Ричард Бендлер, Джон Грнндер, Вирджиния Сатир.

Семейная терапия

ПРАКТИЧЕСКОК РУКОВОДСТВО

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

ВСТУПЛЕНИЕ

О НАС И ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРИМЕРЫ ЭФФЕКТИВНОЙ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

ВВЕДЕНИЕ

ПРИМЕРЫ: ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ

ПРИМЕРЫ: ВТОРОЙ УРОВЕНЬ

РЕЗЮМЕ

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ТИПЫ КОММУНИКАЦИОННЫХ СИСТЕМ

ВВЕДЕНИЕ

ЗАДАННЫЙ ЦИКЛ ОБЩЕНИЯ

КОММУНИКАЦИОННЫЙ ЦИКЛ С ОБРАТНОЙ СВЯЗЬЮ

СБОР ИНФОРМАЦИИ

ТРАНСФОРМАЦИЯ СИСТЕМЫ

ЗАКРЕПЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЭПИЛОГ

 

 

 

 

 

 

УДК 615 8 ББК 88.52

Ричард   Бэндлер  Джон   Грнндер   Вирджиния   Сатир

"Семейная терапия" /Пер. с англ Ю.С.Уокер — М.- Институт Общегуманитарных Исследований, 1999 — 160 с.

Систематичное и доходчивое изложение НЛП-подхода к семейной тера­пии, составленное основателями НЛП — Ричардом Бэндлером и Джоном Гриндером — при сотрудничестве с знаменитым семейным терапевтом — Вирджинией  Сатир

Эта книга — хороший помощник для тех, кто хочет эффективно разрешать семейные проблемы — свои собственные или проблемы    клиентов

Издание осуществлено при участии фонда "Университетская

книга

ISBN 5-88230-078-9

©ЮС Уокер 1999

© Science & Behavior Books 1982

А

Вступление

 

О НАС И ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

Для нас троих процесс написания этой книги давал воз­можность измениться, вырасти и объединить в единое це­лое части нашего опыта по созданию семейной и индивиду­альной терапии. Мы пришли к ясному пониманию того, как применить к совместному написанию этой книги то ис­кусство общения, которое используем в терапии. Взяв три очень разных модели мира, — три весьма различных типа квалификации и, используя искусство общения друг с дру­гом, мы сумели изложить на бумаге то знание, которым обладаем. Так что мы хотим рассказать нашим читателям о тех способах общения, которые оказались весьма плодо­творными и полезными не только в семейной терапии, но и при написании этой книги. Те модели общения, которые приводятся здесь как образцы эффективного общения с чле­нами семьи в процессе терапевтических занятий, являются теми же моделями общения, которые использовались для совместного написания этой книги. Способность общаться гармонично — это искусство, которое мы надеемся пронес­ти с собой через всю жизнь: как в терапии, так и в своих межличностных взаимоотношениях. Такое общение прино­сит ощущение подлинной удовлетвореннности. Наибольшее удовольствие и радость дают нам открытия новых, более эффективных путей общения. И общение для нас — это непосредственное переживание и соприкосновение с тем, что чувствуют другие; возможность ясно видеть непрерыв­ный танец данного момента, слышать полнозвучие жизни.

Это наслаждение общения играло важную роль при на­писании этой книги. И конечно же, главным нашим уст-

Вступление

ремлением при создании этой книги было желание предло­жить людям, занимающимся терапией, некоторые новые воз­можности, модели общения, новые пути решения семейных проблем, которые вплоть до сегодняшнего дня мы исполь­зовали, только общаясь между собой. Мы призываем и на­деемся воодушевить вас на поиски новых возможностей межличностного взаимодействия с семьями, с которыми вы работаете, как это постоянно делаем мы. Ведь существует великое множество способов эффективного и созидатель­ного общения — целые пласты человеческого существова­ния, которые мы все еще не открыли в своей жизни.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга о людях, которые страдают, и о тех, кто пыта­ется им помочь. Этот мир полон добрых намерений, и при этом все осознают, что эти добрые намерения не всегда осу­ществляются1. Родители хотят самого лучшего для своих детей, дети хотят того же для родителей, терапевты - для своих клиентов, клиенты — для терапевтов. И почему же потом люди с такими добрыми и благородными намерения­ми вступают во взаимоотношения, приносящие боль и горе, а совсем не то, чего они хотели? Очевидно, происходит что-то такое, что не контролируется и не осознается лично­стью — какой-то упущенный момент; эта неопознанная часть общения, может быть найдена, осознана и использована каждым. Эта книга посвящена тому, как это сделать в се­мье, как помочь ей найти этот упущенный фрагмент.

Если вы ощущаете себя в полной мере самостоятельным, ответственным человеком, то, вероятно, понимаете, что на­мерения людей очень часто не совпадают с тем результа­том, который они получают из взаимодействия друг с дру­гом — из неудовлетворительного взаимодействия. И что люди, открывшие для себя новые возможности общения, скорее всего не ограничатся лишь благопожеланиями, но и смогут использовать, будут использовать, научатся исполь­зовать эти возможности и достигнут положительных изме­нений с помощью этого знания. Это вполне естественный, жизнеутверждающий путь развития. Мы считаем, что у всех людей есть для этого все необходимое: наша работа семей-

1Всем известно, где заввершаются дороги из благих намерений

Вступление

ных терапевтов заключается в том, чтобы сделать это зна­ние доступным и полезным для каждого. В этом плане ни у одного человека нет "зон молчания". То есть все, что вли­яет на человеческую личность, или каким-то образом каса­ется ее, следует открыто обсуждать, если это поддается вос­приятию, и если в это время, личность способна воспринять это. Мы стремимся воспринять другую личность как мож­но более полно, целиком, во всех ее проявлениях. Навер­ное именно это и является заботой о личности, вниманием к ней в подлинном смысле этого слова. Для терапевта иног­да необходимо объединиться с частями личности клиента, с которым он работает; и сделать это нужно таким обра­зом, чтобы стать твердым ведущим во взаимоотношениях с сопротивляющимися частями личности. Для терапевта иног­да бывает трудно просто присутствовать, когда рядом бо­рется и страдает другой человек. Конструктивная борьба — это процесс, во время которого люди учатся и развивают­ся. Если внимательно наблюдать, то становится видно, что в любой момент времени любой человек делает все что мо­жет, с учетом того, что он знает о себе2. Обратите внима­ние, что для нас одинаково важно и желание и возмож­ность измениться, и мы готовы и направлять и поддерживать этот процесс. Здесь не должно быть неудач.

Наш подход предполагает, что личность терапевта — это главный инструмент для изменения личности пациента. В идеале терапевт моделирует то, что, как он ожидает, долж­но измениться. Мы специально говорим о процессе, но не о содержании. Стимул, придаваемый пациенту заключается в том, чтобы измениться, копируя процесс, и, следователь­но, терапевт использует первоначальное обсуждение этого процесса. Обратите особое внимание на сенсорные каналы терапевта: постоянно должна развиваться и совершенство­ваться его способность видеть, слышать, чувствовать, обо-

2 А знание это более чем ограничено

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

нять, ощущать вкус и т. д. В нашей модели очень важным является то, что терапевт обязан собрать информацию о процессе общения, а не делать всевозможные заключения о нем. Более того, терапевт обязан различать вводные, кото­рые включают его собственный опыт и знания, накоплен­ные в прошлом, и то, что целиком и полностью идет от человека, с которым он работает. Это означает, что тера­певт должен четко отличать свою личность от личности пациента. На результат терапевтического процесса очень сильно влияет то, с чем терапевт работает: с неким расши­рением своей личности, или с личностью, сидящей напро­тив него. Именно четкое представление о том что есть "ты" и что есть "я", является стимулом терапевтического про­цесса и приводит к встрече двух личностей, а это и есть цель терапии.

Предполагается, что в это время еще только начинается вовлечение личности клиента в процесс становления. Ре­альная терапия — исследование, и терапевт — также часть процесса, он не остается вне терапевтического преобразо­вания. Легко заметить, что в результате каждого сопри­косновения с другой личностью мы слегка (или сильно) меняемся. Если с нами этого не происходит, то мы чувству­ем, что переходим в категорию непогрешимых судей3.

То, что представлено в этой книге, является моделью постоянного процесса, восполняющего утраченные части в общении и приводящего к тому, что намерения людей в процессе общения и то, что в действительности из этого получается, постепенно начинают совпадать. Наш метод — это создание новых возможностей, а не уничтожение ста­рых. Многие терапевтических модели, построенные ранее, основаны на представлении об идеальной личности, и по­этому представляют собой подгонку реальной личности под некую «форму». К сожалению, похоже на то, что нет ника-

У Бендлера однажды даже отросла мантия

Вступление

кой универсальной модели человеческого существа, что каж­дая личность имеет свою собственную модель, свой соб­ственный идеал. Мы рады этому и стремимся к развитию именно этой уникальности. Это согласуется и с биологи­ческой неповторимостью каждого человека.

Хочется подчеркнуть, что предлагаемая в этой книге мо­дель семейной терапии сконструирована специально для со­здания жизненного опыта. Мы верим, что много времени и усилий тратится впустую на создание моделей, которыми люди в дальнейшем подменяют реальный жизненный опыт. Семьи — те люди, которые обращаются за помощью — помещаются в рамки определенных категорий, содержащих­ся в моделях, а ведь их надо просто выслушать, ощутить их проблемы и побудить их к созиданию. Наша модель — это путь, который поможет вам более полно участвовать в изменениях, происходящих с вами и с вашей семьей в про­цессе развития, осознания жизненного опыта, в семейных радостях и печалях. В сущности наша модель является спо­собом помочь терапевтам настроиться на процессы разви­тия и изменений, происходящих в семьях, с которыми оно работают , и вести себя адекватно. На этому пути вы смот­рите, слушаете, чувствуете и участвуете в освоении жиз­ненного опыта, в создании четкого и конструктивного вза­имодействия и в преобразованиях, происходящих в ходе семейной терапии.

В результате нашей работы и наблюдения за поведением хорошо знакомых людей мы сделали вывод, что так назы­ваемая «цивилизованность» ограничивает проявления сво­боды личности. Ниже мы перечисляем то, что люди при этом утратили:

1. Свободу видеть и слышать то, что происходит сейчас (вместо этого мы удаляемся в то, что должно быть, может быть, было или будет).

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

2.  Свободу чувствовать то, что ощущается сейчас (вместо этого мы ощущаем то, что    должно ощущаться, может ощущаться или будет ощущаться).

3.  Свободу чувствовать то, что есть сейчас (вместо этого мы чув­ствуем то, что должно быть, может быть, было или будет).

4.  Свободу достичь того, что именно вы хотите, не дожидаясь, пока кто-то вам это не предложит.

5.  Свободу идти на риск в ваших собственных интересах, не дожи­даясь того, пока ситуация измениться, и вы сможете получить то, что хотели.

Учитывая сказанное выше, заметим, что человек только тогда становиться по-настоящему свободным, когда он мо­жет сказать то, что он думает, слышит, видит здесь и сей­час; когда он может достичь именно того, что он хочет сейчас; когда он прямо сейчас может пойти на риск в своих собственных интересах; когда он может общаться и эффек­тивно осуществлять обратную связь.

Только тогда он становится человеком, который непос­редственно контролирует свою внутреннюю жизнь и жизнь за границами своей личности.

Данная книга — это наша попытка сделать «несвобод­ных» людей свободными.

 

Часть первая

Примеры эффективной семейной терапии

 

ВВЕДЕНИЕ

Далее мы изложим наш взгляд на обширную и волную­щую деятельность в сфере семейной терапии. В той мере, в какой это касается любой сложной области человеческого поведения, способность терапевтов проводить семейную те­рапию — это нечто большее, нежели просто способность понимать других людей и общаться с ними. Проводя семей­ную терапию, терапевт делает все это, но делает весьма специфически. Цель этой книги — объяснить читателю те модели общения, к которым мы пришли в ходе наших за­нятий семейной терапией, и связать воедино теорию и прак­тику семейной терапии. Специально, тщательно отбирая модели поведения, применяемые в семейной терапии, мы хотим достичь нескольких вещей:

во-первых, заставляя самих себя осознавать и фиксировать приме­ры, модели нашего собственного поведения или проведения при семейной терапии, мы систематизируем свою работу и будем ока­зывать более эффективную помощь;

и, во вторых, мы будем способны эффективно передавать наш опыт другим психологам, занимающимся семейной терапией , так что' по мере передачи нашего опыта и знаний диалог между нами и другими терапевтами будет все более эффективным и насыщен­ным.

Мы попытаемся достичь этих целей, создавая упрощен­ные модели или схемы нашего поведения при проведении при семейной терапии. Под упрощенной моделью мы под­разумеваем просто учебник, который может быть исполь­зован любым человеком, желающим эффективно работать

12

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

в качестве семейного терапевта. Этот учебник для проведе­ния семейной терапии будет простым, если в нем будут пред­ставлены модели поведения, необходимые терапевту для эффективной и творческой работы в стиле «шаг за шагом», который позволяет терапевту одновременно использовать и учиться использовать представленные модели поведения. Как нам представляется, представленные модели не могут быть истинными или ложными, точными или не точными, но скорее их следует подразделить на полезные, эффектив­ные или бесполезные, неэффективные для тех целей, для которых они предназначены. Поскольку цель модели, ко­торую мы здесь создаем, — помочь каждому из вас стать более эффективно действующим терапевтом, мы представ­ляем ее вам и предлагаем рассматривать ее как пример по­ведения, которое мы здесь идентифицируем, и использо­вать его в вашей работе семейного терапевта.

Первая наша цель — найти некий опыт, некие знания, которые известны любому терапевту. Если нам удастся это сделать, то дальше мы будем двигаться совместно. Если мы осуществим это, то у нас будет хорошая отправная точка, отталкиваясь от которой можно построить модель так, что она будет полезной для всех нас. В такой сложной облас­ти, как семейная терапия, очень много точек, с которых возможно стартовать, так что на лицо проблема выбора. Тем не менее, мы решили начать с примеров вербального общения: когда терапевт и члены семьи общаются друг с другом с помощью слов. Это вовсе не означает, что слова более важны, или что они обладают неким приоритетом над другими формами общения, например, такими как дви­жения тела, тон голоса и т. д., но просто это та самая от­правная точка, то знание, которое нам всем доступно и от­куда мы начнем.

Для того, чтобы помочь каждому из вас по мере прочте­ния этой книги, связать текст с вашими реальными чув­ствами, взглядами, звуками, запахами, вкусами, с возбуж-

13

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

дением и наслаждением от работы с конкретной семьей, мы приступим к делу, представляя отрывки из стенограмм для иллюстрации определенных примеров нашего опыта. Эти отрывки мы считаем наиболее яркими. И, наконец, перед тем как начать, нам хотелось бы напомнить вам о том, что вы должны идентифицировать эти примеры из стенограмм в первой части книги; эта часть собственно и предназначе­на для того, чтобы дать вам некоторую практику в распоз­навании таких примеров. Как только мы дадим определе­ние примеру, мы больше не будем останавливаться на нем, если он еще раз встречается нам; но продолжим давать оп­ределения другим случаям. Во второй части эти примеры распределены по естественным группам, которые помогут вам систематизировать свой опыт в проведении семейной терапии.

А сейчас мы предлагаем вам расслабиться, устроиться поудобнее и применить все ваши познания и мастерство для того, чтобы связать наши слова со своим собственным опытом.

ПРИМЕРЫ: ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ

Есть несколько важных вещей, о которых не должен за­бывать эффективно действующий семейный терапевт когда идет на встречу с семьей.

Первое — это то, что сам факт, что семья обратилась к семейному терапевту, — это прямое указание на то, что они надеются изме­ниться к лучшему. Основываясь на собственном опыте, мы мо­жем сказать, что это является реальностью даже в том случае, когда члены семьи не осознают этого. В самом деле, даже в экстремальном случае судебного разбирательства семья предпо­читает обратиться к терапевту, а не к судье. И ее присутствие в кабинете у терапевта — это прямое указание на то, что они наде­ются сохранить семью и в глубине души верят, что смогут изме­ниться.

Второе, как мы полагаем, — это то, что на каком-то уровне члены семьи понимают, что для того, чтобы измениться, им нужна по­мощь. На основе своего опыта, мы также пришли к выводу, что такая семья может измениться, и наша задача — помочь им реа­лизовать эту возможность. Следовательно, одна из наших глав­ных целей — помочь членам семьи обнаружить и воспринять внутри семейной системы возможности, необходимые для таких изменений, хотя в данный их невозможно обнаружить и воспри­нять. Терапевт будет работать с семьей, развивая молчаливое доверие и внутреннюю уверенность как первый и необходимый шаг к изменениям. Без доверия нельзя пойти на какой-либо шаг, и никаких реальных изменений не произойдет.

Третье: когда семья общается с каким-то определенным терапев­том, она воспринимает его личность, как проводника, лидера, который поведет ее к изменениям . Такой терапевт служит для семьи моделью. Скажем более конкретно: такой терапевт пред-

15

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

лагает модель открытости, свободы выбора уместных возможно­стей, относящихся к делу в данное время и в данном месте. Для этого необходимо, чтобы терапевт хорошо осознавал и контро­лировал процессы, происходящие в нем самом, а также требова­ния и нужды семьи4. Эта модель работает не только на уровне сознания, но также и на подсознательном уровне, то есть опреде­ленные сигналы передаются позой терапевта, тоном голоса и т. д., и это служит моделью для членов семьи.

Прежде всего мы оценим начало терапевтического заня­тия по семейной терапии. Терапевт представляется и запо­минает имена членов семьи. Сейчас мы представим вам при­мер терапевтического занятия, который служит иллюстрацией того, как достичь желаемого результата. Мы хотим подчеркнуть, что нижеследующая стенограмма весь­ма фрагментарна. Выделенная часть, относящаяся к Дей-ву, является лишь частью общей стенограммы. Терапевт в общении с другим членами семьи использует те же самые примеры общения и уделяет им столько же внимания и вре­мени. Для того, чтобы представить эти приемы в должном виде мы опускаем часть стенограммы.

Терапевт: Очень рад нашей сегодняшней встрече. И мне очень хотелось бы знать, что именно каждый из вас надеет­ся изменить, придя сюда для совместной со мной работы. Я не знаю, был ли процесс, через который вы прошли, перед тем, как прийти сюда, трудным или простым для вас, но я знаю, что ваш приход сюда — это первый шаг навстречу тем изменениям, которых вы так хотите (пауза). Дейв (адресу­ясь к главе семьи), хотелось бы знать, не можете ли вы пролить немного света на свои надежды относительно вас самих и относительно вашей семьи. Не могли ли бы вы ска­зать мне, что вы хотите изменить своим приходом сюда.

4 Опытные терапевты обычно полагаются при проведении терапии на свои естественное реакции, на бессознательное. Тем не менег, они могут об­наружить, что эта книга, как это ни странно, полезна и для них.

16

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Дейв: Хорошо... Я чувствую, что мы больше не мо­жем удерживать, сохранять себя как семью... похоже, что что-то теряется, упускается... я не совсем точно уверен в своих ощущениях. Я не могу ни избежать это­го, ни контролировать это.

Терапевт: Хорошо, Дейв. Не могли бы вы указать мне нечто, что утрачивается для вас, проходит мимо?

В этой короткой стенограмме есть несколько ярко выра­женных важных примеров. Первое: терапевт предлагает или допускает, что:

1.  Есть определенные вещи, которые семья желала бы изменить ("хотелось бы знать, что именно каждый из вас надеется изме­нить...", "те изменения, которых вы так хотите...", "пролить немного света на ваши надежды...", "что, по вашему мнению, должно конкретно измениться...").

2. Семья прошла через определенный процесс перед тем, как реши­лась пойди к терапевту или обратиться к терапии ("...был ли процесс, через который вы прошли, чтобы прийти сюда, труд­ным или простым для вас...").

3.  Процесс изменений уже начался ("...ваш приход сюда — это первый шаг на встречу тем изменениям, которые вы так хоти­те...").

Заметьте, что терапевт не спрашивал членов семьи, есть ли у них надежда на возможные изменения, есть ли у них способности к изменениям; он предполагает, что они есть, и он не абстрактно спрашивает, что они хотят изменить, он спрашивает, каких конкретно изменений они хотят. Следо­вательно, он фокусирует внимание на том, какие именно у семьи надежды, каких изменений она желает, а не на том, существуют ли вообще эти изменения и надежды. Терапевт очень последователен в использовании определенных линг­вистических форм; конкретно — он использует языковые предложения как инструмент языкового введения семьи в

17

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

терапию. Другими словами, вместо использования языко­вых форм из колонки А, он использует их из колонки Б:

Есть ли у вас надежды? Прошли ли вы через какой-либо процесс, чтобы решиться придти сюда? Все ли вы хотите изменений (каждый ли из вас?)

В

Какие у  вас надежды?

Был ли простым тот процесс,

который превел вас сюда?

Каких именно изменений хочет каждый из вас?

Путем умелого использования языковых предположений терапевт может помочь семье сосредоточиться на тех це­лях, которые наиболее важны для достижения того, что они хотят получить от терапевтического семинара.

Из своего терапевтического опыта мы поняли, что очень важно, чтобы семейный терапевт поддерживал контакт с каж­дым членом семьи индивидуально. Терапевту следует быть очень осторожным, и ни в коей мере не предполагать, что кто-то один из членов семьи может быть выразителем интере­сов остальных членов семьи. Терапевт заключает серию дого­воров с каждым членом семьи, в результате которых про­изойдут изменения. Таким подходом терапевт четко признает целостность и независимость каждого члена семьи. Основу искусства семейной терапии составляет способность терапев­та объединять независимые, растущие надежды и желания каждого в отдельности члена семьи с целостностью их семей­ной системы. Анализируя совместно с членами семьи те изме­нения, к которым они стремятся, терапевт проводит мастерс­кое использование языковых предположений. Конкретные языковые предположения, используемые терапевтом, будут эффективными только в той степени, в которой они соответ­ствуют растущим потребностям семьи.

Второй важный пример, иллюстрируемый стенограммой, это очень деликатный способ, с помощью которого терапевт

18

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

начинает собирать информацию. Есть несколько примеров, которые терапевт использует в стенограмме. Он начинает с заявления о самом себе («Очень рад...»). Далее он использу­ет серию вопросов, которые не являются вопросами в обыч­ном смысле этого слова. Например, заметьте:

«Мне очень хотелось бы знать, что каждый из вас...» «Я не знаю, был ли процесс, легким или трудным...» «Дейв, хотелось бы знать, не можете ли вы пролить немного света....»

Данные лингвистические формы, используемые внутри предложения, называются «вставленными вопросами». Ког­да вопросы так вставлены в предложение, как это сделано в приведенном примере, они не требуют ответа, поскольку они начинают введение некоторых спорных вопросов в фо­кус внимания слушателей — в данном случае это вопросы относительно того, каковы надежды каждого члена семьи, каковы желаемые изменения и с чем они связаны. В допол­нение к сказанному, такой способ постановки вопросов дает возможность каждому слушателю ответить так, как он счи­тает нужным. Другими словами, это дает члену семьи мак­симальную свободу выбора в том, как и когда он будет отвечать. Это кажется нам особенно важным на начальной стадии семейной терапии, когда терапевт собирает инфор­мацию. И последнее: после того как терапевт задает не­сколько таких «скрытых» вопросов, он делает паузу для того, чтобы каждый член семьи получил время для выбора ответа на вопрос, если он решил отвечать.

Один из возможных вариантов действия, который остается у терапевта после того как он не получил вербального ответа на свой «скрытый» вопрос, — это возможность выбрать одно­го из членов семьи и, узнав его имя, попросить ответить. Сно­ва отметьте, что даже после идентификации члена семьи, те­рапевт очень деликатен в своих вопросах, используя в первую очередь «скрытые» вопросы («Я хочу знать, не могли бы

19

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

вы...»). Более того, терапевт использует другой важный лин­гвистический шаблон по мере того, как он все более явно пытается собрать информацию — вежливые команды (разго­ворные постулаты). Терапевт хочет, чтобы Дейв (отец/муж) ответил на «скрытый» вопрос, который был ему задан. Но тем не менее, терапевт вместо того, чтобы дать прямо коман­ду, например: «Дейв, скажите мне конкретно, что вы...», за­дает Дейву вопрос в следующей форме: «Не могли бы вы сказать мне конкретно, что вы...»

Позднее, после ответа Дейва, терапевт снова использует ту же самую форму вопроса — вежливую команду (разго­ворный постулат): «Дейв, не могли бы вы рассказать мне о том, что теряется для вас, упускается?»

Для этого примера важным является следующее, — хотя то, о чем говорит терапевт, имеет форму такого вопроса, на который вполне можно ответить односложно, оно также имеет силу команды. Рассмотрим обычный каждодневный пример: вы и ваш друг находитесь в одной комнате; звонит телефон, ваш друг смотрит на вас и говорит: «Ты не мог бы взять трубку?»5 Это предложение имеет форму простого вопроса, который требует ответа только «да» или «нет», тем не менее типичный для вас ответ в данном случае это — снять трубку. Другими словами, вы будете отвечать на этот вопрос так, как если бы ваш друг дал вам прямое указание: «Возьми трубку!»

Использование подобных форм вопроса «да»/«нет» в при­веденных выше случаях — это вежливая форма прямых ука­заний. И снова, умело используя этот шаблон, терапевт ос­тавляет члену семьи максимальную свободу для ответа.

Теперь мы вернемся к стенограмме.

Терапевт: «Хорошо, Дейв, не могли бы вы расска­зать о том, что теряется для вас, проходит мимо?»

5 Мы не будем вдаваться во все лингвистические подробности и тонкости данного примера

20

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Дейв: «Я хочу нечто для себя, и я действительно ощущаю, что моя семья тоже в чем-то нуждается.»

Терапевт: «Не могли бы вы сказать мне, что из себя представляет это «нечто», что это такое?»

Терапевт начал решать задачу: понять, как хочет изме­ниться Дейв. Он повторяет этот вопрос каждому члену се­мьи. Для того чтобы эффективно проводить семейную те­рапию, терапевту необходимо одновременно понять две вещи: какие внутренние ресурсы осознает и использует се­мья в данный момент, и к какому состоянию семейной сис­темы они стремятся, ради чего они согласны работать. Каж­дый вербальный и невербальный обмен, контакт с членами семьи дает терапевту информацию, необходимую для пони­мания текущего состояния семейной системы, и в то же самое время он дает членам семьи возможность учиться. Посредством плодотворного общения терапевт с самого начала помогает членам семьи выработать цель, которая может быть достигнута в процессе изменений — желаемое состояние. В данном конкретном случае терапевт спраши­вает главу семьи — мужчину, чего он хочет для себя и для своей семьи. Дейв пытается ответить, он говорит: «...неко­торые вещи упускаются», «.. .хочу чего-то для себя...», «.. .не­обходимы некоторые вещи, тоже...». Ухо терапевта долж­но быть очень чутким, оно должно сразу улавливать те части вербального послания, которые не несут на себя от­печаток специфической части жизненного опыта говоряще­го. Если терапевт не желает сделать вид, что он понял о чем идет речь в общих фразах отвечающего, то ои может уточнить. То есть, вместо того, чтобы считать, что его по­нимание общих фраз, сказанных членом семьи, совпадает с тем смыслом, который говоривший вкладывает в эти слова, терапевт может потратить время и энергию для того, чтобы более точно определить, что именно хотел сказать член семьи, с которым он работает. Терапевт может достичь это-

21

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

го приятным и искреннем образом, спрашивая говоривше­го о том, что конкретно он имел в виду, говоря вышеприве­денные общие фразы.

Для нас также важно подчеркнуть, что в то время, когда терапевт использует лингвистические шаблоны, вставлен­ные вопросы и вежливые команды (разговорные постула­ты), чтобы получить информацию и установить индивиду­альные контакты с членами семьи, он также предлагает некую информацию. Терапевт одновременно дает свое по­нимание тех посланий, полученных от членов семьи, на­пример если он задает вопрос в таком виде: «На какие кон­кретно изменения вы надеетесь для самого себя?», то он неуловимо и тонко представляет свою интерпретацию того, что означает для него присутствие семьи у терапевта: а именно, что их задача, их цель — измениться. Такой про­цесс подачи и получении информации является шаблоном общения и собственно общением одновременно

В каждом ответе Дейва терапевт может идентифициро­вать лингвистическую форму, которая не позволяет тера­певту определить некоторую часть опыта Дейва: «некая вещь», «нечто», «что-то». Это общий пример: люди, обра­щающиеся к терапевту за помощью, часто не знают в точ­ности, что же именно они хотят и на что надеются. И наша задача, в частности, помочь им определиться. Это отража­ется и в словах, которые они используют при общении с другими людьми. Когда в части предложения мы можем различить индивидуально специфическую часть опыта слу­шателя, мы говорим, что эта часть обладает специфичес­ким индексом. Когда в предложении мы не можем разли­чить такую характерную для слушателя деталь, мы говорим, что специфического индекса нет. Каждый раз, когда Дейв отвечает, его предложение включает часть, в которой невоз­можно вьщелить часть жизненного опыта терапевта (нет спе­цифического «индекса ссылки»). Это сигнал для терапевта — он может спросить говорящего, что именно он имеет ввиду:

22

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

«Не можете ли вы сказать мне одну вещь...» «Не можете ли вы сказать мне, что представляют из себя эти проходящие мимо вещи...»

Здесь терапевт последовательно помогает Дейву понять, выразить то, к чему он стремиться, чего он хочет. В то же самое время терапевт знакомит членов семьи с эффектив­ными способами общения. Когда терапевт слышит что-то, что он не может связать со своим жизненным опытом, то вместо скользкого и малоэффективного общения, претен­зий на то, что он действительно понимает, о чем говорит Дейв или то, что он может читать мысли Дейва, он просто идентифицирует ту часть предложения, которую он не мо­жет понять, и спрашивает о ней. Любые предположения должны быть оплачены. Терапевт, требуя ясного и правди­вого общения, посылает семье послание, что он серьезно воспринимает как свою способность понять, что им надо, так и их способность общаться, и что он заинтересован в действительном понимании того, что они хотят.

Терапевт: «Не могли бы вы сказать, что из себя представляет это «нечто»?»

Дейв: «Ну, я не знаю... Я думаю, я теряю контакт...»

Терапевт: «Теряете контакт с чем?»

Дейв: «Я не знаю, я не уверен.»

Терапевт: «Дейв, чего вы конкретно не знаете и в чем вы не уверенны?»

Дейв: «Ну, больше всего я не уверен в том, что я хочу для себя и для своей семьи. Я слегка напуган, испугался.»

Терапевт: «...испугались чего?»

Терапевт продолжает помогать Дейву понять, что конк­ретно он хочет для себя и для своей семьи. Одна из самых важных вещей, примеров, о которых мы осведомлены, это способность терапевта почувствовать, ощутить, что именно

23

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

утрачивается в семейной системе. Эта способность разли­чать, что именно утрачивается при функционировании се­мейной системы, часто является ключевым моментом, по­зволяющем помочь семье, и применяется на самых разных уровнях. Например, мы поручились за то, что каждый член семьи волен спросить или высказать то, что хочет. Если хотя бы один член семьи лишается этой свободу, тогда мы работаем, чтобы вернуть ему эту возможность Этот при­мер того, как что-то важное утрачивается на высоком уров­не копирования. В процессе идентификации утраченных ча­стей жизненного опыта вы помогаете своим клиентам вернуть их или восполнить утраченные части опыта, знаний — вос­полнить до целостного состояния — и это одно из наиболее сильных воздействий, которое мы, терапевты, можем ока­зывать на пациента. Собственно сам процесс приведения вещей и представлений в целостное состояние как на вер­бальном, так и на невербальном уровне, оказывает глубо­кое физическое и психическое воздействие на личность.

На вербальном уровне Дейв произносит несколько пред­ложений, в каждом из которых есть некоторые пропущен­ные части. И каждый раз терапевт реагирует на это, снача­ла определяя, что это «нечто» было пропущено, а затем прямо об этом спрашивая. Например, Дейв говорит: «Я потерял контакт.» По мере того, как терапевт вслушивает­ся в это предложение, он пытается почувствовать его. Он слушает, как Дейв описывает свои ощущения с помощью слов «потерял контакт». В дополнение к этому он слышит, как Дейв говорит, что это именно он (Дейв) потерял кон­такт. Другими словами, терапевт понимает, что описатель­ные слова «потерял контакт» — это выражение того, что некто потерял контакт с чем-то или с кем-то, и что это «что-то» или «кто-то» не названы. Они выпали, пропуще­ны или, говоря лингвистическим языком, они вычеркнуты. Мы можем представить это следующим образом: когда те­рапевт или любой, для кого английский язык родной, слы-

24

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

щит кого-либо, употребляющего слова «потерял контакт», он знает, что это описание процесса, который происходит между личностью, вещью, которая осуществляет контакт, и личностью, вещью, с которой этот контакт осуществляет­ся:

Потеря контакта

Личность \ вещь                                              Личность \ вещь

которая осуществляет кон-                      с которой контакт осущес-

такт или утрачивает его                                твляется или теряется

Поразительно в данном случае то, что даже когда пред­ложение, которое слушатель (в данном случае терапевт) слышит, не содержит ту или другую упомянутую часть, то он (слушатель) благодаря своей лингвистической интуи­ции знает, что обе части содержаться в предложении.

Одно из искушений для терапевта — это принять за ис­тину свое собственное понимание и восприятие того, что именно было потерянно, и, следовательно, упустить возможность узнать, что было потеряно с точки зрения члена семьи.

Поскольку терапевт может использовать свою собствен­ную лингвистическую интуицию для определения того, «про­пущено ли что-либо» и «что пропущено», он может слу­шать и систематически уточнять, спрашивая о том, что включено в предложение, но о чем не говорится вслух. Если привести выдержки из стенограммы, то вот что мы полу­чим:

Дейв

Я не знаю Я не уверен Я немного напуган

Пропущенная часть

не знаю, что не уверен в том, что напуган тем, что

Терапевт

Что вы не знаете?

Не уверены в чем?

Чем именно вы

напуганы?

Внимательно слушая и используя интуицию в языковом общении, терапевт может систематически помогать Дейву осознавать, что он упускает.

25

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Терапевт: «Чем именно вы напуганы?»

Дейв: «Ну, я знаю, что Мари (мать/жена) зависит от меня.»

Терапевт: «Откуда вы знаете, что Мари зависит от вас, Дейв?»

Дейв: «Я знаю ее очень хорошо, я просто чувствую это.»

Терапевт: «Да, я понимаю, что вы очень хорошо ее знаете, и я пытаюсь понять то, как вы общаетесь с ней. Можете ли вы сказать мне, как конкретно вы ощу­тили прямо сейчас, что она зависит от вас?»

Дейв: «Хорошо, посмотрите внимательно, как она смотрит на меня — именно так я и узнаю, что она зависит от меня.»

Слова имеют определенное значение. Нам необходимо понять, что человек, который употребляет эти слова, вкла­дывает в них совершенно определенное значение, и нет ни­какой гарантии, что другой человек придает этим словам в точности то же значение, что и говорящий. Поэтому не лишним будет проверить6.

Когда каждый из нас использует свою языковую систему для описания своего жизненного опыта, мы выбираем оп­ределенные слова, чтобы донести то, что мы хотим ска­зать, до слушателя. Например, мы используем существи­тельные для описания определенных частей нашего жизненного опыта. Как мы уже отмечали, когда мы ис­пользуем существительные, которые не «ссылаются» на оп­ределенную часть жизненного опыта слушателя, то нам не удается общаться с ним вплотную. Сходным образом, ког­да мы (бессознательно) выбираем слова для описания про­исходивших процессов или наших взаимоотношений, то ока­зываемся перед выбором: чем конкретнее мы будем, тем,

6 Это зачастую невозможно, но сама процедура выяснения (пусть и фор­мально бесплодная) оказывает терапевтическое действие

26

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

соответственно, яснее будут наши взаимоотношения. На­пример, если я выбираю слово «поцелуй» для описания моего опыта, переживания, то тем самым я передаю боль­ше информации, чем если бы я употребил слово «прикос­новение», хотя оба слова являются довольно точным опи­санием моего опыта.

«Я поцеловал Юдит» резко отличается от «я прикоснул­ся к Юдит». Слово «поцеловать» содержит в себе все зна­чения слова «коснулся», но с добавлением того, что я кос­нулся Юдит своими губами. Другими словами, поцеловать — значит коснуться губами. Следовательно, мы можем сказать, что слово «поцеловать» более конкретно, чем слово «коснуться», оно дает слушателю больше ин­формации об описываемом процессе. Слово «поцеловать», конечно, можно уточнить, если сказать, где именно губы коснулись целуемого человека. Этот процесс мы называем процессом уточнения слова.

По мере того, как терапевт решает, как помочь семье понять, отчего они страдают, он предлагает семье модель более четкого, ясного общения. При вербальном общении он может выбирать слова, которые семья использует для описания своего жизненного опыта, требуя, чтобы они кон­кретизировали описания этих процессов до тех пор, пока он не почувствует и не поймет, что именно они вкладывают в эти описания. Снова рассмотрим отрывок стенограммы:

Дейв

Я знаю, что Мари... Я просто чувствую это?

Терапевт

Откуда вы это знаете? Каким образом вы это чувствуете?

Систематически настаивая на уточнении, позволяющем понять послания членов семьи, каждого в отдельности, те­рапевт одновременно представляет собой пример ясного

27

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

общения, равно как и учит членов семьи точным и ясным способам общения7.

Терапевт: «Дейв, что вы осознаете, ощущаете пря­мо сейчас?»

Дейв: «Я чувствую некоторую натянутость... желу­док слегка екает; вы знаете... когда Мари смотрит на меня так, я ощущаю некоторую веселость.»

Терапевт: «Каким образом (какую именно весе­лость)?»

Дейв: «Вы знаете, есть в этом некоторая неловко­сть... зависимость заставляет меня ощущать некоторую неловкость.»

Терапевт: «Ас чем связано это ощущение некото­рой неловкости? Что является его причиной?»

Дейв: «Знаете, зависимость заставляет меня ощущать некоторую неловкость...»

Терапевт: «А кто именно должен зависеть от вас, чтобы вы ощутили эту неловкость?»

Человеческая речь — это один из способов взаимопони­мания говорящего и того, к кому обращена речь. Понима­ние того, как это отражается в человеческой речи — очень важный инструмент в деятельности терапевта. Следователь­но, мы в деталях рассмотрим, как эта концепция отражена в данной стенограмме.

В этой части стенограммы есть несколько очень важных примеров. Прежде всего, Дейв начал использовать столь важный лингвистический шаблон, как номинализация. Но-минализация — это название лингвистического процесса, в ходе которого люди выражают активные, деятельные части своего жизненного опыта в словах, обычно используемых для выражения более статичных, спокойных частей жиз­ненного опыта. Существительные обычно используются для представления более инертных частей жизненного опыта

7 Это предложение само по себе — пример встроенного внушения

28

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

(застывших частей) — кресло, стол, зеркало и т. д., в то время как глаголы используются для обозначения более динамичных частей — бегу, прыгаю, наблюдаю и т. д. Тем не менее, посредством лингвистического процесса номина-лизации мы выражаем активные части нашего опыта, ощу­щений, впечатлений в статистическом виде (статическим способом). Например в следующих двух предложениях оба выделенных слова выполняют функцию существительных и являются ими: «Я вижу кошек.» «Я вижу фрустрацию (расстройство, крушение).» Слово «кошки» служит для вы­деления из всего жизненного опыта индивида определенно­го типа животных, в то время как слово «фрустрация» пред­ставляет нечто совершенно отличное от вышеупомянутых «кошек». «Фрустрация» (крушение, срыв) ассоциируется с глаголом «срывать», «расстраивать», «фрустрировать», который выглядит и звучит очень похоже и имеет тоже са­мое значение. Глагол «срывать», «расстраивать» обознача­ет процесс, посредством которого кто-то/что-то расстраи­вает кого-то. Используя способ визуального выражения, который мы разработали ранее, обсуждая лингвистический процесс удаления (стирания, вычеркивания), мы получа­ем: фрустрировать (что-то, кто-то фрустрирует, некто под­вергается фрустрации). Итак, когда терапевт или любой англоязычный человек слышит предложение: «Я вижу фру­страцию», он может, используя свою интуицию, обнару­жить, что в этом предложении есть скрытый смысл. По­смотрим на конкретный пример:

«Я вижу фрустрацию — Я вижу, как кто-то /что-то де­лает нечто, что приводит к... и т.д.»

В данном лингвистическом процессе существительное используется для глагольного описания (процесс номина-лизации), и в ходе этого исчезает часть информации, кото­рая изначально была заложена в глагольное описание.

В рассматриваемой части стенограммы Дейв использует две номинализации: смущение (замешательство) и зависи-

29

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

мость. По мере того, как терапевт продолжает пытаться понять данную семейную систему и желания ее членов, он учитывает эти номинализации. В процессе номинализации, как правило, теряется столько материала, ассоциирующе­гося с глаголом, изображающим процесс, что терапевт не может полностью понять, что хочет сказать Дейв. Следова­тельно, происходит дополнительный обмен информацией:

Дейв

Замешательство

Зависимость делает меня...

Терапевт

Что приводит вас в заме­шательство

Чья зависимость от вас де­лает вас.

Отметьте, что терапевт весьма систематичен в своих вопросах; он определяет все номинализации и:

а)  переводит имя существительное обратно в глагольную форму: «смущение — смущать, смущаться; зависимость  — зависеть»;

б)  предполагает, что Дейв — это одна из исчезнувших в процессе номинализации частей; «смущение — в связи с вы испытываете смущение?»; «зависимость —   чья зависимость делает вас...»;

в)  постоянно спрашивает, интересуется теми частями номинализа­ции, которые исчезли: «смущение — в связи с чем вы испыты­ваете смущение?»; «зависимость — чья зависимость от вас де­лает вас таким?» и т. д.

Есть две вещи, которые, как мы обнаружили, очень по­лезны для рассмотрения и нахождения, распознавания но­минализации в процессе общения членов семьи в ходе се­мейной терапии. Во-первых, люди неспособны справиться с ситуацией, когда они представляют процессы (своего жиз­ненного опыта) как события статичные и фиксированные; они теряют большую часть информации о частях, опреде­ляющих этот процесс, и из-за этого теряют возможность действовать, влиять и изменять этот процесс для достиже­ния желаемого результата. Когда люди понимают, как они

30

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

очутились в таком положении, это помогает им осознать, что надо сделать в первую очередь, чтобы постепенно дос­тичь желаемого результата. Если, тем не менее, то, чего они желают достичь, представлено как статичное событие, причем с большими пробелами, то надежды на изменение ситуации почти нет. Они, если говорить буквально, явля­ются жертвами собственного представления. А когда осу­ществляется процесс обращения номинализаций в процесс представлений и каждая часть этого процесса восстанавли­вается и опознается, то появляется возможность овладеть ситуацией. Дейв чувствует смущение, потому что не знает, что ему делать, когда Мари смотрит на него «определен­ным образом». Понимание конкретного процесса, посред­ством которого создается это «ощущение некоторой нелов­кости» — это важный первый шаг на пути к изменению такой ситуации.

Во-вторых, когда члены семьи обращается к нам за по­мощью, они обычно соглашаются с тем, что существует процесс номинализаций и что они осуществляют номинали-зацию таких вещей, как любовь, сердечность, поддержка, уважение и т. д. Тем не менее, если терапевт не насторо­жен, не связывает эти слова с жизненным опытом, запол­няя пропущенные части и делая это с каждым членом се­мьи, надежда на то, что каждый будет удовлетворен результатом терапии, весьма незначительна. Другими сло­вами, каждый член семьи обладает своим собственным жиз­ненным опытом в сфере любви, вспыльчивости, раздраже­ния и т. д., и эти слова у каждого связаны с разными представлениями и имеют для каждого свое значение. То, что один воспринимает как раздражение, другой будет вос­принимать как подавление. Путем систематического увязы­вания слов с конкретным жизненным опытом каждого чле­на семьи, терапевт может определить суммарный жизненный опыт семьи или совокупность жизненного опыта членов се­мьи, который может быть воспринят всеми членами семьи

31

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

по мере осуществления как их индивидуальных, так и об­щих желаний и надежд. Посредством деноминализации те­рапевт определяет тот жизненный опыт, который будет при­емлем для семьи как единого целого, и над созданием которого он будет работать совместно с семьей. Такой жиз­ненный опыт — то желаемое состояние семейной системы, к которому она стремится. Это позволяет терапевту срав­нить, нынешние семейные ресурсы с тем, что необходимо создать для достижения желаемого состояния (в результа­те процесса деноминализации). В результате этого процес­са терапевт и члены семьи начинают действовать в опреде­ленном направлении, чтобы получить непосредственный опыт проведения семейной терапии.

Неоднократно бывало так, что, используя вербальную методику деноминализации, член семьи начинал с одной номинализации и в процессе ее увязки с конкретным жиз­ненным опытом мог заместить ее другой номинализацией как одной из опущенных частей. Например:

Дейв: «Вы знаете, есть некоторое смущение...» Терапевт:  «В связи с чем вы испытываете смуще­ние, Дейв?»

Дейв: «Зависимость заставляет меня чувствовать сму­щение...»

Отметьте, что здесь произошло: Дейв использует номи-нализацию — «смущение», которая каким-то образом свя­зана с той частью лсизненного опыта Дейва, которую он хотел бы изменить. Терапевт предпринимает вербальную деноминализацию. Дейв реагирует на это, восполняя одну из исчезнувших частей: тем не менее, та исчезнувшая часть, которую он восполняет, сама является номинализацией. Те­рапевт снова применяет вербальную деноминалнзацию:

Терапевт: «Чья зависимость заставляет вас чувство­вать смущение?»

32

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Такой цикл мы очень часто обнаруживаем в стенограм­мах семейной терапии. Путем систематического примене­ния методики вербальной деноминализации к каждой но-минализации терапевт успешно помогает семье понять, какой именно процесс они воспринимают (осознают) или пыта­ются осознать, и что он из себя представляет. Этот процесс циклической деноминализации позволяет как терапевту, так и членам семьи понять тот конкретный жизненный опыт, который они могут совместно создать, чтобы продолжить процесс изменения и развития.

Вторым важным примером в этой части стенограммы яв­ляются те заявления, которые делает Дейв: «Зависимость заставляет меня испытывать некоторое смущение...» Эти два предложения имеют одну и ту же форму — каждое из них содержит заявление о том, что есть нечто (зависимость) вне личности, что заставляет эту личность испытывать впол­не определенные чувства. Другими словами, каждое из этих предложений содержит утверждение, что есть опреде­ленные взаимоотношения — «причина-следствие», которые человек не может контролировать. Следовательно, эти вза­имоотношения буквально заставляют человека испытывать определенные ощущения.

Лингвисты выделяют определенный класс предложений, например: «Макс желает, чтобы у Сью в среду был вес триста пятьдесят семь футов», «Милдред заставляет Тома стать в субботу восьми футов росту» — как семантически неправильные (неправильной формы). То есть предложе­ния этого класса утверждают нечто, находящееся вне на­ших обычных представлений о происходящем в этом мире. Конкретно эти предложения утверждают, что один человек заставляет другого испытывать определенные переживания, совершать определенные действия. Тем не менее, посколь­ку те ощущения, которые предложение считает необходи­мыми для второго человека, большинство из нас рассмат­ривает как нечто, что человек не может контролировать на

33

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

уровне сознания, то эти предложения буквально не имеют смысла. Другими словами, поскольку Сью или кто-либо другой не может контролировать, сколько она весит в оп­ределенный день недели, то не имеет никакого смысла го­ворить о том, что Макс заставляет ее контролировать свой вес.

Мы обнаружили, что для достижения целей семейной терапии очень полезна расшифровка этого лингвистическо­го класса. Конкретно, любое предложение такое, как: «Она заставляет меня страдать», — относится к классу «причи­на-следствие» и семантически неправильно. Несколько при­меров, приводимых ниже, могут помочь вам в распознава­нии подобных примеров в вашей практике: «Она просто сводит меня с ума», «Он делает ее больной», «Прогулка по пляжу освежает меня».

Мы согласны, что эти предложения могут быть ценными описаниями жизненного опыта человека8. Работая с людь­ми в процессе терапии, мы определили, что также очень часто их боль и отсутствие свободы связаны с теми частями их жизненного опыта, которые они представляют в виде «причины-следствия», то есть семантически неправильным образом. Обычно это выражено в следующей форме: «Это вызывает то (является причиной для...)». «Я беспомощен.» «Это конец.»

Мы обнаружили, что можем помочь людям увидеть, что у них есть выбор: будет ли какой-то частный момент, чье-то действие, слово, улыбка и т.д. обязательно оказывать на них воздействие, о котором они говорят, или нет. Обычно люди, которые не имеют такого выбора, не могут контро­лировать свою собственную жизнь и быть ответственными за нее. Мы как терапевты узнали, что можем очень эффек­тивно помогать клиентам овладеть этой свободой выбора, постоянно требуя от них детального описания процесса,

Поэзия чахнет в доме лингвиста: невроз — навязчивая разновидность плохой поэзии.

34

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

посредством которого некто заставляет их чувствовать или ощущать то, что они ощущают. Помощь тому человеку, который оказывается несвободным в вербальном или не­вербальном общении с окружающими, обычно включает в себя те лингвистические шаблоны, которые мы только что представили, в особенности деноминализацию и специфи­кацию глаголов. Мы считаем, что этот шаблон служит весьма полезной моделью. Возвращаемся к стенограммам:

Дейв: « Знаете, зависимость заставляет меня чув­ствовать смущение.»

Терапевт: «Подождите минутку, Дейв; дайте мне осознать, правильно ли я вас понял. Когда вы видите, что Мари смотрит на вас определенным образом, вы знаете что она зависит от вас, и вы ощущаете некото­рую напряженность. Это правильно, Дейв?»

Дейв: «Да, это так; я никогда не был способен спра­виться с этим, как-то это сформулировать, но вы тем не менее знаете, что я чувствую, вы только что сказали это.»

Терапевт: «Давайте зафиксируем это, Дейв (пово­рачиваясь к Мари). Мари, вы слышали, что Дейв только что сказал, что когда вы глядите на него таким обра­зом, он понимает, что вы зависите от него, и я хотел бы знать...»

Дейв: (перебивая) «Да, знаешь, Мари, вот именно сейчас, когда твои глаза сужаются и ты наклоняешься вперед, я знаю, что ты несчастлива со мной, и...»

Терапевт: «Подождите, Дейв. (поворачивается сно­ва к Мари) Мари, прямо сейчас ты несчастлива с Дей-вом?»

Мари: «Нет, я пытаюсь понять, что сейчас происхо­дит и...»

35

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Люди в семье часто причиняют друг другу боль и прино­сят несчастье самим себе, предполагая, что знают мысли и чувства другого человека, вместо того, чтобы просто спро­сить его самого про эти мысли и чувства. Мы называем это «семантически неправильное чтение мыслей». Чтение мыс­лей происходит всегда, когда один человек считает, что он знает внутреннее переживание другого, хотя он никогда прямо не спрашивал и не интересовался этим. Очень часто это принимает следующую форму:

«Если ты любишь меня , то просто обязан знать это без моих слов (я могу об этом ничего не говорить, но ты обязан знать это).»

Выделим из стенограммы основное:

Дейв

«Я знаю, что Мари

зависит от меня.? «Я знаю, что ты несчастлива со мной»

Терапевт

«Откуда вы знаете, что

Мари...»

«Откуда вы знаете, что она несчастлива с вами»

В этих двух примерах обмена предложениями мы можем выделить и шаблон «чтения мыслей», и один из способов, посредством которого терапевт может препятствовать осу­ществлению этого процесса, оспорить его, специально про­ся детально описать то, как человек (в данном случае Дейв) получает ту информацию, которая, как от говорит, у него есть. Этот процесс («чтение мыслей») — это один из наи­более трагичных способов, посредством которого люди, име­ющие самые хорошие намерения, могут уничтожить в се­мье все хорошее и вызвать боль. Мы понимаем, что много можно узнать о внутреннем мире другого, не заставляя его описывать все в деталях словами. Один из важных спосо­бов, которому в нашей терапевтической работе мы уделяем все больше и больше внимания, — это способность опреде­лить и понять жизненный опыт, мысли и чувства другого человека через аналогичные послания, сигналы (невербаль-

36

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

ные), которые он посылает. Тон голоса, пауза, поза, дви­жения рук и ног, темп речи — все это важные сигналы, которые каждый из нас использует в своей работе. Мы при­няли для себя за правило проверять свое понимание этих посланий и сигналов, вместо того, чтобы продолжать об­щение с пациентом, только предполагая, что мы его пони­маем. Мы обнаружили и продолжаем обнаруживать, что в периоды стресса люди склонны придумывать мысли и ощу­щения другого человека и поступать так, как если бы при­думанное было реальным. Они не проверяют правильность своих галлюцинаций, не проверяют, совпадают ли они с реальным жизненным опытом другого человека или нет. Потому, когда начинается процесс «чтение мыслей» без вся­кой проверки правильности «читаемого», ясное и точное общение становится все более затруднительным, пока, на­конец, не прекращается совсем, и семья оказывается в со­стоянии боли и растерянности. Наш опыт показал, что спо­собность терапевта эффективно противодействовать подобному «чтению мыслей» — это одно из самых важных действий, призванных помочь семье перейти от жесткой и замкнутой системы к системе, которая свободна и представ­ляет возможность для развития и изменения.

Другой шаблон — «сложное равенства» — очень близок к шаблону «чтения мыслей». Это то, как люди описывают свои ощущения, своей жизненный опыт:

Терапевт

Скажите мне точно, по каким признакам вы опре­деляете, что она зависит...

Я хотел бы знать как..

Дейв

Посмотрите, как она смот­рит на меня.., вот почему я знаю, что она зависит ...

«Когда ты щуришься и вся подаешься вперед, я знаю, что ты несчастлива..

Здесь Дейв показал, каким образом люди оценивают то, что они воспринимают.  Дейв решил,  что если он видит

37

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Мари, смотрящую на него таким образом (не конкретизи­руя), то она зависит от него; она испытывает внутреннее состояние, обозначаемое словом «зависимость». Во втором примере Дейв решил, что когда Мари смотрит на него со­щурив глаза и подавшись вперед, то это значит, что она несчастлива с ним. Общим для обоих случаем является то, что Дейв приравнял некоторую часть наблюдаемого внеш­него поведения Мари с ее общим отношением к чему-либо, а затем и присоединил к этому и определенное внутреннее состояние.

Примеры «сложного равенства»

Наблюдаемое поведение                             Внутреннее истолкование

Мари так смотрит на меня.                             Мари зависит от меня

Мари сужает глаза и подается вперед

Мари несчастлива со мной

Здесь мы пытаемся проиллюстрировать, что люди сами причиняют себе боль и создают себе трудности, наклеивая разные ярлыки на различные части своего жизненного опыта и часто делая это ошибочно. Одно значительное явление, отмеченное нами в вашей работе, это то, что люди уделяют равное внимание различным ощущениям и, следовательно, могут присвоить различным ощущениям один и тот же яр­лык. Например, те люди, которые наиболее активно ис­пользуют свою визуальную сферу для получения информа­ции, слово «уважение» будут в основном соотносить с визуальным контактом, в то время как люди, для которых основное — это какие-то телесные ощущения (кинестети­ческая система представлений), будет гораздо больше уде­лять внимание тому, как другие люди дотрагиваются до них. Таким образом, люди могут использовать одни и те же слова для описания совершенно различного жизненного опыта. Мы называем этот процесс «сложное равенство» (приравнивание слова к той части жизненного опыта, кото-

38

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

i

рая обозначается этим словом). Обычно, все это у разных людей сильно отличается. Таким образом, вместо того, чтобы использовать обратную связь (например, спросить Мари, что собственно говоря происходит), Дейв определил свои ощущения таким образом: как только он замечает у Мари какое-то вполне определенное поведение, то он «понима­ет», что именно она испытывает в данный момент. Отметь­те, что терапевт по-разному реагирует на «чтения мыслей» и «сложное равенство» Дейва. Первая реакция: терапевт повторяет заявление, которое Дейв сделал в стиле «чтения мыслей», и конкретное «сложное равенство», которое он использовал. Тут преследуются две цели: терапевт удосто­веряется в том, что он правильно понял процесс «чтения мыслей», который продемонстрировал Дейв; в то же самое время заявление терапевта позволяет Дейву услышать со стороны полное описание этого процесса. И в самом деле очень часто те, с кем мы работаем, разражаются громким смехом, когда их утверждение повторяется им же и сразу после того, как они его сделали, понимая, что причинно-следственная связь, установленная ими, совершенно невер­на. Повторение, сделанное терапевтом, позволяет другим лучше осознать этот процесс. Ответ Дейва — хороший при­мер этого:

«Я никогда раньше не был способен проконтроли­ровать это; вы в общем представляете, как я себя чув­ствовал, вы только что сказали это...»

Второе действие, которое может сделать терапевт для того, чтобы воспрепятствовать процессу «чтение мыслей — слож­ное равенство» в семье: он должен обратиться к другому чле­ну семьи, вовлеченному в этот процесс (в нашем случае — это Мари), и попросить его подтвердить, прав ли Дейв или не прав. Как показывает стенограмма, у Дейва были просто гал-

9 Мы используем это слово — «галлюцинации», когда обсуждаем идеи, возникающие при отсутствии фактических данных

39

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

люцинации9. Наш разум должен что-то сделать. В этом кон­тексте мы не считаем это патологическим, и употребляем этот термин чисто описательно (Мари на самом деле не была не­счастлива с ним в этот момент времени). Из нашего опыта мы знаем, что основная часть переживаний и страданий, испыты­ваемых членами семьи, в основном связана именно с шабло­нами общения, основанного на «чтении мыслей» и «сложном равенстве». Поэтому очень важна способность терапевта рас­познавать и эффективно противодействовать этим шаблонам.

Мари: «Нет, я просто пытаюсь понять, что происхо­дит здесь и...»

Терапевт: «Спасибо, Мари (поворачивается к Дей-ву). Дейв, я хочу чтобы вы попытались найди что-то новенькое для себя и Мари. Вы хотите чтобы у вас было что-то новенькое, Дейв?»

Дейв: «Да, конечно же... я постараюсь. А что это?» Терапевт: «Дейв, я хочу, чтобы вы посмотрели пря­мо на Мари и сказали ей то, что вы чувствуете прямо сейчас и как только вы это сделаете...»

Дейв (перебивая):  «О, нет! Я хотел бы, но я не смогу этого сделать.»

Терапевт: «Вы не сможете, Дейв? А что вас оста­навливает?»

Дейв: «Хм, что меня останавливает?» Терапевт: «Да,    Дейв, что не дает вам посмотреть прямо на Мари и сказать ей то, что вы в данный -момент чувствуете?»

Дейв: «Я не знаю... Я действительно не знаю. Я про­сто не могу.»

Терапевт: «Дейв, вы не могли бы сказать мне, что случится если вы сделаете это?» Дейв: «Что случится? Я не знаю...» Терапевт: «Догадайтесь, Дейв!»

40

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

В этой части стенограммы терапевт потребовал, чтобы Дейв предпринял что-то новое, нестандартное и противо­действующее раз и навсегда принятому между ним и Мари «чтению мыслей» и «сложному равенству». Дейв в ответ утверждает, что невозможно сделать то, о чем просит тера­певт («я не могу»). А терапевт знает из своего собственно­го опыта (глядя прямо на Мари и разговаривая с ней), что он может смотреть прямо на Мари и разговаривать с ней. Следовательно, если Дейв думает, что это невозможно, тогда его восклицание о том, что это невозможно — сигнал, что его попросили сделать нечто, находящееся вне его модели мира. А именно, это находится вне его представлений о том, что возможно между ним и Мари, какие действия он может делать по отношению к Мари. Один из наиболее полезных навыков в работе терапевта — это его способ­ность определить границы моделей мира у членов семьи, какие действия в отношении других членов семьи возмож­ны, а какие нет. В естественных лингвистических системах (вербальных) существует некоторое число выражений, ко­торые логики называют модальными операторами возмож­ности и необходимости. Эти слова и фразы конкретно оп­ределяют пределы модели мира говорящего. Четко определяя эти пределы, мы способны помочь человеку расширить рам­ки своей модели мира настолько, что она будет включать в себя то, что раньше было недозволенным, но желанным для себя и для семьи, а теперь станет достижимым и воз­можным. Вот как это делается в следующем обмене репли­ками между Дейвом и терапевтом:

Модальные операторы

«Но я просто не могу...» «Я не могу..»

Ответы терапевта

«Что останавливает вас?» «Что случится если вы сде­лаете это?»

41

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Два разных ответа терапевта помогают Дейву расширить рамки своей модели мира, чтобы продолжить процесс об­ращения и выяснить, что он хочет для себя и Мари.

Далее мы приводим список некоторых наиболее упот­ребляемых слов и фраз в русском (английском) языке, ко­торые определяют границы личностной модели мира и так­же два вербальных (словесных) противодействия, которые, как мы обнаружили, являются наиболее эффективными при изменении этих границ.

Модальные операторы возможности

«Неспособен, не могу, невозможно, не должен, нет способа...»

Модальные операторы необходимости

«Должен, необходимо, принужден, дет, обязан, нет выбора, заставляют.

Терапевтическое противодействие

«Что вас останавливает ?»

Терапевтическое противодействие

«А что произой-если вы сделаете (не сделаете) это?»

Терапевтическое взаимодействие с этими ключевыми сло­вами и фразами, которые определяют границы семейной модели мира, того, что для них возможно, а что — невоз­можно, особенно эффективно помогает в процессе свобод­ного общения.

Очень похожим на модальные операторы является опре­деленное взаимодействие в процессе общения, которые про­водится в данной части стенограммы:

Дейв: «О, нет! Я действительно хочу этого, но я сейчас не могу.»

Терапевт: «Что останавливает вас?»

Дейв: «Я действительно не знаю... Я просто не могу.»

Терапевт: «Дейв, что произойдет, если вы сделаете это?»

Дейв: «Я действительно не знаю.»

42

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Терапевт:  «Догадайтесь, Дейв!»

Очень часто, когда мы используем вербальные примеры для помощи членам семьи в расширении их возможностей, мы получаем ответ — «я не знаю». И мы часто просим их догадаться. Мы нашли, что именно просьба догадаться, придумать освобождает их из-под пресса необходимости найти единственно правильное решение, знать в точности, что надо, и следовательно, они могут оперировать уже бо­лее уместными словами. Когда мы говорим им «догадай­ся», мы позволяем им выразить нечто важное, относящееся к тому, что останавливает их, удерживает от того, чтобы быть самими собой. Когда Дейв говорит, что не знает, как ответить на вопрос, когда мы требуем, чтобы он догадался, то ответ который он дает, заранее ничем не определяется, не подсказывается ему. Ответ может придти только из од­ного места, только из его модели мира, из его представле­ний. Следовательно, его ответ несет в себе информацию о том, как устроен его мир, его жизненный опыт, что в этом мире доступно для него, каковы его границы и пригранич­ные районы.

Теперь продолжим работу со стенограммой. В той ее ча­сти, которую мы пропустили, терапевт продолжает рабо­тать с Дейвом, помогая ему понять, что представляет из себя то, чего он хочет для себя и своей семьи. Терапевт доводит это до конца, сперва проверяя действительно ли он понимает то, что говорит Дейв, далее настаивая на том, чтобы Дейв общался с ним без номинализаций, вычеркива­ний, неопределенных глаголов и существительных, не обо­значающих что-то определенное. Мы продолжаем работать со стенограммой с того момента, когда терапевт обратился к Мари (матери, жене) как к члену семьи.

Терапевт: «Мари, вы имели возможность видеть и слышать все то, что я делал, когда работал с Дейвом,

43

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

вашим мужем. Я хотел бы знать, что вы осознавали и понимали по мере того, как я делал это. Не могли бы вы нам рассказать?»

Мари: «Конечно, мне кажется, я довольно неплохо поняла то, что вы пытались сделать. Вы знаете, я — зрячая и я не кукла, я представляю себе картину...»

Терапевт: «А что именно вы видели , Мари?»

Здесь терапевт продемонстрировал очень важный прин­цип: он направил свое вербальное общение исключительно на одного члена семьи. В это время другие члены семьи должны иметь возможность наблюдать и слушать процесс общения между терапевтом и Дейвом. А теперь терапевт просит Мари рассказать о том, как она воспринимает это общение. Выявляя ее мнение путем скрытых вопросов и вежливых команд, терапевт делает сразу несколько вещей:

—  он дает каждому члену семьи импульс, дает понять, что он не просто просит прокомментировать свое поведение и процесс об­щения, а действительно подбадривает их, он серьезно относится к их способности понять и выразить свое отношение к миру, к происходящему   Он реально хочет понять, что для них самих значит их жизненный опыт;

—  он требует, чтобы другие члены семьи рассказали ему сво.е мне­ние о том, как Мари способна понимать происходящее — слож­ное взаимодействие внутри семьи.

Терапевт постоянно требует, чтобы Мари выразила свое понимание и свое чувствование того процесса общения, ко­торый идет между Дейвом и терапевтом. Во-первых, это один из важных способов, посредством которого терапевт может ясно выразить, что несмотря на то, что он направля­ет поток вербального общения исключительно на Дейва, все члены семьи вовлечены в этот процесс и в это же самое время они являются участниками происходящего процесса общения. Во-вторых, когда терапевт поощряет Мари к выс-

44

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

называнию своего отношения к взаимодействия между те­рапевтом и Дейвом, он просит повторить еще раз свои ощу­щения, с чем мы все уже знакомы. Для нас это является обучением. В детстве каждый из нас выучил массу вещей из мира взрослых, наблюдая и слушая общение наших ро­дителей между собой и со своими взрослыми партнерами. В настоящее время простое приглашение «слушать и слы­шать» людей открыто, без страха, находиться в противоре­чии с ранним детством, детским опытом, в которым на это был наложен молчаливый запрет. Путем простого повторе­ния этой ситуации терапевт дает возможность Мари вос­принять и актуализировать свой более поздний опыт — понимание своей собственной семейной системы. Каждый из нас организует и воплощает свое собственное понимание мира, свой собственный жизненный опыт и каждый делает это по-своему, своим собственным способом. Мое понима­ние «этого мира» будет отличаться определенным образом от вашего понимания. Через генетическую наследственность и последующий жизненный опыт, получаемый путем копи­рования и собственного существования, каждый из нас со­здает карт)' или модель мира, которую мы в дальнейшем используем для организации своего поведения. Мы не все­гда ощущаем мир таким, каков он есть на самом деле, мы гораздо чаще рассматриваем его через призму той модели мира, которую мы создали для систематизации и организа­ции своего накапливающегося жизненного опыта. Средства, с помощью которых мы развиваем и вырабатываем наши модели мира, — это три универсалии человеческого моде­лирования: вычеркивание, искажение и обобщение.

Когда мы обращаем внимание только на выбранные час­ти окружающей нас среды и игнорируем остальные час­ти, — мы используем моделирующий принцип вычеркива­ния. Когда мы представляем лишь в двух измерениях, то мы занимаемся искажением действительности. Когда мы подходим к двери, которую мы никогда до этого не видели,

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

беремся за дверную ручку, поворачиваем, открываем дверь без всякого сознательного обдумывания всех стадий этого процесса, то мы используем моделирующий принцип обоб­щения, — а именно, когда мы ранее видели дверь и откры­вали ее рукой, поворачивая дверную ручку и толкая дверь, то мы автоматически обобщали этот жизненный опыт. За годы нашей жизни все мы выработали стратегию (в основ­ном бессознательную) для моделирования нашего жизнен­ного опыта. Когда терапевт спрашивает Мари о том, что она осознает во время процесса общения между терапевтом и Дейвом, он имеет возможность сравнить свое осознание той модели, которую он создал, с тем, что по этому поводу думает и чувствует Мари. То есть, терапевт учится, слушая ответ Мари, узнает какой способ выражения своих чувств она оценивает наиболее высоко, то есть какую репрезента­тивную систему она в основном использует. Как конкретно терапевт может определить это из ответов Мари? Ниже мы приводим список описательных глаголов и других частей предложений, которые использует Мари и которые наиболее близко ассоциируются с глаголами или описание процесса:

Мари: думаю, ...ясно вижу, ...пытаюсь, ...делать, ...зрячая (обладаю глазами), ...представлять картину... Мы рассматриваем эти слова как процессуальные слова (сказуемые), которые включают в себя глаголы, прилагатель­ные, наречия и номинализации. Из восьми сказуемых, ис­пользованных Мари в первом диалоге, четыре предполагают использование визуальной репрезентативной системы для опи­сания жизненного опыта и ощущений Мари. Другие четы­ре — неопределенны и нельзя в точности отнести их к той или иной репрезентативной системе. Например, человек мо­жет пытаться сделать что-то, используя звуки (аудиальная репрезентация) или чувства, ощущения (кинестетическая реп­резентация, соответственно кинестетическая репрезентативная система) и т.д. Чтобы понять, какой шаблон представлений у

46

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Мари играет основную роль в общении, выражении чувств и формировании жизненного опыта, можно проанализировать, какие сказуемые она выбирает в процессе общения.

Видно, что сначала она создает представление о своем жизненном опыте путем создания картин или образов, от­носящихся к нему. В терминах, которые мы здесь исполь­зуем, слова, которые выбрала Мари, свидетельствуют, что в основном она использует визуальную репрезентативную систему. Далее мы представим список сказуемых, которые использует Дейв из более ранней транскрипции:

Дейв: ощущать... тянуть... уверен... удерживать... хотеть... нуждаться.... чувствовать., знать... потерять контроль...

Из десяти сказуемых, использованных Дейвом, более половины относятся к кинестетической репрезентативной системе, то есть Дейв формирует свои представления об окружающем мире с помощью чувств, ощущений. Следова­тельно, Дейв в основном использует кинестетическую реп­резентативную систему. Оставшиеся сказуемые не проти­воречат этому, поскольку их нельзя в точности соотнести с какой-либо другой репрезентативной системой.

Знание репрезентативной системы, которую в основном использует пациент при создании своих представлений о мире, — это очень полезная информация. Один из спосо­бов использовать это знание — более эффективно общать­ся с пациентом. Нам, терапевтам, следует быть очень вни­мательными к репрезентативной системе, используемой пациентом, и мы должны найти способ перевести наш про­цесс общения на наиболее понятный для него язык. Тогда, когда он увидит, ощутит, что мы понимаем его (когда мы, например, изменим свои наиболее употребительные сказуе­мые на те, которые он употребляет чаще всего), тогда он почувствует доверие к терапевту. Знание того, как другой

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

человек организует свои ощущения, свое видение мира, по­зволяет нам избежать некоторых наиболее типичных оши­бок в общении с пациентом: «сопротивляющийся клиент — фрустрированный терапевт», которые описаны в книге «Структура магии», глава вторая, часть первая, Гриндер и Бэндлер.

Ранее на обучающих занятиях мы замечали некоторых терапевтов, которые задавали своим пациентам вопросы, ]'е имея никакого представления ни о своей репрезентатив­ной системе, ни о системе пациента. Обычно они использо­вали только сказуемые из своей собственной ведущей реп­резентативной системы. Например:

Визуальная личность: «Мой муж не рассматривает меня как личность.»

Терапевт: «А как вы это ощущаете?»

Визуальная личность: «Что?»

Терапевт: «Как вы ощущаете то, что ваш муж не чувствует, что вы личность?»

Занятие продолжалось и продолжалось до тех пор, пока терапевт не выдержал и не сказал авторам: «Я чувствую себя подавленным, эта женщина замучила меня. Она со­противлялась всему, что я делал.»

Мы видели и слышали, как подобным образом была по­терянна масса времени, пока общение между терапевтом и пациентом шло на таком уровне. Терапевт, указанный в данном отрывке, действительно пытался помочь, и женщи­на, с которой он работал, также действительно пыталась работать с ним, но никто из них не ощутил, какую репре­зентативную систему каждый из них использовал в обще­нии. Общение между людьми при таких условиях обычно утомительно и безуспешно. Когда человек пытается общать­ся с кем-то, кто использует другие сказуемые, результат часто весьма незначителен.

48

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Обычно кинестетики жалуются на то, что аудиальные и визуальные люди бесчувственны. Визуальные жалуются на то, что аудиальные не обращают на них никакого внима­ния, поскольку они не могут установить с ними визуально­го контакта (смотреть в глаза во время разговора). Ауди­альные жалуются на то, что кинестетики не слушают их и т. д. Выход обычно находиться в том, что одна группа начи­нает рассматривать другую как плохую или патологичную.

Так что вы видете и, со временем, сможете прочувство­вать, что один из самых мощных инструментов, который мы, терапевты, обязаны использовать, - это знание репре­зентативной системы пациента. Для того, чтобы произош­ли изменения в личности, с которой мы работаем, необхо­димо быть готовым пойти на риск, а для того, чтобы пациент доверял нам и рассматривал нас как своего проводника и учителя, он должен быть убежден, что мы понимаем его и его ощущения, видим его проблемы, и можем взаимодей­ствовать с ним. Другими словами, мы несем ответственность за установление контакта с тем, кому мы, терапевты, хотим помочь. Как только мы установили контакт — например, установив репрезентативную систему, — мы можем помочь человеку расширить выражение своих чувств в обсуждении их. Эта вторая ступень взаимодействия — такое изменение человека, что у него появляются новые горизонты — очень важна. Наш терапевтический опыт показывает, что очень часто члены семьи имеют определенную специализацию. Один в основном обращает внимание на визуальное пред­ставление своего жизненного опыта, другой на кинестети­ческое и т. д.

Например, из стенограммы видно, что у Дейва основная репрезентативная система - кинестетическая, в то время как у Мари — визуальная. По мере того, как мы осуществ­ляем контакт между ними и с ними, мы помогаем Дейву развить его способности в визуальной области, а Мари по-

49

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

могаем соприкоснуться и понять телесные ощущения. У этой работы есть два важных результата:

а)  Дейв и Мари начинают более эффективно общаться друг с другом;

б)  каждый из них расширяет свой мир, свои представления и свое общение и благодаря этому становится более совершенным чело­веческим существом — более цельным, более способным к само­выражению и использованию своего потенциала.

В контексте семейной терапии, определяя наиболее ис­пользуемые репрезентативные системы у каждого члена се­мьи, терапевт узнает, что из семейного опыта является в настоящее время наиболее ценным для каждого члена се­мьи. Это знание помогает терапевту понять истинные наме­рения членов семьи, общающихся на «разных языках». При стрессе каждый из нас общается со своим партнером на языке своей основной репрезентативной системы, более того, он полностью зависит от нее. Это объясняет тесную связь между репрезентативными системами и «чтением мыслей» и «сложным равенством», очень часто встречающимися у членов семьи. Например, если один из членов семьи явля­ется в основном визуалом, а другой — аудиалом, то семей­ный терапевт, учитывая это, не пропустит момент наруше­ния общения между ними.

В этой части рассказа об основный шаблонах общения, которые мы считаем полезными при систематизации наше­го опыта в области семейной терапии, мы слегка изменили способ изложения стенограммы. Мы дали определение наи­более важным вербальным примерам, имеющимся в нашей модели семейной терапии. И далее, введя термин «репре­зентативные системы» и обосновав его соответствующим принципом, мы будем выходить на новый уровень ниже приведенных шаблонов общения. Вербальное общение и ваше умение делать различия, указанные нами, весьма по­лезны при проведении терапии. Но тем не менее, эти вер-

50

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

бальные примеры общения, различные репрезентативные системы и ваше умение работать с ними — это только часть общей модели семейной терапии. До этого основное внима­ние при работе со стенограммой уделялось вербальным при­мерам. И мы надеемся, что именно это послужит той общей отправной точкой, отталкиваясь от которой, каждый из нас сможет сказать то, что мы описываем здесь, исходя из своего собственного опыта в проведении терапии. Мы надеемся, что отталкиваясь от этого, вы будете способны сразу динамично и с пользой применить то, о чем говорилось выше.

Теперь мы двинемся дальше, перейдем на следующий уровень изучения и рассмотрим шаблоны, одной из своих составных частей которых являются вышеприведенные вер­бальные шаблоны.

 

ПРИМЕРЫ: ВТОРОЙ УРОВЕНЬ

к ь

Каждый из нас, как и любое человеческое существо, об­ладает множеством способов самовыражения — способов общения. Большую часть времени, когда мы встречаемся и расстаемся и снова встречаемся, мы не производим умозак­лючений (сознательно не контролируем процесс общения). В обычном состоянии, например, мы не выбираем созна­тельно те контрольные слова, с помощью которых мы об­щаемся, и еще реже мы сознательно выбираем синтакси­ческие формы предложений, которые мы говорим. Тем не менее, даже на этом уровне общения, мы делаем неосозна­ваемый выбор, который систематичен и сильно влияет на те способы, посредством которых мы понимаем те вербаль­ные примеры, которые мы привели в первом уровне10. Эти шаблоны, которые выбирает пациент для своего вербаль­ного самовыражения, помогают понять основной способ, посредством которого пациент организует свои ощущения, свой жизненный опыт.

Вербальное общение представляет собой только часть сложного процесса общения, который осуществляется между людьми. И в то же самое время, когда люди общаются с помощью слов и формальных вербальных шаблонов обще­ния, которые мы привели, они также принимают различ­ные позы, двигают кистями и ступнями, их руки и ноги совершают медленные или быстрые, ритмические или не­ритмические движения, тон голоса может быть мелодич-

10 Например, при написании книги мы используем научные, солидные сло­ва и длинные сложноподчиненные предложения, а не понятный и доходчи­вый разговорный язык.

 

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

ным, резким, веселым или мрачным, они говорят с посто­янной скоростью, или ускоряясь, или замедляясь, они мо­гут резко бросать взгляды по сторонам или медленно пере­водить его, сосредотачивая взгляд на каждой детали (фиксируя его), они могут задерживать ритм дыхания и т.д. Каждое из этих движений, жестов, тонов — это выбор (который они делают обычно на бессознательном уровне) способа выразить себя, свои ощущения, свои мысли и же­лания. Они выбирают определенный способ общения. Каж­дое такое явление — это сигнал о том, каким является их текущий жизненный опыт, как организован их мир в дан­ный момент, чем они обеспокоены больше всего, что они ярко осознают прямо сейчас. И точно также, как и в случае с вербальными примерами, опознаваемыми и учитываемы­ми терапевтом, этот сигнал может быть использован для конкретного эффективного терапевтического вмешательства. Каждое послание, переданное голосом, движением тела и т.д., может быть и должно быть воспринято терапевтом, должна быть определена его связь с внутренним состояни­ем, и терапевт должен использовать его для вмешатель­ства, чтобы помочь человеку развиваться и меняться.

Одним из наиболее полезных для терапевта способов дей­ствия в данной сложной ситуации — это, по нашему мне­нию, умение определять шаблоны конгруэнтного и неконг­руэнтного общения. Когда личность общается конгруэнтно, то все послания, которые она делает различ­ными способами, совпадают по своей сути, они дополняют одно другое и не меняют свое содержание в зависимости от способа послания. При неконгруэнтном общении послания, которые нам посылает другой человек, с помощью своего тела, тона своего голоса, своих слов не совпадают друг с другом по сути. Для того, чтобы научиться определять, фиксировать это сочетание и плодотворно работать с ним либо терапевтически, либо при ежедневном контакте, кото­рый мы осуществляем между собой, нужно обладать от-

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

крытыми каналы восприятия для получения и систематиза­ции всей этой информации. Это отнюдь не подмена способ­ности терапевта видеть, слышать и чувствовать. Для того, чтобы отличить конгруэнтное общение от неконгруэнтно­го, терапевт нужно очистить свои каналы восприятия. Если его каналы восприятия заняты чем-то другим, какими-то «помехами», то терапевт рискует либо оказаться неспособ-; ным в данный момент к восприятию чего-то важное, пропу­стить послания другого человека, либо ошибочно воспри­нимать то, чего нет на самом деле. Когда терапевту hq удается полностью подготовить себя к восприятию, он обыч-г но начинает заниматься «чтением мыслей» вместо того, что­бы верно идентифицировать послания от пациента и плодо­творно с ним взаимодействовать.

У каждого из нас своя собственная нервная система, ис­тория развития личности и модель мира, свойственная толь­ко данному человеку. Когда мы встречаем другого челове­ка и плодотворно взаимодействуем с ним, мы должны быть очень чувствительны к нему, чтобы установить реальный контакт. Мы учимся уважать его уникальность, а различия между нами помогают нам развиваться и совершенствовать­ся. Все наше образование в области общения часто направ­лено на то, что овладение вербальным способом общения (например, английским языком) дает достаточно возмож­ностей для контакта. То есть язык дает основу для общения людей, принадлежащих к одной языковой (культурной) группе. В области же языка тела, тона голоса и т.д прак­тически никакого формального образования мы не получа­ем, и, вообще, о таких способах передачи информации мало что известно. Хотя эти невербальные послания содержат так­же весьма большой объем информации.

Один из способов, посредством которого каждый из вас сможет понимать такие невербальные послания и ощущать, как они различаются у разных людей, — это последова­тельное рассмотрение различий в жестах и языке тела у

54

Часть первая   Примеры эффективной семейной терапии

представителей различных культур. Также из нашего опы­та следует, что в разных культурах различаются значения того или иного жеста и других элементов невербального общения. Нахмуренный лоб для одной личности может оз­начать гнев или неудовольствие, а для другой — это всего лишь признак концентрации внимания. Или, если вы уво­дите свой взгляд от лица говорящего сразу после того, как вы услышали вопрос и готовитесь на него ответить, то для одного человека такое поведение может означать, что «этот вопрос для меня некорректен, и я не буду на него отве­чать», а для другого — зо просто способ сосредоточиться и подготовиться к ответу (то есть, к представлению какой-то картины, которая может послужить основой для отве­та). Если перевести это в слова, то это может означать (приблизительно) следующее: «я сейчас систематизирую свои мысли и ощущения и сразу же отвечу» Каждое из движений тела, поз, тонов голоса и т.д., которые мы при­меняем в невербальном языке, используемом для обще­ния, — это результат нашей личностной истории, резуль­тат развития нашей нервной системы Очень немногое из этого (а, может быть, и ничего) сознательно стандартизо­вано и систематизировано в нашей культуре и в мировой культуре в целом. Мы обращаем здесь внимание на то, что, поскольку наибольший объем информации в общении меж­ду людьми идет по невербальным каналам, то очень немно­гое из этого является общепринятым, что открывает про­стор для разночтений и непониманий типа «чтения мыслей» и «сложного равенства», о которых мы уже говорили.

Один достаточно общий подход к процессу общения, ко­торый мы, систематизировав свой опыт, посчитали весьма полезным, состоит в том, что каждый акт общения, состоя­щий из определенный слов, позы тела, движений, тона го­лоса, темпа речи, синтаксиса предложений, можно понять, если выделить в нем три части общего самоощущения и самосознания личности"

55

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

1. Собственно личность-коммуникатор, я;

2  Личность, к которой направлен процесс общения

3. Контекст.

другой, он;

Мы обнаружили, что весьма полезно оценивать способ­ность человека к общению по его способности осознавать каждую из указанных частей процесса общения и контро­лировать этот процесс во всех его проявлениях. А если, например, человек не способен в данный момент времени осознавать и управлять какой-либо из частей процесса, то эта недееспособность связана с трудностями в его жизни, которые могут являться причиной его прихода к терапев­ту. Следовательно, это указывает на то, в какой конкрет­но области мы должны помочь человеку развивать его спо­собность делать выбор и успешно использовать все части человеческого опыта. Отметьте, что те же самые процессы моделирования, которые были детально рассмотрены на вербальных примерах в первом уровне первой части этой книги, также происходят и здесь, на более высоком уров­не. Когда член семьи говорит нам: «Я напуган», — мы понимаем, что часть своего опыта он исключил (лингвис­тически); конкретно же он исключил то, кого или чего он испугался. Если же член семьи неспособен осознавать и описывать свои собственные чувства и мысли, свой жиз­ненный опыт, относящийся к другому члену семьи, с ко­торым он общается, или тот контекст самого процесса об­щения, то он поведенчески вычеркивает некоторую часть своего жизненного опыта, а также часть своего человечес­кого потенциала. Из нашего опыта следует, что процесс восстановления этой вычеркнутой части жизненного опы­та - очень сильный обучающий прием, помогающий чело­веку расширить свои представления и обрести свободу выбора.

Вирджиния Сатир выделила четыре коммуникационные категории или состояния, к которым люди прибегают при

56

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

стрессе11. Сатир считает, что для каждой из этих категорий характерна определенная поза тела, серия жестов, опреде­ленные телесные ощущения и синтаксис.

Карикатура на

обслуживание

силу

интеллект спонтанность

Категории Сатир

задабривание порицание, упрек компьютер неуместность

Задабриватель

Слова — соглашаться — Все, что вы хотите, все будет сделано. Я уже здесь, чтобы сделать вас счастливым. Тело — располагать в свою пользу — Я беспомощен. Внутренняя установка — Я чувствую, что я — ничто. Без него я мертв.

Задабриватель всегда говорит в заискивающей манере, пытаясь угодить, извиниться, всегда соглашается со всем. Он «человек-да». Он говорит так, словно неспособен ниче­го для себя сделать; он всегда должен найти кого-то, кто бы его одобрил. Позднее вы сами обнаружите, что если вы играете эту роль дольше, чем пять минут, то вы начинаете чувствовать тошноту и позывы к рвоте.

Лучше всего вам удастся сыграть эту роль, если вы счи­таете себя никчемным человеком. Вы счастливы уже пото­му, что вам позволено есть. Вы в долгу перед всеми и вы действительно несете ответственность за все, что происхо­дит. Вы знаете, что сможете остановить дождь, если немно­го пошевелите мозгами, но вы не делаете этого. Естествен­но, вы заранее благодарны за все, что вам говорят, независимо от того, что именно говорят или как говорят.

В той или иной степени каждый из этих типажей свойственней каждо­му человеку Так что рассматривайте это не как обвинение в патологичное-ти, а как приглашение поиграть в диагностику и излечнение

57

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Вы не можете даже помыслить о том, чтобы что-нибудь сказать в свою защиту. И вообще, кто вы такой, чтобы задавать вопросы? Кроме того, если вам что-то удалось, то все это произошло помимо вашей воли.

Будьте слащавым и с мученическим видом вылизывайте ботинки. Представьте, что вы поставлены на одно колено, слегка раскачиваетесь, просяще вытягиваете руку, умоля­юще задираете вверх голову с риском повредить себе шею и закатываете глаза. Через очень короткое время вы начне­те ощущать головную боль.

Когда вы говорите в такой позе, ваш голос будет тонень­ким и прерывающимся, поскольку в такой позе у вас про­сто недостаточно воздуха для того, чтобы говорить глубо­ким, звучным голосом. Вы будете на все отвечать «да» вне зависимости от того, что вы думаете или чувствуете на са­мом деле. Поза просителя — это поза, которая предполага­ет прошение и унижение.

Порицатель, критик

Слова  — несогласие  — Вы никогда ничего не делаете

правильно.  Что с вами происходит?

Тело — упреки — Здесь я хозяин

Внутренняя установка — Я одинок и несчастлив.

Критик — это человек, находящий недостатки, дикта­тор, хозяин (босс). Он всем своим видом выражает превос­ходство, словно бы говоря: «Если бы не вы, все было бы хорошо.» Внутреннее чувство — напряжение в мускулах и в органах. Кровяное давление повышено. Голос твердый, уверенный и часто резкий и громкий.

Положение свирепого критика требует, чтобы вы были максимально напористым и уверенным. Ниспровергайте все и всех.

Представьте, что вы указываете пальцем на жертву и начните свою речь словами: «Ты никогда не делаешь этого,

58

Часть первая   Примеры эффективной семейной терапии

или ты всегда делаешь то, или почему ты всегда, или поче­му ты никогда...», и так далее. Совершенно не заботьтесь об ответе и не обращайте на него внимания. Это не важно. Критик всегда больше заинтересован в утверждении своей личности среди окружающих нежели в действенности кри­тики.

Знаете вы это или нет, но когда вы порицаете кого-то, вы дышите короткими неглубокими вдохами или задержи­ваете дыхание, поскольку мускулы горла сильно напряже­ны. Видели ли вы когда-нибудь первоклассного критикана с глазами навыкате, с вздувшимися мускулами шеи и рас­ширенными ноздрями, покрасневшего от натуги, чей голос звучит, как голос человека, грузящего уголь? Представьте себя в следующей позе: вы стоите, одна рука согнута и сжата в кулак, другая вытянута вперед, и указательный палец указывает перед собой. Ваше лицо перекошено, губы искривлены, когда вы кричите, ноздри раздуваются, а вы критикуете все и вся под солнцем.

Компьютер

Слова — сверхрассудительны — Если тщательно со всех сторон рассмотреть этот вопрос, то можно заметить, что интерес определенного человека присутствует в дан­ном вопросе.

Тело — в состоянии подсчета — Я чувствую себя уязви­мым.

Внутренняя установка  — Если все пред усмотреть, то не случится ничего незапланированного (плохого)

Компьютер очень корректен, очень рассудителен, очень сдержан, без какого-либо внешнего проявления чувств. Он спокоен, холоден и собран. Его можно сравнить с реаль­ным компьютером или со словарем. Голос сухой, монотон­ный. Слова в основном имеют абстрактное значение.

59

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

Превращаясь в компьютер, используйте как можно бо­лее длинные слова, даже если вы не уверены, правильно ли вы понимаете их значение. Вы будете по крайней мере ин­теллигентно говорить. И после первых фраз никто дальше не будет вас слушать. Для того, чтобы лучше войти в эту роль, представьте, что ваша спина — это длинный тяже­лый, стальной прут, идущий от ягодиц к верхней части шеи, и вокруг нее у вас десятидюймовый железный ворот­ничок. Постарайтесь сохранять все части вашего тела, даже рот, в максимально неподвижном состоянии. Вам очень труд­но будет не двигать руками, но постарайтесь сделать и это.

Когда вы размышляете и подсчитываете, ваш голос дол­жен звучать совершенно бесстрастно, поскольку в вашем мозгу нет места чувствам. Ваш разум сохраняет полное спо­койствие, и вы заняты тем, что подбираете верные слова. Помимо всего прочего, вам не следует делать ошибок. Пе­чальной частью этой роли является то, что она весьма при­влекательна для многих людей: «Говорить правильные сло­ва; быть бесстрастным; ни на что не реагировать.»

Растяпа

Слова — неуместны — Конкретные слова не имеют значения.

Тело — согнуто под каким-нибудь углом и как-то еще. Внутренняя установка — Никто не обращает внима­ния. Для меня здесь нет места.

Этот человек никогда не даст ответ по существу дела. Его внутреннее ощущение — это что-то вроде головокру­жения. Голос может быть слегка поющим, часто не в такт словам, и тон может меняться вниз и вверх вне всякой свя­зи с чем бы то ни было, поскольку он ни на чем не сосредо­точен.

Когда вы играете роль неуместного человека, полезно представить себя постоянно колеблющейся вершиной.  Вы

60

I

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

никогда не знаете, куда вы направляетесь, а если вы куда-то приходите, то вы не осознаете этого. Вы слишком силь­но заняты, постоянно двигая своими руками, ногами, ртом, телом и т.д. Вы никогда не попадете в точку со своими замечаниями, игнорируете любые вопросы, противоречите сами себе. Никто не сможет вообразить, что вы сделаете дальше.

Представьте, что ваше тело двигается в разный направ­лениях одновременно. Соедините колени и расставьте пят­ки. Ваши ягодицы будут торчать в стороны и вам будет легко сгорбить плечи и двигать руками и ногами в разных направлениях.

Поначалу эта роль может показаться приятной, но после нескольких минут игры, появляется ощущение ужасного одиночества и бесцельности. Если вы будете двигаться дос­таточно быстро, то вы сможете не замечать этого в течение некоторого времени.

В качестве практики можете принять эти четыре описан­ных роли. Побудьте в них около шестидесяти секунд и по­смотрите, что с вами случится. Поскольку большинство людей просто не приучены ощущать реакции своего тела, то поначалу вам может показаться, что вы настолько заня­ты своими мыслями, что не способны осознавать свои ощу­щения. Оставайтесь в этой роли, и постепенно у вас начнет появляться внутреннее чувство, которое вы неосознанно испытывали ранее. А затем, мгновением позже, вы снова на ногах, вы расслабились и способны двигаться дальше — в этот момент вы почувствуете, что ваше внутреннее состо­яние изменилось.

Я подозреваю, что эти способы общения характерны для людей в раннем детстве. Они представляют то лучшее, что маленький ребенок использует, чтобы отреагировать на то, что он видит и слышит вокруг себя. По мере того, как ребе­нок пытается проложить свой собственный путь через это

61

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

сложный и часто травмирующий его мир, он использует тот или другой способ общения. А после достаточно дли­тельного времени использования такой маски он уже не может четко отличить свою собственную реакцию от своей личины или от своего ощущения ущербности.

Использование любой из этих реакций неотвратимо при­водит к последующей низкой самооценке личности и к ощущению собственной никчемности. Отношения между людьми, преобладающие в нашем обществе, также приво­дят именно к этим способам общения — многое мы узнаем и запоминаем, сидя на коленях у матери.

«Не производя ни на кого впечатления, бесполезно пытаться сде­лать что-либо для себя,» — это помогает стать задабривателем.

«Не позволяй никому тебя опровергнуть, не будь коровой,» — хо­рошая установка, чтобы стать критиком

«Не будь столь серьезным, пусть все идет к черту,» — помогает утвердиться неуместности и рассеянности.

«Не позволяй никому быть более ловким, чем ты. Будь самым на­ходчивым, умным и ловким. Объясни все, но ничего не испыты­вай на собственной шкуре,» — это помогает стать компьютером.

В конце мы бы хотели добавить к этому великолепному описанию коммуникационных состояний, сделанному Са­тир («Делать людей...», Вирджиния Сатир, 1972), соот­ветствующие им синтаксические формы:

Первая категория Сатир — задабриватель

Частое использование: если, только, сейчас, даже и т.д. Использование сослагательного наклонения глаго­лов: мочь, следует, должно и т.д. Чтение мыслей.

Вторая категория Сатир — критик

Использование обощений: все, каждый, любой, в любое время и т.д. Использование вопросов-отрицаний:

62

 

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

почему это вы можете? Как вы можете? и т.д. Наруше­ния причинно-следственной связи.

Третья категория Сатир — компьютер (сверхрассудительный человек)

Отрицание чужого опыта без приведения аргументов, уход от прямой ссылки на активно действующее лицо:

Вместо «я вижу» говорится «можно видеть, что...» Вместо «это тревожит меня» — «это является тре­вожным фактором». Использование неопределенный су­ществительных: это, оно, некто, кто-то, люди и т.д. Использование номинализаций: фрустрация, стресс, напряжение и т.д.

Четвертая категория Сатир — растяпа, неумеха

Из нашего опыта следует, что эта категория — быс­трое чередование первых трех, следовательно, синтак­сис, соответствующий ей, — это быстрое чередование синтаксических примеров из первых трех категорий, представленных ранее. Также клиент иногда демонст­рирует эту категорию, используя некоторые конструк­ции или части предложений и вопросов, задаваемых ему терапевтом. («Структура магии», Джон Гриндер и Ричард Бэндлер,  1976).

Чтобы понять, каким образом позы могут быть полезны в вашей работе, нужно осознать, что каждый из этих при­меров очень полезен при анализе, так как поведение скла­дывается из нескольких таких образцов, но ни один из них не может считаться полным. Например, у задабривателя отсутствуют в общении какие-либо послания, относящиеся к самому себе. Принимая во внимание тот факт, что каж­дое из таких действий означает какой-то выбор, мы, как люди-помощники, должны быть способны помочь людям найти какой-то альтернативный выбор. Другой способ ис-

63

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

пользования этих категорий Сатир заключается в том, что каждая из этих поз представляет собой универсальный и часто встречающийся пример неконгруэнтности, несоответ­ствия.

Терапевт обязан помогать людям, а в процессе этого мы каждый день сталкиваемся с необходимостью реагировать на невербальные послания. Проблема заключается в том, как правильно понять внутренний смысл и сложность не­высказанного, эффективно использовать полученную ин­формацию для изменения и развития человека. Чтобы дей­ствовать эффективно, терапевт выясняет, кем является для пациента тот или иной человек, на что он похож, что напо­минают некоторые повторяющиеся движения тела, как зву­чит голос, какие чувства и ощущения он вызывает. Неожи­данный терапевтический эффект может основываться лишь на суждении: подходит или не подходит, конгруэнтно или неконгруэнтно по отношению к той вербальной информа­ции, которую получает терапевт.

Обратите внимание, что терапевту не приходится зани­маться «чтением мыслей». Он либо просто просит выра­зить мысль словами (полное взаимоотношение «сложного равенства»), либо не придает никакого значения тому не­вербальному посланию, которое он получил, а просто ре­шает, соответствуют ли эти послания одно другому. Ниже приводится несколько примеров из стенограммы, получен­ной на том же занятии несколько позднее:

Терапевт: «Да, Мари, и мне интересно, как вы уз­наете, когда Дейв оказывает вам внимание, относится к вам с уважением?»

Мари: «Смотрите сами, все это время, как обычно... я говорю, а он смотрит на пол.»

Терапевт: «Итак, когда вы говорите и видите, что Дейв смотрит на пол, тогда вы знаете, что он не обра­щает на вас никакого внимания?»

64

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Мари: «Верно, я вижу, что вы правильно все себе представляете.»

Терапевт: «Да, но я не уверен. Я бы хотел, чтобы вы спросили Дейва, обращает он на вас внимание или нет. Хорошо?»

Мари: «Ладно. Хорошо. Дейв, мне действительно интересно было бы узнать, обращаешь ты на меня вни­мание или нет?» (Когда Мари говорит это, она подда­ется всем телом вперед, левым указательным пальцем указывает в направлении Дейва, ее правая рука упира­ется в бедро, ее тон голоса высокий и пронзительный, мускулы ее глотки и шеи сильно напряжены).

Дейв: «Конечно, Мари. Ты знаешь, что...»

Терапевт: (перебивая Дейва) «Подождите минутку, Дейв (поворачиваясь к Мари); Мари, я бы хотел сей­час рассказать о некоторых вещах, которые я только что разглядел, когда вы спрашивали Дейва, обращает он на вас внимание или нет. Хорошо? Мне было не­много трудно в точности понять, о чем вы говорили. Я слышал, что вы сказали, но то, как вы это сказали, какую позу при этом приняло ваше тело, ваша левая рука, тон вашего голоса, когда вы это говорили, абсо­лютно не соответствовал словам.»

Мари: «О, да. Вы, пожалуй, единственный, кто по­просил меня спросить его об этом. Я давно уже знаю, что он не обращает на меня никакого внимания.»

Если не принимать во внимание рассмотренные ранее примеры, то можно заметить, что терапевт использует свои чувства — свои сенсорные каналы — чтобы ощутить не­конгруэнтность в обращении Мари к Дейву. А именно, сло­ва, которые он слышит, абсолютно не совпадают ни с то­ном ее голоса, ни с движениями ее руки, ни с позой тела. Не делая никакой попытки придать какое-то значение этим невербальным сигналам, он просто демонстрирует их Мари и говорит, что у него трудности с пониманием того, что же

65

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

она хотела сказать на самом деле. Рассмотрим, что здесь произошло: терапевт увидел здесь пример «чтения мыслей» и «сложное равенство» по отношению к Дейву. Когда она спрашивает Дейва об этом, ее тон голоса, положение тела и движения резко контрастируют с ее словами. Терапевт снова пытается противодействовать, стараясь, чтобы Мари осознала неконгруэнтность, которую он отметил в ее спо­собе общения. Ответ Мари ясно показывает, что ее отно­шение к Дейву предвзято. Она абсолютно убеждена, что Дейв не обращает на нее никакого внимания, когда он не смотрит на нее. Поскольку она твердо в этом убеждена, то просьба терапевта совершенно неконгуэнтна с тем, во что она верит, поэтому результат просьбы — неконгруэнтное общение.

Мари: «О, да. Вы, пожалуй, единственный, кто по-   ' просил меня спросить его об этом. Я давно уже знаю, что он не обращает на меня никакого внимания.»

Терапевт: (поворачиваясь к Дейву) «Дейв, я бы хо­тел, чтобы вы ответили на вопрос Мари.»

Дейв: «Хорошо, я действительно слушал (терапевт жестом показывает, что Дейву следует обращаться пря­мо к Мари), что ты говорила, Мари (смотрит на нее). Да только, что в этом пользы (смотрит вниз на пол).»

Терапевт: «Дейв, что с вами сейчас произошло? По­началу вы смотрели на Мари, а потом снова стали смот­реть на пол.»

Дейв: «О, я сейчас снова увидел у нее это выраже­ние лица, этот взгляд. Я знаю, что он означает — она несчастлива со мной.»

Терапевт: «Мари, правда или неправда то, что ска­зал Дейв?»

Мари: «Нет, в действительности я смотрела на лицо Дейва и думала о том, как бы я хотела поверить ему.»

66

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Терапевт: «Дейв, расскажите нам, как получилось, что в конце вы опять стали смотреть на пол вместо того, чтобы смотреть прямо на Мари?»

Дейв: «Что?»

Терапевт: «Я бы хотел, чтобы вы рассказали нам, что случилось с вами, когда вы говорили с Мари и смотрели на нее, а кончили тем, что стали смотреть на пол.»

Дейв: «О, да, это так. Я не могу говорить нормаль­но, без напряжения — вы это знаете, я уже говорил об этом. А когда Мари смотрит на меня вот так, все у меня в голове смешивается и я становлюсь, как чистый лист бумаги, вы понимаете, что я имею ввиду?»

Терапевт: «А когда вы пытаетесь внимать Мари и понимать ее, почему вы заканчиваете тем, что смотри­те в пол?»

Дейв: «Я действительно хочу понять и услышать, что она говорит, и я смотрю на нее, но когда я вижу на ее лице такое выражение, как только что, такой взгляд... я просто не могу ее слышать, я не слышу ее, не слышу, что она говорит... действительно.»

Терапевт: «Я хотел бы узнать (обращается к Мари), осознали ли вы, что Дейв смотрит не на вас, а на пол не потому, что он не уделяет вам внимания, а потому, что это действительно важно для него, и он способен проявить внимание к тому, что вы говорите. Вы знали это ранее?»

Мари: (переходя на тихий плач) «Да, Дейв, я верю тебе!»

Терапевт: «И вы, Дейв, когда вы видите то самое выражение на лице Мари, на основании которого вы думаете, что она несчастлива с вами, вы теперь пони­маете, что она таким образом обращает на вас внима­ние и высказывает свой интерес к вам?»

67

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

В этой части стенограммы приводятся несколько важных примеров. Первое, отметьте, что определенная часть боли и взаимного непонимания в отношениях между Мари и Дей-вом прямо проистекала из определенной предвзятости, ко­торую они выработали в общении друг с другом. У Мари выработалось «сложное равенство», согласно которому, если Дейв не смотрел на нее, следовательно, он не обращал на нее никакого внимания. У Дейва его жизненный опыт вы­работал определенный стереотип поведения, согласно ко­торому, если он смотрел на нее и видел на ее лице опреде­ленное выражение, ему надо было отвернуться для того, чтобы остаться по-прежнему внимательным к ней. Это тот самый прочный цикл коммуникационных ошибок, который мы столь часто отмечаем: действие, которое делает один из членов семьи, чтобы довести что-то до конца, одновремен­но сигнализирует другому члену семьи, что первый не сде­лал именно это действие. Такой цикл продолжается беско­нечно, поскольку в приведенных примерах у людей, включенных в это общение, нет никакого способа прекра­тить это.

Этот обмен между Мари и Дейвом — хороший пример того, как шаблоны общения в виде «сложного равенства» и «чтения мыслей» могут соединяться и создавать цепочку заданного общения, которое приводит к страданиям во вза­имоотношениях между членами семьи. Мы можем прервать этот процесс, действуя постепенно (шаг за шагом), после­довательно идентифицируя все примеры общения и отдель­ные элементы.

И Мари, и Дейв являются добрыми, заботливыми людь­ми с самыми лучшими намерениями по отношению друг к другу. Они искренне хотят общаться друг с другом. Мари начинает говорить,   и Дейв смотрит на нее, когда слушает.

Мари старается выразить то, что она говорит, с макси­мальной точностью, и Дейв также старается ее понять. В этом своем усилии точно выразить то, что она хочет ска-

68

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

зать, Мари меняет выражение лица, сужает глаза по мере того, как она представляет себе картину, которая помогает ей сосредоточиться и правильно передать то, что она хочет сказать (вспомните,    ведь у нее именно визуальная репре­зентативная система), она подается вперед и т.д. Дейв ра-, нее видел то же самое выражение на лице Мари и наблю-| дал те же самые движения тела именно в те моменты, когда | она была несчастлива с ним. Таким образом, у Дейва уста­новилось «сложное равенство»: «Мари сужает глаза и по­дается вперед» = Мари несчастлива с Дейвом.

Именно посредством этого «сложного равенства» Дейв «знает», что Мари думает и чувствует; то есть, применяя «сложное равенство»,  Дейв использует «чтение мыслей» |для того, чтобы определить, что именно Мари чувствует в этот момент.  Это первая часть заданного общения между | Мари и Дейвом.

Поскольку Дейв «знает», что Мари несчастлива с ним, |он чувствует себя уставшим, скованным и для него просто трудно дальше слушать и понимать то, что она ему гово­рит, поскольку он воспринимает ее сигналы и предвзято их ] «осознает» и поэтому он отводит свой взгляд от Мари и смотрит на пол. Заметим, что такая перемена происходит из-за его желания понять Мари, плюс из-за его «чтения I мыслей».

Мари видит, что Дейв отвел глаза от нее и смотрит на пол. I Ранее она заметила, что такое произошло, когда Дейв был невнимательным к ней. Следовательно, у Мари есть «слож­ное равенство»: Дейв уводит свой взгляд от Мари и смотрит | на пол = Дейв не обращает должного внимания на Мари.

Посредством «сложного равенства» Мари «знает» внут-I реннее состояние Дейва. Далее Мари осуществляет «чте-| ние мыслей». Это вторая часть заданного общения.

Поскольку Мари «знает», что Дейв не обращает на нее | внимания, она прилагает дополнительные усилия, чтобы он обратил на нее внимание. Она подается вперед, сужает

69

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

глаза и делает это тем выразительнее, чем сильнее она хо­чет общаться с Дейвом (поскольку ведущая репрезентатив­ная система у нее визуальная, она старается более четко представить себе визуальную картину этого общения). За­метьте, что все эти изменения, которые с ней происходят, происходят именно из-за ее желания общаться с Дейвом, плюс из-зв ее «чтения мыслей».

Теперь Мари и Дейв зациклены в этом порочном круге: чем более эффективно Мари пытается выразить себя, тем больше сигналов о том, что она несчастлива с Дейвом, она ему посылает. И чем больше таких сигналов воспринимает Дейв, тем больше он пытается понять причину, тем самым посылая ей сигналы, что он не обращает на нее внимания. И чем больше таких сигналов воспринимает Мари, тем силь­нее она стремится привлечь его внимание и тем больше... Через некоторое время после того, как такой цикл прокру­тился несколько раз, Дейв на самом деле перестает обра­щать внимание на Мари, чтобы избежать отрицательных чувств, которые передаются от нее к нему. И эта последняя стадия ставит заключительную точку в создании заданного общения, так как подтверждается «сложное равенство» и «чтение мыслей», на которых и основывается этот комму­никационный цикл.

Из нашего опыта следует, что один из результатов тако­го заданного коммуникационного цикла, какой мы наблю­даем между Мари и Дейвом, — разлад их общения во мно­гих других областях, вплоть до того, что они начинают сомневаться в своей человеческой значимости. Например, Мари может прийти к заключению, что она не стоит внима­ния Дейва, а Дейв может решить, что Мари несчастлива с ним, поскольку она вообще не способен принести ей счастье.

Пример, тесно связанный со способом, посредством ко­торого терапевт может прервать заданное общение, это пе­ревод. У Мари наиболее используемая репрезентативная система — визуальная, с этим связан и пример «сложного

70

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

 

равенства», который у нее вырабатывается: Дейв не обра­щает на нее никакого внимания до тех пор, пока он не начинает смотреть на нее в то время, как она говорит. Но основная репрезентативная система Дейва — кинестетичес­кая. Поскольку он чувствует себя плохо (зажато и опусто­шенно), когда видит ее взгляд, он начинает смотреть на пол, чтобы собраться с силами, сосредоточиться и быть способным проявить к ней внимание. Терапевт выявил ос­новные стадии этого процесса и поступил очень просто: он как бы перевел его с одного языка (языка Мари) на язык Дейва (можно и наоборот) и сыграл на эффекте перевода. Опуская часть стенограммы, мы рассмотрим теперь дру­гой пример неконгруэнтности:

Терапевт: (поворачиваясь к сыну) «О'кей, Тим, а сейчас скажи мне, что бы ты хотел изменить в вашей семье?»

Тим: (бросая быстрый взгляд на мать) «Да я вооб­ще-то не знаю... . Мам всегда говорит, что не стоит говорить о...»

Мари: (прерывая, подаваясь вперед в своем кресле, указывая пальцем и медленно поводя головой из стороны в сторону) «Вперед, смелее дорогой; сейчас же скажи, что бы ты хотел (тон голоса пронзительный)».

Тим: «О... Я думаю, что я не хочу... может быть позднее.»

Терапевт: «Маргарет (пятнадцатилетняя дочь), когда Мари говорила с Тимом прямо сейчас, что ты осозна­вала?»

Маргарет: «Да я не знаю... Она выглядела как бы рассерженной и ...»

Терапевт: «Что она сказала Тиму?»

Маргарет: «Понимаете, я действительно не помню.»

71

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Заметьте, что слова, которые говорила Мари совершен­но не соответствуют ее позе, движениям тела, тону голоса и т.д., всему тому, что было помимо слов. Мальчик Тим (двенадцати лет) должен решить, какому приказанию он должен следовать: выраженному словами или невербально­му, поскольку они имеют совершенно разные значения. Мы можем представить этот процесс в следующем виде:

Тим решает (не обязательно сознательно) воспринять первую группу посланий и следовать приказу, выраженно­му в ней, и не подчиняться вербальному посланию.

Терапевт также выделил и другой кусок неконгруэнтно­го общения. В данном случае вместо того, чтобы комменти­ровать его самому, он попросил другого члена семьи сде­лать это. Ответ Маргарет позволил терапевту выяснить несколько моментов: Маргарет, очевидно, не осознает ни­какой неловкости, неконгруэнтности в общении; она гово­рит только о той информации, которую получает визуаль­но. Одним из неудачных, но весьма распространенных явлений, возникающих в результате неконгруэнтного об­щения, является то, что люди, попадающие в процесс не­конгруэнтного общения, решают как бы выключить один из источников информации. Другими словами, поскольку послания, которые они получают, не совпадают, они соот­ветствующим образом реагируют на эту неконгруэнтность -они просто как бы выключают один из источников этих несовпадающих посланий. В случае с Маргарет ясно, что она осознает то, как ее мать выглядит, но не то, что она говорит.

В том, что касается Маргарет, видны некоторые неудач­ные моменты. Во-первых, у нее выработалось правило, со­гласно которому, когда бы она не сталкивалась с неконгру­энтным общением — ситуацией, когда послания, которые она получает по разным каналам приема информации, не совпадают, она систематически отбирает и воспринимает только ту информацию, которую она воспринимает визу-

72

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

ально. Это прежде всего лишает ее значительного источни­ка знаний о других людях и о внешнем мире. Во-вторых, когда Мари (или кто-либо еще) общается неконгруэнтно, она постоянно замечает, что она сама не знает в точности, что собственно говоря происходит. Неконгруэнтное обще­ние — это сигнал о том, что у этого человека более чем одна единая модель поведения, и что эти модели конфлик­туют между собой. Поскольку эти модели дисгармонируют между собой, когда он взаимодействует с другим челове­ком, он не может отреагировать на послание так, чтобы в нем были представлены две реакции от двух моделей, сле­довательно, реакция-послание является противоречивой. Когда Маргарет решила отреагировать только на одну груп­пу посланий Мари (телесно-визуальных), полученных толь­ко в согласии лишь с одной моделью мира Мари, она поте­ряла контакт с другой частью личности Мари. Каждая из моделей Мари, в сущности, является не более чем ее час­тью, но не целым, и может служить источником выбора решений. Когда люди вокруг Мари начинают взаимодей­ствовать лишь с одной ее частью, Мари сама теряет кон­такт с остальными частями своего «я», перестает осозна­вать их как возможный источник для принятия различных решений. Далее она блокирует свое живое и творческое развитие, ее общение становится неконгруэнтным, и она начинает чувствовать себя разбитой, парализованной и даже начинает стыдиться того, чего она в действительности хо­чет. В-третьих, когда Мари начинает неконгруэнтно взаи­модействовать, другие члены семьи вынуждены решать: на послание какого типа они будут реагировать. Возьмем в качестве примера Маргарет: она осознает только ту инфор­мацию, которую воспринимает визуально. Заметьте, что при этом она отмечает невербальные сигналы: она выглядела как бы рассерженной. Это конечно является примером, который мы уже несколько раз обсуждали — примером «сложного равенства»:

73

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Высокий тон голоса

Указание пальцем

Покачивание головой... как бы рассерженной

Слова: смелее, дорогой, просто скажи, чтобы ты хотел.

Этот частный пример «сложного равенства» далее обоб­щается и переходит в кусок заданного общения, то есть, как только Маргарет видит и слышит вышеперечисленные сигналы, то нет сомнения в том, что случится дальше: она решит (снова, возможно, не осознавая этого), что Мари слегка рассержена. Это тот способ, с помощью которого неконгруэнтное общение становится основой для разного рода «сложных равенств», из которых проистекает «чте­ние мыслей» и вся цепочка заданного общения, которая слишком часто приносит лишь боль и страдания. Прося различных членов семьи описать свои ощущения во время этого процесса, терапевт постепенно выясняет те правила, те шаблоны, согласно которым члены семьи что-то могут говорить, делать или высказывать относительно самих себя или других, а что-то — нет.

Группа правил, которая очень полезна для понимания семейных систем, особенно в контексте проведения тера­пии, — это группа правил относительно того, что члены семьи могут воспринимать и как они могут действовать, когда их взаимодействие становится неконгруэнтным. Дру­гой способ понять эти правила — это определить, какие каналы восприятия члены семьи могут использовать. Это показывает, какие шаблоны «сложного равенства» повто­ряются снова и снова. Рассматриваемый пример с Мари и Маргарет предполагает, что информация, полученная по визуальным каналам восприятия, будет в случае несовпа­дения преобладать над информацией, полученной по дру­гим канала.

74

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Другая группа правил, достаточно важная, как это сле­дует из нашего опыта, — это правила, определяющие кана­лы передачи информации, тип информации и то, каким чле­нам семьи она предназначена. То есть, кому, что и как разрешено говорить или передавать информацию.

Терапевт: «Да, Мари, я понимаю, что вы беспокои­тесь о том, как идут дела в школе у Маргарет, чем она там занимается. Я бы хотел, чтобы вы дали ей понять, что вы от нее хотите в этом плане, прямо сейчас ска­жите ей об этом.»

Мари: «Но это глупо; конечно же она знает, что меня интересует.»

Терапевт: «Вы в этом уверены, Мари? Откуда вы знаете, что она знает, чем именно вы обеспокоены в связи с этим? Когда последний раз вы разговаривали с ней на эту тему?»

Мари: «Но мне кажется, что подобные вещи даже нет необходимости произносить вслух; кроме всего про­чего, я ее мать; я имею в виду ... (замолкает).»

Терапевт: «Хорошо, продолжайте, скажите нам, Мари; вы имеете в виду — говорите дальше то, что вы хотите сказать.»

Мари: «Маргарет, я ... (пауза) ... (Мари нервно смеется) ... это действительно трудно. Я не вижу, что ... о'кей (смеется), я беспокоюсь о тебе, Маргарет. Я забочусь о тебе, и меня интересует, как у тебя идут дела.»

Терапевт: (поворачиваясь к Маргарет) «Хорошо, Маргарет, ты слышала, что она сказала?»

Маргарет: «Да, я слышала... Но это ошеломило меня... и мне это очень нравится.»

Терапевт: «Маргарет, ты ничего не хочешь сказать Мари?»

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Маргарет: «О, о... ммм, дайте посмотрю... Хоро­шо, действительно, я хочу сказать тебе, что сейчас, когда ты говорила это, твое лицо было таким мягким и прекрасным. Я имею ввиду, что... мне действительно было очень приятно смотреть на тебя и слышать то, что ты говоришь, и в любое время, когда ты захочешь сказать что-нибудь подобное снова, мне всегда будет очень приятно тебя послушать.»

Терапевт: «Мари, (поворачивается к ней), вы слы­шали, что она сказала?» (указывает на Маргарет) Мари: (негромко плача) «Да, я слышала.»

Здесь терапевт начинает с того, что выясняет в деталях еще неизвестный шаблон «чтения мыслей». Он противо­действует этой заданной обратной связи, сначала требуя, чтобы мать с помощью своей дочери выяснила, насколько точны ее представления. Мари сразу же противодействует этому. Терапевт замечает это и понимает, что здесь вклю­чается семейное правило, конкретное правило, согласно которому отношение матери к дочери (а в данном случае это правило вероятно относится и к другим членам семьи) не может быть выражено просто словами. Или, другими словами, употребляя термины, которые мы ввели, правило исключает канал вербального выражения для посланий, в которых содержится отношение.

Терапевт проводит работу с Мари, приободряя ее до тех пор, пока она не нарушает это устоявшееся семейное пра­вило. Как только мать делает это, терапевт обращается к дочери и работает с ней, добиваясь, чтобы у нее появилась положительная обратная связь с Мари. Далее он расширя­ет это новое знание — способность вербально выражать свое отношение — и помогает и дочери нарушить правило. Затем он создает другую возможность для выражения по­сланий любви и внимания внутри семейной системы. Он догадывается, а затем находит подтверждение тому, что есть

76

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

правило, запрещающее матери и дочери (и вполне вероят­но другим членам семьи тоже) выражать свою любовь и внимание физически, но он находит другой канал для вы­ражения внимания, которое было запрещено правилами.

Терапевт: «Вы знаете, у меня есть одно предчув­ствие. Мари, попробуйте представить себе, есть ли еще какой-либо способ, с помощью которого вы могли бы прямо сейчас выразить ваше отношение к Маргарет?»

Мари: «Хмм, но я не вижу, как..., я ... нет ... я не могу.»

Терапевт: «Хорошо, хотели бы вы научиться друго­му способу выражения вашего отношения к Маргарет?»

Мари: «Конечно, я сделаю это с большой охотой.»

Терапевт: «Мари, я бы хотел, чтобы вы медленно подошли к Маргарет и мягко и нежно обняли и погла­дили ее.»

Мари: «Что??? Это глупо; вещи, подобные этому... оо, то же самое я говорила и в прошлый раз (встает, пересекает комнату, подходит к Маргарет и медленно, поначалу, неуклюже, затем более грациозно обнимает ее).»

Терапевт: (поворачиваясь к Тиму) «А ты, Тим, что ты думаешь, глядя на все это?»

Тим: (очень удивленный) «О, я тоже хочу!»

Это хороший пример удачного терапевтического вмеша­тельства, которое помогло членам семьи адекватно выра­зить свои чувства и внимание друг к другу. Терапевт помо­гает членам семьи стать конгруэнтными при выражении важных посланий. Как только это происходит, он немед­ленно обобщает это новое знание для того, чтобы включить другие каналы выражения отношения — другой выбор для гармоничного выражения — и других членов семьи.

77

Ричард Бэндлер Джон Грин дер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

РЕЗЮМЕ

В части первой мы попытались развить некоторые моде­ли, которые весьма полезны для обобщения нашего опыта в сфере семейной терапии. Мы сделали это следующим об­разом: пытаясь найти общую точку соприкосновения для всего опыта и исходя из этого, мы строили свою модель. Это общее начало для любого построения описано здесь в словах, которые каждый из вас может ассоциировать с дей­ствительно богатым и сложным опытом, который вы получи­ли, работая семейными терапевтами. Как мы утверждали ра­нее, нашу модель следует оценивать как полезную или бесполезную, а не как правильную или неправильную, точ­ную или неточную. Полезную модель можно увязать с вашим собственным опытом — следовательно, необходимо общее начало. Мы отобрали вербальные примеры как общую от­правную точку; это составляет примеры семейной терапии, уровень первый.

Второй уровень примеров включает в себя как вербаль­ные, так и невербальные. Мы не старались составить ис­черпывающее описание — есть множество гораздо более полезных примеров, которые мы осознаем и с которыми имеем дело в ходе проведения семейной терапии. Более того, мы выделили только минимум шаблонов, которые, как мы считаем, необходимы для творческой, динамичной и эф­фективной семейное терапии. В следующей, второй, части мы будем группировать эти примеры по естественным клас­сам и покажем некоторые способы, с помощью которых мы соединим их в эффективно действующие структуры, причем уже на новом уровне.

Также в следующей части мы уделим больше внимания тому выбору, который стоит перед семейным терапевтом, когда ему приходится решать, как помочь семье изменить принятые в их семейной системе способы общения, каким образом сделать возможным процесс изменения и разви­тия, как для каждого индивидуально, так и для семейной системы в целом.

Часть вторая

Типы коммуникационных систем

I

ВВЕДЕНИЕ

В первой части книги мы представили общую модель се­мейной терапии. Модели сложного поведения — это наибо­лее общий способ каким-то образом систематизировать ваш профессиональный жизненный опыт, чтобы эффективно действовать в этой области. Семейная терапия является од­ной из наиболее сложных областей человеческого поведе­ния. Для того чтобы наша модель была полезна нам, се­мейным терапевтам, необходимо упростить ее до такой степени, чтобы мы смогли управлять процессами. В пред­ставленной здесь модели это требование постоянно присут­ствует; мы определили тот минимум требований, условий, который позволит терапевту систематизировать свой опыт проведения семейной терапии таким образом, чтобы рабо­тать эффективно и творчески. Это означает, что когда мы четко соблюдаем требования нашей модели, когда мы опе­рируем категориями, разработанными в рамках модели, мы работаем эффективно и динамично.

В первой части этой книги мы дали определения и при­вели примеры шаблонов общения, которые мы считаем не­обходимыми для эффективной семейной терапии. В этой части книги мы сгруппируем эти примеры в естественные классы. Эти естественные классы-группы определяют пос­ледовательность, в которой терапевт может плодотворно применять примеры первого уровня. Результат такого груп­пирования — это детальная, формальная стратегия семей­ной терапии. Эта полная стратегия, поскольку она опреде­ляет как собственно процесс семейной терапии, так и

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

последовательность, в которой все это можно применять. Поскольку это ясная и подробная стратегия, она достаточ­но легко осваивается. Стратегия формальна, поскольку она не зависит от содержания — ее с хорошим результатом можно применить на любом терапевтическом занятии, не­зависимо от конкретной рассматриваемой проблемы. Сно­ва подчеркиваем, что мы имеем дело с процессом, незави­симо от содержания. Наше внимание обращено в основном на процесс. Измените процесс, и вы сможете по-новому ис­пользовать содержание. Процесс зависит только от формы и последовательности примеров, участвующих в процессе общения между членами семьи и терапевтом. Например, процесс не зависит от продолжительности курса терапии. Другой способ объяснить, что мы имеем ввиду, когда мы подчеркиваем, что стратегия, определяемая нашей моделью, формальна, это сказать, что модель имеет дело с процес­сом — она фокусируется на примерах копирования, подра­жания внутри семейной системы, независимо от специфи­ческих проблем, свойственных данной системе.

Мы еще раз подчеркиваем различие между содержание и процессом. Наша модель специально разработана для того, чтобы помочь семье эффективно копировать на уровне про­цесса. Другими словами, независимо от того, с чем связы­вают свои проблемы члены семьи: с сексом, деньгами, деть­ми, дисциплиной или чем-либо еще, эффективная семейная терапия расширит их возможности и позволит им более свободно самовыражаться, общаться и действовать в лю­бой области их семейного жизненного опыта. В ходе своей работы мы обнаружили, что, помогая членам семьи расши­рить возможности выбора в любой области их взаимоотно­шений, мы расширяем их возможности в областях с самым разным содержанием.

Более того, наша модель разработана так, что позволяет каждому из вас организовывать свой опыт, чтобы всегда была возможность узнать, что случится дальше; это проис-

81

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

ходит не потому, что вы над этим долго размышляете, а просто потому что вы легко распознаете те приметы обще­ния между вами и членами семьи. Возможно, наиболее важ­ным для вашего постоянного развития как потенциального семейного терапевта будет ваше знание о том, как устанав­ливать обратную связь, как находить то, что собственно говоря и работает в данном случае. И мы надеемся, что вы воспримете эту модель и найдете ее полезной в вашей труд­ной, но важной работе человека-целителя.

Вам, читатель, будет очень полезно при использовании примеров в модели для семейной терапии, которую мы со­здали, иметь четкое и ясное понимание того процесса, ко­торый здесь называется процессом общения. Что же мы имеем в виду под процессом общения? То, что мы называем словом «общение», не соответствует полностью ни нашему пониманию этого определения, ни нашему жизненному опы­ту. Но это весьма продуктивно в качестве руководства к дей­ствию для того, чтобы помочь вам найти в нашей модели что-то важное для процесса семейной терапии. Для удобства представим процесс в виде следующих стадий:

общение (передача информации); жизненный опыт (прием информации); вывод (прием информации); обобщение (прием информации); ответное поведение (передача информации).

Теперь мы опишем в словах все эти стадии процесса об­щения.

Общение (передача) — это послания, которые посылает человек, участвующий в процессе общения. Данный чело­век может передавать эти послания самыми разнообразны­ми способами — позами тела, движениями кистей рук, са­мих рук и т.д.; движениями глаз, таза, плечей и лодыжек, тональностью голоса и темпом речи, изменением цвета

82

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

кожи (!), словами, синтаксисом предложения и т.д. Более того, эти признаки могут осознаваться, а могут и не осоз­наваться общающимся человеком.

Жизненный опыт, впечатления (прием) — это те посла­ния, которые воспринимаются человеком, на которого на­правлен этот процесс. Эти послания воспринимаются через различные каналы восприятия: глаза, уши, кожу и т.д. Эти послания также могут осознаваться в процессе восприятия, а могут и не осознаваться человеком, воспринимающим их.

Заключение, вывод (прием) — это уровень понимания посланий, полученных человеком, к которому направлены эти послания. Опять-таки человек может осознавать это понимание или не осознавать.

Обобщение (прием) — это тот способ, с помощью кото­рого человек, получивший послания, увязывает их со сво­им предыдущим жизненным опытом, а также способ, с по­мощью которого человек, воспринимающий послания, использует свое понимание для своих выводов и ответов как в настоящем, так и в будущем.

Ответное поведение (передача) — это способ, с помо­щью которого человек, получивший послание, дает ответ. Эта ступень в коммуникационном цикле эквивалентна пер­вой стадии, когда собственно коммуникатор и человек при­нимающий информацию, меняются местами.

Конечно же процесс общения между двумя и большим количеством людей редко проходит именно в указанной пос­ледовательности. Более того, эти стадии обычно смешаны или могут проявляться в обратной последовательности. На­пример, даже если я приму определенную позу, буду про­изводить определенные движения руками, ногами, глаза­ми, говорить определенным тоном с определенной скоростью, использовать определенные слова в специфи­ческих предложениях, то я увижу определенные движения, то как вы постепенно меняете позу, двигаете вашими рука­ми, киваете или качаете головой и т.д. — движения, кото-

83

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

рые означают определенные послания для меня, которые я вовлекаю (сознательно или несознательно) в процесс об­щения, в котором я в данный момент участвую. Следова­тельно, здесь, как и в любой другой модели, которую мы создаем, мы должны провести классификацию реакций, чтобы более полно понять все послания и создать различ­ные варианты ответов.

Одна из задач, стоящих перед нами как перед семейны­ми терапевтами, — помочь тем, кто приходит к нам, со­здать новые возможности выбора. Боль во внутрисемейных отношениях для терапевта — это сигнал о необходимости вмешаться. Следовательно, боль весьма полезна именно как сигнал о необходимости изменений. Мы интерпретируем ее как желание развиваться и просьбу о помощи, необходи­мой для того, чтобы это развитие началось. Более конкрет­но, мы работаем над тем, чтобы найти область, в которой существует такая необходимость, и помочь членам семьи изменить выработанные шаблоны общения, использование которых и привносит боль во внутри- и внесемейные отно­шения. Используя данную ранее пятиступенчатую модель общения, мы стараемся так организовать свою работу, что­бы успешно находить те шаблоны общения, которые, как мы убедились ранее, и являются причиной боли в семей­ных отношениях, а далее стараемся так реорганизовать се­мейную систему, ее ресурсы, чтобы перевести эти шаблоны в шаблоны позитивного общения, которые каждый член семьи сможет использовать для достижения своих жела­ний. Другой способ — просто спросить: «Что является при­чиной дисгармонии в семье, каким конкретным процессом все это создается и как именно мы должны вмешаться в происходящее в семье, чтобы помочь членам семьи преоб­разовать разлад в резервы для себя и других членов се­мьи?» Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы опи­шем два пограничных, крайних случая общения — пример заданного, заранее определенного общения, которое при-

84

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

водит к боли и неудовлетворенности людей, вовлеченных в это общение, и общение с обратной связью, которое предо­ставляет людям выбор. Является ли общение конгруэнт­ным или неконгруэнтным, процесс общения будет продол­жаться, и в обоих случаях каждый из нас действует и реагирует. Обычно в случае неконгруэнтного общения мы действуем в подходящий момент, созидательно, полностью в соответствии со сложившимися обстоятельствами.

 

заданный цикл общения

Теперь мы опишем заранее заданный цикл общения, ко­торый приводит к боли во взаимоотношениях между людь­ми. Мы используем пятиступенчатую коммуникационную модель.

1. Общение (коммуникатор-передатчик)

Как при формировании, так и при протекании заданного цикла, личность, передающая определенные послания, дей­ствует неконгруэнтно. Другими словами, послания, кото­рые передает тело коммуникатора, его поза, движения, тон голоса, цвет и состояние кожи, темп речи, слова, синтак­сис предложения и т.д. не соответствуют друг другу. Обыч­но, коммуникатор, который неконгруэнтен в своем обще­нии, не осознает, что те послания, которые он передает тому, кто воспринимает информацию, не соответствуют друг другу. Это происходит потому, что он осознает только часть своих посланий — конфликтующие послания остаются вне его восприятия и осознания. Например:

Джордж: (медленно качает головой из стороны в сторо­ну, дышит тяжело и нерегулярно, вес тела сосредоточен на правой ноге, левая нога слегка выдвинута вперед, тон голо­са резкий и грубый, левая рука слегка указывает вперед, правая вытянута ладонью вверх). «Ооо, мама, как это вос­хитительно, что ты заглянула к нам.»

В данном случае послания, которые выражены матери­ально —  положение тела, движение, дыхание, тон голо-

86

Часть вторая   Типы коммуникационных систем

 

 

са — не соответствуют словам. Хотя вполне возможно, что Джордж осознает только свои слова и совершенно не осоз­нает другие послания, конфликтующие со словами12. Та груп­па посланий, которая осознается Джорджем, наиболее близ­ко связана с его наиболее используемой репрезентативной системой. Мы понимаем, что Джордж в этой ситуации не лжет, не пытается обмануть себя, свою мать и не старается быть неискренним. Более того, у Джорджа есть несколько одинаковых реакций на неожиданно возникшую на пороге мать. Одна часть личности Джорджа реагирует, пытаясь быть вежливым и радушным со своей матерью, другая часть Джорджа явно удивлена, недовольна и рассержена. Для нас важным является то, что каждое из посланий Джорд­жа — это ценное сообщение, говорящее о разных частях его личности в данный момент времени. Возмущаться, иг­норировать или расценивать как плохое любое из этих по­сланий и те части личности Джорджа, которые продуциро­вали эти послания, значит игнорировать некоторые важные элементы личности Джорджа, которые могли бы послу­жить весьма ценным резервом для изменений и развития. Более того, как это следует из нашего опыта, невозможно игнорировать какую-либо часть личности, эта часть будет постоянно напоминать о себе до тех пор, пока она не будет воспринята, преобразована и воссоединена в целую лич­ность. В традиционной психиатрии, такое утверждение от­рицаемой или игнорируемой части личности, называется конверсией. Те части личности Джорджа, которые проду­цируют противоречивые послания, мы рассматриваем как неустановившиеся до конца модели мира, которые он до конца не воссоединил в единое целое.

12 Неконгрунтность — прежде всего внутренняя разобщенность. В этом примере Джордж материальный, вступает в общение отдельно от Джорджа словесного.

87

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

2. Жизненный опыт (прием)

Получатель должен теперь понять те послания, которые были представлены ему отправителем информации — он дол­жен понять группы посланий, которые не совпадают по смыс­лу. Обычно человек, воспринимающий информацию, будет избирательно обращать внимание на те послания, которые он воспринимает через одни из каналов восприятия и отбрасы­вать остальное. Более точно, получатель будет осознавать послания, воспринимаемые только одним каналом восприя­тия, в то время, как оставшиеся послания воспринимаются, но не осознаются. И опять-таки, осознаются в основном те послания, которые соответствуют наиболее используемой реп­резентативной системе получателя. Важным здесь является то, что когда получатель сталкивается с неконгруэнтным об­щением, он воспринимает все, в том числе конфликтующие послания; некоторые осознаются, некоторые нет. Если полу­чатель осознает, что некоторые воспринимаемые им послания конфликтуют между собой, то он, как правило, будет расце­нивать поведение коммуникатора как неискреннее или лжи­вое. Если получатель осознает только те послания, которые совпадают между собой, конфликтующие послания воспри­нимаются на бессознательном (подсознательном) уровне; тог­да обычно поначалу он будет ощущать некоторый диском­форт, и если такое неконгруэнтное общение будет продолжаться, то через некоторое время он начнет выдавать неконгруэнтные реакции. Это описание содержит основные элементы процесса, посредством которого дети становятся неконгруэнтными в своем общении — они естественным обра­зом учатся у своих родителей, конечно, с самыми лучшими намерениями. В дополнение к сказанному, люди, которые сосредотачивают свое внимание на содержании, а не на про­цессе, гораздо более уязвимы неконгруэнтностью. Между прочим, этот процесс является причиной дискомфорта для терапевтов, которым постоянно надо работать с людьми, об­щающимися неконгруэнтно. Некоторые примеры неверного

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

общения — процессов, посредством которых члены семьи со­здают трудности для самих себя, проявляются в системах вза­имоотношений, которые создаются между терапевтами и людь­ми, с которыми терапевты работают. Это одна из причин того, что терапевты сами к концу рабочего дня чувствуют себя опу­стошенными и сталкиваются с проблемами в своей собствен­ной жизни.

3.  Заключение (прием)

Поставленный перед задачей выбрать какое-то значение из нескольких групп конфликтующих посланий, получа­тель информации обычно принимает одно из двух реше­ний:

а)  на стадии второй — восприятия — получатель так организует свое восприятие конфликтующих посланий, что воспринимает только совпадающие послания   У него появляется вполне осоз­нанное мнение, что коммуникатор передает ему только те посла­ния, которые он осознает. Как отмечалось ранее, он будет полу­чать и воспринимать несовпадающие послания только на подсознательном уровне, и , как правило, придет к подсозна тельному заключению, что коммуникатор предназначает эти по­слания для подсознательного восприятия Результатом этого про­цесса будет то, что получатель будет создавать внутри себя конфликтующие модели мира и чувствовать себя дискомфортно;

б)  на второй стадии — восприятия — получатель организует свое восприятие таким образом, что воспринимает и осознает, что получаемые послания не совпадают друг с другом. Он будет счи­тать, что коммуникатор неискренен, лжив или даже, что у него злые намерения.

4.  Обобщение (прием)

Очень часто, в контексте неконгруэнтного общения, ран­ние ощущения и переживания (из детства или из предыду­щих внутрисемейных отношений получателя информации) активируются конфликтующими посланиями.  Например,

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

может быть, что какая-то конкретная комбинация неконг­руэнтных посланий, воспринятая специфическими сенсор­ными каналами, очень схожа с каким-то примером неконг­руэнтного общения, практиковавшимся одним из родителей получателя. Или может быть, что чувство дискомфорта, ощущаемое получателем, будет активировать воспоминание о таком же ощущении, которое он уже переживал в про­шлом. Или, например, у двоих людей длительная история взаимоотношений, и когда один из них по какой-либо при­чине сердится, то он всегда при этом негодующе указывает пальцем; и если по какой-либо причине, даже далекой от негодования, он будет указывать пальцем, то второй чело­век будет воспринимать это однозначно, независимо от ис­тинной подоплеки: указание пальцем = он рассержен. Та­кое восприятие будет преобладать даже если все остальные послания будут совершенно не совпадать с ним по смыслу. Такой тип обобщения, когда из общего сложного ощуще­ния выделяется какая-то часть и воспринимается как пред­ставляющая все ощущение в целом, — это еще один при­мер «сложного равенства». И более того, когда второй человек окончательно решает, что указывающий палец го­ворит только о том, что первый человек рассержен, то мы имеем дело с «чтением мыслей». Одной из отличительных черт типов обобщения, называемых «сложным равенством» и «чтением мыслей» является их жесткость — полное от­сутствие гибкости: только так и не иначе. Человек, обоб­щающий подобным образом, не имеет возможности или спо­соба проверить, насколько правильны его заключения. Его выводы происходят автоматически, фиксируются и действу­ют бесконтрольно, независимо от контекста происходяще­го. Надо подчеркнуть, что обобщения - это инструмент, это важный способ организации нашего опыта, наших ощу­щений. Эта книга, собственно, и является серией обобще­ний нашего опыта в области семейной терапии. Именно тогда, когда обобщения становятся фиксированными и же-

90

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

сткими, глубоко засевшими в механизмах восприятия по­сланий в ходе общения, именно тогда человек начинает ощущать, что он не может выбирать реакции13. Эти обоб­щения являются, если говорить буквально, заранее данны­ми предположениями, неким фильтром из выводов, сделан­ных на основании более раннего опыта. Они настолько глубоко погружены в личностное поведение, что человек скорее будет искажать получаемые послания, чтобы они совпадали с его обобщениями, чем доверять своим ощуще­ниям и четко и ясно воспринимать мир. Эти шаблоны явля­ются ярким примером самовыполняющихся пророчеств — они предохраняют личность, оперирующую ими от непос­редственного восприятия мира в данное время и в данном месте. Они искажают текущие ощущения таким образом, чтобы они совпадали с тем, что имело место в прошлом, и мир становится монотонным повторение прошлого. Эти два примера — «сложное равенство» и «чтение мыслей» фор­мируют основу заданных циклов общения, которые приво­дят к боли и страданиям в семейных системах.

5. Ответное поведение (передача)

Как отмечалось ранее, реакция может рассматриваться как начало нового цикла общения. В дополнение можно сказать, что даже если получатель изначально неконгруэн­тного общения сам по себе конгруэнтен, тем не менее он будет давать неконгруэнтные реакции и начнется следую­щий заданный цикл неконгруэнтного общения. Терапевтам необходимо осторожно приостановить развитие таких цик­лов при общении с пациентами, а затем сделать так, чтобы сами пациенты избавились от этих разрушительных шаб­лонов общения, а уже потом помогать им выработать но­вые возможности при общении. Примером этого может слу­жить ситуация, когда один член семьи нападает на другого,

13 То есть его поведение становится реактивным. В этом смысле, мы мало чем отличаемся от собаки Павлова.

91

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

а терапевт реагирует так, словно нападают лишь на него (терапевта). Обычно заданные членами семьи циклы обще­ния становятся все более и более сокращенными и это про­исходит до тех пор, пока простое движение бровей не начи­нает активировать чувство боли и дискомфорта у других членов семьи.

Здесь мы приведем пример хорошо запрограммированного цикла общения из стенограммы терапевтического семинара.

Семья в этом занятии состоит из трех членов:

Генри — муж / отец; задабриватель, с ведущей кинесте­тической репрезентативной системой;

Мишель — жена /мать; обвинитель, с ведущей визуаль­ной репрезентативной системой;

Кэрол — дочь (возраст 16 лет); сверхрассудительна, с ведущей репрезентативной системой.

Ранее в стенограмме каждый из членов семьи следую­щим образом определил то, чего бы он хотел для себя (но-минализации):

Посредством «сложного равенства»

Генри - любовь                                        Чтобы ко мне прикасались

(особенно Мишель).

Мишель - уважение                                    Чтобы на меня смотрели.

Кэрол — равенство                                     Чтобы меня выслушивали

(и верили)

Отметьте, что в данной части стенограммы те ощуще­ния, которые хотят члены семьи (их «сложные равенства»), взаимодействуют между собой настолько полно, что даже если в номинализациях было хотя бы небольшое перекры­вание, они совпадают, взаимодействуют, образуя сжатый цикл заданного общения.

Мишель: ...Здесь я даже не могу разглядеть, что ты делаешь. Я не вижу, что отличает это... (указательный палец на левой руке грозно указывает, голос очень раз­драженный).

92

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

Кэрол: Хорошо (прерывается) ...Я сразу же преста­ну это делать, когда...

Мишель: ... (прерывает и кричит). Перестанешь ли ты когда-нибудь поворачиваться спиной ко мне...

Кэрол: Но ты сказала, что тебя не беспокоит то, что я делаю, поэтому я... (поворачиваясь к Генри) ... ты слышал, что она сказала, не так ли?

Генри: А?

Мишель: (прерывая Генри). Господи, Генри, не де­лай — я совершенно серьезно говорю о том, что этот ребенок совершенно не испытывает никакого уважения.

Генри: (голос низкий и трясущийся, глаза влажные и смотрят вниз). Я только пытался... о-о, забыл это (отворачивается).

Мишель: О, господи, и ты туда же!!

Кэрол: Это так нелепо, мама, у меня от этого голова раскалывается.

Мишель: Я больше не могу выносить то, что ты де­лаешь сейчас.

Кэрол: Хо-ро-шо! До свидания!!

Мишель: (пронзительно крича). Молодая леди, я говорю тебе это уже тысячу раз... Генри, почему ты никогда ничего не можешь сказать?

Керол: Но ты сказала...

Генри: (перекликаясь с Кэрол). А?

Отметьте, как казалось бы весьма различные пожела­ния, осуществления которых добиваются члены семьи (но-минализация), действенно взаимодействуют: Кэрол хочет равенства, которое означает, что она хочет, чтобы ее выс­лушивали также серьезно, как она выслушивает других членов семьи. Мишель хочет уважения — для нее это озна­чает, что другие члены семьи должны смотреть на нее, ког­да она делает что-то, чтобы привлечь их внимание. Ми­шель начинает, говоря (словами), что она не может смотреть

93

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

на то, что делает Кэрол (не выносит). Кэрол, следуя своей модели мира (аудиальной), воспринимает слова совершен­но серьезно и буквально и отворачивается, игнорируя не­конгруэнтные послания, выраженные в определенных дви­жениях тела матери и тональности голоса. Мишель далее просто взрывается, поскольку, когда от нее отворачивают­ся, для нее это равносильно полному неуважению. Кэрол ищет поддержки у Генри, прося его подтвердить то, что сказала Мишель. Генри, обладающий кинестетической реп­резентативной системой, упускает определенные нюансы диалога, для восприятия которых и полного понимания требуется визуальная и аудиальная системы. Когда Мишель требует, чтобы Генри ответил ей, он отвечает ей и делает это таким способом, который наиболее соответствует его модели мира, он подходит к Мишель и прикасается к ней. Она, тем не менее, хочет визуального контакта и внимания с его стороны и не может воспринять кинестетический кон­такт со стороны Генри, как некий ответ. Теперь Генри чув­ствует себя отвергнутым и показывает это, отворачиваясь. Это, конечно, является сигналом для Мишель, что он «не уважает» ее. Теперь Кэрол просит у Мишель разрешения покинуть ее, уйти. Мишель неконгруэнтно реагирует на это... и цикл начинается заново. Этот пример показывает, каким образом весьма по-разному звучащие слова (номина-лизации) могут быть близко связаны - настолько близко, что они образуют то, что мы называем заданным коммуни­кационным циклом.

Составители этой книги предлагают на выбор несколько способов эффективного и продуктивного вмешательства те­рапевта в такие заданные циклы общения.

 

I

коммуникационный цикл с обратной связью

Теперь мы коротко опишем, чем заданный коммуникаци­онный цикл отличается от коммуникационного пятиступен­чатого цикла, в котором присутствует обратная связь.

Общение (коммуникатор-передатчик)

В случае, когда передатчик конгруэнтен, все послания совпадают — нет никаких трудностей; коммуникатор цело­стен в своем самовыражении. В том случае, когда коммуни­катор неконгруэнтен, он контактирует со своими текущими ощущениями таким образом, что он сам будет ощущать не­конгруэнтность в своем общении. Благодаря этому у него появляется некоторый выбор.

Ощущения (прием)

Если коммуникатор конгруэнтен в своем выражении, то никаких трудностей не возникает. Если коммуникатор не­конгруэнтен, то получатель, если он осознает не конгруэнт­ность, имеет возможность вежливо привлечь внимание ком­муникатора к этой неконгруэнтности, и (если его об этом попросят, получатель может помочь коммуникатору) осу­ществить дополнительную обратную связь, чтобы как-то интегрировать конфликтующие послания и модели, из ко­торых эти послания появились. Например, когда получа­тель сталкивается с человеком, который качает головой из стороны в сторону, когда утверждает, что действительно

95

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия'

хочет помыть посуду, то он может вежливо заметить «Я слышал, как вы сказали, что вы хотите помыть посуду, и, в то же время, я вижу, как вы медленно качаете головой из стороны в сторону Я был бы вам благодарен, если бы вы помогли мне разобраться в этом » Важным здесь является то, что получатель имеет возможность комментировать не­конгруэнтное общение, а неконгруэнтный коммуникатор имеет возможность воспринять этот комментарий, не чув­ствуя, что его атакуют, что его чувству самоуважения ка­ким-то образом наносится урон Эти главные составляю­щие в общении с обратной связью

В случае, когда поначалу получатель не осознает некон­груэнтность группы полученных посланий, он может толь­ко отметить некоторую неясную неопределенность, нелов­кость, которой всегда сопровождается несовпадение значений посланий, полученный на сознательном уровне В этом случае он может сказать, что он ощущает некото­рую неловкость, и вместе с коммуникатором попытаться найти причину этой неловкости Это требует от получателя определенной чувствительности к своим собственным теку­щим ощущениям и способности исследовать свои чувства, в частности, чувство неловкости, не вовлекая в этот про­цесс свое чувство самооценки и самоуважение

Вывод, заключение (прием)

Когда послания, которые воспринимает получатель, кон­груэнтны, у него нет трудностей в понимании намерений коммуникатора Когда же коммуникатор выдает неконгру­энтные послания, тогда получатель информации должен так систематизировать конфликтующие послания, чтобы осоз­нать, что они не совпадают, и тогда он придет к заключе­нию, что что-то в этом процессе общения недоступно для него Это может произойти в процессе осознания получате­лем, и в результате он может высказать те противоречивые

96

Часть вторая  Типы коммуникационных систем

заключения, которые он вывел из несовпадающих посла­ний И, возможно, если он совместно с коммуникатором будет исследовать причину какой-то определенной неконг­руэнтности, он сможет даже дать коммуникатору конкрет­ную обратную связь (например, что поза коммуникатора не совпадает с тоном голоса). Если же получатель не осоз­нает конкретные конфликтующие послания (то есть он так организовал свои ощущения, что осознает только ге посла ния, которые совпадают друг с другом, а конфликтующие послания воспринимаются и осознаются на подсознатель­ном уровне), то обычно он приходит к заключению, что его что-то смущает Когда получатель достаточно чувствите­лен к своим собственным ощущением и легко распознает свое собственно смущение, то он может свободно сказать об этом и попросить коммуникатора помочь ему разобрать­ся в этом, важным здесь является то, что и перед получате­лем и перед коммуникатором стоит выбор' они могут иссле­довать процесс общения между собой, не подвергая испытаниям свое чувство самооценки — не доводя дело до того, чтобы этот диалог стал вопросом жизни и смерти — используя этот случай как возможность для развития и изменений

Обобщения (прием)

Какие отличия существуют у этой стадии в коммуника­ционном цикле с обратной связью от стадии в заданном коммуникационном цикле? Они состоят в том, что когда неконгруэнтные послания воспринимаются получателем ин­формации, и они активируют некие ощущения из прошло­го, то получатель достаточно чувствителен к своим нынеш­ним, текущим ощущениям, чтобы немедленно начать осознавать, что он лишь частично участвует в текущем вза­имодействии — определенная часть его внимания посвяще­на исключительно событиям прошлого, то есть находится в

97

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

каком-то другом месте, с какими-то другими ощущениями. Это позволяет ему продолжить процесс общения, переклю­чив свое внимание на то, что есть нечто, что ранее не при­шло к логическому концу и связанно с тем конкретным при­мером неконгруэнтности, с которым он столкнулся при общении с коммуникатором. Он понимает, что некоторые его ощущения в данный момент времени пришли откуда-то еще. Он может конечно поговорить с коммуникатором и обсудить то, что произошло, у него есть также возмож­ность попросить установить обратную связь, чтобы помочь ему выяснить, какой конкретно момент из прошлого трево­жит его.

Одно из отличий цикла с обратной связью от заданного цикла заключается в том, что как только получатель ин­формации чувствует смущение или осознает, что какие-то события в прошлом раздражают и тревожат его, мешают ему полностью отдаться ощущениям текущего момента, он сразу же начинает изучать свои ощущения, чтобы понять, что же собственно произошло. Поскольку у него есть воз­можность сразу же установить сенсорный контакт с теку­щей ситуацией и, в особенности, с коммуникатором, то он может использовать свое ощущение смущения или раздра­жения, чтобы узнать побольше о самом себе и о человеке, с которым он общается. Это позволяет ему определить лю­бые шаблоны общения, которые не соответствуют правиль­ному восприятию действительности, поскольку восприни­мается лишь часть послания вместо восприятия процесса общения в целом («сложное равенство»), а также шаблоны * «знания» внутренних ощущений коммуникатора без вся­кой проверки точности такого «знания» («чтение мыслей»). Следовательно, обобщения, которые делает получатель ин­формации в цикле с обратной связью и использует в даль­нейшем общении, — это более гибкие и плодотворные ин­струменты, постоянно помогают делу и проверяются на соответствие с действительностью.

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

Ответное поведение (передача)

Если коммуникатор начинает этот цикл с неконгруэнтно­го общения, то тогда либо получатель информации замеча­ет при осознании полученных посланий их неконгруэнт­ность и начинает искать причину совместно с коммуникатором, используя обратную связь, либо он чув­ствует смущение и начинает искать причину этого чувства. Если ничего этого не происходит, то тогда ответное поведе­ние получателя информации отражает неконгруэнтность, то есть теперь сам получатель превращается в коммуникатора, который выдает ряд неконгруэнтных посланий. Если они оба, и коммуникатор, и получатель имеют возможность обсуждать и исследовать причину смущения и неконгруэнтности, при­чем так, чтобы это не приводило к росту напряженности во взаимоотношениях, тогда рано или поздно тот или другой по мере того, как они меняются ролями получателя и коммуни­катора, обнаружит тот момент в общении, который рождает дискомфорт и непонимание, и начнет исследовать его причи­ну-

Чтобы прояснить плодотворность этих двух конкретных видов коммуникационных циклов (заданного и с обратной связью), надо понять, что задача терапевта заключается в том, чтобы помочь членам семьи так изменить шаблоны общения, чтобы от заданных циклов перейти к циклам об­щения с обратной связью. Другой способ использовать дан­ную модель для терапевта — это переварить его собствен­ные шаблоны общения, чтобы избежать опасности включения в деструктивную систему общения, принятую между членами семьи. Остальные разделы второй части посвящены именно выбору терапевтом конкретного способа вмешательства. Мы предлагаем для использования данную пятистадийную коммуникационную модель при условии, что вы понимаете способ, при использовании которого все конк­ретные методики вмешательства терапевта совпадают.

99

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

Сейчас мы более детально представим конкретные методики вмешательства терапевта, основанные на этой коммуникацион­ной модели. Наиболее общий уровень описания методики вме­шательства на основе данной модели состоит из трех фаз:

Сбор информации. Трансформация системы. Закрепляющие изменения.

 

СБОР ИНФОРМАЦИИ

В первой стадии семейной терапии терапевт работает с членами семьи, собирая информацию, которая в дальней­шем поможет ему создать у членов семьи начальный опыт нового общения, которое в дальнейшем может послужить им моделью для их будущего роста и изменения.

Терапевтическое

Семья с заданным коммуникационным циклом

Неконгруэнтность

Выделение ошибочной части послания из целого («сложное равенство»)

Предполагаемое понимание значения послания без проверки («чтение мыслей»)

Общение жесткое, фиксированное

Поведение хаотичное и непредсказуемое

Закрытая система

вмешательство

Семья с коммуникационным циклом с обратной связью

Конгруэнтность

Оценка всего послания (есть противоречия или нет) обратная связь

Вежливая проверка

Гибкое взаимодействие

Поведение упорядоченное Открытая система

Вопрос, который терапевт обязан решить, — какой из­брать первоначальный опыт, который сначала послужит моделью поведения семьи? Одной из наиболее важных це­лей, задач деятельности терапевта во время этой фазы ра­боты является решение относительно конкретного опыта поведения, который на начальной стадии работы будет ис-

101

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

пользован в качестве модели для поведения. Мы называем такие действия терапевта «определением желаемого состо­яния». Смысл такого состояния заключается в том, что это описание общей жизнедеятельности семьи — удовлетворя­ющей индивидуальные желания всех членов семьи. Други­ми словами, один из способов, посредством которого тера­певт организует свою деятельность во время этой фазы, -это сбор информации, которая помогает ему определить, а что собственно члены семьи хотят для себя в отдельности и для семьи в целом; как должна, по их мнению, функциони­ровать семейная система. В процессе поиска и определения этого желаемого состояния для семейной системы терапевт слушает и смотрит, исследует семью и свои ощущения чле­нов семьи как индивидуумов и как единого целого. Это оп­ределяет вторую категорию информации, которую ищет те­рапевт: информацию, относящуюся к текущему состоянию семьи. Для того чтобы эффективно действовать во второй фазе, терапевту необходимо знать не только то, чего хочет семья — это мы называем желаемым состоянием - но так­же и те ресурсы, которыми семья располагает в данный момент.

Мы хотим подчеркнуть, что то, что мы называем теку­щим состоянием или желаемым состоянием — это номина-лизации. Эти номинализации полезны лишь в той степени, в которой члены семьи понимают, что текущее состояние в действительности не является состоянием, а является про­цессом — текущим взаимодействием и общением. Более того, желаемое состояние — ощущения и опыт, который члены семьи и терапевт будут создавать во второй фазе — это лишь первый шаг в процессе раскрытия системы, лишь на­чало использования ее возможностей для развития и изме­нений.

Исходя из своего опыта, мы сделали заключение о том, что желаемое состояние, которое члены семьи выработали с помощью терапевта, вне зависимости от того, насколько

102

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

сами члены семьи отличаются друг от друга, — это то со­стояние, в котором все члены семьи ведут себя более конг­руэнтно, чем до того. Опять подчеркнем, что для нас конг­руэнтность — это постоянно идущий процесс обучения и интеграции.

Какие именно шаблоны копирования, которые семья и ее члены продемонстрируют терапевту, представляют со­бой самые лучшие ресурсы для развития и изменений? Бу­дут или не будут члены семьи рассматривать примеры та­ких процессов в качестве основы? Для того, чтобы создать эффективное модельное поведение, терапевту необходимо понять как направление изменений, так и доступные в дан­ный момент резервы людей, с которыми он работает.

Третьей характеристикой созидательной эффективной семейной терапии в этой фазе работы терапевта является его деятельность по подготовке членов семьи к активному участию в создании модельного опыта. Участие членов се­мьи в выработке такого опыта, требует от них поведения, отличного от заданного, от того, что было раньше. Други­ми словами, они начинают рисковать. Есть несколько кон­кретных способов, с помощью которых терапевт может си­стематически помогать членам семьи пересматривать их поведение. Первый: терапевт вырабатывает у членов семьи уверенность в нем самом как в человеке, который поможет провести желаемые изменения в жизнь. Терапевт действует как модель конгруэнтности, когда сам участвует в процессе общения — все его послания полностью конгруэнтны. Со­впадает все: то, как он двигается, звук его голова, слова, которые он использует и т.д. В дополнение к этому, тера­певт должен быть достаточно чувствительным, чтобы опре­делить наиболее используемые репрезентативные системы членов семьи. Когда он определит это, он сможет развить у членов семьи чувство уверенности в себе, говоря с каждым на его языке, то есть используя с каждым при общении его наиболее используемую репрезентативную систему, а так-

103

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

же наиболее используемые слова-предикаты. Более эффек­тивными, нежели простое использование слов-предикатов из репрезентативной системы члена семьи, с которым рабо­тает терапевт, являются (для терапевта мастерски владею­щего этим) особые вариации ударения при использовании различных типов коммуникационных систем, которые те­рапевт выбирает для работы с определенным членом семьи. Например, при работе с членом семьи, который использует визуальную систему, мастерски работающий терапевт бу­дет вести процесс общения, используя движения тела, рук, ног — применяя любые сигналы, которые могут быть заме­чены данным членом семьи. С членом семьи с ведущей ки­нестетической репрезентативной системой терапевт будет часто вступать в физический контакт: прикосновения, по­хлопывание, поглаживание и т.д., чтобы успешно общать­ся или подчеркнуть определенные моменты, которые паци­ент должен осознать. Терапевт использует все свое умение общаться, чтобы наиболее полно отобразить тот шаблон общения, который приведет к эффективной коммуникации. Таким образом, например, когда член семьи, используя вер­бальный канал, показывает терапевту, что существует не­кий пропущенный момент в вербальном общении, то тера­певт требует от пациента опущенной информации, а не придумывает, что бы это могло быть. Или если член семьи занимается «чтением мыслей» или общается неконгруэнт­но, то терапевт может вежливо прокомментировать это, по­казывая тем самым другим членам семьи как важность са­мой возможности комментировать что-либо, так и значение ясного и точного общения. Когда терапевт ведет процесс общения, он специально оставляет временное пространство, чтобы члены семьи могли дать ответ, используя вежливые команды (разговорные постулаты) и внутренние вопросы, включенные в предложения. Он показывает, что он ценит возможности и способности членов семьи понять процесс общения и принять в нем участие, он приглашает их про-

104

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

комментировать процесс общения между ним и другими членами семьи. Следуя такой методике, он устанавливает индивидуальный контакт с каждым членом семьи, чтобы убедить их в своем умении, мастерстве, и, тем самым, все­лить в них уверенность в себя и в них самих. Они начина­ют высоко ценить мастерство терапевта как коммуникатора и партнера в диалоге.

Второй важный способ, с помощью которого терапевт помогает членам семьи приготовиться к изменениям, — это его способность поделиться собранной информацией с чле­нами семьи, незаметно используя для этих целей свое мас­терство коммуникатора. Обычно члены семьи начинают общение с заявления о том, чего они хотят для себя и для семьи в целом; как правило, это заявление содержит номи-нализацию. По мере сбора информации терапевт проводит деноминализацию; то есть он поворачивает процесс пред­ставления чего-либо с явления, с события на сам процесс. Делясь информацией с другими членами семьи, он добива­ется того, что весь процесс, в результате которою семья пришла к такому состоянию, теперь выглядит как серия последовательных превращений семейной системы. Посте­пенно начиная осознавать историю своих сложившихся се­мейных отношений, своей семьи, как постепенный процесс, члены семьи также постепенно начинают надеяться, что этот процесс продолжится, в нем будет какая-то новая стадия, которая позволит им постепенно прийти к тем изменениям, которых они хотят. Они начинают видеть выход их тупика семейных отношений, в котором они находятся. Терапевт конечно же не пытается настаивать на том, чтобы каждый член семьи понимал свою и его задачи — в его задачи ни­как не входит подготовка новых семейных терапевтов. Так­же он не старается скрыть неуместную информацию от чле­нов семьи. Более того, используя свое мастерств'-коммуникатора, терапевт выдает членам семьи необходи­мую информацию для того, чтобы каждый понял, какие

105

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

изменения возможны. По мере того, как он делится своей информацией о процессе общения в семье, он описывает свои ощущения — он не оценивает и не выносит суждений об этом. Это различие между описанием процесса и оцен­кой поведения других людей уже само по себе является важным обучающим фактором для членов семьи.

Одним из результатов мастерского использования тера­певтом репрезентативных систем, конгруэнтности и распре­деления информации между всеми членами семьи является то, что члены семьи начинают понимать друг друга и ве­рить друг другу. Из своего опыта мы знаем, что это очень благодарное занятие: посредством своего коммуникацион­ного мастерства мы помогаем одному члену семьи понять, что другой член семьи вовсе не является сумасшедшим, злым или недоброжелательным, а просто не понимает того, что ему пытается сообщить первый, потому что каждый из них обращает внимание на разные части их совместного опыта, переживаний и общения.

В отличие от общепринятых представлений, различие уже само по себе может стать возможностью для развития; оно содержит в себе зачатки возбуждения и интереса, а также оно требует новых знаний, которые позволят двигаться в указанном направлении. Различие также может использо­ваться и негативно; тогда сходство может стать цементиру­ющим фактором. Как сходство так и различие являются исключительными, поскольку они провозглашают уникаль­ность каждого человеческого существа. В основном задача терапевта состоит в том, чтобы уравновесить эти два каче­ства личности и, в особенности, использовать свое мастер­ство, чтобы помочь членам семьи обратить различия, кото­рые ранее были причинной боли, в возможность для развития и роста.

Когда терапевт работает с семьей, помогая ей понять ста­дии процесса, который привел к текущей ситуации, и обу­чая проводить различие между описывающим языком и оце-

106

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

I

нивающим, семья часто вспоминает некий эпизод из про­шлого, обычно основывающийся на каком-то непонимании. Это можно использовать, дав им понять, осознать, что лю­бой эпизод в прошлом может быть оживлен в настоящем; его можно вспомнить, понять и пережить по-новому.

Когда у каждого члена семьи развивается уверенность в том, что терапевт является надежным проводником и учи­телем, а также когда терапевт сообщает информацию о се­мье, члены семьи начинают хотеть риска, вторжения на неизведанную ранее территорию и хотят построить новые мосты взаимоотношений внутри семьи. Осторожно работая с членами семьи в первой фазе, терапевт способен обеспе­чить созидательное участие членов семьи в создании и раз­витии опыта общения, который послужит моделью для них в их будущем развитии.

Определение желаемого состояния

Присутствие семьи на терапевтическом занятии — это подтверждение того, что семейная система в ее нынешнем состоянии — способы копирования, принятые в ней, обще­ние и взаимодействие — все это более не удовлетворяет членов семьи. Это означает, что на каком-то уровне семья поняла, что есть значительное различие между их нынеш­ними ощущениями и тем, что они хотят для самих себя. Типичным для нашего опыта является случай, когда семья появляется на терапевтическом семинаре, и каждый из чле­нов семьи имеет какое-то представление о том, каких изме­нений он хочет, и первоначальной задачей терапевта явля­ется нахождение и выяснение этих желаний. Самый простой и эффективный способ узнать это -просто спросить членов семьи. Этот процесс, когда он будет происходить с семьей, станет моделью, способной помочь семье присваивать раз­личным действиям и желаниям конгруэнтное значение. Те­рапевт понимает, что хотя сознательное содержание — кон­кретные надежды именно этой семьи — достаточно важная

107

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

вещь, но способ, которым он собирает информацию, очень мощный процесс общения на подсознательном уровне, ко­торый он осуществляет и которым руководит — это также весьма важно.

1.  Что вы хотите для себя и своей семьи?

2.  Каким именно образом вы хотели бы измениться сами и каким образом вы бы хотели, чтобы изменилась ваша семья?

3.  На что вы надеетесь в отношении себя и своей семьи после прове­дения терапии, что вы от нее ждете?

4.  Если бы вы могли как-то измениться, то какого рода изменения должны были бы произойти, вопрос также касается и вашей семьи?

5.  Если бы я дал вам волшебную палочку, то как бы вы ее исполь­зовали?

Любой из этих вопросов является началом поиска жела­емого состояния для этой семьи. По мере того, как члены семьи отвечают на вопросы терапевта, они, обычно, начи­нают представлять свои идеи и желания в виде номинали-зации. Например, многие семьи, с которыми мы работали, заявляли, что они хотят больше любви, поддержки, душев­ного комфорта, уважения, уверенности и.д. Каждое из этих слов является событийным представление процесса, в кото­ром пропущены многие части. Иногда члены семьи начина­ют с заявления о том, чего они не хотят. Используя лингви­стические примеры, представленные в первой части, терапевт индивидуально работаем с членами семьи для выработки и сохранения позитивных утверждений о том, чего они хотят; в процессе этой работы члены семьи более полно осознают, чего же они хотят на самом деле.

Как мы отмечали в первой части этой книги, номинали-зации включают в себя лингвистический процесс вычерки­вания, отсутствие ключевых указующих слов и неопреде­ленные глаголы. Член семьи просто говорит, что он хотел бы больше любви, но в этом утверждении отсутствует са-

108

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

мая необходимая информация: кого этот человек хочет лю­бить, или кем хочет быть любимым, и как, конкретно, этот человек хочет любить или быть любимым. Систематически выясняя смысл вычеркиваний, находя ключевые, значимые слова, выясняя значения глаголов и номинализаций, тера­певт собирает информацию, которая ему необходима, что­бы понять, чего хотят члены семьи.

Во время этой фазы семейной терапии, он использует свое мастерство коммуникатора для того, чтобы связать слова, произносимые членами семьи с тем, чего они в дей­ствительности хотят. Терапевт увязывает слова, произно­симые членами семьи с тем, что они ощущают (адекватно деноминализирует их речь); когда он уже достаточно пони­мает поведение данной личности и может по внешним дей­ствиям определять, что в действительности хочет данный человек — тогда он способен выработать определенную ме­тодику поведения с данным конкретным человеком.

Приведем два общих способа проведения адекватной увяз­ки языка и ощущений (деноминализация):

а)  Применить лингвистическое распознавание для опознания вы­черкиваний, отсутствия указывающих слов, неопределенных гла­голов, номинализаций и операторов, касающихся формы, а не существа дела. Или

б) Заставить членов семьи выработать определенное последователь­ное поведение, которое может быть примером того, чего они хо­тят.

Эти два общих способа начать процесс деноминализа-ции, как это следует из нашего опыта, гораздо более тесно связаны между собой, чем можно предположить. А имен­но, когда член семьи вербально описывает то, чего он хо­чет, или то, что мешает ему достичь того, что он хочет, он и другие члены семьи прямо перед вашими глазами дей­ствуют так, как они описывали. Другими словами, члены семьи совмещают свое вербальное общение со своим невер-

109

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

бальным поведением. Зная это, терапевт может ускорить процесс осознания того, чего хотят члены семьи, будучи чувствительным к невербальным сигналам, выдаваемым чле­нами семьи во время терапевтического занятия и далее тща­тельно рассматривая эти сигналы в ходе этого процесса. Для нас эти два способа увязывания языка и ощущений полностью интегрируются. В качестве путеводителя для нас и для членов семьи в этой области мы специально выбира­ем такие ощущения, которые будут затрагивать как можно больше сенсорных каналов и репрезентативных систем. Это действие для нас является основой наиболее эффективных условий для обучения и изменений. Делая ставку на конк­ретные действия для выработки опыта, на ощущения, а не просто на разговоры с семьей, терапевт включает в работу все способы восприятия членов семьи: визуальные, ауди-альные, кинестетические и т.д.

Процесс может считаться завершенным, когда терапевт понимает, что полученное поведение адекватно тому, чего хотят члены семьи. Другими словами, деноминализация за­вершена, когда терапевт установил, какие именно ощуще­ния, переживания на самом деле отображают для членов семьи то, чего они хотят.

Одна из наиболее важных задач терапевта в первой фазе решена, когда он, наконец, нашел соответствие между язы­ком, вербальным выражением и ощущениями, опытом у каждого члена семьи (деноминализация). Тем не менее, ос­тается еще одна очень сложная ступень для терапевта, пы­тающегося собрать информацию, относящуюся к желаемо­му состоянию семьи как единого целого. Деноминализация для каждого из членов семьи может выразиться в комплек­се, группе ощущений («сложное равенство»), которое от­носительно не связано с другими группами ощущений. Та­ким образом, для того, чтобы установить для семьи как для единого целого определенное желаемое состояние, которое может быть полезным для терапевта при его дальнейшем

110

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

I

использовании в качестве основы при выработке совместно с семьей единого опыта общения, терапевту необходимо найти некие способы координации тех ощущений, состоя­ний, которых хотят достичь члены семьи. Другими слова­ми, ему необходимо выработать такой путь деноминализа-ции, на котором индивидуальные состояния («сложное равенство»), которых они хотят достичь, сольются в некое единое целое, или, по-меньшей мере, будут связаны между собой. Поскольку терапевт собирается использовать эти сложные равенства как основу для создания совместного с семьей опыта во второй фазе терапии, то эти ощущения, этот опыт членов семьи должен быть един для всех. В про­цессе деликатного и бережного увязывания и объединения различных стремлений членов семьи, сразу выявляется то, что есть в них общего. В нашей работе часто случалось, что даже совершенно по-разному описываемые ощущения разных членов семье сразу сливаются, если находятся об­щие точки соприкосновения.

Терапевт может быть уверен, что он адекватно увязал вербальное описание ощущений с самими ощущениями (де-номинализация на уровне семьи как единицы), когда ре­зультатом является группа ощущений («сложные равен­ства»), которые сами по себе связаны. По мере продолжения процесса, если терапевт отмечает очень незначительное сбли­жение конечных целей членов семьи, ему следует попро­сить одного из членов семьи представить (представление может быть вербальным описанием или выражено в другой репрезентативной системе, то есть в образах, движениях тела и т.д.) пример такого случая, когда ему не удалось достичь желаемой цели. Как только один из членов семьи сделает это, терапевту следует сразу спросить других чле­нов семьи, насколько описание или действие, представлен­ное первым, связано с тем, чего хотят другие члены семьи (деноминализация). Наш опыт показывает, что такой при-

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

ем почти всегда помогает найти общие точки в желаниях различных членов семьи.

Выяснив, чего же все-таки хотят члены семьи, и тера­певт, и семья совместно осознают, какие именно цели, же­лания, ощущения являются наиболее важными в том опыте нового общения, который они будут совместно создавать во второй фазе семейной терапии. Такая группа взаимосов-надающих ощущений («сложных равенств»), которая яв­ляется результатом связи слов с ощущениями, конкретным опытом (деноминализация), представляет собой структу­ру, которую следует использовать во второй фазе. Перед тем, как терапевт и семья смогут начать создавать такой опыт, необходимо получить еще некоторую информацию. Если у вас есть карта Сан-Франциско, то она будет вам весьма полезна, если вы собираетесь совершить визит или осмотреть город; но есть одно необходимое условие — вы должны знать, где именно вы находитесь. Основная задача терапевта заключается в помощи семье, в ее продвижении от того, где они сейчас находятся, туда, куда они хотят попасть. Следовательно, другая категория информации, не­обходимая терапевту, касается семейных ресурсов в насто­ящее время и наиболее употребляемых шаблонов копиро­вания, которые в данный момент существуют внутри семейной системы.

Определение текущего состояния

(Чго, собственно говоря, происходит в данный момент)

По мере того, как терапевт применяет различные спосо­бы увязывания, нахождения соответствия между вербаль­ным представлением и ощущениями и, в то же время, соби­рает информацию, необходимую для понимания состояния, к которому стремится семья, выслушивая и наблюдая за взаимодействиями различных членов семьи. Поэтому, хотя основным содержанием первой фазы является желаемое состояние для семьи, процесс является шаблоном общения,

112

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

которое возможно внутри семьи прямо сейчас. Каждое вер­бальное и невербальное послание каждого члена семьи и те вербальные и невербальные реакции, которые выдаются в результате процесса общения другими членами семьи, со­ставляют тот процесс, в результате которого выясняется состояние семейной системы в данный момент.

Общение во время терапевтического занятия идет неве­роятно интенсивно — намного интенсивнее, чем требуется терапевту, чтобы определить текущее состояние семейной системы. Исходя из этого, нам следует особо выделять то, что мы считаем наиболее значимым и информативным для семейного взаимодействия: выделяя это, мы тем самым по­казываем терапевту способ определенной организации сво­ей деятельности:

а) терапевт не будет перегружен сложностью ситуации;

б)  он будет следить за процессом, который в дальнейшем позволит ему в первой фазе понять текущее состояние семейной системы так, что он будет плодотворно работать совместно с членами семьи над созданием необходимого опыта общения во второй фазе.

Собственно говоря, мы предлагаем в данной фазе семей­ной терапии модель, которая, как это следует из нашего прежнего опыта, эффективна и полезна; как и все модели, она не является ни исчерпывающей, ни уникальной.

Первым из таких значительных примеров являются цик­лы заданного общения, которое уже существует внутри се­мьи. Обычно такие заданные петли, которые мы рассмат­риваем, настолько укоренились в повседневном общении, что члены семьи относятся к ним, как к незаменимым час­тям своего общения. Часто просто понимание того, что эта заданность может быть изменена, является возможно од­ним из самых мощнодействующих факторов, которые мы, терапевты, можем представить членам семьи. Таким обра­зом  понимание процессов, лежащих в основе таких циклов

113

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

нарушенного общения, помогает терапевтам, расширить вы­бор воздействия на семью, помочь ей преодолеть уже сло­жившуюся порочную практику и избежать возникновения новых заданных циклов в будущем. Общая схема процес­са, в результате которого формируются такие заданные циклы общения в семейной системе, представлена следую­щим образом:

Неконгруэнтность — решение — обобщение — заключе­ние (сложное равенство — чтение мыслей).

Все вышеперечисленное в целом составляет заданное об­щение. Мы обсудим каждую из этих стадий. Процесс начи­нается тогда, когда один из членов семьи начинает общать­ся неконгруэнтно, например:

Милдред: «...Я только хочу помочь вам...» (тон го­лоса резкий, жесткий, одна нога выдвинута вперед, левая рука вытянута вперед, указательный палец вы­тянут, плечи сгорблены и напряжены, дыхание преры­вистое, пальцы правой руки сжаты в кулак, а сама рука упирается в бок...)

В приведенном примере сигналы, подаваемые позой тела и движениями, и тональность голоса совпадают друг с дру­гом, но не совпадают со словами и синтаксисом вербально­го общения — классический случай неконгруэнтности. Когда человек сталкивается с общением, подобным этому, то, как правило, он реагирует либо на первую половину общения (вербальную), либо на вторую (невербальную), то есть при­нимает решение — это вторая стадия в процессе.

Джордж: (успокаивая дыхание, протягивая свои руки к Милдред, ладонями вверх, голос звучит виновато) «...мне очень жаль, Милдред, я не понимаю...»

114

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

Другой член данной семейной системы решает отреаги­ровать на аналогичную часть неконгруэнтного общения со стороны Милдред. В этом случае принимается решение от­дать приоритет тому посланию Милдред, которое воспри­нимается через визуальные каналы, а не через аудиальные. Далее идет процесс обобщения; в приводимой стенограмме -Джордж начинает осознавать, что он чувствует себя пло­хо, а это ассоциируется (сознательно или нет) с внутрен­ними ощущениями, возникавшими в прошлом, когда Мил­дред была сердита на него, и он чувствовал себя плохо.

Терапевт: «...Джордж, что вы чувствуете прямо сей­час?»

Джордж: «Да, у меня болит живот — я чувствую себя довольно погано (поворачивается к Милдред). Милдред, милая, я знаю, что ты сердишься и...»

Следующей ступенью в создании заданной коммуника­ционной петли является сложное равенство. Далее анало­гичные сигналы или послания, которые Джордж восприни­мает, уже приравниваются к сигналам о том, что внутреннее состояние Милдред — это гнев. Процесс завершается на следующей ступени, когда Джордж уже самостоятельно завершил обобщение по типу сложного равенства — то есть теперь в будущем, когда он будет воспринимать описанные сигналы от Милдред, он всегда будет «знать», что она сер­дита. Когда этот цикл повторяется достаточно часто, число аналогичных сигналов, ключей, которые должен воспри­нять Джордж, чтобы включить свое сложное равенство, будет сокращаться. Например, мы отмечали случаи задан­ного общения, в которых поднятие плеч вверх, изменение дыхания или просто перенос тяжести тела с одной ноги на другую уже являлись посланиями, достаточными для того, чтобы инициировать заданную петлю. В каждом из этих случаев человек, осуществляющий чтение мыслей, совер-

115

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

шенно не осознавал наблюдаемую часть сложного равен­ства — то есть он совершенно не осознавал ключ или сиг­нал, который «давал» такую информацию.

Другой эффективный способ получения информации для понимания состояния семейной системы — это использова­ние в качестве руководства номинализаций, которых, как утверждают члены семьи, они хотят достичь для себя и для своей семьи. Когда член семьи определяет для себя ту но-минализацию, которой он хотел бы достичь, он на самом деле утверждает, что он не удовлетворен тем, что в данный момент получает от семейной системы в связи со своей но-минализацией. Следовательно, по мере того, как терапевт применяет свое искусство деноминализации, сводя некото­рые номинализации членов семьи до уровня группы слож­ных равенств, которые будут определять нынешнее, наблю­даемое поведение, он вполне может дать члену семьи (вербально или личным примером) пример того, как и что происходит, каковы его или ее ощущения; опыт данной се­мейной системы показывает, что он или она не может дос­тичь желаемого состояния. На своем опыте мы убедились, что практически всегда член семьи дает такое заданное об­щение, которое является причиной боли и неудовлетворен­ности в семейной системе. Две стратегии получения инфор­мации, необходимой для понимания текущего состояния семейной системы, которые мы только что описали, имеют общую черту, — выявляют шаблоны заданного общения. Мы обнаружили, что терапевт обладает достаточной ин­формацией для определения текущего состояния семейной системы в том случае, когда он определил основные спосо­бы, посредством которых члены семьи осуществляют за­данный процесс общения — те шаблоны семейного обще­ния, в которых практически отсутствует обратная связь. Группа заданного общения в семейной системе — это груп­па правил для семьи, которые необходимо знать терапевту, чтобы понимать, почему семьи неспособна функциониро-

116

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

вать нормально. Правила или заданные коммуникационные петли — это то, что кибернетики называют гомеостатичес-ким механизмом. Гомеостатические механизмы — это про­цессы, посредством которых система, если это простая сис­тема, например, система температурного контроля, или сложная система, например, семья, поддерживает сама себя при определенном поведении и функционировании. Для того, чтобы изменить систему, необходимо изменить гомео-статический процесс; то есть когда терапевт на терапевти­ческом занятии определит заданные коммуникационные пет­ли или правила, у него появляется достаточное количество информации о текущем состоянии системы и возможность эффективного созидания совместно с членами семьи такого опыта взаимодействия, который они рассматривают как желаемое положение вещей.

Вывод

Существуют 'три основные части первой фазы семейной терапии (сбор информации):

1.  Подготовка членов семьи к созданию такого опыта, который мо­жет служить моделью их будущего поведения.

2.  Определение желаемого состояния для семейной системы.

3.  Определение текущего состояния семейной системы.

Собирая информацию и работая над созданием у членов семьи чувства уверенности в себе и в нем, как в надежном проводнике, терапевт выполняет первый пункт. Особенно это касается осознания членами семьи процесса, посред­ством которого они оказались в этой ситуации. Следова­тельно, давая членам семьи понять, что те изменения, ко­торые будут происходить в ходе терапии, — это просто закономерная и естественная ступень в процессе обретения ими контроля над семейной ситуацией — вы обеспечиваете себе их сотрудничество (сознательное и бессознательное).

117

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Основная черта второй части, определения желаемого со­стояния для семейной системы, — это установление связи между словами и конкретными ощущениями (деноминали-зация номинализаций), которые каждый из членов семьи приносит на семинар, в виде своих желаний или надежд. Третья часть выполняется тогда, когда терапевт идентифи­цирует заданное общение, которое мешает семье достичь того, чего они так желают. Как только терапевт и члены семьи определят конечное и начальное состояния семейной системы, перед ними сразу появится четко определенное направление движения. Эта информация плюс готовность членов семьи пойти на некоторый риск дает сигнал тера­певту, что первая стадия завершена, и он может начать работать над созданием первичного опыта, который в буду­щем послужит моделью для семейной системы.

Вышеприведенное описание первой фазы — это, как и любая другая модель, идеализированная версия опыта; это также минимальная группа эффективных примеров, соот­ветствующих первой фазе. Для нас самих они оказались весьма полезны в работе в области семейной терапии. Мы приглашаем и вас попробовать нашу модель, изменить ее, модифицировать любым способом, чтобы она работала и подходила для вашего стиля работы.

 

ПРЕОБРАЗОВАНИЕ  СИСТЕМЫ

Как только терапевт собрал необходимое количество ин­формации для того, чтобы понять, хотя бы до некоторой степени, текущее состояние семейной системы, состояние, которого они бы хотели достичь, и то, каким образом теку­щее положение семьи как системы, делает невозможным достижение желаемого состояния, тогда он готов помочь семье создать тот опыт, который будет в дальнейшем слу­жить моделью — сделать первые необходимые шаги, чтобы преобразовать саму систему. Когда мы обучаем семейных терапевтов, то наиболее часто встречаемся с жалобой на то, что существует слишком много таких вещей, которых не следует касаться. Целью этой книги является разъясне­ние, на какие элементы вам следует обратить внимание, а какие можно и нужно игнорировать. Также слишком часто семейные терапевты тратят свои основные ресурсы, обра­щая внимание на каждую мелочь, каждую деталь содержа­ния проблем членов семьи. Тем не менее, члены семьи за­циклены на своих проблемозаданных петлях, кругах общения — и их может быть трое, четверо, пятеро или больше, они все равно не могут найти решение. А почему, собственно, терапевт думает, что может? Преимущество терапевта заключается в том, что он также запрограммиро­ван, его внимание сфокусировано, но не на проблемах и содержании, а на процессе кодирования и общения. Это позволяет ему отобрать нужную информацию, а не увязать в деталях. Преобразование системы вызовет изменения, но не на уровне содержания, а на уровне копирования. Цель семейной терапии   —  изменение способов передачи и при-

119

 

 

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

 

 

ема посланий, а не решение проблем, которых всегда слиш­ком много. Каждый день людям необходимо учиться взаи­модействовать — им необходимы новые возможности на процессуальном уровне. Таким образом, терапевт собирает информацию: надежды, планы, желаемые ощущения (но­минал изации) членов семьи, такие как: больше любви, вни­мания, уважения, свободы, ответственности, тактичности и т.д. Терапевту необходимо обнаружить, какие входные и какие выходные каналы восприятия необходимы для чле­нов семьи, чтобы понять, как им достичь столь желанных целей. Сравнение того, что так желанно, с тем, что можно выразить в данный момент, основываясь на тех заданных формах, которые существуют в семье, дает терапевту важ­ную информацию. Один из способов достичь — выбрать систему желаний, надежд — желаемое состояние — для всех членов семьи и затем создать вместе с семьей опыт общения уже в этой новой системе отношений, используя всю ту методику, которая была описана выше. Результатом здесь является вовсе не одно единственное ощущение вне всякой системы, а нечто гораздо более значимое. Для того, чтобы члены семьи могли перейти от сложившегося неудов­летворительного общения хотя бы к одному ощущению, од­ному действию в новой системе, в желаемом состоянии, сна­чала они должны научиться изменяться. Они будут разрушать заданные стереотипы взаимодействия, открывать для восприятия новые каналы, они поймут, как это сде­лать, когда терапевт представит им модель поведения и об­щения, из которой они смогут этому научиться.

 

 

Например, муж (Фред) хочет получить больше внима­ния от своей жены (Мари). Мари хочет получить больше уважения от своего мужа и дочери. Дочь (Джуди) хочет от своих родителей понимания и свободы, а также признания того, что она уже взрослая. Это составляет одну группу информации. Когда терапевт понимает, каким образом Фред узнает, что его жена Мари не оказывает ему должного вни-

120

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

мания — что ей надо делать (как говорить или действо­вать), чтобы он сделал вывод, что ему оказывается внима­ние — то в этот момент терапевт получает лингвистичес­кую деноминализацию желаемого состояния. Терапевту необходимо получить аналогичную информацию о каждом члене семьи. Далее терапевту необходимо правильно оце­нить, что мешает каждому члену семьи стать таким, каким он хочет быть, или почему другие члены семьи не дают ему того, чего он хочет. Это вторая важная группа информа­ции. Например, Фред может сказать: «Я знаю, что моя жена оказывает мне внимание тогда, когда она взволнована и когда она касается меня.» Это означает, что без прикос­новения, без непосредственного телесного контакта Мари  находится вне каналов восприятия Фреда, — он просто ее  не воспринимает. В настоящий момент он может получать внимание только через свою кожу, но не посредством глаз. Следовательно, когда Мари оказывает внимание Фреду, но не касается его, он никак на это не реагирует. В результате Мари чувствует, что Фред не уважает ее.

 

 

Такие группы информации необходимо сравнивагь, что­бы понять, есть ли там какое-то перекрывание, и если есть, то где. На самом деле здесь нет перекрывания, если это рассмотреть по отношению к желаниям всех членов семьи. Желаемое состояние находится за пределами системы, ко­торая в данном случае является закрытой. Задача терапев­та — привести членов семьи к такому опыту общения, ког­да они получат то, что хотят, используя три главные стратегии:

1.  разрушение фиксированный заключений, выработанных в про­шлом;

2.  показ перспектив процесса (через достижение промежуточных состояний в системном процессе);

3.  трансформация системы путем перезаданности.

121

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир   Семейная терапия"

 

 

Эти три методики будут перекрываться по отношению к индивидуальной работе, но в результате семья научится использовать все три стратегии, и вы поможете им полу­чить то, чего они хотят. Тогда трансформация системы при­водит к тому, что к системе добавляются инструменты, не­обходимые для достижения любого желаемого состояния, просто путем показа членам семьи того, как это может быть сделано. Семья овладеет необходимыми инструментами для фокусировки на процессе и инструментами для общения новыми и более удовлетворяющими способами. Это все по­началу делает задачу семейного терапевта похожей на за­дачу учителя.

Инструменты для разрушения фиксированных заключений, выработанных в прошлом

 

 

Чтобы помочь семье создать опыт общения, который на­ходится вне возможностей сложившегося состояния се­мейной системы, необходимо разрушить петли заданного общения. Члены семьи шаг за шагом учатся видеть, слы­шать и чувствовать по-новому, чтобы обрести способность гармонично взаимодействовать друг с другом. Необходи­мым для этого преобразованиям они обучаются при учас­тии терапевта. Он прерывает сложившийся неудовлетвори­тельный для семьи процесс и представляет все новые и новые примеры того, как следует отвечать и как понимать эти реакции на новом уровне. Противодействие, разрушающее заданное общение, может происходить в любой из пяти то­чек, из которых и возникло заданное общение:

1.  Личность А общается неконгруэнтно.

2.  Личность Б решает, на какую часть общего послания онаотреаги-

рует.

3.  Личность Б делает обобщение относительно своих чувств и своего решения относительно первоначального послания.

4.  Личность Б устанавливает фиксированное обобщение (сложное равенство).

122

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

5. Личность Б осуществляет «чтение мыслей» по отношению к лич­ности А.

 

 

Терапевт может осуществлять изменение в любом из этих пяти пунктов, или сразу в нескольких. Для полноты и за­вершенности преобразования прерывание цикличности этого процесса проводится до тех пор, пока не исчезнет задан-ность и предопределенность. Частное содержание разру­шенного заданного общения важно лишь постольку, по­скольку оно имеет отношение к достижению цели — обеспечению такого шаблона общения, которое могло быть примером желаемого состояния. Реальная ценность проти­водействия заключается в том, что члены семьи начинают понимать, что обратная связь может дать им больше жела­емого, чем заданное общение, и что они могут узнать го­раздо больше о других членах семьи, используя в общении обратную связь для разрушения заданных петель общения.

Разрушение   заданного   общения в точке   неконгруэнтности

 

 

Фред говорит своей жене Мари: «Я бы хотел, чтобы ты больше любила меня.» Тон его голоса резкий и требова­тельный, брови подняты вверх, а голова качается вверх и вниз, когда он кончает фразу со вздохом, как если бы он в сотый раз распекал ребенка, который не выучил уроки. Мари напрягается и откидывается назад в своем кресле. Терапевт хорошо знает этот шаблон общения из своего пре­дыдущего опыта. Мари, если терапевт позволит ей сделать это, повторит свою часть заданного общения. Она отреа­гирует на тон голоса Фреда и на его позу так, как если бы сн «пытался поставить ее на место» («чтение мыслей»). В этот момент терапевт вмешивается, начиная противодействие в точке неконгруэнтности Фреда. Поскольку и Фред, и Мари запрог­раммированы на определенные действия в данной ситуации, то задача ставится так, чтобы разрушить запрограммирован­ность для каждого. Здесь две стадии.

123

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

 

 

Первая: показать, что то, как он выглядит и то, как зву­чат его слова, совсем не совпадает ни с его намерениями, ни с содержанием его слов, — то, что снаружи, не совпада­ет с тем, что внутри.

 

 

Вторая: попытаться научить Фреда выдавать обе группы посланий согласованно, так чтобы они совпадали друг с другом, были конгруэнтны. Это научит Фреда новому спо­собу общения и в то же самое время покажет Мари пример такого общения, в котором нет двух конфликтующих по­сланий, из которых она должна выбрать что-нибудь одно.

 

 

Терапевт: Я заметил, что на словах вы хотели бы, чтобы Мари больше вас любила. Но тон вашего голоса и движения тела и жесты совсем не говорили об этом и о том, что вы сами любите ее, желая получить от нее больше любви (терапевт повторяет то, что сказал Фред, тем же тоном голоса и с теми же движениями).

 

 

Фред: (вздыхая, как если бы он снова столкнулся с подобным общением). Да, такое чувство, как если бы я уже слишком давно испытывал это, и я прошу об этом, а она просто куда-то ускользает от меня.

Терапевт: Можете ли вы высказать словами то, что вы чувствуете, когда действуете как сейчас?

Фред: Да, я, наверное, испытываю чувство безна­дежности (говорит это безнадежным тоном и выглядит соответственно).

 

 

В этом пункте терапевт может сделать очень многое, про­сто познакомив Фреда с двумя примерами общения, сво­бодного от предопределенности.

 

 

Терапевт: Фред, теперь я понимаю, что вы должны испытывать чувство безнадежности, когда вы пытае­тесь как-то передать Мари ваше желание общаться с ней, и я постараюсь помочь вам. Когда вы пытаетесь

124

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

контактировать с Мари и просите ее проявлять к вам больше любви, вам кажется, что она просто ускользает от вас куда-то. Это правильно?

Фред: Да.

 

 

Терапевт: Хорошо, Фред, давайте сделаем так: я буду вами, а вы будете Мари. Я буду просить вас обра­тить на меня внимание, проявлять ко мне больше люб­ви, и я буду делать это так, как, по моим ощущениям, вы делаете это, и сразу же я сделаю это же, но по-другому. А сейчас вы посидите, посмотрите и послу­шайте, тогда, быть может, вы поймете, почему Мари ускользает от вас?

Фред: Хорошо.

 

 

Далее терапевт показывает Фреду два типа общения: одно конгруэнтное, другое неконгруэнтное. Затем терапевт про­сит Фреда повторить то, что сделал терапевт. Когда Фред повторяет это, в ответ Мари берет его за руку.

 

 

Главное здесь в том, что люди обычно не осознают свою неконгруэнтность, и противодействие в этой точке переда­чи послания обеспечивает возможность для обучения, ко­торое затронет любые области, независимо от конкретного содержания. Человек, осознавший свою неконгруэнтность, так же как и те, кто видят и слышат этот процесс, уже одним этим открывают для себя больше и продвигаются в терапии дальше, чем когда-либо. Это ведет нас ко второй переходной точке, в которой терапевт может противодей­ствовать непосредственно заданным петлям общения.

Разрушение заданных коммуникационных петель в переходной точке принятия решения

 

 

Когда Фред провел свое первоначальное неконгруэнтное послание, Мари ответила тем, что напряглась, сжалась -она была определенным образом запрограммирована (дей­ствовала в рамках фиксированного в прошлом общения)

125

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

 

 

отвечать только на определенную часть послания. По мере того, как она наблюдала процесс обучения Фреда терапев­том и различия между его намерениями и реальным вне­шним результатом, она также узнавала то, каким образом она запрограммирована игнорировать все другие стороны послания от Фреда, кроме этого определенного аспекта. Она совершенно не воспринимала слова Фреда, она вос­принимала лишь тон его голоса и его жесты. Ведь в конеч­ном итоге она решила, что эта сторона послания Фреда — и есть его настоящее послание, и отвечала только на него. Противодействуя, терапевт в данном случае поступает сле­дующим образом:

 

 

Терапевт: Мари, когда я слышал, что Фред просил вас быть более любящей, я видел вашу реакцию, и мне интересно узнать, что вы видите, слышите, чувствуете, когда он все это говорит.

Мари: А, он только снова меня критиковал. Я ни­когда не бываю достаточно чувствительной для него.

 

 

Терапевт: Я слышал, как он что-то просил для себя. Мне интересно, откуда у вас появилось чувство, что он вас критикует? Был ли это тон голоса или то, как он выглядел?

 

 

Мари: У меня было такое чувство, что он кричал на меня за какую-то ошибку. Хмм... Наверное, я посчита­ла, что он не чего-то просит, а отчитывает меня за что-то.

 

 

Терапевт: Вы можете проверить это. Мне кажется, что Фред сделал ошибку, прямо попросив об этом. Воз­можно он верит, что никаким другим способом он это­го не получит, поэтому он просит это таким неуклю­жим способом. Я думаю, что вы также не знаете, как можно его понять, когда он сам не знает, как просить. Скорее всего, здесь для вас обоих есть нечто, что вам необходимо знать, если вы конечно этого захотите. Я бы

126

Часть вторая  Типы коммуникационных систем

хотел подтвердить сказанное на его примере и попы­таться найти какой-нибудь выход из этого тупика.

 

 

Начиная с этого момента, терапевт может научить Мари понимать, что обе стороны послания, воспринимаемого ею от Фреда, достаточно значимы, и что она реагировала только лишь на одну часть послания — на жесты и на тон голоса. Если она будет спрашивать, то у нее появится спаситель­ная обратная связь; если же она будет продолжать задан­ное общение, то вновь получит одни лишь неприятности. В то же самое время это показывает Фреду, что его обраще­ние, послание было неуклюжим, грубым, и поэтому Мари давала ответ на невербальную часть послания. Более того, его понимание ее ответа было неправильной интерпретаци­ей ее невербального послания.

Разрушение заданных коммуникационных петель в точке обобщения или умозаключения

 

 

Терапевт также может выбрать в качестве точки пребы­вания точку обобщения, умозаключения. Когда Мари вос­принимает неконгруэнтное обращение от Фреда, то решает принять во внимание только невербальную часть его обра­щения. Также как Фред не понимает, что то, что он выдает в качестве послания, не совпадает с его намерениями, так­же и Мари не понимает, что ее восприятие не совпадает с намерениями Фреда. Его жесты и тон его голоса совершен­но не совпадают с тем, что он просит у Мари, но они соот­ветствуют ее представлениям, что он что-то требует. У нее было чувство, что он критикует ее и требует что-то — та­кой она сделала вывод.

Давайте более детально исследуем процесс обобщения.

 

 

Фред неконгруэнтен в своем общении, выдавая Мари серию посланий, которые не совпадают. И в самом деле, на сознательном уровне он просит ее проявлять больше люб­ви к нему, и его слова совпадают с его сознательными на-

127

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

мерениями; также он чувствует беспомощность, и это чув­ство (в основном вне его сознания) отражается в тоне его голоса, позе тела, жестах...

 

 

Теперь Мари должна ответить. Она видит позу тела Фреда, жесты, слышит тон его голоса, и она отвечает в основном на эту группу признаков, а не на смысл его слов.

 

 

В ее раннем опыте отношений с Фредом (и с другими) этот тон голоса, поза тела, жесты и движения ассоциирова­лись с требованиями, которые он предъявлял ей.

 

 

Решение, принятое Мари на второй стадии (выше), плюс ее ранний опыт, относительно той части неконгруэнтного общения со стороны Фреда, которую она воспринимала и на которую давала ответ, привело ее к обобщению (умозак­лючению), что Фред что-то требует от нее.

 

 

В прошлом у Мари эти требования вызывали чувства беспомощности и гнева на проявленную по отношению к ней несправедливость. И теперь ее ответ Фреду автомати­чески основывается по большей части на этих прошлых чувствах гнева и беспомощности, и не обусловлен конкрет­ной ситуацией.

 

 

Терапевту необходимо осознавать, что под поверхност­ным общением находятся более глубоко расположенные послания, которые, если их вывести на поверхность, могут помочь установить обратную связь. Такой процесс вывода заключения составляет другую переходную точку, в кото­рой заданность может быть разрушена. Например:

 

 

Терапевт: Мари, Фред только что задал вам воп­рос, и мне интересно, как вы это восприняли. Что вы чувствовали в тот момент, когда Фред попросил вас уделять ему больше любви и внимания?

Мари: Ну.., я чувствовала, как если бы он меня от­читывал, говоря мне, что мне следует делать.

128

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

Терапевт: Не могли бы вы сказать, что заставляет вас чувствовать таким образом?

Мари: Ну, он выглядел очень презрительно и то, что он говорил, звучало очень сердито и гневно.

Терапевт: А как вы чувствуете, что он делает имен­но это?

Мари: Я догадываюсь, поскольку я чувствую себя притесненной и обороняющейся.

 

 

Терапевт: Мари, когда вы видите Фреда презритель­ным, говорящим намеренно громко — все так, как вы описывали, означает ли это, что он на самом деле кри­тикует и притесняет вас?

Мари: Конечно, он достаточно часто это проделывает.

 

 

Терапевт: Допустим, это так. Мари, вы когда-ни­будь сами испытывали ощущение презрения или гнева, и когда вы разговаривали с кем-либо, это все происхо­дило именно так, как вы описываете?

Мари: О, да. Но это совершенно разные вещи — он постоянно проделывает это.

 

 

Терапевт: Вы так в этом уверены? А не получается ли так, что этот большой и сильный парень испытыва­ет внутри себя несколько другие чувства, так что когда он говорит с вами о чем-то, что так важно для него, то снаружи это проявляется не совсем верно? Может та­кое происходить?

Мари: Да, я начинаю догадываться.

 

 

Терапевт: Пожалуйста, подумайте над этим, мне ка­жется, что когда Фред чувствует себя не важно, и выг­лядит и говорит так, как сейчас, то вам следует при­смотреться к нему и спросить себя: «О боже, чтобы я могу сейчас сделать, чтобы помочь ему?»

 

 

Прерывание заданного общения в точке обобщения тре­бует, чтобы у терапевта был доступ к некоторому опыту семейного общения, который бы противоречил данному

129

Ричард Бэндлгр Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

обобщению или терапевт может сам создать такой опыт, устроив проверку такого обобщения с другими членами се­мьи. Так же обобщение может быть преодолено лингвисти­чески с помощью преувеличения. Например, терапевт мо­жет сказать:

 

 

Терапевт: Мари, если вы верите в это, то вы оба просто связаны. Вы считаете, что Фред должен посто­янно счастливо улыбаться и всегда казаться счастли- ^ вым, либо критиковать вас и предъявлять вам требова­ния? Это тяжелый груз для каждого из вас. Это именно то, что вы хотите мне сказать?

Прерывание заданного общения в точке фиксированных обобщений, сделанных в прошлом («сложное равенство»)

 

 

Фиксированные обобщения, сделанные в прошлом, — это следующая переходная точка в заданном общении и так же еще один пункт, в котором возможно противодействие терапевта. Можно помочь Мари создать программу, кото­рая, в основном, будет вне осознания, в которой будут сле­дующие пункты:

 

 

Когда Мари думает, что кто-то сердится на нее, она чув­ствует себя весьма скверно. Когда Фред общается с ней, но вовсе не сердится на нее, но она ощущает себя столь же скверно, тогда она делает програмированное обобщение, которое выглядит следующим образом: «Если я чувствую себя так скверно, то Фред должен сердиться на меня.»

 

 

Мари пришла к тому, что она ощущает и воспринимает этот мир совершенно определенным образом, и она научи­лась двигаться в этом мире, обращая внимание исключи­тельно на определенные ключи извне, в то же самое время игнорируя все другие послания, которые она получает. Это ограничивает ее восприятие (возможности восприятия). И когда терапевт помогает Мари избегнуть фиксированного

130

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

обобщения, которое держит ее в постоянном рабстве, он помогает ей начать воспринимать и реагировать на другие ключи, ранее просто не воспринимаемые. Другими слова­ми, когда Фред сердится и требует, он выдает целую груп­пу посланий. Когда он общается неконгруэнтно, он выдает небольшую часть группы посланий, используемых им и тогда, когда он сердится. Мари посредством фиксирован­ного обобщения запрограмирована так, что она в случае обнаружения любого сигнала, говорящего, что Фред сер­дит (независимо, сердит он на самом деле или просто он неконгруэнтно общается) решает , что он сердиться. Таким образом, из-за своей запрограмированности она восприни­мает только часть послания Фреда. Терапевт может воз­действовать лишь одним способом: он должен прояснить до конца имеющееся сложное равенство — выявить, поме­тить его и за тем показать, что оно не всегда выполняется, что его следует проверять, и что на самом деле оно только вредит процессу общения.

 

 

Мари: Да, я знаю, что он говорил: что я недостаточ­но хорошо себя веду и что он устал от этого, и что я не даю ему того, что ему необходимо.

 

 

Терапевт: Я слышу не это. Что заставляет вас ду­мать, что он вкладывает в свои слова именно этот смысл, что он устал и что вы недостаточно хорошо себя веде­те?

Мари: А вы только посмотрите на него.

 

 

Терапевт: А что конкретно в том, как он выглядит, заставляет вас думать, что он устал от вас, и что вы недостаточно хорошо себя ведете?

 

 

Мари: Он всегда так выглядит, когда он устает от того, что я делаю одни и те же ошибки, даже если это не отражается на моей чековой книжке.

131

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

iiff

 

 

Терапевт: Таким образом, если Фред так выглядит, тогда, чтобы он ни сказал, это всегда будет означать, что он устал от ваших ошибок?

Мари: Ну, вообще-то это звучит как-то...

Терапевт: А что, если он будет так выглядеть и ска­жет вам, что ему надо пойти туалег, в этом тоже будет ваша вина?

Мари: Нет.

Терапевт: Значит, это правило не всегда выполняется?

Мари: Нет.

 

 

Терапевт: Тогда вполне возможно, что Фред мог иметь ввиду что-то другое, и возможно так же, что вы лишь использовали его вид, как возможность обидеть­ся на что-то, не правда ли? (она кивает «да») Давайте вместе преодолеем это, сможем?

Здесь терапевт может придать новое значение и, следо­вательно, предоставить возможность выбора в процессе се­мейного поведения.

 

 

Прерывание запрограмированного общения таким обра­зом учит не только тому, что члены семьи вовсе не медиу­мы, которые могут читать мысли, и не тому, что они неку-дышные логики. Существенно более важно то, что терапевт предоставляет модель поведения для членов семьи в то вре­мя, когда они видят непонимание или только подозревают, что это непонимание существует. Они обучаются тому, что обратная связь работает в обе стороны, что суть процесса общения заключается не столько в обмене информацией, сколько в удовольствии и гармонии взаимоотношений; кро­ме того, оно приносит душевное понимание. Успешные дей­ствия терапевта при разрушении запрограмированного об­щения будут в дальнейшем служить моделью для членов семьи. Полученный опыт станет побудительной силой для дальнейших изменений, особенно, когда все происходит легко, бережно и без скандалов.

132

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

Бывает так, что запрограммированность настолько твер­до установилась в семейном взаимодействии и ответы на­столько запрограммированны, что если один член семьи делает А, другой автоматически отвечает Б. Например, ди­алог, когда один из членов семьи начинает о чем-то гово­рить, а другой ему отвечает: «Я знаю, о чем ты думаешь, можешь мне не рассказывать», — это совершенно типич­ный пример «чтения мыслей». На этой стадии перед тера­певтом стоит выбор: он может резко вмешаться в «чтение мыслей», чтобы прервать запрограммированность. Такое вмешательство может представлять собой систематическое прерывание, которое будет продолжаться до тех пор, пока само прерывание не станет частью процесса, и тогда уже может произойти вмешательство (на стадии прерывания), которое приведет к разрушению запрограммированности. Например, всегда, когда Ами начинает говорить, ее муж, Билл, начинает качать головой и повторять «нет», прежде чем она успевает произнести хоть полслова. Ами немедлен­но впадает в ярость, но это именно то, что по словам Бил­ла, должно произойти. Тогда Ами снова пытается ответить, сказать, что такое поведение сводит ее с ума, но как только она начинает отвечать, Билл снова начинает трясти голо­вой. Для того, чтобы как-то изменить данную схему обще­ния, терапевту необходимо прервать ее на достаточно дол­гий промежуток времени, чтобы привлечь внимание обоих членов семьи. Для этого, как предложила Ами, терапевт применил систему общения Билла с Ами к самому Биллу. В данном случае и юмор и прерывание стали мощными ин­струментами для изменения процесса общения. Прежде всего терапевт сказал обоим, чтобы они остановились.

Терапевт: Билл, перед этим вы сказали, что очень хотели бы немного покоя и тишины и чтобы Ами пере­стала изводить вас, не так ли?

Билл: Да, я так сказал.

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

Терапевт: Я думаю, что могу помочь вам в этом, если вы согласитесь провести со мной маленький экс­перимент, хотите?

Билл: Ладно.

 

 

Терапевт: Я попрошу вас положить руки на голову, чтобы одна рука закрыла одно ухо, а другая — другое ухо, достаточно плотно. Если Ами начнет вас изводить или кричать на вас, сожмите уши руками, чтобы ниче­го не было слышно, и одновременно вы должны рука­ми удерживать голову в неподвижном положении, по­скольку я заметил, что как только Ами начинает говорить, ваша голова качается взад и вперед, и вы оба начинаете галлюцинировать и зарабатываете головную боль. Вы ведь знаете, о чем я говорю?

Билл: (посмеивается, и Ами посмеивается тоже) Хо­рошо.

 

 

Терапевт: Теперь, Ами, у вас есть прекрасный шанс сказать все, что вы хотели сказать Биллу, но помните, что если вы будете кричать или изводить его, он закро­ет уши и перестанет вас слышать. Итак, попробуйте, но не зарабатывайте себе головную боль, о'кей!

Ами: (смеясь) Так он выглядит просто прелестно.

Терапевт: Интересно, наверное, он не всегда так при­влекательно выглядит в ваших глаза?

Ами: Да, это так, но когда я сейчас смотрю на него, мне больше хочется смеяться, чем сердиться.

 

 

Терапевт: Хорошо, а теперь, мне кажется стоит по­мочь вам организовать ваши каналы восприятия таким образом, чтобы вы действительно слышали друг друга, но продвигаться мы будем медленно и постараемся не заработать головную боль. Вы оба этого хотите?

 

 

Такой тип прерывания (юмор и преувеличение с помо­щью невербальных действий) позволяет замедлить процесс, чтобы внести что-то новое в запрограммированное обще-

134

 вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

ние. В то же время, можно взглянуть на запрограммиро­ванное общение с другой стороны, и это тоже может повли­ять на принятие решения, — к картине будет добавлено послание, которое было прежде вычеркнуто. Например, в данном конкретном случае терапевту следует проинструк­тировать Билла:

 

 

Терапевт: Теперь, Билл, когда ты руками зажима­ешь уши и тем самым защищаешься от криков Ами, я бы хотел, чтобы ты повторял все громче и громче: «Не говори ничего плохого или громкого, я слишком хруп­кий.» И Ами, когда он будет это делать, я хочу, что вы повторяли достаточно громко, чтобы он услышал вас: «Я не кричу, ты только послушай меня, я не кричу.» Хорошо, делайте это одновременно.

 

 

Обычно в результате такого противодействия оба члена семьи воспринимают опыт общения, который им знаком, и, в то же самое время, относятся к происходящему с юмо­ром, без скандалов, криков и унижений. Скоро они уста­нут от глупости происходящего и будут готовы попробо­вать что-нибудь новенькое, особенно, когда заданное преувеличение пройдет через все стадии цикла общения. Число методик для прерывания заданного «чтения мыслей» зависит только от того, насколько творчески терапевт под­ходит к делу. Тем не менее, процесс в основном протекает по следующей схеме: сначала определяется схема «чтения мыслей» и выделяется из процесса общения; процесс про­водится таким образом, чтобы оба участника убедились, что необходимо установить обратную связь. Мы часто за­канчиваем занятия, говоря членам семьи: «У вас есть раз­решение нормально общаться? Вы уверены в том, что у вас есть на это право: я не знаю, давал вам его кто-нибудь или нет?» Члены семьи должны очень хорошо уяснить две вещи: во-первых, как прорваться через заданность без крика и

135

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

скандалов, и, во-вторых, как установить обратную связь. Когда разрушается заданность, у членов семьи появляется возможность начать использовать разные способы обще­ния и получать сообщения. На этой стадии важнее всего то, что человек намеревается (сделать, сказать и т.д.), не всегда совпадает с тем, что воспринимают другие. Или, как мы говорим, карта — это еще не территория. Если у двоих людей две разные карты, то эти карты не могут быть изоб­ражением одной и той же территории. Но если обладатели карт сравнят различия и сделают это без крика и сканда­лов, то полученный в результате опыт будет лучшим про­водником для обоих. А аргументы относительно того, чья карта лучше, это просто показатель того, что оба человека забыли, что ни одна из них не является правильной.

Возможные перспективы процесса (достижение промежуточного положения по отношению к процессу в

системе)

 

 

Три общие стратегии, которые мы представили в этой главе, будут в определенной мере пересекаться; поэтому следует обратить внимание на различия. Их нужно рас­сматривать как побудительные стимулы для организации вашего поведения, а не как нечто территориально изолиро­ванное. Помня об этом, перейдем к тому, как помочь чле­нам семьи осознать перспективы. Для того, чтобы терапевт смог помочь членам семьи достичь этого, ему необходимо облечь все в конкретную форму, так, чтобы члены семьи смогли это понять и чтобы у них появилась возможность видеть, слышать и ощущать по мере вовлечения в этот про­цесс. Систематический подход — это такой подход, когда все те примеры, которые мы описывали в этой книге, со­впадают и образовывают что-то единое. Терапевт сможет сделать семейную систему открытой только в той степени, в которой он сам понимает, что проблема — вовсе не про-

136

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

блема: то, как осуществляется копирование, — вот главная проблема. А именно, когда семья обращается к терапевту, и жена говорит, что ее муж, Том, эгоист, потому что он запрещает ей найти работу и сделать свою собственную ка­рьеру, а Том громко отвечает: «Ты несешь ответственность за детей, и я не позволю, чтобы у них не было матери и полноценного детства с материнской любовью и внимани­ем,» — тогда задача терапевта состоит вовсе не в том, что­бы сказать, кто прав; достижение компромисса — это не его сфера. Решение проблемы — это не главная задача те­рапевта. Даже если эта конкретная проблема будет реше­на, то запрограммированное общение, вызвавшее эту про­блему, тут же вызовет другую. Задача терапевта — разрушить заданность общения и подготовить окружающих к тому, что они должны сами исследовать свои ресурсы и возможности выбора, которые можно использовать для ре­шения любой конкретной проблемы. Терапевт отвечает за процесс, а не за содержание; он отвечает, например, за то, чтобы любой член семьи смог достичь такого состояния ис­полнения своих желаний, при котором все проблемы будут решены. Также он должен так запустить и дополнить этот процесс, чтобы в дальнейшем все члены семьи могли ре­шать свои собственные проблемы самостоятельно, без по­сторонней помощи. Далее, каждый новый конфликт -это возможность для любого члена семьи установить обрат­ную связь. Если семейный терапевт не сможет действовать на этом уровне, то он будет поглощен и станет частью про­цесса, который лишь породит еще больше трудностей.

 

 

Например, если терапевт спросил Тома, почему он со­противляется желанию Ами найти работу, Том наверняка тщательно разовьет свою идею во всех аспектах, и, опира­ясь на это, лишь увеличит свои требования к терапевту он захочет, чтобы терапевт сказал, кто из них прав, а кто -нет. А если вместо этого терапевт спросит Тома, как по его мнению нужно действовать, чтобы обеспечить безопасность

137

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

своих детей, и как желания Ами согласуются с этим, тогда вопросы терапевта будут направлены на сбор информации и на поиск такого решения, которое позволит этой паре выйти из тупика и двинуться в правильном направлении. Если спросить Тома, почему он не хочет, чтобы Ами пошла работать, то это только усилит порочные тенденции. Тера­певт сам должен развивать процесс. Это означает, что те­рапевт должен полностью задействовать свои глаза, уши и тело во время общения членов семьи, и в то же время оста­ваться вне семейной системы. Терапевт вовлечен в процесс исследования, он постоянно ощущает, как идет процесс, он предпринимает новые, порой рискованные шаги и т.д. Чле­ны семьи вовлечены в содержание, пытаются как-то выпу­таться из этих сложностей, стараются хорошо выглядеть, не делать ничего плохого. Они живут сегодняшним днем, а терапевт учит их использовать такие инструменты, кото­рые будут им полезны всю оставшуюся жизнь. Для того, чтобы такое обучение было успешным, терапевту нужно добавить нечто новое к трансформации семейной системы. Это можно сделать, просто ознакомив членов семьи с но­выми перспективами, чтобы они посмотрели на свою систе­му его глазами. Разрушение запрограммированности про­изойдет только в том случае, если члены семьи хорошо усвоят, как именно они должны установить обратную связь и разрушить существующие петли общения. Процесс се­мейной терапии становится еще глубже, когда терапевт до­бавляет к этому еще и свое четкое восприятие семейного процесса, как изнутри, так и снаружи. Члены семьи, вов­лекающие друг друга в содержание, в какой-то момент дол­жны остановиться и начать работать на перспективу, на будущее, что позволит им пойти дальше. У работы с содер­жанием ограниченные возможности. Многие проблемы, от­носящиеся к содержанию процесса, могут быть решены с помощью новых способов копирования и взаимодействия, как только члены семьи начнут понимать, как работает их

138

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

семейная система, и получат необходимые инструменты и средства для того, чтобы заставить эту систему работать на себя. Наша цель — предоставить в распоряжение членов семьи все средства, которые только есть. Наш подход осно­вывается на том, что конкретные проблемы бесконечны. Если терапевт использует подход, фокусирующийся на про­блемах, то он находится в проигрышном положении. По­этому мы используем подход, «фокусирующийся на про­цессе копирования». Проблемы — это не проблема, копирование — вот проблема.

 

 

Одна из очень сильных и результативных методик, по­казывающая и достигающая перспективы процесса, кото­рый мы в данное время осознаем, — это создание «скульп­тур». Это метод перевода семейного процесса на язык тела и движений, которые показывают общение, наблюдаемое на занятии. Например:

 

 

Отец, Джек, должен сначала встать прямо; тело напря­женное и жесткое, голова задрана вверх, вид очень умный, сверх логичный, непоколебимая колонна сил и разума. Ког­да он делает это, его жена, Джойс, становится на колени перед ним в позе, полной восхищения и мольбы. В это вре­мя каждый из троих детей вскарабкивается Джеку на спи­ну до тех пор, пока он же больше не может выдерживать их вес и падает на пол. В этот момент Джойс встает с ко­лен, вырастает, принимает позу обличителя, указывает паль­цем, ее ноздри раздуваются. Это продолжается до тех пор, пока Джек в результате борьбы снова не встает на ноги и не превращается в колонну. Тогда Джойс снова может встать перед ним на колени.

 

 

Такое визуальное представление демонстрирует членам семьи картину процесса. Это также позволяет им видеть, как меняется содержание цикла их общения, в то время как сам процесс остается неизменным.

Терапевт может достичь определенных дополнительных целей, если будет описывать процесс по мере того, как чле-

139

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

ны семьи проходят не только через визуальное, но и через физическое описание процесса:

Стадия первая: Джек стоит прямо. Джойс на коленях, дети начинают карабкаться на Джека.

 

 

Терапевт: Я вижу, как Джойс восхищается способ­ностью Джека удерживать все вместе, быть таким ост­роумным, находчивым, быть человеком, на которого она может смотреть снизу вверх. В это время дети ле­зут на него, чтобы привлечь его внимание, поскольку он постоянно слишком занят тем, что удерживает все вместе, а ваши дети хотят ощущать связь с этим боль­шим, сильным, находчивым человеком. Поскольку он выдерживает это, дети стараются еще больше и залеза­ют на него, чтобы он их заметил. Возможно, у вас труд­ности в школе, и он должен помочь вам с домашним заданием. Или вы можете задавать ему нескончаемый поток вопросов, и, поскольку он очень находчив, он сумеет на них ответить. В это время вы, Джойс, восхи­щенно смотрите на него, преклоняясь перед его спо­собностью удерживать все в своих руках до тех пор, пока он, выглядевший таким сильным, неожиданно не падает на землю, совсем лишившись сил. Теперь ваши дети могут войти с ним в полный контакт — он может проводить время с вами, но бедную Джойс что-то вне­запно швыряет в положение человека, который дол­жен все держать в своих руках. А где ее большой силь­ный муж? Теперь он нуждается в ней, она должна его защитить, она пилит его все больше и больше, и в кон­це концов он снова встает на ноги. В конечном итоге Джеку настолько надоедает то, что делает Джойс, что он снова начинает бороться и снова претендует на то, что он силен, как бык. Теперь ему необходимо не обра­щать никакого внимания на детей, потому что ему надо много и тяжело работать, чтобы наверстать упущенное

140

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

за то время, когда он был повержен. Ваши дети упус­кают его, а вы снова начинаете молиться на него.

 

 

Это помогает по-новому посмотреть на картину процес­са. Терапевт может пойти еще дальше и попросить членов семьи рассказать о своих ощущениях, по мере того, как они двигаются в этом «балете». Например, Джек, когда он стоит прямо, уверенный и сильный, может сказать, что он чувствует себя одиноким и ощущение у него, как у ветки дерева, которая вот-вот сломается. Когда Джойс негодует над поверженным Джеком, она может сказать, что она вов­се не сумасшедшая, просто она испугана и доведена до от­чаяния. Это также может дать некоторую дополнительную информацию о процессе. Следующий шаг состоит в том, что каждый член семьи должен сказать, как снять напря­жение. Джек должен попросить Джойс встать и помочь ему, вместо того, чтобы восхищаться им. Встав, она может ска­зать: «Я всегда хотела встать и помочь тебе, быть с тобой на одном уровне, но я думала, что ты можешь быть таким сильным только если ты думаешь, что я слабая и мне необ­ходима твоя сила.» Такое расширение процесса не только удаляет гнев и прерывает заданность, но также позволяет членам семьи осознать процесс. Это дает членам семьи вы­бор — на что обращать внимание, когда возникает непри­ятность. Раньше они видели только одну цель процесса — свою собственную. Теперь они могут добавить к этому и дру­гие цели и понять, что в одном и том же процессе у разных членов семьи могут быть разные цели.

 

 

Перспектива семейной терапии дает членам семьи инст­рументы, с помощью которых каждый из них может дос­тичь своих целей в едином процессе без постоянных паде­ний и вставаний. Это позволяет членам семьи использовать различные возможности передачи и приема сообщений внут­ри их собственной семейной системы. У них возникает ин­струмент, помогающий понять осложнения, возникающие

141

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир  "Семейная терапия"

 

 

во время общения, и учиться на их примере. Конечно, не каждая семья сможет достичь своих целей всего за одно занятие, в каждой семье понимание процесса развивается со своей индивидуальной скоростью — шаг за шагом, и каж­дый шаг для них по-своему ценен. Когда терапевт помогает семье достичь определенной цели, необходимо, чтобы он был спокоен, терпелив и обладал способностью мобилизовать ре­сурсы семьи.

 

 

Мы хотим подчеркнуть, что те частные примеры, кото­рые мы представили здесь, являются именно примерами. И мы надеемся, что каждый из вас сможет использовать свои способности для создания новых, интересных и динамичес­ких вариантов. Тем не менее, вот что мы хотим предложить:

 

 

1.  Надо более полно использовать мастерство и возможности чле­нов семьи.  Например, если член семьи художник, актер или музыкант, воодушевите их использовать свои способности для самообучения.

 

 

2.  Во время совместной работы над созданием нового опыта надо использовать максимальное число каналов восприятия — все ка­налы приема и передачи информации и все репрезентативные сис­темы. Использование этого принципа позволит максимально обу­чить всех членов семьи.

 

 

Семейные кризисы ставят всех членов семьи лицом к лицу с ситуацией, в которой они должны бороться за поддержа­ние чувства собственного достоинства. Эти вихри уносят их. И именно на вас, терапевтов, ложиться задача выде­лить из моря информации те кусочки, в которых заключе­но описание процесса; и вы должны представить эту ин­формацию в чистом виде без всякого априорного суждения. Это необходимо для того, чтобы члены семьи не осмысли­вали невероятное количество информации относительно со­держания процесса, а работали над тремя или четырьмя стадиями. Именно таким образом они могут достичь опре­деленного положения, из которого они могут начать дви­гаться к дальнейшему росту и изменениям.

142

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

Преобразование системы с помощью перепрограммирования

 

 

Хотя наилучший результат семейной терапии — это пол­ностью открытая система с перспективой, обратной связью, свободным исследованием и использованием новых возмож­ностей, такую систему нельзя создать, если терапевт будет только разрушать, как слон в посудной лавке. Семейная система — это очень деликатная стуктура, которая служит основой для взаимодействия группы человеческих существ, которые не являются идеальными созданиями, да которым это и не нужно. Кто может познать все за одну ночь? Тер­пение — это самое необходимое условие семейной терапии. Полностью переделать человека - это совсем не наша ра­бота. Это вполне может закончиться тем, что член семьи станет чужим для системы, и, следовательно, вызовет в ней еще больший стресс. Задачей семейного терапевта являет­ся преобразование системы как целого, преобразование до такого состояния, в котором стресс и напряжение исчеза­ют. Тогда члены семьи могут опереться друг на друга и развиваться и расти как личности. Семейный терапевт не должен вытягивать все из каждого члена семьи, но ему сле­дует ощущать направление развития, находить и использо­вать минимальные изменения для достижения максималь­ного результата и одновременно учить членов семьи использовать обратную связь вместо запрограммированно­сти и достигать общих целей системного процесса.

 

 

Если сконцентрировать усилия на максимальном измене­нии одного из членов семьи, это может привести к переко­сам в системе. Каждая система может измениться. Наша задача — расширить эти возможности, увеличить свободу выбора и способность к развитию каждого члена семьи. Одна из наиболее важных целей, над достижением которой мы работаем, — это эффект «снежного кома», то есть тера­певтического вмешательства, в результате которого члены

143

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

семьи получают такой заряд, что дальнейшие изменения осуществляют они сами. Слишком быстрые изменения мо­гут разрушить семейную систему; слишком медленные мо­гут разочаровать членов семьи, которые ждут немедленно­го результата, каких-то новых возможностей и новых переживаний. Это наиболее тонкая и хитрая часть семей­ной терапии — развить систему как целое до такой степе­ни, чтобы она могла функционировать и оказывать надеж­ную поддержку членам семьи, у которых есть все необходимое, чтобы двигаться в определенном направле­нии. В этом состоянии каждый член семьи чувствует, что может выбрать все, что необходимо. Терапевт должен по­нимать, что семейная терапия основывается на осознава-нии того, что любое изменение в любом члене семейной системы сразу непосредственно или косвенно отражается на остальных. Таким образом, если, например, маленький Джонни — кататоник, то наши усилия, направленные на уменьшение соответствующих симптомов, будут бесполез­ными, потому что, когда он вернется в семейную систему, он будет взаимодействовать с этой системой по-старому, несмотря на то, что основа этой системы изменилась.

 

 

Действительно концентрация усилий на члене семьи, у которого есть симптомы, — это трудная задача. Для того, чтобы Джонни справился со своей кататонией, ему нужно очень многое преодолеть, приложить огромные усилия, а потом еще и постараться выжить в семейной системе, кото­рая практически не изменилась. В то же время, если каж­дый член семьи изменится не так уж сильно, но все они по-своему изменятся, то преобразуется и вся система и симптомы Джонни будут уже не так уж заметны и не так уж нужны. Этот принцип легко проверить на собственном опыте. Если вы уехали из дома учиться в колледже, посту­пили куда-то на службу или просто уехали, а потом верну­лись повидать свою семью или старых друзей, вы можете заметить, как вы изменились. Поначалу вы чувствовали себя

144

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

неловко, а в некоторых случаях это ощущение сохраня­лось и дальше.

 

 

Ваше тело вернулось, но вы стали чужим для сохранив­шейся системы, и именно этого мы и должны избежать, проводя семейную терапию, если хотим, чтобы в результа­те каждый член семьи смог развиваться и расти, ощущая поддержку системы.

 

 

Представьте что вы стоите перед пирамидой, башней, составленной из стаканов, которые стоят таким образом, что каждый новый ряд стоит на нижнем ряду. Вершина пирамиды — это один стакан, ниже — четыре стакана, еще ниже — девять, потом шестнадцать. Каждый слой стака­нов представляет собой структуру, которая поддерживает все верхние стаканы. И если вы захотите как-то переста­вить эти стаканы, составить из них какую-то другую струк­туру, то вы не начнете брать самые нижние стаканы, вы даже не начнете брать все с одного края, допустим, слева. Вы начнете брать стаканы с самой вершины, с верхнего ряда и пойдете вниз, иначе вы разрушите все. Это похоже на то, как терапевт проводит семинар. Рассматривая семью как пирамиду из стаканов, терапевт будет помнить, что ему не следует проявлять нетерпение при разборе этой пирами­ды; по меньшей мере он будет принимать во внимание то, как его действия могут отразиться на других стаканах.

 

 

Для того, чтобы правильно организовать этот процесс, вы должны всегда помнить, что любое взаимодействие, ко­торое открывает дверь восприятия или ломает запрограм­мированность, должно быть понято и осознанно всеми чле­нами семьи. Это происходит приблизительно так:

 

 

Терапевт работает с мужем/отцом и разрушает петлю заданного общения отца со своим сыном. Далее терапевт переключается на сына и убеждается в том, что мальчик тоже разрушил свою часть заданного общения, обращенно­го на отца, и понимает, что отец изменился (перепрограм­мировался). Далее терапевту необходимо переключиться на

145

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

мать, которая наблюдала за процессом, и помочь ей понять и принять изменения в ее взаимоотношениях с мужем и сыном. В этом цикле каждая стадия приводит к следую­щей, и все члены семьи настраиваются на происходящие изменения. Этот процесс также сопровождается определен­ным движением в сторону перспектив семейного процесса; переходя от одной личности к другой, он разрушает задан­ное общение и затем перестраивает оставшуюся систему в соответствии с новым порядком. Далее весь процесс преоб­разования начинает напоминать новую цепочку, в которой теперь каждое звено связано с другим звеном. Это помога­ет терапевту установить наиболее подходящую скорость и направление изменений для данной, конкретной семейной системы. Это также защищает от неожиданных скачков, которые могут разбалансировать систему. Следовательно, разрушение заданности, достижение целей в соответствии с семейным процессом, постоянная установка новых звень­ев в семейной системе — это и есть та структура и та стра­тегия, которая сливает воедино индивидуальные усилия по преображению семейной системы. Это новая фаза семейно­го терапевтического занятия, которая ведет к третьей и фи­нальной стадии семейного преобразования. В самом деле, мы, терапевты, работаем над тем, чтобы исправить сломан­ные части, пробудить то, что уснуло, и связать воедино эти вновь пробудившиеся реальности, чтобы на основе этого получить больше энергии и силы. Следовательно, реально мы ничего не добавляем к семейной системе, мы только делаем так, чтобы члены семьи смогли использовать те ре­сурсы, которыми они всегда обладали.

ЗАКРЕПЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИИ

 

 

В третьей конечной стадии терапевтического занятия работа сводится к закреплению тех изменений, которые чле­ны семьи выработали как часть модели, опыта, накоплен­ного в части второй. Мы выделили в третьей фазы три ча­сти:

1.  Обзор всего процесса терапевтического занятия.

2.  Установление обратной связи, которая связывает процесс с каж­дым членом семьи.

3.  Рассмотрение «домашнего задания».

 

 

Эта конечная фаза является важной частью терапевти­ческого занятия, независимо от того, был ли получен во второй фазе тот конкретный опыт, то необходимое состоя­ние, которое вырабатывалось терапевтом и членами семьи в первой фазе. Фундаментом каждого занятия является со­вместная работа терапевта и членов семьи над созданием такого опыта общения. Мы снова повторяем, что не содер­жание, а процесс является основой для изменений. И, если смотреть с этой точки зрения, то каждое занятие живет своей собственной жизнью, обладает своей собственной це­лостностью. А последовательность обеспечивается развити­ем новых связующих блоков на каждой новой встрече тера­певта и семьи. Цель действий терапевта на этой последней стадии занятия такова: он должен помочь членам семьи ут­вердить достигнутое в течение терапии, выработать новую семейную историю, которая теперь становится основой уве­ренности, необходимой для новых изменений и риска. По­истине, семейная терапия происходит в реальном мире со

147

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

всеми ограничениями, свойственными эгому миру. Но, ког­да занятие заканчивается, у семьи есть возможность уже самостоятельно опробовать свои новые крылья. В идеале, терапевт также работает над созданием условий, которые помогут семье преображаться не только во время занятий, но и в периоды между ними: семья, вернувшаяся после пе­рерыва — это уже не та же семья, которая только-только покинула терапевта.

Обзор процесса проведения семинара

 

 

Семья включилась в работу терапевтического занятия, цель которого — помочь семье измениться. Как мы подчер­кивали, представляя первую и вторую фазы, ключом к эф­фективному вмешательству терапевта является определение и разрушение заданных петель общения, существующих сре­ди членов семьи, то есть создание четко действующей об­ратной связи, осознанной на примерах семейного общения, созданных во время терапии. Этот обзор — это, в общем-то, обзор тех элементов, о которых уже шла речь, процесс, в котором терапевт представляет собой пример конгруэнт­ного общения и обеспечивает специфическую обратную связь для членов семьи. Терапевт дает последовательный обзор терапевтического занятия, а затем, шаг за шагом, он вос­станавливает те процессы, которые происходили в даль­нейшем: что произошло во время первой фазы; совместно выработанные способы, которые помогли им понять, чего же они хотят; затем подготовка к новому опыту общения и развития; что произошло во второй фазе, конкретные дей­ствия терапевта и членов семьи.

 

 

Такой обзор дает терапевту возможность ознакомить чле­нов семьи со своими собственными ощущениями от совмес­тной работы над созданием позитивных изменений и разви­тием. Он выделяет важные по его мнению стадии семейных изменений, то есть осуществляет идентификацию петель зап­рограммированного общения   Он показывает, как соответ-

148

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

ственно своему восприятию процесса члены семьи совмест­но работали над созданием нового выбора для самих себя. Он тщательно отмечает все стадии, пройденные семьей на пути к этим новым целям. С помощью такого описания про­цесса терапевтического занятия терапевт четко выделяет и показывает те средства и те возможности, которые необхо­димы членам семьи для продолжения начатого развития и для дальнейших изменений. Наш опыт показывает, что наи­более желательным результатом семейной терапии являет­ся не просто достижение опыта общения, который семья может использовать для дальнейшего развития, но также и понимание этого опыта и тех конкретных приемов, кото­рые используют терапевт и члены семьи. Вообще, жела­тельно, чтобы семья не только стала общаться так, как ей этого хочется, но и научилась приемам, которые в дальней­шем помогут гармонизировать семью в целом. Когда обуче­ние проходит именно на последнем уровне, семья начинает действительно превращаться в открытую систему, и уже одно это помогает членам семьи справиться с любыми рас­стройствами, которые могут появиться независимо от их содержания, так как система, продолжающая использовать эффективные способы взаимодействия, преобразуется с их же помощью. С нашей точки зрения, наиболее эффектив­ный результат терапевтического вмешательства достигает­ся на терапевтическом занятии, на котором члены семьи полностью понимают то, что с ними происходит (следова­тельно, понимают то, как процесс взаимодействия будет развиваться дальше, и понимают, какая будет следующая ступень), и прекрасно умеют владеть приемами, необходи­мыми для участия в этом процессе. Такое занятие в прин­ципе напоминает нам следующий процесс: мы пришли в закрытую комнату с закрытыми окнами, нашли из нее вы­ход и открыли окна. Но выход оказался всего лишь входом в другую такую же комнату. Но у нас есть ключи, чтобы снова и снова находить выход, пока все это не закончится.

149

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия" Установление обратной связи между членами семьи

 

 

Полностью соответствует принципам модели активного, ясного и эффективного общения и признание терапевтом следующего факта: процесс обратной связи в открытой си­стеме осуществляется в двустороннем направлении; тера­певт настаивает на том, что абсолютно каждый член семьи имеет возможность комментировать свои ощущения во вре­мя терапевтического занятия. И в то же самое время, ко­нечно, такая проверка позволяет терапевту и членам семьи осмыслить, каким образом они могут выразить свое пони­мание того, что происходит на занятии, и оценить то, на­сколько они овладели мастерством, необходимым для уп­равления процессом изменений. Члены семьи не только вольны комментировать происходящее на занятии, но и мо­гут также задавать вопросы относительно тех или иных ощу­щений, которые они не до конца поняли. Это позволяет им полностью овладеть инструментами, необходимыми для дальнейших изменений и развития, и помогает преодолеть последние из старых сковывающих правил. Такая актив­ность членов семьи позволяет терапевту не только помочь им выразить свои ощущения от происходящего процесса, в который они вовлечены, но и позволяет понять те новые возможности, которые теперь стали доступны ему лично. Если мы завершаем занятие и нам не удается почерпнуть оттуда что-то лично для себя, то это признак того, что на каком-то этапе занятия мы потеряли контакт с семьей.

Домашнее задание

 

 

Процесс изменения и развития семьи, который начинает­ся на терапевтическом занятии, не останавливается, когда оно подходит к концу. Когда семья возвращается домой, то тот новый опыт общения, который был создан с помощью терапевта, служит моделью для дальнейших изменений. Терапевт в своем обзоре занятия должен так представить

150

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

начавшийся процесс изменений, чтобы семье стало ясно, какие следующие действия ей надо предпринять, чтобы про­должить свое развитие дома.

 

 

Мы выделяем три вида домашних заданий, которые, как мы обнаружили в процессе нашей работы, весьма полезны. Первое предложение семье заключается в том, чтобы чле­ны семьи у себя дома выбрали особое время и место, где они могли практиковаться в том, что мы называем преры­вающими сигналами. Когда семья покидает терапевтичес­кий кабинет, то вне зависимости от того, насколько эффек­тивными, драматическими и далеко идущими были те изменения, которые произошли с членами семьи, они воз­вращаются в окружение, ассоциирующееся с шаблонами за­данного общения, которое они теперь изменяют. Само по себе физическое окружение может быть сильным стимулом для реактивации старых циклов, которые принесли так много боли и непонимания в прошлом. Помимо материального окружения ощущения ассоциируются также с работой и школой и простой ежедневной деятельностью, тем самым активируя старые разрушительные шаблоны общения. Пре­рывающие сигналы — это те ключи, о которых заранее договариваются члены семьи, обычно, перед концом заня­тия, и которые любой член семьи может использовать, ког­да заметит какой-либо из ранее употребляемых шаблонов заданного общения, над изменением которого они работа­ли с терапевтом. Терапевт должен внимательно отнестись к этому и помочь членам семьи отобрать наиболее подходя­щие сигналы. Эти ключи выбираются, исходя из следую­щих соображений:

1.  запрограммированное общение должно быть прервано;

2.  должны быть использованы способности членов семьи.

Например, если общение, которое должно быть прерва­но, состоит в том, что один из членов семьи отказывается

151

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

 

 

слушать то, что говорит другой, то тогда прерывающий аудиальный сигнал не окажет должного воздействия (его не услышат), в то время как кинестетический и /или визу­альный подойдет. Как терапевт должен оценивать способ­ности отдельных членов семьи легко увидеть на примере семей с детьми. Мы обнаружили, что гораздо эффективнее планировать прерывающие сигналы, которые не связаны со словами. Наш опыт показывает, что весьма эффективно использование в семьях с юным поколением прерывающих сигналов в виде определенных поз. Мы также обнаружили, что такой сигнал, когда он выбран удачно, должен отраба­тываться в семье. Когда члены семьи выбирают специаль­ное время и место для отработки таких прерывающих сиг­налов и тренируются, то они обретают способность более эффективно использовать их при стрессах и в других ситу­ациях. Практическая отработка таких сигналов вполне мо­жет вызвать смех, когда она проводится в виде игры или представления.

 

 

Второй вид домашнего задания сводится к отработке спе­цифических конкретных форм обратной связи, которые ранее были выработаны на занятии в качестве замены зап­рограммированных петель общения. Во время такой отра­ботки члены семьи либо повторяют опыт, связанный ранее с заданными формами общения, либо вновь создают опре­деленные ситуации, фантазируя, разыгрывая роли, в кото­рых как бы снова активируются ранние формы запрограм­мированного общения, либо еще как-нибудь, и тренируются, снимая запрограммированность с помощью обратной свя­зи. Мы можем предложить также, чтобы во время таких упражнений один из членов семьи не был прямо вовлечен в обратную связь, но по соглашению как бы подавал эту об­ратную связь другим членам семьи, помогал ее установить во время их взаимодействия между собой. Также такой член семьи, «арбитр», должен по взаимному соглашению иметь возможность изменять модельное упражнение, если он ре-

152

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

шит, что обратная связь начинает превращаться в одну из форм заданного общения.

 

 

Третий вид домашнего задания, который нам кажется полезным — это обсуждение членами семьи своих возмож­ностей, средств и инструментов, которыми они пользуются в процессе развития и изменения. Эти упражнения отлича­ются от второго типа упражнений тем, что члены семьи не используют конкретные виды обратной связи в конкретной ситуации, а отрабатывают и используют методику измене­ний на уровне копирования. Например, семья может об­суждать и разыгрывать в ролях тот способ, с помощью ко­торого они вместе с терапевтом выявили и разрушили заданное общение на последнем терапевтическом занятии. Затем члены семьи могут применять конкретные стадии про­цесса, которые они выделили из своего текущего взаимо­действия во время последнего терапевтического занятия для осознания и разрушения дополнительных петель запрог­раммированного общения. И опять-таки, мы предлагаем, чтобы один из членов семьи не был напрямую вовлечен в процесс и мог контролировать его в целом. Эти упражне­ния придуманы специально для продолжения нроцесга из­менений и для того, чтобы дать членам семьи возможность и инструменты для создания открытой системы. Мы рттч-ваем это процессом становления конгруэнтности, процес­сом, в котором люди, вынужденные раннее делать нечто определенное, теперь ощущают, что у них есть свобода выбора. Новые нетривиальные рискованные решения ста­новятся обычным делом, возможность испытывать лтше ощущения расширяется, а любовь, внимание, восхищение — все это становится частью того, что, как нам кажется, явля­ется смыслом жизни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

 

Мы снова хотим подчеркнуть, что общей всеобъемлю­щей задачей семейного терапевта является помощь членам семьи в преображении компульсивных шаблонов поведе­ния в возможность выбора — выбора открытого, созида­тельного поведения. Мы привели здесь много примеров, которые, как мы надеемся, каждый из вас, семейных тера­певтов, будет использовать в своей работе. В этом первом томе мы ограничили число примеров, которые, как нам кажется, необходимы для эффективной динамичной семей­ной терапии. Более сложные примеры (образцы, в том чис­ле метапримеры), как мы надеемся, будут обсуждаться во втором томе. Один из метапримеров — структура способа организации примеров, которые мы привели в этом томе, то, как они могут быть выстроены при терапевтическом при­менении. Основной структурой второй части этого тома как раз является один такой метапример, естественное группи­рование примеров из части первой под следующими заго­ловками:

1.  Сбор информации.

2.  Преобразование системы.

3.  Закрепляющие изменения.

 

 

Мы предлагаем один дополнительный метапример, кото­рый, как мы обнаружили, очень эффективен. Этот мета­пример полностью последователен по отношению к мета-примеру, представленному ранее. У него следующие стадии:

154

Часть вторая. Типы коммуникационных систем

 

 

1.Терапевт контактирует с каждым членом семьи. 2.Терапевт действует как переводчик между членами семьи. 3.Терапевт  помогает  членам  семьи  установить  прямые контакты.

 

 

Мы предлагаем читателю самому провести классифика­цию примеров из первой части в соответствии с тремя ста­диями этого метапримера.

эпилог

 

 

В этой книге основное внимание мы уделили изменениям и тому, как их использовать, исходя из того, как мы их понимаем. Особенно хочется подчеркнуть, что этот про­цесс станет бесчеловечным экспериментом без человеческо­го внимания и чуткого отношения, без бережного проник­новения в душу и личность каждого человека, находящегося перед вами; то же самое относится и к вашей собственной душе. Выделяя способность искать и находить, и выбороч­но используя различные части процесса изменений, кото­рый мы детально описали, вы сможете значительно расши­рить ваше понимание происходящего и сможете с меньшими затратами добиваться большего терапевтического эффекта. Но без доброго и любящего сердца все это становится лишь промыванием мозгов.