Содержание
	От издательства
	Сила воскресения Христова
	Что такое культура?
	Народная правда
	Ломоносов - защитник науки и веры
	Религиозное сознание в русской литературе. Крылов
	Гармония творения (о Гоголе)
	Открывшееся сердце (о Рылееве)
	Последний путь Рылеева
	Торжество человечности (тургеневский образ)
	О Достоевском
	Зрение веры. Свидетельство Кутузова
	Сущность религии. Вера Суворова
	Еще о Суворове
	О подвиге (и снова о Суворове)
	Пирогов - хирург и мыслитель
	Философ человеческой свободы и Божией правды (Сковорода)
	От марксизма - к истине христианства (памяти Франка)
	Почему люди не веруют в Бога
	Истоки материализма
	Случаен ли мир? Тайна творения
	Смирение высокой науки
	О милосердии над миром
	О близости Божией к миру
	Религиозная жизнь
	О страданиях веры
	Что пережила Церковь
	Русская и общечеловеческая правда
	Озарим свой внутренний мир
	О творении добра
	Торопись делать добро
Ищите добра
Совесть и заповеди
Книга жизни
Врата в жизнь
Слабость и сила человека
Человек в мире не одинок
Свет мира
О рае и Кресте
Встреча со Христом
Что такое чудо?
Искания веры
Мудрость веры
Бдительность веры
И свет во тьме светит
Бессмертие человека
Временное и вечное
О молитве

     © Состав, оформление - "ЛОДЬЯ", 1998

 

 

 

 

От издательства

 

      Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (в миру князь Дмитрий Алексеевич Шаховской) родился 23-го августа 1902 года в Москве. Учился в России, в Императорском Александровском лицее, и заграницей - в Лувенском университете.
      Из России выехал в 1920 году.
      Иночество принял на Афоне в 1926 году и был направлен в Богословский институт преподобного Сергия в Париже.
      В 1932 году назначается настоятелем Свято-Владимирского храма в Берлине, где служит до 1945 года, совершая (до начала войны) миссионерские путешествия по всем странам Европы и развивая издательскую деятельность. Во время войны издательское дело его ликвидируется, все изданные им книги, включая даже Библию, конфискуются.
      По окончании войны архимандрит Иоанн переезжает в Париж, а в 1946 году - в Соединенные Штаты Америки, где в 1947 году становится епископом Американской Православной Церкви.
      Архиепископ Иоанн (Шаховской) известен как автор множества богословских трудов, бесед и проповедей, издававшихся на многих языках народов мира.




      Книга подготовлена по материалам издания: Епископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) "Время веры"; Нью-Йорк, издательство имени Чехова, 1954 год.
 

 

 

 

Сила воскресения Христова

 

      Всякое ложное учение об истине - есть змея, всякое восстание на Спасителя Богочеловека - смертоносное питье: всё это жалит душу смертельно, отравляет ее и усыпляет на вечность сном отравы. Истина покоит и живит сердце, ложь - мучение сердцу и смерть подлинной жизни сердца.
      Все в мире сем падшем, несущемся к своей последней гибели - ополчается на чистоту Христову. Чего только ни выдумывает мир, чего только ни делают люди, чтобы скрыть от своих сердец свет, сходящий с неба. Не надо быть особо духовным человеком, а только честным и справедливым, чтоб увидеть нашу старую землю, кишащую змеями и сверкающую смертоносными источниками вод. Наш глаз пригляделся ко злу, мы привыкли не замечать опасности, да и Господь, жалея нас, скрывает от нас худшую часть действительности, чтобы мы не изнемогли, сохраняет нас и покрывает.
      Но Господь не отнимает от нас свободу определения к добру или злу, ибо в этом смысл нашей временной жизни.
      Искушения зла ведутся в области нашей свободы. Все мы можем устоять, но не все стремимся устоять в истине и чистоте. А враг бесплотный борет нас даже не ежедневно, но ежеминутно. Устоять от зла можно только, если привязать себя, как тоненький прутик, к непоколебимому стволу вечной истины и высшей полноте жизни, - ко Христу. Довериться всецело Тому, в Чьих устах от века не было лжи, уверовать во Спасителя и полюбить Его больше своей жизни, поставить Его выше рассуждений своего ума, - вот что будет значить возлюбить Бога "более своей жизни"...
      Предтечи лжехриста, пользуясь для своей цели трудностью борьбы в мире против зла, кричат о "нежизненности" Христова учения. "Требованиями природы" называются требования греха. Тысячами и миллионами люди отдают без сопротивления свои сердца развязному и бесстыдному греху, начиная свое падение чрез укус сердца неверием в будущее праведное воздаяние.
      Неверующее сердце слабо и неосновательно пред грехом. Вот отчего вихри мирового зла развеивают веру.
      Но, как бы и кем бы ни развеивалась вера в будущий мир Христов, - всякий, призвавший имя Господне, спасется.
      Всякий призвавший, поверивший, потекший умирающею душою к чистому источнику Христову, получает от Бога власть брать змей и давить их, выпивать смертоносное и пребывать здоровым. К тому, кто хранит себя, сатана не прикасается смертельным своим дыханием, - бушует вокруг, заходит в самую грудь, сжимает сердце, - но не смеет, не может войти во святое сердце человеческое, и человек спасается своею верою. Верующий просвещенный ум, как огонь, сжигает все ухищрения зла. Благодать Духа, открывающая ему высшие познания, сияет в нем, преображая весь его состав.
      Истинная вера не слепа, она не отмахивается от искусительных вопросов и шепотов, она прямо смотрит в глаза всякому злу, видит его насквозь и обличает. От этого у истинно верующих людей небесное спокойствие в сердце, блаженная и непоколебимая тишина в душе. Потому что поднялись они над ползающими во прахе змеями и протекающими в этом прахе источниками мертвой воды. Нет уже мертвых вод для того, кто предвкусил радость воскресения.
 
 

 

 

Что такое культура?

 

      "Культура", "культурные отношения", "ценности культуры"...
      Что такое - культура? Самое краткое определение этого слова: любовь к человеку.
      Когда мы говорим про человека: "он - культурный", - мы этим хотим выразить целостность и гармоничность его духовного облика.
      Конечно, мы иногда ошибаемся, совершенно неверно прилагаем слово "культура" к жизни, к тому или другому человеку; принимаем за гармоничность только ее подобие или даже иллюзию. Не всегда бывают глубоки наши оценки и критерии. Но мир замыслен, как любовь, и гармония достигается только через любовь. И каждому человеку дана возможность выразить в мире любовь. Осуществление ее есть цель жизни и истории...
      Каждому из нас дан талант любви, и из множества наших отдельных жизней складывается общий облик того или иного народа и всего человечества. Каждый человек ответствен прежде всего за свою жизнь. Себя, свою душу он должен возделать, как сад.
      Инженер, врач, земледелец, ученый, политик, общественный деятель, рабочий, кладущий кирпичи, садовник, прививающий плодовое дерево, поэт, утешающий человека, музыкант, выискивающий новую гармонию, - все это пчелы, работающие в одном огромном улье-мире; они летают по разным цветам, но сладость достижений их идет в общий дом. Мы, люди, призваны наполнить мир благоуханным садом добрых творческих мыслей и чувств, сладких для всех, а не разъедающим дымом эгоизма, ненависти и зла. В этом высшее осуществление цели жизни нас всех, - Царство Божие...
      Культура есть труд человеческий, движимый любовью. Не принудительный труд, который есть проклятие, но труд свободный, который есть благословение. Бессмысленны и бесплодны попытки строить жизнь только на материалистических идеях и интересах. Да и никакая идея не может быть материалистической: она всегда будет духовной, только направление ее может быть - к истине или ко лжи.
      Человек, одетый в одежду только одной внешней технической цивилизации, человек без духовных ценностей и запросов, похож на мертвеца. В нем нет самого главного: духа жизни. Отрицающая Живого Бога и шипящая ненавистью к человеку не такому, как мы сами, материалистическая лже-культура, хочет покрыть, как лава, цветущую землю.
      И жизнь каменеет там, где ее покроет эта черная лава утилитаристического, материалистического мировоззрения. Серо, душно, бедно в мире, где есть только игра материальных интересов человеческих, но нет культуры духа и культуры любви. В борьбе за материальную ценность человек умеет добывать "свое право", но не всегда находит в этом "праве" свою настоящую, радостную жизнь.
      Есть библейский образ, полный глубокого, мирового смысла: люди строят башню до небес... Они уверены, что "достигнут неба", то есть своего человеческого счастья, "создав себе имя", чрез постройку материальной башни... "Вот построим башню и будем счастливы", - думают эти люди. Жалкая мысль!
      Разве какое-либо количество кирпичей или машин может сделать людей лучшими, более мудрыми, добрыми и близкими друг ко другу, более способными понять и найти свое счастье? Одержимые материальным строительством, видя только в нем цель своей жизни, люди всё строят и строят... Сменяются поколения, башня человеческая всё строится, а земля всё более заливается кровью братьев...
      Никакое количество этажей материальной цивилизации не может без внутреннего подвига и усилия человеческой души и без благословения Божьего перейти в нравственное качество жизни... Имеет жизнь и бытие лишь то, на чем лежит Божие благословение.
      Грозно открывается в мире внутренняя разделенность людей, объединенных только материей и материализмом.
      Не приведут к счастью человечество те, которые отрицают основу жизни: Дух Божий, - и строят свою культуру лишь на материальных ценностях и материалистических идеях. Единство материалистов призрачно. Даже скованное цепями самого сурового принуждения, оно может каждую минуту разорваться и обратиться в жестокий разброд и разлад, даже в звериную борьбу.
      Глубоко чувствовал культуру духа, как культуру веры и любви, Достоевский...
      Стремясь к последней Христовой правде мира, американец открывает путь к американской культуре, как и русский человек - к русской культуре.
      Истинная культура есть связь человека с Творцом и со всем миром. И эта связь называется религией. Это связь с высшим миром бытия, истины и любви должна пройти через все отношения людей и народов. Войти в рояль музыканта, в лабораторию ученого, в тетрадь писателя, в интуицию врача, в руку сеятеля, сеющего на земле хлеб... По холодной проволоке материальных отношений мира должно пробежать тепло жизни. По жилам человечества должна пробежать кровь, соединяющая людей в высшее единство, всё оживляющая и всё отдающая Единому Сердцу - Иисусу Христу.
      По культуре добра и духа томится всякое человеческое - и русское - сердце. Напрасно пытаются осуществлять культуру насилием и ненавистью. Она есть дочь любви и свободы.
 
 

 

 

Народная правда

 

      Народ выражает свою жизнь в эпосе. И это народное голосование более совершенно, чем какое-либо иное. В былинах, сказах и присказках, в бывальщинах и пословицах можно расслышать не только житейскую мудрость, но и глубокую философию духа, теплоту истинной жизни.
      Русский народ несет в себе вековую надежду на добро, на Божию правду, и простым, ласковым словом пробивается сквозь обступающую его тьму
      "Где любовь, там и Бог, там тишь да гладь, да Божья благодать". "Где просто, там ангелов со-сто, а где хитро, там ни одного". "В простых сердцах Сам Бог почивает". "Живи смирнее, всем будешь милее"...
      Корнем зла издревле считает народ эгоцентризм, эгоистическую замкнутость человека только в своих интересах, гордость: "Бог гордым противится, смиренным же дает благодать" (это взято из Св. Писания). "Диавол гордился, да с неба свалился".
      Чем труднее жить русскому человеку, тем более он чувствует ценность братского участия и ценит всякую доброту в мире. Сердце, захолодевшее на ветрах и сквозняках мира, согревается лишь активным добром - либо добром другого человека, либо своим собственным. "Час в добре пребудешь, всё горе забудешь". "Добро творить - себя веселить". "Доброму человеку Бог прибавит веку". "Доброе дело на два века, на тот и на этот". "Худо тому, кто добра не делает никому". "За неблагодарных Бог благодарит". Так говорит русский народ, понимая, что подлинное добро бескорыстно и не ищет благодарности ни от кого. Творить добро ради ценности самого добра и по заповеди Господней - вот, что важно. "Своего спасиба не жалей, а на чужое не напрашивайся". "Сей добро, посыпай добром, жни добро, оделяй добром". "Дай, Боже, меж людьми быть побольше любви"!
      А вот предупреждение, основанное на опыте жизни: "Не рой другому яму, сам в нее попадешь". Хорошо знает русский народ справедливость этой пословицы. Доносчики на ближнего своего и клеветники часто падают в яму, в которую они хотят затащить своего брата, делаются добычей, ими же развязанного зла.
      Есть законная забота человека о своем жизненном устройстве, но она не должна строиться на несчастий другого. "Ищи себе прибыли, и другому не желай гибели". Завистникам чужого счастья народ говорит: "Чужой бедой сыт не будешь". Этим с четкостью определена бессмысленность и безумность зависти.
      Тем, которые заботились, в прежнее время, больше о церковном здании, чем о живом человеке, образе Божием, народ говорил: "Не строй церкви, пристрой сироту". "Из-за сирот и солнце сияет". "Сиротская слеза даром на грудь не капает". Реальность Божиего этического суда над человеческими душами народ так выражает: "Не бойся богатого грозы, бойся убогого слезы". И о хищении или эксплуатации ближнего народ имеет такое меткое слово: "Денежка чужая твой рубль сожжет".
      Вера в закон высшего нравственного равновесия выражается народом в утверждении: "Не сбывай с рук постылого, отберет Бог милого", или: "Неправедное собрание - прах". Да, несомненно все, что не имеет корня нравственной жизни, - засохнет, отомрет. Даже на поверхности человеческой истории и благодарной памяти народной, остаются, как нечто значительное, лишь дела, отражающие веяние высшей Божественной правды, на которой держится и ради которой создан мир.
      Нужно видеть вокруг себя не только зло и несправедливость в людских отношениях, и не только временное одоление добрых людей злыми, но и совершающуюся - иногда очень сокровенно - великую победу добра над злом.
      Победы зла над добром призрачны и кратковременны, а победы добра и самое существование в мире добра, которое является уже его победой, - есть высшая реальность мироздания и общее человеческое богатство.
      Мудрыми присловьями и поговорками русский народ облегчает свою жизнь и укрепляет, воодушевляет себя к добру, - среди всех безумных, лживых и злобных слов, которые он слышит.
      Народ наш знает, что "Бог правду видит, да не скоро скажет"; что многотерпеливый Господь Творец ожидает раскаяния и исправления людей. Правду же Свою говорит Бог не только в делах и судах истории, но и в тихом голосе человеческой совести. И в великом откровении евангельском, которое провозглашает Церковь. В храмах православных ярче всего выявляется та правда, которую ждет народ.
      Эта же правда отражается в эпосе народном. Вот - былина об Алеше Поповиче, о светлом русском богатыре, который после разных трудностей своего поединка со злым Тугарином, побеждает зло, всем казавшееся непобедимым.
      Народное сознание себя отождествляет в этой былине с Алешей Поповичем, а чуждую себе антирусскую стихию изображает в Тугарине, трехсаженном силаче, грубо похваляющемся, у которого:

      Народ голосует совестью своей за светлого богатыря Алешу, против безбожного "тугаринского" начала. Алеша побеждает зло своим мужеством, умом и сметкой, а главное - надеждою на Бога. Не на свои только богатырские силы надеется Алеша, а прежде всего прибегает к помощи Божией.
      Былина выразительно описывает долгий, трудный, не физический только, но и нравственный поединок Алеши с Тугариным, причем показывает, что все человеческие шансы как будто - на стороне Тугарина. И весь народ считает, что Змий победит.
      "А за Алешу, - говорит былина, - подписывал владыка Черниговский", то есть только епископ Церкви. Вера Церкви "подписывала" за Божию правду - против всей материалистической очевидности. Алеша тем временем:

      И побежден Змий. Так в Библии, верующий в Бога и на Бога надеющийся юноша Давид побеждает гордого, славящего только самого себя великана... В глубине жизни во все века своей истории и до наших дней верил и верит многострадальный русский народ в Божию правду и ее конечное торжество в мире.
      И мы знаем, и мы верим: "Алешины молитвы доходны ко Христу". И грозная туча сильна "замочить Тугарина крылья бумажные", - эти распростертые над русской землей, и шумящие над русской душой, крылья марксизма, атеизма и материализма.
 
 

 

 

Ломоносов - защитник науки и веры

 

      Среди книжек, выпущенных издательством "Правда" в Москве в 1951 году, есть брошюра "Непримиримость науки и религии". На 17-й странице этой брошюры основоположник русской науки М. В. Ломоносов именуется "философом-материалистом". А выступления Ломоносова в пользу теории Коперника называются "атеистическими". В действительности Ломоносов был не только большим ученым и поэтом, но также и просвещенно-верующим человеком, даже защитником веры в Бога.
      В молодости он хорошо читал и пел в храме на клиросе. Был период, когда он мальчиком целый год увлекался одной из северных поморских религиозных сект, но потом вернулся к своей родной матери Православной Церкви, и на всю жизнь. Да, конечно, Ломоносов защищал теорию Коперника, но его защиту теории Коперника совсем нельзя назвать "материализмом", наоборот: это была яркая защита как науки, так и религии... Вообще, никакая научная теория не может сама по себе ни доказывать, ни опровергать Божественной истины, потому что наука совсем другая область познания, чем религия. Только малообразованные люди думают, что наука "противоречит вере в Бога", а вера в Бога "отрицает науку". На самом деле наука и религия, - две разные и одинаково законные области человеческой жизни. Они могут одна другую пересекать, но противоречить друг другу они не могут.
      Так думал и Ломоносов... Вот, что он говорит, предвосхищая воззрения многих больших ученых наших дней: "Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут прийти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга - видимый сей мир. В этой книге сложения видимого мира - физики, математики, астрономы и прочие изъяснители Божественных в натуру влиянных действий суть тоже, что в книге Священного Писания пророки, апостолы и церковные учители. Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии". Кто действительно интересуется воззрениями Ломоносова, тому надо, конечно, читать не брошюры, изданные теперь в издательстве "Правда", а книги самого Ломоносова, особенно его поэтические произведения.
      Словно предчувствуя, что через два столетия про него будут писать, что он был "материалистом", Ломоносов слагает такие строки в переложении псалма 26-го:

      Сколько у Ломоносова таких строк! Его классическая Ода об Иове начинается:

      Удивительно для своего времени, первый русский ученый говорит о реальности творения Божиего мира. В одном из лучших своих литературных произведений, в послании к Шувалову - "О пользе стекла", сочетая глубокую научность и высокую поэзию, Ломоносов высказывает даже упрек церковному философу V века, Августину, за то, что он, желая от науки доказать бытие Божие, приводит в пользу этого утверждения только слабые научные данные своего времени.
      Ломоносов радостно говорит, что доказательств бытия Божия в его время гораздо больше, чем было во времена Августина:

      Своим философски-прорицательным умом Ломоносов видит, что для Творца не существует, конечно, наших маленьких человеческих пределов и масштабов, что Творец выше даже всех наших земных понятий и о "малости", и о "великости" пространственной...
      Восхваляя Коперника в очень хороших, для своего времени, стихах, Ломоносов говорит, что мы, люди, одаренные разумом,

      Ломоносов гениально убежден, что, чем далее наука идет вперед, тем она все больше открывает Божие величие в творении... Так думают и лучшие ученые наших дней.
      Для надгробия знаменитого писателя и деятеля Русской Церкви, прославленного Димитрия, митрополита Ростовского, Ломоносов составляет надпись:
      "Всемогущий и непостижимый Бог чудными искони делами явил святую Свою великолепную славу и в дни наши. Новыми чудотворениями в России просиявшего, здесь почивающего святого мужа, преосвященного митрополита Димитрия Ростовского и Ярославского, отдавшего Божие Богу: верою, кротостью, воздержанием, учением, трудолюбием"...
      Оканчивается эта надпись обращением к людям, ложно верующим и неверующим - одинаково не понимающим духа и сущности религии, видящим в мире лишь одну материальную оболочку вещей:

      И гробницу самого Ломоносова было бы справедливо украсить этими стихами.
 
 

 

 

Религиозное сознание в русской литературе. Крылов

 

      Есть пророки, которым дано "истину царям с улыбкой говорить". И. А. Крылов не был таким поэтом-пророком. Он скорее подобен восточному мудрецу, загадывающему людям загадки, чтобы людей этих научить и вразумить. Истину своего литературного служения он сам назвал "истиною вполоткрыта". Было бы неверно думать, что истина "вполоткрыта" есть полуистина. Нет, это полная истина, только "засвеченная малым огоньком", чтобы не поранить больных, привыкших к нравственной тьме и к полутьме, душевных глаз человека, не выносящих яркого света. Один крыловский современник так оценил творчество Крылова: "ты, любезный тятенька, пишешь это для всех: для малого, для старого, для ученого и простого, и все тебя прославляют... Басни твои - это не басни, а апостол". Простодушный читатель угадал нечто глубокое. И поэт князь Вяземский выразил эту же мысль в своих стихах, прочтенных им в день пятидесятилетия литературной деятельности Крылова, 2-го февраля 1838 года:

      С удивительной простотой и силой в басне "Василек" раскрыта притча о Господе Боге и о человеке, которого из-за его слабости и незначительности окружающие унижают, считают недостойным благ мира. Но солнце Божие одинаково светит на всех людей, на все цветы творения, взращивая их и животворя.
      В басне "Лань и дервиш" Крылов раскрывает существо истинной любви. Это - бескорыстие:

      Дервиш изумлен поступком лани. Как она может помогать и даже спасать жизнь существам другого происхождения? Но лань, не считаясь с утилитаристическими доводами дервиша, продолжает источать свое материнское молоко и этим открывает фанатику дервишу совсем непонятную для него истину, что для существа доброго творить добро всем - есть радость, а не творить добра - мучение; что смысл всей жизни в этой бескорыстной, переливающейся чрез край любви... В противоположность этой христианской идее, Крылов показал истину непрочности дружбы, основанной лишь на материалистическом принципе "борьбы за существование". Полкан и Барбос выказывают друг другу чувства товарищества и дружбы. Но вот повар - как образ человеческой истории - бросает кость. И принцип материализма (бытие определяет сознание) торжествует: собаки-друзья бросаются друг на друга. Басня "Собачья дружба" ясно показывает бессмысленность дружбы, основанной на материализме, а не на самоотречении и других высших человеческих чувствах, открываемых религией.
      О необходимости искоренять в себе всякий признак и "запах" зла говорит басня "Бочка":

      Отвратительность клеветы и доносов показана в образах "Клеветника и змеи". Клеветник получает в аду первенство и почет больший, чем змея...
      Басня "Дуб и трость" - тоже обличение гордыни, силы, надеющейся только на себя. Буря исторических событий то и дело вырывает "с корнем вон" в истории всякие "дубы". А тростиночка, живая душа человеческая, переживает все. Кажущаяся такой ничтожной пред всякими государственными башнями и партийными коллективами человечества живая душа человека, как тростиночка, легко сгибающаяся во время бурь, не ломится, но все время выживает в истории, а силы, ее попирающие и порабощающие, сокрушаются и исчезают одна за другой. Слова тростиночки, обращенные к гордому дубу: "но подождем конца", - могут быть обращены и в наше время ко всякому человеческому превозношению.
      Басня "Бедняк и богач" подходит к проблеме имущества во внутреннем мире человека. Жизнь и счастье души зависят не от самих материальных ценностей, а от правильного отношения к ним. Скупой богач и завистливый бедняк - одинаково и несчастны и братоубийственны.
      Одной из самых философических басен можно назвать "Водолазы". Тут Крылов разрешает одну из труднейших проблем философии: проблему гносеологии - теории познания.
      Чтобы понять религиозную мудрость Крылова, вспомним еще одну его басню - "Безбожники". В ней рассказывается об одном народе, который "к стыду земных племен" до того "в сердцах ожесточился", что противу самого неба вооружился. Буйствуя и кощунствуя, толпы этого народа стали кричать, что "суд небес и строг, и бестолков", что власть небесная "спит, иль правит безрассудно". Безбожники разыгрались и решают заметать небо своими камнями и стрелами, иначе говоря, своей литературой, пропагандой. Видя такой наскок воинствующего безбожия на высшую жизнь, небожители приступают к Хозяину мира, прося его чем-либо вразумить безбожников, остеречь их, явить им какое-нибудь знамение - землетрясение или наводнение, или "каменным ударить в них дождем".
      Но Хозяин земли и неба говорит: "Подождем". Если эти люди не угомонятся в своем воинственном неверии "и в буйстве прекоснят, бессмертных не боясь", - то они, сами собою, "от дел своих казнятся".
      Но мысль о долготерпении Божием и о любви Божией (даже и к ним) не проникла в умы этих людей. Они не отступили от своего вызова небу:

      "Плоды неверия - ужасно таковы", заключает Крылов.

 

      Здесь Крылов проникает в самую глубину жизни и голос его звучит подлинным пророчеством.
 
 

 

 

 

Гармония творения (о Гоголе)

 

      В саду южной Калифорнии я как-то увидел большую оранжевую бабочку с черным, непогрешительным в своей точности, двойным рисунком на крыльях: это была удивительная красота среди зелени, света и цветов, - песнь Богу в цветах и красках. В тишине кроткого, чистого, покорного Богу творения возносилась эта песнь и светилась эта премирная красота... Она показывает себя уже в этом мире, и хочет воскрылить унылую, тяжелую душу человека к небу. Бабочка, - такое же откровение Божиего перста, как и северное сияние, полевая лилия, птица. Указывая на них. Спаситель говорил: "Посмотрите на птиц небесных... Посмотрите на лилии полевые", - значит, все создано, чтобы мы на это смотрели и научались бы видеть в материальном мире Божию мудрость, милость и силу. Никакая дисгармония падшего человечества, никакие наши преступления не могут затмить красоты Божиего мира. Из глубины своего нравственного неустройства люди призваны вникать в красоту творения и переводить ее в область духа; и так должна открываться человеку новая, более совершенная гармония бытия, в дарах Духа: в смирении, в вере, надежде, правде, чистоте, преданности и любви к Богу и человеку, - от всего сердца, воли и разума... Смягчается сердце среди гармонии творения.
      В своих "Размышлениях о Божественной литургии" Гоголь справедливо говорит, что "Бог предоставил, как лучшее из наслаждений, наслаждение молиться, ибо ничего не совершает Бог и ничему не благодетельствует, не делая участником в самом совершении и в самом благодеянии Своем Свое творение"... Это верно.
      И к молитве человека ведет красота видимой природы. Всякая гармония, открывающаяся в природе и замечаемая в отношениях между людьми, ведет к познанию высшего мира и к молитве. Она открывается человеку и в храме природы, и в храме, построенном человеческими руками для прославления Бога в красоте. Гоголь говорит: "Действие Божественной литургии над душою велико: зримо и воочию совершается, в виду всего света, и скрыто. И если только молившийся благоговейно и прилежно следит за всяким действием, душа приобретает высокое настроение, заповеди Христовы становятся для него исполнимы... По выходе из храма, где он присутствовал при Божественной трапезе любви, он глядит на всех, как на братьев. Примется ли он за обыкновенное течение своих дел в службе ли, в семье, где бы ни было, сохраняет невольно в душе своей высокое начертание любовного обхождения с людьми, дружелюбнее, тише во всех поступках. И если общество еще не совершенно распалось, если люди не дышат полною, непримиримой ненавистью между собой, то сокровенная причина тому есть Божественная литургия, напоминающая человеку о святой небесной любви к брату... Всех равно уча, всем говорит одно, всех научает любви, которая есть связь общества"... Гоголь верит и знает, что жизнь человека после смерти не прекращается, она становится гораздо более интенсивной и яркой, - для тех, кто жил и хочет жить Божией милостью и правдой. Молитву Гоголь понимает как любовь... Это верное понимание истинного общения с Богом...
      На всех концах земли совершаемая литургия, говорит о Божественном, гармоническом бытии, которое является целью земной жизни. И то, что несет цветок или бабочка в саду, то в разуме и духе совершает человек, открытый истине Божественного бытия.
 
 

 

 

 

Открывшееся сердце (о Рылееве)

 

      В своих Воспоминаниях о декабрьском восстании Евгений Петрович Оболенский открывает нам последнюю страницу жизни Рылеева. Историческое свидетельство его ценно потому, что Оболенский был, по-видимому, единственным человеком, связанным с Кондратием Феодоровичем Рылеевым одинаковостью душевных переживаний и единомыслием глубокой дружбы.
      Оболенский был на четыре года моложе Рылеева и служил в гвардии. За участие в событиях 1825 года он был приговорен к смертной казни, которая заменена была ему каторгой на нерчинских рудниках. После тридцатилетнего пребывания в Нерчинске он стал поселенцем в Сибири. По манифесту 1856 года освобожденный из ссылки, Оболенский вернулся в европейскую Россию, скончался он в Калуге в том же 1856 году.
      "Двадцать пятого января я был в Алексеевском равелине, - рассказывает Оболенский. - После долгого томительного дня, наконец, я остался один. Это - первое отрадное чувство, которое я испытал в этот долгий, мучительный день. И Кондратий Феодорович был там же, но я этого не знал. Моя комната была отделена от всех прочих нумеров: ее называли "офицерской". Особый часовой стоял на страже у моих дверей; немая прислуга, немые приставники: все покрывалось мраком неизвестности. Но из вопросов комиссии я должен был убедиться, что и Рылеев разделяет общую участь. Первая весть, которую я от него получил, была следующая строфа:

      При чтении этих немногих строк, - продолжает свой рассказ Оболенский, - радость моя была неизъяснима. Теплая душа Рылеева не переставала любить горячо, искренно,.. много отрады было в этом чувстве. Я не мог отвечать ему; я не имел искусства уберечь чернила, бумагу: последняя всегда была нумерована; перо, чернильница в одном экземпляре, ни посудки для чернил, ни места, куда прятать. Все было так открыто в моей комнате, что я не находил возможности спрятать что-нибудь.
      Что скажу я о днях, проведенных в заключении, под гнетом воспоминаний, еще свежих; страстей, еще не утихших; вопросов комиссии, непрестанно возобновляемых; опасений за близких сердцу; страха - одним лишь словом в ответе прибавить лишнего горя тому до кого коснется это слово. Всё это было в первый период заключения. Постепенно вопросы сделались все реже, личный вызов в комиссию прекратился; тишина водворилась постепенно в душе. Новый свет проникал в нее, озарял ее в самых темных ее изгибах, где хранился тот итог жизни мыслящей, чувствующей, действующей...
      Свет евангельской истины осветил сначала те черты жизни, характера, которые резко обозначались; лучами живительными, лучами теплыми любви вечной, полной, совершенной, озарял, согревал, оживлял всё то, что в самосознании способно было принять этот свет, вдохнуть в себя его теплоту, раскрыться для принятия его живительной силы!.. Проходили дни за днями, недели за неделями. Открылась весна, наступило начало лета, и нам - узникам, позволено было пользоваться воздухом в малом саду, устроенном внутри Алексеевского равелина. Часы прогулки разделялись поровну на всех узников; их было много, и потому не всякий день каждый пользовался этим удовольствием. Раз добрый наш сторож приносит два кленовых листа и осторожно кладет их в глубину комнаты, в дальний угол, куда не проникал глаз часового. Он уходит. Я спешу к заветному углу, подымаю листы и читаю:

      Кто, - спрашивает Евгений Оболенский, - кто поймет сочувствие душ, то невидимое соприкосновение, которое внезапно объемлет душу, когда нечто родное, близкое коснется ее, тот поймет и то, что я почувствовал при чтении этих строк. То, что мыслил Рылеев, сделалось моим: его болезнь сделалась моею, его уныние усвоилось мне, его вопиющий голос вполне отразился в моей душе. К кому же мог я обратиться с новою моею скорбью, как не к Тому к Которому давно уже все мои чувства, все тайные помыслы моей души? Я молился... и кто может изъяснить тайну молитвы? Если можно уподобить видимое невидимому, то скажу: цветок, раскрывший свою чашечку лучами солнечными, едва вопьет их в себя, как издаст благоухание, которое слышно всем, приблизившимся к цветку Так, уподобляя видимое невидимому, - и сила любви вечной, коснувшись души, вызывает молитву, как благоухание возносимое к Тому, от Коего получило начало... У меня была толстая игла и несколько клочков серой оберточной бумаги; я накалывал долго, в возможно сжатой речи, все то, что просилось под непокорное орудие моего письма, и, потрудившись около двух дней, успокоился душой и передал свои строки тому же доброму сторожу Никите Нефедьеву. Ответ Рылеева не замедлил.
      Вот он:
      "Любезный друг! Какой бесценный дар прислал ты мне! Сей дар через тебя, как через ближайшего моего друга, прислал мне Сам Спаситель, Которого уже давно душа моя исповедует. Я Ему вчера молился со слезами. О, какая это была молитва! Какие это были слезы; и благодарности, и обетов, и сокрушения, и желаний за тебя, за моих друзей, за моих врагов... Давно ли, любезный друг, так мыслишь? Скажи мне, чужое оно или твое? Ежели эта река жизни явилась из твоей души, то чаще ею животвори твоего друга. Чужое ли оно или твое, но оно уже мое, так как и твое, если и чужое. Вспомни брожение ума моего около двойственности духа и вещества".
      Радость моя, - говорит Евгений Оболенский, - была велика при получении этих драгоценных строк, но она была неполная до получения следующих строф Рылеева, писанных также на кленовых листах:

      Это была последняя песнь русского поэта-декабриста, Кондратия Феодоровича Рылеева. Вскоре свершилась его казнь. Кленовые листы больше уже не появлялись в тюремной камере его друга.
 
 

 

 

Последний путь Рылеева

 

      В год 125-летия казни декабристов московский журнал "Огонек" опубликовал выдержки из неизвестной драмы Рылеева, хранившейся до 1888 года у Шахматова, переданной в свое время для опубликования Якушкину, но, по неизвестным причинам, тогда не целиком опубликованной.
      В этом произведении, отражающем эпоху Богдана Хмельницкого, "Огонек" признает, что, "стремясь воссоздать историческую обстановку, предшествовавшую восстанию народа под водительством Хмельницкого, и реалистические образы украинских крестьян, Рылеев, в соответствии с исторической правдой, уделяет в этом отрывке значительное место церковным вопросам".
      Да, в жизнь русских людей всегда входил момент религиозный: от Киевской Руси, Литвы, Новгорода и Суздаля, чрез всю татарщину, Москву и новую эпоху православная вера была заметным двигателем и... даже основой жизни народной. Как сопрягается душа с телом и содержание с формой, так в жизни русского и украинского народа - вера Христова и Православная Церковь были всегда в истории чем-то неразрывным с народной жизнью.
      И, несмотря на все безбожие некоторых сынов, в народе, выросшем на религиозном отношении к жизни, сохраняется до наших дней искание правды Божией, тоска по ней и любовь к ней. Своим душевным чувством народ умеет отличать тихую Божию правду от шумных, говорливых и пустых человеческих неправд...
      Крестьяне в драме Рылеева, опубликованной в "Огоньке", говорят:

      Эти строки показывают религиозную и писательскую чуткость Рылеева: "Нет, нет, поверь, Создатель зла не хочет. Не Он, не Он, виной беде Украины, но мы"... Религиозная сторона проявилась в Рылееве особенно после декабрьского восстания.
      В своем последнем письме к жене из Петропавловской крепости, ожидая казни, Рылеев пишет: "Я ни разу не взроптал во всё время моего заключения, и за то Дух Святый давно утешил меня! Подивись мой друг: в сию самую минуту, когда я занят только тобою и нашей малюткой, я нахожусь в таком утешительном спокойствии, что не могу выразить тебе. О мой друг, спасительно быть христианином!.. Благодарю моего Создателя, что Он меня просветил, и что я умираю во Христе, что и дает мне спокойствие, что Отец не оставит ни тебя, ни нашей малютки. Ради Бога, не предавайся отчаянию: ищи утешителя во времени. Я просил нашего священника, чтобы он посещал тебя. Слушай советы его и поручи ему молиться о душей моей... Возблагодарить его может один Бог за те благодеяния, которые он оказал мне своими беседами... Я хотел просить свидания с тобою, но раздумал, чтобы не расстроить себя. Молю Бога за тебя, за Настеньку, за бедную сестру, и буду всю ночь молиться: с рассветом будет ко мне священник, мой друг и благодетель, и причастит меня. Настеньку благословляю мысленно нерукотворным образом Спасителя и поручаю всех вас святому покровительству Живого Бога... Смогу ли я, мой друг, благодарить тебя словами? Они не выразят чувств моих: Бог тебя вознаградит за всё...
      Прощай: велят одеваться: да будет Его святая воля.
      Твой искренний друг".
      А в более раннем письме, тоже из крепости, Рылеев писал жене:
      "О, милая душой подруга! Ты любовью соединилась с миром физическим и временным. Христом ты должна соединиться с миром духовным, вечным, и, соединив в себе два мира, всей душой подчинить себя любовью вечности. Вот, милый друг, предназначение наше. Мы должны любовью подчинить Христу физический мир, и в Нем, как в духовном мире, подчинить себя вечной любви: Богу ради Бога, по любви Христа"...
      Трогательно и верно Рылеев выражает истину христианства.
      Настала полночь. Священник со Святыми Дарами вышел от Кондратия Феодоровича Рылеева, вышел и от Сергея Ивановича Муравьева-Апостола, и от Петра Каховского, и от Михаила Бестужева-Рюмина; пастор молитвою напутствовал в вечную жизнь Павла Ивановича Пестеля.
      Очевидец последних минут казненных декабристов говорит, что после прочтении полицмейстером Чихачевым приговора Рылеев обратился к товарищам и сказал, сохраняя присутствие духа: "Господа, надо отдать последний долг", - и с этим они пали все на колени и, глядя на небо, крестились. Рылеев один говорил, желал благоденствия России... Потом, вставши, каждый из них прощался со священником, целуя крест и руку его; при том Рылеев твердым голосом сказал священнику: "Батюшка, помолитесь за наши грешные души; не забудьте жену и благословите мою дочь", - и, перекрестясь, взошел на эшафот.
 
 

 

 

 

Торжество человечности (тургеневский образ)

 

      Сто лет тому назад, в 1852 году, вышла одна из самых замечательных книг русской литературы: "Записки охотника" Тургенева. Рассказы, до того печатавшиеся отдельно, были собраны вместе и, может быть, впервые в русской истории с такою ясностью открылся пред миром образ русского крестьянина, русского простого человека.
      В реформы шестидесятых годов "Записки охотника" внесли огромный вклад. Тургеневские образы стоят пред глазами всех... Эти Касьяны с Красивой Мечи, эти мальчики с Бежина луга, эти певцы, Хори и Калинычи живут жизнью, не меньшею, чем жили сто лет назад, а большею еще, - они открылись миллионам своих потомков, а так же и другим народам. И ни один образ из этих тургеневских, может быть, не запечатлелся так в мировой литературе, а также в чутком русском сознании, как образ Луши, Лукерьи из "Живых мощей".
      Я хочу сейчас остановиться на важнейшей стороне этого рассказа, которую можно было бы назвать откровением души или торжеством бессмертного в тленном, торжеством человечности человека.
      Безнадежно больная девушка Лукерья лежит почти без движения в малом деревенском сарайчике, куда ставят ульи на зиму. Там ее случайно находит Тургенев. Он знал раньше Лукерью красавицей, невестой... Оказывается она перед самой свадьбой своей упала, что-то повредилось в ней, и доктора не помогли: и вот ее положили в сарайчик. Телом своим Лукерья так высохла и потемнела, что в деревне прозвали ее "живыми мощами".
      Казалось бы, и сознание ее должно было бы "определиться" этим бытием: так же почернеть и высохнуть, - если думать материалистически... Однако этого совсем не произошло, а получилось обратное тому, как нередко происходит с русскими людьми в опровержение материалистической философии, по которой материальное бытие должно всегда определять сознание человека. С русскими женщинами, особенно, так не выходит. Великое и святое терпение их проверено и веками, и последними десятилетиями...
      Тело Лукерьи почернело, а душа - просветлела и приобрела особенную чуткость в восприятии мира и правды высшего, сверхмирного бытия... Тургенев стоял пораженный тем, что он увидел: "Возможно ли? Эта мумия - Лукерья, первая красавица во всей нашей дворне, - высокая, белая, румяная - хохотунья и плясунья, певунья!"... Седьмой год лежит Лукерья, - летом в плетушке этой, а как холодно станет, относят ее в предбанник. "Кто же за тобой ходит? Присматривает кто?" "А добрые люди здесь есть тоже, - отвечает Лукерья.- Меня не оставляют. Да и ходьбы за мной не много. Есть-то, почитай, что не ем ничего, а вода - вон она в кружке-то: всегда стоит припасенная, чистая, ключевая вода. До кружки-то я сама дотянуться могу: одна рука у меня еще действовать может"... "И не скучно, не жутко тебе, моя бедная Лукерья?" - "А что будешь делать?.. Сперва очень томно было, а потом привыкла, обтерпелась - ничего; иным еще хуже бывает". Тургенев удивился тому, что она думает о тех, кому хуже. Обычно ведь люди думают о тех, кому лучше, и мучаются ропотом, завистью... Но вот живет Лукерья, человек материально более бедный и обездоленный, чем все пролетарии мира. И не определяется душа ее злом. Не проклинает, а благословляет она творение. "У иного и пристанища нет, - поясняет Лукерья, - а иной слепой и глухой. А я, слава Богу, вижу прекрасно и все слышу. И запах я всякий чувствовать могу, самый какой ни на есть слабый! Гречиха в поле зацветет или липа в саду - мне и сказывать не надо: я первая сейчас слышу. Лишь бы ветерком оттуда потянуло. Нет, что Бога гневить? - многим хуже бывает. Хоть бы то взять: иной здоровый человек очень легко согрешить может; а от меня сам грех отошел. Намеднись отец Алексей, священник, стал меня причащать, да и говорит: тебя, мол, исповедовать нечего: разве ты в твоем состоянии грех совершить можешь? - Но я ему ответила; а мысленный грех, батюшка?"...- Образ подлинной праведницы, сильного духом русского человека встает в этом безыскусственном, правдивом образе Лукерьи. Художник не только выразил жизнь в ее последней тайне, он открыл человеческую бессмертную душу, не зависящую в своей глубине ни от чего внешнего, ни от каких материальных или экономических условий. Лукерья достигла того состояния целостности и высшей простоты духа, когда человек мыслит уже не рациональным рассудком, а интуицией, духом, сердцем своего бытия. Это есть состояние сердечной чистоты, что есть начало уже Царствия Божия в человеке. Лукерья приучила себя не думать, не вспоминать, а только созерцать жизнь. "Спать-то я не всегда могу. Хоть больших болей у меня нет, а ноет у меня в самом нутре, и в костях тоже; не дает спать, как следует. Нет... а так лежу я себе, лежу-полеживаю - и не думаю; чую, что жива, дышу - и вся я тут. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат, да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка - а мне очень приятно". А зимой "хоть и темно, а всё слушать есть что: сверчок затрещит, али мышь где скрестись станет... Вот тут-то и хорошо: не думать! А то я молитвы читаю, - продолжала, отдохнув немного, Лукерья.- Только немного я знаю их этих самых молитв. Да и что я стану Господу Богу наскучать? О чем я Его просить могу? Он лучше меня знает, чего мне надобно. Послал Он мне Крест - значит меня любит... Прочту Отче наш, Богородицу, Акафист всем скорбящим, да и опять полеживаю себе безо всякой думочки". Тургенев в каком-то оцепенении слушал Лукерью. В ответ на его предложение перевести ее в городскую больницу, она стала просить ее не трогать. "Я там только больше муки приму... Вы вот не поверите - а лежу я иногда так-то одна... и словно никого в целом свете кроме меня нету... И чудится мне, будто, что меня осенит... Возьмет меня размышление - даже удивительно!"... То, что здесь открывает Лукерья, - есть область религиозного познания. Этого "никак нельзя сказать: не растолкуешь. Да и забывается оно потом. Придет, словно как тучка прольется, свежо так, хорошо станет, а что такое было - не поймешь! Только думается мне: будь около меня люди - ничего бы этого не было и ничего бы я не чувствовала, окромя своего несчастья".
      Лукерья рассказала Тургеневу свои глубоко символические сны, показывающие прозрачность ее души, приблизившейся к порогу вечности. "Видела я сон, а, быть может, это было мне видение - я уж и не знаю. Почудилось мне, будто я в самой этой плетушке лежу и проходят ко мне мои покойные родители - батюшка да матушка - и кланяются мне низко, а сами ничего не говорят. И спрашиваю я их: зачем вы, батюшка и матушка, мне кланяетесь? А затем, говорят, что, так как ты на сем свете много мучишься, то не одну ты свою душеньку облегчила, но и с нас большую тягу сняла. И нам на том свете стало много способнее. Со своими грехами ты уже покончила, теперь наши грехи побеждаешь... А то вот еще, какой был мне сон"... Лукерья увидела свою смерть в виде странницы; у этого образа было "особенное, постное лицо, строгое, и будто все другие от нее сторонятся; а она вдруг верть - да прямо ко мне. Остановилась и смотрит... И спрашиваю я ее: "кто ты?" - А она мне говорит: "Я смерть твоя". Мне, чтобы испугаться, а я напротив - рада радехонька, крещусь! И говорит мне та женщина, смерть моя: "Жаль мне тебя, Лукерья, - но взять я тебя с собою не могу. Прощай!" - Господи! Как мне тут грустно стало! - И смерть моя обернулась ко мне и стала мне выговаривать... понимаю я, что назначает она мне час, да непонятно так, неявственно... После мол Петровок!"
      Несколько недель спустя Тургенев узнал, что Лукерья скончалась. Смерть пришла за ней - "после Петровок". Рассказывали, что в самый день кончины она всё слышала колокольный звон, хотя от Алексеевки до церкви считают пять верст с лишком, и день был будничный. Впрочем, Лукерья говорила, что звон шел не от церкви, а "сверху". Вероятно, она не посмела сказать: "с неба".
      Рассказ "Живые мощи", вошедший в сокровищницу мировой литературы, открывает ярко одну из основных истин христианства: смиренность духа человеческого - есть не слабость, а необычайная сила человека... Мир древний, языческий, не знал этой истины. И современный материализм, обезбоживающий человечество и обожествляющий горделиво-тщеславного, пустого человека, - этой истины тоже не знает. Только религиозной или подлинно художественной интуицией человек способен увидеть эту истину высшей человечности, как увидел ее Тургенев в лице многотерпеливой русской женщины.
      Ее духом, побеждающим все испытания, спасается Русь.
 
 

 

 

 

О Достоевском

 

      В Нью-Йорке, в Чеховском издательстве, вышла ценная книга лучшего современного русского философа, Николая Онуфриевича Лосского: "Достоевский и его христианское миропонимание".
      Как известно, Достоевский прошел через опыт суда, осуждения и каторжных работ. То, что пришлось пережить миллионам русских людей в течение последних десятилетий, то пережил Достоевский. Из своего заключения и злострадания (которое было ярко описано им в "Записках из мертвого дома") Достоевский вышел победителем, душевно не сломленным, но наоборот, укрепленным и освободившимся от недостатков своей молодости.
      Осужденный за свою связь с кружком Петрашевского, отбыв на каторге в Сибири четыре года, Достоевский вернулся к литературе с новыми силами, с новой глубиной жизненного опыта. Талант постижения глубин человеческой души выдвинул Достоевского, как мирового писателя, наряду с Данте, Шекспиром и Гёте...
      Достоевский слишком ярок, его трудно затемнить или использовать в каких-либо политических целях... Достоевский гениально вскрывает бессмыслие построения человеческого общества на предпосылках материализма. Человек, по Достоевскому, есть существо духовно-физическое, в нем есть два мира - духовный и материальный, и он может нравственно-свободно духом возвышаться над материей.
      Всякий, кто прочтет его произведения и кто своим умом подумает над этими книгами, тот распрощается навсегда с утопической верой в то, что счастье человеческое можно построить на одних только материальных ценностях, отрицая в человеке его бессмертную - созданную Богом - душу...
      Счастливого общества или государства не может быть без счастья отдельных живых людей, неповторимых личностей человеческих. И чем человек делается лучше, выше нравственно, тем более высокое счастье он начинает ценить и понимать.
      Достоевский остро вскрывает всю демоническую (анти-Божескую и античеловеческую) сторону принуждения людей к определенному коллективному счастью, понимаемому материалистически.
      Достоевский показывает, что государственно-принудительное, безбожное счастье есть, в сущности, ад.
      Вдумайтесь в идею романа "Бесы". Это - пророческая книга о России и о ее судьбах...
      В своей книге Лосский, на основании многочисленный материалов и источников, показывает личность Достоевского, его человечность. "В Тобольске, приговоренный к каторге Ястржембский, был близок к самоубийству; его удержало от этого поступка влияние Достоевского, который обнаружил в этом деле мужественную натуру с женственной мягкостью" (Из материалов Ореста Миллера).
      Ценны характеры, в которых сочетается великое мужество и бесстрашие - с женской чуткостью и мягкостью в отношениях к другим людям.
      Приятель молодости Достоевского доктор Ризенкампф говорит: "Федор Михайлович принадлежал
      к тем личностям, около которых живется всем хорошо, но которые сами постоянно нуждаются. Его обкрадывали немилосердно, но при всей доверчивости и доброте он не хотел вникать в дело". Когда в 1843 году Достоевский и Ризенкампф наняли общую квартиру, это "чуть было не обратилось для Федора Михайловича в постоянный источник новых расходов. Каждого бедняка, приходившего к доктору за советом, он готов был принять, как дорогого гостя".
      "Все забытые судьбою, несчастные, хворые и бедные находили в нем особое участие", - говорит другой свидетель жизни Достоевского. "Случается, - рассказывала жена его, - когда у моего мужа не найдется мелочи, а попросили у него милостыню вблизи нашего подъезда, то он приводил нищих к нам на квартиру и здесь выдавал деньги".
      Вот еще характерный случай, рассказанный Анной Григорьевной Достоевской. В 1879 году (значит, когда Достоевский был уже известным писателем) какой-то пьяный крестьянин ударил на улице Достоевского по затылку с такой силой, что он "упал на мостовую и расшиб себе лицо в кровь". "В участке Федор Михайлович просил полицейского офицера отпустить его обидчика, т. к. он его прощает". Однако протокол был составлен, и делу был дан ход. Но мировому судье Достоевский заявил, что прощает обидчика и просит не подвергать его наказанию. Судья, снисходя к просьбе Достоевского, приговаривает крестьянина лишь "за произведение шума" и беспорядка на улице, к денежному штрафу в 16 рублей, с заменой арестом на 4 дня. Достоевский подождал своего обидчика у подъезда и дал ему 16 рублей для уплаты штрафа.
      Эти и другие факты показывают, что любовь к народу у Достоевского была не словесная, не теоретическая, но жизненная, живая, христианская...
      И видение мирового зла у Достоевского было глубоким, пророческим, даже, можно сказать, необычайным, среди писателей как русской, так и всей мировой литературы.
      Автор "Братьев Карамазовых" не только верно видел все изгибы зла, но и указывал верный путь борьбы со злом, путь Божией над ним победы, путь Христовой правды. Это он мог видеть потому, что душа его касалась огненного страдания за людей; и его любовь ко Христу и к людям прошла чрез большое испытание - и страдание - борьбы со злом в его собственной душе.
      В произведениях Достоевского звучит могучее, правдивое обличение всех нравственных подделок и социальных утопий, пытающихся без веры в живую душу человека создать человеческое счастье. Счастье может строиться только из бескорыстного, чистого добра, из любви к Богу и человеку.
 
 

 

 

Зрение веры. Свидетельство Кутузова

 

      Познавая Иисуса Христа, человек начинает понимать, что такое Бог Начинает любить Бога. Как .можем мы любить невидимого, непостижимого, великого, необъятного Творца миров? Церковная песнь поет: "Бога человеком невозможно видети, на него же не смеют чины ангельские взирати"... И продолжает песнь: "Тобою бо, Всечистая, явися человеком Слово воплощенно"... Бог открылся людям во Христе. Слово Божие воплотилось в Человеке и видимой стала Божия мудрость и сила, создавшая всё. Родился Христос. И с этого мгновения всякий человек получил возможность встречать Бога и - быть с ним...
      20 веков тому назад люди, жившие в Палестине, 33 года встречали Бога, как мы встречаем друг друга. Но не все они узнали Свет Божий в человеке Иисусе, а только те, чье сердце искало последней правды, жаждало истинной чистоты жизни. Такое сердце было открыто и готово для высшего света и слова. Мы знаем: не все тогда, 2000 лет тому назад, уверовали во Христа и не все веруют сейчас в Божию любовь, воплотившуюся на земле. Некоторые смущаются еще злом, окружающим их, и думают, что зло должно было бы уйти само, без их усилий, без их веры в Бога... А те, кто веруют, - приносят Богу плод своей жизни и усыновляются.
      Истина открывается не внешним чувствам человека, не осязанию, не зрению, но сердцу, духу Жизнию своего сердца живет человек... Некоторые неразумно говорят: мы бы уверовали, если бы нам дали увидеть, удостовериться опытом телесных чувств...
      Но удостоверение внешних чувств не есть удостоверение разума и сердца. В отличие от животных, человек свои высшие ценности удостоверяет не чувствами тела, а жизнью духа - верой.
      Духовная природа человека возвышается над чувствами. Все мученики за свои убеждения, все герои, борцы за правду в мире и за лучшую жизнь, страдали и умирали, но не отрекались от своих убеждений, от своей веры, надежды и любви. Хотя чувства тела громко говорили им, что страдания их напрасны, но бессмертная душа убеждала, что высшие ценности, ради которых стоит страдать и умирать, существуют. Такова духовная, не материалистическая природа человека.
      Мы это особенно ясно видим в героях и праведниках человечества. Дух в них побеждает материю. Светлая вера движет их жизнью и чрез них спасает многих людей и целые народы... Путь высокой веры есть направление, данное всем людям... Даже не верующие в Бога, сами того не понимая и не желая признать, живут верой в своей жизни. Они верят свидетельству других, доверяют другим и в исторической, и в личной своей жизни. Вся жизнь личная и историческая строится на вере в свидетельство других...
      Мы, люди, не сомневаемся, что наша мать есть именно наша мать, хотя уверенность наша не покоится на опыте собственных знаний, а держится на вере, на доверии к тем близким людям, свидетельству которых нельзя не верить. И мы правы, что верим им. Истина к нам приходит чрез нашу справедливую веру. Также и знание Бога, Небесного Отца. Для тех, кто еще не имеет личного опыта веры, она приходит и усиливается от праведных свидетелей Божией близости и любви к людям.
      Евангелисты Матфей, Марк, Лука и Иоанн, апостолы Петр, Павел и другие верные, не обманывают человечество своим свидетельством истины. И великое множество подобных им свидетелей живого общения с Богом говорит нам о близости Бога к нам. Для чего же нам упорствовать в мыслях, что мы не дети Отца Небесного? Для чего бессмысленно верить, что мы - дети хаоса, случая, слепой, не могущей даже думать материи? Стоит нам только принять истину, что Бог есть действительный Хозяин нашей жизни, как сразу станет мирно у нас на сердце и мы будем видеть вокруг себя порядок, смысл, разум, красоту бытия. И свою земную жизнь поймем, как большую ценность, идущую от временного к вечному... Так понимали свою жизнь лучшие и из отцов русской истории... Горячо верил в Бога Суворов, просвещенно и глубоко защищал веру Ломоносов. Сейчас я приведу вам свидетельство веры прославленного сына русского народа фельдмаршала Кутузова.
      Вот что говорит он нам своею жизнью: 8-го августа 1812 года Кутузов был назначен командующим российской армией, отходившей к Москве. Приняв в Петербурге это назначение, Кутузов сейчас же отправился в Казанский собор и, сняв все свои ордена, долго стоял пред чудотворной иконой Божией Матери, молясь за русский народ и испрашивая помощи.
      Накануне своего отъезда из Петербурга он принял благословение в Казанском соборе крестом и иконой. Прибыв в действующую армию, отходившую к Москве, 25-августа, накануне Бородинского сражения, Кутузов в своем приказе по армии говорит, что "возлагает все свое упование на помощь Всевышнего"...
      И приказывает пронести по войскам чудотворную икону Одигитрии (то есть Путеводительницы), вывезенную из Смоленска. Со слов очевидцев (свидетельство которых нашло свое отражение и в "Войне и мире" Толстого), так описывается это прохождение иконы сквозь ряды армии: "За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали, и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных. Но вот толпа, окружавшая икону, вдруг расступилась. Судя по поспешности, с которой люди расступились перед иконой, к ней подходил кто-то очень важный. И, действительно, это был сам главнокомандующий Кутузов. Остановившись позади священника, Кутузов перекрестился привычным широким крестом, потом достал рукой до земли и, вздохнув, опустил седую голову. За ним стояла свита. Несмотря на присутствие генералов, солдаты продолжали молиться, не обращая на них внимания... По окончании молебна Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колени и поклонился иконе до земли. Он с трудом поднялся и приложился к ней. За ним приложился и весь генералитет".
      Кутузова нельзя понять, если не знать его глубокой веры и надежды на Бога. Пред Бородинским боем, в своем приказе, он говорит, что "возлагает всё упование на помощь Всевышнего и на храбрость и неустрашимость русских воинов". А из Тарутинского лагеря 20-го сентября пишет: "Да всесильная десница Божия, управляющая судьбами царств, поможет нам преодолеть врага нашего"...
      Надо еще сказать, что Кутузова глубоко оскорбляло кощунственное отношение врага к православным церквам и святыням Кремля. Церкви перестали быть церквами. Враг их обращал в конюшни и амбары. Это вызывало великий гнев в Кутузове.
      Как и многие православные русские люди, он страдал, что святыни кремлевские, Богу посвященные, не оглашаются церковной молитвой. И когда 8го октября генерал Дохтуров, явившись к Кутузову, доложил ему, что "Москва оставлена неприятелем", престарелый вождь российского воинства, обратившись к образу Спасителя, воскликнул: "Боже, Спаситель, наконец, Ты внял молитве нашей и с сей минуты Россия спасена"... В донесении, посланном Императору Александру по случаю изгнания вражеских войск из России, Кутузов призывает россиян возносить молитву Всевышнему... Верующему человеку нельзя без волнения слышать о мужественной и смиренной вере Кутузова.
      22-го февраля 1813 года, из города Калиша, преследуя Наполеона, окруженный почестями, осыпанный наградами, Кутузов пишет своей жене: "... окружен дымом, который называют славою; но к чему постороннему не сделаешься равнодушным? Я тогда только счастлив, когда спокойно думаю о своем семействе и молюсь за их Богу"... Два чувства хранил в себе победитель Наполеона: что слава его окружавшая есть - дым, и то, что истинное счастье всякого человека только в Боге.
      После первой Отечественной войны была выбита в России медаль и слова на ней были: "Не нам, не нам, но Имени Твоему". Это слова псалма: "Не нам, не нам, но Имени Твоему, Господи, дай славу!" Поистине, славен человек - и народ , - который ищет не своей, а Божией славы.
 
 

 

 

Сущность религии. Вера Суворова

 

      Слово религия означает - связь. Религия - связь с высшей жизнью, с Богом. Кто хочет свою жизнь возвышать, улучшать, связывает ее с тем, что лучше ее, крепче ее. А лучше человеческой жизни - Божественная жизнь. И с этой Божественной жизнью связывает себя человек различными путями: и разумом - размышлением, и сердцем - любовью, и волей - творением добра. Это и есть религия.
      Чем выше религия, тем совершеннее содержание жизни и глубже ее познавание. Есть различные ступени в религиозном познании. Верить в ложные и злые идеи- все равно, что кланяться идолам, зверям, камням - они не возвышают, а принижают человеческий дух. Почитать богами существа нравственно слабые и исполненные страстей, как например греческие боги Олимпа, и к тому же существа в реальности не существующие, это значит безусловно препятствовать возможности нравственного усовершенствования.
      Почитать же Бога Живого в духе и истине, видеть свет Божий в разуме Евангелия, в лике Христовом - это значит правильно понимать путь к Богу, как радость бесконечного возвышения, уточнения, умудрения и воскресения... Это путь расцвета человеческой личности. Евангелие Иисуса Христа, Спасителя мира. Его разум, любовь и правда, - есть реальная сила жизни, открывающая истинное человечество. Здесь начало и конец религии - высшей связи человека и человечества со своим Творцом и Отцом Небесным. Не понимая этой самой простой истины, а иногда и просто не желая ее понять и принять, люди воинственно атеистичные хотели бы уничтожить всякую веру и прежде всего - веру во Христа.
      На самом же деле истинная религия (подчеркиваем: истинная, а не ложная) обостряет, укрепляет и оздоровляет самый здравый смысл в людях...
      Наибольший пророк антихристианства нашей эпохи, немецкий философ Фридрих Ницше теряет рассудок и делается душевнобольным. Его верные и фанатичные последователи: Гитлер, Альфред Розенберг, Людендорф и другие, мнившие себя титанами, сверхчеловеками и замышлявшие изгладить имя Христа во всем мире, - делаются душевнобольными маньяками и губят не только себя самих, но еще увлекают в погибель и свой народ. "Ты победил меня. Галилеянин", - обращаясь душой ко Христу, воскликнул злейший враг христианства Император Юлиан, тяжело раненный во время битвы с персами.
      Все зло мира от материализма и эгоизма, где бы ни проявлялась эта духовная смерть. Прочные, подлинные ценности созидались лишь силой Божией чрез людей. И лучшие люди человеческой истории это знали и в это верили. Возьмем яркий пример героя русской и европейской истории, столь прославленного, - Александра Васильевича Суворова...
      Суворов глубоко веровал в Бога, любил Сына Божия Иисуса Христа, был верным сыном Русской Православной Церкви.
      Вот, например, как вспоминает о своих встречах с Суворовым шведский генерал Густав Армфельдт (1757-1814): "Суворов пригласил меня обедать в 8 часов утра. Я пришел и застал его при богослужении. Он читал большую книгу, бросался на землю, (т. е. клал земные поклоны), а потом пошел, взял музыкальные ноты, по которым он долго напевал вполголоса, рассматривая, прежде чем отдать их мальчикам, состоящим в полках певчими, и певчим хора. Церковь была совершенно устроена; меня уверяли, что там всего доставало, и что все возилось на шести лошадях.
      Это - единственный личный обоз князя-генералиссимуса. Потом мы сходили с лестницы через двор и вошли в лачужку, где была жара невыносимая. Совсем маленькая комната с кроватью, столом и четырьмя стульями составляла спальный и рабочий кабинет Суворова. Другая, также совсем маленькая, была его столовая и зала. Мы сели за стол - я рядом с ним, и трапеза состояла из самой невкусной русской постной пищи"...
      Все тут характерно для Суворова, любившего Церковь... Интересно еще и следующее место из воспоминаний Армфельдта:
      "Третьего дня мы обедали у старика (т. е. у Суворова)... Между многими странностями, которые он говорил, было, однако же, и много удивительных слов и выражений... Когда мы встали из-за стола, он сказал: "Господа, не английские деньги, не русские штыки, не австрийская кавалерия и тактика, не Суворов водворят порядок и одержат победы с желанными последствиями, а справедливость, бескорыстие, которое внесут в политику, прямота, благородство и порядочность, привлекающие сердца - вот чем можно достигнуть всего"...
      Разве нельзя эти слова Суворова повторить в наши дни? Вера в Бога не только не расслабляла Суворова, но она-то и давала ему силы быть бесстрашным и нравственным человеком, воином-христианином - Суворовым.
 
 

 

Еще о Суворове

 

      Семейная жизнь Суворова сложилась несчастливо... Жена не понимала его и не жила его интересами. Со своей стороны он делал, что мог, для достижения мира в семье. После одной из сильных размолвок, "как человек искренне религиозный", - пишет его биограф Петрушевский, материалом которого я пользуюсь, - "Суворов прибегнул к посредничеству Церкви. В это время он находился на службе в Астрахани. По заранее сделанному соглашению, он явился в церковь одного из пригородных сел, одетый в простой солдатский мундир; жена его - в простом платье (Суворов понимал, что пред Богом украшения человеческие - мишура); находилось тут и несколько близких им лиц. В церкви произошло нечто вроде публичного покаяния: муж и жена со слезами просили друг у друга, а потом у Бога прощения; священник прочитал им разрешительную молитву и затем отслужил литургию, во время которой покаявшиеся причастились Св. Тайн...
      "Живя в Комюнегарде, Суворов оставил по себе память и заботами о православной церкви: он выписал из Петербурга регента обучать тамошний хор; накупил разных вещей на несколько сот рублей".
      Вставал Суворов за 2 часа до рассвета, "пил чай, обливался водой и на рассвете шел в церковь, где стоял утреню и обедню, причем читал и пел. Обед подавался в 7 часов. После обеда Суворов спал, потом обмывался; в свое время шел к вечерне, после того обмывался опять и ложился спать... Забота о чистоте физической у Суворова сочеталась с постоянной заботой о чистоте душевной... Он хранил свою совесть и мир сердца среди всех военных бурь, трудностей гражданских и придворных".
      В наши дни особенно интересно отметить, каковы были в XVIII веке отношения между русскими войсками и населением иностранного, этими войсками занятого, государства.
      "Суворов и русские войска представляли собою в Италии явление необычное, не такое, как соседи итальянцев - французы... О Суворове давно говорили и писали, его военные подвиги отличались блеском,.. и могучее южное воображение рисовало его образ в фантастических очертаниях.
      Почти в такой же степени возбуждали в итальянцах любопытство русские войска, прибывшие на другой день, но в настоящий момент представляемые казаками. Северные люди, жившие в снегах и льдах, исполины с диким видом, варвары с непонятными обычаями и особенностями, - такими изображала русских народная фантазия не в одной Италии. И вот, всех поражали благочестие и набожность русских, крестившихся у каждой церкви: людям Запада казались совершенно непонятными троекратные поцелуи, которыми обменивались русские между собою при встречах и даже наделяли ими итальянцев, принимавших это приветствие с тупым изумлением. Всякая мелкая особенность "этих новых людей привлекала к себе внимание и объяснялась на разные лады...
      После входа русских войск в Милан назначено было торжественное молебствие: войска выстроились по городским улицам шпалерами. Между дву\1я их рядами в парадной позолоченной карете поехал Суворов в собор: как и накануне, он был в австрийском фельдмаршальском мундире при всех знаках отличия.
      При входе в церковь архиепископ встретил его в полном облачении с крестом в руке и призвал на него Божие благословение. Суворов отвечал немногими словами по-итальянски, прося молитв. Пройдя в собор, он преклонил колени и отказался занять приготовленное ему почетное место на возвышении, обитое красным бархатом с золотом. Огромный собор был совершенно полон молящимися и любопытными, богослужение шло с внушительной торжественностью. Когда Суворов вышел из собора, многие из народа стали бросать ему под ноги венки и ветви, становились на колени, ловили его руки и полы платья. Растроганный Суворов прослезился, благодарил каждого, советовал молиться Богу, испрашивая у Него спасения".
      В этот день Суворов дал парадный обед. "Когда стали съезжаться гости - почетные жители Милана и австрийские генералы, - Суворов со всеми христосовался. Тогда же ему представлены были три пленных французских генерала, в том числе Серюрье. Суворов принял их весьма ласково, пригласил к столу и также похристосовался". Были тогда Пасхальные дни.
      Петрушевский говорит, что глубокая религиозность Суворова исключала религиозную нетерпимость и фанатизм...
      "Как человек верующий и в вере своей убежденный, он с ужасом, конечно, отворачивался от атеизма, немногим лучше считал бесформенный деизм и признавал заблуждениями всякие вероучения нехристианские. Далее этого он не шел".
      Из всех войн, в которых он участвовал, только одну эту, последнюю свою в Европе, ставил он в связь с религией, потому что в революционной Франции (против которой он теперь боролся) антихристианский, рационалистический деизм имел государственное значение. "Будучи строгим исполнителем церковных уставов и держась неотступно церковного обряда, Суворов, однако, не олицетворял в них смысла религии и дух ее понимал широко".
      Таким был Александр Васильевич Суворов, верный сын Русской Православной Церкви.
 
 

 

О подвиге (и снова о Суворове)

 

      В Библии есть рассказ о юноше Давиде, который вызвался на борьбу с гордым, похваляющимся Голиафом, великаном вражеского войска. Голиаф был в доспехах и вооружен, а у Давида ничего не было, кроме пастушеской одежды и пращи.
      От поединка Давида зависела не только его судьба, но и судьба его войска и народа. Помолившись, призвав помощь Божию, Давид вышел на свой исторический поединок и, попав метким камнем в лоб Голиафа, свалил великана и его же мечом отрубил ему голову. Давид сделался национальным героем, вождем своей страны. Поняв зависимость человеческой жизни от Бога и ясно увидев всю призрачность, шаткость всякой внешней, только материальной, силы, он стал религиозным певцом, поэтом, пророком и учителем всего человечества.
      Тысячелетняя Русь обучалась грамоте и воспитывалась на церковных псалмах пророка Давида. На этих вдохновенных и мудрых песнях возрос русский отзывчивый, добрый человек, воспитывался терпеливый и мужественный русский народный характер. Из библейских песней-псалмов истекают поистине реки живой воды, крепкая надежда на Бога, вера в Бога... Прозрения Псалтыри сбывались и сбываются в истории... Лишь после многих и зрелых размышлений человек начинает понимать содержание Библии, внутренний смысл ее глубоко жизненных образов.
      Есть подвиги, исходящие из глубины человечности, из светлой веры человека, и есть подвиги случайные. Некоторые храбрецы могут показать удивляющий героизм, но после, сейчас же, сделаться людьми, лишенными всякой нравственной устойчивости, стать зверями в человеческом образе. Превышающие человеческую меру герои бывали и могут быть нравственно слабыми людьми.
      Подвиг, зависящий от случайности, удальства, честолюбия или возбуждения вином, не есть настоящий подвиг. Истинный подвиг исходит из глубокого содержания человеческого духа и проходит через всю жизнь человека.
      Пугачев и Степан Разин были бесспорными храбрецами и удальцами, но храбрость Суворова, Сусанина, Александра Невского, Дмитрия Донского - иного порядка, иного духа и разума... "Не в силе Бог, а в правде", - сказал Александр Невский, тоже, как и Давид, призывавший Бога себе на помощь. Подвиги Суворова проникнуты таким же всежизненным служением Богу и народу. Незадолго до своей смерти Суворов так сказал о себе художнику, присланному курфюрстом Саксонским для написания портрета: "Ваша кисть изобразит черты лица моего: они видимы, но внутренний человек во мне скрыт. Я должен сказать вам, что я лил кровь ручьями. Трепещу, но люблю моего ближнего, в жизнь мою никого не сделал несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моей рукой ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик".
      А в письме к подполковнику Фабрициану, желавшему описать его жизнь, Суворов пишет: "Материалы, касающиеся истории военной деятельности, так тесно связаны с историей моей жизни вообще, что оригинальный человек и оригинальный воин не могут быть отделены друг от друга, если образ того и другого должен сохранить свой действительный отпечаток.
      Почитая и любя Бога искренно и нелицемерно, и в Нем моих братьев, людей, не поддаваясь никогда обольстительному пению сирен невоздержания и праздной жизни, я всегда был бережлив и трудолюбив с драгоценнейшим на земле сокровищем - с временем"...
      Мы знаем, что рядом с воинскими качествами Суворов требует от воинов и нравственных, духовных, религиозных качеств: "воину подобает быть справедливу, благочестиву"; "молись Богу, от Него победа". И постоянно повторяет: "Грех - напрасно убивать, помилуй Бог, мы - русские". В письме к своему племяннику он подробнее указывает на основы того внутреннего героизма, без которого не может быть подлинного воина.
      Воин, по Суворову, должен быть "отважен без запальчивости,.. подчинен без унижения, начальник без излишней на себя надежды, победитель без тщеславия... Благороден без гордости, во всем гибок без лукавства, тверд без упорства, скромен без притворства, всегда одинаков, на все способен без ухищрения,.. услужлив без всяких для себя выгод; решителен, избегая известности,.. враг зависти, ненависти и мщения; противников своих низлагает он своим снисхождением и владычествует над друзьями в непоколебимой верности. Он утомляет тело свое, дабы укрепить его больше; стыдливость и целомудрие в нем царствуют. Христианский закон служит ему нравоучением. Исполнен чистосердечия, гнушается ложью, попирает всякое лукавство... Честь и честность его особенные качества"...
      Такова суворовская формула героизма, определение души подвига.
      Подвиг нужен не только в военное время. Может быть, еще более он нужен в мирное время.
      Мирное время есть тоже время борьбы. Если мы живем в мире, мы живем только благодаря многим подвигам окружающих нас людей. Сколько незаметного, тихого, но подлинного героизма в мире, самоотвержения и бескорыстия.
      Как оценить подвиг наших матерей, их бессонные долгие ночи и страдания материнства? Как взвесить терпеливый и самозабвенный труд наших отцов? Человечество спасается подвигом родителей своих, воспитателей, педагогов, бескорыстных врачей, жертвенных ученых и особенно добрых пастырей Христовой Церкви, помогающих духовному спасению людей от зла и греха...  Духовная война идет непрестанно в мире, идет она в наши дни, разделяя пополам каждое человеческое сердце; война зла - против добра, и добра - против зла; идет поход лжи против истины и сверкает меч истины против лжи; идет война злобы против любви. И - ведет великую свою борьбу любовь: не против кого-либо, но только - за свою сущность Любовь...

      Человечество разделено. Но как бы ни называло оно свои разнообразные деления и несогласия, главное разделение человечества проходит... в глубине сердец человеческих. Мир делится на гасителей правды Божией и - возжигателей этой правды.
 
 

 

 

Пирогов - хирург и мыслитель

 

      Нет в русской медицине имени более прославленного, чем имя хирурга Николая Ивановича Пирогова. Памятник ему стоит в Москве, и подвиги его во время Севастопольской кампании и научные его достижения в области медицины, - почетная страница русской науки.
      Привлечение им женской сестринской заботы о раненых воинах, создание женской общины сестер милосердия Честнаго и Животворящего Креста стало началом векового уже ныне подвига русских женщин в военных госпиталях и на полях сражений.
      И как ученый, и как гениальный хирург-практик (впервые применивший в России анестезию при операциях), Н. И. Пирогов стал примером для русских врачей...
      Жил он как раз в то время (середина прошлого столетия), когда стало зарождаться на Руси неверие. Появились идеи материализма, - "нигилисты", хорошо описанные Достоевским, особенно в романе "Бесы". В эту эпоху - эпоху шестидесятых годов- зародился тип того грубого материалиста, который, выйдя из подполья после октябрьской революции, стал открыто гнать Церковь, закрывал и осквернял храмы, но был побежден и остановлен народной верой.
      В эти шестидесятые годы прошлого века началось также и нечестное использование честного имени науки для борьбы с Богом. Впадавшие в тяжелую болезнь неверия не хотели быть просто неверующими, - они хотели непременно думать, что они "научно" (а не как-нибудь иначе) не веруют в Бога. В это время жил величайший хирург России, Пирогов. И вот что он думал и писал:
      "Смело и несмотря ни на какие исторические исследования, всякий христианин должен утверждать, что никому из смертных невозможно было додуматься и еще менее дойти до той высоты и чистоты нравственного чувства и жизни, которые содержатся в учении Христа; нельзя не почувствовать, что они не от мира сего. Веруя, что основной идеал учения Христа по своей недосягаемости остается вечным и вечно будет влиять на души, ищущие мира чрез внутреннюю связь с Божеством, мы ни минуты не можем сомневаться в том, что этому учению суждено быть неугасимым маяком на извилистом пути нашего прогресса". (Том 1, стр. 175-182. Сочинения Н. И. Пирогова, СПб., издание 1887).
      Главный, настоящий прогресс человечества Н. И. Пирогов видел в том, чтобы люди по духу своему приблизились к Евангелию, стали добрыми, правдивыми, чистыми сердцем, бескорыстными и милосердными. Конечно, и прогресс социальных реформ в народах необходим, но он немыслим без прогресса человеческих отношений, без совершенствования каждой отдельной души человеческой. Камень, брошенный в воду, вызывает круги. Чувства, мысли и дела человека тоже вызывают соответствующие им круги в окружающем мире: либо добро, либо зло. Человеческое добро рождает отклик добра, улучшая человеческие отношения и самую жизнь. Зло, таящееся в одном сердце, отравляет жизнь многих... Это, может быть, идет против законов материализма, но это соответствует правде мира.
      Книга высшего совершенствования - Евангелие - была любимой книгой Пирогова. Он верил, что евангельское откровение есть истинное Слово Божие, и что это Слово вводит душу в вечность: свою жизнь Пирогов строил на евангельских основах. Такое глубокое религиозное отношение к жизни отмечает путь всех великих ученых, истинных слуг человечества.
      Н. И. Пирогов считал, что в мировой истории путь прогресса извилист, нет прямой линии в нравственном совершенствовании человечества. Уклоняясь от правды Христовой, люди впадают временами в звериное, даже хуже, чем звериное, - демоническое состояние. Разве мы не свидетели этому в наш век? Да, человечество омрачается, когда отходит от того образа Божией правды, чистоты и милости, который дан ему в лице Сына Божия, Иисуса Христа.
      Гениальная ученость, любовь ко Христу, борьба за правду, справедливость в мире, милосердие к страждущим, больным, - таков образ человеколюбивого врача Пирогова. Когда читаешь его размышления о мире и человечестве, вспоминается одна древняя молитва:
      Господи, Боже мой! Удостой меня быть орудием мира Твоего,

 
 

 

Философ человеческой свободы и Божией правды (Сковорода)

 

      Более 150-ти лет прошло со дня смерти Григория Саввича Сковороды, замечательнейшего философа, поэта и странника. На Украине, может быть, и теперь еще поются где-нибудь его песни, а украинская словесность чтит в нем выдающегося литератора XVIII века.
      "Это была необыкновенная личность, - пишет один из его биографов, - необыкновенны были его жизнь и проповедь. Пробуждению людей от нравственной спячки, воспитанию в них нравственного самосознания и духовному облагораживанию их он посвятил всю свою жизнь"...
      Еще в детстве полюбил он "пастушескую свирель". Сын полтавского бедного казака, он вырос в рощах, на полях, под солнцем.
      Среди рощ и полей он возлюбил книгу - мир слова. Шести лет он обнаружил влечение к наукам и музыке. Первый его учитель - дьяк - сроднил его с Церковью. Потом были у него большие столкновения с недостойными служителями Церкви, но сама Церковь пребывала немеркнувшим образом Христовым в его сердце.
      С 16-ти лет он - студент знаменитой Киевской академии. В 1741 году за прекрасный голос его забирают в Петербург, ко двору Императрицы Елисаветы.
      Через три года он возвращается в академию, изучает языки: латинский, греческий, еврейский и все высшие тогдашние науки. Изучает светских классиков и классиков церковных: Блаженного Августина, Афанасия Великого, Василия Великого, Кирилла Александрийского.
      В 1750 году он уезжает за границу; у философа Вольфа знакомится с тогдашней немецкой философией и богословием.
      Своею критикой схоластической системы в поэзии он навлекает на себя неодобрение начальства, и начавшаяся было его педагогическая деятельность прекращается.
      Через 15 лет он снова призывается к ней в Харьковский коллегиум профессором благонравия, но первые его лекции опять пугают школьное начальство: "Весь мир спит, - говорил с кафедры Сковорода, - спит глубоко протянувшись, будто ушиблен, и наставники, пасущие Израиля, не только не пробуждают, но еще поглаживают, глаголюще: "спи, не бойся: место хорошее, чего опасаться"...
      Дорогой жизни Г. С. Сковороды стало его удивительное учительство. Он сделался народным учителем в самом чистом и глубоком смысле этого слова. Сковорода проповедует на ярмарках, в селах, поет на полях, играет на флейте у озер, делается дорогим гостем всех любящих поэзию и правду. Любит подолгу бывать в украинских монастырях, чтит своих друзей - архимандритов, и среди них, как и среди белого духовенства, имеет своих почитателей.
      Не постригаясь в монашество, он являет в своем лице все лучшие качества иночества. Он живет, "как птица небесная". Совершенная нищета и бездомность, сопряженные с высокою нравственной чистотой; постничество- он не ел мяса; совершенная любовь к людям, жажда чистоты церковной, ревность по Богу, жизнь во Христе, - вот образ этого философа светлой воли.
      Любовь к Богу - основа существования Сковороды и всего его философского миросозерцания.

      Самопознание - начало познания. Человек - малый мир. По своей великой любви к Человеку Бог даровал ему все необходимое, причем все потребное сделал легким, а все трудное - непотребным, даже вредным для души. "Тот ближае всех до неба, кому в жизни меньше треба", - изречение Сковороды. Что же потребно для человека? Самое потребное и необходимое для человека есть счастье или "мир душевный". Ищи чего хочешь, только не губи того мира душевного - необходимейшую необходимость. Это счастье, этот мир душевный есть Царство Божие. Бог не замкнул счастья в одной какой-нибудь эпохе или в одном каком-либо социальном состоянии. Мудрый Господь дал счастье, доступное для всех, как дал солнце, воду, воздух. Не нужно ехать за счастьем куда-то на Канарские острова, - счастье близко всем, оно - в каждом человеке. Оно заключается в том, чтобы человек познал себя, свою безмерную сущность, свой образ Божий...
      Сковорода был делателем ночной молитвы. В полунощное время он блаженно переживал в себе рождение нового. Христова человека.
      Опытом духовной жизни он достиг большой остроты чувства жизни мира и человеческой жизни. Сковорода угадывает людей, он чувствует надвигающиеся бедствия (эпидемию в Киеве).Все считали за честь принять его у себя и подольше задержать. Но он путешествует с места на место.
      Высокий, худой и величавый, с одной сумкой через плечо, с Библией и свирелью он странствует по деревням и поместьям с острым словом на устах. Гуляя, он пишет свои трактаты, ведет широкую переписку с друзьями. Места его уединений делаются памятными для народа и получают названия "сковородинских" пасек, урочищ, криниц, полей. Его беседы, изречения и "крылатые" слова записывались, переписывались, распространялись. Его стихи, сказания, басни шли в народ, распевались кобзарями. О нем, еще при жизни его, слагались легенды, как об украинском Сократе. Учителем всего народа он был в полном значении этого слова, - из среды его поклонников образовалась главная группа, во главе с В. Н. Каразиным, основателем Харьковского университета.
      Облик Сковороды был бы не полон, если бы мы не упомянули о его пламенном гневе и обличениях зла жизни. Его обличения мира вытекали из его любви к делу Христову, которому он сыновне посвятил себя.
      Он бушует при виде слепого обрядничества в духовенстве, обличает сластолюбие недостойных монахов, рутину церковной схоластики, продажность чиновничества, грубую чувственность помещиков, вольтерьянствующих атеистов дворян называет "французскими попугаями"...
      Особое место в жизни Сковороды занимает Библия. С нею он никогда не разлучался. Он называл ее самыми нежными именами: "возлюбленною", "голубицею".
      В Библии Сковорода осязал Самого Христа. Его гимны Христу - образы глубокой поэзии... "Воздохнем ко Христу" - призыв Сковороды к людям.
      Умер Сковорода так же чисто и человечно, как и жил. В августе 1794 года семидесятидвухлетним стариком он путешествует по Орловской губернии, откуда возвращается на Украину, в родную Слобожанщину, и останавливается в селе Пан-Ивановке у своего друга Коваленского. Чувствуя приближение своей кончины, он говорит о ней; у местного священника он исповедуется и приобщается Св. Тайн.
      Самый день его смерти описан И. И. Срезневским. За обедом Сковорода был необычайно весел и разговорчив, рассказывал про прошлое, про свои путешествия, про трудные моменты жизни. После обеда все встали, очарованные его красноречием. Сковорода незаметно вышел из дома. Долго ходил по неровным дорогам.
      Минул день; под вечер Коваленский пошел искать Сковороду и нашел его под большою липою. Солнце заходило, последний луч пробивался между листьями. Сковорода, с заступом в руке, копал могилу. На вопрос Коваленского Сковорода ответил: "Час, друже, кинчати блукания, бо и так усе волосся злетило з бидной голови. Час дати спокий"...
      И пошли к дому. Сковорода удалился в свою комнату, переменил белье, помолился Богу и, положив под голову Библию, тетради своих творений и серую свитку, лег, сложив накрест руки.
      Так закончилась земная жизнь Г. С. Сковороды.
      Его похоронили на высоком берегу, около рощи, на любимом его месте, где он при восходе солнца играл на своей флейте.
 
 

 

 

 

От марксизма - к истине христианства (памяти Франка)

 

      Одним из самых больших русских философов 20-го века следует считать Семена Людвиговича Франка, скончавшегося 10-го декабря 1950 года в Лондоне. Наиболее творческий период жизни Франку пришлось провести заграницей. В начале 20-х годов он был выслан из Советской России вместе с большой группой русских ученых, писателей, философов, деятелей искусства и общественников. Эта высылка с родины для него, как для всех других, оказалась не только физическим спасением, но, главное, - спасением самой возможности мыслить, писать, свободно печатать свои произведения и разбивать свои идеи. Франк принадлежит к блестящей плеяде русских мыслителей первой половины XX века, прошедших чрез увлечение марксизмом, чтобы до конца своей жизни остаться верным религиозному христианскому мировоззрению и тому истинному реализму который утверждается не на ненависти, а на любви: на том основании, которое заложено в самой природе человеческой, созданной для возвышения и просветления. Книги Франка, его полная проблем современности мысль - есть ценность всего русского народа. Придет время, когда эта мысль будет изучаться на университетских кафедрах России. Главные труды Франка: "Предмет знания", "Душа человека", "Крушение кумиров", "Духовные основы общества", "Смысл жизни", "Непостижимое", "Свет во тьме", "С нами Бог"... Целый ряд трудов его переведен на иностранные языки.
      В одной небольшой социально-философской работе: "Материализм как мировоззрение", - Франк говорит: "Материалистический реализм есть ложное откровение бессилия и ничтожества человека, и именно в нем всякий человеческий идеал становится бессмысленной утопической фантастикой"...
      Сильнее ли человек, с его стремлением к добру и разуму, всех слепых и мертвых сил мира или эти мертвые силы сильнее его и побеждают его неизменно? Франк отвечает на этот вопрос так:
      Если "весь человек со всеми его лучшими устремлениями, есть только земля, прах и пыль", то, при такой вере, "все достижения человека - лишь карточные домики, разлетающиеся от малейшего дуновения"... Материализм только "воображает, что он есть философия бодрости, юная сила, плодотворная активность", на самом деле он только "хочет быть такой философией" оставаясь в существе своем, "проповедью бессилия, вечного унижения человека, его творческого духа"... В основе материализма как мышления лежит вера в безличное начало материи. "Свобода воли, не говоря уже о возможности притока высших благостных сил, отвергается материализмом, как фантастика". Человек, учит марксизм, "есть целиком и насквозь - продукт условий своей жизни, среды и действующих на него и в нем внешних слепых сил". Так утверждает марксизм, а одновременно в государстве, строящемся по Марксу, от человека, этого праха материи, не только требуется "величайшая активность, воля к преодолению всех сил, препятствующих победе его разума, его стремления к правде, но и утверждается, что этой активности заранее обеспечена в мире победа".
      "Как согласовать одно с другим"? - спрашивает Франк и отвечает: "Материализм в лице марксизма делает попытку обойти это противоречие своим учением о том, что "пролетариат" самой случайной и слепой силой экономических условий своей жизни доводится до того, что оказывается носителем прогресса, победоносным осуществлением правды и разума в человеческой жизни. Но надо быть уже совсем ослепленным своей верой, - чтобы успокоиться на таком легком и обманчивом объяснении. Разве из наблюдения самой жизни не уясняется, что пролетариат, как всякий класс, как все люди вообще, отравлен пороками, подвержен слабости и бессилию, поскольку он есть только "продукт" внешней экономической жизни? Разве рабочим, просто как людям, не присущи в той же мере лень, эгоизм, мелочность, невыдержанность воли? Разве для того, чтобы стать героями и подвижниками, им не нужно самовоспитание, борьба в себе самих со слепыми, темными силами, обрекающими их на вечное рабство?
      Откуда же они возьмут сил для этой борьбы, если только одни косные и слепые силы мертвой материи исчерпывают все их бытие"?
      Бывший марксист, Франк остро вскрывает и верно показывает неправду материалистической философии. Конечно, идейных марксистов в мире теперь мало: и в самом Советском Союзе вероятно не так уж много верующих в Маркса.
      Марксизм стал казенной псевдорелигией, официальным верованием определенного государства: он внедряется в людей не силой свободной дискуссии, а государственным аппаратом и всеми его средствами. Изучать Маркса в Советском Союзе приходится многим, но любить его материалистические, - в сущности, убийственные, -взгляды на человека и на общество вряд ли кому-нибудь возможно.
      Усыпляет человека не религия: истинная религия вдохновляет, укрепляет и зовет людей к высшей и светлой активности; усыпляет, и можно сказать: насмерть усыпляет человеческое сознание - именно материализм своей идеей, что человек есть лишь плод неизвестно откуда взявшейся мировой случайности.
      Если верить, как Маркс и Ленин, что человек есть лишь агрегат, мешок клеточек и атомов, неизвестно кем насыпанный, то как тут может возникнуть понятие живой личности человека? И тем более идея ответственности этой личности перед обществом и государством? Марксизм призывает бороться за счастье человека, но он не верит в самого человека, в неповторимую его душу не верит. Душа, по Марксу, - функция материи, нечто меньшее, чем мыльный пузырь... Материализм, это - убивающая человечество и самоубийственная теория.
      Смысл жизни можно увидеть, только если религиозно поверить в вечную и высшую жизнь, которая уже светится в этом мире; если полюбить ее тут, на земле, эту вечную жизнь, и понять, что человек не умирает сущностью своей, что есть у человека будущность и истинный, вечный Отец - Бог; а земля есть лишь ступень и школа вечности, где учатся и готовятся к высшему бытию. Тогда откроется и смысл устроения лучшей жизни на земле как выявления наибольшей свободы добра.
      Согласно конкретному реализму русских христианских мыслителей, к которым принадлежит и Франк, человек - не белка в колесе, жизнь его в мире - не коловращение в пустоте. Нет, жизнь человека полна глубочайшего смысла. Это доказывает своими книгами, своей честной мыслью и своей жизнью Франк.
      Осенью 1949 года, в Лондоне, я видел Франка в последний раз. Ему шел уже восьмой десяток. Он был физически слаб, но духовно бодр и просветлен... По его просьбе, я исповедал и приобщил его Святых Христовых Тайн. С верою, кротостью и любовью этот большой русский мыслитель принял Святые Дары, исповедуя перед Христом торжественную надежду своей жизни... Через год он ушел совсем в вечную жизнь, к которой готовился, которую знал и возвещал другим.
 
 

 

 

Почему люди не веруют в Бога?

 

      Почему так случается, что человек, созданный Богом, не верит в Него?.. Не по одной и той же причине люди закрывают себя от Бога.
      Наш русский философ Владимир Соловьев справедливо говорил, что есть "честное" неверие, и есть "нечестное".
      Нечестное не хочет, чтобы Бог был, оно убегает от всякой мысли о Боге, прячется от нравственных законов святого мира. Злые и эгоистичные люди заинтересованы в том, чтобы "Бога не было". Божие бытие, которое, в сущности, есть их спасение, представляется им Страшным Судом, судящим их нечистую и бессмысленную жизнь. Среди таких неверующих есть не только отрицающие Бога, но и охваченные ненавистью к Творцу, чем, конечно, они только подтверждают бытие Того, Кого отрицают. Невидимый, но ощущаемый сердцем образ величайшей святыни Творца - связывает эгоистическую и греховную волю человека.
      Есть другие неверующие, которые болеют проблемами зла, добра, истины, нравственной жизни. В них нет самоудовлетворенности. В человеческом своем отношении к миру и людям, они хотят блага всем, но надеются достичь гармонии и счастья мира только человеческими и внешними средствами. В этом они, конечно, неправы и слишком оптимистичны. Человеческие средства и силы ограничены. Без помощи Высшего Божественного мира человек не может найти настоящей жизни.
      Есть в мире еще бездумное, животное неверие. Жует человек свою жвачку материальной жизни и ничего ему больше не надо. Лень даже подумать о Боге, о своей душе и вечности, ее ожидающей.
      Евангелие уподобляет таких людей гостям, которые будучи приглашены к великому и доброму Царю на пир, "словно сговорившись" (аргументы этого неверия не сложны) отказываются от приглашения. Один говорит: "Я купил волов и иду в поле их испытывать, прости меня, не могу прийти"; другой делает женитьбу свою предлогом для отказа от Божиего приглашения; третий находит еще какой-то предлог не прийти к Источнику жизни. Люди отказываются от самой главной ценности в жизни, от близости к Творцу. Погруженные в свои житейские дела, заботы, радости и печали, они не желают поднять свою жизнь выше их, к вечной истине.
      Отвергающие правду Божию (или ее еще не познавшие) люди попадают в клеточки разных партийных, классовых, расовых, национальных и всяких иных личных и коллективных, эгоистических, друг другу в мире противоречащих "правд". Они не видят за своими правдами и над ними единой Божией правды.
      Так живут многие, не понимая того, что вся история человеческая с ее войнами, смутами, кровопролитиями и насилием одних людей над другими, - есть только практический и логический результат человеческой жизни, не пришедшей к своему высшему, духовному завершению и просветлению через подчинение Божией правде.
      Всякий человек стоит пред Богом всю свою жизнь, - хочет ли он или не хочет этого. Солнце не спрашивает об отношении к нему. Оно озаряет и согревает мир. Но - не напоенные водою сады сожигаются солнцем, и спрятавшиеся в темный подвал своего неверия люди остаются во тьме.
      Есть "неверующие" как бы по недоразумению: это - духовно честные люди, но они себя считают "неверующими" потому, что им внушили или они сами усвоили себе неверное понятие о Боге, о мире и о человеке. Такие люди в глубине своего существа не против Бога, они только против неверных, узких понятий о Боге. И в своем искании правды они легко способны познать духовный мир.
      Всякий, знакомый с антирелигиозными журналами Советского Союза знает, что их содержание почти исчерпывается тремя идеями: 1) неискренностью будто бы всех служителей Церкви, 2) "классовой" сущностью будто бы всякой религии, и, наконец, идеей, что "наука несовместима с религией". О безосновательности - и религиозной и научной - этого последнего утверждения я уже говорил, и буду говорить еще. По поводу классовой сущности всякой религии аргументы неверия также неосновательны. Жизнь вечная нужна всем людям, независимо от их социального положения...
      Но в аргументе нравственной слабости верующих и служителей Церкви есть основание. Скажем открыто: мы, верующие и священники, не всегда бываем на высоте своего великого служения Богу. Только антирелигиозники, укоряющие нас в этом, не замечают, что этот аргумент, как раз не антирелигиозный, а чисто религиозный. Это нравственный аргумент, совсем не связанный с материализмом... Во все века бывало, и сейчас есть немало, по наружности только "верующих в Бога" и "христиан" только по имени. Но разве нравственная слабость тех или иных людей и пастырей может опорочить жизненную силу, мудрость и свет Божественного евангельского учения?
      Евангелие само нам говорит, что даже среди двенадцати самых близких учеников Христовых оказался один предатель. Это не опровергает истины Христовой, наоборот, еще более подчеркивает ее. Худы ли мы, христиане, или хороши, это имеет отношение лишь к нашему спасению, но не к бытию Божиему.
      Лжецы и преступники искривляют только свою личность, но не правду Божию... Никакое человеческое лицемерие не в силах потушить свет Божественной мировой правды. "Правда Господня пребывает вовек". И немало есть, и всегда бывало, людей, которые любят Христову правду больше своей жизни.
      Честным неверием было неверие апостола Фомы. Хотя он проявил напрасно свою недоверчивость к словам людей, которым можно было верить, к апостолам, но, пожелав увидеть Христа воскресшего для уверования своего, он как бы от радости страшился верить...
      Если Христос воскрес, тогда ведь и его, Фомы, жизнь должна в корне измениться, пойти совсем иначе... Все тогда в нем должно быть озарено этим светом... И когда увидел Фома истинно воскресшего Христа и коснулся своими руками Его гвоздиных ран, - он воскликнул радостно: "Господь мой и Бог мой!" И Христос ему сказал: "Ты поверил потому, что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие" (Ин. 20,29)".
      Немало есть таких людей в мире среди всех народов. Не имея возможности увидеть Христа своими физическими глазами, они с несомненностью видят Его глазами своего духа, видят близость Божию любовию и верой.
      Честное сомнение найдет истину, потому что ищет ее без лукавства. Жаждущие последней правды уже нашли Бога, потому что эта жажда и есть жизнь самой Божественной правды в людях.
 
 

 

 

Истоки материализма

 

      "Материализм" есть вера в материю, признание вместо Бога и созданного Им мира- некоей материи, ниоткуда не происшедшей, никуда не ведущей, все время куда-то текущей, но никуда не притекающей... Материализм есть непостижимая вера в материю... У этой веры есть свои пророки, учители, доктрины, догматы, авторитеты, свое правоверие и неправоверие. Всё, как в религии. Только - наоборот. Религия ведет к Богу, а материализм - от Бога. Материалисты не знают сами, что такое материя, откуда она, куда она и для чего... Материя для материалиста - мертвое божество, без сознания.
      "Материализм" рождается из желания людей не верить в Бога. Ведь если признать, что есть Бог Творец, Живой Отец всего существующего, то надо и жизнь принять как откровение о радости только в добре, как цели человеческой жизни в вечности. Веровать в Бога, значит, стремиться к высшей любви, любить равно всех людей, как братьев и совершенствоваться в правде высшей, по Слову Божию.
      Веровать в Бога - это значит не делать себе кумира ни из материи, ни из других людей, ни из себя. Вот это - самое трудное для человечества. Люди любят идолов. Не желая приносить себя в жертву Богу истинному и воскресать в Его правде, люди легко приносят себя в жертву кумирам. Идол позволяет грешить, и его потому многие любят больше, чем Бога. Бога не выбирают, как не выбирают солнечный свет. Он сияет, всё озаряющий и согревающий. Идола же человек может выбрать по собственному образу и подобию и, отвергнув одного идола, кланяться другому...
      И люди, бегущие от истинного солнца правды, от источника света духовного и нравственной силы - от Бога, пристраиваются и прилепляются к разным кумирам, видимым и невидимым. И злые духи овладевают человечеством и ввергают его в бездну страданий и бед...
      Одним из последних идолов человечества можно считать материю в ее целом. Раньше идолопоклонники кланялись материи в раздельности: камню - отдельно, дубу - отдельно, золотому тельцу - отдельно, огню и небесным светилам - отдельно, изваянию человеческому - отдельно...
      В XVIII и XIX веках под влиянием французских энциклопедистов и немецких натуралистов некоторые люди пришли к решению обоготворить сразу всю материю. Это показалось удобным. Безличную материю не нужно любить; не нужно нравственно и терпеливо возвышаться к ней, она ничего не советует, не обличает во зле, не указывает на добро и ничего не говорит человеку; зато сам человек может говорить о ней сколько угодно. Материя не видит и не слышит. Это самое приятное для грешника, человека, убежавшего от Бога. Материя не зовет его к духовному совершенству...
      Один из героев Достоевского сказал: "Если нет Бога, то все позволено". Это справедливо. Если человек не сотворен святейшей силой Бога Живого, если он только вышел из неразумной, безличной материи, как мифическая Афродита из морской пены, то, конечно, ему тогда "все позволено". Для него нет тогда ни добра, ни зла.
      И всякая партия, и всякое государство, и отдельный человек, могут выдумывать свое добро и свое зло. Теория подходящая для всех, которые хотят жить не по Божиему закону, а по своему собственному, которые хотят, чтобы их никто не судил, но чтобы они только всех судили.
      Демонизм кроется в этих материалистических верованиях, несущих безумие и гибель человеческой душе, принимающей материализм...
      Материализму верит только человек, обманутый злом, или - сознательно не хотящий, "чтобы был Бог". Страшась высшего нравственного суда над собою, люди думают, что можно спрятаться от Бога в материю, в самое даже понятие "материи"... Так страус в пустыне, видя для себя опасность, прячет свою голову в песок. Но куда скроется человек от Бога? Дух Творца проникает всё видимое и невидимое...
      Материализм есть не знание, а верование. Научные понятия материалистов, созданные в прошлом веке, отвергнуты наукой новейшего времени. Никто сейчас не считается с выводами Геккеля, с мнениями Фогта и Бюхнера, этих классиков материализма, на которых укрепился и марксизм.
      Не имеющие сил и возможности научно опровергнуть положения мировых ученых современности, последователи диамата, ученики Маркса, не знают, как им теперь быть, как выйти из тупика. Их диалектика "увертывания от истины" - к точным наукам не подходит.
      После войны чествовали в Париже английского ученого Флемминга, открывшего пенициллин. На торжественном собрании было сказано много похвальных слов в его честь. Отвечая собравшимся, профессор Флемминг сказал: "Вы говорите, что я что-то изобрел; на самом деле я только увидел, - увидел то, что создано Господом Богом для человека. Честь и слава принадлежат не мне, а Богу"...
      Подлинная ученость скромна потому, что она принадлежит не мертвой материи и не лукавой диалектике, а живой душе человека, этому чудному миру, созданному Великим Творцом.
 
 

 

 

Случаен ли мир? Тайна творения

 

      Гармония и красота, которую мы видим в мире среди ясного дня и звездной ночи - не могла возникнуть "случайно". Звезды и былинки, цветы и твари, земля и человек, сотворены волей Премудрого и Великого Творца, давшего цель и смысл всему существующему, законы развития, достижения всё большего совершенства и - бессмертия... Но есть неверующие и маловерующие, есть еще не видящие Божественного разума в творении... Есть еще спрашивающие себя: не случайно ли возник мир?
      На вопрос о "случайности" мира, можно ответить без труда, выяснив лишь одно: случаен ли самый "случай"?..
      Представьте себе, что пятилетний ребенок сел играть в шахматы с чемпионом мира и, не отдавая себе отчета в том, что он делает, двигая фигурами случайно, разбивает все расчеты чемпиона и выигрывает. Возможен ли такой случай? Вернее, такая цепь случайностей? Теоретически она, конечно, возможна, но практически шансы против нее так невероятно велики, что она невозможна. Подумайте теперь о том, возможна ли случайность в возникновении элементов неорганического мира, и среди них, органической жизни, и среди нее - мыслящего человека? Возможно ли верить в цепь таких случайностей и в случайность гармонизации между собой всех неисчислимых элементов мира? Возникновение нашей земли и жизни на ней, с точки зрения и математической теории вероятности, есть явление в высшей степени непостижимое, чудесное. Не имея разумного сознания, как могла материя установить, сочетать и уравновесить все бесчисленные элементы, входящие в состав мира и жизни человека?
      Один взгляд на конструкцию нашей земли уже решает это вопрос. Ее расстояние от солнца, необходимое для органической жизни, земная атмосфера, живительность солнечных лучей, диаметр земной коры, количество влаги в мире, точно рассчитанное расстояние земли от луны (будь луна ближе, приливы океанов заливали бы континенты), мера углекислоты и азота в воздухе и в почве; появление гармонически-тонкой структуры человека и то, что он выжил на земле; и многое еще другое, вернее сказать - всё в мире указывает на строгий порядок, план, великий замысел и творческую волю, выявившуюся в мироздании. Столь разнообразно и гармонически сочетавшиеся друг с другом условия, необходимые для возникновения и продолжения жизни на земле, не могли явиться "случайно", в одно и тоже время, на одной и той же планете... Жизнь изошла из великой мысли Живого Творца.
      Что такое материализм? Это - миф о вездесущей, всетворящей и абсолютной материи, одновременно бессознательной и (каким то странным образом) рождающей... всякое сознание в мире!
      Вера в такую материю бессмысленна, - и не религиозна, и не научна. Только вера в Бога, Творца жизни, отвечает достоинству человека и величию творения. Наука подводит человека к религии... Но человек остается всегда свободен душой своей: веровать или не веровать в Небесного Отца, - открыть или не открыть себя Его великому миру... Наука тут не может ничего душе приказать. Душа сама выбирает себе жизнь или смерть, свет или тьму. Но честное научное знание помогает человеку освободиться от суеверий, - как псевдо-религиозных, так и материалистических.
      От этих суеверий только истина Христова очищает сердца. Только этой истиной и оправдывается жизнь человека.
 
 

 

 

 

Смирение высокой науки

 

      Журналист Витман совершил путешествие по миру ученых и рассказал о своих встречах с представителями высшей американской науки. Темой его бесед было соотношение современного научного знания и веры в Бога.
      В научном центре Бруксхавена Витман спросил одного ученого: можно ли, с точки зрения науки, учитывать фактор Божественной силы в мире?
      "Конечно, - ответил ему ученый, - в физических законах материи и энергии, например, мы встречаемся с реальностью Божественного мира. В лаборатории своей мы видим, как исчезает материя, превращаясь в энергию; и мы не можем ничего, ни прибавить, ни вычесть из общего количества материи и энергии. Откуда же материя и энергия явились? Мы знаем только, что мы не в силах их создать. И мы нашли даже законы, доказывающие, что мы этого не можем сделать... А в то же время материя и энергия должны были откуда-то появиться... Значит, должна быть высшая сила, которая могла их сотворить".
      Во время своего странствия по ученым Витман обнаружил во многих из них особое чувство смирения: 10 или 15 лет тому назад наука еще думала, что она держит в своих руках мир и способна разрешить все вопросы. Один немолодой химик заметил: "Мы думали, что наука - это магия". Но сегодня лучшие ученые отдают себе отчет, как мало они, в сущности, знают. Желая отодвинуть завесу таинственности, они нашли еще более глубокие тайны. На заседании ученых в Технологическом институте Карнеги в Питсбурге Витман слышал, как большие ученые "точной" и "абсолютной" науки, математики, признавались, что наука эта и не точная, и не абсолютная.
      Если наука сейчас продвинулась вперед, то это, может быть, потому, что некоторые "факты", за последние годы, заставили ее призадуматься.
      То, что она считала незыблемо-твердым, оказалось собранием пустот; вещество, которое считала неразрушимым, оказалось не неразрушимым, а превращаемым в энергию.
      Джон Далтон, английский химик, дал следующий, как казалось науке, твердый "факт": "Атом неделим, вечен и неразрушим". В действительности же оказалось, что атом не имеет ни одного из этих трех качеств.
      Евклид тоже дал науке "факт", что "целое всегда равняется сумме его частей". Но, целый атом весит меньше, чем сумма его частей. Физики имели своим прямым основанием принцип достоверности, то есть что физические законы всегда гарантируют данный результат от данной причины. Сегодня физики имеют новую теорию: принцип недостоверности.
      Неудивительно, что д-р Шилт, полушутя заметил: "Мы знали о вселенной 10 лет тому назад больше, чем знаем теперь".
      Д-р Екатерина Чэмберлейн, профессор физики, напомнила Витману, что Ньютон сравнивал себя с ребенком, играющим с ракушками на берегу океана в то время, как целый океан истин лежит перед ним неоткрытым... "Мы все еще на берегу океана, - говорит д-р Чэмберлейн, - то что мы знаем, это только мельчайшие частички. А в остальном мы зависим от веры' '.
      Новое настроение смирения делается научным в глазах ученых гораздо более, чем прежнее поведение пресловутого в XIX веке ученого "всеезнайки"
      Витман встречал ученых, которые были слишком скромны и застенчивы, чтобы признаться в стремлении к возвышенным целям. Он приводит интересный пример, свою беседу с д-ром Реджиналом Хьюиттом - паразитологом; вся жизнь этого ученого, фактически, посвящена борьбе против 3-х червячков, которые вызывают тропическую болезнь "филариазис", симптомами которой бывают уродливые опухоли и слепота. Д-р Хьюитт тяжело трудился в тропиках в погоне за этими паразитами - червями, и упорно работал над туземцами в Центральной и Южной Америке, чтобы избавить их от болезни.
      В 1945-47 годах, д-р Хьюитт, наконец, изобрел лекарство, которое уничтожает червяков и излечивает болезнь. 400 миллионов людей в тропиках, - пятая часть населения мира, - может теперь не бояться этого производителя уродливости и слепоты.
      "Я не вдохновлялся никаким пламенным желанием приносить человечеству пользу", - ответил д-р Хьюитт на вопрос журналиста о том, что его побудило к такому труду. Но, через несколько минут д-р Хьюитт стал рассказывать Витману о той волне радости, которую он почувствовал, когда впервые применил свое лекарство среди туземцев и увидел, как у 18-ти летней девушки страшно распухшая нога вдруг стала нормальной, а слепой мальчик прозрел.
      "Считаете ли вы это простой случайностью, что вы открыли способ помогать людям? - спросил журналист. - А почему бы вам не употребить было вашу энергию на распространение болезни"?
      Ученый засмеялся: "Что вы, этого я никогда не сумел бы сделать"...
      "Почему же? Ведь вы говорите, что вы не филантроп"?
      "Знаете, этого я как-то не сумею вам объяснить"...
 
 

 

О милосердии над миром

 

      Был человек, желавший - как многие - оправдать себя. Он спросил у Иисуса Христа: "Кто мой ближний"? И Спаситель рассказал ему притчу...
      Шел странник из Иерусалима в Иерихон, и был схвачен разбойниками. Они сняли с него одежду - вероятно, единственное его достояние - и, избив, оставили на дороге.
      Вслед за этим бесчеловечьем следует другое, может быть, еще худшее: идущие той же дорогой люди равнодушно проходят мимо лежащего, истекающего кровью человека. "Прошел мимо" священник. Левит поступил еще хуже: "подошел", посмотрел", полюбопытствовал, как страдает и умирает человек, и пошел своей дорогой. В лице этих двух людей мимо израненного человека прошло как бы все несострадательное человечество. Одна половина этого человечества ранила его и бросила умирать на дороге; другая проходит равнодушно мимо его страданий.
      Иоанн Златоуст справедливо сказал: "богатые и сытые, равнодушно взирающие на голодных и нищих и не помогающие им, равны убийцам". Конечно, равны преступникам и те, которые, имея возможность помочь хотя бы одной жертве преступлений этого мира, проходят мимо человеческих страданий, занятые одним своим благополучием.
      В простых словах Христос, знающий сердца людей, открывает всю глубину мрака, сгустившегося над человечеством, и показывает главный грех всех времен и народов: немилосердие. И когда, вникая в эту картину, мы начинаем ужасаться кромешной тьме нравственного человеческого сознания, - тихая небесная заря - милосердие - восходит над землей. И за нею видно само Солнце Божественной Любви - Христос.
      Проезжал тем же путем около Иерихона Самарянин некто и, увидев на дороге окровавленного человека, сжалился над ним. Вот всё, что произошло: сжалился над ним. Всё другое было только следствием этого: один человек сжалился над другим человеком. Свершилось близкое ко всем чудо, через которое самый грешный и слабый человек делается причастником божественной силы, правды и славы.
      Жалость двигает больше, чем каменными горами, - она двигает каменными сердцами. "Истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его - будет ему, что ни скажет" (Мк. II, 23). Это слова Христа. Жалость в мире - есть чудо. Каменные горы передвигать с места никому не надо. Истинное чудо есть жалость.
      Бог хочет этого чуда, жалости одного человека к другому. Тут сила высшей жизни.
      Истинное милосердие всегда просто и деятельно. Оно есть воля, готовая на всякий труд, сердце, соглашающееся перенести всякую скорбь ради любви.
      Истинное милосердие деловито. Оно соединяет в себе небо и землю, и помогает не только в чувствах и намерениях, но - сейчас же тут, на этой сухой, пыльной земле меж Иерусалимом и Иерихоном.
      Таковым именно было милосердие Самарянина, о котором рассказал миру Христос. Продуманная заботливость его показывает глубину его жалости.
      Подойдя к лежащему на дороге раненому, он тотчас "перевязал ему раны", смягчив их маслом, промыв вином, "и, посадив его на осла, привез в гостиницу и позаботился о нем" (Лк. 10, 34). Так говорит Евангелие.
      После этого милосердный Самарянин мог бы уехать с чистой совестью. Но нет: "на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал: "позаботься о нем". Казалось бы, теперь уже всё сделано им. Но совесть этого человека продолжает быть неудовлетворенной: он обращается к хозяину гостиницы и говорит ему: "если издержищь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе" (Лк. 10, 35). Какое излучение истинной человечности.
      Ведь все могут поступать "так же"... Много и сейчас в мире около нас людей, израненных грехом, оскорбленных злом этого мира, лежащих и страдающих на разных дорогах. И можно помочь им.
      Я вижу эту небольшую каменную гостиницу милосердного Самарянина на дороге меж Иерусалимом и Иерихоном. Это малый дом, в нем никто не обитает, но его знают все паломники Святой Земли... Дорога пустынная вьется среди гор, спускаясь к Иерихону. Вокруг - мертвые горы. Это сердца. Чьи? Древних? Современных людей? Это наши каменные человеческие сердца, Господи! И они алчут воды Твоей милости и готовы ответить на воду Твою цветами и травами.
      Малый дом стоит близ дороги. Приходят сюда люди всех стран и народов и видят эту притчу, которую слышат от Христа. И слово пустынной дороги, мертвых каменных гор, и этот малый дом, говорящий народам о милосердии, - всё остается, как Божественный зов к человечности, к любви и жалости.
 
 

 

 

 

О близости Божией к миру

 

      Многие веруют, что Господь Иисус Христос был в мире, родился в Вифлееме, был распят на Голгофе и воскрес из мертвых... Меньше таких, которые веруют, что Господь Иисус Христос не только был, но и будет - придет судить живых и мертвых, и "Царству Его не будет конца". Но еще меньше тех, которые веруют, что Господь Иисус Христос не только был и будет, но и есть: "Се Аз с вами во вся дни до скончания века!" (Мф. 28, 20).
      Созерцать жизнь Господа Иисуса Христа, в прошедшем или будущем - это еще не означает быть верующим. Прошедшее и будущее всегда отдалено от нас, людей, и не принадлежит нам. Мы живем лишь в настоящем. И, придя в мир, в настоящее наше пришел Господь. Через настоящее Он входит в нашу жизнь. Сущность веры православной - живое общение души человеческой с Богом. Это - непрестанный праздник человеческой души перед Живым Богом. Вера наша православна не тогда, когда мы только помним Истину, и даже не тогда, когда мы стоим перед Истиной, но лишь когда мы стоим в Истине.
      "Что есть истина?" (Ин. 18, 39) - спросил Пилат у стоящей перед ним Истины... Если вы у самой Истины вместо того, чтобы любить ее и слушаться ее, будете спрашивать, что она такое, - она будет безмолвствовать перед вами. Но если вы откроете перед Истиной - Христом - свое сердце, Ему верное, и станете просить Истину - Христа, чтобы он вошел к вам, - Истина, Живой Господь, послушается вас и войдет к вам, и будет светом ваших очей, силой вашего разума, духом ваших уст, величайшим смыслом и радостью вашей жизни.
      Сердце - вне пространства и времени. Соединение его с Господом не зависит ни от каких условий этого мира. Лишь от внутреннего состояния веры, правды, чистоты и смирения человеческого зависит радость соединения человека с Богом.
      Дух наш имеет от Бога безмерную глубину, куда всегда готова сойти безмерная высота Божией Истины. Мы всегда стоим пред сошествием Духа к нам. Как бы глубоко ни пал человек, Дух Святой всегда может легко войти в него и мгновенно озарить его сердце. "Господи, хорошо нам быть с Тобой!" - воскликнул Петр в простоте сердца, стоя пред Господом на Фаворской горе. Так восклицают и ныне многие люди на горах и в долинах мира, и в его городах, простым сердцем видя Господа... Хорошо стало ученикам Христовым, когда Дух Святой сошел к ним и они исполнились высшего Богопознания.
      Господи, хорошо нам быть с Тобой... всюду! Не вспоминать лишь о Тебе хорошо, не размышлять только о времени, когда Ты жил на земле, как человек, или о том часе, когда Ты придешь, но - главное - пребывать с Тобой хорошо.
      В чем начинается наше пребывание с Господом? В желании соблюсти малейшую Его волю, исполнить каждое указание Евангелия, даже каждый намек Его заповеди. Пребывание с Господом выражается и в мире сердца, который превыше всякого мира. Он есть "мир наш" (Еф. 2, 14). Пребывание с Господом есть молитвенная, чистая, небесная радостно-благодарная смягченность правдивого и покаянного сердца. Пребывание с Господом есть живое непрестанное общение с Ним, хождение перед Ним и в Нем...
      Всё доброе, всё святое в мире, рождено близостью Отца и Сына, и Святого Духа. Близость Бога к нам так велика, что если бы не было нашей злой воли человеческой, этот мир уже был бы для нас раем!
     
 

 

 

 

Религиозная жизнь

 

      Что такое физическая, материальная жизнь- каждый знает, и не стоит об этом говорить. Душевная сторона жизни есть проявление психических эмоций и сил человека. Но в чем его духовная, религиозная сторона? И как эту религиозность, духовность в себе найти, как взрастить ее в себе?
      Представьте себе гору, и в горе, в ее центре, - драгоценный камень. Гора хорошо видна всем, а драгоценный камень, который внутри ее, никому не виден, хотя он и драгоценнее горы... Такую картину представляет собою и человек. Материал физический, хорошо всем видный, это его тело; но тело оживлено душой и внутри человека живет сущность его жизни. Драгоценность бессмертного духа, - истинное лицо человека. Тело болеет и умирает, но дух бессмертен, дух не может умереть. Когда мы, люди, стареем, у нас ослабляются все функции организма, слабеет физическое наше зрение, исчезает слух, притупляются душевные наши способности и таланты наши, которыми мы, может быть, блистали, сходят на нет. Но, если в человеке был развит дух, то дух его не ослабевает, с отмиранием душевного и физического организма; наоборот, дух проясняется, усиливается и как бы входит в свою полноту... Так бывало у всех святых и подлинно религиозных людей. Плотской человек "тлеет", а новый, духовный, религиозный, бессмертный, небесный, обновляется, рождается, - как говорит апостол Павел. Это есть истинная реальность... Когда физический организм у верующих в Бога людей ослабевает, в болезнях, или в старости, они не останавливаются на этом печальном явлении, но знают, что в глубине их есть чудное сокровище, драгоценная жемчужина, то бессмертное бытие, о котором говорит Евангелие: "Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его". (Мф. 13, 31-32).
      Дух у людей часто бывает придавлен земной смертной оболочкой; но если человек обратит внимание на это самое ценное, что в нем есть, - на дух свой бессмертный, и начнет развивать это сокровище, -.жизнь такого человека становится духовной, религиозной; духовность начинает преобладать над его душевностью и телесностью. Здесь принадлежит человеку подвиг веры. Если человек этого еще не испытал, пусть поверит и увидит. Верьте, братья, Христу Господу, в устах Которого не было лжи. Который есть сама Истина. Верьте всем святым земли больше, чем всем грешникам ее. Святые люди указывают на драгоценность бессмертного духа, а грешные люди отрицают этот дух и принижают человека к куску материи или к животному. Если человек осознает жизнь и драгоценность своего духа, он через это придет к познанию и Духа Святого, Божиего, и познает небесного своего Отца, Бога... Евангелие, мудрость Христова, зовет к этому... По мере чистоты своего сердца, человек начинает понимать Евангелие, и ему становится ясной чудная тайна его собственной жизни - тайна бессмертия.
      Дух, - это великий талант, данный каждому •человеку, -даже самому обездоленному в мире. Свой дух мы должны принести Господу очищенным и просветленным. Но прежде всего нам надо свой дух обнаружить, найти... Нахождение духа совершается в молитве. Чем человек духовнее, тем молитва его горячее, чище, сильнее; легче воспламеняется, дольше переживается.
      Вера в свой бессмертный дух, понимание необходимости его очищения, сознание своей нравственной потемненности пред Богом, - есть уже проявление истинной духовности, религиозности. Люди, имеющие опыт очищения духа в раскаянии и приобщении Христовых Тайн в Церкви, имеют опыт духовной "легкости", окрыленности жизни, - словно и тело их становится легким и всякое душевное их чувство приобретает окрыленность; и это вовсе не является результатом простой эмоциональности, но - действия Благодати. Небесное утешение бывает следствием прощения грехов, и принятия Св. Тайн, теплой молитвы или совершения доброго жертвенного поступка. Сделавший бескорыстно добро своему ближнему испытывает небесную радость. Лицо доброго, чистого и жертвенного человека отражает небесный свет... Но посмотрите на лицо злобствующего, завистливого или скупого человека; посмотрите на того, кто одержим какой-нибудь страстью: тщеславием, алчностью, алкоголизмом, развратом, ненавистью к другому человеку, - вы увидите отражение тьмы, отсвет демонического духа в человеке. Как часто человек делается пленником зла, добычей невидимых духовных разбойников, которые его обкрадывают и склевывают в его сердце все семена добра. Так птицы из притчи евангельской склевывают добрые зерна, бесцельно лежащие при дороге.
      Владевший высоким духовным опытом апостол Павел говорит о необходимости высшей борьбы за жизнь: "наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для сего примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, всё преодолев, устоять (Еф. 6, 11-13). Первая и главная наша человеческая борьба идет не в плане материального мира, но против невидимых физическими глазами сил. И наше высшее оружие, в этой борьбе, есть Божия правда. Правда о Боге, о бессмертной нашей жизни в Нем.
 
 

 

 

О страданиях веры

 

      С каким-то совершенно непонятным упорством некоторые люди защищают будущее несуществование: борются не за свое спасение от смерти, а за свою смерть. Этот смертоносный дух можно видеть, прежде всего, в отчаявшихся людях. Вот, движимый идеей самоистребления, человек прыгает с моста в воду; видящие его безумный поступок, желая человека спасти, бросают ему спасательный круг, веревку, посылают лодку, чтобы его подобрать. Но отчаявшийся отвергает всякую надежду на свое спасение: он отказывается от спасательного круга, отбивается от людей к нему поспешивших, и со всей силой устремляется ко дну, надеясь на пучину, на то, что она его примет, окажет ему милость, осуществит его самоистребление... Какая удивительная надежда может владеть человеком, надежда на смерть, на ничто! Даже вечной смерти человек может отдаваться всею своею волей и верой!
      Отдавшиеся духу гибели всю свою жизненную силу направляют на отрицание именно этой жизненной силы, своей и других людей. Но воля человека есть избыток жизни: нельзя волей утверждать смерть. Только те, кто верят в избыток жизни, могут быть провозвестниками истины в человечестве.
      Естественно, что Христовы апостолы хотели зажечь верой в вечную жизнь всех людей: таково самое существо их веры. Сила бессмертная бьет в них ключом и изливается на мир. Но какое чувство избытка может быть у верующих в ноль и проповедующих кратковременность и случайность жизни и ее уничтожение?
      В активности антирелигиозников кроется неразрешимое противоречие.
      После октябрьской революции широкая волна антирелигиозной проповеди разлилась по России. Во всех углах страны проповедовался атеизм, вера в черную яму небытия. Эту идею смерти и уничтожения личности антирелигиозники странно выводили из идеи "прогресса", "культуры" и "науки". С такими привлекательными лозунгами они себя и других бросали в объятия духовной смерти. Стали тогда издаваться журналы с яркими обложками, высмеивающие святыню народа: "Безбожник", "Безбожник у станка", "Антирелигиозник" и другие. Много книг, брошюр и статей было брошено в народ для уничтожения религии. Начались в стране антирелигиозные карнавалы, маскарады, шутовские кощунственные игры и процессии. Пошло массовое осквернение и разрушение храмов, монастырей, - великое оскорбление народной души. Не удовлетворенные собственным неверием в Бога, унылые, тоскующие, ожесточившие сердца свои люди (несчастные, конечно), громко назвавшие себя "воинствующими безбожниками", хотели веру в вечную жизнь вырвать из всех человеческих сердец. Это был огромный замысел. "Союз воинствующих безбожников" провозгласил себя организацией со всемирным размахом. Члены этого Союза доносили на верующих в Бога, оклеветывали священников, посылали на смерть пастырей Церкви... Молодежь не допускалась в храмы; вытравливалась вера из детских душ! Много верующих стали в те годы мучениками!
      Начавшаяся борьба против веры была нова для народа, кроме того, она прикрывала свою великую неправду частичной правдой: обнаружением нравственной слабости некоторых верующих в Бога людей и пастырей Церкви. Конечно, были в стране священники, которые несли свое служение холодно и безучастно, не по заветам Христовым. Заражались материализмом некоторые монастыри...
      Но не материалистам было на это указывать. Жизнь церковная не всегда бывает на высоте, потому что не все люди одинаковы по силе своей надежды на Бога; и во всяком своем положении человек сохраняет свободу быть или не быть со Христом.
      Когда открылось в России широкое гонение на Церковь, храмы и монастыри взрывались, верующие и священники тысячами арестовывались и умирали в лагерях, - тогда, именно в эти годы, русский народ ясно увидел, что власть преследует в лице пастырей Церкви не "эксплуататоров народа", но бедняков и "лишенцев", людей, у которых отняты все права и самое право на жизнь. Народ понял, что власть преследует исповедников и мучеников. И воинствующее безбожие потеряло всякую силу в русском народе, оно стало отвратительно для всех.
      А Христова Церковь, пройдя чрез самое великое в истории мира гонение, освободилась от двоедушных и малодушных последователей своих. Волна активного мирового безбожия разбилась о русскую землю. И когда настала последняя война, сами неверующие обратились к Церкви - за духовной помощью стране и народу... Без молитвы и церковного благословения многие русские воины не хотели умирать за свою землю... И живое, искреннее чувство страны поэты начали выражать в словах, полных любви - не только к родине, но и к ее душе. Во время войны стали открываться храмы по всей стране. Вспомнила Русь душу свою. Но миновала война... Государство, следуя своей материалистической диалектике, то есть принципиальной беспринципности, накренилось в другую сторону. В школах, в университетах, в партийной работе и в специально созданных для этой цели учреждениях - опять идет борьба против веры и Церкви. Но "тщетно замышляют люди". И - сеющие ветер пожнут бурю.
 
 

 

 

Что пережила Церковь

 

      Для понимания того, что пережила Церковь и перенесли верующие в Советском Союзе до начала 2-й мировой войны, следует взять в руки книгу "Антирелигиозная литература пооктябрьского периода. Аннотированный систематический указатель книг, брошюр и журнальных статей по вопросам религии и антирелигиозной пропаганды".
      В этом томе, изданном в Москве в 1932 году Государственным антирелигиозным издательством, вы найдете только за период с июля 1930 по ноябрь 1932 - 1365 названий антирелигиозных книг, брошюр, сборников, пьес, статей. Из этого можно видеть, что же советский человек, особенно - православный, - испытал на себе. Какую неправду несло безбожие в душу русского народа. Куда только ни силилось оно зайти, все оно хотело использовать для своих целей, даже то, что не имеет к нему никакого отношения.
      Вот книга "За агротехнику, против религии". Какое имеет отношение агротехника к религии? Можно догадываться, что в это время шла борьба против празднования воскресного дня, - борьба, в которой русский народ победил. Вот книжка "Гляди зорко". Антипасхальная программа "малых форм" (для города) показывает, что были и программы "больших форм"; это, может быть, тогда, когда сотни комсомольцев устраивали антирелигиозный маскарад во время светлой пасхальной ночи и окружали храмы с молящимися людьми своим визгом, играя роль бесов и действительно уподобляясь им. Чем только ни пользовались антирелигиозники, чтобы подорвать веру в русском народе. Атака на веру в Бога и Церковь идет по разным направлениям.
      Мы видим фальсифицированное и преувеличенное, но также отчасти и подлинное, обнаружение всего слабого и недостойного, что было в веках у называвших себя "верующими в Бога", но на самом деле не бывших таковыми. Вера тут совсем не причем, конечно. Нападать на недостатки и нравственные слабости людей, считающих себя верующими, очень легко, этим много занимались и занимаются, но это совсем не опровергает веры. Совершенно очевидно, что Иуда был действительно среди апостолов Христовых. О том, что среди верующих могут быть лицемеры, ярче всего говорит само Евангелие, бывали слабые духом и среди служителей Церкви. Хотя надо сказать, что в России их оказалось очень мало, по сравнению с числом тех, кто умер в тюрьмах и концлагерях за веру, за Божию правду.
      Антирелигиозники несправедливы, для них оправданы все средства, ведущие к их цели. Даже беспристрастную науку они хотят заставить служить своим целям.
      В статье Львова: "Альберт Эйнштейн в союзе с религией" и в рецензии на эту статью ("Н. М.", 1931, № 10) унижается мысль крупнейшего современного ученого, который выступил в защиту религии в газете "Нью-Йорк Тайме".'. Антирелигиозный автор рецензии подчеркивает, что выступление Эйнштейна является одним из ярких примеров "скатывания всей буржуазной науки к самому открытому богопоклонничеству"... Что можно сказать на это? Конечно, представители самой высокой науки приходят, а вернее сказать, восходят к пониманию все увеличивающейся (по мере научных открытий) тайны мира, как тайны безмерно великого творения Творца.
      Гонения на Церковь в Советском Союзе, аресты епископов, ссылки священников, закрытие многих церквей и разорение их, а также особое преследование наиболее влиятельных среди своей паствы священнослужителей и их мученичество, - весь этот бесчеловечный поход против верующих и самой Христовой святыни в русском народе сопровождался и потоком лживых слов, рассчитанных только на неведение людей.
      Да, много было сказано в Советском Союзе лжи против веры и Церкви. И еще говорится... Уста же служителей Церкви запечатаны. Они не смеют опровергать материализм. Им оставлено только право совершения богослужений.
      Как можно объяснить такое беспримерное в истории гонение на веру в Бога, гонение открытое и прикрытое, ведущееся всеми средствами и силами государства, среди народа, который 1000 лет нес светильник апостольской, православной веры?
      Объясняется это, мы думаем, тем, что русский народ - один из самых религиозных и доверчивых народов мира, он был большим препятствием на путях отвода от Бога всего человечества. И злой силе надо было подорвать веру прежде всего в русском народе, и сделать его трамплином к обезбожению всего мира.
      Оттого вся тяжесть гонений на веру в Бога обрушилась именно на душу русского человека. Не где-либо, а в Москве возник Всемирный союз воинствующих безбожников. Замысел его потерпел неудачу, но, скрывшись в свое подполье, он доселе продолжает насаждать в народе атеизм и материализм. Борется он с предвечным Богом и насаждает духовную тьму.
      Но душа русского народа крепнет, молитвами Церкви небесной и земной. Душа русского народа выдержала и выдерживает, не становится безбожной, не повергается в прах пред прахом материи...
 
 

 

 

Русская и общечеловеческая правка

 

      Дни первой недели Великого поста называются чистыми. Это дни особенного углубления человеческой жизни, ее духовного возвышения и очищения.
      В Чистый понедельник стоящие в церквах слышат пророчество Исайи, обращенное к людям более двух с половиною тысяч лет тому назад. Некоторые страницы его кажутся написанными только вчера. Так близки они современному человечеству Чрез пророка говорит Бог своей земле: "Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против меня... Оставили Господа, презрели святого... Вся голова в язвах, и все сердце исчахло... Земля ваша опустошена, города ваши сожжены огнем"...
      Много даров, и самую жизнь, как первый дар, дает Господь человеку. А когда приходит взять плоды, то находит, что человечество не приносит плодов добра, правды, мира и справедливости. Пророк говорит, что если бы не осталось в народах небольшого остатка праведных душ, то мы были бы то же, что Содом и уподобились бы Гоморре.
      К властям земли "и к народам обращается пророческое слово, оно должно пройти по всем церквам и домам мира: "Слушайте Слово Господне, князья Содомские (то есть все грешные властители земли), внимай закону Бога нашего народ гоморрский... Праздничных собраний ваших не могу терпеть: беззакония и празднование! Праздники ваши ненавидит душа Моя, они бремя для Меня, Мне тяжело нести их"...
      Разве это не так бывает в наши дни? Праздники даны не только для отдыха тела, но и - души, для ее научения чрез светлую возвышающую радость. Церковные праздники имеют этот смысл.
      Однако так часто люди, называющие себя "верующими", проводят свои праздники несоответственно их религиозному смыслу. Праздники превращаются людьми не в дни особенного общения с Богом, а в дни особого опьянения и омрачения.
      И тогда говорит Господь людям. Ему молящимся, но не исполняющим Его заповедей: "Когда простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои... Омойтесь, очиститесь, удалите злые деяния ваши от очей Моих, перестаньте делать зло, научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову"...
      А что сказать о шумных и пустых праздниках людей неверующих и даже борющихся с Богом? Точно и ясно говорит Пророк о растлителях народа: "Выражение лица их свидетельствует против них, и о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне, не скрывают: горе душе их!"... И в наши дни существует этот способ узнавать тех, кто несет себе и другим гибель: "выражение лица их свидетельствует против них".
      И начинает петь пророк песнь про человеческое спасение от зла и усыновление Богу во Христе. Он поет о любви Божией и о нашем неблагодарном к Богу человечестве: "У возлюбленного Моего был виноградник на вершине утучненной горы. И Он обнес его оградою и очистил его от камней, и насадил в нем отборные виноградные лозы, и построил башню посреди его, и выкопал в нем точило, и ожидал, что он принесет добрые грозды, а он принес дикие ягоды".
      И много еще слов правдивых говорит пророк. "Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, а свет - тьмою, горькое почитают сладким, а сладкое - горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны перед самими собою"...
      Разве не считают некоторые веру в Бога "тьмою", а веру в мертвую материю - "светом"? Разве не называют некоторые сладость праведности "горечью", а горечь греха - "сладостью"? Разве не считается некоторыми неверие в Бога - "добром", а преданность Христовой вере и Церкви - злом? Так оно было и две с половиною тысячи лет тому назад. Прогрессируя технически и социально, человечество не прогрессирует столь же горячо в умножении добра и света, и разума духовного.
      Опасность для человечества кроется в этом: каждое новое поколение земли, рождаясь и строя жизнь, быстро усваивает научный и технический опыт своих отцов и легко развивает его. Но нравственный и духовный опыт наиболее мудрых и праведных людей, живших в веках прошедших, воспринимается далеко не с такой легкостью и охотой. И мы видим, что нравственно-духовный уровень человечества отстает все более от уровня технического. И уже задумываются народы над опасностью, грозящей им от разрыва и все большего расхождения прогресса технических знаний и прогресса знаний и соблюдений законов Духа.
      Как в прошлые века, так и сейчас, есть во всех народах люди, верные Богу и Его святой правде, и есть такие, нравственные и духовные понятия которых стоят - вниз головой: "Сладкое они называют горьким и горькое - сладким..."
      Слепые вожди народов делают слепыми всех, кого ведут за собой, и вместе со своими народами они шествуют в бездну... Разве не свершился на наших глазах целый ряд грозных и вразумительных Божиих судов над народами и их вождями, отвергшими путь Христовой правды и дух покаяния перед Богом?..
      Суды Божий все время свершаются в истории, и надо только открыть глаза, чтобы видеть их.
 
 

 

 

Озарим свой внутренний мир

 

      Неверие не колеблет глубокой, торжественной и радостной веры в Бога. Человек может, конечно, бросить своей пылью, своей грязью в высокое, чистое небо. Это в его власти и свободе. Но пыль до неба не долетит, а грязь, брошенная им, очень скоро упадет на него самого и покроет его.
      За несколько столетий до Рождества Христова пророк Иеремия говорил от Божиего имени людям, делающим в мире зло: "Я изолью на них зло их".
      Каждый человек пожинает и пожнет в вечности плоды своей собственной воли: высшее благо или мучительную душевную темноту, тесноту и пустоту..
      Но как прийти к Богу, как выяснить Его волю? Несомненно, человеку дано начало жизни и разума для этой цели: человек призван через свое бытие познавать более и более своего Небесного Отца и жизнь свою соединить с Ним и входить всё более и более в гармонию Божьего Духа, обнимающего всё творение.
      Человек может, но не своими низшими чувствами, а верою и духом видеть Бога, слышать истину Его бытия и Его воли внутренним слухом, постигать, понимать, любить Отца Небесного своего. Это именно положено главным смыслом его жизни. Человек призван любить Бога и служить любви и истине Божией среди всех современных преходящих явлений, испытаний, экзаменов земли, готовя себя к высшей эре бытия.
      "Верный в малом и во многом верен будет". Это поставлено задачей и смыслом земной жизни человека. К выяснению этой задачи направлено все евангельское учение о жизни, как служении человека Богу и другому человеку в правде Божией.
      Чтобы познать Бога, надо, в сущности, только одно: сделаться человеком. Истинный человек всегда видит умом и сердцем Бога, слышит Его слово - и в природе мира, и в своей совести, и в ослепительно открывшейся истине Евангелия. Еще Феофил Антиохийский говорил: "Если ты скажешь: покажи мне твоего Бога, то я тебе отвечу: покажи мне твоего человека, и я покажу тебе моего Бога. Покажи, что очи души твоей видят"... Когда на зеркале есть ржавчина, то не может быть видимо в зеркале лицо человеческое; так и человек, когда в нем есть грех, не может созерцать Бога. Иустин Философ так отвечает на вопрос о том, может ли ум человека когда-либо увидеть Бога: "Платон говорит, что таково око ума, и оно дано нам для того, чтобы мы могли посредством него, когда оно чисто, созерцать то истинно сущее, которое есть источник всего постигаемого умом... есть единое прекрасное и благое, внезапно появляющееся в благородных душах, по причине их сродства и желания видеть Его".
      Чистый язык истины мы слышим в словах Иисуса Христа, Сына Божия и сына человеческого. Кто хочет услышать Бога, тому надо лишь открыть свое сердце перед словом Иисусовым и вникнуть в него без лукавства и недоверия, там явлено и открыто всё, что человеку надо знать о Боге и о себе, человеке.
      Вникание в Евангелие, проверка себя, своей совести его светом и - молитва просвещают малый человеческий разум и открывают в человеке высший разум, который обычно бывает в человеке закрыт, засыпан мелким практическим рассудком. Истина Христова освобождает человека от зла и неведения, очищает и воспитывает внутреннюю глубину в человеке, его сердце, дух... Кто хочет познать истину, тот, прежде всего, должен начать познавать в себе того человека, который в силах ее познать.
 
 

 

 

О творении добра

 

      Чем спасается человек? Кроме веры, терпения и молитвы, он спасается помощью своему ближнему. Вы, может быть, скажете: "помощью своего ближнего"? Нет, именно помощью своему ближнему. Спасает нас, всех людей, та помощь, которую мы оказываем другим.
      Помощь создает высшую жизнь - прежде всего тому, кто помогает; а потом и тому, кому помогают. И все трудности жизни смягчаются той помощью, которую человек может оказать другому человеку. Вокруг каждого есть те, кому трудно жить. И вокруг тех, кому трудно жить, есть те, кому еще труднее жить. И оттого я хочу сказать слово о добре.
      Добро есть великая сила света. Как разнообразны формы, которые могут служить добру в мире.
      В человеке есть смертное тело и бессмертная душа. И во всяком деле тоже. Мы вкладываем, вдыхаем во все душу вместе с нашими поступками. Придет время, тело наше умрет, а душа останется со всеми ее душевными чувствами и сотворенными в мире делами... "И дела их идут вслед за ними", - говорит Откровение об уходящих из этого мира людях.
      Умрут все выражения, все формы помощи, которую мы оказывали в мире, но сама помощь, само участие наше к жизни других - останется. Останется от всех наших добрых дел самое главное: свет сердца, решение жертвы, самоограничение человека, вера в добро, от Бога идущее, жалость к другому человеку - дух милосердия, чувство ответственности своей в мире... Многое останется!
      Исчезнет все материальное, через что мы выражали и проявляли добро в мире: исчезнут деньги, одежда, пища, жилище, даже физическое тело, - эти руки, которые подавали помощь, исчезнут. Исчезнут и те руки, которые принимали ее.
      Оттого творение добра должно быть смиренной, чистой радостью послушания воле Божией. Но входит в человеческое творение добра иногда и нечистая радость: тщеславие, сознание своей хорошести, доброты... Прогонять нужно эти чувства, стыдиться их.
      "Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог. Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело, как написано: расточил, раздал нищим; правда его пребывает в век. Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу, подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей, так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через вас производит благодарение Богу" (2 Кор. 9, 6-11). Это огненное слово апостола Павла смягчает наши сердца не только для какого-нибудь одного доброго дела, но смягчает их для вечности.
      Человек может сделаться богатым в милосердии. Осуществляя милосердие, он из милосердного бедняка делается милосердным богачом. Вернее сказать, он становится богачом милосердия даже при бедности своей.
      Это приходит не сразу. Как не сразу вырастает дерево, так и человек, любящий добро, не сразу приобретает широкое, милостивое ко всем людям сердце, могущее всегда помочь или хотя бы посочувствовать другому человеку, или хотя бы не осудить его, пожалеть.
      Творение добра есть труд, подобный всякому другому труду. В земных делах обогащение идет то скорее, то медленнее. И в делах милосердия тоже. Закон заработка - труд. Но бывают особые обстоятельства, когда человек сразу приобретает богатство на всю жизнь. Это бывает и в жизни души. "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15, 13) , - бросится, например, в море, чтобы спасти утопающего и, спасая, утонет; бросится спасти раненого и будет убит... Это быстрое и исключительное обогащение пред Богом, в вечности. Но большинству людей в мире предлежит ежедневное, непрестанное полагание души своей за ближнего, хотя бы в самых малых делах добра.
      Как взращивается в земле семя, так взращиваются в сердцах наших добрые побуждения и стремления. Божий Дух насаждает и орошает их. Бог согревает солнцем Своего милосердия наши души, охваченные холодом своекорыстия и самолюбия. Живит землю нашего сердца Господь, напояет росою молитв, церковных песнопений и поучений...
      Неужели она не принесет плода? Если принесет - великое тогда дело сотворится. Милосердие наше, говорит апостол: "чрез нас производит благодарение Богу". Облегчаемые нами братья наши делаются восприимчивее к свету небесному, и рождается в них молитва. Такова сила бескорыстного добра. Чрез него согревается человек и доходит до сознания, что Бог его согревает. И, просветляясь, благодарит Бога. Так созидается в мире вера, так рождается в людях неумирающая любовь.
 
 

 

 

Торопись делать добро

 

      Горе человека наших дней в том, что он постоянно, всегда торопится, часто бессмысленно и бесплодно. Человек переворачивает горы своей энергией, воздвигает и разрушает целые города в очень краткие сроки.
      Но если мы вглядимся в энергию многих людей в разных странах и посмотрим на ее последствия, мы увидим, что она не увеличивает добра в мире. А иногда сильно увеличивает зло.
      И борьба с самим злом делается бесплодной, если она не являет в мире подлинного добра.
      Жизнь людей стала и становится все более торопливой... Все бегут, боятся куда-то не успеть, куда-то опоздать, кого-то не застать, что-то пропустить, чего-то не сделать... Несутся машины по воздуху, воде и земле. Мы видим и испытываем это неудержимое, все ускоряющееся круговращение вещей и даже понятий в мире; все ускоряющийся и в технике, и в жизни безудержный бег машин и людей...
      Техника все увеличивает скорость передвижения и добывания земных ценностей. Казалось бы, должно остаться больше времени у людей на развитие высокого их духа и разума. Однако, нет. Многим душам еще труднее и тяжелее стало жить. Душа гибнет, ей нет времени подумать о возвышенном, вздохнуть о великом, обратиться к святому. Все вертится, кружится и ускоряет свой бег. Как много призрачности в делах людей! Вместо духовного устремления и вдохновения многими людьми владеет психоз умножения только одних материальных ценностей и сил.
      И эти ценности перестают быть благословенным даром Божиим, они не уравновешиваются стремлением человеческого духа к истине.
      Создается "мираж дел" - к делам ведь призван человек и не может быть спокоен без дел. Но материальные дела не успокаивают человека, если не он ими владеет, а они им. Становясь рабом своих материальных дел, человек стоит на песке, и созданное им разрушается. От многих гордых строений, вчера возвышавшихся, остался только один пепел, одна пыль.
      Бедный человек, найди время для добра! Но тебе даже подумать о нем нет времени. Все заполнено в жизни твоей, а добро стоит у порога и стучит. Добру негде приклонить голову. О, если бы его хоть на пять минут пригласили в свою мысль, в свое чувство и желание! Но - "некогда"...
      И так как добро этого не понимает, то продолжает стучаться в совесть. Человек, человек, где твое добро, где ты сам? Ты скрылся от Бога и от самого себя спрятался за крутящимися колесами и винтами жизни. Скажу тебе: торопись делать добро, торопись, пока ты в этом мире! "Ходи в свете, пока есть свет"... Придет ночь, когда ты уже не сможешь делать добра, если бы и захотел.
      Начни сперва думать о том, чтобы сделать добро, потом подумай, как его совершить, а потом начни его совершать. Добро есть светильник, он согревает и озаряет твою жизнь и жизнь людей вокруг Добро есть самое важное дело в жизни. Послушай Бога и твою совесть. Полюби добро, пока не поздно. Ужасно будет опоздать в добре! С пустыми руками и холодным сердцем отойти в вечность с этой земли и предстать на суд Творца...
      Кто не поторопится сделать добро, тот его не сделает. Добро требует горячности. Тепло-хладные не сотворят добра. Бесчувствие и равнодушие хотят связать нас по рукам и ногам, прежде нежели мы подумаем о добре. Добро могут делать только пламенные, искренние, горячие.
      Истинно добрым может быть только молниеносно-добрый человек. И чем дальше идет жизнь, тем больше молниеносности нужно человеку для добра. Эта молниеносность есть выражение духовной силы и светлой веры.
      Злая же торопливость и возбужденность, которую мы наблюдаем в мире, идет от немирной совести, от упоенного собою и возбужденного миражами сердца. Зло всегда пытается разнуздывать, а потом по-своему взнуздывать человека. Зло хотело бы вогнать каждую душу в непосильную работу: в устремление к недостижимому и всегда уходящему от людей миражу материального счастья, независимого от внутренней, духовной жизни...
      Добро же окрыляет святым вдохновением, единит людей бескорыстным единением и вводит в великую радость Творца миров...
      Поспешности зла противопоставим быстроту и горячность добра. Быстрота раскаяния пред Богом, после какого бы то ни было греха пусть будет первой горячностью нашей.
      Быстрота прощения брата (но не его зла)- пусть будет второй горячностью, которую мы принесем в мир.
      Быстрый отклик на всякую просьбу, исполнение которой возможно для нас и полезно для просящего, это - третья истинная горячность.
      Огненное отвержение всякого зла и искушения, - четвертая горячность духа.
      Пятая горячность: умение быстро заметить, что кому надо вокруг и всякому послужить, хотя бы малым и уметь молиться за каждого человека.
      Шестая горячность: решимость противопоставить всякому выражению зла - добро, всякой тьме - свет Христов, всякой лжи - Божию правду...
      И седьмая горячность веры нашей, надежды и любви: умение мгновенно вознести сердце - и всю жизнь - к Богу, благодаря и славословя Его за всё.
 
 

 

 

Ищите добра

 

      "Братья, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло, но всегда ищите добра друг другу и всем"... Так говорит в последней главе своего Послания к фессалоникийцам апостол Павел. Ясны слова эти, просты, немногосложны, но сколько в них света, сколько добра и правды.
      Трудно живется нам, людям, - от нашего зла человеческого и от следствий его. Человек страдает прежде всего от того зла, которое живет в нем самом, а потом и от того зла, которое живет в других людях. Зло, как снежный ком, увеличивается, если ему не противопоставлять добра, если его не растапливать лучами добра и милосердия. И в других людях, и в себе самих мы побеждаем холодное, темное зло только сияющим, согревающим Христовым добром. Это Христово добро может быть иногда гневным, свято-негодующим, обличающим зло, - оно и должно быть иногда таким огненным, но оно никогда не будет нести зла под маской добра. Таково свойство того состояния духовного, о котором говорит апостол Павел. Нам нужно прежде всего блюсти свою душу и хранить ее в мирном духе; и если мы уже этого достигли, будем помогать душе другого человека быть в добре.
      Чтоб излечить другую человеческую душу, нам надо знать на своей душе действие того лекарственного средства, которое мы предлагаем. Лекарство Христовой правды. Христова добра испытано уже в веках, в двух тысячелетиях, испытано на всех характерах и во всех народах мира. Это дивное лекарство имеет необычайную силу, если его принять "внутрь", ввести в сердце свое и в ум свой...
      Вот одна из драгоценных капель этого лекарства: "Братья, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло, но всегда ищите добра, и друг другу, и всем".
      Некоторые, желая оправдать таящееся в них зло, ссылаются на свой "характер". Но характер формируется и складывается от свободных человеческих реакций на окружающий мир.
      Делающий добро другим людям приобретает прекрасный характер - и это есть лучшая его награда уже в этом мире. А в будущем мире он будет одного духа с Самим Богом и с мириадами существ спасенного в Боге творения. Делающий же зло и потакающий злу других приобретает ужасный характер и становится бичом и несчастьем для своей семьи, для окружающих, для своего народа.
      Лиха беда - начало, - говорит русская пословица. Стоит лишь начать оправдывать в себе вспышки зла, как развращение души пойдет само собою, и ее гибель последует.
      Нравственный характер взрослого человека - это то, что человек сотворил и творит сам с собой. Душа - земля. Человек - земледелец своей души. Если в земле душевной сеется Слово Божие, слово правды и любви Христовой, то плод бывает сладкий, радостный для самого человека и его окружающих.
      Если же человек сеет в душе своей плевелы зла, то вырастут сорные, ядовитые травы духа, которые будут мучить и самого человека, и других людей.
      Душу еще можно уподобить глине, человека же - скульптору Скульптор лепит из глины образ человеческий. Так сам человек лепит из своих душевных качеств и способностей или образ человеческий, или звериный.
      Делая какое-либо зло, человек не только впрыскивает в свое сердце смертельный яд, но и брызжет этим ядом на других людей, иногда на самых близких...
      При посторонних людях человек обычно неохотно показывает себя с дурной стороны; дорожа мнением о нем других, он хочет, чтобы о нем все всегда думали хорошо. В привычной же домашней обстановке он являет свой настоящий лик и мучает своих близких...
      Скрытое зло или явное - остается всегда злом, и человеку надо от него избавиться, как можно скорее. Как? Прежде всего чрез осознание высшего смысла своей земной жизни, ее великого бессмертия в Боге и ее краткости на земле; чрез познание Евангелия и Иисуса Христа; чрез обращение к Его правде. Христос открывает настоящее и вечное спасение людям... И благодатью Своей вводит в это спасение.
      "Я свет миру, - говорит Он. - Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни" (Ин. 8, 12). Если будем ходить в этом свете, то станем сынами света; темное зло потеряет над ними свою власть и мы перейдем "от власти тьмы в царство возлюбленного Сына Божия" (Кол. 1, 13). И будем светильниками, озаряющими ночь скорби и в жизни других людей. Мы будем во Христе утешением для печальных и исцелением для израненных злом мира.
 
 

 

 

Совесть и заповеди

 

      Хотят ли об этом думать неверующие или не хотят, но существует непространственное место, куда душа, после окончания определенного ей от Бога срока земной жизни, уходит на суд... Там раскрывается книга жизни ее, где всё отпечатано, что говорил, творил или желал на земле человек.
      Счастливая книга жизни у тех людей, которые творили на земле одно только добро и стремились выполнять волю истинного отца народов и людей - Бога.
      Но горькая книга жизни у тех, кто не верил в Бога и других учил не верить. Горькая книга у тех, кто, отвергая своего Творца, поклонился бездушной материи, отвлеченным идеям, или смертным людям, творя себе кумиров. Горькая книга жизни у тех, кто сознательно отверг дух Божией правды, евангельскую мудрость и любовь...
      Но таинственные и горькие слова для человека раскрываются в евангельской притче о Богатом и Лазаре, - о немилосердном богаче и о кротком нищем, раны которого лизали псы, когда он лежал в пыли, рядом с палатами богача. А богач пировал, не обращая внимания на бедняка. "Умер нищий, - говорит Евангелие, - и отнесен был ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его". "Будучи в муках, он поднял глаза свои", - и увидел вечную жизнь у Бога и бедного Лазаря, радующегося с праведным Авраамом.
      Не думал богач о вечной жизни, когда жил на земле, но теперь она предстала пред ним со всею яркостью и несомненностью, а прошедшая его эгоистическая, безбожная жизнь предстала ему со всею невозвратимостью утерянных им лет и дней... Муку этого сознания трудно передать человеческим языком.
      Братья, русские люди, к вам, еще не пришедшим к вере, обращаюсь я прежде всего: подумайте о своем неверии, подумайте о своей бессмертной душе, - она глубже и ценнее всех ваших сокровищ! Не только на краткое мгновение она вам дана...
      Бог сотворил человека. В глубину сердца человеческого вложено нечто Божественное, как бы некая высшая мысль: совесть. Совесть подобна искре, свету и теплоте. Она просвещает ум, она показывает ему, что такое добро и что такое зло. Совесть есть голос Божий, указывающий человеку, как надо ему поступать. От совести многие люди хотели бы убежать, -- но это невозможно: совесть внутри человека, и человек несет ее всегда с собою.
      Между земными силами мы не знаем более сильной и высокой, чем совесть. К совести своей верующий человек прибегает, как к суду Божию. Невинно гонимый ищет убежища и успокоения под покровом спокойной совести своей, как за щитом высшей правды. Человек чувствует себя в безопасности и может противустать целому свету, если совесть на его стороне.
      Но, будучи защитником и утешителем человека невинного, совесть является неумолимым судьей человека виновного.
      Здесь грешник становится прямо перед огнем Божиего суда, на котором осуждаются его беззакония.
      Кроме совести, человеку дан духовный свет и в заповедях. Бывает, что слишком отягченная грехом совесть перестает как бы дышать в человеке. Совесть оказывается придавленной человеческим злом, как тяжелым камнем.
      Всё человечество находится в состоянии необходимости очищения своей совести: молитвой, верой и покаянием.
      Творец дал людям полный, ничем не замутненный свет Свой в евангельском слове, в истине Сына Божия, Иисуса Христа.
      Евангелие, это голос Божий, звучащий в совести всего человечества. И те, кто слушают и исполняют веления этого голоса, - воскрешают свою душу.
 
 

 

 

Книга жизни

 

      Библия - единственная книга, которая так ясно говорит откуда мы, люди, пришли, куда мы идем и для чего существуем. Нет никакой другой книги, которая так исчерпывающе отвечала бы на вопрос, - в чем смысл нашей жизни, как велико ее значение...
      "В начале сотворил Бог небо и землю", - говорит первая страница Библии. А последняя говорит: "Вот я создаю новое небо и новую землю". И эти два откровения соединены великой надеждой, открывшейся в Спасителе мира, Иисусе Христе: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3, 16).
      Библия говорит человечеству простым языком, полным высшей реальности и глубокого символизма. В ней есть страницы непреложного Божиего закона, открытого людям для их жизненного руководства; есть страницы исторические, полные правдивого описания промыслительных дел Божиих в мире и того состояния падения, до которого дошло отдалившееся от Бога человечество.
      В Библии есть нравственные правила, законы, данные человечеству, на которых только и может быть построена общая жизнь людей; есть в Библии мудрые советы, поучения и утешения; и есть пророческие прозрения и зовы, обращенные к человечеству, к отдельным его народам и к каждой отдельной человеческой душе... Так глубоко слово Библии.
      Всматриваясь в религии человечества, в них во всех мы находим отражение основной истины, которая выражена в Библии. У одних народов это первоначальное откровение замутнено, а у других оно сохранилось более чисто, но все народы из глубины веков восклицают: "Бог был, когда еще ничего не было: Бог всё сотворил. Бог будет всех судить"... Эти основные истины религии принадлежат всем и составляют общее всем народам сокровище познания Бога, мира и человека.
      "В начале сотворил Бог небо и землю", - таково древнейшее верование земли, - и его мы находим у народов, разделенных материками, океанами. У некоторых оно ясно, у других закрыто пеленой суеверия и даже поклонения злым силам. Но истина Библии звучит в первых книгах человечества. Египетская книга Мэну в таких словах учит о начале мира: "Он (бог), один способный познать душу, сияя явился лично и создал сначала мыслью воды". Воды были названы Nara, потому что они были созданы Nara (духом). Учение древних персов говорит о добром боге - творце Ормузде и его семи духах, а также о первом человеке "койоморте, с сияющим, обращенным вверх лицом...
      И даже те народы, которые опустились до грубейшего фетишизма, поклонения вещам и явлениям этого мира, все они сохранили веру, что далеко и высоко над всеми этими явлениями, предметами, богами и полубогами, царствует Единый Бог, сотворивший всё. Эскимосы, кланяясь грубым идолам, верят в доброго бога-творца - Танарзук; туземцы Борнео - в божество Тотадунгам, который выше всех богов, индейцы - в Великого Духа, а кафры у истоков Замбези - в "великого-великого", принимающего добрых людей после смерти в свое вечное жилище. О закарпатских славянах древний историк Прокофий пишет: "хотя они молятся рекам, нимфам и многим божествам, но при этом верят в единого бога богов"... Полинезийцы, новозеландцы и жители Сандвичевых островов, затерянных в Великом океане, хотя и чтут и боятся многих богов природы, но их мудрецы поют древнюю песнь о великом боге Таароа и его творении: "Таароа был! Он был в пустоте, не было ни земли, ни неба, ни человека! Таароа зовет, но нет ответа. Тогда он, единый сущий, создал из себя вселенную"...
      Можно было бы умножить эти свидетельства, говорящие о том, что религиозное сознание человечества вышло не из дикарского страха пред явлениями природы, а из познания человеком реальности, превышающей, - и в наши дни - человеческое сознание. Эта реальность входит в мир и открывает его действительное происхождение.
      Мир истинно создан Богом. И имеет цель: взойти к Богу чрез подвиг Сына Божия и усыновленного Богом человека. Мир не мог явиться случайно, бессмысленно, вследствие какой-нибудь слепой игры материи; этот удивительный, гармонический мир имеет и свое начало, и свой смысл и свою великую цель. Цель его - не борьба людей, народов, классов или рас между собой ради материальной добычи, а гармонизация человечества на основах законов духа...
      Верящие в материю как в источник своего происхождения, не могут постичь этих высших законов человеческого духа, вложенных в мир.
 
 

 

 

Врата в жизнь

 

      Религия объясняет не только тайну жизни, но и тайну смерти... К исходу из этого мира люди относятся по-разному. Есть окаменение пред лицом смерти, есть циническое отношение к ней; есть желание смерти - от уныния или отчаяния, когда призывает человек смерть, чувствуя страшную тяготу жизни; в этом состоянии он иногда сам накладывает на себя руки или хочет, чтобы его убили.
      Бывает состояние безразличия, когда человек принимает бездумно и жизнь, и смерть. Есть страх перед смертью, животная боязнь, достигающая иногда такой силы, что, находясь даже вне всякой видимой опасности для жизни, человек тягостно ожидает смерти, думает о ней, как об уничтожении своем; иное отношение - покорное принятие смерти: полное сознание важности, ответственности и даже величия ее мгновения как перехода в высшую область бытия; и, наконец, последнее отношение - ангельская радость пред лицом смерти. Человек, знающий Царство Божие уже по опыту земной жизни, ждет с великой надеждой этого Царства Божия, блаженного упокоения духа своего в Боге после смерти тела. Не стремится он в иной мир против воли Божией, осознает ценность и земной жизни, но радостно ждет той минуты, когда воля Божия возьмет его в высший мир.
      Апостол Павел, переживший это высокое чувство, говорит: "имею желание разрешиться и быть со Христом", ибо "жизнь моя - Христос, и смерть - приобретение..."
      В человечестве преобладает страх пред смертью, переходящий в бездумно-покорное приятие ее неизбежности.
      Но часто бывает и окамененное нечувствие и не только боязнь смерти, но и боязнь даже думать о ней. Те, которые гонят от себя мысль о смерти, не могут, конечно, религиозно приготовиться к неизбежному исходу. Память о смерти святые учители и подвижники христианства считают для человека столь же необходимой для духовной жизни, как и молитву. Они говорят, что молитва есть "правое крыло" души верующего человека, а "левое крыло" - память об исходе из этого мира.
      Часто высказывается в мире неверная мысль, что память о смерти препятствует провождению земной жизни, как бы "тормозит" активность человека в мире. Это может быть отнесено лишь к житейски ипохондрическому отношению к смерти, которое делает человека, действительно, неспособным ни к какому делу. Христианская же память о смерти - прозорливое состояние души человеческой, и делает ее более сознательной и мудрой, давая активности человека в мире особую силу и ответственность.
      Языческое древнее общество сперва подозревало христиан в неправильных чувствах в отношении к жизни этого мира, но, присмотревшись, увидело свою ошибку. Христиане могли отдавать земле все, что предназначалось для земли, в порядке государственной повинности и общественного служения. Но лишь Богу и вечности христиане отдавали свою душу.
      Христианство никогда не противоречило жизни, а только одному греху. Память о смерти - о которой говорят учители Церкви - не активности жизни противоречит, но активности греха. Греховное чувство действительно ненавидит память о смерти потому, что это есть память и о расплате за грех, о конце всех иллюзий, миражей зла, призрачных его радостей, которыми зло соблазняет на земле человеческую душу, отвлекая ее от Бога и Его правды.
      Что такое "смерть"? Зло это или добро? Некоторые скажут: "зло", другие: "добро". Истина же в том, что смерть как уход человека из одной действительности, земной, в другую - небесную, являясь следствием зла, не есть, сама по себе, ни добро, ни зло; для одних людей, добрых, верующих, она является "добром" и благодеянием, а для других, не покаявшихся перед Богом, она бывает - "злом", горем. Качество души умирающего человека определяет значение смерти для нее.
      Слово Божие понимает смерть не в одном только смысле расставания человека со своим земным телом, но и в смысле потери человеком благодати Божией. Эта последняя, абсолютно ужасная смерть, есть смерть души, или, как говорит Апокалипсис: "смерть вторая" - смерть для праведности, для чистоты, для блаженства, для добра, - вечной жизни в Боге. Но эта смерть не имеет власти там, где души спасены и преображены силой Христовой. "Смерть и ад отдали мертвых" (Откр. 20, 13).
      Самая святая и высшая смерть человека- смерть его для зла, для греха. Смерть для самой смерти... Человек умирает, чтобы не умирать больше... Воскрешенный во Христе - есть человек умерший для зла. Смерь явилась в мире результатом человеческого отпадения от Бога, следствием греха. И когда уничтожается грех, в подлинном покаянии, и в прощении Богом человека, то вынимается и жало из смерти... Оттого так торжественно и радостно в своем знаменитом пасхальном Слове святитель Иоанн Златоуст восклицает: "Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?!"
      "Жало" вынуто из человеческой смерти воскресением Христовым. И все верные Христу, все живущие с Ним и в Нем, - сыны воскресения.
     
 

 

 

Слабость и сила человека

 

      Апостол Иаков так обратился к людям, слишком самоуверенным в своих человеческих планах:
      "Теперь послушайте вы, говорящие: "сегодня или завтра отправимся в такой-то город и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль"; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: "если угодно будет Господу, и живы будем, то сделаем то или другое", - вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло" (Иак. 4,13-16).
      Казалось бы, это совершенно бесспорная истина, проверяемая на опыте каждого человека и каждого дня, - жизнь на земле есть "пар, являющийся на малое время". Можно ли строить слишком расчетливо жизнь на этом "паре"? Пар долго не держится, как и земная жизнь. Однако, расчеты человеческие обычно ведутся именно таким образом. В твердом убеждении своей прочности и непоколебимости, человек строит свою жизнь, борется, планирует, - не видя всей шаткости своей в мире, зависимости от непредвиденных обстоятельств, а за ними - всегда и во всем - от Бога. Бог есть хозяин видимого и невидимого бытия, настоящего и будущего (которое есть для нас уже мир невидимый). Мы, люди, так часто "тщеславимся" в своих планах и намерениях! И вместо того, чтобы говорить, как советует апостол: "если угодно будет Господу, и живы будем, то сделаем то или другое", мы сразу, безапелляционно и самоуверенно говорим, что мы это - обязательно сделаем, то - построим и выполним, того - непременно победим и одолеем...
      "Всякое такое тщеславие есть зло"; ибо им мы пытаемся Господа Бога устранить из мира; и так как Господь Бог есть истинный Хозяин всего, то мы сами себя лишаем его помощи и благословения. Да, слишком часто люди выражают эту неосновательную мысль, что их жизнь, успех и удача зависят только от них самих; и многие в мире даже хвалятся этим. Но таковые воззрения всё время рушатся пред глазами всего мира: "неожиданные" болезни наступают на людей; стихийные бедствия, землетрясения, войны, от которых все страдают; быстрое разрушение, казалось бы, налаженных семейств и целых обществ, гордых правящих партий и могущественных государств; "преждевременные" (как люди выражаются) смерти, - находят на человечество, невзирая на возраст людей, и льется поток людской через край этого мира - в вечность. Поколения за поколением исчезают, и история прошлых веков остается, как сон, иногда - как кошмар человечества; старые и молодые люди отходят в безвестную даль, уходят неожиданно для окружающих, среди своих планов и начатых дел... Логика человеческих расчетов рушится всё время. И нет вычислений, посредством которых можно было бы предвидеть будущий час и день каждого человека. Жизнь всех сохраняется лишь в Промысле Творца, и пределы каждого определяются только Им.
      Но человек всё легкомысленно повторяет свое старое заблуждение, которое было замечено и так хорошо выражено почти 20 веков назад: "сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год"... и т. д. Неизменность житейской логики! Постоянство физических феноменов смены дня и ночи, прилива и отлива, всегдашняя горячность огня и холодность льда, - увлекает поверхностную мысль человека к выводу, что и его "завтра" и "послезавтра" с несомненностью и логичностью физических законов вытекают из его "сегодня"... Эту неосновательную мысль и ложную веру в постоянство и прочность земных ценностей и феноменов надо заменить истинной верой в то, что люди всегда и во всем зависят прежде всего от решений святой и великой воли Господней. "Если угодно будет Господу, и живы будем, то сделаем то или другое", - вот непогрешительная формула, относящаяся к нашему будущему, не только личному, но и всего человечества. Если мы вытесним, хотя бы немного, из своего сознания это неестественное отношение к жизни, вытекающее только из нашего самомнения и самоуверенности, - мы сейчас же увидим всю невозможность и неразумность построений своего будущего только на таком песке, или лучше сказать - на таком паре, каковым является наша человеческая воля и наша физическая жизнь: "Ибо что такое жизнь ваша? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий..."
      Но вот что удивительно: при всей своей слабости и смертности, человек есть, одновременно, и удивительная сила. Не физическая, не материальная, а духовная: огромная духовно-созидательная или огромная духовно-разрушительная сила. Человек покоряет горы и океаны, хозяйничает в недрах земли, утверждает свою власть над воздухом, строит быстро и столь же быстро разрушает многое. Будучи физически слабее, недолговечнее и во многих отношениях несовершеннее животных и даже растений, он господствует над ними... Откуда у человека такая власть над миром? Откуда у него такая сила над стихиями, среди всей паутинности его жизни? Ответ один: от духа, от невидимой глазами его духовной сущности, драгоценной печати высшего мира на нем. Эту сущность и печать силы нездешней пытаются отрицать или выводить ее существование из материи; однако, сама энергия и сила этого отрицания в материалистах идет не от материи, а от их духа, - пусть слепого и больного, но духа, носящего на себе печать высшего мира.
 
 

 

 

Человек в мире не одинок

 

      Книга Бытия, первая книга Библии говорит: "В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт. 1, 1), то есть Богом сотворено небо- мир духовных сущностей, и земля - мир физических явлений. Бог есть Дух, всё проникающий, созидающий всё и охраняющий. Верить в Бога - это значит жить и быть в духе и истине Его. К области мира невидимого принадлежит своей духовной природой всякий человек со всеми от начала веков умершими людьми; все ушедшие с земли поколения живут в ином мире, в ином плане мироздания, в ином измерении бытия. "Бог не есть Бог мертвых, но живых, у Него все живы" - говорит Священное Писание. "
      После разрушения нашего хрупкого, столь непрочного земного тела, мы, люди (хотим мы того, или не хотим) перейдем в таинственную область духа и обнаружим до конца сущность своего характера и нравственный потенциал своей личности... Наши мысли, чувства и желания, особенно влечения к добру и отталкивания от зла, уже сейчас принадлежат не миру материальному; а духовному. Хотя мир материальный влияет на нас с разных сторон, но личность наша всегда остается свободной принять или не принять то или иное нравственное решение, отнестись так или иначе ко всякому физическому явлению...
      Глубока жизнь человека, велика своими возможностями человеческая личность; как в зеркале она способна отразить Божие совершенство. Истину о Боге Творце говорит не только религия; о ней возвещает и вся природа, вся жизнь и сущность вещей. Мир... создан по Божественному плану силой великой творческой воли Божией. Как насекомое не понимает планов человека, так и человек не в силах постичь всех тайн Божественного мира; он постигает лишь то, что ему открывает сам Бог. Сущность даже самой малой былинки в мире столь же таинственна, как и существование величайших звездных миров.
      В своей книге "Человек не одинок" бывший президент Нью-Йоркской Академии Наук Кресси Моррисон говорит, что люди находятся сейчас на заре научной эры, и каждое новое открытие проявляет перед ними все с большей силой и яркостью дело премудрого Творца... "Что касается меня, - говорит Моррисон, - я имею семь оснований для веры. Прежде всего, основываясь на нерушимых законах математики, можно доказать, что наша вселенная была задумана и создана великим конструктивным Разумом. Наличие живых организмов на пашей планете предполагает такое неимоверное количество всяких условий их существования, что совпадение всех этих условий не может быть делом случая. Земля, например, вертится вокруг своей оси со скоростью только тысячи миль в час. Если бы она вертелась со скоростью ста миль в час, наши дни и ночи были бы в десять раз более длинными, и солнце сжигало бы наши растения в течение этого дня, в то время как этой длинной ночью замерзли бы даже те совсем малые ростки, которые смогли бы днем появиться. Далее, земля отдалена от солнца точно на такое расстояние, при котором огонь солнца обогревает нас достаточно, но не слишком. Если бы он посылал нам только на 50 градусов меньше или больше тепла, мы бы или замерзли или умерли от жары.
      Земля имеет наклон по эллипсу в двадцать три градуса, что вызывает различные времена года; без этого наклона пары, поднимающиеся с океана, перемещались бы по линии северо-юга, нагромождая лед на наших континентах. Будь луна всего в пятидесяти тысяч миль от нас, вместо того, чтобы отстоять приблизительно на двести сорок тысяч миль, наши океанические приливы были бы столь огромны, что затопляли бы нашу землю два раза в день... Если бы наша атмосфера была бы более разреженной, горящие метеориты (которые сгорают миллионами в пространстве), ежедневно ударяли бы в нашу землю с разных сторон, производя пожары... Эти примеры и множество других показывают, что нет ни одной возможности на миллион, чтобы жизнь на нашей планете была "случайностью".
      Американский ученый приводит еще ряд истин и доказательств, открывающихся при изучении природы, которые также ведут его прямо к Творцу, Богу. Открывая изумительность порядка, царствующего в материи, он говорит, что "организация материального требует от нас признания того, что лишь бесконечная Премудрость могла предначертать и устроить такое удивительное управление миром"...
      Моррисон говорит еще, что факт возможности восприятия человеком идеи Бога "есть уже, в самом себе, бесспорное доказательство Его существования". И в этой возможности человека познавать и любить Творца, ученый совершенно правильно видит - человеческое" величие.
      Свободной, честной мыслью своей, верой как высшей духовной интуицией и молитвою, человек может пройти мгновенно все то расстояние, которое отделяет его от Бога. Молитва есть истинное питание духа и оживление бессмертного существа в человеке, она есть высшее просвещение человека. Кто хочет молиться Богу, тот найдет молитву, и кто найдет ее, никогда не оставит, потому что нет большего блага и счастья для человека, как говорить с Богом, - осознавать и чувствовать свое живое, личное общение с Творцом, бесконечной любовью и правдой. По Его любви и правде томится всякий человек, не угасивший до конца своего духа.
 
 

 

 

 

Свет мира

 

      Свет мира - это правда Христова. "Я Свет миру", - сказал Христос. Духовное тепло мира - это любовь Христова, которая дана всем людям, чтобы они наполнили ею свое духовное существо. Такова жизнь духа. Питается дух чрез молитву. Молитва - это наша первая пища духовная. Как не забываем мы ежедневно есть, пить, согревать себя, одевать, так будем давать и нашему духу молитву, любовь, правду евангельскую. Птица не только вьет гнездо, она и летает и поет. И человек создан не только для того, чтобы трудиться, но и чтобы любить и молиться.
      Дух свой человеку надо все время приводить в равновесие. Дух часто колеблется у нас, мы волнуемся, выходим из себя, и тогда совершаем жизненные ошибки, раним самих себя и окружающих. Человек, стремящийся к духовной жизни, должен искать прежде всего равновесия, спокойствия духа, мира сердечного. Для этого человек не должен быть чрезмерно пристрастен ни к вещам, ни к другим людям, ни к себе самому. Имея внутреннюю свободу, он должен любить всех людей, желать добра всем, помогать, кому может, молиться за всех, за любящих и особенно - за нелюбящих его, чтобы тьме противопоставлялась не тьма, а свет. Поклоняться же человек призван только Богу.
      Свой дух человеку надо омывать, питать, греть и озарять Христовой правдой. Ставить его в те условия, в которых дух может крепнуть, развиваться, врастать в вечную жизнь. Есть гигиена тела и есть гигиена духа. Дух человеческий нуждается и в освящении, которое приходит от Христа, Сына Божия, воплощенного истинного Бога.
      Можно видеть в повседневной человеческой жизни, как проявляется через плоть наш дух. Явственно видно бывает сквозь лицо человека (особенно, через его глаза) все доброе и светлое, что есть в нем: лицо доброго человека светится, как зеркало, отражающее внутренний мир правды Божией. Лицо же злого человека всегда колюче, неприветливо и даже убийственно для окружающих. Разве это не так?.. Пусть задумаются над этим материалисты, не верящие в духовную природу человека.
      Мы все тянемся к свету духовному. Даже неверующие, бессознательно для себя хотят войти в высшую жизнь, воплотить себя в ней, стремятся к какой-то полноте бытия, которой здесь, на земле, нет. Мы видим здесь только отблеск вечного бытия среди нашей слабости и смертности. Но этот отблеск есть самое великое сокровище мира, и мудр человек, который не соблазняется приманкой внешних, скоропреходящих радостей земли, но возводит все более взор свой к неумирающим ценностям подлинной жизни...
      Легок бывает уход с земли для истинно верующего. Душа его, свободная от пристрастий к тленным ценностям мира и не кипящая в страстях, легко отходит в вечность, в полноту блаженства, начало которого она уже испытала в этом мире.
      Пусть к этому блаженству сопряжен с Крестом, с борьбой против своего и окружающего зла... Некоторые понимают Крест, как нечто тягостное, извне приходящее. Это не верно. Взятие Креста Христова - есть готовность и окрыленность свободной воли самого человека на борьбу за Божию правду и в своей душе, и в мире. Крест есть свободное человеческое согласие на борьбу за любовь и правду в этом мире.
      Нелегко человеку бороться за любовь, правду и чистоту на этой земле. Все словно осуждает, срывает и обессиливает наш порыв к добру, и внутри нас и во вне... Но человек верующий несет этот порыв чрез всю свою жизнь. Это и есть его Крест. Не только его, но и Христов Крест в нем. И тот, кто отказывается нести светлый, спасающий Крест Христовой правды, чистоты и любви, принужден нести безнадежный разбойничий крест своих страстей, своих злых дел и их следствий. Это крест того левого разбойника, распятого со Христом на Голгофе, но не покаявшегося пред Христом, не осознавшего своей греховности и - отвергнувшего Христа.
      Нелегка жизнь человека в этом земном, преходящем мире. Частью своего существа ему надо быть в этом мире, творить честно свое земное дело: для близких, для своего народа, для человечества. Но последней глубиною духа ему надо дышать уже горним воздухом вечности. Туда, в эту чистую высь бытия, он уходит после своего земного испытания. Религиозным можно назвать человека, ценности которого - не только на земле, но и на небе.
      Такой человек может быть хирургом, как Пирогов, писателем, как Достоевский, ученым, как Ньютон, и исследователем земли, как Семенов-Тянь-Шанский, и всюду на всех путях мира он будет осуществлять высокую человечность. Христову правду.
      Среди всех условий земли мы можем сохраняться от зла и греха. В этом чудо жизни во Христе. Христос совершает это в нас по вере нашей. Не своей, а Божией силой мы спасаемся...
      "Невозможное человеку - возможно Богу". И мы верим и знаем, что Господь не только около нас, но Он и в нас. И Его любовь к нам и наша любовь к Нему есть самая великая сила мира.
 
 

 

 

О рае и Кресте

 

      Крест есть не только страдание, но и возвышение над страданием. Одним страданием можно назвать крест разбойника, распятого по левую сторону Спасителя, роптавшего на свои муки и отвергнувшего исцеляющую силу Христовых страданий. Но для правого разбойника, кротко отдавшего себя силе и правде невинных страданий Христовых, крест стал началом рая... "Ныне же будешь со Мной в раю", - сказал Спаситель висевшему рядом с Ним правому разбойнику. Это значит, после исхода из этой земной страдальческой жизни. Но из этой жизни уверовавший разбойник начал выходить уже в самую минуту своего уверования. Это великая для него минута страданий стала уже началом его блаженства. Рай уже... коснулся его сердца.
      Те, кто знают, что такое страдание за веру, за любовь, правду и чистоту, те понимают, что их рай на земле - в Кресте. Их страдание не состояние, но путь к настоящей жизни, ее полноте, чистоте и блаженству. Страдание - не дом, где надо жить, но дорога к настоящему Дому, где вся полнота и радость жизни. Нет этой полноты ни в чем на земле! Мир земной есть дорога, а не жилище. Человечество не найдет себе в этом мире рая - без Креста. То, о чем мечтают ложные материалистические учители человеческие, - невозможно. Человек никогда не построит себе радостного Дома в мире, где царствует грех, болезнь и смерть. Человек всегда будет бездомен в этом мире. И это благо. Страдание его кратко, а радость может быть вечной. И никакой человек не воплотит до конца идеала своей Родины на этой земле, потому что высшая и вечная Родина каждого человека есть мир правды Христовой.
      Крест есть сила Божия и власть, данная человеку на путях к Богу. Крест в этом мире есть, конечно, страдание, потому что он есть смерть для греха и смерть для смерти, а человек соединил себя с грехом. Отрываясь от греха он страдает, но это есть страдание освобождения. Мать страдает, рождая жизнь, и человеческий дух страдает, рождая вечную жизнь...
      Да, рай начинается уже в этом мире. Все ученики Господа всех времени и народов свидетельствуют, что Рай для человека, устремленного к небесной правде, начинается уже здесь, на земле.
      Земля, где принял страдание Сын человеческий, есть место наших страданий потому, что причина страдания - грех. Крест же есть горькое лекарство от страданий. Крест есть спасение от греха; искупление вызванных грехом страданий. На непросветленное страдание человеческое накладывается святое страдание Христово. На страдание безвыходности человеческой накладывается страдание крестное, вся трудность борьбы с грехом и злом в мире, неподчинения злу, победы над грехом.
      Кто горит страданием зла - нечистотой страсти, ревности, темного гнева, гордости, кто мучительно ищет тебе суетной славы в мире или призрачного богатства, пусть примет очистительную силу страданий чистой любви, искания богатства духа, Божией милости и Божией славы. Крест есть начало рая и страдание спасения от страданий.
      Не напрасно говорят, что древо Креста Христова было поставлено на том самом месте, где росло райское древо жизни. Древо жизни, данное Творцом людям после падения, обратилось в Крест Божий и человеческий на земле.
      Оно не исчезло, это сладкое древо райское, древо беспредельного доверия Бога к человеку и великой радости человека в Боге, - оно только изменилось.
      И где бы мы ни поставили крест - мы всюду видим райское древо. Крест не умерщвляет человеческих чувств, он их возвышает и очищает. В то время, как грех истребляет человеческую красоту чувств, глубину мыслей и желаний, Крест приводит к гармонии человеческие чувства и расширяет до безмерности человеческое сердце. Всё входит в любовь сердца, открытого страданиям Креста...
      Крест есть лестница, поставленная на земле к раю. Нижний ее край стоит на земле страданий, - верхний покоится в тверди небесного блаженства.
      "Принять Крест", это принять покорность Богу, исполнение заповедей Христовых, терпение святого устремления.
      Слово Господне говорит, что в горькие воды Мерры Моисей бросил кусок дерева и вода сделалась сладкой, удобной для питья. Так в прогорклую, отравленную смертью жизнь, поставлен Крест. Две части его означают: продольная - жизнь Бога в человеке; поперечная - жизнь человека в Боге.
      Для всякого, кто с верой взирает на эту тайну, открывается начало жизни вечной со Христом и во Христе. Со Христом, - во всех внешних делах жизни с Ним: в посещении больных, заключенных, в помощи бедным, в поддержке одиноких и утешении огорченных... Во Христе, это значит - внутренним путем верности сердца Богу.
 
 

 

Встреча со Христом

 

      После того, как был распят и погребен в каменной гробнице Христос, Лука и Клеопа вышли из Иерусалима... Когда они шли. Кто-то поравнялся с ними, и молча пошел рядом. Потом стал говорить, и от голоса Его стали как-то загораться сердца путников. Говорили о волновавших город событиях в Иерусалиме, перешли на древние пророчества, где открылось много нового. Был уже вечер, когда вошли в Эммаус. Незнакомый Луке и Клеопе Странник хотел идти дальше, но путники предложили ему остаться с ними, заночевать в селении. Незнакомец остался. Он возлег с путниками-апостолами за стол (в древнем мире возлежали за столом), взял хлеб, благословил его, преломил и подал им... И вдруг они увидели пред собою Христа, Господа своего, мертвое тело Которого было положено совсем недавно в каменный гроб Иосифом Аримафейским и Никодимом. Они напрягли зрение, и увидели, что никого уже с ними нет... Вставши "в тот же час", говорит евангелист-очевидец, они возвратились в Иерусалим.
      Мы вправе были бы праздновать этот, уже не Господень, а апостольский "Вход в Иерусалим". Пред ними никто не бежал, дети не резали ветвей и не постилали одежд под ноги их; они шли такими же незаметными, пыльными, как все люди, но в душе у них было дивное торжество. Пелена с глаз была снята, все пророчества Библии о Христе были понятны, - они, потерявшие Учителя земли, нашли Хозяина неба. Уже по-особенному услышали апостолы снова встретившие их насмешки неверующих... Не малодушием, а великодушием встретили они теперь врагов распятого и воскресшего живого Христа.
      Поистине у них переменилась душа: была малая, стала великая. Всё сделалось просто, ясно и очевидно. Кроме сознания ясности и простоты происшедшего, в апостолах горело уже теперь высоким пламенем блаженство прикосновения в воскресшему Сыну Божию.
      Где же миг этот, изменивший апостолов?.. Где граница Ветхого и Нового Завета в жизни Луки и Клеопы?
      Весь этот миг - в таинстве Святого Хлеба, в причащении, в евхаристии. Пред избранными, среди апостолов, апостолами Лукой и Клеопой, Христос Сам совершил Свое таинство, преложив Свое Тело в благословенный хлеб, хлеб - в Свое Тело.
      Они в вере своей были не в малом эммаусском доме с плоской крышей, - но в святейшем и чудном храме Господнем. Сам Господь протянул им благословенный хлеб, и трижды благословенный Его лик растаял. Господь перешел в хлеб, который Он передал ученикам. Вкусив хлеба, они исполнились Богом. Потеряв Учителя во внешних чувствах, они обрели Его во внутреннем стоянии души.
      Чудны дела Христовы. Язык беспомощен выражать мудрость, открытую Богом. Мы, люди, разве могли бы лучше видеть Бога, более сыновне соединяться с Ним, чем в таинстве евхаристии? Мы, люди грубые, земляные, плотяные, "душевные" - какое же общение света с тьмой? Мы - тьма, Бог - свет. . Разве тьма может познать свет? Ведь как только тьма начнет познавать свет, она начнет умирать, исчезать пред светом.
      Между нашим теперешним человеческим сознанием и между неизреченным Божиим светом высшей, неземной жизни, не может существовать никаких отношений, ибо пред Богом мы чернее самого черного цвета. Но Творец не уничтожил землю нашу после ее свободного грехопадения.
      Он не уничтожает и нас, хотящих стоять в Его доме, в Его храме. Он хочет, чтобы мы познали бессмертие в Нем, нашем Отце. Сыновняя Кровь - должна стать нашей кровью. Милость Господня излита на нас в таинстве евхаристии. Принимая вид хлеба и вина, в храме из Святой Чаши, мы принимаем истинное Тело и истинную Кровь Бога, ставшего человеком, не переставая быть вездесущим Богом Творцом. Дается новая, святая Кровь человеку, и ее мы принимаем в себя, как залог нового, уже нетленного мира. Непостижимое, но истинное касание Божества и человечества...
      Вкушение Господа есть вкушение ослепительного сиянии правды и чистоты. Как блаженны мы, что не отнято от нас это, что, сколь хотим, можем мы приобщаться свету. Только им мы уврачевываем наше слабое и грешное человеческое естество. Тьма врачуется не от самой себя, но от входящего в нее света. Сами мы не можем соединиться с Богом. Но Богу все возможно. Бог соединяет нас с Собою в таинстве евхаристии, причастии. Пока мы живем на земле, нам надо пользоваться жизнью. "Пользоваться жизнью", - это значит приступать к причастию животворящих Тайн.
      Ученики Христовы, вошедшие со Христом в эммаусский дом, приняли Христа. Они были сердцем своим верны. От этого так горело их сердце на дороге в Эммаус. Перерожденные, они вернулись в смятенный город человечества. И для всего мира вынесли из маленького эмаусского домика, где явился им Христос, свидетельство соединения Бога с человеком, - чрез живого навеки Богочеловека...
      Невидимый, для нашего физического зрения, Господь наш и Спаситель встречает нас на всех дорогах и идет с нами рядом, входит в наши дома и благословляет всех у кого открыто сердце для веры и любви.
 
 

 

 

 

Что такое чудо?

 

      В сороковых годах скончалась в городе Вараждине, в Югославии, старшая сестра писателя Алексея Николаевича Толстого - Елизавета Николаевна. Я хорошо знал ее. Незадолго до своей кончины она прислала мне свою рукопись. Вот что она говорит о смысле и значении чуда.
      "В нашем языке слово "чудо" соответствует понятию прекрасного, необычного, удивительного. Есть и другое слово, сходное с ним наружно, но в корне глубоко различное, это "знамение", то самое знамение, о котором книжники и фарисеи просили Учителя. Помните суровый ответ Его? "Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему" (Мф. 12,39).
      Оба эти слова часто смешивают в разговорной речи, подменивают одно другим, забывая, что Спаситель употребляет их раздельно, когда говорит о втором Своем пришествии: "Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса" (Мф. 24,24).
      Мне кажется, можно определить их следующим образом: знамение - громкий глас Божий, возвещающий, предостерегающий, указующий и поэтому явный и ко всем обращенный. Чудо, наоборот, есть нечто прикровенное, интимное.
      И Спаситель, отказавшийся являть знамение, творил чудеса ежедневно, ежечасно. Это был поток любви, неудержимо истекающий от Того, Кто на земле являлся воплощенной любовью. Чаша сострадательной любви переполняла края и лилась свободным, сияющим потоком на малых, убогих, обиженных и страждущих во все время, пока стопы доброго Пастыря касались нашей убогой матери-земли.
      А сейчас? Неужели же время чудес миновало? И Тот, Кто смертию смерть попрал, Кто победил мир, отвел от него Свою щедрую руку? Нет более чудес? Да кто это сказал Вам, братья мои? Кто возвел клевету на начало света?
      Нет, есть чудеса: жизнь каждого человека сплошное чудо, потому что судьба его есть непрестанное действие Божиего о нас попечения и водительства. Не всегда это кажется ясным лишь потому, что заботы, печали и радости, из которых ткется ткань судьбы человеческой, мешают разглядеть ее узор.
      Но в жизни каждого случаются минуты, когда, раздвинув чадный покров, мелькает ослепительной белизной рука Ведущего. Почему же не все умеют видеть? Почему, даже увидевши, забывают?
      Я, которая пишу эти строки, свидетельствую, что всякий раз, как мне приходилось в большом обществе заводить разговор о чудесном, большинство присутствующих прилагали свое, и выходило так, что почти с каждым бывали "непонятные случаи", "необъяснимые происшествия". Слово "чудесное", разумеется, не произносилось, потому что, как это всем известно, некоторым людям кажется стыдно "верить в сверхъестественное", а чудо есть именно то сверхъестественное, против которого возмущается мнимо-свободный разум человека.
      А между тем чудо есть не нарушение, а наоборот: действие высших и вечных законов бытия в нашем преходящем мире. И законы эти действуют среди законов мира материи так же просто, обычно, как и остальные, только люди почему-то не хотят заметить их или, "отметив что-то необъяснимое", быстро забывают, иногда прямо стараются забыть, как будто души, слабые и тесные, человеческие души, пугаются того необъятного, которое стучится к ним и которого они не в силах вместить.
      Но бывает и иначе. Помнит ли кто случай, определивший жизнь знаменитого русского адвоката Плевако? Был он тогда совсем молоденький студент и такой бедный, что не имел, чем заплатить за семестр в университете. Он искал, хлопотал и всё напрасно... Когда исчезла последняя надежда, вышел он из университета, как потерянный... Глядит, а в придорожной пыли ветерок крутит бумажку, те самые 25 рублей, которые ему нужно было заплатить. Да. И Плевако-то ведь, не колеблясь, признал, от Кого послана ему эта спасительная бумажка! Конечно, она не с неба упала, а была оттиснута в Экспедиции государственных бумаг, но разве это меняет дело?
      Помню, шла я однажды вечером по улицам Москвы. Темнело. Старик в нагольном тулупе попросил милостыни. Мелочи у меня как на грех не было, один рубль, а ведь нищие на каждом перекрестке. Я прошла. Вдруг меня схватило за сердце, вот хочется дать этому нищему и сама не знаю почему. Я даже внимания на него не обратила. А хочется неудержимо. Даже рассердилась на себя: за чем дело стало? Ну - хочется, так и дай! Велика важность рубль?.. Он принял милостыню, но, ощутив, вероятно, необычный размер монеты, поднес ее к фонарю, вскрикнул и рухнул мне в ноги. И поняла я по этому, за душу хватающему крику, что не мне он, а Богу кланялся, что какая-то страшная, неотложная нужда была утолена через меня, явившуюся лишь Его недостойным орудием. Вот это как бывает, да.
      Надо лишь открыть глаза души своей, надо приучить слух свой слышать и тогда ясно станет, что мы окружены чудесами, что необъятный мир чудес обволакивает нас, стучится к нам и с неутомимой, смиренной настойчивостью Божественной любви "напрашивается" людям.
      Потому-то всякий человек, какой бы они ни был, может стать и очень легко объектом чудотворения - до трепета легко! Ведь Христос-то для грешников пришел, и следом за Ним святые с особенной нежностью любили маленьких людей. Помните тихую улыбку великомученика Георгия в ответ на наивную просьбу крестьянина? "Иди, брат, жив вол твой". Разве такие могут кем или чем-нибудь гнушаться?
      Меня всегда изумляло почему это люди думают, что творить чудеса дано одним святым, и это вопреки прямому указанию Спасителя: "Если имеете веру в зерно горчичное и скажете горе сей"... Разумеется, зерно горчичное еще далеко не святость, а так себе, зернышко, среди других малейшее..."
      Главное чудо жизни есть, конечно, любовь человека к Богу и к другому человеку... И всё, ведущее к этой любви, - есть чудо жизни.
 
 

 

 

Искания веры

 

      Журналисты любознательны. Они ищут не только новостей, но и знания того, чем живет народ; они как бы всё время прикладывают ухо к сердцу своего народа, чтобы услышать, как оно бьется и чем живет... Американцы привыкли к такому поведению своих журналистов и не удивляются, если их расспрашивают о самом внутреннем и глубоком, о чем, может быть, в других народах люди не стали бы рассказывать... Но американцы, в простоте христианской, доверчиво делятся опытом своей души.
      Один американский журналист недавно изъездил всю свою страну, побывал на фабриках и фермах, в маленьких и в больших городах, чтобы узнать только одно: как люди в Америке ищут Бога.
      - Я знаю, как решить все мировые проблемы, - сказал ему в маленьком гараже Новой Англии один механик, с вымазанными машинным маслом руками, лежавший под автомобилем.
      - Неужели вы знаете, как решить все мировые проблемы? - удивился журналист.
      - Да, - сказал механик, вылезая из-под машины.- Человек должен всю свою жизнь отдать Богу.
      Женщина, сидевшая рядом с ним в трамвае СанФранциско, сказала ему:
      - Люди устроили такой беспорядок в мире, что я желала бы, чтобы Господь отобрал от людей мир и стал бы править им без их содействия.
      В Пенсильвании один человек так выразился о человеческой истории:
      - Человечество имело шанс хорошо устроить свою жизнь в мире, но оно наглупило. Человек отошел от Божией правды.
      Старый фермер в штате Огайо заявил: - Теперь только один Бог может спасти мир... Каков бы ни был мотив их религиозной веры, американцы, которые раньше не были уверены в том, что существует Бог, теперь открывают Ему душу. Вера в стране умножается.
      Как люди обращаются к Богу? И что они понимают под словом Бог? Как они собираются Его достичь и постичь?
      - До сей поры, - сказал один священнослужитель, - люди думали, что человек сам по себе может разрешить все жизненные вопросы. Желали люди больше учиться, больше изобретать, служить прогрессу, - и верили, что мир будет делаться все лучше и лучше... Но теперь люди увидели, что в этой картине чего-то главного нет. И это главное, забытое людьми, есть - Бог.
      Во время своих поездок по стране журналист слышал много разных определений Божественного бытия.
      Один учитель сказал ему: "Бог есть - разум". Другие говорили: "Бог есть - любовь", третьи: "Бог это - правда", "Бог есть - милосердие", "Бог - создатель", "Бог - верховное существо"...
      Простота является самой лучшей одеждой истины. Для богословов и священников религиозные истины могут быть ясны и в древних, сложных терминах. Но для обыкновенных людей, которые не изучали богословия и не знакомы со специальными его выражениями, надо объясняться как можно проще...
      Журналист однажды обедал в одном доме. Четверо детей, сидевших за столом, после обеда обрались к Богу с такими словами: "Благодарим Тебя, Господи, - обед был хороший; сделай так, чтобы мы всегда благодарили Тебя"... Это было так ясно и непосредственно, так просто. Дети понимали, что они говорили.
      В одном университете штата Огайо некоторые студенты затруднялись понять Божественную волю в связи с кровопролитием в Корее. В это время в Корее шли тяжелые бои. Обычно собрание студентов там бывает в доме того или иного профессора. На этот раз собрание было в доме ректора университета. "Почему Бог позволяет, чтобы люди убивали друг друга?" "Почему он допускает такой ужас?", - стали спрашивать студенты. Ректор ответил так:
      - Когда Бог создал человека, Он сотворил не бездушную машину, не робота, Наиболее чудесным является, несомненно, то, что Бог создал человека существом самоуправляющимся... Бог дал нам, людям, как сынам Своим, свободу выбора... Мы свободны трудиться в Божием деле, либо идти против Бога. Можем признавать над собою власть Божию, но можем и отклонить ее... Из-за свободы своей мы не имеем права винить Творца всякий раз, когда мы создаем себе в мире трудности.
      Один из встреченных журналистом людей сказал:
      - Жизнь на земле является лишь периодом приготовления к жизни высшей. О богатстве, успехе и счастье в этом мире можно справедливо сказать: "Это всё мы не унесем с собой", за пределы земли. Но духовное богатство есть вечная ценность. Оно становится частью бессмертной души, и оно неистребимо.
     
 

 

 

 

Мудрость веры

 

      В Библии, в книге Иова, есть такие строки: "И был день, когда пришли сыны Божий предстать пред Господа; между ними пришел и сатана" (Иов. 1, 6). И когда Господь стал хвалить Иова как непорочного, справедливого, богобоязненного человека, враг посмел сказать: "разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него... Но простри руку Твою и коснись всего, что у него - благословит ли он Тебя?" (9, 10, II).
      И отдана была душа Иова на великое испытание. Вспомним лишь начало этого испытания. "И вот приходит вестник к Иову и говорит: волы пахали, и ослицы паслись подле них, как напали Савеяне и взяли их, а отроков поразили острием меча" (15). Приходит другой к Иову вестник: огонь спалил имущество других его детей и их самих...
      Что же Иов сделал, услышав об огне, спалившем его достояние, о врагах, убивших его близких? Иов "пал на землю, поклонился и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал. Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!" (20-21).
      Таков был ответ Иова на все утраты, им понесенные: "Господь дал, Господь и взял, да будет имя Господне благословенно!" Чудный гимн Творцу исшел из уст Иова. "Во всем этом, - кратко добавляет его книга, - не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге" (22).
      "Неразумное слово о Боге", - как часто его люди произносят в мире и среди своей беззаботности, и среди своих страданий. И это неразумное слово о Боге, Творце миров есть нечто более страшное, чем все бомбы, войны и пожары...
      Свое материальное имущество, свой жалкий скарб люди умеют спасать и легко заливают водой огонь, сжигающий их материальное благосостояние. Но когда раздается в устах человека ропотливое, кощунственное слово, направленное против великого Творца и Бога, сколь многие люди молчат, не протестуют, не останавливают кощунства, не усмиряют безумия, не заливают огня неверия словом веры и разума.
      Вера Иова озарила небо и землю. Пусть материальный огонь спалил его имущество, он озарил истребительным своим светом только малый клочок аравийской земли. А слово, исшедшее из уст праведного Иова, слово его бесконечной преданности Богу до сих пор горит среди человечества, во всех веках истории.
      И когда мы хотим выразить самые лучшие, самые глубокие свои переживания при потере чего-либо нам дорогого и ценного, мы говорим: "Господь дал. Господь и взял: да будет имя Господне благословенно"!
      И когда приближается к нам неизбежный для каждого исход из этой земной краткой жизни, и мы готовимся отдать эту свою жизнь Тому, Кто нам ее дал, мы говорим: "Господь нам дал эту земную жизнь. Он и берет ее. Да будет имя Господне благословенно - всегда и за всё"!
      Смотря открытыми глазами на жизнь, мы увидим, что все в ней содействует ко благу для того, Кто ищет истинного блага. И чрез все открывается людям дверь просвещения и спасения. Радость и горе приходят к нам независимо от нас, но то и другое может быть ступенью для возвышения нашего духа. Все, что ни посылается нам совне, может или ближе подвинуть нас к Богу, или увести от Него, в зависимости от нашего отношения к этому ниспосланному нам.
      Веровать в Бога только при условии жизненных удобств и радостей или среди только тяжких обстоятельств и небесных громов, - это еще несовершенная вера. Надо видеть Божественную заботу о нашей бессмертной душе - и в радостях, и в трудностях жизни. Веровать в Бога - это значит во всем и всегда признавать силу, власть и мудрость верховного Хозяина жизни, проводящего нас чрез мир, как чрез больницу и школу, для исцеления, научения, умудрения и спасения нашей бессмертной души.
      К такому именно пониманию своих земных путей мы призваны... Материальная сторона вещей существует; но это только одна сторона, и взятая сама по себе она ничего не объясняет. Выявите ли вы образ вашего друга, если про него скажете, что это "человек в серой одежде" или это "человек среднего роста, столько-то килограммов весящий, из таких-то химических элементов составленный"?.. Разве что-нибудь этим вы объясните в человеке? Нет.
      Но вы по-настоящему начнете открывать, показывать человека, если назовете его по имени, охарактеризуете его живую душу, создадите духовно верный его образ... То же и в отношении всех событий мира. Надо вникать в их "душу", надо уразумевать их смысл, всегда имеющий отношение к вечности, к плану Божественного замысла заботы Божией о мире и человеке.
      Это понял праведный Иов. И оттого его книга стала неисчерпаемым источником мудрости и вдохновения для человечества.
      Творец учит нас и радостью жизни и ее трудностью: трудностью жизни смягчает нашу эгоистическую волю и светлым утешением вдохновляет нас на борьбу за правду, справедливость, за мир и высшую жизнь.
 
 

 

 

Бдительность веры

 

      В то время, как русский народ призывается к атеистической бдительности, мы, православные пастыри Русской Церкви, зовем к бдительности Христовой веры: "Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням. Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое" (2 Тим. 4,3-5).
      Бдительности учит Бог, но ей учит и лукавый враг. Учат бдительности ученики Христовы, и ее же проповедуют духи тьмы. Евангелие возвещает святую бдительность веры. А неверующие учат классовой, расовой и партийной бдительности... Бдительность христианская - это понимание путей спасения и освобождения человеческой души в Боге, привлечение всех людей ко Христу, Спасителю мира... Светлая бдительность - есть любовь христианская. Любовью Господь создал Церковь, но не "партию апостолов", не "партию христиан". Мать бдит над ребенком, храня его. Дух Божий бдит над душой человеческой, спасая ее. Христианин бдит над волей Божией в себе и в других. Это есть явление любви и истины.
      "Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение" (Мф. 26,41), -говорит Спаситель в Гефсиманском саду Своим ученикам, утомленным и засыпающим. Да, мы знаем, и верующие в Бога люди, стремящиеся к свету, способны утомиться злом этого мира, трудностями, гонениями, унижениями, всем этим временным торжеством неправды над правдой, которую мы часто видим в мире.
      И когда видят верующие люди вокруг себя в мире гонение на всякую святыню и правду, они бывают способны утомиться этим злом, принуждающим их отойти от их упования, от их веры... И печаль тогда одолевает сердца людей, и они, как апостолы в Гефсиманском саду, засыпают "от печали" (Лк. 22, 45), переставая быть в мире бдительными, внимательными к духу своей веры. Вот о чем предупреждал апостол Павел ученика и сотрудника своего Тимофея. А апостол Петр так говорит верующим: "Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить. Противостойте ему твердою верою..." (1 Пет. 5, 8-9).
      ...Для христиан, живущих в Соединенных Штатах, главная бдительность духовная, может быть, состоит в том, чтобы не увлекаться накоплением зарабатываемых денег и всех тех материальных благ, которые так легко тут на деньги приобретаются, но - сохранять внимание души на ценностях духовных и вечных...
      Нужна бдительность веры... "Итак, бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте" (Мк. 13, 35-37).
 
 

 

 

И свет во тьме светит

 

      Материалисты верят, что материя предвечно существует; как некое божество, всё из себя рождает, производит, создает, - даже те духовные законы, которыми сама управляет...
      Такая удивительная и чудесная материя представляется материалистам действительностью, а всё остальное лишь паром материи: и высокая мысль и жертвенное человеческое чувство, и правда и справедливость в мире, и красота, и любовь - весь внутренний мир души человеческой, все это есть для материалиста лишь "игра материи"...
      Трудно понять, как при таком умалении человеческого свободного духа и личности материалисты всё же считают справедливым - и даже необходимым - ставить себе памятники, провозглашать о своих великих делах, трудах и подвигах... Ведь эти подвиги, по их же материалистической теории, есть лишь "выделение" или испарение материи... За что же тут славить человека?
      Да и где он, сам человек-то? Раз в мире всё - материя, и всё только действие механическое, биологическое или экономическое, - за что, скажите, ставить памятники людям: ведь они - лишь исчезающее отражение всё той же и всё одной же всепоглощающей материи?..
      Как же тогда оценить заслугу человека или понять его вину? Не отдельных людей следовало бы материалистам судить, а всю материю, если из нее выходит такое множество - во всех народах - нематериалистов, людей верующих в Бога и убежденных в существовании и бессмертии своей души... Здесь - тупик для последователей материализма, - материя не торопится производить материалистов. Она не любит их производить! Вот удивительное обстоятельство.
      Из тупика своего неверия в нравственно свободную личность человека, материализм пытается спастись в некоей своей "диалектике", которая, конечно, более похожа на лукавство, чем на подлинную философскую диалектику...
      Мы боремся, с вами, братья, - за самое драгоценное, что есть в мире, - за живую, бессмертную душу человека.
      Ведь и сама теория диалектического материализма - совсем не является "испарением материи", она является плодом обедненного, ограниченного человеческого сознания и грешной, пытающейся скрыться от Бога, человеческой воли.
      Но залог жизни вечной живет в каждом человеке... Этот залог есть совесть. Истина в ней рождается, правда торжествует... "И свет во тьме светит, и тьма не объяла его". Это евангельское слово Церковь произносит в Пасхальную ночь, возвещая о Христе, Спасителе мира.
      Ньютон, открывший всемирный закон тяготения, в своей книге, вышедшей в 1733 году: "Заметки на Пророчества Даниила и Апокалипсис Иоанна", - свидетельствует о существовании сверхчувственного духовного мира и о боговдохновенности Священного Писания.
      "Если мы не хотим соглашаться с пророками и апостолами Самого Иисуса, - говорит Ньютон, - мы не заслуживаем извинения"... Познавший главную тайну материального мира, Ньютон приподнимал шляпу, когда произносил святое слово Бог.
      Русский мыслитель и поэт Алексей Степанович Хомяков так хорошо сказал о Божией правде, постигаемой через красоту мироздания и через еще большую красоту евангельской истины:

      ...Сквозь "дремлющую мглу" своего сердца человек способен увидеть свет небесной истины, озаряющей радостным значением призванную к бессмертию жизнь.
 
 

 

 

Бессмертие человека

 

      В атеистической теории, переоценивающей мудрость тех, кто глядит только на одну землю, своеобразно преломилась идея современного техницизма... В нашу эпоху нарождаются всевозможные специалисты во всех областях. Вера в "специалистов" - характерная черта нашего времени. Эта ставка "на специалиста" привела в тоталитарных странах к ставке на партийного работника, и дело управления человеческим обществом дошло тут до тупика очень болезненного. Весьма нелегко положение народов, очутившихся под опекой этих "специалистов" по вопросам одной только земли. Нельзя сказать, чтобы эти специалисты по земле прибавили людям счастья. Неудобство же их активности выявляется отчетливо для человечества. И как они стараются всюду, чтобы человек забыл свою небесную Родину.
      В действительности же, ценно не бегство людей от неба - к материи, а ценен процесс обратный: от материи - к духу, от земли - к небу. "Per aspera ad astra", как говорили древние римляне: "Через тернии к звездам"... Это настоящий путь человечества.
      Культура есть возвышение и одухотворение жизни человека. Земля есть только путь людей, только станция в человеческой судьбе. Человека ждет бессмертная жизнь. Как бы долго ни останавливался он на земле, и какие бы "высотные" здания он ни строил на земной скорлупке, она не перестанет быть лишь хрупкой скорлупкой над огненным океаном. И человеку предлежит отправляться далее в путь... Земля есть лишь ничтожная песчинка мироздания, которой суждено, рано или поздно, сгореть со всеми делами своими, как говорит апостол Петр.
      Духовная же сущность человека пойдет на Суд к Богу... Куда же денется атеистический коммунизм? Что станет с его "строительством"? Где будут его строители? И в каком положении очутятся те, которые во имя этого строительства обманули и самих себя, и бесчисленное множество душ, уверив их в прочности только одной земли и в призрачность духовных ценностей жизни?..

      Так верно сказал Владимир Соловьев. А Ф. М. Достоевский, в своем "Дневнике писателя" от октября 1876 года очень справедливо высказывается об атеистической вере в нуль, в смерть души человека. Он поясняет, как материалист по неотразимой логике своего атеизма приходит к самоубийству, поняв все бессмыслие своей жизни, если нет Бога. "Для чего устраиваться и употреблять столько страданий устроиться в обществе людей правильно, разумно и нравственно-праведно? Все, что мне могли бы ответить, это: чтоб получить наслаждение. Да, если б я был цветок или корова, я бы и получил наслаждение. Но, задавая, как теперь, себе беспрерывно вопросы, я не могу быть счастлив, даже при самом высшем непосредственном счастии любви к ближнему и любви ко мне человечества, ибо знаю, что завтра же всё это будет уничтожено: и я, и всё счастье это, и вся любовь, и всё человечество - обратимся в ничто, в прежний хаос. А под таким условием я ни за что не могу принять никакого счастья, - не от нежелания согласиться принять его, не от упрямства какого, из-за принципа, а просто потому, что не буду и не могу быть счастлив под условием грозящего завтра нуля. Ну, пусть бы я умер, а только человечество осталось бы вместо меня вечно, тогда, может быть, я все же был бы утешен. Но ведь планета наша не вечна и человечеству срок - такой же миг, как и мне. И как бы разумно, радостно, праведно и свято ни устроилось на земле человечество, - всё это тоже приравняется завтра к тому же нулю. В этой мысли заключается какое-то глубочайшее неуважение к человечеству", - такова мысль Достоевского о материалистической вере в нуль. Таков конец материалистической веры - в одну только землю...
      Эта вера не может преодолеть смерти, она носит в себе смерть, является самой смертью. Только вырываясь из умерщвляющих объятий материализма, человеческая душа находит в Живом Боге свою жизнь.

 
 

 

 

Временное и вечное

 

      Через века пронесла Христова Церковь идеал великого возвышения, обожения человека, полного просветления его в Боге. Истина Божества, на земле воплотившегося во Христе, является и в истине преображения человеческой жизни... "Бог стал Человеком, чтобы человек стал богом"... Оставаясь по природе своей тварью, человек, по благодати Сына Божия Иисуса Христа, находит утерянный свой образ Божий. Так уголь, проникаясь огнем, хотя и остается углем, но теряет свою черноту и делается светоносным... И человек во Христе становится сыном Божиим, тварью бессмертной, восстановленной в Боге.
      Это основа христианства... Гражданская, социально-государственная свобода имеет в своем основании эту веру в высокое предназначение человека.
      Таково учение Церкви. Св. Григорий Богослов в IV веке, в своем Слове, посвященном памяти скончавшегося Василия, архиепископа Кесарии Каппадокийской, так передает разговор святителя Василия с Императором Валентом. Из этого диалога можно видеть, с каким мужеством христиане выявляли и защищали пред жестокими государственными властями свой идеал и свое понимание человека.
      Св. Василий Великий так отвечает Императору, который упрекает его в высокоумии за нежелание подчиниться в вопросах веры императорской воле:
      - Не сего требует мой Царь (Бог); не могу поклониться твари, будучи сам Божия тварь и имея повеление быть богом.
      Имп. Валент: - Разве ты не боишься властей?
      Св. Василий: - Нет, не боюсь
      Имп. Валент: - Даже хотя бы ты потерпел всё то, что находится в моей воле?
      Св. Василий: - Что же это такое? Объясни мне.
      Имп. Валент: - Отобрание имущества, изгнание, истязание, смерть.
      Св. Василий: - Угрожай чем-нибудь иным, если у тебя что-нибудь иное есть, а эти угрозы нас не трогают.
      Имп. Валент: - Как же это, почему тебя не трогают эти угрозы?
      Св. Василий: - Потому что не боится отобрания имущества тот, кто ничего у себя не имеет; разве что потребуешь от меня моей простой одежды и тех немногих книг, из которых состоит все мое имущество. Что такое изгнание - я не могу понять, потому что не связан ни с каким местом; и то, на котором живу теперь, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое место. Лучше же сказать, всюду Божие место, и я буду везде странником и пришельцем. А истязания тела? Что они у меня могут взять, когда нет у меня даже и тела (оно тоже Богу принадлежит)?.. Смерть же для меня благодетельна, она скорее пошлет меня к Богу, для Которого я живу и тружусь, для Которого большею частью себя самого я уже умер и к Которому давно стремлюсь...
      Вместе с Василием Великим, христиане во всех народах, могут сказать: "Во всем ином, о, правители, мы скромнее и смирнее всякого, - это повелевает нам заповедь; а когда дело о Боге, и против Него дерзают восставать, тогда, не обращая внимания ни на что, мы имеем в виду одного Бога".
      Так говорили с государственными властями, гнавшими Церковь, истинные христиане и пастыри всех веков и народов. Если и были также пастыри, слабые духом, которые прислуживали сильным и угождали богатым, то не они отражали истину христианства, а те, которые были подобны Василию Великому. Если бы не было таких пастырей, не было бы и самой веры. А вера Христова прошла чрез все века и никакие гонения не могли угасить ее огня.
      Бесчисленны в истории примеры мужества пастырей Церкви, указывавших народу и государственным властям своих стран путь правды и милости Божией... Сколько было умучено таких пастырей и в Русской Церкви за последние времена...
      Исповедник и мученик наших дней, архиепископ Крутицкий Иларион (Троицкий), умерший в петроградской тюрьме после отбытия им заключения в Соловецком концлагере, говорил, выражая разум Церкви:
      "С воплощением на земле Единородного Сына Божия человечество получило новые силы - началось восстановление падшего естества человеческого, вызван к бытию процесс созидания нового человека, новой твари. Жизнь и совершенствование личности в Церкви несет с собою счастье и блаженство. Не как внешняя награда подается это счастье и блаженство, а является как внутреннее и непременное следствие самого совершенства, ибо мы утверждаем тождество добродетели и блаженства. Несмотря на всю скорбь в мире, наше христианское упование радостно, светло. Наша мысль не мрачная, но светлая... Ибо не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог, любящим Его".

 

 

 

О молитве

 

      Многие молятся... Прибегают к Богу в различные минуты своей жизни, - не только под влиянием тяжелых переживаний, но и в радости, от избытка светлых чувств. Нередко - в начале какого-либо дела, реже - в конце. Молятся внезапно, среди дня, устремляются к Создателю своему в порыве благодарения или покаяния. Молятся методично, по утрам и вечерам. Более продолжительно - в храме. Когда придет вечерняя тишина или настанет тихий утренний час.
      Разнообразны слова, с которыми человек обращается к Богу; множественны оттенки чувств; различна сила устремления; несходна степень веры... А между тем, все человечество объединяет великая и страшная по силе своей ответственности молитва: самое высшее из доступных единений человечества.
      В этом незримом, но истинном единении единятся все возрасты и поколения, все осколки падшего и расколовшегося человечества, - люди разных народов, убеждений, мыслей, состояний. Все единятся между собою незримыми нитями в тайне молитвы.
      Если мир не распался, еще стоит и держит на себе человека, это оттого, что со всех концов мира, со всех его гор и от всех его бездн поднимается чистая молитва к Богу, вздох восстанавливаемого творения.
      Что такое молитва? Это - разговор с Богом. Люди почитают себя счастливыми и всю жизнь помнят случаи, когда им удается поговорить с каким-либо выдающимся, высоким по своему положению или таланту, человеком...
      Сколь более, казалось бы, должны люди ценить разговор с Тем, Кто создал всякую высоту и значительность в мире.
      Казалось бы, какой трепет подлинной радости должно было бы вызвать осознание возможности непосредственного обращения к единому, истинному Хозяину неба и земли... Но мало и очень глухо сознают люди эту близость Божию.
      Что обычно ценится в молитве? Ценят возможность попросить что-нибудь у Хозяина всего. Избежать болезней, страданий, опасности, смерти - своей или близких людей. Ценят возможность получить какое-либо осязаемое благо, ценимое в мире: так называемое, жизненное счастье: мирную семью, близкого человека, хороших детей, удачно сложившуюся обстановку, приятную работу, здоровье, то или другое дело.
      Но не только земные нужды одолевают человека и влекут к предстоянию пред Богом. Многие люди понимают, что все материальное надо крепко предавать в руки Божий, не слишком заботясь - даже в молитвах - о нем, выполняя лишь свои высшие задачи. Остальное все "приложится", сказал Господь. И, веря в это, многие верующие ищут и просят в молитве только ценностей духовных: самой молитвы, терпения, любви, кротости, смирения, веры, чистоты, правды. Просят узнать и услышать волю Божию и, услышав, исполнить ее. Во многом уже зная волю Божию, просят сил благодатных на исполнение этой воли.
      Достойна всякого почитания высокая, нематериальная, цель молитвы. Особенно молитвы за других.
      Но и в материальных своих простых запросах люди, прибегающие к молитве, как дети, получают ее плод, хотя и не всегда тот, который они просят.
      Самая же высокая молитва, которую не знаешь, какими словами и восхвалить, это молитва, когда человек забывает все цели свои, даже самые высокие, горя одним желанием, как можно ближе придвинуться ко Господу, положить к ногам Его голову свою, отдать все сердце свое.
      Это есть совершенная любовь и совершенная молитва. Когда хочется лишь Господом дышать, только Им жить. Его любить, укрываться в Его близости, в Его неизреченной любви.
      Священным бескорыстием, исканием молитвы ради самой молитвы может быть наполнено всякое человеческое прошение к Богу, одухотворена и оправдана всякая молитва. Земной повод к ней есть лишь второстепенное, привходящее обстоятельство.
      Сердцем же и волей молитвы остается радость: поговорить, пообщаться, излить все тревоги, все сомнения, все радости свои - единому, вселюбящему, премудрому и всезнающему Отцу.
      Лепет ребенка угоден Ему. Господь принимает все прошения человеческие, как бы малы и ничтожны они ни были, если сердце человеческое радуется и трепещет, предстоя пред лицом Владыки. Все малое усовершается в этом предстоянии. Все несовершенное делается великим.
      Не смущайтесь величиной или ничтожеством ваших прошений, но ищите прежде всего не то, что вы хотите просить, а Того, Кого вы хотите просить. Недостойны просьбы лишь тех, которые Господа меньше любят, чем ту вещь или дело, о которых они просят. Если же вы любите Господа больше всего, то благословенно всякое прошение ваше, и великое и малое, и всякая просьба ваша исполнится, а та, которая не исполнится, принесет блага больше, чем та, что исполнится.
      Представьте себе, что вы видите очень близкого и любимого вами человека, общение с которым есть всегда радость для вас. Вы хотите его видеть, и по возможности чаще, но обратиться к нему вы можете только в том случае, если у вас есть к нему какая-нибудь просьба. Вы очень хотите его видеть, гораздо более, чем получить что-либо от него. И, чтобы видеть его, вы обращаетесь к нему с просьбой... В глубине сердца вашего вам все равно, исполнит или нет он ваше прошение, но вам дорого общение с ним, возможность говорить с ним, слушать его. Вы уходите из его дома, совершенно не помышляя о подарке, дал ли он вам его или не дал. Ваше сердце наполнено им самим... Вот что значит человеческая любовь.
      Если человека мы можем так любить, сколь более - Бога! Ведь радостно всякое наше прошение пред Ним. Плод великий всегда остается в нашей душе от молитвы, - мы восходим на небо, к Творцу светов, и падает на наше сердце Божественный угль серафимовой благодати...