Штайнер Рудольф

 

АТЛАНТИДА И ЛЕМУРИЯ

 

 

© Вик Спаров, перевод

 

Перевод выполнен по изданию:

Rudolf Steiner. Atlantis and Lemuria.

Tri-State Press, Clayton, Georgia 30525, 1989.

Первое издание:

Antroposophical Publishing House

46, Gloucester Place, W.1. London, 1923

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

Вступление

Глава I. Наши праотцы с Атлантиды

Глава II. Переход от четвертой к пятой коренной расе

Глава III. Лемурийская раса

Глава IV. Разделение полов

Глава V. Эпоха до разделения полов

Глава VI. Гипорборейская и полярная эпохи

Глава VII. Происхождение Земли

Глава VIII. Рождение Луны

 

 

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

 

Настоящая книга представляет собой авторизованный перевод труда известною западноевропейского мистика, основателя антропософии д-ра Рудольфа Штейнера, носящего то же название. Переводчик прибег к данному средству авторизованного перевода, или пересказа, из одного-единственного соображения – по причине невозможности перевести этот труд так, как переводится, к примеру, основная масса художественной литературы. Не вдаваясь в подробности того, почему такой адекватный перевод невозможен, отметим лишь, что были приложены все старания, чтобы суть, дух и мысль книги д-ра Штейнера были сохранены в их цельности и переданы со всей возможной тщательностью, а это, в принципе, и есть главная цель любой переводческой работы.

Вик Спаров

 

 

 

 

 

Вступление

 

История, как мы ее знаем, может рассказать нам очень мало о человечестве в доисторические времена. В самом деле, история может донести до нас свидетельства о событиях не более чем двух-трехтысячелетней давности, в то время как археология, палеонтология и геология чересчур ограничены спецификой тех знаний, которые они призваны представлять. Этой ограниченности способствует и то обстоятельство, что мы практически не можем положиться на надежность подобных внешних свидетельств. Когда заходит речь о том, чтобы внести в летописи новые исторические сведения, то оказывается, что никто не может толком рассказать обо всех переменах, сопутствовавших тому или иному даже не столь отдаленному во времени событию, или о людях, выступавших на арене данного события. Или давайте попробуем сравнить различные отчеты, составленные историками об одном и том же событии. Проделав это, мы вскоре убедимся, на какой зыбкой почве покоятся все подобные сведения.

Все, что связано с внешним миром чувств, подлежит воздействию времени, и все, что время вызвало из небытия, время же может и разрушить. Отсюда видно, что внешняя история целиком покоится на событиях временного плана, и в этом случае, особенно при ссылке на внешние свидетельства, никто не может с полной уверенностью сказать, что запечатленное памятью – именно то главное, что следует сохранить или вписать в исторические хроники.

Все, что возникает во времени, имеет своим истоком вечность, но каким образом можно прикоснуться к вечному на основе знаний, добытых с помощью чувств? Однако существуют методы, с помощью которых можно добыть знание о событиях, уходящих в вечность, и мы можем вызволить дремлющие в нас силы и скопить необходимый запас энергии для обретения подобных знаний. На лекциях, посвященных данному предмету, автор в своей книге «Знание о высших мирах» дал необходимые указания, следуя которым учащийся, прошедший определенный уровень подготовки, сможет постичь первичный исток всех преходящих во времени вещей и явлений. (В отношении данного предмета мы, однако, должны попросить читателя запастись изрядным терпением, ибо подобные вещи не могут быть усвоены сразу, а лишь путем медленного и постепенного их изучения).

Тем же, кто расширил область своего познания, более нет нужды опираться на внешние источники в отношении событий прошлого. Они в состоянии видеть даже то, что не доступно чувственному восприятию, то, что время не в силах разрушить. Таким образом, от имеющихся исторических источников мы можем перейти к истокам бессмертным. Данная история написана другими письменами, совершенно отличными от тех, в которых запечатлены каждодневные события прошлых времен, ибо это Гносис, известный в антропософской терминологии как хроники Акаши.

Что касается самих хроник, то на том языке, который имеется в нашем распоряжении, можно донести не более чем слабый отблеск их содержания, поскольку язык, которым мы привычно пользуемся, приспособлен исключительно для выражения реалий мира чувств. Поэтому любой предмет, по поводу которого мы адресуемся, неразрывно связан с этим миром и несет его отпечаток.

Люди непосвященные (особенно это касается тех, у кого отсутствует какой-либо личный опыт сношения с духовными мирами) легко придут к выводу, что рассказчик, пожалуй, наделен слишком богатым воображением. Однако те, кто наделен способностью «прозревать» духовные миры, смогут за внешним характером этих эфемерных событий разглядеть их подлинную суть. Для таких людей эти события не окажутся «мертвыми свидетельствами», напротив, они будут исполнены жизни, ибо само прошлое, образно говоря, выйдет на сцену жизни в присутствии живых свидетелей.

Посвященные, обладающие правом интерпретации этого живого свитка истории, наделены способностью охвата гораздо более удаленных во времени событий прошлого, чем это доступно людям, опирающимся лишь на свидетельства внешней истории. Развив в себе способность прямого духовного видения, они могут порассказать о событиях отдаленного прошлого с такой долей очевидности и неоспоримости, о какой нынешняя история не может и мечтать.

Однако, для того чтобы избежать возможных упреков, следует сказать, что способность духовного видения нельзя назвать непогрешимой. Да, даже люди, обладающие даром духовного видения, могут ошибаться: неточным, искаженным может быть само видение, что может поставить под сомнение весь ход события, ибо и в этой области знания человек тоже не застрахован от заблуждений и ошибок, каким бы высоким ни был его авторитет. Поэтому вовсе не исключено, что сведения, добытые из одного и то же духовного источника, не всегда согласуются между собой. И все же доля надежности или достоверности информации, полученной из такого источника, во много раз больше, чем все истины этого мира чувств. Более того, впоследствии обнаружится, что сведения, полученные от или через разных посвященных и относящиеся к событиям исторического и доисторического прошлого, в своей основе не противоречат друг другу.

В сущности, каждая мистическая школа владеет подобного рода историческими сведениями о прошлом и настоящем, и то сходство, которое существует между различными хрониками, охватывающими события многовековой давности, не идет ни в какое сравнение с теми искажениями, с которыми неизбежно сталкиваешься, когда речь заходит о событиях внешней истории менее чем вековой давности. Хроники посвященных  во все времена и во всех уголках света в своей сущности всегда одни и те же.

Завершив этот вступительный обзор, мы посвятим следующие главы тому, что резюмируем вкратце некоторые записи, взятые из хроник Акаши. Начальные главы будут посвящены описанию событий, имевших место в то время, когда между Европой и Америкой лежал континент, известный нам под именем Атлантиды. Эта часть земной поверхности когда-то была сушей, которая ныне образует дно Атлантического океана. Платон, говоря об острове Посейдон, указывал на последние сохранившиеся обломки этого погибшего континента, который был расположен к западу от Европы и Африки. В книге г-на Скотт-Эллиота «Атлантида и Лемурия» читатель найдет отчет о цивилизации ‑ о совершенно иной форме цивилизации, весьма отличающейся от цивилизаций нашего времени, ‑ некогда существовавшей на этом континенте, погрузившемся в пучины океана несколько миллионов лет назад; последние же сведения об этом континенте канули в небытие в десятом веке до Рождества Христова.

Некоторые факты, касающиеся этой архаичной цивилизации, послужат весомым дополнением к упомянутой выше книге, однако следует сказать, что, в то время как г-н Скотт-Эллиот основное внимание уделяет внешним событиям, характеризовавшим жизнь наших предков с Атлантиды, мы в этой книге постараемся акцентировать внимание на душевных сферах, то есть попытаемся осветить внутреннюю природу тех условий, в которых они жили. Поэтому читатель должен мысленно углубиться в период времени, отстоящий от нас на добрых десять тысяч лет, не забывая при этом, что то, о чем мы собираемся рассказать, происходило на протяжении многих и многих тысячелетий. Однако эти события не были привязаны исключительно к тому континенту, над которым ныне вздымаются воды Атлантического океана; они в равной мере относятся и к прилежащим частям нынешних Азии, Африки, Европы и Америки, поскольку все, что происходило на этих материках с течением времени, имело истоком более ранние цивилизации.

В настоящее время нам не дозволяется предавать огласке тот источник, откуда почерпнуты эти сведения. Все более или менее знакомые с такими истоками получения духовного знания поймут, отчего это так. Хотя, что касается событий, не столь удаленных во времени, здесь мы постараемся быть более точными и определенными. Степень же того, насколько знание, накопленное и сберегаемое антропософским движением, будет освещаться или предаваться огласке, всецело зависит от той позиции, которую займут по этому вопросу наши современники.

Теперь давайте перейдем к прочтению первого из этих свитков.

 

ГЛАВА I

Наши праотцы с Атлантиды

 

Наши праотцы с Атлантиды столь мало походили на современное человечество – тех, чья сила познания привязывает их к миру физических чувств, – что это трудно себе представить. Это несходство распространялось не столько на внешность атлантов, сколько на их духовные качества. Их знания и технические возможности, короче, вся их цивилизация совершенно отличалась от того, что предстает перед нашими глазами сегодня. Перенесясь в первые дни существования расы атлантов, мы окажемся среди людей, наделенных совершенно иным качеством духовного восприятия. Логическое мышление – умение умножать, складывать и вычислять, способность, лежащая в основе любого созидания в наши дни, – совершенно отсутствовала у древних атлантов.

Их вычисления не совершались по каким-то определенным законам и правилам, и такие вещи, как таблица умножения, у них начисто отсутствовали. Никому, например, и в голову не могло прийти, что трижды четыре ‑ двенадцать, но, если требовалось вычислить какую-то сумму, атлант ее не вычислял ‑ он ее помнил: он обращался к собственной памяти и извлекал оттуда сходные примеры, сходные числа и результаты. Необходимо, однако, помнить, что если у человека появляются или развиваются новые способности и качества, то старые утрачивают свою силу и действенность – и вырождаются. Современный человек наделен силой логического мышления и аналитическим умом, однако память его, увы, та память, которая была наиболее сильной стороной у атлантов, утратила свою прежнюю силу. Современные люди мыслят идеями; атланты же мыслили образами. Если в душе атланта возникал какой-либо образ, то лишь потому, что тот же самый образ он видел до этого много-много раз, и в соответствии с этим формировалась и его способность к суждениям и оценкам.

Это, в частности, является причиной существенного различия в том воспитании, которое получали атланты и которое получаем мы. У атлантов было не в традиции обучать ребенка каким-то правилам, чтобы развивать его мышление; наиболее важным считалось дать ему представление о жизни в виде самых различных картин или образов, которые он должен был запомнить – причем чем больше, тем лучше – в предвидении того времени, когда обстоятельства потребуют от него знания того, как нужно действовать в той или иной ситуации. Поэтому, когда ребенок достигал, как принято нынче говорить, совершеннолетия и занимал свое место в жизни, его память напоминала некий склад, где хранились события, деяния, а также образцы или схемы действий согласно тем или иным обстоятельствам, заложенные туда в годы учебы.

Однако при столкновении с совершенно новыми обстоятельствами атланту не оставалось делать ничего другого, как только экспериментировать или действовать наугад, и в этом отношении современный человек на голову выше любого атланта, поскольку у него есть то преимущество, что, оказываясь в сходных незнакомых обстоятельствах, он имеет в своем распоряжении определенный набор правил, или регламент поведения, следуя которому он действует и ориентируется.

В системе образования, применявшейся на Атлантиде, было нечто очень монотонное, превращавшее жизнь в скучное однообразие. Представьте себе: из года в год вы делаете всегда одно и то же, одно и то же, без изменений! Этот длительный процесс запоминания нельзя и близко сравнить со «скоростными» методами обучения, применяемыми в наши дни, – просто изо дня в день делаешь и повторяешь все то же самое, что видел до этого много-много раз. Никто не помышлял о чем-то новом: люди только запоминали и хранили старое. Ни вожди, ни старейшины знать не знали об экстенсивном обучении, и если им и присваивался данный титул, то не за их образованность, а исключительно за долгую жизнь и, разумеется, обширную память.

Во времена атлантов высказывать свое собственное мнение по тому или иному важному вопросу было делом немыслимым, во всяком случае до тех пор, пока человек не достигал преклонного возраста, ибо доверие оказывалось лишь тому, чья память, как всем было известно, вмещала события далекого прошлого.

Однако сказанное не относится к немногим посвященным и их школам: в смысле развития и эволюции они намного опережали свою эпоху. Здесь возраст человека не играл никакой роли, и при посвящении в касту избранных принималось во внимание лишь одно: имеет ли данный кандидат нужные таланты и способности, дающие ему право на доступ к высшей мудрости.

Особое предпочтение в среде посвященных на протяжении всего времени существования Атлантиды отдавалось не личному опыту, а древности знания. Личность утрачивала свое значение в момент посвящения, ибо человек клялся служить вечной мудрости, и только ей, и в этом основная причина того, почему посвященные всегда стояли вне эпохи и не несли на себе печать ее характерных особенностей.

Таким образом, хотя логическое мышление было не свойственно атлантам (это в основном относится к представителям раннего периода атлантической расы), однако высокоразвитая память придавала особый характер всей их деятельности, поскольку многие качества человека находятся в прямой зависимости между собой и определяют одно другое. Память, например, более тесно связана с глубинной сущностью природы человека, чем сила мышления, и это же в полной мере относилось и к другим энергиям человека того времени, которые были более сродни сущности природы ‑ будучи, разумеется, более второстепенными по отношению к ней, ‑ чем любая мотивирующая сила у человека наших дней. По сути дела, атланты могли контролировать то, что мы называем жизненной силой или энергией. Подобно тому как энергия тепла, выделяемая из угля, приводит в движение паровозы и другие виды транспорта, подобно этому и атланты, прекрасно понимавшие, как контролировать энергию, заключенную в клетках всего живого, могли применять ее для своих технических нужд. Этот процесс легко представить на примере с пшеничным зернышком. В этом зерне дремлет скрытая энергия, поскольку именно она заставляет прорастать зерно и превращает его в пшеничный колос под действием сил природы. Именно природа пробуждает эту дремлющую в зерне энергию, ибо современный земной человек по собственной воле сделать это не в состоянии. Человек закапывает зерно в землю и оставляет его на волю быстродействующих сил природы. Что же касается атланта, то он не уповал на милость природы, а сам мог действовать подобным образом. Он знал, что нужно сделать, чтобы преобразовать скрытую в зерне силу в действующую энергию, и использовал ее затем для своих технических нужд ‑ вроде того, как люди сегодня используют тепловую энергию, добываемую с помощью специальных агрегатов из кучи угля.

Подобным же образом атланты поступали и с растениями: их не культивировали исключительно ради употребления в пищу, но ради скрытых в них энергий, которые применялись в сферах трудовой деятельности и транспорта. У нас есть различные приспособления для извлечения тепловой энергии из угля и для применения ее в машинах и двигателях; у атлантов тоже были свои приспособления для извлечения тепловой энергии из зерен, причем настолько мощные, что этой жизненной энергии вполне хватало на удовлетворение всех их нужд. Правда, воздушные корабли атлантов не поднимались выше горных вершин, однако это обстоятельство лишь содействовало развитию мастерства кораблевождения, так что корабли атлантов, в силу их мастерства, могли без особого труда пересекать горные цепи и перевалы.

Не будем забывать о том, что в ходе столетий условия жизни на земле изменились коренным образом; например, воздушные корабли атлантов оказались бы ныне совершенно непригодными для полетов или воздушной навигации. Их применение зависело в первую очередь от атмосферных условий того времени, а воздух, окружавший в то время землю, был гораздо плотнее, чем в наши дни. Мы не будем касаться здесь вопроса о том, согласуется ли подобное утверждение о плотности атмосферы с мнением современной науки, ибо научная логика, в силу унаследованных традиций, никогда не решится сказать с уверенностью, что возможно, а что совершенно исключено. Задачей науки и логики является исследование и объяснение тех явлений, которые поддаются опыту и наблюдению. Плотность атмосферы, о которой мы здесь упомянули, зафиксирована опытом оккультного познания действительности и является столь же неопровержимым фактом, как и любое наблюдение, сделанное на уровне физических чувств. В хрониках зафиксирован не только этот, но и другой факт, который покажется современным физикам и химикам еще более необъяснимым: в то время вода на земле была более текучей, чем сейчас. Разумеется, такое более текучее состояние водной стихии давало атлантам многочисленные возможности применения «энергии зерна» для различных технических целей. Меньшая плотность, характеризующая нынешнюю воду, сводит на нет любую попытку изменить направление ее потока. Приведенные факты служат наглядным свидетельством того, насколько цивилизация Атлантиды отличалась от нашей собственной. Поэтому не составит особого труда поверить, что физический тип обитателей Атлантиды существенно отличался от того, который характерен для человеческих существ в наше время.

Вода, служившая питьем для атлантов, совершенно иначе влияла на жизненную энергию, оживотворявшую их тела, чем это имеет место у современного человека. В результате атланты могли по собственной воле использовать физическую силу несколько по-иному, чем это свойственно человеку в наши дни. Так, атланты могли во много раз удваивать свою физическую силу ‑ если, скажем, им требовалась дополнительная мощь при совершении какой-либо тяжелой работы. Разумеется, мы можем составить лишь очень смутное представление о телосложении атланта, особенно если учесть, что даже в случае сильного утомления или изнеможения чувства, испытываемые им в данных состояниях, и те очень сильно отличались от наших.

Нетрудно себе представить, что внешний вид поселений атлантов имел лишь весьма отдаленное сходство с нашими представлениями об архитектуре современных городов, поскольку эти поселения были неотъемлемой частью самой природы. Кое-какое представление о внешнем виде таких поселений дает краткое описание одного из них, относящееся к ранней эпохе Атлантиды, точнее, к ее первому периоду, который завершился во времена третьей подрасы. Это поселение напоминало сад, в котором дома, казалось, вырастали прямо из деревьев, ибо были сформированы из переплетающихся между собой ветвей. Вся та изобретательность, которая, претворенная человеческой рукой, проглядывала во внешнем и внутреннем убранстве жилища, исходила непосредственно из природы, поскольку и сам человек в то время прямо осознавал свое неразрывное единство с душой. Это обстоятельство говорит за то, что социальные отношения в то время весьма сильно разнились от наших.

Природа равно принадлежит всем людям, это, так сказать, их общее имущество; поэтому, когда атланты что-то возводили или строили, они рассматривали это как вклад в общее благосостояние, без всяких личных претензий на свою долю в общем деле: у них абсолютно отсутствовало чувство собственности, которое характеризует современного человека, и всякое желание использовать свои способности только на благо себе.

Те, кто достаточно хорошо знаком с духовными и физическими условиями существования атлантов, могут без труда заглянуть еще дальше в глубь веков; им нетрудно будет понять, что люди, жившие в более раннюю эпоху цивилизации атлантов, являли собой более причудливый тип живых существ, настолько отличающийся от всего, к чему мы привыкли, что его, пожалуй, невозможно привязать к чему-либо в нашей действительности.

Не только люди, но и сама природа с течением времени претерпела громадные преобразования: изменился растительный мир, изменились виды животных, короче ‑ изменилось все лицо земли: целые материки, прежде обитаемые, разрушились и ушли в небытие, а на их месте возникли новые.

Предки атлантов населяли один из таких ныне исчезнувших континентов, основная часть которого простиралась к югу от современной Азии. В теософской литературе обитатели этого исчезнувшего материка известны под именем лемурийской расы. Эта раса, пройдя различные стадии эволюции, постепенно выродилась, хотя отдельные уцелевшие ее остатки еще можно обнаружить в различных районах мира среди так называемых диких или первобытных народов. Лишь очень незначительная часть представителей лемурийской расы оказалась приспособленной к изменившимся условиям и более высоким стадиям развития, и именно эта часть составила ядро коренной расы атлантов, которая в более поздние времена претерпела сходную эволюцию: она со временем тоже выродилась, а из нее, в свою очередь, выделилась небольшая ветвь так называемых арийцев ‑ раса, к которой относится современное цивилизованное человечество. Атлантическая, лемурийская и арийская расы ‑ именно так оккультная наука классифицирует коренные расы человечества.

Эта же наука утверждает, что лемурийской предшествовали две таких коренных расы и две появятся вслед за нашей арийской расой, образовав в итоге семь коренных рас. Каждая коренная раса наделена своими физическими и духовными чертами и признаками, совершенно отличающимися от тех, которые были присущи предшествующей расе. Как видно из сказанного нами выше, наиболее отличительным признаком расы атлантов была память, которую они развили до пределов совершенства. В арийской расе наиболее развитой оказалась сила мышления, равно как и все связанные с ней качества. Каждая коренная раса проходит серию последовательных преобразований, повторяющееся число которых семь. На заре своего возникновения каждая коренная раса характеризуется своей молодостью; затем она постепенно мужает, достигает периода расцвета и зрелости и наконец приходит в состояние упадка и вымирает ‑ процесс, характеризующий жизнь и каждого отдельного человека. Сообразно этим условиям народы, принадлежащие к одной коренной расе, распадаются на семь подрас. Однако (и это необходимо ясно понимать) ни одна подраса не обречена на исчезновение, прежде чем на ее место не заступает новая. По сути дела, старая и новая подрасы длительное время сосуществуют бок о бок между собой, и в это же самое время исподволь развивается другая, более молодая подраса, в результате чего мир оказывается населен человеческими существами ‑ представителями различных подрас, стоящими на совершенно различных ступенях эволюции.

Первую подрасу коренной расы атлантов составила наиболее передовая часть лемурийской расы, та группа населения, которая оказалась наиболее приспособленной к условиям дальнейшего развития. Исключительные свойства их памяти тогда находились лишь в начальной стадии роста и развития, и первые очевидные результаты этого развития выявились много позже, на последнем этапе эволюции этой расы. Лемурийцы тоже могли создавать определенные концепции, или понятия, относительно всего ими пережитого, однако они были совершенно не способны сохранять (запоминать) эти понятия. Как только событие завершалось, они утрачивали всякое представление о нем, и тому обстоятельству, что их жизнь была отмечена определенным уровнем цивилизации (они умели возводить здания и применяли различные технические приспособления), они были обязаны скорее не силе воображения, но врожденной силе духа, которую, за неимением лучшего слова, мы назовем инстинктом, хотя последний ни в коем случае нельзя смешивать с тем инстинктом, которым наделены животные, ибо по природе он совершенно иной.

Теософская литература первую подрасу атлантов называет рмоагалы; у них способность запоминания впечатлений, доступных чувственному обзору, была уже достаточно высокой. Краски, замеченные глазом, звуки, услышанные ухом, оставляли долгие отголоски в их душе, и эти «зарубки» на душе в скором времени привели к проявлению чувственной способности ‑ свойства, прежде совершенно не известного их лемурийским предкам. Это новое свойство сказывалось в том, что они испытывали ощущение сопричастности тому, что ими некогда было пережито. Но у них было и другое свойство, непосредственно связанное с памятью, ‑ речь. До этого люди могли только запоминать события прошлого, но были неспособны делиться своим опытом посредством языка или речи. Но с появлением первых зачатков памяти в последние дни лемурийской эпохи стало возможным различать или отделять услышанное и увиденное посредством «называния» вещей и явлений.

Поэтому именно атлантическую эпоху следует рассматривать как время становления и формирования речи, которая связала человеческую душу с тем, что выступало по отношению к ней как внешнее окружение. Человек развил звуковую речь внутри себя, но эти звуки относились к окружающим объектам. Кроме того, речь послужила связующим звеном между людьми, соединила их узами звукового общения, а там, где речь становится средством общения, появляется язык. У рмоагалов все это проявлялось на достаточно примитивном уровне, так сказать, на уровне отрочества, хотя и было отмечено изменениями куда более глубокого характера, существенно отличавшимися от всего, что было известно их лемурийским праотцам. Однако душевные силы первых атлантов до известной степени были неотделимы от сил природы, поэтому, разумеется, они ощущали более тесное родство с природой и ее сущностями, чем все последующие расы. Их душевные энергии питались силами природы в неизмеримо большей степени, чем это наблюдается у современного человечества. Именно благодаря этому качеству голосовые вибрации, издаваемые ими, были одухотворены силами природы. Они не просто называли вещь ‑ в самом распеве слова была заложена сила или энергия, которую они с равным успехом могли применять как к вещам, так и к людям. Слово, сказанное рмоагалом, несло в себе не только значение, но прежде всего мощь или силу. Когда мы говорим о магической силе слов, мы отмечаем нечто, что действительно было характерно для этих людей, причем в гораздо большей степени, не сравнимой с действием тех слов, что произносятся в наши дни. Когда рмоагал произносил слово, это слово превращалось в особую энергетическую характеристику того объекта, которому оно предназначалось, и именно поэтому слова в те времена таили в себе исцеляющую силу; вот почему рмоагалы посредством слова или звука могли стимулировать рост растений, укрощать ярость диких животных и совершать множество других вещей, которые мы назвали бы чудесными.

Но по мере того, как одна подраса сменяла другую, эта неистощимая сила природы все более шла у людей на убыль, пока, наконец, не пропала. Теперь рмоагалы всецело вдохновлялись чувством, этой великой силой, доставшейся им в дар от всемогущей природы, а сами их отношения с природой приобрели религиозный характер. В частности речь у них почиталась как нечто священное. Злоупотребление или неосторожное обращение со словами, таившими в себе, как всем было известно, особые силы, было практически невозможно в то время, ибо каждый чувствовал, что любое злоупотребление словом неизбежно повлечет за собой беды для самого человека и его семьи. В самом деле, магия слов действует так, что, будучи употреблены неверно, слова вызывают отдачу, то есть порождают действие, обратное тому, что заключал в себе их истинный смысл; поэтому те слова, которые при соблюдении обычных условий несут благословение и удачу, при небрежном или фривольном обращении с ними становятся проклятием для произносящего их. У людей того времени имелось то, что можно назвать невинностью чувств, каковая побуждала их приписывать истоки обладаемой ими силы божественному в природе, но не самим себе.

Следующая, вторая подраса ‑ тлаватли – в этом отношении немного отличалась от первой, ибо ее представители начали обращать некоторое внимание и на свою собственную личность. Личная честь и личное достоинство, вещи, совершенно неизвестные рмоагалам, начали все более властно заявлять о себе. Память стала играть все большее значение в общественной жизни, и те, кто мог припоминать прошлые деяния, в особой мере пользовались признанием своих соотечественников. Каждый такой человек выделялся за счет того, что все происходящие события как бы запечатлевались в его памяти, и именно на основе такой способности запечатлевать в памяти различные события и подвиги представители групп или объединенных кланов стали избирать одного из своих членов на роль вождя. Здесь мы стоим у истоков государственной иерархии, ибо, если какой-либо сан или титул, как признание заслуг индивида, закреплялся за кем-то, он оставался за ним и после смерти. Таким образом, здесь мы имеем дело с таким явлением, как сохранение памяти, или воспоминаний, об одном из предков, на протяжении жизни игравшем значительную роль в своем племени, и со временем это привело к тому, что некоторые племена стали обожествлять одного из своих соотечественников, живших в прошлые времена, ‑ традиция, которая в конечном итоге породила священный обряд почитания предков, в более поздние времена вылившийся в самые различные формы. Что касается рмоагалов, то у них человеку оказывали почет и уважение лишь за ту силу, которая наличествовала в нем в момент совершения действия, и за готовность (поскольку он горел желанием доказать, что эта сила по-прежнему при нем) на новый подвиг. В сущности, новые подвиги требовались для того, чтобы пробудить в памяти воспоминания о прошлых подвигах и деяниях, ибо только во времена второй подрасы личный характер человека приобрел значительный вес и стал учитываться при оценке всей его прежней жизни. Другим следствием развития силы памяти у групп людей, живших единой общиной или тесным сообществом, было то, что у них выработалась общая память о событиях или делах, в которых они принимали совместное участие, где память служила особым звеном, или связкой, объединявшей эти группы общим для всех событием.

В ранние времена жизнь этих групповых формаций была полностью зависима от сил природы и от условий общего существования; сам человек ничего не добавлял к тому, что ему давала природа. Теперь же могущественный индивид мог воззвать к другим и увлечь какое-то число своих соплеменников на общее дело, и память об их совместном походе, действии или предприятии явилась организующим моментом для выделения социальной группы. Однако форма общественной жизни прочно утвердилась лишь во времена третьей подрасы — толътеков. Этот народ с полным правом можно назвать первым, кто утвердил первичные основы общественной жизни и рудиментарные формы государственной власти. Бразды руководства, или правления, этими общинами передавались из одного поколения в другое, и то, что прежде хранилось общей памятью соплеменников, теперь стало переходить от отца к сыну: целое семейное поколение было призвано хранить память о делах предков. Наследники, приходившие на смену такому человеку, жили теперь в сиянии его славы, которая олицетворяла все достигнутое предками.

Чтобы правильно это понять, необходимо сказать, что во времена, о которых здесь идет речь, люди все еще обладали силой передачи своего таланта потомству, ибо их образование, как мы видели, заключалось, как правило, в том, чтобы запечатлевать в памяти исчерпывающие и всесторонние картины жизни; следствием такого рода обучения было то, что личная сила или энергия учителя передавалась его ученикам; в сферу деятельности первого не входило оттачивать или развивать ум последних: это был скорее «назидательный» метод обучения. Именно благодаря такой системе обучения способности отца в большинстве случаев внедрялись или закладывались в сына. По этой же причине личный опыт в период существования третьей подрасы стал играть все более и более важную роль. Если в это время одна группа людей отделялась от другой, эти люди уносили с собой опыт и живые воспоминания того, что им довелось пережить в отчем доме, и этот опыт помогал и содействовал им при организации нового поселения. В то же время они могли обращаться и к тем пластам своей памяти, где хранились впечатления, не привязанные только к их привычному окружению, что в немалой степени сказалось на их стремлении придавать своим поселениям новые черты или, так сказать, модифицировать их. Поэтому каждое такое новое поселение было в известной мере более прогрессивным по сравнению со старым, и эти новшества, разумеется, в свой черед перенимались другими. Благодаря этому обстоятельству общественная жизнь в период существования третьей подрасы расцвела, как об этом сообщает теософская литература, пышным цветом.

Личный опыт, запечатлевавшийся таким образом, находил поддержку среди посвященных, тех, кто имел доступ к истокам вечных законов духовной эволюции. Правители или вожди сами были из числа таких посвященных, что наделяло их личные достоинства и способности многогранностью, ибо, только доведя их до крайней степени совершенства, человек мог считать себя готовым к посвящению. В первую голову он должен был развивать или совершенствовать свою силу по методу «снизу вверх», чтобы оказаться, так сказать, в сиянии славы, струящейся с небес. Именно таким образом цари-посвященные и вожди приходили у атлантов к власти. Громадная сила их власти шла рука об руку с глубочайшим благоговением перед ними простого народа. Однако именно в этом и таилась основная причина их гибели и упадка.

Развитие памяти привело к тому, что власть личности сделалась прямо-таки безмерной. Человек стал стремиться к почету и славе, жаждать похвал и славословий исключительно лишь в силу своей безграничной власти. Разумеется, чем большая власть скапливалась у него в руках, тем больше он был склонен использовать ее для собственного возвеличивания, и гордость, сопутствовавшая такому возвеличиванию, породила такое негативное качество, как неприкрытое честолюбие. Злоупотребление властью сделалось у атлантов нормой вещей.

Если мы вспомним при этом, чего могли достигать атланты, обладавшие способностью управлять жизненной энергией, то нетрудно понять, какими страшными и гибельными результатами обернулось для них такое злоупотребление властью.

Безграничные силы, предоставляемые природой, были теперь поставлены на удовлетворение чисто личных желаний и амбиций. В период существования четвертой подрасы подобная разнузданность достигла своего предела. Представители этой подрасы начали использовать свою силу исключительно ради удовлетворения собственных эгоистических желаний, что поставило саму эту силу на грань разрушения. Ибо их произвол и деяния можно сравнить с человеком, ноги которого увлекают его вперед, в то время как туловище тянет его назад. Единственным способом предотвращения таких неприятных последствий было развитие в человеке более высокого качества, каковым оказалась сила мышления, ибо способность мыслить логически противодействует эгоцентрическим желаниям и личным интересам, и эта способность логического мышления уже вполне ясно прослеживается у семитов-родоначальников, народа, относящегося к пятой подрасе.

Люди теперь могли ‑ силой памяти ‑ заглядывать в прошлое, ибо развились уже настолько, что умели сопоставлять свой личный опыт с различными жизненными ситуациями, что в конечном счете привело к развитию у них рассудочной способности и умению контролировать свои стремления и желания. Люди научились вычислять и складывать, а их мысли стали упорядоченными. Там, где в прежние времена они просто слепо следовали заложенным в них представлениям, теперь они задавались вопросом, окажется ли то, что они хотят, полезным и разумным или нет, так что если раньше представитель четвертой подрасы в упоении предавался своим страстям и необузданным желаниям, то представитель пятой подрасы склонен был прислушиваться к внутреннему голосу; именно этот внутренний голос сдерживает человека и унимает его желания, хотя, конечно, не устраняет ни корысти, ни эгоизма.

В этом отношении пятая подраса, можно сказать, придала действию совершенно иное качество или выражение, ибо теперь каждое действие согласовывалось с внутренним «я» человека: он обращался за советом «к самому себе», внутренне вопрошая свое «я» о том, стоит ли делать то или это или не стоит.

Однако с обретением способности внутреннего мышления человек и многое утерял, поскольку теперь ‑ в аспекте его отношений с внешним миром ‑ он больше не владел способностью управлять силами природы. Ибо с развитием способности связного мышления и координации мысли, дающей власть над силами материального мира, власть над жизненной энергией все более утрачивается и сходит на нет; в результате пятая подраса обрела силу мысли, или способность мышления, за счет потери своего господства над жизненной силой.

Тем не менее именно потеря господства над жизненной силой послужила стимулом для дальнейшего прогресса человеческой расы, ибо, как бы велики ни были гордыня, спесь, самодовольство, тщеславие и эгоизм человека, в его распоряжении всегда была мысль (мысль, работающая изнутри), которая, обуздывая его стремление произвольного обращения с природой, в то же время приостанавливала процесс разрушения, вернее, препятствовала ему развиваться в том направлении, в котором его вело злоупотребление властью. Результатом этого явилось то, что из числа представителей пятой подрасы были отобраны наиболее одаренные и талантливые люди, которые на обломках четвертой подрасы сформировали ядро пятой коренной расы, арийской, целью которой было и остается развитие способности мышления и всех связанных с нею свойств и качеств.

Шестая подраса в этом ряду, аккадская, довела силу мышления до высот совершенства: по сравнению с семитами-родоначальниками их способности в этом отношении были просто безграничны. Мы видим, что развитие силы мышления, тормозившееся личными амбициями, положило конец имевшим место разрушительным тенденциям, вызванным к жизни произвольными действиями предыдущих рас, хотя, конечно, не искоренило самих амбиций. Семиты-родоначальники в отличие от предшествующих рас строили свои личные отношения на основе развитой силы мышления ‑ в том смысле, что вместо необузданных страстей и желаний они развивали в себе таланты. Это в конечном счете повлекло за собой изменение жизненных условий. Если предшествующие расы выдвигали на роль лидеров тех, кто отличился на ниве подвигов, запечатлевшихся в памяти народа, или тех, чья память отличалась богатством жизненного опыта, то теперь пальма первенства отдавалась тому, кто был умней или талантливей; другими словами, мышление, прямо и непосредственно воздействовавшее на повседневную действительность, возобладало над памятью, хранительницей давно отошедших в прошлое подвигов.

Пока память удерживала бразды правления, люди не могли выйти из-под ее влияния, прежде чем не убедились в ее неэффективности; и до тех пор, пока не назрела необходимость нововведений и очевидность преобразований стала неизбежной, никто не решался искать выход из затруднительных ситуаций путем откола, или отделения, от общей массы. Одновременно с развитием силы мышления возникло желание новизны и преобразований. Каждому хотелось испытать свой ум и способности, испробовать их, так сказать, путем личного предпринимательства, и состояние беспокойства стало доминантой, стимулом прогресса шестой подрасы; в силу этого в конце концов назрела настоятельная необходимость сформулировать определенные правила, которые могли бы ограничить или положить предел самовольности мышления отдельных индивидов. Таким образом, если доблесть третьей подрасы заключалась в силе общественной памяти, которая создавала гармонию и порядок внутри общин, то в шестой подрасе порядок регламентировался искусственными, то есть рожденными мыслью, сводами правил; наши нынешние законы и правила ‑ это всецело заслуга аккадской подрасы, давшей нам первичные основы законодательства. Однако мы не должны забывать: если представители третьей подрасы формировали новые общины лишь в силу того, что память подсказывала им, что сложившиеся в общинах условия не удовлетворяют их чувству удобства и благоденствия и это в конце концов отталкивало их от самих общин, то во времена шестой подрасы все происходило совершенно иначе. Мысль, отличительной чертой которой является способность к самоанализу и оценкам, жаждала новизны ради самой новизны, что являлось стимулом к новым смелым предпринимательствам и созданию новых колоний. Вот почему аккадцы, или аккадийцы, считаются самым предприимчивым народом, прекрасно приспособленным для роли колонистов. Торговля в этом отношении явилась особым стимулом в развитии и становлении силы мышления, а также сыграла немалую роль в укреплении способности к суждениям, оценкам и просто здравого смысла.

У представителей седьмой подрасы, монголов, сила мышления была развита не менее сильно. Типичные черты, отличавшие ранние подрасы и, в частности, пятую, были у них более проявлены и очевидны, чем у представителей шестой подрасы. Монголы были привержены символу памяти и потому были убеждены, что старые – это умнейшие, ибо они хранители силы памяти, противостоящей силе мысли. Властью над жизненной силой они уже не обладали, однако та сила мысли, которую они демонстрировали, была в чем-то сродни природной мощи, питавшей жизненную силу, и хотя они утеряли этот действенный дар, в них все же жила детская вера в то, что эта сила непосредственно присутствует во всем и прямо воздействует на все живое. Она, так сказать, стала для них богом, и, намечая планы своих действий, они посвящали их ей ‑ своему божеству. Соседние же народы были уверены, что они действительно владеют секретом этой силы, поскольку и сами монголы уверовали в эту идею с некой слепой самонадеянностью. Их потомки в Азии и в различных частях Европы демонстрировали, да и все еще продолжают демонстрировать этот идиосинхронизм. Однако только тогда, когда сила мысли получила новый побудительный стимул (привнесенный пятой коренной расой), только тогда стало возможным осознать все перспективы развития и прогресса, которые они открывали перед человечеством. Четвертая раса использовала возможности, даваемые силой мысли, лишь в тех пределах, которые допускала сила высокоразвитой памяти. На долю же пятой расы выпало жить и формировать такие условия жизни, при которых сила мысли проявилась в наиболее выгодном свете и сослужила великую пользу человечеству.

 

ГЛАВА II

Переход от четвертой к пятой коренной расе

 

В этой главе мы рассмотрим переход от четвертой коренной расы, расы атлантов, к пятой коренной расе ‑ арийской, к которой принадлежит нынешнее цивилизованное человечество. Истинность данной концепции может быть понята лишь теми, кто способен в полной мере постичь и прочувствовать идею эволюции, а стало быть, оценить ее особую важность. Все, что мы познаем в отношении самих себя, подвержено процессу эволюции; поэтому важно понять, что характерные особенности нынешнего человечества, или пятой коренной расы, которую существенно отличает от всех других способность претворения в жизнь своих идей и мыслей (то есть развитое мышление), формировались исподволь и постепенно. Действительно, задача нашей расы ‑ довести силу мышления, медленно, но верно, до предельных высот совершенства.

В наши дни человек мысленно решает что-то сделать или предпринять и затем воплощает в жизнь свое решение, которое есть результат ему предшествующих мыслей. У атлантов же эта способность действовать или поступать подобным образом была лишь на стадии становления: они тоже вдохновлялись мыслями, но не своими собственными, а мыслями более высоко развитых существ, направлявших их волю как бы извне. Каждый, кого не оставляет равнодушным ход человеческой эволюции и кто допускает факт того, что раньше, в далекую первобытную эпоху, он был существом, который по конституции и телосложению существенным образом отличался от того, каков он есть сегодня, ‑ такой человек может проследить, призвав на помощь воображение, то эволюционное восхождение, импульс которому дали эти упомянутые нами и совершенно отличающиеся от всех прочих живых созданий духовные существа. Этот процесс эволюции совершался на протяжении невероятно длительного периода времени, и именно его мы и рассмотрим в этой главе.

Все, что будет сказано нами в отношении четвертой коренной расы, расы атлантов, применимо лишь к основной массе человечества того времени, к тем, кем руководили и управляли человеческие существа, по своим способностям далеко превосходившие средний уровень большинства.

Мудрость, равно как и силы, которыми владели эти сверхлюди, были неземного происхождения и абсолютно не имели ничего общего с земными формами образования и просвещения, ибо учителями этих людей были существа высших миров, не имевшие прямого касательства к земле и ее обитателям. Поэтому представляется вполне естественным, что массы простонародья преклонялись перед своими руководителями и почитали их, осиянных светом, исходившим от высших существ, как «посланников богов». Это было справедливо, ибо сами человеческие чувства не в состоянии были постичь рассудком того, что совершали эти руководители. Поэтому «посланников божьих» боготворили, преклонялись перед ними и безоговорочно повиновались их приказам и распоряжениям.

Под руководством существ высшего мира человечество освоило науки и ремесла и научилось создавать те орудия труда, которые были ему в то время необходимы. Время от времени, сочтя момент подходящим, посланники привносили в ряды человечества новое знание, и для этой цели ‑ на роль учителей и наставников человечества ‑ они избирали других, наиболее передовых и прогрессивных людей своего времени.

Эти наставники открывали простым смертным, что они «общаются с богами», которые наставляют их советами и сообщают им свои планы относительно дальнейшего развития человеческой расы. В этом-то вся суть дела: массы и не подозревали, что это не вымысел и что речь в данном случае шла о тайных духовных посвящениях, во время которых их руководители не на словах, а на деле «общались с богами». Эти центры духовных посвящений называли храмами мистерий, и из них исходили все наказы и распоряжения, касающиеся развития человеческой расы.

То, что в действительности совершалось в храмах мистерий, было совершенно недоступно пониманию простых людей, да и намерения самих учителей, которыми они руководствовались в своей деятельности, тоже были выше их разумения. Для огромной массы человечества того времени было доступно лишь то, что непосредственно могли воспринимать их внешние физические чувства, то, что происходило вокруг них в материальном мире; знания же, исходившие (с целью спасения того же человечества) из высших сфер, были за пределом их понимания. В силу этого учение, которое несли в мир посвященные, было приспособлено к уровню понимания большинства людей и давалось в форме, не имевшей ничего общего с тем языком откровений, которым передавалось знание о сущности нематериальных миров. Ни один язык, применявшийся в среде человечества (то есть обычная речь), не мог передать язык богов, на котором посвященные общались с посланниками в часы мистерий, ибо даже обличие, в котором боги время от времени проявляли свое присутствие, совершенно не походили на формы, известные на земле. Боги, с точки зрения чувственного восприятия человека, обычно представали в «облаках пламени», поскольку человек был в состоянии воспринять лишь «человеческие» формы, то есть формы материального мира, а сущности, чьи возможности далеко превосходили человеческие, могли представать в обличиях, подобных которым было не сыскать на земле.

Тот факт, что посланники могли воспринимать эти откровения, не должен казаться странным, ибо они, в отличие от большинства своих собратьев, были существами более совершенными. К тому времени они уже прошли различные стадии эволюции, которые человеческой расе в громадном большинстве только предстояло пройти, и если сами посланники и принадлежали к человечеству той эпохи, то эта принадлежность выражалась лишь в одном: они тоже имели человеческий облик. Их же дух и силы их души были сверхчеловеческими; воистину, они были двойственными существами, сочетавшими в себе признаки и бога, и человека. Их с полным правом можно назвать духами высших сфер, которые приняли человеческий образ лишь для того, чтобы помогать людям на их нелегком земном пути, но чья истинная родина была не от мира сего. Эти существа управляли развитием человеческой расы, не раскрывая причин или мотивов своих действий, ибо у человечества того времени (вплоть до пятой подрасы, семитов-родоначальников) совершенно отсутствовала какая-либо разумная основа для понимания этих мотивов; однако не стоит это понимать так, что с появлением пятой подрасы, ознаменовавшей начало развития способности мышления, такая основа появилась и указанные мотивы сделались доступными пониманию людей, ‑ нет, развитие происходило постепенно, медленным темпом. Лишь о последних подрасах коренной расы атлантов можно сказать, что у них уже наличествовал ‑ правда, весьма неразвитый и несовершенный ‑ дар понимания фундаментальных принципов и мотивов поведения своих руководителей. Можно даже сказать, что их идеи и представления (как и законы, о которых мы упомянули, говоря о системе правительственной власти) были обязаны своим существованием скорее инстинктивному чувству, нежели четкой и ясной форме мышления.

Верховные руководители пятой подрасы коренной расы атлантов постепенно подготавливали своих подопечных к грядущим преобразованиям, в результате чего (это произошло в более поздние времена, когда весь образ жизни, сложившийся в атлантическую эпоху, устарел и вышел из употребления) те смогли начать жить как бы по-новой, руководствуясь в своей жизни силой мышления. Из сказанного видно, что на закате атлантической эпохи на земле имелись различные группы человекоподобных существ: во-первых, так называемые посланники богов, чье духовное развитие намного превосходило развитие остальной части человечества и которые обучали других духовной мудрости и совершали богоподобные деяния; во-вторых, огромная масса населения, обреченная на вымирание: искра мысли в них еще не разгорелась, хотя эти люди были наделены природными способностями, утерянными современным человеком; и в-третьих, небольшая категория людей, в сознании которых сила мышления крепла и совершенствовалась.

Представители этой небольшой группы по мере развития разума утратили многие природные таланты и способности, однако, с другой стороны, развитие в них разума привело к тому, что они оказались способны мысленно осознавать те принципы, с которыми их ознакомили посланники, да и сами могли руководствоваться своим разумом в повседневной жизни.

Именно из числа наиболее одаренных представителей этой группы Ману (так в теософской литературе называют великих руководителей человечества) отобрал самых способных и добавил к ним немногих избранных из числа пятой подрасы, чтобы на их основе сформировать новую расу. Что касается шестой и седьмой подрас, то у них развитие мысли в какой-то мере пошло, если можно так выразиться, обходными путями и заблудилось в дебрях эволюции, что и помешало ей развиться до совершенства. Однако законы эволюции требовали, чтобы все лучшие качества, характеризовавшие наиболее прогрессивный тип человека того времени, были доведены до совершенства; именно поэтому Ману, руководитель клана избранных, увел свою маленькую группу в отдаленное место земли (находившееся на территории нынешней Центральной Азии) и изолировал ее от всяких сношений с внешним миром, с теми, кто был менее развит или шел побочными путями эволюции. Целью Ману было обучить группу и развить способности ее членов до такого уровня, чтобы они сами ‑ в силу природного душевного дара и силой мысли ‑ могли постигнуть великие принципы жизни, значение которых они до этих пор угадывали лишь инстинктивно, не имея какого-либо четкого разумного представления о цели и смысле бытия. Теперь же им предстояло осознать и уразуметь те божественные силы, на поводу которых они до сего времени следовали чисто бессознательно, как слепые за своим поводырем. До этого момента боги управляли человечеством через своих посредников — «посланников божьих»; теперь же людям предстояло самим узнать о существовании духовных сущностей и тем самым самим стать сознательными орудиями божественной воли в акте Сотворения.

Для этой маленькой группы отрезанных от остального мира людей настал решительный и судьбоносный момент. Их богоподобный руководитель стоял среди них в человеческом образе. До этого времени он и все равные ему лишь отдавали приказы и распоряжения относительно того, что следует делать, а что не следует, и люди получали эти распоряжения в форме, доступной их пониманию, ибо они касались вещей, которые те могли воспринимать своими чувствами. Божественная структура мироздания, его устройство и порядок были выше их понимания; божественную иерархию власти они воспринимали с чувством тупой покорности, и хотя их собственная деятельность давала им ощущение некоей фундаментальной основы за всем происходящим, о самом происходящем они не имели никакого осознанного понятия.

Теперь же их руководитель обращался к ним в совершенно иной манере: он говорил, что всем, что в зримом образе предстает перед их взором, управляют невидимые силы, и более того: что они сами слуги этих невидимых сил и что их долг ‑ выполнять законы, возложенные на них этими могущественными, хотя и невидимыми силами. Таким образом, человек впервые услышал о сверхъестественном и божественном, впервые услышал о том, что невидимое и духовное созидает и охраняет все видимое и физическое. До этого времени они взирали на своего руководителя со страхом: ведь он был их видимым посланником божьим, сверхчеловеком, посвященным в тайны бытия, это он говорил им, что делать, а что нет. Теперь же он доверил им тайну высокого посвящения: он, посланник богов, говорил им теперь о самих богах. В веских, сильных словах он снова и снова запечатлевал в их сознании смысл сказанного: «До сих пор вы подчинялись тем, кто наставлял вас и руководил вами, но есть другие повелители, не видимые для вас; повинуйтесь же законам Бога, Коего вы не можете видеть; слушайтесь Того, Кого вы не можете себе ни представить, ни вообразить».

Таким образом из уст великого посвященного прозвучал последний и самый важный наказ ‑ повеление почитать Бога, равного Которому нет на земле, и эхо этих великих слов, отголосок этого древнего, как мир, наказа, данного пятой расе человечества, можно уловить в Священном Писании: «Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим; не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли» (Книга Исхода 20:2‑4).

Помимо Ману, верховного руководителя, были и другие «посланники», помогавшие претворять его заветы и трудившиеся рука об руку вместе с ним над дальнейшим поступательным движением эволюции новой расы. Важнейшим следствием этого явилось то, что теперь вся жизнь строилась и регламентировалась в гармонии с новым порядком, основанным ‑ каким он и был изначально ‑ на божественной власти. Людей учили устремлять свои мысли от всего видимого к невидимому и искать в нем поддержку и опору. Поскольку ход всей жизни предопределялся силами природы, а жизнь человека зависела от попеременной смены дня и ночи, лета и зимы, солнца и дождя, то людей учили распознавать связь между этими видимыми явлениями и явлениями невидимыми ‑ божественными силами ‑ и строить свою жизнь в согласии с этими невидимыми силами. Разумеется, все обучение и вся деятельность также были приведены в полное согласие с новыми понятиями о жизни.

В расположении звезд, в смене погодных условий люди учились распознавать божественные указы и предписания ‑ эманацию божественной мудрости: именно в этом состоял изначальный смысл таких наук, как астрономия и метеорология. Вся деятельность, вся общественная жизнь строились именно на этой основе ‑ на основе гармонии с мудрым и божественным устройством жизни.

Жизнь человека теперь была неразрывно связана с Богом: человек научился улавливать божественную мысль в перемещениях звезд на видимом небосклоне, в изменении погодных условий, он стал приносить жертвы богам и просить их содействия в том, чтобы его усилия осуществлялись в гармонии с божественными планами.

Ману лично пожелал руководить всеми аспектами человеческой жизни, чтобы направлять ее к высшим мирам; вся человеческая деятельность, все учреждения несли на себе отпечаток религиозности, и именно на долю пятой расы выпало (точнее, она была специально предназначена для этой цели) осуществить и привести в исполнение эту задачу. Люди учились самостоятельности, возможности содействовать себе или оказывать себе помощь ‑ своими же мыслями, в то же время ни на минуту не забывая, что любая готовность служить высшим силам обернется счастьем и благословением для самого человека. Человек призван был использовать силу своего мышления, всецело посвящая ее одному — служению божественному провидению.

Когда мы увидим, какие побочные результаты повлекла за собой эволюция мысли, начатая пятой подрасой коренной расы атлантов, мы придем к адекватному пониманию того, что именно происходило в то время. Человечество пришло к обладанию знаниями и способностями, которые, казалось бы, не имели ничего общего с той специфической задачей, которую поставил перед ним Ману, да и сами знания и способности утратили со временем (причем довольно существенным образом) всякую подоплеку религиозности. Но в этом нет ничего удивительного, ибо сам путь обретения человеком знаний не мог не подвести его к тому, что он вообразил, будто эти знания целиком предоставлены ему в личное пользование и призваны служить его личным целям[1].

Взять, к примеру, знание, относящееся к огню и возможностям его использования для нужд человека. В ранний период существования человечества на Атлантиде человек не использовал огонь, ибо владел жизненной силой и мог применять ее для своих целей. Но с течением времени, когда человек все более утрачивал власть над этой силой, его жизнь сделалась соответственно более зависимой от тех орудий труда и принадлежностей быта, которые сам человек мастерил и создавал из так называемого безжизненного материала. Именно поэтому он обратился к огню как средству помощи в своем деле. То же самое, разумеется, в полной мере относилось и ко всем прочим силам природы. Из этого видно, что человек научился использовать силы природы, совершенно не сознавая их божественного происхождения; но даже и это было не чем иным, как повелением свыше. Ибо с самого начала не было острой необходимости в том, чтобы человек связывал с именем Бога наличие тех вещей и принадлежностей, использовать которые для собственных нужд он начал лишь в силу формирующегося у него мышления. Он воспринимал свои орудия труда и утварь как нечто, придуманное им самим, как плоды самостоятельного мышления, и именно поэтому Ману сконцентрировал свои усилия на том, чтобы поднять человеческую расу на тот уровень, где люди могли бы самостоятельно, так сказать, в силу внутренней потребности усматривать связь между привычными вещами и явлениями и божественной волей. Человеку было предоставлено право выбирать, использовать ли полученные знания чисто в своих личных целях или отдавать их всецело делу религии с целью служения высшим мирам. Таким образом, если раньше человек ощущал себя частицей мира, управляемого богами, откуда в него вливались жизненные силы, хотя сам он над этим даже не задумывался, то теперь он мог использовать эти силы природы и заставлять их работать на себя, хотя в мыслях никак не связывал их с Богом.

Однако не все люди одинаково хорошо приспособились к новому окружению и к новым условиям существования, но лишь часть из них, и эту часть Ману снова объединил вокруг себя, и именно из этого остатка он вновь отобрал ядро ‑ для зачина новой расы. С этим ядром избранных он вновь удалился от мира, чтобы вести их по пути дальнейшего развития, а остальных предоставил их собственной судьбе: либо жить независимой жизнью, либо смешаться с прочим человечеством. Именно этой крошечной горстке избранных, на ком Ману остановил свой выбор, пятая раса обязана своим истинным прогрессом и гением вплоть до нынешних времен. В этом кроются истоки характерного различия между людьми ‑ особенности, отмечающей весь ход развития пятой расы: с одной стороны, это люди, которые уже с детства вдохновляются мыслью о божественных мирах, люди, чья душа наполнена самыми возвышенными мыслями; с другой стороны, это те, чьи мысли сосредоточены лишь на них самих, то есть люди с ярко выраженными эгоистическими желаниями, готовые поставить все и вся на службу собственным интересам.

Этот малочисленный клан избранных группировался вокруг Ману до тех пор, пока духовно не окреп настолько, что его представители сами оказались способны быть учителями человечества и нести свет просвещения различным народам ‑ остаткам предыдущих рас, и эта новая духовность, разумеется, имела самые разнообразные оттенки и качества, вобрав в себя различные обряды, традиции и сам уклад жизни, как они сложились в разных частях мира и у разных народов. Вскоре, однако, древние первобытные особенности уклада жизни и характера народов, сохранявшиеся почти нетронутыми в наиболее отдаленных уголках земли, наложили свой отпечаток на дух учения, принесенного туда посланниками Ману, и на этой почве возникли новые формы цивилизации и культуры.

Ману отобрал наиболее одаренных из своих учеников и постепенно, шаг за шагом посвятил их в высшие таинства божественной мудрости; эти ученики сами затем стали учителями и тоже имели учеников, и эта цепочка передачи знаний от учителя к ученику стала новой формой посвящения помимо той, к которой были причастны «посланники божьи». Эти новые посвященные низвели силу мышления до земного уровня, до уровня развития большинства земных людей, и в этом заключалось существенное различие между ними и посланниками богов, ибо последние, включая и самого Ману, никогда не совершали ничего подобного. Их развитием управляли силы высших миров, и эту трансцендентальную мудрость они приспосабливали к земным проблемам, поэтому все, что они давали человеку, было «даром свыше». Ибо у людей дар понимания божественных законов Ману начисто отсутствовал вплоть до середины атлантической эпохи, хотя во времена, о которых здесь идет речь, земное мышление было развито уже настолько, что людям было вполне доступно понимание самой идеи божественного провидения.

Таким образом, к «небесным» посвященным теперь добавились посвященные земные. Это ознаменовало важную перемену в эволюции человеческой расы, ибо первые атланты вообще не имели свободы выбора: у них не было способности ни признавать, ни отрицать божественного избранничества своих руководителей, поэтому все, что они делали, было актом воли высших сфер и несло на себе, именно в силу этого, отблеск божественного происхождения. Если посланники в атлантическую эпоху были ‑ в силу собственного могущества ‑ жрецами и первосвященниками, окруженными ореолом той славы, которую создавали им их собственная власть и всемогущество, то земные посвященные более поздних времен, с чисто внешней точки зрения, были просто людьми, жившими среди людей, хотя и сохраняли связь с высшими мирами: они были членами тайных общин, причастными к откровениям и мистериям, которые были открыты еще «посланникам богов». Лишь в исключительных случаях, в случаях крайней необходимости, они привлекали на помощь высшие силы, переданные им по традиции верховными учителями. В таких случаях они совершали деяния, к которым люди не могли применить ни один из известных им законов и которые именно поэтому были отнесены к разряду чудес.

Конечной целью всех событий и эволюционных сплетений было поставить человека на ноги и дать ему возможность довести свою силу мышления до совершенства. В наши дни посвященные являются посредниками между людьми и высшими силами, ибо только посвящение дает право сноситься с посланниками божьими. Земные посвященные (святые и пророки) сделались руководителями человечества со времени утверждения пятой коренной расы и являются ими поныне. Великие мудрецы и правители-первосвященники доисторических времен, о которых историкам практически ничего не известно, но о деяниях которых свидетельствуют мифы всех времен, принадлежали к клану посвященных. Сами же верховные посланники божьи все реже и реже вступали в прямое соприкосновение с нашей расой, предоставив руководство человечеством земным посвященным (хотя всегда были наготове, если требовалось подать совет и помощь там, где в этом возникала необходимость), ибо, не предоставь они человека его собственной инициативе, он никогда бы не развил в себе способность свободно владеть и распоряжаться силой собственного мышления.

Миром правит божественный промысел; однако никто силой не обязывает человека признавать этот факт, ‑ он должен сделать это сам, без принуждения, по собственной воле. Когда человек это признает, когда он сам со временем научится видеть и понимать, что это именно так, а не иначе, ‑ короче, когда он окажется способен на это, тогда посвященные шаг за шагом раскроют перед ним все свои тайны. Это никогда не происходит сразу и вдруг, и вся эволюция пятой коренной расы есть медленное восхождение по крутой тропе к высшей цели.

Первый Ману сам руководил своим маленьким кланом, заботился о его членах и наставлял их, как малых детей. После этого бразды руководства человечеством перешли в руки земных посвященных.

Прогресс человечества на сегодняшний день представляет собой сплав осознанных и полуосознанных деяний и мыслей людей. Лишь на закате пятой коренной расы, когда внутри шестой и седьмой подрас созреет достаточное количество людей, способных воспринять истинное знание, только тогда перед человечеством вновь предстанет один из его великих посвященных. Этот величайший из земных посвященных возьмет в свои руки верховное руководство человечеством, как это сделал Ману на закате дней четвертой коренной расы. Развитие пятой коренной расы совершается поэтому таким образом, чтобы основная часть человечества оказалась подготовленной к его приходу и смогла последовать за Ману-человеком[2], причем по собственной воле, а не вопреки ей ‑ подобно тому, как некогда раса избранных, предтеча нашей пятой коренной расы, последовала за тем, кто, с точки зрения тех людей, был самим Богом.

 

ГЛАВА III

Лемурийская раса

 

Часть хроник Акаши, которую мы здесь предлагаем вниманию читателя, повествует об отдаленнейшем периоде человеческой цивилизации, предшествовавшем эпохе, о которой было рассказано выше. Речь пойдет о третьей коренной расе человечества, населявшей, согласно теософским источникам, древний континент земли, который принято называть Лемурией.

Согласно тем же источникам, этот континент простирался к югу от Азии и находился в той части Индийского океана, которая расположена между островами Цейлон и Мадагаскар, включая территории нынешней Южной Азии и часть Африки.

При расшифровке хроник Акаши необходимо ясно понимать, что они требуют предельной осторожности в обращении, чтобы ни догмы, ни предвзятое мнение не повредили самой их сути.

Не говоря уже о том, что читать о событиях, которые скрыты от нас за непроницаемой завесой времен, дело довольно трудное и требующее известного напряжения, еще более непреодолимая трудность заключается в том, чтобы передать их сокровенный смысл на языке современных понятий. Чтобы лучше понять то, о чем мы расскажем в последующих главах, будет разумней рассмотреть всю лемурийскую эпоху в целом и проследить ее непосредственную взаимосвязь с эпохой пятой коренной расы ‑ событие, имевшее немаловажное значение для нынешней цивилизации.

Настоящее повествование, несомненно, вызовет удивление даже у оккультистов, особенно если они читают его впервые (хотя слово «удивление» вряд ли уместно в данном случае), поэтому, разумеется, приводимые здесь сведения подлежат дальнейшей передаче лишь после тщательного и всестороннего их анализа.

Четвертой коренной расе, расе атлантов, предшествовала так называемая лемурийская раса, и во времена эволюции этой расы на земле имели место события, чрезвычайно важные не только для человечества, но и для самой планеты.

Прежде чем мы перейдем к рассказу об этих событиях, давайте вначале рассмотрим основные черты и особенности третьей коренной расы. Рассматривая расу в целом, приходится признать, что у ее представителей сила памяти была развита крайне и крайне слабо. Память людей могла проявлять образы, или картины, предметов и событий, но такие образы не хранились долго, да и сами люди в то время были без языка ‑ в прямом смысле этого слова. Разговаривать они не умели и лишь издавали звуки, имитировавшие голоса природы и выражавшие различные оттенки чувства: радость, удовольствие, страх, боль и так далее, но не содержавшие какой-либо смысловой характеристики внешних объектов.

Однако их сила воображения существенным образом отличалась от силы воображения человека последующей эпохи: они могли переносить ее на окружающее и запечатлевать на нем, и ее влияние сказывалось не только на жизни людей, животных и растений, но даже и на неодушевленных предметах. Поэтому обитатели Лемурии, несмотря на отсутствие языка, имели возможность общаться между собой, пользуясь для этой цели методом, к которому вполне применим термин «телепатия».

Эта сила воображения питалась энергиями внешнего окружения: энергией, выделяемой растениями во время роста, жизненной силой животных и прочими, благодаря чему лемурийцы обладали прекрасно развитой способностью понимать внутреннюю взаимосвязь процессов животного и растительного миров. Более того, они могли впитывать физические и химические энергии и воспринимать латентные излучения, исходящие от безжизненных вещей, поэтому, например, если во время строительных работ требовалось рассчитать вес строительного материала ‑ скажем, толстого ствола дерева или большого камня, ‑ то они не прибегали к сложным расчетам и вычислениям, как это делаем мы: чтобы узнать вес или тяжесть этих предметов, им достаточно было поглядеть на них.

Обладая этим свойством, лемурийцы могли строить и возводить сооружения, не прибегая к помощи инженерного искусства, отсутствие которого им с лихвой заменяла абсолютная непогрешимость их инстинктивного воображения.

Помимо этого лемурийцы обладали необыкновенным талантом: они могли управлять своим телом. Например, в случае необходимости с помощью одной лишь силы воли они могли сделать свои руки твердыми как железо или, опять же применяя направленную силу воли, могли поднимать неимоверные тяжести ‑ короче, умели подчинять силу воли не менее искусно, чем атланты позднего периода ‑ жизненную силу. Лемурийцы там, где дело касалось вопросов обычной повседневной жизни, были, можно сказать, своего рода магами, хотя слово «маг», разумеется, не следует понимать как-то иначе, но лишь в контексте данной ситуации.

Таким образом, воля (или сила воображения) была тем основным качеством, развивать которое выпало на долю лемурийской расе. Воспитание детей целиком и полностью основывалось именно на этом. Мальчики тренировали предельную выносливость и закаляли свою волю: они должны были мужественно, лицом к лицу, встречать различные опасности, спокойно терпеть невыносимую боль, совершать смелые поступки и так далее; тех же, кто оказывался неспособен выносить пытки и мучения, кто не мог устоять перед лицом опасности, таких с общего согласия племени предавали смерти.

Сцены, приоткрытые нам материей Акаши, показывающие процесс воспитания, по своей жестокости превосходят самое смелое воображение: испытание огнем, закаливание воли на раскаленных углях и пр. и пр., а уж втыкание в тело различных острых предметов считалось делом в высшей степени заурядным.

Воспитание девочек несколько отличалось от методов воспитания мальчиков. Их волю, разумеется, тоже закаливали, но основное внимание уделялось прежде всего развитию у них силы воображения. Девочек, например, во время яростного шторма, бури или урагана оставляли одних хладнокровно вдохновляться дикой красотой этих стихий. Они обязаны были присутствовать на состязаниях и испытаниях мужчин: им вменялось в обязанность взирать на все без страха, преисполняясь чувством силы и мужества от подобных сцен. Благодаря таким методам воспитания у девочек особенно сильно была развита склонность к мечтам или фантазиям, качество весьма ценное, ибо при отсутствии памяти, способной сохранять и закреплять опыт, это оберегало их от быстрого регресса. Поскольку мечты и фантастические видения, как правило, не переживали самих внешних событий, вызвавших их к жизни, фантазия здесь оказывалась весьма к месту, ибо не позволяла образам сливаться в хаос. Данный процесс в принципе сравним с мечтами и фантастическими грезами самой природы, которые тонко улавливались и воспринимались женственно-чуткой стороной натуры земной особи женского пола.

Домов или жилищ, в нашем понимании этого слова, лемурийцы не знали практически до последних дней. Они жили там, где для этого имелись выгодные условия, предоставляемые самой природой. Для жилья использовались пещеры и гроты, которые их обитатели оборудовали и обставляли на свой вкус; позднее стали рыть жилые пространства под землей, и в этом искусстве лемурийцы достигли подлинного гения. Кроме того, они возводили искусственные сооружения, не имевшие какого-либо отношения к жилью: здесь ими руководили не практические соображения, а скорее желание придать природным объектам некую художественную форму. С особым удовольствием они брались за переделку холмов и возвышенностей. Из тех же соображений они складывали камни в пирамиды, хотя эти так называемые «каэрны» служили одновременно и другим целям, ибо места, где дети закаливали свою волю, были обнесены стенами, сложенными именно на этот манер.

К концу лемурийской эпохи эти сооружения приняли более внушительный вид: их возводили с великим мастерством ‑ как символы, посвященные «божественной мудрости и искусству». Эти сооружения, своего рода институты (правда, совершенно отличавшиеся от храмов, которые возводили последующие расы), служили, собственно говоря, центрами наук и обучения. Тех, кто считался подходящим для этой цели и кто отличался своими способностями, обучали здесь наукам, искусствам и основным законам мироздания; они учились применять их на практике, и ‑ поскольку лемурийцы были прирожденными магами ‑ их природная способность к искусствам, что называется, творила чудеса.

В такие институты допускались лишь те, кто выдерживал самую суровую закалку, те, чья выносливость достигала высочайшей силы, и то, что происходило в стенах этих институтов, хранилось в строжайшем секрете от остального мира.

Знания, полученные в таких институтах, имели целью развитие природных сил в человеке: здесь лемурийцы учились претворять эти силы в единую силу воли, что наделяло их умением предвидеть многие процессы природы и предсказывать их развитие. То, что в более поздние времена было достигнуто за счет развитой силы мысли, мышления или умения «комбинировать мысли», в те дни носило характер инстинктивного действия. Однако здесь, опять же, слово «инстинкт» не следует путать с тем понятием, которое мы применяем в отношении представителей животного мира наших дней, ибо все, что могло совершать человечество лемурийской эпохи, далеко превосходило по своим качествам и значению действия, совершаемые животным под влиянием инстинкта.

Действительно, их способности в этом отношении далеко затмевали все достижения ‑ как в области науки, так и искусства ‑ человечества в последующую эпоху, несмотря на то что к услугам последнего были память, разум и развитое воображение.

Самым уместным, пожалуй, было бы назвать эти институты «школами для развития силы воли и ясновидческого дара воображения». Те, кто прошел курс обучения в этих школах, занимали, выражаясь современным языком, руководящие посты и должности ‑ вождей, старейшин, жрецов и так далее ‑ среди своих соплеменников. В наши дни очень трудно подыскать слова, дающие адекватное выражение реалий того времени, ибо все на земле изменилось в глобальных масштабах.

Жизнь человека, да и сама природа вокруг него были совершенно другими ‑ это касалось не только повседневного быта и деятельности человечества в сравнении с тем, как они представлены в наше время, но и самих взаимоотношений между людьми. Атмосфера в то время была гораздо плотнее, чем в более позднюю эпоху, во времена Атлантиды, а вода более текучей, вследствие чего твердая оболочка земли (как мы называем ее сегодня) была гораздо мягче и эластичней по сравнению с нынешним ее состоянием. В животном мире преобладали земноводные, включая птиц и низших млекопитающих; что касается растительного мира, то нынешние пальмы и другие сходные с ними растения дают некоторое отдаленное представление о формах растительной жизни, пышно расцветавших в то время, хотя сами формы далеко не идентичны: крошечные в наши дни, в те времена они достигали гигантских размеров; нынешние столь скромные папоротники, например, были в те времена громадными деревьями, покрывавшими поверхность земли густыми, непроходимыми лесами. Высших млекопитающих тогда еще не существовало, да и большая часть человечества того времени стояла на столь низкой ступени развития, что их самих с полным правом можно было назвать животными. Те же описания жизни, быта и деятельности людей, которые мы привели выше, относились, в сущности, лишь к очень немногим представителям рода человеческого, ибо большинство вело практически животную жизнь. Различие этих двух типов человеческой расы ‑ как в отношении внешнего вида и строения тела, так и в отношении образа жизни ‑ было весьма и весьма существенным: преобладавший тип земных людей и повадками, и обликом напоминал представителей низших млекопитающих, от которых они, честно говоря, мало чем отличались.

Давайте, однако, вернемся к «центрам наук и просвещения» и остановимся на них несколько подробнее. То, что происходило в их стенах, не имело непосредственного отношения к настоящей религии: это были символы «божественной мудрости и искусства». То, что давалось ученику, он воспринимал как прямой дар свыше, от сил духовного мира. Более того, приобщенный к этому дару почитал себя слугой этих мировых сил, «посвященным избранником», огражденным от всего мирского и недуховного.

Если же говорить о религии на этой стадии человеческой эволюции, то ее следовало бы назвать религией воли, ибо любое религиозное чувство и атмосфера религиозности, сопутствовавшие процессу посвящения в божественную мудрость, имели под собой ту основу, что перед силами, передаваемыми ему, человек благоговел как перед неведомой божественной тайной, и вся жизнь, которую он вел под сенью этой тайны, освящала эти силы. Велики были страх и благоговение простых смертных перед этими избранниками, если первым доводилось вступать в контакт с ними. Деяния, производимые ими, не укладывались в рамки известных законов, ибо совершались высшими силами, которыми те управляли, и те, кто не был посвящен в тайны владения этими силами, безропотно подчинялись магическому влиянию посвященных, которых почитали за святых.

В храмах перед ними раскрывалась, так сказать, творческая мастерская самой природы, ее внутренние созидательные процессы и силы, ибо они допускались к общению с теми тайными сущностями, которые сами вечно творили этот мир. Это общение можно было бы охарактеризовать как «уния с богами», ибо то, что позднее стало обозначаться как посвящения или мистерии, было развитием этой примитивной формы общения людей и богов. В более поздние времена это общение приобрело иную форму, что диктовалось жизненной необходимостью, ибо сами идеи и дух человека под действием законов эволюции претерпели существенные изменения.

Особое внимание в хрониках Акаши уделяется женщинам и их роли в жизни общества, ибо именно женщины сыграли ведущую роль в деле прогресса и эволюции лемурийской расы. Силы, зревшие в женщинах, были силами особого рода, а воображение, которое они черпали из самой природы, стало основой развития более высоких представлений о жизни. Эти женщины обладали ощущением природных сил и вдохновлялись ими, что налагало отпечаток на их душу. Это в дальнейшем послужило толчком к зарождению первичных зачатков памяти, с развитием которой начала понемногу оформляться (правда, в самой рудиментарной и примитивной форме) идея нравственности ‑ мораль. Развитие силы воли, имевшее место у мужской части населения, не имело к этому никакого отношения, поэтому мужчины либо инстинктивно следовали требованиям природы, либо полностью подчинялись влиянию посвященных.

С другой стороны, именно женщина заложила первичные основы понятий, известных ныне как «добро» и «зло», и эти идеи, привнесенные ею в жизнь, были обусловлены существенной разницей в самом ее чувственном отношении к явлениям и реалиям жизни: одно ей нравилось, другое ‑ нет.

Властность ‑ атрибут мужского начала ‑ покоилась исключительно на внешних эффектах, порождаемых силой воли, тогда как женскому началу, более тяготевшему к плану чувств, раскрывались более глубинные и индивидуальные силы жизни. Лишь учтя ту особую важность роли женщины в формировании определенной концепции жизни, начало которому положили женщины лемурийской расы, мы можем понять эволюцию человечества в ее истинном свете. Все относящееся к области чувств, все привычки, которым мы обязаны силе памяти, ‑ все это пришло к нам от женского пола. Мужчина был хранителем сил природы, которые он использовал для своих личных нужд, но именно женщина первая придала им осмысленность и значение. Возникла новая предпосылка, обязанная своим происхождением способности рефлективного размышления, и это свойство было по природе более интимного или глубинного характера, чем все то, что исходило от мужчины. Не будем, однако, забывать, что все, что практиковала в этом плане женщина, носило все же своего рода характер ясновидения, хотя женщина в отличие от мужчины не обращалась к магии силы воли. Душа женщины имела доступ к духовным силам совсем иного рода, силам, непосредственно будившим в душе чувственный элемент, и не соприкасалась с теми духовными силами, носителем коих был мужчина. Таким образом, флюиды, исходившие от мужчины, были скорее сродни божественному в природе, а то, что излучала женщина, несло на себе печать божественного в самой душе.

Процесс развития, пройденный женщиной лемурийской эпохи, привел к тому, что в последующую эпоху, то есть во времена атлантической коренной расы, женщина выдвинулась на первую роль в жизни общества. Жизнь женщины на земле находилась под покровительством высоко развитых сущностей, посвященных в законы развития рас и направлявших естественные силы человека в нужное русло той мудростью, необходимость в которой возникала каждый раз, когда новая раса заявляла о своем существовании. Мы вернемся к этим сущностям чуть позже; сейчас же будет достаточно сказать, что они были наделены сверхчеловеческой мудростью и силой. Из общей массы человечества, населявшего землю в лемурийскую эпоху, была выделена небольшая группа людей, которым волею судьбы суждено было стать прародителями грядущей расы атлантов.

Область, где обитала эта изолированная от прочего мира группа, была зоной тропического пояса. Представители мужской части этой группы под высоким духовным наставничеством овладели мастерством подчинения сил природы и управления ими: сами преисполненные этих сил, они знали секреты, дававшие им доступ к обильным сокровищам земли. Воспитание закалило и сделало сильной их волю, хотя душа и чувства в то же время оставались почти неразвитыми; зато последние расцвели особенно пышно у женской половины населения: память, фантазия и все прочее, с ними связанное, были прерогативой именно женского пола.

Руководители разделили своих последователей на маленькие общины и во главе каждой из них поставили женщину. Сила памяти давала ей возможность применять накопленный опыт с дальним прицелом: то, что было желанным вчера, она претворяла в жизнь сегодня, и более того: она постигла, что тот же самый метод вполне применим и завтра. Все вопросы, связанные с жизнью общины, были отданы на ее усмотрение, и ее влияние на духовные стороны жизни общества повлекло за собой дальнейшее развитие идей добра и зла. Наметившаяся в сознании женщины тенденция к размышлению наделила ее способностью оценки ‑ понимания природы, и эта способность «прикидки» своих действий давала ей идеи, руководствуясь которыми она управляла теми, кто был отдан под ее покровительство. Ибо руководители строили деятельность общин таким образом, чтобы женская душа была тем инструментом, с помощью которого можно было направлять, облагораживать и очищать волю мужчины (своего рода метод дрессировки или приручения!), снабжая ее избытком активной силы. Все это, как нетрудно себе представить, имело место лишь в крайне примитивных формах. И те слова, которые мы вынужденно здесь используем, несомненно, вызывают у читателя понятия, более соответствующие нормам нашей жизни, но весьма далекие от реалий того времени.

Примерно таким вот образом (описанным, разумеется, лишь в самых общих чертах) руководители использовали пробуждающуюся в женщине жизнь души, чтобы зажечь от нее первую искру в душе мужчины; поэтому влияние женщины в описываемой нами колонии было невероятно велико. Именно под влиянием женщины люди ‑ те, в ком присутствовало подобное стремление, ‑ обратились к толкованию знамений природы, ибо жизнь ее души находилась всецело во власти тех тайных сил, которые дремлют, нераскрытые, в недрах человеческой души. Пожалуй, можно было бы сказать (хотя такое определение не совсем подходит для данного случая), что в женщине проявлялось нечто сродни сомнамбулическому трансу, ибо тайны природы открывались ей в состоянии, граничащем с экзальтацией или провидческими снами: именно в таком состоянии (своего рода состоянии посвящения или оракула) она черпала указания для дальнейших действий.

Для женщины все вещи были одушевленными, поэтому под влиянием душевной стихии или в пророческих видениях перед ее внутренним взором обнажались их сокровенные суть и смысл.

Женщина имела обыкновение погружаться в мистические лабиринты сил собственной души, и совершаемые ею внешние действия являлись результатом подсказки «внутреннего голоса» и тех откровений, которые она черпала, соприкасаясь с душами растений, животных и минералов или прислушиваясь к голосу ветра, движению облаков, шелесту деревьев и так далее.

Именно внутренняя связь человека с явлениями и стихиями природы привела к возникновению того, что мы сегодня называем религией человечества. Душевность, свойственная природе и пронизывающая жизнь человека, вызывала в человеке той эпохи почтительность и благоговение и в конечном итоге постепенно сделалась объектом его поклонения.

Отдельные представительницы женской части населения достигли высокого положения среди своих соотечественников благодаря своей непревзойденной способности проникать в мистические глубины души, где их внутренний взор постигал важнейшие откровения и сущность этого мира. Через эти откровения женщины могли интерпретировать тайны своей собственной внутренней сущности, выражая их напевным языком природы, ибо происхождение речи было в чем-то сродни рождению песни: сила мысли просилась наружу и пробивалась из глубин души внятным и различимым на слух ритмичным звуком. Таким образом, уста «мудрых» женщин передавали, можно сказать, внутренний ритм, заложенный в самой природе, и люди, собиравшиеся вокруг таких пророчиц, принимали самое непосредственное участие в этих ритуалах звукового выражения, каковое ‑ ниспосланное свыше! ‑ было неотъемлемым элементом самих распевов. Это было начало того, что затем приняло формы обряда поклонения богам. Однако в то время эти распевы не содержали в себе какого-то определенного смысла, это было лишь чувство звука, тона и ритма. Самым существенным здесь было то, что душа впитывала, так сказать, силу, которую содержали в себе звуки, а сама церемония проводилась под надзором великих руководителей. Они наставляли «пророчиц» (методом, который пока невозможно предать огласке) в искусстве тона и ритма, так что само воздействие звуков на людей сказывалось облагораживающе на их душах, каковое воздействие можно с полным нравом назвать началом деятельного пробуждения жизни души.

Хроники Акаши приоткрыли нам несколько очаровательных сцен, одну из которых мы здесь вкратце опишем.

Мы в лесу, у могучего дерева, залитого лучами солнца, только что взошедшего на востоке. Дерево, некая разновидность пальмы, отбрасывает густую тень; земля под ним расчищена от травы и растений, и здесь, на ковре из редких растений, трав и листьев, восседает жрица. Ее лицо обращено на восток; она в состоянии экстаза. Медленно, в ритмической последовательности, с ее губ слетают редкие, но чарующие звуки, которые она повторяет снова и снова. Вокруг нее полукругом сидят мужчины и женщины; на их лицах мечтательное выражение: они впитывают в себя внутреннюю силу, заключенную в звуках, достигающих их ушей.

А вот другая сцена. Декорации примерно те же, но в центре другая жрица, и можно видеть, как она «поет»; однако ее «песня» отличается от первой: звуковые тона более мощные, и люди, сидящие вокруг нее, раскачиваются в ритм напеву. Здесь перед нами другой способ оживления души в человеке, когда таинственные ритмы, извлеченные в первозданном виде из самой природы, имитируются движениями тела. Таким образом люди могли чувствовать свою связь с природой и с теми мощными созидающими силами, которые таились в ней.

Та часть мира, где происходило развитие новой, нарождающейся расы, вполне подходила для этой цели, ибо это место земли, сотрясаемой природными катаклизмами, в отличие от других было относительно спокойно. На Лемурии подобные катаклизмы проявлялись с наибольшей силой, поэтому земля в этом районе планеты было далека от того твердого состояния, какого она достигла в последующую эпоху. Вулканические силы безостановочно бурлили под тонкой незастывшей земной корой, и мощные лавины огня, то и дело прорывая ее, выплескивались на поверхность. Повсюду происходили разрушительные по своей силе извержения вулканов, поэтому люди, как часть общей работы, строили заслоны и заграждения, стараясь более или менее обезопасить себя от огненной стихии. Кроме того, они применяли огонь ‑ как он есть, в его природном состоянии ‑ в своей трудовой деятельности и для всяких житейских нужд примерно так же, как это делаем мы сегодня, разжигая печь или камин. Однако именно эта активность вулканических сил стала причиной гибели Лемурии.

Та же часть лемурийской расы, из которой в дальнейшем выделилась небольшая группа людей, ставших праотцами атлантов, жила действительно в жарком климате, в той части континента, которую не сотрясали бесконечные вулканические извержения и где развитие природы человека протекало в более мирных условиях, чем в других районах мира. Здесь кочевая жизнь ‑ отличительная особенность раннего периода развития человечества ‑ заменялась жизнью оседлой. Поскольку формы человеческого тела все еще были мягкими и необычайно гибкими, то внешние черты человека постоянно менялись соответственно изменениям, происходившим внутри. В ту далекую эпоху человеческие особи существенно отличались своей конституцией от нынешнего человечества; но внешнее воздействие климатических условий и особенностей местности, которую он населяли, заметно изменили внешность человека, и именно здесь, в этой колонии, тело человека сделалось как бы зеркалом его души, ибо именно здесь был представлен наиболее передовой и, что касается внешности, наиболее благородный тип человечества. Действительно, руководителям с помощью, говоря образно, селекционных методов культивирования человечества удалось вывести первую «породу» людей, которую со всей справедливостью уже можно было назвать человеческой. Но эти изменения совершались очень медленно, путем длительной эволюции. Пробуждающаяся к жизни душа (качество, вообще характерное для человека) постепенно приспособилась к мягким и гибким формам человеческого тела. Один из законов, управляющих развитием человеческой расы, гласит, что чем больше прогрессирует человек, тем меньше изменяется физическая структура его тела; однако стадия относительной твердости была достигнута лишь к тому времени, когда в человеке проявилась сила разума ‑ качество, развитие которого совпало по времени с процессом затвердевания вещества, ибо камни, скалы, минеральные и прочие образования на земле, отличающиеся в наши дни плотностью и твердостью, раньше, в лемурийские и даже атлантические времена, были не столь твердыми, как в более позднюю эпоху.

Сказанное, однако, не противоречит тому факту, что и в наши дни на земле живут потомки последних лемурийцев и атлантов и их тела не менее тверды, чем у представителей позднейших рас человечества. Эти последние из могикан Лемурии и Атлантиды адаптировались к изменившимся условиям, в силу чего стали – в отношении внешней формы ‑ плотнее своих далеких предков. Однако именно это обстоятельство послужило причиной их упадка и вырождения, ибо с обретением твердости форм они утратили способность развиваться изнутри наружу, а их скудное внутреннее содержание оказалось заключенным в жесткий каркас организма, где оно, не утратив способности к прогрессу, но не имея возможности для развития, томится и чахнет. Данное состояние есть, в сущности, регресс, поскольку энергии внутренней жизни, сдавленные, так сказать, твердой плотью, не имеют больше возможности излучаться вовне.

Жизнь животного мира претерпела еще более значительные изменения. Позднее мы расскажем немного о тех видах животных, которые существовали на земле ко времени появления там человека, а также о новых видах, сформировавшихся при его жизни, и рассмотрим заодно, какие факторы способствовали их возникновению. Теперь же будет достаточно сказать, что животные формы жизни, наличествовавшие на земле в то время, подвергались постоянным изменениям, а новые находились в стадии формирования. Смена форм, разумеется, происходила медленно и постепенно ‑ под влиянием несоответствия между ареалом обитания того или иного вида животных и самими изменившимися условиями существования.

В этом отношении животные необычайно быстро приспособились к новым условиям: их эластичное тело за короткий срок адаптировалось к внутренним изменениям, так что за сравнительно недолгое время (в масштабах эволюции) некоторые виды животных утратили почти всякое сходство со своими предками. В еще большей степени метаморфозы затронули жизнь растительного мира. Однако самое большое воздействие на процесс преобразования животных и растений оказал сам человек: в силу инстинктивной привычки, перебираясь с одного места на другое, он брал с собою некоторых из них, и те под влиянием изменений во внешнем окружении тоже изменяли свою внешнюю форму, при том что уже в то время человек предпринимал первые сознательные попытки «домашнего» разведения животных и растений.

Не будем забывать, что человек того времени обладал поистине безграничной силой преобразования природы, особенно в сравнении с человеком наших дней и его возможностями. Это в частности относилось и к той колонии, которую мы здесь описываем. Здесь руководители направляли процессы преобразования с помощью методов, известных только им, ибо сами люди о наличии таковых методов даже не подозревали. Однако преобразующая сила была у них столь активна, что ко времени своей миграции на Атлантиду и создания там племенных общин у них оказались довольно обширные познания в области селекции животных и растений; собственно говоря, вся цивилизованная деятельность человечества на Атлантиде имела своей основой именно это привнесенное знание. Тем не менее истина требует сказать, что само это знание было в основном знанием инстинктивным ‑ во всяком случае, на протяжении времени существования первых подрас коренной расы атлантов.

Возвышенность ‑ черта, отличавшая душу женщины в последние дни лемурийской эпохи, ‑ оставалась отличительным признаком женщины и в атлантическую эпоху, вплоть до времени появления четвертой подрасы. Это свойство, разумеется, не было типичным для всех представительниц женского пола, но лишь для той его категории, которая в своем развитии далеко опередила всех остальных; это черта, так сказать, характеризовала наиболее духовно развитых женских особей человечества. Особенно сильным было влияние женщины на бессознательный элемент мужской природы. В частности это сказалось в первую очередь на формировании и закреплении привычки к движениям ‑ жестикуляции, а также способствовало развитию у мужчины наблюдательности и чувства прекрасного. Собственно, все его чувства, ощущения и эмоции обязаны своим происхождением влиянию женской души, и ‑ напрямую привлекая хроники Акаши ‑ вряд ли мы раскроем большой секрет, если скажем, что телесные формы, как они представлены у цивилизованных народов земли, а равно способ самовыражения самих народов ‑ обряды, привычки, традиции и так далее ‑ наравне с некоторыми фундаментальными принципами, одухотворяющими тело и душу, несут на себе печать женского влияния.

В последующих главах мы рассмотрим еще более ранний период эволюции расы, то время, когда население земли было однополым, и вкратце расскажем об условиях, создавших предпосылки для разделения на два противоположных пола.

 

ГЛАВА IV

Разделение полов

 

Как ни велика сама по себе разница между нынешним человечеством и человечеством древних времен, описанная нами в предыдущих главах книги, почерпнутых из хроник Акаши, тем не менее, если мы углубимся в еще более ранний период истории человеческой расы, то обнаружим расхождение куда более существенное. Процесс разделения человечества на два пола, мужской и женский, совершался в течение длительного времени, и раньше, в глубокой древности, такого различия не существовало, ибо та первичная модель человека, из которой развились в дальнейшем мужские и женские признаки, объединяла в себе на заре человеческой цивилизации оба пола. Чтобы понять суть этого феномена, мы должны отрешиться от всех представлений о человеческой расе, как мы ее видим в наши дни.

Время, на котором мы остановим наше внимание, приходится на середину той эпохи, которая известна нам как лемурийская эпоха, когда формы человеческого тела представляли собой мягкую и податливую субстанцию ‑ свойство гибкости, характеризовавшее в ту далекую эпоху все другие образования и формации на земле. Земля в ту эпоху, особенно в сравнении с ее нынешним твердым состоянием, была, можно сказать, в «расплавленном» состоянии, в состоянии бурления и взрывов, и именно благодаря этому обстоятельству душа ‑ воплощенная в материю, как и в наши дни ‑ научилась быстро приспосабливаться к изменениям, которым подвергалась материя в последующие эпохи. Что касается вопроса полового разделения, то есть какой именно пол станет преобладающим в душе: мужской или женский, ‑ то он зависит от тех условий внешнего развития, которые природа налагает на эти два начала. До тех пор пока материя не уплотнилась до состояния стабильной прочности, душа сохраняла способность диктовать свои условия внешней среде, наделяя таким образом принадлежащее ей тело индивидуальностью и своеобразием. Однако, когда материя уплотнилась, душа была вынуждена приспособиться к законам, задаваемым внешней средой, или земной природой. Поэтому, пока душа занимала главенствующее положение и верховодила материей, пол никак не проявлялся: тело не было ни мужским и ни женским, но совмещало в себе качества, общие для обоих полов, ибо душа ‑ главный формирующий фактор физической материи в ту эпоху ‑ в равной мере объединяет в себе как мужскую, так и женскую природу и несет задатки обоих полов. Мужской элемент души более сродни тому, что мы называем волей, тогда как ее женский элемент можно определить понятием идейность. Однако внешние изменения в атмосфере и на поверхности земли сказались на человеческом теле таким образом, что в нем стал доминирующим один из признаков, мужской или женский, в силу чего мужское тело объединило в себе качества, высшим олицетворением коих была воля, а женское тело ‑ качества, выражением коих стала сила воображения. В этом истоки бисексуальности, то есть мужского и женского начал человеческой души, равно проявляющихся в ней независимо от тела, в котором она воплощена, ‑ мужского или женского. Ибо тело со временем приобрело те формы, на структуру которых решающее влияние оказывали силы или энергии Земли, и по этой причине одной внутренней силы души оказалось недостаточно, чтобы наделить тело свойством приспособляемости к новым условиям существования ‑ для его же пользы. Поэтому значительный запас этой силы хранился нерастраченным в резерве, и только часть ее расходовалась на формирование телесной структуры.

Изучая хроники Акаши, мы составили следующее представление по данному вопросу.

В отдаленнейший период времени формы человеческого тела были мягкими, эластичными и податливыми и существенно отличались от тех, какие сложились в более позднюю эпоху, когда произошло разделение полов. Время шло, тело уплотнялось, пока наконец не стало носителем одного из двух полов ‑ женского или мужского. Однако следует заметить, что, еще до того как произошла эта перемена, человеческое тело также было наделено способностью производить потомство. Но процесс воспроизводства себе подобных не был внешним процессом, а происходил внутри каждого отдельного человеческого тела. Когда же разделение полов привело к дифференциации самих тел, эта способность оказалась утраченной, и представитель одного пола оказался перед необходимостью искать доверительного сотрудничества в лице другого – с целью обзаведения потомством.

Разделение полов произошло в ту эпоху развития земли, когда земная материя достигла относительно высокого уровня плотности. Эта плотность оказала связующее воздействие на силы генерации нового поколения таким образом, что, ради того чтобы достичь заветной цели ‑ воспроизведения потомства, внешняя помощь и сотрудничество со стороны другого тела, действующего в противоположном направлении, стали делом необходимости. Душа (и это в равной степени касается как мужчины, так и женщины) сохраняет часть своей первозданной силы, и та ее доля, что не расходуется на жизнедеятельность в сфере внешнего физического мира, остается функционировать внутри человека, где, не расходуясь во внешнее окружение, она беспрепятственно обращает свое действие на внутренние органы человека. Это подводит нас к важному моменту в ходе эволюции человеческой расы. То, что мы называем духом ‑ способностью мыслить, ‑ это качества до сего времени совершенно отсутствовало у человека, ибо дух не имел органа для своего функционального отправления, поскольку душа все свои силы устремляла на формирование тела. Теперь же та часть сил души, которая была не задействована на внешнее окружение, смогла войти в соприкосновение с силами духа, и под действием такого поистине духовного соединения у человека начали формироваться внутренние органы тела, наличие которых в конечном итоге привело к преобразованию человека в мыслящее существо.

Чисто внешне мужские и женские формы тела перестали быть совершенным отражением жизни души человека, хотя именно в силу подобного ограничения сферы влияния души каждый человек получил возможность стать более высокоразвитым существом. Это преобразование совершалось в человеке постепенно, путем длительного и очень медленного развития. Это привело к тому, что какое-то время новый тип однополого существа сосуществовал бок о бок с древним, первичным бисексуальным, или двуполым, типом внутри одной и той же расы. Однако преобразование человека в духовное существо неизбежно связано с иной формой внутреннего созревания, ибо в этом случае внутренние органы, обязанные своим происхождением избыточным силам души, как бы оплодотворяются и силой духа. Душа, как мы видим, дуалистична: в ней одновременно сочетаются как мужское, так и женское начала. Именно это дуалистическое свойство души отмечало ранние формы человеческого тела. Однако в более позднюю эпоху для совершения акта сотворения и формирования тела силы души стали нуждаться во внешнем подкреплении и помощи со стороны другого тела, но сама душа к этому времени обрела способность непосредственно взаимодействовать с духом. Если целям внешнего развития тела человека содействовало внешнее окружение, то за внутренние процессы полностью отвечал дух. Поэтому резонно сказать, что мужское тело несет в себе женскую душу и что это внутреннее ограничение сбалансировано оплодотворяющим духом, так что всякая «однобокость», таким образом, уничтожается. Ибо и мужская душа в женском теле, и женская душа в теле мужском ‑ обе вновь возвращают себе двуединую природу при содействии оплодотворяющей силы духа.

Как бы ни был различен внешний облик мужчины и женщины, их внутренние качества ‑ милостью духа ‑ сочетаются в гармоничном единстве, а душа и дух выступают при этом как одно единое целое. Ибо дух, действующий через мужскую душу женщины, является олицетворением влияния женского начала и наделяет душу мужеско-женскими качествами; женская же душа в мужчине подвержена духовному влиянию мужского начала, и результатом этого являются женственно-мужские качества души. Проявление признаков обеих полов – качество, характеризовавшее человеческую расу в лемурийскую эпоху, ‑ хотя и утратило свою привязку к внешнему миру, осталось внутри самого человека, и мы поэтому с полным правом можем сказать, что высший внутренний статус человеческого существа не имеет никакого отношения к мужчине либо к женщине как отдельным индивидуумам, поскольку само по себе состояние полового баланса в человеке есть непосредственный результат влияния мужского начала души на женщину или ‑ в обратном случае ‑ женского начала души на мужчину. Именно это воссоединение с духом ответственно за состояние баланса, или равновесия, в человеке, однако факт того, что, несмотря на такое состояние равновесия, между людьми, с точки зрения пола, существует столь великая разница, затрагивает более сокровенную тайну человеческой природы, являясь ключом к одной из самых сокровенных загадок жизни. В настоящее время мы, однако, пока не можем приподнять покров, скрывающий от нас эту тайну бытия.

Мы видим, таким образом, что изначальным условием развития физического человека было наличие в нем двойного пола, представленного ныне отдельным существом, подразделяемым на мужчину или женщину, хотя именно благодаря этому обстоятельству человеческое существо смогло стать существом духовным. Однако, еще до того как свершился данный факт, на Земле тоже имелись разумные существа, вернее, существа, непосредственно связанные с Землей. Хроники Акаши указывают, что в лемурийскую эпоху физический человек (именно в силу того, что он был существом двуполым) совершенно отличался от того человека, каким мы его знаем в наши дни: он не мог переводить свои чувственные ощущения на язык мыслей, ибо просто не умел думать! Его жизнь состояла из одних инстинктов, и способ, посредством которого его душа находила путь к самовыражению, был в своей сути чисто инстинктивным способом: это были страсти, животные желания и прочее в том же духе. Сознание человека той эпохи было сродни природе сна: он жил как бы в состоянии сомнамбулизма. Однако среди подобных существ были и другие. Они, разумеется, тоже были двуполыми существами, ибо на том этапе земной эволюции ни мужского, ни женского тела еще не существовало из-за отсутствия необходимых для этого внешних условий.

Указанные существа, несмотря на то что были существами двуполыми, были способны усваивать высшие знание и мудрость в силу того, что во времена, еще более отдаленные от их нынешнего бытия, их эволюция пошла по совершенно иному пути. Благодаря такой специфике своего развития они к описываемому времени находились на той стадии, где их рост и становление совершались под влиянием духа, в силу чего им не надо было ждать прихода того далекого времени, когда в физическом теле человека созреют и сформируются внутренние органы. Душа современного человека может совершать процесс мышления лишь под действием материи, влияющей на его физические чувства и воспринимаемой им, пользуясь для этой цели посредничеством физического мозга, ‑ то, к чему нас подвела эволюция души, ибо душа человека вынуждена была ждать того времени, когда в человеке сформируется этот орган ‑ физический проводник духа. Без этого «окольного пути» в процессе эволюции души она была бы лишена духовной опоры и по-прежнему пребывала бы в состоянии сонного оцепенения. Что же касается упомянутых нами существ, то с ними дело обстояло по-другому. Их душа сформировала органы проявления духа в предшествующую, более раннюю эпоху, когда для соединения с духом не требовалось каких-либо физических проводников. Их знание и мудрость были добыты с помощью иной силы ‑ высшего чувства, и такое знание называется интуицией.

Современному человеку не по силам добыть такое интуитивное знание: для этого он должен вначале достичь той отдаленнейшей стадии своего будущего развития, когда он сможет входить в соприкосновение с духом, не прибегая к помощи своих физических чувств. Теперь же ему приходится быть зависимым от этих материальных чувств, и такое закрепощение души под властью материи есть то, что в обиходной терминологии принято обозначать как «падение».

Более ранняя и отличная от общей форма эволюции, пройденная этими существами сверхчеловеческой природы, позволила им развиваться и прогрессировать без такого «падения в материю»; когда их души достигли более высоких планов развития, их сознание, вместо того чтобы перейти в сомнамбулическое состояние, осветилось изнутри пламенем высшего озарения. Путь обретения ими знания и мудрости был поэтому сродни методу ясновидения, которое не требует наличия ни органов чувств, ни органов передачи мысли. Мудрость беспрепятственно вливалась к ним в душу: им были открыты принципы сотворения мира, и уже одно это выдвинуло их на роль руководителей и учителей юной расы человечества, существ, блуждавших, как слепые без поводыря, во мраке смятения и неуверенности. Они были носителями «архаической» мудрости, до понимания которой человеческая раса дорастет, лишь пройдя теми «окольными путями» чувственно-материального закабаления, о которых мы сказали выше. Разница между этими существами и теми, кого мы называем людьми, была в том, что мудрость излучалась на первых так же, как на нас излучается солнечный свет, ‑ это был ничем не ограниченный «дар свыше». Человек же был в несколько иной ситуации: ему приходилось, так сказать, отвоевывать мудрость или бороться за нее путем развития своих собственных чувств и умения мыслить. Мудрость не была для него прямым «даром свыше»: он должен был сделать ее целью своих желаний. Только тогда, когда он почувствовал неодолимое стремление к высшему знанию, он вышел на путь, ведущий к мудрости через развитие силы мышления, и, для того чтобы этот путь стал целью развития человека, в нем проявилось новое желание ‑ желание познать мудрость. На ранних же стадиях развития подобное стремление к мудрости было попросту невозможно. Душевные порывы и устремления целиком поглощала деятельность по формированию и совершенствованию того, что содержала в себе внешняя форма. Да и совершалась подобная работа (с точки зрения сознания человека) практически в состоянии сонного оцепенения, то есть при отсутствии разумного самоосознания внешнего мира. Впервые осознанное стремление к овладению знанием и мудростью проявилось в человеке лишь в эпоху, когда произошло разделение полов.

В отличие от человека сверхчеловеческие существа получали высшее знание прямо через ясновидение, причем сам процесс получения знаний не был связан с каким-либо осознанным желанием с их стороны. Они просто ждали момента, когда мудрость осенит или изольется на них подобно тому, как мы в томительные ночные часы ждем первых проблесков рассвета, ибо без солнечного света не можем заниматься обычными повседневными делами и потому откладываем их до наступления утра. Желание и тяга к обретению мудрости рождаются при содействии внутреннего стремления души, действующей через свои материальные органы проявления (мозг и так далее), а последние накапливают и передают душе знание под действием той же самой избыточной силы души, которая более не растрачивается на внешнюю деятельность.

Что касается сверхчеловеческих существ, то они (именно в силу того, что их не затронул процесс разделения полов, непосредственно связанный с распределением сил души) могли свободно направлять свои душевные энергии на внешнюю деятельность, так что в их случае оплодотворение духом совершалось, так сказать, извне ‑ при содействии той самой силы, которую человек был вынужден обращать вовнутрь, дабы с ее помощью формировать материальные органы познания. Та же сила, которую человек обращает вовне с целью привлечения существа противоположного пола, ‑ это и есть любовь. Высшие существа всю свою любовь проецируют во внешнее пространство, чтобы вселенская мудрость могла непосредственно вливаться в их души; но человек ‑ это существо чувственного плана, и таково же свойство его любви. Некоторые свойства собственной природы он берет из внешнего мира и использует их исключительно в целях укрепления внутренней организации и структуры мышления, и данный процесс подводит нас к истокам проявления человеческого самолюбия ‑ эгоизма.

Когда человек стал существом однополым, на формирование его тела стала расходоваться только часть всей его душевной силы, а недостающую часть поставлял окружающий мир. Именно по этой причине человечество сделалось целеустремленной, деятельной расой: самолюбие в более поздние времена породило внешнюю экспансию, а эгоизм ознаменовал его устремленность к внутреннему развитию. Человек любит именно потому, что желает; мыслит он в принципе по той же самой причине – потому, что желает знать или стремится к знанию. Но руководители человечества, существа-сверхлюди, были существами бескорыстными и вселюбящими ‑ в противовес ребячливо-капризной и сосредоточенной на самой себе расе человекосуществ. Душа такого существа, воплощенная в тело, которое не является ни мужским, ни женским, соединяет в себе оба начала; поэтому любовь такого существа не отмечена желанием ‑ любовь, которая некогда характеризовала и невинную душу человека, до того как произошло разделение полов. Люди же, находившиеся на низшей ступени развития и наделенные лишь сонным сознанием, не обладали таким знанием о мире. Миссия человека на земле в том и состоит, чтобы, изжив самолюбие, самовлюбленность и эгоизм, по истечении надлежащего времени достигнуть высшей стадии развития — полного бескорыстия, причем сделать это он должен совершенно осознанно, с полным сознанием и ответственностью за свои действия.

Перед великими сверхчеловеческими существами стояла задача иного рода ‑ привить присущее им качество вселюбви народившейся расе людей. Но они были в состоянии выполнить эту задачу лишь частично ‑ применительно к той части душевной энергии человека, которая связывала его с внешним миром; поэтому результатом такого привития человеку любви через действующие вовне душевные силы явилась чувственная любовь. Это душевное качество стало как бы дополнительной характеристикой, равно присущей как мужскому, так и женскому началу души; сама же чувственная любовь стала мотивирующей силой физического развития расы в целом. Именно эта любовь привлекает мужчину и женщину друг к другу ‑ до тех пор пока они остаются физическими существами, и именно сила этой любви служит стимулом для продолжения рода у физического человечества. Сверхчеловеческие существа могли прививать человечеству только этот тип любви, поскольку та часть душевных сил человека, что действовала внутри и отвечала за развитие у него способности чувственного познания (через описанный нами «окольный путь» развития с падением в материю), была не подвластна контролю этих существ; не испытав падения в материю, они поэтому не смогли сформировать в себе те внутренние материальные органы мысли, без которых ныне не мыслим ни один земной человек. Их желания направлялись на внешнюю любовь, вернее, они выражались в форме внешней любви, и такое излияние любви было совершенно естественно для них, оно отвечало самой их сути и жизненному статусу, но в результате между ними и новоиспеченной человеческой расой (едва та достигла поры расцвета юных сил и молодого задора) наметился раскол – и отныне их пути разошлись.

Любовь как чувство одухотворенности вдохнуть в человека они сумели, но дать ему знание и мудрость – это было им не под силу. Ибо их знание приходило к ним прямо, а не опосредованным образом, через преодоление материи, как у людей, и в силу этого в их распоряжении не оказалось языка (то есть речевой способности) для передачи своих знаний существу иного рода; другими словами, у них не было такого речевого средства, которое было бы понятно и доступно существу иного рода ‑ существу с мозгом. Внутренние органы человека «созрели», чтобы испытать оплодотворение духом, на одной из ранних стадий существования человеческой расы, в период времени, приходящийся где-то на середину лемурийской эпохи, а до этого, на более ранних этапах эволюции, они находились лишь в процессе вызревания и становления. Это стало возможным потому, что душа некогда уже познала физическое воплощение, и хотя это произошло в незапамятные времена и даже не на Земле, она тем не менее уже имела опыт падения в более плотную материю и прошла бесчисленную череду воплощений на других небесных телах. Более подробную информацию по данному вопросу мы представим несколько позже, после того как глубже изучим рассматриваемую тему. На данный момент мы можем лишь сказать, что все земные существа (именуемые ныне людьми) некогда обитали на других планетах и что, прежде чем водвориться на Земле, они миновали на этих планетах пик своего развития ‑ применительно к тем условиям, которые эти планеты могли предоставить в их распоряжение. Затем они отделались от той материи, которая служила им формой выражения в предшествующей планетарной жизни, и, миновав эту стадию эволюции, стали чистыми душами, то есть семенами, или зародышами, способными чувствовать, ощущать и так далее, ‑ короче, оказались способными к физическому существованию в сомнамбулическом трансе, характеризовавшем начальную стадию их жизни на земле.

Но сверхчеловеческие существа, о которых мы говорили выше, эти наставники новоиспеченного человечества в деле любви, ‑ эти существа уже на ранней стадии эволюции были столь высоко развиты и совершенны, что для них отпадала какая-либо необходимость падения в материю с целью развития в себе внутренних органов, без которых трудно себе представить земного человека. Однако помимо них на земле были и другие существа, правда, не столь высоко развитые, как эти наставники любви, зато превосходившие по уровню развития человечество той эпохи, ‑ существа, которые, так сказать, еще на заре жизни и цивилизации на планете составляли своего рода элиту человечества. Эти существа, далеко опережавшие в развитии большую часть человеческой расы на заре ее земного существования, были тем не менее в чем-то сродни людям: они уже имели внутренние органы познания и через них могли усваивать знание. Эти существа занимали особое положение в земной иерархии. Они были развиты уже настолько, что могли действовать в физическом теле (которое не было, разумеется, ни мужским, ни женским), однако не настолько, чтобы, подобно наставникам любви, иметь дар ясновидения; они занимали промежуточное положение, не поднявшись до уровня существ любви, но и не принадлежа к разряду примитивного человечества. Единственное, что им оставалось, ‑ быть полусверхлюдьми и в качестве таковых продолжать дальнейшее развитие наравне с человеческой расой. По сути дела, они были первыми существами, имевшими мозговое вещество, и благодаря этому могли развить и применять понятный язык, или разговорную речь. Во всеоружии этого дара они могли входить в соприкосновение с внутренней душевной силой человека, влиять на нее и таким образом проложить себе дорогу к знанию и мудрости. Именно таким методом на земле впервые было добыто чисто человеческое знание: эти полусверхлюди оказались способными притягивать (в истинном смысле слова) к человеку мудрость, чтобы таким образом достичь той высоты совершенства, которой им не хватало, и в силу этого стали своего рода подстрекателями человеческого знания, по каковой причине их назвали «свет несущими» ‑ Люциферами. У человечества в пору его младенчества были, таким образом, две категории руководителей: наставники любви и наставники мудрости, поэтому как само человечество, так и чисто человеческая природа земного существа оказались в надежных руках и под бдительным оком этих «опекунов» как раз в то самое время, когда физические формы человека начали принимать свое нынешнее земное обличье. Наставники любви руководили физическим развитием человечества, а наставники мудрости подстрекали его к более высокому внутреннему совершенству.

Следуя законам физической эволюции, одно поколение человечества сменяется другим, формируются новые племена, общины и народности, появляются новые расы, этнические группы и так далее. Но внутреннее совершенство достигается лишь путем внутреннего развития, и индивидуумы, стремящиеся, под действием душевной тяги к совершенству, обрести мудрость, становятся на этом пути носителями знания и талантов ‑ художниками, учеными, конструкторами и так далее. Физическое человечество ‑ раса за расой ‑ шагает вперед, и каждая предыдущая раса передает свои внешние черты и свойства следующей за ней. Здесь вступает в силу закон наследственности, когда дети повторяют физические свойства и внешние атрибуты своих родителей. Но превыше всего было и остается стремление к совершенству души и духа ‑ тенденция, претворяющаяся через эволюцию самой души.

Данный факт подводит нас к пограничной черте или пределу того, что можно сказать по вопросу эволюции человеческой души применительно к сфере земного существования, ибо этот вопрос из разряда тех, на которые распространяются другие законы ‑ законы, ведающие тайнами жизни и смерти.

 

ГЛАВА V

Эпоха до разделения полов

 

В этой главе мы рассмотрим земного человека в ту пору (эпоху) его жизни, когда еще не произошло разделения полов на мужской и женский. Тело человека, как нами уже отмечалось, было мягким и пластичным, а сила воли была доминирующим фактором его развития, фактором, который в последующие времена никогда уже не играл столь значительной роли в жизни человека. Человеческое существо, при отделении от родительской сущности, имело, с точки зрения внешнего аспекта, законченный, хотя и не совершенный организм, и развитие его органов продолжалось дальше извне независимо от родителя. Многое из того, что в позднейшую эпоху стало вызревать, так сказать, в материнском чреве, во времена, о которых мы ведем речь, формировалось под воздействием внешней силы, силы, весьма сходной с силой воли, однако, для того чтобы добиться внешней законченности, человеческое существо по-прежнему нуждалось в «родительской» заботе и попечении.

К этому времени, ко времени своего первого появления на земле, человек уже имел некоторые органы, от которых в дальнейшем он за ненадобностью избавился, в то время как другие, находившиеся лишь в зачаточном или рудиментарном состоянии, он затем довел до совершенства.

Человек ‑ это главным образом относится к его телу ‑ был существом теплокровным; мы обращаем внимание читателя на этот факт именно потому, что в более раннюю эпоху он таковым не был. Процесс развития, продолжавшийся должным порядком после отделения человеческого существа от родительской сущности, совершался потом во внешней среде, в атмосфере изнурительных жары и зноя. (Не стоит, однако, ассоциировать этот процесс с «высиживанием» потомства из «внутреннего яйца», как – исключительно ради удобства – можно было бы это назвать!) Ибо, хотя на земле имелись такие реалии, как огонь и зной, они, однако, существенным образом отличались от тех явлений, к которым мы применяем ныне данные понятия. Что до человека, то его внутренняя структура позволяла ему, так сказать, накапливать в себе внешний жар: применительно к огню он мог, например, на заданном участке тела концентрировать излучаемое им тепло. Эта способность позволяла «родителю» сосредоточивать необходимую долю тепла на своем отпрыске – с тем чтобы способствовать его созреванию.

Самыми развитыми частями тела у человека той эпохи были конечности; органы чувств в том виде, как мы их знаем сегодня, отсутствовали и находились лишь в зачаточном состоянии. Слух, осязание, ощущение тепла и холода были развиты сильнее прочих чувств; менее всех других была развита способность чувствовать свет. По сути дела, человек вступил в мир, имея всего лишь два чувства ‑ осязание и слух; способность ощущения и восприятия света он развил в себе несколько позднее.

Наше повествование относится к концу той эпохи, которая предшествовала разделению человечества на два четко выраженных пола, и не следует забывать, что этот процесс был длительным и постепенным, ибо еще задолго до того, как данные изменения стали свершившимся фактом, индивидуумы, вступавшие в мир, имели с рождения более или менее ярко выраженные половые признаки ‑ признаки женщины или мужчины. Однако у каждого из них имелись черты и качества противоположного пола, в силу чего каждый сохранял способность к саморазмножению. Но подобный акт имел место далеко не всегда, а лишь от поры до времени и только при наличии строго определенных и благоприятных факторов, немалую роль в создании которых играли в частности времена года. В сущности, человек достаточно сильно зависел от внешних условий и в силу этого был вынужден регламентировать свои связи в зависимости от движения небесных светил ‑ Солнца и Луны. Разумеется, человеку той эпохи были совершенно неизвестны те методы наблюдения за небесными телами, с помощью которых мы сегодня следим за жизнью небесного пространства; все это совершалось скорее как некий инстинктивный ритуал ‑ понятие, вполне применимое для обозначения того уровня развития, который отличал душевную жизнь человека той незапамятной эпохи.

Что касается жизни человеческой души, то к ней вряд ли можно было применить понятие внутренней жизни, поскольку, собственно говоря, не было какого-либо различия между физическими действиями человека и проявлениями, отмечавшими жизнь души, ‑ последняя достаточно активно вмешивалась в жизнь внешней природы и принимала в ней самое непосредственное участие. В частности слух (как душевная эманация) мог прекрасно улавливать различные тонкие вибрации внешней среды: он «слышал» перемещение слоев воздуха, особенно околоземных; ветер и вода тоже разговаривали, с точки зрения слухового восприятия, на своем языке, который ‑ разумеется, на особый манер ‑ был доступен и понятен человеку той эпохи. Все чудесные процессы, происходившие в природе, были ему доступны в не меньшей степени: их смысл и значение прямо запечатлевались в душе человека, и все его действия были лишь откликом, или ответной реакцией, на то, что он слышал и чувствовал. Он жил в мире звуков, и это накладывало отпечаток на развитие его воли. Можно сказать, что вся его дневная деятельность вращалась в этом круге.

Осязание тоже играло важную роль в жизни человека и оказывало на него свое влияние, хотя и не столь большое, как слух. Человек ощущал то, что происходило или готовилось произойти вокруг него и вел себя соответствующим образом. Эти чувственные впечатления говорили ему, когда, как и что делать, в каком месте селиться или где «вить свое гнездышко». Эти впечатления учили его распознавать опасность и избегать ее, и они же помогали ему регулировать рацион питания. Из сказанного видно, что жизнь души в описываемую эпоху была жизнью совершенно иного рода и в корне отличалась от той, какой она стала в более поздние времена. Уже тогда душа одухотворялась картинами или образами, но они, однако, не были «слепками» с внешних объектов. Когда, к примеру, человек попадал из холодной внешней среды в теплую, в его душе возникал соответствующий цветовой образ. Но этот образ не имел никакой привязки к какому-либо внешнему объекту: его создавала та внутренняя сила, которая, как уже не раз отмечалось, была сродни силе воли. Таковы были образы, непрестанно наполнявшие душу человека, образы, которые можно сравнить разве что с постоянно изменчивыми снами или грезами человека и которые, будучи нерегулярными, подчинялись определенным неизменным законам. На этой стадии человеческой эволюции мы не вправе более говорить о сонном сознании человека; это было скорее сознание образное, в котором доминировал цвет, хотя на него налагались и другие зрительные впечатления. Это краткое описание дает представление о том, как человек существовал в мире и как он шел по пути эволюции, ведомый звуком и осязанием, а его душу в это время наполняли образы, которые не походили ни на что, имевшееся во внешнем мире. Один образ вызывал у него чувство удовольствия, другой ‑ чувство неудобства, или дискомфорта; один ‑ чувство ненависти, другой ‑ чувство любви. Все эти и им подобные чувства были, в сущности, весьма мягкого или нежного свойства; чувства же более сильные рождались несколько иным образом.

Человек той эпохи был необычайно активен, проявлял, так сказать, склонность к непрестанному движению. К такой активности и движению его побуждало само окружение, и если этой деятельной активности ничто не препятствовало, его ощущения были, как правило, приятного свойства. Однако, как только что-либо мешало или становилось препятствием на пути его деятельности, он тут же ощущал дискомфорт, или неудобство, и именно наличие или отсутствие такого «ограничителя» его воли определяло и направляло его чувственную жизнь, вызывая у него ощущение либо удовольствия, либо боли. Такого рода ощущения пополняли ту галерею живых картин, которыми оживотворялась и вдохновлялась его душа.

Светлыми и прекрасными были эти картины-образы, если ничто не препятствовало их свободному проявлению, но темными, мрачными и смутными становились они, как только деятельность человека наталкивалась на какое-либо препятствие или чем-либо сковывалась.

До сих пор наше описание затрагивало главным образом жизнь «среднего» человека. У тех же, чей уровень развития вывел их в разряд сверхчеловеческих существ, жизнь души выражалась в иной форме. Их органы слуха, или восприятия звука, и их чувства снабжали их сокровенными тайнами природы, которые они могли сознательно усваивать и интерпретировать. Завывание ветра или шелест листвы на деревьях ‑ все говорило им о вечном Законе и мудрости природы. Образы, наполнявшие их душу, тоже не были отражением внешнего мира, вместо этого они отражали духовные силы этого мира, ибо то, что открывалось их постижению, не имело отношения к объектам чувства, но было духовной сущностью последних.

Таким образом, когда существо среднего порядка, или, как принято ныне обозначать, средний человек, чувствовало страх, в его душе каждый раз возникали темные и мрачные образы. Существо же, относящееся к категории сверхлюдей, сталкиваясь с тем же самым явлением, выступало в данном случае как адресат или получатель тайного послания, передаваемого посредством картин-образов: для него это было откровением, исходившим из духовных миров. Поэтому для такого существа все, происходившее в природе, отнюдь не представало в виде мертвых механистических законов, но являлось очевидным актом творения духовных сущностей.

Внешняя действительность для этих высших существ как бы отсутствовала, поскольку отсутствовали и сами внешние ощущения; зато им открывалась действительность иного порядка ‑ духовная. Дух озарял их, подобно тому как солнечный свет озаряет физические органы зрения, то есть глаза, современного человека, в силу чего эти существа в полном смысле владели знанием, называемым интуитивным.

Это знание в своей основе не было суммой каких-либо идей, мыслей или размышлений; оно приходило к ним как нечто само собой разумеющееся: они были просто непосредственными очевидцами созидательных процессов, совершаемых духовными сущностями тонкого мира. Эти сверхсущества воспринимали импульсы того, что происходило в духовных мирах, и, владея этим знанием, могли сознательно и воленаправленно руководить своими собратьями по планете ‑ земными людьми. Цель и задачу они получали непосредственно из духовного мира (в виде образов-откровений) и действовали в соответствии с ними.

Когда пришло время разделения полов, они получили новое задание: теперь они должны были содействовать утверждению нового образа жизни – опять же в соответствии с общим планом развития земного человечества. С этих пор в их ведение перешли все сексуальные сношения и регуляция половых связей; и именно благодаря их влиянию и содействию все, связанное с актом продолжения рода человеческого, стало играть существенную роль в жизни человека, хотя – что касается подавляющей части человечества того времени ‑ это скорее ощущалось как некий вновь сформировавшийся инстинкт. Любовь между полами, то есть сила, привлекавшая разнополых существ друг к другу с целью воспроизведения потомства, была заложена в человека путем прямой передачи мысли ‑ через внушение, и первоначально любое чувство или впечатление, сопряженное с подобным актом, было в сути своей благороднейшим и самым чистым. Если в дальнейшем все, связанное с полом, стало почитаться как нечто грубое, низкое и даже непристойное, а сама половая связь приобрела извращенный характер, то начало этому следует искать в более поздние времена, когда человек стал существом независимым и самостоятельным и отторгнул первоначальную чистоту своих желаний. В эпоху же, когда процесс разделения полов только-только совершился, сексуальные сношения не имели под собой ни малейшей доли эгоцентризма. Продолжение рода рассматривалось как священный долг, святая обязанность человека перед миром, и верховные жрецы, посвященные в тайны пола, всячески содействовали этому и исподволь регламентировали все аспекты, имеющие отношение к данному акту.

Влияние, оказываемое существами промежуточного плана, теми, кого мы назвали полусверхлюдьми, отличалось от влияния и той роли, которую играли наставники любви. Они не достигли той вершины развития, где к ним приходило, в виде прямого откровения, знание из духовных миров, и образы, наполнявшие их душу, представляли собой причудливую смесь отголосков чувственного мира, наложенных на впечатления, получаемые от миров духовных. В этом отношении совершенные существа, наставники любви, были как бы «отлучены» от реальности, ибо не чувствовали ни наслаждений, ни боли этого мира: они были всецело и полностью поглощены теми откровениями, которые предоставляли в их распоряжение духовные миры, и мудрость осеняла их, как свет осеняет тех, кто наделен физическими органами чувств. Их воля не нуждалась в руководстве, ибо ее направляла сама мудрость. Служить мудрости было для них источником высшего наслаждения, а воля и деятельное творчество были неотъемлемыми критериями их жизни и сущности.

Полусверхлюди были существами иного рода. Их привлекали впечатления, даваемые внешним миром, и переживать их, чувствовать их было для них истинным наслаждением; лишение же их означало боль или вызывало чувство неудобства. В этом именно и заключалось существенное различие между ними и сверхчеловеческими существами. Для последних получаемые впечатления были не чем иным, как божественными оракулами; руководствуясь ими, они просто видели отраженный образ того, что уже было ими получено «свыше». Но полусверхлюди, как уже отмечалось, были как бы связующим звеном между земными людьми и высшими существами ‑ наставниками любви, что в дальнейшем позволило им стать прямыми руководителями человечества. К тому времени образы, дотоле возникавшие в душе человека безотносительно к объектам внешнего мира, стали образами иного плана ‑ это уже были копии, или матрицы, внешних объектов. Это стало возможным по причине того, что часть душевной силы, которая прежде полностью расходовалась на воспроизведение рода, была изъята из сферы внешней активности и направлена на развитие и формирование мозга, то есть это стало возможным тогда, когда человек стал существом, наделенным мозгом. Именно мозг дал человеку силу и способность переводить внешние впечатления в понятия, идеи и концепции.

Поэтому с полным правом можно сказать, что не кто иной, а только полусверхчеловеческие существа наделили земного человека умением направлять внутренние силы на внешний мир чувств. Как уже говорилось, человек был начисто лишен возможности или дара воспринимать те чисто духовные веяния, которыми питалась его душа и на основе которых она создавала свои образы-ощущения. Стремление продолжать род и не прекращать существование было заложено в него сверхчеловеческими существами в виде инстинктивного желания, и, если бы не вмешательство полусверхчеловеческих существ, человек и поныне продолжал бы свое сонное, или сомнамбулическое, существование. Однако благодаря такому вмешательству образы, рождаемые его душой, видоизменились, а сам человек стал способен формировать свои собственные понятия применительно к явлениям внешнего мира; он стал существом, осознававшим свою связь с этим миром, а все его действия отныне приобрели смысл и целенаправленность ‑ он стал увязывать и координировать их в соответствии с наблюдениями, вынесенными из этого мира. В прежние времена человек руководился лишь своего рода инстинктом и был весьма ограничен в плане самоосознания как внешним окружением, так и направляющими силами, предоставляемыми в его распоряжение высшими существами. Теперь же ‑ с помощью идей и концепций ‑ он получил возможность развиваться, следуя собственному внутреннему зову и наклонностям, и по мере того как росло и крепло его самоосознание, его внутренний мир стал обогащаться произвольными, отвлеченными понятиями и категориями. Именно здесь таятся истоки или корни разделения на добро и зло.

Прежде чем перейти к другим аспектам рассматриваемого вопроса, будет вполне резонно немного остановиться на внешнем окружении человека и описать ту среду, в которой протекала его жизнь на земле.

Помимо человека, на земле в ту пору водились различные виды животных ‑ в пределах той же эпохи эволюции, которую мы рассматриваем применительно к человеческой расе. Современная наука классифицирует этих представителей животного мира как пресмыкающихся. Кроме них были также представлены и другие (но находившиеся на более низком уровне развития) виды животных. Здесь следует отметить, что между животными и людьми имелось одно существенное различие. Обладая мягким, податливым и эластичным телом, человек мог заселять лишь те территории земного шара, где процесс затвердевания, или уплотнения, земной коры еще не завершился; животные, обитавшие на этих же территориях, тоже имели такое же эластичное тело. Однако в других районах земли встречались животные с более плотной структурой тела ‑ это были существа, у которых уже были развиты органы чувств и которые, более того, были существами однополыми. Откуда они появились, мы расскажем чуть позже. Здесь же лишь отметим, что эти отдельные представители животного мира оказались не приспособленными к дальнейшей эволюции, ибо их тела отвердели раньше срока. Некоторые из этих видов вымерли, другие, очень немногие, выжили и сохранились в видоизмененной форме вплоть до наших дней.

Человек же в отличие от этих животных сумел развить более совершенную форму тела за счет того, что жил в тех районах мира, где условия жизни наилучшим образом соответствовали его телесной организации и где его тело, будучи гибким и податливым, под давлением внешней среды сформировало именно те органы, оплодотворение духом коих было лишь вопросом времени. Данный фактор сыграл не последнюю роль и в том, что тело человека на определенном этапе развития смогло облечься в физическую материю большей плотности, тем самым создав прочный защитный барьер для тех тонких и субтильных органов чувств, без которых ныне не мыслим земной человек.

Однако в то время тело человека таким еще не было, хотя среди людей были индивидуумы, намного опережавшие в плане развития своих соотечественников, и именно они стали первыми людьми, воспринявшими импульсы духа. Прочие не удостоились подобной милости, ибо, хотя дух пронизывал и наполнял их в равной мере, однако ‑ в силу недоразвитости их внутренних органов ‑ он не мог проявляться в них с той же силой. Духовная деятельность таких людей происходила почти на бессознательном уровне, и поэтому в течение довольно длительного времени им только и оставалось, что следовать по пути эволюционного развития вслепую, не лицезря духовного света. Помимо этих двух имелась еще одна, третья, категория людей, находившихся на той ступени развития, где у них наличествовала смутно проявленная способность отзываться, очень-очень слабо, на духовные веяния. Эти люди занимали промежуточное положение между первыми двумя категориями; их духовная деятельность тоже проявлялась очень смутно и неосознанно, и их развитием также руководили высшие духовные силы. Кроме этих трех основных категорий людей было множество других, заполнявших различные переходные ступени и уровни. Здесь необходимо отметить одну важную особенность развития: любое продвижение по пути эволюции один из представленных видов всегда совершает за счет других видов внутри одной и той же расы, и первыми в жертву эволюции в этом ряду приносятся те, кто оказался совершенно невосприимчив к веяниям духа. В силу этого слияние низших видов существ с более высокоорганизованными видами ‑ в перспективе дальнейшей эволюции и с целью обновления расы ‑ оказывается крайне нежелательным, поскольку в этом случае потомство, появившееся в результате такого слияния, было бы по уровню развития на голову ниже своих родителей.

Поэтому все, воспринявшие силу духа, отделились от прочей части человечества, и это привело к тому, что одновременно и в близком соседстве друг с другом на земле выросли и сформировались две крупных расы ‑ раса людей и раса человекоподобных существ. Человек оставил своих собратьев далеко позади себя, чтобы самому подняться до высот совершенства. Но на этом дело не кончилось: эти менее развитые человеческие существа, которые тоже (правда, в очень незначительной степени) обладали признаками духовной жизни и развивались в меру необходимости лишь под влиянием и через общение со своими высшими наставниками, ‑ эти существа также отделились от общей массы существ еще более низшего порядка, ибо только так, в изоляции от более примитивных видов, их тело и внутренние органы могли усовершенствоваться настолько, чтобы быть в состоянии воспринять в полном объеме человеческий дух. Прошло немало времени, прежде чем развитие их физического тела остановилось, но все, перешагнувшие означенный порог эволюции, вошли в единую человеческую семью на правах наших далеких или близких родственников.

Тем временем условия жизни на земле изменились столь глобальным образом, что дальнейшее неприятие духа или существование вне сферы соприкосновения с духом неизбежно привело бы к появлению не просто звероподобных существ, но существ, абсолютно не приспособленных к жизни и обреченных на полное вымирание. И только те из них, кто удержался на главных путях эволюции и сумел приспособиться к формам и условиям животного мира, подверглись частичному вымиранию, но в большинстве своем выжили ‑ в виде высокоорганизованных животных. Последних мы имеем полное право рассматривать как существ, чье преобразование в человека было заторможено на ранней стадии эволюции, миллионы лет тому назад; они, к сожалению, не сохранили те формы и то внешнее обличие, которым обладали к моменту исключения из человеческой семьи, ибо постепенно деградировали и скатились на более низкий уровень существования.

Человекообразных обезьян в этом отношении должно рассматривать как деградировавших членов человеческой расы, представляющих ее на одной из ранних стадий развития; однако не стоит воспринимать обезьян как людей той отдаленнейшей эпохи: подобно человеку, который некогда занимал несравненно более низкую ступень развития, чем сейчас, они тоже когда-то были куда более совершенно развиты, чем мы их находим ныне. Разумеется, все без исключения существа или особи, так или иначе имеющие счастье принадлежать к человечеству, претерпели сходные процессы преобразования в границах определенных временных пределов. Многие ныне дикие племена (а дикость ‑ один из показателей регресса) ‑ это не просто наши соседи по расе, это прежде всего наши братья-соотечественники, обладавшие в незапамятные времена более совершенным по организации физическим телом; хотя они не деградировали до животного состояния, но опустились до уровня первобытной дикости.

Дух ‑ это бессмертное начало в человеке, и в этой главе мы, насколько было возможно, попытались представить тот момент (длиной в целую эпоху), когда произошло слияние духа с телом. До этого обителью духа были высшие сферы и он не мог воссоединиться с телом, пока последнее не созрело для подобного акта. Только до конца осмыслив те нелегкие пути, которые привели к такому воссоединению, мы сможем наконец постичь загадку и тайный смысл рождения и смерти, а значит ‑ исконную природу вечного духа.

 

ГЛАВА VI

Гиперборейская и полярная эпохи

 

Нижеследующие отрывки из хроник Акаши предшествуют тем, что уже были представлены нами на страницах этой книги, и если действовать с оглядкой на материалистическое знание наших дней, то покажется более чем рискованным предавать их огласке, ибо по странности и чужеродности они превосходят все, что мы изложили выше. Когда имеешь дело с подобными вещами, всякий раз приходится опасаться упрека в необоснованных рассуждениях или в пустых измышлениях. Нам слишком хорошо известно, сколь несерьезно изучающие естественную историю ‑ мы, разумеется, говорим здесь об истории в общепринятом смысле, которому следуют при изучении данного предмета, ‑ так вот, нам слишком хорошо известно, сколь несерьезно все изучающие историю воспринимают эти вещи, и только исходя из чувства глубочайшей ответственности перед людьми, жаждущими знаний, мы публикуем этот результат многовекового духовного опыта.

Все приведенное на этих страницах было старательно проверено с помощью методов, имеющихся в распоряжении духовной науки, и в этом отношении остается лишь сказать, что нам очень хотелось бы, чтобы материалистическая наука отнеслась к познаниям науки духовной с тем же должным уважением и терпимостью, с какими представители последней относятся к тем методам научного поиска и анализа, какие предоставляет в их распоряжение ортодоксальная научная мысль. Однако, прежде чем перейти непосредственно к самому описанию, необходимо сказать несколько напутственных слов тем, кто чувствует влечение к духовному знанию. Ниже речь пойдет о событиях первостепенной важности, случившихся в давно минувшую эпоху. Нет нужды говорить, сколь тяжело расшифровывать хроники Акаши, относящиеся к тому периоду, и автор, взявший на себя труд передать эти записи доступным языком, прекрасно понимает, что одного его имени и авторитета явно недостаточно, чтобы сообщаемое им было принято безоговорочно. Хотя все, о чем мы расскажем ниже, было добыто с помощью дара прозрения, которым наделены лишь величайшие из пророков, однако любая предложенная поправка или любое уточнение ‑ если таковые основываются на действительном знании предмета ‑ всегда желанны и будут приняты с благодарностью. Уже не за горами то время, когда знание о принципах, на которых покоится эволюция человечества, станет достоянием общественности, и нести это знание в массы будет долгом первой необходимости для каждого, в них посвященного. На данный момент мы считаем разумным представить глобальные и длительные по времени периоды эволюции в виде простых и общедоступных описаний, чтобы у читателя составился общий обзор всего плана развития человеческой расы. Что касается деталей или частностей, то их мы прибережем на будущее ‑ до лучших времен.

Приведенные в этой части хроник описания очень трудно передать в терминах современного (даже научного) языка. Мы могли бы прибегнуть к помощи пиктограмм или иных знаков-символов, применявшихся многими мистическими школами для передачи тайного учения, однако, принимая во внимание нынешний уровень духовного развития человечества, это пока представляется невозможным, ибо такого рода тайнопись вообще мало кому известна.

Если все же многие места покажутся читателю трудными для восприятия, отчаиваться вовсе не следует. Даже изучая неясно выраженные и трудные для понимания тексты, читатель рано или поздно будет вознагражден тем, что однажды проникнет в скрытые от него тайны мироздания и в глубоких мистических откровениях отыщет ключ к тайне человеческого бытия. Несмотря на туманное изложение, хроники дают подлинно правдивое и основательное знание, ибо сами по себе хроники столь же объективны для духовного чувства исследователя, как горы и реки ‑ для физического глаза человека, хотя мы не отрицаем возможности того, что в них, как и в реальной жизни, могут иметься недочеты или ошибки.

На этих страницах мы в основном поведем речь об эволюции земного человечества. Но вместе с этим мы по мере необходимости коснемся процессов развития в минеральном, растительном и животном царствах, ибо надеемся, что таким способом нам удастся лучше объяснить многое из того, что представляется трудным для понимания сути сказанного. Да и невозможно говорить о развитии, имевшем место в других царствах природы, не коснувшись прежде всего процессов эволюции, затрагивающих самого человека. Погружаясь во тьму веков и тысячелетий, подбираясь к начальным стадиям эволюции Земли ‑ а они далеко выходят за рамки тех событий, о которых мы уже рассказали, ‑ нам придется соприкоснуться с очень тонкой и необычайно разреженной (эфемерной) материальной субстанцией. Материя, которая в более позднюю эпоху «огрубела» до относительно плотного состояния, в первоначальном виде была по консистенции текучей или, вернее, летучей субстанцией. В ту первоначальную эпоху, на самых ранних стадиях эволюции, она представляла собой некий напоминающий дымку сгусток пара, а еще раньше основу ее структуры составлял разреженный эфир. Процесс длительного и постепенного остывания привел к сжатию и уплотнению материи; но мы рассмотрим здесь ее первоначальное состояние ‑ эфирное, которое некогда характеризовало нашу земную обитель.

Именно в эту эпоху впервые на сцену земной эволюции выступил человек. До этого он существовал в других мирах, о которых мы скажем чуть позже. Сейчас же мы ограничимся лишь тем, что скажем, что, до того как наш мир уплотнился до эфирного состояния, он существовал в астрале, или в «душевной субстанции», в силу чего существа, связанные с этим миром, включая сюда и человека, были существами непроявленными или развоплощенными, то есть не имевшими внешне проявленной (физической) формы существования. Несмотря на свою непроявленность, человек к этому времени уже развил в себе так называемое образное сознание, о котором мы рассказали в предыдущей главе. Уже тогда человек обладал и чувствами, и наклонностями, но они были заключены в его невидимое «душевное» тело, да и самого человека, каков он был, можно было разглядеть лишь духовным взором ясновидца.

Истина требует сказать, что самые развитые из этих человекосуществ тоже обладали некоторым даром ясновидения, но их ясновидческие грезы были нечеткими, расплывчатыми и подобными снам; сознательным ясновидением эти существа не обладали. Именно эти астральные существа в известном смысле и были первыми предками человека. Ибо те, к кому мы ныне применяем понятие «человек», несут в себе дух самоосознания, тот самый, который «вступил в союз» с существами, появившимися на свет божий ‑ в результате селекции и отбора ‑ в среднелемурийскую эпоху. Об этом мы рассказали в одной из предыдущих глав; здесь же мы затронули этот вопрос единственно ради того, чтобы внести в него небольшое уточнение.

Духовные или астральные предки человека были погружены в эту текучую эфирную субстанцию («эфирную землю» — если позволителен такого рода термин): они впитывали эту тонкую материю подобно губке и, пропитавшись этой субстанцией, формировали из нее эфирные тела. Эти тела были продолговатыми или эллипсоидными по форме, со слабо выраженными контурами ‑ наметками будущих органов, которые со временем должны были оформиться в физические органы чувств. Основной же массив тела был по составу чисто физико-химической природы и всецело контролировался душой.

Когда эта материальная масса набирала необходимый объем или размеры, она делилась на две части, каждая из которых была идентичной копией первоначальной, а затем этот процесс повторялся. Каждая новая форма оказывалась одушевленной так же, как и «материнская» сущность. Это происходило не потому, что в земной сфере обитало некое количество человеческих душ, которые вселялись в сотворенные формы, а скорее потому, что универсальное древо души, питаясь от одного корня, могло выращивать, подобно физическому дереву, бесчисленное множество индивидуализированных душ. Как из каждого зернышка, или семени, вырастает определенный вид растения, так же и душа раскрывается к жизни при отделении бесчисленных почек на ветвях древа души, и этот процесс непрерывен и бесконечен. Здесь, однако, необходимо отметить, что с самого начала число «видов» души было строго ограниченным, о чем мы скажем чуть позже. Но и внутри такого ограниченного круга «душевных видов» эволюция совершалась по приведенному выше плану, и каждый «вид» давал бесчисленное множество «подвидов».

Падение в более плотную земную материю повлекло за собой важные изменения в самой душе. Пока она не была окружена материальной субстанцией, никакое внешнее влияние не могло оказывать на нее императивного действия, ибо любое влияние исходило непосредственно из самой души и было, так сказать, следствием флюидов, испускаемых ею в экстазе ясновидения. Она лишь оживляла свои же собственные душевные процессы, наполнявшие и пронизывавшие ее, и все, что составляло в то время жизнь человеческого существа, переживалось им тем же образом. Влияние камней, растений, животных ‑ короче всего, что пребывало в сходной консистенции астрала, ощущалось ‑ и это надлежит помнить! ‑ человеком изнутри. Но к этому фактору после погружения души в земную жизнь добавился новый.

Процессы во внешней материи начали теперь воздействовать на поверхностную (материальную) оболочку души. Вначале эти ощущаемые ею воздействия сводились лишь к движениям во внешнем вещественном мире и ограничивались ими, но эти движения порождали соответствующие вибрации в эфирном теле. Это можно сравнить с вибрациями, сотрясающими воздух после мощного звукового импульса, ибо именно подобным образом эфирное тело ощущало и откликалось на все, происходившее в эфирной материи, которой оно было окружено. По сути дела, первые человекосущности были не существами, а сплошными органами чувств, и слух как чувство ‑ первое, что они развили, хотя сам орган слуха, как это вытекает из сказанного, был сформирован много позднее.

По мере нарастания плотности земной массы эти сущности-души постепенно утрачивали способность формировать себе тела, и лишь те, кто уже перешел к проявленному существованию в плотной среде, сохранили за собой эту способность воспроизводства себе подобных. Но к этому времени сам процесс воспроизведения стал качественно иным: «дочерняя» сущность после отделения от «матери» была гораздо меньше самой материнской сущности и только потом, в результате медленного роста и развития, достигала нужных пропорций. До этого времени какие-либо органы генерации, или воспроизведения, потомства начисто отсутствовали; теперь же таковые появились, и отныне подобный акт перестал быть чисто физико-химическим процессом, тем более что в деле воспроизводства себе подобных об этом и подавно не могло быть речи. Действительно, внешняя материя в силу своей плотности перестала быть той субстанцией, которой душа могла прямо передавать импульсы жизни, поэтому во внутренней структуре человекосущества для этого была отведена небольшая ее часть. Эта часть, дабы избежать нежелательных повреждений, была изолирована от прямого контакта с внешней средой, а непосредственно для внешних сношений был выделен малый участок внешней формы того же свойства, что и прежнее, до-земное, тело. Душа продолжала направлять свои влияния на эту отдельную часть, в результате чего именно она стала носителем жизненного принципа, известного в теософской литературе как прана.

Таков был предок земного человека ‑ существо с двумя членами: первый ‑ это физическое тело (физическая оболочка), подчиняющееся законам внешнего мира; второй ‑ это целый комплекс органов, носитель квинтэссенции жизни. В результате часть душевных эманаций сделалась независимой и вышла из-под контроля физической части тела. В силу этого душа получила возможность обратить эту часть своей деятельности внутрь и направила ее на создание тех особых органов, которых требовали физическая среда и форма, ‑ и с этого момента начинается внутренняя жизнь тела. Теперь оно перестало быть просто немым свидетелем катаклизмов внешнего мира, но получило свои строго индивидуальные внутренние переживания; собственно говоря, это и есть та точка отсчета, на которой чувство заявило о себе в полную силу. На более ранних этапах эволюции оно было не более чем ощущением соприкосновения с материей. Существо улавливало лишь вибрации или движения внешнего мира ‑ давление воды, например; теперь же впервые в нем заработало истинно новое чувство ‑ чувство холода и тепла.

Это был очень важный момент эволюции. Физическое тело вышло из-под прямого влияния души и стало отзываться лишь на воздействия физико-химической среды, то есть материального мира. Но когда душа лишена возможности распространять свое влияние на тело и за его пределы, само тело становится тленным и подверженным распаду, то есть подпадающим под процесс, который мы называем смертью. Прежде, в условиях изначального существования, такой вещи, как смерть, не было и в помине. После процесса отделения, или генерации, материнская сущность естественным образом продолжалась в сущности дочерней, и последняя в равной степени владела необходимой для восстановления и реконструкции душевной силой, что и материнская сущность, от которой она отпочковалась. Этот акт отделения не был актом отторжения, ибо та же самая душевная сила равным образом пронизывала каждую частичку материи в обеих сущностях. Теперь же положение дел изменилось. Ибо, как только душа лишается возможности контролировать физическое тело, последнее тут же подпадает под действие законов, управляющих внешним физико-химическим миром, то есть оно умирает. Душа же переносит свою деятельность в сотворенный ею зародыш, в плод, рожденный ею в процессе внутренней жизни. Благодаря действию этого принципа в мире рождались и рождаются поколения, наделенные неиссякаемой душевной силой, чем и обеспечивается постоянное воспроизводство одушевленных существ.

Несмотря на то что раньше тело пронизывала только душевная деятельность, отвечавшая за непрерывность восполнения рода, а теперь это перешло в ведение органов генерации и чувства, мы тем не менее с полным правом можем сказать, что и в том и в другом случае имеет место именно реинкарнация жизни души, повторяющейся во вновь сформированном организме дочернего существа. В теософской литературе эти две стадии эволюции человечества представлены как первая и вторая коренные расы. Первая называется полярийцы, а вторая ‑ гиперборейцы.

Далекие предки человека жили в мире чувств и ощущений, расплывчатых и неопределенных. У них были ярко выражены лишь два чувства из тех, которыми обладает нынешний человек: реакция на звук (то есть слух) и осязание. Однако изменения, произошедшие в структуре тела, а также уплотнившаяся (и вследствие этого как бы отделившаяся или осевшая) физическая среда исключили теперь всякую возможность характеризовать его как «сплошное ухо». Отныне только малая часть его структурно была устроена так, что она могла и дальше продолжать воспринимать тончайшие вибрации материи, и именно эта часть «поставляла» энергетический материал для дальнейшего развития и формирования нашего органа слуха, хотя при этом чувственные вибрации продолжали какое-то время пронизывать и остальную часть тела.

До этого момента весь процесс эволюции человека в основном зависел от температурных изменений на поверхности земли. Действительно, именно жара, со всех сторон обступавшая человека, вызвала в структуре его тела только что описанные нами изменения. Но высокая температура внешней среды достигла к этому моменту своего апогея, в силу чего дальнейший прогресс в том же направлении стал невозможен. Именно на этой стадии эволюции был приведен в ход процесс обратного действия: понижение температуры внешней среды сопровождалось повышением количества тепла в самом человеке, который стал, образно говоря, своего рода «двигателем внутреннего сгорания». Раньше тепло поступало к нему снаружи, из внешнего мира, теперь же сформировавшиеся у него органы позволили ему самому ‑ изнутри ‑ выделять то количество тепла, какое требовалось для поддержания жизни. И если до этого момента через внутреннюю систему человека прогонялась материя внешнего мира, снабжавшая его необходимым для жизни количеством тепла, то теперь он сам был в состоянии обеспечивать себя тепловым запасом. Другими словами, человек с этого времени стал существом теплокровным, и кровь, пульсирующая в его теле, стала тем питающим соком, который доставлял ему жизненные силы.

Это сделало человека еще более независимым от внешнего окружения и, соответственно, изменило всю его внутреннюю жизнь. Ибо душа отныне получила точку опоры ‑ центр деятельности внутри собственного тела, где она сосредоточила все силы на цели собственной эволюции, поскольку не была более придатком внешнего мира или сосудом жизни внешней природы.

Но это изменение имело и другое последствие: душа отныне стала пленницей земной материи. Все желания, влечения, страсти, радости и заботы души вызывались теперь к жизни исключительно самой душой, а чувства, пробуждаемые душой одного человека в душе другого, дали начало человеческим эмоциям, таким, как влюбленность, приязнь, отвращение, негодование, страсть и прочие. Здесь сказывается именно связанность душ, их взаимное сродство или отталкивание, ибо никакой внешний физический объект не способен вызывать подобные явления и с такой силой влиять на внутренний мир человека.

Наконец настал момент, когда внешние объекты приобрели определенную осмысленность и стали значимыми для души; внутреннее тепло, выделяемое ею, создавало только приятные ощущения, любая же помеха, препятствующая ходу ее внутренней жизни, вызывала чувство неудобства и дискомфорта. Внешние предметы, роль которых ‑ стимулировать и повышать у человека чувство довольства в теле, вскоре сделались объектами его неумеренных желаний и вожделений ‑ явление, представленное в теософии понятием карма, ибо тело желания сделалось отныне неотъемлемым атрибутом земного человека. Таким образом, те объекты, на которые было направлено чувство, сделались желанными ‑ и тело желания основательно привязало человека к этой земной жизни. Данное событие совпало по времени с другим грандиозным космическим событием; собственно говоря, эти два события находятся в прямой зависимости друг от друга ‑ как причина и следствие.

До этого времени Солнце, Земля и Луна были слиты в единую сплошную массу ‑ неделимую материю ‑ и воздействовали на человека как одно большое тело. Но это единое тело раскололось на отдельные части: более тонкая всепроникающая материя, непосредственно воздействовавшая на душу и понуждавшая ее к зависимости, отделившись от остальной массы, стала Солнцем; более грубая материя в результате такого же отделения стала Луной, а Земля, облаченная в свою специфическую материю, осталась между ними ‑ как уравновешивающая масса.

Это отделение двух небесных тел, разумеется, не было случайным событием: весь этот процесс подготавливался медленно и исподволь в неотрывном единстве с теми эволюционными преобразованиями, которые характеризовали жизнь человека с того момента, когда процесс воспроизведения рода был процессом отделения идентичной сущности, и до того, когда произошли описанные нами выше перемены.

Действительно, данное событие можно рассматривать как космическую революцию, оказавшую влияние на весь ход дальнейшей эволюции человека. Во-первых, отделение солнечной субстанции от общего небесного тела привело к тому, что душа лишилась дальнейшей возможности прямо воздействовать на земную материю. Затем последовало отделение лунной субстанции, под влиянием которого сформировалось и проявилось чувство, о чем мы уже рассказали. Сам же процесс отделения послужил началом развития в человеке нового чувства. В это время температура на Земле достигла той отметки, когда тело мало-помалу начало одеваться в более плотную материю, в силу чего субстанция разделилась на два состояния ‑ прозрачное и непрозрачное, то есть невидимое и видимое.

Солнце ‑ особое и отличающееся от всех прочих небесное тело ‑ стало источником света. Таким образом, сложились предпосылки для появления нового чувства ‑ светоощущения; правда, оно было далеко от того, каким владеем мы: реакция человека на свет и тьму была более чем неопределенной. Свет, например, вызывал в нем приятное чувство, которое ощущением довольства и тепла разливалось по его телу жизни, поэтому он изо всех сил тянулся к свету как источнику наслаждения и радости. Душа же его в это время жила образами, напоминающими сновидения. Они приходили и уходили вне какой-либо прямой связи с окружающими объектами. Эти цветовые образы рождала та душевная работа или деятельность, которая происходила в самом человеке, и ярко окрашенные образы вызывали в нем приятные ощущения, а темные ‑ чувство дискомфорта или тревоги. Но появление внутреннего тепла в человеке дало начало его внутренней жизни, хотя не стоит вкладывать в это понятие тот смысл, в каком мы говорим о внутренней жизни человека на более поздних стадиях его эволюции. Ибо все имеющее отношение к процессам внутренней жизни проявлялось постепенно, путем медленного и длительного эволюционного подъема от этапа к этапу, и подлинно внутренней жизнь стала лишь тогда, когда дух оплодотворил душу и человек приобрел умение мыслить и думать о реалиях, воздействовавших на него извне. Все, о чем мы рассказываем, говорилось и говорится с одной-единственной целью ‑ дать представление о том медленном, но неуклонном восхождении по пути эволюции, которым век за веком шел человек, вырастая в условиях (а они описаны нами в предыдущей главе), которые мы теперь поймем еще лучше, особенно памятуя о том, что душа с каждым разом все эффективнее могла применять опыт (источником которого была внутренняя жизненная деятельность самой души), накопленный во внешней сфере существования в физическом теле. Это в частности отразилось на проявлении красочных образов, рождаемых душой: то чувство удовольствия и наслаждения, которое раньше возникало в душе при появлении эманируемых ею же ярких цветовых образов, теперь вызывалось ярким светом, хотя свет был уже внешним источником впечатления, то есть оно приходило извне, а не рождалось внутри, в самой душе, как это было изначально. Душа стала различать цвета и объекты вокруг себя, и такая способность различения внешних реалий была непосредственно связана с развитием у человека нового органа чувств, а именно ‑ органа зрения. Чтобы отличать ‑ правда, весьма и весьма расплывчато ‑ тьму от света и день от ночи в той материальной субстанции, в которую было погружено и в которой существовало человеческое тело, у человека был глаз, которого, правда, у него сейчас нет, однако воспоминание об этой реалии, имевшейся у человека в одну из первоначальных эпох его существования на земле, тем не менее сохранилось и дошло до нас в виде мифов об одноглазом циклопе.

По мере того как в душе все больше рос интерес к внешним впечатлениям, вызываемым светом, человек получил вместо одного два глаза, но вместе с этим душа утратила свою изначальную способность ощущать то, что происходило вокруг нее, сделавшись тем самым не более чем зеркалом, отражавшим внешний мир, или органом подражания внешнему миру, отголоски жизни которого раскатывались, как эхо, в ее глубинах. Разделение полов пришлось именно на то время, когда происходили все эти события.

В результате процесс оплодотворения одного тела стал полностью зависеть от другого тела и был возможен лишь при их взаимном сотрудничестве; кроме того, душа получила в свое распоряжение физические органы-проводники (нервную систему и прочее), сформировавшиеся именно вследствие того, что душа сделалась способной запечатлевать внутри себя яркие и красочные впечатления внешнего мира. И вместе с этим тело человека созрело настолько, что было вполне подготовлено к тому моменту, когда мыслящий, осознающий себя дух вошел в человека и обрел в его теле свое земное пристанище.

 

ГЛАВА VII

Происхождение Земли

 

В этой главе мы попытаемся проследить историю нашей земли от истоков ее возникновения, уходящих своими корнями в непредставимо далекое прошлое, завесу над которым нам приоткрыли хроники Акаши.

Когда мы говорим «земля», то в основном используем этот термин применительно к нашей планете, какова она есть сегодня: земной шар с его минеральным, растительным, животным мирами и человечеством, миром людей, ‑ короче, со всем тем, что знаменует собой жизнь в ее настоящем виде. Однако до нынешнего своего состояния земля прошла через многие другие, когда и природа, и все входящие в нее царства выглядели совершенно иначе, чем сейчас. То, что мы называем ныне «земля», то есть наша планета, бесчисленное число раз подверглась изменениям, прежде чем на ней появились минералы, растения и животные, не говоря уже о человечестве. Мы не склонны утверждать, что в раннюю эпоху развития и становления земли таковых вообще не существовало, ‑ нет, они были, но, поскольку в то время на земле преобладали совершенно иные условия существования, то и все вышеупомянутые формы жизни выглядели тоже совершенно иначе, чем в наши дни. Однако, прежде чем мы перейдем к рассказу о далеком прошлом земли и об изначальных условиях существования на ней, мы позволим себе вкратце остановиться на предшествующем периоде, представлявшем собой, так сказать, переходный этап к нынешнему ее состоянию.

Чтобы лучше понять те преобразования, которые изменили все лицо планеты, мы сравним их с процессами, происходящими в растении, после того как оно прорастет. У растения, как известно, имеются корни, стебель, листья, цветы и ‑ плод. Оно получает весь жизненный материал прямо из той среды и окружения, в которых находится, но не безвозмездно, поскольку в свою очередь тоже поставляет этому же окружению соответствующий материал; все эти процессы взаимообмена, сопутствующие росту и жизни растения, ускользают от нашего физического глаза, и видим мы только плод ‑ крошечный зародыш, или семя, являющийся результатом всех этих процессов, но именно согласованность всех невидимых компонентов приводит к тому, что жизнь растения не прерывается, а возрождается снова и снова из года в год в той же самой форме. Подобным же образом и все бывшее на земле на начальных стадиях ее развития тоже исчезло, чтобы вновь возродиться в настоящем. Минералы, растения, животные и все, что можно отнести к условиям жизни на земле в далеком прошлом, ‑ это то, что мы можем назвать (используя для сравнения жизнь растения) корнями, стеблем, листьями и так далее, то есть теми компонентами, которые давно растворились или исчезли, оставив после себя лишь зародыш, или эмбрион, по которому, однако, можно восстановить и возвратить к жизни древнюю форму. Но любой эмбрион таит в себе мощные латентные силы, из которых в дальнейшем развивается новая форма.

Таким образом, придерживаясь данного сравнения, мы поведем речь об эпохе, к которой вполне применимо понятие «эмбриональная эпоха земли». В этом эмбрионе таились силы, давшие нашей планете импульс, под действием которого она смогла развиться до нынешнего состояния; эти силы, постепенно скапливаясь в недрах эмбриона, представляют собой слагаемое или сумму сил, накопленных на еще более ранних стадиях существования земли.

Этот эмбрион земли не следует воспринимать как нечто, имеющее материальную плотность ‑ вроде зерна, или семени, земного растения. Он был скорее духовной (или душевной) природы, то есть состоял из тонкой, пластичной и изменчивой субстанции, которую в теософии именуют астралом. Первое элементарное человечество было зачато именно внутри этого астрального эмбриона земли, и это было именно элементарное человечество, поскольку, в сущности, это были лишь первичные наметки того, что со временем стало человеческой душой.

Разумеется, эта элементарная человеческая форма хранила и объединяла в себе все основные свойства и качества, которые прежде были характерны для трех нижних царств природы и которые теперь были естественным образом восприняты человеком.

До того как человек появился на земле, он существовал просто как душа, то есть как нефизическое астральное существо, и именно в таком виде он и пришел в физический мир. Земля в ту пору состояла из необычайно тонкой разреженной материи, называемой в теософии эфиром. (Вопроса о происхождении этого эфира мы коснемся чуть ниже в рамках этой же главы.)

Следующий этап ознаменовался тем, что эфир воссоединился с астральным человечеством; человечество, так сказать, отпечатало свой образ в этой эфирной субстанции, и этот образ стал своего рода слепком с наших самых первых предков ‑ астральных человекосуществ. При этом эфирный элемент земли тоже вошел составной частью в структуру этого эфирного человека, поскольку астральное тело, или тело души, по-прежнему по большей части оставалось отделенным от эфирного тела и вне его и поэтому воздействовало на его структурную формацию не изнутри, а извне, снаружи.

Чтобы сделать для тех, кто изучает тайны или мистерии духа, общую картину более наглядной, мы представим вышеописанный симбиоз в виде следующего образного сравнения: представьте себе шар, состоящий из бесчисленного множества более мелких шаров (эфирных существ) и окутанный астральным облаком, подобно тому как воздух в наши дни окутывает землю. В этом астральном облаке (или атмосфере) и обитало астральное человечество, и отсюда оно осуществляло всестороннее влияние на своих эфирных двойников. Ибо душа астрального человека, чье действие не прекращалось ни на минуту, непрерывно формировала органы человека внутри его эфирного двойника, тем самым подготавливая необходимую среду и условия для жизни его эфирного тела.

Основную массу земли в то время составляла единая и неделимая разреженная материя ‑ упомянутый нами выше жизненный эфир. Первое же земное человечество, населявшее в ту пору землю, теософия представляет как полярийцев, или первую коренную расу человечества.

На следующем этапе эта однородная земная масса распалась на две составные или два вида материи, самый плотный и тяжелый из которых «осел», или сконденсировался, внутри другой. Этот вид материи был, в сущности, аналогичен тому, что мы знаем ныне как воздух, а оставшаяся более разреженная (эфирная) часть материи соответствовала той, что раньше, когда материя в ее первичном состоянии была единой и неделимой, являлась субстанцией, на основе которой формировались химические элементы. Помимо этих двух видов материи имелся и третий ‑ остаток первичной материи, или одушевленный эфир, часть которого (правда, очень незначительная) входила органичным элементом в состав только что описанных двух видов материи ‑ плотной и разреженной. Таким образом, к данному моменту массу физической земли составляли три вида материи, и если на исходном уровне основой деятельности астрального человечества была лишь одна материя (точнее, один ее вид), то теперь в его распоряжении имелось три. В силу этого дальнейший процесс развития пошел в следующем направлении: материя, которую мы обозначили выше как аналогичную воздуху, оказалась (по причине того, что данная среда имеет свойство оказывать телу сопротивление) непригодной для переноса астральных существ; эта воздушная субстанция качественно не соответствовала тем первоначальным признакам, которые характеризовали достигшего совершенства астрального человека. Результатом этого явилось то, что астральное человечество разделилось на две группы. Представители первой группы имели ограниченные возможности: они умели манипулировать сопротивляющейся воздушной материей лишь в пределах того, чтобы (и это самое большее) «соткать» себе из нее свой внешний облик; возможности другой группы были гораздо больше: ее представители могли манипулировать обоими видами материи, так что их облик был «соткан» не только из жизненного эфира, но и из эфироподобной материи, той самой, которая некогда служила первичной основой для появления химических элементов. (Впредь мы будем называть эту разновидность материи химическим эфиром.)

Теперь пришло время сказать, что астральные существа из второй группы могли добиться своей цели ‑ сформировать физический облик ‑ лишь одним-единственным образом: предоставив выполнять «черновую» работу существам из первой группы; ибо если бы представители второй группы расходовали весь имевшийся в их распоряжении запас сил на ту работу, которую они передоверили другим, то сами они никогда бы не смогли подняться до высот совершенства. Здесь перед нами пример более высокой организации жизни, достижение которой стало возможным лишь за счет «принесения в жертву» других и за счет последующего отделения одного вида существ от другого, что в результате привело к появлению двух различных категорий (групп) существ.

У существ первой категории тело было воздушным; астральные существа, имевшие такое тело (вернее, связанные с ним), могли совершать работу извне, и такие существа ‑ обладатели именно этой разновидности тела ‑ выступают в данном случае как подобия животных; в сущности, о них можно сказать, что это были первые представители животного царства на земле в исходной его стадии. Внешний вид этих животных, предстань они сейчас перед нашим взором, испугал бы и поразил нас: мы бы приняли их за сказочных чудовищ, ибо их тела ‑ не будем забывать об этом ‑ были сотканы из воздушной субстанции, а сами они не походили ни на одну из известных нам ныне животных форм. Пожалуй, лишь отдельные виды улиток или моллюсков могли бы, чисто в плане внешнего сходства, дать более или менее приблизительное представление об этих изначальных животных формах. Тем не менее физическое человечество, следуя путями собственной эволюции, длительное время жило и развивалось бок о бок с этими, мягко говоря, странными существами.

Более развитый астральный человек из второй категории, который был способен (в отличие от своего менее развитого астрального собрата из первой категории) создавать собственного физического двойника из двух указанных выше видов материи, а именно: из жизненного эфира и химического эфира, ‑ являл собой, таким образом, человеческое существо в астральном теле, оправленном эфирной оболочкой, которая в свою очередь была соткана из двух различных по качеству и составу видов эфира ‑ жизненного эфира и химического эфира. Именно жизненный эфир позволял человеку-душе генерировать собственного физического двойника ‑ существо «по своему образу и подобию»; что же касается химического эфира, то он порождал лишь определенные силы, во многих отношениях сходные с теми, которые мы сегодня называем силами химического притяжения и отталкивания. В силу такого свойства химического эфира физический дубликат человека был способен притягивать к себе определенные элементы материи, или вещества, из окружающего мира, он мог, так сказать, «поглощать» их, чтобы затем, используя для этого силу отталкивания, исторгнуть их обратно в окружающую среду. Эти материальные элементы брались им, разумеется, или из животного царства, или непосредственно из сферы жизни самого человека. Поэтому первые физические двойники, или дубли, человека были, в сущности говоря, своего рода каннибалами, равно пожиравшими как «людей», так и «животных».

Бок о бок с ними жили потомки и тех существ, чье тело было соткано из одного лишь жизненного эфира, но такие существа, будучи лишены возможности адаптироваться к внешним изменениям, медленно, но неуклонно вырождались и позднее, пройдя через длинную череду трансформаций, превратились в одноклеточные организмы; в виде таковых, то есть состоящих из одной клетки, организмов они продолжали жить и существовать и в более позднюю эпоху вошли в сложную многоклеточную структуру более высокоорганизованных живых существ.

Одновременно с этим имел место и другой процесс, который шел в следующем направлении.

Та материя, которую выше мы сравнили с воздухом, распалась на две составные, или два элемента: первый из них был плотным или, сказали бы мы, жидким; второй сохранял свое воздушное качество. Подобному распаду подвергся также и химический эфир, и один из образовавшихся элементов тоже оказался более плотным, чем другой. Этот элемент дал начало тому, что мы обозначим здесь как световой эфир, ибо существа, содержавшие в себе этот эфир, были существами самосветящимися. Другая часть химического эфира сохранила свои прежние природу и качества. Таким образом, здесь мы уже имеем дело непосредственно с физической землей и ее первоначальными элементами, кои суть вода, световой эфир, химический эфир и жизненный эфир. Однако, для того чтобы астральные существа могли действовать и развиваться в этой земной субстанции, скомпонованной из четырех элементов, требовалось, чтобы вновь был приведен в действие тот самый процесс, когда одна, более высоко организованная категория существ получает импульс и развивается за счет другой, менее развитой категории, которая, таким образом, отбраковывается силами эволюции и приносится ей в жертву. Данный процесс сыграл первостепенную роль в том, что на земле появился особый тип физических существ, чьи тела состояли только из воды и воздуха и по этой причине подвергались эффективному воздействию лишь со стороны более грубого астрального тела. В результате на земле появилась новая категория животных, тело которых состояло из более грубой и плотной материи, чем у тех, что входили в первую категорию, описанную нами выше. У следующей категории физических существ тело состояло из воздушного эфира, светового эфира и воды: это были растительные существа, хотя внешне они совершенно отличались от тех, к которым мы применяем данное понятие сегодня. И только третья категория живых существ, населявших нашу землю в пору ее младенчества, может быть отнесена к человеческой расе того времени: в ее состав входили существа, чье тело состояло из тройного эфира ‑ светового, химического и жизненного. Если мы примем во внимание тот факт, что помимо этих трех категорий существ на земле по-прежнему жили и сохранялись потомки более ранних форм и категорий, то мы не ошибемся, сказав, что земля на начальной стадии ее существования была населена самыми разнообразными живыми существами и многочисленными формами жизни.

Затем совершился грандиозный космический акт: Солнце отделилось от общей энергетической массы, и те силы, которые до сих пор активно участвовали в процессе сотворения и формирования Земли, утратили свою активность и сферу влияния. Эти силы в основном взаимодействовали с такими жизненно важными элементами, как световой, химический и жизненный эфир, и полностью базировались на них, поэтому их уход из сопредельного пространства повлек за собой радикальные изменения не только на поверхности земли, но и в структуре всех без исключения ее обитателей, в которой эти силы так или иначе были задействованы самым непосредственным образом. Исход этого события и его влияние на всех земных существ были настолько велики, что незамедлительно последовали коренные преобразования в их образе жизни; ибо, лишенные светового эфира, они могли теперь развиваться ‑ как существа, наделенные даром жизни, ‑ лишь при условии того, что световая энергия будет отныне воздействовать на них извне, и именно этому обстоятельству, то есть внешнему воздействию солнечных лучей, обязаны своим происхождением все богатство и роскошь растительной жизни.

Сходный процесс претерпело и человеческое тело, ибо световой эфир самого человека и световой эфир Солнца должны были отныне и впредь взаимодействовать между собой, чтобы свет мог сохранять свою эффективность. Но данный космический катаклизм сказался не только на существах, прямо зависевших от светового эфира и теперь лишившихся его; потеря такого энергоресурса, как световой эфир, затронула в равной степени и всех других, что неудивительно, ибо в мире, как мы знаем, все переплетено и взаимосвязано самым тесным образом.

Те животные формы жизни, в структуре тела которых световой эфир отсутствовал и которые поэтому приспособились к развитию, воспринимая радиационное излучение от своих собратьев, ‑ такие формы жизни под действием свершившихся перемен тоже стали во многом зависеть от внешнего солнечного света. Что касается человеческого тела, то отдельные его органы оказались особо чувствительными и восприимчивыми к солнечному свету; эти органы послужили своего рода исходным материалом, на основе которого впоследствии сформировались первые рудиментарные органы зрения человека ‑ его глаза.

После отделения солнечной массы физическая плотность земли заметно возросла, и посреди водных пространств начало происходить формирование твердой материи. Световой эфир тоже не избежал процесса распада, или разделения, в результате чего его структура претерпела качественное преобразование: теперь это был эфир, поставлявший телу энергию внутреннего тепла, то есть энергию для процессов внутреннего сгорания, что явилось важной вехой в развитии нашей планеты, которая отныне стала генерировать собственное тепло; этот процесс, разумеется, ничто живое не могло обойти стороной, поскольку все земные формы жизни так или иначе оказались в прямой зависимости от этого процесса и все подпали под его влияние.

На этом этапе эволюции назрела необходимость нового «жертвоприношения» ‑ акт, намеченный в астральных сферах, ‑ и существа низшего порядка вновь были вынуждены подчиниться неумолимому закону эволюции, чтобы существа более высокого уровня имели возможность развиваться за их счет. В числе последних оказались и такие, кто наилучшим образом был приспособлен к деятельности в грубой материальной среде, там, где имели место процессы кристаллизации и структурного формирования предельно плотной и твердой материи. Их совместная деятельность заложила основу твердого земного скелета, то есть остова, или костяка, земли ‑ ее минерального царства. Однако практически с самого начала более высокоорганизованные царства природы не склонились под напором и давлением этой самой твердой в структурном отношении формации ‑ минеральной, и следствием этого явились два столь не похожих одно на другое природных царства: царство минералов, самое сплошное и твердое из всех, и растительное царство, основными компонентами которого являются вода (образующаяся при конденсации, то есть при наиболее плотной точке материализации газовой материи) и воздух, ибо это царство природы под действием вышеописанных процессов преобразовало свое воздушное тело в более плотное ‑ водяное. Кроме вышеупомянутых имелись и другие самые разнообразные формы жизни, воплощенные или только в воздушное, или только в водяное тело. Человеческое тело тоже не избежало этого процесса уплотнения, поэтому его внешняя и наиболее плотная физическая оболочка была в описываемый момент времени сформирована из воды. Но это водяное тело было пропитано недавно возникшим тепловым эфиром, вносившим в общую структуру своеобразный газовый элемент, и окутано материей, к которой в оккультной литературе часто применяют термин «огненная мгла».

На этом заканчивается послуживший основой данной главы отрывок из хроник Акаши, повествующий непосредственно о тех временах, которые предшествовали другому космическому катаклизму, причиной коего явилось отделение Луны от земной массы; но сам катаклизм и явления, с ним связанные, мы рассмотрим в следующей главе, которая и завершит нашу книгу.

 

ГЛАВА VIII

Рождение Луны

 

Мы надеемся, что из всего вышесказанного читатель наконец вполне четко уяснил, что та степень физической плотности, ныне характеризующая человеческое тело, была достигнута путем очень длительных и постепенных преобразований, которым оно подвергалось на протяжении длительного ряда временных эпох. Если попытаться найти аналогию между физическим телом человека в ту далекую эпоху и его нынешним состоянием, то самым удачным, пожалуй, будет его сравнение с пеленой влажного тумана или с облаком, движущимся в средних слоях атмосферы, хотя, разумеется, наше сравнение приемлемо лишь с точки зрения чисто внешних форм, но не внутренней структуры, поскольку человек той эпохи, наделенный огненно-мглистым, как мы его охарактеризовали, телом, был существом одушевленным и структурно высокоорганизованным, хотя, опять же, приходится признать, что в сравнении с тем, каким он стал в позднейшую эпоху, состояние его души правомерно было бы охарактеризовать как сон ‑ сон, который вдобавок осознавался весьма и весьма смутно. Такие элементы сознания, как разум, мышление, рассудок и тому подобное, у него полностью отсутствовали. Способ передвижения, к которому прибегало это существо, скорее напоминал парение в воздухе, чем хождение, а сами конечности имели сходство с бесформенными наростами, пробившимися на теле. Тем не менее это существо могло двигаться как вперед, так и назад и даже в сторону, если в том возникала необходимость.

О состоянии души этих первых представителей человеческой расы мы уже сказали: оно было подобно сну; однако не следует думать, будто все их движения или иные способы самовыражения были начисто лишены смысла и ориентации. Нет, все, что они делали, подчинялось определенным законам, то есть имело свои смысл и цель, хотя следует сразу оговориться, что сила, управлявшая их действиями, исходила не из самих этих существ, а была вне их; другими словами, те законы разумной деятельности, которые управляли и руководили их внешними проявлениями, существовали вне и независимо от них самих.

Этой силой разума и мышления обладали другие, более совершенные и возвышенные верховные существа, которые окружали этих пралюдей и направляли все их действия; что касается огненной мглы, то есть материи, из которой в это время было соткано тело человекосущества, то именно на этой стадии своего развития, в эру огненной мглы, человек в истинном смысле слова приступил к своему земному, или физическому, существованию; в то же время верховные существа, руководившие действиями человека, тоже завершили формирование своего тела и, таким образом, полностью сохранили все связи и сотрудничество со своими человеческими двойниками. В человеке к этому времени уже проявились желания, инстинкты и влечения, и именно в эру огненной мглы они набрали в человеке ту силу, благодаря которой окрепли и смогли продолжать развиваться дальше, что при данных условиях было большим шагом вперед, ибо верховные существа тем самым получили возможность в полную силу осуществлять свое мудрое руководство. Эти существа, обладая более высокими духовными качествами, развили их настолько, что силой духа могли черпать мудрость и вдохновение, на которых основывались все их замыслы и решения, из высших сфер, и именно в материи огненной мглы плоды их духовного руководства проявлялись с наибольшей силой и эффективностью и претворялись в жизнь. Началом всех дальнейших свершений, имевших место в земных пределах, была та скоординированная взаимосвязь, которая установилась между человеком и его «ангелами-хранителями», существами тонкого мира, направлявшими первые шаги человека по земле, и которая ‑ через посредничество самого человека ‑ соединяла их тело с огненной мглой. Человек, если позволительна такая гипертрофированная формулировка, как бы стремился духовно подняться или возвыситься, и именно в материи огненной мглы ему суждено было развить в себе качества, которые были более земными или, сказали бы мы, более человеческими, чем все то, чем он обладал доныне. Только что мы сказали, что человек стремился к духовному возвышению, но подобное утверждение подразумевает и некое обратное действие, то есть наличие таких существ, которые бы стремились к «приземлению» или, лучше сказать, к слиянию с материальным. Такие существа действительно были, и их целью было претворить свои созидательные силы в такие формы жизни, которые бы наилучшим образом были приспособлены к условиям возрастающей плотности земной материи.

Данный процесс применительно к последним из вышеназванных существ не должен рассматриваться как процесс их упадка, или деградации, поскольку умение управлять более плотной по составу материей требует гораздо более мощных сил, энергий и более высокой организации, чем те, где превалирует одна только одухотворенность. Существа этой второй категории обладали такими качествами, ибо к этому времени (то есть на протяжении минувших эпох) они давно переросли ту стадию развития, где сила их восприятия и познания действительности была сильно ограничена и стеснена. (В скобках заметим, что современное человечество как раз и пребывает ныне на этой стадии эволюции и проходит через нее.) Подобно человеку наших дней они некогда тоже обладали силой, позволявшей им управлять своими внутренними ресурсами, но непригодной там, где требовалось подчинить внешнюю более грубую материю. И теперь, в описываемую нами эпоху, эти существа тянулись «вниз», стремясь, так сказать, возвратиться на ту позицию, откуда они могли бы управлять внешней средой силой собственной магии. Поэтому в эпоху, которой посвящен данный отрывок из хроник Акаши, эти существа, в аспекте сравнения уровней развития, были более высокоразвиты и совершенны, чем земной человек, который, наоборот, стремился «вверх», к более тонкой духовной материи, чтобы таким образом смочь развить в себе силу разума и мышления, которую затем, в одну из далеких грядущих эпох, он смог бы проецировать вовне с целью направить ее на внешнюю деятельность.

Существа, о которых здесь идет речь, подошли к разумной стадии развития именно в то время, когда человек только-только делал первые шаги на земле, и та магическая сила, которой они были наделены, оказалась столь велика, что с ее помощью им удалось воссоединить энергию разума с окружающим миром. В результате перед нами предстают существа двух категорий: человек, стремящийся вверх, через огненную мглу ‑ к звездам; и существа более высокие по развитию, но стремящиеся вниз, чтобы применить свою силу на более низком уровне бытия.

Материя огненной мглы, несомненно, сыграла решающую роль в развитии таких энергий человека, как его насущные желания и страсти; да и не только человек ‑ верховные существа тоже использовали для своих целей эти силы, проявлявшиеся на уровне материи огненной мглы. Что же касается человеческого тела в том его виде, каким оно было в ту далекую эпоху, то эти силы трудились непосредственно внутри него, созидая мыслительные органы человека ‑ такие органы, которые должны были воспринимать и удерживать разумную мысль. Более того, именно эти силы способствовали развитию в человеке того, что мы называем ныне его личностью. И эти же силы не менее активно действовали и в верховных существах, но здесь их действие сказывалось в том, что у тех вызревало чувство бескорыстия, то есть отказ от личных интересов во имя общего дела, каковым являлась забота о благоустройстве земли: во многом именно благодаря их неустанному труду наша земля обрела свои «земные» формы, которые сами по себе есть не что иное, как матрицы законов разумной мыследеятельности. Резюмируя сказанное, еще раз отметим, что именно влияние энергии страстей на внутренний мир человека явилось (на энергетическом уровне) стимулом развития в нем индивидуальных органов разума и мышления, тогда как вокруг него, во внешнем мире, те же самые силы были претворены в другие формы жизни, или организмы, ‑ своего рода монументы, воздвигнутые в честь его величества разума.

Теперь давайте представим весь этот процесс происходящим в «эпоху прогресса», когда Луна отделилась от Земли и это повлекло за собой поистине глобальные метаморфозы. Температура внешней среды заметно понизилась, и объекты, окружавшие человека, лишились значительной доли того тепла, какое они имели первоначально. Человек оказался в экстремальной ситуации, когда ему пришлось адаптироваться к жизни в сравнительно прохладной среде, что могло быть им сделано лишь путем преобразования своей собственной материи из одного состояния в другое.

Однако растущая плотность, от которой теперь непосредственно зависела жизнь человека, сказалась не только на состоянии материи, но и самой формы. Эра огненной мглы миновала, на земле наступили другие времена. Верховные существа, утратив материю-посредника и не имея возможности передавать свои усилия человеку, оказались не в состоянии воздействовать побудительно на экспрессивность человеческой души, что составляло главную основу их деятельности в прежние времена. Но они по-прежнему сохраняли влияние на структуру и форму человеческого тела, поскольку сами сформировали их в эпоху огненной мглы, поэтому в дальнейшем их деятельность по оформлению структуры человека стала совершаться рука об руку с теми естественными преобразованиями, которые имели место в самом человеческом теле. Одна половина человеческого тела получила два органа передвижения, и эта половина стала нижней частью тела, где уже наметилась тенденция развития и формирования особого центра с органами пищеварения и воспроизведения потомства. Другая половина тела выпрямилась; два органа движения, имевшиеся при ней, преобразовались ‑ правда, в очень элементарной форме ‑ в руки, а органы, прежде осуществлявшие функции усвоения пищи и воспроизведения потомства, теперь превратились в органы речи и мысли.

Самым важным прямым следствием отделения Луны от Земли явилось то, что человеческое тело приняло вертикальное положение.

Однако, удалившись от Земли, Луна увлекла за собой и те силы, которые прежде, в эпоху огненной мглы, человек использовал в процессе партеногенеза, то есть самооплодотворения и воспроизводства себе подобных без сотрудничества со стороны другого тела. Теперь же нижняя часть его анатомической структуры, к которой часто применяется понятие низменной натуры человека, отошла под контроль существ, способных оказывать на нее рациональное и конструктивное влияние, поскольку те силы, кои досель были объединены в самом человеке, так что верховные существа могли концентрировать и направлять их по своему усмотрению, ныне оказались оторваны от Земли отошедшей Луной, и это привело к необходимости нацелить дальнейшую работу на координацию тех отношений, которые неизбежно должны были сложиться между двумя различными полами.

В этом кроется причина того, почему все посвященные всегда рассматривали Луну как символ любви и плодородия – потому, что она, так сказать, непосредственно связана с этими энергиями, в силу чего те верховные существа, которые по сути своей деятельности так или иначе были зависимы от Луны и находились под ее прямым влиянием, выступают в определенном смысле как Лунные боги. Если до отделения Луны они, используя те же силы, руководили человеком и работали внутри него, то теперь, продолжая свою деятельность на благо человечества, они взяли на себя ответственность за процесс размножения человечества, руководя им вовне или со стороны.

Действительно, у нас есть все основания сказать, что эти благотворные духовные силы, ранее побуждавшие человека ‑ при содействии материи огненной мглы ‑ к более высоким желаниям и целям, теперь оказались как бы низведенными до земного уровня ‑ с тем чтобы влить свои мощь и энергию в процесс размножения земного человечества. Воистину, даже в таком «низменном» деле ‑ и здесь задействованы самые благородные и высокие божественные силы, созидающие и организующие саму основу бытия. Достоверность этой истины отражена в следующем широко известном и глубоком по мысли оккультном изречении: «Вероятно, самые низменные силы человеческой природы находятся в прямой зависимости от самых высоких и благородных сил Бога».

Мы хотим лишь добавить, что слово «вероятно» следует воспринимать здесь в общем контексте и в его истинном смысле, ибо может оказаться, что оно подразумевает полное отрицание всех оккультных истин, если только мы попытаемся отнести эти силы размножения исключительно лишь к низменной природе человека. Только когда человек злоупотребляет этими силами, когда он подчиняет их своим низменным страстям и желаниям, только тогда они становятся действительно низкими и непристойными, но этого никогда не случится, если человек, ни на минуту не забывая о божественно-духовном истоке этих сил в самом себе, будет каждым своим актом и поступком содействовать их чистоте и благородству. Ибо тогда они будут служить цели земной эволюции и человек каждым актом физической любви будет исполнять наказ своих небесных хранителей.

В этом и заключается миссия оккультных наук ‑ научить человека этой высшей истине и облагородить статус тех земных явлений, которые, при всей кажущейся их низменности, совершаются в полном соответствии с принципами учения и по законам божественной логики. Оккультное учение далеко от того, чтобы внушить кому-либо греховность приобщения к этим силам, ибо насаждение подобного аскетизма означает искажение или нарушение самих принципов оккультизма.

Таким образом, верхняя часть анатомии человека, как мы видим, вышла из-под контроля верховных существ, и они утратили над ней свое влияние. Здесь на сцену выступают другие существа, которым отныне суждено было играть особую роль в формировании анатомии верхней части человеческого тела. Эти существа по уровню развития занимали промежуточное положение между человеком и Лунными богами, ибо, хотя они и превзошли человека, до уровня Лунных богов они так и не поднялись, поэтому в эру огненной мглы они оказались как бы вне развития и сферы приложения своих сил. Человек же, имея практически сложившиеся органы разума и мысли, становление которых пришлось на эпоху огненной мглы, теперь, при сложившихся на земле новых условиях существования, вышел именно на ту линию эволюции, на которой некогда стояли эти существа, так что последние, как говорится, давно были готовы взяться за свою работу. Лунные боги к этому времени уже в полном объеме владели силой разума, деятельного и созидающего, который они развили на протяжении многих минувших эпох; эта сила заявила о себе в полной мере именно в период формирования материи огненной мглы, так что уже тогда они могли совершать всю внешнюю работу по преобразованию лица земли, созидая все ее материальные формы и компоненты. Но существа промежуточного уровня были лишены возможности развивать ту силу разума, которая могла бы быть задействована на внешнюю деятельность, поэтому приход эры огненной мглы застал их неподготовленными. Однако разум у них имелся, поскольку сила разума ‑ правда, на очень латентном уровне ‑ присутствовала внутри самого человека. Эти существа, таким образом, получили разум, овладев непроявленной силой разума человека, с тем чтобы непосредственно через самого человека совершить свою работу на земле.

Подобно тому как некогда Лунные боги трудились над формированием нижней части анатомии человека, точно так же и эти существа, в чьи руки на всю последующую эпоху перешла инициатива, трудились теперь над формированием верхней части человека, который, таким образом, оказался как бы под двойной опекой; ибо, что касается нижней половины, то она по-прежнему находилась под влиянием Луны, в то время как верхняя половина человека была олицетворением его сформировавшейся личности, к которой ныне мы нередко применяем родовое имя ее творца – Люцифера. Боги-люциферы не даром взяли под свой контроль пробуждавшуюся в человеке силу разума: тем самым они получили новый импульс к дальнейшему развитию по пути эволюции, поскольку на ранних этапах доступ к достижению этой разумной стадии был для них закрыт. Эта временная передышка в их развитии теперь сослужила большую службу человеку, ибо именно под их властью он обрел первое элементарное стремление к свободе – умение различать добро и зло. От Лунных богов человек получил органы разума, однако силы, одухотворяющие разум, оставались в нем неразбуженными, поскольку Лунные боги, уже наделенные свойством разума, не проявляли особого интереса к тому, чтобы, пробудив в человеке эти дремлющие силы, довести тем самым его разум до совершенства. В противоположность им существа-люциферы более пеклись о своих собственных интересах, когда принялись исподволь формировать в человеке чувство восприятия земной реальности и таким образом сделались учителями человечества во всем, что касалось вопросов развития человеческого сознания, хотя, если уж быть справедливым, в этом деле они выступали скорее как подстрекатели. Ибо дело было не в них, а в самом человеке: именно в него было заложено то, что послужило им точкой опоры для развития – вернее, для содействия таковому развитию – силы разума. Таким образом, земля являлась ареной двусторонней деятельности. Первую осуществляли Лунные боги, и с самого начала их деятельность была разумной, логичной и упорядоченной, ибо Лунные боги давным-давно прошли «полный курс обучения», так что возможность совершения ими ошибки была полностью исключена. Но боги-люциферы, напрямую связанные с человеком, должны были всему учиться на собственном опыте методом проб и ошибок. Именно под их руководством человек освоил законы, управляющие его сущностью, и именно Люцифер был призван показать человеку, каким образом тот может стать «равным богам».

Но тут напрашивается естественный вопрос, который говорит сам за себя: «Если существа-люциферы не достигли совершенства развития в эпоху, когда на земле доминировала огненная мгла, то где они были и в какой мере, в перспективе земного развития, были развиты их силы и способности, если это в конечном счете позволило им столь успешно помогать Лунным богам в общем деле содействия земной эволюции человека?»

На этот вопрос хроники Акаши дают следующий ответ: они активно участвовали во всех видах земной деятельности вплоть до того момента, когда Солнце отделилось от Земли. Правда, согласно имеющимся фактам, плоды их деятельности в это время были не столь очевидны, как результаты деятельности Лунных богов, поскольку их в данном случае скорее следует рассматривать просто как активных помощников этой действительно божественной группы верховных существ-творцов.

После того как Солнце отделилось от Земли, работа, приостановленная по причине неподготовленности существ-люциферов, началась с новой силой. После длительного периода бездействия, на которое они поневоле были обречены в эпоху огненной мглы, когда эта мгла начала понемногу рассеиваться, а органы разума в человеке были приведены в состояние действенной активности, духи Люцифера получили наконец желаемое поле деятельности. Ведь чтобы сформировать мышление, необходимо в первую очередь, чтобы сознание было связано с солнечной активностью; и действительно, зарождение природы разума в человеке ‑ это, так сказать, проблеск солнечного света сквозь ненастье недоразумности внутри самого человека.

Эти слова не должны восприниматься просто как некий символ, они отражают действительный и подлинный факт, ибо духи Люцифера наконец подошли к тому уровню, где они вновь ‑ на этот раз внутри человека ‑ могли взяться за прерванную работу в союзе с Солнцем. Теперь, надеемся, читатель поймет ту суть, что заключена в самом имени: «Люцифер ‑ свет несущий», а также поймет, откуда оно ведет свою родословную и почему этих существ в оккультной науке именуют Солнечными богами.

 

Конец