцелуе руки обратился ко мне, как к автору предречённого «КАТАРСИСа», на том диалекте жестов, который только и понятен русскому, он не оставлял себе ни малейшей надежды прожить и суток...

 

Многого (ни того, кто есть барон у цыган, ни пророчеств об обстоятельствах появления «КАТАРСИСа») я тогда ещё не знал, и не только не увидел в его поступке руки помощи познавшего Тайное Знание, но, хуже того, испугавшись, видимо, с отчётливым выражением омерзения на лице, я бросился от него прочь к знакомым с соседней улицы отмывать руку...

А дня через три-четыре узнал, что Цыганский Барон уже похоронен — умер он всего через несколько часов после той роковой встречи. Но в те дни мне, если чему и было по силам удивиться, так только тому, что похороны его были неестественно бесшумны — неестественно как для городка такой численности, что в нём все друг друга знают, так и для обычно шумных цыган — как будто родня чего стыдилась. А ведь напрашивается: как мог этот человек с чертами лица васнецовского Ильи Муромца (примесь русской крови? сверхдревний архетип — защитника священных пределов?), будучи накануне явно здоровым, так быстро, всего за несколько часов, «естественно» умереть? Но нет, не догадался...

А о том, что Цыганского Барона убили, я по более обыденному маршруту сразу не догадался, потому что уголовное дело заведено не было. Взятка? А может, проще: родня молчала, а уполномоченные лица, не представляя мотива для возможности внутрисемейного убийства, закономерно его и не предположили...

 

Все эти годы о его на глазах у всех поклоне я вспоминал — в трудные минуты. О чём в соответствующих главах настоящего тома и написал. И поскольку тоже «не видел мотива», причинно-следственную связь в них выстроил с противоположным знаком: естественную, дескать, смерть предваряло предсмертное состояние, а не наивысшее проявление жизни. Но исправлять уже отредактированное и откорректированное собратом — помощником добровольным и бескорыстным! — не буду: что написал, то написал.

Теперь же думать, что именно моя нечувствительность вкупе с неведением о тонких уровнях жизни цыганского народа и вынудили этого удивительного человека на такую форму реализации таланта, — тяжело, больно.

Но ведь не один же я оказался вовлечён в то роковое событие?!

Рядом стоял и приехавший в гости на допотопной машине неизвестной марки его, похоже, старший сын. Там стояли остальные его дети, чуть поодаль жена и ещё какие-то женщины.

В конечном счёте, разве там не присутствовали все те, кому о его предсмертном поступке стало каким-либо образом известно?..

Может, всё дело в том, что мы, люди, за тысячелетия со времени грехопадения прародителей, деградировали настолько, что значимым для нас становится только то событие, которое «подкреплено» чьей-либо смертью? Тем более самопожертвенной личностно, вне внутренних течений стаи?

Да, я от него долго бегал. Всякий раз, оказавшись в центре Болграда (все восемь лет, что туда ездил), я постоянно натыкался на внимательный взгляд «Ильи Муромца». Но заговорить он попытался всего лишь раз. В то самое лето, когда разворачивались события, описанные в «КАТАРСИСе-1», — лет за пять до его убийства. Он был первым, кого В. увидела в Болграде — барон на своей лошади подъехал к автобусу совсем близко (встречал?). Попытка заговорить была неудачной не по его вине — я попросту шарахнулся, памятуя только об общеизвестных отрицательных сторонах цыганского народа.

Он, обращаясь ко мне, верно, знал наперёд, что я шарахнусь в сторону, как, верно, знал и то, что и спустя пять лет я вырвусь после троекратного поцелуя и помчусь отмывать руку. Прости меня, Илья.

А ещё он, верно, знал, что придёт время и я пойму смыслы его жеста — его в сложившейся ситуации посильный вклад как в создание «КАТАРСИСа» — ободрение фактор немаловажный, — так и, возможно, в распространение вести для тех, кому подвиги предков выровняли путь к счастью владения Тайным Знанием, — и тот лёд непонимания людей, в котором он и испепелил своё сердце...

 

О том, кто такой цыганский барон, я узнал — при следующих обстоятельствах.

Когда на следующий день после завершения работы над последним томом «КАТАРСИСа» я лежал, распяленный проводами датчиков на реанимационном столе кардиологического отделения, когда звуковые сигналы навешанных вокруг меня приборов не могли заглушить стоны агонизирующего — точно так же распяленного на соседнем столе — старого профессора с чеховской бородкой, дико боящегося момента смерти, когда я не мог заставить себя не слышать бессвязные бормотания других мужчин и женщин, последующая судьба которых мне неизвестна, — мысли мои вполне соответствовали положению:

А может, остановиться, отступить? Может, текст от редактора вернуть и сжечь? Ведь вот, до агонии осталось полшага...

Действительно, трудно не догадаться, что реанимационный стол для, несообразно ему, молодого человека событие не случайное. Тем более если он попытался восстановить поруганную о Понтии Пилате правду; правду, отворяющую Дверь к Тайному Знанию настежь, потому ими и скрываемую. Всего лишь сорокадевятилетний Михаил Булгаков и за меньшее, всего лишь за обозначение этой Двери, расплатился смертью и, притом, мучительной...

Но у Булгакова не было половинки, его уход ни для кого не потеря, а мне жену сиротой оставлять?..

А стоит ли шире отворённая Дверь этого?

Сами посудите: что ни сделай, что ни напиши, всё равно дураки останутся дураками, а те немногие, кому дано, разберутся и сами, разве что проплутают подольше — пусть пару десятилетий или даже десяток поколений... А ты расплачиваешься сердцем уже сейчас (плавает оно, оказывается, в какой-то жидкости, которой быть не должно!), от угроз и оскорблений утираешься тоже уже сейчас, опять таки «каморка папы Карло»... Да и что ждёт дальше? Кто не знает, что наилучшая для книги реклама — это смерть автора? Желательно, насильственная? И ещё более желательно — мучительная?

Точно так же: кто из знакомых с историей литературы не знает, что превосходящие общий уровень тексты создаются в невероятных условиях: или в холодном подвале, или на пыльном чердаке. А вот когда приходит известность и гонорары за переиздания позволяют перебраться хотя бы в обычные для времени условия, глубина текстов исчезает. Жизнь и мне не позволила избежать этого условия: хотя я и родился в обеспеченной семье, в которой на моё образование не скупились, если не сказать больше, но жизнь всех удобств лишила, загнала в полуподвал (чердака, правда, не было, вместо него была зимовка в полуразрушенном доме с моментально остывавшей кухонной печуркой). Итак, если был приведён в исполнение закон начала, то почему бы не исполниться и другому — о завершении?..

Не могу я так больше! Честно, не могу!.. Может, отступиться?..

Когда меня из реанимационного отделения перевезли в общую палату, то ближайшим соседом по палате оказался старый-престарый цыган, с уже растраченным лимитом инфарктов, — я понял всё немедленно, в конце концов, не в первый раз. И первый вопрос, который я ему задал, когда смог шевелить языком, был, понятно, о Цыганском Бароне...

И вот в ту самую минуту, когда стало чуть ли не осязаемо то одиночество (непонимание родственников и даже старшего сына; цыган-каратель верует, что совершает высоконравственный поступок; человек, перед которым склонился, изменившись в лице, вырывает руку и бежит её мыть), в котором Илья Муромец пошёл на смерть — на миру-то ведь и смерть красна, — когда стало ясно, что смерть он выбрал осмысленно (и всё это во флёре ещё не стёршегося образа агонизировавшего в диком ужасе обладателя интеллигентской «чеховской» бородки), когда зародилась мысль: а не мою ли смерть Илья взял на себя? — да даже если и не мою! — и пришло решение посвятить Психоанализ не того убийства Цыганскому Барону из Болграда, талант которого восставит его, умершего, но не мёртвого, во Второе Пришествие Христа.

 

Алексей Меняйлов

Декабрь 2001 года

Москва

 

Да, тогда, когда я писал этот текст, я ещё был христианином. Всего-навсего три с половиной года назад. Баро воскреснет, но только, точнее, не во Второе Пришествие Христа, а при Воскресении Чура, Праотца. Если угодно, во Второе пришествие Чура.

А интересно, христианин посвящает самую многодельную свою книгу «Психоанализ не того убийства» ведающему. Ничего, христианство не помешало.

И без логики Ворги я Цыганскому баро должен. Должен его, полевого коваля, заменить.

Или хотя бы найти заместителя.

А способов вижу пока только два. Первый, цыганам напомнить о завете их предков быть цыганам странствующими жрецами храма огня. Второй, стать странствующим валдой самому.

Но на современных цыган, здесь на Валдае одетых богаче, чем остальное население, где сядешь, там и слезешь. К тому же, кто знает, возможно, они своё предназначение уже выполнили, весть через тысячелетия пронесли до нужной «точки» — пусть даже Цыганский баро из Болграда был последним настоящим баро.

Остаётся только переселяться жить в поле самому…

Кочевать, спать под повозкой в прямом смысле, думаю, не придётся, кроме самого кузнечного инструмента и беседки придётся книг чуть не тонну с собой брать.

Будет всё это или не будет — неизвестно. Я ведь не знаю, что со мной произойдёт в Курейке. Каждое соприкосновение с территорией, помеченной Сталиным, меняло меня сильнейшим образом. Особенно Сольвычегодск и священный Кит-Кай. Но и Нарым тоже. Да и гора Русалка — встреча.

А ведь Курейка явно сильнее их всех. Может, я вообще оттуда не вернусь. В смысле грохнут или застряну года на четыре — как Сталин. А если и вернусь, то вдруг изменившимся настолько, что будет мне не до передвижной кузницы.

А ведь как красиво можно было бы здесь сделать! Столбы опорные резные, как на острове Вайгач — есть там один, полуистлевший, надо бы поправить. Один лик старца переходит в другой. И всё это между волнами. Вот такой на Вайгаче столб поставили оленеводы. А беседку-валдай можно и на мелководье поставить, и даже на лёд, среди снега. А вот последнее особенно интересно — а почему, разговор отдельный.

 

 

Оглавление

или всё готово

 

Оглавление обычно помещают или в самом конце книги, или в самом начале. Нарушу каноны и здесь. Перед тем как подытожить всё сказанное в этой книге, предлагаю читателю освежить идеи этой книги.

Итак:

 

1.      Знает слово

2.       Долины смерти

3.       Хозяйка леса

4.       Высоцкий: «Охота на волков»

5.       Тунгус и волк, казак и волк, Волк и волк

6.       Толстой и его охота на волка

7.       Суть культа предков

8.       Почему Данило матёрого волка, по сути, спас?

9.       Егор: избрание избранного

10.     Волчата и проволока

11.     Наташа (НТ-Ш — «прорвавшаяся к тайному знанию»)

12.     Тайна логова волка

13.     Чур и волк

14.     «Сармат» один, глаза разные.

15.     Что нам скажет идеолог уничтожения волков?

16.     Жертва волка

17.     Проблема волка-одиночки

18.     Лисья доха

19.     Почему Волк назначил Днём Победы ночь с 8-го на 9-е мая?

20.     Последняя штука Волка, от которой двинется всё и вся

21.     Почему эта книга ковалась на Валдае?

22.     Краткая инициатическая биография Волка

23.     Кочующий акцент Волка

24.    Странное поведение Волка под бомбёжкой

25.     Высосать смерть из умирающей девочки

26.     Волхв Афанасий Черных

27.     Совет волхвов

28.     Милосердие Волка

29.     Алхимики о Волке

30.     Инициация у кедра-дуба-oak

31.     Тайна коваля

32.     Священный волос от корня ВЛК

33.     Волк и цыганы

34.     Лукоморье

35.     Егор: в логове

36.     Клык волка

37.     Почему Волка гоняли по всему Русскому Северу?

38.     Предсказание Мессинга о 9-м мая

39.     Женщина в кузне

40.     Запретное слово «варга»

41.     Егор: на болоте

42.     Возможности «языка» в постели

43.     «Всё хорошо — не вру, без дураков…» (Марш деградантов)

44.     Стругацкие

45.     «Плаха»

46.     Пень

47.     Так что же, всё-таки, «необоснованные репрессии»?

48.     Действительные мотивы неприязни к Волку

49.     Канака — один из четырёх апостолов Девы

50.     Лоно Девы

51.     Лукаши

52.     «Нападение» волка — дар Хозяйки

53.     Тайна «Отцеубийцы»

54.     Сокровенное

55.     Вариация на тему «Чур и Волк»

56.     Меняющиеся ипостаси кузнецов

57.     Красoта Девы

58.     Идеальный ритуал Дня Победы

59.     Валдайский кузнец — валда

60.     Оглавление или «Всё готово»

61.     Егор: в древней обсерватории

 

Как видите, у нас, русских, всё готово. Тылы обеспечены. Прародину мы отстояли сами, дух волка избавился от балласта, волков-демократов, нужные сокола как жили, так и живут в местах, из которых их и ядерными взрывами не выковырить. Мы даже «языка» взяли — из «генштаба».

А всё-таки есть, согласитесь, историческая справедливость в том, что разметелил всю эту дурилку главного раввина зять. Я уже говорил, что «фильтрую базар» в пределах того, что им и так известно. Сорос, вон, из многих мест ушёл, а в Туруханске гвоздём сидит. Велика Россия, а Туруханск его стае слаще мёда.

Христианство нам вводили, начиная с VIII века, по линии торгового пути «из варяг в греки» из недр еврейских общин, которые составляли ядро городов на этом пути. «Неполноценные» (с еврейской точки зрения,  то есть отец — «юрист», а мать — местная шлюха) и составляли первые общины. Понятно, идея финансирования и обучения этих общин не могла быть плодом ума какого-то еврейского купчика. На это способен ум ранга главного раввина.

В 988 году Владимир, по летописям «равич» (сын раввина, но может, главного раввина?), южные племена славян только добил, под угрозой резни загнав креститься в Днепр. Закончилось это царство клеветы на волка, в сущности, в 1988 году — потому что именно в это время я, в то время ещё христианин, начал копаться по крупному в проблеме мировоззрения. Начал искать точку опоры.

Занятные всё-таки фортели выкидывает история.

Во всём мире, то тут, то там, на протяжении тысячелетий явлены были пророчества, дескать, в начале XXI века из «стран Гиперборейских» придёт очищенная древняя истина «солнца и огня». В другой системе пророчеств говорят так: «соединение науки и религии». Очень ехидная формулировка: из неё следует, что все до одной ныне циркулирующие религии суть враньё. Они не соответствует голосу Прапредка, не подтверждаются экспериментом, как основе истинной науки, адепты — простые клоуны. Отсюда и «соединение науки и религии».

Смысл всех этих предречений (Чур?!?) — возвращение волхвов из «пустыни».

Истина, возвращение которой предрекают тысячи лет, — не в плетении словес, и даже не в самом умном трактате.

Истина — это её носители,  воплощение сталина — и вокруг него личности, посвященные Девы.

Так что ходит уже, похоже, по улицам какого-то из русских городов мальчик (а может это уже вполне зрелый мужчина, и не в центре России, а на границе, в месте, напоминающем Гори, скажем, среди адыгов или бурят), который и есть тот, кого провидят пророки сквозь века и тысячелетия.

Мальчишка этот всё больше молчит — но проявляет себя в том, что умеет ценить Льва Толстого, а перед памятью Иосифа Виссарионовича Сталина и вовсе преклоняется. Возможно, и до книг Меняйлова уже добрался — или вот-вот доберётся.

Если он взрослый, то — кузнец (возможно, закончил машиностроительный факультет, и с металлом работал мало, а может, наоборот, без диплома, но работал с горячим металлом) или начинал кузнецом, пусть этим делом занимался недолго, как Сталин. А может, с раскалённым металлом впервые соприкоснулся у Меняйлова в валдае — летом на горе или зимой на льду.

Не всякий побывавший у наковальни видит особенный смысл в простых, казалось бы, словах — «так закаляется сталь» — но тому, которого мы ждём, этот смысл не чужд.

Стихии огня, воды и планеты раскрываются, понятно, и вне центра евразийского Заполярья, но четыре «апостола» Девы в совершенном виде явлены только там. Только там Полярная звезда действительно стоит в зените, а Солнце являет себя во всей полноте, «большом круге энергий».

Только там человека пронизывает неповторимое сочетание инициирующих геомагнитных и иных полей Прародины. Только там встречается белый сокол, который, несмотря на невероятный мороз, остаётся вкушать благословения Прародины. Являет их ценность. Дескать, смотрите, смотрите внимательно, о, волки!

Да и куда лететь, если все его друзья, включая и полярного волка, здесь, в земле, где, как нигде, ждут восхода солнца. Да и те, кто оставит след на воде, знают, куда идти к нему в гости.

И вообще, для неугодника, Волка солнце всходит только над Лоном Девы.

Читающий да разумеет.

То, что было достигнуто хотя бы раз, может быть воспроизведено. И даже на более высоком уровне.

Я вот сейчас перечислю, кто ставил столб исконной русской веры — и вы удивитесь! Оказывается, участвовали почти те же люди, что и на Сольвычегодском Совете знающих слово!

Нас было человек не более пятнадцати.

Там был родственник купца Некрасова, Амосов Сергей Анатольевич. Разница между ним и Некрасовым та, что Некрасов назывался купцом и торговал лесом, а Амосов по советским временам назывался инженером по лесозаготовкам.

Там был мальчишка-полуцыган, лет пятнадцати. Внешне совершенно цыган. По молодости ещё не успел проявить себя как кузнец — но ставить столб пришёл.

Там был и хозяин единственного сохранившегося на 1000-километровой Вычегде стада В. В. Шишков. При Сталине на Вычегде были громадные стада, травы там местами в человеческий рост — антисталинисты всё уничтожили. Осталось последнее стадо — исключительно усилиями Шишкова. Знает слово.

Там был один человек из потомков жителей Пожарищ.

Был там и внук Сталина.

Был там Сергей Шевчук, представитель молодёжи Киева, а ведь ему несравнимо дольше было добираться по сравнению с другими, пересадки, затраты. Не, ще не вмерла Украина, колы там таки люды е…

Я об украинце потому, что до полного комплекта Совета знающих слово не хватает только чеченца в два двадцать ростом. Среди остальных участников постановки столба были два потомка неизвестных — бывшие воспитанники детских домов, но на чеченцев они что-то не похожи, разве что квартероны. Так что если можно прировнять молодого киевлянина к чеченцу, то всё, полный комплект.

Это воспроизведение состава более чем символично. Ничего не изменилось со времени смерти молодости Сталина. Сменились только поколения, а остались те же люди, с теми же вкусами. А это значит, что мы можем всё. Любая победа нам по плечу. Будет у нас опять и песня о кузнецах, у которых дух молод и которые куют счастия ключи, будут и великие победы. Захотим, как и раньше, американские сенаторы будут выкидываться из небоскрёбов к воплем: «Русские идут!». Всё будет. Не будет другого — не будет ни смертей наркоманов, единственная вина которых в том, что их посадили на иглу, а это произошло только потому, что во главе страны стоит карлик. Не будет бессмысленных чеченских войн. Кривляющимся пидарасам с телеэкранов дадут пинка под зад.

Всё у нас будет. Надо только, чтобы закончилась эпоха политических карликов, и во главе России встал гений, уважающий веру отцов. Умеющий вобрать Прародину и Прапредка. Наслаждающийся от созерцания истины и красоты, прорусский правитель, святослав, сталин, неугодник.

Для этого надо, чтобы некий молодой человек — а может, и чистая девушка! — сказал бы: «Волк-Волчок! Я иду тебя спасти!». И пошёл бы спасать, зная, что, может быть, этот путь займёт у него много лет, даже двадцать пять — как в случае Сталина. Что многому ему предстоит научиться и наступит такая трудная пора, что и поговорить-то на равных станет не с кем. Возможно, придётся претерпеть истязания в христианских застенках — как некогда Сталину.

«…Братья и сёстры!

Враг будет разбит.

Победа будет за нами!..»

 

 

Егор: в древней обсерватории

 

Я не знаю, кто как читает, но когда читал «Весьёгонскую волчицу» я, меня мучил вопрос: а почему автор, который опубликовал своё произведение в 1987-м, писал о временах ушедших, причём точно указав дату: «два года после смерти Сталина». Почему, ведь коммерчески это не оправдано?

Нет, так прямо во времена начала демократизации сказать было невозможно — тогда была запрещена не только о Сталине правда, но даже упоминание имени было, так сказать, чревато. Однако, для того, кто умеет считать всё предельно ясно: «десять лет прошло с окончания Войны» — это как раз и есть «два года после смерти Сталина. Итак, Сталин умер, а новое начальство приказало уничтожать волков. Внезапно со смертью Сталина расплодившихся.

Природа говорила прямей некуда…

«Весьёгонская волчица» потому места всех русских, что это голос в нас предка.

 

«…Прислонившись спиной к берёзовому стволу, Егор время от времени поправлял палкой костёр, сгребал поближе к поленьям откатившиеся уголья и поглядывал на волчицу. Она почти не дышала, и, только присмотревшись, можно было заметить, как еле-еле поднимаются и опускаются подвздошины. Кровь из раны больше не текла, видно, и течь-то было нечему…

…Время шло всё быстрее к ночи, мороз усиливался. Впотьмах Егор нарубил ещё лапника и, устроив себе настоящую постель, лёг. Никакая опасность не угрожала ему в этой темени. Стаи больше не было, другие волки рыскали далеко, а всех прочих отгонял огонь костра и волчицын запах. Зарывшись в лапник, Егор лежал и смотрел на небо.

Оно было всё в звёздах и всё дрожало, как будто еле выдерживало тяжесть звёзд. Их вид никогда особенно не волновал Егора. Он относился к ним как к чему-то само собой разумеющемуся — как к листьям на деревьях или к перьям на курице. Ну звёзды. Ну есть и есть. Не было бы их, было б что-нибудь другое. Гармония звёздного неба была ему незнакома, и если б ему сказали, что на небе можно найти чуть ли не сотню созвездий, он удивился бы, потому что знал из них одно-единственное — Большую Медведицу. Как-то так получилось в жизни, что некогда было разглядывать звёзды. И вот, в кои-то веки, он смотрел на них, и постепенно звёздная картина всё сильнее захватывала его. В прозрачности белых и голубых огней звёзды казались такими чуждыми, что брала оторопь. Это ж сколько до них?! Он и представить не мог, сколько, и лишь смутно, словно бы инстинктом живущего в нём другого существа, угадывал чудовищность расстояний. До звёзд было так далеко, что всякий путь к ним искривлялся, но никакое тяготение и никакие иные поля не могли отклонить мысль. Всепроникающая, она в кратчайший миг перенесла его к звёздам, и он ужаснулся, посмотрев с этой страшной высоты вниз.

Всё виделось ему, не стало никаких горизонтов, и можно было заглянуть за самый край. Безлюдна и темна была лежащая под ним земля. Всё спало там, и только в одном месте, как свеча на ветру, трепетал слабый костёр. И кто-то, знакомый по какой-то далёкой, словно уже прошедшей жизни, сидел возле костра и смотрел в ночное небо. И то ли живой, то ли мёртвый волк лежал рядом на красном от крови снегу. Дикий лес обступал этих двоих, но всё будто повымерло в нём или бежало прочь, как от предчувствия  чьей-то близкой смерти. Она действительно была близка; её присутствие ощущалось даже здесь, на звёздных высотах, и в тот самый миг, когда она приблизилась к костру, небо над лесом прочеркнул ослепительный след упавшей звезды…

Егор очнулся. Словно что-то прошло мимо, задев его своим краем. Он привстал и почувствовал, как по спине прошёл холодок: на него смотрела волчица. Было чудом, как она, почти неживая, сумела повернуться, но теперь она лежала на брюхе и смотрела в лицо Егору неотрывным немигающим взглядом…»

 

 

 

 

Книги Алексея Меняйлова:

Катарсис-1 Подноготная любви (первое издание 1997).

Катарсис-2 Теория стаи. (первое издание 1999). Распродано и второе издание тоже.

Катарсис-3 Понтий Пилат (первое издание 2002). Последние экземпляры.

Дурилка. Утончённые приёмы скрытого управления. Записки зятя главного раввина.

Сефирот. Утончённые приёмы скрытого управления. Записки зятя главного раввина.

Теория стаи. Утончённые приёмы скрытого управления. Записки зятя главного раввина. 2003. Распродано.

Сталин: прозрение волхва. 2003. Распродано.

Сталин: Культ Девы. 2004.

Стратагемы вызволения гения в древнерусских культах. 2005.

 

Уважаемые читатели!

Ваши КОНКРЕТНЫЕ предложения о сотрудничестве или поддержке вы можете сообщить Галине Александровне по тел. (095) 930-99-30 или написать по адресу: 101000, Москва, главпочтамт, до востребования Меняйлову Алексею Александровичу. E-mail: amgo@mail.ru http//katarsis.narod.ru

 

Распространение: Москва (095) 930-99-30; С-Пб. (812) 141-23-37; Новосибирск (3852) 36-10-26.