Е. Томас Дауд

Когнитивная

ГИПНОТЕРАПИЯ

 

Т21  Когнитивная гипнотерапия / Е. Томас Дауд. — СПб.: Питер, 2003. — 224 с: ил. — (Серия «Золотой фонд психотерапии»).

ISBN    5-94723-028-3

В предлагаемой книге автор интегрирует практику когнитивной психотерапии и гипнотерапии в единый психотерапевтический подход. Представлены разнообразные модели когнитивной психотерапии, дается весьма детальное описание моделей гипнотерапии и методов гипнотической индукции, что помо­жет специалистам применять на практике разные процедуры, включая образцы гипнотического диалога. Значительная часть книги посвящена рассмотрению модели когнитивной гипнотерапии и процедур для коррекции различных психологических расстройств. Хотя данное пособие не заменит практических семи­наров и тренингов, его прочтение несомненно окажется первым важным шагом для начинающих специа­листов. Книга предназначена также для всех специалистов-практиков, знакомых с основами когнитивной психотерапии и гипнотерапией и тех, кто желает применить эти методы в своей работе.

ББК  53.57 УДК  615.851.2

 

© 2000 by Jason Aronson Inc

 

ISBN  0-7657-0228-2 (англ.)                            © Перевод на русский язык ЗАО Издательский дом «Питер», 2003

ISBN  5-94723-028-3                © Издание на русском языке, оформление ЗАО Издательский дом «Питер», 2003

 

Содержание

Предисловие.................................. 6

Благодарности................................ 7

Глава 1. Введение............................ 9

Часть I. Предыстория

Глава 2. Когнитивная психотерапия........... 16

Глава 3. Модели гипнотерапии................ 32

Глава 4. Гипнотическая индукция............. 42

Часть И. Лечение психологических расстройств

Глава 5. Введение........................... 62

Глава 6. Тревога и фобии.................... 68

Глава 7. Расстройства, связанные со стрессом 83

Глава 8. Депрессия.......................... 92

Глава 9. Вредные привычки.................. 107

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти    129

Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества

жизни.................................... 161

Глава 12. Когнитивная гипнотерапия в преодолении

сопротивления............................ 185

Эпилог...................................... 203

Литература.................................. 205

Алфавитный указатель......................... 214

 

 

Предисловие

Более тридцати лет тому назад, когда я начал изучать когнитивную пси­хотерапию, я совершенно не представлял себе ни как она будет разви­ваться, ни насколько широкой окажется ее тематика. С тех пор когни­тивная психотерапия превратилась в важный раздел психопатологии и психотерапии и выполняет функции интегральной теории. Хотя перво­начально я обратился к ней в процессе лечения депрессий, позднее по­лученные результаты исследований были использованы при изучении тревоги и фобии, расстройств личности, вредных привычек, расстройств питания и супружеских проблем. Последние работы показали, что этот подход полезен в лечении навязчивых состояний, ипохондрии и даже шизофрении.

Теперь Том Дауд сделал еще один шаг в развитии теории и практики когнитивной психотерапии. Он объединил ее с гипнозом и гипнотера­пией и выпустил первую в истории книгу на данную тему. В когнитив­ной психотерапии всегда присутствовал образный компонент, и в пред­лагаемом исследовании дается более полное его описание. Д-р Дауд, ученый и практик, много лет изучавший обе эти темы, создал превосход­ную книгу, которая на сегодняшний день является основополагающим трудом. Помимо объединения когнитивной психотерапии с гипнотера­пией нам дается достойный восхищения пример объединения теории с практикой.

Книга предназначена для всех, кто знаком с когнитивной психотера­пией и гипнотерапией, но кто желает расширить познания и ввести эти методы в свою практику. Особенно интересными и информативными являются многочисленные клинические примеры и гипнотические про­цедуры, которые показывают, как проводить когнитивную гипнотера­пию. Хотя эта книга не заменяет практических семинаров и тренингов, ее прочтение окажется важным первым шагом для практических работ­ников, которые стремятся расширить свои знания в сравнительно неиз­веданной области.

Я знаю д-ра Дауда двадцать лет, и столько же, если не больше, он посвятил когнитивной психотерапии. Основав «Журнал когнитивной психотерапии», он оказал неоценимое содействие расцвету этой науки. Я преклоняюсь перед его мастерством теоретика и клинициста и насто­ятельно рекомендую эту книгу всем, кто заинтересован в дальнейшем изучении когнитивной психотерапии.

Аарон Т. Бек, доктор медицины

Университет Пенсильвании, медицинский факультет

декабрь 1999

Благодарности

Для написания такой книги, как эта, нужно не только сочетание энеЩ, гии и упорства с мудростью «первопроходцев», а сверх того — поддержи ка и ободрение со стороны окружающих. В этом смысле мне хотелось бы поблагодарить тех людей, кто, так или иначе, помогал мне в написании этой книги. Прежде всего я хочу назвать Роберта Лии, доктора филосо­фии, подготовившего ряд книг для издательства Jason Aronson, который первый побудил меня к этой работе и продолжал поддерживать в мину­ты, когда я не был уверен, что могу или хочу это сделать. Позвольте мне также упомянуть покойного Дэвида С. Кайперса, доктора философии, который был первым, кто научил меня гипнозу в 1970-х и чей живой и творческий дух с тех пор не покидал меня. Далее позвольте мне выра­зить глубокую признательность двум творческим гигантам психотера­певтического мира, которые обеспечили меня теоретическим, эмпири­ческим и клиническим материалом для создания этой книги: Аарону Т. Беку, доктору философии, и Милтону Эриксону, доктору медицины. Первого из них мне повезло знать лично на протяжении 20 лет; меня не­сказанно обогатили его неизменно бьющие через край знания и муд­рость, и я высоко ценю наши беседы. Тим, тебе особое спасибо за все, что ты дал мне и другим людям. Второго из названных я никогда не встре­чал, зато годами находился под впечатлением его глубочайшего проник­новения в человеческое бытие, а также удивительного умения коррек­тировать поведение пациентов и способствовать их личностному росту. Действительно, чем больше я читал его труды, тем более богатыми и прозорливыми представлялись его идеи.

Далее я хотел бы выразить особую благодарность мисс Пенни Кол­дуэлл, аспирантке, которая предложила свою помощь в период, когда моя энергия практически иссякла. Ее искреннее увлечение предметом и этой книгой были в высшей степени заразительны. Она вычитывала текст, давала комментарии по ходу всего труда и вчерне набросала не­которые клинические примеры. Она постоянно превосходила все мои ожидания, и часть ее души запечатлелась на страницах этой книги.

Я также хочу поблагодарить мою дочь Кэтлин, моего сына Майкла и зятя Джонатана, которые своим присутствием постоянно напоминали мне об истинном смысле жизни. Он не в трудах и не в профессии — он в отношениях и любви. Никто и никогда не говорил на смертном одре: «Как жаль, что я так мало времени провел в офисе!».

Наконец я хочу выразить особую благодарность Терезе М. Дауд, док­тору философии, вот уже 32 года являющейся моей женой, которая ни­когда не теряла уверенности в моих способностях и конечном успехе.

8      Благодарности

Несмотря на большую загруженность научной работой, ей удалось на­ладить условия и быт, которые способствовали моему росту и развитию. Жена всегда была со мной, когда я мог и когда не мог оценить это; урав­новешивала критику и поддержку. Сказано, что удачников от неудачни­ков отделяют условия жизни, а вовсе не природное мастерство, удача или научная подготовка. Создав для меня благоприятные жизненные усло­вия, она способствовала всяческому успеху, который выпадал на мою долю. Тереза, я надеюсь, что помог тебе хотя бы вполовину против того, как ты помогла мне.

Итак, я посвящаю эту книгу докторам Беку, Эриксону и Дауд, каж­дый из которых очень по-разному способствовал моему росту и разви­тию. В этой книге живет ваш дух.

Е. Томас Дауд декабрь 1999

Глава 1___

Введение

Гипноз как феномен существовал веками, хотя как научное понятие из­вестен немногим больше столетия. Крогер (Kroger, 1977) описал явле­ния, происходящие на протяжении веков и определяемые, несомненно, как гипнотические, — от «возлагания рук» царскими особами или свя­щеннослужителями, через телесные прикосновения и до магнетическо­го и астрального целительства. В самом деле: вероятно, что сами по себе такие действия, как изгнание священниками бесов, впадение в религи­озный мистицизм и одержимость демонами, по меньшей мере, отчасти имеют гипнотическую природу. Частично гипнотическими могут быть и такие психологические феномены, как истерические конверсивные реакции и глубокая релаксация.

Однако первое описание того, что мы теперь называем гипнозом, бы­ло дано австрийским медиком, которого звали Франц Антон Месмер. Месмер утверждал, что причиной этих эффектов выступал «животный магнетизм», который он считал аналогом физического магнетизма. Он при помощи металлических предметов «магнетизировал» людей и вы­зывал отдельные проявления, например судороги и галлюцинации, ко­торые мы сегодня могли бы назвать поведением в состоянии транса, а также добивался некоторого облегчения соматических симптомов, ко­торые можно было бы приписать истерической конверсии. В 1784 году утверждения Месмера были проанализированы комиссией, которая пришла с удивительной прозорливостью к выводу, что его исцеления достигались не животным магнетизмом, а силой бессознательного вну­шения. Несмотря на дальнейшую дискредитацию идей Месмера, его именем было названо учение, получившее название месмеризм. Более того, вокруг месмеризма сосредоточились всякого рода домыслы, как это видно из некоторых рассказов Эдгара Аллана По. Так была подго­товлена почва для последующего включения гипноза в круг магических и оккультных явлений, а также молчаливого признания его связи с вам-

10      Глава 1. Введение

лиризмом. В романе «Дракула», как и в других подобных историях, гип­ноз успешно представлен как метод, с помощью которого вампиры овла­девают своими жертвами. Иногда ему приписывался и мощный сексу­альный подтекст, которым отличались истории о вампирах.

Начало тому, что мы теперь называем современным гипнозом, по­ложил шотландский врач Джеймс Брэйд (Crasilneck and Hall, 1985), ко­торый отказался от понятия животного магнетизма как объясняющего месмеризм и заменил его суггестией. К несчастью, Брэйд одновременно ввел термин гипноз (от греч. hypnos — сон), тем самым обрекая будущие поколения гипнотерапевтов на бесконечные пояснения, что гипноз не является сном.

В дальнейшем французский невролог Жан-Мари Шарко в процессе исследования гипноза счел его похожим на истерию, а потому скорее патологическим, нежели нормальным явлением. Однако другие, напри­мер Либо и Бернхейм, утверждали, что гипноз опирается на суггестию (Crasilneck and Hall, 1985). Чуть позже Йозеф Брейер пришел к выво­ду, что больным зачастую нет никакой пользы от суггестии, направлен­ных на прямое устранение симптомов (можно привести известный при­мер с Анной О.). Работая совместно с молодым коллегой Зигмундом Фрейдом, Брейер обнаружил, что гипнозом фасилитируется процесс абреакции (эмоциональное и катартическое восстановление вытеснен­ных воспоминаний).

Первоначально предметом научного интереса Фрейда был гипноз. Но позднее он пришел к осознанию, что тот пересекается с реакцией пе­реноса, которая является краеугольным камнем разрабатываемой им теории психоанализа. Кроме этого, Фрейду не всегда удавалось доста­точно глубоко загипнотизировать пациентов, чтобы работать с ними в трансе, а постгипнотические суггестии, к которым он прибегал для устранения симптомов, часто приводили лишь к временному эффекту. В работе с пациентами Фрейд стал применять разработанную им техни­ку свободных ассоциаций (Crasilneck and Hall, 1985). Он также пришел к убеждению, что симптомы нередко выполняют для эго защитную функ­цию и их не всегда следует устранять (Crasilneck and Hall, 1985; Kroger, 1977). В процессе исследований обнаружилось, что гипноз снимает у па­циентов необходимые им защитные барьеры (Kroger, 1977). Самым важ­ным было ощущение, что применение данной техники отличалось тен­денцией к «сексуализации» отношений — вывод, который был сделан им после того, как пациентка, выходя из транса, обвила его руками. По этим причинам он постепенно отказался от гипноза как терапевтиче­ского инструмента. Многие исследователи последовали его примеру,

Глава 1. Введение       11

и вскоре использование гипноза пришло в упадок. Тем не менее Фрейд открыл индивидуальные различия в гипнабельности, которые до сих пор используются при применении гипноза в психологической терапии.

В первые десятилетия XX века вопросам гипнотерапии уделяли ма­ло внимания. Исключением были опыты, поставленные в 1930-х годах Кларком Халлом, а также тренинг, предложенный им будущим гипно-терапевтам, среди которых был Милтон Эриксон. Однако по окончании Второй мировой войны гипноз снова привлек внимание исследовате­лей. Было основано несколько научных и профессиональных обществ, в том числе Американское общество клинического гипноза (American Society of Clinical Hipnosis — ASCH), Общество экспериментального и клинического гипноза (Society for Experimental and Clinical Hypnosis — SECH) и Фонд Милтона Эриксона. Проблемы гипноза изучаются в вы­сших учебных заведениях, этой теме ежегодно посвящается много книг и статей. Кроме того, спонсируются многочисленные педагогические мероприятия, касающиеся гипнотерапии. Хотя такую активность нуж­но приветствовать, здесь существует и опасность. История гипноза по­казала, что утверждения о его эффективности зачастую превосходили способность практических гипнотерапевтов осуществить лечение. Се­годня мы нередко слышим, что некоторые гипнотерапевты заявляют, что в состоянии за одну-две сессии избавить людей от курения или за­ставить их при помощи гипноза без всяких усилий снизить вес. В книж­ных магазинах еще встречаются книги по гипнозу, помещенные в раз­дел «Магия и оккультизм». Я надеюсь, что эта книга повысит полезность и доступность этой важной техники, одновременно побуждая психоте­рапевтов осознать присущие ей ограничения.

С самого начала важно подчеркнуть, что сам по себе гипноз не явля­ется терапией. Он представляет собой вспомогательную технику, кото­рая должна применяться в рамках существующей терапии там, где это благоприятно (Dowd, 1996). Так, дантисты в определенных ситуациях могут прибегать к гипнозу для контроля над болью; врачи могут пользо­ваться им для обезболивания или с другими врачебными целями; психо­логи же, действуя в свойственных их практике границах, — для облегче­ния депрессии, тревоги и других психологических расстройств. Предме­том некоторых современных споров является уместность применения гипноза неспециалистами, которые часто имеют иное образование. На­пример: можно ли спортивным тренерам использовать гипноз, чтобы помочь спортсменам расслабиться, сосредоточиться? Вопрос, наверное, должен звучать так: корректно ли применяется гипноз на практике про­фессионалами в других областях знания? Дантисты, например, могут с

12       Глава 1. Введение

успехом применять гипноз для контроля над болью, но не для лечения депрессии.

Однако даже в психологии гипноз может по-разному применяться пси­хологами, придерживающимися различных теоретических взглядов. Так, например, бихевиористы могут прибегать к гипнозу в лечении та­ких состояний, как фобии и ожирение; психологи психоаналитического направления — для обнаружения вытесненных воспоминаний и интер­претации сновидений; когнитивист — для когнитивного переструктури­рования (Dowd, 1993).

Следует остерегаться гипнотизеров, которые не имеют никакого офи­циального медицинского, психологического или иного образования и утверждают, будто способны за одну-две сессии излечивать такие зако­ренелые привычки, как переедание и курение. Такие индивиды играют на всеобщем людском желании легко и быстро избавиться от страдания, не прилагая при этом никаких усилий. Они пользуются общим заблуж­дением, согласно которому гипноз в своем действии есть нечто волшеб­ное. Входить или погружать кого-либо в гипнотический транс — до­статочно быстрый процесс, не требующий особых усилий, однако для эффективного и адекватного использования поведения в трансе нужны более значительные подготовка и опыт. Гипнотерапевты знают, как при­менять гипноз в контексте общего плана терапии и в сочетании с други­ми техниками. В изолированном виде гипноз редко используется даже подготовленными профессионалами.

Когнитивная терапия возникла в начале 1970-х годов, отчасти явив­шись реакцией на то, что существующая бихевиористическая модель не давала объяснения сложной человеческой деятельности. Дональд Мей-хенбаум, первоначально придерживающийся взглядов бихевиоризма, был первым, кто разработал модификацию когнитивного поведения, ис­ходя из открытия того факта, что люди разговаривают сами с собой. Аль­берт Эллис и Аарон Т. Бек, имевшие первоначальную психоаналитиче­скую подготовку, одновременно и независимо друг от друга, разработали собственные варианты когнитивно ориентированной психотерапии. Не­смотря на то что все три концепции существенным образом отличались друг от друга, общим для них было положение, согласно которому чело­веческие действия и эмоции опосредуются такими когнитивными дей­ствиями, как когнитивные ошибки интерпретации, самоутверждение, иррациональные мысли и личностно уникальный, характерный смысл, которым мы часто наполняем те или иные явления (Dowd, 1997a). Люди имеют свое представление о каждом неоднозначном понятии. Когнитив­ные психотерапевты, продолжая придерживаться корней бихевиориз-

Глава 1. Введение       13

ма, уделяли основное внимание текущей когнитивной деятельности, не­редко игнорируя ее прошлое и исследования предшественников.

Работы Витторио Гвидано и Джованни Лиотти (Guidano and Liotti, 1983), проводившиеся на заре 1980-х годов в Италии, и позднее Майкла Мэхони (Mahony, 1991) в Америке, продолжили дальнейшее развитие когнитивной психотерапии, когда в поисках истоков нарушения процес­са познания анализируются прошлые события и взаимоотношения лю­дей (Dowd, 1997a). Конструктивизм стал важным теоретическим на­правлением, гласящим, что люди активно конструируют собственную реальность на основе личных переживаний, а не пассивно постигают су­ществующую реальность. Изучению было подвергнуто и влияние на че­ловеческую когнитивную деятельность основных когнитивных правил и допущений, которые называются скрытыми памятными структурами (Dowd and Courchaine, 1996). Есть данные в пользу того, что скрытое знание нередко бывает более обширным, детальным и богатым, чем зна­ние явное. Значительная часть человеческого научения может носить имплицитный характер (то есть не происходит открыто), и это особенно касается ранних детских переживаний. Таким образом, идентификация скрытых когнитивных моментов, которые являются индивидуальными для каждого человека, может быть особенно важной в психотерапевти­ческом процессе. Идентификация личных когнитивных допущений по­зволяет психотерапевту персонализировать гипнотерапию — процеду­ра, которая осложняется тем, что индивид не осознает их (о чем говорит само определение: скрытые) и сопротивляется радикальной модифика­ции этих ядерных смысловых структур.

Получается, что сейчас когнитивная психотерапия благодаря разра­ботке новых концепций прошла в своем развитии полный круг. Иссле­дованиями прошлых влияний на нынешние знания, эмоции и поведение она напоминает психотерапию Фрейда с ее сфокусированностью на важ­ности ранних детских переживаний. Кроме того, благодаря включению скрытых когнитивных структур (J. S. Beck, 1995; Dowd and Courchaine, 1996) в область научных интересов исследователей когнитивная психо­терапия приблизилась и к понятию о бессознательном. Однако, даже при включении в нее описанных выше новых концепций и ядерных скрытых схем, когнитивная психотерапия гораздо более последователь­ная и опирающаяся на конкретные данные терапевтическая система. В то время как терапия Фрейда опиралась на механистическое научное миро­воззрение XIX века, когнитивная психотерапия основывается на важных открытиях экспериментальной психологии и новейших теориях сознания. Она не включает такие метафорические конструкты, как уровни созна-

14       Глава 1. Введение

ния (ид, эго, суперэго), теория ослабления драйвов или сублимирован­ная сексуальность. Она в большей степени основывается на универсаль­ных процессах когнитивной деятельности, а не на специфических кон­цепциях. Тем не менее современные когнитивные психотерапевты отда­ют дань глубокого уважения Зигмунду Фрейду, который создал чрез­вычайно оригинальную, хотя и, по общему признанию, несовершенную теорию в сочетании с комплексом терапевтических процедур. Его влия­ние ощутимо и по сей день.

Данная книга объединяет практику когнитивной психотерапии и гипнотерапии в единый психотерапевтический подход. В различных видах когнитивной психотерапии все большее применение находит ис­пользование образов, что привлекает исследователей сегодня к этой те­матике. Во-первых, здесь представлены разнообразные модели когни­тивной психотерапии, дается достаточно детальное описание моделей гипнотерапии и методов гипнотической индукции, чтобы читатель мог применять процедуры на практике, включая образцы гипнотического диалога. Значительная часть книги посвящена рассмотрению модели когнитивной гипнотерапии и процедур для коррекции различных пси­хологических расстройств, включая ее применение в целях восстанов­ления воспоминаний (на которые влияют ядерные когнитивные схе­мы) — полезная, хотя и противоречивая техника работы с травмати­ческими переживаниями детства и посттравматическими стрессовыми расстройствами. Во-вторых, модель когнитивной гипнотерапии приме­няется для улучшения качества жизни путем преодоления распростра­ненных блоков, препятствующих созданию адекватных представлений. Наконец, когнитивная психотерапия используется с целью преодоле­ния неизбежного сопротивления, которым сопровождаются любые по­пытки к серьезному психологическому изменению.

Часть I

Предыстория

Глава 2

Когнитивная психотерапия

Историческое развитие

Рекурсивная природа человеческой когнитивной деятельности отли­чается постоянством. Это хорошо отражено в древних высказываниях. Сказано было, что нельзя дважды вступить в одну и ту же реку, а колесо велосипеда никогда не проезжает дважды по одной и той же дороге. Эти высказывания указывают на универсальное свойство человеческого со­знания: его умение классифицировать и реклассифицировать первона­чальные сенсорные данные, последовательно распределяя их по концеп­туальным категориям, отличных и в то же время похожих друг на друга. Кроме того, люди часто прибегают к метафорам для описания понятий, которые плохо поддаются непосредственному выражению. Эволюция форм когнитивной терапии иллюстрирует это фундаментальное свой­ство и была подробнее описана Даудом (Dowd, 1997a).

Зигмунд Фрейд был первым современным мыслителем, разработав­шим стройную и всестороннюю систему человеческого мышления и поведения. В философском плане он являлся как биологическим детер­министом, так и дуалистом, который рассматривал человеческую дея­тельность как генетически ограниченную, эволюционно испытанную и связанную противодействующими силами (противоположными про­цессами). Он также глубоко пессимистически относился к возможности добиться от человека значительного изменения. Его модель, в соответ­ствии с законами механики XIX столетия, представляла собой гидрав­лическую систему, в которой неприемлемые импульсы посредством вытеснения и сопротивления удерживались от проникновения в сферу сознания. Согласно этой модели, само по себе изменение симптома яв­ляется иллюзорным и эфемерным; симптомы, не находящие выражения в одной ситуации, просто-напросто выразятся в чем-то ином. По-настоя­щему избавиться от симптомов можно лишь в случае, когда индивид поймет и сумеет превозмочь свое сопротивление. Двумя важными тера-

Глава 2. Когнитивная психотерапия       17

певтическими интервенциями, которые применялись для достижения этой цели, были свободные ассоциации и интерпретация, причем пер­вая интервенция допускала вытесненный материал в сферу сознания, а вторая — помогала клиенту придавать различные значения мыслям, чувствам и действиям. Фрейд также разработал теорию бессознатель­ных психических процессов и мотиваций, влияния прошлого опыта на поведение человека, две революционные концепции, ввергнувшие его в серьезный конфликт с церковной и светской властью того времени. Не­смотря на то что в последние годы от многих идей Фрейда отказались, что было вызвано как культурными преобразованиями, так и усложне­нием концепций человеческого мышления, его основные идеи продол­жают влиять на развитие психотерапии и общественную культуру.

В то время как европейская психотерапия была ориентирована в целом психодинамически и структурально, американская психология и психотерапия отличались гораздо большей бихевиористической ори­ентацией. Это отличие отчасти можно отнести к традиционному аме­риканскому оптимизму и общему настроению: «будет сделано». Начи­ная с трудов Джона Уотсона и продолжая работами Э. Л. Торндайка и Б. Ф. Скиннера, предметом внимания были скорее развитие и изучение принципов усвоения и изменения поведения, нежели самоанализ и ис­следование «сознания». Само по себе сознание фактически оказалось сведенным к эпифеномену не потому, что виделось неважным или не­существующим, но потому, что не могло наблюдаться другим индиви­дом. В дальнейшем психотерапия перестала быть сосредоточенной на процессе развития, поскольку акцент переместился на познание сил, поддерживающих текущее поведение, с последующим их изменением, а не на познании причин и путей развития этого поведения. Необходимо было всего лишь понять обстоятельства, закрепляющие текущее пове­дение, чтобы впоследствии стимулировать изменение. Двумя основопо­лагающими принципами научения были классическое обусловливание (научение из ассоциаций) и оперантное обусловливание (научение из последствий). Бихевиоризм пронизан западными понятиями линейной причинности и, в равной степени, — оптимистической верой в глубокое изменение.

Бихевиористическая психотерапия сегодня по-прежнему сильна. Однако с начала 1960-х годов стали ощущаться значительные силы, на­правленные на переоценку многих представлений бихевиоризма. В пер­вую очередь предметом такой переоценки стали научные факты. Наряду с показательной эффективностью бихевиористических стратегий, иссле-

■fQ       Часть I Предыстория

дования показали, что в целом она была не выше, чем у альтернативных интервенций. Кроме того, при том что бихевиористические стратегии оказывались эффективными в течение длительного периода, они не бы­ли таковыми все время, противореча предсказаниям, сделанным исходя из законов научения. Во-вторых, пересмотр концепций бихевиористи-ческой психотерапии предполагал, что ее результаты могли вызывать­ся другими причинами, а не законами научения (Murray and Jacobson, 1971). Похоже, например, что эффект систематической десенсибилиза­ции не зависит, как это считалось первоначально, от представления по­следовательной иерархии пугающих ситуаций. Это показала эффектив­ность имплозивной терапии, или «затопления».

Первым исследователем, значительно модифицировавшим принци­пы бихевиоризма, был Альберт Бандура, разработавший теорию соци­ального научения. Бандура продемонстрировал, что поведение изменя­ется не подкреплением, а восприятием подкрепления. Он показал, что не только среда влияет на человека, но и люди влияют на нее, — отсюда родился принцип взаимного обусловливания. Далее он продемонстри­ровал, что для изменения поведения не обязательно его подкреплять; достаточно, чтобы индивиды просто увидели, как кто-то еще поощря­ется за это поведение (моделирующий эффект). Эти три открытия по­казали, что все, что происходило в «черном ящике» Скиннера, имело огромное значение для понимания и поощрения изменения. Здесь про­слеживается отход от механизма метафоры психодинамического мыш­ления Фрейда в сторону модели информационной обработки.

В начале 1970-х годов бихевиорист Дональд Мейхенбаум сделал важ­ное открытие. Опираясь на работу советских психологов Александра Лурье и Льва Выготского, он обнаружил, что дети, поставленные перед необходимостью выполнить какое-либо задание, разговаривают с собой, что выступало важным регулятором их поведения. Этот разговор с со­бой первоначально происходит в открытую, но с развитием ребенка все больше приобретает скрытую форму внутреннего диалога. Мейхенбаум опирался на эти идеи в процессе создания программы тренинга для им­пульсивных детей, которые выказывали слабое умение регулировать свое поведение путем даваемых себе инструкций. Это и послужило ос­новой его модификации когнитивного поведения. Впоследствии эта тео­рия расширилась до теории когнитивных и бихевиористических изме­нений. Согласно ее основным положениям, сначала клиенты осознают свое поведение и связанный с ним внутренний диалог. Затем их обуча­ют поведению, которое не совпадает с внутренним диалогом (то есть раз-

Глава 2. Когнитивная психотерапия       19

говаривать с собой по-другому); после чего они, наконец, тренируются в демонстрации нового поведения в своей среде, иначе о нем говоря и думая (Meichenbaum, 1977). Модификация когнитивного поведения не только по существу является поведенческой теорией, но и подразуме­вает имплицитно, что психотерапевтические системы суть главным об­разом концептуальные системы для упорядочения и объяснения когни­тивных и поведенческих феноменов и не являются «истинами» в себе и сами по себе. Как утверждал Мейхенбаум (1977), «в результате терапии происходит процесс перевода... Переводу подвергается внутренний ди­алог, которому клиент предавался до терапии и который помещается в новую языковую систему, рождающуюся по ходу лечения» (р. 217). Та­ким образом, «истинность» системы заключена в ее пригодности для клиента. В этом отношении Мейхенбаум был предшественником кон­структивизма.

Альберта Эллиса — клинического психолога, психоаналитика — пе­рестало устраивать неспешное течение классического психоанализа. Он обратил внимание на постоянную общность моментов в негативном мысленном содержании своих пациентов и разработал рациональную психотерапию (РП), чтобы помочь клиентам быстрее постигать и пре­одолевать эти мысли. Главной техникой явилось энергичное оспари­вание этих негативных убеждений. Позднее РП была преобразована в РЭП (рационально-эмотивную психотерапию) и в последнее время — в РЭБП (рационально-эмотивно-бихевиористическую психотерапию). Эллис (Ellis, 1962) разработал азбучный метод, где Л (активирующее событие) ведет к В (иррациональному убеждению), а затем — к С (по­следствию). Индивиды, согласно его мнению, обычно считают, что А приводит к С, тогда как на деле С вызывается В. Таким образом, можно изменить С, изменив В, даже в случае, если Л остается неизменным. На­пример, молодой человек, которого бросила подружка, может считать, что А (отвержение) повлекло за собой С (его эмоциональное страдание), тогда как на самом деле в этом повинно В (его негативные мысли об отвержении). Рационально-эмотивно-бихевиористическая терапия яв­ляется высокоактивной, не связанной с историей жизни пациента тера­пией. В связи с этим Эллис считает необязательными расспросы о про­шлых событиях, мыслях или чувствах. Необходимо идентифицировать и оспорить иррациональные убеждения, заменить их более рациональ­ными. Рациональные убеждения являются предпочтительными, позво­ляющими индивидам получить то, что они хотят. Иррациональные яв­ляются догматическими, закоренелыми убеждениями в том, что человек

20       Часть I. Предыстория

должен иметь желаемое, что часто препятствует индивидам в достиже­нии их целей. Азбучной модели присуща скрытая однонаправленность. Аарон Т. Бек, психиатр, подобно Эллису, первоначально специали­зировался на психоанализе. Однако в отличие от Эллиса, который яв­ляется в первую очередь клиницистом, Бек большей частью оставался теоретиком и исследователем. Изучая депрессию с психоаналитической точки зрения, он обнаружил, что сны депрессивных индивидов далеки от тем инвертированного гнева, враждебности и характеризуются тема­ми утраты и скорби (Weishaar, 1993). Исходя из этого, он разработал когнитивную теорию депрессии (позднее — тревоги и расстройств лич­ности) и идентифицировал две категории когнитивных ошибок (Beck et al., 1979). К ним относятся когнитивные содержательные искажения и когнитивные искажения обработки. Когнитивные содержательные искажения представляют собой негативные, самопроизвольно возника­ющие мысли или самоутверждения, такие как: «Чтобы быть счастливым, я должен быть успешным в любом предприятии»; «Если я ошибаюсь, то я некомпетентен» или «Я не могу жить без любви». Когнитивные ошиб­ки обработки связаны с искажением мышления и включают в себя пре­увеличение, драматизацию, дихотомическое мышление и сверхобобще­ние. Главной техникой когнитивной психотерапии является объединен­ный эмпиризм. В процессе совместной работы психотерапевт и клиент выявляют у последнего искаженные самоутверждения и когнитивные ошибки обработки. Далее разрабатываются альтернативные, более адап­тивные ее варианты. Кроме того, Бек применял многие бихевиористи-ческие техники, особенно при лечении депрессии, в том числе — плани­рование действий, приятные переживания и переживания господства. Несмотря на то что когнитивная психотерапия изначально отличалась незначительным интересом к прошлому опыту и сосредоточивалась, в первую очередь, на текущих когнициях, дальнейшая его работа, касав­шаяся расстройств личности, потребовала ознакомления с первоисточ­никами когнитивных искажений. Когнитивная психотерапия Бека бла­годаря научной глубине и всесторонности рассматриваемых вопросов обладает потенциалом к тому, чтобы стать объединяющей психотера­певтической теорией (Alford and Beck, 1997; Alford and Norcross, 1991), а сам Бек может превзойти Фрейда размахом и широтой мышления. Его работа над когнитивными темами в расстройствах личности привела к терапии, сфокусированной на схемах (Young, 1994), что позволило вы­явить группы когниций, организованные вокруг общих тем. Таким обра­зом, можно говорить об активном развитии когнитивной психотерапии.

Глава 2. Когнитивная психотерапия       21

Когнитивно-бихевиористическая модель

Из предыдущего обсуждения можно увидеть, что бихевиористическая и когнитивная модели представляют два потока влияния, ведущих к когнитивно-бихевиористической модели. В то время как бихевиоризм постепенно вбирал в себя более когнитивные (ментальные) концепции и техники, когнитивизм психодинамической психотерапии становился все более скупым на концепции и включал в терапевтический арсенал бихевиористические техники. Эти тенденции соединились в когнитив­но-бихевиористической модели.

Изучение механизмов поведения И. П. Павловым, Джоном Уотсоном и Б. Ф. Скиннером включало анализ применения принципов теории научения в исследованиях деятельности человека. В теории научения существуют два фундаментальных подхода. Классическое (или респон-дентное) обусловливание, впервые изученное Иваном Павловым, осно­вано на принципе ассоциативного научения. Основная парадигма за­ключается в объединении безусловного раздражителя (БР) с условным раздражителем (УР). В результате сочетания (ассоциации) БР с УР организм после ряда повторений реагирует на последний так же, как реагировал на первый. Собака Павлова, таким образом, реагировала на звон колокольчика выделением слюны (как и на пищу) из-за того, что звук колокольчика всегда сочетался с кормлением. В итоге организм реагирует на У Р так же, как реагировал на БР, уже без БР. Научение со­стоялось.

Оперантное (или инструментальное) обусловливание опирается на принцип научения из последствий. Поскольку подкрепление сопровож­дает реакцию, постольку повышается вероятность того, что в случае под­крепления организм аналогичным образом отреагирует в будущем. На­учение вновь оказывается состоявшимся. К недостаткам оперантного обусловливания относится то, что лицо, которое им занимается, долж­но ждать реакции прежде, чем ее подкреплять. Напротив, при класси­ческом обусловливании можно сразу создать условия для научения. Эту трудность удается хотя бы отчасти преодолеть путем формирования, когда человек, проводящий обусловливание, подкрепляет варианты поведения, которые все больше и больше приближаются к желаемому.

С годами становилось все очевиднее, что научение, которое оказыва­лось результатом двух этих парадигм, было не столь постоянным, как виделось первоначально. Если в опытах на животных парадигмы рабо­тали хорошо, то у людей законы научения часто приводили к высокоизмен­чивым результатам. Например, Бандура (Bandura, 1977) установил, что,

22       Часть I. Предыстория

для того чтобы научение состоялось, не обязательно поощрять самих людей (им достаточно было лишь увидеть, как поощряется модель) и что восприятие поощряющего события нередко оказывалось важнее, чем присутствие реального поощряющего фактора. Позднее он пришел к выводу, что индивиды не только «обусловливаются» своей средой, но и влияют на нее. Исследование показало фактическую необязатель­ность последовательной иерархии, которая считалась необходимой для систематической десенсибилизации. Научение оказывалось одинаково успешным, будучи начатым как с основания, так и с центра или вершины иерархии! В последнем случае развивалось имплозивное, или затопляю­щее, научение. Мюррей и Якобсон (Murray and Jacobson, 1971) утверж­дали, что человеческое научение происходит в контексте когнитивных, личностных и социальных переменных, а поведение обладает межлично­стным смыслом. Таким образом, строго бихевиористические объяснения и интервенции, направленные на изменение психологии и поведения че­ловека, стали дополняться когнитивными объяснениями и интервенци­ями. Как констатировал Бандура (Bandura, 1977), при возрастающем спросе на бихевиористические интервенции как методы, приводящие к изменению, в процессе интерпретации все чаще обращаются к когнитив­ным принципам.

Когнитивная психотерапия берет свое начало в психоанализе и его позднейших психодинамических направлениях. Бек и Эллис, первона­чально специализируясь на психоанализе, в дальнейшем оставили его: первый — из-за отсутствия эмпирических подтверждений, второй — из-за его растянутости. Сама психодинамическая психотерапия подверглась значительным модификациям со времен Фрейда. Произошел отход от отдельных запутанных и проблематичных внутрипсихических толкова­ний конструктов к более экономным и ориентированным на отношения объяснениям, характерным, например, для теории объект-отношений, которая изучает, каким образом индивиды усваивают репрезентации других людей (объектов). Психодинамические психотерапевты также стали меньше полагаться на пассивное поощрение отношений переноса и больше — на активное побуждение к инсайту и изменению поведения. Уочтел (Wachtel, 1977), например, разработал психодинамический под­ход, который, не оставляя без внимания ранние детские переживания, рассматривает личностное развитие и изменение как сложный рекур­сивный процесс, подразумевающий отношения с другими людьми.

Несмотря на то что Бек и Эллис во многом опирались в той или иной форме на достижение инсайта, его содержание значительно отличалось

Глава 2. Когнитивная психотерапия       23

от психодинамических подходов. В данном случае поощрялся не тот инсайт, что связан с родительским отношением и детской сексуально­стью, а тот, что касается текущих автоматически возникающих негатив­ных мыслей и дисфункциональных когнитивных процессов, — текущее функционирование как противоположное прошлым отношениям. Кро­ме того, Бек и Эллис прибегали к бихевиористическим интервенциям в большей степени, чем это делали психодинамические психотерапевты. Внимание Бека больше сосредоточено на идентификации у клиента индивидуальных когнитивных искажений; тогда как Эллис склонен больше опираться на идентификацию нескольких универсальных, не­адекватных утверждений (например: «Я должен в совершенстве выпол­нять любое дело», «Все должны меня хвалить»). Однако мы наблюдаем любопытную закономерность: когнитивные психотерапевты, практико­вавшие терапию, сфокусированную на схемах (например, Young, 1994), изучают когнитивные схемы, которые сформировались в детстве вокруг отношений со значимыми лицами, персонифицирующими заботу. Из этого следует, что наблюдается подъем научного интереса к проблеме ранних переживаний, важность которых подчеркивал Фрейд.

Таким образом, когнитивно-бихевиористическая модель является сочетанием бихевиористических интервенций, характерных для бихе-виористической психотерапии, с когнитивными интервенциями и по­нятиями когнитивной психотерапии. В этой модели применяются как бихевиористические, так и когнитивные интервенции, хотя бихевиори-стические изменения, происходящие из первых, рассматриваются как когнитивно опосредованные. К бихевиористическим интервенциям при­бегают, в первую очередь, для активизации клиентов, особенно при ра­боте с депрессией. В своем раннем исследовании Келли и Дауд (КеШ and Dowd, 1980) обнаружили, что четырехнедельные бихевиористические интервенции, сопровождавшиеся четырехнедельными когнитивными интервенциями, приводили к значительно большему снижению депрес­сии, чем обратная последовательность. Наверное, лучше других когни-тивно-бихевиористическую модель описал Мейхенбаум (Meichenbaum, 1979), утверждавший, что клиенты «ш vivo выказывают поведение, ко­торое приводит к последствиям, несовместимым с прежними ожидани­ями. Тогда клиенты анализируют, что именно дает толчок подобным ожиданиям, оценкам, атрибуциям и т. д.» (р. 1). Здесь наблюдается со­ответствие представлению Гоббса (Hobbs, 1962) о том, что инсайт, как правило, сопровождает динамику поведения по мере того, как клиент размышляет над происходящими изменениями, а не наоборот.

24       Часть I. Предыстория

Когнитивно-развивающая модель

Когнитивно-развивающая модель происходит из трех источников. Во-первых, она непосредственно вырастает из когнитивной психотерапии личностных расстройств (Beck et al., 1990) и терапии, сфокусированной на схемах (например, Young, 1994), с ее акцентом на формировании их ранних неадекватных форм. Модель опирается на положение, согласно которому многие негативные когниции уходят корнями в прошлые пе­реживания. В то время как не связанная с прошлым опытом, когнитив­ная психотерапия хорошо помогала при острых расстройствах первого осевого порядка (например, депрессия и ситуационная тревога), она не давала того же эффекта, по крайней мере немедленно — при лечении расстройств личности или коморбидных симптомов. Необходимо было не только идентифицировать и оспорить когнитивные искажения, при­сущие каждому из личностных расстройств, но и выявить ранние пе­реживания, в которых могут брать начало эти расстройства. Бек и его коллеги (Beck et al., 1990) разработали общий метод когнитивной кор­рекции личностных расстройств, основанный на теории схем и посвя­щенный объяснению когнитивного содержания каждого расстройства и соответствующих лечебных стратегий. Схемы являются когнитивны­ми структурами для сортировки, организации и оценки широкого мно­гообразия стимулов, воздействующих на любой организм, и представля­ют собой достаточно точный способ классификации информации. Они являются смысловыми системами, организованными вокруг отдельных тем. Некоторые схемы касаются оценки себя и окружающих, другие — самоидентичности, третьи — автономии и контроля, четвертые — меж­личностных отношений. Обычно схемы закладываются в ранние годы и в течение жизни только модифицируются.

Янг (Young, 1994) разработал концепцию ранних неадекватных схем, рекуррентных смысловых систем, которые, так или иначе, оказываются дисфункциональными. Они являются результатом непрекращающихся дисфункциональных переживаний, связанных с родителями, сверстни­ками, братьями, сестрами и прочими людьми, представляющимися зна­чимыми в ранние годы жизни. Можно разделить их на пять областей: разлука и отвержение, нарушение автономности и игровых действий, ограничения, сверхопека и торможение, направленность на других, с не­сколькими схемами для каждой области. Терапия, сфокусированная на схемах, начинается с оценки отдельных ранних неадекватных схем кли­ента и сопровождается соответствующей интервенцией.

Вторым источником является деятельность итальянских ученых Гви-дано и Лиотти (Guidano and Liotti, 1983), разработавших особый когни-

Глава 2. Когнитивная психотерапия       25

тивно-развивающий подход, объединяющий в себе когнитивную психо­терапию и теорию привязанности. В их ранней работе были установ­лены когнитивная организация и основные положения, характерные для ряда расстройств, например депрессии, агорафобии, обсессий и на-вязчивостей, а также расстройств питания. Последующая работа в этой области (например, Guidano, 1987) акцентуирует развивающуюся орга­низацию когниций вокруг концепции «я» (или самоидентичности). По­добным же образом Мэхони (Mahoney, 1991) сосредоточил свой подход к человеческому развитию и изменению вокруг понятия «я». Лейтмо­тивом всех этих теорий выступает важность ранних отношений привя­занности к значимым лицам, обеспечивающим уход (особенно к роди­телям). Дисфункциональные когнитивные организации привязанности в последующем могут приводить ко многим психологическим расстрой­ствам.

С когнитивно-развивающим подходом неразрывно связаны две кон­цепции: скрытое знание и активно конструирующее сознание. Скрытое знание состоит из глубинных, абстрактных, невербальных правил, бла­годаря которым происходит индивидуальное восприятие себя и мира, — установок, заложенных в раннем возрасте путем скрытого обнаружения ковариации, проработанных и дифференцированных впоследствии (Re-ber, 1993). В отличие от эксплицитного знания скрытое знание эволю-ционно древнее, непроизвольно по характеру, довербально, приобретает­ся быстрее и более богато концептуально. (В дальнейшем эти концепции будут объяснены подробнее.) Активное конструирование относится к процессам, посредством которых человеческое сознание творит свою собственную реальность способами, которыми оно воспринимает и клас­сифицирует входящие стимулы. Ментальные категории действуют на­подобие трафаретов, которые избирательно пропускают данные, соот­ветствующие существующим допущениям и знаниям. Таким образом, эти новые факты подтверждают то, что уже «известно» сознанию. Эту идею хорошо выражают такие народные высказывания, как «Мы видим то, что хотим увидеть» или «Мы находим то, что ожидаем найти», а так­же понятия типа сбывающихся пророчеств и стойкой предубежденно­сти. Основным руководящим принципом является то, что никто, ни пси­хотерапевт, ни клиент, не обладает монополией на истину (которая сама по себе является социально сконструированной концепцией). Психоте­рапия, таким образом, превращается в совместный поиск новых и сооб­ща созданных смысловых структур жизни клиента.

Третьим источником когнитивно-развивающей модели являются об­ширные труды Майкла Дж. Мэхони (Michael J. Mahoney, 1991, 1995).

26       Часть I. Предыстория

С годами Мэхони постепенно и плавно перешел от саморегулирующей­ся бихевиористической модели к модели конструктивистской когни­тивной, объединяющей психологию, философию и физику. Конструк­тивизм рассматривает когнитивную деятельность человека как скорее активную, нежели пассивную по природе. Это означает, что сознание является конструирующим органом, творящим свою собственную ре­альность путем рекурсивного взаимодействия со средой, а не органом постижения, который впитывает информацию, на деле содержащуюся «там, снаружи». Мэхони (Mahoney, 1995) утверждал, что ранние формы когнитивной психотерапии были по своей природе рационалистически­ми в том, что допускали, будто психотерапевт обладает правильным ви­дением реальности, а терапевтической задачей было подвести клиента к принятию этого взгляда. Суть конструктивистской психотерапии, на­против, состоит в том, что никто не обладает «истинным» видением ре­альности (фактически отрицается само существование истинного виде­ния) и что терапевтическая задача состоит в совместной выработке более выгодной и полезной точки зрения. Конструктивизм по своей природе достаточно исключителен и восходит как к Джорджу Келли, так и к Кар­лу Роджерсу.

Согласно когнитивно-бихевиористической модели допускалось, хотя и не постулировалось открыто, что когниции податливы, а сопротивле­ние есть просто досадный побочный продукт человеческого упрямства, с которым можно справиться при помощи правильных техник. С дру­гой стороны, когнитивно-развивающая модель подчеркивает скрытую, недоступную природу многих когниции и сопротивление, которое ког­нитивные структуры человека оказывают изменению. Знание о себе, или скрытое знание собственного «я» как независимой личности, является особенно важной когнитивной структурой. Мэхони (Mahoney, 1991), например, считает сопротивление позитивным в своей основе, защища­ющим когнитивную структуру человека от чересчур стремительного по­сягательства на ее исходную целостность. На вопрос «Могут ли люди меняться?» он отвечает: «Да..., но...». Меняться они могут и меняются, но скорость и степень этого изменения существенно ограничивается. Ядерные когнитивные убеждения редко считаются убеждениями; они переживаются в целом как «обычный, и никакой иной, порядок вещей!».

Мои коллеги и я изучили ряд основных когнитивно-развивающих моментов с иной точки зрения. Дауд и Пейс (Dowd and Pace, 1989) вос­пользовались более ранней работой, посвященной парадоксальным ин­тервенциям и реактивному сопротивлению клиентов, доказывая, что те-

Глава 2. Когнитивная психотерапия       27

рапевтические модели по существу являются системами для создания смысла и что попытки терапевтического изменения часто проваливают­ся из-за того, что атакуют проблему (изменение первого порядка). Если терапевтические интервенции не изменяют проблему, то единственным решением будет увеличение их числа. Изменение второго порядка мож­но, напротив, стимулировать, атакуя решение, которое первоначально предназначалось для разрешения проблемы и позже, после повторного использования, превратилось в проблему само. Поэтому интервенции, направленные на изменение второго порядка, изменяют смысловую нагрузку симптома с проблематичной на вспомогательную. Например, неоднократные попытки человека, страдающего бессонницей, разре­шить проблему тем, чтобы постараться заснуть, становятся проблемой, поскольку усугубляют бессонницу. Решением здесь будет отказ от по­пыток заснуть или даже постараться остаться бодрствовать. Дауд и Пейс предположили также, что активное сопротивление клиента (потенциал противодействия) есть важная индивидуально-отличительная перемен­ная, определяющая результат. Эти идеи должны быть знакомы гипно-терапевтам, работающим в рамках терапии Эриксона. Флеминг и кол­леги (Fleming et al., 1992), опираясь на литературу об имплицитных воспоминаниях, утверждали, что когнитивная психотерапия подразуме­вает управление субъективным восприятием памяти. Здесь оказывают влияние три фактора: контекст, внимание и частота воспоминаний о со­бытии. Контекст состоит из аспектов окружающей среды и собственных внутренних состояний. Было показано, что индивиды лучше научают­ся и больше вспоминают в ситуациях, аналогичных тем, в которых име­ло место научение. Сфокусированное внимание улучшает когнитивную обработку и кодирование; рассеянное внимание снижает проработку и осознание источника воспоминания. Частота воспоминаний о событии повышает уверенность индивида в воспоминании, но снижает его точ­ность. Дауд и Куршен (Dowd and Courchaine, 1996) изучили литера­туру по экспериментальной психологии, посвященную имплицитному научению и скрытому знанию. Они обнаружили доказательства того, что скрытое знание полнее, детальнее и богаче эксплицитного и что значительная часть научения осуществляется в скрытой форме. Особен­но вероятно, что имплицитно усвоятся ранние жизненные пережива­ния, поэтому выявление скрытых когнитивных тем представляет осо­бую важность в терапевтическом процессе. В этом, однако, заключены и трудности, поскольку эти темы были развиты в раннем детстве и отлича­ются преимущественно невербальным характером. К ним трудно под-

28        Часть I. Предыстория

ступиться, прибегая к вербальным средствам. В самом деле: если бы они были легкодоступными, то, вероятно, не являлись бы ядерными темами.

Было показано, что психологическое реактивное сопротивление, или потенциал к демонстрации противоположного поведения (Brehm and Brehm, 1981), является фактором индивидуального отличия, опосреду­ющим как процесс, так и исход психотерапии (Dowd, 1999). Оно связа­но с такими личностными переменными, как доминантность, автоном­ность, неаффилиация и независимость. Кроме того, по своей природе реактивное сопротивление представляется связанным с развитием, ибо подобные неуступчивые люди склонны испытывать трудности, касаю­щиеся развития в целом, особенно в отношении доверия и интимности, и добиваться успеха в автономности и идентичности. В литературе боль­шое внимание уделяется природе и эффекту реактивного сопротивле­ния. Оно способно быть как слишком высоким, так и слишком низким; оптимальным, наверное, является промежуточный уровень. Реактивное сопротивление может стимулироваться строгим и непоследовательным родительским воспитанием, опорой на телесные наказания и примене­нием техник принудительного контроля (Dowd and Seibel, 1990).

Таким образом, реактивное сопротивление может подразумевать на­личие ядерной когнитивной схемы, организованной вокруг необходимо­сти и желательности свободы и контролем. Эта схема может оказаться особенно актуальной в североамериканском и западноевропейском об­ществах, где высоко ценятся самосознание и самоанализ (Dowd, 1999). Поскольку в результате применения она может глубоко укорениться в Я-концепции, постольку для разрешения проблем излишне высокого или низкого реактивного сопротивления могут потребоваться специаль­но приспособленные интервенции.

Когнитивная психотерапия перешла от сфокусированности на срав­нительно эксплицитных и второстепенных самоутверждениях (как адаптивных, так и неадекватных) к изучению более скрытых когниций, сосредоточенных на схемах, а также к рассмотрению связанных с раз­витием предшествующих этим когнитивных схем (Dowd, 1997a). В этом процессе вновь востребованными оказались определенные психодина­мические концепции, такие как бессознательное, хотя они часто скры­вались под другими названиями (например, скрытое знание). Однако развитие когнитивной психотерапии, хотя оно и может показаться по­вторением пройденного, являет и реальный, значительный прогресс в познании человеческого функционирования. Концепции, которые воз­вращаются, пусть даже под иными ярлыками, способны значительно об­легчить постижение человеческого бытия.

Глава 2. Когнитивная психотерапия       29

Воображение в когнитивной психотерапии

В когнитивной психотерапии сравнительно недавней, но особенно реле­вантной к когнитивной гипнотерапии, разработкой явилось использо­вание воображения. Работу с образами в рамках когнитивной психотера­пии удачно описал Дж. С. Бек (Beck, 1995), который показал несколько способов использования воображения, отдельные из которых напоми­нают, как это рассмотрено ниже, гипнотические техники.

При идентификации образов психотерапевт учит клиента вызывать спонтанный образ, касающийся неприятной ситуации. Часто, однако, клиенты не догадываются о возможном характере этих образов или от­казываются в них признаваться. В отличие от стандартного в когнитив­ной психотерапии вопроса: «Какие мысли возникали в вашем сознании непосредственно в тот момент?», вопрос, предназначенный для иден­тификации образа, мог бы звучать так: «Какой образ (или картина) свя­зывался (или связывается) в вашем сознании с этим событием?» Не исключено, что этот образ придется вызывать неоднократно, возможно-в состоянии транса, прежде чем клиент почувствует себя достаточно ком­фортно, чтобы описать его полностью.

При прослеживании образов до их завершения психотерапевт по­буждает клиента не останавливаться на печальной сцене, а представить оставшуюся часть сценария. Например, клиентку, которая видит себя цепенеющей при начале выступления, можно попросить представить, как она справляется с этим в течение нескольких следующих минут речи (ибо она вряд ли простоит без движения неопределенно долгое время). Юмор, примененный с осторожностью и тактом, может помочь клиен­там довести воображаемую картину до завершения.

В случае преодолевающего воображения, которое можно рассмат­ривать как расширение предыдущей техники, психотерапевт просит клиента представить наилучший способ преодоления только что вы­званного образа. Например, клиент, который испытывает неуверенность при общении с сердитым начальником, может вообразить, как становит­ся выше и смотрит боссу в глаза. Этот противоборствующий образ, бу­дучи вызван вновь и вновь, может постепенно заменить прошлый, при­нижающий его образ.

Дальнейшее усовершенствование этих техник можно обнаружить в из­менении образа. В этом случае происходит управляемое изменение об­раза, с которым клиент связывает свою проблемную ситуацию. Напри­мер, терапевт может осведомиться об ином, более предпочтительном развитии событий и после работать над представлением этого отлично-

30       Часть I. Предыстория

го сценария. Такая гибкая техника может помочь модифицировать бо­лезненные воспоминания (рассмотренные в данном труде ниже).

Прыжок в будущее аналогичен гипнотической возрастной прогрес­сии и связан с тем, что клиента просят представить себя в тот или иной момент будущего, возможно — в минуту завершения длительного проек­та (вроде этой книги!). Это можно сочетать с предыдущей техникой, что­бы помочь клиенту построить альтернативный, не столь печальный сце­нарий существующей болезненной ситуации.

Повторение образа является новой вариацией на старую тему: репе­тиция нового поведения и когниций — эффективный способ произвести изменение. Это можно рассматривать как разновидность систематиче­ской десенсибилизации, при которой клиент вновь и вновь восстанав­ливает картину болезненного события так, что она теряет часть своего заряда. В результате на нее удается взглянуть даже с юмором! По ходу этой книги вы встретитесь с многочисленными примерами принципа повтора.

Помимо сказанного, психотерапевт может тренировать клиента в подстановке на место существующего огорчительного образа другого (не столь печального). Новый образ может значительно отличаться от старого. Например, навязчивый огорчительный образ можно заменить видом себя, лежащего на берегу моря. Как упоминалось выше, важно, чтобы клиент занимался этим снова и снова, тем самым облегчая вызов образа.

Полезным может быть и дистанцирование — пространственное или временное. При пространственном дистанцировании клиента просят представить, что его проблемы отодвигаются все дальше и дальше, раст­воряясь вдали. При временном дистанцировании ему предлагают пред­ставить, как проблемы отступают во времени или устаревают по мере взросления клиента. Здесь часто применяются высоко метафорические образы. Примером дистанцирования является телескопическая техни­ка, которая будет рассмотрена в дальнейшем. Исследованием вообра­жения занимались и Альберт Эллис с коллегами, практикуя рациональ-но-эмотивное воображение: версия /?£T(Ellis, 1993). Эллис предлагает следующую очередность действий.

1.  Представьте самое худшее, что может с вами случиться... Живо

вообразите, как это прискорбное Активирующее событие, или Бе­

да (А), происходит...

2.         Позвольте себе глубоко ощутить неадекватное, пораженческое

чувство, которые вы часто испытываете... Дайте себе изо всех сил

Глава 2. Когнитивная психотерапия       31

почувствовать — в точке С, обозначающей эмоциональный резуль­тат — крайнюю тревогу, депрессию, ярость, ненависть или жалость к себе...

3. Как только вы ощутите неадекватное страдание (в точке С\ ), пред­ставив эту Беду (Л), удерживайте это чувство на протяжении ми­нуты или двух... затем прикажите себе испытать уместное негатив­ное чувство (С2)... Так, если вы пришли в ярость (С1)... то можете приказать себе заменить ее на адекватное ощущение крайнего не­удовольствия и сожаления из-за свершаемых поступков — вместо того чтобы приходить в ярость и предаваться проклятиям... (р. II-8-II-9)

Эллис подчеркивает, что важно изменить не образ исходного Акти­вирующего события, а только эмоциональный Результат ( С). Для изме­нения этих неадекватных чувств нужно прибегать не к отвлечению, а к преодолевающему воображению. Клиент должен сохранить негативный образ и затем работать над динамикой чувств (эмоционального Резуль­тата), чтобы вызвать реальное изменение. Эллис также предлагает прак­тику повторов (по несколько раз в день в течение 30 дней для каждого неадекватного негативного чувства!) для создания устойчивого измене­ния. Что характерно, он призывает клиентов не «проклинать себя», если им поначалу не удается выполнить это трудное обязательство, но про­должать свои усилия, пока они не окажутся в состоянии справиться с ним лучше.

Работа над образами и гипнотический транс являются феноменами одного ряда. Образные идеи можно применять в условиях гипнотиче­ского транса.

Глава 3______________

Модели гипнотерапии

Психодинамическая модель

Многие из наиболее распространенных гипнотерапевтических интер­венций уходят корнями в психодинамическую теорию, поэтому мы рас­смотрим несколько важных концепций последней.

Две основные концепции Фрейда — бессознательные процессы и мо­тивация и анализ развития поведения — были подлинно революцион­ными и послужили причиной недовольства официальной власти его де­ятельностью. Фрейд утверждал, что значительная часть человеческой деятельности не направляется сознательно, но является результатом бессознательных конфликтов и мотивов, которые не всегда понимает или признает индивид, общество. Значение ограничений, которые раз­витие накладывает на человеческое поведение, было велико потому, что приводило к выводу о серьезном влиянии событий детства на последую­щие установки и поведение, а также, что изменение психологии взрос­лых оказывалось в силу этого медленным и сомнительным процессом (Dowd, 1997a). Опираясь на свою теорию о сексуальных драйвах, Фрейд считал, что гипноз эротичен по своей природе (Eisen, 1993).

Другими важными психодинамическими концепциями являются вытеснение и сопротивление. Считается, что неприемлемые импульсы подвергаются вытеснению и, таким образом, сопротивляются выведе­нию в сферу сознания (Dowd, 1997a). Для Фрейда существовала одна главная терапевтическая цель: сделать бессознательное осознанным при помощи преодоления сопротивления. Двумя важными интервенциями здесь были свободные ассоциации и интерпретация. Правильная интер­претация представлялась особенно важной, и вокруг нее разгорались ожесточенные аналитические сражения. Гипнотерапевтические интер­венции, способствующие обнаружению вытесненного материала, иног­да при помощи возрастной регрессии, берут начало в психодинами-

Глава 3. Модем гипнотерапии       33

ческом мышлении. Однако сопротивление может проявляться и в не­желании клиента войти в транс. Психодинамические гипнотерапевты, подобно гипнотерапевтам, работающим в рамках терапии Эриксона, утверждают, что вместо того чтобы атаковать сопротивление, с ним нуж­но работать. Подобно новейшим формам когнитивной психотерапии (например, Mahoney, 1991), психодинамическая гипнотерапия призна­ет, что сопротивление может выполнять адаптивные функции, такие как защита «я» от чересчур стремительного изменения.

В психодинамической теории важным является различие между пер­вичным и вторичным мыслительными процессами (Eisen, 1993). К пер­вому относится довербальное воображение, которое полно желаний, те­куче и не дифференцировано, какими являются сны. Оно не оперирует логическими законами и не придерживается линейных каузальных от­ношений. Второй, напротив, логичен и аналитичен. Он оперирует ско­рее языком, нежели образами, и склоняется к большей ориентации на реальность. В то время как мышление в рамках первичного процесса более свойственно детству, а в рамках вторичного — зрелости, элемен­ты первого упорно сохраняются на протяжении взрослой жизни, выра­жаясь в сновидениях, игре и креативности. По всей вероятности, те фор­мы гипнотерапии, которые стимулируют решение проблем, личностный рост и игровую активность, используют первичное мышление. Есть так­же свидетельства в пользу того, что глубина транса в целом связана с ментальной деятельностью, характерной для первичного мыслительно­го процесса (Eisen, 1993). Таким же образом «логика транса» (на самом деле — алогичность), демонстрируемая многими субъектами и допуска­ющая безболезненное соседство противоречивых идей, является приме­ром первичного мыслительного процесса.

«Двойное сознание» участвующего эго и наблюдающего эго являет­ся достижением психодинамической гипнотерапии. Участвующее эго (возможно, занятое в первичном мыслительном процессе) прекращает участвовать в критическом мышлении и оценке реальности и перепору­чает контроль (добровольно, впрочем) гипнотерапевту. Наблюдающее эго (возможно, занятое во вторичном мыслительном процессе) продол­жает участвовать в оценке реальности и самоконтроле. Двойное созна­ние используется в гипнотерапевтических интервенциях, при которых с одним «я» клиента (например, образом «беспомощного ребенка») бе­седует другое «я» клиента (например, образ зрелого, компетентного взрослого). Другие специалисты (например, Eisen, 1993) прибегают к созданию образов в трансе — таких как «внутренний целитель» — что-

2  За* 106

34        Часть I. Предыстория

бы способствовать интеграции личности. Считается, что эти образы от­ражают различные состояния эго.

Клиент, погруженный в гипноз, иногда демонстрирует в отношении гипнотерапевта реакции переноса (Eisen, 1993). Это часто приводит к чрезмерной зависимости от него наряду с агрессивной требовательнос­тью, с наделением его сверхмагическими силами, во многом напомина­ющими родительские. Похоже, что некоторые терапевты преуспевают благодаря такому вниманию. С другой стороны, разочарованный кли­ент в дальнейшем может в равной степени безосновательно настроить­ся против гипнотерапевта. Перенос может также принимать эротиче­скую, обольстительную форму, особенно в условиях гипнотического транса, который может быть имплицитно сексуальным по природе. Вни­мательный специалист может распознать возможности как переноса, так и коитрпереноса и стремится свести их к минимуму.

Следующей психодинамической разработкой является понятие актив­ности, пассивности, восприимчивости и инертности эго (Eisen, 1993). Активность эго проявляется в сопротивлении клиента или в его контр­терапевтических предположениях. Пассивность эго проявляется, когда клиент ощущает переутомление, вызванное гипнотерапевтом или гип­нотической ситуацией. При восприимчивости эго клиент восприимчив к гипнотерапевтическим суггестиям и переживает бессознательный или предсознательный материал. Рациональное, аналитическое мышление сведено к минимуму. При инертности эго клиент ничего не переживает, но выходит из транса расслабленным и освеженным.

Модель Эриксона

Милтон Эриксон (1901-1980) был весьма необычным психотерапевтом и столь же необычным гипнотерапевтом. Когда он впервые заболел по­лиомиелитом (заболевание обострялось дважды), он по причине своей физической неподвижности чрезвычайно развил в себе наблюдатель­ные способности, научившись распознавать очень тонкие моменты и из­менения в человеческом поведении. Он разработал стиль гипноза, кото­рый не проводил различия между индукцией и техниками углубления, фактически вообще не опирающийся на формальную индукцию. Его гипнотерапевтический метод достаточно сложен и его детальное изло­жение выходит за рамки предмета данной книги. Читатели, желающие пройти подготовку по этому методу, должны связаться с Фондом Эрик­сона в Фениксе, штат Аризона, и получить список центров и семинаров.

Глава 3. Модели гипнотерапии       35

Подходы Эриксона к гипнотерапии во многом представляются насто­ящим отходом от традиционной практики гипноза. Его модель гипноте­рапии разрабатывалась медленно, годами, и изложена им в письменном, систематизированном виде лишь на закате жизни. Есть несколько важ­ных различий между такой терапией и другими известными формами, особенно психодинамическими подходами.

Бессознательное не должно становиться осознанным

В отличие от психодинамического подхода, здесь нет попытки преодо­ления ранних бессознательных конфликтов. Целью является не инсайт, а облегчение симптомов. Эриксон считал бессознательное огромным складом позитивных навыков и скрытого знания, привлечение которо­го могло бы пригодиться клиенту. Это скрытое знание служит основным регулятором человеческого поведения. Таким образом, работая с тран­сом, он нередко обращался напрямую к бессознательному, инструк­тируя его по использованию ресурсов для осуществления изменения. Раскол между сознательным и бессознательным характерен для этого направления гипнотерапии. Обращаясь к бессознательному, Эриксон часто использовал непрямые коммуникации и метафоры. Может воз­никнуть впечатление, что сама концепция «бессознательного» была для него метафорой или аналогией.

Эриксон считал, что все люди обладают большим потенциалом, чем они предполагают, а гипноз является методом, который помогает им его применить. Впрочем, эпизодические рассказы о радикальных исцелени­ях и крупных жизненных переменах, наступавших после одной-един-ственной сессии, можно, наверное, считать преувеличением.

Ментальные феномены должны не анализироваться, а утилизировать­ся. Вероятно, ни одна интервенция Эриксона не пользуется такой изве­стностью, как его «техника утилизации», хотя ее часто не до конца по­нимают. Он верил, что все, с чем приходит клиент к терапии, можно поставить на службу изменению. Например, принималось и исполь­зовалось сопротивление. Некоторые гипнотерапевтические суггестии перестраивались так, что все, что бы ни делали клиенты, оказывалось зна­ком того, что они входят в транс. Мероприятия между сессиями органи­зовывались так, чтобы продемонстрировать прогресс у клиентов. Даже негативные симптомы истолковывались как попытка решения пробле­мы, а многие директивы Эриксона (гипнотические и не гипнотические) были парадоксальными по природе и часто сопровождались описанием симптомов (см. Dowd and Trutt, 1988).

36       Часть I Предыстория

Гипнотические суггестии являются скорее непрямыми, чем прямыми

Прямые суггестии требуют определенных реакций, тогда как непрямые допускают многообразие реакций или могут вообще не требовать реак­ций особого типа. Непрямые суггестии часто сочетаются с метафорами, повествованиями и парадоксами, позволяя клиентам самостоятельно находить смысл суггестии (Matthews et al., 1993). Непрямые суггестии можно подвергнуть изменению так, что гипнотерапевту даже не будет известна сущность проблем. Суггестии могут быть настолько непрямы­ми, что терапевтическую ситуацию можно вообще не рассматривать как гипнотическую — терапевт может вводить гипнотические суггестии по ходу обычной терапии. Например, прямая суггестия, направленная на ослабление боли, могла бы звучать так: «Ваша боль будет постепенно исчезать». Непрямая суггестия (здесь возможны многие варианты) мог­ла бы быть следующей: «Возможно, в ближайшем будущем вы обнаружи­те, что ощущение комфорта возрастает». Непрямой оттенок присущ мно­гим из гипнотических процедур, которые будут изложены в этой книге.

Загипнотизировать можно каждого, по крайней мере в той степени, которая необходима для терапевтической работы. Ученые, занимавшие­ся изучением гипноза (см. Bowers, 1976), обычно находили, что гипноти­ческой внушаемости (или способности к трансу) свойственны значи­тельные индивидуальные различия, отличающиеся длительной стабиль­ностью. Они констатировали, что относительно немногие люди могут демонстрировать гипнотические феномены, характерные для глубокого транса: позитивные и негативные галлюцинации, сомнамбулизм и пер­чаточную анестезию (когда терапевт внушает клиенту, что у того оне­мела кисть). С другой стороны, гипнотерапевты, поддерживающие взгляды Эриксона, утверждали, что индивидуальные различия, если они существуют, не имеют отношения к терапевтической работе, по­скольку большинство людей способны делать все что нужно, находясь в состоянии легкого транса. Они констатируют, что тренинг гипноти­ческих навыков, по ходу которого людей обучают демонстрировать раз­нообразные гипнотические способности, может повысить восприим­чивость к гипнозу. Позднее Мак-Фарленд и Моррис (MacFarland and Morris, 1998) обнаружили, что дисфоричные индивиды (лица с мягко выраженной депрессией) были более внушаемы, чем недисфоричные. Таким образом, именно нуждающиеся в психотерапии люди получат максимальную пользу от гипнотерапии.

Формальных стадий гипноза нет. Традиционная гипнотерапия была разделена на несколько стадий: подготовка, индукция, работа в трансе

Глава 3 Модели гипнотерапии       37

и завершение. С другой стороны, терапия Эриксона объединяет первые три стадии и часто исключает четвертую. Работа в гипнотическом трансе тяготеет к функционированию в качестве индукции, а иногда сам по себе гипноз нечетко дифференцируется от негипнотической терапии. Пси­хотерапевт, следовательно, может придавать своему голосу гипнотиче­ский оттенок и повторно давать непрямые, встроенные суггестии к из­менению, действуя в условиях обычной психотерапевтической сессии. Однако недавно отдельные из этих отличительных качеств подхода Эриксона были оспорены. В обзоре экспериментальной литературы Мэттьюз с коллегами (Matthews et al., 1998) нашли мало свидетельств в пользу таких его утверждений о гипнозе, как те, что он является осо­бым состоянием сознания; что непрямые суггестии эффективнее пря­мых и что все люди подвержены гипнотическому внушению. Скорее, по их утверждениям, Эриксон заставлял клиента с нетерпением ждать из­менения и создавал условия, в которых тот мог изменить рассказ о себе. Он добивался этого путем прерывания или отвлечения ограничивающе­го сознательного мышления так, что гипноз становился особой формой коммуникации, позволявшей рассказать о своей жизни в более светлых тонах. Главная роль, которая отводится в этой формулировке ожида­нию, приближает гипнотерапию Эриксона к когнитивно-бихевиористи-ческой модели. Линн с коллегами (Lynn et al., 1993a) на основе обзора экспериментальной литературы сделали вывод, что непрямые суггес­тии, в сравнении с прямыми, не снижают сопротивления, которое ока­зывается гипнотическим суггестиям, по крайней мере, по результатам объективного опроса. По субъективным меркам не было также никако­го устойчивого преимущества непрямых суггестии. Однако авторы ука­зали, что эти исследования нельзя считать убедительными из-за мето­дологических проблем. Никто, например, не оценивал, действительно ли субъекты могли видеть различия между прямыми и непрямыми суг-гестиями. Более того, любые гипнотические суггестии являются более или менее прямыми или непрямыми, не подпадая под одну строго опре­деленную категорию. Стиль суггестии — континуум, а не дихотомия.

Когнитивно-бихевиористическая модель

Гипноз часто определялся как измененное состояние сознания, каче­ственно отличное от обычного (или «бодрствующего») сознания. В этом заключался взгляд на гипноз как на «состояние». Теория «состояния» подчеркивает отрыв гипнотического состояния от негипнотического и, согласно этой теории считается, что первое требует уникальных когни­тивных процессов. В рамках этой теории также рассматриваются гип-

38       Часть I. Предыстория

нотические явления как принципиально безволевые или непроизволь­ные. Такой точки зрения на гипноз фактически придерживается широ­кая общественность, и можно считать, что именно такой взгляд повинен в приписываемых гипнозу магических или оккультных свойствах. Од­нако всегда существовало значительное число сторонников другой тео­рии, гласящей, что гипнотическое поведение определяется теми же фак­торами мотивации и ожидания, которые руководят негипнотическим поведением. Эта теория известна как теория «не-состояния». Николас Спанос (Nicholas Spanos, 1996) — один из ведущих пропагандистов это­го направления — считает, что гипнотические ситуации подразумевают два компонента. Во-первых, ситуация открыто определяется как гипно­тическая путем использования стандартной процедуры гипнотической индукции, а также суггестии, даваемых в безволевом состоянии, кото­рые обычно ассоциируются с гипнозом. Во-вторых, в дальнейшем дают­ся суггестии того, что индивид будет переживать особые поведенческие или внутренние явления, как правило, пребывая в безвольном состоя­нии. Спанос утверждает, что эти явления переживаются как гипноти­ческие, потому что ситуация открыто называется гипнотической. Люди переживают гипноз, когда ожидают этого переживания.

Когнитивно-бихевиористическая модель четко ориентируется на те­орию «не-состояния» (Kirsh, 1993). Гипнотические явления понимают­ся как продукты социальных психологических переменных, таких как вера, надежда, ожидание и контекст. Считается, что гипнотические яв­ления с большей вероятностью проявляются в ситуациях, определяю­щихся как гипноз, когда клиент позитивно относится к гипнозу и ждет, что тот ему поможет. Кирш и Линн (Kirsch and Lynn, 1997) утвержда­ют, что на гипнотическое переживание влияют культурно обусловлен­ные ожидания и наборы реакций. Кроме того, они говорят, что опреде­ленные способности, такие как воображение и склонность к фантазиям, повышают восприятие гипнотической непроизвольности путем усиле­ния реактивных ожиданий и побуждения участников идентифициро­вать свои реакции как гипнотические по своей природе. В этом случае они скорее считают эти реакции непроизвольными и вызванными суг-гестиями гипнотизера. Однако здесь обнаруживается скрытое допуще­ние когнитивно-бихевиористической гипнотерапии, согласно которому гипнотические явления имеют, главным образом, волевую природу, хотя это и не всегда очевидно. Здесь еще раз подчеркивается главенству­ющая роль ожидания, которым объясняются гипнотические явления.

Переживание гипнотической непроизвольности, иначе говоря гипно­тических явлений, которые участники воспринимают как находящиеся

Глава 3- Модели гипнотерапии       39

вне их сознательного контроля, было обязательным атрибутом гипно­за. Кирш и Линн (Kirsch and Lynn, 1998) предложили три возможные социально-когнитивные теории этого непроизвольного переживания. Первая теория гласит, что восприятия непроизвольности — это попро­сту ошибочные атрибуции, которые рождаются постфактум и опираются на совпадение проявленного поведения с предполагавшимся исходом. Вторая теория утверждает, что гипнотическое поведение действитель­но запускается автоматически, поскольку автоматически запускается любое поведение. Люди ожидают демонстрации непроизвольных дей­ствий, как действий, присущих гипнозу. Согласно третьей модели, пред­шествующие измененные переживания (такие, как ощущение легкости в руке) возбуждают ожидания дальнейших гипнотических явлений (та­ких, как поднятие руки). По словам авторов, реакции на суггестии тре­буют использования ресурсов внимания и ослабевают, когда участни­ки выполняют дополнительную, конкурентную задачу. В этих моделях важными переменными выступают такие социально-когнитивные фено­мены, как ожидание, фокус внимания, готовность участвовать в пережи­вании и социальное определение совместно с санкционированностыо. Когнитивно-бихевиористическая гипнотерапия допускает, что боль­шинство психологических расстройств вызывается негативной формой самогипноза, при которой негативные мысли принимаются без критики и даже без сознательного осмысления (Araoz, 1985). Индивид, напри­мер, может иметь повторяющиеся образы или мысли, связанные с не­выполнением важной служебной обязанности или с забыванием о важ­ной встрече, но едва ли осознает их неизменное присутствие. Для того чтобы избавиться от этих мыслей, необходимо, во-первых, дать клиен­там ясно осознать их присутствие и устойчивость, а во-вторых, научить их путем гипнотического когнитивного переструктурирования опери­ровать более позитивными, адаптивными самоутверждениями (Golden et al., 1987). Практика когнитивно-бихевиористической гипнотерапии аналогична практике когнитивной бихевиористической психотерапии вообще. В соответствии с когнитивно-бихевиористической моделью, со­гласно Киршу (Kirsch, 1993), все, что можно сделать при помощи гипно­за, можно сделать и без него, и наоборот. Гипноз может принести пользу, если клиент позитивно относится к нему, или возникли некие пробле­мы при использовании негипнотических процедур, или при работе с не­рефлективными клиентами (Kirsch, 1993). Кроме того, клиентов мож­но подвергнуть тренингу гипнотических навыков так, чтобы они могли применять их в незнакомых ситуациях. Было обнаружено, что приме­нение когнитивно-бихевиористической гипнотерапии повышало эффек-

40       Часть I. Предыстория

тивность лечения до 87 % (Kirsch, 1993). Положительные сдвиги более чем в 80 % случаев говорят о высокой ее эффективности. Кирш и колле­ги (Kirsch at al., 1995) на основе метанализа 18 работ, в которых сравни­вались такая психотерапия с применением и без применения гипноза, установили, что улучшение самочувствия у клиентов, получавших КБП с гипнозом, было на 70% выше, чем у тех, что получали только КБП. Когнитивно-бихевиористическая психотерапия предлагает несколь­ко основных техник, которые приложимы ко многим проблемным со­стояниям. Во-первых, релаксация. Она может преподаваться в качестве превозмогающего навыка, полезного для снижения стресса и тревоги, и может предваряться техникой гипнотической индукции, сопровож­даемой суггестиями мира, покоя и снижения мышечного напряжения. Во-вторых, часто используется направленное воображение, когда инди­вида просят представить, что он столкнулся со стрессовой или проблем­ной ситуацией и справляется с ней, прибегая к релаксации или исполь­зуя более адекватные стратегии преодоления, которые до того обсужда­лись в ходе психотерапии. Психотерапевту часто удается пройти с кли­ентом через стрессовую ситуацию, предписывая ему воображать себя действующим или думающим определенным образом. В-третьих, мож­но прибегнуть к когнитивному переструктурированию, когда дисфунк­циональные когниции или самоутверждения заменяются более функци­ональными, в то время как индивид пребывает в трансе. В-четвертых, можно воспользоваться последовательными приближениями (Kirsch, 1993), когда постепенно либо увеличивается время пребывания под дей­ствием стрессового образа, либо рассматриваются все более стрессовые ситуации. Этим можно ободрить клиентов и дать им надежду, связан­ную с их растущими способностями к борьбе, а не с ожиданием от них умения немедленно разобраться с проблемами. В-пятых, можно прибег­нуть к тренингу гипнотических навыков (Golden et al., 1987), когда ин­дивида обучают трансовому поведению и лучшему реагированию на гипнотические суггестии. При этом допускается, что гипнозу можно на­учиться, что, как отмечалось ранее, вызывает сомнение. Однако ока­зывается, что большинство людей способно, по крайней мере отчасти, улучшить свою способность к трансу или полнее использовать уже име­ющуюся по мере того, как они ощущают себя более комфортно по отно­шению к гипнозу и гипнотерапевту. Контекст является важной детерми-нантой эксплицитного гипнотического поведения. Кроме того, большая часть гипнотической работы может осуществляться в состоянии легко­го транса, так что обычно не требуется достигать «глубокого» транса. Часто бывает, что все, что нужно, — это релаксация и легкий транс.

Глава 3. Модели гипнотерапии       41

Когнитивно-развивающая модель

Когнитивно-развивающая гелиотерапевтическая модель — совершенно новая психотерапевтическая разработка, описание которой представле­но лишь в двух работах (Dowd, 1993; 1997b). Ее основное положение гласит, что гипноз полезнее при прямой оценке и модификации ядер­ных когниций, связанных с личностной идентичностью, концепцией «я» и дисфункциональными скрытыми установками, чем при обычном рассмотрении периферийного поведения и установок. Из-за своей не­вербальной природы гипнотическое воображение и связанная с ним эмоциональная обработка могут пригодиться для изменения скрытого знания, которое часто бывает довербальным и усвоенным имплицитно. Невербальный характер этих гипнотических техник может обеспечить им прямой доступ к довербальным скрытым когнициям. Кроме того, разумным применением гипнотических техник удается ослабить сопро­тивление. Как говорилось выше, индивиды, демонстрирующие реактив­ное сопротивление, больше склонны к автономности, независимости и доминированию, из-за чего они труднее поддаются терапии. Гипноти­ческие интервенции, особенно непрямые, часто используемые Эриксо-ном, помогают клиенту сохранять ответственность и контроль, снижая с их помощью возможность включения сопротивления (Dowd, 1993, 1997b).

Перед гипнотерапевтом данного направления стоят две главные зада­чи: идентифицировать ядерные когнитивные структуры и изменить их. Данная книга сосредоточена, в частности, на описании методов, направ­ленных на выполнение этих задач.

Мы с вами увидели, что когнитивная психотерапия перешла от ана­лиза сравнительно доступных поверхностных структур к рассмотрению глубинных ядерных убеждений и когнитивных схем (Dowd, 1997a). Гипноз много лет применялся в качестве важной техники в когнитив-но-бихевиористической области и может стать, по меньшей мере, столь же значимым в оценке и модификации ядерных убеждений в когнитив­но-развивающей модели. Для гипнотерапии настало время продвинуть­ся до уровня развития когнитивной психотерапии.

Глава 4_________

Гипнотическая индукция

Подготовка

Несмотря на то что гипнотерапевту важно тщательно подготовить кли­ента к гипнозу, остается лишь удивляться, насколько часто этого либо не происходит, либо делается поспешно. Большинство клиентов обра­щаются за лечением, располагая хотя бы скудными представлениями о гипнозе, валидность которых важно как подтвердить, так и оценить. Но необходимо также определить мотивацию, которая побуждает клиента просить или соглашаться на применение гипноза и выяснить, гипноти­зировали ли его когда-нибудь раньше, и если да, то каким был резуль­тат. Кроме этого, для гипнотерапевта важно оценить собственную мо­тивацию, побуждающую предложить или применить гипноз в работе с данным конкретным клиентом (я исхожу из того, что терапевт уже тща­тельно обдумал, зачем он вообще прибегает к гипнозу). Каждый из этих вопросов разбирается в последующих параграфах.

К несчастью, гипноз годами ассоциировался с магическими и оккуль­тными феноменами. По этой причине клиенты могут бояться гипноза и усматривать в нем либо контроль, либо демоническое влияние, либо обольщение. Такая точка зрения негласно обсуждалась специалистами, но редко когда рассматривалась открыто. Говорят, что это было одной из причин (возможно, главной причиной) отказа Фрейда от гипноза после того, как пациентка обняла его по окончании сессии. Связь по­ведения в гипнотическом трансе с завуалированной сексуальностью является также темой многих историй о вампирах. Возможно, не стоит поднимать этот вопрос на самой первой сессии. Гипнотерапевты, одна­ко, при работе с клиентами противоположного пола должны помнить о возможном вмешательстве этого фактора и проявлять особую осторож­ность. Если клиент, так или иначе, выказывает свою обеспокоенность вопросами сексуальности в гипнотерапии, гипнотерапевт должен не­медленно обсудить этот вопрос и, может быть, воздержаться от приме-

Глава 4. Гипнотическая индукция       43

нения гипноза. В качестве альтернативы можно принять другие меры предосторожности: например, руководить сессией из другой комнаты при помощи громкоговорителя, организовать присутствие или непо­средственную близость третьей стороны. Однажды у меня была клиен­тка (демонстрировавшая пограничные тенденции), выразившая опасе­ния, что «я мог на нее посягнуть» в процессе гипнотического сеанса. Моего бывшего коллегу клиентка в судебном порядке обвинила в том, что он целовал ее, пока она находилась в трансе.

Верующие клиенты иногда считают, что гипноз связан с демониче­ской одержимостью или что он уничтожает в них свободную волю, и по­тому не хотят о нем слышать. На самом деле, иногда простое упомина­ние о нем способно разрушить терапевтический контакт. Необходимо взять себе за правило не обсуждать его на первой сессии, если только клиент не заговорит о нем сам.

Другие представления о гипнозе обычно не столь опасны и обсуж­даются позже, там, где речь идет о мифах, окружающих его. Однако не­обходимо тщательно обсудить отношение клиента к гипнозу перед его применением, а также после окончания сеанса.

Клиенты часто просят погрузить их в гипноз, иногда немедленно, и для гипнотерапевта важно оценить мотивацию такого желания. Гипноз иногда понимается как квазимагический способ добиться результатов без всяких усилий, особенно при работе с вредными привычками. У ме­ня, например, было несколько клиентов, которые просили внушить им под гипнозом команду о потери пяти-десяти фунтов веса или бросить курить. Наверно, все хотят потерять пять-десять фунтов, а большинство людей хотели бы бросить курить, но только если это не потребует от них значительных усилий. Я обнаружил, что оценить мотивацию можно с помощью вопроса: вы хотите бросить курить, снизить вес или вы хоти­те хотеть! Как правило, они понимают разницу и робко соглашаются со вторым вариантом, позволяя обсудить реальную эффективность гип­ноза. Клиенты могут также просить о гипнозе, поскольку знают кого-то, кому он помог, что открывает путь для обсуждения индивидуальных различий в восприимчивости к гипнозу. Каждое из этих заблуждений, конечно, может присутствовать и влиять на поведение клиента даже в случае, если сам терапевт предлагает гипноз. В качестве общего прави­ла я советую тщательно ознакомиться с мотивацией клиента, кто бы ни предлагал гипноз — терапевт или клиент, и представлять гипноз как по­лезный метод для решения некоторых проблем у некоторых клиентов, в некоторых случаях.

44        Часть I. Предыстория

Гипнотерапевту полезно узнать, подвергался ли клиент гипнозу в хо­де психотерапии либо вне ее и каковы были результаты. Таким спосо­бом терапевт может ознакомиться с проблемами, которые возникали прежде, и возможно, избежать их повторения. Например, некоторые клиенты могут не любить тех или иных методов индукции или не хотят закрывать глаза во время транса. Трудно задать все релевантные вопро­сы заранее, но ознакомление с предыдущим опытом гипноза может огра­дить от таких затруднений в дальнейшем. Обычно я спрашиваю, что понравилось и что не понравилось в прошлый раз, после чего при необ­ходимости разбираюсь в этом более подробно.

Наконец, для гипнотерапевтов важно оценить собственные мотивы к использованию гипноза не только при работе с трудными клиентами, но и вообще. Не все наши мотивы неизменно благородны; мы можем больше наслаждаться очевидной властью и ритуальной спецификой (не говоря об обольщении) гипноза, чем его возможностью помочь клиен­там. На самом деле это общий камень преткновения во всех професси­ях, связанных с оказанием помощи; мы можем быть настолько же заин­тересованы в повышении нашего самомнения и самоутверждении, как и в помощи другим людям. В гипнотерапии такая ситуация особенно вероятна из-за ореола, который гипноз приобрел в глазах обществен­ности. Таким образом, в терапии, как и в жизни, ведущим принципом является «познай самого себя». Человеческая способность к самооб­ману поистине велика.

Разоблачение мифов о гипнозе

В популярной литературе гипноз на протяжении многих лет ассоции­ровался с властью, контролем и обольщением. Помимо упоминавшей­ся ранее связи его с вампиризмом, рассказы таких авторов, как Эдгар Аллан По, изобилуют сказками об исключительной силе гипноза (тогда называвшегося месмеризмом) и гипнотизера. Например, в рассказе По «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром» описана спо­собность гипноза сохранять человеческое тело нетленным на протяже­нии месяцев после смерти и гротескные последствия его выведения из транса. В этих преувеличенных притязаниях, которые периодически поддерживались отдельными мало уважаемыми поставщиками гипно­тических услуг, первоначально могли быть повинны эксперименты Мес­мера (XVIII век). Некоторые случаи из практики такого авторитета в на­учном мире, как Милтон Эриксон, создают впечатление о необычном умении преодолевать застарелые проблемы за очень короткий период

Глава 4. Гипнотическая индукция       45

времени, иногда за одну, сессию. Этой идее способствовали и взгляды приверженцев теории «состояния», которые утверждают, что гипноти­ческое состояние является качественно отличным от «бодрствующего», негипнотического. Результатом явилась убежденность широкой обще­ственности в неких сверхмагических свойствах гипноза, равно как и в том, что гипнотизер обладает могуществом, недоступным простым смертным. Однажды, например, когда я упомянул, что прибегал к гип­нозу, меня спросили: «О, вы можете прочесть мои мысли?» В ответ я сразу пошутил: «Да. Стыдитесь!» Поэтому главный миф, который не­обходимо развеять, — это отношение к гипнозу как к волшебству и на­деление гипнотизера всемогуществом. К сожалению, это не всегда лег­ко сделать, ибо значительной части широкой общественности нравится верить в мифы.

Отнеся все сказанное на счет предыстории, позвольте мне рассмот­реть отдельные наиболее распространенные мифы, в которые часто верит общественность, а иногда даже гипнотизеры.

1. Гипноз вызывается и контролируется гипнотизером. Этот вопрос

уже обсуждался и нуждается в небольших дополнениях. Здесь

удобно сослаться на точку зрения, согласно которой «любой гип­

ноз есть самогипноз». Это означает, что за свой транс отвечает

субъект/клиент. Поэтому никто, вопреки звучащему порой мне­

нию, не может «застрять» в гипнозе и не суметь выйти из транса,

случись с гипнотизером какое-нибудь несчастье. Также никто не

впадает в неоправданную зависимость от гипнотерапевта, во вся­

ком случае, не больше, чем при других формах терапии. Гипноти­

зер просто направляет и фасилитирует транс. На самом деле в ка­

честве составной части гипнотерапевтической работы организует­

ся тренинг самогипноза, иногда как введение в транс посредством

магнитофонной записи, наговариваемой специалистом, и неодно­

кратно прослушиваемой клиентом.

2.       Гипнозом можно заставить людей поступать против своей воли.

Этот миф близок к первому, но встречается достаточно часто, что­

бы заслуживать отдельного рассмотрения. Похоже, что опубли­

кованные в печати клинические случаи определенным образом

подкрепляют это утверждение, поскольку клиенты выглядят под­

контрольными постгипнотической суггестии. Сценические гипно­

тизеры тоже поддерживают мнение о наличие такого контроля,

когда заставляют зрителей делать вещи, которые они не сделали

бы в нормальном состоянии: лаять по-собачьи или кудахтать, как

46       Часть I. Предыстория

курицы. Разумеется, популярная литература увековечивает это утверждение.

В данном мифе есть доля истины. В ситуации, определенной как гипнотическая, люди могут предаваться занятиям, которые им не­свойственны в нормальном состоянии. Гипнотерапевты часто об­наруживали, что отдельные люди (те, что обладают хорошей спо­собностью к трансу) более восприимчивы к трансовым суггестиям. Однако несмотря на то что в ситуации, определяемой как гипноз, люди могут выполнять те или иные безобидные, необычные дей­ствия, они вряд ли примут участие в серьезных или преступных мероприятиях. Если некто, к примеру, способен, будучи под гип­нозом на сцене, залаять, как собака, то маловероятно, чтобы он же кого-нибудь ограбил или убил. Хотя опытный гипнотизер, кото­рый правильно выбирает обстоятельства и работает с подходящим клиентом, может ввергнуть его во внутренний конфликт, сугге-стируя запретное действие, сохраняется высокая вероятность то­го, что индивид успешно воспротивится суггестии. 3. Гипноз как форма сна. Мы все в известной степени способствуем этому мифу языком, к которому прибегаем. Как упоминалось вы­ше, само название происходит от греческого слова hypnos, что озна­чает сон. Аналогичным образом мы говорим: «Погрузитесь глуб­же в транс» или «Вы очнетесь от транса» и даже просим людей закрыть глаза, что подразумевает сон. Клиенты могут продемон­стрировать веру в этот миф словами: «На самом деле я не был под гипнозом. Я слышал все, что вы говорили». Примером, которым я пользуюсь, чтобы развеять этот миф, явля­ется дорожный гипноз — явление, при котором водители, проез­жая однообразный участок дороги, могут отключаться от окружа­ющей обстановки, но оставаться активными и в полном сознании касательно всего, что связано с вождением машины. Подобным же образом многие люди настолько погружаются в свои дела, что те­ряют чувство времени — форма нарушения временной ориента­ции. Я сообщаю клиентам о том, что переживание транса высоко индивидуально. Они могут закрывать глаза или держать их откры­тыми, могут пребывать в глубокой расслабленности или оставать­ся начеку, у них может наступать спонтанная амнезия или же они смогут вспомнить многие или все события. Такая информация позволяет клиентам интерпретировать любые пережитые явления транса как позитивные, нежели судить о каждом переживании в соответствии с имеющимся стандартом и после думать, что они

Глава 4 Гипнотическая индукция       47

(или гипнотерапевт) потерпели неудачу. Гипнотерапевты всегда хотят, чтобы их клиенты приобрели опыт успешного транса.

4.         Гипноз наступает лишь в случае применения формальной индук­

ции. В этот миф верят многие гипнотизеры! Конечно, в соответ­

ствии с социальной психологической теорией («не-состояния»),

контекст, который сам по себе определен как гипнотический, со­

держит дополнительный фактор внушаемости. Однако искушен­

ные гипнотерапевты способны создать квазигипнотическую ситу­

ацию, задавая своему голосу ритм и тон, а также повторяя опре­

деленные слова или фразы. Клинические сообщения Милтона

Эриксона содержат многочисленные примеры гипноза, осуществ­

ленного в ситуациях, которые не были определены как гипноти­

ческие. Другим примером является вышеупомянутый дорожный

гипноз. Тем не менее существует известная этическая дилемма,

связанная с отсутствием согласия на преднамеренное использо­

вание гипноза в ситуациях, когда его применение не было обго­

ворено с клиентом. Нужно проявлять осторожность в подобных

случаях.

5.         Гипноз наступает лишь в расслабленном состоянии. Поскольку

гипноз обычно ассоциируется со сном, постольку неудивительно,

что он также ассоциируется с релаксацией. В случае же так назы­

ваемого активного гипноза (который будет рассмотрен позднее)

загипнотизированные индивиды могут ходить, говорить и откры­

вать глаза. Здесь кроется частое заблуждение. Многие люди испы­

тывают разочарование, увидев, что они не погружаются сразу в

транс, будучи глубоко расслабленными, и интерпретируют проис­

ходящее как знак того, что «гипноз не работает».

6.         Гипноз является терапией. Это на удивление широко распрост­

раненное заблуждение поощряется отдельными гипнотическими

центрами, в которых гипноз выступает единственной техникой

для решения многих проблем. Гипноз есть всего лишь вспомога­

тельная техника и всегда должен использоваться в контексте про­

фессиональной деятельности. По этой причине в клинической

практике большинство специалистов предпочитают термин гип­

нотерапевт. Таким образом, врачи могут прибегать к гипнозу как

одной из техник лечения, допустим, бородавок или астмы; психо­

логи — как к инструменту для коррекции тревоги или депрессии;

дантисты — для снижения боли при экстракции зубов. Гипноз не

должен практиковаться вне рамок чьей-либо профессиональной

компетенции.

48       Часть I Предыстория

7.         Загипнотизировать можно лишь некоторых людей. В этом есть до­

ля истины, хотя это один из наиболее спорных вопросов в гипно­

терапии. Различным теориям гипноза присущи различные взгля­

ды на этот счет. У людей обнаруживаются значительные различия

в способности к трансу (или гипнотической внушаемости), и эти

различия образуют нормальное распределение. Некоторые люди

крайне восприимчивы (гипнотические виртуозы), а некоторые —

почти нечувствительны; большинство занимают промежуточное

положение. Несмотря на то что тренинг способен в известной сте­

пени повысить индивидуальную восприимчивость к гипнозу, он

вряд ли окажет большое влияние (Bowers, 1976). На реакцию ин­

дивида может оказать огромное влияние ситуационный контекст,

так что для адекватного определения восприимчивости клиента

может потребоваться неоднократная оценка. Восприимчивость

к гипнозу не особенно коррелирует с другими параметрами, хотя

есть отдельные данные в пользу ее слабой связи (позитивной) с

интеллектом, умением концентрироваться и самоуважением (Yap-

ko, 1995), а также (негативной) с возрастом (Bowers, 1976). Она

коррелирует с результатами лечения лишь таких физических про­

явлений, как боль, астма и бородавки. Не обнаружено зависимо­

сти между гипнотической восприимчивостью и вредными при­

вычками, например наркоманией (Bates, 1993). Восприимчивость

к гипнозу или способность к трансу может обладать большей кор­

реляцией с результатом и в случаях, когда суггестии соответству­

ют специфике каждого отдельного клиента, а не даются в рамках

стандартных процедур (Bates, 1993). Однако основную часть гип­

нотической работы можно выполнить в условиях легкого транса,

так что большинству людей она хоть в какой-то степени пойдет на

пользу. (Заинтересованным читателям следует обратиться к спе­

циальным трудам, чтобы детально ознакомиться с формами гип­

ноза, требующими «более глубокого» транса.)

8.         При помощи гипноза можно помочь людям точнее вспомнить

все, что с ними происходило в прошлом. Это совершенно недав­

ний и особо пагубный миф. Хотя гипноз и применялся с этой це­

лью в отдельных случаях, о точности восстановленной информации

нельзя судить без подкрепления ее фактами. Сознание является

источником как памяти, так и творчества, и отличается способно­

стью к созданию несуществующих воспоминаний (см. Dowd and

Courchaine, 1996). В настоящее время эта проблема особенно ак­

туальна и будет подробнее рассмотрена ниже.

Глава 4. Гипнотическая индукция       49

Традиционная индукция

В традиционном гипнозе формальная индукция сопровождается фор­мальной углубляющей техникой, которая призвана помогать индиви­дам в дальнейшем погружении в транс. Хотя термином углубляющие обозначаются процедуры, помогающие людям переживать явления, ко­торые требуют большей способности к трансу, на самом деле эта харак­теристика не точна и аналогична представлению о понятии Небес как «верха». И то и другое — метафоры. Люди переживают большее или меньшее число гипнотических явлений, но не погружаются «глубже» в транс. Я буду пользоваться этим термином, поскольку он применялся почти повсеместно в прошлом и наиболее сжато описывает событие. Для оценки способности индивида переживать необычные гипнотиче­ские явления часто используют формальные тесты на внушаемость или способность к трансу, такие как Стэнфордские, Гарвардские или Бар-берские (Barber) шкалы.

Индукция

Райт и Райт (Wright and Wright, 1987) описали пять общих условий, которые, хотя и не обязательны, фасилитируют трансовую индукцию: доверие к гипнотерапевту, снижение сенсорного восприятия, фиксация внимания, мышечная релаксация и повышенное осознание собствен­ной внутренней жизни. В литературе представлено широкое много­образие индукционных процедур, и люди, серьезно изучающие гипно­терапию, должны разобраться в них, чтобы выбрать подходящие их личному стилю.

Я особенно люблю одну технику, которая удовлетворяет всем пяти условиям: это индукция фиксации и работа с закрытыми глазами. Хотя она имеет разнообразные версии, основная схема выглядит примерно так (выделенные слова подчеркиваются голосом).

Я попрошу вас сфокусироваться на пятне, которое вы видите на противо­положной стене. Когда вы будете смотреть на него, сфокусируйте взор за пятном, вдали от него — так, чт*обы пятно сделалось расплывчатым и нечет­ким. Когда вы всмотритесь в даль, вы можете ощутить, что в ваших глазах появляется тяжесть. Когда вы ощутите тяжесть в глазах, вы можете позво­лить им закрыться. [При необходимости сделайте паузу.] Когда ваши гла­за закроются, вы можете обнаружить, что ваши мышцы становятся все бо­лее и более расслабленными. И чем дольше вы слушаете мой голос, тем больше могут расслабиться ваши мышцы и тем меньше вам приходится обращать внимание на любые посторонние звуки или ощущения. Вы може­те слышать [например] шум кондиционера, чувствовать давление вашего тела на кресло, но по ходу того, как я буду продолжать говорить, вы сможе-

50       Часть I Предыстория

те постепенно позволить этим ощущениям улетучиться из вашего созна­ния, вы становитесь все более и более расслабленным, чувствуя себя все более и более комфортно. И, по мере того как вы будете продолжать ощу­щать себя все более комфортно и расслабленно, вы сможете лучше фокуси­ровать внимание на ваших внутренних ощущениях, осознавая, например, свое дыхание, расслабление мышц, даже ток крови по вашим сосудам. И вы сможете по собственному выбору замечать любые внутренние ощущения, которые оказываются для вас особенно важными прямо сейчас. Итак, чем дольше я продолжаю говорить, тем комфортнее и расслабленнее вы може­те себя почувствовать.

Эту речь можно растягивать настолько, насколько необходимо, а гип-нотерапевт должен следить за реакциями, вызываемыми индукцией, и соответственно приноравливать ее скорость. Впоследствии спросите у клиента, правильная ли выдерживалась скорость, чтобы усовершен­ствовать свои будущие индукции.

Углубление

Эти техники призваны способствовать более полному переживанию тех состояний транса, на которые способен клиент. Как правило, те, кто об­ладает большей способностью к трансу, в состоянии пережить большее количество состояний или (метафорически) достигнуть «более глубо­кого уровня» гипноза. Опять-таки в литературе представлено широкое многообразие углубляющих техник. Мне особенно нравится лестничная техника за ее простоту и безобидность. Хотя существует несколько ее вариантов, основная схема выглядит приблизительно так:

Я хотел бы, чтобы вы увидели [или представили] себя стоящим на верши­не лестницы. Когда я начну считать, вы будете спускаться на одну ступень­ку, и так до тех пор, пока вы не окажетесь у ее подножия. Раз, все более и более расслабленно; два, глубже и глубже; три, ниже и ниже; четыре, пять, расслабляясь на ходу [и т. д.]. Теперь вы внизу. Я хочу, чтобы вы сели, от­кинувшись, в кресло с откидной спинкой, которое вы видите справа от себя, и расслабились еще больше.

Гипнотерапевт может проходить пять, десять или больше ступенек в зависимости от реакции индивида. Однако важно, чтобы число ступе­нек при спуске равнялось их числу при подъеме. Расхождение может смутить людей с хорошей способностью к трансу. Вариантами здесь являются лифт (когда индивид смотрит на указатели этажей), эскала­тор (с использованием образа плавно текущей вниз лестницы) и техни­ка ныряния (погружение в море все глубже и глубже). В моей практике был человек, которому в случае последней техники приходилось наде­вать дыхательный аппарат. Здесь, как и при индукциях, важно следить

Глава 4. Гипнотическая индукция       51

за реакцией клиента, чтобы убедиться в адекватности используемой ско­рости.

Тесты внушаемости

Для оценки способности индивида к трансу некоторые гипнотерапевты могут захотеть провести перед индукцией один или несколько тестов внушаемости. В литературе представлено много подобных тестов, но я люблю технику подъема и падения рук. Обычно она выполняется сле­дующим образом.

Я хочу, чтобы вы положили руки перед собой, ладонями вниз — вот так [продемонстрировать]. Теперь переверните правую кисть ладонью кверху. Теперь закройте глаза. Сейчас я хочу, чтобы вы представили, что я вложил в вашу правую ладонь тяжелый предмет, а к левой привязал воздушный шарик, наполненный гелием. Ваша правая кисть становится тяжелее и тя­желее, а ваша левая кисть становится легче и легче. И ваша правая кисть опускается ниже и ниже, в то время как ваша левая кисть поднимается выше и выше. [Повторяйте это до тех пор, пока не достигнете результата, который, на ваш взгляд, свидетельствует о максимальном поднятии и опус­кании рук.] Теперь пусть ваши кисти и руки застынут, а вы откройте глаза.

Как правило, чем дальше отстоят друг от друга правая и левая кисти, тем выше способность к трансу. Эта демонстрация особенно впечат­ляет в групповом формате, когда всем видны индивидуальные различия в степени поднятия и опускания рук. Однако следует подчеркнуть, что любой тест лишь приблизительно свидетельствует о способности к тран­су, поскольку на восприимчивость могут влиять и другие факторы, на­пример комфортные ощущения, которые вызывают ситуация и гипно­тизер. Повторение часто приводит к большей восприимчивости по мере того, как индивид ощущает себя все более и более комфортно.

Индукция Эриксона

Индукционные процедуры Эриксона опирались как на беседу, так и на ситуационный контекст. Поэтому гипнотерапевты, придерживающие­ся данного направления, ратуют за создание условий, способствующих успешному проведению гипноза (Matthews et al., 1993). Это можно сде­лать путем открытого определения их как гипнотических и восприятия любой реакции клиента как валидной и означающей, что он или она вхо­дит в транс. Также важны внутренние процессы индивида, включая со­знательное и бессознательное мышление (Matthews et al., 1993). Эрик-сон предпочитал выстраивать разговорную индукцию, как правило, в откровенно гипнотическом контексте, которая уполномочивала и

52       Часть I. Предыстория

побуждала индивидов исследовать свои скрытые смысловые значения и ассоциации, а также, возможно, создавать новые смысловые струк­туры и формы поведения. В индукции часто используются метафоры и аналогии. Поведение клиентов не оспаривается, а принимается и при необходимости изменяется. Гипнотические суггестии часто формулиру­ются так, что любое действие индивида служит признаком его вхожде­ния в транс. Хотя на первых этапах работы Эриксон пользовался прямы­ми суггестиями, он стал все больше опираться на их непрямые варианты, и сегодня последние выступают в качестве отличительного признака его подхода (Matthews et al., 1993).

Примером такой индукции (хотя и необычно короткой) могла бы быть следующая процедура.

Одним из первых действий, которые человек делает, когда входит в транс, бывает созерцание какого-нибудь пятна. Ему не нужно двигаться, делать вообще что-либо, а только позволить своему бессознательному мышлению активизироваться и выполнить всю работу. Сознание не должно ни в чем участвовать. И вы, пока я говорил с вами, изменили свое дыхание, у вас изменилось сердцебиение. Я знаю из прошлого опыта, что ваше артериаль­ное давление изменилось, ваш пульс изменился, ваш мигательный рефлекс изменился. И вам на самом деле не нужно держать глаза открытыми, теперь вы можете их закрыть. Этот слабый трепет есть научение знакомству с са­мим собой на ином уровне бытия (Lankton and Lankton, p. 158-159).

Хотя последователи гипнотерапии Эриксона зачастую не отделяют фазу индукции от гипнотической работы, пример, приведенный ниже, касается работы с трансом при использовании гипнотической метафо­ры. Клиент из этого примера страдал подростковым энурезом, и я вос­пользовался метафорой «лови и держи», чтобы побудить его удерживать мочу. Эта процедура была специально разработана для клиента, любив­шего рыбачить с отцом. Выделенные слова подчеркивались голосом.

Я хочу, чтобы ты представил, что ловишь с отцом рыбу. Ты ведь знаешь, что сначала ты должен поймать рыбу, потом — держать рыбу. Одно без друго­го бесполезно, согласись! Итак, представь, что ты ловишь рыбу и держишь рыбу, ловишь и держишь, ловишь и держишь, ловишь и держишь. Спустя какое-то время это получается само собой! Лови и держи, лови и держи. И чем больше ты об этом думаешь, тем больше можешь сделать так в дру­гих случаях жизни. У тебя получается держать и ловить другие вещи (Dowd, 1996, р. 299).

В дальнейшем при работе с тем же клиентом была использована сле­дующая метафора с целью побуждения его к прогрессу в отношениях с родителями:

II'!'

Глава 4. Гипнотическая индукция       53

Познавая новые способы взросления, ты знакомишься с новыми возмож­ностями быть так или иначе ближе к людям; продолжая расти и развивать­ся в различных направлениях, ты познаешь иные, но более глубокие чув­ства, получая удовольствие от перемен, которые ты производишь, и с инте­ресом и волнением гадая, к чему это все приведет. И ты чувствуешь себя комфортно на фоне собственных процессов внутреннего роста, зная, что они приведут тебя к новым возможностям. Поэтому ты можешь относить­ся к окружающим не только иначе, но и лучше (Dowd 1996, р. 299).

Активный гипноз

Гипнозом этого типа можно воспользоваться, чтобы зарядить клиента энергией после релаксации. Он применялся во многих случаях, напри­мер при депрессии и спортивных состязаниях, когда целью является увеличение активности. При активном гипнозе как индукция, так и по­следующие гипнотические суггестии даются в живой, нежели в убаюки­вающей, плавной манере. Кроме того, полезно бывает постепенно повы­шать темп речи по мере продвижения в работе. Хотя начинать индукцию вы можете при закрытых глазах клиента, далее может оказаться уме­стным попросить его открыть их. Конечно, первичная подготовка, каса­ющаяся природы гипнотических явлений, остается обязательной, так что­бы открытию глаз не оказывалось сопротивления, чтобы оно не истолко­вывалось как отсутствие транса.

В приведенном ниже примере активной индукции использована ле­витация руки, аналогичная той, что была представлена ранее. Однако к активному гипнозу можно приспособить любую индукцию.

Закройте глаза, пусть кисти ваших рук покоятся на бедрах. Представьте нечто, что позволило бы одной из ваших кистей сделаться легкой и невесо­мой, похожей на воздушные шарики, которые привязаны к пальцам... Обра­щайте внимание на любые ощущения, которые возникают в вашей кисти... Отметьте разницу в ощущениях между кистями рук. Обратите внимание, как одна кисть начинает казаться легче другой... Почувствуйте, как легкость растекается... растекается в кисти... Ваша кисть становится легче... стано­вится легче... гораздо легче, чем другая кисть и рука... Скоро она покажется такой легкой, что ваша кисть начнет подниматься... Ощущение такой лег­кости, что это чувство сродни подъему, похоже на парение... [Повторяйте, пока рука не начнет подниматься.] По мере того как ваша кисть подни­мается, вы чувствуете себя все более и более энергичным, бодрым, испы­тывающим приятные ощущения во всем теле. Вам комфортно, но вы бодр­ствуете. Вы можете чувствовать себя позитивно и уверенно, вы способны контролировать свои чувства. Точно так же, как вы способны контролиро­вать простые ощущения типа легкости, вы можете контролировать и дру­гие чувства (Golden et al., 1987, p. 35-36).

54        Часть I. Предыстория

Прямая и непрямая суггестия

Прямые суггестии представляют собой гипнотические суггестии, кото­рые побуждают к устранению или ослаблению определенных ощущений или поведения, а также запрос о конкретной субъективной реакции. Как таковые они применялись еще до Фрейда. Во многих случаях прямые суггестии весьма эффективны, но в то же время гипнотерапевтам не ре­комендуется прибегать к суггестиям для непосредственного устранения симптомов, хотя в этом может быть известный соблазн. Научные иссле­дования не представили убедительных доказательств того, что непря­мые суггестии эффективнее прямых или возбуждают меньшее сопро­тивление. Прямые суггестии могут сами по себе возбуждать у клиента невыполнимые ожидания. Важно еще раз подчеркнуть, что все сугге­стии в той или иной степени являются прямыми и непрямыми одновре­менно. Например, такой крайний вариант прямой суггестии как «Ваша боль исчезнет!», редко когда окажется эффективным. В случае успеха, который, возможно, будет связан с ожиданием и эффектами плацебо, он наверняка окажется временным. В случае неудачи, вполне вероятной в подобных условиях, клиенты часто обвиняют гипнотерапевта в неэф­фективности, нанесении ущерба вере в лечебный процесс, или обвиня­ют себя в том, что оказались не на высоте, и приходят в уныние. В лю­бом случае терапевтическому альянсу может быть причинен ущерб. Лучше внушить, что симптомы могут стать менее явными или умень­шатся численно. Например, прямая суггестия болевого контроля могла бы звучать так:

По мере того как вы будете ощущать все большую и большую расслаблен­ность, вы сможете почувствовать, что неприятные ощущения в вашем пле­че становятся все менее и менее заметными. Вы можете представить, как они становятся все меньше и меньше, все менее и менее заметными... они еще есть, но ощущаются теперь как небольшая тяжесть.

Обратите внимание, что здесь не произносится слово боль, которое заменяется тяжестью, чтобы не напоминать клиенту о его боли.

Таким же образом прямая суггестия ослабевания тревоги могла бы быть построена так:

По мере того как вы будете ощущать все большую и большую расслаблен­ность, вы сможете начать ощущать, что беспокоитесь все меньше и меньше-когда расслабленность охватит все ваше тело, вы почувствуете, что ваш раз­ум тоже приходит в это состояние... вы можете ощутить, как мысли замед­ляются по ходу того, как вы испытываете растущую уверенность в своей способности справиться с все большим и большим количеством событий

Глава 4. Гипнотическая индукция       55

в вашей жизни, тогда как эти события представляются все менее и менее опасными. Вы начинаете чувствовать себя все более спокойным и все бо­лее расслабленным.

В этом примере снижение тревоги связано с телесной релаксацией, а также, наряду с большим ощущением личного контроля, упомянута меньшая опасность будущих событий, которая считается индикатором тревоги (Beck and Emery, 1985). Слово тревога снова избегается, заме­няясь понятием беспокойство.

Оба примера значительно сокращены из демонстрационных сообра­жений. В реальной работе с гипнотическим трансом отдельные фразы повторяются, иногда по несколько раз, а основные проиллюстрирован­ные темы могут подвергаться значительной проработке и расширению. Читатель, наверное, уже догадался, что отличительной чертой гипноте­рапии является креативность гипнотерапевта.

Непрямые суггестии были впервые разработаны в рамках гипноте­рапии Эриксона и до сих пор ассоциируются главным образом с этим направлением. Однако теперь непрямыми суггестиями, по крайней мере от случая к случаю, пользуются и многие традиционные гипнотерапев-ты. При непрямых суггестиях связь между суггестией и реакцией кли­ента только подразумевается, что является причиной возникновения у него различных вариантов реакций. Например, непрямая суггестия за­крытия глаз могла бы быть такой:

Когда вы достигнете того уровня релаксации, которого желаете и который окажется для вас наиболее полезным, вы заметите, что с вашими глазами происходят изменения. Они могут закрыться, закрыться частично или ос­таваться открытыми. Что бы вы ни выбрали, вы можете еще глубже погру­зиться в транс.

Суггестия закрытия глаз могла бы носить еще более непрямой характер:

Как только вы начнете испытывать растущее чувство комфорта, вы можете почувствовать определенные ощущения в глазах. Возможно, веки станут тяжелее; возможно, они сделаются легче; может быть, возникнут какие-то другие новые ощущения. Разве не интересно наблюдать за этими измене­ниями и тем, что может произойти дальше? Вы можете наблюдать эти из­менения и учиться на них...

Обратите внимание, что во втором примере закрытие глаз вообще не упоминается. Тем не менее в силу того, что для большинства людей кон­текст гипноза предусматривает закрытие глаз как обычную реакцию, весьма вероятно, что глаза закроются. Поскольку индивид наверняка сочтет это непроизвольным действием (так как оно не упоминалось),

56        Часть I. Предыстория

постольку он или она интерпретирует это с учетом контекста как при­знак нарастающего транса. Однако даже если глаза не закроются, дове­рие к гипнотерапевту сохранится. Кроме того, здесь содержится скрытая, встроенная суггестия того, что будут иметь место реальные изменения; единственный вопрос: какого рода? Встроенные, скрыто ограничиваю­щие суггестии являются важной составной частью непрямых суггестии. Другие примеры непрямых суггестии были приведены выше, а допол­нительные будут представлены по ходу дальнейшего изложения.

Завершение транса

Хотя при отсутствии формального завершения гипноза люди не «за­стревают» в нем, важно обеспечить тот или иной выход из гипнотиче­ского состояния. Завершение предоставляет контекстуальное указание на то, что транс должен закончиться, и потому выступает в качестве сиг­нала. Без формальной завершающей процедуры отдельные индивиды, особенно те, кто обладает высокой способностью к трансу, могут сме­шаться и чувствовать дискомфорт. В частности, их рефлексы могут быть поначалу замедленными, и в этом состоянии таким людям нельзя са­диться за руль. Кроме того, некоторые люди не сразу выходят из транса (хотя, в конце концов, им это удается) и могут нуждаться в содействии «выходу из него». Я видел индивидов, которые поначалу казались пол­ностью вышедшими из транса, однако вскоре выказывали отдельные признаки, говорившие о том, что они все еще оставались отчасти загип­нотизированными. Эти признаки могут включать в себя замедленные двигательные реакции и заторможенность, а также затруднения при концентрации внимания на заданиях или других людях.

Из соображений симметрии я рекомендую проводить процедуру за­вершения в порядке, обратном процедуре индукции. Например, если индукция включала в себя лестничную углубляющую технику с про­хождением десяти ступенек, то завершение должно быть связано с их об­ратным отсчетом. Обычная процедура завершения может выглядеть так:

И вот настало время выходить из транса. Когда я буду вести обратный от­счет с пяти до одного [или с десяти до одного], вы постепенно почувствуете [или сможете почувствовать] себя живее и бодрее так, что когда я досчи­таю до одного, вы откроете глаза и выйдете из транса [или «проснетесь»], чувствуя себя бодрым и освеженным. Пять, бодрее — четыре, начинаете вы­ходить из транса — три, все бодрее и бодрее — два, почти проснулись — один.

Другим методом, препоручающим клиенту еще даже больший конт­роль, является следующий:

Глава 4. Гипнотическая индукция       57

Сейчас вы начнете так быстро, как сами захотите, возвращаться в совершен­но осознанное, бодрствующее состояние. Ощутите свободу во времени. Из­берите темп, который вас больше всего устроит. Не торопитесь. Начинайте процедуру понемногу, очень медленно, в удобном темпе, начиная открывать глаза, возвращаясь в бодрствующее состояние, чувствуя себя расслаблен­ным, посвежевшим и в полном сознании (Golden et al., 1987, стр. 29).

Преимущество этой завершающей процедуры состоит в том, что она позволяет клиенту совершить переход от транса к обычному состоянию, выдерживая свой темп, и подтверждает высказывание: «всякий гипноз есть самогипноз». Даже если на первых порах клиенты могут потребо­вать от гипнотерапевта большего участия в завершении гипноза, после неоднократно проведенных гипнотических процедур они склонны пред­почитать и готовы использовать процедуру завершения, которая боль­ше центрирована на клиенте.

Несмотря на то что выражения «проснуться» или «просыпаться» яв­ляются метафорами, специалисты часто пользуется ими ввиду отсутст­вия лучших терминов, а также потому, что большинство людей мыслят гипноз именно таким образом. Однако на подготовительном этапе гипно-терапевт должен подчеркнуть, что эти и похожие на них термины явля­ются метафорами и не отражают подлинной гипнотической реальности.

Основные гипнотерапевтические техники

Гипнотерапия является исключительно творческим делом. Тем не менее здесь вновь и вновь практикуют несколько основных интервенций, кото­рые можно использовать при построении широкого круга специальных техник. Я опишу те, которые особо близки когнитивной гипнотерапии.

Гипнотическая релаксация

Если и существует универсальная техника гипноза, то здесь мы имеем именно такой случай. Релаксация тайно или явно сопутствует прак­тически любому индуцирующему и углубляющему упражнению, равно как и большинству обычных гипнотических процедур. Релаксации не требует только активный гипноз. Действительно, систематическая де­сенсибилизация обладает выраженным гипнотическим свойством. При лечении тревоги и фобии гипнотическая релаксация может быть глав­ным компонентом эффективности; в случае других расстройств она тоже важна. Здесь используется хорошо известная идея о том, что в рас­слабленном состоянии трудно испытывать тревогу, а когнитивная сис­тема легче вбирает в себя новые данные.

58       Часть I. Предыстория

Возрастная регрессия

Эта техника, по сути, возвращает клиентов в более ранние периоды жиз­ни. Иногда к ней относятся не слишком уважительно из-за известного сомнительного и спорного мнения, что с ее помощью можно регресси­ровать к периоду, предшествовавшему рождению, прошлым жизням или восстановить воспоминания о ранней сексуальной травме. Однако воз­растная регрессия просто помогает индивиду вспомнить события прош­лого. Вполне возможно, что воспоминания о былых событиях окажутся, по крайней мере, отчасти вымышленными и не обязательно истинными во всех деталях, но в психотерапии важны именно воспоминания, а не их буквальная точность. Люди аффектируются событиями так, как они помнят и интерпретируют их, а не самими событиями. Правда, в судеб­ных (юридических) ситуациях дело обстоит совсем иначе.

Гипнотически облегченное восстановление воспоминаний может переживаться поразительно реально, как будто события свершаются вновь. В других случаях они могут переживаться только как воспоми­нания при малой интенсивности эмоций. Аналогичным образом может варьировать степень новизны. Иногда всплывает совершенно новое вос­поминание, или же ранее незавершенное, отрывочное воспоминание представляется в больших подробностях. И все же восстановление про­шлых воспоминаний, образов может обеспечить богатый источник дан­ных для обозрения памятью былого и последующего его когнитивного переструктурирования (Dowd, 1997b). В той или иной форме возраст­ная регрессия является часто используемой техникой. Образные техни­ки Дж. С. Бека (J. S. Beck, 1995), предназначенные для идентификации образов, прослеживания образов вплоть до их завершения и воображае­мого преодоления, имеют особенности, присущие возрастной регрессии.

Возрастная прогрессия

Как следует из названия, возрастная прогрессия предполагает продви­жение в будущее. Конечно, о будущем нет никаких воспоминаний, ко­торые можно было бы восстановить, но индивиды вполне могут создать образы желаемого события или желаемого воспоминания о той или иной ситуации. Поэтому клиента, который испытывает тревогу перед публичными выступлениями, можно попросить заглянуть на месяц впе­ред (когда он будет держать речь) и представить, насколько комфортно он чувствует себя, выступая перед аудиторией. Для будущего можно со­ставить целый воображаемый сценарий, в котором все будет лучше, чем в прошлом. Образные техники Дж. С. Бека (J. S. Beck, 1995), предна­значенные для прыжка в будущее и прослеживания образов вплоть до их завершения, имеют особенности, присущие возрастной прогрессии.

Глава 4. Гипнотическая индукция       59

Дауд (Dowd, 1997b) описал похожую технику, используя понятия вооб­ражаемого замещения и преодоления. Конечно, как в возрастной регрес­сии, так и в возрастной прогрессии огромное значение имеют повторы.

Суггестированная амнезия

Это пример обывательского понимания гипноза, согласно которому че­ловек не помнит ничего из происходившего с ним в состоянии транса. Однако существуют два аспекта гипнотической амнезии: амнезия на прошлые события и амнезия на события в состоянии транса (Teitel-baum, 1969). Вторая часто наступает спонтанно, но первой почти нико­гда не бывает без вмешательства гипнотерапевта. Тем не менее амнезия на прошлые события может принести пользу терапии.

Важным аспектом когнитивной системы человека является то, что негативные события, в отличие от позитивных, обладают тенденцией со временем забываться. На самом деле, эта тенденция помогает всем нам сохранять оптимизм и чувство благополучия. Мы чувствовали бы себя хуже, если бы помнили обо всех наших неудачах и бедах. Многие при­скорбные события запоминаются как чрезвычайно болезненные, а вос­поминания зачастую бывают навязчивыми и постоянно «пережевыва­ются». В таких случаях может пригодиться даже частичная суггестиро­ванная амнезия. Конечно, гипнотерапевт должен быть осторожен. Здесь есть опасность внушения слишком широкой амнезии. Лучшими могут быть суггестии типа: «Вы можете постепенно начать забывать или не вспоминать о многих из этих инцидентов». Есть также данные в пользу того, что суггестированная амнезия приводит к лучшим результатам при высокой способности к трансу или выраженной гипнотической внуша­емости (Teitelbaum, 1969).

Подстановка воспоминаний

Все больше подтверждается тот факт, что воспоминания не регистриру­ются в неизменном виде раз и навсегда, но, по крайней мере отчасти, конструируются с течением времени (Loftus and Pickrell, 1995; Zaragoza and Mitchell, 1996). Флеминг с коллегами (Fleming et al.,1992) предста­вили данные, указывающие на то, что в памятном переживании участву­ют три фактора: контекст, внимание и частота, с которой вспоминается эпизод. Контекстуальные особенности включают аспекты окружающей обстановки (например, определение ситуации как гипнотической), внут­ренние характеристики, такие как настроение или химические препа­раты, и семантический контекст (используемый язык). Фактор вни­мания — уровень концентрации внимания, направленного на задачу. Милтон Эриксон, например, обычно прибегал к разделению внимания,

60        Часть I Предыстория

когда обычное внимание клиента отвлекалось от гипнотического посла­ния. На память об инциденте влияет и частота, с которой он вспомина­ется Неоднократно вспоминаемые события припоминаются с большей уверенностью, но меньшей точностью. Часто поддерживается одна из созданных субъективных версий или извне суггестированное направ­ление. Таким образом, оказывается, что воспоминаниям может прида­ваться та или иная форма, которая делает их лучше или хуже. Процесс формирования памяти может быть естественным или умышленно сти­мулированным. Тейтельбаум (Teitelbaum, 1969) постулирует возмож­ность подстановки совершенно новых воспоминаний, которая была про­демонстрирована на примере исследований, осуществлявшихся в годы войны, — соображение, которое также высказывается Лофтусом (Loftus, 1993). На сегодняшний день эта тема является весьма спорной, несмот­ря на интерес, проявляющийся к вытесненным воспоминаниям о сексу­альных травмах. Независимо от того, могут ли ранние травматические воспоминания быть полностью вытесненными или полностью вымыш­ленными, очевидно, что с течением времени память о многих событиях претерпевает значительные изменения. Определенные сдвиги памяти могут быть терапевтически благоприятными, и проницательный гипно-терапевт способен их стимулировать.

Когнитивная репетиция

Применение этой техники в когнитивной гипнотерапии описал Дауд (Dowd, 1997b). Клиент, находящийся в трансе, в состоянии представить, что по-новому ведет себя в проблемных ситуациях. Кроме того, его мож­но попросить отметить и идентифицировать чувства, сопровождающие это новое поведение, сопоставив их с привычными чувствами в аналогич­ных ситуациях. Гипнотический транс позволяет клиенту представить это новое поведение и последующие когниции и чувства с интенсивностью, которая обычно не встречается в воображаемых ситуациях.

Организация воображаемых диалогов

Случается, что прямой диалог с другим человеком уже не возможен (на­пример, если тот умер) или причиняет чрезмерные страдания (напри­мер, когда этот человек внушает страх). В таких ситуациях может помочь воображаемый диалог в состоянии транса (Dowd, 1997b). Он чем-то на­поминает технику двух стульев, которая применяется в гештальт-тера-пии. Клиенты могут играть либо себя, либо значимую фигуру из своей жизни, либо чередовать обе роли. Сам терапевт тоже может сыграть одну из ролей. В когнитивной гипнотерапии это очень гибкая техника.

|>Л I I

Часть II

Лечение психологических

расстройств

Глава 5__

Введение

Наверное, не было в прошлом и не существует сейчас психологического или соматического расстройства, которое кто-то где-то как-то не попы­тался бы вылечить при помощи гипноза. Более того: гипноз применялся или упоминался как применявшийся в связи с множеством оккультных и сомнительных феноменов, таких как сатанинские обряды и нагово­ры, регрессия к былым воплощениям и исследование множественно­сти личности. В общественном сознании гипноз по сей день ассоцииру­ется с магией и оккультизмом, придавая таким утверждениям оттенок правдоподобия. Несмотря на то что эта чушь обычно является вотчиной сомнительных деятелей, были случаи, когда к признанию этих феноме­нов склонялись и гипнотизеры более традиционного толка, вместо того чтобы отнестись к ним с соответствующим научным скептицизмом. Та­кое необдуманное и доверчивое отношение вредит окончательному при­знанию гипноза уважаемой психологической лечебной техникой. Гип­ноз — когнитивная техника, которая, при соблюдении соответствующих условий, способна модифицировать когнитивные: содержание, процес­сы, структуры.

Бывает также, что отдельные практические работники прибегают к гипнозу, скрыто или явно считая, будто сам по себе он является доста­точным средством для получения лечебного результата. Это означает, что гипноз превращается в саму терапию, вместо того чтобы быть вспо­могательной техникой, которая применяется в контексте общих тера­певтических режимов. Например, рекламой некоторых «центров гип­ноза» служат обещания того, что клиенты смогут значительно снизить свой вес или навсегда бросить курить в результате одной или двух гип­нотических сессий, выступающих в роли единственного метода лечения. Такие обещания основываются на вековом стремлении человека найти быстрое (и, конечно, дешевое) решение, которое потребовало бы незна­чительных усилий по преодолению застарелых проблем. Неизбежное

Глава 5 Введение       63

разочарование, которым заканчивается неудача, также подрывает дове­рие к гипнозу как к надежной и валидной технике. Иногда случается, что такой взгляд на гипноз разделяют специалисты общей практики.

В этом разделе предлагается описание использования гипноза с це­лью оказания помощи в преодолении множества психологических про­блем, с которыми обычно сталкиваются клиницисты. Однако сначала мы должны описать различные типы когнитивных явлений, которым может быть адресован гипноз.

Мейхенбаум и Гилмор (Meichenbaum and Gilmore, 1984) описали три аспекта человеческого когнитивного функционирования, которые обра­зуют концептуальную основу для интервенций и примеров, представ­ленных в данной книге. Они предлагают описание различий между ког­нитивными событиями, когнитивными процессами и когнитивными структурами. Когнитивными событиями являются осознанные, легко доступные мысли, самоутверждения и образы. К когнитивным событи­ям относятся, например, такие сиюминутные мысли клиентов, как: «Ну и болван же я, что сделал такую глупую ошибку!» или «Я никогда не справлюсь с этой задачей!». Точно так же когнитивным (образным) со­бытием является собственный образ, когда человек представляет себя глубоко встревоженным, потеющим и забывающим слова во время вы­ступления перед публикой. Когнитивные события сравнительно легко идентифицируются, к ним легко подобраться с посторонней помощью, и они считаются поверхностными когшщиями. Добраться до когнитив­ных событий помогают стандартные вопросы: «О чем вы думаете пря­мо сейчас?» или: «О чем вы думали, когда произошло X?», или: «Опи­шите, каким вы видите себя в момент выступления».

Когнитивные процессы лучше всего описать как способы мышления. Примерами дисфункциональных когнитивных процессов являются, на­пример, когнитивные ошибки, идентифицированные Беком и его колле­гами (Beck et al., 1979), такие как сверхобобщающее, драматизирующее и дихотомическое («черно-белое») мышление. Аналогичным образом, иррациональные убеждения, идентифицированные Эллисом и Драйде-ном (Ellis and Dryden, 1997), являются примерами ошибок когнитивных процессов. К таким убеждениям относится «нагнетание страха» (когда ужасным считается простое неудобство), «неизбежность» (когда счита­ется, что нечто обязано случиться или не случиться, тогда как это собы­тие всего лишь предпочтительно) и выводы о собственной никчемности, сделанные на основании заурядных ошибок. К другим распространен­ным примерам относятся преуменьшение хороших событий и преуве-

64        Часть II. Лечение психологических расстройств

личение плохих. Можно сказать, что дисфункциональные когнитивные процессы подразумевают селективное внимание к негативной информа­ции и отсев позитивной. Когнитивные ошибки могут совершаться и в сторону положительного настроя, хотя они менее свойственны психо­логическому страданию. В этом случае индивиды могут интерпретиро­вать события в излишне позитивном ключе, что приводит к установке Полианны1, что тоже может оказаться проблематичным. Обычно у нас нет непосредственного доступа к нашим собственным когнитивным процессам, хотя мы, как правило, гораздо лучше идентифицируем чу­жие ошибки. Однако при помощи опытного психотерапевта мы можем научиться распознавать ошибки собственного мышления. В этом состо­ит один из аспектов когнитивной психотерапии.

Дж. С. Бек (J. S. Beck, 1995 ) составил следующий перечень главных когнитивных искажений.

1.  Мышление по типу «все или ничего»: понимание ситуаций не в

целом, а с точки зрения «или—или».

2.         Драматизация: предсказание будущего в совершенно негативных

тонах.

3.         Дискредитация позитивных моментов: позитивные переживания

не учитываются.

4.         Эмоциональная аргументация: считать нечто верным на том ос­

новании, что вы «чувствуете» это верным, не принимая в расчет

факты, подтверждающие обратное.

5.         Навешивание ярлыков: навешивание общего и постоянного яр­

лыка на себя и других людей.

6.         Преувеличение/преуменьшение: преувеличение негативного и

преуменьшение позитивного событий.

7.         Ментальный фильтр: большее внимание не к позитивной, а к не­

гативной информации.

8.         Чтение мыслей: необоснованная вера в знание чужих мыслей.

9.         Сверхобобщение: выведение широких негативных заключений,

исходя из ограниченного количества данных.

10. Персонализация: неоправданное видение себя причиной поведе­ния других людей.

11. Употребление императивных утверждений: неизменное и необо­снованное понимание должного поведения для себя и других,

Имя героини одноименной повести Г. Портера. — Примеч. пер.

Глава 5. Введение       65

которое отражается во многих утверждениях по типу «должен» и «обязан».

12. Туннельное видение: способность видеть лишь негативные аспек­ты ситуации.

Когнитивные структуры были названы когнитивными схемами и

представляют собой скрытую систему правил и допущений, зависящую от опыта индивида. Они определяют предрасположенность мыслить, интерпретировать и реагировать определенным образом и находятся вне сознательного осмысления. Когнитивные структуры могут быть весьма адаптивными, что позволяет людям стремительно обрабатывать информацию (Beck and Emery, 1985). Однако результатом такой обра­ботки могут оказаться укоренившиеся неадекватные структуры. В свя­зи с тем, что они закладываются в раннем возрасте и являются элемен­том скрытого знания (Dowd and Courchaine, 1996), индивиду трудно оценить или принять их в случае обсуждения данных структур окружа­ющими. Обычно люди переживают схемы по типу «так устроен мир и точка!». Попыткам помочь им взглянуть на вещи иначе оказывается, как правило, ожесточенное сопротивление. Они могут быть функциональ­ными и дисфункциональными и являются основными когнитивными конструктами в том, что обычно называется типом личности. Дисфунк­циональные схемы прочно привязаны к расстройствам личности. Кто-то, например, может обладать схемой личной некомпетентности, из-за которой его действия постоянно интерпретируются как «недостаточно хорошие». У другого может быть схема недоверия, в силу которой все межличностные инициативы других отвергаются как подозрительные. Третий может носить в себе схему зависимости, из-за которой ощущает в себе неспособность функционировать в одиночку и без посторонней помощи. Четвертый может обладать схемой дефектности и постоянно чувствовать себя нелюбимым. Однажды установленные, эти схемы дей­ствуют подобно трафарету, который пропускает согласующиеся данные, и отфильтровывает отличные, поддерживая тем самым свою неизмен­ность. Если принять во внимание раннее происхождение и силу этих долгосрочных схем, то остается удивляться, что люди вообще изменя­ются!

Янг (Young, 1994) разработал общую классификацию ранних не­адекватных схем (РНС), выделив четыре их вида. РНС — стабильные и устойчивые когнитивные темы, которые развиваются в детстве, после чего не претерпевают существенных изменений, а только развиваются. На их основе формируется наш взгляд на себя, мир и наше место в мире. Эти темы не обусловлены убеждениями и сами себя питают. Они ак-

3   3». 106

66       Часть II. Лечение психологических расстройств

тивизируются под действием внешних событий, связаны с высокого уровня аффектами и являются результатом ранних дисфункциональ­ных переживаний из-за опекунов и сверстников. Янг выявил следующие РНС, выделив пять ведущих тем (январь 1994). Разобщение и отвержение

1.  Заброшенность/непостоянство: убежденность в том, что в буду­

щем окружающие не смогут продолжать обеспечивать постоян­

ную поддержку и защиту.

2.         Недоверие/ущерб: ожидание того, что другие обидят или обманут.

3.         Эмоциональная депривация: убежденность в невозможности по­

лучать в будущем от других эмоциональную поддержку, что, в

свою очередь, подразделяется на лишение заботы, лишение эмпа-

тии и лишение защиты.

4.         Дефектность/стыд: убежденность в своей дефектности, негодно­

сти или несовершенстве в важных отношениях. Изъяны могут

быть внутренними или наружными.

5.         Социальная изоляция/отчуждение: убежденность в отъединении

от остального мира или в отличии от других людей.

Поврежденные автономность и представления

6.         Зависимость/некомпетентность: убежденность в своей неспособ­

ности компетентно справиться со своими обязанностями без по­

сторонней помощи.

7.         Уязвимость перед лицом опасности: преувеличенный страх ката­

строфы, которая может разразиться в любую секунду и которую

нельзя отвратить.

8.         Запутанность/неразвитое Я: избыточная эмоциональная зависи­

мость от значимого окружения в ущерб обретению полной инди­

видуальности.

9.         Фиаско: убежденность в прошлой и будущей несостоятельности

или исходной неадекватности по сравнению с другими людьми.

Поврежденные ограничения

10.         Право/доминирование: убежденность в своем праве иметь то, что

хочется и когда хочется, как бы это ни сказалось на окружающих.

«Я хочу то, что хочу, когда хочу!»

11.         Недостаточный самоконтроль/самодисциплина: трудности с са­

моконтролем или отказ прибегать к нему, плохая переносимость

фрустрации. Индивид слишком избегает неудобств.

Глава 5. Введение       67

Направленность на других

12.         Подчинение: чрезмерная передача контроля над собственным по­

ведением и чувствами во избежание кары, гнева или отвержения

со стороны окружающих.

13.         Жертвенность: избыточная сосредоточенность на удовлетворении

нужд окружающих за свой счет.

14.         Поиски одобрения: избыточный акцент на получение похвалы и

признания со стороны окружающих в ущерб собственным идеям.

Может подразумевать переоценку статуса, денежных доходов, до­

стижений.

Сверхбдительность и сдержанность

15.         Уязвимость/негативная настроенность: преувеличенное ожида­

ние того, что дела могут пойти плохо в любую секунду; чрезмер­

ный страх допустить ошибки, приводящие к этому. «Это обяза­

тельно, наверняка плохо кончится!»

16.         Избыточный контроль: чрезмерное торможение спонтанности во

избежание ошибок, отчуждения других или потери контроля.

17.         Жесткие стандарты: убежденность в необходимости всегда стре­

миться к соответствию очень высоким усвоенным стандартам, как

правило — во избежание критики.

18.         Репрессивность: убежденность в том, что следует выказывать гнев

и наказывать всех (включая себя), кто не удовлетворяет твоим

(высоким) требованиям и стандартам.

Янг утверждает, что люди, как правило, обладают двумя или тремя такими схемами, и для оценки последних разработал Вопросник по схе­мам (Young, 1994). Очевидно, что в умеренном виде многие эти схемы облегчат жизнь индивида. Они могут стать неадекватными лишь в слу­чае избытка. Индивидам, обладающим могущественной РНС в той или иной сфере, очень трудно понять, почему она может быть неадекватной. Для них самих она очевидна: «Это так, потому что это должно быть так!»

Таковы основные когнитивные явления, с которыми работает когни­тивная психотерапия. Во многих случаях гипноз может значительно способствовать клиницисту в помощи клиентам преодолевать когни­тивные ошибки, искажения на всех трех уровнях когниции и замещать их более адаптивными когнициями. В следующих главах описывается применение гипноза для модификации дисфункциональных когниции при многих психологических нарушениях.

Глава 6________

Тревога и фобии

С самого начала важно разграничить понятия тревоги, страха и фобии. Бек и Эмери (Beck and Emery, 1985) заявили, что страх является когни­тивным процессом, тогда как тревога является эмоциональной реакци­ей. Если развить эту мысль, то страх есть когнитивная оценка будущей угрожающей ситуации. Фактически Бек и Эмери констатировали, что восприятие будущей опасности является отличительным признаком тревоги. Фобией называется особенно интенсивный и необоснованный страх, который характеризуется избежанием пугающего объекта. Одна­ко во всех этих состояниях присутствует эмоциональное возбуждение, и потому многие интервенции можно использовать для лечения как тре­воги, так и фобий.

Тревога

Двадцатый век был назван «Веком тревоги», каким он и был в действи­тельности. Восприятие грядущей опасности редко когда бывало на­столько устойчивым и продолжительным. В прошлые века тревога обыч­но возникала при восприятии физической опасности. Сегодня опасность имеет главным образом социальный и межличностный характер.

Мы окружены социальной опасностью. Ослабление социальных свя­зей, которые раньше привязывали индивидов к своим общинам, а членов общин — друг к другу, привело к глубинным чувствам одиночества и обособленности. При том что поначалу ослабление социальной крити­ки часто приводит к животворящему чувству свободы, та же самая сво­бода в конечном счете может породить тревогу. Как выразился один эмансипированный молодой человек: «С одной стороны, я могу делать, что хочу; с другой — никого не волнует, что я делаю». Свобода позволя­ет нам по-новому мыслить, действовать и чувствовать, но она же возла­гает на нас ответственность за последствия. Поэтому неудивительно, что некоторые люди стараются убежать от свободы, как это видно из

Глава 6. Тревога и фобии       69

примера парадоксальной ностальгии русских по бывшему Советскому Союзу. За свободу приходится платить.

Люди — это высокосоциальные представители животного мира, и ос­лабление семейных и общественных связей, проистекающее из новой свободы и мобильности, означает, что мы должны сформировать новые социальные отношения вместо того, чтобы наследовать старые. Расту­щее число разводов является сразу и причиной и следствием этой тен­денции. Мы должны постоянно создавать новые связи и, следователь­но, рискуем быть отвергнутыми и подвергнутыми социальной изоляции так, как еще сто лет назад показалось бы немыслимым. Таким же обра­зом приходится не наследовать, а выбирать профессии и карьеры, что приводит к тревоге, вызванной возможностью неудачного выбора. Ког­да юноши занимались тем, что делали их отцы, а девушки — тем, чем занимались их матери, выбор был недоступен, и потому тревога дер­жалась на низком уровне.

Кроме того, тревоге присущи индивидуальные различия. Отдельные люди кажутся напряженнее и тревожнее других — факт, известный с древнейших времен. Возможно, что некоторые из этих индивидуальных различий можно проследить вплоть до биохимических факторов и ко­лебаний общего уровня активности. Однако психологические интервен­ции, предназначенные для снижения тревоги, могут оказать значитель­ное воздействие даже на хронически тревожных людей, хотя, вероятно, и не в той степени, как бы хотелось. Кроме того, иногда могут приносить пользу соответствующие медикаментозные средства, призванные сни­жать уровень возбуждения.

Гипноз, в известной мере, приспособлен специально для лечения тре­воги. Эмоциональное возбуждение, присущее всем разновидностям тре­воги и фобий, можно снизить, если не устранить вообще, при помощи релаксации, которая сопровождает многие формы гипноза. Клиниче­ские исследования свидетельствуют о неизменной связи лечебного исхо­да с гипнабельностью (Wadden and Anderton, 1982), поэтому ее оценку следует проводить до начала гипнотерапии. В оставшейся части этой главы проиллюстрировано применение гипноза в отношении когнитив­ного содержания, процессов и структур, присущих тревоге.

Когнитивное содержание

Джим обратился за помощью из-за постоянных навязчивых тревожных мыслей о своей профессиональной деятельности. Они начинались глав­ным образом со слов «что, если...?» Например: «Что, если я плохо справ-

70       Часть II. Лечение психологических расстройств

люсь с этим проектом?» и «Что, если я потеряю работу?». Чем больше клиент погружался в эти рассуждения, тем более крайнюю форму они принимали, указывая, что он предавался драматизации ситуации. С этой умственной «жвачкой», стоило ее начать, было трудно покончить, и он чувствовал, как становится все более и более напряженным.

Терапия началась с обучения его гипнотической релаксации. Гип-нотерапевт воспользовался техникой индукции релаксации, чтобы по­мочь клиенту расслабить мышцы и определить зоны повышенного на­пряжения.

А теперь, Джим, я хочу, чтобы ты откинулся в кресле и закрыл глаза. Хотя сейчас ты можешь не чувствовать большой расслабленности, просто поста­райся быть настолько расслабленным, насколько сможешь. Важно, чтобы тебе было комфортно ощущать свою способность сделать все, что ты мо­жешь, прямо сейчас, не беспокоясь о том, что что-то не получается. Пока ты будешь здесь сидеть, я собираюсь перечислить по очереди все группы мышц, и прошу тебя обращать внимание, насколько они напряжены, а по­том расслаблять их. Одновременно обращай особое внимание на звук мое­го голоса. Сначала обрати внимание на мышцы твоей головы: за ушами, вокруг глаз, на свою нижнюю челюсть, язык. Обрати особое внимание на малейшую напряженность в твоем языке, так как он часто бывает одной из точек напряженности в теле. Хорошо... теперь дай этим мышцам медленно расслабиться. [Можно получить некоторую информацию о прогрессе путем наблюдения за такими телесными изменениями, как отвисшая нижняя че­люсть.] Теперь обрати внимание на мышцы шеи и плеч, по ходу дела рас­слабляя их. Ты чувствуешь, как твои плечи поникают. [Субъект с хорошей гипнабельностью может начать слегка покачивать головой, и гипнотерапев-ту не стоит из-за этого беспокоиться.] Теперь обрати внимание на мышцы предплечий и кистей рук, постепенно расслабляя их. Теперь обрати внима­ние на мышцы живота и бедер. Ты чувствуешь, что все глубже утопаешь в кресле.

Гипнотерапевт продолжает перечислять группы мышц, переходя к нижним отделам тела Джима, отмечая и называя телесные изменения и интерпретируя их как прогресс в погружении в транс, соответственным образом приспосабливая скорость релаксации. В качестве альтернати­вы терапевт мог попросить его ощутить, как напряжение вытекает из его тела по мере все большего и большего расслабления.

Второй комплекс интервенций был адресован катастрофическим размышлениям клиента из категории «что, если...?». Поскольку Джим не всегда сознавал содержание своих навязчивых мыслей, гипнотера­певт воспользовался двумя методами их разоблачения. Джима попро­сили вести журнал мыслей, которые появлялись у него при ощущении

Глава 6. Тревога и фобии       71

тревоги. Хотя сначала эта обязанность показалась ему трудной, со вре­менем он, при поддержке со стороны терапевта, приобрел большую точ­ность в освещении этих мыслей. Находясь в трансе, Джим учился вооб­ражать себя в проблемной ситуации (идентифицированной заранее) и сообщать, какие мысли пробегали в его сознании. В рамках предгипно-тической подготовки ему было сказано, что разговаривать в состоянии транса — обычное дело для загипнотизированных людей. Гипнотера-певт записывал все эти высказывания. Была использована следующая гипнотическая процедура.

Гипнотерапевт. Джим, я хотел бы, чтобы ты представил, будто тебя вызва­ли в офис к шефу для полугодичной аттестации. Когда ты сосредоточишь внимание на этой сцене, позволь себе испытать обычную тревогу. Теперь почувствуй, что ты расслабляешь свое тело так, как мы упражнялись до этого, и ощути, как твоя тревога несколько ослабевает. Теперь расскажи мне, о чем ты думаешь.

Джим. Я думаю: что, если ему не нравится моя работа, что, если он меня вышвырнет? Если я потеряю работу, то сделаюсь полным неудачником!

На следующей сессии гипнотерапевт помог Джиму построить пози­тивные самоутверждения для противодействия любой негативной мыс­ли. При этом метод двух колонок был использован в следующем виде (табл. 6.1).

Таблица 6.1

Негативные и позитивные утверждения Джима

Негативные мысли

Позитивные самоутверждения

 

1. Что, если ему не нравится

моя работа?

2.     Что, если он меня вышвыр­

нет?

3.     Если я потеряю работу,

то сделаюсь полным

неудачником

1.   Она всегда ему нравилась прежде,

и у меня нет никаких оснований думать, что она не понравится сейчас

2.      Ничто не указывает на то, что меня

вышвырнут, и раньше мне всегда удавалось

найти другую работу

3.      Даже если я не справлюсь с этой работой,

это еще не значит, что я не справлюсь

с чем-то другим

Затем гипнотерапевт, пока Джим находился в трансе, попросил его сначала обдумать негативную мысль, а потом — позитивное утвержде­ние. Аналогично воображаемому преодолению, по Дж. С. Беку (J. S. Beck, 1995), ему было предложено также представить при этом, что его на­чальник стоит перед ним.

72       Часть П. Лечение психологических расстройств

Теперь, Джим, ты чувствуешь себя достаточно расслабленным, чтобы ощу­щать комфорт, и я хочу, чтобы ты вслух произнес одну из тех негативных вещей, которые ты говоришь себе. Прекрасно! Теперь расслабь свое тело, как мы учились! Замечательно! Теперь выскажи вслух позитивное утверж­дение, которое ты выучил. Теперь потренируйся, высказывая сначала не­гативное, а потом позитивное утверждение, продолжая расслабляться. Те­перь позволь этим мыслям улетучиться из твоего сознания; считай от пяти до одного и постепенно выходи из транса.

Замещение негативных утверждений позитивными должно повто­ряться как по ходу единичной гипнотической сессии, так и на протя­жении ряда сессий. Прочно укоренившиеся когниции любой разновид­ности с трудом уступают место альтернативным. Вот почему так важно их повторение. Вопреки анекдотическим литературным казусам, описы­вающим исцеление за одну-другую гипнотическую сессию, для того что­бы состоялось новое научение, гипнотические повторы обязательны почти во всех случаях. Полезным является и повторение процесса ре­лаксации. Многие гипнотерапевты записывают эту технику на магни­тофон, чтобы клиенты имели возможность слушать пленку в проме­жутках между сессиями. Благодаря этому клиенты могут научиться расслабляться быстрее и легче, так что это действие становится автома­тическим. В конце концов, они могут начинать расслабляться уже на по­роге психотерапевтического кабинета.

Когнитивные процессы

Бек и Эмери (Beck and Emery, 1985) описали некоторые общие мыслен­ные искажения, характерные для человека, испытывающего чувство тревоги. Например: сверхбдительность (всегда начеку), драматизация (ожидание худшего), селективное абстрагирование (выделение только плохих аспектов ситуации), потеря перспективы (непонимание стати­стической вероятности события) и дихотомическое мышление (если вещи не совершенны, то они ужасны). Для ознакомления с примером модификации когнитивных процессов рассмотрим случай Джейн. Она обратилась за помощью из-за сильного страха выступать перед публи­кой. К несчастью, ее новая работа требовала от нее периодических вы­ступлений перед аудиторией, и эта перспектива ее ужасала. Ей представ­лялось, что она говорит писклявым, дрожащим голосом, ее руки трясут­ся, она оказывается объектом насмешек со стороны слушателей. Как часто бывает при таких расстройствах, Джейн, поскольку выступала редко, не могла привыкнуть к подобному переживанию; скорее, оно по­просту подтверждало ее наихудшие опасения. Чего она боялась, то и

Глава 6. Тревога и фобии       73

произошло: ее голос был писклявым, она говорила быстро, у нее тряс­лись руки.

Джейн выказывала многие искажения когнитивной обработки, свой­ственные тревоге. Она драматизировала ситуацию и ожидала худшего. Она требовала от себя совершенных ораторских качеств при полном исключении переживаний и идеальной дикции, тем самым демонстри­руя дихотомическое мышление («Если я несовершенна, то я плохая!»). Выступая с речью даже в маленьких группах, она постоянно сверлила взглядом свое окружение, ища в слушателях признаки недовольства ею, тем самым демонстрируя сверхбдительность. Из-за этого ее внимание дополнительно отвлекалось от речи, приводя к заиканию и нечленораз­дельному произношению. Разумеется, это было все, что ей помнилось после (селективное абстрагирование). Она не могла вспомнить приме­ры сравнительно успешной устной презентации. В ее мышлении о себе как о публичном ораторе преобладали мотивы фиаско, демонстрирую­щие утрату перспективы.

После первичного обучения Джейн вышеописанным техникам ре­лаксации, гипнотерапевт решил прибегнуть к возрастной прогрессии или, согласно определению, предложенному Дж. С. Беком (Beck, 1995), прыжку в будущее. При возрастной прогрессии, которая ориентирует клиента на будущее, его просят представить себя в будущей проблем­ной ситуации со всеми страхами, связанными с ней, и после вообразить, как он справляется с тревогой, используя новые методы. В процессе подготовки к гипнотической сессии гипнотерапевт попросил Джейн описать, как бы та повела себя в случае публичного выступления, если бы не испытывала тревогу. Она дала следующее описание.

Я стала бы говорить серьезно, четко и медлено. Я была бы уверена в своих словах. У меня не дрожали бы руки, не сосало под ложечкой. Я не стала бы все время смотреть на аудиторию, пытаясь вычислить мысли слушателей о моей презентации. Я бы чувствовала, что у меня есть что-то действительно стоящее, чтобы сказать им, и я не трачу их время впустую.

Гипнотерапевт также обсудил с клиенткой возможный характер ее будущего выступления, характер аудитории, ее численность и прочие релевантные данные.

После того как Джейн была загипнотизирована посредством метода релаксации и углубляющей лестничной техники, находясь в кресле с откидной спинкой, терапевт применил следующую гипнотическую про­цедуру.

Ты говорила мне, что будешь выступать с речью через неделю, в среду. Ког­да я начну отсчитывать дни, мы отправимся вперед ко дню выступления.

74       Часть II. Лечение психологических расстройств

Сегодня среда (пауза) — четверг (пауза) - пятница (пауза) - суббота (пау­за) — воскресенье (пауза) — понедельник (пауза) — вторник (пауза) — сре­да. Сегодня следующая среда, два часа дня, и тебе пора выступать. Теперь я хочу, чтобы ты представила [или увидела] себя, занятой подготовкой к выступлению. Когда ты выходишь на сцену, ты видишь в аудитории людей, которые выжидающе на тебя смотрят. Ты ощущаешь приступ тревоги, но расслабляешься, как мы учились (пауза), хорошо. Ты медленно выходишь на сцену, чувствуя себя более расслабленной и в состоянии большего ком­форта. Ты осматриваешь аудиторию и говоришь себе: «Разве не здорово, что все они пришли послушать меня!» Ты напоминаешь себе, что знаешь мате­риал и ощущаешь волнение в связи с шансом им поделиться. Просто про­должай расслабляться и радоваться возможности поделиться своим знани­ем. Хорошо (пауза). Теперь представь [или увидь] себя начинающей речь. Ты умышленно замедляешь и понижаешь свой голос, зная, что им он пока­жется гораздо ниже и медленнее, чем он есть... ниже и медленнее, ниже и медленнее — чувствуя, что ты выступаешь все лучше и лучше, когда гово­ришь ниже и медленнее, ниже и медленнее. Хорошо! И вместе с тем ты мо­жешь ощутить себя еще расслабленнее и увереннее, когда ты чувствуешь, как говоришь ниже и медленнее, ниже и медленнее. Ты замечаешь, что ауди­тория сосредоточенно смотрит на тебя, и говоришь себе: «Им по-настояще­му интересно то, что я говорю, и я говорю об этом хорошо! Я могу почув­ствовать себя говорящей, говорящей хорошо. Я испытываю энтузиазм от этой речи». Теперь продолжай представлять [или видеть] себя произнося­щей речь, расслабляясь по ходу дела, чувствуя себя все увереннее и уверен­нее, говоря ниже и медленнее, ниже и медленнее... и, чем увереннее и энер­гичнее ты себя чувствуешь, тем ниже и медленнее ты говоришь.

Эта процедура с различными вариациями продолжалась еще несколь­ко минут при периодических паузах, позволявших Джейн абсорбировать материал и не только представить (увидеть), но и почувствовать себя в ситуации. Слово видеть может обладать более непосредственным оттен­ком, чем слово представить; гипнотерапевты могут выбрать последнее в случае, когда клиент не кажется погруженным в глубокий транс или при возникновении сильной тревоги; а первый термин — когда клиент легче входит в транс или испытывает меньшую тревогу. При желании терапевт может постепенно заменить «представить» на «видеть».

Когнитивные структуры

Как обсуждалось ранее, существует устойчивая скрытая предраспо­ложенность к определенному образу мышления и реагирования. Бек и Эмери (Beck and Emery, 1985) описывали (скрытые) когнитивные пра­вила, которые бывают частью тревожных когнитивных структур. На-

Глава 6 Тревога и фобии       75

пример: «Любая незнакомая ситуация должна рассматриваться как опасная», «Во всех случаях лучше предполагать самое плохое», «В не­знакомой ситуации я должен быть начеку и держать рот на замке». За всеми этими допущениями лежит ведущее предположение о личной опасности, которая, по утверждению Бека и Эмери, является главным когнитивным конструктом в тревоге. Лии (Leahy, 1996) полагает, что к когнитивным темам тревоги относятся угроза, неотвратимый ущерб и потеря контроля. Поэтому тревога обладает предвосхищающей, ориен­тированной на будущее направленностью.

Несколько из ранних неадекватных схем Янга (Young, 1994), описан­ных в предыдущей главе, содержат в своей структуре выраженный тре­вожный когнитивный компонент. К ним относятся: зависимость/не­компетентность, уязвимость перед лицом опасности, поиск одобрения, уязвимость/негативная настроенность, дефектность/стыд, недоверие/ ущерб и жесткие стандарты. В самом деле: в большинстве РНС Янга об­наруживается тревожная составляющая, по меньшей мере отчасти. По­истине, тревога является бичом столетия!

Поскольку когнитивные структурные схемы переживаются людьми как «установленный порядок вещей», постольку трудно их непосред­ственное рассмотрение. Попытки терапевтов открыто оспорить эти скры­тые схемы часто встречают ожесточенное сопротивление, так как клиен­там может казаться, будто их побуждают отказаться от главного аспекта своей идентичности. Как замечал Мэхони (Mahoney, 1991), оспарива­ние в людях чувства личностной идентичности порождает глубокую тре­вогу и вполне оправданно встречает серьезное сопротивление. Успеш­нее зачастую оказываются методы непрямого рассмотрения основных когнитивных структур. Однако искушенный терапевт нередко пользу­ется методами более непосредственного обращения к скрытым ядерным убеждениям. Таким образом, будут рассмотрены оба случая.

Прямые методы

Главной проблемой Джея была тревога, связанная с возможной неуда­чей как на работе, так и в отношениях с женщинами. На работе его пре­следовала боязнь не оправдать ожиданий своего начальника. Наряду с тем, что ему казалось, будто он ловко одурачил своего босса, заставив считать себя компетентным работником, он постоянно боялся, что его разоблачат, назовут мошенником. Он описывал себя как человека, ко­торый постоянно выискивает признаки, свидетельствующие о недо­вольстве начальника его работой, и проверяет ее на предмет мелких ошибок.

76        Часть II. Лечение психологических расстройств

В обществе женщин он обнаруживал, что постоянно ищет (вербаль-но и невербально) знаков симпатии в свой адрес и одобрения своего по­ведения. Поэтому он держался подобострастно, и не приходится гово­рить, что большинство женщин его поведение раздражало и отвращало. Это только закрепляло его чувство межличностной тревоги, приводя к тому, что заискивания и перепроверки удваивались, что, в свою очередь, вело к большему фиаско и большей тревоге. Джей угодил в порочный круг.

В ходе начальных сессий терапевт идентифицировал два главных скрытых (ядерных) убеждения, скрывавшихся за бедственным положе­нием клиента. Анализ поведения Джея показал, что на работе он при­держивался жестких стандартов, которые, по Янгу (Yong, 1994), явля­ются частью ранней неадекватной схемы, подразумевающей сверхбди­тельность и сдержанность. Такое поведение описывается Эллисом (Ellis and Dryden, 1997) посредством понятий иррациональной убежденно­сти в мимикрии и перфекционизма, а также соответствует одной из тех основных установок на беспомощность («Я некомпетентен»), что были описаны Дж. С. Беком (J. S. Beck, 1995). Проблемы, которые возникали у Джея с женщинами, проистекали из ранней неадекватной схемы де­фектности/стыда и в некоторой степени, наверное, из эмоциональной депривации (отсутствия заботы). Все эти описания похожи на ряд нега­тивных ядерных убеждений, описанных Дж. С. Беком, например: «Меня не любят», «Я обречен быть отверженным» и «Я никчемен».

Дауд (Dowd, 1997b) описал несколько методов модификации ядер­ных когнитивных схем. Для модификации тех РНС Джея, которые ка­сались его трудовой деятельности, гипнотерапевт выбрал замещение и превозмогающее воображение. Это аналогично прослеживанию образов вплоть до их завершения и воображаемому преодолению, предложен­ным Дж. С. Беком (J. S. Beck, 1995). Когда Джей вошел в гипнотиче­ский транс, его попросили представить, как босс распекает его за пло­хую работу, а сам он пытается справиться с этой ситуацией. Процедура гипноза протекала следующим образом (выделены слова, которые под­черкивались голосом).

Я хочу, чтобы ты увидел себя стоящим перед твоим начальником. Он обна­ружил изъян в одном из твоих недавних заданий и спрашивает тебя об этом. Слушая его, ты можешь почувствовать, как в тебе поднимается тревога. Но ты также видишь, как выпрямляешься и смотришь прямо на него [в мину­ты тревоги Джей обычно глядел в пол]. По мере того как ты продолжаешь на него смотреть и стоять во весь рост, ты сможешь почувствовать, что твоя

Глава 6. Тревога и фобии       77

тревога ослабевает. Как только твоя тревога начинает уменьшаться, ты на­чинаешь чувствовать себя более компетентным, меньшим притворщиком, более ответственным. Ты даже чувствуешь себя менее совершенным, но ты знаешь, что в этом нет ничего страшного, ибо никто не совершенен, и это тоже в порядке вещей. В то же время ты можешь увидеть себя компетент­ным, компетентным и ответственным... когда ты стоишь во весь рост и смот­ришь в лицо начальнику. Теперь увидь себя отвечающим ему четко, спокой­но и без страха. Хорошо! И чем больше ты видишь себя отвечающим ему четко, спокойно, без страха, тем меньшую ты испытываешь тревогу, а чем меньшую тревогу ты испытываешь, тем больше ты видишь себя отвечающим ему четко, спокойно, без страха. Ведь это по-настоящему интересно — раз­ве нет? — ощущать себя более расслабленным потому, что ты чувствуешь себя менее совершенным... почти как облегчение, разве не так? И ты мо­жешь испытать это чувство облегчения в любой момент, когда захочешь, расслабляясь от своего совершенства, и прибегая к этому чувству облегче­ния, чтобы расслабиться еще больше. Теперь я хочу, чтобы эта сцена улету­чилась из твоего сознания, но при этом ты будешь продолжать чувствовать себя все более и более комфортно, все более и более расслабленным.

Когда Джей вышел из транса, гипнотерапевт обсудил с ним его реак­ции на воображаемое преодоление и вынесенные уроки.

Что касается проблемы, которая была у Джея с женщинами, то здесь терапевт избрал гипнотическую когнитивную репетицию (Dowd, 1997b) в сочетании с гипнотической релаксацией. Процедура гипноза протека­ла так.

Увидь себя, подходящим к_____ , держащимся прямо и смотрящим

ей в глаза. Тебе интересно, нравишься ли ты ей (любит ли она тебя), но ты

решаешь не спрашивать ее об этом. На самом деле это и не нужно, верно?

Прямо сейчас она находится с тобой, и это все, что тебе надо знать, правда?

Если бы ты ей не нравился (если бы она тебя не любила), то ее бы с тобой

не было, не так ли? Разве не расслабляет знание, что ты действительно при­

ятный (любимый) парень? Разве не расслабляет знание, что ты по-насто­

ящему желанный человек? Увидь себя просто разговаривающим с ней, не

проверяющим ее поступков, чувствующим себя комфортно и расслаблен­

но от одной только близости к ней, знающим, что она с тобой потому, что

она хочет быть с тобой, чувствующим себя комфортно с этим знанием, не

нуждающимся ни в каких других действиях. Еще раз ощути колоссальную

власть ничегонеделанья и деланья меньшего. [Эта техника обсуждалась с

Джеем раньше.] Теперь несколько секунд смотри на себя, общающегося

с________ в такой манере, и после дай этой сцене медленно улетучить­

ся из твоего сознания.

Когда Джей вышел из транса, гипнотерапевт обсудил с ним эту сце­ну — насколько реалистичной она показалась, как он себя чувствовал,

78       Часть II, Лечение психологических расстройств

чему он научился. При проведении гипнотической когнитивной репе­тиции важно убедиться в наличии у клиента реакции на когнитивную фантазию и связанного с ней чувства комфорта, чтобы модифицировать ее на будущих сессиях.

Непрямые методы

Поскольку Джей был необычно открытым и не склонным к защите, гип-нотерапевт избрал прямые методы работы над его проблемами. Однако если бы клиент проявил большее сопротивление, он воспользовался бы непрямыми методами. Ниже приводится пример использования непря­мой гипнотерапии применительно к гипотетическим ядерным когни­тивным схемам Джея.

Гипнотерапевты, работающие в рамках терапии Эриксона, как пра­вило (хотя не всегда), опираются на непрямые индукции и процедуры (например, Erickson and Rossi, 1979). Поскольку эти техники могут быть сложными и замысловатыми, читателю рекомендуется пройти дополни­тельный тренинг прежде, чем пытаться ими воспользоваться. Они не так просты и легки в применении, какими часто кажутся. В целом они опи­раются на введение суггестии не напрямик, а через метафоры и аллю­зии. Эти суггестии часто бывают встроены в естественный поток разго­ворной коммуникации так, что не существует четкой границы между индукцией и гипнотической процедурой. Кроме того, в них может быть использовано разделенное сознание, когда внимание клиента отвлекает­ся от важных аспектов коммуникации посредством способа постепенно­го формирования воспоминания (Fleming et al., 1992). Иногда создается впечатление, что гипнотерапевты здесь даже не касаются проблемного поведения или ситуации. Ниже приводится возможный сокращенный вариант гипнотической процедуры непрямого характера для проблемы Джея, связанной с его работой. (Выделены слова, на которые ставится ударение.)

Джей, хочу, чтобы ты слушал, пока я буду говорить, обращал внимание на мои слова, но постепенно позволял своему сознанию переключиться на дру­гие вещи. На самом деле тебе не нужно обращать пристальное, осознанное внимание на то, что я говорю... твой бессознательный разум услышит то, что ему нужно услышать — что он хочет услышать. Ты можешь войти в транс любым способом, который выберешь, либо закрыв глаза, либо держа их открытыми. Пока я продолжаю говорить, ты можешь позволить себе вой­ти в транс настолько глубоко, насколько ты пожелаешь — хорошо — чув­ствуя себя хорошо, что бы ты ни делал {пауза). Когда ты был очень юн, Джей, ты, вероятно, задумывался, достаточно ли ты хорош... достаточно ли

Глава 6. Тревога и фобии       79

хорош, чтобы делать все те вещи, которые ты хотел делать... все вещи, ко­торых хотели от тебя другие. Когда ты стал старше, ты обнаружил, что ты можешь прекрасно делать многие вещи... прекрасно делать все больше и больше вещей. Тебе стало нравиться твое умение. И все-таки, наверное, еще оставался тот голос из детства — любопытствующий, достаточно ли хорош ты — интересующийся, собираешься ли ты сделать это. Годы прошли, и ты сделал это, но голос детства по-прежнему остался, удивляясь и спрашивая, достаточно ли ты хорош, сделаешь ли ты это. Возможно, голос детства все еще там, все еще спрашивает, достаточно ли ты хорош, сделаешь ли ты это. Но тот детский голос теперь можно заменить взрослым голосом, говоря­щим: «Я сделал это; я достаточно хорош!» И пока я продолжаю с тобой говорить, ты можешь слышать два этих голоса и постепенно позволить взрослому голосу возобладать. Итак, чем больше ты думаешь «Я сделал это!», тем быстрее ты сможешь начать чувствовать себя уверенно и комфор­тно, уверенно и комфортно — знающим, что ты можешь и впредь извлекать удовольствие из своего умения, — знающим, что ты, Джей, не должен быть совершенным, просто достаточно хорошим. И ты можешь обрести комфорт и расслабленность в том, чтобы не быть совершенным, в том, чтобы быть достаточно хорошим, — знающим, что чем больший комфорт ты обретаешь, тем лучше ты будешь ощущать свое умение, а чем лучше ты будешь ощу­щать свое умение, тем больший комфорт ты обретешь. Не правда ли, ком­фортно ощущать себя не совершенным, а достаточно хорошим.

Непрямая гипнотическая процедура для решения проблемы Джея с женщинами могла бы быть следующей.

По мере того как ты будешь чувствовать себя все более комфортно, ты смо­жешь, если пожелаешь, начать переживать транс любым способом, каким захочешь, зная, что твой бессознательный разум сможет начать анализ тво­его беспокойства, фокусируясь на всех способах, какими оно влияет на твои отношения с женщинами. И твой бессознательный разум сможет присту­пить к рассмотрению новых путей мышления — новых путей действия. Твой бессознательный разум сможет начать видеть новые и желанные воз­можности, не только те, что желаешь ты, но также и те, что другие желают видеть в тебе, как другие желают видеть тебя. И ты сможешь начать ду­мать обо всех желанных частях себя — всех, которые другие желают ви­деть в тебе. И чем больше ты об этом думаешь, тем больший комфорт ты можешь ощутить, желая еще даже большего комфорта и считая себя же­ланным. Разве все эти новые способы взглянуть на себя не захватывают... открывая для тебя новые и желанные возможности?..

В этих примерах адресатами являются ранние неадекватные схемы, хотя к ним обращаются по-разному. В гипнотерапии Эриксона чрезвы­чайно важна креативность, и каждый гипнотерапевт учится приспосаб­ливать общие указания к своему личному стилю.

80       Часть П. Лечение психологических расстройств

Фобии

Фобии можно считать особенно сильными нереалистичными страхами, которые также отличаются избеганием одного или нескольких пред­метов или ситуаций (Golden et al., 1987). Они обычно устойчивы дли­тельное время и могут усугубляться или распространяться на другие си­туации. Кроуфорд и Барабаш (Crawford and Barabasz, 1993) обсуждают данные, указывающие на то, что эффективность гипноза при лечении пациентов, страдающих фобией, может быть связана с их высокой гип-набельностью и умением как визуализировать и конструировать живые образы, так и концентрировать свое внимание. Фактически традици­онная систематическая десенсибилизация может быть эффективна при использовании ее в гипнотическом контексте при работе с высоко вну­шаемыми индивидами. Несмотря на то что в ряде работ (Crawford and Barabasz, 1993) была показана связь между более высокими уровнями гипнабельности и терапевтическими результатами, необходимость в вы­явлении индивидуальной способности к гипнозу сохраняется, так как высокая гипнабельность была обнаружена не у всех индивидов, страда­ющих фобиями.

По причине, что фобии возникают вокруг одного или нескольких специфических объектов или ситуаций, я буду иллюстрировать когни­тивную гипнотерапию фобий, обращаясь только к когнитивному содер­жанию. При работе над когнитивными процессами и когнитивными структурами, участвующими в фобиях, можно пользоваться теми же ме­тодами, что и при лечении расстройств, сопровождающихся высоким уровнем тревожности.

В качестве примера гипнотерапевтического лечения когнитивного содержания рассмотрим случай Мэри. Ее направил на лечение муж из-за того, что она все больше и больше боялась путешествий. Дело дошло до того, что она могла выходить из дома только в сопровождении мужа, и то ненадолго. Клиентка страдала расстройством, обычно известным как агорафобия, или прогрессирующее ограничение перемещений из-за страха открытого пространства.

Когнитивная оценка показала, что Мэри панически боялась обмо­рока или сердечного приступа в общественном месте. Она боялась, что никто не сможет или не захочет ей помочь. Находясь вне дома, она пе­реживала множество соматических симптомов, таких как сердцебиение, мышечная слабость и потоотделение, которые она расценивала как до­казательства того, что с ней вот-вот приключится обморок или сердеч­ный приступ. Эти симптомы возникли несколькими годами раньше,

после того как она споткнулась и упала в торговом пассаже. Хотя она не

ушиблась, ее неприятно поразило внимание, проявленное к ней окружа-

ющими, и с тех пор она избегала этого пассажа. Постепенно она стала

испытывать тревогу при посещении любого пассажа, а позже - любого

общественного места, где могла опозориться.В конце концов она стала

чувствовать себя комфортно только дома.   

Первичная оценка ее способности к трансу показала, что Мэри об­ладала достаточно высоким уровнем гипнабельности. В соответствии с этим гипнотерапевт, посовещавшись с ней, выбрал гипнотическую про­цедуру для лечения фобии. Следуя когнитивной модели, он произвел когнитивное переструктурирование (Beck and Emery, 1985), пытаясь изменить убежденность Мэри в том, что ее симптомы указывали на при­ближение обморока или сердечного приступа.

Первой задачей гипнотерапевта было сделать так, чтобы Мэри по-но­вому смотрела на значение своих симптомов, для чего потребовалось снабдить ее основными сведениями о симптомах тревоги и паники, рав­но как и о том, как легко ошибиться, приняв их за сердечное заболева­ние. На самом деле Мэри никогда не падала в обморок, и терапевт сумел показать ей весьма малую вероятность такого события. Второй задачей было научить ее основным техникам мышечной релаксации, которые она могла бы потом использовать в состоянии транса. После трех сес­сий, ушедших на анализ источников и динамики протекания симпто­мов и ознакомление с возможностью иной их интерпретации, а также на упражнение в релаксации, Мэри почувствовала в себе готовность перей­ти к гипнотерапевтическому этапу.

Поскольку Мэри обладала очень хорошей способностью к визуали­зации (фактически она визуализировала свои сердечные приступы и об­мороки), гипнотерапевт избрал метод модификации образов (Beck and Emery, 1985), используя гипноз для вызова образа и его видоизменения. Многие техники Бека и Эмери, связанные с модификацией образов, от­личаются выраженными гипнотическими свойствами. После стандарт­ной индукции гипнотерапевт применил следующую процедуру образной модификации путем повторной подстановки преодолевающего образа:

Сейчас, Мэри, я хотел бы, чтобы ты представила [увидела] себя в торговом пассаже. Ты прохаживаешься, рассматривая товары, и параллельно отме­чаешь слабую тревогу; твое сердце начинает биться чаще, а ладони стано­вятся влажными. Но теперь ты сознаешь, что все это признаки тревоги, а не сердечной болезни, и позволяешь себе расслабиться, давая своим мышцам расслабиться и своему сознанию расслабиться. Хорошо. Делая так, ты смо­жешь почувствовать, как биение твоего сердца чуть-чуть замедляется, ты

82       Часть II. Лечение психологических расстройств

чувствуешь себя все более и более комфортно. Ты видишь вокруг себя лю­дей, но ты понимаешь, что они вовсе не смотрят на тебя, и ты их даже не интересуешь. Они слишком заняты своей собственной жизнью, как и ты. И ты можешь обрести комфорт и расслабление от знания того, что они и вправду обращают на тебя не слишком много внимания, и даже если кто-то обратит, то что тебе до того? Ведь это совершенно не важно — и ты, когда сознаешь это, ощущаешь еще большую расслабленность. И когда ты обво­дишь магазин взором, ты можешь ощутить еще больший комфорт, расслаб­ляясь и расслабляясь. Теперь ты начинаешь обходить прилавки, рассматри­вая разные товары... и если ты начинаешь испытывать тревогу или слабость, ты можешь расслабить свои мышцы и свое сознание, чувствуя, как ты из­бавляешься от тревог, напряжения, избавься от своих страхов... зная, что то, чего ты боялась, на самом деле не произойдет.

С соответствующими вариациями эта процедура неоднократно по­вторялась на протяжении курса из нескольких сессий — до тех пор пока Мэри не научилась с легкостью расслабляться, отгоняя тревогу (повто­рение образа) (J. S. Beck, 1995). Вначале, когда она, пребывая в трансе, не могла достаточно расслабиться, гипнотерапевт давал ей инструкцию: «Дай этой сцене улетучиться из твоего сознания, и пусть твои мысли очистятся». Далее, после упорной тренировки, Мэри приобрела способ­ность покидать свой дом (хотя и не сразу пошла в пассаж), прибегая к релаксации и стратегиям воображаемого преодоления, которым ее обу­чили.

Резюме

Тревога является чрезвычайно распространенным психологическим расстройством, наверное, поистине тем, что «отличает» XX столетие. Иногда она может принимать крайние формы и быть достаточно выра­женной, чтобы классифицироваться как фобия. К счастью, это состоя­ние очень хорошо поддается лечению. Гипноз в сочетании с релаксаци­ей и образными техниками хорошо подходит для лечения когнитивных проявлений тревоги на всех ее уровнях. Как правило, клиенты осваива­ют множество стратегий преодоления, которыми могут воспользовать­ся в других возбуждающих тревогу ситуациях.

Глава 7__________ ^^

Расстройства, связанные со стрессом

Расстройства, приводящие к стрессу, во многом похожи на расстрой­ства, сопровождающиеся тревогой; Голден с коллегами (Golden at al., 1987) рассматривают их в той же главе, где речь идет о лечении тревоги и фобии. Однако эти два вида расстройств имеют различия, особенно на фоне посттравматических нарушений, и требуют отдельного лечения. В соответствии с этим данная глава описывает использование гипноза при лечении посттравматического стрессового рассройства (ПТСР) как разновидности стрессовых нарушений.

Селье (Selye, 1956) определил стресс как неспецифическое последст­вие любого требования, предъявляемого к организму. Это определение неспецифично и опирается на реакции. Однако другие исследователи утверждали, что стресс развивается из-за комплексного взаимодействия между требованиями окружающей среды, собственным восприятием этих требований и собственной мнимой способностью их удовлетворить или изменить. Например, Лазарус и Фолкман (Lazarus and Folkman, 1984) считают, что стресс определяется оценкой стрессора и мнимой способностью (или ее отсутствием) индивида справиться с требовани­ями, налагаемыми стрессором. При таком рассмотрении стресс пони­мается с точки зрения требований среды или внутренних требований, которые чрезмерно напрягают или истощают адаптационные ресурсы индивида. Поэтому переживание «стресса» должно определяться как природой требования, или стрессора, так и количеством и качеством доступных индивидуальных ресурсов.

Жизненные события, приводящие к стрессу, систематически демон­стрировали свою связь со многими психологическими и телесными нарушениями. К известному стрессу могут привести даже позитивные события; негативные заканчиваются еще большей его выраженностью. К позитивным событиям относятся свадьба, рождение ребенка и покуп­ка первого в жизни дома. К негативным событиям относятся смерть

84        Часть II. Лечение психологических расстройств

любимого человека, развод, изнасилование/сексуальная травма и более редкие события, такие как стихийные бедствия и переживания военно­го времени. Достаточно суровые, многие из этих негативных событий могут привести к тому, что сегодня широко известно как посттравмати­ческое стрессовое расстройство. Более ранними названиями этого нару­шения в условиях военного времени были «военный невроз» и «боевая психотравма». Таким образом, новейшее понятие ПТСР охватывает во­енные травмы, но не исчерпывается ими.

Военные ПТСР рассматривались с позиций двух разных теорий (Do­novan et al, 1996), отражавших взаимодействие между индивидом и со­бытием. В анализе ПТСР теория резидуального стресса (ТРС) основы­вается на отвращающем и отравляющем характере военных пережива­ний. Другими словами, причиной выступают сами по себе боевые дей­ствия. Однако теория эвапорации стресса (ТЭС) гласит, что главную роль в ПТСР играют довоенные переменные. Иными словами, ключевыми являются индивидуальные отличия. Донован с коллегами обнаружили, что участие в боевых действиях является единственным и сильнейшим фактором, предопределяющим ПТСР. Однако они также пришли к вы­воду, что значимым фактором того же рода могут быть телесные на­казания в детстве. Они предположили, что ПТСР может запускаться или усиливаться анамнестической детской травмой, поскольку индиви­ды, подвергавшиеся насилию, могут быть психологически ранимее, чем остальные.

В ПТСР существуют три основных типа симптомов (Spiegel, 1996): навязчивые симптомы (воспоминания, поглощенность травмирующим событием), эмоциональная холодность (потеря воли) и гипервозбужде­ние (преувеличенная реакция на стимулы, имеющие отношение к трав­ме). В лечении ПТСР гипноз может принести особую пользу благодаря сходству, которое существует между этими разновидностями симпто­мов и тремя главными компонентами гипноза: абсорбцией, диссоциаци­ей и внушаемостью (Spiegel, 1996). Особую важность, следовательно, может иметь оценка способности клиентов к трансу до применения гип­ноза в лечении ПТСР. Возможно, что высоко гипнабельные индивиды могут с большей вероятностью переживать симптомы ПТСР как ответ на травму. Кроме того, они чаще могут проявлять такие симптомы без сознательного их осмысления. Аналогичным образом, эмоциональная холодность предполагает гипнотическую диссоциацию, а состояние ги­первозбуждения напоминает повышенную гипнотическую отзывчи­вость на сигналы (Spiegel, 1996).

Глава 7. Расстройства, связанные со стрессом       85

По Шпигелю (Spiegel, 1993), применение гипноза в лечении ПТСР требует обеспечения контролируемого доступа к травматическим вос­поминаниям и помощи клиентам в контроле над сильными эмоциями и физиологическими реакциями, которые могут развиться в ответ. Кроме того, гипноз может помочь клиентам дистанцироваться и отстраниться от непосредственности травматического переживания, а также способ­ствовать им в более перспективном рассмотрении этого переживания. В гипнотическом трансе можно давать суггестии разрешения травмати­ческого переживания. Наконец, иногда можно модифицировать и фак­тическое воспоминание о травмирующем событии.

Когнитивное содержание

Когнитивное содержание многих ПТСР-нарушений состоит из навяз­чивых и неконтролируемых воспоминаний о травматическом событии как таковом в сочетании с сильным эмоциональным возбуждением. При лечении этих состояний важно обеспечить клиентов методикой сниже­ния возбуждения и контроля над навязчивыми симптомами. В качестве примера того, как это могло бы быть сделано, давайте рассмотрим слу­чай Джорджа.

Джордж был ветераном войны во Вьетнаме, участвовавшим в наступ­лении при Тет в 1968 году. Он побывал в особенно жестоком сражении и видел смерть многих своих друзей. Поскольку он командовал взводом, он чувствовал особую ответственность за эти смерти и проклинал себя за то, что не защитил своих ребят от угрозы. Его воспоминания состоя­ли в первую очередь из ужасных картин, рисовавших мертвецов, наря­ду с видением себя, очень медленно и безрезультатно продвигающегося сквозь побоище. Анализ его автоматических мыслей, сопровождавших воспоминания, выявил следующие их варианты: «Я не должен был ве­сти моих людей в это пекло!»; «Я никудышный командир, я виноват во всех этих смертях!»; «Я должен был сделать больше, во всем этом вино­ват только я». Эти воспоминания и автоматические мысли немедлен­но сопровождались сильным эмоциональным возбуждением, включая дрожь, потоотделение и неспособность сосредоточиться.

На самом деле, по словам его командиров, Джордж вел себя образцо­во и спас многих своих людей. Вьетконговцы заманили его в ловушку, и он сражался с превосходящими силами противника, пока не подоспе­ло подкрепление — ко времени, когда вьетконговцы были уже разбиты. Тем не менее он считал себя виновным и не верил тем, кто убеждал его в обратном.

86       Часть II. Лечение психологических расстройств

Джордж оказался умеренно гипнабельным клиентом и был глубоко заинтересован в использовании гипноза. Важно, чтобы клиент не испы­тывал никаких неудобств из-за гипноза как метода лечения, поскольку некоторые люди, страдающие ПТСР, боятся, что в трансе их захлестнут неконтролируемые воспоминания. Гипнотерапевт предпочел сначала сосредоточить внимание на автоматических мыслях Джорджа, возни­кавших на фоне воспоминаний, и помочь ему дистанцироваться от не­посредственной их близости (дистанцирование; J. S. Beck, 1995). После индукции последовала следующая гипнотическая процедура:

Сейчас, Джордж, я хочу, чтобы ты еще раз представил себя в одном из тво­их воспоминаний, но теперь глядя на себя издалека [техника дистанциро­вания]. Смотри на бой, на себя в бою, но все это кажется очень далеким — почти как если бы происходило с кем-то другим. Ты ощущаешь необычную отстраненность, почти как если бы был там не полностью. И так же ослабе­вают твои чувства, связанные с образом, как будто они остаются, но не на­столько сильны. Интересное чувство, не правда ли? Теперь попробуй пред­ставить себя говорящим: «Я делаю мало, я не должен был вести сюда взвод» и немедленно произнеси вместо этого следующие слова: «Я не виноват в том, что очутился здесь. Я делаю все, что могу в скверной ситуации». Про­должай повторять эти мысли [гипнотерапевт снова и снова повторяет аль­тернативные утверждения]. Хорошо. И, по мере того как ты повторяешь эти мысли, ты сможешь начать ощущать, что успокаиваешься, делаясь менее возбужденным. Приятное ощущение, согласен?

Поупражнявшись с Джорджем в этих альтернативных самоутверж­дениях на протяжении нескольких сессий, гипнотерапевт обучил его стратегии преодоления для контроля над воспоминаниями — телеско­пической технике. Процедура гипноза была структурирована следую­щим образом:

Я хочу, чтобы ты еще раз вызвал в своем сознании памятный образ. Но на сей раз взгляни на него с другого конца телескопа [техника дистанцирова­ния]. Когда ты увидишь уменьшенный образ, ты сможешь сделать его еще меньше, если вытянешь трубу телескопа, и больше, если укоротишь. Короче и длиннее, больше и меньше — ты можешь контролировать размеры образа. И ты замечаешь, что всякий раз, когда ты делаешь образ меньше, ты испы­тываешь меньшее возбуждение. Больше — больше возбуждения. Меньше — меньше возбуждения. Правильно, очень хорошо. И ты можешь испытывать все больший и больший комфорт благодаря твоей способности усиливать и понижать свое возбуждение. Таким образом, когда ты переживаешь воспо­минания, ты можешь сразу же взглянуть на них с другого конца телескопа и сделать их меньше и менее могущественными, меньше и менее могуществен­ными, меньше и менее могущественными...

Глава 7. Расстройства, связанные со стрессом       87

Телескопическая техника была применена, чтобы помочь Джорджу уменьшить путем дистанцирования его непосредственную погружен­ность в травмирующее воспоминание и сделать его способным к более рациональной оценке его мыслей и чувств. Превозмогающие самоутвер­ждения были использованы, чтобы помочь ему в процессе переосмы­сления реальности. Джордж сообщил, что воспоминания начали умень­шаться как по частоте, так и по интенсивности.

Когнитивные процессы

Джордж также демонстрировал по меньшей мере два из тех когнитив­ных искажений, что были идентифицированы Дж. С. Беком (J. S. Beck, 1995) и рассматривались в главе 2: дисквалификацию, или дискредита­цию позитивного и навешивание ярлыков. Джордж не принимал в рас­чет героические усилия, которые он предпринял, чтобы вызволить из беды нескольких своих людей, и концентрировал внимание только на тех, которых он не смог спасти. В этом также были отголоски преуве­личения/преуменьшения, так как Джордж преувеличивал свои прома­хи и преуменьшал заслуги. Он, следовательно, навешивал на себя ярлык «некомпетентного» командира. Помимо интервенций, направленных на вышеописанные когнитивные содержания, гипнотерапевт воспользо­вался следующей гипнотической процедурой, воздействующей на ког­нитивные процессы.

Ведь это очень просто, Джордж — разве, нет? (употреблением слов «разве нет?», «не так ли?» клиент побуждается к согласию) — видеть в ситуации лишь негативный смысл? Это легко для всех нас и составляет часть чело­веческого бытия [нормализует его когниции]. Но как, я в этом уверен, тебе известно [еще одно использование согласующей формулировки], для всех нас важно рассматривать как позитивные, так и негативные интерпретации ситуации. Без этого картина реальности остается незавершенной. И если мы даем однобокое толкование событий, то таким образом объясняем и свои поступки. Поэтому если мы видим лишь негативное, то мы обозначаем себя негативно... (пауза) ... если мы видим лишь позитивное, то мы обозначаем себя позитивно. И потому, при всей важности видения всех аспектов ситу­ации, нужно видеть как можно больше позитивных аспектов. Позволь мне исходить из общего соотношения 60 и 40; 60 процентов позитивного, 40 про­центов негативного1 (пауза). Итак, Джордж, сейчас я хочу, чтобы ты пред-

Исследование «состояний сознания» (SOM), выполненное Шварцем и Гаромони (Schwartz and Garomoni, 1989), указывает, что для душевного здоровья оптимальным соотношением позитивных и негативных автоматических мыслей является 6:2.

88       Часть II. Лечение психологических расстройств

ставил всех людей из твоего подразделения, которых тебе удалось спасти. Сосредоточься на их лицах, вспомни их имена, увидь их такими, какими они были, ощути их благодарность тебе за твою помощь и руководство. Когда этот образ возникнет, позволь подняться указательному пальцу твоей пра­вой руки [идеомоторный сигнал]. Правильно! Очень хорошо! Теперь удер­живай этот образ в сознании и медленно дай ему развернуться, видя людей, которых ты спас, видя и слыша их благодарность тебе за твое руководство... наслаждаясь разворачивающимся образом [пауза несколько секунд, мож­но даже до минуты или больше]. И когда ты сосредоточишься на этом раз­ворачивающемся и устойчивом образе, ты можешь начать видеть себя в более позитивном свете, эффективным командиром, который сделал все, что он смог, а смог он действительно многое. Ведь для того чтобы быть эф­фективным, тебе не нужно быть совершенным, не так ли? И у тебя теперь есть новый инструмент, чтобы преодолеть ситуацию, не правда ли? Поэто­му, когда бы ты ни решил, будто плохо держался в бою, ты сможешь поду­мать обо всех людях, которые оценили и благодарно восприняли твою по­мощь и руководство.

Эта процедура применялась на дополнительных сессиях в расширен­ном виде и с вариациями. Как уже неоднократно замечалось, повторение играет решающую роль в замене искаженных когниций на более адек­ватные.

Когнитивные структуры

В качестве примера использования гипноза в лечении другой формы ПТСР давайте рассмотрим случай Нэнси. Если симптомокомплекс Джорджа вращался вокруг навязчивых когниций и гипервозбуждения, то симптомы Нэнси были более сложными. Они заключались главным в образом в эмоциональной холодности при наличии отдельных навяз­чивых когниций. Несколько лет, то есть на протяжении периода детства, который она могла вспомнить, ей досаждал сексуальными приставани­ями близкий родственник. В конце концов она пожаловалась матери, которая после этого запретила родственнику общаться с Нэнси. Кли­ентка считала, что «навсегда похоронила всю эту историю в прошлом», однако призналась в периодических вспышках памяти, которые высве­чивали прошлое домогательство. Вдобавок ее не удовлетворяли сексу­альные отношения с мужем, и она старалась по возможности вообще избегать физической близости. Она сказала, что нарочно эмоциональ­но «отключалась» в минуты близости и старалась ничего не ощущать. Нередко ей удавалось сделать это с помощью размышлений о посторон­них вещах или взирая на себя как бы издалека.

Глава 7. Расстройства, связанные со стрессом       89

Тесты на восприимчивость к гипнозу показали, что Нэнси обладала хорошей способностью к трансу, и она была заинтересована в примене­нии гипноза. В предварительных беседах было выявлено ее понимание того, что она, будучи ребенком, не могла быть ответственной за домо­гательства. Однако у нее до сих пор возникали отдельные назойливые мысли о том, что она была хотя и немного, но виновата в этом, посколь­ку ей было по душе общество этого человека и «Мне нравилось это». Хотя она сама и не давала такого описания, терапевт посчитала, что Нэн­си ощущала себя в некотором роде «запятнанной» и не заслуживающей удовольствия от интимных отношений с мужем. Согласно схеме Янга (Young, 1994) (см. главу 5), в этом проявлялись элементы репрессив­ности. Поэтому гипнотическая интервенция была структурирована, во-первых, вокруг ее когниций самообвинения (когнитивное содержание), а во-вторых, вокруг повышения ее удовольствия от физической близо­сти и понижения ее эмоциональной холодности (когнитивные структу­ры). После гипнотической индукции, погрузившей Нэнси в транс, гип-нотерапевт применила гипнотическую процедуру, призванную ослабить самобичевание Нэнси в связи с сексуальной травмой. Эта процедура, таким образом, может рассматриваться как изменение, если не подста­новка, воспоминания, так как терапевт воспользовалась разделенным вниманием, чтобы внушить послание, которое снимало с Нэнси вину. Процедура протекала приблизительно так (выделены слова, на которые ставилось ударение).

Нэнси, я хочу, чтобы ты постепенно расслабилась и разрешила своему со­знанию свободно парить, думая о чем угодно, что только ему заблагорас­судится. И ты можешь ощутить уверенность в том, что ты услышишь то, что тебе будет нужно услышать, что ты захочешь услышать — прямо здесь, прямо сейчас. Хорошо. Просто дай своему сознанию парить, расслабляясь, ощущая свободу, слушая, но на самом деле не слушая... (пауза). Нэнси, я уверена ты знаешь, что дети и взрослые по-разному осмысливают события, разве не так? Дети часто чувствуют себя виноватыми во всем. Но взрослым известно, что они часто не отвечают за происходящее. Разве не будет облег­чением знать, будучи взрослой, что ты отвечаешь не за все. Возможно, даже за меньшее, чем ты думаешь. Как взрослая, ты можешь рассказать об ответст­венности ребенку, которым ты когда-то была. Ты можешь, Нэнси, осознать, что ты не отвечала за происходящее, познать ответственность с другой, но­вой для тебя стороны, по мере того как ты, Нэнси, растешь и развиваешь­ся... Непрерывное изменение, новый взгляд на вещи, новое ощущение силы, но в то же время — ощущение твоих ограничений, ограничений в твоей от­ветственности. И кажется комфортным и расслабляющим, не правда ли, осознавать, впервые узнавать, что ты не отвечала за происходящее, обре­тая растущий комфорт в этом знании.

90        Часть II. Лечение психологических расстройств

Эта процедура повторялась с вариациями на протяжении нескольких сессий. В такого рода гипнотической практике важно проверять дости­гаемый клиентом прогресс, чтобы гарантировать, что возникающие об­разы не усугубляют страдания. Нэнси сообщила, что у нее начали исче­зать назойливые мысли, связанные с самобичеванием.

Устранение болезненных симптомов является положительным ре­зультатом, однако жизнь Нэнси оставалась эмоционально скудной. По­этому гипнотерапевт решила обратиться к ее эмоциональной холодно­сти и отсутствию удовольствия от физической близости. Сначала она обсудила с Нэнси ее (Нэнси) заинтересованность в фактическом дости­жении большей близости в отношениях с мужем, особенно в сексуаль­ной сфере. Нэнси заверила ее, что действительно хочет большей близо­сти, и терапевт, таким образом, сочла нужным прибегнуть к сочетанию гипнотической релаксации с когнитивной репетицией. После стандар­тной индукции процедура гипноза протекала так.

Нэнси, я хочу, чтобы ты сделалась все более и более расслабленной, испы­тывая комфорт и наполняясь приятными ощущениями. Ты знаешь, что мо­жешь расслабиться настолько глубоко, насколько ты этого хочешь прямо сейчас, на любом удобном для тебя уровне транса. [При работе над этими чувствительными вопросами важно приноравливать свой темп так, чтобы не слишком толкать клиента в избранном направлении.] Теперь постарай­ся найти тот уровень транса, комфорта и релаксации, который тебя устраи­вает... (пауза). Когда ты займешь этот уровень, подними указательный па­лец правой руки [идеомоторный сигнал]... Хорошо! Теперь я хочу, чтобы ты увидела [или представила], как к тебе приближается твой муж. Наблюдая [или представляя] за его приближением, ты видишь [или представляешь], как сама подаешься к нему. Это новое поведение, не так ли? И ты можешь почувствовать себя комфортно, зная, что ты всегда можешь сказать «нет». Но на самом деле, прямо сейчас, в настоящий момент, ты не хочешь этого говорить. Ты подаешься к нему и обнимаешь его так же, как он обнимает тебя, просто чувствуя тепло его близкого присутствия, испытывая удоволь­ствия оттого, что хочешь его, чувствуя себя счастливой и расслабленной. Теперь удерживай этот образ несколько секунд — столько, сколько тебе понравится. Если ты начнешь чувствовать себя неуютно, возвращайся, зная, что ты снова сможешь приблизиться, как только захочешь. [Окончательный контроль важно оставить за клиентом.] Хорошо! (Пауза.) Теперь увидь [представь] себя приближающейся к нему еще раз, на этот раз по своей ини­циативе. Испытай счастливое чувство, порожденное желанием сделать это. Удерживай его столько, сколько тебе понравится... (пауза). Теперь разре­ши этому образу улетучиться из твоего сознания, тогда как сама ты продол­жаешь ощущать расслабленность и комфорт.

I

Глава 7. Расстройства, связанные со стрессом       91

Более медленное продвижение особенно важно при работе в столь чувствительных областях, как физическая близость и сексуальность. В этом примере интимные образы и позитивные чувства сначала были скромными. Если бы Нэнси сумела безболезненно приблизиться к мужу описанным образом, то в ходе дальнейших сессий можно было бы ис­следовать большую близость и более яркие ощущения. Если нет, то при­шлось бы повторно упражняться в достигнутом уровне близости до тех пор, пока она не почувствовала бы себя комфортно. Предельный уро­вень и степень когнитивной гипнотической репетиции задается только уровнем обсуждения деталей, удобным клиенту (и гипнотерапевту!). В подобных ситуациях лучше всего, чтобы терапевт и клиент были од­ного пола во избежание смущения или других проблем.

Резюме

Расстройства, связанные со стрессом, совершенно обычны в сегодняш­нем мире. Если причину тревоги не всегда удается установить сразу, то иначе обстоит дело со стрессовыми расстройствами. Стрессор может происходить из любой сферы жизни индивида и бывает иногда доста­точно сильным, чтобы серьезно расстроить процесс жизнедеятельно­сти. Если стрессор достаточно силен, то итоговое нарушение можно классифицировать как посттравматическое стрессовое расстройство. Если раньше ПТСР ограничивались переживаниями военного времени, то сегодня их границы расширились, включив разнообразные сильные стрессоры, присущие многим аспектам жизни.

Глава 8____

Депрессия

Депрессия — один из самых частых психологических недугов и прозва­на обычной простудой, поражающей душевное здоровье. Каждый из нас время от времени испытывает депрессию или хотя бы «хандру», и это чувство, как правило, проходит само собой. Однако в некоторых случа­ях оно достаточно серьезно и продолжительно, чтобы потребовать ле­чения.

Существуют два типа депрессии. При униполярной депрессии инди­вид испытывает только депрессию, хотя она может колебаться от жес­токой формы до состояния, близкого к норме. При биполярной депрес­сии (ранее она называлась маниакально-депрессивный психоз) имеют место индивидуальные перепады настроения от депрессии к мании и обратно, организованные в циклы той или иной продолжительности. Поскольку биполярная депрессия в настоящее время считается рас­стройством, которое изначально находится в сфере ведения медицины, то эта глава фокусируется на униполярной депрессии и менее выражен­ной дисфории.

Самой разработанной и изученной программой лечения депрессии является когнитивная терапия по методике Бека и его коллег (Beck et al., 1979). Они обнаружили, что для депрессии характерен негативный взгляд на себя, мир и будущее. Независимо от того, действительно ли вызывают депрессию эти негативные когниции, существуют достаточ­ные свидетельства в пользу эффективности когнитивных и когнитив­но-поведенческих стратегий в лечении депрессии, особенно ее унипо­лярной разновидности (Golden et al., 1987). Помимо этого, отдельные индивиды переживают дисфорию, или мягкую депрессию. Такое состо­яние, хотя и не настолько серьезно, чтобы его можно было классифици­ровать как клиническую депрессию, иногда достаточно изнурительно и требует лечения.

Глава 8. Депрессия

Депрессию можно рассматривать как реактивную, когда она развива­ется в ответ на ситуационное поражение или разочарование; она может быть и хронической. Индивиды с хронической депрессией или дисфо­рией обычно расцениваются окружающими как типично «пришиблен­ные» или «малохольные». В хронической депрессии могут участвовать биохимические факторы. Индивидуальные различия в депрессивном стиле были известны на протяжении веков. Древние греки, например, выделяли меланхолию как один из четырех темпераментов. Тем не ме­нее здесь могут присутствовать и психологические причины, а психоло­гические интервенции могут пригодиться в лечении даже хронически депрессивных индивидов, хотя их депрессия может снизиться и не на­столько, насколько бы им хотелось. Могут помочь соответствующие ле­карственные препараты, особенно на начальных этапах лечения. Но в целом исследования показали, что когнитивная психотерапия, по мень­шей мере, настолько же, насколько фармакология, эффективна как в лечении депрессии, так и в защите от рецидивов (Evans et al., 1992). При реактивной депрессии или при неадекватной и постоянной дисфории предпочитаемыми объектами интервенции оказываются, как правило, когнитивные события и когнитивные процессы. При хронических фор­мах депрессии или дисфории к когнитивным событиям и процессам на­верняка присоединятся когнитивные структуры.

Депрессия может сопровождаться различными симптомами (Golden et al., 1987), включая эмоциональные (например, плаксивые причи­тания), когнитивные (например, избыточная самокритика), поведен-ческие-(например, вялость), соматические (например, нарушение сна). Хотя интервенции могут касаться любого класса симптомов, наиболее хорошо зарекомендовали себя те, что связаны с поведенческим и ког­нитивным. Также было показано, что наилучшие результаты может принести активация поведения, сопровождаемая когнитивными интер­венциями (Beck et al., 1979; Kelly and Dowd, 1980). Следовательно, де­прессивные клиенты могли бы выиграть в первую очередь от активного гипноза (Golden et al., 1987).

Гипноз исторически считался противопоказанным при депрессии, поскольку она отличается низким уровнем возбуждения, а традицион­ные гипнотические техники снижают это возбуждение еще больше (Yap-ko, 1993). Кроме того, отдельных психотерапевтов беспокоила подста­новка симптомов в случае успешного устранения депрессии посредст­вом гипноза. Однако применение активного гипноза должно развеять эти опасения, поскольку он фактически активизирует клиента.

94        Часть П. Лечение психологических расстройств

Активный гипноз

С известной точки зрения гипноз есть расслабленное, почти сонное со­стояние, подобное по своим характеристикам сну. В действительности этот образ порождают сами гипнотерапевты, прибегая к релаксации как методу индукции и пользуясь метафорами сна и глубины (например: «Вы все глубже входите в транс, вы становитесь все более и более сон­ным»). Тем не менее гипнозом можно пользоваться и с целью вызвать бодрое и активное состояние, стимулируя в ходе него активацию.

Вспомните, что когнитивное направление в гипнозе опирается на мо­дель социального влияния. Из этого следует, что клиенты относят под­сказки гипнотерапевта к явлениям, которые оказываются благоприят­ными во время транса. Поэтому важно сказать клиентам, что они могут испытать транс как бодрящее, а не как апатичное состояние и что раз­личные люди по-разному переживают транс. Этому пониманию можно помочь, если использовать в качестве примеров «дорожный гипноз» или увлеченность каким-либо делом, равно как вновь и вновь повторять опре­деление гипноза не как сонного состояния, но как концентрацию вни­мания. Кроме того, при использовании активного гипноза для гипноте­рапевта важно говорить в оживленной, а не в той мягкой, успокоитель­ной тональности, которая обычно используется, и постепенно повышать темп по ходу индукции. Классическим образцом активного гипноза, приносящего пользу во многих ситуациях, является следующий:

Закройте глаза, и пусть ваши руки мягко покоятся на бедрах. Чувствуйте себя расслабленным, но чутким, в полном сознании, сидящим прямо, но в то же время не слишком прямо. Теперь представьте, что я привязал к од­ной из ваших кистей воздушный шарик, наполненный гелием, и что эта кисть начинает ощущаться легче другой... Замечайте разницу между ощу­щениями в обеих кистях. Почувствуйте, как легкость в одной кисти распро­страняется на всю руку, все легче и легче... Вся ваша рука становится легче и легче. Когда она становится легче и легче, вы можете ощутить, что она на­чинает подниматься с вашей ноги... постепенно взмывая вверх, становясь все легче и легче... кверху и кверху... выше и выше. По ходу того, как ваши кисть и вся рука поднимаются, вы чувствуете себя бодрее и живее, полным энергии... поэтому чем выше поднимается рука, тем большую вы ощущаете бодрость... как будто это ощущение протекает сквозь ваше тело, наполняя вас энергией и уверенностью. Когда ваша рука поднимется до уровня голо­вы, она остановится... при этом вы продолжите испытывать прилив энер­гии и уверенности.

Сейчас я хочу, чтобы вы представили, что гуляете в лесу погожим осенним днем. Небо чистое, а воздух бодрящий... Вы можете вдыхать ароматы леса и ощущать дуновение ветерка на щеках... Вы можете слышать хруст павшей

Глава 8. Депрессия       95

листвы под ногами, суету мелкой живности в кустах и щебетание птиц... Слева вы можете слышать журчание быстрого ручья, бегущего по камням... [Важно задействовать как можно больше сенсорных систем.] Вы можете ощутить лесную жизнь, когда всякое животное запасается пищей на зиму, хлопочет, занятое своими делами, энергичное в своем занятии. И, по мере того как вы видите, слышите, вдыхаете и ощущаете все явления природы, прохладный воздух и занятость побуждают вас идти быстрее и быстрее... и, когда вы идете быстрее, вы можете почувствовать, как становитесь еще уве­реннее и энергичнее... увереннее и энергичнее. Это здорово! Все ваше тело чувствует себя энергичнее! Всякий раз, когда вы вдыхаете, вы можете ощу­тить себя становящимся энергичнее и увереннее... когда вы выдыхаете, вы можете почувствовать себя обновляющимся [присоединение энергичности и уверенности к обычным человеческим действиям]... Вы можете почув­ствовать, как бьется ваше сердце, полное жизни и энергии. Вы можете ощу­тить румянец на щеках и кровь, струящуюся по вашим жилам... И вы смо­жете восстановить эти ощущения, когда бы ни захотели... просто вспомнив эту бодрящую прогулку; все, что вы видели, слышали, ощущали, обоняли; и энергию и уверенность, которые вы чувствовали.

Прежде чем начинать гипноз, важно широко обсудить с клиентом бодрящую сцену. Не всякий любит гулять в лесу; то, что находит бодря­щим один индивид, другой может посчитать скучным. Из-за того что депрессивных индивидов мало что радует или интересует, гипнотера-певт мог бы спросить клиента о вещах, которые ему нравились в про­шлом, и использовать их для построения приятного переживания. Раз­работка гипнотических процедур терапевтом совместно с клиентом яв­ляется примером их продуктивного взаимодействия (Beck J. S., 1995). Конечно, невозможно разработать вместе все процедуры, но я рекомен­дую поступить так с максимально возможным числом.

Когнитивное содержание

Когнитивные самоутверждения депрессивных индивидов отличаются темами утраты и грусти. Как констатировали Бек и его коллеги (Beck et al., 1979), клиенты не видят в себе ничего хорошего (негативный взгляд на себя) и считают, что не станут хорошими никогда, или не видят для се­бя доброго будущего (негативный взгляд на будущее), а также убеждены, что сам по себе мир — скверное место (негативный взгляд на мир). Бек с коллегами (Beck et al., 1979) перечислили некоторые общие положе­ния, которые могут предрасположить индивида к депрессии, например:

•      для счастья мне должно удаваться все, за что бы я ни взялся;

•      чтобы я был счастлив, меня должны принимать все и всегда;

•      если я ошибусь, то это означает, что я никчемен;

96       Часть II. Лечение психологических расстройств

•       если кто-то со мной не согласен, то это означает, что я ему не нрав­

люсь;

•       моя ценность как личности зависит от стороннего мнения (р. 246).

К образцам более специфических депрессивных самоутверждений относятся: «Я никогда не добьюсь успеха, я ничего не умею сделать правильно! Я никогда не закончу эту книгу! Мир полон зла». Такие са­моутверждения часто отличаются навязчивостью и постоянством, их трудно эффективно изменять. Кроме этого, клиенты могут быть более склонны к спонтанному припоминанию прошлых печальных событий и негативной интерпретации в период депрессии неоднозначных теку­щих стимулов. Или, по утверждению Шактер (Schacter, 1996), создает­ся впечатление, что люди вспоминают события сквозь призму их по­следующего эмоционального состояния. Это известно под названием эффекта согласованности настроений и объясняется детальнее в ра­боте Дауда и Куршена (Dowd and Courchaine, 1996). Таким образом, назойливые депрессивные самоутверждения обладают тенденцией за­крепляться, циркулируя по кругу и затрудняя интервенцию. Делались отдельные попытки намеренно фасилитировать воспоминание путем приурочивания текущего настроения к настроению в момент исходного переживания, но этот феномен оказался ненадежным (Dowd and Cour­chaine, 1996).

Из-за кругового, самоподкрепляющегося характера депрессивных са­моутверждений я рекомендую начинать с процедуры активного гипно­за, особенно при работе с клиентами с более выраженной депрессией. Этим можно добиться как общего приятного введения в гипноз, так и бодрящего переживания, и тем побудить клиента к продолжению. Ак­тивный гипноз может фактически незаметно перейти в разновидность возрастной прогрессии, известную как временная проекция (Golden et al., 1987).

При временнАой проекции клиента сначала просят составить список занятий, которые радовали его раньше или нравятся в настоящее время (в том случае, если клиента еще хоть что-то радует). Эти дела могут и, возможно, должны быть сравнительно простыми занятиями вроде про­гулок, езды на велосипеде, прослушивания музыки или чтения. Затем клиента просят представить себя предающимся этим занятиям в буду­щем. Эти сессии можно записать на магнитофон, чтобы клиент мог про­слушивать записи дома. По ходу сессий гипнотерапевт дает суггестии степени, в которой клиент наслаждается этими занятиями. Поскольку эти события содержатся в будущем, постольку удовольствие, которое

Глава 8. Депрессия       97

они доставляют, представить легче, чем если бы они происходили сей­час. Но для всех нас будущее рано или поздно наступает.

В качестве примера временной проекции давайте рассмотрим случай Джен. Она обратилась за помощью из-за депрессии, развившейся после того, как ее уволили с работы. Хотя она «знала», что была уволена по причине общего сокращения штатов, ее донимали навязчивые, посто­янные мысли о собственном служебном несоответствии. Эта мнимое не­соответствие стало распространяться на другие сферы жизни, так что теперь она начинала критиковать свою супружескую и материнскую де­ятельность. Гипнотерапевт, работая с Джен, установил, что когда-то ей нравились долгие велосипедные прогулки и она находила это занятие как расслабляющим, так и заряжающим энергией. Когда Джен находи­лась в трансе, была использована следующая процедура.

Джен, ты знаешь, что тебе когда-то очень нравилось кататься на велосипе­де. И тебе известно, что люди меняются, не так ли [образец трюизма, пред­назначенного побудить к согласию]... и «но то, что было когда-то, все еще может случиться». Ты помнишь, как тебе это нравилось? Поэтому сейчас я хочу, чтобы ты отправилась вместе со мною в будущее, в котором, быть может, это вновь доставит тебе удовольствие. Сейчас ноябрь; когда я буду отсчитывать недели и месяцы, ты сумеешь представить себя путешествую­щей в будущее... декабрь, первая неделя, вторая неделя, третья неделя, чет­вертая неделя; ...январь, первая неделя, вторая неделя, третья неделя, чет­вертая неделя; ...февраль, первая неделя, вторая неделя, третья неделя, четвертая неделя; ...март, первая неделя, вторая неделя, третья неделя, чет­вертая неделя; ...апрель, первая неделя, вторая неделя, третья неделя, чет­вертая неделя; ...май, первая неделя, вторая неделя, третья неделя, четвер­тая неделя; ...июнь, первая неделя, вторая неделя... Сейчас вторая неделя июня, прекрасный день! Представь, как ты снимаешь свой велосипед с крю­ка и отлаживаешь механизм... Ты прыгаешь в седло и начинаешь ехать... делая так, ты начинаешь испытывать старое чувство волнения и бодрости по мере того, как твои ноги движутся вверх и вниз... вверх и вниз... ты ощу­щаешь ветер в своих волосах, на своем лице... чувствуешь, как солнце при­пекает твою кожу, согревая тебя всю целиком. И, по мере того как ты про­должаешь ехать, ты можешь почувствовать, как твое сердце бьется чаще — не в скачке — но в устойчивом, ощутимом, энергичном биении. Ты можешь ощутить, как кровь бежит по твоим жилам — приятное, бодрящее чувство. Очень приятно, не правда ли, иметь в своем теле столько энергии! И пока ты продолжаешь ехать, ты можешь чувствовать, как эта энергия и жизнен­ная сила захлестывают все твое тело, пронизывая его насквозь, наполняя твое тело теплом и энергией. Теперь продолжай ехать еще несколько се­кунд, наслаждаясь этими ощущениями, этими волнующими ощущениями... {пауза). Теперь постепенно замедляй ход, так чтобы ехать медленнее и мед-

4  Зак 106

98       Часть II. Лечение психологических расстройств

леннее, постепенно останавливаясь... но продолжая ощущать энергию в сво­ем теле, энергию в не столь кипучей форме, пока не остановишься (пауза). Теперь я начинаю обратный отсчет, считая со второй недели июня, первая неделя; четвертая, третья, вторая, первая неделя мая; четвертая, третья, вто­рая, первая неделя апреля; четвертая, третья, вторая, первая неделя марта; четвертая, третья, вторая, первая неделя февраля; четвертая, третья, вторая, первая неделя января; четвертая, третья, вторая, первая неделя декабря; и обратно в ноябрь. Сейчас снова ноябрь, и ты можешь расслабиться, но по-прежнему чувствовать себя бодрой, энергичной и взволнованной своей по­ездкой.

Когда Джен вышла из транса, она сообщила, что такой бодрости она не испытывала с тех пор, как ее уволили.

Независимо от способа передачи энергии клиенту, страдающему деп­рессией (будь то активный гипноз или временная проекция), такая под­зарядка аналогична поведенческой активации в когнитивной психоте­рапии. Она позволяет сделать первый необходимый шаг. Однако самой по себе ее может быть недостаточно для поддержания прогресса или профилактики рецидива. Здесь также может помочь модификация са­моутверждений (когнитивных содержаний).

Гипнотерапевт Джен помог ей идентифицировать негативные са­моутверждения, которым она давала жизнь в связи с потерей работы, а также те, что начали возникать касательно других сфер ее жизни. Были выявлены и записаны следующие:

•       «Я никогда не получу другой работы — по крайней мере, такой хо­

рошей, как эта!»;

•       «На самом деле я сама виновата в том, что меня уволили; они про­

сто проявили деликатность, сказав мне про общее сокращение

штатов»;

•       «Мне плохо удаются вступительные интервью, поэтому я ничего

не добьюсь»;

•       «Дома я не так хороша, как думала; семья поймет, какая я при­

творщица!»

В дальнейшем терапевт помог ей сформулировать более позитивные, или адаптивные, самоутверждения, чтобы противостоять перечислен­ным утверждениям негативного свойства. При выполнении этой зада­чи Джен оказала некоторое сопротивление, заявляя, будто «на самом деле не верит им», то есть позитивным утверждениям. В подобной ре­акции клиентов нет ничего необычного. Все мы чувствуем себя комфор­тнее, когда делаем то, что привыкли делать, и, когда от нас требуют но-

Глава 8. Депрессия       99

вого поведения, частенько отвечаем: «Но это совершенно не для меня!» Однако терапевт настаивал на своем, внушая, что новые утверждения важно было произнести даже в случае, если она не верит в них прямо сейчас, и указал, что она долго упражнялась в негативных утверждени­ях. Следовательно, ей нужно было поупражняться и в позитивных. Те­рапевт «запустил машину», предложив Джен ряд позитивных утверж­дений. Он модифицировал их применительно к ней и записал на бумаге. Поскольку клиентка положительно отнеслась к гипнозу, терапевт вос­пользовался техникой двух колонок (табл. 8.1), применив ее следующим образом.

Таблица 8.1

Негативное и позитивное когнитивное содержание для Джен

 

Негативные самоутверждения

 Позитивные самоутверждения

 

1. Я никогда не получу другой

 1.

 Мне давали хорошую работу раньше,

 

работы, по крайней мере такой

 

 и я могу получить ее снова! Всякий

 

же хорошей, как эта!

 

 раз, когда я получала новую работу, она

 

 

 

 оказывалась лучше

 

2. На самом деле я сама винова-

 2.

 Сокращение штатов действительно

 

та в том, что меня уволили; они

 

 проводилось. Кроме меня уволили еще

 

просто проявили деликатность,

 

 нескольких моих друзей. И мне изве-

 

сказав мне про общее сокра-

 

 стно, что у них все в порядке!

 

щение штатов

 

 

 

3. Мне плохо удаются вступи-

 3.

 Если бы мне плохо удавались ин-

 

тельные интервью, поэтому

 

 тервью, то я никогда бы не получала

 

я ничего не добьюсь

 

 работу! И я могу стать лучше

 

4. Дома я не так хороша, как

 4.

 Моя семья очень поддерживала меня,

 

думала; семья поймет, какая

 

 и никто ни разу не назвал меня вино-

 

я притворщица!

 

 ватой. Нет ничего говорящего о том,

 

 

 

 что я не делаю того, что должна делать

 

Когда Джен находилась в трансе, гипнотерапевт просил ее произно­сить негативное утверждение, а затем — позитивное. Для каждого нега­тивного утверждения это неоднократно повторялось. Джен начинала с того, что твердо высказывала негативное утверждение и неуверенно — позитивное. Однако после упражнений, занимавших несколько минут, она с большей решительностью высказывала позитивные утверждения. Гипнотерапевт еще раз подчеркнул, что у нее была богатая скрытая практика по части негативных утверждений и она не должна рассчиты­вать на скорое и охотное высказывание позитивных. Нелишним будет еще раз повторить, что в этих гипнотических интервенциях нет никаких

100       Часть II. Лечение психологических расстройств

магических действий и они должны повторяться, пока клиент не добь­ется прогресса. Тогда их можно будет свернуть.

Когнитивные процессы

Бек и коллеги (Beck et al., 1979) идентифицировали главные когнитив­ные ошибки, связанные с депрессией: сверхобобщение (нечто, верное в одном случае, оказывается верным во всех случаях), селективное абст­рагирование (замечаются только неудачи), возложение на себя излиш­ней ответственности за результаты (я отвечаю за все), прогнозирование без достаточных на то оснований (если нечто было истинным в прошлом, то оно будет истинным в будущем), драматизация (постоянное ожида­ние худшего) и дихотомическое мышление (все на свете делится на пло­хое и хорошее; если нечто несовершенно, то оно ужасно). Они аналогич­ны некоторым когнитивным искажениям Эллиса (Ellis and Dryden, 1997), например мышлению по типу «все или ничего», фокусированию на не­гативном, дискредитации позитивного, категоричности типа «всегда и никогда» и преуменьшению. Обратите внимание на сходство этих ког­нитивных ошибок с теми, что встречаются при других расстройствах. Эллис (Ellis and Dryden, 1997) также особо подчеркивает необходимость в помощи клиентам при отделении их внутренних ценностей от поведе­ния. Если они однажды или дважды поступают плохо, то это еще не пре­вращает их в плохих людей. И наоборот, от совершения одного или двух добрых поступков они еще не становятся хорошими людьми.

Вторая задача психотерапевта (установление отношений сотруд­ничества) состоит в том, чтобы помочь клиенту идентифицировать ког­нитивные ошибки, которые он или она допускает. Это может оказаться непростым делом, так как индивидам в состоянии депрессии трудно ис­следовать альтернативные способы восприятия реальности. Первичная поведенческая активация, осуществляющаяся при помощи бихевиори-стических методов или медикаментозно, зачастую оказывается первым обязательным шагом к началу анализа когнитивных ошибок. Возмож­но, что только после этого клиенты захотят или смогут разбираться с психотерапевтом в когнитивных ошибках, которые они могут совер­шать, не отдавая себе в этом отчета.

Чтобы рассмотреть применение гипноза в модификации когнитив­ных процессов на примере, давайте вернемся к случаю Джен. Когда она стала более деятельной и почувствовала себя бодрее, гипнотерапевт начал помогать ей разбираться в когнитивных ошибках, которые она обычно допускала. Сначала клиентка довольно активно сопротивлялась этой процедуре, потому что считала, что вполне правильно оценивает

Глава 8. Депрессия       101

ситуацию. Психотерапевт помог ей нормализовать паттерны мышления тем, что указал на всеобщую склонность людей интерпретировать ситу­ации преимущественно или единственно с какой-то одной точки зре­ния — вопрос лишь в том, в какой степени. К тому времени психотера­певт подозревал, что у Джен была ранняя неадекватная схема дефектно­сти/стыда (Young, 1994). Он предполагал, что нормализующий процесс раскрепостит ее, спровоцирует к изучению других путей видения вещей без скрытой уверенности в собственной дефектности, мешающей этому процессу. В итоге, после совместного изучения фактов, они пришли к выводу, что Джен прибегала к сверхобобщению и селективному абстра­гированию (ментальному фильтру) (Beck J. S., 1995). Кроме того, тера­певт подозревал, что Джен брала на себя излишнюю ответственность за события, находившиеся вне сферы ее контроля, но это предположение Джен встретила с большим сопротивлением. Заметьте, что последняя когнитивная ошибка в чем-то похожа на РНС самопожертвования. Что­бы помочь Джен преодолеть когнитивные ошибки сверхобобщения и селективного абстрагирования, гипнотерапевт применил гипнотиче­скую процедуру, которая представлена ниже. Эти ошибки можно рас­сматривать как зеркальные отражения друг друга в том смысле, что сверхобобщение расширяет перцептивную сферу, а селективное абстра­гирование ее сужает. После индукции была проведена следующая гип­нотическая процедура:

А теперь, когда ты комфортно расслабилась, я хочу, чтобы ты подумала о том, как люди интерпретируют разные вещи. Мы все интерпретируем со­бытия — мы должны это делать, чтобы мыслить [нормализация процесса]. Различие лишь в следующем: похожи ли наши интерпретации на чужие и замечаем ли мы все вокруг так, что можем дать наилучшую интерпретацию? Никто из нас не в силах обращать внимание на все, разве не так? [нормали­зация]. Но разве не важно обращать внимание на важные вещи, и даже боль­ше, — на многообразие способов интерпретировать события? Все мы, если не проявим осмотрительности, склонны рассматривать только одну сторо­ну проблемы, не так ли? Но разве не важно, чтобы мы рассматривали не­сколько сторон? В этом случае мы можем дать лучшие интерпретации... (па­уза). Многие из нас делают две родственные ошибки. Мы либо видим все одинаковым, либо взираем лишь на одну сторону проблемы. Например, мы можем считать, что если делаем ошибку, то сделаем и другую. Но почему обязательно так? Все мы иногда ошибаемся, а в следующий раз поступаем правильно. Согласись, что в том, чтобы считать, будто мы постоянно оши­баемся, не больше смысла, чем в мысли, будто мы не ошибаемся никогда? И ты, конечно, уже знаешь, не правда ли, что тебе не удастся полностью избежать ошибок? Если задуматься, то не больше логики и в том, чтобы счи-

102       Часть II. Лечение психологических расстройств

тать, будто ты постоянно будешь ошибаться! Когда над этим подумаешь, ты сможешь начать понимать смысл сказанного более глубоко. Точно так же ты сможешь понять, что тебе никогда не удастся полностью избежать ошибок, ты можешь их избегать иногда... это как часть одного явления; иногда мы со­вершаем ошибки, иногда — нет. Но одно не означает другого, не правда ли? Теперь я хочу, чтобы ты несколько минут поразмыслила над этой идеей, позволяя ей прокрутиться в твоем сознании... (пауза). Теперь я хочу, чтобы ты подумала о другом: на что тебе следует обращать внимание? Все мы мо­жем одновременно обращать внимание лишь на немногие вещи. Поэтому мы склонны замечать вещи, которые подтверждают то, в чем мы уже уверены. Так поступают большинство людей; наверное, ты тоже. Но важно, не правда ли, целенаправленно рассматривать идеи, отличные от того, в чем мы уже убеждены, целенаправленно искать опровержения? Например, ты можешь замечать, когда ты от случая к случаю поступаешь неправильно, но не ви­деть, когда ты действуешь верно. Это просто свойственно человеку, не так ли? Но я хочу тебе предложить прямо сейчас подумать о каком-нибудь не­давнем деле, которое ты сделала правильно. Подумай какое-то время. Когда это событие четко обозначится в твоем сознании, подними указательный палец правой руки [идеомоторная сигнализация]. Хорошо! Теперь обдумай этот образ, дай ему прокрутиться в твоем сознании и обрати внимание, как хорошо ты себя чувствуешь после этого. И ты сможешь вызвать в себе это приятное чувство всегда, когда пожелаешь, если расслабишься и подумаешь о времени и случае, когда ты хорошо справлялась с каким-нибудь делом.

В приведенном примере обратите внимание на то, как гипнотерапевт воспользовался «серией — "да"» (Erickson and Rossi, 1976), когда повто­рятся вопросы, которые заранее предполагают утвердительный ответ. Это отличный способ помочь клиенту преодолеть негативные сознатель­ные установки и приобрести более позитивную установку на изменение. Кроме того, гипнотерапевт прибегал к «трюизмам» (Erickson and Rossi, 1976), которые являются утверждениями настолько правильными (на­пример, «Никто из нас не может обращать внимание на все»), что у кли­ента не остается другого выбора, кроме как согласиться с ними. Нор­мализующие утверждения были использованы с целью разубеждения Джен в ее непохожести, странности или ненормальности. Все эти тех­ники были предназначены для помощи в создании у клиентки позитив­ных, приводящих к изменению установок, и открытости к новым пере­живаниям.

Когнитивные структуры

Когнитивные темы, лежащие в основе депрессии, вращаются вокруг утраты, фиаско и опустошенности (Leahy, 1996), которые обычно за­кладываются в относительно раннем периоде жизни. В силу этих ран-

Глава 8. Депрессия        103

них переживаний индивиды отличаются своей когнитивной подвержен­ностью депрессии. Несмотря на то что люди, обладающие этими осно­вополагающими депрессивными схемами, могут вполне неплохо функ­ционировать большую часть времени, во время стресса эти схемы могут активизироваться — феномен, известный как когнитивная диатезно-стрессовая модель.

Кроме того, депрессия может застигать людей в различных сферах их жизни. Бек (Beck, 1987) рассмотрел две особо уязвимые области. Лица, отличающиеся социотропной уязвимостью, склонны впадать в депрес­сию при утрате или угрозе утраты их потребностей и желаний межлич­ностного принятия и близости. Их депрессия вызвана отвержением. Лица, отличающиеся уязвимостью автономности, склонны впадать в депрессию при утрате или угрозе утраты их желания и потребности в не­зависимом функционировании и свершениях. Их депрессия вызвана не­удачей. Указанные области, впрочем, не исключают друг друга; можно быть уязвимым в обеих. Исторически женщины склонялись к большей уязвимости в социотропной области, тогда как мужчины — в области автономности. Однако с постепенным угасанием гендерно-специфич-ных и семейных ролей мужчины и женщины будут все больше и боль­ше делить между собой уязвимость в указанных областях.

К депрессивным последствиям ведут несколько ранних неадекват­ных схем Янга (Young, 1994): эмоциональная депривация, брошенность/ непостоянство, социальная изоляция/отчуждение, дефектность/стыд, зависимость/некомпетентность, фиаско и жертвенность. Большинство из них касается разрыва связей и отвержения. Обратите внимание, что некоторые из них существуют и в тревожных расстройствах, что указы­вает на взаимное наложение депрессии и тревоги.

Для модификации когнитивных структур здесь, как и при работе над тревогой, можно прибегнуть либо к прямым, либо к непрямым гип-нотерапевтическим методам. За примером мы вернемся к случаю Джен. В силу того, что она проявила особое сопротивление при попытке разо­браться в ее ядерных когнитивных структурах, гипнотерапевт выбрал непрямой метод.

Здесь нужно вспомнить, что Джен обладала РНС дефектности/стыда. Помимо этого были также представлены фиаско и жертвенность. Множе­ственные РНС не редкость, и Янг (Young, 1994) констатирует, что клиен­ты обычно располагают двумя, тремя или даже большим количеством. РНС Джен аналогичны некоторым беспомощным ядерным убеждени­ям по Дж. С. Беку Q. S. Beck, 1995) («Я неадекватна/неэффективна, я некомпетентна, я неудачница, я недостаточно хороша [с точки зрения

104        Часть II. Лечение психологических расстройств

достижений]»), а также отдельным ядерным убеждениям в своей нелю-бимости («Я недостаточно хороша [чтобы меня любили окружающие], я ущербна, меня не любят»). Можно предположить, что ее мнимое несо­ответствие стало распространяться с профессиональных успехов на быт посредством ядерных убеждений, которые являются общими для этих областей.

Процедура непрямого гипноза

Благодаря прежнему позитивному опыту гипноза и в надежде на его помощь Джен согласилась участвовать в непрямом гипнотическом ме­тоде. Гипнотерапевт не представил его как интервенцию, призванную модифицировать ее ядерные когнитивные структуры, а просто спросил, хотела бы она принять участие в упражнении, которое могло бы ей по­мочь. Надежду внушали как первоначальный, позитивный опыт и вы­бранная терапевтом структура, так и ожидание пользы от продолжения гипноза. Помните, что с когнитивной точки зрения главным залогом успешности гипноза являются позитивные ожидания. Именно поэтому так важно, чтобы гипнотерапевты структурировали первоначальные гипнотические переживания так, чтобы клиент видел их успешными. После начальной индукции и углубляющих техник для Джен примени­ли следующую процедуру.

Ты уже многое пережила в трансе, не правда ли? И все пережитое было цен­ным и интересным, не так ли? [Установление позитивной и обнадежива­ющей тональности.] Теперь у тебя есть шанс узнать о себе больше — вещи, которые могут не быть очевидными прямо сейчас... но ты можешь усвоить и обдумать их на досуге. Не обязательно даже слушать меня на сознатель­ном уровне — твой бессознательный разум услышит то, что он хочет услы­шать, то, что ему нужно услышать. Поэтому ты можешь оставить свой ра­зум в покое, дай ему расслабиться, думай обо всем, о чем ему захочется, или даже ни о чем [последнее логически невозможно, но под гипнозом крити­ческие функции человека зачастую приостанавливаются, и эта приостанов­ка склонна стимулировать транс]. Но когда ты будешь меня слушать, ты сумеешь узнать о себе многие вещи, а также что ты думаешь о себе и как относишься к другим. Теперь просто позволь своему разуму успокоиться (долгая пауза)... Я хочу поговорить с тобой об учебе... учебе и росте. Когда мы растем, мы узнаем много нового, правда? Мы научаемся новым вещам, научаемся действовать по-новому. Это порой волнует, порой пугает. На­учимся ли мы когда-нибудь поступать правильно? Откуда нам вообще знать, что означает это «правильно»? Но в итоге мы научаемся, разве не так? Мы научаемся, как делать нечто новое... иногда быстро, иногда медленно; пре­успевая иногда быстро, иногда — не сразу, но потом... иногда — не преуспе-

Глава 8 Депрессия       105

вая вообще. Но разве мы не можем воспользоваться этим неуспехом, чтобы лучше узнать, как преуспеть в дальнейшем? Когда мы учимся, мы испыты­ваем разные чувства, не так ли? Иногда мы ощущаем волнение, иногда — стыдимся, иногда мы счастливы, иногда — печальны. Точно так же мы по­рой преуспеваем сразу... иногда — спустя какое-то время... иногда — не пре­успеваем вообще. Но в конце мы узнаем, что мы узнаем то, что нам нужно узнать... и что жизнь не течет по прямой... ее линия очень извилиста, со многими окольными путями и отступлениями [научение из метафоры]. Но окольные пути и отступления важны, ибо они помогают нам учиться и ра­сти дальше... без них мы не узнали бы так много о том, что нам действитель­но нужно узнать. На самом деле нам нужно знать, как учиться учебе... а окольные пути и отступления помогают нам научиться учиться. Ибо в ко­нечном счете научение учебе поистине важнее, чем учеба — поэтому вме­сто того чтобы стыдиться наших окольных путей и отступлений, мы долж­ны ими гордиться [перестраивание]. Они помогают нам лучше научиться учебе — и даже помогают нам научиться лучше учиться тому, как... но ты уловила мысль? ... в твоем бессознательном разуме, там, где действительно можно выявить различие, где на самом деле происходит большая часть лю­бого научения [отсылка к имплицитному научению]. Поэтому подумай над окольными путями и отступлениями в твоей жизни, Джен... и пойми их как научение учебе, росту и продолжению роста... научение тому, как... Джен быть самой собой [встроенная суггестия]. И, пока ты продолжаешь думать об этом, ты можешь начать ощущать себя все более и более сильной и неза­висимой личностью, существующей вместе с другими людьми, но не ради других людей. Становясь бодрее и увереннее в себе, более связанной с дру­гими, но не ради других, видя в жизненных окольных путях и отступлени­ях возможности научиться учебе и возможности к еще большему росту... Теперь, когда ты позволяешь этим идеям проникнуть глубоко в твое созна­ние, я буду считать от десяти до одного; пока я считаю, мне хотелось бы, чтобы ты все больше осознавала окружающую обстановку так, что когда я досчитаю до одного, ты выйдешь из транса, чувствуя себя освеженной и бодрой, понимая, что ты узнала нечто важное даже в случае, если прямо сейчас не знаешь точно, что именно ты узнала...

Обратите внимание, что в этом примере ни разу не употреблялось слово «неудача», которое заменялось на «преуспевание не сразу или, возможно, никогда». Кроме того, неудача была перестроена как метафо­рические окольные пути или отступления, которые помогают дальней­шему научению. Мы нередко лучше прислушиваемся к метафорам, так как сопротивление при этом может не возбуждаться. Процесс метана-учения (научение учебе) был увязан с неудачей через метафоры околь­ных путей и отступлений. На самом деле, эта процедура была отчасти прямой, поскольку затрагивались ядерные когнитивные темы жизни

106        Часть II. Лечение психологических расстройств

Джен, пусть даже метафорически. Как показали Милтон Эриксон и его последователи, возможно построение такой непрямой процедуры, в ко­торой непосредственно темы вообще не будут упоминаться.

Эта процедура помогла Джен начать процесс изучения ядерных ког­нитивных схем, присутствовавших в ее жизни, чтобы увидеть себя чело­веком, в чьем прошлом встречались и промахи, и достижения и который научился на своих неудачах. Конечно, подобная процедура, проведен­ная всего один раз, не приведет к мгновенному успеху. Она несколько раз повторялась с разными вариациями и перемежалась негипнотиче­скими сессиями, в ходе которых ядерные схемы подвергались совме­стному анализу.

Резюме

Депрессия — многостороннее расстройство, содержащее в себе биохи­мические, психологические и поведенческие компоненты. По той при­чине, что индивиды, страдающие депрессией, часто бывают мотиваци-онно и поведенчески инертны, важно активизировать их прежде, чем перейти к другой работе. Этого часто удается добиться сочетанием со­ответствующего медикаментозного лечения и активного гипноза. Ког­да клиент становится энергичнее, в рассмотрении депрессогенных до­пущений и ядерных когнитивных тем утраты и печали может помочь когнитивная гипнотерапия.

Глава 9

Вредные привычки

Расстройства, инициирует которые сам клиент, поддаются лечению с особым трудом. В отличие от других расстройств, клиенту здесь точно известно, что нужно сделать, чтобы преодолеть проблему; например, не брать в рот сигареты или избыток пищи. Важным аспектом лечения явля­ется сравнительная ценность кратковременных и долговременных при­обретений и потерь, а следовательно, и мотивация к изменению. Любой, кто знаком с основами оперантного обусловливания, знает, что кратко­временное подкрепление сильнее долговременного. Отчасти в силу сла­бой мотивации, люди нередко обращаются к гипнозу как мнимому ма­гическому средству, которое устранит в них тягу к вредным привычкам без всякого усилия с их стороны.

Вредные привычки чреваты получением кратковременного удоволь­ствия и долговременными потерями. Курильщикам, например, сейчас хорошо известно, что сигареты вредят их здоровью (даже если они и та­бачные компании официально отрицают это), но сила кратковремен­ного подкрепления никотином перевешивает осведомленность в долго­временных потерях. Ситуация еще больше осложняется тем, что все предметы, к которым вырабатываются вредные привычки, имеют как физическую, так и социальную природу. Никотин является веществом, создающим выраженную химическую зависимость, а сигареты, как и пища, сильно подкрепляются социально, поскольку ассоциируются с приятной социальной деятельностью.

Дело не только в силе факторов, подкрепляющих текущее поведение, но и в том, что мотивация к изменению часто бывает противоречивой, а в лучшем случае — неоднозначной. Случается, что люди сильно мотиви­рованы к изменению застарелых привычек, однако их желание дикту­ется, как правило, какой-то сиюминутной проблемой, связанной с их поведением. Например, они могли перенести какую-то болезнь, спрово­цированную курением, или супруги приказали им снизить вес или бро-

108       Часть II. Лечение психологических расстройств

сить пить, чтобы спасти брак. Когда непосредственная проблема исче­зает, с ней часто исчезает и мотивация к изменению. Лечения гипнозом порой добиваются исключительно из-за его образа как волшебной тех­ники, не требующей усилий. Людям свойственно искать «чудодействен­ное средство», которое устранит их проблемы и чувство общей разоча­рованности жизнью, желательно без какого-либо усилия с их стороны. Чтобы разобраться с этим вопросом, я, когда беседую с потенциальны­ми клиентами, особенно с теми, кто откровенно требует гипноза, спра­шиваю у них, «хотят ли они измениться или хотят хотеть измениться». Если верно последнее, возможно, что в первую очередь следует обра­титься к мотивации.

Из-за этих проблем модификация укоренившихся вредных привычек оказывается в лучшем случае проблематичной независимо от метода, будь то гипноз или другие лечебные стратегии. Поэтому гипнотерапев-ты должны быть внимательны к мотивации клиентов, побуждающей их стремиться к гипнотерапии для решения этих проблем, и быстро рассе­ивать любые иллюзии, которые могут питаться насчет ее эффективно­сти. Тем не менее гипноз показал свою эффективность в лечении ожире­ния (Bolocofsky et al., 1985; Levitt, 1993) и при отказе от курения (Golden and Friedberg, 1986; Lynn et al., 1993b), хотя число клиентов, которые действительно умерили свои проблемные привычки или отказались от них, широко варьирует. Если первые сообщения (например, Wadden and Anderton, 1982) указывали на отсутствие связи между восприимчиво­стью к гипнозу и лечебными результатами, то в более поздних работах было высказано предположение, что высокогипнабельным клиентам скорее удается и снизить вес (Levitt, 1993), и бросить курить (Lynn et al., 1993b). Линн с коллегами разработали программу отказа от курения, протекающую в две сессии, которая показала хорошие результаты. Од­нако Спанос (Spanos et al., 1995) обнаружили большую эффективность гипнотических лечебных методов для отказа от курения по сравнению с негипнотическим лечением.

Таким образом, можно заключить, что в изменении вредных привы­чек гипноз может быть полезным, по меньшей мере в той же степени, что и другие лечебные стратегии, хотя результаты могут претерпевать зна­чительные колебания. Клиентам следует говорить, что, при всей возмож­ной ценности гипноза, его нельзя применять в качестве единственного лечебного средства. Гипнотические интервенции обычно дополняются просвещением в плане последствий разрушительного поведения и по­веденческими стратегиями саморегуляции в преодолении проблем (Le­vitt, 1993; Lynn et al., 1993b). Кроме того, очевидно, что как минимум

Глава 9. Вредные привычки       109

некоторые колебания результатов лечения могут быть связаны с инди­видуальными различиями в восприимчивости к гипнозу. Перед нача­лом лечения следует также обратиться к вопросу о мотивации клиента. В оставшейся части этой главы описано и проиллюстрировано приме­нение гипноза при лечении курения и злоупотребления токсическими веществами. Хотя существуют и другие вредные привычки, эти две ши­роко признаются распространенными и серьезными недугами.

Отказ от курения

Курение является привычкой, отказ от которой особенно труден, по­скольку никотин приводит как к физической, так и к психологической зависимости. Сиюминутный эффект курения (физическая зависимость) переживается как «прилив» и оказывает мощное подкрепляющее воз­действие. Поэтому курение является подлинной кратковременной сти­муляцией. На этот аспект курения можно повлиять при помощи таких техник, как никотиновый пластырь. На психологическую зависимость можно воздействовать сочетанием поведенческих и когнитивных гип-нотерапевтических стратегий. Поскольку курение обычно ассоциирует­ся с широким кругом приятных социальных занятий, постольку важно, чтобы клиент на протяжении нескольких дней вел журнал, фиксируя в нем время, место, занятие и мысли, связанные с курением. Клиенты могут иметь лишь смутное представление о деталях своего пристрас­тия — таких как количество выкуренных за день сигарет или ситуаци­ях, в которых они курят чаще. Когда они начинают больше фокусиро­ваться на деталях своего поведения как курильщика, всплывает важная информация, которой может воспользоваться терапевт. Таким образом, терапевт приближается к пониманию подкрепляющих факторов окру­жающей среды, которые поддерживают курение, и составить индиви­дуальную программу гипнотической интервенции. Поскольку куриль­щики склонны обзаводиться курящими друзьями, для клиентов может быть оптимальным на первых порах избегать ситуаций, в которых обыч­но выкуриваются и доступны сигареты; например, употребления алко­гольных напитков. К несчастью, это означает, что клиентам лучше бу­дет завязать новые отношения — ситуация, перед которой оказываются и лица, злоупотребляющие токсическими веществами, находящиеся на этапе выздоровления. Трудно удержаться от курения, когда все твои друзья курят, особенно поначалу. Когда будет покончено с окружающими триггерами, которые провоцируют курение, тогда можно приступать к гипнотической интервенции.

110        Часть П. Лечение психологических расстром те

Когнитивное содержание

Стив обратился за помощью, потому что хотел бросить курить. Ему бы­ло 32 года, и он курил с 16 лет. Хотя за прошедшие годы он несколько раз пробовал сам справиться с проблемой, его мотивация к этому была невысока, и периоды воздержания обычно длились от двух до, самое большее, трех недель. Позднее, однако, его жена (некурящая) пожало­валась на отвратительный запах в доме (и от него). Кроме того, у Стива с женой недавно родился первый ребенок, и он беспокоился, что пассив­ное курение повредит его новорожденной дочке. Психотерапевт устано­вил, что у Стива была как внутренняя, так и внешняя мотивация к из­менению.

В самом начале клиент и терапевт работали вместе, выявляя ситуа­ции, которые выступали в качестве триггеров курения, и негативные мысли или самосуггестии, приводившие к этому. Хотя физическая за­висимость привела к выкуриванию около полутора пачек сигарет в день, Стив обнаружил, что потребность в курении особенно усиливалась, ког­да он выпивал с друзьями и сразу после еды. Дальнейшая оценка показа­ла, что он не был пьяницей. Когда тяга к курению становилась особенно сильной, Стива обуревали негативные и безнадежные когниции, касав­шиеся курения.

Стив интересовался гипнозом — отчасти (так представлялось) из-за его эффекта новизны. Но после того как ему объяснили природу гипно­за, Стив охотно согласился работать над ним упорно и систематически вместо того, чтобы видеть в гипнозе магическую интервенцию, которая устранит надобность в его личных усилиях. Стив был деятельным биз­несменом, который усердно трудился надо всем, за что брался, и гипно-терапевт полагал, что он постарается и здесь.

Стив, хотя и несколько неохотно, согласился сократить социальные контакты с друзьями (которые все курили) до одного или двух в неде­лю. Кроме того, он согласился не курить дома. В его беседах с терапев­том вскрылось несколько негативных самоутверждений, и они вместе выработали альтернативные самоутверждения. Стив был достаточно гипнабельным субъектом и мог достигать состояния легкого и среднего транса. После первичной индукции гипнотерапевт применил технику двух колонок, проиллюстрированную в табл. 9.1.

Находясь в трансе, Стив сумел высказывать сначала негативные са­моутверждения, а затем — альтернативные позитивные, в чем неодно­кратно упражнялся на протяжении нескольких сессий. Кроме этого, те­рапевт прибегнул к моделированию, побуждая его высказывать пози-

Глава 9. Вредные привычки

Таблица 9.1

Негативное и позитивное когнитивное содержание для Стива

 

Позитивные самоутверждения

 Негативные самоутверждения

 

1. Конечно, разница есть! Я должен за-

 1.

 Какая разница, курю я или нет'

 

ботиться о здоровье жены и дочери

 

 

 

2. Из прошлого опыта я отлично знаю,

 2.

 Сейчас я буду курить сколько

 

что если я буду больше курить сей-

 

 хочу, а потом — реже

 

час, то буду больше курить и потом!

 

 

 

3. Конечно, я могу бросить — даже если

 3.

 Мне ни разу не удалось бросит!

 

это будет трудно. Раньше мне удава-

 

 курить. Это безнадежно

 

лись многие трудные дела

 

 

 

4. Курение отчаянно вредит мне;

 4.

 На самом деле курение мне не

 

я кашляю и постоянно ощущаю

 

 вредит

 

одышку

 

 

 

тивные самоутверждения с нарастающей уверенностью. Терапевт запи­сал сессию на магнитофон, чтобы клиент прослушивал ее дома строго по расписанию. Гипнотические сессии сопровождались обсуждением их эффекта. Стив вел журнал, в который записывал количество выкурен­ных за день сигарет. После чего осуществлялись соответствующие из­менения в самоутверждениях или гипнотическом трансе.

После сессионных и домашних упражнений в позитивных самоут­верждениях Стив доложил, что количество сигарет, выкуриваемых за день, уменьшилось и он начал испытывать большую уверенность насчет возможности полного отказа от курения. Он также начал формировать новый круг общения, в который вошли некурящие люди. В основном это были те, кто ходил в церковь, которую посещал и Стив с женой.

Когнитивные процессы

Анализ когнитивных искажений Стива наводил на мысль, что они в пер­вую очередь касались рецидивов. Как многие курильщики, он, исходя из прошлого опыта и испытывая физическую тягу к курению, не верил, что сможет избавиться от вредной привычки. Более того, он втайне определял себя как курильщика (мы подробнее рассмотрим этот вопрос ниже). Терапевт обсудил со Стивом искаженный характер его когнитив­ных процессов. В итоге Стив согласился с тем, что предавался драмати­зации и мышлению в понятиях безнадежности (считая, что никогда не сможет остановиться), дихотомическому мышлению (усматривая фиас­ко в неумении полностью отказаться от привычки) и утверждениям в

112       Часть II Лечение психологических расстройств

духе «долженствования» (считая, что не сумеет остановиться мгновен­но, а если это так, то он «нехороший»). Хотя никотин обладает дозирую­щим эффектом (чем меньше куришь, тем лучше), Стив не умел принять умеренное курение в качестве желаемой или даже возможной, цели. При жесткой установке «я могу» (неплохо помогавшая ему в прошлом) ему было трудно смириться с неизбежными срывами и фрустрацией, ко­торыми сопровождаются старания изменить закоренелые привычки. Несмотря на свой возможно временный характер, подобные неудачи приводили его к пессимистическому взгляду на себя и свою способность измениться.

После первоначальной индукции гипнотерапевт выстроил следу­ющую процедуру гипноза (темы медленного и устойчивого прогресса, движения по восходящей и возрастающего самоуважения).

Оглянувшись назад и посмотрев на свою жизнь, ты видишь, что сделал мно­го хорошего, не правда ли, Стив? Много хороших вещей, какие-то были крупными, какие-то мельче... но все это свершения, которыми можно гор­диться. Ты можешь вспомнить, например, как впервые научился кататься на велосипеде [опыт, почти универсальный для всех детей]. Ты мог бы при­помнить, как тебе казалось, что никогда не научишься направлять эти два колеса в одном направлении... и делать так, чтобы машина держалась пря­мо. Наверное, ты думал, что никогда не сможешь этому научиться. Но те­перь тебе известно, что ты все-таки научился, не так ли? И, по мере того как ты постепенно обучался езде, ты воспринимал себя все лучше и лучше, разве не так? Сам акт постепенного научения приводил к лучшим и луч­шим ощущениям, не так ли? Наверное, ты можешь сфокусироваться на этой картине прямо сейчас, видя себя едущим и падающим... едущим и па­дающим... но неизменно становящимся лучше и лучше... видишь себя не только терпящим неудачи, но становящимся лучше и лучше, учащимся на своих ошибках [доведение образа до завершения]. Видишь, как ты учишь­ся ездить... по ходу дела у тебя получается лучше и лучше, и ты чувствуешь себя лучше и лучше. Одно идет бок о бок с другим, не правда ли? ...делать лучше и чувствовать себя лучше; чувствовать себя лучше и делать лучше... [суггестия адаптивной спирали]. И чем лучше ты делаешь, тем лучше ты себя чувствуешь... чем лучше ты себя чувствуешь, тем лучше ты делаешь. Но все это требует времени, не так ли? И для хорошего самочувствия тебе, наверное, даже не нужно делать это в совершенстве — достаточно сделать лучше сегодня, чем делал вчера... зная, что завтра ты сделаешь еще лучше, хотя, возможно, еще и не идеально, но так и должно быть, не правда ли? (Пауза.) Теперь я хочу, чтобы ты сфокусировал свое сознание на твоей пер­вой рабочей задаче [предшествующее обсуждение показало, что Стиву бы­ло особенно трудно научиться вещам, которых требовала эта работа]. Увидь себя приступающим к этой работе. Когда эта картина прочно утвердится в

Глава 9. Вредные привычки       113

твоем сознании, подними указательный палец правой руки... хорошо! [Идео-моторное сигнализирование.] Теперь я хочу, чтобы ты увидел себя выпол­няющим работу... испытывая фрустрацию, которую переживал, не умея сна­чала сделать все в точности так, как нужно... видя себя в напряженной борь­бе, предпринимающим усилия... как это было на деле; не вполне идеально, но хорошо; не видящим ничего страшного в несовершенстве [преодоление в образе]. Увидь себя справляющимся лучше и лучше; чем больше стара­ешься и делаешь... по-новому познающим связь между делом и чувством. Итак, чем больше ты делаешь, тем лучше ты себя чувствуешь... и чем лучше ты себя чувствуешь, тем больше ты делаешь... но видишь в этом постепен­ность, вроде той, что свойственна обучению езде на велосипеде, игре на пиа­нино [нечто, что клиент более или менее успешно делал ребенком], обу­чению многим вещам, научению постепенному, постепенному научению видеть в себе хорошее, постепенному научению связи между хорошей ра­ботой... и хорошим самочувствием, хорошим самочувствием... и хорошей ра­ботой. Постепенно учась постепенно учиться... постепенно...

Обратите внимание на заключительную часть этого примера, где со­держатся встроенные суггестии «постепенной учебы», а также те, что подчеркивают связь между «хорошей работой и хорошим самочувстви­ем». Эти повторы и встроенные суггестии важны для модификации ког­нитивных процессов. Кроме того, в качестве сценических образов для будущей работы полезно использовать распространенные занятия, пре­даваться которым было некогда свойственно почти всем людям, вроде обучению езде на велосипеде.

Когнитивные структуры

Когнитивные структуры, которые непосредственно связаны с вредны­ми привычками, обнаружить труднее, чем те, что присущи депрессии, тревоге или другим психологическим расстройствам внутреннего харак­тера. Отчасти это связано с тем, что вредные привычки имеют тенден­цию поддерживаться внешними подкрепляющими факторами либо ве­ществами типа никотина, которые вызывают физическую зависимость, либо приятным действием: например, приемом пищи. Имеются и неко­торые данные, свидетельствующие о том, что определенные пристра­стия, такие как злоупотребление токсическими веществами, частично имеют генетическую природу. Результаты ряда исследований показали, что генетические структуры могут быть связаны с индивидуальными различиями в переработке алкоголя, и то же относится к строению тела. Кроме того, вредные привычки можно не считать составной частью «я» так, как считают другие психологические проблемы. Их можно рассмат-

114        Часть II. Лечение психологических расстройств

ривать как «то, что человек делает», нежели как «то, чем он является». Проблемные привычки, в отличие от типов личности, могут развивать­ся в более поздние периоды жизни или постепенно усугубляться с тече­нием времени.

Однако бывает и так, что некоторые привычки воспринимаются как личностные характеристики и идентифицируются с ней. Люди, которые много лет курили или употребляли вещества, вызывающие зависимость, для себя и других могут определяться как «курильщик», «пьяница», «наркоман» или даже «неудачник». Определение себя в таком ключе может породить ощущение безнадежности в связи с возможностью ког­да-либо по-настоящему измениться; на самом деле так можно даже от­бить всякое желание к этому. Человек может просто подумать: «Таким уж я родился» и не будет даже думать о том, чтобы изменить что-нибудь.

Кроме того, определенные ядерные когнитивные структуры могут способствовать сохранению вредных привычек и противодействовать усилиям, направленным на изменения (см. главу 5). Например, репрес­сивность (Young, 1994) — тенденция быть остро критичным и нетерпи­мым к тем, кто не удовлетворяет твоих ожиданий, способна препятство­вать изменению, которое часто осуществляется постепенно и является типичным для модификации застарелых привычек. Клиенты, обладаю­щие ранней неадекватной схемой репрессивности, нередко относятся строже к себе, нежели к другим, и, ожидая быстрых перемен, крайне кри­тичны к своему «медленному» прогрессу. Аналогичным образом, кли­енты с РНС жестких стандартов часто рассчитывают добиться выпол­нения недостижимых целей. Другие могут прибегать к наркотическим веществам в поисках удовольствия и успокоения в случаях, когда те или иные события запускают РНС предательства/непостоянства или эмо­циональной депривации. И, разумеется, РНС недостаточного самоконт­роля/самодисциплины напрямую участвует в провале попыток моди­фицировать привычки, поскольку последние могут рассматриваться как результат отсутствия воли.

Терапевту стало ясно, что Стив втайне определял себя как куриль­щика, а в результате не верил искренне в возможность что-то изменить. Мотивация к изменению приобрела хоть сколько-то внутренний харак­тер только недавно, с рождением дочери. До того курение было просто неким делом, которое он видел выражением своей сущности. Если это не нравилось окружающим, то это было их проблемой. Злостные токси­команы нередко думают так же. Поэтому проблемное поведение явля­ется эгосинтоническим (то есть совпадающим с образом «я» у клиента).

Глава 9. Вредные привычки

В результате использования вопросника схем (Young, 1994) и дан­ных, полученных в ходе интервью, гипнотерапевт установил у Стива первичные РНС жестких стандартов и репрессивности с вторичной РНС избыточного контроля. Заметьте, что все три укладываются в сфе­ру сверхбдительности и сдержанности Янга, указывая на чрезмерную актуальность для Стива контроля и жестких требований. У подобных индивидов часто присутствует скрытое чувство тревоги и пессимизма, как, например, дела, если о них не позаботиться, стремительно прихо­дят в упадок. Янг констатирует, что в типичных семьях, из которых про­исходят индивиды с такими схемами, подчеркиваются трудолюбие, долг, перфекционизм, соблюдение жестких правил и уход от ошибок. Все пе­речисленное превосходит по значимости удовольствия, радости и релак­сацию. Необходимо отметить, что подобные корни вполне обычны для целеустремленных людей и зачастую могут приносить немалую пользу, если выдерживаются известные границы. Помимо физической зависи­мости оказалось, что Стив прибегал к сигаретам, чтобы успокоиться и снизить тревогу.

Для обращения к этим РНС гипнотерапевт разработал процедуру, которая представлена ниже. После стандартной индукции она проводи­лась следующим образом.

И сейчас, когда ты находишься в уютном состоянии транса, я хочу погово­рить с тобой, Стив. Ты можешь слушать меня, как тебе угодно: вполне осо­знанно или лишь частью сознания; на самом деле это не имеет значения [закладывается важная суггестия изменения], ибо твой бессознательный разум услышит то, что хочет услышать, и воспользуется этим... Итак, твой сознательный разум, которым ты пользуешься, чтобы чему-то внимать, может взять отпуск, может отступить в сторону и передать бразды правле­ния бессознательному разуму. И ты можешь сделать это спокойно, зная, что твой сознательный разум может вернуться из отпуска в любой момент, ког­да пожелает... но он не желает этого прямо сейчас, ему это не нужно... это действительно не имеет значения (долгая пауза). Все мы, пока живем, учим­ся многим вещам [нормализация последующего процесса]. Иногда мы учим­ся достигать, иногда мы учимся расслабляться... иногда мы учимся выпол­нять наши обязанности, иногда мы учимся лучше относиться к другим... Иногда мы знакомимся с правилами, иногда мы знакомимся с ситуациями, когда эти правила можно или должно нарушить [размещение тем РНС ря­дом с более адаптивными темами]. Так и в твоей жизни, Стив, ты научился многим вещам. Наверное, ты научился следовать правилам, напряженно ра­ботать, всегда стараться сделать как лучше, сохранять контроль, выполнять свой долг. Возможно, ты научился судить себя... возможно, судили тебя и другие, и ты научился судить себя прежде, чем тебя осудят другие. Когда

/16       Часть II Лечение психологических расстройств

мы с детства чему-то обучаемся, то иногда трудно знать, все ли мы знаем, не так ли? Мы не знаем, чего мы не знаем, разве нет? Мы думаем, что то, как мы думаем, есть единственный способ думать, не правда ли? Но суще­ствует много способов думать, разве не так? Больше, чем мы в состоянии представить. И ты можешь начать обучаться новым способам мышления... новым путям познания... новым способам отношения с окружающими [вве­дение новой идеи, альтернативной РНС]... и ты можешь начать позволять этому произойти [альтернатива РНС концепции «действия»], разрешая себе расслабиться, раскрепостить свое сознание и начать допускать новые идеи в свой бессознательный разум. Хорошо... когда ты позволяешь себе дать своему сознанию расслабиться, ты можешь ощутить, как оно само рас­крывается навстречу новым идеям, волнующим идеям... какие-то из них пугают, потому что изменение всегда пугает [признание амбивалентности], но даже пугающая часть может быть волнующей по мере того, как ты от­крываешься новому росту, новым возможностям, новым путям мышления и действия. И наверное, иногда бывает трудно даже определить разницу между пугающим и волнующим, поскольку они ощущаются одинаково... поэтому возможно, что если она кажется пугающей, то на самом деле она — волнующая. Все дело в том, как мы думаем об этом в то или иное время. Сей­час, когда ты начинаешь позволять своему сознанию раскрыться навстречу новым возможностям, новым путям мышления, ты можешь начинать рас­слабляться и в других отношениях. Ты можешь почувствовать, что спосо­бен свободнее задавать себе новые и более гибкие стандарты, чувствуя, что ты свободнее можешь судить о себе, более благосклонно взирая на собствен­ные усилия, все больше понимая, что компетентность не есть совершенство, что совершенство не обязательно и даже невозможно, и ты можешь позво­лить себе освободиться от слишком высоких стандартов и все же оставать­ся компетентным. Ты можешь научиться известному отказу от контроля, зная, что только тот, кто реально обладает контролем, может позволить себе частично от него отказаться; зная, что ты можешь вернуть контроль в лю­бой момент, когда бы ни пожелал. Ты можешь позволить себе расслабиться многими способами. Ты можешь расслабить свое тело, свое сознание, свои чувства... и, когда ты делаешь это, ты можешь и дальше обучаться новому знанию о себе...

Обратите внимание на то, что в конце процедуры гипнотерапевт стро­ил фразы в позитивном ключе (например, «свободнее...»), не прибегая к негативным (например, «ослабь репрессивные чувства к себе»). Такие позитивные фразы ориентируют клиента в направлении будущей цели, а не прошлых чувств. Кроме того, позитивные фразы функционируют как побуждающие, а не как тормозящие факторы. Они вдохновляют клиента продолжить свои усилия измениться и закладывают основы настоящих и будущих оптимистических установок взамен пессимисти­ческих.

Глава 9 Вредные привычки       117

Лечение токсикомании

С самого начала необходимо подчеркнуть, что лечение токсикомании не может и не должно исчерпываться одним гипнозом. В пристрастии к токсическим веществам участвуют могущественные физические и пси­хологические поддерживающие факторы, которые с трудом поддаются лечению любыми средствами. Конечно, физиологические аспекты нар­котической зависимости необходимо лечить соответствующими физио­логическими методами. Многостороннему лечению могут подвергать­ся даже психологические аспекты токсикомании (Dowd and Rugle, 1999), а вещества разного типа могут требовать различных методов лечения. Тем не менее гипноз может быть ценной дополнительной интервенци­ей в составе комплексной лечебной программы, направленной на неко­торые общие элементы, присущие злоупотреблениям токсическими ве­ществами.

О практике гипнотического лечения токсикомании написано очень мало — и большая часть написанного содержит эпизодические случаи, самые общие данные или расплывчатые, неподкрепленные мнения. Из­редка встречаются подробные описания специальных гипнотических интервенций. Имеется сходство между курением и злоупотреблением химическими веществами. Следовательно, к токсикоманам можно при­менять многие концепции и гипнотические процедуры из тех, что рас­сматривались при отказе от курения. Действительно, в литературе опи­сан случай (Page and Handley, 1993), когда кокаиновая наркоманка су­мела отказаться сначала от сигарет, а после — от кокаина, прослушивая три раза в день коммерческую аудиокассету с рекомендациями по сни­жению веса и мысленно подставляя слово «курение» или «кокаин». Ни­какая очная терапия не проводилась. Хотя истории о таких достижени­ях любопытны, они весьма нетипичны, и вероятно, что гипноз выступал здесь в роли плацебо, приводившего к повышенным ожиданиям. Одна­ко между курением и токсикоманиями существуют важные различия, так как для взрослых курение узаконено, а большинство наркотиков на­ходится под запретом. Кроме того, здесь действуют свои психологиче­ские и физиологические поддерживающие факторы, в силу чего пока­зано отдельное лечение. Тем не менее концепции и техники, описанные для гипнотического лечения курения, можно использовать и при лече­нии токсикомании.

Есть данные, свидетельствующие о том, что индивиды с химической зависимостью прибегают к токсическим веществам с целью снять на­пряжение, расслабиться и улучшить свое настроение. Это нехарактер-

118       Часть II Лечение психологических расстройств

но для употребляющих никотин, который больше ценится из-за своих стимулирующих свойств. Однако наркотические вещества обладают теми или иными свойствами вызывать физическую зависимость, хотя считается, что никотин принадлежит к числу веществ, вызывающих ее наиболее прочную форму. Кроме того, токсикоманы могут употреблять наркотические вещества для достижения изменения состояния сознания. Поэтому техники когнитивной гипнотерапии, приводящие к тем же ре­зультатам, могли бы явиться значимыми интервенциями (Resnick and Resnick, 1986). Таким образом, оставшаяся часть этой главы разбита на три раздела: применение гипноза с целью помочь токсикоманам рассла­биться, улучшить настроение и повысить самоуважение, а также достиг­нуть измененного состояния сознания.

Применение гипноза с целью способствовать релаксации

Вандамм (Vandamme, 1986) приводит пример использования меди­тации и релаксации при лечении героиновой зависимости, описывая 20-летнюю женщину, которая пристрастилась к героину в последний год обучения в средней школе. На момент начала лечения она ежеднев­но прибегала к инъекциям, и ее дальнейшая карьера виделась все более проблематичной. Ей было трудно отделиться от матери, и она иденти­фицировала себя со своим неприспособленным отцом. Терапевт начал лечение, исходя из предположения, что опиумная зависимость являлась попыткой справиться с хроническим стрессом. После первоначального налаживания контакта и заключения контракта, по условиям которого она должна была воздерживаться от наркотиков хотя бы две недели, гипнотерапевт воспользовался следующей медитацией.

Откинься поудобнее, но оставайся в вертикальном положении так, чтобы твоя голова прочно опиралась, а руки покоились на коленях или на бедрах. Держи ноги в расслабленном положении и закрой глаза. Плавно вдыхай, медленно выдыхай и спокойно произноси: альфа, альфа, альфа [после про­верки ритма]. Теперь продолжай произносить «альфа», но не вслух, а мыс­ленно. Если увидишь какие-нибудь образы, не увлекайся ими; просто на­блюдай за ними и продолжай повторять в уме: альфа, альфа. Я оставлю тебя одну на 20 минут. Когда я вернусь, то постучу в дверь, но войду не сразу. Когда ты услышишь стук, медленно открой глаза и тихо посиди несколько секунд (Vandamme, 1986, р. 44).

Релаксирующий компонент этой мантры очевиден. Менее очевид­ным может быть аспект, касающийся опустошения сознания. Когда

Глава 9 Вредные привычки       119

люди вновь и вновь повторяют одну и ту же фразу или слово, то думать о чем-то еще становится трудно, а то и вовсе невозможно. Само по себе слово альфа через какое-то время теряет смысл, так что, по сути, повто­ряется бессмысленное сочетание слогов. Выполнить такое упражнение гораздо легче, чем последовать инструкции не думать вообще ни о чем, похожей на приказ не думать о розовом слоне; парадоксальным образом оказывается, что невозможно подумать о чем-либо другом. Медитация с использованием мантры является отличительной чертой восточных форм духовного и личностного роста. С точки зрения когнитивного на­правления эту технику можно представить как ведущее когнитивное со­держание, которое, посредством вышеупомянутого опустошения созна­ния, замещает негативные утверждения.

Затем гипнотерапевт применил упражнение на гипнотическую релак­сацию, избегая употребления слова «гипноз», с целью ослабить тревогу клиентки. Вслед за суггестией фиксации глаз (например: «сосредоточь внимание на пятне, находящемся на стене...») гипнотерапевт применил следующую процедуру:

Подумай о своих ногах, своих ногах, ты можешь почувствовать, как мыш­цы твоих ног расслабляются; раскрепостись! Мышцы твоих ног раскрепо­щаются. Когда они раскрепощаются, ты ощущаешь лишь вес твоих ног, вес твоих ног, давящих на кресло. Тяжелое, тяжелое расслабление, твои ноги тяжелеют от него. Ты вся наполняешься тяжелой расслабленностью. Веки тяжелеют от нее. Тяжелое, вялое расслабление...

Заметь, каким легким и непринужденным стало твое дыхание; всякий раз, когда ты выдыхаешь, ты расслабляешься еще больше. Расслабь свои руки, почувствуй, какими они стали расслабленными. Расслабь свои шейные мышцы, дай своей голове запрокинуться. Сделай глубокий вдох, выдыхай, ощути, насколько ты расслаблена...

Теперь ты расслабилась настолько, настолько расслабилась, что по ходу этого глубокого расслабления будешь чувствовать себя во всех отношени­ях сильнее и крепче физически. Каждый день твои нервы будут делаться прочнее и выносливее, твое сознание спокойнее и яснее, более невозмути­мым, безмятежным, уравновешенным. Тебя будет уже не так просто обес­покоить, не так легко разволновать, в тебе будет меньше страхов и дурных предчувствий, ты будешь гораздо меньше расстраиваться. Ты сумеешь мы­слить яснее, ты сможешь с нераздельным вниманием отдаваться любому за­нятию...

Ты расслабилась так глубоко, так глубоко расслабилась, что все, что случи­лось с тобой, продолжит воздействовать и дома на твои мысли, твои чув­ства и твои действия так же бесповоротно, так же сильно, как это было здесь, когда ты была со мною... (Vandamme, 1986, р. 44-45).

120        Часть U. Лечение психологических расстройств

Я процитировал эту процедуру, потому что она, помимо гипнотичес­кой релаксации, иллюстрирует и некоторые довольно прямые суггестии улучшенного функционирования или то, что в других работах именует­ся «усилением эго». Эти утверждения аналогичны тем, которых доби­вался от своих пациентов Эмиль Куэ (Emile Coue): «Каждый день во всех отношениях я становлюсь лучше и лучше!» Такие утверждения мо­гут считаться имплицитными когнитивными содержаниями, в которых терапевт подразумевает возможные дисфункциональные мысли клиен­та. Прямые суггестии могут приводить порой к значительному измене­нию, хотя эти эффекты нередко оказываются временными. При всем соблазне использовать подобные прямые формы суггестии в надежде на стремительное улучшение, я должен предостеречь начинающих гипно-терапевтов от их систематического использования. Во-первых, состо­яние клиента может улучшиться не так быстро, как ожидалось, в ре­зультате чего доверие к гипнотерапевту, применившему такие прямые суггестии, может быть подорвано. Гипнотерапевты должны стремиться сделать успешным или определить для клиента как успешное любое гипнотическое переживание. Во-вторых, прямые суггестии такого рода могут возбуждать сопротивление при работе с клиентами определенно­го типа. В-третьих, прямые суггестии могут наводить клиентов (и ши­рокую общественность) на мысль, что гипноз есть разновидность магии, поскольку делает возможными быстрые изменения без особых усилий со стороны клиента. Во всех нас присутствует некая часть, которая хо­чет этому верить и постоянно ищет «чудодейственного средства», но изменение человека дается с трудом и требует усилий. Я выступаю сто­ронником использования гипотетических суггестии изменения, напри­мер: «Вы можете суметь позволить себе стать менее встревоженным» или «Вы можете обнаружить, что с каждым днем становитесь сильнее и увереннее в себе по мере того, как будете продолжать повторять эти ин­струкции». Подобные суггестии задают более реалистичные ожидания касательно изменения.

Применение гипноза для улучшения настроения и повышения самоуважения

Лица, злоупотребляющие токсическими веществами, часто отличают­ся плохим настроением и слабым самоуважением. Здесь трудно уста­новить, что является причиной, а что следствием — иными словами: потому ли у них плохое настроение и слабое самоуважение, что они употребляют наркотики, или они прибегают к наркотикам потому, что

Глава 9. Вредные привычки       121

у них плохое настроение и они мало уважают себя? Тем не менее любая интервенция, которая оказывает воздействие на настроение и самоува­жение, может повлиять на злоупотребление токсическими веществами. Поэтому я опишу и проиллюстрирую гипнотическую интервенцию, предназначенную для улучшения настроения и самоуважения, путем использования общих позитивных самоутверждений.

Ченнон-Литтл (Channon-Little, 1994) описала версию подхода к гип­нотическому лечению курения, разработанного Шпигелем и Шпигель (Spiegel and Spiegel, 1978). Она акцентирует позитивный подход, на­правленный на уважение к телу и содержащий следующее основное по­слание: «Мое тело доставляет мне удовольствие. Я не только уважаю его, но и радуюсь ему. Я собираюсь его отблагодарить» (р. 161). Ченнон-Литтл предлагает выстраивать эту процедуру вокруг того, что достав­ляет клиенту радость, с привлечением внимания к разнообразным при­ятным физическим ощущениям.

В качестве примера использования этой техники давайте рассмотрим следующий случай. Джек пристрастился к марихуане. С годами он ку­рил ее все больше и больше, пока дело не дошло до того, что это пристра­стие наложило отпечаток на всю его жизнь, и он мало чем интересовал­ся. Его учеба, которая до того была приличной, стала хромать, и он полу­чил несколько низших баллов, поскольку не выполнял заданий. Из-за этого он испытывал дисфорию, а его самоуважение было слабым.

Гипнотерапевт построил процедуру гипноза, затрагивающую уваже­ние к его телу и суггестирующую лучшее настроение. Поскольку Джек был тяжелоатлетом, для повышения настроения был задействован об­раз, связанный с этим занятием.

Джек, я хочу, чтобы ты подумал о своем теле как о машине наслаждения. Она готова дарить тебе наслаждение, если ты правильно с ней обращаешь­ся. Тело есть агрегат, наделенный сознанием, — если тело чувствует себя хорошо, то и сознание чувствует себя хорошо; если хорошо себя чувствует сознание, то хорошо себя чувствует и тело. Поэтому ты можешь воздейство­вать одним на другое. Я хочу продолжить простым упражнением... Я хочу, чтобы ты представил себя готовящимся к соревнованиям по тяжелой атле­тике, тщательно напрягающим каждую группу мышц поочередно по мере того, как готовишься к соревнованиям. Хорошо, позанимайся этим какое-то время и отметь, насколько это здорово, какой приток энергии испытыва­ет твое тело, как играют твои мускулы. Отметь, как ты начинаешь ощущать себя сильнее, когда напрягаешься и расслабляешься, напрягаешься и рас­слабляешься. Ты совершенно не нуждаешься и не хочешь, чтобы нечто вста­ло между тобой и этими приятными ощущениями, разве не так? Теперь увидь себя приближающимся к первому тренажеру, садящимся на стул и

122       Часть П. Лечение психологических расстройств

делающим несколько глубоких вдохов. Отметь, насколько расслабленным ощущается дыхание, насколько оно умственно и телесно готовит тебя к вы­полнению задачи. Ты можешь ощутить, как сосредоточиваешься на рывке, когда обхватываешь рукояти и нажимаешь, дыша ритмично и глубоко, про­должая работать — вверх... и вниз... туда... и обратно, вверх... и вниз... туда... и обратно. Хорошо, ты можешь почувствовать, как твои мышцы становятся сильнее с каждым рывком, испытывая приятное ощущение, которое расте­кается по твоему телу, ощущая все более позитивное отношение и настрое­ние, пока ты продолжаешь качать вес; вверх... вниз... туда... обратно [повто­рять столько, сколько представляется необходимым, и с соответствующей скоростью], еще и еще. Ощути, как все большее наслаждение разливается по твоему телу, проникая в твое сознание... почувствуй, как все лучшие чувства заполняют твое сознание, перетекая в тело. Тебе совершенно не нужно что-то еще, что не является частью твоего тела и сознания, не правда ли? Что-то постороннее просто помешало бы, не так ли? Ты можешь получить все на­слаждение, в котором нуждаешься и которого хочешь, прямо от твоего тела, от его работы и от связи твоего тела с твоим сознанием. Поэтому, чем боль­ше ты качаешь вес, тем лучше становится твое мнение о себе, и чем лучше становится твое мнение о себе, тем лучше ты будешь качать вес (пауза). Итак, поработай еще немного, пока ты не поймешь, что ты сделал достаточ­но; затем медленно расслабься, делая несколько глубоких вдохов, и посте­пенно остынь... расслабляясь при этом. Отметь, насколько хорошо твоему телу, какое оно сильное, какое мощное, как прочно связано со своими чле­нами и сознанием. И для этого приятного самочувствия тебе совершенно не нужно, чтобы в твоем теле находилось что-то постороннее, извне...

Эту процедуру можно повторять сколько будет необходимо, а также записать на пленку, чтобы клиент прослушивал ее между сессиями. Тип процедуры будет зависеть от характера деятельности, которую клиент находит приятной. Например, клиента, который любит музыку, можно провести сквозь любимую композицию, отмечая все приятные созвучия и связанные с ними телесные ощущения. Если бы Джек был поклонни­ком Бетховена, то процедура могла бы быть такой:

Пусть в твоем сознании прозвучит начало Седьмой симфонии Бетховена. Пока продолжается музыка, ты можешь почувствовать, как она будоражит твое сознание и твое тело. Ощути в сознании совершенное богатство орке­стровки, пляску струн (Седьмая симфония Бетховена неформально извес-' тна как Танцующая симфония), трубы — и почувствуй, испытывая трепет чистой радости, как звуки пронизывают твое тело. Ты можешь ощутить му­зыку в твоем теле так же, как слышишь ее в сознании. И ты знаешь, что это наслаждение не нужно умножать чем-то извне, посторонним, вообще ни­чем! Все наслаждение, в котором нуждаются твое тело и сознание, находит­ся прямо здесь, прямо сейчас!

Глава 9. Вредные привычки       123

Возможна польза даже от проигрывания записи симфонии в качестве фона так, чтобы гипнотерапевт смог приурочить процедуру к музыке, привлекая внимание к реальным пассажам и описывая их воздействие на клиента. Конечно же, терапевт, который любит и разбирается в му­зыке, был бы настоящим сокровищем!

Применение гипноза для достижения измененного состояния сознания

Появляется все больше фактов в пользу того, что наркоманы употреб­ляют наркотики для достижения измененного состояния сознания и что их «высокие» переживания в момент употребления наркотиков сходны с теми, что они испытывают под действием гипноза (Krupnick-McClure, 1994). Согласно теории «состояния», рассмотренной в главе 3, сам по себе гипноз определяется как измененное состояние сознания. С этой точки зрения гипнотическое состояние является качественно отличным от обычных форм сознания и основывается на радикально иных фено­менах, которые демонстрируют люди, находящиеся в трансе. Конечно, в нормальном состоянии люди не воздевают рук (левитация руки), не испытывают онемения в теле (перчаточная анестезия) и не видят на деле отсутствующих вещей (позитивные галлюцинации). Однако по­пытки дифференцировать гипнотическое состояние от не гипнотиче­ского, исходя из уровня химических и электрических составляющих в организме человека, оказались безуспешными (Yapko, 1995). Не было найдено и других отличительных маркеров. С позиции когнитивно-по­веденческого объяснения поведения в трансе эти события должны рас­сматриваться как результат ситуационных ожиданий изменения, про­исходящего в условиях, где такие явления допускаются и стимулиру­ются. На самом деле похоже, что Мэттьюз с коллегами (Matthews et al., 1998) ратуют за когнитивно-поведенческое понимание гипноза Эриксо-на, когда заявляют, что он сам создавал атмосферу серьезного ожидания изменений в гипнотическом контексте. Поэтому вопрос стоит так: воз­можно ли вызвать измененное состояние сознания, оперируя в рамках позиции когнитивной гипнотерапии? Я думаю, что да, и я буду пытать­ся это делать. Тем не менее должен отметить, что Крупник-Мак-Клур (Krupnick-McClure, 1994) было обнаружено, что гипноз был эффектив­нее релаксации в случаях, когда учитывалась восприимчивость к гип­нозу. Следовательно, могут существовать индивидуальные различия в степени использования клиентами этих техник.

124       Часть II Лечение психологических расстройств

Как вы помните, в главе 2 говорилось, что схемы — это когнитивные структуры, которые мы используем постоянно для скрининга и класси­фикации информации, получаемой из окружающей среды. Эти схемы становятся фильтрами или трафаретами, которые позволяют нам фор­мировать концепции и определенным образом рассматривать, интер­претировать события. На самом деле они могут влиять не только на то, как мы интерпретируем информацию, а даже на то, как мы ее замечаем. Эти схемы являются частью имплицитной структуры памяти каждого человека и есть у всех нас, хорошие и плохие, полезные и бесполезные. Они обязательны для нашего мышления, иначе нам пришлось бы под­ходить к каждой ситуации как к совершенно новому переживанию и мы не смогли бы обращаться к прошлому опыту за помощью в понимании новых событий и явлений.

Существующие схемы пересекаются с нашим умением входить в не­обычные или измененные состояния сознания (Walters and Havens, 1993). Поскольку здесь организуются новые переживания на основе про­шлых конструктов, постольку они глубоко консервативны и мешают нам видеть вещи в новом свете, выходить за рамки наших пристрастий или переживать новые явления. Они ограничивают будущее прошлым.

Традиционная когнитивная психотерапия даже более позднего перио­да, сфокусированная на схемах и развитии, помогает клиентам иденти­фицировать и оспорить ядерные когнитивные схемы. Во многих случа­ях считается также, что устранение негативных схем автоматически по­влечет за собой возникновение позитивных (Peterson and Bassio, 1991). Однако достижение измененного состояния сознания может потребо­вать чего-то иного. Оно может потребовать хотя бы временного отказа от схем или изменения их в более позитивном направлении. Гипноте-рапевты, работающие в рамках психотерапии Эриксона, считают необ­ходимой утилизацию «бессознательных» ментальных ресурсов путем устранения блоков, препятствующих доступу к ним. Они утверждают, что задачей гипнотерапевта является дать этим естественным процес­сам осуществиться, разрешая клиентам переживать то, что захочет пе­реживать их «бессознательный» разум. Вместо слова бессознательный, который отягощен иррелевантным и архаическим концептуальным ба­гажом, я предлагаю использовать слово скрытый. И то и другое обозна­чает когнитивный материал, находящийся вне непосредственного осо­знания, хотя доступность этого материала может варьировать.

Первая задача клиента, желающего пережить измененное состояние сознания, — научиться вызывать в себе устойчивое и сфокусированное внимание. Уолтере и Хэвенс (Walters and Havens, 1993) описали пре-

Глава 9. Вредные привычки       125

имущества, которые вытекают из сфокусированного и сконцентриро­ванного внимания (того, что Чикжентмихалый (Mihaly Csikszentmiha-lyi) назвал наплывом), включая глубокую поглощенность занятиями, обостренное чувство креативности, повышенные удовольствие и ра­дость, лучшее выполнение своих функций и ощущение мистической трансцендентности. Этот феномен известен под другими названиями, такими как медитация и йога, в процессе которых люди, по их словам, получали важные откровения или общались с богами.

Герберт Бенсон (Benson, 1975) применял простую технику, помогав­шую людям сфокусировать и стабилизировать внимание. Он велел им дважды в день по двадцать минут сосредоточиваться на слове «один» и молча его повторять. Всякий раз, когда их внимание рассеивалось, они должны были перенаправить его обратно на это одно слово (намерен­ный каламбур). Он назвал это сфокусированное расслабленное состоя­ние реакцией релаксации и заявил, что по окончании выполнения этого упражнения его участники чувствовали себя более счастливыми, более расслабленными и более компетентными. Те же эффекты веками бы­ли характерны для религиозной медитации и йоги. Напротив, те люди, которые страдают дефицитарным расстройством внимания, заключа­ющимся в неспособности фокусироваться и сосредоточиваться, часто описывают себя (и описываются другими) несчастными и неудовлетво­ренными собой и жизнью.

В качестве примера применения гипноза для достижения изменен­ного состояния сознания при лечении наркомании рассмотрим случай Бев, замужней женщины из среднего класса. Она на протяжении неко­торого времени употребляла кокаин, прибегая к нему, чтобы достичь вершины переживаний, или кайфа. Привычка стала серьезно осложнять ее семейную жизнь. Муж велел ей покончить с кокаином, он пригрозил подать на развод и забрать двух малолетних детей. Бев пришла в пани­ку и обратилась за помощью. Психотерапевт, посовещавшись с Бев, ре­шил прибегнуть к гипнозу как части комплексной лечебной программы, чтобы помочь ей достичь желанной вершины переживаний. В самом начале он прибегнул к технике релаксации по Бенсону (Benson, 1975), чтобы дать Бев сконцентрировать и сфокусировать внимание, — зада­ча, которая оказалась гораздо труднее, чем это представлялось сначала. Сперва терапевт наблюдал за тем, как Бев применяет эту технику во вре­мя сессии, по необходимости перенаправляя ее к медитации. Когда Бев немного научилась этому, ей было сказано поупражняться дома два раза в день и сообщить терапевту о результатах.

126       Часть II. Лечение психологических расстройств

Когда Бев освоила технику релаксации, гипнотерапевт применил гипнотическую процедуру, чтобы позволить ей приступить к измене­нию ее негативных схем. Предыдущая оценка, выполненная в духе ког­нитивной психотерапии по Янгу (Young, 1994), сфокусированной на схемах, обнаружила следующие ранние неадекватные схемы, представ­ленные в порядке их выраженности.

1. Недостаточный самоконтроль/самодисциплина. Это связано с за­

труднением или отказом развить в себе достаточные самоконтроль

и способность переносить фрустрацию с целью ограничить сию­

минутное выражение своих порывов. Бев не выносила временных

неудобств или скуки. Когда ей было неуютно или скучно, она не­

медленно прибегала к кокаину, чтобы избежать этих чувств.

2.        Право/доминирование. Это связано с устойчивым убеждением в

своем праве делать все, что угодно, когда угодно, без учета чужих

желаний. Бев ощущала, что имеет право на кайф, несмотря даже

на то что это нарушало ее семейное благополучие. Она обратилась

за помощью только тогда, когда муж выдвинул ей ультиматум.

3.        Дефектность/стыд. Это связано с ощущением себя порочным,

скверным, нежеланным или никчемным и часто лежит в основе

ощущения своего права. Люди с такой схемой склонны быть нео­

бычно чувствительными к критике и отвержению, ощущают себя

личностно не защищенными. Бев считала себя не столь значимой,

сколь другие, и прибегала к кокаину, чтобы отрицать или избегать

этих чувств. Она особенно часто употребляла его при выражении

к ней фактического или мнимого неуважения, которое являлось

для нее свидетельством ее никчемности.

Чтобы повысить вероятность переживания Бев во время транса из­мененного состояния сознания (или вершины переживания), а также для обращения к этим фундаментальным РНС, гипнотерапевт приме­нил следующую гипнотическую процедуру.

Бев, ты уже смогла испытать восхитительное чувство, которое происходит от простой медитации. И ты узнала, что хорошо с этим справляешься, не так ли? По-настоящему хорошо, во многих отношениях, глубоко погружаясь внутрь [обращается к схеме дефектности]. Ты узнала и то — разве нет? — что ты умеешь глубоко погружаться во всех отношениях, чтобы поработать над чем-либо и преуспеть, даже когда ты этого не хочешь [обращается к схеме недостаточного самоконтроля]. Тебе нравится твое умение делать все это, не правда ли [обращается к обеим схемам]? Теперь ты можешь начать узнавать еще больше о своей способности использовать собственный потен-

Глава 9. Вредные привычки       127

циал так, как тебе никогда не приходило в голову, открывая себя новым возможностям. Все это внутри тебя... все, что тебе нужно, все, чего ты хо­чешь. Все, что тебе нужно сделать, — это очистить сознание от всех име­ющихся предубеждений, всех идей, которые препятствуют интенсивному удовольствию, способности увидеть новое, новые возможности, старое в новом свете. Итак, раскрепости свое сознание... почувствуй, как твое созна­ние очищается, раскрывается подобно цветку, когда ты сосредоточиваешь­ся ни на чем, на том, чтобы не думать, думая только о том, чтобы не думать, слыша мой голос... но не думая ни о чем [неизбежный парадокс одновремен­ного мышления и отсутствия мысли выступает в качестве техники заме­шательства]. Теперь ты можешь начать чувствовать, как расширяешься во многих направлениях, испытывая кайф, интенсивное наслаждение от это­го расширения, чувствуя себя раскрывающейся внутри, открывающейся новым возможностям, новым направлениям. Ты испытываешь интенсивное наслаждение от осознания того, что уже начинаешь открываться новым воз­можностям, чувствуя себя сильнее, относясь к себе лучше, — лучше уме­ющей управлять собой на путях, которыми ты хочешь идти [суггестирует изменения в схемах 1 и 3], испытывая интенсивное наслаждение, которое вызвано знанием своей ответственности за себя, способности углубиться, чтобы осуществить изменения, которых ты хочешь. И ты можешь почув­ствовать, что тебе хорошо, очень хорошо всегда, когда ты захочешь, не заде­вая тех, кто вокруг тебя, тех, кого ты любишь. Ты можешь позаботиться о себе, одновременно заботясь и о них [суггестия изменения в схеме 2]. Итак, продолжай ощущать себя расширяющейся, растущей, испытывающей ин­тенсивное и растущее наслаждение от роста, видя себя расширяющейся, растущей, открывающейся новым возможностям, — пускай неизвестным и непознанным, но захватывающим. И ты знаешь, что можешь испытать это интенсивное чувство в любое время, когда пожелаешь, просто выполнив это упражнение, позволяя себе думать ни о чем и расширять свой диапазон мышления и бытия... бытия и мышления. Теперь я хочу, чтобы ты позволи­ла этим идеям закрепиться глубоко в своем сознании, в его глубочайших пластах, где они могут продолжить воздействовать на тебя, когда ты вый­дешь из транса.

По ходу терапевтических сессий это упражнение несколько раз по­вторялось с вариациями, повторами и в расширенных версиях. Впослед­ствии гипнотерапевт сделал запись, которую Бев могла проигрывать дома во время своих согласованных «периодов медитации». Обратите внимание на непосредственное соседство суггестии, приводящих к из­мененному, интенсивному состоянию сознания, с суггестиями измене­ний в ранних неадекватных схемах. Однако я хочу еще раз подчеркнуть, что для изменения этих глубоко укоренившихся схем очень важны по­вторы, и любая гипнотическая процедура, проведенная единожды или

128       Часть II. Лечение психологических расстройств

дважды, не приведет к устойчивому изменению. Но неоднократное про­ведение такого рода гипнотических суггестии в терапевтическом кон­тексте может принести очень большую пользу. Кроме того, важна креа­тивность в создании и модификации гипнотических процедур.

Резюме

Вредные привычки особенно трудно поддаются любому лечению, как из-за тех их аспектов, что связаны с физической зависимостью, так и из-за тех, что касаются кратковременного психологического подкрепления. Кроме того, вредные привычки во многом отличаются друг от друга так, что одинаковые лечебные стратегии могут не всегда оказываться уме­стными. Во многих вредных привычках могут быть задействованы ядер­ные когнитивные схемы. В этой главе было описано применение гипно­за как вспомогательной стратегии в лечении курения и злоупотребления токсическими веществами. Другие вредные привычки можно лечить при помощи модификаций этих техник.

Глава 10

Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти

Память — обманчивое явление. Хотя мы думаем, будто знаем, что это такое, последние исследования показали, что воспоминания являются, по меньшей мере, настолько же сконструированными, насколько при­поминаемыми. В этой главе описывается и иллюстрируется применение гипноза при модификации дисфункциональных воспоминаний. Наря­ду с тем, что это мероприятие может показаться невозможным или, по крайней мере, нежелательным, есть данные, говорящие о его полезно­сти в определенных обстоятельствах.

Природа памяти

Большинство из нас, если бы нас спросили, что такое память, могли бы ответить, что это припоминание или вспоминание прошлых событий. В этом определении заложено скрытое допущение неизменной досто­верности памяти. Мы знаем, конечно, что не всегда можем вспомнить все, что произошло, или то, что хотим вспомнить; но если можем, то ис­ходим из того, что эти воспоминания точны. Единственная задача — на­учиться помнить больше. Аналогом сознания, к которому часто при­бегаем, оказывается магнитофон или, с недавних пор, компьютер. Вся информация кодируется и сохраняется в нашей памяти; единственной проблемой является доступ к ней. Мы знаем, что люди могут умышлен­но лгать или искажать истину, но думаем, будто нам известно, какова эта истина на самом деле. Поэтому мы недолюбливаем или плохо понима­ем индивидов, которые, как выясняется, исказили истину или непра­вильно припомнили то, что нам «известно» под видом истины. Это по­ложение является неотъемлемой частью понятия Фрейда о вытеснении, согласно которому болезненные события вытесняются из сферы созна­тельного мышления. В этой системе психотерапии задача психоана­литика состоит в том, чтобы приподнять вуаль вытеснения так, чтобы

5   Зак 106

130       Часть II Лечение психологическихра<стройств

пациент смог припомнить эти события; иными словами, сделать тайное явным.

Но как быть в случае, если не считать память достоверной? Что, если она подвержена постоянным изменениям по ходу лет в ответ на поступа­тельное приобретение людьми нового опыта и изменение жизненных обстоятельств? Что, если память отчасти или, быть может, преимуще­ственно сконструирована в ответ на людские страхи, желания или на­дежды? В этом случае мы не можем и не должны считать непременны­ми лжецами тех, кто помнит события иначе, чем другие люди, особенно мы сами. Возможно, они лгут, но может быть и нет, по крайней мере, не во всем. Или может оказаться, что либо они, либо мы прибегли к услу­гам реконструктивной памяти. Исследования показали, что именно так, похоже, обстоит дело в действительности.

Оценка памяти

Традиционно существовали три процедуры для оценки памяти: припо­минание, узнавание и повторное усвоение (Bugelski, 1984). Узнавание демонстрирует наиболее высокий уровень памяти. В ходе этой проце­дуры индивиду предлагают материал, часть которого была первона­чально усвоена, и просят идентифицировать ранее усвоенный матери­ал. В зависимости от природы неусвоенного материала (дистракторов) люди обычно могут опознать различное количество ранее усвоенного материала. Например, если дистракторы совершенно аналогичны ранее усвоенному материалу, то люди могут вспомнить меньшую его часть, чем в случае, если бы дистракторы были менее похожими. Таким обра­зом, можно намеренно манипулировать узнаванием путем включения в разной степени сходных дистракторов.

В случае припоминания индивидов просят без подсказок вспомнить ранее усвоенный материал. Как правило, с помощью этого метода при­поминается меньше, чем при узнавании, и объем зависит от частоты со­прикосновения с материалом, его пространности и мотивации. Иногда последующие воспоминания оказываются полнее первого в том, что на­зывается реминисценцией. Часто удается направить или «натолкнуть» индивидов на припоминание большей информации путем презентации связанного материала. Например, если слово «собака» входило в пере­чень ранее усвоенного материала, то экспериментатор мог бы спросить, были ли в перечне какие-нибудь животные. Поэтому память, связанная с припоминанием, также поддается манипулированию при помощи на­меков.

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       131

Было неоднократно показано, что ранее усвоенному материалу, ко­торый был частично или совершенно забыт, можно научить повторно за гораздо более короткий период времени. Например, индивиды, которые некогда изучали немецкий язык, в надлежащих условиях могут быстро усвоить его заново, возможно благодаря поездке в Германию. Поэтому опытом памяти можно манипулировать при помощи контекста и репе­тиции.

Из сказанного ясно, что в процессе оценки памяти мы рискуем ее модифицировать. Такое пересечение оценки и изменения ранее отмеча­лось для психологических феноменов. Например, первые психотерапев­ты, работавшие с обусловливанием, открыли, что наблюдение за ин­теракциями детей в классе изменяло характер этих интеракций. Это известно как эффект Гейзенберга, названный в честь немецкого физи­ка Вернера Гейзенберга, который открыл, что наблюдение за движени­ем субатомных частиц само по себе изменяло это движение. Таким об­разом, при оценке памяти мы никогда не можем быть вполне уверены в том, что именно мы оцениваем.

Типы памяти

Существуют также различные разновидности и системы памяти. На за­ре изучения памяти ученые провели разграничение между кратковре­менной и долговременной памятью. Первая длится всего несколько се­кунд; вторая может сохраняться годами. Для перевода воспоминаний из кратковременных в долговременные применяется процесс, известный как кодирование (Schacter, 1996). При кодировании люди связывают новое научение с другими значимыми данными. Например, при заучива­нии последовательности цифр, индивиды могут разбивать их на группы, имеющие более осмысленный вид; таким образом, 3306727664 можно разбить на 330 672 7664. Это номер телефона моего офиса, и мне изве­стно (из первичного научения), что 330 — это территориальный код северо-восточной части штата Огайо, а 672 — общая «приставка» для Кентского университета. Зарубежные телефонные номера нередко раз­биваются иначе, чем американские, из-за чего американцам бывает труд­но их воспроизвести. Однако по той причине, что в кодировании задей­ствовано первичное знание, оно может исказить память на новую инфор­мацию (Schacter, 1996).

Недокодирование может привести к тому, что индивид вспомнит двух коротышек с большими усами как одного и того же человека, впа­дая, таким образом, в заблуждение. Кодирование может также добав-

132       Часть II Лечение психологических расстройств

лять информацию к исходным данным в случае, когда оно бывает осо­бенно сложным, что заканчивается гиперкодированием. Усложненное кодирование, или гиперкодирование происходит, когда новая информа­ция кодируется в существующие ранее системы знания, отличающиеся особенной емкостью. Если, например, знаток симфонической музыки прослушивает музыкальный фрагмент, то позже он сможет припомнить кларнеты или рожки, если в других, похожих композициях, широко ис­пользовались рожки или кларнеты. Поклонникам музыки Густава Ма­лера может припомниться зов рожка в каком-нибудь его произведении, потому что Малер широко использовал рожок в своих симфониях. Но­вые воспоминания могут претерпевать влияние со стороны старых, при­водя к поговорке «Мы видим то, что ожидаем увидеть». Поэтому про­цессы, позволяющие перевести воспоминания из кратковременных в долговременные, могут изменять саму сущность этих долговременных воспоминаний. Оказывается, существуют два типа кодирующих процес­сов: управляемые концептуально и управляемые данными. С концепту­ально управляемой обработкой связаны кодирующие действия, которые инициированы субъектом, такие как генерация, проработка, организа­ция и реконструкция (Fleming et al., 1992), и они способствуют повы­шению узнающей памяти при одновременном ослаблении идентифика­ции. Кодирование этого типа является именно тем, что мы только что рассмотрели. Однако обработка, управляемая данными, предполагает информацию, представленную вне контекста, и повышает идентифика­цию при ослаблении опознавания. Для сохранения памяти в последнем случае кодирования мы должны сначала воспринять стимул. С обработ­кой, управляемой данными, может быть связано переживание дежа ею, когда индивиды переживают ситуацию как знакомую, хотя она никогда не возникала прежде. Фраза или идея могут послужить триггером к им­плицитной ассоциации (Schacter, 1996), которая приводит к чувству, го­ворящему, что мы уже оказывались в ней раньше.

Крупным шагом вперед в изучении памяти было открытие множе­ственных памятных систем, конкретно — эксплицитной и имплицитной памяти (Schacter, 1996). Вышеупомянутое умение узнавать, припоми­нать или повторно усваивать (перезаучивать) информацию известно как эксплицитная память. Такая память может быть кратковременной или долговременной, глубоко или поверхностно закодированной, одна­ко она является намеренно усвоенной и, хотя бы частично, вспоминает­ся как приобретенная.

С другой стороны, имплицитная память возникает, когда люди пре­терпевают влияние со стороны прошлого переживания без сознательно-

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти        133

го припоминания (Schacter, 1996). Она аналогична тому, что было на­звано бессознательными процессами, однако последнее настолько пере­гружено избыточным концептуальным багажом, что лучше, пожалуй, пользоваться первым термином. Поскольку она предполагает обработ­ку, управляемую данными и связанную с восприятием вне контекста, мы не можем припомнить источника информации. Мы можем припом­нить информацию, но не можем соотнести ее с другой информацией. Не­способность имплицитной памяти быть прослеженной до специфиче­ского источника является важным моментом, который будет рассмотрен позднее. Установлено, что эксплицитная и имплицитная память проис­ходят от двух вышеупомянутых типов кодирующих систем (Dowd and Courchaine, 1996; Fleming et al, 1992). В целом, хотя здесь имеется вза­имоналожение, эксплицитное научение происходит из концептуально управляемой обработки (память как объект), тогда как имплицитное на­учение происходит из обработки, управляемой данными (память как инструмецт). Следовательно, имплицитная память проистекает из акта восприятия определенных явлений и приводит к идентификации вне обстановки или контекста. Она аналогична семантической памяти и предполагает скрытую связь понятий и правил, которая формирует наше знание мира. Имплицитная память может приводить к таким пе­реживаниям, как ощущение, будто две какие-то вещи похожи друг на друга, когда мы не можем точно установить почему, и неуверенность, было ли переживание наяву или его только вообразили (Schacter, 1996). Мой сын, к примеру, не был уверен, действительно ли он помнит часто упоминавшееся событие детства. Он сказал, что не уверен, действитель­но ли помнит его или просто помнит наши рассказы об этом событии. Однако неоднократные разговоры о нем с моей женой и мной, равно как и с другими, должны были отпечатать событие в его сознании как «вос­поминание» (Fleming et al., 1992).

Дауд и Куршен (Dowd and Courchaine, 1996) суммировали главные особенности имплицитного научения. Ниже приведены те, которые име­ют особое отношение к этой дискуссии.

1. Было показано, что имплицитное знание приобретается быстрее

эксплицитного, представляет особую важность для знания, осно­

ванного на эмоциях, и является достаточно устойчивым и рези­

стентным к изменению. Таким научением могут приобретаться

долговременные, полуавтоматические привычки (Schacter, 1996);

и все мы знаем, насколько трудно они поддаются изменению!

2.        Имплицитное научение может быть эффективнее эксплицитно­

го, особенно при выполнении сложных заданий. Оно происходит

134

Часть II. Лечение психологических расстройств

путем постепенной индукции фундаментальной абстрактной ре­презентации, отражающей структуру окружающей обстановки (Reber, 1993). Это аналогично научению посредством осмоса, по­гружая себя в ситуацию. Они не могут сказать, каким образом или, нередко, где научились этому.

3.         Имплицитное научение происходит посредством скрытого об­

наружения ковариации, когда бессознательно подмечают, какие

вещи или события связаны друг с другом. В теории бихевиоризма

это называется ассоциативным научением. Если два или больше

событий происходят параллельно, мы полагаем, что между ними

существует связь. В ходе этого процесса формируются скрытые

(или бессознательные) правила. Например: «Когда я доверяю лю­

дям, мне это выходит боком». Но столкнувшись с неоднозначны­

ми ситуациями, люди склонны применять к ним готовые кате­

гории и правила, гарантируя этим, что интерпретируют новые

ситуации аналогично прошлым. Они также могут обнаружить тон­

кие ковариации там, где на деле нет ничего подобного. Поэтому те

люди, которые видят других ненадежными, могут интерпрети­

ровать неоднозначные межличностные ситуации как отражение

отсутствия надежности в другом индивиде и поступать соответ­

ственно. Они могут выявлять малые (и для других людей несуще­

ственные) действия, как демонстрирующие эту ненадежность.

4.         Правила и ассоциации, развитые имплицитным научением, явля­

ются невербальными (часто довербальными) и потому недоступ­

ны вербальному обсуждению. Именно из-за того, что их нельзя

обсудить, они склонны быть резистентными к изменению. Как, на­

пример, нам решиться изменить то, что мы даже не в силах облечь

в слова? Однако имплицитное знание представляется концепту­

ально более богатым, чем знание эксплицитное.

Существуют иные пути осмысления различных памятных систем. Уильяме (Williams, 1996), например, видит различия между типами па­мяти. Фактическая память связана с фактами нашего общего знания и является тем, что большинство людей считают памятью. Дисфункцио­нальные установки и автоматические допущения являются нашими вос­поминаниями. Бихевиоральная память (или процедурная память) есть знание о том, как сделать нечто, и часто сохраняется интактной у боль­ных, страдающих амнезией. Эмоциональные воспоминания частично кодируются этой системой, и изменение можно вызвать путем намерен­ного фокусирования на травматическом переживании и другим толко-

______________ Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти        135

ванием этих событий. Эпизодической памятью является умение воспро­изводить или восстанавливать, например, воспоминания о травматиче­ских событиях. Было обнаружено, что депрессивные индивиды, хотя они и знают, что было время, когда они не испытывали депрессии, часто не могут припомнить никаких конкретных примеров из того периода жиз­ни. Перспективная память требует помнить о необходимости сделать то или иное дело в будущем, например прийти на встречу. Она может ос­тавлять у людей неприятное (хотя зачастую неопределенное) чувство, будто их что-то беспокоит, и это может привести к постановке недости­жимых целей, например добиться всеобщей любви. Эти цели остаются в системе памяти индивида, мешая и тормозя выполнение других задач.

Роль запуска

Обдумайте метод запуска как форму намека, способствующего запоми­нанию. Допустим, например, что я предлагаю вам список, состоящий из слов женщина, конкретный, доработка, работник и тюрьма. Потом я

прошу вас заполнить пустоты в следующих словах: женщ..., кл 

раб...ик, вне. й и ув   ость. Не приходится сомневаться, что вы легко

справитесь с первым и третьим словами, но вам наверняка дадутся го­раздо труднее второе (классический), четвертое (внезапный) и пятое (уверенность). Для двух последних фактически существуют два пра­вильных ответа. Причина, по которой вам легче заполнить пробелы в первом и третьим словах, заключена в том, что эти слова были запуще­ны, так как вы уже видели их в первом списке (Schacter, 1996). Запуск помогает вам вспомнить слова, идеи или понятия благодаря тому, что вы уже видели их ранее, пусть даже в ином контексте. Если бы слово уверенность было включено в первый список, то вы с гораздо большей вероятностью припомнили бы именно его, а не иное возможное.

Запуск может влиять на то, что люди думают и как они интерпре­тируют события. Кирш и Линн (Kirsch and Lynn, 1998) разбирают сви­детельства, указывающие на то, что когда испытуемые читают перечни имен, в которых значатся известные и неизвестные люди, они, если по­казать им тот же список на следующий день, могут причислить неизве­стных к более известным. Другими словами, прославиться можно бла­годаря простой ассоциации с известными людьми, независимо от нали­чия каких-либо реальных достижений. В этом случае слава выводится исключительно ассоциативным путем. Кроме этого, Кирш и Линн об­суждают данные, заставляющие предположить, что запуск был заметен, когда участников просили классифицировать неоднозначные стимулы.

136

Часть II. Лечение психологических расстройств

Оказываясь в двусмысленных ситуациях, мы склонны прилагать к ним уже имеющиеся у нас концептуальные категории, гарантируя этим, что мы проникнем в будущее тем же способом, каким видим прошлое. Для людей важна когнитивная согласованность.

В запуске интересно то, что оно, как оказывается, оперирует пре­имущественно вне сознания или сознательной памяти (Schacter, 1996). Хотя люди с течением времени все с меньшей и меньшей точностью при­поминают события, похоже, что запускающий эффект впоследствии со­храняет свою прежнюю силу. Хотя у пожилых людей память, как пра­вило, ухудшается, это никак не проявляется в отношении припомина­ния. Кроме того, эффект запуска одинаково велик независимо от того, действительно ли люди вспоминают исходное научение. Тип памяти, который иллюстрируется эффектами запуска, является образцом имп­лицитной памяти. Хотя индивид может не обладать эксплицитной па­мятью об исходном научении, он может продемонстрировать, что на са­мом деле это научение состоялось. Оказывается, что время не властно не только над имплицитной памятью, но и над научением.

Запуск неизменно сопровождает всю нашу жизнь (Schacter, 1996). Мы, например, часто вспоминаем вещи, не зная источника нашей памя­ти, и иногда заимствуем его в процессе. Мы можем поделиться с колле­гой или начальником своей новой и захватывающей идеей лишь с тем, чтобы услышать, как через месяц этот человек высказывает вашу мысль, явно не подозревая об ее авторстве! Здесь легко заподозрить двулич­ность, но дело может быть и в запуске. Действительно, некоторые работ­ники могут умышленно делиться с начальником некоторыми своими размышлениями, которые те, может статься, сначала отвергнут в надеж­де, что источник забудется, а идеи в будущем припишут себе и претво­рят в жизнь. С запуском могут быть связаны негативные стороны под-порогового восприятия, когда на людей влияют посредством рекламы слишком непродолжительной, чтобы быть открыто опознанной. Пере­живание дежа ею, когда мы испытываем уверенность в том, что прежде уже пережили то или иное событие, может быть связано с запуском про­шлого сходного опыта. Тендерные, расовые и прочие предрассудки тоже могут быть частью имплицитной системы памяти, в обладании которой люди не отдают себе отчета, а их скрытые негативные взгляды на опре­деленные группы людей могут быть запущены интеракциями с члена­ми этих групп (Schacter, 1996). Эти люди могут говорить «правду» (в их понимании), когда заявляют, что не склонны к предвзятости. Таким об­разом, запуск представляется глубоко укорененным в человеческом на­учении и памяти, а имплицитное научение, как обсуждалось выше, мо-

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       137

жет происходить быстрее и оказываться эффективнее эксплицитного, хотя может быть и более резистентным к изменению. Когда речь идет об имплицитной памяти, люди часто не способны вспомнить источник ра­нее усвоенной информации (Schacter, 1996). Мы, например, склонны не доверять посланию, если не доверяем источнику, что приводит к отказу от информации, предоставленной нашими политическими оппонента­ми. Но что произойдет, если мы забудем источник ранее дискредитиро­ванного послания? В этом случае повышается вероятность того, что в будущем мы примем это послание. Эта амнезия источника, свойствен­ная имплицитной памяти, может приводить к ее искажениям. Мы можем помнить, будто видели кого-то раньше, но не помнить где, и в крими­нальной ситуации это способно привести к неправильному опознанию. Например, мы можем неправильно идентифицировать кого-либо в ка­честве подозреваемого в преступлении, но не вспомнить, что на деле мы запомнили его в ином контексте. Амнезия источника может лежать в основе того, что было названо синдромом ложной памяти. Джонсон и ее коллеги (Johnson et al., 1993), по сути, настаивали, что умение припом­нить источник информации является тем, что отличает память от вооб­ражения. Если мы в силах воспроизвести источник и контекст нашего воспоминания, то мы можем быть более уверены в его реальности; если нет, то мы, скорее всего, смешаем воспоминание о реальных событиях с вымыслом и фантазией. Именно поэтому так важно обеспечить внеш­нее подтверждение восстановленных воспоминаний о травматических событиях.

Использование запуска в обыденной жизни

Помимо того, что запуск представлен в человеческом научении и памя­ти, его можно использовать и умышленным образом. Техника свобод­ных ассоциаций Фрейда, при работе с которой индивидам предписыва­ют говорить первое, что придет им в голову, и продолжать в том же духе, является примером запуска. В роли стимула выступают сокровенные мысли, чувства и образы. Действительно: основная цель свободных ас­социаций состоит в том, чтобы побудить и позволить людям отчитаться в «бессознательных» (то есть имплицитных/скрытых) воспоминаниях и ассоциациях, которые они иначе не смогли бы припомнить, а также обойти сознательное и эксплицитное сопротивление. Вероятно, что лю­ди используют внутренне генерируемые стимулы, когда вновь и вновь прокручивают в уме слова или образы, являющиеся триггерами непри­ятных или пугающих воспоминаний или ассоциаций. Навязчивые мыс-

138       Часть II. Лечение психологических расстройств

ли и образы, которыми отличаются посттравматические стрессовые рас­стройства, могут рассматриваться как внутренне генерируемые стиму­лы. Стимулы могут прилагаться и извне, а также быть как позитивны­ми, так и негативными. Девайн (Devine, 1989), например, открыл, что белые студенты, когда перед ними быстро пролистывали перечень слов, заставлявших подумать о стереотипном образе афроамериканца (напри­мер, гетто, баскетбол, Гарлем, автобусы, пособие), скорее оценивали неоднозначное поведение воображаемого (без уточнения расовой при­надлежности) мужчины как враждебное, нежели студенты, которым показывали нейтральные слова. В этом эксперименте слова функциони­ровали в качестве стимулов несмотря даже на то, что субъекты не могли их вспомнить. Это отличный пример негативного стимула, который воз­никает во многих разных жизненных ситуациях.

Каким может быть позитивный стимул, приложенный извне? Прибег­нув к экспериментальной модели Девайна (Devine, 1989), мы можем со­ставить список позитивных слов, которые заставляют подумать о стерео­типном преуспевающем человеке (например, «уверенный», «энергич­ный», «прямой», «успешный», «изобретательный»), после чего быстро показать их субъектам. В этом случае уже упомянутое неоднозначное поведение воображаемого лица могло бы оцениваться более позитивно, чем оценили бы те субъекты, которых ознакомили с нейтральными сло­вами. Затем было бы интересно уточнить расу воображаемого лица и посмотреть, повлияли ли позитивные стимулы на оценку его поведения.

Мы можем использовать внешние позитивные стимулы и в клини­ческих ситуациях. Представьте, что некий индивид, Джо, приходит к психотерапевту, желая вылечиться от депрессии. Все, что есть у него, — это негативные мысли о скверных событиях. Согласно данным Бека и коллег (Beck et al., 1979), он обладает негативными взглядами на мир, се­бя и будущее. Кроме того, Джо постоянно занимается самовнушением, действуя в духе негативного самогипноза (Araoz, 1985), предаваясь сво­им негативным мыслям путем их упорного прокручивания в уме и видя (представляя) себя в негативных ситуациях. Другими словами, он по­стоянно подпитывает себя негативными стимулами, что приводит к его негативной интерпретации неоднозначных ситуаций. Что сделает пси­хотерапевт, чтобы помочь клиенту справиться с его депрессией? Во-пер­вых, предположит, что в прежней жизни у Джо были некие позитивные и радостные переживания. Никто не проходит по жизни с единственным чувством беспросветной печали, хотя иногда дело может выглядеть именно так, потому что депрессивные люди лучше помнят депрессоген-ные периоды и события, чем те, что не были окрашены депрессией. Гово-

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       139

ря упрощенно, психотерапевт мог быстро показать Джо набор позитив­ных и радостных слов (например, счастье, мир, энтузиазм, энергичный) и посмотреть, не запустится ли этим изменение в последующих его ав­томатических мыслях и настроении. Теперь представьте, что терапевт произносит эти позитивные и радостные слова, когда клиент пребывает в трансе, и проследит их воздействие. Стимулы в виде радостных слов могут возбудить ассоциации с более ранними периодами в его жизни даже в случае, если он не может припомнить или эксплицитно воспри­нять эти слова. Поскольку, в отличие от эксплицитной памяти, эффект запуска не подвластен течению времени, позитивные запускающие сло­ва могут достигнуть прошлых счастливых и весьма отдаленных времен. Конечно, их предварительные беседы могли подсказать терапевту от­дельные слова, мысли и события прошлого, которые Джо мог бы счесть повышающими настроение. В этом случае стимулы, облеченные в фор­му радостных слов, обладали бы для него особенной релевантностью. Общие позитивные стимулы могут быть не такими эффективными, как те, что специально подобраны для конкретного человека и ситуации. Кроме того, радостные словесные стимулы могут помочь Джо интерпре­тировать неоднозначные ситуации в более позитивном ключе — во мно­гом так же, как негативные стимулы Девайна (Devine, 1989) порождали более негативную интерпретацию двусмысленных ситуаций.

Практически это именно то, что часто делал в ходе гипнотерапии Милтон Эриксон. Он предпочитал не суггестировать и не прибавлять ничего ново­го к когнитивным процессам его пациентов, полагаясь взамен на фасили-тацию их умения утилизировать и развивать то, что они уже имеют, то есть «брать то, чему человек уже научен, и применять усвоенное иными спосо­бами» (Erickson et al., 1976, p. 5). Позднее Эриксон и Росси (Erickson and Rossi, 1979) констатируют, что эффективный гипнотерапевт научается ис­пользовать слова, интонации, жесты и прочие вещи, которые пробуждают собственные ментальные механизмы и поведенческие реакции пациента... Эриксон любил подчеркнуть, что гипнотическая суггестия способна про­будить и утилизировать уже существующие потенциалы пациентов, но не может навязать им ничего абсолютно чуждого... (р. 19).

Кроме того, Эриксон так перестраивал неоднозначные ситуации, что их можно было интерпретировать в манере либо необычной, либо аль­тернативной той, что существует у клиента на данный момент. Но уни­кальные ассоциации, запущенные в сознании клиента гипнотическими суггестиями гипнотерапевта, можно рассматривать как результат по­зитивных стимулов к пересмотру интерпретаций прошлого и последу­ющих неоднозначных ситуаций. Поскольку имплицитная память не

140        Часть II Лечение психологических расстройств

позволяет легко вспомнить источник исходного послания, постольку труднее дискредитировать это послание путем критики источника. «Раз­деленное внимание» (Fleming et al., 1992), отличающее деятельность ис­следователей, поддерживающих идеи Эриксона, способствует неуме­нию припомнить информацию об источнике. Примером разделенного внимания в гипнотерапии данного направления является следующее.

Ваш сознательный разум может осознать переживание нежности (воспоми­нание, используемое как объект [то есть эксплицитная память]), в то время как ваш бессознательный разум оживляет то самое переживание детства (воспоминание используется как инструмент [то есть имплицитная па­мять]), из которого оно пришло. Или же возможно, что ваш сознательный разум будет в курсе того детского переживания (воспоминание как объект [то есть эксплицитная память]), тогда как ваш бессознательный разум бу­дет порождать чувство нежности (воспоминание как инструмент [то есть имплицитная память])... (Fleming et al., 1992, p. 165).

В этой иллюстрации разделенное внимание предохраняет клиента от мониторинга и оценки источника эксплицитной памяти, поскольку ему трудно проработать знаки, имеющиеся в его распоряжении. Клиент ни­как не может опознать высказывания, но все-таки может оценить их бли­зость себе (Fleming et al., 1992).

Синдром «ложной памяти»

Наверное, ни один психологический феномен не является сегодня на­столько спорным и не возбуждает столь жарких дебатов, как восстанов­ление вытесненных воспоминаний о сексуальной травме детского воз­раста, которое часто осуществляется посредством гипноза. В задачу этой книги не входит подробный анализ этой полемики; с ним можно озна­комиться из других источников. Однако я хотел бы описать некоторые возникшие проблемы, которые касаются искажения памяти и реконст­рукции ее посредством гипноза. Эти вопросы важны для понимания, ка­ким образом можно модифицировать воспоминания при помощи ког­нитивной гипнотерапии.

Главной проблемой, касающейся вытеснения травматических воспо­минаний, является следующая: возможно ли, чтобы эти воспоминания были вытеснены столь основательно, что их вообще нельзя воспроизве­сти и в том числе даже само существование травмы? Кроме того, воз­можно ли восстановить эти воспоминания в неповрежденном виде с до­статочной достоверностью при помощи психотерапевтических, иногда и гипнотерапевтических, средств? Вопрос, который связан с предыду-

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       141

щим: существуют ли определенные симптомокомплексы, которые тяго­теют к указанию на существование вытесненной памяти о сексуальной травме детского периода? Защитники этой точки зрения утверждают, что такое вытеснение возможно в отношении крайне травмирующих событий, и сексуальная травма детского периода распространена гораз­до шире, чем обычно считают. Они указывают на клинические данные, подтверждающие восстановление воспоминаний о сексуальной травме психотерапевтическими средствами, и утверждают, что эксперимен­тальные аналоги не связаны с травмой, интенсивной достаточно, чтобы вызвать то масштабное вытеснение, с которым они знакомы. Более край­ние взгляды, выдвинутые в таких книгах, как «Мужество к исцеле­нию» (Bass and Davis, 1988), содержат перечень симптомов, которые представляются индикаторами сексуальной травмы. Более того, если эти симптомы присутствуют, то приверженцы подобных взглядов часто допускают, что сексуальная травма имела место несмотря даже на то, что индивид не может о ней вспомнить. Расследовать ее — задача и даже эти­ческий долг психотерапевта. Как утверждают Басе и Дэвис:

<...> И все же, даже если ваши воспоминания неполны, даже если ваша се­мья настаивает на том, что ничего не случилось, вы должны оставаться вер­ным себе. Даже если пережитое кажется слишком чрезмерным, чтобы быть возможным, или слишком легким, чтобы считаться травмой, даже если вы думаете «Должно быть, я это выдумал» или «Никто не мог сделать такого с ребенком», вам придется смириться с фактом, что кто-то сделал с вами все эти вещи (р. 87).

Противники этой точки зрения прибегают к нескольким линиям до­казательств (Spanos, 1996). Они не отрицают существования детских сексуальных травм, которые встречаются, возможно, чаще, чем мы ду­маем, равно как и то, что их определенные аспекты могут забываться. Однако они утверждают, что если определенные аспекты травмы могут оказаться забытыми или перепутанными, то крайне маловероятно, что­бы забылся сам факт травмы. Спанос (Spanos, 1996), указывая на ана­логичное посттравматическое стрессовое расстройство, которое харак­терно для ветеранов сражений, констатировал, что наряду с тем, что ветераны, страдающие ПТСР, могут забыть или исказить некоторые аспекты боевого переживания, они не забывают самого своего участия в сражении. Действительно: как правило, эти индивиды переживают не­желательные и навязчивые вспышки воспоминаний, но не массивное вытеснение. Оппоненты видят в нашем текущем увлечении сексуальной травмой детства образец пагубного социального влияния, аналогичный охоте на ведьм (или коммунистов) в прежние времена. Чем больше при-

142       Часть II Лечение психологических расстройств

меров феномена мы ищем, тем больше мы склонны их находить. Поэто­му в нашей современной культуре со всей ее шумихой насчет сексуаль­ной травмы детского возраста, индивиды, находящиеся в состоянии дистресса, относительно легко начинают подозревать в своем прошлом сексуальную травму (Farrants, 1998). Оппоненты с особенной насторо­женностью относятся к суггестивным психотерапевтическим и гипно-терапевтическим процедурам, направленным на обнаружение вытеснен­ных воспоминаний, поскольку они нередко сопровождаются строгими требованиями авторитетных фигур (в индивидуальной терапии) или давлением группы (в групповой терапии), вынуждающими выступить с рассказами о сексуальной травме, чтобы снискать внимание группы или психотерапевта. Они (оппоненты) более склонны принимать спон­танно восстановленные воспоминания, чем те, что восстановлены по­средством психотерапии, но в ходе последней всплывает свыше двух третей предъявляемых случаев травмы (Roe et al., 1994). Также ими ци­тируются многочисленные труды, указывающие на то, что суггестиру-ющие экспериментальные процедуры способны порождать ложные вос­поминания (например, Loftus and Coan, in press; Loftus and Pickrell, 1995), хотя защитники утверждают, будто эти процедуры недостаточно травматичны. Оппоненты приводят также данные, свидетельствующие о том, что гипноз не способен улучшать восстановление точных воспо­минаний, хотя способен индуцировать ложные. На самом деле, суще­ствуют свидетельства в пользу того, что для последних важен не сам по себе гипноз, а гипнабельность субъекта (Brown, 1995). Далее, Бригиди и коллеги (Bngidi et al., 1998) открыли, что травмированные индивиды (независимо от наличия официального диагноза в рамках DSM-IV, «Ру­ководства по диагностике и статистике») могут скорее генерировать ложные воспоминания и что с этими воспоминаниями могут быть свя­заны более выраженные тревога, депрессия и диссоциация. Наконец, оппоненты указывают на существование таких причудливых восста­новленных воспоминаний, как сатанинский ущерб и память о былых воплощениях, видя в них доказательство ненадежности этих процедур. Во всяком случае, инфантильная амнезия должна препятствовать лю­бым стараниям припомнить события, происходившие в период до трех лет. Можно ли прийти в этом споре к золотой середине? Одна из проб­лем заключается в том, что большинство случаев восстановленных вос­поминаний о сексуальной травме предполагает ретроспективные оценки, при которых индивид припоминает события прошлых лет. Есть данные в пользу того, что воспоминания о прошлых событиях могут формиро­ваться нынешними желаниями, надеждами, страхами и ожиданиями

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти        143

и что прошлое способно влиять на наши воспоминания в настоящем (Schacter, 1996, Spanos, 1996). Спустя годы мы, например, нередко со­всем иначе вспоминаем о нашем участии в важных событиях, и это из­вестно каждому, кому приходилось слышать военные рассказы преста­релых ветеранов. В истории о венгерском народном герое Хари Яноше (Hary Janos) говорится, будто он «вспоминал», как собственнолично победил Наполеона. Поэтому ретроспективные отсылки к сексуальной травме детского возраста, когда они не находят стороннего подтвержде­ния, вызывают подозрение. Не то чтобы в них не было правды; все дело в том, что нет никаких надежных процедур, позволяющих установить, какие воспоминания являются истинными, а какие — ложными. Мы не можем судить об этом с уверенностью без внешнего подтверждения. Другим выходом из этой дилеммы будет оценка как достоверных лишь тех восстановленных воспоминаний, которые всплывают спонтанно и не являются результатом психотерапевтических процедур. Все психоте­рапевтические процедуры в известной мере суггестивны, но некоторые из них суггестивны в высокой степени, особенно там, где ритуальные процедуры проводят авторитетные фигуры, которые вызывают глубо­кое доверие. В связи с этим Поуп и Браун (Pope and Brown, 1996) при­водят данные о том, что женщины, которые постепенно и спонтанно припоминали эпизоды сексуального насилия, были настолько же точ­ны, насколько и женщины, которые всегда помнили о прошлом насилии. Поуп и Браун сообщают также, что продукцию псевдовоспоминаний по­вышает не применение гипноза как такового, а гипнабельность инди­вида. Высокогипнабельные индивиды продуцируют больше псевдо­воспоминаний независимо от того, применяется или не применяется формальный гипноз. Социальное влияние способно порождать большее количество псевдовоспоминаний у высокогипнабельных людей. Вспом­ните также, что Бригиди с коллегами (Brigidi et al, 1998), открыли воз­можность связи ложных воспоминаний с такими внешними переменны­ми, как предшествующая травма, и такими внутренними переменными, как тревога, депрессия и диссоциация.

Гипнотизирующее воздействие психотерапии

Как упоминалось выше, все психотерапевтические процедуры являют­ся, в некоторой степени, наводящими и суггестивными; в этом одна из причин их эффективности в осуществлении изменения. Даже такие от­носительно безобидные действия психотерапевта, как наклон вперед, заинтересованный вид или просьба «расскажите мне больше», произ­веденные в то время, когда клиент говорит на определенные темы или,

144       Часть II. Лечение психологических расстройств

наоборот, не может ответить при затрагивании других тем, способны по­степенно сформировать направление сессии. Психотерапевты узнают, что они могут помочь клиентам исследовать определенные чувствитель­ные сферы при помощи воодушевления и поддержки, которые они ока­зывают, и оградить их от исследования других, вероятно — менее про­дуктивных, сфер путем неодобрения или игнорирования. Большинство психотерапевтов, например, считают простое перечисление событий недели терапевтически непродуктивным и мягко (или, наоборот, реши­тельно) увлекают клиентов от такого типа коммуникации в сторону изу­чения смысла, который имеют для них эти события. Кроме того, пси­хотерапевты, действуя на различных уровнях директивности, внушают клиентам, что те выиграют, если будут исследовать сферы в согласии с ориентацией психотерапевта. Так, психоаналитики могли бы предло­жить изучение сексуальности клиента; бихевиористы могут предложить обсуждение подкрепляющих последствий, которые наличествуют в сре­де пребывания клиента.

Отдельные техники отличаются более наводящим и суггестивным ха­рактером. Бытующая среди некоторых психотерапевтов убежденность в том, что все симптомы имеют травматическое происхождение, может приводить к ложным воспоминаниям, так как психотерапевты заклина­ют своих клиентов «вспомнить» (Brown, 1995). Отдельные психотера­певты, занимающиеся восстановлением памяти, подвергались критике за употребление таких утверждений, как: «Богатый опыт убедил меня, что люди, которые демонстрируют те же симптомы, которые я вижу у вас, неизменно подвергались насилию в прошлом. Даже если вы не пом­ните об этом сейчас, я уверен, что сможете вспомнить, если хорошо по­стараетесь». Говорят, что кое-кто высказывался даже так: «Что эта сво­лочь с тобой сделала?!» Само по себе селективное внимание психотера­певта может быть источником суггестии. Спанос (Spanos, 1996) обсуж­дал мощный социальный нажим оказанный на клиентов, с тем чтобы те генерировали воспоминания о прошлой сексуальной травме ради полу­чения внимания со стороны психотерапевта и других членов группы, — явление, которое хорошо известно тем, кто изучал процесс социальной конформности (например, Ash, 1956). Ведомые подобными действиями психотерапевта, клиенты со временем придут к тому, что «вспомнят» со­бытия, которые могут быть, а могут и не быть «истинными».

Особенно действенными являются гипнотерапевтические суггестии. Определение гипноза в соответствии с когнитивно-бихевиоральной формулировкой предполагает готовность субъекта реагировать на суг­гестии и требования гишютерапевта в контексте неоднозначной ситуа-

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       145

ции, определенной как гипноз. Хотя это выступает предметом некото­рых разногласий, есть данные, свидетельствующие о том, что высоко гипнабельные субъекты (или клиенты) с большей вероятностью следу­ют суггестиям гипнотизера (или гипнотерапевта). Таким образом, ока­зывается, что гипнотические суггестии, особенно данные в неоднознач­ных ситуациях и адресованные высоко гипнабельным субъектам, могут быть особенно могущественными. К наводящим и суггестивным гип­нотическим утверждениям относятся «да-серии», такие как: «Это инте­ресно, не правда ли...? Ты хочешь, разве не так...?», а также трюизмы, например: «Ваша проблема сможет исчезнуть, как только ваша систе­ма будет готова с ней расстаться». «Да-серии» являются очевидными утверждениями, которые побуждают к утвердительным ответам на по­следующие, менее очевидные утверждения. Трюизмы — высказывания, справедливость которых столь очевидна, что нет никакой возможности не согласиться с ними (Erickson et al., 1976). Другие наводящие гипно­тические суггестии (Erickson and Rossi, 1979) включают незнание, неде­лание («Тебе не нужно ничего делать...»); суггестии с открытым концом («Ты можешь начать пересматривать свои мысли насчет твоей пробле­мы, но ты еще не знаешь, что именно ты сочтешь полезным»); встроен­ные суггестии («Ты все еще не знаешь, когда [подразумевается, что ты будешь] ты начнешь изменяться, случится ли это через сутки или через неделю» [подразумевается, что это займет не больше недели]; или реак­ции, охватывающие все возможности, тем самым не оставляя места не­согласию («Когда ты узнаешь действительно важные вещи о себе, ты сможешь поначалу либо набрать вес, либо снизить его, либо остаться прежним»). Однако важным является то, что гипнотерапевт составляет наводящие и суггестивные утверждения, призванные побудить клиен­та к движению в здоровых направлениях.

Реконструкция памяти

Итак, я обеспечил теоретическую и эмпирическую основу для реконст­рукции воспоминаний при помощи психотерапевтических процедур. Однако интересно, что эти процедуры не новы, хотя они и не пользуют­ся широкой известностью. Хэкинг (Hacking, 1995) сообщил, что Пьер Жане, один из первых сотрудников Зигмунда Фрейда, заменял травма­тические воспоминания приятными, но ложными воспоминаниями, чтобы ослабить сопряженную с первыми травму. Делая это, Жане часто прибегал к гипнозу. Говорят, что Бэндлер и Гриндер (Bandler and Grin­der, 1979), основоположники нейролингвистического программирова­ния, применяли ложные воспоминания и даже ложную память о дет-

146       Часть II Лечение психологических расстройств

стве, чтобы улучшить самооценку у своих клиентов. Они отмечали: «Ис­кусственные воспоминания способны изменить вас так же, как сделали это произвольные перцепции, которые некогда были у вас относитель­но "реальных событий окружающего мира". В психотерапии такое слу­чается часто» (р. 96).

Можно согласиться с таким мнением. Иногда эта процедура называ­ется перестраиванием. Перестраивание является квазипарадоксальной техникой, которая была определена как переистолкование события так, что оно интерпретируется не негативно, а позитивно или, теоретически, наоборот (Dowd and Trutt, 1988). В когнитивной психотерапии депрес­сии по Беку (Beck et al., 1979) содержится имплицитный перестраива­ющий компонент, когда психотерапевт помогает клиенту проанализи­ровать данные против интерпретации себя, мира и будущего в негатив­ных красках, надеясь добиться позитивного перестраивания. Однако клиенты предаются негативному перестраиванию, упорно интерпрети­руя в негативном свете позитивные или нейтральные события. В каче­стве примера негативного перестраивания можно вспомнить клиентку, которая совершила суицидную попытку из-за того, что у нее выкипел чайник. Ее интерпретация этого внешне безобидного события была та­кой: «О боже, я до того глупа, что даже не могу вскипятить воду!» Ког­нитивные психотерапевты помогают клиентам в позитивном перестра­ивании такого рода негативных интерпретаций.

Для реконструкции памяти не обязательно придерживаться более крайних взглядов Бэндлера и Гриндера (Bandler and Grinder, 1979), пы­таясь имплантировать абсолютно ложные воспоминания детства. Не­редко дело сводится лишь к помощи клиенту в модификации определен­ного аспекта воспоминания с целью ослабить страдание. В этом подходе центральное место занимает идея, которая обсуждалась в первой части этой главы и которая гласит, что воспоминания часто являются когни­тивными конструкциями, отражающими широкое разнообразие жела­ний, страхов и мотиваций как дополнение к точным фактам. Кроме того, если мы не можем установить источник воспоминания, то мы не в си­лах обладать той же уверенностью в реальности, которую могли бы пи­тать в обратном случае, хотя на деле мы нередко бываем в ней больше уверены. Поэтому, когда клиенты преподносят нам свои воспоминания о травматических событиях, мы не всегда можем отделить реальное от воображаемого. С учетом задач психотерапии нам не всегда и нужно это делать.

В качестве примера использования реконструкции памяти ради осу­ществления позитивного психотерапевтического изменения давайте

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       147

рассмотрим случай Сьюзен. Когда 29-летняя Сьюзен спешила домой, возвращаясь из местного круглосуточного магазина, она дрожала от рез­кого январского ветра, который пробирался под теплую куртку. Ей было не по себе, она шла одна, сопровождаемая лишь ранними зимними су­мерками. Дрожа от холода, она медленно поднялась по ступеням лест­ницы к дверям своей квартиры. Когда ключ оказался в замке, она облег­ченно вздохнула и отворила дверь. Внезапно из темноты появились мощные руки, которые силой втащили ее внутрь. Она услышала, как захлопнулась дверь, когда впилась зубами в руку, зажимавшую ей рот. Обезумев от страха, она боролась до тех пор, пока ослепляющая боль в лице не заставила ее упасть на пол. Открыв глаза, Сьюзен увидела, что находится в незнакомой обстановке, а вокруг нее столпились незнако­мые люди. Когда ее мысли стали проясняться, она все поняла и начала вспоминать. Полиция детально и неоднократно расспрашивала ее об ин­циденте. Однако ее память окуталась пеленой и содержала в себе зна­чительные пробелы, а сама она испытывала сильнейшее недоверие к людям, особенно мужчинам. Женщина обратилась за помощью к изве­стному гипнотерапевту. Когнитивный анализ выявил следующие убеж­дения.

1. Я всегда была/и буду бессильной/беспомощной.

A.    Я не могу/и никогда не смогу себя защитить.

Б. Я всегда была/и всегда буду уязвима.

B.    Я не чувствую/и больше никогда не почувствую себя в безопас­

ности.

Г. Любая ситуация опасна. Д. Мир — небезопасное место.

2.         Я должна была быть осторожнее.

3.         Я грязна/Я никогда не очищусь.

4.         Мужчинам нельзя доверять/Я никогда больше не доверюсь муж­

чинам.

5.         Он вернется/Он следит за мной.

Ее гипнотерапевт, занимающаяся исследованиями памяти и процес­сов научения, попросила Сьюзен в точности рассказать, что она помнит из ситуации и эпизодов, которые к ней привели. Важно, чтобы психоте­рапевт узнал как можно больше подробностей для возможности рекон­струирования определенных аспектов воспоминаний. Сьюзен помнила прежде всего чувство беспомощности и бессилия наряду с ощущением недоверия к мужчинам без многих вышеописанных деталей.

148       Часть II. Лечение психологических расстройств

На представление Сьюзен о ее изнасиловании могли влиять три мо­мента. Во-первых, ее память могла исказиться событиями, развернув­шимися постфактум. Такое искажение возникает в случае, когда ин­формация о последующих событиях, зачастую представленная в форме обманчивых или неточных вопросов, изменяет воспоминание об исход­ном событии. Если, например, люди становятся свидетелями дорожной аварии, в ходе которой автомобиль проезжает на запрещающий сигнал, и позже их спрашивают о разрешающем сигнале, то они могут вспом­нить, что разрешающий сигнал был, тогда как на самом деле его не было (Spanos, 1996). Аналогичным образом если рассказать им о визите не­знакомца и после спросить о его несуществующих действиях, то они могут начать припоминать эти действия, даже если те не осуществля­лись на деле (Schacter, 1996). Поскольку у Сьюзен отобрали контроль и власть, о чем она и сообщила полиции (на фоне недоверия), постольку она помнила прежде всего о чувствах беспомощности и утраты доверия.

Во-вторых, перед тем как посетить гипнотерапевта, Сьюзен неодно­кратно подвергала ситуацию когнитивной обработке. Исследование показало (см. обсуждение в Dowd and Courchaine, 1996; Fleming et al., 1992), что чем больше вспоминается событий, тем увереннее становит­ся в воспоминании индивид, но тем менее точным становится воспо­минание. Спанос (Spanos, 1996) отмечал, что хотя люди, как правило, исходят из прочной связи между точностью воспоминания и уверенно­стью в нем, было продемонстрировано, что эта связь весьма и весьма слаба (хотя и ясно, что она не носит негативного характера). Повторная обработка травматического события оказывает, как правило, целебный эффект, но память, связанная с ним, может в этом процессе измениться. Могло случиться так, что Сьюзен, путем повторных размышлений о своей беспомощности и бессилии в ходе события, изменила само воспо­минание о нем.

В-третьих, то, что Сьюзен помнила о ситуации, могло быть сочетани­ем фактических и поведенческих воспоминаний. Ее фактическая память на события претерпела явное влияние со стороны неоднократных до­просов и повторной обработки. На ее поведенческую память о событии повлияло то, что она иначе, чем прежде, реагировала на мужчин и по­тенциально опасные ситуации.

В связи с этим гипнотерапевт выстроила следующую гипнотическую процедуру с целью фасилитировать реконструкцию памяти Сьюзен. Я должен отметить, что работа со Сьюзен потребовала неоднократных гипнотических индукций и углубления, прежде чем та почувствовала себя достаточно комфортно, чтобы продолжить гипноз. Такого рода по-

______ Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       149

вторная гипнотическая обработка не является редкостью в работе с трав­мированными клиентами, и гипнотерапевтам следует запастись терпе­нием. С каждым разом, однако, у Сьюзен получалось чуть глубже про­двинуться в транс и чуть дольше в нем задержаться. В ходе этого она медленно приобретала способность вновь укрепиться в уверенности и доверии к людям. Поскольку она все еще находилась под эмоциональ­ным воздействием инцидента, гипнотерапевт избрала технику дистан­цирования в трансе, чтобы помочь Сьюзен успокоить возбужденные эмоции. Будь она менее аффектированной эмоционально, гипнотера­певт могла бы прибегнуть к возрастной регрессии, чтобы повысить не­посредственность переживания.

Сьюзен, я хочу, чтобы ты вспомнила обстоятельства инцидента, о которых мы говорили. Перенесись мысленно к тому моменту, когда ты начала под­ниматься по лестнице к своей квартире и увидь себя в этой обстановке... но словно издалека, как если бы рассматривала себя с высоты, видя себя все меньше и дальше [техника дистанцирования для понижения эмоциональ­ности]. Тебе не нужно чувствовать так много... твои чувства, как и сама ты, далеки и ослаблены. Как если бы ты видела и чувствовала издалека, видя меньше и чувствуя меньше, выглядя меньше и чувствуя себя меньшей. Хо­рошо! И ты можешь расслабиться, в точности так, как мы упражнялись, когда увидишь себя поднимающейся по лестнице. Видишь, как ты отпира­ешь и распахиваешь дверь; видишь себя входящей внутрь; теперь, медлен­но, почти как в замедленной съемке, чувствуешь руки, перекрывающие твой рот. [Сьюзен начала напрягаться — реакция, не ставшая неожиданной. Если бы она продлилась, гипнотерапевт могла бы прервать гипнотическую сес­сию и вернуться к ней позже.] Ты испытываешь испуг, но это происходит очень медленно, очень медленно... и ты по-прежнему можешь контролиро­вать себя, потому что можешь принять решение уменьшить свои шансы оказаться избитой. Теперь заморозь этот образ в своем сознании, частично расслабляясь от напряжения. Теперь еще раз дай образу развиться до завер­шения инцидента... Теперь медленно расслабься и подумай о том, чему ты научилась (пауза). Теперь ты можешь начать воображать себя становящей­ся все чище и чище [обращается к искаженному убеждению]... когда инци­дент оказывается позади, ты чувствуешь себя чище и чище, запоминая об­легчение и счастье, которые ты испытываешь после этого; чувствуя себя чище по мере того, как ты чувствуешь все большую расслабленность. И ты можешь испытать комфортное чувство, вспоминая, что ты сделала все, что могла, чтобы остановить это... добилась успеха в том, чтобы не пострадать по-настоящему... помня, что ты не виновата в случившемся... была предель­но осторожна, как только могла. Возможно, ты сможешь даже припомнить, как запирала дверь, когда выходила в первый раз [внедрение возможного нового воспоминания]. Ты помнишь и то — разве нет? — что ты была в без-

150       Част ь П. Лечение психологических расстройств

опасности, чувствовала себя в безопасности во многих ситуациях до того, и ты будешь в безопасности снова. Ты помнишь еще, не правда ли, те многие случаи, когда ты чувствовала, что контролируешь ситуацию, чувствовала себя сильной и ответственной. И ты вновь почувствуешь себя так же. Ты помнишь и то — разве не так? — что это был только один мужчина... другой мужчина, по всей вероятности, не поступил бы так. Мужчины тоже разные, разве нет, совсем как женщины... некоторым можно доверять, некоторым — нет, важно лишь понимать разницу. Ты можешь начать испытывать боль­ший комфорт при общении с другими мужчинами, зная, что мужчины бы­вают разные, поступают по-разному...

По ходу процедуры гипнотерапевт постоянно следил за признаками нарастающего напряжения Сьюзен и приостанавливал образ, когда оно возникало. Если бы напряжение продолжилось, гипнотерапевту при­шлось бы завершить гипнотическую сессию и обсудить ее ход с клиент­кой. Прежде чем Сьюзен сумела бы пройти через все, что с ней случи­лось, могла потребоваться повторная проработка данной процедуры. Во время гипнотической сессии давались повторные суггестии ее не­виновности, а также подчеркивалось, что она вела себя осмотрительно и приняла все меры предосторожности, чтобы остаться в безопасности. Кроме того, звучали суггестии дополнительных, возможно, новых вос­поминаний о прошлых ситуациях, над которыми сохранялся контроль, о доверии к людям и ощущении себя в безопасности. Хотя я включил в эту иллюстрацию несколько суггестии изменения памяти, на практике применение их в одной гипнотической суггестии не всегда целесообраз­но. Наконец, несмотря на то что в данной книге я не рассматривал по­дробно значение пола гипнотерапевта при работе с некоторыми пробле­мами, должен сказать, что женщин, ставших жертвами насилия, должен лечить гипнотерапевт женского пола. Определенным преимуществом терапевта-мужчины могла бы стать помощь Сьюзен в восстановлении доверия хотя бы к одному мужчине, но я боюсь, что в приведенном слу­чае проблемы перевесят приобретения.

Для знакомства с другой гипнотической процедурой для аналогичной ситуации рассмотрим следующий случай. Наверное, самым частым ви­дом изнасилования бывает изнасилование, совершенное знакомым че­ловеком. В реальной жизни оно, как правило, вообще не расценивается как таковое либо злоумышленником, либо жертвой. Эта двусмыслен­ность сама по себе способна привести к искажениям памяти по мере того, как жертва подстраивает свои воспоминания к своей оценке ситуации.

Энн был 21 год, она работала официанткой в маленьком семейном ре­сторанчике в провинциальном городке Среднего Запада. Расслаблен-

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       151

ной, уютной атмосфере в заведении способствовали ее сердечная улыб­ка и сияющие глаза. Ее жизнь казалась безоблачной и предсказуемой вплоть до воскресного вечера в конце сентября. Она отправилась на ра­боту пешком, вдыхая бодрящий утренний воздух и слушая лишь ожив­ленные приветствия птиц. Чувствуя себя свежей и полной энергии, она обратилась к хлопотам заурядного, скупого на события дня. К концу смены она устала, но страстно хотела побыть среди успокаивающего аромата жимолости и сонной серенады ленивых сверчков, сопровождав­шей ее по дороге домой.

Она прошла всего несколько кварталов, когда поднялся ветер и на лицо упали первые капли дождя. Внезапные сумерки поселили в ней не­уютное чувство, она ускорила шаг. Дождь уже шел стеной, а воющий ве­тер усиливался. Автомобильный гудок вынудил ее остановиться и обер­нуться. Она испытала облегчение, когда увидела, что к ней подъезжает Джон, ее сменный менеджер. Счастливая, что увидела знакомое лицо, она подбежала к машине и юркнула внутрь.

Джон был привлекательным, интеллигентным мужчиной 21 года. Его обаяние послужило причиной тому, что весь путь к дому сопровож­дался смехом и болтовней. Стуча зубами от холода, Энн пригласила его в дом выпить кофе. Переодевшись в сухой и теплый спортивный кос­тюм, она присоединилась к нему в кухне. Неожиданно, ни слова не го­воря, Джон подскочил к ней сзади и сомкнул руки на ее талии. Потря­сенная и смущенная, Энн попыталась отстраниться. Его хватка стала жестче, когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее. Ее захлестнула волна паники; она боролась, стараясь высвободиться. Когда он швырнул ее на пол, ее сознание затопило неодолимое чувство страха и беспомощности. Закончив дело, Джон легко поднялся и ушел, не сказав ни слова. Энн бросилась к двери, заперлась на все замки и рухнула на пол. Плотно под­тянув колени к груди, она зарыдала.

Когда Энн пришла на лечение, ее внешний вид вызывал удручающее впечатление.

•       Она носила неряшливую, мешковатую одежду.

•       Ее волосы были распущены и ниспадали на лицо в попытках его

скрыть.

•       Она не пользовалась косметикой.

•       Язык ее тела выдавал желание защититься.

•       Ее глаза были тусклыми, а выражение лица печальным.

•       Ее движения были замедленными.

152        Часть П Лечение психологических расстройств

На первых сессиях психотерапевт Энн выявил следующие само­утверждения:

•       «Мне ни в коем случае не следовало его приглашать».

•       «Я не должна была давать ему повод».

•       «Должно быть, я его чем-то спровоцировала» (например, улыб­

кой).

•       «Я должна была не разгуливать пешком, а ехать на машине».

•       «Что во мне не так?» (более общее высказывание).

•       «Это я во всем виновата» (потому что он не был незнакомцем).

Кроме этого, Энн проявляла ряд дисфункциональных эмоций, вклю­чая тревогу, депрессию, смущение и унижение. Также присутствовали бихевиористические воспоминания, касавшиеся недоверия к мужчинам и ситуациям, которые внешне не представлялись опасными.

Ситуация Энн была иной, более двусмысленной, чем ситуация Сью­зен, поскольку преступник оказался знакомым, а может быть, и другом, который пользовался доверием. С учетом помощи, которую могли ока­зать Сьюзен попытки гипнотерапевта изменить ее воспоминания о со­бытии, ее итоговая уверенность в собственной невиновности представ­ляется более вероятной. Сьюзен была явно изнасилована тем, кого она не знала, и потому ей было труднее усмотреть в своих действиях какую-то вину. Энн скорее могла поверить в свою сопричастность случивше­муся, поскольку она знала насильника и он ей нравился. Существует давнее и глубоко укоренившееся, культурно обусловленное убеждение, зачастую молчаливо поддерживающееся как женщинами, так и мужчи­нами, что женщины хотят, чтобы их завоевывали силой и, следователь­но, побуждают к подобным действиям мужчин. К скрытым культурным допущениям трудно подступиться, и оспорить их нелегко именно пото­му, что они скрыты, а оттого неподвластны обычным процедурам экс­плицитной оценки. Находясь под влиянием подобных убеждений, Энн могла бы втайне полагать, будто она спровоцировала ситуацию, или, по крайней мере, запутаться в своих чувствах, не быть уверенной в своих истинных желаниях. Со временем, без психотерапевтической интервен­ции, ее воспоминания могли бы сместиться настолько, что она пришла бы к убеждению, будто и в самом деле желала этой ситуации, спровоци­ровала ее. За этим могут последовать чувства личной никчемности и деградации, хотя Энн вряд ли бы увязала чувства с когнициями.

С учетом сказанного, а также из-за ранее идентифицированных са­моутверждений, гипнотерапевт решила переключить воспоминания Энн с тех утверждений, из которых следовала ее виновность, на те, что

Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       153

перекладывали ответственность на Джона, которая на самом деле ему и принадлежала. Энн очень четко помнила все, что она делала непосред­ственно перед нападением, но с большим трудом вспоминала действия Джона. Гипнотерапевт первоначально сфокусировалась на двух само­утверждения Энн: «Мне ни в коем случае не следовало его приглашать» и «Должно быть, я его чем-то спровоцировала», чтобы переключить ее воспоминания и изменить когнитивные допущения личной вины.

Утверждение «Мне ни в коем случае не следовало его приглашать» может быть понято как в метафорическом смысле «приглашения» Джо­на заняться сексом, так и в буквальном смысле приглашения его в дом. У Энн воспоминание о событии могло включать в себя приглашение в обоих смыслах слова. В любом случае, она отчетливо помнила, что при­гласила его войти в дом. В соответствии с этим гипнотерапевт приме­нила следующую процедуру.

Когда ты мысленно возвратишься к нападению [здесь, поскольку Энн мог­ла не расценивать или не припоминать ситуацию как реальное нападение, гипнотерапевт употребил более сильное слово], ты сможешь начать вспо­минать, что делал Джон перед самым нападением [повторное употребление слова приучит Энн думать именно в этом направлении]. Ты можешь начать вспоминать, как он останавливается возле парадной двери твоего дома. Ты приглашаешь его или он сам пригласил себя войти? Как это было: ты при­гласила его или он сам пригласил себя войти? Сейчас вспомнить трудно, не правда ли [понуждение сказать «да»], возможно, он сам пригласил себя войти. И возможно, что ты, когда поразмыслишь над этим побольше, суме­ешь начать вспоминать, что он сам пригласил себя войти. Но даже если его пригласила ты, он принял приглашение, не так ли? Поэтому он в любом случае несет ответственность за случившееся, разве не так? Возможно, ты даже почувствовала, что должна пригласить его в дом. Это нельзя назвать настоящим приглашением, не правда ли? Итак, чем больше ты над этим думаешь, тем больше ты способна осознать, что существуют различные уровни приглашения, верно? И трудно сказать, что именно явилось первым, не так ли? Пригласил ли он себя, пригласила ли ты его, пригласила ли ты его потому, что считала себя обязанной это сделать, пригласил ли он себя, потому что считал тебя обязанной [процедура запутывания; при необходи­мости повторяется несколько раз], и чем больше ты думаешь над этим, тем труднее становится точно вспомнить, что же произошло, не правда ли? Воз­можно, что он сам пригласил себя войти внутрь или ожидал, что его при­гласишь ты Ожиданиям даже не нужно облекаться словами, не так ли? Они могут быть всего лишь ожиданиями, поэтому, если даже ты и пригласила его, он должен был дать тебе знать, что он ждал приглашения., может быть, бессловесно, но тем не менее ждал.. И кроме того, приглашения бывают разные, не правда ли? [Переключение темы с кто кого пригласил на града-

154        Часть II. Лечение психологических расстройств

цию приглашений.] Если кого-то пригласили для чего-то, то это еще не зна­чит, что его пригласили для всего, разве нет? Поэтому некто может пригла­сить себя войти [суггестия нового воспоминания], не приглашая себя вхо­дить во всех возможных смыслах. И ты можешь не допускать его к сердцу, не удаляя в то же время с глаз. Все зависит от того, насколько далеко ты хочешь позволить ему зайти и насколько далеко от себя хочешь его держать. Здесь ты можешь решать и имеешь право решать. «Внутрь» не означает «в нутро», правильно? Это все равно что постепенно узнавать кого-то и по­степенно учиться доверять ему, чувствуя, что доверие возрастает по мере того, как ты постепенно его узнаешь, ощущая комфортным знание, что до­верие будет постепенно расти; что разным людям можно доверять по-раз­ному и в разном темпе [суггестия способности вновь доверять в будущем определенным людям]. Доверие индивидуально, не правда ли? Иногда ты можешь довериться, иногда — не можешь. Иногда бывает трудно понять, кому и когда доверять, не так ли? Но ты можешь научиться распознавать, когда доверять, а когда нет, кому доверять и кому не доверять, позволяя со­бытиям происходить постепенно, так, чтобы приобрести большую уверен­ность. Доверительное чувство может усваиваться постепенно...

Кроме того, гипнотерапевт поработала над самоутверждением Энн («Должно быть, я его чем-то спровоцировала»), которое было связано с ее дружелюбием и сердечными улыбками. Некоторые мужчины могут неправильно интерпретировать приветливое, активное поведение жен­щин, рассматривая его как приглашение к сексу. В результате такие си­туации воспринимаются по-разному: мужчины зачастую не знают, как интерпретировать подобные действия (или интерпретируют их вопре­ки изначальному смыслу, в своих собственных интересах), а женщины беспокоятся, не зная, вели ли себя подобающим образом, и/или сомне­ваются в своих мотивациях.

Последующая неряшливость Энн могла быть попыткой избегать лю­бого поведения, которое можно было интерпретировать как пригла­шение к сексу. Гипнотерапевт сделала вывод, что внешний вид Энн во время лечения мог быть связан с ее воспоминанием и интерпретацией предшествующего поведения как откровенно приглашающего. Она со­ответственно попыталась модифицировать воспоминания Энн об этом поведении.

Энн, я хочу, чтобы ты снова увидела себя беседующей с Джоном — увидела себя улыбающейся и беседующей, беседующей и улыбающейся. Заметь, как это здорово — беседовать и улыбаться, насколько тебе тепло и радостно. Ты чувствуешь себя счастливой тем, что улыбаешься, не так ли? И ты улыба­ешься, потому что чувствуешь себя счастливой. На самом деле никакой другой причины нет, не правда ли? Все, что ты можешь вспомнить, — это

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       155

свое ощущение счастья и желания улыбаться, потому что ты чувствовала себя счастливой... и то, как улыбка помогала тебе испытывать еще более сча­стливое чувство. На самом деле это все, что ты можешь вспомнить, должна помнить. Даже сейчас, прямо в эту секунду, ты можешь улыбнуться, прямо сейчас {Энн чуть улыбается) и почувствовать себя немного счастливее. Вот так! Итак, ты можешь чувствовать себя немного счастливее, когда улыба­ешься... а когда ты счастлива, ты можешь улыбнуться даже шире. На самом деле это все, что ты можешь или должна помнить. Ибо в глубине души ты знаешь, что означает улыбка на самом деле, что значит она для тебя; и то, что улыбка означает для тебя на самом деле, — это единственная важная вещь. И это все, что тебе нужно и хочется помнить.

Заметьте, что гипнотерапевт фактически ни разу не упомянула о том, что поведение Энн могло вспоминаться ей как потенциально приглаша­ющее, но касалась лишь нового воспоминания, которое она хотела вы­звать к жизни. Упоминание гипотетического воспоминания Энн о по­буждении Джона к нападению могло попросту подкрепить его, тогда как гипотеза могла оказаться ложной. Лучше всего не заниматься непосред­ственным искоренением воспоминания, а суггестировать новое, которое вам хочется вызвать. На дальнейших сессиях гипнотерапевт могла бы также привязать новые воспоминания к манере привлекательно оде­ваться.

К модификации памяти можно прибегать в широком спектре психо­терапевтических ситуаций. Психотерапию вообще можно рассматри­вать как процесс изменения воспоминаний, по крайней мере отчасти. Посредством интерпретаций, вопросов и уточнений психотерапевты различной теоретической ориентации пытаются изменить манеру кли­ентов оценивать события и даже изменить общий взгляд на ситуацию. Такие действия психотерапевтов, как вербальное побуждение и посту-ральные изменения, свидетельствующие о повышенном интересе, могут ориентировать клиентов в различных когнитивных направлениях. Ког­да клиенты останавливаются на пренебрегавшихся ими ранее аспектах жизни, они могут начать вспоминать новые факты или иначе анализи­ровать старые. Наводящие реплики психотерапевта, вроде «Вы помни­те это, не так ли?», или «Так не могло быть!», или «Если вы поразмыс­лите над этим побольше, то вам, быть может, придут на ум другие вещи», могут быть особенно действенными в побуждении к памятным измене­ниям. Возможны изменения воспоминаний о былых событиях по мере того, как клиенты начинают припоминать забытые события или вспо­минать о них в ином ракурсе. Чтобы рассмотреть совершенно иной при­мер реконструкции памяти, давайте обратимся к Арнольду.

156       Часть II. Лечение психологических расстройств

Арнольд вырос в неблагополучной семье. Его мать была алкоголич­кой, а отец был поглощен собственной карьерой и отрицал пагубное при­страстие своей жены. Мать уделяла мальчику спорадическое и в то же время непредсказуемое внимание. Иногда она выказывала к нему при­вязанность и любовь, но чаще отвергала его и держалась грубо. Арнольд обнаружил, что одни и те же поступки иногда принимаются, а иногда влекут за собой наказание. Отец Арнольда уделял ему мало внимания, но не был груб, а просто большую часть времени отсутствовал. Они мало чем занимались в полном семейном составе. Два старших брата Арноль­да были старше его соответственно на десять и восемь лет, у них были свои дела. Поэтому воспитание Арнольда было пущено на самотек. Од­нако семья не испытывала нужды, так как его отец занимал высокую корпоративную должность.

Арнольду было 20 лет, когда он обратился к психотерапевту по насто­янию своей подружки, по мнению которой он был слишком замкнутым и поглощенным своими мыслями. Хотя сам он не чувствовал потребно­сти в психотерапевтической помощи, он решил сделать приятное своей девушке в надежде, что она удовлетворится этим и останется с ним. Пси­хотерапевт произвел оценку ранних неадекватных схем (Young, 1994) Арнольда, чтобы выявить его когнитивные структуры. РНС Арнольда, если располагать их в порядке убывания значимости, были следующи­ми: эмоциональная депривация (особенно в смысле заботы и эмпатии), брошенность/непостоянство и (в меньшей степени) социальная изоля­ция/отчуждение. Мировоззрение Арнольда состояло в том, что людям нет до него дела, что от них не дождаться заботы и эмоциональной под­держки, которых он страстно желал, и он ощущал отсутствие прочных связей с окружающими. Фактически у него были лишь случайные зна­комые, если не считать подружки, с которой он жил. Арнольд считал се­бя значительно отличающимся от других людей. Опросник депрессии Бека {Beck Depression Inventory — BDI) показывал 11, что означало лег­кую депрессию, лишь ненамного превышающую уровень нормы, рав­ный 9. Психотерапевту Арнольд показался умеренно дисфоричным. Хотя в межличностных отношениях Арнольд демонстрировал нелюди­мость, он хорошо учился в колледже и собирался стать бухгалтером.

Арнольд когда-то интересовался гипнозом; узнав, что психотерапевт его практикует, он загорелся (по крайней мере, для себя) желанием по­пробовать. Оказалось, что у Арнольда сохранились отдельные воспоми­нания о детстве, и он описывал его как «бесплодную пустошь». Все, что он помнил, сводилось главным образом к тому, как его отец возвращал­ся домой поздно и смотрел телевизор, а мать пьянствовала на кухне.

Глава 10. Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       157

Обычно он ужинал в одиночестве. Он сообщил, что не может припом­нить никаких семейных мероприятий, хотя знал, что его бабушки и де­душки жили в том же городе, и полагал, что они наверняка собирались вместе по праздникам. Арнольд сказал, что он не «начинал жить» по-на­стоящему, пока не закончил среднюю школу в 18 лет. Все, что было до того, кануло в пустоту.

Неизвестно, как обстояли дела в действительности: то ли семейные мероприятия никогда не проводились, то ли Арнольд их не помнил. Как правило, мы помним те события, которые согласуются с нашей интер­претацией реальности или взглядами на себя. Таким образом, посколь­ку Арнольд видел себя отшельником, поддерживающим лишь несколь­ко межличностных контактов, возможно, что его память на семейные события с годами претерпела изменения так, чтобы отражать эту точку зрения. Весьма вероятно, что его память и мировоззрение постепенно сделались взаимоподкрепляющими. Коль скоро малоконтактные люди общаются лишь с немногими, его самоотождествление с отшельником могло повлиять на его воспоминания. В связи с тем что люди, которые поддерживают малое число межличностных контактов, считаются не­людимыми, отсутствие у него воспоминаний могло упрочить его взгляд на себя как на отшельника. Исходя из допущения, что нет семей, ко­торые были бы абсолютно свободны от межличностных мероприятий, психотерапевт решил прибегнуть к гипнотическому поощрению отдель­ных семейных воспоминаний в надежде, что это разорвет «замкнутый» круг и постепенно модифицирует когнитивное структуральное отноше­ние Арнольда к себе как к отшельнику. Доскональная точность воспо­минаний могла оставаться за кадром; важно было то, что они могли при­годиться Арнольду. Как обсуждалось ранее, полезность воспоминаний не определяется их непременной точностью во всех деталях; они долж­ны быть просто правдоподобными.

Арнольд, я хочу, чтобы ты поразмыслил над своими детскими годами, раз­мышляя над временем, которое вы проводили всей семьей [имплицитная суггестия фактического существования такого времени без уточнения со­держания занятий]. Воспоминания, как мы уже выяснили, коварны; иног­да мы забываем то, что знаем; иногда мы знаем факты, которые не вполне точны [гипнотерапевт предварительно обсуждал с Арнольдом некоторые идеи, изложенные в данной главе]. Иногда мы можем припомнить проис­ходившее, а иногда то, что мы вспоминаем, не вполне точно; иногда мы мо­жем постепенно вспомнить ранее происходившие события, если позволим воспоминаниям вернуться [по сути говоря, гипнотерапевт охватывает все возможные условия припоминания]. Ты говорил мне, Арнольд, что немно-

158       Часть II Лечение психологических расстройств

гое помнишь из твоих детских лет; но что-то, конечно, должно было про­исходить в те годы... поэтому дело только за тем, чтобы вспомнить это, не так ли? Итак, я хочу, чтобы ты позволил своему сознанию «раскрепостить­ся» [метафора, которую я использую для опустошения чьего-либо созна­ния] (пауза) и отпустить его в свободное странствие по прошлому, собирая обрывки и осколки воспоминаний о временах, проведенных всей семьей, когда вы вместе занимались разными делами... по ходу дела постепенно складывая эти осколки в картину... незаконченную картину, но все же кар­тину... на самом деле не ища ничего особенного... просто чего-то, все равно чего, воспоминаний о временах, проведенных всей семьей вместе (пауза). Когда ты доберешься до чего-нибудь интересного, подними указательный палец правой руки [идеомоторное сигнализирование]. Вот так... теперь опи­ши мне, что происходит...

В ходе этой процедуры гипнотерапевт позволил Арнольду самосто­ятельно выполнить «поисковую» миссию. При необходимости опреде­ленные фрагменты этой процедуры можно повторять и расширять. Мно­гие клиенты справляются с этой задачей и даже находят процесс забав­ным. Однако важно, чтобы гипнотерапевт подготовил почву, прежде чем прибегнуть к такого рода процедуре, и обсудил с клиентом природу вос­поминаний, доступ к ним, который порой оказывается медленным и трудным, а также использование идеомоторного сигнализирования. Важна и первоначальная подготовка к процедуре гипноза, поскольку многие клиенты могут решить, что они не находятся в трансе, раз в состо­янии разговаривать. При малом количестве обнаруженных (или сконст­руированных) воспоминаний гипнотерапевт может опробовать проце­дуру иного типа. Преимущество самостоятельного поиска, предприни­маемого клиентом, состоит в том, что можно обнаружить воспоминания более значимые для клиента, чем в случае, если бы терапевт поощрял ряд стандартных воспоминаний; а кроме того, в этом случае возможно ослаб­ление сопротивления клиента. Недостатком является то, что может быть обнаружено совсем немногое, и это способно подвести клиента к мысли о безуспешности выполненной работы. Наверное, воспоминания, обна­руживаемые в ходе этой процедуры, могут быть, по крайней мере отча­сти, сконструированными, но если они имеют ценность для клиента, они смогут оказать положительный эффект. Терапевт может формировать типы восстановленных воспоминаний.

Некоторые клиенты предпочитают не раскрывать свои личные вос­поминания, а ждут от гипнотерапевта большего руководства. В этом случае гипнотерапевт может прибегнуть к прямой суггестии или стиму­ляции определенных типов «общих» воспоминаний. Преимуществом здесь выступает то, что воспоминания могут «припомниться» скорее и

______________ Глава 10 Когнитивная гипнотерапия и реконструкция памяти       159

иногда легче, чем в ходе самостоятельного поиска клиента. Недостатки заключаются в том, что воспоминания, идентифицированные подобным образом, могут быть не столь релевантными для клиента и потому не так легко инкорпорируются. Может повыситься и сопротивление. Гипноте-рапевты, прибегающие к этому методу, должны хорошо знать прошлое клиента, чтобы суггестировать релевантные воспоминания.

Гипнотерапевт Арнольда смог использовать эту технику, встроив в предыдущую процедуру другое окончание. Так как Арнольд знал, что его бабушки и дедушки жили в том же городе, и полагал, что по празд­никам они могли собираться вместе, гипнотерапевт воспользовался этим как основой для воспоминания.

Особенно ищи воспоминания о случаях, когда твоя семья встречала празд­ники вместе с дедушками и бабушками... может быть, в полном составе, мо­жет быть, только ты, твои мать и отец, твои бабушки и дедушки... там могли быть все или некоторые... но важно, чтобы ты увидел себя с ними вместе, окружившими рождественскую елку; может быть, вы поете, разворачиваете подарки, просто беседуете... Вот так, просто увидь себя, свою семью, своих бабушек и дедушек в этой обстановке [это стандартные культурные образы Рождества]. Созерцая эту картину, ты также можешь слышать их голоса, по­чувствовать аромат рождественской елки... и вместе с этим ты можешь про­чувствовать счастье, заключенное в этом мгновении, счастье быть просто вместе, радость праздника... Просто продолжай разрешать этой сцене разыг­рываться в твоем сознании: лови взгляды, внимай звукам, улавливай запа­хи [полезно задействовать как можно больше чувств, чтобы повысить реа­листичность сцены], радуясь тому, что ты частица всего этого, чувствуя себя счастливым и удовлетворенным... Удерживай эту сцену в своем сознании, отмечая, насколько счастливым ты себя чувствуешь, являясь частицей этой семейной встречи, разговаривая со своей семьей, вливаясь в нее благодаря счастливому поводу, ощущая тепло и довольство...

В этой процедуре гипнотерапевт воспользовался стандартными куль­турными воспоминаниями о Рождестве, внушая Арнольду, что и он об­ладает такими же воспоминаниями. Иногда культурные образы могут спонтанно переживаться как реальные личные воспоминания. Важно удерживать сцены как можно более общими и не привязанными ко вре­мени, чтобы избежать суггестии событий, которые клиент признает не­возможными (например, общение с родственником, который умер не­сколько лет назад). Гипнотерапевт начал также внушать Арнольду, что тот был счастлив находиться в кругу семьи и общаться с домашними; это явилось началом суггестии возможного будущего удовольствия от об­щения с другими людьми. Важно снова и снова повторять эту сцену и в итоге суггестировать другие счастливые эпизоды, связанные с семьей

160       Часть II. Лечение психологических расстройств

Арнольда или с другими людьми. Любое сопротивление со стороны Ар­нольда требует немедленного к себе обращения и при необходимости, психотерапевтических или гипнотерапевтических изменений.

Три примера модификации памяти, приведенные в этой главе, носят отчасти спекулятивный характер, хотя все они описаны в литературе по экспериментальной психологии, касающейся процессов памяти. Одна­ко воспоминания — и хорошие и плохие — являются источником как личного удовлетворения, так и дистресса. Поскольку оказывается, что воспоминания настолько же сконструированы, насколько и припомне­ны, постольку для психологического здоровья индивида важно хранить как можно больше позитивных воспоминаний. Работа Аллоя и Абрам-сона (Alloy and Abramson, 1979) показала, что депрессивные индивиды обладают более реалистическим восприятием, чем лица, не страдающие депрессией. Наверное, большинству людей, испытывающих психологи­ческие страдания, а иногда и всем нам, полезно видеть чуть больше «ро­зового сияния» вокруг наших перцепций и интерпретаций реальности. В большинстве случаев абсолютная реальность воспоминания не важ­на. При необходимости достижения воспоминаний достаточной степе­ни точности (как это свойственно юридическим ситуациям) использо­вание данных техник нецелесообразно.

Резюме

Память — обманчивое явление, а воспоминания конструируются в со­ответствии с нашими нуждами, страхами и желаниями в той мере, в ка­кой припоминаются. Есть несколько способов оценки воспоминаний, которые приводят к различным результатам. Существуют различные системы памяти и процессы кодирования. Сама по себе психотерапия представляется суггестивной, и психотерапевты, прибегающие к на­правляющим техникам, рискуют содействовать клиентам в создании ложных или только отчасти достоверных воспоминаний. Иногда такое построение воспоминаний может оказаться проблематичным; в других случаях оно может пойти на пользу. Вероятно, что гипнотерапевтиче-ские техники, примененные в ситуациях, где верификация абсолютной достоверности образов прошлого не является обязательной, способны переключить воспоминания в направлении более адаптивного функци­онирования.

Глава 11

Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни

До настоящего момента в данной книге нами рассматривались различные психологические проблемы и расстройства. Что-то случается, и человек ищет помощи, чтобы исправить дело или хотя бы улучшить его; иными словами, вернуться к прежнему психологическому состоянию. Большин­ство клиентов обращаются к психотерапевтам именно по этой причине. Для некоторых распространенных психологических расстройств я опи­сал принципы и практические методы когнитивной гипнотерапии, со­проводив их иллюстрациями для возможного использования с целью преодоления этих проблем.

Теперь, однако, я хочу сфокусироваться на другой стороне стабили­зации душевного здоровья. Рассказывают, будто Зигмунд Фрейд сказал, что задача психоанализа состоит в том, чтобы взять человеческое горе и превратить его в обычное несчастье человеческого существования. В по­пытке к дальнейшему сглаживанию этого обычного человеческого не­счастья я хотел бы обсудить использование когнитивной гипнотерапии для улучшения качества жизни уже благополучных людей. Это люди, которые могут никогда не обращаться за лечением, но часто испытыва­ют гнетущее чувство личной несостоятельности. Как правило или чаще всего, они идут по жизни относительно счастливо, но нередко испыты­вают сильное чувство неудовлетворенности. Другими словами, мы все принадлежим к числу таких людей. Никакая интервенция, будь она пси­хологической или какой другой, не подарит людям вечное счастье, од­нако возможность улучшения их самочувствия, безусловно, остается.

Что делает людей счастливыми? Ответить можно по-разному: день­ги, любовь (или секс), успех, большое количество друзей и/или новые переживания (и многое другое). Как правило, однако, все перечислен­ное оказывается внешними атрибутами: дайте мне больше вещей или самое лучшее, и я наконец-то стану счастливым. Но приобретение но­вых вещей обычно порождает новый круг желаний (обычно именуемых

6  Зак. 106

162        Часть II Лечение психологических расстройс то

потребностями) по мере того, как стандарты становятся все выше и вы­ше. Конечно, мы можем попытаться изменить свое окружение, чтобы стать счастливее, но это достаточно сложное и не всегда оправданное решение (Ellis, 1977). Рациональное решение предусматривает замену иррациональных убеждений на более адаптивные. Бернард (Bernard, 1993) констатировал, что «Основой рационального подхода к счастью является то, что первичное изменение должно состояться внутри вас» (р. 11-23, курсив оригинала).

При описании и иллюстрации когнитивной гипнотерапии как сред­ства для улучшения качества жизни основная когнитивная терапевти­ческая модель остается прежней. Это означает, что в центре внимания по-прежнему остается модификация когнитивных событий, процессов и структур, которые накладываются на получение удовольствия от жиз­ни. При том что применение техник, описанных в предыдущих главах, может привести к менее негативному диалогу с собой (имеется в виду негативный самогипноз — Araoz, 1985), сокращение негативных когни-ций или даже замещение их соответствующими позитивными когни-циями не обязательно трансформируется в оптимальное душевное здо­ровье (хотя может приводить к его улучшению). По-прежнему может оставаться полезным побуждение к разнообразным позитивным когни-циям, не имеющим отношения к негативным когнициям, связанным с психологическим дистрессом. Действительно, первые, представляющие собой пример модели «благополучия», больше, чем что-либо иное, со­относятся с моделью «недуга» (проиллюстрированной последними). Привычные способы функционирования, наносящие вред оптимально­му душевному самочувствию, с трудом поддаются измению, поскольку они нередко основываются на схемах. Повторение и вариации техник, которые будут представлены, имеют решающее значение для долговре­менного изменения. Поэтому я рекомендую давать клиентам аудио­записи этих процедур для прослушивания в специально отведенное вре­мя на протяжении дня. В когнитивной психотерапии всегда подчеркива­лась необходимость упражнений такого рода.

Перенаправленное внимание играет важную роль в повышении удо­вольствия от жизни (Walters and Havens, 1993). Мы все неизменно стал­киваемся с гораздо большим числом входящих сенсорных раздражи­телей, чем можем воспринять. Наши взгляды на жизнь определяются как тем, что мы скрыто или явно игнорируем, так и тем, чему мы уделя­ем внимание. Например, многие когнитивные искажения, описанные Дж. С. Беком (J. S. Beck, 1995), такие как селективное абстрагирование, преувеличение/преуменьшение и туннельное видение, подразумевают

Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       163

селективное внимание к одним деталям и игнорирование других. Неко­торые когнитивные искажения, например дихотомическое мышление, драматизация и чтение мыслей, подразумевают ошибки в интерпрета­ции. Проблемы перцепции и интерпретации являются причиной боль­шей части когнитивных ошибок. Гипнотерапия, предназначенная для улучшения качества жизни, перенаправляет внимание с более пробле­матичных, негативных жизненных аспектов (которые часто оказывают­ся истинными) на более позитивные, адаптивные аспекты (которые по­тенциально тоже истинны). Есть данные, свидетельствующие о том, что более счастливы те индивиды, которым присуще умеренное количество позитивных когнитивных искажений (Alloy and Abramson, 1979).

Кроме того, повышению удовольствия от жизни способствуют мета­форы и сказки. В них заложены могущественные культурные послания, которые являются частью нашего глубинного скрытого знания. Наши метафорические мысли о себе и своем месте в мире могут оказывать сильнейшее воздействие как на наши самочувствие и поведение, так и на восприятие самих себя. Если, например, мы метафорически рассмат­риваем изменения как опасные авантюры, то отреагируем совершенно иначе, чем в случае, когда мы видим в них заманчивые перспективы (Walters and Havens, 1993). Таким образом, изменение метафор соответ­ствует принципу перестраивания (Dowd and Trutt, 1988). Поскольку эти культурные метафоры и сказки так прочно встроены в наше скры­тое знание, постольку их использование в процессе изменения может привести к меньшему сопротивлению, а также к быстрому и скрытому пониманию гипнотического послания.

Побуждение к более позитивным когнициям может изменить даже наше физическое здоровье. В то время как принято считать, что негатив­ное физическое состояние способно воздействовать на наши психиче­ские процессы, обратное признается с гораздо меньшей готовностью. Но есть данные, что оптимизм, чувство юмора, влияние, развлечения и дружеские социальные отношения способны воздействовать как на пси­хологическое, так и на физическое здоровье (Walters and Havens, 1993). Мы только начали изучать сложный комплекс взаимосвязей, существу­ющих между сознанием и телом.

Бернард (Bernard, 1993) перечислил десять рациональных установок и ценностей, которые, по его мнению, способны помочь людям стать более счастливыми. Многие из них являются бихевиористическими по природе. Однако те, что перечислены ниже, являются когнитивными.

1. Не обвиняйте других в том, что они сделали вас несчастными. Возьмите на себя ответственность за собственное счастье.

164        Часть II Лечение психологических расстройств

2.         Разрешите себе быть счастливыми — даже если в итоге другие бу­

дут несчастны.

3.         Принимайте чужое несовершенство (и, я мог бы добавить, свое

собственное).

4.         Не принимайте вещи близко к сердцу.

5.         Рассматривайте неопределенность как вызов; не бойтесь ее.

В этой главе разбираются следующие темы: 1) преодоление нереши­тельности, 2) усиление целенаправленного поведения, 3) повышение оптимизма, 4) улучшение результативности решения проблем и 5) по­вышение межличностной эффективности. Я признаю, что количество мероприятий, способных повысить качество жизни, весьма велико; но перечисленные действия, как мне кажется, охватывают большинство сфер, в которых многие из нас хотели бы улучшить свою жизнь. Описа­ние и иллюстрация данных пяти тем могут пригодиться клиницистам при разработке не только гипнотических процедур, но и в процессе дру­гих научных ииследований. В данных иллюстрациях я объединяю ког­нитивные события, когнитивные процессы и когнитивные структуры, поскольку именно так обычно проводят терапию клиницисты. В преды­дущих примерах я разграничивал их в иллюстративных целях.

Преодоление нерешительности

Почему люди колеблются? Наверно, потому, что в противном случае они боятся потерпеть фиаско. С точки зрения потерь и приобретений они считают, что потенциальные издержки продвижения вперед пере­вешивают потенциальную выгоду. Здесь можно думать о двух основных мотивах: мотиве к достижению успеха и мотиве к избеганию поражения. У нерешительных людей последний мотив может быть сильнее перво­го При всей справедливости того, что нерешительность или бездействие помогут избежать поражения, верно и то, что это не позволит добиться успеха. Однако некоторым людям так жить спокойнее.

Таким образом, если говорить об общей стратегии, то негативные ког-ниции (издержки), которые порождают неуверенность, следует прео­долевать посредством позитивных когниций, порождающих движение вперед (приобретения). Внимание перенаправляется с преимуществ ко­лебаний на недостатки издержек; с возможных потерь при движении вперед — на возможность новых приобретений. Нерешительные инди­виды могут обладать схемой бессилия, приводящей к ощущению «топ-

__________       Глава 11 Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       165

тания на месте», к которому тоже следует обратиться. В качестве при­мера преодоления нерешительности рассмотрим случай Эбби.

Эбби, 33 лет, решила обратиться за помощью из-за растущей неудов­летворенности своей жизнью. Рождение троих детей еще до того, как ей исполнилось двадцать, оставило ей мало времени для удовлетворения собственных потребностей. Эти дети, теперь уже тинейджеры, с каждым днем становились все более независимыми. Ее растущее одиночество привело к возникновению периодов неприятной рефлексии. Она почув­ствовала, что жизнь проходит мимо и с этим вряд ли можно что-то по­делать.

Хотя работа на местном заводе виделась ей капканом, страх неизве­данного удерживал ее от попыток заняться чем-нибудь другим. Она ча­сто предавалась фантазиям, воображая себе иные занятия лишь для того, чтобы вернуться обратно в реальность, как только задумывалась о раз­нообразии существующих возможностей. Ее жизнь оставалась зауряд­ной и безрадостной. Она беспокоилась, будет ли ее будущее хоть чем-то отличаться от настоящего.

Когнитивный анализ показал наличие у Эбби следующих убежде­ний, которые были подразделены на убеждения вторичного характера.

1.  Ничто никогда не меняется!

2.         Я не могу измениться.

3.         Я никогда не буду ничем большим, чем есть сейчас.

4  Я не заслуживаю лучшего.

 

5.         Я бездарна.

6.         Я слишком стара, чтобы попробовать что-то новое (то есть риск­

нуть).

7.         Если я попытаюсь, у меня ничего не выйдет.

8.         Все работодатели нанимают только молодых работников.

9.         Я слишком стара, чтобы получить другую работу.

 

10.        Я слишком стара, чтобы снова учиться.

11.        Все будут смеяться надо мной.

12.        Все назовут меня безответственной.

13.        Я выгляжу дурой; я веду себя как подросток.

14.        Я занимаюсь ребячеством.

15.        Я никогда не повзрослею по-настоящему.

16.        Я эгоистка (раз думаю, как бы стать лучше).

17.        Я должна позаботиться о безопасности.

166        Часть II Лечение психологических расстройств

18.          Я все потеряю.

19.          Из другой компании меня вышвырнут.

20.          Дела пойдут лучше, когда меня повысят.

21.          Я не умею принимать правильные решения.

22.          Я не знаю, что делать.

23.          Я всегда ошибаюсь.

24.          Я плохо оцениваю ситуацию.

Помимо этих негативных утверждений, мыслительные процессы Эб-би отличались сверхобобщением (восприятие некоего негативного собы­тия как всеобъемлющее), драматизацией (ожидание худшего) и преуве­личением своих негативных качеств с одновременным преуменьшением позитивных. Кроме того, у нее была ранняя неадекватная схема дефект­ности/стыда со вторичными РНС самопожертвования и подверженно­сти ошибкам/негативности. В соответствии с этим гипнотерапевт раз­работал следующую гипнотическую процедуру.

Эбби, если ты задумаешься над прожитой жизнью, ты сможешь вспомнить времена, когда ты двигалась вперед... и времена, когда этого не было [свое­го рода трюизм; у всех нас бывали такие периоды]. В одних случаях ты ис­пытывала большую уверенность, чем в других. Иногда ты пробовала новые пути, иногда — нет. Поэтому перед тобой всегда разворачивались перемены, разве не так? Изменение постоянно, не правда ли [парадоксальное утверж­дение]? Мы всегда изменяемся... стараемся мы это делать или нет... хотим мы того, или нет; мы всегда изменяемся. Иногда это хорошо, иногда — не очень... иногда нам это нравится, иногда — нет [предыдущие утверждения призваны ослабить ее искаженные когнитивные процессы]. Когда ты дума­ешь о былом, ты можешь вспомнить о времени, когда двигалась вперед [перенаправление внимания]; почему ты двигалась вперед... и почему не двигалась. Когда мы рискуем, мы можем позволить себе шагнуть вперед... чтобы продвинуться. Это правда; риск может быть оправдан! Риск может оправдать себя; но он может и не оправдать себя; скорее всего, он оправдает­ся частично. Но если мы не рискнем, то ничто не оправдается; не сможет оправдаться вообще ничего. Мы делаем это всю жизнь, разве нет?... незави­симо от нашего возраста. Сама жизнь — риск, не правда ли? Мы никогда не знаем, как пройдет сегодняшний день. Легко — правда же? — размышлять о проблемах, сопряженных с риском... не думая о выгоде [перенаправление внимания]. Поэтому я хочу, Эбби, чтобы ты прямо сейчас представила себя в движении, распрямившейся [у Эбби была плохая осанка], смотрящей в -будущее, снимающейся с места и устремляющейся в будущее [метафора для преодоления нерешительности]... чувствуя себя все увереннее и увереннее, испытывая комфорт от собственной способности «сделать то, что должно

Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       167

быть сделано» [культурное послание из «Домашнего спутника в Прериях» {Prairie Ноте Companion) Гаррисона Кейллора насчет того, что следует де­лать застенчивым людям]. Продолжай видеть себя устремленной в будущее по мере того, как ты чувствуешь себя все увереннее и увереннее... и, чем увереннее и лучше ты себя видишь [обращается к схеме дефектности], тем больше ты способна устремиться в будущее, пробуя новые вещи, делая но­вые вещи, ощущая все больший комфорт из-за своей способности большую часть времени заниматься столь многими хорошими делами [обращается к РНС преувеличения/преуменьшения и подверженности ошибкам/нега­тивности]. И ты можешь вызвать эти замечательные ощущения от событий, которые могут дать тебе чувство комфорта в любое время, когда пожелаешь, увидеть себя распрямляющейся и устремленной в будущее... зная, что бу­дущее — хорошее место, зная, что риск — здоровая сторона жизни, ощущая растущее чувство комфорта в связи со способностью отличать разумный риск от неразумного. И когда ты думаешь об оправданном риске, о позитив­ных изменениях, если ты рискнешь, ты можешь начать с большей ясностью видеть выгоду, которую сулит оправданный риск.

На последующей сессии гипнотерапевт решил с большей прямотой обратиться к когнитивному искажению по типу преуменьшения/пре­увеличения и РНС дефектности/стыда, прибегнув к метафоре.

Эбби, я хочу, чтобы ты увидела все свои хорошие качества собранными в маленьком ящике справа от тебя [Эбби — правша; при работе с левшами ящик должен быть слева], а все твои дурные качества — в большом ящике слева. Возможно, именно так ты привыкла думать, что твои дурные каче­ства гораздо серьезнее и многочисленнее, чем хорошие. Теперь я хочу, что­бы ты увидела, как твой большой ящик постепенно сжимается и становит­ся все меньше и меньше... и увидела, как твой маленький ящик с хорошими качествами вырастает все больше и больше... левый ящик становится мень­ше и меньше... а правый ящик становится больше и больше [повторяет не­сколько раз]. Теперь ты можешь видеть, что правый ящик с хорошими ка­чествами гораздо больше, чем левый ящик с дурными качествами. Теперь сфокусируйся на замечательном ощущении, которое возникает, когда ты видишь, что твой ящик с хорошими качествами гораздо больше, чем ящик с дурными качествами. И ты можешь испытать это приятное чувство в лю­бое время, когда пожелаешь, представляя подобным образом ящики с каче­ствами; делая правый ящик сколь угодно большим, а левый ящик — сколь угодно малым...

Подобные суггестии можно видоизменять и повторять столько, сколь­ко потребуется. Хотя в первой гипнотической процедуре я обратился к нескольким негативным когнитивным убеждениям, когнитивным иска­жениям и ранним неадекватным схемам с целью обеспечить исчерпыва-

168       Часть 11 Лечение психологических расстройств

ющую иллюстрацию, на практике лучше сфокусироваться на одном или двух когнитивных искажениях, как было показано во втором примере. В противном случае клиента легко перегрузить избыточной информа­цией, в которой потеряется главное послание. Есть разница между не­прямыми и недостаточно четкими, перегруженными коммуникациями.

Усиление целенаправленного поведения

Многие люди встречаются с трудностями при постановке жизненных целей. Хотя они могут выполнять задания, поставленные другими, и часто справляются с ними очень хорошо, они не в силах самостоятель­но задать себе направление действий. Их жизнь ориентирована на крат­ковременные цели и кратковременные действия. Бывает так, что инди­виды успешно добиваются многого, но при этом оказываются в тупике или останавливаются в силу непредвиденных жизненных обстоятельств, таких как болезни или травмы. Иногда эти обстоятельства оказывают­ся достаточно суровыми, чтобы им не удавалось «войти в колею» или в случае необходимости избрать для себя новые направления. Действи­тельно, умение успешно преодолевать негативные жизненные обстоя­тельства может оказаться важным отличием людей преуспевающих в жизни от тех, кому это не удается. Бывает, что упорство важнее для успе­ха, чем врожденные способности.

В качестве примера использования гипнотерапии для усиления целе­направленного поведения рассмотрим случай Эда. Когда Эд с комфор­том устроился в кресле, он с гордостью рассказал о футболе и о своей жизни в качестве игрока. Было совершенно ясно, что у него был не толь­ко природный талант, но и подлинная любовь к игре. Его энтузиазм пропал, когда он перешел к рассказу о травме, положившей конец его карьере, а также об апатии и отсутствии мотивации, которые продолжа­ли досаждать ему, невзирая на то что после травмы прошло уже два года.

Ребенком его постоянно побуждали заниматься спортом не только семья и друзья, но и тренеры с учителями. Он приобрел звания «звез­ды» и «ценного игрока» для команды, после чего, к сожалению, он на­чал несколько зазнаваться. Его мечта стала явью на первом курсе кол­леджа. Когда ему исполнился 21 год, его приняли в профессиональную футбольную команду с окладом, выражавшимся шестизначной цифрой. В тот самый момент, когда его карьера стала выстраиваться и он сделал себе имя в мире спорта, его постигла травма, из-за которой он стал не­способен к игре и перестал быть «ценным» игроком. И даже спустя два года он оставался полностью поглощенным этим несчастьем.

____________ Глава 11 Когнитивная гипнотерапия и улучигеи,.г          ва жизни        169

Когнитивная оценка показала, что Эд питал насчет себя следующие убеждения.

1.  Мне давно пора обо всем забыть.

2.         Я ничтожество, никто.

3.         Я не способен ни к чему другому.

4.         Я все потерял.

5.         Моя жизнь закончилась.

6.         Мне не справиться с этим/я никогда не смогу с этим справиться.

7.         Я никогда не найду себе другую работу, так что незачем суетиться.

8.         Я никому не нужен и никому не понадоблюсь.

9.         Я глуп — я просто тупой качок.

 

10.        Дела никогда не наладятся.

11.        Почему это случилось со мной?

Очевидно, что некоторые из негативных самоутверждений Эда от­носятся к депрессивным. Однако серьезной депрессии у него выявлено не было (его BDI составлял 12), отсутствовал и депрессивный анамнез. Его когнитивные искажения включали драматизацию, сверхобобщение, туннельное видение и навешивание ярлыков (определения себя как «не­удачника» и «больше не представляющего ценности»). Кроме того, ока­залось, что Эд обладал первичными схемами жестких/несбалансирован­ных стандартов и права/эгоцентризма со вторичной схемой неразвитого «я». Для хорошо известных спортсменов подобный паттерн не являет­ся необычным. В соответствии с этим гипнотерапевт разработал для Эда следующую гипнотическую процедуру.

Эд, когда ты оглядываешься на свою жизнь, ты видишь многое, чем можно гордиться, не правда ли? [Трюизм и «понуждение к "да"».] Это было слав­ное время и славная карьера, когда ты был футболистом, не так ли? [Упот­ребление прошедшего времени подразумевает, что все перечисленное ос­талось в прошлом]. И теперь ты гадаешь, что делать дальше... Ты тяжело трудился ради успеха и чувствовал, что заслужил его [обращается к двум первичным схемам]... вещи, важные для тебя. Но теперь, в силу случайно­сти, в которой ты нисколько не виноват, ты больше не можешь этим зани­маться, разве не так? [Обращается к убеждению «почему я?».] Что же те­перь? Ты не знаешь. Но как ты можешь воспользоваться уже приобретен­ным опытом, с тем чтобы задать себе новое направление, поставить новые цели? Это почти как в туннеле... ты жил, летя сквозь туннель, четко видя в конце свою цель... но ничего не замечая вокруг. Теперь выход из туннеля перекрыт... куда тебе податься, куда обратить взор? Наверное, пора осмот­реться в туннеле... но что ты в этом случае увидишь? Остановись и осмот-

170       Часть II Лечение психологических расстройств

рись в своей туннельной жизни по сторонам... (пауза). Представь, что ты там можешь увидеть — так много вещей, так много возможностей. Возьми одну или две возможности, прочно закрепи их в своем сознании, чтобы ты смог поговорить о них позже.

В этой процедуре гипнотерапевт воспользовался метафорой «тун­нельного видения», чтобы помочь Эду приступить к анализу других возможностей, касающихся жизненного пути, и соответственно пере­направить его внимание. После транса Эд сообщил, что именно такой и казалась ему его жизнь: перекрытый туннель, из которого некуда деть­ся. Кроме того, гипнотерапевт попытался поставить схемы Эда на служ­бу изменению, вместо того чтобы попытаться их преодолеть — пример техники утилизации. При последующем обсуждении Эд сообщил, что перед ним, когда он осматривался в туннеле, возник его собственный об­раз в роли радио- или телекомментатора спортивных новостей. Здесь, как он подумал, он смог бы применить свои знания и талант, чтобы по­строить новую карьеру. На следующей сессии гипноза гипнотерапевт воспользовался техникой возрастной прогрессии, чтобы помочь Эду увидеть свою будущую карьеру спортивного комментатора.

Эд, я хочу, чтобы ты пропутешествовал во времени, в будущее, чтобы пред­ставить свою новую карьеру. Когда я буду считать, ты представишь себя пу­тешествующим во времени; по одному месяцу на каждый счет... один, два, три... [гипнотерапевт досчитал до пятнадцати — приблизительный срок, который, по мнению Эда, понадобился бы ему для заключения контракта и получения работы]. Теперь мы перенеслись на пятнадцать месяцев в буду­щее. Я хочу, чтобы ты увидел себя в роли спортивного комментатора... ис­пытывающего тот же «кайф», то же волнение, те же приятные ощущения, что возникали, когда ты был игроком. Обрати внимание, как жадно ловит твои слова толпа, когда ты комментируешь игру [обращается к схемам]. Ты знаешь, не правда ли, что обладаешь умением сделать игру более захваты­вающей своим описанием... улучшить игру в глазах болельщиков. Это пре­красное чувство, не правда ли? ... знать, что ты можешь возбудить ажиотаж точно так же, как привык это делать раньше. Теперь продолжай наблюдать за собой, комментирующим игру, давая приятным ощущениям впитывать­ся глубже и глубже в твое существо... когда ты видишь себя спортивным комментатором. Теперь увидь себя после игры, в окружении игроков, бесе­дующим с тренером, участником этого события. Теперь дай этой сцене по­степенно улетучиться из твоего сознания, но сохрани вызванные ею добрые чувства. И, когда я буду вести обратный отсчет, от пятнадцати до одного, ты будешь постепенно возвращаться в настоящее. Пятнадцать, четырнад­цать, тринадцать...

В ходе этой гипнотической процедуры гипнотерапевт соединил прош­лые позитивные чувства Эда, касавшиеся его спортивных способностей

Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       171

и восхищения его игрой болельщиками, с предполагаемой новой карь­ерой в качестве спортивного комментатора. Можно было надеяться, что после этого Эд сумеет приобрести эти приятные ощущения ины­ми способами.

Повышение оптимизма

Оптимизм принадлежит к числу самых важных, но и менее признанных из всех возможных психологических состояний. Уровень оптимизма влияет, например, на депрессию, предпринимаемые усилия для решение проблем, личную компетентность, подверженность болезням и физи­ческое здоровье (Walters and Havens, 1993). Однако не представляется важность оптимистического восприятия, по крайней мере в широких границах. Аллой и Абрамсон (Alloy and Abramson, 1979) обнаружили данные в пользу того, что депрессивные индивиды точнее воспринима­ют реальность, чем люди, неподверженные депрессии. Оптимизм, опери­руя в пределах рефлекторной дуги, выступает буфером, предотвраща­ющим депрессию (Abramson and Alloy, 1981). Религиозная вера, которую можно считать разновидностью оптимизма по отношению к конечным (эсхатологическим) событиям жизни, сопровождается большим душев­ным здоровьем. Она, вопреки мнению Фрейда и Эллиса, не является ас­пектом невроза.

Контроль над собой и обстоятельствами тоже, как оказывается, улуч­шает наши способности к борьбе даже в случае, если он проявляется лишь в малой степени (Walters and Havens, 1993). Я высказал пред­положение, что обязательность и желательность личного контроля является основным культурным убеждением в североамериканском и западноевропейском обществах (Dowd, 1989) и что те индивиды, которые не могут осуществлять контроль в его позитивной форме, склонны избирать негативную форму (Dowd, 1976). Я подозреваю, что одной из причин большинства внутренних неурядиц в различных сфе­рах современного американского общества выступает приобретенный людьми опыт, который гласит, что они, хотя и могут оказаться не в си­лах произвести позитивные изменения, сумеют, по крайней мере, осу­ществлять негативный контроль. Последний может принимать разно­образные формы: удовольствие от подавления кого-то другого, поиск негативных сторон в каждой идее и отказ от любого сотрудничества с кем бы то ни было. Скрытое когнитивное убеждение оказывается таким: «Может быть, я не в состоянии получить то, что я хочу, но я, по крайней мере, не дам тебе получить того, чего хочешь ты\ » Результаты этой ци­ничной установки мы можем видеть на многих примерах, начиная от

172       Часть II. Лечение психологических расстройств

международной и внутренней политики и заканчивая супружескими и семейными отношениями, что чревато параличом общества.

Уолтере и Хэвенс (Walters and Havens, 1993) констатируют, что эф­фективный оптимизм основан на трех убеждениях: позитивном взгля­де на себя; вере в возможность осуществлять контроль над собственной жизнью; вере в осмысленность жизни. Понятно, что эти убеждения не нуждаются в достоверности, чтобы приносить пользу, хотя в этом, на­верное, заключен и недостаток. Люди, страдающие тяжелыми недугами, вряд ли уверуют в собственное здоровье, хотя они могут убедить себя в осмысленности своего страдания. Третье убеждение фактически при­надлежит к области религии, хотя одна из ценностей психотерапии и состоит в том, чтобы помогать людям наполнить их жизнь смыслом (на­пример, Clarke, 1993; Frank, 1973). Эрик Эриксон (Erickson, 1963) заме­чал, что индивидов, которым трудно найти смысл в жизни на ее послед­нем этапе, могут захлестнуть отчаяние и отвращение. Однако оптимизм возрастает в том случае, если люди думают о себе лучше, больше конт­ролируют себя и свое окружение и убеждены, что жизнь (особенно их жизнь) имеет смысл.

В качестве примера гипнотерапии для повышения оптимизма рас­смотрим случай Шерри. Теплым солнечным июньским утром 25-летняя Шерри, сильно нервничая, пришла на свою первую лечебную сессию. Одетая небрежно, она тем не менее держалась скованно, а темные тона одежды выдавали ее пессимистическое настроение. Ее волосы, туго стя­нутые на затылке в пучок, усугубляли напряжение, читавшееся на ее лице. Пряча глаза, она пыталась нащупать отсутствующее обручальное кольцо и мучительно подбирала слова, чтобы начать.

Натянутым голосом она рассказала о своем четырехлетнем заму­жестве за бывшим одноклассником, которого полюбила еще в средней школе, и рождении дочери, последовавшем через год. Ее смятение сде­лалось очевидным на фоне борьбы обвинения с чувством вины. Шерри расплакалась при мучительном воспоминании о вечере, когда ее муж небрежно обмолвился о своем недовольстве браком и заявил, что боль-ше не желает в нем состоять. Она со стыдом призналась в своей унизи-тельной мольбе о последнем шансе, отчаянии и чувстве опустошенно-сти, которые она испытала, когда он хладнокровно захлопнул за собой дверь.

Шерри месяцами оставалась одна, ни с кем не желая общаться. Хотя время залечило ее раны, остались душевные шрамы, к которым она не могла прикоснуться и разобраться в своих чувствах. Она сообщила о глубоком пессимизме, с которым она взирала на свои шансы привлечь

____________ Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       173

другого мужчину и быть счастливой; фактически она уведомляла о сво­ем общем пессимизме, которому предавалась сколько себя помнила. Свою будущую жизнь она рисовала одинокой.

Шерри обнаруживала три главных убеждения, разбивающихся на подгруппы.

I. Я виновата в том, что мой брак развалился.

1.  Я должна была сделать моего мужа счастливым; если бы мне

это удалось, он не ушел бы от меня.

2.         Из-за меня он был несчастен и ушел.

3.         Я была плохой женой; из меня никогда не выйдет хорошая жена.

4.         У меня никогда не будет удачного замужества.

5.         Я останусь одна на всю жизнь.

II. У меня ничего не выйдет ни с одним мужчиной.

1.  Мужчины будут уходить от меня, потому что я не сумею сде­

лать их счастливыми.

2.         Ни один мужчина меня не полюбит.

3.    Я не могу ни поверить, ни довериться ни одному мужчине.

III. Я недостаточно хороша; во мне есть какой-то изъян.

1.  Я недостаточно привлекательна.

2.         Я бестолкова; я дура.

3.         Я неинтересна; я зануда.

У Шерри был ряд когнитивных искажений, включая персонализа-цию, драматизацию, эмоциональную аргументацию и сверхобобщение. Она обладала также несколькими ранними неадекватными схемами из области разобщения и отвержения (Young, 1994), как-то: брошенность/ непостоянство, эмоциональная депривация и дефектность/стыд. Пред­ставлялось, что все они участвуют в пессимистическом складе ее ума. Отсутствие оптимизма было свойственно для нее длительный период жизни. В соответствии с этим гипнотерапевт разработал следующую гипнотическую процедуру для повышения оптимизма Шерри.

Шерри, я знаю, что в данный момент ты полна сомнений и скверных чувств, когда думаешь о себе [узаконивает ее чувства и укрепляет терапевтическую связь]. Ты полагаешь, что никогда не привлечешь к себе другого мужчину, не так ли? [Устанавливает подтверждающий паттерн мышления путем «по­нуждения к "да"».] Ты чувствуешь, что потерпела поражение, не правда ли? Может быть, ты и не привлечешь; может быть, и потерпела (пауза)... но может быть, привлечешь, и возможно, что поражения не было [отвечает на

174       Часть II Лечение психологических расстройств

вопросы к Шерри так, как ответила бы она, затем предлагает альтернати­ву]. О второй возможности в эту секунду по-настоящему трудно подумать, не правда ли? Ты так сфокусирована на первой. И может быть, прямо сей­час ты даже не хочешь о ней думать. Поэтому позволь мне предложить тебе подумать о чем-нибудь другом, что могло бы помочь тебе понять... Подумай о стакане, который наполовину наполнен водой. Что с ним, он пуст наполо­вину (пауза) или наполовину полон? Все зависит от точки зрения, не прав­да ли? Если ты считаешь, что он должен быть полон, тогда он наполовину пуст. Наверное, обычно ты думаешь именно так, и ты разочарована. Но если ты посчитаешь, что он должен быть пуст, а он наполовину полон, и ты до­вольна. Тебе когда-нибудь приходило это в голову? Посмотри: все дело в том, чего ты ждешь и как это интерпретируешь. Что случится, если ты бу­дешь ждать меньшего? Получишь ли ты больше? Почувствуешь ли себя счастливее? Это по-настоящему интересно, не правда ли, рассматривать возможности... Теперь позволь мне рассказать другую историю. Ты очень активная прихожанка в твоей церкви, разве нет? [Шерри с известным эн­тузиазмом рассказывала о своем давнем интересе к церковной жизни.] Что это означает? Как это понимать? Допустим, кто-нибудь скажет: «Шерри очень религиозная и духовная личность, и вот почему она этим занимает­ся». Как бы ты себя почувствовала, если бы услышала такие слова... очень неплохо, правда? Но представь, что кто-то заявит: «Шерри занялась цер­ковными делами, потому что любит ощущать в себе власть и контроль». Каково тебе будет услышать такое... довольно неприятно, не так ли? Но за­нятие-то остается одним и тем же, верно? Ты можешь знать, почему ты за­нимаешься каким-то делом, хотя, конечно, все мы способны обманывать себя и часто именно так и поступаем. Но откуда это известно посторонним людям? Им приходится угадывать, правда? А как им угадать, они же не чи­тают твои мысли, верно? [Обратите внимание на повторные утверждения, укрепляющие согласие.] Поэтому им приходится довольствоваться собст­венным умом... если они мыслят негативно, то и события толкуют негатив­но... если они мыслят позитивно, то и события толкуют позитивно. Но ис­тинным может быть как то, так и другое, по крайней мере в их головах. Поэтому, Шерри, я хочу, чтобы ты сфокусировалась на всех разных спосо­бах, которыми мы можем интерпретировать то или иное событие. Если мы объясняем его негативно, то нам плохо; если мы объясняем его позитивно, нам хорошо. Иногда бывает трудно понять, в чем подлинная «истина», и мо­жет быть, на самом деле и не важно, в чем она, поскольку для истины суще­ствует много дорог... так много дорог. Но тебе уже известно об этом, не так ли?.. Тебе просто нужно применить свое знание [активация ее скрытого зна­ния]. И в течение следующей недели ты сможешь использовать это знание, чтобы больше узнать о себе и о том, как ты думаешь о различных вещах.

В начале следующей сессии гипнотерапевт спросил у Шерри, чему она научилась за прошедший период времени после первой их встречи.

Глава 11 Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       175

На самом деле не слишком важно, что запомнил клиент, но вопрос тре­бует умственного поиска, а ответы должны быть не «истинными», но всего лишь полезными (см. главу 10). Посредством техники утилизации все, о чем упоминает клиент, можно использовать на следующей сессии. В данном случае Шерри сообщила, что она узнала о возможности по-разному думать об одной и той же вещи (раньше такая возможность никогда не приходила в ее голову). Тогда гипнотерапевт применил сле­дующую процедуру.

Шерри, в последнее время ты узнала важные вещи [соединение с предыду­щей сессией]. Теперь я хочу, чтобы ты применила это знание, чтобы узнать больше. Ты узнала, что вещи можно видеть по-разному, думать о них по-разному. Теперь давай поразмыслим над новыми способами задуматься о твоих отношениях. Ты чувствуешь себя брошенной, одинокой, ущемлен­ной, не так ли [обращается к РНС]? Ты чувствуешь себя в чем-то ущерб­ной, не так ли? Но давай посмотрим на это с иной точки зрения... давай разберемся, кто одинок... ты или твой бывший муж? Кто на самом деле ущербен? Кто ущербен? Ты или он? Возможно, ущербным является имен­но он... в конце концов, он не смог тебя любить. Возможно, что ни с чем ос­тался именно он... найдет ли он когда-нибудь женщину, которую полюбит? Разве ты не любила его, не ухаживала за ним? Разве это не плюс? Разве ты не можешь воспользоваться этим опытом заботы, настоящей заботы о муж­чине, чтобы построить новые отношения? Наверное, ты можешь это сде­лать, как делала раньше... учиться их строить иначе, стараясь контролиро­вать свои отношения, выстраивать свою заботу. И может быть, ты узнаешь... вооружившись своим новым знанием о возможности иначе смотреть на вещи... наверное, отныне ты знаешь, что если что-то случается, то это не означает, что оно случится вновь... Оно может случиться... (пауза)... или не может. Все это зависит... от многих вещей, которые меняются раз за разом и которые ты можешь проконтролировать... не идеально, но мало что бывает идеальным, правильно? И когда тебе лучше удается контроль, ты начина­ешь думать о себе все лучше и лучше... и чем лучше ты о себе думаешь, тем больший ты можешь испытывать контроль. Ты можешь начать знакомство с новыми и важными способами, которыми ты можешь предпочесть вос­пользоваться для построения отношений с другими людьми; не позволяя отношениям случаться с тобой [обращается к схеме], но создавая их само­стоятельно, с твоим новоприобретенным ощущением контроля. Подумать об этом прямо сейчас немного страшно, правда? И ты не очень понимаешь, как это сделать. Но ты можешь научиться — и ты научишься, правда?

На следующей сессии была применена гипнотическая процедура, из­бранная для общего поднятия уровня оптимизма и обращенная к ранним неадекватным схемам Шерри.

176       Часть //. Лечение психологических расстройств

Шерри, я хочу, чтобы ты представила, будто я дал тебе две пары очков: ро­зовые и темные [это метафоры, которые отсылают к распространенным культурным образам «глядеть на мир через розовые очки» и «видеть всего в черном свете»]. Я хочу, чтобы сначала ты надела темные очки... и обрати­ла внимание, каким мрачным все выглядит вокруг и какие печаль и песси­мизм ты испытываешь. Теперь надень розовые очки... и отметь, как светло вокруг и сколько в тебе радости и оптимизма. Но обстановка осталась преж­ней, не правда ли? Единственным различием является то, как ты на нее смотришь, сквозь какие очки. Если ты смотришь на вещи сквозь темные линзы, ты наполняешься пессимизмом... (пауза). Если ты смотришь на ве­щи сквозь розовые линзы, ты полна оптимизма. Все, что тебе нужно — сме­нить очки! И, меняя очки, ты можешь испытывать больший оптимизм в любое время, когда пожелаешь.

Эта процедура является разновидностью телескопической техники, ранее описанной в настоящем томе. Изменение глубоко укоренившего­ся пессимистического мировоззрения — дело нескорое и непростое. Оно требует многократного применения этой и других процедур, других форм психотерапии и различных жизненных переживаний. Однако гип­нотические процедуры, подобные приведенной, могут запустить про­цесс изменения так, что Шерри может стать более открытой, с более оптимистическим мироощущением (см. главу 9).

Улучшение способности к решению проблем

Решение проблем связано с процессом, посредством которого люди по­знают и вырабатывают реакции на жизненные проблемы (Nezu et al., 1989). Проблемы представляют собой особые жизненные ситуации, ко­торые требуют реакций, уже содержащихся в репертуаре индивида или выработке новых. Решением является любая преодолевающая реакция, которая ослабляет эмоциональную реакцию и/или позитивно видоиз­меняет саму проблемную ситуацию. Таким образом, решение проблем подразумевает создание стратегий преодоления для обнаружения и ре­ализации широкого спектра более эффективных действий. Было пока­зано, что эффективное решение проблем снижает депрессию (Nezu et al., 1989); кроме этого, модель применялась с целью понижения тревоги (Miner and Dowd, 1996).

Эффективное решение проблем состоит из пяти компонентов: ори­ентирование на проблему, определение и формулировка проблемы, вы­работка альтернатив, принятие решения, реализация и его верификация (Nezu et al., 1989). Первый компонент предполагает внимание к пробле­ме и анализ комплекса допущений и оценок, к которым прибегает ин-

____________ Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       177

дивид в связи с проблемами в жизни, его способности к их решению. Их можно определить как комплекс убеждений. Второй компонент подра­зумевает уточнение и постижение проблемы, включая возможную пе­реоценку последствий ситуации для индивидуального благополучия — разновидность рефрейминга. Третий компонент (обычно известный как «мозговой штурм») требует от индивида вырабатывания как можно большего количества решений для наращивания вероятности отыска­ния оптимального решения. Четвертый компонент предполагает сопо­ставление всех альтернативных решений и выбор «лучшего». Пятый компонент подразумевает осуществление и мониторинг выбранного ре­шения. Наряду с тем, что не все пять компонентов модели одинаково хо­рошо поддаются лечению гипнозом, первые два особенно хорошо реа­гируют на гипнотические интервенции. С тремя остальными можно работать при помощи стандартных психотерапевтических техник. Твор­ческие гипнотерапевты могут, однако, опробовать гипнотические интер­венции в работе с одним и более компонентами из числа трех последних.

Люди часто видят проблемы непреодолимыми, а свою способность к их решению — незначительной. Это особенно справедливо для случаев, когда люди застигнуты внезапной катастрофой, для решения которой не годятся их прежние навыки решения проблем. В этом случае первой за­дачей психотерапевта является помочь клиенту рассмотреть ситуацию как решаемую проблему, а не как непреодолимое событие, не поддаю­щееся коррекции. Другими словами, важно помочь клиенту перейти от статического в'идения проблемы к динамическому видению, ориенти­рованному на процесс. Нецу и коллеги (Nezu et al., 1989) описывают пер­вый компонент — ориентацию на проблему — как мотивационный про­цесс, тогда как остальные компоненты состоят из навыков и умений. Клиент привносит в задачу по решению проблемы массу убеждений и допущений как о себе, так и о проблеме. Задача гипнотерапевта — заме­нить любые неадекватные когниции, которые пересекаются с эффектив­ным решением проблем, на более адекватные. Для примера того, как это может быть сделано, мы можем рассмотреть ситуацию Маргарет.

В ожидании приема 45-летняя Маргарет наблюдала, как легкий ап­рельский снег в тишине заметает землю. Поскольку ее муж взял на себя обязанности главы семейства, Маргарет могла вести бесхитростное и бе­зоблачное существование в традиционном качестве жены и матери. Их брак сохранялся и процветал двадцать лет, и каждый играл в нем свою особую семейную роль. И вдруг в результате несчастного случая на охо­те Маргарет стала вдовой. Твердо намереваясь защитить и сохранить свою семью, она месяцами боролась лишь с тем, чтобы не казаться по­давленной и обескровленной этой сложной и непривычной ситуацией.

178        Часть II Лечение психологических расстройств

Она не знала, что делать, и не выглядела способной предпринять шаги к научению. Маргарет рассматривала свою жизненную ситуацию как не­что, превосходящее ее силы.

Когнитивный анализ показал, что в состав ее убеждений входили сле­дующие.

•      Я не могу выносить эту боль.

•      Мои чувства не изменятся; эта боль никогда не исчезнет.

•      Я этого не переживу.

•      Я всегда буду бояться.

•      Никто не понимает и никого не заботит, что я чувствую.

•      Жизнь жестока и несправедлива.

•      Я навсегда останусь одна.

•      Никто и никогда не полюбит меня снова.

•      Я больше никогда и никого не полюблю.

•      Мне нужен мужчина, который обо мне позаботится; я ничто без

мужчины.

•      Я неудачница.

•      Я не могу без него жить.

•      Я не могу делать то, что делал он.

•      Он был само совершенство; от меня нет никакой пользы.

•      Он был сильным; я слабая.

•      Все вокруг чересчур сложно для меня.

В этих убеждениях присутствует статическое, неизменное качество, которое не позволяет Маргарет увидеть какой-нибудь способ реального решения проблемы, рассматривать ее как ситуацию, которая требует решения. Казалось, что ее когнитивные искажения вращаются вокруг драматизации, дихотомического мышления, сверхобобщения и «нагне­тания ужасов». Ее ранние неадекватные схемы (Young, 1994; см. главу 5) коренились в поврежденной области автономности и представлений; первичными выступали зависимость/некомпетентность и невыражен­ное/неразвитое «я» при вторичной РНС поражения. В соответствии с этим гипнотерапевт разработал для Маргарет следующую гипнотиче­скую процедуру, обращаясь к первому компоненту, ориентированию на проблему.

Маргарет, ты понесла тяжелую утрату, не правда ли? [«Понуждение к "да"» и создание терапевтического альянса.] Ты не знаешь, что делать и куда по­даться, верно? [Снова то же.] Иногда, когда мы не знаем, что делать, проще

 

Г,"1 '"l'l\

______       Глава 11. Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       179

всего оказывается не делать ничего, правда? Бездействие не обязательно приносит нам награду, правильно? ... Но оно хотя бы позволяет избежать неправильного шага. А иногда люди... и ты можешь быть из их числа... ви­дят вещи настолько плохими, что и представить не могут, что те когда-ни­будь смогут улучшиться! [Обращается к драматизации.] А иногда люди думают... и ты можешь так думать... будто одна плохая вещь означает, что плохим будет все [обращается к сверхобобщению]. Это похоже на мир, раз­деленный на злое... и доброе, а в середине пусто [обращается к дихотоми­ческому мышлению]... {пауза)... Но если ты задумаешься над этим всерьез, то сможешь обнаружить в таком образе мышления изъяны. Давай, я тебе покажу, как это делается. Представь линейный график, на котором с одно­го конца находится все «плохое», а с другого — все «хорошее». Поняла? Подними указательный палец правой [доминантной] руки, когда сдела­ешь... Хорошо. Теперь смотри, как плохая часть постепенно становится все меньше и не такой протяженной, приближаясь к середине. Теперь смотри, как хорошая часть становится больше и протяженнее, так что они движут­ся друг к другу; плохое становится меньше и отчасти хорошим, а хорошее становится меньше и отчасти плохим. По мере того как они продолжают развертываться, ты можешь увидеть, что они встречаются в середине... но как тебе быть с серединой? {Пауза.) Что тебе делать с серединой — местом, где вещи отчасти хороши и отчасти плохи... в хорошем есть нечто плохое, в плохом есть нечто хорошее? Это и вправду сбивает с толку, не так ли? Как может нечто, что-то, быть и тем и другим? Но когда ты серьезно над этим подумаешь, ты осознаешь, что таковы многие вещи, не правда ли? Может быть, ты сможешь вспомнить, как когда-то [вспоминая детство] тебе было трудно принять решение [трюизм; такое бывало со всеми нами]. Может быть, тебе было трудно принять то решение из-за внутреннего конфликта; то, чего тебе хотелось, отчасти было плохим, отчасти — хорошим. Вот поче­му решение трудно, правда? Если нечто было бы целиком хорошим или целиком плохим, то у нас бы вообще не возникло никаких затруднений [рефрейминг]. Мы бы точно знали, что делать. И сделали бы это. Итак, в действительности, когда ты над этим размышляешь, большинство вещей расположено посередине: это смущает, здесь трудно решать, они плохи и хо­роши одновременно. Поэтому, хотя непосредственно сейчас ты можешь быть одинокой, это не означает, что ты всегда будешь одна, верно? ... В точ­ности так, как быть вместе не означает, что вы всегда будете вместе. И ты знаешь, что это не так. Таким образом, чем больше ты размышляешь над жизнью, тем больше ты способна осознать, что большинство вещей, как и на этом графике, располагается в середине — там, где все непонятнее, но зато интереснее.

Метафорический образ был использован в этом примере с целью про­демонстрировать и выработать у Маргарет новый способ мышления, по­средством обращения к ее дихотомическому мышлению и сверхобобще-

180       Часть П. Лечение психологических расстройств

нию. За многие годы Маргарет привыкла раскладывать вещи по отдель­ным концептуальным полочкам (еще одна возможная метафора), ей тре­бовалось время, чтобы начать мыслить в не столь сжатых и ограничен­ных категориях. Здесь также могла бы оказаться полезной процедура запутывания.

Чтобы помочь Маргарет обратиться ко второму компоненту решения проблем — их определению и формулировке — гипнотерапевт применил следующую процедуру.

Коль скоро мы постепенно прояснили твои допущения насчет себя самой, которые являются частью твоей ситуации [не «проблемы»], ты можешь начать осознавать, что ты порой даже не бываешь уверена в том, что тебе нужно сделать, что тебе хочется сделать. Все это иногда походит на доста­точно серьезное дело, не так ли... и никакого решения на горизонте? Итак, может статься, что первым делом нужно решить, что делать дальше... куда направиться прямо сейчас? В чем ты нуждаешься больше всего? Подумай       '| о вещах, в которых ты нуждаешься в данный момент — деньгах, новом спут-        \ нике, времени на детей, работе, большей уверенности в себе. И может быть,         ■, о чем-то еще, о чем-то большем. Воспользуйся моментом, чтобы определить        ;,, в своем сознании: это то, чего тебе хочется, в чем ты нуждаешься. Подумай        ь> о только что упомянутых мною вещах и о чем-нибудь еще... {пауза)... Вое-       ^ пользуйся случаем, дай мыслям прийти в твою голову, раскрепости свое со-        '' знание... {пауза}... Теперь, когда я перечислю их снова, подумай о них... и, когда я буду называть их вновь, подними указательный палец правой [до-        ' минантной] руки, как только я назову самую важную. Помни, что твой бес­сознательный разум знает, что ему нужно, чего он хочет... ты знаешь боль­ше, чем ты знаешь, что ты знаешь — и ты мудра в своем знании наилучшего для себя [намек на процедуру запутывания, обращается к неразвитому «я»]. Ты знаешь, что тебе нужно на глубинном уровне. Поэтому позволь своему бессознательному разуму думать, когда я назову деньги, спутника, время на детей, работу, уверенность в себе... теперь позволь мне перечислить их сно-        11 ва и дай своему указательному пальцу подняться, когда будет названо са­мое важное [палец поднимается на «уверенности в себе»]. Хорошо, ты опре­делила уверенность в себе как самую важную вещь... Теперь дай своему сознанию раскрепоститься и назови первую второстепенную вещь, которую тебе хочется, которая придет тебе на ум [ранее гипнотерапевт говорил Мар­гарет, что она сумеет разговаривать в трансе]. Теперь назови первую вещь, которая придет тебе в голову {Маргарет называет «силу»). Хорошо, теперь давай подумаем об этих двух вещах: уверенности в себе и силе, силе и уве­ренности в себе. Они идут рука об руку, не так ли? Если мы начнем приоб­ретать одно, мы можем начать приобретать и другое. Но как нам начать, как тебе начать? У тебя уже есть многое из того, в чем ты нуждаешься, ты зна­ешь об этом? [Игра словами.] Итак, позволь мне кое-что тебе предложить, ладно? {Маргарет согласно кивает.) Подумай о себе, стоящей одиноко, сто-

Глава 11 Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни        181

ящей прямо. Думай о стоянии в одиночестве как о хорошем, важном... ибо только в том, чтобы стоять одиноко и прямо, мы можем по-настоящему ощутить силу и уверенность в себе [рефрейминг ее негативного чувства, по которому она навсегда останется одна, а также обращение к невыраженно­му «я»]. Почувствуй, как сила вливается в тебя, когда ты стоишь одна, все­цело отвечая за себя, готовая встретиться с миром, встречаясь с миром, гля­дя миру в глаза, испытывая растущий комфорт, благодаря своему умению стоять одиноко и с чувством уверенности в себе... зная, что одно идет бок о бок с другим, одиночество и ощущение уверенности в себе, ощущение уве­ренности в себе и одиночество. И ты можешь испытывать это чувство силы и уверенности в себе в любое время, когда пожелаешь, стоя прямо и пред­ставляя себя стоящей в одиночестве, встречая мир с уверенностью и силой.

В этой процедуре обратите внимание, что гипнотерапевт помог Мар­гарет определить, с чего приступить к работе над проблемой, как расши­рить область ее рассмотрения, способствуя этим процессу решения. От­метьте также, как гипнотерапевт преобразовал ощущение одиночества, превратив его из проблемы в составную часть решения. Кроме того, при помощи повторов было присоединено ощущение силы, уверенности в себе, стояния прямо и стояния в одиночестве. Как многие незащищен­ные люди, Маргарет сутулилась. Стояние прямо — простое действие, которое она легко могла выполнить, хотя и не без некоторой трениров­ки. Можно постепенно стимулировать его присоединение к другим эле­ментам.

Повышение межличностной эффективности

Межличностная эффективность — широкая область, которая охватыва­ет самоуважение, позитивную самоидентичность, нахождение позитив­ных внутренних сил и способность к коммуникации. Как правило, ре­комендуется обсудить с клиентами, в какой сфере их жизни они хотят стать более эффективными, помочь осмыслить их прошлые усилия в этих направлениях. Здесь, как и для большинства терапевтических дей­ствий, важен тщательный сбор анамнеза. Однако в данном случае он особенно важен из-за трудности сфокусировать внимание на соответству­ющих объектах, намеченных к изменению. Кроме того, клиенты редко обращаются за помощью, имея перед собой четкую цель повысить соб­ственную межличностную эффективность.

В качестве примера использования гипнотерапии для повышения одного аспекта межличностной эффективности мы можем проанализи­ровать проблему Мэтта. Вскоре после своего сорокалетия Мэтт обра­тился за помощью, желая разобраться с беспокойством, которое вызы-

182        Часть II Лечение психологических расстройств

валось неприятной напряженностью, в атмосфере которой он в послед­нее время работал. Он описал эти отношения как «натянутые» и заявил, что они мешали ему руководить людьми. В резул ь rare первичной оцен­ки психотерапевт увидел в нем человека требовательного, лишенного гибкости и высоко чувствительного к критике. Аналогичные проблемы, возникшие на прежней работе, вынудили его уйти в надежде начать все сначала на новом месте. Однако, как обычно и бывает в таких ситуаци­ях, он не забыл захватить на новое место себя самого, и старые пробле­мы всплыли вновь. Скованность и оборона, которыми отличался язык его тела, сошли на нет, как только в его сердитом тоне убавились нотки защиты и прибавилась некоторая задумчивость. Его охватила глубокая печаль, едва он признал, что не всегда был таким. С болью в голосе он рассказал о прежней работе и нескольких сослуживцах, которые без устали высмеивали его из-за его этнического происхождения. В этой отравленной атмосфере он продержался больше двух лет, пока стресс не начал сказываться на его здоровье. Он смущенно признался в тяжелой фрустрации, которую переживал в связи с собственной неспособностью быть таким сослуживцем и начальником, каким он был некогда. Он ска­зал, что на новом посту он не знает проблем и насмешек, с которыми сталкивался на прежнем месте; тем не менее он постоянно их ждет и по­тому неизменно держится настороже.

Когнитивный анализ показал наличие у Мэтта следующих убеж­дений.

I. Я не тот, кем был раньше.

1.  Я утратил свою способность руководить.

2.         Я не могу изменить себя нынешнего/свои нынешние чувства.

3.         Никто меня больше не любит.

II. Я не такой, как все.

1.  Я хуже других.

2.         Я не вливаюсь в коллектив/я никогда не вольюсь.

3.         Никто меня не любит/и не полюбит.

III.    Я не могу доверять людям/сближаться с людьми.

1.  Все слишком критикуют меня.

2.         Я хочу, чтобы люди оставили меня в покое.

3.         Я ненавижу работать с людьми.

4.  Я должен нападать на окружающих, пока они не напали на меня.

У Мэтта оказались следующие когнитивные искажения: дихотоми­

ческое мышление, эмоциональная аргументация, навешивание ярлыков

 

____________ Глава 11 Когнитивная гипнотерапия и улучшение качества жизни       183

и сверхобобщение. В нем не было персонализации, так как он столкнул­ся с реальными оскорблениями на прошлой работе и сознавал, что не подвергается им на новом месте. С подобными ситуациями, в которых существуют реальные проблемы с окружением, всегда бывает трудно справиться психотерапевтическими методами. Мы хотим помочь кли­ентам научиться управлять проблемными ситуациями, но, делая так, мы не желаем оправдывать дурное поведение окружающих.

У Мэтта обнаружились две ранние неадекватные схемы, которые усугубляли его нынешние проблемы: ущербность/стыд (возможно, от­ветственные за его гиперчувствительность к отвержению) и, во вторую очередь, недоверие/ущерб (приводившие его к заранее недоверчивому отношению к окружающим). В случае с Мэттом для этих схем суще­ствовали реальные основания, связанные с окружением (такие, лежат, возможно, в основе большинства РНС). Но данные схемы усугубляли проблемы среды, которые, в свою очередь, несли частичную ответствен­ность за их первоначальное возникновение. Таким образом, Мэтт уго­дил в порочный круг (см. главу 10), где схемы, вызванные неприят­ными переживаниями, в дальнейшем выступают в качестве фильтра, который действует так, что данные, подтверждающие схемы, допуска­ются в когнитивную систему, а данные, которые их не подтверждают, от­сеиваются.

В соответствии с этим гипнотерапевт разработал для Мэтта следу­ющую гипнотическую процедуру.

Наверное, Мэтт, за свою жизнь ты не раз видел, что люди отличаются друг от друга [трюизм]. Отличаются многим: ростом, весом, цветом волос, полом, этническим происхождением, цветом кожи — отличаются, и в то же время во многом остаются одинаковыми [гипнотерапевт перешел от тривиальных, по крайней мере по нашим культурным меркам, различий к более ярким и значительным]. Если ты и вправду повнимательнее приглядишься, то смо­жешь увидеть, что люди больше похожи, чем отличаются друг от друга. У нас одни надежды, одни страхи... мы все хотим добрых отношений с дру­гими людьми, все желаем добра нашим детям. Мы все хотим преуспевать на работе. Но кое в чем мы различаемся... однако отличия — это только от­личия; они не лучше и не хуже, они всего лишь отличия. Ты, например, чем-то отличаешься от меня, но ты не лучше, не хуже, ты просто другой [об­ращается к схеме дефектности/стыда]. Представь в своем сознании двух разных людей, стоящих рядом... никто из них не выше соседа; никто из них не ниже другого... но они рядом — разные, но равные. Поэтому ты можешь поднять голову [у Мэтта была привычка опускать глаза], зная, что ты дру­гой и в то же время такой же. Такой же, но все-таки другой.

184       Часть II Лечение психологических расстройств

Чтобы обратиться к недоверию к людям, которое отражалось у Мэт-та в его РНС недоверия/ущерба, а также к его непроизвольным мыслям о невозможности впредь доверять окружающим, гипнотерапевт приме­нил следующую процедуру.

Мэтт, мы успели обсудить, что люди в чем-то не похожи, но во многом оди­наковы. Наверное, ты и сам это замечал. Ты, например, в чем-то похож на меня, а в чем-то не похож. Наверное, ты замечал и то [приступает к «побуж­дению сказать "да"»], что разным людям можно доверять в разной степени. Иногда нелегко сказать, кому можно довериться, а кому нет, не правда ли? Как, например, я могу доверять тебе? Наверное, ты считаешь, что я могу — но откуда мне знать? И наоборот: можешь ли ты доверять мне? И откуда Jj| тебе знать, что ты можешь? Это трудно, не правда ли, знать наверняка? '" И люди, наверное, тоже различны в своих доверчивости и надежности, раз­ве нет? Иногда они доверяют... иногда им можно доверять... иногда они не доверяют... иногда нельзя доверять им... иногда они меняются настолько, что могут доверять, и им можно доверять... иногда они меняются так, что не могут доверять, и им нельзя доверять [полузапутывающая процедура, пред­полагающая непрерывное изменение, предназначенная для разрушения ригидных допущений]. Поэтому все пребывает в состоянии изменения, правда? {Пауза.) Доверять — не доверять; заслуживает доверия — не за­служивает доверия... Важно то, что люди разные, продолжают оставаться разными, по-разному... они становятся не теми, что прежде... они постоянно меняются. И чем больше ты над этим думаешь, тем глубже и глубже, посте­пенно эта мысль проникает в твое сознание, знакомя тебя с новыми возмож­ностями, всегда новыми и отличными возможностями.

Резюме

В этой главе приведено несколько примеров гипнотических процедур, которые могут способствовать улучшению психологического функци­онирования психически устойчивых индивидов. К другим квазигипно­тическим техникам, ^применявшимся на протяжении веков, относятся молитва и медитация. Всем нам порой бывает трудно, как правило вре­менно, справиться с определенными аспектами нашей жизни. Наряду с тем, что гипноз не устранит и не в состоянии устранить всю боль, сопря-женную с человеческим бытием, он может ослабить ее в определенные периоды. Используя основные принципы, описанные в предложенных примерах, творческие, гипнотерапевты могут создать новые направле­ния в работе с клиентами, отличные от тех, что были изложены в этой главе.

Глава 12

Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления

Терапевтическое сопротивление

Сопротивление как психологическое явление привлекало внимание психологов начиная со времен Зигмунда Фрейда. Почему получается так, что клиенты, намеренно или нет, выказывают сопротивление психо­терапевту — лицу, которое пытается помочь, и этим затрудняют сам про­цесс, предназначенный для помощи им в достижении их целей? Почему даже в случаях, когда ищут помощи в преодолении своих психологиче­ских и бихевиористических проблем, клиенты порой саботируют свои собственные наилучшие устремления? Такие явно парадоксальные и са­моразрушительные действия были источниками многих гипотез, кото­рые высказывали психотерапевты разных школ. Сторонники психоди­намических теорий в целом считали, что сопротивление вызывается бессознательными конфликтами и представляет собой защитное дей­ствие, направленное против осознования вытесненного, бессознатель­ного материала. Действительно: фундаментальной психодинамической техникой является исследование этих конфликтов и постепенное извле­чение вытесненного таким образом, что бессознательные конфликты могут делаться осознанными, что, в свою очередь, приводит к облегче­нию. Эта «гидравлическая теория» личности явилась детищем науки образца XIX столетия и постулирует сопротивление в качестве неизбеж­ного выражения невротических конфликтов. Чем здоровее индивид, тем меньшая существует потребность в сопротивлении и тем меньше оно выражается.

Бихевиористическая психотерапия либо игнорировала сопротивле­ние, либо приписывала его неадекватным или неподходящим техникам психотерапевта. Теоретически сопротивление могло связываться с би-хевиористическими задачами, однако оно интерпретировалось как свя­занное не с внутренними переменными факторами клиента, а с дефект-

186       Часть II Лечение психологических расстройств

ными техниками психотерапевта. Мейхенбаум и Гил мор (Meichenbaum and Gilmore, 1984), рассматривая сопротивление с точки зрения обработ­ки информации, усматривают в нем нежелание учитывать данные, кото­рые расходятся с существующим у индивида мировоззрением. Главную цель психотерапии они видят в побуждении клиентов к рассмотрению своих когниций в качестве гипотез, подлежащих постоянному соотне­сению с реальностью.

Когнитивно-развивающая психотерапия, которая отличается стро­гим конструктивизмом, продвигает эту теорию на шаг дальше. Она по­стулирует, что индивиды активно конструируют и организуют свои пер­цепции окружающего мира в когнитивные схемы. С этой точки зрения сопротивление возникает из-за особого события, когда смысл события нельзя уложить в существующую смысловую структуру или схему ин­дивида (Dowd and Seibel, 1990). Сопротивление, следовательно, не яв­ляется ни выражением невротических потребностей или следствием не­подходящих психотерапевтических техник, ни устойчивым нежеланием рассматривать альтернативные точки зрения. Оно есть выражение фун­даментальной человеческой потребности предохранить ядерные когни­тивные структуры личного смысла от чересчур стремительного изме­нения и избежать в процессе этого потери чувства личностной идентич­ности. Как отмечал Мэхони (Mahoney, 1991), когнитивная система впол­не адекватно и мудро защищает себя от слишком быстрого изменения ,"» в ее основных конструктах личного смысла. В основе сопротивления ' * лежит защита смысловых структур (Liotti, 1989). Льотти полагает, что с сопротивление, которое оказывает изменению отдельный конструкт, i является функцией его прошлой способности предсказывать события, центральным положением в опыте и самоопределении индивида. Ины­ми словами, конструкты, которые доказали свою полезность в прошлом, с наибольшим трудом поддаются изменению. Чем сильнее процесс из­менения затрагивает все большее количество основных когнитивных конструктов, тем активнее сопротивление этому изменению. Измене­ние, касающееся более периферических когнитивных или бихевиори-стических аспектов личности, таких как особые установки или тактиче­ские действие, наступит быстрее и легче. Из этого понимания сопротив­ления следует, что оно вызывается не только попытками изменить основные когнитивные конструкты, но и особыми ситуациями. Иначе говоря, сопротивление ситуационно специфично, оно проявляется в од­них ситуациях больше, нежели в других. Однако, как интуитивно знают большинство людей, некоторым индивидам свойственно большее сопро­тивление во всех или в большинстве ситуаций. Справедливость этого

Глава 12 Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления       187

подтвердило исследование родственного понятия — психологической реактивности. Если сопротивление выглядит бихевиористическим вне­шним выражением противодействия, то реактивность является внут­ренним потенциалом к нему, который может либо получать, либо не по­лучать бихевиористического выражения.

Психологическая реактивность в психотерапии

Теория психологической реактивности была первоначально разработа­на Джеком Бремом (Brehm, 1966) и позже была развита Брем и Брем (Brehra and Brehm, 1981). Они предположили, что реактивность являет­ся мотивационной силой, которая возбуждается лишением или угрозой лишения осознанных бихевиористических свобод. Эта мотивационная сила может быть направлена на восстановление этих свобод и выражать­ся множеством прямых и непрямых способов. Люди, таким образом, могут откровенно участвовать в недозволенной деятельности; могут извлекать косвенное удовлетворение путем наблюдения за другими людьми, занимающимися недозволенной деятельностью; могут преда­ваться недозволенному поведению или же могут проявить агрессию по отношению к лицу, запретившему такое поведение. Важно отметить, что для снижения эффектов реактивности людям вовсе не обязательно на деле предаваться запрещенному поведению, но им достаточно всего лишь знать о возможности потенциальной свободы сделать это при же­лании. Поэтому мы с полным правом говорим о потенциале реактив­ности Дауд (Dowd, 1989) предположил, что реактивность вытекает из моишации к достижению, восстановления контроля над собственным «я» и ситуациями, в которых мы оказываемся. Эта мотивация может подразумевать чрезвычайно могущественное ядерное когнитивное до­пущение, согласно которому мы фактически обязаны контролировать себя и ситуации. Это ядерное когнитивное допущение может быть осо­бенно могущественным в высокоиндивидуалистических культурах Се­верной Америки и Западной Европы, где на первый план выступают такие культурные послания, как «позаботься о собственной жизни» и «будь самим собой». Но оно может быть менее могущественным в куль­турах где события чаще объясняются с позиции «судьбы» или «удачи». Дауд (Dowd, 1976) утверждал, что если люди не способны установить кон гроль творчески и позитивно, то могут осуществлять его в деструк­тивной манере, чем объясняются внешне извращенные, саморазруши­тельные индивидуальные действия.

Хотя реактивность, как и сопротивление, первоначально считалась ситуационно специфичной, в ряде исследований были продемонстриро-

188       Часть II. Лечение психологических расстройств

ваны значительные индивидуальные различия в потенциале реактив­ности. Их описал Дауд (Dowd, 1999). Шкала психотерапевтической ре­активности ( Therapeutic Reactance Scale — Dowd et al., 1991) неоднократ­но демонстрировала нормальное распределение реактивности. По полу­ченным данным, мужчины оказывались в целом более реактивными, чем женщины. Было обнаружено, что реактивные люди более автоном­ны, доминантны, несколько нетерпимы и плохо себя контролируют, от­части импульсивны, не слишком стараются произвести на окружающих хорошее впечатление, мало заботятся о других, равно как и не ждут забо­ты со стороны. Среди расстройств личности пограничные, параноидные, антисоциальные и обсессивно-компульсивные паттерны отличались большими уровнями реактивности, в то время как пассивно-агрессив­ные, зависимые, избегающие и манерные паттерны характеризовались низшими уровнями реактивности. Полученные данные позволяли пред­положить, что в своем развитии реактивные люди испытывали трудно­сти при разрешении следующих позиций по данным Эрика Эриксона: «доверие против недоверия» (они отличались меньшим доверием), «ин­тимность против изоляции» (они были более обособленными) и «це­лостность эго против отчаяния» (они были больше подвержены отчая­нию). Оказалось, что реактивные люди особенно успешно разрешали следующие выборы: «автономность против стыда» (они были более ав­тономными) и «инициативность против неполноценности» (они брали на себя большую инициативу). Однако реактивные люди казались ме­нее психологически здоровыми и более негативно чувствовали себя в целом в процессе роста. Кроме того, они обнаруживали тенденцию к переживанию большего стресса (по крайней мере, с их слов). Дауд и Сейбел (Dowd and Seibel, 1990) выдвинули гипотезу, согласно которой реактивность может стимулироваться частыми телесными наказания­ми, непоследовательным приучением к дисциплине, применением при­нуждающих контрольных техник, угрозами отказа в любви и обуслов­ленном принятии (например: «Я полюблю тебя, если ты сделаешь то-то и то-то»). Они также предположили, что развитие гибкого чувства авто­номности имеет решающее значение для развития оптимального уров­ня реактивности — не слишком высокого и не слишком низкого, прости­мулированного знаками безусловного принятия и по мере необходимо­сти, безопасными отлучениями от места, где они могли иметь поддержку. При данных личностных переменных, связанных с реактивностью, можно было бы ожидать, что реактивные люди окажутся трудными кли­ентами для психотерапии. Есть некоторые данные, подтверждающие

Глава 12. Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления        189

справедливость этого предположения. Реактивность сочеталась с боль­шей тяжестью симптомов, с более частыми пропусками приемов и опоз­даниями на сессии, меньшей удовлетворенностью психотерапией, менее благосклонным отношением к психотерапевтам. Тем не менее любопыт­но, что реактивные клиенты достигали, похоже, того же позитивного психотерапевтического результата, что и менее реактивные клиенты, по крайней мере по их собственной оценке! Психотерапевты, впрочем, ви­дели в реактивных клиентах меньшие улучшения, возможно потому, что те не слишком им нравились. Кроме того, реактивные клиенты столь же охотно соглашались с врачебными и психологическими рекомендация­ми, хотя и были некоторые указания на то, что они плохо реагировали на негативно окрашенные советы. В самой психотерапии реактивные клиенты были больше озабочены дистанцированием от психотерапевта и сохранением отношений с ним в строгих рамках, хотя они так же охот­но вступали в психотерапевтические отношения сотрудничества, как и менее реактивные клиенты. В аналогичном исследовании Дауд с колле­гами (Dowd et al., 1992) обнаружили, что высоко реактивные индивиды с большей готовностью посещали психотерапевта и считали, что тот был больше расположен помочь им в тех случаях, когда использовались аб­солютные интерпретации (например: «Я думаю, что ваша проблема в этом...»). Индивиды с низкой реактивностью считали, что психотера­певт был больше настроен помочь им, если использовались интерпре­тации пробного характера (например: «Может быть, ваша проблема в этом?..»). Таким образом, оказывается, что высокореактивные клиенты могут получить пользу от психотерапии, хотя они могут вступать с пси­хотерапевтом в не столь тесные отношения и, может быть, хуже подда­ются управлению. Возможно, что здесь понадобятся и другие техники. Получается, что резистентные/реактивные люди способны изме­ниться в ходе психотерапии, хотя это изменение может происходить медленнее и отличаться более конфликтным и дистанцирующимся по­ведением, а также приносить меньшее удовлетворение. Это не те кли­енты, в которых обычно заинтересованы психотерапевты. Реактивные клиенты могут обладать более устойчивыми и непроницаемыми основ­ными когнитивными конструктами, особенно схемами, касающимися власти и контроля, которые работают против психологического измене­ния. Психотерапевтическая ситуация оказывается внутренне несбалан­сированной, когда некто, обладающий большими властью и влиянием (психотерапевт), стремится повлиять на кого-то, не столь властного и влиятельного (клиента). И сразу становится ясно, почему психотерапия

190       Часть II. Лечение психологических расстройств

сама по себе склонна возбуждать реактивность, особенно в уже предрас­положенных к этому людях. Основные когнитивные конструкты в луч­шем случае изменяются медленно; еще медленнее они могут изменять­ся у реактивных людей.

Почему люди меняются?

Я описал несколько причин, по которым люди могут сопротивляться

изменениям, особенно в психотерапии. Следующий вопрос звучит так:

почему они меняются вообще? С учетом трудностей, с которыми мы

часто сталкиваемся при побуждении к психологическому изменению,

возникает соблазн ответить: «Они и не меняются, по крайней мере не

слишком». Действительно, при существующей невосприимчивости ког­

нитивной системы индивида к новым данным (Dowd, 1997c) уместнее

было бы спросить: «Почему люди меняются?», а не «Почему они неме- d

няются?» Но всем нам известны случаи значительного, зачастую глу- »,f

бокого психологического и бихевиористического изменения. Позволь- /'

те мне описать теперь, почему люди меняются.     ^

Стронг и Мэтросс (Strong and Matross, 1973) утверждали, что соци- if| альная власть психотерапевта является главной силой, производящей , $' изменения. Социальная власть психотерапевта базируется на узаконен- (if ной власти (документально подтвержденной, например, дипломом об \ образовании, разницей в статусе и социальной санкцией на деятель- .к, ность), экспертной власти (проистекающей из приобретенных знаний V и мастерства) и личной привлекательности (основанной на мнимом сходстве и межличностной симпатии). Эти источники власти обеспечи­вают психотерапевта кредитом доверия. Во многих исследованиях (на­пример, Corrigan et al., 1980) было продемонстрировано, что опытность, привлекательность и надежность психотерапевта, по крайней мере в восприятии клиента, являются важными аспектами процесса психоте­рапевтического изменения. Психотерапевты, а фактически и любые со­циально уполномоченные целители, скорее осуществят изменения, если обладают указанными качествами. В известной степени, однако, они могут вступать друг с другом в конфликт. Опытность, подтвержденная степенями, дипломами и солидной базой знаний, дает разницу в статусе между психотерапевтом и клиентом. С другой стороны, привлекатель­ность питается воспринятым сходством. Опытность представляется бо­лее важной, чем привлекательность или надежность. Следовательно, мы должны проявлять осторожность при понижении статуса психотерапев­та. Мы можем не хотеть чрезмерного отдаления авторитетных для нас

________          Глава 12 Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления       191

фигур, но мы и не всегда желаем видеть в них кого-то, похожего на нас самих — иначе как они смогут нам помочь (Dowd, 1997c)?

Главной психотерапевтической интервенцией, приводящей к изме­нению, является несовпадение (Strong and Claiborn, 1992). Несовпа­дением называется разница между интерпретацией или объяснением переживаний и проблем клиента, которые предлагает психотерапевт, и собственным объяснением клиента, порождающим когнитивный диссо­нанс. Например, если клиентка приписывает свои эмоции печали отсут­ствию внимания со стороны других людей, но психотерапевт относит их на счет ее самоизоляции и особенности воспитания, то несовпадение наверняка окажется огромным. Однако если оба, и психотерапевт и кли­ентка, отнесут сказанное на счет критически настроенного супруга, при том что бся разница в интерпретациях сведется лишь к типу критиче­ского поведения, то здесь несовпадение окажется небольшим. Интер-пре!ации важны в силу глубокой потребности человеческой когнитив­ной системы наполнять события смыслом. Клиенты часто стремятся получать психотерапию, когда их смысловая система представляется не­адекватной, а интерпретация, которую предлагает психотерапевт, может обеспечить альтернативные значения.

Исследование несовпадения показало два важных аспекта Во-пер­вых, содержание интерпретации важно не так, как важно несовпадение интерпретации с теми убеждениями, которые имеются у клиента (на­пример, Claiborn and Dowd, 1985). Другими словами, важно не то, что говорит психотерапевт, но отличие сказанного от того, что уже представ­ляется важным клиенту. Во-вторых, оказывается, что большая часть изменений в клиенте стимулируется умеренным несовпадением (на­пример, Claiborn et al., 1981). Интервенции с малым несовпадением не­эффективны, поскольку оли лишь немногое или вообще ничего не до­бавляют к существующим убеждениям клиента; они не понуждают его видеть или интерпретировать вещи в ином свете. Интервенции со зна­чительным несовпадением оказываются чересчур угрожающими. Они могут бросить чересчур смелый и скорый вызов ядерным когнитивным убеждениям. Таким образом, связь между степенью несовпадения и пси­хологическим изменением не является прямой.

Парадоксальные интервенции (Dowd and Trutt, 1988) зарекомендо­вали себя полезными при оспаривании когнитивных допущений и иног­да приводят к тому, что известно как «спонтанное согласие» — согласие, которое, как кажется, проистекает из глубины души клиента, а вовсе не из действий психотерапевта или «волевого акта» клиента. Например, люди, страдающие бессонницей, излечивались порой не тем, что все

192        Часть II. Лечение психологических расстройств

усерднее старались заснуть, но оттого, что прекращали стараться. Им да­валось парадоксальное предписание постараться не засыпать как можно дольше, тем самым оспаривалось допущение, согласно которому усерд­ные старания являются наилучшим способом что-либо изменить. Ре­зультатом являлось спонтанное согласие. Кроме того, похоже, что пара­доксальные интервенции оказывают «подспудное» воздействие, так как состояние клиентов, которые им подвергались, может продолжать улуч­шаться даже после прекращения интервенций нередко к их собственно­му удивлению. Все выглядит так, как если бы интервенции изменяли ядерные когнитивные структуры, которым требовалось некоторое вре­мя на то, чтобы ощутить на себе воздействие. Парадоксальные интервен­ции могут оказываться наиболее ценными при оспаривании скрытых допущений, стоящих за основными когнитивными конструктами. Психо­терапевтические и гипнотерапевтические техники Милтона Эриксона часто имели парадоксальную природу, и может быть, именно благодаря этому представлялись такими загадочными, а последующее улучшение казалось клиентам таким магическим. Клиенты зачастую не могли объ­яснить, что именно он сделал или сказал, что способствовало улучше­нию их состояния, склоняясь, таким образом, к приписыванию измене­ния себе самим или квазимагическому эффекту. Эриксон слыл магом психотерапии, что подкреплялось отчасти его широким опытом и высо­ким кредитом доверия, обеспеченными былой репутацией. Можно пред­положить, что психотерапевты, которые пользуются особой социальной властью и особым доверием, способны благополучно допускать в своих интерпретациях большее несовпадение, чем обычные психотерапевты, Если в целом считалось, что интервенции с применением несовпадения являются вербальными по своей природе, то аналогичные бихевиори-стические интервенции, в которых ожидания и допущения клиента ос­париваются новыми бихевиористическими данными, могут быть осо­бенно могущественными. Представьте, например, затруднения, которые испытает клиент, убежденный в своей непривлекательности для жен­щин, участвующий в бихевиористическом эксперименте, в результате которого ему будут представлены опровергающие его мнение факты. В итоге он мог бы пересмотреть свой взгляд на себя как на «несимпатич­ного неудачника». Но этот новый образ мог бы оказаться трудным для него, чтобы быть встроенным в его существующую когнитивную струк­туру. Мы часто становимся прочно привязанными к нашему существу­ющему пониманию вещей, даже если эти взгляды негативны и проти­воречивы в своей основе. Поэтому бихевиористические обязательства (домашние задания) являются важной невербальной техникой. Новые

Глава 12 Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления       193

переживания, которые опровергают схемы и возбуждаются несовпаде­нием ожиданий клиента с реальным ходом вещей, могут быть важными источниками данных для последующего обсуждения между психотера­певтом и клиентом. Согласно Гоббсу (Hobbs, 1962), изменение поведе­ния предшествует инсайту, и здесь мы имеем такой пример.

Как помочь измениться резистентным/реактивным клиентам?

Что можно порекомендовать гипнотерапевтам, когда они встречаются с высокореактивными клиентами? Мне хотелось бы дать несколько со­ветов.

Во-первых, используйте такие инструменты, как Шкала психотера­певтической реактивности, чтобы лучше понять возможное поведение клиентов в ходе психотерапии. Кроме того, психотерапевты могут вос­пользоваться этим инструментом для собственных нужд, чтобы лучше познать себя и возможные пути общения с реактивными клиентами.

Во-вторых, помните, что сопротивление может возникнуть в случае, когда не учитываются или атакуются имплицитные цели, которые кли­ент преследует в ходе психотерапии. Реактивные клиенты особенно склонны интерпретировать подобным образом действия психотерапев­та. Все клиенты обращаются за лечением как с тайными, так и с явными целями. Эти цели нередко противоречат друг другу. Например, муж, ко­торый открыто заявляет, что приступает к психотерапии ради улучше­ния отношений в браке, одновременно преследует скрытую цель, желая доказать, что его жена «ненормальная» и потому он может с чистой со­вестью ее бросить. Поэтому может быть полезно потратить какое-то время на то, чтобы с самого начала обдумать и оценить имплицитные цели клиента.

В-третьих, сопротивление может возникнуть, когда когнитивная си­стема индивида слишком быстро понуждается к изменению. Реактив­ные клиенты могут с особо высокой вероятностью обладать когнитив­ными структурами, которые относительно непроницаемы и резистент­ны к изменению. Поэтому наилучшим выходом могло бы стать начало работы с ряда интервенций, отличающихся малым несовпадением, и по­степенно перейти к интервенциям значительного несовпадения. Это аналогично «побуждению к "да"», практиковавшемуся Милтоном Эрик-соном (Erickson et al., 1976), когда гипнотерапевт начинает с вопросов или трюизмов, которые неизбежно влекут за собой утвердительные от­веты. Далее используется спровоцированная готовность давать такие

7   За* 106

194        Часть II Лечение психологических расстройств

ответы, чтобы добиться утвердительных ответов на последующие суг­гестии, которые отличаются большим несовпадением. Гипнотические процедуры, описанные в данной книге, изобилуют примерами «побуж­дения к "да"». Непрямые гипнотические суггестии, издавна ценившие­ся гипнотерапевтами, работающими в области терапии Эриксона, как техники, позволяющие обойти сознательное сопротивление, могут быть поистине ценными в качестве общей стратегии для снижения сопротив­ления (Matthews et al., 1998). Опять же косвенными, по крайней мере отчасти, являются многие гипнотические процедуры, представленные в этой книге.

В-четвертых, продвигайтесь с реактивными клиентами медленно. Несовпадающему материалу в лучшем случае нужно время, чтобы про­никнуть в когнитивную систему клиента; реактивным клиентам этого времени понадобится больше. Интересно, что в психотерапевтических кругах ходила молва о меньшем противодействии клиентов в случае ис­пользования пробных интерпретаций, хотя Дауд с коллегами (Dowd et al., 1992) открыли, что реактивные люди предпочитают абсолютные ин­терпретации.

В-пятых, сопротивление наверняка окажется сильнее, если симпто­мы совпадут с уже имеющимся у клиентом Я-образом (Dowd and San-, ders, 1993). В этой ситуации клиенты обычно не видят своей проблемы; скорее проблема с ними возникает у окружающих. Например, агрессив­ный клиент-мужчина наверняка окажется более резистентным к изме­нению, если агрессивность является частью его ядерной Я-концепции. Ослабевание этой агрессивности будет означать утрату важной части себя и своей идентичности. Нередко импульс, сообщенный другими людьми, особенно если они выступают объектами доверия для клиента, \ способен побудить последнего к пересмотру его или ее Я-образа. Такие множественные источники импульсов обнаруживаются в групповом консультировании и могут быть одной из причин эффективности групп самопомощи (вроде тех, что практикуются в области наркологии). Вы­здоравливающий наркоман наверняка будет пользоваться большим до­верием, чем психотерапевт, которому не довелось «побывать там».

В-шестых, применяйте повторы. Все люди, но резистентные клиен­ты в особенности, зачастую не слушают и не приступают к когнитивной обработке несовпадающего материала, когда тот преподносится в пер­вый раз, а то и во второй, и даже в третий. Вы можете вспомнить, что многие гипнотические процедуры из этой книги сопровождались при­мечаниями о необходимости повтора. Вспомните главу 10, где речь шла о том, что с помощью частоты припоминания события можно манипу-

____________ Глава 12 Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления       195

лировать памятью об этом событии, поэтому неоднократно повторен­ный материал может запоминаться с большей надежностью, но с мень­шей точностью. Следовательно, важно, чтобы терапевт повторно содей­ствовал клиентам в припоминании вновь представленного материала с целью проверить, насколько хорошо и как точно он был запомнен. Пси­хотерапевт, например, может спросить у клиентов, что они помнят из прошлой сессии, чему они научились из только что завершившейся сес­сии, чтобы проверить точность восприятия. Со временем воспоминания и акт припоминания могут изменяться, поэтому не исключено, что это припоминание, осуществленное с посторонней помощью, придется не­однократно повторять. Разница между тем, что клиенты помнят о пред­мете обсуждения в ходе терапии, смысловом значении этого материала, а также тем, что помнят об этом их психотерапевты, может быть поис­тине поразительной! Даже особые события прошлого могут вспоми­наться по-разному, как это продемонстрировали супружеские пары, очень по-разному припоминавшие, как часто они занимались сексом за последний месяц.

В-седьмых, во избежание только что рассмотренных искажений па­мяти, просите клиентов записывать все важное, чему они научились из терапии. Здесь имеет важное значение содержание варианта последней записи. Вероятность искажения воспоминаний понизится (хотя может произойти переистолкование изменений), если новая несовпадающая информация будет представлена в печатном виде. Чем большее несов­падение заложено в новую информацию, тем полезнее эта техника. Кли­енты могут прикреплять инструкции, касающиеся нового поведения или новых интерпретаций, к зеркалам в ванной, холодильникам и в дру­гих местах стратегического пользования. Когнитивные психотерапевты уже используют этот принцип, когда просят клиентов записывать новые и более адаптивные самоутверждения взамен старых, неадекватных. Случается даже, что впоследствии клиенты не узнают того, что сами же и написали (тяга к когнитивному постоянству очень сильна); хотя, если это написано их собственным почерком, отрицание становится затруд­нительным.

В-восьмых, разрешите клиенту самостоятельно давать себе задания на дом. Когнитивная психотерапия издавна ратовала за обязательные домашние задания, но эти задания часто давал психотерапевт. Реактив­ные клиенты могут выказывать меньшее сопротивление, если они сами отвечают как за назначение заданий, так и за их выполнение.

В-девятых, довольствуйтесь малыми победами. Как уже обсужда­лось, есть данные, свидетельствующие о том, что реактивные клиенты

196        Часть II. Лечение психологических расстройств

расположены к более медленному улучшению, более частому пропуску сессий и не столь легко включаются в психотерапевтический процесс. Иногда психотерапевты, движимые лучшими намерениями, подталки­вают клиентов к выполнению как можно большего за короткий проме­жуток времени. Реактивные клиенты более склонны противодествовать этим усилиям.

В-десятых, пользуйтесь метафорами. Гипнотерапевты, работающие в рамках гипнотерапии Эриксона, издавна ратовали за применение не­прямых гипнотических процедур и метафор с целью обойти сознатель­ное сопротивление. В последнее время когнитивные гипнотерапевты начали использовать метафоры как для доступа к структурам скрытого знания, так и для их изменения (Goncalves and Craine, 1990). Гонсалес и Крейн фактически констатировали, что метафоры оказываются осо­бенно полезными, когда нужно подобраться к скрытым когнитивным знаниям, структурам и изменить их. Метафоры клиентов сначала иден­тифицируются, а затем модифицируются посредством разнообразных процедур. Например, нарциссической клиентке, которая видит себя сре­доточием мира, могла бы помочь гипнотическая метафора, обращенная к возможности увидеть вещи с многих точек зрения, такая как Flatland Story (Goncalves and Craine, 1990). В этой истории слушателю пред­лагается описание двухмерного Квадрата, который не может ни объяс­ниться, ни вступить в контакт с одномерными Линейщиками и трехмер­ными Шарами. Это интересная метафора для понимания и принятия вещей, которые значительно отличаются от собственной точки зрения индивида. Имеются исследования (Gomberg, 1966; Gore, 1977), указы­вающие, что применение метафор сопровождалось самоанализом кли­ента, не носящим оборонительного духа, пониженным сопротивлением и психотерапевтическим альянсом более высокого уровня. Мартин с коллегами (Martin et al., 1992) обнаружили, что клиенты оценивали сес­сии, где психотерапевт использовал метафоры, как более полезные, чем те, где вспоминались события без метафор.

В-одиннадцатых, используйте парадоксальные интервенции обду­манно. Есть некоторые данные в пользу того, что реактивным клиентам особенно помогают рефрейминг и предписывание симптомов (Dowd, 1999). В случае рефрейминга клиентам преподносится перцепция или интерпретация, которая отлична от их обычного способа познания реальности, например (для дисфоричного клиента): «Ваше умение так глубоко прочувствовать свои эмоции поистине замечательно». Таким образом, события или эмоции, которые клиенты интерпретируют как негативные, подаются в позитивном свете, как вариант старой поговор-

____________ Глава 12. Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления        197

ки: «Стакан наполовину полон или наполовину пуст?» Конечно, депрес­сивные клиенты часто предаются негативному рефреймингу, истол­ковывая позитивные события в негативном свете. Интересными могут быть результаты, когда клиентов просят (или инструктируют) целенап­равленно проявить саму симптоматику их проблемы. Например, тре­вожным клиентам можно дать указание сделаться еще тревожнее (или максимально тревожными), что часто приводит к меньшей тревоге и/ или большему контролю над тревогой. Более подробные описания и ил­люстрации парадоксальных стратегий (см. в Weeks and l'Abate, 1982).

Метод утилизации Милтона Эриксона может обеспечить более об­щий способ работы с резистентными клиентами. Притом что подробное описание этого креативного комплекса техник выходит за рамки этой книги, общая характеристика ее свойств и нескольких техник может пойти на пользу. Техники утилизации используют «собственные ум­ственные процессы (индивида) способами, которые находятся вне его обычного спектра интенционального или волевого контроля» (Erickson et al., 1976, p. 19). To, что здесь используется, является собственными ас­социациями и потенциалами клиента, в то время как гипнотерапевт при­бегает к трансу для изменения «привычных установок и методов функ­ционирования так, чтобы тщательно сформулированные гипнотические суггестии сумели вызвать и утилизировать другие паттерны ассоциаций и потенциалов клиента для реализации тех или иных психотерапевти­ческих целей» (Erickson et al., 1976, p. 20). Поэтому метод утилизации является высоко индивидуальным и не предполагает использования стандартных гипнотерапевтических техник. Утилизации подвергаются как поведение, так и установки с идеями.

Метод утилизации Эриксона часто описывается сложнее, чем это требуется. Если говорить по существу, то он предполагает принятие все­го, что клиенту случается сделать прямо сейчас или подумать прямо сейчас, как лучшего, на что он способен, тем самым чрезвычайно затруд­няя сопротивление. Сопротивление фактически лишается почвы для существования. Затем это действие используется во имя будущих из­менений. Рассказывают, например, что Эриксон, общаясь с клиентом, который, как заведенный, расхаживал взад и вперед по комнате, тоже на­чал расхаживать, подлаживаясь под его темп, постепенно замедляя дви­жения, давая клиенту снижать скорость с ним вместе и входить в транс. Он воспользовался шагами для фасилитации трансового поведения. Утилизация, следовательно, концептуально аналогична рефреймингу, при котором негативное событие подвергается новой, позитивной ин­терпретации. Столкнувшись с высокотревожной клиенткой, считающей

198       Часть II Лечение психологических расстройств

себя неспособной войти в транс, гипнотерапевт, практикующий метод утилизации, мог бы, к примеру, принять тревогу и попросить клиентку на свой собственный лад воспользоваться ею, чтобы индуцировать транс. Клиенту, который настаивает на том, чтобы держать глаза открытыми, можно было бы дать соответствующую инструкцию, указав на особую полезность подобного поведения для вхождения в транс, возможно в рамках «активного гипноза».

Метод утилизации является как способом анализа предметов, так и набором техник. Его можно считать своеобразным психотерапевтиче­ским дзюдо, в котором сопротивление клиента используется на благо итогового изменения. Ниже представлены два примера техник утили­зации, а также приведена иллюстрация.

Одной из важных техник утилизации является трюизм. Трюизмы — утверждения о фактах или наблюдениях, которые настолько очевидны, что их невозможно отрицать (Erickson et al., 1976). Далее, эти утверж­дения запускают в клиентах ассоциированные процессы, по мере того как те размышляют над утверждением и примеряют его к своему соб­ственному опыту. Эриксон и его коллеги (Erickson et al., 1976) привели следующие примеры трюизмов: «Вы уже знаете, как переживать пози­тивные эмоции ощущения солнечного тепла на своей коже» (р. 22), или «Проснувшись, вы легко можете забыть этот сон» (р. 21). Трюизмы так­же могут фасилитировать трансовое поведение (например: «Рано или поздно ваши глаза закроются») и суггестировать ослабевание симпто­мов (например: «Ваша проблема исчезнет, как только ваша система бу­дет готова с ней расстаться» или «Вероятно, это случится сразу, как только вы будете готовы»). Легко увидеть, что таким суггестиям очень трудно сопротивляться; здесь нечему оказывать сопротивление.

Другой техникой утилизации является незнание и неделанье (Erick­son et al., 1976). Эта техника позволяет мыслительным процессам кли­ента идти естественным путем. Люди, которые пытаются войти в транс, часто имеют конкретные идеи насчет того, как он должен выглядеть и что им нужно хорошо потрудиться, чтобы «заставить его наступить». Однако даже если они не знают, что делать, они часто считают, что долж­ны сделать хоть что-то. Но попытка войти в транс, как и попытка за­снуть, может привести к совершенно обратному. Когда они отказыва­ются от своих стараний и просто позволяют ему наступить, то обычно обнаруживают, что транс «наступает просто сам по себе». Такого рода суггестии могут пригодиться при разрешении клиентам входить в транс и переживать его на свой собственный лад, со своей скоростью, и начи­нать разрешать свои проблемы.

____________ Глава 12 Когнитивная гипнотерапия о преодолении сопротивления        199

1. «Вам не нужно делать ничего особенного; вы даже не должны дер­

жать глаза открытыми».

2.        « Вам не нужно ничего знать; ваш бессознательный разум знает все,

что ему нужно знать, все, что он хочет знать, и он поможет вам ра­

зобраться с вашим затруднением».

3.        «Вы можете обрести комфорт по-своему, со своей собственной

скоростью».

4.        «Вы можете испытать транс любого уровня (или глубины), како­

го захотите, и так, как пожелаете».

5.        «Если вы захотите, то сможете позволить вашей руке самопроиз­

вольно подняться».

6.        «Вы можете разрешать вашей проблеме сохраняться ровно столь­

ко, сколько нужно».

7.        «Вы можете оставаться в трансе столько, сколько пожелаете».

8.        «Вы сможете забыть о своем затруднении сразу, как только буде­

те готовы».

9.        «Вам не нужно решать прямо сейчас; позднее вы можете обнару­

жить, что ваш бессознательный разум принял решение и дал знать

вашему сознательному разуму».

В разработке и модификации аналогичных процедур вы ограничены лишь вашей собственной креативностью. Важно только, чтобы клиен­ты побуждались и получали разрешение развивать свой собственный транс, могли разрешать свои проблемы без вмешательства ненужных указаний извне. Хотя Эриксон часто пользовался термином «бессозна­тельный разум», я должен предложить вам понимать его не как обособ­ленную часть сознания, а как метафору скрытого знания, которое не имеет практически ничего общего с бессознательным Фрейда.

В качестве примера техники утилизации рассмотрим случай Май­ка — преуспевающего, прекрасно справляющегося со своими обязанно­стями специалиста, который пытался контролировать решительно все в своей жизни, как правило, достаточно успешно. У него было все раз­ложено по полочкам, он был весьма целеустремлен, задавал себе высо­кие стандарты и соответствовал им. Хотя он прислушивался к окружа­ющим и учился у них, сила его личности была достаточно велика, чтобы его идеи большей частью одерживали верх над идеями его сослуживцев и подчиненных. Он был сравнительно рано назначен на руководящую должность, и казалось, что он способен подняться на головокружитель­ную высоту, не встречая на пути никаких препятствий. Никаких, но

200        Часть II. Лечение психологических расстройств

лишь до тех пор пока у него не развилось тревожное расстройство, ко­

торое сделало его почти полностью нетрудоспособным. Майк ударился        ,

в панику и стремился пройти курс психотерапии, чтобы решить эту про-        iji

блему.                                             А

Майк подходил к психотерапии так же, как подходил в своей жизни       , Л ко всему остальному — как к заданию научиться чему-то такому, что       | требует выполнения. Оценка показала, что его потенциал реактивности       , •' намного превосходил средний по шкале психотерапевтической реактив­ности, в чем, вероятно, находили отражение его доминантность и авто­номность. Он был сравнительно нелюдим и не имел друзей, с которыми мог бы общаться вместе с женой, за исключением нескольких товарищей по работе. Он усиленно старался преодолеть свою тревогу, но чем боль­ше усердствовал, тем терпел большую неудачу. Предупреждения психо­терапевта, отговаривающего его от чрезмерных стараний, наталкивались на пустой и непонимающий взгляд. Все, что знал Майк, — это напряжен­но стараться, а если ничего не выходит, то стараться еще больше.

В соответствии с этим психотерапевт обсудил с Майком гипноз как средство содействовать релаксации и снижению уровня возбуждения. Хотя Майк отличался рецептивностью, он видел в гипнозе еще одну за­дачу на освоение и постоянно оценивал, насколько хорошо он справил­ся с делом. После каждой гипнотической индукции он осведомлялся: «Док, у меня хорошо получилось? Я был в достаточно глубоком трансе? Получилось ли у меня лучше, чем в прошлый раз?» Стало ясно, что сами попытки Майка успешно «делать гипноз» являлись формой скрытого сопротивления. Поэтому психотерапевт разработал следующую гипно­тическую процедуру.

Майк, мы попробовали многое, не так ли? [Трюизм.] И все это пока что ока­зывалось не тем, чего тебе хотелось, правда? [Трюизм, из которого вытека­ет, что в будущем дела могут пойти иначе.] Поэтому давай попробуем кое-что другое. Я хотел бы попросить тебя прибегнуть к знаниям, которые ты уже приобрел [подразумевается, что нечто было приобретено], чтобы су­меть приступить к дальнейшему переживанию транса. На самом деле тебе ничего не нужно делать [незнание, неделание]; ты должен всего лишь пре­доставить событиям развиваться своим чередом. Ты можешь испытать транс по-своему, с собственной скоростью [незнание, неделание]. У тебя столь многое получилось в жизни, что ты уже научился большему, чем знаешь сам. И ты можешь пользоваться этим, чтобы по-новому добиваться нового [соединение прошлого успеха с будущим]. Новое по-новому... это действи­тельно интересно, когда ты об этом думаешь, не правда ли? [Трюизм; боль­шинство вещей кажется интересным, когда о них думаешь.] И тебе не нуж-

____________ Глава 12. Когнитивная гипнотерапия в преодолении сопротивления       201

но делать ничего особенного, чтобы думать об этом [незнание, неделание]... все, что тебе нужно, это позволить мыслям приходить тебе в голову... ты уже знаешь, что делать. Это нужно просто осознать [суггестия новых путей мышления]. Новое по-новому... возможно, что ты думал о новом по-старо­му... или, может быть, по-новому о старом... но что это такое: думать о но­вом по-новому? [Открытие новых возможностей мышления.] Прямо сей­час и не скажешь, правда?.. Но тебе и не нужно говорить прямо сейчас [незнание, неделание], да? [«Побуждение к "да"».] Возможно, ты сможешь начать узнавать, что это означает на самом деле — новое по-новому — когда твой бессознательный разум начнет использовать знания, которыми уже обладает, для осознавания нового, о котором он уже знает [суггестия раз­личия между эксплицитным и имплицитным знанием]... (пауза)... В про­цессе этого ты можешь начать разрабатывать новые пути научения, мыш­ления, действия. Но все эти вещи могут появляться постепенно, сами собой, когда ты позволишь событиям идти своим чередом. Мы не можем сказать, куда приведет этот процесс... что поначалу может быть немного неуютным, но может быть и захватывающим [рефрейминг]. С новым такое бывает ча­сто, не так ли... оно одновременно пугает и захватывает, особенно новое по-новому, двойной испуг и двойное волнение. Оно пугает, потому что оно ново... а новое может нас огорчить. Оно и захватывает, потому что оно ново... и новое может быть для нас испытанием. А в прошлом тебе не раз приходи­лось сталкиваться с захватывающими испытаниями, разве не так? Поэто­му научение новому по-новому есть просто еще одно захватывающее испы­тание, не правда ли? [Использование былых ассоциаций.] Единственное различие в том, как это сделать. Вместо того чтобы заставить это произой­ти, наилучшей стратегией могло бы быть разрешение самому этому про­изойти. Ты уже знаешь, как надо заставлять события происходить, не правда ли? Но как тебе разрешить событиям произойти? Ты учился совер­шенно обратному. Когда ты учишься заставлять события происходить, ты предпринимаешь шаги. Но когда ты разрешаешь событиям произойти, ты отступаешь [использование прошлых ассоциаций для построения нового научения]. Итак, ты видишь, что в обоих случаях ты делаешь шаг... но, вме­сто того чтобы шагнуть вперед, ты делаешь шаг назад... ты шагаешь назад, разрешаешь своему сознанию раскрепоститься, разрешаешь событиям про­исходить. Это нечто новое и непохожее, правда? И потому, возможно, не­много пугает... но и дает испытания. И ты можешь научиться использовать эти испытания, чтобы научиться делать новое по-новому, в точности так же, как ты научился делать старое по-новому и новое по-старому [прибегает к прошлому научению, чтобы выстроить новое научение].

Эта процедура применялась для преодоления сопротивления Майка (которое основывалось на его ригидном когнитивном стиле) и суггести-рования ему новых возможностей и научения. Эти новые возможности были приурочены к его прошлому учебному стилю и сформулированы

202        Часть II. Лечение психологических расстройств

как продолжающие этот стиль. Следующим шагом должно было стать применение гипноза с целью помочь Майку снизить уровень тревоги в соответствии с принципами и техниками, рассмотренными в главе 5.

Резюме

Человеческая когнитивная система глубоко консервативна и склонна интерпретировать входящие данные в соответствии с имеющейся ког­нитивной структурой. Уместно было бы спросить, почему люди вообще изменяются, а не почему они этого не делают. Чем больше привходящие несовпадающие данные затрагивают основные когнитивные конструк-ты, тем более резистентным к новым данным оказывается индивид. Кро­ме того, определенные люди обладают особым характерологическим сопротивлением изменению, и мы можем называть их психологически реактивными. Изменение вызывается переменными факторами соци­ального влияния психотерапевта, которые выступают против этих за­стойных сил. Для работы над этим характерологическим сопротивле­нием предложено несколько суггестии, равно как и приведен пример гипнотической процедуры, направленной на преодоление сопротивле­ния.

Эпилог

Мы подошли к концу нашей гелиотерапевтической одиссеи. Из этой книги вы узнали о разнообразных моделях когнитивной психотерапии и гипнотерапии, познакомились с примерами и иллюстрациями твор­ческих способов, которыми та и другая могли бы быть сведены воедино при лечении многих психологических расстройств. Вы также узнали не­которые способы, которыми можно использовать гипноз для достиже­ния лучшего психологического функционирования. Однако никакая книга не в силах сделать больше, чем дать вам только некоторые приме­ры. Гипнотерапия — чрезвычайно творческое предприятие, и вам оста­ется применить эти принципы и иллюстрации в построении и разработ­ке ваших собственных гипнотических процедур для лечения клиентов, которых вы наблюдаете, во всем их неповторимом блеске. Клиенты по­добны снежинкам: среди них не встретишь двух одинаковых, и те гипно-терапевтические процедуры, которые вы будете создавать для их лече­ния, также будут неповторимыми. Поэтому, если вы планируете исполь­зовать гипнотерапию в своей профессиональной деятельности, я советую вам посещать рабочие семинары, внимательно следить за специальной гипнотерапевтической литературой и вступить в одно или несколько обществ гипноза. Подразделение 30 (психологический гипноз) Амери­канской ассоциации психологов (American Psychological Assssociation) представляет особый интерес для всех интересующихся этим вопросом. Кроме того, существует Общество экспериментального и клинического гипноза (Society for Experimental and Clinical Hypnosis — SECH), Амери­канское общество клинического гипноза (American Socdety for Clinical Hypnosis — ASCH) и Фонд Милтона Эриксона в Фениксе, штат Аризо­на. Последний имеет филиалы по всей стране. Другими словами, вклю­чайтесь в процесс и постоянно расширяйте свои знания!

Я надеюсь, что вы усвоили также и то, что гипноз не является маги­ческой интервенцией, которая способна устранить психологическое страдание и улучшить психологическое функционирование без серьез­ных усилий со стороны клиента. Нам всем этого хочется, правда? Как клиентам и как индивидам. Но гипнотерапия, как любой другой аспект человеческого функционирования и изменения, отчасти является при­обретенным навыком, который улучшается с практикой. При том впе­чатлении, что некоторые люди учатся лучше и быстрее других, в конеч­ном счете мы все можем выиграть благодаря упорным упражнениям.

204      Эпилог

Здоровье, счастье и хорошее функционирование не приобретаются да­ром, и к ним не приводят кратчайшие пути.

Поэтому я желаю вам счастья и хорошего функционирования по ходу того, как вы будете совершенствоваться в ваших знаниях и практике когнитивной гипнотерапии.

И вы можете продолжать расти и развиваться, становясь все уверен­нее и увереннее по мере того, как испытываете все новые и новые тех­ники, обретая комфорт в своей способности учиться и расти... чувствуя себя все увереннее, когда ощущаете все больший комфорт... ощущая все больший комфорт по мере того, как становитесь увереннее... испытывая все большее желание опробовать новые техники, новые интервенции, но­вые и творческие способы мышления о ваших клиентах и себе, по мере того как вы становитесь увереннее и ощущаете комфорт... по мере того как вы растете и развиваетесь, развиваетесь и растете... так что в итоге это сливается воедино, когда вы становитесь наилучшими профессиона­лами, какими только можете стать. Ибо никто из нас не становится луч­ше, чем он может, не так ли? Но мы сумеем быть такими молодцами!

Литература

Abramson, L. Y., and Alloy, A. B. (1981). Depression, nondepression, and cognitive «illusions»: a reply to Schwartz. Journal of Experimental Psychol­ogy 110:436-437.

Alford, В., and Beck, A. T. (1997). Cognitive Therapy: An Integration of Cur­rent Theory and Therapy. New York: Guilford.

Alford, B. A., and Norcross, J. С (1991). Cognitive therapy as integrative therapy. Journal of Psychotherapy Integration 1:175-190.

Alloy, А. В., and Abramson, L. Y. (1979). Judgement of contingency in de­pressed and non-depressed students: sadder but wiser. Journal of Experi­mental Psychology: General 108: 441-485.

Araoz, D. L. (1985). The New Hypnosis. New York: Brunner/Mazel.

Asch, S. E. (1956). Studies of independence and conformity: I. A minority of one against a unanimous majority. Psychological Monographs 70: (9, Whole No. 416).

Bandler, R., and Grinder, J. (1979). Frogs into Princes: Neurolinguistic Pro­gramming. Moab, UT: Real People Press.

Bandura, A. (1977). Self-efficacy: toward a unifying theory of behavior chan­ge. Psychological Review 84:191-215.

Bass, E., and Davis, L. (1988). The Courage to Heal: A Guidefor Women Sur­vivors of Childhood Sexual Abuse. New York: Harper & Row.

Bates, B. L. (1993). Individual differences in response to hypnosis. In Hand­book of Clinical Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 23-54. Washington, DC: American Psychological Association.

Beck, A. T. (1987). Cognitive models of depression./оыта/ of Cognitive Psy­chotherapy: An International Quarterly 1: 5-37.

Beck, А. Т., and Emery, G. (1985). Anxiety Disorders and Phobias: A Cogni­tive Perspective. New York: Guilford.

Beck, А. Т., Freeman, A., and Associates (1990). Cognitive Therapy of Per­sonality Disorders. New York: Guilford.

Beck, А. Т., Rush, A. J., Shaw, B. F., and Emery, G. (1979). Cognitive Thera­py of Depression. New York: Guilford.

Beck, J. S. (1995). Cognitive Therapy: Basics and Beyond. New York: Guil­ford.

Benson, H. (1975). The Relaxation Response. New York: Morrow.

206     Литература

Bernard, M. E. (1993). A rational approach to happiness. In The RET Resource Book for Practitioners, ed. M. E. Bernard and J. E. Wolfe, II22-1125. New York: Institute for Rational-Emotive Therapy.

Bolocofsky, D. N., Spinier, D., and Coulthard-Morris, L. (1985). Effective­ness of hypnosis as an adjunct to behavioral weight management./оыпга/ of Clinical Psychology 41:35-41.

Bowers, K. S. (1976). Hypnosis for the Seriously Curious. New York: Norton.

Brehm, J. W. (1966). A Theory of Psychological Reactance. New York: Aca­demic Press.

Brehm, S. S., and Brehm, J. W. (1981). Psychological Reactance: A Theory of        !,' Freedom and Control. Orlando, FL: Academic Press.

Brigidi, B. D., Zoellner, L. A., and Foa, E. B. (1998). False memory in PTSD. Paper presented at the annual meeting of the Association for Advance­ment of Behavior Therapy, Washington, DC, November.

Brown, D. (1995). Pseudomemories: the standard of science and the standard of care in trauma treatment. American Journal of Clinical Hypnosis 37:1-23.

Bugelski, B. R. (1984). Memory. In Encyclopedia of Psychology, ed. R.J. Cor-sini. New York: Wiley.

Channon-Little, L. D. (1994). Accentuate the positive: a development of

Spiegel and Spiegel's technique. Australian Journal of Clinical and Exper­

imental Hypnosis 22: 161 -163.                     ('

Claiborn, C. D., and Dowd, E. T. (1985). Attributional interpretations in         ' counseling: content versus discrepancy.Journal ofCounseling Psychology 32:188-196.

Claiborn, С D., Ward, S. R., and Strong, S. R. (1981). Effects of congruence between counselor interpretation and client beliefs./owraa/ of Counseling Psychology 28: 101-109.

Corrigan, J. D., Dell, D. M., Lewis, K. N., and Schmidt, L. D. (1980). Coun­seling as a social influence process: a review. Journal of Counseling Psychol­ogy 27: 395-441.

Clarke, C. (1993). Creation of meaning in incest survivors. Journal of Cogni­tive Psychotherapy: An International Quarterly 7: 195-203.

Crasilneck, H. В., and Hall, J. A. (1985). Clinical Hypnosis: Principles and Applications. Orlando, FL: Grune & Stratton.

Crawford H. J., and Barabasz, A. F. (1993). Phobias and intense fears: facili­tating their treatment with hypnosis. In Handbook of Clinical Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 311-338. Washington, DC: American Psychological Association.

Литература       207

Devine, P. G. (1989). Stereotypes and prejudices: their automatic and con­trolled components. Journal of Personality and Social Psychology 56: 5-18.

Donovan, B. S., Padin-Rivera, E., Dowd, E. Т., and Blake, D. D. (1996). Childhood factors and war zone stress in chronic PTSD. Journal of Trau­matic Stress 9:361-368.

Dowd, E. T. (1976). The Gutterdflmmerung syndrome: implications for counseling. Counseling and Values 20:139-142.

Dowd, E. T. (1989). Stasis and change in cognitive psychotherapy: client resistance and reactance as mediating variables. In Cognitive Psychothe­rapy: Stasis and Change, ed. W. Dryden and P. Trower, pp. 139-158. Lon­don: Cassell.

Dowd, E. T. (1993). Cognitive-developmental hypnotherapy. In Handbook of Clinical Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 215— 232. Washington, DC: American Psychological Association.

Dowd, E. T. (1996). Hypnotherapy in the treatment of adolescent enuresis. In Casebook of Clinical Hypnosis, ed. S.J.Lynn, I. Kirsch, and J. W. Rhue, pp. 293-310. Washington DC: American Psychological Association.

Dowd, E. T. (1997a). The evolution of the cognitive psychotherapies. In Handbook of Cognitive Psychotherapies, ed. I. Caro, pp. 25-36. Barcelona: Paidos.

Dowd, E. T. (1997b). The use of hypnosis in cognitive-developmental the­rapy. In Practicing Cognitive Therapy: A Guide to Interventions, ed. R. Leahy, pp. 21-37. Northvale, NJ: Jason Aronson.

Dowd, E. T. (1997c). What makes people really change: and what keeps them from changing? Symposium presentation at the XXVII Congress of the European Association for Behavioural & Cognitive Therapies, Venice, Italy, September,

Dowd, E. T. (1999). Toward a briefer therapy: overcoming resistance and reactance in the therapeutic process. In Current Thinking and Research in Brief Therapies: Solutions, Strategies, Narratives (Vol. Ill), ed. W. J. Mat­thews and J. Edgette, pp. 263-286. New York: Brunner/Mazel.

Dowd, E. Т., and Courchaine, К. Е. (1996). Implicit learning, tacit know­ledge, and implications for stasis and change in cognitive psychotherapy. Journal of Cognitive Psychotherapy 10: 163-180.

Dowd, E. Т., Milne, С R., and Wise, S. L. (1991). The Therapeutic Reactance Scale: a measure of psychological reactance. Journal of Counseling and De­velopment 69: 541-545.

Dowd, E. Т., and Pace, Т. М. (1989). The relativity of reality: second order change in psychotherapy. In Comprehensive Handbook of Cognitive The-

208     Литература

rapy, ed. A. Freeman, K. M. Simon, L. E. Beutler, and H. Arkowitz, pp. 213-226. New York: Plenum.

Dowd, E. Т., and Rugle, L. G. (1999). Comparative Treatments of Substance Abuse. New York: Springer.

Dowd, E. T. and Sanders, D. (1993). Resistance, reactance, and the difficult client. Canadian Journal of Counselling 28: 13-24.

Dowd, E. Т., and Seibel, C. A. (1990). A cognitive theory of resistance and reactance: implications for treatment. Journal of Mental Health Counsel­ing 12: 458-469.

Dowd, E. Т., and Trutt, S. D. (1988). Paradoxical interventions in behavior therapy. In Progress in Behavior Modification: Vol. 23, ed. M. Hersen, R. M. Eisler, and P. M. Miller, pp. 96-130. Newbury Park, С A: Sage.

Dowd, E. Т., Trutt, S. D., and Watkins, С. Е. (1992). Interpretation style and reactance in counselor's social influence. Psychological Reports 70: 247-254.

Eisen, M. R. (1993). Psychoanalytic and psychodynamic models ofhypno-analysis. In Handbook of Clinical Hypnosis, ed.J. W. Rhue, S.J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 123-150. Washington, DC: American Psychological Asso­ciation.

Ellis, A. (1962). Reason and Emotion in Psychotherapy. Secaucus, NJ: Lyle Stuart.

Ellis, A. (1977). The basie clinical theory of rational-emotive therapy. In Handbook of Rational-Emotive Therapy, ed. A. Ellis and R. Grieger, pp. 3-34. New York: Springer.

Ellis, A. (1993). Rational-emotive imaginery: RETversion. In The RET Book for Practitioners, ed. M. E. Bernard and J. E. Wolfe, pp. H-8-II-10. New York: Institute for Rational-Emotive Therapy.

Ellis, A., and Dryden, W. (1997). The Practice of Rational-Emotive-Behavior Therapy. New York: Springer.

Erickson, M. H., and Rossi, E. L. (1979). Hypnotherapy: An Exploratory Case­book. New York: Irvington.

Erickson, M. H., Rossi, E. L., and Rossi, S. I. (1976). Hypnotic Realities: The Induction of Clinical Hypnosis and Forms of Indirect Suggestion. New York: Irvington.

Erikson, E. H. (1963). Childhood and Society, 2nd ed. New York: Norton.

Evans, M. D., Hollon, S. Т., DeRubeis, R. J., et al. (1992). Differential relapse following cognitive therapy and pharmacotherapy for depression. Archi­ves of General Psychiatry 49: 802-808.

Литература       209

Farrants, J. (1998). The «false memory» debate: a critical review of the re­search on recovered memories of child sexual abuse. The Counselling Psy­chology Quarterly 11: 229-238.

Fleming, K., Heikkinen, R., and Dowd, E. T. (1992). Cognitive therapy: the repair of memory. Journal of Cognitive Psychotherapy 6:155-174.

Frank, J. D. (1973). Persuasion and Healing, rev. ed. Baltimore: Johns Hop­kins.

Golden, W. L., Dowd, E. Т., and Friedberg, F. (1987). Hypnotherapy: A Mo­dern Approach. New York: Pergamon.

Golden, W. L., and Friedberg, F. (1986). Cognitive-behavioural hypnothe­rapy. In Cognitive-Behavioural Approaches to Psychotherapy, ed. W. Dry-den and W. L. Golden, pp. 290-319. London: Harper & Row.

Gomberg, D. S. (1 996). The function ofmetaphor in psychodynamic psycho­therapy. Unpublished doctoral dissertation, Long Island University.

Goncalves, O. F., and Craine, M. H. (1990). The use of metaphors in cogni­tive therapy./омгаа/ of Cognitive Psychotherapy: An International Quar­terly 4:135-149.

Gore, N. S. (1977). Psychological functions of metaphor. Unpublished docto­ral dissertation, University of Michigan.

Guidano, V. F. (1987). Complexity of the Self. A Developmental Approach to Psychopathology and Therapy. New York: Guilford.

Guidano, V. F., and Liotti, G. (1983). Cognitive Processes and Emotional Dis­orders. New York: Guilford.

Hacking, I. (1995). Rewriting the Soul: Multiple Personality and the Sciences of Memory. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Hobbs, N. (1962). Sources of gain in psychotherapy. American Psychologist 17: 741-747.

Hollon, S. D., DeRubeis, R. J., Evans, M. D., et al. (1992). Cognitive therapy and pharmacotherapy for depression: singly and in combination. Archives of General Psychiatry 49: 774-781.

Johnson, M. K., Hashtroudi, S., and Lindsay, D. S. (1993). Source monito­ring. Psychological Bulletin 114: 3-28.

Kelly, F. D., and Dowd, E. T. (1980). A comparison of cognitive and behavioral strategies in the treatment of depression. Paper presented at the annual meeting of the American Psychological Association, Montreal, August.

Kirsch, I. (1993). Cognitive-behavioral hypnotherapy. In Handbook of Clini­cal Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S.J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 151-172. Wash­ington, DC: American Psychological Association.

210     Литература

Kirsch, I., and Lynn, S. J. (1997). Hypnoticinvoluntariness and the automa-ticity of everyday life. American Journal of Clinical Hypnosis 40:329-348.

Kirsch, I., and Lynn, S. J. (1998). Social-cognitive alternatives to dissocia­tion theories of hypnotic involuntariness. Review of General Psychology 2: 66-80.

Kirsch, I., Montgomery, G., and Sapirstein, G. (1995). Hypnosis as an adjunct to cognitive-behavioral psychotherapy: a meta-analysis. Journal of Con-suiting and Clinical Psychology 63: 214-220.

Kroger, W. S. (1977). Clinical and Experimental Hypnosis in Medicine, Den­tistry, and Psychology. Philadelphia: Lippincott.

Krupnick-McClure, С (1994). Altered states of consciousness: trance as an adaptive coping mechanism for chemically dependent people. Doctoral dissertation, Antioch University/New England Graduate School, 1994. Dissertation Abstracts International 55/04, p. 1670.

Lankton, S. R., and Lankton, С. Н. (1983). The Answer Within: A Clinical Framework ofEricksonian Hypnotherapy. New York: Brunner/Mazel.

Lazarus, R. S., and Folkman, S. (1984). Stress, Appraisal, and Coping. New York: Springer.

Leahy, R. (1996). Cognitive Therapyr: Basic Principles and Applications. North-vale, NJ: Jason Aronson.

Levitt, E. E. (1993). Hypnosis in the treatment of obesity. In Handbook of Clinical Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 533-554. Washington, DC: American Psychological Association.

Liotti, G. (1989). Resistance to change in cognitive psychotherapy: theore­tical remarks from a constructivistic point of view. In Cognitive Psychothe­rapy: Stasis and Change, ed. W. Dryden and P. Trower, pp. 28-56. Lon­don: Cassell.

Loftus, E. F. (1993). The reality of repressed memories. American Psycholo­gist 48: 518-537.

Loftus, E. F., and Coan, J. (in press). The construction of childhood memo­ries. In The Child Witness in Context: Cognitive, Social, and Legal Perspec­tives, ed. D. Peters. New York: Kluwer.

Loftus, E. F., and Pickrell, J. E. (1995). The formation of false memories. Psy­chiatric Annals 25: 720-725.

Lynn, S.J.,Neufeld, V.,and Магй, С (1993a). Direct versus indirect sugges­tions: a conceptual and methodological review. The International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis 41:124-152.

Lynn, S. J., Neufeld, V., Rhue, J. W., & Matorin, A. (1993b). Hypnosis and smoking cessation: a cognitive-behavioral treatment. In Handbook ofClin-

Литература       211

icalHypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 555-586. Wash­ington, DC: American Psychological Association.

MacFarland, W. L., and Morris, S. J. (1998). Are dysphoric individuals more suggestible or less suggestible than nondysphoric individuals?/ouma/ of Counseling Psychology 45: 225-229.

Mahoney, M. J. (1991). Human Change Processes. New York: Basic Books.

Mahoney, M. J., ed. (1995). Cognitive and Constructive Psychotherapies: The­ory, Research and Practice. New York: Springer.

Martin, J., Cummings, A. L., and Hallberg, E. T. (1992). Therapists' inten­tional use of metaphor: memorability, clinical impact, and possible episte-mic/motivational functions. Journal of Consulting and Clinical Psycholo­gy 60:143-145.

Matthews, W. J., Conti, J., and Starr, L. (1998). Ericksonian hypnosis: a re­view of the empirical data. In Current Thinking and Research in Brief Ther­apy: Solutions, Strategies, and Narrative, Vol. II, ed. W. J. Matthews and J. H. Edgette, pp. 239-264. Philadelphia: Brunner/Mazel.

Matthews, W. J., Lankton, S., and Lankton, С (1993). An Ericksonian mod­el of hypnotherapy. In Handbook of Clinical Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and 1. Kirsch, pp. 187-214. Washington, DC: American Psy­chological Association.

Meichenbaum, D. (1977). Cognitive Behavior Modification. New York: Ple­num.

Meichenbaum, D. (1979). Cognitive Behavior Modification Newsletter, No. 4, January, University of Waterloo, Ontario.

Meichenbaum, D., and Gilmore, J. B. (1984). The nature of unconscious pro­cesses: a cognitive-behavioral perspective. In The Unconscious Reconside­red, ed. K. S. Bowers and D. Meichenbaum, pp. 273-298. New York: Wiley.

Miner, R. C, and Dowd, E. T. (1996). An empirical test of the problemsolv-ing model of depression and its application to the prediction of anxiety and anger. The Counselling Psychology Quarter 9:163-176.

Murray, E. J., and Jacobson, L. I. (1971). The nature of learning in tradition­al and behavioral psychotherapy. In Handbook of Psychotherapy and Be­havior Change, ed. A. E. Bergin and S. L. Garfield, pp. 709-747. New York: Wiley.

Nezu, A. M., Nezu, С M., & Perri, M. G. (1989). Problem-Solving Therapy for Depression: Theory, Research, and Clinical Guidelines. New York: Wiley.

Page, R. A., and Handley, G. W. (1993). The use of hypnosis in cocaine, ad­diction. American Journal of Clinical Hypnosis 36: 120-123.

212     Литература

Peterson, С, and Bassio, L. M. (1991). Health and Optimism. New York: Mac-millan.

Pope, K. S., and Brown, L. S. (1996). Recovered Memories of Abuse. Wash­ington, DC: American Psychological Association.

Reber, A. S. (1993). Implicit Learning and Tacit Knowledge: An Essay on the Cognitive Unconscious. New York: Oxford University Press.

Resnick, R. В., and Resnick, E. (1986). Psychological issues in the treatment of cocaine abuse. National Institute on Drug Abuse: Research Monograph Series, Mono 67, pp. 290-294. Washington, DC: National Institute on Drug Abuse.

Roe, С M., Schwarz, M. F., and Peterson, F. L. (1994). Memories of previ­ously forgotten childhood sexual abuse. Behavioural Sciences and the Law 72(3): 279-298.

Schacter, D. L. (1996). Searching/or Memory: The Brain, the Mind, and the Past. New York: Basic Books.

Schwartz, R. M., and Garamoni, G. L. (1989). Cognitive balance and psycho-pathology: evaluation of an information processing model of positive and negative states of mind. Clinical Psychology Review 9: 271-294.

Selye, H. (1956). The Stress of Life. New York: McGraw-Hill.

Spanos, N. P. (1996). Multiple Identities and False Memories: A Sociocogni-tive Perspective. Washington, DC: American Psychological Association.

Spanos, N. P., Mondoux, T. J., and Burgess, C. A. (1995). Comparison of mul­ti-component hypnotic and non-hypnotic treatments for smoking. Con­temporary Hypnosis 12: 12-19.

Spiegel, D. (1993). Hypnosis in the treatment of posttraumatic stress disor­ders. In Handbook of Clinical Hypnosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 493-508. Washington, DC: American Psychological Associa­tion.

Spiegel, D. (1996). Hypnosis in the treatment of posttraumatic stress disor­der. In Casebook of Clinical Hypnosis, ed. S. J. Lynn, I. Kirsch, and J. W. Rhue, pp. 99-112. Washington, DC: American Psychological Asso­ciation.

Spiegel, H.,, and Spiegel, D. (1978). Trance and Treatment: Clinical Uses of Hypnosis. New York: Basic Books.

Strong, S. R., and Claiborn, С D. (1982). Change through Interaction. New York: Wiley.

Strong, S. R., and Matross, R. P. (1973). Change processes in counseling and psychotherapy./омгиа/ of Counseling Psychology 20: 25-37.

Литература       213

Teitelbaum, M. (1969). Hypnosis Induction Technics. Springfield, IL: Charles C. Thomas.

Vandamme, Т. Н. P. (1986). Hypnosis as an adjunct to the treatment of a drug addict. Australianjournal of Clinical and Experimental Hypnosis 14: 41-48.

Wachtel, P. L. (1977). Psychoanalysis and Behavior Therapy: Toward an In­tegration. New York: Basic Books.

Wadden, T. A., and Anderton, С. Н. (1982). The clinical use of hypnosis. Psychological Bulletin 91: 215-245.

Walters, C, and Havens, R. A. (1993). Hypnotherapy for Health, Harmony, and Peak Performance. New York: Brunner/Mazel.

Weeks, G. R., and L'Abate, L. (1982). Paradoxical Psychotherapy: Theory and Practice with Individuals, Couples, and Families. New York: Brunner/Ma­zel.

Weishaar, M. E. (1993). KeyFiguresin Counselling and Psychotherapy: Aaron T. Beck. London: Sage.

Williams, J. M. G. (1 996). Memory processes in psychotherapy. In Frontiers of Cognitive Therapy, ed. P. M. Salkovskis, pp. 97—113. New York: Guil-ford.

Wright, M. E., and Wright, B. A. (1987). Clinical Practice of Hypnotherapy. New York: Guilford.

Yapko, M. D. (1993). Hypnosis and depression. In Handbook of Clinical Hyp­nosis, ed. J. W. Rhue, S. J. Lynn, and I. Kirsch, pp. 339-356. Washington, DC; American Psychological Association.

Yapko, M. D. (1995). Essentials of Hypnosis. New York: Brunner/Mazel.

Young, J. E. (1994). Cognitive Therapy for Personality Disorders: A Schema-Focused Approach, rev. ed. Sarasota, FL: Professional Resource Exchange.

Zaragoza, M. S., and Mitchell, K. J. (1996). Repeated exposure to suggestion and the creation of false memories. Psychological Science 7: 294-300.

Алфавитный указатель

А

абреакция 10

автономность 28

активно конструирующее сознание

25

активное конструирование 25 активность эго 34 активный гипноз 94

бихевиоральная память 134 бихевиоризм 17

бихевиористическая психотерапия 17

В

«внутренний целитель» 33 восприимчивость эго 34 восстановление прошлых воспоми­наний 58 вредные привычки 107

-   когнитивное содержание 110

-   когнитивные

 

—    процессы 111

—    структуры 113

временная проекция 96

вытеснение 32

гипноз 9-12, 37, 41-45, 47, 48, 53,

118, 121, 123 гипнотерапевтические техники 57

- возрастная

-         прогрессия 58

-         регрессия 58

 

-   гипнотическая релаксация 57

-   когнитивная репитиция 60

-   организация воображаемых диало­

гов 60

-   подстановка воспоминаний 59

 

-   суггестированная амнезия 59

гипнотическая индукция 42

-   активный гипноз 53

-   завершение транса 56

-   индукция Эриксона 51

-   прямая и непрямая суггестия 54

гипнотические суггестии 37, 54

гипнотический транс 12

д

двойное сознание 33

депрессия 92,106

~ когнитивное содержание 95

- когнитивные

-         процессы 100

-         структуры 102

~ симптомы 93

дистанцирование 30

доминантность 28

запуск 136,138 «затопление» 18

И

идентификация образов 29 изменение образа 29 имплицитная

- память 132

~ суггестия 157

имплозивная терапия 18

индукция

~ пять общих условий 49

— доверие к гипнотерапевту 49

Алфавитный указатель       215

-         мышечная релаксация 49

-         повышенное осознание внутрен­

ней жизни 49

-         снижение сенсорного восприя­

тия 49

-  фиксация внимания 49

инертность эго 34

инструментальное (или оперантное)

обусловливание 21 интерпретация 32 иррациональные убеждения 19 использование воображения 29

К

категории когнитивных ошибок 20

-   когнитивные ошибки обработки

20

-   когнитивные содержательные

искажения 20

классическое (или респондентное)

обусловливание 21 классическое обусловливание 17 когнитивная

-   диатезно-стрессовая модель 103

-   теория

- тревоги и расстройств личности

20

- теория депрессии 20

когнитивно-бихевиористическая

модель 21 когнитивно-развивающая модель

- три источника 24

когнитивно-развивающий подход 25

когнитивные искажения 64

-   дискредитация позитивных момен­

тов 64

-   драматизация 64

-   ментальный фильтр 64

-   навешивание ярлыков 64

-   персонализация 64

-   преувеличение/преуменьшение 64

-   сверхобобщение 64

-   туннельное видение 65

- употребление императивных

утверждений 64

~ чтение мыслей 64

~ эмоциональная аргументация 64

когнитивные

-   ошибки 63

-   процессы 63

-   события 63

-   структуры 65

- схемы 65

кодирование 131

конструктивизм 13, 19

конструктивистская когнитивная

модель 26

Л

лечение токсикомании 117

м

межличностная эффективность 181

ментальные категории 25

месмеризм 9

метод

~ запуска 135

~ утилизации 198

модели гипнотерапии

~ когнитивно-бихевиористическая

модель 37, 38 ~ когнитивно-развивающая модель

41

-   Эриксона 34, 35, 37

-   психодинамическая 32

модификация памяти 150, 152, 155,

157,160

н

наплыв 125 научение

-   из ассоциаций 17

-   из последствий 17

неаффилиация 28

216       Алфавитный указатель

независимость 28 несовпадение 191

О

оперантное (или инструментальное)

обусловливание 17, 21 отказ от курения 109

п

память

-   оценка 130

-   природа 129

-   реконструкция 129

-   типы 131

 

-         имплицитная 132

-         эксплицитная 132

- реконструкция 145

парадоксальные интервенции 191,

196

пассивность эго 34

перестраивание 146

перспективная память 135

поведение в состоянии транса 9

повторение образа 30

повышение оптимизма 171

подстановка 30

преодолевающее воображение 29

пример с Анной О. 10

процедурв непрямого гипноза 104

прыжок в будущее 30

психологическое реактивное сопро­тивление 28

ПТСР 83, 85

-   когнитивное содержание 85

-   когнитивные процессы 87

-   когнитивные структуры 88

-   основные симптомы 84

ранние неадекватные схемы 65 ~ направленность на других 67

- поврежденные автономность и

представления 66

- поврежденные ограничения 66

~ разобщение и отвержение 66

- сверхбдительность и сдержанность

67

ранних неадекватных схем концеп­ция 24

рациональная психотерапия 19

рационально-эмотивная психотера­пия 19

рационально-эмотивно-бихевиорис-тическая психотерапия 19

рационально-эмотивное воображе­ние 30

рациональные убеждения 19

реактивность 187

реакция релаксации 125

резистентные/реактивные клиенты 193

реконструкция памяти 145

рекуррентных смысловых систем концепция 24

реминисценция 130

респондентное (классическое) обусловливание 21

РНС 65, 67

РП 19

РЭБП 19

РЭП 19

саморегулирующаяся бихевиористи-

ческая модель 26 свободные ассоциации 32 скрытое знание 13, 25 скрытые

-   когнитивные структуры 13

-   памятные структуры 13

сопротивление 32, 185, 186

социальная власть психотерапевта

190 социотропная уязвимость 103

Алфавитный указатель

217

 

способность к решению проблем 176 страх 68 стресс 83 суггестия 10

теория

-   когнитивных и бихевиористичес-

ких изменений 18

-   «не-состояния» 38

-   привязанности 25

-   психологической реактивности

187

-   «состояния» 37

- социального научения 18

терапия, сфокусированная на схемах

24 техники когнитивной психотерапии

-    объединенный эмпиризм 20

традиционная индукция 49

-    тесты внушаемости 51

-    углубление 50

тревога 68, 69

тревога и фобии

-    когнитивное содержание 69

-    когнитивные процессы 72

-    когнитивные структуры 74

- непрямые методы рассмотрения

78

-  прямые методы рассмотрения 75

трюизмы 198

У

управление субъективным восприя­тием памяти 27

-   три фактора влияния

-   - внимание 27

 

—    контекст 27

—    частота воспоминаний о событии

27

уязвимость автономности 103

Ф

фактическая память 134 фобии 68, 80

ш

шкала психотерапевтической реак­тивности 188

эксплицитная память 132 эпизодическая память 135 эффект Гейзенберга 131 эффект согласованности настроений 96

Я

ядерные скрытые схемы 13