|
|
Главная
Книги список категорий
Ссылки
Обмен ссылками
Новости сайта
Поиск
|
Роберт Эттинджер
Перспективы бессмертия
перевод на русский язык, Д. А. Медведев, 2002
Примечание: данный текст представляет собой вариант перевода до редактирования. Он может незначительно отличаться от текста печатной книги, содержать ошибки, опечатки и т. д.
Содержание
Глава 1. Ледяная смерть, ледяной сон и некоторые последствия
Приостановленная жизнь и приостановленная смерть
Будущие и сегодняшние варианты
Глава 2. Эффекты заморозки и охлаждения
Успехи в заморозке животных и тканей
Механизм повреждений при заморозке
Сохранение памяти после заморозки
Степень повреждений при заморозке
Возможности быстрой заморозки и пропитывания защитными агентами
Пределы задержки начала процедуры
Пределы задержки начала охлаждения и заморозки.
Максимальная и оптимальная температура хранения
Глава 3. Восстановление и омоложение
Оживление после клинической смерти
Механические вспомогательные средства и протезы
Выращивание и регенерация органов
Глава 4. Сегодняшние возможности
Заморозка в условиях непредвиденных обстоятельств или строгой экономии
Заморозка с медицинской помощью
Индивидуальная ответственность: умирающие дети
Супруги, старые родители и дедушки с бабушками.
Воскрешение мертвых: Старая проблема
Вопрос о божественном предначертании
Образ божий и религиозная приспособляемость
Дополнительное время для духовного роста и спасения
Конфликт с откровением Иоанна Богослова (апокалипсис)
Заморозка и общественный благопорядок
Определения смерти: права и обязанности замороженных
Страхование жизни и самоубийства
Вдовы, вдовцы и многократные браки
Заморозка и зонтики для бездельников
Вид с Олимпа: Насколько богатыми мы можем стать?
Вид с Олимпа: Как быстро мы можем плодиться?
Стоимость коммерческой заморозки
Стоимость хранения в критической ситуации
Трастовые фонды и безопасность
Глава 8. Проблема идентичности личности
Глава 10. Обычаи и нравы будущего
Стабильность и «Золотое правило»
Возможность стагнации и упадка
Сексуальные нравы и семейная жизнь
Проблема нечеловеческих разумных существ
Некоторые краткосрочные перспективы
Глава 11. Общество внедрившее заморозку
Неизбежность программы заморозки
Взгляд на перспективу как панацею
Заблуждение «заморозьте только лучших»
1964 — начало эпохи заморозки?
Предисловие Жана Ростана (Французская Академия)
Столетие назад Эдмонд Абот (Edmond About), прекрасный французский писатель и один из предтеч «научной фантастики», опубликовал короткий рассказ под названием «Человек со сломанным ухом»[1]. В своей занимательной истории он рассказывает о профессоре биологии, который высушивает живого человека, а затем, после «остановки жизни», длящейся несколько десятков лет, успешно оживляет его.
То, что в 1861 году было лишь забавной игрой воображения, в наше время приобрело довольно пророческую форму; поскольку, в свете последних научных достижений, похожий метод сохранения человека уже не кажется столь невозможным.
Из экспериментов Анри Беккереля[2] и других ученых мы узнали, что жизнедеятельность некоторых животных низших классов (коловратки[3], тихоходки[4] и угри), семян некоторых растений и некоторых микробов может быть надолго остановлена с помощью понижения температуры до близкой к абсолютному нулю, а потом снова восстановлена после нагревания. Более того, исследователи наблюдали подобные «воскрешения» даже среди высших классов животных; хотя целое животное и не было заморожено, значительный объем тканей и даже целые органы были заморожены и оживлены. Аналогично сперматозоиды некоторых млекопитающих, обработанные защитными агентами, выдерживали температуру жидкого азота в течение нескольких месяцев без потери их подвижности и способности к оплодотворению. Более того, сердце курицы, подвергнутое подобному охлаждению, возобновило работу после нагревания.
Таким образом, не будет ошибкой ожидать в будущем все более сложных результатов; в самом деле, мы, наконец, просто вынуждены допустить возможность того, что методы заморозки и оживления людей будут однажды доведены до совершенства, в каком бы далеком будущем это не произошло. Так считает и М. Луи Хей, один из наиболее компетентных современных специалистов в этой области биологии. Он пишет:
«Есть очень убедительные основания полагать, что, благодаря будущим исследованиям, станет возможным сделать шаг через ту пропасть, которая сейчас отделяет высшие организмы от коловраток и тихоходок; после этого может быть найден способ останавливать жизненные процессы на неограниченно долгий срок» (Conservatism de la vie par le froid. — Hermann, 1959).
В книге «Человек со сломанным ухом» Эдмонд Абот с определенной долей юмора предвидел некоторые последствия для человечества, к которым может привести возможность сохранения людей.
«Пациенты, признанные в качестве неизлечимо больных невежественными учеными девятнадцатого века, больше не должны будут беспокоиться об этом; они будут высушены, чтобы спокойно ждать на дне коробки, пока врачи не найдут средства против их болезни».
Р. С. У. Эттинджер, автор «Перспектив бессмертия», сделал принципиальный шаг вперед в сравнении сфранцузским автором. Он предлагает сохранить не только неизлечимых, но и мертвых. Разве нельзя, как предлагает м-р Эттинджер, считать мертвых лишь «временно неизлечимыми», которых более развитая наука сможет когда-то оживить, вылечив все недуги, охватившие их, будь то болезнь, несчастный случай или старость? Метод сохранения, который он предлагает, это заморозка (в ванне с жидким гелием или азотом); этот метод пока не является безвредным, но, бесспорно, наука будущего сможет исправить и повреждения от заморозки.
Таким образом, нам нужно не так уж долго ждать, пока мы научимся замораживать человеческий организм без дополнительных повреждений. Когда это произойдет, нам придется заменить кладбища на спальные корпуса, и каждый из нас получит свой шанс на бессмертие, обещаемое наукой. Сегодня может показаться, что шансы на успех чрезвычайно малы, и никто не понимает этого лучше, чем м-р Эттинджер. Но он осознал, что нам нечего терять, а получить мы можем все. В каком-то смысле это напоминает известное парадоксальное заключение Паскаля[5], сформулированное применительно к вере в науку. И конечно, в свете альтернативы м-ра Эттинджера, решение позволить мертвым оставаться мертвыми — это величайшая глупость.
Важно понять, что м-р Эттинджер в собственно биологическом разделе книги доводит до логического завершения аргумент, для которого у него есть безупречные основания. В обязанности автора предисловия не входит предсказание немедленной реализации программы. М-р Эттинджер прекрасно понимает, что вся работа не может быть сделана быстро. Он говорит только то, что мы должны начать работу, которая будет выполнена рано или поздно. Однако каждый день, на который мы откладываем эту работу, бесчисленные тысячи людей умирают без всякой необходимости.
В любом случае, книга м-ра Эттинджера — это очаровательный и стимулирующий тонизирующий напиток, наполненный оригинальными идеями, особенно о проблеме личной индивидуальности. Книга заслуживает, чтобы ее прочли и обдумали.
Автор перевода с французского языка на английский Сандра Даненберг
Предисловие Джеральда Грумена (Gerald J. Gruman, M.D., Ph.D., Lake Erie College)
Читая эту книгу, я вспомнил историю одного бельгийского бизнесмена, который в начале второй мировой войны услышал слухи о возможности расщепления атомного ядра. Тогда он заказал большую партию урана в Конго и отправил ее на склады близ Нью-Йорка, как раз к моменту создания атомной бомбы. (Подробнее об Эдгаре Сенгьере, награжденном правительством США медалью «За заслуги», и бывшем президенте Union Miniere du Haut Katanga, см. The New York Times, 7-30-63:29.) Должен признаться, что если бы меня интересовали возможности спекуляции, я бы сейчас был занят скупкой оборудования, которое понадобится для проекта м-ра Эттинджера.
В отличие от создания атомной бомбы, предложения м-ра Эттинджера полностью человеколюбивы и благожелательны, настолько, что читатель может спросить, почему же ученые и врачи до сих пор не применяют низкотемпературные технологии (процессы «криобиологии») для продления человеческой жизни. На это приходится ответить, что слишком часто между открытиями ученых в лаборатории и применением этих открытий на практике для всеобщей пользы проходило слишком много времени. К примеру, в 1928 году сэр Александр Флеминг открыл, что пенициллин необычайно эффективно убивает микробов, но у него не было достаточных финансовых возможностей, чтобы произвести достаточное количество этого вещества. Из-за этого ничего не было сделано до тех пор, пока массовые потери во второй мировой войне не заставили правительства и компании Великобритании и США объединиться для поиска решения. Уже в 1944 году лекарство творило чудеса; но как насчет промежутка между 1928 и 1944 годами? Никто не сможет рассчитать цену человеческих страданий за эти годы. То же самое было и со многими другими важными нововведениями: первые методы анестезии были предложены в начале XIX века, но понадобилось более пятидесяти лет боли и мучений, чтобы хирургические операции, наконец, стали безболезненными, и гораздо дольше пришлось бороться, чтобы распространить этот метод на рожениц.
Можно привести немало аргументов, подтверждающих самое важное, на мой взгляд, качество книги профессора Эттинджера: автор пытается навести мост между сегодняшними лабораторными исследованиями и повседневной реальностью , потому что он смог увидеть нечто, сулящее человечеству огромные выгоды. Автор потратил годы, внимательно изучая специальную литературу, чтобы подготовиться к выполнению жизненно важной миссии: стимулированию общественной потребности в новой услуге, которую может предложить наука, и пробуждению ответственности врачей, адвокатов, бизнесменов и государственных чиновников за то, чтобы эта потребность была удовлетворена. М-р Эттинджер уверен, что то, к чему он призывает, в любом случае рано или поздно произойдет (в какой-то степени это уже происходит), но хочет быть уверен в том, что это случится как можно скорее и самым эффективным способом. Вот почему он выбрал энергичный, оптимистический стиль изложения, и, по-моему, у него для этого есть все основания: серьезное знание физических, химических и биологических процессов, которые он обсуждает, и трезвое понимание технических, экономических и социальных реалий сегодняшнего дня.
В чем же заключается это революционное открытие в науке? Если коротко, то в следующем: сегодня, если умирает человек, больше не годится хоронить или кремировать тело, поскольку есть надежда, что если сохранить его при сверхнизких температурах, врачи будущего смогут оживить человека и вылечить его. А если кто-то умирает от неизлечимой болезни, то неправильно будет позволить ему умереть; вместо этого следует поместить пациента в низкотемпературное хранилище до той поры, когда появится новое медицинское оборудование или будет открыто лекарство от этой болезни. Что касается научных и медицинских предпосылок этой теории, нам повезло: мы имеем превосходное предисловие, написанное д-ром Ростаном, завоевавшим всемирную известность своими научными исследованиями и пониманием социальных и философских аспектов науки. Как пишет м-р Эттинджер, д-р Ростан в 1946 году первым сообщил о защитном эффекте глицерина при замораживании клеток животных. Кроме того, заслуживает внимания факт, что английский ученый д-р А. С. Паркес, в чьей лаборатории эффект глицерина был независимо открыт в 1948 году, также благоприятно высказывался о возможностях криогенного хранения тела в течение неопределенно долгого времеми (С. Е. У. Уолстенхолм и М. П. Камерон, ред.: Ciba Foundation colloquia an aging, vol. 1., Boston: 1955, 162—69.)
М-р Эттинджер — представитель славной американской традиции, берущей начало от Бенджамина Франклина. Этот изобретатель, философ-ученый и государственный деятель предсказывал еще в 1780 году, что научный прогресс приведет к продлению жизни до более чем тысячи лет. Франклин был восхищен прогрессом науки и техники своего времени (громоотвод — его собственное изобретение, прививка от оспы, паровой двигатель, полеты на пилотируемых воздушных шарах и т. д.) и жаждал увидеть достижения будущего. В письме к одному французскому ученому он рассказал о желании быть разбуженным через сто лет, чтобы воочию увидеть прогресс Америки; известный английский хирург Джон Хантер высказывал похожую идею, мечтая об оживлении на год каждое столетие. Франклин также весьма интересовался экспериментами по оживлению людей, убитых электрическим током или утонувших; по правде говоря, в восемнадцатом веке такие эксперименты волновали умы многих.
Пионерами в деле оживления «мертвых» стали общества спасения утопающих (Humane Societies), основанные в Европе и Соединенных Штатах после 1767 (подробнее об этих обществах см. статью Э. Х. Томсона в Bulletin of the History of Medicine, 1963, 37:43-51). Этим обществам пришлось преодолевать презрение и насмешки, поскольку суеверное и невежественное общество считало любые попытки спасти утопленников или отравившихся шахтеров-угольщиков совершенным безрассудством. Но многие добросовестные врачи посвятили себя этому делу, а некоторые просвещенные священники оказали им содействие: филадельфийские квакеры помогли этим реформам, известный методист Джон Уэсли принял участие в развернувшейся кампании. Священник епископальной церкви в 1789 году объявил в проповеди, что общества спасения утопающих получили его благословение: «Единственная награда для них — это святая радость делать добро». Поздравляя себя сегодня с тем, что у нас есть Красный Крест и эффективные методы оживления «мертвых» (искусственное дыхание, массаж сердца, банки крови и т. п.), мы должны понимать, что м-р Эттинджер выполняет аналогичную миссию и заслуживает нашей искренней поддержки.
Важный вклад этой книги в том, что она ставит вопрос о природе смерти, и это одна из причин, почему врачи должны внимательно ее прочитать. Мы привыкли слепо принимать такие понятия, как «неисправимые повреждения», «биологическая смерть», и т. д., и не замечаем коварства этого «отверждения категорий» (выражение, придуманное д-ром Эстер Менакер для описания типичной «болезни ума» профессионалов и экспертов), то есть мыслительной ошибки, столь же распространенной и мешающей, как отверждение артерий. Это одна из наиболее важных сторон книги м-ра Эттинджера; с необыкновенным упорством он оспаривает многие подобные непреложные идеи, и каждый врач получит пользу, прочитав остроумную критику гипотез, которые мы слишком часто принимаем без доказательства. Этим автор дает новые темы для размышлений и, возможно, именно это позволит сократить временной разрыв между открытиями в криобиологии и использованием их результатов на практике и в дальнейших исследованиях.
Конечно, по некоторым второстепенным моментам я не совсем согласен с автором, но это не помешало мне согласиться с неопровержимой логикой его размышлений и убедиться в истинной ценности его взгляда на сложнейшие проблемы современного человечества. Я уверен, что читатели этой книги обнаружат, что, будучи усвоенными, ее основные идеи уже никогда не будут забыты, а приведут к новым размышлениям и действиям. Много говорилось недавно (к нашему стыду) о дорогостоящих и по-детски сентиментальных похоронных обрядах, известных как «американский способ умирать» (Jessica Mitford: The American Way of Death. — N.Y., 1963). Перед нами книга, которая предлагает американский способ жить дальше, использовать наши отличные (и недогруженные) технологические возможности, чтобы реалистично и разумно воплотить в жизнь нашу общую веру в красоту и ценность жизни и здоровья, а также неизмеримую значимость каждого человека.
В заключение мне вспоминается история о Бенджамине Фраклине, который однажды был чудом спасен во время кораблекрушения. Преисполненный благодарности, он услышал вопрос, собирается ли он построить часовню в память о своем спасении. «Нет, конечно, нет — ответил он, — я собираюсь построить маяк!» Я полностью уверен, что м-р Эттинджер тоже «построил маяк», который освещает наше будущее на годы вперед. Кого-то может ослепить первая внезапная вспышка, другие будут пытливо изучать странные и неожиданные изменения привычных видов и ориентиров. Ну а для тех, кто уже столкнулся с болью, потерей и безумной «абсурдностью» человеческой смерти, было ли это на поле боя или в унылой больничной палате, этот свет будет светом надежды в мире, который слишком долго ее ждал.
Моя и ваша история до и после 1962 года
В океане человеческой истории криостазис — не более чем едва заметная рябь. Если цивилизация продлится, люди, в конечном счете, достигнут биологического бессмертия. Случится это рано или поздно, не имеет никакого значения для великой истории видов и ее продолжений. Но сроки имеют принципиальное значение для вас и ваших родных.
В этом предисловии речь пойдет о Вас и обо мне. Стоит начать, как обычно делают, с меня.
Я вырос на историях из журнала Хьюго Гернсбека Amazing Stories[6], и естественным образом предположил, что однажды — задолго до того, как я постарею — биологи откроют секрет(ы) вечной молодости. Когда я стал подростком в 1930-е годы, я начал подозревать, что это может потребовать чуть больше времени.
Чуть позже я прочел книгу “The Jameson Satellite” Нейла Р. Джонса, в которой тело профессора Джеймсона посылается на орбиту Земли, где (как автор ошибочно полагал) оно будет сохраняться неограниченно долго при температуре близкой к абсолютному нулю. И так в этой книге оно и сохранялось, пока через миллионы лет, когда человечество уже вымерло, раса механических людей с органическими мозгами не наткнулась на него. Они оживили и починили мозг Джеймсона, пересадили его в механическое тело и он стал одним из них.
Мне с самого начала было абсолютно очевидно, что автор упустил главное в своей собственной идее! Если бессмертие достижимо с помощью усилий высокоразвитой расы чужих, восстановивших замороженное человеческое тело, то почему не заморозить всех, чтобы дождаться спасения от своих же людей?
Или если посмотреть на это иначе: истории приостановки жизни (путем заморозки или как-то иначе) были уже давно известны; и если живой человек может быть оживлен после заморозки, то почему не может частично мертвый, чьи повреждения слишком велики для сегодняшней медицины, но (даже с учетом дополнительных повреждений при заморозке) детские игрушки для технологий будущего?
Здесь не место, чтобы анализировать психологические причины, по которым ни один заметный ученый не выдвигал и не поддерживал эти идеи. Во всяком случае, к моему изумлению, шли годы, а никто этого не сделал. В 1947 я написал короткий рассказ, содержащий в себе основную идею, и в 1948 году он был опубликован в мартовском выпуске Startling Stories под названием «Предпоследний трубный глас» (The Penultimate Trump). (Нет, название не имело никакого отношения к картам; последний трубный глас предположительно архангела Гавриила[7]). Рассказ не вызвал никакого отклика.
Проигнорировав совет Сэтчела Пэйджа[8] я продолжал оглядываться, и в 1960 стало ясно, что Отвратительное[9] меня действительно догоняет, так что я описал идею на нескольких страницах с упором на страхование жизни и отправил нескольким сотням человек из справочника Who’s Who in America. Откликов было очень мало, и стало ясно, что необходимо гораздо более объемное изложение — в основном, чтобы преодолеть культурное предубеждение. Людей приходилось убеждать, что смерть (обычно) постепенный и обратимый процесс, и что повреждения при заморозке столь малы (хотя и смертельны по сегодняшним критериям), что для ее обратимости требуется относительно немногое от будущего прогресса... Коли на то пошло, великое множество людей приходилось убеждать, что быть живым лучше, чем мертвым, здоровым лучше, чем больным, умным лучше, чем глупым, и что бессмертие может стоить усилий!
В 1962 году я опубликовал предварительную версию The Prospect of Immortality; это, наконец-то, привлекло некоторое внимание, и привело к изданию издательством Doubleday в 1964 году книги в твердом переплете и последующим изданиям, которые породили движение криостасиса (биостасиса, крионики). Двадцать лет спустя, насколько я могу определить, можно прямо или косвенно проследить влияние моих усилий на привлечение каждого, активно работающего в этой области (хотя и у других были похожие идеи в 1960-х и, возможно, раньше). И это может быть нашей трагедией...
... по той простой причине, что я не имел и не имею никаких достойных упоминания верительных грамот, будучи всего лишь (теперь уже вышедшим на пенсию) учителем физики и математики в колледже. Именно это так долго мешало мне делать больше: я знал, что я не имел никакого влияния, не имел формальной квалификации, и не подходил для роли лидера. Но годы шли, и, поскольку никто более подходящий не появился, мне пришлось написать книгу и позднее пришлось создавать организации (хотя другие и появились к тому времени).
Эта трагедия, в различных проявлениях, может продолжиться. Потенциально эффективные лидеры могли отвернуться, поскольку я (а позднее еще несколько ничем не примечательных человек) вынужденно захватили руководство движением. Бизнесмены и инвесторы могли колебаться из-за того, что небольшие и слабо капитализированные организации, уже действующие в этой области, имели столь малый (хотя и растущий!) успех в привлечении участников.
Но «трагедия — в глазах зрителя». Как сказал Сид Цезарь (или может быть Мел Брукс[10] — один из этих глубоких мыслителей): «В чем разница между комедией и трагедией? Когда саблезубый тигр пожирает Moe[11], это комедия. Когда у меня заусенец, это трагедия». И если Тигр Смерти съест вас, это самая ужасная трагедия; миру приходит конец, космос исчезает, а Все превращается в Ничто.
«Трагедия» медленного роста популярности иммортализма, в основном, имеет отношение к ним, и возможно, к Вам — но не ко мне или к нам, активным приверженцам иммортализма. Мы уже подготовили все для криостасиса после нашей клинической смерти — подписали контракты с существующими организациями и выделили деньги. У нас будет наш шанс, и если повезет чуть-чуть, мы сможем испить чашу грядущих столетий.
Но наши шансы будут значительно выше, если Вы поможете нам. За это мы хотим дать шанс и Вам — шанс, который будет неуклонно расти, благодаря нашим усилиям.
С 1962 года большинство из вас ничего не сделало. Вы в этом почти не виноваты; многим из вас хватило здравого смысла родиться намного позднее; и большинство из вас не имело почти никакого понятия о научной обоснованности иммортализма или о существовании организаций имморталистов. Теперь у Вас есть шанс выйти из темноты и гарантировать себе безграничное будущее.
В этом предисловии я не буду пытаться обновить научные данные; называть организации; отдавать должное множеству людей, которые сыграли важную роль в росте движения иммортализма/криостасиса, или приводить количественные данные об этом росте, о членстве, проведенных исследованиях, построенных сооружениях, привлеченных средствах и замороженных пациентах. Ведется работа над другими книгами, которые ставят перед собой эти цели, а буклеты, которые различные организации приложат к этому изданию, частично смогут выполнить эту задачу. Это всего лишь мое личное вводное слово, лишь исходная точка. Я надеюсь, что с нее начнется путь к неограниченной жизни для Вас и тех, кого Вы любите.
Так отведайте же плод с древа познания добра и зла.
Р. Ч. У. Эттинджер
Оак Парк, Мичиган — май 1987
[Текущий адрес: Скоттсдейл, Аризона]
Большинство людей, ныне живущих, имеет шансы на личное, физическое бессмертие.
Верность этого замечательного предположения — могущего вскоре стать основой жизни каждого человека и общества в целом — легко понять, если соединить один установленный факт с одним разумным предположением.
Факт: при очень низких температурах можно, уже сейчас, сохранять умерших людей без малейшего ухудшения их состояния в течение сколь угодно долгого времени. (Детали и ссылки будут даны ниже.)
Предположение: если человеческая цивилизация продолжит свое существование, прогресс медицины, в конечном счете, позволит исправлять почти любые повреждения человеческого организма, включая повреждения, нанесенные при заморозке и старческие повреждения, а также любые другие причины смерти. (Причины для подобного оптимизма будут даны ниже.)
Следовательно, нам всего лишь требуется, чтобы после смерти наши тела были заморожены и хранились в таком состоянии до того времени, когда наука сможет помочь нам. Неважно, что убило нас — старость или болезнь, и даже то, что технологии заморозки в момент нашей смерти еще будут грубыми. Рано или поздно наши друзья из будущего достигнут такого уровня развития, при котором они смогут оживить и вылечить нас. Вот, вкратце, сущность моего главного аргумента.
Бесспорно, что вначале размещение будут производиться в индивидуальном порядке, затем частными компаниями, а в будущем, возможно, государством через систему социального обеспечения.
Понятно, что благодаря хранению наших тел в настолько живом состоянии, насколько это возможно, Вы и я уже сейчас имеем шансы избежать постоянной смерти. Но как велики эти шансы? Я уверен, что шансы необычайно благоприятны, и цель этой книги — сделать эту уверенность правдоподобной. Если удастся показать ее правдоподобие, это будет содействовать дальнейшим усилиям, необходимым для того, чтобы еще больше увеличить наши шансы.
Я надеюсь, что весомость всех приведенных в этой книге аргументов убедит читателя в том, что на кону его собственная жизнь и жизни членов его семьи, и что его личные усилия необходимы для успеха этого необыкновенно важного дела.
Следует очень четко понимать, что наша программа не является программой «приостановки жизнедеятельности» и что она не зависит от скорости научного прогресса, а может быть реализована прямо сейчас. Чтобы прояснить наши планы и намерения, давайте изучим, что понимается под остановкой жизнедеятельности и различными видами смерти.
«Приостановка жизнедеятельности» означает замедление и прекращение жизненных процессов в теле. Это состояние, в которое тело может быть произвольно приведено и из которого его можно вывести. При этом организм все время является живым. В некоторых примитивных организмах такое состояние можно вызвать, просто высушив их, а оживить — увлажнив их снова; в самом деле, экземпляры одного из видов бактерий, обнаруженные в солевых отложениях, были оживлены после сотен миллионов лет. (100) Для людей единственный способ, с помощью которого возможно достичь приостановки жизненных процессов — это заморозка, однако полного восстановления после полной заморозки еще не удалось достичь ни с одним млекопитающим.
Тонкое различие между жизнью и смертью очевидно в случае с высушенными бактериями, которых мы считаем живыми просто потому, что их жизнедеятельность потенциально может быть восстановлена. Вообще же, можно выделить как минимум пять видов смерти, которые нужно твердо иметь в виду.
«Клиническая смерть» — это то, что мы чаще всего понимаем под смертью. Ее критериями являются прекращение дыхания и сердцебиения.
«Биологическая смерть» была определена доктором А. С. Паркесом как состояние, реанимация из которого с использованием современных методов невозможна. (110) Это логично, но в тоже время очень странно: замороженное тело может пролежать многие годы в «мертвом» состоянии, а потом быть оживлено, без каких бы то ни было физических изменений, сразу же, как только кто-то разработает метод оживления.
«Клеточная смерть» относится к необратимым повреждениям индивидуальных клеток нашего организма.
Вопросы юридической и религиозной смерти будут подробно описаны в следующих главах.
Очень важно отметить, что человек умирает не раз и навсегда, но постепенно, обычно через небольшие и незаметные изменения, и вопрос их обратимости на каждом этапе зависит от состояния медицины. Клиническая смерть часто обратима; критерии биологической смерти постоянно меняются; и даже клеточная смерть имеет свои градации, поскольку индивидуальная клетка может прекратить функционировать из-за небольших и, в конечном счете, исправимых повреждений.
Приостановленная смерть, таким образом, будет означать состояние биологически мертвого тела, которое было заморожено и хранится при сверхнизких температурах, так, что дегенеративные процессы остановлены и не прогрессируют. Можно сказать, что тело мертвое, но не очень; его невозможно восстановить существующими методами, но состояние большинства клеток не очень сильно отличается от того, каким оно было при жизни.
Есть также довольно интересное промежуточное состояние между остановленной жизнью и остановленной смертью, которое будет описано в следующих главах.
Когда полноценные услуги приостановки жизнедеятельности станут реальностью, людям будет доступен широкий выбор. К примеру, дряхлые старики и неизлечимо больные смогут выбрать остановку жизни и ждать того дня, когда от старости или от их болезни появится лекарство. С другой стороны, многие все равно предпочтут быть замороженными только после естественной смерти, но технологии приостановки жизнедеятельности, примененные после клинической, но до биологической смерти, гарантируют, что пациенты все равно будут находиться в состоянии остановленной жизни. (То, что методы, подходящие для живых пациентов, также подойдут клинически мертвым, не является самоочевидным, но аргументы в пользу такой точки зрения будут позднее приведены.)
Таким образом, главная ценность исследований в области приостановки жизненных процессов заключается в том, что с их помощью будут разработаны новые технологии заморозки, методы, позволяющие минимизировать повреждения. Когда эта цель будет достигнута, мы сможем сохранять недавно погибших людей лишь с повреждениями, вызванными возрастом или болезнью, без дополнительного вреда от грубых методов заморозки. Это позволит значительно увеличить наши шансы на раннее оживление.
(Как странно, что многие популярные статьи о технологиях приостановки жизни уделяли основное внимание их возможному использованию астронавтами в длительных межзвездных путешествиях! Это наименее важный аспект. Важность этих технологий не в путешествии к звездам, для немногих, но в путешествии в будущее, для всех. Они откроют настоящую «дверь в лето»[12] для каждого из нас.)
Исследования в области технологий заморозки активно ведутся, хотя пока и в сравнительно небольших масштабах, в лабораториях и госпиталях Соединенных Штатов, Франции, Великобритании, России и в других странах. Некоторые небольшие животные, а также некоторые виды человеческих тканей были успешно подвергнуты глубокой заморозке и оживлены. По мнению некоторых специалистов, остановка жизни путем заморозки всего человеческого организма произойдет в ближайшем времени. Доктор Джеймс Ф. Коннел младший (госпиталь Сент-Винсента, Нью-Йорк) сказал в 1962 году: «Если все доктора, работающие над этой проблемой, сделают совместное усилие, мы можем достичь этого менее чем за пять лет». (117).
Исследования будут расширены и ускорены, как только появится достаточный спрос на услуги заморозки. Если это случится, большинство людей, живущих сейчас, получат преимущество заморозки с применением улучшенных методов, что позволит сохранить наши тела в намного лучшем состоянии, чем это достижимо сейчас.
Следовательно, если это возможно, следует постараться остаться в живых в течение нескольких следующих лет, поскольку шансы за это время очень сильно улучшатся[13].
Пока же, мы вынуждены полагаться на простые программы остановленной смерти. Предложение заключается в том, чтобы после естественной смерти тело человека было заморожено и сохранено при очень низких температурах, возможно, близких к абсолютному нулю, самой низкой возможной температуре, которые предотвратят дальнейшее ухудшение состояния в течение сколь угодно долгого времени. Тело будет повреждено заболеванием или возрастом, явившимися причиной смерти, а также (хотя, в некоторых случаях в небольшой степени, как мы увидим далее) несовершенными методами заморозки. Но оно не будет разрушаться и подвергаться любым изменениям, и можно предположить, что когда-то ученые смогут восстановить жизнь, здоровье и бодрость, причем в значительно большей степени, чем это было когда-либо возможно в первой жизни. (Это серьезное заявление, и одна из главных задач этой книги — сделать его убедительным.)
После того, как уставший старик закроет свои глаза, он может думать о своей предстоящей временной смерти как еще одном периоде пребывания под наркозом в госпитале. Столетия пройдут, но для него будет лишь одно мгновение сна без сновидений.
После пробуждения он может уже быть вновь молодым и здоровым, восстановленным еще будучи в бессознательном состоянии; или он может быть постепенно обновлен во время лечения после пробуждения. В любом случае, он может иметь телосложение Чарльза Атласа[14], если ему этого захочется, а его утомленная и выцветшая жена, если она этого захочет, сможет превзойти Мисс Вселенную. Что еще более важно, их личность и интеллект будут постепенно улучшены. Они не окажутся идиотами-чужаками в мире трудностей и одиночества, но станут полностью образованными и интегрированными в этот мир.
Если цивилизация продолжит свое существование, если настанет Золотой Век, будущее на самом деле откроет для них чудесный мир, перспективы, возбуждающие разум и заставляющие трепетать сердца. Новый мир будет больше и лучше, чем сегодня, но не только. Это не будет сегодняшний мир, только кинг-сайз и покрытый шоколадом; он будет другим. Отличия будут в людях; мы изменим не только наш мир, так как нам этого захочется, но и самих себя. И «себя» означает всех людей, а не только наших потомков. Вы и я, замороженные, а потом оживленные, будем не просто восстановлены и вылечены, но расширены и улучшены, изменены, чтобы жить, творить, играть и, возможно, сражаться, по-новому и в новых масштабах. Конкретные аргументы в пользу таких ожиданий будут представлены ниже.
Бесспорно, морозильная камера намного привлекательнее, чем могила, даже если вы не уверены в возможностях науки будущего. В худшем случае, замороженные люди просто останутся мертвыми — такими, какими они были бы, лежа в могиле. Но в лучшем случае, заявленное предназначение науки будет выполнено, и воскрешенные смогут испить чашу грядущих столетий. Возможный выигрыш столь огромен, что даже если шансы невелики, попробовать все равно стоит.
Чтобы перевести разговоры о возможностях бессмертия из сферы сомнительных и смутных спекуляций и мечтаний в сферу эмоциональной убежденности и будничного планирования, необходимо перевести дискуссию в область конкретных рассуждений и примеров. Суть главного аргумента уже была представлена, но необходимо тщательно раскрыть и обосновать его. Предстоит ответить на очевидные возражения и главные вопросы.
Какой прогресс уже достигнут в технологиях заморозки? Что известно о повреждениях при заморозке? Насколько серьезный вред наносят современные технологии заморозки, и какие у нас есть основания полагать, что этот вред может быть исправлен, кроме неопределенного оптимизма? Можно ли вылечить обморожение?
Поскольку в мозгу происходят необратимые изменения уже через несколько минут после прекращения дыхания, как можно будет заморозить тело достаточно быстро? Учитывая разнообразные обстоятельства смерти, как можно справиться с разнообразными практическими проблемами, с которыми придется столкнуться пионерам заморозки и хранения тел?
Есть ли законное право заморозить родственника? Будет ли неудача при заморозке считаться убийством или убийством по неосторожности? Не произойдет ли резкого роста количества убийств из милосердия и самоубийств? Могут ли у трупа быть законные права и обязанности? Может ли труп голосовать?
Можно ли будет удержать семьи вместе? Будет ли вдовам и вдовцам позволено снова вступать в брак в первой жизни? Что делать оживленному, столкнувшемуся с двумя или более бывшими супругами? Есть ли противоречие между религией и заморозкой, или заморозка может считаться просто еще одним инструментом медицины в спасении и продлении жизни? Если христианин отказывается от шанса продлить свою жизнь через заморозку, считается ли это самоубийством?
Станет ли цена смерти столь высока, что мы не сможем себе это позволить? Если мы заморозим каждого американца, только существующее население составит около пятнадцати миллионов тонн человеческих тел; где взять средства на заморозку и где хранить все эти тела?
Что насчет проблемы перенаселения? Когда замороженные будут оживлены, где толпы предков найдут жизненное пространство[15]? Есть ли у нас право навязывать себя нашим потомкам, как бедные родственники на обед? Кому мы нужны? Не будут ли заморожены лишь трусы и эгоисты?
Даже если в будущем нам будут рады, и для нас будет достаточно места, понравится ли нам оно? Даже если оно понравится нам вначале, не надоест ли оно нам? Как может простой человек вынести тысячелетия жизни, не говоря уже о том, чтобы наслаждаться ими? А если мы перестанем быть людьми и станем суперлюдьми, останемся ли мы собой? Как сильно может измениться человек, не потеряв свою сущность?
На самом деле, самые глубокие вопросы философии внезапно становятся практическими проблемами. Что такое человек? Что такое смерть? В чем смысл жизни? Как ответы на эти вопросы повлияют на повседневные проблемы? Вызовут ли программы заморозки острую конкуренцию или сотрудничество между отдельными людьми и целыми нациями? Станет ли ядерная война более или менее вероятной? Будет ли человек, глядящий в будущее на тысячи лет, менее склонен раскачивать лодку и более склонен применять Золотое правило[16]?
Я попытаюсь пролить немного света на все эти вопросы.
Если сейчас вам около сорока лет, то, когда еще через тридцать или сорок лет вы умрете, врачи или техники, оплаченные вашей страховой компанией, возьмут вашу кровь, через кровеносную систему пропитают ваши органы защитными веществами, и положат вас на покой — не на вечный покой, а на временный, и не в холодную землю, а в гораздо более холодную морозильную камеру. А несколько лет спустя рядом с вами, возможно, положат и вашу жену.
На первый взгляд, большинству людей подобная картина кажется неправдоподобной и даже немного отталкивающей. Она кажется им отталкивающей потому, что их сознание ассоциирует морозильные камеры с мертвыми тушами. Они находят ее неправдоподобной, поскольку знают, что кусок баранины выглядит довольно-таки мертвым и, кроме того, даже в морозильной камере при –20 C° после нескольких лет мясо начинает портиться.
Также вспоминается тот факт, что иногда нам приходится ампутировать сильно отмороженный палец; мы не можем вернуть его к жизни, несмотря на то, что весь остальной организм нормально функционирует. Как же мы можем надеяться оживить человека, замороженного до мозга костей? Как мы можем быть уверенными, что это когда-либо будет возможно?
Несомненно, что простой универсальный оптимизм, недостаточно убедителен. Очень легко говорить, что наука будущего превзойдет воображение; но будет ли она в состоянии взять большой кусок замороженной солонины и восстановить из него живую корову, ту самую корову, которой когда-то был этот кусок? Нас интересует вероятное, а не едва возможное. Если бы наши шансы были такими же, как у этой гипотетической коровы, мы предпочли бы даже не беспокоиться об этом.
Чтобы обосновать нашу разумную уверенность, давайте тщательно изучим некоторые важные факты и оценки, касающиеся эффектов охлаждения и заморозки живых организмов.
Наш главный аргумент базировался на одном факте и одном предположении. Справедливость того факта, что уже сегодня можно сохранять мертвых людей, по сути, без всяких повреждений, в течение неограниченного срока, может быть легко установлена.
Из химии хорошо известно, что при температурах, близких к абсолютному нулю (около –273 C°), скорости любых химических реакций становятся пренебрежительно малыми. Молекулы вещества практически неподвижны. Жизненные процессы в любом организме, охлажденном до такой температуры, становятся неизмеримо медленными, равно как и процессы разложения. Результаты экспериментов подтверждают этот теоретический принцип.
Доктор Харольд Т. Меримэн (Медицинский исследовательский институт ВМФ США, Национальный Медицинский Центр ВМФ США, Бетесда, Мериленд, США), ведущий авторитет в этой области, говорит: «При любых условиях, срок хранения при температуре жидкого азота, при –197 C°, может считаться практически бесконечным». (68)
Доктор Умберто Фернандес-Моран (Чикагский Университет), выдающийся эксперт в области биофизики, отмечает, что «... никакой метаболической активности при температуре жидкого азота не отмечалось...» Тем не менее, он отмечает, что химическая активность с участием короткоживующих молекулярных фрагментов, известных как «свободные радикалы», может происходить при –197 C°, и что долгосрочное хранение, возможно, должно осуществляться при температуре жидкого гелия (несколько градусов выше абсолютного нуля). По расчетам, скорость реакции при температуре жидкого гелия ниже, чем при температуре жидкого азота примерно в 10 триллионов раз! (30)
Многие исследователи докладывали об аналогичных результатах. Общее мнение, основанное на длительных наблюдениях и существующих теориях, заключается в том, что тело, охлажденное до температуры жидкого азота может храниться без значительных изменений и ухудшений в течение как минимум лет, а, скорее всего, даже веков. Тело, охлажденное до температуры жидкого азота, может храниться, практически бесконечно.
Тогда очевидно, что проблема хранения — это не самая большая сложность. В каком состоянии тело находится, когда оно достигает температуры хранения, в таком оно и будет оставаться так долго, как это нужно. Если оно было живым, оно останется живым; если оно было до некоторой степени повреждено, оно так и будет до некоторой степени повреждено.
Главная опасность заключается в процессах заморозки и оттаивания. Давайте теперь узнаем, какой прогресс был реально достигнут в заморозке живых организмов и их оживлении.
Среди небольших и простейших организмов есть много видов, которые могут сами пережить глубокую заморозку до температур ниже точки замерзания, даже без какой бы то ни было специальной защиты, и некоторые виды, которым можно помочь это сделать.
Беккерель обнаружил, что некоторые микроскопические, примитивные животные, которые могут переносить обезвоживание, могут быть охлаждены после высушивания до температур, близких к абсолютному нулю, а после нагревания и увлажнения полностью восстанавливаются. (5) Поскольку вода выводится из организма до заморозки, нет никаких повреждений от формирования ледяных кристаллов.
Два японских ученых, Асахина и Аоки, работали с личинками насекомого Cnidocampa flavescens. Личинки были удалены из защитных коконов, охлаждены до –30 C° на один день, а после этого помещены в жидкий кислород при –180 C°. После нагревания, их сердца вновь начали биться, и некоторые из них дожили до следующего этапа развития «имаго»[17], хотя ни один экземпляр не дожил до взрослого состояния. (2) Ученые предположили, что период предварительного охлаждения до –30 C° на один день позволил ледяным кристаллам расти снаружи, а не внутри клеток; то есть, ледяные кристаллы формировались в межклеточном пространстве.
Большое количество защитных агентов было предложено для минимизации повреждений тканей животных при заморозке; возможно, самым успешным из них был глицерин. Первые свидетельства были представлены профессором Жаном Ростаном, работавшим со сперматозоидами лягушек; подвижность клеток сохранялась в течение нескольких дней при температуре от –4 C° до –6 C°. (94) (Точка замерзания чистой воды при обычном давлении 0 C°.) Позднее было установлено, что некоторые морозостойкие насекомые естественным образом содержат глицерин в своих телах! (110)
Другой успешно используемый защитный агент — это этиленгликоль, раствор которого был использован доктором Б. Дж. Люэтом и доктором М. К. Хартрингом при заморозке уксусных угриц (Anguillula aceti). Угрицы пережили погружение в жидкий воздух при температуре около –190 C°, при условии, что и охлаждение и нагревание были достаточно быстрыми. (110) Предположительно, этиленгликоль вызывал обезвоживание и стимулировал аморфное, а не кристаллическое состояние воды в клетках.
Моллюски на северных побережьях, подверженные действию отрицательных температур во время отлива, по-видимому, замерзают и оттаивают по два раза в день в течение недель, однако выживают. Ученые полагают, что эти организмы тоже могут вырабатывать какой-то естественный защитный агент и продолжают исследования. (110)
Обратившись к более крупным и развитым формам жизни, мы обнаружим, что и тут ученые добились значительных успехов в заморозке и оживлении клеток, тканей и даже органов. Обычно требовалось использование защитных агентов, но в некоторых случаях удавалось обходиться без них.
Сперматозоиды быков после обработки глицерином хранились при температуре –79 C° (температура твердой углекислоты или «сухого льда») в течение 7 лет и при нагревании показали высокий уровень выживаемости. Но интересно отметить, что даже при такой температуре происходит небольшое ухудшение; более низкая температура улучшает результаты. (110) Также отмечалось, вопреки опыту с уксусными угрицами, что слишком быстрая заморозка может быть вредна. (110)
Человеческие сперматозоиды без использования защитных агентов переносят сверхнизкие температуры по-разному, в зависимости от донора и клеток. В одном исследовании до 10 процентов сперматозоидов пережило пятиминутное охлаждение; результаты варьировались от донора к донору, но для одного донора выживаемость клеток была одинаковой для температуры –79 C°, –196 C° и –269 C°. (110)
Драматическое свидетельство жизнеспособности замороженной человеческой спермы было представлено в статье New York Times (Detroit Free Press) от 6 сентября 1963 года. Два ребенка были рождены женщиной, оплодотворенной спермой, хранившейся в течение двух месяцев при температуре жидкого азота. По другим сообщениям, доктору Джерому К. Шерману из Арканзасского Университета удалось хранить сперму при этой температуре в течение трех с половиной лет без потерь жизнестойкости[18].
Доктор С. У. Якоб с коллегами сообщили об охлаждении клеток коньюктивы[19] и спермы до менее чем 1 K° с сохранением жизнеспособности. (50)
Сердце куриного эмбриона после обработки раствором глицерина было охлаждено до –190 C°, и биение сердца возобновилось после нагревания. Этот эксперимент побудил доктора Д. К. С. МакДональда из Университета Оттавы, эксперта в области низкотемпературной физики, написать: «... возможно, наступит день, когда вы, при желании, сможете „пребывать в спячке“ тысячу лет или около того в жидком воздухе, а потом быть „разбуженными“ снова, чтобы увидеть, как мир изменился за это время». (65)
В случае с млекопитающими, попытки заморозки, хранения, нагрева и оживления не были полностью успешными. Однако удалось добиться множества частичных успехов и многое узнать.
Наиболее известны эксперименты доктора Одри У. Смита из Национального Института Медицинских Исследований, Милл Хилл, Лондон, работавшего с золотистыми хомячками. Эти животные были успешно оживлены, будучи наполовину заморожены. В частности, более половины воды в мозгу превратилось в лед, и тела затвердели; тем не менее, эти млекопитающие пришли в себя и вернулись к нормальному функционированию. (110) Это очень важно, поскольку в некоторой степени показывает, что интеллектуальные способности могут переживать заморозку и оттаивание.
Следует отметить, что результаты доктора Смита были достигнуты грубыми средствами: заморозка осуществлялась с помощью холодных ванн и пузырей со льдом, и при оживлении использовались только искусственное дыхание и микроволновая диатермия. Ткани не были ничем защищены, хотя уже было известно, что эффект от защитных агентов может быть значительным.
Похожие результаты были достигнуты Андьюсом и Лавлоком, которые сообщили о выздоровлении и выживании в течение длительного времени от 80 до 100 процентов замороженных крыс. (110) Доктор Дж. Р. Кеньон и его коллеги охлаждали собак до температуры, близкой к точке замерзания, с прекращением сердцебиения и кровообращения и достигли достаточно полного восстановления, когда собаки выживали в течение многих недель после эксперимента. Для предотвращения накопления вредных продуктов метаболизма использовались химические вливания. (55)
Механизм повреждений при заморозке все еще недостаточно хорошо изучен. Различные типы клеток, и даже отдельные клетки одного типа, сильно отличаются по выносливости. Различные температурные интервалы также имеют свои особенные проблемы.
Эксперименты, направленные на проверку новых теорий и новых защитных агентов и методов, ведутся активно, но в сравнительно небольших масштабах. К тому времени, когда общество заинтересуется заморозкой, прогресс значительно ускорится. Не во всех случаях можно ускорить научный прогресс, просто увеличив расходы, но в этом отдельных случаях такая возможность существует. Очевидно, что по многим направлениям исследования не ведутся просто из-за недостатка специалистов.
Среди всего прочего, необходима работа по систематическому поиску новых защитных агентов.
Даже учитывая, что работа сейчас ведется с относительно небольшой скоростью, многие ученые настроены оптимистично. Доктор А. С. Паркес, член Королевского Общества, в предисловии к книге доктора Смита пишет, что в следующем десятилетии (1961-71) «Хранение [при глубокой заморозке] целых органов для трансплантации может стать возможным ...»[20] (110)
Доктор Хуан Негрин мл. (Госпиталь Ленокс Хилл, Нью-Йорк) говорил в 1961 году: «Мы уже работаем над методами приостановки жизни с помощью заморозки всего тела. Мы уже добились успеха в работе с некоторыми животными». (117) Несомненно, некоторыми успехами мы будем обязаны методу проб и ошибок. Но для того, чтобы лучше понимать будущие перспективы и сегодняшние возможности, нам нужно изучить сегодняшние представления о повреждениях при заморозке.
Есть несколько причин, по которым клетки и ткани животных часто не выживают после глубокой заморозки, последующего хранения и нагревания.
Прежде, чем мы перечислим эти возможные причины повреждений при заморозке, следует отметить, что «не выживают» — это очень неопределенное и, возможно, вводящее в заблуждение выражение. Обычный критерий выживания — это возобновление функционирования в случае с органом или рост клеточной культуры или успешная трансплантация или автореплантация (пересадка ткани обратно в животное-донор) в случае с тканью. Ткань, находящаяся лишь немного ниже границы выживания называется «мертвой», а эксперимент, в котором лишь небольшая доля клеток выживает, обычно считается неудавшимся. Но на самом деле, почти удавшиеся и частично удавшиеся эксперименты дают значительные основания для оптимизма, поскольку они указывают на сравнительно небольшой объем повреждений.
Ниже перечислено несколько отдельных видов повреждений при заморозке, хотя не все из них являются взаимоисключающими.
1. Возможны механические повреждения при формировании кристаллов льда.
Наиболее очевидная возможность повреждений связана с колющим, давящим или разрывающим действием формирующихся ледяных кристаллов на клеточные мембраны и целые клетки. Странно, однако, что подобные результаты наблюдаются довольно редко, хотя иногда это и может происходить. (В случае с растительными клетками, с их более жесткими мембранами, подобные повреждения происходят намного легче.)
При медленном охлаждении со скоростью около одного градуса в минуту чистый лед постепенно отделяется от клеточного раствора, и кристаллы льда формируются за мембраной в межклеточном пространстве. Более медленное охлаждение увеличивает размер формирующихся кристаллов и уменьшает их число; более быстрое охлаждение — наоборот. По достижении так называемой эвтектической температуры[21] остаток раствора замерзает и превращается в смесь кристаллов льда и различных солей и гидроксидов.
Существует достаточно доказательств того, что формирование кристаллов льда не всегда смертельно, несмотря на то, что вода при замерзании расширяется. Меримен пишет: «Экспериментальные работы в области обморожений показали, что нога собаки может выдержать охлаждение тканей до температур существенно ниже точки замерзания на время до тридцати минут... Нет никакого сомнения, что ледяные кристаллы формируются, но, несмотря на это, ткань выживает... довольно уверенно можно утверждать, что в мягких тканях, свойственных представителям Царства животных, возможно формирование ледяных кристаллов в межклеточном пространстве и значительное сжатие ими клеток без негативного воздействия на выживаемость последних». (70)
При быстрой заморозке формируются кристаллы льда значительно меньшего размера, и, возможно, именно поэтому, опасность механических повреждений намного меньше, хотя общий объем льда, естественно, не меняется. С другой стороны, при быстрой заморозке вода не успевает покинуть клетку, из-за чего формируются небольшие внутриклеточные или даже внутриядерные кристаллы льда, что создает опасность повреждений. Размер этой опасность сложно оценить, но она может быть значительной — кристаллы льда могут, к примеру, повредить ядро клетки.
2. Возможна опасная концентрация электролитов.
Поскольку заморозка вызывает разделение воды (в виде льда) и растворенных в воде веществ, происходит дегидратация. Жидкость, остающаяся в клетке имеет необычайно высокую концентрацию солей и других веществ с близким строением, называемых «электролитами», которые обладают особыми электрическими и химическими свойствами. Подобные значительные изменения внутри клетки могут быть для нее губительными. (69)
Повреждения клетки зависят от концентрации электролитов, времени воздействия и температуры; меньшая температура означает меньшую скорость реакции. В зависимости от типа клетки и других факторов, концентрация электролитов становится опасно высокой при температурах от 0 C° до –25 C°. Следовательно, при отсутствии защитных вливаний охлаждение в этом интервале температур должно быть максимально быстрым.
Доктор Джей. Э. Лавлок полагает, что особой опасности денатурирования и изменения химических свойств подвержены липопротеины. «Частым, если не постоянно встречающимся, компонентом многих мембран в сложной живой клетке являются липо-протеидные комплексы... связанные не сравнительно сильными ковалентными связями, соединяющими атомы в простом белке, но слабыми ассоциативными силами, схожими с теми, что поддерживают мыльный пузырь... Эти комплексы часто нестабильны и, вероятно, постоянно обновляются с помощью внутриклеточного синтеза... Заморозка [легко может] денатурировать более чувствительные липопротеиновые комплексы живой клетки.
Высокая чувствительность липопротеиновых комплексов к неблагоприятным эффектам заморозки заставляет предположить, что не только главная клеточная мембрана, но и меньшие мембраны... могут получить необратимые повреждения во время заморозки. Глубокие изменения в окружении клетки, происходящие во время заморозки, также могут причинять вред более стабильным молекулярным компонентам клетки». (62)
Чтобы не нагнетать лишнего страху, стоит отменить, что далее он продолжает: «... многие живые клетки и ткани успешно хранились в замороженном состоянии... несмотря на эту огромную опасность».
Нельзя забывать также, что фраза «необратимые повреждения» используется слишком бесцеремонно и на самом деле означает лишь «повреждения, которые невозможно обратить с использованием доступных на сегодня методов».
3. Возможна неустойчивость обмена веществ.
Доктор Л. Р. Рей, выдающийся исследователь из парижской École Normale Supérieure, уверен, что клетки могут приходить в беспорядок из-за неравномерного воздействия холода на сбалансированные жизненные процессы. «Действие различных ферментов прекращается при различной температуре... это может приводить к ненормальному накоплению промежуточных продуктов обмена веществ, которые обычно существуют недолго и которые могут оказаться токсичными или направить обмен веществ в другом направлении». (90)
Это звучит довольно многообещающе, поскольку это дает надежду на то, что, изучив эти процессы и разработав средства для их корректировки, мы научимся восстанавливать нарушенный баланс обмена веществ.
Сходным образом прокомментировал ситуацию доктор Л. Крейхерг. «Является очевидным, что в областях организованной ткани in situ [на своем месте] пределы выживания клеток после заморозки ... определяются не толерантностью отдельных клеток, но локальной реакцией на беспорядок в „социальной жизни“ клеток». (56) Можно предполагать, что схожий комментарий может относиться и к условиям внутри отдельной клетки и взаимодействию ее частей.
4. Возможен термальный шок и осмотический шок.
Быстрая заморозка оказывается смертельной для многих клеток по малоизученным пока причинам. Одна из гипотез, говорящая о «термальном шоке», предполагает, что различные вещества в клетках и мембранах при понижении температуры сжимаются с различной скоростью, что приводит к разрушительному механическому напряжению. «Осмотический шок» относится к неблагоприятным эффектам внезапных изменений в концентрации растворов, разделенных мембранами.
5. Возможны повреждения во время хранения.
Во время охлаждения клетка в каждом температурном диапазоне сталкивается, в зависимости от многих факторов, с различными превратностями и даже когда она, наконец, достигает температуры хранения, ее беспокойства еще не окончились. Как уже отмечалось, существуют свидетельства тому, что при всех температурах, кроме самых низких, близких к абсолютному нулю, со временем, хотя и очень медленно, происходят ощутимые изменения.
Хотя Фернандес-Моран отмечал, что активность свободных радикалов может продолжаться и при –196 C°, и предположил, что долгосрочное хранение, скорее всего, должно происходить при температуре жидкого гелия, тем не менее, большинство авторов согласны, что и хранение при температуре кипения азота, вероятно, вполне безопасно.
В любом случае, слово «разложение» плохо описывает порчу, которая происходит при низких температурах. Вполне вероятно, что в этом случае происходят не обычные процессы гниения и разложения или даже обычного, хотя и с пониженной скоростью, обмена веществ, а, скорее, несколько чувствительных процессов, идущих к своему завершению, после чего в течение неограниченно долгого времени состояние организма остается неизменным. Если это так, то охлаждение с помощью сухого льда на длительный период может быть таким же надежным, как и охлаждение жидким гелием, за исключением небольших первоначальных повреждений. По этому поводу, впрочем, я не могу сослаться на авторитетный источник, и многие вопросы пока остаются без ответа.
6. Возможны повреждения при нагревании.
Существует множество свидетельств того, что при нагревании наносятся большие повреждения, чем при заморозке, особенно, если нагревание производится медленно и при отсутствии защитных примесей. Механизм таких повреждений, вероятно, включает блуждающую рекристаллизацию льда (небольшие кристаллы могут соединяться в более крупные кристаллы, вызывая механические разрывы) и формирование пузырьков газа, а также другие процессы. Подобные эффекты могут происходить при температуре –40 C° и выше.
В течение некоторого времени предполагалось, что сложности, связанные с обеспечением быстрого нагревания, чрезвычайно серьезны для всех живых организмов, кроме самых мелких, для которых теплообмен не является проблемой. Однако сейчас стало ясно, что микроволновая диатермия и индуктивные методы позволяют добиться быстрого более или менее равномерного нагревания всего тела даже для крупных организмов. Эти методы включают использование высокочастотных радиоволн, переменных электромагнитных полей; первые аналогичны обыкновенной лампе-нагревателю, вторые — так называемым электронным духовкам. Устройства для нагревания были описаны Лавлоком. (61) С использованием подобных методов кролики могут быть нагреты в течение нескольких секунд. (110)
7. Возможны прочие вредоносные эффекты.
Различные свидетельства и предположения указывают на дополнительные возможности повреждений при заморозке. Лекарства и антибиотики, как и вещества, присутствующие в организме естественным образом, могут достигать смертельных концентраций. При температуре сухого льда при использовании глицерина возможно неполное замерзание, и слабая растворимость солей в глицерине может привести к медленным повреждениям. При чрезвычайно низких температурах полное замерзание воды может коснуться и молекул, необходимых для цельности белков. И так далее; многое уже известно, но куда больше только предстоит узнать.
Подводя итог, скажем: если нас интересует главная опасность для людей, замороженных без насыщения защитными веществами, согласованное мнение экспертов указывает на денатурацию белков, связанную с действием концентрированных солевых растворов, что, в свою очередь, является результатом слишком медленного охлаждения. Что касается возможности избежать этой опасности с помощью защитных агентов или увеличения скорости заморозки, то более подробно об этом будет рассказано позже.
Теперь мы готовы дать ответ скептикам, которые говорят, что поскольку отмороженный палец невозможно вылечить сегодня, они сомневаются, что когда-нибудь станет возможно заморозить и оживить целого человека; и, пожалуй, стоит дать подробный ответ.
Прежде всего, обморожение часто поддается лечению, как показывает клиническая и лабораторная практика. При изучении случаев успешного и неудачного лечения мы находим четкую связь с приведенным выше обсуждением механизма повреждений при заморозке.
Уже было показано, что заморозка как людей, так и иных животных с формированием кристаллов льда может происходить без необратимых повреждений. (110) Повреждения происходят, если температура слишком низкая и, следовательно, чересчур большой объем воды превращается в лед, подвергая ткани воздействию высококонцентрированных солевых растворов; или если заморозка очень продолжительна, что приводит к длительному воздействию концентрированных растворов на клетки; или если нагревание слишком медленно и приводит к опасному воздействию растворов средней концентрации при высокой температуре; или если сгибание или натирание замороженной конечности привело к повреждению негибких тканей; или если размороженные, но недействующие кровеносные сосуды не в состоянии снабжать кровью отогретые части тела.
В медицинской литературе отмечается, что нагревание должно быть быстрым, а растирания (со снегом или чем-то еще) следует избегать. (12)
Короче говоря, неизлечимые сейчас случаи обморожения — это просто те случаи, в которых условия были неблагоприятными. В других случаях, обморожение может быть вылечено. По правде говоря, человеческая кожа уже хранилась замороженная при температуре сухого льда и после довольно успешно использовалась для пересадки. (110) Кожа кролика после обработки глицерином хранилась в течение четырех лет при температуре сухого льда безо всяких повреждений. (110)
Пока не очевидно, что человеческий организм может целиком быть быстро заморожен или обработан глицерином; эти вопросы будут рассмотрены ниже. Пока главной целью было просто показать, что обморожение достаточно изучено, оно может быть предотвращено и часто излечимо. К тому же, конечно, многие случаи, считающиеся неизлечимыми сейчас, будут излечимы в будущем.
Краткое изучение веществ, которые успешно применяются в качестве защитных вливаний для предотвращения или уменьшения повреждений при заморозке, а также теории, объясняющей их действие, показывает, что исследования в этой области достигли неплохих результатов, и уже сейчас у нас есть некоторые полезные инструменты для минимизации повреждений.
Идеальным защитным агентом будет являться такой, для которого клетки являются легко проницаемыми, который предотвращает все виды повреждений от заморозки, который нетоксичен и может быть легко удален после нагревания. Пока еще не известно вещество, которое бы полностью удовлетворяло перечисленным требованиям для всех видов тканей. Наиболее близкими к этим требованиям удовлетворительными веществами являются глицерин и диметилсульфоксид.
Глицерин, в частности, широко тестировался. Его использование было довольно удачным, хотя и не всегда полностью успешным, в случае большого количества разнообразных организмов и тканей, включая, у млекопитающих, почки, кости, легкие, сперму, кожу, сердца, яичники, яички и, что самое важное, нервную ткань. (110)
Предполагается, что в большинстве случаев глицерин оказывает свое благотворное действие, предотвращая действие раствора электролитов, то есть каким-то образом предотвращая или уменьшая химическую активность растворенных веществ. Это может быть связано со способностью глицерина связывать молекулы воды и самому разлагать некоторые соли. Глицерин также предотвращает возникновение явно выраженной эвтектической точки[22] в физиологическом растворе; и следовательно, если не происходит спонтанной кристаллизации, клетки могут быть спасены от осмотического шока. (110) Также возможны и другие методы защиты, зависящие от свойств конкретной ткани.
Другие вещества, особенно различные сахара и спирты, использовались для защиты с переменным успехом.
Неоднократно сообщалось о большом количестве впечатляющих экспериментов, в которых ткани приобретали биологическую совместимость с глицерином за счет изменения концентрации таких компонентов кровезамещающего раствора, как кальций и калий; в результате были разработаны оригинальные методы замещения глицерина. Обнадеживает то, что в великом множестве случаев, когда остаются нерешенные проблемы, они связаны с нагреванием и удалением глицерина. Это заставляет предполагать, что наши тела могут быть заморожены и сохранены в довольно хорошем состоянии, так что в будущем специалистам нужно будет только отточить методы разморозки и удаления защитных агентов и не придется совершать непомерные чудеса для исправления повреждений от заморозки.
Не так давно некоторые ученые боялись, что даже если мы сможем заморозить тело, сохранить его при низких температурах и затем вернуть его к нормальной жизни, мозг будет очищен от всех воспоминаний, низводя человека до состояния большого ребенка или идиота. Ясно, что крайне важно убедиться в том, что этого не произойдет.
Все зависит от того, является ли память динамической или статической. В вычислительных устройствах есть два основных метода хранения информации: динамические методы, использующие колебания, которые прекратятся, если питание отключено, и статические методы, такие как использование магнитной ленты, при которых информация сохраняется, даже если машина не включена. Эти две возможности существуют и для мозга.
Еще в 1960 году профессор Уильям Фейндель из канадского университета МакГилла написал: «... нейроны содержат соединения, ведущие к этой же клетке, так что они на самом деле получают образцы собственных исходящих сигналов... такие самовозбуждающие нервные петли могут содержать бесконечные цикличные импульсы, которые и являются „памятью“ этой конкретной клетки...» (29) Но он также отметил, что память может быть связана с физическими, химическими или электрическими изменениями в тысячах окончаний, покрывающих каждый нейрон мозга.
Однако уже позднее профессор Рой Джон, директор Университета Рочестерского центра изучения мозга, написал: «Существуют многочисленные свидетельства в пользу двух стадий работы памяти... (1) стадия ранней консолидации продолжительностью около 0,5-1,0 часа, в течение которой кольцевая реверберационная электрическая активность формирует, вероятно, первичное представление о происшедшем событии (опыте), и (2) долгосрочная стабильная стадия, в которой полученная информация закрепляется за счет образования некой структурной модификации». (51)
Другими словами, самые последние воспоминания являются динамичными, что помогает объяснить ретроградную амнезию, иногда наблюдаемую после некоторых видов шока или травм. Но большая часть памяти, долгосрочная память, является статичной. Предположительно, долгосрочная память состоит из изменений в белковых молекулах в нейронах головного мозга. (46)
Были проведены многочисленные эксперименты. К примеру, доктор Смит докладывает: «Мы обнаружили, совместно с психологами, изучающими животных, что у крыс, обученных находить еду в лабиринтах, не было обнаружено потери памяти после охлаждения тела до температуры чуть выше замерзания ... Активность коры головного мозга крыс, наблюдаемая с помощью электроэнцефалограммы, прекращается при температуре около +18 C°, так что мозговая активность отсутствовала в течение примерно 1-2 часов у всех животных, прошедших испытания. Несмотря на это, после реанимации все крысы оказались способны к действиям, основанным на предыдущем опыте. Эти результаты противоречат теории о том, что память зависит от постоянного прохождения нервных импульсов через активно действующие нейроны головного мозга». (110)
Двумя наиболее важными моментами, касающимися памяти, являются следующие: каждый фрагмент памяти, похоже, хранится в нескольких различных участках мозга и, следовательно, может выдержать широкие повреждения; и все фрагменты могут быть закодированы в химических веществах методами, схожими с теми, которыми записывается генетическая и иммунная информация, а потому они могут быть морозостойкими и устойчивыми к повреждениям.
Профессор Ганс-Лукас Теубер из МТИ[23] пишет: «Эксперименты, включающие удаления значительных участков головного мозга или многочисленные разрезы коры... показали удивительную способность к восстановлению заложенных мысленных образов ... Сохранение когда-то „записанных“ образов после зимней спячки, общей анестезии или конвульсий говорит о механизме защиты от потерь, схожем с иммунной реакцией, то есть с помощью многократной записи, сравнительно небольших размеров и значительного распространения по головному мозгу... [Эксперименты могут показать, что] биологические процессы записи информации по существу одинаковы, рассматриваем ли мы генетические процессы, эмбриональную индукцию[24], процессы обучения или иммунные процессы». (116)
Мы убедимся в важности этой точки зрения, когда будем оценивать степень допустимых повреждений при заморозке.
Следует отметить, что повреждения при заморозке, особенно повреждения мозга, не могут быть очень серьезными, хотя ни одно млекопитающее пока что не было полностью оживлено после полной заморозки с использованием довольно грубых методов, доступных сегодня.
Есть несколько сложностей в заморозке крупных животных. Сложно осуществить пропитывание защитными агентами, и нет возможности быстро заморозить глубоко находящиеся ткани. Вследствие этого, концентрированные соли могут вызывать денатурацию белков головного мозга, что заставляет сомневаться в успехе. В следующем разделе будет описано, как в действительности при заморозке можно избежать самых серьезных повреждений. В этом разделе будет объяснено, что даже если повреждения настолько серьезны, как это сейчас кажется, остаются убедительные причины для оптимизма.
Прежде всего, хотя сейчас сложно представить универсальный метод для исправления денатурации белков, это не означает, что такой метод в принципе невозможен. Во-первых, хотя сейчас мы не можем себе его представить, такой метод вполне может быть придуман, изобретательными людьми и доблестными машинами будущего. Как-никак, инженеры позапрошлого столетия считали летающие аппараты тяжелее воздуха невозможными; и до 1926 года, когда Шумнер выделил уреазу, было неизвестно, являются ли ферменты белками. (3) Более того, как мы видим, природа и степень денатурации не всегда является одинаковой и в некоторых случаях может быть незначительной; наконец, методы не обязательно должны быть «универсальными».
Следует подчеркнуть, что даже грубая заморозка часто не может убить все клетки, и даже «убитые» клетки получают повреждения различной степени тяжести; это верно, даже если мы сконцентрируем наше внимание на каком-то одном виде тканей. К тому же самые важные части клетки вполне могут оказаться и самыми морозостойкими.
То, что некоторые клетки могут пережить заморозку, даже когда большинство клеток «умирает», мы видим из работ Рея, который подверг ткани сердца зародыша курицы быстрой заморозке: «... В тканях, не защищенных глицерином, после нагревания рост отсутствует, за исключением нескольких клеток... некоторые странные клетки выживают, после нахождения в жидком азоте... Почему быстрое охлаждение жидким азотом убивает большую часть тканей? ... мы думаем [, что эти изменения] происходят во время нагревания». (90)
Хотя курицы и не люди, а сердца — не мозги, факт выживания некоторых клеток очень важен; мы можем логически заключить, что, вероятно, многие клетки почти выжили и могли бы быть спасены учеными будущего с помощью более развитых технологий либо до нагревания, либо после него.
По аналогии представьте себе, что Вы наблюдаете воздушную атаку на колонну солдат. Если никто не поднимается после нее, скорее всего, все они уже мертвы. Но если хотя бы один или двое встают, весьма вероятно, что многие из оставшихся солдат всего лишь ранены, а не убиты.
Крейберг говорит: «Очевидно, что, будучи подверженными сильному охлаждению, многие клетки, часто большая часть клеток, умирает. Но иногда одиночные клетки, а иногда и небольшие группы клеток, выживают и могут сформировать культуру клеток или даже сложные структуры, что было продемонстрировано экспериментами с клетками яичников». (56)
Похожие результаты были достигнуты в экспериментах с нервными тканями млекопитающих, что для нас наиболее важно. Паско, работая с нервными узлами крыс, хотя в целом эксперимент был неудачным, обнаружил, что «один образец [без глицерина] хранился всю ночь при температуре –150 C°, и после нагревания нерв показал частичную работоспособность при прямой стимуляции». (86)
Но не только эксперименты показывают, что некоторые клетки могут переносить несовершенные методы заморозки, но и теория тоже. Процесс заморозки застанет различные клетки в самых разных условиях и в различных фазах цикла обмена веществ. Некоторым из них наверняка повезет.
Дополнительные свидетельства того, что повреждения мозга при заморозке могут быть умеренными даже при отсутствии защитных растворов, приводит доктор Х. Л. Розомов из Нейрологического института Нью-Йорка. Он наносил повреждения мозгу собаки, касаясь твердой мозговой оболочки медной трубкой, заполненной жидким азотом, на восемь минут. Если после этого собак держали при обычной температуре, они неизменно умирали, а изучение под микроскопом показывало «обширные повреждения клеточных элементов, особенно, нейронов, полное уничтожение клеточной архитектуры[25], ...» Но из семи собак, после нанесения повреждений помещенных до нагревания на 18 часов в температуру 25 C° или ниже, две выжили, а остальные продержались в пять раз дольше, чем те, кого не подвергали гипотермии (пониженной температуре); более того, изучение повреждений показало, что: «кора головного мозга лучше сохранилась, а клетки получили менее серьезные повреждения, хотя и были обнаружены определенные негативные изменения, которые могут быть необратимыми». (93)
Экспериментаторы не ставили перед собой цели детально изучить действие заморозки, а скорее разобраться в возможности использования гипотермии для облегчения восстановления поврежденного мозга. Ученым удалось выяснить, что заморозка, скорее всего, не повреждает клетки. Это ясно означает, что наиболее серьезные повреждения происходят по причине анатомических и психологических явлений во время и после нагревания, а, будучи замороженными, клетки остаются в сравнительно хорошем состоянии. Как уже говорилось, это очень важно, поскольку наша задача состоит только в том, чтобы сохранить тело с минимальными повреждениями; если нужно, мы можем оставить решение проблем нагревания и последующего восстановления организма науке и технологиям будущего.
Аналогично, эксперименты с нервными тканями, обработанными глицерином, показывают, что наибольшие сложности, возможно, составляет не заморозка и хранение, а удаление глицерина. Доктор Смит, комментируя работу Паско, который изучил состояние нервных тканей крыс после полной пропитки их организмов раствором глицерина, говорит: «Повреждения нервных тканей, возможно, не являются лимитирующим фактором при попытках оживить целое животное, которое было пропитано глицерином, охлаждено до очень низкой температуры и снова нагрето». (110)
Потратив массу стараний, чтобы показать, что даже при грубых методах заморозки часть клеток может выживать и что даже «погибшие» клетки могут быть лишь незначительно повреждены, мы готовы сделать более определенные выводы.
Очень поможет, если читатель предварительно примет два предположения, которые будут доказаны позднее, в следующих главах:
(1) Мы постепенно начинаем овладевать, а, в конечном счете, полностью овладеем, методами чтения и модификации генетической информации, а также контроля над ростом, развитием и дифференциацией или специализацией соматических клеток (клеток тела). Станет возможным выращивать запасные части, большие или маленькие, или заставлять тело чинить себя, регенерируя недостающие части. (В случае с мозгом, конечно, полная замена или регенерация невозможны, поскольку это будет эквивалентно выращиванию нового индивида.)
(2) Богатство и ресурсы, доступные нам в будущем, будут расти все убыстряющимися темпами, как количественно, так и качественно. В частности, появятся фантастические машины, способные не только к действиям колоссальных масштабов, но и к «мышлению» на высочайших уровнях и манипуляции микроскопическими объектами. Вспомним, что память, скорее всего, хранится в виде изменений в белковых молекулах в клетках мозга[26], и каждый элемент памяти записан в различных областях мозга. (Поскольку предполагается, что записи памяти химически схожи с записями генетической информации, и поскольку последние способны переносить температуру жидкого гелия, возможно, что и память настолько же морозоустойчива, хотя это для наших целей и не принципиально.) Другие части личности могут храниться схожим образом, а могут и содержаться в более крупных структурах, как, например, межнейронных соединениях (аксонах).
Есть неплохие шансы, что надмолекулярные структуры можно будет успешно наблюдать и изучать после заморозки. Поэтому может оказаться достаточным, если хотя бы небольшое количество клеток мозга останется сравнительно невредимым; этого хватит для достаточно точной реконструкции мозга с использованием вновь выращенных тканей.
Хирургические роботы будущего будут обладать возможностями, едва намечающимися сейчас, но первые шаги уже были сделаны в клеточной хирургии. Были проведены операции на отдельных клетках, например, ядро было пересажено из одной амебы в другую, и даже в амебу другого вида! (27) Так что, если будут необходимы методы «грубой силы», можно представить, что гигантские хирургические машины, работающие по двадцать четыре часа в сутки, десятилетиями или даже веками, постепенно восстановят замороженные мозги, клетка за клеткой, а важнейшие участки даже молекула за молекулой.
Поспешим добавить, что, по всей вероятности, используемые методы будут намного более элегантными и не предвиденными нами. Известный химик Лайнус Полинг не так давно сказал: «Великие открытия будущего — те, что сделают мир отличным от сегодняшнего — это открытия, о которых никто пока еще не думал... Я знаю... что... будут сделаны открытия, для описания которых у меня не хватит воображения, и я ожидаю их, полный любопытства и энтузиазма». (88)
Мы также должны хорошо помнить о том, что только те, кто будет заморожен в самом ближайшем будущем, могут быть значительно повреждены; в ближайшем будущем темп исследований значительно ускорится, и станут доступными безвредные технологии заморозки. В действительности же человек уже сейчас, вероятно, мог бы быть заморожен со сравнительно небольшими повреждениями, как показано в следующем разделе.
Действительно ли высокая скорость заморозки с охлаждением на много градусов в минуту недостижима для такого большого животного, каким является человек? И каковы шансы обеспечить защиту крупному организму с помощью пропитывания защитными агентами, такими как глицерин?
Похоже, что при отсутствии защитного агента, мозг (и тело) должны быть заморожены быстро. Это не предотвратит всех повреждений, но может снизить степень риска денатурации белка. Насколько же быстрой может быть заморозка?
Просто поместить голову или тело, или даже открытый мозг в холодную ванну, например, из жидкого азота, недостаточно, за исключением заморозки внешних слоев. И хотя существуют методы передачи теплоты, отличные от обычной теплопроводимости, они мало подходят для охлаждения тела. Единственный метод, применимый в сегодняшних условиях, требует увеличения площади контакта мозга с охладителем.
Самым очевидным приемом будет пропустить охлаждающую жидкость через кровеносные сосуды мозга. На самом деле, это уже делается в операциях на открытом сердце, но при температурах выше температуры замерзания. Вопрос о том, возможно ли сделать что-то подобное при отрицательной температуре, остается открытым и требует дальнейших исследований. Несомненно, это будет сложно, поскольку сосуды будут становиться хрупкими, засоряться и сжиматься, но нет причин, по которым это было бы невозможным.
Некоторые сверхрадикальные методы также лежат на поверхности. К примеру, мозг может быть «разделен» на небольшие сегменты, которые можно охладить гораздо быстрее. Или же полые иглы, содержащие охладитель, могут быть вставлены в мозг, как в подушечку для булавок; иглы будут вводиться в различные области двух полушарий мозга, чтобы избежать повреждения схожих участков с каждой стороны. Или же мозг после охлаждения может быть разрезан на слои для быстрой заморозки; можно предположить, что такие механические повреждения, хотя и огромные по сегодняшним меркам, оказаться значительно меньше в сравнении с повреждениями от медленной заморозки, и, соответственно, могут быть легче исправлены.
Но, похоже, наилучшим методом сегодня была бы сравнительно медленная заморозка после пропитывания раствором глицерина.
Очевидно, что было сделано слишком мало попыток полной пропитки тела. Доктор Смит говорит: «Пока еще не разработана техника пропитки глицерином отдельных органов или всего тела млекопитающего и удаления глицерина без вреда. Если этого удастся достичь, станет возможным охлаждать животное невредимым до температуры –70 С° и оживлять его. Долгосрочное хранение замороженных млекопитающих станет тогда обоснованным. Следует отметить, что в ближайшем будущем этот результат, вероятно, не будет достигнут». (110)
Самая же замечательная вещь — это то, что нам не нужно полное достижение этого результата в ближайшем будущем! Крысы были полностью пропитаны, как уже отмечалось, и, вероятно, то же можно сделать и с человеком. Проблема же удаления глицерина без вреда для организма может быть оставлена для более далекого будущего, также как и проблемы восстановления тех частей, которые не были полностью защищены глицерином. Люди, которые умирают сейчас, не могут и не должны ждать стопроцентного решения этой проблемы.
Если один из Ваших родственников умирает, Вы можете максимизировать его шансы, обеспечив заранее запланированную квалифицированную медицинскую помощь для подготовки, пропитки и заморозки тела. Если обеспечить такую помощь нет возможности, но Вы все равно хотите дать ему хоть какой-то шанс, потребуются более отчаянные меры. В любом случае, важно знать, насколько быстро после смерти следует начать процедуру заморозки, и сейчас мы обсудим этот вопрос.
Многие непрофессионалы и даже многие врачи, полагают, что тело должно быть заморожено в течение нескольких минут после клинической смерти, чтобы обеспечить шанс на оживление. Это заблуждение.
Достаточно верно, что если прекращено снабжение кислородом, мозг обычно начинает получать повреждения уже через 3—8 минут. Но это простое на вид утверждение вводит в заблуждение: понятия «обычно» и «повреждения» оба нуждаются в прояснении.
Если смерть наступает внезапно или без должных приготовлений, мозг, несомненно, получит «необратимые» повреждения. Когда прекращается кровообращение, кислород и декстроза больше не доставляются клеткам мозга, продукты распада не выводятся. Непосредственные причины повреждений, по Вольфу, включают повышение давления внутри- и/или межклеточной жидкости, потерю тонуса в капиллярах, увеличенную проницаемость стенок кровеносных сосудов, нарушение баланса жидкостей и увеличение концентрации молочной кислоты. (129)
Насколько быстро происходят повреждения, до конца не ясно. Полное прекращение кровообращения считается опасным после трех минут, и наиболее часто встречаемая оценка допустимого периода недостатка кислорода для мозга — это, пять минут. Однако эксперименты, проведенные Брокманом и Джудом с собаками, показали, что десять минут лишения кислорода не оказывают вредного воздействия, хотя четырнадцать минут при обычной температуре тела являются фатальными. По их мнению, более низкие оценки являются результатом использования несовершенных методов, из-за которых кровообращение ограничено и после периода кислородного голодания, что приводит к дополнительным повреждениям и приводит к неправильной интерпретации результатов. (10)
Конечно, многое зависит от температуры и индивидуальных различий, а также от других факторов. В следующих главах мы подробно изложим историю мальчика, который почти полностью восстановился после двадцати двух минут под водой и двух с половиной часов клинической смерти.
Хотя клетки мозга действительно «умирают» быстрее, чем другие виды клеток, мы не должны делать из этого скоропалительные пессимистические выводы. Как уже отмечалось, вполне возможно, что самые важные части и функции этих клеток намного менее хрупкие, чем вся клетка целиком.
Это можно проиллюстрировать с помощью аналогии: представьте себе велосипед и гигантский снежный ком, катящиеся вниз с горы. Велосипед намного более сложен, и его можно остановить, просто вставив палку между спиц, а чтобы остановить снежный ком, нужно гораздо больше усилий. Тем не менее, велосипед в целом намного крепче, чем снежный ком, и когда палка будет убрана, он снова может ехать.
В этом случае, возможно, не следует терять надежду, если хотя бы часть клеток показывает признаки жизни. Если, к примеру, кожа все еще жива, есть шансы, что клетки мозга тоже живы, хотя и повреждены. Удаление избыточной молочной кислоты, корректировка баланса жидкостей и т. п. действия, совершенные с помощью технологий, доступных в будущем, могут сделать все клетки как новыми.
Срок, в течение которого все клетки тела умирают, измеряется, как минимум, часами, а возможно, и днями. Согласно Лиллехею и другим, желудок остается живым и здоровым вне тела, даже без охлаждения, в течение по крайней мере двух часов. (59) Грешам, ссылаясь на неопубликованное исследование В. П. Перри, говорит: «Ткани, удаленные из трупов, даже по прошествии 48 часов после смерти, в большинстве случаев показывают внутренний клеточный рост. Хотя это и не отменяет возможности клеточных изменений, такие результаты показывают, что многие ткани могут оставаться функциональными в течение долгого времени после смерти, и что ткани из мертвого тела могут подходить для пересадки с сохранением жизнеспособности». (36)
Подводя итоги, можно сказать, что в случае уверенности в своих силах, если вы хотите дать умершему хотя бы небольшой шанс, тело должно быть заморожено в день смерти. Если тело хранилось при низкой температуре, возможно, что шансы не очень низки даже после двух дней. Вполне возможно, что повреждения от задержки будут менее серьезными, чем повреждения от грубых методов заморозки, которые приходится использовать.
В случае, если действие происходит в больнице, с необходимой медицинской помощью, ситуация совсем другая — гораздо более обнадеживающая. Дополнительные комментарии будут даны ниже.
В посмертном уходе за телом можно выделить три отдельных стадии: заблаговременные меры по охлаждению, охлаждение до температуры замерзания и охлаждение до температуры хранения.
По разным причинам смерть может наступить до того, как охлаждающее оборудование будет готово. Исследуя способы предотвратить ухудшение состояния на период задержки, мы обнаружили несколько интересных возможностей. Часть из них существует только при наличии специализированного оборудования и персонала, а часть может быть использована практически кем угодно.
Уже сейчас используются методы для содержания в хорошем состоянии тел только что умерших с целью сохранения здоровых органов, когда предполагаемая трансплантация какого-либо органа не может быть осуществлена немедленно. Аппараты «сердце-легкие»[27] уже применялись для снабжения тела кровью, насыщенной кислородом, в течение восемнадцати часов после смерти, а после этого печень удалялась из тела и использовалась для пересадки (Detroit Free Press, 31 октября 1963).
Очевидный выход в критической ситуации — использовать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. (В то же самое время тело может быть охлаждено с помощью льда или холодного воздуха.) Любой может научиться этим методам; существуют трубки для выполнения искусственного дыхания рот в рот без прямого контакта. Эффективность применения этих методов будет сильно зависеть от причины смерти и состояния тела, но в ряде случаев использование этих простых мер позволит сохранить тело в довольно хорошем состоянии в течение нескольких часов. В других случаях могут потребоваться дополнительные меры, возможно включающие инъекцию антикоагулянтов[28].
При повреждениях грудной клетки, помощь иногда может быть оказана с помощью методики, разработанной Нили с коллегами. Они вводили собакам буферный раствор глюкозы вместо крови и обнаружили, что «... животные могут прожить 30 минут без кислорода при замещении крови, и у выживших животных не было выявлено серьезных повреждений мозга». (80)
Другая интересная возможность, требующая наличия определенного оборудования, была предложена в работе доктора И. Борема из Амстердамского Университета, Нидерланды. Он добился выдающихся результатов, проводя операции над пациентами внутри кессона (камеры с повышенным давлением); хирурги и помощники дышали воздухом при давлении в три атмосферы, а пациенты — чистым кислородом при таком же давлении. Было обнаружено, что кровообращение может быть прекращено без вреда на вдвое больший срок, чем обычно; при 14,5 C° собаки могли обходиться без аппарата искусственного кровообращения в течение получаса и дольше. Животные могли фактически жить без крови; у свиней содержание гемоглобина могло быть уменьшено фактически до нуля минимум на пятнадцать минут, при этом растворенный кислород замещал кислород, переносимый красными кровяными тельцами.
«... Когда животное или пациент дышит чистым кислородом при давлении в три атмосферы, во всех тканях тела, как жидких, так и полужидких, уровень растворенного кислорода значительно повышен... [Существует] крайне высокое насыщение всего тела физически растворенным кислородом, так что у клеток есть гораздо больший запас кислорода, чем обычно... Мы можем предположить, что увеличенное количество кислорода в растворе обеспечивает реальный запас для клеток, и, следовательно, клетки тканей могут выдержать более продолжительное прекращение кровообращения». (7)
Если смертельно больной может быть помещен в такое помещение, уровень безопасности при его смерти будет выше. Или если только что умерший пациент будет помещен в такое помещение, искусственное дыхание и массаж сердца будут более эффективны.
При достаточной подготовке, оборудовании и персонале этап охлаждения в большинстве случаев не является проблемой. Аппараты «сердце-лёгкие» и теплообменники имеются во многих больницах. Аппаратура «сердце-лёгкие» часто используется для операций на открытом сердце с охлаждением крови и тела с нормальной температуры около 38 C° до 20 C°, а иногда и ниже; такая методика была описана, к примеру, Сили и коллегами. (104) По-видимому, она может быть также использована (если принять во внимание причину смерти и возможности подготовки) для охлаждения тел только что умерших людей быстро и безопасно, без повреждений мозга.
Наконец, остается вопрос, как долго можно безопасно хранить тело после того, как оно было охлаждено до момента заморозки.
Если был использован и продолжает использоваться аппарат «сердце-легкие», этот срок более или менее неограничен.
Если мозг охладить примерно до температуры в 10 C° без повреждений, например, с использованием аппарата «сердце-лёгкие», который затем отключить, мозг может выжить в течение часа без кровообращения, если используется артериальное вливание низкомолекулярного декстрана, хотя и возможны его незначительные повреждения; что показано в экспериментах Эдмундса и его коллег на живых собаках. (25)
Таким же образом опыт Эгертона и его коллег с пациентами, подвергающимися гипотермическим операциям[29] на открытом сердце, показал, что при температуре ниже 12C° в течение более чем сорока пяти минут мозг получает определенные повреждения, хотя большинство пациентов полностью восстановилось через четыре месяца. (26) Другие исследования показывают, что некоторые повреждения происходят и при температуре замерзания воды, 0 C°, даже если продолжается кровообращение.
Следовательно, тело не должно охлаждаться ниже 10 C° до тех пор, пока оборудование для заморозки не готово, если это можно сделать в течение часа, как это должно быть в больнице.
Существует четыре основных возможности для выбора температуры хранения, и мы должны принять во внимание теоретические и практические преимущества и недостатки каждой. Это естественные низкие температуры в Арктике и Антарктике, а также температуры твердой углекислоты, жидкого азота и жидкого гелия.
В качестве введения приведем слова доктора Одри У. Смита: «Главный принцип в хранении живых клеток заключается в том, что бы приостановить процессы старения и дегенерации. Когда живые клетки охлаждены, все биохимические процессы, связанные с дыханием, обменом веществ и прочим взаимодействием между цитоплазмой клеток и их окружением, замедляются. Если они охлаждены до температуры ниже –79 C°, при которой углекислота и прочие газы переходят в твердое или жидкое состояние, все химические изменения либо замедляются во много раз по сравнению с нормальной скоростью, либо вообще полностью останавливаются. Старение не должно продолжаться при таких температурах, и должна иметься возможность хранить живые клетки неограниченно долго». (110)
Конечно, «неограниченно долго» это легкое преувеличение, и на самом деле мы знаем, что некоторые клетки, хранящиеся при –79 C°, температуре сухого льда, показывают определенные изменения, а доля живых (оживляемых) клеток снижается с каждой неделей или даже с каждым днем, хотя другие клетки не показали практически никаких изменений даже после нескольких лет. К примеру, Мериман говорит: «В случае крови, замороженной без глицерина, срок значительного разрушения измеряется в днях при –70 C°, неделях при –80 C°, месяцах при –90 C° и годах при –100 C°. (70)
Это необязательно означает, что сравнительно высокие температуры совершенно безнадежны. Определенные изменения могут происходить, но мало что известно о степени и обратимости этих изменений. Возможно, эти изменения, хотя и «фатальные» согласно современным тестам, на самом деле являются незначительными, ограниченными и, в конце концов, обратимыми. Ведь это не обычное гниение, идущее безостановочно, хотя и медленно; скорее, это несколько отдельных процессов, не полностью прекращенных, и равновесие может быть достигнуто после изменений, которые в перспективе являются незначительными.
Таким образом, мы не можем сразу отклонить иногда встречающееся предложение, чтобы тела хранились в условиях вечной мерзлоты в арктических регионах. Очевидное преимущество такой идеи в отсутствии потребности в значительных инвестициях и обслуживании, а также пониженной уязвимости в случае войны. Тем не менее, даже самая холодная естественная температура значительно выше температуры сухого льда, и, вероятно, слишком высока. Шансы представляются весьма неблагоприятными.
Что касается сверхдлительного хранения, существует почти (но не полностью) общее согласие, что температура жидкого гелия, в районе –270 C°, самая безопасная. Один из оппонентов этой идеи — доктор Р. Б. Грешам, который отмечает: «Было показано, что после того, как вещество заморожено, термодинамическая активность продолжается до –196 C°, температуры жидкого азота, при которой движение прекращается и отмечается вновь при –269 C°, температуре жидкого гелия... Хотя воздействие этой термодинамической активности на долгосрочное хранения живых клеток неизвестно, в случаях, когда сроки хранения измеряются годами, теоретически желательно поддерживать температуру –196 C°». (36)
Этот аргумент вообще-то не выглядит очень убедительным. «Термодинамическая активность» и «движение» относятся только к определенным неравномерностям в скорости потери тепла с понижением температуры и сопутствующим изменениям в молекулярной структуре или физическом состоянии веществ, в основном, воды. Насколько известно, нет особых причин полагать, что это означает какую бы то ни было нестабильность при фиксированной температуре. Большинство авторов не особо озабочено этой проблемой.
Более серьезное возражение против использования сверхнизких температур в том, что хотя ничего не произойдет после достижения температуры хранения, изменения могут произойти в процессе охлаждения. Другими словами, не стоит использовать температуру ниже, чем это необходимо, поскольку это может привести к ненужным дополнительным проблемам. Во всех температурных диапазонах, большее охлаждение означает большие изменения, а ненужных изменений следует избегать.
С практической стороны, жидкий гелий относительно дорог и сложен в обращении.
Таким образом, скорее всего, произойдет следующее. В настоящее время лучшим выбором является температура жидкого азота. Когда будут построены постоянные сооружения для хранения, вероятно, будет использоваться жидкий гелий. В случае чрезвычайных обстоятельств или крайней экономии, может быть использован сухой лед, который дешев и прост в применении.
Не будет ли замороженное тело, хотя и защищенное от разложения, медленно, но неумолимо «сожжено» естественной радиацией?
Мы знаем, что она окружает нас: космические лучи бомбардируют нас с неба; уран, торий и радий. содержащиеся в камнях и почве, в бетоне и кирпичах, распыляют проникающее излучение, схожее с рентгеновскими лучами; некоторые радиоактивные атомы (радиоизотопы) в наших собственных телах медленно отравляют нас. (В дополнение к этой естественной «фоновой» радиации, существуют и радиоактивные осадки от тестирования ядерного оружия, но они пока что более или менее незначительны.)
Поскольку интенсивность этой радиации невысока, она оказывает только «привычную дозу», которая почти незаметна, поскольку функционирующий организм может исправить большую часть таких повреждений так же быстро, как они появляются. Но все эти дозы, поглощенные телом в замороженном состоянии, должны считаться серьезными; мы должны рассмотреть возможность того, что накопленные повреждения замороженного тела могут стать серьезными по прошествии многих лет.
Изучая имеющиеся данные, мы видим, что это действительно может быть проблемой, но не очень страшной. (Подходящая информация может быть найдена, к примеру, в работе «Эффекты ядерного оружия», Комиссия по атомной энергии США, 1962.)
Единица, обычно используемая для измерения полученной дозы радиации, — это «рем» (rem — roentgen equivalent for man, эквивалент рентгена для человека)[30]; нам не нужно техническое описание, но можно отметить, что доза в 100 рем или меньше, не приводит к заметным заболеваниям, доза в 600 рем приводит к серьезной лучевой болезни, требующей госпитализации и профессионального ухода, а доза в 1000 рем или более практически всегда смертельна при существующих возможностях медицины.
Фоновая радиация значительно меняется в зависимости от местоположения, но при среднем уровне можно грубо оценить, что каждый получает дозу примерно в 10 рем в течение 50 лет. Тогда хранящемуся телу потребуется 500 лет, чтобы получить «клиническую» дозу радиации в 100 рем, при которой могут стать заметны первые симптомы, и 3000 лет, чтобы получить опасную дозу в 600 рем. Конечно, эти сроки могут уменьшиться в случае ядерной войны или чрезмерного тестирования ядерного оружия, приводящих к радиоактивным осадкам; но они также могут быть значительно увеличены с помощью не очень дорогих мер предосторожности.
Если хранить тела под землей, в хранилищах, построенных из низко радиоактивных материалов, такие хранилища будут защищать тела от большей части фоновой радиации, оставляя только внутреннее излучение. Оно большей частью состоит из излучения радиоизотопа калия-40, содержащегося, главным образом, в мягких тканях тела.
Доза радиации от калия-40 составляет около 20 миллирем в год. Она не будет меняться со временем, поскольку «период полураспада» (срок, за который излучение уменьшается вдвое вследствие распада половины радиоактивного вещества) составляет для калия-40 более миллиарда лет. Но чтобы накопить дозу в 100 рем потребуется 5000 лет, а для 600 рем срок составит 30 000 лет.
И даже тогда радиационные повреждения будут, бесспорно, значительно меньше, чем повреждения, нанесенные (телам, замороженным раньше всех) грубыми методами заморозки, так что можно предположить, что должно пройти не менее 100 тысяч лет, чтобы радиационные повреждения стали значительными. Мне приходят на ум некоторые чрезвычайные меры, которые можно предпринять, чтобы увеличить это время до миллиона лет и более, но это не будет стоить затраченных усилий.
Большинство из нас будет заморожено продвинутыми методами, изобретенными в следующие 10-20 лет, и будет ждать в замороженном состоянии только решения проблемы старения. В свете взрывного ускорения научно-технического прогресса будет просто поразительно, если для этого потребуется 5000 лет. Поэтому мы можем не придавать значения вредному воздействию радиации.
Тем не менее, в качестве постскриптума стоит успокоить и тех, кто беспокоится о генетических эффектах радиации. Действительно, доза в 100—300 рем, постоянно получаемая каждым человеком в каждом поколении, может со временем привести к такому количеству мутаций, которое поставит человеческий вид под угрозу, если ничего не будет предпринято. Однако мы ожидаем, в конце концов, что сможем научиться контролировать и менять наши гены, наследственную информацию, хранящуюся в наших клетках, а кроме того оживленные замороженные не будут составлять все население. Для индивидуального же беспокойства причин вообще нет: человек, получивший дозу 500 рем, имеет лишь незначительный риск передать какие-то изменения своим детям или внукам. (См., например, статью профессора Муллера в учебнике «Радиационная биология», ред. Александр Холлендер, McGraw-Hill, 1954 г.)
Мы рассмотрели возможность того, что тело только что умершего человека может быть заморожено, сохранено в течение долгого времени при низкой температуре и отогрето снова без чрезмерных повреждений. Но даже после того, как это сделано, оно все равно остается всего лишь телом только что умершего человека (хотя ему может уже быть сотни лет), и еще очень многое необходимо сделать. Мы должны быть уверены, что это тело может быть оживлено и не только; если мы умираем больными, нас нужно сделать здоровыми, если мы умираем поврежденными, нас нужно сделать целыми, если мы умираем старыми, нас нужно сделать молодыми.
(На самом деле, мы хотим даже большего. Мы надеемся, что нас сделают не только как новыми, но, в конечном счете, намного лучше, чем новыми. Впрочем, эту часть обсуждения мы отложим до следующих глав.)
Конечно, невозможно предложить абсолютно строгое доказательство будущих возможностей науки. К примеру, ни один инженер сегодня не может доказать, что когда-нибудь будет возможно производить дешевые, безопасные и надежные семейные вертолеты. Он не может доказать, что это можно сделать, поскольку он не знает до конца, как это можно сделать. Тем не менее, многие инженеры, вероятно, почти все, с уверенностью сделают такой прогноз; благоприятные тенденции и результаты современных исследований и вся история технологий подсказывают это.
Утверждение, что с помощью технологий будущего можно будет восстановить и омолодить нас, не может быть доказано, но, тем не менее, может быть представлено достаточно убедительно. Давайте быстро и без особых усилий быть систематичными рассмотрим самые выдающиеся достижения и перспективы современных медицины и биологии, особенно те, что имеют отношение к исправлению и омоложению.
Хорошо известно, что сотни людей были оживлены после того, как несколько минут они были клинически мертвы, то есть после того, как прекратились сердцебиение и дыхание. Большинство из них умирало от болезни сердца, шока, задыхалось или тонуло. Они были оживлены с помощью довольно простых мер, среди которых искусственное дыхание, переливание крови, массаж сердца и стимуляция лекарствами или электричеством. (97)
Поразительным примером того, что может быть сделано даже в наше примитивное время, является случай с профессором Львом Ландау, знаменитым советским физиком, который серьезно пострадал в автокатастрофе в 1962. Среди его повреждений были перелом черепа, ушиб мозга, серьезный шок, девять сломанных ребер, пробитая грудная клетка, перелом таза, разрыв мочевого пузыря, паралич левой руки, частичный паралич правой руки и обеих ног и серьезные проблемы с дыханием и кровообращением. В течение следующих четырнадцати месяцев он умирал четыре раза и четыре раза был оживлен. Весной 1963 года он все еще жив и, по-видимому, выздоравливает[31]. (180)
Люди в морозильных камерах — Вы и я, в большинстве своем умрут от заболеваний или старости. Непосредственной причиной смерти обычно будет отказ какого-нибудь жизненно важного органа. Врачи будущего, в этом случае, скорее всего, будут действовать следующим образом: сначала восстановят или предоставят с помощью внешних средств дыхание и кровообращение; затем, исправят или заменят дефективный орган, который послужил непосредственной причиной смерти; после этого вылечат все серьезные болезни и выполнят все остальные срочные исправления; в самом конце, на досуге выполнят общий капитальный ремонт и омоложение.
Первый этап, восстановление и поддержка жизни, когда выполняется биологический ремонт, потребует использования механических устройств, некоторые из которых уже хорошо известны.
Уже сейчас существует довольно внушительный список устройств для выполнения биологических функций. Для помощи в дыхании у нас есть различные виды респираторов и кислородных масок, камеры с повышенным давлением и аппараты для искусственного дыхания. Чтобы помочь больному сердцу выдерживать правильный темп, у нас есть электронные кардиостимуляторы, некоторые из которых могут быть имплантированы в тело. Есть даже машины, которые могут заменить сердце и легкие, насыщая кровь кислородом и прокачивая ее через организм. Все эти вещи хорошо известны.
Чуть менее хорошо известно об использовании машин для выполнения функций отсутствующей или больной почки. Доктор Б. Х. Скрибнер из Вашингтонского Университета, например, лечил пациентов, один или два раза в неделю пропуская их кровь (из артерии, а потом обратно в вену) через устройство, очищающее кровь от отходов жизнедеятельности, с которыми обычно справляется почка. Лишь несколько лет назад эти пациенты были обречены, если они не могли получить успешно трансплантированную почку, а сейчас они могут жить неограниченно долго без почек[32]. (21)
Электронные стимуляторы используются не только для поддержания работы сердца, но и в случаях, когда кишечник парализован (например, после операции в брюшной полости), а также (у собак) в случаях, когда парализован мочевой пузырь. (82)
Что касается протезирования, будущие перспективы еще более впечатляющи. Доктор Ли Б. Ластед (профессор биохимии, Университет Рочестера) полагает, что через пятьдесят лет станет возможной замена почти всех органов тела компактными искусственными органами со встроенными электронными контрольными системами, включая, к примеру, сердце[33], почки, желудок и даже печень.[34] (64) (Представьте себе искусственный желудок, который способен перенести любые злоупотребления жирной и острой пищей без риска язвы желудка! Представьте себе печень, устойчивую к алкоголю! Впрочем, как и у каждой медали, у этой будет две стороны.)
Искусственные конечности менее важны, чем жизненно важные органы, но технически совершенные руки и ноги будут легкодоступны, если в них возникнет нужда. Советские ученые из ВНИИ протезирования заявили, что они уже разработали искусственную руку, управляемую с помощью мысли! Металлический браслет, одетый на руку, снимает биопотенциалы (электрические нервные импульсы), генерируемые волей; другими словами, они заявляют, что нервы человеческого тела контролируют металл вместо мышц. Более того, они утверждают, что ведутся работы над созданием искусственных рук с осязательной способностью. (11)
Поскольку уже не раз сенсационные сообщения из СССР оказывались на поверку преувеличенными или преждевременными, здоровый скептицизм в данном случае будет оправдан. Тем не менее, сам принцип правилен, и, рано или поздно, такая техника будет создана[35]. Механические конечности и средства управления пока что очень грубые, громоздкие и неэффективные, но устойчивый прогресс достигнут в области миниатюризации как устройств управления, так и моторов. Только источники питания пока что отстают по компактности. Чтобы представить себе, насколько компактными могут стать вычислительные устройства, используемые для управления, достаточно привести слова доктора Фернандеса-Морана: «В настоящее время... передовые технологии ультраминиатюризации... как никогда близки к практической реализации хранения информации и создания интегральных схем на молекулярном уровне...» (31) Вычислительная машина, работающая на молекулярном уровне, сможет поспорить с человеческим мозгом по компактности! Чтобы представить себе, насколько миниатюрными могут быть детали, отметим, что в 1961 году молодой инженер получил приз в 1000 долларов за создание электромотора диаметром 0,15 мм[36]. (126)
Искусственные органы и конечности будут использованы, если естественная починка или замена невозможны; а в более отдаленном будущем они, вероятно, станут столь эффективными, что будут предпочитаться биологическим. Но наша способность лечить и заменять естественные органы и конечности растет так быстро, что, вероятно, еще долго они будут преобладать.
Рутинная трансплантация любого органа тела (полученного, к примеру, из свежего трупа или из банка органов) пока еще не возможна, поскольку иммунная система заставляет тело отторгать чужой орган. Но ведущие биологи, такие как доктор Жан Ростан, уверены, что эта преграда будет преодолена. (119) По правде говоря, частично она уже преодолена, и весьма впечатляющие открытия были сделаны в области хирургических методов, необходимых для таких операций.[37]
Одна из очень сложных, но весьма активно развивающихся областей — это трансплантация легких. По-видимому, первая успешная реимплантация (пересадка органа в тот же самый организм) легкого, взятого у собаки, произошла в 1951 г. В 1963 году доктор С. Л. Нигро и его коллеги сообщили, что им удалось добиться, чтобы после этой операции собаки выживали более полутора лет на реимплантированном легком. (83) Доктор Джей. Д. Харди из Университета Миссисипи, ведущий исследователь в этой области, в 1963 году сообщил о частичном успехе при пересадке легких от одной собаки к другой; в некоторых случаях легкие хранились замороженными от двух до шести часов перед тем, как быть использованными. Тем не менее, иммунная реакция не была достаточно подавлена и пересаженные органы в конце концов погибали. (38)
В 1963 году доктор Харди также совершил первую пересадку легкого человеку. У пятидесятишестилетнего старика, заядлого курильщика, был рак левого легкого и повреждение правого легкого. Донорское легкое было взято из мужчины примерно такого же возраста, сразу же после смерти последнего. После операции состояние пациента было нормальное. (24) К сожалению, из этого отчета не ясно, использовались ли новые методы подавления иммунитета, или же ожидается только временный успех.
Другой важный орган, почка, был много раз успешно пересажен. В первые годы успех был очень редок, если только донор не был близнецом; в этом случае, поскольку у донора и у реципиента одинаковая наследственность, новая почка «знала пароль» и не уничтожалась как чужой орган. В последнее время использование определенных лекарств и рентгенотерапии для подавления иммунной реакции привело к успехам в пересадке от более дальних родственников или посторонних.
Можно привести еще много примеров. Недавний, довольно интересный, если и не особо важный, касается пересадок зубов, выполненных доктором Миклосом Церепфальви из Вашингтона. Из 146 трансплантаций, выполненных с 1956 года, 140 оказались успешными (появлялся постоянный здоровый зуб; в противоположность этому более ранние попытки обычно приводили к отторжению нового зуба как чужеродного тела в течение года или около того. Зубы были взяты у детей в возрасте от восьми до двенадцати лет во время ортодонтических операций; еще не прорезанные зубы удалялись вместе с окружающими их мешочками. По словам доктора Церепфальви, «нет никаких причин, почему сегодня кто-то в этой стране должен иметь искусственные или отсутствующие зубы во рту». (15)
Общие перспективы полностью благоприятные. В 1963 году доктор Роберт Бриттен (Колорадский Университет) и доктор Ричард Лиллехей (Миннесотский Университет) заявили на съезде Американской Коллегии Врачей, что уже через пять лет станет возможным успешно пересаживать все человеческие органы, кроме центральной нервной системы! (40)
Но даже центральная нервная система может быть доступна для этих методов, хотя достижение мастерства займет больше времени, и, конечно, нас интересует только лечение мозга, а не его замена. Югославский исследователь, доктор Мира Павлович, успешно пересадила большой фрагмент мозга одного зародыша курицы другому; часть из подопытных цыплят успешно родились и прожили до двух месяцев. (119)
Как уже отмечалось, органы для трансплантации будут часто поступать из банков замороженных органов. Доктор Лиллехей вместе с докторами Блохом и Лонгербимом ожидают, что в скором будущем почки, селезенки и легкие, а также другие органы будут храниться в замороженном виде для трансплантаций. Они уже провели успешные опыты, в которых быстро заморозили органы, хранили их в течение двух недель при температуре сухого льда, затем быстро нагревали при помощи микроволновой диатермии, обрабатывали с помощью низкомолекулярного декстрана и реплантировали их. (102)
Но возникает вопрос: если все будут заморожены, то не будет и трупов, чтобы разбирать на органы; откуда же возьмутся запасные части? К счастью, ответ у нас имеется.
В сравнительно близком будущем, мы сможем (и уже какое-то время можем) использовать органы от низших животных. Определенного успеха удалось добиться в подавлении «иммунной реакции» даже в случае межвидовой трансплантации.
22 декабря 1963 года многие газеты страны написали о поразительной истории Джефферсона Дэвиса, портового рабочего из Нового Орлеана, чьи больные почки были заменены на почки сорокакилограммового шимпанзе. Эта историческая операция была произведена командой хирургов из Туланского Университета под руководством доктора Кейта Римцмы. Через несколько дней после операции пересаженные почки функционировали нормально, хотя долгосрочный прогноз, конечно, оставался неопределенным.
Маловероятно, что эта новаторская попытка будет полностью успешной. Методы, используемые, чтобы заставить тело реципиента выносить чужую ткань, обычно недостаточны, если только не используются в таких массивных дозах, что их побочные эффекты становятся опасными. Радиация и известные сегодня лекарства производят отравляющий эффект; более того, одновременно с подавлением иммунной реакции они подавляют способность тела сражаться с инфекциями, открывая дорогу осложнениям. Но исследования энергично ведутся, и, возможно, пройдет не так много лет, пока низшие животные не начнут снабжать нас запасными частями для наших легких, почек, сердца, печени, селезенки, желудка или поджелудочной железы[38].
Что касается вопроса о том, откуда же в далеком будущем возьмутся запасные органы, на него есть очень простой ответ: они возьмутся от нас самих!
Нам известно, что половые клетки — сперматозоиды и яйцеклетки, производимые нашими органами воспроизводства, содержат хромосомы, несущие нашу генетическую информацию, и что эти клетки, соединившись с клетками от другого пола, способны развиться в целого человека. Неспециалистам не так хорошо известно, что и сперматозоид, и яйцеклетка могут самостоятельно развиться в человека, хотя до сих пор это практически никогда не происходило. (119) Еще менее известно, что обычные соматические клетки (клетки тела), которые также несут хромосомы, потенциально могут развиться в целый организм. Несмотря на то, что они дифференцированы и специализированы, можно остановить и повернуть вспять их развитие, и, действительно, известны случаи, когда обычная клетка тела (в некоторых низших формах жизни) занимала место зародышевой клетки и вырастала в целый организм. (79)
Возможности, вытекающие отсюда, очевидны. Как только будет достаточно известно о факторах, определяющих рост и развитие организма, зародышевая клетка или обычная соматическая клетка, возможно, даже клетка кожи, будет взята из тела воскрешенного, и из нее будет выращен не целый организм, но необходимый орган или органы, нужные для починки. Отпадет нужда в подавлении иммунной реакции во время имплантации, поскольку это будет собственная ткань реципиента, а не донора. Вы сможете получить новое сердце, к примеру — ваше собственное, полностью такое же как старое, но молодое, сильное и готовое преданно качать кровь еще семьдесят лет[39].
Можем ли мы действительно быть уверены, что это произойдет? Не является ли управление ростом и развитием организма чрезвычайно запутанным и сложным делом? Ответим, как обычно, что проблема действительно сложна, но что среди экспертов преобладает достаточный оптимизм, и что уже достигнуты первые успехи[40].
Культуры тканей, рост клеток в пробирке или других искусственных условиях, конечно же, уже давно хорошо известны. Знаменитый доктор Каррел «поддерживал штамм клеток куриного эмбриона этим способом более тридцати лет (гораздо дольше, чем продолжительность жизни курицы, которая могла бы вырасти из этого эмбриона)... Понятно почему, эта линия клеток была названа „бессмертный“ штамм Каррела. Она погибла (из-за небрежности) во время второй мировой войны...» (87) Во многих опытах жизнь отдельных органов также поддерживалась вне тела животного в течение долгого времени, так что не нужно напрягать воображение, чтобы представить себе выращивание органов в пробирке.
Имея в виду несколько иной, но связанный с этой проблемой аспект, доктор Филипп Сикевиц (Рокфеллеровский институт медицинских исследований) сказал: «Я не буду удивлен, если еще при моей жизни нам станет известно в общих чертах, а иногда детально, как организм управляет своим ростом. А понимать означает воздействовать». (105)
Мы сможем ждать в наших вечных морозильных камерах во много раз дольше, если понадобится, но достаточный контроль над развитием органов может быть достигнут довольно скоро. Не обязательно, чтобы он был основан на полном теоретическом понимании, в значительной степени этот контроль может быть эмпирическим. Эксперименты, основанные на удачных догадках показали, например, что кожа эмбриона, подвергнутая на определенном этапе действию витамина A, разовьется в ткань эпителия кишечника, а в отсутствие витамина A она сформирует обычную кожу. (87) Другая потрясающая новость, показывающая как простые изменения в окружающей среде могут влиять на размножение и развитие, касается разведения шиншилл. Те, кто находился под обычными лампами дневного света, давали полностью мужское потомство; под синеватыми лампами дневного света почти все потомство было самками; при обычном дневном свете число самцов и самок в потомстве одинаково! (99) К этой конкретной новости нужно отнестись со скептицизмом, но кто знает?
Пока что мы разговаривали о выращивании органов в лабораториях, начиная с образца ткани или с одной клетки, а потом пересадке его в тело; но это не единственная возможность. Некоторые части тела могут быть выращены in situ[41].
Первые многообещающие первые шаги сделаны в отношении низших животных. Профессор Маркус Сингер из Корнуэльского Университета, воздействуя на нервные клетки, заставил взрослых лягушек отращивать ампутированные конечности, хотя обычно они не могут этого делать. Как говорит доктор Сингер, «очевидно, что есть определенный практический интерес к той возможности, что люди смогут когда-нибудь выращивать новые органы и ткани, которые они не могут выращивать сейчас». (98)
Взрослые люди могут регенерировать многие ткани (хотя не могут практически никакие органы). Во-первых, кожу; во-вторых, что удивительно и многообещающе, нервную ткань, по крайней мере, некоторых видов. В знаменитом случае с мальчиком, чья правая рука была отрезана под плечом в несчастном случае с грузовым поездом в 1961 году и пришита обратно доктором Рональдом Мальтом и коллегами из главной больницы Массачусетса, нервные клетки снова выросли в руке. Весной 1963 года лечение не было завершено, но клетки показывали рост со скоростью около одного дюйма в месяц. (81)
Другие новаторские эксперименты ведутся в Университете Нью-Йорка по заращиванию разрывов в человеческих нервах. Пациентам пересаживаются замороженные нервы от умерших доноров; предварительно эти нервы подвергаются действию радиации для ослабления иммунной реакции. По словам ученых, пересаженные нервы действуют около трех лет, восстанавливая работу и чувствительность мышц; постепенно пересаженные нервы умирают, но до этого регенерируют новые нервные волокна, которые постепенно заменяют пересаженные. (22)
С такими блестящими первыми результатами, с ускоряющимися темпами исследований и с оптимистичным настроем экспертов, кажется, не будет слишком преувеличенным ожиданием предположить, что и мозг рано или поздно можно будет восстановить, хотя понятно, что значительная часть оригинала должна сохраниться для преемственности памяти и личности.
Что несомненно произойдет, так это то, что более срочные исправления будут сделаны, пока оживленный все еще без сознания; новые органы и ткани будут либо выращены в лаборатории и имплантированы, либо постепенно регенерированы в самом теле. После того, как это будет сделано, он будет жив и гораздо здоровее, чем перед смертью — но он все еще будет старым.
До сих пор в наших рассуждениях мы экстраполировали в будущее известные достижения. Но когда мы утверждаем, что старость будет излечима, что старческая слабость во всех ее проявлениях будет обратима, может показаться, что эти утверждения сомнительны. В конце концов, до сих пор не было достигнуто особых успехов в продлении человеческой жизни, за исключением статистического успеха, основанного на снижении детской смертности и искоренении заболеваний[42].
Тем не менее, теория и мнение экспертов снова дают достаточно оснований для оптимизма. По аналогии, можно сравнить предсказание семейного вертолета и предсказание межзвездного космического корабля. Предсказание вертолета консервативно; вертолеты уже существуют и не нужно особой храбрости, чтобы предсказать, что они постепенно станут безопаснее, дешевле и надежнее. С другой стороны, межзвездные корабли пока не строились и даже не планировались к строительству. Тем не менее, межзвездные путешествия скоро вполне могут быть включены в повестку дня; если необходимо, их можно организовать с помощью химического топлива и известных технологий, если имеется бесконечное терпение и бездонный кошелек. Однако, на практике мы уверены, что можем рассчитывать на новые открытия и совершенствование старых технологий. Межзвездные путешествия принципиально возможны, и практические трудности, безусловно, будут преодолены; точно так же обстоит дело с биологическим бессмертием.
Возможно, хотя и маловероятно, что продление жизни или даже бессмертие может быть получено с помощью какого-то «эликсира жизни», вроде тех, что время от времени появляется в новостях. В 1963 году сообщалось о докторе Поле Нихансе из Швейцарии, который лечит богатых старых пациентов сывороткой, приготовленной из клеток мертворожденных ягнят по 13 000 долларов за укол. (20)
Было еще много сообщений о возможных «сыворотках молодости», некоторые из которых сейчас изучаются. К примеру, в 1963 году Национальная Медицинская Ассоциация узнала о выдающихся результатах по укреплению состояния пожилых пациентов с помощью тироксина, гормона щитовидной железы. По словам экспериментаторов, воздействие на все системы организма было благоприятным, включая систему кровообращения, нервную систему и систему пищеварения. Эти исследования проводились доктором Чарьзом А. Брющем из Кембриджа, Массачусетс, и доктором Мюрреем Израилем из Фонда Исследований Сосудистой Системы, Нью-Йорк, которые работали с большим количеством пациентов. Они утверждают, что побочных эффектов у этого метода лечения нет даже при относительно высоких дозах, и что для обмена веществ в старости требуется эта дополнительная стимуляция, даже когда обычные тесты («основной обмен веществ» и «связанный с белками йод») говорят о нормальном функционировании щитовидной железы. (См., например, The Detroit Free Press, 20 августа 1963 г.)
Еще одно сенсационное сообщение было сделано в сентябре 1963 года доктором Робертом А. Уилсоном, гинекологом из Бруклинского Методистского Госпиталя в Нью-Йорке. По мнению доктора Уилсона, женские гормоны (эстроген и прогестерон), будучи дополненными специальной диетой, витаминами, минералами и упражнениями, могут принести очень большую пользу пожилым женщинам. Вторичные эффекты менопаузы устраняются; риск сердечных заболеваний и атеросклероза снижается; рак груди или половых органов становится менее вероятным; текстура и цвет кожи улучшаются; кости становятся менее хрупкими и пористыми.
Утверждается, что у некоторых насекомых есть определенный «ювенильный гормон», инъекция которого будет поддерживать их молодость. Хотя ничего подобного не было обнаружено у млекопитающих, в принципе, это тоже возможно.
Гораздо более вероятно, что прогресс постепенно принесет нам разнообразный набор теоретических и эмпирических знаний. Пока что появляются только первые фрагменты теории, поскольку на данном этапе мы лишь начинаем наблюдать все еще малопонятные и ограниченные явления, которые прежде были недоступны ни теории, ни эксперименту.
Электронный микроскоп, компьютер, формулы квантовой химии и другие инструменты теории и эксперимента теперь позволяют вести исследования на субклеточном уровне, изучать внутренние механизмы жизненных процессов. Биохимия и биофизика делают резкие движения во все стороны (в том числе, я полагаю, и назад).
Доктор Б. Л. Валле и доктор Е. К. Уакер недавно написали: «Молекулярная биология, родившаяся из клеточной биологии, как ядерная физика из атомной физики поколение назад, поставила серьезные вопросы, такие как природа здоровых и болезненных жизненных процессов, которые еще десять лет назад казались недоступными для эксперимента». (123)
Чтобы представить себе сверхтонкие исследования, проводимые сегодня, мы можем обратиться к фрагменту из довольно свежего отчета Фернандеса-Морана: «Электронный микроскоп может сегодня использоваться как мощный инструмент для контролируемого нанесения и наблюдения радиационных повреждений в избранных макромолекулярных областях гидратированных биологических систем... Увеличенная контрастность и высокое разрешение порядка 6—8 A было достигнуто при прямом изучении вирусных частиц, рибосом и других составных частей клетки». (32) Ангстрем, сокращенно A, это единица длины в одну стомиллионную сантиметра! Используя эти и другие методы, доктор Фернандес-Моран обнаружил «элементарную частицу», всего 80-100 A в диаметре, которую он считает базовым функциональным элементом митохондрии, которая представляет собой крошечные гранулы или палочки, находящиеся в цитоплазме или внешней части клетки. (31)
Что касается конкретно проблемы старения, было немало наводящих на размышления исследований. Для доктора Ф. М. Синекса, руководителя биохимического отделения Школы медицины Бостонского Университета, их было достаточно, чтобы сказать: «Нынешнее развития биохимии и биологии заставляет предположить, что на вопрос „Почему мы стареем?“ ответ может быть найден в обозримом будущем. [Некоторые гипотезы относительно природы старения наводят на мысль, что] предупредительная терапия... возможна». (108)
Следующий шаг после предупреждения — это лечение. Можно также отметить, что даже предупреждения дальнейшего старения пожилого мозга может быть достаточно; большинство из нас умирает с мозгом (в противоположность мышцам и железам) в достаточно хорошем состоянии. Однако, по всей вероятности, процессы старения в мозгу и теле окажутся обратимыми.
Есть довольно много предположений относительно причин биологического старения, и сейчас, не претендуя на методичность или, тем более, полноту, мы рассмотрим некоторые из них.
К числу основных непосредственных или косвенных причин смерти, обычно связанных со старостью, является атеросклероз, часто представляемый как «отверждение артерий»[43] подобное образованию ржавчины или окалины на стенках водопроводных труб. В последние годы немало внимания уделялось подозрению, что развитие атеросклероза обычно связано с употреблением в пищу насыщенных жиров, ведущим к повышенному содержанию холестерина в крови. Однако большинство ученых больше не поддерживает эту точку зрения. (113)
По правде говоря, очень забавно отметить, что именно ненасыщенные жиры могут оказаться опасными. По словам доктора Бернарда Л. Стрехлера из Национального Института Сердца, «... ненасыщенные жиры особенно склонны к перекрёстным химическим реакциям и образованию прочных связей, свойство, которое делает их очень полезными в лакокрасочной промышленности, но которое может быть очень вредным для биологических систем в долгосрочной перспективе. Перспектива постепенного накопления налета на различных внутриклеточных структурах весьма неприятна. Заставляет задуматься тот факт, что скорость накопления сердечного липофусцина [жирового пигмента] выше у японцев, в диете которых, между прочим, много ненасыщенных жирных кислот». (113)
Еще одна довольно старая теория говорит о том, что старение может быть результатом соматических мутаций, вызванных радиацией или другими причинами. Иными словами, изменения в генетической структуре клеток тела, вызванные космическими лучами, естественной радиацией из другого источника (или радиоактивными осадками от ядерных бомб), могут время от времени происходить случайным образом; поскольку мутации и изменения в большинстве случаев являются неблагоприятными, доля дефектных клеток повышается. Эта теория может привлечь внимание, прежде всего, потому, что животные, подвергаемые воздействию больших доз радиации, показывают симптомы, схожие с ускоренным старением. Тем не менее, эта теория была убедительно опровергнута Мюллером (79) и другими.
Одна из современных авторитетных теорий была выдвинута доктором Синексом, который полагает, что старение может быть связано с изменениями или распадом невосстановимых молекул протеина в коллагене[44], который является основной органической составной частью соединительной ткани. Вопреки популярному представлению, не все вещество, из которого состоит наше тело, постоянно заменяется и обновляется; это неверно для клеток и для молекул. Одни и те же клетки мозга функционируют на протяжении всей нашей жизни, и, по крайней мере, у крыс, одни и те же молекулы коллагена сохраняются на протяжении жизни или заменяются только частично. Если они получают химические, механические или тепловые повреждения, дело идет к закату. (107)
Еще одна идея предполагает, что с возрастом происходит «автоиммунная реакция»; грубо говоря, мы больше не можем себя выносить. Другая идея заключается в том, что различные подсистемы нашего тела время от времени перенапрягаются так сильно, что полностью восстановиться не могут; каждая такая часть похожа на мячик, который каждый раз отскакивает ниже, чем предыдущий раз, и в конце концов перестает отскакивать совсем. И так далее.
Суть в том, что многое уже известно, исследования ведутся по многим перспективным направлениям, и, как однажды сказал доктор Джозеф У. Стилл, «опыт медицины учит нас, что когда мы полностью понимаем химический процесс, мы можем управлять им и менять его. По этой причине, мы можем скептически отнестись к предположению, что „нельзя жить вечно!“». (111)
Доктор Стрехлер, специалист в области геронтологии, хотя и настроенный пессимистично относительно практической возможности покончить со старением (имеется в виду в сравнительно близком будущем), подтверждает: «Мне кажется, что не существует никаких изначальных противоречий, никаких неотъемлемых свойств клеток или многоклеточных организмов (животных, в том числе человека), которые препятствуют их преобразованию в бесконечно функционирующих самоподдерживающих индивидуумов». (113)
Если не будет придумано ничего лучше, можно будет использовать для омоложения методы «грубой силы». Это означает, что клетки мозга будут выращиваться в лаборатории, соответствующая информация будет «записана» на них, а затем они будут использованы для замены стареющих клеток. Конечно, это будет делаться постепенно, в течение некоторого времени, и даже тогда могут возникнуть мудреные философские вопросы; но эти вопросы мы отложим для последующих глав, поскольку они заслуживают более детального рассмотрения.
С другой стороны, по всей вероятности, такие методы «грубой силы» не потребуются, так как почти наверняка будут открыты более тонкие методы при условии, что мы не будем зря тратить время.
В недавней статье в New England Journal of Medicine было сделано следующее замечание с претензией на некоторую долю юмора: «Если бы сам возраст был окончательно объявлен смертельной причиной вырождения, бесспорно, были бы созданы общества, добивающиеся его отмены, финансируемые огромными федеральными грантами». (47) В каждой шутке есть доля правды, и именно это неизбежно произойдет, хотя нельзя точно сказать, будет ли финансирование частным или государственным. Доктор Стрехлер уже призвал к финансированию долгосрочной программы исследований в области старения, направляемой организацией вроде Национального Института Геронтологии. (113)
Не может быть серьезных сомнений относительно направления событий. Вы и я, воскреснув, можем проснуться все еще старыми, но вскоре мы будем скакать вместе с другими молодыми «самцами», не говоря уже о молодых «самках», наших женах.
Основные три вопроса, касающиеся программы заморозки, таковы: Является ли она технически обоснованной, и каковы шансы замороженных на оживление и омоложение? Является ли программа практически осуществимой, не создает ли она непреодолимых проблем? Является ли она желанной, как для индивидуума, так и для общества?
Эти вопросы в какой-то степени взаимосвязаны. По правде говоря, они настолько тесно связаны между собой, что сколько-нибудь последовательное изложение этих вопросов невозможно, поскольку почти на каждом этапе аргументы зависят не только от того, что уже было сказано, но и от того, что только предстоит сказать, отчего четко представить себе цельную картину можно только после второго прочтения. Но чтобы прийти к какому-либо заключению, следует начать дискуссию, подбирая слова одно за другим. В будущем, впрочем, Вы и я, безусловно, научимся общаться более эффективно.
До сих пор мы касались, главным образом, первого вопроса; в последующих главах мы будем рассматривать оставшиеся два. В данный же момент я прошу читателя в порядке эксперимента ответить положительно на все три вопроса и на этом основании рассмотреть сегодняшние возможности и обязанности, имеющиеся лично у него.
Что можем мы сделать сегодня, чтобы повысить свои шансы? Что можем мы сделать для нашего умирающего родственника? Если родственник умирает, а мы еще не успели заранее подготовиться, а наши возможности ограничены, что нам остается? Что мы должны сделать, чтобы совесть наша была чиста?
Если мы посмотрим на проблему максимально широко, не углубляясь в детали, мы заметим, что пределы оптимизма зависят от ответов на два вопроса. (1) При каких условиях, если таковые возможны, сущность индивидуальной личности может считаться потерянной полностью и навсегда? (2) Каковы пределы, если они существуют, развития технологических возможностей человечества управлять процессами, идущими во вселенной?
Что касается первого вопроса, ответ неисправимого оптимиста будет следующим: в детерминистской вселенной никакая информация не пропадает бесследно, и детальная картина прошлого скрыта в настоящем. Поэтому, так же как прошлые и будущие позиции планет могут быть рассчитаны на основе сегодняшних наблюдений, в принципе всегда можно рассчитать до самых мельчайших подробностей всю человеческую жизнь, память и характер, правда, если обладать фантастическими техническими возможностями. (По крайней мере, это верно, если игнорировать возможность ограниченности вселенной, а также ограничения, накладываемые теориями расширяющейся вселенной с их «исчезающими галактиками».)
Таким образом, детерминист уверен, что у достаточно развитой цивилизации будет принципиальная возможность узнать сколь угодно много о каждом человеке, который когда-либо жил, и либо полностью воссоздать его, либо скопировать, собрав те самые атомы, из которых он состоял, или же аналогичные. В качестве промежуточной возможности, можно будет воскресить египетскую мумию; предельным случаем будет воссоздание Уга из Ура. (Некоторые возникающие при этом «философские» проблемы будут рассмотрены в дальнейших главах.)
Конечно, господствующее сегодня среди физиков мнение (хотя есть и исключения) гласит, что Вселенная не является полностью детерминистской, и что очертания событий прошлого, настоящего или будущего всегда будут несколько расплывчатыми, а также что одинаковые атомы неотличимы друг от друга. В этом случае, всегда есть теоретический и практический предел той точности, с которой мы можем делать косвенные заключения о человеке и воссоздавать или копировать его. Но где может лежать этот предел, пока неизвестно, в основном потому, что мы еще недостаточно знаем о микробиологии.
Что же касается второго вопроса, то никто не знает наверняка, что именно из принципиально возможного станет практически осуществимым. Если тело может лежать в морозильной камере фактически неограниченное время, не проявляя нетерпения, вряд ли нам позволительно произвольно устанавливать границы будущих возможностей. Лучше ограничить наши предположения несколькими следующими веками и теми областями, в которых уже достигнут определенный технический прогресс.
Есть один очевидный способ увеличить наши шансы, на тот случай, если мы умрем рано, до того, как появятся безвредные методы полной заморозки организма. Он заключается в том, чтобы сохранить при низкой температуре, обработанные защитными растворами образцы наших тканей, хирургически удаленные, пока наше здоровье безупречно. Эти образцы гораздо проще сохранить, чтобы врачи будущего могли использовать их для восстановления наших тел и выращивания для нас новых органов.
В предыдущей главе кое-что было сказано о выращивании культур тканей из клеток замороженного тела, и это, безусловно, станет возможным, поскольку определенный процент клеток, скорее всего, будет в относительно хорошем состоянии. В то же время, запас прочности может быть увеличен, если образцы тканей здорового тела будут заранее отдельно сохранены.
В будущем обязательно станет возможным выращивание любых необходимых тканей и органов из зародышевых клеток, и вскоре для всех станет привычным хранение таких образов в банках тканей. Подобные банки уже существуют для спермы и, по словам профессора Мюллера, сравнительно небольшого объема исследований будет достаточно, чтобы сделать возможной аналогичную процедуру для женских яйцеклеток[45]. (77)
С помощью передовых биологических технологий в принципе можно будет вырастить любой тип тканей и органов из обычной соматической клетки; обрывка кожи будет достаточно. С другой стороны, можно предположить, что до какого-то этапа будет весьма полезным все-таки иметь образцы различных видов тканей из разных органов тела.
Также желательно взять крошечные образцы из разных областей мозга, конечно, отмечая каждый участок, из которого они взяты. Как уже отмечалось, предполагается, что память многократно копируется в различных областях мозга, так что каждое воспоминание может одновременно оставаться в мозгу и храниться в хранилище образцов. Вопрос о том, можно ли таким образом сохранить достаточный объем воспоминаний, остается открытым.
Похоже, что такая процедура будет безопасной, поскольку на практике взятие крошечных образцов из разных участков мозга, не наносит ему вреда. Халдейн, к примеру, говоря о работе Лешли, пишет: «... В то время как удаление большой части коры головного мозга крысы уничтожало способность находить выход из лабиринта, местные повреждения любого небольшого участка мозга не имели почти никакого эффекта. Данные о повреждениях мозга у людей подсказывают такие же выводы». (37) (Другими словами, мы более мозговитые, чем это необходимо, хотя ежедневные заголовки новостей заставляют предположить обратное.)
Подобная процедура явно не годится для широкого применения; у нас недостаточно нейрохирургов, как и людей, жаждущих перенести операцию на мозге.
Возможно, в ближайшем будущем будет достигнут компромисс: станет обычным во время любой операции брать несколько образцов тканей для банка. Довольно похожая ситуация сложилась с кровью — для людей с редкими группами крови уже стало обычным хранить небольшой запас в банке крови для использования в крайнем случае.
Мы привыкли считать, что информация о теле должна храниться в теле, но это не единственная возможность. Можно представить себе, что обычные записи, фотографии, пленки и т. п. могут дать врачам будущего ключ к потерянному и поврежденному содержимому мозга замороженного пациента.
Непременно придет время, когда методы кодирования памяти мозгом будут детально изучены, и информацию можно будет «считывать» прямо из нервной ткани и «записывать» в нее. Вряд ли эти методы будут очень простыми, возможно они даже не будут одинаковыми для разных мозгов; тем не менее, зная, что замороженный пациент помнил какую-то информацию, можно будет сделать необходимые выводы о строении определенных участков мозга, нервных клеток и молекул в них.
Аналогично, детальная информация о том, что пациент когда-то делал, позволит психологам-физиологам будущего сделать важные выводы о том, кем он был, давая дополнительную возможность заполнить пробелы в структуре мозга.
Отсюда следует, что мы должны предпринять любые разумные действия по получению и хранению значительного объема информации, касающейся того, что мы видели, слышали, чувствовали, думали, говорили, писали и делали на протяжении всей нашей жизни. Наверное, нужно добавить и результаты множества психологических тестов. Энцефалограмма тоже может оказаться полезной.
Как обычно, не нужно заходить слишком далеко. Ведь, доведя эту идею до крайности, можно сказать, что ради сохранения генетической информации достаточно иметь только одну клетку тела; из нее можно будет вырастить человека, а исходные характер и память, хотя бы в грубом приближении, можно будет воссоздать по записям. Но такая связь слишком сложна, тонка и неудовлетворительная для большинства людей. Впрочем, можно быть уверенным, что довольно скоро «записемания» будет добавлена к списку наших одержимостей и жулики начнут торговать разнообразными записывающими устройствами и услугами[46]. За любое открытие приходится платить свою цену.
Какие практические шаги можно предпринять, чтобы гарантировать свою заморозку после смерти? Есть несколько очевидных возможностей.
Один из простейших шагов — записать в своем завещании, что вы настаиваете на том, чтобы быть замороженным. (Как мне известно, на момент написания этой книги, многие уже так и сделали, включая людей в Мичигане, округе Колумбия, Нью-Йорке, Нью-Джерси, Калифорнии и Японии) Конечно, чтобы быть уверенным, что это требование будет иметь силу, нужно соблюсти несколько предосторожностей.
Во-первых, завещание должно быть обязательно составлено при помощи профессионального юриста. Во-вторых, детали должны быть указаны максимально подробно, а значит, завещание должно периодически обновляться. В-третьих, следует заручиться обещанием сотрудничества от ваших ближайших родственников, желательно в письменной форме. В-четвертых, Вам следует выбрать душеприказчика, одновременно симпатизирующего Вашему желанию и способного к энергичным и решительным действиям, не обязательно близкого родственника. В-пятых, Вы должны обеспечить необходимое финансирование заморозки, возможно, в форме прямого или косвенного дохода, предусмотренного страховым полисом.
Что касается денежного вопроса, понятно, что если Вы живете по своим доходам или чуть богаче, как большинство из нас, Вам придется исправиться и начать экономить. Ваше наследство, включая страховые полисы, должно обеспечить всех наследников, в дополнение к оплате заморозки и формированию трастового фонда для Вас. Во всем нужны умеренность и осторожность; с другой стороны, чем больше денег Вы накопите, тем больше Вы сможете взять с собой, и тем больше влияния у Вас будет.
Другой очевидный шаг — заручиться согласием Вашего врача помочь в случае смерти. Это не означает, что завтра Вы должны предъявить ему ультиматум, что если он не согласится помочь заморозить Вас, Вы смените доктора. Большинство докторов в ближайшем будущем будет немного пугаться этих вопросов. Но Вам следует обсудить это с ним, прояснить для него Ваши взгляды, узнать его мнение по этому поводу и сохранять благоразумие, пытаясь воздействовать на него. Эти действия, как и некоторые иные предпосылки, обеспечат в недалеком будущем достаточный выбор врачей, готовых к сотрудничеству. (Не нужно думать, что доктора реакционны и необразованны и нуждаются, чтобы их вели за руку к правильному решению; скорее, для них естественно быть консервативными, и их нужно информировать как о техническом прогрессе в этой области, так и о мнении пациента.)
Бесспорно, в недалеком будущем появится множество организаций, предлагающих различные услуги или целые комплексы услуг, связанные с программой заморозки. Возможно, некоторые будут основаны владельцами похоронных бюро или созданы на базе компаний, предоставляющих ритуальные услуги. Но пока не появятся коммерческие организации, людям придется объединяться, чтобы создать свои собственные.
В объединении сила, и существующие организации, к примеру, общества взаимопомощи, могут организовать комитеты и подкомитеты, возможно, что-то вроде похоронных обществ, чтобы обслуживать своих членов. Общий фонд обеспечит финансовую, административную и моральную поддержку. Все приготовления будут сделаны заранее с наилучшим использованием местных условий, а в случае свершившейся или очевидно грозящей смерти своего члена организация немедленно начнет действовать.
Если работать в рамках существующих организаций окажется неудобно, могут быть созданы общества взаимопомощи с соблюдением всех юридических предосторожностей.
Наконец, еще один способ, с помощью которого человек может помочь прогрессу в этой области, это написать в свою страховую компанию и поинтересоваться возможностью целевого страхования для заморозки. Многие компании уже предлагают полисы целевого страхования, доход от которых, к примеру, зарезервирован для оплаты закладной. По логике вещей, это кажется довольно странным, поскольку лицо, получающее страховую премию, может просто истратить эти средства так, как сочтет нужным; но психологически многие предпочитают такую схему. Кроме того, не ясно, захотят ли и смогут ли страховые компании иметь непосредственное отношение к предприятиям, работающим в отрасли заморозки. Но суть происходящего в том, что существует необъятный новый рынок страхования жизни, и, когда это станет ясно, страховые компании, безусловно, начнут прямо или косвенно влиять на ситуацию с заморозкой.
В ближайшем будущем обстоятельства смерти часто будут ставить наследников перед болезненной и трудно решаемой проблемой. Необходимых значительных денежных средств может не найтись; помощь врача и медицинское оборудование могут отсутствовать; смерть может произойти внезапно, а тело может быть обнаружено лишь спустя некоторое время после смерти. Что можно предпринять в таких случаях, и каковы шансы на благоприятный исход?
Второй вопрос уже обсуждался. Для умерших при самых неблагоприятных условиях, большинство ученых оценивают шансы на оживление как отдаленные или даже исчезающе малые; но эта оценка основана на чувствах, а не на расчетах.
Можно считать, что оценка зависит от ответа на три основные вопроса. Во-первых, действительно ли деградация действительно необратима? Во-вторых, как близко практическая осуществимость задачи подойдет к теоретически обоснованным возможностям в весьма отдаленном будущем? В-третьих, насколько вероятно, что в результате исторического развития общество будущего откажет замороженным в технологиях оживления, которые будут на тот момент доступны?
Мне кажется, что в настоящее время мы не можем сделать какого-либо разумного предположения относительно первых двух вопросов, в то время как на третий ответ можно дать только самый благоприятный (обоснования этого представлены в последующих главах). Если это рассуждение верно, то определять шансы как «отдаленные» или «исчезающе малые» — это лишь смутный обобщенный пессимизм, объясняемый тем, что большинству ученых предстоящие трудности внушают благоговейный страх.
Даже при таких перспективах, чтобы без посторонней помощи предпринять заморозку в ближайшем будущем, нужно обладать стальными нервами, сильным характером и необычайной изобретательностью. Но если общество взаимопомощи или хотя бы сплоченная семья сможет действовать сообща, вероятно, каких-то результатов можно будет добиться, и теперь будет дано несколько практических рекомендаций.
Понятно, что эти рекомендации не являются медицинской консультацией, результаты следования им никем не гарантированы, и даже не утверждается, что о них есть единое мнение среди специалистов. Они представляют собой лишь мнение автора, какова бы ни была его ценность. Я призываю читателя ознакомиться с другими точками зрения, настолько свежими и авторитетными, как это возможно.
Прежде всего, тот, кто находится рядом во время смерти или сразу же после нее, должен попытаться снизить скорость нарастания негативных изменений, используя искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. (Можно легко купить трубки для искусственного дыхания рот-в-рот без прямого контакта; более подробную информацию можно получить у врачей, аптекарей и в библиотеках).
Врач должен быть вызван максимально быстро, чтобы засвидетельствовать смерть. После этого следует всеми доступными способами попытаться охладить или заморозить тело. Для начала можно использовать лед, если нет ничего лучше, а зимой можно поместить тело в холодную комнату. После этого можно применить сухой лед, который можно купить в любом городе в рабочее время по цене около 15 центов за килограмм[47]. Тело можно обставить брикетами сухого льда, укрыв его одеялами, обеспечивая необходимый контакт и препятствуя доступу тепла; для ускорения процесса охлаждения можно использовать различные комбинации жидких химических веществ, смешанные с сухим льдом.
Следует сказать пару слов и об осторожности. Заразные заболевания, конечно же, требуют особых предосторожностей. Нельзя допускать попадания воды в полости тела. С сухим льдом нужно обращаться осторожно или одевать перчатки; и, хотя углекислота не ядовита, если слишком много сухого льда использовать в маленьком помещении, может понизиться содержание кислорода.
Если к тому моменту, когда тело было обнаружено, оно уже начало костенеть, искусственное дыхание и массаж сердца, видимо, уже бесполезны, поскольку кровеносные сосуды уже закупорились, и эту часть процедуры можно пропустить.
Проблему хранения тела предстоит решать самому человеку, семье или обществу взаимопомощи. Вопрос о контейнере, его стоимости и обслуживании будет затронут в седьмой главе.
Если есть возможность получить квалифицированную медицинскую помощь и доступ к оборудованию, перспективы гораздо лучше. Различные возможности упоминались в главе 3, такие как, например, пропитывание тела раствором глицерина параллельно с дополнительными защитными мерами до заморозки тела в жидком азоте; сегодня это позволяет минимизировать повреждения, хотя и не избежать их полностью.
С врачом, готовым сотрудничать, и тщательной предварительной подготовкой, шансы на успех могут значительно улучшиться. Если врач не готов обработать тело самостоятельно, он может хотя бы согласиться в этом помогать, находиться в больнице, чтобы быстро засвидетельствовать смерть и обучить сотрудника похоронного бюро необходимым действиям после смерти. Сотрудник похоронного бюро, конечно, тоже должен будет быстро появиться, насколько важна такая быстрота, зависит от используемых методов; читатель еще раз может обратиться к главе 3. Методы защиты тела и заморозки постоянно улучшаются, и к моменту выхода этой книги будут известны новые улучшенные методы.
Доктора могут неохотно соглашаться участвовать в заморозке по нескольким причинам — боязнь критики вообще, неуверенность в своей способности разобраться в методах и страх, что все умирающие пациенты начнут требовать заморозки. Тем не менее, некоторые врачи готовы попробовать отчаянные или экспериментальные методы в безнадежной ситуации, и можно убедить их, что ситуация именно такова. Это означает, что если пациент находится в больнице и известно, что он при смерти, доктора можно убедить оказать содействие на основе соответствующих процедур.
Мы помним, что под «остановкой жизненных процессов» обычно понимается заморозка без повреждений, при которой человек все еще считается живым и сохраняется возможность в любое время оживить его, не дожидаясь создания новых технологий; такие методы пока еще не разработаны. Но мы можем вспомнить эксперименты с пропиткой крыс, а также другие свидетельства того, что если в кровеносную систему ввести охлажденный раствор глицерина, тело человека может быть охлаждено, а затем сохранено при низких температурах в сравнительно хорошем состоянии, хотя пока у нас нет безопасных методов нагреть их и вывести защитные агенты. Возможно, хотя это и не доказано, что самые крупные повреждения наносятся при отогревании, а не при заморозке; поэтому пациентов после заморозки не обязательно считать мертвыми, а вполне возможно описывать их состояние словами «остановка жизненных процессов».
Поэтому некоторые храбрые доктора, убежденные пациентом и семьей, могут согласиться заморозить человека до наступления момента естественной смерти со всеми преимуществами осторожной подготовки и с телом в хорошем состоянии; задачей будет замедлить обмен веществ и сохранить жизнь, пока ищется лекарство. Сертификат о смерти не будет выдан, а замороженный будет считаться пациентом, а не трупом, со всеми вытекающими юридическими и практическими преимуществами, а также, конечно, и недостатками.
Другой вариант заключается в том, чтобы после смерти пациента убедить одного врача засвидетельствовать ее, а другого — начать немедленно готовить тело к заморозке, позднее свидетельствуя то, что, по его мнению, пациент еще, возможно, жив. Конечно, серьезное биологическое преимущество обработки полностью живого тела исчезнет, но это может быть необходимо, чтобы уговорить врачей помогать. Сертификат о смерти может позднее защитить второго врача, в то время, как его сомнения в смерти пациента могут изменить правовой статус последнего, то есть позволить юридически признать пациента «живым», хотя первые прецеденты могут вызвать длительные судебные процессы.
Многие американцы и европейцы, а также жители других регионов очень скоро будут вынуждены принимать решения о жизни и смерти. Возможно, когда Вы читаете эти строки, некоторые уже сталкиваются с этой проблемой.
Давайте сначала представим самый щекотливый и наименее извинительный пример: неминуемая смерть ребенка.
Каждый год в Соединенных Штатах смерть забирает более 150 000 детей в возрасте до девятнадцати лет, часто в результате известного неизлечимого заболевания. Только рак погубил в 1959 году более 10 000 детей. (124)
До настоящего времени родители могли только искать успокоение в религии или пытаться успокоить свой разум другими способами. Сегодня ситуация намного лучше и одновременно хуже. Лучше, потому что есть надежда. Хуже, потому что надежда также означает проблемы, суматоху и возможность неудачи.
Если умирает взрослый человек, можно доказывать, что он должен был сам принять свое решение относительно собственной заморозки; и если он уже не молод, можно оправдать бездействие аргументами вроде «пожил достаточно». Но в случае умирающего ребенка, родители не могут спрятаться от своей ответственности.
Я понимаю, что жестоко добавлять к тяжести горя дополнительную пытку выбора правильного решения и возможное бремя вины. Многие люди четко не представляют себе, что будет правильным. С одной стороны, им кажется, что если они заморозят ребенка, их надежды могут не оправдаться и, в этом случае, их действия будут отвратительным, бесполезным и безрезультатным кощунством. С другой стороны, очень сложно будет простить себя, похоронив ребенка, если программа заморозки завоюет широкое признание. Моя точка зрения, что программа заморозки когда-то станет всеобщей и окажется успешной, и что цена, выраженная в деньгах и временном беспокойстве, не очень велика.
Решения, безусловно, будут приниматься индивидуально. При выборе будут иметь значение такие факторы как оценка шансов, советы врача и священника, статус программы заморозки в обществе и финансовое и эмоциональное состояние семьи.
Если родители будут иметь достаточную волю и ресурсы, чтобы заморозить ребенка, и поместить его в постоянное Хладохранилище, им придется задуматься об очень волнующих вопросах. Увижу ли я моего ребенка снова? Если я умру в старом возрасте, будет ли мое оживление сложнее, чем его, а значит, позднее, а поэтому он будет старше и умнее меня, когда я проснусь? Не изменятся ли полностью отношения родителя и ребенка? Или же я буду заморожен более прогрессивными методами, и поэтому оживлен раньше, в виде физически молодого взрослого, а он позднее, все еще ребенком?
Можно только надеяться, что общество постепенно выработает стандартную процедуру для работы с такими вопросами, которая будет учитывать все пожелания человека и благополучие общества.
Если умирает Ваш муж или жена, проблема несколько меняется. Если Ваш супруг хочет быть замороженным, понятно, что Вы должны согласиться, даже при условии значительных затрат. (Хотелось бы, чтобы постепенно появились налоговые льготы и субсидии для семей, в которых кто-то был заморожен в раннем возрасте, не имея возможности оплатить издержки за счет страховки).
Но если Ваш муж или жена в здравом уме отказывается от заморозки, появляется сложная моральная проблема. Можно просто согласиться и похоронить его (ее), но тогда Вам придется долгое время терпеть муки совести. Ключевое соображение здесь то, что похороны окончательны, в то время как заморозка всего лишь дает еще один шанс; всегда есть возможность вновь умереть, если этого захочется. Вы можете передумать после заморозки, но уже не можете после похорон.
В случае пожилых родителей или дедушки с бабушкой, ослабших и, возможно, плохо понимающих свои возможности, Вы снова сталкиваетесь с непрошеной ответственностью. Что должно преобладать, их мнение или Ваша рассудительность? Появляется много дополнительных обстоятельств, как и в случае с ребенком. К тому же, ответственность может быть разделена между несколькими детьми, мнения которых расходятся, и придется решать для себя, какие усилия надо предпринять, чтобы успокоить совесть. Но оправдание вроде «уже прожили долгую жизнь» не выдерживает критики: на самом деле, восемьдесят или девяносто лет — это не долгая жизнь, а лишь самое ее начало.
И еще до того, как это одобрит обычай, я уверен, значительное число людей предпочтет начало концу.
На первый взгляд, программа заморозки обязательно вызовет неприятие у верующих. Можно предположить, что они откажутся принимать участие в этой программе и даже назовут ее безнравственной. Все-таки некоторые аспекты такой программы могут показаться несовместимыми с религией, особенно, если делать скоропалительные выводы.
Во-первых, идея о том, что смерть не является абсолютной и неизбежной, но различается по степени и обратима, противоречит понятию «души», двойственности тела и духа, которая играет важную роль в большинстве религий. Разве не скажут верующие, что замороженный человек после оживления окажется бездушным монстром или зомби? Или, что оживление тела, призывающее душу назад из загробного мира, — это кощунство?
Во-вторых, программа заморозки подразумевает, что современный человек — это не венец творения, но лишь ступень на лестнице эволюции; что человек не только произошел от простых форм жизни, но, благодаря использованию разнообразных биологических и биоинженерных технологий, продолжит подниматься дальше, как вид и как индивид, развиваясь физически и духовно. Не отрицает ли это полностью идею, что человек был создан по образу и подобию Божьему? Например, может ли христианин согласиться, что Иисус в своем человеческом воплощении не являл собой вершину развития?
В-третьих, некоторые священники в программе заморозки увидят дурное предзнаменование грядущего распространения атеизма. Не отвратит ли паству возможность неограниченной физической жизни от духовного бессмертия? Не обратятся ли все к материализму? Не станут ли почитать только Золотого Тельца?
Появляется также и несколько второстепенных вопросов, связанных с основным.
Как бы ни казалось, что все эти вопросы серьезно преграждают путь, я уверен, что они довольно быстро будут сняты, оставив после себя лишь небольшие сомнения.
Сотни людей уже были воскрешены из мертвых без всякого ажиотажа или вопросов о состоянии души во время смерти и после. Это были люди, утонувшие, умершие от удушья, инфаркта и т.д., перенесшие клиническую смерть, но оживленные с помощью искусственного дыхания, массажа сердца, химической стимуляции, электрошока и других инструментов современной медицины. Особенно интересен случай Роджера Арнстена, мальчика из Норвегии, утонувшего в 1962 году и оживленного только через 2,5 часа после смерти, из которых примерно 22 минуты он провел под водой.
Холодным зимним днем пятилетний Роджер упал в покрытую льдом реку. После того, как он утонул, температура тела продолжила понижаться, упав ниже 24 C°, что и предотвратило быстрое разрушение мозга. Доктор Тон Дахи Квиттинген применил искусственное дыхание с помощью трубки, введенной в дыхательное горло и ритмический массаж сердца через грудную клетку для стимуляции кровообращения. В госпитале в сердце был введен электрод, который зафиксировал отсутствие сердцебиения; но попытки оживления, включая переливание крови, не прекращались, и через два с половиной часа после инцидента сердцебиение возобновилось. После этого Роджер оставался без сознания около шести недель, затем временно потерял зрение, а иногда даже проявлял признаки сумасшествия, но, в конце концов, почти полностью выздоровел, с небольшим ухудшением координации движений и периферического зрения. (58)
Важный момент здесь заключается в том, что никто не беспокоился о душе маленького Роджера. Решил ли Бог, зная, что Роджер будет оживлен, что это не настоящая смерть и оставил душу в теле? Или он сохранил душу в том состоянии, в котором она была, а затем вернул ее в тело в момент оживления? Если мальчик временно оставлял свое тело, то был он в сознании или без? Никто не знает этого, и, похоже, никто не склонен делать из этого проблему.
Почему же тогда кого-то должна волновать судьба душ замороженных? Сама длительность заморозки едва ли может иметь значение: для Бога срок в 300 лет это не больше, чем взмах его ресниц, и представляет не большую проблему, чем два с половиной часа.
Разница всего лишь количественная, но эта проблема не нова, и религиозные общины уже приняли свое решение. Они полностью согласились с тем, что оживление, какие бы решительные действия для этого не предпринимались, это лишь средство продления жизни, а, казалось бы, очевидная смерть была иллюзорной.
Ультраправые религиозные лидеры обязательно поднимут крик, что заморозка «противоестественна» и что трупы не «предназначены» для оживления. Ответ на это и так довольно очевиден, но мы все-таки приведем его.
Часть ответа заключается в новой версии старого анекдота. Ворчливая старуха неприязненно говорит о космонавтах, оставляющих дарованную нам Богом зеленую Землю ради космоса. «Это против воли господней, — говорит она, — человеку пытаться жить в небесах, летать на Луну, Марс и тому подобное. Разве не могут эти люди спокойно остаться дома и смотреть телевизор, как предназначено Господом?»
Более ранняя версия касается возражений против автомобиля модели «Т» Генри Форда. «Если бы Бог хотел, чтобы человек двигался со скоростью сорока миль в час, Он бы дал нам колеса вместо ног».
Такое отношение может быть гораздо менее забавным, как в случае с некоторыми сектами, не приемлющими «вмешательства» врачей в естественное течение событий, запрещая даже закапывание нитрата серебра в глаза новорожденным, на основании того, что Бог «предназначил» ребенку больной гонореей матери ослепнуть[48].
В природе человека «идти против естества». Животные живут, хотя и несчастно, в «гармонии» с природой; человек должен стараться улучшиться сам и улучшить окружающий мир. Конечно, нельзя просто сказать: «Бог дал человеку разум, чтобы тот его использовал», потому что такой аргумент не сработает в случае, например, с аппендиксом, а также потому, что вопрос заключается не столько в том, нужно ли использовать разум, а в том, как именно. Тем не менее, большинство священников всех конфессий полностью согласно, что научный прогресс не означает ухода от Бога.
Доктор Г. Эренест Томас, директор по духовной жизни Генерального Совета Евангелизма Методистской Церкви, написал: «Религия нуждается в науке... Божественные цели проясняются с каждым открытием, которое делают ученые... Поскольку религия утверждает, что для Бога реализация величайших возможностей человека не менее важна, чем правильный ход планет и звезд, религия чтит Пастера, Листера[49], Коха[50], Эйнштейна и других великих ученых. Религия признает участие ученых в реализации божественного замысла... Я понимаю, что у науки есть ключ к более обеспеченной жизни, чем была доступна человеку до сих пор». (115)
Тем не менее, это не означает, что любой прогресс в науке, а тем более конкретные действия ученых, обязательно хороши, и дополнительное обсуждение загадки «души» может быть полезным для убеждения сомневающихся в том, что замораживание не греховно.
Несмотря на то, что эта проблема интересна сама по себе, особенно в свете нашего будущего изучения проблемы личности, сейчас мы кратко рассмотрим ее по другой причине. Не утверждая, что души не существует, мы покажем, что ее определения являются настолько смутными и неопределенными, что никто, к какой бы религии он не принадлежал, не может утверждать, что знает много о душе, а тем более устанавливать какие-то моральные законы насчет нее.
В современном мире, разумные верующие люди редко пытаются охарактеризовать душу. Это еще одно священное таинство, основанное на вере, откровении, а самое главное, туманных традициях. У людей душа есть; у низших животных ее нет (может быть, лучше сказать, что души укрываются в телах представителей вида хомо сапиенс, но никогда в животных других видов)
Когда материя и дух соединяются? Доктор Джордж В. Корнер говорит: «... большинство теологов римско-католической церкви, ортодоксальных раввинов и некоторые протестанты придерживаются мнения, что душа вселяется в тело в момент оплодотворения. Для римско-католической церкви потеря эмбриона, даже не различимого без микроскопа, о котором даже его мать еще не знает, означает, что душа его вечно будет обитать в лимбе[51] и не пройдет через райские врата». (14)
Когда уровень медицинских знаний был намного ниже, представления о душе, соответственно, были иными. Святой Августин и Святой Фома Аквинский писали, что зародыш получает душу на седьмой или восьмой неделе эмбрионального развития, когда зародыш становится явно похож на человеческое существо. (14)
В 1677 году Антони ван Левенгук из Делфта[52] считал, что каждый сперматозоид представляет собой рудиментарный эмбрион. Его последователи полагали, что каждая клетка спермы — это маленький человечек, в свою очередь имеющий яички, содержащие мельчайшую сперму и так до бесконечности. Исходя из этих предположений, немецкий философ Лейбниц доказывал, что первый человек нес в себе всех своих потомков в своих половых органах, включая и все мириады их душ, ожидающих своей очереди развиваться. (14)
Главный вывод из этого небольшого экскурса в историю, что представления о душе не предшествовали науке, а следовали за ней, и, бесспорно, сделают это снова.
Даже профессиональные теологи сталкиваются с величайшими трудностями, пытаясь разобраться в сущности души. Посмотрите на эту исполненную благих намерений, но достойную сожаления, попытку:
«... те, кто возражают материалистам, настаивают на существовании другой реальности, недоступной чувствам... но лишь разуму... нематериальный или духовный мир, доступный только рассудку, но не чувствам... как когда вы думаете о числах, геометрических фигурах и других абстрактных идеях, таких как единство, свобода, любовь, ничто из которых нельзя потрогать или обонять. [К этой области] относится душа человека... также как и Бог и другие духовные существа». (41) (порядок цитат несколько изменен)
Вряд ли этот автор мог иметь в виду, что Бог, к примеру — это лишь абстрактная идея; если бы Он был, Он был бы не способен действовать, кроме как посредством другого разума. Цитата, бесспорно, отражает какие-то идеи, и, возможно, очень важные; но если так, то налицо неспособность их передать.
Что касается того, чем может быть душа с научной точки зрения, это очень сложно сказать. Насколько мне известно, до сих пор никто не изобрел способа ее обнаружить. Поскольку звери и предполагаемые инопланетяне, похоже, могут обладать разумом, личностью, характером, чувствами, сознанием, и, на самом деле, всеми прочими физическими и поведенческими свойствами, которые можно наблюдать, но, в то же время, в соответствии с религиозной верой, не имеют душ, похоже, что душу может наблюдать только Бог.
Также нельзя сказать, что душа определяет личность, если не утверждать, что у животных не может быть индивидуальности, или что носитель личности разный у животных и человека.
Возможно, каким-то непонятным образом, душа это не человек, но, тем не менее, его самая важная часть, также как Ваша голова это не совсем Вы, но все равно, самая важная Ваша часть. Возможно, тело можно как-то отделить от души, не уничтожив ее сущность, так же как нога может быть ампутирована от тела без смертельных повреждений.
Можно также представить себе, что душу можно физически обнаружить, но это необычайно сложно сделать, как в случае с нейтрино. Низкая точность наших наблюдений может быть причиной[53]. Конечно, существуют квази-религиозные группы вроде спиритуалистов (сеансы и все такое), кто, похоже, верит в квази-физическую душу.
Некоторые христиане, особенно, образованные, были настолько поражены сложностями, связанными с «душой», что предложили полностью отказаться от этого слова. Доктор Арутр Ф. Сметхарст, капеллан при епископе Салисберийском, писал: «Слово „душа“ — это еще один термин, от использования которого лучше отказаться, ввиду той неопределенности, которая его окружает... Если мы откажемся от слова „душа“, то вместо него, вероятно, можно будет использовать слово „я“[54]. Под этим мы должны подразумевать обладающую самосознанием, разумную человеческую личность». (109) Я подозреваю, что замена не поможет избавиться от двойственности; но если это предложение будет принято, то вопрос об одушевленности воскрешенных будет автоматически снят.
Поскольку концепция души в иудаизме и христианстве так неопределенна и изменчива, пожалуй, стоит упомянуть и представления других религий и народов. В синтоизме, например, существует представление не об отдельной душе, а о духе (ками). Ками относится ко всему духовному, и может существовать в различных количествах. (9)
В индийских религиях — индуизме, джайнизме, буддизме и сикхизме[55] — существует понятие сансары[56], переселения душ или реинкарнации; отдельная душа сменяет последовательно множество тел. (9)
Разговор о множестве тел наводит на размышления о множестве душ. Отпускается ли две в одни руки? Возможно ли, что после клинической смерти душа отправляется в иной мир, а если тело потом будет оживлено, то другая душа, нечто вроде души-близнеца, занимает его? В конце концов, мы знаем, что при рождении однояйцевых близнецов, оплодотворенная яйцеклетка делится на две отдельные личности с двумя душами; значит, либо с самого начало в ней было две души, либо дополнительная была вставлена, когда она понадобилась. Похожий механизм может отвечать и за сложности со «смертью-и-воскрешением», если это необходимо. Но следует еще раз отметить, что самым простым решением будет считать оживление продлением жизни, а не ее возрождением, предположив, что смерть не была настоящей.
Теологи заранее найдут ответы на все эти вопросы. А скорее всего, возникнет несколько теологических школ, последователи каждой из которых выработают свои способы приспособиться к развитию науки и растущему давлению со стороны общества, как это обычно и происходит.
Сколь неуловимой не была бы душа, христиане единогласно считают, что преждевременно отделять ее от тела — грешно. И убийство, и самоубийство, считаются греховными в большинстве случаев, как в результате действия, так и бездействия.
Религиозная мораль и гражданское право обычно требуют от врачей предпринимать все возможные действия, чтобы спасти и продлить жизнь, даже если успех не гарантирован. Временная смерть или клиническая смерть со значительными шансами на оживление в этом случае вообще не может считаться смертью, а значит, программу заморозки следует считать способом вероятного спасения или продления жизни.
Отсюда следует, что отказ от программы заморозки равноценен самоубийству, если решение принимается за себя, или убийству, если решение принимается за члена семьи.
Хотя мне этот аргумент кажется очень сильным, не все сочтут его убедительным. Многие священники займут разные стороны в этом споре.
Епископ Фултон Джей. Шин, ни в коем случае не допуская эвтаназию[57], считает, что «экстраординарные» медицинские меры не должны применяться для продления жизни «безнадежно» больных пациентов. (23) Несомненно, многие священники не смогут с ним согласиться, поскольку граница между «ординарными» и «экстраординарными» мерами устанавливается произвольно, а эпитет «безнадежный» представляет собой не более, чем предположение. Кто-то скажет, что прекращение медицинской помощи, «ординарной» или нет, в любом случае должна считаться эвтаназией.
Отсюда следует, что некоторые священники будут настаивать, что заморозка представляет собой маловероятный способ спасения жизни, к тому же отвратительный, да еще дерзкий и нечестивый, и однозначно осудят его. Но я полагаю, что большинство сначала выберет осторожный подход, а вскоре и согласится с тем, что отказ от заморозки означает отказ от жизни, а значит, и от Бога.
Программа заморозки представляет собой мост для ныне живущих в приближающийся Золотой Век, в котором мы будем оживлены, чтобы стать сверхлюдьми с неограниченными сроками жизни. На самом деле, даже термин «сверхчеловек» может в какой-то момент перестать соответствовать действительности, так же как человеку не подходит название «сверхамеба», несмотря на то, что мы эволюционировали из одноклеточных организмов.
На первый взгляд, такая перспектива должна сильно беспокоить христиан, мусульман и иудеев, поскольку она обещает оставить Иисуса, Мухаммеда и Моисея в предрассветном тумане. Тем не менее, не стоит недооценивать приспособляемость современных религий; я думаю, что они смогут успешно интерпретировать священное писание и традиции в соответствии с научными достижениями и требованиям общества, что они уже многократно делали в прошлом.
Прежде наука и религия открыто противостояли друг другу. Как напоминает нам известный лютеранский теолог, доктор М. Джей. Хейникен, «когда бы ни совершалось новое открытие, идущее в разрез с традиционной верой, церковь и ее лидеры всегда сопротивлялись этому... Джордано Бруно был сожжен на костре в 1600 г. за то, что он больше не верил в ограниченную и закрытую Вселенную... В 1632 г. Галилея заставили отречься от убеждения, что Земля вращается вокруг Солнца... Мартин Лютер плохо думал о Копернике, поскольку тот противоречил библейской космологии... [и] ... церковь боролась с прививками, анестезией, контролем над рождаемостью, и, прежде всего, теорией эволюции». (41)
К счастью, те дни давно прошли, и современные христианство и иудаизм в целом поразительно человечны и дальновидны. Человечность и приспособляемость остроумно показана в двух анекдотах, которые я услышал от своих друзей-католиков.
Первый рассказывает о священнике, которого его друг раввин попросил пожертвовать денег для проекта еврейской общины — строительства новой синагоги на месте старой. «Я боюсь, — сказал священник, — что епископ будет недоволен, если я помогу построить новую синагогу». Он подумал немного, и продолжил. «Однако, какая-то часть затрат будет связана со сносом старой синагоги, а вот для этого я могу пожертвовать денег».
Вторая касается священника во французской деревушке после битвы, в которой атака нападавших была отражена, но один из защитников, протестантский солдат, погиб. Закон запрещал хоронить протестантов внутри церковной ограды, и этот солдат был обречен быть похороненным отдельно от всех. Но добрый священник спокойно отнесся к проблеме: он похоронил солдата сразу же за оградой, а потом работал всю ночь, пока не перенес всю ограду, так что утром новая могила была уже на территории кладбища. Эта история не так забавна, как первая, но более важна для нас, поскольку она связана с гибкостью в отношении традиций, касающихся избавления от тел.
Большинство христианских конфессий примирились с теорией эволюции Дарвина в применении к прошлому. Доктор Е. С. Мессенджер писал: «... многие полагают, что есть серьезные причины не понимать слова Писания „прах земной“ буквально, что материалом для тела первого человека действительно была неживая материя. Нет видимых причин, почему тело первого человека не могло быть сформировано из какого-то животного, и эта гипотеза официально признана руководством католической церкви как открытая для обсуждения». (71)
Согласиться с теорией будущей эволюции человека, как отдельных личностей, так и вида в целом, может оказаться значительно сложнее. Но тот же автор цитирует слова Святого Августина: «Все, что не противоречит законам природы, мы сможем согласовать с нашим Священным Писанием...» (71) Это довольно ясно подводит итог нашему обсуждению, хотя это и не более, чем трюизм, где непонятно, к тому же, означает ли «сможем» также и «захотим».
Проблема с «образом Божьим» не должна вызвать трудностей. В самом деле, люди изначально могли «создать» Бога в каком-то образе — в частности, древние евреи, по-видимому, представляли Бога как сверх-пастуха, но наши образованные верующие современники не настаивают на каком-то определенном физическом облике для своего божества. Иисус физически был евреем, но никто не будет утверждать, что негр или азиат не так близок к Богу, как еврей; или что Бог похож на некоторые безобразные тела, в которых находятся отдельные человеческие души. «Образ», о котором мы говорим, — это, безусловно, духовный образ. Морис Р. Холлоуэй, писатель-иезуит, сказал: «... душа ... создана по образу и подобию Божьему». (44)
Когда мы говорим, что человеческая душа сотворена по образу Божьему, мы только начинаем обсуждение вопроса. Следует еще многое обсудить.
Понятно, что душа способна расти и меняться. Так же понятно, что хотя она и является образом Бога, но это несовершенный образ. Души Билли Грехема[58], Билли Кида[59], и вашего соседа Билла отличаются значительно одна от другой и все вместе от Бога. Каждый человек должен стремиться расти над собой и совершенствоваться, а также добиваться этого же и от других.
Это еще одна возможность для верующих отнестись к программе заморозки как к возможности, а не угрозе. С увеличением продолжительности жизни душа получает шанс подойти ближе к совершенству. Обычной человеческой жизни не хватает для достижения значительных результатов; слишком многие дела остаются несделанными, слишком многие долги невыплаченными, слишком многие мечты нереализованными.
Во времена раннего христианства апостолы ожидали, что Иисус вернется еще при их жизни; позднее, Судный День ожидался в конце первого тысячелетия. Некоторые секты сейчас проповедуют близость второго пришествия, но большинство христиан готовы согласиться, что большая часть земной человеческой истории пока еще в будущем. Аналогично, во времена Иисуса средняя продолжительность жизни составляла около сорока лет; в Америке сегодня, благодаря развитию медицины, включая заморозку, средний человек может жить тысячи лет.
В случае с душой, не покинувшей тело, было бы весьма благочестивым приветствовать возможность сохранить жизнь человека, чтобы сохранить дополнительную возможность спасти его. Позволить ему гнить в могиле означает обречь его душу на адские муки, тогда как заморозить его будет означать дать еще один шанс миссионерам будущего (или тем же миссионерам после их оживления). Я убежден, что честные христиане должны серьезно отнестись к этом аргументу.
Здесь уместно привести слова доктора Эдвина Т. Дальберга, бывшего президента Национального Совета Церквей, который писал: «... современные религиозные лидеры начинают понимать, что наука для них не опасный враг, а союзник, которого следует принять, как одну из сил спасения в жизни человечества». (16)
Мы должны еще раз подчеркнуть, что религиозные проблемы, связанные с долголетием, неизбежно появятся, независимо от того, станут ли верующие участвовать в программе заморозки. Рано или поздно медицина достигнет серьезных успехов в продлении жизни. И это уже признано христианскими авторами.
Доктор Джен Лунд, профессор религии в Колледже Конкордия, — один из них. «Кто знает, вдруг через десяток-другой лет средний человек будет комфортабельно жить минимум сто лет». (63) Он продолжает: «Но наука не может и никогда не сможет полностью исключить смерть».
Другими словами, христиане ожидают и готовы принять возможность увеличенной продолжительности жизни, и никак не могут ограничить ее. Но в то же время окончательная смерть рано или поздно наступит, сколько ее не откладывай. Наука может дать нам неограниченную жизнь, но не буквальное бессмертие, не математическую вечность. Поэтому программа заморозки, если смотреть на вещи глобально, не так уж и радикальна, а всего лишь еще один эпизод в космической драме. Программа заморозки — это лишь медицинский метод, который позволит ныне живущим разделить долголетие с нашими потомками, которые в любом случае его получат.
Некоторые конфессии, в частности, протестанты, очень высоко ценят откровения Нового Завета, и вполне могут не согласиться с программой, которая не укладывается в их представления о божественных планах. Но христианство в целом вряд ли станет занимать твердую позицию по этому поводу, поскольку соответствующие стихи Библии слишком неопределенные, и единого мнения об их смысле нет.
К примеру, доктор Меррил С. Тенни, говоря о Тысячелетнем Царстве, пишет: «Существует три основных интерпретации этой формулировки (20: 1-6) Послетысячелетняя интерпретация рассматривает Тысячелетие как период, следующий за завоеванием мира проповедниками Евангелия... Его Царство придет. В конце периода мира и согласия неопределенной длительности Он вернется судить живых и мертвых и начнется вечность.
Атысячелетняя интерпретация рассматривает тысячу лет как метафору... Не будет никакого видимого царства Христа на земле до Страшного Суда.
Дотысячелетняя интерпретация предполагает, что Христос вернется на землю, чтобы уничтожить всякое сопротивление, что Он прямо построит здесь видимое Царство, длящееся тысячу лет или около того...» (115)
Несомненно, тут достаточно места для предположения о том, что программа заморозки это часть божественного плана.
Интересно посмотреть, как некоторые современные евреи в Израиле приспособились к предсказаниям Мессии. Христиане, разумеется, верят, что Иисус был еврейским Мессией, хотя, похоже, Он не соответствовал образу достаточно хорошо, чтобы убедить многих евреев; некоторые современные евреи все еще ожидают пришествия Мессии; но, если я правильно понимаю, большинство евреев полагает, что Государство Израиль олицетворяет собой идею Мессии, и не ожидают ничьего появления с нимбом вокруг головы.
Аналогично можно предположить, что эра заморозки — если она приведет нас в век братской любви и господства Золотого Правила, что, по моему глубокому убеждению, она и сделает, — может для некоторых воплотить это самое Тысячелетнее Царство.
Праведники всегда боялись позиции всезнания, иногда порождаемой наукой; для них ужасна потеря изумления перед чудесным, загадочным и непостижимым миром. В связи с этим, доктор Джен Лунд цитирует стихотворение, приписываемое Питеру Маршаллу:
Мерцает малая звезда —
Я знаю точно, чтó она:
Был шар из газа раскален,
Стал постепенно твердым он.
Мерцает крупная звезда -
Я не гадаю, чтó она:
Ведь в спектроскопа щели —
Лишь водород и гелий. (63)[60]
Но каково бы не было воздействие научного прогресса на человека с улицы, ученые, как правило, обладают очень сильной способностью испытывать удивление, если не благоговение. Многие из них, включая величайших ученых, были глубоко религиозными, к примеру, Коперник, Галилей, Кеплер, Бойль[61], Ньютон, Пристли[62], Фарадей, Артур Стэнли Эддингтон[63] и Пастер, а также многие из современных ученых.
Так неужели программа заморозки действительно угрожает существованию человечества тем, что оно станет безнадежно мирским и материалистическим?
Ответы совершенно очевидны, но давайте все равно их приведем, уделив несколько слов определениям.
«Материалист», в часто используемом унизительном смысле, означает человека, слепого по отношению к «духовным» вещам; в предельном случае — человека обуянного алчностью и жаждой чувственных наслаждений, не ценящего значение искусства и человеческих отношений. Я же предпочитаю использовать это слово в несколько другом смысле, просто означающем человека, не являющегося дуалистом, полагающего, что вселенная едина, без разделения на «материю» и «дух».
«Религию» гораздо сложнее определить. Согласно преподобному М. Р. Холлоуэю, «религия... заключается в том способе, которым человек почитает Бога, подчиняя себя Ему». (44) Но такое определение кажется слишком узким.
Одна из организованных религий, буддизм (по крайней мере, в некоторых вариантах), даже не беспокоится о божестве! У миллионов буддистов есть религия, но нет Бога. Более того, многие авторы признавали, что советский вариант коммунизма, по сути, носил характер религии. Выделяя общие признаки, мы, вероятно, можем сказать, что суть религии заключается, прежде всего, в крайней преданности, а уже потом, в братстве.
Достаточно очевидно, что человек может прекрасно обходиться без религии в узком смысле этого слова, во всяком случае, некоторые люди могут. Многие обходятся без нее в сегодняшней Америке, так же как многие обходились без нее в классических Афинах, включая великих и добродетельных людей. Но могут ли многие обходиться неограниченно долго без какого-то варианта преданности и братства — это другой вопрос, и ответ на него, вероятно, отрицательный.
Отсюда вытекает, что церковь как общественный институт находится вне опасности. Она предлагает формальный вариант преданности, который удовлетворяет глубокую потребность. Она предлагает теплоту братства, которую сложно найти где-то еще. Как и все, относящееся к человеку, церкви изменятся, но они не отомрут.
Религии охотно и предусмотрительно идут на постоянный процесс переоценки и адаптацию в свете новых открытий и новых возможностей, лишь одной из которых является программа заморозки. Сохранение и оживление, по-видимому, мертвых людей уже стало обычной медицинской процедурой, нацеленной на продление жизни. Религиозные проблемы (а также экономические и социальные проблемы), связанные с долголетием, давно существуют и будут обостряться, неважно, с программой заморозки или без нее. Когда программа заморозки наберет обороты, верующие, за исключением отдельных случаев, вряд ли останутся позади.
Хотя наш Верховный Суд иногда обвиняют в радикализме, право в целом весьма консервативно. На самом деле, многие юристы смотрят только назад; их не волнует, куда они двигаются, они только хотят знать, где они уже были. Они беспрестанно поражаются, что завтра всегда наступает. Но они, как и их более прогрессивные коллеги могут, с таким же успехом посмотреть прямо на тот факт, что будущее на самом деле существует, и что более удобно и более достойно войти в будущее, чем быть затащенным туда.
Не только тела замороженных должны быть защищены, но и их собственность; и не только их собственность, но и их права. Вспомните слова Ральфа Валдо Эмерсона: «Какой смысл имеет плуг, парус, земля или жизнь, если пропала свобода?» Защитить замороженных, также как и нас всех, должны законы.
Конечно, законы, но какие именно законы? Ну конечно, законы, которые будут созданы обычным путем в законодательных органах и особенно в судах, путем испытаний их на практике, изменений, компромиссов и эволюционного развития. Хотя пока видны только смутные очертания этих новых законов, мы уже можем рассмотреть некоторые явные проблемы и высказать предположения о возможных решениях.
Прежде всего, будут сделаны попытки втиснуть заморозку в рамки существующих законов, касающихся захоронения тел и работы кладбищ, мавзолеев и домашних склепов[64]. В некоторых местах, предположительно, заморозка будет вне закона; но преимущество будет, скорее, на стороне тех, что благоприятствуют заморозке.
Существующие законы, как правило, отдают приоритет пожеланиям покойного и наследников, при условии их соответствия общественным интересам в отношении опасности для здоровья, цен на недвижимость и общественного благопорядка. Суды, решающие дела, основываясь на праве справедливости[65], обладают полномочиями по разрешению споров, связанных с погребением мертвых, заботой об их останках после похорон и охраной места захоронения от беспричинного вмешательства и ненужного беспокойства. (73)
Существуют юридические прецеденты, разрешающие необычное обращение с телами. В деле Seaton v. Commonwealth, 149 Ky. 498, ответчик похоронил своего ребенка в лесу, в бумажной коробке, без религиозной церемонии, тем не менее, суд принял решение, что противозаконных действий совершено не было. (73) Закон штата Мичиган гласит, что наследник «... может захоронить тело любым способом, который он считает желательным, при условии, что это не нарушает общественный благопорядок и не причиняет неудобств окружающим». (73) Для этого нужно получить разрешение на захоронение.
Более того, бремя доказательства, по-видимому, будет лежать на тех, кто выступает против заморозки: «Противозаконный, непристойный или опасный способ ... может быть запрещен, но не по ходатайству лица ... которое не может показать вероятность несомненного и значительного ущерба». (72)
Если какой-то район решит, что заморозка — это надругательство, неудобство и постановит похоронить умершего, родственники замороженного, бесспорно, смогут добиться временного приостановления действия судебного постановления, поскольку время будет важно только для замороженных. Если суд нижней инстанции вынесет отрицательное решение (что сложно себе представить), то вероятно, дело может быть передано на рассмотрение Верховного Суда Соединенных Штатов на основании Четырнадцатой Поправки, гарантирующий «равную защиту». Если заморозка в некоторых районах будет временно связана с юридическими трудностями, возможно, что многие предпочтут переехать оттуда.
Единственное определение смерти, приемлемое для биолога, приведено доктором А. С. Паркесом: «Смерть — это состояние тела, при котором оживление его как единого целого посредством известных в настоящее время средств невозможно». (110) То, что подразумевается в определении доктора Паркеса, практически составляет главный тезис этой книги: если мы используем заморозку для предотвращения разложения, рано или поздно «известные в настоящее время средства» будут достаточны, и тело больше не будет считаться мертвым. Существующее юридическое определение смерти фактически означает любое состояние, достаточное, чтобы склонить врача подписать свидетельство о смерти. Обычно это означает «клиническую смерть» — прекращение дыхания и сердцебиения, но не обязательно, поскольку существуют такие приемы как искусственное дыхание, массаж сердца и другие.
Когда мы замораживаем только что умершего пациента, он достаточно мертв по современным критериям, но потенциально он жив, точно так же, как утонувший может быть оживлен с помощью искусственного дыхания. В мире юриспруденции подобного еще не было, и это нужно принять во внимание.
Когда остановка жизненных процессов станет возможной, некоторые предпочтут быть замороженными живыми, отправляясь в будущее первым классом, возможно, с остановками по пути для проверки ситуации. Лежа в морозильной камере, такой человек не будет мертв в соответствии с определением доктора Паркеса. Тем не менее, его активная жизнь будет лишь потенциально возможной; в действительности он будет полностью пассивным и будет нуждаться в особом юридическом статусе и защите, аналогично особому статусу обычного трупа.
До сих пор у трупа не было собственных прав или обязанностей; теперь будет и то и другое. Его права будут включать защиту тела и собственности, государственный контроль над камерой заморозки и трастовыми фондами. Его обязательства будут включать в себя обязанность уплаты налогов из принадлежащих ему средств, а также предоставить свое имущество для регулирования. Более того, его поступки в предыдущей жизни и особенности смерти смогут повлиять на его права и обязанности после воскрешения.
Возможно, закон будет признавать три категории людей в дополнение к живым: с остановленными жизненными процессами, замороженные после смерти и полностью мертвые, поскольку они сгорели, достаточно сгнили, пропали в море или еще по какой-то причине их шансы невысоки. Можно ожидать немало исков, касающихся правильности категорий, определенных законом в конкретных случаях.
Будет ли замороженный человек достаточно мертвым, чтобы его выгодоприобретатели смогли получить страховку? В большинстве случаев будет два выгодоприобретателя — наследник и компания, обеспечивающая заморозку и управляющая трастовым фондом. На первый взгляд, ответ кажется очевидным: поскольку некто умер в соответствии с обычным ходом событий, актуарный базис[66] его страхового полиса не меняется, поэтому страховая компания не понесла никаких дополнительных потерь и должна расплатиться. Но после дополнительных размышлений, становится ясно, что все не так просто.
Не возрастет ли количество самоубийств? Вполне вероятно, что некоторые люди, не настолько отчаявшиеся, чтобы встретить окончательную смерть, готовы будут выбрать преждевременную смерть с дальнейшей заморозкой, надеясь после пробуждения найти новую жизнь без старых проблем.
Данный конкретный вопрос может быть легко решен. Сегодня страховые компании обычно осуществляют выплаты, только если самоубийство произошло после двух лет после покупки полиса. В эпоху заморозки страховые компании либо будут включать в договор прямой запрет на самоубийства или использовать некую плавающую шкалу на основании своего опыта. Некоторые наиболее предприимчивые личности могут попробовать представить самоубийство как несчастный случай, но это будет не очень просто, ведь тело не должно быть серьезно повреждено и должно быть как можно быстрее заморожено. Так что выпадение из окна или падение на рельсы перед поездом не подойдут.
Самоубийство всегда было незаконным. Граф Биркенхеда писал, что в Англии восемнадцатого века, как минимум однажды, за попытку суицида негодяй был вздернут на виселицу! (6) Конечно, поделом ему. Теперь за самоубийство снова начнут карать, возможно, путем наложения штрафов на имущество замороженного, который в результате проснется не таким обеспеченным, как он надеялся. Мы не можем позволить людям просто сбегать в будущее, уклоняясь от ответственности.
Но противозаконность самоубийств нужно будет тщательно пересмотреть, ведь, очевидно, могут быть и смягчающие обстоятельства. Если какой-то бедняга медленно и мучительно угасает от рака, он может решить убить себя и быть замороженным — чтобы избавить себя от страданий и заморозить свое тело в лучшем состоянии, а также сэкономить на счетах из госпиталя. В похожей ситуации могут оказаться и несчастные с серьезными уродствами и отклонениями. Законодательные органы наверняка установят определенные стандарты, а суды начнут выдавать разрешения на самоубийство.
Можно также отметить потребность в новом слове, чтобы можно было отличать гибельный суицид от принятой по собственному желанию временной смерти. Возможно, первое мы будем называть «суитерм» или «суикапут», чтобы показать, что человек не просто убил себя, но действительно покончил с собой.
С вопросом самоубийств напрямую связана проблема убийств из милосердия. В каких случаях (если такое вообще будет возможно) наследнику будет позволено решать, следует ли заморозить человека или позволить ему и дальше медленно угасать? При каких условиях смогут суды это разрешить?
Если старый родитель находится в доме престарелых, а его умственные способности уже почти исчезли, правильно ли будет держать его там и дальше? Не будет ли лучше заморозить его до того, как его мозг окончательно разрушится? И не будут ли финансовые средства семьи использованы с большей пользой в трастовом фонде, чем для оплаты счетов дома престарелых.
Как насчет ужасно уродливого и дефективного ребенка, например, с тяжелым случаем кретинизма? Должен ли он жить дальше как обычно, ценой горьких переживаний близких ? Не будет ли ранняя заморозка настоящим милосердием? Некоторые могут сказать, что если мы заморозим всех кретинов, то мы не сможем изучать кретинизм. Другие пойдут еще дальше и скажут, что если мы заморозим все трупы, то студентам-медикам будет нечего кромсать на первом курсе в анатомическом театре. Тем не менее, вероятно отказавшихся от заморозки будет достаточно, чтобы исправить положение, поскольку они наверняка передадут свое тело в дар медицинским школам!
Гнетущую проблему уродливых и дефективных детей нельзя не принимать в расчет. По словам Джейн Гуд, «в целом, примерно у трех новорожденных из ста есть серьезные патологии». (35) Большинство из них, конечно, не будут нуждаться в заморозке; они либо сразу умрут естественным образом, либо будут вылечены, либо смогут при помощи медицины жить, не очень серьезно страдая. Но подумайте о тяжелых случаях церебрального паралича. По данным Джесси С. Уэст, в 1954 году в Соединенных Штатах жило около полумиллиона жертв этой болезни. Многие из них имели нормальный интеллектуальный уровень, хотя, глядя на их лицевые гримасы, на то, как они пускают слюни и слушая их неразборчивую речь, неосведомленный наблюдатель мог предположить обратное. В то же время, многие страдали серьезной умственной неполноценностью, а примерно 13 процентов считались полностью необучаемыми. (127)
Сегодня мы не разрешаем применять эвтаназию по отношению к этим тяжело больным детям , хотя они могут ужасно страдать, а на их родных ложится тяжелое эмоциональное и финансовое бремя. Не изменится ли ситуация с появлением возможности заморозки?
Некоторые скажут, что ни по какой причине мы не можем намеренно прекращать чью-то жизнь, и уж тем более, по причинам затрат и неудобства. Но на самом деле, мы всегда продавали жизни, причем иногда довольно дешево, как в военное, так и в мирное время. Задумайтесь, к примеру, о ежегодных потерях Америки в дорожно-транспортных происшествиях, около тридцати тысяч, насколько я помню. Мы могли бы легко спасти несколько тысяч, всего лишь удвоив количество дорожных полицейских в каждом городе, или устанавливая в каждом автомобиле ограничитель скорости. Но нас не устраивает стоимость или неудобство спасения этих жизней; мы хладнокровно делаем расчет и обрекаем их на смерть.
Конечно, есть очень важное различие между гибелью на дорогах и убийствами из милосердия. В первом случае жертвы заранее неизвестны, и каждый из нас испытывает судьбу. Тем не менее, жизнь имеет свою цену, и появление заморозки может очень серьезно изменить ситуацию.
Нельзя избежать ответственности и с помощью слов о «божьей воле». Отказ действовать тоже является решением. Когда судья обдумывает свое решение и ищет в душе правильный ответ, пусть он спросит себя: если бы ребенок уже был заморожен, и если бы у меня была возможность вернуть его к уродливой и мучительной жизни, сделал бы я это? Если ответ отрицательный, возможно в камере заморозки ему пока самое место.
В новом веке тяжесть преступлений против человеческой жизни будет зависеть не только от мотивов и обстоятельств, но и от степени повреждений, нанесенных телу.
Мой дедушка говорил, что есть два вида ленивых — «ленивые» и «омерзительно ленивые». Общество может начать различать простое убийство и грязное убийство. Если жертву облили бензином и подожгли, или запихнули в машину для переработки мусора, или бросили в болото к аллигаторам, это грязное убийство. Но если его просто убили выстрелом в сердце, а потом быстро нашли и заморозили, то это более цивилизованный вид убийства.
Наказание за убийство тоже придется пересмотреть. Должно ли оно соответствовать преступлению? Должен ли быть рассеян по ветру прах убийцы, уничтожившего жертву? Должен ли убийца, чья жертва может быть заморожена, сам быть заморожен? И может ли заморозка заменить пожизненное заключение в странах, отменивших смертную казнь?
Кроме того, появится новый вид непредумышленного убийства, а именно, халатность при заморозке. (С развитием человечества, с неизбежностью появляются новые виды преступлений.) Неудача при доставке тела для заморозки или самой заморозке, ошибка при обслуживании камер заморозки, будут, вероятно, считаться, по крайней мере, убийством по неосторожности.
В связи с этим интересно рассмотреть наше отношение к абортам, которые тоже в некотором роде являются прерыванием потенциальной жизни. Аборт — это преступление, но не убийство, и похороны после него не проводятся. Халатность при заморозке будет наказываться гораздо строже, поскольку жертва в большей степени человек, имеющий имя и личность, и чувство потери будет гораздо более сильным.[67]
Заморозка также предлагает альтернативу абортам. Если есть серьезные показания для аборта, но заинтересованные лица очень негативно настроены по отношению к аборту, возможно, они могут решить аккуратно извлечь плод и вместо уничтожения заморозить его, чтобы сохранить потенциальную возможность жизни.
Обязательная заморозка после смерти сначала будет отвергнута во имя индивидуальной и религиозной свободы, по требованиям схожим с теми, что выдвигали некоторые христианские ученые и последователи культа поднимания змей[68]. Но суды отвергли религиозные возражения родителей, запретив отказ от медицинской помощи опасно больным детям, и разрешили полиции препятствовать последователям культа в обрядах со змеями. Аналогичным образом родственники умершего будут обязаны заморозить его.
А что, если взрослый человек в здравом уме оставит четкие инструкции, чтобы его останки не замораживали? Этот вариант в будущем станет скорее гипотетичным, чем реальным. Вскоре почти все увидят зачаровывающее мерцание Золотого Века вдали и ни за что не откажутся от своего билета в будущее. Те же, кто упорно будут сохранять скептицизм, поймут, что им нечего терять: если по какой-то причине им не понравится то, что они увидят после пробуждения, они всегда смогут себя уничтожить или забраться обратно в морозильную камеру. На практике, возражать против заморозки скоро будет лишь кучка эксцентриков.
В Царстве Небесном, как известно, «не женятся и не выходят замуж», и, конечно же, все ангелы любят друг друга с не делающей различий уверенностью, так что все бывшие жены и многочисленные мужья просто будут вместе петь в небесном хоре. Но на земле оживленные могут более просто смотреть на вещи, и стоит заранее задуматься о том, что воссоединение супругов, возможно, не сделает их счастливыми.
В стандартной клятве верности говорится что-то насчет «пока смерть не разлучит нас». Если под этим понимать окончательную смерть, то некоторые невесты и женихи, наверняка, подумали бы еще раз перед тем, как пообещать провести, возможно, тысячелетия с одним и тем же человеком. С другой стороны, если временная смерть аннулирует брак, как это обстоит сейчас, а вдовы (вдовцы) обычно вступают в новые браки, то многие вдовы после оживления встретят сразу двух бывших мужей, первый из которых, любовь ее молодости, наверное, будет более мил ее сердцу.
Через несколько десятков лет эти вопросы могут стать бессмысленными. Кто может гарантировать, что институт моногамного брака сохранится? Сейчас мы все его ярые приверженцы, но давайте вспомним слова из пьесы Бернарда Шоу «Цезарь и Клеопатра», когда бритт шокирован какой-то римской традицией. Цезарь, обращаясь к другому римлянину, говорит: «Прости его, Теодор: он варвар и думает, что традиции его племени и острова — это естественные законы». Именно так, наша племенная традиция моногамии — это не естественный закон, и когда-то ее заменит... что? Возможно, групповой брак или никакого брака вообще, или же брак, определяемый в строго индивидуальном порядке контрактом. В условиях, когда биологические функции и природа размножения будут исследованы и намеренно изменены, никто не может говорить с уверенностью о форме браков в будущем[69].
Здесь стоит сделать короткое отступление, чтобы показать, что религиозные представления о «естественном законе» ни в коем случае не являются столь жесткими, как это пытаются показать многие католические священники. Джордж У. Констебль писал в Natural Law Forum в Notre Dame Law School: «... консенсус относительно естественных законов не является и не может являться неизменным... Если выводы одного сведущего члена общества о том, каков естественный закон в конкретном случае, противоречат выводам другого, то, ex definitione[70] каждый из них должен следовать зову своего сердца... Каждый может ошибаться, будь то священник, король или демократ». (13)
Проблемы ближайшего будущего и их возможные решения довольно легко представить.
Супруг, умирающий первым, предъявит выжившему требования, доселе неизвестные, требования как эмоциональные, так и финансовые. Замороженный не захочет проснуться одиноким и бедным, но захочет снова получить как свою жену, так и свое имущество. С другой стороны, жена может захотеть унаследовать все и иметь возможность утешить себя так, как ей захочется. Что же делать?
Если мы говорим о средней чете в ближайшем будущем, когда мужчина умирает в пожилом возрасте, оставляя очень скромное наследство, итог довольно ясен. Вдова будет верна. Десяток лет разлуки в почтенном возрасте не слишком высокая цена за эмоциональную безопасность. Для успокоения умирающего, это даже может быть записано в законе; при подобных обстоятельствах вдова замороженного юридически будет считаться замужем и иметь не более оснований для развода, чем жена пациента приюта для душевнобольных[71].
Кто-то может возразить, что важность этих вопросов преувеличена. В конце концов, оживленные не будут теми же людьми; они будут омоложены и капитально отремонтированы, изменены и улучшены (хотя и не обязательно сразу же) физически и духовно. Их жизнь может радикально измениться, и они могут потерять всякий интерес к бывшему супругу.
На это можно ответить, что необходима определенная степень неразрывности или хотя бы ожидание разумной степени неразрывности личных отношений, поскольку иначе будущее будет слишком страшным и мотивация [для заморозки] может исчезнуть.
Представьте себе еще более сложный случай, когда выжившая, хотя уже и старая женщина, вздыхает с облегчением, думая: «Наконец-то избавилась от этого бездельника! Слава небесам, я больше не должна терпеть его». Или представьте себе женщину, умирающую в среднем возрасте, оставляя мужа с маленькими детьми. Обратите внимание, что я говорю «представьте себе», а не «давайте представим», поскольку сам я уже пытался представить и обнаружил полное отсутствие ответов на эти сложные вопросы. В будущем эти ответы придется как-то находить.
Перед тем, как оставить эту тему, можно упомянуть одно возможное решение проблемы молодых вдов — не слишком серьезное, но удачно показывающее читателю, насколько широк спектр будущих возможностей.
В 1963 г. в новостях сообщалось, что в Японии девушка может обратиться к пластическому хирургу и за 50—100 долларов вернуть себе девственность. (48) Ее жених тогда не будет смущен, узнав о ее опрометчивости в прошлом. Следующим логическим шагом для этой девушки будет отправиться к психиатру, чтобы он с помощью гипноза удалил все воспоминания, связанные с потерей девственности в первый раз. В этом случае она будет девственной во всех аспектах, кроме исторического, а история, как все знают со времен Генри Форда, это ерунда[72].
Наша молодая вдова в таком случае может действовать следующим образом. После оживления она живет со вторым мужем, пока они не расходятся по взаимному согласию — возможно, когда они устанут друг от друга. Только тогда оживляют ее первого мужа, а в это время из мозга жены психиатрическими или биопсихиатрическими методами стирают все воспоминания о втором муже. Конечно же, такая схема в подобном простом варианте создает гораздо больше проблем, чем решает, и поэтому приведена лишь в качестве примера для размышления.
Ходят слухи, что, к примеру, в некоторых избирательных округах на юге Чикаго, по давней традиции, откинувшийся труп остается полноправным гражданином, поскольку его имя остается в списке избирателей. Возможно, в какой-то степени и в каком-то смысле, эта традиция будет закреплена законом.
Здесь применимы два основополагающих принципа: «... ни один штат не может ... отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите закона» (14-я поправка к Конституции США) и «нет налогообложения без представительства» (Бостонское чаепитие и последовавшие затем события). Замороженные будут потенциально живыми; они будут владельцами собственности и налогоплательщиками. Как же придется изменить закон, чтобы он должным образом принимал во внимание эти факты?
В настоящее время, наши избирательные законы большей частью бесхитростные и простые. Один полноправный взрослый — один голос. С административной точки зрения, это изысканно и аккуратно, но с логической точки зрения, это жуткий беспорядок. Весь комплекс избирательных законов, включая относительные веса голосов, придется пересмотреть, не ограничиваясь снижением избирательного возраста до 18 лет, как часто предлагалось, но затронув полностью всю философию и обоснование представительной демократии[73].
Должен ли голос отца четырех детей значить не больше, чем отца двоих детей? Дети тоже люди и у них есть интересы, которые могут быть защищены или нарушены, поэтому у них есть тоже право на представительство. Должен ли голос хорошо информированного человека при голосовании весить столько же, сколько и голос полнейшего невежды? Основная цель нашего республиканского правления как раз и заключается в том, чтобы избежать такого. И разве не должны право голосовать и вес голоса зависеть от конкретного вопроса и степени, в которой он затрагивает интересы голосующих? Уже давно в некоторых районах принято, что по определенным вопросам в голосовании участвуют только крупные собственники.
Возможно, что между гражданами и законодательными органами будет добавлен еще один уровень. То есть любая группа граждан сможет делегировать свое право голоса выборщику, который сможет использовать эти голоса во время выборов[74].
В любом случае, подобный пересмотр законов, помимо всего прочего, обязательно приведет к признанию прав категорий граждан, в настоящее время неправоспособных, на определенные виды представительства. Неправоспособные сейчас составляют меньшинство, которое в этом плане полностью игнорируют; но замороженные составят большую и влиятельную группу, которая в должное время будет признана и получит права представительства.
За неспособность оплатить страховой полис на заморозку, смертный приговор кажется слишком суровым наказанием. Поэтому общество должно будет помочь бедным получить возможность быть замороженными. Разве не здорово, что в будущем тунеядцы избавятся и от смерти, и от налогов[75]! Они будут жить на пособие и умрут на пособие. Оскорбление тем более несправедливо, что после оживления они будут так же излучать здоровье и блеск, как и честные налогоплательщики. Разве это честно? Спросите меня снова через тысячу лет.
Чтобы надежно защитить слабых, ленивых и невезучих, законы о наследовании и банкротстве придется переработать. Я не буду в этом копаться, только замечу, что милосердие может быть продемонстрировано, например, путем законодательного определения простых процентов по долгам и сложных процентов по активам.
Бесчисленные прочие юридические проблемы остается выявить и решить. И хотя эпоха заморозки действительно будет эпохой Золотого Правила, братство станет всеобщим лишь постепенно, и даже тогда сохранятся определенные противоречия в интересах и мнениях. В течение долгого времени нам нужно будет помнить бессмертные слова Фергюсона Боуэна: «Дождь равно льет на честных и нечестных, но, в основном, над честными идет. Причин не надо здесь искать чудесных — нечестный зонт у честного крадет».
Хотя профессор Джон К. Гэлбрейт и многие другие описывали наше общество как «богатое и изобильное», большинство людей понимает в глубине души, что это чепуха. Тот факт, что очень многие люди значительно беднее, не делает нас самих богаче. В 1958 году медиана дохода американской семьи составила всего 5050 долл.[76] (66), что для готтентота[77], возможно, и неплохо, но еле терпимо по нашим собственным современным стандартам, и что полностью недопустимо, если мы посмеем держать наш взгляд оторванным от земли достаточно долго, чтобы разглядеть, что может случиться и что должно случиться. Наши потребности (наши осуществимые потребности, часто относящиеся только к базовым физическим потребностям в здоровье и безопасности) очень сильно превышают наши доходы.
Точку зрения, что даже по самым скромным стандартам наша страна не богатая, а бедная, поддерживает, к примеру, профессор Эдвард С. Бэнфилд из Гарварда, написавший: «Никто не может утверждать, что наша экономика способна произвести все необходимые людям товары и услуги. Мы не сможем этого сделать, даже если мы все перейдем на 80-часовую рабочую неделю... Факт состоит в том, что большая часть нашего населения очень бедна. В 1957 г. каждое седьмое домашнее хозяйство (семья или отдельно проживающий человек) имело годовой доход менее 2000 долл., и среди тех, что получали меньше, средний доход был 1100 долл... Мы так далеки сейчас от Изобилия, что не можем позволить себе, например, избавиться от трущоб в наших городах. Недавнее исследование... показало, что для того, чтобы довести все наши города до уровня, который профессиональные архитекторы считают нормальным, нам пришлось бы тратить более 100 млрд. долл. в год в течение 12 лет... Мой собственный доход удовлетворителен, но я бы предпочел, чтобы он был в 10 раз выше. Я думаю, что и тогда я смог бы с пользой его потратить. Полагаю, что большинство людей со мной согласилось бы». (4)
Если это так, многие могут быть напуганы возможной стоимостью программы заморозки и косвенными издержками, связанные с ней, а в еще большей степени возможностью бессмертия с его проблемой перенаселения. Но при более внимательном рассмотрении эти серьезные новые проблемы оказываются не такими уж и новыми, и, возможно, не такими уж и серьезными.
Прежде чем перейти к деталям, давайте сперва рассмотрим вопросы богатства и населения «с высоты Олимпа». Самое важное при этом — оценить каким-то образом неограниченные возможности, связанные с компьютерами.
Любой, кто читает газеты или смотрит телевизор, сегодня знает, что первая промышленная революция заменила мускульную силу человека и животных на машинную, а вторая промышленная революция, которая пока только начинается, заменит машинами человеческие мозги. Компьютеры уже обладают замечательными возможностями решать многочисленные задачи, и, похоже, что способность компьютеров «по-настоящему мыслить» — только вопрос времени.
Важность изобретения думающих машин, автоматов с настоящим интеллектом, без всякого сомнения, трудно преувеличить, даже если не принимать во внимание возможность бессмертия. Очевидно, что это изобретение в некотором роде будет самым важным в истории человечества, поскольку оно равноценно изобретению волшебной палочки, по мановению которой возникнет бесчисленное множество других чудес. Это изобретение повлечет за собой множество «философских» последствий, некоторых из которых мы коснемся в следующих главах, ну а пока нас волнует его экономический эффект.
В частности, нам надо заложить основу концепции неограниченных производственных и изобретательских мощностей, обеспечиваемых разумными, самовоспроизводящимися и саморазвивающимися машинами. Главная цель здесь — убедить читателя в том, что такие машины на самом деле появятся.
Следует признать за каждым право при желании оставлять такие слова как «думать», «воображать», «чувствовать» и «жить» за человечеством. Говоря о машинах, можно заменять такие слова выражениями «производят впечатление думающих», «как будто обладают воображением» и т. п. Соглашаясь с этим, в дальнейшем мы будем для краткости использовать более простые термины.
Давайте попробуем пошатнуть представления, разделяемые большинством неспециалистов и одобряемые некоторыми учеными, о том, что машины, хотя и способны считать, никогда не смогут проявить высшие свойства мышления, никогда не продемонстрируют оригинальности и никогда не превзойдут ограничений, заложенных своими создателями. Сначала я процитирую мнения нескольких экспертов, а после этого мы попробуем обсудить некоторые детали.
Доктор Джей. Л. Келли мл. (Bell Telephone Laboratories) и доктор О. Г. Селфридж (Lincoln Laboratories, M.I.T.) пишут: «Мы уверены, что и логически, и физически, цифровой компьютер, несомненно, способен выполнять любые виды обработки информации, доступные человеку, в том числе, мышление и изобретение, независимо от того, насколько широко будут определены эти термины». (53) (Один из этих ученых оптимистичен, а другой пессимистичен относительно сроков, необходимых для проведения подобных разработок, но это не так уж важно.)
Доктор Джером Б. Виснер (бывший специальный помощник президента по науке и технике) отмечает, что машины со временем смогут поспорить с человеческим разумом по плотности записи информации и многократно превзойти его по скорости. Нейроны не могут реагировать на сигналы чаще, чем около ста раз в секунду, тогда как электронные устройства могут срабатывать чаще, чем миллиард раз в секунду[78]. Скорость нервных импульсов не превышает 300 метров в секунду, тогда как электрические сигналы могут, по сути, идти со скоростью света, а именно 170 000 000 000 верст за неделю или примерно в миллион раз быстрее нервных импульсов. Из этих рассуждений Виснер делает вывод о том, что «... в конце концов, станет возможным создание мыслящих машин, многократно превосходящих самых умных людей, если не появятся... неожиданные ограничения». (128)
Доктор Марсель Дж. Е. Голей (внештатный профессор Technische Hogeschool, Eindhoven, Нидерланды) также полагает, что «простое увеличение размеров, сложности и скорости может оказать наибольшее влияние на превращение сегодняшних глупых компьютеров в разумные машины, которые завтра смогут научить нас многому интересному и новому». (33)
Похожую идею высказал доктор У. Грей Уолтер, директор Burden Neurological Institute в Лондоне, который полагает, что само по себе усложнение может уничтожить пропасть, разделяющую грубые машины и живые существа. (125)
Те, кто недооценивают процесс усложнения как такового, забывают, что количественные различия накапливаются, чтобы затем превратиться в качественные изменения. Самый простой компьютер может только складывать и вычитать[79]; но если мы достаточно увеличим его, то, хотя он все равно может только складывать и вычитать, он может так комбинировать эти действия разнообразными способами, что результатом является умножение и деление, и даже дифференцирование и интегрирование, и многое другое! Количественные изменения превращаются в качественные.
Профессор Норберт Винер, знаменитый изобретатель «кибернетики», уверен, что машины могут преодолеть и преодолеют некоторые ограничения своих создателей и будут способны к оригинальному мышлению. (101)
Доктор Марвин Мински (Lincoln Laboratories, M.I.T.) говорит: «Я верю... что мы на пороге новой эры, которая будет в значительной степени находиться под влиянием и, возможно, даже предопределяться разумными компьютерами». (74)
Этот список оптимистов можно бесконечно продолжать. Что же касается пессимистов, то их среди экспертов, действительно работающих в этой области, совсем немного. Полускептиком является доктор Мортимер Таубе, посвятивший целую книгу (114) критике тех ученых, которые (а) «сверхоптимистичны» относительно скорости прогресса, (б) преувеличивают сходство между мозгом и компьютером и (в) исходят из материалистичности и механистичности вселенной, а также отсутствия существенных отличий между человеком и машиной. Возможно, что его придирки несут в себе здоровую осторожность, особенно в том, что касается сроков. Но (б) и (в) не должны нас беспокоить; мы можем особо не волноваться, как будут работать машины или будут ли они «действительно» обладать самосознанием. Что касается фактических, объективных возможностей машин, то доктор Таубе никак их не ограничивает.
Глядя на некоторые реальные достижения, следует отметить разработанную доктором Артуром Сэмюэлем (ученый из IBM) машину для игры в шашки, которая регулярно его обыгрывает[80]. (101) Уже есть машина, которая по одному из параметров превосходит интеллектуальные способности своего создателя. Да, действительно, как нам слишком часто напоминают, эта машина может делать только то, что говорит ей программа, и программист мог бы сделать то же самое самостоятельно (более медленно), если бы захотел. Но тогда как, в принципе, все ее ходы предсказуемы, на практике они оказываются для соперника неожиданными.
Доктор С. Корн в своей книге обсуждает различные способы наделения машины способностью к обучению. (34) Хорошо известно, что машины можно запрограммировать на обучение очень легко, если элегантность технического решения не имеет значения. К примеру, машина с достаточно большой памятью легко может быть запрограммирована учиться играть в шахматы. Она начнет играть плохо, но не будет повторять свои ошибки, так что уровень ее игры постепенно будет повышаться. Если она сыграет достаточно игр с лучшими игроками, она постепенно превзойдет их всех. (На самом деле, она сможет учиться даже, играя сама с собой.) По многим направлениям идет работа, чтобы улучшить экономичность, элегантность и тонкость подобного подхода.
Доктор Херберт А. Симон и доктор Аллен Ньюэлл (Carnegie Institute of Technology and The Rand Corporation) описывают еще одно недавнее компьютерное достижение:
«[Существует программа, которая может] находить доказательства математических теорем; важно подчеркнуть, не проверять доказательства, для чего можно было бы использовать достаточно простой алгоритм, но именно выполнять «творческую» и «интуитивную» деятельность ученого, ищущего доказательство теоремы… По крайней мере, один компьютер разрабатывает дизайн небольших электрических моторов (от клиентских спецификаций до окончательного дизайна) для производственного концерна… «Компьютер ILLIAC, в University of Illinois, пишет музыку, и, по мнению компетентного в этом вопросе судьи, результат интересен с эстетической точки зрения». (106)
Давайте теперь обратимся к доказательствам того, что машины могут вести себя аналогично живым существам, включая размножение, «целенаправленную» деятельность и гомеостасис (поддержание внутреннего состояния в дозволенных пределах, несмотря на изменения во внешней среде).
Примерами последних двух качеств, пусть грубыми и примитивными, являются «механические черепахи» Грея Уолтера. (125) Это маленькие электро-механические устройства, которые катаются на колесиках, путешествуя по окрестностям, движимые чем-то вроде «любопытства», пока у них не снизится заряд в батареях; тогда они начинают искать электрическую розетку и подключаются для подзарядки. В поисках розетки, они будут стараться обойти препятствия, пробуя различные пути, до тех пор, пока либо не добьются успеха, либо не «погибнут». Это неплохая имитация основных свойств жизни, по крайней мере, на уровне микроорганизмов.
Профессор Кемени в своей статье обсуждает «размножающиеся» или самовоспроизводящиеся машины, предложенные фон Нейманом. Это устройства, очень простые по сравнению с любым биологическим организмом, с «телом» из приблизительно 32 000 простых частей и «хвостом», содержащим около 150 000 единиц информации, аналогичных единицам наследственной информации в растениях или животных. Хвост выступает своего рода чертежом, описывающим машину. В подходящей окружающей среде машина может скопировать себя, прочитав чертежи из хвоста; после изготовления дочерней машины, она копирует хвост и присоединяет его к «дочери», которая теперь самостоятельна. (Секса в этой модели нет, а дочь полностью идентична матери, за исключением возможных «мутаций», связанных с ошибками копирования.) (54)
Британский генетик Л. С. Пенроуз также описывал самовоспроизводящиеся машины. (89) Он разработал механические модели, имеющие свойства, во многом схожие с химическими и биологическими свойствами живых организмов. Машины состоят из небольшого количества различных частей (по аналогии с молекулами в живых существах). Логика и программа действий определяются механической схемой, обеспечивающей правильную сборку частей. Схема использует только крючки и замки, нуждающиеся лишь в гравитации для нормальной работы. Части случайным образом разбросаны по плоской поверхности, вибрирующей для предоставления необходимой для сборки энергии, аналогичной хаотичному тепловому движению молекул в веществе. Каждая часть может находиться в различных состояниях, соответствующих различным значениям потенциальной энергии. Если среди частей присутствует готовая машина («зерно»), то она побуждает случайно разбросанные части перегруппировываться в точные копии первой машины; если зерна нет, самопроизвольной организации нет. В некоторых моделях, зерно может включать в себя сколь угодно длинные цепочки, несущие информацию, схожие с молекулярными цепочками в хромосомах живых существ. Некоторые подобные модели были построены и успешно действовали. (54)
Конечно, машины фон Неймана и Пенроуза пока слишком простые и очень сильно зависят от специальных условий и могут представлять только чисто академический интерес, хотя и он, на самом деле, необычайно важен. Но доктор Эдвард Ф. Мур (Bell Telephone Laboratories) полагает, что уже через 10—15 лет, затратив около полумиллиарда долларов, можно будет разработать экономически эффективные самовоспроизводящиеся машины. Это будут автономные морские добывающие или собирающие машины, которые будут приносить минералы или переработанные водоросли. Во время работы энергию такие машины будут получать от солнца или еды и топлива, которые они смогут найти. Они также будут строить собственные копии. Когда они построят достаточно новых машин и соберут достаточный урожай, они послушно приплывут домой. Такие механические рабы обогатят нас не только своей работой, но и размножением[81]. (75)
Для большинства применений не нужно будет, чтобы машины в буквальном смысле слова самовоспроизводились. С другой стороны, они будут нужны нам для разработки и создания новых, более сложных машин или улучшений в них самих. Компьютеры уже используются при разработке новых компьютеров. (101) Возможности, вытекающие отсюда, огромны и изумительны[82].
А теперь, наконец, после этого длинного, но интересного отступления, мы готовы взобраться на Олимп и насладиться видом.
Если мы всего лишь предположим, что прогресс будет продолжаться примерно так же, как в этом веке, мы должны богатеть довольно быстро. В 1958 году медиана дохода домохозяйства (семья или отдельно живущий человек) в США составляла 5050 доллларов (66) Примерно с 1890 года среднегодовой рост производства благ на душу населения составил около 2,3%. (28) Если мы предположим, что следующие 300 лет средние темпы роста доходов составят 2,5% в год, и исключим из рассмотрения инфляцию и другие подобные факторы (учитывая, что используемая нами статистика относится к реальной, а не номинальной производительности), то в 2258 году среднедушевой доход составит более 8 млн. долл. в год[83]! И это не фантазии, а консервативный прогноз; вы действительно будете столько зарабатывать в год, в пересчете на сегодняшние цены. Средняя женщина сможет себе позволить большие расходы, чем любая кинозвезда сегодня, и, что еще более важно, у нее будет гораздо больше возможностей потратить эти деньги.
(На это можно возразить, что это слишком упрощенная картина, поскольку в ней, к примеру, не учитываются вопросы относительных цен на землю или налогов. Но если не возникнет монополистического класса владельцев земли и если налоги не будут тратиться в пустую, учет этих факторов мало повлияет на общую картину.)
В любом случае, все эти оценки всего лишь предварительные. Если мы посмотрим на по-настоящему долгосрочную перспективу, отвлечемся от маловажных факторов и проигнорируем ближайшие проблемы, производство материальных ценностей зависит просто от доступности материи, энергии и организации.
Вид материи не имеет значения: при наличии необходимых технологий и достаточного количества энергии, любой вид атомов может быть трансформирован в любой другой вид (во всяком случае, в принципе, если пока не на практике); и любые необходимые молекулы и более сложные структуры могут быть синтезированы или скопированы. С нашего места на Олимпе это мелочи.
Материя, конечно же, содержится в практически неисчерпаемых запасах на Земле, других планетах и спутниках, а если понадобится, то на Солнце и даже в других звездных системах.
Энергия также будет доступна практически в неограниченных количествах. Атомная энергия становится все дешевле, и Джон Э. Уллман из Колумбийского Университета предсказывает, что к 1968 году она будет стоить столько же, сколько энергия из обычных источников, а вскоре после этого намного дешевле[84]. (122) Хорошо известно, что все наши обозримые потребности в энергии на много веков вперед могут быть удовлетворены (пока еще по очень высокой цене) либо с помощью энергии солнца, достигающей земли, либо с помощью энергии распада необогащенного урана, содержащегося в граните. Когда будет решена проблема контролируемого термоядерного синтеза, у нас появится еще один практически безграничный источник энергии в виде дейтерия в морской воде. Кроме того, существует возможность, если обстоятельства потребуют этого, в качестве временного решения построить солнечные станции на Меркурии, где отсутствует атмосфера, половина планеты всегда освещена и интенсивность солнечной радиации в шесть раз выше, чем на Земле.
Но наша козырная карта это то, что существуют еще и неограниченные организационные возможности в форме разумных, самораспространяющихся машин. От таких машин требуется давать лишь небольшую прибыль: то есть, они должны быть в состоянии воспроизвести себя с нуля, а также выполнить некоторый объем полезной работы до того, как они полностью износятся. Этого достаточно, чтобы, по принципу сложных процентов, начав лишь с одной машины, мы были в состоянии за конечное время получить столько машин и материальных ценностей, сколько нам будет нужно. Естественно, можно ожидать, что на практике прибыль от одной машины будет значительной, и машины смогут произвести любой объем материальных благ за короткое время.
Для простоты картины, можно схематично представить себе, что в обществе Золотого Века каждый гражданин будет владеть огромной разумной машиной, которая будет черпать сырье из земли, воздуха или воды и выдавать все, что потребуется в любых количествах, будь это икра, золотые слитки, операции по удалению аппендицита, советы психиатра, картины импрессионистов, космические корабли или рулоны меховой туалетной бумаги пастельного цвета. Эта машина будет сама себя ремонтировать и даже постоянно улучшать, а также строить новые машины, похожие на себя, когда это потребуется, к примеру, из-за прибавления в семействе своего хозяина.
Понятно, что в долгосрочной перспективе, пока машины воспроизводятся быстрее, чем люди, экономических проблем быть не может — до тех пор. пока всем хватает места. Давайте теперь оценим размах проблемы «популяционного взрыва».
Прежде всего, мы должны осознать, что проблема перенаселения и все сопутствующие проблемы неизбежно возникнут, даже без программы заморозки. Программа заморозки может обострить эти проблемы, но не она создаст их. С заморозкой или без нее продолжительность жизни очень скоро увеличится. С заморозкой или без нее, рано или поздно, продолжительность жизни станет неограниченной. Поскольку решение этой проблемы все равно придется найти, мы сможем добиться того, чтобы наше и следующие за ним поколения смогли разделить судьбу наших потомков в Золотом Веке.
На самом деле, проблема перенаселения уже существует без всякой заморозки и даже без высокой продолжительности жизни просто как следствие положительного прироста населения. Во многих частях света перенаселение уже сейчас приводит к серьезным экономическим и политическим проблемам.
В Соединенных Штатах население увеличилось со 132 миллионов в 1940 г. до 151 миллиона в 1950 г. и 179 миллионов в 1960 г., а население в 2000 г. прогнозируется на уровне 375 миллионов, исходя из умеренных предположений[85]. (8) Но мальтузианская доктрина, согласно которой рост населения всегда опережает рост производства продовольствия, была давно опровергнута: исторические данные показывают, что уровень рождаемости чутко реагирует на экономическую ситуацию и общие перспективы. (8) Аналогичные наблюдения верны и для Европы.
Перспективы для других частей света несколько более мрачные. В 1960 г. в Китае проживало около 654 миллионов человек, и, если нынешние тенденции сохранятся, в 1975 г. там будет жить 894 миллиона[86]. (8) Однако правительство Китая, несмотря на свою потребность в пушечном мясе, похоже, осознало опасность неограниченного роста и, согласно данным различных отчетов, начало продвигать меры по контролю над рождаемостью. Японцы тоже, некогда весьма плодовитые, использовали свой выдающийся интеллект и сократили уровень рождаемости до уровня Соединенных Штатов. (8)
В Индии население выросло с 361 миллиона в 1951 г. до 461 миллиона в 1963 г. — 100-миллионное увеличение за 20 лет! Однако финансируемая правительством программа контроля над рождаемостью, похоже, делает успехи: рождаемость в Бомбее снизилась с 40 рождений в год на 1000 человек до 27, намечаются успехи и в сельской местности[87]. (19)
Есть основания полагать, что римско-католическая церковь может отказаться от сопротивления программам контроля над рождаемостью. Известный католический гинеколог, доктор Джон Рок, добился широкой известности, благодаря своим взглядам, одобряющим контроль над рождаемостью. В 1963 г. он сказал: «Католическая церковь ни в коей мере не препятствует тому, что хорошо для человека. Церковь не отказывается от ответственности... Не вся церковь носит... пасторские воротники. Большое значение имеет паства, которая не позволит никому ввести себя в заблуждение и посягать на ее благополучие». Среди мирян, из всех высказавшихся по поводу его плана о регулировании рождаемости, 95% высказались одобрительно. (92)
В целом, у нас есть достаточно оснований полагать, что население не превысит опасных пределов, хотя в некоторых странах, особенно, в Африке и Латинской Америке прогресс в этой области может задержаться. Человеческая глупость значительна, но все же не непреодолима.
Стоит также отметить, что сама программа заморозки поможет ускорить принятие разумной программы контроля рождаемости, а возможно, и евгенической программы общего характера. Долгосрочное планирование поможет сделать людей более дальновидными и сознающими свою ответственность во всех областях, включая и эту.
Предположив, что размер населения может контролироваться и что правильный выбор будет сделан, сколько примерно человек будет заморожено на момент, когда прозвучит предпоследний звук трубы?
Можно предположить, что любой будет доволен, имея двоих детей в возрасте около тридцати лет. Меньшее количество детей может разрушить институт семьи; более ранние дети приведут к слишком быстрому росту числа замороженных. Увеличение среднего детородного возраста до тридцати лет, временно уменьшит население, но затем оно стабилизируется.
Если исходить из суммарного народонаселения в мире, скажем, в четыре миллиарда[88], то количество замороженных будет увеличиваться на четыре миллиарда каждые тридцать лет. Если цивилизации потребуется 300 лет, чтобы достичь бессмертия, то к этому моменту в морозильных камерах будут ожидать оживления и расселения примерно сорок миллиардов человек (предположим для простоты, что это все произойдет одновременно). Цифра 300 лет, конечно же, взята с потолка, поскольку мы не можем точно рассчитать сложность проблемы и скорость нашего прогресса; но перспективы создания думающих машин столь обнадеживающи, а с их появлением скорость прогресса станет столь велика, что сложно предположить, чтобы решение любой задачи, которую мы можем поставить перед собой сейчас, заняло больше этого срока.
На нашей планете достаточно места для сорока миллиардов человек. Большая часть суши мало населена, а огромные территории в Антарктике, Арктике, джунглях Южной Америки и Африки и пустынях Австралии, Азии, Африки и Соединенных Штатов по существу пустуют, ожидая, пока их сделают обитаемыми и плодородными.
По словам профессора Ричарда Л. Мейера из Чикагского Университета, уже существующие или ожидаемые в обозримом будущем сельскохозяйственные и промышленные технологии смогут содержать население из пятидесяти миллиардов человек. (67) Так что положение дел в начале эпохи бессмертия, основываясь на наших предположениях, будет вполне нормальным, даже без неожиданных прорывов в науке и технологии, но вот как насчет долгих веков после этого?
Если мы останемся на Олимпе еще ненадолго и предположим, что все разногласия будут устранены и будет выбрана разумная линия поведения, у нас остается не так много причин для беспокойства. Прежде всего, если не удастся найти другое решение в течение некоторого времени, люди могут просто договориться использовать имеющуюся территорию по очереди, время от времени ложась в анабиоз, чтобы освободить место для других.
Но главная идея в том, что доступное для нас пространство не ограничено, поскольку рано или поздно мы получим неограниченные ресурсы. К примеру, мы сможем закопаться в землю на огромную глубину, увеличив доступную поверхность во много раз. Мы можем колонизировать другие планеты и спутники в Солнечной системе. Более того, когда наши машины станут достаточно многочисленными, достаточно большими и одновременно достаточно компактными, мы сможем, используя вещество других планет и даже вещество Солнца, создать тысячи новых планет, таких как Земля! Никому не придется жить под землей.
Даже если мы решим плодиться достаточно быстро и достаточно долго, чтобы обеспечить такую возможность, мы можем отправиться к звездам. Какими бы странными и даже дикими эти возможности не казались, это не более, чем очевидные следствия из концепции неограниченных производственных возможностей, которая, в свою очередь, вытекает из концепции самовоспроизводящихся разумных машин.
Таким образом, в долгосрочной перспективе нас не должны волновать ни затраты, ни рост населения[89]. А сейчас нам пора спуститься с Олимпа и рассмотреть некоторые очень реальные и возможно опасные сегодняшние проблемы.
Кто-то может предположить, что программа заморозки увеличит издержки на погребение во много раз. Но давайте изучим этот вопрос внимательнее.
В 1962 г. в Детройте стоимость похорон составляла, по данным ведущих похоронных бюро, от 200 до 6000 долл., а средний уровень был около 800 долл. В 1961 году Калифорнийская Ассоциация Funeral Directors «предложила» минимум в 450 долл., при том, что достаточно распространенными были похороны за 1000 дол[90]. (120)
В 1963 г. в Детройте участок на кладбище стоил не менее 80 долл., включая бессрочный уход. (Средства инвестируются, а расходы по обслуживанию оплачиваются из процентного дохода).
Таким образом, общую стоимость смерти можно грубо оценить в 1000 долл. Давайте теперь попробуем оценить стоимость заморозки в ближайшем будущем, когда появятся первые коммерческие объекты.
Подготовка тела будет примерно соответствовать серьезной операции, выполненной командой хирургов с использованием дорогого криогенного оборудования, и может стоить, по меньшей мере, несколько сот долларов. Эти расходы могут быть уменьшены, если сотрудники похоронного бюро могут быть обучены заменить хирургов.
Сложнее определить стоимость Хладохранилища и его обслуживания. Но можно сделать определенные предположения относительно предполагаемых расходов.
В Детройте, в 1963 г. склеп в мавзолее можно было приобрести за 1250 долл. Строительство самого мавзолея, рассчитанного на хранение 6500 тел, обходится примерно в 3 млн. долл.
Можем ли мы сделать первую грубую оценку стоимости Хладохранилище, рассматривая его как охлажденный мавзолей? Вполне возможно, по крайней мере, в отношении строительства, но не обслуживания. Вообще-то, поскольку помещения для хранения замороженных тел не должны быть такими просторными и красиво оформленными как мавзолеи, и поскольку не нужно обеспечивать свободный доступ к телам после того, как хранилища заполнены, возможно, начальная стоимость будет не выше стоимости мавзолея, особенно, если схема охлаждения будет такой простой, как описываемая ниже.
Чтобы оценить верхнюю границу издержек по обслуживанию оборудования для заморозки, давайте рассмотрим самый простой вариант; вероятно, он будет одновременно самым дешевым для установки и самым дорогим для обслуживания.
Этот вариант предполагает просто окружить пространство для хранения жидким гелием и несколькими слоями теплоизоляции, по мере испарения жидкий гелий добавляется.
Жидкий гелий, содержащийся в 4000-литровом сферическом контейнере диаметром 2 метра, экранированном жидким азотом, испаряется со скоростью около 0,2% в день. (103) Кубический контейнер со стороной 30 метров может вместить 18 000 тел (1,5 куб. м на одно тело). Если мы предположим, что скорость испарения пропорциональная площади поверхности, как это и должно быть, то ежедневно будет испаряться около 3400 литров жидкого гелия.
В 1962 году жидкий гелий стоил в Детройте 7 долл. за литр в 100-литровой таре. При такой цене то ежедневные потери на испарение будут стоить около 1,32 долл. на одно тело или около 480 долл. на тело в год[91]. На самом деле, цена при покупке большого количества будет, конечно же, ниже. Гелий доступен в большом количестве, составляя от 1 до 8 процентов в натуральном газе, добываемом в различных скважинах. (103) С другой стороны, мы пренебрегли издержками на восполнение жидкого азота; но жидкий азот стоит лишь около 50 центов за литр в 100-литровой таре, и его скрытая теплота парообразования в расчете на один доллар значительно больше, чем для гелия, а достаточная теплоизоляция может значительно уменьшить потери тепла, соответственно уменьшая эти издержки.
Вообще-то, при наличии очень толстого слоя теплоизоляции можно вообще отказаться от экранирования жидким азотом; при этом скорость испарения гелия все равно будет сильно уменьшена. В любом случае, можно значительно снизить издержки путем охлаждения и повторного использования гелия вместо его замены, особенно после серьезных исследований и инвестиций. Кроме того, выделение 1,5 куб. м на одно тело может быть излишне щедрым; это более чем 51 куб. фут. Таким образом, в первом приближении разумно предположить, что 200 долл. в год будет достаточно для хранения одного тела.
Для получения 200 долл. в год необходимо инвестировать 6667 долл. под 3 процента. (На фондовом рынке всегда есть хороший выбор облигаций с таким доходом.) Суммируя 1250 долл. стоимости пространства для хранения, 6667 долл. инвестиций для оплаты в будущем обслуживания замороженного тела и около 1000 долл. на подготовку тела к заморозке, получим приблизительно 8850 долл. на одно тело. Это первоначальная цена частной программы заморозки при достаточном количестве желающих.
Интересно также, хотя бы как повод для размышления, что аренда отделения в 6 куб. футов (0,17 куб. м.) в холодильнике для хранения продуктов, вмещающего 70 килограмм мяса при температуре ниже –18 C°, со свободным доступом, стоит от 10 до 15 долл. в год. (52)
Понятно, что многочисленные улучшения и обеспечение дополнительного запаса прочности могут увеличить стоимость. К примеру, можно построить полностью автоматическое отделение без движущихся частей, если эффект Пельтье окажется реализуемым на практике[92]. (Если электрическое напряжение подается на контур, включающий два различных металла, одна сторона может быть охлаждена, а другая нагрета; это противоположный термопаре эффект.) Термоэлектрическое охлаждение уже привлекло значительное внимание. (130) Источник энергии также может быть термоэлектрическим. Подобная сложная установка потребует значительных инвестиций, но издержки по обслуживанию будут практически нулевыми, за исключением налогов и периодических проверок.
С другой стороны, любые из множества возможных разработок могут снизить общие издержки, а налоговые льготы могут уменьшить прямые издержки.
Если общество взаимопомощи захочет хранить замороженным одного из своих членов в отсутствие каких-либо коммерческих установок в самом ближайшем будущем, каковы могут быть издержки?
Понятно, что необходимо будет приобрести здание, нанять обслуживающий персонал и т. д.; но что нас особенно интересует, это издержки по заморозке.
Грубую оценку можно сделать следующим образом. Давайте предположим, что будет использован контейнер со средними размерами (то есть, ни снаружи, ни внутри, а в середине слоя теплоизоляции) 2,1 м на 0,9 м на 0,9 м. Пусть он будет металлическим, с теплоизоляцией из пробкового дерева толщиной 15 см. Внутренняя часть будет разделена на нижнее отделение, для тела, и верхнее отделение, для охладителя.
Если используется сухой лед, то в наши расчеты нужно добавить следующие цифры. Скрытая теплота парообразования составляет 118 кДж на кг, температура сухого льда –78 C°, теплопроводность пробкового дерева 0,38 Вт на метр на градус Цельсия. (52) Сухой лед стоит меньше 13 центов за кг.
Если принять температуру помещения за 21 C°, то из приведенных выше цифр получаем стоимость замороженного хранения около 4 долл. в день на замену сухого льда. Но эта цифра может быть значительно улучшена различными способами.
Даже если использованы описанные выше грубые методы, есть несколько факторов, работающих в нашу пользу, которые сложно рассчитать теоретически. Например, средняя температура помещения будет значительно ниже 21 C°, поскольку оно не будет отапливаться зимой, а также будет охлаждаться за счет испарения углекислоты. Этот эффект будет усиливаться, если хранить несколько тел; в этом случае действительная средняя толщина теплоизоляции будет выше. Далее, если помещение будет находиться в подвале здания, земля под ним и вокруг обеспечит дополнительную теплоизоляцию. Кроме того, в предыдущих расчетах мы пренебрегали способностью углекислоты поглощать теплоту, нагреваясь от температуры –78 C° до той, при которой она покидает камеру заморозки, хотя действие этого фактора и перекрывается частично фактором температуры помещения.
Если увеличить толщину теплоизоляции на несколько футов, особенно, если хранится несколько тел, то издержки хранения можно легко снизить на порядок, доведя их до 40 центов на одно тело в день. (В качестве дополнительной изоляции можно использовать солому или стекловату, которая является предпочтительной из-за теплоизолирующей способности и низкой пожароопасности. Стекловата обеспечивает теплоизоляцию, аналогичную пробковому дереву.) Если хранится значительное число тел, и если используется специально построенное или модифицированное здание и добавлена дополнительная изоляция, издержки могут быть доведены до уровня в 10 центов в день на одно тело без того, чтобы делать проект слишком масштабным. И, конечно же, можно предположить, что через несколько лет появятся более эффективные коммерческие установки для заморозки.
Если использовать жидкий азот, то стоимость его замены может быть более чем в 25 раз выше. Обращение с контейнерами также усложнится; впрочем, не обязательно использовать газонепроницаемые контейнеры, за исключением случая перевозки; вообще-то, потребуется выходное отверстие для вывода пара, так же как и при использовании сухого льда.
Перед тем, как подвергнуть себя заморозке, люди приложат всемерные усилия для того, чтобы обезопасить свои спящие тела и обеспечить достойное положение в обществе к оживлению. Можно ожидать, в частности, что для этого будут основаны специальные трастовые фонды.
Те, кто решат «забрать все с собой», будут нуждаться в надежном обслуживании камер заморозки, и будут надеяться с помощью чудесного эффекта сложных процентов проснуться богатыми. Тем не менее, на первый взгляд большинство склонно сомневаться, что все смогут проснуться богатыми, поскольку это будет как-то «против природы» и будет означать «что-то из ничего». Мы также понимаем, что правительства будущего смогут при желании конфисковать любую собственность и лишить законной силы любые трастовые соглашения.
Хотя затронутые вопросы очень сложны, как экономически, так и психологически, а прогнозы могут быть сделаны лишь в виде наполовину обоснованных предположений, тем не менее, уместно сделать несколько замечаний.
Процентные ставки, естественно, зависят от двух основных факторов, одного физического и одного психологического. Первый касается производительности доллара, то есть уровня производства материальных ценностей основными средствами (капиталом) стоимостью один доллар. Второй касается ситуации со спросом и предложением. Конечно же, можно предположить, что физический показатель производительности будет постоянно расти, но психологический фактор практически не поддается анализу, не говоря уже о каких-либо прогнозах. Если это так, мало что можно сделать, кроме как использовать прошлый опыт в качестве грубой оценки, не пытаясь оценить воздействие предложения трастовых фондов на рынке денег.
Давайте пренебрежем влиянием налогов и предположим, что мы сможем оградить себя от воздействия инфляции, вложив часть средств в акции компаний. Тогда, если годовой доход на консервативные вложения в эпоху заморозки составит около 3 процентов, вложенные 1000 долл. превратятся примерно в 19 тыс. долл. за 100 лет, 370 тыс. долл. за 200 лет и 7 млн. долл. за 300 лет. Эти доходы вполне реальны; они представляют собой результат первоначального перераспределения покупательной способности от потребительских товаров к капитальным вложениям и постоянного реинвестирования получаемых доходов. Пусть даже такие доходы кажутся необычайно большими, мы должны помнить, что производительность на душу населения увеличивается каждый год почти на 2,5%, и что темпы этого роста, вероятно, значительно увеличатся в будущем. Годовой ВВП на душу населения там, где сейчас находятся Соединенные Штаты, составит в 2264 г., даже если темпы роста не увеличатся, около 4,5 млн. дол! В 1960 г. он составил всего лишь около 2800 долл. (49)[93]
Я не вижу оснований полагать, что будущие поколения станут завидовать банковским счетам и финансовому положению замороженных. Живые приступят к накоплению позднее [уже замороженных], но смогут откладывать часть более высоких доходов, так что даже без законов о дискриминации или конфискации имущества замороженных, в финансовом отношении живые не окажутся в положении граждан второго класса.
Людей в морозильных камерах также смогут защитить преданность членов их семей и традиции, по которым каждый в свою очередь (до того поколения, которое добьется бессмертия) окажется замороженным и беспомощным, полностью зависящим от доброй воли и законопослушания своих наследников.
Следует также помнить, что довольно скоро появится возможность приостановки жизнедеятельности. Отдельные люди выберут холодный сон еще до прихода старости и, поэтому, смогут принять меры для периодического оживления, чтобы посмотреть, как идут дела, и проследить за подрастающим поколением.
Непросто предсказать юридические и социальные последствия таких визитов прадедушки. Кому-то станет плохо при одной мысли о том, что подобный, так сказать, зомби будет вылезать из своего склепа с заиндевевшей бородой каждые несколько лет, чтобы бросить тусклый взгляд на семью и возможно, проголосовать своими акциями на выборах директоров в огромной корпорации. Но человек ко всему привыкает, и вполне можно предположить, что конечным результатом станет благотворное влияние традиции постоянства и устойчивости в семье и обществе, усиленное чувство единства всего человечества и твердое понимание нашей неограниченной ответственности друг за друга.
Пока, в основном, говорилось о перспективах бессмертия с точки зрения Соединенных Штатов, Европы и других богатых и развитых регионов и очень мало о том, какое влияние это окажет на другие страны. Как перспектива бессмертия повлияет на внутреннюю и внешнюю политику развивающихся стран? Или коммунистов? На данном этапе, вряд ли можно предсказать, как на самом деле будут развиваться события, но можно сказать о том, что может произойти и что должно произойти.
Первая реакция лидеров отсталых или тоталитарных государств может быть негативной, поскольку программа заморозки ляжет тяжелым бременем на и так слабую экономику и может ослабить дисциплину масс, подменив квази-религиозные идеалы мнимых революционеров материалистическими целями. Чтобы прояснить эту проблему, стоит сделать несколько замечаний о сущности «развивающихся» стран и «коммунистических» государств, проясняющих общеизвестные, но не всегда хорошо понимаемые факты.
С экономической точки зрения, подобные государства обычно представляют собой социально-ориентированный государственный капитализм и в этом аспекте мало отличаются от некоторых западных стран. Политически они обычно представляют собой пришедшую к власти бюрократию или, если использовать более старый термин, означающий почти то же самое, олигархию, и не являются чем-то новым, мало отличаясь от многих развитых правых стран. Даже свойственный им тоталитаризм, выражающийся в примате государства над личностью, мало отличается от некоторых государств прошлого и сегодняшних правых государств. В случае развивающихся стран, движущей силой является обычно расизм, национал-патриотизм или шовинизм, разбавленный туманными идеалами. В случае с красными добавились некоторые объединяющие мистические элементы, основанные на «откровениях пророков» — Маркса и Ленина. С точки зрения лидеров этих государств целью может быть личное и национальное возвеличивание, а «идеология» может быть лишь инструментом, с помощью которого от народа добиваются послушания и самопожертвования.
Смысл слов имеет забавное свойство меняться, и, хотя принято считать нас[94] идеалистами, а красных материалистами, на самом деле, обратное более похоже на правду. Мы уже созрели для материализма, означающего потребность в свободе и достатке для себя, а не для каких-то далеких потомков, в том смысле, что мы пытаемся все время помнить, что государство — это лишь инструмент народа, только средство, ведущее к цели. Красные же, с другой стороны, ребячливые идеалисты до такой степени, что они готовы пожертвовать собой ради лозунгов и склонны к мистицизму, наделяя свое государство и идеологию изначально присущими им ценностью и неизменным смыслом. На самом деле, не красные обычно являются безбожниками, а мы: мы можем признавать власть Иеговы, но редко спрашиваем его совета в практических делах, тогда как они с гораздо больше почитают своего «бога в спецовке» через его пророков, Маркса и Ленина, обращаясь к ним за советом в повседневных делах. Советские рабочие так благочестивы, что даже принесли свое право на забастовки на жертвенный алтарь марксизма-ленинизма.
Отсюда возникает серьезная опасность. Многие руководители восточных и южных стран могут решить, что программа заморозки угрожает самим основам их режимов. Те самые люди, которые гордятся званием «революционера», на самом деле часто не обладают достаточной интеллектуальной гибкостью и приспособляемостью, и для них может оказаться чересчур трудным переориентироваться. Яростное негодование и зависть могут вызвать сложности и даже привести к обострениям в международных отношениях на начальном этапе. Но существуют и благоприятные факторы.
Коммунисты, и даже их лидеры, на самом деле, не демоны, а люди, такие же, как и мы с вами, борющиеся за жизнь в очень сложном и загадочном мире и пытающиеся в нем разобраться. Отчаянье рождает фанатиков, но надежда — на личном, практическом уровне — может стать ключом к сотрудничеству.
Националистические и левые лидеры могут пошуметь некоторое время, как шершни в бутылке, но они постепенно успокоятся, осознав две вещи. Во-первых, они захотят добиться бессмертия для себя и своих родных. Во-вторых, все проблемы выглядят совершенно по-другому в долгосрочной перспективе. Когда будущее расширяется, прошлое сжимается; былые обиды теряют свою остроту, а вендетты свою притягательность. Слова песни приобретают очевидный смысл, а именно, пренебречь негативным и выделить позитивное.
Потребуется множество компромиссов и временных решений, для того, чтобы наскрести рупии, песо и т. д. Какое-то время многим странам придется соблюдать строгую экономию при заморозке. Возможно, тела будут храниться в ямах, теплоизолированные соломой и охлаждаемые сухим льдом. Возможно даже, что после заморозки сухим льдом они будут перевезены в Сибирь для хранения в вечной мерзлоте, если окажется, что при такой температуре их состояние будет меняться незначительно, и что издержки хранения будут снижены достаточно, чтобы оправдать перевозку. С точки зрения гражданского правопорядка, сначала будет не очень важно, насколько тщательно сохраняются тела, если только сохраняется надежда. Требования возрастут со временем и с повышением информированности, но с другой стороны, можно надеяться, что возрастут доступные ресурсы и масштабы сотрудничества. В частности, эти потрясения могут привести к резкому усилению контроля над рождаемостью. Можно даже полагать, что скоро бедные страны станут предпочитать криобиологическую помощь военной помощи. Опасностей достаточно, но есть также достаточно оснований для оптимизма.
Оценивая шансы на оживление, лечение, омоложение и улучшение замороженного человека, мы должны предусмотреть возможность очень серьезных починок и переделок. Это приводит к некоторым очень трудным вопросам.
В качестве особо сложного примера представьте себе умершего от рака старика, который был заморожен лишь через несколько часов после смерти, причем с применением грубых методов. Почти все клетки его тела были серьезно повреждены и по существующим критериям полностью мертвы, хотя некоторые еще могут делиться, и можно предположить, что небольшая часть из них сравнительно слабо повреждена. Но по прошествии достаточного времени медицина наконец-то готова взяться за этого пациента, и для большей выразительности давайте предположим, что используется самый невероятный набор технологий.
Когда наш оживленный выйдет из больницы, он может представлять собой безумную мешанину заплат и лоскутков. Его внутренние органы — сердце, легкие, печень, почки, желудок и все остальное — могут быть трансплантантами, пересаженными после выращивания в лаборатории из чьих-то донорских клеток. Его руки и ноги могут быть направляемыми крохотными моторами бескровными устройствами из волокон, металла и пластика, управляемые волей ожившего и способные осязать. Мозг его будет состоять в основном из новых клеток, выращенных из немногих выживших, а часть воспоминаний и черт характера будут записаны в эти новые клетки после того, как будут получены из сохранившихся письменных записей, с помощью химических и физических микротехнологий.
Энергично шагая в новый мир, он чувствует себя новым человеком. Новый ли он?
Кто этот оживленный? В данном контексте кто я и кто Вы?
Хотя большинство воскрешенных не будут представлять собой такие крайности — мы надеемся, что большинство из нас будет заморожено с применением щадящих методов — тем не менее, мы не можем обойти эту проблему. Перед нами сейчас одна из основных нерешенных проблем философии и биологии, которая теперь становится самой важной с практической точки зрения, заключающаяся в определении природы «личности».
Что определяет индивидуума? Что такое душа, или сущность, или эго? Мы скоро увидим, как этот очень непростой вопрос коснется почти всех областей человеческой деятельности; он станет темой бесчисленных передовиц в газетах и расследований Конгресса, будет подниматься в Верховном Суде Соединенных Штатов Америки.
Мы можем прояснить эту проблему, выделив два отдельных вопроса. Во-первых, как мы можем отличить одного человека от другого? Во-вторых, как мы можем отличить жизнь от смерти?
Чуть позже я предложу свои варианты предварительных (и неполных) ответов. Но сначала мы попытаемся пролить свет на эти вопросы и понять некоторые сложности и тонкости, рассмотрев серию экспериментов. Некоторые из этих экспериментов мысленные, хотя, наверное, они возможны на практике, а другие на самом деле уже были проведены.
Эксперимент 1. Мы позволяем человеку расти и стареть
Он сохраняет свою индивидуальность юридически, а также субъективно, и, кроме того, с точки зрения его знакомых (обычно). Тем не менее, большая часть вещества, из которого состоит его тело, заменена новым; его воспоминания изменились и частично исчезли; поменялись его мировоззрение и характер.
Возможно даже, что старый знакомый, встретив его снова после многих лет, может отказаться поверить, что это тот же самый человек. Впервые представив себе такой эксперимент, мы можем слегка заволноваться, но сохраним смутное подозрение, что «по существу» человек не изменился. Мы можем предположить, что физическая и психологическая непрерывность имеют какое-то отношение к этому вопросу.
Эксперимент 2. Мы наблюдаем внезапные радикальные изменения в личности и теле человека, вызванные физическими повреждениями, заболеванием, эмоциональным шоком или комбинацией всех этих факторов. Такое случается достаточно часто.
После этого человек может мало напоминать того, кем он был раньше, умственно или физически. Возможна «полная» амнезия, хотя он и может сохранить речь.
Конечно, он сохраняет, к примеру, те же самые отпечатки пальцев и те же самые гены. Но нелепо утверждать, что главная часть человека — это его кожа; однояйцевые близнецы имеют одинаковые гены, но, тем не менее, это отдельные личности.
Хотя физический состав его тела не изменился, он воспринимается и чувствует себя другим человеком. Теперь у нас гораздо больше оснований для беспокойства, поскольку сохраняется лишь физическая непрерывность; есть очевидное «прерывание» его личности. Достаточно убедительно может прозвучать утверждение, что человек был уничтожен, и другой человек возник, наследуя ткани тела своего предшественника.
Эксперимент 3. Мы наблюдаем крайний случай «раздвоения личности»
Общеизвестно, что иногда две (или даже более) совершенно разных личности как бы находятся в одном теле, и его поведение контролируется то одной личностью, то другой. У них могут быть различающиеся наборы воспоминаний. Два «человека» в одном теле могут испытывать неприязнь друг к другу; порою они могут общаться только с помощью записок, оставленных в период доминирования, чтобы другая когда наступит ее очередь, прочитала эту записку.
Кто-то склонен не допускать такой возможности, говоря о психозе или патологии. Такая тенденция усиливается тем, что обычно одна из личностей со временем поглощается другой или они интегрируются, создавая впечатление, что «в действительности» с самого начала была всего лишь одна личность. Тем не менее, в течение какого-то времени личности могут выглядеть абсолютно разными по результатам поведенческих тестов и по субъективным наблюдениям; различия между ними, очевидно, реальны. Это может заставить нас беспокоиться о том, что, возможно, сущность индивидуальности находится все-таки в сознании, в структуре мозговой активности и в памяти.
Эксперимент 4. Применив биохимический или микрохирургический метод к только что оплодотворенной человеческой яйцеклетке, после первого деления мы отделим две получившиеся клетки друг от друга, что приведет к появлению однояйцевых близнецов вместо одного индивидуума, который развился бы из непотревоженной клетки. (Аналогичные эксперименты были выполнены с животными.)
Говоря о моменте возникновения индивидуума, вероятно, следует предположить, что это происходит в момент зачатия. Во всяком случае, любое другое время подходит меньше: это, очевидно, не момент рождения, поскольку в результате кесарева сечения появился бы такой же живой индивид; а выбор любого другого этапа развития плода был бы абсолютно произвольным.
Наше краткое грубое физическое вмешательство привело к возникновению двух жизней, двух личностей там, где до этого была только одна. В каком-то смысле, мы создали еще одну жизнь. Или, возможно, мы уничтожили одну жизнь и создали две, поскольку ни один из родившихся не станет таким, каким был бы первоначальный индивид.
Хотя это ни в коем случае не является доказательством, то обстоятельство, что простое грубое механическое или химическое вмешательство может «создать душу», заставляет предположить, что такие высокопарные понятия как «душа» и «индивидуальность» не представляют собой ничего, кроме попыток отделить от системы или даже добавить в систему определенные «качества», которые имеют весьма далекое отношение к физической реальности.
Эксперимент 5. С помощью суперхирургических методов (которые могут появиться в не таком уж далеком будущем) мы извлекаем мозг из черепов двух людей и меняем два мозга местами.
Этот эксперимент может кому-то показаться банальным. Большинство из нас после некоторых размышлений согласятся, что важен именно мозг, а не руки, не ноги и даже не лицо. Если Джо наденет маску, напоминающую Джима, он все равно останется Джо; и даже если «маска» будет из живой плоти и растянется на все тело, наш вывод, вероятно, останется неизменным. Мозг Джо, пересаженный в тело Джима, скорее всего, будет отождествляться с Джо. Но два момента делают этот эксперимент нетривиальным.
Во-первых, если такой эксперимент действительно будет произведен, а не просто обсужден, эмоциональное воздействие на всех вовлеченных в него будет очень сильным. Жены будут сильно потрясены, также как и субъекты. Кроме того, «Джо в теле Джима» станет быстро меняться, поскольку характер очень зависит от окружения, а тело является важной частью окружения мозга. Также, мы можем согласиться, что руки, ноги, лицо и внутренности Джо не являются его неотъемлемыми частями, но как насчет яичек Джо? Если «Джо в теле Джима» переспит с одной из их жен, он может породить только ребенка Джима, поскольку он использует гонады[95] Джима. Психиатрические и юридические проблемы, связанные с этим, по настоящему внушительны.
Кто-то может соблазниться идеей отказаться и от Джо, и от Джима, и начать снова (с нуля) с Гарри и Генри. В определенном смысле это не очень практичная увертка, поскольку воспоминания, семейные и имущественные права нельзя просто так игнорировать. С другой стороны, может быть, будет разумным признать, что характеристика индивида до некоторой степени произвольна.
Это еще раз показывает, что физические системы (т. е. реальные системы) должны в итоге описываться физическими параметрами (в операционных терминах) и что попытки повесить абсолютные или абстрактные ярлыки на них или распределять их по субъективным категориям не могут быть полностью успешными.
Эксперимент 6. С помощью суперхирургических методов (пока еще недоступных) мы делим человеческий мозг на два, разделяя левое и правое полушарие, и переносим одну половину в другой череп (чей хозяин был выселен).
Похожие, но менее радикальные эксперименты уже проводились. Работая с разделенным мозгом обезьян, доктор С. Б. Тревартен сообщал, что «... хирургически разделенные полушария мозга могут учиться параллельно с обычной скоростью, как будто они достаточно независимы друг от друга». (121) Это очень занимательно, даже если учесть, что мозг не был разрезан полностью до ствола мозга[96], и что обезьяны все-таки не люди.
Слегка упростив и немного преувеличив иные результаты, описанные в литературе, их можно кратко охарактеризовать следующим образом. Любое полушарие мозга может взять на себя все функции личности. Обычно одно полушарие доминирует, и потеря второго полушария не приводит к серьезным последствиям. Но даже если доминирующее полушарие удаляется или уничтожается, вторая половина возьмет на себя управление, учась всему, что будет необходимо.
На сегодняшний день нет убедительных доказательств, что такой радикальный эксперимент как наш, обязательно удастся; но в принципе, насколько мне известно, это может произойти, а технические сложности нас пока не должны беспокоить.
А если он удастся, то мы создадим новую личность. Если левое полушарие доминировало, мы можем обозначить первоначальную личность как Лп; тот же череп после операции, содержащий лишь левое полушарие, мы можем обозначить Л, а правое полушарие в другом черепе можем обозначить П. Л полагает, что он является Лп. П также может считать себя Лп, выздоровевшим после болезни, но для окружающих он может казаться новой, другой, хотя и похожей, личностью.
В любом случае, П теперь тоже является личностью со своими правами и считает свою жизнь столь же важной, сколь и жизнь любого другого человека. Он с таким же упорством будет цепляться за свою жизнь, и, если она окажется под угрозой, вряд ли его утешит тот факт, что Л останется в живых.
Еще более интересной будет позиция Л, в прошлом доминирующего полушария, а теперь одинокого в своем черепе. Предположим, что до операции мы сообщили Лп, что доминирующее полушарие его мозга поражено болезнью и должно быть удалено, но второе полушарие примет на себя руководство, пускай и с небольшими изменениями характера и легкой потерей памяти. Он, конечно, будет озабочен и взволнован этим, но, вероятно, не будет считать это своим смертным приговором. Другими словами, для Лп будет достаточным утешением то, что П останется в живых. И тем не менее после разделения и трансплантации Л будет считать свое уничтожение смертью, и ему будет уже недостаточно того, что П будет жить дальше, в другом теле.
Этот эксперимент снова заставляет предположить, что физическая непрерывность является важным фактором, если не логически, то, по крайней мере, психологически.
Эксперимент 7. Человек оживлен после краткого периода клинической смерти, с некоторой потерей памяти и незначительными изменениями характера.
Этот эксперимент на самом деле проводился много раз. (97) По результатам обычных клинических тестов смерть была реальной (отсутствие дыхания и сердцебиения), но большая часть клеток, конечно же, оставалась живыми, и большинство из нас предположит, что человек в этом случае «по-настоящему» не умирал и оставался той же самой личностью после этого. Важность этого эксперимента в том, что он служит предпосылкой для следующих экспериментов.
Эксперимент 8. Человек умирает, и его обнаруживают только через несколько дней, уже после биологической и клеточной смерти. Но случается чудо; космический корабль звездной системы Арктура прилетает на Землю и привозит суперхирурга, представителя древней расы, который использует свое искусство и излечивает человека от смерти и разложения, а также всех остальных недугов.
(Конечно же, мы не утверждаем, что такая древняя раса существует; эксперимент полностью гипотетический, но насколько нам сегодня известно, в принципе это не является невозможным.)
Значение этого эксперимента потрясает. Если разложение рассматривать просто как еще одно заболевание с возможностью его лечения, то когда же можно считать тело полностью мертвым? Если «по-настоящему мертвый» означает «навечно мертвый», то мы никогда не можем быть полностью уверены в смерти, поскольку критерием является не то, что уже произошло с человеком, а то, что ему предначертано в (бесконечном?) будущем.
Эксперимент 9. Человек умирает, разлагается, а его останки развеяны. Но после длительного времени сверхсущество каким-то образом собирает его атомы и снова собирает их воедино, и человек воссоздан.
В этом случае опять не важна сложность или даже невозможность эксперимента. Мы также игнорируем вопрос о том, возможно ли в принципе идентифицировать отдельные элементарные частицы. Будет ли этот человек «тем же самым», несмотря на заметный промежуток во времени? Если память, индивидуальность и физическое содержание те же самые, возможно, большинство из нас согласится с этим, хотя мы и будем взволнованы тьмой небытия в промежутке. Но если мы согласимся с этим, то мы должны открыть дверь еще шире.
Эксперимент 10. Мы повторяем предыдущий эксперимент, но теперь воспроизведение менее точное, включающее, возможно, лишь часть оригинальных атомов и умеренно точное копирование. Будет ли это все тот же человек?
И снова мы, возможно, задумаемся, существует ли на самом деле такая вещь как личность в совершенно четком и фундаментальном смысле.
Эксперимент 11. Мы повторяем эксперимент 10, выполняя умеренно точную реконструкцию человека, но на этот раз, не пытаясь использовать сохранившиеся частицы материи.
В соответствии с общепринятой интерпретацией квантовой теории, не существует, ни в теории, ни на практике, никакого способа «пометить» отдельные частицы, к примеру, атомы или молекулы человеческого мозга; одинаковые частицы полностью неразличимы, и вообще, бессмысленна даже постановка вопроса о том, являются ли атомы восстановленного тела «теми же самыми» атомами, из которых состояло первоначальное тело. Те, кто плохо знаком с теорией, и кому сложно переварить такие идеи, могут справиться об этом в обычном учебнике по физике.
Если мы соглашаемся с такой точкой зрения, то тест на индивидуальность становится еще более проблематичным, поскольку применять критерии тождества материального содержания или его непрерывности становится очень сложно, если вообще возможно.
Эксперимент 12. Мы открываем способ выращивания или производства точных функциональных копий частей мозга — возможно, биологических в своей основе, возможно, механических, аналогичных естественным элементам мозга по функциональности, но различимых с помощью специальных тестов. Этими элементами могут быть клетки, а также более крупные или мелкие компоненты. Затем мы оперируем пациента время от времени, заменяя во время каждой операции часть естественных компонентов мозга на искусственные. Пациент не замечает в себе никаких изменений, но, тем не менее, когда эксперимент завершен, мы фактически имеем «робота»!
Является ли этот «робот» той же самой личностью, что и первоначальный человек?
Эксперимент 13. Мы выполняем эксперимент, аналогичный 12-му, но быстрее. Во время одной долгой операции мы заменяем естественные компоненты мозга на искусственные (а заодно и все остальное тело), пока весь материал, из которого состояло тело ранее, не окажется на свалке, и на операционном столе не окажется «робот», искусственный человек, чьи воспоминания и индивидуальность тщательно скопированы с оригинала.
Возможно, кто-то решит, что «робот» на самом деле тот же человек, выводя идентичность из непрерывности, то есть из того факта, что не было такой четкой границы, когда можно было бы сказать, что человек исчез, и начался робот. Другие, погрязшие в демократии и готовые применять политические принципы в биологии, могут сказать, что робот не человек и перестал быть человеком, когда половина материала в нем была заменена.
Сам пациент до операции может расценить ее как смертный приговор. И это может показаться странным, поскольку между экспериментами 12 и 13 так мало реальных различий; 13 всего лишь ускоряет процесс. Возможно, под влиянием достаточно убедительных аргументов пациент согласится, что операция не является смертью; он даже может предпочесть быстроту одной большой операции неудобствам серии небольших операций.
Эксперимент 14. Мы предполагаем, как и в двух предыдущих экспериментах, что мы можем создавать синтетические компоненты тела и мозга. Мы также предполагаем, что каким-то образом мы можем достаточно точно анализировать человека без разрушения информации. Мы анализируем человека и затем делаем его точную копию или двойника, включая его память.
Находится ли личность нашего подопытного в такой же степени и в «роботе»-двойнике? Это может показаться абсурдом, но давайте сравним этот эксперимент с предыдущими. Между ними нет практически никакой разницы, особенно, если учесть, что в 13-м эксперименте во время операции пациент был под анестезией; 13-й эксперимент был фактически эквивалентен уничтожению пациента и созданию «робота»-двойника. Единственная разница между 13-м и 14-м в том, что в 14-м оба, и копия, и оригинал, остаются в живых.
Эксперименты 15, 16 и 17. Мы повторяем эксперименты 12, 13 и 14 соответственно, но вместо использования искусственных частей, мы используем обычные биологические материалы, возможно, полученные путем использования клеток пациента для выращивания из них соответствующих органов[97]. Чем новые эксперименты отличаются от предыдущих?
По логике, можно заключить, что ничем, но свой своему поневоле брат. Некоторые из нас могут придти к другим выводам относительно 15-го и 16-го эксперимента в сравнении с 12‑м и 13-м.
Эксперимент 18. Мы допускаем, что при некоторых хирургических операциях, как иногда утверждается, пациент при использовании определенных видов анестезии испытывает боль, но не просыпается, а впоследствии не помнит этой боли. Эксперимент состоит в выполнении такой операции.
Большинство из нас не боится подобных операций, потому что мы не помним никакой боли в нашем предыдущем опыте, и, кроме того, авторитетные личности заверяют нас, что нет причин беспокоиться. Даже предупреждение, что боль под анестезией реальна, вряд ли сильно нас обеспокоит, если мы не слишком нервные. Еще меньше мы боимся обычного общего наркоза, при котором боли, похоже, нет ни на каком уровне, несмотря на то, что для сознания этот промежуток схож со смертью. Тем не менее, ребенок или человек с больным воображением, может быть чрезвычайно напуган перспективой такой операции.
Таким образом, мы снова отмечаем возможное расхождение между логическим и эмоциональным подходами.
Эксперимент 19. Исламский воин с радостью отдает свою жизнь в «священной войне», убежденный, что в момент, когда его горло будет перерезано[98], он проснется в Раю в окружении гурий.
Мы можем сделать очевидный, но полезный вывод, что в том, что касается текущего душевного спокойствия, важна лишь перспектива бессмертия.
Эксперимент 20. Мы идем ва-банк и предполагаем, что можно создать синтетический (химический, электронный и механический) мозг, который, помимо всего прочего, способен повторять все функции конкретного человеческого мозга и обладает такой же индивидуальностью и воспоминаниями, что и человеческий мозг. Мы также предполагаем, что имеет место полностью контролируемое соединение между человеческим и машинным мозгом, то есть мы можем по желанию отключать любые сегменты или функции человеческого мозга и заменять их машинными компонентами и наоборот.
Схематично можно представить себе это как огромную панель, на которой два мозга, биологический и механический (состоящие из необходимых компонентов), соединены в единую электронную схему со свободным доступом к каждому из них. Используя два набора компонентов и замыкая соответствующие контакты, мы можем смонтировать единый работающий мозг, оставляя незадействованные компоненты в «спящем» состоянии.
Чтобы сделать картину еще более простой и одновременно более впечатляющей, предположим, что для контакты обеспечиваются не громоздкими механическими соединениями, а чего-то вроде радиосвязи.
В начале эксперимента человек находится в сознании, а машинный мозг отключен и полностью бездействует. Постепенно мы начнем отключать нервные клетки или более крупные блоки в мозгу человека, одновременно подключая к системе соответствующие машинные блоки. Пациент ничего не замечает, но когда процесс завершен, «на самом деле» у нас имеется машинный мозг, контролирующий «зомбированное» человеческое тело!
Машина также имеет свои собственные сенсорные органы и эффекторы. Если теперь мы отключим у человека чувствительные нервные окончания и моторные соединения) и одновременно активируем их у машины, произойдет первое заметное для пациента изменение, а именно, сверхъестественное перемещение ощущений из одного тела в другое, из человеческого в тело машины.
Это может быть даже приятным: возможно, органы чувств машины будут более разнообразными, чем у человека, со зрением в инфракрасном диапазоне и другими улучшениями, и обычный человек может чувствовать себя отлично и даже предпочесть «жить» в машине.
На этом этапе, как вы помните, человек полностью бездействует (и мозг, и тело); сторонний наблюдатель может быть склонен считать, что он видит человека без сознания и «сознательную» машину, находящуюся под влиянием забавной иллюзии, что она человек, контролирующий машину.
Затем мы снова постепенно или внезапно активируем компоненты человеческого мозга, одновременно отключая соответствующие компоненты мозга машины, но оставляя подключенными сенсоры машины, а органы чувств человека отключенными. Пациент не замечает никаких изменений, но теперь мы имеем человеческий мозг, использующий механические чувства с помощью дистанционного управления. (Мы пренебрегаем такими деталями, как способность человеческих зрительных центров справиться с инфракрасным зрением, и проблему дупликации новой памяти.)
Наконец, мы подключаем обратно человеческие эффекторы и органы чувств, оставляя человека снова в его естественном состоянии, а машину оставляем в покое.
Если мы много раз выполним подобный обмен, человек постепенно привыкнет к этому и может даже предпочесть «поселиться» в машине. Он даже может спокойно отнестись к тому, чтобы навсегда остаться «в» машине и уничтожить свое первоначальное тело за ненадобностью. Это может ничего не доказывать, но снова заставляет предположить, что личность — это иллюзия.
Обсуждение и вывод. Размышляя над этими гипотетическими экспериментами, мы затронули различные возможные критерии личности — идентичность материального содержания, непрерывность материального содержания, идентичность индивидуальности и памяти, непрерывность индивидуальности и памяти — и увидели, что ни один из них не является полностью удовлетворительным. Во всяком случае, ни один из них, ни любая их комбинация, не является необходимым и достаточным для подтверждения личности.
Нельзя полностью исключить вероятность того, что мы упустили из виду суть вопроса, которая может находиться в непостижимой пока сущности или душе. Тем не менее, эта мысль противоречит некоторым нашим экспериментам и той легкости, с которой человек может пробуждать, изменять и, возможно, на деле создавать жизнь.
Простейшим заключением будет то, что на самом деле не существует такой вещи как личность в каком-то абсолютном смысле. Сложности возникают в результате наших попыток сначала представить реальный мир в виде каких-то обобщающих абстракций, а потом считать именно эти обобщения, а не сам мир, фундаментальной реальностью. Грубая аналогия поможет донести эту мысль.
Понятие «человек» удобно, но не поддается четкому определению. Является ли уродец человеком? Является ли абортированный зародыш человеком? Является ли пренеандерталец или иное «недостающее звено» в цепи эволюции человеком? Является ли труп человеком, если некоторые клетки еще живы? И так далее. Ярлык очень удобен, но его часто приходится вешать на объекты совершенно произвольно. В физическом мире не существует определенного набора объектов, которые должны называться «человек», имеются лишь непостоянные скопления соединенных тем или иным способом атомов, некоторые из которых мы решили свалить в одну кучу для удобства. Давайте разрубим Гордиев узел, осознав, что личность, как и мораль, скорее искусственная и относительная субстанция, нежели естественная и абсолютная. Индивидуальность, как и красота, частично находится «в глазах зрителя». Она лишь частично реальна, а частично придумана. Вместо собственно индивидуальности у нас есть степени индивидуальности, измеряемые с помощью подходящих критериев.
Результат поразительный: мы, в некотором смысле, потеряли наши души, но нашли рай. Возможно, немногие, даже поняв разумом, что индивидуальность является иллюзией и поэтому смерть несущественна, смогут или захотят принять это понимание эмоционально. Но мы теперь можем убедить себя, что смерть никогда не нужно считать окончательной, поскольку всегда остается возможность (отдаленная в пространстве, времени, а также в технических аспектах) достаточно точного копирования или оживления, то есть, физической реинкарнации, с памятью или без нее. Такая возможность может немного притупить остроту отчаяния тех, кто не смог получить первоклассную заморозку для себя или своей семьи.
Когда люди жизнерадостно доказывают, что они «не хотели бы жить вечно», обычно это всего лишь означает, что они не думали об этом, как следует.
Причины отказа «от вечной жизни» обычно подпадают под две категории. Первая касается сомнительных моральных соображений. «Когда придет мой срок, я готов уйти... Мы должны уступить дорогу нашим детям... Мы не должны висеть тяжким грузом на шее у последующих поколений... Пытаться цепляться за жизнь после естественного срока недостойно и трусливо... Рождение, рост и смерть образуют естественный и неизбежный цикл... Страх смерти — это признак незрелости...»
Что касается «груза на шее у последующих поколений», кое-что уже было сказано об этом, и еще многое будет сказано в последней главе. Сейчас же стоит просто напомнить, что программа заморозки может сделать людей менее безрассудными, а мир более стабильным; она даже может склонить чашу весов в пользу мира, предотвратив ядерную войну. Если это так, то без программы заморозки не будет никаких последующих поколений. В этом случае наши потомки нуждаются в ней, как и мы сами.
Когда кто-то продолжает настаивать, что он не хочет неограниченного долголетия, он часто носит маску, которую можно приподнять, задав вопрос немного иначе. Давайте сначала спросим: «В случае серьезной инфекции, откажетесь ли вы от пенициллина, чтобы предотвратить „естественный“ смертельный исход?» Едва ли он будет настаивать на этом. Затем мы спросим: «Если бы на рынке появилась сыворотка, гарантированно добавляющая двадцать лет энергичной жизни, отказались бы вы от нее?» Он вряд ли откажется от нее, так же как вряд ли откажется и от усовершенствованной сыворотки бессмертия.
И теперь мы видим его настоящее лицо: он хочет бессмертия, все верно, но он хочет получить его на блюдечке с голубой каемочкой. Это не против жизни он возражает, а против усилий и риска. Он далеко не покорный, не уравновешенный, не удовлетворенный, не зрелый, не скромный, не стоик, не философ, не альтруист, и не кто угодно еще достойный, за кого он себя выдает, он всего лишь близорукий и нервный.
Несколько иной способ разоблачить такого человека — просто спросить его, какую продолжительность жизни он бы выбрал, если бы это зависело только от его желания. Выбрал бы он в точности свою «естественную» продолжительность жизни, ни больше и ни меньше? Согласился бы он добровольно умереть от той болезни или несчастного случая, что предстоит ему при обычном стечении обстоятельств, не пытаясь ни сократить, ни продлить свою жизнь? Даже просто задать эти вопросы достаточно, чтобы показать всю абсурдность утвердительных ответов.
Идея о том, что сильные личности принимают смерть более охотно, также была опровергнута, к примеру, доктором С. Найтом Олдричем, деканом факультета психиатрии в Чикагском Университете. Он пишет:
«Тем не менее, мой опыт, как клинический, так и внеклинический, говорит о том, что для сильных и цельных личностей особенно сложно спокойно принять идею своей собственной смерти. Сила характера может помочь пациенту не столько победить депрессию в ожидании собственной смерти, сколько скрыть депрессию от других. С другой стороны, многие пациенты, которые по-настоящему спокойно принимают смерть, находились в депрессии еще до того, как они смертельно заболели, или же потеряли интерес к жизни в результате боли или беспомощности. Их очевидное бесстрашие показывает, что они уже отказались от жизни и приветствуют смерть. Смерть можно принять с большей готовностью тогда, когда не осталось ничего, что будет потеряно вместе с жизнью, нежели когда еще есть, что терять». (1)
Некоторые мои друзья выразили опасение, что трусы с большей готовностью примут программу заморозки, в то время как храбрые и достойные могут с презрением отвергнуть ее. Эта идея, похоже, противоречит не только уже предложенным теоретическим соображениям, но и наблюдениям. Среди многих, кто говорил со мной или писал мне, в целом именно слабые и робкие упираются и не решаются — и разве это не характерно для слабых и робких? — в то время, как сильные духом обычно с восторгом хватаются за эту идею. Лишь те выбирают смерть, кто уже наполовину мертвы. Сдаются те, кто уже отступил.
Иная причина отказов мотивирована сомнениями в том, что долгая жизнь того стоит, даже для отдельной личности. «Я прожил полноценную жизнь. Я уже устал и не выдержу второй жизни. Мне не понравилось бы жить в будущем... Там будет нечего делать... Я не смогу приспособиться...» и т. п.
Главная проблема в том, что лишь немногие имеют даже самое смутное представление о том, каким будет будущее; им оно видится таким же тусклым, как и середина двадцатого века, плюс, возможно, движущиеся тротуары, семейные вертолеты и двадцатичасовая рабочая неделя. Они не могут понять того, что отличия будут не только количественными, но и качественными.
В частности, они совершенно не осознают, что люди будут другими, включая и их самих. Психические качества, включая как интеллектуальные способности, так и характер, будут глубоко изменены не только в наших потомках, но и в нас самих, в Вас и во мне оживленных.
То, что генетика позволит нам, рано или поздно, формировать наших детей так, как мы того захотим, считают доказанным эксперты и даже непрофессионалы, обладающие хоть искрой воображения. Мы можем, например, процитировать доктора Филипа Зикевица:
«Я уверен, что мы приближаемся к величайшему событию в истории человечества и даже в истории жизни на этой планете, и это — сознательное изменение человеком множества биологических процессов... Мы уже можем с легкостью вызывать мутации в штаммах бактерий; скоро мы сможем контролировать эти изменения; и не так уж велик шаг от бактерий к растениям, к животным или к самому человеку... мы сможем планировать наперед, чтобы наши дети были такими, какими мы захотим их сделать — физически и даже психически». (105)
Кто-то может предположить, что от неконтролируемых мутаций в бактериях до контролируемых мутаций в человеке шаг на самом деле довольно большой, и это может занять довольно долгое время. Но времени, к счастью, у нас достаточно. Профессор Герман Дж. Мюллер, лауреат Нобелевской премии за исследования в области генетики, сказал: «Я уверен, что он [человек] перестроит себя [генетически] ... мы можем достичь образа мыслей и жизни, которые сегодня кажутся невообразимо божественными». (76)
С подобными захватывающими прогнозами легко соглашаются и многие разумные непрофессионалы — но только как с умозрительными предположениями, не имеющими прямого отношения к нам, хотя и интересными. Но эти идеи предстают в совершенно ином свете, когда мы понимаем, что мы, лично мы, будем свидетелями этих титанических событий и что нам придется общаться с этими суперлюдьми.
Какими они будут, наши генетически запрограммированные и сконструированные потомки?
Физически они будут сильными, красивыми и здоровыми, но сверх того сказать пока ничего нельзя. Они могут выглядеть абсолютно так же, как люди сегодня, или совершенно иначе; ясно, что нынешний дизайн человека оставляет большой простор для улучшений.
Как пример, профессор Мюллер приводит абсурдность многоцелевого рта. «[Инопланетянин] счел бы самым удивительным то, что у нас есть орган, служащий одновременно для дыхания, глотания, определения вкуса, жевания, кусания, иногда нападения, помощи при вдевании нитки в иголку, крика, свиста, чтения лекций и гримасничания. Инопланетяне вполне могут иметь отдельные органы для всех этих целей, расположенные в различных частях тела, и счесть неудобным и примитивным несовершенное разделение этих функций у человека». (78)
Хотя доктор Мюллер, возможно, немного преувеличил — не каждый захочет отделить крик от чтения лекций, а отдельный орган для вдевания ниток в иголки найдет мало сторонников даже в кругу швей — идея вполне понятна. Представьте себе радость тинейджеров, если станет возможным есть, жевать жевательную резинку и болтать по телефону одновременно, не боясь подавиться!
Но самые большие изменения произойдут в области интеллекта и характера. И если наши потомки все станут супер-пупер вундеркиндами, даже если они будут добрыми и хорошими, как мы сможем сравниться с ними? Как мы сможем жить? Эта проблема реальна, но у нее есть решения.
Одно решение, конечно, это отказаться выращивать суперменов. Этот вопрос, бесспорно, будет горячо обсуждаться во всех парламентах Земли с непредсказуемыми результатами. Но, вероятно, постепенно он потеряет свою актуальность по нескольким причинам.
Во-первых, мы не обязательно будем оживлены сразу же, как только это станет технически возможным, если только мы заранее не потребуем этого. Если случится так, что к этому времени генная инженерия ушла далеко вперед, но уже родившиеся люди еще не могут быть значительно улучшены, то оживление вполне может быть отложено.
Во-вторых, даже если какое-то время нам придется жить с превосходящими нас потомками, можно найти modus vivendi[99]. Должны найтись способы уменьшить зависть с одной стороны и высокомерие с другой стороны и позволить человеку наслаждаться тем, что у него есть; чуть ниже об этом будет сказано более подробно. Также важно помнить, что такое невыгодное положение не будет постоянным; без сомнения, мы сможем набраться достаточного терпения, зная, что нам нужно лишь немного подождать, и наука сможет улучшить и нас.
В-третьих, вполне вероятно, что нас сделают суперменами вскоре после оживления. Физические улучшения могут стать доступными даже раньше генетических улучшений. Создать новую модель не обязательно проще, чем усовершенствовать старую. Станет возможным всесторонне улучшить живущих людей, используя различные биологические методы, к примеру, регенарацию, дополненную соматическими мутациями[100], микрохирургией и психохирургией.
Помимо биологических изменений, большой потенциал имеется в использовании протезов, как физических, так и умственных, например, при подключении человеческого разума к компьютеру. Несколько иные предложения (хотя и в том же направлении) были сделаны доктором Р. М. Пейджем, директором исследований в U. S. Naval Research Laboratory, Вашингтон; он рассматривает сверхбыструю связь между человеком и машиной с помощью чего-то вроде электронного чтения мыслей и полагает, что эта цель может быть достигнута в ближайшие пятьдесят лет[101]. (85) Таким образом, возможности гигантского компьютера могут стать доступными разуму человека напрямую; можно даже сказать, что они, подключенные либо временно, либо постоянно, станут частью его разума. Комбинация «человек — машина» может намного превосходить чисто биологического сверхчеловека, и в этом случае мы немедленно сможем сравняться с нашими потомками.
Лучшим советом для успеха в жизни всегда было правильно выбирать себе родителей; и теперь то станет возможно на самом деле. Мы сможем конструировать себя если не индивидуально, то коллективно, выбирая желательные особенности и способности. Конечно, паникеры возразят, что возможны непредсказуемые последствия, и такая самоуверенность опасна. И приходится согласиться, что это так. Но мы можем только выбирать между опасностями, а не избегать их. Бездействие тоже является выбором и часто неудачным. (Игроки на фондовом рынке часто забывают, что каждый день, когда они оставляют ценную бумагу в своем портфеле, они в сущности, если пренебречь транзакционными издержками, принимают новое решение: купить именно эту бумагу, предпочтя ее всем остальным.)
Жить всегда было опасно; но теперь, впервые, умирать тоже становится опасно. Однако большинство из нас предпочтет опасность наших действий после воскрешения безопасности полного бездействия в могиле.
Что именно мы сможем делать в мире будущего, предсказать не просто. В течение значительного времени сохранится экономически производительная работа в форме научных исследований, управления, обучения и различных видов художественной деятельности. Останется также множество видов деятельности, связанных с человеческими взаимоотношениями, которые, не будучи экономически производительными, обеспечат чувство «нужности» и «полезности»; к примеру, проявление интереса к проблемам ваших детей или родителей или участие в политической деятельности. Некоторые простые удовольствия, вероятно, сохранят свою привлекательность — упражнения мышц или желез[102], игры с детьми или правнуками, отдых в лесу или у озера.
Сначала это все может показаться довольно скудным. К примеру, многие ли смогут быть художниками, или писателями, или композиторами, или скульпторами? На самом деле, может быть все! Никто не будет глупым — ни по сегодняшним стандартам, ни, возможно, по завтрашним, поскольку общество будущего будет более однородным. Просто художников будет больше, а средняя аудитория — меньше. Я куплю Вашу картину, а Вы купите мою музыку; каждый из нас будет наслаждаться своим творчеством и каждый оценит творчество другого.
Если это все равно звучит неубедительно, может помочь хорошо известная старинная история. Коммунист убеждал аудиторию рабочих: «После революции вы все будете есть клубнику со сливками». Один рабочий возразил: «Но я не люблю клубнику со сливками». Агитатор уставился на него: «После революции вы все будете любить клубнику со сливками!»
Скептикам надо все время напоминать, что не только мир изменится, но и они тоже, и их способности, и их способности радоваться и наслаждаться. Уже есть предвестники подобного развития.
В большом количестве (иногда чрезмерном) сейчас используются транквилизаторы и стимуляторы. Известно, что настроение связано с балансом гормонов и ферментов. Депрессия и беспокойство часто могут быть облегчены с помощью таких лекарств как эпинефрин и адренохром многие другие лекарства также воздействуют на характер. Кроме того, многие распространенные психические заболевания могут, по крайней мере, частично иметь химическую природу; например, шизофрения, похоже, связана с выработкой в организме тараксеина. (43)
Некоторые будущие возможности обозначили доктор А. Хоффер и доктор Р. Хэмфри Осмонд, канадские исследователи-психиатры: «Психофармакология может помочь нам понять, как сохранить ясность мышления, невзирая на личные и другие отвлекающие факторы, не мешая нам, впрочем, когда нам этого хочется, получать радость от самых нескромных грез. Такие возможности, приобретенные все большим числом представителей нашего вида, будут так же полезны как благоприятная мутация, но, как мы полагаем, более доступны». (43)
В других местах, обсуждая эксперименты с «психоделическими» наркотиками[103], доктор Хоффер пишет: «Мышление становится творческим, горизонты сознания расширяются, человек смотрит на мир и его проблемы свежим взглядом... Более половины наших пациентов, испытавших психоделическое состояние, стали лучше после этого. Например, в большинстве испытаний групп из 60 алкоголиков, на которых опробовали этот метод, более половины бросили пить, стали добропорядочными гражданами и живут более счастливо, чем раньше. Добровольцы, прошедшие подобные испытания, к своему удивлению и удовольствию обнаружили, что они стали более зрелыми, более терпимыми и более широко смотрят на жизнь». (42)
По снению доктора Джеймса Олдса, физиолога из U.C.L.A, определенный прогресс был достигнут в области привязки мотивации и ощущений к отдельным областям головного мозга. Установлено, что крысы могут удовлетворять физиологические потребности голода, жажды, пищеварения, выделения и секса самостимуляцией мозга с помощью электрических сигналов. (Крысы могли нажимать на педаль, включавшую ток в электродах, введенных в соответствующие области мозга; этот метод получил название ЭСМ — электронная стимуляция мозга.) По словам исследователей, «некоторые животные стимулировали себя в течение двадцати четырех часов без перерыва, с частотой до 5000 раз в час». (84)
Это в некотором роде непотребный эксперимент с мрачным подтекстом. (То же самое можно сказать о многих биологических экспериментах.) Но он подчеркивает возможность достижения «счастья» через воздействие на себя, вместо воздействия на свое окружение.
Профессор Ростан также делает акцент на улучшении индивидуумов. «... На интеллект... как и на характер могут влиять химические вещества... В будущем могут появиться лекарства, благоприятно влияющие на социальное поведение, доброжелательность и преданность...[104] Нельзя исключать возможность того, что это приведет к появлению психохирургии, целью которой будет возвысить личность над ней самой...» (95)
Я готов пойти дальше, чем эти умеренно оптимистичные ученые, и сказать, что, с течением времени, эти и многие другие потрясающие результаты с высокой степенью вероятности будут достигнуты.
Но даже если согласиться со всем этим, остаются вопросы долгосрочных целей, фундаментальных ценностей и мотивации, самой природы счастья. Если мы осмелились претендовать на бессмертие, разве сможем мы игнорировать глубочайшие проблемы человека и Вселенной?
Возможно, что мы никогда не сможем определить «истинные» ценности или «конечные» цели. Возможно также, что в самом человеческом сознании на глубочайшем уровне заложен парадоксальный конфликт, делающий неизбежным окончательное разочарование. Не у всякой проблемы есть решение.
Но пока любые размышления на эту тему напрасны. Мы слишком несовершенны, чтобы даже сформулировать правильные вопросы, не говоря уже о том, чтобы найти ответы. Нам придется изменить само строение наших мозгов, прежде чем мы сможем постигнуть загадки космоса.
В конце концов, многие «философские» проблемы могут оказаться на поверку биологическими. Доктор Дж. Салк писал: «Если мы будем изучать феномен ЦНС [центральной нервной системы] в соответствии с теми биологическими принципами, которые оказались применимы к другим системам, может появиться основа для переосмысления поведения в биологических терминах, что позволит нам в дальнейшем эмпирически расширить наше понимание ЦНС человека и всего, что оттуда вытекает: поведения, творческой деятельности, мотивации, ценности, ответственности и неуловимых качеств характера, проявляющихся в реакциях, выборе, способностях и отношениях». (96)
Когда будет построено человечное, прогрессивное общество, основанное на сотрудничестве, смыслом жизни будет познание и рост, то есть постановка и достижение все более продвинутых промежуточных целей, пока либо не будет раскрыта окончательная цель (если такая есть), либо на нас не обрушится какая-нибудь катастрофа.
В это великое время «счастье» в личных и общественных делах, безусловно, будет основываться на компромиссе между внутренней и внешней удовлетворенностью. Немногие выберут удовлетворенность наркотического ступора или вызванного ЭСМ веселья как постоянное средство. Точно так же можно быть счастливым в незнании, но кто предпочел бы «счастье» коровы или даже быка? Тем не менее, благоразумное использование химии и хирургии может оказать благоприятное стабилизирующее воздействие. Что же касается внешней стороны, она будет представлена постоянно расширяющимся набором видов деятельности, включая некоторые, которые мы пока даже не можем себе представить.
Кому-то такое будущее может показаться далеким и серым. На самом же деле картина будущего видится в ослепительных цветах и возбуждает. Помните, что Вы и я не останемся такими же, но станем обогащенными и полностью оснащенными для того, чтобы оценить эти слова Томаса Хаксли: «Если и есть что-то, за что я благодарю богов (я не уверен, что есть, ведь как сказала старуха, когда ей напомнили о доброте Провидения, „Да, но Оно свои дары по крупицам забирает у меня обратно“), так это широчайшее разнообразие вкусов... Никто, прожив на свете так долго, как вы или я, не может разделять религиозное заблуждение, что мир основан на принципе благожелательности... Но, несмотря на это, Космос всегда остается прекрасным и необычайно интересным в каждом его уголке, и, если бы у меня было столько жизней, сколько у кошки, я не оставил бы ни один уголок неизведанным». (45)
Практически любой товар, каким бы желанным или необходимым он ни был, если только это не фундаментальная потребность, приходится «продавать», будь то страхование жизни, еда, лекарство или что-то еще. Если бы дыхание не было рефлекторным, многих пришлось бы навязчивой рекламой убеждать сделать хотя бы глоток воздуха. Бессмертие тоже придется «продать» достаточному числу людей, чтобы подтолкнуть программы заморозки.
Будет ли завтрашний день действительно лучше? Стоит ли он наших усилий? Если мы допустим, что станет возможным формировать характер, по логике одно только это гарантирует положительный ответ; мы все можем стать жизнерадостными и оказаться в прекрасной форме. Тем не менее, мы хотели бы быть уверены и в том, что внешние изменения тоже будут стоить того.
В предыдущей главе мы обсудили пользу бессмертия в самых общих чертах; конечно же, детальные долгосрочные прогнозы полностью исключены. Тем не менее, будет занятно раскрыть некоторые краткосрочные возможности, и это может помочь представить перспективы более реальными и близкими. Однако наш анализ не будет ни системным, ни, тем более, исчерпывающим.
Прежде чем приступить к такому поверхностному изложению, стоит очертить более далекое будущее, но говоря не о том, что произойдет (это было бы слишком смело), а о том, чего явно не произойдет.
Любимый штамп писателей «природа человека неизменна». Но проявления человеческой природы весьма сильно отличаются в зависимости от культурного окружения, это было показано на примере однояйцевых близнецов, выросших отдельно; в ближайшем будущем нас ожидают изменения в самой биологической основе, и последствия этого предсказать невозможно.
Действительно, мы все еще читаем «Беовульфа», и «Илиаду», и «Гамлета», и многие ученые беззаботно полагают, что эти и другие произведения останутся в нашей культуре всегда. Но за последние тридцать или сорок тысяч лет (предполагаемый период существования современного человека на земле), культурные изменения были относительно небольшими, а биологические изменения практически отсутствовали. В следующие несколько веков изменения будут несравненно более значительными.
Я убежден, что через несколько сотен лет шекспировские строки, к примеру, будут интересовать нас не более, чем хрюканье валяющейся в грязи свиньи. (Ученые, изучающие произведения Шекспира, также как и цензоры, производители нюхательного табака и париков, должны будут найти новую, возможно, неизвестную пока работу) Произведения Шекспира не только окажутся слишком слабыми интеллектуально, написанными слишком смутным и тривиальным языком, но даже те проблемы, которые его волновали, станут, в основном, не более чем историческими курьезами. Ни жадность, ни вожделение, ни амбиции, не будут в новом обществе такими качествами, какими мы их знаем сейчас. Практически неограниченные ресурсы новой эпохи позволят либо удовлетворить все повседневные потребности, либо удалить их из сознания человека. Более того, если, несмотря на все эти титанические потрясения, цивилизация сохранится так долго, это будет означать, что удалось выработать какие-то удовлетворительные формы совместного проживания людей. Конкуренция может исчезнуть, но если она сохранится, то только коренным образом изменившись.
Нельзя сказать, будет ли большинство из нас оживлено до или после того, как человек радикально изменит себя. Я предполагаю, что большинство из нас будет заморожено с применением надежных и безопасных методов, а излечение старости окажется проще, чем полная реконструкция и перестройка мозга и тела, поэтому мы можем рассчитывать на пробуждение в то время, когда люди еще будут более или менее похожими на человека. А теперь давайте бросим взгляд на среднесрочную перспективу и попытаемся разобраться в некоторых аспектах жизни в это время.
Как уже говорилось, перспектива бессмертия должна серьезно ограничить опрометчивые и импульсивные поступки и антисоциальное поведение. Национальные лидеры захотят сохранить свои собственные шкуры и будут вынуждены смотреть далеко вперед. Временные преимущества станут неважными. Жизнь каждого будет зависеть от надежной работы морозильных камер, а значит, от устойчивости экономических и государственных институтов. Никто не будет чрезмерно жадным, зная, что скоро, замерзший и окостеневший, он будет зависеть от милости своих наследников, чье благополучие не стоит подвергать опасности.
В эпоху заморозки начнут проявляться благоприятные эффекты в межличностном общении. Особенно заметными они станут, когда бессмертие, наконец, будет реализовано. На наши действия сильно будет влиять понимание того, что не только мы сами, но и другие будут жить еще очень долго. Больше нельзя рассчитывать, что люди, которых мы встречаем в деловой и в повседневной жизни, пропадут или исчезнут; вместо этого наши пути могут снова пересечься в отдаленном будущем. Любое действие превратится в «повторяемое» событие; «одноразовых» событий больше не будет.
Золотое правило станет не идеалом, а необходимостью, и это может привести к Золотому Веку морали и нравственности, когда человек будет относиться ко всем как к друзьям и соседям.
(Какой-нибудь умник обязательно спросит, что случится, если мазохист попытается использовать Золотое правило. Но никто не утверждает, что правило всегда абсолютно очевидно или, даже если бы оно было таким, его использование автоматически уничтожит все разногласия; утверждается лишь, что в целом это правило позитивное, и что его повсеместное использование будет важным шагом в правильном направлении.)
Фантазируя о путях бессмертных, некоторые авторы проявляли беспокойство о возможности упадка, вызванного непомерной осторожностью и робостью тех, кто потенциально бессмертен, но уязвим для несчастного случая. Предполагалось, что общество будет изнеженным, что новые начинания прекратятся, что каждый гражданин будет избегать любых рисков, вплоть до того, что все откажутся от транспортных средств из-за боязни аварии.
Такие результаты кажутся мне весьма маловероятными. Ясно, что медицина неизбежно разовьется таким образом, что лишь немногие несчастные случаи смогут привести к смерти. Но еще более важно то, что потребность в творчестве и конкуренция сохранятся в какой-то форме, и обеспечат необходимое обществу «брожение умов». Как обычно, те, кто откажутся от риска и сложных задач, рано или поздно будут втоптаны в землю, возможно, гуманным и благородным образом, но обязательно. Как сказал поэт, «Не землю кроткие наследуют, а грязь».
Даже для чрезвычайно опасной работы найдутся добровольцы. Достойное дело, высокая оплата и слава помогут находить желающих еще долгое время.
Более серьезна угроза упадка в результате появления новых удивительных и утонченных соблазнов. Уже есть множество телеманьяков с искривленными позвоночникам, раздутыми животами и разумом, отупевшим от бесконечных часов, которые они провели, сидя на диване, уставившись на экран и беспрерывно жуя. Сможет ли обычный человек сопротивляться искушению сидеть в углу целый день и доставлять себе удовольствие с помощью ЭСМ? Что произойдет, когда устройство мозга будет детально изучено, и станет возможным заказывать любые, самые убедительные галлюцинации, так что человек сможет взять напрокат пленку, одеть свой виртуальный шлем и оказаться в роли героя романтического приключения?
Невозможно дать на это четкий и простой ответ. В Китае действительно есть покинутые души, которые проводят все свое время в опиумных притонах, если могут себе это позволить. Но такой образ жизни представляется достаточно самоограниченным, поскольку никто не может полностью скрыться от мира, без того, чтобы кто-то другой заботился о нем и его делах.
Некоторые авторы предполагают, что в Золотом Веке преступников будут «лечить», а не наказывать. Эта идея кажется мне ошибочной, или, по крайней мере, подозрительной, по трем причинам.
Во-первых, мы не можем пока сказать с уверенностью, что каждый преступник на самом деле болен. Он может быть вполне здоровым человеком, который решил (возможно, правильно!), что его интересы и интересы общества не совпадают.
Во-вторых, даже если антисоциальное поведение всегда является результатом конкретного излечимого заболевания, все равно наказание будет необходимо как средство устрашения. Да, действительно, в средневековой Англии мелкие преступления процветали несмотря на жестокие наказания, кроме того, сложно удержать от преступления, совершенного под влиянием импульса или в состоянии аффекта, многие преступники являются рецидивистами; но без устрашения ситуация была бы значительно хуже, и в целом это утверждение остается верным.
В-третьих, психологический климат в обществе и чувства жертв могут еще долго сохранять традиционные идеи «справедливости», включая аспект возмездия.
В некотором смысле и при определенных обстоятельствах станет возможным выбирать наказание, соответствующее преступлению. Преступника можно заставить перенести все то, что перенесли его жертвы и добиться от него полного возмещения материальных и моральных издержек. Страх возмездия поможет обуздать потенциальных авантюристов, эксплуататоров, тиранов и мошенников: им будет грозить нечто большее, чем просто смерть. Больше не будет места принципу «если уж попасть на виселицу, то лучше из-за овцы, а не из-за ягненка». Если тиран заставит тысячу человек голодать в течение года, то в наказание можно его заставить голодать тысячу лет, возможно, скостив пару веков за хорошее поведение, или понести другое похожее наказание, которое не ослабило бы принцип устрашения.
В седьмой главе уже показывалось, что контроль над рождаемостью непременно рано или поздно станет популярным, по крайней мере, на какое-то время, и что это произойдет даже без заморозки и бессмертия, просто из-за проблемы прироста населения. Доступность и распространение более совершенных методов контроля над рождаемостью, например, таблеток для мужчин или женщин, а также уменьшение размера средней семьи и доли детей в обществе, изменят многие аспекты нашей жизни. Но еще одна технология, пока редко обсуждаемая, окажет гораздо больший эффект.
Исследования в области методов «эктогенеза», или выращивание детей в «пробирке» или искусственной матке, вместо обычной беременности в теле матери, быстро продвигаются. Также прогнозируется, что станет возможным зачатие ребенка только одним родителем, который может быть как мужчиной, так и женщиной. (119) Такой партеногенетический ребенок, поскольку генетически он будет таким же, как и его родитель, будет в некотором роде не только отпрыском, но и близнецом.
Обычно предполагается, что у ребенка двое родителей. Немногие будут столь тщеславными, чтобы желать сделать детей своими копиями. Но эктогенез[105], безусловно, станет правилом: когда он будет доступным, какая женщина предпочтет суровое испытание «вынашиванием» и рождением ребенка?
Сейчас, конечно, многие женщины не согласятся, что это испытание им противно, и могут даже настаивать на том, что оно «прекрасно». Но это, очевидно, лишь самообман, создающий иллюзию добровольного выбора. Точно так же можно утверждать, что наши методы избавления от отходов жизнедеятельности прекрасны.
Конечно, во время переходного периода найдутся противники такой практики. Ее оппонентами будут те же люди, что лили слезы по поводу использования анестезии при родах, когда она стала внедряться в жизнь, утверждая, что это «противоестественно», и что женщинам «предначертано» страдать в наказание за их грехи, или что материнская любовь не будет достаточно сильной, если убрать боль при рождении ребенка.
Но отцы любят своих детей так же сильно, как и матери, без вынашивания или рождения их, и ничего не изменится в этом отношении, когда эктогенез станет правилом. Однако изменения в обществе будут значительными.
По существу, материнству будет положен конец. Вместо отца и матери ребенок обычно будет иметь двух «отцов» — мужчину и женщину[106]. Слово «мать», возможно, и сохранится, но его суть — вынашивание и рождение — исчезнет. (Кормление грудью уже практически исчезло во многих странах.)
Различия между мужчинами и женщинами к тому времени будут минимальными. Большая часть нынешних различий относится к культурным, а различия физических параметров маловажны; представители различных рас больше отличаются размерами, чем мужчины и женщины одной расы. Женщины добьются настоящего равенства практически во всех областях[107].
Женщины могут начать доминировать в сексуальных отношениях. В конце концов, они не так ограничены в возможностях, как мужчины; и когда женщинам больше не придется бояться беременности, традиционные роли «берущего» и «дающего» могут поменяться на противоположные.
С другой стороны, полное равенство может быть восстановлено с открытием возможностей, дающих мужчинам неограниченную половую потенцию.
Не нужно особо тревожиться по поводу прогресса в этой области. Секс это всего лишь часть жизни, и не самая важная ее часть. Эти проблемы лишь часть огромного массива проблем, по которым нам следует сделать необходимые выводы.
Раскованное сексуальное поведение вряд ли приостановит семейную жизнь или уничтожит институт брака. Может стать обычным вести более или менее беспорядочную жизнь в молодости и вступать в брак позднее, чем сейчас. Но большинство людей все равно захочет заводить детей. Даже без детей брак играет важную роль, как показывают многочисленные успешные бездетные браки, а также успешные браки разведенных или овдовевших людей, чьи дети давно выросли и живут отдельно. Многие люди рано или поздно начинают нуждаться в стабильности, комфорте и безопасности, которые ни друзья, ни родственники не могут обеспечить.
Могут потребоваться вновь разработанные модели и стандарты поведения и общения в отношении разумных существ, отличных от человека. Три известных возможности включают дельфинов, роботов и внеземные формы жизни.
Обнаружено, что мозг дельфинов больше и сложнее, чем человеческий. Некоторые исследователи уверены, что дельфины, несмотря на отсутствие рук и созданных ими артефактов, могут быть разумными и, возможно, могут быть обученными общаться. (60) Если это правда, нам, со временем, придется делить планету с ними, а возможно, с их родственниками — китами.
Что касается разумных машин, то проблема значительно сложнее. Прежде всего, хотя философская концепция дуализма оказалась необычайно непродуктивной и дуалисты постепенно отступили, проблема, тем не менее, остается. Даже если забыть о дуализме, остается возможность того, что «машина», созданная из мяса и соуса может существовать в каких-то смыслах, недоступных машине из трубок и проводов. Иными словами, можно предположить, хотя это кажется мне надуманным, что, несмотря на их способности в решении задач, принятии решений и достижении целей, машины никогда не будут заслуживать эпитета «разумный». Но если мы сможем придумать подходящий тест для первой думающей машины, Адама MacElectrosap[108] и обнаружим, что она действительно обладает сознанием и является по-настоящему живой, то мы столкнемся с серьезной моральной проблемой, решая, можно ли держать ее в рабстве.
Мы можем столкнуться с еще одной серьезной практической проблемой: безопасно ли оставлять думающую машину вообще, неважно, в рабстве или нет. Возможность, описанная во многих ужасных историях, что наши создания могут в один прекрасный день обратиться против на нас и сокрушить нас, вполне реальна. Профессор Винер, к примеру, полагает, что машины не обязательно всегда будут подчиняться человеку. (101)
Дело в том, что разумные машины обязательно будут до некоторой степени иметь самостоятельность, инициативу и непредсказуемость — это неотъемлемая часть разума и это причина их ценности. Можем ли мы надеяться контролировать создания, которые во многих отношениях, а может быть, во всех, будут превосходить нас? Ответ не очевиден. С одной стороны, нам хорошо известны случаи, когда стоящие по уму ниже контролировали стоящих выше. Римские фермеры держали в рабстве греческих ученых. В определенных условиях тигр может убить человека. Вполне можно представить себе разум, солидный и выдающийся, но, в то же время, кроткий и послушный. С другой стороны, все-таки остаются сомнения. Более вероятно, что рано или поздно более мощный разум одержит верх над менее изощренным.
Понятно, что нельзя полагаться ни на правила, ни на ограничения; и не имеет совершенно никакого значения, что машина не будет напрямую обладать никакой физической силой и не будет иметь доступа к оружию. Если мы хотим, чтобы машина работала, она должна иметь возможность общаться с людьми; если она сможет делать это, то, наверное, сможет и убеждать людей в чем-то, а это все, что ей необходимо.
Чтобы осознать, сколь сложным может стать наше положение, достаточно понять, что мы не всегда будем знать наши истинные интересы! Машине будет известно, что лучше для нас, что лучше для нее, и какой образ действий подходит для достижения этих разных целей; но мы можем ничего этого не знать и будем вынуждены полагаться на машину!
Решение, как указывалось ранее, может лежать в соединении человеческого мозга и машины, временном или постоянном. Если их можно соединить так, что машина будет лишь расширением человеческого мозга, то ситуация будет под контролем. Это также будет означать новый уровень жизни для человека, ощущения, которые мы с трудом можем себе сейчас представить.
Наконец, переходя к вопросу о возможности внеземной жизни, мы видим загадку устрашающих размеров. Где все? Поскольку известная нам часть Вселенной содержит не менее 100 000 000 галактик, каждая из которых насчитывает от 100 000 000 до 100 000 000 000 и более звезд, и поскольку большинство из них существует уже несколько миллиардов лет, некоторые ученые полагают, что жизнь должна была возникнуть во многих мирах, и что разумная жизнь должна сейчас существовать в несметном числе чужих миров.
Тем не менее, нельзя сказать, что все ученые согласны, что разумная жизнь должна существовать во множестве миров; позиция, которую разделяет большинство ученых — это неопределенность. (57) Существуют достаточно серьезные аргументы в пользу того, что планеты существуют у множества звезд[109], что многие из них могут быть пригодны для жизни, известной нам, и что в подходящих условиях может возникнуть жизнь. Однако, возможно, что большинство планет, пригодных для жизни, не имеют суши. Что еще более важно, не существует надежных методов расчетов, позволяющих оценить вероятность возникновения разума из жизни или цивилизации из разума. Поэтому нас не должен потрясать тот факт, что во Вселенной более 1 000 000 000 000 000 000 000 звезд; вероятность развития цивилизации на любой из них легко может быть значительно меньше одной 1 000 000 000 000 000 000 000-й.
Если цивилизации распространены, то цивилизации, более развитые, чем наша, тоже должны быть распространены, однако почему в таком случае у нас нет гостей? Мне не известно ни одно убедительное объяснение. Вот три наиболее частых предположения: (1) Время слишком огромно; все наши соседи либо далеко отстали от нас, либо далеко обогнали нас в развитии, и в обоих случаях, не стоит ожидать, что они будут общаться с нами; (2) Пространство слишком огромно, и из-за ограничения скоростью света, и, возможно, неизвестных опасностей, межзвездные путешествия никогда не будут возможны; (3) «Они» существуют и знают о нас, но либо их это не заботит, либо они смотрят на нас, но не вмешиваются в наши дела.
Все три предположения кажутся неправдоподобными в свете нашей собственной психологии и перспектив. Как было показано в седьмой главе, Золотой Век принесет, по сути, неограниченные ресурсы, неограниченный доступ к материи и энергии, и безграничные организационные ресурсы в лице мыслящих машин. Тогда мы, несомненно, либо отправимся по Вселенной сами, либо отправим беспилотные аппараты для изучения и описания. Если мы обнаружим жизнь, мы будем следить за ней и возьмем на себя управление и развитие, либо из милосердия, либо из осторожности. Мы не позволим нашим братьям по разуму оставаться в нищете или превратиться в угрозу нам. Размер Вселенной ничего не значит: у нас есть звезды, чтобы получить материю и энергию, а наши разумные машины могут размножиться до любого нужного числа.
Некоторые мрачные предположения делались о судьбе человечества и всех остальных, кто не смог посетить нас. Возможно, цивилизации, достигающие высокого технологического уровня, всегда уничтожают себя. Возможно, у фундаментальных философских проблем нет решения, и последнее достижение прогресса — это лишь абсолютное понимание того, что ничто не имеет значения; после того, как плод созревает; следующим этапом может быть не суперзрелость, а гниение. Но столь пессимистичные мысли, по меньшей мере, преждевременны. Пока что давайте просто признаем, что тайна остается тайной, и что мы можем на самом деле быть старейшей расой во Вселенной.
В любом случае мы глядим на ночное небо, видим мириады звезд и размышляем: либо мы одиноки в этой огромной Вселенной, либо где-то еще есть другие мыслящие существа, которых мы однажды можем встретить. В любом случае это заставляет нас задуматься.
Даже богатейшие люди прошлого не имели многих вещей, доступных сегодня обычному американцу или европейцу. Они включают в себя быструю связь, быстрые путешествия, относительно надежное правосудие, доступность информации, надежные экстренные службы, такие как пожарные и полиция, эффективная сантехника, прогнозы погоды, страховые полисы, кредиты под умеренный процент, стоматологию, кондиционирование воздуха, внесезонные продукты питания, очки, анестезию и многие другие виды медицинских услуг и лекарств[110]. Ясно, что счастье не прямо пропорционально достатку, комфорту, безопасности и умиротворению, но, тем не менее, здесь есть некоторая взаимосвязь.
Конечно, сегодня мы настоящие нищие в сравнении с тем, кем мы будем после воскрешения. Многие необычайно важные товары, услуги и жизненные возможности, которые будут доступны, не существуют сегодня; некоторые из них уже были названы.
Вдобавок к качественно новым вещам, скоро станут доступны многие вещи, которые не требуют практически никаких технологических открытий или прорывов, не требуют ничего, кроме как дополнительного труда, расширения производства, развития автоматизации, дополнительного количества ресурсов, уже существующих сегодня, и обычного прогресса.
Погоду в городах можно контролировать, при необходимости закрывая улицы раздвижными крышами[111]; воздух и улицы будут чистыми и гигиеничными. Сантиметр снега не приведет к остановке движения. Страдающие сенной лихорадкой или другой аллергией, смогут вздохнуть спокойно.
В городах может быть значительно повышена безопасность и улучшена работа правоохранительных органов. Общественные места могут контролироваться телекамерами, чтобы ускорить помощь и сохранить доказательства (К примеру, все автомобильное движение может записываться на видеопленку, если только законодательные органы не решат, что сохранение «права на личную жизнь» является более важным соображением.)[112]. Дома и даже люди могут иметь небольшие аварийные сигнальные устройства, которые смогут вызвать скорую помощь, пожарных, полицию, техпомощь, специалистов по заморозке и т. п. Они могут быть объединены с радио-браслетами, как у Дика Трейси[113].
Честность при работе в коммерческих фирмах или правительственных организациях может контролироваться обязательными тестами на детекторе лжи, касающимися определенных тем, чтобы гарантировать, что доверие не было нарушено[114]. Ничто не улучшает мораль так, как отсутствие соблазна. Конечно, законодательные органы могут решить, что это то же самое, что заставлять человека свидетельствовать против себя, и запретить такую практику, особенно, если эти проверки могут стать обязательными и для самих законодателей[115].
Полное страховое покрытие может стать доступным и обязательным, так что каждый гражданин будет платежеспособным и сможет уплатить требуемый штраф или компенсацию, если он совершит какое-либо правонарушение. Те, чьи характеристики покажут, что риск слишком высок, будут застрахованы государством, и их деятельность может быть ограничена.
Министерство здравоохранения, образования и социальной защиты Соединенных Штатов и аналогичные органы в других странах могут взять на себя большую ответственность за семейную жизнь и процесс обучения. Сегодня дети обычно появляются и растут в семьях неквалифицированных родителей; маленькие человеческие существа отданы на милость жестоким невеждам. Детей, вероятно, не будут забирать у родителей, кроме самых крайних случаев, поскольку общепризнанно, что даже лучший сиротский приют хуже, чем относительно плохая семья. Но на родителей будет оказываться всемерное давление, чтобы заставить их научиться и подготовиться к тому, чтобы быть хорошими родителями, и дети будут защищены с помощью периодических проверок[116].
Правосудие унифицируется, станет более надежным и более дешевым. Абсурдная система наказаний с ее стандартным правилом «тридцать долларов или тридцать суток» будет отменена. Тюремное заключение будет использоваться только для опасных в физическом смысле людей или тех, кто может нанести непоправимый вред, а не для тех, кто совершил преступление против собственности или формально-юридические правонарушения, такие как нарушение антитрестовского законодательства. Правонарушения последней категории будут наказываться штрафами, зависящими от возможности их выплачивать с учетом возможного получения кредита, в сочетании с контролируемым испытательным сроком или запретом на определенные виды деятельности для нарушителя. Доказательственное право будет коренным образом пересмотрено и модернизировано, чтобы обеспечить более логичную оценку вероятностей. Правило «разумной уверенности» может быть заменено на формулу, основанную на распределении вероятностей.
Наша республика может быть преобразована в демократию или, возможно, во взвешенную демократию, с помощью электроники. В каждом доме может быть установлена машина для голосования, встроенная в телевизор, способная идентифицировать гражданина по его отпечаткам пальцев, сетчатке глаза или еще как-то и записывать и передавать результаты голосования[117]. Избавившись таким образом от неудобных механизмов голосования, общество сможет выносить все важные вопросы на референдум. Предположительно, машина сможет сначала протестировать участника голосования и позволить ему голосовать, только если он покажет достаточное понимание вопроса. Как уже отмечалось, не исключено также, что правило «один человек — один голос» может быть изменено; вместо этого человеку будет предоставляться переменное число голосов в зависимости от таких факторов, как его знания и степень важности для него этого вопроса. (Предположительно, такие идеи поставят перед нами сложные вопросы, но замена кабриолетов на автомобили, как и почти любое открытие, сделала то же самое. С проблемами можно сталкиваться и решать их, но от них нельзя уклониться.)
Межконтинентальные сверхзвуковые способы транспортировки с достаточно низкими тарифами, доступные для обладателей средних доходов, позволят каждому проводить праздники и отпуска в горах, лесных заповедниках и на побережье. В городах подобные системы во много раз сократят время, затрачиваемое на поездки[118].
Скучная и неприятная работа либо будет ликвидирована с помощью автоматизации, либо компенсирована меньшим числом рабочих часов и более высокой оплатой. Возможно даже, что скоро каждый гражданин будет получать базовый доход просто за то, что он дышит, хотя для квалифицированных работников будет доступна работа, обеспечивающая дополнительный доход[119]. Возможно, единственно обязательной формой труда и главной обязанностью всех граждан будет участие в политическом процессе.
Тем, кому кажется, что середине двадцатого века чего-то не хватает, это наверное поднимет дух. Мы едва начали жить.
Помимо того, что общество, внедрившее заморозку, вполне возможно, оно еще и чрезвычайно желательно, и в любом случае, почти неизбежно. Это можно показать, осветив более ясно и под несколько другим углом некоторые аспекты, указанные ранее.
Легко понять, что крупномасштабная программа заморозки должна рано или поздно непременно появиться, неважно, будут ли все разделять мой уровень оптимизма, и окажут ли какой-нибудь эффект мои собственные усилия.
Как мы уже отмечали, переход к использованию приостановки жизнедеятельности человека путем заморозки живым, без серьезных повреждений от заморозки, так, что пациент может быть нагрет и возвращен к жизни в любой момент, по общему мнению, вполне реален. Насколько мне известно, нет ни одного эксперта, который бы сомневался, что это произойдет, хотя насчет того, когда, есть самые разные мнения. Называются сроки от пяти лет и выше; мне кажется, большинство сходится в том, что успех может быть достигнут еще при жизни большинства живущих сейчас.
Как только приостановка жизнедеятельности станет осуществимой, пациенты с неизлечимыми заболеваниями, безусловно, будут заморожены живыми, чтобы дождаться времени, когда метод лечения будет найден. Вряд ли можно сомневаться, что после этого программа заморозки начнет набирать обороты.
Утверждение о том, что медицина откроет способы хотя бы умеренного продления жизни, также не оспаривается ни экспертами, ни непрофессионалами. Маловероятно, что этот способ примет форму инъекции лекарства, хотя это возможно, и указания на это время от времени появляются. К примеру, доктор Генри Раскин, ветеринар из Royal Oak, Мичиган, в экспериментах на собаках применял препарат GH-3, разработанный в Румынии; достигнутый результат в виде очевидного омоложения пожилых собак оценивается в диапазоне от значительного до невероятного. (17) Скорее всего, способы комплексного лечения будут открыты только в ходе достаточно долгих исследований, но оптимизма достаточно. Доктор Джозеф В. Стил, из университета Джорджа Вашингтона, писал: «Старение может оказаться не более фатальным или неизбежным, чем оспа, полиомиелит, пневмония или туберкулез». (111)
Теперь представьте себе положение старого человека с ухудшающимся здоровьем в конце этого века, а может быть и раньше. Остановка жизнедеятельности уже будет доступна; значительное увеличение продолжительности жизни для уже постаревших может быть еще не на подходе, но результаты исследований будут многообещающими; технология будет развиваться, а богатство увеличиваться семимильными шагами. Очевидно, соблазн лечь в холодный сон на несколько десятилетий или столько, сколько потребуется прогрессу, будет велик. Этот человек и его жена могут надеяться, проснувшись, получить, по крайней мере, еще несколько десятков лет жизни в более развитом мире; к тому же, сложные проценты улучшат их финансовое положение. Почему не проспать кажущийся миг, чтобы пробудиться перед началом долгого и яркого дня? Кто откажется обменять несколько лет угасания сейчас на больший срок более активной и стоящей жизни в будущем?
Многие, возможно, откажутся, но, очевидно, что многие согласятся. Кто-то сделает этот выбор, другие последуют за ним, и, наконец, такой выбор станет обычным, если не всеобщим. Случится ли это рано, или это случится поздно, будет ли целью «бессмертие» или нечто более скромное, полномасштабная программа заморозки, безусловно, возникнет как величественное и непреодолимое движение.
Поскольку программа заморозки будет реализована в любом случае, и поскольку замороженные смогут разделить бессмертие со своими потомками, логическое обоснование любых возражений исчезает, даже если оно вообще когда-то было. И само бессмертие, и предварительная программа заморозки принесут новые тяжелые проблемы или обострят старые, но этих проблем нельзя избежать, а можно лишь решить их.
Если каким-то необъяснимым образом возникнет решительное и согласованное сопротивление ранней программе заморозки, самое большее, чего его участникам удастся добиться, это лишить бессмертия наше собственное поколение. Ничего более глупого, чем эта бесплодная попытка, нельзя себе представить.
Неважно, как первоначально обосновывается негативная реакция на идею заморозки; как правило, причина одна — страх. Сама идея выбивает людей из колеи, нервирует их; нарушает установленный порядок, ставит вопросы и требует решений. Для многих людей, особенно сломленных перенесенными бедствиями, ничто так ни ценно, как «безопасность» заведенного порядка и известный конец; в печально известных лагерях смерти в нацистской Германии заключенные часто отказывались рисковать при побеге, предпочитая неизбежную смерть усилиям по ее предотвращению.
Мнимые причины возражений часто включают в себя показной альтруизм: «Мы не должны обременять собой следующие поколения», «Будущему мы не нужны; я не захотел бы жить, если бы не мог приносить пользу», «Деньги, которые будут потрачены на заморозку, стоило бы направить на борьбу с раком или исследования по продлению жизни», «Я бы предпочел добавить год к жизни больного раком, чем сотни лет к своей жизни». (Последние два аргумента, конечно, non sequiturs[120])
Такие самопровозглашенные альтруисты, готовые пожертвовать нашим поколением, не знают ничего ни об обществе, ни о себе.
Хотя интеллектуально мы наследники древних греков, наше моральное наследство, скорее, иудо-христианское, и в этой традиции мы детей не оставляем в горах, не бросаем на съедение волкам и не прогоняем стариков умирать в одиночестве. Мы готовы рискнуть дивизией ради спасения батальона; мы тащим раненых на себе. Мы признаем обязательства по отношению как к выше стоящим, так и ниже стоящим, обязательства государства по отношению к человеку и наоборот.
По правде говоря, поклонение Государству, или Расе, или Обществу, или Потомству — это лишь запутанный и бесполезный признак тоталитарной идеологии; это ни что иное, как фанатизм. В некотором смысле, не существует государства как такового, не существует потомства как такового; есть лишь отдельные люди, и живые заслуживают не меньшего внимания, чем еще не рожденные. Когда человек, который никогда не даст лишних ста долларов, чтобы спасти реального голодающего жителя Индии, утверждает, что он готов пожертвовать своей жизнью, чтобы только облегчить жизнь гипотетического потомка, он просто ставит себя в глупое положение.
В любом случае, решение проблемы «бремени», конечно же, очень простое: будем практиковать трудолюбие и бережливость, так что средства, потраченные на заморозку, будут результатом либо дополнительной работы, либо экономии средств, отвлеченных от безделушек. Мы можем оплатить свой билет, и нам нет нужды попрошайничать. Наше имущество, а также инвестиции управляемых менеджерами трастовых фондов внесут свой совместный вклад в экономику будущего и обеспечат нам контроль над средствами производства. Хотя на нас и будет лежать моральный долг перед будущим, на будущем будет лежать не только моральный, но и юридический долг перед нами.
Что же до нашей «полезности» в будущем, то уже говорилось, что после оживления и омоложения мы будем такими же обучаемыми и приспосабливаемыми, как и все остальные, молодые или старые.
После примерно сорока тысяч лет странствий по пустыне человеческая раса пришла на берега Иордана. Переправа будет нелегкой, так же как и жизнь в Земле Обетованной. Но разбивать лагерь на этом берегу на целое поколение будет напрасной тратой времени.
Почти очевидно, что большинство из нас либо поймет это, либо вначале будет сомневаться. Сперва немногие, а потом все больше и больше людей выберут заморозку, и скоро лишь редкие чудаки будут настаивать на своем праве гнить. Большинство не рискнет оставаться позади. Поколения мучеников не будет.
Стоит еще раз повторить, подчеркнуть и уточнить, что программа заморозки постепенно приведет к поразительным переменам в человеческих отношениях.
Не так давно Сидней Дж. Харрис, корреспондент печатного агентства, подметил эффект, который оказывает на людей понимание того, что мы живем только один раз. «„Я не пройду больше этой дорогой.“ Тогда какое значение имеет то, что я делаю? Что мешает разорять поля, вырубать леса, замусоривать дороги, отравлять реки, топтать цветы и относиться к людям как к средствам для достижения своих целей?» (39)
Хотя Харрис говорил несколько о другом, очевидно, что человек, планирующий оставаться в этом мире сотни лет или даже тысячелетия, будет склонен вести себя иначе, чем тот, кто ожидает прожить лишь несколько десятилетий. В перспективе поля, леса, дороги, реки и цветы мои; я не могу напрасно тратить эти ресурсы, потому что они понадобятся мне в будущем. Я не могу обмануть или обидеть незнакомца, я не могу пренебречь его правами и чувствами, потому что больше нет незнакомцев, но лишь соседи, которым я должен буду спокойно смотреть в глаза снова и снова.
В последнее время стало модно утверждать, что «сложные проблемы не имеют простых решений»; это любимое оправдание некомпетентных политиков. Тем не менее, простое использование мыла и воды служит широким подспорьем в решении сложной проблемы профилактики заболеваний, а простая практика формальной вежливости творит чудеса в улучшении человеческих отношений. Точно так же, я уверен, программа заморозки окажется поистине панацеей, особенно, в международных отношениях, не потому, что сама по себе решит все проблемы, а потому, что даст время для их решения.
Имея впереди неограниченный срок для того, чтобы восстановить равновесие, любой будет готов терпеливо, если не радостно, смириться с временными тяготами и неудобствами и доброжелательно договариваться. Нам всем предстоит долго путешествовать вместе. Когда искушение действовать необдуманно будет велико, надо просто сказать себе: «Это еще не конец. Это еще не конец. Это еще не конец».
Будут исключены любые отчаянные меры, в то числе атомная война. Безрассудны обычно те, кому нечего терять, а таких больше не будет. Каждый теперь будет обладателем бесценного сокровища — блестящего реального будущего по ту сторону морозильной камеры. Бог в помощь Мао Цзэдуну, если он попытается заставить своих людей отвернуться от этого сокровища, завернуться в рваные красные флаги и лечь в заплесневелые могилы.
Человеческая жизнь всегда в значительной степени основывалась на фанатической лжи и самообмане, что стало следствием бесконечных усилий разрешить неразрешимое, примирить непримиримое и объяснить необъяснимое. Большинство из нас предпочитает притворство разочарованию. Но отныне можно будет стать здравомыслящим, по крайней мере, частично.
В прошлом мы сохраняли верность идеям, обычно глупым идеям вроде божественного права королей в позднесредневековой Европе, а часто отвратительным идеям вроде кровавых жертвоприношений ацтеков. Но в будущем мы будем хранить верность людям — не нематериальным абстракциям, а конкретным людям; это и есть путь к здравомыслию.
Конечно, в каком-то смысле верным можно быть лишь по отношению к своим собственным мыслям, а все другие люди, в некотором роде, лишь наши мысли. Также верно то, что двоемыслие и определенные компромиссы с честностью сохранят некоторую ценность. И все же изменение преобладающей точки зрения будет абсолютно реальным и очень важным.
Мы привыкли думать о людях как недолговечных созданиях, а об идеях, особенно «фундаментальных», как о чем-то вечном. Но теперь каждый человек будет существовать всегда, в то время как идеи будут появляться и исчезать, и результаты такого изменения будут благотворными.
Вернемся к ужасному злодею Мао Цзэдуну. Захочет ли он рискнуть тысячелетиями сказочной жизни (включая личное состояние, превышающее совокупное богатство всего сегодняшнего мира) ради мешка с изъеденными молью лозунгами и захудалой империи? Вечность или значительная ее часть принадлежит не марксизму-ленинизму, и не любой другой мимолетней фантазии Мао, но самому Мао и его родственникам и друзьям, включая Вас и меня. Как только он это поймет, он не рискнет воевать. Если же он не поймет, те, кто поймут, сместят его.
Даже после длительных размышлений некоторым из нас придется преодолеть предубеждение, что добиваться личного бессмертия почему-то постыдно, что общество, использующее заморозку, почему-то неприятно и может лишить нас мужественности. До некоторой степени причина такого предубеждения в том, что храбрость перед лицом смерти всегда считалась добродетелью, что абстрактные идеалы превозносились выше «эгоистичных» и что логика как будто уравнивает бессмертие и робость. Хотя ошибочность подобных взглядов уже была показана, еще одно или два замечания будут здесь уместны.
Бессмертие не является самоцелью, и мы стремимся к нему не в панике, потеряв голову. Это возможность для роста и развития, недоступная в противном случае, и она согласуется с нашими нынешними возвышенными ценностями.
Перспектива бессмертия сильно повлияет на наши жизни, и, в некотором роде, будет определять их, но ни в коем случае не исключит других факторов. Мы остаемся продуктами нашей среды обитания. Лично я, например, не один раз был на волосок от смерти, и снова рискну жизнью без колебаний, например, в случае опасности для моей семьи или страны.
Мы должны всегда помнить о разнице между логическим и психологическим подходом. Уже отмечалось, что в далекой перспективе будут исключены любые безрассудные действия; однако, некоторые безумства или необоримые побуждения останутся. С другой стороны, героизм никуда не денется, но не только потому, что мы специально натренированы для этого, но и потому, что субъективная ценность бессмертия, хотя и огромна, не сможет достичь его истинной ценности. Это хорошо видно на примере христиан: по логике, никакое искушение не стоит вечного горения в адском огне, но из-за психологических вывертов бесчисленные миллионы готовы быть проклятыми из-за пустяка.
Более того, размышления о сущности личности могут убедить некоторых в том, что не стоит беспокоиться о прекращении ее существования.
Наконец, неизменно действующий процесс естественного отбора обеспечит постоянный приток героев. Без достаточной доли склонных к риску людей общество едва ли будет жизнеспособным, не говоря уже о том, чтобы быть конкурентоспособным.
Эти соображения переплетаются также с ошибочными предположениями, что программа заморозки может быть использована как инструмент евгенического отбора.
Иногда можно услышать наивное категорическое утверждение: «Может быть, мы и должны спасти Черчилля, но почему мы должны спасать Ивана Ивановича Сидорова?»
Ответ прост и состоит из четырех частей.
1. После того, как лекари будущего переработают Ивана Ивановича (но не обязательно сразу же после оживления), он будет почти такой же замечательный и почти столь же полезный, как и сэр Уинстон. Он больше не будет в плену своей генетической наследственности.
2. Если мы будем рассуждать на основе причитающегося вознаграждения, возможно, Иван Иванович заслуживает даже большего внимания, поскольку Винни[121] уже съел целый бушель леденцов. Мы должны компенсировать Ивану Ивановичу те карты, что сдали ему в первый раз.
3. Расслоение общества возмущает людей в низших слоях. Даже такие незначительные различия, как между хозяином и рабом или между комиссаром и рабочим, люди терпят неохотно, если вообще терпят. Шансы на то, что массы молча снесут возникновение глубокой пропасти между смертными и бессмертными, равны нулю. У элиты есть довольно простой выбор: поделиться бессмертием или быть разорванными на части.
4. Выгоды для общества в целом от взгляда на далекую перспективу будут зависеть от того, все ли разделяют этот взгляд. Золотое правило должно действовать независимо от класса или касты.
Короче говоря, программа заморозки должна охватить нас всех, за исключением меньшинства, которое добровольно откажется от нее. Неизбежны первоначальные трудности, но они должны быть минимальными, если мы не хотим, чтобы мировой порядок развалился на части.
Поговорка гласит, что если бы богачи могли нанимать людей, чтобы те умирали за богатых, бедняки бы неплохо жили. Но наши бедняки недостаточно покорны, чтобы согласиться на такую «жизнь»; они не станут строить морозильные камеры для богачей, а сами ложиться в сырую землю. Следовательно, не может быть большой задержки между первыми частными программами заморозки и массовыми общественными программами.
В известной степени, эпоха заморозки уже началась, поскольку сознательная, целенаправленная деятельность в этом направлении уже ведется. К концу 1963 г. уже существует, по меньшей мере, три организации, нацеленные на продвижение программы заморозки, две из которых юридически зарегистрированы. Можно ожидать, что скоро появятся новые.
Программа заморозки уже стала одним из пунктов политической платформы кандидата на выборах в Конгресс; отличием этого кандидата стала возможность пообещать своим избирателям больше любого другого политика в истории.
Стихийная готовность людей, оцениваемая мною по содержанию бесед и переписки, несомненна и, что странно, она почти не связана со статусом или образованием; некоторые малообразованные люди позитивно настроены, хотя и по ошибочным причинам, а некоторые ученые выступают против программы, но уже по эмоциональным причинам. (Есть горький юмор в том затруднительном положении, в котором оказывается любой криобиолог, не одобряющий программу; бедняги должны расписаться в своей будущей несостоятельности!)
Первый человек может быть заморожен уже в 1964 г., то есть, через несколько месяцев после публикации этой книги[122]. (Возможно, что некоторые состоятельные люди уже были скрытно заморожены!) После этого события будут развиваться быстрее, и наши медицинские, финансовые и политические лидеры могут оказаться в положении Робеспьера во время французской революции. Говорят, Робеспьер отдыхал в кафе с другом, когда ревущая толпа стремительно пронеслась мимо. Робеспьер вскочил и бросился к двери. Друг окликнул его: «В чем дело? Куда они идут?» Робеспьер бросил в ответ: «Я не знаю, куда они идут, но я должен быть впереди. Я их вождь!»
Надо надеяться, что сторонники заморозки не разделят менее привлекательные черты революционной толпы, но они будут столь же решительны. Все-таки, наградой будет Жизнь, и не просто продление известной нам жизни, но более широкая и глубокая расцветающая жизнь, более величественная и восхитительная жизнь, разворачивающаяся в формах, красках и ощущениях, которые мы пока можем лишь смутно себе представить. Огромное число американцев и европейцев скоро не просто осознают, но почувствуют всю громадность и грандиозность этой награды и поймут, что любые другие награды, как и все предыдущие цели второстепенны. Их требованиями не удастся долго пренебрегать.
Эти требования, предъявляемые, в частности, к врачам, биологам, сотрудникам похоронного бюро, страховщикам, банкирам, законодателям и юристам, можно разделить на два вида.
Во-первых, потребуется обеспечить доступность установленных и регулярно обновляемых процедур для заморозки умирающих с использованием современных средств, чтобы было сделано все возможное.
Во-вторых, потребуется обеспечить солидную научную и финансовую поддержку для ускорения исследований в области безвредных методов заморозки и полного набора вспомогательных методов.
В 1964 г., вероятно, еще не будет почти никакой организованной помощи или стандартных процедур, и отважные люди должны будут взять дело в свои руки. И тогда, впервые в мировой истории, можно будет сказать не «прощай», а «до свидания».
1. Aldrich, C. K. “The Dying Patient’s Grief.” JAMA (Journal of the American Medical Association), v. 184, no. 5, May 4, 1963, p. 329.
2. Asahina, E. and Aoki, K. “Survival of Intact Insects Immersed in Liquid Oxygen Without Any Antifreeze Agent.” Nature, Lond., v. 182, 1958, p. 327.
3. Asirnov, I. The Chemicals of Life, New American Library, New York, 1954.
4. Banfield, E. C. Quoted in The Detroit News, Feb. 18, 1962.
5. Becquerel, P. “La suspension de la vie au-dessous de 1/20K absolu par demagnetisation adiabatique de l’alun de fer dans Ia vide le plus e1eve.” C. R. (Comptes Rendus) Aced. Sci., Paris, v. 231, 1950, p. 265.
6. Birkenhead, The Earl of. Famous Trials of History, Garden City Publishing Co., 1926.
7. Boerema, I. “An Operating Room With High Atmospheric Pressure.” Surgery, v. 49 no. 3, March, 1961, p. 291.
8. Bogue, D. J. The Population Growth of the United States, The Free Press of Glencoe, Illinois, 1959.
9. Bradley, D. G. A Guide to the World’s Religions, Prentice-Hall, 1963.
10. Brockman, 8. K. and Jude, J. R. “The Tolerance of the Dog Brain to the Total Arrest of Circulation.” Johns Hopkins Hospital Bulletin, v. 106, 1960, p. 47.
11. Bushor, W. E. “Medical Electronics, Part V: Prosthetics-Substitute Organs and Limbs.” Electronics, July 21, 1961.
12. Cecil, R. L. and Loeb, fl. F., editors. Textbook of Medicine, W. B. Saunders Co., 1951.
13. Constable, G. W. “Who Can Determine What the Natural Law Is?” Natural Low Forum, Notre Dame Law School, v. 7, 1962.
14. Comer, C. W. “Science and Sex Ethics.” Adventures of the Mind (Second Series), Alfred A. Knopf, 1961.
15. Cserepfalvi, M. Quoted in Health Bulletin, March 16, 1963.
16. Dahlherg, E. T. “Science and Religion at the Crossroads.” Science and Religion (J. C. Moosma, ed.), G. P. Putnam’s Sons, 1962.
17. The Detroit Free Press, March 3, 1963.
18. The Detroit Free Press, March 19, 1963.
19. The Detroit Free Press, July 26, 1963.
20. The Detroit News, Jan. 24, 1963.
21. The Detroit News, May 27, 1963.
22. The Detroit News, June 16, 1963.
23. The Detroit News, June 17, 1963.
24. The Detroit News, June 19, 1963.
25. Edmunds, Folkman, Snodgrass, and Brown. “Prevention of Brain Damage During Profound Hypothermia and Circulatory Arrest.” Annals of Surgery, v. 157, no. 4, April, 1963.
26. Egerton, N., Egerton, W. 5. and Kay, J. H. “Neurologic Changes Following Profound Hypothermia.” Annals of Surgery, v. 157, no. 3, March, 1963.
27. Elsdale, 1. R. “Cell Surgery.” Penguin Science Survey B 1963, edited by S. A. Bamett and Anne McLaren.
28. Evans, M. 5. “The Compleat Growthman.” National Review, v. 10, June 3, 1961, p. 352.
29. Feindel, W. “The Brain Considered as a Thinking Machine.” Memory, Learning, and Language (ed. Wm. Feindel), University of Toronto Press 1960.
30. Fernandez-Moran, H. “Rapid Freezing with Liquid Helium II.” Annals of the New York Academy of Sciences, v. 85, 1960.
31. Fernandez-Moran, H. “Molecular Basis of Specificity in Membranes.” Macromolecular Specificity and Biological Memory (ed. Francis 0. Schmitt), The M.I.T. Press, 1962.
32. Fernandez-Moran, H. “New Approaches in the Study of Biological Ultrastructure by High-Resolution Electron Microscopy.” The Interpretation of Ultrastructure (vol. I of Symposia of the International Society for Cell Biology), Academic Press, 1962.
33. Colay, M. J. E. “The Biomorphic Development of Electronics.” Proceedings of the IRE (Institute of Radio Engineers), v. 50, no. 5, May, 1962.
34. Gorn, S. “On the Mechanical Simulation of Habit-Forming and Learning.” information and Control, v. 2, 1959, p. 226.
35. Gould, J. “Will My Baby Be Born Normal?” Public Affairs Pamphlet No. 272, Public Affairs Committee, 22 E. 35th St., N.Y., 1958.
36. Gresham, R. B., Perry, V. P. and Wheeler, T. E. “U. S. Navy Tissue Bank.” JAMA, v. 183, no. 1, Jan. 5, 1963, p. 13.
37. Haldane, J. B. S. “Life and Mind as Physical Realities.” Penguin Science Survey B 1963, ads. 5. A. Barnett & Anne McLaren.
38. Hardy, J. D. at al. “Be-implantation and Homotransplantation of the Lung.” Annals of Surgery, v. 157, no. 5, May, 1963, p. 707.
39. Harris, 5. J. The Detroit Free Press, May 22, 1963.
40. Health Bulletin, v. I, no. 5, April 13, 1963. Rodale Press, Emmons, Pa.
41. Heinecken, M. J. God in the Space Age, John C. Winston Co., 1959.
42. Hoffer, A. “Modification of Processes of Thought by Chemicals.” Memory, Learning, and Language, ad. W. Feindel, University of Toronto Press, 1960.
43. Hoffer, A. and Osmond, H. The Chemical Basis of Clinical Psychiatry, Charles C. Thomas, Springfield, Ill., 1960.
44. Holloway, M. R. An Introduction to Natural Theology, Appleton- Century- Crofts 1959.
45. Huxley, T. H. “Letter to Sir John Simon,” March 11, 1891, quoted by C. S. Blinderman in The Scientific Monthly, April, 1957.
46. Hyden, H. “A Molecular Basis of Neuron-Glia Interaction.” Macromolecular Specificity and Biological Memory, ad. F. 0. Schmitt, The M.I.T. Press, 1962.
47. The Insider’s Newsletter, March 11, 1963.
48. The Insider’s Newsletter, May 13, 1963.
49. The International Yearbook and Statesmen’s Who’s Who, 1962. Burke’s Peerage Ltd., London.
50. Jacob, S. W. at al. “Survival of Normal Human Tissues Frozen to -272,2C.” Transplantation Bulletin, v. 5, p. 428.
51. John, E. R. “Studies of Memory.” Macromolecular Specificity and Biological Memory, ad. F. 0. Schmitt, The M.I.T. Press, 1962.
52. Jordan, II. C. and Priester, G. B. Refrigeration and Air Conditioning, Prentice-Hall, 1956.
53. Kelly, J. L. Jr. and Selfridge, 0. G. “Sophistication in Computers: A Disagreement.” Proceedings of the IRE, v. 50, no. 6, June, 1962, p. 1459.
54. Kemeny, J. C. “Man Viewed as a Machine.” Scientific American, v. 192, no. 4, April, 1955, p. 58.
55. Kenyon, J. R., Ludbrook, J., Downs, A. R., Tait, I. B., Brooks, D. K. and Pryczkowski, J. “Experimental Deep Hypothermia.” Lancet, ii, 1959, p. 41.
56. Kreyherg, L. “Local Freezing.” Proceedings of the Royal Society of London B, v. 147, 1957, p. 546.
57. Krogdahl, W. 5. The Astronomical Universe, Macmillan, 1962.
58. Kvittingen, T. D. and Nasse, A. “Recovery From Drowning in Fresh Water.” British Medical Journal, May 18, 1963.
59. Lillehei, R. C., Longerbeam, J. K. and Scott, W. R. “Whole Organ Crafts of the Stomach.” JAMA, v. 183, 00. 10, March 9, 1963, p. 861.
60. Lilly, J. C. Man and Dolphin, Pyramid Publications, 1961.
61. Lovelock, J. E. “Diathermy Apparatus for the Rapid Rewarming of Whole Animals from 0C and Below.” Proceedings of the Royal Society 3, v. 147, 1957, p. 545.
62. Lovelock, J. E. “The Denaturization of Lipid-Protein Complexes as a Cause of Damage by Freezing.” Proceedings of the Royal Society 3, v. 147, 1957, p. 427.
63. Lund, G. “Is Faith Faltering Before the Scientific Advance?” Science and Religion, ed. J. C. Monama, 0. P. Putnam’s Sons, 1962.
64. Lusted, L. B. “Bio-Medical Electronics-2102 A.D.” Proceedings of the IRE, v. 50, no. 5, May, 1962.
65. MacDonald, D. K. C. Near Zero (An Introduction to Law Temperature Physics), Anchor Books (Doubleday & Co.), 1961.
66. Masse, B. L. “How Affluent Are We?” America, v. 101, Aug. 1, 1959.
67. Meier, R. L. Science and Electronic Development, John Wiley & Sons, 1956.
68. Meryman, H. T. “Mechanics of Freezing in Living Cells and Tissues.” Science, v. 124, 1956, p. 515.
69. Meryman, H. T. “Physical Limitations of the Rapid Freezing Method.” Proceedings of the Royal Society 3, v. 147, 1957.
70. Meryman, H. T. “The Mechanisms of Freezing in Biological Systems.” Recent Research in Freezing and Drying, eds. A. 5. Parkes and A. U. Smith, Blackwell Scientific Publications, Oxford, 1960.
71. Messenger, E. 0. “The Origin of Man in the Book of Genesis.” God, Man, and the Universe, ed. J. de Bivort de Ia Saudee7 P. J. Kennedy & Sons, 1953.
72. Michigan Law and Practice Encyclopedia, v. 4, West Pub. Go., 1956.
73. Michigan Law Review, v. 23, 1924-25, p. 274 et seq.
74. Minsky, M. “Steps Toward Artificial intelligence.” Proceedings of the IRE, v. 49, 1961, p. 8.
75. Moore, E. F. “Artificial Living Plants.” Scientific American, v. 195, no. 4, Oct., 1956.
76. Muller, H. J. “Man’s Place in Living Nature.” The Scientific Monthly, v. 84, no. 5, May, 1957.
77. Muller, H. J. “Genetic Considerations.” The Great Issues of Conscience in Modern Medicine, Dartmouth Medical School Convocation, 1960.
78. Muller, H. J. “Life Forms to Be Expected Elsewhere Than on Earth.” The American Biology Teacher, v. 23, no. 6, Oct., 1961.
79. Muller, H. J. “Mechanisms of Life-Span Shortening.” Cellular Basis and Aetiology of Law Somatic Effects of Ionizing Radiation, Academic Press, 1962.
80. Neely, W. A., Turner, M. D., and Haining, J. L. “Asanguineous Total-Body Perfusion.” JAMA, v. 184, no. 9, June 1, 1963, p. 718.
81. The New York Times, May 19, 1963.
82. The New York Times Magazine, June 16, 1963.
83. Nigro, S. L., Reimann, A. P., Mock, L. P., Fry, W. A., Benfield, J.R. and Adams, W.E. “Dogs Surviving With a Reimplanted Lung.” JAMA, v. 183, no. 10, March 9, 1963.
84. Olds, J. “Pleasure Centers in the Brain.” Scientific American, v. 195, no. 4, Oct., 1956.
85. Page, R. M. “Man-Machine Coupling-2012: A.D.” Proceedings of the IRE, v. 50, no. 5, May, 1962.
86. Paseoc, J. E. “The Survival of the Rat’s Superior Cervical Ganglion After Cooling to -76C.” Proceedings of the Royal Society B, v. 547, 1957, p. 510.
87. Paul, J. “Culturing Animal Cells.” Penguin Science Survey B 1963, ads. 5. A. Barnett & Anne McLaren.
88. Pauling, L. “Chemical Achievement and Hope for the Future.” Annual Report of the Smithsonian Institution, 1950, p. 225.
89. Penrose, L. 5. “Self-Reproducing Machines.” Scientific American, v 200, June, 1959, p. 105.
90. Hey, L.-R. “Studies on the Action of Liquid Nitrogen on Cultures in Vitro of Fibroblasta.” Proceedings of the Royal Society 3, v. 147, 1957, p. 460.
91. Hey, L.-R. “Study of the Freezing and Drying of Tissues at Very Low Temperatures.” Recent Research in Freezing and Drying, eds. A. 5. Parkes and A. U. Smith, Blackwell, Oxford, 1960.
92. Rock, J. Quoted in The Detroit News, May 3, 1963.
93. Rosomoff, H. L. In Journal of Neurosurgery, v. 16, 1959, p. 177.
94. Rostand, J. “Glycerine et resistance du sperme aux basses temperatures.” C. R. Acad. Sci., Paris, v. 222, 1946, p. 1524.
95. Rostand, J. “Can Man Be Modified?” Saturday Evening Post, May 2, 1959.
96. Salk, J. II. “Biological Basis of Disease and Behavior.” Life and Disease: New Perspectives in Biology and Medicine, ed. D. Ingle, Basic Books, 1963.
97. The Saturday Review, “The Reversal of Death,” Aug. 4, 1962.
98. Science Digest, “Frog Study Points to Possible Regrowth of Limbs,” v. 48, Aug., 1960, p. 13.
99. Science and Math Weekly, American Education Publications, v. 3, issue 30, May 1 1963.
100. Science et Vie, “La Vie contre le Temps,” Yves Dompierre, May, 1963.
101. Science Newsletter, v. 79, no. 15, April, 1961, p. 234
102. Science Newsletter, “Organ Exchanging Seen,” v. 83, no. 57, April 27, 1963.
103. Scott, R. B. Cryogenic Engineering, D. Van Nostrand, 1959.
104. Sealy, W. C.; and Brown, Young, Smith, and Lesage. “Hypothermia and Extracorporeal Circulation for Open Heart Surgery.” Annals of Surgery, v. 150, 1959, p. 627.
105. Siekevitr, P. “Man of the Future.” The Nation, v. 187, Sept. 13, 1958.
106. Simon, H. A. and Newell, A. “Heuristic Problem Solving: The Next Advance in Operations Research.” Operations Research, v. 6, 1958.
107. Sinex, F. M. “Aging and Lability of Irreplaceable Molecules.” The Biology of Aging, ed. B. L. Strehler, Waverly Press, Baltimore, 1960.
108. Sinex, F. M. “Biochemistry of Aging.” Science, v. 134, no. 3488, Nov. 3, 1961.
109. Smethhurst, A. F. Modern Science and Christian Beliefs, James Nisbet & Co., Ltd., London, 1955.
110. Smith, A. U. Biological Effects of Freezing and Supercooling, Williams & Wilkins, Baltimore, 1961.
111. Still, J. W. “Why Can’t We Live Forever?” Better Homes and Gardens, Aug., 1958.
112. Stone, Hrant, Donnelly, and Frobess. “The Effect of Lowered Body Temperature on the Cerebral Hemodynamics, and Metabolism of Man.” Surgery, Gynecology, and Obstetrics, v. 103, 1956, 9. 313.
113. Strebler, B. L. Time, Cells, and Aging, Academic Press, 1962.
114. Taube, M. Computers and Common Sense, Columbia University Press, 1961.
115. Tenney, M. C. “Revelation.” The Biblical Expositor, ed. C. F. H.Henry, vol. III, The New Testament, A. J. Holman Co., Phila., 1960.
116. Teuber, H.-L. “Perspectives in the Problems of Biological Memory-A Psychologist’s View.” Macromolecular Specificity and Biological Memory, ed. P. 0. Schmitt, M.I.T. Press, 1962.
117. This Week Magazine, “How a ‘Frozen’ Astronaut May Reach the Stars,” Jan. 14, 1962.
118. Thomas, C. E. “Science and Religion-a Partnership.” Science and Religion, ed. J. C. Monsma, C. P. Putnam’s Sons, 1962.
119. Time, “Biology of Individuality,” v. 71, June 2, 1958, p. 47.
120. Time, “The High Cost of Dying,” v. 71, June 2, 1961, p. 46.
121. Trevarthen, C. B. “Double Vision Learning in Split-Brain Monkeys.” National Academy of Sciences, Autumn meeting, 1961.
122. Ullman, J. P “Economics of Nuclear Power.” Science, v. 127, no. 330 I, April 4, 1958, p. 739.
123. Vallee, B. L. and Wacker, W. E. C. “Medical Biology-A Perspective.” JAMA, v. 184, no. 6, May s I, 1963, p. 485.
124. Vital Statistics of the U.S., U. S. Department of Commerce, 1959, vol. II.
125. Walter, W. C. “An Imitation of Life.” Automatic Control, Simon & Schuster, 1955.
126. Watesman, A. T. “Science in the Sixties.” The Advancement of Science, v. IS, no. 72, July, 1961.
127. West, J. S Congenital Malformations and Birth Injuries, Association for the Aid of Crippled Children, New York, 1954.
128. S. Wiemer, J. B. “Electronics and Evolution.” Proceedings of the IRE, v. 50, no. 5, May, 1962.
129. Wolfe, K. B. “Effect of Hypothermia on Cerebral Damage Resulting from Cardiac Arrest.” American Journal of Cardiology, v. 6, 1960, p. 809.
130. Wright, D. A. “Thermoelectric Cooling.” Progress in Cryogenics, ed. K. Mendelssohn, v. I, Heywood & Co. Ltd., London, 1959.
Многое произошло с момента первой публикации этой книги в Америке в июне 1964 г., и читатель имеет право узнать, как мои идеи смогли выдержать проверку временем и критикой и каковы возможности участия в программе заморозки сегодня.
В качестве печатного издания эта книга оказалась успешной. Был напечатан дополнительный тираж в США; переводы книги будут опубликованы в Германии, Италии, Голландии и Франции. Права на публикацию отрывков из книги были проданы множеству газет и журналов в США, Европе, Африке, Южной Америке и Австралии.
С одной стороны, обычно реакция общества была поощрительной, так как почти не было выказано враждебности или насмешек. Меня приглашали на десятки теле- и радиопередач, и только на одной из них ведущий несерьезно отнесся к этой идее; были опубликованы сотни газетных статей, и только две или три из них были шутливыми. Никто из священников (протестантов, католиков и иудеев), с которыми я говорил, не высказал никаких религиозных возражений.
С другой стороны, реакция общества до сих пор была неудовлетворительной, поскольку многие , особенно те, кто не читал книгу, но лишь слышал о ней, имеют впечатление, что программа заморозки это нечто из далекого будущего. Но ситуация постепенно меняется.
Никаких сколько-нибудь значительных научных ошибок не было обнаружено. Я слегка ошибся, описывая опасность радиации, не упомянув о том, что радиационные повреждения менее значительны при низких температурах; но эта ошибка в сторону увеличения, то есть, повреждение хранящегося тела из-за радиации будет происходить еще медленнее, чем я рассчитал.
Комментарии ученых были, в основном, осторожными и уклончивыми. Лишь немногие, если вообще такие есть, отрицают реалистичность идеи. Биологическая часть книги была явно одобрена рядом ученых, например, выдающимся английским биологом доктором Алексом Комфортом в его рецензии в New York Herald Tribune; и это, несмотря на тот факт, что сам он против программы заморозки по психологическим причинам.
С другой стороны, большинство ученых сегодня оценивают шансы на исправление повреждений при заморозке, как очень маленькие. Однако они ничего не могут ответить на несколько уместных замечаний. (1) Такая оценка вероятности — это не результат расчета, а всего лишь смутное выражение пессимизма, поскольку мы говорим о неопределенном будущем. (2) Даже низкие шансы лучше, чем никаких; они дадут дополнительную надежду умирающему. В конце концов, врачи часто пробуют непроверенные лекарства в безнадежных случаях. (3) Чем скорее начнется программа, тем скорее общество получит преимущество долгосрочного видения. (4) Повсеместная практическая программа заморозки — единственно возможный способ обеспечить широкую поддержку ускоренным исследованиям, необходимым для того, чтобы те, кто умрет позже (большинство из нас), были заморожены усовершенствованными методами; без такой программы, исследования в области криобиологии, а также старения, вероятно, будут двигаться с черепашьей скоростью многие десятилетия. Это обстоятельство необходимо всячески подчеркивать.
Деловой мир уже заинтересовался проблемой заморозки. Из моей переписки и разговоров очевидно, что многие люди готовы оплатить свою заморозку, как только это станет возможным; многие, даже не будучи уверенными в вероятности оживления, готовы заплатить чуть выше за более качественную и долговременную заботу о сохранении их тел. Кроме того, проведенные деловыми кругами независимые исследования привели к приятному заключению, что моя оценка стоимости подготовки и хранения тела в 8500 долл. была несколько завышена.
Как минимум одна компания под названием Juno, Inc. ведет активную подготовку к строительству коммерческих мощностей по заморозке, насколько мне известно, планируя открыть их в Калифорнии.
Есть радостные свидетельства того, что работники кладбищ и похоронных бюро готовы участвовать в программе заморозки. В июле 1964 г. в выпуске American Cemetery, издания American Cemetery Association, появилось длинное серьезное обсуждение книги, и я продолжаю получать запросы от работников похоронных бюро. Конечно, теперь, как никогда ранее, будут важны их услуги по подготовке тел новыми методами, которым их можно будет легко обучить.
Растущее число обычных людей начинает понимать, что мы сможем бороться со смертью, мы не должны покорно принимать ее; множатся организации, посвятившие себя продвижению программы заморозки. Одна из них — Immortality Research & Compilation Association, P.O. Box 4193, Panorama City, California 91412. Еще одна — Life Extension Society, 2011 N Street N.W., Washington, D.C. 20006. И еще одна, пока безымянная, по моей информации, скоро будет основана в Нью-Йорке под руководством биохимика и известного бизнесмена. Во Франции была основана организация под руководством Marc Coffer, Rosieres aux Salines, Meurthe-et-Moselle.
Конечно же я сотрудничаю со всеми такими организациями, предоставляя им постоянно обновляемые советы по подготовке и заморозке тел. Еще одна будущая организация, с которой я могу быть связан, это Anabiosis & Prolongevity Institute. Письма можно адресовать в адрес издательства Doubleday & Co., 277 Park Ave., New York, N.Y. 10017.
Будет или нет заморожен первый человек до конца 1964 г., но в 1965 г. почти наверняка появятся специально организованные сооружения. Насколько рано они появятся и насколько крупными они будут, зависит, в том числе и от Вас, моего читателя. С Вашим активным участием следующая смерть в Вашей семье не обязательно будет навсегда.
5 декабря 1964 г.
[1] The Man with the Broken Ear, 1862. http://gaslight.mtroyal.ab.ca/gaslight/brkermen.htm
[2] Анри Беккерель (Henri Becquerel), французский ученый, проводивший свои эксперименты в 1950-е в университете Парижа.
[3] Коловратки (Rotifera) принадлежат к микроскопическим червям группы Scolecida.
[4] Тихоходки (Tardigrada), тип очень мелких беспозвоночных, близких к членистоногим.
[5] Паскаль логически аргументировал целесообразность веры в бога. Если бог есть, то в него стоит верить, чтобы оказаться в раю. Если бога нет, то человек ничего не теряет, будучи верующим.
[6] Amazing Stories — один из первых научно-фантастических журналов в США
[7] Игра слов. Trump означает по-английски «козырь» и «трубный глас».
[8] Satchel Paige — самых известных чернокожий бейсболист, автор фразы «Не оглядывайся. Что-то может тебя догонять». (“Don’t look back. Something might be gaining on you.”)
[9] Имеется в виду смерть.
[10] Сид Цезарь, Мел Брукс — известные американские комики.
[11] Мужское имя.
[12] Автор ссылается на книгу Р. Хайнлайна «Дверь в лето» (Door to Summer), 1957.
[13] В 2002 году уже существуют достаточно эффективные и надежные методы заморозки.
[14] Чарльз Атлас (1893–1972) — изобрел dynamic tension – новый метод бодибилдинга и превратил фитнесс из редкого увлечения в гигантскую индустрию. В США его называли «Человек с самым совершенным телом».
[15] Автор использует немецкое слово Lebensraum, означающее нацистскую доктрину «жизненного пространства», согласно которой Германия должна была обеспечить достаточно территории для проживания всех этнических немцев (в основном, за счет Польши и Советского Союза).
[16] Золотое правило – одна из древнейших нравственных заповедей: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы причиняли тебе.
[17] Имаго — последняя стадия развития насекомого
[18] Сейчас в мире существует множество банков спермы, включая такие необычные как банки спермы нобелевских лауреатов, выпускников Гарварда, звезд Голливуда или военнослужащих. отправляющихся в горячие точки. На сегодняшний день в мире из замороженной спермы родилось более 50 тысяч человек.
[19] Коньюктива — слизистая оболочка глаза.
[20] Первая успешная пересадка замороженных органов была произведена в начале 2002 года. Группе канадских ученых под руководством Роджера Госдена удалось пересадить крысам замороженные яичники.
[21] Эвтектическая температура — температура, при которой жидкая фаза находится в равновесии с несколькими твердыми фазами.
[22] Эвтектическая точка — температура, при которой нарушается равновесие в системе «расплав-твердая фаза», т.е. температура кристаллизации физиологической среды. В данном случае эвтектикой считается плазма и внутриклеточная вода.
[23] МТИ — Массачусетский технологический институт.
[24] Эмбриональная индукция — явление, при котором в процессе эмбриогенеза зачаток одного из органов влияет на другой зачаток, определяя путь его развития, и, кроме того, сам подвергается индуцирующему воздействию со стороны другого зачатка.
[25] Имеется в виду внутренняя структура клетки.
[26] В настоящее время среди нейробиологов наиболее популярен комплексный подход к объяснению механизмов функционирования долговременной памяти: она представляется свойством мозга как системы в целом, а не его отдельных молекулярных или клеточных компонентов.
[27] Аппарат «сердце-лёгкие» представляет собой симбиоз аппарата искусственного кровообращения (сердце) и трансмембранного оксигенатора (легкие). В этом устройстве кровь прогоняется через специальные керамико-полимерные фильтры и «газируется» кислородом.
[28] Антикоагулянты — препараты против свертывания крови.
[29] Гипотермическая операция — операция в условиях охлаждения организма.
[30] Рем (или бэр — биологический эквивалент рентгена) является единицей измерения биологического эффекта поглощения радиации. Для рентгеновского и гамма- излучений экспозиционная доза в 1 рентген приводит к поглощенной дозе радиации приблизительно в 1 рем. Для других видов излучений используются поправочные коэффициенты.
[31] Лев Ландау дожил до 1968 г.
[32] Сегодня существует множество различных моделей аппаратов «искусственная почка», в том числе, портативных.
[33] В 2001 году компанией Abiocor впервые успешно было имплантировано автономное портативное искусственное сердце.
[34] В последние годы в разных странах были разработаны аппараты «искусственная печень». Среди разработчиков университет Стратклайда (Шотландия), компания Teraklin (Германия), Челябинская государственная медицинская академия (Россия).
[35] В последние два года было продемонстрировано несколько интересных экспериментов в этой области. Так, японские ученые смогли подключить мозг миноги к роботу, который в результате показал способность реагировать на свет. Американские биологи из университета Браун (штат Род-Айленд), изучив области мозга обезьян, отвественные за управление джойстиком во время компьютерной игры, смогли отключить джойстик и напрямую использовать сигнала мозга для управления курсором. Ученым из лаборатории в Северной Каролине (США) удалось использовать сигналы, идущие из головного мозга мартышки, для управления механической рукой робота.
[36] Молекулярный двигатель, созданный в 2001 году в Японии, имеет высоту менее одной миллионной миллиметра и состоит из иона металла и двух молекул порфирина. Для сравнения, в 1935 году самый маленький в мире электродвигатель имел диаметр 4 мм.
[37] В мире каждый год делается приблизительно 12 тыс. операций по пересадке печени, 30 тыс. операций по пересадке почек и 3,5 тыс. операций по пересадке сердца.
[38] Сегодня активно ведутся исследования в этой области. В начале 2002 года шотландская компания PPL Therapeutics объявила о появлении на свет пяти генетически модифицированных поросят, органы которых не должны отторгаться реципиентом. Сейчас ученые готовятся к пересадке свиных клеток обезьянам.
[39] В оригинале употребляется сочетание “three score and ten” — семьдесят лет, библейское понятие, соответствующее «нормальной» продолжительности человеческой жизни.
[40] Исследования в этой области сейчас активно ведутся по всему миру. Ученые обнаружили стволовые клетки, способные аналогично эмбриональным клеткам превращаться в любые клетки организма, в том числе нервные, и частично разобраться в механизмах такого превращения. Кроме того, удалось добиться превращения соматических клеток в стволовые клетки при определенных условиях. Используя лишь одну клетку в качестве испходного материала, ученые смогли вырастить и реплантировать животному новые органы, включая такие сложные, как глаз головастика.
[41] In situ — на своем месте, лат.
[42] За последние десятилетия ученые смогли значительно продвинуться в понимании механизмов старения. В частности, у различных животных и человека удалось выделить несколько генов, участвующих в процессе старения. Во множестве разнообразных опытов ученые сумели в несколько раз продлить жизнь экспериментальных животных, отключая или нейтрализуя отдельные механизмы старения.
[43] Отверждение артерий — отверждение стенок сосудов, обусловленное извесковыми отложениями на них.
[44] Коллаген — фибриллярный белок, составляющий основу соединительной ткани животных и обеспечивающий ее прочность
[45] Первый ребенок родился из замороженной яйцеклетки в 1986 году в Австралии. В конце 2000 года в Сингапуре впервые родились близнецы из замороженной яйцеклетки, оплодотворенные замороженной же спермой.
[46] В 2002 году корпорация Microsoft анонсировала проект MyLifeBits, который позволит собирать и хранить в цифровом виде все материалы, описывающие жизнь человека, включая документы, бумажную и электронную переписку, телефонные разговоры и видеозаписи повседневной жизни.
http://research.microsoft.com/barc/MediaPresence/MyLifeBits.aspx
[47] В Москве цена сухого льда составляет сегодня менее цента за килограм. К примеру, «Айс-Фили» предлагает сухой лед по цене 7,5 рублей за блок весом 35 кг.
[48] В настоящее время для профилактики бленнореи используют более эффективные средства — 30%-ный раствор сульфацила или другие антибактериальные препараты.
[49] Джозеф Листер (1827—1912), английский хирург, известный введением в хирургическую практику антисептики.
[50] Роберт Кох (1843—1910), немецкий микробиолог, один из основоположников современной бактериологии и эпидемиологии.
[51] Лимб — преддверие ада.
[52] Антони ван Левенгук (1632—1723), голландский натуралист, основоположник научной микроскопии.
[53] За прошедшие с момента написания книги 35 лет ученым удалось зарегистрировать нейтрино, но так и не удалось зарегистрировать душу.
[54] В оригинале использовано слово “self”.
[55] Cикхизм — cекта в индуизме.
[56] Сансара — одно из основных понятий индийской религии и религиозной философии, перевоплощение души (в ортодоксальных брахмаистско–индуистских системах) или личности (в буддизме) в цепи новых рождений (в образе человека, Бога, животного), осуществляемое по закону кармы.
[57] Эвтаназия — умерщвление неизлечимых больных из милосердия.
[58] Уильям Франклин Грехем младший (1918— ), американский проповедник.
[59] Билли Кид (1859—1881), самый известный бандит на Диком Западе. Настоящее имя Уильям Бонни.
[60] Перевод стихотворения: А. Г. Медведев.
[61] Роберт Бойль (1627—1691), английский химик и физик. Его мировоззрение было противоречиво. Отстаивая принципы механицизма и отрицая объективное существование качественных различий, он был неспособен найти в самой материи источник её изменений. Выход Бойль пытался найти в религиозном мировоззрении.
[62] Джозеф Пристли (1733—1804), английский философ-материалист, химик, общественный деятель. Пристли учил, что природа материальна и что сознание представляет свойство материи, движущейся по неотвратимым, изначально присущим ей законам. Вместе с тем, придерживаясь деизма, Пристли полагал, что сами эти законы созданы божественным разумом.
[63] Артур Стэнли Эддингтон (1882–1944), английский астроном, член Лондонского королевского общества.
[64] В России последние не распространены.
[65] Такие суды (courts of equity) существовали в Англии до 1873, а в США существуют до сих пор, хотя сфера их действия сейчас несколько ограничена. Решение в них принимается не по законам, а в соответствии с базовыми принципами справедливости.
[66] Актуарный базис — предположения, сделанные страховой компанией относительно факторов, определяющих ожидаемые выплаты по страховому полису.
[67] Именно по этим причинам, запрет на проведение абортов был снят в США в 70-е годы, после написания этой книги; при аборте жертва еще не является человеком и личность не умирает.
[68] Подниматели змей (snake-handlers) — христианский культ, существовавший в США в первой половине XX века, его последователи брали ядовитых змей в руки и так молились, следуя туманным указаниям двух стихов Библии.
[69] Действительно, брачные контракты стали значительно более распространены; во многих странах законом разрешены браки между лицами одного пола.
[70] Ex definitione — по определению, лат.
[71] Конечно же, в современном эмансипированном американском обществе, подобные ограничения не могут быть наложены на женщину. Это в некоторой степени касается и последующих рассуждений автора.
[72] В 1916 году в интервью газете Chicago Tribune Генри Форд произнес свое знаменитое высказывание: «История — это более или менее ерунда» (“History is more or less bunk”).
[73] 22 июня 1970 года президент Никсон подписал 26 поправку к Конституции США, снижающую избирательный возраст до 18 лет.
[74] На практике, однако, мы скорее можем ожидать движения в сторону прямой электронной демократии.
[75] Автор намекает на известное высказывание Бенджамина Франклина: «Лишь две вещи в жизни неизбежны — смерть и налоги».
[76] Это означает, что половина семей имела доход выше 5050 долл., а другая половина ниже.
[77] Готтентоты — народ в Намибии, Ботсване и ЮАР, коренное население Южной Африки.
[78] Это предсказание воплотилось в современных процессорах с тактовой частотой 1ГГц, а скорость переключения новейшего транзистора от IBM составляет уже 210 ГГц.
[79] На самом деле, вообще только складывать.
[80] Нельзя пройти мимо того факта, что за 40 лет после написания этой книги ученые из IBM создали Deep Blue — компьютер, который смог обыграть в шахматы чемпиона мира среди людей.
[81] Разумеется, эти прогнозы пока не оправдались и не могли оправдаться, в том числе, по причинам, о которых Эттинджер говорит ниже.
[82] Действительно, при разработке каждого следующего поколения компьютеров компьютерный дизайн использовался во все большей степени.
[83] С 1958 по 2002 средние темпы роста реальных доходов в США составили около 1,75%. Если предположить, что в будущем темпы роста не изменятся, то среднедушевой доход в 8 млн. долл. будет достигнут примерно в 2390 году.
[84] Предсказания о дешевой атомной энергии полностью до сих пор не оправдались. Тем не менее, экономическая выгода привела к тому, что в странах Европы сейчас более 40% электроэнергии вырабатывается на АЭС. Большой прогресс достигнут в области термоядерного синтеза. По различным оценкам, коммерчески выгодное производство термоядерной энергии станет возможным в 2020–2040 гг.
[85] В июле 2001 года население США составило 278 миллионов человек. В конце XX века в США и других развитых странах значительно снизилась рождаемость среди обеспеченного населения.
[86] В 1975 году население Китая составило 924,2 миллиона человек.
[87] В 2001 году население Индии составило 1030 миллионов человек. Рождаемость составила 24 рождения на 1000 человек.
[88] В 2000 году население земного шара составило 6228 миллионов человек.
[89] В своих прогнозах автор допускает несколько ошибок. Первая из них — это недооценка возможностей контрацепции. До конца 60-х годов в США контрацепции в некоторых штатах оставалась под запретом. Более поздний опыт показывает, что рождаемость может быть достаточно низкой, и, более того, повышение уровня жизни снижает рождаемость. В Швеции сегодня годовой прирост населения составляет 0,02%, а если бы не иммигранты, то население бы сокращалось. Когда бессмертие станет реальностью, исчезнет всякая потребность в воспроизводстве, и можно ожидать, что постепенно исчезнет и само воспроизводство. Вторая ошибка — это сама возможность неограниченного роста населения. Простые расчеты показывают, что годовой прирост населения в 1% (общемировые темпы роста населения сейчас составляют около 2%) приводит к удвоению населения за 70 лет, увеличению в 1000 раз примерно за 700 лет и увеличению в миллиард раз всего за 2100 лет. Если продолжить эту последовательность рассуждений, станет ясно, что рост населения довольно скоро придется прекратить.
[90] В 1998 году средняя стоимость похорон в США составила 5020 долл.
[91] Истощение мировых запасов гелия привело к росту цен на него. В 2000 году средняя цена жидкого гелия составила около 400 долл. за 100 литров.
[92] Эффект Пельтье используется для создания охлаждающих и обогревающих полупроводниковых приборов.
[93] В 1970–1980-е гг. среднегодовой рост производительности труда в США составлял 1,1-1,4%. В первой половине 1990-х гг. он составил 2,2%. Во второй половине 1990-х гг. среднегодовой рост достиг 3-4%, но снизился в результате рецессии до приблизительно 2,4% в 2001 г.
[94] США.
[95] Гонады — половые железы.
[96] Ствол мозга — анатомическая структура, в которой располагаются проводящие пути и жизненно важные центры регуляции (кровообращения, дыхания и т. п.).
[97] То есть путем клонирования.
[98] А также, когда он взорвет себя или врежется в небоскреб.
[99] Modus vivendi — образ жизни, временное соглашение, лат.
[100] Соматическая мутация — мутация клеток тела, в противоположность мутации половых клеток.
[101] В 2002 году уже существует возможность наблюдать состояние отдельных нейронов в опытных животных.
[102] Автор, вероятно, намекает на секс.
[103] Результаты экспериментов, проводимых в конце 60-х достаточно противоречивы, хотя сам факт, что химические вещества могут влиять на сознание, сомнению не подвергается.
[104] В США использование лекарств для контроля над поведением стало необычайно распространенным; депрессанты и антидепрессанты, такие как Ritalin, Prozac и т. п., принимают десятки миллионов американцев.
[105] Эктогенез — выращивание эмбриона вне женского организма. Практически он пока существует только в форме суррогатного материнства.
[106] Автор не пишет здесь об однополых семьях. Движение за равные права геев и лесбиянок началось в США в конце 1969 г. К настоящему времени оно привело к тому, что однополные семьи могут иметь детей. В ближайшем будущем у них появятся и достаточные технические возможности для этого.
[107] В большинстве развитых стран так и произошло.
[108] Фамилия образована из трех английских слов: MAChine (машина), ELECTROnic (электронная), SAPient (разумная).
[109] Совершенствование методов наблюдения позволило в последние десять лет обнаружить более 80 планет вне Солнечной системы, некоторые из которых имеют массу, близкую к земной. Удалось установить состав атмосферы, по крайней мере, одной планеты. Несколько планет удалось даже непосредственно наблюдать.
[110] В России сейчас доступно не все из вышеперечисленного.
[111] В особо важных случаях, например, над аэродромами или в праздники над городами, погода уже иногда регулируется, в том числе, и в России.
[112] В крупных городах США и Европы на улицах установлены тысячи камер. Проблема «права на личную жизн», названная автором, действительно становится серьезной и широко обсуждается.
[113] Такие устройства существуют в виде мобильного телефона.
[114] В 70-е и 80-е годы в США использование детекторов лжи увеличилось с примерно 20 000 до 2–3 млн. проверок в год. С другой стороны, точность подобных детекторов сегодня все чаще подвергается сомнению.
[115] В 1988 г. был принят закон о защите сотрудников от проверок на детекторе лжи — EPPA, в результате чего к концу 90-х число проверок сократилось в несколько раз до одного миллиона в год.
[116] В США государственные органы в определенных случаях контролируют родителей.
[117] Электронное голосование начинает внедряться в некоторых американских штатах и в некоторых странах Европы.
[118] Проблему междугороднего и международного транспорта удалось решить с помощью авиаперевозок, ставших легкодоступными для жителей развитых стран. Городской транспорт пока в большинстве стран развит недостаточно, но значительно лучше, чем в 60-е годы.
[119] В странах Западной Европы и, в некоторой степени, в США пособие по безработице теперь достаточно высоко и доступно практически для любого гражданина, не могущего или не желающего работать.
[120] Non sequitur — нелогичное заключение, лат.
[121] Винни – уменьшительное от Уинстон.
[122] Первый человек был заморожен в 1967 году.
Внимание! Сайт является помещением библиотеки. Копирование, сохранение (скачать и сохранить) на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск. Все книги в электронном варианте, содержащиеся на сайте «Библиотека svitk.ru», принадлежат своим законным владельцам (авторам, переводчикам, издательствам). Все книги и статьи взяты из открытых источников и размещаются здесь только для ознакомительных целей.
Обязательно покупайте бумажные версии книг, этим вы поддерживаете авторов и издательства, тем самым, помогая выходу новых книг.
Публикация данного документа не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Но такие документы способствуют быстрейшему профессиональному и духовному росту читателей и являются рекламой бумажных изданий таких документов.
Все авторские права сохраняются за правообладателем. Если Вы являетесь автором данного документа и хотите дополнить его или изменить, уточнить реквизиты автора, опубликовать другие документы или возможно вы не желаете, чтобы какой-то из ваших материалов находился в библиотеке, пожалуйста, свяжитесь со мной по e-mail: ktivsvitk@yandex.ru
